Сильная и независимая© (@id270515627) — Likes

Liked by: Анна Ананас Жучара♥ Jewess Даша ёжик _grang_ Алексей Кирюхин chamomile▲ Devĭl Косячная Натура

Liked by: Анна Ананас Жучара♥ Jewess Даша ёжик _grang_ Алексей Кирюхин chamomile▲ Devĭl Viktor_Chapigin

Liked by: Анна Ананас Жучара♥ Даша ёжик _grang_ Алексей Кирюхин chamomile▲ Devĭl Косячная Натура Viktor_Chapigin

Liked by: Жучара♥ Jewess Даша ёжик _grang_ Алексей Кирюхин chamomile▲ Devĭl Viktor_Chapigin The Forest

Liked by: Kirill Jumper (Rudykh) ёжик The Forest Настя Романова Вика Викуличка Fferide Снегурочка))) само совершенство Vlada_Golovko Анька

1.
24.справжня багіня©
25.гуляєш на школі:*
26.мені подобається твій погляд…
27.і голос:)
28.в нас немає спільної фотки,
29.але ми це виправим=)
30.весела😊
31.розумна*_*
32.красотка)😍
33.любиш фоткаться…
34.а особливо селфі😚
35.відмінниця=)
36.ти в мене 6 в друзях:)
37.гуляєш в гру «Словолюб»💛
38.в когось закохана..
39.але я не знаю в кого(
40.любиш котів:)🐈
41.я вже за тобою скучила😽💕
42.гарно виступаєш на свята:*👍
43.в тебе гарний кіт:)🐱
44.ти моя бусінка)💋
45.гарно виходиш на фото=)👍
46.ти просто..
47.космос)
48.БЕЗМЕЖНО ТЕБЕ ЛЮБЛЮ,МАЛА)😻😘

49.твоє фото,яке мені ДУЖЕ подобається:*
50.ти на ньому красотка) 💖💞

View more

Liked by: Анна Ананас Жучара♥ Jewess Даша ёжик _grang_ Алексей Кирюхин chamomile▲ Devĭl Viktor_Chapigin

Liked by: Жучара♥ ёжик Алексей Кирюхин Viktor_Chapigin The Forest darya Chernyh Jeck! ненавижу людей с твоим именем. Настя Романова

чуєш ти,чмо закрий рота,бо це я тобі ебало розхуярю!!! налякав їжака голою сракою!мені взагалі пофіг на думку жалюгідних анонімів,які ховають свої жопи за галочкою і вали з мого аску!

Liked by: Анна Ананас Жучара♥ Даша ёжик Tyson _grang_ Алексей Кирюхин chamomile▲ Devĭl Viktor_Chapigin

Liked by: Жучара♥ ёжик Алексей Кирюхин Viktor_Chapigin The Forest darya Chernyh Jeck! LK Вовчик Горбунов

Liked by: Жучара♥ ёжик Алексей Кирюхин Viktor_Chapigin The Forest darya Chernyh Вовчик Горбунов ненавижу людей с твоим именем. Настя Романова

Liked by: Katenka ❤ ёжик Алексей Кирюхин Viktor_Chapigin The Forest darya Chernyh Фролова Jeck! Настя Романова

даа)⚽🏀🎿🏁🏆

Liked by: Жучара♥ Jewess Даша ёжик _grang_ Алексей Кирюхин Devĭl Viktor_Chapigin The Forest darya

спасибо=)

Liked by: Kirill Jumper (Rudykh) ёжик The Forest Настя Романова Fferide Снегурочка))) Vlada_Golovko Анька Девочка в фиолетовом Маша

Liked by: Анна Ананас Жучара♥ Даша ёжик Tyson _grang_ Алексей Кирюхин chamomile▲ Devĭl Косячная Натура

Liked by: ёжик Алексей Кирюхин The Forest darya Chernyh Jeck! LK Вовчик Горбунов Настя Романова †††KaPiHa†††

Liked by: Анна Ананас Жучара♥ Даша ёжик Tyson _grang_ Алексей Кирюхин chamomile▲ UTKA Devĭl

1)1,65
2)карі👀
3)рожевий🌸
4)лііііто🌊🌅
5)666
6)джинси👖
7)кеди👟
8)рок🎶🎵🎸
9)піцца🍕
10)український
11)футбол⚽⚽
12)танці💃

13)телец♉

Liked by: Жучара♥ Jewess Даша ёжик _grang_ Алексей Кирюхин Devĭl Viktor_Chapigin The Forest darya

😹😹😹

Liked by: Жучара♥ Jewess Даша ёжик _grang_ Алексей Кирюхин Devĭl Viktor_Chapigin The Forest darya

навчаємось😎📚📖📝

Liked by: Анна Ананас Жучара♥ Даша ёжик Tyson _grang_ Алексей Кирюхин chamomile▲ UTKA Devĭl

дякую)😊

Liked by: ёжик Алексей Кирюхин The Forest Chernyh Настя Романова Вика Викуличка Fferide Снегурочка))) само совершенство Vlada_Golovko

Liked by: ёжик Алексей Кирюхин The Forest Chernyh Вика Викуличка Панда Fferide Снегурочка))) само совершенство Алла Айриян

це додаток для соціальних мереж

Liked by: Жучара♥ Jewess Даша ёжик Алексей Кирюхин Devĭl Viktor_Chapigin The Forest darya Chernyh

Liked by: Жучара♥ Алексей Кирюхин Devĭl Viktor_Chapigin The Forest darya Chernyh Jeck! ненавижу людей с твоим именем.

Настя Романова

на вже)

Liked by: Kirill Jumper (Rudykh) ёжик The Forest Настя Романова Вика Викуличка Fferide Снегурочка))) само совершенство Vlada_Golovko Анька

лучше всего отмечать
новый год с теми кого
любишь ,поэтому мы с
оливье решили пригласить
и холодец ©

Liked by: накурен по самые яйца:D Соловьева Анна Ананас Жучара♥ zmhmml Jewess ёжик Даша Karina Malyarenko Tyson

Кривая линия

Глава 1

 

Курить во дворе универа, сбившись в стайки, — так себе традиция. Возможно, я терпеть ее не могу, потому что у самого никогда не было компашки. Здесь никто меня не терпит, смотрят заносчиво и презрительно, или вовсе не замечают. Кто я для них? Неудачник, мусор под ногами. Иногда кажется, жизнь полный отстой и только умеет, что поворачиваться к тебе задницей. Усмехаюсь, закуриваю. Незнакомая стайка стоит недалеко, до меня доносится гогот. Здесь тошно, да, здесь всегда было тошно — мне и не хотелось сюда поступать. Хотелось на режиссерский. Я лежал каждый вечер и фантазировал: вторая камера по центру, третий дубль, стоп, снято.

Во двор выходит Славка. На самом деле, Ярослава, конечно, но Славка ей больше подходит — короткая стрижка, рубашка с закатанными рукавами, брюки с подтяжками. Пацаненок. Улыбается, идет мне навстречу. Славка не курит, никогда не курила — и смотрит на меня каждый раз с раздражением. Вот опять.

— Ты же обещал бросить, — говорит она с укоризной.

— Мало ли что я кому обещал, — во рту горько, на душе противно.

Она выхватывает у меня сигарету, делает одну длинную затяжку. Нет, Славка не курит, но вот так любит иногда — выхватит отраву из пальцев и давай.

— Славочка, верни, — тяну я.

Она возвращает сигарету, выпускает дым изо рта. У нее красивый рот. Был бы я художником, обязательно бы нарисовал. Или написал, как правильнее?

— Славочка, скажи, — сигарета тлеет между пальцами, — отчего люди не летают как птицы?

Она мрачнеет.

— Перестань, Паш, хватит. Тебе нельзя в этом вариться.

Безусловно, нельзя, но я варюсь. Тупая школьная программа — въестся в мозг, колом не вышибешь. И это, кажется, тоже цитата. Тьфу. Я помню, с братом ходили на «Грозу». Нормальные люди — с классом, а я — с братом, так веселее, привычнее. Я сидел, вжавшись в кресло, всю пьесу зевал от скуки, а в конце вдруг страшно стало, и Гоша хохотал над моим выражением лица. Смешно, Гоша, непременно смешно. Я помню, как ты летел. Даже меня тебе не было жаль.

— Паш? — зовет Слава, заглядывает в глаза.

Заботливая.

— Здесь я, — сигарета летит в урну.

Соседи по курилке снова заходятся гоготом. Я кривлюсь.

— С какого они факультета, как думаешь?

— Идиотического.

— Здесь нет такого.

— Я бы поспорила.

Мы со Славой на лингвистике, гордость, так сказать, всея университета. Слава на английском болтает задорно и до сих пор хохочет, что в десятом, еще в школе, ей поставили тройку — за американский акцент.

— А мне все равно было, из принципа не уступила бы старой мымре.

— Почему, Слав?

— В мелочах прогибаться начнешь, потом всегда будешь плясать под чужую дудку.

Слава всегда права, с этим я даже не спорю. А я прогибаюсь. Потому что выхода нет. Живу с отцом и пляшу под его дудку каждый раз, видя в нашей квартире очередную Венеру Милосскую. Венера потряхивает яблоками раздора, отчего немедленно возникает рвотный рефлекс. Я как могу притворяюсь, что ничего не происходит. Нет, это все лучше, чем с матерью. После смерти брата у нее появился этот несчастный, потерянный взгляд, и она всегда теперь смотрит на меня так, будто я могу помочь. Она всегда была странным существом, а теперь и вовсе — сумасшедшая. Ее любовник с крысиными глазками и редкой бородкой — честное слово, лучше на яблоки раздора любоваться! — вымогает у нее деньги неизвестно на что. Я попытался как-то ей намекнуть, мол, хватит, может быть, позволять ему сидеть на шее — так нет! Он же единственный ее понимает, поддерживает в трудную минуту. Без комментариев. В общем, с матерью у нас окончательно все разладилось: словно после похорон старшего сына, младший для нее тоже перестал существовать. Я прихожу к ней раз в месяц, чтобы окончательно не перерубить ниточку. Хотя иногда кажется, что давно пора это сделать.

— О чем задумался? — спрашивает Слава.

Я слабо ей улыбаюсь. В последнее время она — единственный человек, с которым я могу нормально поговорить.

— Завтра нужно будет к матери съездить, — я провожу рукой по волосам.

Они теперь закрывают шею и мешают страшно, но Славке нравится, и я не решаюсь их стричь. Хотя бы ей не все равно, как я выгляжу.

— Пошли, опоздаем на пару, — она берет меня под руку.

Если дворик наводит на меня тоску, то сам универ вообще вызывает желание никогда больше здесь не появляться. Тухлое местечко. Гнилые стены, повсюду разруха, облупившаяся краска да потрескавшийся пол. Кому он нужен, этот пережиток прошлого, который каждый раз возвращает нас в ушедший век? Критический пафос из меня сегодня так и прет. Любую дверь я бы мог выбить одной левой, и это даже не хвастовство, а простая констатация факта. На столы неприятно что-либо складывать: многолетний слой грязи, кажется, уже невозможно отмыть. Мы со Славкой идем на самый верх, подальше от презрительных взглядов одногруппников. Славку они боятся.

— Успела собрать компромат, — улыбается она, обнажая белые зубы.

По каким это, интересно, закоулкам и вечеринкам, а? Все равно. Блондинистая Уля, похожая на не слишком породистую лошадь, бросает на меня брезгливый взгляд. Издает смешок. Зря, Уля, зря, думаешь, что я не помню, как на первом курсе ты клеилась ко мне, будто дешевая жвачка? Тогда я еще не добился такого пренебрежения. Тогда Гоша еще был жив.

— Что там у тебя с курсовой? — интересуется Славка вполголоса. — Сделал?

— Ага, глаза красные, руки дрожат — следствие напряженной умственной работы.

— Прекрати, — смеется она. — Я же знаю, так дальше первой страницы и не продвинулся. А ее, между прочим, я тебе сделала.

— Могу расплатиться натурой, — шепчу я заговорщицки. — Денег нет, у отца просить стремно.

— Дурак, — она пихает меня в бок.

И не краснеет. Сколько я шучу так, сколько пошлостей могу ей наговорить — никогда не краснеет. Железная леди. Или пацаненок.

Историчка у нас — баба жесткая, боевой раскрас. Вид внушительный. Едва только завидишь, как она громоздко передвигается на своих каблучищах, хочется схорониться в далеком углу. Схорониться… Плохое слово.

— Я смотрю, сегодня все в сборе, — цедит Валентина Андревна, она же историчка, она же Валик, как ее кличут в народе. — Сегодняшняя тема…

Я отключаюсь. Черчу в толстенной, напоминающей саму Валик, тетради бессмысленные линии. Кривые, как моя жизнь. Вспоминаю с отвращением повиливающую бедерками девицу у нас на кухне в восемь часов утра. Идеальное зрелище перед учебой. Валику клюющие носом студенты неинтересны, она вещает увлеченно, с задором. Ударяет в запале кулаком по столу. Я вздрагиваю. Славка хихикает, уткнувшись в конспект.

— Мне опять тебе его пересылать? Пиши, давай, курилка.

Киваю. Записывать я, естественно, ничего не собираюсь. И, правда, думаю, нужно бы съездить к матери. Звонила вчера, плакала в трубку, а меня так и подмывало спросить: «Где же твой Сережа, крысячья его порода?!» Утешит, поддержит, плечо подставит в трудную минуту. Разбежались.

— Ты помнишь, куда мы идем сегодня? — возникает Славка спустя полчаса.

Конечно, помню. Что же у меня, совсем голова дырявая? На какое-то литературное, мать вашу, мероприятие. Вечер литературный, вот.

— Ну да, — во рту сухо и мерзко, на языке гадкие комочки.

Сплюнуть некуда, бутылка в рюкзаке — не будешь доставать. Вездесущая Валик все видит. Сглатываю, морщась.

— Тебе понравится, — уверяет меня Славка.

Я сомневаюсь. Был на паре подобных вечеров, опять же, с Гошей. Половина того, что я там услышал, оставило неприятный осадочек. Вторую половину я просто-напросто не слушал.

— Паш, перестань, а? Я пытаюсь спасти тебя от хандры.

— Это бесполезно.

— Попытка — не пытка.

Пытка, еще какая. Когда пытаешься кого-то спасти, а под ним лужа крови растекается и пульса нет. Самая настоящая пытка.

— У тебя леденца не найдется? — спрашиваю у Славки, наклоняясь ближе. — Пить хочется, с ума сойду сейчас.

У Славки в карманах полно всякой ерунды.

— Держи, — она выуживает леденец в аляпистой обертке и протягивает мне.

Во рту по-прежнему гадко. Я перекатываю конфету с одной стороны на другую, пытаюсь впитать сладковатый вкус — горло начинает приятно холодить. Мята с сахаром, вот как они называются, эти кругленькие горошинки в аляпистых обертках. Ненавижу мяту, люблю сахар. Да здравствуют ненужные подробности.

— Я тебе еще программку вчера выслала, — шепчет Славка.

Леденец у нее во рту провоцирует булькающие звуки.

— Программку чего?.. — переспрашиваю.

Громкий голос Валентины Андревны становится фоном, жужжит в ушах, вызывает тошноту.

«Учиться тебе надо, Паш, обязательно учиться, а то где потом пропадать будешь?» — говорил мне Гоша.

Оказалось, Гоша, зря ты учился. Пропадаешь теперь в известном месте. Что же тебя от полета образование не спасло?

— …Вечера. Литературного, — Славка шуршит оберткой и берет еще один леденец.

Чуть улыбается, и я вижу на ее передних зубах прилипшие кусочки предыдущей конфетки. Два прилипших кусочка. Два яблока раздора у каждой девицы, осквернившей нашу квартиру. Что-то меня опять заносит не туда — и опять чересчур пафосно.

— А, да. Я пролистал, — даже не вру.

Хотя на кой мне все это сдалось? Наверное, не хочу расстраивать Славку. Человечность неожиданно проснулась.

— Риваков, Ветрова, может быть, вместо меня лекцию проведете? — возмущается Валик.

Типичная фразочка типичной училки.

— Извините… — Неудачное движение — и леденец без спроса летит в горло. Я судорожно сглатываю, и на долю секунды меня прошибает страх — что, если…? Нет, о таком даже не стоит думать. Видимо, выгляжу я после этого не слишком хорошо, потому что Славка интересуется:

— С тобой все нормально?

Заботится. Я уже говорил.

— Леденец проглотил случайно.

— Осторожнее давай.

— Риваков, Ветрова! — рявкает Валик.

Возникает ощущение, что за этим последует жирное: «Заткнитесь», но она только бросает в нашу сторону гневный взгляд. Конечно, мы не стоим того, чтобы смотреть нам в лицо. Наплевать… Наплевать, что я мытарюсь здесь ежедневно, что я поступил не в тот универ, наслушавшись родителей и внимательного брата. Внимательного настолько, что однажды ему стало по-странному все равно, что будет со мной после его смерти.

— Переводами все больше заработаешь, — говорила мне мать, поджимая щедро накрашенные губы.

Красная помада, красные комочки в уголках рта. Эстетика, чтоб ее. Сейчас мать губы не красит, да и вообще выглядит паршиво. Вся ее красота оказалась пустышкой, стоило снять грим. Она сына потеряла, скажете вы, урод бессердечный. А я потерял брата, чего уж там, невелики страдания. И почему ее горе ценится дороже моего? Завтра поеду к ней, посмотрю на ее крысиного хахаля, на нее саму. Никаких комочков в уголках рта, никакого фальшивого блеска. Правильно говорят, несчастье обнажает настоящую сущность. Все мы оказались довольно уродливы.

Пара заканчивается, Славка тянет меня к выходу. В непроветриваемом коридоре еще более затхло, чем в аудитории. Такое ощущение, что леденец стоит в горле, никак не желая проходить дальше. Вот так и тоска моя, как жалкая конфетка — мятная, только без сахара — сидит где-то наверху.

Пар сегодня больше нет, культурология отменилась, а это уже почти счастье. Вечер этот, на который меня зазвала Славка, начинается только через три часа, домой идти нет желания — да и не успею уже. Отец, наверное, на работе, хотя черт его знает, где он прохлаждается.

— Славочка, в кафе пошли, — говорю я, беру ее за руку.

У нее теплая ладошка, живая. Мы с Гошей в детстве тоже за руку ходили.

— Пошли, — Слава улыбается.

У нее красивый рот, и я не могу его изобразить, потому что рисовальщик из меня никакой, но могу поцеловать. Наклоняюсь, целую легонько, как всегда. Вообще не разобраться, зачем, у нас же такая хорошая дружба. Просто хочется иногда. Нравится. Слава никогда не спрашивает, ей тоже нравится, смотрит с улыбкой и ничего не говорит. Стайка очередных курящих хихикает презрительно.

В кафешке посетителей мало. Народ трудится — кто на работке, кто в универе, одни мы, гаденыши свободные, балду пинаем. Вишневый сок и пирожные — как дети, честное слово! Это единственное, что может вернуть меня в беспечные годы на пару минут, а потом мятная конфетка без сахара, то бишь, тоска зеленая, возвращается… Вообще литературу я люблю, поэтому Славка и решила таким образом спасти меня от хандры. Какая это хандра, это почти болезнь! Но к современным трудам у меня много вопросов. Везде чернуха сплошная — еще хлеще, чем в классике. Бедный люд все ковыряют и ковыряют, а я думаю: жизнь и так тошная, не хватало при помощи книг заныривать в беспредельную жуть.

Пирожное вкусное, приятно холодит язык. Крем мгновенно превращается в сладкую жижу, стоит только облизать ложку. Славка отпивает сок, и над губами у нее появляются вишневые усы. Я аккуратно стираю их салфеткой. В голове возникает такая панорама — брата нет, семья развалилась, а я сижу со Славой в кафешке и пожираю пирожные. И сижу я только потому, что случившегося не исправишь, семью не починишь. Делать мне больше нечего, как здесь дурака валять.

— Я вчера на рассказ Гелприна наткнулся, — говорю.

У Славки на ложке — кусок сметанного торта, а в глазах — любопытство, мол, ну и что ты там такого начитал, умник?

— Эдакая антиутопия. Люди перестали читать книги. Совсем. А робота за интерес к ним, как его… Утилизировали.

— А в конце пришли дети и захотели учиться литературе, — Славка отправляет кусок в рот.

— Ты читала? — удивляюсь.

— Давно. Я вообще фантастику не люблю, Паш, — еще один кусочек оказывается на ложке. — Но этот случайно нашла. После меня хоть потоп, помнишь? Вот честно, пофиг. Мы все равно ничего не изменим.

Она, конечно, права, но от всего этого веет полнейшей безнадегой.

— Нравится, да? — спрашиваю зачем-то, указывая на торт.

— Вкуснотища. Ты же знаешь, я готова душу за них продать, Веснушкин, — смеется Слава.

— Знаю, пацаненок, — отвечаю.

Взаимный обмен колкостями закончен, хотя это, скорее, телячьи нежности. Самому противно, не поверите.

Слава откидывается на спинку дивана и поправляет воротник рубашки. От торта остаются крошки на тарелке. Сок в стакане отчего-то напоминает кровь.

Застрять бы здесь навсегда, в этой ламповой кафешке, Слава напротив, пирожные съедены, но можно взять еще. Здесь нет ноющей матери, отцовских недоВенер и его самого, предпочитающего делать вид, что ничего не случилось. Идиотизм. Здесь возникает ощущение, что и жизни вокруг нет, точнее, она происходит не с тобой, а ты выбрал момент поудачнее и застрял в нем.

— Еще по пирожному? — спрашиваю.

Слава улыбается.

— Мне достаточно, — она берет стакан и делает глоток.

Сок растекается по стеклянным стенкам, будто краски на полотне.

Я медленно вспоминаю. Мне восемь, и брат гуляет со мной в парке развлечений. На дворе июль, жара, солнце припекает мне голову через тонкую кепку. Я хочу мороженое.

«Нельзя, — говорит мне Гоша, — нельзя, когда на улице такая жара».

Но я знаю, как добиться своего, видел, что он развлекается со смазливой девчонкой. И мороженое на палочке в тот день становится моим. У него вишневая начинка, и она оседает на губах, прилипает к зубам и стекает в горло — жара отступает. Во рту все сводит от холода, на улице слишком парко. У меня липкие пальцы и счастливая душа. Гоша хмурится, глядя на меня. На следующий день я валяюсь с ангиной. Горло раскалено, болит страшно, глотать почти невыносимо, и я понимаю — ни одно мимолетное удовольствие не стоит своих последствий. Мне восемь, и я это понимаю, но пока не могу как следует сформулировать.

— Пошли, наверное, — говорит Слава, выдергивая меня из воспоминаний.

Встает из-за стола. Я не хочу никуда идти, я хочу навсегда остаться здесь. Я хочу остаться в этой самой минуте, Славочка. Сядь обратно. Давай посидим еще. Но я встаю и иду вслед за ней к выходу. У нее рубашка с огромным вышитым узором на спине — якобы модно. Красиво, в первую очередь. Огромная тяжелая дверь с глухим стуком захлопывается за нами. Отсюда до зальчика, где будет проходить вечер, идти примерно полчаса. Слава молчит.

— Расстроилась? — я не знаю, что еще ей сказать.

— С чего бы? — она смотрит прямо перед собой, слегка щурясь от заходящего солнца. — Просто жаль, что тебе не хочется туда идти.

— Хочется, — говорю я и даже почти не вру. — Просто я не умею это выражать, Славочка. Ты же знаешь.

Она усмехается. Мы идем по набережной. Здесь вода то ли черная, то ли темно-синяя от грязи, не поймешь. Резные перильца вот точно черные и засаленные, покрытые многовековой пылью. Я люблю этот город, хотя он и не отвечает мне взаимностью, давно показывая задницу.

Зальчик оказывается библиотечным, и находится он в обычном желтом здании. В зальчике — десять рядов жестких стульев, огромная люстра под старину, книжные шкафы на заднем фоне. Из приоткрытого окна доносится уличный шум. Мы садимся в самую середину — не слишком далеко, не слишком близко. Публика медленно подтягивается. Ни одного молодого лица. Современная литература молодежь не интересует. Какой-то брюхастый дяденька направляется к нам — я мысленно умоляю все сущее, чтобы он не приземлился рядом и не раздавил нас. Нет, я совершенно толерантен. Просто опасаюсь за свое здоровье. Дяденька проходит на четвертый ряд и громоздко хлюпается на крайний стул. Я выдыхаю. Какими незначительными проблемами мы живем, самому смешно. Постепенно зал заполняется до отказа. Появляются и наши ровесники — три щебечущих подружки, молодой человек в строгом костюме, парень с разноцветными волосами и туннелями в ушах. И как людям не жалко себя уродовать? Впрочем, не мое это дело. Вся причина, по которой Славка притащила меня сюда, как я справедливо подозреваю, — Миша Кропоткин, ее бывший одноклассник. Она пришла, видите ли, поддержать его, а меня подхватила, чтобы я развеялся. Или чтобы мной перед ним похвастаться? Наверное, я преувеличиваю собственную значимость. Мы же просто добрые друзья.

Первой выступает девушка. Волосы у нее желтые, канареечного цвета, вполне подходят этому зданию. Глаза густо подведены, линзы голубые, губы темно-фиолетовые. Интересный видок. Не осуждаю, но удивляюсь. Парень с туннелями улыбается, глядя на нее. По всей видимости, еще один поддерживатель. Второй — худенький паренек затравленного вида. Если он является олицетворением современной поэзии, я бы тоже подошел на эту, так сказать, должность. Миша следующий — я узнаю его, видел пару фото в сети. Кудрявые волосы вдоль лица, тонкие пальцы, сжимающие листки со стихами, взгляд человека, у которого все хорошо. У меня когда-то тоже был такой.

Миша принимается читать — голос приятный, высокий, немножко нечеткий. Захлебывается в словах, и все они, конечно же, о любви. Что еще писать такому пацанчику? Чувственно получается, ничего не скажешь, довольно талантливо. Я даже завидую. Сам иногда балуюсь стишками, показываю только Славке, вот она и решила, видно, меня отвести на вечер настоящей поэзии. Опускаю руку на Славкину коленку. Освещение здесь отличное, в любой момент кто-нибудь может это увидеть, но так даже интереснее. В конце концов, пока что все неотрывно пялятся на одного только Мишу. Славка тоже смотрит на него, но, тем не менее, улыбается. Хорошая реакция. Моя рука скользит выше, туда-сюда. Я, подобно всем, пялюсь на Мишу. У меня потеет ладонь. Убираю руку со Славкиной ноги. От обилия стихотворства ведет и подташнивает. Гоша тоже любил стихи, с особым вкусом декламировал Маяковского — это у него было такое для меня наказание. Я Маяковского ненавидел, да и до сих пор не слишком жалую. Даже нежность у него какая-то рубленая, нечеловеческая. Недостаточно нежная, если можно так выразиться.

— Давай свалим после его выступления, — шепчу я на ухо Славке.

— Давай, — соглашается она.

Еще пара стихов, думаю, еще пара стихов. Другой девочки с волосами канареечного цвета я уже не выдержу. На воздух, только бы скорее попасть на воздух. Рифма и духота — гремучая смесь. Окно давно закрыто, видите ли, шум мешает зрителям и выступающим. А мне мешает духота. Миша заканчивает — без пафоса, даже слишком скромно. Мне понравились его тексты, но я хотел бы прочесть их в более удобной обстановке. Плохо воспринимаю на слух незнакомое. Мы выходим на улицу вслед за ним.

— Миша! — окликает его Слава. — Здорово было.

Он смущается, и я пока не понимаю, искренне или нет.

— Спасибо. Очень рад, что вы пришли.

— Это Паша, я тебе о нем говорила.

— Да я уж понял, — Миша с улыбкой протягивает мне руку, и я пожимаю ее.

Она теплая, влажноватая и живая.

— Приятно познакомиться, — говорю я.

— Взаимно. Вы извините, мне так неловко, я сегодня не смогу посидеть. Важная пара с утра.

Ему сколько, двадцать? И он беспокоится из-за пары. Золотой человек!

— Давайте завтра пересечемся где-нибудь? Слав, я тебе напишу. Простите еще раз, — он приобнимает ее на прощание и кивает мне.

— Пока.

Я смотрю ему в спину.

— Славочка, я у тебя сегодня переночую, ладно? Домой не хочется.

Это правда. Отец там, поди, опять развлекается с очередной красоткой. Правда, последний месяц она что–то никак не меняется.

— Конечно, Паш.

Я достаю телефон и набираю отцу смс. Вроде как надо предупредить.

«Твой папочка в душе», — приходит ответ через пару минут.

Как пошло и мерзко. Как банально. ****ство.

— Пошли? — Славка заглядывает мне в лицо.

Я снова легонько ее целую. Потому что необходимо. Потому что противно и одиноко.

— Пошли.

 

Глава 2

 

Терпеть не могу метро. Режущие запахи бьют в нос, сквозняки обдувают со всех сторон, и от этого не легче, ни капельки не легче, потому что ты стоишь в футболке, насквозь промокшей от пота, по вискам течет, под носом влажно — несусветная гадость. А сквозняк только обеспечивает тебе простуду. Сначала я трясусь в поезде, прижатый с двух сторон необаятельными пассажирами. Справа тетка лет пятидесяти прожигает взглядом сидящую девушку, мол, уступи место старухе, гнида поганая, слева — дяденька раскачивается, уткнувшись в электронную читалку. Что там у него? Донцова, Маринина, Кинг? Надеюсь, Кинг. Подглядываю к нему в экран, любопытно же, что народ читает. Кинг все-таки — честь и хвала тебе, дяденька. В такой приятной компании я трясусь четыре станции — а потом выхожу, чтобы перейти на другую линию.

«Давай я поеду с тобой», — предлагала Славка, но я отказался.

Конечно, в метро вдвоем веселее, одному здесь вообще нечего делать, но я не хочу, чтобы Славка встретилась с моей матерью. Не хочу, чтобы она видела ее такой. Опустившейся, что ли. На другую линию идти в толпе — не сахар. Люди вокруг злобные, сосредоточенные, будто утро понедельника на дворе. Впрочем, они всегда одинаковые — на работу никто не стремится, но надо. Дяденькам с электронными читалками, злобным теткам, стремящимся искусственно себя состарить в глазах окружающих ради заветного места. Женщинам под тридцать, едва успевающим разорваться (дом — детсад — работа), тоже надо. А я еду к матери. Потом — в универ. Потом — Славка обещала прислать адрес — на встречу с Мишей. Миша — поэт, другая среда, другие люди. Другой круг интересов. Где он учится? Кажется, на журналистике. Поди, сам выбрал, не то, что я. А мне навязали — я и послушался.

Стою, жду поезд. Кажется, веки уже слипаются от духоты. Футболка промокла, пиджак не снять — надует. Так маменька говорила. Я ей верю, и ей, и брату, особенно после того случая с мороженым. Ловлю себя на мысли, что, если бы можно было остаться у Славки до пар, я бы остался. Не поехал бы к матери. Но надо. Обещал же. Хотя возникает ощущение, что в следующий раз она точно меня не узнает.

Еще одна причина, по которой я не люблю метро — здесь всем до всех есть дело. Вроде бы должно быть пофиг, куча народу проходит мимо, но нет — они смотрят, разглядывают, изучают тебя, даже словно просвечивают насквозь. Это выбесивает. Это мерзко. И сколько не говорит мне Славка, мол, какая разница, ты их больше не встретишь никогда, все равно мерзко. Тетки смотрят с осуждением. Девицы, искусственные с головы до ног, все измалеванные и напудренные, кокетливо взирают — как там пишут в большой литературе? Из-под опущенных ресниц? Не представляю, как это выглядит на деле. Но девицы смотрят, да, а попутно ловко листают ленту в инстаграме. Инстаграмные чики. Аж воротит. Хотя сам я грешен селфи, ничего не попишешь. Раньше был, во всяком случае.

Остается одна станция. Я плюхаюсь на освободившееся сиденье под осуждающим взглядом уже другой тетки. Этой на вид лет сорок. Рано вам в старухи записываться, фрау-мадам. Телефон жужжит в кармане. Сообщение от Славки: «Доехал? На пары не опоздай». Не опоздаю, Славочка, даже раньше постараюсь умотать от матери. Думаешь, мне там засиживаться хочется?

От метро до материной квартиры пешком минут двадцать. Сажусь на маршрутку, чтобы сэкономить время. Быстрее доеду — быстрее отмучаюсь. Дом старый, обшарпанный, в подъезде — как во французской канализации. Не то чтобы мне доводилось там побывать, но представление имею. Дверь у матери новая, выделяется на фоне соседских. Недавно заменила, боится, обокрадут. Красть особо нечего. Лучше бы деньги поберегла, хахалю не давала. Крысиная морда, только бы не столкнуться с ним сейчас. Опять губешки подожмет презрительно, глядя на меня. Чья бы корова… Звоню, шагов за дверью не слышно. Плотная. Мать, видимо, смотрит в глазок, мешкается, но потом открывает.

— Паша, пришел. Проходи.

Не могу слышать ее дребезжащий голос. Не могу. Знаешь, Гоша, наша мать умерла, когда узнала, что тебя больше нет. Спасибо, отнял последнее.

У нее в квартире не грязно, нет, но на всем налет запущенности, как и на ней самой. На шкафу в коридоре, на вешалке, на коврике у порога. И она сама, в зеленом платье, как будто двести лет уже прожила. И не старая ведь. Тянет ко мне свои белые худые руки, а мне противно — и от нее, и от себя. Я хочу обратно, к Славке. К ее теплой ладошке и красивому рту. Но я здесь, далеко от них, словно в другой реальности. Здесь нет ни красоты, ни тепла, ни острых коленок. Сплошные запущенность и разруха.

— Будешь чай, сынок? — спрашивает мать.

Я терпеть не могу это обращение. Оно напоминает мне о временах, которых больше нет. Я терпеть не могу чай, который она пьет. Но что-то во мне не позволяет ее расстраивать даже по мелочам. Она слишком много пережила. Сначала Гоша, потом неизбежный развод. Ты виноват, нет, ты виновата. И я, застрявший между двух огней. Отец со своими Венерами и полусумасшедшая мать. Отец достаточно платит мне за терпение. Мать только ноет, когда у нее плохое настроение, и молчит, когда настроение становится чуть лучше. Небогатый выбор.

Кухня наводит зеленую тоску. Или белую — как посмотреть. Стены здесь выбелены и до половины покрыты однотонным кафелем. Потолок тоже выбелен. Пол в морщинках и царапинах, в редких хлебных крошках. Обитателям этой квартиры все равно. В углу валяется тряпка — когда-то и она была белой, но теперь имеет грязно-серый оттенок. Стол покачивается на расшатанных ножках, скатерть заляпана редкими пятнами и местами липкая от варенья. У чашки, которую дает мне мать, аляпистый цветок на боку и отколот кусочек. Я молчу. Наливаю чай — он булькает, слегка пузырится и принимает грязновато-бурый оттенок. Приятного аппетита. Печенье в засаленной вазочке жесткое, но я беру одну штуку. Мармелад застыл и теперь похож на резину. Вязнет на зубах.

— Как у тебя дела? — спрашивает мать тихим голосом.

Отпад, мам. Особенно в твоем присутствии жизнь сразу приобретает яркие краски. Солнечный луч бьет в давно немытое окно. Я щурюсь.

— Нормально.

— Так с Ярославой и общаешься? — она поджимает губы.

Со смерти Гоши они не виделись, но мать ее не любит. Дурное влияние, видите ли. Не дурнее, чем твое, мам.

— Общаюсь.

Целую иногда, хочется сказать. Резвлюсь. У Славки дома хорошо, особенно когда родители с братиком уезжают. Брат ее — мелкий засранец, мы друг друга недолюбливаем. Я отпиваю глоток и поднимаю глаза на мать. Ее рыжие волосы, доставшиеся мне, забраны в пучок. Потускневшие и блеклые, когда-то они спускались по ее спине огненной лавой. Кожа бледная, с голубыми прожилками — сколько я себя помню, у матери никогда не было веснушек. Веснушки — это вообще неблагородно, неаристократично, по-плебейски. Так считает мать. А Славке нравится. Она целует мой нос, покрытый пятнышками, а мне приятно и щекотно. Надо было все-таки остаться сегодня у Славки и не ездить сюда. Вообще никогда сюда больше не ездить.

— Как отец? — Мать смотрит в окно.

Притворяется, что это дежурный вопрос, интерес из чистой вежливости, но я знаю, что это не так. Я знаю, ей хочется, чтобы отец загнулся. Чтобы приполз к ней просить прощения. Банальщина.

— Нормально. — Я беру еще одну резиновую мармеладку. — Девиц меняет. Последняя вот уже на месяц задержалась.

И зачем я все это матери рассказываю? Побесить, наверное.

— Погряз в распутстве, — хмыкает мать.

Кто еще из вас хуже.

— А Сергей где? — спрашиваю.

Мать поворачивается ко мне.

— На работе. Ему, как твоему отцу, с неба не валится.

Она берет чашку с таким же тупым рисунком, как у меня, и отпивает бурую воду. Чай почти безвкусный на самом деле. Окрашенная вода.

— Учеба хорошо?

Хорошо. Долги сдал. От сессии до сессии живут студенты — нет, не весело. Но сойдет.

— Пока не вылетел, — усмехаюсь я. — Держимся.

— Нечего тебе делать с этой девочкой, — говорит мать.

Если бы не эта девочка, я бы уже, наверное, за Гошей последовал. Хотя не стоите вы того, чтобы из-за вас летать. Славка — единственная, кто держит меня на плаву, но заставить отпустить случившееся пока не может.

— Почему же?

— Тебе нужна нормальная компания. Общение. Друзья, — материн голос дрожит.

— У меня это было. Если не друзья, то уважение одногруппников. А потом Гоша прыгнул, я скатился…

— Не смей его обвинять! — начинается истерика.

Моя любимая часть каждого нашего разговора.

— Ты не можешь знать, что он пережил…

— Какая разница, если он всех нас лишил жизни своим поступком?

Мать хватается за голову. Ее плечи вздрагивают. Конечно, Гоша был ее любимым сыном, а я родился непонятно зачем. Никчемный придаток. А теперь еще и смею в чем-то Гошу обвинять.

— Я пойду. Спасибо за чай…

 

Помню, праздновали Гошино двадцатилетие. Мне было двенадцать. Учился я средне, на четверки — и слава Богу. Не потому, что не мог, а потому, что особого желания не было. Порыва, что ли. Гоша тогда уже был надеждой семьи, гордостью и главным материным делом. Я болтался на задворках, не слишком понимая, зачем нужен здесь. Но брата любил, тянулся к нему, он даже казался мне каким-то неземным, небожителем. Теперь-то он точно оправдывает это детское впечатление. В общем, его двадцатилетие отмечали бурно. Главный праздник семьи Риваковых, можно сказать. Понаехали двоюродные тетушки и дядюшки, троюродная сестра (нет, пусть будет кузина!) с громким именем Стелла и простецким отчеством Степановна. Стелла Степанна. О чем думали ее родители? Гоша, значит, сидит во главе стола, будто царь, оглядывающий своих подданных — верных и не очень. Стелла с розовым блеском на губах и жирной тушью неэстетично ковыряет куриную ножку. Ножка потом окажется под столом, не выдержав экзекуции. Я разглядываю Гошу. Он всегда был красавцем — по мнению окружающих. Видным парнем. Это я в двенадцать страдал от припухлости и тщетно пытался втянуть в себя щеки, а потом вырос в худую девочку. Впрочем, меня устраивает.

— Ты чего печалишься, мелкий? — спрашивает Гоша.

Гости ржут и веселятся, а я сижу в углу на диване. В зеркальной двери напротив отражаются мои огромные, как мне кажется, щеки.

— Я всегда такой буду? — интересуюсь я.

Мне двенадцать, и это единственная проблема, которая меня беспокоит.

— Какой?

— Страшный.

Гоша улыбается.

— Вырастешь — увидим.

— Я никому не нравлюсь, — ною я.

— Мне нравишься, — уверяет Гоша, садится рядом и треплет меня по макушке.

У него отцовские темные волосы, а я — рыжий цыпленок. И нос разрисован дурацкими веснушками…

 

— Может быть, посидишь еще чуть-чуть? — говорит мать, и я возвращаюсь в действительность.

Смысл? Послушать твое недовольство Славкой, которую ты толком не помнишь и не знаешь? Стать свидетелем очередной истерики из-за Гоши?

— Боюсь опоздать в универ.  — Это правда.

Я везде и всюду боюсь опоздать — после того, что случилось с Гошей.

— Когда ты снова приедешь? — в узком коридоре еще хуже, чем на кухне. Полумрак — и далеко не романтический — кое-как скрывает пыль и вездесущую труху. Она чувствуется даже в воздухе. Эта квартира будто застряла в прошлом — моя мать съехала отсюда в двадцать, и с тех пор ничего не поменялось.

— Пока не знаю. Дел много.

Дел толком нет, но я придумаю что угодно, дабы оттянуть следующую встречу.

— Тебе совсем не хочется меня видеть? — шепчет мать.

Надо же, какая проницательность. Я разглядываю нитку на рукаве ее платья. Худую шею, впалые щеки и тоскливые глаза. Морщины на лбу. Она вся тусклая и однообразная, как сепия, поблекшая от времени.

Я не представляю, что ей ответить. Меня спасает звонок. Мать возится с телефоном, не попадая с первого раза в нужную кнопку.

— Да?

Я слышу в трубке мужской голос. Хахаль, наверное. Сейчас припрется еще, начнет нотации читать, как я мать не люблю и не уважаю. Она ему все время жалуется, как же иначе.

— Сережа приедет через десять минут, — говорит она, кладя мобильник на тумбочку.

Сережа. Ласково как. Тогда мне точно лучше уйти.

— Отлично, — я обуваюсь, подставив палец под пятку.

Без ложки. Как в детстве.

— Давай, звони. Не болей. — Какая несусветная ерунда. А что мне ей пожелать? Что сказать на прощание?

— И ты, сынок, — она давит из себя улыбку.

Ненавижу. Терпеть не могу это обращение, так и режет уши.

— А с этой девочкой я бы на твоем месте…

— Разберусь, — обрываю я мать. — Не маленький.

И чем ей не угодила Славка?

Прежде чем начнется новый виток истерики («Как ты с матерью разговариваешь?»), я выхожу, прикрывая за собой дверь. Спускаюсь пешком на первый этаж. В подъезде отвратительно. Я выбегаю на улицу, набираю Славке.

— Ты скоро там? — выдает она недовольно.

— На остановку иду, Славочка. Не опоздаю, обещал же.

— Ну-ну, — фыркает она в трубку. — Давай, Веснушкин, я без тебя гнить на парах не собираюсь.

Все, гудки. Я действительно иду на маршрутку, а навстречу мне топает хахаль Серега. Я киваю, но он делает вид, что не замечает этого и с гордо поднятой головой шествует мимо. Вот крыска, а? Метро трясет меня так же, как и по дороге к матери. Народу немного поубавилось. Я сижу, уткнувшись в новостную ленту фейсбука. Можно сказать, фейсбук непопулярен среди молодежи. Ни один мой одногруппник здесь не сидит, но я сижу, потому что мне интересно. Интересно литературное сообщество — я читаю здесь критиков, писателей, поэтов. Фейсбук — тесный и одновременно широкий мирок людей искусства. Я читаю здесь рассказы одного канадского автора. Заглядываю к чешскому поэту за новыми строчками. Читаю, как громят очередной роман Пелевина, хотя ни одной книги его не открывал. Не хочется. И тут мне приходит мысль: Миша, наверное, тоже здесь сидит. Может быть, даже публикует иногда стишки. Собачится в комментариях с критиками. Хотя нет, вероятно, он не из тех, кто собачится. Он просто удаляет и блокирует, чтобы не растратить, так сказать, поэтическую энергию.

Быстро нахожу его страницу. Целая тысяча друзей, подписчики, лайки. Комментариев немного — чистит, значит. Я был прав. Последний пост недельной давности — стихотворение, которое Миша читал вчера. Действительно, в таком формате его тексты воспринимаются лучше. Задевают сильнее, что ли. На аватарке он с сигаретой в мундштуке. Позер, усмехаюсь я. Серьезное выражение лица, взгляд в душу. Ну все, товарищ, убедил. Истинный творец. Читаю еще пару стихов и лениво кликаю на «Добавить в друзья». У меня на странице информации мало — аватарка, несколько фоток со Славкой, пара постов. У Миши стена изъедена стихами. Фоток тоже мало. Пора выходить. Закрываю фейсбук, мобильник возвращается в карман. В наушниках играет фортепианная соната Вайнберга. Депрессивно-озлобленная музычка, но после разговора с матерью сойдет. Славка встречает меня у метро. Улыбается и не спрашивает ничего. Не надо спрашивать. Протягиваю ей наушник. Она прикладывает его к уху и морщится.

— Паш, ну, что это? Ты же знаешь, я не выношу…

— Знаю, — ухмыляюсь я, убирая наушники с глаз долой.  — У меня в метро просто было подходящее для этой музыки настроение.

— Это не музыка, — ворчит Славка. — А теперь у тебя что, настроение изменилось?

— Конечно, — я слегка улыбаюсь. — Слушай, Славочка, а давай свалим? Неохота сегодня на пары.

— Ты совсем обнаглел, да? Едва из долгов вылез, снова за старое?

— Ну Слав! — еще ни разу ей не удавалось устоять.

Мой умоляющий тон и щенячий взгляд действуют безотказно.

— Пошли лучше пирожные лопать.

— Вчера лопали, — укоризненно отмечает Слава.

— Пофиг.

— Может, лучше в кино?

— Я не против, лишь бы не в универ.

— Ох, Паша, трудно с тобой, — притворно вздыхает Славка. — И устоять невозможно против таких соблазнов.

До кино несколько станций. Опять спускаться придется, но со Славкой все по-другому. Я не обращаю внимания на окружающих, хотя кажется, что нас разглядывают. Славка стоит в уголке у двери, я пристраиваюсь сбоку и хватаюсь за поручень. Славка рассказывает случайно пришедшую на ум шутку и смеется. Я тоже смеюсь, мне хорошо, и почему бы не притвориться, что я не был утром у матери. Почему бы не притвориться, что моя жизнь ни капельки не изменилась, и Гоша позвонит через час. Он просто уехал по делам.

— Что смотреть будем? — спрашивает Славка.

Мы стоим на эскалаторе. Здесь она может быть выше и грозно нависать надо мной. Славка целует меня в нос. Я был не прав, когда сказал, что мы редко целуемся. Часто. Просто это в порядке вещей и никак не мешает дружбе.

— Там что-то про зомби идет.

— Гадость, — морщится Славка.

— Осторожно.

Она разворачивается и сходит с эскалатора. Я — вслед за ней.

— И чем тебе зомби не угодили? Ходят себе, рычат, кожа с них летит хлопьями…

— Паш, ну прекрати. Меня сейчас вырвет.

— На мелодрамищу точно не пойду.

— Это ультиматум? Я и не предлагала. Давай на авторское.

— Давай.

Скучно, наверное, зато без клишированных соплей. И без ненавистных Славке зомби. Билеты берем на последний ряд, так удобнее фильм смотреть. Отвлекаться — тоже. И хотя я большой любитель похрумкать во время просмотра — особенно на тихих и ключевых моментах — рука не поднимается. Авторское все-таки.

— Я тебе говорил, надо было в кафе идти. Или погулять, на худой конец. Что это такое?

Пятнадцать минут фильма, действия — ноль. Часы тикают. Актриса курит. Воздыхатель застыл в кресле, изредка поднимая на нее взгляд.

Если нужно снимать такое, чтобы прослыть настоящим режиссером, лучше барахтаться на лингвистике. Уж поверьте.

— Веснушкин, — шепчет Славка. — Хочешь, пойдем на другой сеанс.

— Ладно, досмотрим уже.

Мне становится все равно. В зале пахнет попкорном, старыми креслами и дешевой обивкой. В детстве Гоша водил меня в кино. Не понимаю, как старшим не надоедает нянчиться с младшими, но он уделял мне довольно много времени. Последний раз я ходил с ним на фильм, когда мне было шестнадцать. Гоша был со своей подружкой — и зачем-то решил взять с собой меня. Она вроде бы не была против. Я чувствовал себя неуютно в компании таких «взрослых» людей. Гоша много шутил, девица гоготала, я старательно улыбался. Даже не помню толком, что мы тогда смотрели — наверное, очередную лавстори. На что еще водят таких девиц? Я так и не понял, с какой стати был там нужен, но вечер прошел сносно. Правда, подружка потом куда-то запропастилась — надеюсь, не из-за меня. Со Славкой мы ходим в кино примерно раз в месяц. Ей нравится, мне нормально. Надо же чем-то заполнять пустое пространство.

Картинка на экране меняется. Славка смотрит на меня, изучает. Она вообще любит изучать, особенно людей, иногда это напрягает. Улыбается мягко, прижимается ближе. Народу мало. Зал заполнен полумраком. В нем уютно и даже надежно. Я остался бы здесь в окружении старых кресел, если бы мог. Время как будто перестает существовать. Славка находит губами мою шею. Я вздрагиваю. Меня заполняет изнутри что-то приятное и знакомое. Застываю, чтобы ничего не испортить. Теплая Славкина рука находит мою и легонько сжимает. Еще один поцелуй. И еще. И еще.

— Веснушкин, — говорит она еле слышно.

Я поворачиваюсь к ней лицом. Теперь можно. Целую в уголок губ. В середину рта. Целую подбородок, смешную ямку над верхней губой и кончик носа. Рука ложится на Славкино колено. Я знаю, что ей нужно, мне тоже нужно — нестерпимо. До конца сеанса остается, наверное, час. Ужасно много. Ужасно мало.

— Пойдем отсюда, — шепчет Славка, дергая меня за руку.

Мы осторожно прокрадываемся к двери — на свободу.

— Куда ты хочешь? — спрашиваю.

Славка пожимает плечами.

— Ты сегодня тоже домой не поедешь?

— Не знаю пока, — вздыхаю я. — Надо появляться иногда, а то отец взбесится.

Правда, в этом я не уверен. Возможно, ему вообще плевать — сидит там со своей Венерой.

— Славочка, — тяну я. — У тебя родители с братом уже вернулись?

— Миша должен скоро позвонить, неудобно. Договорились же, — Славка гладит мою руку своей горячей ладошкой.

Как я мог забыть.

— А ты чего сразу опечалилась, Василиса Прекрасная? — усмехается Славка.

— Грустно мне, Иван-царевич. Как высвободишь себе денек для всяких глупостей, так Серый волк тут как тут.

Только Миши мне сейчас и не хватало. А как все замечательно складывалось… Вспоминаю, что зафрендил его на фейсбуке. Добавил, интересно? Славкин мобильник трезвонит через полчаса. Мы как раз прогуливаемся по набережной.

— Мишка, привет. Где? Скоро будем.

— Каково место назначения? — ехидно интересуюсь я.

— На Невский поехали. Там найдемся.

 

Глава 3

 

— Когда ты уже наконец приедешь! — возмущается Славка, топая ногой.

Мы стоим на остановке уже минут десять и ждем автобус. Автобуса нет. Мне все равно. Я обнимаю Славку, лениво разглядываю людей вокруг. Жизнь замечательна, пока ты не начинаешь задумываться о произошедшем. Пока память не подбрасывает тебе самые удачные картинки прошлого. Из них, как из дешевых пазлов, купленных в детском магазине на углу рядом с домом, складывается история. Изображение отклеивается, и остается только серая бумага.

— Скоро, — говорю я.

Конечно же, мне невдомек, когда он на самом деле приедет, но человека обычно успокаивают такие слова. Как будто ты действительно знаешь и можешь за это отвечать. Я не хочу встречаться с Мишей. Не хочу. Потому что вспоминаю его культурный видок на литературном вечере, его щепетильно подобранный образ. Правильный мальчик из благополучной семейки. Ни одного лишнего жеста, ни одной бездумно произнесенной фразы. Никакой спонтанности. Я говорил-то с ним всего пару минут, но уже понял, что он — не раздражает, нет. Просто явился из другого мира, где я тоже был счастлив побывать когда-то. У меня тоже была видимость некоего «все в порядке» — до определенного момента. Я не смогу вернуться в то время, даже мысленно, и понять Мишу. Он не сможет понять меня. Он не видел, как летит его брат (если у Миши вообще есть брат), не видел кровавой лужи на асфальте. Замершего взгляда и безвольно раскинувшихся рук.

Славка стоит спокойно, расслабленно. Я продолжаю ее обнимать. Она всегда такая, любит улыбки и нежности. Сама меня поцеловала — еще на первом курсе, во время новогодней вечеринки. Где же еще целоваться несчастным студентам? Тогда она звала меня воробушком — у меня была короткая стрижка и вид вчерашнего школьника. Славка меня задела — своей открытостью, прямолинейностью. Чуть наплевательским отношением к окружающим. Точнее, к их мнению. К их словам и разговорам. Мне бы у нее поучиться, думал я. Она меня увлекла, а большего было не надо.

— Веснушкин… — улыбается Славка.

Открыто, мягко, слегка насмешливо.

— Хочешь, я позвоню Мише и все отменю?

— Неудобно же, сама говорила.

Момент упущен.

— Ну да, точно.

Тетка рядом тревожно пялится в телефон. Они везде, они повсюду, эти недовольные тетки. Засасывают нас в свое пространство. Вот она поднимает на меня тревожный взгляд, хмурится. В телефоне, видно, расписание. Расписание не работает. Автобус опаздывает. Славка, жаркая и нежная, вырывается от меня. Проходит вдоль остановки туда-сюда, смотрит в небо, а я — в нее. У Славки трезвонит мобильник.

— Опаздываем безбожно, Миш, — хохочет она в трубку.

Смирилась уже с этим досадным фактом. Зеленоватый автобус с засаленным лобовым стеклом все-таки движется по направлению к нам.

Слава возвращается ко мне.

— Кропоткину все равно, — говорит она. — У него день свободный.

Да провались он. В автобусе жарко. Из окна поддувает теплым. Волосы лезут в рот.

— Обрежу нахрен, — бешусь я.

Славка аккуратно убирает их с лица, заправляет мне за уши.

— Не позволю, Веснушкин, — шепчет она. — Красота же.

— И что сделаешь?

— Запру в комнате без ножниц.

Смотрит угрожающе, будто и правда это сделает. Я смеюсь.

— Ладно, пошутил. Простишь?

Славка вздыхает. В ее взгляде появляется нечто неуловимое, и я не успеваю понять что.

— Нам еще несколько остановок здесь поджариваться, — ворчит она вместо ответа.

Гладит по руке. Кажется, будто она хотела сказать другое, но передумала. Что, интересно? Я вспоминаю другой день и другой автобус. Мне шестнадцать, и я еду на встречу с одноклассницей. Мы вроде как вместе, точнее, она так решила — и разболтала всем и вся. Вроде бы нравится, но я не уверен. Выхожу у кинотеатра и вижу другую — джинсовая куртка, узкие брюки, длинные волосы. На вид — одного со мной возраста. Смотрит немножко нагло, немножко застенчиво — странное сочетание. И улыбается. Я никогда не знакомлюсь на улицах, я жутко труслив, но хочу подойти к ней. Пялюсь в нерешительности. Одноклассница вырастает передо мной неожиданно, утягивает за собой — я теряюсь, а когда оглядываюсь назад, уже поздно. Кляну себя, кляну дурочку Наташу — так, кажется, зовут мою недоподругу. День безнадежно испорчен. Больше в кино мы с ней не ходим, и я обретаю в классе дурную славу. А ту девочку у кинотеатра узнаю два года спустя по одной только улыбке. Нет больше ни длинных волос, ни узких брюк, ни джинсовой куртки. И до сих пор не решаюсь спросить, узнала ли она меня.

Слава смотрит в окно.

— Куда пойдем, решили? — спрашиваю.

— Посидим где-нибудь, наверное, — она пожимает плечами.

— Ты чего грустишь?

— Вспомнила, как мы устроили пижамную вечеринку у меня дома. Здорово было, правда?

Киваю. Да, было здорово. И к Славке меня тогда отвез Гоша. Ухмылялся все понимающе, я его чуть не ударил. Мы со Славкой смотрели американские комедии, хохотали, усыпали всю постель карамельным попкорном. Потом врубили музыку на полную катушку и танцевали дикие танцы, пока к нам не вломились разъяренные соседи снизу. Одиннадцать ночи на дворе, как можно, сволочи малолетние, где ваши родители? Славка продолжала хохотать, а потом торжественно пообещала, что такого больше не повторится. Они ушли, а мы целовались, сидя на подоконнике, и угорали над тупыми шутками в сети. Друзья, как-никак.

— Остановка «Невский проспект», — объявляет запись ледяным тоном.

Приехали.

Выходим из автобуса. Первый, кого я вижу, и есть Миша, но сегодня он резко отличается от застенчивого поэта. Свободная худи, черные джинсы, кольца на обеих руках, растрепанные волосы — все это далеко от образа приличного мальчика, которым он показался мне вчера. Теперь Миша — свободный художник, вольный и раскрепощенный, довольный собой. У него нет проблем, нет поводов волноваться. Весь мир у него в кармане.

— Привет, — счастливо улыбается он, живенько обнимает Славку.

Они целуются в обе щеки. Я думаю, они же бывшие одноклассники, наверное, однажды между ними что-то мелькнуло. Хотя, какая теперь разница.

— Паша, — он пожимает мне руку.

Довольный такой, даже чуть подпрыгивает. Живчик. Подозреваю, дома у него все зашибись, любимый сынок, правильные родители. Может быть, даже единственный ребенок в семье. Такие обычно — единственные.

— В «Зингере» посидим? — спрашивает Миша, выуживая из кармана последний айфон.

Хватит понтоваться, ну, инстаграмная чика выискалась. У меня такой же.

— Мама пишет. Волнуется все время, не могу, — он устало вздыхает.

Миша, дорогой, как же тебе повезло. Жаль, что ты этого не понимаешь.

— Давайте, — поддерживает Славка. — Заодно прикуплю себе что-нибудь, а то в последнее время совсем мало читаю. Лень заела.

— Разве тебе скетчбук новый не нужен? — спрашиваю.

— В смысле? Я еще старый не закончила.

— Не знаю, ты обожаешь их собирать.

— Иди ты.

Славка действительно обожает скетчбуки, блокноты на кольцах, записные книжки и прочую мишуру. У нее в тумбочке целые горы навалены — каждая заполнена только на две страницы.

— Обложка красивая, — каждый раз пожимает плечами Славка. — Пригодится.

В «Зингере» народу много, хоть и будний день, в основном иностранцы. Нам удается занять дальний столик.

— Я кофе хочу, лавандовый эклер, яблочный пирог, лимонный десерт и…

— Не лопнешь? — хохочу я, мазнув поцелуем по Славкиному виску.

Пусть Миша смотрит. Почему-то мне хочется, чтобы он смотрел.

— Не перебивай. И чизкейк.

— Я боюсь за твою фигуру, — издеваюсь я.

— А я боюсь за твои зубы.

— Почему?

— Выбью, Пашенька, — она целует меня в подбородок.

Вот и весь разговор. Мы делаем заказ. Миша сидит напротив и копается в телефоне. Потом благоразумно убирает его обратно в карман.

— Извините, нужно было ответить. Так о чем мы?..

— Во-первых, мне очень понравились новые стихи, — говорит Славка. — Я, конечно, видела их в фейсбуке, но вживую они звучат по-особенному. Здорово, одним словом.

Как по мне, все наоборот. Когда не видишь текста, строчки в голове не складываются в единое целое.

— А ты что думаешь, Веснушкин?

— А я как раз сегодня почитал их в фейсбуке. И в напечатанном варианте они больше меня впечатлили.

— Кому как удобнее, — отвечает Миша. — Спасибо. Я, кстати, тебя добавил, — обращается он ко мне. — Только лайкать не забывай, а то вылетишь.

Сарказмирует еще. Шутит.

— Я уже испугался.

Миша улыбается. Многообразие вкусняшек заполняет стол. Славка откусывает эклер, а потом протягивает его мне, чтобы я сделал то же самое. Из ее руки. Миша не смотрит, ему пришло уведомление, и он снова завис в телефоне. Парень за соседним столом, как мне кажется, похожий на Гошу, смотрит на нас с ухмылкой. В его виляющей бедрами девице я узнаю отцовскую Венеру двухмесячной давности. Память хорошая, особенно на то, что бесит. Венера бросает на меня быстрый взгляд и, похоже, не узнает.

Я рассеянно кусаю эклер.

— Вкусно? — спрашивает Славка.

Не люблю лавандовые, честное слово. Извращение в них какое-то есть. Но Славка любит. Наверное, за привлекательный вид.

— Неплохо.

— У тебя весь рот в креме, — она протягивает мне салфетку.

Зачем она ведет себя так при Мише? Или это просто я неправильно все воспринимаю?

Миша сидит напротив с чашкой кофе и банановым десертом.

— А где ты учишься? — спрашиваю я.

— В консе, — Миша стучит пальцами по столу.

Перебирает, будто на фортепиано.

— Задолбался немного, честно говоря.

Если бы ты знал, как я задолбался, товарищ.

— Сам выбрал?

— Сам. Так сказать, подписал себе приговор, — ухмыляется он.

— Надоело?

— Да нет. Просто скучно очень.

Зато на нашем факультете не соскучишься. У меня так вообще одна движуха — братца нет, мать съезжает с катушек, отец таскает домой силикон. К Славке не переедешь, ее родители против. Весело.

Яблочный пирог Славка пожирает, не моргнув глазом. Я ем свой медленно, растягивая удовольствие.

— Давно пишешь? — интересуюсь у Миши.

— Лет с пятнадцати. До этого так, несерьезно было. Даже стыдно показывать.

— А почему именно стихи?

— Само получилось. Главное, что пишутся легко, быстро, полчаса — и готово. А над прозой сколько сидеть нужно, не позавидуешь. Правда, рассказы тоже строчатся иногда, бывает. Но их проживают, а стихи — написал и забыл.

— Не помнишь ни одного своего стиха? — удивляется Славка.

— Ну, разве что парочку последних. Они из головы мгновенно вылетают, сразу, как оказываются на бумаге. Зато потом старые весело перечитывать, как будто чужие. Как будто не я писал.

— Забавно, — я делаю глоток.

Чай уже остывает и становится таким, какой я больше всего люблю.

— Завидую тем, кто знает свои стихи наизусть, — говорит Миша.  — Напрягает постоянно жить в паранойе, что с интернетом что-нибудь случится, а ты не помнишь ни строчки.

— Можно же распечатывать…

— Что я и делаю. Но от паранойи трудно избавиться.

Ловлю себя на мысли, что у Миши забавное произношение. Слишком мягкое, что ли. Мягкие согласные, нежные шипящие. На Славкино похоже.

— Ты десятилетку закончил? — спрашиваю у Миши.

Он кивает с набитым ртом. Пирожные, пирожные, пирожные — сплошные пирожные! Как там сказано у Шекспира? Избыток вкуса убивает вкус? Ни хрена подобного.

— В девятый класс туда перешел, — он судорожно глотает последний сладкий комочек.

Заливает в себя полчашки кофе. Такой он, Миша, счастливый — острые коленки, веселый взгляд. Повезло.

— Скучно, — тянет Славка, доедая пирог. — Ты лучше расскажи, как вы с Андреем в пятом классе заложили унитазы бумагой в мужском туалете.

— Идиоты были, — фыркает Миша. — Нас тогда чуть не выгнали, родителей вызывали, такой скандал! Страшно вспоминать.

Но я же вижу, что ему не страшно, а смешно. И немножко грустно отчего-то. Мне тоже грустно — в пятом классе у меня был брат. Еще был.

Славка смотрит на Мишу, улыбается. У них есть прошлое, в котором меня не было. Школа, первая дружба, первая дурость. Partners in crime, так сказать. Мне всегда странно думать, что у людей, которых я знаю, было прошлое до меня. Что до меня вообще когда-то что-то происходило.

— Когда я был в пятом, мы ходили с братом на «Алые паруса», — вырывается у меня. — Тупая идея. Толпища была огромная, видно не очень, все орут.

— Экзальтация, — пожимает плечами Славка, а Миша взрывается от хохота.

Славка смотрит на него с укором. Он буркает что-то, но я пропускаю слова мимо ушей. Чай почти остыл, и я допиваю его без особого удовольствия. Просто не хочу сидеть здесь напротив Миши. Быть частью непонятного спектакля. Какой Миша на самом деле — неужели эта дикая мне беззаботность и есть он?

— Облопалась? — любопытничаю у Славки.

Она хихикает.

— Недостаточно, — говорит она. — Но сойдет. Если все всем довольны, может, пойдем книжки посмотрим? Я думала что-нибудь прикупить.

Славка облизывается. Она всегда облизывается на книжки, потому что обожает их запах. Просто стоит и нюхает, как больная. Наркоманка, не иначе. И по запаху может определить издание. Вот это, я понимаю, человек увлеченный. Тут у нее трезвонит мобильник. Что я действительно терпеть не могу, так это Славкин въедливый рингтон, который играет потом в башке на репите, хрен избавишься. Даже «закусить» другой музыкой не всегда помогает. Она достает телефон и медлит секунду: брать или не брать.

— Приехал? — говорит в трубку будто нехотя.

Громкость звонка низкая и ответа не слышно.

— Вот и славно. Завтра в универе увидимся. Чего? — Ее лицо приобретает недовольное выражение. — Обойдешься, я сказала. Выкуси.

Славка нажимает на сброс и убирает телефон в карман. Молчит. Ни за что ничего не скажет, если я не спрошу. Миша расплачивается с официантом, невзирая на возражения: «Я пригласил, я и плачу. Прекрати, говорю, спорить».

Славку попробуй, переспорь, но тут она уступает.

— Кто звонил? — спрашиваю я небрежно.

— Эдичка, — говорит Славка мрачно, но мрачность эта напускная.

Уж я-то знаю.

— Приехал сегодня с конференции, или как там эта ерунда называется. Достал со своими просьбами.

Как она так может, я не понимаю. Эдичке за сорок, и он ведет у нас историю английской литературы. Кандидат наук, вашу ж мать. Ах, да, он же ей дядей приходится. Правда, не слишком родным — сводный брат Славкиного отца. Пофиг. Помню, как он посмотрел на меня в первый раз, у меня аж мурашки побежали. Казнить нельзя помиловать. Презрительно посмотрел, склонив голову набок. Так взирают на букашку, не стоящую внимания и случайно попавшуюся под ноги. А все потому, что я со спины его за студента принял — тощего и страшно модного студента. Обратился в стиле: «Эй, парень». Номер какой-то аудитории нужно было узнать. «Парень» развернулся, смерил меня презрительным взглядом и, не удостоив ответа, направился в другую сторону. Так и познакомился я с дражайшим Эдуардом Викторовичем — страхом всего университета. Славка звала его Эдичкой, остальные девицы возмущались подобным кощунством в адрес любимого педагога и напрочь отказывались верить в родственные связи «ненормальной оторвы» и предмета своих эротических грез. Однофамильцы, не иначе.

— Что он хотел? — интересуюсь я.

Славка вряд ли ответит, но попытаться стоит.

— Неважно, — отмахивается она. — Семейные проблемы.

Вечная отговорка. И ведь дальше спрашивать неудобно. Отношения у них, мягко говоря, чудаковатые. Во всяком случае, если судить по Славкиной манере общения с ним. Хотя, наверное, она со всеми примерно одинаковая.

— Ох, уж он мне завтра задаст, — сокрушаюсь я. — Опять я не сделал задание. Славочка, слушай, попросишь за меня?

У Эдички привычка давать персональные работы тем, кто чем-то его не устроил. Или просто не вышел рожей. Впрочем, на Славку никогда мои мольбы не действовали.

— Разбежался, — фыркает она.  — Сам с Эдичкой свои дела и решай.

— Хороша подруга.

— Не шантажируй.

Миша хихикает, пролистывая ленту в телефоне. Уши греет, молодец. Мы выходим из кафе.

— В иностранный отдел сразу? Или куда?

— Тебе нужно что-нибудь? — спрашивает Славка у Миши.

— Сборник Рильке. Немецкого я не знаю, — улыбается он.

— Направо сворачивай, — командует Славка. — Здесь может быть.

Она помогает Мише найти сборник. Я стою рядом и бездействую. Мне жарко, душно и вообще как-то настроение в раз испорчено после Эдичкиного звонка. Завтра у нас пара, завтра начнется — хиханьки да хаханьки озабоченных студенточек, мое невыполненное задание — легче прокрастинировать весь вечер, чем взять и сделать — гипнотизирующий тон Эдуарда Викторовича. Он всегда так медленно тянет слова, так выразительно строит фразы, что я впадаю в транс после пяти минут его монолога. Девицы тоже почти не слушают, только пялятся мечтательно и задумчиво обсасывают карандаши. Мерзятина. И глаза у него — зеленые и злые, две цветные льдинки. Как только Славка умудряется его осаживать?

Витя Щепкин, противный задрот в круглых очках, распустил слух об Эдичкиных нетрадиционных предпочтениях. Мол, если ни одну девицу не клеит, значит, нетрадиционные. Я когда Славке это сказал, она расхохоталась мне в лицо.

— Больно любопытные вы все!

— Разве не так? — выдал я, надеясь расколоть ее.

Не тут-то было.

— Для себя интересуешься? Или для друга? — продолжала хохотать Славка.

— Слав, перестань ерунду нести. Интересно просто.

— Интересно — подойди и спроси. А Витя, похоже, участвовал в процессе, раз с такой уверенностью заявляет подобное, — усмехнулась Славка. — Пойдем на пару или продолжим ковыряться в чужом белье?

Конец разговора. Естественно, у Эдички я ничего так и не спросил. Наглости не хватило.

Славка выуживает сборник Рильке с нижней полки. Любители поэзии так со своими родственниками не разговаривают. Или я чего-то не понимаю?

— А я, кстати, пару его стихов даже переводил, — вдруг говорит Миша.

— Ты же не знаешь немецкого, — лукаво поддевает его Славка.

— Так это пару лет назад было, я тогда неплохо читал на нем. Сейчас вряд ли смогу.

— Не прибедняйся, — Славка хлопает его по плечу.

У них все легко и просто. Я вспоминаю свой первый поход в книжный магазин с матерью и Гошей. Тогда это словно был портал в другой, неведомый мне мир. Я и представить не мог, что где-то бывает книг больше, чем у нас дома. Потом я еще и убедился, что половина экземпляров дома — редкий хлам. Мать всегда любила коллекционировать дешевую чепуху и рыдать над слезодавилками по вечерам, сгорбившись в кресле. Да, в первый раз книжный произвел на меня неизгладимое впечатление. Все хотелось потрогать, пощупать, увидеть своими глазами — и многое хотелось скупить. В итоге, невзирая на мой утомительный, как выразилась мать, плач и тщетные мольбы, мне сунули в руки книгу сказок. Мне было шесть, и сказки я уже перерос. Кто бы меня послушал. Сказки пахли матовой дорогой бумагой — отчужденно и тошно. Лаковая обложка противно скользила под пальцами. Я выронил книгу у кассы — ладони вспотели, и она выскользнула из рук. Мать заорала, Гоша молчал и только смотрел на меня с грустным пониманием. Мне никогда не давали то, что я действительно хотел, отделываясь дорогим, но ненужным, и считали это нормой. Меня никогда не слушали.

— Пошли в иностранный отдел, — говорит Славка. — Ты же ничего не хочешь, Веснушкин?

Вроде и нежное обращение, а вроде и бесит. Даже прозвище Эдичка кажется мне сейчас более приятным.

— Нет, — это звучит грубее, чем хотелось бы.

Мысленно мне все еще шесть — и я обижаюсь на мать. Давно пора вычеркнуть и забыть, бесполезно же.

Славка пожимает плечами. Миша смотрит на меня нечитаемым взглядом.

Мы проходим до конца этажа и спускаемся по лестнице. Народу достаточно, духотень. Славка перебирает книги на французской полке и достает одну из них.

— У тебя же есть Саган, — зачем-то говорю я.

— Ты не слишком внимательный, — Славка прищуривается.  — Этой нет. Так, мне еще нужен Пратчетт.

Миша берет толстенную книжищу и медленно ее пролистывает. На красной обложке название — «Jonathan Strange & Mr Norrell».

— Не дочитала, не понравилось, — бросает Славка в сторону Миши.

— Я твоему вкусу не доверяю, — смеется он. — Скучная?

— Очень.

— Язык хороший?

— Хороший.

— Тогда возьму. Буду на ночь читать вместо колыбельной.

Славка улыбается. Цепляет большую книгу Пратчетта с серой полки. Меня снова подхватывает и уносит в другое время. Теперь мне шестнадцать. Матери рядом нет, только Гоша. Мы снова идем в книжный. Гоша смотрит на меня покровительственно — он уже взрослый, у него есть девица и далеко идущие планы на жизнь. Как странно, что люди, которые боятся умереть завтра, не успеть сказать, не успеть сделать, прочувствовать или прожить, обычно все успевают. А те, кому несвойственны всякие суеверия, в один миг способны по доброй воле улететь в никуда.

Гоша советует мне какой-то роман, супер-серьезный, вымученный и скорбный. Я скольжу взглядом по полкам и думаю, когда мы сумели отдалиться друг от друга? Когда общество девиц и пьяненьких дружков стало для него важнее? Еще недавно он выгораживал меня перед матерью, а сегодня сам готов навалиться с нравоучениями. Вырастешь — поймешь, я лучше знаю. Конечно, Гоша. Только ты так и не успел ничему меня научить.

— На кассу? — спрашивает Славка.

Миша кивает. Славка приобнимает меня и быстро целует в губы. Наверное, поняла, опять заметила мой стеклянный, ничего не выражающий видок. Миша деланно отворачивается.

— Все нормально?

— Еще бы.

Я хватаю на ходу какую-то тоненькую книжку на английском. Читать вряд ли стану, но пустым из магазина выходить не хочется. Славка многозначительно хмыкает, зная эту мою привычку. На кассе хватаю еще леденцы и длинные кокосовые батончики. В детстве меня обычно били за это по рукам со словами: «Тебе что, мало?» А я к следующему разу забывал и лез снова. Дурачком был.

Протягиваю по одному Славке и Мише. Упаковка хлюпает и нехотя раскрывается. На улице похолодало — приятный контраст. Славка держит меня за руку, Миша идет сбоку от нее. Я хочу спросить у него еще что-нибудь про стихи или музыку, но в голову лезет одна дурь.

— Почему именно фортепиано? — наконец выдаю я.

— Само получилось. Подошел дома к инструменту в четыре года, потыкал клавиши и сказал: «Хочу!» — Он слегка усмехается. — Если б знал, что эта мутотень так затянется и потом бросать жалко будет, наверное, не стал бы.

Я не отвечаю. Мне незнакомы всякие «хочу», моя жизнь пестрит чужим выбором. Я смотрю на Мишу — у него открытое, чистое лицо. Хочет ли он казаться таким или является им на самом деле, мне неведомо. Но теперь, глядя на него, я вдруг осознаю, что испытываю к нему ненавязчивую симпатию. В первую очередь, потому, что он совершенно непохож на меня.

У Славки привычно разоряется телефон. Я снова вздрагиваю от режущей уши мелодии.

— Да, мам, — устало отвечает Славка. — Все в порядке, гуляем. Ты же знаешь, я не люблю, когда меня отвлекают.

Это не совсем правда. Во время пар Славка обожает отвлекаться.

— А заранее нельзя было предупредить? У меня планы были, кажется. Ладно, приеду. Эдичку задушу при встрече, так и передай. Он уже у нас?

Мама что-то ей отвечает.

— Вот и отлично. Да, рядом я, рядом с метро. Пока.

— Что там? — интересуется Миша, комкая в руке упаковку от батончика.

— Семейная буча намечается, — недовольно говорит Славка. — Решили забабахать вечеринку, даже гостей пригласили. Вчера все окончательно определилось, а мне не сказали.

— Сволочи, — закатывается от смеха Миша.

— Помолчал бы лучше, — Славка укоризненно смотрит на него.

Он пытается сделать серьезное лицо.

— Пойду я тогда. Спасибо вам, хорошо посидели.

Миша обнимает ее крепко-крепко. Будто назло. Я легонько ее целую.

— До завтра?

— Не напоминай, — Славка делает страшные глаза. — У меня точно будет передоз Эдички.

Она разворачивается и уходит, скрываясь за голубой стеной.

— Пройдемся по Невскому? — предлагает Миша.

Я вдруг вспоминаю роман Лимонова.

 

Глава 4

 

Мы с Мишей идем по Невскому. Канал Грибоедова с его пепельными волнами остается позади. Теплый ветер дует в лицо, обволакивает, обнимает. Хорошо! Иногда я забываю, что вокруг меня жизнь, и она совершенно другая, прекрасная и не очень, красивая и безобразная. Не моя, но происходящая рядом со мной, параллельно мне, и иногда с моей жизнью перекликающаяся… Пафос. Сплошной пафос. Периодически на меня накатывает желание изобразить из себя поэта. Получается довольно бездарно.

— Ты чего завис? — спрашивает Миша.

Я смотрю на него, будто выныривая на поверхность.

— Задумался.

Сейчас ведь поинтересуется, о чем. Зачем я это сказал?

— Жалко, что Славку вытащили посередине процесса, — говорит Миша.

Подходит к ближайшей мусорке и выбрасывает упаковку от батончика.

Я делаю то же самое, хотя каждый раз становится неприятно, будто это элементарное действие кощунственно по своей природе.

— Жалко, — соглашаюсь я.

Мне всегда неуютно было с чужими одному. Сначала — без брата, потом — без Славки. А с Мишей вроде нормально, никакой пустоты или желания сбежать в любой неподходящий момент.

— Вы с ней в универе познакомились?

Я киваю.

— Такое ощущение, что успели врасти друг в друга.

«Успели врасти» — как поэтично сказал. Нехилая доля правды в этом есть, трудно представить мое существование без Славки. Одинокие посиделки на задних рядах. Мотание с наушниками в перерыве, потому что никто с тобой не заговорит. Никто не захочет. Да ну, ерунда. Не бывает такого.

— Наверное, — вздыхаю я.

Только постоянно возникает ощущение, что наша дружба — лишь малая часть Славкиной жизни. Что у нее есть нечто другое, большое и важное, и она постоянно туда сбегает. Не может быть, чтобы ее мир зациклился на мне.

— А вы вместе с первого класса учились? — спрашиваю, чтобы поддержать разговор.

С Мишей нормально, да, но пока я понятия не имею, о чем с ним болтать.

— С третьего. Я сначала в другой гимназии учился, долгая история.

— Неужели выгнали? — ехидничаю.

— Одноклассник, как же его звали… — Миша морщит лоб. — Петя, что ли. Ляпнул то, что мне совсем не понравилось, я ему и вдарил как следует. Чтобы неповадно было. Скандал раздули ужасный, его мамаша прибежала с диким ором и криками о том, какой я ненормальный. Требовала, чтобы меня, так сказать, ликвидировали… — Он усмехается. — Вот и пришлось перевестись, хотя я не жалею. В первой школе учиться было — пытка раскаленными углями… А ты знаешь, что Славка тоже пишет?

— Кто сейчас не пишет! Даже я стихами баловался.

— Нет, я серьезно. Она пишет под псевдонимом и даже печатается. Скрывает тщательно от семьи. Я думал, она тебе рассказала. У нее бешеная популярность на одном писательском сайте!

Я чувствую себя немного обманутым.

— Что пишет-то?

— Ой, я тебе даже рассказывать не буду, у нее поинтересуйся. Зря, наверное, я это вообще упомянул.

Врет или правда? Неужели Славка и впрямь что-то недоговорила? Да и какая к черту разница. Развлекается человек, как хочет. Может, боится чего. Или стесняется. Хотя стеснение — не про Славку.

— Ты чего, расстроился? Прости, я не знал, что… — Миша делает виноватое лицо.

Моя симпатия к нему начинает медленно испаряться. Странно, не повод же.

— Просто подумал, что там скрывать, — я даже улыбаюсь.

Внутреннее состояние колеблется между «очень обидно» и «как-то пофиг». Типичненько. Я привык, что люди вечно недоговаривают, умалчивают, скрытничают — и до конца никому не доверяют. Похоже, кредит Славкиного доверия оказался не настолько велик. Помню, как сам скрывал от семьи всякие мелочи — проблемы в школе, первую влюбленность (от нее осталась только записка на день святого Валентина, которую мне вернули за ненадобностью, и я с какого-то хрена храню ее до сих пор), первые звоночки тревожного состояния брата. Выдавать его родителям казалось тогда нечестным, но потом я страшно жалел об этом. Хотя чем они могли ему помочь? Скорее, сами довели бы до полета.

— Славка рассказывала о твоем брате, — неожиданно говорит Миша.

Тихо и робко. У меня на секунду будто сердце останавливается. Не то чтобы я запрещал Славке это распространять, но слышать подобное от Миши вот так вдруг — удар под дых. Видимо, она решила с ним поделиться, чтобы как-то оправдать мои резкие приступы грубости и уныния. Молодец, ничего не скажешь.

— И что? — звучит грубо, как всегда.

Я не готов сейчас к разговору по душам с человеком, которого вижу второй раз в жизни. И который, похоже, знает обо мне больше, чем я о нем. Я ни с кем особенно не люблю откровенничать, разве что Гоше доверился как-то — и Славке. Но с ней отдельная история. В конце концов, я почти сирота, и она — единственная, кому не лень регулярно вытаскивать меня из боли и приобщать к миру.

Миша кладет руку мне на плечо и слегка сжимает. Я вздрагиваю от его прикосновения. И почему-то все становится понятно без слов. Напротив нас — гостинка и оголтелые туристы с огромными рюкзаками, в кепках и с селфи-палками. Американцы, наверное. Хотя почему именно они, что за тупые стереотипы?

— Дорогу перейдем? — предлагает Миша.

Его рука незаметно уходит с моего плеча.

— Там обычно знакомая мне компашка собирается, стихи читают, — он показывает пальцем на небольшую группку молодежи у алого здания с надписью «Сбербанк».

Красивое здание с красивой башенкой — помню, фотографировал его как-то под Новый год. Давно было — тогда еще с Гошей гуляли.

— Давай, — соглашаюсь я.

Мне все равно, куда идти. И отчего-то становится спокойно.

Солнце бликует в стеклянных дверях зданий. Мы спускаемся в переход — грязные стены, искусственный желтый свет, ларьки с газетами и противной теткой у прилавка. Переходы напоминают маленький подземный мир, лайтовую версию ада перед апгрейдом. Дешево и сердито. Скачать полную версию по ссылке в описании. Такое ощущение, что я постоянно живу в этом переходе, а наверх, в лучшую жизнь, выныриваю лишь изредка и там щурюсь от нежданного солнца. Мы поднимаемся, и Миша машет компании рукой. Улыбчивая девушка в шароварах и рубашке подходит к нам.

— Мишка, привет! Познакомишь?

У нее длинные косы, черные стрелки на веках и помада в блестках.

— Паша. Учится на лингвистике. Аня, дизайнер.

Я пожимаю Ане руку. Миша на фоне Аниной разношерстной компании выглядит абсурдно.

— Пишет? — спрашивает Аня.

— Да вроде нет. Просто я хотел, чтобы он вас послушал. Если можно.

— Конечно, — Аня продолжает лучезарить.

Есть в ней что-то неприятное.

— А сам почитать не хочешь?

Миша пожимает плечами.

— Давай! Ты вчера классно читал.

Тут я вспоминаю, что видел Аню вчера в библиотеке. Она сидела где-то сбоку и до выступления Миши листала телефон. Что у них за мания такая с этими телефонами?

Миша смущается. Я ни на йоту не верю в его смущение. Артист. Наверное, привык давно к горам внимания в свой адрес, но все строит из себя овечку. Синдром самозванца у него, что ли?

— Ладно, — когда он улыбается, мое раздражение уходит.

Слишком честная у него улыбка.

— Прочту что-нибудь из нового, что вчера не успел.

Миша обнимается еще с парой девчонок, парни хлопают его по спине. Душа компании, ни много ни мало. Видно, частенько здесь собираются. Помню, в детстве я мечтал о такой, но мне не позволяли даже пойти с ночевкой к однокласснику. А после знакомства со Славкой в универе нужда в компании вроде бы отпала. И ночевки мне перестали запрещать, потому что наплевали на мои закидоны.

Миша подходит к микрофону. В свободной худи и черных джинсах он умудряется выглядеть художественно. Эстетично, что ли. Как ни странно, его облик гармонирует со стихами.

— Я бы сошел с ума, — читает Миша первую строчку.

Как удивительно преображается его лицо, когда он начинает читать. Будто все вокруг перестает существовать. Будто Миша оказывается там, куда лишь он способен проникнуть. Какой одухотворенный вид! Или притворство?

— Если бы ты, как сейчас, не держала меня за руку, — продолжает он, закрывая глаза.

Нежно и мягко. Мягко и нежно. Я смотрю на него — он сейчас другой. Вчера Миша был увлеченным школьником, сегодня он творец слова. Откуда во мне эти изящные формулировки, одному Богу известно. Но теперь мне кажется, что я начинаю его понимать. И что он не артист и не притворщик, а просто разный. Всякий.

Аня смотрит на него во все глаза. Влюблена, наверное, проносится у меня в голове. Люди, проходящие мимо, останавливаются послушать Мишу. Я перевожу взгляд на его руки, сжимающие микрофон. По три кольца на каждой, и в его случае это не выглядит безвкусным. Миша заканчивает один стих, раздаются хлопки. Начинает другой. Я думаю о том, что он может стоять вот так и час, и два — не замечая времени. Одно перетекает в другое. Миша открывает глаза и смотрит на меня, но я не знаю, что он видит. Возможно, некий видеоряд, проносящийся перед ним и соответствующий его стиху. Пошел бы я на режиссерский, снял бы теперь что-нибудь эдакое, в тон Мише. А так я бесполезен.

Он читает стихов пять и благодарит публику.

— Еще! — нетерпеливо требует Аня.

Миша что-то тихо ей говорит.

Я молчу.

— Понравилось? — спрашивает Миша, подходя ко мне. — Опять застыл, — сокрушается он.

— Очень. Правда, — я ободряюще улыбаюсь.

Но ободрять, скорее, нужно меня. Я вдруг не вовремя вспоминаю, что Славка сейчас едет домой. Тусоваться. Наслаждаться жизнью. Вот напьется сегодня в компании своего нерадивого дядюшки — и не явится завтра на пару. Хотя Славка не пьет. А вот если Эдичка не припрется с утра, я буду ему благодарен. У Миши жужжит в кармане.

— Тебе звонят, кажется, — говорю я.

Сегодня слишком часто звонят. Я даже рад, не придется неумело петь Мише дифирамбы.

— Это Славка. Да, алло. Все окей?

Все окей. Почему она не набрала мне?

— Славка ругается, что у тебя звук опять выключен, — говорит Миша.

— Сейчас посмотрю.

Мне даже немного стыдно.

— На, держи. Хочет что-то сказать.

Я беру у Миши телефон, и он почти выскальзывает из рук. Кошмар.

— Веснушкин, сделай милость, напиши в беседу, что первой пары не будет. Не хочу, чтобы от меня инфа шла. Эдичка разошелся. У метро меня сейчас встретил в полной прострации. Устал с дороги якобы, — ухахатывается Славка. — По-моему, у него просто вечеринка раньше началась.

— Второй пары тоже не будет? — спрашиваю с надеждой.

Оставь надежду, всяк связавшийся с Эдичкой.

— А на вторую я его уломаю, иначе нечестно. Погуляли — и хватит.

Я вздыхаю.

— Напишу. А зачем он тебя встретил?

— Мама послала. Видимо, боится, что я в другую сторону уйду, — в трубке слышится смешок. — Эдичка ведь такой солидный кадр, ржу просто.

— Хоть посплю нормально, — говорю я, никак не комментируя ее слова.

Настроение падает по непонятной причине. По идее, должно быть наоборот.

— Уж я-то как посплю! Надеюсь, гости не до утра сидеть будут. Ладно, пока. Надеюсь, вы там развлекаетесь.

Все, гудки. Возвращаю Мише телефон.

— У нас завтра первой пары не будет, — зачем-то говорю я.

— Повезло, — улыбается Миша. — У меня с самого утра канитель.

Я вдруг понимаю, что хочу домой. Хочу упасть на кровать лицом вниз — и чтобы никто меня не трогал.

— Ты куда сейчас? — спрашивает Миша.

Аня, стоящая в стороне, внимательно нас изучает.

— Домой, наверное. А ты?

— А я тебя провожу тогда. Все равно нечего делать.

Просто ему скучно, поэтому он меня провожает. Может быть, ждал другой реакции на свои стихи, но я не умею как следует восторгаться и сыпать комплиментами. Не мое.

Мы прощаемся с Аней и идем обратно к метро. Сегодня хороший день, однозначно, хороший. Утренние перипетии с матерью не смогли его осквернить. Только побег Славки неприятно давит. Как будто в мое отсутствие происходит что-то важное. После кино мне хотелось поехать к ней, остаться с ней, но теперь мне пусто. Я не злюсь на Мишу за то, что он перервал нашу, так скажем, идиллию — мы неплохо провели время втроем. Но Славкины родители — странные люди. Приезжай — и все. Конечно, она не могла им отказать. Конечно, там же Эдичка. Прилетел со своей конференции, чтоб его. Такое событие, аж вечеринку решили устроить.

— Почему ты выбрал лингвистику? — неожиданно спрашивает Миша.

Он здорово умеет выбивать из колеи.

— А я не выбирал, тебе Славка разве не говорила? Родители с братом настояли, а я послушался. На режиссерское хотел.

— Круто. Ты вообще внешне на лингвиста слабо похож, я поэтому спросил.

— Это еще что за новости? — усмехаюсь я. — Что же во мне такого нелингвистического?

— Ты какой-то слишком творческий. Художника напоминаешь. Музыканта. Ну, или режиссера.

Никогда этого не замечал. Интересно, как чужие люди могут открыть тебя тебе.

— Спасибо, что ли. А ты как раз соответствуешь своим занятиям.

— Да, скукота. Интеллигентный мальчик из хорошей семьи — так про меня сказала одна мамина подруга.

— Ох уж эти мамины подруги! — деланно сокрушаюсь я. — И дочь, поди, у нее имеется?

— Имеется. Они все свести нас пытались, но я ни в какую. Ты бы видел ту дочь…

— Только не рассказывай, — поспешно прошу я. — Приснится еще потом.

Миша смеется.

— Внешне она как раз ничего, но дура редкая. Бывают же такие.

Я согласно киваю. На Невском толпень. Как всегда, не протолкнуться.

Эти безвкусные люди — кто в шортах с футболками, кто в татуировках с ирокезами, кто в черных плащовках. К дождю вечно готовятся, Питер же. Главная улица города? Тошнотина.

— Проедешься со мной? — спрашиваю у Миши.

Снова спускаться одному в общество тетенек за пятьдесят и мужиков с читалками — избавьте.

— Давай, — соглашается он.

Бесконфликтный паренек, ничего не скажешь. Уступчивый. На эскалаторе Миша стоит на ступеньку ниже, развернувшись ко мне лицом.

— Что слушал последнее? — любопытничает.

— Фортепианную сонату Вайнберга.

Миша кривит губы. Неужели, как Славка, ненавидит такую музыку?

— Специфический у тебя вкус.

Осторожничает. Я же говорю, бесконфликтный.

— На самом деле, я редко такое слушаю. Подходящее настроение нужно. Сегодня утром как раз было.

— Кто же тебе так не угодил? — Миша слегка улыбается.

В его лучезарной жизни, я просто уверен, не бывает моментов, когда хочется запрыгнуть на облако, сбежать за тридевять земель — или, на худой конец, послушать Вайнберга.

— Мать.

Мог не говорить ему этого, но сказал. Врать не хочется.

— Извини.

— Не ты же ее такой сделал, не волнуйся. Я почти привык.

— С отцом живешь?

— Ага. С отцом и его бабочками-однодневками.

— Наверное, мне лучше помолчать, — тихо говорит Миша.

— Почему?

— Не хочу бередить в тебе все это…

— Да ладно, что же нам теперь, всегда молчать? Я же говорю, привык почти. А ты с родителями живешь?

Мой вопрос утопает в гуле подходящего поезда. Мы заходим и втыкаемся на места в углу.

— Да.

— Встречаешься с кем-нибудь? — кричу ему в ухо.

Шум в метро всегда страшный.

Миша неопределенно машет рукой.

— Ты видел вообще девиц вокруг? Рвать тянет, простите за откровенность. Тебе еще фортануло.

— Мы со Славой друзья.

Это действительно так. Миша закатывает глаза.

— Все равно фортануло. Хочешь что-нибудь послушать? — он достает наушники. — Я вот Синатру слушал по дороге к вам. И «Ночных снайперов».

— Хорошее сочетание, — ехидничаю.

В итоге Миша ставит Мари Лафоре.

— У нее милые песни, — говорю я.

— Знаешь французский?

— Не очень. Он никогда не был моей сильной стороной. А ты?

— Чтобы хорошо говорить на языке, нужно его любить. И получать удовольствие от того, как звучит каждое слово, каждый слог. Кайф ловить, понимаешь? — Миша делает неопределенный жест рукой.

— Понимаю.

— Тебе скоро выходить?

— На Московской.

До Московской еще три станции. Тетка напротив по непонятной причине косится на нас с отвращением. Полный неадекват царит кругом. По сторонам лучше не смотреть. Противная парочка, школьники на вид, сосется у дверей. Да, мы со Славкой тоже можем чмокнуться в метро, но всему же есть мера. Кажется, внутри меня сидит столетняя бабка — и временами невольно вылезает наружу. Вот когда видит таких сосунов, например. Или все дело в беспробудном снобизме?

«Парк Победы», — объявляет автомат.

— В кино часто ходишь? — спрашивает Миша.

— Да вот только сегодня со Славкой ходили на авторское.

— Как впечатление?

— Слабенько.

Фильм слабенький, а вот Славкины губы на моей шее — очешуительны.

Выхожу на Московской, Миша остается в вагоне. Ему выходить, конечно, нецелесообразно. И вообще, по-моему, Лафоре вернула Мишу в его привычное состояние, отгородила от внешнего мира и в том числе от меня. Он снова нырнул в свою среду обитания и даже записал пару строк в заметках. Попрощался со мной рассеянно: «Увидимся». У него, наверное, перед глазами уже слова бегали. Такой человек. Такие привычки. Все равно. От метро до дома еще минут десять на маршрутке. Узкие проходики, узкие сидения и духота. Сзади сцепились две фифы, одной дует, другой жарко. Девица на переднем ревет в трубку: «Он меня брооосил!» Над головой надоедливо жужжит муха. Затычки в ушах — постоянное спасение. От шума метро, от разговоров в маршрутке, от мух, фиф и шершней — достаточно просто включить самое громкое, что имеется в плейлисте. Громкое, тупое и отключающее мозг, чтобы даже на нытье сил не осталось.

Отец дома не один. А когда он вообще один? Кажется, я не вовремя, судя по хихиканью с кухни.

— Ты че, сдурел? — дикий ржач поражает пространство.

Голос незнакомый. Хамоватый. Я разуваюсь и прохожу на кухню. Девица, загорелая, в теле, лет двадцати пяти и топлесс, сидит на табуретке с бокалом в руке. И откуда у нас эта табуретка?

— Явился, — отец сидит напротив нее.

Ему пофиг. Я наблюдаю такие сценки с завидной регулярностью.

— Мать звонила. Опять до истерики ее довел?

Я хмыкаю.

— Она же заводится с пол-оборота. Надумает себе…

— Дура старая, — отец берет со стола стакан с желтоватой жидкостью и залпом опрокидывает содержимое.

Не хватало только, чтобы спился. Хотя нет, такие не спиваются, а живут до ста лет и мучают окружающих.

Девица молчит и смотрит на меня чуть испуганно. Лучше бы смылась, честное слово.

— Ты где пропадал? Опять прогуливал?

— Не опять, а снова. А ты где ее откопал? — показываю пальцем на девицу.

— Не хами мне тут. Щенок, — отец кривится.

— Диву даюсь, где ты их каждый раз цепляешь, — меня несет.

И это прекрасное чувство. Тормозов нет. Границ нет. На все глубоко плевать.

— Не провоцируй.

— Не доводи меня.

Отец усмехается.

— Чем же, интересно, я тебя довожу? Ты на мои деньги жрешь, живешь в моем доме, имеешь лучшие шмотки и все условия. Что тебе еще нужно?

— ****ей приводишь. Мать добил окончательно.

Отец багровеет.

— От Гоши ты уже откупился. Папаша, — я тянусь к столу, чтобы взять воды — жарко же. Отец поднимается и хватает меня за шиворот.

— Как ты смеешь, отродье!

Кровь шумит в ушах.

— Гоша был — мой сын. Мой. А ты весь в эту ведьму психованную — волосы, глаза. Манерный, как баба, смотреть на тебя тошно! Патлы висят. И якшаешься с этой девкой — мода сейчас, что ли, такая? Наоборот все, да?

Он отпускает руки.

— Думаешь, деньгами заплатил — и уже отец года? Дешевка, — я беру бутылку с водой, ухожу к себе и хлопаю дверью.

Девица, кажется, так и застывает с пораженным видом. Я падаю на кровать лицом в подушку, как и мечтал. Сейчас я хочу к Славке. Или обратно, к Мише. Да что там, я даже Эдичку сейчас был бы рад увидеть. Мерзко, мерзко от самого себя, от отца, от его очередной проститутки. Зачем я ему нахамил? Только сам в его грязи искупался. Телефон выдает сообщение.

«Мы тут обсуждаем папину статью. Ничего в этом не понимаю. Скукотища», — сердечко в конце.

Отец у Славки — математик. Через две минуты приходит: «Веснушкин, ответь». Еще через две: «Ты что там, уснул?» И сразу же: «Василиса Прекрасная, соблаговолите порадовать ответом бедного раба вашего», — и смайлик с высунутым язычком.

Я даже улыбаюсь. Вдруг становится очень легко.

«Василиса в печали. В пух и прах с отцом разругалась. Позвони, как гости уйдут». — Поцелуйчик.

Славка пишет незамедлительно: «Представь, что я рядом. Как сегодня в три часа ночи. Представил?»

«Сволочь ты. Теперь мне еще хуже».

Славка молчит. Наверное, больше отвечать неудобно. Я отбрасываю телефон и беру планшет со стола. Посмотреть ролики в ютьюбе? Или сериал? Как вариант, можно еще почитать что-нибудь. Кажется, неделю назад я попробовал Пруста — голова разболелась на второй странице. Ощущение, что автор сам запутался в своих философских умозаключениях. Хотя, конечно же, автор — гений. Это я просто жутко туп и примитивен. В итоге врубаю Джимми Фэллона. Сугубо чтобы отвлечься. Половины не слышу, половину не слушаю. Тыкаю все подряд. Ближе к одиннадцати хлопают двери в ванную и спальню — девица остается на ночь. Шаги отца раздаются рядом с моей комнатой, но он не стучит и не заходит. Пусть так.

Славка звонит в начале первого.

— Ты как там?

— В норме. Вы только закончили?

— Да, — говорит она шепотом. — Гости ушли, родители отдыхают, Митя режется в приставку, Эдичка курит на кухне. А я вот с тобой разговариваю, — слышно, как она улыбается.

Митя — это младший брат. Мы с ним друг к другу относимся скептически.

Как же я хочу сейчас ее губы. Те самые, которые улыбаются.

— Что у вас с отцом произошло?

— Как всегда. Он привел деваху, я разозлился. Не хочу все это рассусоливать, ладно?

— Конечно, — Славка вздыхает. — Веснушкин, я так соскучилась.

Мы расстались днем, но я тоже ужасно по ней скучаю.

— Я разговариваю, ты что, не видишь? Дверь закрой! — это уже не мне. — Паш, извини, Эдичка отвлек. Вечно ему внимание нужно.

И признание собственного превосходства.

— Спать собираешься?

— Если получится.

— Я хотела тебе кое-что сказать… — она замолкает.

— Что?

— Ne réveillez pas Dieu, il dort profondément, c’est moi son rêve, — говорит Славка.

Я чувствую, что она совсем не это хотела сказать.

— Le réveiller serait ma mort. Не троньте Бога, он заснул, а я живу в том сне. Проснётся он — и жизнь умрёт во мне, — здесь же переводит Славка.

— Красиво. Кто это?

— Кокто. А перевод — мой.

— Любишь Кокто, — замечаю я.

— Очень. Кстати, ты его «Красавицу и чудовище» смотрел?

— Нет, а ты?

— Тоже нет. Тогда вместе посмотрим.

— Я хочу, чтобы ты сейчас была здесь, — говорю тихо.

— Я уже завтра буду с тобой. Слушай, а давай одинаковые придем?

— В тех алых рубашках?

— Ну да, — Славка смеется.

Она однажды подарила мне алую шелковую рубашку с голубым узором — просто так. К веснушкам подходит якобы. Я хохотал тогда. Потом оказалось, что у нее есть такая же.

— Давай.

— До завтра? — говорю и вдруг понимаю, как устал.

День был слишком насыщенный.

— До завтра, царевна… — Я снова слышу ее улыбку. — Держись там.

 

Глава 5

 

В университет я припираюсь в восемь утра. Выспался, называется. Первой пары нет. Проснулся в половине пятого, залил йогуртом хлопья, схомячил, помаялся еще пару часов — и вышел из дома раньше, чем проснулся отец. Не хотелось с ним сталкиваться. Девица только один раз прошмыгнула мимо моей комнаты — туда и обратно. Как мышка. В семь позвонил Славке, чтобы она раньше приехала. Не сказать, чтобы она прыгала до потолка от моей идеи, но согласилась. Вот теперь я сижу у аудитории, жду ее и размышляю, как быть с отцом. Уходить из дома невыгодно — работу придется искать. Хотя и назвал отца дешевкой, но свободные деньги еще никому не мешали. С моей-то меркантильностью. Пару дней можно у Славки перекантоваться, а потом все равно придется идти на мировую. Задница, господа. Иногда противно даже в глаза отцу смотреть, а ведь умом я понимаю, что без него пропал бы.

Славка приходит через полчаса сонная, зевает и смотрит недовольно. Но ластится.

— Разбудил ни свет, ни заря, — буркает она. — Эдичка еще, наверное, десятый сон видит. Между прочим, я хотела с ним ехать. На машине.

— Ну и оставалась бы дома, — язвлю.

— Как бы ты здесь один… Все-таки надел ту рубашку.

— И ты.

Славка улыбается.

— С отцом больше не разговаривал?

— Сбежал.

— Трусиха, — перебирает пальцами по моей шее.  — Что делать будешь?

— Можно у тебя несколько дней побыть?

В глазах у Славки загораются лукавые огоньки.

— Думаю, можно. Только у нас пока Эдичка живет, придется тебе с этим смириться.

— И что он у вас забыл? — вздыхаю я.

— Он папин брат, — укоряет меня Славка. — И тусуется у нас, сколько хочет.

В универе ранним утром благодать. Никакой тебе толкучки, никакого гама и визга, никаких криков восторженных студенточек и тупого гогота. Пустые коридоры. Я лениво доковыриваю пальцем облупившуюся на стене краску, и ошметок падает на пол. Помню, на первом курсе мы так расковыряли полстены в одной аудитории. Пятилетние. Славка прижимается ко мне, и моя рука ложится в ее руку. Скоро здесь будет галдеж и проходной двор, но до этого еще есть немного времени.

— Работу, я так понимаю, ты не сделал, — тихо говорит Слава.

Персональное задание Эдички, как я мог забыть!

— И не собирался, — хмыкаю я.

— Тебе невыгодно с ним конфликтовать, — Славка смотрит на меня серьезно-серьезно.

А у меня ветер в голове, честное слово.

— Не допустит тебя к сессии, и что тогда?

— Ты за меня попросишь.

— Разгонись да не убейся, — усмехается Славка. — Не хочу портить из-за тебя отношения с дядей.

— Ты прямо так о них печешься…

— Пекусь.

— А я больше никогда тебя не поцелую. И не приду к тебе. А то, хорош друг, даже пальцем пошевелить не может.

— Это шантаж, — смеется Славка и мягко целует меня в подбородок. — Значит, не придешь?

— Нет!

— Ну и ладно, — она встает со скамейки. — Я пойду тогда, прогуляюсь до пар.

— Слав! Славочка! Я же пошутил.

Она грозит мне указательным и хохочет. Садится обратно.

— Я попрошу Эдичку дать тебе еще неделю. Потом пеняй на себя, если не выполнишь.

— Ты лучшая.

— Просто благородные витязи должны защищать глупеньких царевен, — Славка хитренько подмигивает.

— Я не глупенький, — возмущаюсь.

— Но ленивенький.

— Согласен.

Народ постепенно начинает подтягиваться. Блондинистая Уля со своими подругами (все равны, как на подбор, с ними дядька Черномор) косится на нас с презрением. Все еще не переросла. Все еще не пережила мой отказ на первом курсе. Тогда я мог похвастаться вниманием, но желание ввязываться отсутствовало. С такой девицей — себе дороже. Конечно, я потерял вес в коллективе (что за канцелярит!) и к тому же предпочел Славку. Такую подставу Уля простить не смогла. Однако она быстро нашла отдушину — втюрилась в Эдичку и теперь готова возвести его чуть ли не на божницу. Кстати говоря, Эдичка опаздывает. Он всегда опаздывает, и никто не уходит, не жалуется. Никто не смеет свалить с его пар. Вот и сейчас — мы сидим, у двери уже набились добровольцы, жаждущие знаний, а Эдички нет.

— Позвони ему.

Она демонстрирует мне экран телефона с уведомлением: «Я в пробке».

— Так скажи им.

— Не буду, — хихикает Славка. — Он должен старосту предупреждать, а не меня. Пусть сами разбираются.

— Жестокая! — я цокаю с осуждением.

— Веснушкин, ты такой забавный, — улыбается Славка.

Она красивая. Не так, как Уля со своим модельным лицом. Просто красивая. Потому что настоящая.

— Смотри, опять эти фрики лижутся, — шепчет кто-то слева.

Мне все равно. Мать всегда учила, что общественное мнение — закон. Гоша говорил, что в нем легко можно потерять себя.

Эдичка появляется в конце коридора словно бы из ниоткуда. Походка «батя в здании», во взгляде: «Раздавлю». Девочки, кажется, сейчас завоют от восторга. Он молча проходит к двери, все расступаются. Открывает ключом и распахивает настежь, мол, добро пожаловать. Если честно, я бы лучше еще в коридоре потусовался.

— Здравствуйте, дети, — обычное приветствие.

Ирония и сарказм. Слабоумие и отвага. Уля пялится на него, разве что слюни не текут, а потом шикает на подруг, замечая их не менее восторженные взгляды. Я хихикаю.

— Риваков, задание выполнили?

Вот так сразу с места в карьер. Ледяной насмехающийся взгляд, легкий наклон головы. Ничего необычного.

— Эдуард Викторович, я…

— Не написали. Не отпирайтесь.

Я вижу насмешливую улыбку Ули. Все молчат. Славка незаметно берет меня за руку.

— Я вам сейчас нарисую что-нибудь эдакое в журнале, Риваков, — еле-еле тянет слова.

Прикопался.

— Хотите вылететь? — медленно-медленно.

По слогам. Это Гоша вылетел, Эдуард Викторович, а я не хочу. Только не из-за вас. Не дождетесь. Славка смотрит на него недовольно, поджимает губы. Делает страшные глаза.

— Так и быть, даю вам еще неделю. Все в ваших руках.

Какое снисхождение.

— Спасибо, — шепчу я Славке.

— Будешь должен, — она улыбается.

Хитренько так.

— Остаешься ведь сегодня?

— Остаюсь. У тебя ресничка, — осторожно смахиваю ресницу со Славкиной щеки.

Эдичка хмыкает, глядя на нас.

— Тема сегодняшней лекции…

Шоу начинается.

Девицы смотрят на Эдичку во все глаза и, я уверен, совершенно не слушают. Им вообще пофиг — что бы он ни нес, они готовы высиживать здесь часами. Уже через пару минут мне становится скучно. Чиркаю в блокноте ленивые линии — я часто беру его с собой и делаю быстрые наброски, когда на парах невыносимо. Славка что-то просматривает в телефоне, наверное, от Миши заразилась. Может быть, как раз с ним и переписывается.

— Ты чего лекцию не записываешь? — шепчет Славка.

— Неохота. Все равно ничего не воспринимаю.

— Хотя бы диктофон включи.

— Во-первых, это несанкционированная запись.

— Больно умный стал, — хмыкает она.

В точности, как Эдичка.

— Во-вторых, я точно не буду это переслушивать. Кстати, а ты почему не записываешь?

— У Эдички есть конспекты всех лекций. Даст потом.

— Со мной не поделишься?

— Это с какой же стати? — Славка усмехается.

Провоцирует.

— Ладно, посмотрим.

Славка читает уведомление на телефоне и хихикает. Показывает мне.

«Разговоры закончили».

— Эдичка негодует, — продолжает хихикать она. — Давай побережем его нервы.

Вот ни разу не собираюсь его беречь. Пусть бесится. Возвращаюсь к наброску. Я не понимаю пока, что получается, будто тоненькая девушка-призрак в старомодной накидке. Привет Эдгару По — похоже, перечитал я всякого вроде «Лигейи». Ведь до чего красиво и жутко написано, аж продирает до костей. Странно, но я всегда был чувствителен к такого рода ужасам и даже сам пытался в детстве сочинять нечто подобное. Дальше моей головы эти шедевры так и не ушли, но кошмары по ночам были мне обеспечены. Эдичка вещает и вещает, я периодически смотрю на часы. Полчаса, час. Еще полчаса.

— Не забудьте про задание, Риваков, — говорит он мне на выходе из аудитории с противной ухмылочкой.

Вот сволочь, а?! Хорошо еще, что отсрочку дал.

— В столовую пойдем? — спрашивает Славка.

У нее обычно все с собой, мне никто такой роскоши не доставит.

— Если хочешь. Я не голоден.

— У тебя скоро будет кожа да кости.

— Кого это волнует.

— Меня, например.

В столовой битком. Мы находим свободный столик в углу.

— Хотя бы печенье возьми, — Славка протягивает мне контейнер.  — Что же это такое.

— Не хочу, спасибо.

— Ты так рано завтракал…

— Слав!

— Ладно, — сдается она.

Забота — это приятно, но иногда очень доставуче. У меня сейчас не то настроение, чтобы поддаваться на уговоры. У Славки звонит телефон. Ох, уж эти вечные телефоны. Ни минуты покоя.

— Да, Миш, — она насаживает мясо на вилку. — Как я могла забыть? Хорошо, конечно. Давай.

Телефон ложится на стол.

— Миша вдруг решил напомнить, что у него концерт через неделю в Малом филармошки, — Славка улыбается. — Пойдешь?

Я пожимаю плечами.

— Знаю, ты не очень любишь светские мероприятия, но тебе надо сменить обстановку хотя бы на пару часов. Выйти в общество, так сказать.

— Издеваешься? А кто еще будет?

— Думаю, Эдичка.

Только этого не хватало.

— Он посещает концерты твоих друзей?

— Почему бы и нет. Он здорово разбирается в музыке.

Кто бы сомневался.

— А твои родители не придут?

— У них были планы. Сбагрить Митю бабушке с дедушкой — и вперед. За город поедут, наверное.

— Ясно, — усмехаюсь я.

Типичная дружная семья. Кто-то может этим похвастаться.

— У Эдички сейчас еще одна пара, — говорит Славка, — а потом мы поедем домой. Я попробую его уговорить, чтобы он завернул к тебе. Ты же собирался забрать какие-то вещи?

— Да, было бы неплохо. Мы поедем с ним на машине?

— Ну да.

— Не хочу чувствовать себя обязанным.

— Ладно тебе! Характер у него, конечно, не сахарный, но он же мой дядя. От него не убудет.

У нас тоже еще одна пара, а потом — сомнительная свобода в компании Эдички. В машине Славка сидит на переднем, я — сзади. Уж могла бы не бросать меня одного на произвол судьбы.

— У тебя сигареты есть? — спрашивает Славка.

— В бардачке посмотри, — отвечает Эдичка.

— Ты же не куришь, — укоряю ее.

— У меня, может быть, нервы, — она выпускает облачко дыма. — Будешь?

— Вы мне сейчас всю машину прокурите, — хмыкает Эдичка.

— Переживешь. Окно приоткрой.

Каждый раз удивляюсь, как она умудряется так — с ним.

— Какая гадость! — она разглядывает сигарету. — А я все время надеюсь на лучшее. Нам к Паше сначала.

— Помню. Я к вам, конечно, личным водителем не нанимался…

— Ну Эдичка…

— Ну Славочка, — передразнивает он. — Какой пример ты подаешь моим студентам!

— Горский взял мой рассказ? — спрашивает Славка.

— Взял. Тебе не стыдно, что я договорился?

— Ни разу. Талантам надо помогать, бездарности пробьются сами, — цитирует она.

— Я смотрю, вы все писателями заделались.

— От жизни нелегкой.

— Позорница!

Славка хохочет. Дома я быстро сгребаю необходимые вещи. Отца нет, девицы — тоже. Повезло. Потом сброшу ему сообщение, что остаюсь у друга, чтобы не было лишних выяснений. Если ему не все равно. У Славки нам навстречу выбегает Митя.

— Ты почему не в школе? — Славка гладит его по голове.

— У меня с утра болело горло.

— Проказник!

— А ты почему так рано ушла?

— Паша попросил.

Митя дуется. Он меня и так недолюбливает, а уж после этого предательства!

— Ты как тут один, нормально? Обедал?

Митя кивает.

— Даже мама со мной не осталась. И у Елены отпуск.

— У мамы репетиция, ты же знаешь.

У Славки мать — пианистка, а Елена — некто вроде Митиной гувернантки.

— Все, иди к себе. Я потом зайду. У нас гости, не видишь?

— Вижу, — Митя демонстрирует мне кончик языка и убегает.

— Несносный мальчишка! Ему уже двенадцать, а он ни капли не меняется. Чай будете?

Дома Эдичка в своей серой худи выглядит пугающе. Встретил бы его ночью в подворотне — дал бы деру. Еще взгляд такой — пришибу. То ли специально, то ли от природы. Вечер проводим за просмотром кино. Митя морщится от поцелуев на экране.

— Мерзость, — говорит.

Славка улыбается. У нее к целованию другое отношение, в этом я уверен.

— Может быть, со временем твоя позиция изменится, — говорит она.

— Или нет.

— Или нет, — соглашается Славка. — Я, например, считаю, что поцелуи переоценены.

— А секс? — на полном серьезе спрашивает Митя.

Славка хохочет.

— Ты где этого набрался, в школе? Тебе вообще об этом даже беспокоиться рано.

— Так он тоже переоценен? — не отстает Митя.

— Тоже. Однозначно, — Слава улыбается и приобнимает Митю. — Вообще на свете многое переоценено. А самое главное недооценивают.

— Но мы же другие! — возражает Митя.

— Хорошо бы.

Эдичка хмыкает в своей привычной манере, утопая в глубоком кресле.

— Кто хочет еще попкорна? — спрашивает Славка. — Я схожу за ним на кухню. Не выключайте.

Эдичка презирает попкорн — как, собственно, и все в этом мире.

Митя косится на меня, как всегда, недовольно. Не радует его мое присутствие. Наверное, ревнует сестру. Я выхожу вслед за Славой и слышу, она с кем-то разговаривает.

— Я вас прошу. Какой же вы все-таки вредный! Сами позвонили, сами отказываетесь, — пауза. — Простите меня. Я знаю, что виновата, — еще пауза. — Ну и ладно, как хотите! Что? Я обиделась, так и знайте.

Я захожу на кухню. Слава оборачивается, по всей видимости, нажимая на сброс.

— С кем говорила?

— Да так. Пустяки.

— А все-таки? — беру немного карамельного попкорна из упаковки, которую держит Славка.

Сладкий.

— Пойдем, мы и так уже много пропустили, — она мягко улыбается.

Я наклоняюсь, чтобы ее поцеловать, но она увиливает.

— Ты что теперь, записалась в секцию ненавидящих поцелуи?

— Веснушкин, что за глупости! Я сейчас все выроню. Собирать ты будешь?

Мы возвращаемся в комнату. На экране Хельмут Бергер целует Сильвану Мангано. Не люблю старое кино, но терплю его ради Славки.

— Ты в курсе, что Мите по возрасту нежелательно смотреть этот фильм? — шепчу я ей на ухо.

— Ханжа, сноб и зануда, вот ты кто! Здесь все равно та спорная сцена вырезана.

— Ясно.

Хвала небесам, Митя нас не слышит, неистово поглощая попкорн.

— Думаю, тебе достаточно, — Славка забирает у него упаковку.

— Ты плохая.

— А ты, я так чувствую, хочешь угодить в больницу со страшной аллергией?

Митя снова дуется, но больше не спорит.

— Тебе не скучно? — спрашиваю у него.

Славка хмурится.

— Нет. Главное, что красиво.

— Весь в меня, — смеется Славка.

— Кому скучно, могут удалиться. Никто не задерживает.

— Эдичка!

— Я всего лишь пытаюсь облегчить молодому человеку жизнь.

Спасибо большое. Лучше бы вы избавили меня от персонального задания.

Славины родители заезжают в шесть и тут же снова исчезают — в театр. Только около двенадцати, когда мы уже разбредаемся по комнатам, хлопает входная дверь.

Славка лежит на постели и молчит. Я располагаюсь на подушках внизу.

— О чем задумалась?

— Просто устала, — она поворачивается ко мне. — Ты написал отцу?

— Написал. Что-то мне подсказывает, ему глубоко пофиг.

— Надеюсь, нет, — Слава печально улыбается.

Я хочу сейчас, чтобы она поцеловала меня. Чтобы позвала к себе. Мне нужно это, мне это нужно. Мне одиноко. Фигово. Даже собственный отец, похоже, ненавидит меня до глубины души. Я приподнимаюсь и целую ее коленку.

— Веснушкин, ты чего? — она отодвигается.

Отодвигается.

— Извини.

— Мы же друзья, Паш. Мы же не переходим грань, правда?

Правда. Лучше бы мы не были друзьями. Нет, о таком даже думать нельзя.

— Паш, иди сюда.

Слава садится на постели, я — рядом с ней. Прижимается ко мне.

— Все в порядке? — спрашивает.

— Да.

— Будем спать или опять что-нибудь посмотрим?

— Ты же устала.

— Не для очередного кино, — усмехается Славка. — Посмотрим то, что нравится тебе.

— Ты же знаешь, я смотрю только современные фильмы. И то — совсем немного.

— А сериалы?

— Например?

Слава пожимает плечами.

— «Шерлок».

— О нет. Ты предлагаешь смотреть такое на ночь? Я либо не усну, либо меня замучают кошмары.

Славка хихикает.

— Что ты предлагаешь?

— Поговорить и лечь спать.

— Хорошая идея, — Славка взбивает подушку и ставит ее за спину.

— Наверное, ты права. Я пойду на Мишин концерт.

— Отлично.

— Он в субботу?

Она кивает.

— Почему ты любишь старое кино? — спрашиваю.

— Я люблю не все старое кино, а только красивые фильмы. Эстетичные. Приковывающие взгляд. Для меня в кино на первом месте — визуальная сторона, а потом уже все остальное. Да, собственно, не только в кино, но и в жизни.

— Хочешь сказать, в современных фильмах плохой визуал?

— Он часто неестественный. Начирканный на компе, например. Отфильтрованный. А бывает и вовсе некачественный.

— Ну да, может быть.

— И люди какие-то неживые. Одинаковые.

— Я удивляюсь, как ты все подмечаешь.

— Просто фильм идет мимо тебя, Паш. А мне — навстречу, — она улыбается.

— Видимо, я невнимательный. А я ведь хотел на режиссерский.

— Там бы тебя всему научили, — уверяет Славка. — Или нет. Похоже, Эдичка опять курит на кухне, выбрал время. Гадость.

— Дашь почитать тот рассказ, который взял Горский?

Надо же, я даже фамилию запомнил.

— Ты настолько любопытный?

— Настолько.

— Может быть, однажды.

— Не доверяешь?

— Просто есть вещи, которые проще доверить чужим.

— Ты же доверила его Эдичке.

— Только ему. Пойду скажу, чтобы заканчивал, — она спрыгивает с постели и уходит, прикрывая за собой дверь.

Я вдруг понимаю, что хочу сказать ей кое-что важное. Не сейчас. Однажды.

 

Глава 6

 

Время течет медленно. Сплошные пары, пары, пары, никакого удовольствия. Кино по вечерам, от которого я уже загибаюсь, но отказаться не могу — неправильно. Спасибо, что меня вообще здесь терпят. Отец не удосужился даже ответить на сообщение — некогда, наверное. Или плевать. Видимо, я сам должен приползти к нему с извинениями, но на это я пока не готов. Теперь, когда я постоянно тусуюсь у Славки, мне начинает приоткрываться другая сторона ее жизни. Раньше я не был у нее дольше, чем пару дней, и все время мы проводили вместе. Сейчас, когда я остаюсь на неопределенный срок, Славка не прерывает, так сказать, привычное течение событий. Играет с братом — я тоже пытаюсь к этому приобщиться, но мне все еще непросто наладить с ним контакт. Часто разговаривает с Эдичкой на какие-то высокодуховные темы, они увлеченно спорят, а я чувствую себя немного не в своей тарелке, потому что под презрительным взглядом Эдички боюсь вступать в разговор. Та Славка, простая и раскрепощенная, какой она бывает в универе, дома меняется — и это бесит, действительно бесит. Она даже будто начинает говорить на другом языке и смотрит укоризненно, когда я публично позволяю себе что-то вроде обычного «пофиг». Нет, конечно, Славка может себе позволить грубить Эдичке без причины, когда у нее подходящее настроение, но, в целом, она ведет себя иначе.

— Завтра опять пара у Валентины, — говорит Славка за ужином.

Мы за столом одни — все достопочтенное семейство собралось в гостиной за глубокой беседой. Правда, Мите это вскоре надоело — он вышел на кухню за сладким и потопал к себе.

— Одни дни похожи на другие, — Славка надкусывает миндальное печенье. — Скука. Хотя бы суббота обещает перемены.

В ней опять просыпается высокопарный тон. Действительно, в субботу у Миши концерт.

— Будешь? — она протягивает мне кусочек.

Я не люблю миндальное печенье — и вообще в последнее время равнодушен к сладкому.

— Нет, спасибо, — отпиваю чай.

Прохладный, как я люблю.

— Я сдал вчера Эдичке задание.

— Знаю. Он был очень недоволен, что ты доделал его в десять вечера. Как тебе хватает наглости…

— Мне нравится его бесить.

— А мне не нравится твое к нему отношение, — она морщится.

— Это взаимно.

— Почему ты постоянно нарываешься?

— Меня раздражает его презрение в мой адрес.

Славка хмыкает.

— У него просто такой стиль общения. К тому же он редко испытывает симпатию к людям. Ее нужно заслужить.

— Этот разговор ни к чему не ведет, чуешь?

Зачем она привязывается?

— Вы оба слишком упрямы, — Славка смотрит в окно.

Я не знаю, о чем она думает на самом деле и почему ее так заботит эта тема.

— У тебя настроение из-за Валентины испортилось?

— Нет, — Славка отрицательно качает головой. — С чего ты взял, что оно испортилось?

— Тебя раньше не волновали мои пререкания с Эдичкой.

— Мы сейчас живем под одной крышей, и они стали меня напрягать.

— Ты хочешь, чтобы я вернулся домой? — спрашиваю зачем-то.

— Не говори глупостей, Паш. Ты знаешь, я всегда рада тебе помочь. Просто…

— Просто я не стою его ногтя, да?

— Паш, перестань. Что с тобой?

Я встаю из-за стола.

— Извини. Что-то нашло, и…

— Ладно. Пошли в комнату.

Когда-то Гоша учил меня избегать конфликта, не вестись на раздражение собеседника. Но сейчас я чувствую себя отвратно, потому что Эдичка меня презирает, Митя — тихо ненавидит, Славка — отчитывает, а ее родители смотрят с подозрением. Было бы за что. У ее матери постоянно находится предлог заглянуть к нам после одиннадцати — ничегошеньки же нет и быть не может. Славке, по всей видимости, не нужно. Эта просторная квартира — отдельный мирок, и всем его обитателям мое присутствие не по душе. Может быть, кроме Славки. Свалю-ка я после субботы. Не выгонит же меня отец, в самом деле. Как же все невезуче и тошнотворно.

— Ты чего, Веснушкин, задумался?

Мы сидим на кровати в Славкиной комнате. Зачем мне эта нежность? Не нужна же.

— После Мишиного концерта я поеду домой.

— Это из-за меня, да? Я не хотела тебя обидеть. Тоже не знаю, что на меня нашло, — она кладет руку мне на плечо.

Не надо, Слав, не стоит. Теперь я понимаю, что постоянно надеялся — переход за грань будет. Скажу ли я ей теперь то самое важное? Вряд ли.

— Ты здесь не причем. Все нормально, правда. Но дома как-то привычнее. И даже на отцовских девиц можно не обращать внимания, — я слабо улыбаюсь.

— Тогда из-за Эдички. Или Мити. Паш, ну прекрати, просто они другие люди…

— Вот именно, что другие. А я такой же, как мать — психованный и зацикленный.

— Ты не виноват, что Гоша погиб.

— У него была любовь, знаешь, такая большая и настоящая. В которую никто не верит. А я однажды гулял по городу и случайно увидел эту любовь с каким-то мужиком. Как в тупых мелодрамах. Я ничего Гоше не сказал, думал, он сам разберется. Не хотел быть виноватым. Боялся, что он мне не поверит, наорет, все испортится. Но он узнал — девица сама ему поведала душещипательную историю и собрала манатки.

— Но ведь из-за этого же нельзя, — шепчет Славка.

— Почему?

— Нелепо же. Какая-то девица — и жизнь. Разве можно их рядом ставить?

Я горько усмехаюсь.

— Отец хотя последний раз и сказал, что Гоша был его сын, а я весь, поганый, в мать, это не совсем так. Гоша все через себя пропускал, в самую душу, жил порывами. И сделал это, думаю, даже толком не соображая, что творит. Тупо, да?

— Паш…

— Ты права, нелепо. И тупо. Очень тупо. Только это ничего не меняет.

— Послушай, Паш, ты не можешь жить в этом. Больше не можешь. И Гоше ты ничего не должен, даже не думай. Это его судьба и его выбор.

— Я обманул его.

— Нет. Если бы ты рассказал ему — и он вышел бы из окна у тебя на глазах, после твоих слов, тебе было бы легче? Легче, скажи?

— Я мог его спасти. Я подходил к дому, когда он выпрыгнул, и видел, как он летел, понимаешь? Если бы я успел…

— Так было суждено.

— Так было суждено, чтобы он умер, а я страдал всю оставшуюся жизнь?

— Отпусти его, — Славка гладит меня по руке и кладет голову мне на плечо. — Своим горем ты его не вернешь, только себя загубишь.

«Конечно, тебе легко говорить, твой брат жив», — это сидит внутри, но я молчу.

Потому что не имею ни права, ни сил говорить подобное.

— А я вот «Тень ветра» начала перечитывать несколько дней назад, — Славка берет с полки толстую книжку.

Никакого разговора будто и не было. Так правильнее.

— Ты любишь готику, а, Паш? Мистику любишь, ужасы? Чтобы пробирало до костей?

— Еще бы! Это как у Валентины на лекции?

— Дурак! — она улыбается.

Я люблю ее улыбку. И красивый рот. И блеск в глазах.

— Не видел у тебя раньше этой книги.

— Купила недавно, — отвечает Славка, приоткрывая ее и пролистывая страницы.

На форзаце мельком замечаю чернильную надпись.

— И о чем?

— О книгах. Об одном загадочном писателе, странной слепой девушке и слишком любопытном мальчугане. Больше ничего не скажу.

— А как же главный персонаж готики — страшный черный человек?

— Он здесь есть, — Славка поглаживает пальцами корешок. — Честно говоря, мне не понравился финал. Я бы предпочла, чтобы герои скрылись вдвоем от всего белого света и о них больше ничего не было известно.

— А они?

— А они поженились и погрязли в быту, представляешь? Какая гадость! — Слава смеется.

— Тебе не нравится такой исход?

— Да я его ненавижу, — говорит она, отсмеявшись. — Правда. Но история заманчивая. Особенно начало. Я что-то опять хочу миндальное печенье, — она кладет книгу на стол и выходит.

Я не могу противиться соблазну. Знаю, что некрасиво и нечестно, но не могу.

На форзаце точеным (по-другому и не скажешь) почерком выведено: «От Д. Puisse durer toujours une si grande joie». Интересное кино. Не от М., не от Э. И ведь якобы купила недавно, вруша. Я знаю, что не должен тыкать ее носом. Спрашивать. Но внутри неприятно свербит. И оставила она здесь зачем-то книгу, даже не убрала. Проверяет?

Славка возвращается с вазочкой, полной печенья, и чашкой чая. Есть в комнате, кажется, дурной тон, так она когда-то говорила.

— Что это за подпись?

Она даже не краснеет. Наверное, я все выдумал, и ничего особенного в подписи нет.

— Строчка из стихотворения Кокто, — вазочка и чашка осторожно опускаются на стол. — Пусть эта радость длится вечно.

— От Д.?

— Главного героя зовут Даниэль. Ты же знаешь, я обожаю влюбляться в книжных персонажей. Вот и подписала сама для себя.

— Это не твой почерк.

— Вот зануда! Я умею писать разным почерком. Думаешь, это выглядело бы правдоподобно, если бы я написала своим?

Я откладываю книгу. Конечно, Слава права. Конечно, я зануда. И подпись она сделала сама, любит же Кокто. Все сходится.

— Вообще трогать вещи без разрешения хозяев нехорошо, — Слава снова улыбается. — Но я прощаю.

— Может, завтра опять прогуляем?

Она качает головой.

— Не хочу рисковать. Прогуливать Валентину себе дороже.

— С тобой не договориться.

— Не договориться потом будет с ней. Со мной проще. Точно не будешь печенье?

— Нет. Не люблю его, — слегка улыбаюсь.

— Многое теряешь.

— Что ты последнее читал?

— Да я давно уже ничего не читал. Если не брать во внимание рассказы.

— По?

— Не только.

— Что ты так на меня смотришь? — спрашивает Славка, подозрительно щурясь.

— Как?

— Не дам я тебе свой рассказ, не дам. Во всяком случае, в ближайшее время. Даже не намекай.

— Даже не пытаюсь, — вздыхаю я.

На самом деле, мне не так уж это и важно. Но хочется ее поддразнить.

— Опять рисовал что-то на паре? — интересуется Славка.

— Не покажу.

— Больно надо, все равно ведь выложишь.

У меня есть страничка с адским количеством подписчиков, аж целых двести человек! Там я иногда выкладываю наброски.

— Если мы друзья, как ты говоришь, почему ты мне не доверяешь?

— Опять за свое! — в одной руке чашка, в другой — печенье, и раздраженный тон.  — Может быть, я не готова. Вот напечатают, тогда покажу.

— Ладно, договорились, — я устаю спорить.

Тем более, моей целью было просто позлить ее. Не знаю, зачем.

— К сессии мы окончательно сойдем с ума, — Славка смотрит на меня. — Тебе не кажется? У меня уже голова пухнет.

— Эдичка за нас не похлопочет? Как тебе вариант?

— Недосягаемый, — она смеется. — Но приятный. А Митя, наверное, опять слопал полбанки мармелада. Ничего не боится.

— А должен?

— У него была один раз страшная аллергия. Должен. Я так устала маяться от безделья!

— Завтра в универ.

— Как будто пара Валентины лучше безделья. Все равно не пишу конспекты. Только ее голос неприятно жужжит в ушах, как надоедливая муха.

— Согласен.

— Пойду на кухню, позвоню подруге. У нее намечалось там что-то важное, хочу послушать.

— Я могу выйти.

— Не надо, — она встает, берет чашку с недопитым чаем и телефон. — Не скучай тут. Я минут на десять.

— Знаю я эти десять минут. Попробую тогда почитать твою хваленую «Тень», что ли.

 

Глава 7

 

В субботу Славка просыпается в семь утра — и будит меня.

— Сгораю от нетерпения, — жалуется она. — А ты?

А я просто хочу поспать, но мне вряд ли позволят. До восьми мы разговариваем. Ничего особенного не происходит, и разговор напоминает легкую болтовню.

— Наконец-то выходные, — Славка потягивается. — Суббота без пар, так классно!

— Это потому, что мы наконец-то прогуливаем.

— Это потому, что мы заслужили.

Мы и правда заслужили. Воскресенье как единственный выходной — полное издевательство. Даже очухаться не успеваешь.

— Ты что будешь на завтрак, йогурт?

— Да.

— Я тоже. Чем меньше суеты, тем лучше. Кстати, я вдруг вспомнила… Ты книжку начал?

— Начал. Но устал.

— Я думала, тебе понравится, — хмурится Слава.

Еще бы губы надула, как Митя.

— Мне понравилось. Возможно, вернусь когда-нибудь.

— Знаю я тебя, — Славка хмыкает.

Я больше не лезу целоваться — с того дня, как Слава напомнила о нашей дружбе. Мне и хочется, и колется. И боюсь нарваться. Не понимаю, к чему все идет.

Йогурт холодный, и Славка ставит его подогреваться, а я пью так. Зубы неприятно сводит — самое то, чтобы проснуться до конца.

— Опять йогурты, — кривится Эдичка, выползая на кухню.

Именно выползая, потому что вставать в такую рань явно не в его стиле.

— Не нравится, не ешь, — улыбается Славка.

Ее не проймешь.

— На концерт повезешь нас?

— Обязательно. И в зал за ручку отведу.

— Какой ты милый, — Славка целует его в щеку. — Выезжаем в двенадцать?

— Да. Только соберись заранее, ты всегда очень долго канителишься.

— Не волнуйся.

Когда я возвращаюсь в комнату, Славка стоит у шкафа и выбирает наряд.

— Неужели платье наденешь?

— Это же концерт, Паш. Конечно. Как думаешь, это подойдет?

Черное бархатное платье ниже колена с длинным рукавом и широкими плечами. Ни разу не видел в нем Славу.

— Концерт же дневной, так что глупо надевать что-то вычурное, — говорит она.

— Согласен. Я вообще не очень в этом разбираюсь.

— Надену его, — она бережно кладет платье на постель. — Пойду в душ.

— Давай.

Я сажусь и провожу по нему пальцами. Ткань приятно холодит. Славка возвращается минут через двадцать.

— Я так нервничаю, ужас. Вдруг Миша ошибется на сцене или ноты забудет?

— С чего бы? — удивляюсь я. — Не думай об этом, и все будет нормально.

— Тебе это не знакомо, а я годами наблюдаю волнение мамы перед выступлением, — Славка включает фен, и пару минут он режет уши.

— Укладывать не буду, и так хорошо.

Часы летят быстро. Я тоже успеваю посетить душ, а Славка в это время наносит легкий, как она говорит, макияж. Вообще в универ она не красится никогда.

Надевает платье за ширмой. У нее даже ширма есть расписная, не могу.

— Ну как?

Душезахватывающе — есть такое слово? Вряд ли. Но это действительно так. Вот же она, привычная беззаботная Славка. Только сейчас назвать ее так язык не поворачивается.

— Ты чего застыл, Веснушкин? Под впечатлением? — Еще смеется! — Пойду спрошу у Эдички, готов ли он?

Я в своем прикиде выгляжу дешево. Неподходяще. И сейчас вдруг остро это ощущаю.

— Мне что-то резко захотелось перекусить, — у Славы в руке яблоко. — Выезжаем через десять минут.

— Не боишься испортить платье?

Слава улыбается.

— Яблоком? Да брось ты. Я аккуратно.

Она надкусывает — и сок брызжет немного.

— Зараза, — ругается Слава. — На платье не попало?

— Вроде нет.

— Не стоило все-таки брать.

Сегодня прохладно. Слава решает накинуть плащ. В машине мы молчим. Она периодически заглядывает в телефон.

— Пробок нет, ты смотрел? — наконец спрашивает Слава.

— Какие пробки в субботу?

— Ну, мало ли.

— За цветами надо заехать.

Паркуемся на Грибоедова. Дойти до Малого зала — дело пары минут. Славины туфли на маленьком каблуке цокают по мостовой. С одной стороны от нее иду я, с другой — Эдичка. Она держит нас обоих под руку и что-то рассказывает о Мише. У меня стучат зубы — не от холода, а от какого-то странного волнения.

В фойе легкий гул и разговоры. Слава смотрит на себя в зеркало — сейчас она из другого мира. Мне неловко.

Мы поднимаемся по огромной мраморной лестнице — кажется, я был здесь последний раз лет пять назад. Еще с Гошей. Играл какой-то ансамбль, а потом — пианист. Слава оглядывается.

— Потеряла кого-то? — спрашиваю я с улыбкой.

— Нет. Миша уже в артистической, — она тоже улыбается. — Просто смотрю вокруг. Вдруг замечу кого-нибудь из знакомых.

Неужели у них с Мишей есть общие друзья?

— В зал когда пойдем? — интересуюсь.

— Минут через пять.

— Смотри, графчик приехал, — шепчет Эдичка Славе. — А ведь говорил, что не приедет.

— Не называй его так, я же просила.

— Тебе можно, мне нельзя? — усмехается Эдичка.

Я сначала не понимаю, о ком они говорят, а потом вижу молодого человека, направляющегося в нашу сторону. Знаете, бывают такие люди с благородными-благородными лицами, что аж тошнит? Это как раз тот случай. Приглаженные темные волосы, изысканный бархатный костюм (в тон Славиному платью) и белая холеная рука, пожимающая мою, когда Слава представляет нас. Я сейчас сам по-другому заговорю — и даже избавлюсь от вечного «пофиг», наобщавшись с этим Мишиным однокурсничком.

— Ярослава Вадимовна, — его лукавая улыбка тошнотворна, я уже говорил?

И невероятно действует на нервы.

— Дэнни, я рада, что вы приехали.

— У вас прелестные серьги.

— Когда-нибудь я вам их одолжу.

— Вы так любезны.

Мне все это ужасно не нравится. Ужасно. Стоп. Дэнни. «От Д.» Неужели он подарил ей книгу?

— Пойдемте в зал, — Слава берет нас обоих под руку.

Как с Эдичкой. Никого не принижая, никого не выделяя. Хотя меня уже все равно принизили. Она садится между нами, а Эдичка, устроившийся по другую сторону кресел, смотрит на нее с улыбкой. Эдичка — и улыбается. Конец света еще не грянул? Миша выходит на сцену, играет — я не знаю, что он играет. Наверное, я самый тупой в этом зале. Не понимаю, зачем Слава меня пригласила — развлекалась бы здесь со своим графчиком. Или она специально? Типа, почувствуй разницу? Я не могу встать и уйти только потому, что это некрасиво по отношению к Мише. А еще потому, что хочу дождаться развязки.

Слава одухотворенно слушает музыку. Сонаты, пьесы — весь список есть в программке, но он проскальзывает мимо меня. Здесь разыгрывается какой-то другой спектакль, не имеющий отношения к увлеченному Мише за роялем. Концерт небольшой, чуть больше часа, и в конце Миша играет «Наваждение» Прокофьева. Я помню его, опять же, благодаря посещению этого места с Гошей пять лет назад. Пьеса продирает душу и вызывает дикие мурашки — мы с Гошей сидели тогда на пару рядов дальше. Опять сводит зубы от неприятного ощущения внутри. Никакого удовольствия от субботы — лучше бы сидел на парах. Честное слово. Слава дарит Мише цветы — и мы проходим за кулисы. Я поздравляю его с успешным концертом, он улыбается.

— Знаешь, я всегда так волнуюсь перед выходом на сцену, а когда все заканчивается, хочется снова. И ощущение, что во второй раз справлюсь лучше.

— У меня примерно те же чувства перед экзаменами, — улыбаюсь в ответ.

Эдичка, Слава и Дэнни стоят чуть поодаль и разговаривают. А они подходят друг другу. Дядя — кандидат наук, родители — математик и пианистка. Дэнни отлично вписывается в это высшее общество.

Миша смотрит на меня внимательно.

— Все в порядке?

— Да, а что?

— У тебя взгляд застыл. Извини.

Застынешь здесь.

— Ты часто выступаешь? — спрашиваю у Миши, отворачиваясь от веселой компании.

— Не очень. Мне вообще повезло быть сегодня здесь.

— Ты за роялем так смотришься, будто всю жизнь за ним прожил.

— Так я почти всю и прожил, — усмехается Миша. — С пяти лет.

К нам подходит Эдичка.

— А где Слава, Эдуард Викторович? — интересуется Миша.

— Пошла прогуляться. Вернется сейчас.

Он что-то говорит Мише, а я ускользаю. Хочу найти Славу, потому что Дэнни тоже нет.

Они находятся быстро — в фойе за колонной. Я выглядываю, и снова прячусь обратно. Люди уже разошлись.

— Я думала, вы не приедете, — говорит Слава. — Почему вы даже не позвонили?

— Во-первых, хотел сделать сюрприз. Во-вторых, обиделся. Вы сами все время пропадаете.

— Это вы можете прогуливать свою консерваторию, сколько вам вздумается, а у меня учеба.

— Я вам не верю.

— Верьте, во что хотите, — Слава смеется.

У меня мурашки по всему телу от этого ее смеха.

— Вы меня совсем не любите.

— Люблю. Страшно люблю… — Это говорит не Слава.

Она не может такое говорить. Кажется, я сам очутился в тупой мелодраме.

— Надо возвращаться, нас будут искать.

— Мы увидимся завтра? — молящий тон и сплошное кокетство.

Странно, что у меня до сих пор не возникло желания выйти из окна. Наверное, я более стойкий, чем Гоша.

— В четыре у Русского, — отвечает Слава.

— D’accord.

Еще и французское словечко. А, ну да, это же он написал на форзаце ту строчку из Кокто. Я возвращаюсь в артистическую позже них, чтобы не возникло подозрений.

— А поехали куда-нибудь! — говорит Миша. — Посидим, поговорим. Я угощаю.

— Поддерживаю! — Слава улыбается. — Куда? Можно до «Катюши» пешком дойти. Там уютно.

— Давайте, — соглашается Миша.

— Ты с мамой?

— Нет, она уже уехала. Дела.

Мы идем вроде и все вместе, а вроде и порознь. Эдичка с Дэнни спорят о позднем творчестве Модильяни. Вовремя. Я иду рядом с Мишей, а Слава то здесь, то там.

— Сегодня хороший день, Веснушкин, — говорит она мне.

Звучит насмешнически. Хотя она, конечно, не знает, что я слышал тот разговор.

— Замечательный, согласен.

Вечером я поговорю с ней обо всем. А домой поеду, наверное, уже завтра.

За столом она сидит между мной и Дэнни. Эдичка рассказывает смешные истории о студентах. Сам не смеется, но Слава с Мишей заливаются. Дэнни смеется сдержанно — воспитанный, вашу ж мать. Ни одного лишнего слова и движения. Как выверенные часы.

— В БДТ премьера намечается, пойдете? — спрашивает он.

Не у всех, у Славы. Они же на «вы». Аристократия фигова.

— А вы приглашаете? Можно.

Он ни разу даже ее не приобнял. И это любовь?

В ресторане классно. Уютно, русские романсы играют. Только, к сожалению, я не могу всем этим сейчас наслаждаться.

Заканчиваем уже в половину седьмого.

— У вас, наверное, личный водитель, — зачем-то говорю я Дэнни.

Грубо, конечно. Слава едва заметно одергивает меня.

— На самом деле, я чаще езжу на метро, — мягко отвечает он.

Ничем не проймешь.

— Что-то есть невероятно притягательное в этих старых поездах, в шуме и сквозняках, даже в вечно недовольной толпе. Жизнь — это суета, а метро — это жизнь. Оно меня вдохновляет.

Он точно не извращенец? Все прощаются у метро, и мы втроем направляемся к машине.

— Тебе понравилось, как Миша играет? — спрашивает Эдичка у Славы.

— Понравилось.

Эдичка снова улыбается. Сегодня точно конец света.

— Я слышал ваш разговор в филармонии, — Слава убирает платье в шкаф, когда я говорю эти слова.

Она в рубашке и шортах, вроде бы снова прежняя. И одновременно совсем другая.

— Знаю, — Слава тихонько прикрывает дверь.

— Когда ты вообще с ним познакомилась?

— Миша пошел отдавать документы в консерваторию. Я была с ним. Там и познакомилась. Потом мы гуляли по набережной, и Дэнни предложил встретиться на следующий день.

— Его и по паспорту так зовут? — усмехаюсь я.

— Нет. Даниил.

— И ты ни разу о нем не упоминала. А Миша еще сказал, что мне с тобой фортануло. Он что, не знал?

— Знал. Просто проверял тебя. Он вообще не слишком одобряет нашу близкую дружбу, — она смотрит мне прямо в глаза. — Я рассказывала тебе о Дэнни давно, просто ты забыл.

— Забыл? — переспрашиваю я.

— Ну да. Это еще до гибели Гоши было.

— Помнишь, однажды Гоша отвез меня к тебе на ночевку, и мы целовались…

— Помню. И жалею об этом. Мы просто поцеловались, Паш. Просто прижались губами. Это не считается.

— Конечно, не считается.

— Почему ты всегда была со мной такой свободной?

— Тебе это было необходимо, разве нет? После гибели Гоши ты сломался. Я не могла тебя доломать — и многое отдала бы, чтобы он был жив.

Теперь я точно в тупой мелодраме.

— Почему Дэнни? Любовь с первого взгляда?

— Мы одинаковые. Моя жизнь, Паш, она в концертных залах, театрах, музеях. На вечерах стихов. В старом кино, в Серебряном веке. Я читаю Дэнни Кокто, и он не нуждается в переводе. Я приглашаю его в музей, он меня — в театр.

— А я — плебей.

— Не надо, Паш. Ты просто из другого мира.

— А как же твое презрение к браку?

— Причем здесь брак! Мне нужен единомышленник. Союзник. Человек, без которого я не могу, как без рук. Как без своего тела.

— Которого ты любишь?

— Любовь — нечто эфемерное и непостоянное. Она проходит. А союзничество — никогда.

— Но ты ведь сказала Дэнни…

— Я действительно люблю его, просто вкладываю в это другой смысл.

— Я хотел сказать тебе вчера то же самое. Думаешь, пройдет?

Слава вздыхает.

— Надеюсь. Я позвала тебя на этот концерт, чтобы ты все увидел сам. Я не могла больше, понимаешь? Это неправильно. Я все равно не смогу спасти тебя. Тебе нужен тот, кто не прошел с тобой весь твой ад. Кто не связан с гибелью Гоши. Кого ты, наверное, еще не встретил.

— Ты даже не поцеловала его.

— Кого, Дэнни? А зачем? Зачем демонстрировать, выставлять напоказ? И что это за вечная потребность в поцелуях? Ему и так все известно. И мне — известно.

— Только не бросай меня.

Слабость. Я всегда был слабым и ничтожным. Меня растоптали — а я прошу о помощи.

— Никогда, — Слава грустно улыбается. — Знаю, что сейчас это не поможет, но прости меня. Веснушкин. On reste amis?

Для этого мне тоже не нужен перевод.

— Pour toujours.

Слава говорила мне отпустить Гошу. Теперь, после моей личной маленькой трагедии, Гоша уходит на второй план, и я понимаю — так будет всегда. Моя жизнь однажды окончательно затмит его смерть.

«Отпусти его», — сказала мне Слава, и за эти простые слова я забуду ей многое.

Прощай, Гоша. Может быть, я слаб, но точно сильнее тебя.

 

Эпилог

 

Когда Слава проснулась, было уже десять часов утра. Она потянулась на своей широкой постели — хорошо! В комнате стояла духота. Слава поднялась, подошла к окну — и распахнула его, щурясь от солнца. На тумбочке лежал французский журнал, раскрытый посередине. Вчера они поздно вернулись из театра, долго говорили — и легли около трех. Еще час Слава не могла успокоиться и решила немного почитать. Теперь она села на уголок кровати и взяла журнал, чтобы окончательно проснуться. В соседней комнате было тихо.

«Спит еще», — подумала Слава с улыбкой и пробежала глазами страницу. Читать не хотелось. После вчерашней пьесы нахлынули воспоминания.

Она подумала о Дэнни — своей первой нелюбви. Бывает первая любовь, бывает — нелюбовь. Трудно распознать сразу. И ведь, казалось, они были абсолютно одинаковые, абсолютно. Увлекались одним и тем же, с удовольствием бродили по музеям, Дэнни обожал литературные сборища не меньше нее… Отчего все так сложилось? Ей ведь думалось, это и есть любовь, когда двое — близнецы. Союзники. Единомышленники. Она так и сказала однажды Паше. Любовь проходит, союзничество — никогда. И глупая нежность, которая всегда была у нее к Паше, желание сжать его в объятиях посильнее — этого было недостаточно. Это ненастоящее, так она считала. Дэнни казался ей совершенством, далеким от мирских забот, проблем, неустроенности. Грязи. И его лицо византийского письма тоже было совершенным. Слава вспомнила защиту диплома и выпускной, которые пролетели для нее в одно мгновение — и решили все. Она крутила колечко на пальце, восстанавливая в памяти события пятилетней давности. Как давно Слава не думала об этом, как давно отложила на дальнюю полку — никто не хочет вариться в боли, даже перемешанной с отчаянной радостью.

Они стояли с Пашей напротив университета и молчали. Последние два года дружбы дались им нелегко. Она знала, всегда знала, что он любит ее, но ведь между ними не было такого союзничества, как между ней и Дэнни. Паша был из другого мира, но Слава еще на первом курсе решила с ним подружиться — понравился. А потом, после гибели Гоши, его брата, она была единственным человеком, который удерживал Пашу на плаву.

— Дэнни не будет?

То ли с ехидством спросил, то ли с затаенной болью. Слава помнила его взгляд, когда сказала, что любит Дэнни. Когда сказала, что Пашина любовь к ней пройдет, а у них с Дэнни все будет вечно — это ведь настоящее. Союзничество. Только почему ей ни разу не хотелось его поцеловать?

— Его никогда больше не будет, — ответила она сухо.

— Что это значит?

— Мы расстались.

Паша молчал. Слава чувствовала — он собирается спросить, почему.

— Я никогда не хотела близости — ни с Дэнни, ни с кем-либо другим. И он уверял меня, что такой же и даже называл это высокими отношениями, — она поняла, что сейчас расплачется.

Только не перед Пашей.

— А потом один раз мы поссорились из-за какой-то мелочи, это была едва ли не первая наша ссора. Наверное, я зря тебе рассказываю…

— Я хочу знать. Мы же друзья.

Просто друзья, так она всегда говорила.

— Он назвал меня ненормальной. Сказал, что терпел все только потому, что Аня, с которой его связывают полноценные отношения… — Слава почувствовала, что задыхается.

И разрыдалась. Так глупо и нелепо. Так нечестно по отношению к Паше.

— Теперь мы точно в идиотской мелодраме, — слабо улыбнулся он, обнимая Славу.

— В общем, Аня не любит светскую жизнь, но зато у нее полно других достоинств.

Слава уткнулась в него, и ее захлестнула нежность. Она два года даже не смела брать его за руку — после того, как он узнал о существовании Дэнни.

— Я так боялась, что сломаю тебя, — сказала она потом. — Считала, что тебе нужен кто-то, не связанный со смертью Гоши. Чтобы у тебя с этим человеком не было общих воспоминаний…

— Ты говорила то же самое в день, когда я познакомился с Дэнни. И, знаешь, ты все равно меня сломала. Сначала приручила, а потом оказалось — «не люблю». Это была первая настоящая боль после ухода Гоши. Никто не способен был сломать меня так, как ты. И показать, что после его гибели жизнь не перестанет издеваться надо мной. Именно в тот момент у меня получилось его отпустить…

Слава отложила журнал и поднялась с постели.

«Разбужу его и пойдем завтракать. А то уже совсем поздно».

Даже для субботы. Она прошла к соседней комнате и приоткрыла дверь. Паша лежал, положив голову на руку. Его рыжие волосы разметались по подушке.

Слава вспомнила, как на четвертом курсе он обрезал их, а она даже не могла ему возразить, потому что больше не имела на это права. Зато прозвала его Аглаей Петровной — парадокс, но со стрижкой он стал сильнее напоминать девушку.

— Булочка, вставай. Ты знаешь, сколько уже время?

Паша нехотя открыл глаза и сел на постели, недовольно и еще сонно уставившись на Славу. Она села рядом и поцеловала его.

— То Веснушкин, то булочка… Может, хватит давать мне прозвища?

— Не дождешься. Давай, Аглая Петровна, одна нога здесь, другая — там. Или я слопаю весь торт без тебя, и ты лишишься своих щечек.

— Провокаторша.

Слава смотрела на Пашу — и у нее защемило сердце. Если бы не та ссора, если бы Дэнни не сказал ей правду… Иногда у нее складывалось ощущение, что где-то в другой реальности их с Пашей пути разошлись навсегда. И каждый раз при этой мысли ей становилось нечем дышать.

— Какие планы на сегодня?

— Нужно дальше переводить сценарий. Дедлайн через неделю, а я с места сдвинуться не могу. Сначала ходим по театрам, а потом я не сплю, и днем нет сил работать.

— Это была твоя идея.

— Знаю, — она улыбнулась. — А у тебя какие планы?

— Тоже перевод висит. Еще нужно пройтись по лекциям.

— Я рада, что ты, наконец, можешь заниматься любимым делом.

Паша тоже улыбнулся.

— Даже если я не буду потом снимать, ты знаешь, как я мечтал учиться режиссуре.

Слава кивнула.

— Отрежь мне еще кусочек. Кстати, я забыла, у меня сегодня деловая встреча. Подвезешь?

— В субботу? Серьезно? — хмыкнул Паша.

— К сожалению.

После завтрака Слава села за перевод, а он перебирал записи, притулившись к ней. Через полчаса она оторвалась от работы, накрутила на палец прядь его волос. Он внимательно смотрел на нее.

— Что, Веснушкин?

— Я подумал, мы все время заняты и так редко бываем вдвоем.

— Вчера только в театр ходили, забыл? — она поцеловала его в нос.

Этот чудесный нос с маленькой горбинкой, щедро усыпанный веснушками. Как бы она жила без него?

— Вчера — да. А до этого мы неделю виделись лишь по утрам.

— Ты прав. Но завтра мы должны идти на семейный ужин. Эдичка настаивает.

— Твой дядя умеет убеждать, — вздохнул Паша. — Он даже потеплел ко мне, несмотря на все презрение.

— К сожалению или к счастью, ему есть с кем сравнивать. Кумир рухнул с пьедестала, понимаешь?

Они никогда не говорили о Дэнни, но он все равно периодически мелькал в их разговорах.

— Твой отец придет? — спросила Слава.

— Не знаю. Но меня радует, что мы помирились, хотя близкими так и не стали. А мать так и продолжает сходить с ума.

Слава вздохнула.

— Тебе помочь с переводом?

— Да, ты знаешь, здесь есть пара заковыристых фразочек…

Паша взял Славу за руку.

— Может быть, перенесешь встречу?

Она продолжала изучать его лицо.

— Ради вас — что угодно.

Через три часа, отобедав в любимом ресторанчике, они мчались в парк развлечений. Сначала Слава упиралась, но Паша настоял на своем.

— Ты обещала!

Это был аргумент года. На высоченных каруселях Слава не каталась с детства, и теперь к ней вернулось забытое чувство восторга — и дикого страха. Она услышала восторженный визг Паши, который сидел позади нее, и вдруг подумала о Дэнни. Слава видела его не так давно; они поговорили, как чужие друг другу люди. Куда только делось все союзничество. Может быть, его и не было никогда? Может быть, союзничество — это Паша, бродящий по музею целый день ради нее? Или она сама, смотрящая с ним его любимые современные фильмы? Которые, кстати говоря, оказались очень неплохи.

— Вышла за Пашу? — спросил у нее Дэнни.

Так запросто, на «ты». Аристократические манеры исчезли в раз. Она кивнула.

— Ради него ты смогла поступиться своими принципами.

Слава улыбнулась.

— С Пашей этого не нужно. С ним я могу быть собой.

Дэнни, скорее всего, окрестил их повернутыми. Но теперь это было неважно. Слава заметила, что у него на руке не было кольца — и он ничего не сказал о себе…

 

— А пойдем на колесо обозрения? — они только сошли с карусели, и у Славы слегка кружилась голова.

Она заметила лукавый блеск в Пашиных глазах.

— Нет. Нет!

Но он уже тянул ее к колесу.

— Я боюсь. Пашенька, не надо. Веснушкин! Аглая Петровна! Хватит!

— Со мной тебе нечего бояться.

— Действительно. Только не говори, что у тебя припасен парашют.

— Все будет отлично, — когда он делал страшные глаза, ей хотелось расхохотаться, поцеловать и ударить его одновременно.

Вместо этого Слава разрешила затащить себя на колесо. Все действительно прошло неплохо, если учесть, что ее потряхивало всю дорогу и она сидела, крепко вжавшись в Пашу. Он хихикал.

Потом они ели мороженое — и хихикали вместе.

«Если бы не Дэнни, если бы не ссора, я бы добровольно отказалась от своего главного счастья».

— Славочка, — Паша поцеловал ее.

Его губы были испачканы в мороженом.

— Веснушкин, — ответила она нежно.

Он всегда был бесконечная нежность, хрупкость — и сила.

— Я просто хочу, чтобы ты была рядом. И больше ничего, — прошептал он.

— И даже в ту ночь, когда ты стал целовать мои коленки, ты больше ничего не хотел? — слукавила она.

— Слава! Я готов зацеловать тебя всю, но это неважно. Важно, чтобы ты была здесь…

Они стояли какое-то время, вжавшись друг в друга, и молчали.

— Пойдем домой, — наконец произнесла она. — Я устала. Знаешь, сегодня замечательный день.

Паша взъерошил ее короткие волосы.

— Что ты делаешь? — возмутилась она. — Я буду похожа на воробья.

— Воробушка-зазнобушка.

— Глупый, — она шутливо толкнула его. — Кстати, Миша вчера написал. Он сейчас в Париже. Не хочешь слетать в следующем месяце на его концерт?

— Я смотрю, твои бывшие одноклассники шикуют, — Паша усмехнулся.  — Pourquoi pas?

Слава хмыкнула.

— Ужин завтра в семь, но Эдичка просил подъехать к трем, — сказала Слава, когда они вечером лежали в обнимку на Пашиной постели. — Соскучился, наверное.

— Опоздать нельзя?

— Как тебе не стыдно!

— Молчу.

— Я останусь здесь? — Слава устроилась поудобнее, укрываясь пледом. — Так уютно, не хочется уходить.

— Конечно.

Она уткнулась носом ему в шею и через пару минут уже крепко спала. А Паша вдруг подумал, что выстраданное счастье — дороже любого другого.

 

---

Соня Рыбкина (Софья Владимировна Рыбкина) родились в городе Твери. Окончила среднюю специальную музыкальную школу Санкт-Петербургской государственной консерватории им. Н.А. Римского-Корсакова, в настоящее время учится в консерватории. Состоит во французском поэтическом сообществе Poиtessansfrontiиres. Публиковалась в журналах «Дальний Восток», «Edita», «Слово\Word», «Берлин», «Берега», «Белая скала», «Формаслов», LaPageBlanche, L’Etrave и др. Автор сборников «Говорю стихами», «Огонь моей души — слова», «Зараза». Живет в Санкт-Петербурге.

Как правильно игнорировать мужчину, который нравится (дополненная статья)

Важная тема!

Читай так внимательно, как будто у твоего внимания есть мышцы. Напряги их сейчас и читай действительно внимательно. Это самое крутое и полное руководство по игнору мужчин, написанное слезами и терпением тысяч девушек. Написанное стуком мужских голов от бешенства и безысходности. 

Стуком влюбленных сердец.

 

За несколько лет ведения этого блога и общения с читателями я понял, что вы не умеете игнорировать мужчин, которые вам нравятся. У вас нет четкого понятия как, зачем, сколько это делать. И как выходить из игнора.

На самом деле столь простое действие, но тупите вы на нем жестко. Причем все повально. 

В итоге вы тупили, я кипел. Вы продолжали тупить, я терпеливо объяснял. И вот пришла пора закрыть этот вопрос раз и навсегда. Чтобы и моя нервная система была в порядке, и ваша система соблазнения мужчин работала.  

Пожалуй, начнем.

 Зачем нужно игнорировать мужчин?

Это огонь, с которым играть не то, чтобы опасно, но в неумелых руках, он наносит ожоги на твои нежные руки. В умелых же руках растапливаются сердца. Догадайся, какая у меня цель сегодня?

Умница, хоть немного соображаешь.

Итак, ответ на вопрос — для чего, зачем и почему нужно игнорить парня?

Чеканю каждое слово.

Игнорировать нужно для того, чтобы дать трещину мужской самоуверенности того, что ты никуда не денешься. Нужно показать и доказать, что ты можешь деться и, собственно, деваешься. Исчезаешь, пропадаешь, игнорируешь. И хз знает, чем ты там еще занимаешься.

В каких случаях нужно игнорировать мужчин? 

Давай-ка перечислим эти случаи:

1. Как только ты начинаешь понимать, что он начинает остывать — срочный игнор. Я ниже объясню как правильно это делать. Потерпи.

Очень неправильно и глупо пытаться выяснять отношения, предъявлять требования или требовать какие-то объяснения. Лучше просто тогда вырви его сердце и отдай прохожей девочке с классной задницей. Хоть какая-то от тебя будет польза этому миру.

Ты же начинаешь одержимо жрать его сердце, а он смотрит на это и думает — мда… 

Как бы ваши эмоции не бурлили в обиженном горле, как бы не хотелось все высказать и решить — грамотный ход: уйти в игнор. Все обдумать, взвесить, успокоиться! Последнее важно настолько, что трудно передать. ТЫ неспокойная ни хрена не охренительная. 

Поэтому ни черта ты не решишь, пока в тебе играют разные обиды и злость. Скорее просто все испортишь. В который уж раз? Может хватит?

2.  Если мужчина начинает вести двойную игру. 

Он то с тобой, то пропадает на несколько дней. И говорит, что он с друзьями, что у него там в бизнес империи проблемы, или у него экзамены на носу. Или у родителей проблемы. 

Все это отмазки, чтобы не быть с тобой, а наслаждаться крутыми вечерами в обнимочку с красотками похлеще тебя. А ты овца сиди и жди своего принца, когда он нагуляется.

В этом случае, как только ты видишь это дерьмо — нужно начинать игнорировать. 

Если ты сидишь у окна и безоговорочно ему веришь, то у меня просто нет слов. Даже матерных. 

3. Когда он начинает борзеть.

Когда ты сдала свои позиции, он понял, что ты никуда не денешься, что ты собачка у его джинсовой ноги, без своих увлечений, без своего дела, без амбиций, а просто приложение к нему, охуевшему перцу.

Тут нужно его огорчить, отцепиться от его родной ноги и пойти в игнор. Заняться собой никчемной. И сделать кчемной.

4. В любых критических ситуациях.

Его измена, он ушел, скандал. Ты чувствуешь женской интуицией, что что-то не так с ним по отношению к тебе. Тут же включай игнорирование. Там принимай решение, быть с ним, как вести себя дальше, стоит прощать или нет или пускай катится на все стороны.

Лучше прими решение через несколько дней. Поспешные выводы всегда неверны. Действия на сильных эмоциях ведут к ошибкам, которые все портят.

То есть. У тебя по сути 2 пути.

Первый. Пытаться разобраться с ситуацией, с его отношениями, со своими отношениями. Поговорить с ним. Покричать. Поскандалить. Поплакать. Пообижаться. Короче говоря, испортить все. 

Второй — игнор. 

Когда не нужно игнорировать?

Самая идиотская штука, которой вас учат какие-то профаны с высшим психологическим образованием. Никогда. Не нужно игнорировать в качестве профилактики. 

Я понимаю, что ты хочешь этим добиться. Это тебе и советуют всякие умники, которые вообще ни черта не смыслят в любви. Ты думаешь примерно так. Я вот с ним мила, и хороша, и ласкова. Пора бы ему дать и другие эмоции. А то не дай бог подумает, что я подсела. Дай-ка я его поигнорю. Ай, какая я молодец! Ну типа ближе дальше сделала, ну типа мужчина настолько идиот, что этого не понимает. 

Потом не удивляйся, что пока твоя «профилактика игнора» включена — он уже просто переключился на другую девочку.

И сидишь такая и думаешь, что сделала такой гроссмейстерский ход, и уже приготовила морозильную камеру, чтобы положить его сердце, ЧТОБЫ ОН ДАЛЕКО от тебя не отходил.  

Бредятина. Этим ты все портишь. Никакой профилактики! Другие эмоции нужно вызывать другими способами, но не игнором. Примеры вызова эмоций я тебе давал. Читай ТУТ. Прочитай и опять ничего не сделай. Ты же патологическая лентяйка под грифом «как-нибудь потом». Ведь проще игнорить. Хоть способ и не работающий, зато популярный и комфортный. Все его советуют. И тупые подружки, и тупые учителя, писатели, блогеры и все остальные. 

У меня опять нет слов. Я завелся. И в тишине моего кабинета яростно стучат кнопки клавиатуры. О сколько я их уже разбил!

Я часто с этим сталкивался. Начинаешь общаться с девушкой, я ей нравлюсь, она мне нравится. Мне в кайф с ней и тут она пропадает. Я думаю, что ну, наверно, не хочет, не понравился. Жму плечами и иду к другой. 

У меня так было. У многих мужчина так было. Ваша профилактика, ваше не в тему и не к месту «дальше» делает дальше от тебя мужчину в итоге.

Может она хотела, чтобы я ради нее перерыл весь мир. Но я еще не подсел настолько. И не подсяду, потому что переключусь на другую. Она еще не моя. Она мне просто нравится. Она не мать моих детей, она мне не стала родной. У нас еще нет истории. Не рановато ли она начала со мной играть в эти читаемые логикой игры? 

Кого ты хочешь переиграть? Логическое существо? Удачи.

Поэтому для профилактики лучше сходи прополоскай рот лесным бальзамом. Это будет полезнее.

Какие еще ошибки ты совершаешь в игнорировании парней?

Они настолько глубокие и глобальные, что я даже и не знаю, а стоит ли их писать. Поймешь ли ты то, что я хочу тебе донести? Ведь если ты их совершаешь, то уже уровень твоего сознания у меня вызывает серьезные опасения. 

Скуление — сколько мне его еще игнорить?

Когда приходит время игнорировать мужчину, то иногда мне кажется, что за окном начинают выть и скулить волки с собаками.

Ну, Горд, ну а сколько мне его игнорить? Я уже не могу.

Не скули, сука. 

У тебя есть твоя жизнь. Она настолько дерьмова, что членопоклонительство стало смыслом твоего скучного бытия? Эй, этого всеготлишь мужчина, а не вся твоя жизнь!

Начни прокачивать свои навыки, наведи в жизни порядок. Ты должна понимать, что твое нытье. Что именно оно — твое слабое место. Оно твой коричневый цвет на белоснежной душе.

Мне часто ноют девушки в личке. И говорят — «О, Горд, я не нытик, просто я тебе доверяю и все тебе рассказываю». 

Не нытик говоришь? А кто ты тогда? Если ты скрываешь свое нытье от других, то это не означает, что ты не нытик. От себя не убежишь.

Если алкоголик бухает в одиночестве по вечерам, то этого никто не замечает? Он, что тогда не алкоголик?

Игнор — это тренажер для твоего нытья. Учись прокачивать свою хладнокровность, которой тебе всегда не хватало. За твое скуление тебя не любят. За твои качества личности тебя не любят. Поэтом сожми зубки и игнорь молча. Столько, сколько потребуется. 

Любят за хладнокровие. Потому что нытье штука понятная и управляемая. Она не ключевой навык. А хладнокровие — это неопознанный ментальный объект. Вся суть игнора в том, чтобы внушить мужчине, что ты хладокровна. И научить себя такой быть.

Страх игнора.

Еще один момент. Вы боитесь потерять мужчину, начав игнорировать его.

Обычно я предлагаю 2 варианта.

1. Взяться за его ногу обеими руками, зубами, прижаться щекой и прощать все то дерьмо, которое он размазывает по твоей щеке. У него для тебя не найдется даже слюней, чтобы плюнуть в душу. Все слюни он орально и с любовью вложил в другую девушку.

2. Ходить за ним по пятам. Отрывая его задники дешевых кроссовок с популярным лейблом. 

Ты боишься его потерять, это твой страх, твоя фобия. 

Но давай вернемся к причине, по которой ты начала игнорировать. Давай вернемся к сути. К корням.

Что-то явно пошло не так. Верно? Ты его стремительно теряла. Куда уж хуже? Ни к чему пить обезболевающее, когда нужно делать операцию.

Он начал остывать, забивать на тебя, вести себя стал с тобой надменно и неуважительно. Очнись, твою мать! Ты уже его теряешь и игнорирование это единственный способ не только его не потерять. Но и получить ключевой навык в отношениях.

То есть, в ваших отношениях пошла с треском трещина. Причем действительно ты понимаешь, что ты его теряешь.

И в твоей психике во время игнорирования начинают всплывать хорошие моменты. Ты начинаешь забывать суть, причину игнора. И вспоминаешь хорошее, что все вроде и не так все плохо, что лучше пусть он и дальше будет сукой, зато хоть будет сукой с тобой.

Да, бывает и так. Девушка говорит — он меня бьет, не дает мне денег, орет на меня. Я начала игнор и скучаю. Мне кажется он не такой уж и плохой. 

Представляешь мое вытянутое лицо? 

А если он еще начинает писать тебе оды, о том, КАК он скучает, то ты начинаешь паниковать. А если он писал оды, но перестал, то перед тобой возникает ужас с бегущей строкой — он забил. На меня забил, момочка, боже мой.

Хладокровие смысло себя хладокровно в туалет.

Ты начинаешь тогда паниковать и портишь всю игру. И ниже я поясню почему. 

Если ты начала игнорить, то не сдавайся. У вас все стало дерьмово. И если ты сорвешься, то все будет только еще хуже, потому что он поймет твой игнор, и что теперь ты точно никуда не денешься, и трещина станет необратимой. И потом ты ее уже не залатаешь никакими способами. Ты окончательно потеряешь и его. И себя. Зато приобретешь парочку комплексов неполноценности.

Срывы игнора.

Ну если ты срываешься и отвечаешь, то по сути, чем ты вообще занимаешься? Забудь об этом и жди похорон своей любви… Вон она лежит в гробу. Подойди и поцелуй ее холодный лобик.

Теперь переходим к самому главному.

Когда ты игнорируешь мужчину, то нужно не сдавать позиции и твердо и решительно идти до конца. Я написал какие ошибки ты можешь совершить. Не вздумай даже этого делать, иначе пиши пропало.

Как правильно нужно игнорировать?

То есть. Не писать ему, не звонить, не отвечать на его сообщения. На его звонки не отвечать. Быть готовой к тому, что он будет звонить с других номеров.

Сообщения можешь открывать и читать или вообще не открывать. Не столь важно. В черный список заносить не нужно! Знаешь почему?

Кидать в чс нужно только мертвых мужчин. С которыми ты точно не будешь общаться никогда и не при каких обстоятельствах. Всяких придурков, приставал и спамеров. Если ты из-за каких-то своих обид кидаешь парня в чс, то первая мужская реакция — бред, тупая. Да пошла ты сама к черту. Как правило многие кидают в ответ в чс.

Это не игнор. Это обида обиженных овец и баранов. А если ты потом еще и разблокируешь его, то он отчетливо понимает, что теперь он тобой управляет. Что следующий твой игнор — просто пшик. Ему будет плевать. Он будет знать, что ты приползешь и отсосешь. 

Запоминай то, что я пишу. Всех, кого я кинул в чс — это навсегда. Я о них забываю навсегда. Это мертвые люди для меня. Они мне мешают, как мешают трупы на дороге, которые разлагаются и мешают идти по пути, наслаждаясь запахами дикой природой.

Если ты кидаешь человека в чс, то кидай раз и навсегда. А если ты потом опять возвращаешься назад, то это соплежуйство. Таких никто не любит. Ты либо леди со стальным характером, либо размазня. 

А когда меня кидают в черный список…. Пфффф. Да мне просто по хуй. Ну иди на хуй, ну, овца, что с нее взять. Забыть и идти дальше. Умная девушка если кидает в черный список, то значит это навсегда.

Так мужчины и мыслят. Как я!

А вот просто не отвечать, это неясность. Мужчина не в чс. Она на связи, но общаться не желает. Вот тут мужская логика трещит по швам и появляется много вопросов, на которые он ищет ответы. И думает о тебе автоматически.

Может ты обиделась. Может ты позже ответишь. Может что-то случилось. Может все кончено. Может ты играешь со мной. Я не знаю, что думать!

Это неясность. Вот с чего должен начинаться игнор — с неясности. Просто ни с того, ни с сего пропадаешь и точка. 

Понимаешь, меня? Просто прекращаешь общение.

Также. Прекращаешь встречи и общение с общими друзьями. Иначе они тебя сольют, приплетут что-то свое и все будет испорчено. Они скажут — она грустная. Или слишком сильно играет веселье, а глаза грустные. Она тебя любит. Она о тебе думает. Когда вы снова будете вместе? И он выдыхает спокойным воздухом в атмосферу.

Круто и интересно пропасть из компании. Чтобы и друзья ничего о тебе не знали, что с тобой происходит? Так будет еще загадочнее и еще продуктивнее.

Очень часто мужчина в игноре, когда доходит до некой точки непонимания ситуации — начинает спрашивать общих знакомых. Вы ее видели? Их отрицательный ответ вводит его в заблуждение и первая идея, которая посещает его мозг — она нашла другого. Вот так просто забыла меня и нашла другого.

И мы получаем, что твоя пропажа для него означает несколько мыслительных идей, которые вживаются в голову. 

Она с другим. Она не выходит на связь. Не факт, что это так. Может она просто забила на все и вся. А мужчине, как аналитку нужно знать пути дальнейшей логики, чтобы предсказать твое поведение и скорректировать собственные действия. А как он это сделает, если ты пропала с радаров?

И еще, дорогая моя. Очень круто, если ваши общие друзья, знакомые сами на него выходят и спрашивают — ты не знаешь, где она? На звонки и сообщения не отвечает. Что с ней? Где она? Это добавит перца в его логику.  

Еще! В сети ведешь себя как обычно. Также постишь фото, либо вообще на время прекрати писать о чем-либо. Или посты должны нести некую загадочность, недосказанность, неопределенность, двусмысленность. 

Я же больше склоняюсь к тому, чтобы и пропасть в сети. У тебя нет тысяч подписчиков, твои посты и фото скорее всего ничего не стоят и ни для кого ничего не значат. Поэтому лучше пропасть. Заходить, но ничего не писать. Ну типа создать иллюзию, что ты дико чем-то занята. А еще круче действительно быть чем-то занятой. 

А что делать, если он приезжает, ломится в дверь, ждет у машины, встречает тебя на улице и у него к тебе много вопросов, на которые тебе нужно ответить?

И Горд даст тебе ответ на этот вопрос. 

Тогда ты говоришь ему следующее. 

«Я запуталась. Я не знаю, хочу с тобой быть или нет. Дай мне время подумать, я сама с тобой свяжусь. Пока.»

И вот тут внимание! Нужно уходить. Во что бы то ни стало. Как угодно. Хоть убегай. Хоть улетай на воздушных шарах. Хоть прячься за деревом. Но сваливай. Но черт бы тебя побрал — никакх больше слов. Только эта фраза и больше никаких дополнений. Не добавляй от себя ничего. Хоть выучи ее наизусть. Но суть ради всего святого не меняй.

Самое ошибочное что ты можешь сделать — это опять что-то предъявлять. Как-то объяснять свой поступок. Ну ты еще объяснительную напиши, как провинившаяся. Это ясность! А в игнорировании не должны быть ясности! Не допускай, чтобы она появилась.

То есть, дитя мое. Начинаешь игнорировать, пропадаешь. Вносишь неясность.

И самое страшное. О Боги! Что сейчас будет с женским мозгом! Самое страшное — не заходить на его страницу. Не смотреть посещал ли он твою. Выкладывать сторис НЕ ДЛЯ него. Я знаю, что я жесток и загнал тебя в угол, но если ты игноришь и при этом постоянно заходишь к нему, постоянно мониторишь заходил ли он к тебе и выставляешь фото исключительно для него, то можешь игнор выбросить на свалку. Ты не справилась с задачей.

Слушай, так может он потому и остыл, что ты такая нулевая?

Почему это так критично важно?

Для чего мы вообще начинаем игнор? Вот для какой цели? Чтобы шпионить за ним и ждать его ход? Ты типа гроссмейстер сделала ход и сидишь ждешь его ответ? Это не игнор тогда. А тупо ожидание и накручивание себя. И ты будешь пребывать в унынии от его постов. От того, что он в час ночи почему то был в сети. Ты не хладокровна. А такие проигрывают в итоге. 

Это как бросить курить, но постоянно открывать пачку и вдыхать запах сушенного табака. Ну бред же. Ты бросила курить. 

Плюс ко всему часто девушки делают ну просто величайшую идиотскую ошибку. Однажды мне написала девушка. Таких примеров у меня было более 500 без преувеличения. Просто привожу пример.

Поссорилась с парнем. Начала игнорировать из-за обиды. Постоянно мониторит его страницу. Он там что-то выкладывает, а что она? А она каждый его пост, каждое предложение привязывает к себе. Она говорит — он написал о любви, это послание мне. Или он написал что-то в духе «мосты сожжены, назад дороги нет».

Ха-ха-ха!

Он вообще другое имел виду. Он сделал перепост, а она думает, что все это относится к ней. Она просто боится, что он про нее забудет, поэтому она сидит на его странице как полоумная и каждый его чих примеряет к себе самой. Соответственно завышает и его значимость и свои ожидания.  

Как мужчина ведет себя в игноре?

Что он чувствует, думает и какие шаги он будет предпринимать. И как на это реагировать.

Все очень плохо, если он никак себя не проявляет. Примерный срок — 2, максимум 3 недели. Если он ничего, вообще никак себя не проявляет 2 недели и больше, то он был безразличен, есть безразличен и будет таковым. И вообще тут нужно менять все, себя полностью. Скорее ему глубоко на тебя наплевать, а ты просто надеялась на лучшее, но увы.

И не нужно унывать в этом случае. Потому что игнор штука действительно сильная. Я знаю множество случаев, когда мужчины безразличны к своим дамам. Те правильно делают игнор. Но это не приносит результат. Бывает и так. Но! В голове у мужчины создается вакуум.

Он там встречается с другой, о тебе не думает, но не стоит быть уверенной, что он о тебе забыл. Если он какое-то время провел с тобой, то явно хоть какие-то чувства к тебе да были.

И он рано или поздно все чаще о тебе будет думать. Ему банально захочется узнать — как ты там? Его яйца были бы чуть больше, если бы он понял, что все еще важен для тебя. И тут нужно действовать ровно также. Игнор. Тогда вакуум в голове. Сначала он подумает — ну и ладно.

Потом у него сто процентов появится вопрос — почему так? Он в любом случае зайдет на твою страницу. И что увидит на ней? Всю ту же Машку, какой ты и была несколько месяцев назад или ты уже немного другая? То есть он все равно рано или поздно объявится. Так дай ему охуеть от твоих перемен. 

Ты не для него это делаешь. Для себя! 

Но, как правило, мужчины ведут себя в игноре предсказуемо. Их шаги можно предсказать и это довольно-таки забавно, когда точно знаешь, какой он ход дальше выкинет. Многие даже начинают разочаровываться в своих мужчинах, осознавая, что ничего оригинального в них на самом деле нет. 

Итак, что же они делают в игноре? В то время, как твоя трусливая психика рисует картину того, что он забивает на тебя, и окнутается во влажность другой киски и тебя терзают вопросы — зачем это нужно и сколько мне его игнорить, в это время он не понимает, что произошло.

Он пишет, ты не отвечаешь. Он звонит, ты не отвечаешь.

Дальше следует небольшая пауза. Он осмысливает что произошло. Возможно говорит — да и хрен с тобой. Да пошла ты! Ну то есть испытывает какие-то эмоции, благодаря игнору. Благодаря твоему хладнокровию.

Потом его прорывает. Он начинает давить. Злиться или обижаться. Звонить много раз подряд. Или пытаться к тебе приехать. Ему нужно срочно знать причину. Он ее додумывает сам. Постоянно сомневается в причине, вспоминает твои последние слова, перечитывает переписку. Находит там какой-то скрытый смысл. Как это делала бы ты, если бы сидела на его странице. Он ведет себя по женски в игноре. 

Прошу заметить, он думает о тебе в это время. Возможно, в этот сравнительно короткий промежуток времени он думает о тебе больше, чем когда-либо. Больше не в плане времени, а в плане эмоций. Они сильнее.

Когда он понимает, что ты тверда в своих намерениях. У него начинается паника. И тут он делает просто шикарный жест. Желает тебе удачи. Мол, все прощай. Все было хорошо, я тебя люблю, ты была лучшей в моей жизни. Типа, он уходит. Типа, все. Точка. Или исходит на говно. Говорит что ты стерва, свука меркантильная и он вообще тебя никогда не любил.

Так он думает, что ты, увидев его прощание с тобой, тут же ответишь ему. Он ждет твою реакцию. Ах ты маленький бездарный манипулятор! Если он тебя оскорбляет при этом — это ровно такая же попытка вывести тебя из игнора. Попался на удочку, дружок как миленький.

Но тебе, как ему кажется, наплевать.

Тогда он реально отчаивается. Ведь ты реально могла в нем разочароваться или вообще подсесть на другого. И он включает обратный игнор. Дует свои небритые щеки. Он перестает писать, звонить. Он как бы исчезает. Также он может специально выставлять фотки, как ему там хорошо без тебя.

Поэтому важно не смотреть его страницу. 

Он играет по твоим правилам. Ты игнор, значит и я игнор. Он втянулся в эту игру и выйти из нее ему будет трудно. Ибо если бы ему было пох, то он бы просто перекрестился и забыл про тебя.  

Потом он срывается и начинает опять писать и звонить. Из него также может сыпаться все то дерьмо, о котором ты и не подозревала. Угрозы, грязные словечки, оскорбления. Смотри на все это. Ты видишь его настоящим. В игноре мужчины раскрывают свою суть. Наслаждайся правдой.

Этот алгоритм поведения парня в игноре у всех практически одинаковый.

Просто смотри на это, и гни свою линию. И смотри — а достоен ли он вообще быть в твоем сердце или пора открыть клапан и выбросить его из кровеносной системы?

Очень многие девушки сливаются. Не выдерживают и начинают общение первыми. Это коллапс. Это все. Разрушение последнего основания любви. Потому что игнорирование — это антибиотик заболевшей любви. А если ты прерываешь курс лечения, то болезнь безразличия тобой может стать хронической. И тут уже все будет совсем печально. 

Баста. Если ты вышла из игнора сама, первая, под воздействием эмоций, алкоголя — то вакуум заполняется и мужчина понимает. Аааааа. Так она просто решила меня поигнорировать. Так вот в чем дело! Это она потому что меня любит. Ну все ясно. Так и запишем — никуда она на хрен не денется. 

То есть! В игноре мужчина теряет контроль над ситуацией и над тобой. Ты внесла неясность в отношения. А всем нужна ясность. Он ее добиться не может. Поэтому у него стираются все в психике твои минусы и доминировать начинают плюсы. Из-за того, что он много о тебе думал и было много неясности.

Поэтому далее критически важен грамотный выход из игнора.

Как грамотно выходить из игнора?

А для чего ты вообще его игнорила? Чтобы проучить? Нет. Это овечья стратегия — мстить. Таким любовь противопоказана.

Чем ты занималась в игноре?

Ты сменила прическу? Стала более раскрепощенной или ты все та же бедная наивная никчемная субстанция зависимости?

Как у тебя дела? Чем ты вообще занималась в это время? Насколько увеличилась твоя отводящая мышца ног? Насколько ты успешна в своей работе? Игнор это не про то, чтобы временно забить и ждать. О, нет. Это то время, когда нужно себя переосмыслить. Собой заняться яростно. Понимаешь? Начать как-то жить иначе. По новому. Более интересно.

Если ты из игнора выйдешь не поменявшись, то это даст лишь временный эффект, на неделю. Потом он увидит, что ты все та же. И вновь вернется все к тому, что было. Только станет еще хуже. Он поймет смысл твоего игнора и пиши такие слова на стене своего дома — «я пропала».

Нужно не просто игнорировать мужчину, засунув пальцы одной руки в нос, а пальцы другой руки в рот. А видоизмениться. Как психологически, так и внешне.

На чем сделать акцент?

1. Спокойствие. Ты должна стать спокойней. Медитируй по кладбищам, молчи 10 дней в Индии или придумай что-то еще, но спокойствие всегда загадочно и сильно.

2. Уверенность. Поставь на колени 10 мужчин. Сведи с ума 20 парней. Вспомни, что ты охуенная сучка. Ты стала с ним это забывать. Проведи много свиданий. Увидь, что члены на тебя стоят. Что у тебя есть поклонники. 

3. Внешность. Поменяй стиль, прическу, макияж, одежду, походку, жесты, убери жир, стань гибче, стильнее. Сходи к профессионалам.

4. Характер. Будь жестче и злее. Проблемы в отношениях у одних вызывают уныние, а для других гнев. В унынии человек статичен. В гневе человек ставит цели и яростно к ним идет. 

Найди эту информацию на моем блоге или почитай что-то еще. Но видоизменись. Хотя бы немного, но тебе нужно поменяться. Для тебя немного — для окружающих может быть кардинально. 

И вот ты поменялась. Ты игнорировала его бог знает сколько. На самом деле эта цифра может сильно разниться. От месяца до полугода. Иногда еще дольше, а иногда чаще достаточно пару недель. Зависит от его отношения к тебе и его поведении в игнорировании.

Как выходить, чтобы не накосячить?

Ответ прост и гениален. И не поддается логическому объяснению и осмыслению. 

Случайно.

Выходить из игнора грамотно, правильно и максимально эффективно — случайно.

Случайно встретились. Столкнулись нос к носу. В одной компании или в магазине. На пробежке или где-то еще. И случайно завели разговор. Начали общаться как друзья.

И вы как бы начинаете все сначала.

То есть, принцип выхода должен быть отображен строго схематично у тебя в голове. Случайно встретились — начинаете все сначала. Опять флиртуешь с ним, стесняешься его. Как будто не было у вас ничего. Как будто новый он, как будто новая ты. При этом ты реально должна быть новой.

Тогда у вас все будет охуенно. Он тогда уже никуда от тебя не денется.

Прошу заметить, что я не написал слово случайно в кавычках. В идеале действительно все должно быть случайно. Фактор внезапности должен быть у обоих в глазах. Если же ты подстроишь эту встречу, то есть вероятность облажаться. Так как ты можешь волноваться. Если ты уверена и спокойна на все сто, то можешь тогда сделать «случайно». 

У многих возникает вопрос — ну как случайно, если мы живем в разных городах, в большой мегаполисе. Ведь это невозможно! Еще как возможно. В голове есть идея, а мышление и подсознание приводит человека к нужной точке.

К примеру, он понял, что ты остыла. Что он тебе не интересен, у него есть к тебе чувства. Его мышление на основе чувств будет его ножки вести именнно в те места, в которых гипотетически ты можешь оказаться. Он может подумать — я поеду в этот тц, который далеко от дома, там больше вероятность найти новые джинсы под мой кардиган. Но по факту он поедет именно в тот тц, где теоритически можешь быть ТЫ. Случайности не случайны, когда в голове есть хоть какие-то чувства.

Он может в конце концов сам устроить это «случайно» и поверь такие случае бывают очень часто. 

А как быть, как игнорировать, если он рядом с тобой?

Еще один частый вопрос, который требует свой ответ.

Если он рядом, работает с тобой, вы постоянно видитесь и тебе еще приходится с ним общаться.

Ну, ПЕРВОЕ, что нужно попытаться сделать. Так это все же исчезнуть. Взять отпуск, смыться в командировку, на курсы повышения квалификации или заболеть. 

Если не получается, то нужно просто играть 2 вещи. Это безразличие и равнодушие. Можно для остроты добавить разочарование.

И прекратить общаться. Решать только служебные вопросы. Никаких улыбочек и намеков. Строго, и официально, и сухо. Иначе игнорирование становится просто нелепой игрой. И избегай его. 

Ты должна смотреть сквозь него. Скажи себе — он мне нах не нужен. Я не хочу ничего с ним иметь. Внуши себе — есть мужчина, которого я люблю, а это назойливый поклонник, который тебя раздражает. Общайся с этим поклонником как с фанатом. Уважительно, подчеркнуто вежливо. И на отъебись, потому что нужно бежать дальше. Потому что на него у тебя нет БОЛЬШЕ ВРЕМЕНИ. 

Сокращай время контакта глаз и время пребывания рядом с объектом игнора в 10 раз. Вместо минуты — 6 секунд. И пора идти дальше. Можешь при нем достать телефон и переписываться с другими парнями. Не надо чтобы он знал это. Надо показать, что тебе не интересно находиться рядом с ним сейчас. В это самое время тебе не до него! 

Выход по той же схеме. Случайно столкнулись — начали все заново. Либо пусть схватит тебя за руку, прижмет к себе и больше не отпускает никогда. Либо пусть катится ко всем чертям. На нем не сошелся весь мир с графой «это единственный член на Земле, пожалуй приклонюсь к нему»

Заключение.

Уф! Кажется все, что хотел написать. Задавайте вопросы в комментариях, если что-то непонятно. Возможно я добавлю что-то в статью, поэтому можете прочитать через некоторое время еще раз и найти там свой ответ.

Да прибудет с вами Горд.

Успехов!

 

Грустный статус в вк. Грустные статусы для вконтакте

Устали от банальных статусов, которыми пестрят социальные сети? Мы подготовили для вас кое-что новенькое. Выражайте свои не самые приятные чувства с помощью грустных статусов Вк.

Сложней всего – переносить боль в одиночестве

1. Я обязательно переживу это время, и слабее не буду уже никогда!
2. Не буду врать, что мне всё равно где ты и с кем. В настоящих чувствах нет места безразличию.
3. Уходя от меня в трудную минуту, помни, что дороги назад не будет.
4. При встрече я заставлю себя поздороваться с тобой, это – максимум, на который ты мог бы рассчитывать.
5. Мне не больно от того, что жизнь уходит без возврата. Мне больно от того, что я так и не стала счастливой за это время.
6. О том, что твориться в моей душе не знают даже самые близкие. Просто не хочу ранить их своими проблемами.
7. Раньше я думал, что счастье оживит мои потухшие глаза. Но этого не случилось, и теперь я постоянно ношу тёмные очки.
8. Страшно становится от одной мысли, что тебе обязательно найдут замену.
9. Я давно уже не плачу. За меня это делает моя душа. Тихо, совсем неслышно…
10. Да, я много терплю, но вот только ухожу безвозвратно.

Предательство не стоит прощения

Любой конец – это начало чего-то нового, неизведанного. Однако все согласятся с тем, что невозможно переживать это время без некоторой нотки печали. В это время как нельзя лучше помогают грустные статусы для Вк.

1. Мне не нужны подачки и жертвы. Я хочу быть или любимым или свободным!
2. Пройдёт время, и я узнаю, что именно значила наша встреча. Но пока я просто сгораю от боли…
3. Почему любовь принято считать прекрасным чувством, несмотря на все те страдания, которые она приносит?
4. Красивых выбирать опасно – им ничего не стоит причинить страдание случайно влюбившемуся в них человеку.
5. Зачем меня ты за руку держал, если больше этого не повторится?
6. Отношения, где любит один, могут быть сильными только из расчета и бесконечной лжи второго.
7. Снова пошли дожди. Хороший повод скрыть бесконечную тоску от окружающих.
8. Я бы всё отдал за то, чтобы ты снова пришла. Но я больше не выдержу жить в предательстве, даже с любимым человеком.
9. Всё кончается, и любовь тоже. Но только не привязанность, только не дружба…
10. Да, мне никто ничего не обязан, но я бы очень хотела хоть капельку твоего внимания…

Общение не всегда бывает приятным

В жизни случается столько некомфортных ситуаций, что держать их все в сердце – немыслимая пытка. Гораздо полезней установить статусы в Вк про грусть, и заявить об этом всем знакомым. Выбирайте лучшее для своей странички!

1. Жду не дождусь момента, пока воспоминания о тебе станут приятными. Пока они приносят всего лишь боль.
2. Я любил и боялся тебя потерять, но, знаешь, это прошло… И, видимо, никогда-никогда не вернётся.
3. Мы обязательно вырастем и станем счастливыми. Но порознь. И не с теми людьми.
4. Возможно, я сама страдаю. Но заставить страдать тебя я никогда не посмею. Этим мы и отличаемся.
5. Скучать, зная, что тебя где-то ждут – не так уж печально. Но когда ты скучаешь без ответа – это просто съедает изнутри.
6. Пусть все, кто грустит, знают: это обязательно закончится!
7. В детстве нам читали слащавые сказки потому, что просто боялись признаться, сколько разочарования ждёт впереди…
8. По-моему, измена – одно самых тяжких испытаний человечества.
9. Я всегда отвечаю на сообщения. Мне не жалко, гораздо важнее, чтобы любой человек не уходил от меня с ощущением пустоты.
10. Снег, мандарины и новогоднее настроение. А помнишь, когда-то это был наш Новый год…

Люди не всегда отвечают тем же

В каком возрасте бы вы ни находились, плохого настроения никак не избежать. Но если ваши проблемы совсем неразрешимы, то самое время ставить очень грустный статус Вк.

1. После наших ссор мне хочется взять бутылку вина, выйти на крышу какого-то небоскрёба и сидеть там, пока твои слова просто не сотрутся из памяти.
2. Со временем я стал привыкать к своему одиночеству. Труднее всего – засыпать без неё. И просыпаться, в принципе, не легче.
3. Да, я не перестаю мечтать о новых отношениях. Но что поделать, если никак не отпускают старые?!
4. Уход родителей из жизни не сравнится даже с самой болезненной разлукой с любимым человеком.
5. Меня больше не мучают сновидения, где мы вместе – я просто разучилась спать…
6. Я ушла от тебя потому, что измучена сомнениями: мне кажется, что ещё одна обида от тебя – и я просто расколюсь на тысячи мелких кусочков.
7. Ничто не сможет заменить мне тебя. Тем более – утешения, брошенные на скорую руку.
8. Нет ничего ужасней фразы: «Давай останемся друзьями». Чем неожиданней, тем она страшнее.
9. Когда ты ушла – я сразу же попробовал заменить тебя – алкоголем, сигаретами, безвылазной работой и бессмысленными развлечениями.
10. Совсем необязательно иметь удачу. Главное – иметь поддержку в любой ситуации. Вот тогда тебя не заденут любые чёрные полосы.
11. Ты – одна из моих вреднейших привычек. А всё потому – что разрушительная.

Желаем, чтобы возможностей поставить очень грустный статус Вк у вас выпадало как можно меньше. Но если неприятность уже случилась, вы знаете, где искать вдохновение и, соответственно, подходящую фразу.

Я счастлива! Наконец-то никого не люблю. Надоело грустить. Хочу радоваться.

Вспомни все твои чувства к нему. Собери их в красивую коробочку с сердечками и ангелочками. И привязав к воздушным шарам, отпусти в небо. Отпусти свою грусть.

Тяжко и непонятно видеть, что твои родители больше не вместе, хотя на одной территории. Ведь ты же родился в любви?

Лучший статус:
Как трудно избавиться от масок. Улыбаться, когда грустно. Говорить, когда нечего сказать. Слушать, когда не интересно. И смеяться, смеяться, когда больно.

В голове, как пчёлы – воспоминания. Вспоминаю события радостные и грустные, долгожданные и неожиданные. Вспоминаю друзей верных и мимолётных, интересных и скучных. Всё забывается. И только ты навсегда в моём сердце.

Бывает, что ощущаешь свою ненужность. Как будто ты лишний во всём мире.

В моих глазах так много грусти, что кажется, она хлынет потоками и не остановить. Я ощущаю её физически. Слёзы – эти самые потоки.

Будешь грустить – и мир станет немного печальнее. Будешь радоваться – и у кого-то появятся силы снова жить.

Грусть, как шанс начать всё сначала. Главное, чтобы кто-то близкий был рядом. После дождя деревья, трава и небо намного ярче.

Красивая – не значит игрушка. Стерва – не значит бессердечная. Одинока – не значит одиночка. Влюбленна – не значит счастлива.

Когда люди понимают что нравятся друг другу начинается молчание.

Силён не тот кто не упал, а тот кто падал и вставал!

Я никому больше не верю. Буду теперь смотреть на жизнь через глазок в двери. Никому не открою больше дверь. Отойдите. Покажите правую руку. Хорошо, теперь левую. Наденьте тапочки. Стойте в дверях. Не двигайтесь.

Иногда так хочется просто развернуться и сказать всем: Да идите вы на фиг!

Тупые мысли,сигареты,клубы…Найти бы время накрасить губы…Найти бы время,чтоб себе признаться..Что всё. The End. пора… меняться…

В полном отчаянии и безысходности закрой глаза и представь, что ты незрячий, а потом открой глаза — ты поймешь, что ты счастлив!

не апатия… не депрессия… а усталость… просто бесит все…

Это снаружи я произвожу впечатление человека, довольного своей жизнью. Но внутри, под внешним лоском, правит отчаяние.

я всегда буду улыбаться…даже когда тебе очень грустно…чтобы ты видел насколько мне на тебя насрать!

Одиночество – всего лишь 11 букв. 4 стены и ты.

как странно, когда не хватает времени на любовь. мы кричим, мы шепчем, что это самое важное в жизни, а в итоге важнее оказывается учеба_работа_какие-тодругие параллели и постоянные грустные статусы.

Надо уметь закрывать скучную и грустную книгу, уходить с плохого кино, увольняться с плохой работы и расставаться с плохими людьми

тут ты весёлый и улыбающийся,а там ты грустнее чем ирландская овца Дорис…жизнь игра…любовь…

Как правило фраза “Ну не плачь”, провоцирует истерики…

А ведь когда – то я была так бессмысленно счастлива, когда солнце вечерами заходило ко мне на чай

Мы делаем несчастными людей которые нас любят и пытаемся сделать счастливыми людей которые счастливы и без нас.

Если я молчу, это не значит, что мне нечего сказать…просто молчание – это самое безболезненное и грустный статус тут не поможет.

Я за тобой очень сильно скучаю. Очень сильно тебя люблю. Только прошу … Не возвращайся

Я навсегда запомню эту фразу, мне старый человек сказал: « Не могут быть красивыми глаза, которые не плакали ни разу»

“я не понимаю двух вещей… и задаю себе вечно только два вопроса. .первый: почему ты меня не любишь? и второй: почему Я люблю тебя???”

Если бы мир был хорошим местом, мы бы не плакали при рождении. ©

Когда на душе невесело, на чужое счастье больно смотреть и грусть нарастает.

Красивая девушка почти никогда не бывает одна, но, увы, часто она одинока…

Слов просто не хватает и дыханья больше нету…Ведь я люблю тебя и не считаю глупым это! (с)

Если я тебе не нравлюсь…FUCK OFF…я не исправлюсь…

Иногда кажется, что весь мир против тебя. Но это всего лишь кажется. На самом деле на тебя всем пофиг.

Она всегда смотрит в глаза, но никто её не понимает. Она любит цветы, но не умеет за ими ухаживать. Она верит людям, часто жалея об этом…

Прийдя домой, снова зайдет в интернет,Откроет сайт, но вконтакте его уже нет.Нажмет на его страницу посмотрит на статус,”Знаешь, ведь все могло бы быть иначе…

Так бывает… ты есть, а тебя никому не надо…(((

Люди часто одиноки, потому что они строят стены вместо мостов и тонут в грусти.

“…время не лечит.время только помогает смириться… залечить глубокие раны.Но всё равно остаются шрамы…просто маленькие сувенирчики на всю жизнь”

Гордая – потому что уже унижали! Вечная – оттого что душой умерла… Стерва – потому что когда-то бросали!…Поклялась не любить, никого никогда…

Каждую минуту, когда вы злитесь на кого-то, вы теряете 60 секунд счастья, которые вы никогда не вернете!

Обидно, что очень мало таких людей, которые возьмут и просто так напишут, без повода и причина, просто, что скучают.

Как больно быть другом с тем, кого любишь…

Причинить самую страшную боль человеку сможет лишь тот, кто подарил ему больше всего счастья.

Время лечит, но походу надо лечить печень…

Самое ужасное, что со мной могло произойти – это аллергия на мандарины:(((

если твой путь написан мелом на асфальте, куда ты пойдешь, когда выпадет снег…?

Смывание макияжа,исчезновение улыбки…чужая для других…настоящая для себя…

Этот статус я посвящаю каждой девушке которая сейчас читает его и грустит, не грусти, зайка!!! Все будет супер! 🙂

– Ты её глаза видел? – Ну да, видел. Голубые, красивые такие. – А я видел в них, как она по ночам из-за тебя, дурак, рыдает..(c)

Бросила пить, курить и влюбляться. Берегу печень, легкие и нервы..

Я всегда была поблизости, только ты не всегда это замечал.

Грусть – жестокий властелин

Все будет. Стоит только розхотиты.

Сидишь в веселой компании и громко до слез смеешься … а ночью – тихо плачешь …

Вместо лиц – аватары, вместо настроения – статус, вместо мыслей – заметки. И жизнь, как сплошное приложение…

Хочу гуашь цвета ее глаз. Обрисовать все стены и медленно умирать от счастья.

ночью мы пытаемся думать о том,что днём сказать не смогли.

Ангелы не осуждают крханих … Ангелы просто плачут от боли, которую любимые им причинили …

она мало спит. боится злых людей. кусает губы так,что до крови. всё принимает близко к сердцу. она такая. быстро привыкает к людям. обжигается. разочаровывается. плачет..(с)

Утро 31 декабря мы будем встречать в разных постелях. В течении дня готовиться к празднику, чувствовать суету вокруг себя и улыбаться. Я – с грустью, ты — возможно с радостью. Ровно в полночь вспомню о тебе… и оставлю тебя в прошлом

Если ДРУЗЬЯ не звонят и не пишут…значит у них ВСЁ ХОРОШО!

Паршиво. Сжечь все мосты и понять, что ты не с той стороны.

[Самое ужасное,Ждешь пока он напишет… и тут… УРА! “мои сообщения (1)”. Открываешь, а там спам…].

Мне хочется плакать, а я веселюсь. Я прячу за смехом смертельную грусть. Рисую улыбку, шучу без конца, живу за фасадом чужого лица… Все думают счастлива, всем улыбается, а это душа моя разрывается!

Депрессия – это когда включаешь Интернет и не знаешь, куда пойти.

ОНА так любила его…А он очень любил ЕЕ…Только вот как жаль,что “ОНА” и “ЕЕ” были совершенно разные люди..

Сегодня случайно нашла твой запах в спальне. Никогда … Одновременно так не крутилось сердце и не сжималась голова …

Рано или поздно обнаруживаешь, что леди Удача – обыкновенная проститутка, а у тебя закончились наличные и настает время грустных статусов.

Никогда не переставай улыбаться, даже когда тебе грустно, кто-то может влюбиться в твою улыбку

Что ж…в будущем я научусь не отвечать на звонки и письма!

просто накатывает иногда сильно я не могу так больше. мне рядом нужен человек, и не просто кто-то а чтобы я могла дышать рядом с ним.

[Сумасшедшая, ненормальная… Но красивая, сексуальная… Тварь корыстная, ненасытная… Всё же милая и наивная… Нет ни совести, ни раскаянья… Только искренность и отчаянье…]

Она мало красится по утрам, мало спит. Боится злых людей, кусает губы так, что до крови. Всё принимает близко к сердцу. Она такая. Быстро привыкает к людям, обжигается, разочаровывается, плачет…

Красота меняет настроение

Кому нужна истеричка,с которой нужно гулять,которая всегда мерзнет,с которой нужно ходить за руку,слушать её бредовую музыку и такие же стихи.Циничная и эгоистичная, которой всё надоело. заберите,а?

Все человеческое грустно. Сокровенный источник юмора не радость, а горе. На небесах юмора нет

Слезы? Нет, это дождь. Больно? Нет, все в порядке. Вместе? Увы, но мы врозь. Сны? Мне они не понятны. Память? Ее не сотрешь. Сердце? Разбито не склеишь. Мысли? Они все с тобой. Чувства? Их не изменишь

Я буду ждать тебя, только бы знать, что тебе это надо…

Я не плачу. .только сердцу больно,очень трудно эту боль унять,потому что ничего не понял тот,который должен был понять!!!

Она часами может так сидеть: слушать одну и ту же песню, вытирать слезы ладошкой и убеждать себя в том, что ей все-равно…

Кому нужно это “Я не хотел тебя обидеть”, когда сидишь и думаешь, сколько таблеток нужно выпить, чтобы не откачали…

Пocтaвиты точку не труднее. Труднее дививитись, как человек, которому ты меньше боли желал, все время дорисовывает к этой точке еще две …

под счастливой маской- суета, за ласковой улыбкой- пустота, скрываешь тихо-тихо сердца боль, чтобы не насыпал кто на рану соль…

Холодный пол… Пачка сигарет… Остекленевший взгляд… И в голове лишь один вопрос: “Почему все так? Так странно и сложно?

Как часто замечаю я и в этом сознаюсь не вольно – мои вчерашнее друзья сегодня делают мне больно…

[Ушла спать и фиг встану! Плюшевый, за мной!]

Порой мы совершенно не убегаем от человека, что делает нам больно, а стараемся быть как можно ближе к ней …

Больно – не страшно, страшно – когда уже не больно…

Ты даже не знаешь как ей больно. Не хочешь слышать.ты с ней играешь а она этим дишит

Как же тяжело когда друзья уезжают в другой город 🙁

Одиночество-это кода ты окружён замечательными людьми, которые любят тебя и понимают, но у каждого из них есть кто-то ближе, чем ты…

Время проходит, чувства остаются, время проходит, но боль не лечит, лишь слезы на лице высыхают, но о нем все вспоминается, и сердце все стучит так быстро, и ровно все не дышится…

Иногда хочется стать ребенком… потому что только сейчас понимаю, что разбитые коленки заживают быстрее, чем разбитое сердце…и грусть не хочет уходить из статуса Вконтакте.

Ищу принца. Чтобы забыть короля(с)

все как раньше, все как обычно, все слишком привычно и грустно, так как нету смысла какого-то в сердце, в жизни, еще плюс осень холод в погоде, в душе морозы…

Никогда не забывайmе о двух вещах,касающuхся меня:во-первых-я знаю о вас больше чем вы думаеmе…u во-вmорых-я нuкогда не жалею о mом, что сделала.

Абонент не отвечает или временно недоступен. Попробуйте больше не звонить …

На перемены в твоем настроении у меня аллергия.

Весна – прекрасное время года, когда можно плакать и притворяться, что это всего лишь аллергия.

Вы хотите сделать мне больно? А смысл? Я улыбнусь,снисходительно посмотрю и отвернусь… и грустные статусы будут у вас…

знаете так обидно когда родная мама ведет себя, так как будто ты последнее говно на свете

Когда на вопрос “Как дела?”я отвечаю”У меня все отлично”,я хочу чтобы кто-то посмотрел мне в глаза и сказал “Скажи правду”…

Почему ты плачешь?…-Потому что дура… – Почему дура?…-Потому что плачу!

Обидно и очень больно, разве я этого заслуживаю((Но я буду рада если ты найдешь ту, которая нужна тебе и не буду мешать(( 147

Сейчас кто-то рождается, умирает, смеётся, радуется жизни, ловит ладонями снег, влюбляется, живёт, болеет, любит, плачет, а я просто слушаю музыку, под слезы о тебе. 162

Это не конец,мой мальчик, это только начало светлого будущего, без тебя! 123

Сижу и вожу по листу бумаги кисточкой — рисую любовь. .. Вот только почему-то тёмными красками… 120

Ведь ты не мой, я это знаю!
Зачем тогда я мучаюсь, страдаю?
Зачем любовь свою гублю?
Ведь ты не мой, зачем судьбою
Мне суждено тебя узнать?
Зачем я встретилась с тобою?
Лишь для того, чтобы страдать?
Зачем заставил ты напрасно,
Тебя так сильно полюбить?
О, если б знал ты,
Как ужасно,
Быть нелюбимой и ЛЮБИТЬ. 297

Тебе главное развлечься, покрасивей найти бы,
Час как знакомы, ты кричишь что любишь сильно,
Руки гладишь, в шею целуешь,
Полюбишь, нервно покуришь и забудешь. 94

Ты мне чужд, но и родной, ты мне не нужен, но больно терять тебя, вроде понимаю тебя, но это нереально, ты вроде не мираж, но и не настоящий…
Чушь какая-то эта любовь! 77

Ты говорил — люблю, я верила тебе. Ты говорил — одна, единственная, родная. И я опять наивно верила тебе. Но ты всего лишь играл в игру, в нелепую игру, которую выдумал сам, причиняя мне адскую боль. 128

Люблю дождь. В нем можно спрятать свои слезы… 187

Как же плохо, когда любишь любимого человека, не можешь жить без него, а он это прекрасно знает и пользуется этим! 139

Мне много не надо — хочу только чтоб ты был рядом со мной… Здесь и сейчас. 148

Всё-таки очень больно разочаровываться в тех людях, которых подпускаешь слишком близко к себе… 173 — Грустные статусы

Ты чувствуешь, что?
— Что же?
— Что наша партия сыграна…
— В смысле?
— Всё кончено короче.
— Я тебя не отпущу!
— Всё кончено, прощай!
С этими словами может уйти каждый, берегите свою любовь… 84

Как удалить файл наших отношений из памяти? Да никак! Я — не компьютер! А жаль… Ведь у них нет сердец. 107

Да, больно, но держу спину прямо и не показываю боль! 152

Высшее счастье жизни — это уверенность в том, что вас любят: любят ради вас самих, вернее сказать — любят вопреки вам… И вас действительно любят! 34

Мне очень хорошо с тобой. .. Когда ты рядом, хочется чтобы эти моменты длились вечность, мне очень мало того времени, которое мы проводим вместе, я хочу больше… Я люблю тебя, как никого и никогда. 92

Любовь как спам:) Иногда нужна, но чаще полная бурда. 51

Что же такое любовь? Для кого-то железные цепи, для кого-то свобода и мечта… Мой вам совет, если хотите сохранить отношения, то никому о них не рассказывайте. 64 (1)

Не важно, сколько вы знакомы – неделю, месяц, год или целую жизнь… Если вы скучаете по человеку, значит ему удалось коснуться вашего сердца, значит он стал для вас родным. 87

Люблю и всё, и меня не волнует, с кем ты там сейчас! 99

Проще прогнать ночную темноту чем тебя из головы… 90

Хочу чтоб он позвонил и сказал: «Короче, детка, меня не волнует с кем ты сейчас и кто твой парень. Передай ему, что ты только моя и это не обсуждается!» 429

«Перезвони мне через 289 минут». .. На его языке — это означало «Никогда»… А она считала. 344 (5)

«Этот статус для всех тех, кто когда-то глупо терял свою вторую половину и из-за гордости упустил момент, когда мог ее вернуть» 378 (2)

Они ссорились… Она плакала в подушку, а он разбивал кулаки о стену… 518

На сигаретах пишут: вызывают рак легких, на спиртном:вредит здоровью, почему на парнях не пишут — опасно для нервной системы? 277

«Я лечу раны» — сказало Время. «Я окрыляю» — сказало Счастье. «А я раню, поднимаю до небес, а потом швыряю на землю» — усмехнулась Любовь. 236

Слезы убивают красивых женщин, но являются спасением для некрасивых.

Истинная боль тихая и незаметная для окружающих. А слезы и истерики – это лишь дешевый театр показных чувств.

День и ночь она плачет под одну и ту же музыку. Слезы катятся, а она все пытается убедить себя в безразличии.

Ты – единственная причина моего минувшего счастья и теперешней боли.

Лучший статус:
Почему в комнате темно? – Экономия света. – А на полу почему сидишь? – Кресло берегу. – А почему лицо в слезах? – Режу лук. – Прям сейчас? В темноте и на полу?

Слова способны выжимать душу, и вытекает она через глаза. Вот почему люди плачут.

Хочешь сберечь свое счастье? Никому о нем не рассказывай.

Собирался уничтожить любого, кто посмеет меня обидит? А есть ли у тебя смелость расправиться с собой?

В четыре года вы от обиды плачете и кричите на весь мир, в десять лет вы тихо плачете в уголку, а после пятнадцати лет вы учитесь зажимать себе рот руками, чтобы никто не видел ваших слез.

Если женщина плачет – ее просто обидели, если женщина молчит – то не сомневайтесь, что именно сейчас она переносит самые тяжелые моменты своей жизни.

Как же тяжело когда друзья уезжают в другой город 🙁

Не грусти! Ведь каждая минута обмену и возврату не подлежит)

Порой мы совершенно не убегаем от человека, что делает нам больно, а стараемся быть как можно ближе к ней …

Причинить самую страшную боль человеку сможет лишь тот, кто подарил ему больше всего счастья. – грустные статусы

Если я молчу, это не значит, что мне нечего сказать…просто молчание – это самое безболезненное и грустный статус тут не поможет.

знаете так обидно когда родная мама ведет себя, так как будто ты последнее говно на свете

Рано или поздно обнаруживаешь, что леди Удача – обыкновенная проститутка, а у тебя закончились наличные и настает время грустных статусов.

Ищу принца. Чтобы забыть короля(с) – грустные статусы

Так грустно не бывает, когда лучшая подруга кидает из-за парня!

Завтра будет новый день, снова грусть, тоска.

как странно, когда не хватает времени на любовь. мы кричим, мы шепчем, что это самое важное в жизни, а в итоге важнее оказывается учеба_работа_какие-тодругие параллели и постоянные грустные статусы.

Красивая – не значит игрушка. Стерва – не значит бессердечная. Одинока – не значит одиночка. Влюбленна – не значит счастлива.

Каждую минуту, когда вы злитесь на кого-то, вы теряете 60 секунд счастья, которые вы никогда не вернете!

Силён не тот кто не упал, а тот кто падал и вставал! – грустные статусы

Лишь сигаретный дым развеет мысли о тебе, но не надолго … И только серый дождь прячет слезы, любить так больно … И в снах не вижу цветов – все стерто с души … Люблю, умираю Молчишь? молчи …

В полном отчаянии и безысходности закрой глаза и представь, что ты незрячий, а потом открой глаза — ты поймешь, что ты счастлив!

Время проходит, чувства остаются, время проходит, но боль не лечит, лишь слезы на лице высыхают, но о нем все вспоминается, и сердце все стучит так быстро, и ровно все не дышится….

Почти каждая женщина хотела бы хранить верность, трудность лишь в том, чтобы найти мужчину, которому можно хранить верность. by

Она всегда смотрит в глаза, но никто её не понимает. Она любит цветы, но не умеет за ими ухаживать. Она верит людям, часто жалея об этом…

Паршиво. Сжечь все мосты и понять, что ты не с той стороны.

Слов просто не хватает и дыханья больше нету…Ведь я люблю тебя и не считаю глупым это! (с)

Бросила пить, курить и влюбляться. Берегу печень, легкие и нервы..

Когда на вопрос “Как дела?”я отвечаю”У меня все отлично”,я хочу чтобы кто-то посмотрел мне в глаза и сказал “Скажи правду”…

[Самое ужасное,Ждешь пока он напишет… и тут… УРА! “мои сообщения (1)”. Открываешь, а там спам…].

Люди часто одиноки, потому что они строят стены вместо мостов и тонут в грусти.

На перемены в твоем настроении у меня аллергия.

Иногда кажется, что весь мир против тебя. Но это всего лишь кажется. На самом деле на тебя всем пофиг.

Если я тебе не нравлюсь…FUCK OFF…я не исправлюсь…

Иногда так хочется просто развернуться и сказать всем: Да идите вы на фиг!

одновременно злость и грусть… хочется на кого-нибудь наорать, а потом пожалеть…

Обидно, что очень мало таких людей, которые возьмут и просто так напишут, без повода и причина, просто, что скучают.

Красивая девушка почти никогда не бывает одна, но, увы, часто она одинока… – грустные статусы

Надо уметь закрывать скучную и грустную книгу, уходить с плохого кино, увольняться с плохой работы и расставаться с плохими людьми – грустные статусы

Слезы – оборонительная жидкость.

Весна – прекрасное время года, когда можно плакать и притворяться, что это всего лишь аллергия.

Одиночество-это кода ты окружён замечательными людьми, которые любят тебя и понимают, но у каждого из них есть кто-то ближе, чем ты… – грустные статусы

[Сумасшедшая, ненормальная… Но красивая, сексуальная… Тварь корыстная, ненасытная… Всё же милая и наивная… Нет ни совести, ни раскаянья… Только искренность и отчаянье…] – грустные статусы

Так бывает… ты есть, а тебя никому не надо…(((

она мало спит. боится злых людей. кусает губы так,что до крови. всё принимает близко к сердцу. она такая. быстро привыкает к людям. обжигается. разочаровывается. плачет..(с) – грустные статусы

Никогда не забывайmе о двух вещах,касающuхся меня:во-первых-я знаю о вас больше чем вы думаеmе…u во-вmорых-я нuкогда не жалею о mом, что сделала. – грустные статусы

– Да, дело дрянь, особенно если влюбился в такую истеричку как ты! – я не истеричка!!! – ну вот опять: я сказал что люблю тебя, а ты слышишь только Истеричка!

Слезы? Нет, это дождь. Больно? Нет, все в порядке. Вместе? Увы, но мы врозь. Сны? Мне они не понятны. Память? Ее не сотрешь. Сердце? Разбито не склеишь. Мысли? Они все с тобой. Чувства? Их не изменишь

Именно в тот момент, когда ты поймешь что знаешь человека на 1ОО% он докажет тебе, что ты не знаешь о нем ничего.

Тупые мысли,сигареты,клубы…Найти бы время накрасить губы…Найти бы время,чтоб себе признаться..Что всё. The End. пора… меняться…

Девушка,провожая парня в армию,подарила ему свое фото,и через полгода написала ему: я встретила другого, верни фото. Парень собрал у всех друзей фотографии их девушек,и отправил бывшей, со словами: не помню где ты, выбери, остальное отошли мне

Я слишком счастлива,чтобы полюбить кого-то…Любовь-это переживания…А я не хочу переживать-я хочу жить!… В моих статусах нет места грусти… – грустные статусы

Гордая – потому что уже унижали! Вечная – оттого что душой умерла… Стерва – потому что когда-то бросали! …Поклялась не любить, никого никогда…

Я навсегда запомню эту фразу, мне старый человек сказал: « Не могут быть красивыми глаза, которые не плакали ни разу»

А ведь когда – то я была так бессмысленно счастлива, когда солнце вечерами заходило ко мне на чай

Как часто замечаю я и в этом сознаюсь не вольно – мои вчерашнее друзья сегодня делают мне больно…

Все человеческое грустно. Сокровенный источник юмора не радость, а горе. На небесах юмора нет

Если ДРУЗЬЯ не звонят и не пишут….значит у них ВСЁ ХОРОШО!

В моей жизни много приключений, мелодрамы, детектива, комедии, триллеров…Иногда я просто смотрю наверх и ищу камеру…Но ее нет…И тогда я понимаю- это моя жизнь…Интересная и разнообразная…в которой грусть лишь надумана мной – грустные статусы

Она мало красится по утрам, мало спит. Боится злых людей, кусает губы так, что до крови. Всё принимает близко к сердцу. Она такая. Быстро привыкает к людям, обжигается, разочаровывается, плачет…

Пocтaвиты точку не труднее. Труднее дививитись, как человек, которому ты меньше боли желал, все время дорисовывает к этой точке еще две …

Самое ужасное, что со мной могло произойти – это аллергия на мандарины:(((

я всегда буду улыбаться….даже когда тебе очень грустно….чтобы ты видел насколько мне на тебя насрать! – грустные статусы

Мы делаем несчастными людей которые нас любят и пытаемся сделать счастливыми людей которые счастливы и без нас.

Она часами может так сидеть: слушать одну и ту же песню, вытирать слезы ладошкой и убеждать себя в том, что ей все-равно…

“…время не лечит.время только помогает смириться… залечить глубокие раны.Но всё равно остаются шрамы…просто маленькие сувенирчики на всю жизнь”

Когда на душе невесело, на чужое счастье больно смотреть и грусть нарастает.

Иногда мы плачем от смеха…но последнее время,мы все чаще смеемся,чтобы не заплакать….нас поглощает грусть

Если бы мир был хорошим местом, мы бы не плакали при рождении. ©

Я за тобой очень сильно скучаю. Очень сильно тебя люблю. Только прошу … Не возвращайся

Самая главная проблема в жизни – это страдание, которое причиняешь, и самая изощренная философия не может оправдать человека, истерзавшего сердце, которое его любило. Когда пишешь грустные статусы ожидаешь что он их прочтет и поймет… – грустные статусы

Это снаружи я произвожу впечатление человека, довольного своей жизнью. Но внутри, под внешним лоском, правит отчаяние.

Она плакать давно разучилась, Она слезы за смех выдает. С ней так многое в жизни случилось, Все считают – в душе ее лед. Она боль убирает в начало, Она прячет за маскою страх. Слишком много людей обещало, Потерпеть за нее любой крах.

Хочу гуашь цвета ее глаз. Обрисовать все стены и медленно умирать от счастья.

Иногда я чувствую себя никому ненужной, даже родителям…просто отбросом общества…

Лучше слёзы от смеха, чем смех сквозь слёзы.

Я буду ждать тебя, только бы знать, что тебе это надо…

Я бы очень хотела, чтобы меня отхлестали по щекам и сказали: “Дура, это не любовь, вообще ничего нет, уясни это и живи дальше”

Иногда становится так страшно, от того что стало так по фиг, на то что было так важно.

Многие думают,что я шут и я всегда смеюсь потому-что мне весело… но не многие знают, что под маской шута – грусть, а смех лишь скрывает слёзы.

а знаете, что страшно? когда твои родители живут в одной квартире, но при этом ненавидят друг друга больше всего на свете… а ты смотришь на это и ничего поделать не можешь…

Почему ты плачешь? …-Потому что дура… – Почему дура?…-Потому что плачу!

Как правило фраза “Ну не плачь”, провоцирует истерики…

Ты даже не знаешь как ей больно. Не хочешь слышать.ты с ней играешь а она этим дишит – грустные статусы

Сидишь в веселой компании и громко до слез смеешься … а ночью – тихо плачешь …

Холодный пол… Пачка сигарет… Остекленевший взгляд… И в голове лишь один вопрос: “Почему все так? Так странно и сложно?

ночью мы пытаемся думать о том,что днём сказать не смогли.

– Ты её глаза видел? – Ну да, видел. Голубые, красивые такие. – А я видел в них, как она по ночам из-за тебя, дурак, рыдает..(c)

Этот статус я посвящаю каждой девушке которая сейчас читает его и грустит, не грусти, зайка!!! Все будет супер! 🙂

Прийдя домой, снова зайдет в интернет,Откроет сайт, но вконтакте его уже нет.Нажмет на его страницу посмотрит на статус,”Знаешь, ведь все могло бы быть иначе…

Сегодня случайно нашла твой запах в спальне. Никогда … Одновременно так не крутилось сердце и не сжималась голова …

Ангелы не осуждают крханих … Ангелы просто плачут от боли, которую любимые им причинили …

Мне хочется плакать, а я веселюсь. Я прячу за смехом смертельную грусть. Рисую улыбку, шучу без конца, живу за фасадом чужого лица… Все думают счастлива, всем улыбается, а это душа моя разрывается!

Никогда не переставай улыбаться, даже когда тебе грустно, кто-то может влюбиться в твою улыбку – грустные статусы

Все будет. Стоит только розхотиты.

тут ты весёлый и улыбающийся,а там ты грустнее чем ирландская овца Дорис…жизнь игра…любовь…

Поиграем в игру. Правила несложные: не звонить ему, не писать, не читать его статус, не ждать его звонка, ведь ты же знаешь – это правильно. А главный приз в игре – чувство легкости и освобождения от прошлого. Ведь ты этого хочешь.

Загляни в мои глаза, и скажи что ты в них видишь? Грусть, печаль, тоску, обман. . . Думаешь больно? Нет, я привыкла… – грустные статусы

Абонент не отвечает или временно недоступен. Попробуйте больше не звонить …

… бывает, хочется забыть обо всём: о проблемах, врагах и даже о друзьях, которых 100 лет не видела… и думать только о тебе… но тебя нет рядом. грустно.

Я всегда была поблизости, только ты не всегда это замечал.

Время лечит, но походу надо лечить печень…. – грустные статусы

Как я устала… Хочу закутаться в теплый плед и, сидя в удобном кресле, пить горячий шоколад и ни о чем не думать… И чтоб никто не приставал с дурацкими вопросами… Просто посидеть в одиночестве, в обнимку с любимым котом… Только он понятливыми глазами посмотрит на меня и просто уткнется в мою щеку, будто бы говоря: “Не переживай, все будет хорошо…”

• Хочешь забыть, но не можешь ведь для тебя нет дороже…его счастливой улыбки прекрасней лучика солнца и без него весь твой мир он только рушится бьется и остается лишь мысль не забирай его боже…
• Самый умный мужчина становится глупцом, когда он любит; самая пустая девушка, полюбив, становится умной.
• Он уходил. Она смеялась. Не потому, что её смешно.Она расплакаться боялась. Боялась выпрыгнуть в окно, боялась закричать, что любит, И умолять не уходить. Ведь этим он её погубит, ей больше не для кого жить
• Зажжёшь огонь, я пылаю в нём и это рай гореть тобою день за днём
• Влюбленным легче простить большую не скромность, чем маленькую неверность.
• Вот так всегда: Она меня любила а я не замечал, она перестала любить и я заметил ее и влюбился, но было поздно
• Время от времени люди стремятся к чему-то лучшему , к тому, что найдено через боль одиночества, и нужна невероятная смелость и мужество, чтобы впустить кого-то в свою жизнь или дать им второй шанс.
• Женщина только тогда верит слову «люблю», когда оно сказано тихо и просто.
• …И тогда мне стало так горько и больно… что я включила самую любимую песню, она мне о нас напоминает…но так и не смогла пропеть ни слова… Слёзы не переставали течь от боли…Но я тебя прощаю..
• Те, кто мне дорог, поймут меня, даже когда я буду в психушке со стенами разговаривать
• Лишь научившись прощать можно искренне любить.
• Слишком было много боли от тебя. а я все равно хочу вернуть все назад. и как назло в этом году зима наступила рано. хотя она знает сколько у меня с ней о тебе воспоминаний.
• Мы видели в друг друге то,что нам обоим не нравилось, возможно мы просто смотрели в зеркало.
• В присутствии предмета любви немеют самые смелые уста, и остается невысказанным то, что так хотелось бы сказать.
• Встретил плохую женщину — отойди, чтобы не сломать себе жизнь. Встретил хорошую — отойди, чтобы не сломать жизнь ей…
• Трогательные статусы — Благодаря тебе я смеюсь немного громче, плачу немного меньше и много улыбаюсь безо всякой причины…
• Когда тебя любят, не сомневаешься ни в чем. Когда любишь ты, сомневаешься во всем.
• Пустота. Мы отлетаем, отпуская руки… Пустота. Глаза такие жадные до красок. А в душе пустота…
• Повстречавшись полгода мы расстались…видимо нам нужно было ещё погода чтобы понять что мы нужны друг другу. Теперь мы снова вместе и мне пофиг на «я на одни и те же грабли»… я счастлива)
• Мужчина который умно говорит о любви, не очень влюблен.
• Хочу стать той единственной, которая будет понимать твоё молчание… Единственной.
• Чтобы превратить жизнь в сказку, нужно совсем немного – просто ты и я… Вместе!
• Человек, уверенный в мысли о том, что любви нет, обязательно любил перед этим.
• Я в глазах твоих серых и ясных Понимаю: не любишь меня. И при встрече с тобой я не буду, Так бледнеть и краснеть, как всегда, Потому что ведь знаю: не любишь, Ты нисколько не любишь меня!
• В ожидании большого счастья многие не замечают маленьких радостей жизни. — Трогательные статусы

Елизавета Фильберт, Томск, Россия — полная информация о человеке из профиля (id157040916) в социальных сетях

Информации о личной жизни Елизаветы не найдено

|Я пьяна, а ты такой хороший💫|Вернуть бы нашу первую встречу, я бы не пришла🍷|Я вам не нравлюсь? — Как жаль, что мне пофиг

Фотографии

Просмотреть нельзя из-за настроек приватности профиля

Основная информация о Фильберт Елизавете

Контакты, ссылки

• Twitter

  Не указан

• LiveJournal

  Не указан

• Skype

  Не указан

• VK ссылка

  miastreliya

• Личный сайт

  Не указан

Основная информация о её VK профиле

• Галочка верификации

  Отсутствует

• Дата регистрации профиля ВКонтакте

  25 декабря 2011 года

• Прошло после регистрации

  10 лет 9 месяцев 8 дней

• Онлайн ли сейчас

  Нет

• Когда была онлайн

  03 октября 2022 в 01:41:20

• С какого устройства заходила

  Через приложение для iPhone

• ID профиля

  157040916

• Никнейм (псевдоним)

  miastreliya

Настройки приватности страницы Елизаветы

• Можно ли отправить личное сообщение?

  Такая возможность есть

• Разрешены ли записи на стене?

  Запрещены

• Статус профиля VK

  Закрытый

• Доступ к аудиозаписям

  Закрыт

Наполнение страницы

• Сколько подписчиков

  Не определено ∞

• Сколько друзей

  837

• Подарки

  Нет данных

• Заметки

  Нет данных

• Фотоальбомы

  0

• Фотографии

  Скрыто

• Видеозаписи

  0

• Аудиозаписи

  0

• Группы

  Скрыто

• Паблики

  189

Где училась и работала

• Школа

  Информация не указана или скрыта настройками приватности

• ВУЗ

  Информация не указана или скрыта настройками приватности

• Работа

  Информация не указана или скрыта настройками приватности

Хобби, интересы, увлечения

• Деятельность

  Не указано или скрыто

• Интересы

  Не указано или скрыто

• Любимая музыка

  Не указано или скрыто

• Любимые фильмы

  Не указано или скрыто

• Любимые книги

  Не указано или скрыто

• Любимые игры

  Не указано или скрыто

• Любимые TV-шоу

  Скрыто или не указано

• Любимые цитаты

  Не указано или скрыто

• О себе

  Информация скрыта или не указана

Жизненная позиция

• Главным в жизни считает

  Скрыто или не заполнено

• Главным в людях считает

  Скрыто или не заполнено

• Политические предпочтения

  Скрыто или не заполнено

• Источники вдохновения

  Скрыто или не заполнено

• Мировоззрение

  Скрыто или не заполнено

• Как относится к алкоголю

  Скрыто или не заполнено

• Как относится к курению

  Скрыто или не заполнено

Список друзей

К сожалению, не удаётся получить список друзей Елизаветы.
Если статус профиля VK значится как «закрытый», это вполне нормально.
В противном случае попробуйте обновить данную страницу, иногда это помогает.

Удалить страницу

Если Вы являетесь владельцем этого vk профиля id157040916, можете легко его удалить с сайта profiles-vkontakte.ru, вся информация с этой страницы исчезнет, будто её тут и не было никогда. И гарантированно не появится тут снова.

Для удаления придётся кое-что сделать, чтобы алгоритм мог Вас идентифицировать, как владельца профиля. Ничего сложного и трудоёмкого: просто в качестве своего статуса ВКонтакте (именно на страничке где id 157040916) напишите pvkontakte123, без всяких пробелов и других символов, после чего нажмите кнопку «УДАЛИТЬ ПРОФИЛЬ».

Так система поймёт, что Вы — это действительно Вы, после чего произойдёт удаление, полностью в автоматическом режиме. Разумеется, после успешного удаления можно удалить статус pvkontakte123, поменять его, делать с ним всё что угодно — идентификация более не требуется.

А теперь ещё раз, коротко:

1. Устанавливаете статус pvkontakte123
2. Нажимаете кнопку УДАЛИТЬ ПРОФИЛЬ
3. Вся публичная информация из vk о вас удаляется с profiles-vkontakte.ru навсегда.

Удалить профиль

Страница сформирована в реальном времени на основе API-ответа от ВКонтакте, содержащего только открытые данные профиля vk.com/id157040916, которые НЕ были скрыты настройками приватности. Сайт profiles-vkontakte.ru НЕ собирает и НЕ хранит данные пользователей ВКонтакте.

Почему даже хорошие HR-ы никогда не объяснят вам причину отказа — Офтоп на vc.ru

И как соискателю всё-таки получить полезную обратную связь

49 380 просмотров

На днях наш HR (девушка, кстати, крепкая как кремень) посетовала, что, мол, стараешься со всеми кандидатами по-человечески — а всё равно кто-нибудь напишет гадость в личку или негативный отзыв о компании. Последней каплей стал едкий комментарий от экс-кандидата под публикацией о вакансии в VK, и развернувшаяся далее дискуссия про «синдром вахтёра», которым страдают HR-ы, перетекающая в рассуждения на тему того, что «за такие деньги никто нормально работать не будет».

Рекрутёров никто не любит — это факт. Для соискателей именно они — олицетворение вселенского зла, стрессов, отказов, ощущения собственной беспомощности. Жизнь HR-а в этом плане тоже не сахар: 99% отправителей резюме (среди которых есть и клинически больные, и реально приятные люди) тоже не могут его ничем порадовать. В результате он вынужден или не отвечать вовсе, или отказывать.

Почти всегда рекрутёр никак не объясняет отказ. Но, поверьте, сложно придумать идею хуже, чем объяснять кандидату, почему он не подошёл. На то есть 3 причины.

1. Цена ответа

Итак, соискатель получает отказ и задаёт вопрос: «Скажите, а почему я вам не подошёл?» Вопрос, в общем-то, вполне разумный и обоснованный, тем более, что профессиональный HR, действительно, может дать ценные рекомендации по стратегии поиска работы или даже по профессиональному развитию в целом.

Но если давать реальную содержательную обратную связь всем кандидатам (неважно, устно или письменно), то придётся заниматься только этим.

Немного арифметики. С января по июнь 2018 года мы получили 3163 отклика только на hh. Если бы мы тратили хотя бы по 15 минут на обратную связь каждому, кто кликнул «отправить резюме», то это заняло бы 20 рабочих недель с начала года. А это значит, что на остальную работу у нашего HR осталось бы 2 рабочих недели. Ещё раз: 2 недели из 22. Это только резюме с hh, без остальных каналов, и только при условии «не более 15 минут на человека», как на приёме в поликлинике.

Но даже если, руководствуясь соображениями гуманности, нанять ещё одного человека для общения с пострадавшими от несправедливости жизни, это вряд ли сделает их счастливее. И на HR-бренде это позитивно тоже не скажется. Об этом — далее.

2. Отрицание, гнев, торг

Как ни странно, соискатели, способные адекватно принять обратную связь и извлечь из неё пользу… не особо нуждаются в разъяснениях. Такие люди обладают хорошим эмоциональным интеллектом, поэтому причины того, почему мы с ними не сошлись, для них понятны хотя бы на уровне ощущений. При этом они не воспринимают вежливый отказ сколь-нибудь остро.

Напротив, кандидаты, которые активно настаивают на объяснении причин отказа, как правило, не очень хорошо чувствуют ситуацию в целом, а отказ для них — прямое посягательство на самооценку. Они никогда не скажут за обратную связь «спасибо», зато начнут, как по книжке Кюблер-Росс, демонстрировать одну из стадий принятия неизбежного:

Отрицание: «Как так, мы же так здорово пообщались, вы даже улыбались, когда я рассказывал о своих навыках работы в команде».

Гнев: «Да вы вообще ничего не понимаете в [бухгалтерии / логистике / ощипе гусей]! Немедленно позовите вашего руководителя, я буду жаловаться! Как так можно обращаться с людьми, у меня два высших образования!»

Торг: «Это из-за того, что я завис на том вопросе? Я просто нервничал, обычно я реагирую быстрее, давайте ещё раз попробуем. Нужен опыт в ведении проектов? Я на курсы как раз собираюсь! Я обязательно справлюсь!»

В общем, такой диалог начинает пугающе напоминать драматическое расставание с парнем / девушкой, когда кто-то уже всё окончательно решил, а вторая сторона не в состоянии это принять.

Когда я был ещё неопытным идеалистом, я пробовал объяснять соискателям, с чем связан отказ. Чаще всего люди реагируют на это либо сдержанно-негативно, либо крайне негативно: расстраиваются, начинают спорить. Ведь потребность в защите самооценки — это одно из базовых свойств личности человека.

Опыт моих знакомых HR-ов и рекрутёров говорит о том же самом. В общем, такие беседы — это не только дорогое, но ещё и изматывающее занятие, которое любого HR-а доведёт до ручки в считанные недели.

3. В чужой монастырь, и всё такое

На самом деле, не бывает «хороших» и «плохих» кандидатов. Я исхожу из того, что для большинства людей существует какое-то действительно подходящее место работы. Такое, где их сильные стороны будут генерировать полезность, а слабые не будут ничего портить.

Все компании разные, и те качества, которые мы можем считать вредными, могут быть востребованы в сотне других организаций. Но объяснить это людям без системного бизнес-опыта довольно затруднительно.

Например, в упомянутом выше объявлении мы ищем сообщника в коммерческий отдел. Обычно эта должность называется «менеджер по работе с клиентами». Но мы уже на уровне странного наименования закладываем посыл, что здесь что-то не так, как обычно.

Традиционно сотрудник на этой позиции должен не ослаблять хватку, пока не продаст всё, что только возможно продать, быть напористым, шпарить по заготовленным скриптам и слушаться руководителя. А ещё ему должно быть пофиг, что продавать, главное побольше. В 90% компаний такой игрок — на вес золота.

У нас человек на той же позиции (осторожно, сейчас будет зефирная жесть) должен любить людей, быть заботливым, искренне верить в то, что предлагает что-то ценное. А вместо умения действовать по инструкции у нас ценится любознательность и стремление к прокачке своих скилов — просто потому, что в нашем конкретном случае это приносит больше пользы, в том числе и коммерческой.

Какую обратную связь мы можем дать объективно востребованному на рынке продажнику, которому отказываем? «Дело не в тебе, дело во мне?»

Как же всё-таки «расколоть» HR-а на обратную связь

Интерфейс большинства сайтов типа hh и superjob наглухо обрубит вам возможность отправки сообщений работодателю после того, как он направит вам отказ (несложно догадаться, почему). Но если вы общаетесь с рекрутёром по почте (или сможете её найти), то получить какую-то обратную связь вполне реально.

Во-первых, здорово было бы признать тот факт, что вам, такому великолепному и неповторимому, могут отказать. Во-вторых, признать тот факт, что никто не должен по умолчанию тратить на вас время. В-третьих, быть благодарным принимателем обратной связи, коли вам уж она действительно нужна.

Если вы после отказа отправите примерно такое послание, то прогнозирую конверсию в обратную связь больше 50%. Кстати, есть шансы и переговоры о работе возобновить 😉

Наталья, добрый день! Отправлял вам в начале недели резюме, сегодня получил отказ. Конечно жаль, но понимаю, что у вас есть объективные критерии, а кандидатов много и есть из кого выбрать.

Тем не менее, у меня есть просьба: вы уже посмотрели моё резюме, и, как профессионал, наверняка можете указать один-два момента, которые там стоило бы поправить. Буду очень признателен за это!

Не жалей меня | Psychology Today

«Жалость ничего не стоит и ничего не стоит». — Джош Биллингс

«Люди не бездомные, если они спят на улицах своих родных городов». — Дэн Куэйл

Источник: Photographee.eu/Shutterstock

Жалость выражает негативную оценку плохого положения других. Тем не менее люди не любят, когда их жалеют. Что плохого в жалости и является ли жалость добродетелью?

Отношение большинства людей к нищим или бездомным — типичный пример жалости. Типичные установки сострадания обращены к близким и родным, нуждающимся в постоянной помощи: например, к тяжелобольному члену семьи, умственно отсталому или физически неполноценному. Жалость и сострадание возникают не в каждом случае неудачи, а только тогда, когда мы верим, что кто-то страдает от существенного несчастья. Жалость и сострадание — виды сочувственной скорби по поводу чьего-то существенного несчастья; однако они связаны не только с общей печалью.

Принципиальное различие между ними заключается в том, что сострадание предполагает гораздо большую приверженность существенной помощи. Сострадание предполагает готовность принять личное участие, в то время как жалость обычно этого не делает. Жалость больше похожа на зрителя, чем на сострадание; мы можем жалеть людей, сохраняя при этом безопасную эмоциональную дистанцию ​​от них. В то время как жалость включает в себя веру в неполноценность объекта, сострадание предполагает равенство в общем человечестве.

Во многих случаях жалости мы могли бы предложить существенную помощь, но считаем себя неспособными или не обязанными сделать это. Таким образом, хотя я мог бы помочь нескольким нищим, отдав им большую часть своей зарплаты и времени, я воспринимаю эту возможность как нежелательную в свете моих обязательств перед семьей и моего желания вести определенный образ жизни. В таких случаях наша ограниченная способность помочь на самом деле проистекает из предполагаемого отсутствия обязательств, связанного с нашим нежеланием принимать личное участие.

Типичное убеждение, связанное с жалостью, состоит в том, что многие существа в мире страдают, но один человек не может сделать много, чтобы улучшить их положение. Довольно часто лучшее, что мы можем сделать — по крайней мере, многие из нас в это верят, — это помочь очень ограниченным образом или ограничить помощь своим близким. Страдания бездомных признают многие, но большинство считает, что реальной помощи они предложить не могут. В лучшем случае они думают, что могут заплатить долг за страдания бездомных, пожалев их. Соответственно, жалость — это часто сочувствие беспомощным со стороны бессильных — или тех, кто считает себя по существу бессильным. В рекламе Общества рассеянного склероза говорится: «Им не нужна ваша жалость, им нужна ваша помощь». Действительно, студентов, изучающих социальную работу, учат не жалеть своих пациентов, поскольку такая жалость может помешать им помочь пациентам. Из-за его невмешательства мы говорим о жалости как о роскоши.

Жалость неуместна, если у нас есть возможность облегчить страдания. Врачи, которые могут вылечить своих пациентов, не жалеют их. Точно так же неуместно и президенту, который может помочь бездомным, жалеть их. Когда мы можем помочь, но не хотим менять при этом свои приоритеты, чувство вины может быть частью сложного эмоционального состояния жалости. Эта вина часто вытесняется тем, что другой человек либо воспринимается как низший — и, следовательно, как не заслуживающий существенного изменения наших приоритетов, — либо как способный решить свою собственную проблему. Есть и другие случаи жалости, например, когда человек умирает от рака, когда мнимое бессилие является реальным, но здесь правильным отношением является сострадание, а не жалость.

Наше принятие ситуации другого и нежелание принимать личное участие могут проистекать из наших убеждений в том, что: (а) позиция другого неизменно ниже; (б) другой человек так или иначе ответственен за свое подчиненное положение; или (c) нам не хватает необходимых ресурсов. Эти убеждения являются своего рода защитным механизмом, который как-то оправдывает нашу пассивность в жалости.

Из-за веры в неполноценность другого человека жалость может легко оскорбить или унизить получателя. Действительно, жалость часто ассоциируется со смешным. Вот почему большинство людей не любят, когда их жалеют. (Некоторым людям нравится, когда их жалеют, в основном из-за того внимания, которое они в противном случае не получили бы. Это, вероятно, причина, по которой Джордж в телешоу Seinfeld , с гордостью заявляет, что «Нет никого хуже меня».) Когда другие жалеют их, люди понимают, что им чего-то не хватает, и поэтому считаются неполноценными.

Жалость включает в себя веру в то, что объект не заслуживает такого существенного несчастья; чем сильнее убеждение, тем интенсивнее эмоции. Соответственно, Аристотель предположил, что жалости не испытывают те, кто считает, что зло присуще людям; если вы думаете, что все в основе своей злые, вы, вероятно, сочтете это несчастье заслуженным. Убеждение, что человек не заслуживает существенного несчастья, не обязательно предполагает моральную положительную оценку этого человека в целом или его прошлой деятельности. Мы можем жалеть массового убийцу и все же верить, что этот человек должен быть казнен.

Жалость, считающая другого низшим, больше связана с презрением, чем с любовью; сострадание, в котором забота является основным отношением, является важной частью любви.

Некоторые люди действуют из жалости. Таким образом, люди могут встречаться с другими просто из чувства жалости к ним. Похожим случаем является секс из милосердия (или жалости), когда женщину (или мужчину) не особенно привлекает кто-то, кто в нее влюблен и желает заняться с ней сексом; она спит с ним только потому, что ей его жаль. Некоторые люди могут даже жениться на ком-то из жалости. Эти примеры указывают на чувство превосходства, связанное с жалостью.

Существует давняя философская традиция, утверждающая, что жалость бесполезна с моральной точки зрения или даже имеет отрицательную моральную ценность. Спиноза, например, утверждает: «Жалость в человеке, живущем по руководству разума, сама по себе дурна и бесполезна». Основная причина критики жалости в том, что она не улучшает ситуацию. Такие философы, как Кант и Ницше, которые предполагают, что жалость бесполезна с моральной точки зрения, утверждают, что даже если человек не в состоянии преодолеть эту эмоцию, он должен помешать другим осознать, что они являются объектом нашей жалости.

Плохая пресса, которую получает жалость, касается как того, чего жалости не хватает, а именно действительной помощи, так и того, что она подразумевает, а именно чувства превосходства и удовлетворения своим положением. Тем не менее, жалость не порочна. Питье может и не приносят достаточного вреда с моральной точки зрения, но они не причиняют вреда. Более того, поскольку жалость предполагает внимание к страданиям, а не к успеху других, она может в конечном итоге привести к некоторому улучшению. В жалости мы преодолеваем нашу естественную склонность отводить взгляд от страдающих людей. Это, несомненно, общественно полезно и морально похвально. Но простого признания недостаточно; часто требуется реальная помощь.

(на основе Тонкость эмоций)

Жалость

Просмотры страниц 14762

Работа • Статус и успех

Учитывая, насколько откровенно низки многие люди, было бы странно выделять как особенно проблематичный и особенно болезненный вид обращения, который на первый взгляд может показаться очень близким к доброте. .


Когда они узнают о нашей проблеме, некоторые знакомые спешат предложить нам ласковые слова. Они будут с беспокойством спрашивать нас, как у нас дела; они спросят, могут ли они нам что-нибудь достать в момент, который должен быть для нас очень трудным; они скажут, что представляют себе, как ужасны вещи и как мы должны быть в агонии. Они заканчивают разговор, умоляя нас связаться с ними, когда мы захотим — днем ​​или ночью, а также в выходные дни — если они могут оказать какую-либо помощь в любом виде. Они могут даже коротко вздохнуть — и сказать ласковым голосом: «Бедняжка!»


Как мы могли быть настолько неблагодарными, чтобы возражать, когда другие люди могли в этот самый момент называть нас неудачниками или хуже? И все же последний подход может быть почти предпочтительнее; каким бы бодрящим мы ни были, по крайней мере, знали бы, где находимся.


Что может сделать медовую доброту невыносимой, так это то, что она связана с одной из самых пагубных эмоций, которую мы когда-либо переживаем, а именно с жалостью. Быть сострадательным — значит быть помещенным в особую категорию одиночества и причудливости и наделенным исключительно сильным статусом изгоя, в тот самый момент, когда мы жаждем утешения и нашего подтверждения нашего права принадлежать к человеческому роду. Сочувствующий человек осознает, насколько безнадежно наше положение, но что подрывает его усилия быть добрыми, так это энергия, с которой он дает понять, что наша печаль принадлежит нам и только нам, и что он не будет и никогда не сможет быть тронут никем. аналогичный ужас. Они, конечно, хотят быть милыми с нами, но чего они не сделают, так это признают, что они так же открыты для безумия, глупости, несчастных случаев и страданий, как и мы. Им нужно — от страха — воздвигнуть прочную стену между нашим состоянием и их. Им нужно напомнить нам, а главное самим себе, что они прочно укоренились на суше, а мы там, в океанской зыби, тонем. Возможно, они бросят маленький спасательный плот; чего они не хотят воображать, так это того, что они когда-либо понадобятся им самим.


Жалость беспокоит, потому что она так близка к тому, чего мы все отчаянно хотим, а именно к сочувствию. И сострадательный, и сочувствующий скажет: «бедный ты». Оба признают наши беды, и степень нашего падения, и нашу боль. Но сострадательный человек тогда делает что-то невольно очень жестокое: он ухитряется намекнуть, что беда, в которой мы находимся, только наша. Они не станут намекать на то, что, по большому счету, гораздо точнее и гуманнее: на истину о том, что мы все всегда на волоске от агонии.


Жалостливый друг прямо этого сказать не может, да и сам может не знать, но страх объясняет то усердие, с которым они держат нашу катастрофу на расстоянии вытянутой руки. Они должны напоминать нам об уникальности нашего положения, потому что они недостаточно сильны, чтобы смириться с тем, сколько неприятностей им может грозить в будущем. Они могут прийти в нашу больницу с визитом, но совершенно очевидно, что они никогда не могли представить себя в таком мрачном месте. Они могут помочь нам заплатить за наши продукты, но боже упаси, чтобы однажды им пришлось просить денег у друга, в свою очередь.


По-настоящему согревающий душу и утешающий друг — это человек, достаточно крепкий и зрелый, чтобы смириться с собственной болью; они знают, что, хотя они и не в отделении прямо сейчас, вполне могут быть там достаточно скоро; они понимают, что все, от чего мы страдаем, может когда-нибудь коснуться и их, что наши грехи отдаются эхом в их сердцах; что им не дарован иммунитет к глупости и ужасу; что они пока еще могут быть в порядке, но что они почти наверняка не будут в конце, потому что жизнь длинна и потому что они люди — и поэтому обречены на изощренные виды страдания, как и все мы. Это тот эмоциональный фон, который ненавязчиво придаст их словам утешения, а объятиям искренности.


В конце концов, мы не должны долго обижаться на жалкого человека. Они не причиняют нам страданий намеренно — и обычно они понятия не имеют, что замышляют. Они просто очень боятся быть похожими на нас — непримиримыми, чтобы однажды испить из гигантской чаши страданий, которые мы были вынуждены выпить. Мы пугаем их; мы омерзительные воплощения всего, от чего они убегают. Мы не придумываем проблему; мы правы, чувствуя, как деликатно нас держат на расстоянии воображаемой длинной палки и хирургических перчаток. Они, возможно, вызвали нас, чтобы узнать, как мы себя чувствуем, но, когда мы принимаем их хорошо приглушенный ужас, мы должны изменить ситуацию и вновь заявить о своем чувстве свободы воли и достоинстве перед лицом их сладкой покровительственной заботы. Мы стали исследователями областей, которые они все еще слишком хрупки и опасны, чтобы знать, как добраться до них. Если кому-то и нужна доза обнадеживающей доброты, то это могут быть они.


Как переосмыслить симптомы жалости к себе

Если вы часто думаете: «Почему все плохое происходит со МНОЙ?» вы можете испытывать жалость к себе. Но вы можете избежать этого состояния ума.

Многие люди испытывают некоторую форму жалости к себе, когда жизнь становится напряженной. Жалость к себе — это когда вы заняты своими проблемами. Вы жалеете себя.

Иногда жалость к себе путают с депрессией. Когда вы живете с депрессией, иногда вам может быть жаль себя.

Однако чувство жалости к себе при депрессии часто является вторичным по отношению к симптомам отчаяния, незаинтересованности и опустошенности, которые сопровождают депрессию. Вы также можете чувствовать жалость к себе, но не впадать в депрессию.

Временами естественно испытывать некоторую жалость к себе, но пребывание в таком состоянии ума может помешать вам двигаться вперед и быть в настоящем.

Когда вы охвачены жалостью к себе, это может помешать вам, как говорится, «увидеть лес за деревьями». повседневная жизнь.

«Когда мы не получаем то, что хотим, или чувствуем, что не получили должного признания за проделанную работу, нередко впадаем в состояние жалости к себе», — объясняет доктор Уэйн Пернелл, клинический психолог. из Бенисии, Калифорния.

Жалость к себе может заставить вас чувствовать, что у вас ничего не получается, и поэтому нет смысла пытаться решить свои проблемы.

По словам Пернелла, это «высасывание энергии».

«Жалость к себе — это не то, от чего человек вдруг отказывается», — говорит он. «Несколько кружек мороженого и многочисленные друзья, поддерживающие комментарии, не делают его лучше».

Подтверждение

Хроническое чувство жалости к себе не всегда может быть вызвано подавляющим количеством стресса.

Иногда то, что вы чувствуете, проявляется как жалость к себе, но на самом деле это потребность в подтверждении.

Потребность в признании может означать — хорошо это или плохо — что вы чувствуете, что заслуживаете исхода событий. Когда происходит что-то негативное, вы можете чувствовать, что это произошло потому, что вы сделали что-то, что привело к неприятному результату.

Это негативное самоутверждение может быть подкреплено симпатической реакцией окружающих, создавая внешнее одобрение.

«Жалость к себе — это форма внешнего подтверждения того, что с нами случилось что-то плохое или что обстоятельства вышли из-под нашего контроля», — говорит Ребекка Морес, лицензированный психотерапевт из Беверли, штат Массачусетс.

«Утверждение происходит, когда человек привлекает внимание других, усиливая способ привлечь внимание», — объясняет она.

«Лучший способ избавиться от жалости к себе — это выработать стратегию прерывания ее, когда вы почувствуете, что она приближается», — рекомендует Пернелл.

Это требует самосознания, чтобы распознавать, когда вы входите в состояние жалости к себе, и позволяет вам сосредоточиться на более здоровом состоянии ума: сострадании к себе.

Исследование, проведенное в 2011 году, предполагает, что сострадание к себе состоит из трех важнейших компонентов:

• понимание и доброта к себе во время неудач
• сохранение болезненных мыслей и чувств в осознанном состоянии
• рассмотрение своих негативных результатов как части общий человеческий опыт

Наличие сострадания к себе может означать принятие того, что иногда «такие вещи случаются», вместо того, чтобы спрашивать себя: «Почему со мной всегда что-то происходит ?

Перспектива

Переключение жалости к себе на сострадание к себе может начаться с вашей точки зрения. Когда вы сосредоточены на жалости к себе, проблемы окружающих могут казаться незначительными.

Напоминая себе, что все испытывают трудности и испытывают стресс, вы можете помочь изменить свою точку зрения. Вы не единственный, кто сталкивается с проблемами каждый день.

Если другие люди могут победить, есть шанс, что и вы сможете.

«Жалость к себе становится негативной вещью, потому что она максимизирует менталитет жертвы», — говорит Морес. «Если вы считаете, что играете роль жертвы, вы лишаете себя власти и личной ответственности».

Внимательность

Внимательность — это практика, позволяющая мыслям приходить и уходить без «застревания».

Когда вы практикуете осознанность, могут появляться мысли о жалости к себе, но вы позволяете им пройти мимо, а не позволяете себе зацикливаться на них.

Осознанность позволяет вам жить настоящим моментом и встречать все мысли с любопытством и открытостью.

Морс утверждает, что зацикленность на жалости к себе «удерживает вас в прошлом, что также вредит вашей самооценке при движении вперед. Тот, кто сидит с точки зрения жалости к себе, не может воспользоваться возможностью выбрать счастье, потому что вместо этого он предпочитает сосредоточиться на всем, что пошло не так».

Благодарность

Сочетание осознанности с благодарностью может способствовать возникновению чувства удовлетворения — противоположного тому, что происходит при жалости к себе.

Даже небольшие моменты удовольствия в течение дня, такие как наслаждение хорошо приготовленной едой, являются положительным опытом, за который вы можете быть благодарны.

Благодарность может не только помочь вам сосредоточиться на хорошем. Недавние исследования показывают, что благодарность напрямую связана с положительным ощущением общего благополучия.

Аналогично, 2019 г.исследования показали, что благодарность оказывает положительное влияние на отдельные аспекты благополучия, такие как социальное, эмоциональное и психологическое здоровье.

Связь

Жалость к себе может изолировать и отталкивать тех, кто хотел бы поддержать вас.

Внешнее одобрение со стороны других во время жалости к себе также может создать порочный круг.

Возможно, вы сказали себе, что заслужили что-то плохое, и близкие предложили вам утешение. Теперь, чтобы снова обрести это утешение, у вас может возникнуть соблазн обратиться к ним с еще большим негативом.

Люди, которые заботятся о вас, выслушают вас с сочувствием, если вы продуктивно изложите свое мнение, и всегда готовы помочь вам в трудные времена.

Кратковременное выявление источников вашего стресса и сосредоточение внимания на решении, а не на проблеме, может помочь вам преодолеть жизненные трудности.

Практически у каждого бывают моменты жалости к себе. Повседневная жизнь может быть сложной задачей, а когда идет дождь, иногда льет.

Если вы будете погружены в эти негативные чувства, вы будете чувствовать себя застрявшим.

«Жалость к себе уводит вас от вашего основного существа, того, кто выражает радость жизни», — говорит Пернелл.

«Проблема пребывания в тумане заключается в том, что вы не всегда можете сказать, когда слой тумана рассеется, поэтому кажется, что он будет длиться вечно. Кроме того, у нас, людей, есть привычка рассказывать себе истории, чтобы подтвердить свои чувства. И , что — вещь негативная. Потому что на самом деле это ложь», — говорит он.

Вы можете научиться прощать свои неудачи и ясно видеть ситуацию без необходимости проверки. Сосредоточение внимания на сострадании к себе, а не на жалости к себе, может помочь вам изменить свой внутренний нарратив.

Рокки III (1982) — Мистер Т в роли Клаббера Лэнга

[Толпа кричит/не одобряет решение Рокки уйти в отставку; Клаббер появляется в толпе]

Клаббер Лэнг : Уйти, пока есть возможность? Не ставь этому придурку памятник. Дайте ему кишки! Я сказал тебе, что не уйду. Ты получил свой шанс, теперь дай мне мой.

Микки : [говорит Клабберу уйти] Почему бы тебе не убраться к черту оттуда?

Клаббер Лэнг : Заткнись, Старик! Я никуда не пойду. Почему бы вам, всем этим милым людям, почему вы не прятались от меня? Политика, чувак. Эта страна хочет унизить меня. Держите всех слабыми. Они не хотят, чтобы у меня был этот титул, потому что я не марионетка, как тот дурак.

Рокки Бальбоа : Знаешь, у тебя большой рот, понимаешь?

Клаббер Лэнг : Ну, почему бы тебе не спуститься сюда и не закрыть его, Бальбоа? Ну давай же. Ну давай же.

Рокки Бальбоа : [поворотный крест] В любой момент.

Микки : Этот парень сумасшедший. Не слушайте его.

Клаббер Лэнг : Маленький человек не хочет приходить ко мне. Тогда я приду к вам, люди, чтобы выложить правду. Я занимаю первое место. ОДИН! Это значит, что я лучший! Но этот бомж брал легкие матчи, сражаясь с другими бомжами. Говорю тебе и всем здесь, я буду драться с ним где угодно, когда угодно и ни за что.

[крики толпы]

Клаббер Лэнг : Но вы никогда этого не увидите, потому что он уходит на пенсию. Видите ли, он не сражается ни с одним настоящим мужчиной. Он борется с этими установками.

Рокки Бальбоа : Какая?

Микки : [кричит] Ты позоришь этот вид спорта!

Клаббер Лэнг : [Крики] Заткнись, Старик! Вы не знаете, что я должен был исходить из! Бальбоа, у твоей семьи все хорошо, да, а ты называешь себя бойцом? Докажи это сейчас. Дай мне такой же шанс. То, как ты ныряешь, это позор. Если он не трус, то почему бы ему не сразиться со мной?

Рокки Бальбоа : Я больше не могу это слушать. В любое время вы хотите…

Микки : [крайне зол; Крики] Мне все равно, в каком ты рейтинге! Вы не получите никакого выстрела, И Я ИМЕЮ В СМЫСЛЕ ЭТО!

5 способов не засиживаться на вечеринке собственной жалости

Действительно ли это вечеринка, если это вечеринка жалости? Мы все были в одном, хотя. Возможно, это было ужасное расставание, которое мы не могли перестать прокручивать в уме. Возможно, это было что-то еще более тяжелое, например, потеря родителя или любимого человека. Может быть, врач просто сообщил какие-то страшные новости. В любом случае, когда жизнь сбивает нас с ног, иногда почти невозможно подняться снова.

Связанный: 5 способов оставаться позитивным, когда у вас плохой день

Я знаю девушку, которая в течение месяца бросила работу, которая была для нее почти нездоровой, и бойфренда, который был кем угодно, только не Прекрасным Принцем. После этих двух отъездов ей выпала роскошь вернуться домой, чтобы жить со своей семьей, и, к несчастью, слишком долго оставаться на собственной вечеринке жалости. Пока вечеринка бушевала, она набрала вес, валяясь в своей комнате с повторами телепередач и нездоровой пищей. Она потеряла радость жизни.

Этой девушкой была я. Я знаю, что мы не встречались, но, если вы позволите мне быть вашим предостережением, я хотел бы поделиться пятью шагами, которые вытащили меня из этой бесконечной вечеринки. Хотел бы я взять их намного, намного раньше. Но, увы, жизнь течет и течет, и, хотя в одно мгновение нас может смыть, в следующее мгновение мы доплывем до берега. Давайте удостоверимся, что мы доплывем до берега, разорвем эти паутинные занавески и покинем наши собственные вечеринки жалости.

1. Дайте себе время.

Хотя это звучит контрпродуктивно, дайте себе время поваляться. Это естественно, и мы должны чувствовать то, что чувствуем. Было бы неестественно видеть, как кто-то переживает огромную утрату, а затем просто озаряется яркой, сияющей улыбкой. Как бы болезненно это ни было, дайте себе некоторое время побыть в этих грустных, одиноких, побежденных чувствах.

Просто следите за собой. Убедитесь, что вы не валяетесь слишком долго. Что слишком долго? Это зависит от человека и серьезности ситуации. Обратите внимание на любые расширенные модели вялости. Когда вы в последний раз чистили зубы? Когда в последний раз у вас был хороший день на работе или вы предпринимали достойную попытку найти новую работу? Когда вы в последний раз разговаривали с другом или позволяли ему прийти в гости? Самокоррекция в эти времена труднее всего, но даже если у вас есть хоть малейший момент для размышлений, вы уже на пути к выздоровлению.

2. Расскажите об этом.

Не пытайтесь сдерживать свои чувства, как бы вам ни было стыдно. Обсудите это с терпеливыми друзьями, которые действительно выслушают. Если нужно, найдите время один на один с лайф-коучем или психотерапевтом. Я не знаю, как и почему, но нефизические вещи, такие как негативные мысли и повторное переживание ужасных воспоминаний, могут проявляться очень физически. Как насчет этих головных болей напряжения? Как насчет недостатка сна, из-за которого наша кожа становится желтоватой? Вы должен говорить на этот раз так часто, как вам захочется.

3. Сделайте что-нибудь.

Сделай что-нибудь . Если вам даже не хочется вставать с постели, сделайте это своим единственным достижением за день. Встань, быстро прими душ и сделай что-нибудь, что угодно. Сядьте в кафе, а не на диван за задернутыми шторами. Сходите в кино сами. Продуктовый магазин, купив несколько ваших любимых лакомств (при условии, что вы не съедите их все за одну ночь). Стройте планы с другом, когда общение — это последнее, чем вы хотите заниматься. Сделайте это своей личной целью именно для этого один день в неделю. Похлопайте себя по спине за достижение этого.

Связанный: 4 способа успокоить эмоциональных врагов в вашем разуме

4. Гордитесь.

Независимо от того, что является корнем вашей вечеринки жалости, впустите немного Кэти Перри в свое сердце. Вы знаете: «У меня есть взгляд тигра, бойца, танцующего сквозь огонь». Было ли это расставанием? Была ли это потеря близкого человека? Была ли это череда несчастных случаев, которые накопились и заставили вас выбросить полотенце? Несмотря ни на что, угадайте, что произойдет в какой-то момент? Ты пройдёшь с другой стороны. В какой-то момент вы снова почувствуете себя самим собой, снова будете вносить свой вклад в работу, снова регулярно общаться с друзьями. Запомните этот образ. Хотя сейчас вы можете быть только на шаге 2, вы справитесь с этим. Когда вы это сделаете, вы почувствуете себя немного сильнее, чуть более способным преодолевать жизненные трудности.

5. Оплатите вперед.

Говорят, что трагедии и несчастья делают нас сильнее. Небеса, помоги человеку, который на самом деле говорит это человеку, который в настоящее время танцует сквозь огонь и затянется на местную вечеринку жалости. Если кто-то посмеет упомянуть это клише в данный момент, вы просто можете швырнуть в него что-нибудь — возможно, тот Твинки, который вы собираетесь откусить. Задним числом только 20/20. Чем старше я становлюсь, тем больше понимаю правду в штампах. Они повторяются, потому что они неоднократно применяются.

Оглядываясь назад, вы станете сильнее и, надеюсь, будете гордиться собой за то, что оказались на другом конце вещей. Вы будете платить вперед себе, даже не осознавая этого, потому что вы сможете сражаться в следующих жизненных местах впереди вас. Что не менее важно, вы сможете заплатить его другу. Когда ваш мобильный телефон зазвонит, и кто-то собирается присоединиться к собственной самоукрашенной вечеринке жалости, вы будете лучше подготовленным слушателем и сможете танцевать с ней сквозь огонь, вплоть до береговой линии, где ей самое место. Заплатив вперед, вы получите сладкое удовольствие — даже лучше, чем тот красный бархатный кекс, если вы можете в это поверить.

Одна из любимых песен моей мамы в исполнении кантри-исполнителя Джона Майкла Монтгомери звучит так: «Жизнь — это танец. Вы учитесь на ходу». Неизбежная вечеринка жалости постучится в вашу дверь, если еще не постучала. Избегайте чрезмерного увлечения вечеринкой, пронизанной угрызениями совести и страхом. Эти первые несколько глотков могут иметь приятный вкус, но, как и все остальное, избыток необходимо контролировать. Обсуди это с другом. Позвольте себе естественное состояние грусти. Но затем, медленно и верно, вооружитесь напоминанием об этом глазе тигра в вас, идите туда и живите снова.

Связанный: 23 вопроса, которые следует задать себе, когда вы испытываете стресс

Кит Киттельстад

Статьи

Кит Киттельстад — независимый писатель, специализирующийся на статьях о жизни и путешествиях. Она также работает адъюнкт-профессором по коммуникациям в Университете Пейс в Нью-Йорке, штат Нью-Йорк.

Чувствуете себя униженным своим партнером?

Чувствуете себя униженным своим партнером?

КАК ПЕРЕСТАТЬ ОБЕСПЕЧИВАТЬ ВАШЕГО ПАРТНЕРА В ТРИ ПРОСТЫХ ШАГА

Привет. Вы читаете эту статью «советы семейного консультанта», потому что ваш партнер только что переслал ее вам, пытаясь сообщить, что вы обесцениваете чувства и что они хотели бы, чтобы это изменилось? Во-первых, извините, а во-вторых… не бойтесь. Я семейный терапевт в вашем углу. Это будет бумерангом и в конечном итоге сработает в вашу пользу. Обещать.

Я открою вам небольшой секрет, который ваш партнер, возможно, не прочитав эту статью сам, прежде чем импульсивно отправить вам текстовое сообщение только в заголовке, может еще не знать: Все мы случайно аннулируем наших партнеров. Могу поспорить на печеньку, что вы, вероятно, тоже время от времени чувствуете себя недействительными из-за них. Я прав? Да? Добро пожаловать в отношения.

Эмоциональная инвалидация

Откуда мне знать, что вы тоже иногда чувствуете себя инвалидом? Прежде всего, я долгое время работала брачным консультантом и коучем по отношениям. Крайне редко можно найти пару, в которой один человек *фактически* несет исключительную ответственность за все обиды и конфликты. (За исключением небольшого процента случаев консультирования пар, которые я мог бы пересчитать по пальцам одной руки, когда вызывающий боль партнер на самом деле был поддающимся диагностике социопатом и/или нарциссом. Но я приберегу эту историю для другого дня).

Во-вторых, я тоже давно замужем за человеком, которого обожаю, и никогда не хотела бы намеренно причинить ему боль. И я брачный консультант! Я должен знать лучше! И То. Этот. день. Я до сих пор делаю вещи, которые случайно обесценивают моего мужа и заставляют его чувствовать себя плохо. Мне не раз приходилось извиняться за то, что я заставляла его чувствовать, будто мне все равно, несмотря на то, что я его очень люблю.

Но я работаю над этим, и это лучше, чем было раньше. Вы можете сделать то же самое. Вот как:

Шаг первый: давайте определим термин «недействительный»

Прежде всего, давайте немного поговорим о том, что означает «недействительный». Когда вы обесцениваете кого-то, вы в основном заставляете его чувствовать, что вы а) не понимаете его или его чувства или б) если вы понимаете, вам все равно. Воздействие этого первоначального обесценивания, как правило, заставит вашего партнера измениться в одну из двух сторон: либо в сторону враждебности, либо в сторону отстранения и эмоционального закрытия. Ни один из них не хорош.

Чтобы больше не обесценивать чувства, вам нужно осознавать, когда это происходит, и что вы делаете, чтобы вызвать это. Это сложная часть, потому что почти никто не пытается намеренно заставить своего партнера чувствовать себя униженным или неважным, когда это происходит. Если вы прямо в этот момент назовете инвалидизирующего человека, он, как правило, займет оборонительную позицию и начнет бормотать, что «я не это имел в виду», и возражать, что у него хорошие намерения.

Опять же, за исключением случая с нарциссами (см. ссылку выше) это верно. Недействительность, как правило, непреднамеренна. Так что не нужно корить себя, если вы непреднамеренно причинили боль тому, кого любите. Но вы должны взять на себя ответственность за то, как наши действия влияют на других. Все мы делаем.

Итак, давайте познакомимся с тем, как на самом деле выглядит недействительность, чтобы вы могли лучше понять себя. Эмоциональное обесценивание проявляется по-разному и может проявляться как тонким, так и драматичным образом.

Давайте посмотрим.

Типы эмоциональной инвалидации

Все было не так уж и плохо. Вы слишком остро реагируете.

Теперь сделайте глубокий вдох и, не защищаясь, прочитайте следующие описания «эмоциональных инвалидаторов» и посмотрите, сможете ли вы обнаружить себя. Посмотрите, сможете ли вы определить недействительное поведение, которое использует ваш партнер. (Они там, я уверен). Но опять же, самое сложное — это признать свои собственные. Бонусные баллы, если вы можете придумать другие способы, которые вы могли бы иногда обесценивать, которые я не указал здесь. Возможности безграничны!

Но вот некоторые из «обычных подозреваемых».

Невнимательные инвалиды : Эти типы инвалидаторов не обращают внимания, когда их партнер говорит о чем-то важном. (C’est moi! Я полностью это делаю.)

Пример невнимательной инвалидации в действии:

Они: «Сегодня у меня был действительно тяжелый день на работе. Я думаю, что могу заболеть».

Вы (И под «вы» я подразумеваю «меня»): «Я просто подумал, что было бы здорово поехать в Канаду этим летом. Или Ньюфаундленд. Ньюфаундленд! Что вы думаете?» [Берет трубку, чтобы начать проверять цены на авиабилеты]

_________________________________

Воюющие инвалидаторы: Их М.О. заключается в том, чтобы опровергать, а не слушать, и направлять свою энергию на изложение собственного дела вместо того, чтобы смотреть на вещи с точки зрения своего партнера.

Пример воинственной инвалидации в действии:

Они: «Я чувствую, что вы были грубы с моим другом».

Вы: «Ваш друг — надоедливый идиот, который слишком много пьет, и если вы хотите избежать этих проблем, вы должны прекратить приглашать его к себе.»

_________________________________

Контроль аннулирующих лиц:  Эти типы аннулирующих лиц чрезвычайно уверены в том, что их способ ведения дел правильный и справедливый, и будут либо вмешиваться, либо отменять действия своего партнера, пытаясь их исправить (например, «помочь» ) их. Это происходит во многих ситуациях, включая воспитание детей, ведение домашнего хозяйства, социальные ситуации и многое другое.

Пример контроля инвалидности в действии:

Они: «Нет, Тимми, ты не можешь пойти поиграть, потому что тебе нужно принять душ и убраться в своей комнате».

Вы: «Тебе нужно упражнение, Тимми. Вернись до обеда.

_________________________________

Судебные инвалиды: Эти типы инвалидаторов преуменьшают важность вещей, которые они лично не считают интересными или важными для них, таким образом, что это создает разъединение в их отношениях.

Пример судебного признания недействительным в действии:

Они: «Что нам делать в эти выходные? Столько всего интересного! Хочешь пойти на фермерский рынок / выставку препперов / выставку автофургонов / родео?»

Вы: «Пфф. НЕТ. Это так скучно, зачем кому-то это делать. Лично я все равно занят. Я должен провести выходные, выполняя свои задания в Fortnite. Хотите посмотреть? Нет? Ладно, увидимся позже.»

________________________________

Эмоциональные Инвалидаторы: Затем, конечно, есть стереотипный, заурядный Эмоциональный Инвалидатор, который считает себя вправе «не соглашаться» с чувствами других людей, или утверждать, что чувства других людей неразумны, или говорить о них из своих чувств.

Пример эмоциональной инвалидности в действии:

Они: «Плачут»

Вы: «Ты не должен грустить. По крайней мере, у нас уже есть один здоровый ребенок…».

Еще немного: «….Я не это имел в виду. Мы можем попробовать еще раз в следующем месяце. Врач сказал, что это может случиться в первый раз…».

Если этот разговор покажется хоть отдаленно знакомым… Я рад, что мы здесь прямо сейчас!

_________________________________

Fixit Invalidators: Затем есть Инвалидатор «Fixit», который предпочел бы полностью перепрыгнуть через беспорядочные чувства и перейти прямо к полезным решениям — не подозревая, что они делают вещи бесконечно хуже, делая это.

Пример аннулирования Fixit в действии:

Они: «У меня разбито сердце из-за ссоры с сестрой. Я очень переживаю из-за того, что произошло».

Вы: «Она просто королева драмы. Забудь об этом. Вы должны составить планы с некоторыми из ваших других друзей. Я посмотрю, не захотят ли Дженни и Фил прийти в пятницу.

Это похоже на то, что вы могли бы сказать?

________________________________

Владелец Инвалидаторов Истины: Наконец, есть рефлексивные инвалидаторы «это не то, что случилось», которые гордятся своей рациональностью и искренне верят, что их субъективный опыт является мерилом всех остальных. Если это не случилось с ними, это не вещь. Целующийся кузен созависимости, этот тип инвалидаторов часто будет следовать их первоначальной инвалидации, объясняя вам, что вы на самом деле являетесь тем, у кого есть проблема.

Пример Владельца Истины в действии:

Они: «Сейчас я чувствую себя действительно обесцененным вами».

Вы: «Я не обесцениваю вас. Ты только что говорил мне, что у тебя был тяжелый день и ты чувствуешь себя подавленным, и я точно знаю, что ты не должен так себя чувствовать, потому что все было не так уж плохо. Просто нужно стать более организованным. Ты слишком остро реагируешь».

_________________________________

Хорошие времена, правда? Да, есть так много способов сделать кого-то недействительным. Это всего лишь небольшой пример того, как эмоциональная инвалидность проявляется в отношениях. Есть много других. Не знаете, каким инвалидом вы могли бы быть? Спроси своего партнера. Я уверен, что они будут рады рассказать вам об этом.

Теперь, когда мы «развили самосознание», как мы говорим в психиатрическом бизнесе, мы собираемся поговорить о том, как перестать это делать и начать вместо этого помогать вашему партнеру чувствовать себя значимым.

Развивайтесь вместе.

Наши настоящие эксперты по отношениям знают, как помочь вам учиться, расти и двигаться вперед в новую яркую главу.

Подключайтесь

Шаг второй: осознайте важность проверки

Хотя первым шагом в обучении тому, как остановить случайное обесценивание вашего партнера, является выяснение того, к каким видам недействительности вы склонны, вторым шагом является изучение того, что означает подтверждение и почему это так важно.

Что вообще такое «проверка»?

Итак: что такое «валидация»? Подтверждение кого-то означает, что вы помогаете ему почувствовать, что вы его понимаете, принимаете и заботитесь о нем. Это требует эмпатии. Эмпатия возникает, когда вы действительно понимаете, как они видят вещи, и что вы поддерживаете их точку зрения, даже если вы не разделяете их точку зрения.

Поскольку эмпатия является основополагающим навыком во многих областях Любви, Счастья и Успеха, развитие эмпатии часто является важной частью того, что происходит в коучинге эмоционального интеллекта, работе по личностному росту, а также консультировании по вопросам брака. Эмпатия требует намерения, но она невероятно эффективна, когда вы действительно ее понимаете.

Это очень важно в отношениях, потому что признание является краеугольным камнем эмоциональной безопасности. А эмоциональная безопасность — ощущение того, что вас принимают и ценят таким, какой вы есть, что ваши мысли, чувства и предпочтения важны для вашего партнера, и что ваши отношения полны любви и поддержки — является основой счастливых, здоровых отношений.

Только подумайте, как приятно слышать эти слова: «Я могу понять, почему вы так себя чувствуете». Независимо от того, что происходит, когда вы слышите это, кажется, что вы приняты человеком, с которым вы находитесь, и что для вас нормально чувствовать то, что вы чувствуете. Это и есть прочная основа, на которой вы сможете найти свой собственный путь вперед. (И в свое время).

Кроме того, если бы мы анализировали почти любой основной спор, который может иметь пара, в 98% случаев споры начинались бы с того, что один человек чувствовал себя обесцененным другим. Когда кто-то чувствует себя униженным, естественной реакцией будет наращивание усилий, чтобы его поняли. Что может звучать как крик. Затем, если инвалидатор удвоит усилия, защищая в ответ свое аннулирующее поведение, это может довольно быстро стать довольно безобразным. Как я уверен, вы знаете. Между прочим, если вы чувствовали, что ваш партнер эмоционально реактивен и излишне враждебен по отношению к вам, на самом деле это может быть важным признаком того, что вы заставляете его чувствовать себя неполноценным, не осознавая этого. (Читайте «Двенадцать эффективных способов разрушить ваши отношения», чтобы узнать больше об этой и других распространенных ошибках в отношениях).

Так что, если вы будете работать над тем, чтобы быть более уверенным в себе, вы не только остановите практически любой спор, но ваш партнер будет чувствовать себя в эмоциональной безопасности и будет принят вами, а ваши отношения станут намного крепче и счастливее. Победа, победа, победа.

Шаг третий: подтверждайте чувства намеренно, на практике

Для этого требуется только намерение и практика, а также искреннее желание, чтобы ваш партнер чувствовал, что вы больше заботитесь о нем.

Настоящая проблема с изменением вашей (нашей) склонности к случайному обесцениванию заключается в том, что вам может быть очень трудно усвоить тот факт, что мы

0223 действительно причиняют боль людям, которых мы любим, не желая этого.

Ни в одном из примеров «типов инвалидаторов» я не описывал никого, кто пытался причинить вред. Они просто не могли понять точку зрения, потребности или чувства своего партнера и вместо этого отдавали приоритет своим собственным.

Люди, как правило, сосредоточены на себе, если только они не прилагают целенаправленных усилий для того, чтобы сосредоточиться на других. Грустно, но верно.

Хорошая новость заключается в том, что нетрудно сосредоточиться на других, если вы решите, что это достаточно важно, чтобы сделать это приоритетом. Это просто требует намерения и практики, и искреннее желание хотеть, чтобы ваш партнер чувствовал, что вы больше заботитесь о нем.

Вот как выглядит моя точка зрения на то, что я обесцениваю (а затем пытаюсь практиковать подтверждение) у себя дома:

Мой муж говорит мне что-то, но я на самом деле не понимаю, что он говорит. Он рассказывает о своем дне на работе и о том, как он неважно себя чувствует. А теперь он все твердит об этом парне, с которым он работает, который очень надоедлив и некомпетентен, и как он думает о том, чтобы взять завтра выходной, чтобы пойти пофотографироваться, и как он может поехать в горы, и теперь он говорит об этом. новая видеоигра, в которую он начал играть с нашим сыном, и как там эти аватары, которые строят лесопилки и прыгают через акул и там есть танцы (или что-то в этом роде) и…

….Теперь я официально вышел из зоны, и теперь я следую искре идей, что все, что он только что сказал мне, только что вспыхнуло, проникая в бытие через камеры моего собственного разума. Выходной… Горы…. Документальный фильм о природе… Объективы камеры…. Величественные пейзажные фото…. Я хочу поехать в красивое место… Кэтрин хорошо отзывалась о Квебеке …. Он все еще говорит, но теперь у меня полностью внутренний опыт. Я знаю, что он все еще там, но это приглушенное «ва-ва-ва», как у взрослых в старых мультфильмах Чарли Брауна. Теперь я полностью поглощен своими мыслями, а не тем, что он говорит, но не намеренно.

Иногда он может сказать, что меня больше нет, но в большинстве случаев ни один из нас не понимает, что происходит, пока я не говорю что-то неожиданное, например, «Я просто подумал, что было бы весело пойти в Канаду этим летом. Или Ньюфаундленд. Что вы думаете?» [Поднимает трубку, чтобы узнать цены на авиабилеты]. Затем я отрываю взгляд от телефона и вижу, как его плечи слегка опускаются, а на его лице появляется такое выражение: : «Тебя вообще волнует, что я говорю?» Только тогда я понимаю, что то, о чем он говорил, казалось ему важным, и я заставил его чувствовать себя плохо. Он раздражен. Он должен быть.

Потому что в тот момент мое невнимание заставило его чувствовать себя неполноценным в нашем разговоре. У него осталось ощущение, что он недостаточно важен или интересен, чтобы я могла на него обратить внимание, или, что еще хуже, как будто я просто перехватила разговор, чтобы поговорить о том, о чем я думаю, а не о том, что он поднимал. Что я полностью и сделал.

Но, как и вы, я не хотел его обидеть. Это произошло просто потому, что в тот момент я не делала его приоритетом, а потворствовала своим эгоцентричным мыслям вместо того, чтобы действительно сознательно отслеживать то, что он мне говорил. (Если у вас тоже есть склонность к взрослому СДВГ, я уверен, вы понимаете.)

Напротив, когда я напоминаю себе о своем намерении быть ему хорошим другом, помочь ему почувствовать заботу проверено мной, это совершенно другой опыт. Я буду себя, чтобы сосредоточиться на том, что он говорит. Я смотрю ему в глаза. Когда я чувствую, что мой разум начинает соскальзывать к чему-то другому, чем то, о чем он говорит, я возвращаю его к нему очень быстро. 0223 умышленно отражая то, что я услышал от него. Я думаю о том, что он может чувствовать, и спрашиваю об этом. Или я задаю открытые вопросы, чтобы помочь ему рассказать больше о том, что с ним происходит, а также в качестве стратегии, чтобы удерживать внимание. Короче говоря, я использую коммуникативные навыки и эмпатию, чтобы помочь ему почувствовать свою значимость.

Я очень стараюсь оставаться на связи и оставаться в теме. Иногда я добиваюсь большего успеха, чем другие, но я знаю, что он видит, как я стараюсь. Теперь мы знаем друг друга достаточно хорошо, и мы можем даже посмеяться над этим, как мы делаем, когда я теряю сознание, а он просто замолкает и корчит мне гримасу. Юмор помогает. Так же как и управление вашими ожиданиями, что ваш партнер может или должен быть совершенным в подтверждении ваших чувств все время.

Но, по правде говоря, если вы хотите перестать заставлять кого-то чувствовать себя неполноценным, вам потребуется определенный уровень мужества и смирения. Трудно думать о том, «Каково это жить со мной», и действительно позволить себе глубоко понять, что вы делаете и как это заставляет чувствовать вашего партнера. Я думаю, что брать на себя личную ответственность, не занимая оборонительную позицию, — одна из самых сложных вещей в браке, и помочь другим людям войти в это восприимчивое, честно размышляющее пространство часто является самой сложной задачей для меня как брачного консультанта. Вот почему я хотел смоделировать это для вас.

Как оправдать чьи-то чувства

У каждой разновидности опровержения есть свое противоядие. Точно так же, как существует бесконечное количество способов обесценить чувства, существует множество стратегий того, как подтвердить чьи-то чувства. Я мог бы вдаваться в подробности о том, что включает в себя противоядие от каждого из них, но тогда это будет настоящая книга по самопомощи, а не запись в блоге. Но, вкратце, вот несколько советов:

• Невнимательным инвалидам необходимо оставаться в присутствии и использовать навыки осознанности, чтобы сосредоточиться и не отвлекаться.
• Воинствующим инвалидам также необходимо найти компромиссы, учитывающие чувства их партнера.
• Контроль инвалидов необходимо справляться с беспокойством и доверять компетентности других.
• Судебные инвалиды должны работать над великодушием и уважением.
• Эмоциональные инвалиды должны работать над навыками эмпатии и эмоционального интеллекта.
• Fixit Invalidators должны смириться с тем, что все чувства ценны, даже темные. (особенно темные).
• Владелец Истины Типы могут извлечь пользу из работы по личностному росту, которая расширяет их собственное мировоззрение, и коучинга отношений, который делает акцент на навыках слушания.

Я надеюсь, что это обсуждение того, как вы можете случайно обесценить своего партнера, было полезным для вас и дало вам ясность в отношении того, как изменить эмоциональный климат ваших отношений, просто делая чувства и точки зрения вашего партнера такими же важными для вас, как и твой собственный. Сделать это непросто. Это требует эмоциональной силы, способности быть честным с самим собой и готовности расти в служении вашим отношениям. Но оно того стоит.

Теперь, пожалуйста, отправьте это сообщение обратно своему партнеру, чтобы он мог подумать о том, над чем ИМ нужно поработать, чтобы помочь вам чувствовать себя более услышанным, ценным и понятым им.

Всего наилучшего,

Доктор Лиза Мари Бобби

P.S. Если вам понравился этот подкаст, для вас есть еще много интересного. Посетите нашу коллекцию «Растем вместе», чтобы найти больше бесплатных статей и советов, которые помогут вам улучшить общение и получить любовь и уважение, которых вы оба хотите и заслуживаете. хо, ЛКМ

Слушайте и подписывайтесь на подкаст

Чувствуете себя униженным своим партнером?

Подкаст «Любовь, счастье и успех» с доктором Лизой Мари Бобби

Музыкальные кредиты: «Dive» группы Beach House из их альбома «7»

Подписаться на подкаст «Любовь, счастье и успех»

Apple Podcast

Spotify

Лиза Мари Бобби, доктор философии, LMFT, BCC PhD, LP, LMFT, BCC

Доктор Лиза Мари Бобби является основателем и клиническим директором Growing Self.