Защита животных – цитаты древнейших философов

«До тех пор пока люди будут резать животных, они будут убивать друг друга».

 

Пифагор

 

«Строго накажи твое дитя, убившее насекомое. С этого начинается человекоубийство».

 

Пифагор

 

«Во имя идеалов добра и чистоты Бодхисаттве надлежит воздерживаться от употребления в пищу плоти умерщвленных животных, рождённых от семени, крови и тому подобного. Во избежание устрашения животных и освобождения их от оков ужаса, Бодхисаттва, стремящийся к обретению сострадания, да не вкушает плоти живых существ…».

 

Будда Шакьямуни (Сиддхаттха Гаутама) – основатель буддизма

 

«Не потому человек выше других существ, что бессердечно мучает их, но потому, что он сострадателен ко всему живому».

 

Будда Шакьямуни (Сиддхаттха Гаутама) – основатель буддизма

 

«Всё живое боится мучений, всё живое боится смерти; познай самого себя не только в человеке, но во всяком живом существе, не убивай и не причиняй страдания и смерти».

 

Буддийская мудрость

 

«Мы можем с таким же успехом поедать человеческую плоть, как мы делаем это с мясом животных».

 

Диоген

 

«Ну, разве не абсурдно, видя, как множество представителей рода человеческого живут лишь инстинктами, не обладая рассудком и интеллектом, видя и то, как многие из них превосходят в злобе, агрессии и зверствах своих самых лютых бестий, убивая детей и родителей своих, становясь тиранами и орудием тирании, (не абсурд ли это) воображать, что мы должны быть справедливыми по отношению к оным, и отбросить всякое понятие о справедливости по отношению к быку, который пашет наши поля, собаке, которая охраняет нас, к тем, кто даёт молоко нашему столу и одевает тела наши в свою шерсть? Не является ли такое положение вещей более чем абсурдным и нелогичным?».

 

Порфирий

 

«Отважься стать мудрым! Перестань убивать животных! Тот, кто откладывает справедливость на потом, не отличен от крестьянина, который надеется, что река обмелеет, прежде, чем он ее перейдет».

 

Гораций

 

«Принципы избежания мясной пищи, сформулированные Пифагором, если они верны, учат чистоте и невинности; если они ложны, то, по крайней мере, они учат нас бережливости, да и велика ли будет ваша утрата, лишись вы жестокости? Я всего лишь пытаюсь лишить вас пищи львов и стервятников. Мы способны обрести наш здравый смысл, лишь отделившись от толпы, ибо зачастую сам факт поощрения большинством может служить верным признаком порочности того или иного взгляда или образа действий. Спросите себя: «Что нравственно?», а не «Что принято среди людей? Будьте умеренны и сдержанны, добры и справедливы, навсегда отрекитесь от кровопролития».

 

Сенека Луций Анней

 

«Боги и животные обладают более совершенными чувствами, чем люди». 

 

Плутарх

alandinna — Profile

alandinna

3 January

Искать друга здесь

К сожалению, люди часто закрывают глаза на проблему бездомных животных. Ведь нет ничего проще, чем отвернуться от истощавшей собаки или больной кошки. Сделать вид, что не заметили голодное животное и поскорее пройти мимо, думая о том, что им поможет кто-то другой. Но мир, в котором нет места благотворительности и милосердию, где можно пройти и отвернуться от чужой беды, так или иначе будет обречен.

—

Любовь к животным мы теперь не ставим в людях ни в грош, а над привязанностью к кошкам даже непременно смеёмся. Но разлюбив сперва животных — не неизбежно ли мы потом разлюбливаем и людей? (А. Солженицын)

—

День, который Вы прожили, несовершенен до тех пор, пока Вы не сделали что-нибудь для кого-то, кто никогда не сможет возместить Вам этот долг».(Рут Шмельцер)
—

Животные любят нас, ничего не требуя взамен, они чувствуют любовь и отвечают на нее. В этом и состоит их миссия на Земле — научить нас любви….
—

То, как ты ведешь себя по отношению к кошкам здесь, на земле — определит твой статус на Небесах.
How you behave toward cats here below determines your status in Heaven. (с) Robert A. Heinlein
—

«Я три года скиталась по лесу одна
Я три года искала Любви — не нашла.
Я стала свободной, мудрой, но вот —
Встретился мне умирающий Кот.

Он был ранен в бою, но он не стонал,
Прижавшись ко мне — он прошептал:
«Пусть я умру, но ты, будь добра —
Спаси всех котят! Ради Меня…»

—-

«Всё живое боится мучений, всё живое боится смерти; познай самого себя не только в человеке, но во всяком живом существе, не убивай и не причиняй страдания и смерти. Всё живое хочет того же, чего и ты;
пойми же самого себя во всяком живом существе.» Сиддхартха Гаутама (Будда)

…Мы задыхаемся от враждебности, захлестнувшей планету. Как важно осознать, что любимые и во сто крат возвращающие нам свою любовь маленькие теплые комочки – способны отогреть озябшую душу человека, если он Человек… «Пусть мы не сможем спасти всё, что нам бы хотелось. Но мы спасём намного больше, чем те, кто даже не пытается!» (Питер Скотт)

Каждому из нас посвящается

Каждый день мы спешим по своим делам и постоянно сталкиваемся с ними. Они голодные лежат на асфальте, мокрые сидят на остановках, исхудавшие тычутся носом в какие-то фантики и крошки, в поисках еды. А мы продолжаем спешить по своим делам. Иногда останавливаемся, чтобы посочувствовать и купить сосиску несчастному бездомному псу, испытующе заглядывающему в наши глаза… Грустим, смотрим, как жадно он проглатывает еду, и бежим дальше. У всех нас есть дела поважнее.

Можно ли сделать для них что-то более существенное? У нас у всех есть семья, работа, учёба, друзья и увлечения, которые занимают очень много времени, но ведь есть и сочувствие, желание помочь и исправить несправедливость, с которой столкнулись эти ставшие никому ненужными животные.

Мы можем и должны оказать помощь бездомным животным, которые оказались на улице по вине человека.

Выбери любовь, а не ненависть. Выбери радость и смех, а не злобу и уныние. Выбери созидание, а не разрушение. Выбери стойкость, а не слабость. Выбери хвалу, а не хулу. Выбери врачевание, а не раны. Выбери возможность дарить, а не отнимать. Выбери действие, а не болтовню. Выбери широту, а не ограниченность. Выбери рост, а не загнивание. Выбери молитву, а не проклятие. Выбери жизнь, а не смерть

Есть два рода сострадания. Одно-малодушное и сентиментальное, оно, в сущности, не что иное, как нетерпение сердца, торопящегося поскорее избавиться от тягостного ощущения при виде чужого несчастья; это не сострадание, а лишь инстинктивное желание оградить свой покой от страданий ближнего. Но есть и другое сострадание- Истинное, которое требует Действий, а не сентиментальных переживаний, оно знает, чего хочет, и полно решимости, страдая и сострадая, сделать всё, что в человеческих силах и даже свыше их.» Стефан Цвейг.

Бездомные животные, книги, кошки, путешествия

• We’re together for 12 years now! Thank you! Your LiveJournal Team.
• Happy 21 !
• _RIM Award_
• Gingerbread Man
• Fur Heart
• Black Cat

армия, город, история, криминал, недвижимость, образование, общество, политика, происшествия, работа, религия, финансы, экология, знаменитости, искусство, кино, литература, музыка, спорт, фантастика, еда, животные, природа, путешествия, косметика, медицина, здоровье, авто, дача, дизайн, мода, ремонт, эзотерика, дети, семья, it, авиация, компьютеры, космос, наука, производство, техника, россия, отношения, психология, лытдыбр, транспорт, напитки, архитектура, праздники, корабли, рыбалка, фотография, птицы, цветы, коронавирус, беларусь, грибы, культура

Бессмертие и страх смерти

Джек Шерефкин

4 февраля 2016 г.

Здание Стивена А. Шварцмана

«Знаете, это действительно очень необычно. Быть смертным — это самое основное человеческое переживание, и все же человек никогда не был в состоянии принять его, усвоить и вести себя соответственно. Человек не знает, как быть смертным». — Милан Кундера, Бессмертие

Мы боимся смерти. Мы не хотим умирать. Мы ненавидим нашу смертность и не хотим, чтобы об этом знали. Мы подавляем все мысли о смерти и живем так, как будто у нас есть неограниченное время.

Для святого Августина страх смерти делает счастливую жизнь невозможной. Истинное счастье требует бессмертия. «Настоящая жизнь — это жизнь вечная и счастливая», и «поскольку все люди хотят быть счастливыми, они хотят также быть бессмертными, если знают, чего хотят; ибо иначе они не могли бы быть счастливы». 1

При отсутствии религиозной веры в бессмертие отрицание является наиболее распространенным способом лечения страха смерти. По словам Паскаля, «чтобы быть счастливым, он должен был бы сделать себя бессмертным; но, будучи не в состоянии сделать это, ему пришло в голову не думать о смерти». 2 И это то, что обеспечивают развлечения и отвлечения. «Развлечение… Это все, что смогли открыть мужчины, чтобы сделать себя счастливыми. А те… кто считает мужчин неразумными, если они проводят целый день в погоне за зайцем… мало знают нашу природу. Заяц сам по себе не стал бы заслонять нас от вида смерти и бедствий; но погоня, отвлекающая наше внимание от них, заслоняет нас». 3

Аргументы против страха смерти

Доменико Фетти (1589-1623) Меланхолия

Wikimedia Commons

Но есть и другие способы борьбы со страхом смерти. Все древние школы мысли, эпикурейцы, скептики и стоики, считали страх смерти иррациональным и использовали аргументы для борьбы с ним. Для них философия была прежде всего терапевтической, лечением страданий. «Философия лечит человеческие болезни, болезни, порожденные ложными верованиями. Его доводы для души то же, что лекарства врача для тела». 4

Но какое влияние могут оказать разум и доводы на наши эмоции, особенно на такую ​​сильную эмоцию, как страх смерти? Было бы ошибкой думать, что все наши эмоции — это просто слепые побуждения, не зависящие от того, что мы думаем или во что верим. Возьми гнев. Люди злятся по какой-то причине. Я злюсь, потому что считаю, что со мной каким-то образом поступили несправедливо. Если я обнаружу, что ошибался, мой гнев исчезнет. Точно так же эллинистические философы считали, что страх смерти основан на ложных убеждениях, которые можно устранить рациональными аргументами.

Для Эпикура избавление от страха смерти,  что является центральным условием счастливой жизни, может быть достигнуто за счет правильного понимания смерти. Основным аргументом Эпикура против этого страха является аргумент «нет причинения вреда». Если смерть плоха, она должна быть плохой для кого-то. Но смерть не может быть плохой ни для живых, раз они живы, ни для мертвых, раз их нет. «[Когда] мы существуем, смерти еще нет, а когда смерть присутствует, тогда нас нет». Поскольку смерть не затрагивает ни мертвых, ни живых, ее не нужно бояться. «Поэтому смерть… для нас ничто…» 5 (Следует иметь в виду, что Эпикур говорит о смерти, а не об умирании. Умирание можно пережить, смерть нельзя. )

Но, как и многие, поэт Филип Ларкин счел аргумент Эпикура неубедительным:

«И благовидные вещи, которые говорят Нет разумного существа
Может бояться того, что оно не почувствует, не видя
Что это то, чего мы боимся — без зрения, ни звука,
Ни прикосновения, ни вкуса, ни запаха, не о чем думать,
Не о чем любить и не с чем связываться,
Анестетик, от которого никто не приходит в себя. 6

Более сильный аргумент, используемый эпикурейцами против страха смерти, — это аргумент «симметрии». Это, вероятно, впервые использовал Лукреций, римский ученик Эпикура. Лукреций утверждал, что, поскольку мы не испытываем ужаса перед нашим прошлым небытием, временем до нашего рождения, иррационально испытывать ужас перед нашим будущим небытием, временем после нашей смерти, поскольку они одинаковы. Или, как выразился Сенека: «Не сочли бы вы полным дураком того, кто плакал, потому что его не было в живых тысячу лет назад? И не такой же ли дурак тот, кто плачет, что его не будет в живых через тысячу лет? Это все то же самое; тебя не будет и не было. Ни один из этих периодов времени не принадлежит вам». 7

Цицерон, Плутарх, Сенека, Шопенгауэр и Юм выдвинули некоторую версию аргумента симметрии. Хьюм процитировал аргумент Лукреция Босуэллу, биографу доктора Джонсона, когда тот брал интервью у Юма на смертном одре. «Я спросил его, никогда ли не беспокоила его мысль об Аннигиляции. Он не сказал ни слова; не больше, чем мысль, чем он не был, как замечает Лукреций». 8

Мир без смерти

Если бы наше самое сокровенное желание исполнилось и мы стали бы бессмертными, было бы это благословением или проклятием? Мы боимся смерти, но жизнь без нее может быть еще ужаснее. Оставило бы бессмертие желание снова стать смертными? Смертность может быть настолько переплетена с жизнью, что, если мы перестанем быть смертными, мы перестанем быть людьми.

Как бы выглядел мир без смерти? Поскольку у нас нет опыта бессмертия, мы можем только вообразить его. Начнем с того, что если бы рождались, но не умирали, мир быстро стал бы непригодным для жизни. Людям нужно было бы перестать заводить детей, и мир стал бы затхлым, статичным местом.

Что бы мы сделали с продленной или даже бессмертной жизнью? Мы могли бы иметь несколько профессий, иметь несколько супругов и развивать больше интересов, короче говоря, больше всего. Но большее время — это не то же самое, что бесконечное время. Есть ли какая-то деятельность, которую мы можем себе представить ненадолго, а навсегда? Потеряли бы мы всякий интерес к жизни, если бы жили вечно? «Миллионы жаждут бессмертия, которые не знают, что делать с собой дождливым воскресным днем». 9

С неограниченным временем не было бы нужды что-либо делать. Мысль о пустой трате времени становится бессмысленной, если у нас есть время без конца. То, что наше время ограничено, что наши дни сочтены, является высшим стимулом к ​​действию. Это старая история о человеке, которому дали шесть месяцев жизни, и он вдруг пытается втиснуть время жизни в то время, которое у него осталось. Смерть создает срочность.

Хорхе Луис Борхес вообразил себе бессмертие в своем рассказе «Бессмертный» о римском офицере, ищущем реку, воды которой даруют бессмертие. Он находит реку и Город Бессмертных на ее дальнем берегу. На противоположной стороне лежат голые и сморщенные жители в неглубоких ямках в песке, питающиеся змеиным мясом, ничего не замечающие, ничего не делающие, ничего не желающие.

Он пьет из реки и становится бессмертным. Проходят века. Наконец, в десятом веке бессмертные решают разойтись на поиски реки, воды которой восстановят их смертность. Борхес предлагает «ироническое зеркальное отображение истории грехопадения, в которой человечество было изгнано из своего счастливого бессмертного состояния в состояние боли и смерти. Бессмертные отправляются на поиски реки смерти, которая освободит их от бремени бессмертия и снова наполнит их жизнь смыслом, сделав ее конечной». 10 Борхес заключает, что «Смерть… делает людей драгоценными… каждое действие, которое они совершают, может стать для них последним… Все среди смертных имеет ценность безвозвратного и опасного». 11

В своем знаменитом эссе Дело Макропулоса Бернард Уильямс утверждает, что хорошо, что мы не бессмертны, потому что жизнь без смерти была бы бессмысленной. Учитывая бесконечность времени, скука сделала бы жизнь невыносимой. (Конечно, многие люди считают, что жизнь, заканчивающаяся смертью, бессмысленна, что без обещания бессмертия в загробной жизни жизнь была бы абсурдной.)

Когда Уильямс пишет, что смертность — это хорошо, он не говорит, что смерть — это не хорошо. бояться. «Может быть и правда… что смерть придавала… смысл жизни и что смерть была… чем-то, чего нужно бояться». 12 Хорошо, например, что мы умираем, когда заканчиваются великие страдания, и хорошо, что мы не живем слишком долго, но плохо смерть, когда она приходит слишком рано, отсекая весь потенциал жизни.

Ценность смертности

Для биоэтика Леона Касса есть важные достоинства, которые вытекают из нашей смертности. «Может ли жизнь быть серьезной или значимой без пределов смертности? Разве ограниченность нашего времени не является основанием для того, чтобы мы относились к жизни серьезно и жили страстно?»13 Что, если самое важное для нас неотделимо от нашей смертности и конечности? Если бы мы были бессмертны, как бы мы могли быть храбрыми или благородными, или какими-либо добродетелями, которые требуют риска и угрозы смерти? Гомеровские боги, вечно юные и прекрасные, живут мелкой, легкомысленной жизнью.

Одиссей на пути домой попадает в плен к прекрасной и нестареющей Калипсо. Он отвергает предложение богини вечной жизни, если он останется с ней, желая только вернуться к своей смертной жене Пенелопе. Как замечает Марта Нуссбаум, «он выбирает жизнь человека и брак с женщиной, которая… состарится и умрет… Он выбирает… не только риск и трудности, но и неотвратимость смерти…» 14

Принимая нашу смертность

Эпикур утверждал, что «правильное понимание того, что смерть для нас ничто, делает смертность жизни приятной не потому, что добавляет к ней бесконечный промежуток времени, а потому, что оно убирает жажду бессмертия». мы можем потерять или ослабить наше стремление к бессмертию, не избавившись от страха смерти, если это вообще возможно, а скорее осознав, что бессмертие приведет к глубокой скуке и бессмысленности. Мы по-прежнему будем ненавидеть и бояться смерти, но это заставит нас больше принимать наше смертное состояние и с меньшей вероятностью осуждать эту жизнь или пытаться бежать от нее.

Для псалмопевца научиться принимать нашу смертность — это путь к мудрости. «Научи же нас считать дни наши, чтобы обрести мудрость в сердце»16. Или, говоря словами Монтеня, «вся мудрость и все споры в мире в конце концов сводятся к одному заключению, которое должно научить нас не бояться смерти».17

1. Арендт, Ханна, Любовь и святой Августин. Чикаго: University of Chicago Press, 1996, 10–11.
2. Паскаль, Блез и Т. С. Элиот. Мысли Паскаля . Нью-Йорк: Э.П. Даттон, 1958, 169.
3. Там же, 139.
4. Нуссбаум, Марта, Терапия желания : теория и практика эллинистической этики , Принстон, Нью-Джерси: Princeton University Press, c1994, 14.
5. Эпикур, «Письмо к Менекею». В The Epicurus Reader: избранные сочинения и свидетельства переведены и отредактированы с примечаниями Брэдом Инвудом и Л. П. Герсоном; введение Д. С. Хатчинсона. Индианаполис: Хакетт, c1994, 125.
6. Ларкин, Филип и Энтони Туэйт.
   «Обаде». В Филип Ларкин: Сборник стихов . Лондон: Фабер, 1988, 208.
.
7. Сенека (пер. Р. М. Гуммере). «О лишении себя жизни». В Epistulae Morales II (Кембридж: издательство Гарвардского университета, 1953), с. 175.
8. Босуэлл, Джеймс и Джон Уэйн. Журналы Джеймса Босуэлла, 1762-1795 . Нью-Хейвен: издательство Йельского университета, 1991, 249.
.
9. Эрц, Сьюзен. Гнев в небе . Нью-Йорк, Лондон, Харпер и братья [c1943].
10. Стюарт, Джон. «Борхес о бессмертии». В Философия и литература , том 17, номер 2, октябрь 1993 г., 299.
11. Борхес, Хорхе Луис, Джеймс Ист Ирби, Андре Моруа и Дональд А. Йейтс. Лабиринты: избранные рассказы и другие сочинения . Нью-Йорк: паб New Directions. Корп., 1962, 155.
12. Уильямс, Бернард. «Дело Макропулоса: размышления о скуке бессмертия». В г. Метафизика смерти г. / под редакцией Джона Мартина Фишера с введением. 73.
13. Касс, Леон. К более естественным наукам: биология и человеческие дела . Нью-Йорк: Свободная пресса, 1985, 309.
.
14. Нуссбаум, Марта Крэйвен. «Преодоление человечества». Знание любви: Очерки философии и литературы . Нью-Йорк: Издательство Оксфордского университета, 1990, 365.
.
15. Эпикур, Письмо Меноцею от Эпикура , Сохранившиеся останки, в переводе Сирила Бейли (Оксфорд: The Clarendon Press, 1926). 124б 1-3.
16. Пс. 90:12 ESV (стандартная английская версия).
17. Монтень, Мишель де и М. А. Скрич. «Философствовать — значит научиться умирать». В Очерки Мишеля де Монтеня. Лондон: Аллен Лейн, 1991, 89.

Наш невротический страх страдания | Уэсли Дж. Смит

Никогда в истории человечества страдания не облегчались так легко, как сегодня. И все же, как это ни парадоксально, мы никогда так не боялись страданий.

Нашим предкам это показалось бы очень странным. Для них ужасные страдания были вездесущими, проклятием как для богатых, так и для бедных.

Например, до анестезии агония операции могла убить больше пациентов, чем помогло хирургическое вмешательство. Как сказал Томас Дорманди в своей великолепной медицинской истории, Худшее из зол : Борьба с болью , «жгучая боль от ножа и пилы» почти всегда вызывала у пациентов «шоковое состояние на операционном столе». . . Скорость была необходима. Продолжительные боли не только болят. Это тоже убило». Неудивительно, что Джон Адамс, увидев жгучую агонию во время полуторачасовой мастэктомии своей дочери, сказал, что он чувствовал себя «как будто живет в Книге Иова».

Боль была неотъемлемой частью жизни: если человек болел аппендицитом, он умирал в мучениях. Если человек заболевал раком костей, он умирал в мучениях. Если человек заражался туберкулезом, он умирал в мучениях. Затем были несмертельные болезни и травмы, такие как подагра, карбункулы, мигрени, артрит и сломанные конечности. Страдание было тяжелой ценой, которую платили за то, чтобы остаться в живых.

К счастью, старые недобрые времена давно прошли, по крайней мере, в развитых странах. Благодаря потрясающим открытиям в современной медицине страдания в значительной степени оказались в тени. Операции больше не убивают от боли. Хоспис и паллиативная помощь предлагают огромное облегчение даже при самых болезненных хронических и неизлечимых заболеваниях. Проблема сегодня заключается не в том, чтобы предотвратить агонию, а в том, что мы иногда неадекватно оказываем действенную и своевременную паллиативную помощь.

По иронии судьбы, наши многочисленные медицинские победы и последующее отступление серьезных страданий от повседневного опыта создали сопутствующий ужас страданий, который угрожает нравственности общества. Например, когда люди действительно умирали в агонии, агитации за эвтаназию почти не было. Тем не менее сегодня, когда корчащуюся смерть можно полностью предотвратить — даже если она иногда требует седативных средств — многие поддерживают добровольное убийство как лучшее решение неизлечимой болезни и инвалидности.

Раньше этот парадокс заставлял меня задуматься: зачем эвтаназия сейчас, когда «необходимости» в таких решительных действиях меньше, чем когда-либо прежде в истории человечества? Биоэтик Юваль Левин дал очень правдоподобный ответ в своей книге 2008 года 9. 0009 Воображая будущее , в котором он делает увлекательное наблюдение о страдании и культуре:

Мировоззрение современной науки рассматривает здоровье не только как основу, но и как главную цель; не только как начало, но и как конец. Облегчение и сохранение — от болезней и боли, от страданий и нужды — становятся определяющими целями человеческой деятельности и, следовательно, человеческих обществ.


Это ключевой момент, потому что, как отмечает Левин, «понимание фундаментального блага любым обществом обязательно формирует его политику, его социальные институты и его чувство моральной цели и направления».

И здесь мы сталкиваемся с серьезной этической угрозой: как только избегание страданий становится основной целью общества, оно слишком легко мутирует в лицензию на устранение страдающего

. Более того, само значение «предотвращения страданий» становится эластичным. Таким образом, мы все чаще слышим призывы к прекращению жизни когнитивно опустошенных пациентов не потому, что они испытывают боль, а чтобы пережить страдания их семей . Некоторые даже утверждали, что существует явная «обязанность умереть», чтобы защитить близких от эмоциональных и финансовых последствий инвалидности, болезни или старческого истощения. Я также рассматривал пропаганду смерти как способ предотвратить эмпатическое страдание, которое испытывают врачи и медсестры, ухаживая за опустошенными пациентами.

В более широком смысле, помощь в самоубийстве пропагандировалась для облегчения страданий общества . Так, Дерек Хамфри, основатель Hemlock Society, рекламировал сдерживание медицинских расходов как «негласный аргумент» в пользу легализации самоубийства с помощью врача (PAS). «Вероятно, наступит время, — предсказал он, — когда ПАС станет обычным явлением для людей, которые хотят умереть и считают, что это правильно поступить со своими близкими». сотни миллиардов долларов» в пользу «тех пациентов, которые не только могут вылечиться, но и хотят жить».

Это не просто эвтаназия. Рассмотрим эксплуататорскую практику покупки почек у обездоленных в бедных странах, таких как Пакистан и Филиппины

, торговлю, которая может оставить продавцов с подорванным здоровьем, постоянной болью и укороченной жизнью. Еще более коварно то, что некоторые состоятельные эксплуататоры бессильных органов покупают в Китае, несмотря на то, что знают, что их «доноры», скорее всего, были политическими или уголовными заключенными, типированными и убитыми, чтобы покупатели могли избежать очереди на трансплантацию.

Насколько плохо в Китае? Недавнее исследование показало, что лишь немногие китайцы жертвуют свои органы после смерти, и тем не менее количество трансплантаций увеличилось с 18 500 в период с 1994 по 1999 год до 60 000 в период с 2000 по 2005 год. «Откуда берутся органы для [дополнительных] 41 500 трансплантаций?» — многозначительно спрашивают авторы. «Утверждение об извлечении органов у практикующих Фалуньгун дает ответ».

Правда, эти практики остаются «черным рынком». Но наше отношение к любым средствам, необходимым для избежания страданий, рискует сделать такой биологический колониализм респектабельным. Покупатели органов не только почти не осуждаются — если вообще когда-либо — но иногда их даже приветствуют. Таким образом, когда Даниэль Аса Роуз написал Larry’s Kidney о покупке органа в Китае, он был поддержан рецензентами. Как правило, 1 мая 2009 г. Library Journal хвалил:

Эта книга представляет собой своеобразное проявление силы, которое увлекает читателей в Китай на поиски трансплантата для двоюродного брата автора Ларри. Второй мемуарист Роуз рассказывает об их подвигах с непреодолимым остроумием, которое понравится читателям, жаждущим безжалостного юмора. В более серьезном ключе сложное путешествие Ларри в Китай найдет отклик у читателей, справедливо обеспокоенных судьбой американских пациентов, которые могут быть переведены на долгие годы в список ожидания на трансплантацию органов.


Без сомнения, члены семьи (вероятно) убитого продавца почек тоже были очень удивлены.

Итак, как обществу лучше продолжать борьбу с «худшим из зол»? Мне кажется, что вместо безудержного невротического бегства от боли нам следует переориентировать нашу энергию и акценты.