За что ты обидела ветер: Текст песни «Ветер-скрипач», Валерий Леонтьев
Зачем ты обидела ветер…
«Зачем ты обидела ветер…. Он пел нам о ветреном лете» — неповторимые южные гастроли 2019 !
Как же ждали и как хотели мы этих именно Крымских концертов, где всегда неповторимая аура, и за десятилетия уже свои сложившиеся традиции и атмосфера… Начались Крымские концерты с двух не курортных городов, Симферополя и Севастополя, было видно, как и зрители , и приехавшие из многих городов и стран поклонники , и сам Артист, соскучились, и эта аура тепла, радости и веселья стала хорошим началом южного тура. Сцена буквально утопала в цветах, в Симферополе одна маленькая девочка вынесла громаднейший букет роз, буквально выше ее ростом и размером, Валера был потрясен – «какая сильная девочка, как ты все это подняла???»…
На бурное узнавание первых строчек песни Кабаре , Артист сделал паузу и хитро так спросил у зала «а дальше что, помните?» … «путь далек…» отозвался зал, да и непогода на дворе в прямом смысле была , как потом оказалось, не за горами… В Севастополь мы еще успели добраться по морю на «Комете», правда сильный ветер уже начинал создавать волны, но что потом началось в Ялте…это нечто!
Ураганный ледяной ветер несколько дней гнул деревья, срывал все на своем пути и создавал мощнейший шторм, волнами заливало всю набережную, почти до концертного зала Юбилейный, но к вечеру погода немного затихала и все выходные мы ходили на набережную, где шла такая реклама концертов Валеры, что даже сравнить не с чем… Прямо на набережной с 6 до 8 вечера стоял экран с динамиками, где крутили в основном только песни В.
Леонтьева…Казанова, ИСД, Корабли, Маргарита, Дельтаплан, даже Мэри… девушка с микрофоном сопровождала все это рекламой « Великий, легендарный , неповторимый, только для вас», при этом на набережной собирались люди, сидели и просто слушали песни, дети, плясали, причем, некоторые еще и ходить то не умели, но весело прыгали под Казанову… Весь город буквально утопал в рекламных плакатах всех размеров , а шум волн и ветра создавал неповторимую атмосферу.
Как и обещал в прошлом году на концерте в Ялте, Валера отметил на сцене 40 лет победы в песенном конкурсе, сказав очень трогательные и искренние слова о себе, о сцене и своих зрителях, с которыми он по прежнему вместе!!! И полный огромный зрительный зал был тому подтверждением! Правда, зрители настолько заворожено смотрели на то, что происходило на сцене, а Валере хотелось больше эмоций и отдачи зала, он подначивал зал шутливыми фразами, а песню Ветер скрипач объявил как колыбельную))). А когда он крикнул в микрофон «не спать», наверно проснулся не только зал, но и вся Ялтинская набережная вместе с рядом проходившим театральным фестивалем, где все вечера на мягких пуфиках возлежали зрители)))
СМОТРЕТЬ Видео-зарисовки
В Ялте нас ждал сюрприз – премьера песни «Пожалей», как сказал сам Артист , что 15 лет пролежала, а сейчас вот пригодилась… Песня и правда зажила совершенно новой жизнью и посылом, очень здорово вписалась перед Дали и украсила второе отделение, потому что приобрела такую драйвовую форму и посыл, что от прежней лирики не осталось и следа…
На служебке Валера подписывал автографы, один мужчина из Минска громко сказал, что голос у Артиста звучит по прежнему молодо, и что он, как музыкант, знает, о чем говорит… «Спаааасииибооо» — громко пропел в ответ Валера, вызвав бурю оваций и восторга, и было такое чувство гордости за него, за то, что Он такой, такой простой , такой любящий людей, уважающий своих зрителей, потому что, как оказалось, многие артисты сейчас вообще не выходят к людям на служебке, используя другие потаенные двери и ходы…
А в Евпатории на летней концертной площадке под открытым небом Валера закрывал концертный сезон и , учитывая погодные условия, объявил после Сокровищ закрытие пляжного сезона, но даже холодный ветер не смог снизить градус тепла и задора в зале, полный зрительный зал, танцующая публика, голос Артиста, летящий в звездное небо над головой, огромное количество цветов и подарков, есть что –то такое особенное в этой площадке, ведь эта сцена повидала огромное количество концертных программ Валеры, и как он сам сказал в финале, что когда он пел первый раз на этой сцене деревьев вокруг еще не было…
В Керчи перед сценой была большая оркестровая яма, поэтому, когда Валера пошел в зал, его просто завалили цветами, их было так много, что пришлось раскладывать их по бортику ямы, и еще хватило на финал.
В Керчи прошло 2 года с прошлого концерта, а до этого их вообще очень долго там не было, зал очень тепло принимал все увиденное и услышанное, а шутка про опоры для моста через Керченский пролив вообще вызвала бурю восторга. Мы тоже после концерта смогли проверить и опоры, и сам мост))), переезжая из Крыма в Краснодарский край… Впечатляет!!!
Большой неожиданностью стало то, что ураганный ветер поехал с нами и дальше, а его морозность и сила казалось только увеличились… «Ветер — скрипач» просто стала символом этого тура))).
И если в Анапе площадка полузакрытая и с крышей, то в Геленджике концерт проходил под открытым небом да еще высоко в горах, и многие зрители не учли эту особенность и пришли легко одетыми, а дуло там так, что сдувало букеты со сцены…
Но Валера был неотразим, казалось, что такая ситуация его только раззадоривает, и то, что зрители пришли и никто не ушел, даже с детьми, говорит о многом! Люди танцевали, подпевали, дарили цветы и подарки, кричали браво, и никакие каверзы погоды не могли этому помешать.
Оставалось только догадываться каких сил и мужества стоил Артисту и его команде такой экстрим. На Маргарите плащ долетал до первых рядов, а надо ведь еще и танцевать и все это контролировать, ледяной ветер бил в лицо Валере, даже головной убор на Занавес одеть было нельзя, но никто не хотел расходиться , даже в финале, Валера сочувственно сказал, представляя коллектив, что « вы замерзли, щас я быстренько», но люди не уходили и многие даже остались ждать автографы после, и вот мы счастливые благодарим Артиста и машем отъезжающей машине, в ответ Валера машет всем рукой и машина скрывается в темноте южной ночи.
А мы еще долго делимся впечатлениями, а еще ищем по улицам и деревьям Геленджика унесенный ветром фанатский шарф поклонника Жени из Луганска, и вроде уже и надежда найти потеряна, но это ли не чудо – шарф ждал его на ступеньках гостиницы!!!!))))
Татьяна Туева
Нина Стрелкова
Валерий Леонтьев — Ветер-Скрипач Текст песни
Copied!
Все шептали вслед ему: «Не плачь»
Но с рассветом в небо голубое
Ветер, как оборванный скрипач
Уходил обиженный тобою
Он над нами звёзды погасил
И, листву с деревьев обрывая
В одиноком сердце уносил
Музыку потерянного рая
За что ты обидела ветер
Он пел нам о ветреном лете
Лете пьяном, как вино
Просила скиталица-скрипка
Одной твоей милой улыбки
Но закрыла ты окно
Но закрыла ты окно
Ты не любишь ветреных ночей
И гостей случайных у порога
А бродяга-ветер, он ничей
Он твоим хотел побыть немного
И скитаясь, вольный и хмельной
Он тебя, наверно, вспоминает
И в осеннем небе над землёй
Музыку дождливую играет
За что ты обидела ветер
Он пел нам о ветреном лете
Лете пьяном, как вино
Просила скиталица-скрипка
Одной твоей милой улыбки
Но закрыла ты окно
Но закрыла ты окно
За что ты обидела ветер
Он пел нам о ветреном лете
Лете пьяном, как вино
Просила скиталица-скрипка
Одной твоей милой улыбки
Но закрыла ты окно
Но закрыла ты окно
Но закрыла ты окно
Валерий Леонтьев — Стоп снег
Как нежна, как тепла Эта рыжая осень Даже светлое небо Ни слезинки не сбросило И любовь я искал В странных шорохах темноты Но только снег мне шептал Засыпая твои
Валерий Леонтьев — Пират
Всю жизнь он промышлял разбоем На море первый супермен И вот, однажды сам, без боя Красавице он сдался в плен И всё, чем обладал на свете Легко сложил к её ногам А утром
Валерий Леонтьев — Эммануэль
В окне горит устало свеча во мраке ночи С тобой мне легче стало, а вот тебе не очень Свеча пока не плачет слезами восковыми Но, так или иначе, скажу тебе впервые
Валерий Леонтьев — А любовь жива
Согреет душу солнце В любые холода.
Я верю — ты вернёшься, Я буду ждать всегда! Пока в разлуке сердце бьётся, Пока горит звезда, Я верю — ты вернёшься, Я буду
Валерий Леонтьев — Старик
Я видел долгий-долгий сон и в нём печальный дом. Там старец, высохший умом, писал событий том: припев: Прочерк, прочерк, и вновь прочерк — грустной жизни немой
Валерий Леонтьев — Милый друг, не скучай
Вступление. Ты меня не забывай, даже если будет трудно Я вернусь весенним утром, ты меня не забывай Ты меня не забывай, облака в реке уснули Я вернусь дождем в июле, ты меня
Валерий Леонтьев — Мой дельтаплан
Меж нами памяти туман, Ты как во сне, ты как во сне. Наверное, только дельтаплан Поможет мне, поможет мне. Наивно это и смешно, Но так легко моим плечам. Уже зовет
Валерий Леонтьев — Танго разбитых сердец
Танго, танго, это танго, танго, Танго, танго, это танго, танго, Танго, танго, это танго, танго. Танго, танго, это танго, танго, Танго, танго, это танго, танго. Жди, к
Валерий Леонтьев — Каждый хочет любить
Югославский солдат и английский матрос Поджидали у смоста быстроглазую швейку.
Каждый думал: , каждый нежность ей нёс И за ласковый взор, и за нежную шейку. И врагами присели они
Валерий Леонтьев — Воздуха глоток
У жизни спрашиваю я: — Зачем так часто бьешь меня? Пойми, как все я не хочу, Я, даже падая, лечу. Хочу я быть самим собой, Но снова пропасть предо мной, И, поражения
As You Like It Акт 3, Перевод Сцены 5
As You Like It Акт 3, Перевод Сцены 5 | Шекклира, LitChartsТакже ознакомьтесь с нашим подробное резюме и анализ этой сцены
Посмотрите наш резюме и анализ этой сцены
Оригинал
Перевод
Входят СИЛЬВИУС и ФЕБА
Входят СИЛЬВИУС и ФЕБА.
СИЛЬВИУС
Милая Фиби, не презирай меня. Не надо, Фиби. Скажи, что не любишь меня, но не говори так С горечью. Обыкновенный палач, Чье сердце ожесточается от привычного вида смерти, Не падает топор на смиренную шею, Но сначала просит прощения. Будете ли вы суровее, Чем тот, кто умирает и живет кровавыми каплями?
СИЛЬВИУС
Милая Фиби, не презирай меня.
Не надо, Фиби. Ты можешь сказать мне, что не любишь меня, но не делай этого так горько. Даже палач, чье сердце ожесточилось от стольких смертей, все еще просит прощения у своей жертвы, прежде чем уронит свой топор. Будете ли вы еще более жестоким, чем тот, кто зарабатывает себе на жизнь кровью и убийствами?
Входят РОЗАЛИНДА, СЕЛИЯ и КОРИН, позади
РОЗАЛИНДА (переодетая Ганимедом), СЕЛИЯ (переодетая Алиеной) и КОРИН входят, невидимые.
ФЕБЕ
Я бы не стал твоим палачом. Я лечу тебя, потому что я не хотел бы причинить тебе вред. Ты говоришь мне, что в моих глазах есть убийство. Красиво, верно и очень вероятно, Что глаза, самые хрупкие и нежные создания, Закрывавшие свои трусливые врата перед атомами, Должны называться тиранами, палачами, убийцами. Теперь я хмурюсь на тебя всем сердцем, И если мои глаза могут ранить, теперь пусть они убьют тебя. Теперь подделка, чтобы упасть в обморок, почему, теперь упасть; Или, если ты не можешь, О, к стыду, к стыду, Не лги, чтобы сказать, что мои глаза — убийцы.
ФИОБЕ
Я не хочу быть твоим палачом. Я избегаю тебя, чтобы не причинить тебе вреда. Вы говорите мне, что в моих глазах убийство. Это, конечно, красивая фраза, и очень вероятно, что глаза — самые хрупкие, самые мягкие и такие трусливые, что закрывают свои веки даже перед таким безобидным, как пыль, — должны быть тиранами, палачами и убийцами. Теперь я хмурюсь на тебя изо всех сил. И если мои глаза действительно могут ранить, то пусть они убьют тебя. А теперь давай, притворись, что потеряла сознание, иди падай, а если не можешь, то, к стыду своему, не лги и не говори мне, что у меня глаза убийцы. А теперь покажи мне рану, которую мои глаза нанесли тебе. Если поцарапать булавкой, останется шрам.
СИЛЬВИЙ
О дорогая Фиби, Если когда-нибудь — как бы это ни было близко — Ты встретишь на свежей щеке силу воображения, Тогда ты узнаешь невидимые раны, Которые наносят острые стрелы любви.
СИЛЬВИУС
О, дорогая Фиби, если ты когда-нибудь влюбишься в какое-нибудь свежее лицо, тогда ты узнаешь о невидимых ранах, которые наносят острые стрелы любви.
ФЕБА
Но до этого времени не подходи ко мне. И когда наступит это время, Огорчи меня своими насмешками, не жалей меня, Ведь до этого времени я не буду жалеть тебя.
ФИОБЕ
Но пока не придет время, не подходи ко мне. И когда это время придет, тогда вы можете издеваться надо мной. Но не жалейте меня, как я не буду жалеть вас теперь.
РОЗАЛИНДА
[Наступая, как Ганимед] И почему, прошу вас? Кто может быть вашей матерью, Что вы оскорбляете, ликуете, и все сразу, Над убогим? Что ж, хотя в тебе нет красоты, Поскольку, клянусь своей верой, Я вижу в тебе не больше, Чем без свечи можно заснуть в темноте, — Так должен ли ты быть гордым и безжалостным? Почему, что это значит? Почему ты смотришь на меня? Я вижу в вас не больше, чем в обыкновенной Натурной продаже.
РОЗАЛИНДА
[Выход вперед, говоря как Ганимед] И почему, я спрашиваю вас? Кто тебя воспитал, что ты оскорбляешь этого несчастного и одновременно радуешься его обидам? Честное слово, я не вижу в тебе многого — не больше света, чем мог бы осветить мне дорогу в постель в темноте, — так почему же ты должен быть таким гордым и безжалостным? Почему, что происходит? Почему ты смотришь на меня? Для вас есть не что иное, как обычный, произведенный природой продукт массового производства.
[Про себя] Боже, храни мою жизнь, я думаю, она намеревается заманить в ловушку и мои привязанности.
[ФИБИ] Нет, гордая госпожа, не надейтесь на это. Вы не можете укротить мой дух и заставить меня поклоняться вам — не с вашими чернильно-черными бровями; твои черные шелковистые волосы; твои черные, похожие на бусинки глазные яблоки; или ваш кремовый цвет лица.
[К СИЛЬВИУСУ] Ты, глупый пастырь: почему ты следуешь за ней, как туманный южный ветер, вздыхая и проливая слезы? Ты в тысячу раз красивее ее. Такие дураки, как ты, наполняют мир уродливыми детьми, женившись на таких женщинах, как она. Это не ее зеркало, а
[ФИБЕ] Но, хозяйка, знайте себя. Встаньте на колени и поблагодарите небеса за то, что они подарили вам любовь хорошего человека. Я должен сказать вам как друг, что вы должны продавать, пока можете, потому что у вас не будет покупателей долго.
Просите милости у этого человека, любите его и примите его предложение. Хуже всего уродство, когда оно пренебрежительно относится к другим.
[К СИЛЬВИУСУ] Так возьми ее, пастух. Удачи.
ФИБИ
Милый юноша, я прошу тебя ругать год вместе. Я предпочел бы услышать твой брань, чем этот мужчина ухаживает.
ФОБИ
Милый юноша, пожалуйста, продолжай презирать меня весь год. Я предпочел бы услышать ваш выговор, чем ухаживания этого человека.
РОЗАЛИНДА
Он влюбился в твою мерзость. [СИЛЬВИУСУ] И она полюбит мой гнев. Если так, то как только она ответит тебе хмурыми взглядами, я засыплю горькими словами. [к ФЕБЕ] Почему ты так смотришь на меня?
РОЗАЛИНДА
Он влюбился в твое уродство.
[СИЛЬВИУСУ] И она влюбляется в мой гнев. Если это так, то, как только она ответит тебе хмурыми взглядами, я упрекну ее горькими словами.
[ФИБИ] Почему ты так на меня смотришь?
ФЕБА
Я не понесу тебе зла.
ФИОБЕ
Я не хочу причинить тебе вреда.
РОЗАЛИНДА
Молю тебя, не влюбляйся в меня, Ибо я лже, чем клятвы, данные в вине. Кроме того, ты мне не нравишься. Если вы знаете мой дом, ‘Это в кроне оливок, здесь неподалеку. — Ты поедешь, сестра? — Пастух, ублажи ее покрепче. — Ну, сестра. — Пастушка, взгляни на него лучше, И не гордись. Хотя весь мир мог видеть, Никто не мог быть так оскорблен на виду, как он. — Приходи к нашему стаду.
Пожалуйста, не влюбляйся в меня. Я более лжив, чем обещание, данное в пьяном виде. Кроме того, ты мне не нравишься. Если хочешь знать, где мой дом, то он в оливковой роще неподалеку.
[Селии] Ты хочешь пойти, сестра?
[СИЛЬВИУСУ] Пастух, продолжай над ней работать.
[Селии] Ну же, сестра.
[Фиби] Пастушка, подумай о нем лучше и не гордись. Даже если бы все в мире могли видеть тебя, никто не был бы так слеп, как он.
[СЕЛИИ и КОРИН] Пойдемте к нашему стаду.
Уходят РОЗАЛИНДА, СЕЛИЯ и КОРИН
РОЗАЛИНДА, СЕЛИЯ и КОРИН уходят.
ФЕБА
Мертвый пастырь, теперь я нахожу твою пилу силы: «Кто когда-либо любил того, кто не любил с первого взгляда?»
ФЕБА
Мертвый пастух, теперь я понимаю силу того, что ты сказал ранее: «Ты по-настоящему любишь только тогда, когда влюбляешься с первого взгляда».
СИЛЬВИУС
Сладкая Фиби—
СИЛЬВИУС
Сладкая Фиби—
ФЕБА
Ха, что ты говоришь, Сильвий?
ФЕБЕ
Ха, что ты сказал, Сильвиус?
СИЛЬВИУС
Милая Фиби, пожалей меня.
СИЛЬВИУС
Милая Фиби, пожалей меня.
ФЕБА
Мне жаль тебя, милый Сильвиус.
ФЕБА
Что ж, мне жаль тебя, дорогой Сильвиус.
СИЛЬВИУС
Везде, где горе, будет и облегчение. Если ты скорбишь о моей печали в любви, Отдавая любовь, твоя скорбь и моя скорбь Истребляются.
СИЛЬВИУС
Если тебе действительно жаль меня, у тебя есть средства меня вылечить.
Если ты действительно печалишься о моем горе в любви, то люби меня в ответ, и и твое горе, и мое горе устранятся.
ФЕБА
У тебя есть моя любовь. Разве это не по-соседски?
ФЕБЕ
У тебя есть моя любовь — моя любовь к ближнему. Разве этого недостаточно?
СИЛЬВИУС
Я бы хотел тебя.
СИЛЬВИУС
Я бы ты .
ФЕБЕ
Да ведь это была алчность. Сильвий, было время, когда я ненавидел тебя, И все же не то, чтобы я любил тебя, Но так как ты можешь так хорошо говорить о любви, Твоё общество, которое прежде было мне досадно, Я вынесу, и я буду терпеть найми и тебя. Но не жди большего вознаграждения, Чем собственная радость, что ты занят.
ФОЕБ
Ну, это просто жадность. Сильвий, я ненавидел тебя и до сих пор не люблю. Но раз ты так хорошо говоришь о любви, я потерплю твое общество и найду тебе применение. Но не ждите большего вознаграждения, чем ваше собственное счастье работать на меня.
СИЛЬВИЙ
Так свята и так совершенна моя любовь, И я в такой нищете благодати, Что я буду считать самым обильным урожаем Подбирать сломанные колосья после человека, Что главный урожай пожинает.
Время от времени отпускай Рассеянную улыбку, и этим я буду жить.
СИЛЬВИУС
Моя любовь к тебе так свята и совершенна, а раньше ты так ненавидел меня, что я возьму остатки урожая твоей любви и буду считать их щедрым даром. Время от времени дай мне улыбнуться, и я буду жить на это.
ФЕБА
Знаешь ли ты юношу, который говорил со мной до этого?
ФОЕБ
Вы знаете юношу, который говорил со мной ранее?
СИЛЬВИУС
Не очень хорошо, но я часто встречал его, И он купил коттедж и границы, Которыми когда-то владел старый карло.
СИЛЬВИУС
Не очень хорошо, но я встречал его несколько раз, и он купил дом и землю, которыми владел старый крестьянин.
ФОЕБ
Не думай, что я люблю его, хотя и прошу за него. Он всего лишь сварливый мальчишка, а говорит хорошо. Но что мне до слов? Но слова хороши, Когда тот, кто их произносит, радует слушающих. Он хорошенький юноша… не очень хорошенький… Но, конечно, он гордый.
.. и все же его гордость идет ему. Из него получится настоящий мужчина. Лучшее в нем Его цвет лица; и быстрее, чем его язык Нанес обиду, его глаз исцелил ее. Он не очень высок, но для своих лет он высок. Нога у него так себе, и все же она здорова. На его губе был хорошенький румянец, Чуть более спелый и похотливый румянец, Чем тот, что смешался на его щеке: это была лишь разница Между постоянным красным и смешанным дамасским. Некоторые женщины, Сильвий, Если бы они, как я, В посылках заклеймили его, Подошли бы ближе, Чтобы влюбиться в него; но со своей стороны я не люблю его и не ненавижу его; и все же у меня больше причин ненавидеть его, чем любить. Ибо что он должен был сделать, чтобы упрекнуть меня? Он сказал, что мои глаза были черными и мои волосы черными И, теперь я помню, презирал меня. Я удивляюсь, почему я не ответил снова. Но это все одно: недомолвка не есть отказ. Я напишу ему очень язвительное письмо, И ты понесешь его. Хочешь, Сильвий?
ФИБИ
Не начинай думать, что я люблю его только потому, что я спрашиваю о нем.
Он просто раздражительный мальчик, хотя говорит хорошо, но какое мне дело до слов? Хотя слова хороши, когда человеку, говорящему их, приятно слышать. Он славный юноша, не очень, но очень гордый, и все же эта гордость ему идет. Он вырастет настоящим мужчиной. Лучшее в нем — цвет лица; как только его слова оскорбляют меня, его вид залечивает их раны. Он не очень высокий, но для своего возраста он высок. Его ноги так себе — и все же они хороши. На губах у него был хорошенький румянец, чуть темнее и страстнее, чем румянец на щеках; один был чисто красным, а другой смешанным розовым и белым. Сильвий, есть некоторые женщины, которые почти влюбились бы в него после осмотра всех его частей, как это сделала я. Но я, со своей стороны, не люблю его и не ненавижу. Хотя у меня больше причин ненавидеть его, чем любить. Какое право он имел меня ругать? Он сказал, что мои глаза были черными, и мои волосы были черными, и теперь, когда я это помню, он презирал меня также. Я в шоке, что не ответил ему тем же.
Но ничего страшного: то, что я забыл отстаивать свои права, не означает, что их не существует. Я напишу ему очень язвительное письмо, а ты его передашь. Сможешь, Сильвиус?
СИЛЬВИУС
Фиби, от всего сердца.
СИЛЬВИУС
От всего сердца, Фиби.
ФОЕБ
Напишу прямо. Дело в моей голове и в моем сердце. Я буду горьким с ним и проходя мимо. Иди со мной, Сильвий.
ФИОБЕ
Я напишу немедленно. То, что я хочу сказать, уже у меня в голове и в сердце. Я буду с ним резок и крайне резок. Пойдем со мной, Сильвиус.
Выход
Они уходят.
Назад
Акт 3, Сцена 4
Далее
Акт 4, Сцена 1
Долгая битва за «Унесенных ветром»
Реклама
Продолжить чтение основного сюжета
Блокбастер 1939 года когда-то олицетворял высшую степень массовых развлечений. Но афроамериканцы протестовали против этого с самого начала, даже если белая Америка не хотела этого слышать.
Когда во вторник HBO Max объявил о временном удалении «Унесенных ветром» из своего потокового сервиса, казалось, что вот-вот рухнет еще один памятник Конфедерации.
«Унесённые ветром» сегодня воспринимаются молодыми людьми только как любимый фильм их бабушек (или, может быть, источник язвительной шутки, с которой начинается «Чёрный клановец» Спайка Ли). И на каждого видного консерватора, обвиняющего HBO Max в цензуре, в социальных сетях было множество отзывов о фильме, ну, ну, скучном.
Но классический фильм 1939 года – до сих пор являющийся самым кассовым фильмом всех времен, с поправкой на инфляцию – прочно закрепил общественное понимание Гражданской войны и Реконструкции, пожалуй, больше, чем любой другой культурный артефакт.
«Вы хотите сыграть южную довоенную свадьбу — откуда это?» — сказала Келли Картер Джексон, историк из колледжа Уэлсли, которая ведет курс о рабстве и кинематографе. «Люди скажут, что не видели этот фильм. Но они его видели — только не в первозданном виде».
Решение HBO Max было принято через день после того, как The Los Angeles Times опубликовала статью Джона Ридли, сценариста «Двенадцати лет рабства», в которой он критикует «Унесенных ветром» за расистские стереотипы и обеление ужасов рабства. и призывая к тому, чтобы это было представлено только с добавленным историческим контекстом. (Несколько дней спустя афроамериканский киновед Жаклин Стюарт объявила в статье для CNN.com, что она представит фильм, когда фильм вернется в стриминговый сервис.)
Но это также представляет собой запоздалую расплату с афроамериканской критикой, которая началась сразу после публикации в 1936 году романа Маргарет Митчелл — даже если она почти не упоминалась в господствующей белой прессе.
«Унесенные ветром» — один из мифических ударов молнии в истории американской культуры. Митчелл, бывший журналист, написавший роман (свой первый и единственный) во время восстановления после травмы, ожидал, что он будет продан тиражом 5000 экземпляров. Вместо этого она стала сенсацией: за шесть месяцев было продано почти миллион экземпляров, что принесло ей Пулитцеровскую премию и Национальную книжную премию.
Производство киноверсии, включая кастинг Скарлетт О’Хара и Ретта Батлера, затаив дыхание освещалось в прессе. А к премьере в 1939 году было продано семь миллионов экземпляров книги.
Ажиотаж вокруг романа и фильма также спровоцировал национальное увлечение всем, что связано с Дикси. Митчелл был завален просьбами авторизовать ручки, шляпы, куклы и даже ситцевую ткань в стиле «Унесенных ветром». В 1939 году Macy’s посвятил несколько этажей своего флагманского магазина товарам, связанным с фильмом, под девизом «Старый юг идет на север».
Многие афроамериканцы, как и эти протестующие у театра в 1940 году, возражали против ошибочной истории и расистских стереотипов в «Унесенных ветром», включая изображение «счастливых» рабов.
Кредит… Афроамериканские газеты/Гадо, через Getty Images«Люди просто съели это», — сказала Карен Л. Кокс, историк из Университета Северной Каролины в Шарлотте и автор книги «Мечтания о Дикси: как Юг был создан в американской популярной культуре». И северные объятия ностальгии по плантациям Митчелла с ее изображением счастливых, послушных рабов были не просто безобидным потребительством образа жизни.
«В 1930-е годы зародилась деятельность по защите гражданских прав, но если все смотрят этот фильм или читают эту книгу, они понимают, что так все и было», — сказал Кокс. «Белым северянам стало легче смотреть на афроамериканских мигрантов, прибывающих в такие места, как Чикаго, и говорить: «Почему вы не можете вести себя как эти негры?»
— Американцы регистрировали возражения. Вскоре после того, как продюсер Дэвид О. Селзник купил права, появились жалобы на то, что версия фильма будет подстрекать к насилию, распространять фанатизм и даже срывать предложенный федеральный закон о борьбе с линчеванием.
Маргарет Митчелл пренебрежительно отреагировала на критику. «Я не позволю, чтобы какие-то профессиональные негры, создающие проблемы, изменили мои чувства к расе, с которой мои отношения всегда были привязанностью и взаимным уважением», — писала она другу.
Селзник исполнил более сложный танец. «У меня, например, нет желания снимать какой-либо антинегритянский фильм, — писал он в служебной записке сценаристу Сидни Ховарду. «В нашей картине, я думаю, мы должны быть ужасно осторожны, чтобы негры оказались решительно на правой стороне бухгалтерской книги».
В 1936 году Уолтер Уайт, секретарь NAACP, написал ему, выражая обеспокоенность и предлагая нанять кого-нибудь, предпочтительно афроамериканца, для проверки «возможных ошибок» фактов и интерпретаций. «Написание истории периода Реконструкции было настолько полностью конфедеративным в течение последних двух или трех поколений, что мы, естественно, несколько встревожены», — писал он.
Продюсеры фильма наняли двух белых технических консультантов, чтобы гарантировать точное изображение южного акцента и манер, например, будет ли Скарлетт О’Хара (здесь танцующая с Реттом Батлером) носить шляпу на вечерней вечеринке, но проигнорировали многие опасения, поднятые африканцами.
-Американские лидеры.Кредит…New Line CinemasСначала Селзник назвал имя одного потенциального афроамериканского советника, но в конечном итоге нанял двух белых, в том числе журналиста, друга Митчелла, которому было поручено сохранить аутентичность южной речи (что очень беспокоит некоторых белых поклонников романа, которые писали Селзник) и избежать ошибок в деталях, таких как уместность головного убора Скарлетт на вечеринке.
В фильме пытались убрать некоторые расистские элементы романа. Ссылки на Ку-клукс-клан, который роман называет «трагической необходимостью», были опущены. С неохотой Селзник также вырезал из сценария распространенное, но печально известное оскорбление на расовой почве («слово ненависти», как выразился один афроамериканский журналист, принявший участие в обсуждении).
В фильме также обыграна сцена из книги, где Скарлетт, едущая в одиночестве по трущобам, чуть не изнасилован черным мужчиной, что вызывает ответный рейд Клана. Вместо этого нападавший — бедный белый человек, и характер отряда, который выезжает, чтобы отомстить за ее честь, не уточняется.
«Группа мужчин может пойти и «схватить» виновных в попытке изнасилования, не накрывая их длинными белыми простынями», — написал Селзник в меморандуме.
Но фильм поместил ностальгическую мифологию «Утраченного дела» — к тому моменту доминирующее национальное представление о Гражданской войне — на передний план и в центр, начиная с начальных заставок, отдающих дань уважения «земле кавалеров и хлопковых полей», « прекрасный мир, где галантность отвесила свой последний поклон».
Еще во время съемок раздавались призывы к бойкоту афроамериканцев. После этого протесты прошли у театров в Чикаго, Вашингтоне и других городах.
В то время как отзывы о готовом фильме в черной прессе были неоднозначными, критика была резкой. The Chicago Defender первоначально опубликовал колонку, назвав ее безобидной, а выступления Хэтти Макдэниел (Мамочка) и Баттерфляй МакКуин (Присси) примерами «негритянского артистизма». Но неделю спустя журнал опубликовал резкий обзор, назвав его «оружием террора против черной Америки».
Это мнение отразилось и в других черных газетах, таких как Pittsburgh Courier, в котором осуждалось изображение всех чернокожих как «счастливых домашних слуг и бездумных, беспомощных комья».
Среди тех, кто видел его примерно в это время, был Малкольм Икс в подростковом возрасте. «Я был единственным негром в театре, и когда Баттерфляй МакКуин начала свое выступление, мне захотелось заползти под ковер», — написал он в своей автобиографии.
Белая публика, тем временем, была в значительной степени увлечена празднованием почти четырехчасового эпоса Technicolor с его сотнями статистов, роскошными костюмами и темами мужества и выживания, которые резонировали со страной, выходящей из Великой депрессии.
Белые газеты, в том числе The New York Times, восторженно освещали премьеры фильма в Нью-Йорке и Атланте, где в течение четырех дней празднеств участвовал хор баптистской церкви Эбенезера (в том числе, как отметил один киновед, 10-летний старый Мартин Лютер Кинг-младший) поет перед макетом Тары, плантации фильма.
Но мало кто заметил протесты афроамериканцев или вообще какую-либо черную критику.
Даже после 1960-х годов этот фильм остался для многих белых американцев любимым культурным ориентиром, символом золотого века Голливуда и даже самой американской идентичностью.
В 1974 году NBC заплатила рекордные 5 миллионов долларов (более 26 миллионов долларов сегодня) за право показать фильм один раз в рамках программы двухсотлетия. Его транслировали в течение двух ночей, его посмотрели 47 процентов всех американских домохозяйств.
Некоторые афроамериканские художники прямо бросили вызов его побеленной ностальгии. В 2001 году поместье Митчеллов проиграло битву за авторские права против «Ветра, которого уже нет», пародии писательницы Элис Рэндалл с точки зрения порабощенных. Между тем авторизованные сиквелы пытались, иногда неуклюже, обновить расовую политику книги, сохранив при этом нетронутой романтику с белым центром.
В 2001 году поместье Митчеллов пыталось остановить публикацию «Ветер ушел, ушел», пародия с точки зрения порабощенных.
В «Скарлетт» Александры Рипли 1991 года Скарлетт с любовью ухаживает за умирающей Мамочкой, которую рано уводят со сцены (вместе с большинством чернокожих персонажей). «Люди Ретта Батлера» Дональда Маккейга (2007 г.) сосредоточились на борьбе после Гражданской войны за восстановление превосходства белых, но замалчивали проблему клана (и возможного членства Ретта).
Другие учреждения изменили свои подходы. С тех пор, как в 2006 году Центр истории Атланты перенял дом Маргарет Митчелл у частной группы, акцент сместился с литературной точки зрения, преуменьшающей расовые противоречия, на акцент на расистских тропах истории и искажении истории, а также на тот факт, что афроамериканцы возражали. с начала.
Джессика ВанЛанДуйт, вице-президент центра по работе с гостями, сказала, что в последние годы в доме наблюдается снижение числа посетителей, хотя остается сильный контингент из других стран, где популярны «Унесенные ветром».
Но даже в Америке он сохраняет свою привлекательность, в том числе среди зрителей, «которые знают лучше», как выразился критик New York Times Винсент Кэнби в восторженной переоценке фильма 1998 года.