Друг слово: Страница не найдена 404

Содержание

Слово ДРУГ — Что такое ДРУГ?

Слово состоит из 4 букв: первая д, вторая р, третья у, последняя г,

Слово друг английскими буквами(транслитом) — drg

Значения слова друг. Что такое друг?

Друг

Друг Друг Мистерия чувств * Воспоминание * Желание * Мечта * Наслаждение * Одиночество * Ожидание * Падение * Память * Победа * Поражение * Слава * Совесть * Страсть * Суеверие * Уважение * Удача * Удовольствие * Успех Добро * Вера * Верность * Юмор…
Сводная энциклопедия афоризмов

Дружба

ДРУГ – человек, к которому испытываешь симпатию, привязанность, доверие, отношения с которым достаточно длительное время складываются весьма позитивно и бесконфликтно на основе бескорыстной взаимопомощи и регулярных личных контактов.

Словарь конфликтолога. — 2009

ДРУЖБА – один из видов личных отношений. В отличие от функциональных, деловых отношений, где один человек использует другого как средство для достижения какой-то своей цели, дружба самоценна, она сама по себе является благом…Недаром мы называем друга своим alter ego («другим Я»). По характеру своей…
Энциклопедия Кругосвет

ДРУЖБА — разновидность избирательно-личностных отношений между людьми, характеризующихся взаимным признанием, доверительностью, доброжелательностью, заботой.Друзей отличает единомыслие, которое проявляется также в поступках.

Философская энциклопедия

Друг народа

Друг наро́да (фр. «L’Ami du peuple» «Ами дю пёпль») — газета, издававшаяся в Париже во время Великой французской революции Жан Полем Маратом. «Друг народа» было также прозвищем Марата. Марат был её единоличным редактором.
ru.wikipedia.org

«Друг народа»,»Ами дю пёпль» («L’Ami du peuple»), одна из наиболее популярных демократических газет периода Великой французской революции. Издавалась Ж. П. Маратом. Выходила с 12 сентября 1789.
БСЭ. — 1969—1978

«ДРУГ НАРОДА» («L’Ami du peuple») — газета, издававшаяся в период франц. бурж. революции кон. 18 в. Ж. П. Маратом, боевой орган революц. демократии; вела непримиримую борьбу против внутр. и внеш. врагов революции…
Советская историческая энциклопедия. — 1973-1982

Друг Тыманчи

Друг Тыманчи — художественный фильм Анатолия Ниточкина о дружбе мальчика-эвенка Тыманчи и волчонка по кличке Аяврик (аяврик с эвенкийского языка переводится, как любимчик. ) Отец мальчика по имени Тыманчи вынужденно застрелил в лесу самку-волчицу…
ru.wikipedia.org

«ДРУГ ТЫМАНЧИ», СССР, ЭКРАН (ОСТАНКИНО), 1960, ч/б, 20 мин. Новелла. О дружбе мальчика-эвенка с волчонком. В ролях: Саша Барбасенок, Александр Сафронов (см. САФРОНОВ Александр), В.
Энциклопедия кино. — 2010

Друг мой, Колька!

«Друг мой, Колька!» — советская кинодрама о школе, экранизация одноимённой пьесы А. Хмелика. Премьера — 13 мая 1961 года. За 1961 год фильм просмотрело 23,8 млн зрителей (19-е место).
ru.wikipedia.org

«ДРУГ МОЙ, КОЛЬКА!», СССР, МОСФИЛЬМ, 1961, ч/б, 88 мин. Школьный фильм. По одноименной пьесе А. Хмелика. В школе, где старшей пионервожатой работает Лидия Михайловна, внешне все благополучно.
Энциклопедия кино. — 2010

Два друга

«Два дру́га» — советский семейный комедийный фильм, снятый в 1954 году режиссёром Виктором Эйсымонтом. Фильм снят по мотивам рассказов известного детского писателя Николая Николаевича Носова.
ru.wikipedia.org

ДВА ДРУГА (1954) ДВА ДРУГА, СССР, киностудия им. М.Горького, 1954, ч/б, 81 мин. Школьный фильм. По повести Н. Носова «Витя Малеев в школе и дома». В ролях: Леня Крауклис, Володя Гуськов (см. ГУСЬКОВ Владимир), Миша Аронов, Витя Белов, Боря Бурляев…
Энциклопедия кино. — 2010

Мой друг Иван Лапшин

«Мой друг Ива́н Лапши́н» — советский художественный фильм режиссёра Алексея Германа по повести Юрия Германа «Лапшин». История начальника уголовного розыска города Унчанска, Ивана Лапшина, короткий кусочек его жизни и жизни его друзей. ..
ru.wikipedia.org

«МОЙ ДРУГ ИВАН ЛАПШИН», СССР, ЛЕНФИЛЬМ, 1984, цв.+ч/б, 100 мин. Киноповесть. По запискам и повестям Юрия Германа. Историю советского киноискусства можно прочесть как историю сопротивлению сюжету…
Энциклопедия кино. — 2010

МОЙ ДРУГ ИВАН ЛАПШИН. 1984, 101 мин., цв., 1то. жанр: драма. реж. Алексей Герман, сц. Эдуард Володарский (по мотивам произведений Юрия Германа), опер. Валерий Федосов, худ. Юрий Пугач, комп.
Ленфильм. Аннотированный каталог фильмов (1918-2003)

Незваный друг

«Незваный друг» — советский художественный фильм 1980 года. Роль в нём стала последней работой в кино для Олега Даля. Фильм рассказывает о сложных взаимоотношениях двух молодых учёных, Виктора Свиридова (Олег Даль) и Алексея Грекова (Олег Табаков).

ru.wikipedia.org

«НЕЗВАНЫЙ ДРУГ», СССР, МОСФИЛЬМ, 1980, цв., 90 мин. Психологическая драма. Герои фильма — молодые ученые Виктор Свиридов (Олег Даль) и Алексей Греков (Олег Табаков).
Энциклопедия кино. — 2010

Дай лапу, Друг!

«Дай лапу, Друг!» — советский художественный фильм, поставленный на Центральной киностудии детских и юношеских фильмов имени М. Горького в 1967 году режиссёром Ильёй Гуриным. Премьера фильма состоялась в 6 ноября 1967 года.
ru.wikipedia.org

ДАЙ ЛАПУ, ДРУГ!, СССР, киностудия им. М.Горького, 1967, ч/б, 68 мин. Детский фильм, мелодрама. История о трогательной дружбе бездомного пса и девочки Тани. В ролях: Оля Бобкова, Валентина Беляева (см. БЕЛЯЕВА Валентина Ефимовна)…
Энциклопедия кино. — 2010

Есть у меня друг

Есть у меня друг — коротрометражный художественный фильм режиссёра Юны Толчиной 1974 года. По мотивам рассказа писателя Александра Батрова. В гости к внуку впервые приезжает бабушка — ветеран войны, приезду которой он совсем не рад…
ru.wikipedia.org

«ЕСТЬ У МЕНЯ ДРУГ», СССР, ОДЕССКАЯ киностудия, 1974, ч/б, 20 мин. Школьный фильм, новелла. По мотивам рассказа А.Батрова. Фильм о взаимоотношениях мальчика и его бабушки, которые меняются самым кардинальным образом.
Энциклопедия кино. — 2010

Русский язык

Друг/.
Морфемно-орфографический словарь. — 2002

Примеры употребления слова друг

По словам Мамаева, лучшим вариантом является его друг из «Динамо» Александр Кокорин.

Мне нравится один мальчик из школы, мы иногда поглядываем друг на друга и всё такое.

Мы должны разработать нормативы, которые позволяли бы нам спрашивать друг с друга.

Также могут закрепляться рядом друг с другом два окна одного и того же приложения.

Указанные лица выставляли заявки одновременно и удовлетворяли заявки друг друга.

А этот закон только разъединяет людей, заставляет их злиться друг на друга и озлобляет.

На взвешивании перед боем соперники вовсе не пытались запугать или устрашить друг друга.

На самом деле это потрясающий турнир, потому что мы опять сыграем друг против друга.

При этом стороны хотят избежать перекрестного владения акциями друг друга.

Эти два стиля оказывают влияние друг на друга, прежде всего энергетическое.

другим
других
другой
друг
друг-приятель
дружащий
дружба

проверочное слово к букве «Г»

Проверочные слова к слову «друг» — «подруга», «друга», «другу», «другом».

При произнесении слова «друг» происходит типичное в русском языке оглушение конечного звонкого согласного, обозначенного буквой «г», и замена его парным глухим согласным:

Аналогично в связи с произношением потребуется проверочное слово в написании конечных букв в словах:

Независимо от произношения слова, необходимо сохранить в нем написание корневой морфемы в одном виде, кроме случаев чередования гласных и согласных.

Проверим букву «г» в слове «друг»

Чтобы правильно написать букву «г» в корне анализируемого существительного, поищем к нему проверочное слово. С этой целью изменим его падежную форму или подберём родственное слово, чтобы после согласного, нуждающегося в проверке, появился гласный звук, который прояснит его звучание:

друг — имя друга, иду к другу, горжусь другом;
друг — подруга.

Вывод

Проверочное слово «подруга», а также падежные формы слова «друг» (друга, другу, другом и пр.) докажут написание буквы «г».

Если с другом вышел в путь,
Если с другом вышел в путь,
Веселей дорога.
Без друзей меня чуть-чуть,
Без друзей меня чуть-чуть,
А с друзьями много.

М. И. Танич

Чтобы усвоить правильное написание этого слова с буквой «г» в конце, прочтем примеры предложений.

Примеры предложений

У Саши есть надежный и верный друг.

Друг — этот тот, кто всегда поможет в трудную минуту.

Друг подставит тебе плечо в нужный момент.

Собака по кличке Найда наш верный друг.

Скачать статью: PDF

Я считаю тебя своим другом. Раньше слово «друг» ничего не значило для меня, оно было лишь одним из множества таких слов.

Но после встречи с тобой я понял сколь велико его значение. Подумай об этом и о том, что на самом деле можешь сделать для Саске.

Что для вас значит слово «друг»?

Нина САЛТЫМАКОВА, 40 лет, работник автомобильного предприятия:

— Друг — человек, который никогда не предаст. Раньше я многих впускала в душу, считала их при этом друзьями, а они предавали, за что я не раз разочаровывалась в них. С возрастом друзей практически не осталось. Много знакомых, хороших соседей, коллег, но не друзей. Полгода назад не стало моей лучшей подруги, случилось это внезапно – оторвался тромб. До сих пор сильно переживаю эту утрату.

Дмитрий МЕШКОВ, 34 года, безработный:

— Занимаюсь ремонтом квартир. Был у меня один коллега, которого я долго считал другом. Пока он меня не подставил: открыто выложил деньги, которые отдал работодатель за квартиру, прямо в кабачке, в котором мы отмечали окончание работ. Завсегдатаи заведения «отметелили» меня и зарплату забрали. Сейчас у меня отличный напарник Александр Александров, его я смело могу назвать другом. С ним и по душам можно поговорить, и в трудной жизненной ситуации обратиться за помощью.

Мария Ивановна КОСИНЕНКО, 68 лет, пенсионерка:

— На дружбе все в жизни держится! У меня много подруг. Общаюсь даже со многими школьными товарищами. Некоторые уехали из Белова, но общаться мы не прекращаем: часто созваниваемся, ездим друг к другу в гости. Много лет дружу с соседкой Верой Пестовой. Словом, товарищей у меня с возрастом меньше не стало. Не стоит замыкаться на семье и доме, и тогда жизнь будет яркой и интересной!

Никита ТИХОНОВ, 18 лет, абитуриент:

— Друзей у меня много – человек 20-30. Но таких, чтобы ставили мои интересы выше своих – не более 10. Помню, как лучший друг расстался с девушкой и расстроенный позвонил мне, я тогда бросил все дела и поехал к нему за 10 километров. Многие не верят в дружбу между парнями и девушками. Я верю, и все же меня бы насторожило, если бы моя любимая общалась с кем-то чаще, чем со мной.

Марина МЯСОЕДОВА, 54 года, предприниматель:

— Мои друзья — самые лучшие. С Надюшкой Рыжиковой общаюсь больше 25 лет. Она всегда мне подсказывает, как себя вести, а я и не обижаюсь – слушаю, а когда нужно, даю советы сама. Мои поставщики фруктов (почти все азербайджанцы) – Эдик, Федя, Рома, Яша и другие – тоже замечательные люди. Дружба – это школа жизни. Нужно уметь выбирать друзей — чтобы они не тянули тебя назад, а наоборот, делали лучше! Считаю, иногда друзья лучше родных, ведь последних, как известно, не выбирают.

Владимир ТРОШЕВ, 42 года, водитель:

— Друг никогда не откажет в помощи. Таких людей в моей жизни немного, человек семь. Многие из них уехали в другие города, но мы не прекращаем общаться. Считаю, между настоящими друзьями должна быть духовная связь. И вот, в связи с этим, не понимаю современную молодежь – ну как можно дружить в Интернете? Они ведь довольно часто даже не знакомы со своими так называемыми друзьями!

Батюшков и Жуковский писали слово «друг» с прописной буквы — Российская газета

Они писали слово «друг» с прописной — Друг. Но друг друга они оценили не сразу. Поначалу Батюшков называл Жуковского «сыном лени». Зато уже вскоре — «трудолюбивым Жуком».

Быстро оценив на себе бескорыстное участие Василия Андреевича, Батюшков проникся к своему старшему товарищу почтительной любовью. «Дружество твое мне будет всегда драгоценно, — писал он Жуковскому, — и я могу смело надеяться, что ты, великий чудак, мог заметить в короткое время мою к тебе привязанность…»

Батюшков умел радоваться за друзей. После выхода нового сочинения Жуковского он всегда откликался радостным посланием: «Мой милый, добрый мечтатель!. . Твое новое произведение прелестно…»

Когда в декабре 1816 года Жуковскому была назначена пожизненная пенсия, Батюшков написал Гнедичу: «Не могу тебе изъяснить радости моей: Жуковского счастие, как мое собственное!..» Именно Батюшков дал самую краткую характеристику Жуковскому: «У него сердце на ладони».

Они испытывали друг к другу глубокое доверие. Много раз они могли поссориться, но всякий раз их добрые отношения спасала рассудительность Василия Андреевича — все-таки он был старше четырьмя годами и относился к Батюшкову как к младшему собрату. Ребячливые поступки Константина его порой удивляли, но он всегда находил их простительными.

В 1813 году Батюшков подшутил над Жуковским, вернее, над его «Певцом во стане русских воинов» — он написал пародию «Певец в Беседе Славянороссов. Эпико-лиро-комико-эпородический гимн». Уходя на войну, в зарубежный поход русской армии, Батюшков оставил свое произведение Александру Ивановичу Тургеневу. Тот показал его Вяземскому. Пародия быстро разошлась среди литераторов.

Наверное, и сам автор «Певца во стане русских воинов» улыбнулся, читая стихотворную шутку. Впрочем, вряд ли шутка его обрадовала. Василий Андреевич и сам был горазд на розыгрыши, но ведь всему свое время. Война еще продолжалась, и стоило ли потешаться над стихами, рожденными в те дни, когда решалась судьба Отечества?

Батюшков вскоре понял, что пошутил не совсем удачно. Но слово вылетело — не поймаешь.

Вернувшись осенью 1814 года с войны, Батюшков обнаружил, что его пародия до сих пор ходит по рукам. Он уже совершенно другими глазами смотрел и на жизнь, и на литературу, и категорически не хотел, чтобы в нем видели пересмешника.

10 января 1815 года он написал Вяземскому: «В отсутствие мое здесь разошлись мои стихи: «Певец в Беседе». Глупая шутка, которую я писал для себя…»

После этого он пишет большую статью «Нечто о поэте и поэзии», где воздает другу должное: «Жуковский, одаренный пламенным воображением и редкою способностию передавать другим глубокие ощущения души сильной и благородной — в стане воинов, при громе пушек, при зареве пылающей столицы писал вдохновенные стихи, исполненные огня, движения и силы. ..»

Жуковский прочитает эту статью лишь в 1816 году, когда она будет опубликована, но и без этого Василий Андреевич не держал на Батюшкова обиды. Весь тесный круг поэтов во многом держался на благодушии и самоиронии Василия Андреевича.

Правда, иногда Вяземскому удавалось выводить из равновесия даже Жуковского, и тому приходилось напоминать князю о том, что «нежная осторожность, право, нужна в дружбе…» Жуковский всегда ясно чувствовал границу между доброй шуткой и едкой насмешкой.

Когда придет тяжкая пора душевного недуга и почти все человеческие связи Батюшкова оборвутся, только имя любимого друга будет порой прояснять его рассудок. И прощальные батюшковские стихи тоже о нем: «Жуковский, время все проглотит, тебя, меня и славы дым, но то, что в сердце мы храним, в реке забвенья не потопит!..»

Даты

29 мая — 230 лет со дня рождения Константина Батюшкова, а 24 апреля исполнилось 165 лет со дня смерти Жуковского.

Переписка

В.

А. Жуковский — К.Н. Батюшкову

О друг! доколе младость

С мечтами не ушла

И жизнь не отцвела,

Спеши любови сладость

Невинную вкусить.

Увы! пора любить

Умчится невозвратно;

Тогда — всему конец;

Но буйностью развратной

Испорченных сердец,

Мой Друг, да не сквернится

Твой непорочный жар:

Любовь есть неба дар;

В ней жизни цвет

хранится;

Кто любит, тот душой,

Как день весенний, ясен;

Его любви мечтой

Весь мир пред ним

прекрасен…

Май, 1812

К.Н. Батюшков — В.А. Жуковскому

Прости, отшельник мой,

Белёва мирный житель!

Да будет Феб с тобой,

Наш давний покровитель!

Ты счастлив средь полей

И в хижине укромной.

Как юный соловей

В прохладе рощи темной

С любовью дни ведет,

Гнезда не покидая,

Невидимый поет,

Невидимо пленяя

Веселых пастухов

И жителей пустынных,

Так ты, краса певцов,

Среди забав невинных

В отчизне золотой

Прелестны гимны пой!. .

Июнь, 1812

Из почты календаря поэзии

Вчера вернулась из деревни, ездила протапливать дом. Вот где думается и пишется легко! Только иногда прочертит в небе самолет, прокричит нечаянно птица. Почему-то в такой тишине из всех поэтов мне чаще всего вспоминается Константин Николаевич Батюшков. Вологда, где он родился, недалеко от нас.

Что меня еще сближает с Батюшковым? Я, как и он, была библиотекарем. Только великий поэт работал в Публичной библиотеке Петербурга помощником хранителя манускриптов. Был назначен почетным библиотекарем этой библиотеки.

Связывает нас и дата рождения. Только у него 18 мая по старому стилю, а у меня по-новому. Так же, как Батюшков, я мечусь неприкаянно в поисках приложения своих сил и способностей из города в деревню и обратно, не находя себе серьезного применения. Всякий раз, приезжая в наш Харовск (районный центр), ощущаешь пустоту и разорение, как после войны — неприкрытые глазницы многих окон смотрят упреком — хозяева покинули свои дома навсегда. Закрыли даже военкомат (оптимизировали!) — сквозь стекла первого этажа виднеются оставленные на столе красные чашки и замерзшие комнатные цветы в горшках на подоконниках. Как будто люди исчезли прямо из-за чайного стола, срочно скрывшись неведомо куда. А ведь еще год назад здесь было тепло и надежно, и я просиживала часы в стареньком военном архиве, собирая материал к своей книге памяти «Война деревни Варламово». Где теперь искать тот архив?..

Приезжая в Вологду, мы всегда идем на Соборную горку — там, где памятник Батюшкову. Поэт напутствует молодоженов, хранит секреты влюбленных пар, провожает в большую жизнь выпускников. А попроси процитировать поэта — скорее всего, никто не вспомнит даже пары строк.

«О, память сердца! Ты сильней рассудка памяти печальной…»

Татьяна Смирнова, д. Варламово, Харовский район, Вологодская область

Пишите Дмитрию Шеварову: [email protected]

«Скоро мы сможем писать друг другу письма…» Последнее слово Арсения Рогинского на суде

Три года назад — 18 декабря 2017 года — умер глава Международного общества «Мемориал», историк Арсений Рогинский. В начале 1980-х годов, желая препятствовать изданию исторических сборников «Память», его арестовали и приговорили к четырем годам колонии. «МБХ медиа» публикует последнее слово Рогинского на суде 4 декабря 1981 года.

Выпускник исторического факультета Тартуского университета, Рогинский работал библиографом в Публичной библиотеке им. М. Е. Салтыкова-Щедрина в Ленинграде, преподавал русский язык и литературу в вечерних школах. Изучал историю России XX века, в 1975 году занялся составлением исторических сборников «Память», которые сначала публиковались в «самиздате», а с 1978-го выходили на Западе.

4 февраля 1977 года в квартире Рогинского был проведен обыск. 16 июня 1977 года ему вынесли предупреждение по указу президиума ВС СССР от 25 декабря 1972 года. После повторного обыска в марте 1979 года по требованию КГБ он был уволен из школы, в которой работал.

В апреле 1981 года, угрожая арестом, ему предложили эмигрировать. Рогинский отказался. Он был арестован в том же 1981 году. Его обвинили в подделке документов, позволяющих ему, как историку, получить доступ к архивам. Рогинский отказался давать следствию какие-либо объяснения по этому поводу, заявив, что считает неправомерной саму практику ограничения доступа к историческим документам; эту же точку зрения отстаивал в своем последнем слове на суде. Обвинение было предъявлено Рогинскому, чтобы остановить издание на Западе исторических сборников «Память». 4 декабря 1981 года Народный суд Октябрьского района Ленинграда приговорил историка к четырем годам колонии.

Рогинский освободился в 1985 году, отсидев весь срок от звонка до звонка. В конце 80-х годов был создан «Мемориал» и Рогинский стал его сооснователем.

Общество «Мемориал» и Арсений Рогинский — это сотни правозащитных и исторических проектов, это десятки книг, выпущенных сотрудниками «Мемориала» и самим Рогинским.

Одним из важнейшим проектов для Рогинского была десталинизация в России, он говорил на эту тему везде: на международных конференциях, в Совете по правам человека, в частных беседах с государственными чиновниками.

За более чем 25-летний срок своего существования «Мемориал» приобрел известность не только в стране, но и в мире.

Ронгинский был уверен, что власти не смогут ее уничтожить, просто потому, что «Мемориал» стал российским брендом, почти таким же, как Большой театр. Уже после смерти Рогинского российская власть накинулась на «Мемориал» всей своей мощью, объявив организацию «иностранным агентом», парализуя работу организации регулярными судами и многотысячными штрафами.

Один из самых известных проектов «Мемориала» и один из самых любимых проектов Рогинского — акция «Возвращение имен», проводимая 29 октября, в День жертв политических репрессий — стал истинно народной акцией, возможно, объединив общество больше, чем все оппозиционные митинги последних лет вместе взятые.

Сегодня, в третью годовщину его смерти, мы предлагаем прочесть его последнее слово на суде 4 декабря 1981 года на суде в Ленинграде.

Акция «Возвращение имен» у Соловецкого камня на Лубянской площади.

Фото: Максим Поляков / Коммерсантъ

Положение историка в СССР

— В последнем слове я считаю необходимым коснуться некоторых моментов, которые хотя уже и возникали в судебном заседании, но возникали, с моей точки зрения, недостаточно, от случая к случаю. Между тем без ясного о них представления вряд ли возможно дать более или менее объективную и объемную оценку моему «уголовному делу».

Формальные вопросы, например вопрос о том, подпадают ли вменяемые мне в вину поступки под какую-либо статью УК РСФСР, я сейчас затрагивать не буду — здесь моя позиция полностью совпадает с позицией моей защиты.

Равным образом я считаю излишним объяснять мотивы, по которым я воздержался от дачи показаний на следствии и в суде, — такие объяснения неминуемо заставили бы меня высказывать предположения и о причинах моего ареста, и о том, почему против меня были выдвинуты обвинения по 196-й (подделка, изготовление или сбыт поддельных документов, штампов, печатей, бланков. — «МБХ медиа»), а не любой другой статье УК, и о многом другом, связанном с механизмом возникновения настоящего процесса.

Не буду я возражать и на обвинительную речь прокурора; логика его рассуждений, система доказательств напоминает мне логику обвинений тех лет, когда он формировался как юрист, то есть тех лет, когда в советской юриспруденции господствовали идеи тогдашнего генпрокурора СССР Вышинского. Все это увело бы нас далеко в сторону от вопросов куда более важных и для многих, может быть, менее очевидных.

Вопросы эти лежат в основании разбираемого дела и в узком смысле могут быть сведены к проблеме взаимоотношения исследователя и архива, к тому, как попадает исследователь в архив и каковы условия его работы там.

Прежде всего — одно предуведомление. Архив для меня (я, конечно, имею в виду только литературные и исторические архивы) — естественное продолжение библиотеки, а архивные, неопубликованные источники ничем принципиально не отличаются от опубликованных, их можно рассматривать как случайно не опубликованные или пока не опубликованные. Я считаю нужным объяснить это сейчас, потому что среди людей, далеких от исторической науки, мне нередко встречалось немало искренне убежденных в том, что в архивах хранятся обязательно или сверхсекретные, или кого-то, а может быть, что-то порочащие документы. И что поэтому в архив пускают только избранных, облеченных «особым доверием» и что так и должно быть.

Такое представление об архивах, конечно, совершенно ошибочно. Равно как прозвучавшая попытка подразделить документы на более важные или менее важные, более ценные и менее ценные. Каждый документ важен, каждый документ драгоценен как свидетельство нашего прошлого.

С необходимостью обращаться к архивам сталкивается каждый серьезный исследователь русского прошлого. И не обязательно профессионал, а часто и любитель, которому неопубликованные документы могут понадобиться и для самостоятельных изысканий, и, например, как подспорье при работе над воспоминаниями. Допустим, какой-нибудь житель города захочет узнать историю своего дома. Он обратится к напечатанному, а потом захочет узнать подробнее в архиве, но как же ему туда попасть? То есть как же могут они — и профессионал, и любитель — получить доступ к этим документам?

Установления на этот счет более или менее одинаковы во всех хранилищах. Воспользуюсь поэтому находящимися в «деле» «Правилами для читателей ОРиРК ГПБ». Кроме читательского билета в библиотеку, чтобы получить право на занятия в отделе, требуется «ходатайство научных учреждений и организаций, в штате которых исследователь состоит или по заданию которых он работает, с указанием темы занятий». Значит, если вы не состоите в штате какого-либо исследовательского института или вуза и если к тому же эти учреждения не давали вам никаких «заданий» (странный термин «задание» в применении к научному учреждению) — то доступ в архив закрыт для вас.

Под эту категорию «не имеющих права» заведомо подпадает большинство историков и филологов с высшим гуманитарным специальным образованием. Что же делать им, работающим в школах, техникумах, экскурсионных бюро, районных библиотеках, технических издательствах? Или — точнее — тем из них, кто после окончания вуза хочет продолжать занятия наукой, если для их исследований необходимо изучение архивных документов.

Арсений Рогинский в заключении, 1982 год. Фото: memo.ru

Тут два выхода: или сразу позабыть об этой необходимости (так, увы, и приходится поступать многим), или попытаться выклянчить (пожалуй, наиболее точное слово) ходатайство для доступа в архив в инстанциях, которые могут такое ходатайство выдать.

Но инстанции эти, как правило, отказывают. «Научные учреждения» — по той причине, что ваша тема не соответствует уже утвержденным его планам, да и почему, собственно говоря, оно должно просить за незнакомого или малознакомого человека, не имеющего к данному учреждению никакого отношения. К вузу, который вы в свое время окончили, вы теперь формально тоже не имеете отношения, и даже если вас там помнят и сочувствуют вашему положению — и думать нечего получить ходатайство оттуда.

Остаются, правда, редакции. Но в специальных, академических редакциях действуют те же пружины, что и в «научных учреждениях». А популярным изданиям ваша тема, скорее всего, неинтересна: она для них либо неактуальна, либо слишком академична. И только изредка среди ответственных сотрудников таких редакций вам повезет встретить человека вроде, например, ныне покойного заведующего отделом «Невы» В.Н. Кривцова (мне дорога его память) — то есть человека, интересующегося историей широко и бескорыстно, а не применительно к планам своего журнала, и который, может быть, даже захочет вам как-нибудь, на свой страх и риск, помочь. Но это — везение, а обычно вам отвечают, что соответствующим (историческим или историко-литературным) материалом редакция «обеспечена надолго вперед» (есть и такая формула у редакции). И пройдя весь этот круг, испытав при этом массу малоприятных ощущений, вы вновь оказываетесь перед выбором: или оставить мысль об архивах и обойтись опубликованными источниками, или бросить свою старую тему и начать новую, более соответствующую планам «научных учреждений», или прибегнуть к окольным путям, чтобы все-таки выполнить поставленную перед собой задачу.

Например, попытаться получить ходатайство по теме, которая интересует какую-нибудь редакцию, и действительно этой темой заняться, надеясь параллельно познакомиться в архиве хотя бы с частью материала по вашей собственной теме. Я знаю многих людей, которые, интересуясь Гумилевым, занимаются Блоком, а интересуясь Катковым — занимаются Чернышевским. Конечно, такой способ сильно тормозит ваше исследование, но все же не исключено, что рано или поздно вам удастся его закончить. Ну а если и окольные пути не помогли, если вам не удалось завязать никаких отношений с «научными учреждениями», журналами, издательствами? Тогда вы оказываетесь в тупике.

Я сейчас говорил о таких, как я, т.е. получивших высшее гуманитарное образование и, может быть, даже успевших в студенческие годы напечатать одну-две небольших статьи. Им все-таки удается иногда обосновать свое стремление попасть в архив. А как быть человеку, у которого специального образования нет или — хуже того — у которого вообще нет никакого диплома? А занимается он между тем той же русской историей и знает ее, бывает, не хуже специалистов. И не для того ему нужны архивные материалы, чтобы писать диссертацию или статью в какой-нибудь журнал, а «просто так», чтобы прояснить что-то для себя. Пожалуй что шансов попасть в архив у такого человека нет никаких.

Но, предположим, ходатайство вы получили и работа в архиве вам разрешена. Значит ли это, что теперь вам удастся изучить все необходимые документы? К сожалению, нет. В цитированных уже мною «Правилах» говорится: «Рукописи не выдаются в случаях несоответствия их теме, над которой работает исследователь». Реализуется этот пункт так: каждое поданное вами требование рассматривается кем-либо из руководства архива, кто и решает — то ли на основании неведомых вам инструкций, то ли по собственному разумению, — выдать вам или нет просимый документ.

В моей архивной практике были, наверное, сотни случаев, когда мне отказывали в выдаче материалов.

Приведу пример. В первые годы после университета я собирался писать (и даже отчасти написал) диссертацию о Н.М. Карамзине как теоретике русского консерватизма. Для работы мне нужны были не только бумаги Карамзина, но и целый ряд других материалов: и документы, характеризующие внутреннюю политику Александра I, и масонские трактаты, и рукописи самого Карамзина, и следственные дела декабристов, и переписка современников. Мог ли я получить все это по ходатайству, где указана тема «Политические и общественные воззрения Н.М. Карамзина»? Конечно, нет. Многое (например, рукописи самого Карамзина) мне выдавали беспрепятственно, а со многими происходил затор. Стандартные ответы «не соответствует теме» или «в документе нет сведений об интересующем вас лице» и т.п. не могли меня удовлетворить, как не удовлетворили бы ни одного здравомыслящего специалиста. Есть или нет — мог решить только я и только после знакомства с документом, ведь иногда самые, казалось бы, косвенные данные могут натолкнуть на мысль, которая становится центральной в работе. Я спорил, доказывал свою правоту, но обычно без результатов. Ведь формально эти материалы действительно не были связаны с Карамзиным.

Из этого положения можно было попытаться выйти двумя способами: либо получить ходатайство по каждой отдельной теме (отдельно по масонству, отдельно по декабристам, отдельно по внутренней политике), либо по одной теме, но сформулированной так широко, что под нее подпадало бы большинство нужных мне материалов. Но какое учреждение решилось бы дать мне ходатайство по нескольким темам — спасибо, что по одной-то дали! А со слишком широкой темой (например, «Карамзин и его время») могли просто в архив не пустить. На такие темы не косятся разве что у докторов наук. Значит — снова тупик.

Справедливости ради надо признать, что в случае с Карамзиным мое положение было еще сравнительно благополучным — большинство просимого мне все-таки выдавали. Куда хуже пришлось бы мне, если бы я специализировался на более поздней эпохе, опубликованных источников по которой гораздо меньше и, следовательно, нужда в архивах гораздо больше. Мне пришлось бы постоянно сталкиваться не только с невыдачей отдельных документов, но и с недоступностью целых фондов, целых корпусов материалов. Опять приведу пример из собственной практики — кстати, он косвенно отражен и в деле.

К 1980-му — Блоковскому — году я хотел подготовить несколько заметок. Одна из них — о восприятии известного блоковского доклада в санкт-петербургском Религиозно-философском обществе, о полемике вокруг доклада, о людях, присутствовавших на заседаниях.

Арсений Рогинский. Фото: memo.ru

Опубликованные материалы были мною обработаны — остались рукописи. Но тут выяснилось, что не только значительная часть документов, но и описи фондов таких видных деятелей общества, как Д.С. Мережковский и П.Б. Струве, не могут быть мне выданы — они «закрыты». То есть я даже не имею права знать, какие материалы в этих фондах содержатся.

В результате наполовину сделанную работу пришлось оставить, и, как записано в протоколе допроса одной из сотрудниц издания, куда я предлагал свои заметки о Блоке, «рукопись не была представлена в редакцию по неизвестным причинам». Причины, как видите, просты. Хорошо еще, что у меня сохранились выписки из описей с тех времен, вернее, с того периода, когда доступ к материалам был полегче, — кое-что мне все-таки удалось выписать и получить, так что я хоть и не написал заметку, но что-то выяснил для себя.

Но что было бы, если бы я решил заняться какими-нибудь другими, не связанными с известными именами сюжетами из этой же предреволюционной эпохи? Земским движением, например, или провокаторами в революционной среде, например, или личностью последнего царя. Да мало ли чем еще? Ситуация, в которой я оказался бы, могла бы быть сравнима разве что с той нелегкой, совершенно карикатурной ситуацией, в которой нередко оказываются в наших архивах (мне самому приходилось это наблюдать) зарубежные историки, специалисты по России конца XIX — начала ХХ века. С «томленьем упованья» мне пришлось бы ждать, принесут мне сегодня или нет заказанные накануне рукописи, и радоваться каждому выданному документу как неожиданно щедрому подарку. Ну а заинтересуйся я историей советского периода, все равно чем — нэпом, коллективизацией, военным коммунизмом или взаимоотношениями церкви и государства, — попытки мои получить доступ к соответствующим фондам будут здесь заведомо обречены на провал.

Еще раз уточняю: я говорю о себе и о таких, как я, — рядовых историках, работающих самодеятельно, то есть не связанных с планами и заданиями каких-либо «научных учреждений». Литературоведам и историкам искусства несколько легче. Но ненамного.

В нынешнем судебном заседании вряд ли имеет смысл обсуждать, для чего понадобилось создание искусственной и часто непреодолимой преграды между исследователем и документом, чем вызвана эта засекреченность (иначе не скажешь) документов русской истории, но одно, мне кажется, очевидно: следствием системы «ходатайств», системы «специального хранения», «особого хранения», «ограниченного пользования», системы произвольного решения архивными администраторами, что выдавать, а что не выдавать исследователю, — следствием всего этого является и сокращение работ, основанных на неопубликованных документах, и сужение круга изучаемых проблем, и отталкивание от науки людей, занимающихся ею независимо от утвержденных какими-либо инстанциями планов. И в конечном счете вся эта система мер по ограничению доступа к первоисточникам, к подлинной исторической информации создает удобную почву для неверного и даже намеренно извращенного истолкования русского исторического процесса. Система эта нуждается в изменении.

Я, конечно, не считаю, что в архив следует пускать каждого случайного человека или что рукописи следует выдавать человеку, не обладающему навыками работы с ними. Но это препятствие легко устранимо. Ходатайства можно заменить собеседованиями, в которых легко выяснится компетентность желающего попасть в архив.

Умению обращаться с рукописями также обучить нетрудно — для этого при архивах могут быть организованы специальные курсы. Кстати, это было бы полезно и 60 процентам профессиональных исследователей, с которыми я сталкивался в архивах.

Но что должно быть отменено решительно — это какие бы то ни было ограничения в выдаче материалов (кроме, конечно, особых случаев, перечислять которые сейчас нет нужды).

Ну а применительно к разбираемому уголовному делу — только эти перемены создадут условия, в которых не будет места ни ухищрениям при унизительном выпрашивании ходатайств для доступа в архивы, ни попыткам получить этот доступ при помощи подложных ходатайств. Исчезнет, следовательно, сама возможность выдвижения обвинений, аналогичных тем, которые предъявлены сейчас мне.

Мне кажется, что по этой последней причине именно данный суд должен обратить внимание Главного архивного управления и Министерства культуры, АН СССР, которым подчинено большинство архивов и рукописных отделов библиотек, на необходимость пересмотра некоторых пунктов правил, разработанных хранилищами рукописей для читателей. С просьбой сделать соответствующее представление я и обращаюсь к суду.

Еще одно. Я отдаю себе отчет в том, что арест, суд и заключение будут иметь самые серьезные последствия для моей судьбы как историка.

Наверное, возникнут еще большие трудности с публикациями. Признаки эти я обнаружил уже сейчас при ознакомлении с делом — в письме в прокуратуру заместителя директора Института русской литературы АН СССР (Пушкинский Дом) А. И. Иезуитова. Письмо, среди прочего, содержит перечень статей, сданных мною в готовящийся институтом «Словарь русских писателей XVIII века», и заканчивается фразой: «при необходимости статьи Рогинского А.Б. могут быть изъяты из состава словаря». Какую необходимость имеет в виду Иезуитов, не очень ясно. Но готовность «принять меры» налицо. И вряд ли он единственный из руководителей «научных учреждений» так среагировал на мой арест.

Но трудности с публикациями, которых у меня, впрочем, и так немного, не стоят внимания в сравнении с другим: с возможным запрещением в будущем заниматься в библиотеках и архивах. Эта мера пресечения не предусмотрена в Уголовном кодексе, но боюсь, именно она станет тем довеском, который прибавит по собственной инициативе руководство этих «научных учреждений» к приговору сегодняшнего суда. Может показаться, что мои опасения преувеличены. Но я хорошо помню 1979 год, когда, уволенный из одной школы рабочей молодежи, я не мог устроиться ни в какую другую, хотя формально преподавательских прав лишен не был. Кто может поручиться, что сейчас, после исключения из числа читателей Публичной библиотеки и всего, что за этим последовало и последует, нечто подобное не произойдет и с другими библиотеками? Конечно, отстранить человека от занятий историей невозможно (не то что оторвать его от учеников), но все равно трудно представить что-нибудь более тяжелое и болезненное для меня, чем этот возможный запрет.

Есть и другая сторона в моих будущих отношениях с архивами и рукописными отделами библиотек. Удивительны готовность и быстрота, с которыми были представлены следствию архивами документы — справки о моей работе, листы использования рукописей, перечни всех материалов, мною изученных в архивах. Достаточно сравнить эту оперативность со сроками выполнения архивами, например, микрофильмированных копий, которые заказывают исследователи.

Арсений Рогинский, 1990 год. Фото: memo.ru

Очень уважаемое учреждение — Географическое общество — занимается сбором материала обо мне и результат расследования пересылает в прокуратуру. Почтенный Саратовский университет тоже проявляет инициативу, отправляя в ответ на запрос Географического общества образцы почерка бывшего декана исторического факультета Герасименко. И это не вызывает ни у кого ни тени удивления.

Можно было бы продолжить разговор об этой ненаучной деятельности «научных учреждений». Скажу только, что разве не было бы естественным, если бы директор Публичной библиотеки вызвал бы для разъяснения своих недоумений меня — ведь я, будучи в течение 20 лет читателем библиотеки, кажется, имею на это право. Или ученый секретарь Географического общества, обнаружив мою фамилию в справочнике Академии наук СССР, далее обратился бы ко мне, а не в прокуратуру. Конечно, я понимаю, что Публичная библиотека — это не только начальник спецотдела Фейгин, а Географическое общество — не только ученый секретарь Сенчура, а Пушкинский Дом — не только заместитель директора Иезуитов, — я понимаю, что там работают и другие, очень достойные люди. Но мне все равно тяжело и неприятно будет посещать эти заведения.

<…>

Наконец, последнее. В приказе по Публичной библиотеке одним из мотивов лишения меня читательских прав была названа публикация без ведома отдела рукописей нескольких писем из архива Дома Плеханова в «иностранном издании». Я не припомню случая, да вряд ли и был таковой, чтобы аналогичная мера была применена к какому-нибудь автору несанкционированной публикации в советском журнале. Но такова логика дирекции Публичной библиотеки.

С такой же логикой я столкнулся на следствии. Хотя, казалось бы, для обвинения по 196-й статье УК РСФСР должны быть равно безразличны (или, может быть, равно интересны) и советские, и зарубежные публикации, но было очевидно, что именно зарубежные имеют для следствия какое-то особое значение. И вот еще раз я столкнулся с этой же логикой на суде, где свидетель Сенчура прямо указал, что ценность документа зависит от того, где он опубликован.

Достаточно сказать, что в предъявленном мне 10.11.1981, при закрытии дела, обвинении цель моих архивных занятий была определена как — цитирую — «публикация архивных документов в зарубежных изданиях», и только после моего замечания в формуле появилась вставка «и советских», перешедшая затем и в обвинительное заключение. Но при этом в Постановлении о передаче из моего «дела» в КГБ для — цитирую — «рассмотрения и принятия соответствующих мер» части материалов (сборника «Память», изданного в Нью-Йорке и переданного следствию Управлением по охране гостайн в печати, тетради с выписками и несколько книг) формула сохранилась в прежнем виде — только «зарубежные издания». Попытке обосновать мою причастность к ним была, как известно, посвящена специальная экспертиза, да и на допросах этот сюжет был едва ли не основным.

Я не буду здесь, как, впрочем, и в любом другом месте, обсуждать вопрос, имел или нет я отношение к каким-либо публикациям исторических документов за рубежом. Я не стану говорить об этом вовсе не из-за стремления что-то скрыть. Просто для меня публикации в отечественных изданиях не противопоставлены публикациям за границей. Документ, точно воспроизведенный и беспристрастно откомментированный, остается документом вне зависимости от того, где и кем он опубликован, потому что существует единая русская культура, существуют исторические и литературные архивы, являющиеся достоянием этой культуры. И только свободное изучение этих архивов и свободная их публикация помогут нам узнать правду о нашем прошлом.

Таково мое отношение к основным вопросам, поднятым на суде.

Последнее. Мне хочется выразить чувство глубокой неловкости перед прошедшими в этом «деле» свидетелями, уважаемыми учеными и коллегами В.В. Пугачевым, Я.С. Лурье, Б.Ф. Егоровым, Л.И. Бучиной, Т.П. Матвеевой, С.А. Лурье.

Мне также больно за все то, что пришлось пережить в связи с этим делом человеку, которого я мало знаю лично, но очень уважаю, — бывшей заведующей ОР ГПБ И.Н. Курбатовой, которой я приношу — прошу ей это передать — свои глубочайшие сожаления.

Далее, благодарности друзьям, близким. Эти дни были праздником для меня, потому что я видел не праздную толпу, пришедшую на спектакль, а по-настоящему близкий мне круг людей.

Я прошу простить мне мою, возможно, не вполне вразумительную речь, но условия жизни, в которых я нахожусь в последнее время — 9 человек на 8 квадратных метров, — не способствуют сосредоточению мыслей.

Пожалуйста, не волнуйтесь за меня. Скоро мы сможем писать друг другу письма. И вообще, время быстро летит…

Приводится по тексту в «Хронике текущих событий» (№ 63) с дополнениями из более полной версии, опубликованной в «Архиве самиздата» (Материалы самиздата. 1982. Т. 1. № 4524).

Публикацию подготовила Зоя Светова

Если вы нашли ошибку, пожалуйста, выделите фрагмент текста и нажмите Ctrl+Enter.

Центр славянской письменности «Слово»

Весной 2019 года на ВДНХ после реставрации в павильоне «Земледелие» (№58) открылся Центр славянской письменности «Слово». Новое выставочное и образовательное пространство мирового уровня посвящено истории, настоящему и будущему кириллицы.

Письменность всегда отражает важные ценности и идеи. Написанное слово — это «мостик» между людьми разных эпох и культур, диалог друг с другом и общение с самим собой.

Вы окажетесь в монастырской келье и первой русской типографии, сядете за парты в земской школе, послушаете псалмы и расшифруете граффити в древнем храме, а также познакомитесь с «смсками» древних новгородцев. Вы увидите, как развивалась славянская письменность c IX века до наших дней и как она становилась частью духовной, светской и повседневной культуры России.

Вы познакомитесь с первыми алфавитами на глаголице и кириллице, сможете рассмотреть древнейшие литературные произведения страны и полистать дневники прошлого века — от записок петроградской курсистки до детских воспоминаний о событиях августа 1991-го года.

Русский язык — это не только школьный учебник и словарь Ожегова; в первую очередь наш язык «живет» там, где мы общаемся друг с другом каждый день.

Сегодня существует много «русских языков», похожих в главном, но различных в деталях. В нашем центре можно узнать, на каких диалектах общаются в разных областях России, что такое «птичий язык» и какие профессиональные жаргоны нас окружают. В войлочных коконах вы сможете послушать фольклор, собранный в экспедициях по современным северным деревням, а в темной детской комнате — познакомиться с советскими городскими «историями-страшилками».

Все знакомы с буквой «Ѕ» как с латинской «эс», однако мало кто знает: так же выглядела древняя буква из кириллического алфавита. Она называлась «ѕѣлѡ̀» (зело) и использовалась вместе с буквой «З». Буква «S» навсегда исчезла из русского языка в 1735 году.

Сколько еще букв было потеряно и отменено за тысячелетнюю историю кириллицы? Почему они уходили, а потом возвращались вновь? И какие новые буквы занимали свободные места?

У каждой буквы есть своя биография —писцы и издатели одевали ее в разные «наряды». Вы пройдете с русским алфавитом многовековой путь, разберетесь в древних почерках и стильных типографских шрифтах и узнаете, что на самом деле изобрели Кирилл и Мефодий.

Выставочное пространство центра выстроено не по хронологии, а по истории явлений, поэтому начинать осмотр можно с любой точки.

Первая часть экспозиции рассказывает о возникновении и развитии письменности от древности до наших дней, вторая — о том, как тексты связаны с духовной, культурной и политической жизнью общества. Третья часть посвящена истории и будущему главных символов письма — букв. Заключительная часть — «Бесписьменная культура» — расскажет о судьбе устной речи. В каждом зале создан исторический таймлайн — навигатор, который поможет узнать об истории письменного слова в России и мире.

Одна из задач центра — создать пространство для совместных поисков и словесного творчества. В павильоне организован большой лекторий, где несколько раз в неделю проходят события: писательские клубы, воркшопы по церковнославянскому, подготовка к «Тотальному диктанту», мастер-классы по каллиграфии, лекции о древнерусской культуре и др. Следить за нашим расписанием можно здесь.

английских слов серии: Друг | Ведущие в мире языковые решения от WhiteSmoke

Что значит быть «другом»? Слово «друг» — один из редких случаев в английском языке, значение которого остается неизменным на протяжении сотен лет использования. Слово германского происхождения существует в английском языке с момента его основания в древнеанглийском языке. Тогда слово «друг» существовало как «вайя», которое было причастием глагола «фронд» в настоящем времени, «любить».Корень глагола был «fr-», что означало «любить, любить или быть привязанным к». Мы все еще можем видеть остатки этого глагола каждый день недели — пятница или «день Фригг» посвящены германской богине любви Фригг.

Использование слова «друг» на древнеанглийском означало определение отношений с сильными чувствами, не зависящими от сексуальной или семейной любви — значение, которое до сих пор очень похоже на слово «друг», которое мы используем более 1500 лет спустя. «Друг» в период войн и конфликтов также определялся антонимом «враг».Чтобы быть «другом», нельзя быть враждебным по отношению к другому — не было друзей по разные стороны конфликта, и именно в это время слово «друг» расширило свое значение, чтобы описать и определить верность. На среднеанглийском языке и за его пределами у друга был дополнительный оттенок человека, который мог бы финансово помочь определенному учреждению — например, «друзья галереи» (конец 16 века). К концу 17 века слово «друг» стало прилагательным, означающим «благожелательный, а не враждебный».

Поэтому неудивительно, что слово «друг» и его положительные коннотации начали восприниматься различными группами и институтами англоязычного общества. В 17 веке слово «друг» было принято Религиозным обществом друзей, которое использовало это слово (с заглавной буквы «F») в качестве обычной формы обращения «Встреча друга» (конец 17 века). Слово «друг» также использовалось юристами — «мой ученый друг» использовалось для обращения к коллеге-юристу в суде (от позднего среднеанглийского языка).

В период позднего среднеанглийского языка слово «друг» стало обозначать романтического или сексуального партнера — мы видим это изменение значения «друга» в таких словах, как подруга, парень, подруга или друг-мужчина. Однако обращение к любовнику как к «другу» в современном английском языке считается эвфемизмом: «к матери мальчика присоединился мужчина, которого называли ее другом» (середина 20 века).

друзей — Викисловарь

Английский язык [править]

Этимология [править]

со среднеанглийского frend , freend , со староанглийского frēond («друг, родственник, любовник», буквально «любящий [-one]»), с протогерманского * frijōndz («любовник, друг »), От протоиндоевропейского * preyH- (« любить, любить »), что эквивалентно free + -nd .Знакомство с Saterland Frisian Früünd («друг»), западно-фризским freon , froen , freondinne («друг»), голландским vriend («друг»), нижненемецким Frund , Fründ («друг, родственник»), немецкий Freund («друг»), датский frænde («родственник»), шведский frände («родственник, родственник»), исландский frændi («родственник») , Готика 𐍆𐍂𐌹𐌾𐍉𐌽𐌳𐍃 (frijōnds, «друг»). Больше на бесплатно .

Произношение [править]

Существительное [править]

друг ( во множественном числе друзей )

Человек, обычно кто-то кроме члена семьи, супруга или любовника, чье общество ему нравится и к которому испытывает привязанность.
- 1898 , Уинстон Черчилль, глава 1, в Знаменитость :
  Однако с изящным томом мой quondam friend прославился. В то же время он сбросил куколку обыденного существования.
Мы с Джоном были друзьями с тех пор, как были соседями по комнате в колледже. Доверие важно между друзьями . Раньше мне было трудно найти друзей и , когда я был застенчивым.
Сотрудник, предоставляющий помощь.
Автомобильная ассоциация — друг каждого автомобилиста . Полиция — друг каждого законопослушного гражданина.
Человек, с которым человек знаком смутно или косвенно.
- 2013 21 июня, Оливер Беркман, «Тао техники», в The Guardian Weekly , том 189, номер 2, стр. 27:
  Грязный секрет Интернета в том, что все эти отвлечения и прерывания безмерно выгодно. Веб-компании любят хвастаться […] или предлагать услуги, которые позволяют «быть в курсе того, что делают ваши друзей, », […] и так далее.Но настоящий способ построить успешный онлайн-бизнес — это лучше, чем ваши конкуренты, подрывать контроль людей над своим вниманием.
друг друга ; Я добавил его в друзья на Facebook, но я его почти не знаю.
Человек, который что-то поддерживает или поддерживает.
Я не друг дешевого вина.
(неофициальный) Объект или идея, которые можно использовать во благо.
Фрукт — твой друг .
(разговорный, иронический, используется только в звательном падеже) Используется как форма обращения при предупреждении кого-либо.
Тебе лучше посмотреть, друг .
(объектно-ориентированное программирование) Функция или класс, предоставляющий специальный доступ к закрытым и защищенным членам другого класса.
- 1991 , Tom Swan, Learning C ++ :
  Но не принимайте следующие разделы как одобрение друзей .Лучшие программисты на C ++ избегают использования друзей и без крайней необходимости.
- 2001 , Стивен Прата, Учебник по C ++ плюс :
  В этом случае функция не должна (и не должна) быть другом .
- 2008 , Д.С. Малик, Программирование на C ++: от анализа проблем к разработке программы :
  Чтобы функция стала другом для класса, зарезервированное слово friend предшествует прототипу функции […]
(подъем) Подпружиненное кулачковое устройство.
- 1995 , Основы скалолазания
  С момента своего появления в 1970-х годах друга произвели революцию в скалолазании, сделав защиту в ранее недоступных местах […]
(эвфемизм) Любовник; парень или девушка.
- г. 1595–1596 , Уильям Шекспир, «Потерянный Лейборист», в Комедии, истории и трагедии г-на Уильяма Шекспира: опубликованы в соответствии с подлинными копиями оригинала (Первый фолио), Лондон: […] Исаак Яггард , и Эд [приход] Блаунт, опубликовано 1623, OCLC 606515358 , [Акт 5, сцена 2]:
  Ни движения языка школьника; И никогда не приходи к моему другу
- 1813 , Сэмюэл Фут, Комиссар и т. Д., стр. 17:
  Было время, когда джентльмен хотел друга , я мог предоставить ему выбор в течение часа; но рынок испорчен, и тело может сразу дать зайца или куропатку […]
- 1975 , Янис Ян, «Зимой»:
  Я встретил вашего друга . Она очень милая, что я могу сказать?
(Шотландия, устарело) Родственник, родственник по крови или браку.
Друзья лучше всего соглашаются на расстоянии.
Подружитесь с фреймворком.
- 1895 , Крокетт, Болотный Миртл , 232:
  Он не был для меня кровью, хотя он и моя жена были далекими друзьями .

Синонимы [править]

Антонимы [править]

Замечания по использованию [править]

Производные термины [править]

Потомки [править]

→ Кантонский диалект: друг (fen ¹)
→ Сербско-хорватский:

Переводы [править]

Посмотреть друг / перевод § Существ.

Глагол [править]

друг ( в единственном числе от третьего лица, простое настоящее друзей , причастие настоящего причастие , простое причастие прошедшего и прошедшего времени друзья )

(переходный, устаревший) Действовать как друг, дружить; быть дружелюбным, чтобы помочь.
- 1596 , Эдмунд Спенсер, Королева фей , IV.ii:
  Вот медлительный рыцарь победителям хеппи молитесь: / Так удачи друзей смелых […].
- 1896 , Альфред Эдвард Хаусман, A Шропшир Лад , LXII:
  ’Верно, то, что я приношу на продажу.
  Это не такой бойкий напиток, как эль:
  Из стебля, поцарапавшего руку,
  Я выжал его в утомленной земле.
  Но возьми: если привкус кислый,
  Тем лучше для озлобленного часа;
  Оно должно делать добро сердцу и голове
  Когда твоя душа вместо моей души;
  А я буду другом вам, если позволите,
  В темный и пасмурный день.
(переходный) Чтобы добавить (человека) в список друзей в социальной сети; официально назначить (кого-то) другом.
- 2006 , Дэвид Фоно и Кейт Рейнс-Голди, «Гипердружба и не только: друзья и социальные нормы в LiveJournal» (версия PDF), Internet Research Annual Volume 4 , Peter Lang, → ISBN, стр. 99,
  Разница между ответами на утверждение: «Если кто-то подружится с меня, я буду подружиться с ним » и «Если я подружусь с кем-то из , я ожидаю, что они вернутся к другу мне» », — говорит он.
- 2006 , Кевин Фарнхэм и Дейл Г. Фарнхэм, Безопасность Myspace: 51 совет для подростков и родителей , Практические руководства, → ISBN, стр. 69,
  Одной из наиболее часто используемых функций MySpace является практика, получившая название «дружба». Если вы кого-то « друг », то этот человек добавляется в ваш список друзей MySpace, а вы добавляете в его список друзей.

Синонимы [править]

Антонимы [править]

Переводы [править]

Анаграммы [править]