Омар хайям признание в любви: Омар хайям признание в любви. Омар хайям цитаты о любви к мужчине
Омар хайям признание в любви. Омар хайям цитаты о любви к мужчине
Образ великого поэта Востока Омара Хайяма овеян легендами, а биография полна тайн и загадок. Древний Восток знал Омара Хайяма в первую очередь как выдающегося ученого: математика, физика, астронома, философа. В современном мире Омар Хайям известен более как поэт, создатель оригинальных философско-лирических четверостиший – мудрых, полных юмора, лукавства и дерзости рубаи.
Рубаи — одна из самых сложных жанровых форм таджикско-персидской поэзии. Объем рубаи — четыре строки, три из которых (редко четыре) рифмуются между собой. Хайям — непревзойденный мастер этого жанра. Его рубаи поражают меткостью наблюдений и глубиной постижения мира и души человека, яркостью образов и изяществом ритма.
Живя на религиозном востоке, Омар Хайям размышляет о Боге, но решительно отвергает все церковные догмы. Его ирония и свободомыслие отразились в рубаи. Его поддерживали многие поэты своего времени, но из-за страха преследований за вольнодумство и богохульство они приписывали и свои сочинения Хайяму.
Омар Хайям – гуманист, для него человек и его душевный мир превыше всего. Он ценит удовольствие и радость жизни, наслаждение от каждой минуты. А его стиль изложения давал возможность выражать то, чего нельзя было сказать вслух открытым текстом.
Персидский философ, математик, астроном и поэт. Внёс вклад в алгебру построением классификации кубических уравнений и их решением с помощью конических сечений.
Родился в городе Нишапур, который находится в Хорасане (ныне иранская провинция Хорасан-Резави). Омар был сыном палаточника, также у него была младшая сестра по имени Аиша. В 8 лет начал глубоко заниматься математикой, астрономией, философией. В 12 лет Омар стал учеником Нишапурского медресе. Позднее обучался в медресе Балха, Самарканда и Бухары. Там он с отличием закончил курс по мусульманскому праву и медицине, получив квалификацию хаки?ма, то есть врача. Но медицинская практика его мало интересовала. Изучал сочинения известного математика и астронома Сабита ибн Курры, труды греческих математиков.
К ниги
О любви и смысле жизни
Стихи и мысли Омара Хайяма о любви и смысле жизни. Кроме классических переводов И. Тхоржевского и Л. Некоры приведены редкие переводы конца 19 – начала 20 веков (. Данилевского-Александрова, А Пресса, А. Гаврилова, П. Порфирова, А. Яворского, В. Мазуркевича, В. Тардова, А. Грузинского, Ф. Корша, А. Авчинникова, И. Умова, Т. Лебединского, В. Рафальского), которые публикуются впервые спустя сто лет. Издание проиллюстрировано произведениями восточной и европейской живописи.
О любви
Кто ещё из поэтов продолжает оставаться актуальным больше тысячи лет? Кто воспел пороки так, что тут же хочется броситься в пучину этих пороков? Четверостишия Омара Хайяма опьяняют, как вино, они так же нежны и дерзки, как объятия восточных красавиц.
Рубаи. Книга мудрости
Живи так, чтобы каждый твой день был праздником. Уникальная подборка рубаи! В этом издании представлены более 1000 лучших переводов рубаи, среди которых как популярные, так и редко издававшиеся, малоизвестные читателям.
Стихи о любви
“Можно ли в самом деле представить человека, если только он не нравственный урод, в котором могли бы совмещаться и уживаться такая смесь и пестрота убеждений, противоположных склонностей и направлений, высоких доблестей и низменных страстей, мучительных сомнений и колебаний…” – на этот недоуменный вопрос исследователя есть короткий исчерпывающий ответ: можно, если речь идет об Омаре Хайяме.
Ц итаты и афоризмы
В любимом человеке нравятся даже недостатки, а в нелюбимом раздражают даже достоинства.
Зачем ты пользы ждёшь от мудрости своей? Удоя от козла дождёшься ты скорей. Прикинься дураком – и больше пользы будет, А мудрость в наши дни дешевле, чем порей.
Кто битым жизнью был, тот большего добьётся,
Пуд соли съевший выше ценит мёд.
Кто слёзы лил, тот искренней смеётся,
Кто умирал, тот знает, что живёт.
Не забывай, что ты не одинок:
И в самые тяжкие минуты рядом с тобою — Бог.
Никогда не иди назад. Возвращаться нет уже смысла. Даже если там те же глаза, в которых тонули мысли. Даже если тянет туда, где ещё всё было так мило, не иди ты туда никогда, забудь навсегда, что было. Те же люди в прошлом живут, что любить обещали всегда. Если вспомнил ты это — забудь, не иди ты туда никогда. Не верь им, они — чужие. Ведь когда-то ушли от тебя. Они веру в душе убили, в любовь, в людей и в себя. Живи просто тем, что живешь и хоть жизнь похожа на ад, смотри только вперед, никогда не иди назад.
Задумчивая душа склоняется к одиночеству.
Меня никогда не отталкивала бедность человека, другое дело, если бедны его душа и помыслы.
Можно соблазнить мужчину, у которого есть жена. Можно соблазнить мужчину, у которого есть любовница. Но нельзя соблазнить мужчину, у которого есть любимая женщина.
Хоть сотню проживи, хоть десять сотен лет,
Придется все-таки покинуть этот свет.
Будь падишахом ты иль нищим на базаре,
Цена тебе одна: для смерти санов нет.
Любовь может обойтись без взаимности, но дружба — никогда.
Когда уходите на пять минут,
Не забывайте оставлять тепло в ладонях.
В ладонях тех, которые вас ждут,
В ладонях тех, которые вас помнят…
Как бы мудрость твоя ни была велика, – От неё тебе что от козла молока! Не мудрее ли просто валять дурака? – Будешь благополучнее наверняка.
В день завтрашний нельзя сегодня заглянуть,
Одна лишь мысль о нем стесняет мукой грудь.
Кто знает, много ль дней тебе прожить осталось?
Не трать их попусту, благоразумен будь.
О нас думают плохо лишь те, кто хуже нас, а те кто лучше нас… Им просто не до нас…
Я спросил у мудрейшего: «Что ты извлек
Из своих манускриптов?» Мудрейший изрек:
«Счастлив тот, кто в объятьях красавицы нежной
По ночам от премудростей книжных далек!»
Будь счастлив в этот миг.
Этот миг и есть твоя жизнь.
Чем ниже человек душой,
Он носом тянется туда,
Куда душою не дорос…
Не говорите, что мужчина бабник. Был бы он однолюб — то до вас бы очередь не дошла.
Я думаю, что лучше одиноким быть,
Чем жар души «кому-нибудь» дарить
Бесценный дар отдав кому попало
Родного встретив, не сумеешь полюбить.
Упавший духом гибнет раньше срока.
Не верь тому, кто говорит красиво, в его словах всегда игра.
Поверь тому, кто молчаливо, творит красивые дела.
Не бойтесь дарить согревающих слов,
И добрые делать дела.
Чем больше в огонь вы положите дров,
Тем больше вернется тепла.
Страсть не может с глубокой любовью дружить,
Если сможет, то вместе недолго им быть.
Не смотри, что иной выше всех по уму,
А смотри, верен слову ли он своему.
Если он своих слов не бросает на ветер –
Нет цены, как ты сам понимаешь, ему.
Чем истину искать, доили бы козла!
Всё покупается и продаётся,
И жизнь откровенно над нами смеётся.
Мы негодуем, мы возмущаемся,
Но продаёмся и покупаемся.
Выше всех поучений и правил, как правильно жить, Две основы достоинства я предпочёл утвердить: Лучше вовсе не есть ничего, чем есть, что попало; Лучше быть в одиночестве, чем с кем попало дружить.
Жизни стыдно за тех, кто сидит и скорбит,
Кто не помнит утех, не прощает обид…
Омар Хайям (1048-1131)
Гиясаддин Абу-ль-Фатх Ома́р ибн Ибрахим аль-Хайя́м Нишапури (перс. غیاث الدین ابوالفتح عمر بن ابراهیم خیام نیشابورﻯ; 18 мая 1048, Нишапур — 4 декабря 1131) — персидский поэт, философ, математик, астроном, астролог.
Хайям известен благодаря своим четверостишиям — мудрым, полным юмора, лукавства и дерзости.
В имени отображены сведения о жизни поэта.
غیاث الدین Гийяс ад-Дин — «Плечо веры», означает знание Корана.
ابوالفتح عمر بن ابراهیم Абу ль-Фатх Омар ибн Ибрагим — кунья. «Абу» — отец, «Фатх» — завоеватель, «Омар» — жизнь, Ибрагим — имя отца.
خیام Хайям — прозвище, лакаб — «палаточный мастер», ссылка на ремесло отца.
نیشابورﻯ Нишапури — ссылка на родной город Хайяма — Нишапур
*
Лучше пить и веселых красавиц ласкать,
Чем в постах и молитвах спасенья искать.
Если место в аду для влюбленных и пьяниц,
То кого же прикажете в рай допускать?
Когда фиалки льют благоуханье
И веет ветра вешнего дыханье,
Мудрец — кто пьет с возлюбленной вино,
Разбив о камень чашу покаянья.
Метнул рассвет на кровли сноп огня
И кинул в кубок шар владыки дня.
Пригубь вино! Звучит в лучах рассвета
Призыв любви, вселенную пьяня.
Среди гурий прекрасных я пьян и влюблен
От оков бытия я сегодня свободен
И блажен, словно в высший чертог приглашен.
Дай кувшин вина и чашу, о, любимая моя,
Сядем на лугу с тобою и на берегу ручья!
Небо множество красавиц, от начала бытия,
Превратило, друг мой, в чаши и в кувшины — знаю я.
Любовь — роковая беда, но беда — по воле аллаха.
Что ж вы порицаете то, что всегда — по воле аллаха.
Возникла и зла и добра череда — по воле аллаха.
За что же нам громы и пламя Суда — по воле аллаха?
С той, чей стан — кипарис, а уста — словно лал,
В сад любви удались и наполни бокал,
Пока рок неминуемый, волк ненасытный,
Эту плоть, как рубашку, с тебя не сорвал!
О горе, горе сердцу, где жгучей страсти нет.
Где нет любви мучений, где грез о счастье нет.
День без любви — потерян: тусклее и серей,
Чем этот день бесплодный, и дней ненастья нет.
Любя тебя, сношу я все упреки
И вечной верности не зря даю зароки.
Коль вечно буду жить, готов до дня Суда
Покорно выносить гнет тяжкий и жестокий.
Скорей приди, исполненная чар,
Развей печаль, вдохни сердечный жар!
Налей кувшин вина, пока в кувшины
Наш прах еще не превратил гончар.
Ты, кого я избрал, всех милей для меня.
Сердце пылкого жар, свет очей для меня.
В жизни есть ли хоть что-нибудь жизни дороже?
Ты и жизни дороже моей для меня.
Упреков не боюсь, не опустел карман,
Но все же прочь вино и в сторону стакан.
Я пил всегда вино — искал услады сердцу,
Зачем мне пить теперь, когда тобою пьян!
Лишь твоему лицу печальное сердце радо.
Кроме лица твоего — мне ничего не надо.
Образ свой вижу в тебе я, глядя в твои глаза,
Вижу в самом себе тебя я, моя отрада.
Страстью раненный, слезы без устали лью,
Исцелить мое бедное сердце молю,
Ибо вместо напитка любовного небо
Кровью сердца наполнило чашу мою.
Утром роза раскрыла под ветром бутон,
И запел соловей, в ее прелесть влюблен.
Сядь в тени. Этим розам цвести еще долго,
Когда будет наш горестный прах погребен.
Поутру просыпается роза моя,
На ветру распускается роза моя.
О, жестокое небо! Едва распустилась —
Как уже осыпается роза моя.
Страсть к неверной сразила меня как чума.
Не по мне моя милая сходит с ума!
Кто же нас, мое сердце, от страсти излечит,
Если лекарша наша страдает сама.
Раскаянья обеты забыли мы теперь
И наглухо закрыли для доброй славы дверь.
Мы вне себя; за это ты нас не осуждай:
Вином любви мы пьяны, не лоз вином, поверь!
Этой чаше рассудок хвалу воздает,
С ней влюбленный целуется ночь напролет.
А безумный гончар столь изящную чашу
Создает и об землю без жалости бьет!
Хайям! О чем горюешь? Весел будь!
С подругой ты пируешь — весел будь!
Всех ждет небытие. Ты мог исчезнуть,
Еще ты существуешь — весел будь!
Не горюй, что забудется имя твое.
Пусть тебя утешает хмельное питье.
До того, как суставы твои распадутся —
Утешайся с любимой, лаская ее.
Хочешь тронуть розу — рук иссечь не бойся,
Хочешь пить — с похмелья хворым слечь не бойся.
А любви прекрасной, трепетной и страстной
Хочешь — понапрасну сердце сжечь не бойся!
Перевод: А.Щербакова
Ты в игре королева. Я и сам уж не рад.
Конь мой сделался пешкой, но не взять ход назад…
Черной жмусь я ладьею к твоей белой ладье,
Два лица теперь рядом.
.. А в итоге что? Мат!
Перевод: Б.Голубева
Родник живительный сокрыт в бутоне губ твоих,
Чужая чаша пусть вовек не тронет губ твоих…
Кувшин, что след от них хранит, я осушу до дна.
Вино все может заменить… Все, кроме губ твоих!
Перевод: Б.Голубева
Дай коснуться, любимая, прядей густых,
Эта явь мне милей сновидений любых…
Твои кудри сравню только с сердцем влюбленным,
Так нежны и так трепетны локоны их!
Перевод: Б.Голубева
Целовать твою ножку, о веселья царица,
Много слаще, чем губы полусонной девицы!
День-деньской я капризам всем твоим потакаю,
Чтобы звездной ночью мне с любимой слиться.
Перевод: Б.Голубева
Цвет рубину уста подарили твои,
Ты ушла — я в печали, и сердце в крови.
Кто в ковчеге укрылся как Ной от потопа,
Он один не утонет в пучине любви.
Перевод: Ц.Бану
Чье сердце не горит любовью страстной к милой, —
Без утешения влачит свой век унылый.
Дни, проведенные без радостей любви,
Считаю тяготой ненужной и постылой.
Перевод: Г. Плисецкого
Из края в край мы держим к смерти путь;
Из края смерти нам не повернуть.
Смотри же, в здешнем караван-сарае
Своей любви случайно не забудь!
Перевод: Г. Плисецкого
Кто розу нежную любви привил
К порезам сердца, — не напрасно жил!
И тот, кто сердцем чутко слушал бога,
И тот, кто хмель земной услады пил!
Перевод: Г. Плисецкого
Развеселись!… В плен не поймать ручья?
Зато ласкает беглая струя!
Нет в женщинах и в жизни постоянства?
Зато бывает очередь твоя!
Перевод: Г. Плисецкого
О, если б, захватив с собой стихов диван
Да в кувшине вина и сунув хлеб в карман,
Мне провести с тобой денек среди развалин, —
Мне позавидовать бы мог любой султан.
Перевод: Г. Плисецкого
Не дрогнут ветки… ночь… я одинок…
Во тьме роняет роза лепесток.
Так — ты ушла! И горьких опьянений
Летучий бред развеян и далек.
Перевод: Г. Плисецкого
Наш мир — аллея молодая роз,
Хор соловьев, прозрачный рой стрекоз.
А осенью? Безмолвие и звезды,
И мрак твоих распущенных волос…
Перевод: Г. Плисецкого
Кто урод, кто красавец — не ведает страсть,
В ад согласен безумец влюбленный попасть.
Безразлично влюбленным, во что одеваться,
Что на землю стелить, что под голову класть.
Перевод: Г.Плисецкого
Мы похожи на циркуль, вдвоем, на траве:
Головы у единого тулова две,
Полный круг совершаем, на стержне вращаясь,
Чтобы снова совпасть голова к голове.
Перевод: Г.Плисецкого
Шейх блудницу стыдил: «Ты, беспутница, пьешь,
Всем желающим тело свое продаешь!»
«Я, — сказала блудница, — и вправду такая,
Тот ли ты, за кого мне себя выдаешь?»
Перевод: Г.Плисецкого
Небо — пояс загубленной жизни моей,
Слезы павших — соленые волны морей.
Рай — блаженный покой после страстных усилий,
Адский пламень — лишь отблеск угасших страстей.
Перевод: Г.Плисецкого
Словно солнце, горит, не сгорая, любовь,
Словно птица небесного рая — любовь.
Но еще не любовь — соловьиные стоны,
Не стонать, от любви умирая, — любовь!
Перевод: Г.Плисецкого
Сбрось обузу корысти, тщеславия гнет,
Злом опутанный, вырвись их этих тенет.
Пей вино и расчесывай локоны милой:
День пройдет незаметно — и жизнь промелькнет.
Перевод: Г.Плисецкого
Мой совет: будь хмельным и влюбленным всегда,
Быть сановным и важным — не стоит труда.
Не нужны всемогущему Господу Богу
Ни усы твои, друг, ни моя борода!
Перевод: Г.Плисецкого
Из сиреневой тучи на зелень равнин
Целый день осыпается белый жасмин.
Наливаю подобную лилии чашу
Чистым розовым пламенем — лучшим из вин.
Перевод: Г.Плисецкого
В жизни сей опьянение лучше всего,
Нежной гурии пение лучше всего,
Вольной мысли кипение лучше всего,
Всех запретов забвение лучше всего.
Перевод: Г.Плисецкого
Дай вина! Здесь не место пустым словесам.
Поцелуи любимой — мой хлеб и бальзам.
Губы пылкой возлюбленной — винного цвета,
Буйство страсти подобно ее волосам.
Перевод: Г.Плисецкого
День завтрашний — увы! — сокрыт от наших глаз!
Спеши использовать летящий в бездну час.
Пей, луноликая! Как часто будет месяц
Всходить на небеса, уже не видя нас.
Перевод: Г.Плисецкого
Изначальней всего остального — любовь,
В песне юности первое слово — любовь.
О, несведущий в мире любви горемыка,
Знай, что всей нашей жизни основа — любовь!
Перевод: Г.Семенова
От зенита Сатурна до чрева Земли
Тайны мира свое толкованье нашли.
Я распутал все петли вблизи и вдали,
Кроме самой простой — кроме светлой петли.
Перевод: Г.Семенова
Те, кому была жизнь полной мерой дана,
Одурманены хмелем любви и вина.
Уронив недопитую чашу восторга,
Спят вповалку в объятиях вечного сна.
Перевод: Г.Семенова
Если в лучах ты надежды — сердце ищи себе, сердце,
Если ты в обществе друга — сердцем гляди в его сердце.
Храм и бесчисленность храмов меньше, чем малое сердце,
Брось же свою ты Каабу, сердцем ищи себе сердце.
Перевод: К.Бальмонта
Кудри милой от мускуса ночи темней,
А рубин ее губ всех дороже камней…
Я однажды сравнил ее стан с кипарисом,
Возгордился теперь кипарис до корней!
Перевод: Л. Некоры
О, не растите дерево печали…
Ищите мудрость в собственном начале.
Ласкайте милых и вино любите!
Ведь не навек нас с жизнью обвенчали.
Перевод: М. Сельвинского
Пей вино, ибо радость телесная — в нем.
Слушай чанг, ибо сладость небесная — в нем.
Променяй свою вечную скорбь на веселье,
Ибо цель, никому не известная, — в нем.
Перевод: Н. Стрижкова
Сад цветущий, подруга и чаша с вином —
Вот мой рай. Не хочу очутиться в ином.
Да никто и не видел небесного рая!
Так что будем пока утешаться в земном.
Перевод: Н. Стрижкова
Я к неверной хотел бы душой охладеть,
Новой страсти позволить собой овладеть.
Я хотел бы, но слезы глаза застилают,
Слезы мне не дают на другую глядеть.
Перевод: Н. Стрижкова
Горе сердцу, которое льда холодней,
Не пылает любовью, не знает о ней.
А для сердца влюбленного день, проведенный
Без возлюбленной, — самый пропащий из дней!
Перевод: Н. Стрижкова
Волшебства о любви болтовня лишена,
Как остывшие угли огня лишена.
А любовь настоящая жарко пылает,
Сна и отдыха, ночи и дня лишена.
Перевод: Н. Стрижкова
Не моли о любви, безнадежно любя,
Не броди под окном у неверной, скорбя.
Словно нищие дервиши, будь независим —
Может статься, тогда и полюбят тебя.
Перевод: Н. Стрижкова
Куда уйти от пламенных страстей,
Что причиняют боль душе твоей?
Когда б узнал, что этих мук источник
У той в руках, что всех тебе милей…
Перевод: Н.Кононова
Сокровенною тайной с тобой поделюсь,
В двух словах изолью свою нежность и грусть.
Я во прахе с любовью к тебе растворяюсь,
Из земли я с любовью к тебе поднимусь.
Перевод: Н.Стрижкова
Не по бедности я позабыл про вино,
Не из страха совсем опустился на дно.
Пил вино я, чтоб сердце весельем наполнить,
А теперь мое сердце тобою полно.
Перевод: Н.Стрижкова
Говорят: «Будут гурии, мед и вино —
Все услады в раю нам вкусить суждено».
Потому я повсюду с любимой и с чашей, —
Ведь в итоге к тому же придем все равно.
Перевод: Н.Стрижкова
Я над книгою жизни упрямо гадал,
Вдруг с сердечною болью мудрец мне сказал:
«Нет прекрасней блаженства — забыться в объятьях
Луноликой красы, чьи уста, словно лал».
Перевод: Н.Стрижкова
За любовь к тебе пусть все осудят вокруг,
Мне с невеждами спорить, поверь, недосуг.
Лишь мужей исцеляет любовный напиток,
А ханжам он приносит жестокий недуг.
Перевод: Н.Стрижкова
«Надо жить, — нам внушают, — в постах и в труде!»
«Как живете вы — так и воскреснете-де!»
Я с подругой и чашей вина неразлучен,
Чтобы так и проснуться на страшном суде.
Перевод: Н.Стрижкова
Для тех, кто умирает, Багдад и Балх — одно;
Горька, сладка ли чаша — мы в ней увидим дно.
Ущербный месяц гаснет — вернется молодым,
А нам уж не вернуться…. Молчи и пей вино.
Перевод: Н.Стрижкова
Жертвуй ради любимой всего ты себя,
Жертвуй тем, что дороже всего для тебя.
Не хитри никогда, одаряя любовью,
Жертвуй жизнью, будь мужествен, сердце губя!
Перевод: Н.Тенигиной
Роза молвила: «Ох, мой сегодняшний вид
О безумстве, по сути, моем говорит.
Почему выхожу я в крови из бутона?
Путь к свободе сквозь тернии часто лежит!»
Перевод: Н.Тенигиной
Страсть к тебе порвала одеяние роз,
В аромате твоем есть дыхание роз.
Ты нежна, блестки пота на шелковой коже,
Как роса в чудный миг раскрывания роз!
Перевод: Н.Тенигиной
Ты одна в моем сердце лишь радость несла,
Горем сердце мое твоя смерть обожгла.
Лишь с тобой мог терпеть я все горести мира,
Без тебя — что мне мир и мирские дела?
Перевод: Н.Тенигиной
Путь любви ты избрал — надо твердо идти,
Блеском глаз затопить все на этом пути.
А достигнув терпением цели высокой,
Так вздохнуть, чтобы вздохом миры потрясти!
Перевод: Н.Тенигиной
Не убудет луна твоя в месячный срок,
Украшая, был щедр к тебе скаредный рок.
Жизнь и мир этот, право, покинуть не трудно,
Но как трудно покинуть всегда твой порог!
Перевод: Н.Тенигиной
Вы в дороге любви не гоните коня —
Вы падете без сил к окончанию дня.
Не кляните того, кто измучен любовью,-
Вы не в силах постичь жар чужого огня.
Перевод: Н.Тенигиной
В сад я в горести вышел и утру не рад,
Розе пел соловей на таинственный лад:
«Покажись из бутона, возрадуйся утру,
Сколько чудных цветов подарил этот сад!»
Перевод: Н.Тенигиной
Плачут очи мои из-за цепи разлук,
Плачет сердце мое от сомнений и мук.
Плачу жалобно я и пишу эти строки,
Плачет даже калам, выпадая из рук…
Перевод: Н.Тенигиной
Приходи, ведь душевный покой — это ты!
Ты пришла! И не кто-то другой — это ты!
И не ради души — ради нашего Бога
Дай увериться, тронуть рукой — это ты!
Перевод: Н.Тенигиной
Я любимую радостно вновь обниму
И из памяти зло моих дней изыму.
Хотя пьяный словам мудрецов не внимает,
Но уж эти слова я, конечно, пойму!
Перевод: Н.Тенигиной
Ветром в кудри ее залететь нелегко,
И страданий в любви не иметь нелегко.
Говорят, что глазам ее лик недоступен —
Оком пьяным, конечно, глядеть нелегко!
Перевод: Н.Тенигиной
Каждый миг, о кумир, ты жеманной не будь,
В себялюбии столь постоянной не будь.
Шагом ровным иди и не хмурь больше брови,
Для влюбленных врагом непрестанно не будь!
Перевод: Н.Тенигиной
Осветил мою душу подруги приход,
Улыбнулось мне счастье меж многих невзгод.
Пусть померкнет луна. И с угасшей свечою
Ночь с тобой для меня — словно солнца восход.
Перевод: Н.Тенигиной
От огня твоей страсти лишь дым исходил,
Сердцу мало надежд он с собой приносил.
Повстречаться с тобой я прилежно старался,
Но раз не было счастья — бесплоден мой пыл!
Перевод: Н.Тенигиной
Не сраженных тобой наповал в мире нет,
Кто бы разум притом не терял, в мире нет.
И, хоть ты ни к кому не питаешь пристрастья,
Кто любви бы твоей не желал, в мире нет.
Перевод: Н.Тенигиной
Говорит мне душа — влюблена в его лик,
Звук речей его в самое сердце проник.
Перлы тайн наполняют мне душу и сердце,
Но сказать не могу — пригвожден мой язык!
Перевод: Н.Тенигиной
Думал я, что верны обещанья твои,
Постоянства полны обещанья твои.
Нет, не знал я, что, как и столпы мирозданья —
Свет очей! — непрочны обещанья твои!
Перевод: Н.Тенигиной
Просило сердце: «Поучи хоть раз!»
Я начал с азбуки: «Запомни — «Аз».
И слышу: «Хватит! Все в начальном слоге,
А дальше — беглый, вечный пересказ».
Перевод: Н.Тенигиной
Страсть не может с глубокой любовью дружить,
Если сможет, то вместе недолго им быть.
Вздумай курица с соколом рядом подняться,
Даже выше забора — увы — ей не взмыть.
Перевод: Н.Тенигиной
Коль с любовью дано сердцу вдруг совладать,
То коня-то мечты нет труда оседлать.
Если сердца не будет — любовь бесприютна,
Нет любви — так зачем же и сердцу стучать?
Перевод: Н.Тенигиной
Если любишь, то стойко разлуку терпи,
В ожиданьи лекарства страдай и не спи!
Пусть сжимается сердце, как роза в бутоне,
Жертвуй жизнью. И кровью тропу окропи!
Перевод: Н.Тенигиной
У монахов — экстаз, в медресе все шумят,
Для любви же не нужен духовный обряд.
Будь он муфтий хоть сам и знаток шариата,
Где любовь суд вершит — все наречья молчат!
Перевод: Н.Тенигиной
Надо выпить вина! Человечность нужна,
Сострадания боль жечь как пламя должна!
Надо Книгу Любви изучать непрестанно,
Чтоб учила быть пылью пред другом она!
Перевод: Н.Тенигиной
Встань от сна! Ночь для таинств любви создана,
Для метаний у дома любимой дана!
Где есть двери — они запираются на ночь,
Только дверь у влюбленных — открыта она!
Перевод: Н.Тенигиной
Когда к жизни Любовь меня в мир призвала,
Мне уроки любви она сразу дала,
Ключ волшебный сковала из сердца частичек
И к сокровищам духа меня привела.
Перевод: Н.Тенигиной
У тюльпана ты цвет свой пурпурный взяла,
Тебе лилия юности суть отдала.
Была роза, она на тебя походила —
Передав тебе жизнь, она робко ушла.
Перевод: Н.Тенигиной
Нет голов, где не зрела бы тайна своя,
Сердце чувством живет, ничего не тая.
По дороге своей идет каждое племя…
Но любовь — ураган на путях бытия!
Перевод: Н.Тенигиной
Что от страсти к тебе я, страдая, вкусил?
Днем и ночью я боль и несчастье сносил,
Мое сердце в крови, и душа исстрадалась,
И глаза мои влажны, а сам я — без сил.
Перевод: Н.Тенигиной
Златом можно красавиц любых покорить,
Чтоб плоды этих встреч и сорвать, и вкусить.
А нарцисс-венценосец уж голову поднял, —
Погляди! Златом можно от сна пробудить!
Перевод: Н.Тенигиной
Кто рожден в красоте счастья лик созерцать,
Тому мир будет множеством граней мерцать —
Украшает шитьем для красавицы платье
И умеет изнанку душой понимать!
Перевод: Н.Тенигиной
Зелень, розы, вино мне судьбою даны,
Нет, однако, тебя в этом блеске весны!
Без тебя мне ни в чем не найти утешенья,
Там, где ты, — мне другие дары не нужны!
Перевод: Н.Тенигиной
Ты, чей облик свежее пшеничных полей,
Ты михраба из райского храма милей!
Тебя мать при рожденье омыла амброю,
Подмешав в аромат капли крови моей!
Перевод: Н.Тенигиной
С влажной розы ты, сбросив стыдливый покров,
Принесла мне сумятицу в виде даров.
С волосок твоя талия! Лик покажи мне!
Я расплавлен как воск и к страданьям готов!
Перевод: Н.Тенигиной
Ты как будто сначала дружила со мной,
Но потом враждовать вдруг решила со мной,
Не отчаялся я, что судьба отвернулась:
Вдруг, по-прежнему станешь ты милой со мной?
Перевод: Н.Тенигиной
Ты — рудник, коль на поиск рубина идешь,
Ты — любим, коль надеждой свиданья живешь.
Вникни в суть этих слов — и нехитрых, и мудрых:
Все, что ищешь, в себе непременно найдешь!
Перевод: Н.Тенигиной
Мы в наперсниках были у чаши вина —
И в свиданиях тайна была нам нужна —
Как боялись в поступках себя опозорить!
Опозорены ныне — молва не страшна!
Перевод: Н.Тенигиной
Лик твой — день, с ним и локоны в дружбе всегда,
Роза — ты, а в шипах — разлученья беда.
Твои кудри — кольчуга, глаза — словно копья,
В гневе ты — как огонь, а в любви — как вода!
Перевод: Н.Тенигиной
О, кумир! Дружбу ты почему прервала?
Где же верность твоя в это время была?
Я хотел за шальвары твои ухватиться —
Ты рубашку терпенья мою порвала!
Перевод: Н.Тенигиной
Свет очей, вдохновение наших сердец!
Наш удел — лишь мучение наших сердец!
От разлуки душа вдруг к губам подступила,
Встреча лишь — исцеление наших сердец!
Перевод: Н.Тенигиной
Пусть весь мир перед шахом покорный лежит,
Ад — плохим, рай же праведным принадлежит.
Четки — ангелам, свежесть заоблачным кущам,
Нам — любимых и души их дать надлежит.
Перевод: Н.Тенигиной
Две Каабы для веры нам создал Творец —
Бытия и сердец, это — веры венец.
Поклоняйся Каабе сердец, пока можешь,
Выше тысяч Кааб — и одно из сердец!
Перевод: Н.Тенигиной
Нет надежд у меня на свиданье с тобой,
Нет терпенья на миг — что поделать с собой!
В сердце мужества нет, чтоб поведать о горе…
Что за дивная страсть вручена мне судьбой!
Перевод: Н.Тенигиной
Мир любви обрести без терзаний нельзя,
Путь любви отвести по желанью нельзя.
И пока от страданья не станешь согбенным,
Суть его донести до сознанья — нельзя!
Перевод: Н.Тенигиной
Мест, где в чащах пурпурного нету вина,
Где красавицы нет, что нежна и стройна, —
Избегай, даже если там райские кущи, —
Вот совет. И в словах этих мудрость одна.
Перевод: Н.Тенигиной
Дуновения вешней поры хороши,
Музыкальных созвучий хоры хороши,
Пенье птиц и ручей у горы хороши…
Но лишь с милой все эти дары хороши!
Перевод: Н.Тенигиной
В этом мире любовь — украшенье людей,
Быть лишенным любви — это быть без друзей.
Тот, чье сердце к напитку любви не прильнуло,
Тот осел, хоть не носит ослиных ушей!
Перевод: Н.Тенигиной
Лучше локон любимой, лаская, схватить,
Лучше с нею вино искрометное пить,
До того, как судьба тебя схватит за пояс —
Лучше эту судьбу самому ухватить!
Перевод: Н.Тенигиной
Нам с гуриями рай сулят на свете том.
И чаши полные, пурпуровым вином.
Красавиц и вина бежать на свете этом
Разумно ль, если к ним мы все равно придем?
Перевод: О. Румера, И. Тхоржевского
Красой затмила ты Китая дочерей,
Жасмина нежного твое лицо нежней,
Вчера взглянула ты на шаха Вавилона
И все взяла: ферзя, ладьи, коней.
Перевод: О.Румера
Как полон я любви, как чуден милой лик,
Как много я б сказал и как мой нем язык!
Не странно ль, Господи? От жажды изнываю,
А тут же предо мной течет живой родник.
Перевод: О.Румера
Сядь, отрок! Не дразни меня красой своей!
Мне пожирать тебя огнем своих очей
Ты запрещаешь… Ах, я словно тот, кто слышит:
«Ты кубок опрокинь, но капли не пролей!»
Перевод: О.Румера
Суровый рамазан велел с вином проститься.
Где дни веселые? О них нам только снится.
Увы, невыпитый стоит в подвале жбан,
И не одна нетронутой ушла блудница.
Перевод: О.Румера
Кумир мой, вылепил тебя таким гончар,
Что пред тобой луна стыдится своих чар.
Другие к празднику себя пусть украшают,
Ты — праздник украшать собой имеешь дар.
Перевод: О.Румера
Доколе будешь нас корить, ханжа ты скверный,
За то, что к кабаку горим любовью верной?
Нас радует вино и милая, а ты
Опутан четками и ложью лицемерной.
Перевод: О.Румера
Когда под утренней росой дрожит тюльпан,
И низко, до земли, фиалка клонит стан,
Любуюсь розой я: как тихо подбирает
Бутон свою полу, дремотой сладкой пьян!
Перевод: О.Румера
Кто чар ее не избежал, отныне знает счастье,
Кто пылью лег у милых ног, душой впивает счастье.
Измучит, станет обижать, но ты не будь в обиде:
Все, что подобная луне нам посылает, — счастье!
Перевод: С.Северцева
Люблю вино, ловлю веселья миг.
Ни верующий я, ни еретик.
«Невеста — жизнь, какой угодно выкуп?»
— «Из сердца бьющий радости родник».
Перевод: В. Голубова
Саки! Джамшида чаши лик твой краше,
Смерть за тебя отрадней жизни нашей.
И прах у ног твоих — свет глаз моих —
Светлей ста тысяч солнц в небесной чаше.
Перевод: В.Державина
Саки! Пусть любви удостоен я пери прелестной,
Пусть винную горечь заменят мне влагой небесной.
Пусть будет чангисткой Зухра, собеседник — Иса.
Коль сердце не радостно, то пировать неуместно.
Перевод: В.Державина
На розах блистанье росы новогодней прекрасно,
Любимая — лучшее творенье Господне — прекрасна.
Жалеть ли минувшее, бранить ли его мудрецу?
Забудем вчерашнее! Ведь наше сегодня — прекрасно.
Перевод: В.Державина
Лучше пить и веселых красавиц ласкать,
Чем в постах и молитвах спасенья искать.
Если место в аду для влюбленных и пьяниц,
То кого же прикажете в рай допускать?
Когда фиалки льют благоуханье
И веет ветра вешнего дыханье,
Мудрец — кто пьет с возлюбленной вино,
Разбив о камень чашу покаянья.
Метнул рассвет на кровли сноп огня
И кинул в кубок шар владыки дня.
Пригубь вино! Звучит в лучах рассвета
Призыв любви, вселенную пьяня.
Увы, не много дней нам здесь побыть дано,
Прожить их без любви и без вина — грешно.
Не стоит размышлять, мир этот — стар иль молод:
Коль суждено уйти — не все ли нам равно?
Среди гурий прекрасных я пьян и влюблен
И вину отдаю благодарный поклон.
От оков бытия я сегодня свободен
И блажен, словно в высший чертог приглашен.
Дай кувшин вина и чашу, о, любимая моя,
Сядем на лугу с тобою и на берегу ручья!
Небо множество красавиц, от начала бытия,
Превратило, друг мой, в чаши и в кувшины — знаю я.
Любовь — роковая беда, но беда — по воле аллаха.
Что ж вы порицаете то, что всегда — по воле аллаха.
Возникла и зла и добра череда — по воле аллаха.
За что же нам громы и пламя Суда — по воле аллаха?
С той, чей стан — кипарис, а уста — словно лал,
В сад любви удались и наполни бокал,
Пока рок неминуемый, волк ненасытный,
Эту плоть, как рубашку, с тебя не сорвал!
О горе, горе сердцу, где жгучей страсти нет.
Где нет любви мучений, где грез о счастье нет.
День без любви — потерян: тусклее и серей,
Чем этот день бесплодный, и дней ненастья нет.
Любя тебя, сношу я все упреки
И вечной верности не зря даю зароки.
Коль вечно буду жить, готов до дня Суда
Покорно выносить гнет тяжкий и жестокий.
Скорей приди, исполненная чар,
Развей печаль, вдохни сердечный жар!
Налей кувшин вина, пока в кувшины
Наш прах еще не превратил гончар.
Ты, кого я избрал, всех милей для меня.
Сердце пылкого жар, свет очей для меня.
В жизни есть ли хоть что-нибудь жизни дороже?
Ты и жизни дороже моей для меня.
Упреков не боюсь, не опустел карман,
Но все же прочь вино и в сторону стакан.
Я пил всегда вино — искал услады сердцу,
Зачем мне пить теперь, когда тобою пьян!
Лишь твоему лицу печальное сердце радо.
Кроме лица твоего — мне ничего не надо.
Образ свой вижу в тебе я, глядя в твои глаза,
Вижу в самом себе тебя я, моя отрада.
Страстью раненный, слезы без устали лью,
Исцелить мое бедное сердце молю,
Ибо вместо напитка любовного небо
Кровью сердца наполнило чашу мою.
Утром роза раскрыла под ветром бутон,
И запел соловей, в ее прелесть влюблен.
Сядь в тени. Этим розам цвести еще долго,
Когда будет наш горестный прах погребен.
Поутру просыпается роза моя,
На ветру распускается роза моя.
О, жестокое небо! Едва распустилась —
Как уже осыпается роза моя.
Страсть к неверной сразила меня как чума.
Не по мне моя милая сходит с ума!
Кто же нас, мое сердце, от страсти излечит,
Если лекарша наша страдает сама.
Раскаянья обеты забыли мы теперь
И наглухо закрыли для доброй славы дверь.
Мы вне себя; за это ты нас не осуждай:
Вином любви мы пьяны, не лоз вином, поверь!
***
Омар Хайям Рубаи о любви
Рай здесь нашел, за чашею вина, я
Средь роз, близ милой от любви сгорая.
Что слушать толки нам про ад и рай!
Кто видел ад? Вернулся кто из рая?
Этой чаше рассудок хвалу воздает,
С ней влюбленный целуется ночь напролет.
А безумный гончар столь изящную чашу
Создает и об землю без жалости бьет!
Хайям! О чем горюешь? Весел будь!
С подругой ты пируешь — весел будь!
Всех ждет небытие. Ты мог исчезнуть,
Еще ты существуешь — весел будь!
Не горюй, что забудется имя твое.
Пусть тебя утешает хмельное питье.
До того, как суставы твои распадутся —
Утешайся с любимой, лаская ее.
Хочешь тронуть розу — рук иссечь не бойся,
Хочешь пить — с похмелья хворым слечь не бойся.
А любви прекрасной, трепетной и страстной
Хочешь — понапрасну сердце сжечь не бойся!
Ты в игре королева. Я и сам уж не рад.
Конь мой сделался пешкой, но не взять ход назад…
Черной жмусь я ладьею к твоей белой ладье,
Два лица теперь рядом… А в итоге что? Мат!
Родник живительный сокрыт в бутоне губ твоих,
Чужая чаша пусть вовек не тронет губ твоих…
Кувшин, что след от них хранит, я осушу до дна.
Вино все может заменить… Все, кроме губ твоих!
Дай коснуться, любимая, прядей густых,
Эта явь мне милей сновидений любых…
Твои кудри сравню только с сердцем влюбленным,
Так нежны и так трепетны локоны их!
Целовать твою ножку, о веселья царица,
Много слаще, чем губы полусонной девицы!
День-деньской я капризам всем твоим потакаю,
Чтобы звездной ночью мне с любимой слиться.
Цвет рубину уста подарили твои,
Ты ушла — я в печали, и сердце в крови.
Кто в ковчеге укрылся как Ной от потопа,
Он один не утонет в пучине любви.
Чье сердце не горит любовью страстной к милой, —
Без утешения влачит свой век унылый.
Дни, проведенные без радостей любви,
Считаю тяготой ненужной и постылой.
Из края в край мы держим к смерти путь;
Из края смерти нам не повернуть.
Смотри же, в здешнем караван-сарае
Своей любви случайно не забудь!
Кто розу нежную любви привил
К порезам сердца, — не напрасно жил!
И тот, кто сердцем чутко слушал бога,
И тот, кто хмель земной услады пил!
Развеселись!… В плен не поймать ручья?
Зато ласкает беглая струя!
Нет в женщинах и в жизни постоянства?
Зато бывает очередь твоя!
О, если б, захватив с собой стихов диван
Да в кувшине вина и сунув хлеб в карман,
Мне провести с тобой денек среди развалин, —
Мне позавидовать бы мог любой султан.
Не дрогнут ветки… ночь… я одинок…
Во тьме роняет роза лепесток.
Так — ты ушла! И горьких опьянений
Летучий бред развеян и далек.
***
Омар Хайям Рубаи о любви
Наш мир — аллея молодая роз,
Хор соловьев, прозрачный рой стрекоз.
А осенью? Безмолвие и звезды,
И мрак твоих распущенных волос…
Кто урод, кто красавец — не ведает страсть,
В ад согласен безумец влюбленный попасть.
Безразлично влюбленным, во что одеваться,
Что на землю стелить, что под голову класть.
Мы похожи на циркуль, вдвоем, на траве:
Головы у единого тулова две,
Полный круг совершаем, на стержне вращаясь,
Чтобы снова совпасть голова к голове.
Шейх блудницу стыдил: «Ты, беспутница, пьешь,
Всем желающим тело свое продаешь!»
«Я, — сказала блудница, — и вправду такая,
Тот ли ты, за кого мне себя выдаешь?»
Небо — пояс загубленной жизни моей,
Слезы павших — соленые волны морей.
Рай — блаженный покой после страстных усилий,
Адский пламень — лишь отблеск угасших страстей.
Словно солнце, горит, не сгорая, любовь,
Словно птица небесного рая — любовь.
Но еще не любовь — соловьиные стоны,
Не стонать, от любви умирая, — любовь!
Сбрось обузу корысти, тщеславия гнет,
Злом опутанный, вырвись их этих тенет.
Пей вино и расчесывай локоны милой:
День пройдет незаметно — и жизнь промелькнет.
Мой совет: будь хмельным и влюбленным всегда,
Быть сановным и важным — не стоит труда.
Не нужны всемогущему Господу Богу
Ни усы твои, друг, ни моя борода!
Из сиреневой тучи на зелень равнин
Целый день осыпается белый жасмин.
Наливаю подобную лилии чашу
Чистым розовым пламенем — лучшим из вин.
В жизни сей опьянение лучше всего,
Нежной гурии пение лучше всего,
Вольной мысли кипение лучше всего,
Всех запретов забвение лучше всего.
Дай вина! Здесь не место пустым словесам.
Поцелуи любимой — мой хлеб и бальзам.
Губы пылкой возлюбленной — винного цвета,
Буйство страсти подобно ее волосам.
День завтрашний — увы! — сокрыт от наших глаз!
Спеши использовать летящий в бездну час.
Пей, луноликая! Как часто будет месяц
Всходить на небеса, уже не видя нас.
Изначальней всего остального — любовь,
В песне юности первое слово — любовь.
О, несведущий в мире любви горемыка,
Знай, что всей нашей жизни основа — любовь!
От зенита Сатурна до чрева Земли
Тайны мира свое толкованье нашли.
Я распутал все петли вблизи и вдали,
Кроме самой простой — кроме светлой петли.
Те, кому была жизнь полной мерой дана,
Одурманены хмелем любви и вина.
Уронив недопитую чашу восторга,
Спят вповалку в объятиях вечного сна.
Если в лучах ты надежды — сердце ищи себе, сердце,
Если ты в обществе друга — сердцем гляди в его сердце.
Храм и бесчисленность храмов меньше, чем малое сердце,
Брось же свою ты Каабу, сердцем ищи себе сердце.
Кудри милой от мускуса ночи темней,
А рубин ее губ всех дороже камней…
Я однажды сравнил ее стан с кипарисом,
Возгордился теперь кипарис до корней!
О, не растите дерево печали…
Ищите мудрость в собственном начале.
Ласкайте милых и вино любите!
Ведь не навек нас с жизнью обвенчали.
Пей вино, ибо радость телесная — в нем.
Слушай чанг, ибо сладость небесная — в нем.
Променяй свою вечную скорбь на веселье,
Ибо цель, никому не известная, — в нем.
Сад цветущий, подруга и чаша с вином —
Вот мой рай. Не хочу очутиться в ином.
Да никто и не видел небесного рая!
Так что будем пока утешаться в земном.
Я к неверной хотел бы душой охладеть,
Новой страсти позволить собой овладеть.
Я хотел бы, но слезы глаза застилают,
Слезы мне не дают на другую глядеть.
Горе сердцу, которое льда холодней,
Не пылает любовью, не знает о ней.
А для сердца влюбленного день, проведенный
Без возлюбленной, — самый пропащий из дней!
Волшебства о любви болтовня лишена,
Как остывшие угли огня лишена.
А любовь настоящая жарко пылает,
Сна и отдыха, ночи и дня лишена.
Не моли о любви, безнадежно любя,
Не броди под окном у неверной, скорбя.
Словно нищие дервиши, будь независим —
Может статься, тогда и полюбят тебя.
Куда уйти от пламенных страстей,
Что причиняют боль душе твоей?
Когда б узнал, что этих мук источник
У той в руках, что всех тебе милей…
Сокровенною тайной с тобой поделюсь,
В двух словах изолью свою нежность и грусть.
Я во прахе с любовью к тебе растворяюсь,
Из земли я с любовью к тебе поднимусь.
Не по бедности я позабыл про вино,
Не из страха совсем опустился на дно.
Пил вино я, чтоб сердце весельем наполнить,
А теперь мое сердце тобою полно.
Говорят: «Будут гурии, мед и вино —
Все услады в раю нам вкусить суждено».
Потому я повсюду с любимой и с чашей, —
Ведь в итоге к тому же придем все равно.
Я над книгою жизни упрямо гадал,
Вдруг с сердечною болью мудрец мне сказал:
«Нет прекрасней блаженства — забыться в объятьях
Луноликой красы, чьи уста, словно лал».
За любовь к тебе пусть все осудят вокруг,
Мне с невеждами спорить, поверь, недосуг.
Лишь мужей исцеляет любовный напиток,
А ханжам он приносит жестокий недуг.
«Надо жить, — нам внушают, — в постах и в труде!»
«Как живете вы — так и воскреснете-де!»
Я с подругой и чашей вина неразлучен,
Чтобы так и проснуться на страшном суде.
Для тех, кто умирает, Багдад и Балх — одно;
Горька, сладка ли чаша — мы в ней увидим дно.
Ущербный месяц гаснет — вернется молодым,
А нам уж не вернуться…. Молчи и пей вино.
Жертвуй ради любимой всего ты себя,
Жертвуй тем, что дороже всего для тебя.
Не хитри никогда, одаряя любовью,
Жертвуй жизнью, будь мужествен, сердце губя!
Роза молвила: «Ох, мой сегодняшний вид
О безумстве, по сути, моем говорит.
Почему выхожу я в крови из бутона?
Путь к свободе сквозь тернии часто лежит!»
Страсть к тебе порвала одеяние роз,
В аромате твоем есть дыхание роз.
Ты нежна, блестки пота на шелковой коже,
Как роса в чудный миг раскрывания роз!
Ты одна в моем сердце лишь радость несла,
Горем сердце мое твоя смерть обожгла.
Лишь с тобой мог терпеть я все горести мира,
Без тебя — что мне мир и мирские дела?
Путь любви ты избрал — надо твердо идти,
Блеском глаз затопить все на этом пути.
А достигнув терпением цели высокой,
Так вздохнуть, чтобы вздохом миры потрясти!
Не убудет луна твоя в месячный срок,
Украшая, был щедр к тебе скаредный рок.
Жизнь и мир этот, право, покинуть не трудно,
Но как трудно покинуть всегда твой порог!
Вы в дороге любви не гоните коня —
Вы падете без сил к окончанию дня.
Не кляните того, кто измучен любовью,-
Вы не в силах постичь жар чужого огня.
В сад я в горести вышел и утру не рад,
Розе пел соловей на таинственный лад:
«Покажись из бутона, возрадуйся утру,
Сколько чудных цветов подарил этот сад!»
Плачут очи мои из-за цепи разлук,
Плачет сердце мое от сомнений и мук.
Плачу жалобно я и пишу эти строки,
Плачет даже калам, выпадая из рук…
Приходи, ведь душевный покой — это ты!
Ты пришла! И не кто-то другой — это ты!
И не ради души — ради нашего Бога
Дай увериться, тронуть рукой — это ты!
Я любимую радостно вновь обниму
И из памяти зло моих дней изыму.
Хотя пьяный словам мудрецов не внимает,
Но уж эти слова я, конечно, пойму!
Ветром в кудри ее залететь нелегко,
И страданий в любви не иметь нелегко.
Говорят, что глазам ее лик недоступен —
Оком пьяным, конечно, глядеть нелегко!
Каждый миг, о кумир, ты жеманной не будь,
В себялюбии столь постоянной не будь.
Шагом ровным иди и не хмурь больше брови,
Для влюбленных врагом непрестанно не будь!
Осветил мою душу подруги приход,
Улыбнулось мне счастье меж многих невзгод.
Пусть померкнет луна. И с угасшей свечою
Ночь с тобой для меня — словно солнца восход.
От огня твоей страсти лишь дым исходил,
Сердцу мало надежд он с собой приносил.
Повстречаться с тобой я прилежно старался,
Но раз не было счастья — бесплоден мой пыл!
***
Омар Хайям Рубаи о любви
Не сраженных тобой наповал в мире нет,
Кто бы разум притом не терял, в мире нет.
И, хоть ты ни к кому не питаешь пристрастья,
Кто любви бы твоей не желал, в мире нет.
Перевод: Н.Тенигиной
Говорит мне душа — влюблена в его лик,
Звук речей его в самое сердце проник.
Перлы тайн наполняют мне душу и сердце,
Но сказать не могу — пригвожден мой язык!
Думал я, что верны обещанья твои,
Постоянства полны обещанья твои.
Нет, не знал я, что, как и столпы мирозданья —
Свет очей! — непрочны обещанья твои!
Просило сердце: «Поучи хоть раз!»
Я начал с азбуки: «Запомни — «Аз».
И слышу: «Хватит! Все в начальном слоге,
А дальше — беглый, вечный пересказ».
Страсть не может с глубокой любовью дружить,
Если сможет, то вместе недолго им быть.
Вздумай курица с соколом рядом подняться,
Даже выше забора — увы — ей не взмыть.
Коль с любовью дано сердцу вдруг совладать,
То коня-то мечты нет труда оседлать.
Если сердца не будет — любовь бесприютна,
Нет любви — так зачем же и сердцу стучать?
Если любишь, то стойко разлуку терпи,
В ожиданьи лекарства страдай и не спи!
Пусть сжимается сердце, как роза в бутоне,
Жертвуй жизнью. И кровью тропу окропи!
У монахов — экстаз, в медресе все шумят,
Для любви же не нужен духовный обряд.
Будь он муфтий хоть сам и знаток шариата,
Где любовь суд вершит — все наречья молчат!
Надо выпить вина! Человечность нужна,
Сострадания боль жечь как пламя должна!
Надо Книгу Любви изучать непрестанно,
Чтоб учила быть пылью пред другом она!
Встань от сна! Ночь для таинств любви создана,
Для метаний у дома любимой дана!
Где есть двери — они запираются на ночь,
Только дверь у влюбленных — открыта она!
Когда к жизни Любовь меня в мир призвала,
Мне уроки любви она сразу дала,
Ключ волшебный сковала из сердца частичек
И к сокровищам духа меня привела.
У тюльпана ты цвет свой пурпурный взяла,
Тебе лилия юности суть отдала.
Была роза, она на тебя походила —
Передав тебе жизнь, она робко ушла.
Нет голов, где не зрела бы тайна своя,
Сердце чувством живет, ничего не тая.
По дороге своей идет каждое племя…
Но любовь — ураган на путях бытия!
Что от страсти к тебе я, страдая, вкусил?
Днем и ночью я боль и несчастье сносил,
Мое сердце в крови, и душа исстрадалась,
И глаза мои влажны, а сам я — без сил.
Златом можно красавиц любых покорить,
Чтоб плоды этих встреч и сорвать, и вкусить.
А нарцисс-венценосец уж голову поднял, —
Погляди! Златом можно от сна пробудить!
Кто рожден в красоте счастья лик созерцать,
Тому мир будет множеством граней мерцать —
Украшает шитьем для красавицы платье
И умеет изнанку душой понимать!
Зелень, розы, вино мне судьбою даны,
Нет, однако, тебя в этом блеске весны!
Без тебя мне ни в чем не найти утешенья,
Там, где ты, — мне другие дары не нужны!
Ты, чей облик свежее пшеничных полей,
Ты михраба из райского храма милей!
Тебя мать при рожденье омыла амброю,
Подмешав в аромат капли крови моей!
С влажной розы ты, сбросив стыдливый покров,
Принесла мне сумятицу в виде даров.
С волосок твоя талия! Лик покажи мне!
Я расплавлен как воск и к страданьям готов!
Ты как будто сначала дружила со мной,
Но потом враждовать вдруг решила со мной,
Не отчаялся я, что судьба отвернулась:
Вдруг, по-прежнему станешь ты милой со мной?
Ты — рудник, коль на поиск рубина идешь,
Ты — любим, коль надеждой свиданья живешь.
Вникни в суть этих слов — и нехитрых, и мудрых:
Все, что ищешь, в себе непременно найдешь!
Мы в наперсниках были у чаши вина —
И в свиданиях тайна была нам нужна —
Как боялись в поступках себя опозорить!
Опозорены ныне — молва не страшна!
Лик твой — день, с ним и локоны в дружбе всегда,
Роза — ты, а в шипах — разлученья беда.
Твои кудри — кольчуга, глаза — словно копья,
В гневе ты — как огонь, а в любви — как вода!
О, кумир! Дружбу ты почему прервала?
Где же верность твоя в это время была?
Я хотел за шальвары твои ухватиться —
Ты рубашку терпенья мою порвала!
Свет очей, вдохновение наших сердец!
Наш удел — лишь мучение наших сердец!
От разлуки душа вдруг к губам подступила,
Встреча лишь — исцеление наших сердец!
Пусть весь мир перед шахом покорный лежит,
Ад — плохим, рай же праведным принадлежит.
Четки — ангелам, свежесть заоблачным кущам,
Нам — любимых и души их дать надлежит.
Две Каабы для веры нам создал Творец —
Бытия и сердец, это — веры венец.
Поклоняйся Каабе сердец, пока можешь,
Выше тысяч Кааб — и одно из сердец!
Нет надежд у меня на свиданье с тобой,
Нет терпенья на миг — что поделать с собой!
В сердце мужества нет, чтоб поведать о горе…
Что за дивная страсть вручена мне судьбой!
Мир любви обрести без терзаний нельзя,
Путь любви отвести по желанью нельзя.
И пока от страданья не станешь согбенным,
Суть его донести до сознанья — нельзя!
Мест, где в чащах пурпурного нету вина,
Где красавицы нет, что нежна и стройна, —
Избегай, даже если там райские кущи, —
Вот совет. И в словах этих мудрость одна.
Дуновения вешней поры хороши,
Музыкальных созвучий хоры хороши,
Пенье птиц и ручей у горы хороши…
Но лишь с милой все эти дары хороши!
В этом мире любовь — украшенье людей,
Быть лишенным любви — это быть без друзей.
Тот, чье сердце к напитку любви не прильнуло,
Тот осел, хоть не носит ослиных ушей!
Лучше локон любимой, лаская, схватить,
Лучше с нею вино искрометное пить,
До того, как судьба тебя схватит за пояс —
Лучше эту судьбу самому ухватить!
Нам с гуриями рай сулят на свете том.
И чаши полные, пурпуровым вином.
Красавиц и вина бежать на свете этом
Разумно ль, если к ним мы все равно придем?
Красой затмила ты Китая дочерей,
Жасмина нежного твое лицо нежней,
Вчера взглянула ты на шаха Вавилона
И все взяла: ферзя, ладьи, коней.
Как полон я любви, как чуден милой лик,
Как много я б сказал и как мой нем язык!
Не странно ль, Господи? От жажды изнываю,
А тут же предо мной течет живой родник.
Сядь, отрок! Не дразни меня красой своей!
Мне пожирать тебя огнем своих очей
Ты запрещаешь… Ах, я словно тот, кто слышит:
«Ты кубок опрокинь, но капли не пролей!»
Суровый рамазан велел с вином проститься.
Где дни веселые? О них нам только снится.
Увы, невыпитый стоит в подвале жбан,
И не одна нетронутой ушла блудница.
Кумир мой, вылепил тебя таким гончар,
Что пред тобой луна стыдится своих чар.
Другие к празднику себя пусть украшают,
Ты — праздник украшать собой имеешь дар.
Доколе будешь нас корить, ханжа ты скверный,
За то, что к кабаку горим любовью верной?
Нас радует вино и милая, а ты
Опутан четками и ложью лицемерной.
Когда под утренней росой дрожит тюльпан,
И низко, до земли, фиалка клонит стан,
Любуюсь розой я: как тихо подбирает
Бутон свою полу, дремотой сладкой пьян!
Кто чар ее не избежал, отныне знает счастье,
Кто пылью лег у милых ног, душой впивает счастье.
Измучит, станет обижать, но ты не будь в обиде:
Все, что подобная луне нам посылает, — счастье!
Люблю вино, ловлю веселья миг.
Ни верующий я, ни еретик.
«Невеста — жизнь, какой угодно выкуп?»
— «Из сердца бьющий радости родник».
Саки! Пусть любви удостоен я пери прелестной,
Пусть винную горечь заменят мне влагой небесной.
Пусть будет чангисткой Зухра, собеседник — Иса.
Коль сердце не радостно, то пировать неуместно.
На розах блистанье росы новогодней прекрасно,
Любимая — лучшее творенье Господне — прекрасна.
Жалеть ли минувшее, бранить ли его мудрецу?
Забудем вчерашнее! Ведь наше сегодня — прекрасно.
Жаропонижающие средства для детей назначаются педиатром. Но бывают ситуации неотложной помощи при лихорадке, когда ребенку нужно дать лекарство немедленно. Тогда родители берут на себя ответственность и применяют жаропонижающие препараты. Что разрешено давать детям грудного возраста? Чем можно сбить температуру у детей постарше? Какие лекарства самые безопасные?
Зачем ты пользы ждешь от мудрости своей?
Удоя от козла дождешься ты скорей.
Прикинься дураком — и больше пользы будет,
А мудрость в наши дни дешевле, чем порей.
Рубаи Омара Хайяма
Благородные люди, друг друга любя,
Видят горе других, забывают себя.
Если чести и блеска зеркал ты желаешь, —
Не завидуй другим, — и возлюбят тебя.
Рубаи Омара Хайяма
Благородство и подлость, отвага и страх —
Все с рожденья заложено в наших телах.
Мы до смерти не станем ни лучше, ни хуже.
Мы такие, какими нас создал Аллах!
Рубаи Омара Хайяма
Брат, не требуй богатств — их не хватит на всех.
Не взирай со злорадством святоши на грех.
Есть над смертными Бог. Что ж до дел у соседа,
То в халате твоем еще больше прорех.
Рубаи Омара Хайяма
Бросать не стоит в будущее взгляд,
Мгновенью счастья будь сегодня рад.
Ведь завтра, друг, и мы сочтемся смертью
С ушедшими семь тысяч лет назад.
Рубаи Омара Хайяма
Будешь в обществе гордых учёных ослов,
Постарайся ослом притвориться без слов,
Ибо каждого, кто не осёл, эти дурни
Обвиняют немедля в подрыве основ.
Гиясаддин Абу-ль-Фатх Омар ибн Ибрахим аль-Хайям Нишапури — полное имя человека, который нам более известен как Омар Хайям.
Этот персидский поэт, математик, философ, астролог, астроном известен во всем мире благодаря своим четверостишиям «рубаи», которые восхищают своей мудростью, лукавством, дерзостью и юмором. Его стихи — просто кладезь извечной мудрости жизни, которые были актуальны во времена жизни поэта (1048 — 1131 гг), и не утратили своей актуальности в наши дни. Предлагаем прочитать стихи и цитаты Омара Хайяма и насладиться их содержанием.
Перенеся лишенья, ты станешь вольной птицей.
А капля станет перлом в жемчужнице-темнице.
Раздашь свое богатство – оно к тебе вернётся.
Коль чаша опустеет – тебе дадут напиться.
О нас думают плохо лишь те, кто хуже нас,
а те кто лучше нас… Им просто не до нас
Ад и рай в небесах утверждают ханжи;
Я в себя заглянул — убедился во лжи.
Ад и рай не круги во дворце мирозданья;
Ад и рай это две половинки души.
Если низменной похоти станешь рабом, —
Будешь в старости пуст, как покинутый дом.
Оглянись на себя и подумай о том,
Кто ты есть, где ты есть и — куда же потом?
Мы источник веселья — и скорби рудник,
Мы вместилище скверны — и чистый родник.
Человек, словно в зеркале мир — многолик.
Он ничтожен — и он же безмерно велик!
Нам жизнь навязана; ее водоворот
Ошеломляет нас, но миг один – и вот
Уже пора уйти, не зная цели жизни…
Приход бессмысленный, бессмысленный уход!
За рассветом всегда наступает закат.
С этой жизнью короткою, равною вздоху,
Обращайся, как с данной тебе напрокат.
Кто битым жизнью был, тот большего добьется,
Пуд соли съевший, выше ценит мед.
Кто слезы лил, тот искренней смеется,
Кто умирал, тот знает, что живет.
Все покупается и продается
И жизнь откровенно над нами смеется.
Мы негодуем, мы возмущаемся,
Но продаемся и покупаемся.
Коль можешь, не тужи о времени бегущем,
Не отягчай души ни прошлым, ни грядущим.
Сокровища свои потрать, пока ты жив;
Ведь все равно в тот мир предстанешь неимущим.
Омар Хайям был великим человеком! Всегда восхищалась его глубокими познаниями человеческой души! Его высказывания актуальны и по сей день! Похоже люди с того давнего времени не сильно поменялись!
Свои рубаи ученый писал всю жизнь. Он мало пил вина, но описывает его великую мудрость. Ничего мы не знаем и о его личной жизни, но он тонко описывает любовь.
Мудрые высказывания Омара Хайяма заставляют нас забыть о всей суете и хоть на миг призадуматься о великих ценностях. Предлагаем вам самые лучшие цитаты Омара Хайяма о любви и жизни:
О жизни
1. Один не разберет, чем пахнут розы. Другой из горьких трав добудет мед. Кому-то мелочь дашь, навек запомнит. Кому-то жизнь отдашь, а он и не поймет.
2. Кто жизнью бит, тот большего добьется. Пуд соли съевший выше ценит мед. Кто слезы лил, тот искренней смеется. Кто умирал, тот знает, что живет!
3. Чем ниже человек душой, тем выше задирает нос. Он носом тянется туда, куда душою не дорос.
4. В одно окно смотрели двое. Один увидел дождь и грязь. Другой — листвы зелёной вязь, весну и небо голубое.
5. Как часто, в жизни ошибаясь, теряем тех, кем дорожим. Чужим понравиться стараясь, порой от ближнего бежим.
Возносим тех, кто нас не стоит, а самых верных предаем. Кто нас так любит, обижаем, и сами извинений ждем.
6. Мы источник веселья и скорби рудник. Мы вместилище скверны и чистый родник. Человек, словно в зеркале мир многолик. Он ничтожен и он же безмерно велик!
7. Мы больше в этот мир вовек не попадем, вовек не встретимся с друзьями за столом. Лови же каждое летящее мгновенье — его не подстеречь уж никогда потом.
8. С этой жизнью короткою, равною вдоху. Обращайся, как с данной тебе напрокат.
9. Не завидуй тому, кто силен и богат, за рассветом всегда наступает закат.
О любви
10. Дарить себя — не значит продавать. И рядом спать — не значит переспать. Не отомстить — не значит все простить. Не рядом быть — не значит не любить!
11. О горе, горе сердцу, где жгучей страсти нет. Где нет любви мучений, где грез о счастье нет. День без любви — потерян: тусклее и серей, чем этот день бесплодный, и дней ненастья нет.
12. Чтоб мудро жизнь прожить знать надобно не мало. Два важных правила запомни для начала: ты лучше голодай, чем что попало есть и лучше будь один, чем вместе с кем попало.
13. В любимом человеке нравятся даже недостатки, а в нелюбимом раздражают даже достоинства.
14. Можно соблазнить мужчину, у которого есть жена, можно соблазнить мужчину, у которого есть любовница, но нельзя соблазнить мужчину, у которого есть любимая женщина.
15. Сорваный цветок должен быть подарен, начатое стихотворение — дописано,а любимая женщина — счастлива, иначе и не стоило браться за то, что тебе не по силам.
Жизнь пронесется, как одно мгновенье,
Ее цени, в ней черпай наслажденье.
Как проведешь ее — так и пройдет,
Не забывай: она — твое творенье.
Не забывай, что ты не одинок: в самые тяжкие минуты рядом с тобой Бог
То что Бог нам однажды отмерил, друзья,
Увеличить нельзя и уменьшить нельзя.
Постараемся с толком истратить наличность,
На чужое не зарясь, взаймы не прося.
Вы даже не замечаете, что ваши мечты сбываются, вам всего всегда мало!
Жизнь — пустыня, по ней мы бредем нагишом.
Смертный, полный гордыни, ты просто смешон!
Ты для каждого шага находишь причину —
Между тем он давно в небесах предрешен.
Свою слепить бы жизнь из самых умных дел
Там не додумался, тут вовсе не сумел.
Но Время — вот у нас учитель расторопный!
Как подзатыльник даст, ты малость поумнел.
Меня уже абсолютно ничего не расстраивает и не удивляет.
Всё нормально в любом случае.
Знайте, главный источник бытия — это любовь
Трудно замыслы бога постичь, старина.
Нет у этого неба ни верха, ни дна.
Сядь в укромном углу и довольствуйся малым:
Лишь бы сцена была хоть немного видна!
Не искавшему путь вряд ли путь и укажут —
Постучись — и откроются двери к судьбе!
Скачай мою книгу, которая поможет тебе достичь счастья, успеха и богатства
1 уникальная система развития личности
3 важных вопроса для осознанности
7 сфер для создания гармоничной жизни
Секретный бонус для читателей
уже скачали 7 259 человек
Капля стала плакать, что рассталась с морем,
Море засмеялось над наивным горем.
Мы источник веселья — и скорби рудник.
Мы вместилище скверны — и чистый родник.
Человек, словно в зеркале мир — многолик.
Он ничтожен — и он же безмерно велик!
Когда в человека кидаешь грязь, помни — до него она может не долететь, а на твоих руках останется.
Как нужна для жемчужины полная тьма
Так страданья нужны для души и ума.
Ты лишился всего, и душа опустела?
Эта чаша наполнится снова сама!
Молчанье — щит от многих бед, а болтовня всегда во вред.
Язык у человека мал, но сколько жизней он сломал.
Если есть у тебя для житья закуток —
В наше подлое время — и хлеба кусок,
Если ты никому не слуга, не хозяин —
Счастлив ты и воистину духом высок.
Чем ниже человек душой, тем выше задирает нос. Он носом тянется туда, куда душою не дорос.
Так как вечных законов твой ум не постиг
Волноваться смешно из-за мелких интриг.
Так как бог в небесах неизменно велик —
Будь спокоен и весел, цени этот миг.
Кому-то мелочь дашь и он на век запомнит, кому-то жизнь отдашь, а он не вспомнит.
Не смешно ли весь век по копейке копить,
Если вечную жизнь все равно не купить?
Эту жизнь тебе дали, мой милый, на время, —
Постарайся же времени не упустить!
Упавший духом гибнет раньше срока
Мы у Бога — игрушки творения все,
Во вселенной Его лишь владения все.
И к чему состязания наши в богатстве —
Мы, не правда ль, в одном заточении все?
Чтоб мудро жизнь прожить, знать надобно немало,
Два важных правила запомни для начала:
Ты лучше голодай, чем что попало есть,
И лучше будь один, чем вместе с кем попало.
Кто жизнью бит, тот большего добьется.
Пуд соли съевший выше ценит мед.
Кто слезы лил, тот искренней смеется.
Кто умирал, тот знает, что живет!
Ветер жизни иногда свиреп.
В целом жизнь, однако, хороша…
И не страшно, когда черный хлеб,
Страшно, когда черная душа…
Отчего всемогущий творец наших тел
Даровать нам бессмертия не захотел?
Если мы совершенны — зачем умираем?
Если несовершенны — то кто бракодел?
Если б мне всемогущество было дано
— Я бы небо такое низринул давно
И воздвиг бы другое, разумное небо
Чтобы только достойных любило оно.
Встанем утром и руки друг другу пожмем,
На минуту забудем о горе своем,
С наслаждением вдохнем этот утренний воздух,
Полной грудью, пока еще дышим, вдохнем.
До рождения ты не нуждался ни в чем,
А родившись, нуждаться во всем обречен.
Только сбросишь гнет постыдного тела,
Снова станешь свободным, как Бог, богачом.
В каких сферах жизни тебе необходимо развиваться?
Начни свое движение к более гармоничной жизни прямо сейчас
Духовный рост 42% Личностный рост 67% Здоровье 35% Отношения 55% Карьера 73% Финансы 40% Яркость жизни 88%
Афоризмы Омара Хайяма занимают важное место в мировой литературе не случайно.
Ведь все знают этого выдающегося мудреца древности. Однако не каждый догадывается о том, что Омар Хайям был кроме всего прочего выдающимся математиком, внесшим серьезный вклад в алгебру, писателем, философом и музыкантом.
Он родился 18 мая 1048 и прожил долгие 83 года. Вся его жизнь прошла в Персии (современный Иран).
Конечно, больше всего этот гений прославился своими четверостишиями, которые называются Рубаи Омара Хайяма. Они содержат в себе глубокий смысл , тонкую иронию, изысканный юмор и удивительные и смысле бытия.
Имеется много разных переводов рубаи великого перса. Предлагаем вашему вниманию лучшие высказывания и афоризмы Омара Хайяма.
Лучше впасть в нищету, голодать или красть,
Чем в число блюдолизов презренных попасть.
Лучше кости глодать, чем прельститься сластями
За столом у мерзавцев, имеющих власть.
Ветер жизни иногда свиреп.
В целом жизнь, однако, хороша
И не страшно, когда черный хлеб,
Страшно, когда черная душа…
Я — школяр в этом лучшем из лучших миров.
Труд мой тяжек: учитель уж больно суров!
До седин я у жизни хожу в подмастерьях,
Все еще не зачислен в разряд мастеров…
Не смешно ли весь век по копейке копить,
Если вечную жизнь все равно не купить?
Эту жизнь тебе дали, мой милый, на время, —
Постарайся же времени не упустить!
И с другом и с врагом ты должен быть хорош!
Кто по натуре добр, в том злобы не найдешь.
Обидишь друга — наживешь врага ты,
Врага обнимешь — друга обретешь.
Если есть у тебя для жилья закуток —
В наше подлое время — и хлеба кусок,
Если ты никому не слуга, не хозяин —
Счастлив ты и воистину духом высок.
Океан, состоящий из капель, велик.
Из пылинок слагается материк.
Твой приход и уход — не имеют значенья.
Просто муха в окно залетела на миг…
От безбожья до Бога — мгновенье одно!
От нуля до итога — мгновенье одно.
Береги драгоценное это мгновенье:
Жизнь — ни мало, ни много — мгновенье одно!
Вино запрещено, но есть четыре «но»:
Смотря кто, с кем, когда и в меру ль пьет вино.
При соблюдении сих четырех условий
Всем здравомыслящим вино разрешено.
В одно окно смотрели двое.
Один увидел дождь и грязь.
Другой — листвы зелёной вязь,
Весну и небо голубое.
Мы источник веселья и скорби рудник.
Мы вместилище скверны и чистый родник.
Человек, словно в зеркале мир многолик.
Он ничтожен и он же безмерно велик!
Кто жизнью бит, тот большего добьется.
Пуд соли съевший выше ценит мед.
Кто слезы лил, тот искренней смеется.
Кто умирал, тот знает, что живет!
Как часто, в жизни ошибаясь,
теряем тех, кем дорожим.
Чужим понравиться стараясь,
порой от ближнего бежим.
Возносим тех, кто нас не стоит,
а самых верных предаем.
Кто нас так любит, обижаем,
и сами извинений ждем.
Не завидуй тому, кто силен и богат,
за рассветом всегда наступает закат.
С этой жизнью короткою, равною вдоху.
Обращайся, как с данной тебе напрокат.
И пылинка — живою частицей была.
Черным локоном, длинной ресницей была.
Пыль с лица вытирай осторожно и нежно:
Пыль, возможно, Зухрой яснолицей была!
Я однажды кувшин говорящий купил.
«Был я шахом! — кувшин безутешно вопил —
Стал я прахом. Гончар меня вызвал из праха
Сделал бывшего шаха утехой кутил».
Этот старый кувшин на столе бедняка
Был всесильным везиром в былые века.
Эта чаша, которую держит рука, —
Грудь умершей красавицы или щека…
Был ли в самом начале у мира исток?
Вот загадка, которую задал нам Бог,
Мудрецы толковали о ней, как хотели, —
Ни один разгадать ее толком не смог.
Тот усердствует слишком, кричит: «Это — я!»
В кошельке золотишком бренчит: «Это – я!»
Но едва лишь успеет наладить делишки –
смерть в окно к хвастунишке стучит: «Это – я!»
Видишь этого мальчика, старый мудрец?
Он песком забавляется — строит дворец.
Дай совет ему: «Будь осторожен, юнец,
С прахом мудрых голов и влюбленных сердец!».
В колыбели — младенец, покойник — в гробу:
Вот и все, что известно про нашу судьбу.
Выпей чашу до дна — и не спрашивай много:
Господин не откроет секрета рабу.
Не оплакивай, смертный, вчерашних потерь,
Дел сегодняшних завтрашней меркой не мерь,
Ни былой, ни грядущей минуте не верь,
Верь минуте текущей — будь счастлив теперь!
Месяца месяцами сменялись до нас,
Мудрецы мудрецами сменялись до нас.
Эти мертвые камни у нас под ногами
Прежде были зрачками пленительных глаз.
Вижу смутную землю — обитель скорбей,
Вижу смертных, спешащих к могиле своей,
Вижу славных царей, луноликих красавиц,
Отблиставших и ставших добычей червей.
Нет ни рая, ни ада, о сердце мое!
Нет из мрака возврата, о сердце мое!
И не надо надеяться, о мое сердце!
И бояться не надо, о сердце мое!
Мы — послушные куклы в руках у Творца!
Это сказано мною не ради словца.
Нас по сцене Всевышний на ниточках водит
И пихает в сундук, доведя до конца.
Хорошо, если платье твое без прорех.
И о хлебе насущном подумать не грех.
А всего остального и даром не надо —
Жизнь дороже богатства и почестей всех.
Нищим дервишем ставши — достигнешь высот.
Сердце в кровь изодравши — достигнешь высот.
Прочь, пустые мечты о великих свершеньях!
Лишь с собой совладавши — достигнешь высот.
Наверняка Вам понравились афоризмы Омара Хайяма . Читать рубаи этого великого человека интересно и полезно.
Обратите также внимание на – получите массу интеллектуального удовольствия!
Ну и, конечно же, читайте, чтобы ближе узнавать гениев человечества.
Понравился пост? Нажми любую кнопку:
Цитаты и афоризмы:
Распечатать
| Стихотворение «Я вас люблю хоть я бешусь» никогда не вызывало особого интереса у критиков и биографов Александра Сергеевича Пушкина. Этот стих не окружен скандалами, в нем нет ничего порочного, что могло бы скомпрометировать поэта, или барышню, которой написано это послание. Но! Как любое произведение, этот шедевр имеет свою историю и предысторию. Вот, собственно, само произведение: Я вас люблю, — хоть я бешусь, ПредысторияСтав рано известным и полюбившимся широкой публике, имея статус государственного чиновника, молодой поэт не теряет время и вступает в литературно-театральное сообщество. Его жизнь сложилась бы куда более спокойнее, если бы он не водил дружбу с членами декабристских тайных организаций.Сам он не был членом ни одной из них, но политические эпиграммы, написанные Александром, не могли остаться не замеченными. Ода «Вольность», в которой он практически обвинял императора, Александра I в отцеубийстве, стихотворения «Деревня», «К Чаадаеву» сделали своё дело. Чего только стоят строки:
А ведь Пушкина можно смело назвать первым блоггером России. Его стихи, как горячие пирожки, расходились по стране с невероятной быстротой. Их переписывали, ими обменивались, их заучивали и хранили. Дерзкого поэта решено было отправить в ссылку, но трудами друзей, удалось смягчить наказание, и выхлопотать перевод в Кишинёвскую канцелярию. Так сказать: «С глаз долой». Некоторые биографы Пушкина уверены, что одними стихами у поэта дело с ухаживаниями за Елизаветой Воронцовой, женой начальника, не ограничилось. Считают, что это был полноценный роман. Хотя точных подтверждений этому нет. Более распространённая версия, что когда флирт мог перерасти в настоящий роман, сердцееда уволили. Генерал постарался сделать так, чтобы Пушкин отправился в настоящую ссылку, в Михайловское. Из этого имения литератору строго-настрого запрещалось выезжать. МихайловскоеВ Михайловском находилось родовое имение матери. В нём безвыездно провёл Пушкин два года. Раньше здесь он бывал только в юности, в 1817 году, летом, когда только окончил лицей. Тогда же он и познакомился с соседями. На тот момент Прасковья Александровна носила фамилию Вульф. Правда не известно, видел ли он девочку, которой через девять лет посветил свой стих «Признание».Поселившись вот в этом доме, молодой Пушкин прожил в нём два года. Без сомнений, он чувствовал себя изгнанником и его романтическая натура черпала вдохновение из книг у литературных героев, чудной природы вокруг Михайловского. Не хватало только музы. Конечно, искать объекты для личного обожания было в этом местечке сложновато. Страстная и влюбчивая натура поэта не могла оставаться долго без музы. Именно так сам классик называл женщин, которые вдохновляли его на написание очередных шедевров. Влюблённость отращивала крылья поэтическому дару каждый раз, когда Александр встречал свою очередную музу. Причём ответных чувств поэт не всегда ожидал. Большинство светских красавиц нарочно морочили голову Пушкину, в надежде получить очередной стих в свою честь. Страдание и ревность так же часто, как восторг и восхищение работают на гениальность классика. ПризнаниеЗаведя дружбу среди немногочисленных соседей, классик мог развеяться от каждодневных унылых будней.Например, помещики Осиповы всегда оказывали радушный приём литератору. Несмотря на разницу в возрасте (около 18 лет) хозяйку поместья Пушкин считал своим близким другом. У Прасковьи Александровны Осиповой были собственные дети и падчерица, которая вошла в семью двенадцатилетней девочкой, когда её отец повторно женился. Случилось так, что отец девочки через несколько лет умер, и юная девушка, оставшись сиротой, продолжала жить с мачехой. На момент знакомства с Пушкиным ей было примерно 19 лет. Вероятно, своею женственностью, простотой и спокойствием привлекла молодая барышня Александра. И. Конечно, красотой. Как считал Пушкин, девушка была необыкновенно хороша собой. Вот самое распространённое изображение Александры, скорее похожее на дружеский шарж, чем на портрет. Стих «Признание» был написан уже тогда, когда литератор хорошо знал жизнь и уклад Александры. Поэт подметил всё. И свой возраст, который располагает к решительным действиям: «Мне не к лицу и не по летам…»; и свою нерешительность: «И, мочи нет, сказать желаю»; и возможную глупость, так присущую всем влюблённым: «Я вдруг теряю весь свой ум». Александр успел полюбоваться девушкой во время работы, за пяльцами. Ему нравятся её кудри, и как красиво они ложатся. Он успел поревновать предмет своего обожания. Вероятнее всего, речь идёт о сводном брате Алины. На тот момент юноша был студентом, и каждые каникулы приезжал домой. Поскольку молодые люди не были в кровном родстве, почва для ревности, конечно, была. Пушкин не был красавцем. Его рост не дотягивал до 170 см. Длинный нос, полные губы, взбитые кудри. Привлекательным в нём была живость характера, небывалая подвижность тела и ума, удачные остроты и заразительный смех. Но этого оказалось мало. Любовь Александра осталась безответной. Судьба стихотворенияОтносительно «Признания», мнения пушкинистов расходятся. Одни говорят, что поэт вручил девушке своё сочинение сразу, как только его написал и не дождался ответа, что только подтвердило равнодушие барышни. Другие уверяют, что он этого не делал.Совершенно точно, что в 1835 году, будучи замужней дамой, Александра Ивановна приезжала в гости к мачехе, но разминулась с Пушкиным, который тоже был в этих краях. Литератор послал ей вдогонку письмо, в котором выражал сожаление о несостоявшейся встрече и предлагал согласовать следующий приезд, чтобы встретиться. Некоторые биографы считают, что классик хотел вручить ей стихи, написанные в дни её юности. |
Поэзия : Поэзия: прочее : Решай, что лучше: спать иль пировать весь век… : Омар Хайям : читать онлайн
«Решай, что лучше: спать иль пировать весь век…»
Поиски радости в бессмысленном мире, беспечальности среди печалей. Признание земной любви как высокой жизненной ценности. Скромное начало бунта против Аллаха.
250. Вот известные переводы этого четверостишия (по порядку: И. Тхоржевский, Л. Некора и Г. Плисецкий):
Просило сердце: «Поучи хоть раз!»
Я начал с азбуки: «Запомни — „Аз“».
И слышу: «Хватит! Все в начальном слоге,
А дальше — беглый, вечный пересказ».
В тоске молило сердце: «Открой мне знанья свет!»
— Вот это — знак алифа, — промолвил я в ответ.
И слышу вдруг: «Довольно! Ведь в этой букве все:
Когда Единый в доме, другим уж места нет».
«Снизойди, — меня сердце просило, — к мольбе:
Научи меня истине, ясной тебе!»
«А!» — сказал я. «Достаточно! — сердце сказало. —
Много ль надо ума, чтобы вымолвить „Бэ“?»
Итак, что же на самом деле ответило Сердце? Дословный перевод ответа: «Довольно! В доме если человек есть, одного слова достаточно». Переводчикам пришлось прибегать к догадкам о смысле этой фразы — с совершенно различными результатами. Например, Л. Некора, судя по всему, предположил в слове «один» обыгрывание цепочки: буква «алеф» — цифра «один» — Единый, т. е. Бог, и предпочел прочесть ответ Сердца примерно так: «Довольно! В доме если появился Единый, ничьи слова неуместны». Но как же быть с тем, что Бог — вездесущ и в любом доме присутствует всегда?..
Здесь Хайям дословно приводит пословицу, смысл которой таков: «своему человеку в доме довольно и одного слова», т. е. своему не нужно долго объяснять. Сердце понимает собеседника с легчайшего намека. Трудно сказать, знал ли И. Тхоржевский про эту пословицу, но суть четверостишия он передал достаточно близко. Что касается перевода Л. Некоры: частично и он верен, поскольку Сердце действительно восприняло букву «алеф» как совет задуматься о Боге.
252. Философ — слово с подтекстом; оно не только означало род научных занятий, но и было ругательством обывателей в адрес ученых, намекавшим на вольнодумство.
Концовка по-хайямовски двусмысленна: либо: «я узнаю, кем — но не „философом“ (в ругательном смысле) — мне здесь следует называться», либо: «я познаю свою суть и тем заслужу звание философа, ученого».
254. Слово «ходжа» Хайям применяет всегда в одном смысле: ученый-богослов. Ходжа в его стихах — одиозная фигура, предмет насмешек. Но в данном случае и многоначитанный ходжа пригодился. Он должен напугать Сердце рассказом про легендарного стяжателя Коруна, которого поглотила земля со всеми его несметными сокровищами (Коран, сура 28, ст. 76–81).
257. Речь о том, что Душе необходимо осознать цель своей жизни и начать соответственно работать. Сова у Хайяма отнюдь не символ мудрости: она шарахается от света (т. е. от света знаний).
260. По критерию: вес = 485, 78-е место. Претендент на авторство: Сайид Муртада.
262. См. № 323, 642.
265. В некоторых произведениях современной фантастики наш мир при взгляде из четырехмерного пространства-времени оказался бы неподвижным слитком Бытия. Любой человек внутри него — полоска, протянувшаяся от дня рождения до момента смерти, намертво примороженная к тому или иному месту в каждый момент истории. Этот образ навеян идеей пространственно-временного континуума Минковского, автор которой, математик начала XX века, добавил ось времени к трем пространственным координатам. Но откуда у Хайяма полностью совпадающий с этим образ «слитка Бытия»?.. См. № 326.
270. По критерию: вес = 621, 24-е место. Претендент на авторство: Саифуд Дин Бахарзи.
274. В последних строках — попытка переводчика хотя бы бледно воспроизвести фейерверк хайямовской игры словами.
275. Последняя строка — пословица, смысл которой таков: «Была хороша, стала еще лучше».
277. По критерию: вес = 513, 64-е место.
285. В этом четверостишии, в отличие от близкого к нему рубаи № 669, есть некая странность: кто адресат? Заведомо не «душа» (ибо сказано в 1-й строке: «ты с душой расстанешься»). Следовательно, сам человек? Но по всем канонам человек — соединение души с плотью, и говорить, что «ты пришел неведомо откуда и уйдешь неведомо куда», можно не человеку в целом, а только его душе…
Здесь отзвук своеобразного «закона сохранения», который Хайям иллюстрирует в стихах, например, о капле воды, сливающейся с океаном: она одновременно исчезает и не исчезает… Ничто не исчезает в никуда и не возникает ниоткуда. Так и человек. Известен — до и после жизни — путь его души, а также и путь его праха. Однако порознь как то, так и другое — еще не человек. И все же говорить, что человек от их слияния возник, что он исчезнет бесследно, — нельзя, это противоречит хайямовскому «закону сохранения». Возможно, существует какой-то пласт Бытия/Небытия, где до и после смерти пребывает «человек» — и не как «душа», и не как «тело» — нет, на более высоком уровне, как идея их соединения и воплощения в одном-единственном конкретном человеке. Рай и ад — для души. Судьба горшков — для праха. А что для человека?.. Вот уж действительно: «неведомо откуда, неведомо куда». Кстати, даже богословы не могут отвергнуть эту мысль, ибо как же иначе после воскрешения будут восстановлены люди — с конкретными формами их тел?
Этот же вопрос — в рубаи № 419.
288. Намек на одно из чудес Мусы (Моисея): его руки покрылись цветами.
290. По критерию: вес = 492, 77-е место.
291. По критерию: вес = 608, 31-е место. Претенденты на авторство: Хафиз, Муджедд Хамгар.
297. См. № 405.
307. См. № 596.
308. «Карман земли» — могилы. Люди как бы сыплются из «подолов неба» и проваливаются в них.
309. См. № 1295.
310. Об этом четверостишии подробно говорится во вступительной статье, в главе «Не только тайным языком». В оригинале оно читается так же трудно и без комментариев малопонятно, как и в переводе.
314. Есть пословица: «Отговорка хуже самого греха». С учетом ее четверостишие начинает звучать по-хайямовски парадоксально.
315. Это «странствующее» четверостишие относят, в частности, и к стихам Ибн Сины, т. е. к началу XI в. Во всех хайямовских его версиях названы три стихии из четырех — ясно, что изначально были названы все четыре, но текст испорчен временем. Проф. Хомайи («Тараб-ханэ», с. 170) цитирует текст из других источников, в этом смысле полноценный. Последние его строки можно перевести так:
Пусть ветры при мольбе твой гнев-огонь не вздуют!..
Как Салгар-шаха прах мою слезу прости!
Этот текст уже никак нельзя отнести ни к Ибн Сине, ни к Хайяму, он мог быть написан лишь в конце XII в.: Салгар-шах, основатель туркменской династии, правившей в Фарсе в 1146–1187 гг., жил заведомо после Хайяма.
Истина скорей всего лежит посередине: в исходном виде четверостишие было похоже на вариант с Салгар-шахом, но без его имени. Перевод сделан по реставрированному тексту.
По критерию: вес = 528, 59-е место. Претенденты на авторство: Ибн Сина, Фарнаби, Мадждуд Дин Хамгар.
319. См. вступительную статью, главу «Как попасть в рай».
По критерию: вес = 495, 74-е место. Претенденты на авторство: Aбу-Саид, Сеиф ад-Дин Бахарзи, Иззад Дин Каши.
322. Махмуд — основатель ислама Мухаммед. Дауд — библейский царь Давид. Хайям цитирует и по-своему переистолковывает стереотипные образы из богословских речей.
323. По критерию: вес = 670, 14-е место. Претендент на авторство: Аттар.
326. См. № 265.
331. По критерию: вес = 480, 83-е место. Претендент на авторство: Афзал Каши.
333 и 334. Салам — приветствие. Дуг — напиток из простокваши. Мостафа («Избранник») — одно из прозваний основателя мусульманства Мухаммеда. Эта пара четверостиший явно написана ради юмористической концовки «ответа» (откуда следует, что у них один автор): Хайям задал глупый вопрос и потому сам нарвался на запрет вина — для глупцов. В единственном известном переводе (О. Румера) этот юмористический ход не был проявлен.
346. См. № 379, 549.
348. В оригинале это четверостишие можно при желании увидеть и не таким язвительным, если «гарем» прочесть иносказательно, как «храм», «святилище». Слова «гарем» и «храм» даже в русском языке созвучны: они восходят к одному источнику.
350. Всевышним Избранный — эпитет Али, глубоко почитаемого шиитами последнего из «праведных халифов». Если бы здесь действительно имелся в виду Али, тогда это был бы чисто суфийский текст: духовный «кравчий» Али одаряет «вином» божественных истин. Но весь контекст четверостишия заставляет заподозрить: автор кощунственно переносит на обыкновенного кравчего возвышенное прозвище Али.
354. По критерию: вес = 556, 43-е место.
361. По критерию: вес = 474, 87-е место. Претенденты на авторство: Афзал Каши, Муджидд Хамгар.
367. Древнейший прием подтасовки — цитата, вырванная из контекста: «Они спрашивают тебя о вине и майсире. Скажи: „В них обоих — великий грех и некая польза для людей, но грех их — больше пользы“» (Коран, сура 2, ст. 216 [219]).
По критерию: вес = 515, 63-е место.
369. Шутник Хайям выпрашивает у Бога прощения не для себя, а для «провинившихся» частей своего тела. К сожалению, в некоторых версиях оригинала (см. Варианты), а потому и в части существующих переводов этот стройный образный ряд нарушен.
371. По легенде, Хайям составил на себя гороскоп и определил, будто жить ему суждено сотню лет. По другой легенде, он и в самом деле прожил 104 года.
Эти легенды я знал и раньше; но полной неожиданностью оказалось обнаружить вот этот стихотворный отклик Хайяма на изучение своего гороскопа. Вместо благодарности… Вот уж поистине язвительный характер!
Омар Хайям: биография. Омар Хайям: интересные факты из жизни
Сообщение на тему:
Биография Омара Хайяма
Выполнил: ученик 10 класса А
Зарипов Артём
Гиясаддин Абу-ль-Фатх Омар ибн Ибрахим аль-Хайям Нишапури (перс. غیاث الدین ابوالفتح عمر بن ابراهیم خیام نیشابورﻯ; 18 мая 1048 , Нишапур — 4 декабря 1131 , там же) — выдающийся персидский поэт, математик, астроном, астролог, философ.
Омар Хайям знаменит во всём мире своими четверостишиями «рубаи». В алгебре он построил классификацию кубических уравнений и дал их решения с помощью конических сечений. В Иране Омар Хайям известен также созданием более точного по сравнению с европейским календаря, который официально используется с XI века.
Имя
В имени отображены сведения о жизни поэта.
- غیاث الدین Гийяс Оддин — «Плечо веры», означает знание Корана .
- ابوالفتح عمر بن ابراهیم Абульфатх Омар ибн Ибрагим — кунья. «Абу» — отец, «Фатх» — завоеватель, «Омар» — жизнь, Ибрагим — имя отца.
- خیام Хайям — прозвище, лакаб — «палаточный мастер», ссылка на ремесло отца. От слова «хайма» — палатка, от этого же слова происходит старорусское «хамовник» — текстильщик.
- نیشابورﻯ Нишапури — ссылка на родной город Хайяма — Нишапур .
Биография
Уроженец города Нишапура в Хорасане (ныне иранская провинция Хорасан-Резави ).
Омар был сыном палаточника, также у него была младшая сестра Аиша. В 8 лет знал Коран по памяти, глубоко занимался математикой, астрономией, философией. В 12 лет Омар стал учеником Нишапурского медресе . Он блестяще закончил курс по мусульманскому праву и медицине, получив квалификацию хакима, то есть врача. Но медицинская практика мало интересовала Омара. Он изучал сочинения известного математика и астронома Сабита ибн Курры , труды греческих математиков.
Детство Хайяма пришлось на жестокий период сельджукского завоевания Центральной Азии. Погибло множество людей, в том числе значительная часть учёных. Позже в предисловии к своей «Алгебре» Хайям напишет горькие слова:
Мы были свидетелями гибели учёных, от которых осталась небольшая многострадальная кучка людей. Суровость судьбы в эти времена препятствует им всецело отдаться совершенствованию и углублению своей науки. Большая часть тех, которые в настоящее время имеют вид учёных, одевают истину ложью, не выходя в науке за пределы подделки и лицемерия. И если они встречают человека, отличающегося тем, что он ищет истину и любит правду, старается отвергнуть ложь и лицемерие и отказаться от хвастовства и обмана, они делают его предметом своего презрения и насмешек.
Картина «На могиле Омара Хайяма»
В возрасте шестнадцати лет Хайям пережил первую в своей жизни утрату: во время эпидемии умер его отец, а потом и мать. Омар продал отцовский дом и мастерскую и отправился в Самарканд . В то время это был признанный на Востоке научный и культурный центр. В Самарканде Хайям становится вначале учеником одного из медресе, но после нескольких выступлений на диспутах он настолько поразил всех своей учёностью, что его сразу же сделали наставником.
Как и другие крупные учёные того времени, Омар не задерживался подолгу в каком-то городе. Всего через четыре года он покинул Самарканд и переехал в Бухару , где начал работать в хранилищах книг. За десять лет, что учёный прожил в Бухаре, он написал четыре фундаментальных трактата по математике.
В 1074 году его пригласили в Исфахан , центр государства Санджаров, ко двору сельджукского султана Мелик-шаха I . По инициативе главного шахского визиря Низам аль-Мулька Омар становится духовным наставником султана. Кроме того, Малик-шах назначил его руководителем дворцовой обсерватории, одной из крупнейших. Он не только продолжал занятия математикой, но и стал известным астрономом. С группой учёных он разработал солнечный календарь, более точный, чем григорианский . Составил «Маликшахские астрономические таблицы», включавшие небольшой звездный каталог . Однако в 1092 году , со смертью покровительствовавшего ему султана Мелик-шаха и визиря Низам ал-Мулка, исфаханский период его жизни заканчивается. Обвинённый в безбожном вольнодумстве , поэт вынужден покинуть сельджукскую столицу.
О последних часах жизни Хайяма известно со слов его младшего современника — Бехаки, ссылающегося на слова зятя поэта.
Однажды во время чтения «Книги об исцелении» Абу Али ибн Сины Хайям почувствовал приближение смерти (а было тогда ему уже за восемьдесят). Остановился он в чтении на разделе, посвященном труднейшему метафизическому вопросу и озаглавленному «Единое во множественном», заложил между листов золотую зубочистку, которую держал в руке, и закрыл фолиант. Затем он позвал своих близких и учеников, составил завещание и после этого уже не принимал ни пищи, ни питья. Исполнив молитву на сон грядущий, он положил земной поклон и, стоя на коленях, произнёс: «Боже! По мере своих сил я старался познать Тебя. Прости меня! Поскольку я познал Тебя, постольку я к Тебе приблизился». С этими словами на устах Хайям и умер.
Также есть свидетельство о последних годах жизни поэта, оставленное автором «Четырёх бесед»:
В году 1113 в Балхе, на улице Работорговцев, в доме Абу Саида Джарре остановились ходжа имам Омар Хайям и ходжа имам Музаффар Исфизари, а я присоединился к услужению им. Во время пира я услышал, как Доказательство Истины Омар сказал: «Могила моя будет расположена в таком месте, где каждую весну ветерок будет осыпать меня цветами». Меня эти слова удивили, но я знал, что такой человек не станет говорить пустых слов. Когда в 1136 я приехал в Нишапур, прошло уже четыре года с тех пор, как тот великий закрыл свое лицо покрывалом земли, и низкий мир осиротел без него. И для меня он был наставником. В пятницу я пошел поклониться его праху взял с собой одного человека, чтобы он указал мне его могилу. Он привел меня на кладбище Хайре, повернул налево у подножия стены, огораживающей сад, и я увидел его могилу. Грушевые и абрикосовые деревья свесились из этого сада и, распростерши над могилой цветущие ветви, всю могилу его скрывали под цветами. И пришли мне на память те слова, что я слышал от него в Балхе, и я разрыдался, ибо на всей поверхности земли и в странах Обитаемой четверти я не увидел бы для него более подходящего места. Бог, Святой и Всевышний, да уготовит ему место в райских кущах милостью своей и щедростью!
Рубаи
Хайям известен благодаря своим четверостишиям — мудрым, полным юмора, лукавства и дерзости рубаи . Долгое время был забыт, но его творчество стало известным европейцам в новое время благодаря переводам Эдварда Фицджеральда .
Не спрашивают мяч согласия с броском.
По полю носится, гонимый Игроком.
Лишь Тот, Кто некогда тебя сюда забросил, —
Тому все ведомо, Тот знает обо всем.
Научная деятельность
Гробница Омара Хайяма в Нишапуре , Иран
Хайяму принадлежит «Трактат о доказательствах проблем ал-джебры и ал-мукабалы». В его первых главах Хайям излагает алгебраический метод решения квадратных уравнений , описанный ещё ал-Хорезми . В следующих главах он развивает геометрический метод решения кубических уравнений , восходящий к Архимеду : неизвестное в этом методе строилось как точка пересечения двух подходящих конических сечений . Хайям привёл обоснование этого метода, классификацию типов уравнений, алгоритм выбора типа конического сечения, оценку числа (положительных) корней и их величины. К сожалению, Хайям не заметил, что кубическое уравнение может иметь три положительных вещественных корня. До явных алгебраических формул Кардано Хайяму дойти не удалось, но он высказал надежду, что явное решение будет найдено в будущем.
В «Трактате об истолковании тёмных положений у Евклида», написанном около 1077 года , Хайям рассматривает иррациональные числа как вполне законные, определяя равенство двух отношений как последовательное равенство всех подходящих частных в алгоритме Евклида . В этой же книге Хайям пытается доказать пятый постулат Евклида , исходя из более очевидного его эквивалента: две сходящиеся прямые должны пересечься.
Хайям предложил также новый календарь — более точный, чем юлианский и даже григорианский . Вместо цикла «1 високосный на 4 года» (юлианский) или «97 високосных на 400 лет» (григорианский) он выбрал соотношение «8 високосных на 33 года». Другими словами, за период из 33 лет будет 8 високосных лет и 25 обычных. Этот календарь точнее всех других известных соответствует году весенних равноденствий . Проект Омара Хайяма был утверждён и лёг в основу иранского календаря , который действует в Иране в качестве официального с 1079 года .
Учениками Хайяма были такие учёные, как ал-Асфизари и ал-Хазини .
Гениальный Омар Хайям, биография которого изложена в статье, известен многими талантами. Самые важные достижения, была ли в жизни поэта любимая женщина, знал ли астролог дату своей смерти, каким он был человеком — обо всем узнаете из статьи.
Омар Хайям: биография персидского философа и поэта
До нашего времени дошло достаточно информации о жизненном пути одного из самых знаменитых представителей Средневековья.
Известны стихи Омара Хайяма, весь мир повторяет рубаи Омара Хайяма. Жители всех стран восхищаются мудростью, которую открывают цитаты Омара Хайяма, поражаются точности астрологических расчетов. Узнайте, как становятся гениями.
Жизненный путь Омар Хайяма можно разделить на следующие этапы:
- Рождение и учеба.
Будущий философ родился 18 мая 1048 года в северной части Ирана, в городе Нишапур. О семье известно немного. Отец был персидским ремесленником-палаточником. Сохранилась информация о младшей сестре Аише.
Для своего времени мальчик получил неплохое образование. Омар Хайям мудрость жизни первоначально постигал в двух медресе. По нашим меркам, это школы среднего и высшего уровня. По окончании получил специальность врача.
Медицина не была любимым предметам будущего философа и астролога. Уже в 8 лет он попал под магическое влияние простых цифр, влюбился в математику.
Судьба не баловала Омара. Он рано, в 16 лет, остался сиротой. После смерти отца и матери Хайям продает дом, расстается с Нишапуром, уезжает в Самарканд.
- Жизнь в Самарканде и Бухаре.
Научный и культурный центр Востока встретил Хайяма благосклонно. Во время обучения парня заметили, и после нескольких блистательных выступлений на диспутах он был переведен в наставники.
Через четыре года самаркандский период жизни заканчивается, Хайям переезжает в Бухару.
Выполняемая в книжном хранилище работа как нельзя лучше помогала совершенствоваться в науках. За 10 лет в Бухаре было написано четыре математических трактата. Предложенная теория решения алгебраических уравнений и комментарии к постулатам Евклида востребованы до настоящего времени.
- Астроном и духовный наставник: жизнь в Исфахане.
В Исфахан Омар попадает по приглашению сельджукского султана Мелик-шаха. Это был период безграничного доверия к астроному и возможности научного роста.
Поговаривают, что именно здесь ему предлагали, как духовному наставнику, бразды правления. Но в ответ получили мудрые слова Омара Хайяма о том, что он не справится, потому что не умеет запрещать и приказывать.
Жизнь в иракском городе Исфахане при дворе султана Мелик-шаха была наполнена богатством. Восточная роскошь, покровительство влиятельных особ и высокая должность руководителя одной из самых больших обсерваторий в мире помогли ему развиваться как математику и астроному.
К самым крупным научным открытиям относится разработка календаря, на 7 секунд в точности превосходящего действующий григорианский.
Омар составил звездный каталог, дошедший до нашего времени под именем «Маликшахских астрологических таблиц». Он закончил математические исследования постулатов Евклида, написал философские рассуждения о бытие.
Период процветания и обилия закончился со смертью покровителя. Так часто бывает — новый правитель отрицает старое и выбирает новых фаворитов. После предъявленных обвинений в вольнодумстве в 1092 году Хайям возвращается на родину в Нишапур.
- Период отчуждения и духовного одиночества.
В родном городе Омар Хайям прожил до смерти. Наиболее яркие впечатления остались от поездки в Мекку к мусульманским святыням. Дорога была длинной, с непродолжительной остановкой в Бухаре.
Украшением трудного, полного лишения и одиночества периода стали немногочисленные ученики и встречи с учеными. Они иногда специально приезжали для жарких научных диспутов.
Известные факты из жизни Омара Хайяма настолько тесно переплетаются с домыслами и перетекают из одного влиятельного источника в другой, что трудно отыскать истину. Мы попытались собрать всю интересную информацию вместе.
Читайте самые любопытные факты об Омаре Хайяме:
- Знаменитые рубаи.
Несмотря на многогранные таланты Омара Хайяма, популярным его сделали рубаи. Заложенный в них глубокий смысл нашел отклик в душе современного человека.
Небольшие четверостишия легко запоминаются, но не относятся к великим поэтическим произведениям. Это не помешало Омару Хайяму стать наиболее цитируемым и известным персидским философом и поэтом.
Рубаи получили известность и стали доступны широкой публике в 1859 году после их перевода на английский, выполненного Фицджеральдом.
- А был ли гений?
Омар Хайям — знаковая фигура XI века. Его таланты, многогранные знания распространяются на многие области.
Имея медицинское образование, он занимался исследованием трудов Авиценны. Гению покорилась математика, философия, астрология и даже кулинария.
Признавая Бога, утверждал, что заведенный порядок подчиняется законам природы. Смелая для того времени мудрость в философских трудах была изложена тактично и иносказательно, зато по-мальчишески дерзко повторена в рубаи.
Многогранные таланты вызвали сомнения в реальности существования такого человека. Возникло подозрение, что под одним именем скрывается плеяда разносторонне образованных и талантливых людей.
Чаще пресса рассматривает двух человек. Хайяма-поэта разделяют с Хайямом-математиком. Поводом для сомнений стал Хайям-полиглот. Его стихи написаны на популярном среди народа персидском языке, а для математических трудов был выбран язык науки — арабский.
Реальность существования Хайяма подтверждает биография: основные события жизни не подлежат сомнению.
- Дата рождения.
Дата рождения Омара Хайяма не дошла до наших дней. Для ее определения были выполнены точные расчеты по гороскопу. На основании анализа известной части биографии и жизненного пути философа определено, что он Телец, родился 18 мая 1048 года.
- Правда о семье.
О семье Омара Хайяма сохранилась скудная информация. Отец и мать умерли рано. Предполагается, что Омар Хайям родился в семье ремесленника. Основанием стала вторая часть имени — Хайям, слово переводится как ‘палатка’.
Насколько это предположение соответствует правде, ответить трудно. Но хорошее образование, а Хайям окончил несколько учебных заведений, доступно людям высших слоев. Этот факт позволяет утверждать, что семья будущего гения жила в достатке.
- Была ли женщина?
В биографии ученого нет никакого упоминания о счастливой или, наоборот, несчастной первой любви, детях, роковой красавице. Остается только догадываться.
На помощь приходят рубаи Омара Хайяма о любви. Достаточно прочитать эти строки, чтобы понять, что ничто земное поэту не чуждо. В его жизни страсть была горячая, жаркая и пылкая. Чтобы убедиться, прочитайте эти цитаты:
«С той, чей стан — кипарис, а уста — словно лал,
В сад любви удались и наполни бокал».
«Страсть к неверной сразила меня как чума».
«Скорей приди, исполненная чар,
Развей печаль, вдохни сердечный жар!»
Страсти много, но привязанности, боязни расставания, клятв в любви, страданий нет. Ничего из того, что ведет к душевной привязанности, семейным отношениям.
- Почему у философа не было жены?
Есть две догадки:
- Боязнь подставить любимую по причине собственного обвинения в вольнодумстве и нелюбви со стороны власти имущих.
- Как и все философы, Омар Хайям ждал единственную и совершенную любовь.
- Омар Хайям — какой он человек?
Удивительно, но осталась информация о том, каким Омар Хайям был в быту. Как и все гении, — пренеприятная личность: скупой, резкий и несдержанный.
- Знал ли Омар Хайям дату своей смерти?
Трудно отыскать среди увлечений Хайяма главное. Бесспорно, что астрология занимает одно из важных мест. На практике это означает, что Омар создал столько таблиц и каталогов, что трудно сосчитать.
Для астролога звезды — это справочник, напоминающий современный интернет. Знал ли Омар Хайям дату своей смерти? Воспоминания ближайшего родственника помогают получить положительный ответ.
В свой последний день астролог не ел, не пил. Все время посвятил чтению «Книги исцеления» Авиценны. Остановился на разделе «Единое и множественное». Составил завещание, помолился, поклонился до земли. Последние слова были произнесены к Богу:
«Прости меня! Поскольку я познал Тебя, постольку я к Тебе приблизился».
выдержки из форума Проекта Цивилизация
Всемирное признание Омар Хайям получил после появления замечательных английских переводов Эд. Фицджералда . впервые опубликованных в 1859 г.
Перевод Фицджералда выдержал до конца века двадцать пять изданий, и, пожалуй, прав был Теннисон, когда назвал его «планетой, равной Солнцу, бросившему ее в пространство».
В настоящее время Хайяму приписывают порядка пяти тысяч рубаи. Можно было бы только порадоваться тому, что этот великий поэт, философ, врач, математик и астроном был таким плодовитым в литературном плане. Однако есть все основания утверждать, что большинство из рубаи, автором которых считают Хайяма, были написаны не им. Дело в том, что при жизни рубаи Хайяма не были изданы.
Лишь через пятьдесят лет после смерти поэта вышла первая его книга. На протяжении столетий рубаи Хайяма передавались из уст в уста, и с каждым годом их становилось все больше и больше. Появление многих новых рубаи объясняется тем, что поэты, жившие после Хайяма, зачастую боялись под собственным именем выражать недовольство своим временем или своим властелином и призывали на помощь авторитет Хайяма..
Гулрухсор Сафиева отмечает: «. часть стихов, приписываемых сегодня Хайяму, написала его современница, известная в истории персидской культуры поэтесса Махасти Ганджави.
Чрезвычайно долгое время, вплоть до второй половины 19 века, его имя никому не было известно и его стихи отчего-то не пользовались на Востоке никакой популярностью. Омар Хайям не упоминался ни в одной из персидских и арабских литературных монографий 10-19 веков и о его существовании просто-напросто не подозревали. И только вольные переводы английского поэта сэра Эдвард Фитцджеральда (сделанные в середине 19 века с неизвестного и поныне источника) принесли Хайяму всемирную славу. С тех пор количество переизданий «Рубаи» непрерывно росло и постоянно появлялись ранее неизвестные, но очень вовремя обнаруженные рукописи Омара. Причём количество стихов в разных изданиях изменялось в ту или иную сторону.
Считающееся каноническим парижское издание 1867 года насчитывает 456 рубаи (четверостиший по рифмической схеме «ааба», где рифмуются друг с другом 1, 2 и 4-я строки), но и оно, по мнению исследователей творчества Хайяма, весьма далеко от совершенства, ибо включает в себя стихотворения других малоизвестных или совсем неизвестных (анонимных) поэтов.
Совсем недавно (в середине 20 века) европейскими исследователями была обнаружена рукопись, содержащая 252 рубаи, которая тут же была названа «действительно подлинной рукописью Хайяма». Никаких доказательств подлинности её представлено не было, и иранские учёные находку не признали.
Вообще, с рукописным наследием Омара всё время творится что-то странное — то «подлинник» Э.Фитцджеральда тонет вместе с «Титаником», то находят свиток со стихами на арабском, а не на фарси Тот свиток, что утонул вместе с «Титаником», был лишь обратным переводом на фарси опубликованных стихов «первооткрывателя» Фитцджеральда. У «хайямоведов» нет ни одного клочка бумаги, по которому можно было бы судить о реальном времени творчества Омара. Все научные «споры» и «изыскания» ведутся на основе предположений, допусков и переклички с трудами других литераторов.
У себя на родине Хайям был больше известен как философ и математик, до XIX века — времени «открытия» Хайяма европейцами —его популярность как поэта была значительно меньше той, которой пользовались, например, Фирдоуси, Саади, Хафиз
.
(1904 г.) А. Кристенсен, впав в полный пессимизм, утверждал, что подлинно хайямовскими могут быть признаны всего 12 четверостиший.
Дальнейшая работа над изучением поэтического наследия Хайяма шла с переменным успехом; надежды, вызванные находкой древней рукописи, сменялись разочарованием: рукопись оказывалась подделкой или датировка ее казалась сомнительной.
Так было в 1925 г, с рукописью, опубликованной в Берлине Ф. Розеном, так получилось и с нашей (Р. Алиева и моей) публикацией мнимой рукописи XIII в, Различные ученые (Ф. Розен, Хр. Ремпис, М.-А. Форуги) пытались создать метод для определения того, какие же четверостишия действительно принадлежат Хайяму, а какие — приписываются ему. Однако установление критерия подлинности оказалось весьма сложной задачей. Исследователи, не имея твердой почвы под ногами, скатывались к субъективным суждениям.
Так, немецкий востоковед Хр. Ремпис, отобрав по строгой системе некоторое число «достоверных» четверостиший, счел возможным добавить к ним еще полсотни «созвучных» (забыв, вероятно, что «созвучное» для одного исследователя может показаться «несозвучным» другому).
Группа иранских ученых вообще руководствовалась главным образом интуицией.
Так что если в 20 веке Кристенсен нашел лишь 12 полиннных — как бы — рубаи, могу себе представить, что было в 18-м.
«.Омар ХАЙЯМ (18.05.1048-1131, Самадканд, Персия = Таджикистан) поэт, математик и философ, последователь аль – Бируни, разработал исключительно точный солнечный персидский календарь, в котором в 33 года 8 високосных т. е. в году 365* 8/33=365, 24242 дня и ошибка в 1 сутки натекала за 4500 лет, в то время как в Григорианском 365* 97/400=365,2425 суток.
Произвел реформу иранского календаря, введенного с 15 марта 1079 года и действовавшего до середины 19 века (Солнечная хиджра) по поручению Сельджукского султана Малик-шаха. Работал в Бухаре и Самарканде, затем в Нишапур, где построил обсерваторию, позднее в Нерве.»
Многочисленные монографии сотен исследователей не содержат ни одного реального доказательства существования одного из самых известных и почитаемых поэтов Востока — Омара Хайяма. Авторство знаменитых «Рубаи» до сих пор не установлено.
Согласно нынешним традиционалистским научно-историческим воззрениям, некто, кого мы пока будем именовать Омаром Хайямом, родился в Иранском городе Нишапуре между 1040 и 1048 годами. Почти всю жизнь он якобы странствовал по Персии (где именно — неизвестно) и умер на родине в 1122 году. Чрезвычайно долгое время, вплоть до второй половины 19 века, его имя никому не было известно и его стихи отчего-то не пользовались на Востоке никакой популярностью. Омар Хайям не упоминался ни в одной из персидских и арабских литературных монографий 10-19 веков и о его существовании просто-напросто не подозревали.
И только вольные переводы английского поэта сэра Эдвард Фитцджеральда (сделанные в середине 19 века с неизвестного и поныне источника) принесли Хайяму всемирную славу. С тех пор количество переизданий «Рубаи» непрерывно росло и постоянно появлялись ранее неизвестные, но очень вовремя обнаруженные рукописи Омара. Причём количество стихов в разных изданиях изменялось в ту или иную сторону. Считающееся каноническим парижское издание 1867 года насчитывает 456 рубаи (четверостиший по рифмической схеме «ааба», где рифмуются друг с другом 1, 2 и 4-я строки), но и оно, по мнению исследователей творчества Хайяма, весьма далеко от совершенства, ибо включает в себя стихотворения других малоизвестных или совсем неизвестных (анонимных) поэтов.
Совсем недавно (в середине 20 века) европейскими исследователями была обнаружена рукопись, содержащая 252 рубаи, которая тут же была названа «действительно подлинной рукописью Хайяма». Никаких доказательств подлинности её представлено не было, и иранские учёные находку не признали. Вообще, с рукописным наследием Омара всё время творится что-то странное — то «подлинник» Э.Фитцджеральда тонет вместе с «Титаником», то находят свиток со стихами на арабском, а не на фарси, то всплывают обрывочные сведения о том, что Омар служил при дворе турецкого султана и его записи следует искать среди сокровищ исчезнувшей в 1870-1876 годах Константинопольской библиотеки (правда, не совсем понятно, как искать, если самой библиотеки нет и в помине).
Однако при всём при этом по совершенно непонятным причинам в учёном мире принято считать, что Хайям был крупнейшим (!) поэтом, философом и учёным так называемого Сельджукского царства. Таким образом, Омар внезапно оказывается заметной исторической фигурой, сочинявшей стихи на хорошем литературном фарси (появившемся лишь в 17 веке), знавшей космогонию времён Коперника (хотя в 11-17 веках о шарообразной форме планет и звёзд даже и не помышляли) и являвшейся мусульманином (при том, что единственной религией в Персии в указываемый учёными исторический период было солнцепоклонничество).
К тому же Хайям зачем-то идёт против традиций ислама, прославляет запрещённое Кораном вино и умирает своей смертью, окружённый уважением соплеменников, вместо того чтобы быть казнённым на площади. Всё это странно, не так ли?
Из всего вышеизложенного вырисовывается картина появления «из ниоткуда» общеизвестного поэта, сатирика, учёного и философа, «незаслуженно забытого» на. семьсот с лишним лет.
Место жительства поэта .
Для начала обратимся к вопросу о Сельджукском царстве.
Никаких исторических памятников, документов или географических карт, свидетельствующих о существовании этого государства, в природе не существует. Более того — указываемое общественно-политическое образование детерминируется историками как «сообщество кочевых племён», якобы объединённых некоей правящей династией. Но кочевые племена никогда не образовывали никаких государств, ибо государственная машина (предполагающая наличие столицы и иных городов, возникновение бюрократии, составление архивов, кодификацию имущественных прав и пр.) являлась бы для них препятствием при проведении масштабных военных операций (походов) и перемещений по региону. Простейшим примером «кочевого образа жизни» могут служить современные бедуины, которых не способны «приручить» даже тоталитарные африканские и ближневосточные режимы. Кочевники изначально ориентированы только на создание временных поселений, не признают никаких удостоверений личности и государственных границ. Так что существование «государства сельджуков-кочевников» невероятно по определению.
Иранский город Нишапур, называемый местом рождения и смерти Хайяма, построен в традициях персидской архитектуры середины 17 века. До этого времени на его месте могла располагаться небольшая деревушка, следов которой, правда, до сих пор не обнаружено. Как нет ни более древних построек, ни могилы самого Омара.
Современные «исследователи» творчества Хайяма тщательно обходят вопрос о языке, на котором якобы в 11 веке написано большинство рубаи.
Принято считать, что поэто творил на фарси в арабской каллиграфии. Но всё дело в том, что на тот период времени, как явствует из археологических изысканий, в предполагаемом для места жительства поэта регионе письменность представляла собой примитивную клинопись на глиняных табличках. Ни о каких бумаге, чернилах или развитом литературном фарси и речи быть не может. Всё это появилось гораздо позже, ближе к 17 веку. А если внимательно взглянуть на лексикографию произведений Хайяма, то можно сделать однозначный вывод — поэт опирался на развитые культуру и язык, отработанный не одним поколением, был знаком с основами стихосложение и т.д.
В 11-12 веках всего этого не существовало. Таким образом, поэт Хайям, вероятнее всего, жил в середине и или конце 16 века, причём — в сильном и стабильном государстве, разрешавшем своим подданным употреблять алкоголь.
Крайне болезненным для исследователей является вопрос о подлинниках рукописей Омара, коих никто не видел никогда. Тот свиток, что утонул вместе с «Титаником», был лишь обратным переводом на фарси опубликованных стихов «первооткрывателя» Фитцджеральда. У «хайямоведов» нет ни одного клочка бумаги, по которому можно было бы судить о реальном времени творчества Омара. Все научные «споры» и «изыскания» ведутся на основе предположений, допусков и переклички с трудами других литераторов. В гуманитарных областях науки такой метод «исследования», увы, чрезвычайно популярен.
Остается лишь вспомнить, что памятник великому сыну собственного народа Омару Хайяму на его родине был поставлен лишь. в 20 веке.
«Европейцам Омар Хайям стал известен с марта 1859 года,когда впервые были опубликованы 75 четверостиший в переводе Эдварда Фицджеральда(1809-1883),внимание Фицджеральда на стихи Омара Хайма обратил его друг профессор Коуэлл,летом 1856 года.Книга,изжанная Фицджеральдом,пролежала более двух лет в одной из лондонских книжных лавок,пока Омар Хайям,наконец,не был оценен по достоинству.»
Первые таблицы реальной плотности металлов привел А.Лавуазье в 1789 г.
Филолог Фицджеральд написал рубаи бессмертного Хайяма,а его друг естественник Коуэлл написал его научные работы.Сделали свой бизнес.
после нескольких лет работ ОХ вместе с группой астрономов. создал новый календарь, отличающийса высокой степенью точности. Интересно отметить, что календарь, предложеный Х, был на 7 секунд точнее григорианского календаря, разработанного в 16в. Живя в Исфахане Х не оставляет занятий и математикой. Помимо теоретических трудов о соотношении геометрии и алгебры, о методе извлечения корней любой степени из целых чисел (в основе этого метода лежала ф-ла Хайяма, получившая впоследствии название бинома Ньютона), Хайям пишет трактат, разрабатывающий математическую теорию музыки.
Итак, об Омаре Хайяме в конце 19 века арабы ВПЕРВЫЕ узнали. от европейцев!
Оно и понятно — не могли же высокоученые средневековые арабы выродиться в дикий и малообразованнй народ — к 19 веку. Сейчас выясняется, что и Авиценна (на арабском) до 19 века был, на самом деле, неизвестен. И это тоже понятно, раз там описан сахарный диабет, открытый в 18 веке.
Примеров было много и раньше, вот дополнительное свидетельство, на сей раз Вернадского:
Любопытно, что Региомонтан, ничего не зная о том, проделал в конце ХV столетия ту самую работу, какую за два столетия до него в середине ХIII столетия сделал персидский математик в Багдаде, прозванный Насирэддином. Региомонтан даже не дошел до тех открытий, каких достиг этот великий предшественник, его тригонометрия была все еще далека от тригонометрии ученых мусульманского Востока.
Но в то самое время, как в руках последних это орудие научного мышления осталось без приложения, было погребено в рукописях, забыто и выяснилось лишь исторически в ХIХ в. . в руках Региомонтана оно оказалось орудием величайшей важности, явилось первым толчком в крушении представлений о Вселенной, оказало величайшее влияние на весь ход цивилизации, так как дало опору мореплаванию в открытом море.
А между тем и мусульманские математики прилагали ее к комментированию и вычислению того же «Алмагеста». Причиной различия явилось то, что Региомонтан мог воспользоваться книгопечатанием . и это открытие придало совершенно иное значение полученным новым данным вычислительного анализа
Итак, все средневековое арабское высоконаучное наследие оставалось миру до конца 19 века НЕИЗВЕСТНЫМ.
Дело в том, что лишь в 18 веке узнали, что у диабетиков — сладкая моча! Во множестве учебников и во всех энциклопедиях указывается. что первым . кто еще в XVII в. обратил внимание на то, что моча диабетика имеет сладкий вкус, был английский врач Томас Уиллис.
Добсон в 1775 году доказал, что веществом, обусловливающим сладкий вкус мочи, является сахар.
Ну, а у Авиценны об этом написано прямым текстом. Вернадский объяснил, как такое могло получиться — арабские рукописи ИСТОРИЧЕСКИ стали известны лишь к концу 19 в.!
Вот опять Вернадский:
Выдающиеся оружейники, тонкие художники [изделий] из олова, золота, серебра поколениями вырабатывались в Нюрнберге, где к середине ХV в. был открыт новый металл — латунь . столь важный для точных научных аппаратов. В то же время город отличался значительной свободой, богатством и удобством сношений со всем цивилизованным миром; он как раз явился в конце 1460-х годов одним из центров нового книгопечатного дела в Средней Европе.
В Нюрнберге в 1450 — латунь, а в К-ле, с 1453 — алтын. Вот уж не было ни гроша.
Хайям был выдающимся арабским математиком, и хоть у Вас есть диплом историка (при полном отсутствии специальных исторических знаний), диплома математика у вас нет.
Так что откройте любой учебник по истории науки, и почитайте про достижения великого арабского математика Хайяма.
Арабская культура — это обобщеное понятие,
«Мусульманский мир ничего не слышал о Саладине, пока европейские легенды о его борьбе с крестоносцами не были переведены в XIX в. на арабский язык».
с ее датами первого описания десятков тысяч болезней. симптомов, синдромов, прыщей и т.п. Всеми ими люди болели и до этих дат
А уж в физике и того жутьше: всякие там силы и законы природы.-говорят нам ученые актуалисты — действовали аж задолго до сотворения человека динозавром. Так что историки физики жутко пудрят нам мозги, еще не выбитые из наших голов теми самыми яблоками.
нужно всегда приветствовать, даже у оппонента, даже в самом яростном споре. На этом сайте его маловато и цитаты из профессора Галлетиса, которыя я несколько дней тому назад здесь выставил, не вызвали, кажется, ни одной улыбки, не считая оскала звериной серьезности.
С другой стороны в случае средневековой арабской учености мы имеем приготовленный по затерявшемуся сложному рецепту компот, одной из компонент которого является приписывание древним цивилизациям типично западноевропейских изобретений. Это своего рода европоцентризм, когда даже в ходе выдумывания истории для других цивилизаций не утруждают себя изучением самобытности соответствующих местныхкультур, а просто отваливают им кой-чего с барского западного плеча.
еще и еще раз напомню \\ что хайям Изобрел бином ньютона и григ календарь
Дист в данном случае говорит о том, что арабам, являющимся предками нынешних, кровной и языковой родней современных арабов с семитским языком, не были известны до 19 века все важнейшие достижения той КУЛЬТУРЫ, которую принято называть арабской. В соответствии с версией традиционной истории весь Восток, куда проникли некогда арабские завоеватели, от Магриба на западе до Согдианы на востоке, несмотря на множественность халифатов, эмиратов, султанатов и прочих «-атов», — представлял собой огромную субконтинентальную культурную общность. Которая основывалась на общей исламской вере и на хождении по всей этой территории арабского языка и арабской письменности. И, если следовать этой версии истории, такжикский поэт, математик, астроном Омар Хайям, писавший на фарси и числящийся таджиком, одновременно был и крупной фигурой мусульманского=арабского культурного сообщества. Ему же, кстати, приписываются переводы с арабского на фарси трудов Авиценны(980-1037).
Годы жизни Омара Хайама 1048-1123(условно считается, точный год смерти неизвестен). Работал он сначала в Бухаре, но основные работы выполнены им в Исфахане — центре огромной Сельджукской империи, с которой связывается период расцвета арабской культуры — арабское Возрождение. Именно поэтому таджиков Авиценну и Омара Хайама относят к арабскому миру.
При этом, как я уже сказал, Авицену Омар Хайям перводил с арабского. Который был главным научным яхыком мусульманской культурной общности.
И сам писал не только на фарси, а и на арабском — просто ввиду места жизни и работы.
Заявление Диста означает следующее:
Каким таким хитрым образом арабы утратили ту культуру и ту науку, которые изначально возникли именно на арабском языке?
При этом мы помним, что знаменитый завоеватель Тимур головы, может, и рубил немерянно, но к культуре, науке и ремеслам относился с величайшим почтением. Все собирал в свой Самарканд и старательно берег.
Версия Диста — этой самой арабской культуры в сущности не было. Сказка.
Я только прокомментировал, чтобы исключить терминологические разногласия.
Омар Хайям
Полное имя – Гияс ад-Дин Абу-л-Фатх Омар ибн Ибрахим Хайям Нишапури (род. в 1048 г. – ум. в 1123 г.)
Выдающийся персидский и таджикский поэт, философ, математик, астроном, астролог и врач. Его всемирно известные философские четверостишия (рубаи) проникнуты жизнелюбием и духом свободы. В математических трудах Хайям дал изложение решения уравнений до 3-й степени включительно.
Большинству людей Омар Хайям известен как замечательный поэт, автор нескольких сотен коротких лирических четверостиший (рубаи). Но мало кто знает, что этот человек прославился еще и как ученый, сделавший несколько важнейших открытий в области астрономии, математики и физики. На богатом историческом материале исследователи давно доказали заслуги Омара Хайяма в этих областях знаний. На своей родине, в Иране, он с давних пор считается прославленным представителем персидской культуры в научной области. Стоит лишь упомянуть, что именно Хайям разработал самый совершенный в мире календарь («Малик-шахово летосчисление») – более точный, нежели ныне действующий григорианский, принятый в Европе в XVІ веке.
Однако главная заслуга Омара Хайяма перед человечеством – его бессмертные рубаи. Выдающийся ученый и философ своего времени остался в веках благодаря прославившим его четверостишиям о любви и дружбе, вине и винопитии, о поиске смысла жизни и еще о многом другом. Каждое четверостишие великого поэта – словно маленькая поэма. Хайям довел форму рубаи до совершенства, словно ювелир – драгоценный камень, и в этой области ему нет равных. В своих строках мудрец стремился осмыслить вечный круговорот быстротечной жизни, отстоять права человека на личное достоинство и на все доступные людям радости. Вместе с тем при всей широте кругозора он оставался сыном своего времени, высказывая подчас горькие сомнения относительно возможности познать и тем более – изменить несправедливо устроенный мир. Одна из постоянно волнующих поэта тем – быстротечность и невозвратность времени, уходящего в вечность «словно ветер в степи, словно в речке вода». И все же мудрый поэт рекомендует людям не скорбеть бесплодно в ожидании неотвратимых ударов рока, а «с толком истратить наличность», то есть успеть прожить жизнь в полную меру своих возможностей. Интересно, что Хайям, столь много сказавший о вине и винопитии, не был ни пьяницей, ни гулякой. Великому мудрецу, трудившемуся весь свой долгий век до последнего часа, едва ли могло прийти в голову предаваться праздным занятиям.
Родился Омар Хайям на северо-востоке Ирана, в древнем городе Нишапуре, в семье зажиточного ремесленника, быть может, старейшины цеха ткачей, изготовлявших ткани для шатров и палаток. Отца будущего поэта звали Ибрахим, но всему миру Омар ибн Ибрахим стал известен под прозвищем Хайям, которое происходит от слова «хайма» (шатер, палат ка). Очевидно, ремесло его предков было почетным. Можно предположить, что отец Омара Хайяма имел достаточные средства и не жалел их, чтобы дать сыну образование, соответствующее его блестящим способностям.
О молодых годах Хайяма почти нет сведений. В одних источниках указывается, что он учился в родном городе, в других говорится, что в ранней молодости жил в Балхе. Так или иначе, все свидетельства гласят о том, что в семнадцать лет Омар Хайям достиг глубоких знаний во всех областях философии, и указывают на его замечательные природные способности и память. В то время родной Хайяму Нишапур, расположенный в знаменитой древней культурной провинции Хорасан, был крупным торговым городом с населением в несколько сотен тысяч человек. Один из главных культурных центров Ирана, он был знаменит своими богатыми библиотеками и школами – медресе. Большинство ученых склонны к тому, что Хайям начал свое образование именно в Нишапурском медресе, имевшем в то время славу аристократического учебного заведения, готовящего крупных чиновников для государственной службы, а затем продолжил его в Балхе и Самарканде. Юноша изучал математику, физику, философию и медицину; основательно проштудировал труды древнегреческих мыслителей в арабском переводе. Вскоре Омар Хайям обратил на себя внимание блестящими трактатами по математике.
К окончанию учебы относится, вероятно, первый опыт его самостоятельной научной работы в этой области. Первый трактат ученого до нас не дошел, однако имеются сведения о том, что назывался он «Проблемы арифметики». Указывается, что в этом трактате Хайям на базе более ранних работ индийских математиков, по сути дела, предложил метод решения уравнений, аналогичный методу Руффини-Горнера. Кроме того, в трактате, по всей видимости, содержалось правило разложения натуральной степени двучлена, то есть известная формула бинома Ньютона. Разумеется, пока рукопись «Проблем арифметики» не найдена, о ее содержании можно только догадываться, опираясь, прежде всего, на труды учеников и последователей Хайяма.
Первым дошедшим до нас сочинением Хайяма является небольшой алгебраический трактат, рукопись которого хранится в библиотеке Тегеранского университета. Рукопись не имеет заглавия, однако автор ее указан. Не вполне ясно, где и когда был написан этот труд. Он, по сути дела, предваряет более полный трактат по алгебре – следующую по времени работу Хайяма. Следует отметить, что во времена Хайяма ученый, не будучи человеком состоятельным, мог регулярно заниматься наукой только при дворе того или иного правителя, занимая одну из четырех должностей: секретаря (дабира), поэта, астролога или врача. Судьба ученого в этом случае в значительной степени зависела от милости или немилости правителя, его нрава и прихоти, от придворных интриг и дворцовых переворотов. В связи с этим судьба Хайяма во многом определяется чередой сменяющих друг друга покровителей, от которых ученый, несомненно, зависел, которых упоминал и благодарил в своих трудах. Низами Арузи Самарканди в «Собрании редкостей» пишет: «Дабир, поэт, астролог и врач – суть ближние люди царя, и обойтись без них ему невозможно. На дабире – крепость правления, на поэте – вечная слава, на астрологе – благое устроение дел, на враче – здоровье телесное. И это – четыре тяжких дела и благородных науки из ветвей науки философии: дабирство и поэзия – из ветвей логики, астрология – ветвь математики и медицина – ветвь естествознания». Вместе с тем, было принято считать, что именно придворные ученые во многом обеспечивают правителю прочность власти и ее великолепие. Правители XІ века соперничали между собой в блеске своей свиты, переманивали друг у друга образованных царедворцев, а самые могущественные просто требовали передать их двору прославившихся ученых и поэтов.
По-видимому, первым из известных покровителей Хайяма был главный судья города Самарканда Абу Тахир Абд ар Рахман ибн Алак. Именно там, в Самарканде, обосновался молодой ученый Омар Хайям после того, как по каким-то неизвестным нам причинам покинул Хорасан. Во введении к своему алгебраическому трактату «О доказательствах задач алгебры и амукабалы», написанному в Самарканде около 1069 г., Хайям рассказывает о своих невзгодах: «Я был лишен возможности систематически заниматься этим делом и даже не мог сосредоточиться на размышлении о нем из-за мешавших мне превратностей судьбы. Мы были свидетелями гибели ученых, от которых осталась малочисленная, но многострадальная кучка людей. Суровости судьбы в эти времена препятствуют им всецело отдаться совершенствованию и углублению своей науки. Большая часть из тех, кто в настоящее время имеет вид ученых, одевают истину ложью, не выходя в науке за пределы подделки и притворяясь знающими. Тот запас знаний, которым они обладают, они используют лишь для низменных плотских целей. И если они встречают человека, отличающегося тем, что он ищет истину и любит правду, старается отвергнуть ложь и лицемерие и отказаться от хвастовства и обмана, они делают его предметом своего презрения и насмешек». Далее Хайям пишет, что получил возможность написать эту книгу только благодаря покровительству «славного и несравненного господина, судьи судей имама господина Абу Тахира. Его присутствие расширило мою грудь, его общество возвысило мою славу, мое дело выросло от его света и моя спина укрепилась от его щедрот и благодеяний. Благодаря моему приближению к его высокой резиденции я почувствовал себя обязанным восполнить то, что я потерял из-за превратностей судьбы, и кратко изложить то, что я изучил до мозга костей из философских вопросов. И я начал с перечисления этих видов алгебраических предложений, так как математические науки более всего заслуживают предпочтения».
После Абу Тахира Хайям пользовался покровительством бухарского хакана Шамс ал-Мулука. В источниках указывается, что правитель крайне возвеличивал Хайяма и даже сажал его с собой на свой трон. 1074 год был особо знаменательным в жизни Омара Хайяма: начался двадцатилетний период его особенно плодотворной научной деятельности, блестящей по достигнутым результатам. В этом году, вскоре после того как Шамс ал-Мулук признал себя вассалом султана Малик-шаха, Хайям был приглашен в столицу огромного Сельджукского государства Исфахан ко двору Малик-шаха для руководства реформой иранского солнечного календаря. Город Исфахан был в то время столицей мощной централизованной сельджукской державы, простиравшейся от Средиземного моря на западе до границ Китая на востоке, от Главного Кавказского хребта на севере до Персидского залива на юге. В эпоху султана Малик-шаха Исфахан расцвел, украсился нарядными архитектурными сооружениями. Малик-шах придал своему двору небывалое еще для иранских династий великолепие. Средневековые авторы красочно описывают роскошь дворцового убранства, пышные пиршества, царские забавы и охоты. При дворе султана был огромный штат придворных: оруженосцев, хранителей одежд, привратников, стражей и большая группа поэтов. Исфахан, славящийся ценнейшими собраниями рукописных книг, обладающий прочными культурными традициями (достаточно упомянуть, что значительную часть своей жизни провел в Исфахане гениальный Авиценна) становится в этот период активно действовавшим научным центром с влиятельной группой ученых. Итак, Омар Хайям был приглашен султаном Малик-шахом для строительства и управления дворцовой обсерваторией. Собрав у себя при дворе «лучших астрономов века», как об этом говорят источники, и выделив крупные денежные средства для приобретения самого совершенного оборудования, султан поставил перед Омаром Хайямом задачу – разработать новый календарь. Историк Ибн ал-Асир пишет: «…Для султана Малик-шаха была построена обсерватория, в ее создании участвовали лучшие астрономы Омар ибн Ибрахим ал-Хайями, Абу-л-Музаффар ал Исфазари, Маймун ибн Наджиб ал-Васити и другие. На создание обсерватории пошло очень много средств».
В течение пяти лет Омар Хайям вместе с группой астрономов вел научные наблюдения в обсерватории, и ими был разработан новый календарь, отличавшийся высокой степенью точности. Этот календарь, получивший название по имени заказавшего его султана «Малик-шахово летосчисление», имел в своей основе тридцатитрехлетний период, включавший восемь високосных годов. Календарь, предложенный Омаром Хайямом, был на семь секунд точнее ныне действующего григорианского календаря (разработанного в XVI в.), где годовая ошибка составляет двадцать шесть секунд. Хайямовская календарная реформа с тридцатитрехлетним периодом оценивается современными учеными как замечательное открытие. По не вполне понятным причинам разработанный календарь так и не был внедрен. Сам Хайям пишет, что «время не дало возможности султану закончить это дело, и високос остался незаконченным». Смысл этого высказывания не ясен, поскольку имеются указания на то, что новый календарь был почти готов уже к марту 1079 г., а султан продолжал править до 1092 г.
Омар Хайям входил в ближайшую свиту Малик-шаха, то есть в число его надимов – советчиков, наперсников и компаньонов, и разумеется практиковал при царствующей особе как астролог. Слава его как астролога-прорицателя, наделенного особым даром ясновидения, была очень велика. Еще до появления его в Исфахане при дворе Малик-шаха знали о нем как о высшем авторитете среди астрологов.
В 1077 г. Хайям закончил свой замечательный математический труд «Комментарии к трудностям во введениях книги Евклида». В 1080 г. он написал философский «Трактат о бытии и долженствовании», а вскоре другое философское сочинение – «Ответ на три вопроса». Знаменитые на весь мир четверостишия также были созданы Омаром Хайямом, по предположению его биографов, в Исфахане, в пору расцвета его научного творчества и жизненного благополучия.
Двадцатилетний, относительно спокойный период жизни Омара Хайяма при дворе Малик-шаха оборвался в конце 1092 г., когда при невыясненных обстоятельствах султан скончался. За месяц до этого был убит его визир Низам ал-Мулк. Средневековые источники обвиняют исмаилитов в смерти этих двух покровителей Омара Хайяма. В то время Исфахан был одним из главных центров исмаилизма – религиозного антифеодального течения в мусульманских странах. В конце XI в. исмаилиты развернули активную террористическую деятельность против господствовавшей тюркской феодальной знати. Таинственны и страшны рассказы о жизни Исфахана в это время, когда действовали исмаилиты, с их тактикой мистификаций, переодеваний и перевоплощений, заманивания жертв, тайных убийств и хитроумных ловушек. Так, Низам ал-Мулк, как повествуют источники, был зарезан исмаилитом, проникшим к нему под личиной дервиша – странствующего мусульманского монаха, а Малик-шах – тайно отравлен.
Вдова Малик-шаха Туркан-хатун, опираясь на тюркскую гвардию («гулямов»), добилась провозглашения султаном пятилетнего сына Махмуда и стала фактической правительницей государства. Положение Омара Хайяма при дворе пошатнулось. Он продолжал еще некоторое время работать в обсерватории, однако уже не получал ни поддержки, ни прежнего содержания. Одновременно Хайям все так же исполнял при Туркан-хатун обязанности астролога и врача.
В 1097 г. придворная карьера Омара Хайяма закончилась. Исфахан после смерти Малик-шаха вскоре потерял свое положение царской резиденции и главного научного центра, столица вновь была перенесена в Хорасан, в город Мерв. Хайям предпринял попытку заинтересовать новых правителей в субсидировании обсерватории, написав «Наурузнаме» – книгу явно «популистского» характера об истории празднования Науруза, солнечного календаря и различных календарных реформ. Она полна различных неправдоподобных анекдотов, ненаучных примет, нравоучений, легенд и вымыслов. Увы, это не помогло – Исфаханская обсерватория пришла в запустение и была закрыта.
О позднем периоде жизни Омара Хайяма известно так же мало, как и о его юности. Источники указывают, что некоторое время Омар Хайям жил в Мерве. К его славе как выдающегося математика и астронома в эти годы прибавилась крамольная слава вероотступника. Ревнители ислама возмущались вольнодумством поэта и очевидным несоответствием его суждений канонам шариата. Отношения Хайяма с высшим духовенством резко ухудшились и приняли столь опасный для философа характер, что он вынужден был, в уже немолодые годы, совершить долгий и трудный путь паломничества в Мекку (хадж). Ал-Кифти в «Истории мудрецов» сообщает: «Когда же его современники очернили веру его и вывели наружу те тайны, которые он скрывал, он убоялся за свою кровь и схватил легонько поводья своего языка и пера и совершил хадж по причине боязни, не по причине богобоязни, и обнаружил тайны из тайн нечистых. Когда он прибыл в Багдад, поспешили к нему его единомышленники по части древней науки, но он преградил перед ними дверь преграждением раскаявшегося, а не товарища по пиршеству. И вернулся он из хаджа своего в свой город, посещая утром и вечером место поклонения и скрывая тайны свои, которые неизбежно откроются. Не было ему равного в астрономии и философии, в этих областях его приводили в пословицу; о если бы дарована была ему способность избегать неповиновения Богу!»
В какой-то момент Хайям возвратился в Нишапур, где прожил до последних дней жизни, лишь изредка покидая его для посещения Бухары или Балха. Ему к тому времени было, по-видимому, более 70 лет. Возможно, Хайям вел преподавание в Нишапурском медресе, имел небольшой круг близких учеников. Он мало общался с людьми и дружил в эти годы только с книгой. По словам ал-Байхаки, в конце жизни Хайям «имел скверный характер», «был скуп в сочинении книг и преподавании». Историк Шахразури сообщает, что ученик Хайяма Абу-л-Хатим Музаффар ал-Исфа-зари «к ученикам и слушателям был приветлив и ласков в противоположность Хайяму». В «Доме радости» Табризи сообщается, что у Хайяма «никогда не было склонности к семейной жизни и он не оставил потомства. Все, что осталось от него, – это четверостишия и хорошо известные сочинения по философии на арабском и персидском языках».
Самой вероятной датой смерти Омара Хайяма считается 1123 г., хотя некоторые дошедшие до нас источники дают противоречивые сведения на этот счет. Так, например, Низами Самарканди рассказывает о посещении им могилы Хайяма через четыре года после его смерти, из чего следует, что ученый умер в 1131–1132 гг.
Похоронили Омара Хайяма в саду персиковых и грушевых деревьев под Нишапуром. Могила его цела и в настоящее время. В 1934 г. на средства, собранные почитателями творчества Хайяма, над ней был воздвигнут обелиск. Ныне над могилой Омара Хайяма возвышается величественный надгробный памятник – одно из лучших мемориальных сооружений в современном Иране.
Творческое и научное наследие Омара Хайяма – это удивительное явление не только в истории культуры Востока, но и всего мира, хотя в Европе о поэзии великого мудреца узнали сравнительно недавно. Европейцам Хайям стал известен в 1859 г., когда его четверостишия были впервые опубликованы в переводе Эдварда Фитцджеральда. С начала XX в. имя Омара Хайяма стало появляться и на страницах русских изданий. Мудрец страстно желал переустройства мира и делал для этого все, что было в его силах: постигал законы природы, вникал в тайны мироздания. Его поэтические раздумья о смысле жизни, о незащищенности человека перед беспощадным роком и быстротечным временем, о вечном очаровании бытия и всего необъятного мира позволяют каждому из нас найти нечто сокровенное и еще никем не высказанное. Горестные его сомнения, неизменно побеждаемые жизнелюбием и свободой духа, приходят к нам из далеких столетий и завоевывают на всех континентах планеты верных поклонников прославленного мудреца. Вот уже несколько веков люди не перестают восхищаться его талантом, остроумием и познаниями. Самое удивительное, что будучи необыкновенно разносторонним и мудрым человеком, Хайям-поэт мог мыслить как ученый, а Хайям-ученый видеть мир как поэт.
Гиясаддин Абуль-Фатх Омар ибн Ибрахим аль-Хайям Нишапури (перс. عُمَر خَیّام نیشابوری). Родился 18 мая 1048 года в Нишапуре — умер 4 декабря 1131, там же. Персидский философ, математик, астроном и поэт. Внёс вклад в алгебру построением классификации кубических уравнений и их решением с помощью конических сечений. В Иране Омар Хайям известен созданием самого точного из реально используемых календарей. Учениками Хайяма были такие учёные, как ал-Асфизари и ал-Хазини.
Уроженец города Нишапура в Хорасане (ныне иранская провинция Хорасан-Резави). Омар был сыном палаточника, также у него была младшая сестра Аиша. В 8 лет глубоко занимался математикой, астрономией, философией. В 12 лет Омар стал учеником Нишапурского медресе. Он блестяще закончил курс по мусульманскому праву и медицине, получив квалификацию хакима, то есть врача. Но медицинская практика мало интересовала Омара. Он изучал сочинения известного математика и астронома Сабита ибн Курры, труды греческих математиков. Детство Хайяма пришлось на жестокий период сельджукского завоевания Центральной Азии. Погибло множество людей, в том числе значительная часть учёных.
В возрасте шестнадцати лет Хайям пережил первую в своей жизни утрату: во время эпидемии умер его отец, а потом и мать. Омар продал отцовский дом и мастерскую и отправился в Самарканд. В то время это был признанный на Востоке научный и культурный центр. В Самарканде Хайям становится вначале учеником одного из медресе, но после нескольких выступлений на диспутах он настолько поразил всех своей учёностью, что его сразу же сделали наставником.
Как и другие крупные учёные того времени, Омар не задерживался подолгу в каком-то городе. Всего через четыре года он покинул Самарканд и переехал в Бухару, где начал работать в хранилищах книг. За десять лет, что учёный прожил в Бухаре, он написал четыре фундаментальных трактата по математике.
В 1074 году его пригласили в Исфахан, центр государства Санджаров, ко двору сельджукского султана Мелик-шаха I. По инициативе и при покровительстве главного шахского визиря Низам аль-Мулька Омар становится духовным наставником султана. Через два года Мелик-шах назначил его руководителем дворцовой обсерватории, одной из крупнейших в мире.
Работая на этой должности, Омар Хайям не только продолжал занятия математикой, но и стал известным астрономом. С группой учёных он разработал солнечный календарь, более точный, чем григорианский. Составил «Маликшахские астрономические таблицы», включавшие небольшой звездный каталог.
Рекомендуем также
Омар Хайям — популярный среди россиян поэт
Говоря об интересе россиян к Хайяму как бы много не было написано, невозможно определить глубину любви русского народа к этому персидскому поэту.Несмотря на таких великих поэтов в персидской литературе, как Саади, Хафиз и Фирдоуси, ни один поэт в России не известен так, как Хайям.
Хайям стал настолько популярным среди россиян, что его рубайят можно найти в доме многих российских интеллектуалов и даже обычных людей.
Говоря об этом великом поэте Ирана можно сказать, что российский президент Владимир Путин часто читает рубайят Хайяма, и даже в некоторых своих интервью он зачитывает некоторые стихи Омара Хайяма на русском языке.
Однажды Путин в интервью Первому телеканалу процитировал Омара Хайяма:
«Будь мягче к людям.
Хочешь быть мудрей?
Не делай больно мудростью своей».
Российский президент объяснил, что это один из принципов его жизни, и он всегда ему следует.
Путин также сказал в ответ на вопрос журналиста о том, как он восстанавливает настроение: в этом случае он начинает читать стихи поэта.
Книгу рубаи Омара Хайяма подарила ему его жена много лет назад.
Следует отметить, что в истории современной России отмечается день Омара Хайяма.
«Имя Омара Хайяма известно всему миру благодаря написанным им четверостишиям рубаи. Однако этим его роль в истории не ограничена. В алгебре он построил классификацию кубических уравнений и дал их решения с помощью конических сечений. А в Иране Омар Хайям известен также созданием более точного, по сравнению с европейским, календаря, который официально используется с 11 века», говорится на сайте Дня Омара Хайяма в России.
«Умер выдающийся поэт, философ и учёный Омар Хайям 4 декабря 1131 года в Нишапуре. Он остался в веках благодаря своим четверостишиям – мудрым, полным юмора, лукавства и дерзости рубаи. Долгое время он был забыт, но его творчество стало известным европейцам в новое время благодаря переводам Эдварда Фитцджеральда», пишет издание.
По версии официального сайта администрации Астрахани монумент великому персидскому поэту, философу, учёному и просветителю установлен в сквере возле Астраханского государственного университета. Участниками торжественной церемонии открытия стали представители делегации провинции Гилян (Исламская Республика Иран) во главе с генерал-губернатором Мохаммадом Али Наджафи, губернатор Астраханской области Александром Жилкиным, главой МО «Город Астрахань» Алёной Губановой, руководителем городской администрации Олегом Полумордвиновым.
Памятники Омару Хайяму установлены в Тегеране, Душанбе, Бухаресте и Ашхабаде. Астрахань стала первым из российских городов, в котором появился монумент великому персидскому поэту. Скульптура высотой свыше 4 метров выполнена из бронзы. Памятник был принесён в дар Астрахани иранской провинцией Гилян как символ признания заслуг этого региона в развитии российско-иранских торгово-промышленных и культурных отношений.
Следите за нами в Twitter @irnarussian
*9472
*M.E.
Мудрейшие цитаты омара хайяма о жизни и любви. Омар Хайям: биография
Омар Хайям – легендарный ученый и философ, знаменитый благодаря своей невероятно результативной деятельности в таких сферах, как история, математика, астрономия, литература и даже кулинария. Он стал знаковой фигурой в истории Ирана и всего Востока. Среди всеобщих гонений (аналога инквизиции), притеснений за малейшее вольнодумие жил и работал такой великий человек, свободный дух которого вдохновляет потомков сотни лет спустя. Просвещать людей, мотивировать их, помогать им найти смысл в жизни – все это делал Омар Хайям для своего народа долгие годы, став одним из творцов культурной, общественной и научной жизни в Самарканде.
Восточный философ Омар Хайям
Его жизнь была настолько многогранной, а выдающиеся достижения – в совершенно противоположных сферах деятельности, что существует версия, будто бы Омара Хайяма никогда не существовало. Есть вторая мысль – что под этим именем скрывается несколько людей, математиков, ученых, философов и поэтов. Конечно, исторически точно отследить деятельность человека, жившего тысячу лет назад, непросто. Однако существуют доказательства, что Омар Хайям – не миф, а реально существующий человек с выдающимися способностями, живший сотни лет назад.
Известна и его биография – хотя, конечно, точность ее подтвердить не представляется возможным.
Портрет Омара Хайяма
Родился мужчина в 1048 году в Иране. Семья у Омара была полная и крепкая, отец и дед мальчика происходили из древнего рода ремесленников, поэтому в семье были деньги и даже достаток. С раннего детства мальчик демонстрировал уникальные аналитические способности и специфические таланты, а также такие черты характера как усидчивость, любознательность, ум и рассудительность.
Он очень рано научился читать, к восьми годам полностью прочитал и изучил священную книгу мусульман – Коран. Омар получил хорошее для того времени образование, стал мастером слова и успешно развил свои ораторские способности. Хайям прекрасно разбирался в мусульманском законодательстве, знал философию. Он с молодых лет стал знаменитым в Иране знатоком Корана, поэтому к нему обращались за помощью в трактовке некоторых особо затруднительных положений и строк.
В юности Хайям теряет отца и мать, самостоятельно отправляется на дальнейшее обучение математике и философским наукам, продав дом и мастерскую родителей. Он призывается ко двору правителя, получает работу во дворце и долгие годы проводит исследования и развивается творчески под присмотром главного человека в Исфахане.
Научная деятельность
Омара Хайяма не зря называют уникальным ученым. Его перу принадлежит ряд научных работ на совершенно разные темы. Он проводил астрономические исследования, в результате которых им был составлен самый точный в мире календарь. Он разработал связанную с полученными данными по астрономии систему астрологии, которую использовал для создания рекомендаций по питанию для представителей разных знаков Зодиака и даже написал книгу удивительно вкусных и полезных рецептов.
Геометрическая теория кубических уравнений Омара Хайама
Хайяма очень интересовала математика, его интерес вылился в анализ теории Евклида, а также создание авторской системы вычислений для квадратных и кубических уравнений. Он успешно доказывал теоремы, вел расчеты, создавал классификацию уравнений. Его научные труды по алгебре и геометрии до сих пор высоко ценятся в научном профессиональном обществе. А разработанный календарь является действующим на территории Ирана.
Книги
Потомки нашли несколько книг и литературных сборников, написанных Хайямом. До сих пор доподлинно неизвестно, сколько стихов из сборников, составленных Омаром, на самом деле принадлежат ему. Дело в том, что долгие века после смерти Омара Хайяма многие четверостишия с «крамольными» мыслями приписывались именно этому поэту во избежание наказаний для настоящих авторов. Так народное творчество становилось творчеством великого поэта. Авторство Хайяма именно поэтому часто ставится под сомнения, но доказано, что он точно самостоятельно написал более 300 произведений в стихотворной форме.
В настоящее время имя Хайяма связано в первую очередь с четверостишиями, наполненными глубоким смыслом, которые называют «рубаи». Эти стихотворные произведения заметно выделяются на фоне остального творчества периода, когда жил и сочинял Омар.
Основным отличием их написания является наличие авторского «Я» — лирического героя, который является простым смертным, не совершим ничего героического, но размышляющим о жизни и судьбе. До Хайяма литературные произведения писались исключительно о королях и героях, а не о простых людях.
Также писатель использует необычную словесность – в стихах отсутствуют вычурные выражения, традиционные многослойные образы Востока и иносказательность. Наоборот, автор пишет простым и доступным языком, конструирует мысли в содержательных предложениях, не перегруженных синтаксисом или добавочными конструкциями. Краткость и понятность – вот основные стилистические черты Хайяма, которые выделяют его стихи.
Будучи математиком, Омар мыслит логически и последовательно и в своих произведениях. Он сочинял на абсолютно разные темы – в его сборниках есть стихотворения о любви, о Боге, о судьбе, об обществе и месте обычного человека в нем.
Взгляды Омара Хайяма
Позиция Хайяма по отношению к основополагающим концептам средневекового восточного общества резко отличалась от общепринятой на тот момент. Будучи знаменитым ученым мужем, он не сильно разбирался в общественных тенденциях и не обращал внимания на происходящие вокруг изменения и тренды, что сильно подкосило его в последние годы жизни.
Теология сильно занимала Хайяма – он смело высказывал свои нестандартные мысли, прославлял ценность обычного человека и важность его желаний и потребностей. Однако автор прекрасно отделял Бога и веру от религиозных институтов. Он верил, что Бог у каждого человека в душе, он его не покинет, и часто писал на эту тему.
Позиция Хайяма по отношению к религии противоречила общепринятой, что вызывало много споров вокруг его персоналии. Омар действительно скрупулезно изучил священную книгу, а потому мог трактовать ее постулаты и не соглашаться с некоторыми из них. Это вызывало гнев со стороны священнослужителей, которые считала поэта «вредным» элементом.
Любовь была вторым важным концептом в творчестве великого писателя. Его высказывания об этом сильном чувстве порой были полярными, он метался от восхищения этим чувством и его объектом — женщиной — до сокрушений, что так часто любовь ломает жизни. О женщинах автор всегда отзывался исключительно в положительном ключе, по его словам, женщину надо любить и ценить, делать ее счастливой, ведь для мужчины любимая женщина – это высшая ценность.
Любовь для автора была чувством многогранным – он часто писал о ней в рамках рассуждений о дружбе. Дружественные отношения для Омара были также очень важны, он считал их даром. Автор часто призывал не предавать друзей, ценить их, не разменивать на призрачное признание со стороны и не предавать их доверие. Ведь истинных друзей мало. Сам писатель признавался, что предпочтет быть одному, «чем с кем попало».
Хайям рассуждает логически и потому видит несправедливость мира, замечает слепоту людей к главным ценностям в жизни, а также приходит к заключению, что многие вещи, объясняемые теологически, имеют на самом деле вполне природную сущность. Лирический герой Омара Хайяма выступает человеком, который ставит под сомнение веру, любит баловать себя, прост в потребностях и неограничен в возможностях своего разума и рассуждениях. Он прост и близок, любит вино и другие понятные радости жизни.
Рассуждая о смысле жизни, Омар Хайям приходил к выводу, что каждый человек – лишь временный гость этого прекрасного мира, а потому важно наслаждаться каждым прожитым мгновением, ценить мелкие радости и относиться к жизни как к великому дару. Мудрость жизни, по Хайяму, заключается в принятии всех происходящих событий и умении найти в них положительные моменты.
Омар Хайям – известный гедонист. Вопреки религиозному концепту отречения от земных благ ради небесной благодати философ был уверен, что смысл жизни – в потреблении и наслаждении. Этим он злил общественность, но приводил в восторг правителей и представителей высших слоев общества. Кстати, за эту мысль Хайяма любила и русская интеллигенция.
Личная жизнь
Хотя мужчина посвятил завидную часть своего творчества любви к женщине, сам он не стал связывать себя узами брака либо заводить потомство. Жена и дети никак не вписывались в образ жизни Хайяма, ведь он часто жил и работал под угрозой гонений. Вольнодумный ученый в средние века в Иране – это было опасное сочетание.
Старость и смерть
Все трактаты и книги Омара Хайяма, дошедшие до потомков, являются лишь крупицами всех его полноценных исследований, на самом деле свои изыскания он мог передать современникам и потомкам только в устной форме. Ведь в те суровые годы наука представляла опасность для религиозных институтов, поэтому подвергалась неодобрению и даже преследованиям.
Перед глазами у Хайяма, долго время находившегося под защитой правящего падишаха, других ученых и мыслителей подвергали издевательствам и казни. Средневековье не зря считается самым жестоким веком, антиклерикальные мысли были опасны как для слушателей, так и для того, кто их изрекает. А в те времена любое вольное понимание религиозных постулатов и их анализ могли легко быть приравнены к инакомыслию.
Философ Омар Хайям прожил долгую продуктивную жизнь, но последние годы его жизни были не самыми радужными. Дело в том, что долгие десятилетия Омар Хайям работал и творил, находясь под протекцией короля страны. Однако с его смертью Омар подвергся гонениям за свои своевольные мысли, которые многие приравнивали к богохульству. Он прожил последние дни в нужде, без поддержки любимых людей и средств к достойному существованию, стал практически отшельником.
Тем не менее, до последнего вздоха философ продвигал свои идеи и занимался наукой, писал рубаи и просто наслаждался жизнью. Согласно легенде, Хайям ушел из жизни своеобразно – спокойно, рассудительно, будто бы по расписанию, абсолютно принимая происходящее. В возрасте 83 лет однажды он весь день провел в молитве, затем совершил омовение, после чего прочитал священные слова и умер.
Омар Хайям был не самым известным человеком при жизни, и многие сотни лет после его смерти его фигура не вызывала интереса у потомков. Однако в XIX веке английский исследователь Эдвард Фицжеральд обнаружил записи персидского поэта, перевел их на английский язык. Уникальность стихов так поразила англичан, что было найдено, исследовано и высоко оценено сначала все творчество Омара Хайяма, а затем и все его научные трактаты. Находка поразила переводчиков и все образованное сообщество Европы – никто не мог поверить, что в далекие времена на Востоке жил и работал настолько умный ученый.
Произведения Омара в наши дни разобрали на афоризмы. Цитаты Хайяма часто встречаются в русских и зарубежных классических и современных литературных произведениях. Удивительно, но «рубаи» не потеряли актуальность сотни лет спустя после их создания. Точный и легкий язык, злободневность тем и общий посыл о том, что нужно ценить жизнь, любить каждое ее мгновение, жить по своим правилам и не разменивать дни на призрачные заблуждения — всё это приходится по душе жителям XXI века.
Интересна и судьба наследия Омара Хайяма — образ самого поэта и философа стал нарицательным, а сборники его стихотворений переиздаются до сих пор. Четверостишия Хайяма продолжают жить, книги с его творчеством есть у многих жителей разных стран по всему миру. Забавно, но в России известная поп-певица Ханна, представительница молодого продвинутого поколения современной эстрады, записала лиричный музыкальный трек на песню «Омар Хайям», в припеве которой процитировала афоризм легендарного персидского философа.
Мысли поэта трансформировались в так называемые правила жизни, которым следуют многие люди. Более того, их активно использует в социальных сетях подрастающее поколение. Например, следующие известные стихи принадлежат гению Омара Хайяма:
«Чтоб мудро жизнь прожить, знать надобно немало,
Два важных правила запомни для начала:
Ты лучше голодай, чем что попало есть,
И лучше будь один, чем вместе с кем попало».
«Холодной думай головой
Ведь в жизни все закономерно
Зло излученное тобой
К тебе вернется непременно».
«Не оплакивай, смертный, вчерашних потерь,
Дел сегодняшних завтрашней меркой не мерь,
Ни былой, ни грядущей минуте не верь,
Верь минуте текущей — будь счастлив теперь!»
«»Ад и рай — в небесах», — утверждают ханжи.
Я, в себя заглянув, убедился во лжи:
Ад и рай — не круги во дворе мирозданья,
Ад и рай — это две половины души»
«Встань от сна! Ночь для таинств любви создана,
Для метаний у дома любимой дана!
Где есть двери — они запираются на ночь,
Только дверь у влюбленных — открыта она!»
«Сердце! Пусть хитрецы, сговорясь заодно,
Осуждают вино, дескать, вредно оно.
Если душу отмыть свою хочешь и тело —
Чаще слушай стихи, попивая вино»
Афоризмы Омара Хайяма:
«Если подлый лекарство нальет тебе — вылей!
Если мудрый нальет тебе яду — прими!»
«Упавший духом гибнет раньше срока»
«Благородство и подлость, отвага и страх —
Все с рожденья заложено в наших телах»
«В любимом человеке нравятся даже недостатки, а в нелюбимом раздражают даже достоинства»
«Не говорите, что мужчина бабник. Был бы он однолюб — то до вас бы очередь не дошла»
Омар Хайям посвятил себя изучению самой жизни. Он много занимался научной работой в таких областях, как математика, астрономия, медицина, философия, но миру больше всего запомнился как поэт, автор четверостиший рубаи. К сожалению, при жизни Хайяма его незаурядный ум не оценили. О нём вспомнили лишь в XIX веке, когда и пришла к нему мировая слава.
В своих рубаи Хайям затрагивает вопросы о смысле бытия, целомудрии, счастье, любви, дружбе и, конечно, о своём любимом напитке — .
О жизни
— 1 —
Не завидуй тому, кто силён и богат. За рассветом всегда наступает закат. С этой жизнью короткою, равною вздоху, обращайся как с данной тебе напрокат.
— 2 —
Кто жизнью бит, тот большего добьётся. Пуд соли съевший выше ценит мёд. Кто слёзы лил, тот искренней смеётся. Кто умирал, тот знает, что живёт!
— 3 —
«Ад и рай — в небесах», — утверждают ханжи. Я, в себя заглянув, убедился во лжи: ад и рай — не круги во дворце мироздания, ад и рай — это две половины души.
— 4 —
Всё покупается и продаётся, и жизнь откровенно над нами смеётся. Мы негодуем, мы возмущаемся, но продаёмся и покупаемся.
— 5 —
Не оплакивай, смертный, вчерашних потерь, дел сегодняшних завтрашней меркой не мерь. Ни былой, ни грядущей минуте не верь. Верь минуте текущей — будь счастлив теперь!
О любви
— 6 —
Да, в женщине, как в книге, мудрость есть. Понять способен смысл её великий лишь грамотный. И не сердись на книгу, коль, неуч, не сумел её прочесть.
— 7 —
В одной руке цветы, в другой — бокал бессменный, пируй с возлюбленной, забыв о всей Вселенной, покуда смерти смерч вдруг не сорвёт с тебя, как розы лепестки, сорочку жизни бренной.
— 8 —
Кто урод, кто красавец — не ведает страсть. В ад согласен безумец влюблённый попасть. Безразлично влюблённым, во что одеваться, что на землю стелить, что под голову класть.
— 9 —
Чьё сердце не горит любовью страстной к милой, без утешения влачит свой век унылый. Дни, проведённые без радостей любви, считаю тяготой ненужной и постылой.
— 10 —
Любить и быть любимым — это счастье. Вы берегите от простых ненастий. И взяв бразды любви совместно жадно в руки, не отпускайте никогда, даже живя в разлуке…
О вине
— 11 —
Твердят, будто пьяницы в ад угодят. Всё вздор! Кабы пьющих отправили в ад, да всех женолюбов туда же им вслед, пустым, как ладонь, стал бы ваш райский сад.
— 12 —
Сердце! Пусть хитрецы, сговорясь заодно, осуждают вино, дескать, вредно оно. Если душу отмыть свою хочешь и тело — чаще слушай стихи, попивая вино.
— 13 —
Сад цветущий, подруга и чаша с вином — вот мой рай. Не хочу очутиться в ином. Да никто и не видел небесного рая! Так что будем пока утешаться в земном.
— 14 —
Но учит той же мудрости вино, на каждом кубке — жизненная пропись: «Прильни устами — и увидишь дно!»
— 15 —
Вино запрещено, но есть четыре но: смотря кто, с кем, когда и в меру ль пьёт вино. При соблюдении сих четырёх условий всем здравомыслящим вино разрешено.
Омар Хайям (1048-1131) является выдающимся математиком и астрономом. Именно он разработал методы решений квадратных и кубических уравнений, дал определение алгебре как науке, рассмотрел вопросы, касающиеся иррациональных чисел. В астрономии он разработал солнечный календарь. Тот был точнее юлианского календаря и лёг в основу иранского календаря, который по сей день используется в Иране и Афганистане.
Этот удивительный человек почитается на Востоке как мудрец. Родился он в семье торговца в городе Нишапуре (670 км к востоку от Тегерана). В 16 лет потерял родителей. Они умерли от эпидемии. Юноша получил квалификацию врача и уехал в Самарканд. В те времена это был один из крупнейших научных центров мира. По прошествию нескольких лет молодой Омар переехал в Бухару. В этом городе он прожил 10 лет и написал много серьёзных работ по математике.
Затем для Хайяма наступил очень плодотворный 18-летний период. Он был приглашён в город Исфахан (340 км к югу от Тегерана). В то время это была столица могущественного сельджукского султаната. Во главе державы стоял Мелик-шах. Его главный визирь Низам аль-Мульк лично порекомендовал владыке взять в своё окружение молодого и умного мужчину, и очень скоро Омар стал духовным наставником грозного султана и возглавил дворцовую обсерваторию.
Именно на эти годы пришлись основные работы по астрономии и математике. Но, как следует из жизненной практики, счастье и благополучие редко длятся долго. В 1092 года Мелик-шах умер. За месяц до этого был убит исмаилитами Низам аль-Мульк. Уже немолодой учёный остался без покровителей.
Султаном был провозглашён сын почившего повелителя Махмуд. Но мальчику было всего 5 лет, поэтому всю власть сосредоточила в своих руках его мать Туркан-хатун. Для неё астрономия и математика были пустым звуком. Омара Хайяма понизили до должности лечащего врача, а за работу в обсерватории стали платить ничтожное жалование.
В 1097 году служба учёного при дворе закончилась. Столица была перенесена в город Мерв, и обсерватория в Хорасане потеряла своё главенствующее значение. Вскоре она была закрыта, и учёный оказался не у дел. В преддверии старости его выгнали на улицу, не дав никакого пенсионного содержания.
О дальнейшем периоде жизни выдающегося мудреца Востока известно очень мало. Есть информация, что Омар стал вольнодумцем. Служители ислама даже приравняли его к вероотступникам. Чтобы хоть как-то оправдаться в их глазах, пожилой учёный совершил паломничество в Мекку.
Последние годы жизни почтенный старец прожил в Нишапуре. Лишь изредка он посещал Балху и Бухару. Жил на те деньги, которые зарабатывал преподавательской деятельностью в медресе. Он регулярно встречался с различными философами и учёными. Те сами искали встречи, чтобы вступить с ним в научные диспуты. У старца было несколько учеников. Что же касается семейной жизни, то Омар Хайям ни разу не женился и не имел детей. Всю свою жизнь этот удивительный человек посвятил науке.
Умер великий учёный 4 декабря 1131 года. Прожил он долгую и интересную жизнь, но быстро был забыт потомками. Вспомнили о нём лишь в XIX веке, благодаря английскому поэту Эдварду Фицджеральду (1801-1883). Тот стал переводить четверостишия, так называемые рубаи, знаменитого учёного.
Помимо математики и астрономии тот увлекался лирической поэзией. Одной из её форм и являются рубаи — четверостишия. Они широко распространены на Востоке.
В них было столько мудрости и юмора, что они мгновенно стали пользоваться огромной популярностью. В 1934 году поклонники творчества выдающегося учёного и поэта воздвигли ему обелиск. Поставили его в Нишапуре возле мечети памяти почтенного имама Махрука. Ниже приведены наиболее известные и интересные четверостишия. Перевод с персидского сделан русским поэтом и переводчиком Германом Борисовичем Плисецким.
Памятник Омару Хайяму
Стихи Омара Хайяма
Много лет размышлял я над жизнью земной,
Непонятного нет для меня под луной,
Мне известно, что мне ничего не известно, —
Вот последний секрет из постигнутых мной.
Я — школяр в этом лучшем из лучших миров,
Труд мой тяжек: учитель уж больно суров!
До седин я у жизни хожу в подмастерьях,
Всё ещё не зачислен в разряд мастеров…
Тот усердствует слишком, кричит: «Это — я!»
В кошельке золотишко бренчит: «Это — я!»
Но едва лишь успеет наладить делишки —
Смерть в окно к хвастунишке стучит: «Это — я!»
В колыбели — младенец, покойник — в гробу:
Вот и всё, что известно про нашу судьбу.
Выпей чашу до дна — и не спрашивай много:
Господин не откроет секрета рабу.
Не оплакивай, смертный, вчерашних потерь,
Дел сегодняшних завтрашней меркой не мерь,
Ни былой, ни грядущей минуте не верь,
Вень минуте текущей — будь счастлив теперь!
Знай, рождённый в рубашке любимец судьбы:
Твой шатёр подпирают гнилые столбы.
Если плотью душа, как палаткой, укрыта —
Берегись, ибо колья палатки слабы!
Те, что веруют слепо, — пути не найдут.
Тех, кто мыслит, — сомнения вечно гнетут.
Опасаюсь, что голос раздастся однажды:
«О невежды! Дорога не там и не тут!»
Лучше впасть в нищету, голодать или красть,
Чем в число блюдолизов презренных попасть.
Лучше кости глотать, чем прельститься сластями
За столом у мерзавцев, имеющих власть.
Недостойно — стремиться к тарелке любой,
Словно жадная муха, рискуя собой.
Лучше пусть у Хайяма ни крошки не будет,
Чем подлец его будет кормить на убой!
Если труженик в поте лица своего
Добывающий хлеб, не стяжал ничего —
Почему он ничтожеству кланяться должен
Или даже тому, кто не хуже его?
Не одерживал смертный над небом побед.
Всех подряд пожирает земля-людоед.
Ты пока ещё цел? И бахвалишься этим?
Погоди: попадёшь муравьям на обед!
Всё, что видим мы, — видимость только одна.
Далеко от поверхности мира до дна.
Полагай несущественным явное в мире,
Ибо тайная сущность вещей — не видна.
Даже самые светлые в мире умы
Не смогли разогнать окружающей тьмы.
Рассказали нам несколько сказочек на ночь —
И отправились, мудрые, спать, как и мы.
Тот, кто следует разуму, — доит быка,
Мудрость нынче убыточна наверняка!
В наше время доходней валять дурака,
Ибо разум сегодня в цене чеснока.
Если низменной похоти станешь рабом —
Будешь в старости пуст, как покинутый дом.
Оглянись на себя и подумай о том,
Кто ты есть, где ты есть и — куда же потом?
В этой тленной Вселенной в положенный срок
Превращаются в прах человек и цветок.
Кабы прах испарялся у нас из-под ног —
С неба лился б на землю кровавый поток!
Жизнь — пустыня, по ней мы бредём нагишом.
Смертный, полный гордыни, ты просто смешон!
Ты для каждого шага находишь причину —
Между тем он давно в небесах предрешён.
Так как собственной смерти отсрочить нельзя,
Так как свыше указана смертным стезя,
Так как вечные вещи не слепишь из воска —
То и плакать об этом не стоит, друзья!
Бренность мира узрев, горевать погоди!
Верь: недаром колотится сердце в груди.
Не горюй о минувшем: что было — то сплыло.
Не горюй о грядущем: туман впереди…
Нищим дервишем ставши — достигнешь высот.
Сердце в кровь изодравши — достигнешь высот.
Прочь, пустые мечты о великих свершеньях!
Лишь с собой совладавши — достигнешь высот.
Если гурия страстно целует в уста,
Если твой собеседник мудрее Христа,
Если краше небесной Зухры музыкантша —
Всё не в радость, коль совесть твоя не чиста!
Мы уйдём без следа — ни имён, ни примет.
Этот мир простоит ещё тысячи лет.
Нас и раньше тут не было — после не будет.
Ни ущерба, ни пользы от этого нет.
Если мельницу, баню, роскошный дворец
Получает в подарок дурак и подлец,
А достойный идёт в кабалу из-за хлеба —
Мне плевать на твою справедливость, Творец!
Неужели таков наш ничтожный удел:
Быть рабами своих вожделеющих тел?
Ведь ещё ни один из живущих на свете
Вожделений своих утолить не сумел!
Мы попали в сей мир, как в силок — воробей.
Мы полны беспокойства, надежд и скорбей.
В эту круглую клетку, где нету дверей,
Мы попали с тобой не по воле своей.
Если все государства, вблизи и вдали,
Покорённые, будут валяться в пыли,
Ты не станешь, великий владыка, бессмертным.
Твой удел невелик: три аршина земли.
Шейх блудницу стыдил: «Ты, беспутная, пьёшь,
Всем желающим тело своё продаёшь!»
«Я, — сказала блудница, — и вправду такая.
Тот ли ты, за кого мне себя выдаёшь?»
Я в мечеть не за праведным словом пришёл,
Не стремясь приобщиться к основам, пришёл.
В прошлый раз утащил я молитвенный коврик,
Он истёрся до дыр — я за новым пришёл!
Ты не верь измышленьям непьющих тихонь,
Будто пьяниц в аду ожидает огонь.
Если место в аду для влюблённых и пьяных —
Рай окажется завтра пустым, как ладонь!
В этом мире на каждом шагу — западня.
Я по собственной воле не прожил и дня.
Без меня в небесах принимают решенья,
А потом бунтарём называют меня!
Благородство и подлость, отвага и страх —
Всё с рожденья заложено в наших телах.
Мы до смерти не станем ни лучше, ни хуже —
Мы такие, какими нас создал Аллах!
Мир чреват одновременно благом и злом:
Всё, что строит, — немедля пускает на слом.
Будь бесстрашен, живи настоящей минутой,
Не пекись о грядущем, не плачь о былом.
Чем за общее счастье без толку страдать —
Лучше счастье кому-нибудь близкому дать.
Лучше друга к себе привязать добротою,
Чем от пут человечество освобождать.
Пей с достойным, который тебя не глупей,
Или пей с луноликой любимой своей.
Никому не рассказывай, сколько ты выпил.
Пей с умом. Пей с разбором. Умеренно пей.
«Ад и рай — в небесах», — утверждают ханжи.
Я, в себя заглянув, убедился во лжи:
Ад и рай — не круги во дворце мирозданья,
Ад и рай — это две половинки души.
В этом мире не вырастет правды побег.
Справедливость не правила миром вовек.
Не считай, что изменишь течение жизни.
За подрубленный сук не держись, человек.
В этом мире враждебным не будь дураком:
Полагаться не вздумай на тех, кто кругом,
Трезвым оком взгляни на ближайшего друга —
Друг, возможно, окажется злейшим врагом.
Не завидуй тому, кто силён и богат.
За рассветом всегда наступает закат.
С этой жизнью короткую, равною вздоху,
Обращайся как с данной тебе напрокат.
Тот, кто с юности верует в собственный ум,
Стал, в погоне за истиной, сух и угрюм.
Притязающий с детства на знание жизни,
Виноградом не став, превратился в изюм.
Ты при всех на меня накликаешь позор:
Я безбожник, я пьяница, чуть ли не вор!
Я готов согласиться с твоими словами.
Но достоин ли ты выносить приговор?
Для достойного — нету достойных наград,
Я живот положить за достойного рад.
Хочешь знать, существуют ли адские муки?
Жить среди недостойных — вот истинный ад!
Я спросил у мудрейшего: «Что ты извлёк
Из своих манускриптов?» Мудрейший изрёк:
«Счастлив тот, кто в объятьях красавицы нежной
По ночам от премудрости книжной далёк!»
Ты, Всевышний, по-моему, жаден и стар.
Ты наносишь рабу за ударом удар.
Рай — награда безгрешным за их послушанье.
Дал бы что-нибудь мне не в награду, а в дар!
Миром правит насилие, злоба и месть.
Что ещё на земле достоверного есть?
Где счастливые люди в озлобленном мире?
Если есть — их по пальцам легко перечесть.
Опасайся плениться красавицей друг!
Красота и любовь — два источника мук,
Ибо это прекрасное царство невечно:
Поражает сердца — и уходит из рук.
О мудрец! Если Бог тебе дал напрокат
Музыкантшу, вино, ручеёк и закат —
Не выращивай в сердце безумных желаний.
Если всё это есть — ты безмерно богат!
Мы с тобою — добыча, а мир — западня.
Вечный Ловчий нас травит, к могиле гоня.
Сам во всём виноват, что случается в мире,
А в грехах обвиняет тебя и меня.
О мудрец! Если тот или этот дурак
Называет рассветом полуночный мрак,
Притворись дураком и не спорь с дураками,
Каждый, кто не дурак, — вольнодумец и враг!
Считай, что ты изменишь ход планет.
Считай, что этот свет — не этот свет.
Надейся, что желанного достигнешь.
Считай, что так. А нет — считай, что нет.
© Тенигина Н., перевод
© Ватагин М., перевод
© ООО «Издательство АСТ», оформление
Переводы Нины Тенигиной
* * *
Без хмеля и улыбок – что за жизнь?
Без сладких звуков флейты – что за жизнь?
Все, что на солнце видишь, – стоит мало.
Но на пиру в огнях светла и жизнь!
* * *
Один припев у Мудрости моей:
«Жизнь коротка, – так дай же волю ей!
Умно бывает подстригать деревья,
Но обкорнать себя – куда глупей!»
* * *
Живи, безумец!.. Трать, пока богат!
Ведь ты же сам – не драгоценный клад.
И не мечтай – не сговорятся воры
Тебя из гроба вытащить назад!
* * *
Ты обойден наградой? Позабудь.
Дни вереницей мчатся? Позабудь.
Небрежен Ветер: в вечной Книге Жизни
Мог и не той страницей шевельнуть…
* * *
Что там, за ветхой занавеской Тьмы
В гаданиях запутались умы.
Когда же с треском рухнет занавеска,
Увидим все, как ошибались мы.
* * *
Мир я сравнил бы с шахматной доской:
То день, то ночь… А пешки? – мы с тобой.
Подвигают, притиснут – и побили.
И в темный ящик сунут на покой.
* * *
Мир с пегой клячей можно бы сравнить,
А этот всадник, – кем он может быть?
«Ни в день, ни в ночь, – он ни во что не верит!»
– А где же силы он берет, чтоб жить?
* * *
Умчалась Юность – беглая весна —
К подземным царствам в ореоле сна,
Как чудо-птица, с ласковым коварством,
Вилась, сияла здесь – и не видна…
* * *
Мечтанья прах! Им места в мире нет.
А если б даже сбылся юный бред?
Что, если б выпал снег в пустыне знойной?
Час или два лучей – и снега нет!
* * *
«Мир громоздит такие горы зол!
Их вечный гнет над сердцем так тяжел!»
Но если б ты разрыл их! Сколько чудных,
Сияющих алмазов ты б нашел!
* * *
Проходит жизнь – летучий караван.
Привал недолог… Полон ли стакан?
Красавица, ко мне! Опустит полог
Над сонным счастьем дремлющий туман.
* * *
В одном соблазне юном – чувствуй все!
В одном напеве струнном – слушай все!
Не уходи в темнеющие дали:
Живи в короткой яркой полосе.
* * *
Добро и зло враждуют: мир в огне.
А что же небо? Небо – в стороне.
Проклятия и яростные гимны
Не долетают к синей вышине.
* * *
На блестку дней, зажатую в руке,
Не купишь Тайны где-то вдалеке.
А тут – и ложь на волосок от Правды,
И жизнь твоя – сама на волоске.
* * *
Мгновеньями Он виден, чаще скрыт.
За нашей жизнью пристально следит.
Бог нашей драмой коротает вечность!
Сам сочиняет, ставит и глядит.
* * *
Хотя стройнее тополя мой стан,
Хотя и щеки – огненный тюльпан,
Но для чего художник своенравный
Ввел тень мою в свой пестрый балаган?
* * *
Подвижники изнемогли от дум.
А тайны те же сушат мудрый ум.
Нам, неучам, – сок винограда свежий,
А им, великим, – высохший изюм!
* * *
Что мне блаженства райские – «потом»?
Прошу сейчас, наличными, вином…
В кредит – не верю! И на что мне Слава:
Под самым ухом – барабанный гром?!
* * *
Вино не только друг. Вино – мудрец:
С ним разнотолкам, ересям – конец!
Вино – алхимик: превращает разом
В пыль золотую жизненный свинец.
* * *
Как перед светлым, царственным вождем,
Как перед алым, огненным мечом —
Теней и страхов черная зараза —
Орда врагов, бежит перед вином!
* * *
Вина! – Другого я и не прошу.
Любви! – Другого я и не прошу.
«А небеса дадут тебе прощенье?»
Не предлагают, – я и не прошу.
* * *
Ты опьянел – и радуйся, Хайям!
Ты победил – и радуйся. Хайям!
Придет Ничто – прикончит эти бредни…
Еще ты жив – и радуйся, Хайям.
* * *
В словах Корана многое умно,
Но учит той же мудрости вино.
На каждом кубке – жизненная пропись:
«Прильни устами – и увидишь дно!»
* * *
Я у вина – что ива у ручья:
Поит мой корень пенная струя.
Так Бог судил! О чем-нибудь он думал?
И брось я пить, – его подвел бы я!
* * *
Блеск диадемы, шелковый тюрбан,
Я все отдам, – и власть твою, султан,
Отдам святошу с четками в придачу
За звуки флейты и… еще стакан!
* * *
В учености – ни смысла, ни границ.
Откроет больше тайный взмах ресниц.
Пей! Книга Жизни кончится печально.
Укрась вином мелькание границ!
* * *
Все царства мира – за стакан вина!
Всю мудрость книг – за остроту вина!
Все почести – за блеск и бархат винный!
Всю музыку – за бульканье вина!
* * *
Прах мудрецов – уныл, мой юный друг.
Развеяна их жизнь, мой юный друг.
«Но нам звучат их гордые уроки!»
А это ветер слов, мой юный друг.
* * *
Все ароматы жадно я вдыхал,
Пил все лучи. А женщин всех желал.
Что жизнь? – Ручей земной блеснул на солнце
И где-то в черной трещине пропал.
* * *
Для раненой любви вина готовь!
Мускатного и алого, как кровь.
Залей пожар, бессонный, затаенный,
И в струнный шелк запутай душу вновь.
* * *
В том не любовь, кто буйством не томим,
В том хворостинок отсырелых дым.
Любовь – костер, пылающий, бессонный…
Влюбленный ранен. Он – неисцелим!
* * *
До щек ее добраться – нежных роз?
Сначала в сердце тысячи заноз!
Так гребень: в зубья мелкие изрежут,
Чтоб слаще плавал в роскоши волос!
* * *
Пока хоть искры ветер не унес, —
Воспламеняй ее весельем лоз!
Пока хоть тень осталась прежней силы, —
Распутывай узлы душистых кос!
* * *
Ты – воин с сетью: уловляй сердца!
Кувшин вина – и в тень у деревца.
Ручей поет: «Умрешь и станешь глиной.
Дан ненадолго лунный блеск лица».
* * *
«Не пей, Хайям!» Ну, как им объяснить,
Что в темноте я не согласен жить!
А блеск вина и взор лукавый милой —
Вот два блестящих повода, чтоб пить!
* * *
Мне говорят: «Хайям, не пей вина!»
А как же быть? Лишь пьяному слышна
Речь гиацинта нежная тюльпану,
Которой мне не говорит она!
* * *
Развеселись!.. В плен не поймать ручья?
Зато ласкает беглая струя!
Нет в женщинах и в жизни постоянства?
Зато бывает очередь твоя!
* * *
Любовь вначале – ласкова всегда.
В воспоминаньях – ласкова всегда.
А любишь – боль! И с жадностью друг друга
Терзаем мы и мучаем – всегда.
* * *
Шиповник алый нежен? Ты – нежней.
Китайский идол пышен? Ты – пышней.
Слаб шахматный король пред королевой?
Но я, глупец, перед тобой слабей!
* * *
Любви несем мы жизнь – последний дар?
Над сердцем близко занесен удар.
Но и за миг до гибели – дай губы,
О, сладостная чаша нежных чар!
* * *
«Наш мир – аллея молодая роз,
Хор соловьев и болтовня стрекоз».
А осенью? «Безмолвие и звезды,
И мрак твоих распушенных волос…»
* * *
«Стихий – четыре. Чувств как будто пять,
И сто загадок». Стоит ли считать?
Сыграй на лютне, – говор лютни сладок:
В нем ветер жизни – мастер опьянять…
* * *
В небесном кубке – хмель воздушных роз.
Разбей стекло тщеславно-мелких грез!
К чему тревоги, почести, мечтанья?
Звон тихий струн… и нежный шелк волос…
* * *
Не ты один несчастлив. Не гневи
Упорством Неба. Силы обнови
На молодой груди, упруго нежной…
Найдешь восторг. И не ищи любви.
* * *
Я снова молод. Алое вино,
Дай радости душе! А заодно
Дай горечи и терпкой, и душистой…
Жизнь – горькое и пьяное вино!
* * *
Сегодня оргия, – c моей женой,
Бесплодной дочкой Мудрости пустой,
Я развожусь! Друзья, и я в восторге,
И я женюсь на дочке лоз простой…
* * *
Не видели Венера и Луна
Земного блеска сладостней вина.
Продать вино? Хоть золото и веско, —
Ошибка бедных продавцов ясна.
* * *
Рубин огромный солнца засиял
В моем вине: заря! Возьми сандал:
Один кусок – певучей лютней сделай,
Другой – зажги, чтоб мир благоухал.
* * *
«Слаб человек – судьбы неверный раб,
Изобличенный я бесстыдный раб!»
Особенно в любви. Я сам, я первый
Всегда неверен и ко многим слаб.
* * *
Сковал нам руки темный обруч дней —
Дней без вина, без помыслов о ней…
Скупое время и за них взимает
Всю цену полных, настоящих дней!
* * *
На тайну жизни – где б хотя намек?
В ночных скитаньях – где хоть огонек?
Под колесом, в неугасимой пытке
Сгорают души. Где же хоть дымок?
* * *
Как мир хорош, как свеж огонь денниц!
И нет Творца, пред кем упасть бы ниц.
Но розы льнут, восторгом манят губы…
Не трогай лютни: будем слушать птиц.
Знаменитый ближневосточный мудрец, известный в широких массах в основном лишь своими четверостишиями, проявил свои дарования в астрономии, математике, музыке и астрологии. Его интересы распространялись на противоположные направления науки, с гуманитариев в технари.
Краткая биография Омар Хайяма…
Гиясаддин Абу-ль-Фатх Омар ибн Ибрахим аль-Хайям Нишапури — так звучит полностью имя известного всему миру четверостишиями (рубаи) Омар Хайям. Однако кроме четверостиший он также построил в алгебре классификацию кубических уравнений и дал их решения с помощью конических сечений. В Иране он известен созданием, более точного в сравнении с европейским, календаря, который официально используется с XI века.
Омар Хайям родился в одном из культурных центров древнего Ирана — городе Нишапури. Дату его рождения 18.05.1048 года установили совсем недавно. Годы его странствований, в которых и происходило его обучение, проходили в разных городах Хорасану и Мавераннахру — Нишапури, Самарканде, Бухаре, Герате. Балхи, Исфахане. На ближнем Востоке Омар Хайям был прежде всего известен как выдающийся ученый. В философии Омар Хайям считал себя последователем Ибн Сины (Авиценны). И в целом его жизнь и творчество — это постоянный поиск истины.
Поэтические дарования поэта — рубаи (лирико-философские четверостишия) — были объединены востоковедами-переводчиками в сборник «Рубайят», известным сейчас во всём мире. Принципиально новое, что привнес Омар Хайям этот традиционный жанр, заключается в научно-философской глубине четверостишия, которая в его творчестве основывается на рационалистической мировоззренческой основе. Умер великий учёный и философ 4 декабря 1131 года в том же городе, где и родился — Нишапур.
Четыре строчки источают яд,
Когда живет в них злая эпиграмма,
Но раны сердца лечит Рубайат
— Четверостишья старого Хайяма. С.Я.МАРШАК
Итак…
Цель вечная движенья миров вселенной — мы. | Для достойного — нету достойных наград, |
Бык Землю держит испокон веков, | Закрой коран, Свободно оглянись. |
Чтоб богу угодить, глушить полезно ропот. | Запрет вина — закон, считающийся с тем, |
У занимающих посты больших господ | Я спросил у мудрейшего: «Что ты извлек |
Словно ветер в степи, словно в речке вода, | Сад цветущий, подруга и чаша с вином — |
Ты пой вино на берегу бегущего ручья, | Показано не пить кому-то, — может быть… |
Строителя увидел я, что возводил жилье, | Пусть буду я сто лет гореть в огне, |
Мы умираем раз и навсегда. | Чье сердце не горит любовью страстной к милой, — |
Живи, безумец! Трать, пока богат! | Вино не только друг — вино мудрец: |
Блеск диадемы, шелковый тюрбан — | Ты сегодня не властен над завтрашним днем. |
На розах блистанье росы новогодней прекрасно. | Всех, кто стар и кто молод, что ныне живут, |
Некто мудрый внушал задремавшему мне: | Сто лет я жил, греха не зная, |
Твердят, будто пьяницы в ад угодят. | Чем за общее счастье без толку страдать — |
От стрел, что мечет смерть, нам не найти щита: | Родник живительный сокрыт в бутоне губ твоих, |
О мудрец! Если бог тебе дал напрокат | Мы только куклы, вертит нами рок, — |
Жизнь в разлуке с лозою хмельною — ничто, | Дураки мудрецом почитают меня. |
Не трать себя, о друг, на огорченья, | То, что судьба тебе решила дать, |
Ты коварства бегущих небес опасайся. | О судьба! Ты насилье во всем утверждаешь сама. |
Если истина в мире условна, что ж сердце губя, | Зачем копить добро в пустыне бытия? |
Напрасно ты винишь в непостоянстве рок; | Ты обойден наградой? Позабудь! |
Мир — мгновенье, и я в нем — мгновенье одно. | Египет, Рим, Китай держи ты под пятой, |
Веселись! В мире все быстротечно, мой друг. | Знайся только с достойными дружбы людьми, |
Не бойся, друг, сегодняшних невзгод! | Так как смерть все равно мне пощады не даст — |
В сей мир едва ли снова попадем, | Коль можешь, не тужи о времени бегущем, |
Не хмурь бровей из-за ударов рока. | Будь радостен, напрасно не грусти, |
Друг, два понятия должен бы ты затвердить: | Не изменить того, что начертал калам. |
Не сетуй! Не навек юдоль скорбей, | Все, что ты в мире изучил, — ничто, |
Жизнь — то шербет на льду, а то — отстой вина. | В обители о двух дверях, чем, смертный, ты обогащен? |
Не будь беспечен на распутьях дней | |
Долго ли мне тужить о том, что давно решено, | Уж если в наше время разум и бесполезен, и вредит |
Когда б я был творцом — владыкой мирозданья, | Скажи: кто не покрыл себя грехами, |
Ты алчность укроти, собой живи, | Ты, счет ведущий всем делам земным, — |
Кто мы — Куклы на нитках, а кукольщик наш — небосвод | Ты учишь: «Верные в раю святом |
С людьми ты тайной не делись своей. | Зачем себя томить и утруждать, |
Тем, — кто несет о неизвестном весть, | Для тех, кому познанье тайн дано, |
Малая капля воды слилась с волною морской. | Я болен, духовный недуг мое тело томит, |
Пусть в наших знаньях — изъян, в постулатах — обманы. | Не бойся козней времени бегущего. |
По книге бытия гадал я о судьбе. | В наш подлый век неверен друг любой. |
За мгновеньем мгновенье — и жизнь промелькнет. | Много лет размышлял я над жизнью земной. |
Известно, в мире все лишь суета сует: | Сбрось обузу корысти, тщеславия гнет, |
Из всех ушедших в бесконечный путь | Лучше впасть в нищету, голодать или красть, |
Как надоели мне несносные ханжи! | Поменьше размышляй о зле судьбины нашей, |
Где сонмы пировавших здесь до нас? | Не допускай, чтобы тоска в груди твоей кипела, |
Будь весел в эти мгновенья, в которые ты живешь, | Увы, не много дней нам здесь побыть дано, |
Все пройдет — и надежды зерно не взойдет, | Будешь в обществе гордых ученых ослов, |
Так как истина вечно уходит из рук — | Непостоянно все, что в мире есть, |
Тужить о чем? Не все ли мне равно, | Коль есть красавица, вино и чанга звон |
Так как разум у нас в невысокой цене, | Шейх блудницу стыдил: «Ты, беспутная, пьешь, |
Мы попали в сей мир, как в силок — воробей. | В день, когда оседлали небес скакуна, |
Как нежно щеки розы целует ветерок! | От безбожья до бога — мгновенье одно. |
Увы, не благосклонен небосвод! | Пейте смело, друзья! В час веселых утех |
Лучше пить и веселых красавиц ласкать, | Не горюй, что забудется имя твое. |
Не осталось мужей, коих мог уважать, | Наполнить камешками океан |
Покуда рок не принялся за нас, | Пришел я в этот мир по принужденью, |
Круг небес ослепляет нас блеском своим. | Вы, злодейству которых не видно конца, |
Как знать, подруга, что нас завтра ждет. | Когда вырвут без жалости жизни побег, |
Жизнь пронесется, как одно мгновенье, | Поменьше в наши дни имей друзей, простак, |
Смысла нет постоянно себя утруждать, | Я страдать обречен до конца своих дней, |
Всем сердечным движениям волю давай, | В этом мире глупцов, подлецов, торгашей |
Тот, кто с юности верует в собственный ум, | О горе, горе сердцу, где жгучей страсти нет. |
Если будешь всю жизнь наслаждений искать: | Любовь — роковая беда, но беда — по воле аллаха. |
Беспощадна судьба, наши планы круша, | Милосердия, сердце мое, не ищи, |
Безгрешными приходим — и грешим, | Жертвуй ради любимой всего ты себя, |
Из верченья гончарного круга времен | Хайям! О чем горюешь? Весел будь! |
| «Мы из глины, — сказали мне губы кувшина, — Но и в нас билась кровь цветом ярче рубина… Твой черед впереди. Участь смертных едина. Все, что живо сейчас, завтра — пепел и глина». | Нам и еда и сон не нужны вовсе были, |
Я вчера наблюдал, как вращается круг, | Чья плоть, скажи, кувшин, тобою стала? |
Слышал я: под ударами гончара | Жизнь мгновенная, ветром гонима, прошла, |
Утром роза раскрыла под ветром бутон, | Дай вина! Здесь не место пустым словесам. |
Скорей приди, исполненная чар, | Изначальней всего остального — любовь. |
Держит чашу рука, а другая — Коран: | Покоя мало, тягот не избыть, |
О, если б, захватив с собой стихов диван, | Мне трезвый день — для радости преграда |
Когда фиалки льют благоуханье | Вольно миг один живем на свете. |
Созвездия в заоблачной дали | Некий круг заключил наш приход и уход, |
Грозит нам свод небесный бедой — тебе и мне, | Назовут меня пьяным — воистину так! |
Дай кувшин вина и чашу, о любимая моя, | И я, седобородый, в силок любви попал. |
Да пребудет вино неразлучно с тобой! | Тот кувшин, что сегодня поит бедняка, |
За любовь к тебе пусть все осудят вокруг, | Нет ни рая, ни ада, о сердце мое! |
О небо, ты души не чаешь в подлецах! | Жизнь мне на срок дана. |
Доколь из-за жизненных бед свои сокрушать сердца? | Загадок вечности не разумеем — ни ты, ни я. |
Неужто для отдыха места мы здесь не найдем? | Как надрывался на заре петух! |
Пей с мудрой старостью златоречивой, | Ты благ мирских не становись рабом, |
Если хочешь покоиться в неге блаженной | Шепнуло небо тайно мне в минуту вещего прозренья: |
До коих пор тебе пред низким склоняться головой? | Мир и жизнь, и светил и созвездий движенье |
Доволен ворон костью на обед, | Коль на Дега у тебя одна лепешка есть |
Никто не победил грозящей силы неба | Исчезнет все. Глядишь, в руках осталось веянье одно. |
Ты прежде мог не спать, не пить, не насыщаться, | Душой, перенесшей страданья, свобода обретена. |
Изнемогаю я, плачу, не осушая глаз, | Тот, кто милых красавиц с улыбкой сдружил, |
Море сей жизни возникло из сокровенных сил, | Когда б сорвал я плод надежд, о жизнь, с твоих ветвей, |
Быть в глазах не воде, а слезам суждено, | Порой кто-нибудь идет напролом я нагло кричит: — |
Я не от бедности решил вино забыть, | Солнце розами я заслонить не могу, |
Страданий горы небо громоздит, | Блажен, кто в наши дни вкусил свободу, |
В дальний путь караваны идут, бубенцами звенят. | Я из рая иль ада пришел -сам не знаю я о себе, |
Кто слово разума на сердце начертал, | Ты ради благ мирских сгубил земные дни, |
Мой дух скитаньями пресытился вполне, | Пред тем, как испытать превратности сполна, |
Эй, муфтий, погляди… Мы умней и дельнее, чем ты. | Огонь моей страсти высок пред тобой, — так да будет! |
Мы были каплей и от жара страсти | Ты половину хлебца добыл в пищу, |
Ты как будто сначала дружила со мной, | Когда б ты жизнь постиг, тогда из темноты |
Ты жизнь свою на ветер по глупости пустил, | Ты, кто жизнь дорогую по ветру пустил |
Я смерть готов без страха повстречать. | Мгновеньями Он виден, чаще скрыт. |
Лицемеры, что жизнью кичатся святой, | Пускай ты прожил жизнь без тяжких мук, — что дальше? |
Несколько слов об Омаре Хайяме
Будучи в Иране, я побывал в Тавризе, в гостях у современного азербайджанского поэта, ныне покойного Шахрияра. Он читал стихи не только на родном языке, но и на персидском. Узнав, что я бывал в Ширазе, он говорил о газелях Хафиза, о касыдах Саади — последнего он особенно любил и часто писал о нем. Во всей великой персидской поэзии «лирическую колыбель качали Адам поэзии — Рудаки, а эпическую — Фирдоуси», это известно. Мы помним о Джами, о Руми, о Низами и обо многих других гениях, но мне больше всех интересен Омар Хайям. Его рубайи наиболее близки и созвучны мне. Поэтому каждый раз, находясь в Иране, я старался съездить поклониться праху великого виночерпия и жизнечерпия всех веков — Омару Хайяма, человеку, который будучи паломником в Мекке, ничего не боясь, так сказал о напитке запрещенным Кораном: «До зари я лобзаю заздравную чашу, обнимаю за шею любезный сосуд».
Нишапур, где покоится прах Хайяма, находится недалеко от Мешхеда. В Мешхеде воздвигнут величественный памятник завоевателю полумира Шахин Шаху Надыру. Он оставил кровавый след и в Дагестане. Этому чугунному всаднику я не поклонился, но поклонился поэту Омару Хайяму, без которого не был бы золотым и радостным век поэзии.
Вокруг могилы Омара Хайяма росло множество грушевых и яблоневых деревьев. Было начало мая, и я вспомнил слова Хайяма: «Могила моя будет расположена в том месте, где каждую весну ветерок будет осыпать меня цветами».
Я был в Нишапуре вместе со своим другом, народным поэтом Таджикистана, Мирзой Турсун-Заде, он о чем-то спорил с иранскими поэтами, которые сопровождали нас. Один доказывал, что Омар Хайям — таджикский поэт, другой, что иранский. Один говорил, что он учился в Самарканде, другой, что он начал писать в городе мастеров Исфахане. Оба были правы, но я сказал им: «Что он оставил такое наследство, что его хватит для всех, на все времена, всем поколениям. И я аварец без него был бы сиротой».
Известно, что у самого Омара Хайяма не было ни жены, ни детей, а он так много сделал, чтобы продолжить и утвердить род человеческий своими рубайями. Известно, что наиболее крылатые слова поэтов становятся пословицами и переходят из уст в уста. Я бы сказал рубайи Омара Хайяма так же, как стихи Лермонтова и сонеты Петрарки выше, глубже, просторнее, а главное теплее многих пословиц и поговорок.
Мы знаем, что у поэтов бывает детство, отрочество, юность, все возрасты, кроме смерти. У Омара Хайяма, как у Тютчева и Бернса, не было возраста. Его рубайи от начала и до конца — мудрые и бессмертные. Рубайи писал еще Рудаки. Известны странствующие поэты Руми и Ансари. Они никогда не обращались этому жанру и не создали высоких образцов поэзии Востока. К ним относились как к поэтам эпиграммной поэзии. Но остроумие не всегда является признаком высокого ума. Сам Омар Хайям был скуп на сочинения и щедр душой. Он свои рубайи писал на полях научных работ, поэзия для него была как выдох от утомительной работы по философии, математики, астрономии и других наук. Придворный астроном у Мелик-Шаха, хотя он и не достиг в области науки вершин Авиценны, но своими стихами он не меньше сделал для «исцеления мира», чем трактаты малых и больших учений. Сам он при жизни больше получил признание как ученый, как философ, чем как поэт. Говорят, неудавшийся поэт — это философ.
В нем сочетался крупный философ и поэт. Его раздумья о жизни и смерти, о вечности, о миге, о Боге и о насущном хлебе, о бытии и сознании, выраженные в поэзии, просты, ясны и, следовательно, гениальны. Звездочет, он сам стал поэтической звездой веков, ярчайшей и неповторимой.
Мне говорили, что многие рубайи безымянных авторов — народных певцов, приписывали Омару Хайяму. А другие утверждали, наоборот, что рубайи Омара Хайяма часто приписывали народу. Третьи доказывали, что Хайяма нельзя спутать ни с кем. У него особый узор, обостренный поэтический взор, который еще больше утверждает значение и назначение Омара Хайяма в мире поэзии и любви. Своими рубайями, сверкающими рубинами, придворный ученый Забытых Шахов, он спорил с самим Богом и с целым миром. Его преследовали, и в этих условиях поэт был лишен возможности обнародовать свои стихи, радость от которых он доставлял и поныне доставляет людям. Его ранили насмешки одних, злословия других. При жизни как поэт он не получил признания, и после смерти прошла целая эпоха, когда его рубайи стали всемирно известными, когда стали издаваться его книги и кое-кто даже напечатал его четверостишия на этикетках винных сосудов. А просвещенная Европа, в первую очередь Англия, узнала о нем, только начиная с 19 века, а Россия еще позже. В Дагестан и многие другие республики он, как странник, пришел не из соседнего Ирана, а в обход, через Европу и Россию, ибо в те тяжелые годы насилия и репрессий мы были лишены прямых контактов с Иранской, Арабской, Тюркской и другой поэзией. Мы были на духовно нищем пайке. Но теперь карточная система в этой области отменена, и Омар Хайяма становится все больше и больше в новых, не отмеченных рукой цензора, переводах, которые можно достать сегодня без всяких проблем, хотя порой и чувствуется их нехватка.
Об этом и обо многом говорили мы до глубокой ночи с моим гостеприимным хозяином Шахрияр-муалимом. Весь наш разговор перевела, (за что я ей очень благодарен) жена моего друга, известного азербайджанского композитора Ниязи Нияр Ханум. Когда я попрощался, Шахрияр преподнес мне драгоценный подарок: картину-миниатюру с изображением сидящего на молитвенном коврике Омара Хайяма с чашей вина в руках, рядом с ним сидящую женщину с необычным музыкальным инструментом. Любовь, вино, музыка — все в этой картине! Она висит у меня дома рядом с портретом моего отца и картиной Лермонтова. Дорог мне Омар Хайям, я благодарю переводчиков, особенно тех, которые перевели его на русский язык. Каждое новое издание великого Хайяма доставляет мне огромную радость. А недавно такую радость мне доставили работы ранее мне не известного художника Павла Бунина к замечательной книге Омара Хайяма, которую выпустило издательство «Орбита». Я мог бы много хорошего сказать об этой книге и ее оформлении, но, кажется, Омар Хайям советовал виноделам и художникам: «Если хорошее вино не смешали с водой, нет необходимости его хвалить!»
От Омара Хайяма до Хафеза из Шираза
От Омара Хайяма до Хафеза из Шираза
24.03.03 Кам Зарраби[email protected]
Ах, любовь! Не могли бы мы с тобой сговориться с Судьбой
Чтобы понять эту жалкую Схему Вещей целиком,
Разве мы не разбили бы ее на куски — а затем
Переделали бы ее ближе к Сердечному желанию!
(перевод Фицджеральда)
Любители поэзии, особенно те, кто ценит иронические повороты Омара Хайяма в его знаменитых катренах, хорошо знакомы с английскими переводами Эдварда Фицджеральда.Ирония иронии в этом, пожалуй, самом известном из катренов Хайяма заключается в том, что неправильное толкование Фицджеральда, назовем его поэтической лицензией, делает это стихотворение чудесным образом уместным для сегодняшних глобальных событий.
Видите ли, Хайям никогда не стремился «переделать его ближе к Heart’s Desire!» Более точный перевод вызвал бы у него желание воссоздать мир, в котором свободолюбивый аскет также мог бы найти удовлетворение.
Переделывать вещи ближе к сердечному желанию — действительно специфическое западное стремление.Хайям не имел в виду, что он называл себя свободолюбивым или аскетическим, но версия Фицджеральда имеет значение множественного числа от первого лица, хотя и непреднамеренно. В то время как великий персидский философ всегда оставался скептически настроенным по отношению к предписаниям религии и государства, тон Фицджеральда имеет оттенки викторианской религиозности, как будто намекая на своего рода миссию, направленную на осуществление желания сердца.
Слушая совершенно искренние заявления президента Буша относительно миссии Америки в мире, можно услышать больше, чем ожидалось политической риторики; Джордж У.Буш говорит с искренностью, которая может исходить только от глубоких, даже религиозных убеждений. Критикам президента есть что почерпнуть из почти каждого аспекта его президентства, от его слабого или непоследовательного отношения к израильско-палестинскому вопросу до его очевидного отсутствия личного присутствия во многих его выступлениях. Однако приписывать его политику на Ближнем Востоке, особенно в отношении Ирака, связям с нефтяной компанией семьи Бушей или другим личным интересам — это излишний цинизм.
Советники и спичрайтеры президента полностью осведомлены о его убеждениях и мировоззрении. И так же, как большинство граждан уверены, что администрация действует как можно лучше в сложившихся обстоятельствах, президент также верит в своих сотрудников и советников как в настоящих патриотов, которые заботятся об интересах Америки.
Итак, что, простыми для понимания словами, является повесткой дня Джорджа Буша в мировом театре? На Ближнем Востоке его крестовый поход или миссия, как предлагает версия катрена Хайяма Эдварда Фицджеральда, состоит в том, чтобы разбить все это на куски и переделать ближе к желанию его сердца.И чего желает его сердце?
Давайте откажемся от цинизма, который может затуманивать атмосферу дискурса. Предположим, что честные цели нашей администрации, неоднократно заявлявшиеся Президентом, заключаются в следующем:
а-Ликвидация центров и сторонников международного терроризма.
b-Обезоруживание стран-изгоев их оружия массового поражения.
c-Поощрение, если необходимо, силой установление демократических режимов вместо диктатур.
Ожидается, что результатом таких гуманитарных мер станет стабильный мир, свободный от агрессии и несправедливости, в котором люди мира будут сотрудничать в мире и согласии в поисках лучшей жизни для всех. Это просто невинные несбыточные мечты?
Увеличив уровень сложности этих вопросов на одну ступень, Омар Хайям уступает место нашему мастеру романтической поэзии Хафезу, который открывает свой диван:
Дай мне эту дурманящую чашу, о моя дорогая;
Ловушки, которые я вижу в ожидаемом блаженстве Любви.
Вопросов много, от определения терроризма, государств-изгоев и демократии до того, кто в конечном итоге решает, что воплощает справедливость или как измерять свободу. А пока давайте сосредоточимся на теме демократии.
Демократия — это плохо определенное понятие, которое проявляется в самых разных формах и цветах. Предположительно, самая большая демократия в мире сегодня — это Индия. Нам говорят, что самым маленьким, по крайней мере, на Ближнем Востоке является Израиль. По мнению многих ученых, мы также должны верить, что демократия и ислам являются взаимоисключающими понятиями.В Индии «демократия» увековечила хаотическую модель, которая не смогла обеспечить приемлемый уровень экономического процветания и социальной стабильности среди различных этнических и религиозных групп населения; Итак, эта модель отсутствует. Израильская модель избирательной или исключительной демократии в афинском стиле, несомненно, обречена на долгосрочную неудачу из-за неизбежных демографических изменений в этой стране; так что и эта версия работать не будет.
Смешивая вышеперечисленные ингредиенты, любой мальчик или девочка-скаут может прийти к следующим выводам:
а-ислам является препятствием на пути прогресса и демократии, и его следует сдерживать.
b-Единственный достойный стиль демократии, который можно продвигать, — это демократия нашего типа; здесь это сработало, кто может с этим спорить? Чтобы принести истинное спасение неспасенным, миссионеры должны нести бремя рискованных путешествий на неизведанные территории с Библией в руках, чтобы спасти эти бедные души от их ошибочных путей.
c-Как и в любой хирургической операции по трансплантации, коренное сопротивление принятию нового органа изменения должно быть немедленно сведено на нет.
d-Чтобы трансплантат пустил корни, необходимо продолжать усилия по сдерживанию элементов сопротивления или отторжения.
e-К сожалению, иногда, на самом деле слишком часто, меры против забраковки влекут за собой использование бомб, ракет и артиллерии.
А теперь давайте углубим этот анализ до еще более высокого уровня сложности.
Заявляют ли когда-нибудь победители «Суперлото», что они не заслуживают приза? Нации, как племена, кланы, семьи и отдельные лица, выбирают любой путь, который дает им наилучшее преимущество. Щедрые просто надеются, что преследование их интересов принесет побочные выгоды и для менее удачливых.Альтруисты, которые жертвуют собственными достижениями ради других, занимают помещения для умственно отсталых.
Традиционно считается, что демократия — это мать прогресса и процветания. Гораздо более веские аргументы в пользу того, что демократия имеет шанс пустить корни и процветать, только при наличии сильного потенциала, то есть при наличии физически выгодных условий. Это само по себе является серьезной проблемой: если демократические реформы не обязательно приведут к улучшению местной экономики и уровня жизни, зачем беспокоиться?
Еще один риск продвижения демократических реформ, основанных на широком участии, — это сопутствующее ожидание самоопределения со стороны обездоленных масс человечества.Неужели мы можем этого желать? Действительно ли мы хотим, чтобы двадцать миллионов саудовцев решали, как эксплуатировать их нефтяные богатства или какой режим они могут принять? Французы недавно призвали своих алжирских коллег поэкспериментировать с демократическими выборами только для того, чтобы военная хунта отменила выборы, когда победила «неправильная» партия!
Разве Великобритания не демократия? Тогда как это правительство могло приступить к военной миссии, когда большинство британцев категорически против него? Конечно, демократия не могла бы функционировать, если бы каждое важное решение принималось на публичном референдуме.Но приемлемо ли то, что после прихода к власти демократически избранных должностных лиц общественности нечего сказать о судьбе нации до следующих выборов? И какое большинство должно диктовать, что делать всем, пятьдесят один процент, семьдесят пять процентов или больше? Конечно, есть способы, которыми каждая нация, считающая себя демократической, решает такие вопросы. Также большой социологический интерес представляет то, что практически каждая социалистическая или коммунистическая республика включила слово «демократическая» в свое официальное название.Тогда, если у нас может быть социалистическая демократия, почему у нас не может быть исламской демократии? Есть самопровозглашенное еврейское государство, называющее себя демократией!
Возможно, то, что мы продвигаем в качестве повестки дня Америки во всем мире, особенно среди стратегически расположенных стран Ближнего Востока, — это особый вид свободы, демократии и самоопределения. Как единственная сверхдержава в мире, как в экономическом, так и в военном отношении, мы чувствуем себя не только уполномоченными, но и морально обязанными распространять наши ценности во всем мире, даже если это может быть истолковано как насильственное навязывание.Все мы знаем, что хорошее лекарство может сопровождаться ужасным вкусом! Мы определили, что им лучше принять нашу модель или, при необходимости, какой-либо вариант, получивший наше одобрение. Таким образом, они всегда будут делать свободный выбор, отвечающий нашим интересам. Точно так же они всегда будут проводить демократические выборы, на которых правильные люди выбираются в качестве лидеров, те, кто понимает, что их интересы лежат в наших интересах. Разве не так было на Ближнем Востоке?
Но, как сетует Хафез в своем стихотворении, проблемы скрываются за горизонтом.Предположим, массы однажды проснутся и удивятся. Они могут задаться вопросом, почему галлон за галлон бензина на заправках в Америке стоит меньше, чем питьевая вода в бутылках.
Я вижу, как молодая привлекательная леди уклоняется от пробок в своей гигантской, потребляющей много бензина Экскурсии, чтобы записаться на прием к ногтю. Она смотрит на указатель уровня топлива и явно злится. Я могу сказать, о чем она думает: «… проклятые Айрабы!»
Можно ли разделять наши идеалы и ценности с остальным миром, но при этом настаивать на сохранении любой ценой всех материальных преимуществ, которые мы привыкли ожидать в качестве своего права по рождению? Хотели бы мы продвигать свободу и самоопределение среди народов, от сотрудничества (послушания) которых мы зависим, если бы они выбрали свой собственный веселый путь? Что любящий родитель сделал бы с заблудшим ребенком?
Но дети взрослеют, взрослеют и нации.Непонимание этого исторического факта — верный путь к катастрофе.
Сирадж Ваххадж — Кнут и пряник • Центральный мусульманский
Заявление об ограничении ответственности: стенограммы создаются автоматически и поэтому будут неточными. Мы полагаемся на добровольцев для редактирования. Никакая часть этой стенограммы не может быть скопирована, указана или передана каким-либо образом.
00:00:00 -> 00:00:06
Так что Аллах послал за железом в Ламу, а не на потерю или Святую корову, или ANOVA для него,
00:00:08 -> 00:00:14
вы лучше знаете, что Аллах силен в наказании, с одной стороны,
00:00:15 -> 00:00:18
а с другой стороны, он прощает милосердных.
00:00:20 -> 00:00:21
Кто-то однажды сказал:
00:00:22 -> 00:00:26
что самое важное знание, которое вы можете получить, — это знание самого себя.
00:00:28 -> 00:00:34
Я согласен с тем, что знание себя важно, но самое важное знание, которое вы можете получить со знанием
00:00:36 -> 00:00:47
Например, Пророк, мир ему и благословение Аллаха, сказал: Linda holla calacatta caca Buffy tabun, по словам Франко сурового в «Лауре 30», кто-нибудь назовет их
00:00:48 -> 00:01:00
когда Аллах создал творение.Он написал в своей книге, что с ним на троне. Очень моя милость победит мой гнев.
00:01:01 -> 00:01:03
Почему я это говорю?
00:01:04 -> 00:01:10
Я хочу, чтобы вы вернулись в 1968 год 4 апреля.
00:01:11 -> 00:01:15
Мартин Лютер Кинг-младший был убит в Мемфисе, штат Теннесси.
00:01:16 -> 00:01:18
Большинство из вас это знает.
00:01:19 -> 00:01:26
Вероятно, большинство из вас не знает, в тот четверг, когда его убили.
00:01:27 -> 00:01:29
Он готовил эту проповедь к воскресенью.
00:01:31 -> 00:01:33
И вы знаете название этой проповеди,
00:01:35 -> 00:01:46
почему Америка может пойти к черту проглотить, почему Америка может пойти к черту, Мартин Лютер Кинг-младший. Мы празднуем его день рождения каждый год.
00:01:48 -> 00:01:50
Я пришел к такому выводу.
00:01:52 -> 00:01:56
Людей мотивируют две вещи.Они называют это морковкой,
00:01:57 -> 00:02:00
или кнут, морковь
00:02:01 -> 00:02:03
или палка.
00:02:04 -> 00:02:08
Либо ты обещаешь кому-то хорошее,
00:02:10 -> 00:02:11
как неэффективный
00:02:13 -> 00:02:15
или угрожаете им палкой.
00:02:16 -> 00:02:24
И нет более мотивирующих факторов, чем мотивация, данная мусульманам.
00:02:25 -> 00:02:27
Вот о чем я хочу поговорить сегодня.
00:02:30 -> 00:02:31
Я хочу дать цитату
00:02:33 -> 00:02:35
одному из самых патриотичных
00:02:36 -> 00:02:38
люди в истории Америки.
00:02:40 -> 00:02:42
Но прежде чем я дам вам эту цитату,
00:02:43 -> 00:02:46
Я хочу вам кое-что рассказать о нем.Вы слышали о Томасе Джефферсоне.
00:02:48 -> 00:02:52
Томас Джефферсон — автор Декларации независимости.
00:02:54 -> 00:02:59
Он был вторым вице-президентом Америки и третьим президентом,
00:03:00 -> 00:03:02
государственный секретарь
00:03:03 -> 00:03:05
губернатор Вирджинии архитектор
00:03:08 -> 00:03:15
вы не можете быть более патриотичным, чем он.Вы знаете, что он умер? 4 июля,
00:03:16 -> 00:03:18
настоящая Патрия.
00:03:20 -> 00:03:22
Он сказал это, и я хочу, чтобы вы послушали.
00:03:24 -> 00:03:27
Я трумбал из своей страны,
00:03:28 -> 00:03:30
когда я думаю, что Бог справедлив
00:03:32 -> 00:03:35
и это справедливость не может оставаться сном вечно.
00:03:37 -> 00:03:48
На самом деле проблема для моей страны, когда я думаю о том, что Бог справедлив и Его справедливость не может уснуть навсегда.Почему ты это сказал? Об этом я и расскажу сегодня.
00:03:49 -> 00:03:51
Прямо сейчас в америке
00:03:53 -> 00:03:55
находится в очень пугающем положении.
00:03:57 -> 00:03:59
Во что превратится Америка?
00:04:00 -> 00:04:15
Видите ли, братья, что бы вы ни говорили о президенте Дональде Трампе, вы можете сказать все отрицательное что ты хочешь сказать о нем? Никогда не забывайте, что за вас проголосовали 74 миллиона американцев.
00:04:18 -> 00:04:20
Что сейчас происходит в Америке.
00:04:24 -> 00:04:28
У нас, мусульман, есть огромная
00:04:29 -> 00:04:35
возможность дежурства прямо сейчас. Не время прятаться. Настало время выйти наружу.
00:04:37 -> 00:04:40
Так что позвольте мне переплетчики и бумажник Corelle.
00:04:43 -> 00:04:54
не бояться людей, бойтесь меня.Что ты имеешь в виду, мы должны много терпеть неудач? да. Даже Христиане спрашивают их и Библию
00:04:55 -> 00:04:59
написано в Библии. Что страх Господень
00:05:00 -> 00:05:01
это начало мудрости
00:05:03 -> 00:05:05
много терпеть неудач?
00:05:06 -> 00:05:14
Мы его любим? Конечно, мы любим его, но мы подводим его и Пророка, мир ему и благословение. он сказал, что никто из вас не чувствует больше, чем я.
00:05:16 -> 00:05:19
Я считаю, что религиозные люди ошиблись.
00:05:20 -> 00:05:24
И время от времени слушайте, что говорят религиозные люди.
00:05:25 -> 00:05:32
Вы знаете, я заметил, что некоторые из них проповедуют так, как раньше, они называли это огонь и сера
00:05:33 -> 00:05:41
говорил о сожжении в загробной жизни.Они больше этого не делают. Я как-то сказал это, ты знаете, это ниже достоинства.
00:05:43 -> 00:05:44
И я пришел к выводу
00:05:45 -> 00:05:52
что если вы хотите мотивировать людей, вы должны дать им две вещи. Номер один,
00:05:53 -> 00:05:54
целый
00:05:55 -> 00:05:56
в дальнейшем.
00:05:58 -> 00:06:15
Номер два — страх огня.Это laamu en la casa de su e Cobb. anon la foto Рахим, тебе лучше знаю, что долгое, сильное и наказание с одной стороны, но он прощен. А также
00:06:17 -> 00:06:19
Я хочу поблагодарить Аллаха за мою мать.
00:06:21 -> 00:06:23
Моя мать, она была крутой женщиной. Она была медсестрой.
00:06:25 -> 00:06:27
И она невысокого роста, может быть, пяти футов.
00:06:29 -> 00:06:30
Но она научила меня и моего брата.
00:06:32 -> 00:06:41
Иногда мы жили в очень сложных районах и кварталах, где она всегда учила меня и мои брат, чтобы всегда защищаться и сопротивляться.
00:06:42 -> 00:06:43
сопротивляться.
00:06:44 -> 00:06:49
Итак, мы переехали в новый район. Мне было 12. Моему брату было 13 лет.
00:06:50 -> 00:06:53
И у них по соседству были хулиганы, которые избивали людей.
00:06:54 -> 00:06:58
Итак, однажды я и мой брат были во дворе школы, и вот они.
00:07:00 -> 00:07:01
И мы приняли решение
00:07:03 -> 00:07:04
что мы не собираемся убегать.
00:07:06 -> 00:07:09
Итак, я и мой брат прислонились спиной к стене,
00:07:10 -> 00:07:12
поднимаем руки.
00:07:13 -> 00:07:15
И они напали на нас.
00:07:16 -> 00:07:17
И мы сопротивлялись.
00:07:19 -> 00:07:20
немного окровавили нас.
00:07:21 -> 00:07:24
Но вы знаете, что? Больше они нас никогда не беспокоили.
00:07:26 -> 00:07:41
И они больше никогда нас не беспокоили, потому что мы не съеживались. Мы не убежали. Мы сопротивлялись. А также это путь мусульман мусульманам, они сопротивляются. Мусульмане никого не боятся, кроме Аллаха субханхо ва Таала, мне все равно, каковы бы ни были шансы.
00:07:43 -> 00:07:45
Мы не чувствуем никого, кроме Аллаха субханхо ва Таала.
00:07:47 -> 00:07:51
Я хочу сказать это и братья, и вы должны это понять.
00:07:53 -> 00:07:57
Если вы изучите шариат, изучите Коран раньше,
00:07:58 -> 00:08:02
вы обнаружите, что любовь друг к другу имеет решающее значение.
00:08:03 -> 00:08:07
Давай поговорим Привет, Джон Нахата, чтобы Мину Лоу не быть хартой Сахабой
00:08:08 -> 00:08:14
вы никогда не пойдете к Яне, пока не поверите, и вы никогда не поверите, пока не полюбите друг друга.
00:08:15 -> 00:08:26
Я знаю, что будда-линчеватель Будды не задумывается о том, где те, кто любит друг друга за ради моей славы. И эти люди Аллах ожидают, что мы будем любить друг друга.
00:08:28 -> 00:08:38
И мусульманин, мусульманин, мусульманин как брат мусульманина. Так что где угодно на земле, когда есть мусульманин что страдания, мы должны быть там, чтобы помочь им.
00:08:39 -> 00:08:45
И Пророк, мир ему и благословение Аллаха, дал нам действительно интересную мысль.
00:08:46 -> 00:08:52
Он сказал, что примерно на половину объема, объем в другом просвете.
00:08:53 -> 00:08:57
Вы должны помочь своему брату, если он угнетен.
00:08:58 -> 00:09:00
И даже если он угнетатель,
00:09:02 -> 00:09:16
голодный человек расулиллах сказал йо расулиллах, я помогаю ему, если он меня угнетает. я знаю я случаться. Но как я могу ему помочь, если он сам угнетатель? Он говорит, остановите его от притеснений.И это твоя помощь.
00:09:18 -> 00:09:27
У нас должны быть люди, которые понимают и ценят хорошее здоровье. Когда сопрано Аллаха ходил однажды хорошее для Амира.
00:09:29 -> 00:09:34
Он дает ему помощника. Я был он был министром
00:09:35 -> 00:09:59
кто в nesea vacarro. Кто он такой, он забывает, что его помощник напоминает ему, и если он помнит, он помогает их. Так мы и должны были быть.Так что я твой помощник. Тогда что бы ты ни делал, я должен отдать ты в шляпе. Я говорю мм. Президент-губернатор. Я думаю ты можешь
00:10:00 -> 00:10:05
Ошибка, но мы должны сделать это правильно. Мы должны делать это правильно.
00:10:06 -> 00:10:18
Например, Аллах говорит нам пророкам мусанзе, Харун — плохой эльф, который вы находитесь в Наруто, вакулла Аллаху
00:10:19 -> 00:10:19
Аллах, который еще
00:10:21 -> 00:10:44
вы идете к фараону, вы знаете, сэр, вы заходите слишком далеко и говорите ему нежные слова, может быть, он получит увещевание к Аллаху.Итак, кто бы вы ни говорили с президентом, губернатором, мэром, Имам, вы говорите с ними, вы должны быть осторожны, потому что у них есть эго.
00:10:45 -> 00:10:46
И они могут навредить тебе.
00:10:48 -> 00:10:50
Но если вы боитесь Аллаха, субхана ва таала.
00:10:51 -> 00:10:59
Тебе все равно. Потому что ключ в том, что мы рабы Аллаха субханхо ва Таала.
00:11:00 -> 00:11:06
Я хочу, чтобы вы подумали об этом, пока я сажусь.Здесь, в Америке, у нас много работы.
00:11:07 -> 00:11:10
И Марк Лютер Кинг-младший выразил это так.
00:11:12 -> 00:11:16
Он сказал: не путайте происхождение с неверностью.
00:11:17 -> 00:11:20
То, что вы критикуете, не означает, что вы разрушаете.
00:11:22 -> 00:11:25
Скажу честно, я люблю Америку. Я здесь родился. Это моя страна.
00:11:26 -> 00:11:33
Я хочу лучшего для Америки. Но если я хочу лучшего для Америки, я должен говорить правду.
00:11:34 -> 00:11:43
Хотя людям это неудобно, вы должны говорить правду, потому что если вы говорите правда, вы помогаете им, и Пророк, мир им и благословение Аллаха, выразился таким образом.
00:11:45 -> 00:11:48
Он сказал, что в лодке есть хорошие и плохие люди.
00:11:49 -> 00:11:53
А плохие люди начинают дырку в лодке сверлить.
00:11:54 -> 00:12:27
И он сказал, что ленивый избранный вассалам, если вы держите его за руку, вы спасете его и спасете себя. Если вы позволили ему уйти, вы уничтожили его, и вы уничтожили себя. Хотите сделать Америку лучше? Не закрывайся ваш рот. Открой рот. Потому что, когда вы понимаете пророков, мир и благословение его. Он не только мобис отказываетесь от хороших новостей.О, это отличное место для тебя. Вы все знаете, Киама Дженна.
00:12:28 -> 00:12:29
Но он еще и Невилл
00:12:31 -> 00:12:38
это одно, и вы должны предупредить людей. Вы должны сказать им правду. Морковь
00:12:39 -> 00:12:41
или палка с ними.
00:12:56 -> 00:12:59
нейрон или Хаман от суммы среднего
00:13:00 -> 00:13:03
сетчатые сестры, если здесь есть сестры
00:13:04 -> 00:13:06
позвольте мне оставить вас с этой мыслью.
00:13:08 -> 00:13:10
Прямо сейчас в Америке.
00:13:11 -> 00:13:13
Есть слепые.
00:13:15 -> 00:13:19
Понимаете, вы можете пойти к офтальмологам.
00:13:20 -> 00:13:24
Вы можете проверить свои глаза и сказать, что ваше видение — 2020 год.
00:13:27 -> 00:13:28
каково ваше видение
00:13:30 -> 00:13:31
в твоих глазах только одна неудача.
00:13:33 -> 00:13:39
Но в ваших глазах есть нечто более важное, чем это видение. Позвольте привести пример.
00:13:40 -> 00:13:45
Чтобы увидеть, вам нужны две вещи. Во-первых, вам нужны глаза.
00:13:46 -> 00:13:48
Во втором вам нужен свет.
00:13:50 -> 00:13:55
Это в то время как Всевышний Аллах ниспослал и четыре, и это послано Торе.
00:13:56 -> 00:13:57
у нас есть
00:14:01 -> 00:14:03
в нем совмещено руководство.
00:14:04 -> 00:14:10
И он сказал, что Injeel Chastelain, потому что это был фантастический
00:14:13 -> 00:14:18
в нем руководство светит Аллаху Аллах де ла Вина хамано
00:14:19 -> 00:14:21
Bula Mantilla нет
00:14:23 -> 00:14:24
лежит личинка
00:14:27 -> 00:14:32
те, кто считают, что Он берет их из тьмы и помещает их в свет.Позвольте мне дать тебе пример.
00:14:33 -> 00:14:35
Если у тебя хорошее зрение,
00:14:36 -> 00:14:37
и нет света,
00:14:38 -> 00:14:40
вы падаете в канаву.
00:14:41 -> 00:14:45
Но это все, что вы видите. Да, он может видеть то, что нет света.
00:14:46 -> 00:14:49
А потом его укусила змея.
00:14:53 -> 00:14:54
Почему ты этого не видишь?
00:14:56 -> 00:14:58
У меня хорошее зрение, но нет света
00:14:59 -> 00:14:59
отлично
00:15:00 -> 00:15:06
Стоя на стекле, разбитое стекло и ноги начинают кровоточить Почему?
00:15:08 -> 00:15:08
Нет света.
00:15:12 -> 00:15:16
Мы обязаны нести свет
00:15:17 -> 00:15:19
хотя люди могут ненавидеть это,
00:15:20 -> 00:15:22
он может тебе не нравиться. Ты слишком много говоришь.
00:15:23 -> 00:15:29
Но твоя работа — наша работа, если ты хочешь сделать джерси лучше.
00:15:30 -> 00:15:32
хочу сделать Америку лучше.
00:15:33 -> 00:15:37
Не думаю, что мы сможем это исправить.Только вместе можно это исправить.
00:15:39 -> 00:15:43
Наша работа, мои возлюбленные братья, нам нужно идти на работу.
00:15:44 -> 00:15:48
И не бойтесь никого, кроме Аллаха субханхо ва таала
00:15:51 -> 00:15:53
ты знаешь, что я собираюсь, я оставлю тебя с
00:15:55 -> 00:15:56
два полюса предполагают
00:15:57 -> 00:16:04
вы знаете время от времени, когда читаете роман, рассказ, песню или смотрите фильм
00:16:05 -> 00:16:17
Иногда художники, воплощенные в его работах, — это философия жизни.Я привожу пример Шекспир. Большинство из вас с Шекспиром.
00:16:18 -> 00:16:21
Если вы вернетесь к шести мужчинам, прочтите «Макбета».
00:16:22 -> 00:16:24
Одно из величайших произведений Шекспира.
00:16:25 -> 00:16:27
Макбет, его жена только что умерла.
00:16:29 -> 00:16:32
И ему грустно. Послушайте, что он сказал.
00:16:33 -> 00:16:49
Жизнь — всего лишь ходячая тень плохой пьесы, которая расхаживает и беспокоит его час на сцене и не одобренная больше была сказка, рассказанная идиотом, полная звука и ярости, ничего не значащая.какая жизнь это сказка, рассказанная идиотом,
00:16:50 -> 00:16:54
полный звука и ярости, ничего не значащий.
00:16:55 -> 00:16:59
Я согласен с мистером Шекспиром, если нет жизни после смерти,
00:17:01 -> 00:17:21
коллапс, рот, источник вкуса смерти. Если нет потустороннего мира, в чем смысл? Ваш мать или ваш отец умирают, ваш дядя умирает, ваш кузен умирает на белом, ваш муж и дети умерли ваши лидеры, они умирают в этой жизни.ты говоришь мне, что это жизнь?
00:17:23 -> 00:17:24
Что, если их жизнь
00:17:25 -> 00:18:03
Пророк, мир ему и благословение, сказал человек, который больше всего пострадал в этом мире на Йом Окаяма окунется один раз в пол? Это будет x. Испытывали ли вы когда-нибудь что-нибудь плохое? вещи? Нет. Нам повезло, и мы никогда не испытали ничего плохого, потому что Джен такая красивая. И это человек в этой жизни, у которого была самая роскошная жизнь, самая легкая жизнь, и он в хиппи Адского Пламени окунать? Однажды в адском огне.Это будет x Вы когда-нибудь сталкивались с хорошей стеной долго и никогда? опыт? Что-нибудь? Мог
00:18:04 -> 00:18:09
Ты издеваешься надо мной? Люди в адском пламени были схвачены, да, Малик
00:18:10 -> 00:18:11
Малик.
00:18:13 -> 00:18:16
И один совет говорит, что скажи сейчас, потому что Ангел
00:18:17 -> 00:18:26
один ТАКСИ и сказал, что он ответит им, они говорят, о, позвонил, пусть ваш Господь поместит его в нас.
00:18:27 -> 00:18:39
Спустя 1000 лет он наконец отвечает им и говорит: «Вы останетесь». Вы можете себе представить, что находитесь в Адское пламя Я хочу быть лимонным законом. благослови всех вас.
00:18:40 -> 00:18:41
Наконец-то
00:18:42 -> 00:18:48
философ-фермер, автор привет. И его называют философом гибели.
00:18:49 -> 00:18:50
пессимизм.
00:18:51 -> 00:18:52
Он сказал, что
00:18:59 -> 00:19:00
он сказал, что жизнь
00:19:02 -> 00:19:04
это бесконечная боль с болезненным концом.
00:19:08 -> 00:19:11
В конце концов позвольте мне дать вам
00:19:12 -> 00:19:14
Омар Хайям персидский поэт
00:19:15 -> 00:19:28
он сказал очень красиво. Он описывает цвет Аллаха субханхо ва Таала. Мы верим в цвет, который является частью нашего Эмана, мы верим в цвет Аляски на воде, поэтому, несмотря ни на что бывает, мы хорошо с Аллахом субханхо ва таала
00:19:30 -> 00:19:31
Омар Хайям выразился так.
00:19:36 -> 00:19:59
Движущиеся вещи правы и не читали, ходят, знай своего клиента в выходные, Господи назад, чтобы отменить Лояльность на половину строчки — это мытье слова об этом. Вот как мы должны с мусульманами это делать, это отец Аллаха. Я счастлив. Я терпелив с Аллахом субханхо ва Таала и очень благодарен за то, что было дано нам. У нас много
00:20:00 -> 00:20:00
Делать
00:20:02 -> 00:20:32
мы должны помочь людям в Америке и снова сделать Америку великой, но это будет только Отлично.Если мы подчиняемся своей воле любить Господа мира. Это единственный способ. Если мы этого не сделаем, мы будет хаос, и мы будем убивать друг друга. Но мы должны за многое постоять. Понимаете, мусульмане никогда не проиграют. Мы не проигрываем. Поэтому мы просим много денег, чтобы простить нам наши грехи и иметь принимали иностранцев. Мы просим Аллаха направить нас на определенную боль. Робина Таката
00:20:33 -> 00:20:41
Амин Амин, Робин Аллах спортсменке Нана кинотеатр Донна, Робин наша атака, Елена Свон с молота на минимум и коммелина Робин
00:20:42 -> 00:20:51
mela toccata раньше не было, и, надеюсь, теперь мы кормим Рентон Атланта.Так что теперь давай кофеин стал законом принадлежности и торговли.
рассказов, перечисленных по авторам
рассказов, перечисленных по авторамИстории, перечисленные автором
Пред. — Именной указатель рассказа — Содержание
- Фишер, Филип М (elancthon, мл.) (1891-1973) (около) (хрон.)
- * Beyond the Pole, (nv) Munsey’s Magazine Май 1924 г.
- * Связка ключей, (ss) Argosy Allstory Weekly 21 апреля 1923 г.
- * Звонок из каюты 37, (ss) All-Story Weekly 24 января 1920 г.
- * El Capitan’s Revenge, (ss) Munsey’s Magazine август 1922 г.
- * Кончина профессора Манрида, (ss) All-Story Weekly 18 августа 1917 г.
- * Дьявол Западного моря, (nv) Argosy Allstory Weekly 5 августа 1922 г.
- * Дыхание Дракона, (nv) Argosy Allstory Weekly 2 июня 1923 г.
- * Гантель, (ss) Рассказы 25 апреля 1923
- * Боевой дурак, (ss) Argosy Allstory Weekly 5 мая 1923 г.
- * The Floating Island, (na) The Blue Book Magazine май 1951 г.
- * Остров Грибка, (nv) Argosy Allstory Weekly 27 октября 1923 г.
- * Его Внутреннее Я, (ss) All-Story Weekly 25 января 1919
- * Into His Work, (ss) All-Story Weekly 17 июля 1920 г.
- * Kick, (ss) Argosy Allstory Weekly 30 декабря 1922 г.
- * Кин Ли, (ss) Munsey’s Magazine Октябрь 1922 г.
- * Lights, (ss) Argosy Allstory Weekly 15 июля 1922 г.
- * Человек, который боялся, (ss) All-Story Weekly 24 мая 1919 г.
- * The Master of Black, (nv) All-Story Weekly 20 марта 1920 г.
- * The Neptune Dodger, (ss) Argosy Allstory Weekly 9 сентября 1922 г.
- * Без изменений, (ss) Argosy Allstory Weekly 17 марта 1923 г.
- * Подготовлено, (сс) Приключения 10 августа 1923 г.
- * Queer, (ss) All-Story Weekly 3 августа 1918 г.
- * The Sand Flea Island Liquor Cure, (ss) Argosy Allstory Weekly 3 февраля 1923 г.
- * Корабль молчаливых людей, (nv) All-Story Weekly 3 января 1920 г.
- * Странная история Лемюэля Дженкинса, (nv) All-Story Weekly 26 июля 1919 г.
- * Бивень мясника, (ss) Argosy Allstory Weekly 6 октября 1923 г.
- * Долина Костей, (ss) Аргози 1 июня 1918 г.
- * Вулканолог, (nv) All-Story Weekly 4 октября 1919 г.
- * Вулканская ловушка на миллиард долларов, (ss) Аргози 20 апреля 1918 г.
- * Worlds Within Worlds, (nv) Argosy Allstory Weekly 13 мая 1922 г.
- * Орда Янцзы, (ss) Argosy Allstory Weekly 7 октября 1922 г.
- Фишер, Стив ; [т.е. Стивен Гулд Фишер] (1912-1980) (около) (хрон.)
- * Argosy Authors, (bg) Argosy ноябрь 1943 г.
- * Battleship Turrets, (nv) Пять романов ежемесячно Сентябрь 1935 г.
- * Катапульта, (ss) Варёная Февраль 1937 г.
- * Damita, (ss) The Popular May 1937
- * Разрушитель !, (sl) Аргози 12 апреля, 19 апреля, 26 апреля, 3 мая, 10 мая, 17 мая 1941
- * Прощание с Максом Брэндом, (ob) Argosy август 1944 г. [Ref.Макс бренд]
- * Fire on the Buzzer !, (ss) Adventure апрель 1941 г.
- * Прощай, Гавайи, (ss) Аргози 21 мая 1938
- * Встретимся в Шанхае !, (nv) Ежемесячно Пять романов Май 1936
- * Морской служащий, (ss) Аргози 21 июня 1941 г.
- * No More Betrayal, (nv) Ежемесячно по пяти романам декабрь 1935 г.
- * Pigboat Guy, (ss) Аргози 18 июля 1936 г.
- * Pig-Boat Skipper, (nv) Complete Stories Декабрь 1936 г.
- * Портрет любви, (nv) Рассказы Март 1957 г.
- * Красный символ храбрости, (na) Argosy ноябрь 1943 г.
- * С уважением к адмиралу, (ss) Complete Stories June 1937
- * Регулирующий парень, (ss) Complete Stories January 1937
- * Саботаж [ «Big Red», Бреннан ], (nv) The Feds Февраль 1937 г.
- * Сын и корабль, (ss) Complete Stories July 1936
- Фишер, Стокли С. (1865-1924) (хрон.)
- * All or Nothing, (pm) All-Story Weekly 5 июля 1919 г.
- * В конце зимы, (после полудня) Журнал Манси март 1916 г.
- * Взгляд назад, (вечер) Журнал Манси июнь 1914 г.
- * Торговые пленники, (pm) Кавалер 25 апреля 1914 г.
- * The Cheat, (pm) All-Story Cavalier Weekly 13 марта 1915 г.
- * Избранный путь, (pm) Кавалер 17 мая 1913 г.
- * The Compensation, (pm) All-Story Weekly 4 марта 1916 г.
- * Трус, (pm) All-Story Weekly 22 мая 1915
- * Пасхальный мир, (после полудня) Журнал Манси март 1913 года
- * Английский воробей, (вечер) Журнал Манси апрель 1913 г.
- * Философия Хенпека, (вечер) All-Story Cavalier Weekly 6 июня 1914 г.
- * The Hustler, (pm) All-Story Cavalier Weekly 23 мая 1914 г.
- * Ледяная королева, (вечер) Gunter’s Magazine декабрь 1909 г.
- * В феврале, (после полудня) All-Story Weekly 26 февраля 1916 г.
- * The Jilt, (pm) The Cavalier 4 января 1913 г.
- * Совместное поклонение, (после полудня) Кавалер 28 марта 1914 г.
- * Рыцари, (pm) All-Story Weekly 8 сентября 1917 г.
- * Ленивый, (pm) All-Story Weekly 24 июня 1916 г.
- * The Lesson, (pm) All-Story Weekly 19 июня 1915
- * Light Was !, (pm) All-Story Weekly 9 июня 1917 г.
- * Любимый, (pm) Кавалер 25 октября 1913 г.
- * Гороскоп любви, (вечер) Кавалер 9 мая 1914 года
- * Майские соблазны, (после полудня) All-Story Weekly 20 мая 1916 г.
- * A Man’s Life, (pm) All-Story Weekly 17 февраля 1917 г.
- * Недоразумение, (pm) All-Story Weekly 7 августа 1915 г.
- * The Motive, (pm) All-Story Cavalier Weekly 16 мая 1914 г.
- * Not Hopeless, (pm) All-Story Cavalier Weekly 30 мая 1914 г.
- * Piety, (pm) All-Story Cavalier Weekly 20 марта 1915 г.
- * Протест, (после полудня) Журнал Манси март 1914 г.
- * Провиденс, (после полудня) All-Story Weekly 22 сентября 1917 г.
- * Настоящая девушка, (вечер) Журнал Манси декабрь 1916 г.
- * The Romany, (pm) Gunter’s Magazine Май 1909 г.
- * Роза в грязи, (pm) All-Story Weekly 19 мая 1917 г.
- * Набросок, (pm) All-Story Cavalier Weekly 20 февраля 1915 г.
- * Бездельник, (pm) All-Story Weekly 1 декабря 1917 г.
- * Песнь о спаривании, (pm) Кавалер 2 мая 1914 г.
- * Время смеяться, (pm) All-Story Cavalier Weekly 14 ноября 1914 г.
- * Другу, (после полудня) Журнал Манси Август 1913 г.
- * Когда звенели сани, (вечер) Журнал Манси декабрь 1917 г.
- * «Посмели бы мы?», (Pm) All-Story Weekly 7 апреля 1917 г.
- Fiske, Turbese Lummis (эт.1910-1920-е) (о) (хрон.)
- * Blue Steel, (ss) Munsey’s Magazine сентябрь 1925 г.
- * Брюки в клетку Чапо Барбона, (ss) Munsey’s Magazine февраль 1925 г.
- * Упавшая стрела, (ss) Argosy Allstory Weekly 8 августа 1925 г.
- * Девушка из Медного Глаза, (ss) Рассказы 10 декабря 1924 г.
- * Гранит, (ss) Munsey’s Magazine Октябрь 1925 г.
- * The Hellfora Kid, (ss) The Blue Book Magazine март 1927 г.
- * The Hoodoo Hoist, (ss) The Blue Book Magazine апрель 1925 г.
- * Удача левой руки, (ss) Argosy and Railroad Man’s Magazine 1 марта 1919 г.
- * Затерянное приключение, (nv) The Blue Book Magazine июнь 1926 г.
- * Michael of the Point, (ss) Munsey’s Magazine ноябрь 1924 г.
- * On Blue Goose Lake, (ss) The Blue Book Magazine август 1926 г.
- * Seven Bells, (ss) The Blue Book Magazine Сентябрь 1924 г.
- * Shades of the Underground, (ss) The Blue Book Magazine июль 1926 г.
- * Кто господствует в джунглях ?, (ss) Аргози 20 декабря 1919 г.
- Фиттон, Джеймс (эт.1940-1950-е гг.) (Искусство) (хрон.)
- * Acid Drops, (hu) Lilliput April 1949
- * Умелый человек на плоту ?, (qz) лилипут февраль 1950
- * Are You a Sport ?, (hu) Lilliput июнь 1950
- * The Bedside Manner, (hu) лилипутский май 1948 г.
- * Do You Madden Men ?, (qz) Лилипут март 1950
- * Семейный круг, (pi) лилипут сентябрь 1950
- * Health & Strength, (hu) лилипут январь 1949
- * Дерзость офиса, (hu) лилипут октябрь 1948
- * Прощальные выстрелы, (hu) лилипут август 1950
- * Р.S.V.P., (hu) лилипут декабрь 1949
- * Испытания отцовства, (pi) лилипутов октябрь 1947 г.
- Fitzalan, Howard ; псевдоним Джорджа Бронсон-Ховарда (1884-1922) (хрон.)
- * Across the Footlights, (th) Smith’s Magazine июн, август, сентябрь, ноябрь 1911 г. , февраль, март, апрель, май, июнь, июль 1912 г.
- * Американские пьесы и иностранные оперетты, (th) Smith’s Magazine март 1911 г.
- * Между деяниями, (ss) The Popular Magazine 7 августа 1928 г.
- * Пшеничный Блюхер, (nv) The Popular Magazine июнь 1905 г.
- * Братья Лампы, (na) The Popular Magazine 20 марта 1926 г.
- * Broadway Buccaneers, (na) The Popular Magazine май 1909 г.
- * The Chorus Lady, (nv) Smith’s Magazine декабрь 1907 г. [Ref.Джеймс Форбс]; по пьесе Джеймса Форбса.
- * Город потерянных королей, (na) Gunter’s Magazine Май, июнь, июль, август 1908
- * Паутина заговора, (nv) The Popular Magazine апрель 1907 г.
- * Гость графа Галии, (ss) The Popular Magazine 28 января 1928 г.
- * Critics and the Current Plays, (th) Smith’s Magazine апрель 1911 г.
- * Diplomatic Exchange, (ss) The Popular Magazine 20 мая 1927 г.
- * The Dog Days of the Drama, (th) Smith’s Magazine июль 1911 г.
- * Джентльмены удачи, (ss) The Popular Magazine 14 апреля 1928 г.
- * The Heart of the Eagle, (ss) The Popular Magazine 7 февраля 1927 г.
- * Скрытая ненависть, (nv) The All-Story Magazine август 1909 г.
- * Ягуар Запада, (ss) The Popular Magazine 21 января 1928 г.
- * Король сохраняет Рождество, (ss) The Popular Magazine 15 января 1911 г.
- * The Knight Companion, (ss) The Popular Magazine 31 марта 1928 г.
- * Легер из Потерянной Дивизии:
* ___ Между деяниями, (ss) The Popular Magazine 7 августа 1928 г.
* ___ Гость графа Галии, (ss) The Popular Magazine 28 января 1928 г.
* ___ A Diplomatic Exchange, (ss) The Popular Magazine 20 мая 1927 г.
* ___ Джентльмены удачи, (ss) The Popular Magazine 14 апреля 1928 г.
* ___ The Heart of the Eagle, (ss) The Popular Magazine 7 февраля 1927 г.
* ___ Ягуар Запада, (ss) The Popular Magazine 21 января 1928 г.
* ___ The Knight Companion, (ss) The Popular Magazine 31 марта 1928 г.
* ___ Мари, королева сюжетов, (ss) The Popular Magazine 20 января 1927 г.
* ___ Милость Гуань Инь, (ss) The Popular Magazine , 19 мая 1928 г.
* ___ Сообщение Дону Мигелю, (ss) The Popular Magazine 20 марта 1927 г.
* ___ Побег мисс Эллисон, (ss) The Popular Magazine 20 февраля 1927 г.
* ___ Узник Прайд-Амы, (ss) The Popular Magazine 7 марта 1927 г.
* ___ The Red Hand, (ss) The Popular Magazine 28 апреля 1928 г.
* ___ Sky-borer X, (ss) The Popular Magazine 7 апреля 1928 г.
* ___ Two Birds, (ss) The Popular Magazine 14 января 1928 г.
* ___ Без портфеля, (ss) The Popular Magazine 21 апреля 1928 г. - * Лондонская сцена во время коронации, (th) Smith’s Magazine октябрь 1911 г.
- * Мари, королева сюжетов, (ss) The Popular Magazine 20 января 1927 г.
- * Мужчины со шрамами, (nv) The Popular Magazine июль 1906 г.
- * Милосердие Гуань Инь, (ss) The Popular Magazine Май 19 1928 г.
- * Сообщение Дону Мигелю, (ss) The Popular Magazine 20 марта 1927 г.
- * От полуночи до рассвета, (nv) Gunter’s Magazine ноябрь 1908 г.
- * Побег мисс Эллисон, (ss) The Popular Magazine 20 февраля 1927 г.
- * Таинственный Хитвол, (na) The Popular Magazine ноябрь, декабрь 1905 год , январь, февраль, мар 1906
- * Number Two, Schuyler Place, (na) The Popular Magazine 15 декабря 1909 г.
- * Планы Порт-Артура, (nv) The Popular Magazine 15 февраля 1910 г.
- * Узник Прайд-Амы, (ss) The Popular Magazine 7 марта 1927 г.
- * The Red Hand, (ss) The Popular Magazine 28 апреля 1928 г.
- * Red Reef, (na) The Popular Magazine Январь 1908 г.
- * Rogues Rampant, (nv) The Popular Magazine август 1909 г.
- * Sky-borer X, (ss) The Popular Magazine 7 апреля 1928 г.
- * Некоторые достойные неудачи и посредственные успехи, (th) Smith’s Magazine май 1911 г.
- * Тридцать дней, (ss) The Popular Magazine 20 сентября 1926 г.
- * Two Birds, (ss) The Popular Magazine 14 января 1928 г.
- * Без портфеля, (ss) The Popular Magazine 21 апреля 1928 г.
- Фицджеральд, Ф (рансис) Скотт (Ки) (1896-1940) (около) (хрон.)
- * Настройщик, (ss) The Red Book Magazine Сентябрь 1925 г.
- * Benediction, (ss) The Smart Set Февраль 1920 г.
- * Бернис причесывается, (ss) The Saturday Evening Post 1 мая 1920
- * The Count of Darkness, (ss) Redbook Magazine июнь 1935 г.
- * Безумное воскресенье, (ss) Американский Меркурий Октябрь 1932 г.
- * The Dance, (ss) The Red Book Magazine июнь 1926 г.
- * The Diamond, as Big as the Ritz, (na) The Smart Set июнь 1922 г.
- * Боги тьмы, (nv) Redbook Magazine ноябрь 1941 г.
- * Великий Гэтсби, (сущ.) Скрибнера, 1925
- * В самый темный час, (ss) Redbook Magazine Октябрь 1934 г.
- * The Jelly-Bean, (ss) Metropolitan Magazine Октябрь 1920 г.
- * Королевство во тьме, (ss) Redbook Magazine август 1935 г.
- * Один из моих старейших друзей, (ss) Женщина, спутница дома сентябрь 1925 г.
- * Фарфор и розовый, (pl) The Smart Set Январь 1920 г.
- * The Pusher-in-the-the-Face, (ss) Woman’s Home Companion февраль 1925 г.
- * Rags Martin Jones and the Pr-nce of W-les, (ss) McCall’s июль 1924 г.
- * Богатый мальчик, (na) The Red Book Magazine Jan, Feb 1926
- * Шесть из одного, (ss) Redbook Magazine Февраль 1932 г.
- * Два за цент, (ss) Metropolitan Magazine апрель 1922 г.
Далее — Именной указатель рассказа — Содержание
.