Проза есенина список: Произведения Сергея Есенина. Проза, стихи, поэмы
Ранние стихи Есенина
Вся жизнь поэта в его стихах. С появлением первого сборника стихотворений двадцатилетнего Есенина равнодушных к его творчеству не осталось. Человеческие эмоции, любовь к родине, женщине, всему живому в природе, животным – вот тематика раннего творчества. В поэтических признаниях философские раздумья о лично пережитом. Но все они добрые, искренние и теплые. Первые стихи Есенина, опубликованные в 1910-1911 годах.
Выткался на озере алый свет зари
Выткался на озере алый свет зари.
На бору со звонами плачут глухари.
Плачет где-то иволга, схоронясь в дупло.
Только мне не плачется — на душе светло.
Знаю, выйдешь к вечеру за кольцо дорог,
Сядем в копны свежие под соседний стог.
Зацелую допьяна, изомну, как цвет,
Хмельному от радости пересуду нет.
Ты сама под ласками сбросишь шелк фаты,
Унесу я пьяную до утра в кусты.
И пускай со звонами плачут глухари.
Есть тоска веселая в алостях зари.
1910
9311
Голос за!
Дымом половодье
Дымом половодье
Зализало ил.
Желтые поводья
Месяц уронил.
Еду на баркасе,
Тычусь в берега.
Церквами у прясел
Рыжие стога.
Заунывным карком
В тишину болот
Черная глухарка
К всенощной зовет.
Роща синим мраком
Кроет голытьбу…
Помолюсь украдкой
За твою судьбу.
1910
16737
Голос за!
Подражанье Песне
Ты поила коня из горстей в поводу,
Отражаясь, березы ломались в пруду.
Я смотрел из окошка на синий платок,
Кудри черные змейно трепал ветерок.
Мне хотелось в мерцании пенистых струй
С алых губ твоих с болью сорвать поцелуй.
Но с лукавой улыбкой, брызнув на меня,
Унеслася ты вскачь, удилами звеня.
В пряже солнечных дней время выткало нить…
Мимо окон тебя понесли хоронить.
И под плач панихид, под кадильный канон,
Все мне чудился тихий раскованный звон.
1910
9005
Голос за!
Моя жизнь
Будто жизнь на страданья моя обречена;
Будто с радостью жизнь навсегда разлучена,
От тоски и от ран истомилася грудь.
Будто в жизни мне выпал страданья удел;
Незавидная мне в жизни выпала доля.
Уж и так в жизни много всего я терпел,
Изнывает душа от тоски и от горя.
Даль туманная радость и счастье сулит,
А дойду — только слышатся вздохи да слезы,
Вдруг наступит гроза, сильный гром загремит
И разрушит волшебные, сладкие грезы.
Догадался и понял я жизни обман,
Не ропщу на свою незавидную долю.
Не страдает душа от тоски и от ран,
1911-1912
4149
Голос за!
Вот уж вечер. Роса
Выткался на озере алый свет зари
Дымом половодье
Калики
Наступление Весны
Осень
Подражанье Песне
Сыплет черемуха снегом
Там, где капустные грядки
И.
Д. РудинскомуПод венком лесной ромашки
Темна ноченька, не спится
Хороша была Танюша
Моя жизнь
Гуси
К покойнику
Я ль виноват, что я поэт
Список условных сокращений (стихотворения)
Б.сит.— Сергей Есенин. Березовый ситец, М., Госиздат, 1925.
Бак. раб.— газ. «Бакинский рабочий», Баку, с 1906 г.
Бирж. вед.— газ. «Биржевые ведомости», утр. вып., СПб., 1880—1917.
Блок — Александр Блок. Собрание сочинений в восьми томах, тт. 1—8, М.—Л., Гослитиздат, 1960—1963.
Восп., 1, 2 — сб. «С.А.Есенин в воспоминаниях современников», тт. 1—2, М., «Художественная литература», 1986.
ВЛ — журн. «Вопросы литературы», М., с 1957 г.
Г18 — Сергей Есенин. Голубень, СПб. , «Революционный социализм», 1918.
Г20 — Сергей Есенин. Голубень, «Московская трудовая артель художников слова», 1920.
Гн — наборная рукопись сборника «Голубень» 1918 г., подготовленная автором (РГАЛИ).
Г. тр. кр.— газ. «Голос трудового крестьянства», М., 1917—1919.
ГЖ — журн. «Голос жизни», Пг., 1914—1915.
Гост.— журн. «Гостиница для путешествующих в прекрасном», М., 1922—1924.
Грж.— Есенин Сергей Александрович. Собрание стихов и поэм. Том первый, Берлин—Пб.—М., изд. З.И.Гржебина, 1922.
Еж. ж.— «Ежемесячный журнал», Пг., 1914—1918.
З.Вост.— газ. «Заря Востока», Тифлис, с 1922 г.
Зн. бор.— газ. «Знамя борьбы», Пг., 1918.
Зн. тр.— газ. «Знамя труда», Пг., затем М., 1917—1918.
И22 — Есенин. Избранное, М., Госиздат, 1922.
И25 — Сергей Есенин. Избранные стихи (Библиотека «Огонек», № 40), М., Огонек, 1925.
Кр. нива — журн. «Красная нива», М., 1923—1931.
Кр. новь — журн. «Красная новь», М., 1921—1942.
ЛН — непериод. сб. «Литературное наследство», М., с 1931 г.
М.каб.— Есенин. Москва кабацкая, Л., 1924.
Н — журн. «Нива», СПб., 1870—1918.
Н.прил.— журн. «Ежемесячные литературные и популярно-научные приложения к журналу „Нива“», СПб., 1894—1916.
Наб. экз.— наборная рукопись первого, второго и третьего томов «Собрания стихотворений», подготовленная автором в 1925 г. (ГЛМ).
Нак.— газ. «Накануне», Берлин, 1922—1924.
ОРиР — Сергей Есенин. О России и революции, М., «Современная Россия», 1925.
П18 — Сергей Есенин. Преображение, «Московская трудовая артель художников слова», II-й год I века [1918].
П21 — Сергей Есенин. Преображение, [М.], «Имажинисты», 1921.
Перс. мот.— Сергей Есенин. Персидские мотивы, М., «Современная Россия», [1925].
ПиР — журн. «Печать и революция», М., 1921—1930.
Прож.— журн. «Прожектор», М., 1923—1935.
Р16 — Сергей Есенин. Радуница, Пг. , изд. М.В.Аверьянова, 1916.
Р18 — Сергей Есенин. Радуница, «Московская трудовая артель художников слова», 2-й год I века [1918].
Р21 — Сергей Есенин. Радуница, [М.], «Имажинисты», 1921.
РЛ — журн. «Русская литература», Л., с 1958 г.
Р.сов.— Сергей Есенин. Русь советская, «Бакинский рабочий», 1925.
Рж. к.— Сергей Есенин. Ржаные кони, М., «Альциона», 1921 (верстка невышедшего сборника; ИМЛИ).
Рус.— Сергей Есенин. Руссеянь, книга первая, М., «Альциона», 1920 (рукопись-макет невышедшего сборника, ИМЛИ).
Сел. час.— Сергей Есенин. Сельский часослов, «Московская трудовая артель художников слова», 2-й год I века [1918].
Ск-1 — «Скифы», сборник 1, Пг., 1917.
Ск-2 — «Скифы», сборник 2, Пг., 1918.
Собр. ст.— Сергей Есенин. Собрание стихотворений, тт. 1—3, М.—Л., Госиздат, 1926; т. 4 — Стихи и проза, М.—Л., Госиздат, 1927.
Ст. ск.— Сергей Есенин. Стихи скандалиста, Берлин, изд. И.Т.Благова, 1923.
Ст24 — С. Есенин. Стихи (1920—24), М.—Л., «Круг», 1924.
Стр. сов.— С.Есенин. Страна советская, Тифлис, «Советский Кавказ», 1925.
Т20 — Сергей Есенин. Трерядница, М., «Злак», 1920.
Т21 — Сергей Есенин. Трерядница, [М.], «Имажинисты», 1921.
Тел.— Сергей Есенин. Телец, М., Госиздат, 1920 (невышедший сборник).
Хроника 1, 2 — В.Белоусов. Сергей Есенин. Литературная хроника, чч. 1 и 2. М., «Советская Россия», 1969—1970.
ГЛМ — Государственный литературный музей. Отдел рукописей (Москва).
ГМЗЕ — Государственный музей-заповедник С.А.Есенина (с. Константиново Рязанской обл.).
ИМЛИ — Институт мировой литературы имени А.М.Горького Российской академии наук. Рукописный отдел (Москва).
ИРЛИ — Институт русской литературы (Пушкинский дом) Российской академии наук. Рукописный отдел (Санкт-Петербург).
РГАЛИ — Российский государственный архив литературы и искусства (Москва).
РГБ — Российская государственная библиотека. Отдел рукописей (Москва).
РНБ — Российская национальная библиотека. Отдел рукописей и редкой книги (Санкт-Петербург).
писем Есенину — Электронная библиотека Огайо
Письмо Есенину — Электронная библиотека Огайо — OverDrive Ошибка загрузки страницы.
Попробуйте обновить страницу. Если это не сработает, возможно, возникла проблема с сетью, и вы можете использовать нашу страницу самопроверки, чтобы узнать, что мешает загрузке страницы.
Узнайте больше о возможных проблемах с сетью или обратитесь в службу поддержки за дополнительной помощью.
Поиск Расширенный
«Харрисон живет в проблемах нашего века, как если бы они были зверями, в которых он заполз, и Письма Есенину — это своего рода таксидермия воображения, которая отказывается оставаться на месте наверху. стене комнаты трофеев, но настаивает на том, чтобы пройти в столовую.»—
Великолепная, отчаянная и душераздирающая «переписка» Джима Харрисона с Сергеем Есениным — русским поэтом, который покончил жизнь самоубийством после того, как написал свое последнее стихотворение собственной кровью, — считается американским шедевром.
В начале 1970-х Харрисон жил в нищете на захудалой ферме, страдая от депрессии и суицидальных наклонностей. В ответ он стал ежедневно писать Есенину стихотворно-прозаические письма. Через эту одностороннюю переписку Харрисон разгружается перед этим маловероятным героем, разглагольствуя и бредя о политике, проблемах с алкоголем, семейных проблемах, фермерской жизни и о множестве повседневных событий.
Тем не менее когда-то через эти буквы происходит значительный сдвиг. Вместо того, чтобы чувствовать себя неразрывно связанным с неизбежным путем Есенина, Харрисон приходит в ярость, споря об их воображаемых отношениях: «Я начинаю сомневаться, что мы когда-либо были бы друзьями».
В конце концов Харрисон прослушал собственные стихи: «Красный халат моей годовалой дочери свисает с дверной ручки, крича Стоп ».
Издатель:
Медный Каньон ПрессKindle Book
Дата выпуска: 4 мая 2013 г.
ISBN: 9781619320994
Дата выпуска: 4 мая 2013 г.Электронная книга в формате EPUB
ISBN: 9781619320994
Размер файла: 2859 КБ
Дата выпуска: 4 мая 2013 г.Электронная книга в формате PDF
ISBN: 9781619320994
Размер файла: 703 КБ
Дата выпуска: 4 мая 2013 г.- Создатели
- Джим Харрисон — Автор
- Форматы
Разжечь книгу
Овердрайв Чтение Электронная книга
в формате EPUB
Электронная книга в формате PDF - Языки
Английский
Доступность может меняться в течение месяца в зависимости от бюджета библиотеки. Вы по-прежнему можете заблокировать заголовок, и он будет автоматически заполнен, как только заголовок снова станет доступен.
Формат OverDrive Read этой электронной книги имеет профессиональное повествование, которое воспроизводится, пока вы читаете в браузере. Узнайте больше здесь.
Время сеанса истекло. Пожалуйста, войдите в систему еще раз, чтобы вы могли продолжать заимствовать названия и получить доступ к своим страницам «Ссуды», «Список желаний» и «Удержания».
Если у вас по-прежнему возникают проблемы, выполните следующие действия, чтобы войти в систему.
Войти
Библиотечная карта, которую вы ранее добавили, не может быть использована для выполнения этого действия. Пожалуйста, добавьте свою карту еще раз или добавьте другую карту. Если вы получили сообщение об ошибке, обратитесь за помощью в свою библиотеку.
Добавить карту Контактная поддержка
Проект Блюмкина. Биографический роман.
Вымышленный большевик, но все же большевик из плоти и крови, в кожаной куртке, с красной банданой на шее и с блеском в глазах. В те времена стены моей квартиры были увешаны плакатами времен Октябрьской революции. Можно было видеть переплетение ружей и молотков, круги, пронизанные треугольниками, поднятые кулаки и лозунги в виде аллегорий: «Бей белых красным клином!» Локомотивы рвались ввысь, а рабочие в красных гимнастерках указывали то на классового врага, то на дезертира. Верхом на земном шаре с метлой в руке Ленин смел последних эксплуататоров с поверхности Земли. Мои сны вторили звукоподражаниям, написанным гигантскими повторяющимися буквами, как в фильмах Эйзенштейна: ХО, ХО, ХО.
Массы, хлынувшие отовсюду, стали физической силой, столкнувшись с марксистской теорией прибавочной стоимости. С того момента, как я проснулся, изображение на стене человека с окровавленной повязкой на лбу заряжало меня своей неумолимой энергией. Джинн электричества осветил мир. Советы сделали все остальное.
Массы устремились на большой театр истории. За кулисами актеры ждали, пока поднимется занавес, чтобы выбежать на сцену и произнести слова, которых так долго ждала толпа. Лозунги вырывались из пламенных ртов. Уже не ораторы говорили с народом, а сама История диктовала им слова, как будто целью этих большевиков со стальными нервами было расплавиться и слиться с ним.
Говорят, во время революций женская прелесть меркнет в глазах мужчин. Их место занимает история. Он преследует мужские мечты. В одном из таких снов Ленин вечно с шапкой в руке разглагольствует петроградской толпе со своего балкона. Поезд Троцкого гремит за армиями Колчака и Деникина, пролетая бескрайние просторы и пустынные дали.
Семнадцатилетний юноша стреляет в посла в упор. «Революция выбирает молодых любовников», — сказал Троцкий немецким генералам, которые были поражены необходимостью вести мирные переговоры с подростками. Причина проста: они убивают легче.
Тогда, Я мог процитировать целые отрывки из Красной конницы Исаака Бабеля и воспринял манифест Дзиги Вертова «Я око!» («Бегите сладких объятий романтики, яда психологического романа, тисков театра адюльтера»). Это, вероятно, было источником моего более позднего отказа от психологического нарратива и так называемого буржуазного романа.
Но моим требником, моей библией был «Железная пята» Джека Лондона, хотя я забыл его сюжет и основные эпизоды. Я помню только сцену, в которой герой Эрнест Эверхард доказал неизбежность краха капитализма. — Вы говорите, что я сплю? — сказал молодой лидер профсоюзов. «Хорошо, я продемонстрирую математику моей мечты!» Эрнест Эверхард был моим политико-литературным суперэго: у него на все был ответ.
Это были самые богатые, самые безумные, самые страстные годы моей жизни. Я был влюблен в Александру Коллонтай, первую в истории женщину-посла. Айседора Дункан и Сергей Есенин были самой экстравагантной парой Москвы. Она бросила сцены Европы ради неотапливаемого дворца в Москве, где «заставляла танцевать пролетарских детей». От большевизма я особенно сохранил его гениальный период, первую в истории пролетарскую революцию, а может быть, и последнюю. Мои исторические часы остановились в 1923 года, когда за героическими годами военного коммунизма последовала новая экономическая политика (НЭП). То, что было потом, процессы и сталинизм, меня не касалось. Это был другой период, Термидор или Реставрация. Моей темой был переход.
Я был большевиком 1980-х, левее в вопросах общества и культуры, чем в роли партии авангарда или коллективизации сельхозугодий, например. Я был очень свободен в отношении морали и института брака, но непреклонен в отношении принципов общественной жизни и разделения домашних обязанностей. С такими большевиками, как я, царь мог спать спокойно.
Раз в неделю все мы, парижские большевики, собирались в большом зале Высшей школы социальных наук на улице Варенн. В густом дыму папиросного дыма наш профессор большевизма объяснял — имея под рукой статистику, — как неурожай хлеба в определенный момент привел к роковому разрыву союза крестьян с рабочими и всему тому, что за этим последовало. Мы хотели понять специфические условия процессов преобразования, его тупики и исторические ошибки, чтобы не повторить их в тот революционный период, который обязательно для нас начнется. Иногда семинар продолжался до позднего вечера в задней комнате бистро возле станции метро Arts-et-Métiers. В тоске я иногда повторял знаменитое завещание осужденного Сталиным на смерть Николая Бухарина, которое его молодая жена Анна Ларина за годы ссылки выучила наизусть: «Товарищи, знайте, что на знамени вы будете нести в победном шествии к коммунизму есть и капля моей крови». Столкнувшись со сталинскими преступлениями, мы хотели восстановить марксизм на основе жизненного опыта. И для этого мы сосредоточились на полевых исследованиях: «большевистские годы» заканчивались, и мы превращались в социологов.
Именно в ходе переезда всплыло на поверхность мое большевистское прошлое. Прошло тридцать лет. Я только что переехал в дом на берегу Марны. Электричество еще не включили, и дом лежал в полумраке. Используя фонарик своего смартфона, я пробирался среди сложенных друг на друга стульев, пружинных блоков, письменных столов на козлах и коробок с книгами, сложенных до потолка.
Впервые у меня было достаточно места, чтобы распаковать мою библиотеку. До этого он был разбросан по разным хранилищам. Между одной коробкой и другой проходили годы, и перемещение между ними производило у меня впечатление пересечения десятилетий, тревожных периодов дремоты. Запыхавшись от своих приходов и уходов, я сел на старый сундук, который грузчики оставили посреди гостиной. Это был зеленоватый жестяной сундук с помятыми углами, обклеенный грузовыми наклейками. На крышке была приклеена наполовину стертая этикетка, которую я едва мог разобрать в тусклом свете: bl kin ject 79.— вероятно, транспортная этикетка.
Заинтригованный, я отцепил крючок, удерживающий два металлических выступа защелки, и поднял крышку, которая со скрипом открылась. Сундук был полон книг, лежащих рядышком одним лоскутным слоем. Они провели годы в темноте, сбившись в кучу, как безбилетные пассажиры, мигрируя из одного подвала в другой, так и не увидев дневного света.
Я взял один и посветил фонариком на крышку. Начало неизвестной эры , Константин Паустовский, опубликованный Gallimard в сборнике «Советская литература». На задней обложке после даты появилось это предложение: «1917: История человека написана в истории страны». Я осторожно положил книгу у ног и потянулся за другой, название которой красными заглавными буквами занимало всю страницу: « Люди и жизнь » Ильи Эренбурга. На задней обложке: «Патриот говорит, что он из самой большой страны в мире, страны, которая проводит самый увлекательный социальный эксперимент».
На обложке старой книги в мягкой обложке был изображен усатый мужчина, свирепо смотрящий сквозь решетку своей камеры на заключенных, упражняющихся в заснеженном тюремном дворе. Это был знаменитый роман Артура Кестлера 9.0111 Темнота в полдень . Открыв его на фронтисписе, я увидел имя и фамилию шестнадцатилетней девочки, написанные юношескими округлыми буквами. Когда-то эта книга принадлежала женщине, ставшей матерью моей дочери. Когда я перелистывал том Полного собрания сочинений В. И. Ленина , изданный Éditions sociales, между страниц выпало несколько песчинок. Так я читал Ленина на пляже! Моя жизнь , автобиография Льва Троцкого, лежала рядом с Шум времени , сборник прозаических произведений Осипа Мандельштама. Троцкий и Мандельштам. Война и поэзия.
Проведя фонариком телефона по содержимому багажника, я остановился у Платонова Котлован из L’Age d’Homme, который переиздал целые ряды русской литературы в своем сборнике «Славянская классика». В том же охристом переплете, под логотипом, образованным буквами С и К , значение которого я забыл, был Петербург Андрея Белого 9.0112 , Василий Гроссман Жизнь и судьба , Юрий Олеша Зависть , Леонид Леонов Вор , Николай Лесков Нет выхода , Мандельштам Египетская печать 9 0112 , Рассказ Замятина о самом главном , и Сергея Есенина Признание хулигана . Каждое из этих названий было мне знакомо в прошлой жизни, и я забыл их содержание. Некоторые книги были с загнутыми уголками, с разноцветными стикерами, обложки потрескались, заляпаны сыростью. Глянцевые поверхности стерлись, сквозь них просвечивала зернистость бумаги, как полупрозрачная кожа старика.
Я мог разобрать на полях смазанные карандашные пометки, конспекты старых лекций, местами нечитаемые, как не сохранившиеся от времени комментарии. Пассажи, подчеркнутые или зачеркнутые, раскрывали вкусы, состояния души, мнения, которые, казалось, принадлежали кому-то другому. Рисунок моей трехлетней дочери был подсунут между страницами эссе о ГПУ, и с точностью датирования по углероду-14 я обнаружил в моей памяти настоящую дату той далекой эпохи.
Под первым слоем книг лежали раздавленные архивные коробки, блокноты разного формата, картонные листки, исписанные синим, кое-где лиловым почерком, даже старая красно-черная лента от пишущей машинки. Там была куча газетных вырезок, калька, покрытая картами города, тетради на спирали и кассеты с размотанной магнитной лентой в треснувших пластиковых коробках, коробки с фотографиями, папки-переплеты, рукописные рукописи, статьи историков, отчеты ГПУ. агенты, перебежавшие на Запад, ксерокопии полицейских протоколов, поэтажный план Лубянской тюрьмы, посценный разбор фильма Эйзенштейна Броненосец Потемкин . . . Из Одесских рассказов Исаака Бабеля выпала открытка ; он, вероятно, служил закладкой. На правой стороне карточки был адрес: «Quinta La Rivera Prolongation av. директор Санта-Инес Каракас, Венесуэла». Должно быть, когда-то это был мой адрес, но я его не помнил.
На другой стороне я прочитал эти слова, написанные красными чернилами:
«Приветствую тебя, о исчезнувший! Я получил твое февральское письмо вчера, потому что тоже пропал. Красота тайной жизни! Удачи в написании. С наилучшими пожеланиями, Милан».
С иголками в ногах я встал и закрыл багажник. Мне вдруг вспомнилась полустертая надпись на крышке bl kin ject 79, которую я принял за транспортировочную этикетку: blumkin project 1979. The Blumkin Project.
В этом сундуке хранились собранные мной годами ранее архивы о легендарном деятеле Октябрьской революции Якове Блюмкине. Именно он по приказу своей партии левых эсеров убил в 1918 году посла Германии в Москве. Этот акт был протестом против «позорного» мирного договора, подписанного Лениным и Троцким с Германией в Брест-Литовске. Чтобы успокоить немцев, было объявлено, что Блюмкин казнен. Тем временем Троцкий, взявший его под свое покровительство, отправил его на Украину для проведения диверсионных операций в тылу белых врагов. Через год Блюмкин вновь объявился в Москве, где все считали его мертвым. Далеко не скрываясь, он появлялся на вечерах и тусовался в фешенебельных литературных кафе. Однажды вечером он столкнулся с поэтом Владимиром Маяковским, который взял его на руки и закричал: « Живой !» — «Он жив» — прозвище, которое прижилось.
Я сел на багажник и по телефону стал искать Блюмкина. Появилась серия фотографий. Я кликнул по первому: бородатый мужчина с темными глазами, окруженный группой торговцев-евреев. Подпись гласила: «Блюмкин в Яффо, 1928 год». В другом он одет как Лоуренс Аравийский и стоит верхом на верблюде перед египетскими пирамидами. В третьем он идет по тибетскому плато. Подпись относится к экспедиции Рериха: «В поисках Шамбалы, 1925». На еще одной фотографии я узнал детское лицо поэта Сергея Есенина и несколько женственные белокурые локоны. Рядом за ним, кажется, наблюдает Блюмкин в кожаной куртке. А вот и поезд Троцкого: на перроне Батька поднимает фуражку и отдает честь толпе перед огромным красным флагом, заполняющим левую треть фотографии. Одетый в красноармейскую форму, Блюмкин стоит на ступеньках поезда, вглядываясь в окружающие его лица. Последняя фотография была сделана в 1923 году в Гилянских горах в Персии, согласно подписи: группа боевиков окружила мужчину, по-видимому, их лидера, голова которого была перевязана окровавленной повязкой.
На всех этих фотографиях был один и тот же мужчина? Трудно было сказать, так как его внешний вид менялся от кадра к кадру. Иногда его лицо выглядело угловатым; иногда пухлые. На некоторых фотографиях ему было около двадцати; в других сорок. Тем не менее даты фотографий не оставляли сомнений, так как всего около десяти лет отделяло самые старые фотографии от самых последних: 1918–1929 гг.