Читать книгу «Желтая стрела (сборник)» онлайн полностью📖 — Виктора Пелевина — MyBook.

Что выбрать

Библиотека

Подписка

📖Книги

🎧Аудиокниги

👌Бесплатные книги

🔥Новинки

❤️Топ книг

🎙Топ аудиокниг

🎙Загрузи свой подкаст

📖Книги

🎧Аудиокниги

👌Бесплатные книги

🔥Новинки

❤️Топ книг

🎙Топ аудиокниг

🎙Загрузи свой подкаст

1. Главная
2. Современная русская литература
3. ⭐️Виктор Пелевин
4. 📚«Желтая стрела (сборник)»
5. Читать

Виктор ПЕЛЕВИН

ЖЕЛТАЯ СТРЕЛА
(Сборник повестей)

ЖЕЛТАЯ СТРЕЛА

(повесть)

12

Андрея разбудил обычный утренний шум – бодрые разговоры в туалетной очереди, уже заполнившей коридор, отчаянный детский плач за тонкой стенкой и близкий храп. Несколько минут он пытался бороться с наступающим днем, но тут заработало радио. Заиграла музыка – ее, казалось, переливали в эфир из какой-то огромной общепитовской кастрюли.

– Самое главное, – сказал невидимый динамик совсем рядом с головой, – это то, с каким настроением вы входите в новое утро. Пусть ваш сегодняшний день будет легким, радостным и пронизанным лучами солнечного света – этого вам желает популярная эстонская певица Гуна Тамас.

Андрей свесил ноги на пол и нащупал свои ботинки. На соседнем диване похрапывал Петр Сергеевич – судя по энергичным рывкам его спины и зада, прикрытого простыней с треугольными синими штампами, он собирался провести в объятиях Морфея еще не меньше часа. Было видно, что Петру Сергеевичу нипочем ни утренний привет Гуны Тамас, ни коридорные голоса, но другим его воздушная кольчуга помочь не могла, и новый день для Андрея бесповоротно начался.

Одевшись и выпив полстакана холодного чая, он сдернул с крючка полотенце с вышитым двухголовым петухом, взял пакет с туалетными принадлежностями и вышел в коридор. Последним в туалетной очереди стоял бородатый горец по имени Авель – на его большом круглом лице отчего-то не было обычного благодушия, и даже зубная щетка, торчавшая из его кулака, казалась коротким кинжалом.

– Я за тобой, – сказал Андрей, – а пока покурить схожу, ладно?

– Не переживай, – мрачно сказал Авель.

Когда за Андреем защелкнулась тяжелая дверь с глубоко вцарапанной надписью «Локомотив – чемпион» и небольшим заплеванным окошком, он вспомнил, что сигареты у него кончились еще вчера. К счастью, сразу за дверью сидел наперсточник, вокруг которого стояло несколько человек. Андрей стрельнул штуку «дорожных» у одного из зрителей и встал рядом.

Наперсточник был старым и морщинистым, похожим на умирающую обезьяну, и пустая пивная банка для милостыни пошла бы ему куда больше, чем три коричневых стаканчика из пластмассы, которые он медленно водил по куску картона. Впрочем, это мог быть патриарх и учитель – ассистенты у него были очень внушительные и крупногабаритные.

Их было двое, в одинаковых рыжих куртках, сшитых китайскими политзаключенными из на редкость паршивой кожи; они довольно правдоподобно ссорились, пихали друг друга в грудь и по очереди выигрывали у наставника новенькие пятитысячные бумажки, которые тот подавал им молча и не поднимая глаз.

Андрей отошел в сторону и прислонился к стене у окна. Радио угадало – день был и правда солнечный. Косые желтые лучи иногда касались приподнимающейся лысины наперсточника, клочковатые остатки седых волос на его голове на миг превращались в сияющий нимб, и его манипуляции над листом картона начинали казаться священнодействием какой-то забытой религии.

– Эй, – сказал один из ассистентов, поднимая голову, – ты чего дымишь? Тут и так воздух спертый.

Андрей не ответил. Можно письмо в газету написать, подумал он, – мол, братья и сестры, слышал я, у нас и воздух сперли.

– Глухой? – окончательно выпрямляясь, повторил ассистент. Андрей опять промолчал. Ассистент был не прав по всем понятиям – территория здесь была чужая.

– Кручу, верчу, много выиграть хочу, – вдруг проскрипел наперсточник.

Видимо, это был условный знак – ассистент все понял, дернул головой и сразу же вернулся к прерванной перебранке с напарником. Андрей последний раз затянулся и кинул окурок им под ноги.

Очередь как раз подошла. Авель куда-то исчез, и перед Андреем осталась только женщина с грудным ребенком на руках. Против ожиданий они управились очень быстро.

Закрыв за собой дверь, Андрей включил воду, поглядел на свое лицо в зеркале и подумал, что за последние лет пять оно не то что повзрослело или постарело, а, скорее, потеряло актуальность, как потеряли ее расклешенные штаны, трансцендентальная медитация и группа «Fleetwood Mac». Последнее время в ходу были совсем другие лица, в духе предвоенных тридцатых, из чего напрашивалось множество далеко идущих выводов. Предоставив этим выводам идти туда в одиночестве, Андрей почистил зубы, быстро умылся и пошел к себе.

Петр Сергеевич уже проснулся и сидел у стола, почесываясь и перелистывая старый номер «Пути», который Андрей выменял вчера у цыгана на банку пива, но так и не стал читать.

– С добрым утром, Андрей! – сказал Петр Сергеевич и ткнул пальцем в газету. – Вот пишут: существование снежного человека можно считать документально доказанным.

– С добрым утром, Петр Сергеевич, – сказал Андрей. – Ерунда это. Вы сегодня опять всю ночь храпели.

– Врешь. Правда, что ли?

– Правда.

– А ты свистел?

– Свистел, свистел, – ответил Андрей. – Еще как. Только без толку. Вы когда на спину переворачиваетесь, сразу начинаете храпеть, и потом уже все бесполезно. Лучше б вы себя привязывали, чтобы на боку лежать все время. Помните, как вы в прошлом году делали?

– Помню, – сказал Петр Сергеевич. – Я тогда моложе был. Сейчас мне так не уснуть. Ой, беда какая. Это все нервы у меня. Я ведь раньше, Андрюша, до реформ этих ебаных, никогда не храпел. Ну ничего, придумаем что-нибудь.

– Чего еще пишут? – кивая на газету, спросил Андрей. Пока Петр Сергеевич не начал вспоминать о том, что было до реформ, его мыслям надо было дать какое-нибудь направление.

Водя пальцем по зеленоватому листу и однообразно матерясь, Петр Сергеевич принялся пересказывать передовую статью, а Андрей, кивая и переспрашивая, стал обдумывать свои планы на день. Сперва предстояло идти завтракать, а потом надо было зайти к Хану – к нему имелось какое-то смутное дело.

11

В ресторане, длинном и узком помещении с десятком неудобных столиков, было еще пусто, но уже пахло горелым, причем казалось, что сгорело что-то тухлое. Андрей сел на свое обычное место у окна, спиной к кассе, и, щурясь от солнца, поглядел в меню. Там были только пшенка, чай и «коньяк азербайджанский». Андрей поймал взгляд официанта и утвердительно кивнул. Официант показал пальцами что-то маленькое, граммов на сто, и вопросительно улыбнулся. Андрей отрицательно помотал головой.

Горячий солнечный свет падал на скатерть, покрытую липкими пятнами и крошками, и Андрей вдруг подумал, что для миллионов лучей это настоящая трагедия – начать свой путь на поверхности солнца, пронестись сквозь бесконечную пустоту космоса, пробить многокилометровое небо – и все только для того, чтобы угаснуть на отвратительных останках вчерашнего супа. А ведь вполне могло быть, что эти косо падающие из окна желтые стрелы обладали сознанием, надеждой на лучшее и пониманием беспочвенности этой надежды – то есть, как и человек, имели в своем распоряжении все необходимые для страдания ингредиенты.

«Может быть, я и сам кажусь кому-то такой же точно желтой стрелой, упавшей на скатерть. А жизнь – это просто грязное стекло, сквозь которое я лечу. И вот я падаю, падаю, уже черт знает сколько лет падаю на стол перед тарелкой, а кто-то глядит в меню и ждет завтрака…»

Андрей поднял глаза на телевизор в углу и увидел какое-то примелькавшееся лицо, беззвучно открывающее рот перед тремя коричневыми микрофонами. Потом камера повернулась и показала двух человек, которые яростно толкались у другого микрофона, – с бесстыдным русским фрейдизмом хватая друг друга за одинаковые рыжие галстуки.

Подошел официант и поставил на стол завтрак. Андрей посмотрел в алюминиевую миску. Там была пшенка и растаявший кусок масла, похожий на маленькое солнце. Есть совершенно не хотелось, но Андрей напомнил себе, что следующий раз попадет сюда в лучшем случае вечером, и стал стоически глотать теплую кашу.

Появились первые посетители, и ресторан стал постепенно заполняться их голосами – у Андрея было такое ощущение, что на самом деле тишина оставалась ненарушенной, просто помимо нее появилось несколько притягивающих внимание раздражителей. Тишина была похожа на пшенку в его миске – она была такой же густой и вязкой; она деформировала голоса, которые звучали на ее фоне отрывисто и истерично. За соседним столом громко говорили о снежном человеке, которого будто бы видела вчера какая-то сумасшедшая старуха. Андрей сначала прислушивался к разговору, а потом перестал.

Напротив него уселся румяный седой мужчина в строгом черном кителе с небольшими серебряными крестиками на лацканах.

– Приятного аппетита, – сказал он, улыбнувшись.

– Да бросьте вы, – сказал Андрей.

– Что это вы такой мрачный? – удивленно спросил сосед.

– А вы чего такой веселый?

– Я не весел, – ответил сосед, – я радостен.

– Ну и я тоже, – сказал Андрей, – не мрачен, а задумчив. Сижу и размышляю.

Доев кашу, он придвинул к себе стакан с чаем и принялся размешивать в нем сахар. Сосед продолжал улыбаться. Андрей подумал, что сейчас он опять заговорит, и стал крутить ложечкой быстрее.

– Думать, а иногда и размышлять, – сказал сосед, сделав дирижирующее движение рукой, – разумеется, полезно и в жизни весьма часто необходимо. Но все зависит от того, откуда этот процесс берет, так сказать, свое начало.

– А что, – спросил Андрей, – есть разные места?

– Вы сейчас иронизируете, а они между тем действительно есть. Бывает, что человек пытается сам решить какую-то проблему, хотя она решена уже тысячи лет назад. А он просто об этом не знает. Или яе понимает, что это именно его проблема.

Андрей допил чай.

– А может, – сказал он, – это действительно не его проблема.

– У всех нас на самом деле одна и та же проблема. Признать это мешает только гордость и глупость. Человек, даже очень хороший, всегда слаб, если он один. Он нуждается в опоре, в чем-то таком, что сделает его существование осмысленным. Ему нужно увидеть отблеск высшей гармонии во всем, что он делает. В том, что он изо дня в день видит вокруг.

Он ткнул пальцем в окно. Андрей поглядел туда и увидел лес, далеко за которым, у самого горизонта, поднимались в небо три огромных, коричневых от ржавчины трубы какой-то электростанции или завода – они были такими широкими, что больше походили на гигантские стаканы. Андрей засмеялся.

– Чего это вы? – спросил сосед.

– Знаете, – сказал Андрей, – я себе сейчас представил такого огромного пьяного мужика с гармошкой, до неба ростом, но совсем тупого и зыбкого. Он на этой своей гармошке играет и поет какую-то дурную песню, уже долго-долго. А гармошка вся засаленная и блестит. И когда внизу это замечают, это называется отблеском высшей гармонии.

Сосед чуть поморщился.

– Все это, знаете, не ново, – сказал он. – Иерархия демиургов, несовершенный уродливый мир и так далее, если вас интересует историческая параллель. Гностицизм, одним словом. Но ведь счастливым он вас никогда не сделает, понимаете?

– Еще бы, – сказал Андрей, – слово-то какое страшное. А что меня сделает счастливым?

– К счастью путь только один, – веско сказал сосед и ковырнул вилкой в миске, – найти во всем этом смысл и красоту и подчиниться великому замыслу. Только потом по-настоящему начинается жизнь.

Андрей хотел было спросить, чьему именно замыслу надо подчиниться и какому из замыслов, но подумал, что в ответ на этот вопрос собеседник обязательно всучит ему какую-нибудь брошюру, и промолчал.

– Может, вы и правы, – сказал он, вставая из-за стола, – спасибо за беседу. Извините, у меня просто с утра настроение плохое. Вы, я вижу, очень образованный человек.

– Так у меня работа такая, – сказал сосед. – Спасибо вам. А вот это возьмите на память.

Сосед протянул ему маленький цветной буклет, на обложке которого было нарисовано неправдоподобно розовое ухо, в которое влетала сияющая – видимо, с отблеском высшей гармонии – металлическая нота с двумя крылышками, примерно двенадцатого калибра. Поблагодарив, Андрей сунул буклет в карман и пошел к выходу.

Торопиться было некуда, но все равно он шел быстро, время от времени с извинениями задевая кого-нибудь из множества людей, бродивших, как и всегда в это время дня, по узким коридорам. Они глядели в окна, улыбались, и на их лицах дрожали пятна солнечного света. Отчего-то было необычно много молодых, но уже растолстевших женщин в турецких спортивных костюмах – вокруг них крутились молчаливые дети, занятые бессистемным изучением окружающего мира. Иногда рядом появлялись мужья в майках навыпуск; у многих в руках было пиво.

Андрей чувствовал, что наступивший день уже взял его в оборот и принуждает думать о множестве вещей, которые его совершенно не интересуют. Но сделать ничего было нельзя – голоса и звуки из окружающего пространства беспрепятственно проникали в голову и начинали перекатываться внутри, как шарики в лотерейном барабане, становясь на время его собственными мыслями. Сначала все заполняли несущиеся из невидимых динамиков инфернальные частушки, потом пришлось думать о какой-то Надежде, к которой придут после отбоя, потом стали передавать прогноз погоды, и Андрей начал коситься в проплывающие мимо окна, за которыми должен был усилиться южный ветер. Несколько раз он обходил кучки людей, склонившихся перед походным алтарем очередного наперсточника, – больше всего поражало то, что все наперсточники и их ассистенты были очень похожи друг на друга и даже изъяснялись с одним и тем же южным выговором, словно это была особая народность, где с детства изучали искусство прятать под грязным ногтем большого пальца поролоновый шарик и передвигать по картонке три перевернутых стакана. Прошло еще несколько минут, и Андрей наконец остановился у двери из желтоватого пластика с цифрой «XV» и царапиной, похожей на обращенную вверх стрелу.

Хан был один – он сидел за столом, прихлебывал чай и глядел в окно. На нем, как обычно, был черный тренировочный костюм с надписью «Angels of California», который всегда вызывал у Андрея легкие сомнения по поводу калифорнийских ангелов. Еще Андрей заметил, что Хан давно не брился и стал похож на Тосиро Мифунэ, входящего в очередной образ, – похож тем более, что из-за примеси монголоидной крови глаза у него были такими же раскосыми.

– Привет, – сказал Андрей.

– Привет. Закрой дверь.

– А если соседи вернутся?

– Не вернутся, – сказал Хан.

Андрей закрыл дверь, и никелированный замок громко щелкнул. У него мелькнуло какое-то нехорошее предчувствие – щелчок замка напоминал звук передергиваемого затвора. Потом собственный страх показался ему смешным.

– Садись, – сказал Хан, кивая на место напротив.

Андрей сел.

– Что нового? – спросил Хан.

– Так, – сказал Андрей. – Ничего. Ты когда-нибудь думал, куда делись последние пять лет?

– Почему именно пять?

Стандарт

(111 оценок)

Виктор Пелевин

На этой странице вы можете прочитать онлайн книгу «Желтая стрела (сборник)», автора Виктора Пелевина. Данная книга имеет возрастное ограничение 18+, относится к жанру «Современная русская литература». Произведение затрагивает такие темы, как «сборник рассказов». Книга «Желтая стрела (сборник)» была написана в 2007 и издана в 2007 году. Приятного чтения!

О проекте

Что такое MyBook

Правовая информация

Правообладателям

Документация

Помощь

О подписке

Купить подписку

Бесплатные книги

Подарить подписку

Как оплатить

Ввести подарочный код

Библиотека для компаний

Настройки

Другие проекты

Издать свою книгу

MyBook: Истории

Желтая стрела Виктор Пелевин

Для меня Пелевин – писатель, создавший, прежде всего, повесть “Желтая стрела”. Еще, конечно, есть другие, высоко стоящие в моем личном рейтинге, например, “Жизнь Насекомых” и “t”, “Смотритель” и “Generation “П”. Но именно в “Желтой стреле” все очень ясно и последовательно. Именно в этой небольшой повестушке есть весь Пелевин, и даже весь сегодняшний Пелевин там.

Написана повесть в 1993 году. Прочитал я ее в году 2000 или около того. Сегодня перечитал. 30 лет назад Виктор еще не оброс тем количеством слов, которым он сегодня оперирует, объясняя читателю, как устроен мир. Еще нет изобилия так хорошо сближающего Читателя и Произведение, мата. Еще почти нет политики, ни внешней, ни внутренней. Но уже есть у главного героя Андрея «сойти». Знаете, это расхожее выражение: “Остановите Землю, я сойду”? Желтая стрела останавливается, и Андрей сходит.

Лично для меня все настолько понятно в повести “Желтая стрела”, что здесь бы надо и закончить рецензию на книгу. НО! Поскольку все мое окружение люто не понимает творчество Виктора Пелевина, то я поступлю иначе 🙂 Я воображу себе собеседника, который еще не читал книг Пелевина, но готов выслушать мой рассказ о творчестве данного писателя. Выслушать благожелательно и внимательно, а не как мои знакомцы: “Пелевин? Нет, не слышали! Разве есть такой писатель?”

Пусть мой собеседник только что прочел повесть Виктора Пелевина “Желтая стрела”. Предположим, он ничего не понял, или понял как-то по-своему, и от этого совершенно запутался. Начинаем!

Поезд “Желтая стрела” – образ жизни человечества. Когда говорят, что человек злой как собака, то не имеют в виду, что человек равен собаке. Имеется в виду, что одна из характеристик этого человека сейчас подобна характеристике собак, когда те злы. То есть, человеку хотят сообщить, что он мог бы злиться и менее интенсивно, считая, что наибольшей интенсивности в своей злости достигают собаки. “Злой, как собака” – пример образности мышления.

Чем хорош образ желтой стрелы при описании жизни человечества? Нужно сразу отметить, что я употребляю слово “человечество”, а не “человек”. Вы ездили хоть раз в поездах? Предположим, что ездили. Если при повороте поезда смотреть из окна вагона, и если при этом поезд имеет достаточную длину (20-30 вагонов), то можно видеть другие вагоны, но при этом в определенных моментах не видно ни голову, ни конец поезда. То же происходит, если наблюдатель находится вне поезда. Если поезд движется на большой скорости в ночное время, то издали он становится святящейся желтым светом линией. Это и есть происхождение названия произведения – Желтая стрела. Предположим, что поезд очень длинен, и только что мимо вас промелькнул локомотив. У вас есть минута или две для того, чтобы наблюдать Желтую стрелу.

У Виктора Пелевина с его поезда никто не сходит, кроме “сумасшедших” и мертвецов, которых хоронят, выбрасывая в окно поезда. В реальной жизни так же!!! Разве нормальный человек станет выходить из пространства, в котором живет? Нормальный человек захочет обустроить свое пространство внутри поезда – украсть ложки, подстаканники, двери… Между пассажирами есть отношения, что делает происходящее внутри желтой стрелы еще более реалистичным. Там целая жизнь происходит! Все как в реальности.

Есть один нюанс и его требуется обязательно понять! Желтая стрела – не физическое пространство. Заметили – там нет животных? Внутри поезда нет ни одного животного. Пелевин – браво!

Пелевинская Желтая Стрела – пространство отношений между людьми.

“Это как?” – спросит у меня мой Собеседник. Предположим, мой Собеседник женат и ходит на работу, где проводит много времени в большом коллективе. Можно создать такой образ. Утром, выходя из дома и временно “разрывая” отношения с семьей, он, приходя на работу, пересаживается с одного поезда на другой. Восемь часов он “едет” в своем рабочем поезде, имея отношения с пассажирами, а потом остаток дня проводит в поезде своей семьи. Слово «поезд» в данном случае можно заменить на пространство или пузырь, или еще на какое-нибудь. Коробка, помещение, самолет, лодка, камера… Да любое слово подойдет, лишь бы несло на себе функцию ограничения части пространства. Психологи рекомендуют не смешивать эти пространства: на работе ты работаешь, дома занимаешься семьей. Часто бывает иначе – на работе думаешь о хамоватом потомстве, а дома о злом начальнике. Но образ поезда лучше! Поезд движется, и это движение символизирует Время.

Так вот, Пелевин создал Единый Поезд и назвал его Желтая Стрела. Образ этого поезда символизирует ВСЮ человеческую жизнь. Ты утром из семейной лодочки перепрыгиваешь в коробку своей работы, но при этом и лодка, и коробка находятся внутри желтой стрелы. И этим пелевинский образ поезда то же хорош, так как в любом поезде есть вагоны и купе. Именно они зонируют в повести сам поезд. Очень хорошо!

Еще раз напомню – физически нет никакого поезда и вагонов, и купе то же нет. Есть Пространство Отношений между людьми, описанное с помощью образа поезда. В реальной жизни обыкновенные люди тоже используют это зонирование. Работа называется работой. Семья – семьей. Умирая, человек уходит в небытие, и это то же своя область. В зоне цирка нужно иметь веселое настроение, а на рок-концерте – возбужденное, в библиотеке – одно, а на рынке – другое. Так что Пелевин ничего сильно нового не сказал. Он лишь поместил жизни людей внутрь объекта, который движется неизвестно откуда и куда.

Люди на крыше поезда. Это те, кто вышел из привычного, стандартного и одобряемого Потока Отношений. Отщепенцы, изгои, нестандарты. Но они у Пелевина весьма и весьма счастливый вид имеют. Они рады, что прервали Поток Отношений Желтой Стрелы. Но, по мнению автора, это малополезное достоинство, никуда не ведущее. Можно всю жизнь прожить на крыше Желтой Стрелы. Лишь иногда придется спуститься внутрь. Как яркий пример – Григорий Перельман. Он-то уж точно сидит на крыше.

Но есть, по мнению Виктора Пелевина, возможность совершения достойного поступка – сойти с поезда. Можно спрыгнуть – это опасно!!! Можно остановить поезд своей длительной медитацией, что и делает главный герой Андрей. Поезд останавливается только для Андрея, и тот спокойно сходит с него. Нужно повторить – только для Андрея!

Что там?

Андрей выходит из Потока Отношений Желтой Стрелы. При этом он остается жив. Что он будет делать вне поезда? Могут ли быть у него теперь отношения с теми, кто остался в поезде? Он может опять попасть внутрь? Он счастлив? Вне поезда есть другие люди.

Что же сказал Читателю автор “Желтой стрелы”?

Невозможно быть здоровым и иметь тесные отношения с нездоровыми. Ты проваливаешься в сон этих нездоровых, заболеваешь, и снова ты уже внутри. Если ты вдруг выздоровел, то ты должен уйти от тех, с кем был раньше. А самое главное:

Вне Желтой Стрелы жизнь есть!

И последнее. Для чего написана повесть? Зачем вся эта городьба? Пелевин хотел сказать, что существуют отношения между людьми отличающиеся от товарно-денежных взаимодействий происходящих внутри Желтой Стрелы. И вариантов этих ДРУГИХ отношений гораздо больше…

Добавить комментарий

ЖЕЛТАЯ СТРЕЛКА | Киркус Отзывы

к Кристин Ханна ‧ ДАТА ВЫПУСКА: 1 февраля 2008 г.

На протяжении всей жизни, противоречивая дружба двух женщин является предпосылкой последнего сентиментального романа Ханны ( Magic Hour , 2006 и т. д.), снова действие происходит в штате Вашингтон.

Таллула «Талли» Харт, отец неизвестен, дочь хиппи Клауда, который лишь изредка появляется в ее жизни. Талли находит убежище в семье своей «лучшей подруги навсегда» Кейт Маларки, которая не в лучшую сторону сравнивает себя с Талли в отношении внешности и харизмы. В колледже «ТаллиэндКейт» обещает то же самое женское общество и специализацию в области коммуникаций. У Талли есть жизненная цель для них обоих: они станут телеведущими. Талли устраивается на стажировку на KCPO-TV в Сиэтле и находит продюсерскую работу для Кейт. Кейт больше не хочет следовать за Талли на телевидении и ее больше привлекает художественная литература, но она не решается сказать об этом своей властной подруге. Тем временем в KCPO расцветает любовный треугольник: жесткий, неотразимо красивый, бывший военный корреспондент Джонни явно влюблен в Талли. Ожидая отказа, Кейт держит в секрете свое увлечение Джонни. Когда Талли получает работу репортера с Сегодня — как шоу, ее карьера переходит в гипердрайв. Джонни и Кейт закрутили роман после того, как Талли переехала на Манхэттен, и когда Кейт забеременела дочерью Марой, они поженились. Кейт довольна как домохозяйка, но беспокоится о том, что Джонни стала вторым выбором, и о своих нереализованных писательских амбициях. Талли становится ответом Сиэтла Опре. Она нанимает Джонни, что означает богатство для него и Кейт. Но пуговицы Кейт полностью подавлены ожесточенными баталиями из-за грязной одежды и комендантского часа с Марой-подростком, которая боготворит свою крестную мать Талли. По невероятному повороту событий Талли приглашает Кейт и Мару разрешить свои разногласия в ее шоу, только чтобы ошеломить Кейт, обвинив ее в прямом эфире в чрезмерной защите Мары. Лучшие друзья разошлись. Последняя попытка Талли спасти Клауда терпит неудачу: неисправимый, ставший престарелым хиппи снова сбегает. Как только у Кейт развивается позвоночник, ей сообщают ужасные новости. Смогут ли друзья помириться, пока не стало слишком поздно?

Устаревшие проповеди о карьере и материнстве, а также конфликт, вызванный волевой беспомощностью персонажей, истощают эту пронзительную историю.

• 2

Дата публикации: 1 февраля 2008 г.

ISBN: 978-0-312-36408-3

Количество страниц: 496 9000 3

Издатель: St. Martin’s

Обзор опубликован в Интернете : 19 мая 2010 г.

Kirkus Reviews Выпуск: 1 ноября 2007 г.

Категории: ОБЩАЯ ФАНТАСТИКА | СЕМЕЙНАЯ ЖИЗНЬ И ДРУЖБА

Поделитесь своим мнением об этой книге

Вам понравилась эта книга?

Желтая стрела – Виктор Пелевин – Кинна читает

16 августа 2011 г. Кинна

Следующий обмен, две главы этой повести, происходит между Андреем (главным героем рассказа) и его другом Каном:

«Что такое «Желтая стрела»?» — повторил Хан. «Где мы?»

Он повернул Андрея лицом к окну, и Андрей увидел верхушки деревьев, проносившиеся мимо окна слева направо.

«Ну?»

— Постой, — сказал Андрей, — постой.

Он схватился за голову руками и сел на двухъярусную кровать.

— Я помню, — сказал он. «Желтая стрела» — это поезд, идущий к разрушенному мосту. Поезд, в котором мы едем.

Читателя это не удивляет; аннотация к книге объясняет, что Желтая Стрела (1993) — российский поезд. Пассажирам, тем не менее, приходится работать над тем, чтобы помнить, кто они такие; в лучшем случае они совершенно безразличны к своему статусу пассажиров. И кажется, что они были в поезде целую вечность. Этот конкретный разговор между Андреем и Каном начинается с того, что Кан отмечает, что ничего нового не происходит, в то время как Андрей задается вопросом, «куда ушли последние пять лет». До боли очевидно, что они едут в поезде, целый город или страна едет в поезде с бесконечным числом вагонов. Виктор Пелевин не скрывает от пассажиров реальность поезда. Это не сюжет, в котором читатель имеет доступ к определенной информации, к которой не имеют доступа пассажиры. Есть купе и кондукторы и вагоны. Большинство материалов для чтения, особенно журналы, написаны для людей, живущих в поездах. Любимая книга — «9» Бориса Пастернака.0091 Ранние поезда . Специальные напитки имеют маркировку «Railroad Special». Популярная песня «Поезд в огне». Похоже, «Желтая стрела» делит пограничный вестибюль с другим национальным поездом. Процветает торговля локомотивными деталями и арматурой. Спектакль «Бронепоезд номер один-шестнадцать-пять-одиннадцать » театра «Верхние койки» считается авангардным. Ради Пита они избавляются от своих мертвецов, выбрасывая трупы из окон купе. Вдобавок ко всему, иногда поезд останавливается, но никто не выходит. Никто.

Опять Андрей и Хан:

— Я сейчас пассажир, — сказал он. «И ты тоже».

— Обычный пассажир никогда не считает себя пассажиром, — сказал Хан. «Так что, если вы знаете, что вы пассажир, вы больше им не являетесь. Они и представить себе не могли, что с этого поезда можно сойти. Ничего другого для них не существует, кроме поезда.

«Желтая стрела» — мрачная комическая история с элементами абсурда и фантастики. Но это также пугающе реалистично. Широко рассматриваемый как метафора посткоммунистической России, он изображает общество, которое принимает все, ничего не подвергая сомнению. Эта возвышенная новелла затрагивает всех нас. Он побуждает нас больше выражать несогласие, но не ради несогласия, а потому, что в глубине души мы лучше знаем. Мы знаем, как это должно быть.

Для Андрея, Хана и других пассажиров, которые задумываются о своем существовании:

«Нисколько не важно, существует ли что-то еще, кроме нашего поезда. Важно то, что мы можем жить так, как будто есть что-то еще. Как будто действительно можно отделаться. Это единственная разница. Но если вы попытаетесь объяснить эту разницу любому из пассажиров, они не поймут».

Желтая стрела читать одно удовольствие. Я очарован и околдован разумом Пелевина. Несколько лет назад я обмолвился своему русскому коллеге, что Михаил Булгаков — мой любимый русский писатель. Она была так впечатлена. Я думаю, что ее оценка меня поднялась на пару уровней. Смотрите, дополнительные преимущества чтения мировой литературы :). Затем она предложила мне взглянуть на Виктора Пелевина, современного писателя, произведения которого больше всего напоминают ей романы Булгакова. Она любезно дала мне экземпляр «9 Пелевина».0091 Мизинец Будды . Конечно, после такого одобрения я купил две новеллы, Желтая стрела и Омон Ра . Я действительно не должен был ждать так долго, чтобы начать читать Виктора Пелевина. И если вам нравится то, что я здесь описал, то вам стоит попробовать и его работы.