I.

Еще одно увлечение Лермонтова было связано с произведениями Уильяма Шекспира. в детстве он слышал рассказы о спектаклях домашнего театра в Тарханах, где его дед Михаил Арсеньев в день собственной смерти играл роль могильщика в шекспировской трагедии «Гамлет».[15] Позже он наблюдал в интернате настоящий культ Шекспира, что усилило интерес Лермонтова к английскому драматургу. Очень эмоционально звучит начало написанного в то время письма к тетке Марии Шан-Гирей: «Я за Шакса». Если он великий поэт, то в «Гамлете», если он

Лермонтов с детства увлекался живописью, и все, что волновало его душу, проявлялось не только в его стихах, но и в рисунках, акварелях и картинах маслом: его сюжеты включали портреты друзей и родственников, виды Кавказа и жанровые сцены, особенно он любил рисовать бегущих лошадей и «суровые лица». Он рисовал всю свою жизнь, но сохранилось очень мало его работ: 13 картин маслом, 44 акварели, около 50 рисунков, несколько альбомов с набросками и карикатурами и 70 набросков на полях его рукописей.

В 1968 году искусствовед Евгения Гаврилова обнаружила в коллекции известного коллекционера и искусствоведа Егора Маковского (1800-1886) рисунок, который она приписала портрету Шекспира работы Михаила Лермонтова.[18] Портрет нарисован на толстом желтоватом листе бумаги с золотым обрезом графитным карандашом, слегка подправленным сангиной. Она предположила, что лист мог быть изъят из альбома: в правом нижнем углу едва различимая подпись и дата: «М.

Лермонтов всю жизнь интересовался Шекспиром. Желая перечитать и проанализировать свои сочинения, он писал бабушке в последнем письме из Пятигорска: «Я бы еще попросил полное собрание Шекспира, на английском языке, хотя я не уверен, что вы найдете его в Петербурге; скажи Екиму сделать это. Но поторопитесь, если оно скоро придет, может быть, я еще буду здесь».[20] О том, успела ли бабушка поэта вовремя отправить собрание сочинений, сведений нет, а через месяц Лермонтов был убит на дуэли.

Вскоре его произведения стали доступны англоязычным читателям. в 1843 году, благодаря усилиям доцента Императорского лицея в Царском Селе Томаса Шоу, в шотландском журнале «Эдинбург Блэквуда» был опубликован первый английский перевод стихотворения Лермонтова под названием «Дары Терека». Самые ранние переводы его романа «Герой нашего времени» относятся к 1850-м годам. в 1875 году Александр Конди Стивен сделал первый перевод «Демона», а спустя шесть лет, после постановки в Ковент-Гарден одноименной оперы Антона Рубинштейна, поэма окончательно покорила сердца британской интеллигенции.

Лирика Лермонтова была опубликована в сборнике Чарльза Томаса Уилсона «Русская лирика: в английских стихах» (Лондон, 1887 г.) и антологии «Стихи с русского» Джона Поллена (Лондон, 1891 г.). в 1899 г. «Герой нашего времени» был включен в учебник «Русский читатель», изданный в Кембридже. Эмигранты из России также публиковали свои переводы произведений Лермонтова и писали о нем статьи: Александр Герцен написал статью, опубликованную анонимно, для лондонского журнала «National Review» (1860 г.), в которой он подчеркнул роль Лермонтова как знаковой фигуры своего поколения, до сих пор недооцененной. Последовали многочисленные исследовательские работы на английском языке, посвященные жизни и творчеству поэта, среди которых наиболее популярна книга британского автора Лоуренса Келли «Лермонтов: трагедия на Кавказе» (1977).

3 октября 2015 года, в день рождения поэта по старому стилю, в старинном шотландском городке Эрлстон был открыт памятник Лермонтову работы московского скульптора Степана Мокроусова. Место было выбрано из-за его предполагаемой связи с Фомой Рифмовщиком, легендарным бардом 13-го века, который мог быть предком великого русского поэта.

1. Письмо Михаила Лермонтова Марии Шан-Гирей. [Весна 1829] / «Собрание сочинений», в 4-х томах. Т. 4. СПб, 2014. С. 313.
2. Иванова, Т.А. «Лермонтов в Москве». Москва, 1979. С. 55.
.
3. С 1981 года в этом старинном особняке располагается Дом-музей Михаила Лермонтова.
4. Иванова, Т.А. «Лермонтов в Москве». Москва, 1979. С. 57.
.
5. Лермонтов, М.Ю. «Собрание сочинений», в 4-х томах. Т. 1. СПб, 2014. С. 103.
6. Там же. С. 181.
7. Шан-Гирей, А.П. «М.Ю. Лермонтов // «М.Ю. Лермонтов в воспоминаниях современников». Москва, 1964. С.37.
8. Захаров, В.А. «Хроника М.Ю. Жизнь и творчество Лермонтова». Москва, 2003. С. 98.
.
9. Лермонтов, М.Ю. «Собрание сочинений», в 4-х томах. Т. 1. СПб, 2014. С. 107.
10. Там же. С. 455.
11. Сушкова, Е.А. «1830 год. Глава из моих заметок» // «М.Ю. Лермонтов в воспоминаниях современников». Москва, 1964. С. 88.
.
12. Лермонтов, М.Ю. «Автобиографические заметки» // «Собрание сочинений», в 4 т. Т. 1. СПб, 2014. С.305-307.
13. Лермонтов, М.Ю. «Собрание сочинений», в 4-х томах. Т. 1. СПб, 2014. С. 448.
14. Там же. С. 235.
15. Висковатый, П.А. «Михаил Юрьевич Лермонтов. Жизнь и работа». Москва, 1989. С.8.
16. Письмо Михаила Лермонтова Марии Шан-Гирей. [февраль 1830 или февраль 1831] // «Собрание сочинений», в 4 т. Т. 1. СПб, 2014. С. 314.
17.   Там же. С. 315.
18. В настоящее время этот портрет находится в Русском музее в Санкт-Петербурге.
19. Гаврилова, Е.И. «Портрет Шекспира Лермонтова» // «Лермонтовское собрание». Ленинград, 1985. С. 248-249.
20. Письмо М. Лермонтова к Е.А. Арсеньева. [28 июня 1841 г.] // «Собрание сочинений», в 4 т. Т. 1. СПб, 2014. С. 360.

Иллюстрации

Михаил Лермонтов. Портрет Шекспира. 1832
Графитный карандаш, сангина, бумага. 26 × 20 см. Русский музей

Михаил Лермонтов. Вид на Кавказ с верблюдами. 1837-1838
Холст, масло. 62 × 71 см. Институт русской литературы (Пушкинский Дом) РАН

Рукопись поэмы Михаила Лермонтова «Боярин Оршан». 1836-1837
Блокнот. Честная копия с исправлениями. 12 листов. Российская национальная библиотека

Письмо М. Лермонтова Елизавете Арсеньевой
28 июня 1841 г., из Пятигорска в Петербург: 2 л. Автограф. Российская национальная библиотека

Дом-музей Михаила Лермонтова в Москве. Комната поэта на антресольном этаже

Афиша Дома-музея М. Лермонтова в Москве с мелкого шрифта Вадима Низова

Михаил Лермонтов. Автопортрет. 1837-1838.
Бумага, акварель, белила, лак. 10,2 × 9,4 см (овал). Литературный музей

Петр Заболоцкий. Портрет Михаила Лермонтова. 1837
Картон, масло. 36 × 28,1 см. Третьяковская галерея

Федор Виндсон, воспитатель Михаила Лермонтова. Не позднее 1857 г.
Фотография

Авторская рукопись Михаила Лермонтова к стихотворению «Станца» с портретом Екатерины Сушковой. 18:30-18:31.
Тушь на бумаге. 18,2 × 8,9 см. Институт русской литературы (Пушкинский дом) РАН

Михаил Лермонтов. Пятигорск. 1837-1838.
ил на картоне. 26,6 × 34,4 см. Литературный музей

Дом-музей Михаила Лермонтова. Двор

Рукопись поэмы Михаила Лермонтова «Демон». 1838
Записная книжка, собственноручная копия с автографом (название, дата, «Посвящение» и т.п. написано Лермонтовым). 19 листов. Российская национальная библиотека

Илья РЕПИН. Портрет композитора Антона Рубинштейна. 1881
Холст, масло. 80 × 62,3 см. Третьяковская галерея

Литературные путешествия в прошлое: Империя и Лермонтов | Путешествие в прошлое

Михаил Лермонтов, Тифлис.   1837.  Викисклад.

Пейдж Росс

Понимание русского империализма: концепции империи в « Герой нашего времени» Михаила Лермонтова

« Герой нашего времени» Михаила Лермонтова (1838-40) — замечательное художественное произведение, которое способствовало не только «золотому веку» русской литературы, но и помогло русским понять смысл быстрорастущей империи. Лермонтов достиг совершеннолетия в «духе 1812 года» и помог создать литературное произведение, посвященное структуре России того времени. Через приключения и завоевания вымышленного персонажа Григория Александровича Печорина Лермонтов исследует различные концепции России и русскости, а также дает контекст тому, как расширяющаяся российская империя включала «различие» территорий за пределами Санкт-Петербурга и Москвы. Герой нашего времени позволяет взглянуть на сложную и расширяющуюся российскую империю и помогает проиллюстрировать популярные среди россиян настроения в отношении природы обширных территорий, различных народов и этнических групп и цивилизации, а также представления о религии и изменчивости социальных классов. По этим причинам роман Лермонтова является незаменимым ключом к пониманию Российской империи и ее народов в период экспансии империализма.

Ключевой элемент империи изучен в Герой нашего времени — это «цивилизаторская миссия» различных народов и народностей на периферии имперской России. Это рассмотрение «цивилизаторской миссии» и проблемы православия впервые представлено в истории Белы, красивой черкешенки, «с черными глазами, как у горной козы, которая смотрела прямо внутрь тебя» (13). В первом рассказе Печорин организует кражу лошади для брата Белы, Азамата, а взамен требует, чтобы Бела принадлежал ему. Максим Максимыч признается неназванному рассказчику: «Я сказал это Печорину потом, а он только ответил, что некультурная черкешенка должна быть рада иметь такого славного мужа, как он, так как ведь по их обычаям он будет ей мужем» (19). ). Утверждение Лермонтова о Беле и черкесах в целом как о нуждающихся в цивилизации иллюстрирует распространенное среди русских представление о том, что на периферии империи живут дикие люди, неспособные к самостоятельной цивилизации. Однако Лермонтов добавляет нотку иронии в историю Белы и вопрос о ее «цивилизации» в том, что именно русские приказали убить и исчезнуть ее семью.

Вторым элементом империи, проиллюстрированным в истории Белы, является проблема православия и привнесение религии в «нецивилизованные» народы. После того, как мстительный Казбич жестоко зарезал ее, Бела близка к смерти и начинает размышлять о роли, которую религия может сыграть для нее в загробной жизни. Максим рассказывает рассказчику: «Она [Бела] сказала, что ей грустно, что она не христианка и что ее дух никогда не встретится с духом Печорина на том свете, и какая-то другая женщина будет его возлюбленной на небесах. Я подумал о крещении ее перед смертью и предложил ей это. Она посмотрела на меня, не зная, что делать. Она долго не могла говорить, но в конце концов сказала, что умрет в той вере, в которой родилась» (39).-40). Лермонтовская иллюстрация дилеммы Максима относительно того, крестить Белу или нет, чтобы спасти ее душу, изображает фундаментальный конфликт, с которым столкнулись многие русские, пытаясь понять этнических «других». Этот конфликт рассматривается еще раз после того, как Бэла умирает, и Максим борется с тем, поставить крест на ее могиле или нет. Он рассказывает рассказчику: «На другой день рано утром мы похоронили ее возле того места, где она в последний раз сидела, за крепостью у ручья […] Я хотел поставить крест, но как-то не хотелось. Ведь она не была христианкой» (41). Неудобство Максима при назначении Беле религии посмертно также вводит возможность того, что в этом конфликте веры вполне могла быть своего рода двусмысленность, и вопросы о том, что делать, чтобы принести религию тем народам, которые считаются «нецивилизованными», могли иметь несколько вариантов.

Вторым важным элементом, рассматриваемым в лермонтовском романе «Герой нашего времени », является география, физический охват империи в России. Используя различные географические маркеры и изображения, Лермонтов позволяет нам собрать общие представления о том или ином месте в сознании россиян на основе отношения рассказчика к этому месту. Более широкий контекст, в котором исследуются и объясняются эти обширные территории, иллюстрирует непреходящее увлечение русских «периферией» империи. Очарование того или иного географического места в романе определяет как поведение вовлеченных людей, так и «тип» этого места: гостеприимное, теплое, холодное, солнечное, обширное, мрачное и т. д. Лермонтов позволяет читателю уловить ощущение России, вкус к «хорошему» и «плохому» в империи, пейзажи и красоту этих новых земель, а также общую сложность регионов, охваченных имперской Россией в XIX веке.^-й -й век.

Начиная с безымянного рассказчика в первой части, Герой нашего времени начинается с путешествия по Кавказу, а точнее долине Койшаур. Рассказчик восклицает: «Какое славное место эта долина! Неприступные горы со всех сторон, красные скалы, увитые зеленым плющом и увенчанные купами платанов, желтые пропасти, испещренные ручейками; высоко наверху лежит золотая кайма снега, а внизу серебряная нить Арагвы, соединяясь в объятиях с каким-то безымянным меньшим потоком, ревущим из черного туманного ущелья, тянется, блестя, как чешуйчатая змея» (5). Из его описания читатель может сделать вывод об абсолютной красоте долины и ощутить чувство величия и восхищения этим местом. Долина Койшаур олицетворяет собой красоту империи, а также ряд физических особенностей, возможных и присутствующих в любом регионе территории, удерживаемой Россией.

В резком контрасте с долиной Койшаура Печорин представляет рассказ о своем пребывании на Тамани, «самой грязной дыре среди всех приморских городов России» (57). Город расположен на самой западной окраине Российской империи, непосредственно граничащей с одной стороны с Азовским морем, а с другой — с Черным морем. В Тамани Печорин пишет: «Мы прошли много грязных закоулков, ничего не видя, кроме ветхих заборов» (57). В Тамани Печорин переживает кражу со стороны ловкого слепого мальчика и чуть не утонул восемнадцатилетней девочкой. Размах города описывается в плохом состоянии, и большинство переживаний Печорина в городе происходят в ночное время, что добавляет таинственности, подозрительности и интриги этому месту. Тамань явно указывает на русские взгляды на периферию империи, где Лермонтов, возможно, преувеличивал условия и детали, чтобы представить город как царство вне центра, где обитают нецивилизованные люди с унылыми нравами.

Последнее географическое пространство, подробно рассмотренное в романе Лермонтова « Герой нашего времени », — это курортный город Пятигорск, где Печорин встречается и ухаживает за княгиней Марией. Именно в этом пространстве происходит большая часть романа и где развивается и разворачивается большая часть сюжета. События Пятигорска повествуются читателю через дневник Печорина, а когда он прибывает высоко к подножию Машука, он описывает открытие окна своего жилища и «комнату, наполненную ароматом цветов из скромного сада за окном. […] к западу лежит Бештау с его пятью голубыми вершинами, как «последняя туча угасающей бури»; на север возвышается Машук косматой персидской шапкой, заполняя весь горизонт; к востоку вид веселее — подо мной, в цветовом пятне, лежит городишко, весь чистенький и новый, с журчанием целебных источников и шумом многоязычной толпы» (70). Город представлен не только ярким и красочным, но и как пространство, в котором проживает множество разных национальностей и языков, что еще больше иллюстрирует обширность территории России во времена Лермонтова. Печорин пишет: «В таком месте приятно жить. Каждая клеточка моего тела трепещет от радости. Воздух чист и свеж, как поцелуй ребенка, солнце яркое, небо голубое — чего еще желать? На что нам здесь страсти, желания, сожаления?» (70). В очередной раз Пятигорск показан как чистое, свежее, солнечное и в целом радостное пространство, дающее читателю позитивную картину городской жизни.

География империи в книге Лермонтова « Герой нашего времени » дает контекст и значение обширным территориям, входившим в состав России в 19 ^-м -м веке, а также иллюстрирует народные настроения и отношение к конкретным пространствам этой огромной империи. В то время как Лермонтов изображает Койшаурскую долину и город Пятигорск как красивые, чистые пространства и передает чувство глубокой признательности за эту красоту, Тамань существует как контраст первой. Решение Лермонтова проиллюстрировать любое данное место в положительном или отрицательном свете позволяет читателю лучше понять масштабы России, а также позволяет интерпретировать и предвзято относиться к любому данному пространству в империи. Обрамление географических пространств в Российской империи является важной частью важности романа и определяет то, как человек понимает территориальные пространства, охватываемые имперской властью.

Последний и, возможно, самый важный элемент исследования Лермонтовым империи в «Герой нашего времени» — это бедственное положение меньшинств, а также отношение и предрассудки, которым подвергались эти группы в составе более крупной Российской империи. Эти разрозненные народы помогли создать разнообразную и обширную территорию с самого начала существования империи. Такие группы, как казаки, чеченцы, различные азиаты, черкесы и осетины, появляются в романе в том или ином контексте, предоставляя читателю точную картину мнений и настроений по отношению к этим различным народам в то время. Лермонтов раскрывает через диалог, а также поведенческий анализ и внутренние размышления, как этнические русские пришли к мнению, что эти народы считаются «другими» и «экзотическими».

Первая широко обсуждаемая группа — это группа «азиатов» в начальной части, Бела. Через разговор неназванного рассказчика с попутчиком по Кавказу последний восклицает: «Страшные жулики эти азиаты. Вы действительно думаете, что они делают что-то хорошее со всем этим криком? […] Вы запрягаете двадцать волов, если хотите, но они ни на дюйм не сдвинутся с места, когда будут кричать на них на этом их языке. Ужасные негодяи! (6). Используя приведенный выше разговор, читатель может прийти к пониманию, что эти «азиаты» находятся на периферии империи, а русские более цивилизованы и доминируют в отличие от менее развитых азиатских народов на окраинах имперской территории. Характеристика этих народов как «страшных жуликов» и «ужасных негодяев» дает ощущение бесхитростности и размытости нравов. В отрывке путешественник продолжает описывать, как азиатские рабочие мошенничают и иным образом заставляют путешественников давать им чаевые. Изображение этих народов как нечестных и мошенников способствует повествованию о «нецивилизованном» другом, ассоциируя этих людей с неустойчивыми моральными ориентирами.

Пока безымянный рассказчик продолжает свое путешествие в тот день, он еще раз разговаривает с путешественником, и рассказчик выражает свое явное презрение к группам, путешествующим с ними. Обмен рассказывает о взглядах разных народов на интеллект, чистоплотность и способности. — Жалкие люди, — сказал я, указывая на наших грязных хозяев, наблюдавших за нами в каком-то немом оцепенении. Путешественник с ним тогда утверждает: «Как глупо они ни приходят! Хотите верьте, хотите нет, но они абсолютно бесполезны. Что ни говори о наших друзьях кабардинцах или чеченцах, хоть они и разбойники и бродяги, но при всем при том отважные черти. Да эта толпа даже не заморачивается насчет оружия. Вы никогда не увидите ни одного из них с приличным кинжалом» (9).). В обмене грузинские хозяева и другие названы «глупыми» и «абсолютно бесполезными», а кабардинцы и чеченцы — «разбойниками и бродягами».

В еще одном разговоре возникает тема черкесов: «Возьмите, например, этих черкесов, — продолжал он. «Как напьются бузы на свадьбе или похоронах, так это чистое убийство» (10). Выбор Лермонтова описать черкесов как неуправляемых, беззаконных пьяниц продвигает «нецивилизованный» троп, который относился к «другим» народам в империи, еще больше отделяя их от этнических русских. Относительно унижая этнические меньшинства на обширных просторах империи, Лермонтов использует неназванного рассказчика для сравнения русских с другими, возвышая русских на более высокое положение в великой схеме империи: «Меня не могла не поразить эта способность русских приспосабливаться к образу жизни народов, среди которых им довелось жить. Не знаю, похвально это качество или нет, но в нем обнаруживается удивительная гибкость и тот ясный здравый смысл, который может прощать зло везде, где оно видится неизбежным или неистребимым» (25). Эта «чудесная гибкость», позволяющая приспосабливаться к постоянно меняющимся обстоятельствам, и великодушное прощение зла делают этнического русского превосходящим как в дипломатии, так и в эмоциональном интеллекте меньших, нецивилизованных, диких других.