«Общество – свод камней, который обрушился бы, если бы один не поддерживал другого» (Сенека)

Данным высказыванием автор хотел затронуть целостность общества. Общество состоит из сфер жизни и институтов, которые связаны между собой и не могут существовать по отдельности, которые поддерживают единство общества. То есть иными словами общества — система, элементы которой взаимосвязаны между собой. Кризис некоторых элементов системы может привести к кризису всей общественной системы. И наоборот, бурное развитие каких-либо элементов общественной системы может способствовать развитию всех остальных элементов.

Из курса обществознания мы знаем, что общество в широком смысле – это обособившаяся от природы, но тесно с ней связанная часть материального мира, которая включает в себя: способы взаимодействия людей; формы объединения людей. То есть общество — это не совокупность случайных людей, несвязанных между собой, а наоборот, связь людей, которые объединяются друг с другом, взаимодействуют друг с другом. То есть все элементы общества связаны. К элементам общества относятся политическая, экономическая, социальная и духовная сферы жизни (подсистемы). Они между собой взаимосвязаны и влияют друг на друга. Каждая из этих сфер имеет институты. Например, к экономическим институтам относятся деньги, обмен, собственность, к политическим – государство, власть и т.д. Если политическая подсистема или экономическая подсистема даёт сбой или наоборот переживает расцвет, то это влияет на другие подсистемы. Приведем примеры.

Из истории. В 1991 году распался СССР. Это кризис политической сферы сильно повлиял на остальные сферы. Например, это привело к огромной инфляции, дефолту 1998 года, так как в советское время сдерживали инфляцию, а политика нового ельцинского правительства «шоковая терапия» отпустила цены на товары и услуги, что привело к разрушению денежной системы. Часто в 90-е гг. зарплаты выдавались товарами. Практически не платились пенсии или платились с большой задержкой, люди потеряли вклады, которые обесценились.

Закрылось много заводов, так как хлынула иностранная продукция, с которой отечественные предприятия не могли конкурировать. Это привело к безработице, а безработица привела к росту преступности, алкоголизму и наркомании. То есть кризис политической сферы привёл к кризису в других сферах.

Возьмём пример из СМИ. Последние 25-30 лет многие СМИ говорят об экономическом росте Китая (КНР), который существенно улучшил социальную сферу, увеличились пенсии и другие формы социальной поддержки. В политической сфере Китаю стали прочить место сверхдержавы, влияние которой растёт всё больше и больше, у этой страны появляются новые военные базы, развитые военные технологии и т.д. Существенный рост Китая объясняется многими причинами, в том числе успешной политикой «рыночного социализма» и также крахом СССР, технологии которого Китай успешно осваивает для собственного развития.

Сферы жизни общества связаны между собой. Они влияют друг на друга, способны как стимулировать друг друга, так и способствовать регрессу и деградации.

Автор: Ощепков Андрей Игоревич, репетитор по истории и обществознанию

ВК: https://vk.com/oshchepkovandr

Группа ВК: https://vk.com/repetitorachinsk

YouTube: https://www.youtube.com/channel/UCGof7k7FePogUUtJX5WslQg/videos

Общество свод камней который обрушился, если бы… Сенека

«Общество – свод камней, который обрушился бы, если бы один не поддержал другого» (Сенека)

Фраза Сенеки для меня является ключом к ответу на вопрос, что же такое общество. Существует много определений понятия общества. Рассмотрим одно из них. Общество – это динамическая система, обособившаяся от природы, но тесно с ней связанная, которая включает в себя способы взаимодействия людей и формы их объединения. Из этого определения следует, что общество как и всякая система состоит из элементов, так называемых «камней», которые находятся в постоянном взаимодействии и развитии. В структуре общества можно выделить четыре подсистемы, представленные сферами общественной жизни: экономической, социальной, политической и духовной. Каждая сфера является сложным образованием и состоит из множества элементов. Многообразные связи, возникающие между социальными группами, называются общественными отношениями. Еще одним важнейшим элементом общества являются социальные институты. Обратимся к истории. На Руси в первых законах были предусмотрены различные наказания за убийство. Степень жесткости наказания зависела от принадлежности к тому или иному социальному слою или группе. Этот пример иллюстрирует связь правовых норм и социальных отношений. Общественная жизнь находится в постоянном изменении и развитии, которое может быть как прогрессивным, так и регрессивным. Этот фактор зависит от прочности связей между подсистемами. Действительно, если в стране начнется экономический кризис, то сразу же будет разлад в социальной сфере, что повлечет за собой крушение духовной сферы. В таком государстве будет наблюдаться регрессивное развитие общественной жизни. Произойдет разлад в обществе. Таким образом, общество – свод камней, который обрушился бы, если бы один не поддерживал другого.

Нельзя не согласиться с высказыванием Сенеки. Вопрос о том , что такое общество, каково место человека в нем волновал человеческие умы с незапамятных времен. Сегодня определений у понятия «Общество» огромное множество, — это и то, что общество – это группа людей объединенных общими интересами; общество – это определенный этап в развитии человеческого сообщества; общество – это все человечество в целом в его прошлом, настоящем и будущем и многое другое. Однако главное о чем говорит Сенека – это то, что в основе общества лежит взаимодействие между его членами (если бы один не поддерживал другого), без которого бы общество обрушилось. И действительно трудно представить себе общество в котором бы люди не взаимодействовали между собой в разных видах и формах (участие в совместной деятельности (строительство дома), общение (родитель — ребенок), ответ на вызовы природы (строительство защитных дамб от наводнений) и т.д.).

По-моему, общество, вне взаимодействия между его членами существовать не может и не сможет существовать никогда, как бы человек не стремился быть автономным и независимым. Без взаимной поддержки у общества нет никаких перспектив к развитию.

 

Рецензия: Сенека, О счастливой жизни

Сочинение «О счастливой жизни»  было написано примерно в 58 году нашей эры и предназначалось его старшему брату Галлиону, которому Сенека также посвятил свой диалог Де Ира («О Злость»). Сенека объясняет, что поиск счастья — это поиск разума. Главное, что нужно понять в тексте, — это сам заголовок: «Счастливый»  здесь не имеет современного значения хорошего самочувствия, но является эквивалентом греческого слова eudaimonia , что лучше понимать как жизнь, достойную того, чтобы быть прожитой, состояние полноты себя. Для Сенеки и стоиков единственная жизнь, достойная того, чтобы жить, — это жизнь моральной праведности, вид существования, на которое мы смотрим в конце и можем честно сказать, что нам не стыдно.

Прямо в первом абзаце Сенека приводит стоическую линию аргументации: Мы не должны ставить своей целью счастье: « Достижение счастья не так уж и легко, что чем усерднее человек стремится к нему, тем дальше он отходит от него, если идет по ложному пути; ибо, поскольку это ведет в противоположном направлении, сама его быстрота уносит его еще дальше» 9. 0006 . Решение состоит в том, чтобы стремиться к добродетели. Счастье будет последствием.

В эссе Сенека резко возражает эпикурейцам, философской школе, придающей значение удовольствию как источнику счастья, как мы видим в десятом разделе: « Ты посвящаешь себя удовольствиям, я сдерживаю их; вы предаетесь наслаждению, я его использую; ты думаешь, что это высшее благо, я даже не думаю, что это хорошо: ради удовольствия я ничего не делаю, ты делаешь все». . В разделе XV Сенека объясняет, почему нельзя просто ассоциировать добродетель с удовольствием. Проблема в том, что удовольствие рано или поздно заведет вас на недобродетельные территории: « Вы не даете добродетели твердого недвижимого основания, если приказываете ей стоять на том, что неустойчиво» .

В книге VII он далее развивает различие между удовольствием и разумом: « если бы они были совершенно неразделимы, мы не считали бы одни вещи приятными, но не почетными, а другие действительно почетными, но тяжкими и только достойными». достигается страданием».  Теперь можно было бы разумно отвергнуть различие, которое пытается провести Сенека, но тогда было бы трудно объяснить широкий спектр человеческого поведения, когда люди, кажется, искренне предпочитают что-то, несмотря на его неприятность, по принципиальным причинам, потому что они думают, что это хороший и благородный.

Раздел X заканчивается едва ли не самым резким контрастом между эпикуреизмом и стоцизмом: « Ты предаешься удовольствиям, я их сдерживаю; вы предаетесь наслаждению, я его использую; ты думаешь, что это высшее благо, я даже не думаю, что это хорошо: ради удовольствия я ничего не делаю, ты делаешь все».  Далее Сенека строит тщательно сбалансированную защиту эпикуреизма от кажущегося распространенным оскорбления, которым многие подвергали школу: Таким образом, Эпикур не поощряет людей бунтовать, но порочные скрывают свои эксцессы в лоне философии, и стекаются в школы, в которых они слышат восхваления удовольствия. Они не соображают, насколько трезвыми и сдержанными — ибо так, клянусь Гераклом, я считаю, что это «удовольствие» Эпикура, — но бросаются на одно его имя, ища какой-нибудь защиты и покрова для своих пороков. Таким образом, они теряют единственную добродетель, которой обладала их дурная жизнь, а именно — стыдиться того, что поступают неправильно: ибо они хвалят то, за что раньше краснели, и хвастаются своими пороками… Причина, по которой та похвала, которой ваша школа расточает удовольствие, столь пагубно, потому что благородная часть его учения остается незамеченной, а унизительная часть видна всем. »  Это хороший пример справедливости Сенеки, а также его неотразимого стиля аргументации, благодаря которому он может в одном предложении выдвинуть аргумент в пользу своих противников и один против них. После этого Сенека возвращается к критике принципа удовольствия: « те, которые позволили удовольствию возглавить авангард, не имеют ни того, ни другого: ибо они совсем теряют добродетель, и тем не менее не обладают наслаждением, а одержимы его, и они либо мучаются его отсутствием, либо задыхаются от его избытка, несчастны, если им покинуты, и еще более несчастны, если им подавлены 9. 0006».

В разделе ХХ приводится список правил, которые, по мнению Сенеки, приведут к счастью. Они заслуживают полного рассмотрения:

• Я буду смотреть на смерть или на комедию с тем же выражением лица.
• Я буду презирать богатство, когда оно у меня есть, равно как и когда его нет.
• Я буду смотреть на все земли так, как будто они принадлежат мне, а на свою собственную, как если бы они принадлежали всему человечеству.
• Чем бы я ни обладал, я не буду жадно копить и безрассудно растрачивать.
• Ничего не буду делать из-за общественного мнения, но все по совести.
• Я буду приятен с друзьями, мягок и мягок с врагами. Я дарую прощение до того, как меня об этом попросят, и пойду навстречу желаниям благородных людей.
• Всякий раз, когда Природа снова потребует моего дыхания или разум велит мне отпустить его, я оставлю эту жизнь, призывая всех в свидетели, что я любил добрую совесть и добрые занятия.

Сенека: о спокойствии ума

Римляне, пьющие вино

После рассмотрения взглядов Сенеки на то, что делает человека мудрым, давайте посмотрим, что он сказал на тему душевного спокойствия, которое было главной целью, особенно римского стоицизма (в отличие от к исключительно акценту на культивировании добродетелей в греческом стоицизме).

Эссе начинается с письма Сенеке от его друга Серена, в котором он просит совета. Серен чувствует, что хорошо справляется с некоторыми из своих «пороков», но не с другими, более глубокими, и говорит, что в результате этого его разум неспокойен. Он «ни болен, ни здоров» и понимает, что его суждения о собственных делах искажены личными предубеждениями. «Я хорошо знаю, что эти колебания ума неопасны и что они не грозят мне серьезным расстройством: выражая то, на что я жалуюсь, точным сравнением, я страдаю не от бури, а от морской болезни. Итак, забери у меня это зло, каким бы оно ни было, и помоги тому, кто в беде в пределах видимости земли».

Сенека начинает свой ответ с заверения Серена, что то, что ему нужно, действительно является величайшей вещью, состоянием, которое он называет душевным покоем (или спокойствием). Затем он объясняет, что есть самые разные люди, которые не достигают спокойствия ума по разным причинам. Некоторые страдают непостоянством, постоянно меняя свои цели и все же всегда сожалея о том, от чего они только что отказались. Другие люди непостоянны не из-за своей последовательности, а скорее из-за своей тупости. Они «продолжают жить не так, как хотят, а так, как начали жить», т. е. по инерции. Третьи считают, что способ победить их непостоянство — это путешествовать повсюду, но, конечно, просто нести с собой свои собственные проблемы: «Как говорит Лукреций: «Так каждый смертный бежит от самого себя». Сенека заключает свою преамбулу, предлагая что наши проблемы находятся не в том месте, где мы живем, а в нас самих, и риторически спрашивает: «Как долго мы будем продолжать делать то же самое?», не пора ли изучить, что мы делаем и почему?

В разделе III эссе Сенека переходит к ряду конкретных советов Серену о том, как достичь спокойствия ума. Первую он получает от Афинодора: «лучше всего заниматься делом, управлением делами государственными и обязанностями гражданина». Это потому, что быть полезным другим и своей стране означает одновременно проявлять себя в деятельности и делать добро одновременно. Но можно сделать то же самое и занять себя продуктивно, занимаясь философией, которую Сенека, как и все стоики, понимал не как узкое академическое занятие, а как изучение (и обучение других) пути к эвдемоническая жизнь.

Такого рода занятия принесут удовлетворение и, следовательно, душевное спокойствие, и сделают нашу жизнь отличной от жизни людей, которым к концу своей жизни нечем будет похвастаться: возраст, по которому он может доказать, что прожил долгую жизнь».

Затем Сенека признает, что иногда нужно уединяться, но, как он выразился, «надо уходить медленно, шагом», чтобы иметь возможность продолжать делать полезные дела и проявлять добродетель как можно шире. Независимо от того, где человек находится, «он никогда не оказывается настолько отрезанным от всех занятий, чтобы не оставалось места для благородных поступков».

В V он приводит конкретный пример последней мысли, прося своего друга на мгновение задуматься о том, каким жалким местом были Афины под властью тридцати тиранов. И все же «Сократ был посреди города и утешал его скорбящих отцов, ободрял тех, кто отчаялся в республике… и ходил свободным среди тридцати господ». Добавляя: «даже в угнетенном состоянии мудрый человек может найти возможность выдвинуться вперед… Поэтому мы должны расширяться или сужаться в зависимости от того, как государство представляет себя нам или как Фортуна предлагает нам возможности», но мы не переставайте делать добрые дела для общества, потому что «худшее из всех зол — покинуть ряды живых до того, как умрете».

Я просто не могу не найти эти мысли красивыми и красиво выраженными.

Раздел VI полон в высшей степени практических советов. Сенека начинает с того, что предупреждает своего друга, что люди часто думают, что могут достичь большего, чем на самом деле. Вместо этого мудрый человек осознает свои ограничения. Далее, нам нужно помнить, что некоторые занятия просто не стоят затраченных усилий, и нам следует держаться подальше от них, потому что наше время в жизни коротко и драгоценно. И наконец, говорит Сенека, «займитесь делом, которое вы можете закончить или, во всяком случае, можете надеяться закончить».

Мы также должны быть осторожны в выборе наших партнеров, посвящая часть своей жизни людям, которые стоят затраченных усилий. Кроме того, наши занятия должны быть такими, чтобы нам действительно нравилось, если это возможно: «Нет ничего хорошего в том, чтобы принуждать свой ум заниматься неподходящей работой: напрасно бороться с природой».

Раздел VIII посвящен собственности, «самому благодатному источнику человеческих печалей».

Сенека предупреждает Серена, что, по его опыту, богатые переносят свои потери не лучше, чем бедные, поскольку «лысым людям так же больно, как и волосатым, когда им вырывают волосы». Вот почему у Диогена не было ничего, чтобы сделать невозможным, чтобы кто-либо мог что-либо отнять у него: «Фортуна, не лезь не в свое дело: у Диогена не осталось ничего, что принадлежало бы тебе». Конечно, сам Сенека не был Диогеном и действительно был очень богатым человеком. Из-за этого его часто упрекают в лицемерии, но суть его в том, что не следует привязываться к материальным благам, а не то, что он не должен их иметь — стоики, опять же, не киники, несмотря на их преклонение перед Диогеном. Тем не менее, в том же разделе Сенека советует уменьшить количество наших владений, чтобы уменьшить вероятность того, что мы чрезмерно привязываемся к ним. Он сделал это в конце своей жизни, хотя на самом деле это было направлено на то, чтобы убедить Нерона позволить ему уйти в отставку (это не сработало).

Сенека, тем не менее, продолжает настаивать на этом конкретном пункте, который я лично считаю превосходным советом, независимо от того, в какой степени Сенека применял его на практике (мы, конечно, знаем других стоиков, которые это делали, например Катон): «Мы никогда не сможем так основательно победить огромное разнообразие и пагубность несчастий, которыми нам грозят, чтобы не чувствовать тяжести многих порывов, если мы предлагаем ветру большое полотно: мы должны начертить наши дела в малый компас, сделать дротики Фортуны бесполезными».

В X приходит хорошее, классически стоическое предложение о том, как приспособиться к новым ситуациям. Если вы потеряли что-то, даже что-то ценное, из-за переменчивых ветров судьбы, просто помните, что «на каждом жизненном этапе вы найдете развлечения, расслабление и наслаждение; то есть при условии, что вы готовы относиться ко злу снисходительно, а не ненавидеть его».

XI представляет две классические цитаты, которые я просто перепишу без комментариев, поскольку они являются жемчужинами мудрости, не требующими моего собственного добавления:

«Когда [мудрому человеку] приказано отказаться от [имущества] , он не будет жаловаться на Фортуну, а скажет: «Благодарю вас за то, чем я владел: я распоряжался вашим имуществом так, чтобы в значительной степени увеличьте его, но так как вы приказали мне, я возвращаю его вам и возвращаю охотно и с благодарностью».

«Какие трудности могут быть в возвращении туда, откуда человек пришел? Человек не может хорошо жить, если он не знает, как хорошо умереть. … Болезнь, плен, бедствие, пожар не являются чем-то неожиданным: я всегда знал, с какой беспорядочной компанией природа связала меня».

На XII Сенека предостерегает своего друга от того, что он занят только ради того, чтобы что-то сделать, а не делать правильный выбор в отношении того, как использовать свое время. Он представляет короткий диалог с кем-то, кто не знает, что он делает и зачем: «Куда ты идешь?» он ответит: «Клянусь Гераклом, я не знаю, но я увижу некоторых людей и сделаю что-нибудь». Думаю, я знаю немало таких же людей, видимо, за два тысячелетия все не так сильно изменилось.

Что бы ни делал, конечно, следует подходить с постоянным напоминанием о стоической оговорке: «безопаснее не искушать Фортуну часто, но всегда помнить о ее существовании и никогда не обещать себе ничего под ее залог. Я отправлюсь в плавание, если мне ничего не помешает, я буду претором, если мне ничто не помешает, мои финансовые операции будут успешными, если только с ними не случится ничего плохого».

Из этого следует, что человек принимает Судьбу такой, какая она есть, и действительно пытается сделать все возможное в новых обстоятельствах. Сенека вспоминает пример Зенона — основателя Школы, который потерял все в кораблекрушении и начал изучать философию, говоря: «Фортуна велит мне следовать философии в более легком походном порядке».

XV очень интересно, так как Сенека сравнивает два разных отношения к жизни: трагическое и комическое, советуя нам следовать скорее Демокриту, чем Гераклиту: «Последний из них, когда появлялся на публике, плакал, первый смеялся: один считал все человеческие дела безумием, другой считал их несчастьем. Мы должны смотреть на все вещи выше и относиться к ним легче: лучше человеку смеяться над жизнью, чем сокрушаться о ней».

Но, конечно же, Сенека понимает, что иногда жизнь бывает трагедией, например, когда достойных людей (он упоминает Сократа, Рутилия, Помпея, Цицерона и Катона) убивают или отправляют в изгнание. Однако даже тогда стоик может извлечь ценные уроки: «Посмотрите, как каждый из них вынес свою судьбу, и если они выдержали ее мужественно, возжелайте в своем сердце мужества, столь же великого, как их… Все эти люди открыли, как ценой на небольшой промежуток времени они могли обрести бессмертие, а своей смертью обрели вечную жизнь».