Форрест Гамп — отзывы и рецензии — КиноПоиск

сортировать: по рейтингу по дате по имени пользователя показывать: 10255075100200 21—30 из 415 alex-saltanov Один из лучших фильмов в мире Чудесный фильм о по-настоящему великом человеке. В этом фильме затрагиваются такие темы, как любовь, дружба, достижение своих целей, вера в себя, 2 абсолютно противоположных воспитания детей, забытые ценности: искренность, честность. Фильм рассказывает о простом человеке, достигшем невероятных высот, в которого по началу никто не верил. Это говорит о том, что нет ничего невозможного, что нужно вселять уверенность в себя, что Вы ни чем не хуже других людей. Для их достижения ему помогли такие качества, как настойчивость, выносливость, доброта, отзывчивость, вера в себя, позитивное отношение, целеустремлённость. Форрест Гамп живёт своей жизнью, не похожей на другую, на протяжении всего фильма он руководствуется фразой, сказанной его подругой детства, ‘Беги, Форрест, Беги’. Он нам показывает, что не стоит усложнять там, где можно упростить; Если ты открываешься миру, то мир открывается тебе Ему очень часто везёт в сложнейших ситуациях за его простодушие и доброе сердце. Самое главное в этом фильме по моему мнению, отражается любовь двух людей, Форрест любит свою подругу детства, в свою очередь она не хочет быть с ним вместе, говоря ему, что он не умеет любить, она ищет себя и свою любовь, но в конце концов понимает, что настоящая её любовь была все время рядом. Поэтому посмотрите вокруг, отбросьте все сомнения, послушайте свое сердце и действуйте и наслаждайтесь жизнью. Фильм нам даёт понять, что каждый человек, несмотря на то, где бы он не родился, с какими бы отклонениями он не был, может достичь любых высот, и всех своих поставленых целей. Любой может стать любым. Этот фильм однозначно можно назвать шедевром, его нужно пересматривать и постоянно черпать что-то новое. прямая ссылка 19 августа 2018 | 21:37 «Форрест Гамп» — один из тех фильмов, что я впервые посмотрел в детстве и полюбил всем сердцем. Спустя годы, я по-прежнему, люблю эту замечательную картину. Пересматривая ее совсем недавно в очередной раз, я полностью погрузился в происходящее, и даже не заметил, как пролетели эти два часа. Фильм «Форрест Гамп» представляет собой невероятно увлекательную историю, которая при всем при этом еще и весьма виртуозно подана. Даже более того, эта картина еще и учит тому, как нужно рассказывать истории. Ведь, на первый взгляд, что может быть более занудным, чем сидящий на автобусной остановке чудак, рассказывающий о своем прошлом?! Однако Роберту Земекису, благодаря своему таланту удается создать чуть ли не величайшую из когда-либо рассказанных историй. Кроме того, «Форрест Гамп» — это не только личная история нашего рассказчика, но еще и история США. Форрест Гамп застал почти все важные исторические и социокультурные события своего времени. А поскольку главный герой фильма в исполнении Тома Хэнкса смотрит на мир глазами вечного ребенка, то есть, грубо говоря, объективно беспристрастно, то многие моменты выглядят очень забавно и наиболее правдиво. Вспомнить хоть, эпизод с войной во Вьетнаме, где Форрест говорит, что они все время ходили и искали какого-то Чарли. И как мы с вами прекрасно знаем, США его так и не нашли и уехали из Вьетнами ни с чем. Сам же Форрест Гамп напоминает этакого Ивана-дурака – «иронического удачника». Ему почти всегда и во всем везет и он получает то, что хочет. Вместе с тем, он во многом и, правда, сильнее и умелее, чем другие. Том Хэнкс смог создать потрясающий образ героя, за которым интересно наблюдать. Ну, и все остальные актеры сыграли здесь просто шикарно. В особенности Гэри Синиз, исполнивший роль лейтенанта Дэна. Кстати, Синиз и Хэнкс позже сыграли вместе еще в нескольких фильмах. Любопытен и тот факт, что «Форрест Гамп» помимо Оскара за лучший фильм, режиссуру, сценарий и главную мужскую роль, получил награду за монтаж и лучшие визуальные эффекты. Казалось бы, где там они?! Но вот, благодаря исторической хронике, куда «вклеивали» Тома Хэнкса, благодаря совмещению реальности и вымысла, создается ощущение подлинности этой невероятной истории. На мой взгляд, «Форрест Гамп» можно назвать вневременным произведением. В нем достаточно сложно найти параллели с современным миром, однако это и не требуется. Ведь помимо прочего, «Форрест Гамп» — это кино о движении жизни. И избитая фраза «Беги, Форрест, беги», как раз это вечное движение и символизирует. 10 из 10 прямая ссылка 14 мая 2019 | 22:00 Теперь это наверно мой любимый фильм. Пересматривал его наверно раз 12 и в разные годы. Роберт Земекис снял превосходный фильм, который ещё очень долго не забудут дети, внуки и правнуки. Все будут много его пересматривать и я не понимаю людей, которым этот фильм не понравился. Нужны сильные труды что-бы снять такой длинный и сложный фильм. За весь фильм наверно прошла вся история Америки в период 30-40 годов. Ведь Форест Гамп своими приключениями обошёл наверно все страны. Я даже не знаю как можно назвать жанр этого фильма. Здесь присутствует драма, комедия, боевик, мелодрама и много других мелких сцен разных жанров. В общем, не буду многословен фильм просто великолепный. 10 из 10 прямая ссылка 18 августа 2010 | 22:53 Я даже не предполагал, что этот фильм окажется таким интересным. Когда я увидел, что он занимает первое место, и почитал комментарии к нему, я решил посмотреть его. И ничуть не пожалел об этом. Это потрясающий фильм о простом человеке – «Форрест Гампе», который просто живёт и поступает так, как велит его душа и сердце. Это добрый и простодушный человек, который не искал счастья, не стремился обрести славу и богатство. И ещё кое-что. Никто бы не смог сыграть Форреста Гампа лучше, чем Том Хэнкс. Он очень точно передал образ такого не простого по характеру человека. И я ему верю. Он просто создан для этой роли. И вообще все фильмы с Томом мне очень понравились. «Форест Гамп» величайший фильм, который можно смотреть и смотреть каждый день… Хотелось бы отметить, что Дженни, Баба, лейтенант Дэн — это образы, которые не дополняют фильм, а наоборот принимают в нём непосредственное участие, без которых не был бы полностью раскрыт образ Форреста Гампа. 10 из 10 прямая ссылка 28 сентября 2007 | 22:30 Этот фильм производит неизгладимое впечатление в каком бы возрасте ты его ни посмотрел. Смотрел его когда мне было примерно 7-8 лет. Весёлый, интересный фильм. В том возрасте ты ещё не понимаешь всей глубины, всего смысла этого фильма. И вот к 20 годам я созрел пересмотреть его. Этот фильм — весь наш мир! Мир, полный разных людей: чистых и добрых, грязных и лживых. Форрест на своём жизненном пути увидел всех, увидел множество знаменательных событий в истории своего государства, но все трудности не сломали его. Конечно, кто-то может сказать, что это его слабоумие ‘помогло’ перенести всё это, но я отвечу на это тем, что только сильный по духу человек выдержит такое. Во многом показательны те люди, которым он рассказывает историю своей жизни. Они разные, каждый по своему воспринимает его историю. Здесь показано как меняется отношение людей к Гампу по ходу его жизни. Любовь помогла его пройти через неприятие, через непонимание, через презрение людей. Форрест простил Дженни предательство, её желание попробовать в жизни всё и принял её такой. В своей жизни Гамп повидал разных людей. Огромное влияние на него оказали Лейтенант, мама, Дженни. Но и сам Форрест изменил этих людей, он показал им, что в жизни не надо отчаиваться, нужно бороться. Об этом фильме можно говорить вечно, можно рассматривать каждую часть его истории отдельно и находить свои смыслы, но я этого делать не буду. Просто хочется посоветовать этот добрый фильм всем! Стоит потратить два часа на просмотр! Это один из тех фильмов, которые я буду показывать своим детям! 10 из 10 прямая ссылка 23 марта 2014 | 09:23 lomigo Фильм о жизни Когда я в первый раз увидел эту картину, то я осознал что таких фильмов очень и очень немного. Смотрел от начала и до конца, не отрывая глаз от экрана и боясь пропустить любой особенный момент, каких очень и очень много. Хотя задумка фильма и не нова (рассказать историю США) режиссер подошел к этому с особым энтузиазмом, он показал не историю страны, а влияние ее на судьбу главного героя. После этого фильма по настоящему начинаешь осознавать, что один человек ничего не может противопоставить этому миру и в тоже время время способен глобально поменять ход истории. Повествование происходит от первого лица, мальчика по имени Форест Гамп, который входе своего взросления встречает множество знаменитых людей своего времени и общается с ними. В такие моменты сидишь в зрительном зале и восторгаешься: ‘Это же Элвис Пресли!..’ или принимаешь желаемое за действительное: ‘Так значит вот, что произошло в отеле Уторгейт’, и в тоже время осознаешь, что этого быть не могло. ‘Форест Гамп’ — одно из лучших творений Роберта Земекиса. Это гениальная работа Тома Хэнкса и съемочной группы. Это один из тех фильмов, которые я готов пересматривать раз за разом. 10 из 10 прямая ссылка 19 января 2010 | 17:17 Булл Это пособие. Пособие для жизни. Читаю отрицательные рецензии к фильму. Странные чувства я испытываю. Вроде гнев, но я спокоен. Хм… Спокойные гнев. Это что-то новенькое. Называя в своих текстах Форреста идиотом невольно думаешь — а кто они? Ибо не понять ТАКОЙ фильм… Фильм, который собрал многие аспекты и параллели нашего с вами мира. С начала до самого конца — здесь все пропитано ученьем. Захотел человек побежать, и он сделал это. Он не сдался, как многие это делают, теряя что-то в свой жизни — будь то ноги, будь то лучшего друга. А ведь Форрест терял. Еще как терял! Мать, жена, товарищ. Разве впал в депрессию Гамп после этого? Нет! Ну и чем вам не урок?! А какие контрасты выдал нам Роберт Земекис! Вот человек, который трудится, добывает рыбу, который любит жить. А вот его антоним — курящая, принимающая наркотики и хотящая умереть девушка. А вроде, так все хорошо начиналось в жизни. Сначала школа, потом колледж. Папа конечно выпивал… И это девушку сломило. Слабость, на фоне силы — это сильно, простите за тавтологию. Сильно здесь и то, как сыграли актеры. Том Хэнкс большой профессионал, это было известно еще до фильма и свою значимость в мире кино он с успехом подтвердил, захватив Оскар. Порадовала Робин Райт. Единственное, что не получилось — постареть. Ну разве можно эту ошибку отнести к минусам? Поражен я и Гэри Синиз. Славненький из него вышел калека. Ведь ему пришлось играть сразу троих лейтенантов. До потери ног это был один человек, в городе другой, и на судне третий. Блестящее исполнение ролей. Нельзя много говорить о таком фильме. Те, кто еще не видел этот шедевр — просто посмотрите. Отвлекитесь от всего, и это все придет к вам. Уловите моральную идею. Это должно прийти само, а не с чужих рассказов. Ведь и жизнь тоже жить нам самим. 10 из 10 прямая ссылка 29 марта 2012 | 01:08 Земекис не только превзошел кассовый успех своих прошлых хитов – ‘Назад в будущее’ и ‘Кто подставил кролика Роджера’, но уже в полной мере реализовал свою предрасположенность к путешествиям во времени и использованию новейших компьютерных технологий. Благодаря новаторским спецэффектам он не просто внедрил своего героя в американскую историю, но и переписал её в ироничном ключе. Преодолев границы частной судьбы, откорректировал хронику важнейших национальных событий последних сорока лет и вывел на авансцену главного свидетеля. Оказывается, это именно он, Форрест Гамп, молодой человек с коэффициентом интеллекта 75 единиц (вместо минимально положенных по норме восьмидесяти) научил тогда еще никому неизвестного Элвиса Пресли оригинально двигаться на сцене — тем необычным подергиваниям, которые навсегда стали фирменным стилем будущего короля рок-н-ролла. Это именно он показал Майклу Джексону знаменитую лунную дорожку (ведь не даром же опальный король попсы так любил детей, даже сильнее Льва Толстого), впрочем, эта история, к сожалению, осталась здесь за кадром… Именно он, Форрест Гамп, встретился с Кеннеди в овальном кабинете и предвосхитил тем самым не только его скорое убийство, но и сексуальный скандал далекого будущего, случившийся с другим президентом в той же комнате спустя много лет (впрочем, и эта история, к сожалению, тоже осталась за кадром). Именно он, Форрест Гамп, стал единственным, кто когда-либо публично показывал задницу президенту Джонсону, предопределив тем самым скорый крах его карьеры. Именно он, Форрест Гамп, стал последним, с кем встречался президент Никсон накануне уоттергейтского скандала, после которого ему пришлось подать в отставку. Когда Дженни крикнула: «Беги, Форрест, беги!», — маленький Гамп послушался и помчался как оглашенный. На финише из американского Иванушки-дурачка он превратился в Супермена, из Буратино — в Джеймса Бонда, успев попутно стать звездой футбола и чемпионом по пинг-понгу, героем войны и капитаном лодки, миллионером-газонокосильщиком и даже новым Иисусом Христом. А все потому, что еще раньше мама сказала: «Дурак дураку рознь», — и безоговорочно поверив в своего ребенка, отдалась директору школы за 5 недостающих баллов. Так потенциальный лузер, обреченный быть по жизни «человеком дождя», получил допуск в мир нормальных людей, чтобы взять затем тотальный реванш у обманчиво доступной «американской мечты» и показать кузькину мать всем тем, у кого с рождения все было в порядке и с коэффициентом в голове, и со счетом в банке. Но когда ранним летним утром Дженни выпорхнула из его постели и умчалась в неизвестном направлении, Гамп понял, что живет не правильно. Так садовник из Алабамы в который раз круто изменил свою жизнь. Он взял и побежал. Но не за возлюбленной, а от Восточного побережья к Западному, от Западного к Восточному. И длился его забег три долгих года. Гамп бежал и бежал, даря людям надежду и рекламные слоганы, обрастая бородой и толпой единоверцев, неотступно следовавших за новым мессией… Второй раз нечто похожее случилось уже после выхода фильма на экраны. Миллионы американцев хлынули в кинотеатры, породив «стихийное бедствие», чуть ли не массовый психоз, получивший название ‘гампизм’, вылившийся в итоге $679 млн, собранных картиной по всему миру. Как загипнотизированные, пожилые янки и юные молдаванки осаждали кинозалы, в которых этот несгибаемый и неспособный отчаиваться оптимист, этот перманентный ребенок и туповатый послушник, все принимающий на веру и, как результат, всегда добивающийся успеха, представал воплощением их самых заветных желаний. Признание Форреста Гампа не ограничилось сезонным паломничеством зрителей. Под его влиянием менялись названия фильмов («Беги, Лола, Беги»), снимались ин-вариации («Я – Сэм»), возникали парафразы-мутанты (в «Копейке» Ивана Дыховичного главная героиня переходит от хозяина к хозяину, круто меняя судьбы своих владельцев, точно так же, как Гамп изменял судьбы тех, с кем встречался, главным образом делая их… покойниками) и зажигались новые звезды (типа 6-летнего Хэйли Джоэла Осмента или Леонида «Гампенова», автора популярной программы «Вчерась»)… P.S. Еще одним свидетельством все возрастающего авторитета Forrest Gump может служить рейтинг портала IMDb: за последние 12 лет оценка этого фильма поднялась там с 7,9 до 8,7. В данном случае с такой, довольно редко встречающейся метаморфозой нельзя не согласиться: посмотрев картину спустя почти два десятилетия, не без удивления обнаруживаешь, что сейчас он выглядит даже свежее, нежели в год выхода на экраны. прямая ссылка 04 сентября 2012 | 22:04 Цинично Может быть всё не такая как кажется. .. Эх… эти фильмы Земекиса просто покоряют, всегда удивляюсь как такую простую идею можно так виртуозно осуществить. Форрест Гамп обычный глуповатый парень, который своей детской простотой выбивается из общества, он по своему простодушию доверяет и помогает другим людям, а в замен ничего не ждёт. Больше всего увлекает в этой истории проблемы больших масштабах, с которыми сталкивается наш герой. Дискриминация темнокожих людей, война во Вьетнаме, не раз нам показывали кадры великих личностей из истории, а потом их смерть, да там Джон Леннон был. Это действительно поражает. Визуально всё подано прекрасно. Актёры хороши, особенно хорош Гери Синиз, игравший лейтенанта Дэна. Вот он меня по настоящему сразил, конечно, Том Хэнкс тоже неплох, но здесь его игра почти не раскрывается. В целом фильм хорош, но вот сам Форрест кажется не реальным. Он не похож на обычного глупого человека, он сильный, но он не настоящий. Где вы видели такого человека, который чисто по своей наивности стал кем-то кого уважает целая страна, и готова следовать за ним, считая его поступки чем-то великим. И именно поэтому этим фильмом мы восхищаемся. Это как любая из историй о супер героях, в которых обычный человек, с которым мы можем себя ассоциировать, получает возможности быть кем-то другим, обладать силой о которой все так мечтают. Отличие лишь в том, что Форест не был наделён какой-то силой, а если и был то этого не осознавал. прямая ссылка 28 июля 2016 | 14:51 Этот фильм стал культовым. Только этот факт говорит, что лента стоящая. Немного людей на Земле осталось, которые не смотрели этот шедевр. Том Хэнкс сыграл свою роль бесподобно! Он в каждом моменте выкладывался на 100, а может быть и больше, %. Это, естественно, плюс. Плюсом также является многосторонность этого фильма. В основном, это драма, но в ней переплетаются мелодрама, комедия… ну а самый главный плюс – пробиваемость. Я не знаю ни одного человека, который бы в конце фильма не плакал. Я не исключение, эта кинолента стала первой, в конце которой я прослезился! Минусов вы не увидите, даже если являетесь самым строгим кинокритиком в России! На мой взгляд, это самый лучший фильм, который создавался за всю историю кинематографа! Этот шедевр не несёт в себе зла, только добро и оптимизм. И, однозначно, я ставлю 10 из 10 прямая ссылка 03 мая 2009 | 21:03 показывать: 10255075100200 21—30 из 415

— Вы ещё переписываетесь?— Нет — Почему?— Она решила прекратить — Почему?!— Время. .— Слушай, брат.. это ж хорошо.. Найдёшь настоящую подругу.. Тебе нужна реальная женщина!— Нет.. слушай.. послушай меня.. пока это длилось.. она была мне реальнее.. чем любая женщина.. в моей жизни не было ничего реальнее, чем она я видел её целовал.. я люблю её а теперь её нет.. её нет..

ПОХОЖИЕ ЦИТАТЫ

ПОХОЖИЕ ЦИТАТЫ

Однажды её спросили: «Они говорят тебе гадости, почему ты отвечаешь добром?!».
Она ответила: «Каждый расходует то, что у него есть».

Неизвестный автор (1000+)

Смерть — это величайшая иллюзия человечества. Когда мы живём — её ещё нет, когда мы умерли — её уже нет.

Сократ (100+)

Почему Вы рассуждаете о жизни, вместо того, чтобы ощущать её?!

Чёрный Обелиск (Эрих Мария Ремарк) (100+)

Делай добро и не жди взаимности. Пусть лучше будет она сюрпризом, чем отсутствие её стрессом.

Леонид Семенович Сухоруков (100+)

Никакое притворство не поможет долго скрывать любовь, когда она есть, или изображать — когда её нет.

Максимы и моральные размышления (Франсуа де Ларошфуко) (100+)

Не бойся смерти: пока ты жив — её нет, когда она придёт, тебя не будет.

Эпикур (40+)

Чем меньше женщина любит мужчину, тем дороже тому приходится платить за её любовь.

Эдуард Александрович Севрус (100+)

Слушай тишину… Она порой может проболтаться о чем-нибудь важном.

Неизвестный автор (1000+)

Когда мужчине нужна женщина — его мало интересует её прошлое и даже настоящее. .. Он просто заботится о её будущем!

Неизвестный автор (1000+)

Никогда не отпускай надежду. Держи её рядышком, верь в её силу, лелей её. Она в нужный момент обязательно ответит взаимностью.

Сладкая соль Босфора (Эльчин Сафарли) (40+)

Иосиф Бродский. Меньше единицы — Российский союз писателей Авторский союз Саратов

1

По безнадежности все попытки воскресить прошлое похожи на старания постичь смысл жизни. Чувствуешь себя, как младенец, пытающийся схватить баскетбольный мяч: он выскальзывает из рук.

Я немногое помню из своей жизни, и то, что помню, — не слишком существенно. Значение большинства мыслей, некогда приходивших мне в голову, ограничивается тем временем, когда они возникли. Если же нет, то их, без сомнения, гораздо удачнее выразил кто-то еще. Биография писателя — в покрое его языка. Помню, например, что в возрасте лет десяти или одиннадцати мне пришло в голову, что изречение Маркса «Бытие определяет сознание» верно лишь до тех пор, пока сознание не овладело искусством отчуждения; далее сознание живет самостоятельно и может как регулировать, так и игнорировать существование. Для того возраста это, безусловно, было открытием — но отмечать его вряд ли стоит, и другие наверняка сформулировали его лучше. И так ли уж важно, кто первым раскусил духовную клинопись, прекрасным образчиком коей является «бытие определяет сознание»? Так что пишу я это не для того, чтобы уточнить хронику жизни (таковой нет, а если и есть, то она несущественна и, следовательно, еще не искажена), а больше по той обыкновенной причине, по какой вообще пишет писатель: чтобы подхлестнуть язык — или себя языком, в данном случае чужестранным. То немногое, что я помню, сокращается еще больше, будучи вспоминаемо по-английски.

Для начала должен положиться на мою метрику, где сказано, что я родился 24 мая 1940 года в России, в Ленинграде, хоть и претит мне это название города, давно именуемого в просторечии Питером. Есть старое двустишие:

Старый Питер,

Бока повытер.

В национальном сознании город этот — безусловно Ленинград; с увеличением пошлости его содержимого он становится Ленинградом все больше и больше. Кроме того, слово «Ленинград» для русского уха звучит ныне так же нейтрально, как слово «строительство» или «колбаса». Я, однако, предпочту называть его Питером, ибо помню время, когда он не выглядел Ленинградом, — сразу же после войны. Серые, светло-зеленые фасады в выбоинах от пуль и осколков, бесконечные пустые улицы с редкими прохожими и автомобилями; облик голодный — и вследствие этого с большей определенностью и, если угодно, благородством черт. Худое, жесткое лицо, и абстрактный блеск реки, отраженный глазами его темных окон. Уцелевшего нельзя назвать именем Ленина. За этими величественными выщербленными фасадами — среди старых пианино, вытертых ковров, пыльных картин в тяжелых бронзовых рамах, избежавших буржуйки остатков мебели (стулья гибли первыми) — слабо затеплилась жизнь. И помню, как по дороге в школу, проходя мимо этих фасадов, я погружался в фантазии о том, что творится внутри, в комнатах со старыми вспученными обоями. Надо сказать, что из этих фасадов и портиков — классических, в стиле модерн, эклектических, с их колоннами, пилястрами, лепными головами мифических животных и людей — из их орнаментов и кариатид, подпирающих балконы, из торсов в нишах подъездов я узнал об истории нашего мира больше, чем впоследствии из любой книги. Греция, Рим, Египет — все они были тут и все хранили следы артиллерийских обстрелов. А серое зеркало реки, иногда с буксиром, пыхтящим против течения, рассказало мне о бесконечности и стоицизме больше, чем математика и Зенон.

Все это имело мало отношения к Ленину, которого я, полагаю, невзлюбил с первого класса — не столько из-за его политической философии и деятельности, о которых в семилетнем возрасте я имел мало понятия, а из-за вездесущих его изображений, которые оккупировали чуть ли не все учебники, чуть ли не все стены в классах, марки, деньги и Бог знает что еще, запечатлев его в разных возрастах и на разных этапах жизни. Был крошка-Ленин в светлых кудряшках, похожий на херувима. Затем Ленин на третьем и четвертом десятке — лысеющий и напряженный, с тем бессмысленным выражением, которое можно принять за что угодно — желательно за целеустремленность. Лицо это преследует всякого русского, предлагая некую норму человеческой внешности — ибо полностью лишено индивидуального. (Может быть, благодаря отсутствию своеобразия оно и позволяет предположить много разных возможностей.) Затем был пожилой Ленин, лысый, с клиновидной бородкой, в темной тройке, иногда улыбающийся, а чаще обращающийся к «массам» с броневика или трибуны какого-нибудь партийного съезда, с простертой рукой.

Были варианты: Ленин в рабочей кепке, с гвоздикой в петлице; в жилетке у себя в кабинете, за чтением или письмом; на пне у озера, записывающий свои «Апрельские тезисы» или еще какой-то бред, на лоне. И, наконец, Ленин в полувоенном френче на садовой скамье рядом со Сталиным, единственным, кто превзошел его по числу печатных изображений. Но тогда Сталин был живой, а Ленин мертвый, и уже по одному по этому «хороший» — потому что принадлежал прошлому, то есть был утвержден и историей, и природой. Между тем как Сталин был утвержден только природой — или наоборот.

Вероятно, научившись не замечать эти картинки, я усвоил первый урок в искусстве отключаться, сделал первый шаг по пути отчуждения. Последовали дальнейшие: в сущности, всю мою жизнь можно рассматривать как беспрерывное старание избегать наиболее назойливых ее проявлений. Надо сказать, что по этой дороге я зашел весьма далеко, может быть, слишком далеко. Все, что пахло повторяемостью, компрометировало себя и подлежало удалению. Это относилось к фразам, деревьям, людям определенного типа, иногда даже к физической боли; это повлияло на отношения со многими людьми. В некотором смысле я благодарен Ленину. Все тиражное я сразу воспринимал как некую пропаганду. Подобный взгляд на вещи, мне кажется, колоссально ускорил движение сквозь чащу событий — с сопутствующим верхоглядством.

Я нисколько не верю, что все ключи к характеру следует искать в детстве. Три поколения русских жили в коммунальных квартирах и тесных комнатах, и когда наши родители занимались любовью, мы притворялись спящими. Потом была война, голод, погибшие или искалеченные отцы, огрубевшие матери, официальное вранье в школе и неофициальное дома. Суровые зимы, уродливая одежда, публичное вывешивание наших мокрых простынь в лагерях и принародное обсуждение подобных дел. Потом над лагерем взвивался красный флаг. Ну и что? Вся эта милитаризация детства, весь этот зловещий идиотизм, половая озабоченность (в десять лет мы вожделели наших учительниц) не сильно

повлияли на нашу этику и эстетику — а также на нашу способность любить и страдать. Я вспоминаю об этих вещах не потому, что считаю их ключами к подсознательному, и подавно не из ностальгии по детству. Я вспоминаю о них потому, что никогда прежде этим не занимался, потому что желаю кое-какие из них сохранить — хотя бы на бумаге. И потому еще, что оглядываться — занятие более благодарное, чем смотреть вперед. Попросту говоря, завтра менее привлекательно, чем вчера. Почему-то прошлое не дышит такой чудовищной монотонностью, как будущее. Будущее, ввиду его обилия, — пропаганда. Также и трава.

Подлинная история вашего сознания начинается с первой лжи. Свою я помню. Это было в школьной библиотеке, где мне полагалось заполнить читательскую карточку. Пятый пункт был, разумеется, «национальность». Семи лет от роду, я отлично знал, что я еврей, но сказал библиотекарше, что не знаю. Подозрительно оживившись, она предложила мне сходить домой и спросить у родителей. В эту библиотеку я больше не вернулся, хотя стал читателем многих других, где были такие же карточки. Я не стыдился того, что я еврей, и не боялся сознаться в этом. В классном журнале были записаны наши имена, имена родителей, домашние адреса и национальности, и учительница периодически «забывала» журнал на столе во время перемены. И тогда, как стервятники, мы набрасывались на эти самые страницы; все в классе знали, что я еврей. Но из семилетних мальчишек антисемиты неважные. Кроме того, я был довольно силен для своих лет — а кулаки тогда значили больше всего. Я стыдился самого слова «еврей» — независимо от нюансов его содержания.

Судьба слова зависит от множества его контекстов, от частоты его употребления. В печатном русском языке слово «еврей» встречалось так же редко, как «пресуществление» или «агорафобия». Вообще, по своему статусу оно близко и матерному слову или названию венерической болезни. У семилетнего словарь достаточен, чтобы ощутить редкость этого слова, и называть им себя крайне неприятно; оно почему-то оскорбляет чувство просодии. Помню, что мне всегда было проще со словом «жид»: оно явно оскорбительно, а потому бессмысленно, не отягощено нюансами. В русском языке односложное слово недорого стоит. А вот когда присоединяются суффиксы, или окончания, или

приставки, тогда летят пух и перья. Все это не к тому говорится, что в нежном возрасте я страдал от своего еврейства; просто моя первая ложь была связана с определением моей личности.

Недурное начало. Что же до антисемитизма как такового, меня он мало трогал, поскольку исходил главным образом от учителей: он воспринимался как неотъемлемый аспект их отрицательной роли в наших жизнях; отплевываться от него следовало, как от плохих отметок. Будь я католиком, я пожелал бы большинству из них гореть в Аду. Правда, некоторые учителя были лучше других, но поскольку все они были хозяевами нашей каждодневной жизни, мы не трудились проводить различия. Да и они не особенно различали своих маленьких рабов, и даже в самом пылком антисемитском замечании слышалась безличная рутина. Я почему-то никогда не мог относиться всерьез к любым словесным

нападкам, в особенности — людей столь далеких по возрасту. Видимо, диатрибы моих родителей очень меня закалили. Вдобавок, некоторые учителя сами были евреями и страшился я их не меньше, чем чистокровных русских.

Это всего лишь один пример укорочения личности, которое — вместе с самим языком, где глаголы и существительные меняются местами настолько свободно, насколько у вас достанет смелости их тасовать — воспитывало в нас такую всеобъемлющую амбивалентность чувств, что из десятилетки мы выходили с силой воли никак не большей, чем у водорослей. Четыре года в армии (мужчин призывали в 19 лет) завершали процесс капитуляции перед государством. Повиновение становилось и второй натурой и первой.

Человек с головой, конечно, пытался перехитрить систему — изобретая разные обходные маневры, вступая в сомнительные сделки с начальством, громоздя ложь на ложь, дергая ниточки семейных связей. На это уходит вся жизнь целиком. Но ты поймешь, что сплетенная тобой паутина — паутина лжи, и, несмотря на любые успехи и чувство юмора, будешь презирать себя. Это — окончательное торжество системы: перехитришь ты ее или же примкнешь к ней, совесть твоя одинаково нечиста. Народная мудрость гласит, что нет худа без добра, — справедливо, видимо, и обратное.

Амбивалентность, мне кажется, — главная характеристика нашего народа. Нет в России палача, который бы не боялся стать однажды жертвой, нет такой жертвы, пусть самой несчастной, которая не призналась бы (хотя бы себе) в моральной способности стать палачом. Наша новейшая история хорошо

позаботилась и о тех и о других. Какая-то мудрость в этом есть. Можно даже подумать, что эта амбивалентность и есть мудрость, что жизнь сама по себе не добра и не зла, а произвольна. Может быть, наша литература потому так замечательно и отстаивает добро, что чересчур сильно ему сопротивление. Будь эта направленность только двоемыслием, это было бы прекрасно; но она гладит против шерсти инстинкты. Именно эта амбивалентность, я полагаю, и есть та «благая весть», которую Восток, не имея предложить ничего лучшего, готов навязать остальному миру. И мир, кажется, для этого созрел.

Но если отвлечься от судеб мира, единственный способ для мальчишки восстать против своего жребия — это сойти с рельсов. Сделать это было трудно — из-за родителей, из-за того, что ты сам страшишься неведомого. А главное, потому что будешь непохож на большинство, большинство же — ты

впитал это с материнским молоком — право. Требуется определенная беззаботность, а беззаботности у меня всегда хватало. Помню, когда я бросил школу в возрасте 15 лет, это было не столько сознательным решением, сколько инстинктивной реакцией. Я просто не мог терпеть некоторые лица в классе — и некоторых однокашников, и, главное, учителей. И вот однажды зимним утром, без всякой видимой причины, я встал среди урока и мелодраматически удалился, ясно сознавая, что больше сюда не вернусь. Из чувств, обуревавших меня в ту минуту, помню только отвращение к себе за то, что я так молод и столькие могут мной помыкать. Кроме того, было смутное, но радостное ощущение побега, солнечной улицы без конца.

Главное, наверное, заключалось в смене обстановки. В централизованном государстве все помещения похожи: кабинет директора школы был точной копией следовательских кабинетов, куда я зачастил лет через пять. Те же деревянные панели, письменные столы, стулья — столярный рай. Те же портреты основоположников — Ленина, Сталина, членов политбюро и Максима Горького (основоположника советской литературы), если дело было в школе, или Феликса Дзержинского (основоположника советской тайной полиции), если дело было у следователя.

Впрочем, Железный Феликс, Рыцарь Революции, мог украшать и кабинет директора, если тот спланировал в систему образования с высот КГБ. И оштукатуренные стены классов с синей горизонтальной полоской на уровне глаз, протянувшейся неуклонно через всю страну, как черта бесконечной дроби: через залы, больницы, фабрики, тюрьмы, коридоры коммунальных квартир. Единственное место, где я не встречал ее, — крестьянская изба.

Сей орнамент встречал вас повсюду и сводил с ума; сколько раз я ловил себя на том, что тупо таращусь на узкую полосу, принимая ее порой то за черту морского горизонта, то за воплощение чистого небытия. Орнамент был слишком абстрактен, он ничего не мог означать. От пола до уровня глаз стена была покрыта мышиной или зеленоватой краской, которую завершала эта синяя

полоса; выше простиралась девственная побелка. Никто никогда не спросил, почему это так. Никто бы и не ответил. Она была, и все, — пограничная линия, рубеж между серым и белым, низом и верхом. Это были даже не краски, а намеки на краску, перебивавшиеся лишь коричневыми заплатами: дверьми. Закрытыми, приотворенными. И за приотворенной дверью ты видел другую комнату с тем же

распределением серого и белого, разделенных синей чертой. А также портрет Ленина и карту мира.

Хорошо было покинуть этот кафкианский космос, хотя уже тогда я знал, — так мне кажется, — что меняю шило на мыло. Я знал, что всякое другое здание, куда я войду, будет выглядеть так же, ибо коротать свой век так или иначе нам суждено в зданиях. Но я чувствовал, что должен уйти. Финансовое положение моей семьи было мрачным: существовали мы преимущественно на жалование матери, потому что отец, демобилизованный с флота в соответствии с неким потусторонним указом, что евреи не должны иметь высоких воинских званий, никак не мог найти работу. Конечно, родители перебились бы и без моих заработков; они предпочли бы, чтобы я кончил школу. Я понимал это, но говорил себе, что должен помогать семье. Это была почти ложь, но так оно выглядело красивее, а к тому времени я научился ценить ложь именно за это «почти», которое заостряет контуры правды: в самом деле, правда кончается там, где начинается ложь. Вот чему научился в школе мальчик, и эта наука оказалась полезней алгебры.

2

Что бы ни подвигло меня на решение — ложь ли, правда ли, или (скорее всего) их смесь, — я бесконечно благодарен им за то, что было, судя по всему, моим первым свободным поступком. Это был инстинктивный поступок, отвал. Рассудок сыграл тут очень небольшую роль. Я знаю это потому, что с тех пор уходы мои повторялись — с нарастающей частотой. И не всегда по причине скуки или от ощущения капкана: а я уходил из прекраснейших ситуаций не реже, чем из ужасных. Как ни скромно занятое тобой место, если оно хоть сколько-нибудь прилично, будь уверен, что в один прекрасный день кто-нибудь придет и потребует его для себя или, что еще хуже, предложит его разделить. Тогда ты должен либо драться за место, либо оставить его. Я предпочитал второе. Вовсе не потому, что не способен драться, а скорее из отвращения к себе: если ты выбрал нечто, привлекающее других, это означает определенную вульгарность вкуса. И вовсе не важно, что ты набрел на это место первым. Первым очутиться даже хуже, ибо у тех, кто приходит следом, аппетит больше твоего, отчасти уже удовлетворенного.

После я не раз сожалел о своем поступке — в особенности видя, как успешно продвигаются мои однокашники внутри системы. Однако я знал кое-что такое, чего не знали они. В сущности, я тоже продвигался, но в противоположном направлении, и забирался несколько дальше. Что мне особенно

приятно — я застал «рабочий класс» в его истинно пролетарской фазе, до того, как в конце пятидесятых годов он начал омещаниваться. Там, на заводе, став в пятнадцать лет фрезеровщиком, я столкнулся с настоящим пролетариатом. Маркс опознал бы их немедленно. Они — а вернее, мы — жили в коммунальных квартирах — по четыре-пять человек в комнате, нередко три поколения вместе, спали в очередь, пили по-черному, грызлись друг с другом или с соседями на общей кухне или в утренней очереди к общему сортиру, били своих баб смертным боем, рыдали не таясь, когда загнулся Сталин, или в кино, матерились так густо, что обычное слово вроде «аэроплана» резало слух, как изощренная похабщина, — и превращались в серый равнодушный океан голов или лес поднятых рук на митингах в защиту какого-нибудь Египта.

Завод был весь кирпичный, огромный — стопроцентный продукт промышленной революции. Он был построен в конце 19-го века, и питерцы звали его «Арсеналом»: завод делал пушки. Когда я поступил туда, там производили еще компрессоры и сельскохозяйственные машины. Но за семью покровами секретности, окутывающей в России все, что связано с тяжелой промышленностью, завод значился под кодовым номером «Почтовый ящик 671». Думаю, однако, что секретность разводили не столько для того, чтобы сбить с толку иностранную разведку, сколько для поддержания полувоенной дисциплины, единственного, что могло обеспечить какую-то стабильность производства. В обоих отношениях неуспех был очевиден.

Оборудование стояло устарелое, на девять десятых вывезенное из Германии после войны по репарациям. Помню весь этот чугунный зверинец, полный экзотических экземпляров с названиями «Цинциннати», «Карлтон», «Фриц Вернер», «Сименс и Шуккерт». Планирование было ужасающее: то и дело срочный заказ на какую-нибудь деталь срывал твои эфемерные попытки наладить рабочий ритм, систему. К концу квартала, когда план летел в трубу, администрация бросала клич, мобилизовала всех на одно задание, и план брали штурмом. Если что-нибудь ломалось, запасных частей не было, и тогда призывали ватагу ремонтников, обычно полупьяных, колдовать над поломкой. Металл поступал весь в раковинах. В понедельник, не говоря уже об утре после получки, почти все маялись с похмелья.

На другой день после проигрыша городской или сборной футбольной команды производительность резко падала. Никто не работал, все обсуждали игроков и эпизоды матча, ибо наряду со всеми комплексами великой державы Россия страдает сильным комплексом неполноценности, свойственным малым странам. Главной причиной тому — централизация жизни страны. Отсюда — позитивная «жизнеутверждающая» ахинея официальных газет и радио даже при рассказе о землетрясении; они никогда не сообщали никаких сведений о жертвах, а только пели о братской помощи других городов и республик, славших в район бедствия палатки и спальные мешки. А если возникла эпидемия холеры, вы могли случайно узнать про нее, читая сообщение о последних успехах нашей чудесной медицины,

выразившихся в изобретении новой сыворотки.

Все это выглядело бы чистым абсурдом, если бы не те ранние утра, когда, запив свой завтрак жидким чаем, я догонял трамвай, чтобы добавить еще одну вишенку к темной людской грозди, свисавшей с подножки, и плыл сквозь акварельный розово-голубой город к конуре-проходной. Там два вахтера

проверяли наши пропуска, а фасад был украшен классическими фанерными пилястрами. Я заметил, что входы в тюрьмы, психиатрические больницы, концентрационные лагеря строятся в одном стиле: все подражают классическим или барочным портикам. Замечательная преемственность. В моем цеху под потолком витали разные оттенки серого, а на полу шипели шланги со сжатым воздухом и всеми цветами радуги переливались мазутные лужи. К десяти часам эти железные джунгли полностью пробуждались к жизни, гремели, скрежетали, и стальной ствол будущей зенитки проплывал в воздухе, как отрубленная шея жирафа.

Я всегда завидовал людям девятнадцатого века, которые могли оглянуться назад и разглядеть вехи своей жизни, своего развития. Какое-то событие знаменовало поворотную точку, начало нового этапа. Я говорю о писателях; но занимает меня вообще способность определенного типа людей разумно истолковать свою жизнь, увидеть вещи по отдельности, пусть даже нечетко. Я понимаю, что эта способность не ограничена девятнадцатым веком. Однако в моей жизни она представлена главным образом литературой. То ли из-за какого-то глубокого умственного изъяна, то ли из-за текучей, аморфной природы самой жизни, я никогда не мог различить никаких вех, не говоря уже о бакенах. Если и существует в ней нечто подобное вехе, я все равно не смогу подтвердить ее достоверность: эта веха — смерть. В некотором смысле такого периода, как детство, вообще не было. Эти категории — детство, взрослость, зрелость — представляются мне весьма странными, и если я пользуюсь ими иногда в разговоре, то про себя все равно считаю заемными.

Видимо, всегда было какое-то «я» внутри той маленькой, а потом несколько большей раковины, вокруг которой «все» происходило. Внутри этой раковины сущность, называемая «я», никогда не менялась и никогда не переставала наблюдать за тем, что происходит вовне. Я не намекаю, что внутри была жемчужина. Я просто хочу сказать, что ход времени мало затрагивает эту сущность. Получать плохие отметки, работать на фрезерном станке, подвергаться побоям на допросе, читать лекцию о Каллимахе — по сути, одно и то же. Вот почему испытываешь некоторое изумление, когда вырастешь и оказываешься перед задачами, которые положено решать взрослым. Недовольство ребенка родительской властью и паника взрослого перед ответственностью — вещи одного порядка. Ты не тождествен ни одному из этих персонажей, ни одной из этих социальных единиц; может быть, ты меньше единицы.

Разумеется, отчасти это — производное твоей профессии. Если ты банкир или пилот, ты знаешь, что, набравшись опыта, ты можешь более или менее рассчитывать на прибыль или мягкую посадку. В писательском же деле наживаешь не опыт, а неуверенность. Каковая есть лишь другое название для ремесла. В этой области, где навык губит дело, понятия отрочества и зрелости мешаются, и наиболее частое состояние души — паника. Так что я лгал бы, если бы придерживался хронологии или еще чего-либо, подразумевающего линейный процесс. Школа есть завод есть стихотворение есть тюрьма есть академия есть скука, с приступами паники.

С той только разницей, что завод был рядом с больницей, а больница — рядом с самой знаменитой в России тюрьмой — Крестами [1]. И в морге этой больницы я стал работать, когда ушел с «Арсенала», ибо задумал стать врачом. Кресты же открыли мне свои двери вскоре после того, как я передумал и начал писать стихи. Когда я работал на заводе, я видел за оградой больницу. Когда я резал и зашивал трупы в больнице, я видел прогулку заключенных на дворе Крестов; иногда они ухитрялись перебросить через стену письма, я подбирал их и отсылал. Благодаря столь плотной топографии и благодаря ограждающим свойствам раковины все эти места, должности, заключенные, рабочие, охранники, врачи слились друг с другом, и мне уже не понять, вспоминаю ли я заключенного, расхаживающего по утюгообразному двору Крестов, или это я сам там расхаживаю. Кроме того, завод и тюрьма были построены примерно в одно время и внешне неразличимы; одно вполне сходило за крыло другого.

Посему нет смысла стремиться к соблюдению последовательности в моем рассказе. Жизнь никогда не представлялась мне цепью четко обозначенных переходов; скорее она растет как снежный ком, и чем дальше, тем больше одно место (или время) походит на другое. Помню, например, как в 1945 году, на какой-то станции под Ленинградом, мы с матерью ждали поезда. Война только что кончилась, двадцать миллионов русских гнили в наспех вырытых могилах, другие, разбросанные войной, возвращались к своим очагам или к тому, что от очага осталось. Станция являла собой картину первозданного хаоса. Люди осаждали теплушки, как обезумевшие насекомые; они лезли на крыши вагонов, набивались между ними и так далее. Почему-то мое внимание привлек лысый увечный старик на деревянной ноге, который пытался влезть то в один вагон, то в другой, но каждый раз его сталкивали люди, висевшие на подножках. Поезд тронулся, калека заковылял рядом. Наконец ему удалось схватиться за поручень, и тут я увидел, как женщина, стоявшая в дверях, подняла чайник и стала лить кипяток ему на лысину. Старик упал… броуново движение тысячи ног поглотило его, и больше я его не увидел.

Сцена была жестокая, да, но этот жестокий миг сливается в моем уме с историей, произошедшей двадцатью годами позже, когда изловили группу бывших полицаев. О ней писали в газетах. Там было шестеро или семеро стариков. Фамилия их главаря была, естественно, Гуревич или Гинзбург: иначе сказать, он был еврей, хотя еврей-полицай — существо трудновообразимое. Они получили разные сроки. Еврей, естественно, высшую меру. Рассказывали, что утром, когда его выводили на расстрел, офицер, командовавший охранниками, спросил его: «Да, кстати, Гуревич (или Гинзбург), какое твое последнее желание?» — «Последнее желание? — переспросил тот. — Не знаю. Отлить бы». На что офицер ответил: «Ладно, после отольешь». Так вот, для меня эти две истории одинаковы; и даже хуже, если вторая — чистый фольклор, хотя я в этом сомневаюсь. Я слышал сотню подобных историй. Может быть, не одну сотню. Тем не менее, они сливаются.

Отличие завода от школы состояло не в том, чем я там и там занимался, не в том, о чем я думал в соответствующие периоды, а в их фасадах, в том, что я видел по дороге в цех или на урок. В конечном счете, наружность — это все, что есть. Тот же дурацкий жребий выпал миллионам и миллионам. Существование, и само по себе монотонное, было сведено централизованным государством к единообразной окостенелости. Наблюдать оставалось только лица, погоду, здания; а кроме того язык, которым вокруг пользовались.

У меня был дядя, член партии и, как я теперь понимаю, прекрасный инженер. В войну он строил бомбоубежища для Parteigenossen [2]; до и после нее строил мосты. И те и другие еще целы. Отец постоянно высмеивал его, когда спорил с матерью из-за денег; мать же ставила своего брата-инженера в пример, как человека основательного и уравновешенного, и я, более или менее автоматически, стал смотреть на него свысока. Зато у него была замечательная библиотека. Читал он, по-моему, немного; но в советских средних слоях считалось — и по сей день считается — признаком хорошего тона подписка на новые издания энциклопедий, классиков и пр. Я завидовал ему безумно. Помню, как однажды, стоя у него за креслом, смотрел ему в затылок и думал, что если убить его, все книги достанутся мне — он был тогда холост и бездетен. Я таскал книги у него с полок и даже подобрал ключ к высокому шкафу, где стояли за стеклом четыре громадных тома дореволюционного издания «Мужчины и женщины».

Это была богато иллюстрированная энциклопедия, которой я до сих пор обязан начатками знания о том, каков запретный плод на вкус. Если порнография, в общем, — неодушевленный предмет, вызывающий эрекцию, то стоит заметить, что в пуританской атмосфере сталинской России можно было возбудиться от совершенно невинного соцреалистического полотна под названием «Прием в комсомол», широко репродуцируемого и украшавшего чуть ли не каждую классную комнату. Среди персонажей на этой картине была молодая блондинка, которая сидела, закинув ногу на ногу так, что заголились пять-шесть сантиметров ляжки. И не столько сама эта ляжка, сколько контраст ее с темно-коричневым платьем сводил меня с ума и преследовал в сновидениях. Тогда-то я и научился не верить болтовне о подсознательном. По-моему, мне никогда не снились символы — я видел во сне реальные вещи: грудь, бедра, женское белье. Что до последнего, то для нас, мальчишек, оно было исполнено странного значения. Помню, во время урока кто-нибудь проползал под партами через весь класс к столу учительницы с единственной целью — заглянуть к ней под платье и выяснить, какого сегодня цвета на ней трико. По завершении экспедиции он драматическим шепотом возвещал классу: «Сиреневые».

Короче, нас не особенно терзали фантазии: дай Бог с реальностью совладать. Я уже говорил где то, что русские — по крайней мере, моего поколения — никогда не обращаются к психиатрам. Во-первых, их маловато. Кроме того, психиатрия — собственность государства. Человек знает, что иметь историю болезни у психиатра не так уж полезно. В любой момент она может выйти боком. Во всяком случае, со своими проблемами мы справлялись сами, следя за тем, что творится у нас в мозгах, без посторонней помощи.

Определенное преимущество тоталитаризма заключается в том, что он предлагает индивиду некую личную вертикальную иерархию с совестью во главе. Мы надзираем за тем, что происходит у нас внутри; так сказать, доносим нашей совести на наши инстинкты. А затем себя наказываем. Когда мы осознаем, что наказание несоразмерно свинству, обнаруженному в собственной душе, мы прибегаем к алкоголю и топим в нем мозги. Такая система мне кажется действенной и требует меньше наличных. Я не хочу сказать, что подавление лучше свободы; просто я полагаю, что механизм подавления столь же присущ человеческой психее, сколь и механизм раскрепощения. Кроме того, скромнее, и вернее в конце концов, сознавать себя скотиной, нежели падшим ангелом. У меня есть все основания так думать, ибо в стране, где я прожил тридцать два года, прелюбодеяние и посещение кинотеатра суть единственные формы частного предпринимательства. Еще искусство.

При всем том я был полон патриотизма. Нормального детского патриотизма, с сильным военным душком. Я обожал самолеты и боевые корабли, и верхом красоты казался мне желто-голубой флаг ВВС, напоминавший купол парашюта, с изображением пропеллера в центре. Я был помешан на самолетах и до недавнего времени внимательно следил за новостями в авиации. Бросил только с появлением ракет, и любовь превратилась в ностальгию по винтовым самолетам. (Знаю, что я не один такой: мой девятилетний сын однажды сказал, что поломает все реактивные самолеты и снова разведет бипланы.) Что касается флота, я был истинным сыном своего отца и в четырнадцать лет подал в подводное училище. Сдал все экзамены, но из-за пятого пункта — национальности — не поступил, и моя иррациональная любовь к морским шинелям с двумя рядами золотых пуговиц, напоминающих вереницу фонарей на ночной улице, осталась безответной.

Боюсь, что визуальные стороны жизни всегда значили для меня больше, чем ее содержание. Например, я влюбился в фотографию Сэмюэля Беккета задолго до того, как прочел у него первую строчку. Что до военных, тюрьмы избавили меня от призыва, так что мой роман с мундиром остановился на платонической стадии. На мой взгляд, тюрьма гораздо лучше армии. Во-первых, в тюрьме никто не учит тебя ненавидеть далекого «потенциального» врага. В тюрьме твой враг — не абстракция; он конкретен и осязаем. Возможно, «враг» — слишком сильное слово. В тюрьме имеешь дело с крайне одомашненным понятием врага, что делает всю ситуацию приземленной, обыденной. По существу, мои надзиратели или соседи ничем не отличались от учителей и тех рабочих, которые унижали меня в пору моего заводского ученичества.

Иными словами, ненависть моя не была распылена на каких-то неведомых капиталистов; это даже не была ненависть. Проклятый дар всепонимания, а следовательно всепрощения, проклюнувшийся еще в школе, полностью расцвел в тюрьме. Не думаю даже, что ненавидел моих следователей из КГБ: я склонен был и их оправдывать (ни на что больше не годен, должен кормить семью и т. д.). Кого я не мог простить, это правителей страны — возможно потому, что никогда ни с одним не соприкасался. Что до врагов, то у тебя всегда есть один непосредственный: недостаток пространства. Формула тюрьмы — недостаток пространства, возмещенный избытком времени. Вот что тебе действительно досаждает, вот чего ты не можешь одолеть. Тюрьма — отсутствие альтернатив, и с ума тебя сводит телескопическая предсказуемость будущего. И все равно, это куда лучше смертельной серьезности, с какой армия науськивает тебя на жителей другого полушария или мест поближе.

Служба в советской армии длилась от трех до четырех лет, и я не видел человека, чья психика не была бы изуродована смирительной рубашкой послушания. За исключением разве музыкантов из военных оркестров да двух дальних знакомых, застрелившихся в 1956 году в Венгрии — оба были командирами танков. Именно армия окончательно делает из тебя гражданина; без нее у тебя еще был бы шанс, пусть ничтожный, остаться человеческим существом. Если мне есть чем гордиться в прошлом, то тем, что я стал заключенным, а не солдатом. И даже упущенное в солдатском жаргоне — главное мое огорчение — было с лихвою возмещено феней.

А все-таки корабли и самолеты были прекрасны, и с каждым годом их становилось больше. В 1945-м на улицах кишели «студебеккеры» и «виллисы» с белыми звездами на дверях и капотах — американская техника, полученная по ленд-лизу. В 1972-м мы уже сами продавали это добро urbi et orbi [3]. Если уровень жизни за это время вырос на 15–20 процентов, то рост военного производства, наверно, выразится в десятках тысяч процентов. И оно будет расти дальше, ибо это чуть ли не единственная область, где мы на высоте, где есть осязаемые успехи. А кроме того, потому, что военный шантаж, т. е. непрерывное наращивание арсенала, вполне переносимое при тоталитарном строе, может подорвать экономику любого демократического соперника, пожелавшего сохранить равновесие. Гонка вооружений — не безумие: она есть наилучший доступный способ воздействовать на экономику оппонента, и это отлично поняли в Кремле. Всякий, кто стремится к мировому господству, вел бы себя так же. Альтернативы либо безнадежны (экономическое соперничество), либо слишком жутки (реальное использование оружия).

Кроме того, армия есть крестьянская идея порядка. Ничто так не поднимает дух среднего человека, как вид когорт, марширующих перед членами политбюро на мавзолее. Мне кажется, никому из них никогда не приходило в голову, что в попирании ногами священной гробницы есть элемент кощунства. Видимо, это мыслилось как преемственность, и самое печальное в фигурах на мавзолее то, что они заодно с мумией бросают вызов времени. Их видишь по телевизору или на скверных фотографиях, миллионно размноженных официальными газетами. Подобно древним римлянам, прокладывавшим главную улицу в своих поселениях с севера на юг, дабы соотнести себя с центром Империи, советский человек по этим картинкам поверяет устойчивость и предсказуемость своей жизни.

Когда я работал на заводе, в обеденный перерыв мы выходили на заводской двор; кто садился и разворачивал бутерброды, кто курил, кто играл в волейбол. Там была маленькая клумба, окруженная полуметровым зеленым забором из штакетника. Забор был покрыт пылью и копотью, так же как сморщенные, вялые цветы на квадратной клумбе. Куда бы ни занесло тебя в нашей империи, ты везде найдешь такой забор. Штакетник обычно — готовое изделие, но если даже его стругают дома, то все равно выдерживают стандарт. Однажды я поехал в Среднюю Азию, в Самарканд; я сгорал от желания увидеть бирюзовые купола и непостижимые орнаменты разных медресе и минаретов. Они были тут как тут. А потом я увидел этот забор с его идиотским ритмом, и сердце у меня упало, Восток исчез. Дробненькая, гребеночная скороговорка забора мгновенно уничтожила все пространство — а равно и время — между заводским двором и древним городом Хубилая.

Нет ничего более чуждого этим штакетникам, чем природа, чью зелень идиотически пародирует их цвет. Штакетники, правительственный чугун оград, неистребимое хаки военных в каждой толпе пешеходов, на каждой улице, в каждом городе, неотступная фотография домны в каждой утренней газете, неиссякаемый Чайковский по радио — от всего этого можно сойти с ума, если не умеешь отключаться. На советском телевидении не было рекламных передач; в паузах показывали портреты Ленина и так называемые фотоэтюды: «Весна», «Осень» и т. д. Плюс «легкая» журчащая музыка, никогда не имевшая автора и творимая самим усилителем.

Тогда я еще не знал, что всем этим наградил нас век разума и прогресса, век массового производства; я приписывал это государству и отчасти самой стране, падкой на все, что не требует воображения. И все-таки думаю, что не совсем ошибался. Казалось бы, где, как не в централизованном государстве, легче всего сеять и распространять просвещение? Правителю, теоретически, доступнее совершенство (на каковое он в любом случае претендует), чем представителю. Об этом твердил Руссо. Жаль, что так не случилось с русскими. Страна с изумительно гибким языком, способным передать тончайшие движения человеческой души, с невероятной этической чувствительностью (благой результат ее в остальном трагической истории) обладала всеми задатками культурного, духовного рая, подлинного сосуда цивилизации. А стала адом серости с убогой материалистической догмой и жалкими потребительскими поползновениями.

Мое поколение сия чаша отчасти миновала. Мы произросли из послевоенного щебня — государство зализывало собственные раны и не могло как следует за нами проследить. Мы пошли в школу, и, как ни пичкала нас она возвышенным вздором, страдания и нищета были перед глазами повсеместно. Руину не прикроешь страницей «Правды». Пустые окна пялились на нас, как глазницы черепов, и при всем нашем малолетстве мы ощущали трагедию. Конечно, мы не умели соотнести себя с руинами, но в этом и не было нужды: их эманация обрывала смех. Потом смех возобновлялся, и вполне бездумный, — но это было все-таки возобновление. В послевоенные годы мы чуяли в воздухе странную напряженность; что-то нематериальное, почти призрачное. А мы были малы, мы были мальчишки. Скудость окружала нас, но, не ведая лучшего, мы от нее не страдали. Велосипеды были старые, довоенные, а владелец футбольного мяча почитался буржуем. Наше белье и одежки были скроены матерями из отцовских мундиров и латаных подштанников: adieu, Зигмунд Фрейд. Так что вкус к имуществу у нас не развился. То, что доставалось нам потом, было скверно сделано и уродливо на вид. Самим вещам мы предпочитали идеи вещей, хотя, когда мы глядели в зеркало, увиденное там нас не очень радовало.

У нас не было своих комнат, чтобы заманить туда девушку, и у девушек не было комнат. Романы наши были по преимуществу романы пешеходные и романы бесед; если бы с нас брали по одометру, это встало бы в астрономическую сумму. Старые склады, набережные реки в заводских районах, жесткие скамейки в мокрых скверах и холодные подъезды общественных зданий — вот привычные декорации наших первых пневматических блаженств. У нас никогда не было так называемых «материальных стимулов». А идеологические смешили даже детсадовцев. Если кто-то продавался, то не за добро и не за комфорт: таковых не имелось в наличии. Продавался он по душевной склоннности и знал это сам. Предложения не было, был чистый спрос.

Если мы делали этический выбор, то исходя не столько из окружающей действительности, сколько из моральных критериев, почерпнутых в художественной литературе. Мы были ненасытными читателями и впадали в зависимость от прочитанного. Книги, возможно благодаря их свойству формальной завершенности, приобретали над нами абсолютную власть. Диккенс был реальней Сталина и Берии. Романы больше всего остального влияли на наше поведение и разговоры, а разговоры наши на девять десятых были разговорами о романах. Это превращалось в порочный круг, но мы не стремились из него вырваться.

По своей этике это поколение оказалось одним из самых книжных в истории России — и слава Богу. Приятельство могло кончиться из-за того, что кто-то предпочел Хемингуэя Фолкнеру; для нас Центральным Комитетом была иерархия в литературном пантеоне. Начиналось это как накопление знаний, но превратилось в самое важное занятие, ради которого можно пожертвовать всем. Книги стали первой и единственной реальностью, сама же реальность представлялась бардаком или абракадаброй. При сравнении с другими, мы явно вели вымышленную или выморочную жизнь. Но если подумать, существование, игнорирующее нормы, провозглашенные в литературе, второсортно и не стоит трудов. Так мы думали, и я думаю, мы были правы.

Инстинкты склоняли нас к чтению, а не к действию. Неудивительно, что реальная наша жизнь шла через пень-колоду. Даже те из нас, кто сумел продраться через дебри «высшего образования», с неизбежным поддакиванием и подпеванием системе, в конце концов, не вынеся навеянных литературой угрызений, выбывали из игры. Мы становились чернорабочими — на физических или издательских работах, — занимались чем-то не требующим умственных усилий: высекали надписи на могильных плитах, изготовляли синьки, переводили технические тексты, проявляли рентгеновские снимки, работали счетоводами и переплетчиками. Время от времени мы появлялись на пороге приятельской квартиры, с бутылкой в одной руке, закуской, или конфетами, или цветами в другой, и просиживали вечер, разговаривая, сплетничая, жалуясь на идиотизм высокого начальства и гадая, кто из нас скорее умрет. А теперь я должен отставить местоимение «мы».

Никто не знал литературу и историю лучше, чем эти люди, никто не умел писать по-русски лучше, чем они, никто не презирал наше время сильнее. Для этих людей цивилизация значила больше, чем насущный хлеб и ночная ласка. И не были они, как может показаться, еще одним потерянным поколением. Это было единственное поколение русских, которое нашло себя, для которого Джотто и Мандельштам были насущнее собственных судеб. Бедно одетые, но чем-то все-таки элегантные, тасуемые корявыми руками своих непосредственных начальников, удиравшие, как зайцы, от ретивых государственных гончих и еще более ретивых лисиц, бедные и уже не молодые, они все равно хранили любовь к несуществующему (или существующему лишь в их лысеющих головах) предмету, именуемому цивилизацией. Безнадежно отрезанные от большого мира, они думали, что уж этот-то мир должен быть похож на них; теперь они знают, что и он похож на других, только нарядней. Я пишу это, закрываю глаза и почти вижу, как они стоят в своих обшарпанных кухнях со стаканами в руках и ироническими гримасами на лицах. «Давай, давай, — усмехаются они. — Liberté, Egalité, Fraternité [4]… Почему никто не добавит Культуру?»

Память, я полагаю, есть замена хвоста, навсегда утраченного нами в счастливом процессе эволюции. Она управляет нашими движениями, включая миграцию. Помимо этого, есть нечто явно атавистическое в самом процессе вспоминания — потому хотя бы, что процесс этот не бывает линейным. Кроме того, чем больше помнишь, тем ты ближе к смерти.

Если это так, то хорошо, когда твоя память спотыкается. Чаще, однако, она закручивается, раскручивается, виляет — в точности как хвост; так же должно вести себя твое повествование, даже рискуя показаться бессвязным и скучным. В конце концов, скука — наиболее распространенная черта существования, и можно только удивляться, почему она столь мало попаслась в прозе 19-го века, столь склонной к реализму.

Пусть писатель во всеоружии таланта готов перенести на бумагу мельчайшие флуктуации сознания, все равно, попытки воспроизвести сей хвост во всем его спиральном великолепии обречены, ибо эволюция не прошла даром. Перспектива лет спрямляет вещи до точки полного исчезновения. Ничто не воротит их назад, даже рукописные слова с их кручеными буквами. И тем более обречена такая попытка, когда твой хвост кончается где-то в России.

Но будь печатное слово лишь знаком забывчивости, это еще полбеды. Печальная истина состоит в том, что слова пасуют перед действительностью. У меня, по крайней мере, такое впечатление, что все пережитое в русском пространстве, даже будучи отображено с фотографической точностью, просто отскакивает от английского языка, не оставляя на его поверхности никакого заметного отпечатка. Конечно, память одной цивилизации не может — и, наверное, не должна — стать памятью другой. Но когда язык отказывается воспроизвести негативные реалии другой культуры, тут возникают тавтологии наихудшего свойства,

Истории, без сомнения, суждено повторять себя: в общем то, выбор у нее небогатый, как и у человека. Так утешайся хотя бы тем, что знаешь, жертвой чего ты пал, прикоснувшись к специфической семантике, имеющей хождение в столь отдаленном мире, как Россия. Губят тебя твои же концептуальные и аналитические замашки, например, когда при помощи языка анатомируешь свой опыт и тем лишаешь сознание всех благ интуиции. Ибо при всей своей красоте

четкая концепция всегда означает сужение смысла, отсечение всяческой бахромы. Между тем бахрома-то как раз и важнее всего в мире феноменов, ибо она способна переплетаться.

Эти слова сами по себе свидетельство того, что я не обвиняю английский язык в бессилии; не сетую я и на дремотное состояние души населения, на нем говорящего. Я всего лишь сожалею о том, что столь развитым понятиям о зле, каковыми обладают русские, заказан вход в иноязычное сознание по причине извилистого синтаксиса. Интересно, многим ли из нас случалось встретиться с нелукавым Злом, которое, явившись к нам, с порога объявляло: «Привет, я — Зло. Как поживаешь?»

Если все это, тем не менее, звучит как элегия, то виной тому скорее жанр отрывка, нежели его содержание, каковому больше приличествовала бы ярость. Ни та, ни другая, конечно, не способны раскрыть смысл прошлого; но

элегия хотя бы не создает новой реальности. Какой бы хитрый механизм ни строил ты для поимки собственного хвоста, ты останешься с сетью, полной рыбы, но без воды. Которая качает твою лодку. И вызывает головокружение — или заставляет прибегнуть к элегическому тону. Или отпустить рыбу обратно.

___

Жил-был когда-то мальчик. Он жил в самой несправедливой стране на свете. Ею правили существа, которых по всем человеческим меркам следовало признать выродками. Чего, однако, не произошло.

И был город. Самый красивый город на свете. С огромной серой рекой, повисшей над своим глубоким дном, как огромное серое небо — над ней самой. Вдоль реки стояли великолепные дворцы с такими изысканно-прекрасными фасадами, что если мальчик стоял на правом берегу, левый выглядел как отпечаток гигантского моллюска, именуемого цивилизацией. Которая перестала существовать.

Рано утром, когда в небе еще горели звезды, мальчик вставал и, позавтракав яйцом и чаем, под радиосводку о новом рекорде по выплавке стали, а затем под военный хор, исполнявший гимн вождю, чей портрет был приколот к стене над его еще теплой постелью, бежал по заснеженной гранитной набережной в школу.

Широкая река лежала перед ним, белая и застывшая, как язык континента, скованный немотой, и большой мост аркой возвышался в темно-синем небе, как железное небо. Если у мальчика были две минуты в запасе, он скатывался на лед и проходил двадцать-тридцать шагов к середине. Все это время он думал о том, что делают рыбы под таким толстым льдом. Потом он останавливался, поворачивался на 180 градусов и бежал сломя голову до самых дверей школы. Он влетал в вестибюль, бросал пальто и шапку на крюк и несся по лестнице в свой класс.

Это была большая комната с тремя рядами парт, портретом Вождя на стене над стулом учительницы и картой двух полушарий, из которых только одно было законным. Мальчик садится на место, расстегивает портфель, кладет на парту тетрадь и ручку, поднимает лицо и приготавливается слушать ахинею.

[1] В Крестах 999 камер (прим. автора)

[2] Партийных товарищей (нем.)

[3] Городу и миру (лат.)

[4] Свобода, равенство, братство (фр. )

В ПОТОЛКЕ ОТКРЫЛСЯ ЛЮК – Огонек № 1 (4628) от 23.01.2000

 КАК Я СЛУЧАЙНО ЗАБОЛЕЛ БЕЛОЙ ГОРЯЧКОЙ

Меня вылечили и выпустили. Теперь даже пива не разрешают… У нас, творческих людей, всегда так. Почитайте хоть Оруэлла «1984» — нас всегда хотят от всего вылечить. Иногда удается, и мы вновь становимся смирными и спокойными обывателями. Без дураков. Но и без царя в голове. Впрочем, зачем нам, демократам, царь? Его давно свергли. И поделом, кстати, свергли! Хватит, попили кровушки…

Я ПИШУ, ЧТО РАНЕЕ БЫЛО ДЛЯ МЕНЯ НЕ ХАРАКТЕРНО, СОВЕРШЕННО ТРЕЗВЫЙ.

Как я приболел? Просто незаметно перестал следить за здоровьем, и литраж принимаемых спиртных напитков стал превышать какие-то нам неведомые природные пределы. Жена страдала, финансы плакали, мозги отказывали, память пропала вообще, что выразилось в моей общей необязательности и пофигизме. Мои друзья и коллеги раздражались от невозможности со мной полноценно общаться и жалели одновременно. Организм же мой начал «подавать звоночки» в виде различных болей во всех частях тела. Я даже сам стал замечать: походка сделалась дегенератообразной, а выражение лица — кретинским.

Останавливаться не то чтобы не хотелось, просто не было сил — слишком велика уже была физическая и психологическая зависимость от пресловутого «зеленого змия». На дурацкие вопросы жены: «А может, тебе меньше пить?» — я с сарказмом отвечал: «А может, мне меньше дышать?» Это было чертовски, на мой взгляд, остроумно, но тут взяла свое слово Природа и показала мне наглядно, чем весь этот декаданс заканчивается. Случилось все накануне замечательного праздника 8 Марта. Еще можно добавить, что около месяца до этого я ничего не ел, потому что не испытывал в этом никакой потребности.

Принял с утра несколько «обязательных доз», это где-то три по пятьдесят. Выпивка с утра — традиция милая и необходимая. Но после этого обыденного мероприятия я совершенно неожиданно потерял ощущение действительности и куда-то «ушел», в какое-то другое измерение, и продолжил существовать в одному мне ведомом мире. События 8 — 9 марта мне известны только со слов жены и Женечки Б., психованной подружки моей жены. Они так и передавали меня с рук на руки, не рискуя оставить Пациента (меня) наедине с его глюками.

Чудил я долго. Начал с того, что стал собирать тараканов с одеяла. Потом началась Великая Охота за фантасмагорическими фигурами, шлявшимися по коридору с косами и бензопилами. Потом последовала попытка прорубить дверь в стене. Ночью я оглушительно падал с кровати и во всем громко обвинял Ньютона.

Больше всех досталось Женьке, так как именно во время ее «дежурства» я понял вдруг, как я ее ненавижу. Я ей об этом честно сказал, а потом гонялся за ней с ножом. Она заперлась в ванной. Тогда я попытался ее отравить… Сделал чай, положил туда полкило всевозможной отравы, которую только нашел в доме, и стал сладким-сладким голосом призывать ее выйти из ванной и «попить чайку». Но месть моя запоздала, потому что я потерял сознание, и Женечка вместо отравы получила необходимость заботиться о моем бессмысленном теле.

9 марта, несколько встревоженные, приехали вызванные женой родители. Я между тем сидел в своей комнате и вполне, как мне казалось, правдоподобно разговаривал с моими басистом и ударником, которых в это время в комнате не было. Когда мама мне об этом непрозрачно намекнула, я удивился и пошел их искать. Облазил все шкафы в квартире, балкон у себя и у соседа, посмотрел под кроватями, но их, мерзавцев, так и не нашел. Помню, такая подстава со стороны коллег меня просто потрясла.

Через час я пошел готовить что-нибудь перекусить. Готовил старательно, на четыре персоны. Мама поинтересовалась — зачем? Я популярно и не без гордости объяснил, что у меня в кровати лежат три женщины, которые хотят есть. Здесь терпение домашних лопнуло, и они решили сдать меня на излечение. Папа пошел заводить машину. Меня начали одевать и собирать. Особое умиление моей супружницы вызвало то, что на дорожку я побрызгался одеколоном. Обычно она в таком случае острит: «Опять на блядки?» В этот раз она не острила.

Перед папиной машиной я упал, что и неудивительно: Земля вертанулась под ногами и встала передо мной в совершенно непривычном ракурсе… Поэтому я упал, на некоторое время потерял сознание и не заметил, как по дороге в больницу мы подхватили моего приятеля Ольхова. Ольхов доктор. Увидев, что всю дорогу я извлекал из ворсистой шубы жены маленьких (меньше мизинца) инопланетян, он привычно кивнул: «Делириум — горячка белая».

ДОКТОР ОЛЬХОВ:

— Симптомы горячки: человек неадекватен, не ориентируется на местности и во времени. Плохо разбирается в собственной личности. У него спрашиваешь: «Ты где?» Он может ответить: «В магазине, в бане…», еще где угодно, только никогда и ни за что не признает, что он в больнице. Он неправильно называет свои адрес и телефон. Он плохо ориентируется во времени — обычно не знает даже, какое время года, не говоря уже о том, какой на дворе месяц. Иногда он не помнит свой возраст, место рождения, фамилию, имя и отчество. Он испытывает галлюцинации.

Потом мы приехали в «Склиф». Суицидальное отделение. Около часа, пока доктор Ольхов вел там переговоры о приеме моего тела, а папа отсчитывал зеленые «грины», я стрелял из воображаемой танковой пушки по «Склифу», вообразив, видимо, что это Белый дом. Наконец переговоры успешно завершились, и меня «приняли в производство»:

— Ну пошли, артиллерист…

— Пи-ить, — зачем-то простонал я.

— Ты уже, гад, свое выпил! — жизнерадостно ответили медики.

Для начала у меня отняли ВСЕ вещи и сняли с меня ВСЮ одежду. Все это вернули моей жене с папой. Теребя мои трусы, они наивно спросили, почему же так совсем уж… Им ответили честно:

— Ему уже вряд ли что-нибудь понадобится. Вы вообще особо не рассчитывайте. Он ведь и помереть может в таком состоянии. Часто бывает.

Побелевшие лицами папа с Наташкой уехали втирать моей оставшейся дома маме, что у меня «легкое переутомление». А я остался в реанимации — голый и беззащитный, пристегнутый специальными наручниками к коечке.

ЖЕНА НАТАША:

— Когда мы доехали до «Склифа», Ольхов исчез где-то на час, и мы весь этот час сходили с ума. Твой отец нервно выходил из машины, а я выйти не могла, потому что ты давил на мне вшей.

Потом, пока мы тебя «сдавали», с тебя сняли не только все шмотки, но и всякое серебро с твоих пальцев, ушей, носа и прочего тела, все это нам вернули и абсолютно голого тебя грузили на каталку. Меня вот это больше всего убило — абсолютно голого… Нет, я и раньше тебя таким видела, но никогда не знала, что ты можешь быть таким беззащитным. Так мы с тобой расстались, поплакали и поехали домой.

.. Когда меня привели в чувство, подошел дядя доктор и задал тот самый коронный вопрос, над которым я всегда смеялся:

— Какое сегодня число и день недели?

И я не ответил. Вернее, ответил, но как-то неправильно, судя по изменившемуся лицу айболита.

— А как 8 Марта справлял, хоть помнишь? — спросил начавший терять ко мне интерес дядя доктор.

— Конечно, помню, — ответил я чуть менее уверенно, скорее даже не ответил, а просто попытался логически реконструировать исторические события, как это делает академик Фоменко: — Выпили немного, веселились, дарили девушкам цветы. ..

Не дав мне до конца предаться воспоминаниям, дядя выплюнул в сторону своих сотрудниц показавшееся мне красивым слово «делириум» и исчез. Взамен в районе моего обозрения появилась Хорошенькая Медсестра, а в моей жопе появился шприц…

Потом шприц, кстати, появлялся часто-часто. После его появления я обычно засыпал. Верю, медики, верю, это для того, чтобы мне было лучше. И чтобы я не требовал меня отстегнуть от койки и зачитать мои гражданские права…

Далее коротенькие эпизоды реальности чередовались с длительными провалами в глюки. Глюки, оказывается, это совсем не то, что сны. Сны, которые мы наивно видим ночью, — сумбур и нереальщина, а глюки реальней жизни. Как кино, снятое на «Кодак», гораздо «цветнее» самой жизни. Причем переход из сна в гиперреальность совершается примерно как в «Кошмаре на ул. Вязов».

Например, я открываю глаза, а рядом со мной, на коечке слева, лежит старший сержант Уфишкин (мы с ним в армии вместе служили) и спит, постанывая. Я пытался его разбудить, чтобы он помог мне развязать путы и совершить совместный побег, но он почему-то не реагировал. Это было как-то дико и противоестественно, я, в кровь раздирая прикованные руки, сползал с койко-места… и хотел доказать им, что я не слабак, но ко мне своевременно подходила единственная девушка, которую я в данный момент не хотел, — Хорошенькая Медсестра, где-то внизу опять возникал шприц, и я временно забывался.

Очнулся от боли. Наручники — а это были по две настоящие, живые змеи на каждую мою руку, — не обращая на меня внимания, вели между собой войну. Их огромные зубы вцеплялись то друг в друга, то в мое тело, то в одежду, которой на мне не было. «Война — это плохо», — сказали вставшие между нами войска ООН, сделали мне укол, и опять наступил черный мир тишины…

Включился. Бежа-а-а-ать! Я начал медленно, но верно сползать вниз по коечке, и вот уже ноги на полу, жопа на краю койки, а тело поднять не могу — правая половина тела атрофировалась совсем, а в левой жива только одна, да и то какая-то жопоприводящая мышца. Делаю попыток двадцать, и — вот! вот! щас получится. .. — входит Хорошенькая Медсестра, дает мне в лоб, кроет матом и затаскивает на прежнюю позицию.

Чувствую себя героем Джека Лондона. Плоды моих получасовых усилий и боли сведены на нет какой-то прошмандовкой, которой я помешал пить чай…

ДОКТОР ОЛЬХОВ:

— У делириумных психов сильно повышено психоэмоциональное и физико-моторное возбуждение. Это значит, что они дергаются слишком много, в смысле пытаются двигаться, что, несомненно, очень вредно как для них самих, так и для окружающих. Поэтому их и привязывают к кровати. Между прочим, это не есть антигуманно — они практически не чувствуют боли. И при этом сами они чудачат так, что Гудини с Копперфилдом позавидовали бы. Будучи «прикованными», вырывают из себя: зонд, катетер, дренаж… Потом истекают кровью или еще какой-нибудь дрянью, если затраханная медсестра не обратит на них внимания.

ЖЕНА НАТАША:

— Ты три дня лежал в реанимации. Причем звонить туда бессмысленно. Там справок не дают, говорят: «Подъезжайте, интересуйтесь. ..» — и мы все сходили с ума. Но, поскольку ты «лежал за деньги», за большие причем, нам доктор даже дал номер своего мобильного телефона, и через него можно было спросить о твоем здоровье. «Наш» доктор встречал нас в подвале, выводил и показывал нам тетечку реаниматора, ту, которая там за твоим телом наблюдала, и она заученно говорила: «Все будет нормально, все будет хорошо!» А доктор нам сказал, что даже За Такие Деньги он нас в реанимацию категорически не пустит, да и нечего там смотреть «на эту гадость».

.. Это называется как-то вроде «Отделение восстановительной терапии». Такого количества психов сразу в одном месте я еще не видел, разве что в Госдуме, по телику. Исправно колют уколы. Кормят плохо и невкусно, но это практически неважно.

Более-менее начинаю ходить. Вечером ко мне пытается прорваться жена. Но «Отделение для психов» закрытое, и ее не пускают. Клиентура: суицидальники, наркоманы, алкалоиды типа меня. Особая статья — обожравшиеся уксусной эссенцией.

На следующий вечер ко мне прорывается, при «финансовой поддержке» папы, жена. Сидит у меня на кровати, гладит по головке, кормит, рассказывает, как все переволновались. Я почти счастлив.

Но пошел ее провожать до двери в отделение и… на обратном пути встретил Уфишкина! Даже испугался. А «Уфишкин» очень смеялся, рассказывая, как я его задолбал в реанимации. Ну совершенно феноменальная схожесть у этого типа с моим армейским сержантом Уфишкиным! Только этот чуть постарше.

ЖЕНА НАТАША:

— Проведать «аппендицитника» — это своего рода какое-то геройство со стороны родственников. Они идут гордые, что не пожалели, мол, времени для родного человека, тщательно подкормили апельсинами и мандаринами, и чувствуют себя при этом самыми милосердными… А в ЭТОМ корпусе все прячут глаза, потому что им приходится признать, что их родственник оказался алкоголиком и его вынуждены тут лечить. Мне по крайней мере самой было жутко стыдно, и я представляла себе, какая вокруг меня, интеллигентной девушки, будет «клиентура», но, как ни странно, гадских родственников там был буквально один. К одному пришел типа папа, они явно вместе до этого квасили, но сын, видимо, переквасил, и теперь его предок принес три мандарина и подпольно бутылку водки. А вся остальная публика, как ни странно, очень и очень приличная.

На следующий день моя жена притопала в «обед» и была застукана завотделением. Тетя доктор разоралась, выгнала жену и пообещала больше не пущать плюс не поленилась спуститься к моему нервному папе и настучать, что я деградировавший тип и лечиться не хочу.

А мне очень хотелось домой. Но меня не пущали и не пущали. Только обещали. Даже повели на пробу к психиатру, он попросил для начала сказать число и день недели (ха! а я учил! учил! на руке у себя написал, чтобы не забыть!), а потом — вытянуть ручки. А они, ручки мои, ходуном. И меня опять в коечку: «Ну что вы, товарисчь, надо тщательно подлечиться».

И капельницы мне давай по новой ставить — одну за одной. Как-то вечером папа привез ко мне маму. Пообщались… Вообще родители отнеслись ко мне крайне душевно, не ругали, не упрекали, говорили: «Мы вместе, мы тебя вытащим, и все будет О К. ».

Неожиданно сориентировавшаяся заведующая опять отловила моего папу и сменила показания, напев, какой я талантливый, пишу замечательные стихи. А еще мне помог освободиться маленький прикольчик. Чисто режиссерская психологическая постановка. В последнее посещение жена притащила мне «Фауста» Гете, того самого, который, по словам Сталина, «будет послабее, чем «Девушка и смерть» незабвенного Пешкова.

Я, чувствуя свою интеллектуальную ущербность, давно хотел его прочитать. А где еще читать такую тягомотину, как не в больнице? И еще я подметил, что вроде никто, кроме нас с Аникстом (это который писал вступление и пояснения к «Фаусту», но ему за это заплатили, я подозреваю), «Фауста» не читал, но зато один вид ее обложки вызывает в людях какие-то комплексы. Неполноценности, например, или излишнего пиетета.

И тут — бац! — обход с участием приезжего высокого начальства. Я на тумбочку сверху — «Фауста». Подходят, врачиха чинно докладывает историю болезни, типа застарелый алкаш с восьмилетним стажем. .. А я замечаю, что дядя профессор неотрывно смотрит на моего «Фауста», и в глазах его — немой упрек всей российской медицине. И все остальные тоже на «Фауста» смотрят (а я еще догадался закладочкой в середине заложить: с понтом — вон докуда смог дочитать!).

Вечером меня вызвали «на допрос». Консилиум состоял из психиатра, заведующего отделением и моего папы. Они стали в один голос уверять меня, что «еще дня три — и все будет О К.». Я вырвал из своей бороды клок волос и заверещал, что у меня завтра съемка на телевидении по моему сценарию (это было правдой). Меня выкинули из кабинета и оставили в мучительном ожидании. Вскоре вышел папа и буркнул, что меня завтра с утра пораньше выпустят. Видимо, его кошелек еще немного облегчился. Тут, как говорится, вход — рупь, выход — два…

В палату я влетел, как Карлсон — по воздуху, покружил вокруг люстры и с хохотом рухнул на кровать. Заглянули заинтригованные и настороженные санитары, я показал им «Фауста» (так вампирам показывают крест), и они исчезли.

На следующее утро меня выписали…

Я заново родился и живу новой жизнью. Гложет досада: ай, сколько времени я потерял, сколько проектов загубил, сколько потрепал нервов жене и родителям, в скольких окружающих я посеял недоумение, растерянность и раздражение. Сколько здоровья было потеряно… А сколько денег? Еще одна «маленькая радость», которая была мною долговременно утрачена, — так называемая потенция. Увы, не творческая.

Перед полной ее потерей, помню, жена меня спрашивала: «Тебе чего — пивка или меня?» Я делал правильный выбор и ностальгически мечтал: «Ах, если б щас пивка…» Говорят, потенция еще вернется. А пивко — нет. Теперь все эти маленькие радости — кружечка пивка в пивнушке, бокальчик шампанского на Новый год, пара рюмочек водочки на чей-нибудь день рождения, пара дринков виски где-нибудь в Лос-Анжелосе, стакан самогона в деревне под огурчик — все это еще, возможно, будет в моей жизни, но, увы, не завтра и не послепослезавтра…

Андрей БОНДАРЕНКО

«Хочешь жить по еврейскому закону – пожалуйста! Но путь непростой. ..»

Главный раввин Татарстана о том, как почти с нуля возрождает в Казани иудейскую общину и чем республика похожа на Израиль. Часть 1-я

«Я не выбирал город Казань, но мне очень повезло, что я попал именно сюда», — говорит главный раввин Казани и Татарстана Ицхак Горелик, которого в 1997 году направил сюда возрождать еврейские традиции Берл Лазар. В ходе интернет-конференции «БИЗНЕС Online» он рассказал, о чем говорили раввины, съехавшиеся в республику на 100-летие синагоги, чем халяльное отличается от кошерного и когда в республике появится еврейское кладбище.

Ицхак Горелик

«ОТ РОДИТЕЛЕЙ МЫ НИКОГДА НЕ СЛЫШАЛИ ПЛОХИХ СЛОВ О РОССИИ»

— Ребе, когда вас назначили служить в Казань, вы удивились? Все-таки она считается одной из мусульманских столиц России. И вообще, хотелось ли возвращаться в ту страну, откуда ваши родители уехали? Хотя, конечно, Россия — это не СССР, но наследница многих его традиций.

— Начну с самого начала. Мои родители переехали в Израиль из Советского Союза, и я, второй ребенок в семье, родился спустя три года после переезда. Нас там называют «русская семья», и мои родители считают русский язык родным, до сих пор дома говорят по-русски. Конечно, с нами, детьми, они уже говорили на иврите, поэтому мы не можем свободно владеть русским, но это не чужой для нас язык.

Мы всегда знали, что наши родители приехали откуда-то, где был железный занавес. И надо сказать, от родителей мы никогда не слышали плохих слов о России. Люди спрашивают: раз вы уехали оттуда, значит, там было плохо? Плохо было только потому, что родители — религиозные люди, и они не могли жить свободно именно как религиозные люди. Но самое главное — они поняли, что не могут здесь воспитывать своих детей так, как они считают правильным — по традиции. И они решили ехать в такое место, где можно самим жить по закону религии и свободно воспитывать детей. Другой причины отъезда не было — ни условия жизни, ни погода. Мама до сих пор скучает по русской зиме, и она передала нам это чувство. В Израиле в то время тоже непростая жизнь была.

— Но это был 1971 год, когда железный занавес был еще наглухо закрыт, никого не выпускали. Как вашим родителям удалось уехать?

— Не выпускали, но, насколько я знаю, в конце 60-х — начале 70-х годов было открыто какое-то «окно», потом его опять закрыли, и так было несколько раз.

— Из какого места СССР ваши родители уехали?

— Из Узбекистана. А вообще, мама родилась в Латвии, семья папы родом из Беларуси, но во время войны переехала в Узбекистан. Обе семьи были религиозными, и моих родителей как-то познакомили. Они поженились в Риге в 1968 году, а потом уехали в Узбекистан, где жили родители отца. И уже оттуда переехали в Израиль.

— Ваш отец не раввин?

— Нет, он просто религиозный человек. Мои родители — архитекторы, и они до сих пор работают в этой профессии. Многие наши родственники не уезжали из СССР, и с ними мои родители смогли увидеться только в конце 80-х годов. Россия в нашем сердце занимает большое место.

В начале 90-х годов я окончил учебу в ешивах — еврейских духовных академиях — в Израиле, потом в Нью-Йорке. В это время в Москве тоже открыли ешиву, где ребята могли учить Тору и получать еврейское религиозное воспитание. Мы, выпускники ешивы, приехали в Россию как волонтеры, чтобы преподавать в ешивах и создавать определенную атмосферу, потому что российская молодежь вообще ничего не знала и не представляла, как жить по еврейским традициям. Я провел в Москве 1996 год, но волонтеры были не только в Москве, но и во многих городах России, потому что в эти годы появилась возможность создания еврейских общин, а опыта здесь ни у кого не было. Мои одноклассники оказались в Казани, и так получилось, что здесь надо было помочь, читать Тору, поэтому я в феврале 1997 года приехал в ваш город.

«СЕГОДНЯ С ГОРДОСТЬЮ МОЖНО СКАЗАТЬ: «Я — ИЗ КАЗАНИ»

— В Казань в первый раз вы приехали еще в статусе волонтера?

— Да, как волонтер, но я уже был старшим и к тому времени понял, что мое будущее именно в России. Нас в Хабаде-Любавиче воспитывали так, что мы должны свою жизнь отдать на благо еврейского народа в целом. Нам говорили: найдите место на карте мира, где в вас нуждаются, поезжайте туда, живите среди местных евреев и помогите им вести свою жизнь по еврейским традициям.

Хабад-Любавич — это такое национальное движение, которое учит евреев распространиться по всему миру и просто делать то, что требуется для налаживания жизни общины: если нет раввина, то быть раввином, если нет преподавателя, то быть преподавателем и так далее. Я уже знал, что не буду жить около родителей, и они знали об этом, потому что так нас и воспитывали — служить еврейскому народу. А когда Россия открылась, у многих тысяч евреев возникло желание вернуться к своим традиционным корням, но знаний было почти ноль.

И я понял, что буду жить в России. Для меня не было разницы — Москва, Казань, Хабаровск или Тюмень. Я только знал, что есть железный занавес, за которым находится страна, откуда приехали мои родители.

— И почему же именно в Казани вы оказались?

— Как раз в феврале 1997 года я встретился со своей будущей женой Ханой, которая тоже была воспитана Хабадом в том духе, что надо жить там, где в нас нуждаются. Когда я был в Москве, подошел к главному раввину России Берлу Лазару и сказал, что скоро создам свой дом и готов поехать в любое место, куда он мне скажет. Казань была таким местом, где еврейская община уже начала создаваться: здесь был Леонид Солнц, ансамбль «Симха», уже был создан попечительский совет общины, и они обратились к главному раввину с просьбой прислать сюда человека. И Лазар сказал: есть город, который нуждается в раввине, и ты уже готов к этому, поэтому поезжай в Казань. Я не выбирал именно город Казань, но я очень рад, что попал именно сюда. Сейчас я понимаю, что мне очень повезло.

— Вы уже почти 19 лет живете в Казани, за это время наш город бурно развивался. Вы сегодня на его изменения смотрите уже «изнутри» или пока «со стороны»?

— Я думаю, что изнутри.

— Какие изменения в Казани (и не только внешние) вы назвали бы главными? (Ильсияр)

— Казань очень напоминает Израиль: здесь есть люди, которые чувствуют, что это их дом. Это татарский народ. Это реально чувствуется во всем, в том числе в том, на какой уровень подняли Казань. Сегодня с гордостью можно сказать: «Я — из Казани», и это только благодаря тому, что есть люди, которые принимают это место как свой дом, доверяют ему и верят в его будущее. В этом плане Казань напоминает то, что происходит в Израиле, где тоже есть люди, которые приняли это место как свой дом. В России много городов, где тоже строятся красивые здания, но очень важно, чтобы было чувство, что это твой дом, в котором всем хорошо.

…Мы с женой поженились в июне 1997 года и сразу поехали в Казань, где некоторое время жили на пересечении улиц Маяковского и Ульяновых. И там на всю улицу висел один фонарь… Конечно, сегодня все изменилось.

«ЧТОБЫ ЕВРЕЙСКИЕ ТРАДИЦИИ СТАЛИ ДЛЯ ЕВРЕЕВ ОБРАЗОМ ЖИЗНИ»

— Когда вы приехали в Казань в качестве раввина, вам было всего 22 года. Как удалось завоевать доверие и уважение среди прихожан?

— Хороший вопрос… Я думаю, что главное — это не доверие людей ко мне, а, наоборот, мое доверие к окружающим меня людям. И так должны чувствовать себя не только раввины, но и руководители города, республики. Мы не стоим во главе, а служим народу, мы взяли на себя миссию помочь людям вернуться к традиционной жизни.

— Еврейская община за последние годы, наверное, тоже меняется?

— Я бы сказал не «меняется», а появилась за это время. Но надо сказать, что даже во времена запретов всегда были старики, которые молились в молельных домах на квартирах, поэтому в этом плане нельзя сказать, что все создавалось с нуля. Но общины как таковой, конечно, не было.

— Что изменилось в иудейской общине города, какие задачи удалось решить за 18 лет? (Маркова И. А.)

— Я отмечу только главные задачи. Первая — надо было создать рамки общины: чтобы была синагога, система молитвы, чтобы можно было провести обряды на похороны, на свадьбу, обрезание. Концерты и праздники — это хорошо, но это не вся жизнь общины. Сегодня люди знают, что во всех случаях жизни они могут обратиться в общину.

Не менее важная задача, а может быть, даже более важная — это сделать так, чтобы еврейские традиции стали для евреев образом жизни, чтобы люди и дома начали жить как положено. И мы видим, что так и произошло. Сотни людей, которых мы знаем, изменили свою жизнь. Не все сразу стали соблюдающими традиции, но еврейство вошло в их образ жизни.

Недавно у нас был праздник Ханука, когда все дома должны зажигать свечи. И был общий праздник в НКЦ, в синагоге, где мы тоже зажигаем свечи. На наши праздники всегда приходит много народу, но не менее приятно, когда я знаю, что в сотнях домов тоже зажигают свечи. Люди присылают фотографии, как они с детьми отмечают праздник. Вот это настоящая радость.

— Община сегодня большая? Многие прихожане соблюдают традиции?

— По официальной переписи, прихожан более 2 тысяч. Но я лично знаю в два раза больше евреев, с которыми община имеет связь. В системе общины есть разные программы. Например, у нас есть благотворительный центр, главная задача которого не только помогать бедным, но и сделать так, чтобы человек не остался одиноким. Мы не всегда можем помочь, но чтобы была информация о каждой бабушке, чтобы каждый человек знал, что есть кто-то, кто думает о нем. Если учесть все эти списки, которые община создала, то это порядка 10 тысяч евреев, живущих в Казани. Понятно, что не все эти 10 тысяч постоянно приходят в синагогу, но есть 5 — 6 тысяч людей, которые активно участвуют в жизни общины. У нас есть еще много работы.

«САМОЕ ОБИДНОЕ, ЧТО НА ФАСАДЕ СИНАГОГИ БЫЛ БАРЕЛЬЕФ ЛЕНИНА»

— Из Самары пришел вопрос: «К сожалению, в последний раз, когда я был в Казани, вас не было в городе, вы были в Израиле. Тогда ремонт синагоги еще был в самом разгаре. Скажите, он успешно окончен?» (Элиэзер)

— Во время Хануки у нас в синагоге было мероприятие для женщин, в том числе и концерт. Дело в том, что по законам скромности религиозные женщины не могут петь перед мужской аудиторией. Не потому что мы их не уважаем, а наоборот — очень ценим. Голос считается красотой женщины, и она не должна петь перед чужими мужчинами, как не должна показывать некоторые части тела.

Но вернемся к ремонту синагоги. Одна из женщин, которая пришла на это мероприятие, вошла в синагогу и тут же вышла, вошла опять и опять вышла. Оказывается, она не узнала место! Настолько после ремонта стало все по-другому. В целом мы ремонт завершили, остались только мелочи. Поэтому Элиэзер из Самары только по адресу узнает это место.

— Сколько времени шел ремонт, каких инвестиций он потребовал?

— У нас есть попечительский совет общины, и он больше разбирается в вопросах денег. Я отвечаю за духовную часть. Мы знаем, что это здание 100 лет назад построили как синагогу на средства общины. Потом его отняли, а в 1996 году приняли решение вернуть назад общине. Конечно, была большая радость, что здание наконец-то вернулось нам, потому что невозможно собирать людей без дома. Но было и очень больно, потому что почти ничего не осталось из того, что вкладывали наши предки. Ничего! И самое обидное, что на фасаде на месте скрижалей был барельеф Владимира Ильича.

Но мы смотрели вперед, а не назад. Здание нам отдали, и община принялась за ремонт. Господина Ленина с фасада сразу убрали, внутри сделали евроремонт, поменяли трубы. Но знали, что у нас еще есть долг перед синагогой. Во-первых, снаружи она должна выглядеть достойно, тем более что это единственная синагога в Татарстане. Но самое главное — она должна была приобрести свой первоначальный вид.

Ремонт поэтапно шел все эти 20 лет, но в последние пять лет перед 100-летием синагоги пошел ударными темпами. Президент Татарстана взял на себя заботу о фасаде, который надо было вернуть в первоначальный вид. И, слава Богу, мы все успели к той дате, которую назначили — 3 сентября, до начала еврейского Нового года. Это для нас очень символично.

— Как восстанавливали прежний облик фасада? У кого-то сохранились фотографии?

— Все шло через министерство культуры РТ, и в архивах были найдены чертежи фасада.

— Работу синагоги на время ударной части ремонта приостанавливали?

— Ни на один день работа не останавливалась! Мы молились в разных помещениях, но только внутри синагоги.

— Открыта ли синагога для посещения туристов? В какие дни и в какое время? (Андрей Гаврилов)

— С одной стороны, синагога — это такое интимное место для человека, он приходит сюда молиться, говорить с Богом. С другой стороны, мы понимаем, что это единственная синагога в городе, поэтому она открыта для всех, кто ею интересуется. К нам постоянно приходят группы школьников, студентов, просто люди. Когда хочет прийти группа, то лучше заранее позвонить в синагогу и договориться о времени. Так будет лучше, потому что, во-первых, там будет человек, который все объяснит не только о синагоге, но и о Торе, о традициях. Во-вторых, не будет людей, которые пришли помолиться. Молитва — это все-таки таинство…

Глава попечительского совета еврейской общины Казани и президент татарстанской еврейской национально-культурной автономии Михаил Скоблионок

— Много людей входит в попечительский совет еврейской общины?

— 10 человек, это бизнесмены. Не все из них хотят огласки, но есть и публичные фигуры: глава попечительского совета еврейской общины Казани и президент татарстанской еврейской национально-культурной автономии Михаил Скоблионок, председатель еврейской национально-культурной автономии города Казани Александр Вельдер, руководитель еврейского общинно-благотворительного центра «Хэсэд Моше» Анна Смолина.

— А спонсоров у общины много?

— Любой человек, который входит в общину, чувствует свое обязательство помогать ей, потому что мы существуем за счет своих средств. Мы помогаем и бедным, особенно перед праздниками. А члены попечительского совета взяли на себя ответственность за жизнь общины в целом. Условно говоря, если течет крыша, если надо реализовать какие-то проекты, есть люди, которые это сделают. Они за это не получают зарплату, у них у каждого есть свой бизнес, но они собираются и думают, как сделать жизнь общины еще лучше. Я тоже вхожу в этот совет, но больше думаю о духовной составляющей.

— Вы довольны деятельностью попечительского совета?

— Конечно! Благодаря этим людям я могу все свои силы вкладывать в те направления, в которые раввин и должен вкладывать, не отвлекаясь на хозяйственные проблемы. Если раввин будет чинить крышу, это будет неправильно…

«РАВВИНЫ ДО СИХ ПОР ВСПОМИНАЮТ ДНИ, ПРОВЕДЕННЫЕ В КАЗАНИ»

— Наша газета освещала празднование 100-летия казанской синагоги, на которую собрались раввины других городов. Наверное, это было одно из самых масштабных событий?

— Вообще, в Москве мы собираемся на съезды раввинов несколько раз в году. Но было впервые, когда все собрались не в Москве, а в другом городе России. И я очень рад, что это случилось именно в Казани. Это было моей мечтой. Самое главное — не просто собрать всех здесь, а сделать так, чтобы они получили пользу. И раввины до сих пор вспоминают дни, проведенные в Казани.

— Что их впечатлило в Казани больше всего?

— Во-первых, теплая атмосфера, которая была на празднике, во-вторых, отношение местной власти к общине. Еще раввинам из других городов был интересен наш опыт работы. Когда я приезжаю в Москву, всегда смотрю, как живет община. Понятно, что там столичные масштабы и мало что можно применить здесь, у нас в общине. Казань — прекрасный город, но это не Москва… А когда раввин приезжает в похожий по масштабу город, он видит пример, как можно какие-то интересные идеи применить у себя. Именно поэтому раввинам из других городов было очень важно и полезно посетить Казань.

— Наверное, вы в Казани обсуждали какие-то актуальные и важные вопросы?

— Мы почти все создаем систему общины с нуля, поэтому мы нуждаемся в советах специалистов. Приведу пример из личного опыта: я приехал в Казань, когда мне было 22 года, и вдруг я отвечаю за похороны. Я знал, как должно быть, но к тому времени никогда лично не занимался этим на практике. Вот для этого есть специалисты, которые обучают нас. И так любая тема.

В Казани мы обсуждали несколько вопросов, первый из них — вопрос кошерности. Как я могу развивать здесь, например, кошерное питание? Как можно кошеровать кухню в гостинице, где снимаешь ресторан для какого-то мероприятия? Там и вся посуда не кошерная… И тогда приходят специалисты, имеющие опыт, которые все разбирают по законам. Мы не стесняемся, что не все знаем до конца, постоянно учимся.

Одна из горячих тем сегодня — это молодежь. Мы понимаем, что она обладает огромным потенциалом, что разговор с молодыми людьми надо вести по-другому, а не как со стариками. Как я могу до молодого человека донести ту же информацию, но другими словами? Какие проекты помогут диалогу? Вот такие темы мы обсуждаем на встречах раввинов.

— А глобальные события, происходящие в мире, вы обсуждали?

— Нет, эти темы мы не обсуждали, но у нас есть ответственность перед людьми, которые приходят в синагогу. Как ответственное лицо я, конечно, должен знать, как относиться к происходящим событиям, но в целом наш уровень — это констатация того, что в мире что-то происходит, неприятное для всех. Как говорят, в таких ситуациях нет победителя, все пострадают. И никто не хочет этого. И мы как верующие люди говорим, что надо молиться Богу. Мы верим, что наши молитвы доходят. И детям дома мы говорим то же самое. Если Бог захочет, он может послать нам мир.

«НАША ЗАДАЧА — НАЙТИ РАВВИНА ДЛЯ ЧЕЛНОВ»

— Удалось ли создать иудейские общины в других городах Татарстана? Есть ли потребность в молельных домах? Как местная власть относится к просьбам по поводу синагоги? (Ильгиз Зарипов)

— Да, люди и там объединяются. Второй по величине город в республике — это Набережные Челны, и там есть несколько сотен членов общины, которые собираются, отмечают праздники. Но это больной для меня вопрос в том плане, что очень трудно создать полноценную общину, если во главе не будет стоять верующий человек — раввин. Вот представьте: мы построили там синагогу. И что? А кто будет собирать народ, проводить молитву? Сегодня община в Челнах работает больше как наш филиал, мы направляем туда религиозных людей для проведения праздничных мероприятий.

— Эти люди из Казани?

— Нет, в основном федерация еврейских общин России направляет волонтеров из Москвы. Как я в свое время приехал в Россию. Но чтобы создать полноценную общину, человек должен жить там. Наша задача — найти раввина для Челнов, который готов жить там постоянно.

— Наверное, пока недостаточна воля общины, иначе они пришли бы и потребовали раввина, стукнув кулаком по столу?..

— Они как раз кулаком стучат и стучат, но нам надо найти человека, который захотел бы поехать туда.

— Но в России же есть школы, в которых учат на раввина.

— Правильно, сегодня это стало намного реальней, потому что в Москве можно получить такую подготовку. Но Челны — не самый первый город, где требуется раввин, поскольку в России даже не во всех регионах есть раввины. Не считая Москвы и Питера сегодня примерно 50 раввинов живут в российских городах. А в Татарстане один раввин уже есть.

— В поволжских регионах раввинов хватает?

— Здесь-то как раз их хватает: раввины есть в Самаре, Саратове, Тольятти, Ульяновске, Нижнем Новгороде и т. д. Может быть, здесь в свое время были крупные еврейские общины. Раввины приехали сюда почти одновременно — в конце 90-х годов.

— А проблема в недостатке раввинов?

— Да, не хватает раввинов, которые готовы жить в городах, где нет большой общины. Одно дело — крупный город, где есть большая еврейская община, другое — город, где ты будешь, может быть, единственным религиозным человеком.

— В православии назначения священнослужителей не обсуждаются: куда глава РПЦ направит, туда и едут. Как в армии. А у вас по-другому?

— У нас как в армии, но в демократической армии: если у человека нет желания куда-то ехать, его не заставят. Это нереально — жить без желания! Как это? Ведь есть жена, дети. Вот, например, приедет молодая семья, у них появляются дети, им надо детсадик, а кушают они только кошерное. Человеку надо создать целую систему, чтобы он мог фактически жить там. Очень приятно, что сегодня есть местные ребята, которые стали раввинами у себя в городе, например, в Хабаровске, Биробиджане и многих других.

«КОШЕРНОЕ И ХАЛЯЛЬНОЕ — ЭТО НЕ ОДНО И ТО ЖЕ»

— В Казани кошерная инфраструктура была создана при вас?

— Да, у нас есть и детский садик, и школа №12. Правда, детсад, который был в Московском районе, не работает, и пока детей можно оставить в определенные дни в группе в синагоге. Будем искать место в центре города.

— А магазины, кафе, рестораны есть?

— Был ресторан «Иерусалим», но сегодня он сделал перерыв в работе: был мясным, а теперь станет молочным или рыбным. Также есть организации клубного типа, например, молодежный еврейский центр «Афифон», женский и семейный клубы, воскресная школа и т. д.

— Скажите, пожалуйста, если вас пригласят мусульмане в гости и предложат блюдо с халяльным мясом, вы как набожный иудей можете его есть? (Айрат Ахметзянов)

— Да, в гости я приду с удовольствием и буду пить воду, есть фрукты и овощи, но не мясные блюда. Я недавно купил билет на сайте «Аэрофлота», и там есть предложения спецпитания: есть кошерное и есть халяльное. Это уже говорит о том, что кошерное и халяльное — это не одно и то же. Халяльное мы не можем кушать. Это совсем другие правила.

— А где вы берете кошерную еду?

— В Москве, где есть большой мясокомбинат, который готовит кошерные мясопродукты. Что значит кошерное мясо? Во-первых, это определенный вид животных. Свинину и конину мы не едим, и мясо крокодила тоже запрещено. Во-вторых, есть определенный процесс приготовления этого мяса: как резать, солить и т. д. С рыбой проблем нет: если у нее в наличии плавники и чешуя, то можно есть.

Проблемы начинаются, когда встает вопрос, например, о конфетах. Никто из нас не знает, что есть там внутри. Да, шоколад, а что еще? Какие жиры? Из чего сделаны добавки для запаха, цвета и вкуса? Написано: Е 134. А что это такое? Может быть, это то, что нам запрещено кушать? Поэтому в Москве есть специальный отдел кошрут, специалисты которого знают все обо всех продуктах. Если написано «витамин», то они до конца разбираются, что это за витамин. И на сайте kosher.ru публикуется список кошерных продуктов. Во многих торговых сетях в России можно найти продукты со значком «кошерное».

В КАЗАНИ ВЫДЕЛЕНА ЗЕМЛЯ ПОД ЕВРЕЙСКОЕ КЛАДБИЩЕ

— Чего еще не хватает вам в инфраструктуре?

— Самая горячая тема в этом вопросе — отсутствие еврейского кладбища. Есть еврейские аллеи на ряде кладбищ Казани, но они все заполнены. Поэтому нам официально выделена земля за Самосыровским кладбищем, но туда надо провести дорогу, построить молельный зал, специальное помещение для подготовки тела к захоронению. Может быть, только к концу 2016 года там начнутся захоронения.

— Кто может обратиться в раввинский суд? Каково его влияние на светский суд и государственные органы власти и управления? (Марат)

— Раввинский суд везде, кроме Израиля, существует только для порядка внутри общины, он не имеет никакой силы закона. Но для верующего человека решение раввинского суда является законом. Например, если молодую пару раввинский суд обручил, то у нас они считаются мужем и женой без официального штампа в паспорте. То же самое — развод.

Раввинский суд в России есть только в Москве, потому что это специальные люди, которые имеют диплом не раввина, а судьи. Как действует раввинский суд? Например, два соседа поспорили, кто кому должен. Они обращаются в раввинский суд, и там идет разбирательство как в обыкновенном суде, есть религиозные адвокаты. Но если человек не станет выполнять решение раввинского суда, никакая сила не сможет заставить его это сделать. С другой стороны, если человек неверующий, не соблюдает традиции, какой смысл идти ему в раввинский суд?

— По еврейской традиции развестись супругам сложно?

— Развестись можно, и не важно, сколько раз. Понятно, когда просят развести, раввин не делает это сразу, а пытается примирить супругов. Мы все понимаем, что семья — это основа всего, и надо попытаться ее сохранить. Может быть, это простой конфликт, который можно уладить? Может быть, это просто крик души: помоги мне? Раввин выступает здесь как психолог.

На этот счет есть анекдот. Приходит Мойша к раввину и говорит: «Все, развод!» Раввин спрашивает: «Что случилось?» Отвечает: «Сара уже 7 лет кидает в меня тарелки, не могу больше терпеть». Раввин опять спрашивает: «А что же произошло сегодня, почему лопнуло твое терпение?» Мойша отвечает: «Сара первый раз в меня попала. ..» (смеется).

С одной стороны, семья — это очень важно, и надо попытаться ее сохранить. С другой стороны, бывают такие ситуации, когда развод надо дать обязательно, потому что это спасет и его, и ее.

НАДО ЕЩЕ ДОКАЗАТЬ, ЧТО ТЫ ЕВРЕЙ

— По матери я имею еврейские корни со стороны ее отца. Мне хотелось бы найти своих родственников по еврейской линии, как я знаю, они состояли в еврейской общине Казани. Однажды я обратился за данной информацией в еврейскую общину Казани, но получил отказ. Есть ли еще какие-либо возможности получить информацию о своих родственниках-евреях? (Кирилл)

— Это большая проблема, потому что нынешняя община ничего не получила в наследство от предыдущей общины, у нас нет никаких архивов. Мы создали общину после перерыва в несколько десятков лет. Если что-то и есть, то все находится в государственном архиве РТ. Насколько я знаю, там есть несколько книг со списками евреев, которые жили здесь, даже тетради со списками пожертвований. Госархив — это единственный путь для поиска информации.

— А если человек придет и скажет: «Я — еврей», вы ему на слово поверите? В Израиле, например, еврейство надо доказать.

— У большинства семей сохраняются свидетельства о рождении в двух-трех поколениях. Даже если при рождении скрывали национальность, остаются имена, к примеру, бабушку звали Сара Моисеевна. Если человек пришел в синагогу и сказал, что хочет помолиться или участвовать в празднике, мы не спрашиваем у него документы.

Но если он хочет сделать более серьезный шаг, например, попросит провести обряд обручения, то тут уже никто просто так это делать не будет, а попросит документы. Если есть сложности с документами, то в Москве в раввинате есть специальный отдел, где люди глубоко разбираются в документах, могут посоветовать, как найти необходимую информацию. Если человек хочет обучаться в ешиве, то у него тоже попросят документы.

— Мы знаем примеры, когда русские принимают ислам, татары — православие. А у вас может такое быть, что человек другой национальности становится по вере иудеем? И сегодня вам пришел такой вопрос: «Уже несколько лет мой друг Амир читает Тору, поменял и продолжает менять свою жизнь в соответствии с писанием, хочет найти людей, с которыми можно было бы вместе молиться и общаться на религиозные темы. Как это сделать?» (Петр)

— Примеры такие есть, но у нас нет цели, чтобы как можно больше разных людей принимали нашу веру. Наша цель — помочь евреям жить по традициям еврейства. Но у нас нет и ограничения, что кто-то не может принять нашу веру. В основном мы встречаем такие случаи в смешанных браках, когда папа еврей, а мама не еврейка. По нашей традиции еврейство передается по материнской линии, и получается, что у человека фамилия, например, Абрамович и он ощущает себя евреем, но по закону не является таковым. Практически он живет среди евреев, и ему надо принимать еврейство.

Если какой-то человек хочет жить по еврейским законам (у нас это называется принять гиюр), то пожалуйста. Но путь непростой! Мы не делаем скидку. Для того, чтобы принять еврейство, человек должен перед раввинским судом принять на себя обязательство жить по еврейской традиции, то есть полностью поменять свой образ жизни. Сначала его спрашивают: а ты знаешь еврейские традиции? У нас есть правило на любой момент жизни: что и когда ты пьешь, когда работаешь и когда не работаешь, какую одежду носишь. Это образ жизни! Невозможно обучаться этому через интернет. Это как стать врачом: сначала надо пройти обучение, потом практику.

Обучение еврейским традициям можно пройти только в специальных учебных заведениях в Москве. Но и это не поможет человеку, потому что нужен наставник, который поэтапно будет объяснять, как поступать в реальной жизни, и который будет видеть, что человек действительно так живет. В целом весь процесс занимает минимум год.

— Мне хотелось бы познакомиться с положениями иудаизма и учением Каббалы, в Казани есть какие-нибудь открытые лекции или семинары по этой теме, возможно, их организует казанская синагога? (Мансур)

— Человеку, который проводит семинар или лекцию, очень важно знать публику, сидящую перед ним. Например, если он рассказывает о Торе и знает, что перед ним сидят члены общины, выполняющие законы, то и наполнение его лекции будет соответствующим: он подробно расскажет, как надо правильно действовать в том или ином случае.

Наверное, такой урок не понадобится нееврею, потому что ему не нужно соблюдать все эти законы. В Талмуде есть вещи, которые полезны для всех, но урок надо построить так, чтобы он был направлен не на соблюдение всех правил, а на общие моральные принципы, философские подходы к жизни, знакомство с еврейством в целом. Для этого у нас тоже есть отдельные курсы, но они проводятся не часто, несколько раз в году. Например, летом у нас был семинар «Лимуд». Надо просто следить за объявлениями.

— На сайте? У общины есть свой сайт?

— Сайт — это больной вопрос… Пока надо просто прийти в синагогу и на стене посмотреть объявления.

— Проводятся ли Лазаром лекции и/или семинары, посвященные различным аспектам духовной и повседневной жизни? Если таковые семинары проводятся, то как получать информацию об их организации? (Евгений)

— Главный раввин России Берл Лазар очень много занимается вопросами общины, поэтому часто бывает в разных городах страны. Чаще всего его уроки проходят по субботам, когда нельзя никуда ехать. Насколько я знаю, за субботу он проводит минимум три большие лекции, и любой желающий может прийти послушать их.

— Но по городам специально с лекциями он не ездит?

— Нет, только если приезжает в город по какому-нибудь поводу. По субботам лекции он проводит только в Москве, и их нельзя увидеть по телевидению или в интернете, потому что шабат запрещает делать запись. Но лекцию проводить можно.

Окончание следует.

Певица Manizha: Шоу-бизнес – это ежедневная борьба, и здесь нужно быть воином, особенно девчонкам | Программы | ОТР

Максим Митченков: Манижа, привет, рады тебя видеть!

Манижа Сангин: Привет, это взаимно, хоть как-то странно, что мы через экран видимся, но это новое время.

Мария Карпова: Да, такая современность, новая реальность.

Максим Митченков: Да, таковы условия. Одна из важных тем в твоих песнях – это, конечно национальность. Как ты на эту тему так свободно со всеми общаешься? Ведь у тебя было, наверно, в жизни много проблем, связанных с национальностью: ты переехал из Таджикистана в Москву, здесь не принимали тебя долго, потом ещё в других странах пыталась строить карьеру, вообще, как по этому признаку национальному тебя принимали?

Манижа Сангин: Я не буду только драматизировать, скажу честно, что действительно в моей жизни было немало расизма и действительно до 14 лет у меня не было гражданства, и когда в 14 лет у меня появилось гражданство, у меня появилось чуть больше прав, чем было до этого. Наверно, самое сложное сложно было преодолеть – это страх, когда ты боишься плохо объясниться, стесняешься своего акцента…

Максим Митченков: Это же правда, что когда ты переехала из Таджикистана в Москву, совершенно не знала русского языка, да?

Манижа Сангин: Да, я вообще не знала русский язык, меня отвели в детский садик, и я сразу там влюбилась в мальчика, как помню, его звали Миша, он такой был голубоглазый красивый мальчик…

Максим Митченков: Миша, привет тебе.

Манижа Сангин: Да, но я не могла с ним поговорить – это было очень обидно, а все мои одногруппники в садике… так как в Таджикистане, когда рождается ребёнок, в свидетельстве о рождении пишут, например, я Манижа, папа у меня Далер – Манижа и Далер, то есть это обозначает, что Манижа Далера, то есть такое, как отчество, только по-другому немного.

Максим Митченков: Дочь Далера, да.

Манижа Сангин: Да, дочь Далера, а в садике подумали, что Манежа – это типа фамилия, а Далер – фамилия, и так я не могла объясниться, меня там год называли Далерчиком, пока мама не обратила внимание, и первое своё слово такое самое яркое я запомнила – это «черно***ая», я не знаю, насколько можно говорить это в эфире, но я помню, как пришла домой и сказала: «Ой, мама, мама, черно***ая!». Она говорит: «В смысле?». И мама пошла в садик…

Максим Митченков: Разбираться.

Мария Карпова: Разобралась, да.

ФРАГМЕНТ ВИДЕОКЛИПА МАНИЖИ САНГИНОЙ

Максим Митченков: Я был на твоём концерте в феврале в «Крокусе», когда набился полный зал, было много народу, концерт был потрясающий, а потом всё – все концерты закрыли, все концерты или перенесли или отменили, вот как ты проводила вообще это время?

Мария Карпова: Какие ещё планы нарушились? Концерты, понятно, не знаю, съёмки клипов, запись альбомов?

Манижа Сангин: О, Боже! Вы знаете, я так думаю, 20-й год хотел плевать на все наши планы…

Мария Карпова: Это да.

Максим Митченков: Да.

Манижа Сангин: Поэтому я даже не буду перечислять, сколько мне пришлось переделать планов, вплоть до того, что, вы знаете, до абсурда: ты едешь на студию писать альбом и по дороге выясняешь, уже поднимаясь в студию, что один из твоих музыкантов заболел, ты возвращаешься домой, сидишь, долго проводишь эти тесты, то есть у меня так было уже, наверно, раз 5. Слава богу я не болела, но всё равно мы рискуем, выходя, мы рискуем, работая, но работать нужно, потому что как бы, чтобы была еда на столе и можно было бы дальше жить…

Мария Карпова: Да.

Максим Митченков: Ну да.

Манижа Сангин: Необходимо выходить работать.

Максим Митченков: Зато мы знаем, что ты за это время успела записать песню к фильму «Мулан».

Манижа Сангин: Да.

Максим Митченков: За время пандемии, и у тебя был очень трогательный пост в инстаграме, что ты вот в детстве смотрела мультик «Мулан», а теперь ты пишешь саундтрек к фильму. Вообще расскажи о своих переживаниях, о своих чувствах, как это предложение к тебе прилетело?

Манижа Сангин: Оно совершенно случайно прилетело в окошко нашего рабочего чата с командой, предложили спеть песню, я сразу же была настроена положительно, ужасно переживала, какая песня, вдруг она мне не подходит, и я помню тот момент, когда мне показали песню и там голос какой-то женщины, я думаю: «Какой знакомый голос…». И я спрашиваю: «Это Кристина Агилера?». Они такие: «Нет», – они не имели права мне сказать, что это Кристина Агилера, потому что тогда еще не было релиза.

Мария Карпова: Да.

ФРАГМЕНТ ВИДЕОКЛИПА МАНИЖИ САНГИНОЙ

Максим Митченков: Манижа, а ты сама похожа на героиню фильма или мультфильма «Мулан»? Всё-таки там – сильная девушка, которая идёт, грубо говоря, на войну, можно так сказать, ты тоже – очень социально ориентированный человек, ты – борец за права женщин.

Манижа Сангин: Меня пугают такие ярлыки – «борец за права», я просто человек, который любит людей, и если я чувствую какую-то несправедливость, и я могу в ней как-то помочь, я не могу остаться в стороне. Я думаю, что действительно есть схожесть с характером Мулан, потому что шоу-бизнес – это не пурпурный, мимимишный мир, где все такие нежные и прекрасные, все действительно прекрасные, но это борьба ежедневная и могу честно сказать, что здесь нужно быть воином, особенно девчонкам.

ФРАГМЕНТ ВИДЕОКЛИПА МАНИЖИ САНГИНОЙ

Мария Карпова: А как такие черты характера в тебе выработались – черты характера воина?

Манижа Сангин: У меня семья такая, я с детства видела много примеров в своей семье, которые мне показывали, что можно добиться всего, чего ты хочешь. Моя мама, которая с нуля вообще, с нуля приехала в Россию, не имея гражданства, ничего, и сегодня она является моим продюсером, и она проделала огромный путь, чтобы я сегодня могла быть свободной и делать то, что я хочу. Также моя бабушка, которая тогда на Востоке очень много образовывалась, очень много делала прекрасных вещей для людей, моя прабабушка, которая сняла паранджу и пошла работать и из-за этого у неё отобрали детей, то есть в целом в моей биографии много было примеров, и я не могу поступать иначе, то есть я должна быть примером для следующего поколения своей семьи, для своей дочери дай бог в будущем и для тех девчонок, которые в подростковом возрасте себя чувствуют сейчас очень уязвимо и неуверенно, потому что мне слава богу повезло с примерами в семье, но я знаю, что очень много девчонок, у которых отсутствуют примеры в семье и примеры тоже отсутствуют и мне очень важно быть тем примером, чтоб облегчить что ли их путь, сказать: «Смотри, можно так, ещё можно сделать вот так, вообще я сейчас эту тропинку немного тебе…», – как это сказать лучше?

Максим Митченков: Покажу, протопчу.

Манижа Сангин: «Открою тебе эту дверь, чтобы тебе было легче войти в неё, и, может быть, ты даже сделала бы больше, потому что у тебя останется больше сил, и ты не потратишь силы на путь».

ФРАГМЕНТ ВИДЕОКЛИПА МАНИЖИ САНГИНОЙ

Максим Митченков: Вот эта песня…

Манижа Сангин: Да.

Максим Митченков: Она же не только маме посвящена, она посвящена, наверно, всем женщинам, да?

Манижа Сангин: Она вообще посвящена вот этому чувству защиты, мы же, говоря «мама», это не только тело женщины, которая находилась рядом, а это вообще в целом про защиту и безопасность, когда тебя обнимает мама – про вот это ощущение и того, что испытают многие люди, так как проект посвящён теме домашнего насилия и мне хотелось этой песней… не знаю, вдохновить их на то, что есть выход, есть жизнь и нельзя определять свою жизнь сегодняшним днём – это равнозначно, если ты сегодня думаешь, что у тебя сегодня всё плохо, не надо думать, что завтра будет так же, у тебя есть шанс, и ещё эта песня олицетворяет, мне кажется, вот эту защиту и заботу… не знаю, просто хотя бы остановиться, выдохнуть и набраться сил, чтобы идти дальше.

Мария Карпова: Если мы уже говорим про вашу маму, вы как-то сказали в интервью, что с такой мамой, как ваша, трудно было вырасти не феминисткой. А как это возможно, учитывая такую строгую культуру в Таджикистане, как это возможно?

Манижа Сангин: Ну, как?.. Видите, возможно. Давайте отбросим все стереотипы, во-первых, естественно, мы живём в стране, где есть «Родина-мать», у нас же просто… давайте все поедем в Волгоград завтра и увидим её и увидим, какая она огромная, и какая сила духа была у женщин всегда в СССР и вообще мне кажется, что феминизм появился задолго, самым первым появился в СССР и, уже говоря о других странах, то есть мне кажется, что мы знаем, что это такое, мы знаем, что такое – быть сильными, мы знаем, что такое – выживать и двигаться, несмотря ни на что, мы знаем это, у нас столько образов: «Родина-мать зовёт!». И, конечно, и в моей семье, даже при условии, что это восточная мусульманская семья, всё равно мы всегда стремились получать образование, не мы – дети, которые сидели лениво дома, а наши родители, потому что они прекрасно понимали, что чем больше у нас будет образования, тем больше у нас будет инструментов для независимости, а значит – для заработка.

ФРАГМЕНТ ВИДЕОКЛИПА МАНИЖИ САНГИНОЙ

Максим Митченков: Я хочу вспомнить, что ты сделала тест-ДНК не так давно, да?

Манижа Сангин: Да.

Максим Митченков: И выяснилось, что у тебя там больше 30 национальностей разных намешано…

Манижа Сангин: Да, я вообще считаю, что мы все должны делать эти тесты, потому что когда ты думаешь, что ты принадлежишь только одной стране, это неправда: из поколения в поколение твои предки переходили с одной земли на другую, вспомните, сколько было войн, сколько было вообще изменений в этом мире, и когда ты смотришь на свою национальность как бы над, видя путь всех своих предков, ты понимаешь, что в тебе намного больше, чем ты мог подумать. Например, во мне есть американские индейцы, и я поехала в прошлом году в Лос-Анджелес и познакомилась с американскими индейцами, и прошла посвящение, и могу честно сказать, что очень много лет меня называли Покахонтас всё время, и я поняла почему.

Максим Митченков: А что за посвящение было? Ты можешь нам рассказать, что это за таинство, что это за обряд такой?

Мария Карпова: Да, как это выглядит?

Манижа Сангин: Я не могу рассказать, потому что этим нельзя делиться, правда, это тот персональный опыт, который нужно очень индивидуально проходить.

Мария Карпова: То есть ты сам должен доказать, что у тебя тоже есть какая-то кровь и поехать…

Максим Митченков: Так надо делать тест-ДНК теперь. Ну, хотя бы в целом про общение: совершенно же другие люди, совершенно другая культура – сразу приняли тебя?

Манижа Сангин: Нет!

Максим Митченков: Нет?

Манижа Сангин: Нет, вообще мы очень похожи, если вы думаете, что вождь выглядит как чувак в перьях и с палкой какой-то в руках – нет, вождь стоит в растянутой майке в джинсах, другой стоит шортах, они в татуировках, они курят сигареты, они болтают с тобой, они очень похожи, в общем, мы все очень похожи, и чем больше я общаюсь с разными национальностями, тем сильней понимаю, как много всего схожего между нами.

Максим Митченков: У тебя же потом родился трек «Ваня», да?

Манижа Сангин: «Ваня» да, конечно.

Максим Митченков: Там же в Лос-Анджелесе.

Манижа Сангин: Я настолько впечатлилась, что я поняла, что в каждом из нас есть этот Ваня, который думает, что ему нужно уезжать куда-то из страны, ему точно нужна какая-то американская мечта, и вот, что он сталкивается с реальностью, что вообще неважно, где ты находишься, самое главное – нужно разобраться внутри себя, и, разобравшись с собой, ты поймёшь на самом деле к какому народу ты принадлежишь, и к какой земле ты принадлежишь, а пока ты бежишь, не получится, и поэтому этот «Ваня» родился случайно в Америке, я написала её за несколько дне, и мы записали её без подготовки в реальной церкви.

ФРАГМЕНТ ВИДЕОКЛИПА МАНИЖИ САНГИНОЙ

Максим Митченков: У тебя дико крутой клип там. Как вас пустили в церковь снимать клип? У тебя там очень крутые девушки, которые поют вместе с тобой.

Мария Карпова: Ты сразу на девушек обращаешь внимание…

Максим Митченков: Да.

Манижа Сангин: Это реально работающая церковь, нас туда пустили, вообще это всё было, как в каком-то сне, знаете, вот всё волшебно, двери открываются: хотите церковь, пожалуйста, хотите хор, пожалуйста. Вот как-то, когда ты загадываешь мечты и работаешь над тем, чтобы они сбывались по-настоящему, они начинают реально работать. И вот мы записываем уже песню, мы сделали перерыв, я выхожу из церкви и вдруг вижу, что на этой церкви написано, что глава этой церкви – Ivan, что, переводя на русский язык, «Иван».

Максим Митченков: Иван, да.

Манижа Сангин: Что главой этой церкви являлся русский человек Иван, и я такая: «Чего?!». А он не знал о том, что поём песню «Ваня», то есть, понимаете, насколько всё закономерно было?

Мария Карпова: Сложно поверить, но когда-то вы хотели бросить музыку, это так или опять сплетни, слухи?

Манижа Сангин: Нет, это не сплетни, действительно был такой период, когда я не могла найти себя, я не понимала, какую я хочу делать музыку, то есть для меня был понятен, скажем так, жанр поп-музыки в России, я понимала, насколько мне нужно быть сексуальной на сцене, и мне этого не хотелось, мне хотелось быть в первую очередь музыкантом, и это создавало большую сложность.

Максим Митченков: Ты имеешь в виду, что не было взаимопонимания какого-то с продюсерами, да? Они хотели видеть один образ, а ты – другой?

Манижа Сангин: Нет, не только с продюсерами, вообще в целом индустрия диктовала такие правила, что, по сути, я должна была быть просто красивым экспонатом на сцене и неважно, что я там пою, а мне очень было важно петь и особенно, чтобы я говорила о чём-то очень важном в своих песнях и на меня смотрели и говорили: «Господи, что ты так грузишь, мы просто хотим праздника, хотим просто выпить!». И я понимала, что я и в целом сама не понимаю… ну, мне 16 лет, что в 16 лет мы можем конкретно сказать о том, кем мы хотим стать через 15 лет, хотя бы через 5 лет? И вот это ужасное чувство привело меня к тому, что я стала экспериментировать и экспериментировала с музыкой, и всё получалось не очень хорошо, я прямо коснулась реального андеграунда – это когда ты работаешь прямо в ужасных страшных клубах, где воняют микрофоны.

Максим Митченков: Это в Петербурге было, да?

Манижа Сангин: Да, я в Петербурге находилась на тот момент, и я понимала, что и в андеграунде мне некомфортно и в поп-культуре мне некомфортно, может, проблема во мне? Может, просто я какая-то капризная? И, в общем, я сделала концерт свой первый со своими англоязычными песнями, и главная проблема была в том, что я пою с 11 лет на английском языке, «Кому это нужно?» – мне всегда все говорили. И вот я делаю концерт, приезжает мама, приезжают все её друзья, все её партнёры, и все сказали мне тогда хорошо, что, может быть, забыть о музыке, потому что это очень плохо, и они были правы, они были правы, потому что я пародировала кого-то в своих песнях, я хотела быть, как кто-то – это неправильно, мне нужно было пройти свой собственный путь, и дальше меня ждали весёлые 10 лет.

ФРАГМЕНТ ВИДЕОКЛИПА МАНИЖИ САНГИНОЙ

Максим Митченков: Поподробнее: что за весёлые 10 лет?

Манижа Сангин: Когда я попала в Англию, прошла кастинг и попала в шоу, которое должно было быть наподобие Cirque du Soleil только для вокалистов, я писала музыку, работала с классными английскими музыкантами, я думала: «Вау! Моя мечта точно сейчас сбудется!» – я же всегда мечтала быть почему-то в Англии, в итоге, нет, в итоге, как я уже сказала ранее, проблема была внутри меня. Неважно, какие декорации сцены, музыканты окружали меня на тот момент, я не могла ответить, кем я хочу быть, и какую музыку я хочу петь, и до того момента, пока я не потеряла фактически всё – это уже было во второй раз за эти 10 лет…

Максим Митченков: То есть это второй раз эти мысли о том, что надо всё бросить, нужно оставить музыку…

Манижа Сангин: И всё так складывалось в жизни, что, наверно, надо бросить, наверно, надо бросить, наверно, нужно бросить, я приезжаю в Москву…

Максим Митченков: А мама в этот момент была рядом или говорила, что Манижа, давай-ка ты найдёшь работу уже?

Манижа Сангин: Я вернулась из Лондона, потому что мне было очень там тяжело одной, тогда, помню, был 15-й год, кризис, фунт стоил таких денег, что даже банально на завтрак, на обед не было никаких денег, на продукты не было, на проезд не было денег, и я поняла, что я не могу так отягощать жизнь своей семьи – это очень дорого там жить, я вернулась в Москву с суперразбитыми чувствами, потому что я н подписала контракт в Англии с лейблом, потому что когда я увидела те условия, которые они мне предлагают, это было то же самое, что мне предлагали до этого в России, то есть, по сути, правила игры, бизнеса везде одинаковые.

ФРАГМЕНТ ВИДЕОКЛИПА МАНИЖИ САНГИНОЙ

Манижа Сангин: Сдалась, вернулась в Москву, сидела в Строгино у себя в комнате, плакала каждый день, ничего не хотела делать, и тогда я уже вела инстаграм очень активно, выкладывала в коллажи видеоролики такие, когда было 15 секунд видео, они только появились, я делала 15-секундные музыкальные коллажи, я делала каверы, потом я стала спрашивать у подписчиков: «А что бы вы хотели, чтоб я спела?». Просто я всегда жила с этим мифом в голове, что никому не нужна здесь и моя англоязычная музыка точно никому не нужна вообще и особенно музыка со смыслами точно никому не нужна, и вот подумала: «Может мне поговорить не только с продюсерами и продюсерскими центрами, радиостанциями и лучше мне как бы поговорить я аудиторией?». Я стала спрашивать, аудитория мне стала отвечать поразительные ответы, потому что я не поняла: «Я вроде бы не должна быть здесь, а вам нравится? В смысле, вам хочется? Ой, вы ещё хотите альбом. В смысле?..» – и как бы я в таком сюре находилась долгое время, и действительно благодаря инстаграму я имею сегодня всё, что имею – это факт.

ФРАГМЕНТ ВИДЕОКЛИПА МАНИЖИ САНГИНОЙ

Максим Митченков: Когда ты почувствовала, что вот популярность, которую ты набрала в инстаграме, переходит уже в оффлайн? Был какой-то такой момент переломный?

Манижа Сангин: Да, был очень важный ключевой момент, я тогда находилась в Нью-Йорке на своей первой рекламной съёмке – для меня это была победа, типа: «Вау! Меня отвезли в Нью-Йорк, меня будут снимать в рекламе!» – и вдруг у меня звонит телефон где-то в 3 часа ночи, и звонит мне Майя Серикова, которая сейчас является нашими партнёром, «MS Production», она мне звонит и говорит: «Слушай, Манижа, а ты хочешь вообще в оффлайн выйти, ты только в онлайн?..» – а тогда я ещё первый альбом вот только-только выпустила, это прямо второй день выхода моего первого альбома. И я говорю: «Ну, было бы неплохо». «А не хочешь собрать ледовый?». Я говорю: «Какой ледовый?».

Максим Митченков: Ледовый – это в Петербурге, да?

Манижа Сангин: Дворец ледовый в Санкт-Петербурге.

Максим Митченков: Да.

Манижа Сангин: Я говорю: «Ты что сумасшедшая?». Она говорит: «Вполне, но мне кажется, это реализуемо». И это реально реализовалось, и благодаря Майе я тогда поняла, что вау, оказывается, люди могут прийти на концерт, и люди хотят меня услышать вживую.

ФРАГМЕНТ ВЫСТУПЛЕНИЯ МАНИЖИ САНГИНОЙ

Максим Митченков: Но ты активно продолжаешь вести инстаграм, для тебя инстаграм – настоящая сила, где ты не только про социальные какие-то вещи говоришь, но ты очень круто стебёшь какие-то штуки и очень здорово прикалываешься над другими звёздами, вообще у тебя шикарное чувство юмора, я просто хочу вспомнить…

Манижа Сангин: Я не прикалываюсь!..

Максим Митченков: Я хочу вспомнить фотографию, которая не так давно появилось, где ты пародируешь Бейонсе, по-моему, да? Расскажи, не все ещё видели, что это за фото, как оно родилось?

Манижа Сангин: Я не совсем её пародирую там, здесь, скорее… просто я уже много лет говорю в социальных сетях очень важное сообщение о том, что есть реализм, реальность и есть онлайн-реальность, и в онлайн-реальности чаще всего наша внешность не соответствует тому, что мы видим в жизни потом, и вот эти разочарования, то, как медиа на нас влияет – это всё приводит только к одному, когда ты смотришь на себя в зеркало и говоришь: «Я – урод», – но так нельзя говорить себе, просто потому, что в жизни нет фильтров, в жизни нет этих всех масок, прекрасных масок для инстаграма, но когда выходят рекламные кампании, и красивая Бейонсе стоит, не имея ни одной складки, возможно, это так, она действительно трудяга…

Мария Карпова: Я верю, что она такая прямо идеальная.

Манижа Сангин: Складки есть у всех, складки есть у всех, неважно, какого ты телосложения, складки есть у всех и это нормально! И вообще, чем вы реальней в сети, тем круче! Я когда увидела эту рекламную кампанию Бейонсе, где она такая красиво стоит, мне как раз ребята в подарок прислали её костюмы с рекламной кампании…

Максим Митченков: Да-да-да.

Манижа Сангин: И я подумала: «Ой, я сейчас надену, я буду точно Бейонсе!» – какое меня ждало разочарование в зеркале, я посмотрела на свою… не знаю, можно ли говорить это слово по телевизору, на свою попу в зеркале и подумала: «Господи, это же вообще не так, как у Бейонсе! Как я могу выйти на улицу в этом?!» – я, конечно, посмеялась-посмеялась и потом решила сделать фотографию, что у каждого своя Бейонсе.

Максим Митченков: Да.

Манижа Сангин: И вышла на улицу около сарая, около нашего дома сфотографировалась, то есть показала, вот как выглядит Бейонсе в реальности, мне кажется, вот именно не та конкретно Бейонсе, которая где-то в Лос-Анжелесе, а вот именно наша внутренняя Бейонсе, которая боится себя показать.

Мария Карпова: Я знаю секрет Бейонсе: у неё же вот эти колготки – 150 миллионов дэн, которые всё утягивают.

Манижа Сангин: Да.

ФРАГМЕНТ МАНИФЕСТА #ПОКАЖИТЕНАС

Манижа Сангин: В 20-м году я думаю, я уже не успею, но в 21-м я выпущу новый альбом, который случился на карантине, то есть те, кто на карантине, либо животных домашних заводили люди, либо, не знаю, беременели, либо расставались…

Максим Митченков: Да, либо животных, либо живот заводили.

Мария Карпова: Живот чаще.

Манижа Сангин: Вот у меня, кстати, живот плюс 7 был килограмм…

Мария Карпова: О!

Манижа Сангин: Я помню этот момент, когда закончился карантин – это было: «Фух, наконец-то можно перестать есть чипсы, хватит».

Мария Карпова: Да-да-да.

Манижа Сангин: Короче, на самом деле, помимо чипсов и смешных шуток над собой родился альбом, в котором очень много сарказма, очень много разных жанров, я даже не могу объяснить, я сама не знаю, как отреагируют на него люди, потому что я сама на него неоднозначно реагирую, но я точно знаю, что я хочу развиваться в разных жанрах, и меня это безумно вдохновляет и самое главное, чтобы было вдохновение, потому что на фоне всех событий, которые происходят в мире, его легко потерять.

Максим Митченков: Тогда мы ждём альбом, держим за тебя кулаки!

Манижа Сангин: Спасибо, ребята!

Максим Митченков: Спасибо, что вышла с нами на прямую связь, были очень рады тебя видеть, спасибо!

Мария Карпова: Пока-пока!

Манижа Сангин: Спасибо вам огромное, прекрасного вам настроения! Все, кто смотрели или ещё когда-нибудь увидят, помните, что вы – самые лучшие, вы – самые красивые, я вам это гарантирую! И улыбайтесь!

Максим Митченков: Спасибо, пока!

Мария Карпова: Отлично, пока!

ФРАГМЕНТ ВИДЕОКЛИПА МАНИЖИ САНГИНОЙ

Сердца Трёх — Без Тебя…: Слушай,брат,найдешь настоящую подругу.Тебе нужна реальная слова песни

Слушай,брат,найдешь настоящую подругу.Тебе нужна реальная (исполнитель: Сердца Трёх — Без Тебя…)

-Слушай брат,найдёшь настоящую подругу! Тебе нужна реальная женщина!
-Слушай. Послушай меня. Пока это длилось она была для меня реальнее, чем любая женщина.  В моей жизни никогда не было ничего реальнее, чем она.. Я видел ее...целовал. Я люблю ее. А теперь ее нет...

Знаешь, что я без тебя не могу,
Свое сердце для тебя берегу,
Оставайся просто рядом со мной.
Ты моя, я твой, слышишь, ангел мой.
Знаешь что я без тебя я не я,
Свое сердце отдаю за тебя,
Оставайся просто рядом всегда.
Слышишь, я с тобой, ты ведь моя мечта.

Эти улицы, эти люди, эти дома
Шептали мне на ухо - лишь ты мне одна нужна.
И там багровый закат венчал меня с тобой,
Я знаю точно, между нами любовь.
Я знаею, малыш. Искал тебя всю жизнь,
И если ты со мной, то просто улыбнись,
Я не променяю тебя на свои мечты,
Сбылись мои мечты - это есть ты.

Знаешь, что я без тебя не могу,
Свое сердце для тебя берегу,
Оставайся просто рядом со мной.
Ты моя, я твой, слышишь, ангел мой.
Знаешь что я без тебя я не я,
Свое сердце отдаю за тебя,
Оставайся просто рядом всегда.
Слышишь, я с тобой, ты ведь моя мечта.

Меняю солнечный свет на твою улыбку,
Меняю звездопады на взгляд твой, то мне больше надо. 
Мне необходимо, как воздух, твоего голоса ноты,
Пусть я до сих пор не знаю где ты и кто ты.
И я не знаю, нужен ли мне этот мир,
Если тебя нету рядом. Милая, пойми,
Ради тебя готов на все на свете.
Мечтал, искал, страдал и вот попался в сети.
Ничего, ничего, ничего не нужно
Говорить, лишь ты одна мне нужна.
Не убить, не потушить мою любовь,
Все, что я хочу - быть с тобой!

Знаешь, что я без тебя не могу,
Свое сердце для тебя берегу,
Оставайся просто рядом со мной.

Посмотри на меня, дай мне руку, не бойся.
Я не обижу, я просто хочу большего.
Хочу я видеть тебя в начале каждого дня,
Хочу называть тебя "любимая моя".
Переборы гитарные, перезвоны капели,
Осколки чистого смеха. Смелее же, полетели
Туда, где сердца наши чисты, как хрусталь,
Где мелодию любви нам поет рояль...

Знаешь, что я без тебя не могу,
Свое сердце для тебя берегу,
Оставайся просто рядом со мной.
Ты моя, я твой, слышишь, ангел мой.
Знаешь что я без тебя я не я,
Свое сердце отдаю за тебя,
Оставайся просто рядом всегда.
Слышишь, я с тобой, ты ведь моя мечта. 

На что похожа жизнь, когда вы не чувствуете себя настоящим

Расстройство деперсонализации и дереализации оставляет больным ощущение, будто вокруг них ничего нет, включая самих себя

На этой неделе (16-22 мая) проводится неделя осведомленности о психическом здоровье, тема которой — «отношения». Всю неделю мы будем показывать репортажи о психическом здоровье близких вам людей, психическом здоровье художников, которые вас вдохновляют, и о различных способах решения этой проблемы сообществами и отдельными людьми.Медленно, но верно прогресс наблюдается в том, как мы обсуждаем проблему, которая затрагивает каждого из нас .

Представьте себе. Однажды вы просыпаетесь и, глядя в зеркало, изо всех сил пытаетесь распознать свое отражение как свое собственное. Хуже того, после этого вы постоянно чувствуете себя сторонним наблюдателем, наблюдающим, как ваша жизнь разворачивается перед вами, как скучная сцена из плохого фильма, полностью потеряв способность общаться с окружающими, потому что вы слишком поглощены попытками потренироваться. почему ты чувствуешь себя таким странным.

Это ужасающие симптомы диссоциативного расстройства, часто называемого DP / DR (расстройство деперсонализации-дереализации). Травма или плохой опыт употребления наркотиков могут вызвать его, и это может длиться от нескольких часов до нескольких лет. Это причудливое и редко упоминаемое состояние заставляет людей чувствовать себя оторванными от своего тела, эмоций, окружения — даже от своей семьи. С момента появления симптомов жизнь превращается в постоянную борьбу за то, чтобы примириться с подавляющим чувством нереальности, в котором понятие «я» почти невозможно понять.

Итак, в рамках Недели осведомленности о психическом здоровье мы поговорили с несколькими людьми, чтобы узнать, каково это на самом деле быть навсегда оторванным от реальности.

«Очень сложно сосредоточиться на вещах, требующих критического мышления или памяти. Я пробовала осознанность, но от этого стало еще хуже »- Софи

СОФИ, 19, ЛОНДОН

«Смотреть на себя в зеркало или слышать, как ваш голос исходит изо рта, действительно странно с DP / DR, поскольку вы не чувствуете, что все это реально. Затем это закручивается в вас, чувствуя, что ничего не существует, и как будто вы просто плывущий излишне эмоциональный поток мыслей, одинокий в странной реальности. Обычно он проходит через несколько часов или несколько дней, но у меня это уже два с половиной года.

DP / DR часто сопровождает тревогу и депрессию, обычно усиливая их. На самом деле симптомы действительно общие. Большинство людей испытывают это в какой-то момент, обычно когда они устают после долгого дня или испытывают стресс. Курение марихуаны или других психоделических препаратов также может вызвать его.Это просто полное умственное истощение, как мозговой туман. Сейчас моя голова затуманивается, глаза отвисают, и я просто хочу закрыть их и лечь. Мой разум постоянно блуждает, и мне действительно трудно сосредоточиться на вещах, требующих критического мышления или памяти. Я пробовал осознанность, но от этого стало еще хуже.

Психическое заболевание — это невероятно одинокий опыт. У вас могут быть отличные друзья, которые понимают, через что вы проходите, и поддерживают вас, но это не совсем помогает. Моя школа, на мой взгляд, только делала вид, что действительно поддерживает.Несмотря на наличие системы поддержки, сохраняется ощущение, что люди будут думать, что я играю жертву. Я думаю, что это просто отражение социальной стигмы в отношении психических заболеваний. Вы знаете, стереотип подростка из Tumblr, который всегда говорит о своей тревоге и депрессии и «погряз в жалости к себе».

Раздражает то, что деперсонализация и дереализация — такие длинные и неудобные слова для использования в разговоре, потому что это усложняет повседневное общение с людьми.”

Джо, 19, ЛОНДОН

«Я помню, как чувствовал себя очень напуганным и сбитым с толку во время моего первого опыта DP / DR. Я продолжал объяснять родителям, что чувствую себя неправильно. Все вокруг меня и в моей голове казалось неправильным. Многие пациенты описывают DP / DR как ощущение, будто они во сне или смотрят фильм о себе. Я был на прогулке. Было уже поздно, когда я вернулся домой, поэтому я лег спать и лежал, думая о депрессивных мыслях, пытаясь заснуть. Затем внезапно у меня началась небольшая паническая атака.Я почувствовал, как мое сердце бешено колотится, а грудь стесняет. Я перевернулся на спину и попытался контролировать свое дыхание. Затем, как будто в моей голове щелкнул переключатель — DP / DR произошло почти мгновенно.

Первое, что я заметил, это то, что я потерял все свои эмоции. Я не понимал, что это такое, кроме страха. Я посмотрел в зеркало и на свое отражение, и это было похоже на то, что я не узнал себя — как будто я знал, кто я, но я не чувствовал, что знаю, кто я. Я разбудил родителей, потому что был очень расстроен происходящим.Моя мама пыталась утешить меня, и я почувствовал ее руку на своей, но все, что я мог чувствовать, это физическое ощущение, что она пытается меня утешить. Я не чувствовал, что знаю, кто она. Я думала, что больше никогда не почувствую материнскую любовь. Я посмотрел в окно на задний сад, в котором я вырос, и не почувствовал, что узнал его. Как будто ни одно из моих воспоминаний не принадлежало мне.

Деперсонализация — ужасное состояние. Психологи считают, что это инструмент выживания, который использует мозг.Он «замораживает» эмоциональные реакции, что позволяет людям думать рационально, когда они чувствуют тяжелую эмоциональную травму. Например, если кому-то нужно бежать из горящего здания, начнется деперсонализация / дереализация, чтобы позволить этому человеку сосредоточиться на побеге, а не быть охваченным страхом. После такого события диссоциативное состояние должно исчезнуть. Однако, когда DP / DR не помогает, это превращается в расстройство, с которым ужасно жить.

«Мой собственный мозг выводит меня из себя.Как все, что я чувствую и чувствую, может быть результатом этого странного комка плотской грубой материи в моем черепе? Ничто больше ничего не значит »- Джо

Поскольку это вызвано лекарствами, из-за приема лекарств от тревожности я иногда чувствую, что у меня поврежден мозг. Боюсь, что иногда я постоянно в ладах. Мои амбиции и надежды на будущее тоже кажутся потерянными. В последнее время я думаю о своих чувствах и о том, насколько они странные. Что такое звуки, запахи и зрение на самом деле и почему они ничего не значат.Мой собственный мозг выводит меня из себя. Как все, что я чувствую и чувствую, может быть результатом этого странного комка плотской грубой материи в моем черепе? Ничто больше ничего не значит.

Я пытаюсь отвлечься от этого чтением. Я тоже занимаюсь музыкой. Производство (музыки) может очень хорошо отвлекать меня, потому что я действительно могу этим заняться. Я купил книгу самопомощи по DP / DR, и чтение ее, наряду с чтением историй успеха людей в преодолении деперсонализации, мне очень помогло.

Я бы посоветовал другим больным оставаться занятыми, даже если поначалу это очень сложно. Даже если мир не кажется «прежним». Какими бы хобби и занятиями вы ни занимались раньше, просто вернитесь к ним. Через некоторое время все наладится. Если вы чувствуете себя на пороге сумасшествия, просто дышите и сосредоточьтесь на своем окружении. Общайся с друзьями и старайся не отрезать людей ».

ОСТИН, 25, САН-ФРАНЦИСКО

«У меня были симптомы DP / DR уже в 15 лет.Конечно, тогда это было нечасто и несущественно. Больше похоже на чувство «а?» Или на момент «сейчас жизнь не кажется реальной». Он начал набирать обороты в 17 лет по интенсивности и частоте. В некоторые моменты я начал задаваться вопросом, был ли это только я или это было нормальным состоянием для всех. Я подумал, что, возможно, это было именно то, как взрослые умы воспринимали реальность.

Мои симптомы достигли пика в прошлом году, после того, как я окончил колледж. Теперь я больше не чувствую, что существую. Я отстранен от своих эмоций и отношений.Моя долговременная память нарушена, и мое окружение кажется плоским и иногда расплывчатым; это трудно объяснить. В этом состоянии вы чувствуете себя настоящим маленьким человечком в своей голове, наблюдающим за миром через экран телевизора. Социальные взаимодействия затруднены, потому что существует прямая корреляция между тревогой и симптомами DP / DR. Еще один побочный эффект — кажется, что время летит очень быстро.

В целом, это определенно снизило качество моей жизни. Я стал более подавленным, менее социальным, мотивированным и уверенным в своих силах.Мне трудно поддерживать дружеские отношения, потому что это состояние лишает меня эмоций, и я не могу чувствовать любовь и привязанность. Я никогда не чувствую себя заземленным. Единственное преимущество в том, что я могу сохранять эмоциональное равновесие в стрессовых ситуациях. Я функциональный человек, но мне некомфортно 24/7. В настоящее время я работаю с терапевтом, чтобы помочь мне выяснить, что вызывает это во мне.

«В этом состоянии вы чувствуете себя настоящим маленьким человечком в своей голове, наблюдающим за миром через экран телевизора» — Остин

Мне сложно поддерживать дружбу и создавать новые отношения. Я изо всех сил пыталась поддерживать свои четырехлетние отношения, потому что мне трудно чувствовать любовь и привязанность. Когда дружба начинает угасать, я должен напоминать себе, что в глубине души я знаю, что люблю этих людей, и что это мое психическое заболевание заставляет меня думать, что мне все равно. Тем не менее, они счастливы, что я активно пытаюсь поправиться.

Как художник, я должен очень стараться, чтобы вдохновиться. Трудно, когда то, что раньше меня вдохновляло, больше не вызывает у меня такой же прилив дофамина, как раньше.Бегство от реальности — отличное отвлечение. Поскольку мне так неудобно в реальности, просмотр Netflix и серфинг в Интернете предоставляют мне альтернативные реальности, над которыми я могу больше контролировать. Хотя качество моей жизни и производительность значительно улучшились, когда у меня закончились эпизоды Girls , чтобы смотреть.

Многие из тех, кто был «излечен», сказали, что все, что им нужно было сделать, это просто не думать о деперсонализации / дереализации и жить так, как будто это не проблема. У меня это не сработало. Другие сообщили об успехе от различных витаминов и / или лекарств.Пока я функционирующий взрослый, мой разум застрял в «детском» состоянии. Я считаю, что диссонанс между разумом моего ребенка и телом / окружающей средой взрослого является причиной моей диссоциации. Лично я считаю, что мой путь к выздоровлению лежит в том, чтобы стать единым целым с самим собой ».

Все интервью отредактированы и сокращены

Справиться с депрессией и жить той жизнью, для которой вы были предназначены | Дэниел Джеффрис | Mission.org

#########################################

ПРЕДУПРЕЖДЕНИЕ: это очень личная статья, но если она помогает даже одному человеку исцелить себя и жить красивой и блестящей жизнью, которой они заслуживают, несмотря на борьбу с тьмой, то это того стоило.

Теперь вы можете получить книгу , взятую из этой статьи, полное руководство по изменению вашей жизни. Вы также можете найти вторую часть этого произведения прямо здесь. Наконец, вы можете послушать эту статью ниже на Listle, которую читает настоящий голосовой актер, а не бот AI:

######################## ###################

Я всю жизнь прожил с приступами глубокой депрессии.

Я не боюсь и не стыжусь этого сказать. Это то, что есть, и то, что делает меня мной.

Это часть меня.

Я не думаю об этом как о психическом заболевании, расстройстве или заболевании. Это всего лишь часть моего устройства. Это может показаться странным, но, честно говоря, я больше не думаю об этом так много и редко говорю об этом. По мере того, как я становился старше, мое пребывание в темноте становилось все менее частым и напряженным. Это потому, что я нашел несколько очень эффективных способов справиться с этим.

Об этом весь пост:

Как справиться с этим и в любом случае жить большой, смелой и красивой жизнью.

Так что, если вы боретесь, идите со мной немного, и я покажу вам другой путь из тьмы к свету.

Начнем с того, чего не следует делать.

Номер один, прекратите читать фальшивые статьи о поп-психологии, такие как «Пятьдесят вещей, которые делают каждый день» и «Тридцать дел до завтрака».

Эти статьи взламывают на Medium и везде. У людей, публикующих эти статьи, есть сотни тысяч подписчиков и группа бешеных фанатов, которые просто хотят отведать сладкую чепуху после того, как выкатились с постели со своим смартфоном, прежде чем броситься на работу.

Если вы хотите стать суперпопулярным в социальных сетях, просто расскажите людям кучу чуши, которая звучит здорово, но на самом деле абсолютно ничего не делает для вашего здоровья и счастья. Это также ключ к попаданию в каждый список бестселлеров и цитированию Опры, а также к тому, что мега-знаменитости пишут в Твиттере, которые продают товары, которыми они не пользуются, потому что на них приятно смотреть, и у них несколько миллионов подписчиков в Instagram.

Это все ложь.

Никто не делает кучу дел перед завтраком.Никто постоянно не находится на вершине своей игры. Никто не бывает красивым все время. Никто не веселится все время. Эти потрясающие девушки в Instagram не похудели из-за Detox Tea. Они потеряли это, потому что они много тренируются и правильно питаются, или потому, что им двадцать, и их метаболизм ускоряется в 10 раз.

Чем быстрее вы это поймете, тем быстрее вы сможете начать исцелять себя и жить настоящей жизнью, той жизнью, которую вы себе представляете.

Может показаться, что я ненавижу этих писателей и знаменитостей, отбеливающих зубы, но я совсем их не ненавижу.Конечно, некоторые из них — откровенные циничные торгаши, но многие из них, вероятно, искренни. И это настоящая проблема.

Они невольные агенты заблуждения.

Это делает их наихудшими, потому что они не знают, что создают иллюзии. Они верят собственной лжи и думают, что помогают людям. Черт, может быть, они действительно помогают тебе время от времени, если у тебя просто был плохой день, потому что кто-то кричал на тебя в офисе или подрезал тебя на автостраде. Но я говорю не об этом.

Я говорю о случаях, когда вы просыпаетесь и не можете встать с постели, и вы чувствуете, что ничего больше не пойдет как надо, и вся ваша жизнь бессмысленна. Вот тогда эти статьи уже не бесполезны. На самом деле они еще хуже. Они делают тебе больно.

Это потому, что они продают простую кнопку, а здесь нет простой кнопки. Это то, с чем вы будете сталкиваться каждый день своей жизни. Хотя сделай вдох. Это плохие новости.

Хорошая новость заключается в том, что есть несколько действенных способов справиться с этим, вместо того, чтобы притворяться, будто вы справились с этим, прочитав фальшивую подделку «Куриный суп для души».

Работа с депрессией начинается с понимания.

Знай врага.

Если вы можете пролить свет на тьму, тьма исчезнет. Итак, давайте познакомимся с нашим антагонистом, Демоном депрессии.

Дж. К. Роулинг страдала депрессией в разные периоды своей жизни, особенно остро, когда она начала работу над своей первой книгой. Так она придумала самых ужасных существ в эпической фантастической саге о Гарри Поттере:

Дементоры.

Дементоры — живое воплощение депрессии.

Однажды интервьюер заметил это и спросил ее, являются ли они прямой метафорой:

«Да. Это именно то, что они есть. Это было полностью сознательно. И полностью на собственном опыте.

Депрессия — это самое неприятное, что я когда-либо испытывал.

Это то отсутствие способности предвидеть, что ты когда-нибудь снова будешь веселым. Отсутствие надежды. Это очень приглушенное чувство, которое так сильно отличается от грусти.Печально, больно, но это здорово. Это необходимо чувствовать.

Депрессия совсем другая ».

Лучше еще никто не описал. Такова природа демона. Это отсутствие чувств. Это конец надежды. Такое чувство, что ничто больше не будет хорошим, ярким или прекрасным. Такое ощущение, что у вас никогда не будет ничего, кроме неудач, вы недостаточно хороши для того, чего хотите в жизни, и вы никогда не получите этого, что бы вы ни делали.

Хорошая новость в том, что это ложь.Плохая новость в том, что пока вы в ней, этого не происходит.

Мы собираемся поговорить о некоторых очень сложных вещах, но погуляем со мной еще немного, потому что чем больше мы знаем о нашем враге, тем лучше мы можем подготовиться к нему.

Самое важное, что нужно знать, — это то, что Демона депрессии не волнует, кто вы, кого вы знаете, или сколько денег у вас в банке. Неважно, богат ты, беден или где-то посередине. Если вы знамениты, талантливы или совершенно бездарны, Демон не делает различий.Он может прийти за кем угодно в любое время, когда у них высокий или низкий уровень.

Значит, мы все вместе.

У Энтони Бурдена было «все»: деньги; слава; без усилий круто; сильные и веселые друзья; книга-бестселлер; отличная работа; прекрасная еда и жизнь, полная путешествий и приключений.

Он все равно покончил с собой.

Итак, давайте остановимся на секунду, сделаем вдох и попытаемся понять, что произошло, потому что это очень важно. Это касается самой сути дела.

И я имею в виду действительно остановиться и перевести дух или отойти от этой статьи ненадолго, если ее трудно читать. Поговорим о прогулке. Береги себя и возвращайся, но возвращайся, хорошо? Оставайся здесь со мной. Это стоит того. Обещание.

Итак, мы никогда не узнаем точно, что Бурден чувствовал и думал в самом конце, но у меня есть хорошая идея, потому что я сам был там, мечтая о своем дробовике ранним утром, ворочавшаяся и представляя все шаги, которые мне понадобятся, чтобы закончить мою жизнь.Это ужасное место, которое я бы не пожелал своему злейшему врагу. Я не знаю точно, что он думал, но я чертовски хорошо представляю, что он чувствовал и видел мир в тот ужасный момент.

Смерть Бурдена сильно ударила по мне. У меня были слезы на глазах, как только я увидел это ранним утром в своей ленте новостей. Он застал меня посреди утра, когда я этого не ожидал, просто просматривал ленту новостей на телефоне по дороге в ванную, чтобы поссать.

Я плакала в туалете в сумерках раннего утра.

И я не мог понять почему. Обычно новости о смерти знаменитостей меня не слишком волнуют. Люди умирают каждый день, могущественные или бедные, известные или печально известные, легенды или никто. Так что даже если я любил музыку этого человека, его сочинение, живопись или речи, это меня не сильно задело.

Но Бурден ударил меня, как товарный поезд.

Через несколько дней я наконец понял, почему.

Я восхищался этим человеком.

Может, за кадром он был каким-то придурком и придурком, не знаю.Но даже если бы он был, людей в жизни больше, чем одно.

Что касается меня, то он был одним из последних людей на Земле, на которых я действительно немного равнялся. В мире двуличных политиков, страха, извергающего телевизионные говорящие головы и знаменитостей из Instagram, которые исчезнут, как песок, разбросанный по стеклу, разнесенному ветром, он был настоящим. Я любил его шоу, его откровенные и откровенные произведения, и то, как он думал о мире. У него было много вещей, которых я хотел в жизни, некоторые из которых у меня уже есть, а над другими я очень стараюсь.

И это заставило меня усомниться в каждой детали. Интересно, была ли это моя собственная траектория?

Это хорошо. Потому что мне напомнили кое-что очень, очень важное:

Никогда не сравнивайте себя и свой прогресс ни с кем, кроме себя.

Мне удалось овладеть этим искусством почти со всеми на планете, но Бурдену и некоторым другим все же удалось заставить меня смотреть с тоской.

Не более.

Я больше никогда не буду смотреть на то, что есть у кого-то еще, и притворяться, что у них все вместе или что они счастливы.Мы не можем знать чью-либо внутреннюю жизнь. Это могло быть прекрасно, а могло быть беспорядком. Проблема в том, что взгляд со стороны ни к чему не приведет, потому что люди показывают нам только то, что они хотят, чтобы мы видели.

С этого момента я буду измерять себя только своей меркой, и вы должны делать то же самое. Я измеряю себя тем, где был и куда иду. Узнал ли я что-то новое? Делаю ли я каждый день немного земли, даже если это всего лишь дюйм? И если я проиграю, буду ли я нежным с собой, сохраняя при этом дисциплину, чтобы вернуться и снова присоединиться к битве?

Вот что важно.

Это был невероятный урок, который нужно запомнить. И я больше никогда этого не забуду.

Я сравниваю себя со мной и только со мной.

Из смерти Энтони следует извлечь ряд уроков, так что давайте посмотрим глубже. Второй:

Внешний успех — это не то же самое, что внутренний успех.

Внутренний успех — это нечто совершенно иное и очень ценное. Это то, чего ты действительно хочешь.

Один из моих любимых авторов, Джед МакКенна, называет это «Взрослый человек.«Речь идет о том, чтобы стать настоящим, полноценным и гордым членом мира взрослых. Это на удивление редко. Когда я оглядываюсь на знаменитостей, королей и политиков, я вижу детей, людей, попавших в ловушку, людей, которые так и не выросли, которые перестали развиваться.

Внутренний успех заключается в том, чтобы отбросить детские вещи, не теряя при этом способности видеть радостными глазами ребенка.

Это самая редкая вещь в мире.

Человек может иметь все деньги и славу в творчестве, но при этом оставаться нищим.

В книге «Духовно неправильное просвещение» Маккенна говорит о бедной домработнице, которая была жестче, счастливее и сильнее, чем почти все, кто ходил по планете сегодня.

«Человеческая зрелость — это не высшее состояние; это естественное состояние. Иметь деньги, обожание и власть — это меньше, чем ничто по сравнению с пребыванием в состоянии взрослого человека, и поэтому скромная уборщица может быть царственным существом, а богатая, красивая кинозвезда может быть крестьянином.

Первые будут последними, а последние будут первыми, верблюды не могут пройти сквозь игольные глаза, кроткие наследуют землю и так далее.

Освободившись от всасывающих жизнь требований эго, мы ясно видим несформированные существа, которыми мы до сих пор были; состояние детства человека. Как дети. Не дети в счастливом, лирическом смысле, а в резком, эгоцентричном, противоречивом смысле.

То, что мы считаем ярким и красивым в детях, — это врожденная природа полностью развитого человека, взрослого человека.Наше истинное состояние — это игривость, невинность, отсутствие лукавства, безграничность духа, крепкое здоровье и внутренний свет, естественная уверенность и безошибочное чувство правоты, невозмутимость, изящество, спокойный взгляд и легкое хорошее настроение, уравновешенность, свобода от злого умысла. и мелочность, отсутствие страха, присутствие щедрости и пронизывающее чувство благодарности.

Творчество. Связность. Правильность.

Это ясное и законное состояние человека, и чтобы достичь его, нужно умереть от плоти, чтобы родиться от духа.Жизненная энергия, ранее растрачиваемая эго, затем может быть обращена на высшие цели и возможности жизни в великолепном парке развлечений дуальности ».

Но как может человек, который, казалось бы, все это испытал, стать нищим духом?

Это может случиться по разным причинам. Самая большая проблема в том, что вы идете куда-то только для того, чтобы обнаружить, что это совсем не то место, куда вы хотели пойти. Вы чего-то так сильно хотели, но этого не ожидали.

Другими словами, вы изменились.

Вы пошли дальше по реке и поняли, что вам нужно совсем другое.

Это огромный удар. И часто кажется, что выхода нет. Вы застряли.

Может быть, вы выбрали неправильную карьеру, вышли замуж не за того человека или основали компанию только для того, чтобы понять, что вы не хотите владеть компанией?

Может быть, это то, что случилось с Энтони? В какой-то момент путешествия потеряли свой блеск. Он не хотел садиться в другой самолет, или есть еще четырехзвездочную еду, или шутить со знаменитым человеком.Он просто хотел быть дома и гулять со своими собаками или есть простой старый гамбургер вместо изысканной тарелки пасты, сбрызнутой трюфельным маслом и омаром.

Но вот в чем дело. Жизнь — это изменение. Река всегда течет и движется, и мы всегда меняемся вместе с ней. Мы не те люди, которыми были вчера, позавчера или годом ранее.

В конце концов вы можете стать совершенно другим, а это значит одно и только одно:

Вы должны измениться еще раз.

Когда мы больше не хотим что-то делать, пора действовать. Чем быстрее мы сможем действовать, тем быстрее мы сможем выйти из депрессии.

Это намного сложнее, чем кажется, но это единственное реальное решение.

Препятствие — это путь.

Мы должны пройти через это, а не вокруг. Мы должны сделать что-то еще.

Проблема в том, что мы чувствуем, что другого пути нет. Что произойдет, если мы откажемся от средств к существованию? Будем ли мы голодать? Что произойдет, если мы оставим нашу вторую половину? Потеряем ли мы все деньги или больше никогда не увидим своих детей?

Выход — доверие Вселенной.

Я снова и снова обнаруживал, что Вселенная не зла. В мире есть зло, злые люди и злые события, но сама Вселенная всегда работает на нас, если мы открываемся ей. Часто мы не видим выхода из бури, но наша задача не сразу найти весь путь.

Наша задача — сделать первый шаг, затем следующий, а затем следующий.

И способ сделать это — доверять.

Чем больше мы это делаем и чем больше у нас получается, тем больше мы доверяем.

Приведу пример. Я любил рисовать задолго до того, как стал писателем. Каждую секунду я рисовал космические корабли, монстров и пришельцев. Когда я пошел в среднюю школу, я знал, что хочу поступить в художественный колледж.

Была только одна серьезная проблема. Я вырос в то время, когда не было ни Интернета, ни комиксов-блокбастеров, ни видеоигр с потрясающей графикой.

И это означало, что я любил рисовать вещи, которые , а не помогут мне найти работу.

Сегодня это может показаться вам странным, потому что научная фантастика и фэнтези повсюду.Но тогда в искусстве было всего два пути: изобразительное искусство и реклама.

Я ненавидел рекламу. От мысли нарисовать стрелку, чтобы обозначить рост какой-то компании, у меня заболел живот.

Изобразительного искусства тоже не было. Я не собирался красить холст в красный цвет и притворяться, что это что-то значит или ваза с фруктами, просто чтобы попасть в музей.

Итак, я ушел. Я перестал рисовать все вместе. Я учился в обычном колледже и больше никогда ничего не рисовал.

Это была самая большая ошибка в моей жизни.

Я не мог поверить, что Вселенная откроет мне путь. Если бы я просто пошел в художественную школу и устроился на неидеальную работу, но в свободное время продолжал бы рисовать своих монстров, инопланетян и космические корабли, я бы сегодня стал известным художником. Теперь у нас есть Интернет, видеоигры и фильмы со спецэффектами. Ничего из этого нельзя было предвидеть.

Ну, было, но я этого не знал.

Это называется войти в реку и купаться. Вы верите, что река куда-то ведет, хотя вы не можете видеть, где она уходит вверх за поворотом. Если вы продолжите работать над тем, что любите, в конечном итоге Вселенная откроет дверь, которую вы никогда не могли себе представить. И единственный способ попасть туда — это сделать большой шаг в неизведанное и поверить в то, что вас что-то поймает, когда вы упадете.

Мы должны продолжать работу, вносить изменения и корректироваться.

Как только мы это сделаем, мы начнем видеть более ясно. Сам факт начала поиска новой работы, нового места жительства или нового карьерного роста — это часто все, что нам нужно, чтобы разорвать порочный круг отчаяния.Это будет нелегко, но по-настоящему смелые действия сломают Демона и заставят нас снова двигаться. Нам не нужно завершать весь процесс. Часто то, что нам нужно сделать, чтобы исправить свою жизнь, — это просто начать. На это уйдут дни, месяцы или годы.

Но не беспокойтесь о шагах через два года. Просто сделай шаг вперед и забудь об остальном.

Как однажды сказал Стив Возняк:

«Я научился не беспокоиться так сильно о результате, а сосредоточиться на шаге, на котором я был, и попытаться сделать это как можно лучше, когда я это делал.

Третий урок смерти Энтони — научиться говорить «нет».

Всякий раз, когда я набираю слишком много и начинаю терять, я знаю, что у меня слишком много вращающихся тарелок. Мы бегаем, как сумасшедшие, заставляя все эти тарелки крутиться в нашей жизни: от работы до социальных обязательств и детей, до встреч, ночной жизни и социальных сетей.

Это утомительно.

Это нас убивает.

У Энтони вращалось слишком много тарелок. Это очевидно. Постоянно путешествовать по миру, подписывать книги, пить, есть и еще пить, выступления в СМИ, интервью.Даже в малых дозах он становится невыносимым. Сейчас я много путешествую, чтобы выступать с лекциями по всему миру, и могу сказать вам, что всего через три недели я хочу оказаться дома на заднем дворе со своими любимыми кошками и смотреть в облака с телефоном далеко-далеко от меня.

Большинство людей никогда не останавливаются и просто говорят «нет». Это может быть поднятие руки для выполнения каждого дополнительного задания на работе, как только начальник просит добровольцев, или согласие школьного совета, футбольной лиги, уроки танцев и еще миллион других вещей одновременно. Довольно скоро за ужином придется не один бокал вина, а три.

Это путь к катастрофе. В конце концов, этого становится слишком много. И, что еще хуже, это может подкрасться к нам. Мы можем бегать, как цыпленок с отрезанными головами в течение недель или месяцев, а затем внезапно рухнуть от слез и отчаяния.

Главное — не попасть туда с самого начала.

И если вы это сделаете, остановитесь. Беззастенчиво перекладывать задачу на кого-то другого. Вы можете вернуть их позже.Поклонись из школьного спектакля. Пусть дети возьмут Uber на уроки танцев. Позвоните соседям и заставьте их взять на себя управление PTA.

Просто скажи нет.

Разрез. Не добавляйте.

Сказать «нет» очень раскрепощает.

В книге «Духовная война» Маккенна рассказывает об одной из своих учениц, матери по имени Лиза, которая однажды проснулась и устала от того, что ей надоело быть высокопоставленным адвокатом с семьей и бесконечными обязательствами в поле зрения. Она мечтала о своей смерти как о единственном выходе, пока наконец не поняла, что есть другой путь:

Она взяла свою дочь и вышла за дверь.

Дверь никогда не запиралась. Она просто вообразила это.

«Но для Лизы это была жизнь; графики, обязательства и ответственность; бесконечное вращение тарелок. Всю свою взрослую жизнь это все, что она делала, отчаянно удерживая десятки вращающихся тарелок на палках, как в старинном водевильском рутине, металась туда-сюда в бесконечной панике, боялась, что кто-то может упасть и разбиться, добавляя новые тарелки каждый год, выступая этот безумный, жуткий танец не для пяти минут за раз, а каждую минуту бодрствования каждого дня в течение многих лет, и конца не видно, если только…

Если только она просто не остановится .”

Стоп. Это ключ.

Просто остановись.

Научитесь говорить «да» тому, что имеет значение, и «нет», что не имеет значения.

И столько дерьма, которому мы говорим «да», абсолютно не имеет значения. Научитесь отличать друг от друга и начните видеть разницу в своей жизни.

Я не знал Энтони, но я называю его другом, потому что он был другом по духу. И следующий урок из смерти моего друга таков:

Отпусти прошлое.

Прекратите носить его с собой, куда бы вы ни пошли, потому что ваша нынешняя жизнь достаточно тяжелая.Вам не нужны все эти призраки прошлого, сопровождающие вас в пути.

Позвольте мне показать вам, что я имею в виду, рассказывая историю из моей собственной жизни.

Я помню девочку, которая дразнила меня в начальной школе и заставляла других детей смеяться надо мной. Она называла меня «куриные ножки». Оглядываясь на это сейчас, странно думать, что это могло когда-либо причинить мне вред. Это было довольно нелепо. Мои ноги ничем не примечательны. Они не слишком большие, не слишком маленькие и уж точно не непропорционально тонкие. Это просто ноги.

Но это то, что касается детей и людей в целом. Они находят способы причинить друг другу боль, даже если в этом нет смысла. Толстый, маленький, тощий, худой, грязный, чистый, высокий, невысокий — все является пищей для жестоких частей нас самих, злого монстра, который есть в каждом из нас. Дети придумывают какое-то сумасшедшее прозвище, пока оно не приживается, а затем каким-то образом становится нашей реальностью, хотя у него вообще нет реальности.

Годами я нес эту боль с собой. Я даже не осознавал этого, потому что похоронил это глубоко в самых темных уголках моего подсознания.

Но наша боль никогда не скрывается. Он появляется, как где-то взорвался пар, странным и уродливым образом искажая нашу жизнь, искажая наше поведение и наш выбор.

Когда мне было чуть больше двадцати, я отказывался носить шорты даже под палящим солнцем, потому что ненавидел свои ноги, а все потому, что какая-то девушка смеялась над ними, когда я был молод.

И вот однажды через чудо Интернета я наткнулся на нее, будучи взрослым, на сайте воссоединения школ. Моя внезапная ярость удивила меня. Все вернулось в ослепляющей красной вспышке.Я хотел задушить ее за то, что она заставила меня почувствовать. Я выплевываю яд так быстро, как только мог, говоря ей, как сильно я презираю ее за то, что она сделала.

И она только что сказала три коротких слова:

«Мне очень жаль».

Это остановило меня как вкопанный. Я этого совсем не ожидал.

Вот когда меня осенило.

Она меня не ненавидела. Она меня даже не вспомнила.

Это была иллюзия.

Я испытал настоящую боль и страдания, увеличил их в своем уме и унес их с собой.Я нес его в тысячу раз дольше, чем мне нужно.

Это был огромный камень, который я таскал повсюду, никогда не понимая, что могу просто остановиться и положить его.

И она ничего не «заставила» меня почувствовать. О, она сделала это однажды, несколько десятилетий назад. Но я решил сохранить эту боль и ярость со мной намного дольше.

Мы не выбираем, как люди относятся к нам, но мы можем выбирать, как мы на это реагируем.

В конце концов.

Мы будем чувствовать себя обиженными и разъяренными в настоящем, но держаться за эту ненависть — яд в нашей крови.Я отреагировал наихудшим образом, позволив своей ненависти просочиться глубоко в мой дух и медленно отравить меня .

Как будто я проснулся от кошмара, и монстр меня не преследовал. Никогда не было. Это был только мой разум.

Тогда она рассказала мне свою историю.

У нее было очень тяжелое детство, намного тяжелее моего, с ненавидящими друг друга родителями. Они тащили ее, как трофей в жестоком и бесконечном перетягивании каната. Каждый день она ходила в школу в ярости и злобе.И она набросилась на всех, чтобы чувствовать себя хорошо, потому что она ненавидела себя и свою жизнь. Меня не выделяли по какой-то особой причине. Я был всего лишь случайной целью на пути волны горя и гнева.

И, как и я, она несла свою детскую боль еще долго после того, как ее родители расстались. Она вышла замуж за такого человека, как ее отец, и начала цикл заново, сражаясь с ним, с собственной дочерью под перекрестным огнем.

Но однажды она проснулась. Она изменилась. И она осознала один из важнейших уроков жизни:

Мы не клоны своих родителей.Нам не нужно повторять те же ошибки, что и они.

Как однажды написал мудрец Халил Джебран:

«Ваши дети — не ваши дети.

Они сыновья и дочери Жизни, стремящейся к самой себе.

Они приходят через вас, но не от вас,

И хотя они с вами, но они не принадлежат вам ».

Он мог бы так же легко сказать:

Они проходят через вас, но они не вы .

И так, как Лиза в «Духовной войне», она оставила свой несчастливый брак и сделала новый выбор.Она пошла в одиночку и одна вырастила дочь. Хотя это никогда не было легко, это был правильный выбор.

И более того, это был путь к истинной радости.

Когда мы понимаем, что мы не пленники прошлого и у нас есть собственные мысли, тела и души, тогда мы действительно можем начать жить своей жизнью.

Я слушал всю ее историю со слезами на глазах, а затем я сказал три коротких слова, которые изменили мир:

«Я прощаю тебя.

И тогда я положил свой камень навсегда.

Я оставил его там и больше не оглядывался.

Я, вероятно, удивлю многих людей, которые задаются вопросом, медитирую ли я или использую какую-то технику визуализации.

Не знаю.

По крайней мере, больше нет. Немного. Я перепробовала все, от медитации до визуализации, мантр и многого другого.

Вы можете медитировать, если хотите успокоиться и если это помогает вам расслабиться, но это все, что есть, и все, что должно быть. Это не обязательно должен быть какой-то путь к мистическому пониманию, просветлению и блаженному спокойствию.

Я перепробовал множество различных техник самопомощи, и у них есть много ярых приверженцев, которые, вероятно, появятся в разделе комментариев к этой статье, но они не работают. На самом деле нет. Они — часть тех же фальшивых лайфхаков, что и все остальные.

Они могут создать у вас иллюзию работы какое-то время, и вы можете продать много книг с законом притяжения, но вы не получите Ламборджини и дом своей мечты, если будете думать о нем по двадцать минут в день. Тебе лучше просто поработать.

Люди любят иллюзии. Иллюзии действительно утешают. Представляем секретную технику, которую знают древние мастера. Если бы мы только могли его найти, все текло бы легко и плавно.

Просветление — это воображаемое состояние, которое продается повсюду. Это основа современного мира и рекламных кампаний. Это основа любой религии, обещает ли она чувство сейчас, в загробной жизни или через несколько жизней.

Получи это. Купи это. Будь этим. Владейте этим.

Я это. Я это.

Симпатичные люди на рекламных щитах или на сцене, продающие вам вечное счастье.

Счастье, печаль и депрессия приходят и уходят циклически.

Ничто не вечно, хорошее или плохое.

Невозможно избежать темноты, поэтому я разработал несколько механизмов, позволяющих справиться с ней.

Моя техника обманчиво проста, но на самом деле ее очень сложно освоить, и она не будет работать каждый раз.Сожалею. Такова жизнь. Но это действительно помогает уменьшить безумие. Когда ваш разум полон страха, сумасшедших мыслей и негативной энергии, сделайте следующее:

1. Остановитесь и ничего не делайте.
2. Дождитесь четкого сигнала.
3. Когда вы получите четкий сигнал, двигайтесь вперед.

Позвольте мне объяснить каждый из них по очереди, потому что недостаточно просто видеть шаги, и это немного похоже на противоположное тому, что я говорил ранее. Это просто кажется таким на поверхности.

Первый — самый важный. Когда ваш ум рушится и рушится сам по себе, это похоже на шторм заблуждений. Это детская площадка Демона. Мысли неправильные, безумные и негативные, но они не настоящие. Это не что иное, как темный ветер, и в них столько же вещества, сколько и в ветре.

Итак, главное — не слушать никого из них. Не привязывайтесь ни к одному из них. Просто найди убежище и подожди. Ничего не делать. Не предпринимайте действий, исходящих из этих неправильных, неясных и бредовых мыслей.

И как буря мысли начнут выгорать.

Энергия бури иссякает, когда ты не цепляешься за мысли.

Не принимайте здесь реальных решений. Не бросайте работу, не звоните бывшим, не прыгайте с моста и не бронируйте билеты в Европу.

Ничего не делать.

Пусть буря закружится.

Пусть иссякнет.

Второй — дождаться четкого сигнала. Когда шторм утихнет, а энергия мыслей замедлится, как умирающий ветер, вы снова начнете ощущать свой собственный чистый голос.Он скрыт в шторме и взывает к вам, но вы не можете услышать его в хаосе. В конце концов, когда шторм стихает, он прорывается.

И этот голос знает твой истинный голос.

В конце концов он скажет что-нибудь громкое и ясное, как звук трубы.

И когда дело доходит до третьего шага. Буря прошла, и у вас следующая миссия. Это может быть так же просто, как отказать еще одной бессмысленной встрече или провести время с друзьями и семьей на выходных.Или пришло время бросить работу или забронировать билет в Европу.

Стоп. Пусть буря пройдет. Как только шторм пройдет, слушайте. Тогда примите меры.

Я использую эту технику много лет. И это помогло мне сражаться со всеми видами монстров.

Со временем я стал работать с ним все быстрее и лучше, и штормы утихали быстрее. Вот что происходит с практикой. Это похоже на все. Требуется время, чтобы освоить.

Будьте осторожны с собой, работая над этим, потому что с первого раза у вас не получится.Или второй. Или десятый.

Но продолжайте попытки.

Продолжайте.

Далее.

Может быть, больше всего мне помогло найти письмо.

И, что более важно, передает на запись.

Я знаю, что не у всех есть настоящая страсть или талант, но дело не в этом. У каждого есть что-то, что доставляет им радость, даже если они занимаются этим на любительском уровне.

Мой дед всю жизнь проработал на авиазаводе, но в подвале у него была мастерская по изготовлению витражей, и он проводил там много часов, делая красивые украшения и артефакты из цветного стекла. Один из моих старых друзей любил фотографию и всегда носил с собой фотоаппарат в поездках, несмотря на то, что работал руководителем в банке. У каждого есть что-то подобное, какое-то убежище и бегство от мира.

Берегите это. Никогда не пренебрегайте этим.

Радость заключается в возвращении к любимым вещам снова и снова. Это лучше, чем секс, выпивка, наркотики, еда или любой другой заменитель радости.

Смысл жизни не раскрывается в известном извечном вопросе:

В чем смысл жизни?

Это универсальный вопрос, на который нет ответа.

Правильный вопрос — в чем для меня смысл жизни ?

Когда вы перестанете пытаться держать все тарелки вращающимися и перестанете пытаться делать все, что вам говорит мир, и перестанете гнаться за фантазиями о вечном счастье, вы сможете просто жить своей жизнью.

И тогда вы можете найти настоящую радость жизни, которая заключается в том, чтобы проводить время с семьей и любимыми, есть то, что вам нравится, что заставляет вас чувствовать себя здоровым, а иногда есть что-то нездоровое и соглашаться с этим.

Делать упражнения, создавать вещи, писать, говорить, ходить, записывать, рисовать, путешествовать, думать, проводить время с детьми и животными, что бы это ни было для вас, найдите их.

Когда вы перестанете беспокоиться обо всех этих вещах, это откроет путь к истинному смыслу жизни, который заключается в том, чтобы тратить время на то, что вы любите.

Я хотел коснуться еще одного урока из смерти моего друга Энтони. Об этом нелегко говорить, но очень важно.

Один плохой день не отнимает удивительной жизни.

Я уверен, что Энтони регулярно сражался с Демоном. И все же он делал потрясающие вещи. Он написал бестселлер, путешествовал по миру и встречал удивительных людей. Он делал все это и многое другое.

Тогда однажды он не победил Демона. Но для меня это не отнимает все те дни, которые он провел. Он прожил жизнь, о которой большинство людей может только мечтать, и все было совсем не плохо. Невозможно. Это было то вверх, то вниз, американские горки, как и вся наша жизнь. Он пошел на большой риск и выставил себя на всеобщее обозрение.

Жил большой. Никто не может отнять у него или нас все эти дни.

Мне вспоминаются некоторые знаменитые строки Тедди Рузвельта.

«Важен не критик; не тот, кто указывает, как сильный человек спотыкается или где делатель мог бы сделать это лучше. Заслуга принадлежит человеку, который действительно находится на арене, лицо которого испачкано пылью, потом и кровью; кто доблестно стремится; кто ошибается, кто терпит неудачу снова и снова, потому что нет усилий без ошибок и недостатков; но кто на самом деле стремится делать дела; кто знает большой энтузиазм, великую преданность; кто тратит себя на достойное дело; кто в лучшем случае знает, в конце концов, торжество высоких достижений, и кто в худшем случае, если он потерпит неудачу, по крайней мере потерпит неудачу, сильно отважившись, так что его место никогда не будет среди тех холодных и робких душ, которые не знают ни победы, ни поражения .”

Если вы собираетесь потерпеть неудачу, по крайней мере потерпите неудачу, но при этом сильно дерзайте. Рискнуть. Наслаждаться жизнью. Откройтесь возможности.

Ставки реальны, и ставки высоки. Но это не значит, что оно того стоит.

У меня есть мультфильм Снупи, который я однажды распечатал на Reddit. Я почти уверен, что это не от Чарльза Шульца, а просто кое-что, что кто-то сделал на фотошопе, чтобы вдохновить людей. Это сработало.

Я вставил рисунок ниже, чтобы вы тоже могли его получить. Это на моей доске, и я смотрю на нее почти каждый день, размышляя о жизни, вселенной и всем остальном.

Снупи и Чарли Браун сидят вместе, лучшие друзья, делясь вечерним взглядом на закат.

Чарли говорит: «Однажды мы все умрем, Снупи!»

И Снупи говорит: «Верно, но в другие дни мы не будем».

В том-то и дело. Жизнь величия и борьбы с тьмой не стирается одним плохим днем.

Так живи! Живи по-крупному! Борьба! Сделайте свою жизнь отличным рассказом и приключением!

Тысячелетний герой — это я, а это ты.

Что бы ни случилось со мной сейчас, ничто не может отнять у меня жизнь. Ничто не может отнять у меня то, что я сделал, и миры, которые я себе представлял, и места, где я побывал, и самые большие любви моей жизни, моих друзей и животных. Эти моменты были моими, и я их пережил.

И если однажды вы обнаружите, что меня больше нет, и Демон добрался до меня, не плачьте по мне.

Потому что в остальные дни он этого не делал.

##########################################

## ###########################################

Пожалуйста, посетите мой Patreon потому что без него этих статей не было бы.

#########################################

ОТКАЗ ОТ ОТВЕТСТВЕННОСТИ : Я не лицензированный психиатр и не чей-то личный терапевт, и я не могу быть этим для вас. Если вам помогает духовная практика, прием лекарств или что-то еще, отлично. Не останавливайся на моем счету. Я просто рассказываю истории из своей жизни и рассказываю, что сработало для меня. Ваш пробег может отличаться. Все, что я могу предложить, это мои статьи. Они мой подарок и все, что я могу дать. Остальное зависит от тебя.

#########################################

Ощущение нереальное : Каково жить с дереализацией? | Mind, благотворительный фонд психического здоровья

Кажется, мало кто понимает, что такое дереализация, даже среди медицинских работников. Итак, позвольте мне объяснить, что это такое, каково это, как это влияет на меня, и кое-что, что может помочь.

«Дереализация заставляет меня чувствовать себя нереальным, как будто я во сне, но не могу проснуться».

Дереализация заставляет меня чувствовать себя нереальным, как будто я сплю, но не могу проснуться, потерян, потому что все кажется странным, далеко от моего окружения, как будто я вот-вот рухну или потеряю контроль, и как будто мой разум отделен из моего тела.Все и вся кажется странным и нереальным, и это заставляет меня чувствовать, что я наблюдаю за всем, что происходит вокруг меня, но на самом деле меня там нет.

Он сильно варьируется в зависимости от того, насколько плохо он становится. В общем, он приходит и уходит постоянно, не доставляя особых проблем. Это не то, что присутствует постоянно, и теперь я могу думать об этом, не испытывая этого. Но даже когда я чувствую себя хорошо, я всегда начеку и беспокоюсь, что в считанные секунды может стать хуже.

«Отсутствие осведомленности и понимания этого состояния очень расстраивает и делает попытки получить помощь и выздороветь намного сложнее.«

Отсутствие осведомленности и понимания состояния очень расстраивает и делает попытки получить помощь и поправиться намного сложнее.

В подростковом возрасте я думал, что я единственный в мире, кто испытывает эти ощущения «нереальности». Я не понимал, что такое психическое заболевание в целом, не говоря уже о том, чтобы распознать в себе признаки этого необычного состояния.

Мне потребовалось почти шесть лет, чтобы найти название этому чувству и понять, что оно связано с тревогой и паническими атаками.Было большим облегчением найти название этим чувствам и осознать, что другие люди тоже страдают этим заболеванием. Вот почему я так увлечен повышением осведомленности о дереализации. Я знаю, как трудно и одиноко страдать от этого состояния, не зная, что это такое.

Мои подростковые годы были бы намного легче, если бы я понял, что это болезнь, и не только я страдаю от нее.

За эти годы я видел множество терапевтов и психиатров, и мне не кажется, что кто-либо из них понимал дереализацию и то, насколько она может быть пугающей.Мне так неприятно рассказывать об этом медицинским работникам, когда я хочу получить ответы для себя. Кампании по охране психического здоровья в целом делают упор на «просьбе о помощи». Но что вы делаете, когда наконец просите о помощи, но медицинские работники не понимают вашей болезни и не знают, как помочь?

Определенные вещи могут усугубить дереализацию и чувство паники: толпы и оживленные места, места и ситуации, в которых нет простого способа «убежать» или добраться до моих «безопасных мест», усталость, стресс, алкоголь, кофеин, ПМС (недостаточно поговорим о том, насколько ПМС влияет на наше психическое здоровье!) и о погоде.

Дереализация намного хуже, когда облачно, а когда хорошо и солнечно, дереализация более или менее исчезает. Звучит нелепо, и я понятия не имею, почему на это так влияет погода!

«Он так сильно меняется изо дня в день и от часа к часу, что означает, что все организовать сложно».

Иногда дереализация бывает плохой без причины или триггера, что сложно, потому что я не могу ничем помочь и не знаю, как долго это продлится.
Я всегда думаю: «А что, если у меня случится паническая атака?», И я всегда знаю, как далеко я нахожусь от своих «безопасных мест», где выход и как бы мне уйти в случае необходимости — в любом месте и в любой ситуации.

Это очень непредсказуемо; он так сильно меняется изо дня в день и от часа к часу, что означает, что приготовить его сложно.

Одна из худших вещей в дереализации — это постоянный страх, что ситуация внезапно ухудшится. Этот страх присутствует всегда, каждый день, прежде чем я выйду и что-нибудь сделаю.Страх настолько силен, что иногда бывает слишком сложно выйти на улицу.

Могут помочь следующие вещи: чтение об опыте других людей, солнце и хорошая погода, методы заземления и отвлекающие факторы (прослушивание музыки или подкастов или сосредоточение внимания на мелочах вокруг меня). Кроме того, я считаю важным напомнить себе, что со временем это пройдет. Еще один важный совет — не забывайте дышать!

Благодаря недавнему консультированию я пытаюсь изменить свое мнение об этом.Я пытаюсь принять условие. Примите тот факт, что это будет меняться изо дня в день, и что мне нужно научиться справляться с этим, а не стремиться к полному выздоровлению. Я также стараюсь принять дереализацию, когда она плохая, вместо того, чтобы паниковать и бороться с ней.

Я стараюсь воспринимать каждый день как есть, признавая, что не всегда есть причина, почему это плохо. Примите то, что я чувствую в данный момент, вместо того, чтобы задавать вопросы и пытаться проанализировать, почему это плохо, и говорить себе, что я могу справиться с этим, как бы трудно это ни было.

«Жизнь с дереализацией — это ежедневная битва. Чтобы что-то сделать, нужно столько энергии, размышлений и адреналина».

Жизнь с дереализацией и тревогой может сделать самые простые вещи трудными. Это ежедневная битва, и для того, чтобы что-то сделать, требуется столько энергии, размышлений и адреналина.

Однако, когда мне удается что-то сделать, это приносит гораздо больше удовольствия. Когда мне удается сделать что-то трудное, я чувствую себя более раскрепощенным и придаю уверенности в том, что я могу справиться.Дереализация и беспокойство — огромная часть моей жизни, но в целом я могу контролировать их, а не быть подавленными ими.

Если бы мне пришлось жить заново

На вопрос: «Как бы вы прожили свою жизнь иначе, если бы у вас была возможность?» Надин Стэйр, 85-летняя женщина из Луисвилля, штат Кентукки, предоставила эти поэтические слова в качестве своего ответа…

Если бы мне пришлось жить заново,
Я осмелился бы сделать больше ошибок в следующий раз.
Я бы расслабился.
Я бы размялся.
Я был бы глупее, чем был в этой поездке.
Я бы отнесся к меньшему серьезно.
Я бы рискнул больше,
Я бы съел больше мороженого и меньше бобов.

У меня, наверное, было бы больше реальных неприятностей, но меньше воображаемых.
понимаете, я один из тех людей, которые были разумными и вменяемыми,
час за часом,
день за днем.

О, у меня были моменты.
Если бы мне пришлось сделать это снова,
у меня их было бы больше.
На самом деле, я бы старался не иметь ничего другого — только моменты,
один за другим, вместо того, чтобы жить так много лет впереди каждого дня.

Я был одним из тех людей, которые никуда не идут без термометра, грелки, плаща и парашюта.
Если бы я мог сделать это снова, я бы путешествовал легче, чем я.

Если бы мне пришлось прожить свою жизнь,
я бы начал босиком раньше весной
и оставался бы таким позже осенью.
Я бы больше ходил на танцы,
Я бы больше катался на каруселях,
Я бы больше собирал ромашки.

— Лестница Надин

Какие красивые слова для размышления.Какое сладкое и отрезвляющее стихотворение. Он прекрасно отражает послание, переданное мне старшими, когда я работал в домах престарелых в возрасте 20 лет.

Эти замечательные люди, которые приближались к концу своих дней, научили меня очень многому о том, что действительно важно в жизни. Их мудрость направила меня на путь осознанной жизни, и за это я буду вечно благодарен каждому из них.

В современном мире упор делается на выполнение дел, а не на наслаждение разворачивающимся танцем жизни.

Нечасто мы позволяем себе роскошь полностью присутствовать в драгоценные моменты. Когда мы так живем — всегда пытаемся куда-то добраться вместо того, чтобы быть здесь — мы быстро меняем свою жизнь.

Итак, глубоко задумайтесь над этим стихотворением, мои дорогие друзья. Позвольте ему проникнуть в каждую клетку и каждую молекулу вашего существа. Позвольте ему открыть вас и разрушить веру в то, что следующий момент, наконец, сделает вас счастливыми.

Вот и все.

Настоящий момент.

Это твоя дикая и драгоценная жизнь здесь и сейчас.

Желаем успехов,

Мелли

П.С. Если вам понравилась эта статья и вы хотите узнать, каково было бы оказаться на месте Надин, вам тоже понравится эта статья «Торопитесь и помедленнее»

Когда мечтание заменяет реальную жизнь

Когда мне было 8 лет, у меня была игра, в которую я любил играть, в моем переднем дворе в пригороде Нью-Джерси. Мои братья и сестры были старше и в основном не ходили из дома, мои родители работали много часов, и когда было нечего делать, я ходил кругами, тряся веревкой, мечтая о Маленьком домике в прерии или Брэди Банч .Однажды днем ​​я снял серию, в которой вместо того, чтобы отправиться на Гавайи, где прячутся опасные пауки, Брэди отправились на Багамы, где я только что провел неделю со своей семьей. Грег Брэди встретил там мою сестру-подростка, и они начали встречаться. Шоу, которое разыгрывалось в моей голове, было настолько подробным и занимательным, что длилось 45 минут. В другой раз я представила себя актрисой, сыгравшей седьмого брата Брэди. Я познакомился со всеми другими молодыми актерами на съемочной площадке, и они отметили мой милый наряд и потрясающие актерские способности.

Несколько лет спустя мои соседи увидели, как я шагаю со своей веревкой, и странно посмотрели на меня. Я перенес свою игру за дверь спальни, скрывая свои фантазии от всех, включая родителей, которые считали, что я перерос эту деятельность. В конце концов я научился мечтать, не двигаясь.

Вот тогда игра, в которую я играл только когда мне было скучно, превратилась во что-то всепоглощающее. У меня были друзья, и я хорошо учился на уроках, и я знал, что персонажи и истории в моей голове не настоящие, поэтому я знал, что я не сумасшедший.Но со мной что-то было не так. Мечтания занимали все большую часть моей жизни. Как будто я потерял пульт дистанционного управления, а телевизор в моей голове постоянно работал, не выключаясь.

Я помню, как учился в начальной школе и был доволен тем, что мне больше не нужно ждать, пока я вернусь домой, чтобы посмотреть мою любимую мыльную оперу. Если бы я хотел увидеть, как Люк из больницы общего профиля воскреснет из мертвых и воссоединится со своей девушкой Холли, я мог бы наблюдать это воссоединение в своей голове, прямо в классе, и никто бы никогда не узнал — если только не начнутся слезы поток, и в этом случае я смотрел вокруг, тревожно молясь, чтобы никто из моих одноклассников не заметил.

Однажды летом я отправился в лагерь для ночлега и подумал, почему я не могу просто погрузиться в мир вокруг себя. Если товарищ по лагерю рассказывал забавную шутку, я находил способ включить ее в одну из своих историй, а если по радио звучала песня, она напоминала мне об одном из моих внутренних приключений. Если бы я получил хорошую роль в пьесе, я бы представил, что у актера из моего любимого сериала была дочь в той же пьесе, и он приходил смотреть все мои репетиции. Моя жизнь была такой хорошей. Почему это могло быть не только для меня? Почему мои персонажи должны были сопровождать меня повсюду, куда бы я ни пошел, и делиться всем своим опытом?

Как будто я потерял пульт, а телевизор в моей голове постоянно работал, не выключаясь.

Моя мама была терапевтом, а мой папа — врачом, поэтому на нашей книжной полке был экземпляр The Диагностическое и статистическое руководство по психическим расстройствам . Когда мне было 12, после четырех лет моих навязчивых мечтаний, чувствуя себя ужасно одиноким, я просмотрел весь том, надеясь найти описание своей проблемы. Не повезло.

Если бы мне было интересно читать об обычных мечтах, у меня было бы много мест, куда можно было бы обратиться. В статье 1907 года Зигмунд Фрейд восторженно писал о человеческой одержимости фантазией: «Не можем ли мы сказать, что каждый ребенок в игре ведет себя как творческий писатель, т. его мир новым способом, который ему нравится? » Карл Юнг продвигал технику, называемую активным воображением, разновидность практики медитации, которая включала диалог с воображаемыми фигурами или персонажами из снов.Позже, в начале 1980-х, психологи Шерил Уилсон и Теодор Барбер придумали выражение «склонные к фантазиям» для описания людей, которые проводят большую часть своего времени «в мире, созданном ими самими». Эрик Клингер, психолог из Миннесотского университета, который годами изучал блуждание ума, сообщает, что мечтания составляют около половины мыслей среднего человека, составляющих около 2000 сегментов в день.

Все это дало бы мне большое утешение, если бы такие грезы не были моими мечтами.У того, что я испытал, не было ярлыка до 2002 года, когда Эли Сомер, профессор Хайфского университета в Израиле, придумал фразу «дезадаптивное мечтание». Он определяет это как «обширную фантазийную деятельность, которая заменяет человеческое взаимодействие и / или мешает академической, межличностной или профессиональной деятельности».

Но большинство психологов никогда не слышали о дезадаптивных мечтаниях, и это официально не признается расстройством. Многие смеются над мыслью о том, что такая обычная деятельность, как фантазии, может вызвать такой стресс.Так как же получить помощь людям, которые считают, что их мечтания вышли из-под контроля? Является ли дезадаптивное мечтание синдромом само по себе или это всего лишь проявление другого недуга? Откуда оно взялось и как его вылечить? Прежде всего, как синдром может стать более известным, чтобы чрезмерные фантазеры не чувствовали себя так, как я, единственный человек в мире, который проводит как можно больше времени в моем воображаемом мире?

Lauren Giordano / The Atlantic

К тому времени, когда я учился в старшей школе, я был в таком напряженном состоянии, как никогда, не из-за того, что поступил в колледж или организовал идеальную социальную жизнь, а из-за того, что пересекал два мира: реальную жизнь и рассказы я себе представляю.Каждое утро первым делом я мысленно посещал больницу общего профиля. В течение дня я продолжал создавать новые сюжетные линии и взаимодействовать с персонажами в любой свободный момент. Я бы представил, что маленькая дочь Роберта, комиссара полиции, и Анны, шпионки, превратилась в маленькую шпионку-подростка, которая, как и ее родители, попадет в самые разные приключения. Она была популярной и модной иконой, как я и хотел. Она могла убить плохого парня одним быстрым ударом.

Каждую минуту я был начеку, ожидая моментов, когда мои друзья и учителя не заметят, и я смогу взглянуть на свое шоу.Я даже задавал им вопросы, на которые я знал, что на них будут длинные ответы, чтобы я мог быть там, где я действительно хотел быть — со своими персонажами. Если я просыпался посреди ночи, я не мог снова заснуть, потому что истории продолжали вращаться. Люди, которых я встречал в реальной жизни, не могли сравниться с моими персонажами, которые были более привлекательными и очаровательными, которые могли заставить меня плакать, когда их приемные родители усыновляли их или когда они попадали в тюрьму за двойное убийство, которое они не совершали . Я пытался уделять внимание в школе, но, если это не было чем-то, что я действительно любил, например, уроки драмы, мне в основном не удавалось.Каким-то образом мне удалось научить себя тому, что мне нужно было знать в ночь перед экзаменами, и я был на высоте, но до тех пор я не имел большого представления о том, что мы освещали.

Через некоторое время я решил, что больше не могу так жить. Проведя почти десять лет, ведя тайную, воображаемую жизнь, я решила обратиться за помощью к родителям. Если бы кто-нибудь мог сказать мне, что происходит, они бы могли, верно?

Когда я наконец сказал им, они изо всех сил старались не смеяться и уверили меня, что я нормальный.

«Это не просто мечты», — попытался объяснить я. «Это как часы и часы, каждая минута моей жизни. На самом деле мне все равно, потому что я так увлечен этим ».

По моему настоянию меня повели к трем терапевтам на последнем курсе. Двое из них сказали мне, что я творческий человек и что мои мечты — это особый талант. Третий признал мою боль и назначил мне Прозак, но это не помогло, кроме как вызвать тошноту и, откровенно говоря, немного напугать. Что, если мои персонажи испарились? Я был бы одинок, полагаясь на свою человеческую дружбу, которая, честно говоря, не была такой сильной, как раньше.Но мне не о чем беспокоиться об этом — как бы я ни старался перестать так часто посещать Порт-Чарльз, я не мог.

В колледже я провел несколько часов без мечтаний, просматривая базы данных психологии, пытаясь найти какие-либо доказательства существования кого-то вроде меня. У меня появилось много близких друзей и несколько парней, но мне было утомительно следить за их разговорами, пока мысленно смотрел телевизор. Я с радостью покинул их компанию (даже если я все еще был в их присутствии), чтобы посетить свои сюжетные линии.

Я прошел Гарвардский юридический факультет, отчасти потому, что представлял себя рассказывающим своих телевизионных персонажей о правонарушениях и правилах. Никто другой не знал, насколько тяжело и утомительно было объединить мою курсовую работу с моим миром фантазий.

Наконец, когда мне было около 20 лет, я устал от попыток совмещать свою работу в качестве защитника жертв домашнего насилия с шоу в голове, и я нашел облегчение. Психиатр прописал мне флувоксамин, антидепрессант, который, как известно, помогает при обсессивно-компульсивном расстройстве, от которого пострадали некоторые члены моей семьи.Он творит чудеса в управлении мечтаниями. В стрессовые периоды, когда мои персонажи начали отвлекать мое внимание, я немного увеличил дозу и снова сосредоточился на реальной жизни.

Спустя более 10 лет, когда мечтания больше не беспокоили меня, я услышал, что дочь моего друга также ходит кругами и придумывает истории в своей голове. Неужели я наконец нашел кого-то, кто был похож на мою детскую версию? Рассказы моих друзей вдохновили меня на то, чтобы узнать, нашли ли друг друга одержимые мечтатели теперь, когда я мог пользоваться Интернетом, которого не существовало, когда я исследовал это в юности.Я наткнулся на статью на индийском сайте для родителей о 8-летней девочке, которая не могла перестать мечтать. Статья была наполнена полезными советами для родителей под заголовком «Как уменьшить склонность вашего ребенка блуждать», но больше всего меня поразила длинная ветка комментариев под основной статьей. Различные читатели называли себя «мечтателями, вызывающими зависимость», и просили о помощи. Я всю жизнь искал кого-то вроде меня, а теперь я прочитал о десятках из них, которые часами каждый день ходили в расхаживании, увлеченные своими любимыми историями.Я был поражен, узнав, что я не один.

Несколькими щелчками мыши я наткнулся на исследование Сомера в The Journal of Contemporary Psychotherapy . В статье были исследованы шесть субъектов, которые чрезмерно мечтали. В отличие от меня, они были жертвами жестокого обращения и не могли нормально функционировать в обществе или на рабочем месте. Но я боролся с проблемами координации и болезненным набором аутоиммунных заболеваний, которые годами не диагностировались, поэтому мое слабое здоровье — как и жестокие обстоятельства других людей — могло сделать фантазии более убедительными, чем реальная жизнь.Меня особенно заинтриговало то, что большинство испытуемых Сомера двигались идиосинкразическим образом во время сна, как и я. «Когда я мечтаю, — сообщил один из испытуемых, — я часто держу в руке какой-нибудь предмет, например, ластик или шарик. Я подбрасываю [его] в воздух. Это повторяющееся монотонное движение помогает мне сосредоточиться на фантазии ».

Обнаружив это исследование, я убедил своего психиатра Джесси Розенталя написать анонимное исследование случая меня, работая с исследователем Хантер-колледжа Синтией Шупак.Мне пришлось временно отказаться от приема лекарств, чтобы позволить Малии Мейсон, исследователю из Колумбийского университета, провести функциональную магнитно-резонансную томографию, чтобы показать, какие части моего мозга были активны во время сновидений.

Тест показал большую активность в вентральном полосатом теле, той части мозга, которая загорается, когда алкоголику показывают изображения мартини. «Честно говоря, это было очень сильно», — сказал Мейсон. Для нее это означало, что я не только получал удовольствие от мечтаний, но и что поведение подкреплялось, становясь еще более приятным в цикле обратной связи, как и наркоман.

В 2011 году я снова работал с Шупаком, на этот раз в качестве соавтора исследования, опубликованного в рецензируемом журнале Consciousness и Cognition . Глядя на 90 чрезмерно мечтателей, мы обнаружили, что 80 процентов из них сообщали о кинестетической активности, такой как движение по кругу, шаг или раскачивание во время сна. Двадцать три испытуемых сказали, что они обращались за консультацией к своим фантазиям, но ни один из них не нашел медицинского работника, который серьезно относился бы к его или ее проблеме.

Сейчас я работаю над новым исследованием с Сомером и двумя другими исследователями, Даниэлой Джопп из Университета Лозанны и Джонатаном Лерфельдом из Университета Фордхэма, где я получил степень магистра психологии развития. На этот раз мы исследуем 340 мечтателей, которые гораздо больше поглощены вымышленными персонажами и сюжетами, чем население в целом. Люди в нашем исследовании обеспокоены своей привычкой и своей неспособностью ее контролировать. Это больше, чем что-либо другое, определяет неадаптивную мечтательность.

Lauren Giordano / The Atlantic

Окажется ли когда-нибудь дезадаптивное мечтание в DSM? Каждое издание пособия содержит новые недуги. В самой последней версии накопление и сбор шкуры впервые появились как часть обсессивно-компульсивного расстройства. Для людей, страдающих этими заболеваниями, это означает, что теперь они могут получать лечение и страховое возмещение за поведение, которое ранее считалось странным, но не патологическим. Но между выпусками новых изданий проходят десятилетия, и требуются десятки, если не сотни, исследований, прежде чем расстройства будут одобрены.

В случае дезадаптивной мечтательности до сих пор не ясно, является ли синдром незарегистрированной частью другого уже признанного расстройства. Многие люди, теряющиеся в воображаемых мирах, также сообщают о некоторых симптомах навязчивого мышления или СДВГ. Существует также другая разновидность расстройств внимания, называемая вялым когнитивным темпом, которая включает чрезмерное мечтание, а также затуманенность и сонливость. Но люди с этим заболеванием не кажутся настолько сосредоточенными на своих мечтах и ​​не считают их вызывающими привыкание.

Расстройство стереотипных движений (SMD), которое есть в DSM, также имеет некоторые общие черты с дезадаптивным мечтанием: оно включает повторяющиеся движения, такие как взмахи руками или тряски головой, часто сопровождаемые яркими мысленными образами. В журнальной статье 2010 года, озаглавленной «Расстройство стереотипных движений: легко пропустить», Роджер Фриман, исследователь из Университета Британской Колумбии, сосредоточил внимание на 42 детях, родители или учителя которых были обеспокоены их необычно повторяющимися движениями. Когда детей спросили, чем они занимаются, 83 процента ответили, что они повторяют истории в своей голове.Это очень похоже на ранние фазы моей дезадаптивной мечтательности. Более того, 38 процентов детей, участвовавших в исследовании Фримена, страдали расстройством координации развития, которое включает проблемы с координацией мелкой моторики; это определенно было огромным препятствием в моем детстве. Фриман говорит, что было бы интересно изучить детей с ТПР во взрослом возрасте, чтобы увидеть, какие факторы исчезают с годами (возможно, движение) и у каких детей могут наблюдаться долговременные симптомы.Он также хотел бы знать, вызывают ли движения больше или меньше беспокойства, когда они сопровождаются фантазией.

Но Фриман говорит, что лечение SMD может иметь этические проблемы. Дети в его исследовании сообщали, что им нравились их необычные движения и мысли, которые приходили с ними. В их случаях синдром беспокоил только родителей и учителей. «Многие из детей уже были творческими людьми», — отмечает Фриман. «Хотим ли мы подавить творчество или нет?»

В академических кругах я слышал этот вопрос раньше и встречал немало скептицизма.«Какой аспект нормального человеческого поведения мы собираемся патологизировать в следующий раз?» — спросил меня один исследователь.

Когда его спросили, следует ли считать патологией дезадаптивное сновидение, Клингер, психолог из Университета Миннесоты, провел проницательную аналогию.

«Если у вас высокая температура, это обычно считается патологией. Это просто крайний пример нормального защитного механизма организма », — сказал он. Чрезмерное мечтание может быть нормальным процессом, выходящим за рамки.»Это патология, поскольку она вредна».

Есть ли какой-нибудь потенциальный недостаток в том, чтобы называть неадаптивное мечтание патологией?

«Только в некотором смысле, если вы называете это патологией, вы ищете очень специфический конкретный вид лечения, и это, как правило, лекарственное средство», — ответил Клингер. «Это не так продуктивно, как было бы, если бы вы управляли этим на поведенческой основе». Он отметил, что многие люди, у которых есть напряженные, насыщенные сюжетом мечты, хорошо работают на работе и в отношениях.А для тех, кто плохо себя чувствует, может быть продуктивным заниматься темами и конфликтами, которые постоянно возникают в их мечтах, разрешая эти проблемы с помощью терапии.

Для некоторых людей, которым сложно ограничить свои мечты, могут хорошо подойти терапия и другие формы модификации поведения; Конечно, верно, что не всем, кого беспокоят чрезмерные фантазии, нужно лечиться. Но для меня, как и для многих других онлайн-пользователей, традиционная разговорная терапия не могла остановить безжалостное притяжение моего воображения.

Возможно, я редко найду лекарство, снимающее мою одержимость. Однако пока нет ни одного препарата, который доказал бы свою эффективность при этом заболевании. Некоторым из нас помогает флувоксамин, а некоторым помогает прозак или другие селективные ингибиторы обратного захвата серотонина. Другие говорят, что нашли облегчение благодаря поведенческим подходам, таким как медитация, молитва или просто постоянное занятие. Многие говорят, что помогает избегать триггеров, но избежать их всех практически невозможно: повседневные занятия, такие как ходьба, бег трусцой, прослушивание музыки или вождение автомобиля, могут открыть дверь для интенсивных сеансов мечтаний.И как только мы попадаем в наши воображаемые миры, возникает соблазн остаться там.

До тех пор, пока не будут завершены дополнительные исследования, Сомер сказал, что одержимые мечтатели не имеют убежища вне групп поддержки сверстников. С тех пор, как в 2002 году появилась его первая статья по этой теме, он получал несколько писем в неделю от людей, которые одержимо мечтали. «Меня безмерно расстраивает то, что нет ответа, нет знаний, которые я мог бы им предложить», — сказал он. На данный момент, говорит он, их единственный реальный источник помощи — онлайн.

Краткое знакомство с Интернетом показывает, что существуют группы Yahoo и чаты, посвященные этой проблеме, а также страница Facebook с неадаптивным дневным мечтанием и ряд видеороликов на YouTube.Сеть Wild Minds, один из таких сайтов, посвященных этой проблеме, насчитывает более 3000 пользователей. Некоторые члены этого мощного онлайн-сообщества погружены в новых вымышленных персонажей и имеют для них родословные, уходящие в прошлое. Другие построили воображаемые миры во времена Средневековья, английскую сельскую местность начала 1900-х годов или космическое пространство. Третьи, как я, заимствуют из существующих историй.

«В последнее время я два года постоянно мечтала о книгах о Гарри Поттере, — написала одна посетительница Wild Minds, которая описала себя как 48-летнюю женщину, — и я просто не могла остановиться! Это меня действительно напугало.У меня проблемы на работе, потому что я не мог оставаться в реальности. Профессор Снейп стал для меня огромным триггером, и я думаю, это потому, что он во многом напоминает мне моего отца ». Люди, которые посещают форум, сообщают, что теряют работу, изо всех сил стараются установить успешные отношения или вообще избегают человеческих контактов, чтобы сосредоточиться на своих мечтах. Некоторые даже задумываются о самоубийстве.

Корделлия Аметист Роуз, 34-летняя из Портленда, штат Орегон, основательница сайта, говорит, что ей пришлось бросить школу из-за того, что она мечтала.«Когда было наихудшее, — говорит она, — я чувствовала, что мечты были моей главной реальностью, и я только время от времени выглядывал в основной мир. Как будто я алкоголик с неограниченным запасом выпивки. Я не могу его выключить. В отличие от многих других, она нашла продуктивный способ избавиться от своей одержимости — в ее случае, создав веб-сайт, который помогает другим узнать о ней больше.

Эти мечтатели не просто сочувствуют друг другу. Они также намного опережают исследователей во многих отношениях: они составляют списки симптомов, разрабатывают онлайн-викторины, подобные этой, которую прошли более 17000 человек, и делятся информацией о том, что помогает им избавиться от своих фантазий.«Недавно я обнаружил, что постоянное записывание блуждающих мыслей или отслеживание их не дает вам впасть в интенсивные мечтания», — пишет один пользователь. «Я меньше мечтаю, когда не включаю телевизор и не захожу на YouTube в течение нескольких дней», — отмечает другой. Другие предложения включали в себя планирование блоков времени, не связанного с мечтаниями, физических упражнений и наблюдения за конкретным объектом, например, с одним листом на дереве.

Изучая эти онлайн-форумы, я часто вспоминаю все годы, которые я потратил на поиски кого-то другого, как я.Неадекватные мечтания до сих пор не являются официально признанным состоянием, но ясно, что люди во всем мире испытывают одни и те же симптомы: гипнотические движения, сюжеты и персонажи, а также ужасающую неспособность сосредоточиться на реальном мире. Как исследователь, я надеюсь узнать больше об этом заболевании и помочь медикам научиться с ним бороться. Это было бы лучшим вариантом, чтобы вернуться в прошлое и сказать 12-летней Джейн, что она не одна.

Джейн Бигелсен работает с жертвами торговли людьми и бездомной молодежью в Нью-Йорке.

Тина Келли, бывший репортер New York Times , является соавтором книги Почти дома: помощь детям перейти от бездомности к надежде.

Мои любимые цитаты:

Моя Любимые цитаты:

баловаться ваша страсть к науке, говорит [Природа], но пусть ваша наука будет человеческой, и такие, которые могут иметь прямое отношение к действию и обществу.Заумная мысль и глубокие исследования я запрещаю и строго накажу задумчивым меланхолию, которую они вносят, бесконечной неуверенностью, в которой они привлечь вас, и холодным приемом, который ваши мнимые открытия должны встречаться, когда общаются. Быть философ; но среди всей своей философии оставайся мужчиной.

единственное, что необходимо для торжества зла, — это ничего не делать добрым людям.

— Эдмунд Берк, 1776

как в подростковом возрасте я стремился к прочной славе, я жаждал достоверности фактов, и я жаждал осмысленного видения человеческой жизни — поэтому я стал ученым. Это как стать архиепископом, поэтому вы можно встретить девушек.

— Мэтт Картмилл

жизнь человека — это череда тщетных надежд и беспочвенных страхов.

— Барон де Монтескье

верующих всевозможных сверхъестественных догм принимать без малейшего объективного доказательства, исчерпывающие суждения о Вселенной, нашем месте в ней и как мы должны относиться друг к другу.

— Джеффри Тайлер

Никто на смертном одре когда-либо сказал: «Хотел бы я проводить больше времени в офис ».

— Слушал раввин Гарольд Кушнер; Некоторые приписывают сенатору Полу Цонгасу.

Весь мир очень узок мост.

Но главное помнить, чтобы не было вообще страх.

— Раввин Нахман из Бреслава

Кто не нашел Неба — внизу —

Выйдет из строя выше —

Сдам Ангелы Сдам дом рядом с нами,

Куда бы мы ни удалили

— Эмили Дикинсон

Когда они переворачивают страницы истории,

Когда эти дни давно прошли,

Будут ли они читать о нас с грустью

Для семян, которые мы даем расти?

— Нил Пирт

Там это теория, которая утверждает, что если кто-нибудь когда-нибудь узнает, что именно Вселенная предназначена и зачем она здесь, она мгновенно исчезнет и заменится чем-то еще более причудливым и необъяснимым.

Там другой, в котором говорится, что это уже произошло.

— Дуглас Адамс,

» ресторан на краю вселенной »

УСПЕХ:

Кому часто и много смейтесь; завоевать уважение умных людей и привязанность детей; заслужить признание честных критиков и выдержать предательство ложных друзей; ценить красоту; найти лучшее в другие; оставить мир немного лучше, будь то здоровый ребенок, сад заплатка или искупленное социальное состояние; знать, что хоть одна жизнь стала легче потому что вы жили.Это должно быть удалось.

— Ральф Уолдо Эмерсон

Если бы я мог снова прожить свою жизнь

в следующем я попытался бы сделать больше ошибок

Я бы не пытался быть таким идеальным, я бы расслабься больше.

я был бы тупее чем я был, на самом деле

Я бы отнесся к очень немногим вещам серьезно.

Я был бы менее гигиеничным.

Я бы больше рискнул, больше поездок,

Я бы больше смотрел закаты,

Я бы больше лазил в горы, больше плавал реки.

Я бы пошел в места, где никогда не был к,

Я бы ел больше мороженого и меньше фасоли,

У меня было бы больше реальных проблем и меньше мнимые.

Я был одним из тех людей, которые живут разумно и

продуктивно каждые минута их жизни.

Конечно, были счастливые моменты. Но если я может

вернуться, я бы попробовал чтобы были только счастливые моменты.

Если вы не знали, что из этого состоит жизнь,

Всего

момента; не тратить эту самую минуту.

Я был одним из тех людей, которые никогда не ходили никуда без

градусник, а мешок с горячей водой, зонт и

парашют; Если я мог бы снова жить, я бы путешествовал налегке.

Если бы я мог снова жить, я бы пошел босиком

в начале Весна и так оставаться до конца

Падения. я ходил бы побольше на калаше, созерцал бы еще

рассвета, и я бы поиграй с большим количеством детей, если бы у меня снова была жизнь

впереди.

Но, видите ли, мне 85 лет, и я знаю, что я умираю.

— J. L. Borges

Рони Розенфельд

Отделение компьютерных наук

Университет Карнеги-Меллона

http://www.cs.cmu.edu/~roni

Я потратил полжизни на антидепрессанты. Сегодня я не принимаю лекарства и чувствую себя хорошо.

Мой терапевт спросил, что такое сукральфат, после того, как я закончил придумывать рецепт для вечеринок во время нашей первой встречи.Мне было 22 года, и мне недавно сделали пересадку на Манхэттене. У меня была квартира в Мюррей-Хилл и официантка в местном итальянском ресторане.

«Это от того, что называется рефлюксной болезнью желчи», — сказал я. «Раньше меня постоянно рвало желчью».

«Ага. Никогда не слышал об этом.» Он оторвал заполненный бланк рецепта и начал что-то писать на новой пустой странице.

«Вам действительно следует получить рецепт на антидепрессанты у психиатра, но я дам вам его вместе со всеми остальными, поскольку вы принимаете их так долго.И когда ты вернешься, может быть, нам стоит провести медосмотр ».

В то время мне никогда не приходило в голову, что мои лекарства нуждаются в контроле или что, возможно, моему врачу следует пройти медосмотр перед тем, как отправить меня в аптеку. Не только этот пятиминутный обмен мнениями, но и ни разу за время моей работы в американской системе психического здоровья ни один психиатр, психолог, врач или фармацевт не предлагал мне пересмотреть свое решение о приеме антидепрессантов. Поэтому я считал, что мой единственный выбор — справиться с депрессией или справиться с антидепрессантами, и что депрессия всегда будет бить во мне с ритмом моего собственного пульса.

В возрасте 30 лет я обнаружил, что свешиваюсь на полпути из окна своего многоэтажного дома на Манхэттене, рассчитывая время, которое потребуется, чтобы упасть на землю. Я все еще в депрессии, несмотря на мои антидепрессанты — возможно, из-за возможного снижения эффективности антидепрессантов со временем или из-за того, что я никогда должным образом не справлялся с утратой и травмами — я регулярно думал о самоубийстве. Когда я искал перерывы в схеме движения пешеходов, меня осенила мысль: я провел половину своей жизни — и всю свою сознательную жизнь — на антидепрессантах.Кем бы я был без них?

Самоубийственные механизмы в моей голове резко остановились.

Я вернулся в свою квартиру, назначил встречу с новым психиатром и принял решение отказаться от всех лекарств, прежде чем решить, покончить ли с собой. Мне нужно было выяснить мою истинную основу. Если мне не нравилось то, что я нашел, что ж, окно всегда было открыто.

Перенесемся в сегодняшний день, три с половиной года с тех пор, как я принял последний антидепрессант. Я в порядке. Глубоко, честно, радостно, хорошо.

Я последовал совету психиатра и отказался от одного препарата за раз, начиная с Effexor XR. Я принимал самую низкую доступную дозу — всего 37,5 мг в день — поэтому у меня не было выбора, кроме как прекратить принимать Effexor, холодную индейку. В течение 24 часов после того, как я пропустил мою обычную дозу, появились симптомы гриппа, и мои эмоции достигли предела; так что в перерывах между потом и тряской я сопротивлялась желанию отрезать себе кожу ножом, просто чтобы уйти от себя.

После шести дней отсутствия наркотика в моем организме, мой разум начал наводняться кровавыми, смертоносными видениями.Я был слишком напуган, чтобы рассказать своему психиатру о том, что проносилось у меня в голове, потому что я боялся, что она сочтет меня опасным для меня или других и принудительно поместит меня в психиатрическую больницу.

Я позвонил старому другу семьи, психологу, который жил на другом конце страны. Она заверила меня, что я никому не причиню вреда, но я все еще не верил, что не сломаюсь. Я заперся в квартире на неделю.

Видения в конце концов исчезли, и их сменила невыносимая чувствительность к свету и звуку.Я сорвал одежду со своей спины, когда рубашки, которые я носила годами, внезапно стали невыносимо зудящими. Затем я в ярости согнул металлическую гладильную доску пополам.

Я не одинок в этом опыте. В одном новозеландском исследовании 180 пациентов, длительное время принимавших антидепрессанты, 73 процента участников сообщили об эффектах отмены, а 33 процента отметили их последствия как серьезные. Согласно статье 2019 года об отмене антидепрессантов, опубликованной в журнале Epidemiology and Psychiatric Sciences, даже несколько клинических испытаний, направленных на отмену долгосрочного назначения антидепрессантов, «не смогли успешно отменить прием препаратов у большинства пациентов, несмотря на медленное и постепенное сокращение».

Для многих антидепрессанты могут быть буквально спасителями. Но не все хотят продолжать принимать их бесконечно, и в этом заключается проблема: мало кто говорит о том, каково это перестать принимать эти наркотики. Для блага.

Разговор об эффективности длительного использования антидепрессантов начинает меняться, и в статьях в Wall Street Journal и New York Times обсуждаются вопросы, на которые долгое время не обращали внимания. Но я думаю, что важный аспект проблемы остается упущенным из виду: важность надежды и ролевых моделей.

Последние три с половиной года я без лечения блуждал во времени, пытаясь распутать решения, которые привели меня к вычислению скорости падения объекта с моего подоконника. Я начал публично говорить на эту тему, чтобы упорядочить свои мысли и избавиться от стыда, который я чувствовал из-за того, что позволил моим 20-м годам ускользнуть в депрессивную роботизированную дымку.

Когда зрители подошли ко мне и сказали, что я дал им надежду на их сыновей, их дочерей, на самих себя, я сначала отмахнулся от этих заявлений как вежливости, данной любому, кто стоит на сцене и обнажает часть своей души.Но по мере того, как я обращаюсь к более широкой аудитории, мой почтовый ящик заполняется сообщениями от незнакомцев, в которых конкретно спрашивают, как я избавился от антидепрессантов.

Это кажется мне странным. Я не медицинский работник. У меня степень бакалавра истории. Большую часть своей карьеры я провел, зарабатывая 7,25 доллара в час на потных кухнях Манхэттена, и мало что могу предложить другим, кроме как пожелать им всего наилучшего и отправить им ссылки на несколько книг, которые мне помогли.

И люди, которые обычно связываются со мной, не лишены других ресурсов.

Среди незнакомцев, которые связались со мной в прошлом году: руководитель Google, пилот American Airlines, аудиолог, помощник врача, богатый разработчик программного обеспечения и несколько ветеранов.

Они рассказывают мне, что принимали лекарства, разговаривали с врачами, занимались йогой, изменили диету и заполнили дневники благодарности. И все же они все еще в депрессии. Что им не хватает?

«Объективность — вот что делает терапевтов такими эффективными», — говорит Дж.П. Крам, психолог из Рино, штат Невада, «но это также сопровождается потерей власти. Когда пациенты могут разговаривать с другими людьми, у которых был такой же опыт, которые знают, на что это похоже, это иногда может быть даже более мощным и эффективным, чем то, что может сделать психолог или психиатр ».

Люди, которые обращаются ко мне, ищут надежду. Надежда, что они смогут избежать того, что им преподносили как выбор между депрессией и антидепрессантами. Они хотят переписать свои собственные личные истории, им нужны образцы для подражания, как это сделать, а их мало.

«Отсутствие исследований пациентов, выздоровевших от депрессии, — большая загадка для меня, — говорит Джонатан Роттенберг, профессор психологии Университета Южной Флориды. «Области психологии, психиатрии, эпидемиологии и общественного здравоохранения сосредоточены на причинах того, что люди плохо себя чувствуют — у них больше депрессии и симптомов, — а не на причинах того, что люди чувствуют себя хорошо. Нам нужно изменить эту парадигму ».

Но надежду, как и саму депрессию, нельзя измерить в лаборатории.Так какую роль он играет в мозге?

«Нейротрансмиттеры активируются не только лекарствами», — говорит Крам. «Если вы едите что-то, что вам нравится, например шоколад, уровень дофамина повышается. Это приятное занятие, не имеющее ничего общего с лекарствами. Иметь надежду, получать вдохновение, получать поддержку — это приятное состояние. Это химическое изменение, потому что вы чувствуете себя иначе «.

Фидель Вила-Родригес, врач-клиницист из Университета Британской Колумбии, говорит, что он наблюдает за эффектами надежды в своих исследованиях нейробиологии психических расстройств.

«Перед началом клинических испытаний, — говорит он, — пациенты сообщают обо всех этих симптомах. Через три дня, когда они официально вступили в клиническое испытание, но мы еще не начали никакого лечения, они сказали нам, что им стало лучше. Потому что у них есть надежда. Мы [как исследователи] ничего не сделали. Есть переменные факторы — немедикаментозные и лечебные факторы — которые способствуют улучшению самочувствия людей.