Английский язык Биболетова М.З. Enjoy English

95 Напишите эссе со своим мнением. См. «Как написать эссе со мнением/эссе «за и против» » в «Стратегиях обучения». Начните его со слов:

Я думаю, что я получаю

слишком много свободы.

Я не думаю, я получаю

достаточно свободы

Следуйте инструкциям:

• Выберите точку зрения, чтобы начать с неё своё эссе.

• Напишите список аргументов в пользу своего мнения.

• Подумайте, что другие люди могут думать об этой проблеме. Составьте список других мнений и аргументов, поддерживающих их.

• Развивайте свои идеи в коротких абзацах.

• Принимайте решения о порядке следования абзацев и думайте о связи между пунктами. Используйте выражения из Упр.94.

• Подумайте о том, как закончить эссе.

• Проверьте своё эссе и исправьте существующие ошибки.

Ответ №1:

I don’t think I get enough freedom.

Everyone has its own freedom that includes independence from parents, possibility to do whatever you want or to express your own opinion. Some people hold the idea that young people nowadays get too much freedom compared to previous generations. Meanwhile, I strongly suppose that teenagers have quite limited rights. I would like to express my point of view on this problem.

As for me, I don’t get enough freedom from my parents and my country’s laws. First of all, my parents make the choices of what I can do on what days. For example, my mum still checks my homework and do not let me go out with my friends after 6 pm. I know that she cares about me, but I really hate the restriction of my freedom. Secondly, according to the laws of the Russian Federation teens do not have the rights that adults have. Until the age of majority, they cannot marry, participate in electoral activities, drive a car and even travel abroad alone.

However, many people think that it is necessary to limit the freedom of teens. They say that many young people smoke, use foul language and drink alcohol, hang out with friends at night and arrange numerous riots in the streets.

I cannot agree with this opinion because as a rule the above-mentioned offenses generally entail administrative liability and teens are punished by their parents.

To conclude, there are a lot of opinions on this problem. But I believe that the government is trying to ensure equal access for all to freedom. It’s the personal decision of each parent, whether to allow their child more, or limit him to something. Anyway, we should listen to them and respect their opinion.

Каждый человек имеет свою собственную свободу, которая включает в себя независимость от родителей, возможность делать все, что вы хотите или выражать свое собственное мнение. Некоторые люди придерживаются идеи, что молодые люди в наше время получают слишком много свободы по сравнению с предыдущими поколениями. В то же время, я твердо полагаю, что подростки имеют весьма ограниченные права. Я хотел бы выразить свою точку зрения на эту проблему.

Что касается меня, я не получаю достаточно свободы от моих родителей и законов моей страны. Прежде всего, мои родители выбирают то, что я могу делать и в какие дни. Например, моя мама до сих пор проверяет мою домашнюю работу и не отпускает меня с моими друзьями после 6 часов вечера. Я знаю, что она заботится обо мне, но я действительно ненавижу ограничение моей свободы. Во-вторых, в соответствии с законодательством России Федерации подростки не имеют прав, которые есть у взрослых. До совершеннолетия они не могут вступать в брак, участвовать в избирательной деятельности, водить машину и даже выезжать за границу в одиночку.

Тем не менее, многие люди считают, что необходимо ограничить свободу подростков. Они говорят, что многие молодые люди курят, ругаются матом и употребляют алкоголь, шатаются с друзьями по ночам и устраивают многочисленные беспорядки на улицах.

Я не могу согласиться с этим мнением, потому что вышеупомянутые проступки, как правило, влекут за собой административную ответственность и подростков наказывают их родителей.

В заключение, есть много мнений по этой проблеме. Но я считаю, что правительство пытается обеспечить равный доступ для всех к свободе. Это личное решение каждого родителя, давать ли ребенку больше свободы или в чем-то его все-таки ограничивать. Во всяком случае, мы должны слушать их и уважать их мнение.

Ответ №2:

Nowadays many young people think that their parents are very strict and that they don’t allow them to do the things other young people are allowed to do. 1 think that 1 don’t get enough freedom. 1 always sit at home doing my homework while other 17-year-olds go out and entertain themselves. I think I deserve it too. Firstly, I’m the best pupil in class so I really need some time to spend not only on my books, but also on my friends. Secondly, I don’t think that my acquaintances of the same age are any better than I am to be allowed to go out late.

However, many young people think, that their parents give them a lot of freedom, because they don’t love them and don’t want to spend their time with them, that’s why they allow their children to do everything they want in order to get rid of them for a certain time.

I disagree with this point of view. In my opinion all parents love their children and giving them more or less freedom than needed is just a different approach to upbringing.

In conclusion I would like to say that tastes differ. Some people may like having much freedom, others may not. I should just accept the idea that parents know better than me, how much freedom I need.

В настоящее время многие молодые люди думают, что их родители очень строгие и не разрешают им делать то, что разрешено делать другим молодым людям. Я думаю, что получаю недостаточно свободы. Я всегда сижу дома и делаю домашнюю работу, в то время как другие семнадцатилетние ходят гулять и развлекаются. Я думаю, что я тоже это заслуживаю. Во-первых, я лучший ученик в классе, и мне действительно нужно проводить время не только за учебниками, но и со своими друзьями. Во-вторых, я не думаю, что мои знакомые такого же возраста чем-то лучше меня, чтобы им разрешали гулять допоздна.

Тем не менее многие молодые люди думают, что их родители дают им свободу, потому что они их не любят и не хотят проводить с ними время, поэтому они разрешают своим детям все, что они хотят, чтобы избавиться от них на определенное время.

Я не согласна/сен с этой точкой зрения. По моему мнению, все родители любят своих детей, и то, что они дают им больше или меньше свободы, чем необходимо, — это всего лишь различный подход к воспитанию.

В заключение я хотел/а бы сказать, что о вкусах не спорят. Одним людям может нравиться много свободы, другим — нет. Я просто должен/должна принять тот факт, что родители лучше знают, сколько свободы мне нужно.

95 Write an opinion essay. See «How to write opinion essay / a for and against essay» in «Learning strategies». Begin it with the words: I think I get too much freedom. I don’t think I get enough freedom Follow the steps: • Choose the opinion to start your essay with. • Write a list of arguments to support your opinion. • Consider what other people may think about the problem. Make a list of other opinions and arguments to support them. • Develop your ideas into short paragraphs. • Decide on the order of the paragraphs, and think of the links between the paragraphs. Use the expressions from Ex. 94. • Think about how to finish the essay. • Check your essay and correct any mistakes.

ЗОЛОТАЯ МАСКА — ФЕСТИВАЛЬ И ПРЕМИЯ

31 мая 2004

Лев Додин: «Завидую Станиславскому, Мейерхольду и

Ирина Начарова | Известия

Льву Додину, художественному руководителю МДТ — Театра Европы, исполнилось шестьдесят. Юбилей настиг режиссера в разгар репетиций «Короля Лира», между успешными итальянскими и предстоящими большими московскими гастролями. Юбилей совпал с шестидесятилетием Малого драматического театра, которое отмечается в этом году. С Львом ДОДИНЫМ встретилась ИРИНА НАЧАРОВА.

В театр юношеского творчества вы пришли в двенадцать лет в пионерском галстуке. Папа-геолог и мама-педиатр не пытались ориентировать сына на более земную профессию?

Они спокойно относились к моим увлечениям. У нас в семье всегда был достаточный запас свободы и доверия. Что, я думаю, обеспечило долгие годы хороших отношений и близость всех нас, кто остался, по сей день. В детстве считалось, что я стану геологом. Когда в школу в первом-втором классе приходили и спрашивали, кто кем хочет стать, все отвечали — пожарником, шофером, летчиком. Я же говорил — геологом, и это вызывало некоторое недоумение. Тогда еще геолог не был модной профессией. А потом все как-то сбилось на театр, и путешествия остались только театральные.

Путешествия могли стать телевизионными, если бы на телевидении не запретили вашего «Жаворонка» по Аную и даже спектакль о блокаде?

После неслучившегося «Жаворонка» действительно был маленький спектакль о блокаде, из очень хороших стихов составленный — Пастернака, Цветаевой. И меня вообще запретили пускать на телевидение. А потом Тамара Львовна Ротштейн — тогда заместитель главного редактора молодежной редакции и автор передачи «Турнир старшеклассников» — опять меня втащила туда, и я два года делал эту передачу. Довольно интересно — в прямом эфире, три часа действа, хотя очень утомительно.

Еще я несколько маленьких фильмов снял для телевидения. Но пока меня гоняли туда-сюда, уже возник театр, и он все стал перебивать, от телевидения я тихонько отдалился.

Как-то трудно представить ваши отношения с современным телевидением даже в качестве зрителя. Вот возвращаетесь домой после репетиции Шекспира, включаете телевизор, а там — безумное ток-шоу…

Да я, приходя домой, в основном не включаю телевизор. Очень редко что-то смотрю. Иногда перебегаю с канала на канал и, конечно, немножко расстраиваюсь. За редким исключением, может быть, каких-то моментов на «Культуре». Когда время выпадает, смотрю новости. Хотя в последнее время это тоже довольно скучное занятие.

Вы не разучились радоваться наградам, званиям?

С одной стороны, я никогда не впадал в безумие от того или иного признания. А с другой, это всегда приятно и, может быть, даже полезно. Если уж совсем откровенно — уверенности и признания на самом деле всегда не хватает. То, что было вчера, все равно становится «вчера».

Все, что входит, так сказать, в титульный список, все равно уже было вчера. Мы живем все-таки сегодняшним днем и отчасти пытаемся жить завтрашним.

Считается, что успеху в театре сопутствуют творческая ревность, зависть. Вы это чувствуете?

Ревности по отношению к себе я особо не замечаю. Может быть, я невнимателен.

А может, ее и нет?

Мне всегда легче считать, что ее нет. Чему ж завидовать — работа довольно трудная, жизнь довольно тяжелая. К счастью, мне не свойственна изматывающая подозрительность. Сам я умею завидовать: когда вижу хороший спектакль — а это не так часто бывает, — завидую и очень увлекаюсь. Мне сразу хочется попробовать сделать что-то самому. В отличие от того, когда вижу плохой спектакль. Плохой спектакль убивает, поэтому я очень осторожно хожу в театр. Начинает казаться, что только такие и бывают и что ты сам делаешь такие. И что театр весь — довольно бессмысленное занятие.

Кому вы сейчас завидуете?

Станиславскому, Мейерхольду, Бруку. Завидуешь хорошему созданию. Помню, когда посмотрел «Вишневый сад» Брука, долгие годы был под впечатлением. И сегодня завидую его способности соткать почти из ничего такой плотности духовный мир. Юношей увидел спектакль Фоменко «Милый старый дом» в Театре комедии и, помню, шел, пританцовывая от радости. Мне вдруг открылись еще какие-то возможности театра.

У Чехова в заметках есть фраза: «Меня каждую минуту бьют по лицу хорошими словами». Вы не чувствуете чего-то похожего?

Если с умом хорошие слова говорятся, с искренним добром, то ничего не бьет. Другое дело, что иногда говорят хорошие слова с прямо противоположным знаком — когда хвалят не за то, видят не то. Становится обидно и немножко смурно, как-то уж очень сильно путаются понятия. И потом — все идет полосами. Вот сейчас у нас такая полоса, что хорошо говорят в основном. И забывается, что совсем недавно говорили нехорошо. Так что надо сравнительно спокойно относиться и к тому, и к другому. И про то, и про другое знать, но не очень вникать.

Иначе будет битье по лицу, и очень будут ранить перемены. А они, к сожалению, неодолимы. Сегодня маятник качнулся туда, а завтра он, скорее всего, качнется в противоположную сторону.

Сейчас действительно забылось, что ваши спектакли запрещали, яростно критиковали…

Просто у всего, что не касается лично тебя, короткая память. Я помню не конкретных людей. Помню просто, что трудные полосы бывали, когда надо было сохранять собственный покой и покой нашей компании. Всегда же — когда ранят тебя, то ранят и компанию. Жизнь вдруг в какой-то момент выдает на гора результат, который сегодня, тьфу-тьфу, кажется положительным. Но на самом-то деле он складывается из очень многих противодействующих сил. Я вот вспоминал — мы были счастливы, когда стали играть «Дом». Но ведь мы все время его играли в полузапрещенном состоянии. Сегодня помнится в основном азарт победы. Но сколько нервов было съедено прямо противоположным, даже трудно сейчас предположить. И так со многими спектаклями.

С теми же «Бесами», которых театральные люди принимали трудно. Так что это все нормально и дает, может быть, запас прочности на потом. Никогда не делаешь что-то, ожидая хорошего. Делаешь, потому что тебе это кажется нужным, а дальше может быть все что угодно.

Иногда режиссеры бравируют тем, что за сезон ставят пять, семь, девять спектаклей. Вы же не заинтересованы в быстрых итогах. Не боитесь чего-то не успеть?

Конечно, боюсь. Но даже если будешь ставить десять спектаклей, все равно не успеешь поставить одиннадцатый. Это гонка бесконечная, наперегонки с собой бежать бесполезно. Делаю то, что могу успеть сделать. Я ведь не репетирую долго нарочно, и коротко нарочно не репетирую. Сейчас мы начали заниматься Шекспиром, и я действительно не знаю — когда это созреет и созреет ли вообще. Это все такие действительно опыты, и со временем все больше хочется позволить себе естественных рисков. Каждый раз вгонять себя в производственные сроки неинтересно. И потом — не очень хочется торопиться: если кажется, что что-то получается, это же наслаждение.

Когда имеешь дело с большой литературой, в этом интересно купаться. Куда ж тут спешить?

Какие ответы ищете в «Короле Лире»?

На сегодняшний день мы даже вопросы еще по-настоящему не сформулировали. Театр — вещь эгоистическая, так или иначе занимаешься размышлениями о себе самом. Вместе с тобой этим же занимаются артисты. И чем больше удается задуматься о себе самом, тем к более интересному приходишь. Этакая концентрация человеческого месива, и пытаешься разобраться в нем не для того, чтобы рационализировать и расставить все по полочкам, а чтобы понять некие закономерности этого нашего месива, не уничтожая его самого.

А стык веков, о котором до сих пор много говорят, заставил вас задуматься о неких закономерностях?

Когда задумываешься о том, что какие-то спектакли ты поставил в середине прошлого века, это довольно сильно действует на сознание, почти на биологическом уровне. Становится немножко страшно. Тем более уже ясно, что следующего века ты не увидишь и даже не увидишь, скорее всего, середины настоящего.

Это ощущение движения времени и его конечности сильно капает на мозги. Конечно, смена веков вроде чисто техническая отметка, смена цифр. С другой стороны, ужасы, случившиеся в начале нового века, вдруг начинают подсказывать, что количество ужасов, накопленное в двадцатом, в двадцать первом, переходит в качество. Но так это, или мы поддаемся очередным эмоциям, а ужасов было достаточно и в конце прошлого тысячелетия, на самом деле трудно понять. Понятно только, что история закручивается довольно болезненно — как в общем-то это всегда и бывает на стыке веков.

Мариинский театр замахнулся на вторую сцену, и Александринский тоже замахнулся. А Малый драматический — Театр Европы по-прежнему могут в любой момент спалить или залить сверху коммунальные соседи?

Могут — и заливают. Несколько раз спектакли были под угрозой срыва. Совсем недавно загорелась полузаброшенная коммунальная квартира, просто чудом огонь не добрался до театра и не сгорел вообще весь дом. Здесь ужасно запущенный коммунальный фонд, который из чистого гуманизма надо бы расселить. Не говоря уже о том, что театр существует в противоестественных условиях. Видимо, я очень плохой менеджер, у меня не хватает пробивной энергии, деловых свойств. Я по-хорошему завидую и Валерию Гергиеву, и Валерию Фокину. Но то ли там именитые театры, а мы не очень именитые.

У Театра Европы — всемирная слава. Уж куда именитее?

К сожалению, я думаю, иерархическая система работает еще по советскому принципу: помещение часто важнее самого театра. Хотя это не касается ни Мариинки, ни Александринки, где есть и стены, и творчество. Честно говоря, я сам недоумеваю — вот уже двадцать лет пытаюсь что-то по этому поводу сделать и, начиная с последних лет советской власти, все время принимались положительные решения. Может, я действительно не знаю, как в нашей системе эти решения стимулировать и как их проводить в жизнь. Вот сейчас вроде бы Валентина Матвиенко тоже заинтересовалась нами, обещает помочь. Честно говоря, уже боюсь надеяться. Конечно, хотелось бы, помимо всего прочего, оставить какое-то театральное место. Много лет у нас существует проект превращения этого здания в современный театральный центр.

Вы имеете в виду проект известного финского архитектора Сирена?

Да, но его самого уже нет на свете. Можно сделать новый проект, но важно расселить как можно скорее весь дом, финансировать проектные работы и начать все это делать. Конечно, довольно дорогое удовольствие. Но, во-первых, дешевых удовольствий не бывает. Во-вторых, в мире сейчас бум театральной архитектуры. В Москве построен целый ряд новых театров, вот-вот начнут строить новую Мариинку. У нас тоже есть возможность соединить старые формы с новыми.

Если бы вы встретились случайно с олигархом, смогли бы заикнуться о деньгах для театра?

Случайно, может, и смог бы. Но ведь случайно здесь не бывает. Как я понимаю, на самом деле это или образ действия или образ жизни, который сводит с олигархами и делает эти контакты неслучайными.

Вас не сводит?

Не знаю к сожалению или к счастью, но меня не сводит. Вот сейчас ходят слухи о подготовке решения о выделении президентских грантов для развития драматического искусства. И я с некоторым удивлением думаю, что мы можем туда опять не попасть. Хотя без ложной скромности убежден: уж если кому и попадать, то нашему театру. Но я опять боюсь, что незыблемые иерархические правила, ориентирующиеся еще на императорские и признанные советские академические театры, могут сработать, и мы остаемся за чертой.

Встречи с президентом, министрами тоже не случаются?

С министрами иногда бывают. Александр Соколов, например, смотрел нашего «Дядю Ваню», с Михаилом Швыдким всегда много общались и общаемся. С президентом я встречаюсь только когда получаю награды. И эти встречи мне очень приятны, но к оргвыводам они пока не приводят.

На первом курсе вы записали в дневнике: «Надо поступать до жестокости справедливо». Вы и теперь так считаете?

Я этой фразы не помню. Удивлен, что вы знаете.

Вычитала у театроведов. Но могло такое быть?

Могло, в юности я был максималист. Да и не только в юности, дальше тоже. Хотелось бы так и сегодня поступать, но уже вряд ли возможно. Жизнь дает столько всяких уроков, что становишься осторожным. Даже в отношении того, что тебе кажется правильным, справедливым, необходимым. Возникает много всяких поправок — на человеческую натуру, например. На то, что есть что-то ценнее справедливости — хрупкость человеческой личности. Так что всему свое время. Хорошо это или плохо, никогда не знаешь. Тебе кажется, что становишься мудрее, на самом деле становишься компромисснее. Не думаю, что я был уж таким жестоким. Жесткость убеждений и жестокость поступков — вещь все-таки разная. Но со временем все больше боишься оказаться жестоким.

Как вы объясняете то, что ученики практически всех выпусков по-прежнему рядом с вами?

Если бы знать… Еще совсем недавно ничего особенного в этом не ощущал. Мне это казалось абсолютно естественным, все мне казались такими же молодыми. Да мне и сейчас все мы кажемся молодыми. Только в минуты совсем уж большой трезвости понимаешь, что и сам ты взрослый, и остальные взрослые. Хотя мне кажется, что такое совместное развитие на самом деле сохраняет молодость. В основном продолжаются те отношения, которые сложились давно. Естественно, что-то меняется, возникает много новых проблем. Но какой-то счет, который мы друг другу предъявили когда-то, в общем сохраняется, и это сильно стимулирует. Мы нужны друг другу.

Режиссеры охотно пишут мемуары, есть «Записки старого сплетника», «Записки старого трепача». Вы будете?

Если только записки старого дурака. Если серьезно — вот сочинялась книга об Наталье Анатольевне Крымовой, меня попросили написать какие-то страницы о ней. Я с удовольствием это сделал — оказалось, помню довольно много подробностей. Я очень люблю книгу Константина Сергеевича Станиславского «Моя жизнь в искусстве». Уровень, этой гениальной книгой задаваемый, настолько высок, что сомневаешься, будут ли интересны рассуждения о твоей собственной жизни.

То есть о своей жизни в искусстве пока не собираетесь писать?
Лучше буду делать спектакли. Впрочем, мы традиционно невнимательны к себе и к своей жизни. Сейчас с ужасом обнаружили, что не снят на пленку практически ни один наш спектакль, не записана масса репетиций. Я сам виноват — казалось, что-то впереди более интересное. И потом всегда было неловко придавать этому значение. Вроде как нескромно. С другой стороны, сегодня вдруг понимаешь: это же жизнь, единственная. Когда-то мемуары писали девять десятых грамотного населения страны, даже не для печати — просто твоя жизнь представляла индивидуальную ценность. Мы слишком долго жили с ощущением необязательности этой ценности, даже ее немножко стеснялись. И сегодня обнаруживается, что так мало личных архивов. Хотя вроде не надо их заводить и над ними трястись. В то же время это след твоей собственной жизни, знак того, что она все-таки была. И, может быть, что-то небезынтересно окажется для других. Мы-то чужие воспоминания, документы, письма читаем с наслаждением, и даже не только великих. На самом деле, важно записывать то, что с тобой происходило или происходит. Но это вопрос еще какой-то внутренней тренировки. Может быть, еще хватит сил потренироваться.

Вы ведете дневники?

Очень мало. Я одно время вел дневники всех занятий. У меня были ящики записных книжек, сейчас не могу их найти в связи со всякими переездами. Сегодня пишу меньше, записываю репетиции, занятия — рабочие заметки для себя. Эти записи тоже требуют расшифровки. Любой из нас составляет какую-то часть истории, просто это поздно понимаешь. С другой стороны, понимать рано тоже опасно. Тогда не будешь жить, будешь чем-то другим заниматься. Как соединить одно с другим, я сам для себя плохо понимаю. Меня иногда спрашивают перед началом репетиции — заснять ее? Да нет, отвечаю, не надо, ничего сегодня интересного не будет. Почти инстинктивно боишься придавать значение тому, что сейчас произойдет, может ничего не быть. А потом жалеешь, что репетиция не записана, потому что у тебя что-то возникло, артисты интересно размышляли, вдруг что-то замкнуло. Это же так хрупко, что уже никогда не восстановится. Сам процесс может быть по-своему интереснее, чем итоговый результат. В процессе мы гораздо шире, глубже, больше. И как это сохранить — большой вопрос.

Можно вам задать ужасный юбилейный вопрос — что бы вы подкорректировали в своей биографии, представься такая возможность?

(Пауза.) Я бы больше спортом занимался, чтобы было больше физических сил. Все остальное, думаю, неисправимо.

оригинальный адрес статьи

Вот как именно обрести свободу в отношениях В 2023

S втайне я раньше возмущался отношениями. Я никогда не верил, что могу по-настоящему чувствовать свободу в отношениях.

Не то чтобы я был в курсе этого.

Это было скорее мелкое беспокойство, которое проявлялось всякий раз, когда дела шли плохо: во время споров или когда мои собственные желания и потребности противоречили желаниям и потребностям моего партнера.

Это было основано на убеждении:

Что отношения убивают свободу.

Как свободолюбивая, очень спонтанная женщина, это поставило меня перед дилеммой.

У меня была идея, что одиночество означает, что я могу делать любой выбор, какой захочу. Что мне не приходилось думать о том, как мои действия повлияли на других, потому что я не отвечал ни перед кем, кроме самого себя.

С другой стороны, я думал, что отношения означают компромисс:

Что это означает «ответственность» за кого-то другого и отказ от собственных потребностей ради удовлетворения потребностей моего партнера.

Я думал, что это означает ограничение.

Итак, имея такое полусознательное убеждение, вы думаете, что я провел бы большую часть своей молодости в одиночестве, верно?

Нет. Я был в отношениях чаще, чем нет.

Но то, что я сделал, это уменьшило мои собственные желания и потребности как можно меньше, чтобы мои отношения были гладкими и легкими.

Я бы изо всех сил старался не навязываться и не быть неприятным. Я была девушкой «да». Это означало, что я провел много времени, прикусив язык и задушив свои мечты.

Как вы понимаете, то, что я похоронил себя таким образом, вызвало большое недовольство в моих отношениях. Потому что вот в чем дело:.

Отношения душили меня, потому что I душили меня.

Самоисполняющееся пророчество много?

Итак, когда дела пошли плохо (а они всегда становились тяжелыми, потому что #spoileralert: КАЖДЫЕ отношения имеют свои проблемы), что я сделал?

Я рву и бегу.

Потому что я считал, что остаться = меньше свободы, а уйти = больше.

➜ СВЯЗАННЫЕ: Полное руководство по сознательным отношениям

Как обрести свободу в отношениях

Поскольку свобода была одной из моих высших ценностей, я никогда не собирался оставаться в отношениях, если это означало меньше свободы.

Так получилось, что я так и не посвятил себя полностью. Я всегда держал одну ногу за дверью. Никогда не углублялся в отношения со своим партнером так глубоко, как мог бы (или, вероятно, должен был бы).

До недавнего времени, разговаривая с клиентом, я не задумывался об этом.

Она чувствовала, что ее отношения означают жертву. Компромисс. Что у нее не было свободы передумать или следовать своей душе.

Неудивительно, что это доставляло ей огромные проблемы.

Хотя она очень любила своего партнера, она боролась со своим чувством собственного достоинства и личной силы. Она чувствовала себя загнанной в ловушку, подавленной, лишенной сил и беспокойной, что вызывало непреодолимое беспокойство во всех сферах ее жизни.

Это звучало мне очень знакомо.

Но когда мы начали разбираться в том, что она чувствовала, я осознал нечто действительно освобождающее:

Я больше так не чувствую.

Мои отношения не ограничивают меня, и я не чувствую себя в ловушке или подавленным. Я больше не чувствую, что мои потребности задыхаются или что я должен идти на компромисс. На самом деле, я чувствую совершенно противоположное.

Мы с Рисом женаты, и теперь мысль о пожизненных обязательствах кажется захватывающей. Я не чувствую свободы. Я чувствую БОЛЬШЕ.

Так что же изменилось?

Это просто отношения, в которых я сейчас? Каким человеком является мой партнер по сравнению с партнерами, которые у меня были раньше?

№

Во мне произошли изменения.

Было две большие смены — те самые две смены, в течение которых я поддерживал своего клиента.

➜ СВЯЗАННЫЕ: 7 практик здоровых отношений, которые счастливые пары делают каждый день

1. Возьмите на себя ответственность за свои потребности и желания

(и произносить их вслух)

Страшно говорить правду. Особенно в отношениях.

В первые дни это намного проще:

Вы можете говорить о том, чего вы хотите и чего вы не хотите, и если ваш новый партнер не согласен, ставки не так высоки. Вы можете уйти, если вы не подходите или движетесь не в том же направлении.

Различия часто не имеют большого значения, и их легко игнорировать.

Различия также являются важной частью того, что делает новые отношения такими захватывающими. Острые ощущения от неизвестного создают много драматического (и сексуального) напряжения.

Но чем глубже ваши отношения, тем выше ставки.

Чем больше вы заботитесь о своем партнере, тем больше заботитесь о том, что он думает. Труднее не обращать внимания на вещи, потому что их принятие и одобрение вас сейчас важнее. Их разногласия могут восприниматься как личный вызов, который затрагивает самое сердце.

Если вы разделяете потребность или желание со своим партнером…

• «Я хочу переехать за границу».
• «Я собираюсь уволиться с работы».
• «Я бы хотел больше заниматься сексом».

…не всегда знаешь, что они ответят. Или, что еще хуже, ты думаешь, что ТОЧНО знаешь, как они ответят:

Ты боишься, что они тебя не примут. Или что они не будут согласны с тем, что вы хотите.

И это больно.

Потому что вы гораздо больше вкладываетесь в жизнь друг друга. Не так-то просто уйти, если ты не согласен.

Итак, решение кажется простым: спрячьте это в бутылку и не говорите об этом.

Очевидно, что это «решение» не работает. Обида гноится. Начинается мысленное перетягивание каната между тем, чего вы хотите как личность, и гармонией, которой вы хотите в ваших отношениях. Это может свести с ума.

Реальное решение таково:

Все равно скажи.

Если вы хотите, чтобы ваши потребности были удовлетворены, вы должны пройти самопроверку. Вы должны говорить громче. Вы должны знать, что независимо от того, как реагирует ваш партнер, ваши желания и потребности заслуживают того, чтобы ими делились.

Потому что вот в чем дело:

Именно страх того, как вас примут — отвергнутого, брошенного, осужденного, — а не сами отношения, создает ощущение ограничения.

Взять на себя ответственность за собственные нужды — это первый шаг к обретению свободы в отношениях.

➜ СВЯЗАННЫЕ: Хватит ходить по яичной скорлупе: как избежать споров и драмы

2.

Бросьте вызов идее о том, что «быть в отношениях» означает «меньше свободы»

В прошлом я бы сосредоточился на всех тех способах, которые, как мне казалось, не могли найти свободу в отношениях:

• «Я должен расставить приоритеты в том, чего хочет кто-то другой…»
• «Я должен учитывать, как мои действия влияют на моего партнера — не будь эгоистом…»
• «Иди на компромисс и будь самоотверженным…»

Но были две важные истины, которые я полностью игнорировал:

У меня не было никаких дел. Я просто выбирал не делать этого (или не хотел принимать последствия своего выбора). В любом случае, все равно мой выбор.

Но самое главное:

На самом деле есть СТОЛЬКО способов, которыми мои отношения дают мне БОЛЬШЕ свободы.

И это правда, которая действительно потрясла все.

Когда я начал оспаривать идею о том, что «отношения означают меньше свободы», я понял, насколько я ошибался.

Поддержка моего партнера в трудные времена невероятно освобождает и помогает. В те моменты, когда я выгораю, чувствую себя неуверенно, подавлена ​​или потеряна — любящее и проницательное руководство моего мужчины означает, что я могу делать БОЛЬШЕ того, что хочу, а не меньше.

И отношения — это чертовски ВЕСЕЛЬЕ!

Мы с Рисом вместе пережили самые удивительные приключения: путешествуем по миру, начинаем свой бизнес, ночуем под звездным небом пустыни и изучаем шумные турецкие рынки у моря.

Конечно, я мог бы сделать все это сам. Но поделиться ими с кем-то другим принесло мне столько радости и да — свободы.

Не говоря уже о том, что общение с ним научило меня любить и принимать те части себя, которые я считал совершенно постыдными и непривлекательными. Это, пожалуй, самое освобождающее из всего.

Итак, я пришел к выводу, что отношения могут дать мне больше свободы, а не меньше.

Все дело в том, как я на это смотрю и как я показываю.

 

А ты? Как вы чувствуете свободу в отношениях?

И как вы можете взять на себя больше ответственности за свои нужды?

 

10 идей, как максимально увеличить свободу в отношениях

1. Отношения по своей природе ограничивают: В наших мечтах мы могли бы иметь все это, включая полную безопасность и полную свободу в партнерстве. Вы всегда можете делать все, что хотите, и ваш партнер всегда будет рядом с вами. На самом деле это очевидно абсурдно и несправедливо, так что не жалуйтесь. Не говорите: «Знаешь, меня сдерживают эти отношения». Конечно, вы делаете. Если вы хотите отношений, ожидайте некоторых ограничений. В любых интимных отношениях вам придется следить за своими локтями, подгибая их, чтобы освободить место для свободы вашего партнера, и вытягивая их там, где вы можете позволить себе свободу. Чем более реалистично вы относитесь к отношениям, тем больше свободы вы можете получить честно и справедливо.

2. Даже самые простые отношения — это восемь в одном: Отношения — это два человека с многочисленными обязательствами друг перед другом, перед собой, перед отношениями и перед другими. Вступайте в партнерство, помня об этом: это не «я люблю тебя, а ты любишь меня.

Это вместо:

• Я люблю тебя.
• Ты любишь меня.
• Я люблю себя.
• Ты любишь себя.
• Я люблю нас.
• Вы любите нас.
• Я люблю других.
• Вы любите других.

Мы делаем отношения намного сложнее, чем они должны быть, притворяясь, что они проще, чем могут быть. Романтики могут провести медовый месяц, говоря: «Я люблю тебя больше всего на свете», но это неправда и небезопасно в долгосрочной перспективе. Рано или поздно вам придется признать, что вы жонглируете приоритетами.

3. Всего три способа найти общий язык: В партнерстве у вас есть

• Ваша совместимость
• Ваша способность компрометировать свои несовместимости
• Захват космоса.

Существуют варианты всех трех, но они охватывают основные способы обеспечения бесперебойной работы.

Совместимость беспроигрышная. Вам обоим нравится делать одно и то же, и вы делаете это вместе. Легкий. Тогда у вас есть свои несовместимости, потому что нет двух людей с одинаковым темпераментом, жизненным опытом, аппетитами, взглядами и возможностями. Мы подходим друг к другу с разных сторон, не идеально выровненных. Как вы справляетесь с неизбежными несовместимостями? Два пути: согласованный компромисс или «параллельная игра», когда делаешь что-то отдельно. Либо вы пойдете на компромисс, чтобы делать то, что хочет ваш партнер, либо будете заниматься своими делами, пока ваш партнер не занимается своими делами. Можно идти на компромисс или уступать и брать пространство друг у друга. Не ищите других вариантов, кроме этих трех. Их нет. Не желайте, чтобы ваш партнер был более совместимым. Примите это и либо идите на компромисс, либо делайте что-то отдельно. Есть свобода, которую можно получить, не желая, чтобы вещи были другими, чем они есть.

4. Свобода заключения договоров: Партнерство — это выбор, а не обязательство. Отношения — это одна из многих вещей, которыми вы можете заниматься в свободное время. Никто не обязан нам партнерством, и мы не обязаны его другим. Тем не менее, как только вы окажетесь в одном из них, у вас будет контракт на определенные обязательства. Вы несете моральную ответственность за выполнение взятых на себя обязательств. Например, если у вас есть дети, они действительно являются вашим моральным долгом. Нет такого понятия, как бывший родитель. Если вы привержены моногамии, ваш моральный долг — оставаться верным. Но стоит ли заключать контракт? Это предпочтение, а не обязательство. Поэтому будьте осторожны с тем, на что вы заключаете контракт. Будьте верны своим контрактам и будьте верны себе, прежде чем заключать контракт.

5. Не морализируйте предпочтения: Не позволяйте партнеру стыдить вас за ваши предпочтения. Не вызывайте чувство вины у своего партнера и не поддавайтесь чувству вины. Самая большая проблема в партнерстве возникает из-за естественной человеческой склонности автоматически превращать наше разочарование в чувство стыда, а наши предпочтения в обязанности. Это коварно. Это происходит незаметно. Это подпитывает чувство клаустрофобии, как если бы вы жили с бабушкой и дедушкой. И такое нравоучение будет. Наша первая инстинктивная реакция на разочарование — «ты меня разочаровываешь», как будто наш моральный долг друг перед другом — никогда не разочаровывать. Наш первый ответ на наше желание — «ты мне должен», как будто это наш долг всегда радовать друг друга. Не морализируйте свои предпочтения. Если вы упадете в него, быстро выйдите из него. Не ходи туда. Когда вы ведете переговоры, выходящие за рамки ваших договорных обязательств, вы обсуждаете предпочтения; вы не священники и не профессора этики, обсуждающие моральный долг. Не проповедуйте друг другу и не позволяйте проповедовать себя.

6. Четко определите, что вы будете и чего не будете делать: Из уважения к своему партнеру и к себе будьте решительны, когда знаете, что вы будете делать, а чего нет. Для этого хорошо иметь в виду некоторые негативные образцы для подражания, людей, на которых вы не хотите быть похожими:

Ваш друг опаздывает. Вы спрашиваете, сколько времени они будут, и они говорят: «Я скоро буду», потому что они не хотят разочаровывать вас, говоря, что на самом деле они будут еще час. Это липко.

Ваш партнер давно вас разлюбил. Они есть на сайтах знакомств, но вас достаточно легко обмануть, они делают вид, что все еще в деле, просто чтобы оставить свои варианты открытыми. Когда правда выходит наружу, они говорят: «Я не хотел причинять тебе боль». Это липко.

Не будь таким. Из уважения к партнеру посылайте четкие сигналы.

7. Признайте несовместимость внутри себя: Мы часто ищем совместимых партнеров, когда на самом деле несовместимость является внутренней. Вам нужен партнер, равный вам или подчиненный? Возможно оба. Устраните эту внутреннюю несовместимость, потому что вы не можете иметь и то, и другое. Вам нужен партнер, который всегда рядом с вами, или вам нужен партнер, который оставит вас в покое? Устраните эту внутреннюю несовместимость, потому что вы не можете иметь и то, и другое. Вы не можете получить все, что хотите, когда то, что вы хотите, противоречит самому себе. Не вините несовместимость вашего партнера со своими внутренними амбивалентностями.

8. В партнерстве ищите совместимость в том, как вы преодолеваете свои несовместимости: Мы ищем партнеров по жизни, но часто обращаем внимание на неправильные сигналы. Например: «Я хочу лучшего друга на всю жизнь, и мой стандарт для его поиска заключается в том, что у него должна быть симпатичная задница». Каковы правильные сигналы? Можно найти кого-то, кто улаживает несовместимости способами, совместимыми с тем, как вы улаживаете их. Если вы не хотите погрязнуть в болтовне автоматического морализаторства, не сотрудничайте с кем-то, кто автоматически морализирует, а затем морализирует вам о том, что морализаторство — это правильно.