ДЗЕН — информация на портале Энциклопедия Всемирная история

ДЗЕН (японское про­чте­ние китайского «чань», от санскр. dhya̅na – «со­зер­ца­ние, ме­ди­та­ция») — название сложившегося в Японии направления буддизма.

Вы­дви­гает в центр сво­ей ре­лигиозной прак­ти­ки ме­ди­та­цию и во­брав­ше­го в се­бя, на­ря­ду с идея­ми китайской шко­лы чань, эле­мен­ты уче­ния буд­дий­ских школ ма­ха­санг­хи­ков, мад­хь­я­ми­ков, «Чис­той зем­ли», хуа­янь (япон. – Кэ­гон), тянь­тай (япон. – Тэн­дай), чжэнь­янь (япон. – Син­гон), а так­же не­ко­то­рые по­ло­же­ния дао­сиз­ма и кон­фу­ци­ан­ст­ва. Име­ет так­же другое на­име­но­ва­ние — «серд­це (сущ­ность) Буд­ды» (япон. – Бу­син, кит. – Фо синь).

Уче­ние 

Дзен, как и его китайский про­то­тип чань, ос­но­вы­ва­ет­ся на идее мад­хь­я­ми­ков о без­ат­ри­бут­ном, но ис­тин­но-ре­аль­ном Аб­со­лю­те (Буд­да в «те­ле За­ко­на»), яв­ляю­щем­ся суб­стра­том всех еди­нич­ных сущ­но­стей и при­сут­ст­вую­щем в ка­ж­дом ин­ди­ви­де.

В ос­но­ве дог­ма­ти­ки дзен ле­жит прин­цип дай­син­ко — «Ве­ли­кая ве­ра» в то, что всё су­щее име­ет ту же «при­ро­ду», что и Буд­да («Смот­ри в свою при­ро­ду и ста­нешь Буд­дой»).

Со­от­вет­ст­вен­но, главная фор­ма ре­лигиозной прак­ти­ки дзен — ме­ди­та­ция — пред­став­ля­ет со­бой тре­ни­ров­ку пси­хи­ки и соз­на­ния, при­зван­ную при­вес­ти адеп­та к по­сти­же­нию «не­двой­ст­вен­но­сти» и «еди­но­та­ко­во­сти» все­го Су­ще­го, к об­на­ру­же­нию в се­бе Буд­ды.

Главный ак­цент де­ла­ет­ся на ин­трос­пек­ции, по­зна­нии се­бя «из­нут­ри», «свёр­ты­ва­нии» внеш­не­го ми­ра до соб­ст­вен­но­го внут­рен­не­го про­стран­ст­ва.

Цель прак­ти­ки дзен — не от­клю­че­ние от внеш­них впе­чат­ле­ний пу­тём со­сре­до­то­че­ния на оп­ре­де­лён­ном объ­ек­те, не гип­но­тический транс, а осо­бое со­стоя­ние бодр­ст­вую­ще­го со­зна­ния (япон. – са­то­ри), свя­зан­ное с не­ожи­дан­ным пе­ре­во­ро­том, оп­ро­ки­ды­ваю­щим преж­ние пред­став­ле­ния адеп­та и за­кла­ды­ваю­щим фун­да­мент но­во­го ви­де­ния бы­тия, ко­то­рое ха­рак­те­ри­зу­ет­ся «от­сут­ст­ви­ем вся­ко­го раз­гра­ни­че­ния» и со­еди­не­ни­ем с бес­пре­дель­ным и без­ат­ри­бут­ным Аб­со­лю­том (дзен не при­зна­ёт двой­ст­вен­но­сти да­же на уров­не оп­по­зи­ции кос­мических на­чал инь — ян, ко­то­рые вос­при­ни­ма­ют­ся как це­ло­ст­ность).

С точ­ки зре­ния дзен та­кое «вне­зап­ное про­свет­ле­ние», или ин­туи­тив­ное оза­ре­ние, есть «мгно­вен­ная мысль» (тон­га­ку), ко­то­рая не тре­бу­ет дли­тель­но­го вос­хо­ж­де­ния по мно­го­численным сту­пе­ням со­вер­шен­ст­ва. В дзен на­стой­чи­во под­чёр­ки­ва­ет­ся воз­мож­ность дос­тичь «про­свет­ле­ния» в этой жиз­ни.

Тео­ре­ти­че­ски дзен от­ка­зы­вал­ся от ка­но­нической об­ряд­но­сти и ико­но­гра­фической за­фик­си­ро­ван­но­сти объ­ек­та по­кло­не­ния. Тре­бо­ва­ние внутренней ра­бо­ты, а не пас­сив­ной ве­ры оз­на­ча­ло об­ра­ще­ние к обы­ден­но­му, по­все­днев­но­му, ко­то­рое в лю­бой миг мо­жет стать са­мым важ­ным и са­краль­ным. Учи­тель дзен не про­во­дит раз­гра­ни­че­ния ме­ж­ду ми­ря­ни­ном и мо­на­хом: ка­ж­дый мо­жет дос­тичь «про­свет­ле­ния».

Важ­ней­шая ка­те­го­рия дзен — «без­мыс­лие и без­ду­мие» (му­нэн-му­со), со­стоя­ние не­при­вя­зан­но­сти ра­зу­ма к какой-либо оп­ре­де­лён­ной идее, ко­гда соз­на­ние пре­бы­ва­ет в ис­тин­ном, без­ус­лов­ном по­кое. Это со­стоя­ние оз­на­ча­ет не «уга­са­ние» вся­кой ум­ст­вен­ной и пси­хической дея­тель­но­сти, а лишь при­ве­де­ние всех ду­хов­ных сил в аб­со­лют­ное рав­но­ве­сие, пол­но­стью ис­клю­чаю­щее лю­бую воз­мож­ность до­ми­ни­ро­ва­ния од­ной мыс­ли над дру­гой.

В дзен осо­бое зна­че­ние при­да­ёт­ся ак­тив­но­му ду­хов­но-прак­тическому ос­вое­нию буд­дий­ско­го уче­ния. В от­ли­чие от боль­шин­ст­ва школ китайского и тра­диционного индийского буд­диз­ма, не­отъ­ем­ле­мым эле­мен­том ре­лигиозной прак­ти­ки в шко­лах чань и дзен яв­лял­ся со­вме­ст­ный фи­зический труд мо­на­хов.

Ис­то­рия

В пе­ри­од На­ра (VIII век) и в на­ча­ле эпо­хи Хэй­ан (IX век) япон­цы, по­бы­вав­шие в Ки­тае, и китайские мо­на­хи, на­прав­ляв­шие­ся в Япо­нию для рас­про­стра­не­ния уче­ния Буд­ды, бы­ли зна­ко­мы с отдельными ас­пек­та­ми тео­рии и прак­ти­ки чань и да­же пы­та­лись про­па­ган­ди­ро­вать там чань-буд­дий­скую док­три­ну. Од­на­ко мис­сио­нер­ская дея­тель­ность та­ких про­по­вед­ни­ков, как До­сё (ум.

700), Дао­сю­ань (ум. 760), Гё­хё (ум. 797), Икун (IX в.), зна­чительных ре­зуль­та­тов не при­нес­ла. Хо­тя школа чань ока­зала не­ко­то­рое влия­ние на фор­ми­ро­ва­ние японских школ Син­гон и Тэн­дай, до конца XII века в Япо­нии о нём поч­ти ни­че­го не зна­ли.

Рас­про­стра­не­ние дзен в Япо­нии (конец XII — начало XIII вв.) в зна­чительной сте­пе­ни бы­ло обу­слов­ле­но на­зре­вав­ши­ми пе­ре­ме­на­ми в ду­хов­ной жиз­ни об­ще­ст­ва эпо­хи Ка­ма­ку­ра (1185-1333). И но­вое во­енное со­сло­вие са­му­ра­ев, и ста­рая ро­до­вая ари­сто­кра­тия по­лу­чи­ли воз­мож­ность по­сред­ст­вом дзен при­об­щить­ся к дос­ти­же­ни­ям куль­ту­ры Ки­тая, пе­ре­жи­вав­шей в эпо­ху Сун (960-1279) ре­нес­санс.

Уче­ние и прак­ти­ка чань, с ко­то­ры­ми япон­цы име­ли воз­мож­ность по­зна­ко­мить­ся в этот пе­ри­од, уже в зна­чительной сте­пе­ни от­ли­ча­лись от идей его ран­них про­по­вед­ни­ков и ха­риз­ма­тических на­став­ни­ков, с их ас­ке­тиз­мом и про­тес­том про­тив лю­бых форм ри­туа­ла, ав­то­ри­те­тов и догм.

Что­бы дос­тичь ком­про­мис­са с бо­лее влия­тель­ны­ми шко­ла­ми, на­став­ни­ки дзен (осо­бен­но в шко­лах Сёи­цу-ха и Хат­то-ха) на ран­нем эта­пе охот­но за­им­ст­во­ва­ли по­ло­же­ния «тай­но­го уче­ния» (мик­кё) шко­лы Син­гон (пе­ре­ос­мыс­лен­ный японский ва­ри­ант тан­трического буд­диз­ма; см. Вад­жрая­на). Из не­го при­шла в дзен и по­лу­чи­ла ши­ро­кое рас­про­стра­не­ние тео­рия со­ку­син дзё­бу­цу — «в этом те­ле стать Буд­дой», яв­ляю­щая­ся од­ной из ос­но­во­по­ла­гаю­щих в уче­нии Ку­кая. От по­сле­до­ва­те­ля дзен тре­бо­ва­лось дос­тиг­нуть «про­свет­ле­ния», на­хо­дясь внут­ри сан­са­ры. В этом от­чёт­ли­во про­яв­ля­ет­ся по­зи­тив­ное от­но­ше­ние дзен к жиз­ни: че­ло­ве­че­ские же­ла­ния долж­ны не по­дав­лять­ся, а на­прав­лять­ся по ду­хов­но­му рус­лу. Из шко­лы Тэн­дай в дзен пе­ре­шёл фун­даментальный прин­цип воз­мож­но­сти спа­се­ния всех без ис­клю­че­ния жи­вых су­ществ.

Рас­про­стра­не­ние дзен-буд­диз­ма в Япо­нии свя­за­но с дея­тель­но­стью Мёа­на Эйсая (1141-1215), пат­ри­ар­ха шко­лы Ринд­зай. Ос­но­вой уче­ния Ринд­зай яв­ля­ет­ся по­ло­же­ние о «вне­зап­ном оза­ре­нии». Для его дос­ти­же­ния учи­те­ля дзен при­ме­ня­ли сис­те­му ме­то­дов пси­хоп­рак­ти­ки, сре­ди ко­то­рых осо­бое ме­сто за­ни­мал кан­на дзен — «со­зер­ца­ние коа­нов» (осо­бых па­ра­док­саль­ных тек­стов, на­рочи­то не­ле­пых, ало­гич­ных со­че­та­ний слов) с це­лью раз­ру­ше­ния мыс­ли­тель­ных сте­рео­ти­пов, пе­ре­струк­ту­ри­ро­ва­ния соз­на­ния, под­тал­ки­ва­ния его к ин­туи­тив­но­му вос­при­ятию. Про­па­ган­ду эк­лек­тического дзен про­дол­жи­ли уче­ни­ки Эй­сая — Гёю (ум. 1241) и Эй­тё (ум. 1247). Гёю со­вме­щал прак­ти­ку дзен и «тай­ное уче­ние» шко­лы Син­гон. Не­по­сред­ст­вен­но в ци­та­де­ли Син­гон — на го­ре Коя — им бы­ла воз­ве­де­на ча­сов­ня Кон­го­сам­май-ин, где уст­раи­ва­лись ри­ту­аль­ные эзо­те­рические служ­бы. Эй­тё так­же со­еди­нял дзен с уче­ния­ми Тэн­дай и Син­гон.

Вы­со­кой сте­пе­нью син­кре­тиз­ма от­ли­ча­ет­ся уче­ние Эн­ни Бэнъ­э­на (1202-1280). Вна­ча­ле он учил­ся дзен у Эй­тё и Гёю, от ко­то­рых унас­ле­до­вал ин­те­рес к тан­трическому буд­диз­му, но при этом под­дер­жи­вал тес­ные кон­так­ты с мо­на­ха­ми школ Тэн­дай и Син­гон, что на­ло­жи­ло от­пе­ча­ток на его уче­ние.

В сво­их про­по­ве­дях Эн­ни Бэнъ­эн ак­тив­но раз­ви­вал тео­рию «един­ст­ва трёх уче­ний» (буд­диз­ма, дао­сиз­ма и кон­фу­ци­ан­ст­ва). Му­хон (Син­ти) Ка­ку­син (1207-1298), ос­но­ва­тель шко­лы Хат­то-­ха, про­по­ве­до­вал со­вме­ст­ную прак­ти­ку дзен и мик­кё, по­это­му в его мо­насты­ре по­ми­мо еже­днев­ных че­ты­рёх­ра­зо­вых за­ня­тий си­дя­чей ме­ди­та­ци­ей прак­ти­ко­ва­лись ри­туа­лы Син­гон. До­гэн (1200-1253), ос­но­ва­тель другого на­прав­ле­ния дзен — шко­лы Со­то (кит. — цао­дун), пред­ло­жил для дос­ти­же­ния са­то­ри при­ме­нять толь­ко клас­сическую «си­дя­чую ме­ди­та­цию» (дза­д­зэн). По мне­нию До­гэ­на, лишь спо­кой­ное си­де­ние, не отя­го­щён­ное ка­ки­ми бы то ни бы­ло раз­мыш­ле­ния­ми и спе­ци­аль­но по­став­лен­ной це­лью, по­зво­ля­ет прак­ти­кую­ще­му реа­ли­зо­вать при­сут­ст­вую­щую в нём от ро­ж­де­ния «сущ­ность» Буд­ды. В про­цес­се дзад­зэн от­да­ва­лось пред­поч­те­ние рав­но­мер­но­му ес­тественному ды­ха­нию. Ни­ка­кие до­пол­ни­тель­ные объ­ек­ты, в том числе коа­ны, не ис­поль­зо­ва­лись.

На про­тя­же­нии XIII-XIV веков дзен имел пре­ж­де все­го ре­лигиозную ок­ра­ску, в нём до­ми­ни­ро­ва­ла шко­ла Ринд­зай. В этот пе­ри­од офор­ми­лись два ос­нов­ных цен­тра дзен — Кио­то и Ка­ма­ку­ра. Гиб­кость и спо­соб­ность к адап­та­ции во мно­гом обу­сло­ви­ли ог­ром­ное влия­ние дзен на ши­ро­кие слои японского об­ще­ст­ва. С эпо­хи Му­ро­ма­ти (1333-1568) на­ча­лась со­ци­аль­но-­куль­тур­ная ис­то­рия дзен в ка­че­ст­ве сис­те­мы японского об­раза жиз­ни. На эту эпо­ху при­хо­дит­ся наи­выс­ший рас­цвет дзен в Япо­нии. Дзен­ские мо­на­хи вы­сту­па­ли в ро­ли со­вет­ни­ков в сё­гун­ском и имперском ок­ру­же­нии, к ним об­ра­ща­лись во­ен­ные, государственные чи­нов­ни­ки, ху­дож­ни­ки и по­эты. В XV веке дзен при­об­рёл осо­бую зна­чи­мость в куль­тур­ной жиз­ни Япо­нии. Он дал тол­чок раз­ви­тию но­вых на­прав­ле­ний в жи­во­пи­си, по­эзии и дра­ма­тур­гии, а так­же бое­вых ис­кусств (кэм­по). Наи­бо­лее вы­даю­щим­ся учи­те­лем дзен ран­не­го пе­рио­да Му­ро­ма­ти яв­ля­ет­ся Му­со Со­сэ­ки (1275-1351), на­стоя­тель ря­да круп­ных дзен­ских хра­мов. Взгля­ды Му­со и его по­сле­до­ва­те­лей на­шли от­ра­же­ние в литературном те­че­нии год­зан бун­га­ку — «ли­те­ра­ту­ра пя­ти гор», по обоб­щён­но­му на­име­но­ва­нию круп­ней­ших буд­дий­ских оби­те­лей. Эта ли­те­ра­ту­ра соз­да­ва­лась на письменном китайском язы­ке (вэнь­янь, япон. — кам­бун). На­ря­ду с хро­но­ло­гическими жиз­не­опи­са­ния­ми (япон. — нэм­пу, кит. — нянь­пу) и «за­пи­ся­ми ре­чей» (япон. — го­ро­ку, кит. — юй­лу) из­вест­ных дзен­ских на­став­ни­ков, фи­лософскими тру­да­ми и ком­мен­та­рия­ми к об­ще­буд­дий­ским и дзен­ским трак­та­там, сло­ва­ря­ми дзен­ских тер­ми­нов, сборника­ми коа­нов, днев­ни­ка­ми и эс­се, в этой тра­ди­ции зна­чительное ме­сто за­ни­ма­ла по­эзия, где глу­бо­кие фи­лософские сен­тен­ции из­ла­га­лись в ху­дожественной фор­ме. Круп­ней­шие пред­ста­ви­те­ли дан­но­го литературного те­че­ния — Ко­кан Си­рэн (1278-1346), Тю­ган Эн­гэ­цу (1300-1375), Ги­до Сю­син (1325-1388), Дзэк­кай Тю­син (1336-1405), Ик­кю Со­дзюн (1394-1481).

В начале XVII века по­лу­чи­ло рас­про­стра­не­ние ещё од­но на­прав­ле­ние дзен — Оба­ку-сю, по­сле­до­ва­те­ли ко­то­ро­го ис­поль­зо­ва­ли ами­даи­ст­скую (см. Ами­да­изм) прак­ти­ку нэм­бу­цу (кит. нянь­фо — «ду­ма­ние о Буд­де») — ре­ци­та­цию име­ни буд­ды Ами­ды (Ами­таб­хи), ко­то­рый вос­при­ни­мал­ся ими не как транс­цен­ден­таль­ное су­ще­ст­во, а как соб­ст­вен­но «при­ро­да Буд­ды», за­клю­чён­ная в серд­це верую­ще­го. По­это­му и рай Ами­ды трак­то­вал­ся как все­объ­ем­лю­щее про­стран­ст­во «Чис­той зем­ли» в че­ло­ве­че­ских серд­цах. Эле­мен­ты ами­да­из­ма и ре­лигиозного дао­сиз­ма при­сут­ст­ву­ют так­же в уче­нии Ха­куи­на Эка­ку (1686-1769) о «внут­рен­нем взгля­де», со­дер­жа­щем эле­мен­ты да­ос­ских тех­ник дос­ти­же­ния бес­смер­тия. Свое­об­раз­но их раз­ви­вая, он свя­зы­вал идею спа­се­ния с об­на­ру­же­ни­ем «Чис­той зем­ли» внут­ри се­бя и с воз­вра­ще­ни­ем во вре­мя ме­ди­та­ции к сво­ей «из­на­чаль­ной чис­той при­ро­де». Таким образом, в от­ли­чие от ами­даи­ст­ских школ, дзен де­ла­ет ак­цент на дос­ти­же­нии «про­свет­ле­ния» пу­тём опо­ры на собственные си­лы (дзи­ри­ки). Мас­те­ра дзен позд­не­го Сред­не­ве­ко­вья бы­ли не толь­ко ре­ли­ги­оз­ны­ми, но и куль­тур­ны­ми дея­те­ля­ми. Так, Ха­ку­ин Эка­ку из­вес­тен не толь­ко как ре­лигиозный ре­фор­ма­тор, но и как ори­ги­наль­ный ху­дож­ник, кал­ли­граф и по­эт. На­пи­сав мно­же­ст­во трак­та­тов на японском язы­ке (до не­го буд­дий­ские со­чи­не­ния пи­са­лись на китайском литературном язы­ке), он сде­лал уче­ние дзен дос­туп­ным для ми­рян.

В эпо­ху То­ку­га­ва (XVII-XIX вв.) уси­ле­ние по­зи­ций син­то­из­ма при­ве­ло к ут­ра­те дзен бы­ло­го влия­ния в ре­лигиозной сфе­ре. В ре­зуль­та­те уп­ро­ще­ния прак­ти­ки дзен Ха­куи­ном шко­ла Ринд­зай, ко­то­рая пре­ж­де ори­ен­ти­ро­ва­лась на пра­вя­щие кру­ги Кио­то и знать, на­шла опо­ру в про­стом на­ро­де. От­клик в ши­ро­кой сре­де на­хо­ди­ли при­зы­вы Ха­куи­на к ува­жи­тель­но­му от­но­ше­нию к на­ро­ду, к ут­вер­жде­нию кон­фу­ци­ан­ских идеа­лов «гу­ман­но­го прав­ле­ния». В эпо­ху То­ку­га­ва ак­цент в уче­нии дзен пе­ре­но­сил­ся с идеи пас­сив­но­го «про­свет­ле­ния» на ак­тив­ное ду­хов­ное, а так­же пси­хо­фи­зическое со­вер­шен­ст­во­ва­ние на обы­ден­ном уров­не. На­став­ни­ки дзен обу­ча­ли ме­то­дам са­мо­кон­тро­ля, не­об­хо­ди­мым как в ре­лигиозной прак­ти­ке со­зер­ца­ния, так и в жиз­нен­но важ­ных для са­му­рай­ско­го со­сло­вия бое­вых ис­кус­ст­вах — фех­то­ва­нии, стрель­бе из лу­ка. Дзен­ские про­по­вед­ни­ки ста­ли до­ка­зы­вать, что уме­ние мгно­вен­но со­сре­до­то­чить­ся на са­мой су­ти лю­бой про­бле­мы име­ет боль­шое зна­че­ние не толь­ко в мо­на­ше­ской, но и в мир­ской жиз­ни. При­ме­не­ние прин­ци­пов дзен к жиз­ни за пре­де­ла­ми мо­на­сты­ря сыг­ра­ло боль­шую роль в фор­ми­ро­ва­нии со­ци­аль­ной пси­хо­ло­гии япон­цев и их по­ве­денческих норм.

Мо­на­сты­ри дзен ста­но­ви­лись в Япо­нии оча­га­ми кон­фу­ци­ан­ских идей, там пе­ре­пи­сы­ва­лись кни­ги кон­фу­ци­ан­ско­го тол­ка, за­ро­ж­да­лось и раз­ви­ва­лось мно­гое из то­го, что впо­след­ст­вии ста­ло не­отъ­ем­ле­мой ча­стью тра­диционной японской куль­ту­ры: свое­об­раз­ная по­эзия на китайском литературном язы­ке, жи­во­пись, ике­ба­на, искусство чай­ной це­ре­мо­нии. Дзен внёс вклад в раз­ви­тие японской ар­хи­тек­ту­ры, оп­ре­де­лил многие на­прав­ле­ния раз­ви­тия японской литературы и искусства, про­ни­кая в те их об­лас­ти, где бы­ли важ­ны им­про­ви­за­ция и ин­туи­ция. В мо­на­сты­рях дзен ху­дож­ни­ка­ми-мо­на­ха­ми соз­да­ва­лись мо­но­хром­ные пей­заж­ные свит­ки по китайским об­раз­цам. В них за­пе­чат­ле­ны мо­мен­ты «со­зер­ца­ния» и «про­свет­ле­ния», ос­во­бо­ж­даю­ще­го от все­го пре­хо­дя­ще­го и вре­мен­но­го. Тех­ни­ка их ис­пол­не­ния — суй­бо­ку — ос­но­вы­ва­лась на со­пос­тав­ле­нии ту­ше­вых маз­ков и пя­тен различной ин­тен­сив­но­сти, их со­от­но­ше­нии со сво­бод­ным про­стран­ст­вом свит­ка. Вы­пол­нен­ные та­ки­ми круп­ны­ми мас­те­ра­ми, как Мо­ку­кан (середина XIV в.), Као Нин­га (ум. 1345), Бом­по (1348-1426), эти свит­ки са­ми ста­но­ви­лись пред­ме­том ре­лигиозного со­зер­ца­ния. До XV века мо­но­хром­ная жи­во­пись це­ли­ком ос­та­ва­лась в пре­де­лах дзен­ских мо­на­сты­рей. Од­на из наи­бо­лее зна­ме­ни­тых её школ сло­жи­лась при дзен­ском монастыре Сё­ко­куд­зи в Кио­то. Позд­нее, в XVII веке, поя­ви­лась са­мо­быт­ная «жи­во­пись дзен­ских мо­на­хов» (дзен­га). В XIV-XVI веках эс­те­тические ка­но­ны дзен-буд­диз­ма ока­за­ли ог­ром­ное влия­ние на са­до­во-пар­ко­вое искусство. Японский сад умень­ша­ет­ся в раз­ме­рах и пред­на­зна­ча­ет­ся уже не для про­гу­лок, а для со­зер­ца­ния. Соз­да­вая по­доб­ные «фи­ло­соф­ские са­ды», дзен­ские мо­на­хи стре­ми­лись пе­ре­дать своё пе­ре­жи­ва­ние бес­ко­неч­но­сти при­ро­ды, вре­ме­ни, про­стран­ст­ва, идеи Буд­ды.

В XX веке, бла­го­да­ря пре­ж­де все­го уси­ли­ям Т.Д. Суд­зу­ки, дзен стал дос­тоя­ни­ем западной куль­ту­ры. Мно­гие западные фи­ло­со­фы, тео­ло­ги, пи­са­те­ли, ху­дож­ни­ки, пси­хо­ло­ги и му­зы­кан­ты про­яв­ля­ли ин­те­рес к дзен, пы­та­лись ис­поль­зо­вать его идеи в собственном твор­че­ст­ве. От­го­ло­ски дзен мож­но об­на­ру­жить в про­из­ве­де­ни­ях Г. Гес­се, Дж. Сэ­линд­же­ра, в по­эзии А. Гинс­бер­га и Г. Снай­де­ра, в жи­во­пи­си В. Ван Го­га и А. Ма­тис­са, в фи­ло­со­фии А. Швей­це­ра, в му­зы­ке Г. Ма­ле­ра и Дж. Кей­джа, в тру­дах по пси­хо­ло­гии К.Г. Юн­га и Э. Фром­ма. В 1960-х годах идеи дзен ста­ли чрез­вы­чай­но вос­тре­бо­ван­ны­ми в США.

В начале XXI века дзен не яв­ля­ет­ся мас­со­вым на­прав­ле­ни­ем японского буд­диз­ма, но про­дол­жа­ет со­хра­нять проч­ные по­зи­ции в ду­хов­ной и куль­тур­ной жиз­ни япон­цев. Об­щее чис­ло его по­сле­до­ва­те­лей со­став­ля­ет около 10 миллионов человек. Мо­на­сты­ри и цен­тры по изу­че­нию дзен су­ще­ст­ву­ют так­же за пре­де­ла­ми Япо­нии, пре­ж­де все­го в США и Западной Ев­ро­пе.

© Большая Российская Энциклопедия (БРЭ)

‎App Store: Яндекс.Дзен — статьи и видео

Яндекс.Дзен — это блогерская платформа, которая подбирает контент специально для вас. Политика, стиль, культура, спорт, кино, финансы и многое другое. В Дзене постоянно публикуется что-то новое, при этом в вашей ленте отображается только то, что интересно вам. Дело в искусственном интеллекте, который лежит в основе алгоритмов Дзена. Вы читаете статьи, смотрите видео, ставите любимым публикациям лайки, а нелюбимые отмечаете дизлайками. Алгоритм запоминает интересные вам темы и формирует вашу ленту.

Отдыхайте и открывайте новое с Яндекс.Дзеном. Читайте статьи и смотрите видео от блогеров, узнавайте интересное и следите за новостями популярных медиа.

Настройте ленту на свой вкус
Выбирайте, что читать и смотреть: ставьте лайки, чтобы видеть больше материалов по теме, и дизлайки, чтобы видеть меньше подобных материалов. Чтобы источник не появлялся в ленте, заблокируйте его.

Погрузитесь в тему
Иногда хочется чего-то определенного — почитать о новых фильмах или посмотреть видео с рецептами. Просто переключитесь с общей ленты со всеми статьями на тематические: кино, еда, политика, знаменитости и многое другое.

Открывайте интересные публикации
В Дзене более 30 000 блогеров — их отличает то, что каждый увлечён своей темой. Некоторые публикации вы найдёте только здесь — блогеры не создают контент на других площадках. Медиа тоже размещаются в Дзене: «Медуза», РБК, «Ведомости», «Коммерсантъ», Forbes, Lenta.ru, TJournal и другие.

Смотрите видео как вам удобно
Смотрите видео в отдельной видеоленте или в общей ленте со всеми материалами.
У видеоплатформы становится больше возможностей, они будут доступны в новых версиях приложения.

Делитесь своим мнением
Комментируйте, задавайте вопросы, общайтесь с единомышленниками и вступайте в дискуссии. Главное — оставайтесь в рамках приличий. Поддерживайте вежливость и дружелюбие в сообществе любимого блогера и всего Дзена.

Возвращайтесь к нужным статьям
Добавляйте статьи в Сохранённое, чтобы прочитать их позже или сохранить в коллекции.

Станьте блогером
Есть о чем рассказать? Создайте свою первую публикацию. В редакторе вы сможете написать статью о том, что вам интересно, или опубликовать запоминающееся видео.

Зарабатывайте на своём канале
Растите и развивайте свой канал. Пишите больше статей, пробуйте новые форматы и получайте прибыль благодаря рекламе.

Если вы хотите задать вопрос про Яндекс.Дзен или видите, что можно улучшить в приложении, напишите в службу поддержки по ссылке: https://yandex.ru/support/zen/troubleshooting/clients.xml

ДЗЕН • Большая российская энциклопедия

ДЗЕН, дзэн (япон. про­чте­ние кит. «чань», от санскр. dhyāna – «со­зер­ца­ние, ме­ди­та­ция»), на­зва­ние сло­жив­ше­го­ся в Япо­нии на­прав­ле­ния буд­диз­ма, вы­дви­нув­ше­го в центр сво­ей ре­лиг. прак­ти­ки ме­ди­та­цию и во­брав­ше­го в се­бя, на­ря­ду с идея­ми кит. шко­лы чань, эле­мен­ты уче­ния буд­дий­ских школ ма­ха­санг­хи­ков, мад­хь­я­ми­ков, «Чис­той зем­ли», хуа­янь (япон. – Кэ­гон), тянь­тай (япон. – Тэн­дай), чжэнь­янь (япон. – Син­гон), а так­же не­ко­то­рые по­ло­же­ния дао­сиз­ма и кон­фу­ци­ан­ст­ва. Име­ет так­же др. на­име­но­ва­ние – «серд­це (сущ­ность) Буд­ды» (япон. – Бу­син, кит. – Фо синь).

Учение

Д., как и его кит. про­то­тип чань, ос­но­вы­ва­ет­ся на идее мад­хь­я­ми­ков о без­ат­ри­бут­ном, но ис­тин­но-ре­аль­ном Аб­со­лю­те (Буд­да в «те­ле За­ко­на»), яв­ляю­щем­ся суб­стра­том всех еди­нич­ных сущ­но­стей и при­сут­ст­вую­щем в ка­ж­дом ин­ди­ви­де. В ос­но­ве дог­ма­ти­ки Д. ле­жит прин­цип дай­син­ко – «Ве­ли­кая ве­ра» в то, что всё су­щее име­ет ту же «при­ро­ду», что и Буд­да («Смот­ри в свою при­ро­ду и ста­нешь Буд­дой»). Со­от­вет­ст­вен­но, гл. фор­ма ре­лиг. прак­ти­ки Д. – ме­ди­та­ция – пред­став­ля­ет со­бой тре­ни­ров­ку пси­хи­ки и соз­на­ния, при­зван­ную при­вес­ти адеп­та к по­сти­же­нию «не­двой­ст­вен­но­сти» и «еди­но­та­ко­во­сти» все­го Су­ще­го, к об­на­ру­же­нию в се­бе Буд­ды. Гл. ак­цент де­ла­ет­ся на ин­трос­пек­ции, по­зна­нии се­бя «из­нут­ри», «свёр­ты­ва­нии» внеш­не­го ми­ра до соб­ст­вен­но­го внут­рен­не­го про­стран­ст­ва. Цель прак­ти­ки Д. – не от­клю­че­ние от внеш­них впе­чат­ле­ний пу­тём со­сре­до­то­че­ния на оп­ре­де­лён­ном объ­ек­те, не гип­но­тич. транс, а осо­бое со­стоя­ние бодр­ст­вую­ще­го со­зна­ния (япон. – са­то­ри), свя­зан­ное с не­ожи­дан­ным пе­ре­во­ро­том, оп­ро­ки­ды­ваю­щим преж­ние пред­став­ле­ния адеп­та и за­кла­ды­ваю­щим фун­да­мент но­во­го ви­де­ния бы­тия, ко­то­рое ха­рак­те­ри­зу­ет­ся «от­сут­ст­ви­ем вся­ко­го раз­гра­ни­че­ния» и со­еди­не­ни­ем с бес­пре­дель­ным и без­ат­ри­бут­ным Аб­со­лю­том (Д.  не при­зна­ёт двой­ст­вен­но­сти да­же на уров­не оп­по­зи­ции кос­мич. на­чал инь – ян, ко­то­рые вос­при­ни­ма­ют­ся как це­ло­ст­ность). С точ­ки зре­ния Д. та­кое «вне­зап­ное про­свет­ле­ние», или ин­туи­тив­ное оза­ре­ние, есть «мгно­вен­ная мысль» (тон­га­ку), ко­то­рая не тре­бу­ет дли­тель­но­го вос­хо­ж­де­ния по мно­го­числ. сту­пе­ням со­вер­шен­ст­ва. В Д. на­стой­чи­во под­чёр­ки­ва­ет­ся воз­мож­ность дос­тичь «про­свет­ле­ния» в этой жиз­ни.

Тео­ре­ти­че­ски Д. от­ка­зы­вал­ся от ка­но­нич. об­ряд­но­сти и ико­но­гра­фич. за­фик­си­ро­ван­но­сти объ­ек­та по­кло­не­ния. Тре­бо­ва­ние внутр. ра­бо­ты, а не пас­сив­ной ве­ры оз­на­ча­ло об­ра­ще­ние к обы­ден­но­му, по­все­днев­но­му, ко­то­рое в лю­бой миг мо­жет стать са­мым важ­ным и са­краль­ным. Учи­тель Д. не про­во­дит раз­гра­ни­че­ния ме­ж­ду ми­ря­ни­ном и мо­на­хом: ка­ж­дый мо­жет дос­тичь «про­свет­ле­ния».

Важ­ней­шая ка­те­го­рия Д. – «без­мыс­лие и без­ду­мие» (му­нэн-му­со), со­стоя­ние не­при­вя­зан­но­сти ра­зу­ма к к. -л. оп­ре­де­лён­ной идее, ко­гда соз­на­ние пре­бы­ва­ет в ис­тин­ном, без­ус­лов­ном по­кое. Это со­стоя­ние оз­на­ча­ет не «уга­са­ние» вся­кой ум­ст­вен­ной и пси­хич. дея­тель­но­сти, а лишь при­ве­де­ние всех ду­хов­ных сил в аб­со­лют­ное рав­но­ве­сие, пол­но­стью ис­клю­чаю­щее лю­бую воз­мож­ность до­ми­ни­ро­ва­ния од­ной мыс­ли над дру­гой.

В Д. осо­бое зна­че­ние при­да­ёт­ся ак­тив­но­му ду­хов­но-прак­тич. ос­вое­нию буд­дий­ско­го уче­ния. В от­ли­чие от боль­шин­ст­ва школ кит. и тра­диц. инд. буд­диз­ма, не­отъ­ем­ле­мым эле­мен­том ре­лиг. прак­ти­ки в шко­лах чань и Д. яв­лял­ся со­вме­ст­ный фи­зич. труд мо­на­хов.

История

В пе­ри­од На­ра (8 в.) и в на­ча­ле эпо­хи Хэй­ан (9 в.) япон­цы, по­бы­вав­шие в Ки­тае, и кит. мо­на­хи, на­прав­ляв­шие­ся в Япо­нию для рас­про­стра­не­ния уче­ния Буд­ды, бы­ли зна­ко­мы с отд. ас­пек­та­ми тео­рии и прак­ти­ки чань и да­же пы­та­лись про­па­ган­ди­ро­вать там чань-буд­дий­скую док­три­ну. Од­на­ко мис­сио­нер­ская дея­тель­ность та­ких про­по­вед­ни­ков, как До­сё (ум. 700), Дао­сю­ань (ум. 760), Гё­хё (ум. 797), Икун (9 в.), зна­чит. ре­зуль­та­тов не при­нес­ла. Хо­тя школа чань ока­зала не­ко­то­рое влия­ние на фор­ми­ро­ва­ние япон. школ Син­гон и Тэн­дай, до кон. 12 в. в Япо­нии о нём поч­ти ни­че­го не зна­ли.

Рас­про­стра­не­ние Д. в Япо­нии (кон. 12 – нач. 13 вв.) в зна­чит. сте­пе­ни бы­ло обу­слов­ле­но на­зре­вав­ши­ми пе­ре­ме­на­ми в ду­хов­ной жиз­ни об­ще­ст­ва эпо­хи Ка­ма­ку­ра (1185–1333). И но­вое во­ен. со­сло­вие са­му­ра­ев, и ста­рая ро­до­вая ари­сто­кра­тия по­лу­чи­ли воз­мож­ность по­сред­ст­вом Д. при­об­щить­ся к дос­ти­же­ни­ям куль­ту­ры Ки­тая, пе­ре­жи­вав­шей в эпо­ху Сун (960–1279) ре­нес­санс. Уче­ние и прак­ти­ка чань, с ко­то­ры­ми япон­цы име­ли воз­мож­ность по­зна­ко­мить­ся в этот пе­ри­од, уже в зна­чит. сте­пе­ни от­ли­ча­лись от идей его ран­них про­по­вед­ни­ков и ха­риз­ма­тич. на­став­ни­ков, с их ас­ке­тиз­мом и про­тес­том про­тив лю­бых форм ри­туа­ла, ав­то­ри­те­тов и догм.

Что­бы дос­тичь ком­про­мис­са с бо­лее влия­тель­ны­ми шко­ла­ми, на­став­ни­ки Д. (осо­бен­но в шко­лах Сёи­цу-ха и Хат­то-ха) на ран­нем эта­пе охот­но за­им­ст­во­ва­ли по­ло­же­ния «тай­но­го уче­ния» (мик­кё) шко­лы Син­гон (пе­ре­ос­мыс­лен­ный япон. ва­ри­ант тан­трич. буд­диз­ма; см. Вад­жрая­на). Из не­го при­шла в Д. и по­лу­чи­ла ши­ро­кое рас­про­стра­не­ние тео­рия со­ку­син дзё­бу­цу – «в этом те­ле стать Буд­дой», яв­ляю­щая­ся од­ной из ос­но­во­по­ла­гаю­щих в уче­нии Ку­кая. От по­сле­до­ва­те­ля Д. тре­бо­ва­лось дос­тиг­нуть «про­свет­ле­ния», на­хо­дясь внут­ри сан­са­ры. В этом от­чёт­ли­во про­яв­ля­ет­ся по­зи­тив­ное от­но­ше­ние Д. к жиз­ни: че­ло­ве­че­ские же­ла­ния долж­ны не по­дав­лять­ся, а на­прав­лять­ся по ду­хов­но­му рус­лу. Из шко­лы Тэн­дай в Д. пе­ре­шёл фун­дам. прин­цип воз­мож­но­сти спа­се­ния всех без ис­клю­че­ния жи­вых су­ществ.

Рас­про­стра­не­ние Д.-буд­диз­ма в Япо­нии свя­за­но с дея­тель­но­стью Мёа­на Эйсая (1141–1215), пат­ри­ар­ха шко­лы Ринд­зай. Ос­но­вой уче­ния Ринд­зай яв­ля­ет­ся по­ло­же­ние о «вне­зап­ном оза­ре­нии». Для его дос­ти­же­ния учи­те­ля Д. при­ме­ня­ли сис­те­му ме­то­дов пси­хоп­рак­ти­ки, сре­ди ко­то­рых осо­бое ме­сто за­ни­мал кан­на Д. – «со­зер­ца­ние коа­нов» (осо­бых па­ра­док­саль­ных тек­стов, на­рочи­то не­ле­пых, ало­гич­ных со­че­та­ний слов) с це­лью раз­ру­ше­ния мыс­ли­тель­ных сте­рео­ти­пов, пе­ре­струк­ту­ри­ро­ва­ния соз­на­ния, под­тал­ки­ва­ния его к ин­туи­тив­но­му вос­при­ятию. Про­па­ган­ду эк­лек­тич. Д. про­дол­жи­ли уче­ни­ки Эй­сая – Гёю (ум. 1241) и Эй­тё (ум. 1247). Гёю со­вме­щал прак­ти­ку Д. и «тай­ное уче­ние» шко­лы Син­гон. Не­по­сред­ст­вен­но в ци­та­де­ли Син­гон – на го­ре Коя – им бы­ла воз­ве­де­на ча­сов­ня Кон­го­сам­май-ин, где уст­раи­ва­лись ри­ту­аль­ные эзо­те­рич. служ­бы. Эй­тё так­же со­еди­нял Д. с уче­ния­ми Тэн­дай и Син­гон.

Вы­со­кой сте­пе­нью син­кре­тиз­ма от­ли­ча­ет­ся уче­ние Эн­ни Бэнъ­э­на (1202–80). Вна­ча­ле он учил­ся Д. у Эй­тё и Гёю, от ко­то­рых унас­ле­до­вал ин­те­рес к тан­трич. буд­диз­му, но при этом под­дер­жи­вал тес­ные кон­так­ты с мо­на­ха­ми школ Тэн­дай и Син­гон, что на­ло­жи­ло от­пе­ча­ток на его уче­ние. В сво­их про­по­ве­дях Эн­ни Бэнъ­эн ак­тив­но раз­ви­вал тео­рию «един­ст­ва трёх уче­ний» (буд­диз­ма, дао­сиз­ма и кон­фу­ци­ан­ст­ва). Му­хон (Син­ти) Ка­ку­син (1207–98), ос­но­ва­тель шко­лы Хат­то-­ха, про­по­ве­до­вал со­вме­ст­ную прак­ти­ку Д. и мик­кё, по­это­му в его мо­насты­ре по­ми­мо еже­днев­ных че­ты­рёх­ра­зо­вых за­ня­тий си­дя­чей ме­ди­та­ци­ей прак­ти­ко­ва­лись ри­туа­лы Син­гон. До­гэн (1200–53), ос­но­ва­тель др. на­прав­ле­ния Д. – шко­лы Со­то (кит. – цао­дун), пред­ло­жил для дос­ти­же­ния са­то­ри при­ме­нять толь­ко клас­сич. «си­дя­чую ме­ди­та­цию» (дза­д­зэн). По мне­нию До­гэ­на, лишь спо­кой­ное си­де­ние, не отя­го­щён­ное ка­ки­ми бы то ни бы­ло раз­мыш­ле­ния­ми и спе­ци­аль­но по­став­лен­ной це­лью, по­зво­ля­ет прак­ти­кую­ще­му реа­ли­зо­вать при­сут­ст­вую­щую в нём от ро­ж­де­ния «сущ­ность» Буд­ды. В про­цес­се дзад­зэн от­да­ва­лось пред­поч­те­ние рав­но­мер­но­му ес­теств. ды­ха­нию. Ни­ка­кие до­пол­ни­тель­ные объ­ек­ты, в т. ч. коа­ны, не ис­поль­зо­ва­лись.

На про­тя­же­нии 13–14 вв. Д. имел пре­ж­де все­го ре­лиг. ок­ра­ску, в нём до­ми­ни­ро­ва­ла шко­ла Ринд­зай. В этот пе­ри­од офор­ми­лись два ос­нов­ных цен­тра Д. – Кио­то и Ка­ма­ку­ра. Гиб­кость и спо­соб­ность к адап­та­ции во мно­гом обу­сло­ви­ли ог­ром­ное влия­ние Д. на ши­ро­кие слои япон. об­ще­ст­ва. С эпо­хи Му­ро­ма­ти (1333–1568) на­ча­лась со­ци­аль­но-­куль­тур­ная ис­то­рия Д. в ка­че­ст­ве сис­те­мы япон. об­раза жиз­ни. На эту эпо­ху при­хо­дит­ся наи­выс­ший рас­цвет Д. в Япо­нии. Дзен­ские мо­на­хи вы­сту­па­ли в ро­ли со­вет­ни­ков в сё­гун­ском и имп. ок­ру­же­нии, к ним об­ра­ща­лись во­ен­ные, гос. чи­нов­ни­ки, ху­дож­ни­ки и по­эты. В 15 в. Д. при­об­рёл осо­бую зна­чи­мость в куль­тур­ной жиз­ни Япо­нии. Он дал тол­чок раз­ви­тию но­вых на­прав­ле­ний в жи­во­пи­си, по­эзии и дра­ма­тур­гии, а так­же бое­вых ис­кусств (кэм­по). Наи­бо­лее вы­даю­щим­ся учи­те­лем Д. ран­не­го пе­рио­да Му­ро­ма­ти яв­ля­ет­ся Му­со Со­сэ­ки (1275–1351), на­стоя­тель ря­да круп­ных дзен­ских хра­мов. Взгля­ды Му­со и его по­сле­до­ва­те­лей на­шли от­ра­же­ние в лит. те­че­нии год­зан бун­га­ку – «ли­те­ра­ту­ра пя­ти гор», по обоб­щён­но­му на­име­но­ва­нию круп­ней­ших буд­дий­ских оби­те­лей. Эта ли­те­ра­ту­ра соз­да­ва­лась на письм. кит. язы­ке (вэнь­янь, япон. – кам­бун). На­ря­ду с хро­но­ло­гич. жиз­не­опи­са­ния­ми (япон. – нэм­пу, кит. – нянь­пу) и «за­пи­ся­ми ре­чей» (япон. – го­ро­ку, кит. – юй­лу) из­вест­ных дзен­ских на­став­ни­ков, фи­лос. тру­да­ми и ком­мен­та­рия­ми к об­ще­буд­дий­ским и дзен­ским трак­та­там, сло­ва­ря­ми дзен­ских тер­ми­нов, сб-ка­ми коа­нов, днев­ни­ка­ми и эс­се, в этой тра­ди­ции зна­чит. ме­сто за­ни­ма­ла по­эзия, где глу­бо­кие фи­лос. сен­тен­ции из­ла­га­лись в ху­дож. фор­ме. Круп­ней­шие пред­ста­ви­те­ли дан­но­го лит. те­че­ния – Ко­кан Си­рэн (1278–1346), Тю­ган Эн­гэ­цу (1300–1375), Ги­до Сю­син (1325–88), Дзэк­кай Тю­син (1336–1405), Ик­кю Со­дзюн (1394–1481).

В нач. 17 в. по­лу­чи­ло рас­про­стра­не­ние ещё од­но на­прав­ле­ние Д. – Оба­ку-сю, по­сле­до­ва­те­ли ко­то­ро­го ис­поль­зо­ва­ли ами­даи­ст­скую (см. Ами­да­изм) прак­ти­ку нэм­бу­цу (кит. нянь­фо – «ду­ма­ние о Буд­де») – ре­ци­та­цию име­ни буд­ды Ами­ды (Ами­таб­хи), ко­то­рый вос­при­ни­мал­ся ими не как транс­цен­ден­таль­ное су­ще­ст­во, а как соб­ст­вен­но «при­ро­да Буд­ды», за­клю­чён­ная в серд­це верую­ще­го. По­это­му и рай Ами­ды трак­то­вал­ся как все­объ­ем­лю­щее про­стран­ст­во «Чис­той зем­ли» в че­ло­ве­че­ских серд­цах. Эле­мен­ты ами­да­из­ма и ре­лиг. дао­сиз­ма при­сут­ст­ву­ют так­же в уче­нии Ха­куи­на Эка­ку (1686–1769) о «внут­рен­нем взгля­де», со­дер­жа­щем эле­мен­ты да­ос­ских тех­ник дос­ти­же­ния бес­смер­тия. Свое­об­раз­но их раз­ви­вая, он свя­зы­вал идею спа­се­ния с об­на­ру­же­ни­ем «Чис­той зем­ли» внут­ри се­бя и с воз­вра­ще­ни­ем во вре­мя ме­ди­та­ции к сво­ей «из­на­чаль­ной чис­той при­ро­де». Т. о., в от­ли­чие от ами­даи­ст­ских школ, Д. де­ла­ет ак­цент на дос­ти­же­нии «про­свет­ле­ния» пу­тём опо­ры на собств. си­лы (дзи­ри­ки). Мас­те­ра Д. позд­не­го Сред­не­ве­ко­вья бы­ли не толь­ко ре­ли­ги­оз­ны­ми, но и куль­тур­ны­ми дея­те­ля­ми. Так, Ха­ку­ин Эка­ку из­вес­тен не толь­ко как ре­лиг. ре­фор­ма­тор, но и как ори­ги­наль­ный ху­дож­ник, кал­ли­граф и по­эт. На­пи­сав мно­же­ст­во трак­та­тов на япон. язы­ке (до не­го буд­дий­ские со­чи­не­ния пи­са­лись на кит. лит. язы­ке), он сде­лал уче­ние Д. дос­туп­ным для ми­рян.

В эпо­ху То­ку­га­ва (17–19 вв.) уси­ле­ние по­зи­ций син­то­из­ма при­ве­ло к ут­ра­те Д. бы­ло­го влия­ния в ре­лиг. сфе­ре. В ре­зуль­та­те уп­ро­ще­ния прак­ти­ки дзен Ха­куи­ном шко­ла Ринд­зай, ко­то­рая пре­ж­де ори­ен­ти­ро­ва­лась на пра­вя­щие кру­ги Кио­то и знать, на­шла опо­ру в про­стом на­ро­де. От­клик в ши­ро­кой сре­де на­хо­ди­ли при­зы­вы Ха­куи­на к ува­жи­тель­но­му от­но­ше­нию к на­ро­ду, к ут­вер­жде­нию кон­фу­ци­ан­ских идеа­лов «гу­ман­но­го прав­ле­ния». В эпо­ху То­ку­га­ва ак­цент в уче­нии Д. пе­ре­но­сил­ся с идеи пас­сив­но­го «про­свет­ле­ния» на ак­тив­ное ду­хов­ное, а так­же пси­хо­фи­зич. со­вер­шен­ст­во­ва­ние на обы­ден­ном уров­не. На­став­ни­ки Д. обу­ча­ли ме­то­дам са­мо­кон­тро­ля, не­об­хо­ди­мым как в ре­лиг. прак­ти­ке со­зер­ца­ния, так и в жиз­нен­но важ­ных для са­му­рай­ско­го со­сло­вия бое­вых ис­кус­ст­вах – фех­то­ва­нии, стрель­бе из лу­ка. Дзен­ские про­по­вед­ни­ки ста­ли до­ка­зы­вать, что уме­ние мгно­вен­но со­сре­до­то­чить­ся на са­мой су­ти лю­бой про­бле­мы име­ет боль­шое зна­че­ние не толь­ко в мо­на­ше­ской, но и в мир­ской жиз­ни. При­ме­не­ние прин­ци­пов Д. к жиз­ни за пре­де­ла­ми мо­на­сты­ря сыг­ра­ло боль­шую роль в фор­ми­ро­ва­нии со­ци­аль­ной пси­хо­ло­гии япон­цев и их по­ве­денч. норм.

Мо­на­сты­ри Д. ста­но­ви­лись в Япо­нии оча­га­ми кон­фу­ци­ан­ских идей, там пе­ре­пи­сы­ва­лись кни­ги кон­фу­ци­ан­ско­го тол­ка, за­ро­ж­да­лось и раз­ви­ва­лось мно­гое из то­го, что впо­след­ст­вии ста­ло не­отъ­ем­ле­мой ча­стью тра­диц. япон. куль­ту­ры: свое­об­раз­ная по­эзия на кит. лит. язы­ке, жи­во­пись, ике­ба­на, иск-во чай­ной це­ре­мо­нии. Д. внёс вклад в раз­ви­тие япон. ар­хи­тек­ту­ры, оп­ре­де­лил мн. на­прав­ле­ния раз­ви­тия япон. лит-ры и иск-ва, про­ни­кая в те их об­лас­ти, где бы­ли важ­ны им­про­ви­за­ция и ин­туи­ция. В мо­на­сты­рях Д. ху­дож­ни­ка­ми-мо­на­ха­ми соз­да­ва­лись мо­но­хром­ные пей­заж­ные свит­ки по кит. об­раз­цам. В них за­пе­чат­ле­ны мо­мен­ты «со­зер­ца­ния» и «про­свет­ле­ния», ос­во­бо­ж­даю­ще­го от все­го пре­хо­дя­ще­го и вре­мен­но­го. Тех­ни­ка их ис­пол­не­ния – суй­бо­ку – ос­но­вы­ва­лась на со­пос­тав­ле­нии ту­ше­вых маз­ков и пя­тен разл. ин­тен­сив­но­сти, их со­от­но­ше­нии со сво­бод­ным про­стран­ст­вом свит­ка. Вы­пол­нен­ные та­ки­ми круп­ны­ми мас­те­ра­ми, как Мо­ку­кан (сер. 14 в.), Као Нин­га (ум. 1345), Бом­по (1348–1426), эти свит­ки са­ми ста­но­ви­лись пред­ме­том ре­лиг. со­зер­ца­ния. До 15 в. мо­но­хром­ная жи­во­пись це­ли­ком ос­та­ва­лась в пре­де­лах дзен­ских мо­на­сты­рей. Од­на из наи­бо­лее зна­ме­ни­тых её школ сло­жи­лась при дзен­ском мон. Сё­ко­куд­зи в Кио­то. Позд­нее, в 17 в., поя­ви­лась са­мо­быт­ная «жи­во­пись дзен­ских мо­на­хов» (дзен­га). В 14–16 вв. эс­те­тич. ка­но­ны Д.-буд­диз­ма ока­за­ли ог­ром­ное влия­ние на са­до­во-пар­ко­вое иск-во. Япон. сад умень­ша­ет­ся в раз­ме­рах и пред­на­зна­ча­ет­ся уже не для про­гу­лок, а для со­зер­ца­ния. Соз­да­вая по­доб­ные «фи­ло­соф­ские са­ды», дзен­ские мо­на­хи стре­ми­лись пе­ре­дать своё пе­ре­жи­ва­ние бес­ко­неч­но­сти при­ро­ды, вре­ме­ни, про­стран­ст­ва, идеи Буд­ды.

В 20 в., бла­го­да­ря пре­ж­де все­го уси­ли­ям Т. Д. Суд­зу­ки, Д. стал дос­тоя­ни­ем зап. куль­ту­ры. Мно­гие зап. фи­ло­со­фы, тео­ло­ги, пи­са­те­ли, ху­дож­ни­ки, пси­хо­ло­ги и му­зы­кан­ты про­яв­ля­ли ин­те­рес к Д., пы­та­лись ис­поль­зо­вать его идеи в собств. твор­че­ст­ве. От­го­ло­ски Д. мож­но об­на­ру­жить в про­из­ве­де­ни­ях Г. Гес­се, Дж. Сэ­линд­же­ра, в по­эзии А. Гинс­бер­га и Г. Снай­де­ра, в жи­во­пи­си В. Ван Го­га и А. Ма­тис­са, в фи­ло­со­фии А. Швей­це­ра, в му­зы­ке Г. Ма­ле­ра и Дж. Кей­джа, в тру­дах по пси­хо­ло­гии К. Г. Юн­га и Э. Фром­ма. В 1960-х гг. идеи Д. ста­ли чрез­вы­чай­но вос­тре­бо­ван­ны­ми в США.

В нач. 21 в. Д. не яв­ля­ет­ся мас­со­вым на­прав­ле­ни­ем япон. буд­диз­ма, но про­дол­жа­ет со­хра­нять проч­ные по­зи­ции в ду­хов­ной и куль­тур­ной жиз­ни япон­цев. Об­щее чис­ло его по­сле­до­ва­те­лей со­став­ля­ет ок. 10 млн. чел. Мо­на­сты­ри и цен­тры по изу­че­нию Д. су­ще­ст­ву­ют так­же за пре­де­ла­ми Япо­нии, пре­ж­де все­го в США и Зап. Ев­ро­пе.

101 история Дзен — это… Что такое 101 история Дзен?

101 история Дзен

Wikimedia Foundation. 2010.

• Музыка Словакии
• Итало-диско

Смотреть что такое «101 история Дзен» в других словарях:

• 101 история Дзэн — «101 Дзэнская история» сборник историй, которые излагают знания и опыт китайских и японских учителей Дзэн, охватывая период более чем в пять веков. Эти истории были переведены на английский язык из книги, под названием «Собрание камней и песка»,… …   Википедия

• Дзен-буддизм — Буддизм Культура История Люди Страны Школы Храмы Терминология Тексты Хронология Проект | Портал …   Википедия

• Дзен — Буддизм Культура История Люди Страны Школы Храмы Терминология Тексты Хронология Проект | Портал …   Википедия

• Дзэн — Cтатья является частью серии статей про Дзэн …   Википедия

• Дзэн-буддизм — Буддизм Культура История Люди Страны Школы Храмы Терминология Тексты Хронология Проект | Портал …   Википедия

• Цветочная проповедь Будды — Буддизм Культура История Люди Страны Школы Храмы Терминология Тексты Хронология Проект | Портал …   Википедия

• Тхиен — Cтатья является частью серии статей про Дзэн …   Википедия

• Азия — (Asia) Описание Азии, страны, государства Азии, история и народы Азии Информация об азиатских государствах, история и народы Азии, города и география Азии Содержание А́зия — самая большая часть света, образует вместе с материк Евразию …   Энциклопедия инвестора

• Чань-буддизм — Чань Cтатья является частью серии статей про …   Википедия

• Евразия — (Eurasia) Содержание Содержание Происхождение названия Географические характеристики Крайние точки Евразии Крупнейшие полуострова Евразии Общий обзор природы Границы География История Страны Европы Западная Европа Восточная Европа Северная Европа …   Энциклопедия инвестора

Книги

• Дзенские притчи, Коллектив авторов. Притчи – краткие иносказательные поучительные рассказы о непонятном, труднообъяснимом явлении – это мудрость многих поколений, неотъемлемая часть человеческойкультуры. Это искусство слов… Подробнее  Купить за 189 руб аудиокнига

учение Кодо Саваки Роси — Моноклер

Рубрики : Культура, Последние статьи, Философия

«Тебе не хватает на жизнь? Тогда просто умри!… Ты живёшь, чтобы работать, или ты работаешь, чтобы жить?» Публикуем материал про необычного дзен-буддистского мастера Кодо Саваки Роси, который жил в XX веке, много ругался, говорил о том, что любой поход за просветлением обречен на провал и призывал вернуться к чистой практике дзэн-буддизма, которая всегда противопоставляла себя словам и рассуждениям об этой практике. О том, какую дорогу прошел Дзен как учение, какой вклад Кодо Саваки внёс в сохранение сути религии и почему истинный дзен всегда отсылает нас к переживанию настоящей жизни, в отличие от традиционного буддизма, отворачивающегося от неё, рассказывает создатель visions Евгений Суворов.

Введение в дзен-буддизм

История Дзен начинается с монаха Бодхидхармы, который пришел в Китай из Индии в V веке нашей эры и принёс с собой буддизм. Очень скоро с ним встретился император, заинтересованный в распространении этого учения, он был настроен на светский разговор с легендарным мастером. Этот разговор быстро закончился, так как Бодхидхарма сказал, что император иллюзорен, а буддизм ничего не значит. После этого он ушел, сел у стены и медитировал так девять лет. Вряд ли что-то может лучше проиллюстрировать закалку старой школы мастеров буддизма. Кодо Саваки Роси относится именно к этой линии преемственности настоящих мастеров буддизма, которые не церемонились, пытаясь донести дхарму ⓘДхарма — 1. Учение Будды. 2. Совокупность установленных норм и правил, соблюдение которых необходимо для поддержания космического порядка.. Только жил он в первой половине XX века, а это демонстрирует нам, что настоящая религия не ушла из жизни людей.

«Религия означает жить свою жизнь абсолютно свежо и заново, не давая чему-либо вести себя на поводке».

Но что имел в виду Бодхидхарма? Со стороны подобное поведение может показаться проявлением безумия или странным эпатажем. На самом деле Бодхидхарма глубоко чувствовал религиозную основу буддизма и просто решил вернуть императора на землю. Когда тот говорил, что он строит святилища и храмы для буддизма, а монахов становится больше, то Бодхидхарма заметил, что императора несёт в опасные дебри. Он сказал: «Всё принадлежащее миру — иллюзия, монастыри и монахи столь же нереальны, как ты и я». Когда вконец запутавшийся император спросил «А в чём же тогда суть буддизма?», Бодхидхарма ответил: «Пустота и никакой сути».

Пустота в буддизме — это основа всех вещей. Её можно пережить и таким образом освободиться от ограниченного существования.

«Мы просто родились и мы просто умрём, но ты спрашиваешь о смысле жизни, ты спрашиваешь, что тебе даст дзадзэн? При этом ты не имел бы права жаловаться, если бы умер в прошлом году. Разве не ясно с самого начала, что жизнь ничего не даёт? Это просто приход и уход – и это всё. Твоя проблема в том, что ты носишь в груди что-то, что не хочет это признавать».

Кодо Саваки

В дзен-буддизме сосуществуют две крупные школы. Первой появилась Риндзай, когда монах Эйсай принёс чань-буддизм в Японию. Она характеризуется верой в мгновенное просветление с помощью умственного усилия, восприятия коанов ⓘКоан (ко:ан, японская калька кит. 公案, гунъань) — диалог, вопрос или короткое повествование, содержащие алогизмы и парадоксы. и их парадоксальных смыслов. Школа Сото возникла в том же веке из-за Догэна, который считается одним из самых влиятельных мастеров дзен в истории. Он начал знакомство с дзен-буддизмом у ученика Эйсая в школе Риндзай, но быстро разочаровался в большой приверженности к коанам. Новая школа основывалась на достижении просветления с помощью сидячей медитации. Кодо Саваки Роси относится к школе Сото, число последователей которой сегодня превышает количество последователей Риндзай в несколько раз, хотя начиналось всё наоборот.

---

По теме «Философия буддизма»: лекции Александра Пятигорского об отшельничестве, страдании и Дхарме 

---

 

Жизнь мастера: биография и вклад в дзен-буддизм

Кодо Саваки и Содо Йокояма

Сегодня многие люди относятся к дзен, как к интересной штуковине из супермаркета, которая состоит из десятиминутных медитаций на свежем воздухе, настольного сада из камней и афоризмов, которые можно вспомнить на свидании с девушкой. Кодо Саваки Роси назвал бы таких людей чертями, а потом посоветовал им прыгнуть со скалы. Если не ударил бы палкой по голове. Бессмысленно пытаться понять что-то о «Бездомном» Кодо в отрыве от его изречений, поэтому по ходу статьи вас ждут мысли, с помощью которых он передал дхарму каждому, кто смог до неё дотянуться.

«Я хочу попробовать дзадзэн ⓘДзадзэн — практика «сидячей медитации»., чтобы стать настоящим мужиком. Таким людям я говорю: из тебя никогда не выйдет настоящий мужик! Дзадзэн – это самое скучное дело, существующее для человека – только тот, кто устал от своей человеческой жизни, может начать практиковать. Потому что в дзадзэн речь идёт о том, чтобы распрощаться с бытием человека. Дзадзэн – это не что-то, что могут выдумать себе люди».

Кодо Саваки Роси (1880-1965) получил ранг настоятеля храма дзен, но ушел странствовать по Японии, чтобы голодать, собирать милостыню и учить простых людей. Его прозвали «Бездомный» Кодо за то, что он проповедовал в рыбацких деревнях, городах, тюрьмах и университетах, не делая между ними никакого различия. С детства у него была нелегкая жизнь, которая прекрасно иллюстрирует, как формировался один из самых неоднозначных мастеров дзен.

Его мать погибла, когда ему было четыре года, а через три года умер отец. Кодо стал жить у дяди. По некоторым источникам это был приемный дядя. Но и он погиб спустя некоторое время. После череды этих смертей Кодо попал к другу дяди, который был замешан в работе нелегального казино, а его жена работала проституткой. С ранних лет Кодо оказался вовлечен в криминальную жизнь Японии того времени.

Он практически сразу подрабатывал в казино, а позже участвовал в некоторых разборках местных банд. Однажды он увидел, как посетитель заказал проститутку и умер от сердечного приступа. Это был поворотный момент, потому что Кодо понял, что не хочет закончить точно так же. В шестнадцать лет он сбежал из дома с мешком сырого риса, который ел в этом виде, пока не дошел пешком до местного монастыря.

«Один монах спрашивает Рюгэ: «Чем завладели старые мастера, что дало им спокойствие ума?» Рюгэ отвечает: «Это как с вором, который влезает в пустой дом». Когда вор влезает в пустой дом, ему не надо ничего воровать. И ему не надо ни от кого убегать. Там нет никого, кто бы за ним охотился. Ты должен полностью понять это «там абсолютно ничего нет».

Кодо Саваки

Там не заботились о сбежавших детях и мальчика не пустили внутрь. Кодо провел двое суток под дверьми храма, повторяя, что они либо пустят его, либо он погибнет от голода. Так он стал помощником монахов на несколько лет. Еще несовершеннолетним он был призван на русско-японскую войну, где показал себя храбрым солдатом и получил множество наград. В один день его подстрелили — пуля попала прямо в рот, и сослуживцы подумали, что он погиб. Кодо оказался под горой гниющих трупов. Кодо не мог двигаться и находился там несколько дней, пока его не нашли, прямо перед тем как сжечь, и отправили домой из-за ранения.

«Ты должен смотреть на вещи с того места, на котором ты всё полностью забыл: не только богатство и бедность, но и все другие людские способы измерения ценности. Если ты можешь это, то даже 1000 святых не смогут приблизиться к тебе».

Кодо Саваки

После войны он вернулся к служению в монастыре, но был разочарован местными монахами: «Они были очень наглыми и оставались заинтересованы только в том, чтобы есть много вкусной еды и пить много сакэ».

Так он ушел оттуда в 18 лет и сменил несколько монастырей, пока не получил передачу учения, оставленного Буддой, по линии Роси, которая направила его к мысли, что основой практики должна быть обыкновенная сидячая медитация.

«Ты усердно посвящаешь себя учению потому, что у тебя перед глазами есть ясная цель. Кроме того, тебя мотивирует, если другие видят твой успех. Но как только ты достигаешь цели, то тоска сразу наваливается на тебя: чего-то всё-таки ещё не хватает. Ты встретишь своё истинное «Я» только тогда, когда вырвешься из этого вонючего мешка мяса и станешь одним целым со вселенной. Для этого тебе нужно сначала твёрдо сесть на свою задницу. Когда ты увидишь, что являешься одним целым со вселенной, и будешь жить свою повседневную жизнь из этого конкретного опыта – тогда ты почувствуешь радость, тогда ты почувствуешь твоё счастье».

Кодо Саваки

Кодо Саваки Роси использовал нецензурную брань в изречениях о природе мира, но это далеко не единственная сторона этого человека. Когда «Бездомный» Кодо стал настоятелем храма, он столкнулся с дегенеративным обликом, который приняла традиция дзен-буддизма в Японии. Монахи круглые сутки читали буддистские тексты вроде «Сокровищница глаза истинной дхармы» мастера Догэна. Они были заняты интеллектуальной деятельностью и отдалялись от сути традиции. Кодо Саваки Роси вернул Японию к центру практики в виде дзадзэн — сидячей медитации.

Чтобы понять этот момент, надо вспомнить о двух важных вещах:

– Коренном противоречии в учении дзен-буддизма.

– Идеологических разногласиях в достижении просветления между школами Сото и Риндзай.

Истинная практика дзен-буддизма всегда противопоставляла себя словам и рассуждениям об этой практике. Как невозможно описать естественное движение горного ручья, так и не объять в словах тишину разума. Каждые несколько сотен лет в истории дзен-буддизма появлялись учителя, которые пытались вернуть людей к этой правде. Это настоящие мастера, такие как Догэн и Банкэй с его Дзен «нерожденного». Кодо Саваки Роси полностью относится к этой преемственности.

Это положение являлось ключевым для школы Сото на протяжении истории. Она полагалась на медитацию и отсутствие рассуждений об истине. При этом школа Риндзай была привержена идее мгновенного просветления в результате случайного озарения. Выглядело это обычно так: человек годами читал парадоксальные коаны, слушал откровения учителя об истине, однажды оглядывался, проникал в состояние исступления и замирал от осознания.

---

Читайте также Джером Сэлинджер и дзен-буддизм: в поисках выхода из кризиса

---

 

Учение Кодо Саваки Роси

Кодо Саваки

Одна из книг Кодо Саваки Роси называется «Дзен – самое большое враньё всех времён и народов». «Заурядные люди», термин, который часто использовал Кодо, подумают, что автор однажды разочаровался в Дзен. Но Кодо Саваки Роси оставался нищим проповедником дзен-буддизма до самой смерти. По его мнению, любой поход за просветлением – это нажива для черта. Но настоящее сатори ⓘСатори — особое состояние просветления, которое в новом свете раскрывает значение того, что обычно скрыто в наших обычных повседневных занятиях. есть и оно уже настигло нас всех.

«Если дело идет не о победе или поражении, любви или ненависти, богатстве или бедности, то люди смотрят на все сонливыми глазами».

Дзэн-буддизм полон противоречий. В том числе это связано с его базовыми концепциями. Ум относится к иллюзорному миру двойственности, где всё делится на хорошее или плохое, правильное или неправильное, красивое или уродливое. Но что на самом деле правильно или неправильно, хорошо или плохо? Любой вывод при такой постановке вопроса просто смешон, если вы рассуждаете о чём-то большем, чем покупка хлеба в магазине. Это показывает нам ограниченность ума по отношению к переживанию реальности. Переживание настоящей жизни неделимо и парадоксально.

«Странно, что ни один человек на свете серьезно не задумывается о своей собственной жизни. Уже бесконечно долго мы носим в нас что-то, что еще не сварено. Но мы успокаиваем себя тем, что у других всё также: я называю это «сумасшествие толпы». Мы думаем, что просто должны быть такими же, как другие. Сатори означает создавать свою жизнь самому. Это означает проснуться от сумасшествия толпы».

Кодо Саваки

Это создаёт отправную точку для всех дальнейших внутренних противоречий дзен-буддизма. Как можно знать или говорить об истине, если она непознаваема? Я двигаюсь куда-то в религиозной жизни, если я уже просветлён, но не знаю этого? Что я могу делать для того, чтобы двигаться вперед в духовной жизни? И так далее. Поэтому учение Кодо Саваки Роси тоже полно противоречий.

С одной стороны, он перенимает преемственность школы Сото и всегда возвращает человека к тому, чтобы он сел и ничего не делал, а не рассуждал о состояниях сознания Будды. Таким образом, он хочет, чтобы человек непосредственно переживал реальность и не создавал иллюзий в своей голове. С другой стороны, редкие откровения двигаются совсем в другом направлении: он упоминает переживание себя целой Вселенной, переходы в другие состояния сознания, важность концентраций и прочее.

«Копить знание о буддизме – опасное дело: ты думаешь, что справишься со всем с помощью слов. И ещё прежде чем эти слова начнут представлять для тебя какое-то содержание, ты уже написал ими докторскую работу или же люди дают тебе деньги за твои лекции Дхармы».

Его философия не имеет структуры и скорее похожа на радиовещание из настоящего момента. В ней нет подготовки или планирования, но только то, что Кодо Саваки Роси переживал в тот момент и считал правильным – его соприкосновение с жизнью.

Отдельно стоит упомянуть маргинальность мыслей этого мастера. Он использовал ругательства в своих изречениях и доносил истину без каких-либо компромиссов:

«Тебе не хватает на жизнь? Тогда просто умри!» – когда я это как-то сказал одному, он сделал очень испуганное лицо. Ты живёшь, чтобы работать, или ты работаешь, чтобы жить? Большинство людей, похоже, всю свою жизнь только тем и заняты, что заботятся о своём хлебе насущном. Таким образом, ты живёшь свою жизнь в обороне, ты бьёшься проигранную битву. Если ты живёшь, то живи ради своего задания, и ради этого задания ты и должен есть».

Но не стоит думать, что Кодо Саваки Роси был эпатирующим чудаком. За ругательствами скрывался настоящий и живой ум, который старался выбить человека из привычных для него рамок для соприкосновения с реальностью.

«Ты плаваешь каждое утро в холодной воде? Что в этом особенного? Золотая рыбка делает это всё время. Ты бросил курить? И что? Кот тоже не курит. Как бы хорошо ты не умел бегать от чего-то и за чем-то, это просто суета в проходящем мире».

Дзен прошел долгую дорогу, во время которой он менялся, но Кодо Саваки внёс свой вклад в сохранение сути религии. Если буддизм нагромождён концепциями о состояниях сознания и тяготеет к экзальтации, уходу от жизни, то дзен-буддизм всегда остаётся изысканно пустым, будто бы ни о чем не говорящим, но всегда отсылающим человека к переживанию настоящей жизни. Буддизм часто негативен и направляет человека к уходу от жизни, а дзен-буддизм остаётся позитивным и поощряющим настоящую, нормальную человеческую жизнь.

«Религия ни на что не годна, если она застывает в понятиях. Религия — это жизнь, а жизнь должна быть действием. Кто не может сказать больше, чем «я беру прибежище у Лотос-сутры», у того проблемы. Жизнь должна иметь возможность свободно двигаться налево и направо, вверх и вниз. Не становись мумией, не дай высушить себя».

В этом плане Кодо Саваки Роси остаётся кем-то, кто не может быть помещён в конкретные рамки. Когда хочешь сказать о нём, что он наследует позитивную ноту дзен-буддизма, то понимаешь, что это не так. Тем не менее, Кодо Саваки Роси не может быть отнесен и к обыкновенному буддизму. Он остаётся захватывающей дух горой, которая просто стоит, со всеми своими неровностями и странными изгибами.

«Бездомный» Кодо говорил, что обычная жизнь это и есть бесконечность, если не быть заурядным человеком. Потому что заурядный человек всегда бежит от обычной жизни. И ещё он говорил, что разбазарил свою жизнь на дзадзэн (сидячая медитация), но это лучшее для неё применение. Его проницательность вроде бы готова порвать ткань реальности в каждом изречении, но он настаивает, что лучшее, что люди могут сделать, это сидеть всю жизнь и не двигаться.

«Будда-дхарму нельзя схватить. Ты не должен пытаться схватить, а должен отпустить ⓘБудда-дхарма — учение Будды, суть буддизма, а также то, что лежит в его основе.. Если ты вцепляешься в неё, то только летишь в ад. За что ты вообще цепляешься? Всё, что можно схватить – говно. Ты блуждаешь в проходящем мире, потому что пытаешься сделать вещи своей собственностью».

У Кодо Саваки Роси много последователей и сегодня. На главной странице сайта храма Антай-дзи, в котором он жил последние годы, красуется надпись: «Что даёт дзен? Ответ прост: ничего!» А на входе в Университет Буддизма Комазава сегодня стоят две статуи. Это Кодо Саваки Роси и Тайсен Дешимару.

«Хотя я совершенно не знаю, попаду я с помощью нэмбуцу в ад или рай, я просто делаю это».

Если вы нашли ошибку, пожалуйста, выделите фрагмент текста и нажмите Ctrl+Enter.

Похожие статьи

«Убей Будду! Убей патриарха!» Как дзен-буддизм покорял СССР

14 октября 2020 года в Улан-Удэ при странных обстоятельствах покончил с собой ученый-востоковед Николай Абаев. В 1980-х он был, без преувеличения, культовой фигурой, как человек, открывший советскому читателю загадочный мир дзена.

Николай Абаев

В СССР многие интересовались чань-буддизмом (или дзеном – в японской транскрипции), потому что это была религия монахов Шаолиня, владеющих особыми боевыми приемами и умеющих в одиночку одолеть десяток вооруженных противников. Видеофильмы об этих мастерах мордобоя из горных монастырей, попадая за железный занавес, поднимали волну увлечения восточными единоборствами.

Власти пытались бороться с «нездоровой спортивной модой». В 1981 году статья 219 Уголовного кодекса РСФСР «Незаконное хранение оружия» была дополнена примечанием «Незаконное обучение каратэ». Таким образом к штыку приравняли даже не перо, а голые руки. Сотрудники КГБ раскрывали и громили подпольные кружки каратистов, и как минимум один тренер был приговорен к реальному сроку.

При этом идеологическая база восточных единоборств – тот самый чань (или дзен) буддизм – под запрет не попал. В КГБ не видели связи между концепцией пустоты в учении Будды и боевым искусством «пустой руки» (буквальный перевод слова «каратэ»). Между тем связь была, и довольно прямая. Одним из первых в Советском Союзе это показал ученый-китаист Николай Абаев.

В 1983 году, в самое мрачное время андроповского правления, новосибирское издательство «Наука» выпускает в свет монографию Абаева «Чань-буддизм и культура психической деятельности в средневековом Китае». Эта книга познакомила советских читателей с текстами чаньского патриарха Хуэй-нэна и других учителей дальневосточной линии буддизма.

На Западе, особенно в США, мода на дзен началась гораздо раньше, в 60-е годы. Герои романов писателя-битника Джека Керуака («Бродяги дхармы», «Сатори в Париже» и др.) стремились достичь «внезапного просветления», одновременно занимаясь медитацией и употребляя психоделические вещества. Последователем дзен-буддизма был писатель Джером Сэлинджер, чья послевоенная повесть «Над пропастью во ржи» стала голосом поколения, восстающего против потребительского общества.

Сам Николай Абаев казался своим поклонникам чуть ли не реинкарнацией патриарха Хуэй-нэна

В СССР таких писателей, разумеется, быть не могло, поэтому «Чань-буддизм» Николая Абаева очень быстро сделался бестселлером и настольной книгой для тех, кто хотел обрести внутреннюю свободу, подобно американским битникам. Казалось, что методы чань-буддизма подходят для такой цели как нельзя лучше.

Nikolay Abaev

«Мотив ритуального срамословия божества и осквернения собственных святынь, имеющий очень архаичные истоки и сохранившийся в народной праздничной традиции, совершенно отчетливо звучит, например, в словах чаньского патриарха Юнь-мэня, на вопрос некоего монаха «Кто такой Будда?» ответившего: «Палочка-подтирка!»; в знаменитом изречении Дэ-шаня «Будда – сухой кусок варварского дерьма», в изощренном богохульстве Линь-цзи, который назвал Будду «дырой в отхожем месте», легендарного первооснователя школы чань Бодхидхарму – «бородатым варваром», бодхи и нирвану – «столбом для привязи ослов», «невольничьими оковами», религиозную медитацию –​ «занятием для упрямых дураков» и т. д. К тому же разряду явлений относится экстремистский лозунг Линь-цзи «Убей Будду, убей патриарха!»​

Н. В. Абаев «Чань-буддизм и культура психической деятельности в средневековом Китае»

Такая непочтительность пришлась очень по душе читателям времен перестройки, на глазах у которых рушились казавшиеся незыблемыми авторитеты. «И только дедушка Ленин хороший был вождь, все остальные такое дерьмо!» – пела группа «Гражданская оборона», чей лидер Егор Летов тоже читал и любил книгу о чань-буддизме.

Сам Николай Абаев казался некоторым своим особенно горячим поклонникам чуть ли не реинкарнацией патриарха Хуэй-нэна. Кстати, последнее интервью с ученым, появившееся незадолго до его смерти, так и озаглавлено: «Интервью с первым патриархом российского чань-буддизма Абаевым Н. В.»

Сергей Лепехов, доктор философских наук, профессор Института монголоведения, буддологии и тибетологии, в интервью Сибирь.Реалии рассказал о своем знакомстве с легендарным ученым.

– Мы познакомились в начале 80-х гг. в Москве, где я учился в аспирантуре, а Николай Вячеславович недавно защитил кандидатскую диссертацию в Институте востоковедения и сам меня разыскал. Общение сложилось на почве нашего интереса к буддизму, а также, возможно, в связи с моим базовым психологическим образованием, поскольку Николая Вячеславовича интересовали некоторые психологические проблемы саморегуляции поведения, и мое мнение по этому поводу его интересовало. Постепенно наши беседы переросли в совместную работу над некоторыми статьями, которые были опубликованы в соавторстве. Это сотрудничество продолжалось у нас до середины 80-х, после чего наши научные интересы стали расходиться, и каждый пошел своей дорогой.

Насколько я знаю, Николай Вячеславович никогда не был практикующим буддистом. Его основным интересом были восточные единоборства (у-шу), и дзэн-буддизмом он заинтересовался постольку, поскольку последний был идеологической и теоретической основой некоторых из этих единоборств (школа Шаолиня и т. д.). Никаким другим буддизмом, кроме дзэна, Н. В. Абаев никогда не интересовался и тем более практически не занимался, так же, впрочем, как и восточными единоборствами, интерес к которым у него также был только теоретическим. Однако среди его знакомых были ламы, что, возможно, послужило основанием считать его верующим буддистом.

– Как вы считаете, с чем была связана популярность буддизма (особенно дзена) в СССР? В последние годы советской власти многие приходили к буддизму через западную литературу и философию – битников, Сэлинджера, Юнга и других.

– Интерес к буддизму в нашей стране возник и существовал довольно давно и независимо от влияния западных стран. Это произошло, конечно, не в последние годы советской власти, а задолго до революции. Научный интерес к буддизму существовал еще с XVIII в. Многие российские востоковеды приобрели мировую известность. Словарь Бётлинга, вышедший в Петербурге, до сих пор считается самым полным и лучшим санскритским словарем в мире. Об этом можно писать много. Интерес к буддизму связан, прежде всего, с тем, что в числе подданных Российской империи были буддисты (калмыки, буряты), и государство граничило с буддийскими странами Монголией, Китаем, Японией. Образованные люди во всем мире испытывали интерес к Востоку, его истории и культуре. Общеизвестен интерес Л. Н. Толстого к буддизму. Темы, связанные с буддизмом, встречаются у Бунина, Лескова и др. Не исчезал интерес к буддизму и в советское время. Некоторые книги, например, «Дхаммапада» в переводе В. Н. Топорова, изданная в 1960 г., оказали, на мой взгляд, еще большее воздействие на читателей, чем книга Николая Вячеславовича. Были книги и о дзэн-буддизме других авторов, изданные ранее книги Абаева, известные в своем кругу, но не получившие такого признания. Популярность дзэн-буддизма в интерпретации Н. В. Абаева, я считаю, связана с тем, что в его книге дзэн связан с восточными единоборствами, которые после фильма «Гений дзюдо» интересовали в то время многих.

– Как вы оцениваете вклад Николая Абаева в изучение буддизма?

– Научный вклад Н. В. Абаева связан с тем, что он своими работами 1980-х гг. сумел привлечь интерес к психологическим проблемам буддологии, которыми у нас в стране в то время практически не занимались. Книга Н. В. Абаева о дзэн-буддизме, изданная в 1983 году, а также несколько буддологических сборников статей, вышедших вслед за этим; переиздание книги в 89 г. – все это оказало влияние не только на буддологию, но и способствовало распространению научных сведений о буддизме в широких кругах, т. к. тиражи выходивших книг постоянно и в значительной степени увеличивались. В этом есть заслуга не только авторов, но и новосибирского издательства «Наука», осуществлявшего для того времени (да и для нашего, пожалуй) достаточно смелую издательскую политику, позволившую получать прибыль от научных изданий. К сожалению, по непонятным мне причинам в дальнейшем Николай Вячеславович резко сменил тематику своих исследований, оставив не только буддизм, но даже и свою основную специальность – китаеведение, – рассказал Сергей Лепехов.

Буддийский дацан. Бурятия

При советской власти буддизм был разрешен только на территории Бурятии. После войны здесь заново открыли дацаны (монастыри), разгромленные во время «безбожной пятилетки» 1932–1937 гг. Начиная с 60-х годов среди интеллигенции Москвы и Ленинграда стало модно ездить в Бурятию «за настоящим буддизмом». Кроме официально разрешенных (и находящихся под надзором КГБ) монастырей, существовали нелегальные буддистские общины, объединявшиеся вокруг ламы-учителя. Самым известным бурятским ламой советского периода был Бидия Дандарон, которого в 1972 году приговорили к пяти годам колонии за «создание буддийской секты». Два года спустя Дандарон умер в лагере, но община его учеников продолжала существовать. Екатерина Плютинская, в середине 1980-х входившая в общину Дандарона, вспоминает, как с началом перестройки в Бурятию началось паломничество «ищущих просветления». Людей особенно привлекала возможность увидеть живых тибетских лам.

– Когда в 1989 году в Бурятию впервые приехал Бакула Ринпоче (известный буддистский лама и политический деятель Индии. – СР), который давал посвящение (ритуал вступления в буддистскую общину. – СР), то русским попасть на церемонию было практически невозможно, – вспоминает Екатерина Плютинская. – Милиция оцепила территорию дацана и пропускала внутрь только бурятов. Некоторые ребята из нашей общины все-таки смогли за оцепление проникнуть, потому что за годы жизни среди бурят они приобрели не очень явные, но вполне бурятские черты. А мы, все остальные, покорно стояли за оцеплением. Как вдруг произошла замечательная вещь – один из монахов, который всегда строго гонял посторонних, отодвинул металлическое заграждение и сказал: «Ну, вы, православные буддисты, айда с нами». Так что мы обошли вокруг храма вместе со всеми, а потом были допущены на посвящение.

– На ваш взгляд, что привлекало в буддизме молодежь перестроечных времен?

– Боюсь, что в первую очередь экзотика. Молодежь, люди помладше меня, шестидесятых годов рождения, которые в то время приезжали в Бурятию, у них путь был такой – хиппи, наркотики, буддизм.

У самой Екатерины Плютинской интерес к буддизму возник «по семейным обстоятельствам»: её мать, московский историк Екатерина Поршнева, занималась исследованием религиозных движений средневекового Китая. Одним из учеников Поршневой был Николай Абаев, который запомнился Екатерине как застенчивый провинциал, неуютно чувствовавший себя в Москве, среди светил академического мира.

– Я помню, что подруга моей матери, Евгения Завадская, блестящий знаток японской и китайской культуры, критически оценивала творчество Николая. Мама, наоборот, его защищала и доказывала, что в его работе достаточно много интересного материала. Мама редактировала язык и стиль текстов Абаева, чтобы придать им необходимый академический лоск. Лично у меня Николай всегда оставлял ощущение какой-то внутренней раздвоенности: с одной стороны, человек искренне увлечен всем, что связано с буддизмом, но при этом старается, чтобы с карьерой у него тоже было всё в порядке. Понятно, что совмещать это было довольно трудно.

Причины самоубийства ученого остались неясны. Люди, которые могли бы их прояснить, предпочитают хранить молчание

– Из Бурятии вы вернулись в Москву. А с Николаем Абаевым после этого вы встречались?

– Да, мы встречалась с Колей ещё один раз, в начале 90-х годов, когда он приезжал в Москву на какую-то шаманскую конференцию. Он приходил к нам в гости, мы посидели, пообщались, и он произвел на меня тогда тяжелое впечатление. Я вообще-то к мистике не склонна. Но то, что там, в Бурятии, духи ходят просто толпами и ты их чувствуешь, – это правда. И заигрывать с ними не стоит. Когда я жила в Улан-Удэ, приезжала «с запада», как говорят в Бурятии про Москву, одна дама, ищущая мудрости Востока. Она сняла квартирку, и ей сразу же начала мерещиться всякая нечисть. С перепугу дама отправилась в дацан, к одному мудрому дедушке, который ей сказал: «Дорогая, мертвым очень скучно от того, что их никто не видит, а если вдруг кто-то из живых их увидел, они сразу начинают такого человека обступать. Поэтому ты постарайся их не замечать…» Но шутки шутками, а влезать туда опасно, и моё личное впечатление от последней встречи с Колей было именно такое – что он в этот мир слишком глубоко погрузился, – считает Екатерина Плютинская.

Николай Абаев на презентации своих книг в местной религиозной организации шаманов «Тэнгэри»

Обстоятельства гибели Николая Абаева, который страдал от голода и нищеты, будучи профессором двух университетов, в Улан-Удэ и Кызыле, возмутили многих: и тех, кто помогал Абаеву в последние месяцы жизни, и тех, кто узнал о его смерти только из СМИ. Причины самоубийства ученого остались неясны. Люди, которые могли бы их прояснить, предпочитают хранить молчание и отказываются от комментариев. Поэтому все версии, от бытовой до мистической, имеют право на существование.

Но каким бы духам ни поклонялся в конце жизни профессор Абаев, для читателей самой главной его работой всегда будет книга о чань-буддизме, создавшая субкультуру «русского дзена» и остающаяся источником вдохновенных цитат на все времена.

«Когда искренний человек исповедует ложное учение, оно становится истинным, а когда неискренний человек исповедует истинное учение, оно становится ложным», – говорил один из самых выдающихся чань-буддистов китайского средневековья Чжао-чжоу».

Николай Абаев. «Чань-буддизм и культура психической деятельности в средневековом Китае»

О компании АО «Татспиртпром»

О компании

АО «Татспиртпром» — крупнейшая алкогольная компания Российской Федерации, входящая в ТОП-5 общенационального рейтинга производителей водочной продукции. Создана в 1997 году решением Правительства Республики Татарстан.

В структуру компании входят два спиртовых завода, два ликероводочных завода, винзавод «Vigrosso», пивоваренный завод «Белый Кремль», торговое предприятие «Алкоторг», логистический центр. Общая численность работников 4000 человек.

Производственные площадки филиалов АО «Татспиртпром» выпускают водки, ликероводочные изделия, коньяки, виски, аперитивы, бальзам, пиво, а также спирт класса «Альфа». Ассортиментная линейка более чем из 70 торговых марок обеспечивает присутствие продукции АО «Татспиртпром» во всех ценовых сегментах.

Ведущими брендами являются водки «TUNDRA», «Русская валюта», «Graf Ledoff», «Ханская», «Akdov», «Хлебная», «Старая Казань», «Татарстан», бальзам «Бугульма», ликер «TUNDRA-биттер» и пиво завода «Белый Кремль». Пивная линейка представлена брендами: «Белый Кремль», «Жигулевское», «Хмельные раки», «Старая Казань», «Кама», «Чистопольское», «Золотой Кабан», «Slavny pivovar», «Schlosskeller» и др. Помимо брендов компании и совместных проектов в ведущими ритейлерами на заводе производится пиво по лицензии «Kaltenberg»® и «König Ludwig®.

Продукция компании представлена во всех 85 регионах Российской Федерации. АО «Татспиртпром» активно развивает экспорт — продукция компании поставляется в США, Канаду, Китай, Японию, Южную Корею, Германию, Венгрию, Италию, Турцию, Казахстан, Туркменистан, Белоруссию, Армению.

АО «Татспиртпром» является участником российских и международных дегустационных конкурсов, в том числе, бренды компании были представлены на выставках в Китае и США. Продукция компании не раз была удостоена титулов «Сто лучших товаров Республики Татарстан» и «Сто лучших товаров России».

*Официальный сайт АО «Татспиртпром» www.tatspirtprom.ru

*Официальный сайт завода «Белый Кремль» www.kremlinbeer.ru

Instagram:

История дзен-буддизма — просветление

Давным-давно в Индии Будда, решительный в решении проблемы человеческих страданий, достиг Просветления, практикуя медитацию Дзэн под деревом.

Будда интуитивно понял, что даже если мы обладаем всем, что хотим, мы все равно часто неудовлетворены. Это потому, что настоящее счастье зависит не от того, что у нас есть, а от того, что мы есть.

Пробужденный оставил учения, практики и доктрины, которые каждый может испытать в повседневной жизни.На санскрите это называется Дхарма .

Согласно традиции, передача Дзэн от учителя и ученика сформировала непрерывную «духовную родословную», которая длится более 2500 лет.

В шестом веке учение Будды было передано из Индии в Китай монахом по имени Бодхидхарма ( Дарума по-японски).

С момента распространения в Китае Дхарма Будды процветала там под названием Чань или Китайский Дзэн.

Миоан Эйсай

В двенадцатом веке Мёан Эйсай (1141-1215), монах из секты Тэндай эзотерического буддизма, который был недоволен учением буддизма в Японии, отправился в Китай, чтобы изучать «настоящий буддизм».

Эйсай дважды побывал на горе Тяньтай в Китае, один раз в 1168 году и еще раз в 1186 году. Он изучил подлинный буддизм из школы Чань китайского буддизма.

Он предпринял тщательное изучение секты Линьцзи Чана (Риндзай по-японски) под руководством Мастера Сюань Хуайчана (Коан Эшо по-японски).

Он был первым японским монахом, получившим Inka , свидетельство высокого уровня, официально признавшее его учителем Chan .

В 1191 году Эйсай вернулся в Японию, принеся с собой не только учение Риндзай Дзэн, но и практику чаепития, которая первоначально начиналась как помощь в медитации практикующим монахам.

Эйсай основал первый в Японии храм дзэн, Шофуку-дзи, в отдаленном районе Кюсю.Первоначально он избегал Киото, столицы, из-за сильного сопротивления со стороны более старых, устоявшихся сект Сингон и Тендай его учению Риндзай Дзэн.

Позже Эйсай провел остаток своей жизни, обучая и распространяя дзен-буддизм в основных политических и культурных центрах Японии, Киото и Камакура.

Догэн Дзэндзи

Догэн Киген (1200-1253), человек, который позже стал известен как величайший дзен-мастер Японии, начал свою духовную жизнь в молодом возрасте как монах буддийской школы Тэндай на горе Хиэй, недалеко от Киото.

Вначале Догэна беспокоила концепция Тэндай «изначального просветления», согласно которой Будда учил, что Просветление присуще всем существам. Догэн задавался вопросом: если это так, то почему все будды (прошлые, настоящие и будущие) стремились к Просветлению, если они уже изначально были просветленными.

Не имея возможности найти ответ на свой вопрос в школе Тендай, он пошел изучать Риндзай Дзэн с учеником Эйсая, Мьодзаном. Через некоторое время Догэн стал недоволен сильной зависимостью от коанов в традиции Риндзай.

В 1217 году в поисках ответа Киген предпринял долгое и опасное путешествие в Китай, «столицу буддизма» того времени, точно так же, как Эсай совершил несколько лет назад.

Оказавшись в Китае, после поисков от храма к храму, он наконец нашел Мастера Руджинга (Нёдзё по-японски), 13-го патриарха линии Цаодун буддизма Чань . Мастер Нёдзё научил его, что подлинный буддизм — это сикантаза , то есть просто сидеть в тишине и медитировать здесь и сейчас.

Догэн не только нашел ответ на вопрос, который его мучил, но и под опекой своего учителя он смог осуществить Просветление во время Дзадзэн.

Он продолжал свое духовное обучение в Китае в течение двух лет, прежде чем он прошел Шихо, серию церемоний, включающих получение полной передачи Дхармы Учителя Нёдзё.

В возрасте 28 лет он вернулся в Японию, чтобы основать и распространить Каодун буддизм, который станет известен в Японии как Сото Дзэн.В 1246 году он основал Эйхэй-дзи (который я посетил в 2015 году!), Главный храм школы дзэн-буддизма Сото, в Этидзэн.

Он провел оставшиеся годы своей жизни, обучая и сочиняя Eihei-Ji. Его шедевр, Shobogenzo , все еще изучается.

История и принципы дзен

27 августа 2020 г.

Что приходит на ум, когда вы слышите слово «дзен»? Скорее всего, вы подумаете о таких словах, как умиротворение, безмятежность, медитация и спокойствие.Для других они могут изобразить природу, сад или даже кого-то медитирующего. Но откуда взялся «дзен»?

Zen 101: Краткая история Zen

Хотя «дзен» в переводе с японского означает «медитация», Бодхидхарма, индийский монах, в основном считается основателем дзен-буддизма (1). Дзен-буддизм — это азиатская религиозная школа мысли, зародившаяся более 1000 лет назад. Бодхидхарме приписывают введение дзен-буддизма в Китай в V веке, хотя сам буддизм, вероятно, был известен в Китае много веков назад.

Дзен-буддизм распространился в Корее в VII веке, а затем в Японии в XII веке. В 1004 году китайский буддийский монах Даоюнь написал Записи о передаче лампы , которая считается одной из руководящих книг дзен-буддизма (2).

Хотя дзен-буддизм был введен в европейские культуры до 1800-х годов, японский ученый Дайсэц Т. Судзуки помог популяризировать его философию в конце 19-го и начале 20-го веков (3).

Основные принципы дзен-медитации

Ядро дзен-буддизма основано на следующих 4 принципах из писаний Бодхидхармы:

Особая передача вне Священных Писаний.

Не полагаться на слова или буквы.

Указывая прямо на человеческий разум.

Видеть истинную природу становится Буддой (2).

Кошин Пэлли Эллисон, учитель медитации Muse, соучредитель и соучредитель нью-йоркского Дзен-центра созерцательной заботы, объясняет, что практика дзен-медитации означает «найти прибежище в пробуждении, восприимчивости и связи.Не тренируйтесь для себя. Практикуйте на благо всех существ ».

Основная практика дзен-буддизма — сидячая медитация или дзадзэн . На первый взгляд, практика дзадзэн довольно проста — она ​​состоит из многочасовой медитации сидя. Дзадзэн может показаться простым, но любой, кто медитировал, знает, как трудно оставаться неподвижным в течение пяти минут, не говоря уже о нескольких часах в день.

«Медитация дзэн фокусируется на позе: открытые плечи, вертикальное положение позвоночника, мягкий живот и положение на земле (стул или подушка).Следим за дыханием. Один вдох и один выдох за раз. Каждый раз, когда возникает мысль, мы просто не следуем за мыслью и возвращаемся к дыханию ».

— Кошин Пэли Эллисон

Вначале вы, вероятно, испытаете сильное чувство физического (и психического) дискомфорта, почувствуете скуку, задремнете, задремаете, потеряете из виду свое дыхание и так далее.

Однако в последовательной практике дзадзэн считается, что осознание, испытываемое во время медитации, в конечном итоге распространяется на все виды деятельности, будь то еда, мытье посуды или ходьба.

Дзен-медитация по сравнению с другими формами медитации

Большинство людей относят все практики медитации и осознанности к одной и той же категории, но на самом деле есть некоторые довольно интересные различия. Некоторые из наиболее распространенных школ медитации включают дзен, внимательность и трансцендентальную медитацию (ТМ).

Различия заключаются не только в реальной практике медитации, но и в изменениях мозговых волн. Дзен-медитация включает в себя медитацию с контролируемым фокусом , где фокус направлен на что-то вроде дыхания.Интересно, что бета- и гамма-волны часто наблюдаются на электроэнцефалограмме (ЭЭГ) во время медитации с контролируемым фокусом.

Подробнее о мозговых волнах>

Гамма-волны — это самые быстро движущиеся мозговые волны, которые находятся в активном и бдительном состоянии. Это особенно актуально, когда вы очень сосредоточены и находитесь в глубоком сосредоточении. Считается, что они помогают обрабатывать информацию и участвуют в решении проблем (4). Считается, что медитация с контролируемым фокусом требует самых больших умственных усилий (5).

Различные практики осознанности и определенные формы йоги считаются медитацией с открытым мониторингом медитацией. Это практика внимательности, основанная на наблюдении, которая развивает навыки самонаблюдения без суждений (5). Тета-волны часто работают в этом состоянии, и когда вы находитесь в состоянии глубокого расслабления.

Трансцендентальная медитация — наиболее распространенная форма самопревосхождения медитации. Это считается более «легкой» формой медитации. В Трансцендентальной Медитации альфа-волны преобладают на снимках ЭЭГ. Альфа-волны чаще всего наблюдаются в состоянии расслабленного бодрствования. Предпосылка ТМ состоит в том, что на самом деле не требуется ни концентрации, ни мониторинга ума, ни сознательной внимательности, поэтому ее часто рассматривают как форму медитации, требующую наименьшего количества умственных усилий (5).

Коллекция Zen в приложении Muse

Уже пользуетесь Muse? Большой! Возможно, вы уже ознакомились с нашей коллекцией медитаций дзен с гидом в приложении Muse.Если у вас нет устройства Muse, не волнуйтесь! Вы по-прежнему можете получить доступ к коллекции Zen в приложении. Не стесняйтесь отслеживать свой прогресс, записывая некоторые из своих проблем, мыслей и успехов в разделе «Журнал» после сеанса медитации.

Слушайте сейчас>

Артикул:

1. Фишер, Норман. Львиный рык Рев. Что такое дзен-буддизм и как его практиковать? https://www.lionsroar.com/what-is-zen-buddhism-and-how-do-you-practice-it/
2. Бодифорд, Уильям. Британская энциклопедия . Дзен. 10 сентября 2019 г. https://www.britannica.com/topic/Zen
3. Сайт BBC. Дзен-буддизм. https://www.bbc.co.uk/religion/religions/buddhism/subdivisions/zen_1.shtml#:~:text=web%20of%20words.-,History,in%20the%206th%20century%20CE.&text = Дзэн% 20 распространено% 20to% 20Korea% 20in, в% 20the% 20West% 20before% 20that.
4. Ларсон, Дженнифер. Сайт Healthline. Что нужно знать о гамма-волнах мозга https://www.healthline.com/health/gamma-brain-waves#benefits
5. Веб-сайт Трансцендентальной Медитации.Сравнение техник медитации. https://ca.tm.org/en/meditation-techniques

Происхождение дзен, история дзен, верования дзен

Дзен — это японская форма санскритского слова дхьяна , «медитация». Это школа буддизма, оказавшая значительное влияние на Японию, Европу и Америку. Основанная в Китае в VI веке нашей эры как чаньская школа буддизма Махаяны, она была экспортирована в Японию в XII веке нашей эры и постепенно приобрела свой уникальный, коренной характер.Традиционно считается, что индийский ученый / монах Бодхидхарма перенес традицию из Индии в Китай. Суть учения Бодхидхармы состоит в том, что для достижения просветления не нужно изучать священные тексты, поклоняться божествам или выполнять сложные религиозные ритуалы. Скорее, нужно с помощью медитации преодолеть границы общепринятого мышления и познать мир таким, какой он есть на данный момент. Дзэн утверждает, что именно так сам Будда достиг просветления.Дзэн учит, что все люди обладают способностью достичь просветления, потому что всем нам присуща природа будды; действительно, мы все уже просветленные существа, но наш истинный потенциал был затуманен невежеством. Согласно некоторым традициям дзэн, это невежество преодолевается посредством внезапного прорыва, называемого сатори , во время медитации, в которой раскрывается истинная природа реальности и наш опыт ее. Различные секты Дзэн, главными из которых являются Риндзай и Сото, разработали различные методы для достижения этого просветления, включая практику дзадзэн (медитация «просто сидя»).Несмотря на кажущуюся простоту послания дзэн, обучение трудное и требует руководства мастера. В Японии дзэн стал популярен среди воинов-самураев благодаря своей ориентации на дисциплину и самоконтроль; Дзен также информирует о практике различных искусств, таких как каллиграфия, живопись, дизайн сада и стрельба из лука. Начиная с 20, ^-го, -го века популярная версия дзен распространилась по всему миру и повлияла на многих как в Соединенных Штатах, так и в Европе, где она была включена во все, от обслуживания мотоциклов до приготовления пищи и профессионального спорта.

Краткая информация о фактах:

• Образовано : Корни дзэн омрачены легендами; его истоки в чане (китайский буддизм), его передача в Японию и переход к уникальной японской традиции происходят постепенно и не могут быть идентифицированы до XII века н. э. и позже.
• Божество : Дзэн включает в себя большое разнообразие буддийского пантеона, но также учит, что божественная природа присутствует во всех вещах и что природа будды разделяется всеми.Нет представления о всемогущих, вечных божествах.

Быстрые источники фактов включают www.adherents.com, www.bbc.co.uk/religion, Оксфордский справочник мировых религий (2006 г.), Энциклопедию религии (2005 г.), страницу религиозных движений на Университет Вирджинии, Кембриджская иллюстрированная история религий (2002) и Энциклопедия мировых религий (1999).

Что такое дзен-буддизм и как его практиковать?

Учитель дзен Норман Фишер познакомит вас с принципами и практиками основных школ дзен-буддизма.

Чанский Патриарх Бодхидхарма. Китай 17 века. Фарфор с глазурью цвета слоновой кости. Через Музей искусств Метрополитен.

Что означает «дзен»?

Слово «дзэн» — это японское произношение китайского «чань», что означает «медитация». Чань приехал в Японию и стал «дзен» примерно в восьмом веке. Сегодня слово «дзен» более широко используется на Западе.

Каковы характеристики дзен-буддизма?

Дзен-буддизм — это урезанный, решительный, бескомпромиссный, преданный делу буддизм, основанный на медитации, который не интересуется доктринальными уточнениями.Не полагаясь на священные писания, доктрины или ритуалы, дзэн подтверждается личным опытом и передается от мастера к ученику, из рук в руки, невыразимо, через тяжелые, интимные тренировки.

Хотя дзэн признает — по крайней мере в общих чертах — действительность нормативных буддийских писаний, он создавал свои собственные тексты на протяжении поколений. Обильно приправленная дозами даосизма, конфуцианства и китайской поэзии и написанная на неформальном языке, усыпанном китайскими народными высказываниями и уличным сленгом, большая часть классической литературы дзэн построена на легендарных анекдотах великих мастеров.Будда упоминается редко.

Вот четыре изречения Дзэн, приписываемые легендарному основателю Дзэн Бодхидхарме, которые всегда цитируются, чтобы проиллюстрировать сущность духа Дзэн:

Особая передача вне Священных Писаний.
Нет зависимости от слов и букв.
Указывая прямо на человеческий разум.
Видеть свою природу и достичь состояния будды.

Этот дух дзэн-выстрела из бедра апеллирует к американскому уму, которое является столь же иконоборческим и антиавторитарным, сколь и религиозным.Он также привлекал на протяжении многих поколений миллионы буддийских практикующих на Дальнем Востоке, которые, обусловленные даосизмом и конфуцианством, которые были заимствованы повсюду из Китая, могли иметь отношение к посланию и стилю дзэн.

ПОДПИСАТЬСЯ НА НОВОСТИ LION’S ROAR

Получите еще больше буддийской мудрости прямо на ваш почтовый ящик! Подпишитесь на бесплатную рассылку новостей по электронной почте Lion’s Roar.

Какие методы практики дзен?

Дзадзэн , или медитация Дзен

Хотя дзен-буддизм со временем развил традиции обучения и ритуалов, его упор на личный опыт всегда делал его традицией, ориентированной на практику.Практика — это медитация. «Сидящий дзэн» (яп. дзадзэн ) всегда был центральным в учебных центрах дзэн, где монахи каждое утро вставали рано для практики медитации и проводили долгие ретриты, состоящие из многих-многих часов неподвижности на подушке.

Что такое дзадзэн? Буквально это означает «сидящий дзен». Проще говоря, это «сидячая медитация», как это делается в стиле дзен — вертикальное положение в хорошей позе, уделяя особое внимание дыханию животом, пока вы не станете полностью бдительным и присутствующим.

Дзадзэн — чрезвычайно простая практика. Обычно это преподается без шагов, этапов или излишеств. «Просто сядь!» мастер увещевает, под этим он или она имеет в виду, сядьте прямо в хорошей позе, уделяя особое внимание дыханию животом, пока вы не придете в полную бдительность и не будете присутствовать. Это ощущение присутствия с просветлением и интенсивностью — суть дзадзэн, и хотя есть много подходов к медитации дзэн, все они возвращаются к этому.

Фото Дэвида Габриэля Фишера.

В монастыре Дзэн жизнь полностью организована вокруг сидения в зале для медитаций. Но дзадзэн также понимается как нечто большее, чем сидение. Оно задумано как состояние ума или существа, которое распространяется на все виды деятельности. Работа дзадзэн; есть дзадзэн; спать, ходить, стоять, ходить в туалет — все это практика дзадзэн. В Сото-Дзэн, японской школе, широко практикующейся на Западе, особенно сильное внимание уделяется этому «движущемуся Дзен». Монашеская жизнь Сото имеет тенденцию быть очень ритуализированной, чтобы способствовать концентрации во всем.Например, существует особая элегантная и внимательная практика, называемая oryoki , для принятия ритуальных блюд в зале для медитаций.

Набор Оройоки. Фото Дэвида Габриэля Фишера.

Практика Коана

В коан-дзэн созерцание коана начинается с практики дзадзэн. Практикующий приходит к интенсивному присутствию телом и дыханием, а затем поднимает коан почти как физический объект, повторяя его снова и снова с дыханием, пока слова и значение не растворятся и коан не будет «виден».”

Эта практика обычно выполняется в контексте интенсивного ретрита под руководством квалифицированного учителя дзэн-коана, которого практикующий посещает для частных собеседований. Учащийся представляет свое понимание коана (каким бы неубедительным он ни был) и получает ответ от учителя (каким бы заниженным он ни был), который меняет направление поиска.

В конце концов, удача, усердие и несколько разумных намеков позволят проникнуть в суть коана.

Как и все системы, система коанов может превратиться в самозащищающуюся и самореферентную оболочку.Работа учителя — следить за тем, чтобы этого не происходило, но иногда это невозможно предотвратить. Существует множество различных систем изучения коанов, но большинство из них делают упор на юмор, непосредственность и открытость. Метод коанов — это в лучшем случае уникальное и чудесное выражение человеческой религиозной чувствительности.

Как возник дзен-буддизм?

На протяжении веков Индия, первая буддийская страна, постепенно породила сотни сект и подсект, тысячи писаний и десятки тысяч комментариев к этим писаниям.Когда буддизм распространился по торговым путям Центральной Азии в Китай, весь этот материал пришел сразу. Китайцы долгое время лелеяли свои собственные традиции-близнецы конфуцианства и даосизма и сопротивлялись идеологиям, введенным варварами из-за пределов «Среднего царства». Китайцы также столкнулись с серьезной лингвистической проблемой в переваривании буддийских посланий из-за границы. Санскрит настолько отличался от китайского по чувствительности и синтаксису, что перевод был практически невозможен.

Постепенно буддизм Индии и Центральной Азии начал видоизменяться благодаря встрече с китайской культурой. Эта перестройка в конечном итоге привела к созданию дзен, совершенно новой школы буддизма, которая в конечном итоге стала самой успешной школой буддизма в Китае, Корее, Японии и Вьетнаме.

Если Дзен — это собственная школа, то кто был ее основателем?

Хотя мы не можем быть уверены в том, что он действительно существовал, Бодхидхарма является легендарным основателем дзен-буддизма в Китае. Сообщается, что он прибыл в Китай около 520 человек.(К тому времени буддизм был известен в Китае около 400 лет.) Вскоре его вызвали к императору, у которого были к нему вопросы.

Норман Фишер. Фото Лауры Триппи.

«Согласно учениям, как мне понять заслуги, которые я накопил, строя храмы и делая пожертвования монахам?» — спросил император.

Бодхидхарма, обычно изображаемый как хмурый, бородатый, с капюшоном, ответил: «Нет заслуг».

«В чем же тогда смысл Святых Истин Будды?» — спросил император.

«Пусто, ничего святого», — ответил Бодхидхарма.

Потрясенный, император властно спросил: «Кто ко мне так обращается?»

«Я не знаю», — ответил Бодхидхарма, повернулся на каблуках и покинул корт, куда больше не возвращался. Он отправился в далекий монастырь, где, как говорят, девять лет сидел лицом к стене в постоянной медитации. Одинокий ученик разыскал его, и, чтобы проверить искренность ученика, Бодхидхарма отказался его видеть. Ученик всю ночь простоял в снегу.Утром он представил Бодхидхарме свою отрубленную руку в знак своей серьезности. Монах стал наследником Бодхидхармы и таким образом начал передачу дзэн в Китае. Так, по крайней мере, гласит история.

Школы дзен-буддизма

Школы дзэн более или менее делятся на те, которые делают упор на учебный план, состоящий из объектов вербальной медитации — например, коанов — и те, которые этого не делают.

Делая упор на повседневную практику как дзадзэн, центры Сото Дзэн, как правило, не работают с установленным учебным планом и методом коанов, хотя коаны изучаются и обдумываются.Из-за этого Сото-Дзэн иногда подвергался критике со стороны школ коанов (наиболее известной из которых является школа Риндзай в Японии) как унылый, чрезмерно ценный и тихий, в отличие от динамичного и живого участия пути коана. Но у коанового пути есть и критики, которые видят, что акцент на словах, значении и понимании работает против реальной неконцептуальной жизни дзэн. У тренировочных систем Коана также есть недостаток в том, что они вызывают конкуренцию и одержимость продвижением в системе.

Примечательно, насколько по существу могут быть схожи различные учителя в рамках одной дзенской «семьи дхармы» в личном стиле и способах выражения, хотя, как это ни парадоксально, каждый из них весьма самобытен и индивидуалистичен.

Дзен-буддизм имеет долгую и разнообразную историю в нескольких различных культурах Дальнего Востока. Каждая культура создала традицию, узнаваемую как дзэн, но немного отличающуюся от всех остальных. Вьетнамский дзен — это дзен, на который больше всего повлияла традиция тхеравады.Он имеет тенденцию быть мягким в выражении и методе, подчеркивать чистоту и осторожность и сочетать дзен с некоторыми учениями и методиками Тхеравады.

В Китае дзэн со временем стал единственной буддийской школой, включая все остальные, поэтому современный Чань включает в себя множество основанных на вере практик махаяны, которые изначально существовали в других буддийских школах, особенно веру и повторение имени Амиды Будды, Спаситель Будда, который обеспечит возрождение на благоприятных небесах тем, кто его почитает.

Особо стилизованный, драматичный и строгий корейский дзен включает в себя практику простирания (повторяющиеся энергичные поклоны до пола) и интенсивную практику пения, а также имеет традицию отшельничества, чего практически не было в японском дзен.

Внутри каждой азиатской традиции дзен есть несколько школ, и внутри школ стили отдельных учителей часто сильно различаются. Тем не менее, примечательно, насколько по существу могут быть схожи различные учителя в рамках одной дзенской «семьи дхармы» в личном стиле и способах выражения, хотя, как это ни парадоксально, каждый из них весьма самобытен и индивидуалистичен.Этот сверхъестественный факт — радикальная индивидуальность в контексте общего понимания — кажется неизгладимой чертой дзэн.

Учителя дзэн и линии передачи

Ключевая история дзэн, которую разделяют все школы: однажды Будда выступал с речью на Пике Стервятника. В середине разговора он остановился и поднял цветок. Все молчали. Только Махакашьяпа расплылся в улыбке. Затем Будда сказал: «У меня есть Сокровищница Истинного Ока Дхармы, невыразимый ум Нирваны, настоящая форма Без Формы, безупречные врата Учения.Независимо от слов, это особая передача вне традиции. Теперь я доверяю это Махакашьяпе ».

Эта история, хотя исторически неподдающаяся проверке, представляет собой начало передачи Дзэн, которая, как говорят, началась непосредственно с Будды. История рассказывает нам о двух вещах: во-первых, хотя Будда обучал множеству истинных и полезных учений и техник, суть того, чему он учил, проста и невыразима. Поднятие цветка — одно из проявлений этой сущности. Во-вторых, сама простота и невыразимость этого важного учения требует, чтобы оно передавалось по линии от мастера к ученику во взаимном бессловесном понимании.Не может быть программы обучения дзен с экзаменами и сертификатами, с целями, задачами и очевидным, измеримым мастерством.

(Хотя бессловесное понимание может показаться немного мистическим и драгоценным, на самом деле это не так уж и странно. Мы все знакомы с трансформацией, которая происходит в отношениях ученичества и наставничества, процессах, которые включают бессловесные уступки между людьми и в которых что-то Это довольно трудно определить. Мой собственный учитель однажды сделал мне каллиграфию, которая гласила: «Мне нечего вам дать, кроме моего духа дзен.«Хотя« дух дзен »может быть трудно определить, измерить и явно проверить, его можно оценить, когда вы его почувствуете.)

То, что учителя следует ценить как реализованного духовного адепта и в то же время как обычного человека с грубыми углами и личностными причудами, кажется, лежит в основе уникальности дзен.

Хотя практика дзэн может выполняться без помощи учителя, наличие учителя важно и, в конце концов, имеет решающее значение, если человек хочет осознать глубину практики дзэн и сделать ее полностью своей.

Хотя учитель дзэн должен воплощать дзэн и выражать его во всех своих словах и поступках, учитель дзэн — это не совсем гуру, архетип Будды в центре практики ученика. Безусловно, уважение к учителю и доверие к нему необходимы, если человек хочет претерпеть трансформацию сознания, обещанную дзэн. Но учитель дзэн также является обычным обусловленным человеком, просто человеком, сколько бы они ни осознали дзэн. Этот парадокс — что учителя следует ценить как реализованного духовного адепта и в то же время как обычного человека с грубыми углами и личностными причудами — кажется, затрагивает самую суть уникальности дзен.Благодаря отношениям с учителем ученик таким образом начинает обнимать всех существ, включая себя самого.

В первые дни передачи Дзэн на Запад учителя разных линий презирали друг друга. За этой чудовищной неудачей в общении стояли многовековые традиции. В Азии линии преемственности между поколениями, как правило, были отдельными и, как правило, противоположными конгрегациями. К счастью, на Западе сейчас гораздо больше общего между различными линиями передачи.В последние годы в Америке были созданы две организации, способствующие теплому общению между линиями передачи дзэн: Американская ассоциация учителей дзэн, в которую входят учителя всех линий передачи, и ассоциация буддистов сото дзэн, в которую входят учителя различных линий передачи. Сото Дзэн, крупнейшей традиции Дзен на Западе.

Дзен-буддизм приходит в Северную Америку

В середине двадцатого века на берега Северной Америки разразилась волна дзэн. Вероятно, это началось вовсе не как волна дзэн, а скорее как отражение беспрецедентного насилия, которое пережила первая половина века.После двух разрушительных мировых войн небольшие группы людей здесь и там на Западе начали осознавать, словно выходя из оцепенения, что модернистская культура, от которой они зависели для гуманизации и либерализации планеты, вовсе не делала этого. . Вместо этого это принесло масштабные страдания и дегуманизацию. Какая была альтернатива?

В начале 1950-х годов Д.Т. Судзуки, великий японский ученый и практик дзэн, приехал в Колумбийский университет в Нью-Йорке, чтобы проповедовать дзен.Люди, которые встречались с ним, посещали его занятия или иным образом находились под влиянием его визита, составляют Who’s Who американских культурных инноваций того периода. Присутствовал Алан Уоттс, чьи популярные книги по дзен оказали огромное влияние. То же самое и с Джоном Кейджем, который с тех пор писал музыку, основываясь на случайных операциях, исходя из теории, что быть открытым для настоящего момента без сознательного контроля было сутью послания Судзуки и Дзена.

Кейдж оказал влияние на Мерс Каннингема, танцора-хореографа, который, в свою очередь, оказал влияние на многих других в области исполнительского искусства.Дзенское понятие спонтанной импровизации стало сутью послевоенного джазового движения бибоп. Для Аллена Гинзберга, Джека Керуака, Гэри Снайдера, Филипа Уэлена и других поэтов бит-поколения дзен был первоисточником, острым инструментом для снятия крышки с литературной культуры в том виде, в каком они ее знали.

Через десять лет в Америку приезжали живые мастера дзен из Японии. В 1960-х годах и с приходом нового поколения, радикализованного войной во Вьетнаме и психотропными препаратами, то, что скрывалось на протяжении десятилетий, вылилось в восхитительные и волнующие брызги.Первые центры дзен в Америке были переполнены студентами, готовыми сразу же взять на себя серьезные обязательства. Это было волнующее и запутанное время, возможно, беспрецедентное в истории мировых религий.

К середине 1980-х годов традиции дзэн Китая, Кореи, Японии и Вьетнама были переданы Америке.

Следуя по пути дзен на Западе

Выше я сказал, что дзен-буддизм по своей сути монашеский и зависит от интенсивной практики сидячей медитации.Однако на Западе большинство практикующих дзэн не монахи. Хотя это может показаться странным, совсем не странно, если мы будем рассматривать «монашество» как отношение и уровень серьезности, а не как особый образ жизни.

В отличие от мирян дзэн в Азии, основной практикой которых часто является поддержка монашеского истеблишмента, западные миряне, практикующие дзэн, желают практиковать его, независимо от обстоятельств их жизни. В этом смысле все западные ученики дзэн являются «монахами», независимо от их жизненных обстоятельств.Все они проходят ту или иную форму обучения в монашеском стиле в контексте своей мирской жизни: они регулярно сидят в медитации, дома или в местном храме, посещают ретриты и живут своей повседневной жизнью с полным вниманием (или, по крайней мере, приближаются к ней как можно ближе. к этому, как они могут). Они принимают обеты мирян или священников и даже иногда на какое-то время проходят монашеское обучение в одном или нескольких дзен-центрах.

Несмотря на то, что многие американские центры дзен очень разнообразны, в целом их программы открыты для публики, поощряя всех, кто хочет практиковать дзен на любом уровне, который они хотят практиковать, но подчеркивая приверженность, постоянную практику — постепенно входящую в — как главная дорога.

Приступая к жизни дзен: взгляд учителя дзен на то, чего ожидать

Для тех, кто заинтересован в занятиях дзен-практикой в ​​Америке, подход несложный: поискать в Интернете или в телефонной книге, найти местоположение и расписание ближайшего к вам заведения дзен, появиться и продолжать появляться до тех пор, пока как вам это подходит. В конце концов вы изучите формальности местного зала для медитации дзэн (большинство групп предлагают специальные инструкции для начинающих), и, если вы чувствуете себя комфортно, вы продолжите посещать медитацию, когда сможете.

В конце концов вы запишетесь на dokusan (частное, интенсивное, официальное собеседование с учителем). В какой-то момент вы услышите об однодневном сэссин (медитационном ретрите) и попробуете его. Вы, несомненно, найдете это пугающим и в то же время воодушевляющим опытом. Через некоторое время вы будете готовы посетить семидневный сэссин, и этот опыт будет для вас настоящим прорывом, независимо от того, сколько коанов вы пройдете или не пройдете, или насколько хорошо или плохо вы себя посидели.Sesshin — это опыт, меняющий жизнь, что бы ни случилось.

Что для вас сделают все эти усилия? Все и ничего.

Оттуда, если вы продолжите, вы углубите свои дружеские отношения с другими практикующими. Как ни странно, эти отношения будут казаться вам как более близкими, так и более далекими, чем другие отношения в вашей жизни. Ближе, потому что чувство совместной практики дзен связывает вас глубоко, и более отстраненных, потому что вы не можете обмениваться личными историями, мнениями и сплетнями, как это делали бы с другими друзьями.Со временем вы установите отношения с одним или несколькими местными учителями дзэн, и вы обнаружите, что эти отношения становятся все более теплыми и важными в вашей жизни, настолько, что, возможно, однажды вы захотите принять обеты как мирянин дзен. практикующий, присоединившийся к семье родословной.

Если вы продолжите практику, с годами вы сможете посещать периоды монашеской подготовки в одном из крупных центров. Если ваша жизнь позволяет, вы можете остаться в этом центре на какое-то время — возможно, на много лет или на всю оставшуюся жизнь, в конечном итоге приняв там учителей и линию преемственности в качестве своей основной линии.Или вы можете вернуться домой и продолжить свою постоянную практику, время от времени возвращаясь в более крупный учебный центр для получения новых монашеских переживаний. Или, если вы не можете уйти от своей семьи и работы дольше, чем на неделю, или если вы не хотите этого делать, вы продолжите практику сэссин продолжительностью в неделю, и это будет достаточно.

Также возможно, что вы никогда не захотите ходить на недельный сэссин, и что уроки дзен, однодневные ретриты, встречи с учителем время от времени и применение всего, что вы изучаете, к повседневным событиям Ваша жизнь — это такая практика, которая вам действительно нужна, и в ней больше ничего не нужно.

Что для вас сделают все эти усилия? Все и ничего. Вы станете учеником Дзэн, преданным своей постоянной практике, доброте и умиротворению, а также непрекращающимся бесконечным усилиям понять значение времени, смысл своего существования, причину, по которой вы родились и умрете. У вас по-прежнему будет много проблем в вашей жизни, вы по-прежнему будете испытывать эмоции, возможно, больше, чем когда-либо, но эмоции будут сладкими, даже если это горе или грусть. Многие вещи, хорошие и плохие, случаются в жизни, но вы не возражаете.Вы будете видеть свою жизнь и свою смерть как дар, возможность. В этом суть дзен-буддизма.

---

Выбор редакции: дополнительная литература о практике дзен и дзен

О медитации дзен

Как практиковать дзадзэн
Жюль Сюзен Харрис обучает дзадзэн, практике медитации, лежащей в основе дзен-буддизма.

Дзадзэн: обычный ум
Наш природный ум ясен, прост и обычен. По словам Сьюзан Мерфи, практика дзэн-медитации — это просто отказаться от всего лишнего.Тогда обыденное раскрывает свою магию.

О дзэн-коанах

Как практиковать дзэн-коаны
Джон Таррант демистифицирует дзен-коаны. Да, это парадоксально, поэтично и полностью личное. И жизнь тоже.

Как мы работаем над дзэн-коанами и как они влияют на нас
Джоан Сазерленд, Джуди Ройтман и Бодхин Кьолхеде изучают практику самоанализа коанов, как к ней подходят разные традиции и как меняется способ нашего взаимодействия с коанами.Введение Росс Боллетер.

О легендарном основателе Дзен Бодхидхарме

В поисках Бодхидхармы
Он известен как Первый Предок Дзэн, но кем он был на самом деле? Энди Фергюсон путешествует по Китаю с автором и переводчиком Ред Пайн в поисках исторической Бодхидхармы и свидетельств его оригинального учения.

Чему учит стена в дзэн-медитации
Лин Дженсен рассказывает, как удивительный первый урок медитации все еще находит отклик в нем.

О ретрите Дзэн

6 советов по подготовке к медитационному ретриту
«Мне нравится говорить людям оставить подготовку в стороне и просто принести готовность к ретриту», — говорит Карен Маезен Миллер.

Это! Это! Это!
Eeek! Иааааааааааааааааааааааааааа! Иааааааааааааааааааааааааааа! крикнула птица. Это! Это! Это! И мир, который испытал Питер Койот, закончился. Спустя сорок лет после своего первого сэссина актер и писатель наконец понял суть дзен.

О том, чтобы начать жизнь дзен

Заводить друзей на буддийском пути
Поскольку мы принципиально одиноки, когда медитируем, легко думать о буддизме как о пути уединения.«Это ошибка, — говорит учитель дзен Норман Фишер. Он превозносит красоту и пользу духовной дружбы.

СПАСИБО ЗА ЧИТАЙТЕ ЛЬВИЙ РЕВ. МОЖЕМ ЛИ МЫ ОБРАЩАТЬСЯ К ВАШЕЙ ПОМОЩИ?

Наша миссия Lion’s Roar — передавать буддийскую мудрость в современном мире. Связи, которыми мы делимся с вами — нашими читателями, — это то, что заставляет нас выполнять эту миссию.

Сегодня мы просим вас установить дальнейшую связь с Lion’s Roar. Можете ли вы помочь нам сделать пожертвование сегодня?

Как независимая некоммерческая организация, приверженная распространению буддийской мудрости во всем ее разнообразии и широте, Lion’s Roar зависит от поддержки таких читателей, как вы.Если вы ощутили пользу буддийской практики и мудрости в своей жизни, пожалуйста, поддержите нашу работу, чтобы многие другие тоже получили пользу.

Сделайте пожертвование сегодня — ваша поддержка имеет решающее значение.

Lion’s Roar — благотворительная организация, зарегистрированная в США и Канаде. Все пожертвования из США и Канады не облагаются налогом в полной мере, разрешенной законом.

В поисках Бодхидхармы — Львиный рев

Он известен как первый предок дзен, но кем он был на самом деле? Энди Фергюсон путешествует по Китаю с автором и переводчиком Ред Пайн в поисках исторической Бодхидхармы и свидетельств его оригинального учения.

Бодхидхарма, картина по дереву Цукиока Ёситоши. Фото с flickr.

Я не знаю, чего жду. Когда мы выходим из фургона, нас встречает только холодный зимний ветер, дующий с горы Медвежье ухо. Одинокая гора высотой всего несколько сотен футов вызывает печальное ощущение, что здесь забыли что-то важное. Голая земля простирается на мили во все стороны.

Мы примерно в часе езды к западу от Лояна, древнейшей столицы Китая, и в нескольких милях от новой скоростной автомагистрали Лоян-Сиань.Мы выехали с шоссе на выезде под названием Зал Кван Инь, хотя никакого зала — и никакой Кван Инь — не было видно. Короткая поездка на юг открыла вид на гору Медвежье ухо и место храма Кун Сян («Пустая форма»), последнего пристанища Бодхидхармы.

Мой попутчик — Ред Пайн, известный писатель и переводчик китайских текстов. Мы ищем могилу Бодхидхармы, но мало знаем о ее точном местонахождении. Я почерпнул лишь несколько подсказок — из Zen Lamp Records и утверждения Кейзана Transmission of Light — что это было в месте под названием Гора Медвежьих Ушей.Мы также очень хотим узнать больше о втором предке китайского дзэн, Хуйке. Но мы еще больше в неведении относительно него. Все, что мы знаем, это то, что он жил и преподавал в городе Еду, недалеко от современного города Ханьдань в провинции Хэбэй.

В нескольких минутах ходьбы от дороги видна обветренная ступа того же цвета, что и окружающая ее коричневая земля. Наш гид говорит нам, что это 600-летний маркер места, где когда-то стояла оригинальная ступа Бодхидхармы. Он кажется пустым и заброшенным, слишком хрупким, чтобы дольше выдерживать ветер и пыль равнины Северного Китая.Мы с Ред Пайн обходим вокруг и кланяемся небольшому строению. Ветер дует сильнее, как бы в доказательство того, что то, что мы чтим, давно прошло.

Незадолго до нашего визита группа японских дзен-буддистов искала и нашла это важное место. На фото видно, как они освящают землю вокруг старой ступы, и теперь здесь медленно растет новый храм, границы которого обозначены белоснежной каменной стеной, огибающей территорию широкой дугой.

Храм Пустой Формы был построен задолго до прибытия сюда Бодхидхармы.Долгое время он назывался Дин Линь («Лес медитации»). Танский император Сюань Цзун лично переименовал его в Конг Сян («Пустая форма») в память о Бодхидхарме и его учениях, что доказывает их известность более чем через двести лет после его смерти в 535 году.

ПОДПИШИТЕСЬ НА БЮЛЛЕТЕНЬ LION’S ROAR

Получите еще больше буддийской мудрости прямо на ваш почтовый ящик! Подпишитесь на бесплатную рассылку новостей по электронной почте Lion’s Roar.

Я смотрю на горы со ступы Бодхидхармы и помню, как читал, что это место когда-то кишело растительностью и дикой природой.Древние посетители восхищались давно исчезнувшим природным парком, который сейчас существует только в моей памяти. Не так давно работники обнаружили на территории храма каменную летопись стелы, сделанную около 672 года. В этой записи говорится, что когда-то храм занимал обширную территорию площадью в несколько квадратных миль. Оглядываясь вокруг, я думаю о том, как когда-нибудь можно воссоздать естественную красоту этого пейзажа, чтобы радовать будущих паломников.

Рядом со ступой Бодхидхармы с пыльного склона возвышаются четыре каменных памятника с закругленными вершинами.В руководстве объясняется, что это репродукции оригиналов X века, восхваляющие Бодхидхарму. Говорят, что император У Ди, чья знаменитая встреча с Бодхидхармой записана в Записи Голубого утеса , написал надпись для одного из оригинальных памятников. Сообщается, что император У заказал здесь один памятник, а другой — на могиле Хуйке, что является прямым доказательством не только существования Бодхидхармы, но и того, что он был удостоен чести в свое время.

Пока ученые обсуждают реальную историю того периода, традиция почитает Бодхидхарму как первого учителя китайского дзэн.На китайском языке термин «мастер дзен» также означает «мастер дхьяны», и в Китае не было недостатка в них до того, как Бодхидхарма прибыл из Индии. Многие буддийские священники носили этот титул, в том числе индийский буддийский монах, который председательствовал в качестве первого настоятеля храма Шао Линь после завершения строительства в 496. Несколько лет спустя Бодхидхарма прибыл в храм Шао Линь, где провел свою знаменитую девятилетнюю жизнь. пещерная медитация.

Почему Бодхидхарма был назван Первым Предком, когда его предшествовало множество мастеров? И почему его жизнь так очаровывает многих в Китае, Японии, а теперь и здесь, на Западе?

Китайский дзэн до Бодхидхармы состоял из предписанных практик медитации.Изменение, которое символизирует Бодхидхарма, возникло в Китае пятого века с появлением новых буддийских писаний, пришедших из Индии. Эти сутры, часть буддийской школы Фа-Сян («Только сознание») (также называемой Йогачара), основанной знаменитыми индийскими буддистами Асангхой и его сводным братом Васубандху, достигли пика своего влияния примерно в то время. В свете новых священных писаний практика дзэн изменилась, превратившись в своего рода пасынок школы «только сознание». Бодхидхарма, по-видимому, сделал акцент на конкретном писании этой школы, которое называется Ланкаватара сутра .

Известность Бодхидхармы проистекает из его учения: «Направь прямо на человеческий ум, увидь его природу и стань Буддой» — изречение, долгое время считавшееся стержневым корнем дзэн. Учителя дзэн с давних времен до сих пор приписывают эту фразу Бодхидхарме. Мы находим это на сотнях его картин знаменитого японского учителя семнадцатого века Хакуина. Хотя то, что осталось от его работы, не содержит этой точной фразы, сочинения, приписываемые Бодхидхарме, полны учений о важности соблюдения природы ума.

Всего через два поколения преподавателей после Бодхидхармы, его послание, как говорят, было передано во Вьетнам индийским монахом по имени Винитаручи, учеником третьего предка китайского дзэн, Сенгчана. После этого учения дзэн распространились по всему Китаю и были утверждены в Корее к девятому веку. Хотя мы обычно ассоциируем дзэн с Японией, он не пустил прочных корней в этой стране до семисот лет после того, как Бодхидхарма жил в Китае.

Насколько мы уверены в том, что учения и писания, приписываемые Бодхидхарме, действительно исходили от него? До основания Храма Шао Линь его местоположение называлось Шао Ши, или «Мало жилищ.Одна работа, обычно приписываемая Бодхидхарме, — это «Запись нескольких жилищ », в которой очерчиваются шесть врат к освобождению, включая его хорошо известное «Краткое изложение практики». Ссылка на название места до храма Шао Линь говорит нам, что текст был написан, когда старое название все еще использовалось, возможно, когда там останавливался Бодхидхарма. По этой и другим причинам некоторые ученые считают, что из всех текстов, приписываемых Бодхидхарме, этот, скорее всего, был написан им.

Некоторые из текстов, приписываемых Бодхидхарме и другим ранним учителям дзэн, которые подчеркивают учения о природе ума, еще не переведены на английский язык или широко не известны. Независимо от того, были ли такие тексты на самом деле написаны Бодхидхармой, похоже, они отражают широко распространенное восприятие его учений. По содержанию и стилю они отличаются от более поздних Zen Lamp Records , где собраны самые известные истории дзен. Они еще больше отличаются от хорошо известных на Западе текстов Blue Cliff Record и Wumenguan ( Mumonkan ), пришедших из

.

Одна из самых старых записей о втором предке, Хуйке, представляет собой каменный памятник, начертанный около 634 года буддийским священником по имени Фалин.Он восхваляет его следующим стихом:

Замечательный учитель!
Хотя форма была вашим сосудом,
Разум был вашей добродетелью!
Всегда верен Будде,
Поскольку вы достигли этого [учения],
вы достигли повсюду,
Для дхармы вы дали свою руку,
Не отступая, вы остались непоколебимыми
с истиной
Что весь ум — это ум Будды, все дела
это дела Будды,
В измученном мире это всегда сияет,
Сияет сквозь века.

Чтобы начать поиски Хуйке, мы с Красной Сосной встречаемся в монастыре Кипарисовая Роща, древнем месте дхармы дзенского мастера Чжаочжоу («Джошу» по-японски) недалеко от города Шицзячжуан, недалеко от того места, где жил Хуйке в провинции Хэбэй. Мы оба часто бываем в этом знаменитом монастыре, где произошло много известных событий, в том числе встреча, которая привела к появлению коана Чжаочжоу Му (кит .: У). Им управляет наш хороший друг аббат Минхай («Яркое море»). Вскоре после нашего прибытия удача улыбается, когда местный монах рассказывает нам о соседнем миряне-ученом, который тщательно исследовал жизнь Второго Предка.Это долгожданная новость. Несколько западных описаний Второго Предка, которые я прочитал, ставят под сомнение существование Хуйке или утверждают, что его судьба была неизвестна. Я немедленно приглашаю ученого, г-на Гао Шиту, приехать в тот вечер в нашу гостиницу.

Г-н Гао очень отзывчивый и услужливый и предоставляет нам карту, показывающую путь к древнему месту дхармы Хуэйке, а также к месту его захоронения. Я с удивлением узнаю, что, несмотря на безвестность жизни Хуэйке, и его трон Дхармы, и его пагода для захоронения расположены в храмах в графстве Чэн Ан, недалеко от города Ханьдань, недалеко от небольшого городка под названием Деревня Второго Предка.

На следующий день, поймав поезд до города Ханьдань, мы нанимаем такси для поездки за город. Вегетационный период только начинается. Крестьяне по обе стороны дороги обрабатывают свои древние поля под ярким, холодным солнцем. Вскоре знак над шоссе направляет нас на грунтовую дорогу, ведущую к окраине Деревни Второго Предка.

Узкие улочки города вьются вокруг ветхих домов и магазинов из глины. За исключением некоторых малышей, одетых в яркие куртки, жители соответствуют мягкому и унылому представлению своего окружения.Таксист спрашивает дорогу у человека на шатком велосипеде, но следование его инструкциям ведет нас вглубь переполненного лабиринта переулков, который заканчивается пыльным уличным рынком. После еще нескольких попыток пройти через деревню, мы возвращаемся назад и идем северным маршрутом вокруг города. Наконец мы подходим к храму.

Храм Юаньфу когда-то был великим; Местная легенда гласит, что две большие железные кукушки сидели на стропилах его огромного зала Будды. И хотя он находился недалеко от пыльного русла реки, территория вокруг храма считалась чудесно чистой, в то время как близлежащие районы мучили постоянные дулки пыли.Во время Культурной революции храм был закрыт, и в нем разместились три новых жителя: лесопилка, цементный завод и музей, посвященный революционным мученикам. Сейчас все, кроме части музея, закрылось, и жители оставшихся зданий наблюдают за нашими исследованиями с ошеломленным любопытством.

От первоначального храма остались лишь небольшие каменные памятники. Новый зал будды близится к завершению, но других храмовых построек нет. Внутри зала Будды ожидают открытия несколько новых статуй Будды, обращенных открытым фасадом к самой яркой особенности местности — большому холму земли, укрепленному каменной стеной.Согласно истории, и Бодхидхарма, и Хуике излагали новоприбывшую дзен-дхарму с этого холма с плоской вершиной, который с древних времен известен как Терраса изложения Дхармы.

Недалеко от храма Юаньфу, на северной окраине деревни, мы обнаруживаем остатки храма Куанцзяо, последнего пристанища Хуйке. Войдя в высокие ворота, мы обнаруживаем широкий участок пыльной земли и кустарника, покрывающий несколько акров, фасад окружен каменными стенами. На первый взгляд никаких построек нет; все пространство кажется определенным в запустении, с обрушившимися столбами и старыми скульптурами, бессистемно торчащими из земли.Ближе к передней части участка, похожая на кратер дыра отмечает место, где когда-то стояла пагода Хуйке. Его кирпичи давно увезли, чтобы построить фермерские хижины и туалеты, остались только мусор, разбитые урны для благовоний и другие наполовину реликвии.

Примерно в сотне ярдов позади, в глубине участка, благородно сидят большие белые алебастровые статуи Будды нелепо недавнего создания, которые, кажется, терпеливо ждут нового зала, чтобы защитить их от стихий. Теперь мы замечаем единственное реальное здание на участке — современную кирпичную конструкцию, которая хорошо подходит для хранения вещей.При ближайшем рассмотрении мы обнаруживаем, что он наполовину занят местным монахом-смотрителем, который радостно приветствует нас. Его имя, соответственно, Гуоле («Счастье нации»).

Гуоле объясняет, что это действительно то место, где останки Второго Предка были захоронены после его казни. Согласно записям, его учение дзэн Бодхидхармы возмутило укоренившееся буддийское истеблишмент. Они заявили королю о его ереси, и Хуике был предъявлен обвинительный приговор. Осужденный и приговоренный к смерти, он стал не только вторым предком, но и первым мучеником китайского дзэн.

Как бы мимоходом Гуоле спрашивает, не хотим ли мы увидеть погребальную урну Второго Предка. Мы следуем за ним в кладовую, где среди пустых мешков из-под зерна, бутылок и прочего мусора покоится разбитый погребальный сосуд со священными реликвиями Хуйке. Гуоле объясняет, что реликвии теперь надежно хранятся в урне меньшего размера, хранящейся местным историческим обществом. Рядом с урной находим небольшую каменную стелу с трещинами, которую я фотографирую. Когда я позже переведу его, я обнаружил, что это памятник одиннадцатого века, подтверждающий щедрость покровителей, которые внесли свой вклад в стоимость ремонта храма после того, как он был поврежден во время войны.

В архиве Zen Lamp Records мы находим историю передачи Бодхидхармой своей мысленной дхармы Второму Предку, которая произошла в горной пещере недалеко от храма Шао Линь. Говорят, Хуике ждал в снегу, пока Бодхидхарма выйдет из пещеры. В некоторых версиях этой истории утверждается, что он отрезал себе левую руку, чтобы продемонстрировать свою серьезность. Вот критический обмен мнениями, который произошел, когда Бодхидхарма наконец появился, чтобы встретить его:

Хуике: «Пожалуйста, научите меня печати дхармы всех будд.
Бодхидхарма: «Печать Дхармы всех будд нельзя получить от кого-то другого».
Хуйке: «Я расстроен. Пожалуйста, усмирите это [своим учением] ».
Бодхидхарма: «Покажи мне свой ум, и я успокою его».
Хуике: «Я искал свой разум, но не могу его найти».
Бодхидхарма: «Вот. Я усмирил это «.

Эта история, не предназначенная для того, чтобы быть милой, раскрывает важный аспект природы разума. Дзэн подчеркивает, что наш ум, а на самом деле наше неуловимое «я», нельзя найти в нашем теле или мозге.Это тот «большой ум», о котором любят говорить учителя дзэн и тибетского буддизма. Его также иногда называют «умом всех существ», «оком истинного монаха» и, прежде всего, «сокровищницей истинного ока дхармы». Последнее название использовалось на протяжении всей истории дзэн Китая, хотя чаще всего оно ассоциируется с работами японского учителя Эйхэя Догэна много веков спустя. Природа этого «большого разума» описана в Zen Lamp Records . Это то, что старый мастер дзэн Хуанбо сказал: «всегда проявляется» и включает в себя, по словам Догэна, «мириады вещей, которые возникают», чтобы быть нашим истинным «я».

Многие ученики и даже некоторые учителя считают, что суть практики Дзэн заключается в понимании природы реальности, но это не так. Такая практика нереальна и может привести к путанице и затруднениям для студентов. В своем наставлении «Направьте прямо на человеческий ум, увидите его природу и станьте Буддой» Бодхидхарма подчеркивает, что вместо того, чтобы искать окончательную реальность, мы должны вместо этого наблюдать нашу конечную природу, природу ума. Это просто то, что происходит, или, если использовать традиционный термин, «таковость».Бодхидхарма не излагает доктрину веры или даже, в конечном счете, определенный метод практики. Он просто указывает прямо на человеческий разум и просит нас посмотреть, что происходит. Наша медитация — это наблюдение за умом.

В Китае есть множество мест, где, как говорят, жил и учил Бодхидхарма. По крайней мере, два храма в Гуанчжоу (кантон) исторически связаны с ним, в том числе храм Хуалинь, расположенный недалеко от того места, где, согласно легенде, он сошел на берег после прибытия из Индии.Там вы можете увидеть остатки древнего колодца, расположенного там, где Бодхидхарма однажды указал на землю в ложе с моллюсками и сказал: «Там золото!» Некоторые жадные местные жители вырыли яму, чтобы найти золото, но вместо этого они нашли сладкий источник с чудесной пресной водой в менее солоноватой местности. Другие места, связанные с Бодхидхармой, включают храм, который он, как говорят, основал в провинции Анвэй, а также место, где он, как говорят, пересек реку Янцзы. Легенда, в которой говорится, что он пересек воду на «единственном тростнике», возможно, произошла от названия места, где он, как говорят, перешел, «Рид».”

После его смерти останки Бодхидхармы были захоронены в погребальной камере в Храме Пустой Формы. Легенда гласит, что вскоре после этого китаец по имени Сун Юнь, возвращавшийся из Индии, прошел по дороге мимо Бодхидхармы, идя в другом направлении. Он отметил, что на Бодхидхарме была только одна сандалия. Услышав это сообщение, император приказал открыть склеп Бодхидхармы. Его останков там не было. Ничего не было найдено, кроме единственной сандалии. Это объясняет последнюю строку стиха, обнаруженного на каменной стеле, датированной 538 годом, раскопанной в храме, на которой также выгравировано изображение Бодхидхармы:

Плавание по морю,
Он прибыл с Запада с намерением,
В Цзиньлине его слова непонятны,
Он практиковал наблюдение за стеной в Шао Линь,
И оставил одну сандалию на горе Медвежье Ухо.

Когда император Сюань Цзун объявил в 758 году, что храм впоследствии будет известен как Пустая Форма (Конг Сян), он знал, что эти слова имеют двойное значение. Китайские слова kong xiang звучат как слова, означающие «пустая камера». Учение Бодхидхармы о пустоте никоим образом не закончилось его смертью.

С момента нашего визита Храм Пустой Формы на Горе Медвежьего Уха продолжал развиваться. Во время однодневного визита туда в 2004 году я стал свидетелем прибытия большого грузовика местных верующих для участия в вечерних службах в Зале Будды.Рыжая Сосна недавно повторно посетила храм, проводя интервью, которые будут включены в будущую книгу. Он сообщает, что появилось больше новых построек, а старая ступа отремонтирована и ухожена.

СПАСИБО ЗА ЧИТАЙТЕ ЛЬВИЙ РЕВ. МОЖЕМ ЛИ МЫ ОБРАЩАТЬСЯ К ВАШЕЙ ПОМОЩИ?

Наша миссия Lion’s Roar — передавать буддийскую мудрость в современном мире. Связи, которыми мы делимся с вами — нашими читателями, — это то, что заставляет нас выполнять эту миссию.

Сегодня мы просим вас установить дальнейшую связь с Lion’s Roar.Можете ли вы помочь нам сделать пожертвование сегодня?

Как независимая некоммерческая организация, приверженная распространению буддийской мудрости во всем ее разнообразии и широте, Lion’s Roar зависит от поддержки таких читателей, как вы. Если вы ощутили пользу буддийской практики и мудрости в своей жизни, пожалуйста, поддержите нашу работу, чтобы многие другие тоже получили пользу.

Сделайте пожертвование сегодня — ваша поддержка имеет решающее значение.

Lion’s Roar — благотворительная организация, зарегистрированная в США и Канаде.Все пожертвования из США и Канады не облагаются налогом в полной мере, разрешенной законом.

Дзен-Буддизм: История (Япония) (Сокровища мировых религий) (Том 2) (9780941532907): Дюмулин, Генрих: Книги

В 1988 и 1990 годах, когда он написал книгу «Дзен-буддизм: история», тт. 1 и 2 были опубликованы в английском переводе, отец Генрих Дюмулин, С. Дж. Был описан на задней обложке как «один из выдающихся ученых дзэн в мире». Тот факт, что он был католическим священником, хорошо отражался как на нем, так и на его предмете: здесь был человек, который не позволил своей католической вере помешать ему увидеть подлинную духовность другой религиозной традиции; здесь существовала религиозная традиция, подлинная духовность которой была очевидна даже для людей, которые не были ее последователями.Большинство его публикаций было на немецком языке, но его публикации на английском языке включали «Историю дзен-буддизма» (1963 г.), «Просвещение дзен» (1979 г.) и, вместе с Рут Фуллер Сасаки, «Развитие китайского дзэн» (1953 г.), а также записи «Догэн» и «Камо Мабучи» в Британской энциклопедии (1969), «Дзен» в Энциклопедии Японии (1983), а также «Чань» и «Дзен» в Энциклопедии религии (1987). Его тщательно переработанный двухтомник «Дзен-буддизм: история» был его последней, самой длинной и самой амбициозной работой.Тем не менее, даже когда он был опубликован, научная волна повернулась. Несколько его книг помогли продвинуть определенное видение Чань / Дзэн, и за годы, прошедшие после публикации его последней книги, это видение Дзен-буддизма подверглось критике со многих сторон. -Виктор Хори

Генрих Дюмулен был одним из выдающихся знатоков дзэн в мире. Он был первым директором Нандзанского института религии и культуры в Японии. Он умер в 1995 году в возрасте 90 лет.

Виктор Соген Хори получил докторскую степень по философии в Стэнфордском университете в 1976 году и был рукоположен в монахи дзэн в Киото.В настоящее время он является профессором японских религий на факультете религиоведения Университета Макгилла.

Выдержка. © Печатается с разрешения автора. Все права защищены.

Дзен-буддизм распространился из Китая по всей Восточной Азии. Процесс, благодаря которому он пустил корни и процветал в Японии, так же как и на своей родной китайской земле, представляет собой захватывающую историю. Его хорошо сбалансированное распространение на относительно небольшой территории и глубокое проникновение в духовную жизнь Японии представляют особый исторический интерес.Наряду с согласованными усилиями по сохранению всего богатства традиции дзэн, японский дзэн подчеркивал элементы, которые до сих пор были мало развиты. В Китае внимание привлекали отношения между учителем и учеником оригинальных, сильных и вспыльчивых личностей, в то время как многие японские мастера дзэн образуют профиль надежного педагога, настоящего защитника нуждающихся. пользуются доверием как высоких, так и низших слоев общества. Конечно, суть дзэн полностью понимается не более чем небольшой группой приверженцев, и лишь немногие достигают истинного просветления.Тем не менее, этого было достаточно, чтобы обладать устойчивым влиянием и распространять идеи традиции дзэн, особенно укоренения «я» в сфере абсолютного и космического мировоззрения. На Западе интерес к дзен был сосредоточен на этих элементах и ​​сопутствующих им художественных достижениях. Более глубокое изучение формирующего исторического процесса может только еще больше обогатить уже существующее понимание.

Истоки дзен-буддизма

Будда был обычным человеком, но был высокородным, так как он был сыном царя племени Шакья.Он родился 2600 лет назад в маленьком королевстве на севере Индии, у подножия Гималаев. Он получил хорошее образование в интеллектуальных, физических и художественных дисциплинах, обучение, которое было разработано для воспитания идеального джентльмена.
В жизни было все, чтобы удовлетворить его, он любил свою жену, он любил своего сына … но он осознал болезни, старость и смерть, неразрывно связанные с человеческим состоянием. Итак, вдохновленный встречей с монахом, Шакьямуни обратился к философским и религиозным школам, которых в то время в Индии было много.Он оставил семью и дворец и ушел жить в лес среди подвижников. Он решил посвятить себя разрешению страданий человека и обретению покоя.
Он изучал и практиковал философию, которая была актуальна в то время, некоторые духовные, другие материальные, но ни одна из них не удовлетворяла его. В конце концов, в отчаянии и воодушевленный своей великой решимостью, он сел в позу дхьяны (дзадзен) и решил не двигаться, пока не разрешит проблему рождения и смерти.
История гласит, что, пройдя через все низшие состояния невежества, жадности и отвращения, победив все свои иллюзии, он обрел высший и вечный внутренний мир. Он нашел это в своем сердце, в своей изначальной природе, лишенной всякой формы. Именно после этого его назвали Буддой, Пробужденным, Безмолвным Мудрецом Шакьев.

Он продолжал сидеть, чтобы прояснить проблему страдания, как оно возникает, как развивается, как освободиться от него. Именно в эти моменты он заложил основы учений, которые он будет разъяснять своим современникам на всю оставшуюся жизнь.
Найдя путь сердца и пройдя по нему, он был первым, кто определил единую и разумную доктрину для человеческого разума. Он разрушил все иллюзии и без страха устроился под пустым небом.
После пробуждения он проведет свою жизнь, приглашая своих человеческих братьев освободиться и помочь другим сделать то же самое.
Его учения составят сутры буддийского канона. Но мы не должны забывать, что именно когда он сидел в равновесии, совершенно неподвижно, ничего не ища, он проснулся и понял причину страдания, а также его лекарство.