Не здание даже нужно человеку, а здание в определённом месте. Поэтому и хранить их, памятник и ландшафт, нужно вместе, а не раздельно. Хранить строение в ландшафте, чтобы то и другое хранить в душе…

1) Составь план текста.
2) Как, по мнению автора, природа помогает человеку в восстановлении утрат? При каком условии это возможно?
3) Какое различие между экологией природы и экологией культуры установил автор? Как, по-твоему, связаны памятники культуры и окружающий их ландшафт?
4) Почему «на земле становится тесно для памятников культуры»? Используя текст, факты общественной жизни, выскажи три предположения.

Бесконечно неопределенное будущее: что нас ждет через десятки и сотни лет :: РБК Тренды

Говоря о будущем, мы обычно делаем акцент на инновационных технологиях и идеях, меняющих нашу жизнь. Но в центре всех трансформаций находятся люди. Как будущее повлияет на каждого из нас?

Футурология, конечно, не даст однозначных ответов на все вопросы, а прогнозы, которыми оперируют специалисты этой области, могут и не исполниться. И хотя мы не можем в полной мере подготовиться к будущему, к отдельным вариантам его развития — вполне.

Перед футурологами стоит непростая задача объять практически необъятное, ведь в будущем иначе будут выглядеть все сферы жизни человека — как, вероятно, и он сам.

В сфере футурологии можно выделить несколько (относительно условных) направлений.

Футурология Дорога длиною в век: по какому пути пойдет развитие человечества

Первые люди, которым предстоит жить в новом мире, уже родились. Это поколение Альфа или поколение экранов: дети, которые практически с рождения взаимодействуют с гаджетами и имеют свой «цифровой след», хотя пока даже не понимают что это такое. Как изменятся их психология, ценности и ориентиры? А что ждет человечество в целом — вечная жизнь или вымирание?

Что посмотреть о биохакинге и редактировании ДНК

• Unnatural Selection («Неестесственный отбор»). Новый документальный сериал Netflix погружает зрителя в жизнь ученых и любителей, которые используют технологии редактирования генома и проводят эксперименты — в том числе, над собой.
• Body Clock: What Makes Us Tick? («Биологические часы: что заставляет их работать?»). Эпизод документального телесериала BBC Horizon рассказывает о таком понятии, как биологические часы, и о том, как это в действительности работает.
• Redesign My Brain («Зарядка для супермозга»). Австралийский документальный сериал ABC Australia, в рамках которого телеведущий Тодд Сэмпсон пытается расширить границы мозга, опираясь на теорию о его нейропластичности.
• Видео: Как фильм «Матрица» показал нам наше будущее

Еще по теме:

Среда обитания

• 10 млрд человек составит население Земли в 2057 году. Сейчас на нашей планете проживают 7,8 млрд человек.
• 41,9 года составит медианный возраст человечества к 2100 году (половина людей будет старше, половина — моложе). В 2015 году этот показатель равнялся лишь 29,6 года.
• 81,7 года в среднем по миру составит ожидаемая продолжительность жизни новорожденных в 2100 году против нынешних 72 лет.
• 100% достигнет пятилетняя выживаемость больных с опухолью головного мозга к середине 2080-х годов.
• 2068 год может войти в историю цивилизации как момент, когда на земле закончатся все разведанные ныне запасы нефти (при условии стабильного спроса на нее).
• $1 трлн составит, по самым скромным прогнозам, мировая космическая отрасль к 2040 году — втрое больше, чем сейчас.
• $25 стоит минимальный по цене сертификат, предоставляющий вам право на владение одним акром земли на Марсе (около 0,4 га).
• 100-летие лунной высадки американских астронавтов на корабле «Аполлон-11» с помпой отметят в 2069 году колонизаторы спутника Земли. К тому времени место высадки войдет в список Всемирного наследия ЮНЕСКО и станет популярным объектом космического туризма.

Что еще почитать по теме:

Развитие технологий в странах мира идет с разными темпами. В будущем это может привести к еще большему разрыву между «богатыми» и «бедными» государствами. Но останется ли в принципе понятие государств в условиях цифровизации, размывающей границы? Как эволюционируют деньги? Как трансформируется экономика?

Известный израильский историк и футуролог Юваль Ной Харари считает, что мы уже сегодня находимся в разгаре «гонки вооружений» во всем, что касается искусственного интеллекта (ИИ). Сейчас Китай и США в ней лидируют, оставив многие другие страны далеко позади. Если мы не распределим возможности и результаты, которые дает нам ИИ, между всеми людьми, огромное богатство будет сконцентрировано только в нескольких высокотехнологичных центрах, тогда как остальные государства либо обанкротятся, либо станут эксплуатируемыми цифровыми колониями. При этом речь идет о достаточно примитивном ИИ, которого, тем не менее, достаточно, чтобы нарушить глобальный баланс. Кроме этого, неравномерный контроль над данными может привести к цифровым диктатурам.

Отличительная черта городов настоящего и будущего — это разрастание, а также скорость и врожденное стремление всего живого к ее увеличению. При этом «умные» технологии развиваются семимильными шагами и, по разным прогнозам, уже скоро будут повсеместными — как в рамках конкретного жилища, так и в глобальном смысле. Эта тенденция, в свою очередь, несет в себе и преимущества, и серьезные угрозы.

Что еще почитать по теме:

Эксперты все чаще говорят о том, что всем нам срочно нужно менять подход к образованию и карьере, чтобы в будущем роботы не заняли наши рабочие места. Но как освоить абсолютно новые профессии, которым нигде не учат? Чем будут заниматься люди, живущие вдвое, втрое дольше, чем мы сейчас?

• 57 профессий в сфере производства исчезнет к 2030 году в результате роботизации, но на смену им за тот же срок придет еще 180 принципиально новых специальностей.
• 1 млрд сервисных роботов (для личного пользования и сферы услуг) будет работать к 2034 году — в десятки раз больше, чем сейчас.
• 10 долларовых триллионеров появятся в списке Forbes к началу 2070-х годов.
• На 180%, или почти в три раза, вырастет по всему миру число людей, принадлежащих к среднему классу, в период с 2010-х по 2040-е годы.
• 1 млрд человеческих мозгов составит в эквиваленте производительность мощнейшего суперкомпьютера на земле к 2058 году.

Что еще посмотреть и почитать по теме:

Искусство и досуг

Форматы хобби, досуга, а также потребления и создания предметов искусства, литературных и музыкальных произведений изменятся. Какими они будут? Объединимся ли мы в этом с роботами или именно здесь почувствуем свою значимость и уникальность, как человека? Уже сейчас ИИ создает картины, рассказы и музыку, но кому будут принадлежать права на эти произведения?

Общение и отношения в будущем также изменятся: гаджеты уже сейчас влияют на то, как мы дружим и знакомимся. На очереди — новые форматы семьи, сожительства, а также другие подходы к разводам, любви и детям.

Что еще посмотреть и почитать по теме:

Мы до сих пор живем футуристичными мечтами прошлого века (роботы, космос, виртуальная реальность). Уже сейчас развиваются программы освоения других планет, совершенствуются способности и способы применения ИИ, изобретаются новые методы контроля здоровья и продолжительности жизни человека. Но есть ли для всех этих проектов реальный рынок? Как искать спрос на них?

Что почитать и посмотреть по теме:

Вероятно, изменения нас ждут не только в уже знакомых и привычных областях: скорее всего, что-то из существующего устареет и отпадет за ненадобностью, что-то трансформируется в совершенно новое. Неизменным остается одно — любопытство: что ждет нас в будущем, как повлиять на него?

Как заявлял ранее американский визионер Питер Диамандис, любопытство и воображение — одни из основных двигателей развития человечества. Пока мы ставим цели, задаем вопросы и движемся к нашим представлениям о желаемом будущем, человек сохраняет способность к существованию в мире алгоритмов, роботов и искусственного интеллекта и возможность сохранения своей индивидуальности.

Какими они выросли, молодые люди поколения Z?

Как это ни странно, но у социологов и демографов нет единого мнения о том, кого считать представителем поколения Z. Граница, говорят они, зависит от уровня развития технологий в стране, где родились молодые люди. Так, многие западные социологи называют первыми “зэтами” тех, кто родился в 1991 году — в год появления общедоступной всемирной сети, другие ведут отсчет только с 2001 года — когда интернет получил широкое распространение. В Японии, которая опережает всех по уровню внедрения цифровых технологий в повседневную жизнь, к поколению Z относят даже тех, кто родился в конце 1980-х годов. В России, очевидно, первые “зэты” появились не ранее середины 1990-х.

Обобщив самые распространенные точки зрения, эксперты делают такой вывод: к поколению Z можно причислить подростков и молодых людей в возрасте от 11 до 20 с небольшим лет. От всех прочих предыдущих поколений этих юношей и девушек отличает то, что они с детства знакомы с цифровыми технологиями. “Буквально родились с iPad в руках”, — отзываются о “зэтах” исследователи, подготовившие для компании 3М отчет о новом поколении — “Z Generation Focus Group Report”.

3М — не единственная международная корпорация, изучающая “зэтов”. Хотя большая часть представителей этого поколения пока школьники и студенты, через пять-шесть лет они станут самой весомой по численности группой потребителей и работников в истории человечества. И уже сейчас понятно, что работодателям и ритейлерам с “зэтами” будет непросто.

Дети настоящего

Новое поколение придерживается принципа “живи настоящим”, предпочитая проводить время в свое удовольствие и стараясь ни о чем сильно не беспокоиться. Главная цель их жизни — “быть счастливыми”, заключают авторы отчета 3М.

Как “зэты” понимают счастье? Надо признать, довольно однобоко: в первую очередь молодые люди связывают его с физическим и психологическим комфортом, а также персональной свободой наряду с возможностью посмотреть мир. Если спросить представителей поколения Z, чем бы они хотели заниматься в своей жизни, большинство из них ответит: путешествовать и отдыхать, следует из отчета 3М. Причем путешествовать “зэты” предпочитают с друзьями или с семьей, а не в одиночку, потому что чаще всего находятся в прекрасных отношениях с родителями и заводят много друзей.

Следом в списке приоритетов “зэтов” идет сохранение здоровья (сюда входит стремление приобрести и поддерживать идеальную физическую форму), социальная активность и хобби. “Зэты” не хотят работать так много, как их родители, но говорят о стремлении наполнить свою жизнь смыслом. Они не живут, чтобы работать, а работают, чтобы жить, констатируют исследователи.

Креативные или самоуверенные?

Когда специалисты попросили “зэтов” дать определение своему поколению, большинство из них выбрало такие слова: “творческие”, “изобретательные”, “перфекционисты”, “амбициозные” и “дружелюбные”. И, надо признать, не покривили душой: поколение “зэтов” действительно очень интересуется прикладным искусством, инновациями и проявляет воображение. Молодые люди с удовольствием принимают чужие идеи, чтобы генерировать собственные.

Хорошая новость для работодателей заключается в том, что “зэты” — перфекционисты и аккуратисты в том, что касается выполняемой ими работы. Однако и ожидания этих молодых людей выше, чем у представителей других поколений. Это другим достаточно хорошо и вовремя выполнить свою задачу. “Зэтам” нужно стать лучшими в компании или в профессии. Они действительно настолько амбициозны и самоуверенны, что старшее поколение легко может счесть их заносчивыми. Зато эти ребята готовы смело браться за трудные задачи и задавать вопросы, если им что-то не понятно.

В деловой жизни несомненным преимуществом “зэтов” будет способность одновременно выполнять невероятно большое количество заданий, отмечено в отчете 3М. Они очень ценят время, поэтому с детства привыкли одновременно делать несколько вещей — набирать текст, слушать музыку, загружать контент, читать ленту соцсети, болтать по чату с друзь­ями, выполнять домашнее задание и при этом поглощать свой обед.

Жестоко будет просить их надолго сосредоточиться на единственном задании, отмечают исследователи. Зато загрузив “зэтов” одновременно несколькими бизнес-проектами, можно их мотивировать и увеличить работоспособность.

Поймать и удержать

К сожалению, представители поколения Z совершенно не склонны к лояльности, и потенциально это главный их недостаток, с точки зрения работодателей, считают авторы отчета 3М. “Зэты” будут искать наилучшие предложения на рынке труда и всегда интересоваться перспективными работодателями. Удержать таких ищущих натур на одном месте можно будет лишь с помощью сложного сочетания карьерных преимуществ, харизмы руководителей и поисков баланса между работой, семьей и персональными потребностями. Найти баланс также помогут дополнительные отпуска, гибкая система оплаты труда, работа дома или работа на фрилансе.

Еще один отличный способ удержать “зэта” — предоставить ему возможности передвижения внутри одной организации. А все потому, напоминают эксперты, что такие передвижения часто связаны с путешествиями по миру, которые, как мы помним, являются одним из приоритетов в жизни “зэта”.

Еще новые молодые профессионалы будут требовать от своего работодателя высокой социальной ответственности, подчеркивают исследователи.

“Зэты” с удовольствием становятся волонтерами, участвуют в различных социальных проектах. Они, безусловно, “зеленое” поколение, думают об охране окружающей среды больше, чем кто-либо еще, защита природы — одна из главных ценностей в их жизни. Поэтому они будут искать работу в компании, которая заботится об окружающей среде или, по крайней мере, не вредит ей. Поэтому, принимая во внимание главные цели в жизни “зэта”, компаниям, желающим пополнить ряды своих сотрудников за счет представителей нового поколения, следует уже сейчас задуматься о программах по здравоохранению и спорту, а также о социальных проектах, в которых могут участвовать сотрудники.

Однако выполнить все пожелания поколения Z будет сложно: уж больно высоки запросы у нового поколения. Так, например, когда исследователи 3М спросили у “зэтов”, какой они видят компанию мечты, большинство ответов оказались такими: крупная международная организация с хорошей репутацией, предоставляющая возможность работать по гибкому графику, оставляющая свободное время для личной жизни, налагающая на сотрудников минимум формальных ограничений вроде дресс-кода. Ну и, конечно, способная оценить “зэта” по достоинству.

Рабочее пространство “зэтов” должно включать фитнес-центр (в идеале — со скалолазным стендом, залом для пилатеса и т. д), место для прогулок, уютный светлый офис, стол, за которым при желании можно трудиться стоя. Сама же работа мечты должна располагаться недалеко от дома, чтобы не приходилось тратить полдня на дорогу. При этом хорошо, если это “недалеко от дома” окажется в центре города, в окружении интересных культурных объектов и развлекательных заведений, куда можно попасть после работы.

Еще очень важно, чтобы работодатель не запрещал сотрудникам пользоваться социальными сетями в служебное время, выделяя на это не менее часа в день. Многие участники исследования 3М заявили, что откажутся от предложения работы, если в компании будет такой запрет!

Продолжаем потребление

“Зэты”, как и их родители, — поколение потребителей, чья жизнь наполнена рекламой. Поколение, которое еще не сталкивалось с массовой безработицей, легко расстается с деньгами. Они любят ходить в рестораны, покупать технические новинки. На Западе их называют “digital natives” — людьми цифровых технологий, поэтому траты на гаджеты они считают не мотовством, а необходимостью. Из-за этого, кстати, “зэты” довольно часто обнаруживают овердрафт на своем банковском счете.

Но ритейлерам, как это ни странно, зарабатывать на поколении Z сложнее, чем на их родителях. Дело в том, что в отличие от поколений X и Y у “зэтов” проходит очень много времени от момента выбора товара до его покупки, выяснили эксперты агентства Fitch. Конечно, сейчас потребители всех возрастов при выборе сложных технических товаров используют возможности интернета — изучают характеристики, ищут лучшие цены. Но тинейджеры затягивают время даже при выборе напитков или зубной пасты.

Простая покупка для “зэта” выглядит, с точки зрения экспертов Fitch, так. Шаг первый: увидеть что-нибудь интересное на полке магазина либо в социальной сети или на другом сайте. Шаг два: найти в сети информацию о бренде, фотографии продукта, проверить цены на него на различных сайтах. Шаг три: посоветоваться с друзьями — чаще всего посредством постов в социальной сети. Отложить покупку, если вскоре ожидается выход более совершенной версии продукта или новой коллекции одежды. При этом внимательно отслеживать цены на товар — с помощью приложений. Шаг четыре: поискать нужное на интернет-аукционах вроде ebay, возможно, среди подержанных товаров (в том, чтобы купить подержанную вещь, “зэты” не видят ничего зазорного). По возможности заказать товар через интернет или, если ценовой выгоды нет, купить в магазине. Шаг пять, совершенно необходимый: поделиться впечатлениями со сверстниками, выложив фото в социальную сеть, оставить отзывы на форумах, выложить видео.

Офлайновые ритейлеры стараются учитывать привычки “зэтов”. Многие уже не возражают против фактического превращения своих магазинов в шоу-румы, куда приходят, чтобы потрогать и рассмотреть увиденную в интернете вещь. Для того чтобы покупка все-таки была совершена, ритейлеры открывают интернет-магазины — позволяя приобрести товар посредством модных цифровых технологий.

Самое главное в работе с тинейджерами — подружиться с ними в социальных сетях и использовать цифровые технологии в ритейле, уверена директор компании Mango по развитию бизнеса в России и СНГ Анико Костьял. “Поэтому мы очень активны в «Вконтакте» и в Facebook, — продолжает она. — Девушки привыкли к тому, что могут почти всю свою жизнь наладить с помощью смартфона, поэтому мы разрабатываем сервисы, позволяющие покупать нашу одежду с телефона. Мы используем современные технологии и в магазинах. Например, если вы не можете найти свой размер, продавец достанет iPad, и вы вместе посмотрите, в каких магазинах есть нужные размеры, какие еще модели могут вам понравиться, и закажете то, что нужно. Заказ мы можем прислать домой”, — рассказывает Костьял.

Научить можно!

Если ритейлеры уже нашли подход к “зэтам”, то работодатели к ним только присматриваются. И пока приходят к не слишком радостным выводам — сотрудничать с подрастающим поколением будет сложнее, чем с их родителями: запросов больше, желания брать на себя ответственность и делать работу жизненным приоритетом — меньше. По тем же причинам уже со старшими братьями и сестрами “зэтов”, представителями поколения Y, у работодателей возникли проблемы. Большинство крупных оте­чественных компаний согласились с тем, что потеряли поколение Y, и думают, кем их сейчас заменить, объяснил “Ведомостям” Роман Иванов, старший партнер консалтинговой компании Formatta. Поэтому стараются удержать на работе родителей из поколения X и предыдущие поколение бебибумеров, достигшее пенсионного возраста. А о “зэтах” в России пока никто всерьез не задумывается.

“Не могу сказать, что цифровые технологии изменили этих молодых людей до неузнаваемости — как с точки зрения личных качеств, так и точки зрения жизненных приоритетов”, — говорит Дмитрий Кленов, партнер UFG Wealth Management. Среди его клиентов есть “зэты” — состоятельные наследники, и некоторым из них родители уже стараются делегировать функции по управлению бизнесом или деньгами. У кого-то такой переход проходит успешно, кто-то для этого не создан. Но здесь возникает не больше проблем, чем с теми наследниками, которым сегодня за тридцать, говорит Кленов. “Дело в том, что инициативность, способность брать на себя ответственность и принимать сложные решения — это не врожденные качества, их можно развить как сознательно, так и под давлением обстоятельств. И, конечно, им можно научить — тут многое зависит от того, насколько талантлив учитель”, — отмечает Кленов.

Живой бизнес — ответственный бизнес

Почему бизнес не просто обязан, но вынужден быть социально ответственным? Насколько неординарна ситуация с пандемией COVID-19? Скомпрометировала ли себя категория «капитализм» и как соотносится с конкуренцией потребность вступать в кооперацию? Обо всём этом мы побеседовали с лидером научного трека «Бизнес в обществе» (Business in Society) в рамках международной конференции «Развивающиеся рынки-2020», директором Центра корпоративной социальной ответственности им. ПрайсвотерхаусКуперс Высшей школы менеджмента Санкт-Петербургского государственного университета (ВШМ СПбГУ) Юрием Благовым. 

— Юрий Евгеньевич, могли бы вы выделить какие-то из представленных на треке выступлений как особо обращающие на себя внимание? 

— Трек «Бизнес в обществе» в этом году открывал основную программу международной конференции «Развивающиеся рынки-2020», которая проводится уже в седьмой раз. Для нас это очень важное событие, которое позволяет показать академическому и деловому сообществам, чем заняты мы в ВШМ СПбГУ, сравнить уровень своих исследований с национальным и международным. Кроме того, это важно с точки зрения развития наших партнерств — уже несколько лет мы проводим наш трек совместно с одной из ведущих международных ассоциаций — «Академией Бизнеса в Обществе» — The Academy of Business in Society (ABIS). Это, как правило, гарантирует нам высокий уровень докладов и широкое разнообразие состава участников. В ходе трека было представлено 17 докладов, подготовленных исследователями из 14 бизнес-школ и университетов девяти стран. География впечатляет: помимо россиян участие в мероприятие приняли ученые из Польши, Китая, Австрии, Туниса, Чили, Испании, Мексики, Индии. Благодаря этому нам удалось сосредоточиться именно на анализе развивающихся рынков. Всё-таки люди из стран, непосредственно относящихся к данной группе, скажем так, «кожей чувствуют» их специфику. Что же касается общей тематики и каких-то прорывных выступлений, то есть хорошая новость. Она заключается в том, что прорывных выступлений как раз и не было. Те изменения и кризисные явления, которые многие ассоциируют сейчас прежде всего с пандемией COVID-19, специалисты нашего профиля, занятые проблемами корпоративной устойчивости, исследуют достаточно давно. В этом смысле пандемия представляет собой действительно трагичный, но, к сожалению, лишь частный случай обострения глобальных проблем, к которым компании вынуждены приспосабливаться уже на протяжении многих лет. И ключевое слово тут — вынуждены. Хотят того компании или не хотят, проснулась ли в них совесть или нет — подстраивание под стремительные изменения среды и рынков для них становятся вопросом выживания. 

— О каких изменениях речь?

— Мировое научное сообщество (причем не только естественнонаучное, но и управленческое) сходится сегодня во мнении, что такие глобальные проблемы, как изменение климата и утрата биоразнообразия — гораздо более крупные и серьезные, и гораздо более катастрофичны, чем можно было предположить. При этом, как подчеркивал в ходе нашей дискуссии Рафаэль Сарда (как раз воплощающий это «новое единство» в качестве ученого-эколога, представляющего Высший совет научных исследований Испании, и преподавателя бизнес-школы ESADE), взаимосвязь бизнеса, общества и природы вышла на качественно новый уровень. Бизнес — элемент общества, а общество — элемент природы, и это вовсе не банальность, так как экологическая составляющая, экологические проблемы и ожидания пронизывают сейчас всю цивилизационную систему.

Еще несколько лет назад во главе угла стоял вопрос, в какой степени эти изменения носят антропогенный характер, виноват в них человек или нет. Это было особенно остро для российской экономики, в значительной степени связанной с добычей энергоносителей. Сегодня этот акцент имеет гораздо меньший смысл. Потому что во многих отношениях ситуацию назад отыграть невозможно и большинство изменений уже носят необратимый характер. В этой связи рассуждения о том, что «благодаря» пандемии стали меньше летать самолеты и снизились выбросы в атмосферу, выглядят спекуляциями. Повторюсь, по большинству позиций, особенно касающихся климата, изменения необратимы, к тому же их причины не сводятся лишь к влиянию человека.

— Получается, поздно искать виноватых — нужно понять, как исправлять ситуацию?

— Уважаемый польский коллега — Болеслав Рок из Университета Козьминского в своем выступлении говорил об актуальности подхода Build Back Better (BBB). Смысл подхода в том, что сейчас человек наблюдает новую реальность, которая его пугает, и хочется вернуться в ту точку, к которой он привык, которая ему нравилась. Сейчас всё ужасает — как бы проснуться и оказаться во вчерашнем дне? А мы говорим — мало вернуть ситуацию к изначальной точке, необходимо не просто восстанавливать все системы, а выстраивать их уже более приспособленными к «новой нормальности», обусловленной углублением глобальных проблем. Переживаемый кризис содержит в себе возможности трансформации и экономики, и общества.

— Вы рассуждаете о стратегических вопросах, а у бизнеса есть задачи с более короткими перспективами.

— А сейчас речь уже идет об очень быстрых изменениях. Традиционная формулировка устойчивого развития — давайте думать о будущем поколении (поколениях) — уже не работает. Потому что мы говорим о горизонтах не в столетия, а в 10, 30, 50 лет. То есть о ныне живущем поколении. Так что компания сегодня не имеет выбора — быть ей ответственной или нет, нравится ли ей это. Если она такой не становится — она умирает. Все в повелительном наклонении. Другое дело, что меняется само содержание корпоративной социальной ответственности, которая сегодня не имеет смысла вне контекста устойчивого развития и корпоративной устойчивости, причем — в их современном понимании. Пандемия действительно помогла — если можно так выразиться — со всей очевидностью утвердиться в том, что взаимосвязанные глобальные проблемы действительно имеют место. Также стало очевидно, какие инструменты корпоративной устойчивости хорошо себя проявили в связи с ковидом — их надо развивать и дальше. А другие — «докручивать» или трансформировать на основании пандемийного опыта. Это — краш-тест для инструментов, которые уже изобретены и внедряются ведущими компаниями. 

— В рамках трека состоялась презентация российского издания книги «Нравственный капитализм: согласование частных интересов с общественным благом».

— Это очень важный момент. Обычно вокруг нашего трека проводится еще несколько мероприятий для бизнеса, для социальных предпринимателей. Но поскольку онлайн сжал нашу жизнь, на сей раз мы провели только презентацию этой знаковой книги. Она написана давно, еще в 2003 году, Стивеном Янгом, исполнительным директором Caux Round Table (международная ассоциация лидеров бизнеса, занимается анализом лучших практик ответственного ведения бизнеса и разработкой соответствующего инструментария). Мы взялись перевести и издать эту книгу при поддержке компании Unilever. Ее оригинальное название «Moral capitalism», но в русской версии она выйдет (это произойдет в 2021 году в Издательстве СПбГУ) под названием «Нравственный капитализм», что, согласитесь, имеет определенный языковой нюанс. Казалось бы, прошло уже много лет, а мы возвращаемся к некой «архаике». Но оказывается, что идеи и модели, которые были сформулированы тогда, мало того, что прошли проверку временем, но и стали гораздо более востребованными, чем раньше. Нравственный бизнес подразумевает не просто взаимовыгодные отношения между всеми заинтересованными сторонами — потребителями, сотрудниками, собственниками, местным сообществом, окружающей средой — но и то, что все эти взаимодействия должны основываться на ценностях, в том числе — на ценности устойчивого развития. 

— Легко предположить, что разговоры о морали и нравственности могут идти вразрез с сугубо рациональной мотивацией. Разве нет? 

 — На самом деле невозможно оторвать моральную составляющую от рациональной. На вопрос, существует ли бизнес без этики, есть однозначный ответ — не существует. По этому поводу — о «тезисе о разделении» — велась многолетняя напряженная дискуссия, содержащая массу аспектов, в том числе междисциплинарных. По большому счету, этично  то, что обеспечивает устойчивое развитие системы. Соответственно, современная корпоративная социальная ответственность, не просто разделяемая, а реально воплощаемая в практике многих компаний, сохраняет и развивает для каждой из них ту систему, в которой они могут рассчитывать на бизнес-успех.

— То есть это, в итоге, должно быть выгодно. Но где в иерархии ценностей бизнеса находится человек (потребители, сотрудники), и можно ли в этой связи говорить о национальных особенностях?

— Как правило, этот вопрос рассматривается упрощенно: есть среда ведения бизнеса, где живут потребители, сотрудники, местное сообщество, к которым подступаются (например, одновременно) западный и отечественный бизнес. И ведут они себя будто бы по-разному. Это не так. Потому что и среда у них — разная. Бизнес же отзеркаливает ожидания заинтересованных сторон. Потребитель одинаков и абстрактен только в самых базовых учебниках. Потребители даже одних и тех же продуктов в России, Японии и США различаются и имеют — по тысяча и одной причине — разные ожидания. То же верно и в отношении собственников, сотрудников и иных заинтересованных сторон. 

Ответственность бизнеса не в том, чтобы соответствовать неким абстрактным «высшим требованиям». Бизнес рационально реагирует на конкретные ожидания, понимая, что они создают на самом деле очень противоречивую систему. Поэтому получается, что и ответственность не может быть одинаковой в каждой стране и, во всяком случае, различается по страновым группам. В том числе мы говорим о специфике «развивающихся рынков». 

Скажу на самом деле очень незатейливую вещь. Ответственная компания — не та, что живет по некоему мировому стандарту. Ответственная компания — это та, которая в конкретной стране и в конкретный период времени жива и функционирует. Остальное — от лукавого. Другое дело, что сегодня этого уже недостаточно! Обострение глобальных проблем вносит в систему ожиданий новую мощную составляющую. Общую для всех стран. В частности,  история пандемии заставляет ответственные компании (в том числе в нашей стране) чётче осознать, насколько важно взаимодействие с сотрудниками. Потому что одно дело — рутинно думать о том, что вы будете делать с сотрудниками, дабы повысить их заинтересованность в результатах труда, а другое дело, когда на дворе — ковид и надо срочно принять решение о выводе на удаленку или еще хуже — о сокращениях.

— Тяжелая специфика переживаемого нами момента.  

— Но она, как я уже говорил, имеет место уже несколько лет. Вот мы говорим про Цели устойчивого развития ООН (ЦУР) — а ведь это на самом деле абсолютно алармистская повестка. И подписана она членами Организации Объединенных Наций в 2015 году на государственном уровне. 

Что, например, означает фраза — компания участвует в достижении целей устойчивого развития ООН? Это не просто лозунг и не принуждение компании к деятельности, не имеющей для нее практического смысла. Это означает, что она пытается приспособиться к той среде, которая меняется вокруг компании. Мы говорим: «Компания борется с изменением климата!» В частности — снижает выбросы парниковых газов в атмосферу. Но компания делает это не для того, чтобы ООН ей выдала почетную грамоту. Это нужно компании, чтобы сохраниться на рынке. Показательный пример — авиастроительный гигант  Airbus представил три концепта самолетов будущего, работающих на водороде. Через 20-30 лет поменяется весь парк пассажирских лайнеров. Других не будет. И кто успеет встроиться в этот новый рынок — выживет, кто не сможет — разорится. 

Понятно, что бизнес не может под лозунгом «Побежали решать экологические проблемы» перестать быть самим собой и самоликвидироваться. Нет, потому что у него есть своя «красная линия», зайдя за которую, невозможно будет получить прибыль. 

— Вы упомянули о «красной линии». Действительно, распространенным аргументом для отказа от экологизации производства является то, что это разорительно. Нужно, к примеру, заменить все оборудование или отказаться от пластиковой упаковки. При нынешних масштабах производств — возможно ли «уговорить всех»? 

— Не все так плохо. В частности, у нас на треке был представлен доклад соискателя ВШМ СПбГУ Ирины Бахтиной (в настоящее время вице-премьера правительства республики Коми), посвященный такому начинанию, как «Лига зеленых брендов», недавно созданная в России по инициативе компании Unilever. Эта лига может реально способствовать повышению экологических стандартов, причем коллективному и добровольному. Возникает, конечно, иллюзия, что можно отсидеться или, наоборот, заработать на том, что все будут пытаться быть более ответственными, а компания «Х» — не будет. Но это именно иллюзия — все равно придется. Еще один пример. Все та же компания Unilever пару лет назад выступила одним из инициаторов инициативы, к сожалению, ушедшей сейчас немного в тень из-за короновируса. Это — проект LOOP, к реализации которого были привлечены крупнейшие мировые производители продуктов питания и бытовой химии, включая P&G, Nestle, PepsiCo, Mars, Coca-Cola, Danon. Цель объединения — существенное снижение использования одноразовой пластиковой упаковки. Проблема циркуляции пластика и микропластика чудовищна, о ней практически все уже слышали. Если отдельная компания просто откажется от пластиковой упаковки, она понесет серьезные убытки. А если совместно создать платформу по использованию многоразовой упаковки и многоразовой доставке продуктов потребителю в формате «старого молочника»? И это — опережая ковидное время, когда практика доставки чего-либо «к двери» специально обученным человеком стала более-менее распространенной. Так вот, будущее именно за таким подходом. За партнерствами всех уровней: внутри отраслевыми, межотраслевыми, межсекторными. Потому что ту самую пресловутую «красную линию» можно отодвинуть только совместными усилиями. Звучит сверх банально — «Возьмемся за руки, друзья!» Но это сейчас самое главное. ЦУР №17 — «Партнерство в интересах устойчивого развития» — это не завершающая цель в наборе, а важнейший, системообразующий элемент системы.

— Но получается, что мы, таким образом, ставим под вопрос принципиальность конкуренции как базового принципа развития капитализма?

— Я ждал этот вопрос! Замечательная книжка Стивена Янга — именно про капитализм. Когда это слово звучит сегодня в Российской Федерации, оно, как правило, вызывает негативную эмоцию. Примерно такую: «Опять вылезли эти старики, которые кроме догм марксизма-ленинизма ничего не знают!» Но термин «капитализм» использует весь мир. Это стандартная категория для описания системы, в которой мы живем, причем категория более богатая, чем нейтральная «рыночная экономика». Показательно, что Пол Полман, легенда мирового бизнеса, которого я попросил написать предисловие к российскому изданию «Нравственного капитализма», начал его с цитаты Карла Маркса: «Капитализм стремится уничтожить оба источника своего богатства: природу и человека». 

Идея книги, к которой мы все время возвращаемся, не в том, что капитализм плох или хорош, а в том, что это система, у которой много противоречий, но которая обладает огромным потенциалом. Его можно и нужно реализовывать, не «зависая» на давно забытых проявлениях и инструментах. Это означает что? Когда вы задаете мне вопрос об изменения отношения к сотрудникам — да, конечно, оно изменяется. Но это все равно реальный капитализм, а не идеальное общество из сказки, 

И когда мы говорим — конкуренция или кооперация — выбирать не приходится, потому что развивается и то, и другое. Никогда не было и не может быть конкуренции без кооперации.

— Можно ли сформулировать хотя бы условный «идеальный стандарт» социально ответственного бизнеса? На какие критерии равняться?  

— На сегодняшний — или, скорее, вчерашний, последний предковидный день — на ведущих мировых площадках сложился консенсус: идеальных компаний с точки зрения ответственного ведения бизнеса не только не существует, но не может быть даже теоретически. По той простой причине, что у всех заинтересованных сторон очень сложные и разнонаправленные ожидания. Какое бы решение вы не приняли, всегда будет кто-то, кто проиграет. Или, по крайней мере, не выиграет. 

В России лет 15 тому назад, когда тема социальной ответственности начала активно муссироваться в СМИ и бизнес-сообществе, интерес к проблематике был огромен. А затем он стал падать. Но это падение интереса обозначало, что крупные компании, прежде всего «российские МНК», уже достаточно глубоко погрузились в проблематику, сумели быстро адаптировать к своим реалиям международный инструментарий, международные стандарты, в том числе стандарты нефинансовой отчетности. Этих компаний оказалось относительно немного, но они — реальные лидеры российской экономики. Более того,  эти 20 — 25 компаний находятся на очень хорошем мировом уровне корпоративной социальной ответственности. 

Однако, когда мы говорим про основную массу компаний, средний и малый бизнес, нет ни малейших оснований считать этот бизнес безответственным, по той простой причине, что он — живой. Понятно, что для многих компаний сложный современный инструментарий не всегда адекватен решаемым задачам. Кроме того, у нас до сих пор не принят закон об обязательной нефинансовой отчетности. Но компании пытаются, и зачастую весьма успешно, в меру своих возможностей выстраивать взаимовыгодные отношения со своими заинтересованными сторонами. Даже интуитивно, компании прекрасно понимают важность ответственного ведения бизнеса.

Показательный момент — лет 5-7 назад на бизнес-мероприятиях достаточно часто все упиралось в простой вопрос: вы красиво, конечно, все рассказываете, но покажите нам на цифрах, что нам выгодно быть ответственными. Со временем этот вопрос просто снялся. Всем стало очевидно, что речь идет не столько о получении конкурентных преимуществ путем «ответственной» или, наоборот, «безответственной» дифференциации, сколько о трансформации бизнеса в целом. И эта трансформация в интересах устойчивого развития выгодна и компаниям, и обществу. Даже традиционная корпоративная благотворительность приобретает все более стратегический характер. Действительно, период, который мы переживаем — период новых возможностей нравственного капитализма, 

Трек «Бизнес в обществе» прошел 11 ноября 2020 г. как совместное мероприятие ВШМ СПбГУ и Академии бизнеса в обществе (ABIS). На треке были заслушаны 17 докладов, подготовленных исследователями из 14 университетов и бизнес-школ, представляющих девять стран. В презентации российского издания книги «Нравственный капитализм: как примирить частный интерес с общественным благом», также приняли участие: автор — Стивен Янг (глобальный исполнительный директор Caux Round Table), Пол Полман (экс-CEO Unilever,  основатель фонда Imagine), Герман Малдер (председатель SDG Netherlands, руководитель фонда True price/Impact Economy), Регина Кузьмина (Президент Unilever в России, Украине и Республике Беларусь), представители компаний — членов Попечительского совета ВШМ СПбГУ.

Ровер Perseverance прислал первые цветные снимки с Марса — Будущее на vc.ru

{«id»:211380,»url»:»https:\/\/vc.ru\/future\/211380-rover-perseverance-prislal-pervye-cvetnye-snimki-s-marsa»,»title»:»\u0420\u043e\u0432\u0435\u0440 Perseverance \u043f\u0440\u0438\u0441\u043b\u0430\u043b \u043f\u0435\u0440\u0432\u044b\u0435 \u0446\u0432\u0435\u0442\u043d\u044b\u0435 \u0441\u043d\u0438\u043c\u043a\u0438 \u0441 \u041c\u0430\u0440\u0441\u0430″,»services»:{«facebook»:{«url»:»https:\/\/www.facebook.com\/sharer\/sharer.php?u=https:\/\/vc.ru\/future\/211380-rover-perseverance-prislal-pervye-cvetnye-snimki-s-marsa»,»short_name»:»FB»,»title»:»Facebook»,»width»:600,»height»:450},»vkontakte»:{«url»:»https:\/\/vk.com\/share.php?url=https:\/\/vc.ru\/future\/211380-rover-perseverance-prislal-pervye-cvetnye-snimki-s-marsa&title=\u0420\u043e\u0432\u0435\u0440 Perseverance \u043f\u0440\u0438\u0441\u043b\u0430\u043b \u043f\u0435\u0440\u0432\u044b\u0435 \u0446\u0432\u0435\u0442\u043d\u044b\u0435 \u0441\u043d\u0438\u043c\u043a\u0438 \u0441 \u041c\u0430\u0440\u0441\u0430″,»short_name»:»VK»,»title»:»\u0412\u041a\u043e\u043d\u0442\u0430\u043a\u0442\u0435″,»width»:600,»height»:450},»twitter»:{«url»:»https:\/\/twitter.com\/intent\/tweet?url=https:\/\/vc.ru\/future\/211380-rover-perseverance-prislal-pervye-cvetnye-snimki-s-marsa&text=\u0420\u043e\u0432\u0435\u0440 Perseverance \u043f\u0440\u0438\u0441\u043b\u0430\u043b \u043f\u0435\u0440\u0432\u044b\u0435 \u0446\u0432\u0435\u0442\u043d\u044b\u0435 \u0441\u043d\u0438\u043c\u043a\u0438 \u0441 \u041c\u0430\u0440\u0441\u0430″,»short_name»:»TW»,»title»:»Twitter»,»width»:600,»height»:450},»telegram»:{«url»:»tg:\/\/msg_url?url=https:\/\/vc. ru\/future\/211380-rover-perseverance-prislal-pervye-cvetnye-snimki-s-marsa&text=\u0420\u043e\u0432\u0435\u0440 Perseverance \u043f\u0440\u0438\u0441\u043b\u0430\u043b \u043f\u0435\u0440\u0432\u044b\u0435 \u0446\u0432\u0435\u0442\u043d\u044b\u0435 \u0441\u043d\u0438\u043c\u043a\u0438 \u0441 \u041c\u0430\u0440\u0441\u0430″,»short_name»:»TG»,»title»:»Telegram»,»width»:600,»height»:450},»odnoklassniki»:{«url»:»http:\/\/connect.ok.ru\/dk?st.cmd=WidgetSharePreview&service=odnoklassniki&st.shareUrl=https:\/\/vc.ru\/future\/211380-rover-perseverance-prislal-pervye-cvetnye-snimki-s-marsa»,»short_name»:»OK»,»title»:»\u041e\u0434\u043d\u043e\u043a\u043b\u0430\u0441\u0441\u043d\u0438\u043a\u0438″,»width»:600,»height»:450},»email»:{«url»:»mailto:?subject=\u0420\u043e\u0432\u0435\u0440 Perseverance \u043f\u0440\u0438\u0441\u043b\u0430\u043b \u043f\u0435\u0440\u0432\u044b\u0435 \u0446\u0432\u0435\u0442\u043d\u044b\u0435 \u0441\u043d\u0438\u043c\u043a\u0438 \u0441 \u041c\u0430\u0440\u0441\u0430&body=https:\/\/vc.ru\/future\/211380-rover-perseverance-prislal-pervye-cvetnye-snimki-s-marsa»,»short_name»:»Email»,»title»:»\u041e\u0442\u043f\u0440\u0430\u0432\u0438\u0442\u044c \u043d\u0430 \u043f\u043e\u0447\u0442\u0443″,»width»:600,»height»:450}},»isFavorited»:false}

19 767 просмотров

Чем отличаются бумеры, миллениалы, поколение X и поколение Z

После мема «Окей, бумер» интернет запутался в поколениях: кто такие бумеры и миллениалы? А иксы? «Афиша Daily» попросила Александра Рикеля, специалиста по поколениям и доцента кафедры социальной психологии МГУ, рассказать, какие отличительные черты есть у российских бумеров и зедов.

Есть ли другие классификации поколений, где нет беби-бумеров и миллениалов?

В любой стране уважающие себя психологи, социологи, социальные психологи и прочие специалисты, которые занимаются науками о поведении, определяют свои черты для каждого поколения. У нас можно выделить много классификаций, например, [социолог] Юрий Александрович Левада предложил свои термины:

— военное — молчаливое поколение;

— поствоенное — беби-бумеры;

— поколение эпохи застоя — поколение X;

— перестроечное поколение — поколение Y.

— он не дожил до поколения Z, поэтому для него названия нет.

Поколения называют не только в исторических рамках, можно называть метафорически. Например, когда говорят о поколении шестидесятников, многие культурные люди советской эпохи понимают, что речь идет о тех, кто вдохновлялся оттепелью и либерализацией общественной жизни. Безусловно, западным исследователям будет не очень понятно, что такое поколение шестидесятников — это что‑то близкое нашей с вами действительности и истории.

Названия поколений и их классификация могут быть какими угодно, но должны учитываться ценностные, культурные и социальные контексты, которые стоят за ними. Но в международной науке приняты эти буквы — X, Y, Z, — о которых только ленивый не слышал.

Почему тогда все говорят про бумеров и миллениалов?

Теория поколений, которая появилась в конце 80-х — начале 90-х годов, по какой‑то совокупности факторов стала наиболее мейнстримной. Возможно, потому, что она простая, такой махровый научпоп, который понятен всем. Отношение научного мира к ней скептическое. В ней есть спорные положения, например, о некоем цикличном развитии, то есть раз в четыре поколения — где‑то раз в 80–100 лет — становится актуальным и успешным один и тот же архетип, который называют красивыми названиями «художник» или «странник».

Почему именно эта теория стала популярна? Ну а почему именно на английском говорят во всем мире? Почему Coca-Cola ассоциируется у вас с Новым годом? Я бы сказал, что так просто получилось.

Подробности по теме

X, Y, Z: Как связаны теория поколений и история современной культуры

Как отличить одно поколение от другого?

Рамки поколений условны. Понятно, что не происходит так: кто‑то поворачивает выключатель, и начинают рождаться люди другого поколения. Это происходит постепенно. Когда я говорю о поколениях, то не имею в виду, что каждый человек в этих возрастных рамках обязательно должен подходить под эти строгие цифры и показатели. Это средняя температура по больнице: не обозначает температуру в конкретной палате, но характеризует общий фон.

Беби-бумеры

Поствоенное поколение, ~1945–1963

🟥 Советская идеология 🙋‍♀️🙋‍♂️ Коллективизм 🚀 Надежда на мегапроекты 🌄 Вера в счастливое будущее 💥 Крах советских ценностей

На них повлияла идеология Советского Союза. Воспитывались в коллективистическом и патриотическом духе и в то время, когда еще не было принято сомневаться: диссидентское движение не стало массовым, но осталась вера в счастливое будущее, в восстановление страны, в мегапроекты, полет Гагарина, соревнование с Америкой.

Падение Советского Союза пришлось на время, когда они еще не были старыми, поэтому значительную часть взрослой жизни после перестройки они провели не при тех ценностях, которые сформировались в детстве.

Часть беби-бумеров можно вполне отнести к так называемому потерянному поколению. Этот термин можно применить к любому поколению, он про когорту людей, по которой проехался каток истории или технологий и которые не смогли оправиться от его воздействия. Например, так называли людей, которые вернулись с Первой мировой войны и не могли социализироваться.

Подробности по теме

Почему «Окей, бумер» — главный мейнстрим-мем года

Поколение Х

Поколение эпохи застоя, ~1965–1985

😒 Разочарование в старых ценностях 💰 Вера в накопления 👨‍💼👩‍💼 Карьера 🏠 Стабильность 😒 Разочарование в современных ценностях

Разочаровались в ценностях СССР к началу перестройки, встретили ее молодыми, надеялись на нее. Для них Виктор Цой пел про перемены. После многие успели разочароваться и в современных ценностях.

Менее коллективистичны и патриотичны. Больше стремятся к материальным достижениям и не стыдятся этого. Верят в карьеру, накопление, финансовое благополучие как пример стабильности. Это легко объяснить: этого никогда не было у их родителей, а для них вдруг стало доступно.

В период такой трансформации общества гуманистические ценности вроде здорового образа жизни уходят на второй план. В песнях «Агаты Кристи» и подобных групп, которые пели для иксов, нет истории про ЗОЖ и заботу об окружающем мире, но есть индивидуализм, понимаемый как культ собственных достижений в классическом смысле: карьера, накопления, стабильность, мой дом — моя крепость.

Поколение Y

Миллениалы, или перестроечное поколение, ~1985–2000

🌏 Глобальные ценности 🧘 Саморазвитие ✈️ Новые впечатления 🔁 Отказ от владения 💸 Нет желания планировать

Еще более индивидуалистическое, более космополитическое, больше опирается на глобальные ценности. Для Х это были приобретенные ценности, а для Y это естественная среда обитания, ценности, которые с ними с самого начала.

У детей был широкий диапазон возможностей — слушать разную музыку, читать разные книги, думать по-разному, презентовать себя по-разному, выбирать хобби — вне зависимости от достатка семьи. Это заложило свободу поколения и сделало его более индивидуалистическим и толерантным. Стремятся к другим индивидуалистическим ценностям: путешествия, саморазвитие, свобода.

Это поколение стабильности, непуганное поколение. Еще не сталкивалось с экономическими трудностями и глобальными катастрофами. Не очень понимает, что такое долгосрочные стратегии, что такое откладывать на черный день и копить. Отсюда желание развивать sharing economy, брать автомобиль в каршеринге или снимать квартиру.

Подробности по теме

Почему миллениалы — не лентяи? Объясняет Малкольм Харрис

Поколение Z

Цифровые аборигены, ~2004 — настоящее время

🌐 Интернет 🤹 Многозадачность ⏩ Клиповость 📱 Онлайн-общение ❓ Еще не сформировалось

Самым старшим из них 20 лет, поэтому сложно выделить поколенческие особенности. Еще не до конца понятно, что ими руководит: подростковые прыщи или какая‑то их реальная сущность. Имеет смысл говорить об их становлении гораздо позже.

Но можно выделить особенности. С одной стороны, это влияние интернета. Можно сказать о клиповости мышления, то есть фрагментарном восприятии удобных кусков информации, коротких ярких клипов, инфографик и знаний, преподнесенных в игровом виде. С другой стороны, многозадачность. Эти ребята привыкли делать три-четыре задачи в пяти открытых приложениях и 20 открытых вкладках. Кто‑то скажет, что они делают поверхностно, но они могут это делать.

Возможно, некоторые сложности будут с офлайн-общением. Это связано с богатством онлайн-общения, которое более удобное, не требует спонтанных реакций, не имеет такого уровня стресса. Ну а кто из нас не без греха? Неужто мы все так легко общаемся в офлайне по сравнению с комфортными чатиками.

Поколение Альфа

2015–20ХХ

🤖 Искусственный интеллект ❓ Еще ничего не ясно 👀 Станет ясно через 10 лет

Лучше пойти к футурологам, которые иногда похожи на экстрасенсов, чтобы они рассказали, чем будут жить люди, которые рождаются сейчас. Возможно, они скажут, что в их жизни важную роль будет играть искусственный интеллект. Ну или спросите своих годовалых детей: «Альфа, вы кто?» Но лучше записать еще одно интервью через 10 лет и тогда более подробно обсудить поколение Альфа.

Как наука понимает, что поколения сменились?

В теории поколений речь идет о том, что молодежь, действительно, в чем‑то другая, не такая, как прошлое поколение. На это надо просто открыть глаза и начать фиксировать изменения. Социологи и психологи с помощью специальных инструментов — опросников, которые измеряют ценности и идентичность, анкет, которые выявляют установки и отношение к социальным проблемам, — отмечают эти различия. Есть три способа делать это.

01

Халявный путь: когда что‑то замерили у молодежи, потом у тех, кто на 20 лет старше. Это фиксирует красивое развитие, но мало что доказывает: те, кому сейчас 40, в молодости не были такими же, как те, кому сейчас 20 лет.

02

Можно заморочиться и сделать лонгитюдное исследование. Взять человека, измерить его ценности, потом подождать 20 лет и измерить их еще раз. Но нужно ждать, нужно, чтобы автор не умер, а герой никуда не уехал. Так делают только те, у кого хватает терпения.

03

Разумный компромисс: взять человека, измерить его ценности, измерить ценности его родителей, бабушек, дедушек, а потом найти предыдущие исследования и посмотреть, о каких ценностях поколение родителей говорило 20 лет назад. Так можно сделать более-менее разумные выводы.

Почему границы поколений постоянно сужаются?

В социологии всегда было принято измерять поколения по 20–25 лет. Это средний возраст, когда одно поколение сменяет другое. Сейчас рамки немножко меняются. И у этого есть красивое бездоказательное объяснение.

Есть шаблонная фраза, которую можно встретить почти в любой курсовой работе: «В современном быстро меняющемся мире…» Но безусловное увеличение количества событий в единицу времени — это черта нашей жизни. Мир быстрее, чем был раньше: быстрее технологически, информационно, с точки зрения политических и экономических трендов.

Быстрота не способствует взаимопониманию людей из разных поколений, она только усложняет его.

Когда я провожу тренинги по поколениям, часто клиенты говорят: «Вы знаете, мои брат и сестра на 10 лет меня младше, а я уже их плохо понимаю: их игры, технологические новинки, моду, музыку». Казалось бы, что такого может быть в музыке и новых приложениях. Но потихонечку они образуют не просто поведенческие паттерны, а ценности, нормы и правила. Когда клиент смотрит на человека уже не на 20–25 младше, а на 10–15 лет младше, который еще принадлежит к его поколению, то думает: «Он другой». Именно это заставляет сужать рамки поколений.

Подробности по теме

Почему между вами и вашими родителями образовалась огромная пропасть? Объясняет психолог

Могут ли поколения смешаться и просто исчезнуть в будущем?

Я не очень в это верю. Когда говорим о том, как будет через 50 лет, мы двигаем науку в сторону и начинаем мыслить категориями календаря майя. Предсказывать сложно, и это не удел научного подхода.

Есть вещи, слабо подверженные изменениям. Меняются модели поведения, отношений, дружбы, меняются технологии, но остаются стабильные константы, например, возрастные законы. Ребенок с телефоном в кармане и ребенок без телефона в кармане, конечно, ведут себя по-разному, но все равно есть вечные ценности, которые закладываются в процессе созревания, стабильные возрастные этапы становления, кризисы, через которые проходят. Я не вижу чего‑то, что должно кардинальным образом поменять это расклад.

Подозреваю, так будет и дальше, если не произойдет какой‑то биологической революции. Например, если мы расшифруем геном человека и значительно продлим жизнь, и нашим основным визави станет не живой человек, а искусственный интеллект.

«Современные школьники не знают, кем хотят стать»

В 2012 году в России стартовало большое исследование «Траектории в образовании и профессии». В его рамках социологи общаются со школьниками, студентами и их родителями по всей стране о том, кем молодые люди себя видят через пять-десять лет, какая профессия им близка, куда они планируют поступать учиться после школы. Некоторыми результатами этого исследования в беседе с изданием «Реальное время» поделилась социолог, младший научный сотрудник и преподаватель Центра культурсоциологии и антропологии образования Института образования НИУ ВШЭ  Екатерина Павленко.

© Максим Платонов

Дети с одинаковыми оценками выбирают разные траектории

— Екатерина, расскажите, со школьниками из каких регионов вы общались в рамках своего исследования?

— Всего в выборку входят около пяти тысяч человек, 42 региона. Опросы стартовали с восьмиклассников в 2011 году, и дальше мы их опрашивали каждый год. Мы спрашивали их о бэкграунде, образовании родителей, переездах, значимых событиях в жизни, на эту тему также общались с родителями, задавали им вопросы, какое образование они хотят для своих детей. Но основное, что мы узнавали, — это образовательные решения и планы школьников: знают ли они, на кого хотят поступать, как эта профессия выглядит, кем они видят себя через пять-десять-тридцать лет, какой уровень образования они хотят получить.

Наш Центр культурсоциологии и антропологии образования в Институте образования НИУ ВШЭ разрабатывает методологию, анкеты. Опросы проводит наш партнер — Фонд общественного мнения. Однако не всю информацию можно собрать с помощью опросов. Тогда как наш интерес состоит в том, какие смыслы вкладывают дети, подростки и молодые люди в образование, работу, в свои решения. Поэтому мы решили также провести локальное исследование и лично пообщаться с ребятами. Сейчас это уже около 130 глубинных интервью. Проект называется «Меченый атом». В него входят восемь регионов: Москва, Петербург, Свердловская, Калужская, Амурская области, Краснодарский и Красноярский края, Татарстан. Общаемся мы со школьниками с 2013 года и изучаем, что они думают об образовании.

Школьники очень разные. И тут есть проблема неравенства. Дети с одинаковыми оценками в школе часто выбирают разные траектории. Это связано с социальным положением их семей, уровнем образования родственников, окружением  

— О чем же мечтают девятиклассники, каковы их амбиции?

— Школьники очень разные. И тут есть проблема неравенства. Дети с одинаковыми оценками в школе часто выбирают разные траектории. Это связано с социальным положением их семей, уровнем образования родственников, окружением. Дети родителей, у которых нет высшего образования, не имеют представления о том, что такое высшее образование, в чем его польза. Потому что, с точки зрения их родителей, получивших среднее профессиональное образование и даже занимающих статусные позиции, образование — это набор навыков, которые ты можешь приложить, навыки видимые, понятные, осязаемые.

Например, ты обучился на парикмахера и понимаешь, за что тебе будут платить деньги на работе. А те, кто уже имеет высшее образование, видят смысл образования иначе и умеют пользоваться им иначе. На Западе активно изучается проблема, связанная с так называемыми студентами университетов в первом поколении. Эти люди хорошо учатся, но им трудно интегрироваться в среду высшего образования, потому что по их навыкам, повседневным практикам и смыслам она для них непривычная. И даже если физически они в университет попадают, построить свою траекторию академически им сложно. Тем, у кого есть соответствующие представления о высшем образовании, проще ориентироваться в этой системе и успешно пользоваться ею.

Тут уместно вспомнить исследование такого феномена, как агентность. В одном недавнем исследовании оно трактовалось как умение ориентироваться в будущем, представить будущее и свое место в нем, проанализировать свои возможности как ощущение контроля над своей судьбой, умение преодолевать препятствия на пути к цели. Это не психологические характеристики, не когнитивные способности, а комплекс культурных смыслов, нарративов. И в исследовании показано, что этот комплекс смыслов освоен детьми семей среднего класса, у чьих родителей есть высшее образование, и не освоен детьми из семей, относящихся к рабочему классу, без высшего образования. А агентность считается очень важной в современной экономике, для современного рынка труда нужны как раз такие навыки. В такой перспективе получается, что дети, не освоившие нарратив агентности, практически обречены на неуспех в современном мире.

Те, кто выбирает академический трек, то есть идут до 11-го класса и поступают в вуз, имеют инструменты для того, чтобы упростить сложный окружающий мир, который их так пугает (к этому нужно добавить также страх не сдать ЕГЭ и не поступить куда хочешь), — они считают, что важно просто поступить в вуз и получить высшее образование, не рассматривают другие варианты.  

Поступив в вуз, понимают, что это не то, чем хотели бы заниматься

— Какие представления у школьников о современном рынке труда, о профессиях?

— Мы обнаружили, что среди подростков, и среди тех, которые идут до 11-го класса и поступают в вуз, и среди тех, кто выбирает среднее специальное образование после 9-го класса, довольно редко встречаются целеустремленные, которые хотят приобрести определенную профессию и стать хорошим профессионалом именно в этой области. Проблема в том, что они не знают, на что опереться, чтобы принять решение. Не просто мало информации в открытом доступе, но они и не умеют ею пользоваться — где ее искать, как обрабатывать, как сравнивать, как вообще думать об образовании, чтобы оно помогло. Это непросто, и существующая система профориентации не очень помогает.

Те, кто выбирает академический трек, то есть идут до 11-го класса и поступают в вуз, имеют инструменты для того, чтобы упростить сложный окружающий мир, который их так пугает (к этому нужно добавить также страх не сдать ЕГЭ и не поступить куда хочешь), — они считают, что важно просто поступить в вуз и получить высшее образование, не рассматривают другие варианты. А дальше в основном выбирают по оценкам: какие у меня предметы получаются, такие я буду сдавать, и это определит факультет, на который я буду поступать, и дальше система образования меня поставит на путь к счастливой жизни.

И это очень пассивный выбор. Оценки выступают прокси и делают выбор за школьников, хотя предметы, по которым ты успешен, не обязательно тебе нравятся, и не обязательно тебе понравится специальность, на которую эти предметы нужно сдавать. И столкновения с реальностью происходят поздно. Уже поступив в вуз или колледж, молодые люди или девушки понимают, что это не то, чем они хотели заниматься, но перепостроить траекторию довольно сложно, и, опять же, мало осведомленности о возможностях и мало доступной информации.

Поступление в вуз не столько престижно, сколько единственным адекватным вариантом. Это коллективно разделяемое представление, формировавшееся на протяжении многих лет. Получение высшего образования считается важным для обеспечения себе нормальной жизни. 

— То есть поступление в вуз остается чем-то престижным, тогда как не поступившие в него остаются чем-то вроде людей второго сорта?

— Не столько престижным, сколько единственным адекватным вариантом. Это коллективно разделяемое представление, формировавшееся на протяжении многих лет. Получение высшего образования считается важным для обеспечения себе нормальной жизни. Причем нормальная жизнь, которая имеется в виду, — это не доступ к престижным товарам, это не доступ к высокому достатку, а просто минимальный базовый уровень, позволяющий не остаться без работы, «не работать грузчиком». На самом деле, за стремлением к высшему образованию часто стоит не очень высокая планка общих притязаний в жизни. 

Но изменились некоторые моменты. Например, есть такой феномен, хорошо изученный на Западе (у нас мало, потому что в принципе образовательные траектории у нас изучены плохо), — это «быстрый трек во взрослость». Когда человек оканчивает школу и получает стабильную работу, у него появляются стабильные отношения, он создает семью, рождается ребенок — и в этот момент человек становится взрослым, согласно теории жизненного курса. Молодые люди, которые раньше получают образование и выходят на работу, находятся на «быстром треке во взрослость», потому что в теории они раньше обретают все эти статусы. Те же, кто идет в вуз, сначала долго учатся, потом медленно выходят на рынок труда, не сразу заводят семью и детей, то есть взрослеют дольше.

Но сегодня для ребят, которые идут в средние специальные учреждения в России, все не так просто. Некоторые, действительно, после техникума или колледжа сразу выходят на работу и создают семью, взрослеют быстро. Отдельный вопрос, как складывается их жизнь дальше. Но многие, кто уходит из школы после 9-го класса, в дальнейшем планируют получать высшее образование, и чем дальше они учатся в колледже, тем больше ребят начинают думать, что средним профессиональным образованием им не обойтись. И тогда для них путь во взрослость удлиняется, а их жизнь становится менее стабильной. Поскольку им нужно балансировать, работать и одновременно учиться, возможно, платить деньги за образование, это снижает их возможность «встать на ноги», создать семью и иметь детей и чувствовать себя в безопасности с точки зрения благополучия.

Молодежь конструирует образы благополучной жизни с нуля

— На какие источники информации ребята опираются, когда думают, как построить свою жизнь?

— Они находятся в сложном положении. Не могут полностью положиться на биографии родителей, потому что те строили свои образовательные, семейные траектории в других условиях. Молодежь конструирует образы благополучной жизни практически с нуля, им приходится самим придумывать, как это делать, чего от жизни хотеть, какими быть: что важнее — семья или работа, как выглядит успех, это квартира и машина или что-то другое? Они ищут образцы в интернете, в современной популярной культуре, это и рэп, и блогеры. Очень важно ближайшее окружение.

Например, есть истории, когда подросток учится в школе хорошо, его родители имеют среднее профессиональное образование и транслируют ему мысль, что надо доучиться до 11-го класса и идти в вуз. Но сам подросток не видит их аргументы достаточными, не понимает, зачем ему высшее образование, не может его осмыслить так, чтобы оно стало притягательным. И в итоге он поступает в колледж, куда идут его одноклассники, друзья.

Естественно, в самом по себе подобном выборе нет ничего плохого. Проблема здесь в том, что подростки принимают неинформированные решения, а часто опираются на обрывочную информацию, слухи, сарафанное радио, друзей, случайно увиденную рекламу, они не видят всей картины, всех возможностей, всех путей, и их представления о том, куда их приведут те или иные решения, не всегда реалистичные, если они вообще есть. И возможно, очень многие подростки из-за этого не реализуют свой потенциал, по какому бы треку они ни шли. Образ благополучия и путь к нему, получается, слабо связаны, а это значит, что достижение благополучия становится проблематичным.

— Какие профессии они выбирают?

 Набор стандартный — юрист, экономист, строитель, программист, учитель, военный, инженер, врач, менеджер. Это довольно типично. То есть на карте, помимо традиционных профессий, появился «программист», это на слуху, но важно то, что эти профессии абстрактные и «образные», без подробностей о том, в чем специфика той или иной профессии, или о том, какие разнообразные возможности могут быть внутри какой-то профессии.

 — Какой преобладает сценарий жизни, что на первом месте — карьера или семья?

— Основное — это низкая агентность, неумение «проектировать» будущее и некоторый фатализм. Ребята говорят: «Я не знаю, не могу ничего решить сейчас, потому что мир очень неопределенный, непредсказуемый, я не могу ни на что рассчитывать, поэтому следующее решение буду принимать, когда окажусь на следующем шаге. Сейчас я поступаю, учусь, а думать о работе буду потом». То есть в основном построения своей траектории поверх системы образования нет, нет такого, что вот, что я хочу, какое образование мне для этого нужно? Скорее ребята попадают в вуз и чувствуют себя в надежных руках системы. Они рассчитывают на то, что система их дальше проведет по пути на рынок труда.

— То есть собственной мечты у них нет?

— В основном да, или она очень неопределенная, размытая. Мы разговаривали с ребятами из разных школ. В Москве мы тоже старались делать выборку из разных школ. Это и обычные школы, и сильные школы. Но Москва все равно отличается от остальных регионов, а столицы регионов — от всех остальных городов и поселений в регионах. Конечно, есть дети, которые учатся хорошо, которые более амбициозны и сильнее ориентированы на успех, как правило, это дети родителей с высшим образованием. Но, по нашим данным, тех, кто не очень хорошо представляет себе будущее, слабо ориентируется в нем и не строит свою траекторию активно, гораздо больше.

— А гендерные различия есть? Что думают о будущем девочки?

— Есть некоторые различия. У девочек гораздо чаще встречается нарратив о том, чтобы поступить куда-нибудь, это может быть и колледж, и вуз, но образование для них не так важно, потому что важна семья. Иногда девочки так и говорят: «Я не буду планировать свою карьеру и профессиональную жизнь, амбиций у меня по этому поводу нет никаких, потому что мне нужна семья». Но нельзя сказать, что это доминирующий нарратив. Многие девочки говорят о том, что надо встать на ноги, получить образование и работу: «А потом, когда я уже смогу быть уверена в завтрашнем дне, буду думать о семье». 

Отношение к работе у них скорее как к обязательству, необходимости

— А для чего им нужна работа? Это служение обществу, реализация себя или что-то другое?

— Мы спрашивали о том, какая им нужна работа, и они отвечают так: «Нам нужен хотя бы прожиточный уровень, чтобы не нуждаться, чтобы не дергали, чтобы не было лишних стрессов и отвращения». Это говорит о том, что когда они думают про работу, для них это не дело, которое ты делаешь и достигаешь результата, которому ты рад. Отношение к работе у них скорее как к обязательству, необходимости: ты этого не избежишь, и все, что ты хочешь, чтобы это было не столь обременительным и напряженным.

Так думают школьники и оканчивая 11-й класс, и учась в колледже. Возможно, со временем, оканчивая учебные заведения, работая, ближе знакомясь со специальностью, они меняют свои представления, мы сможем это узнать. Бывает, что по ходу обучения в вузе люди понимают, что такое тратить свое время на что-то. И если ты тратишь свое время на то, что тебе не нравится, у тебя возникает диссонанс, и ты понимаешь, что не хотел бы этим заниматься. И тогда они начинают искать то, на что хотели бы тратить время своей жизни. И тогда они перебирают разные профессии.

— Образовательная система сегодня помогает выпускникам трудоустроиться?

— На каждом уровне образования своя система помощи. В среднем профессиональном образовании сейчас делается большой акцент на том, чтобы учебное заведение имело тесный контакт с предприятиями и могло гарантировать выпускникам большой процент трудоустройства. В вузах другая ситуация, это большие организации, и интерфейс перехода на рынок труда не всегда отлажен, не во всех вузах есть службы, помогающие с трудоустройством. Есть обязательная практика, но это другое. Узнать о рынке труда: какие есть предприятия в регионе, где и кто нужен, такой информации студентам часто не предоставляется.

— И как они решают эту проблему?

— Многие опираются на информацию по знакомству, многие используют сайты-агрегаторы, особенно в крупных городах.

— Если большинство выпускников, школьников недостаточно хорошо понимают, чем хотят заниматься в будущем, как это влияет на ситуацию в экономике страны?

— Думаю, это влияет негативно на благополучие самих людей, поскольку они трудятся на работе, которая им не очень интересна, и им не так уж важно, какой результат они получат. Это специфическое проведение времени. Конечно, это может негативно сказываться на экономике, потому что вовлеченность работников важна для продуктивности труда и развития компаний.

— Как это можно было бы изменить?

—Думаю, в школах нужна новая система профориентации, учитывающая международную практику. В индустриальной экономике сочетали людей и рабочие места: тестировали людей на предмет того, к какой работе они подходят, и отправляли их по этому пути, грубо говоря. В современном обществе, постиндустриальном, такой подход не работает. Рынок труда другой, профессиональных траекторий, когда ты получил профессию и работаешь и растешь в ней постоянно, сейчас все меньше. Смена профессии, получение дополнительного образования, обладание несколькими профессиями — вот что распространяется.

 В современном обществе, постиндустриальном, рынок труда другой, профессиональных траекторий, когда ты получил профессию и работаешь и растешь в ней постоянно, сейчас все меньше. Смена профессии, получение дополнительного образования, обладание несколькими профессиями — вот что распространяется.

Система профориентации должна включать в себя развитие навыков принятия решений, работы со сложностями и преодоления препятствий, работы с информацией, формирования своего пути. Образовательных и карьерных возможностей много. И как в этом всем построить свою личную траекторию — готовых рецептов нет. Нужно специально об этом думать, нужны навыки, ресурсы и специалисты, консультанты. Тестированием здесь не ограничиться. 

Источник: https://realnoevremya.ru/articles/146503-sociologi-rasskazali-kem-hotyat-stat-sovremennye-shkolniki, автор — Наталья Федорова

Источник : https://realnoevremya.ru/articles/146503-sociologi-rasskazali-kem-hotyat-stat-sovremennye-shkolniki

Источник : https://realnoevremya.ru/articles/146503-sociologi-rasskazali-kem-hotyat-stat-sovremennye-shkolniki

Будущие поколения и их моральное значение

Большинство людей думают, что мы должны немного заботиться о будущих поколениях, но эта очевидная идея приводит к удивительному выводу.

Поскольку будущее велико, в будущем может быть гораздо больше людей, чем в нынешнем поколении. Это означает, что если вы хотите помочь людям в целом, ваша основная задача — — не в том, чтобы помогать нынешнему поколению, а в том, чтобы обеспечить благополучие будущего для всех грядущих поколений. Раньше мы называли это «тезисом о долгосрочных ценностях», хотя сейчас его чаще называют «долгосрочный подход».

Этот тезис часто путают с утверждением, что мы не должны делать ничего, чтобы помочь людям в нынешнем поколении. Но долгосрочность — это то, что имеет наибольшее значение — что нам следует делать с этим — это еще один вопрос. Может оказаться, что лучший способ помочь тем, кто в будущем, — это улучшить жизнь людей в настоящем, например, путем обеспечения здоровья и образования.Разница в том, что основная причина, по которой помогает нынешним , — это улучшение в долгосрочной перспективе.

Аргументы за и против тезиса о долгосрочной ценности — это увлекательная новая область исследований. Многие из ключевых достижений были сделаны философами, которые провели время в Оксфорде, такими как Дерек Парфит, Ник Бостром, Ник Бекстед, Хилари Гривз и Тоби Орд. Нам было невероятно интересно наблюдать, как они углубляют и уточняют эти аргументы в течение последних 10 или около того лет, и мы думаем, что тезис о долгосрочной ценности вполне может оказаться одним из самых важных открытий эффективного альтруизма на данный момент.

В оставшейся части этой статьи мы даем популярный обзор основных аргументов за и против тезиса. Мы не пытаемся определить его практические последствия. Мы начнем с более подробного представления аргументации, а затем обсудим три распространенных возражения.