Я хочу, чтобы моя команда:

• Переосмыслила свое отношение к обратной связи и начала считать ее проявлением доброты.

• Придавала обратной связи первостепенное значение.

• Научилась лучше давать обратную связь

Понимая, в чем состоит ваш запрос, и чего он требует на практике, вы сможете определить, с помощью какой истории лучше проиллюстрировать свою ключевую мысль. Для приведенного выше примера я начала бы искать историю, в которой встречается упомянутое выше поведение.

3. Ваша история

Позвольте рассказать вам личную историю. Это было в конце 1990-х. Я отправилась на первый в своей жизни бизнес-ланч с клиентами и заказала там блюдо с маком. Мы прекрасно проводили время и много смеялись, а потом я вернулась в офис, посмотрела в зеркало и увидела, что у меня на зубах множество маковых зерен, — и мне никто ничего не сказал.

История, которую я выбрала, — личная, и она, вероятно, вызовет у слушателей сочувствие и эмоции (скорее всего, мысль о подобной неловкости заставит их поежиться), и наглядно подтвердит, что обратная связь это проявление доброты. Она учит, что обратная связь важна, и она может быть проявлением доброты.

4. Релевантность

• Если да, оставляйте ее. Возможно, вы захотите как-то усовершенствовать ее, чтобы она еще лучше соответствовала вашей цели.

• Если нет, значит, эту историю не стоит рассказывать.

Ответьте сами себе: насколько эта история подходит для вашего запроса? Продолжая приведенный выше пример, я могла бы сказать:

Рассказанная история показывает, что большинству людей трудно давать обратную связь, даже если в сложившихся обстоятельствах это было бы самым явным проявлением доброжелательности.

Палена Нил, Оригинал статьи

Хотите научиться сторителлингу? Назначьте встречу, чтобы спланировать ваш маршрут развития.

Александр Яныхбаш

бизнес-тренер, к.псх.н.

Как связаны счастье, деньги и мораль

19 мая 2017 Жизнь

Учёные объясняют, можно ли купить счастье, насколько оно зависит от благородности наших поступков и в каких случаях мы готовы поступиться принципами ради выгоды.

Как связаны счастье и мораль

Совсем недавно группа учёных из Гарвардского, Йельского и Колорадского университетов провела серию психологических экспериментов, в ходе которых испытуемым предлагалось оценить степень счастья вымышленной медсестры Сары.

В первом случае участникам была рассказана следующая история. После нескольких лет обучения Сара получила работу в детской больнице. Это работа её мечты. Почти каждый день Сара чувствует себя хорошо и испытывает множество положительных эмоций. Причина её состояния в том, что она помогает больным детям, давая им полезные витаминки. Сара не знает, скольким именно детям она помогла, но ей нравится думать о них, засыпая ночью.

Участники эксперимента оценили уровень счастья этой Сары (назовём её «Сара №1») очень высоко.

Но исследователи рассказали и другую историю о Саре №2. Она тоже получила работу в детской больнице после нескольких лет обучения. И она почти всегда чувствует себя хорошо и испытывает массу приятных эмоций. Но причина радости Сары №2 состоит в том, что она даёт детям отравленные витамины. Сара №2 не знает, сколько детей умерло из-за неё, но она любит думать о них, засыпая ночью.

Уровень счастья Сары №2 был оценён ниже, чем Сары №1.

Так в чём разница между двумя медсёстрами? Учёные полагают, что хорошего состояния и положительных эмоций для определения счастья недостаточно. Значительную роль для людей здесь играют моральные ценности. Другими словами, большинство из нас думает, что счастье включает в себя понятие нравственности.

Как связаны мораль и деньги

Если бы счастье зависело только от благородности наших поступков, то весь мир состоял бы из одних альтруистов. Но это не так.

Экономисты из Боннского университета провели серию экспериментов, чтобы узнать, как рыночные отношения будут влиять на способность людей убивать мышей.

В первом случае они предоставили каждому участнику выбор. Он мог взять 10 евро, но тогда мышь отравили бы газом, или отказаться от денег, тогда мышь осталась бы жива. Деньги взяли меньше половины испытуемых — 46%.

Во втором эксперименте исследователи добавили элемент рыночных отношений. Теперь на одного участника возлагалась ответственность за жизнь мыши, а другому давали 20 евро. Если бы оба договорились о том, как разделить деньги, то есть каждый получил бы компенсацию, то мышь была бы убита. Если бы они не пришли к соглашению (то есть если бы один или оба отказались торговаться), то мышь осталась бы живой. В этом случае договориться смогли 72% испытуемых.

В третьем эксперименте был создан полноценный рынок. Было несколько «продавцов», отвечающих за мышь, и несколько «покупателей» с деньгами. В этих условиях количество сделок возросло до 76%.

Результаты говорят о том, что по отдельности большинство из нас отказалось бы от денег, чтобы не совершать чего-то морально сомнительного. Но в рыночной среде наши нравственные стандарты ослабевают, поэтому мы готовы поступиться некоторыми принципами ради выгоды.

Как связаны деньги и счастье

Если столько людей готово променять моральные принципы на деньги, как быть с утверждениями вроде «Счастье не купишь» и «Не в деньгах счастье»? Наука доказывает, что и тут не всё так просто.

Исследование 2010 года должно было определить, как уровень дохода влияет на оценку жизни и эмоциональное благополучие людей. Первое понятие скорее описывает мысли людей об их жизни и о том, чем они владеют. Второе связано с интенсивностью переживаний различных чувств: радости, привязанности, печали, гнева.

Учёные выяснили, что рост дохода напрямую связан с ростом оценки жизни.

Эмоциональное благополучие также при этом растёт, но до определённого предела — 75 тысяч долларов в год. После пересечения этой отметки человек уже не испытывает дополнительных позитивных эмоций в связи с увеличением достатка.

Конечно, 75 тысяч долларов — приличная сумма. Хотя, стоит отметить, что исследование было опубликовано в 2010 году, когда курс рубля был вдвое ниже. При пересчёте сумма всё равно получается внушительной. Но не заоблачной.

Деньги определяют скорее материальное, чем эмоциональное благополучие. Кроме того, далеко не всё можно купить.

Над этой темой как раз размышляет гарвардский исследователь Майкл Сэндел (Michael Sandel) в своей книге «Что нельзя купить за деньги. Моральные ограничения свободного рынка». Он предлагает подумать об обществе, где люди становятся своеобразными билбордами: сдают компаниям участки своего тела, чтобы те могли сделать на них татуировку с рекламным объявлением. Сэндел считает, что люди, конечно, будут получать за это деньги, но вряд ли станут счастливыми.

Вывод

Когда мы говорим о счастье, мы имеем в виду хорошую жизнь. А хорошая жизнь в том числе подразумевает, что вы чувствуете себя достойным человеком. Если нельзя купить это чувство, то нельзя купить и счастье. Хотя, бесспорно, с помощью денег можно сделать множество других приятных приобретений.

Что нельзя купить за деньги: моральные ограничения рынков

Abstract:

Должны ли мы платить детям за чтение книг или за хорошие оценки? Должны ли мы установить цену за человеческую жизнь, чтобы решить, какое загрязнение допустимо? Этично ли платить людям за тестирование новых рискованных лекарств или за донорство органов? Как насчет найма наемников для ведения наших войн, перевода заключенных в коммерческие тюрьмы, продажи с аукциона поступления в элитные университеты или продажи гражданства иммигрантам, готовым платить?
В его New York Times  бестселлер  Что нельзя купить за деньги , Майкл Дж. Сэндел поднимает один из самых важных этических вопросов нашего времени: нет ли чего-то неправильного в мире, в котором все продается? Если да, то как мы можем предотвратить проникновение рыночных ценностей в те сферы жизни, которым они не принадлежат? Каковы моральные ограничения рынков?
В последние десятилетия рыночные ценности вытеснили нерыночные нормы почти во всех аспектах жизни. Сам того не осознавая, утверждает Сэндел, мы отклонились от с рыночной экономикой до с рыночным обществом.
В  Справедливости , международном бестселлере, Сэндел показал себя мастером в освещении, с ясностью и воодушевлением, трудных моральных вопросов, с которыми мы сталкиваемся в нашей повседневной жизни. Теперь, в What Money Can’t Buy , он провоцирует дискуссию, которой не хватает в нашу рыночную эпоху: какова надлежащая роль рынков в демократическом обществе и как мы можем защитить моральные и гражданские блага, которые продает рынок? не почитают и за деньги не купишь?

«В культуре, загипнотизированной рынком, Sandel’s является незаменимым голосом разума…. Чего не купишь за деньги … несомненно, должно быть одним из самых важных упражнений в публичной философии за многие годы».

            —John Gray, New Statesman  

Сандел, «самый известный учитель философии в мире, [продемонстрировал] возможность вынести философию на всеобщее обозрение, не оскорбляя общественного мнения…. [Он] пытается открыть пространство для рассуждений о гражданской добродетели, от которых, по его мнению, отказались как левые, так и правые».

            —Michael Ignatieff, The New Republic  

« Блестящая, легко читаемая, прекрасно изложенная и часто забавная… незаменимая книга о взаимосвязи между моралью и экономикой».

            —Дэвид Ааронович, The Times (Лондон)

«Сэндел, вероятно, самый важный из ныне живущих философов».

            —Michael Fitzgerald, Newsweek

«Michael Sandel’s Что нельзя купить за деньги — отличная книга, и я рекомендую ее прочитать каждому экономисту… Книга полна интересных примеров, которые заставляют задуматься. Я прочитал эту книгу от корки до корки менее чем за 48 часов. И я написал больше заметок на полях, чем для любой книги, которую я читал за долгое время».

— Тимоти Бесли, профессор экономики, Лондонская школа экономики, Journal of Economics Literature

Чего нельзя купить за деньги – это редкая вещь: философский труд, адресованный нефилософам, который не является ни поверхностным, ни снисходительно. Его проза ясна и элегантна. Его сообщение простое и прямое. И все же вопросы, которые он поднимает, очень глубоки… Чего не купишь за деньги — это, среди прочего, повествование об изменении социальных нравов в стиле Монтескье или Токвиля».

            —Крис Эдвард Скидельски, Философия

Сандел «настолько мягкий критик, что просто просит нас открыть глаза…. Тем не менее, Что нельзя купить за деньги ясно показывает, что рыночная мораль — это исключительно тонкий клин… Сэндел указывает на… довольно глубокие изменения в обществе».

            — Джонатан В. Ласт, 9 лет0006 The Wall Street Journal  

« Чего не купишь за деньги — это работа действительно публичного философа…. [Это] напоминает влиятельную книгу Джона Кеннета Гэлбрейта 1958 года «: Общество изобилия …». Гэлбрейт сетовал на обнищание общественной площади. Сандель беспокоится о том, что его бросят — или, точнее, бросят его более удачливые и способные из нас… [A] увлекательное, убедительное чтение, постоянно тревожащее… оно напоминает нам, как легко соскользнуть в чисто материальные расчеты о смысле жизни и средствах, которые мы используем в поисках счастья».

—Дэвид М. Кеннеди, почетный профессор истории Стэнфордского университета, Демократия: журнал идей

Сандел «в настоящее время является самым эффективным коммуникатором идей на английском языке».

            —Editorial, The Guardian

«[Важная] книга…. Майкл Сэндел — именно тот человек, который может разобраться в клубке морального ущерба, который рынки наносят нашим ценностям».

— Джереми Уолдрон, The New York Review of Books

«Майкл Сэндел, вероятно, самый популярный политический философ своего поколения…. Внимание, которым пользуется Сандел, больше похоже на гуру самопомощи, заполняющего стадион, чем на философа. Но вместо того, чтобы инструктировать свою аудиторию о том, как максимизировать доход или сбалансировать свои чакры, он предлагает им ответить на фундаментальные вопросы о том, как устроено общество… Его новая книга [ Чего нельзя купить за деньги ] предлагает красноречивый аргумент в пользу морали в общественной жизни».

            —Эндрю Энтони, 9 лет0006 The Observer (Лондон)

» Что нельзя купить за деньги изобилует примерами того, что на самом деле можно купить за деньги…. Сэндел гениально показывает, почему такие изменения очень важны».

            —Martin Sandbu, Financial Times

Майкл Сэндел — «один из ведущих политических мыслителей нашего времени…. Новая книга Сандела называется « Чего нельзя купить за деньги: моральные ограничения рынков », и я очень рекомендую ее. Это мощное обвинение рыночному обществу, которым мы стали, где практически все имеет свою цену».

            —Michael Tomasky, The Daily Beast

«Чтобы понять важность цели [Сэндела], вы должны сначала осознать всю степень триумфа, достигнутого рыночным мышлением в экономике, и степень, в которой это мышление распространился на другие домены. Эта школа рассматривает экономику как дисциплину, не имеющую ничего общего с моралью, а вместо этого изучающую стимулы, рассматриваемую в этическом вакууме. Книга Сэндела в своей спокойной манере представляет собой тотальную атаку на эту идею… Будем надеяться, что Чего нельзя купить за деньги , будучи таким терпеливым и таким накопительным в своих аргументах и ​​​​своих примерах, знаменует постоянный сдвиг в этих дебатах ».

            —John Lancaster, The Guardian

«Сэндел — один из ведущих публичных интеллектуалов своего времени. Он пишет ясно и лаконично в прозе, которая не упрощает и не запутывает… Сандел задает ключевой вопрос нашего времени: «Хотим ли мы общество, в котором все продается? Или существуют определенные моральные и гражданские блага, которые не ценятся на рынке и не могут быть куплены за деньги?»

            —Douglas Bell, The Globe and Mail (Торонто)

«[Глубоко] провокационно и интеллектуально наводит на размышления…. То, что делает Сэндел… заключается в том, чтобы подтолкнуть нас к вопросу о том, есть ли у нас основания проводить границу между тем, что подлежит обмену, и тем, что не подлежит обмену, что не может быть сведено к товарным терминам… [] тревожный звонок, чтобы признать нашу отчаянную потребность заново открыть для себя какой-то внятный способ говорить о человечестве».

            — Роуэн Уильямс, Prospect

«Нет более фундаментального вопроса, с которым мы сталкиваемся, чем как наилучшим образом сохранить общее благо и построить сильные сообщества, которые принесут пользу всем. Книга Сандела — отличная отправная точка для этого диалога».

            —Кевин Дж. Гамильтон, The Seattle Times

«Изучаем новую книгу гарвардского философа Майкла Сандела. . . Я поймал себя на том, что снова и снова переворачиваю страницы и говорю: «Я понятия не имел». Я понятия не имел, что в 2000 году «российская ракета, украшенная гигантским логотипом Pizza Hut, унесла рекламу в космос». . . Я знал, что стадионы теперь называются в честь корпораций, но понятия не имел, что теперь «даже заехать домой — это мероприятие, спонсируемое корпорациями». . . Я понятия не имел, что в 2001 году начальная школа в Нью-Джерси стала первой государственной школой Америки, «продавшей права на название корпоративному спонсору». Зачем беспокоиться об этой тенденции? Потому что, утверждает Сандел, рыночные ценности вытесняют гражданскую практику».

— Томас Фридман, New York Times

«Изящно аргументированный, искусно написанный трактат по важным вопросам повседневной жизни».

— Kirkus Reviews (обзор, отмеченный звездочкой)

«В своей новой книге Майкл Сэндел — самый близкий к знаменитости мир политической философии — утверждает, что мы сейчас живем в обществе, где «почти все можно купить». Сандел считает, что по мере того, как рынки проникали во все большую часть жизни, мы перешли от рыночной экономики к «рыночному обществу», превратив мир — и большинство из нас в нем — в товары. И когда Сандел проповедует, мир слушает… Идеи Санделя едва ли могли быть более своевременными.

            — Розамунд Урвин, Evening Standard (Лондон) 

« Что нельзя купить за деньги – отличная книга…. Опираясь на огромное количество увлекательных эмпирических примеров… Сандел объясняет, почему рынки и рыночные рассуждения не должны управлять распределением и распределением всех наших социальных благ. Он приглашает нас к возобновленному обсуждению рыночных принципов в общественной сфере… Книга представляет собой четкую, острую и своевременную атаку на культ рынка, распространяющийся с XIX века.70-е годы.

— Кристиан Олаф Кристиансен и Патрик Дж. Л. Кокберн, European Journal of Social Theory

«Известный политический философ Майкл Сэндел задает вопрос, ставший актуальным в наше время: есть ли что-то, что нельзя купить за деньги? …. Основное беспокойство Сэндела заключается в том, что коммодификация развращает. Существуют определенные блага, такие как образование, природа, здоровье и секс, а также определенные подходы к жизни… которые реализуют ценности и нормы, принципиально несовместимые с теми, которые мы связываем с рынками. Когда рынки вмешиваются в эти товары и подходы к жизни, они «вытесняют» соответствующие ценности и нормы и тем самым искажают и уменьшают их ценность… Сандел внес полезный и, я думаю, долговременный вклад».

— Принц Сапрай, Международный юридический журнал в контексте

Как быть хорошим | The New Yorker

Придя домой, он проявил свои фотографии и рассортировал их. Из тысячи фотографий он мог оставить три. Когда он решил, что изображение стоит сохранить, он отнес его к профессиональному обработчику в Лондоне, и тот вручную закрасил все аспекты изображения, которые он находил неприятными, что означало все свидетельства двадцатого века — автомобили, телеграфные провода. , указатели и, как правило, все люди. Затем он несколько раз корректировал цвета, хотя это было чрезвычайно дорого, пока они не стали именно такими, как он хотел, что было вопросом верности не сцене, как она есть, а идее в его голове.

Помимо его поездок в Венецию и Санкт-Петербург, единственной причиной, по которой он покинул All Souls на какое-то время, была поездка в Америку, чтобы преподавать. У него были назначения в Гарварде, Рутгерсе и Нью-Йоркском университете: ему были нужны студенты, потому что он обнаружил, что обескураживающе трудно убедить старых философов изменить свое мнение. Ему также были нужны студенты, потому что только они могли говорить с ним о философии по двенадцать часов подряд, а затем просыпаться на следующий день, желая заняться этим снова.

Когда он был в Америке, он был вынужден добывать себе еду. Поскольку он не хотел тратить время на выбор или подготовку, он разработал строгие правила, которым мог следовать, не задумываясь. В течение многих лет, по словам его коллеги, он каждое утро готовил одно и то же блюдо на завтрак, которое он считал рецептом максимального здоровья: сосисочки, зеленый перец, йогурт и банан — все в одной тарелке.

Он всегда осознавал, как мало у него времени. Когда ему приходилось переходить из одного здания в другое в большом американском кампусе, он бежал. Но его распорядок был не только для экономии времени: он обнаружил, что постоянно возвращается к одним и тем же мыслям, философским и прочим — именно так работал его разум. «В какой-то момент я провел год в Гарварде, когда он был там в гостях, и мы ходили куда-нибудь пообедать», — говорит Ларри Темкин, философ и бывший его ученик. «Мы каждый раз ходили в одно и то же место, в тайский ресторан, и каждый раз он заказывал карри, а я заказывал что-нибудь с ананасами, рисом и кешью. И каждый раз, когда он говорил: «Ларри, разве это не скучно, не хочешь моего карри?», я отвечала: «Нет, Дерек, я не люблю карри, оно слишком острое для меня». А на следующей неделе мы ходили в тот же ресторан, и он заказывал ту же еду, и я заказывал ту же еду, и он говорил: «Ларри, разве это не скучно, не надо».

«Все, кто следит за мной в Твиттере, уже знают, что я делал прошлым летом».

Тео Парфит женился на американке, поселился за пределами Вашингтона, округ Колумбия, и имел троих детей. Она изучала социальную работу и стала экспертом по семьям. Она писала о том, как сплотить семьи в условиях кризиса и о том, как привлечь семьи к воспитанию детей. Хотя она жила далеко, она поддерживала связь со своими родителями, братьями, сестрами и двоюродными братьями. Она пыталась увидеться с братом, когда он приезжал на Восточное побережье, как он часто делал, чтобы учить, но обычно он не звонил. Он сделал это не для того, чтобы избежать ее, просто ему это не пришло в голову, потому что он думал о философии. Она знала это и старалась не обижаться. Когда они увиделись, он был очень дружелюбен.

Парфит жил рядом со своими родителями в Оксфорде и виделся с ними раз в неделю, во время воскресного обеда. Его мать читала философию, чтобы попытаться понять его работы, но, поскольку Парфит видел ее только с отцом, они не могли много говорить об этом. Его отец был сбит с толку им; он не мог понять, почему он стал философом, — он думал, что ему следовало бы стать ученым. Он безуспешно пытался заинтересовать сына теннисом.

Джоанна изо всех сил пыталась найти работу. Наконец ей удалось получить квалификацию няни. Она забеременела и родила сына Тома, которого воспитывала одна. Через несколько лет она усыновила дочь. Она любила своих детей, но они не делали ее счастливой. Каждые несколько месяцев она звонила Парфиту, чтобы поговорить с ним о том, как она подавлена ​​и как плохо идут дела. Он боялся этих звонков. Затем, когда ей было за тридцать, она погибла в автокатастрофе.

Она не составляла завещания, и после ее смерти из-за ее сына разгорелась мучительная борьба.

Шли годы, и Тео пришел к пониманию того, что, хотя ее брат любит ее, для него просто не важно проводить время со своей семьей. Он был чрезвычайно мягкосердечным, и она знала, что в кризисной ситуации он всегда поможет ей, но углубление связи с его прошлым через преемственность, ценность крови как источника родства — это просто не было частью того, кем он был. Спустя годы Парфит написал ей в письме, что они по-разному отнеслись к своей несчастной семье. Они были как Рейн и Дунай: начинаются очень близко, а потом расходятся — один течет в Атлантику, другой в Черное море.

Где-то в 1982 или 1983 году философ Джанет Рэдклифф Ричардс переехала из Лондона в Оксфорд, расторгнув свой первый брак. Несколькими годами ранее она стала широко известна тем, что написала книгу «Скептическая феминистка», яростную атаку на антирациональные тенденции в женском движении, и преподавала философию науки в Открытом университете. Она была очень красивой и очень женственной. Она посетила семинар, который вел Парфит. Она никогда не встречала никого похожего на него: он явно был странным человеком, но не в обычном смысле. После этого ее поприветствовал Амартия Сен, друг, который преподавал на семинаре, и, когда она ушла, Парфит спросил Сена, кто она такая.

Д.П.: Я читал некоторые из недавних работ Сэма Шеффлера, и он утверждает, что люди заботятся о будущем человечества гораздо больше, чем они думают.