Белинский о Пушкине

В период работы в «Отечественных записках» Виссарион Белинский создал довольно много крупных работ. В полной мере синтез его эстетических и исторических воззрений на творчество воплотился в цикле из 11 статей «Сочинения Александра Пушкина». Статьи публиковались в «Отечественных записках» с 1843 по 1846 год.

Они появились как своеобразный ответ на посмертное издание собрания сочинений Александра Пушкина.

Цикл являет собой фундаментальный труд, охватывающий историю развития русской литературы, начиная от первых оригинальных работ Ломоносова и заканчивая подробным анализом творчества Пушкина. Наряду с этим критик дает ответы на ряд важнейших теоретических вопросов литературы^

Литературные предшественники Пушкина

Для того чтобы перейти к анализу творчества великого русского поэта, Белинскому пришлось перекинуть мост из одной эпохи в другую, подробно разобрать творчество предшественников Пушкина –

Державина, Карамзина, Гнедича, Жуковского, Батюшкова.

В первых трех статьях Белинский говорил о развитии всей русской литературы, особенно подробно останавливаясь на творчестве Жуковского и Батюшкова.

В творчестве Жуковского он видел не только романтические, но и сентиментальные черты. Белинский охарактеризовал романтизм не столько как литературное направление, сколько как систему мировоззрения.

В Батюшкове критик видел непосредственного предшественника Пушкина.

«Что Жуковский сделал для содержания русской поэзии, то Батюшков сделал для ее формы: первый вдохнул в нее душу живу, второй дал ей красоту идеальной формы», – резюмировал критик.

И только начиная с четвертой статьи, автор переходит непосредственно к Пушкину.

Пушкинский пафос и метод поэт

В четвертной и пятой статьях о Пушкине Белинский размышляет об общих положениях творческого метода Пушкина, дает анализ лирических произведениях Пушкина.

Первая часть пятой статья о поэте посвящена проблемам критики. Вторая вводит понятие «пафоса», исследование которого, по мысли Белинского, является первейшей задачей критики.

Критик писал, что

пафос – это «осердеченная» идея, то есть, та идея, которая лежит в канве всего произведения, объединяя интеллектуальное и эмоциональное начала. Пафос является своеобразным катализатором творческого процесса.

Кроме того, чем ярче в пафосе проявляется дух времени, слитый с творческой индивидуальностью автора, тем больше значение для общества приобретает художник.

Белинский подчеркивал «аристократичность» пафоса Пушкина.

Если до Пушкина основной пафос творчества художников был обличительный, наставнический или романтический, то основным пафосом творчества Пушкина является художественность.

Поэзия Пушкина, по мысли автора, имеет ценность сама по себе, она не призвана учить или обличать.

«Пушкин был призван быть первым поэтом-художником Руси, дать ей поэзию как искусство, как художество».

Пушкинскому пафосу критик противопоставлял гоголевский, поскольку Гоголь является для него художником более социальным и отвечающим запросам современного общества.

Анализ поэм Пушкина у Белинского

Шестую и седьмую статьи критик посвятил поэмам Пушкина. Давая оценку «Руслану и Людмиле», он значительную часть материала отвел под описание журнальной полемики, возникшей после публикации поэмы, и ее историко-литературному значению, чем анализу художественной стороны текста.

При этом критик находится на стороне тех, кого новое творение Пушкина восхитило:

«В этой поэме все было ново: и стих, и поэзия, и шутка, и сказочный характер вместе с серьезными картинами».

Критик отмечал зрелость пушкинской поэмы и с восторгом цитировал лучшие стилистические находки молодого Пушкина, находя, однако, и определенные недостатки формы.

Поэма «Кавказский пленник» подверглась менее подробному анализу, поскольку Белинский счел ее еще «ученической». Однако, рассматривая образ Пленника, он находит в нем типические черты современника (впоследствии критика окрестит подобных людей «лишними»).

«Бахчисарайский фонтан» также был высоко оценен автором статьи, увидевшим в «восточной поэме» несравненный прогресс по сравнению с «кавказскими».

«Это произведение зрелого ума», – так писал критик.

Он подчеркнул и новизну тематики, и прекрасный язык Пушкина, отметив психологическую глубину поэмы, равную целому роману.

При характеристике «Цыган» автор больше внимания уделил этическим аспектам поэмы, размышляя над тем, что такое ревность. Он приходит к выводу, что ревность может преодолеть только истинно нравственный человек, и говорит, каким должно было быть поведение Алеко, если бы он соответствовал этим критериям.

Последние статьи Белинского о Пушкине

Парадоксальным оказалось восприятие Белинским трагедии Пушкина  «Борис Годунов» (десятая статья). Прекрасно зная эпоху Смутного времени, он дал оценку трагедии с точки зрения соответствия ее историзму. В частности, он высказал недовольство главным героем драмы, получившимся, по мнению критика, далеко не яркой личностью.

«А может ли существовать драма без сильного развития индивидуальностей и личностей?»

– восклицал критик.

Исходя из этого, он  характеризовал «Бориса Годунова» только как «драматическую хронику», но отнюдь не как трагедию.

Однако это не мешало ему восхищаться основной мыслью, высказанной в «Годунове». Белинский акцентировал внимание на роли народа в истории, особенно подчеркивая, как велика вышла роль народа в трагедии.

«Народ – еще одно действующее лицо»,

– фактически к такому выводу пришел критик.

О заключительной сцене, являющейся центром всей трагедии, он пишет:

«Превосходно окончание… <…> Это – последнее слово трагедии, заключающее в себе глубокую черту, достойную Шекспира… В этом безмолвии народа слышен страшный, трагический голос новой Немезиды, изрекающей суд свой…»

Заключительная статья о Пушкине писалась Белинским в спешке, когда он уже собрался покинуть «Отечественные записки», поэтому она более фрагментарна и эмоциональна. Зачастую критик не до конца объективен, находясь под большим воздействием произведений Пушкина, и излишне эмоционален. Однако это не помешало ему дать глубокий и всесторонний анализ «маленьких трагедий», сказок и повестей Пушкина.

Главной проблемой «Медного всадника» критик видел противопоставление «народа и личности». Явное звучание этой темы ему виделось и в «маленьких трагедия». Оценивая Моцарта, Сальери, Скупого рыцаря, Дон Гуана, он подчеркивал в них индивидуальность и яркость характеров. Особенно интересно рассмотрен образ Сальери, которого критик характеризовал как

«трагический талант, претендовавший на гениальность»

и сопоставляет его (отчасти) с Борисом Годуновым.

Отзываясь о сказках, критик отмечает их несомненную «народность» и восхищается стилистическими находками поэта.

Анализируя «Капитанскую дочку» и «Дубровского», критик дал высокую оценку Пушкину как художнику, прекрасно отразившему русский быт и национальные черты характера русского человека.

Пушкин как народный поэт

Анализируя произведения Пушкина в хронологическом порядке, Белинский приводит читателя к мысли, что Пушкин является подлинным народным поэтом

.

Благодаря правдивому изображению жизни, Пушкин воплощает в своих произведениях все признаки народности и становится, по выражению критика,

«первым поэтом-художником».

Автор писал, что его поэзия

«удивительно верна русской действительности, изображает ли она русскую природу или русские характеры».

Таким образом, критик к признакам подлинной народности относил не столько предмет изображения, сколько точку зрения поэта на изображаемое.

Он подчеркивал, что Пушкин остается правдивым во всем, описывая любые проявления жизни и при изображении любого сословия. Однако при всем этом Белинский сетовал, что популярность пушкинских произведений не достигает общенародной широты.

Критик восклицает:

«Наш народ не знает ни одного своего поэта!».

Однако, признавая в общем заслуги Пушкина перед русской литературой, он отмечал, что творчество Пушкина является уже пройденным этапом в развитии отечественной литературы.

Причину Белинский видел в том, что творчеству поэта не хватает аналитической составляющей, стремления исследовать действительности, его творчество является «созерцательным», поскольку Пушкин является больше деятелем романтической эпохи, нежели реалистической.

Вам понравилось? Не скрывайте от мира свою радость — поделитесь

Статьи Белинского о творчестве Пушкина

Белинский – известный литературный критик. Ни одно значимое событие в русской литературе не могло ускользнуть от  его критического взгляда. Белинский благодаря своему таланту, мог увидеть и точно указать то особенное, что отличает одного писателя от другого. Особенно велики заслуги Белинского в осмыслении и разъяснении творчества Пушкина. С именем Пушкина Белинский соотносил все самые важные события и имена в русской литературе. Творчеству поэта посвящено одиннадцать статей. В них раскрывается новаторство историческое значение творчества Пушкина для русской литературы.

Белинский считал, что «писать о Пушкине – значит писать о целой русской литературе: ибо как прежние писатели русские объясняют Пушкина. Так Пушкин объясняет последовавших за ним писателей».

В шестой и седьмой статьях Белинский исследует  пушкинские поэмы, в восьмой  – девятой – «Евгения Онегина», в десятой – трагедию «Борис Годунов», одиннадцатая посвящена «маленьким трагедиям», сказкам и повестям. Критик видит историческую заслугу Пушкина в том, что поэт «расширил источники нашей поэзии, обратил её к национальным элементам жизни, показал бесчисленные новые формы…»

Роман «Евгений Онегин» Белинский считал центральным произведением Пушкина, в которм отразились личность. Взгляд на мир, идеалы поэта. Для критика «Евгений Онегин» – поэма историческая, в каждом из героев её выражена какая-то грань общественного бытия. Белинский первым назвал роман «энциклопедией русской жизни».

Анализируя образ Онегина, критик отмечал незаурядность личности героя: «…Бездеятельность и пошлость жизни душат его, он даже не знает, что ему не надо, что ему не хочется того, чем так довольна, так счастлива самолюбивая посредственность».

Большую заслугу Пушкина Белинский видел в том, что он  не только поэт-художник, но и представитель впервые пробудившегося общественного самосознания».

Всю необходимую информацию  о жизни и творчестве поэтов и писателей  Вы можете получить у онлайн репетиторов, которые с радостью ответят на все вопросы. Онлайн преподаватели помогут сделать анализ стихотворения или написать отзыв о произведении выбранного автора. Обучение проходит на основе специально разработанного программного обеспечения. Квалифицированные педагоги оказывают помощь при выполнении домашних заданий, объяснении непонятного материала; помогают подготовиться к ГИА и ЕГЭ. Ученик выбирает сам, проводить занятия с выбранным репетитором на протяжении  длительного времени, или использовать помощь педагога только в конкретных ситуациях, когда возникают сложности с определённым заданием.

© blog.tutoronline.ru, при полном или частичном копировании материала ссылка на первоисточник обязательна.

Статьи В. Г. Белинского о личности и творчестве А. С. Пушкина.

ТОП 10:

Стр 1 из 10Следующая ⇒ Общеизвестно, что многие критики разных мастей выносили нелицеприятные приговоры Пушкину. «Ни один поэт на Руси не пользовался такою народностию, такою славою при жизни и ни один не был так жестоко оскорбляем» [1], — писал В. Белинский в 1834 году в статье «Литературные мечтания». Данный факт обычно объясняется тем, что критика того времени, романтическая в своей основе, как и романтическое художественное сознание эпохи в целом, не поспевали за поэтическим бегом Пушкина. Пожалуй, наиболее резкие выпады против Пушкина приписываются Белинскому, который объявил о «падении таланта» поэта и конце пушкинского периода русской литературы уже в своей первой статье: «Тридцатым годом внезапно оборвался период Пушкинский, так как кончился и сам Пушкин, а вместе с ним и его влияние» [Т.1. C. 87]. Белинского обычно «оправдывают» тем, что в своих суждениях он был скован сначала принципами романтической эстетики и критики, затем догмами идеалистической философии Фихте-Шеллинга, наконец идеей «разумной действительности» Гегеля, которой в конце 30-х начале 40-х годов увлекался в чрезвычайной степени. В общих чертах это, видимо, так и обстояло, на что указывают и юношеские статьи Белинского 1834-1836 годов. Но если безоговорочно согласиться с такой точкой зрения, то тогда невозможно объяснить, как же он пришел к высочайшей оценке Пушкина в цикле статей о нем 1843-1846 годов, работать над которым, очевидно, и начал как раз в конце 30-х. Обычно (и это правильно!) выводы о духовной и творческой эволюции Белинского делаются на основании его статей, но мы располагаем еще одним незаменимым источником для изучения становления и развития его как литературного критика: эпистолярным наследием. Именно обращение к письмам Белинского конца 20 — 30-х годов позволяет углубить и конкретизировать наши представления о различных стадиях в отношении «центральной фигуры» эпохи к «солнцу русской поэзии». Кроме того, необходимо учитывать, что письма Белинского рассматриваемого периода являются, по существу, не столько дополнительным, сколько основным документом, достоверно отразившим «состояние духа» критика. Ведь его первая статья появилась только в 1834 году, а после закрытия журнала «Телескоп» за напечатание «Философических писем» П.Я. Чаадаева в октябре 1836 года Белинский перестал печататься вообще на целых полтора года. И письма этого времени приобрели характер бесценного документа. Но они, на наш взгляд, в любые периоды жизни Белинского имеют своего рода преимущество над его печатными работами как «движущаяся раскрытая исповедь» (выражение А.И. Герцена). В них более свободно, конкретно и «внутренне» отражались подчас скрытые в подцензурных стать-ях симпатии и антипатии Белинского, фиксировались моменты его особой сосредоточенности на той или иной проблеме. Мы думаем, что именно письма в некоторые особые периоды жизни Белинского (а таким стало начало его критической деятельности) даже в большей степени, чем журнальные статьи, отражали весь напряженный характер его страстной натуры, что и сделало их незаменимым «пособием» при изучении творческой и человеческой судьбы критика. Если в печатных работах он, что естественно, стремился быть последовательным в своих суждениях и оценках, не противоречить резко тому, что им было написано и опубликовано ранее, то в дружеской переписке можно было высказываться более свободно, намного откровенней, поэтому в письмах ярче, резче (и, конечно, быстрее) проявлялись даже небольшие изменения в его сознании. Это в полной мере относится и к оценке Белинским творчества Пушкина. Письма отразили его «путь» к Пушкину, начиная от первых студенческих лет и заканчивая отзывами на посмертные издания великого поэта. Во время учебы в Императорском Московском университете (1829-1832) в письмах к родным в г. Чембар Пензенской губернии (особенно к брату Константину) Белинский неоднократно цитирует «Евгения Онегина» и «Кавказского пленника» Пушкина. В родительском доме он впервые «услышал» поэта, вспоминая в «Литературных мечтаниях» об этом событии так: «Я помню это время, счастливое время, когда в глуши провинции, в глуши уездного городка, в летние дни, из растворенных окон неслись по воздуху эти звуки, подобные шуму волн или журчанию ручья» [I. C. 72]. Став студентом словесного отделения, Белинский в особые тетради записывает понравившиеся стихи. Сначала он отдавал предпочтение «чувствительности» предромантизма, поэтому «плакал, читая «Бедную Лизу» и «Марьину рощу», и вменял себе в священнейшую обязанность бродить по полям при томном свете луны, с понурым лицом á la Эраст Чертополохов» [I. C. 251]. Будучи учеником Чембарского уездного училища, Белинский и сам начал писать стихи и даже «почитал себя опасным соперником Жуковского». Несомненно, что он следил за выходом в свет каждого нового стихотворения Пушкина и что в значительной степени именно Пушкин способствовал пробуждению его критического чутья. Для Белинского-студента Пушкин прежде всего романтик. В духе времени — неприятие классицизма и восторженное отношение к романтизму. Описывая родителям университетскую библиотеку, Белинский упоминает о стоящих там бюстах великих людей, сожалея, что между такими «гениями», как Ломоносов, Державин и Карамзин, стоят бюсты «площадного Сумарокова, холодного, напыщенного и сухого Хераскова» [I. C. 20]. В Ломоносове и Державине Белинский, что очевидно, ценит в данном случае не классицистов, а предшественников новой романтической поэзии. В этот период страстного увлечения романтизмом цель художества он видит в том, чтобы доставлять душе образованного человека «те чистые, небесные удовольствия, те возвышенные, благородные впечатления, которые только может доставлять: все высокое, все изящное» [Т. 2. C. 21]. «Чистые, небесные удовольствия, возвышенные, благородные впечатления» он и находит в бессмертных творениях Жуковского и Пушкина. Но, что любопытно, в письмах Белинского студенческих лет даже не упоминается о драме «Борис Годунов» и других произведениях Пушкина, напечатанных в начале 30-х годов, которые «не укладывались» в его романтические представления об истинной художественности. Но зато в 1831 году Белинский пишет и публикует в газете «Листок» маленькую заметку на анонимный разбор трагедии Пушкина, тем самым по существу вступив в литературную полемику (первую в своей жизни), начавшуюся еще в 1827 году сразу после публикации отдельных отрывков из «Бориса Годунова». Особенно широкий размах и ожесточенный характер полемика приобрела именно в 1831 году после выхода отдельного издания трагедии. В заметке Белинского нет да и не могло быть анализа произведения, но она представляет интерес не только как свидетельство смелости будущего «неистового Виссариона». Да, только еще собираясь вступить на поприще литературного критика, совершенно неизвестный в литературных кругах, юноша-Белинский не побоялся выступить против известных критиков и журналов, отозвавшихся о трагедии Пушкина «с непристойною бранью». О самом знаменитом — г. Надоумко (псевдоним Н. Надеждина) — Белинский написал, что тот «любит плавать против воды» [I. C. 18]. Гораздо важнее отметить не столько смелость Белинского, сколько его осведомленность во всех перипетиях литературных споров того времени вокруг Пушкина. Из его заметки видно, что он знал все отзывы, все точки зрения и по существу примкнул к немногочисленным хвалебным суждениям (Д. Веневитинова, А. Дельвига, И. Киреевского). Начинающий критик высказывает безоговорочную симпатию к своему великому современнику и его бессмертной драме, назвав рецензируемый «Разговор» о ней «школярной болтовней». Оценить в полной мере смелость и важность поступка Белинского можно только тогда, когда мы будем представлять во всех подробностях ситуацию, сложившуюся вокруг «Бориса Годунова», что достойно стать предметом отдельной ста-тьи. Пока же нам важно подчеркнуть тот факт, что именно Белинский выступил в защиту поэта против маститых критиков, «недоумевающих» по поводу Пушкина начала 30-х годов. Так, Н. Надеждин, признанный авторитет, издатель и редактор «Телескопа», советовал Пушкину «разбайрониться» и «сжечь Годунова» (как и многие, он видел в Пушкине русского подражателя Байрона). Правда, Надеждин изменит свое мнение, как только прочтет «всего Бориса», но приведенное высказывание задаст тон полемике, в известной степени определит общее мнение. Другой маститый критик Н. Полевой, издатель и редактор журнала «Московский телеграф» [3], выразит солидарность с Надеждиным, оценив в целом трагедию Пушкина как «великое явление нашей словесности, шаг в настоящей р о м а н т и ч е с к о й драме (разрядка моя. — В.С.). Полевой тоже обвинил Пушкина в подражательности, но Карамзину («Пушкин рабски влекся по следам Карамзина в обзоре событий»). Вопреки таким авторитетным мнениям, Белинский же делает вывод (пока, видимо, чисто интуитивно), что к «Борису Годунову» нельзя подходить с какой-то одной меркой, если даже это мерка всеми признанного романтизма. Поэтому, разделив всех рецензентов Пушкина на «классиков», «романтиков» и «людей умеренных», юноша Белинский не примкнул ни к одной из партий. Но зато отрадным явлением он счел отзыв «Телескопа» (имеется в виду вторая статья Надеждина о трагедии Пушкина с подзаголовком «Беседа старых знакомцев», где в форме спора автора с романтиком Тленским воспроизводились толки вокруг нее). Стоит предположить: Белинскому особенно импонировало утверждение, что как только Пушкину «вздумалось переменить тон, так и перестали узнавать его! Вот … разгадка холодности, с которою встречен Годунов! Он т е п е р ь г у д и т, а не щ е б е ч е т (разрядка моя. — В.С.). Поэт только переменил голос, а вам чудится, что он спал с голоса» [4]. По существу, молодой критик оказался солидарным с самым объективным отзывом о трагедии Пушкина, принадлежавшим И.В. Киреевскому. Его статья «Обозрение русской литературы за 1831 год» была опубликована в следующем 1832 году. Если Белинский ее прочитал (а разве могло быть по-другому!), то можно себе представить, как он радовался, найдя в ней «свои» мысли, с каким восторгом воспринял выпады автора против тогдашней критики, которая так любила смотреть на литературу «сквозь чужие очки иностранных систем». И. Киреевский призывал критиков забыть на время «и Шекспира, и Шлегеля, и все теории трагедий» и посмотреть на «Бориса Годунова» глазами, не предубежденными системою». «Чтобы оценить Годунова, как его создал Пушкин, надобно отказаться от многих ученых и школьных предрассудков» [5], — эти слова И. Киреевского можно считать своеобразным завещанием для последующей критики. Именно отказавшись «от предрассудков», и Белинский в своем знаменитом цикле статей о Пушкине сумеет оценить по достоинству талант и славу великого поэта. Однако и в начале своего пути он оказался на высоте положения, хотя, к сожалению, всех стереотипов в критике того времени преодолеть не смог. Пушкин остается для него «романтиком» в превосходной степени, он приветствует его романтическую свободу в творчестве, то, что Пушкин «не натягивался, был всегда истинен и искренен в своих чувствах, творил для своих идей свои формы: вот его романтизм» [1, 69]. Примечательно, что в своей первой статье «Литературные мечтания» начинающий критик с большой иронией отзывается об уже отживающих свой век старых эстетических школах: «Только разве в каком-нибудь Дагестане можно еще с важностию рассуждать об этих почивших страдальцах — классицизме и романтизме» [I. C. 67]. Но другая эстетическая система только еще складывается и художественной традицией станет позднее, а пока и сам Белинский не знает, с каким эталоном подходить к оценке Пушкина 30-х годов. Поэтому он назовет «Бориса Годунова» «последним подвигом» поэта, категорично заявив в «Литературных мечтаниях», что «теперь мы не узнаем Пушкина: он умер или, может быть, только обмер на время» [I. C. 73]. Заметим, кстати, что в то же время и буквально на той же странице статьи Белинский пишет следующее: «И однако ж не будем слишком поспешны и опрометчивы в наших заключениях, предоставив времени решить этот запутанный вопрос. О Пушкине судить нелегко» [I. C. 73].Белинский просто не знал, как оценить сказки Пушкина, его поэмы 30-х годов, а особенно «Повести Белкина», какие критерии здесь возможны. Он повторит мысль о «закате таланта» поэта в рецензии на издание его стихотворений в 1835 году [II. C. 82], найдя в некоторых из них «одно уменье владеть языком и рифмою» вместо пламенного и глубокого чувства. На доказательстве «охлаждения чувства» поэта построена вся рецензия Белинского на «Повести Белкина», названные им не художественными созданиями, а просто сказками и побасенками, от которых не может «закипеть кровь» романтического, пылкого юноши, «не засверкают очи его огнем восторга, они не будут тревожить его сна — нет — после них можно задать лихую высыпку» [I. C. 139-140]. Конечно, резкости этой оценки не смягчает даже признание критика, что «постепенная возвышенность гения необходимо сопряжена с «постепенным охлаждением чувства», что «спокойствие называется зрелостью, возмужалостью таланта» [I. C. 139]. Но из этого признания следует, что он и в этот период не сомневался в гениальности Пушкина, что обычно забывают отметить ревнители поэта, предъявляя счет Белинскому. Смерть Пушкина потрясла Белинского. Это потрясение отразилось в письмах 1837 года, где он вновь и вновь обращается к его личности и творчеству, задавая в одном из них вопрос: «Худо понимали его при жизни, поймут ли теперь?» [XI. C. 129]. В этом вопросе прежде всего слышится упрек самому себе и желание объяснить закат славы поэта не «падением» таланта, а тем, что его «худо понимали». В письмах 1837 года мы не найдем отрицательных оценок Пушкина, их не будет и в дальнейших статьях критика. Письма отразили очень сложный процесс освобождения Белинского от очень многих ложных идей и догм. Вообще 1837 год в его жизни является периодом, который по емкости пережитого, осмысленного, преодоленного, достигнутого может быть приравнен к большому временному промежутку, а письма являются, как мы уже отмечали, единственным документом для изучения развития критика в это время. Особенно много и часто Белинский размышляет о Пушкине в письмах из Пятигорска, где летом 1837 года он находится на лечении. Из письма К.С. Аксакову от 21 июня мы узнаем, что Белинский «имел при себе всего Пушкина, до последней строчки» [XI. C. 132]. Вероятно, этот факт не случаен: Белинский хотел неторопливо прочитать все, написанное Пушкиным, осмыслить его творчество в целостности, единстве. Плоды такого чтения не заставили себя долго ждать, и к М. Бакунину уже через некоторое время Белинский напишет: «Все, что ни читал я, — отозвалось во мне. Пушкин предстал мне в новом свете, как будто я его прочел в первый раз (выделено мною. — В.С.) [XI. C. 178]. В дальнейшем, посвящая Мишеля (так звали М. Бакунина в кружке Н. Станкевича) в свои планы, Белинский сообщает ему, что скоро собирается приняться за большую статью о Пушкине, которая должна стать лучшей из всего, им написанного. Замысел такой статьи был частично реализован в обзоре посмертных публикаций произведений Пушкина, открывавшем «Литературную хронику» «Московского наблюдателя» за 1838 год. Обзор начинался со знаменательного высказывания, что период «падения таланта» Пушкина был «мнимым» и вообще существовал только «для близорукого прекраснодушия», которое любит мерить действительность своим «фальшивым аршином и, осудивши поэта на жизнь под соломенною кровлею, на берегу светлого ручейка, не хочет признавать его поэтом на всяком другом месте» [II. C. 347]. Как видим, сам критик готов теперь признать Пушкина «на всяком другом месте». Он уверился, что «в поэзии Пушкина есть небо, но им всегда проникнута земля». Ему приходится признаться своему «просветленному» другу Мишелю, что он «с наслаждением и несколько раз» перечел «Графа Нулина». И это того «Нулина», о котором с таким негодованием писала тогдашняя критика. Отметив волшебную живость рассказа и удивительное остроумие, Белинский особо выделяет «грустное чувство», которое и в этой «шутке» Пушкина, в этой «карикатуре» поражает чуткого читателя. «Какая верная картина, какая смелая, широкая, размашистая кисть! Что за поэт этот Пушкин!» — эти восклицания Белинского не нуждаются в особых комментариях. Итак, как показывают письма Белинского 1837 года, он именно в это время, задолго до начала работы над циклом статей о Пушкине, осудил свою прошлую неспособность увидеть в его произведениях больше, чем только романтические страсти. Более того, Белинский, похоже, одним из первых разгадал великую миссию поэта, которую сам Пушкин сформулировал в ставших хрестоматийными строчках: Любовь и тайная свобода // Являли сердцу гимн простой, // И неподкупный голос мой // был эхо русского народа». В уже упоминавшейся нами «Литературной хронике» критик обратит внимание читателя на те же «составляющие» творчества Пушкина. Именно высокую простоту, согласие с собой и с миром, сердечное чувство приемлемости жизни во всей ее полноте и истине увидит он в новом периоде «высшей, просветленной художнической деятельности Пушкина, имея в виду его творчество 30-х годов. Он часто использует в применении к Пушкину слово «примирение», в котором советские литературоведы склонны были находить доказательство увлечения Белинского идеей «разумной действительности» Гегеля. Действительно, дух критика рвался на свободу из отвлеченного мира. Он сам признавался М. Бакунину, что дух его «утомился отвлеченностью и жаждал сближения с действительностью». В таком переходном состоянии критик воспринял тезис Гегеля «все действительное разумно, все разумное действительно» как выход и реальный способ сближения и изучения «расейской действительности», не переставая считать, впрочем, эту действительность «гнусной», «противной правам природы и человечества, правам самого рассудка». Конечно, такое «примирение» в известной степени подтолкнуло Белинского и к переосмыслению Пушкина. Но в то же время его статьи конца 30-х — начала 40-х, а особенно письма, дают нам возможность говорить о самостоятельности выводов Белинского, прошедшего к этому времени «через мучительный опыт внутренней жизни». «Чтобы постигнуть всю глубину этих гениальных картин, разгадать вполне их таинственный смысл и войти во всю полноту и светлозарность их могучей жизни, должно … выйти из борьбы прекраснодушия в гармонию просветленного и примиренного с действительностью духа» [II. C. 349]. Такое «примирение» Белинский, думается, расценивал как внутреннюю сосредоточенность, самодостаточность человека, «самостоянье» по поэтической «терминологии» Пушкина. В «Литературной хронике» 1838 года он по существу скажет о том, что станет предметом размышлений и в цикле статей 1843-1846 годов. Критик особо подчеркнет самобытность Пушкина и его русскость, отметив «благородные, истинно русские чувствования» [II. C. 353]. С другой стороны, Белинский напишет, что как поэт Пушкин принадлежит, без всякого сомнения, к мировым гениям. «Аккорд неистощимой жизни и неисчерпаемой любви»… «Последние стихи Пушкина — это волны бытия, проходящие перед упоенным взором зрителя в спокойном величии»… Такого рода открытия Белинского и сейчас могут восприниматься как самое живое и свежее слово о поэте. Широко известно, что Белинский в цикле статей о Пушкине недооценил его прозу, особенно «Капитанскую дочку». Очевидно, увлечение идеей насильственных переворотов мешало ему воспринимать пугачевский бунт по-пушкински: как национальную трагедию. Но художественность повести он еще в 1838 году не ставил под сомнение («О, таких повестей еще никто не писал у нас … и только один Гоголь умеет писать повести, еще более действительные, более конкретные, более творческие — похвала, выше которой у нас нет похвал» [Т.2. C. 348]. Впрочем, справедливости ради надо сказать, что твердой позиции у Белинского в отношении «Капитанской дочки» не было, так что в 1840 году в письме В. Боткину от назовет ее беллетристическим произведением, в котором много поэзии, но художественность истинная пробивается только местами. Косвенным подтверждением того, что уже ничто не мешало Белинскому объявить Пушкина великим русским национальным поэтом задолго до начала работы над циклом статей о нем, является его отношение в это время к Н. Надеждину. Отрицание Надеждиным Пушкина в конце 30-х годов уже не имело никаких границ, и, не имея возможности выступить против него печатно, в письмах Белинский дает волю своему негодованию и бешенству. «Гадкими и подлыми недоумочными гаерствами» [Т. 11. C. 132] назовет он выпады Надеждина против Пушкина. «…плоско, безвкусно, трактирно, кабацки. Что он написал о «Полтаве»! Поверишь ли, что в этой критике он превзошел в недобросовестности самого Сенковского. <…> Его можно опозорить, заклеймить, и только глупое состояние нашей журналистики до 1831 года помогло этому человеку составить себе какой-то авторитет», — пишет он, например, К. Аксакову. Эта характеристика Надеждина-критика и человека будет развернута Белинским в статьях [6]. Она свидетельствует, насколько Белинский даже в этот тяжелый период сомнений стоял выше не только той критики, но и того Белинского, каким он закончил свой творческий путь, увлекшись теорией утопического социализма, идеей кровавых переворотов, атеизмом. Итак, привлечение к анализу эпистолярного наследия Белинского и сопоставление материала писем с содержанием статей позволяют нам восстановить тот путь, который уже к концу 30-х годов привел критика к полному осознанию высшего периода творчества Пушкина, смыслом которого стало обретение «самостоянья», «тайной свободы» и гармонии просветленного Духа. И неким завещанием нам, далеким потомкам, воспринимаются написанные Белинским сразу после смерти Пушкина слова: «Всякий образованный русский должен иметь у себя всего Пушкина: иначе он не образованный и не русский» и В.Г. Белинского об А.С. Пушкине.   ЭКЗАМЕНАЦИОННЫЙ БИЛЕТ №3 

Белинский о Пушкине 👍 | Школьные сочинения

Белинский был истинным гением литературной критики, проницательнейшим судьей и ценителем талантов. Он всегда мог увидеть и точно указать то особенное, что отличает одного писателя от другого. Особенно велики заслуги Белинского в осмыслении и разъяснении творчества Пушкина. С Пушкиным Белинский лично не успел познакомиться, хотя такое знакомство намечалось.

Благоговея перед памятью Пушкина Белинский высказывал иногда справедливые, а порой и не справедливые критические суждения о нем. На опыте творчества Пушкина Белинский вырабатывал

критерии художественности. Изучая творчество великого поэта, Белинский постигал закономерности русского литературного процесса.

Критик подходил к оценке творчества Пушкина конкретно, исторически. В трактовке романа “Евгений Онегин” Белинский поднялся на невиданную до него ступень социологического анализа. Указывая на народность поэзии Пушкина, Белинский подчеркивал, что в истории России относительно прогрессивное значение имело та часть просвещенного дворянства, которой принадлежали и сам поэт, и герой его романа в стихах – Онегин и Татьяна. Поэт сумел подняться над предрассудками своего

класса и критически, с энциклопедической полнотой отобразил один из моментов его жизни и жизненного общества.

В “Пушкинских” статьях Белинский поставил много общих вопросов эстетики. Он рассуждает о поэзии Пушкина, подчеркивая ее земной, гуманистически глубоко нравственный характер. Пластичность, осязаемость Пушкинских образов, в точность и выразительность его языка рассматривается в общей системе реалистического творчества поэта. Он подчеркивал, что Пушкин – поэт изящной формы, что Пушкин – вечно живое явление русской поэзии, что никогда приговор поколений над ним не будет окончательным.

А это возможно только потому, что Пушкин поставил в своем творчестве кардинальные вопросы русской жизни.

“Онегин” есть самое задушевное произведение Пушкина, самое любимое дитя его фантазии, и можно указать слишком на немногие творения, в которых личность поэта отразилась бы с такою полнотою, светло и ясно, как отразилась в “Онегине” личность Пушкина. Здесь вся жизнь, вся душа, вся любовь его; здесь его чувства, понятия, идеалы”.* Эта поэма имеет огромное историческое и общественное значение. “Онегин” со стороны формы есть произведение, в высшей степени художественное, а со стороны содержания самые его недостатки составляют его величайшие достоинства. Прежде всего, в “Онегине” мы видим поэтически воспроизведенную картину русского общества, взятого в одном из интереснейших моментов его развития. С этой точки зрения “Евгений Онегин” поэма историческая в полном смысле слова, хотя в числе его героев нет ни одного исторического лица. “Первая истинно национально-русская поэма в стихах была и есть – “Евгений Онегин”* – утверждает критик.

Глубокое знание обиходной философии сделало “Онегина” видением оригинальным и чисто русским. Содержание “Онегина” так хорошо известно всем и каждому, что нет ни какой надобности излагать подробно. В “Онегине” Пушкин решился представить сам внутреннюю жизнь этого сословия, и в месте с ними общество в том виде, в каком оно находилось в избранную им эпоху, т. е. в двадцатых годах текущего столетия. И здесь нельзя не подивиться быстроте, с которою движется вперед русское общество: мы смотрим на “Онегина”, как на роман времени. “Велик подвиг Пушкина, что он первый в своем романе поэтически воспроизвел русское общество такого времени и в лице Онегина и Ленского показал его главную, то есть мужскую сторону; но едва ли не выше подвига нашего поэта в том, что он первый поэтически воспроизвел, в лице Татьяны, русскую женщину”,* – говорил В. Г. Белинский.

В своей поэме Пушкин умел коснуться так многого, что принадлежит исключительно к миру русской природы, к миру русского общества. “Онегина” можно назвать энциклопедией русской жизни и в высшей степени народным произведением.

Поэт очень хорошо сделал, выбрав себе героя из высшего круга общества. Онегин – отнюдь не вельможа, Онегин – светский человек. Белинский писал, что Пушкин героем своего романа взял светского человека.

Онегину было дико в обществе Лариных; но образованность еще более, нежели светскость, была причиною этого. Онегин с первых же строк романа был принят за безнравственного человека. Онегин радуется болезни своего дяди и ужасается необходимости корчить из себя опечаленного родственника, – Вздыхать и думать про себя: Когда же черт возьмет тебя? Его дядя был ему чужд во всех отношениях.

Онегин был законченным наследником его имения. Что в словах Онегина проглядывает какая-то насмешливая легкость, – это виден только ум и естественность. Большая часть публики, по словам критика, совершенно отрицала в Онегине душу и сердце, видела в нем человека холодного, сухого и эгоиста по натуре, но светская жизнь не убила в Онегине чувства, а только охладила к бесплодным страстям и мелочным развлечениям. Но Онегин не был ни холоден, ни сух, ни черств, что в душе его жила поэзия и что вообще он был не из числа обыкновенных, дюжинных людей.

Дело только в том, что Онегин не любил расплываться в мечтах, больше чувствовал, нежели говорил, и не всякому открывался. Онегин презирал людей. “Дело говорит само за себя: гордая холодность и сухость, надменное бездушие Онегина как человека произошли от грубой неспособности многих читателей понять так верно созданный поэтом характер. Онегин – не Мельмот, не Чаильд – Гарольд, не демон, не пародия, не модная причуда, не гений, не великий человек, а просто – “Добрый малой, как вы да я, как целый свет”,* – пишет Белинский. Поэт справедливо называет “обветшалою модою”.

Везде находить или везде искать все гениев да необыкновенных людей. Онегин не годится в гении, не лезет в великие люди, но бездеятельность и пошлость жизни душат его; он даже не знает, что ему надо, чего ему хочется; но он знает, и очень хорошо знает, что ему не надо, что ему не хочется того, чем так довольна, так счастлива самолюбивая посредственность. И за то-то эта самолюбивая посредственность не только провозгласила его “безнравственным”, но и отняли у него страсть сердца, тепло души, доступность всему доброму и прекрасному. Вспомните, как воспитан Онегин, и согласитесь, что натура его была слишком хороша, если ее не убило совсем такое воспитание.

Блестящий юноша, он был увлечен светом, подобно многим; но скоро наскучил им и оставил его, как это делают слишком немногие. В душе его тлелась искра надежды – воскреснуть и освежиться в тиши уединения, на фоне природы, он скоро увидел, что перемена мест не изменяет сущности некоторых неотразимых и не от нашей воли зависящих обстоятельств. Онегин, по мнению критика, – страдающий эгоист.

Его можно назвать эгоистом по неволе. Большинство публики крайне удивлено тому, как Онегин, получив письмо Татьяны, мог не влюбиться в нее, – и еще более, как тот же самый Онегин, который так холодно отвергал чистую, наивную любовь прекрасной девушки, потом страстно влюбился в великолепную светскую даму? Онегин был так умен, тонок и опытен, хорошо понимал людей и их сердца. Он был живо тронут письмом Татьяны.

Разлученный с Татьяною смертью Ленского, Онегин лишился всего, что хотя сколько-нибудь связывало его с людьми.

Убив на поединке друга,

Дожив без цели, без трудов

До двадцати шести годов,

Томясь в бездействии досуга,

Без службы, без жены, без дел,

Ничем заняться не умел.

“Чем естественнее, страдание Онегина, чем дольше оно от всякой эффективности, тем оно менее могло быть понято и оценено большинством публики”,* – считал Белинский. В двадцать шесть лет так много пережить, не вкусив жизни, так изнемочь, устать, ничего не сделав, дойти до такого безусловного отрицания, не перейдя ни через какие убеждения: это смерть! Но Онегину не суждено было умереть, не отведав из чаши жизни: страсть сильная и глубокая не замедлила возбудить дремавшие в тоске силы его духа.

Встретив Татьяну на бале, в Петербурге, Онегин едва мог узнать ее: так переменилась она! Онегин мог не без основания предполагать и то, что Татьяна внутренне осталась сомой собою и свет научил ее только искусству владеть собою и серьезнее смотреть на жизнь. Притом же в глазах Онегина любовь без борьбы не имела никакой прелести, а Татьяна не обещала ему легкой победы. И он бросился в эту борьбу без надежды на победу, без расчета, со всем безумством искренней страсти, которой так и дымит в каждом слове его письма:

Нет, поминутно видеть вас,

Повсюду следовать за вами,

Улыбку уст, движенье глаз

Ловить влюбленными глазами,

Внимать вам долго, понимать

Душой все ваше совершенство,

Пред вами в муках замирать,

Бледнеть и гаснуть… вот блаженство!

Онегин – характер действительный в том смысле, что в нем нет ничего мечтательного, фантастического, что он мог быть счастлив, чем несчастлив только в действительности и через действительность. “Что стало с Онегиным потом? – Не знаем, да и на что нам знать это. Когда мы знаем, что силы этой богатой натуры остались без приложения, жизнь без смысла, а роман без конца”,* – завершает критик.

Натура Татьяны не многосложна, но глубока и сильна. Татьяне, по мнению Белинского, нет этих болезненных противоречий, которыми страдают слишком сложные натуры; Татьяна создана как будто вся из одного цельного куска, без всяких приделок и примесей. Вся жизнь ее проникнута тою целостностью, тем единством, которое в мире искусства составляет высочайшее достоинство художественного произведения.

Страстно влюбленная, простая деревенская девушка, потом светская дама – Татьяна во всех положениях своей жизни всегда одна и та же; портрет ее в детстве так мастерски написанный поэтом, впоследствии является только развившимся, но не изменившимся.

Дика, печальна, молчалива,

Как лань лесная, боязлива,

Она в семье своей родной

Казалась девочкой чужой.

Она ласкаться не умела

К отцу, ни к матери своей;

Дитя сама, в толпе детей

Играть и прыгать не хотела,

И часто целый день одна

Сидела молча у окна.

Пальцы Татьяны не знали иглы, и даже ребенком она не любила кукол, и ей чужды были детские шалости; ей был скучен и шум и звонкий смех детских игр; ей больше нравились страшные рассказы в зимний вечер. И поэтому она скоро пристрастилась к романам, и романы поглотили всю жизнь ее. “Татьяна – существо исключительное, натура глубокая, любящая, страстная”,* – пишет критик. Любовь для нее могла быть или величайшим блаженством, или величайшим бедствием жизни, без всякой примирительной середины.

Татьяна спокойна, но, тем не менее, страстно и глубоко любила бы своего мужа, вполне пожертвовала бы собою детям, вся отдалась бы своими материнскими обязанностями не по рассудку, а опять по страсти, и в этой жертве в строгом выполнении своих обязанностей нашла бы свое величайшее наслаждение, свое верховное блаженство. Татьяна не избегала горестной участи подпасть под разряд идеальных дев, о которых мы говорили. Правда, мы сказали, что она представляет собою колоссальное исключение в мире подобных явлений, – и теперь не отпирается от своих слов. Татьяна возбуждает не смех, а живое сочувствие, но это не потому, что она вовсе не походила на “идеальных дев”, а потому, что ее глубокая, страстная натура заслонила в ней собою все, что есть смешного и пошлого в идеальности этого рода, и Татьяна осталась естественною, простою в самой искусственности и уродливости формы, которую сообщила ей окружающая ее действительность.

Весь внутренний мир Татьяны заключался в жажде любви; ничто другое не говорило ее душе; ум ее спал. Дикое растение, вполне представленное самому себе, Татьяна создала себе свою собственную жизнь, в пустоте которой тем мятежнее горел пожиравший ее внутренний огонь, что ее ум ничем не был занят. Татьяна, по словам Белинского, не могла полюбить Ленского и еще менее могла полюбить кого-нибудь из известных ей мужчин; она так хорошо их знала, и они так мало представляли пищи ее экзальтированному, аскетическому воображению. Разговор Татьяны с нянею – чудо художественного совершенства!

Это целая драма, проникнутая глубокою истиною. В ней удивительно верно изображена русская барышня в разговоре томящей ее страсти. Сдавленное внутри чувство всегда порывается наружу, особенно в первый период еще новой, еще неопытной страсти. Татьяна вдруг решается писать к Онегину: порыв наивный и благородный; но его источник не в сознании, а в бессознательности: бедная девушка не знала, что делала.

После, когда стала знатною барынею, для нее совершенно исчезла возможность таких наивно – великодушных движений сердца… Письмо Татьяны, свело с ума всех русских читателей, когда появилась третья глава “Онегина”. Начало письма превосходно: оно проникнуто простым искренним чувством; в нем Татьяна является сама собою. Все в письме Татьяны истинно, но не все просто.

Сочетания простоты с истиною составляет высшую красоту и чувства, и дела, и выражения… Нельзя не желать о поэте, который видит себя принужденным, таким образом оправдывать свою героиню перед обществом – и в чем же? – в том, что составляет сущность женщины, ее лучшее право на существование – что у нее есть сердце, а не пустая яма, прикрытая корсетом!.. И всего грустнее в этом то, что перед женщинами в особенности старается он оправдать свою Татьяну… “И так, в Татьяне, наконец, совершился акт сознания; ум ее проснулся. Она поняла, наконец, что есть для человека интересы, есть страдания и скорби, кроме интереса страданий и скорби любви.

Посещение дома Онегина и чтение его книг приготовили Татьяну к перерождению из деревенской девочки в светскую даму, которая так удивило и поразило Онегина. Жизнь женщины по преимуществу сосредоточена в жизни сердца; любить – значит, для нее жить, а жертвовать – значит любить. Для этой роли создала природа Татьяну; но общество пересоздала ее…”* – пишет Белинский. Татьяна это – портрет во весь рост.

Татьяна это – тип русской женщины.

Вопрос 31. В. Г. Белинский о произведениях А. С. Пушкина

Вопрос № 31. В. Г. Белинский о произведениях А. С. Пушкина

В самом начале 1840-х гг. Белинский за­думал написать большую книгу под названием «Теоретический и критический курс русской литературы». За другими делами этой книги он так и не написал. Вместо этого им были написаны его знаменитые статьи о Пушкине («Сочинения Александра Пушкина», статьи I—XI), которые первоначально мыслились как часть задуманной работы.

С точки зрения Белинского, появление в русской литературе Пушкина было подготовлено всем ее предшествующим развитием. Историческое рассмотрение поэзии Пушкина — это у Белинского основной принцип. И это большая заслуга Белинского, потому что этот принцип в изучении литературы самый убедительный и единственно научный. Белинский сказал: «Еще раз: до Пушкина были у нас поэты, но не было ни одного поэта-художника; Пушкин был первым русским поэтом-художником. Поэтому даже самые первые незрелые юношеские его произведения, каковы: «Руслан и Людмила», «Братья разбойники», «Кавказский пленник» и «Бахчисарайский фонтан», отметили своим появлением новую эпоху в истории русской поэзии. Все, не только образованные, даже многие просто грамотные люди, увидели в них не просто новые поэтические произведения, но совершенно новую поэзию, которой они не знали на русском языке не только образца, но на которую они не видали никогда даже намека».

Белинский сказал: «Пушкину не нужно было ездить в Италию за картинами прекрасной природы: прекрасная природа была у него под рукою здесь, на Руси, на ее плоских и однообразных степях, под ее вечно серым небом, в ее печальных деревнях и ее богатых и бедных городах. Что для прежних поэтов было низко, то для Пушкина было благородно; что для них была проза, то для него была поэзия. Осень для него лучше весны или лета, и, читая эти стихи, вы не можете не согласиться с ним, по крайней мере на то время, пока не увидите его же картины весны или лета:

Дни поздней осени бранят обыкновенно; 
Но мне она мила, читатель дорогой: 
Красою тихою, блистающей смиренно, 
Как нелюбимое дитя в семье родной, 
К себе меня влечет. Сказать вам откровенно: 
Из годовых времен я рад лишь ей одной. 
Русская зима лучше русского лета — этой карикатуры южных зим, она похожа на самое себя. Пушкин первый понял это и первый выразил. Его зима облита блеском роскошной поэзии:

Мороз и солнце; день чудесный! 
…

А нынче… погляди в окно: 
Под голубыми небесами 
Великолепными коврами, 
Блестя на солнце, снег лежит; 
Прозрачный лес один чернеет, 
И ель сквозь пней зеленеет, 
И речка подо льдом блестит. 

Поэзия Пушкина удивительно верна русской действительности, изображает ли она русскую природу или русские характеры: на этом основании общий голос нарек его русским национальным, народным поэтом… Под «народом» всегда разумеют массу народонаселения, самый низший и основный слой государства. Под «нациею» разумеют весь народ, все сословия, от низшего до высшего, составляющие государственное тело.

Талант Пушкина не был ограничен тесною сферою одного какого-нибудь рода поэзии: превосходный лирик, он уже готов был сделаться превосходным драматургом, как внезапная смерть остановила его развитие. Эпическая поэзия также была свойственным его таланту родом поэзии.

Пушкина некогда сравнивали с Байроном. Мы уже не раз замечали, что это сравнение более чем ложно, ибо трудно найти двух поэтов столь противоположных по своей натуре, а следовательно, и по пафосу своей поэзии, как Байрон и Пушкин. Общий колорит поэзии Пушкина и в особенности лирической — внутренняя красота человека и лелеющая душу гуманность. Поэзия его чужда всего фантастического, мечтательного, ложного, призрачно-идеального; она вся проникнута насквозь действительностью.

Некоторые из сочинений так резко ослепительны, что их способен понимать всякой; но зато большая часть из них, и притом самых лучших, кажется обыкновенною для многочисленной толпы. Чтоб быть способну понимать их, нужно иметь слишком тонкое обоняние; нужен вкус выше того, который может понимать только одни слишком резкие и крупные черты.

СТАТЬЯ СЕДЬМАЯ (Поэмы: «Цыганы»)

Когда любовь с которой-нибудь стороны кончилась, вместе жить нельзя: ибо тот не понимает любви и ее требований и за любовь принимает грубую, животную чувственность, кто способен пользоваться ее правами от предмета, хотя бы и любимого, но уже не любящего. Такая «любовь» бывает только в браках, потому что брак есть обязательство, — и, может быть, оно так там и нужно; но в любви такие отношения суть оскорбление и профанация не только любви, но и человеческого достоинства. Все такие случаи невозможны для человека нравственно развитого. Одно образование делает вас человеком ученым, другое — человеком светским, третье — административным, военным, политическим и т. д.; но нравственное образование делает вас просто «человеком», то есть существом, отражающим на себе отблеск божественности и потому высоко стоящим над миром животным.

Действительно, по понятиям, искаженно перешедшим к нам от средних веков, мужчине надо кровью смыть подобное бесчестие и, как говорит Алеко, хищнику и ей, коварной, вонзить кинжал в сердце, а женщине прибегнуть к яду или к слезам и безмолвной тоске; но не должно забывать, что то, что могло иметь смысл в варварские средние века, — в наше просвещенное время уже не имеет никакого смысла.

Вот почему не смех, а смешанное с ужасом отвращение возбуждают слова Алеко в ответ на простодушный, трогательный и поэтический рассказ старого цыгана о Мариуле:

Да как же ты не поспешил 
Тотчас во след неблагодарной, 
И хищникам и ей, коварной, 
Кинжала в сердце не вонзил?

Итак, вот он — страдалец за униженное человеческое достоинство, человек, который презрел предрассудки образованной общественности и нашел счастие в цыганском таборе!.. Турок в душе, он считал себя впереди целой Европы на пути к цивилизованному уважению прав личности!.. И как велик, как истинно (то есть внутренне, духовно) свободен пред ним старый цыган, этот сын природы, бедности, не знающий в простоте сердца никаких теорий нравственности! Сколько поэзии и истины в его кротком, благодушном ответе Алеко:

К чему? вольнее птицы младость. 
Кто в силах удержать любовь? 
Чредою всем дается радость: 
Что было, то не будет вновь!

Ответ Алеко на эти полные любви и правдивости слова старого цыгана окончательно и вполне раскрывает тайну его характера:

Я не таков. Нет, я, не споря, 
От прав моих не откажусь; 
Пли хоть мщеньем наслажусь. 

«Эта женщина (так рассуждает эгоизм Алеко) отдалась мне, и я счастлив ее любовью, следовательно, я имею на нее вечное и ненарушимое право, как на мою рабу, на мою вещь. Она изменила — и я не могу уже быть счастлив ее любовью: она должна упоить меня сладостью мщения. Эгоизм изворотлив, как хамелеон.

Эпилог осуждения заслуживает. В нем рефлексия поэта взяла на минуту верх над непосредственностью творчества:

Но счастья нет и между вами, 
Природы бедные сыны! 
И под надранными шатрами 
Живут мучительные сны. 
И паши сени кочевые 
В пустынях не спаслись от бед, 
И всюду страсти роковые, 
И от судеб защиты нет.

К чему тут судьбы и к чему толки о том, что счастья нет и между бедными детьми природы? Несчастие принесено к ним сыном цивилизации, а не родилось между ними и через них же.

Может быть, иным покажется недостатком в «Цыганах» то, что в этой поэме дикий цыган, так сказать, пристыжает высотою своих созерцаний и чувствований понятия сына цивилизации и таким образом заставляет нас видеть идеал нравственно просветленного человека в бродящем дикаре. Это несправедливо. Алеко есть одно из явлении цивилизации, но отнюдь не полный ее представитель.

«Цыганы» были первым усилием, первою попыткою Пушкина создать что-нибудь важное и зрелое как по идее, так и по исполнению. Мы показали, до какой степени удалось ему это: «Цыганы» оставили далеко за собою все написанное им прежде, обнаружив в поэте великие силы.

Анализ романа «Евгений Онегин»

В своих статьях (всего их одиннадцать) Белинский разбира­ет и лирику Пушкина, и его поэмы, и драмы, и роман «Евгений Онегин». Разбору последнего, как мы знаем, посвящены восьмая и девятая статьи. Многие суждения Белинского мы принимаем за истину, потому что они умны, глубоки, убедительны.

Вспомним суждения Белинского о романе. «Онегин»,— пишет критик,— есть самое задушевное произведение Пушкина, самое любимое дитя его фантазии, и можно указать слишком на не­многие творения, в которых личность поэта отразилась бы с такою полнотою, светло и ясно, как отразилась в «Онегине» личность Пушкина». Это сказано точно — и при том о самом главном. «Здесь,— пишет Белинский,— вся жизнь, вся душа, вся любовь его: здесь его чувства, понятия, идеалы».

В нашу память и сознание прочно вошли характеристики, которые дал Белинский Онегину, Ленскому, Ольге. Конечно, с чем-то мы можем не согласиться в высказываниях Белинско­го. Не все из нас, например, согласны с мрачным взглядом Бе­линского на будущее таких людей, как Ленский. Едва ли мы примем осуждение Белинским поведения Татьяны в конце рома­на. Но и тогда, когда мы не соглашаемся с Белинским, его мысль не проходит для нас бесследно. Слова и мысли Белинско­го, в силу их резкой оригинальности и искренности, никогда не оставляют нас равнодушными. Они будоражат нас, заставляют в свою очередь мыслить — и мыслить обязательно по-своему.

Говоря о романе в целом Белинский отмечает его историзм в воспроизведённой картине русского общества. «Евгений Онегин», считает критик, есть поэма историческая, хотя в числе её героев нет ни одного исторического лица.

Далее Белинский называет народность романа. В романе «Евгений Онегин» народности больше, нежели в каком угодно другом народном русском сочинении… Если её не все признают национальною- то это потому, что у нас издавна укоренилось престранное мнение, будто бы русский во фраке или русская в корсете уже не русские и что русский дух даёт себя чувствовать только там, где есть зипун, лапти, сивуха и кислая капуста. «Тайна национальности каждого народа заключается не в его одежде и кухне, а в его, так сказать, манере понимать вещи».

Критик указывает на реализм «Евгения Онегина»: «Пушкин взял эту жизнь, как она есть, не отвлекая от нее только одних поэт. ее мгновений; взял ее со всем холодом, со всею ее прозою и пошло-стию. «Онегин» есть поэтически верная действительности картина рус. общества в известную эпоху».

В статье о романе Пушкина Белинский дал всестороннюю оценку и содержания, и формы произведения. Главное достоин­ство романа критик видит в широте, глубине и правдивости изображения в нём русской действительности. Белинский отметил: «Онегина» можно назвать энциклопедией русской жиз­ни и в высшей степени народным произведением. Удивительно ли, что эта поэма была принята с таким восторгом публикою и имела такое огромное влияние и на современную ей и на по­следующую русскую литературу? А ее влияние на нравы общест­ва? Она была актом сознания для русского общества».

Роль романа в истории русской литературы, на взгляд Бе­линского, огромна: «Без «Онегина»,— утверждает Белинский,— был бы невозможен «Ге­рой нашего времени», так же как без «Онегина» и «Горя от ума» Гоголь не почувствовал бы себя готовым на изображение русской действительности, исполненное такой глубины и истины».

Особо останавливается Белинский на главных действующих лицах пушкинского романа. По Белинскому, в романе не один, а два центральных героя — Онегин и Татьяна. О них-то Белинский и говорит самым подробным образом.

Онегин

«Большая часть публики совершенно отрицала в Онегине душу и сердце, видела в нем человека холодного, сухого и эгоиста по натуре. Нельзя ошибочнее и кривее понять человека!.. Светская жизнь не убила в Онегине чувства, а только охолодила к бесплодным страстям и мелочным развлечениям… Онегин не любил расплываться в мечтах, больше чувствовал, нежели говорил, и не всякому открывался. Озлобленный ум есть тоже признак высшей натуры, потому только людьми, но и самим собою».

Онегин – добрый малый, но при этом недюжинный человек. Он не годится в гении, не лезет в великие люди, но бездеятельность и пошлость жизни душат его. Онегин – страдающий эгоист… Его можно назвать эгоистом поневоле, считает Белинский, в его эгоизме должно видеть то, что древние называли рок, судьба.

Онегин для него — «страдающий эгоист», «эгоист поневоле», и он очень типичен для русской жизни. Он — «не демон, не пародия, не модная причуда, не гений, не великий человек, а просто — «добрый малый, как вы да я, как целый свет».

План	Тезисы	Конспект
1. Можно ли Онегина на­зывать хо­лодным, су­хим эгои­стом?	1. Онегин не хо­лодный и сухой эгоист, а недюжин­ный человек, ко­торого душит без­деятельность и по­шлость окружаю­щей жизни, опре­деляемой некото­рыми «неотрази-мы­ми и не от нашей воли зависящими обстоятель-ствами».	1. Большая часть публики увидела в Онегине холодного, сухого эгоиста. Нельзя ошибочнее понять человека. Свет­ская жизнь не убила чувства в Онегине, а охладила его страсть к мелочным раз­влечениям. Онегин не великий человек, не гений. Он «добрый малый», но при этом недюжинный человек. Его давит бездея­тельность и пошлость окружающей жизни, которой вполне удовлетворена самолюби­вая посредственность. Натура Онегина слишком хороша, если её не убило такое воспитание. Надежда Онегина на обновле­ние в тиши уединения не оправдалась, так как перемена мест не изменяет «сущности некоторых неотразимых и не от нашей воли зависящих обстоятельств».
2. Почему Онегин не отдался по­лезной дея-тельности?	2. Онегина мож­но назвать эгои­стом поневоле. Он не мог отдаться по­лезной деятельно­сти, т.к. нахо­дился в обществе таких людей, кото­рые отрицали не­обходимость её.	2. Онегин — страдающий эгоист, эгоист поневоле. Он не мог отдаться полезной общественной деятельности, так как нахо­дился в обществе таких людей, которые отрицали необходимость её, преследовали общественных деятелей. Облегчение участи своих крепостных, проведённое Онегиным, много значило для них, но для самого Оне­гина не казалось важным и великим делом.

Ленский

В Ленском Пушкин изобразил характер, совершенно противоположный характеру Онегина, считает критик, характер совершенно отвлеченный, совершенно чуждый действительности. Это было, по мнению критика, совершенно новое явление.

Ленский был романтик и по натуре и по духу времени. Но в то же время «он сердцем милый был невежда», вечно толкуя о жизни, никогда не знал ее. «Действительность на него не имела влияния: его и печали были созданием его фантазии», — пишет Белинский. Он полюбил Ольгу, и украсил ее достоинствами и совершенствами, приписал ей чувства, и мысли которых у ней не было и о которых она и не заботилась.

Ольга

«Ольга была очаровательна, как все «барышни», пока они еще не сделались «барынями»; а Ленский видел в ней фею, сельфиду, романтическую мечту, нимало не подозревая будущей барыни»,- пишет критик

Люди, подобные Ленскому, при всех их неоспоримых достоинствах, нехороши тем, что они или перерождаются в совершенных филистеров, или, если сохранят навсегда свой первоначальный тип, делаются этими устарелыми мистиками и мечтателями, которые так же неприятны, как и старые идеальные девы, и которые больше враги всякого прогресса, нежели люди просто, без претензий, пошлые. Словом, это теперь, самые несносные пустые и пошлые люди.

Высоко оценивает Белинский характер Татьяны, ее природные, качества и возможности. Пушкин, говорит Белинский, «первый поэтически воспроизвел, в лице Татьяны, русскую женщину». И при этом женщину замечательную, глубокую, прекрасную. «Татьяна,— пишет Белинский,— это редкий, прекрасный цветок, случайно выросший в расселине дикой скалы». И к этому добав­ляет: «Татьяна… натура глубокая, любящая, страстная».

Свою ха­рактеристику романа Белинский кончает прекрасными и пророчески­ми словами: «Пусть идет время и приводит с собою новые по­требности, новые идеи, пусть растет русское общество и обгоняет «Онегина»; как бы далеко оно ни ушло, но всегда будет оно любить эту поэму, всегда будет останавливать на ней исполнен­ный любви и благодарности взор…»

Татьяна

Татьяна, по мнению Белинского, — существо исключительное, натура глубокая, любящая, страстная. Любовь для нее могла быть или величайшим блаженством, или величайшим бедствием жизни, без всякой примирительной середины. При счастии взаимности любовь такой женщины — ровное, светлое пламя; в противном случае – упорное пламя, которому сила воли, может быть, не позволит прорваться наружу, но которое тем разрушительнее и жгучее, чем больше оно сдавлено внутри. Счастливая жена, Татьяна спокойно, но тем не менее страстно и глубоко любила бы своего мужа, вполне пожертвовала бы собою детям, но не по рассудку, а опять по страсти, и в этой жертве, в строгом выполнении своих обязанностей нашла бы свое величайшее наслаждение, свое верховное блаженство «Это дивное соединение грубых, вульгарных предрассудков с страстию к французским книжкам и с уважением к глубокому творению Мартына Задеки возможно только в русской женщине. Весь внутренний мир Татьяны заключался в жажде любви, ничто другое не говорило ее душе, ум ее спал…»,- писал критик.

По мнению Белинского, для Татьяны не существовал настоящий Онегин, которого она не могла ни понимать, ни знать, потому что она и саму себя так же мало понимала и знала, как и Онегина.

«Татьяна не могла полюбить Ленского и еще менее могла полю бить кого-нибудь из известных ей мужчин: она так хорошо их знала, и они так мало представляли пищи ее экзальтированному, аскетическому воображению… »,- сообщает Белинский.

«Есть существа, у которых фантазия имеет гораздо более влияния на сердце… Татьяна была из таких существ»,- утверждает критик.

После дуэли, отъезда Онегина и посещения Татьяной комнаты Онегина «она поняла наконец, что есть для человека интересы, есть страдания и скорби, кроме интереса страданий и скорби любви… И поэтому книжное знакомство с этим новым миром скорбей если и было для Татьяны откровением, эго откровение произвело на нее тяжелое, безотрадное и бесплодное впечатление. Посещения дома Онегина и чтение его книг приготовили Татьяну к перерождению из деревенской девушки в светскую даму, которое так удивило и поразило Онегина». «Татьяна не любит света и за счастие почла бы навсегда оставить его для деревни; но пока она в свете — его мнение всегда будет её идолом и страх его суда всегда будет ее добродетелью… Но я другому отдана, — именно отдана, а не отдалась! Вечная верность таким отношениям, которые составляют профанацию чувства и чистоты женственности, потому что некоторые отношения, не освящаемые любовью, в высшей степени безнравственны… Но у нас как-то все это клеится вместе: поэзия — и жизнь, любовь — и брак по расчету, жизнь сердцем — и строгое исполнение внешних обязанностей, внутренне ежечасно нарушаемых. женщина не может презирать общественного мнения, но может жертвовать им скромно, без фраз, без самохвальства, понимая всю великость своей жертвы, всю тягость проклятия, которое она берет на себя»,- пишет Белинский.

3

Пушкин >>> Белинский о Пушкине

Белинский был истинным гением литературной критики, проницательнейшим судьей и ценителем талантов. Он всегда мог увидеть и точно указать то особенное, что отличает одного писателя от другого. Особенно велики заслуги Белинского в осмыслении и разъяснении творчества Пушкина. С Пушкиным Белинский лично не успел познакомиться, хотя такое знакомство намечалось. Благоговея перед памятью Пушкина Белинский высказывал иногда справедливые, а порой и не справедливые критические суждения о нем. На опыте творчества Пушкина Белинский вырабатывал критерии художественности. Изучая творчество великого поэта, Белинский постигал закономерности русского литературного процесса. Критик подходил к оценке творчества Пушкина конкретно, исторически. В трактовке романа «Евгений Онегин» Белинский поднялся на невиданную до него ступень социологического анализа. Указывая на народность поэзии Пушкина, Белинский подчеркивал, что в истории России относительно прогрессивное значение имело та часть просвещенного дворянства, которой принадлежали и сам поэт, и герой его романа в стихах — Онегин и Татьяна. Поэт сумел подняться над предрассудками своего класса и критически, с энциклопедической полнотой отобразил один из моментов его жизни и жизненного общества. В «Пушкинских» статьях Белинский поставил много общих вопросов эстетики. Он рассуждает о поэзии Пушкина, подчеркивая ее земной, гуманистически глубоко нравственный характер. Пластичность, осязаемость Пушкинских образов, в точность и выразительность его языка рассматривается в общей системе реалистического творчества поэта. Он подчеркивал, что Пушкин — поэт изящной формы, что Пушкин — вечно живое явление русской поэзии, что никогда приговор поколений над ним не будет окончательным. А это возможно только потому, что Пушкин поставил в своем творчестве кардинальные вопросы русской жизни. Онегин» есть самое задушевное произведение Пушкина, самое любимое дитя его фантазии, и можно указать слишком на немногие творения, в которых личность поэта отразилась бы с такою полнотою, светло и ясно, как отразилась в «Онегине» личность Пушкина. Здесь вся жизнь, вся душа, вся любовь его; здесь его чувства, понятия, идеалы». Эта поэма имеет огромное историческое и общественное значение. «Онегин» со стороны формы есть произведение, в высшей степени художественное, а со стороны содержания самые его недостатки составляют его величайшие достоинства. Прежде всего, в «Онегине» мы видим поэтически воспроизведенную картину русского общества, взятого в одном из интереснейших моментов его развития. С этой точки зрения «Евгений Онегин» поэма историческая в полном смысле слова, хотя в числе его героев нет ни одного исторического лица. «Первая истинно национально-русская поэма в стихах была и есть — «Евгений Онегин» — утверждает критик. Глубокое знание обиходной философии сделало «Онегина» видением оригинальным и чисто русским. Содержание «Онегина» так хорошо известно всем и каждому, что нет ни какой надобности излагать подробно. В «Онегине» Пушкин решился представить сам внутреннюю жизнь этого сословия, и в месте с ним и общество в том виде, в каком оно находилось в избранную им эпоху, т.е. в двадцатых годах текущего столетия. И здесь нельзя не подивиться быстроте, с которою движется вперед русское общество: мы смотрим на «Онегина», как на роман времени. «Велик подвиг Пушкина, что он первый в своем романе поэтически воспроизвел русское общество такого времени и в лице Онегина и Ленского показал его главную, то есть мужскую сторону; но едва ли не выше подвига нашего поэта в том, что он первый поэтически воспроизвел, в лице Татьяны, русскую женщину», — говорил В. Г. Белинский. В своей поэме Пушкин умел коснуться так многого, что принадлежит исключительно к миру русской природы, к миру русского общества. «Онегина» можно назвать энциклопедией русской жизни и в высшей степени народным произведением. Поэт очень хорошо сделал, выбрав себе героя из высшего круга общества. Онегин — отнюдь не вельможа, Онегин — светский человек. Белинский писал, что Пушкин героем своего романа взял светского человека. Онегину было дико в обществе Лариных; но образованность еще более, нежели светскость, была причиною этого. Онегин с первых же строк романа был принят за безнравственного человека. Онегин радуется болезни своего дяди и ужасается необходимости корчить из себя опечаленного родственника, — Вздыхать и думать про себя: Когда же черт возьмет тебя? Его дядя был ему чужд во всех отношениях. Онегин был законченным наследником его имения. Что в словах Онегина проглядывает какая-то насмешливая легкость, — это виден только ум и естественность. Большая часть публики, по словам критика, совершенно отрицала в Онегине душу и сердце, видела в нем человека холодного, сухого и эгоиста по натуре, но светская жизнь не убила в Онегине чувства, а только охладила к бесплодным страстям и мелочным развлечениям. Но Онегин не был ни холоден, ни сух, ни черств, что в душе его жила поэзия и что вообще он был не из числа обыкновенных, дюжинных людей. Дело только в том, что Онегин не любил расплываться в мечтах, больше чувствовал, нежели говорил, и не всякому открывался. Онегин презирал людей. «Дело говорит само за себя: гордая холодность и сухость, надменное бездушие Онегина как человека произошли от грубой неспособности многих читателей понять так верно созданный поэтом характер. Онегин — не Мельмот, не Чаильд — Гарольд, не демон, не пародия, не модная причуда, не гений, не великий человек, а просто — «Добрый малой, как вы да я, как целый свет», — пишет Белинский. Поэт справедливо называет «обветшалою модою». Везде находить или везде искать все гениев да необыкновенных людей. Онегин не годится в гении, не лезет в великие люди, но бездеятельность и пошлость жизни душат его; он даже не знает, что ему надо, чего ему хочется; но он знает, и очень хорошо знает, что ему не надо, что ему не хочется того, чем так довольна, так счастлива самолюбивая посредственность. И за то-то эта самолюбивая посредственность не только провозгласила его «безнравственным», но и отняли у него страсть сердца, тепло души, доступность всему доброму и прекрасному. Вспомните, как воспитан Онегин, и согласитесь, что натура его была слишком хороша, если ее не убило совсем такое воспитание. Блестящий юноша, он был увлечен светом, подобно многим; но скоро наскучил им и оставил его, как это делают слишком немногие. В душе его тлелась искра надежды — воскреснуть и освежиться в тиши уединения, на фоне природы, он скоро увидел, что перемена мест не изменяет сущности некоторых неотразимых и не от нашей воли зависящих обстоятельств. Онегин, по мнению критика, — страдающий эгоист. Его можно назвать эгоистом по неволе. Большинство публики крайне удивлено тому, как Онегин, получив письмо Татьяны, мог не влюбиться в нее, — и еще более, как тот же самый Онегин, который так холодно отвергал чистую, наивную любовь прекрасной девушки, потом страстно влюбился в великолепную светскую даму? Онегин был так умен, тонок и опытен, хорошо понимал людей и их сердца. Он был живо тронут письмом Татьяны. Разлученный с Татьяною смертью Ленского, Онегин лишился всего, что хотя сколько-нибудь связывало его с людьми. Убив на поединке друга, Дожив без цели, без трудов До двадцати шести годов, Томясь в бездействии досуга, Без службы, без жены, без дел, Ничем заняться не умел. «Чем естественнее, страдание Онегина, чем дольше оно от всякой эффективности, тем оно менее могло быть понято и оценено большинством публики», — считал Белинский. В двадцать шесть лет так много пережить, не вкусив жизни, так изнемочь, устать, ничего не сделав, дойти до такого безусловного отрицания, не перейдя ни через какие убеждения: это смерть! Но Онегину не суждено было умереть, не отведав из чаши жизни: страсть сильная и глубокая не замедлила возбудить дремавшие в тоске силы его духа. Встретив Татьяну на бале, в Петербурге, Онегин едва мог узнать ее: так переменилась она! Онегин мог не без основания предполагать и то, что Татьяна внутренне осталась сомой собою и свет научил ее только искусству владеть собою и серьезнее смотреть на жизнь. Притом же в глазах Онегина любовь без борьбы не имела никакой прелести, а Татьяна не обещала ему легкой победы. И он бросился в эту борьбу без надежды на победу, без расчета, со всем безумством искренней страсти, которой так и дымит в каждом слове его письма: Нет, поминутно видеть вас, Повсюду следовать за вами, Улыбку уст, движенье глаз Ловить влюбленными глазами, Внимать вам долго, понимать Душой все ваше совершенство, Пред вами в муках замирать, Бледнеть и гаснуть… вот блаженство! Онегин — характер действительный в том смысле, что в нем нет ничего мечтательного, фантастического, что он мог быть счастлив, чем несчастлив только в действительности и через действительность. «Что стало с Онегиным потом? — Не знаем, да и на что нам знать это. Когда мы знаем, что силы этой богатой натуры остались без приложения, жизнь без смысла, а роман без конца», — завершает критик. Натура Татьяны не многосложна, но глубока и сильна. Татьяне, по мнению Белинского, нет этих болезненных противоречий, которыми страдают слишком сложные натуры; Татьяна создана как будто вся из одного цельного куска, без всяких приделок и примесей. Вся жизнь ее проникнута тою целостностью, тем единством, которое в мире искусства составляет высочайшее достоинство художественного произведения. Страстно влюбленная, простая деревенская девушка, потом светская дама — Татьяна во всех положениях своей жизни всегда одна и та же; портрет ее в детстве так мастерски написанный поэтом, впоследствии является только развившимся, но не изменившимся. Дика, печальна, молчалива, Как лань лесная, боязлива, Она в семье своей родной Казалась девочкой чужой. Она ласкаться не умела К отцу, ни к матери своей; Дитя сама, в толпе детей Играть и прыгать не хотела, И часто целый день одна Сидела молча у окна. Пальцы Татьяны не знали иглы, и даже ребенком она не любила кукол, и ей чужды были детские шалости; ей был скучен и шум и звонкий смех детских игр; ей больше нравились страшные рассказы в зимний вечер. И поэтому она скоро пристрастилась к романам, и романы поглотили всю жизнь ее. «Татьяна — существо исключительное, натура глубокая, любящая, страстная», — пишет критик. Любовь для нее могла быть или величайшим блаженством, или величайшим бедствием жизни, без всякой примирительной середины. Татьяна спокойна, но, тем не менее, страстно и глубоко любила бы своего мужа, вполне пожертвовала бы собою детям, вся отдалась бы своими материнскими обязанностями не по рассудку, а опять по страсти, и в этой жертве в строгом выполнении своих обязанностей нашла бы свое величайшее наслаждение, свое верховное блаженство. Татьяна не избегала горестной участи подпасть под разряд идеальных дев, о которых мы говорили. Правда, мы сказали, что она представляет собою колоссальное исключение в мире подобных явлений, — и теперь не отпирается от своих слов. Татьяна возбуждает не смех, а живое сочувствие, но это не потому, что она вовсе не походила на «идеальных дев», а потому, что ее глубокая, страстная натура заслонила в ней собою все, что есть смешного и пошлого в идеальности этого рода, и Татьяна осталась естественною, простою в самой искусственности и уродливости формы, которую сообщила ей окружающая ее действительность. Весь внутренний мир Татьяны заключался в жажде любви; ничто другое не говорило ее душе; ум ее спал. Дикое растение, вполне представленное самому себе, Татьяна создала себе свою собственную жизнь, в пустоте которой тем мятежнее горел пожиравший ее внутренний огонь, что ее ум ничем не был занят. Татьяна, по словам Белинского, не могла полюбить Ленского и еще менее могла полюбить кого-нибудь из известных ей мужчин; она так хорошо их знала, и они так мало представляли пищи ее экзальтированному, аскетическому воображению. Разговор Татьяны с нянею — чудо художественного совершенства! Это целая драма, проникнутая глубокою истиною. В ней удивительно верно изображена русская барышня в разговоре томящей ее страсти. Сдавленное внутри чувство всегда порывается наружу, особенно в первый период еще новой, еще неопытной страсти. Татьяна вдруг решается писать к Онегину: порыв наивный и благородный; но его источник не в сознании, а в бессознательности: бедная девушка не знала, что делала. После, когда стала знатною барынею, для нее совершенно исчезла возможность таких наивно — великодушных движений сердца… Письмо Татьяны, свело с ума всех русских читателей, когда появилась третья глава «Онегина». Начало письма превосходно: оно проникнуто простым искренним чувством; в нем Татьяна является сама собою. Все в письме Татьяны истинно, но не все просто. Сочетания простоты с истиною составляет высшую красоту и чувства, и дела, и выражения… Нельзя не желать о поэте, который видит себя принужденным, таким образом оправдывать свою героиню перед обществом — и в чем же? — в том, что составляет сущность женщины, ее лучшее право на существование — что у нее есть сердце, а не пустая яма, прикрытая корсетом!.. И всего грустнее в этом то, что перед женщинами в особенности старается он оправдать свою Татьяну… «И так, в Татьяне, наконец, совершился акт сознания; ум ее проснулся. Она поняла, наконец, что есть для человека интересы, есть страдания и скорби, кроме интереса страданий и скорби любви. Посещение дома Онегина и чтение его книг приготовили Татьяну к перерождению из деревенской девочки в светскую даму, которая так удивило и поразило Онегина. Жизнь женщины по преимуществу сосредоточена в жизни сердца; любить — значит, для нее жить, а жертвовать — значит любить. Для этой роли создала природа Татьяну; но общество пересоздала ее…» — пишет Белинский. Татьяна это- портрет во весь рост. Татьяна это — тип русской женщины.

Белинский о Пушкине

С Пушкиным Белинский лично не успел познакомиться, хотя такое знакомство намечалось.

На опыте творчества Пушкина Белинский вырабатывал критерии художественности, постигал закономерности русского литературного процесса. Критик подходил к оценке творчества Пушкина конкретно, исторически. В трактовке романа Евгений Онегин Белинский поднялся на невиданную до него ступень социологического анализа. Указывая на народность поэзии Пушкина, Белинский подчеркивал, что в истории России относительно прогрессивное значение имело та часть просвещенного дворянства, которой принадлежали и сам поэт, и герой его романа в стихах — Онегин и Татьяна.

Поэт сумел подняться над предрассудками своего класса и критически, с энциклопедической полнотой отобразил один из моментов его жизни и жизненного общества. Б. поставил много общих вопросов эстетики. земной, гуманистически глубоко нравственный характер поэзии Пушкина. Пластичность, осязаемость образов, в точность и выразительность его языка рассматривается в общей системе реалистического творчества поэта. Он подчеркивал, что Пушкин — поэт изящной формы, вечно живое явление русской поэзии, что никогда приговор поколений над ним не будет окончательным.

ведь Пушкин поставил в своем творчестве кардинальные вопросы русской жизни. Онегин — самое задушевное произведение Пушкина, в Онегине отразилась личность Пушкина. Здесь вся жизнь, душа, любовь, его чувства, понятия, идеалы. Эта поэма имеет огромное историческое и общественное значение.

это поэтически воспроизведенная картину русского общества, взятого в одном из интереснейших моментов его развития. С этой точки зрения Евгений Онегин поэма историческая, хоть нет ни одного исторического лица. Первая истинно национально-русская поэма в стихах.

эпоха в двадцатых годах текущего столетия. быстрота, с которою движется вперед русское общество. роман времени. он первый в своем романе поэтически воспроизвел русское общество такого времени и в лице Онегина и Ленского показал его главную, то есть мужскую сторону и, в лице Татьяны, русскую женщину, Белинский.

мир русской природы, русского общества. Онегин — энциклопедия русской жизни и в высшей степени народным произведением. Онегин — светский человек.

Что в словах Онегина проглядывает какая-то насмешливая легкость, — это ум и естественность. светская жизнь не убила в Онегине чувства, а только охладила к бесплодным страстям и мелочным развлечениям.

Внимание!

Если вам нужна помощь в написании работы, то рекомендуем обратиться к профессионалам. Более 70 000 авторов готовы помочь вам прямо сейчас. Бесплатные корректировки и доработки. Узнайте стоимость своей работы.

Онегин просто не любил расплываться в мечтах, больше чувствовал, нежели говорил, и не всякому открывался. Онегин презирал людей. Онегин — не Чаильд — Гарольд, не демон, не пародия, не модная причуда, не гений, не великий человек, а просто — Добрый малой, как вы да я, как целый свет

 он даже не знает, что ему надо, чего ему хочется но он знает, и очень хорошо знает, что ему не надо, что ему не хочется того, чем так довольна, так счастлива самолюбивая посредственность.

Онегин — страдающий эгоист по неволе.

Что стало с Онегиным потом — Не знаем, да и на что нам знать это. Когда мы знаем, что силы этой богатой натуры остались без приложения, жизнь без смысла, а роман без конца,

Натура Татьяны не многосложна, но глубока и сильна.

создана как будто вся из одного цельного куска, без всяких приделок и примесей.

Любовь для нее могла быть или величайшим блаженством, или величайшим бедствием жизни, без всякой примирительной середины.

Глубокая, страстная натура.

Весь внутренний мир Татьяны заключался в жажде любви ничто другое не говорило ее душе ум ее спал.

Разговор Татьяны с нянею — чудо художественного совершенства Это целая драма, проникнутая глубокою истиною

Все в письме Татьяны истинно, но не все просто. И так, в Татьяне, наконец, совершился акт сознания ум ее проснулся

Татьяна это — тип русской женщины.

Белинский на многих примерах доказывал, как велика «художническая способность Пушкина свободно переноситься во все сферы жизни, во все века и страны»,

Белинский видел в Пушкине, прежде всего и исключительно, художника, гуманность и совершенство созданий которого выражают «бесконечное уважение к достоинству человека как человека». Благодаря этому, а также умению передать дух нации и реальные формы ее существования в художественно совершенных, воплощающих красоту и обаяние жизни образах Пушкин является «истинно народным, истинно национальным поэтом». Свой цикл статей о Пушкине Белинский заканчивает в 1846 г. пророческими словами: «Придет время, когда он будет в России поэтом классическим, по творениям которого будут образовывать и развивать не только эстетическое, но и нравственное чувство».

Поможем написать любую работу на аналогичную тему

Получить выполненную работу или консультацию специалиста по вашему учебному проекту

Узнать стоимость

7 романов Пушкина, которые нужно прочитать

Пушкин делится своим произведением | © WikiCommons

Удивительно, насколько мало известно об Александре Пушкине за границей по сравнению с его популярностью в России — большинство россиян начинают узнавать о его стихах или рассказах, как только они начинают читать. Если вы хотите узнать больше о великом человеке, взгляните на нашу подборку лучших романов Пушкина, которые вам нужно прочитать.

Евгений Онегин

Евгений Онегин — роман, написанный в стихах, одно из самых влиятельных произведений Пушкина в частности и для русской литературы в целом.Главный герой, Евгений Онегин, модный денди, вынужден покинуть Петербург и навестить дядю в деревне. В него влюбляется одна из местных девушек, дочь помещика, воспитанная на романтических романах. Несмотря на кажущуюся простую историю любви, роман рисует лаконичную картину пушкинских времен. Это энциклопедический труд, затрагивающий все аспекты жизни общества.

Онегин и Татьяна © Wikimedia Commons

Дубровский

Эта история старая как век: два соседа, Троекуров и Дубровский, начинают ссору из-за мелочей, и их спор перерастает в семейный конфликт.Троекуров использует свое богатство и статус, чтобы преступить закон, и ему удается завладеть имением Дубровских в судебном процессе. Тем временем дочь Троекурова Маша влюбляется в сына Дубровского. Чтобы наказать пару, Троекуров решает выдать свою маленькую дочь замуж за 50-летнего мужчину, несмотря на то, что она умоляет его не осуждать ее. В целом роман затрагивает важные социальные проблемы XIX века.

Мэри умоляет своего отца © Wikimedia Commons

Пиковая дама

На протяжении всей жизни Пушкин серьезно увлекался азартными играми.Он часто оказывался в долгах по карте. Пиковая дама — это роман, в котором исследуются идеи судьбы и удачи. Главный герой, Германн, никогда не играл в карты, пока не услышал от друга историю о выигрышной комбинации из трех карт. Согласно легенде, бабушка его друга, старая графиня, до сих пор хранит секрет. Он входит в ее покои, угрожая графине пистолетом. Она умирает от сердечного приступа, не успев рассказать ему секрет, но позже той ночью ее призрак посещает его во сне.

Иллюстрация к «Пиковой даме» © Wikimedia Commons

Капитанская дочь

Капитанская дочь — исторический роман об одном из крупнейших крестьянских восстаний в Императорской России. В конце 18 века при невыясненных обстоятельствах скончался крестьянин Емельян Пугачев, изображавший из себя покойного императора Петра III. Пугачев собрал армию и смог захватить большую часть региона между Волгой и Уральскими горами.Действие происходит в одном из городов, находящихся под его контролем, и рассказывает историю любви офицера и молодой женщины Маши, родители которой были убиты в одной из трагически известных казней Пугачева.

Императрица читает письмо Маши © Wikimedia Commons

Борис Годунов

Борис Годунов — историческая пьеса, написанная Пушкиным в период ссылки. Он был вдохновлен историей России конца XVI века, во времена правления Бориса Годунова.Сюжет основан на событиях нашествия Григория Отрепьева, выдавшего себя за умершего сына Ивана Грозного. Это произведение ознаменовало для Пушкина переход от романтизма к более реалистичному стилю письма. Позже спектакль был преобразован в оперу известного композитора Модеста Мусоргского.

Коронация Годунова © Wikimedia Commons

Маленькие трагедии

Цикл Маленьких трагедий Цикл был еще одной работой, завершенной знаменитой Болдинской осенью, когда три месяца он был вынужден оставаться в одиночестве в своем родовом имении из-за вспышка холеры.Сборник пьес состоит из четырех пьес: Скупой рыцарь , Моцарт и Сальери , Каменный гость и Пир во время чумы. Эти пьесы были созданы вскоре после завершения проекта Борис Годунов — Пушкин хотел использовать персонажей из разных стран и эпох, которые были бы сильными и запоминающимися личностями, на фоне исторических событий.

Иллюстрация к Моцарту и Сальери © Wikimedia Commons

Рассказы Белкина

Рассказы Белкина было первым прозаическим произведением Пушкина, которое он закончил болдинской осенью.Это были самые продуктивные периоды писательства в его жизни. Рассказы Белкина состоят из пяти рассказов, которые якобы были рассказаны Пушкину покойным помещиком Иваном Белкиным, который, скорее всего, был вымышленным персонажем. Пять рассказов — это простые сказки, написанные в разных жанрах. Каждый из них представляет собой законченный и занимательный рассказ, в основе которого лежит критика общества, в котором жил Пушкин.

.

Александр Сергеевич Пушкин

Александр Сергеевич Пушкин (русский язык: Алекса́ндр Серге́евич Пу́шкин, тр. Александр Сергеевич Пушкин ; IPA: [ɐlʲɪˈksandr sʲɪˈrɡʲejɪvʲɪtɕ ˈpuʂkʲɪn]; 6 июня [OS 26 февраля 1799] ) был русским писателем эпохи романтизма, которого многие считают величайшим русским поэтом и основателем современной русской литературы.

Пушкин родился в семье русской знати в Москве. Примечательным фактом о его происхождении является то, что его прадед, Абрам Ганнибал, был привезен в рабство из Африки и вырос, чтобы стать аристократом.Пушкин опубликовал свое первое стихотворение в пятнадцатилетнем возрасте и был широко признан литературным истеблишментом к моменту окончания Царскосельского лицея.

Находясь под строгим надзором царской политической полиции и не имея возможности публиковаться, Пушкин написал свою самую известную пьесу — драму Борис Годунов . Его роман в стихах Евгений Онегин выходил в серию между 1825 и 1832 годами.

Печально обидчивый к своей чести, Пушкин провел в общей сложности двадцать девять дуэлей и был смертельно ранен в такой схватке с Жоржем-Шарлем де Геккереном Дантесом.Д’Антез, французский офицер, служивший в полку кавалерийской гвардии, пытался соблазнить жену поэта Наталью Пушкину. Ранняя смерть Пушкина в возрасте 37 лет до сих пор считается катастрофой для русской литературы.

Жизнь и карьера

Отец Пушкина, Сергей Львович Пушкин (1767–1848), происходил из знатной семьи русского дворянства, ведущей свою родословную с XII века.

Мать Пушкина Надежда (Надя) Осиповна Ганнибал (1775–1836) происходила от бабушки по отцовской линии из немецкой и скандинавской знати.Она была дочерью Осипа Абрамовича Ганнибала (1744–1807) и его жены Марии Алексеевны Пушкиной (1745–1818).

Отцом Осипа Абрамовича Ганнибала, прадедом Пушкина, был Абрам Петрович Ганнибал (1696–1781), черный африканский паж, воспитанный Петром Великим. Абрам писал в письме императрице Елизавете, дочери Петра Великого, что он из городка «Лагон». Российские биографы с самого начала пришли к выводу, что Лагон находился в Эфиопии, стране с православными христианскими ассоциациями.Владимир Набоков, исследуя «Евгения Онегина», серьезно усомнился в этой теории эфиопского происхождения. В 1995 году Дьедонне Гнамманку привел убедительные доводы в пользу того, что «Лагон» — это город, расположенный на южной стороне озера Чад, в настоящее время на севере Камеруна. Однако убедительных доказательств в пользу обеих теорий нет. Получив образование во Франции в качестве военного инженера, Абрам Ганнибал стал губернатором Ревеля и, в конечном итоге, стал генералом ан Шеф (третье по величине армейское звание), отвечая за строительство морских фортов и каналов в России.

Родившись в Москве, Пушкин опубликовал свое первое стихотворение в пятнадцать лет. К тому времени, когда он закончил школу в составе первого выпускного класса престижного Императорского лицея в Царском Селе под Санкт-Петербургом, его талант уже получил широкое признание в русской литературной среде. После школы Пушкин окунулся в яркую и бурную интеллектуальную молодежную культуру столицы Санкт-Петербурга. В 1820 году он опубликовал свое первое длинное стихотворение Руслан и Людмила , вызвавшее много споров по поводу его темы и стиля.

Пушкин постепенно стал приверженцем социальных реформ и стал выразителем литературных радикалов. Это разозлило правительство и привело к его переводу из столицы (1820 г.). Он уехал на Кавказ и в Крым, затем в Каменку и Кишинев, где стал масоном.

Замужняя любовница Пушкина, Анна Петровна Керн, для которой он, вероятно, написал самое известное любовное стихотворение на русском языке.

Здесь он присоединился к Филики Этерия, секретной организации, целью которой было свержение османского владычества в Греции и создание независимого греческого государства.Он был вдохновлен греческой революцией, и когда разразилась война с турками-османами, он вел дневник, фиксируя события великого национального восстания.

Он пробыл в Кишиневе до 1823 года и написал там два романтических стихотворения, принесших ему широкую известность: Кавказский пленник и Бахчисарайский фонтан . В 1823 году Пушкин переехал в Одессу, где он снова столкнулся с правительством, которое отправило его в ссылку в сельское имение его матери Михайловское (близ Пскова) с 1824 по 1826 год.

В Михайловском Пушкин написал ностальгические любовные стихи, посвященные его одесской хорошо знакомой Елизавете Воронцовой, жене генерал-губернатора Малороссии. Затем Пушкин продолжил работу над своим стихотворным романом Евгений Онегин .

В Михайловском в 1825 году Пушкин написал стихотворение « К *** » (я имею в виду тот волшебный момент …). Принято считать, что это стихотворение он посвятил Анне Керн. Но есть и другие мнения. Поэт Михаил Дудин считал, что стихотворение посвящено крепостной Ольге Калашниковой.Пушкинистка Кира Викторова утверждает, что стихотворение посвящено императрице Елизавете Алексеевне. Вадим Николаев, определяющий представление об Императрице как маргинальную идею и отказывающийся ее обсуждать, попытался доказать, что стихотворение посвящено Татьяне Лариной, героине сериала «Евгений Онегин », что нет любовного стихотворения, что есть стихотворение «о создании образа».

Некоторые власти разрешили Пушкину навестить царя Николая I с ходатайством о его освобождении, которое он получил.Но некоторые повстанцы во время восстания декабристов (1825 г.) в Санкт-Петербурге сохранили некоторые из его ранних политических стихов в своих газетах, и вскоре Пушкин оказался под строгим контролем государственной цензуры и не мог путешествовать или публиковаться по своему желанию. Он написал свою самую известную пьесу — драму «Борис Годунов », находясь в поместье своей матери, но не смог получить разрешение на ее публикацию только через пять лет. Оригинальная версия драмы без цензуры не была поставлена ​​до 2007 года.

Примерно в 1825-1829 годах он познакомился и подружился с самым известным польским поэтом Адамом Мицкевичем, находившимся в то время в изгнании в центральной России.

Жорж Дантес

В 1831 году, в период растущего литературного влияния Пушкина, он познакомился с одним из других великих ранних писателей России, Николаем Гоголем. Прочитав сборник рассказов Гоголя 1831–1832 гг. « Вечера на хуторе близ Диканьки », Пушкин поддержал его критически и представил некоторые из самых известных рассказов Гоголя в журнале «Современник », основанном им в 1836 г.Позже Пушкин и его жена Наталья Гончарова стали завсегдатаями придворного общества. После долгих колебаний Наталья наконец приняла предложение Пушкина в апреле 1830 года, но не раньше, чем она получила заверения в том, что царское правительство не намерено преследовать либертарианского поэта. Они официально обручились 6 мая 1830 года и разослали свадебные приглашения. Из-за вспышки холеры и других обстоятельств свадьба была отложена на год. Церемония прошла 18 февраля 1831 года (по старому стилю) в Великой Вознесенской церкви на Большой Никитской улице в Москве.Когда царь присвоил Пушкину самый низкий придворный титул, поэт пришел в ярость, почувствовав, что царь намеревается унизить его, намекнув, что Пушкин допущен к суду не по его собственному достоинству, а исключительно для того, чтобы его жена, у которой было много поклонников, включая Сам царь мог нормально присутствовать на придворных балах.

К 1837 году Пушкин попал в большие и большие долги и столкнулся со скандальными слухами о том, что его жена вступила в любовную связь. В ответ поэт вызвал предполагаемого любовника Натальи, ее зятя Жоржа Дантеса, на дуэль, в результате которой оба мужчины были ранены.Пушкин скончался через два дня после прострела селезенки. Его последний дом — теперь музей.

Царская администрация, опасаясь политической демонстрации на его похоронах, перенесла ее в меньшее место и ограничила присутствие близких родственников и друзей. Тело поэта тайно увезли в полночь и похоронили в поместье его матери.

Наталья Гончарова, жена Пушкина. Художник Иван Макаров (1849).

Потомки Пушкина

У Пушкина от брака с Натальей было четверо детей: Мария (р.1832 г., рекламируется как прототип Анны Карениной), Александра (1833 г.р.), Григория (1835 г.р.) и Натальи (1836 г.р.), последняя из которых вышла замуж, морганатически, в королевском доме Нассау на Николауса Вильгельма из Нассау и стала графиней Меренберг.

Из детей Пушкина продолжаются только линии Александра и Натальи. Внучка Натальи Надежда вышла замуж за британскую королевскую семью (ее муж приходился дядей принцу Филиппу, герцогу Эдинбургскому). Потомки поэта сейчас живут по всему земному шару: в Великобритании, Германии, Бельгии и США.

Наследие

Литературное наследие

Критики считают многие его произведения шедеврами, например, стихотворение Медный всадник и драму Каменный гость , рассказом о падении Дон Жуана. Его поэтическая короткая драма «Моцарт и Сальери» стала источником вдохновения для Питера Шаффера Amadeus . Сам Пушкин предпочитал свой роман в стихах Евгений Онегин , который он писал на протяжении всей своей жизни и который, начиная традицию великих русских романов, следует за несколькими центральными персонажами, но сильно различается по тональности и направленности.

«Онегин» — произведение настолько сложное, что переводчику Владимиру Набокову потребовалось два полных тома материала, чтобы полностью передать его смысл на английском языке. Из-за трудности перевода стихи Пушкина остаются в значительной степени неизвестными английским читателям. Несмотря на это, Пушкин оказал глубокое влияние на таких западных писателей, как Генри Джеймс.

Музыкальное наследие

Произведения Пушкина также послужили благодатной почвой для русских композиторов. Глинки Руслан и Людмила — самая ранняя важная опера, вдохновленная Пушкиным, и знаковая в традициях русской музыки.Оперы Чайковского «Евгений Онегин » (1879) и «Пиковая дама » (1890) стали, пожалуй, более известными за пределами России, чем одноименные произведения самого Пушкина.

Монументальный спектакль Мусоргского Борис Годунов (две версии, 1868-9 и 1871-2) считается одной из самых прекрасных и оригинальных русских опер. Среди других русских опер на основе Пушкина — « Русалка » Даргомыжского и «Каменный гость »; Римского-Корсакова Моцарт и Сальери , Сказка о царе Салтане , Золотой петушок ; Цуй Кавказская пленница , Пир во время чумы и Капитанская дочь ; Мазепа Чайковского; Одноактные оперы Рахманинова Алеко (по мотивам «Цыган») и Скупой рыцарь ; Мавра Стравинского и Дубровского Направника.

Это не говоря уже о балетах и ​​кантатах, а также о бесчисленных песнях на стихи Пушкина (включая даже его французские стихи в песенном цикле Изабель Абулкер «Caprice étrange»). Среди нерусских композиторов Суппе, Леонкавалло и Малипьеро создавали оперы на основе его произведений.

«Желание славы» , посвященное Елизавете Воронцовой, положено на музыку Давидом Тухмановым (Витольд Петровский — «Желание славы» на YouTube), другое стихотворение на нее, Держи меня, мой талисман , — Александр Барыкин (Александр Барыкин — Keep Me, Mine Talisman на YouTube), а затем Тухманов.

Романтизм

Хотя Пушкин считается центральным представителем эпохи романтизма в русской литературе, его нельзя однозначно назвать романтиком: российские критики традиционно утверждали, что его произведения представляют собой путь от неоклассицизма через романтизм к реализму, в то время как Альтернативная оценка предполагает, что «он обладал способностью допускать противоречия, которые могут показаться романтическими по своему происхождению, но в конечном итоге разрушают все фиксированные точки зрения, все отдельные взгляды, включая романтические», и что «он одновременно Романтик и не Романтик».

Влияние на русский язык

По Владимиру Набокову,

В идиоме Пушкина соединились все современные элементы русского языка со всем, чему он научился у Державина, Жуковского, Батюшкова, Карамзина и Крылова; Этими элементами являются: 1. Поэтический и метафизический штамм, все еще живший в церковнославянских формах и речах; 2. Обильные и естественные галлицизмы; 3. Обыденные разговорные выражения его множества; и 4. Стилизованная популярная речь. Он сделал салат из трех знаменитых стилей (низкого, среднего и высокого), дорогих псевдоклассическим архаистам, и добавил в него ингредиенты русских романтиков с долей пародии.

Пушкину обычно приписывают развитие русской литературы. Он не только считается создателем очень тонкого уровня языка, который характеризует русскую литературу после него, но ему также приписывают существенное пополнение русской лексики. Там, где он находил пробелы в русском словаре, он придумывал кальки. Его богатый словарный запас и очень чувствительный стиль — основа современной русской литературы. Его талант поставил новые рекорды в развитии русского языка и культуры.Он стал отцом русской литературы 19 века, ознаменовав высшие достижения 18 века и начало литературного процесса 19 века. Александр Пушкин познакомил Россию со всеми европейскими литературными жанрами, а также со многими западноевропейскими писателями. Он привнес естественную речь и иностранные влияния для создания современного поэтического русского языка. Хотя его жизнь была короткой, он оставил образцы почти всех литературных жанров своего времени: лирическую поэзию, повествовательную поэзию, роман, рассказ, драму, критическое эссе и даже личное письмо.

Работа Пушкина как журналиста ознаменовала рождение русской журнальной культуры, в том числе он создал и внес большой вклад в один из самых влиятельных литературных журналов XIX века, «Современник». От него происходят народные сказки и жанровые произведения других авторов: Лескова, Есенина, Горького. Его использование русского языка легло в основу стиля романистов Ивана Тургенева, Ивана Гончарова и Льва Толстого, а также стиля последующих лирических поэтов, начиная с Михаила Лермонтова.Пушкина признал Николай Васильевич Гоголь, его преемник и ученик, великий русский критик Виссарион Григорьевич Белинский, который провел наиболее полное и глубокое критическое исследование творчества Пушкина, которое до сих пор сохраняет свою актуальность.

Александр Пушкин стал неотъемлемой частью литературного мира русского народа. Он также оказал глубокое влияние на другие аспекты русской культуры, особенно на оперу. Его произведения, переведенные на все основные языки, рассматриваются как наиболее полно выражающие русское национальное самосознание и преодолевающие национальные барьеры.Ум Пушкина, острота его взглядов, преданность поэзии, реалистическое мышление и невероятная историческая и политическая интуиция делают его одним из величайших русских национальных гениев.

Секретный журнал

В 1986 году издательством Миннеаполиса (M.I.P. Company) была опубликована книга под названием Secret Journal 1836–1837 , заявившая, что это расшифрованное содержание зашифрованного частного журнала, который ведет Пушкин. Рекламируемый с небольшими подробностями о его содержании и много лет рекламируемый как «запрещенный в России», это был эротический роман, рассказанный с точки зрения Пушкина.Некоторые издатели, работающие по почте, до сих пор несут произведение под вымышленным описанием. В 2001 году его впервые опубликовал в Москве ИД «Ладомир», что вызвало скандал. В 2006 году издательство «Ретро» выпустило двуязычное русско-английское издание в России. Сейчас издается в 25 странах. Постановка в Париже в 2006 году. В 2011 году новые издания были изданы во Франции компанией Belfond, в Испании — Funambulista и в США — M.I.P. Компания.

Почести и наследие

• В 1929 году советский писатель Леонид Гроссман опубликовал роман «Записки Арчиака », повествующий о гибели Пушкина глазами французского дипломата, участника и свидетеля роковой дуэли.В книге он описывается как либерал и жертва царского режима. В Польше книга вышла под названием Смерть поэта .
• В 1937 году Царское Село было переименовано в Пушкин в его честь.
• В России есть несколько музеев, посвященных Пушкину, в том числе два в Москве, один в Санкт-Петербурге и большой комплекс в Михайловском.
• Смерть Пушкина была изображена в биографическом фильме 2006 года Пушкин: Последняя дуэль .Режиссер фильма — Наталья Бондарчук. Изображал Пушкина на экране Сергей Безруков.
• Пушкинский трест был основан в 1987 году герцогиней Аберкорн, чтобы отдать дань уважения творческому наследию и духу ее предка и высвободить творческий потенциал и воображение детей Ирландии, предоставив им возможность поделиться своими мыслями, чувствами и переживаниями.
• Малая планета 2208 Пушкин, открытая в 1977 году советским астрономом Николаем Степановичем Черных, названа его именем.Кратер на Меркурии также назван в его честь.
• MS «Александр Пушкин» , второй российский корабль класса «Иван Франко» (также называемый классом «поэт» или «писатель»).
• Станция Ташкентского метро названа в его честь.
• В его честь названы холмы и озеро в городке Бен-Невис, Онтарио, Канада.

• Автопортрет 1820-е годы

.