Афоризмы и цитаты Достоевского

Без великодушных идей человечество жить не может.

Без детей нельзя было бы так любить человечество.

Без идеалов, то есть без определенных хоть сколько-нибудь желаний лучшего, никогда не может получиться никакой хорошей действительности.

Безмерное самолюбие и самомнение не есть признак чувства собственного достоинства.

Богатство, грубость наслаждений порождают лень, а лень порождает рабов.

Никакой наукой не составите общества, если нет благородного материала, живой и доброй воли, чтоб жить честно и любовно.

Наука укажет выгоды и докажет только, что выгоднее всего быть честным.

Ничему не удивляться есть, разумеется, признак глупости, а не ума.

Но что же мне делать, если я наверное знаю, что в основании всех человеческих добродетелей лежит глубочайший эгоизм. И чем добродетельнее дело — тем более тут эгоизма. Люби самого себя — вот одно правило, которое я признаю. Жизнь — коммерческая сделка.

Нравственно только то, что совпадает с вашим чувством красоты и с идеалом, в котором вы ее воплощаете.

Общественных гражданских идеалов, не связанных органически с идеалами нравственными, не существовало никогда, да и не может существовать!

Он был ласков с теми, которым делал добро, и особенно с теми, кому делал добрее.

Описание цветка с любовью к природе гораздо более заключает в себе гражданского чувства, чем обличение взяточников, ибо тут соприкосновение с природой, с любовью к природе.

Оправдайте, не карайте, но назовите зло злом.

Осмыслить и прочувствовать можно и верно и разом, но сделаться человеком нельзя разом, а надо выделяться в человека.

Основная идея всегда должна быть недосягаемо выше, чем возможность ее исполнения.

Полезною оказывается лишь та война, которая предпринята для идеи, для высшего и великого принципа, а не для материального интереса, не для жадного захвата.

Порядочный тон заключается в искренности и честности.

Похвала всегда целомудренна.

Пробить сердце. Вот глубокое рассуждение, ибо что такое «пробить сердце»? — Привить нравственность, жажду нравственности.

Пусть присяжные прощают преступников, но беда, если преступники сами начнут прощать себя.

Религия есть только формула нравственности.

Самые серьезные проблемы современного человека происходят от того, что он утратил чувство осмысленного сотрудничества с Богом в Его намерении относительно человечества.

Свобода не в том, чтоб не сдерживать себя, а в том, чтоб владеть собой.

Свободные установления тогда хороши, когда они у людей, себя уважающих, а стало быть, уважающих и долг свой, долг гражданина.

Сила не нуждается в ругательствах.

Сластолюбие вызывает сладострастие, сладострастие — жестокость.

Созидается общество началами нравственными.

Сознание своего совершенного бессилия принести хоть какую-нибудь пользу человечеству, при убеждении в страдании человечества, может даже обратить в сердце вашем любовь к человечеству в ненависть к нему.

Соприкосновение с природой есть самое последнее слово всякого прогресса, науки, рассудка, здравого смысла, вкуса и отличной манеры.

Сострадание есть высочайшая форма человеческого существования.

Счастье не в счастье, а лишь в его достижении.

Таланту нужно сочувствие, ему нужно, чтоб его понимали.

Тогда только очищается чувство, когда соприкасается с красотою высшей, с красотою идеала.

Только бы жить, жить и жить! Как бы ни жить — только жить! Экая правда! Господи, какая правда! Подлец человек! И подлец тот, кто его за это подлецом называет.

Тот, кто желает увидеть живого Бога, пусть ищет его не на пустом небосводе собственного разума, но в человеческой любви.

Тот, кто не понимает своего назначения, всего чаще лишен чувства собственного достоинства.

У честных врагов бывает всегда больше, чем у бесчестных.

Удаление от общества необходимо для правды общественной.

Удивительно, что может сделать один луч солнца с душой человека!

Учитесь и читайте. Читайте книги серьезные. Жизнь сделает остальное.

Фантазия есть природная сила в человеке Не давая ей утоления, или умертвишь ее, или, обратно, — дашь ей развиться, именно чрезмерно (что и вредно).

Хорошие мысли предпочитаются блестящему слогу. Слог — это, так сказать, внешняя одежда; мысль — это тело, скрывающееся под одеждой.

Человек — целый мир, было бы только основное побуждение в нем благородно.

Человек есть существо, ко всему привыкающее, и, я думаю, это самое лучшее определение человека.

Человек, который не был ребенком, будет плохим гражданином.

Чем более мы будем национальны, тем более мы будем европейцами.

Чем соедините вы людей для достижения ваших гражданских целей, если нет у вас основы в первоначальной великой идее нравственной ?

Честный человек с тем и живет, чтоб иметь врагов.

Что такое талант? Талант есть способность сказать или выразить хорошо там, где бездарность скажет и выразит дурно.

Что уму представляется позором, то сердцу сплошь красотой.

Чтобы любить в простоте, надо знать, как проявить любовь.

Чтобы любить друг друга, нужно бороться с собой.

Чтобы умно поступать, одного ума мало.

Эгоисты капризны и трусливы перед долгом: в них вечное трусливое отвращение связать себя каким-нибудь долгом.

Юмор есть остроумие глубокого чувства.

Я не хочу и не могу верить, чтобы зло было нормальным состоянием людей.

Я перед ним виноват, следовательно, я должен ему отомстить.

Я представить не могу положения, чтоб когда-нибудь было нечего делать.

Я решительно не знаю, для чего жизнь так коротка. Чтоб не наскучить, конечно, ибо жизнь есть тоже художественное произведение самого творца в окончательной и безукоризненной форме пушкинского стихотворения. Краткость есть первое условие художественности. Но если кому не скучно, тем бы и дать пожить подольше.

Я странно читаю, и чтение странно действует на меня. Что-нибудь, давно перечитанное, почитаю вновь и как будто напрягусь новыми силами, вникаю во все, отчетливо понимаю и сам извлекаю умение создавать.

Я хочу не такого общества, где бы я не мог делать зла, а такого именно, чтоб я мог делать всякое зло, но не хотел его делать сам.

В идеале общественная совесть должна сказать: пусть погибнем мы все, если спасение наше зависит лишь от замученного ребенка, — и не принять этого спасения.

В том-то и признак настоящего искусства, что оно всегда современно, насущно-полезно.

Веселость человека — это выдающаяся черта человека.

Вино скотинит и зверит человека, ожесточает его и отвлекает от светлых мыслей, тупит его.

Высшая и самая характерная черта нашего народа — это чувство справедливости и жажда ее.

Высшее счастье обязывает душу.

Главное в человеке — это не ум, а то, что им управляет: характер, сердце, добрые чувства, передовые идеи.

Гуманность есть только привычка, плод цивилизации. Она может совершенно исчезнуть.

Да будут прокляты эти интересы цивилизации, и даже самая цивилизация, если для сохранения ее необходимо сдирать с людей кожу.

Дурак, сознавшийся, что он дурак, есть уже не дурак.

Дурной признак, когда перестают понимать иронию, аллегорию, шутку.

Если ты направился к цели и станешь дорогою останавливаться, чтобы швырять камни во всякую лающую на тебя собаку, то никогда не дойдешь до цели.

Если хотите рассмотреть человека и узнать его душу, то вникайте не в то, как он молчит, или как он говорит, или как он плачет, или как он волнуется благороднейшими идеями, а смотрите на него лучше, когда он смеется. Хорошо смеется человек — значит, хороший человек.

Если хотите, человек должен быть глубоко несчастен, ибо тогда он будет счастлив. Если же он будет постоянно счастлив, то он тотчас же сделается глубоко несчастлив.

Есть минуты, когда люди любят преступление.

Есть три рода подлецов на свете: подлецы наивные, то есть убежденные, что их подлость есть высочайшее благородство, подлецы, стыдящиеся собственной подлости при непременном намерении все-таки ее докончить, и, наконец, просто подлецы, чистокровные подлецы.

Жизнь скучна без нравственной цели, не стоит жить, чтобы только питаться, это знает и работник — стало быть, надо для жизни нравственное занятие.

Идея о бессмертии — это сама жизнь, живая жизнь, ее окончательная формула и главный источник истины и правильного сознания для человечества.

Иного выгоднее иметь в числе врагов, чем в числе друзей.

Искусство есть такая потребность для человеку, как есть и пить. Потребность красоты и творчества, воплощающего ее, — неразлучна с человеком, и без нее человек, может быть, не захотел бы жить на свете.

Искусство никогда не оставляло человека, всегда отвечало его потребностям и его идеалу, всегда помогало ему в отыскивании этого идеала, — рождалось с человеком, развивалось рядом с его исторической жизнью.

Исчезает честь — остается формула чести, что равносильно смерти чести.

Каждый человек несет ответственность перед всеми людьми за всех людей и за все.

Какая разница между демоном и человеком? Мефистофель у Гёте говорит: «Я часть той части целого, которая хочет зла, а творит добро». Увы! Человек мог бы сказать о себе совершенно обратное.

Кто легко склонен терять уважение к другим, тот прежде всего не уважает себя.

Кто не любит природы, тот не любит человека, тот не гражданин.

Кто хочет приносить пользу, тот и с буквально связанными руками может сделать бездну Добра.

Лгут только одни негодяи.

Лгущий самому себе и собственную ложь свою слушающий до того доходит, что уж никакой правды ни в себе, ни кругом не различает, а стало быть, входит в неуважение и к себе и к другим.

Лишь трудом и борьбой достигается самобытность и чувство собственного достоинства.

Лишь усвоив в возможном совершенстве первоначальный материал, то есть родной язык, мы в состоянии будем в возможном же совершенстве усвоить и язык иностранный, но не прежде.

Лучшие люди познаются высшим нравственным развитием и высшим нравственным влиянием.

Любовь столь всесильна, что перерождает и нас самих.

Мерило народа не то, каков он есть, а то, что считает прекрасным и истинным, по чем воздыхает.

Милостыня развращает и подающего и берущего, и сверх того не достигает цели, потому что только усиливает нищенство.

Можно ли любить всех, всех людей? Конечно, нет, и даже неестественно. В отвлеченной любви к человечеству любишь почти всегда одного себя.

Мы не должны превозноситься над детьми, мы их хуже. И если мы их учим чему-нибудь, чтоб сделать их лучше, то и они нас делают лучше нашим соприкосновением с ними.

На то и ум, чтобы достичь того, чего хочешь.

Надо любить жизнь больше, чем смысл жизни.
Не сильные лучшие, а честные. Честь и собственное достоинство — сильнее всего.

Не требуй прав человечества, не то первый позовешь на помощь закон.

Недостаточно определять нравственность верностью своим убеждениям. Надо еще беспрерывно возбуждать в себе вопрос: верны ли мои убеждения?

Нелепости слишком нужны на земле. На нелепостях мир стоит, и без них, может быть, в нем совсем ничего бы не произошло.

Нельзя любить то, чего не знаешь!

Неправдой свет пройдешь, да назад не воротишься.

Нет выше идеи, как пожертвовать собственной жизнью, отстаивая своих братьев и свое отечество.

Нет ничего в мире труднее прямодушия и нет ничего легче лести.

Нет счастья в бездействии.

Близкие темы

Комментарии

цитаты, афоризмы, лучшее из произведений

Автор Антон Усов На чтение 10 мин. Просмотров 29

Федор Михайлович Достоевский – гениальный писатель, чей талант был признан не только в России, но и за границей. Великий мыслитель, художник и мастер слова, он по сей день остается любимчиком миллионов, и это, невзирая на то, что его современность в корни отличалась от нашей.

Напомнить себе, чем произведения Достоевского влюбляют в себя, можно, ознакомившись с нашей подборкой его самых популярных изречений. Вдохновляйтесь красивыми афоризмами, интересными цитатами, лучшими отрывками из книг.

Жизнь задыхается без цели.

Красота спасет мир.

Друг мой, вспомни, что молчать хорошо, безопасно и красиво.

Хочу хоть с одним человеком обо всём говорить как с собой. Идиот.

Пройдите мимо нас и простите нам наше счастье. Идиот.

Человек он умный, но чтоб умно поступать — одного ума мало. Преступление и наказание.

Главное, самому себе не лгите. Лгущий самому себе и собственную ложь свою слушающий до того доходит, что уж никакой правды ни в себе, ни кругом не различает, а стало быть, входит в неуважение и к себе и к другим. Не уважая же никого, перестает любить, а чтобы, не имея любви, занять себя и развлечь, предается страстям и грубым сладостям и доходит совсем до скотства в пороках своих, а всё от беспрерывной лжи и людям и себе самом. Братья Карамазовы.

Истинно великие люди, мне кажется, должны ощущать на свете великую грусть. Преступление и наказание.

Вы краснеете, это черта прекрасного сердца. Идиот.

Дать взаймы значит поссориться. Братья Карамазовы.

Коли ты хочешь, чтобы тебя уважали, во-первых и главное — уважай сам себя. Униженные и оскорбленные.

Если у вас была мысль, то держали бы про себя; нынче умные люди молчат, а не разговаривают. Бесы.

Если бы на земле было всё благоразумно, то ничего бы и не произошло. Братья Карамазовы.

Но влюбиться не значит любить. Влюбиться можно и ненавидя. Братья Карамазовы.

Если хочешь победить весь мир, победи себя. Бесы.

Есть в воспоминаниях всякого человека такие вещи, которые он открывает не всем, а разве только друзьям. Есть и такие, которые он и друзьям не откроет, а разве только себе самому, да и то под секретом. Но есть, наконец, и такие, которые даже и себе человек открывать боится, и таких вещей у всякого порядочного человека довольно-таки накопится. То есть даже так: чем более он порядочный человек, тем более у него их есть. Записки из подполья.

Надо любить жизнь больше, чем смысл жизни.

Вы мне ненавистны, — именно тем, что я так много вам позволила, и еще ненавистнее тем, что так мне нужны. Игрок.

Другой никогда не может узнать, до какой степени я страдаю, потому что он другой, а не я. Братья Карамазовы.

Перестать читать книги — значит перестать мыслить.

А я мастер молча говорить, я всю жизнь мою проговорил молча и прожил сам с собою целые трагедии молча. Кроткая.

Если хотите, человек должен быть глубоко несчастен, ибо тогда он будет счастлив. Если же он будет постоянно счастлив, то он тотчас же сделается глубоко несчастлив.

Да, иногда самая дикая мысль, самая с виду невозможная мысль, до того сильно укрепляется в голове, что ее принимаешь наконец за что-то осуществимое… Мало того: если идея соединяется с сильным, страстным желанием, то, пожалуй, иной раз примешь ее наконец за нечто фатальное, необходимое, предназначенное, за нечто такое, что уже не может не быть и не случиться! Игрок.

Есть такие характеры, которые очень любят считать себя обиженными и угнетёнными, жаловаться на это вслух или утешать себя втихомолку, поклоняясь своему непризнанному величию.

Человек несчастлив потому, что не знает, что он счастлив; только потому. Это все, все! Кто узнает, тотчас сейчас станет счастлив, сию минуту. Бесы.

Маску надеваю лишь в маскарад, а не хожу с нею перед людьми каждодневно. Двойник.

Что есть ад? — Страдание о том, что нельзя уже более любить. Братья Карамазовы.

Ничего нет ужаснее, как жить не в своей среде.

Никто не сделает первый шаг, потому что каждый думает, что это не взаимно.

В большинстве случаев люди, даже злодеи, гораздо наивнее и простодушнее, чем мы вообще о них заключаем. Да и мы сами тоже. Братья Карамазовы.

С умным человеком и поговорить любопытно. Братья Карамазовы.

В истинно любящем сердце или ревность убивает любовь, или любовь убивает ревность.

Вся вторая половина человеческой жизни составляется обыкновенно из одних только накопленных в первую половину привычек. Бесы.

О друг мой, брак – это нравственная смерть всякой гордой души, всякой независимости. Бесы.

Сарказм — последняя уловка стыдливых и целомудренных сердцем людей, которым грубо и навязчиво лезут в душу.

Любовь столь всесильна, что перерождает и нас самих. Дневник писателя.

Поняли бы люди, что нет счастья в бездействии, что погаснет мысль не трудящаяся, что нельзя любить своего ближнего, не жертвуя ему от труда своего, что гнусно жить на даровщинку и что счастье не в счастьи, а лишь в его достижении. Дневник писателя, 1877.

Нет ничего в мире труднее прямодушия и нет ничего легче лести. Преступление и наказание.

Сострадание есть главнейший и, может быть, единственный закон бытия всего человечества.

Говорят, что музыка тем и хороша, что можно настроить музыкальные впечатления под лад всякого ощущения. Радующийся человек найдёт в звуках радость, печальный — печаль. Чужая жена и муж под кроватью.

Нет, видно, всего труднее на свете самим собою стать…

Когда мы несчастны, мы сильнее чувствуем несчастие других; чувство не разбивается, а сосредоточивается… Белые ночи.

Трус тот, кто боится и бежит; а кто боится и не бежит, тот еще не трус.

Бытие только тогда и начинает быть, когда ему грозит небытие.

Великие мысли происходят не столько от великого ума, сколько от великого чувства.

Я заметил, что в тесной квартире даже и мыслям тесно. Униженные и оскорбленные.

Совершенство нельзя ведь любить; на совершенство можно только смотреть как на совершенство, не так ли? Идиот.

Все в руках человека, и все-то он мимо носу проносит, единственно от одной трусости. это уж аксиома. Любопытно, чего люди больше боятся? Нового шага, нового собственного слова они всего больше боятся?

Во всем есть черта, за которую перейти опасно; ибо, раз переступив, воротиться назад невозможно.

Велика радость любви, но страдания так велики, что лучше не любить вовсе.

Любовью все покупается, все спасается… Любовь такое бесценное сокровище, что на нее весь мир купить можешь, и не только свои, но и чужие грехи еще выкупишь.

Цитаты Достоевского из «Идиота»📕: известные, в картинках

Автор Антон Усов На чтение 5 мин. Просмотров 59

«Идиот» Федора Достоевского – популярнейшее литературное произведение, которое сумели по достоинству оценить не только русские читатели, но и заграничные «книжные черви». Эта книга была экранизирована 13 раз! Сомневаться в том, что в ней скрыт глубокий смысл, не приходится.

Убедиться в этом также можно, перечитав цитаты из романа, в котором так хорошо раскрыта тема суровости реальности и веры в идеал. Ознакомьтесь с нашей коллекцией лучших отрывков произведения.

Я хочу хоть с одним человеком обо всем говорить, как с собой.

В самом деле, нет ничего досаднее, как быть, например, богатым, порядочной фамилии, приличной наружности, недурно образованным, не глупым, даже добрым, и в то же время не иметь никакого таланта, никакой особенности, никакого даже чудачества, ни одной своей собственной идеи, быть решительно «как и все».

Пройдите мимо нас и простите нам наше счастье.

Трус тот, кто боится и бежит; а кто боится и не бежит, тот еще не трус…

Единичное добро останется всегда, потому что оно есть потребность личности, живая потребность прямого влияния одной личности на другую.

В отвлеченной любви к человечеству любишь почти всегда одного себя.

Деньги тем всего подлее и ненавистнее, что они даже таланты дают.

Лучше быть несчастным, но знать, чем счастливым и жить… в дураках.

Правда, князь, что вы раз говорили, что мир спасёт «красота»? Господа, — закричал он громко всем, — князь утверждает, что мир спасёт красота! А я утверждаю, что у него оттого такие игривые мысли, что он теперь влюблён. Господа, князь влюблён; давеча, только что он вошёл, я в этом убедился. Не краснейте, князь, мне вас жалко станет. Какая красота спасет мир!

Впрочем, если не любишь человека, зачем ему дурного желать, не правда ли?

Красоту трудно судить; я ещё не приготовился. Красота — загадка.

Но генерал никогда не роптал впоследствии на свой ранний брак, никогда не третировал его как увлечение нерасчетливой юности и супругу свою до того уважал и до того иногда боялся ее, что даже любил.

Через детей душа лечится…

В своей гордости она никогда не простит мне любви моей, — и мы оба погибнем.

От добра добра не ищут, ищут только зло от зла… Потому я и сменила идиота на козла.

Плохо, когда ты сам себя считаешь идиотом, а разубедить некому.

И как отлично все задумано: объявить идиота несостоятельным…

Знаете, я не понимаю, как можно проходить мимо дерева и не быть счастливым, что видишь его? Говорить с человеком и не быть счастливым, что любишь его!

Мир спасет красота.

Если Бога нет, то все позволено

Свету ли провалиться, или мне чаю не пить.

Скажите, чем же вы намереваетесь покамест прожить и какие были ваши намерения?

Человек есть тайна. Ее надо разгадать, и ежели будешь ее разгадывать всю жизнь, то не говори, что потерял время; я занимаюсь этой тайной, ибо хочу быть человеком.

Федор Михайлович Достоевский: афоризмы

Журнал «Фома» продолжает рублику «Мысли великих», где публикуются изречения и афоризмы святых отцов, писателей, философов. Сборники изречений – древняя традиция, восходящая к античности и раннему христианству. Один из самых известных патериков назывался «алфавитным» или «азбучным», поскольку содержал афоризмы и назидательные истории из жизни подвижников, сгруппированные в алфавитном порядке.
Предлагаем нашим читателям подборку изречений Федора Михайловича Достоевского.

Вера:

…сколько я ни встречался с неверующими и сколько ни читал таких книг, всё мне казалось, что и говорят они и в книгах пишут совсем будто не про то, хотя с виду и кажется, что про то… сущность религиозного чувства ни под какие рассуждения, ни под какие проступки и преступления и ни под какие атеизмы не подходит; тут что-то не то, и вечно будет не то; тут что-то такое, обо что вечно будут скользить атеизмы и вечно будут не про то говорить.

Идея о бессмертии — это сама жизнь, живая жизнь, ее окончательная формула и главный источник истины и правильного сознания для человечества.

… человек ищет не столько Бога, сколько чудес.

Человек:

Люди, люди — самое главное. Люди дороже даже денег.

Без зачатков положительного и прекрасного нельзя выходить человеку в жизнь из детства, без зачатков положительного и прекрасного нельзя пускать поколение в путь.

Дьявол с Богом борется, а поле битвы — сердца людей.

Знание не перерождает человека: оно только изменяет его, но изменяет не в одну всеобщую, казенную форму, а сообразно натуре этого человека.

Ко всему-то подлец человек привыкает!

Потеряв цель и надежду, человек с тоски обращается нередко в чудовище.

Человек в стыде обыкновенно начинает сердиться и наклонен к цинизму.

В самом деле, выражаются иногда про «зверскую» жестокость человека, но это страшно несправедливо и обидно для зверей: зверь никогда не может быть так жесток, как человек, так артистически, так художественно жесток.

Я не хочу и не могу верить, чтобы зло было нормальным состоянием людей.

…очень часто только так кажется, что нет точек общих, а они очень есть… это от лености людской происходит, что люди так промеж собой на глаз сортируются и ничего не могут найти…

Человек он умный, но чтоб умно поступать — одного ума мало.

Дурак, признавший, что он дурак, уже не дурак.

Жизнь общества, народ, свобода:

Мерило народа не то, каков он есть, а то, что он считает прекрасным и истинным.

Высшая и самая характерная черта нашего народа — это чувство справедливости и жажда ее.

Разум, наука и реализм могут создать лишь муравейник, а не социальную гармонию, в которой бы можно было ужиться человеку.
Даром никогда ничего не достанется. Будем трудиться, будем и свое мнение иметь. А так как мы никогда не будем трудиться, то и мнение за нас будут иметь те, кто вместо нас до сих пор работал, то есть все та же Европа, все те же немцы – двухсотлетние учителя наши.

— Как это взглянуть не умею? Есть глаза, и гляди. Не умеешь здесь взглянуть, так и за границей не выучишься.

Если хочешь победить весь мир, победи себя.

В отвлеченной любви к человечеству любишь почти всегда одного себя.

Овладей собою сначала, и увидишь рай… Не безграничная личность, а смирись, подчини себя себе, овладей собою, — что, впрочем, и есть самое сильное проявление личности, и не требуй прав человечества, не то первый позовешь на помощь закон. Да, тем и кончишь. Когда ты первый их не достоин и первый в этом идеальном обществе производишь диссонанс своей злобой и жадностью наслаждений даром, за которые ничем нравственно не хочешь платить.

…общественных гражданских идеалов,.. не связанных органически с идеалами нравственными,.. не существовало никогда, да и не может существовать!

Добро и зло:

Оправдайте, не карайте, но назовите зло злом.

Добрые дела не остаются без награды, и добродетель всегда будет увенчана венцом справедливости Божией, рано ли, поздно ли.

Искренность:

Главное, самому себе не лгите.

Честный человек ничего не должен бояться!

Что ложью началось, то ложью и должно было кончиться; это закон природы.

Сколько зла можно устранить откровенностью!

Нет ничего в мире труднее прямодушия и нет ничего легче лести.

Можно ошибиться в идее, но нельзя ошибиться сердцем и ошибкой стать бессовестным, то есть против своего убеждения.

Страдания и милосердие:

Так, когда мы несчастны, мы сильнее чувствуем несчастие других; чувство не разбивается, а сосредотачивается.

Сострадание есть главнейший и, может быть, единственный закон бытия всего человечества.

Мужество:

Трус тот, кто боится и бежит; а кто боится и не бежит, тот еще не трус.

Все в руках человека, и все-то он мимо носу проносит, единственно от одной трусости. Это уж аксиома. Любопытно, чего люди больше боятся? Нового шага, нового собственного слова они всего больше боятся.

Дети:

Родивший не есть еще отец, а отец есть – родивший и заслуживший.

Знайте же, что ничего нет выше и сильнее, и здоровее, и полезнее впредь для жизни, как хорошее какое-нибудь воспоминание, и особенно вынесенное ещё из детства, из родительского дома… Если много набрать таких воспоминаний с собою в жизнь, то спасён человек на всю жизнь.

Дети в школах народ безжалостный: порознь ангелы Божии, а вместе, особенно в школах, весьма часто безжалостны.

Биография Федора Михайловича Достоевского

Фёдор Михайлович Достоевский родился 30 октября 1821 года в семье главного врача московской Мариинской больницы.
В мае 1837 г. семья будущего писателя переехала в Санкт-Петербург, где с 1838 по 1843 гг. Достоевский учился в Инженерном училище, окончив его в чине подпоручика.
По окончании училища Достоевский решил оставить службу и посвятить себя литературной деятельности.
Первый роман «Бедные люди» (1844—45) принёс писателю успех после публикации в 1846 году.
Тогда же Достоевский вошел в круг литераторов «натуральной школы», где подружился с Н. А. Некрасовым и В. Г. Белинским – идейным вдохновителем движения.
Две последующие повести – «Двойник» (1846) и «Хозяйка» (1847) – вызвали критику Белинского, после чего Достоевский порвал со всем литературным кружком, объединившимся в это время вокруг журнала «Современник».
В последующие два года он создал ряд рассказов и повестей, из которых самыми яркими являются «Белые ночи» (1848) и «Неточка Незванова» (1849).
Тогда же Достоевский вошёл в революционный кружок М. В. Буташевича-Петрашевского и увлёкся социалистическими теориями Фурье. После внезапного ареста петрашевцев Достоевский был приговорён, в числе остальных участников кружка, сначала к «смертной казни расстрелянием», а затем, по «высочайшей амнистии» Николая I, к четырём годам каторжных работ, с последующей отдачей в солдаты. С 1850 по 1854 г. Достоевский пробыл на каторге, после чего был зачислен рядовым в пехотный полк, размещённый в Семипалатинске. В 1857 г. его произвели в офицеры и возвратили потомственное дворянство, вместе с правом печататься.
Вернувшись к литературным трудам Достоевский работал сперва в комическом роде, чтобы избежать цензурных нареканий. Так в 1859 году им были созданы две комические «провинциальные» повести – «Дядюшкин сон» и «Село Степанчиково и его обитатели».
За время пребывания в Сибири Достоевский пересмотрел свои взгляды, отказавшись от социалистических идей. В Тобольске, следуя по этапу, Достоевский встретился с жёнами декабристов, которые подарили ему Новый Завет. Это была единственная книга, разрешённая на каторге. С той поры главным жизненным идеалом для Достоевского стал Христос. На каторге, общаясь с народом, Достоевский не только не озлобился, но, наоборот, убедился в необходимости «возврата к народному корню, к узнанию русской души, к признанию духа народного» для всей дворянской интеллигенции.
В 1859 г. Достоевский получил разрешение вернуться в Петербург, где снова занялся литературным творчеством.
Для издаваемого им совместно с братом Михаилом журнала «Время» (1861—63) Достоевский написал роман «Униженные и оскорблённые» (1861) и произведение «Записки из мёртвого дома» (1860—61), где он художественно осмыслил всё увиденное и пережитое на каторге.
В 1864 г. после смерти жены и брата Достоевский был вынужден прекратить издание еще журнала «Эпоха», который он издавал также совместно с братом. Тогда же он написал повесть «Записки из подполья», в которой отразил переживание личной трагедии. В этой повести писатель нашел свой стиль и своего героя, характер которого станет затем психологической основой для героев всех его поздних романов.
В 1866 году Достоевский создал два романа — «Игрок» и «Преступление и наказание». После романа «Преступление и наказание» Достоевский стал в первый ряд руских романистов наравне с Л. Н. Толстым, И. А. Гончаровым и И. С. Тургеневым. Вопреки духу эпохи 1860-х гг. Достоевский в своем романе доказывал необходимость веры в Бога через изображение в лице главного героя типичного представителя молодёжи того времени, который, будучи охваченным разрушительными идеями нигилизма, дошел в них до логического конца – отрицания понятий добра и зла, разрешая себе пролитие чужой крови. Но жизнь и христианская природа души привели героя к признанию Божией правды, как ни старался его разум ее отрицать. Этим романом Достоевский утвердил религиозно-философское направление в русской литературе, которое избрали для себя также Л. Н. Толстой, Н. С. Лесков, Ф. И. Тютчев.
В том же году Достоевский познакомился с будущей второй женой – А. Г. Сниткиной, с которой тогда же в 1866 году и обвенчался.
В 1867 г. Достоевский вместе с женой уехал за границу, где в Женеве написал роман «Идиот» (1868—69), изобразив в нем трагедию «положительно прекрасного человека» в условиях современной действительности.
В 1871 г. им был создан антинигилистический роман-памфлет «Бесы» в ответ на нашумевшее преступление, совершённое группой революционеров-анархистов под руководством С. Г. Нечаева. Достоевский увидел в этом злодеянии знамение времени и предвестие надвигающихся социальных катаклизмов. За этот роман Достоевский был назван позже «пророком русской революции».
В 1875 г. Достоевским был написан роман «Подросток», изданный в «Отечественных записках» Н. А. Некрасова.
В 1879-1880 гг. был создан роман «Братья Карамазовы», завершающий великое романное «пятикнижие» Достоевского и отразивший приход писателя к глубокой вере.
В 1880 году на Пушкинских празднествах, проходивших в Москве, Достоевский произнес свою знаменитую речь о Пушкине, которая стала своеобразным завещанием писателя, в котором он говорит о «всечеловечности, всепримиримости» русской души и о великой исторической миссии России – объединении во Христе всех народов Европы.
Умер писатель 28 января (9 февраля) 1881 в Санкт-Петербурге и был погребен на Тихвинском кладбище Александро-Невской лавры.

Читайте также:

Достоевский в «канонизации» не нуждается

Достоевский. Перезагрузка

Фёдор Михайлович Достоевский — Викицитатник

Фёдор Достоевский

Фёдор Миха́йлович Достое́вский (Ѳедоръ Михайловичъ Достоевскій) — русский писатель и мыслитель.

Мир спасёт красота.[1] — Разные вариации встречаются в разных романах[2]

Цитаты из произведений[править]

Преступление и наказание[править]

Наука же говорит: возлюби, прежде всех, одного себя, ибо все на свете на личном интересе основано. — часть II, глава V

С одной логикой нельзя через натуру перескочить! Логика предугадает три случая, а их миллион! — часть III, глава V

Нет ничего в мире труднее прямодушия и нет ничего легче лести. — часть VI, глава IV

Русские люди вообще широкие люди… широкие, как их земля… — часть VI, глава V

Подросток[править]

Русскому Европа так же драгоценна, как Россия; каждый камень в ней мил и дорог… О, русским дороги эти старые чужие камни, эти чудеса старого божьего мира, эти осколки святых чудес; и даже это нам дороже, чем им самим! — часть 3, глава 7

Я знаю все, но не знаю ничего хорошего.

Тайное сознание могущества нестерпимо приятнее явного господства.

Пусть я не достигну ничего, пусть расчет неверен, пусть лопну и провалюсь, все равно — я иду. Иду потому, что так хочу.

Как ни был глуп и косноязычен Стебельков, но я видел яркого подлеца, во всём его блеске, а главное, без какой-то интриги тут не могло обойтись. Только некогда мне было вникать тогда ни в какие интриги, и это-то было главною причиною моей куриной слепоты! Я с беспокойством посмотрел на часы, но не было ещё и двух; стало быть, ещё можно было сделать один визит, иначе я бы пропал до трёх часов от волнения. — часть 2, глава 3

Бесы[править]

А почему я говорю много слов и у меня не выходит? Потому что говорить не умею. Те, которые умеют хорошо говорить, те коротко говорят. Вот, стало быть, у меня и бездарность, — не правда ли? Но так как этот дар бездарности у меня уже есть натуральный, так почему мне им не воспользоваться искусственно? Я и пользуюсь. — «Часть 2, глава 1»

Все они, от неуменья вести дело, ужасно любят обвинять в шпионстве. — Часть 2, глава 6

Наш русский либерал прежде всего лакей и только и смотрит, как бы кому-нибудь сапоги вычистить. — Часть 1, глава 4

…первое что ужасно действует — это мундир. Нет ничего сильнее мундира. Я нарочно выдумываю чины и должности: у меня секретари, тайные соглядатаи, казначеи, председатели, регистраторы, их товарищи — очень нравится и отлично принялось. Затем следующая сила, разумеется, сентиментальность. Знаете, социализм у нас распространяется преимущественно из сентиментальности. Но тут беда, вот эти кусающиеся подпоручики; нет-нет да и нарвешься. Затем следуют чистые мошенники; ну эти пожалуй хороший народ, иной раз выгодны очень, но на них много времени идет, неусыпный надзор требуется. Ну и наконец самая главная сила — цемент всё связующий — это стыд собственного мнения. Вот это так сила! И кто это работал, кто этот «миленький» трудился, что ни одной-то собственной идеи не осталось ни у кого в голове! За стыд почитают. — Часть 2, глава 6

Вы вот высчитываете по пальцам, из каких сил кружки составляются? Всё это чиновничество и сентиментальность — всё это клейстер хороший, но есть одна штука еще получше: подговорите четырех членов кружка укокошить пятого, под видом того, что тот донесет, и тотчас же вы их всех пролитою кровью как одним узлом свяжете. Рабами вашими станут, не посмеют бунтовать и отчетов спрашивать. — Часть 2, глава 6

…в сущности наше учение есть отрицание чести, и что откровенным правом на бесчестье всего легче русского человека за собой увлечь можно. — Часть 2, глава 6

Братья Карамазовы[править]

В большинстве случаев люди, даже злодеи, гораздо наивнее и простодушнее, чем мы вообще о них заключаем. Да и мы сами тоже.

	…если дьявол не существует и, стало быть, создал его человек, то создал он его по своему образу и подобию.
	— Иван

	Ведь обидеться иногда очень приятно, не так ли? И ведь знает человек, что никто не обидел его, а что он сам себе обиду навыдумал и налгал для красы, сам преувеличил, чтобы картину создать, к слову привязался и из горошинки сделал гору, знает сам это, а все-таки самый первый обижается, обижается до приятности, до ощущения большого удовольствия, а тем самым доходит и до вражды истинной…
	— Старец Зосима

	…красота есть не только страшная, но и таинственная вещь. Тут дьявол с Богом борется, а поле битвы — сердца людей.
	— Дмитрий

	Что есть ад? — Страдание о том, что нельзя уже более любить.
	— Старец Зосима

	…выражаются иногда про «зверскую» жестокость человека, но это страшно несправедливо и обидно для зверей: зверь никогда не может быть так жесток как человек, так артистически, так художественно жесток.
	— Иван

Главное, самому себе не лгите. Лгущий самому себе и собственную ложь свою слушающий до того доходит, что уж никакой правды ни в себе, ни кругом не различает, а стало быть, входит в неуважение и к себе и к другим. Не уважая же никого, перестает любить, а чтобы, не имея любви, занять себя и развлечь, предается страстям и грубым сладостям и доходит совсем до скотства в пороках своих, а всё от беспрерывной лжи и людям и себе самому.

— Старец Зосима

	Говорю тебе, что нет у человека заботы мучительнее, как найти того, кому бы передать поскорее тот дар свободы, с которым это несчастное существо рождается
	— Великий Инквизитор

Белые ночи[править]

Я создаю в мечтах целые романы. О, вы меня не знаете! — Ночь первая

Я мечтатель; у меня так мало действительной жизни, что я такие минуты, как эту, как теперь, считаю так редко, что не могу не повторять этих минут в мечтаньях. Я промечтаю об вас целую ночь, целую неделю, весь год. — Ночь первая

Но кто вам сказал, что у меня есть моя история? у меня нет истории… — Ночь вторая

Так, когда мы несчастны, мы сильнее чувствуем несчастие других; чувство не разбивается, а сосредотачивается… — Ночь третья

И мы не знали, что говорить, мы смеялись, мы плакали, мы говорили тысячи слов без связки и мысли; мы то ходили по тротуару, то вдруг возвращались назад и пускались переходить через улицу; потом останавливались, и опять переходили на набережную; мы были как дети. — Ночь четвёртая

Вечный муж[править]

В один день, и почти сам не помня как, он забрёл на кладбище, на котором похоронили Лизу, и отыскал её могилку. Ни разу с самых похорон он не был на кладбище; ему всё казалось, что будет уже слишком много му́ки, и он не смел пойти. Но странно, когда он приник на её могилку и поцеловал её, ему вдруг стало легче. Был ясный вечер, солнце закатывалось; кругом, около могил, росла сочная, зелёная трава; недалеко в шиповнике жужжала пчела; цветы и венки, оставленные на могилке Лизы после погребения детьми и Клавдией Петровной, лежали тут же, с облетевшими наполовину листочками. Какая-то даже надежда в первый раз после долгого времени освежила ему сердце. «Как легко!» — подумал он, чувствуя эту тишину кладбища и глядя на ясное, спокойное небо. Прилив какой-то чистой безмятежной веры во что-то наполнил ему душу. «Это Лиза послала мне, это она говорит со мной», — подумалось ему. Совсем уже смеркалось, когда он пошёл с кладбища обратно домой. Не так далеко от кладбищенских ворот, по дороге, в низеньком деревянном домике, помещалось что-то вроде харчевни или распивочной; в отворённых окнах виднелись посетители, сидевшие за столами.

— «Вечный муж»

	«А что, если это просто шут? — мелькнуло в его голове. — Но н-нет, н-нет! кажется, он не пьян, — впрочем, может быть, и пьян; красное лицо. Да хотя бы и пьян, — всё на одно выйдет. С чем он подъезжает? Чего хочется этой каналье?»
	— «Вечный муж»

— Стало быть, вы были же вчера пьяны? — Был-с, — вполголоса признался Павел Павлович, конфузливо опуская глаза, и видите ли-с: не то что пьян, а уж несколько позже-с. Я это для того объяснить желаю, что позже у меня хуже-с: хмелю уж немного, а жестокость какая-то и безрассудство остаются, да и горе сильнее ощущаю. Для горя-то, может, и пью-с. Тут-то я и накуролесить могу совсем даже глупо-с и обидеть лезу. Должно быть, себя очень странно вам представил вчера?

— «Вечный муж»

Униженные и оскорблённые[править]

	…в женском характере есть такая черта, что если, например, женщина в чем виновата, то скорей она согласится потом, впоследствии, загладить свою вину тысячью ласк, чем в настоящую минуту, во время самой очевидной улики в проступке, сознаться в нем и попросить прощения.
	— Князь Пётр Александрович Валковский (часть третья, глава I)

Публицистика[править]

«Время»[править]

Так же точно он описал в одной американской газете полёт шара, перелетевшего из Европы через океан в Америку: Это описание было сделано так подробно, так точно, наполнено такими неожиданными, случайными фактами, имело такой вид действительности, что все этому путешествию поверили, разумеется, только на несколько часов; тогда же по справкам оказалось, что никакого путешествия не было и что рассказ Эдгара Поэ — газетная утка. Такая же сила воображения, или, точнее, соображения, выказывается в рассказах о потерянном письме, об убийстве, сделанном в Париже орангутангом, в рассказе о найденном кладе и проч. [3]

— «Три рассказа Эдгара Поэ»

Дневник писателя[править]

Знаете ли, что весьма многие люди больны именно своим здоровьем, то есть непомерной уверенностью в своей нормальности, и тем самым заражены страшным самомнением, бессовестным самолюбованием, доходящим иной раз чуть ли не до убеждения в своей непогрешимости. Ну вот на таких-то мне и случалось много раз указывать моим читателям и даже, может быть, доказать, что эти здоровяки далеко не так здоровы, как думают, а, напротив, очень больны, и что им надо идти лечиться… — VI. Враг ли я детей? О том, что значит иногда слово «счастливая». Дневник писателя за 1877 год

Я думаю, самая главная, самая коренная духовная потребность русского народа есть потребность страдания, всегдашнего и неутолимого, везде и во всем. Этою жаждою страдания он, кажется, заражен искони веков. Страдальческая струя проходит через всю его историю, не от внешних только несчастий и бедствий, а бьет ключом из самого сердца народного. У русского народа даже в счастье непременно есть часть страдания, иначе счастье его для него неполно. Никогда, даже в самые торжественные минуты его истории, не имеет он гордого и торжествующего вида, а лишь умиленный до страдания вид; он воздыхает и относит славу свою к милости Господа. Страданием своим русский народ как бы наслаждается. Что в целом народе, то и в отдельных типах, говоря, впрочем, лишь вообще. — V. Влас. Дневник писателя за 1873 год

А между тем, мне иногда входила в голову фантазия: ну что, если б это не евреев было в России три миллиона, а русских; а евреев было бы 80 миллионов ну, во что обратились бы у них русские и как бы они их третировали? Дали бы они им сравняться с собою в правах? Дали бы им молиться среди них свободно? Не обратили ли бы прямо в рабов? Хуже того: не содрали ли бы кожу совсем! Не избили ли бы до тла, до окончательного истребления, как делывали они с чужими народностями в старину, в древнюю свою историю? Нет-с, уверяю вас, что в русском народе нет предвзятой ненависти к еврею, а есть, может быть, несимпатия к нему, особенно по местам и даже может быть, очень сильная. О, без этого нельзя, это есть, но происходит это вовсе не от того, что он еврей, не из племенной, не из религиозной какой-нибудь ненависти, а происходит это от иных причин, в которых виноват уже не коренной народ, а сам еврей. — II. Pro и contra. Дневник писателя за 1877 год

«Есть деньги, стало быть, могу делать всё, что угодно; есть деньги — стало быть, не погибну и не пойду просить помощи, а не просить ни у кого помощи есть высшая свобода». А между тем это в сущности не свобода, а опять-таки рабство, рабство от денег. Напротив, самая высшая свобода — не копить и не обеспечивать себя деньгами, а «разделить всем, что имеешь, и пойти всем служить». Если способен на то человек, если способен одолеть себя до такой степени, — то он ли после того не свободен? <…> В нынешнем образе мира полагают свободу в разнузданности, тогда как настоящая свобода — лишь в одолении себя и воли своей, так чтобы под конец достигнуть такого нравственного состояния, чтоб всегда во всякий момент быть самому себе настоящим хозяином. А разнузданность желаний ведёт лишь к рабству вашему — IV. Русское решение вопроса. Дневник писателя за 1877 год

В Европе мы были приживальщики и рабы, а в Азию явимся господами. В Европе мы были татарами, а в Азии и мы европейцы. Миссия, миссия наша цивилизаторская в Азии подкупит наш дух и увлечёт нас туда, только бы началось движение…Создалась бы Россия, которая бы и старую возродила, и воскресила со временем и ей же пути её разъяснила. — Дневник писателя. 1881 год (Достоевский)/Глава третья. Геок-Тепе. Что такое Азия?

Международная война приносит лишь одну пользу, во всех отношениях, а потому совершенно необходима.

Без великодушных идей человечество жить не может, и я даже подозреваю, что человечество именно потому и любит войну, чтоб участвовать в великодушной идее. Тут потребность.

Великодушие гибнет в периоды долгого мира. Долгий мир ожесточает людей. Долгий мир производит апатию, низменность мысли, разврат, притупляет чувства.Социальный перевес во время долгого мира всегда под конец переходит к грубому богатству.

Если б не было на свете войны, искусство бы заглохло окончательно. Все лучшие идеи искусства даны войной, борьбой.

Богатство, грубость наслаждений порождают лень, а лень порождает рабов. Чтоб удержать рабов в рабском состоянии, надо отнять от них свободную волю и возможность просвещения

Ведь вы же НЕ можете НЕ нуждаться в рабе, кто бы вы ни были, даже если вы самый гуманнейший человек?

В период мира укореняется трусливость и безчестность. Человек по природе своей страшно наклонен к трусливости и безстыдству и отлично про себя это знает; вот почему, может быть, он так и жаждет войны, и так любит войну: он чувствует в ней лекарство. Война развивает братолюбие и соединяет народы.

Война освежает людей. Человеколюбие всего более развивается лишь на поле битвы.

А про материальные бедствия войны я и говорить не стану: кто не знает закона, по которому после войны всё как бы воскресает силами. Экономические силы страны возбуждаются в десять раз, как будто грозовая туча пролилась обильным дождем над иссохшею почвой. Пострадавшим от войны сейчас же и все помогают, тогда как во время мира целые области могут вымирать с голоду, прежде чем мы почешемся или дадим три целковых.

Война поднимает дух народа и его сознание собственного достоинства. Война равняет всех во время боя и мирит господина и раба в самом высшем проявлении человеческого достоинства – в жертве жизнию за общее дело, за всех, за отечество.

Война есть повод массе уважать себя, а потому народ и любит войну: он слагает про войну песни, он долго потом заслушивается легенд и рассказов о ней… пролитая кровь важная вещь!

Приписываемые цитаты[править]

Если Бога нет, всё позволено. — Эту фразу и различные её варианты относят к числу цитат из Достоевского[4][5] и даже считают одной из самых известных. Однако «у Достоевского именно такого изречения нет». Фраза, как считает Константин Душенко, возникла как «сводная» цитата из двух фрагментов романа «Братья Карамазовы»[5]. Присутствует в лекции Сартра: «Достоевский как-то писал, что „если Бога нет, то всё дозволено“. Это — исходный пункт экзистенциализма»[6].

Если кто погубит Россию, то это будут не коммунисты, не анархисты, а проклятые либералы. — Приписывается Достоевскому Григорием Климовым [7], первоисточник неизвестен.

Евреи сгубят Россию и станут во главе анархии. Жид и его кагал — это заговор против русских. — Приписывается Достоевскому писателем Занкевичем (Диким)[8], первоисточник неизвестен. Советский литературовед Л. П. Гроссман опроверг расхожее мнение, что прозвучавшие с прокурорской трибуны слова на процессе по делу Бейлиса: «Достоевский предсказывал, что евреи погубят Россию» принадлежат автору «Дневника писателя», удостоверив: «Ни в полных собраниях его сочинений, ни в письмах, ни в записных книжках, ни в доступных изучению рукописях Достоевского их невозможно найти»[9].

Цитаты о Достоевском[править]

	А любил он прежде всего живую человеческую душу во всем и везде, и верил он, что мы все род Божий, верил в бесконечную силу человеческой души, торжествующую над всяким внешним насилием и над всяким внутренним падением. — Три речи в память Достоевского. 1881-1883.
	— В. С. Соловьёв

…Достоевский, бичуя нас огненными змеями своего злого дарования, терпит и сам от своих зр

Главные цитаты из произведений Федора Достоевского

 

Всемирно известные цитаты Федора Достоевского

 

Преступление и наказание

---

Истинно великие люди, мне кажется, должны ощущать на свете великую грусть.
Родион Раскольников

При неудаче всё кажется глупо!
Родион Раскольников

Смогу ли я переступить или не смогу! Осмелюсь ли нагнуться и взять или нет? Тварь ли я дрожащая или право имею!
Родион Раскольников

У всякого свои шаги.
Родион Раскольников

Станьте солнцем, вас все и увидят.
Порфирий Петрович

Знаете ли, до какой степени одурманения может иногда полюбить женщина?
Аркадий Иванович Свидригайлов

Бывают иные встречи, совершенно даже с незнакомыми нам людьми, которыми мы начинаем интересоваться с первого взгляда, как-то вдруг, внезапно, прежде чем скажем слово.
Родион Раскольников

Изо ста кроликов никогда не составится лошадь, изо ста подозрений никогда не составится доказательства.
Порфирий Петрович

Ко всему-то подлец-человек привыкает!
Родион Раскольников

Если б возможно было уйти куда-нибудь в эту минуту и остаться совсем одному, хотя бы на всю жизнь. То он почёл бы себя счастливым.
Родион Раскольников

А знаешь ли… что низкие потолки и тесные комнаты душу и ум теснят.
Родион Раскольников

Нет ничего в мире труднее прямодушия, и нет ничего легче лести.

Человек он умный, но чтоб умно поступать — одного ума мало.

Русские люди вообще широкие люди.. широкие, как их земля, и чрезвычайно склонны к фантастическому, к беспорядочному; но беда быть широким без особенной гениальности.
Аркадий Иванович Свидригайлов

Во всем есть черта, за которую перейти опасно; ибо, раз переступив, воротиться назад невозможно.
Петр Петрович Лужин

 

Подросток

---

— Друг мой, вспомни, что молчать хорошо, безопасно и красиво.
— Красиво?
— Конечно. Молчание всегда красиво, а молчаливый всегда красивее говорящего.
Андрей Петрович Версилов

Мысль не пошла в слова. Это благородное страдание, мой друг, и дается лишь избранным; дурак всегда доволен тем, что сказал, и к тому же всегда выскажет больше, чем нужно; про запас они любят.
Андрей Петрович Версилов

Общие принципы только в головах, а в жизни одни только частные случаи.
Аркадий Макарович Долгорукий

Было то, что всегда бывает: кого больше любишь, того первого и оскорбляешь.
Аркадий Макарович Долгорукий

Пусть я не достигну ничего, пусть расчёт неверен, пусть лопну и провалюсь, все равно — я иду. Иду потому, что так хочу.
Аркадий Макарович Долгорукий

… Я с товарищами был на ты, но ни с кем почти не был товарищем, я сделал себе угол и жил в углу.
Аркадий Макарович Долгорукий

…Русские женщины дурнеют быстро, красота их только мелькнет, и, право, это не от одних только этнографических особенностей типа, а и оттого еще, что они умеют любить беззаветно. Русская женщина все разом отдает, коль полюбит, — и мгновенье, и судьбу, и настоящее, и будущее: экономничать не умеют, про запас не прячут, и красота их быстро уходит в того, кого любят.
Андрей Петрович Версилов

Вообще же, ничего не делать всего лучше; по крайней мере спокоен совестью, что ни в чем не участвовал.
Андрей Петрович Версилов

Как могло случиться, что в такое короткое время вышло такое ужасное расстояние!
Аркадий Макарович Долгорукий

Исключения, беспрерывно повторяющиеся, обращаются в общее правило.
Стебельков

Деньги, конечно, есть деспотическое могущество, но в то же время и высочайшее равенство, и в этом вся главная их сила: Деньги сравнивают все неравенства.
… Деньги — это единственный путь, который приводит на первое место даже ничтожество.
Аркадий Макарович Долгорукий

— Ну, cher enfant, не от всякого можно обидеться. Я ценю больше всего в людях остроумие, которое видимо исчезает, а что там Александра Петровна скажет — разве может считаться?
— Как, как вы сказали? — привязался я, — не от всякого можно… именно так! Не всякий стоит, чтобы на него обращать внимание, — превосходное правило! Именно я в нем нуждаюсь. Я это запишу.
Аркадий Макарович Долгорукий князь Сокольский

Поверь, жизнь всякой женщины, что бы она там ни проповедовала, это — вечное искание, кому бы подчиниться… так сказать, жажда подчиниться. И заметь себе — без единого исключения.
князь Сокольский

…Женщины небольшие мастерицы в оценке мужских умов, если человек им нравится, и парадоксы с удовольствием принимают за строгие выводы, если те согласны с их собственными желаниями.
Аркадий Макарович Долгорукий

 

Братья Карамазовы

---

…Человек ищет не столько бога, сколько чудес.

Другой никогда не может узнать, до какой степени я страдаю, потому что он другой, а не я.

Русский весьма часто смеется там, где надо плакать.

Влюбиться — не значит любить: влюбиться можно и ненавидя.
Дмитрий Федорович Карамазов

А ты ни за что люби.

Может быть, ты будешь её вечно любить, но, может быть, не будешь с нею всегда счастлив…
Алексей Федорович Карамазов

Ужасно то, что красота есть не только страшная, но и таинственная вещь. Тут дьявол с Богом борется, а поле битвы — сердца людей.

Все настоящие русские люди — философы…
Дмитрий Федорович Карамазов

Любовью все покупается, все спасается… Любовь такое бесценное сокровище, что на нее весь мир купить можешь, и не только свои, но и чужие еще грехи выкупишь.

Взять ли силою или смиренною любовью? Всегда решай — возьму смиренною любовью. Решишься так раз и навсегда и весь мир покорить возможешь.
старец Зосима

 

Идиот

---

Пройдите мимо нас и простите нам наше счастье.

В последнее время и он меня мучил: всё это было натурально, люди и созданы, чтобы друг друга мучить.
Ипполит

Вы краснеете, это черта прекрасного сердца

Закон саморазрушения и закон самосохранения одинаково сильны в человечестве!

Красота спасет мир.

Заметьте себе, милый князь, что нет ничего обиднее человеку нашего времени и племени, как сказать ему, что он не оригинален, слаб характером, без особых талантов и человек обыкновенный.
Гаврила Ардалионович Иволгин

Трус тот, кто боится и бежит; а кто боится и не бежит, тот ещё не трус.
князь Мышкин

Дура с сердцем и без ума такая же несчастная дура, как и дура с умом и без сердца.
Лизавета Прокофьевна Епанчина

А ведь главная, самая сильная боль, может, не в ранах.
князь Мышкин

Я хочу хоть с одним человеком обо всём говорить как с собой.
Аглая Ивановна Епанчина

Он и не ожидал, что у него с такою болью будет биться сердце.
князь Мышкин

Знаешь ли, что женщина способна замучить человека жестокостями и насмешками и ни разу угрызения совести не почувствует, потому что про себя каждый раз будет думать, смотря на тебя: «Вот теперь я его измучаю до смерти, да зато потом ему любовью моей наверстаю…»
князь Мышкин

… Что ложью началось, то ложью и должно было кончиться; это закон природы.
Евгений Павлович

Совершенство нельзя ведь любить; на совершенство можно только смотреть как на совершенство, не так ли?

… Есть люди, которых почему-то приятно видеть подле себя в иную тяжелую минуту.

Большие не знают, что ребенок даже в самом трудном деле может дать чрезвычайно важный совет.
князь Мышкин

Подлецы любят честных людей…
Гаврила Ардалионович Иволгин

Есть женщины, которые годятся только в любовницы и больше ни во что.
Гаврила Ардалионович Иволгин

Сострадание есть главный и, может быть, единственный закон бытия всего человечества.

Если б я имел власть не родиться, то наверно не принял бы существования на таких насмешливых условиях.
Ипполит Терентьев

 

Бесы

---

Человек несчастлив потому, что не знает, что он счастлив; только потому. Это все, все! Кто узнает, тотчас сейчас станет счастлив, сию минуту.
Кириллов

Россия есть игра природы, а не ума.

…Не вы съели идею, а вас съела идея.
Петр Степанович Верховенский

Молчать — большой талант.
Петр Степанович Верховенский

Есть вещи, о которых не только нельзя умно говорить, но о которых и начинать-то говорить неумно.
Петр Степанович Верховенский

…Вся вторая половина человеческой жизни составляется обыкновенно из одних только накопленных в первую половину привычек.
Николай Всеволодович Ставрогин

Мысль великая, но исповедующие не всегда великаны.
Степан Трофимович Верховенский

Нельзя любить то, чего не знаешь!
Иван Павлович Шатов

 

Униженные и оскорблённые

---

Ты не понял всего. Будь счастлив с кем хочешь. Не могу же я требовать у твоего сердца больше, чем оно может мне дать…
Наташа

…Как будто на душе прояснеет, как будто вздрогнешь или кто-то подтолкнет тебя локтем. Новый взгляд, новые мысли… Удивительно, что может сделать один луч солнца с душой человека!
Иван Петрович

Коли ты хочешь, чтобы тебя уважали, во-первых и главное — уважай сам себя.
Алёша

… В тесной квартире даже и мыслям тесно.
Иван Петрович

В основании всех человеческих добродетелей лежит глубочайший эгоизм.
Князь

 

Записки из Мёртвого дома

---

Высшая и самая характерная черта нашего народа — это чувство справедливости и жажда ее.

Может быть, я ошибаюсь, но мне кажется, что по смеху можно узнать человека, и если вам с первой встречи приятен смех кого-нибудь из совершенно незнакомых людей, то смело говорите, что это человек хороший.
Александр Петрович Горянчиков

 

Село Степанчиково и его обитатели

---

Хорошее время не с неба падает, а мы его делаем…
Фома Фомич Опискин

Низкая душа, выйдя из-под гнёта, сама гнетёт.

Я верю, что науки, искусства… ваяние, например… ну, словом, все эти высокие идеи имеют, так сказать, свою о-ба-я-тельную сторону, но они не заменят дам!.. Женщины, женщины, молодой человек, формируют вас, и потому без них невозможно, невозможно, молодой человек, не-воз-можно!
Анфиса Петровна

 

Разное

---

В том-то и признак настоящего искусства, что оно всегда современно.

Надо любить жизнь больше, чем смысл жизни.

Очень немного требуется, чтобы уничтожить человека: стоит лишь убедить его в том, что дело, которым он занимается, никому не нужно.

Кто хочет приносить пользу, тот даже со связанными руками может сделать много добра.

Никто не сделает первый шаг, потому что каждый думает, что это не взаимно.

В истинно любящем сердце или ревность убивает любовь, или любовь убивает ревность.

Счастье не в счастье, а лишь в его достижении.

 

 

Достоевский и его богословие / OrthoChristian.Com

I. Введение

Альфред Эйнштейн заявил: «Достоевский дает мне больше, чем любой другой мыслитель». ¹ Николай Бердяев был профессором философии в Московском университете, пока не был исключен коммунистическим режимом в 1922 году. Бердяев свидетельствовал, что Достоевский «взволновал и поднял мою душу больше, чем любой другой писатель или философ … когда я обратился к Иисус Христос впервые. ² Некоторые утверждают, что либо «» Братья Карамазовы, [произносится как каре-ух-МАХТ-цов ], либо « Преступление и наказание » — величайший роман из когда-либо написанных. Некоторые мыслители из христианского лагеря будут называть Достоевского своим, тем самым придавая ценность такому исследованию, как это.

II. Краткая биография

Федор Достоевский ³ (1821–1881) был сыном ультра-строгого русского православного отца, который был врачом.Он называл своих сыновей именами (например, глупыми), когда они неправильно читали. Он заставлял своих сыновей стоять по стойке смирно, когда они говорили с ним. Таким образом, молодой Достоевский не получил очень точного зеркального отражения Бога-Отца от своего сурового человеческого отца.

Когда Достоевскому было 18 лет, произошло одно из самых важных событий в его жизни. Его суровый отец был зверски убит своими русскими крепостными. Труп лежал в поле два дня, и полиция так и не провела расследование и не произвела арестов.Есть свидетельства того, что молодой Достоевский чувствовал некую виноватую причастность к этому убийству — хотя бы, может быть, как желание смерти. Все четыре главных романа Достоевского вращаются вокруг убийства, а Братья Карамазовы построено вокруг отцеубийства.

Достоевский сорвал куш со своим первым романом « Бедные люди ». Ведущий российский литературный критик Белинский объявил, что на литературном небосклоне появилась новая звезда. Однако, поскольку следующие произведения Достоевского были скорее психологическими, чем социальными комментариями, радикальный Белинский и другие русские писатели стали более жестко критиковать их.

Со временем Достоевский оказался вовлеченным в общественно-политическое брожение своей эпохи. Он присоединился к группе, известной как кружок Петрашевского, в которую входили атеисты и революционеры (в этот докоммунистический период). Они планировали опубликовать антиправительственную пропаганду на секретной типографии. Тогда вмешалась полиция. Достоевского посадили в Петропавловскую крепость, и в течение четырех месяцев велось расследование. Двадцать один из этой группы были приговорены к смерти.

22 декабря 1849 года в 8 часов утра Достоевского и его соотечественников увезли на расстрел. Их должны были казнить по три за раз. В последний момент подскакал всадник от царя и объявил, что их приговор смягчен. Как будто писателю дарована новая жизнь.

Однако его ждали четыре года в сибирском лагере. На его лодыжки были надеты десятифунтовые железные цепи. На санях узников две недели возили — иногда при минус 40 градусов по Цельсию — через Сибирь в Омскую тюрьму.Достоевский вспоминал это кишащее вшами, грязное кладбище живых в «Дом мертвых ». После его освобождения последовали четыре года принудительной военной службы у границы с Китаем. Единственной книгой, которую Достоевский был допущен в тюрьму, была книга Евангелия , которую он хранил до самой смерти.

Примерно через десять лет в Сибири Достоевский вернулся в общество. Он написал дюжину романов, часто в то время как он был в долгах или на грани голодной смерти.В 1880 году он выступил с большой речью в честь поэта Пушкина. Второй жене Анне он объявил день своей смерти. В тот день он потребовал свой тюремный экземпляр Евангелий , и семья прочитала притчу о блудном сыне. От 30 000 до 40 000 человек посетили похороны Достоевского, первые государственные похороны в честь одного из российских писателей.

III. Четыре главных романа

Литературное приношение Достоевского включает четыре шедевра.Это в порядке появления: Преступление и наказание , Идиот , Демоны и Братья Карамазовы . Преступление и наказание и Братья Карамазовы , возможно, входит в десятку лучших романов мира, как упоминалось выше.

Преступление и наказание — это своего рода комментарий к концепции функционирующей совести в Новом Завете. Он раскрывает человека, который мысленно терзает свое преступление, пока наконец не признается в нем.Раскольников — бедный бывший студент, который убивает презираемую женщину-ростовщика. При этом он также вынужден с помощью топора расправиться с более слабой и симпатичной сестрой ростовщика.

Раскольников убедился, что его отчаявшаяся сестра Дуня и мать действительно заслужили украденные деньги больше, чем «вошь» ростовщика. До убийства он также написал статью, в которой мир разделен на простых людей и одаренных героев (например, Наполеон), которые выше обычных законов.Раскольников совершил свое преступление под видом отнесения своей жертвы к этой недостойной группе людей.

Как ни странно, «спасительница» Раскольникова — молодая женщина Соня, которую довели до проституции бедная семья отца-алкоголика. Одна из классических вещей в романе — это чтение проституткой Соней рассказа о воскресении Лазаря до Раскольникова убийце.

Благодаря настойчивому клеванию коломбообразного сыщика Порфирия и мягкому уговору Сони, Раскольников в конце концов признает свою вину и приговаривается к каторге в Сибири, где его верно сопровождает Соня.

Идиот начался как рассказ Достоевского о Христе-образе, идеальном человеке. Однако, как и Дон Кихот, этого благородного и внимательного человека (князя Мышкина) часто считают идиотом. (Наш термин идиот действительно не совсем отражает дух русского титула.) Принц несколько социально некомпетентен, неприхотлив, наивен, слишком дружелюбен и невиновен. Он также обладает социальной стигмой Достоевского: он эпилептик. Тем не менее он вежливый, добрый, нежный и многое другое — настоящая вереница бойскаутских качеств.

Князя Мышкина привлекает портрет Настасьи Филипповны, красивой «содержанки». По возвращении из швейцарской лечебницы он заводит связи с семьей Епанчиных, и в конечном итоге возникает вопрос, женится ли он на их дочери Аглае. Тем не менее его по-прежнему тянет к душевно страдающей Настасье. Однако на ее свадьбе с князем Мышкиным богатый мерзавец по имени Рогожин увозит Настасью. Книга заканчивается странно — князь

Мышкин и Рогожин (ее убийца) сидят в одной комнате и оплакивают труп женщины.В конце концов, однако, кажущаяся фигура Христа разрушается и снова возвращается к своему прежнему состоянию неадекватности (как физически, так и умственно).

Демоны (название которого также по-разному переводится как Бесы или Бесы ) — самый политический роман Достоевского, направленный против революционеров-нигилистов. Степан Верховенский — либерал-аристократ 1840-х годов. Его заброшенный сын Петр — агитатор-нигилист 1860-х годов.Петр Верховенский восхищается молодым человеком по имени Ставрогин, которого учил отец Петра. Ставрогин — таинственная крутая ось, вокруг которой вращаются другие персонажи романа. Другие, на которые он повлиял, — это Кириллов (интеллектуал, объявивший себя богом и покончивший с собой) и Шатов (который хочет уйти из группы революционеров и поэтому его убивают остальные).

Все революционеры арестованы за убийство Шатова, кроме главного катализатора, Петра Верховенского, который бежит в Европу.Его отец, разочаровавшийся в революционном брожении, сравнивает ситуацию с евангельским рассказом о демонах, брошенных в стадо свиней (отсюда и название романа).

Книги Достоевского сначала были сериализованы, но один раздел из Демоны не был допущен в сериализованный семейный журнал. Это признание Ставрогина в изнасиловании несовершеннолетней девушки и последующем самоубийстве, которое в конечном итоге привело к самоубийству самого Ставрогина.

Братья Карамазовы — один из ведущих кандидатов на высшие награды как величайший роман мира. (Однако это не означает, что весь этот роман — упрощенное чтение. Вместо этого один аналитик говорил о «взлохмачивании прозы [Достоевского]». ⁴

Хотя Алеша — по словам самого автора, — главный герой романа, из четырех его великих романов, этот наиболее близок к тому, чтобы выдвинуть целую коллекцию главных персонажей.Семья Карамазовых состоит из четырех братьев: Иван — интеллектуальный атеист. Дмитрий — эмоциональный бабник. Алеша самый милый — временный монах. Смердяков — внебрачный ребенок их отца, с которым обращаются как с домашним слугой.

Федор Павлович Карамазов — развратный и небрежный отец. Он полностью пренебрегает своими мальчиками и фактически держит дома гарем. Дмитрий (который больше всего похож на своего отца) возненавидел его. Основная причина ненависти в том, что они оба хотят одну женщину — Грушеньку.Поскольку Дмитрий угрожал убить своего отца, и поскольку он , похоже, сбежал на взятку своего отца (для Грушеньки), его обвиняют в убийстве своего отца. Но настоящий убийца — лакей Смердяков.

В основе романа — один из величайших аргументов против Бога в литературе, выдвинутый Иваном Карамазовым. Помимо зверств, совершенных Иваном над беспомощными детьми, он представляет собой классику искушений Христа.Он называется «Легенда о великом инквизиторе». Читателю также рекомендуется упомянуть трогательную главу, озаглавленную «Эксперты-медики и фунт орехов».

Хотя формально он не виновен в убийстве, Дмитрий Карамазов признан виновным судом присяжных. Дмитрия, как и Раскольникова и самого Достоевского, отправляют в Сибирь. В некотором роде все братья признают свою коллективную вину в убийстве.

IV. Богословская оценка

На этом этапе мы оценим пять основных столпов богословской концепции Достоевского.Достоевский, конечно, не был систематическим теологом по профессии, поэтому он даже менее систематичен, чем богословский мыслитель, такой как Джон Уэсли, в том, как формулирует истину.

A. Его взгляд на Бога

В целом доктрина Достоевского о Боге кажется ортодоксальной. В отличие от его современника Льва Толстого, который был антитринитаристом, он не проявляет никаких сторонников взглядов. Любопытно, что главные атеисты в романах Достоевского (Ставрогин и Кириллов в Идиот, Иван и Смердяков в Братья Карамазовы, и Свидригайлов в Преступление и наказание ) совершают самоубийства.Достоевский как бы говорит, что, поскольку эти персонажи оставили Жизнь — Того, Кто есть жизнь, — они не видят смысла в этой жизни и заканчивают свою земную жизнь.

В книге « Демоны » автор говорит, что «вера в [Бога] является прибежищем для человечества… так же, как и в надежде на вечное блаженство, обещанное праведникам…» ⁵

Бог был фундаментальным данным под всем Достоевского. Это не означает, что Достоевский не боролся с этой реальностью снова и снова.Фактически, он признал, что будет иметь дело с сомнениями до самой смерти. В своем пятитомном шедевре о знаменитом романисте Джозефе Франк комментировал: «Достоевский должен был сказать … что проблема существования Бога мучила его всю его жизнь; но это только подтверждает, что для него всегда было эмоционально невозможно принять мир, не имевший отношения к какому-либо Богу «. ⁶ Как указывалось ранее, тип недоброго отца, который Достоевский испытал в молодости, вероятно, в значительной степени способствовал зарождению его более поздних сомнений.

Отфильтровывая богословие романиста из его произведений, необходимо учитывать тот факт, что не все персонажи Достоевского выражают личных убеждений автора. Фактически, Достоевский, «как художник, предоставил равные права своим атеистам», и «это атеисты в его романах говорят больше всего о богословии!» ⁷

Один персонаж в Братья Карамазовы , отражающий ошибочное представление о Боге, — полусумасшедший монах по имени Отец Ферапонт, который проводит небиблейское различие между Святым Духом и Святым Духом.Тем не менее общая эксцентричность, которую Достоевский придает этому персонажу, совершенно ясно показывает, что сам писатель не придерживается этой причудливой точки зрения.

Ни один крупный аналитик на самом деле не поднял серьезных вопросов по поводу ортодоксального взгляда на Бога, которого, по-видимому, придерживался Достоевский.

Б. Христос

Хотя Достоевский не всегда явно выражает себя в терминологии современного евангелического богослова, похоже, нет существенных данных для того, чтобы не принимать романиста как ортодоксального в его взглядах на личность Христа. .Достоевский не преминул называть Христа «Богочеловеком». Даже антитеистический персонаж Иван Карамазов называет ортодоксальную позицию Христа «Безгрешным» и указывает, что «Христос… был Богом» (часть III, книга V, глава 4). Также его брат Дмитрий владеет тем, что «Христос есть Бог» (Часть I, Книга III, глава 5). Джозеф Франк утверждал относительно романов и писем нашего автора: «Если мы полностью не отвергнем их правдивость, они показывают, что Достоевский является верующим христианином по-своему, внутренне стремящимся принять основные догматы божественности Христа, личного бессмертия, Второго пришествия. , и Воскресение.» ⁸

Достоевский неоднократно выражал мнение, которое странно поразило бы евангельское ухо. Он говорит, что, если дойдет до решающей схватки между отвержением Христа и истиной, он встанет на сторону Христа против истины! Ибо Тем, кто принимает Иоанна 14: 6 за чистую монету, это заявление вызывает странную ноту. Вероятно, его заявление — просто литературная гипербола в поклонении Христу.

Записанный в его блокноте среди записей Достоевского в последние годы его жизни был план написать книгу о жизни Христа.Очевидно, если бы он дожил до выполнения своего предприятия, можно было бы более точно определить ортодоксальность его положения. Однако во всем спектре его опубликованных работ по этому поводу не появляется никаких серьезно тревожных заметок, поэтому, кажется, лучше всего предположить, как это делают даже светские аналитики, что великий русский был в целом ортодоксален в отношении божественности и человечности Христа.

C. Sin

Последняя книга, которую Достоевский надеялся написать, должна была называться Жизнь великого грешника .После того, как Достоевский прославился, люди писали ему, как сегодня, Энн Ландерс, прося совета. Следовательно, Достоевский ответил одной неизвестной матери в 1878 году (о проблемном ребенке): «Если ребенок плохой, то вина лежит … как на его естественных наклонностях (потому что человек обязательно рождается с ними), так и на тех, кто его воспитал. … » ⁹ Этот комментарий определенно показывает, что Достоевский несомненно относился к греху как к врожденному и инстинктивному.

Однажды Достоевский предложил что-то из своего собственного определения: «Когда человек не исполнил закон стремления к идеалу, то есть не принес в жертву людям свое эго по любви… он страдает и называет это состояние грехом. ¹⁰ Это вряд ли формальное определение, которое можно найти в теологическом учебнике, и оно не имеет вертикальной (или направленной к Богу) ориентации. Скорее, это экспериментальная кристаллизация, которую он выработал среди мельчайших деталей жизни и соответствует его понимание страдания (которое будет рассмотрено в следующем разделе).

Уильям Лезербарроу рассказал о том, как в сибирском лагере для военнопленных тесный контакт с преступниками «развенчал Достоевского в его прежнем утопизме и вере в сущностную доброту человека…» ¹¹ Достоевский называл одного узника лагеря «моральным квазимодо».«Непоколебимая реальность греха течет подземным потоком под всем романом Достоевского.

Гомилетически грех проявляется в теле Достоевского наглядно, по крайней мере, в четырех чертах (все начинаются с буквы« с »). Во-первых, грех воспринимается как злоба , злоба или злоба . Сам Достоевский был очень раздражительным и злобным человеком. Его вторая жена Анна упоминает (после того, как ее муж оскорбил официанта), что «он не мог сдержать свою злость.» ¹²

Романы Достоевского дополнены термином« злоба »и родственными ему терминами. В« Преступление и наказание Раскольников »у убийцы« злобная… улыбка… на губах »(часть I, глава 3). «Мягкий дух», рассказ, рассказчик-ростовщик замечает пятнадцатилетней девушке: «Я был злобным». В Demons можно найти терминологию «злоба» на стр. 252, 255, 340– 41, 378 (дважды), 441, 461, 521, 524, 533, 558, 591, 610, 612, 617, 675 (дважды), 676, 693 и 701. ¹³

Вторая фигуральная форма, которую грех принимает в каноне Достоевского, — это «переступить через». Этот образный язык сразу же напоминает изучающему Библию о понятии проступка (переходе границы). Например, когда Раскольников совершает убийство с топором, явно упоминается символическая нота его «переступления» порога (как и в других значимых случаях).

Третье изображение греха принимает форму смога .Достоевский однажды образно написал: «Грех — это… смог, и смог исчезнет, ​​когда солнце восстанет во власти». ¹⁴

Четвертое сравнение греха у Достоевского — это раскол или раскол. Либеральный теолог Пауль Тиллих однажды описал грех в терминах «промежутков и расколов». Главный грешник (Раскольников) в «Преступление и наказание» носит в своем русском имени корень раскол, что означает «раскол». Бердяев утверждал: «Этот раскол (удвоение) по духу… является основной темой всех романов Достоевского. ¹⁵ Когда Уильям Лезербарроу анализировал состояние человека в нашем предмете, он заявил: «Человек в произведениях Достоевского, как и в Книге Бытия, — это трагическое, разобщенное существо, исключенное из рая, но стремящееся к примирению». Галерея персонажей представляет собой парад клинических случаев ненормальной психологии (Алеша в Братья Карамазовы — один из очень немногих почти нормальных, здоровых персонажей в его каноне произведений). Этот феномен раздвоения неоднократно проявляется в его рассказах. и романы.Раскол принимает форму злобы и иррациональности, желания угодить и в то же время нежелания нравиться в так называемом Подземном человеке (или рассказчике) в Notes from the Underground.

Одним из самых интригующих случаев для изучающих Библию является история «Двойник». Фактически это взлет классической главы 7-го послания к Римлянам. «Двойник» повествует о неуклюжем государственном служащем, чьи социальные проблемы вызывают у него галлюцинации, тем самым создавая его собственную «двойную личность, отделенную от его настоящего« я ». .»(Достоевский часто обладает способностью писать, так что читатель не всегда может сказать, что предполагается как факт, а что — как фантазия.) Богослов Бернар Рамм проанализировал эту увлекательную трещину в душе, проведя параллели между Римлянам 7 и «Двойник» Достоевского. ¹⁷

Как и основные экзистенциалисты, Достоевский оказал христианскому богословию услугу, нарисовав портреты людей в форме, созвучной христианской ортодоксии.Бердяев утверждал, что Достоевский «обнаружил вулканический кратер в каждом существе». ¹⁸ А эти вулканы всегда грохочут!

D. Спасение

В Идиот , в день своего рождения, князь Мышкин бросает вызов присутствующим атеистам, чтобы сказать ему «чем они спасут мир?» ¹⁹ В общих чертах Достоевский ответил письмом на вопрос своего героя: «В одном только христианстве… спасение земли Русской от всех ее бедствий».« ²⁰ Кожаная тачка по имени Достоевский» писатель с миссией. Не может быть гармонии без искупления, спасения без Бога и рая на земле ». ²¹ Иосиф Франк оценил:« Ценности искупления, прощения и любви должны были взять верх над всеми остальными в художественной вселенной Достоевского. … » ²²

Изначально кажется необходимым сказать кое-что о жанре литературы, который мы рассматриваем здесь. Роман не задуман как сверхдлинный евангелизационный трактат.Одна из печальных дилемм заключается в том, что христианский читатель часто, кажется, должен выбирать между глубоким Достоевским (чьи работы могут показаться неполноценными, говоря евангелистски) и какой-то современной банальной «христианской» литературой, все рассчитанной на спасение главного героя (и обычно передозировка романтики, допущенная для хорошей меры).

Из предыдущего абзаца читатель может уже почувствовать, что (хотя его доктрины о Боге, Христе и грехе кажутся достаточно ортодоксальными), учение Достоевского о спасении оставляет желать лучшего — с библейской точки зрения.Если у Достоевского была «миссия» (термин Лезербэрроу), в чем заключалась его миссия? В свете всеобъемлющей библейской миссии решения Достоевского не оправдывают ожиданий.

В лучшем случае главные романы Достоевского можно охарактеризовать как предевангелизационные. Если романист был , планирующим предложить отчетливо христианский ответ, то Дмитрий Карамазов (в Братья Карамазовы, ), Раскольников (в Преступление и наказание, ) и Степан Верховенский (в Демоны ) не попали в цель.В конце этих трех главных романов все три персонажа готовы к обращению, но лучшее, что нам дают, попадает под категорию обнадеживающих намеков. Бойс Гибсон отмечает: «В эпилоге « Преступление и наказание »Раскольников избегает христианской формулы [обращения]…» ²³ Точно так же Ричард Пис прокомментировал Степана Верховенского (в «Демоны »), что его «последние слова… кажутся больше соответствует некоторому расплывчатому теизму [18] 40-х годов, чем истинному христианству. ²⁴

А что мы скажем об «обращении» Алеши? Алеша (пройдя серьезные сомнения) бросился на землю целовать ее. «Что-то… непоколебимое, как этот небесный купол над ним, входило в его душа на всю вечность »( Братья Карамазовы , часть II, книга VII, глава 4). Алеша формулирует свой опыт, утверждая:« Кто-то посетил мою душу в тот момент ». Экстатический опыт, да. Христианское обращение? В лучшем случае аналитик должен сохранять агностическую позицию по этому вопросу.Это, безусловно, громкий вопль из опыта Саула из Тарса в Деяниях 9 «Иисус есть Господь». В мистической встрече Алеши нет реального пропозиционального содержания или опознаваемого богословского референта. С кем встречается «Кто-то» Алеша?

Отец Зосима — милый старец над монастырем (в Братья Карамазовы ), к которому временно прикреплен Алеша. Отец Зосима говорит своему вопрошающему: «Есть только одно средство спасения… возьми себя и возложи на себя ответственность за жизни всех людей.« ²⁵ Для христианина какое« единственное… средство спасения »? Ответ отца Зосимы вряд ли можно считать ортодоксальным ответом на вопрос. Кажется, световые годы от Деяний 16:31.

Иван-интеллигент канонады Алеши с атеистические аргументы Один из ответов Алеши — сказать Ивану: «Люби жизнь превыше всего. На это утверждение Иван отвечает: «Больше, чем смысл жизни?» Алеша отвечает: «Половина работы сделана, Иван, ты любишь жизнь; теперь тебе осталось сделать только вторую половину [предположительно, чтобы найти смысл жизни], и ты спасен.«Это странные заявления для любого христианина-евангелиста.

Из других его работ мы знаем, что в Записках из подполья Достоевский планировал« проповедовать христианскую веру как средство достижения нравственной свободы », но« эта свинья [ Русский] цензор »(как его называл Достоевский) не позволил бы ему опубликовать христианское послание голосом такого нехристианского персонажа. Достоевский жаловался, что правительственная цензор подавила то место, где из всего этого я сделал вывод о необходимости веры и Христа. . ²⁶ Если бы у нас была эта версия без цензуры, мы могли бы лучше оценить сотериологию Достоевского.

В этой рубрике, однако, есть одна тема, которая настолько распространена в произведениях Достоевского, что ее нельзя игнорировать. Это тема о спасении через страдание. В 1960 году Мартин Лютер Кинг-младший говорил об «убеждении, что незаслуженное страдание искупительно». Можно подозревать, что Кинг говорил о социальном освобождении. Однако, что именно имел в виду Достоевский, используя подобный язык, остается неоднозначным.

Бердяев заявил: «Достоевский твердо верил в искупительную и возрождающую силу страдания: жизнь есть искупление греха страданием». ²⁷ Когда Достоевский изложил на бумаге свой план Преступление и наказание , он записал: «Сам преступник решает принять страдания и тем искупить свой поступок». ²⁸ Дуня увещевает Раскольникова: «Потерпи и искупи им грех свой» ( Преступление и наказание , часть V, глава 4).Позже сыщик Порфирий замечает убийце: «Это может быть Божье средство, чтобы привести тебя к нему» (Часть VI, глава 2). Сестра Раскольникова Дуня спрашивает брата, который вот-вот сознается: «Разве ты не искупил преступление наполовину, столкнувшись с страданиями?» (Книга VI, глава 7).

В фильме « Демоны » почти социопат Ставрогин признается: «Я хочу простить себя, и это моя… вся цель» (за его ответственность за самоубийство молодой девушки). Он продолжает: «Вот почему я ищу безграничных страданий.«Ставрогину епископ Тихон дает странный совет (с библейской точки зрения):« Христос… простит тебя, если только ты сам себе простишь ». ²⁹ Сказал бы какой-нибудь новозаветный апостол это серьезному вопрошающему?

Уильям Кожаный Бэрроу объявил: «В « Оскорбленные и раненые »впервые в романах Достоевского идея духовно исцеляющей силы страдания противопоставляется мечте о небесах на земле». ³⁰ Анализируя физические страдания Дмитрия и Душевные страдания Ивана (в Братья Карамазовы ) , Кожаный курган заключает: «Все должно быть искуплено страданиями.« ³¹ В том же романе человек, который спланировал успешное убийство, не попав в ловушку, говорит:« Я хочу пострадать за свои грехи »(часть II, книга VI, глава 2). Наконец, Алеша принадлежит Дмитрию (после того, как он был осужден — ошибочно — убийства): «страданием ты хотел сделать себя [новым человеком]» (Эпилог, глава 2). В другом месте Дмитрий заявил: «Я хочу страдать, и страданием очищу себя» (Часть III , Книга IX, глава 5) ³²

Однажды Достоевский написал своей жене: «Бог дал мне тебя, чтобы… я искупил свои великие грехи…» ³³ Повторяемость этого спасения — через — тема страдания слишком беспощадна у Достоевского, чтобы ее можно было приуменьшить.Джозеф Франк пришел к выводу, что «высшая цель христианства Достоевского … не личное спасение, а слияние индивидуального эго с сообществом в симбиозе любви; единственный грех, который, кажется, признает Достоевский, — это невыполнение этого закона любви. » ³⁴

Послание к Евреям, кажется, дает некоторую педагогически совершенствующую силу страданиям, если на нее правильно ответить (см. Евреям 2:10; 5: 9; 12: 2-11). Бог использует страдание как инструмент обучения, чтобы сообразовать нас со Христом.И все же Достоевский (устами своих героев), казалось, наделил страдание некоторой духовно возрождающей силой — и от этого мы должны отказаться. В то время как Достоевский предлагал духовные решения для возрождения через своих персонажей другим нуждающимся персонажам в своих романах, я не нахожу в ближайшем будущем никаких четких библейских рецептов для спасения по благодати через веру в Иисуса Христа.

В отношении католицизма Достоевский излагает в своих книгах множество ядовитых тирад.Однако никогда не бывает очевидным, что он ставит перед католицизмом задачу на основании их небиблейской сотериологии. Он видел в светской власти римского католицизма главную угрозу истине и рассматривал ее как присоединение к атеистическому социализму.

E. Эсхатология

«Конец света приближается», — написал Достоевский в своем блокноте. ³⁵ Во времена Достоевского был избыток безбожия (в форме атеизма) и избыток религии (в форме апокалипсиса).И в The Idiot , и в Demons происходит много апокалиптических разговоров.

Один из менее серьезных персонажей в Идиот, Лебедев, является «самозванным толкователем Апокалипсиса» [то есть книги Откровения]. ³⁷ В соответствии с Мф. 24: 6, Достоевский заметил, что «Сам Христос … предсказал … что борьба и развитие будут продолжаться до конца света …» ³⁷ В Дом мертвых есть одна дискуссия о возможность возвращения евреев в Иерусалим.

Откровение 6 всплывает в одном разговоре Лебедева с князем Мышкиным (в The Idiot ). Очевидно, что интерпретатор в этом случае занимает историцистскую позицию, цитируя события в Откровении 6 в современном мире 1800-х годов. Лебедев говорит: «Она согласилась со мной, что мы живем в эпоху третьей лошади, черной [Откр. 6: 5, 6], и всадника, у которого в руке весы, потому что все в нынешнем веке — взвешены на весах и по соглашению, и люди не ищут ничего, кроме своих прав — «мера пшеницы за пенни и три меры ячменя за пенни» … а потом последуют за бледным конем и тем, кого звали Смерть и с кем последовал ад… [Откр. 6: 8] »(Часть II, глава 2).Апокалиптическую интерпретацию Лебедева позднее генерал Иволгин назвал «простым шарлатанством» (в части II, главе 6). В той же книге имя княгини Белоконской отражает символический четвертый конь из Откровения 6, поскольку belo на русском языке означает «белый», а kon означает «лошадь». ³⁸

В Братья Карамазовы Иван интерпретирует Откровение 8:11 как ересь антисверхъестественного, проявившуюся в немецком Просвещении, — еще раз пример историцистской герменевтики.Лебедев (в «Идиот ») соединяет Полынь Откровения 8:11 — что удивительно — с сетью европейских железных дорог (Часть II, глава 11)!

Откровение 10: 6 также встречается в двух главных апокалиптических романах Достоевского. Демоны сообщает нам: «в Апокалипсисе ангел клянется, что времени больше не будет» (Часть II, глава 5). Умирающий чахоточный по имени Ипполит криво обыгрывает Откровение 10: 6 (в свете его тайного предполагаемого самоубийства), когда сообщает князю Мышкину: «завтра« не будет больше времени »» (часть III, глава 5).Затем он спрашивает: «А ты помнишь, князь, который провозгласил, что« не будет больше времени »? Это было провозглашено великим и могущественным ангелом в Апокалипсисе» (там же). Конечно, большинство современных версий Библии переводят «время… не более» так, как это делает Новая версия Короля Иакова: «больше не должно быть задержек». Хотя этот перевод подрывает идеи двух предыдущих толкователей, он, тем не менее, показывает знакомство Достоевского с текстом Откровения.

Система толкования, вращающаяся вокруг Откровения 13 и Антихриста, также дает о себе знать в романах Достоевского.»Это правда, что вы излагаете антихриста?» задается вопрос аналитику-любителю Лебедеву ( Идиот , часть II, глава 2). Лебедев ответил, что он «развернул аллегорию и сопоставил ей даты».

Большинство литературных аналитиков сходятся во мнении, что Ставрогин в книге « Демоны » является фигурой антихриста. Ставрогин не является вопиющим злодеем, но он — хладнокровная и смелая, непредсказуемая полярная личность, вокруг которой вращаются многие другие персонажи романа. Имя Ставрогин связано с византийским словом stavros (и греческим stauros ), что означает «крест».«И все же часть его русского имени rog означает« рог », заставляя изучающего эсхатологию вспомнить Откровение 13: 1 и Дан 7: 20-25. ³⁹ Кроме того, имя Ставрогина — Николай (что означает« покоритель земли »). людей »), как в имени николаитов в Откровении 2: 6 и 15.

Главный ставленник Ставрогина — Петр Верховенский. На русском языке верховенство означает« верховенство ». ⁴⁰ Верховенский — подлый, революционный агитатор-нигилист. в Демонов. Он говорит Ставрогину: «Ты мой кумир» и «Я тебя изобретал» (часть 2, глава 8). С этими представлениями следует сравнить Откр. 13: 11-15. В повествовании Верховенский является поджигателем, поэтому он, по сути, приносит огонь на землю, аналогично Откровению 13:13. В « Бесы » осужденный Федька говорит Верховенскому «обо всех зверях из книги Апокалипсиса» (часть III, глава 3).

Также в Бесы интеллигент Кириллов говорит Ставрогину о «человеке-боге».«К этому понятию Ставрогин спрашивает:« [Вы имеете в виду] Богочеловека [которым он обращается к Христу]? »Кириллов скорее отвечает:« Человек-бог — вот и вся разница »(Часть II, глава 5). , Исследователь Библии не может не задумываться над пародией на Христа в антихристе (как в 2 Фес. 2: 3-4).

В Преступление и наказание Мармеладов, отец-алкоголик, говорит о пьяницах, «сделанных по образу. зверя и начертание его »(Часть I, глава 2). Сравните Откр. 13: 15-17.Следовательно, мысль и терминология Откровения 13 сыграли значительную роль в мышлении Достоевского.

Параллель с Откровениями 17 и 18 проводится, когда Европа 1860-х годов сравнивается с Вавилоном: «их Вавилон действительно рухнет; велико будет его падение…» ( Демоны, , Часть II, глава 5).

Джозеф Франк писал, что Достоевский «стремился принять основные догматы божественности Христа, личного бессмертия, Второго пришествия и Воскресения».« ⁴¹ Когда Раскольников (в Преступление и наказание ) решает не заканчивать свою жизнь в канале», он не мог понять, что его решение против самоубийства было принято из предчувствия грядущего воскресения и новой жизни ». ⁴²

В « Демоны » Шатов, националист, который поддерживает христианство, но сам не является христианином, «считает, что второе пришествие Христа будет среди русского народа, который затем приведет к духовному возрождению всего остального мира. .» ⁴³ Таким образом, один из персонажей Достоевского представляет собой наиболее интересное место для возвращения Христа.

В Братья Карамазовы Иван упоминает возвращение Христа в небесной славе — как молния (часть II, книга V, глава 5). Друг отца Зосимы говорит: «Знамение Сына Человеческого явится на небесах» (Часть II, Книга VI, глава 2), как в Матфея 24:30

Братья Карамазовы заканчивается на высокой ноте. Вернувшись с похорон мальчика Илюши, юноша Коля спрашивает Алешу: «Неужели в религии нас учили, что мы все воскреснем из мертвых, будем жить и снова видеть друг друга, Илюша тоже?» На вопрос Алеша отвечает: «Конечно» (Эпилог, гл. 3).

Суждение не отсутствует в романах Достоевского. Фрэнк отмечает, что в корпусе романов скрывается «неизбежность Судного дня и окончательного расчета». ⁴⁴ Демоны относится к Страшному суду (часть I, глава 4).

Ад для Достоевского казался реальностью. Дмитрий Карамазов спрашивает, пойдет ли он «в рай или в ад…?» ( Братья Карамазовы , часть III, книга IV, глава 8). Бердяев сообщил, что «зло для [Достоевского] было злом, которое нужно сжечь в адском огне.« ⁴⁵ Заявленный мир:« Поразительная особенность Братьев Карамазовых … это степень одержимости персонажей адом… » ⁴⁶ Развратный отец (в Братья Карамазовы ) заявил:« Я верю. в аду »(часть I, книга I, глава 4). Тем не менее, отец Зосима« не верил буквально в адский огонь ». его персонажи продвигают причудливые интерпретации.В книге A Raw Youth «Версилов говорит о Втором пришествии, которое завершится восторженным гимном, приветствующим« последнее воскресение »». ⁴⁸

Таким образом, Достоевский, кажется, согласен с исторической ортодоксальностью, что Второе пришествие Христа есть то единственное далекое божественное событие, к которому движется все творение (если воспользоваться языком Теннисона).

IV. Был ли Достоевский христианином?

Заключение философа Николая Бердяева: «Я лично не знаю более глубоко христианского писателя, чем Достоевский…» и утверждает, что Достоевский «безмерно любил Христа…» ⁴⁹ Учитывая такие комплиментарные выводы, некоторые читатели могут счесть это почти кощунственным поднять вопрос, озаглавленный этот раздел статьи.Однако, поскольку христианам велено проверять утверждения (в 1 Фес: 5:21 и 1 Иоанна 4: 1), этот вопрос следует считать правомерным, особенно в свете ранее обсуждавшейся дефектной сотериологии. Мы исследуем религиозное наследие Достоевского, а затем разберемся с вопросом о возможных точках обращения в его опыте.

A. Его религиозное наследие

Достоевский вырос во чреве Русской Православной Церкви.Его дед был протоиереем, дядя — деревенским священником, три тетки вышли замуж за деревенских священников, а его отец какое-то время даже посещал семинарию. ⁵⁰ Также его дед по материнской линии исправлял доказательства богословского закона в Москве. ⁵¹ Достоевский записан. «Я происходил из благочестивой русской семьи… В нашей семье мы знали Евангелие почти с пеленок». ⁵² Его учебник для чтения в детстве был 104 Священные истории из Ветхого и Нового Заветов .Иов был одной из библейских историй, которая больше всего очаровывала его в юности. Кроме того, дьякон посещал дом Достоевского и каждую неделю преподавал уроки Священного Писания «от полутора до двух часов». ⁵³

Более поздним стратегическим моментом в истории Достоевского является получение им экземпляра Евангелий от трех женщин, направлявшихся в сибирскую тюрьму. Одна из троих, Наталья Фонвизина «знала [Библию] почти наизусть, читала сочинения Отцов Православной Церкви, писателей Католической и Протестантской церквей…» ⁵⁴ Достоевский бережно хранил и хранил этот дар Евангелие до дня его смерти, как мы уже отметили.

Б. Вопрос обращения

Это сложный вопрос, потому что Достоевский был сложным человеком со сложными писаниями. Вопрос усугубляется его причастностью к одному из тех духовных типов восточных церквей. Маленький Федор ежедневно молился перед семейной иконой Пресвятой Богородицы: «Богородица, храни меня и храни меня под Твоим крылом!» ⁵⁵ Его вторая жена сообщила, что он произносил эту любимую молитву со своими детьми каждый вечер в 9 часов вечера.м. ⁵⁶ Часто такие церкви не подчеркивают важность четкого решения о обращении. (Конечно, нам также может быть сложно определить по Евангелию, когда именно Петр или кто-либо из апостолов были обращены.)

Возможно, Достоевский начал верить во Христа еще в раннем детстве. Как и многим детям, растущим в христианской семье, может быть трудно отследить какое-либо аккуратное свидание до и после. Это одна из возможностей для попытки определить отправную точку христианства Достоевского.

Его спасительный травматический опыт перед расстрелом в 1849 году оставил у него чувство, что он получил новую жизнь — своего рода воскрешение, но другие задокументированные факторы, похоже, препятствуют тому, чтобы это событие было оценено как обращение в христианство. Его сообщенные слова брату Михаилу по этому поводу были. «Теперь, изменив свою жизнь, я переродился в новой форме. Брат! Клянусь, я … сохраню свою душу и сердце чистыми. Я переродлюсь к лучшему. Это вся моя надежда, все мое утешение!» ⁵⁷ Обратите внимание, что писатель сказал и «Я я переродился » и «Я буду перерожден ».«Из-за того, что Достоевский сказал ранее другому заключенному, лучше всего предположить, что здесь он просто использовал цветочный образный язык. Он, несомненно, помолодел, но вряд ли регенерировал на данном этапе своей жизни. Он использовал подобные слова, когда ему было десять лет. при освобождении из сибирской тюрьмы были сняты фунтовые ножные цепи («Свобода, новая жизнь, воскресение из мертвых…!»). ⁵⁸

Если Достоевский уже был христианином до того, как покинул Сибирь в 1859 году, он «никогда не рос как христианин», — сообщил анонимный репортер Christianity Today .«У него была интрижка. Он стал заядлым игроком и потерял столько денег, [что] он был почти банкротом». ⁵⁹ Это пристрастие к азартным играм; из-за которой его семья оказалась в нищете, это описано в романе Достоевского « Игрок ».

Биографы часто цитируют другой случай, когда он был в сибирской тюрьме. Во время пасхальной недели в тюрьме Достоевский рассказал о мистическом опыте. До этого он презирал других осужденных. После этого его отношение полностью изменилось.Он рассказывал: «… внезапно почувствовал, что могу смотреть на этих несчастных совсем другими глазами, и внезапно, словно чудом, вся ненависть и злоба улетучились из моего сердца». ⁶⁰ Однако, как Иосиф Франк оценивает это так называемое «обращение», это была «не вера в Бога или Христа … скорее, это была вера в простых русских людей. Возрождение Достоевского [здесь] … сосредоточено в первую очередь на его отношениях с людьми… » ⁶¹ Это было скорее социальное, чем строго духовное обращение.

Основная проблема спасения Достоевского — это его учение о спасении, выраженное (или невыраженное) в его романах. Так подчеркивается спасение через страдание, что эта тема вызывает у самого известного автора реальные вопросы об истинном христианстве. Достоевский, несомненно, считал, что в его произведениях есть религиозная миссия, но ни одно сообщение о четком обращении — и о том, как стать христианином — не проходит в великих романах.В лучшем случае они служат предевангелизационной цели, а это действительно ценная функция. В кульминации его романов христианство проявляется скорее как мерцающий свет в конце темного туннеля. Даже восхваляющий Достоевского философ Бердяев заметил, что знаменитый русский «не сказал нам, как обрести [свободу духа], как достичь духовной и нравственной автономии …» ⁶²

В письме 1875 года Достоевский советовал Н.Л. Озмидову: «Разве это не было бы более кстати … если бы вы читали несколько внимательнее послания св.Пол? » ⁶³ Ах, мы могли бы только пожалеть, что Достоевский прислушался к своему собственному увещеванию, когда дело дошло до предмета сотериологии!

К счастью, есть некоторые доказательства, которые можно привести с положительной стороны забора. У нас есть свидетельства Достоевского. собственное высказывание: «Если вы веруете во Христа, то вы верите, что будете жить вечно». ⁶⁴ Его жена Анна также рассказала о посещении монастыря, где отец Амвросий прямо спросил ее мужа, верующий ли он.Достоевский ему ответил, что да. ⁶⁵ Когда Достоевского собирались расстрелять в 1849 году, товарищ по заключению по имени Ф. Н. Львов задокументировал, что Достоевский воскликнул Спешневу: «Мы будем со Христом». ⁶⁶ (Проблема в том, что Спешнев был известным атеистом!) Уильям Лайон Фелпс, христианский профессор Йельского университета, признал, что Достоевский «нашел в христианской религии единственное решение загадки существования…» ⁶⁷

В.Заключение

В безупречных романах Федора Достоевского можно найти много ценного материала для христианской мельницы. Его представление о Боге, Христе и грехе обычно соответствует богословской мысли христианской ортодоксии. Однако, к сожалению, его кристаллизации, относящиеся к теме спасения в его романах, часто кажутся несовершенными. Страдаем ли мы за наши грехи или (как заявляет Новый Завет) Христос достаточно пострадал за наши грехи (Евр. 9: 26-28; 1 ​​Пет. 2: 21-24; 3:18)? Достоевский, казалось, почти охватывал житейское чистилище.Страдание здесь, на земле, является для него слабительным и восстанавливающим, что не согласуется с учением Нового Завета. Страдание действительно принесло пользу Достоевскому в личной жизни, поэтому он, вероятно, прочитал свой Новый Завет через эту сетку переживаний. Но опыт не обязательно будет предписывать толкование.

В этом важном вопросе Достоевский значительно меньше, чем мог бы пожелать изучающий NT. Однако, как мы можем с пользой читать монументальные произведения арианца Джона Мильтона или петь гимны другого арианина — Исаака Уоттса, так и христианин может бороться с романами мирового уровня Федора Достоевского.

Источник: Журнал Евангельского общества «Благодать», осень 1997 г. — Том 10:19.

Faith Alone

ENDNOTES

¹ William Leatherbarrow, Fedor Dostoevsky (Бостон: Туэйн Паблишерс, 1981), 169.

² Йорк, Мерилосидя Бердян (Нью-Йорк,

7, Нью-Йорк) Книги, 1957), 7.

³ Оба имени Достоевского транслитерируются по-разному.

⁴ Таис Линдстром, Краткая история русской литературы (Нью-Йорк: издательство Нью-Йоркского университета, 1966), 186.

⁵ Федор Достоевский, Демоны (Нью-Йорк: Альфред А. Кнопф, 1994), 663 (Часть III, глава 7).

⁶ Джозеф Франк, Достоевский: Годы испытаний 1850-1859 (Princeton: Princeton University Press, 1983), 43.

⁷ A. Boyce Gibson, The Religion of Dostoevsky (Philadelphia: Вестминстерская пресса, 1973), 68, 121.

⁸ Франк, Достоевский , 307.

⁹ Джозеф Франк и Дэвид И. Гольдштейн, ред., Избранные письма Федора Достоевского (Лондон: Rutgers University Press, 1987), 452.

¹⁰ Франк, Достоевский, 306.

¹¹ Leatherbarrow, Достоевский , 23.

¹² Анна Достоевская, Reminiscences (Нью-Йорк: Liveright Publishers, 1975), 372.

¹³ Достоевский, Бесы .

¹⁴ Гибсон, Религия Достоевского , 199.

¹⁵ Бердяев, Достоевский , 26.

¹⁶ Кожаная тачка, Достоевский , 36.

Бердяр «Двойник» и Римлянам 7 » Христианство сегодня (9 апреля 1971 г.): 14-18.

¹⁸ Бердяев, Достоевского , 20.

¹⁹ Ричард А. Пис, Достоевский : Исследование главных романов (Кембридж: Cambridge University Press, 1971), 116.

²⁰ Избранные письма , 470.

²¹ Leatherbarrow, Dostoevsky , 56.

²² Frank, Dostoevsky , 63.

²³ Boyce Gibson, The Religion of Dostoevsky , 89.

²⁴ Ричард Пис, Достоевский , 205.

²⁵ Бойс Гибсон, Религия Достоевского , 190.

²⁶ Leatherbarrow, Dostoevsky

02, 68. 27005 , Достоевский , 95.

²⁸ Леонид Гроссман, Достоевский (Нью-Йорк: The Bobbs-Merrill Company, Inc., 1975), 352.

²⁹ Достоевский, Демоны , 711.

³⁰ Leatherbarrow, Dostoevsky , 62.

³¹ Ibid., 161.

³² Richard Peace, Dostoyevsky , 282.

³³ Anna Remini

³⁴ Джозеф Франк, Достоевский , 307.

³⁵ Бердяев, Достоевский , 135.

³⁶ Leatherbarrow, Достоевский , 100.

³⁷ Франк, Достоевский , 303.

³⁸ Кожаная тачка, Достоевский , 102.

³⁹ Там же, 130.

⁴⁰

41

, 129. 129. Франк, Достоевский , 307.

⁴² Гибсон, Религия Достоевского , 90.

⁴³ Кожаная тачка, Достоевский , 123.

⁴⁴ 007 Франкский , Достоевский .

⁴⁵ Бердяев, Достоевский , 94.

⁴⁶ Мир, Достоевский , 264.

⁴⁷ Там же, 291.

Работы ⁴⁸ Аврахм, Аврахм. (Нью-Йорк: Funk and Wagnalls, 1971), 337.

⁴⁹ Бердяев, Достоевский , 209, 217.

⁵⁰ Гроссман, Достоевский , 5.

⁵¹ Там же., 9.

⁵² Франк, Достоевский , 43.

⁵³ Там же, 44.

⁵⁴ Там же, 74.

⁵⁵ Франк, Достоевский

1, 44.

⁵⁶ Анна Достоевская, Воспоминания , 242.

⁵⁷ Там же, 62.

⁵⁸ Там же, 86.

⁵⁹ Автор неизвестен, «Достоевский, Кто мог бы быть» Христианство сегодня (7 августа 1981 г.): 15.

⁶⁰ Франк, Достоевский , 123.

⁶¹ Там же, 125.

⁶² Бердяев, Достоевский , 224.

⁶³⁶ 9 442 Избранные письма ⁶⁴ Франк, Достоевский , 303.

⁶⁵ Анна Достоевская, Воспоминания , 294.

⁶⁶ Франк, Достоевский , 58.

⁶⁷ Эссон Лайсон Русские романисты (Нью-Йорк: Компания Макмиллан, 1911), 169.

Федор # Достоевский к # Славянскому вопросу — Русская Вселенная

Дневник Федора Достоевского (1877, ноябрь).

Портрет Федора Достоевского — Василий Перов, 1872 год.

Несколько особых замечаний о славянах, которые я собирался сделать давно.

Кстати, сделаю несколько особых замечаний о славянах и славянском вопросе. И я давно хотел это сказать. Как раз сейчас все в России вдруг заговорили о скорой возможности мира, о скорой возможности как-то решить славянский вопрос.Давайте дадим волю нашей фантазии и представим себе, что все дело кончено, что по настоянию и крови России славяне уже освобождены и, более того, что Турецкой империи больше нет, а Балканский полуостров свободен и живет новой жизнью. .

Конечно, трудно предсказать с точностью до последней детали, какую форму эта славянская свобода примет вначале — то есть будет ли она своего рода федерацией небольших освобожденных племен (NB: похоже, что федерация все же будет очень, очень далеко) или будут небольшие отдельные владения в виде крошечных государств с суверенами, которые были вызваны из различных правящих домов?

Невозможно также представить, будут ли, наконец, расширены границы Сербии или Австрия будет стоять на пути; размер территории, которую займет Болгария; что станет с Герцеговиной и Боснией; какие отношения сложатся между небольшими, недавно освобожденными славянскими народами и, скажем, румынами или даже греками — греками Константинополя и другими в Афинах?

Наконец, будут ли все эти страны и крошечные земли полностью независимыми, или они окажутся под защитой и надзором «концерта европейских держав», включая Россию? (Я думаю, что все эти маленькие народы непременно будут просить европейский концерт, даже включая Россию, но исключительно как средство защиты от территориальных амбиций России.)

Ни одна из этих проблем не может быть решена заранее, и я не берусь решать их.Однако уже сейчас можно точно знать две вещи: (1) что рано или поздно все славянские племена Балканского полуострова окончательно освободятся от турецкого ига и начнут жить новой, свободной и, возможно, новой самостоятельная жизнь; и (2)… Ну, это вторая вещь, которая наверняка сбудется, о которой я собирался говорить давно.

Это второе — мое внутреннее убеждение, полное и непреодолимое, что в России никогда не будет и никогда не было никого, кто мог бы ненавидеть, завидовать, клеветать и даже открыто враждовать по отношению к ней так же сильно, как все эти славянские племена в тот момент, когда Россия освободит их и Европа соглашается признать их освобождение! И не нужно возражать, оспаривать мою точку зрения или кричать, что я преувеличиваю и ненавижу славян! Напротив, я очень люблю славян; но я не собираюсь защищаться, потому что я знаю, что все произойдет именно так, как я сказал; и это не из-за якобы низменной и неблагодарной натуры славян, вовсе нет — в этом смысле они такие же, как и все; именно потому, что такие вещи не могут происходить на Земле никаким другим способом.Я не буду здесь вдаваться в подробности, но знаю, что никакой благодарности от славян ждать не приходится; мы должны подготовиться к этому заранее.

Я повторяю: после своего освобождения они начнут свою новую жизнь, попросив Европу — Англию и Германию, например, — о гарантиях и защите их свободы, и хотя Россия также будет частью концерта европейских держав, они это сделают. это именно как средство защиты от России. Они обязательно начнут с объявления знамени, которое она подняла среди человечества.Но эти люди, особенно вначале, будут в таком жалком меньшинстве, что будут подвергаться насмешкам, ненависти и даже политическим преследованиям. Освобожденным славянам будет особенно приятно провозгласить и трубить на весь мир, что они образованные народы, способные достичь высот европейской культуры, а Россия — варварская страна, мрачный северный колосс), что у нее даже нет чистого Славянская кровь и это угнетатель и ненавистник европейской цивилизации.

У них с самого начала будет конституционная форма правления, конечно, с парламентами, ответственными министрами, ораторами и речами. Они получат от этого огромное утешение и удовольствие. Они будут в восторге, когда прочтут репортажи о себе в парижских и лондонских газетах, информирующие весь мир о том, что после длительной парламентской бури в Болгарии наконец упал кабинет министров и сформирован новый из либерального большинства, и что некий их Иван Чифтлик наконец согласился принять портфель председателя совета министров.Россия должна серьезно подготовиться к тому, чтобы наблюдать, как все эти освобожденные славяне восторженно устремляются в Европу, чтобы заразиться европейскими формами, как политическими, так и социальными, до такой степени, что их собственная личность теряется; и поэтому им придется пройти целый долгий период европеизма, прежде чем они постигнут что-либо, имеющее значение для себя как славян, и их особую славянскую миссию среди человечества. Эти маленькие страны будут вечно ссориться, вечно завидовать друг другу и строить заговоры друг против друга.

Конечно, в момент серьезной катастрофы они обязательно обратятся за помощью в Россию. Независимо от того, сколько они могут распространять ненависть, сплетни и клевету против нас в Европе, флиртуя с ней и уверяя ее в своей любви, они всегда инстинктивно почувствуют (в момент катастрофы, конечно, но не раньше), что Европа является естественным врагом их единства, что она всегда была и всегда будет, и что если они существуют в мире, то это естественно, потому что есть гигантский магнит, Россия, непреодолимо притягивающая их всех к себе и таким образом сохраняющая их целостность и единство .Будут даже моменты, когда они будут способны почти сознательно согласиться с тем, что если бы не Россия, великий центр Востока и великая притягивающая сила, их единство мгновенно рухнуло бы и разлетелось на части, а сама их национальность исчезла бы. в Европейский океан, как несколько капель воды исчезают в море.

Удел России на долгие годы будет душевной болью и трудностями примирения, они расширят славянскую природу России и ее душу; что они будут влиять даже на русский язык, литературу и творческие силы; что они обогатят Россию духовно и покажут ей новые горизонты.Признаюсь, эти представления всегда казались мне не более чем академическим чрезмерным энтузиазмом; правда, конечно, в том, что нечто подобное обязательно произойдет, но этого не произойдет еще, скажем, лет сто, а тем временем, а может быть, еще столетие России вообще нечего будет заимствовать у России. Славяне, либо по их идеям, либо по их литературе; им нужно повзрослеть, прежде чем они смогут нас чему-то научить. Напротив: может быть, в течение всего этого столетия России придется бороться с ограниченностью мировоззрения и упорством славян, с их дурными привычками, с их верной изменой славянству — а это не за горами — во имя Они так жаждут принять европейские формы социальной и политической организации.

После урегулирования славянского вопроса России, очевидно, предстоит окончательное решение Восточного вопроса. Пройдет много времени, прежде чем сегодняшние славяне поймут, что означает восточный вопрос! Действительно, пройдет еще много времени, прежде чем они поймут, что такое славянское единство, братство и согласие. Объяснять им это постоянно, делом и великим примером — постоянная задача России в будущем. И снова люди спросят: «Какая цель всего этого? Зачем России взяться за такую ​​задачу? » Его цель — жить высшей жизнью, высшей жизнью; озарить мир великой, бескорыстной и чистой идеей; осознать и в конечном итоге создать великий и могучий организм братского союза народов; создать этот организм не политической силой, не мечом, а убеждением, примером, любовью, самоотверженностью и светом; поднять, наконец, всех этих малышек до своего уровня, до понимания своей материнской миссии — это цель России, и это, если хотите, тоже польза, которую она получит.Если нации не будут жить высшими, бескорыстными идеями и высшими целями служения человечеству, а будут только служить своим собственным «интересам», то эти нации обязательно погибнут; они потеряют чувствительность, станут бессильными и умрут. Но нет целей выше тех, которые ставит перед собой Россия, самоотверженно служа славянам, не требуя их благодарности, служа их моральному (а не только политическому) объединению в одно великое целое. Только тогда все славянство произнесет свое исцеляющее слово человечеству. Нет на земле целей выше этих.Следовательно, для России не может быть ничего более «благого», чем держать эти цели перед собой, продолжать когда-либо разъяснять их себе и продолжать когда-либо духовно возвышаться в этом вечном, непрекращающемся и доблестном труде человечества.

Пусть нынешняя война подходит к лучшему, и Россия непременно вступит в новую, более высокую фазу своего существования.

Федор Достоевский, Дневник писателя: 1877–1881.

Нравится:

Нравится Загрузка…

Связанные

Достоевский Георга Лукача 1949

Достоевский Георга Лукача 1949

Георг Лукач 1949

Достоевский

---

Написано: 1949 г .;
Переводчик: Рене Веллек;
Источник: Марксизм и освобождение человека: очерки истории, культуры и революции Георга Лукача Dell Publishing Co., 1973;
Расшифровано: Харрисон Флэсс для marxists.org, февраль 2008 г.

---

Я иду доказывать свою душу!
— РОБЕРТ БРАУНИНГ

1

Странный, но часто повторяемый факт, что литературное воплощение нового человеческого типа со всеми его проблемами приходит в цивилизованный мир от молодой нации.Так, в восемнадцатом веке Вертер пришел из Германии и преобладал в Англии и Франции; так, во второй половине девятнадцатого века Раскольников прибыл из далекой, неизвестной, почти легендарной России, чтобы говорить от имени всего цивилизованного Запада.

Нет ничего необычного в том, что отсталая страна производит мощные работы. Историческое чувство, развитое в девятнадцатом веке, приучило нас наслаждаться литературой и искусством всего земного шара и всего прошлого. Произведения искусства, повлиявшие на весь мир, зародились в самых отдаленных странах и эпохах: от негритянской скульптуры до китайских гравюр на дереве, от Калевалы до Рабиндраната Тагора.

Но дела Вертера и Раскольникова очень разные. Их действие нисколько не тронуто тягой к экзотике, «внезапно» явились из слаборазвитой страны, где проблемы и конфликты современной цивилизации еще не могли быть развернуты в полной мере, работы, которые констатировали — образно — все проблемы человеческой культуры в ее высшей точке, всколыхнула высшие глубины и представила тотальность, которую до сих пор никогда не достигали и никогда не превосходили, охватывая духовные, моральные и философские вопросы того времени.

Слово вопрос должно быть подчеркнуто и должно быть дополнено утверждением, что это поэтический, творческий вопрос, а не вопрос, сформулированный в философских терминах. В этом была и есть миссия поэзии и художественной литературы: задавать вопросы, поднимать проблемы в форме новых людей и новых человеческих судеб. Конкретные ответы, которые, естественно, дают поэтические произведения, часто, если смотреть с такого расстояния, в буржуазной литературе имеют произвольный характер. Они могут даже запутать настоящую поэтическую проблему.Гете очень скоро сам увидел это у Вертера. Всего несколько лет спустя он заставил Вертера увещевать читателя в стихотворении: «Будь мужчиной и не следуй за мной».

Ибсен совершенно сознательно рассматривал возможность поставить под сомнение задачу поэта и принципиально отказался от каких-либо обязательств отвечать на его вопросы. Чехов окончательно заявил обо всем этом, проведя резкое различие между «решением вопроса и правильной постановкой вопроса». От художника требуется только последнее.В Анна Каренина и Онегин не решен ни один вопрос, но эти работы нас полностью удовлетворяют только потому, что все вопросы в них поставлены правильно ». ^[1]

Это понимание особенно важно для суждения о Достоевском, поскольку многие — даже большинство — его политические и социальные ответы ложны, не имеют ничего общего с сегодняшней реальностью или стремлениями лучших сегодня. Когда они были объявлены, они были устаревшими, даже реакционными.

Тем не менее Достоевский — писатель с мировым именем.Ибо он умел во время кризиса своей страны и всего человечества задавать вопросы в творчески решающем смысле. Он создал людей, чья судьба и внутренняя жизнь, чьи конфликты и взаимоотношения с другими персонажами, чье влечение и неприятие людей и идей осветили все самые глубокие вопросы того времени, раньше, глубже и шире, чем в самой обычной жизни. Это образное предвкушение духовного и нравственного развития цивилизованного мира обеспечило мощное и длительное воздействие произведений Достоевского.Со временем эти работы стали еще более актуальными и свежими.

2

Раскольников — это Растиньяк второй половины XIX века. Достоевский восхищался Бальзаком, перевел Эжени Гранде, и, конечно же, вполне сознательно возобновил тему своего предшественника. Сама природа этой связи показывает его оригинальность: его поэтическое понимание перемены времен, людей, их психологии и мировоззрения.

Эмерсон видел причину глубокого и общего воздействия Наполеона на всю интеллектуальную жизнь Европы в том факте, что «люди, которых он обманывает, — маленькие Наполеоны.Он указал на одну сторону этого влияния: Наполеон олицетворял все добродетели и пороки, которыми обладала огромная масса людей в свое время, а частично и в более поздние времена. Бальзак и Стендаль перевернули вопрос и внесли необходимые дополнения. Наполеон явился для них прекрасным примером поговорки о том, что со времен Французской революции каждый одаренный человек носит маршальский жезл в своем рюкзаке, как великого примера беспрепятственного роста талантов в демократическом обществе. Следовательно, как мера демократического характера общества: возможен ли наполеоновский подъем или нет? Из этого вопроса последовала пессимистическая критика Бальзака и Стендаля: признание и признание того, что героический период буржуазного общества — и подъема личности — закончился и остался в прошлом.

Когда появился Достоевский, героический период еще больше отступил. Буржуазное общество Западной Европы консолидировалось. Против наполеоновских мечтаний были воздвигнуты внутренние и внешние преграды, отличные и более прочные, чем те, что воздвигались во времена Бальзака и Стендаля. Россия Достоевского едва ли начинала социальную трансформацию — вот почему наполеоновские мечты русской молодежи были более жестокими, более страстными, чем мечты их западноевропейских современников.Но трансформация сначала натолкнулась на непреодолимые препятствия в существующем прочном скелете старого общества (каким бы мертвым оно ни казалось с точки зрения истории). В этот период Россия была современницей Европы после 1848 года с ее разочарованием в идеалах восемнадцатого века и мечтами о обновлении и реформировании буржуазного общества. Эта современность с Европой возникла, однако, в дореволюционный период, когда русский режим ancien еще не сдерживался, а русский 1789 год был еще далеким будущим.

Даже Растиньяк видел в Наполеоне не столько конкретного исторического наследника Французской революции, сколько « professeur d’energie». Очаровательная фигура Наполеона подавала пример не столько своими конечными целями, сколько своим методом, видами и приемами его действий, своим способом преодоления препятствий. Тем не менее, несмотря на все психологические и моральные ослабления и сублимации идеала, специфические цели поколения Растиньяков оставались ясными и социально конкретными.

Положение Раскольникова еще более решительно обратное. Моральная и психологическая проблема была для него почти исключительно конкретной: способность Наполеона переступать через людей ради великих целей — способность, которую Наполеон, например, имеет общее с Мухаммедом.

С такой психологической точки зрения конкретное действие становится случайным — случаем, а не реальной целью или средством. Психологическая и моральная диалектика «за» и «против» действия становится сутью дела: проверкой того, способен ли Раскольников стать Наполеоном.Конкретное действие становится психологическим экспериментом, который, однако, ставит под угрозу все физическое и моральное существование экспериментатора: эксперимент, «случайным случаем» и «случайным субъектом» которого, в конце концов, является другой человек.

В книге Бальзака « Фер Горио», «» Растиньяк и его друг Бьяншон кратко обсуждают моральную проблему, имеет ли человек право нажать кнопку, чтобы убить неизвестного китайского мандарина, если за это получат миллион франков. У Бальзака беседы — это эпизоды, остроумная игра, моральные иллюстрации к конкретным главным проблемам романа.У Достоевского это становится центральным вопросом: большое и осознанное искусство делает его центром внимания. Практическая и конкретная сторона этого акта отодвигается с равной осторожностью. Например, Раскольников даже не знает, сколько он ограбил у ростовщика, его убийство тщательно спланировано, но он забывает закрыть дверь и так далее. Все эти детали подчеркивают главный вопрос: сможет ли Раскольников морально выдержать выход за границы? И главное: какие мотивы работают в нем за преступление и против него? какие моральные силы вступают в игру? какие психологические запреты влияют на его решение до и после преступления? какие психические силы он может мобилизовать для этого решения и для его последующего упорства?

Мысленный эксперимент с самим собой предполагает свой собственный динамизм; он продолжается даже тогда, когда он потерял всякое практическое значение.Таким образом, на следующий день после убийства Раскольников идет в квартиру ломбарда, чтобы снова послушать звук дверного звонка, который так напугал и расстроил его после убийства, и снова испытать его психическое воздействие на

сам. Чем чище эксперимент как таковой, тем меньше он может дать конкретного ответа на конкретные вопросы. Основная проблема Раскольникова стала событием в мировой литературе — именно в связи и в отличие от его великого предшественника. Подобно тому, как подъем и влияние Вертера были бы невозможны без Ричардсона и Руссо, так и Раскольников немыслим без Бальзака.Но постановка центрального вопроса в «Преступление и наказание» так же оригинальна, стимулирует и пророчески, как и в Вертер.

3

Эксперимент над собой, выполнение действия не столько ради содержания и последствий действия, сколько для того, чтобы познать себя раз и навсегда, глубоко, до самого дна — одна из главных человеческих проблемы буржуазного и интеллектуального мира девятнадцатого и двадцатого веков.

Гете очень скептически относился к лозунгу «Познай себя», к самопознанию через самоанализ.Для него действие как путь к самопознанию все еще считалось само собой разумеющимся. У него была устойчивая система идеалов, хотя она, возможно, и не была четко сформулирована. В стремлении к этим идеалам действия, значимые по своему содержанию, по их близкому отношению к идеалам, совершались по необходимости. Таким образом, самопознание становится побочным продуктом действий. Человек, действуя в обществе конкретно, учится познавать себя.

Даже когда эти идеалы меняются, даже когда — независимо от того, реализованы они или нет — они теряют свой вес и становятся относительными, новые идеалы заменяют утраченные.У Фауста, Вильгельма Мейстера (и, конечно, самого Гете) есть свои проблемы; но они не стали для самих себя проблемами.

То же самое и с великими эгоистами Бальзака. Если посмотреть объективно, поворот внутрь,

субъективное отношение к идеалам индивидуализма представляется весьма сомнительным, когда эгоизм — возвышение личности любой ценой — становится центральным вопросом, как это постоянно происходит у Бальзака. Но эти объективные проблемы очень редко приводят у Бальзака к самоуничтожению субъекта.Индивидуализм очень рано обнаруживает здесь свои трагические (или комические) проблемы; но сам индивид еще не стал проблемой.

Только когда этот индивидуализм обращается внутрь — когда он не может найти архимедову точку ни в текущих социальных целях, ни в спонтанном побуждении эгоистических амбиций — возникает проблема экспериментов Достоевского. Ставрогин, герой сериала « Бесы», , дает краткое изложение этих проблем в своем прощальном письме к Даше Шатов непосредственно перед самоубийством:

Я пробовал силы везде.Вы посоветовали мне сделать это, чтобы научиться «познавать себя». … Но к чему приложить силы — это то, чего я никогда не видел и не вижу сейчас. … Я все еще могу желать сделать что-нибудь хорошее, как всегда, и это доставляет мне удовольствие. В то же время я хочу творить зло, и это тоже доставляет мне удовольствие. … Мои желания недостаточно сильны, они не могут направить меня. Вы можете перейти реку по бревну, но не по щепке. ^[2]

По общему признанию, случай Ставрогина очень особенный, он сильно отличается от случая Раскольникова и особенно отличается от этих экспериментов, в которых стремление к самопознанию обращается к душам других людей: как, например, когда герой г. подпольщик, , который живет почти исключительно такими экспериментами, сочувственно разговаривает с проституткой Лизой, чтобы проверить свою власть над ее чувствами; или когда в Идиот, Настасья Филиповна бросает принесенные Рогожиным сто тысяч рублей в огонь, чтобы полностью познать и насладиться подлостью Гани Иволгина, который получил бы деньги, если бы мог вытащить их из огня, и так далее.

Все эти случаи, какими бы разнообразными они ни были, имеют нечто важное общее. Прежде всего, это действия без исключения одиноких людей — людей, которые полностью зависят от самих себя в понимании жизни и своего окружения, которые живут так глубоко и интенсивно в себе, что душа других людей остается для них навсегда неизвестной страной. Другой человек для них — лишь странная и грозная сила, которая либо подчиняет их, либо становится им подчиненной. Когда молодой Долгорукий в фильме « A Raw Youth » излагает свою «идею» стать Ротшильдом и описывает эксперименты по реализации его «идеи», которые психологически очень похожи на эксперименты Раскольникова, он определяет их природу как «одиночество» и «власть». .«Изоляция, разлука, одиночество сводит отношения между людьми к борьбе за превосходство или неполноценность. Эксперимент — это сублимированная духовная форма, психологический поворот внутрь обнаженной борьбы за власть.

Но из-за этого уединения, из-за этого погружения субъекта в себя самость становится бездонной. Возникает либо анархия Ставрогина, потеря направления всех инстинктов, либо одержимость Раскольникова «идеей». Чувство, цель, идеал приобретает абсолютную власть над душой человека: я, вы, все люди исчезают, превращаются в тени, существую только в рамках «идеи».Эта мономания проявляется в низшей форме у Петра Верховенского ( Бесноватые, ), , , который принимает мужчин такими, какими он хочет их видеть; в высшей форме у женщин, пострадавших от жизни. Катерина Ивановна ( Братья Карамазовы, ) любит только свою добродетель, Настасья Филиповна ( Идиот ) , свое унижение: обе воображают, что найдут в этой любви поддержку и удовлетворение. Мы находим высший уровень этой психической организации у таких идейных людей, как Раскольников и Иван Карамазов.Ужасающим, карикатурным контрастом им является Смердяков ( Братья Карамазовы, ), идеологический и моральный эффект доктрины о том, что «все дозволено».

Но именно на высшем уровне перенапряженная субъективность наиболее явно превращается в свою противоположность: жесткая мономания «идеи» становится абсолютной пустотой. «Сырая молодежь» Долгорукий очень наглядно описывает психологические последствия своей одержимости «идеей» стать Ротшильдом:

…. имея что-то фиксированное, постоянное и всепоглощающее в своем уме, чем он ужасно поглощен, он как бы удаляется этим от всего мира, и все, что происходит (кроме одной великой вещи), ускользает от него. Даже впечатления не складываются правильно. … О, у меня есть «идея», все остальное не имеет значения, — сказал я себе. … «Идея» утешила меня позором и ничтожеством. Но все гадости, которые я делал, укрывались как бы под «идеей». Так сказать, все сгладило, но затуманило глаза. ^[3]

Отсюда и полное несоответствие действия и души в этих людях. Отсюда их панический страх оказаться смешным, потому что они постоянно осознают это несоответствие. Чем более крайним становится этот индивидуализм, чем больше «я» обращается внутрь себя, тем сильнее оно становится даже внешне и чем больше оно закрывается от объективной реальности китайской стеной, тем больше оно теряется во внутренней пустоте. «Я», которое погружается в себя, не может найти более твердой почвы; то, что какое-то время казалось твердой почвой, оказывается простой поверхностью; все, что временно появилось с заявлением о направлении, превращается в свою противоположность.Идеал становится полностью субъективным, соблазнительной, но всегда обманчивой fata morgana.

Таким образом, эксперимент — это отчаянная попытка найти твердую основу внутри себя, узнать, кто он есть — отчаянная попытка разрушить китайскую стену между Я и Ты, между собой и миром — отчаянная попытка и всегда тщетная попытка. Трагедия — или трагикомедия — одинокого человека находит самое чистое выражение в эксперименте.

4

Второстепенная фигура Достоевского кратко и многозначительно описывает атмосферу этих романов.Она говорит о его персонажах: «Они все как на вокзале». И это главное.

Во-первых, для этих людей любая ситуация условна. Один стоит на вокзале в ожидании отправления поезда. Вокзал естественно не дома, поезд обязательно переходный. Этот образ выражает всепроникающее ощущение жизни в мире Достоевского. В «Дом мертвых», Достоевский отмечает, что даже заключенные, приговоренные к двадцати годам каторги, считают свою жизнь в тюрьме чем-то преходящим и считают ее временной.В письме к критику Страхову Достоевский сравнивает свой рассказ Игрок, , который он тогда планировал, с рассказом «Дом мертвых». Он хотел добиться эффекта, подобного тому, которого он добился в The House of the Dead. Жизнь игрока (также символическая фигура для Достоевского и его мира) никогда не является собственной жизнью, а скорее всего лишь подготовкой к будущей жизни, к реальной жизни. Эти люди живут не настоящим, а только в постоянном напряженном ожидании решающего поворота в их судьбе.Но даже когда такой поворот происходит — обычно в результате эксперимента — в организации их внутреннего мира ничего существенного не меняется.

Одна мечта пробивается прикосновением реальности: она рушится — и возникает новая мечта о новом повороте за углом. Один поезд ушел со станции, один ждет следующего на электронной, но железнодорожная станция, тем не менее, остается железнодорожной станцией, местом транзита.

Достоевский остро осознает, что адекватное выражение такого мира ставит его в полную противоположность искусству прошлого и настоящего.В конце A Rate Youth он выражает это убеждение в форме критического письма к воспоминаниям героя. Он ясно видит, что в таком мире не могла бы доминировать красота Анны Карениной. Но тогда он оправдывает свою собственную форму, он не делает этого, поднимая вопрос чистой эстетики. Напротив, он думает, что красота романов Толстого (Достоевский их не называет, но намек безошибочен) действительно принадлежит прошлому, а не настоящему, и что эти произведения по своей сути уже стали историческими романами.Социальная критика, скрываемая за эстетическим конфликтом, конкретизируется посредством описания семьи, судьба которой описана в мемуарах Долгорукого, как не нормальной, а «случайной семьи». По мнению автора письма, контраст красоты и нового реализма связан с изменением структуры общества. С одной стороны, «произвол», ненормальность семьи появляется в сознании людей — лучшие люди нынешнего возраста почти все психически больны, — говорится в одном из персонажей этого романа; и, с другой стороны, все перекосы в семье являются лишь наиболее явным выражением глубокого кризиса всего общества.

Увидев и представив это, Достоевский становится первым и величайшим поэтом современного капиталистического мегаполиса. Конечно, были поэтические трактовки городской жизни задолго до Достоевского: еще в восемнадцатом веке произведение Дефо Moll Flanders стало шедевром города. Диккенс, в частности, дал поэтическое выражение особому уединению большого города. (Достоевский с большим энтузиазмом любит и восхваляет Диккенса именно по этой причине.) И Бальзак нарисовал дантовские круги нового, современного ада в своей картине Парижа.

Все это правда, и можно добавить еще много чего. Но Достоевский был первым — и до сих пор остается непревзойденным — в рисовании ментальных деформаций, вызванных социальной необходимостью в жизни в современном городе. Гений Достоевского как раз и состоит в его способности распознавать и отображать динамику будущей социальной, моральной и психологической эволюции из зародышей чего-то едва начавшегося.

Мы должны добавить, что Достоевский не ограничивается описанием и анализом — простой «морфологией», если использовать модный термин современного агностицизма, — но предлагает также генезис, диалектику и перспективу.

Проблема генезиса является решающей. Отправной точкой специфики психологической организации своих персонажей Достоевский видит особую форму городской нищеты. Возьмите великие романы и рассказы зрелого периода Достоевского: Записок из подполья, Оскорбленные и раненые, Преступление и наказание. В каждом из них нам показывают, как проблемы, которые мы обсуждали, с точки зрения их психических последствий, как психическая организация персонажей Достоевского, как деформации их нравственных идеалов вырастают из социальных бедствий современного мегаполиса. .Оскорбление и причинение вреда мужчинам в городе — основа их болезненного индивидуализма, болезненного стремления к власти над собой и своими соседями.

Вообще Достоевский не любит описания внешней реальности: он не пайсагист, , как Тургенев и Толстой, каждый по-своему. Но из-за того, что он схватывает с провидческой силой поэта единство внутренней и внешней — социальной и психической — организации здесь, в городской нищете, возникают непревзойденные картины Петербурга, особенно в Преступлении и наказании, картинах. нового мегаполиса — от обставленной в виде гроба комнаты героя через душную тесноту полицейского участка до центра трущоб, Хеймаркет, ночных улиц и мостов.

Между тем Достоевский никогда не был специалистом по среде. Его творчество охватывает все общество, от «высшего» до «низшего», от Петербурга до глухой провинциальной деревни. Но «первичный феномен» — и эта художественная черта проливает яркий свет на социальный генезис книги — всегда остается прежним: нищета Петербурга. То, что переживается в Петербурге, Достоевский обобщает как значимое для всего общества. Как в провинциальных трагедиях « Бесы, » и «» Братья Карамазовы, петербургских персонажей (Ставрогин и Иван) задают тон, так и в изображении всего общества образец задается тем, что выросло из «низов». »В страдании.

Бальзак признал и представил глубокий психологический параллелизм между «верхним» и «нижним» и ясно увидел, что формы выражения социально низшего слоя будут иметь большие преимущества перед формами выражения верхнего слоя.

Но Достоевского волнует гораздо больше, чем проблема художественного выражения. Петербургские невзгоды, особенно душевная молодость, являются для него чистейшим классическим симптомом его «первичного феномена»: отчуждения личности от широкого потока народной жизни, что для Достоевского является последней и решающей социальной причиной. несмотря на все психические и моральные деформации, которые мы обрисовали выше.Такие же деформации наблюдаются и в верхних слоях. Но здесь видны скорее психологические результаты, тогда как в первом социально-психологический процесс их генезиса проявляется гораздо отчетливее. «Там, наверху» можно различить историческую связь этой психической организации с прошлым. Горький очень остро видит в Иване Карамазове ясновидящего потомка пассивного дворянина Обломова. «Там внизу», однако, бунтующий элемент берет верх и указывает в будущее.

Этот разрыв между одиноким человеком и жизнью народа — преобладающая тема буржуазной литературы второй половины XIX века. Этот тип доминирует в буржуазной литературе Запада в этот период — независимо от того, принимается ли он или отвергается, лирически идеализирован или сатирически карикатурен. Но даже у величайших писателей, у Флобера и Ибсена, психологические и моральные последствия проявляются более заметно, чем их социальная основа. Только в России, у Толстого и Достоевского, проблема поставлена ​​во всей ее широте и глубине.

Толстой противопоставляет своих героев, потерявших связь с народом — и, следовательно, утративших объективность своих идеалов, своих моральных норм и психологической поддержки, — крестьянскому классу, который тогда явно был совершенно неподвижен, но на самом деле проходил через процесс. полной трансформации. Ее медленный и зачастую противоречивый переход к общественной деятельности стал важным для судьбы демократического обновления России лишь намного позже.

Достоевский исследует тот же процесс распада старой России и зародыши ее возрождения, прежде всего, в городской нищете среди «оскорбленных и обиженных» Петербурга.Их невольное отчуждение от старой народной жизни, которая лишь позже стала идеологией, волей и деятельностью, их — временная — неспособность «соединиться» с народным движением, которое все еще искало цель и направление, было «первичным социальное явление ».

Только эта точка зрения освещает отчуждение верхних слоев от народа у Достоевского. С другим акцентом, но по сути, как у Толстого, это праздность, жизнь без работы, полная изоляция души, происходящая от праздности, которая может быть трагичной, гротескной или, чаще всего, трагикомической, но всегда уродливой.Будь то Свидригайлов, Ставрогин, Версилов, Лиза Хохлакова, Аглая Епанчина или Настасья Филиповна: для Достоевского их праздная или, самое большее, бесцельно активная жизнь всегда является основой их безнадежного одиночества.

5

Эта плебейская черта резко отличает Достоевского от параллельных западных литературных течений, которые частично возникли одновременно с ним, а частично возникли на более поздней стадии — под его влиянием — из различных течений литературного психологизма.

На Западе это литературное течение, которое во Франции Эдмон де Гонкур помогал подготовить, а Бурже, Гюисманс и другие помогли реализовать, было прежде всего реакцией на плебейские тенденции натурализма, которые в любом случае не были особенно сильными. Гонкур считал изменение художественным завоеванием верхних слоев общества, в то время как натурализм касался в основном низших классов. У более поздних представителей этого направления — вплоть до Пруста — аристократическая и mondain черта литературного психологизма проявляется еще сильнее.

Культ внутренней жизни предстает как привилегия высших классов общества, в отличие от жестоких земных конфликтов низших классов, которые натурализм пытался художественно постичь через наследственность и окружающую среду. Таким образом, культ приобретает двоякий аспект. С одной стороны, это кокетство, тщеславие, в высшей степени застенчивое — даже в тех случаях, когда индивидуально вело к трагической судьбе. С другой стороны, он решительно консервативен, потому что большинство западных авторов не могут противостоять ментальной и моральной нестабильности одинокого города

.

индивидуалистов здесь описывают нечто большее, чем старые духовные силы — в первую очередь, авторитет Римско-католической церкви как нечто, что может дать убежище заблудшим душам.

Ответы Достоевского в его публицистических произведениях — а также в его романах — параллельны этим тенденциям буржуазной литературы в его обращении к Русской Православной Церкви. Но правильность и глубина его поэтических вопросов выводят его далеко за пределы его узкого кругозора и толкают в резкую оппозицию параллельным явлениям на Западе.

В частности, в мире Достоевского нет ни малейшего следа мирского скептического кокетства, тщеславного самосознания или игры со своим одиночеством и отчаянием.«Мы всегда играем, и кто знает, это мудро», — говорит Артур Шницлер и тем самым выражает самый резкий контраст с миром персонажей Достоевского. Ибо их отчаяние — не изюминка жизни, которая иначе бывает скучной и праздной, а отчаяние в самом подлинном, самом буквальном смысле. Их отчаяние — это настоящий стук закрытых дверей, ожесточенная, тщетная борьба за смысл жизни, который утрачен или находится в опасности быть утраченным.

Поскольку это отчаяние подлинно, это принцип излишества, опять-таки резко контрастирующий с мирскими полированными формами большинства западных скептиков.Достоевский разбивает все формы — прекрасные и уродливые, настоящие и фальшивые — потому что отчаявшийся человек больше не может считать их адекватным выражением того, что он ищет для своей души. Все преграды, которые социальные условности воздвигли между людьми, разрушены, чтобы ничто иное, как спонтанная искренность, до самых крайних пределов, к полному отсутствию стыда, могло преобладать среди людей. Ужас перед одиночеством людей прорывается здесь с непреодолимой силой именно потому, что все эти безжалостные разрушения все еще не могут уничтожить одиночество.

Журналист Достоевский мог утешительно говорить в консервативном смысле, но человеческое содержание, поэтический темп и поэтический ритм его речи имели бунтарский тон и, таким образом, постоянно находились в противоречии с его высшими политическими и социальными намерениями.

Борьба этих двух тенденций в сознании Достоевского дает очень разные результаты. Иногда, довольно часто, политический журналист побеждает поэта: естественная динамика его персонажей, продиктованная его видением — независимо от его сознательных целей — а не его волей, нарушается и искажается, чтобы соответствовать его политическим взглядам.К таким случаям относится резкая критика Горького, что Достоевский клевещет на своих персонажей.

Но очень часто результат оказывается прямо противоположным. Герои раскрепощаются и ведут свою жизнь до самого конца, до самых крайних последствий своей врожденной натуры. Диалектика их эволюции, их идеологическая борьба принимает совершенно иное направление, чем сознательно предусмотренные цели журналиста Достоевского. Правильно поставленный поэтический вопрос торжествует над политическими намерениями, социальным ответом писателя.

Только там полностью утверждаются глубина и правильность допроса Достоевского. Это восстание против той моральной и психической деформации человека, которая вызвана эволюцией капитализма. Герои Достоевского без страха идут к концу общественно необходимого самоискажения, и их самороспуск, их самоуничтожение — самый жестокий протест, который мог быть высказан против организации жизни в то время. Таким образом, эксперименты с персонажем Достоевского предстают в новом свете: это отчаянная попытка прорваться через преграды, которые деформируют душу и калечат, искажают и расчленяют жизнь.Творец Достоевский не знал правильного направления прорыва и не мог знать его. Журналист и философ указали не в том направлении. Но то, что эта проблема прорыва возникает с каждым подлинным подъемом разума, указывает на будущее и демонстрирует несокрушимую силу человечества, которое никогда не будет удовлетворено полумерами и ложными решениями.

Каждый настоящий человек у Достоевского преодолевает этот барьер, даже если он погибает при попытке.Роковое влечение Раскольникова и Сони лишь на первый взгляд является одной из крайних противоположностей. Совершенно справедливо Раскольников говорит Соне, что ее безграничным духом самопожертвования, самоотверженной добротой, сделавшей ее проституткой, чтобы спасти свою семью, она сама сломала барьер и перешла границы — так же, как он это сделал, убив ростовщик. Для Достоевского эта трансцендентность была у Сони более искренней, более человечной, непосредственной, более плебейской, чем у Раскольникова.

Здесь свет светит в темноте, а не там, где журналисту Достоевскому казалось, он его видел.Современное одиночество и есть эта тьма. «Говорят, — говорит отчаявшийся персонаж Достоевского, — что сытые не могут понять голодных, но я бы добавил, что голодные не всегда понимают голодных». ^[4] свет в этой тьме. То, что Достоевский считал таким лучом, было всего лишь блуждающим огоньком.

Пути, которые Достоевский указывает своим персонажам, непроходимы. Он сам как творец глубоко переживает эти проблемы. Он проповедует веру, но на самом деле — как создатель людей — он сам не верит, что человек его возраста может верить в свои чувства.Это его атеисты обладают подлинной глубиной мысли, неподдельной страстью к поискам.

Он проповедует путь христианского жертвоприношения. Но его первый положительный герой, князь Мышкин в «Идиот», принципиально нетипичен и патологичен, потому что он не может, во многом из-за болезни, внутренне преодолеть свой эгоизм — даже в любви. Проблема победы над эгоизмом, на которую князь Мышкин должен был найти творческий ответ, не может быть поставлена ​​конкретно, творчески из-за этой патологической основы.Попутно можно сказать, что безграничное сострадание Мышкина причиняет не меньше трагических страданий, чем мрачно индивидуалистический пафос Раскольникова.

Когда в конце своей карьеры Достоевский хотел создать в Алеше Карамазове здоровую позитивную фигуру, он постоянно колебался между двумя крайностями. В дошедшем до нас романе Алеша на самом деле кажется здоровым двойником князя Мышкина, святого Достоевского. Но роман в том виде, в каком мы его знаем — просто с точки зрения главного героя — это только начало, только история его юности.Мы также кое-что знаем о планах Достоевского на продолжение. В письме к поэту Майкову он пишет: «Герой в течение своей жизни сначала атеист, потом верующий, потом снова фанатик и сектант, а в конце снова становится атеистом». Это письмо полностью подтверждает то, что Суворин сообщает о разговоре с Достоевским, который на первый взгляд может показаться поразительным. Суворин говорит нам, что «герой должен в нужный момент совершить политическое преступление и должен быть казнен; это человек, жаждущий истины, который в своих поисках вполне естественно стал революционером.«Мы, конечно, не можем знать, насколько Достоевский продвинул бы в этом направлении характер Алеши. Тем не менее, более чем характерно, что внутренняя динамика его любимого героя должна была принять это направление.

Так мир персонажей Достоевского растворяет его политические идеалы в хаосе. Но сам этот хаос велик в Достоевском: его мощный протест против всего лживого и искажающего в современном буржуазном обществе. Неслучайно память о картине Клода Лоррена « Ацис и Галатея», повторяется несколько раз в его романах.Его герои всегда называют его «Золотым веком» и описывают как самый сильный символ их глубочайшего стремления.

Золотой век: искренние и гармоничные отношения между настоящими и гармоничными мужчинами. Герои Достоевского знают, что это мечта в наше время, но они не могут и не откажутся от мечты. Они не могут отказаться от мечты, даже если большинство их чувств ей резко противоречат. Эта мечта — подлинное ядро, настоящее золото утопий Достоевского; состояние мира, в котором люди могут знать и любить друг друга, в котором культура и цивилизация не будут препятствием для развития людей.

Спонтанный, дикий и слепой бунт героев Достоевского происходит во имя золотого века, каким бы ни было содержание мысленного эксперимента. Это восстание поэтически велико и исторически прогрессивно у Достоевского: здесь действительно светит свет во тьме петербургской нищеты, свет, освещающий дорогу в будущее человечества.

---

1. Письмо А. Суворину от 27 октября 1888 г. (Прим. Переводчика)

2. Бесы. Перевод Констанции Гарнетт, измененный.

3. A Raw Youth. Перевод Констанции Гарнетт.

4. Старый Ихменев в Оскорбленные и раненые. Перевод Констанции Гарнетт. (Примечание переводчика.)

---

10 вещей, которые вы должны знать о Федоре Достоевском

Если вы когда-либо открывали книгу Федора Достоевского, вы, должно быть, понимали, что человек, стоящий за ней, был сложным и увлекательным. В его книгах есть уникальный русский способ открыть жизнь своих героев для изучения и изучения читателем, который выходит, зная немного больше о жизни.Теперь все изменилось. Вот десять вещей, которые вам нужно знать о самом человеке.

Инструменты ремесла © Unsplash / Pixabay

Свой первый роман он опубликовал в 25 лет.

Достоевский начал хорошо, потому что он происходил из дворянской семьи и, следовательно, получил естественное образование в юности . Однако он не учился на писателя; он поступил в военно-инженерный институт, хотя это его не устраивало. Он обратился к литературе еще до того, как оставил инженерную должность, сначала переводя французские произведения на русский язык.Однако в 1845 году, когда ему было 25 лет, он оставил переводчик и отправился на более зеленые пастбища — написал художественную литературу. Этот первый роман назывался Бедные люди , и его часто описывали как первый русский «социальный роман».

Он написал один из первых экзистенциалистских романов в 1864 году.

После того, как Сорен Кьеркегор написал тексты, которые легли в основу экзистенциальной философии, Достоевскому не потребовалось много времени, чтобы написать то, что многие считают первым экзистенциалистским романом, Записки из подполья .Основная идея философии состоит в том, что люди составляют основу философского мышления, и каждый человек несет ответственность за наполнять жизнь смыслом. Теперь мы все можем подумать о нескольких экзистенциалистских произведениях, которые забегают в голову — например, Процесс , Незнакомец или В ожидании Годо , но Достоевский начал все это в 1864 году с Записок из подполья.

Сцена из Сибири © A_Werdan / Pixabay

Однажды он был приговорен к смертной казни.

В 1840-х годах Достоевский участвовал в литературном кружке, конечной целью которого была социальная реформа. Они читали запрещенные книги и обсуждали возможные социальные перемены — например, избавление от цензуры и крепостного права — в то время, когда эти идеи были особенно ужасающими для власть имущих, учитывая политическую атмосферу в Европе. Когда их поймали, их немедленно отправили в тюрьму строгого режима, а затем приговорили к смертной казни. Прямо перед намеченной казнью прибыл гонец с визитом от царя.Вместо того, чтобы умереть, Достоевского отправили в Омск, Сибирь, на восемь лет каторжных работ.

Родители очень прививали ему любовь к литературе.

Как упоминалось ранее, родители Достоевского были богатыми, и образование детей было для них первоочередной задачей. У него была няня, которая начала читать ему старые саги и сказки, когда ему было всего три года, а затем его мать использовала Библию, чтобы научить его читать и писать в возрасте четырех лет. Его пожизненная преданность литературе выросла из того фонда, который родители дали ему в детстве, который охватывал не только великих русских, таких как Александр Пушкин, общепризнанного отца русской литературы, но и мировых литературных икон, таких как Сервантес, Гете, и Гомер.

У него была эпилепсия.

Хотя разум Федора Достоевского был в гораздо лучшем рабочем состоянии, чем у большинства других, его тело определенно не было. Его болезненное состояние сначала стало проявляться на фоне других, здоровых молодых людей в военном училище, а затем в 1839 году, когда ему было 18 лет, у него начались приступы эпизодических припадков. Во время ссылки в Сибирь приступы ухудшились, а затем, хотя он По возвращении должен был служить в армии, его быстро уволили по состоянию здоровья.Он, конечно, сумел вести полноценную жизнь, но к концу жизни его болезнь начала одолевать его, и ряд других осложнений заставил его умереть в возрасте 59 лет в 1881 году.

Он был огромным источником вдохновения для многих других писателей.

Подобно тому, как Достоевский стоял на плечах гигантов, чьи работы он читал в детстве, он в конечном итоге превратился в одного из гигантов, который продолжал вдохновлять и поддерживать множество других литературных корифеев.Франц Кафка назвал его «кровным родственником», и влияние Достоевского на его творчество очевидно. Мастера прозы, такие как Эрнест Хемингуэй и Джеймс Джойс, считают его одним из своих великих кумиров, а другие, такие как Ницше и даже Фрейд, ценили его больше за то, как он умел плавно вплетать глубокие и темные хитросплетения человеческой психологии в свои истории. .

Царь Александр II попросил его научить своих сыновей.

В последние годы жизни Достоевский приобрел широкую известность, а его работы были широко оценены как в России, так и в остальной Европе.Он часто бывал в Западной Европе, особенно в немецком городке Бад-Эмс, где лечился от болезни. Когда он вернулся в Россию из одной из этих поездок, царь Александр II позвал его, чтобы прочитать одно из своих будущих произведений, и когда он был доволен презентацией, он попросил его научить двух своих сыновей. Это, что неудивительно, стало для Достоевского окончательной сетевой связью и значительно увеличило количество известных и важных людей, которых он мог называть друзьями.

Он был почетным членом комитета International Litteraire et Artistique Internationale.

По мере того, как его здоровье ухудшалось, его слава продолжала расти. В 1879 году, в год, сильно запятнанный смертью его сына Алеши, он также получил множество больших почестей, в том числе был назначен в почетный комитет Association Litteraire et Artistique Internationale. Это поставило его в одну группу с Виктором Гюго, Львом Толстым, Ральфом Уолдо Эмерсоном, Генри Лонгфелло, Альфредом Теннисоном и другими.Он был основан в прошлом году Виктором Гюго и существует до сих пор с основной целью защиты прав писателей и других художников.

У него было несколько дел.

Достоевский был дважды женат (второй раз после смерти первой жены в 1864 году), но это никоим образом не ограничивало его романтические связи. Его первая любовная связь произошла еще до того, как он женился, с женщиной, в которой он не был уверен и которая затем отклонила его предложение руки и сердца. Его следующие два произошли, когда он был женат на своей первой жене; одна была комедийной актрисой, а другая — женщиной, которую он любил, несмотря на то, что он считал ее большим эгоизмом.Его дела закончились после того, как он познакомился со своей второй женой, Анной Григорьевной Сниткиной, которая работала стенографисткой над его романом Игрок . Она вышла за него замуж, когда ей был 21 год, и он умер, когда ей было 35. Она никогда не выйдет замуж за другого.

Русский православный собор © Bluesnap / Pixabay

Он был чрезвычайно увлечен православием.

Помимо человеческой психологии, Достоевский был озабочен религией, особенно Русской Православной Церковью.Он рос глубоко православным, но затем его преданность стала менять свою форму, когда он вступил в контакт с элементами церкви, которые ему не нравились, такими как священники в его трудовом лагере в Сибири. Он сохранял постоянную преданность Христу как фигуре, даже если фактическая форма его системы убеждений явно изменилась. Хотя он исследует эту тему в многочисленных книгах, он никогда открыто не заявляет о своих фундаментальных убеждениях по этому поводу, тем самым оставляя ученых обсуждать их до сих пор.

Достоевский Кимдир? Hayatı ve Eserleri

Ünlü romanların ve öykülerin yazarı olan Rus kökenli Dostoyevski, kendi zamanında yaşamış önemli yazarlardan biridir. İnsanın içinde kalmış gizli yanları eserlerinde büyük bir ustalıkla yansıtmaktadır. Dünyaca ünlü yazarı farklı kılan ise sıra dışı aile yapısıdır. Yoksullar hastanesinde çalışan babasının yanı sıra, tüccar bir babanın kızı olan annesi birbirine tamamen zıt iki karakterdir. Hayatının sonraki dönemlerinde yazdığı eserlerinde de bu zıt karakterlerin üzerinde bıraktığı etki belirgin olmuştur.

Annesinden aldığı eğitimini özel бир okulda девам ettiren Ünlü Язар, Язев aylarını ISE babasının kendisine Olan Серт yaklaşımından uzaklaşmak için Tula’da bulunan AILE çiftliğinde geçirmeyi tercih etmiştir. 15 yaşına geldiğinde annesi vefat etmiştir. Tam adı Fyodor Mihayloviç Dostoyevski olan başarılı yazar, 1837 yılında Petersburg Askeri Mühendislik Okulu ’nda göreve başlamıştır.

Агата Кристи Кимдир? Hayatı ve Eserleri

Burada yoğun geçen talimlerden kendine zaman oluşturarak şiddet içerikli romanlar okumaya çalışmıştır.Dünya edebiyatına duyduğu ilgi sonucunda Rus ve Avrupa edebiyatında öne çıkmış kişilerin eserlerini okuma fırsatı bulmuştur. Karakterinin şekillendiği okul dönemine ait Dostoyevski’ye ait çok detaylı bilgiler bulunmamaktadır.

Достоевский Кимдир?

ağının diğer yazarlarına göre oldukça zor ve farklı bir yaşam süren Fyodor Mihayloviç Dostoyevski, 11 Kasım 1821 tarihinde Moskova’da doğdu. Алколь baımlısı бир babanın elinde büyüyen ünlü yazar, zor ve hayal kırıklığı ile dolu бир çocukluk geçirdi.5 kardeşi olan Dostoyevski, arkadaş bakımından oldukça şanslı bir isimdi. Бабасы Михаил, Йоксуллар hastanesinde çalışan eski bir ordu cerrahı, annesi ise bir tüccarın kızıydı.

Babası oldukça öfkeli, küçük bir şeyden bile büyük olaylar çıkaran bir adam iken, annesi tam tersi sessiz ve saygılı bir insandı. İlk eğitimini evde, annesinden aldıktan sonra özel bir okulda devam ettirdi. Яз tatillerini Tula’daki аиле çiftliğinde geçirerek, babasının acımasız ве серт davranışlarından biraz uzaklaşmaya çalıştı.

Okulunu Moskova’da tamamladıktan sonra Petersburg Askeri Mühendislik Okulu’na girdi. Okuldan fırsat buldukça şiddet ve cinayet içerikli kitaplar okumaya başladı. Okulunu bitirdikten sonra bir süre askerlik hayatına devam etti ancak edebiyata olan merakı daha ağır bastı ve askerlikten ayrıldı.

Достоевский хаяти

Аннесини 1837 yılında kaybeden ünlü ismin hayatında bu anlamda büyük boşluk açıldı. İlerleyen yıllarda da babasını kaybetti.Ее ne kadar babasına karşı derinden bir öfke ve nefret beslese de, anne ve babasını yakın zamanlarda kaybetmesi onun hayatında ciddi anlamda sarsıntı yarattı. Annesinin tüberküloz hastalığı nedeniyle öldüğü biliniyorken, babasının ölüm sebebi hakkında kesin bir bilgi bulunamamaktadır. Bazı kaynaklar çok fazla alkol aldıı için hastalanarak öldüğünü söylerken, bazıları kötü davrandığı köylüler tarafından öldürüldüğünü yazmaktadır.

Достоевски’нин Айлеси

Annesi ve babası hayata veda ettikten sonra, hayat mücadelesine abisi ile birlikte devam eden başaralı yazar, gençlik döneminde alkol, kumarişkışırı1847 год yılında Fransız sosyalistlerin görüşlerini tartışmak için Михаил Петрашевски’нин evinde haftalık sohbetlere katılmaya başladı. Bunun dışında yasadışı broşürler basan bir grupla da aynı şekilde bir araya gelerek toplantılar düzenliyordu. 1857 yılında çocuklu ve dul bir kadınla evlendi, fakat bu evlilik ona mutluluk getirmedi. Alkantılı bir hayat süren Rus yazar, 1881 yılında hayata gözlerini yummuş ve cenaze törenine yaklaşık 30 bin kişi katılmıştır.

Dostoyevski’nin Hapis Yılları

1849 yılında bu grupların tutuklanmasına ve aralarında Dostoyevski’nin de bulunduğu 21 kişinin kurşuna dizilmesine karar verildi.Ancak ölüm cezası daha sonra Sibirya’da 4 yıl sürecek ağır hapis cezasına ve er olarak 4 yıl askerlik hizmetine çevrildi. Достоевский, ölüm fermanı verildikten sonraki korku dolu anlarını ve yaşadıklarının izlerini, daha sonra kaleme aldığı yapıtlarında okuyucusuna hissettirmiştir.

Cezasını çektiği yıllarda da asla sıradan bir insan olarak davranmadı. Ok ağır koşullarda çalışmak zorunda bırakılan insanlara, olağanüstü varlıklar gözüyle baktı. Бу dönemde kendini dinleme ве hayatı sorgulama fırsatı bulan ünlü yazar aynı zamanda epilepsi nöbetlerine ve yakasını бир türlü bırakmayan ruhsal sarsıntılara yakalandı.

Hapishanede yattığı dönemde içinde bulunduğu ruh hali ile Hz. İsa’ya olan inancı katlanmıştır. Öyle ки Гц. Иса Артик için günahkarların Достоевский kurtuluşu konusunda Тек çıkış йол olmuştur 1854 yılında cezasının сон ermesi Ile Sibirya’da askerlik görevine девы Эдем Язар, görevindeki başarısı в sadakati neticesinde subaylığa Кадар yükselmiş ве Burada Сики arkadaşlar edinmiştir.

Dostoyevski’nin Edebiyata Girişi

Hapishaneden çıktıktan sonra kendini tamamen değiştiren Rus yazar, dönemin Çar’ının toplumsal reglarını destekledi.1860 yılında ilk toplu basımını yaptı. Ertesi yıl kardeşi Mihail ile birlikte Vremya dergisini çıkardı. Derginin amacı batılılaşma ve Slavcılık akımlarını insanların zihinlerinden uzaklaştırmaya çalışmaktı. Дергиде яйымланан; Ölüler Evinin Hatıraları (1861-1862) gibi yazınlar derginin tanınmasını sağladı.

Толстой ве Turganyev gibi dünya edebiyatının en önemli isimleri dergiyi ve yazıları takdir etti. Ancak dönemin bazı eleştirmenleri dergiye ve yayınlanan içeriklere tepki gösterdi.Ancak tüm olumsuzluklar Dostoyevski’yi yıldırmadı. Dergiden kazandığı gelirle hayalini kurduğu yurt dışı gezisini gerçekleştirdi. Fransa, İtalya ve İngiltere gibi ülkeleri gezdikten sonra Rusya’ya döndü ve bu kez Epoha adlı dergiyi çıkardı.

Bölünmüş kişilik temasını Öteki romanında ele almış olan Dostoyevski, bu romanında okuyucularının olumsuz yorumlarını almış ve en büyüteine ​​desteşlan которых он-лайн. Kendisi gibi Rus yazarlardan olan Gogol ve Pusti isimli yazarların etkisi altında kalarak yeni eserler kurgulayan Dostoyevski, dünya edebiyatı için önemli eserlere imza atmış bir isimdış bir.

Gençlik yıllarında radikal eylemlere katılan Dostoyevski, hapishaneden çıktıktan sonra daha sakin bir yaşam sürmeye yöneldi. Kurulu düzene uyum sağlamaya ve insanların hayatlarını daha basit boyutlarda değiştirmeye kendini adadı. Bu noktada Hz. İsa’nın çile çekerek insanları kurtarmaya dayanan öğretisinden feyz aldı. Hapis yattığı süre boyunca edebiyattan yoksun kaldı. Бу açığı kapatmak için де çıktıktan sonra kardeşinden sürekli yeni kitaplar istemeye başladı.

Dostoynı’nin Eserleri

Babasının ölmesinin ardından maddi olarak sıkıntı içine giren Достоевский, roman yazmaya 1846 yılları sırasında.Yakın arkadaşı vasıtasıyla Dostoyevski’nin ilk romanını inceleme fırsatı bulan Vissarion Belinski , romanındaki karakterleri betimlemedeki sanatsal yeteneğini keşfetmişle ve

Ünlü yazarın ilk romanı olan İnsancıklar, içeriği nedeniyle aynı zamanda Rus toplumu için ilk toplumsal roman niteliği taşımaktadır. 1846 yılında roman yazmaya başlamış олан Достоевский, roman alanında yaklaşık 12 eser geride bırakmıştır.Uzun soluklu ve sürükleyici romanı en önemli klasikler arasında yer edinmiş olan Suç ve Ceza , Dostoyevski’nin başyapıtları arasında sayılır.

Франц Кафка Кимдир? Hayatı ve Eserleri

Eserlerinde oldukça başarılı olan ünlü isim, dünya edebiyatında da çok önemli bir yere sahiptir. Sakarlıkları, sürekli sinirli ve gergin hali ile insanlar üzerinde hastalıklı bir insan izlenimi uyandırmasından dolayı edebiyat sosyetesi Dostoyevski’yi çok fazla benimsememiştir.Бу durumdan kendisi de rahatsız olan başarılı yazar, kendini yeni bir roman yazma heyecanı içinde bulmuş ве Öteki isimli romanı için çalışmaya başlamıştır.

Budala, Delikanlılar, Ecinniler, Ezilmiş ve Aşağılanmışlar, Ölüler Evinden Anılar, Kumarbaz ve Karamazov Kardeşler , Rus yazarın günümüzde halen beğenilelerek okunası. Eserlerinin teması genellikle insan psikolojisi üzerine kurulu olan Dostoyevski aynı zamanda karakterlerinin ruh halini okuyucuya etkili bir şekilde aktarabilmesiyle de bu denli ilgi görmeyi başarmıştır.Достоевски’нин эсерлерини роман ве öykü olarak şu şekilde sınıflandırabiliriz.

Romanları

• • İnsancıklar, 1846
  • Öteki, 1846
  • Netochka Nezvanova, 1849
  • Ezilmiş ve Aşağılanmışlar 1861
  914
  • Кумарбаз, 1867
  • Будала, 1872
  • Эсиннилер, 1872
  • Деликанлы, 1875
  • Карамазов Кардешлер, 1881

Öyküuzhibleri

• Evküuzhibleri

• Evil
  • Evil , 1848
  • Бир Юфка Юрекли, 1848
  • Кысканч Коджа, 1848
  • Намуслу Бир Хырсиз, 1848
  • Бир Ноэль Агаджи Ве Дюгюн, 1848
  • Бейаз14 Кызырджуан, 1848
  • Бейаз14 Кызюджюлк 1814, 1814 Кысканч Коча, 1814 Кысканч Коча, 1814
  • Тимса, 1865
  • Эбеди Коджа, 1870
  • Бобок, 1873
  • Уйсал Бир Рух , 1876
  • Köylü Marey, 1876
  • Bir Adamın Düşü, 1877

Воспоминания Достоевского Анны Григорьевны Достоевской

لم أٌقدر على منع نفسي من البكاء على مدى الأسبوع الماضي وأنا أقر هذتاب.

لما مررت على مشهد من حياة العظيم دوستويفسكي ، ازددت ناعة بأنه نسان حقيقي ، لسلان يي ، لسلان يي لسلان يي ، لسلان يي ، لسلان يي ، لسلان يي ، لسلان رليان رليان رليان رللان رللان رللان رللان رلانان رللان رلانان رللان رللان. للمرة الأولى في حياتي رى أعماله ورواياته (التي هي بالتأكيد المفضلة عندي) ضئيلة وصغيرة سداًن ، يلة وصغيرة سداًن ، اودية. دوستويفسكي الإنسان. ته الشخصية تفوقت بتواضعها ومأساويتها على أعماله الأدبية العظيمة.

لم يترك الفقر له فسحة يتنفس فيها ، و يعيش فيها بارتياح هو وعائلته. ولم تنحل من حول رقب

لم در على منع نفسي من البكاء على مدى الأسبوع الماضي وأنا أقرلأ ابا.

لما مررت على مشهد من حياة العظيم دوستويفسكي ، ازددت ناعة بأنه نسان حقيقي ، لسلان يي ، لسلان يي لسلان يي ، لسلان يي ، لسلان يي ، لسلان يي ، لسلان رليان رليان رليان رللان رللان رللان رللان رلانان رللان رلانان رللان رللان. للمرة الأولى في حياتي رى أعماله ورواياته (التي هي بالتأكيد المفضلة عندي) ضئيلة وصغيرة سداًن ، يلة وصغيرة سداًن ، اودية. دوستويفسكي الإنسان. ته الشخصية تفوقت بتواضعها ومأساويتها على أعماله الأدبية العظيمة.

لم يترك الفقر له فسحة يتنفس فيها ، و يعيش فيها بارتياح هو وعائلته. ولم تنحل من حول رقبته الديون طيلة حياته. تكالبت عليه أسوأ الظروف والكوابيس: الفقر, غلبة الديون, ابتلاؤه بمرض الصرع, وفاة ابنته الكبرى وهي طفلة, وفاة ابنه المحبوب أليوشا وهو صغير, حقارة ووضاعة أقربائه, انعدام أخلاق زملائه الأدباء, ازدراء الدولة له.وفي مواجهة هذا السيل الجارف من الكوابيس, وفي مواجهة هذا العالم الردىء اللاأخلاقي, لم يكن العظيم دوستويفسكي يملك غير ابتسامته الودودة ونيته الطيبة وتضحيته وإنسانيته. هو لم يكن وضيعاً مثلهم. لم يعرف قلبه إلا الصفاء والود والحب. يا الله كم تأثرت — وبكيت حقيقة — حين قرأت إحدى مشاهد إنسانيته, حيث جاءه أحد أقربائه الخبثاء يستعطفه ويذرف دموع التماسيح بين يديه كي يعطيه مبلغا من المال, ولأن دوستويفسكي لم يكن يملك من المال شيئا, فقد قرر أن يضحي بكل طيب خاطر ويرهن معطفه الشتوي الوحيد كي يعطي قريبه الحقير المال الذي طلبه.مما أدى إلى إصابة دوستويفسكي بالحمى وبنوبة صرع في نفس اليوم, نتيجة البرد الشديد وعدم وجود أي ملابس ثقيلة يتدفأ بها سوى المعطف الشتوي الذي رهنه من أجل ذلك الوغد!

الطيور على الها تقع! هكذا يقول المثل. ان لا بد لرجل كبير السن عظيم القلب كـ «دوستويفسكي» أن يتزوج فتاة شابة نقية كـ «نـا». هما الاثنان ضربا مثلا للعالم في التضحية والحب والوفاء رغم الحياة القاسية التي خاضاها معا بدون أن يتزعزع عشقهما أو أن يفرق بينهما الزمن. هكذا يكون الحب. وهكذا يكون العشق الحقيقي — العشق الذي لا ينتمي إلى الحسابات البشرية المادية القذرة.

لمتني روف الحياة القاسية التي عاشها دوستويفسكي ، والتي كان تحت وطأتها ينتج ان تحت وطأتها ينتج للبشريلاحت وطأتها ينتج ان تحت وطأتها ينتج ان تحت وطأتا ينتج للبشريلن الحيالة اتلالان اتلالان اتلالالبالالالبالالالباللالب التلالية اتلالالبالالبالالبالال تقول آنا, أن دوستويفسكي كان في أغلب الأحيان حزينا على رواياته وغير راض عنها, لأنه كان يكتب أجزاء كبيرة منها تحت وطأة الديون الثقيلة وهموم تسديدها. فكان حين ينتهي من كتابة جزء من رواية ما, يرسله على الفور إلى دار النشر كي تبعث له بدورها مبلغا من المال يسدد به بعض ديونه, ثم حين يشرع في كتابة الأجزاء الأخرى من الرواية يكتشف خطأ ما في تسلسل الأحداث, فتصيبه الكآبة لأنه لن يستطيع التعديل على الجزء الأول الذي قد ار مطبوعاً ومنشوراً في المجلات والصحف.تقول نـا ، نه لو قُدّر للعظيم دوستويفسكي ن تكون ظروفه المادية أفضل ، لكانت أعماله ر تشذيباً يماله ر تشذيباً يماله ر تشذيباً مال ر تشذيباً مال ر تشذيباً يمال ر تشذيباً مال ر تيباً يولا يولا يولا.

في الحقيقة ، أعتقد هنا أنها مخطئة. رواياته وأعماله كلها هي بالنسبة لي ، ولكثيرين غيري ، الأفضل على الإطلاق من بين جميع الأعمالالالدرتية العمالالادرتية وذلك في رأيي بسبب أنه كتبها تحت وطأة ظروف مادية ونفسية قاسية ، رجت لنا صادقة نقيّة وبريئة. ليس فيها كبرياء الأغنياء ، ولا تشذيب المترفين الذين يعيشون في قصورهم العاجية غير آبهين بمعاناة بقابين بمعاناة بقين بمعاناة بقين بمعاناة بقين بمعاناة. دوستويفسكي كان إنسانا, واختبر المشاعر والأحاسيس الإنسانية, وعاش حياة حقيقية فيها الحلو والجميل وفيها المر والقاسي — يغلب عليها المر وتغلب عليها القسوة.هذه الحياة التي عاشها انعكست على أعماله فكانت هي الأخرى تعكس الحقيقة البشرية والإنسانية بدون والإنسانية بدون يبيا. لذلك عشقها القرّاء في زمنه ، ويعشقها القرّاء الآن ، وسيعشقونها في المستقبل وإلى الأبد. لأنها خرجت من قلب إنسان حقيقي.

ي هذه الغرفة وعلى تلك الأريكة لفظ العظيم دوستويفسكي أنفاسه الأخيرة

العلمان اليرة.