Читая текст, представляй картину и ищи секреты речи которыми воспользовался писатель

1. Перепишите текст 1, раскрывая скобки, вставляя, где это необходимо, пропущенные буквы и знаки препинания. Текст 1 В тундр.. – в..сна. Со..нце дру … жески подмигива..т, посылая луч.. света из-под ни(з/с)ких обл..ков. Звенят большие(3) и малые руч..и со стоном взламывают..ся р..чушки в г..рах. Вода всюду(1). Ступ..ш.. ногой в мох – и мох сочит..ся. Трон..ш.. мшист..ю коч..ку – и сверху появит..ся вода. Стан..ш.. ногой на л..док – и из-под л..дка брызн..т вода. Сейчас вся тундра это разр..стающееся б..лото. Оно ж..вёт в(з/с)хлипыва..т под с..погами. Оно мя(г/х)кое, п..крыто ж..лтой прошлогодн..й тра(в/ф)кой и в..сенним мхом, похож..м на ц..плячий пух. В..сна ро(б/п)ко вход..т в тундру оглядыва..т..ся. (4) Вдруг зам..рает(2) под напором х..лодного ветра но (не)останавлива..т..ся а идёт дальше. 2. Сделать морфологический разбор слов: в тундре, из-под облаков, замирает, не останавливается, подмигивает, мягкое, большие. 3. Сделать фонетический разбор слов: низких, станешь, живёт. 4. Сделать синтаксический разбор предложения: Сейчас вся тундра – это разрастающееся болото. Весна робко входит в тундру, оглядывается. 5 . Сделать морфемный разбор слов: подмигивает, речушки, прошлогодней, холодного, весенним, останавливается. 6. Поставьте знак ударения в следующих словах. Торты, облегчить, красивее, квартал. 7. Над каждым словом напишите, какой частью речи оно является. Запишите, какие из известных Вам частей речи отсутствуют в предложении. В середине апреля из Африки возвращаются на родину соловьи. 8. Выпишите предложение с прямой речью. (Знаки препинания не расставлены.) Расставьте необходимые знаки препинания. Составьте схему предложения. 1) По словам Дениски всё стихотворение он выучил наизусть 2) Дениска робко сказал что не понял вопрос Раисы Ивановны 3) Раиса Ивановна громко произнесла Дениска прочтёт стихи русского поэта Некрасова 4) Что ты так сбивчиво декламируешь стихотворение Дениска. 9. Выпишите предложение, в котором необходимо поставить запятую/запятые. (Знаки препинания внутри предложений не расставлены.) Напишите, на каком основании Вы сделали свой выбор. 1) Маша любит рисовать пейзажи акварельными красками. 2) Возьми-ка со стола новые кисти и акварельные краски! 3) Сначала друзья прорисуйте контуры предметов. 4) В художественной школе мы рисуем пейзажи и натюрморты. 10. Выпишите предложение, в котором необходимо поставить запятую. (Знаки препинания внутри предложений не расставлены.) Напишите, на каком основании Вы сделали свой выбор. 1) Всю ночь зима вязала кружевные узоры и щедро раздавала наряды деревьям. 2) Исчезают последние островки снега и на свет пробивается зелёная травка. 3) Снег заботливо укутал все деревья и белой накидкой покрыл землю. 4) Вот показалось долгожданное солнце и залило всю окрестность ярким светом. 11. (1)Жил у нас в доме огромный толстый кот Иваныч. (2)Мы все его любили за добрый нрав. (3)Только увидит нас утром – сразу подбежит, начнёт мурлыкать, об ноги тереться. (4)Нам даже казалось, что по своему характеру и уму кот больше походил на собаку. (5)Он и бегал за нами, как собака: мы на огород – и он следом, мама в магазин – и он за ней. (6)А возвращаемся вечером с реки – Иваныч уж на лавочке возле дома сидит, будто нас дожидается. (7)В старом доме мы прожили несколько лет, потом переехали в другой. (8)Переезжая, мы очень боялись, что Иваныч не уживётся на новой квартире и будет убегать на старое место. (9)Но наши опасения оказались совершенно напрасными. (10)Попав в незнакомое помещение, Иваныч начал всё осматривать, обнюхивать, пока наконец не добрался до маминой кровати. (11)Тут уж он почувствовал, что всё в порядке, вскочил на постель и улёгся. (12)В обед кот мигом примчался к столу и уселся, как обычно, рядом с мамой. (13)В тот же день он осмотрел новый двор, посидел на лавочке перед домом, но на старую квартиру не ушёл. (14)Значит, не всегда верно, когда говорят, что собака людям верна, а кошка дому: вот у Иваныча вышло совсем наоборот. (По Г. Скребицкому) Определите и запишите основную мысль текста Какой факт, по мнению автора текста, свидетельствует о том, что Иваныч был ласковым котом? Запишите ответ. В предложениях 9−11 найдите слово со значением «чувство тревоги, беспокойство». Выпишите это слово Определите, какой тип речи представлен в предложениях 10−13 текста. Запишите ответ В предложениях 4−6 найдите антоним к слову «утром» и выпишите его.

впр 7 класс русский язык перепишите текст вставляя пропущенные буквы​

9. Дайте развернутый ответ на вопрос. Объем письменной работы- 60-80 слов. (15 баллов) Сравните отрывок из текста и иллюстрацию: общее, различия, дета … ли. Соответствует ли иллюстрация содержанию эпизода, настроению, которое он вызывает? Почему вы так считаете?​

8. Заполни таблицу примерами из текста произведения «Тёплый хлеб» К. Г. Пaустовского. Сделай вывод, как сказочные (фантастические) элементы помогают п … онять характер героев? Элементы фантастики и реальности Фантастический мир Образы Реальный мир Людей Животных Явления природы Поступки героев Вывод​

1. Прочитайте текст. На его основе составьте и напишите инструкцию по починке велосипеда. Заменяйте глаголы 1 лица на глаголы повелительного наклонени … я или неопределенной формы. КАК ЗАКЛЕИТЬ ВЕЛОСИПЕДНУЮ КАМЕРУ Одно из частых повреждений велосипеда — прокол камеры. Это повреждение нужно уметь устранять самостоятельно. Прежде всего установим место прокола. Для этого слегка надуем камеру и быстро опустим еѐ в воду. По пузырькам воздуха, которые появятся на месте повреждения, определим место прокола. Его тут же обведѐм карандашом или ручкой. Затем камеру насухо вытрем и тщательно зачистим шкуркой на 1,5—2 см вокруг повреждения. Для починки вырезаем из старой, ненужной камеры или тонкой резины заплатку и также зачищаем еѐ. Размер заплатки должен быть несколько меньше пространства, зачищенного на камере. Камеру и заплатку смазываем резиновым клеем. Клею даѐм подсохнуть и повторяем смазывание. Потом заплатку накладываем на повреждѐнное место и крепко прижимаем к нему. Через 20—30 минут камерой можно пользоваться. («Полезные советы») 2. Самостоятельно составьте и напишите инструкцию по приготовлению любого блюда на ваш выбор. Придерживайтесь повествования делового стиля.

Опридилите и зпешити основную мысль текста Для современного среднего европейца Киевская Русь представляетсядальней окраиной средневековой Европы. (2)Н … о это не так. (3)На самомделе Киевская Русь — одна из крупнейших держав средневековой Европы,которая имела важное историческое значение для судеб народов и госу-дарств Запада, Востока и даже Севера.(4)Напомним: от сравнительно небольшого союза славянских племёнРусь выросла до огромной державы, объединившей все восточнославян-ские племена, многие литовские, латышские племена Прибалтики и мно-гочисленные финно-угорские племена северо-востока Европы. (5)Причёмлитовцы и карелы, мордва и латыши, эстонцы и чуваши — все они не чув-ствовали себя порабощёнными, а были вовлечены в процесс общего развичтия Киевской Руси.(6)Молодое государство Русь, обозначившееся в начале IX века, оченьскоро стало известным во всех концах Старого Света. (7) Английские, нор-вежские и французские короли стремились завязать брачные связи с ве-ликими князьями Киева. (8)Византийская империя была постоянным тор-говым партнёром Руси, а на востоке русские купцы плавали по всемуКаспийскому морю, сверблюжьими караванами доходили до Багдада и,вероятно, до Афганистана.(9)Русь не только стала известна в Европе, она стала привлекательнымместом службы для иностранцев. (10) Шведские искатели приключенийварягистремились проникнуть на Русь и примкнуть к русским замор-ским экспедициям или наняться на службук киевскому князю.(11)Подданные Киевской Руси не чувствовали себя живущими за три-девять земель от центров цивилизации Запада и Востока. (12)и это оченьпросто подтвердить русскими летописями. (13)Например, летописец Не-стор в своём бессмертном историческом труде «Повесть временных лет»знал об основных торговых путях континента и легко ориентировался вгеографии тогдашнего мира — от Британии на западе до Китая на востоке.(14) Упоминает он и индийских брахманов, и далёкую Индонезию, нахо-дящуюся «на краю земли».(15)Люди Киевской Руси, входя в культурные ареалы Востока и Запа-да, очень быстро овладели и византийской, и западноевропейской культу-рой, и русские города явились соучастниками создания общеевропейскогохудожественного стиля.​

|Выпишите, раскрывая скобки, ряд, во всех словах которого пишется ННВ выписанном ряду для каждого случая укажите условия выбора написания HH.|||111) и … скусствен,нные цветы, кожа(н,нная куртка, имя прославлен,нно2) копчё(н,нная на костре, заморожен,нные ягоды, военные пунктуал -ны и организова(н,нны3) простужен,нно кашлял, беше(н,нный натиск, вы очень ответсвен,нны4) решё(Н,н)ая задача, покупка упакова(н,нн)а, нечище(н,нная картоткаОтвет.Поставьте знак ударения в следующих словах./ог, фланговый, кухонный.​

Помогите пожалуйста все это сделать

Помогите пожалуйста все это сделать

Помогите пожалуйста сделать все эти

Ким Нам Чжун — южнокорейский писатель в поисках сахалинского медведя

15:17 11 сентября 2019.

Наталья Голубкова

Детский писатель из Республики Кореи Ким Нам Чжун побывал на Сахалине, чтобы поймать вдохновение, узнать интересные факты, которые пригодятся при написании очередной книги, и… встретить «ком». По-корейски это медведь. Такая небезопасная цель — не единственная, в хорошем смысле, странность автора более 40 книг и путешественника, объехавшего полмира. Он рассказывает юным читателям только о том, что узнал и испытал сам. Чтобы написать книгу о «военно-самолетной» компьютерной игре, Ким Нам Чжун прошел спецкурс и выучился на пилота истребителя. Перед тем, как писать о белых медведях, на научном судне отправился на Северный Полюс. А для создания произведения о регате нанялся простым матросом на корейский парусник и побывал на гонках в Японии. В путешествия писатель часто берет сыновей-подростков, с которыми договорился — до института никаких смартфонов, только реальная жизнь, полная открытий. Чтобы все было по-честному, Ким Нам Чжун сам отказался от гаджета. В беседе с корреспондентом ИА Sakh.com необычный автор поделился впечатлениями о Сахалине и рассказал, как умудрился за свои 47 лет потерять 16 велосипедов. Благодарим главного редактора газеты «Сэ корё синмун» («Новая корейская газета») Викторию Бя за знакомство с писателем и последовательный перевод.

— Ваша биография — сама по себе книга, причем, обо всем на свете. И теперь в ней есть глава про Сахалин. Расскажите о цели вашего приезда сюда.

— Я приехал по программе комитета по культуре и искусству Республики Кореи. Эта программа дает писателям возможность бесплатно посещать разные страны, немного пожить там, вдохновиться. Можно отправиться в Италию, Францию, Монголию и другие места. Я выбрал остров Сахалин. Приехал 5 июля и пробыл здесь два месяца. Я уже был в вашей стране, но на Сахалине — в первый раз. У меня есть большой интерес к России, к природе и к людям, которые здесь живут.

— Вы хотите написать книгу про наш остров?

— Книга конкретно о Сахалине пока не задумывалась. Но есть идея написать о том, как отец с сыном путешествуют через Россию и европейские страны до Африки на велосипедах, начиная с Владивостока. Такое было на самом деле, только реальные путешественники проделали путь на мотоциклах.

— Думаете повторить этот маршрут, чтобы потом написать о нем?

— Я хотел бы проехать по этому пути, но пока не хочу раскрывать всех секретов. Если рассказать подробно об идее, получится, что я перескажу содержание будущего произведения. Дело в том, что я всегда сначала на собственном опыте что-то пробую, а потом пишу об этом детские книги. Для меня главное, чтобы в изложении не было никакой неправды. Ради книг я путешествовал по Европе пешком, учился на пилота, ходил под парусом, отправлялся на Северный Полюс, чтобы увидеть белых медведей… На Сахалине я как раз дописывал книгу про белых медведей, отрабатывая фактуру с Северного Полюса и, конечно, собирал материал для следующих книг.

— Я знаю, что одно из ваших произведений включено в список обязательной литературы для чтения в начальных классах.

— Да. В Корее недавно появилась образовательная программа для школьников «Прочесть всю книгу». В течение месяца дети изучают какое-то одно произведение, но не просто читают его, а как бы проживают. Если главный герой отправляется в поход и ночует в палатке, класс с учителем тоже идет в поход. Если он готовит какое-то блюдо, ученики тоже это делают. Или едут куда-то на велосипедах все вместе. Это очень хороший способ заинтересовать чтением. В Корее, как и в других странах, дети и подростки, к сожалению, стали читать намного меньше. Чтобы популяризировать чтение, я постоянно встречаюсь со школьниками. В год посещаю около ста школ и даже больше по всей стране. В маленькой деревенской школе может быть всего 15 учеников, но я с радостью еду к ним. На самом деле, маленькая школа — это даже интереснее. Я больше люблю общение в узком кругу. В большой школе учатся человек 300, и все они одновременно собираются на встречу со мной. Мы общаемся около трех часов. Я рассказываю о путешествиях, о том, как создавалась та или иная книга, дети спрашивают о планах. Летом и зимой я пишу книги, а со школьниками встречаюсь осенью и весной. Раньше я был профессором в университете, преподавал детскую литературу четыре года, но это отнимало много времени и мешало писать книги. Сейчас тоже читаю лекции, но намного реже.

— Что больше всего удивило вас на Сахалине?

— Люди. В Корее хватает новостей из России, но они больше касаются каких-то происшествий, не очень хороших вещей. А когда я приехал сюда, увидел совершенно мирную картину: наши соотечественники живут душа в душу с россиянами. Я такого даже не ожидал. Люди очень дружелюбные. Я объездил много стран и такое мирное, гармоничное сосуществование представителей разных национальностей видел разве что на Кубе. Сахалин дал мне очень много впечатлений, большую теплоту. Когда-то я даже не мог представить, что приеду в Россию и мне будет здесь так хорошо. На самом деле, программа рассчитана на три месяца, но из-за того, что начинается учебный год, мне нужно было возвращаться. Мне очень жаль, что я не использовал этот третий месяц, прямо не хватило его, хотелось остаться у вас еще.

— Расскажите о своем самом необычном путешествии.

— Для меня очень важна подготовка к написанию книги, сбор материала, поэтому многое испытываю на себе сам. Например, для того, чтобы написать книгу о компьютерных играх, где говорится об управлении военным самолетом, я десять лет назад пошел и записался на спецкурс подготовки пилота истребителя. Прошел строгий отбор, выучился и получил удостоверение второго пилота со статусом «народный летчик». Это обучение было приурочено к 60-летию образования военно-воздушных сил Республики Кореи. Кстати, когда нас, пилотов-выпускников, показывали по телевизору, я потерял сознание в прямом эфире. Не знаю, почему так случилось. Надо мной потом посмеивались — ну как так можно было, в прямом эфире отключиться! Вспоминаю этот случай со смехом. Ну а если продолжать тему путешествий — чтобы написать книгу о белых медведях, я на научном судне отправился на Северный Полюс. Для книги о кругосветном путешествии юноши в 17 веке прошел на судне по торговому пути следующим маршрутом: Корея, Япония, Индонезия, Африка, Европа, Нидерланды, Куба, Мексика, Филиппины и потом уже Южной Корея. И там же потом побывал герой моей книги. А перед тем, как сесть за книгу о путешествии на велосипеде, я проехал несколько раз по всей Корее на этом транспорте.

— Как писательство стало вашей основной работой?

— 13 лет назад я решил, что для меня это больше не хобби, а именно профессиональная деятельность, и уволился из известной американской спортивной фирмы, где был начальником отдела. А до этого приходилось писать по ночам, так как днем совсем не было возможности. Теперь я могу уделять творчеству столько времени, сколько нужно. Мои книги рождаются сериями. Например, серия про море. Первая — «Школа на горизонте», о парусниках. Вторая — «Я — ветер», о кругосветном путешествии. И третью сейчас заканчиваю, о белых медведях.

— К сожалению, для российских читателей доступны только единичные экземпляры, переведенные на русский язык, поэтому расскажите пожалуйста вкратце сюжет какой-нибудь своей книги.

— Если вам интересно, конечно, расскажу. Про «Школу на горизонте». Дело в том, что когда я увидел парусники, просто влюбился. Я видел и «Палладу», и «Надежду», побывал на них. Так как Корея — маленькая страна, не хватает простора, мне хочется, чтобы у наших школьников было развито воображение, чтобы они расширяли кругозор, читая книги. Хочется показать ребятам, насколько мир широк и велик. Поэтому и были задуманы книги из серий «Море», «Суша» и других.

Для написания «Школы на горизонте» я нанялся простым матросом на корейский парусник и на нем побывал в Японии на ежегодной регате. Сюжет книги такой. Парусные суда из Кореи, России, Японии и Китая готовятся к старту, и у капитанов возникает вопрос о спорных территориях. У Японии спор с Россией по поводу Курил, у Кореи и Японии — по поводу островов Токто, у Китая с Японией тоже есть спор… Капитаны поставили на кон, можно сказать, честь страны, решив, что если, например, проигрывает Россия, она должна, возвращаясь в свой порт, явить на всеобщее обозрение надпись — признаю, что Курилы японские. Это была невероятно сильная мотивация к победе, ведь никто не хочет признавать такое! Корейское судно было самым маленьким, оно явно не могло бы стать лидером гонки, условие которой — идти только на силе ветра, не заводя двигатель. Но во время гонки поднялся ветер, стал надвигаться тайфун, и благодаря этому корейское судно вырвалось вперед, ведь у него были вертикальные паруса, которые хорошо противостоят встречному ветру, хорошо используют его, а у остальных — широкоформатные. У маленького судна появился реальный шанс победить, но буквально в полшаге от финиша раздался сигнал SOS, который подало северокорейское рыболовное судно. Южнокорейское судно приняло решение остановиться, потому что человеческая жизнь важнее всего. Увидев это, все остальные участники гонки включили двигатели, то есть признали свое поражение из уважения к поступку южнокорейского капитана. В этом — их победа, в величии духа. Они не стали пользоваться ситуацией и рваться к финишу. Мне хотелось донести до своих маленьких читателей, что нет ничего важнее человеческой жизни.

— А почему книга называется «Школа на горизонте»?

— Там есть еще семейная линия. Капитан южнокорейского судна очень любил свое занятие, он дневал и ночевал на паруснике и забросил ради этого свою семью. Его дочь была очень обижена на него, и за мать, и за себя, потому что он совершенно не уделял им внимания. А дочь была в сборной страны по яхтенному спорту. И чтобы победить в важном споре и выиграть гонки, отцу требовались ее умения, ее помощь. Она согласилась, но поставила условие, что заберет у отца это судно по окончании соревнований и продаст его на запчасти, независимо от того, победят они или проиграют, чтобы он проводил с семьей больше времени. Отец согласился. В финале дочь действительно забрала судно, но не стала продавать его, а сделала на нем плавучую школу для юных мореплавателей.

— Очень интересно. Для какого возраста эта книга?

— В основном мои книги рассчитаны на детей от 10 лет и старше. Думаю, взрослым тоже нравится их читать.

— На какие языки переводились ваши произведения?

— На китайский и итальянский. Есть книга рассказов, переведенная на русский, называется «Королева улыбки», я вам ее сейчас подарю.

— Спасибо! А есть ли у вас какой-то личный опыт, кроме путешествий, который лег в основу сюжета?

— Да, однажды я написал о том, как мы с семьей сажали рис рядом с нашим домом. Мы живем в городе Кванджу, и прямо рядом с нами находится поле. Вместе с другими энтузиастами мы придумали экологический проект: решили выращивать рис безо всяких химикатов, полностью экологично. Посадили его вместе с детьми и даже собрали неплохой урожай, но все равно остались в минусе, потому что столько времени и усилий потратили на этот процесс! И много денег ушло на перекусы во время работы (смеется). Но зато потом я написал про это книгу, и с ее продажи все расходы покрылись.

— Книга вашей мечты — о чем она? Та самая, которая еще впереди, но о которой вы думаете уже сейчас.

— Все, что я пишу, основано на реальных событиях, а мне хочется создать что-то фантастическое. Хоббиты, кольцо всевластия, Нарния — все это мне очень нравится. Интересно создать свой выдуманный мир. Я уже лет 15 об этом мечтаю и когда-нибудь обязательно воплощу в жизнь.

— Расскажите о своей семье. У вас, как у героя «Школы на горизонте»? Или проводите с родными много времени?

— Моя семья — жена и двое сыновей 14 и 16 лет. Дочки нет, к сожалению. Дома у нас нет телевизора, мы не любим тратить на него время. А еще я не пользуюсь смартфоном, и дети тоже. Я договорился с ними — не будет смартфонов, но зато я буду исполнять ваши желания, мы вместе будем весело проводить время, гулять, играть, общаться, путешествовать. На самом деле, мне проще и дешевле было бы купить им по смартфону и пусть бы сидели в Интернете (смеется). Но мне хочется как можно чаще быть с ними рядом, пока они совсем не выросли и у них не началась своя жизнь. Кино, концерты, компьютерные игры, робототехника, путешествия — нам нескучно вместе.

— На какое время рассчитан этот эксперимент?

— До того, как сыновья поступят в институт. Так мы договорились. Иногда, конечно, они просят отменить наш уговор, бывает такое, но в итоге мы решаем продолжать.

— У вашей жены тоже нет смартфона?

— Жене он требуется по работе, она им пользуется. Кстати, еще я договорился с детьми взобраться на все вершины, которые есть в Корее, покорить их. В прошлом году мы с младшим сыном прошли пешком от Франции до Испании, поход длился два месяца. А со страшим мы проехали по всей Корее на велосипедах. Если ты так путешествуешь, ты можешь написать хорошую книгу. Про путешествия на велосипеде у меня четыре книги. Хотите, расскажу, какой я поставил рекорд по велосипедам?

— Какой?

— Я потерял 16 велосипедов за свою жизнь. 12 в детстве, до того как поступил учиться, и 4 во взрослом возрасте. У меня изумительная, великолепная мама, которая меня ни разу не отругала, а просто каждый раз покупала новый велосипед. Но теперь я не теряю велосипеды, потому что жена сказала мне, улыбаясь, — милый, если потеряешь еще один, можешь про велосипеды совсем забыть. И с тех пор я стал внимательнее следить за своим другом на колесах, всегда пристегивать его.

— Забавная история! Мне кажется, у нас с вами много общего, я тоже не смотрю телевизор, езжу на велике и постоянно все теряю.

— Да, действительно, что-то есть. А однажды я организовал общество любителей велосипедов, и с ребятами мы совершали путешествие. Брали старшеклассников и студентов и на неделю или на десять дней отправлялись куда-нибудь. Каждый день проезжали по сто километров, даже в дождь. Самое главное в таких поездках — показать, что нет отстающих, потому что каждый день отстающий менялся, ему помогали и он на следующий день вырывался вперед. Так и в жизни, важно об этом помнить и не опускать руки, если вдруг ты в чем-то отстал.

— Да, это важная мысль, особенно для подростков, которые иногда излишне категоричны к себе и окружающим. Хочу вам задать последний вопрос — про медведей. Зачем вы так хотите встретиться с хозяином наших лесов на Сахалине, ведь это опасно.

— Дело в том, что в Корее медведь — это во многом символ, через который можно рассказать множество историй. Для ребенка это милый дружочек, для взрослого — страшный зверь, но при этом важный представитель охраняемого вида. У нас много легенд, связанных с медведями. Мне как писателю этот очень зверь интересен. В Корее все мишки пересчитаны и чипированы, их мало, всего 65, и они маленького размера, не такие, как здесь. Поэтому в Корее у медведя имидж такого безобидного, животного, ми-ми-ми. Если вдруг у нас на дороге появляется мишка, сельчанин просто палочкой может прогнать его. А вот если бы я здесь увидел медведя, сфотографировал его и показал корейским детям, у них было бы совершенно другое восприятие. На самом деле, я пообещал своим юным читателям, что вот поеду в Россию, на Сахалин, увижу мишек и потом расскажу вам о них. К тому же символ России — бурый медведь. Мне кажется, это очень подходит: если медведь тебе друг, он самый верный друг, а если враг, то самый страшный враг. Мне хочется чтобы дети в моей стране умели широко воспринимать мир и чтобы у них был широкий кругозор. Для них мои истории о встрече с российским медведем стали бы хорошим подарком, но, к сожалению, я не увидел ни одного хищника, хоть и пытался, выезжал с охотником в лес в Макаровском районе. Видел только огромные следы и кучки, которые медведь оставил после себя. Ну что ж, значит, будет повод еще раз к вам приехать. Зато я увидел, как лосось идет на нерест, и очень впечатлен.

Акунин объяснил, чем отличаются детективы Агаты Кристи и Конан Дойла

Илья Богомолов

Известный автор рассматривает написание книг только как удовольствие.

Борис Акунин известен, прежде всего, как создатель сыщика Эраста Фандорина. Фото: Russian Look

По случаю выхода новой книги Бориса Акунина «Просто Маса» журнал «Букмейт» провел с писателем прямой эфир во «ВКонтакте» и опубликовал наиболее яркие его ответы.

64-летний мужчина рассказал о начале своей литературной деятельности и пользе интернета в современный период. Выяснилось, что раньше он посылал специальных людей в архивы, чтобы они добывали для него там информацию, потому как у самого писателя аллергия на книжную пыль. С появлением доступа к Сети такая необходимость отпала.

Создатель Эраста Фандорина поделился, что не использует современные ноу-хау в виде планшетов и голосового набора — ему нужна клавиатура и интернет. Кроме утренней чашки кофе у него нет особых писательских ритуалов, но есть правило, благодаря которому он работает продуктивнее. Заключается оно в том, чтобы рассматривать написание книги только как удовольствие.

«Когда я чувствую, что перестал получать удовольствие, я останавливаюсь и ни строчки больше не пишу. Но не ухожу в запой — есть и такое ноу-хау, которым пользуются некоторые мои знакомые, — а вместо этого перемещаюсь в другое место, беру книгу, над которой работаю параллельно и по которой соскучился, и продолжаю работать уже с ней», — рассказал Акунин.

«Это как паршивый затяжной грипп»: Борис Акунин рассказал, как переболел коронавирусомДесять дней писатель провел с температурой в 39 градусов.

Также он объяснил, чем отличаются детективы Агаты Кристи и Артура Конан Дойла. По его словам, писательница использует мастерство сюжета — у нее никогда не угадаешь, кто убийца. А создатель Шерлока Холмса же оперирует атмосферностью, эмоционально переносит читателя в другой мир. Акунин признался, что старается быть ближе ко второму стилю, чтобы его книги перечитывали снова, даже когда злодей уже известен.

Литературное мастерство – Новости – Окна роста – Национальный исследовательский университет «Высшая школа экономики»

Что такое литературное мастерство сегодня? Возможно ли ему обучить? Есть ли у такого обучения алгоритмы? Какие способности необходимы (если необходимы) человеку, который желает обучаться литературному мастерству? Рассказывают преподаватели и мастера магистерской программы «Литературное мастерство».

 

Михаил Павловец, заместитель руководителя департамента общей и прикладной филологии

В моем представлении «литературное мастерство» сегодня – это переосмысленное под влиянием западных курсов Creative Writhing образование, которое некогда давали Высшие литературные курсы или Литературный институт имени А.М. Горького. Только тогда «литератор», «литературный работник» – это была профессия, а сейчас – это набор некоторых взаимосвязанных компетенций, прежде всего – речевых. От американской писательницы российского происхождения Лары Вапняр, ведущей курс Creative Writhing в Университете Нью-Йорка, я слышал, что еще в 2000-е годы в США до 70% студентов инженерных специальностей некоторых вузов США выбирали майнор по CW. Дело не в том, что все они хотели стать профессиональными писателями (под чем подразумевается – жить на деньги, заработанные литературным трудом), хотя, возможно, среди обучающихся на CW есть и такие. Но скорее одни руководствуются тем, что им еще в школе нравилось читать интересные книги и писать интересные сочинения – почему бы не выбрать это в качестве дополнительных образовательных треков; другие – возможно, более прагматичные граждане – понимают, что владение письменной речью сегодня – неплохо конвертируемый товар, где бы ты ни работал (благодаря интернету мы все стали гораздо больше читать, чем еще 20-30 лет назад, и владеть письмом на хорошем уровне, чтобы тебя читать было легко и приятно, – не лишнее умение). Конечно, есть и те «осумасшедшевшие безумцы» (было такое арт-товарищество), кто мнит себя будущим Стивеном Кингом или Сергеем Довлатовым.

Взрастить в человеке писательский дар – конечно, невозможно, и малоодаренный человек, прослушав такой майнор или даже закончив писательскую магистратуру, вряд ли покинет их хотя бы среднеодаренным человеком. Но вот дать основы литературного ремесла, а заодно немного подтянуть культурный уровень и расширить –горизонт эстетической восприимчивости вполне возможно, и для человека небездарного это будет полезно. Алгоритма я тут не вижу, но вижу два важнейших инструмента:

1) читать самые разные книги – и непременно говорить о прочитанном;

2) писать, пробуя себя в самых разных жанрах – от нарративных миниатюр до рецензий – и непременно обсуждать написанное.

Я общался с немалым числом выпускников и Литинститута, и ИЖЛТ (где сам одно время преподавал) – самое важное для них было не те курсы, что они там прослушали, а те мастер-классы и творческие лаборатории реальных профессионалов своего дела (необязательно великих писателей или журналистов, но обязательно – талантливых педагогов и харизматиков),  которые ими посещались. Помню, к примеру, что в ИЖЛТ в мастер-классе замечательного современного поэта Дмитрия Веденяпина тот учил ребят слушать свои и чужие стихи – и… жонглировать, считая, что последнее – отличный способ ощутить ритм. Кислых отзывов об этом мастер-классе я не слышал. В этом смысле «литературное мастерство» мало отличается от мастерства художника-живописца, музыканта или актера: всем им нужна среда, всем им нужно изучать, что делают другие, пробовать перо – и непременно обсуждать с заинтересованными лицами получающееся или не получающееся, получать «фидбэк», пардон за мой французский. «Без резонанса лирика немыслима», – писал Борис Пастернак. Думаю, и музыка, и живопись, и актерское мастерство без него также маловероятны.

Базовая способность, необходимая человеку для обучения литературному мастерству – слышать слово. Если человек туг на ухо, если ему на ухо наступил литературный медведь, то, может быть, такой человек чего-нибудь новое для себя и узнает, но вряд ли он чему-то по-настоящему научится. А «литературное мастерство» – это не столько про знание, сколько именно про «мастерство», про умение: можно быть довольно невежественным человеком (скажем, ни Маяковский, ни Есенин великой эрудицией не страдали, хотя и были восприимчивы ко всему новому) – и быть при этом замечательным художником слова. И это отличает литератора от музыканта или от живописца (тут глаз важнее «шестого чувства», которым мы ощущаем слово). Ну и вторая, не менее важная способность – быть первым взыскательным читателем тобою написанного. Далеко не все способны объективно оценивать не только собственные умственные способности, но и способности писательские: радость от того, что что-то вышло из-под твоего пера, затмевает способности критического суждения, умение отстраненно посмотреть на свой текст – как на текст другого человека. Тут, конечно, тоже важно чувство меры, иначе текст никогда не будет выпущен из рук его автора… но без этого нельзя. И, боюсь, обе перечисленные мною способности – более врожденные, нежели благоприобретаемые.

Если бы человек, который хочет обучиться литературному мастерству, попросил у меня совет, я бы ему рассказал все то, что уже изложил выше, после чего бы порекомендовал сходить на день открытых дверей программы магистратуры НИУ ВШЭ «Литературное мастерство», списаться с его выпускниками, пообщаться с руководителем – Майей Александровной Кучерской, замечательным писателем, критиком – и организатором.

Майя Кучерская, профессор, академический руководитель образовательной программы «Литературное мастерство»

Магистерская программа «Литературное мастерство» остается моим профессиональным и личным счастьем. До сих пор радуюсь, что четыре года назад, когда она затевалась, руководство Вышки не испугалось этого экзотического и совершенно неведомого российской науке зверя – до нас подобных магистратур в России не существовало – наоборот, отреагировало очень живо, с большим интересом и впустило нашу творческую программу на территорию академического, научно-исследовательского университета.

Программа получилась успешной, к нам довольно трудно поступить, конкурс у нас в среднем – 6-7 человек на место. Для гуманитарной программы с не для всех понятым выхлопом – это много.

Разумеется, это только в России не было ничего подобного – в Англии и США магистерские программы по creative writing существуют давно, около полувека. Но там все устроено по-другому. В Америке конкурс абитуриентов на лучшие магистерские программы по creative writing – в среднем 400 человек на место, и вот почему. Поступив в американскую литературную магистратуру, ты на два года получаешь убежище. Комнату в общежитии, письменный стол, стул, огромную университетскую библиотеку. Плюс стипендию, иногда зарплату за несколько часов преподавания, все. Курсов нужно взять совсем немного, главное – творческие семинары с гуру раз в неделю. Остается куча свободного времени! Но в этом и заключается писательский рай. Писателю ведь больше ничего и не надо, кроме единственной волшебной возможности – сочинять. В свободное время он пишет. И за два года магистратуры, при известном усердии, ты можешь сочинить первую книгу. Литагенты тебя уже давно выследили, они дежурят около лучших программ, читают тексты студентов, ищут будущих звезд. Так что поступив в магистерскую программу Айовского университета, например, ты делаешь первый и очень важный карьерный шаг к успеху и признанию. И все же у меня немного другая идея.

Мне очень хотелось, с одной стороны, растить писателей грамотных в ремесленном отношении, ясно понимающих, как создать хороший текст – концовку не провалить, персонажей создавать убедительными – в русской современной литературе с этим дело обстоит не всегда хорошо. С другой стороны, воспитывать авторов начитанных и образованных, с третьей, вооруженных профессиональными навыками для выживания. Поэтому у нас помимо общеобразовательных курсов, столько прикладных – сценарное мастерство, которое ведет замечательный писатель и сценарист Марина Степнова, искусство сочинения комиксов, литературное редактирование, копирайтинг, сценарии компьютерных игр, которые тоже преподают практики. Поэт и эссеист Сергей Гандлевский учит наших ребят писать эссе, критик и поэт Лев Оборин – рецензии, драматург Валерий Печейкин – пьесы, Юрий Сапрыкин рассказывает о постсоветском искусстве и кино.

Но в центре все равно творческий семинар, который у будущих писателей мы ведем вместе с Мариной Степновой. На наши занятия постоянно приходят с мастер-классами и писатели – Ольга Славникова, Людмила Улицкая, Дмитрий Быков, из нового поколения – Евгения Некрасова, Алиса Ганиева. Все рады и готовы, потому что представления о том, что и литературному ремеслу можно и нужно учить, незаметно приживается даже на глинистой русской почве.

Методики у нас простые. Немного теории и очень много практики – студенты постоянно пишут этюды, потом рассказы, потом повести, кое-кто – романы, мы все это постоянно обсуждаем. Только уста к устам, ручная работа, все построено на живом отклике и общении. Конечно, мы постоянно читаем учебники по литмастерству, но признаться, они во многом повторяют друг друга и все равно учитывают не всё… Но это обычное дело.

Насколько все это эффективно? Можно ли научить писать? В прошлом году у нас был первый выпуск. Половина ребят уже опубликовали свои выпускные тексты в лучших литературных журналах, кто-то получил литературные премии. Все, кто хотел, преподают творческое письмо на литературных курсах, в хороших школах, кстати, и в Вышке – и в нашей программе, и у журналистов. Знаю, что ими довольны, их любят, и студенты, и коллеги.

Для меня все это выглядит как оправдание этой затеи. Чувствую себя счастливой.

Марина Степнова, писатель, сценарист, профессор департамента истории и теории литературы, преподаватель в программе «Литературное мастерство»

Как многие советские дети из интеллигентных семей, я очень рано, бурно и безразборно начала читать. Прибавьте сюда богатое воображение – и получите идеальный агар-агар для появления очередного чокнутого сочинителя. Так и случилось. Стихи я начала писать в 16 лет – потому что в этом возрасте не писать их практически невозможно. Лопнешь. А потом стихи вдруг закончились – разом. Понятия не имею, почему. Как ангел отлетел. И я, довольно поздно, уже после 25 лет, начала писать прозу. Потому что больше деваться было некуда.

Романы, в том числе мои, всегда начинаются с вопросов, с того, что меня по-настоящему беспокоит. Это должен быть прямо очень серьезный вопрос, который хорошо чешется и зудит, потому что пишу я долго, медленно – годами – и, значит, беспокойства тоже должно хватить на годы. Это от стихотворения можно отделаться за пару часов. Большой текст с наскока не напишешь.

Сегодня бытует странное, я бы сказала – дикое мнение, что научить кого-то писать невозможно. Мол, все от Бога, от Музы или даже от ноосферы земли. Это очень забавно, потому что те же люди не сомневаются в том, что композитором, музыкантом-виртуозом или художником можно стать только после долгих лет усердной учебы.

На самом деле это просто очень разные вещи – талант и мастерство. В принципе научить писать лучше, чем раньше, можно любого человека, абсолютно любого. Главное, чтобы он в принципе знал грамоту. Никаких секретов нет – есть набор правил и приемов, которые можно вколотить в любую голову и получить результат. Это и есть мастерство. Ремесло. Точно такое же, как ремесло гончара, музыканта или повара. Станет ли обученный литературному мастерству человек писателем? Нет, разумеется. Он просто начнет лучше, правильнее и грамотнее писать.

Но если писательское мастерство начнет изучать человек с выраженным литературным талантом – другое дело. Собственно, любой писатель это самое мастерство годами оттачивает и годами же своим ремеслом овладевает. Сам. Один. Возьмите любого крупного прозаика, поэта – и сравните его ранние и поздние работы. Вы увидите, как он учился. Рос. Менялся. Становился совершеннее.

Можно пройти эту же дорогу и не в одиночестве. И пойти учиться литературному мастерству у других. Дорога будет та же, но займет меньше времени. Вот и все. И, конечно, многое зависит от того, кто и как учит. Писатели – штучный товар. Учить их могут и должны такие же чокнутые счастливцы, влюблённые в литературу больше, чем в жизнь. Любая культура передается только из рук в руки – напрямую.

Человеку, который хочет научиться чему угодно – хоть писать романы, хоть водить машину, хоть плести макраме – требуются, в первую очередь, терпении и смирение. Но чтобы учиться писательскому мастерству нужен, конечно, талант или хотя бы ярко выраженные литературные способности.

Пригодятся еще любопытство, хорошее воображение, наблюдательность, умение слушать и слышать – и, самое главное, эмпатичность. Писатель, не умеющий сочувствовать и сострадать другим людям – профнепригоден.

Я бы посоветовала человеку, который хочет обучиться литературному мастерству, думать не о себе, а о других. Верить в свои тексты. И много, очень много читать. Всегда.

 

25 марта, 2020 г.

---

12 самых популярных легенд о Гоголе • Arzamas

7 декабря 2020Литература

Правда ли, что у Николая Васильевича Гоголя был ужасно длинный нос? Он постоянно болел, а к концу жизни еще и сошел с ума (поэтому и сжег второй том «Мертвых душ»)? А еще он был тайным гомосексуалом? Что из этого правда, а что нет и откуда взялись разные мифы, рассказываем в новом выпуске рубрики 

Автор Евгения Шрага

«…Гоголю привыкли не верить. Чуть ли не все, что
говорил Гоголь, признавалось не заслуживающей
внимания мистификацией».

Василий Гиппиус

Как в воспоминаниях современников, так и в позднейших исследованиях неизбежно возникает мысль о лживости и неискренности Гоголя, о том, что даже его прямая речь совсем не обязательно правдива и что «все не то, чем кажется».

«Гоголь был лгун. Вершиной романтического искусства считалось стрем­ле­ние открыть перед читателем душу и сказать „правду“. Вершиной гого­лев­ского искусства было скрыть себя, выдумать вместо себя другого чело­века и от его лица разыгрывать романти­ческий водевиль ложной искрен­ности. Принцип этот определял не только творческие установки, но и быто­вое поведение Гоголя. Достаточно просмотреть его письма, чтобы убедить­ся, что он систе­матически мистифицирует своих корреспондентов: то, нахо­дясь в России, пишет как бы из-за границы, то выдумывает несуще­ствую­щие де­тали, превращающиеся потом в мучительные загадки для его биографов»  Ю. М. Лотман. О «реализме» Гоголя // Ю. М. Лотман. О русской литературе. СПб., 1997..

Известно несколько примеров таких писем, когда мы точно знаем, что напи­санное в них — ложь. Иногда она напоминает неудержимое хвастовство в духе Хлестакова — например, в письме матери от 4 января 1832 года: «Скажите мошеннику полтавскому почтмейстеру, что я на днях, видевшись с кн. Голицыным, жаловался ему о неисправности почт»  Н. В. Гоголь. Полное собрание сочинений. В 14 томах. Т. 10. М.; Л., 1940.. В комментарии к этому письму отмечено: «О знакомстве Гоголя с кн. Александром Нико­лаевичем Голицыным (1773–1844), занимавшим при Николае I пост главно­управляющего почтовым департаментом, ничего не известно. Возможно, что Гоголь просто решил припугнуть полтавского почтмейстера»    Там же.. Иногда это продуманный обман. Приехав в 1839 году в Москву, Гоголь пишет матери письмо якобы из Триеста: «Насчет же моей поездки я еще ничего реши­тельно не предпринял. Я живу в Триесте, где начал морские ванны, которые мне стали было делать пользу, но я должен их прекратить, потому что поздно начал, с будущей весной их продолжаю. Если я буду в России, то это будет никак не раньше ноября месяца и то если найду для этого удобный случай и если эта поездка меня не разорит»  Н. В. Гоголь. Полное собрание сочинений. В 14 томах. Т. 11. М.; Л., 1952..

Атмосфера мистификации, сопровождавшая Гоголя, создала прекрасную почву для появления вокруг его фигуры множества мифов. 

Легенда 1. У Гоголя был ужасный характер

Вердикт: да, характер у него был не из легких.

Субботнее собрание у В. А. Жуковского. Картина художников школы Алексея Венецианова: Григория Михайлова, Аполлона Мокрицкого и других. 1834–1836 годыНа картине изображены (слева направо): П. А. Плетнев, В. Ф. Одоевский  (В. А. Жуковский?), А. В. Кольцов, Н. В. Гоголь, А. С. Пушкин, М. И. Глинка (В. Ф. Одоевский?), И. А. Крылов, П. И. Кривцов (А. А. Перовский?), М. Ю. Виельгорский, И. И. Козлов (Ф. Ф. Вигель?) и А. Н. Карамзин. Государственный музей А. С. Пушкина, Москва

Говоря о характере, мы вступаем в сферу субъективных оценок, которые легко могут противоречить друг другу. И все же даже ближайшим друзьям Гоголя, готовым простить ему многое, судя по всему, было непросто в общении с ним. Скрытность писателя, ставшая помехой для его биографов, очень остро вос­при­­нималась близкими ему людьми, потому что подрывала саму идею друж­бы. Вот отрывок из письма друга Гоголя Петра Александровича Плет­нева:

«Но что такое ты? Как человек существо скрытное, эгоистическое, надменное, недоверчивое и всем жертвующее для славы. Может быть, все это и необходи­мо для достижения последнего. Итак, я не назову ни одного из этих качеств пороком: они должны сопутствовать человеку, рожденному для славы. <…> Но как друг что ты такое? И могут ли быть у тебя друзья? Если бы они были, давно высказали бы они тебе то, что ты читаешь теперь от меня»  Цит. по: В. В. Гиппиус. Гоголь. Воспоминания. Письма. Дневники. М., 2014..

Даже в очень прочувствованном, написанном после смерти писателя «Письме к друзьям Гоголя» Сергей Тимофеевич Аксаков не может обойти эту черту:

«Даже с друзьями своими он не был вполне, или, лучше сказать, всегда, откровенен. Он не любил говорить ни о своем нравственном настроении, ни о своих житейских обстоятельствах, ни о том, что он пишет, ни о своих делах семейных. Кроме природного свойства замкнутости, это происходило оттого, что у Гоголя было постоянно два состояния: творчество и отдохно­вение. Разумеется, все знали его в последнем состоянии, и все замечали, что Гоголь мало принимал участия в происходившем вокруг него, мало думал о том, что говорят ему, и часто не думал о том, что сам говорит…»  С. Т. Аксаков. Письмо к друзьям Гоголя // Гоголь в воспоминаниях, дневниках, переписке современников. В 3 томах. Т. 2. М., 2012. 

В общении с незнакомыми или несимпатичными ему людьми эта замкнутость принимала довольно оскорбительные формы. Согласно воспоминаниям знако­мой писателя Веры Александровны Нащокиной, «обыкновенно разговорчивый, веселый, остроумный с нами, Гоголь сразу съеживался, стушевывался, заби­вался в угол, как только появлялся какой-нибудь посторонний, и посматривал из своего угла серьезными, как будто недовольными глазами или совсем уходил в маленькую гостиную в нашем доме, которую он особенно любил»  Воспоминания В. А. Нащокиной о Пушкине и Гоголе // Гоголь в воспоминаниях, дневниках, переписке современников. В 3 томах. Т. 2. М., 2012..

Однажды Гоголя уговорили приехать к Чаадаеву — и Гоголь весь вечер притворялся там спящим. Дмитрий Николаевич Свербеев, дипломат, историк, хозяин московского литературного салона, знакомый и с Чаадаевым, и с Го­голем, вспоминал, что «долго не мог забыть Чаадаев такого оригинального посещения, и, конечно, оно вспоминалось ему при чтении Гоголя, а может быть, и при суждении о его произведениях»  Д. Н. Свербеев. Воспоминания о Петре Яковлевиче Чаадаеве // Гоголь в воспо­минаниях, дневниках, переписке совре­менников. В 3 томах. Т. 3. М., 2013..

Эти вспышки нелюдимости не всегда имели объяснение. Аксаков описывает, как к нему приезжал писатель Дмитрий Княжевич (все эти разы Гоголь был у него в гостях). В первый раз Гоголь тихонько сбежал из дома, во второй — притворился спящим, а потом тоже сбежал, на третий — вышел навстречу и как ни в чем не бывало «протянул ему обе руки, кажется, даже обнял его, и началась самая дружеская беседа приятелей, не видавшихся давно друг с другом…». «Всякое объяснение казалось мне так невыгодным для Гоголя, что я уже никогда не говорил с ним об этом — в чем раскаиваюсь теперь», — пишет Аксаков  С. Т. Аксаков. История моего знакомства с Гоголем. М., 1960.. 

Однажды Гоголь сбежал с московской постановки «Ревизора», когда стало понятно, что публика в восторге и хочет видеть автора. «Публика была очень недовольна, сочла такой поступок оскорбительным и приписала его безмер­ному самолюбию автора»  Там же.. Потом Гоголь объяснял свое исчезновение тем, что получил некое горестное известие от родных. Но никто ему особо не пове­рил: «Мать Гоголя вскоре приехала в Москву, и мы узнали, что ничего особенно огорчительного с нею в это время не случилось. Отговорка Гоголя признана была нами за чистую выдумку»  Там же..

Аксаков почти всегда пытался дать поведению Гоголя приемлемое объяснение, но не все были так терпеливы, как он: многие, особенно посторонние наблю­датели, считали Гоголя исключительно капризным: «Трудно представить себе более избалованного литератора и с большими претензиями, чем был в то время Гоголь»  Н. В. Берг. Воспоминания о Н. В. Гоголе. 1848–1852 // Гоголь в воспоминаниях, дневниках, переписке современников. В 3 томах. Т. 3. М., 2013.. Петр Иванович Бартенев (в будущем — издатель журнала «Русский архив»), встречавший Гоголя в доме Хомяковых, очень близких друзей писателя, вспоминал:

«Он капризничал неимоверно, приказывая по нескольку раз то приносить, то уносить какой-нибудь стакан чая, который никак не могли ему налить по вкусу; чай оказывался то слишком горячим, то крепким, то чересчур разбавленным; то стакан был слишком полон, то, напротив, Гоголя сердило, что налито слишком мало. Одним словом, присутст­вующим становилось неловко; им только оставалось дивиться терпению хозяев и крайней недели­кат­ности гостя»  В. И. Шенрок. Материалы для биографии Гоголя. Т. 4. М., 1897..

А вот эпизод из воспоминаний Авдотьи Яковлевны Пана­евой о встрече с Гоголем в доме Сергея Аксакова:

«Хозяйка дома потчевала его то тем, то другим, но он ел мало, отвечал на ее вопросы каким-то капризным тоном. Гоголь все время сидел сгорбившись, молчал, мрачно поглядывая на всех, изредка на его губах мелькала саркастическая улыбка, когда о чем-то горячо стали спорить Панаев с младшим Аксаковым»  Воспоминания А. Я. Головачевой (Панаевой) // Гоголь в воспоминаниях, дневниках, переписке современников. В 3 томах. Т. 3. М., 2013..

В общем, характер у великого писателя и правда был не сахар.

Легенда 2. На самом деле его звали не Гоголь, а Яновский 

Вердикт: отчасти это правда. 

Запись о рождении Николая Гоголя (помечена крестом) в метрической книге Спасо-Преображенской церкви в Больших Сорочинцах. 1809 год Wikimedia Commons

История об имени Гоголя довольно темная и многосоставная. Расскажем несколько важных моментов. В начале XX века были опубликованы иссле­дования  Ал. Петровский. К вопросу о предках Н. В. Гоголя. Письма с Гоголевщины // Полтавские губернские ведомости. 1902; А. М. Лазарев­ский. Сведения о предках Гоголя // Памяти Гоголя: научно-литературный сборник, изданный Историческим обществом Нестора Летописца. Киев, 1902., согласно которым прапрадедом Гоголя по отцовской линии был некто Иван Яковлевич, в конце XVII века служивший священником Троицкой церкви в городе Лубны. Сын его Демьян, тоже священник, уже носит фамилию Яновский — очевидно, образованную от имени отца (по-польски Яна). У Демь­яна Яновского будет два сына — Кирилл и Афанасий. Кирилл и его потомки также будут священниками и будут носить фамилию Яновские. Афанасий учился в Киевской духовной академии, но священником не стал: он получил чин полкового писаря, а впоследствии и секунд-майора. В 1780-х годах, дока­зывая свои права на дворянство, он представил в Киевское дворян­ское собрание документы, согласно которым его прапрадедом был могилев­ский полковник Андрей Гоголь. «Предки мои, фамилиею Гоголи, польской нации; прапрадед Андрей Гоголь был полковником могилевским, прадед Прокоп и дед Ян Гоголи были польские шляхтичи…» — утверждал дед Николая Гоголя. Превращение Гоголей в Яновских он объяснил так: «…отец мой Демьян, достигши училищ в киевской академии (где и название по отцу его, Яну, принял Яновского), принял сан священнический и рукоположен до прихода в том же селе Кононовке»  А. М. Лазаревский. Очерки малороссийских фамилий // Гоголь в воспоминаниях, днев­никах, переписке современников. В 3 томах. Т. 1. М., 2011.. 

Дворянское собрание было удовлетворено и постановило: «…Рассудили помя­ну­того полкового писаря Яновского с его детьми внесть в родословную дво­рянскую Киевского наместничества книгу, в первую часть, и изготовить гра­моту»  Впервые опубликовано: <П. А. Кулиш> Опыт биографии Николая Васильевича Гоголя. Сочинение Николая М. // Современник. 1854.. Однако у позднейших исследователей представленные Афанасием доказательства вызвали серьезные сомнения: с одной стороны, в реальности существовал вовсе не Андрей Гоголь, а Евстафий, с другой — отчество Ивана было не Прокопьевич, а Яковлевич. Вероятно, Афанасий Демьянович темнил, чтобы доказать свое право на дворянство. То есть прямых доказательств связи рода Яновских с родом Гоголей нет. 

Интересно, что новой фамилией потомки Афанасия пользовались вовсе не всегда. Так, запись в метрической книге о рождении и крещении Николая Гоголя звучит так: «Марта 20-го у помещика Василия Яновского родился сын Николай и окрещен 22-го. Молитствовал и крестил священнонаместник Иоанн Беловольский». Ранние письма родным из Полтавы и Нежина Николай подпи­сывал по-разному: «Николай Гоголь Яновский», «Николай Яновский», «Н. Г. Яновский», «Н. Гоголь», «Н. Гоголь-Янов».

Как же Николай, чаще всего подписывавшийся Гоголем-Яновским, превра­тился в Николая Васильевича Гоголя? Есть версия, что эта перемена может быть связана с польским восстанием 1830–1831 годов  Польское восстание 1830 года, в польской традиции известное как Ноябрьское вос­стание, началось в Варшаве 29 ноября и приобрело масштаб настоящей войны между Польшей и Россией. Целью восстания было восстановление независимой Польши в границах 1772 года, то есть до Первого раздела Речи Посполитой между Россией, Австрией и Пруссией. В то время в русском обществе были очень сильные антипольские настроения: «…Русская интеллектуальная элита… в основном негативно отнеслась к польскому восстанию и его целям… Него­дование по поводу выступления поляков, пусть на время, объединит людей, которых трудно было счесть единомышлен­никами (например, Д. В. Давыдова и П. Я. Чаадаева)» (Л. М. Аржакова. Польский вопрос и его преломление в российской историче­ской полонистике XIX века. Автореферат дис­сертации на соискание ученой степени доктора исторических наук. М., 2015).. В начале 1831 года Гоголь был адъюнктом (то есть аспирантом) Санкт-Петербургского универси­тета. Один из его учеников вспоминает, что, увидев в расписании фамилию Гоголь-Яновский, Гоголь сказал: «Зачем называете вы меня Янов­ским? Моя фамилия Гоголь, а Яновский только так, прибавка; ее поляки выдумали»  М. Н. Лонгинов. Воспоминание о Гоголе (По поводу опыта его биографии) // Гоголь в воспоминаниях, дневниках, переписке современников. В 3 томах. Т. 1. М., 2011.. 

В своем намерении укоротить фамилию писатель был очень настойчив: он подписывает свои письма «Н. Гоголь» и просит корреспондентов обра­щаться к нему именно так. Шестого февраля 1832 года он пишет матери:

«Ваше письмо от 19 января я получил. Очень жалею, что не дошло ко мне письмо ваше, писанное по получении вами посылки. В пред­отвращение подобных беспорядков впредь прошу вас адресовать мне просто Гоголю, потому что кончик моей фамилии я не знаю, где делся. Может быть, кто-нибудь поднял его на большой дороге и носит, как свою собственность. Как бы то ни было, только я нигде не известен здесь под именем Яновского, и почталионы всегда почти затрудняются, отыскивая меня под этою вывескою»  Н. В. Гоголь. Полное собрание сочинений. В 14 томах. Т. 10. М.; Л., 1940..

Или: «Адрес мой: в Малой Морской, в доме под № 97, артиста Лепена; прямо Гоголю, Яновского не называть»  Письмо В. В. Тарновскому от 2 октября 1833 года // Н. В. Гоголь. Полное собрание сочинений. В 14 томах. Т. 10. М.; Л., 1940.. 

 

9 «ошибок» Гоголя

Ищем ляпы в «Вии», «Носе», «Мертвых душах» и других текстах классика

Легенда 3. Гоголь очень любил лечиться

Вердикт: это правда (особенно он любил поговорить о болезнях).

Николай Гоголь. Рисунок Виталия Горяева. 1965 год © Виталий Горяев / РИА «Новости»

Гоголь был болезненным ребенком. Его одноклассник Василий Игнатьевич Любич-Романович так описывает приезд Гоголя в Нежинскую гимназию:

«Гоголь был привезен родными, обходившимися с ним как-то особенно нежно и жалостливо, точно с ребенком, страдающим какою-то тяж­кою неизлечимою болезнью. Он был не только закутан в различные свитки, шубы и одеяла, но просто-напросто закупорен. Когда его стали разоблачать, то долго не могли докопаться до тщедушного, крайне некрасивого и обезображенного золотухою мальчика. <…> Глаза его были обрамлены красным, золотушным ободком, щеки и весь нос покрыты красными же пятнами, а из ушей вытекала каплями материя. Поэтому уши его были крепко завязаны пестрым, цветным платком, придававшим его дряблой фигуре потешный вид»  М. Шевляков. Рассказы о Гоголе и Куколь­нике // Гоголь в воспоминаниях, дневниках, переписке современников. В 3 томах. Т. 1. М., 2011..

В воспоминаниях куда более расположенного к Гоголю Александра Данилев­ского тот выглядит не лучше: «Лицо его было какое-то прозрачное. Он сильно страдал от золотухи; из ушей у него текло…»  В. И. Шенрок. Материалы для биографии Гоголя. Т. 1. М., 1892.

С повязкой на ушах будет позднее вспоминать Гоголя Иван Тургенев, бывший его студентом в 1835 году: «На выпускном экзамене из своего предмета он <Гоголь> сидел, повязанный платком якобы от зубной боли…»  И. С. Тургенев. Литературные и житейские воспоминания. М., 2017.

Из Патриотического института, где Гоголь преподавал, он был уволен в 1835 году на том основании, что, «будучи одержим болезнию, может пробыть в отпуске весьма долгое время и тем поставит институт в затруднение…»  Документы о службе Гоголя в Патриотиче­ском институте благородных девиц // Гоголь в воспоминаниях, дневниках, переписке современников. В 3 томах. Т. 1. М., 2011. (Надо заметить, что это было небезосновательное предположение: Гоголь так уже поступил в 1832 году.)

Своих болезней Гоголь не стеснялся, а, напротив, любил при случае на них пожаловаться. В одну из первых встреч с Аксаковым Гоголь счел нужным рассказать о том, что неизлечимо болен:

«Дорогой он <Гоголь> удивил меня тем, что начал жаловаться на свои болезни… и сказал даже, что болен неиз­лечимо. Смотря на него изум­ленными и недоверчивыми глазами, потому что он казался здоровым, я спросил его: „Да чем же вы больны?“ Он отвечал неопреде­ленно и ска­зал, что причина болезни его находится в кишках»  С. Т. Аксаков. История моего знакомства с Гоголем. М., 1960..

Пересказывая историю о том, как Пушкин подарил ему сюжет «Мертвых душ», Гоголь так передает аргументацию Пушкина, убеждавшего его начать писать роман: «Вслед за этим начал он представлять мне слабое мое сложение, мои недуги, которые могут прекратить мою жизнь рано…»  Н. В. Гоголь. <Авторская исповедь> // Н. В. Гоголь.  Полное собрание сочинений. В 14 томах. Т. 8. М.; Л., 1952. 

О том, сколько Гоголь говорил о своем здоровье, ярко свидетельствует реплика княжны Варвары Николаевны Репниной, вспоминавшей лето 1838 года, когда Гоголь жил на ее даче в Кастелламаре: «…Мы постоянно слышали, как он опи­сывает свои недуги; мы жили в его желудке»  П. И. Бартенев. Из воспоминаний княжны В. Н. Репниной о Гоголе // Гоголь в воспо­минаниях, дневниках, переписке совре­менников. В 3 томах. Т. 3. М., 2013.. 

В этих рассказах о здоровье могли появляться самые фантастические (как всегда у Гоголя) подробности. Вот что поэт Николай Михайлович Языков, лично познакомившийся с Гоголем в 1839 году в немецком городке Ганау и впоследствии ставший его близким другом, пишет брату 19 сентября 1841 года:

«Гоголь рассказывал мне о странностях своей (вероятно, мнимой) болезни: в нем-де находятся зародыши всех возможных болезней; также и об особенном устройстве головы своей и неестественном положении желудка. Его будто бы осматривали и ощупывали в Париже знаменитые врачи и нашли, что желудок — вверх ногами!»  В. И. Шенрок. Материалы для биографии Гоголя. Т. 4. М., 1897..

Гоголь не только много рассказывал о своих болезнях, но часто и увлеченно лечился. Сестра писателя Ольга Васильевна вспоминает об этом так:

«Он был мнителен: не расхвораться бы; часто лечился. Просил меня делать ему целеб­ные настойки. Мы ходили с братом в степь, и он ука­зывал мне там целебные травы, о которых, впрочем, он и сам знал мало… Указывал желтенькие цветочки, похожие на пуговки, а листья, как у рябины, и говорил: „Это рябинка, полезная трава… Ты сделай мне из нее настойку“»  А. Н. Мошин. Васильевка // Гоголь в воспо­минаниях, дневниках, переписке совре­менников. В 3 томах. Т. 1. М., 2011..

Объясняя матери свой внезапный отъезд за границу в 1827 году, Гоголь пишет ей:

«Я, кажется, и забыл объявить вам главной причины, заставившей меня именно ехать в Любек. Во все почти время весны и лета в Петербурге я был болен; теперь хотя и здоров, но у меня высыпала по всему лицу и рукам большая сыпь. Доктора сказали, что это следствие золотухи… и присудили пользоваться водами в Травемунде, в небольшом городке, в 18 верстах от Любека…»  Н. В. Гоголь. Полное собрание сочинений. В 14 томах. Т. 10. М.; Л., 1940. 

Лечение — одно из многих оснований для отъезда; трудно сказать, главное ли, но, несомненно, правдивое. В своих поездках по России и Европе Гоголь будет обязательно посещать местных врачей и лечиться какими-нибудь местными водами. В его письмах можно найти множество подробных рассказов о лече­нии, а также медицинских советов другим людям. Приведем здесь одну восторженную рекомендацию. В отправленном из Рима в 1839 году письме Гоголь советует своей бывшей ученице Марии Петровне Балабиной испро­бовать метод Винценца Присница, рассказывает о собственном здоровье и кра­сочно описывает свое удовольствие от разговоров о здоровье:

«Я бы вам дал совет очень не хуже докторского. Знайте же: ваша болезнь излечима совер­шенно, и со мною согласны все те, которым я давал идею о вашей болезни. Вы должны лечиться холодною водою в Грефенберге. Слышали ли вы о чуде­сах, производимых там медиком, воспитанным одною натурою, без помощи медицинских академий, и проч. и проч.? <…> Но, клянусь, я сам, своими глазами видел такие чудеса… <…> Словом, послушайте слова истины и поезжайте. Кстати о здоровье и болезнях, если о них уже мы заговорили. Говорят, для больного нет большего наслаждения, как встретиться тоже с боль­ным и наговориться с ним досыта о своих болезнях. Они говорят об этом с таким наслаждением, с каким говорят только обжоры о съе­денных ими блюдах. Итак, вследствие этого, скажу вам о своем тоже здоровьи. Здоровье мое non vale un fico  Ни шиша не стоит (итал.)., как говорят итальян­цы, — хуже нынеш­ней русской литературы, о которой вы мне доставили в вашем письме известия»  Н. В. Гоголь. Полное собрание сочинений. В 14 томах. Т. 11. М.; Л., 1952..

Легенда 4. Гоголь любил шить и вязать

Вердикт: это правда.

Сувенирный наперсток «Н. В. Гоголь» © Лавка подарков / lavka-podarkov.ru

Многие не связанные друг с другом мемуаристы вспоминают Гоголя за шить­ем, вязанием и вышиванием. Литературный критик и мемуарист Павел Василь­евич Анненков, вспоминая о лете 1841 года в Риме, где он жил в одной квартире с Гоголем и переписывал под его диктовку первый том «Мертвых душ», расска­зывает:

«Вообще у Гоголя была некоторая страсть к рукодельям: с приближе­нием лета он начинал выкраивать для себя шейные платки из кисеи и батиста, подпускать жилеты на несколько линий ниже и проч., и занимался этим делом весьма серьезно. Я заставал его перед столом с ножницами и другими портняж­ными матерьялами, в сильной задумчивости»  П. В. Анненков. Н. В. Гоголь в Риме летом 1841 года // П. В. Анненков. Литературные воспоминания. М., 1983..

Сам Гоголь упоминает свои познания в ремеслах как возможное средство про­питания, когда в 1828 году перед отъездом в Петербург из родной Васильевки уверяет своего двоюродного дядю Петра Петровича Косяровского в том, что не пропадет в столице. И ремесло портного в этом списке указано первым: «…вы еще не знаете всех моих достоинств. Я знаю кой-какие ремесла. Хороший портной, недурно раскрашиваю стены алфрескою живописью, работаю на кух­не и много кой-чего уже разумею из поваренного искусства; вы думаете, что я шучу, спросите нарочно у маминьки…»  Н. В. Гоголь. Полное собрание сочинений. В 14 томах. Т. 10. М.; Л., 1940.

Зарабатывать деньги шитьем Гоголю не пришлось, и это занятие осталось домашним и очень любимым увлечением. Этой своей страсти он, судя по все­му, несколько стеснялся, о чем свидетельствуют воспоминания детей историка Михаила Петровича Погодина, в доме которого в Москве подолгу жил Гоголь. Дочь Александра упоминала о том, что «Гоголь любил вышивать по канве, но об этом никому не говорил и скрывал это от посторонних»  Гоголь в воспоминаниях А. М. Зедергольм (рожденной Погодиной) // Гоголь в воспо­минаниях, дневниках, переписке совре­менников. В 3 томах. Т. 2. М., 2012., а сыну Пого­дина Дмитрию вообще хорошо досталось от Гоголя за просьбу связать ему чулки:

«Странно было видеть нам, детям, что гениальный русский писатель, каким считали у нас в доме Гоголя, мог проводить за вязаньем по целым утрам на спицах разных шерстяных вещиц, как то: ермолок, шар­фиков и других без­де­лушек, или же за вырезыванием из древесных сучьев дудочек. У меня долго хранилась подаренная им мне дудочка, но когда я однажды попросил его свя­зать мне шерстяные чулки, он рассердился и надрал мне уши»  П. К. Мартьянов. Гг. Погодины и газета «Жизнь» // Гоголь в воспоминаниях, дневниках, переписке современников. В 3 томах. Т. 2. М., 2012..

Легенда 5. Гоголь любил гоголь-моголь

Вердикт: скорее всего, это правда.

Обед у Собакевича. Черная акварель Петра Соколова к поэме Николая Гоголя «Мертвые души». Начало 1890-х годов Государственная Третьяковская галерея

В 1893 году в журнале «Исторический вестник» был опубликован следующий мемуар: «Из наиболее любимых Гоголем кушаний было козье молоко, которое он варил сам особым способом, прибавляя туда рому (последний он возил с собой во флаконе). Эту стряпню он называл гоголь-моголем и часто, смеясь, говорил: „Гоголь любит гоголь-моголь“»  К. П. Ободовский. Рассказы о Гоголе // Гоголь в воспоминаниях, дневниках, переписке современников. В 3 томах. Т. 3. М., 2013.. Напечатанный в самом конце XIX века материал представлял собой пересказ истории, услышанной от гого­левского знакомого Ивана Федоровича Золотарева в 1870-е годы  Подробнее об этом малоизвестном, но любопытном человеке можно прочитать в: Ю. В. Манн. Гоголь. Кн. 2: На вершине. 1835–1845. М., 2012..  Гоголь и Золотарев жили в одной квартире в Риме в 1837 и 1838 годах — речь тут идет как раз о событиях этого времени. Это единственное упоминание о том, что Гоголь любил гоголь-моголь, и доверять ему полностью мы вряд ли можем. Кроме того, козье молоко с ромом — это не гоголь-моголь. Широко известно воспоминание Ивана Пущина, друга и однокашника Пушкина по Царскосель­скому лицею, о том, как поэт готовил гоголь-моголь: «Я <т. е. Пущин> достал бутылку рому, добыли яиц, натолкли сахару — и началась работа у кипящего самовара»  И. И. Пущин. Записки о Пушкине. Письма. М., 1989.. Это как раз правильный рецепт. 

Если же говорить о гастрономических пристрастиях Гоголя, то мы точно знаем, что он очень любил макароны (и вообще поесть). «Большой лакомка, он очень любил некоторые блюда, свои, малороссийские, и макароны, которые умел приготовлять сам, как самый искусный неаполитанец», — вспоминала Александра Осиповна Смирнова-Россет, фрейлина и знаменитая красавица того времени  В. П. Горленко. Воспоминания г-жи Смир­новой о Гоголе // Гоголь в воспоминаниях, дневниках, переписке современников. В 3 томах. Т. 2. М., 2012.. Михаил Петрович Погодин, посетивший Гоголя в Риме в 1839 году, вспоминает об их совместных итальянских обедах как о настоящих священнодействиях:

«Он садится за стол и приказывает: макарон, сыру, масла, уксусу, сахару, горчицы, равиоли, броккали… Мальчуганы начинают бегать и носить к нему то то, то другое. Гоголь, с сияющим лицом, принимает все из их рук за столом, в полном удовольствии, и распоряжается: рас­кладывает перед собой все припасы, — груды перед ним возвышаются всякой зелени, куча стклянок со светлыми жидкостями, все в цветах, лаврах и миртах. Вот прино­сятся макароны в чашке, открывается крышка, пар повалил оттуда клубом. Гоголь бросает масло, которое тотчас расплывается, посыпает сыром, стано­вится в позу, как жрец, готовящийся совершать жертвоприношение, берет ножик и начинает разрезывать…»  М. П. Погодин. Отрывок из записок. О жизни в Риме с Гоголем и Шевыревым в 1839 году // Гоголь в воспоминаниях, дневниках, пере­писке современников. В 3 томах. Т. 2. М., 2012.

Легенда 6. Гоголь переживал из-за длинного носа

Вердикт: скорее всего, это неправда.

Портрет Николая Гоголя. Картина Федора Моллера. 1840-е годы Государственная Третьяковская галерея

Только ленивый ничего не сказал по поводу гоголевского носа. Воспоминания современников полны упоминаний о носе как самой характерной черте внеш­ности писателя — нейтральных, ироничных и неприязненных.

Например, Лев Иванович Арнольди, дядя Смирновой-Россет, сдержанно кон­ста­тирует этот факт: «Ровно в 6 часов вошел в комнату человек маленького роста с длинными белокурыми волосами, причесанными a la moujik  То есть по-мужицки, а-ля мужик (искаж. франц.). , малень­кими карими глазками и необыкновенно длинным и тонким птичьим носом. Это был Гоголь!»  Л. И. Арнольди. Мое знакомство с Гоголем // Гоголь в воспоминаниях, дневниках, пере­писке современников. В 3 томах. Т. 2. М., 2012.

Однако чаще острый и длинный нос упоминается в контексте общего неблаго­приятного впечатления от внешности Гоголя. Например, в воспо­минаниях Ивана Сергеевича Тургенева: «Длинный, заостренный нос придавал физионо­мии Гоголя нечто хитрое, лисье; невыгодное впечатление произво­дили также его одутловатые, мягкие губы под остриженными усами: в их неопределенных очертаниях выражались — так, по крайней мере, мне показа­лось — темные стороны его характера…»  И. С. Тургенев. Литературные и житейские воспоминания. М., 2017. 

Некоторые даже пугались: «Но, боже мой, что за длинный, острый, птичий нос был у него! Я не мог на него прямо смотреть, особенно вблизи, думая: вот клюнет, и глаз вон. Вот почему на лекциях его я всегда садился сбоку, чтобы не подвергнуться такому мнимому впечатлению»  Очерки и воспоминания Н. М. Колмакова // Гоголь в воспоминаниях, дневниках, пере­писке современников. В 3 томах. Т. 1. М., 2011..

И таких некомплиментарных отзывов очень много. Стеснялся ли Гоголь своего носа? Некоторые мемуаристы утверждают, что да:

«О портрете работы Моллера слышал я, что он заказан был Гоголем для отсылки в Малороссию… Гоголь, по-видимому, думал тогда, как бы сняться покрасивее; надел сюртук, в каком никогда его не видали ни прежде, ни после; растянул по жилету невероятную бисерную цепочку; сел прямо, может быть для того, чтоб спрятать от потомков сколь возможно более свой длинный нос, который, впрочем, был не особенно длинен»  Я. В. Берг. Воспоминания о Н. В. Гоголе. 1848–­­1852 // Гоголь в воспоминаниях, дневниках, переписке современников. В 3 томах. Т. 3. М., 2013..

Впрочем, это поздние (опубликованы в 1872 году) воспоминания человека, не принадлежавшего к ближайшему кругу общения Гоголя.

Если судить по записи, сделанной Гоголем в альбом своей московской знакомой Елизавете Григорьевне Чертковой в конце мая 1839 года перед ее отъездом из Рима в Москву, он точно считал свой нос смешным:

«Наша дружба священна. Она началась на дне тавлинки   Тавлинка — плоская табакерка из бересты.. Там встретились наши носы и почувствовали братское расположение друг к другу, несмотря на видимое несходство их характеров. В самом деле: ваш — красивый, щегольской, с весьма приятною выгнутою линиею; а мой решительно птичий, остроконечный и длинный, как Браун, могущий наведываться лично, без посредства пальцев, в самые мелкие табакерки (разумеется, если не будет оттуда отражен щелчком) — какая страшная разница! только между городом Римом и городом Клином может существовать подобная разница. Впрочем, несмотря на смешную физиономию  Курсив мой (Е. Ш.)., мой нос очень добрая скотина…»  Н. В. Гоголь. Полное собрание сочинений. В 14 томах. Т. 9. М.; Л., 1952.

Вероятнее всего, причиной мифа о том, что Гоголь стеснялся своего носа, послужили не факты, а тексты Гоголя, действительно удивляющие исклю­чительным вниманием к носам  «…Нос лейтмотивом проходит через его сочинения: трудно найти другого писателя, который с таким смаком описывал бы запахи, чиханье и храп. <…> Нюханье табака пре­вращается в целую оргию. Знакомство с Чичиковым в „Мертвых душах“ сопро­вождается трубным гласом, который он издает, сморкаясь. Из носов течет, носы дергаются, с носами любовно или неучтиво обращаются: пьяный пытается отпилить другому нос; обитатели Луны (как обнару­живает сумасшедший) — Носы» (В. В. Набо­ков. Лекции по русской литературе. СПб., 2014)., сама форма гоголевского носа и манера общения писателя, о которой уже шла речь выше. 

 

Как написать петербургскую повесть Гоголя

11 советов автору «Носа» и «Шинели»

Легенда 7. Гоголь был плохим поэтом

Вердикт: это правда.

Обложка поэтического сборника «Ганц Кюхельгартен». Санкт-Петербург, 1829 год Государственная публичная историческая библиотека 

Первым опубликованным текстом Гоголя было именно стихотворение. Оно вышло без подписи в журнале «Сын отечества и Северный архив» за 1829 год, вскоре после приезда Гоголя в Санкт-Петербург. Называлось оно «Италия». Приведем здесь небольшой отрывок, чтобы составить представление об авторском стиле.

…Земля любви и море чарований!
Блистательный мирской пустыни сад!
Тот сад, где в облаке мечтаний
Еще живут Рафаэль и Торкват!
Узрю ль тебя я, полный ожиданий?
Душа в лучах, и думы говорят,
Меня влечет и жжет твое дыханье, —
Я в небесах, весь звук и трепетанье!..

Гоголь очень торопился опубликовать это стихотворение и возлагал серьезные надежды на свое творчество, которое на тот момент было преимущественно стихотворным. Этих текстов сохранилось очень мало. Соученик Гоголя по Нежинской гимназии Александр Данилевский вспоминал, что «сначала он [Гоголь] писал стихи и думал, что поэзия — его призвание»  В. И. Шенрок. Материалы для биографии Гоголя. Т. 1. М., 1892.. О том же говорит и сам Гоголь в «Авторской исповеди»  «Авторская исповедь», над которой Гоголь работал в 1847 году, является откликом на ту волну критики, которую вызвала публикация «Выбранных мест из переписки с друзьями» в начале того же года. Эта статья не публи­ковалась при жизни Гоголя и не имеет авторского названия. Заглавие «Авторская исповедь» придумано ее первым публи­катором Степаном Петровичем Шевыревым, издавшим ее в 1855 году вместе с сохра­нившимися главами второго тома «Мертвых душ».: «Первые мои опыты, первые упражненья в сочиненьях, к которым я получил навык в последнее время пребыванья моего в школе, были почти все в лирическом и сурьезном роде»  Н. В. Гоголь. <Авторская исповедь> // Н. В. Гоголь. Полное собрание сочинений. В 14 томах. Т. 8. М.; Л., 1952..

Впрочем, славу из рук вон плохого поэта явно создали не школьные стихи. В июне 1829 года Гоголь издает под псевдонимом В. Алов поэму («идиллию в картинах») «Ганц Кюхельгартен». Первые отзывы на нее очень неблаго­склонны. Издатель «Московского телеграфа» Николай Алексеевич Полевой пишет в своем журнале:

«Издатель сей книжки говорит, что сочинение г-на Алова не было предназначено для печати, но что важные для одного автора причины побудили его переменить свое намерение. Мы думаем, что еще важнейшие причины имел он не издавать своей идиллии. Достоинство следующих пяти стихов укажет на одну из сих причин: 

Мне лютые дела не новость, 
Но дьявола отрекся я, 
И остальная жизнь моя —
Заплата малая моя — 
За прежней жизни злую повесть… 

Заплатою таких стихов должно бы быть сбережение оных под спудом»  Ю. В. Манн. Гоголь. Кн. 1: Начало. 1809­­–1835. М., 2012..

Рецензия «Северной пчелы» звучит не лучше: «В „Ганце Кюхельгартене“ столь много несообразностей, картины часто так чудовищны и авторская смелость в поэтических украшениях, в слоге и даже в стихосложении так безотчетлива, что свет ничего бы не потерял, когда бы сия попытка юного таланта залежа­лась под спудом»  Ю. В. Манн. Гоголь. Кн. 1: Начало. 1809­­–1835. М., 2012..

Были и другие, более положительные отзывы  Так, писатель Орест Михайлович Сомов в альманахе «Северные цветы» за 1830 год отозвался о поэме куда более благо­склонно: «В сочинителе виден талант, обещающий в нем будущего поэта. Если он станет прилежнее обдумывать свои произ­ведения и не станет спешить изданием их в свет тогда, когда они еще должны покоиться и укрепляться в силах под мла­ денческою пеленою, то, конечно, надежды доброжелательной критики не будут обма­ нуты» (Ю. В. Манн. Гоголь. Кн. 1: Начало. 1809­­–1835. М., 2012)., но Гоголь не стал дожида­ться — вместе со своим слугой Якимом он скупил и сжег все еще не проданные экземпляры. Но несмотря на то, что несчастный автор стихов сделал все, чтобы эта история оказалась навсегда забытой, после его смерти тот же Яким и быв­ший соученик писателя Николай Яковлевич Прокопович, живший с ним когда-то в одной квартире, рассказали о ней прессе  Г. Данилевский. Хуторок близ Диканьки // Московские ведомости. 1852. <П. А. Кулиш> Николай М. Записки о жизни Николая Васильевича Гоголя, составленные из воспоминаний его друзей и из его собст­венных писем. СПб., 1856.. Так возник миф о том, что «Ганц Кюхельгартен» был настолько плох, что его пришлось скупить и сжечь.

Легенда 8. Сюжет «Ревизора» придумал Пушкин и подарил Гоголю

Вердикт: это правда.

Пушкин и Гоголь. Картина Николая Алексеева (Сыромянского). До 1880 года Wikimedia Commons

Эта история преподносится как общеизвестный факт, хотя нам неизвестны письменные свидетельства, прямо говорящие о дарении сюжета. В уже по­смертно опубликованной «Авторской исповеди» Гоголь упоминает это мимо­ходом: «…И, в заключенье всего, <Пушкин> отдал мне свой собственный сюжет… Это был сюжет „Мертвых душ“. (Мысль „Ревизора“ принадлежит также ему)»  Н. В. Гоголь. <Авторская исповедь> // Н. В. Гоголь. Полное собрание сочинений. В 14 томах. Т. 8. М.; Л., 1952.. Сохранилось также письмо Гоголя, в котором он действительно выпрашивает у Пушкина сюжет для комедии: «Сделайте милость, дайте какой-нибудь сюжет, хоть какой-нибудь смешной или не смешной, но русской чисто анекдот. Рука дрожит написать тем временем комедию. <…> Сделайте милость, дайте сюжет, духом будет комедия из пяти актов, и клянусь, будет смешнее чорта. Ради бога»  Н. В. Гоголь. Полное собрание сочинений. В 14 томах. Т. 10. М.; Л., 1940.. Это письмо было написано 7 октября 1835 года. Пушкин в это время находился в Михайловском; в Петербург он вернется только в конце октября. Что на это ответил Пушкин и ответил ли вообще — неизвестно. Зато известно, что уже в начале декабря Гоголь пишет Погодину, что у него есть готовая комедия для постановки на сцене, а в начале января читает «Ревизора» на вечере у Жуковского. Время, прошедшее с момента просьбы о сюжете до появления готового текста, фантастически, подозри­тельно короткое.

Что же до Пушкина, то он не упоминает о своем подарке нигде, но при этом пишет в дневнике, что Гоголь по его совету начал в 1834 году работать над историей русской критики (так и не осуществленной). Недостаток прямых свидетельств компенсируется мемуаристами, очень уверенно излагающими эту историю. Павел Анненков, первым опубликовавший процитированный выше фрагмент из «Авторской исповеди» в «Материалах для биографии А. С. Пуш­кина» (1854), особенно подчеркивает момент преемственности: «…По сознанию самого Гоголя, и „Ревизор“ и „Мертвые души“ принадлежали к вымыслам Пушкина». Спустя два года в своих воспоминаниях «Н. В. Гоголь в Риме летом 1841 года» он будет говорить о событии дарения как о хорошо известном факте: «Известно, что Гоголь взял у Пушкина мысль „Ревизора“ и „Мертвых душ“, но менее известно, что Пушкин не совсем охотно уступил ему свое достояние. Однако ж в кругу домашних Пушкин говорил, смеясь: „С этим малороссом надо быть осторожнее: он обирает меня так, что и кричать нельзя“». В историю входят якобы пушкинские реплики, но непонятно, откуда они известны Анненкову и к какому источнику он апеллирует. 

В мемуарах графа Владимира Александровича Соллогуба, опубликованных в 1865 году в «Русском архиве», история дополняется новыми подробностями. Там рассказывается о том, откуда этот сюжет взял сам Пушкин:

«Пушкин познакомился с Гоголем и рассказал ему про случай, бывший в г. Устюжне Новгородской губернии, о каком-то проезжем господине, выдавшем себя за чиновника министерства и обобравшем всех городских жителей. Кроме того, Пушкин, сам будучи в Оренбурге, узнал, что о нем получена гр. В. А. Перов­ским секретная бумага, в которой последний предостерегался, чтоб был осторожен, так как история пугачевского бунта была только предлогом, а поездка Пушкина имела целью обревизовать секретно действия оренбургских чиновников. На этих двух данных задуман был „Ревизор“, коего Пушкин называл себя всегда крестным отцом»  В. А. Соллогуб. Из воспоминаний // Гоголь в воспоминаниях, дневниках, переписке современников. В 3 томах. Т. 1. М., 2011..

Также издатель «Русского архива» Петр Бартенев публикует обширное и красочное анонимное свидетельство, рассказывающее в подробностях, как эта история произошла с Пушкиным, и еще более категорично высказывает мысль о том, что «Ревизор» — это его задумка:

«Из Нижнего Пушкин поехал прямо в Оренбург, где командовал его давнишний приятель гр<аф> Василий Алексеевич Перовский. Пушкин у него и остановился. Раз они долго сидели вечером. Поздно утром Пушкина разбудил страшный хохот. Он видит: стоит Перовский, держит письмо в руках и заливается хохотом. Дело в том, что он получил письмо от Б<утурлина> из Нижнего, содержания такого: „У нас недавно проезжал Пушкин. Я, зная, кто он, обласкал его, но, должно признать­ся, никак не верю, чтобы он разъезжал за документами об пугачевском бунте; должно быть, ему дано тайное пору­чение собирать сведения о неисправностях. Вы знаете мое к вам расположение; я почел долгом вам посоветовать, чтоб вы были осторожнее, и пр.“. Тогда Пуш­кину пришла идея написать комедию: „Ревизор“. Он сообщил после об этом Гоголю, рассказывал несколько раз другим и собирался сам что-то написать в этом роде. (Слышано от самого Пушкина.)»  Там же. . 

Однако, как убедительно доказывает литературовед Олег Проскурин, эта удивительная история никак не могла случиться с Пушкиным, и вот почему. Пушкин был в Оренбурге две ночи. Первую он действительно провел в доме Перовского, но уже ранним утром был в Бердской слободе, где собирал сведе­ния о Пугачеве. До отъезда он успел написать письмо жене, где ни словом не упомянул эту комическую историю. Вторую же ночь он провел в доме Владимира Ивановича Даля, служившего тогда чиновником особых поручений при Перовском. В общем, не было такого позднего утра, когда Перовский мог разбудить Пушкина своим хохотом и рассказать интересующий нас анекдот. Не говоря уже о том, что Пушкин был в Оренбурге с понедельника по среду, а почта приходила в Оренбург в четверг  О. Проскурин. Путешествие Пушкина в Оренбург и генезис комедии «Ревизор» // М., 2008..

Сохранились воспоминания современников о вечере в доме Сергея Аксакова в конце октября 1851 года, где Гоголь рассказывал историю дарения сюжета «Ревизора». Ученый-славист Осип Максимович Бодянский записывает в дневнике 31 октября:

«…Гоголь… заметил, что первую идею к „Ревизору“ подал ему Пушкин, рассказав о Павле Петровиче Свиньине, как он в Бессара­бии выдавал себя за какого-то петербургского важного чиновника и, только зашедши уж далеко (стал было брать прошения от колодников), был останов­лен. „После слышал я, прибавил он, еще несколько подобных проделок, напр. о каком-то Волкове“»  Гоголь в дневниковых записях О. М. Бодянского 1849–1851 гг. // Гоголь в воспоминаниях, дневниках, переписке современников. В 3 томах. Т. 3. М., 2013..

Платон Григорьевич Волков — петербургский литератор, с которым как раз и случилась упомянутая выше история в Устюжне, а история, пересказанная Пушкиным, произошла, согласно этому мемуару, с Павлом Петровичем Свиньиным, первым редактором «Отечественных записок».

Из всего сказанного выше понятно, что Гоголь не раз в той или иной форме упоминал о том, что идею «Ревизора» подал ему Пушкин. Cвет на эту таин­ственную историю проливает обнаруженный в начале XX века автограф Пушкина. Он нашелся среди бумаг, купленных Императорской публичной библиотекой за границей в 1910 году, и был впервые опубликован историком литературы Петром Осиповичем Морозовым в 1913-м. Автограф начинается словами: «[Свиньин] <зачеркнуто> Криспин приезжает в губернию…»  П. О. Морозов. Первая мысль «Ревизора» // Пушкин и его современники: Материалы и исследования. СПб., 1913. Этот набросок стал свидетельством того, что Пушкин точно знал этот сюжет (причем именно как историю, случившуюся со Свиньиным) и собирался его разрабатывать (хотя, очевидно, не очень далеко продвинулся). 

 

7 секретов «Мертвых душ»

Парень с балалайкой, радужная косынка и другие детали, позволяющие понять, что имел в виду Гоголь

Легенда 9. Гоголь хотел жениться на графине Анне Виельгорской

Вердикт: это неизвестно.

Портрет Анны Михайловны Виельгорской. Картина неизвестного художника. 1850-е годыГосударственный Русский музей

Гоголь не был женат и, по замечанию историка литературы Алексея Нико­лаевича Веселовского, не испытал «ни одной сильной привязанности к жен­щине»  Ю. В. Манн. Гоголь. Кн. 1: Начало. 1809–1835. М., 2012.. Пожалуй, сватовство к Виельгорской (если оно и правда произо­шло) — единственное и удивительное исключение из этого правила. Анна Виельгорская — сестра Иосифа Виельгорского, адъютанта и соученика наследника престола Александра Николаевича. Иосиф Виельгорский умер в Риме от туберкулеза в 1839 году. Гоголь был очень близок с ним в последние полгода его жизни  Переживания этого периода описаны в неоконченном произведении Гоголя «Ночи на вилле». . Теплое общение Гоголя со всей семьей Виельгорских продолжилось и после смерти Иосифа. 

Впервые историю о том, что Гоголь сватался к Анне Виельгорской, озвучил биограф Гоголя Владимир Иванович Шенрок, опираясь на «категорические сообщения родственников Виельгорских», — сперва в статье «Н. В. Гоголь и Виельгорские в их переписке», вышедшей в 1889 году в «Вестнике Европы», а впоследствии в «Материалах для биографии Гоголя». Речь шла не об офи­циальном предложении, но о некоторых предварительных переговорах, которые велись через Алексея Владимировича Веневитинова, женатого на Аполлонии Михайловне Виельгорской, сестре Анны. Если верить Шенроку, Виельгорские, давно и много общавшиеся с Гоголем и восхищавшиеся им как писателем, сочли этот брак мезальянсом: «Виельгорские, при всем располо­жении к Гоголю, не только были поражены его предложением, но даже не могли объяснить себе, как могла явиться такая странная мысль у человека с таким необыкновенным умом»  В. И. Шенрок. Материалы для биографии Гоголя. Т. 4. М., 1897..

Родственникам Гоголя эта история показалась совершенно невозможной, а публикация ее — возмутительной. «…Меня также очень огорчил Шенрок, хотя еще не читала его статьи, но из его писем узнала и писала ему, что это сватовство невероятно! Возвратясь из Иерусалима, он не в таком был настрое­нии… Мне кажется, он не думал о женитьбе, всегда говорил, что он не способен к семейной жизни!» — пишет Анна Васильевна Гоголь Антонине Михайловне Черницкой, исследовательнице биографии писателя  Гоголь в письмах А. В. Гоголь к А. М. Черницкой // Гоголь в воспоминаниях, дневниках, переписке современников. В 3 томах. Т. 1. М., 2011.. Или в другом письме к ней же: «…Пишет <Шенрок>, что ему предлагает Берг напи­сать статью: „Сва­товство Гоголя“! Я в негодовании, как ему могут это предла­гать! Берется писать его био­графию и совсем его не знает. Он не был сообщи­телен, тем более в та­ком деле, не рассказывал бы Веневи<тиновым> или кому бы то ни было; из его писем видно, что он желал, чтоб она вышла за Апраксина!»  Гоголь в письмах А. В. Гоголь к А. М. Черницкой // Гоголь в воспоминаниях, дневниках, переписке современников. В 3 томах. Т. 1. М., 2011.

К аналогичным аргументам прибегает и современный противник гипотезы о сватовстве литературовед Владимир Алексеевич Воропаев. Во-первых, Гоголь многократно писал о том, что «теперь больше годится для монастыря, чем для жизни светской»  Н. В. Гоголь. Полное собрание сочинений. В 14 томах. Т. 11. М.; Л., 1952.. И действительно, эта история, казалось бы, противоречит всему, что мы знаем о Гоголе. Во-вторых, судя по многолетней переписке с Анной Виельгорской, Гоголь «мыслил себя [ее] духовным наставником и учи­телем»  В. А. Воропаев. Сватался ли Гоголь к графине Виельгорской? // Московский журнал. № 2. 1999. . Это в целом тоже справедливо. Даже Шенрок указывает на то, что лишь одно письмо (и то не прямо) свидетельствует о случившемся, то есть доказательств почти нет.

Что же это за письмо? Письмо очень неопределенное, «исполненное редкого трагического чувства» (по замечанию современного исследователя Юрия Владимировича Манна), полное намеков на нечто известное обоим адресатам, на нечто касающееся семейства Виельгорских и отношений Анны Виельгорской и Гоголя:

«…Я много выстра­дался с тех пор, как расстался с вами в Петербурге. Изныл весь душой, и состоянье мое так было тяжело, так тяжело, как я не умею вам сказать. Оно было еще тяжелее оттого, что мне некому было его объяснить, не у кого было испросить совета или участия. Ближайшему другу я не мог его поверить, потому что сюда замешались отношенья к вашему семейству; все же, что относится до вашего дома, для меня святыня. Грех вам, если вы станете продолжать сердиться на меня за то, что я окружил вас мутными облаками недоразумений. <…> Чем-нибудь да должен же я быть относительно вас: бог недаром сталкивает так чудно людей. Может быть, я должен быть не что другое в отношении <вас>, как верный пес, обязанный беречь в каком-нибудь углу имущество господина своего. Не сердитесь же; вы видите, что отношенья наши хотя и возмутились на время каким-то налетным возмущеньем, но все же они не таковы, чтобы глядеть на меня как на чужого человека»  Н. В. Гоголь. Полное собрание сочинений. В 14 томах. Т. 14. М.; Л., 1952..

Гипотеза о неудачном сватовстве как будто бы довольно удачно объясняет эти намеки, но тем не менее в письме не сказано ничего конкретного. Кроме того, оно не датировано — и это дополнительный аргумент против для Воропаева, датирующего письмо не весной 1850 года (как это принято), а маем 1849-го, таким образом отказывая ему в статусе последнего и прощального.

С другой стороны, Саймон Карлинский в своей книге «The Sexual Labyrinth of Nikolai Gogol» совсем в другой перспективе доказывает несостоятельность этой легенды. Он указывает на чрезмерность реакции семейства Виельгорских: все семейство прервало общение с Гоголем. Карлинский, интерпретирующий творчество и жизнь Гоголя в свете теории о его подавленной гомосексуаль­ности, высказывает предположение, что драматическим моментом, повлекшим разрыв со всем семейством Виельгорских, была каким-то образом открывшаяся правда о гомосексуальной подоплеке связи Гоголя и покойного Иосифа Виель­гор­ского. Легенда же о сватовстве могла быть придумана, чтобы дать этому разрыву приемлемое объяснение.

Легенда 10. Гоголь страдал депрессиями и психическими заболеваниями и из-за этого умер

Вердикт: скорее всего, это правда.

Николай Васильевич Гоголь и отец Матвей. Рисунок Ильи Репина. 1909 годГосударственный Русский музей

Слухи о сумасшествии Гоголя распространились еще при его жизни — так современники, в том числе и близкие писателю люди, объясняли несимпа­тичный им религиозный перелом в его духовной жизни и творчестве, публич­но выразившийся в публикации «Выбранных мест из переписки с друзья­ми». «Если б я не имел утешения думать, что он на некоторых предметах помешал­ся, то жестким бы словом я назвал его. Я вижу в Гоголе добычу сатанинской гордости, а не христианское смирение», — пишет Сергей Аксаков сыну Ивану в январе 1847 года  Из писем С. Т. Аксакова // Гоголь в воспо­минаниях, дневниках, переписке совре­менников. В 3 томах. Т. 2. М., 2012.. А вот что пишет литературный критик Василий Петрович Боткин: «Можете представить себе, какое странное впечатление произвела здесь книга Гоголя; но замечательно также и то, что все журналы отозвались о ней как о произведении больного и полупомешанного человека…»  Из писем В. П. Боткина // Гоголь в воспо­минаниях, дневниках, переписке совре­менников. В 3 томах. Т. 3. М., 2013.

Впоследствии мысль о сумасшествии Гоголя станет общим местом и будет сопряжена с оценкой его творчества или его религиозности. Что же говорили врачи? Одним из ключевых источников сведений о последних днях Гоголя являются воспоминания Алексея Терентьевича Тарасенкова. Он, врач и сви­детель происходящего, не берется ставить однозначный диагноз. Тарасенков пишет о сложной природе болезни Гоголя и о духовной составляющей, лежа­щей в ее основе, но уверенно отвергает ряд возможных причин, в том числе и сумасшествие. Поразительно, но многие сделали из его текста выводы прямо противоположные, и Тарасенков был вынужден писать дополнительные объяснения и опровержения.

К спору о психическом здоровье Гоголя исследователи будут возвращаться снова и снова, ведь многое так и оставалось необъясненным. Так, Владимир Шенрок пишет в своем труде «Материалы для биографии Гоголя»:

«Последнее десятилетие жизни Гоголя представляет печальную картину медленного, но тяжелого и упорного процесса физического разрушения наряду с явным упадком таланта и болезненным напряжением религиозного экстаза. Нелепо было бы повторять избитую легенду о сумасшествии Гоголя, так долго держав­шуюся в публике, но нельзя в то же время отрицать несомненное нарушение в нем за последние годы, в связи с физическим расстройством, и душевного равновесия».

Нелепо повторять, но и невозможно отрицать.

В XX веке к вопросу обратились профессиональные психиатры, пытавшиеся поставить диагноз в парадигме современной науки. Первой работой в этом ключе был доклад «Болезнь и смерть Гоголя» Николая Николаевича Баженова, который на основании доступных биографических материалов делал вывод о том, что Гоголь «в течение всей второй половины своей жизни страдал той формой душевной болезни, которая в нашей науке носит название периодиче­ского психоза, в форме так называемой периодической меланхолии». Этот диагноз не будет однозначно принят коллегами Баженова. Будут те, кто согласится с его направлением мысли (Владимир Федорович Чиж), будут и противники (Григорий Яковлевич Трошин), но очень важно, что перед нами профессиональное мнение, а не расплывчатое обвинение в сумасшествии скорее морального, чем медицинского толка.

Крупный психиатр середины XX века Дмитрий Евгеньевич Мелехов не взялся однозначно ставить диагноз ввиду недостатка информации, но все же не сом­невался в том, что речь идет о психическом заболевании:

«Болезнь и смерть Гоголя — типичный случай, когда врачи еще не умели распознавать это заболе­вание, которое еще не было описано в медицинской литературе, а духовник тоже не знал биологических законов развития этого заболевания, толковал его односторонне, духовно-мистически, а не в аспекте широкого горизонта чело­веческой личности, единства в ней биологического, психоло­гического и духов­ного в их сложных взаимоотношениях. Таковы результаты недоста­точной компетентности врачебного и (позволим себе сказать) духов­ного диагноза, которые в наше время уже непростительны: избежать их в таких случаях можно только объединенными усилиями врача и духовника, верую­щий больной нуждается в помощи их обоих»  Д. Е. Мелехов. Психиатрия и проблемы духовной жизни. М., 2011..

Впрочем, и его исследование не положило конец разговорам о том, был ли Гоголь болен  См. возражения в работе современного гоголеведа: В. А. Воропаев. «Да будет воля Твоя…» О причинах смерти Н. В. Гоголя // Культурно-семиотическое пространство русской словесности: история развития и перспективы изучения. С. 9–20. М., 2017. . 

Легенда 11. Гоголь сжег второй том «Мертвых душ» случайно 

Вердикт: это неизвестно.

Николай Гоголь сжигает второй том «Мертвых душ». Картина Ильи Репина. 1909 годГосударственная Третьяковская галерея

Сведения о том, что Гоголь не собирался сжигать второй том «Мертвых душ», а уничтожил его по ошибке, восходят к свидетельству графа Александра Петро­вича Толстого, у которого перед смертью жил Гоголь. В некрологе Михаила Погодина «Кончина Гоголя» рассказывается, что наутро Гоголь сказал Толсто­му: «Вообразите, как силен злой дух! Я хотел сжечь бумаги, давно уже на то опре­деленные, а сжег главы „Мертвых душ“, которые хотел оставить друзьям на память после своей смерти»  М. П. Погодин. Кончина Гоголя // Гоголь в воспоминаниях, дневниках, переписке современников. В 3 томах. Т. 2. М., 2012.. Та же подробность упоминается и в воспоминаниях Тарасенкова:

«…он долго еще сидел, задумавшись, потом заплакал и велел пригласить к себе графа. Когда тот вошел, он показал ему догорающие листы бумаг и с горестью сказал: „Вот что я сделал! Хотел было сжечь некоторые вещи, давно на то приготовленные, а сжег все! Как лукавый силен — вот он к чему меня подвигнул! А я было там много дельного уяснил и изложил. Это был венец моей работы; из него могли бы все понять и то, что неясно у меня было в прежних сочинениях…“»  А. Т. Тарасенков. Последние дни жизни Гоголя // Н. В. Гоголь в воспоминаниях современ­ников. М., 1952. 

Известно, что Толстой сомневался в том, следовало ли публиковать упоми­нание о злом духе:

«Это сказано было мне одному без свидетелей: я мог бы об этом не говорить никому, и, вероятно, сам покойный не пожелал бы сказать это всем. Публика не духовник, и что поймет она об такой душе, которую и мы, близкие, не разгадали. Вот и еще замечание: последние строки портят всю трогательность рассказа о сожжении бумаг»  Свидетельства о Гоголе графов А. П. и И. П. Толстых и графини А. Г. Толстой (рожденной княжны Грузинской) // Гоголь в воспомина­ниях, дневниках, переписке современников. В 3 томах. Т. 3. М., 2013..

Впоследствии филолог Василий Васильевич Гиппиус, склонный верить в то, что второй том был уничтожен случайно, писал, что публике нужен трога­тель­ный рассказ, поэтому все предпочитают верить в то, что Гоголь созна­тельно уничтожил рукопись. Дискутировал Гиппиус с точкой зрения другого историка литературы — Николая Саввича Тихонравова, который считал сож­жение рукописи осознанным поступком. Аналогичным образом интерпрети­рует уничтожение рукописи Манн, а именно как «результат психической и душевной деятельности художника», а не «дело случая»  Ю. В. Манн. В поисках живой души. М., 1987.. 

Что же нам известно помимо реплики Гоголя, пересказанной Толстым? Что служит дополнительным аргументом в этом споре? Единственным непосредст­венным свидетелем сожжения Гоголем второго тома был его слуга Семен. И в его рассказе (известном нам, естественно, тоже лишь в пересказах) пытают­ся найти подтверждение или опровержение того, что Гоголь сжег рукопись случайно. Вот как пересказывает этот рассказ Погодин:

«Ночью во вторник он долго молился один в своей комнате. В три часа призвал своего мальчика и спросил его, тепло ли в другой половине его покоев. „Свежо“, — отвечал тот. „Дай мне плащ, пойдем: мне нужно там распорядиться“. И он пошел с свечой в руках, крестясь во всякой ком­нате, через которую проходил. Пришел, велел открыть трубу как можно тише, чтоб никого не разбудить, и потом подать из шкафа портфель. Когда портфель был принесен, он вынул оттуда связку… Мальчик, догадавшись, упал перед ним на колени и сказал: „Барин, что вы это, перестаньте!“ „Не твое дело“, — отвечал он, молясь. Мальчик начал плакать и просить его. Между тем огонь погасал, после того как обго­рели углы у тетрадей. Он заметил это, вынул связку из печки, развязал тесемку и уложил листы так, чтобы легче было приняться огню, зажег опять и сел на стуле перед огнем, ожидая, пока все сгорит и истлеет. Тогда он, перекрестясь, воротился в прежнюю свою комнату, поцеловал мальчика, лег на диван и заплакал»  М. П. Погодин. Кончина Гоголя // Гоголь в воспоминаниях, дневниках, переписке современников. В 3 томах. Т. 2. М., 2012..

Юрий Манн пишет, что «ненужные бумаги так не уничтожают»  Ю. В. Манн. Гоголь. Кн. 3: Завершение пути. 1845–1852. М., 2013., и это звучит убедительно. Гиппиус обращает внимание на другие подробности: тетради были перевязаны тесемкой, и Гоголь не видел, что он жжет. И это тоже убеди­тель­но. При этом и то и другое — некая психологическая реконструкция на ос­но­вании одного и того же текста. 

По Гиппиусу, признание Гоголя в том, что он случайно сжег рукопись, заслу­живает доверия, потому что оно не опровергнуто никакими фактами. Смущает лишь то, что знаем мы о нем из третьих уст (Гоголь сказал Толстому, Толстой пересказал Погодину, а тот уже напечатал) и смысл его мог исказиться в пере­сказах.

В аргументации Манна привлекает мысль о том, что произошедшее должно быть осмыслено «исходя из общей логики гоголевской творческой судьбы и ее трагического финала»  Ю. В. Манн. Указ. соч.. Например, мы точно знаем, что Гоголь много­кратно сжигал свои тексты, сочтя их несовершенными. В том числе второй том «Мертвых душ» в 1845 году (а также трагедию из истории Запорожской Сечи, потому что Жуковский задремал при ее чтении, повесть «Братья Твердисла­вичи», написанную еще в гимназии; уже упоминавшуюся поэму «Ганц Кюхель­гартен»). Постфактум рассуждая о неудаче «Выбранных мест…», Гоголь гово­рил, что лучше бы он их сжег: «…Если б можно было воротить назад сказанное, я сжег бы и уничтожил свою переписку с друзьями»  А. И. Урусов. Заметки о М. С. Щепкине // Гоголь в воспоминаниях, дневниках, переписке современников. В 3 томах. Т. 2. М., 2012.. Таким образом, сжигая перед смертью второй том «Мертвых душ», Гоголь поступил вполне обычно  На это обратил внимание Гоголя Лев Толстой: «„Это хороший признак — и прежде вы сжигали все, а потом выходило еще лучше; значит, и теперь это не перед смертью“. Гоголь при этих словах стал как бы ожив­ляться; граф продолжал: „Ведь вы можете все припомнить?“ — „Да, — отвечал Гоголь, положив руку на лоб, — могу, могу: у меня все в голове“. После этого он, по-видимому, сделался спокойнее, перестал плакать» (Цит. по: А. Т. Тарасенков. Последние дни жизни Гоголя // Н. В. Гоголь в воспоминаниях современников. М., 1952)., и лишь трагедия его смерти заставляет нас взглянуть на это событие по-друго­му.

Легенда 12. Гоголь боялся, что его похоронят заживо, и так и произошло

Вердикт: это очень маловероятно.

Посмертная маска Николая Гоголя, снятая Николаем Рамазановым в 1852 году © Дом Н. В. Гоголя — мемориальный музей и научная библиотека / ТАСС / Diomedia

Гоголь действительно боялся, что его похоронят заживо, и упомянул об этом в первом пункте своего «Завещания», опубликованного им при жизни в самом начале «Выбранных мест из переписки с друзьями» (1847):

«Завещаю тела моего не погребать по тех пор, пока не покажутся явные признаки разложения. Упоминаю об этом потому, что уже во время самой болезни находили на меня минуты жизненного онемения, сердце и пульс переставали биться… Будучи в жизни своей свидетелем многих печальных событий от нашей неразумной торопливости во всех делах, даже и в таком, как погребение, я возвещаю это здесь в самом начале моего завещания, в надежде, что, может быть, посмертный голос мой напомнит вообще об осмотрительности».

Завещание это было живо в памяти многих к моменту смерти Гоголя. Скульп­тор Николай Александрович Рамазанов свидетельствует, что действи­тельно видел следы разложения на лице Гоголя, прежде чем стал снимать маску:

«Улыбка рта и не совсем закрытый правый глаз его породили во мне мысль о летаргическом сне, так что я не вдруг решился снять маску; но при­готовлен­ный гроб, в который должны были положить в тот же вечер, его тело, наконец, беспрестанно прибывавшая толпа желавших проститься с дорогим покойни­ком заставили меня и моего старика, указывавшего на следы разрушения, поспешить снятием маски…»  Н. Рамазанов. Московская городская хроника. Художественные известия // Гоголь в воспоминаниях, дневниках, переписке современников. В 3 томах. Т. 3. М., 2013.

Толчком для распространения слухов о том, что Гоголя похоронили живым, было состоявшееся 31 мая 1931 года перезахоронение его праха с кладбища Данилова монастыря на Новодевичье кладбище. Источником их, судя по всему, был присутствовавший при эксгумации писатель Владимир Германович Лидин. Рассказ его существует в двух вариациях. Первая версия — пересказ устных свидетельств Лидина. Там утверждается, что скелет лежал в гробу в неестественной позе, в частности череп его был повернут набок (знак того, что Гоголя все же похоронили живым). Вторая версия — опубликованные в 1991 году воспоминания Лидина. В них эксгумация описывается иначе:

«Вот что представлял собой прах Гоголя: черепа в гробу не оказалось, и останки Гоголя начинались с шейных позвонков… <…> Когда и при каких обстоятель­ствах исчез череп Гоголя, остается загадкой. При начале вскрытия могилы, на малой глубине, значительно выше склепа с замурованным гробом, был обнаружен череп, но археологи признали его принадлежавшим молодому человеку»  В. Г. Лидин. Перенесение праха Н. В. Гоголя // Российский архив: История Отечества в свидетельствах и документах XVIII–XX вв. М., 1994..

Как возникли различия между двумя этими версиями — непонятно. То ли рассказы Лидина действительно разнились, то ли смысл его рассказа исказился при пересказе. История об отсутствующем черепе сопровождается красочной легендой в пересказе того же Лидина:

«Мне пришлось впоследствии слышать такую легенду: в 1909 году, когда при установке памятника Гоголю на Пре­чистен­­ском бульваре в Москве производилась реставрация могилы Гоголя, Бахрушин подговорил будто бы монахов Данилова монастыря добыть для него череп Гоголя и что, действительно, в Бахрушинском театральном музее в Москве имеются три неизвестно кому принадлежащие черепа: один из них по предположению — череп Щепкина, другой — Гоголя, о третьем ничего не известно»  В. Г. Лидин. Указ. соч.. 

Воспоминания Натальи Петровны Сытиной, дочери историка Петра Василь­евича Сытина, также присутствовавшей на эксгумации, опровергают неко­торые подробности мемуара Лидина, в частности наличие хорошо сохранив­шегося гроба: «Гроба как такового не было, и известью ничего не было залито. Археологи с трудом своими инструментами расчищали распавшийся скелет»  Опубликовано в: С. Шокарев, Д. Ястржемб­ский. Тайна головы Гоголя // Гоголь в Москве. М., 2011..

В общем, легенда о похищенной голове Гоголя остается в сфере догадок  Так, например, в статье Шокарева и Ястр­жембского высказывается следующая гипотеза: «Письменной записи нет, но устно Н. П. Сытина передавала, что впоследствии именно этот череп, первоначально отбро­шенный в сторону, был сочтен гоголевским и захоронен вместе со скелетом. К сожа­лению, эта версия не имеет твердых доказательств, однако как объяснение „загадке головы Гоголя“ она более правдоподобна, нежели кощунственное вскрытие могилы, тайно произведенное монахами одного из самых известных московских монастырей»., но звучит очень сомнительно. Легенду же о том, что Гоголя похоронили жи­вым, также следует признать маловероятной. К этой мысли подводят и свиде­тельства Рамазанова, и то, что за болезнью Гоголя наблюдал целый консилиум врачей. Тарасенков (в уже упоминавшейся работе «Последние дни жизни Гоголя») без малейшего сомнения пишет: «В десятом часу утра в четверг 21 февраля 1852 года я спешу приехать ранее консультантов, которые назна­чили быть в десять (а Овер в 1 час), но уже нашел не Гоголя, а труп его».

еще на фактчек:

 

Самые популярные легенды о Екатерине II

Спала с конем? Продала Аляску? Была немецкой шпионкой?

 

Самые популярные легенды о Петре I

Убил сына? Рубил бороды топором? Был подменен в младенчестве?

 

Самые популярные легенды о Юлии Цезаре

Он что, правда пришел, увидел и победил?

 

Самые популярные легенды о кардинале Ришелье

Был влюблен в Анну Австрийскую? Носил только красное?

 

Самые популярные легенды о Ленине

Кудрявый в валенках? На броневике? Ел чернильницы? Гриб?

Изображения: Портрет Николая Гоголя. Картина неизвестного художника. 1849 год
© Музей-заповедник «Абрамцево» / Diomedia

Источники и литература

• Анненков П. В. Материалы для биографии А. С. Пушкина.

  М., 1984.

• Вересаев В. Гоголь в жизни.

  Харьков, 1990.

• Виноградов И. А. Гоголь в воспоминаниях, дневниках, переписке современников. В 3 т.

  М., 2011.

• Воропаев В. А. Сватался ли Гоголь к графине Виельгорской?

  Московский журнал. № 2. С. 43–45. 1999.

• Гиппиус В. В. Гоголь. Воспоминания. Письма. Дневники.

  М., 1991.

• Гиппиус В. / Зеньковский В. Гоголь / Н. В. Гоголь.

  Л., 1994.

• Гоголь Н. В. Полное собрание сочинений. В 14 т.

  М.; Л., 1937­–1952. 

• Кошелев В. А. Пушкинская «мысль „Ревизора“».

  Литература (Первое сентября). № 14. 2005.

• Лотман Ю. М. О «реализме» Гоголя.

  Лотман Ю. М. О русской литературе. СПб., 1997.

• Манн Ю. В. Гоголь. Кн. 1–3.

  М., 2012–2013. 

• Манн Ю. В. В поисках живой души.

  М., 1987.

• Мелехов Д. Е. Психиатрия и проблемы духовной жизни.

  Психиатрия и актуальные проблемы духовной жизни. М., 2011.

• Проскурин О. Путешествие Пушкина в Оренбург и генезис комедии «Ревизор».

  М., 2008.

• Сироткина И. Классики и психиатры: Психиатрия в российской культуре конца XIX — начала XX века.

  М., 2008.

• Шокарев С.,  Ястржембский Д. Тайна головы Гоголя.

  Гоголь в Москве. М., 2011.

• Н. В. Гоголь в воспоминаниях современников.

  М., 1952.

• Karlinsky S. The Sexual Labyrinth of Nikolai Gogol.

  Cambridge, 1976.

микрорубрики

Ежедневные короткие материалы, которые мы выпускали последние три года

Архив

Книги для авторов и редакторов

Про фразофила — это не чьи-то больные фантазии, автор сам признается: Some people are bird watchers, others are celebrity watchers; still others are flora and fauna watchers. I belong to the tribe of sentence watchers. Some appreciate fine art; others appreciate fine wines. I appreciate fine sentences.

Стэнли Фиш — теоретик литературы, медиевист, т.н. публичный интеллектуал, и к 73 годам, когда он написал эту книгу, он научился анализировать фразы с дотошностью, которая слегка пугает (а меня этим напугать сложно). Я пока даже не осмыслил книгу целиком: в ней есть как «более простые» места, так и боевые вылеты на микроуровень анализа, и всё происходит на богатом английском, то и дело затеняющемся филоложьей иронией.

Вот нам дают фразу Филиппа Рота «Когда я впервые увидел Бренду, она попросила меня подержать её очки». Абзац, другой, ВЖУХ, и уже доказано, что этой фразой полностью задан весь сюжет, где герой будет мальчиком на побегушках.

Отдельно рассмотрены классы «первое предложение» и «последнее предложение». Отдельно — философии подчинительных (subordinative) и сочинительных (additive) фраз, и, да, я сказал «философии», ибо Фиш не оставил мне выбора.

Приятно удивило, что он, ученый, вежливо посылает к черту нюансы синтаксической терминологии — мол, только отвлекают и тормозят авторов, надо не термины учить, а явления, которые за синтаксисом стоят. Не удивило, что Странка и Уайта он упоминает в духе «не сотворите себе кумиров, упрощать — не всегда хорошо». Упрощать — не всегда хорошо, черт, боже, наконец-то не я один это говорю!

And we must at all costs avoid over-simplification, which one might be tempted to call the occupational disease of philosophers if it were not their occupation.
(фраза не Фиша, а Дж. Остина, и только прочитав её одностраничный фишевский анализ я различил предшествующие глумливому развороту IF малые ступени восходящего сарказма; Остин, кстати, — философ).

Более сложна мысль о том, зачем упражняться с чистой формой, наплевав на содержание предложений — тут Фиш раз за разом вынимает из чужой прекрасной фразы скелет и ловко надевает на него первую попавшуюся белиберду, сохраняя эффект исходного образца. Но эту мысль вы должны прочесть не в моём торопливом пересказе или же — с большей вероятностью — вам её вообще не нужно читать.

О написании: авторы раскрывают секреты своего дела | Книги

Что делает писателя?

Берил Бейнбридж: Когда я пишу роман, я пишу о своей жизни; Я почти всегда пишу биографию. И чтобы это выглядело как роман, у меня в конце либо убийство, либо смерть.

Иэн МакЭван: Предки, дальние родственники и прошлое действительно не были частью моего чувства семьи, когда я рос. Кое-что из изгнания моего отца из Шотландии — на самом деле изгнания из себя — а затем изгнания из Великобритании отразилось на мне и, вероятно, повлияло на то, как я пишу.Когда я начал писать, я не чувствовал себя частью английского литературного мира или его классовых систем или чего-то еще — я всегда чувствовал в нем что-то постороннее. С годами это сошло на нет, но я думаю, это произвело на меня сильное впечатление — это чувство отсутствия глубокой связи со всеми ветвями и корнями семьи. Я мог бы описать свои произведения примерно так: что я начинал как своего рода экзистенциальный писатель, гораздо более заинтересованный в подборе персонажей почти как бы вне истории и вне опознаваемых мест, и по прошествии многих лет Я стал, возможно, более традиционным писателем или, по крайней мере, писателем, который гораздо более осведомлен — сознательно, выразительно осведомлен — о традициях английского романа, о сокровищах, которые припасены для нас великими толкователями XIX века. характер и психология.Итак, разрыв между моими ранними рассказами и романом вроде Искупление с его загородным домом — романом, который частично оглядывается назад на Джейн Остин, но также и на священные традиции Агаты Кристи и криминальные романы в что вы устраиваете сцену, к вам приходит незнакомец, и из этого все следует. Таким образом, существует огромный разрыв от Искупления до самых ранних рассказов с их очень обездоленными, отчужденными персонажами, которые живут в городе без названия, часто во время, которое не зафиксировано.

Послушайте Иэна Макьюэна

Хилари Мантел: В идеальном мире у всех писателей было бы католическое детство или они исповедовали бы другую религию, которая является для вас эквивалентом. Потому что католицизм говорит вам с самого раннего возраста, что мир — это не то, что вы видите; что помимо всего, что вы видите, и внешнего вида — или несчастных случаев, как их называют — существует другая реальность, и это гораздо более важная реальность. Так что это похоже на бег в воображении. Я думаю, что это было для меня все — что с ранних лет я верил, что у мира есть явное лицо и скрытое лицо, и за каждой причиной стоит другая причина, а за каждым объяснением — другое объяснение, которое, возможно, весьма убедительно. другой порядок.И если вы перестанете верить в католическую доктрину, это не значит, что вы это потеряете; вы по-прежнему считаете мир невыразимым и загадочным, и что-то, что, возможно, в конце концов невозможно сложить. Это можно резюмировать как высказывание «все не так, как кажется», и, конечно же, это первое, что вам говорит католицизм. А затем он проходит через все, что вы пишете, и все, к чему вы прикасаетесь. К тому же хорошо, что есть против чего бунтовать.

Ян Рэнкин: Это не было тем, в чем мои родители хотели, чтобы я был хорош, но если вы из рабочего класса и ваши родители никогда не владели собственным домом, никогда не владели машиной и прочим; они думают, что вы идете в университет, чтобы получить профессию.Итак бухгалтер, юрист, стоматолог, врач. Была одна родственница, моя тетя, которая выросла с моей мамой в Брэдфорде; она была замужем за бухгалтером, и у него была хорошая флеш-машина; у них был собственный дом, казалось, у них очень хороший уровень жизни, поэтому я подумал: «Что ж, я стану бухгалтером». Так что к 15 или 16 годам я думал, что собираюсь делать именно это, и я занимался экономикой и счетами. . . а потом было такое прозрение. Мне было 17, я только что сдал экзамены и получил тройку по экономике — только что сдал экономику — и подумал: «Какого черта я иду в университет, чтобы изучать предмет, который меня действительно не так интересует и, очевидно, не настолько хорош? Что мне действительно нравится, так это английский, мне нравятся книги.«Я знал очень мало профессиональных писателей, которые зарабатывали на жизнь своим писательством, поэтому в университете я подумал:« О, мне придется стать учителем или, надеюсь, преподавателем английского языка, и я буду продолжать писать. как хобби по совместительству; на задворках своей жизни я буду писателем.

Пенелопа Лайвли: Когда мне было около 11 или 12 лет, я думаю, что, должно быть, что-то сказала о том, как я хочу быть писателем; Я не помню, чтобы у меня было такое стремление намного позже. Но я, должно быть, что-то сказал, потому что Люси [моя гувернантка] написала Сомерсету Моэму и сказала, что она была гувернанткой маленькой девочки, которая хотела быть писателем, и что мистер Моэм посоветует? Бог знает, как ей удалось ему написать — полагаю, это забота издателей.В ответ он написал очень хорошее письмо, в котором говорилось о правильных вещах: «Если ваша маленькая девочка хочет писать, лучшее, что она может сделать, — это много читать». Идеальный ответ; именно то, что я бы сказал сам.

Howard Jacobson: Я не могу вспомнить время, когда я не хотел быть писателем, особенно романистом; Я не помню, чтобы когда-либо хотел быть кем-то другим. Я никогда не хотел быть спортсменом, никогда не хотел быть музыкантом. У меня никогда не было ни малейшего интереса к музыке; в моей школе мы были слишком умны, чтобы интересоваться поп-музыкой.Итак, когда у других мальчиков были фотографии футболистов на стенах или у них были фотографии музыкантов на стенах, клянусь вам, у меня была фотография Джорджа Элиота, у меня была фотография Джейн Остин; У меня была фотография Бена Джонсона, копия портрета Генри Джеймса Сарджента, который хранился в Национальной портретной галерее. . . Я всегда хотел быть писателем и ценил только писателей. И это не изменилось; Я ценю только писателей.

Послушайте Говарда Якобсона

PD Джеймс: Я знал с самого раннего детства, что хочу стать писателем — никогда не сомневался в этом.Я рассказывала истории своему брату и сестре. Одно время мы были в одной комнате; мы с сестрой делили кровать большую часть нашего детства — двуспальную кровать, — а у моего брата односпальная кровать стояла у стены, и им хотелось рассказывать всю ночь напоследок, и в каком-то смысле у них не было воображения, поскольку о приключениях свиньи по имени Перси Пиг. Я просто знал, что когда-нибудь напишу.

UA Fanthorpe: Я никогда не думал о том, чтобы стать поэтом, потому что а) поэты в целом были мужчинами и б) они должны были изучать латынь и греческий язык.В моей школе не преподавали греческий язык, поэтому, насколько я понимал, меня исключили. Я знаю, что это было невежество с моей стороны, но … . . создается впечатление, что быть поэтом — это нечто весьма образованное и особенное.

Помимо чтения, что побуждает человека писать и что происходит на пути к тому, чтобы стать автором?

Берил Бейнбридж: Единственная причина, по которой я хотела написать, — это записать свое детство, написать о вещах, которые я знал, о людях, которых я знал.. . Я не верю, что кто-то что-то выдумывает, нет такого понятия, как воображение. Я имею в виду, что люди могут сказать, что не знают, откуда эта история, но они должны знать. . . ты ничего не можешь придумать. В общем, я думаю, вы вспоминаете воспоминания, и это единственное, что меня интересовало в писательстве.

Майкл Морпурго: Одна из вещей, которые пугали меня в писательстве, когда я был маленьким мальчиком, — это то, что у меня не было идей и воображения. Мне все равно постоянно говорили об этом, и я не мог хорошо писать.Я мог шутить, как другие мальчики, но на бумаге мне нечего было добавить, никаких приключений я не хотел записывать, потому что я этого не делал — я просто не связывал их. Думаю, в какой-то момент я понял, что воображение — это не то, что у вас есть или нет. Для меня — а мы все разные — это вызвано реальными людьми, историческими событиями, воспоминаниями, какой-то реальностью. Не думаю, что в своей жизни я когда-либо писал историю, в которой не было бы какого-то маленького корня, маленького семени истины или наблюдений.

Хилари Мантел: Некоторое время я читал о [французской] революции. Я сохранял интерес к ней со школьных времен, и я бросил все это во время учебы в университете. А потом я как бы вспомнил об этом, взял одну или две биографии и вернулся ко всему. А потом я стал искать все больше и больше книг, начал делать заметки, и однажды остановился и сказал: «Что ты на самом деле делаешь?» — и ответ был: «Вы пишете роман».Это был тот день, который я запомнил, потому что, думаю, он рисовал линию на песке, признавая себе, что это было то, что я собирался сделать, и ставил свой киоск, чтобы написать очень большой роман — ничего подобного вещь, которую люди должны создать в качестве своего первого романа. И я думаю, что тогда, примерно в 22 года, я направил все свои амбиции в свою книгу [ A Place of Greater Safety ]. У меня были серьезные сомнения относительно моих способностей. Я знал, что могу писать с точки зрения стиля; Я знал, что могу заставить сцену работать, но не думал, что у меня много воображения, и в течение долгого времени я концентрировался на выяснении всех возможных деталей, которые я мог извлечь из записи.А потом наступил момент, когда в конкретном эпизоде ​​закончились факты, и я подумал: «Это будет сложно, мне придется это исправить». И это была вторая часть того, что я стал писателем, потому что я понял, что тоже могу это сделать, и я не знаю, как, но я действительно верил в это. Я бы сделал все, что угодно, на то, что однажды он будет опубликован, и я отдал ему все самое лучшее, что мог, и посвятил ему все свое время.

Но, оглядываясь назад, посоветовал бы я себе это сделать? Ну нет, я не думаю, что вы дадите кому-либо такой совет, потому что это кажется безумным предприятием.Я хотел написать эту книгу, потому что ее еще не было. Я хотел прочитать об этих людях действительно хороший роман; Я хотел, чтобы кто-то разработал для меня свое воображаемое измерение. Полагаю, это казалось единственной верой в жизни: я закончу ее, и она будет опубликована. Путь к публикации был гораздо более мучительным, чем я мог себе представить, но в день публикации я смог. . . чтобы пожать руку своему 22-летнему «я».

Как вы определились, какая форма или жанр вам подходит?

Говард Джейкобсон: После всех лет попыток писать как Лоуренс, Джеймс или Толстой, когда я просто отказался от этого и подумал: «О, Боже, этого не произойдет», я оказался в конце своей академической карьеры. преподавал в политехническом университете Вулверхэмптона, что было для меня унизительной работой, в таком ужасном городе, в мусорное время моей жизни, что я начал писать об этом — сатирический университетский роман, который я никогда не думал, что напишу что-нибудь как в моей жизни, и я подумал: «Это работает, похоже, что это работает.«Что отчасти дало ему жизнь, так это то, что я осознал, что я еврей в этом, это было что-то о том, что я был евреем из Вулверхэмптона, я не знаю почему. повторяется много раз в романе «Быть ​​евреем, Сефтон Голдберг», и я подумал: «Это дает мне немного комического преимущества». Никогда не думал, что напишу комический роман, никогда не думал, что напишу университетский роман, и я никогда не думал, что напишу что-нибудь о евреях. Вот все это, и это начало работать.

PD Джеймс: Я никогда не читал романтических романов; Мне они не нравились. А поскольку я никогда не любил фэнтези и никогда не любил научную фантастику, я полагаю, что чтение детективной истории оставляет для себя комфорт. Форма часто довольно ностальгическая; Если вы читаете некоторые из предыдущих, это другой мир, это более упорядоченный мир, более безопасный мир — несмотря на то, что они имеют дело с убийствами. Вы снова в этой английской деревне с известными персонажами; в них есть чувство ностальгии и безопасности, и в конце концов ужасное преступление раскрывается, и мир и порядок восстанавливаются.И в реальной жизни это не так, и в современных детективных рассказах, особенно в моем, это не восстанавливается, а в большинстве классических детективов восстанавливается. Вы знаете, что все будет хорошо, что добродетель будет вознаграждена, а зло будет наказано. Так что у них действительно есть способность утешить читателя. Я не думаю, что мы выбираем наш жанр, я думаю, что жанр выбирает нас. Мысль о том, что вы потеряете контроль, всегда ужасала меня, и я полагаю, что это очень контролируемая форма письма.

Майкл Холройд: Мне нравится думать, что биографы иногда могут быть посланниками между людьми прошлого и настоящим. Зачем там все эти письма и журналы? Возможно ли, что, когда мы умрем, у нас другие приоритеты, что мы больше не хотим молчать, как это было? Я считаю, что есть основания для некоторого оживления мертвых. Стоит быть посланником, идущим вперед и назад.

Откуда приходят ваши идеи?

Пенелопа Лайвли: Обычно идея романа странным образом приходит ко мне из чтения, а не из жизни или наблюдения.Часто это то, что я могу назвать только интеллектуальной заботой — это какая-то большая проблема, которая меня очень интересовала. Работа памяти очевидна, потому что это было вызвано несколькими романами. Или, опять же, природа улик — это еще одна важная для меня тема. Тогда проблема состоит в том, чтобы найти средство передвижения, найти историю, персонажей и фон, потому что они будут средством воплощения этой идеи. Потому что тогда я не хочу, чтобы эта идея сильно показывалась; Я хочу, чтобы эта идея была чем-то вроде семи восьмых айсберга, своего рода балластом, но без которого весь роман бы рухнул.

Ян Рэнкин: Есть вопрос, на который я хочу ответить, тема, которую я хочу исследовать. Это может быть что-то столь же простое, как финансовый кризис и то, что он значил для Эдинбурга как города, построенного на деньгах, когда так много рабочих мест зависит от денег. Это может быть ксенофобия, торговля людьми, иммиграционная политика, приезд G8 в Шотландию, который меняет мир — меняют ли политики мир, или активисты меняют мир, или террористы меняют мир? Это такие вещи, и это просто что-то — обычно из газет, новостей или разговоров, которые я вел с людьми.Меня что-то беспокоит; Я кое-что обдумываю. Тогда я просто найду способ сделать это как роман.

Майкл Фрейн: Идеи для вещей приходят в голову, или кусочки идей; вы чувствуете, что есть что-то — есть мясо на кости, что-то там вас манит. Чем больше вы думаете об этом, тем больше вы попадаете в этот новый мир и тем больше в этом мире вы видите. И часть идеи — это представление о том, как бы вы рассказали историю.Это не просто мысль, что было бы хорошо написать что-то о Крымской войне, это особый способ написать что-то о Крымской войне, и идея того, как рассказать историю, помогает вам понять, что это за история. История предлагает средства, средства предлагают историю; это взаимозависимо. И у вас нет особого выбора в этом вопросе. Идеи приходят, персонажи напрашиваются сами, а характер истории и характер персонажей диктуют, как это будет происходить.

Полагаю, если люди не писатели, художники или кто-то еще, они видят в жизни художника великую свободу, но на самом деле это не так; он так же ограничен доступным материалом, как и любой другой. Кажется, что у этой вещи в голове есть какая-то реальность; кажется, что это то, что человек открывает, а не изобретает. Я рассматриваю это как своего рода психологический трюк над собой, потому что весь смысл художественной литературы в том, что это изобретение. В то время это на самом деле не похоже — кажется, что вы медленно открываете что-то, что уже существует, и видите, как различные его части связаны друг с другом.

Хилари Мантел: Идея, с которой начинается книга, обычно довольно незначительна и косвенна. Так что я что-то вижу, что-то слышу, думаю: «Из этого получится рассказ», а затем нахожу его обширные внутренние районы. Никакая история не бывает простой. И когда я нахожусь в середине, я думаю: «О, но это то, что меня сильно интересует, больше, чем что-либо другое». Но это только на время книги; это способ быть в нем и жить в нем. Что вы собираетесь сделать, так это поставить ему на службу свой интеллект, свои эмоции и свою личность.Но когда вы начинаете, вы не представляете, во что превратится всеохватывающее повествование. Это как услышать далекий звук и подумать: «Ну, это на самом деле гром?» а затем шторм приближается все ближе и ближе, и вы попадаете в его середину, прежде чем знаете, где находитесь.

Что делает стихотворение работающим и может ли стихотворение когда-либо появиться?

Венди Коуп: Тебе нужно что-то сказать, но ты не всегда знаешь, что это такое. Часто в вашей голове возникают просто какие-то слова, которые, по вашему мнению, могут быть строкой стихотворения, поэтому вы записываете их и смотрите, к чему это приведет.Одно из основных заблуждений о поэзии состоит в том, что у поэта есть какие-то планы и намерения, а не просто некоторые слова приходят им в голову, а затем они начинают играть с ними и смотреть, куда они идут. Потому что иногда я пытаюсь написать стихотворение, но оно выходит мертвым, потому что на самом деле нет ничего, что было бы глубоко прочувствовано или стоило бы сказать. Одна вещь, которая заставляет стихи работать, — это сильные эмоции, и я помню, как слышал Джеймса Берри, я думаю, что это было, говоря, что одна из характеристик хорошего поэта — это то, что они сильно чувствуют вещи, и он сказал: «Конечно, поэты — не единственные люди. кто сильно чувствует вещи, но это одно из качеств », и я думаю, что это правда.

Джон Фуллер: Можете ли вы выбрать, что писать? Полагаю, когда я стал старше, я стал охотнее выбирать темы и просто садиться и заниматься ими, вместо того, чтобы ждать, когда что-то ударит меня боком. Я пробовал заниматься этим делом, которое Браунинг, как известно, пробовал по новогоднему решению, каждый день сочиняя стихотворения. Это совершенно невозможно, потому что, например, если вы пишете довольно длинное стихотворение, вы не напишете его за день. И если вам нужно было пойти к стоматологу во вторник, а затем что-то случилось во вторник днем, весь день прошел, и вы не собираетесь сесть вечером и закончить стихотворение, поэтому это невозможно по любому количеству причин.Но общее желание продолжать писать, заниматься этим, находить новое стихотворение, сразу новую тему — довольно интересный эксперимент. Однажды я продолжал заниматься довольно долгое время, и большая часть этого материала была выброшена, но я думаю, что сама работа по этому открыла для меня много вещей, которые в конечном итоге привели к написанию стихов; это был материал, который я мог использовать, и он подсказывал мне другие вещи, помимо того, что у меня на самом деле было в записной книжке на тот день. Браунинг сдался через три дня, но на одном из них он все же написал «Чайльд Роланд», так что это довольно неплохо — это длинное стихотворение.

У вас есть распорядок дня? Какие инструменты вы используете?

Майкл Фрейн: Это очень сложно, когда каждый день вы начинаете с каким-то холодным мозгом и ничего не происходит. В моем случае я оглядываюсь на то, что делал накануне, и делаю несколько небольших исправлений, часто опечаток, затем, возможно, нескольких грамматических ошибок, а затем я вижу лучший способ что-то сказать, и постепенно вы втягиваетесь в мир, который вы создали, и вы начинаете переписывать то, что делали накануне, и постепенно приближаетесь к той точке, где вы оставили его накануне, и продолжаете.И, конечно же, в конце каждого рабочего дня я стараюсь — когда мой мозг горячий и что-то происходит, но когда я действительно слишком устал, чтобы продолжать — делать поспешные заметки и записывать кусочки и кусочки того, что должно произойти, все, что уже есть в голове, вроде как разбросайте по странице, чтобы, когда вы начнете следующий день, у вас было над чем поработать.

Ян Рэнкин: Вы видите этих писателей, которые говорят: «Я иду в свой офис в девять, пишу с девяти до двенадцати, а затем я пересматриваю с двух до четырех, и это мой день, и я пишу 2000 слов в день и когда я говорю свои 2000 слов в день, это я «, а вы спрашиваете:» Что? » У меня бывают дни, когда я всех трахаю.Сажусь за компьютер, ничего не идет, каждое слово выдираю, это как копать уголь, а я говорю: «Нет, не работает», и просто ухожу.

Anne Fine: Обычно сначала пишется карандашом, а потом днем ​​или всякий раз, когда я буду часто печатать это, и с тех пор я буду исправлять, а затем снова буду работать над этим карандашом — снова, и снова, и снова, и снова, и снова, и некоторые страницы получаются довольно легко и не требуют особых исправлений, особенно если это книга для очень маленьких детей, в которой вы держите прозу чрезвычайно простой.Чем старше предполагаемый читатель книги, тем сложнее она становится, поэтому вы можете распечатать определенные страницы 20-30 раз. У меня есть романы, в которых я из чистого интереса сохранил все их версии и могу заполнить коробку на высоте двух-трех футов от пола черновиками.

Майкл Холройд: Что мне действительно нравится, так это переписывание, но вы не можете переписывать, пока не напишете, и это ужасно. А затем переписывая переписанный текст и так далее, до 10 раз, всегда надеясь сделать его короче, более сжатым, вложить в него больше энергии.Даже если это печально, вы хотите уловить суть самых мрачных фраз и каким-то образом связать их, [и] таким образом попытайтесь что-то усовершенствовать. У вас есть энергия от первого наброска, импульса, движения, но затем вы пытаетесь придать ей большую форму.

Хилари Мантел: Когда у меня была обычная пишущая машинка, мне приходилось гораздо больше писать от руки, и набор текста был своего рода копированием или доработкой, но не оригинальной работой. Но как только я перешел к компьютеру, я начал работать на экране, и у меня появилось ощущение, что слова появляются, как если бы они появлялись из моего бессознательного, потому что усилия печатать так мало по сравнению с ручной пишущей машинкой.Таким образом, у вас больше нет этого чоп-чопа-отбивания клавиш — у вас почти бесшумный процесс, поэтому вы можете лучше слышать ритм в своей голове. Fludd была первой книгой, над которой я работал полностью в рамках этого процесса, с самого начала, и я думаю, что это очень важно для меня. Я могу думать об этом как о сочинении, как о прослушивании мелодии и сочинении музыкального произведения, если хотите, чем о том, что я когда-либо мог во времена пишущих машинок. Конечно, скоро этого никто не поймет: в живых не будет никого, кто писал бы на машинке, но это был очень громоздкий процесс.

Какие отношения существуют между писателями и людьми, которых они создают на странице?

Майкл Фрейн: Ну, вы действительно очень одержимы ими. Вы не можете не думать о них много. Сколько бы вы ни думали заранее, сколько бы вы ни планировали, события будут меняться, когда вы придете к ним и поработаете над ними. И события — это персонажи, персонажи — это события. Итак, они в постоянном движении. Это не то же самое, что думать о друзьях или знакомых людях, чьи жизни не находятся под нашим контролем.С персонажами вы фактически создаете вместе с ними их жизнь. Это действительно кажется — и я понимаю, что это психологический трюк, и это звучит очень застенчиво, — но это как будто они говорят и ведут эти жизни. Это очень симбиотические отношения. Кажется, что вы находитесь с людьми, у которых есть собственное мнение, собственные мысли, но в то же время вы очень вовлечены в их жизнь вместе с ними.

PD James: Как это работает для меня лучше всего описано в открытии Devices and Desires .Эта книга начинается с убийства молодой девушки, я думаю, ее звали Бренда. Убийца — серийный убийца женщин, который отрезает им волосы и свистит, поэтому его называют Уистлером, и у него было открытие, что Бренда была пятой жертвой Уистлера и умерла, потому что опоздала на автобус. И автобус, который она пропустила, был из провинциального городка, которым, очевидно, был Ипсвич, где она ходила на танцы, домой в ее деревню. Ее подвезут две женщины-водители, но они могут проехать только ее часть пути; они оставляют ее в конце этой проселочной дороги.Она никогда не доходит до автобуса, потому что убийца находится на той дороге. Когда я писал этот отрывок, я была Брендой, испытывающей, прежде всего, облегчение от того, что она будет в автобусе, а затем осознание того, что это был убийца, а затем нарастающий страх и беспокойство. Я была Брендой, знающей все, что произошло на танцах, хотя я не собиралась об этом писать. Я была Брендой, которая точно знала, с кем она встретится дома, когда приедет туда, и каковы ее отношения с родителями, хотя ничего из этого не будет в книге; Я была просто Брендой.

Но потом, конечно же, частью моего разума, которая была отделена от того, чтобы быть Брендой, я думала, как я могу описать это путешествие. Я думаю: у меня будут кусты с левой стороны, по которой она идет, потому что это страшнее, чем открытые поля, а затем справа у меня будут некоторые из тех искаженных деревьев, которые вы видите в Восточной Англии, искаженные ветры — некоторые из них похожи на ведьм, машущих руками ведьм; очень зловещий. А потом я пропущу мимо проезжающей машины, и затем раздастся этот знакомый, успокаивающий звук, а затем просто вспышка света и звука, проносящаяся мимо, и это заставит ее почувствовать себя еще более одинокой и изолированной. .Итак, существует двойственность фактического переживания того, что переживает ваш персонаж, в то же время, когда часть вашего разума думает о технике оживления этого для читателя.

Ян Рэнкин: Откуда все эти персонажи в ваших книгах? Они исходят из вашей головы. Вы ролевой игрок, вы актер, и у вас есть все эти разные персонажи, которых вы придумываете и которые затем остаются там навсегда. К настоящему времени у меня должны быть тысячи людей, которых я придумал.На самом деле это не надевание чужой одежды, а надевание чужой кожи, своего разума и своего тела. Например, в « Жалобы » сестра Малкольма имеет довольно оскорбительные отношения; вы знаете, она живет с парнем, которого любит, но который не очень хороший парень. Ну, я не просто хотел смотреть на нее глазами Малькольма, я хотел знать, каково это быть ею. Но я не пошел и не поговорил с большим количеством женщин, подвергшихся насилию, или людей, подвергшихся насилию; Я просто подумал: «Каково это — позволить себе попасть в ситуацию, когда ты не можешь убежать, ты не хочешь — ты не хочешь уходить, ты знаешь, что должен, но ты не будешь, и ты можешь» не? » И я думаю, что в этом вся суть в том, чтобы бездельничать с намерением, и в том, что Мюриэл Спарк считает, что писатели именно так и поступают.Вы просто думаете об этих людях, пока они не станут для вас реальными, и вы не сможете обитать в их телах на короткое время. Я имею в виду только одну или две страницы, но одна или две страницы — это все, что вам нужно.

Пенелопа Лайвли: Мне очень нравится диалог как способ определения персонажа, поэтому я часто обнаруживаю, что записные книжки заполняются отрывками диалога между парой персонажей, которых на этом этапе будут называть A и B или X и Y; у них даже нет имен. Я знаю, кто они такие, что они он и она, и что они главные персонажи, или нет.Но я еще не назвал их, потому что это будет позже, но я хочу услышать, что они говорят, я хочу получить некоторое представление о том, как звучат их голоса, потому что таким образом я смогу заполнить их как персонажей. Называть персонажей в художественной литературе — самое странное дело, потому что это так не похоже на имена людей в реальной жизни. Ваше имя было выбрано для вас не вашими родителями, потому что они думают, что вы выглядите так, как будто вы могли бы быть Сарой или Пенелопой — они сорвали его, потому что они думают, что это имя им больше нравится и, возможно, оно сочетается с вашей фамилией.В то время как в художественной литературе вы чувствуете, что должны сопоставить имя персонажу и персонажу, который звучит очень похоже на Тома или Дика, вы не собираетесь называть Персиваля.

Хилари Мантел: Откуда вы берете своих персонажей? Вы должны создать их из себя; откуда еще они могли взяться? Чтобы создать главного героя книги, вы действительно должны быть готовы пережить их, и для меня процесс является не только ментальным, но и физическим: я не совсем знаю, как это выразить, но я так сильно увлечен своими персонажами. что их физическая сущность переходит в мою, и я только что открыл для себя радость работы с действительно здоровым центральным персонажем.Когда я начал писать « Wolf Hall », мой роман о Томасе Кромвеле, я стал очень сильным. Мое здоровье внезапно улучшилось, и я почувствовал, как будто границы моего существа стали более твердыми. Кромвель физически невысокий, широкий, коренастый, сильный человек, и я всегда думал о нем, что его, вероятно, было очень трудно сбить с ног. Это важно, потому что он был солдатом, у него была очень предприимчивая молодежь, и я подумал, что если бы я только знал, какое это будет тонизирующее средство, я бы начал писать эту книгу много лет назад! Просто удивительно, на что способно воображение — что оно может вызвать в реальном мире, и каждый день я доказываю и исследую, насколько сильными могут быть продукты ума.

Послушайте Хилари Мантел

Насколько тщательно спланировано структурирование книги?

Берил Бейнбридж: Я думаю, что в письменной форме структура — это самая важная вещь из всех. Вы можете подумать о чудесном сюжете, но если вы не знаете, как его структурировать, какая часть идет куда и куда, вы не получите от него полного воздействия.

Ян Ранкин: Я действительно не контролирую все, что пишу. Это почти как если бы перед тем, как я начал писать, там сидит фигура, которую я еще не видел, и когда я начну писать роман, форма откроется мне, и роман решит, по какому пути она хочет двигаться.Он хочет следовать за тем или иным персонажем, действительно ли этот второстепенный персонаж интересен и стоит того, чтобы превратить его в полноценного персонажа, или этот главный персонаж не нужен и с ним нужно покончить? Может быть, эта фигура сидит в моем подсознании, погребенная глубоко внутри. Это похоже на высокопоставленный номер, потому что вы не знаете, когда начинаете книгу, сможете ли вы закончить ее или нет; будет ли у него удовлетворительная развязка? Писатель вроде Джеймса Эллроя, например, сделает двух-трехсотстраничный синопсис книги, прежде чем он начнет ее писать, потому что ему нужно знать все, что будет происходить в книге.Мне не нужно знать все, что произойдет; Мне гораздо приятнее играть детектива; то есть в первом наброске я знакомлюсь с персонажами, их мотивами и всем остальным, поэтому я начинаю книгу, зная почти так же мало, как Ребус, или кто бы ни был копом или главным героем. Я думаю, что это поддерживает уровень неизвестности, потому что, если я не знаю, к чему ведет история, вероятно, читатель тоже не знает. Так что я не раздаю вещи, потому что мне нечего отдавать; на старте нет никаких отвлекающих факторов.Мне не нравятся все подобные отвлекающие маневры, чувство утаивания необходимой информации от читателя, что Агата Кристи блестяще делала на протяжении всей своей карьеры. Для меня это наименее интересная часть криминального жанра.

Слушайте Яна Ранкина

PD James: К тому времени, когда я начинаю писать, график уже есть, и есть диаграмма, которая показывает, в каком порядке идут дела, чтобы структура была правильной. Но это изменится, поскольку во время написания будут появляться новые идеи, что делает его очень захватывающим.Новые идеи: иногда их приветствуют с огромным энтузиазмом и думают: «О, это действительно умно, да, вот как это произошло, и это логично, правильно и неизбежно, и так оно и будет». Так что я никогда не получаю именно ту книгу, которую, как я думал, собираюсь написать.

Майкл Холройд: Когда вы пишете биографию, историю или научно-популярную художественную литературу, вы всегда ищете способ вырваться из тюрьмы хронологии, прежде чем вернуться в нее, и иногда я стараюсь иметь две строчки прогресс в повествовании: один — «а потом, а потом и потом», 1900, 1901, 1902.Но есть еще и тематическая линия, которая не совпадает с другой, поэтому задача состоит в том, чтобы создать повествование, в котором вы можете остановить последовательность вещей и сделать тематический перерыв в этом, а затем вернуться. Однажды в своей биографии Шоу я покинул Сидни Уэбба, я думаю, на вершине холма — в определенный день, конечно. Потом у нас было еще много «а потом», и через 30 страниц я подумал: «Хорошо, теперь он может спуститься».

Как вы оцениваете качество своей работы после завершения написания?

Джон Фуллер: Я не думаю, что писатель обязательно хорошо разбирается в своей работе, в любом случае.Он может быть чрезмерно любящим или чрезмерно критичным.

Питер Портер: Я совсем не уверен в качестве того, что я делаю, и я страдаю, как и все люди, я думаю, писатели, от сильного разочарования — не от того, что я принимаю то, что я делаю. написано, но из-за моей собственной неспособности реализовать то, что я хочу реализовать. Оден в предисловии к своему собранию стихов (ну, первое из его собрания стихотворений) сказал, что в творчестве писателя обычно есть четыре категории — он любил категоризировать вещи.Во-первых, полная чушь, о которой он очень сожалеет. Во-вторых, стихотворения он не имеет ничего против, кроме того, что они не очень важны; они не очень хороши, но, знаете, он их не ненавидит. В-третьих, что самое печальное, справедливое представление, смертельно ранен. И последнее, горстка стихов, за которые он искренне благодарен, которые, если бы он опубликовал, сделали бы его работы опасно тонкими и испорченными.

Как вы обрабатываете обзоры?

Пенелопа Лайвли: Я бы хотела просто исчезнуть на другом конце света во время публикации, или положить голову под подушку, или что-то в этом роде, но вы не можете.Так что я просто этого боюсь. Я люблю год, когда у меня не выходит ни одной книги, и боюсь года, когда есть одна. Нелегко принять плохой отзыв, так что вам просто нужно сидеть и страдать, пока это произойдет. Некоторые писатели говорят, что не читают свои обзоры. Я никогда не знаю, верить этому или нет. Это должно означать, что вы не будете брать газету около двух месяцев.

Хилари Мантел: Вы должны оказать автору элементарную любезность, чтобы он правильно понял основы его книги.Но если это на месте, тогда мнение свободно, и время от времени вас будут ужасно неправильно понимать, но, в конце концов, вы дали эту книгу миру, чтобы вас неправильно поняли. Вы не можете привязать себя к этому, объясняясь и протестуя против того, что критики неправильно поняли, потому что это то, что они совершенно вольны делать. Секрет в том, что к моменту выхода обзоров вы должны быть глубоко погружены в другой проект, и это дает вам энергию и мотивацию для продолжения; это новая книга, а не старая.В основном это делается для того, чтобы поддерживать вашу уверенность в себе. Но я думаю, что это больше связано с тем, что происходит изо дня в день, чем с тем, что говорят критики, потому что каждое утро пустая страница порождает кризис доверия. И как только вы преодолели все трудности, возникающие в связи с конкретной книгой, и проделали это снова и снова, именно отсюда и черпается ваша уверенность.

Майкл Холройд: Я изменил одну или две вещи в результате чтения обзоров и размышлений: «Это верный момент, никогда не думал об этом.Если у меня будет еще один шанс сделать это в новой вещи, я запишу это «, и у меня был шанс, и я изменил его. Это может быть даже одно слово. Но я думаю, что я, вероятно, стал Я бы сказал, что люди по мере взросления становятся либо больше похожими на камни, либо на губки, а я, вероятно, больше похож на губку. Один вкладывает в это все, а другой хочет, чтобы ребенок был хорошо принят.

А как насчет рекламы?

Берил Бейнбридж: Раньше вы писали книгу, и, если вам повезло, ее рецензировали, а затем примерно через несколько месяцев обо всем забыли, пока вы не написали еще одну. .Но в наши дни, если у вас выходит книга, вы путешествуете по стране — вам нужно ее по-настоящему высечь; ваш издатель ожидает от вас этого, и вы постоянно читаете или говорите об этом по телеку или радио. . . Вы можете отклонить приглашения в Америку, Индию, Австралию, на все разные фестивали. Я всегда отказываюсь от них, потому что ненавижу путешествовать. У вас были разные статьи в газете, они подходили к вам, брали у вас интервью и делали еще одну унылую фотографию, и вы ходили из города в город с чтением, потому что в настоящее время практически каждый месяц проводится так называемый книжный фестиваль, так что всегда есть куда пойти.

Питер Портер: При сегодняшнем положении вещей невозможно добиться такого же успеха в том смысле, что ваши произведения будут ставить и уважать, как Шекспир, и при этом быть полностью неизвестным всем, как Шекспир в свое время. Если бы он был жив сегодня, он был бы во всем. Каждое утро он был в программе « Сегодня », у него были специальные сеансы в Саут-Бэнк, он снимался в 1000 различных фотографий, у него брали интервью, и он не мог этого избежать.

Майкл Холройд: Когда моя карьера началась, вы, возможно, что-то сделали по радио, может быть, в Третьей программе или в Home Service, вот и все.Было намного больше рекламы, было больше книжных магазинов и рекламы в газетах и ​​журналах, но это не касалось вас. Да, вы могли бы дать интервью, но затем, начиная с 70-х, писательское мастерство все больше и больше становилось младшим братом исполнительского искусства, поэтому вам нужно выйти и трубить в трубу и бить в барабан перед своей книгой. Я думаю, что из-за того, что мы больше не являемся литературной культурой, как раньше, говорит не то слово: нужно немного произнести слово, вы должны его продемонстрировать, вы должны появиться, у вас есть быть книгой, а это совсем другое.И в этом действительно есть что-то ужасное, потому что вы заканчиваете книгу, а она не выходит еще год или около того; возможно, вы пишете другую книгу — участвуете в этом — и когда люди говорят: «О чем ваша книга?» Ну а о чем моя книга? Ужасная пустота, которая смотрит вам в лицо. Книга должна говорить, а я должен оставаться дома.

Так зачем писать?

Хилари Мантел: Меня всегда беспокоит, пишу ли я образ жизни или это не способ жить, это, по сути, подержанное занятие? Думаю, это, наверное, беспокоит всех сценаристов, но потом они говорят, что зритель видит большую часть игры, так что в этом ее достоинство.

Питер Портер: Литература — это своего рода продолжение работы, в то время как различные судьбы вокруг вас разыгрываются. Думаю, это способ справиться со временем. Кажется, что мы живем недолго, но, с другой стороны, 24 часа могут быть огромным бременем.

Майкл Холройд: Единственное счастье, которое можно получить от письма, — это хорошо поработать, внезапно обнаружив на странице что-то, что работает. Вы берете страницу, встряхиваете ее, она там, она не распадается, и вы не знали этого в начале дня, а теперь вы это знаете.Вот это настоящее счастье, и если в нем нет какого-то элемента, ну почему, черт возьми, одно письмо? Потому что иначе перемещать ручку по странице не так уж и приятно.

PD Джеймс: Бывают времена скуки, бывают времена сожаления, бывают времена разочарования, а бывают времена, когда это просто тяжелая работа, и времена, когда вам интересно, продолжите ли вы сегодня — лучше не оставляйте это и ждать пока придет вдохновение? Думаю, всегда смертельно. Но в основном, да, это очень приятно, и я думаю, что писатель чувствует себя счастливее, когда он пишет, строит план или планирует книгу, или большинство из нас это делает.Хотя некоторые люди ответят — когда их спросят, счастливы ли они как писатели — вероятно, ответят: «Нет, не особо, но я был бы очень, очень несчастен, если бы не был писателем». Я думаю, в этом должно быть какое-то принуждение.

Берил Бейнбридж: Я не пишу для читателей; Я не думаю, что многие писатели это делают — я не думаю ни о каких. Они говорят, что делают, не так ли? Но . . . ну, я пишу только для себя, и когда кто-то говорит: «О, ваша книга доставила мне столько удовольствия», я просто думаю: «Как необычно».Я не знаю, что сказать. Конечно, я этого не говорю; Я улыбаюсь и говорю: «Как мило» — но я думаю, что написал бы книги независимо от того, были они опубликованы или нет. Мне просто нравилось писать.

Слушайте Берил Бейнбридж

Competition

Мы объединились с Британской библиотекой, чтобы дать вам шанс выиграть один из десяти экземпляров компакт-диска «Жизнь писателя: говорят авторы». Чтобы принять участие, просто укажите автора, говорящего ниже, и отправьте нам ответ по электронной почте по адресу [email protected]. Пожалуйста, ознакомьтесь с полными условиями конкурса здесь.

Слушайте таинственного писателя

• Купите писательскую жизнь: говорят авторы в онлайн-магазине Британской библиотеки

7 грязных маленьких секретов книгоиздания, которые должен знать каждый писатель

У Пэрис Хилтон есть один. У Роба Лоу тоже есть. Он есть даже у Шэрон Осборн.

Забудьте о людях — я говорю о книгах .

Даже при всех своих деньгах, славе и чрезмерной чрезмерной открытости эти люди (или их люди) прилагали усилия, чтобы стать опубликованными авторами. Почему ?

У этих знаменитостей уже есть больше денег, чем они знают, что с ними делать, и издательство мертвых деревьев должно быть мертво.

Так почему же эти знаменитости потрудились написать (или нанять писателя-призрака) книгу ?

Я не могу ответить за Пэрис, но Сет Годин заявил, что причина написания книги вместо публикации в блоге, электронной книги или PDF заключается в том, чтобы «внести изменения».

Да, император контент-маркетинга, Годин много лет издавал книги.

Не просто электронные книги, а настоящие напечатанные на мертвом дереве книги с обложками.

Он говорит, что написал «Линчпина» по следующей причине: «Если вы хотите изменить людей, вы должны создать достаточно рычагов, чтобы это изменение произошло».

Книга дает вам такое преимущество.

Книги меняют жизни

Знаменитости обычно пишут книги, чтобы «установить рекорд» или объяснить запутанную историю своего восхождения к славе.

Они не могут сделать это с журнальной статьей или твитом.В конце концов, чтобы объяснить, почему Пэрис делает то, что делает, требуется более 140 символов.

Чтобы изменить мнение читателя, нужно пространство — будь то изменение вашего отношения к Пэрис Хилтон или изменение ваших представлений о том, как вы ведете бизнес.

Твит не часто меняет чью-то жизнь. Но книги могут и делают — всегда.

Я написал свои книги, чтобы помочь людям. Хотя мои книги не так хорошо продаются, как книги Сета или Пэрис Хилтон, я получил бесчисленное количество писем от читателей, в которых меня благодарили за информацию.

Мои книги в некоторой степени изменили жизни людей.

Они также изменили мою жизнь.

Книга — это нечто осязаемое, на что можно указать как на хранилище своих знаний. В отличие от серии сообщений в блоге, книга организована и работает как единое целое. Люди относятся к книгам более серьезно, чем к любой другой форме письма.

Быть автором книги дает вам такой уровень доверия, как ничто другое.

Давайте посмотрим правде в глаза: сказать, что вы автор книги, гораздо больше, чем сказать, что вы блогер.

Где твоя книга?

Если вы читаете Copyblogger, вы, несомненно, писатель, контент-маркетолог или какой-то другой волшебник слов.

Вы писатель. Почему ты не написал книгу?

Может идея слишком грандиозная и пугающая. Я живое доказательство того, что не так сложно, как вы думаете, противостоять этим страхам, двигаться вперед и выпустить свою книгу в мир.

Вот семь секретов, которые знают Пэрис и Сет, о написании и издании книги, о которых вы можете не знать:

1.Вам не нужно принимать отказ

Многие люди никогда не пишут свой Великий американский роман, потому что думают, что он кому-то не понравится.

Мы, писатели, — чуткие души, и страх быть отвергнутым реален. Секрет : вам не нужно принимать отказ .

Вы когда-нибудь слышали о Марке Викторе Хансене?

Он один из тех, кто написал Куриный суп для души — книгу, которая принесла миллионы долларов и породила бесчисленные побочные продукты.Тем не менее, эта книга была отклонена 140 раз. Марк поверил в свою книгу, отказался принимать отказы и продолжал идти.

Еще один секрет заключается в том, что отказ часто не имеет ничего общего с качеством вашей книги или ваших идей.

Многие отказы связаны с бизнес-решениями издателя и не имеют никакого отношения ни к вам, ни к вашим письмам.

2. Вы можете узнать все, что вам нужно знать

Многие авторы заглядывают в книгоиздательский бизнес, совершенно поражаются и убегают.

Это очень похоже на то, как вы начали свой бизнес или свой блог.

Нужно учиться.

Секрет в том, чтобы понять, что хотя письмо — это творческий процесс, издательское дело — это бизнес. Издание книги потребует от вас работы и небольшого образования.

За менее чем 100 долларов на книги о публикации до того, как вы начнете, вы можете сэкономить огромное количество времени, денег и сэкономить в долгосрочной перспективе.

3. Вы должны продать книгу

Даже если огромное издательство Нью-Йорка издаст вашу книгу, вам, , придется продавать ее.

Начинающий автор редко получает помощь от издателя. Примите тот факт, что в маркетинге вы будете сами по себе — факт, который я обнаружил на собственном горьком опыте.

Когда вы знаете, что вы — а только — будете отвечать за маркетинг своей книги, вы не будете разочарованы.

Ключ в том, чтобы думать как маркетолог , прежде чем вы напишете первое слово своей рукописи.

4. Вам не нужно продавать свою душу «Человеку» (если вы не хотите)

Раньше вам приходилось просить Big Publishing Company , чтобы дать вашей книжной идее время суток.

Вам нужен агент и желательно много денег. И, как уже отмечалось, Big Publishing Company все еще может отклонить вашу книгу по прихоти.

Книжное дело изменилось.

Вы можете сами издать книгу. В прошлом самоиздание часто приравнивалось к тщеславной публикации. (Другими словами, самоизданная книга часто считалась дерьмом.)

Но теперь эта идея перевернулась. Некоторые люди утверждают, что публикация в Большой компании делается больше из «тщеславия», чем из каких-либо других соображений.Это, конечно же, не из-за той отличной маркетинговой поддержки, которую вы получите.

Вы можете сказать: «Моя книга была издана Большой компанией».

Конечно, за пределами Нью-Йорка это почти никого не волнует.

Вы когда-нибудь просматривали книгу, чтобы проверить, какая компания ее выпустила? И я нет.

Вашим читателям все равно, кто опубликовал книгу. Их волнует, хороша книга или нет.

Раньше у меня была пара книг, изданных большой компанией.Я начал самостоятельно издавать свои книги, потому что это позволило выпускать книги, которые я хотел написать, и зарабатывать намного больше денег.

Это не только я. Даже Сет Годин отказался от своего издателя и основал проект «Домино», чтобы иметь больший контроль над своими книгами.

5. Ваше присутствие в Интернете и знания дают вам преимущество

Если вы читаете Copyblogger, держу пари, что у вас есть блог.

Или, если нет, вы думаете о том, чтобы запустить его. Ваш блог — это начало «платформы для авторов», необходимой каждому издателю (даже если издатель — это вы).

Сегодня большинство книг — будь то бумажные или пиксельные — продаются через Интернет.

Все методы онлайн-маркетинга, которые вы используете для продвижения своего блога или цифровых продуктов, также подходят для книги. Вы можете использовать то, что уже знаете.

Блог также дает вам возможность проводить маркетинговые исследования.

Крис Андерсон сказал, что он написал много частей The Long Tail на основе комментариев из своего блога.

6. Вам нужно потратить время и деньги на книгу

Как отмечалось выше, издательское дело — это бизнес .

Если вы решите попробовать и получить традиционную сделку по изданию книг, потребуется время, чтобы найти агента, написать предложение и разослать запросы.

Если вы решите публиковаться самостоятельно, вам придется платить за редакционные услуги, номера ISBN и дизайнеров.

Вы должны признать, что эти вложения являются частью бизнеса вашей книги.

7. Вы будете чувствовать сопротивление на многих этапах процесса публикации.

Каждый писатель испытывает определенное беспокойство по поводу того, чтобы выложить книгу «на свет».”

В своей книге The War of Art автор Стивен Прессфилд говорит о концепции «сопротивления». Часто авторы изо всех сил пытаются выпустить книгу.

Я написал 12 книг и беспокоился о каждой.

Как интроверт, я беспокоюсь о том, чтобы выставить слишком много себя на всеобщее обозрение или, что еще хуже, быть полностью проигнорированным.

Секрет в том, чтобы знать, что сопротивление случается; это часть процесса.

Так что вам мешает?

Как хороший маркетолог, вы, вероятно, публикуете статьи, сообщения в блогах и электронные книги.

Так почему бы не издать и настоящую печатную книгу?

В конце концов, это хорошо сработало для Сета и Пэрис. Нет причин, по которым это не сработает для вас.

Книга — это ваше наследие.

Почему вы еще не написали? Если вы застряли, что вас остановило? Расскажите об этом в комментариях.

Один писатель использовал статистику, чтобы раскрыть секреты того, что создает отличное письмо | Искусство и культура

На большинстве литературных курсов на уровне колледжа студенты анализируют небольшие фрагменты литературной классики: монологи Шекспира, поток сознания Джойса и отрывистые предложения Хемингуэя.Несомненно, при таком внимательном чтении можно многое узнать о писателе, его или ее ремесле и значении рассказа.

Но Бен Блатт приводит веские аргументы в пользу другого подхода. Сосредоточившись на определенных предложениях и абзацах, он утверждает в своей новой книге « Любимое слово Набокова — лиловый », читатели игнорируют все остальные слова, которые в романе средней длины составляют десятки тысяч точек данных.

Журналист и статистик создал базу данных текстов из классических произведений и бестселлеров 20-го века, чтобы дать количественные ответы на ряд интересующих вопросов. Его анализ выявил некоторые причудливые закономерности, которые в противном случае могли бы остаться незамеченными:

Судя по цифрам, лучшие вступительные предложения к романам обычно короткие. Известный писатель Джеймс Паттерсон в среднем использует 160 клише на 100 000 слов (что на 115 больше, чем у уважаемой Джейн Остин), а Владимир Набоков использовал слово лиловый в 44 раза чаще, чем средний писатель за последние два столетия.

Smithsonian.com поговорил с Блаттом о его методе, некоторых его ключевых открытиях и о том, почему большие данные важны для изучения литературы.

Вы применили статистический подход к изучению всего: от Where’s Waldo до Seinfeld , фаст-фуда и поп-песен. Можете ли вы объяснить свой метод и почему вы делаете то, что делаете?

Я журналист данных и изучаю поп-культуру и искусство.Мне очень нравится смотреть на вещи количественно и непредвзято, когда есть много информации, которую люди не прошли. Если вы хотите узнать о том, что собой представляет типичный человек из Соединенных Штатов, это было бы полезно, но вы не будете просто разговаривать с одним человеком, знать о нем все, а затем предполагать, что все о людях в Соединенных Штатах — это самое главное. одно и тоже. Я думаю, что при написании такого рода теряется одна вещь: вы можете сосредоточиться на одном предложении автора, особенно на уроках творческого письма, или на одном отрывке, и вы теряете более широкую картину, чтобы увидеть эти общие шаблоны и тенденции, которые используют писатели. снова и снова, сотни, а может быть, и тысячи раз в их собственном письме.

Так что же побудило вас обратиться к литературе?

У меня образование в области математики и информатики, но я всегда любил читать и писать. По мере того, как я писал все больше и больше, меня очень интересовало, как разные писатели и люди дают советы по написанию. Многие из них имели смысл, но, казалось, не подкреплялись информацией, и многие из них противоречили друг другу. Я просто подумал, что должен быть способ изложить эти темы в письменной форме, о которых люди уже были хорошо осведомлены и о которых говорили, и протестировать их на великих и популярных авторах, чтобы увидеть, является ли этот совет реальным или это предписывающий совет, который не соответствует действительности ». В настоящих книгах и на настоящих страницах на самом деле ничего не значит.

Какой первый вопрос вы хотели задать о литературных классиках и бестселлерах?

В первой главе книги дается совет, следует ли вам использовать наречия –ly. Это также первая глава, которую я написал в хронологическом порядке. В основном Стивен Кинг советует не использовать наречия –ly в его книге « О письме» , которая для многих писателей — это книга о письме . Но многие другие писатели — Тони Моррисон, Чак Паланик — и представители любого класса творческого письма советуют не использовать наречие –ly, потому что это ненужное слово и знак того, что вы не говорите кратко.Вместо того, чтобы говорить: «Он быстро побежал», вы можете сказать: «Он побежал».

Итак, я хотел знать, правда ли это? Если это такой хороший совет, можно ожидать, что великие авторы на самом деле реже им пользуются. Можно ожидать, что писатели-любители используют его чаще, чем опубликованные авторы. Я просто очень хотел знать стилистически, сначала последовал ли Стивен Кинг своему собственному совету, а затем применим ли он ко всем другим великим и уважаемым авторам.

Итак, что вы нашли?

Фактически, существует тенденция к тому, что такие авторы, как Хемингуэй, Моррисон и Стейнбек, их лучшие книги, те, на которые сейчас обращают наибольшее внимание, — это книги с наименьшим количеством наречий –ly.Кроме того, если вы сравните любительскую художественную литературу и онлайн-произведения, не отредактированные, с бестселлерами и лауреатами Пулитцеровской премии за последнее время, вы обнаружите несоответствие, когда опубликованные авторы используют наречия реже. Я не настолько односторонний, что думаю, что вы можете просто убрать наречия –ly из хорошей книги, и она станет отличной книгой. Очевидно, что это не так. Но есть что-то в том факте, что писатели, которые пишут очень откровенно, действительно создают книги, которые в целом живут дольше всех.

Как вы приступили к созданию базы данных литературных произведений?

Для многих вопросов я использовал тех же 50 авторов, которых выбрал несколько произвольно. По сути, он был основан на авторах, которые были на вершине списка бестселлеров, на авторах, которые были на вершине списка величайших авторов всех времен, и на авторах, которые как бы представляли диапазон разных жанров, времен и читателей. Таким образом, на протяжении всей книги вы можете сравнивать этих авторов и узнавать их поближе.

Для меня было очень важно, что если я скажу что-то вроде: «Тони Моррисон использует это слово с такой скоростью», я говорил о каждом романе, который она когда-либо написала, а не только о трех, которые у меня уже есть. В моей книге упоминаются от 50 до 100 авторов. Я нашел их библиографии, а затем нашел все их романы, которые они написали до этого момента, как их полную запись. В некотором смысле это немного похоже на ведение спортивной статистики, где каждая книга — это что-то вроде сезона, а затем все эти сезоны или книги объединяются в карьеру.Вы можете увидеть, как меняются авторы со временем и как они работают в целом. Когда у вас есть все книги, ответить на эти вопросы, которые в некотором смысле очень сложно, будет очень просто.

А как вы обрабатывали весь этот текст?

Существует язык программирования, называемый Python, и внутри него есть набор инструментов, называемых набором инструментов для естественного языка, часто сокращенно NLTK. Инструменты, задействованные в этом, доступны всем бесплатно.Вы можете загрузить пакет онлайн и использовать его на Python или других языках. Вы не можете получить многие вопросы по письму, но можете сказать, сколько раз это слово встречается в тексте? Он может пройти и определить, где предложения заканчиваются и где предложения начинаются, а также части речи — прилагательное против наречия против глагола. Итак, когда у вас есть эти инструменты, вы можете получать данные.

Какую статистику вы скомпилировали вручную? Что было самым утомительным?

Есть один раздел, где я смотрю на вступительные предложения.Элмор Леонард, очень успешный писатель, сказал: «Никогда не открывайте книгу с погодой». Этот совет также можно найти во многих руководствах по написанию. Я просмотрел сотни авторов, чтобы узнать, как часто они открывают свои книги о погоде. Например, Даниэль Стил, я считаю, что 45 процентов ее первых предложений в книгах посвящены погоде. Часто это просто «Это был великолепный день» или «Было ярко и солнечно» и тому подобное. Для этого не было возможности сделать это автоматически без какой-либо ошибки, поэтому я просто просматривал все файлы с книгами и отмечал, была ли задействована погода.Вы можете сказать, что это было утомительно, потому что было собрано много данных, но было довольно весело пройтись и прочитать сотни вступительных предложений одновременно. Есть и другие закономерности, которые со временем явно проявляются у авторов.

Как вы говорите, для одних утомительно, для других — весело. Кто-то может подумать, что этот аналитический подход скучен, но вы утверждаете, что он может быть «забавным» и «часто совершенно забавным». Какая была ваша самая забавная находка?

Название книги « Любимое слово Набокова — лиловый » рассказывает о том, что, судя по цифрам, слово, которое он использует чаще всего по сравнению с английским, является лиловым.Если вы посмотрите на его биографию, это будет иметь смысл, потому что у него была синестезия. В своей автобиографии он говорил о том, как, когда он слышал разные буквы и звуки, его мозг автоматически вызывал цвета.

Я повторил этот эксперимент с 100 другими авторами, чтобы узнать, какое их любимое слово. В результате вы получите три слова, которые репрезентативны для их написания по словам, которые они используют чаще всего. Вежливость, фантазия и неосторожность. Это Джейн Остин.Думаю, если вы увидели эти слова, Джейн Остин могла бы быть одной из ваших первых догадок. А еще у вас есть такой автор, как Джон Апдайк, который немного более суров, реален и другого времени. Его любимые слова — оправить, уколоть и трахнуть. Я думаю, что очень интересно наблюдать, как проявляется личность на основе этих простых математических вопросов. Если у вас есть любимый автор, его изучение действительно раскрывает что-то в его личности, чего вы, возможно, не замечали раньше.

Рэй Брэдбери написал, что его любимое слово — корица.Судя по цифрам, он этим часто пользуется. Он объяснил, почему ему нравится корица, тем, что она напомнила ему кладовую его бабушки. Итак, я перебрал и нашел другие слова-специи и слова запаха, которые могли быть связаны с кладовой бабушки, и Рэй Брэдбери действительно использует большинство этих слов с очень высокой частотой. В каком-то смысле вы можете получить этот странный, фрейдистский взгляд на детство авторов. Если бы Рэй Брэдбери этого не сказал, возможно, вы все равно смогли бы это понять.

Вы сравнили американских и британских писателей, подтвердив стереотип, что американцы громкие.Вы можете объяснить это?

На самом деле это исследование было первоначально основано на исследовании, проведенном аспирантом Стэнфордского университета. Он определил слова, которые используются для описания диалогов в книгах, и назвал их громкими, нейтральными или тихими. «Шепотом» и «бормотанием» будет тихо. Нейтральным будет «он сказал» или «она сказала», а громко — «он воскликнул» или «крикнул». Я просмотрел 50 авторов, на которых я смотрел, а также большие образцы фанфиков и обнаружил, не с сумасшедшим, а значимым отрывом, что у американцев действительно более высокое соотношение громких слов к тихим.Есть несколько объяснений. Возможно, именно так американцы говорят на протяжении всей своей жизни, поэтому писатели часто описывают их разговор именно так. Вы также могли видеть это как то, что американские писатели предпочитают больше боевиков, триллеров и динамичных историй по сравнению с более тонкими. Американцы действительно громче в цифрах.

Бен Блатт, автор книги « Любимое слово Набокова — лиловый» (Sierra Katow)

Как вы думаете, почему применение математики к письму — хороший способ изучения литературы?

Я определенно не сторонник того, чтобы это был первый способ изучения литературы, если вы пытаетесь улучшить свое письмо.Но даже роман средней длины, вероятно, состоит из 50 000 слов, а это 50 000 точек данных. Вы просто не сможете впитать все это сразу, и будут некоторые вопросы, на которые вы просто не сможете ответить, прочитав самостоятельно. Приятно видеть картину в целом. Если вы сядете и изучите один абзац, вы на уроке творческого письма разговариваете со своим профессором, если есть определенный способ взглянуть на это, вы просто увидите это во всем. Но с данными это освобождает вас от них, и вы можете ответить на некоторые вопросы без этих предубеждений и действительно получить некоторую новую информацию.

Вы упомянули, что все время вспоминали «Великий грамматизатор» Роальда Даля.

Есть замечательная история Роальда Даля, в которой инженер, по сути, изобретает способ написать рассказ. В этом сценарии судного дня кто-то может просто дать машине сюжет, и она выдаст финальный роман. Есть намек на то, что они создают романы, которые настолько шаблонны и фундаментальны. Главный герой этой истории предпочитает не присоединяться к работе машины и борется с ней, создавая свои собственные тексты и искусство.

Я определенно думаю, что эта книга, если вы собираетесь писать, ответит на множество вопросов и определенно изменит ваше представление о некоторых вещах, но, в конечном счете, нет замены идеям, которые заставляют людей думать, и сценам, люди напуганы или связаны с персонажами. В этой книге рассказывается о писательском мастерстве, а не о том, как создать запоминающийся рассказ. Эта книга не пытается создать идеальный роман, и я не думаю, что мы так близки к этому, как могут опасаться некоторые люди.

В чем секрет хорошего письма?

«Написание — это просто работа», — сказал однажды писатель Синклер Льюис. «Нет никакого секрета. Если вы диктуете или используете ручку, или печатаете, или пишете пальцами ног — это все равно просто работает».

Может быть и так. Тем не менее, в хорошем письме должен быть секрет — тот вид письма, который нам нравится, мы помним, чему учимся и пытаемся подражать. Хотя бесчисленное количество писателей были готовы раскрыть этот секрет, кажется, лишь изредка они соглашаются с тем, что это такое.

Вот 10 из тех не столь секретных откровений о хорошем письме.

1. Секрет хорошего письма — здравый смысл. … Представьте факты в ясной перспективе, и слова будут следовать естественным образом. (Гораций, Ars Poetica , или Послание к Писонам, , 18 г. до н.э.)
2. Секрет хорошего письма состоит в том, чтобы сказать старое по-новому или новое по-старому. (Приписывается Ричарду Хардингу Дэвису)
3. Секрет хорошего письма не в выборе слов; это в использовании слов, их комбинаций, их контрастов, их гармонии или противопоставления, их последовательности последовательности, духа, который их одушевляет.(Джон Берроуз, Field and Study , Houghton Mifflin, 1919)
4. Для того, чтобы человек хорошо писал, необходимы три необходимых условия: читать лучших авторов, наблюдать за лучшими ораторами и много упражняться в своем собственном стиле. (Бен Джонсон, Timber, или Discoveries , 1640)
5. Великий секрет хорошего письма — это тщательно знать, о чем пишут, и не подвергаться влиянию. (Александр Поуп, цитируется редактором А. В. Уордом в книге The Poetical Works of Alexander Pope , 1873)
6. Чтобы соответствовать силе мышления и языковой манере речи, чтобы сделать ясный вывод, который должен поразить данный вопрос, и ничего больше, является истинным критерием письма.(Томас Пейн, рецензия на «Революцию Америки» аббата Рейнала, цитируется Монкуром Даниэлем Конвеем в книге «Сочинения Томаса Пейна», , 1894)
7. Секрет хорошего письма состоит в том, чтобы разделить каждое предложение до его самых чистых компонентов. Каждое слово, которое не выполняет никакой функции, каждое длинное слово, которое может быть коротким словом, каждое наречие, имеющее то же значение, что и в глаголе, каждая пассивная конструкция, которая оставляет читателя неуверенным в том, кто что делает — это тысячи и одни примеси, которые ослабляют силу приговора.(Уильям Зинссер, On Writing Well , Collins, 2006)
8. Вспомните совет гонзо-журналиста Хантера Томпсона о том, что секрет хорошего письма кроется в хороших заметках. Что на стенах? Какие окна есть? Кто говорит? Что они говорят? (Цитируется Джулией Кэмерон в книге « Право писать: приглашение и посвящение в писательскую жизнь», , Тарчер, 1998 г.)
9. Лучшее письмо — это переписывание. (приписывается Э.Б. Уайту)
10. [Роберт] Саути постоянно настаивал на доктрине, утешая некоторых авторов, что секрет хорошего письма состоит в том, чтобы быть кратким, ясным и точным, а не думать о своем стиле вообще.(Цитируется Лесли Стивенсом в Исследования биографа , том IV, 1907)

12 секретов написания контента профессиональных писателей

Поскольку большая часть контента начинается с написанных слов, не имеет значения, какой тип контента вы создаете, вы можете извлечь выгоду из знания секретов профессиональных писателей.

Одна из самых больших проблем, с которыми сталкиваются маркетологи контента, — это создание достаточного количества контента и одновременное поддержание высокого качества. Это то, над чем профессиональные писатели должны работать ежедневно.

Итак, в этой главе вы узнаете 12 секретов профессиональных писателей: советы и приемы, которые помогут им постоянно создавать стабильный поток высококачественного контента.

Всегда оставайтесь в режиме исследования.

Чтобы ваша очередь была заполнена отличными идеями контента, вам нужно постоянно оставаться в режиме исследования.

Research не следует оставлять только для планирования или написания сессий. Качество вашего контента значительно улучшится, если вы будете делать это на постоянной основе, поскольку идеи приходят вам в голову.

Как только у вас появится идея, запишите способы ее развития.

Вы можете подождать, пока не придет время создавать свой контент, чтобы подумать о том, что вы хотите сказать. Но часто бывает проще приступить к разработке своих идей до того, как пришло время писать. Для этого, как только у вас возникнет идея, начните искать:

• Основные моменты, которые вы хотели бы высказать по теме
• URL-адреса для сайтов, предоставляющих дополнительную информацию
• URL-адреса веб-страниц, иллюстрирующих ваши баллы

Переходя в режим исследования каждый раз, когда вы просматриваете Интернет, вы часто можете закончить весь свой план, прежде чем придет время сесть и написать.

Пример # 1

Когда у вас появляется идея, у вас часто появляется несколько идей о том, что вы сказали бы в этих статьях — пример, который вы могли бы привести, или точку зрения, которую вы хотели бы высказать.

Не просто записывайте идею содержания. Запишите все мысли, которые у вас есть по этому поводу, независимо от того, насколько они грубые или неопределенные.

Пример # 2

Идея этого поста началась с простой идеи: «6 типов лидов».

Чтобы создать приблизительный план, писатель ввел типы отведений, которые она рассматривала (красным).Затем, когда она просматривала Интернет, если она находила хороший пример одного из них, она вводила URL-адрес под подзаголовком.

Таким образом, когда пришло время писать пост, она могла легко снова найти веб-страницы — и большая часть исследований была уже сделана.

Когда вы просматриваете Интернет, собирайте справочные материалы.

Не просто просматривайте веб-страницы. Исследуйте Интернет. Когда бы вы ни были в сети, ищите материал, который поможет вам рассказать свои истории.

Если вы видите сообщение или статью в социальной сети, относящуюся к теме, возьмите URL-адрес и вставьте его в ячейку, в которой вы указали свою идею.Добавляйте примечания, чтобы знать, почему вы хотите использовать материал, и когда вы, наконец, сядете писать, большая часть вашего исследования уже сделана.

Используйте Evernote, чтобы подать свое исследование

Иногда вы еще не представляете. Но вы видите веб-страницу или отчет, содержащий ценную информацию, которую вы можете использовать.

Когда вы видите сообщения, содержащие отличные исследования или свежие идеи, или если вы просто хотите сохранить их как образец того, что работает, обязательно сохраните эти веб-страницы.

Evernote позволяет сохранять веб-страницы в облачной файловой системе.Вы создаете папки и теги, а также включаете примечания, которые помогут вам найти эту информацию, когда она вам понадобится позже.

Это наиболее продвинутый метод сохранения веб-страниц для использования в будущем. И что приятно, вы можете настроить опыт в соответствии со своими потребностями.

• Создайте папку для каждого письменного проекта.
• Создайте папку для каждой категории, для которой вы создаете контент.
• Создайте папку для каждого клиента или отдела, для которого вы создаете контент.

Организуйте сохраненные веб-страницы так, как вам удобно. Вот как это настроить:

1. В верхнем левом углу рядом с «Блокнотами» щелкните маленькую вставку. Появится ссылка на «Новый блокнот». Щелкните по нему.
2. Во всплывающем окне «Создать новую записную книжку» введите название проекта или категорию информации, которую вы хотите сохранить.
3. Например, если вы пишете сообщения в блоге для нескольких категорий на своем веб-сайте, создайте папку для каждой. Когда вы найдете исследование, которое относится к одной из этих категорий, сохраните его в соответствующей папке. (Мы поговорим об этом позже.)
4. Или, если вы создаете контент для нескольких отделов в своей организации, создайте папку для каждого. Затем, когда вы найдете исследование, которое относится к одному из этих отделов, сохраните его в папке с названием этого отдела.
5. После того, как вы создали папки для хранения ваших исследований, настройте Evernote Web Clipper на рабочем столе.
6. В Google выполните поиск «Evernote Web Clipper» и выберите соответствующий результат поиска в зависимости от вашего веб-браузера.
7. Например, если у вас Firefox, выберите первый вариант. Если у вас есть Chrome, выберите второй.

• Evernote добавит значок в строку поиска в верхней части браузера.
• Теперь вы готовы использовать Evernote для отправки своего исследования:

1. Когда вы выполняете поиск в Интернете и находите страницу, которую хотите сохранить, щелкните значок Clipper в верхней части браузера.
2. Веб-страница темнеет, и Evernote выделяет часть сохраняемой страницы.Также появляется всплывающее окно с просьбой заполнить записную книжку, в которой вы хотите сохранить эту страницу, теги, которые вы хотите присвоить ей, и любые комментарии, которые у вас могут быть.
3. Введите соответствующую информацию и нажмите «Вырезать статью».

   Вот и все. Ваша статья сохраняется в Evernote в указанной вами папке с файлами.

Если вы пишете и вам нужно найти статистику, вот как вы ее найдете в Evernote:

1. Если вы пишете сообщение в блоге или сценарии видео и вам нужна статистика или другой факт, перейдите в Evernote.com и войдите в свою учетную запись.
2. В строке поиска вверху страницы введите ключевое слово и нажмите «Поиск».
3. Все веб-страницы, помеченные этим ключевым словом, будут заполнены панелью «Примечания» под панелью поиска. Каждая страница помечена заголовком и датой ее сохранения в Evernote.
4. Щелкните любой из результатов поиска, и он появится на панели чтения справа.

Из трех вариантов сохранения результатов исследования Evernote занимает больше всего времени.Это потому, что для того, чтобы иметь возможность найти информацию позже, вы должны добавить теги к сохраняемым страницам.

Но Evernote — ваш самый эффективный способ найти вашу информацию позже.

Пишите своим уникальным голосом.

Не пытайтесь копировать кого-то другого. Ваш контент должен иметь индивидуальный стиль, уникальный для вашей личности или бренда.

Когда вы разовьете собственный голос, вы еще не закончите. (Сценаристы никогда не перестают работать над своими письменными навыками. Как писатель контента, вы должны постоянно оттачивать свои навыки.)

Стиль — ваше самое ценное свойство писателя, и он должен развиваться на протяжении всей вашей карьеры.

Мы все ученики в ремесле, в котором никто никогда не становится мастером.

Эрнест Хемингуэй

Если вы еще не обрели голос, попробуйте это упражнение:

Как найти свой голос

Независимо от того, какой контент вы создаете, он должен быть написан вашим собственным голосом или стилем. Это никогда не должно походить на подражание кому-то другому.Тем не менее, только копируя опытных писателей, вы обретете свой собственный уникальный голос.

Обычно творческие профессионалы проходят три стадии развития: подражание, мастерство и, наконец, новаторство.

Вы начинаете читать и изучать стили писателей, которыми вы восхищаетесь. Затем вы используете то, чему научились, чтобы развить свой собственный стиль.

Вот упражнение, которое поможет вам в этом процессе:

• Найдите 5 авторов контента, стиль которых вам нравится читать
• Выберите по одной пьесе из каждой, которая представляет их работу или которую вам нравится читать.
• Выберите свой любимый из пяти образцов письма и прочитайте его медленно, дословно или вслух, если необходимо.

Изучите, как это делает писатель:

1. Как выглядит первое предложение.
2. Формат введения.
3. Как структурирована статья.
4. Как разрабатывается тема и представлены идеи.
5. Как статья подходит к концу.
6. Каков был призыв к действию.

Теперь попробуйте.

Напишите статью или сообщение в блоге для своего бренда, похожее на ту, которую вы только что изучали. Постарайтесь оформить свою статью таким же образом и подражать стилю выбранного вами писателя.

Сделайте это для каждого писателя.

Повторите это упражнение для остальных четырех статей. Когда вы закончите, у вас будет пять собственных статей, каждая из которых написана в стиле, похожем на стиль ваших любимых писателей.

Просмотрите эти статьи.

Выберите ту, которую легче всего написать и которая больше всего «похожа на вас».»Он должен звучать или ощущаться немного похожим на вашу индивидуальность и стиль (или на ваш бренд).

Напишите шестую статью в том же стиле, сделав одно небольшое изменение, чтобы она больше походила на ваш собственный естественный голос

Позвольте проявиться вашей индивидуальности, вашему собственному разговору, вашему индивидуальному взгляду на мир. Вы можете сохранить структуру выбранного писателя. Или вы можете продолжать использовать стиль писателя. Но начните делать это по-своему.

В каждой статье, которую вы пишете, немного изменяйте этот принятый стиль, пока он не станет казаться уникальным для вас.

Ваша цель — чтобы кто-то сказал: «Когда я читаю ваши сообщения, я слышу, как вы говорите». Это голос. И он должен быть таким же уникальным, как и вы.

Говорить только об одном.

Каждый фрагмент контента должен иметь одну точку. Только один.

Первое, что вам нужно сделать, когда вы сядете писать, — это выяснить, какова ваша конечная точка.

После того, как вы напишете, первый раунд правок заключается в том, чтобы убедиться, что ваш текст остается точным.

Вам нужно быть безжалостным.Как сказал Уильям Фолкнер: «Убейте своих любимых». Любое слово, предложение или абзац, нарушающие это правило, должны быть удалены — независимо от того, насколько вам это нравится.

Глубина и длина должны совпадать.

Есть две вещи, которые затрудняют чтение письма. Один не дает достаточно подробностей и дает лишь точечное освещение идеи. Другой — попытаться дать слишком много деталей для отведенного места.

Если вы хотите, чтобы ваш контент был длинным или коротким, убедитесь, что вы заходите настолько глубоко, насколько позволяет ваша длина.

• Короткие статьи должны содержать только подробное обсуждение вашей темы или подробное освещение одного ее аспекта.
• В более длинном содержании есть место для предоставления более подробной информации.

Допускается любая длина. Сет Годин и ZAGG пишут всего 100 слов в сообщении, в то время как сообщения в блогах KISSmetrics и Crazy Egg варьируются от 800 до 1500+ слов.

Например, это на ZAGG всего 36 слов.

Да, это вся статья.

В то время как это в Daily Egg — 2100 слов. Слишком долго, чтобы включать его сюда, но вы можете прочитать его на http://blog.crazyegg.com/2013/02/12/how-to-write-a-landing-page/.

Идея состоит в том, чтобы знать, чего хотят ваши читатели, и предоставить глубину и объем, которые их заинтересовали.

Найдите уникальный угол, чтобы раскрыть свою тему

У каждой части контента есть ТЕМА, ТОЧКА и НАКЛОН.

Тема

предмет обсуждения или разговора

Путевая точка

главная идея

Наклон

конкретная точка зрения

Вы можете затронуть актуальную тему, о которой пишут и другие контент-маркетологи, но только если вы добавите в беседу, а не повторяете ее.Попробуйте сформулировать новую мысль или найти уникальный ракурс для разговора на эту тему. В противном случае найдите что-нибудь, о чем можно поговорить.

Потратьте на заголовок столько же времени, сколько на написание

Даже самый ценный и интересный контент будет проигнорирован, если заголовок не понравится читателям. Ваш заголовок должен вызывать интерес и предсказывать информацию, которую люди найдут при переходе по ссылке.

10 типов заголовков, которые имеют тенденцию к успеху:

1. # из [Что-то полезное или интересное]
2. Top # [Список]
3. Как [сделать что-нибудь полезное или интересное]
4. Как [торговая марка или знаменитость] [делает то, что хочет сделать читатель]
5. Лучшее из [Категория или тип]
6. Почему [что-то] такое [как оно есть]
7. Интервью с [знаменитостью]: [Интересная тема или заголовок]
8. Newsjacking
9. Последние новости
10. Секреты [кое-что, что мы очень хотим знать]

Сделайте первое предложение лучшим

У вас есть около трех секунд, чтобы зацепить читателей и заставить их читать.После заголовка следует ваше первое предложение.

Никогда не вводите в заблуждение. Ваш заголовок и первое предложение должны плавно подводить читателя к вашей основной мысли. Но говорите то, что заставляет людей обращать внимание.

• В бизнесе важно учиться на своих ошибках.

  Бабар Сулеман

  Как читатель, я думаю: «Ошибки? Какие ошибки? Может быть, я делаю одну… »
  Это небольшое сомнение вызывает любопытство.

• Так вы заметили, а?

  Русс Хеннберри

  Тон случайный и веселый.Я думаю: «Что заметил?» И я в статье.

• Хотите лучших результатов на своих целевых страницах?

  Кэтрин Арагон

  Вы услышите, что никогда не следует задавать вопросы «да / нет». Читатели могут сказать «нет» и двигаться дальше. Но в этом случае всем нужны лучшие результаты продаж, так что это безопасный вопрос.

Создайте неотразимый свинец (введение)

Заголовок (или, как его называют журналисты, «lede») — это то, что авторы называют введением к вашему контенту.

Для очень коротких статей это может быть первый или два абзаца. Для книг это могла быть первая глава. Но для большей части контента это первые 100–600 слов: вступление и суть.

Ваше лидерство должно быть убедительным, но не слишком длинным. Надо дразнить нас, не раздавая золота.

Типы лидов, которые хорошо работают по содержанию:

• Увлекательная история
• Малоизвестный факт
• Противоположная точка зрения
• Обещание информации больше нигде не доступно
• Последние новости

Убейте шумиху.Сохраняйте правдоподобие

Ваши читатели не хотят тратить время на содержание, которое не является точным и заслуживающим доверия. Итак, правила таковы: никакой шумихи и никакого преувеличения правды.

Без шумихи.

Хайп заставляет людей чувствовать, что ими манипулируют — и это никому не нравится.

Так что сделай тише. Пишите контент, чтобы помочь людям и повысить ценность их жизни. Используйте контент, чтобы информировать и развлекать. Используйте копию для продажи.

Не преувеличивать правду.

Люди будут видеть в вас ресурс только в том случае, если они могут вам доверять. Вот почему так важно исследовать свои темы.

Если вы представляете удивительный факт или цифру, вы должны их подтвердить. Укажите свой источник. Если вы цитируете кого-то или ссылаетесь на книгу или отчет, дайте ссылку на него.

Сделайте так, чтобы люди вам поверили, иначе они перестанут читать и пойдут дальше.

Закрытие так же важно, как и опережение

Хороший контент рассказывает, кто, что, где, когда и почему.Хороший контент также говорит «ну и что».

Не позволяйте вашему контенту потерять обороты только из-за того, что у вас закончились идеи.

В конце каждого фрагмента содержания кратко изложите основную мысль, а затем расскажите своим читателям, какую пользу они извлекут из предоставленной вами информации.

Если возможно, пройдите полный круг, привязывая его к основной точке, которую вы отметили в поводке.

Обычное письмо лучше всего

Наиболее удобочитаемы короткие абзацы, короткие предложения и простые слова.Так что не пытайтесь получить писательские награды.

Цифровой контент — это , а не то, что вы научились писать на уроках английского языка.

Короче и проще ваша мантра для лучшего чтения.

Paragrah

Макс.6 строк

предложений

Максимум 25 слов

Слоги

1-2 слога

Править. Редактировать. Редактировать.

В первом черновике никогда не бывает отличного письма.

Первый черновик обычно представляет собой хорошую попытку выяснить, как выразить свои идеи словами.В результате они почти всегда плохо написаны. Для всех писателей.

Отличное письмо происходит на стадии редактирования. Итак, когда вы пишете:

1. Просто опишите свои идеи.
2. Пишите быстро, чтобы не отставать от своих идей.
3. Тогда приложите все усилия для редактирования.

И не соглашайтесь только на один раунд правок. Для качественного написания вам нужно будет пройти несколько раундов рецензирования.

Перевод «письменного» содержания в «новые медиа»

Мы живем в захватывающую эпоху.Был день, когда писали почти весь контент: бумажные книги, журнальные статьи, глянцевые брошюры и тому подобное. Некоторые маркетологи включали записи или видео в свой арсенал контента, но по большей части «контент» подразумевал «письменный».

Мы понимаем, что последние несколько глав, похоже, следуют тому же предположению. Но ничто не могло быть дальше от истины.

На самом деле все СМИ начинаются с идеи, выраженной словами. Таким образом, даже если повествование представлено в виде подкаста или видео, материал должен быть хорошо организован и логичен.Им по-прежнему приходится полагаться на основные архитектурные конструкции, используемые писателями.

Так как же превратить свои слова в новые медиа вместо письменного содержания? Вот процесс:

1. Определите вашу тему и большую идею.
2. Выберите структуру, которую вы будете использовать для представления своих идей.
3. Изучите, наметьте и дополните свою презентацию.
4. Выберите лучший носитель для доставки вашей информации.
5. Настройте технологию для создания вашего контента
6. Создайте свой контент
7. Редактировать, уточнять, улучшать

Видите, насколько он похож на творческий процесс письма?

Дело не в том, стоит ли вам писать или снимать видео.Дело в том, чтобы начать создавать контент — в любом удобном для вас формате.

Так что проявите творческий подход. Расскажите свои истории. Расскажите о своих продуктах и ​​услугах. Привлекайте своих читателей.

В этом суть контент-маркетинга.

Пишите с Джин — Страница 36 из 73

Хотя у меня три степени по английской литературе, однажды я провел около шести месяцев, преподавая во втором классе начальной школы. Именно тогда я обнаружил радости таких книг, как Дэнни и Динозавр и Маленький Медведь. Время рассказов всегда было одним из основных моментов моей повседневной жизни в классе.

Но с тех пор у меня не было много встреч с книгами для детей. Так что было восхитительно прочитать замечательную статью New Yorker о Морисе Сендаке (автор книги « Где дикие твари » и иллюстратор книг «Маленький медведь»).

Я не удивился, когда Сендак — неженатый и бездетный — сказал, что он использовал свои ранние годы, чтобы писать книги для детей.Но что меня поразило, так это то, что сказал Сендак:

«Видите ли, я в каком-то смысле не верю, что ребенок, которым я был, вырос в меня. Он до сих пор где-то существует, самым графическим, пластичным, физическим образом. Как будто он куда-то переехал. Я очень беспокоюсь о нем и интересуюсь им. Я общаюсь с ним — или пытаюсь — все время. Один из моих худших опасений — потерять с ним контакт ».

Я думал, что только юнгианские психологи верят в эту идею множественности «я» — но здесь был детский автор, похожий на моего любимого психолога, Джеймса Хиллмана!

Я думаю, что Хиллман (и Сендак) правы, и я знаю, например, что разделяю свою душу с хихикающим восьмилетним мальчиком, который считает приключения Дэнни со своим другом-динозавром абсолютно веселыми.Иногда я становлюсь мамой, любимой учительницей английского в старших классах, вспыльчивым подростком — вы понимаете. Все они толкаются друг с другом за мое внимание, и все может стать довольно сумасшедшим. Очаровательный! (Между прочим — у вас, читая это, есть свой собственный набор персонажей, которым нравится разрушать вашу жизнь.)

Но прямо сейчас я хочу сосредоточиться на этом хихикающем восьмилетнем мальчике. Что, если вы (как и я) не пишете для детей? Есть ли у меня какая-то причина поддерживать связь с той частью себя, которая «не вырасту»?

Да — и чтобы объяснить, я собираюсь сделать крюк в теорию постмодернистского языка.Люди — сложные существа — когда вы описываете человеческие личности и поведение, не бывает простоты. И язык такой же сложный. Как бы вы ни старались придерживаться одной идеи, когда пишете, другие элементы, темы и проблемы найдут свое отражение в ваших словах. Я не раз писал статьи, которые ужасали меня, когда они были опубликованы: я выдавал некоторые из своих секретов, не зная, что делаю!

Если вы уважаете свой собственный сложный набор персонажей, вы можете передать часть их жизненной силы в свои тексты.Я вспоминаю книгу, которую любил читать три года назад: «Уолден на колесах: открытый путь от долга к свободе». Это правдивая история: Кен Илунгас очень хотел поступить в аспирантуру, но он уже изо всех сил пытался выплатить студенческую ссуду в размере 32000 долларов и не хотел снова идти по этому пути. Его решение состояло в том, чтобы купить потрепанный фургон, припарковать его в переулке недалеко от Университета Дьюка и жить там, пока он не закончит аспирантуру.

Я поймал себя на том, что на днях с тоской думал о Walden on Wheels .Какое приключение у него было! В отличие от этого, вот какой была моя жизнь в последнее время: я отслеживаю наши сборы за квартиру и телефонные счета, чищу зубы каждые три месяца и убеждаюсь, что вовремя возвращаю свои библиотечные книги. Я смотрю телевизор по расписанию. У меня такая репутация пунктуальности, что мои учителя танцев звонят мне на мобильный, если я опаздываю на урок на две минуты. (Я не выдумываю.)

Разве не было бы замечательно носить джинсы каждый день, бродить в библиотеке колледжа в любое время, когда мне этого хочется (даже в 2 часа ночи), и быть настолько отвлеченным, что никому не будет известно — или заботиться — где я нахожусь и чем занимаюсь? ?

Ну не совсем.Другими словами: взрослая Джин, которая большую часть времени отвечает за мою жизнь, хочет замужества, здоровых зубов, предсказуемости и финансовой стабильности.

Но где-то в моей душе спрятана маленькая девочка, которая любила «Детей с товарным вагоном» (в прошлом году я прочитала ее снова!) И обожала бы разделить свободу и приключения этих четверых детей — во всяком случае, ненадолго. (Я должен пояснить, что « Дети из товарного вагона» — это классическая книга о четырех детях-сиротах, которые узнают, что их собираются поместить в отдельные приемные семьи.С наступлением темноты они ускользают и находят заброшенный товарный вагон, где могут остаться вместе.)

Ну и дела, свист. Конечно мне очень понравился валден на колесах ! В каком-то смысле это просто Детский вагон заново, переписанный для взрослой аудитории.

Меня не волнует, насколько вы умны и искушены. Если вы вернетесь, чтобы перечитать одну из своих любимых книг, я предвижу, что вы почувствуете запах другой, от вас самих. Может быть, это смельчак, дива, святая или потенциальная кинозвезда — или кто-то еще, неизвестный вам, но при этом удивительно знакомый.

Домашнее задание: составьте список любимых книг. (Их не обязательно писать для детей, и не ограничивайте себя названиями, которые считаются великой литературой!) Затем вернитесь к списку и подумайте о человеке внутри вас, который любил каждую книгу. Подумайте, как связаться с этим человеком. Погрузитесь в энергию, энтузиазм, стремления и страхи этого человека. Затем начните думать о способах привнести всю эту жизненную силу в свой текст.

Ваши читатели будут любить вас за это.

Крытый товарный вагон для детей

Секреты структуры рассказа (полная серия)

Если есть только одна вещь, которая имеет значение для вашего успеха как писателя, это структура рассказа. Структура историй — это то, что позволяет авторам создавать истории, которые работают каждый раз. Структура сюжета — это то, что позволяет быстро диагностировать и устранять проблемы сюжета.

Страх, что структура истории является шаблонной и сложной, не может быть дальше от истины.Структура истории изменила мою жизнь. В тот момент, когда основополагающие принципы этой важнейшей техники стали для меня понятными, я стал писателем. Теперь твоя очередь!

>> Щелкните здесь, чтобы прочитать сотни анализов структуры историй книг и книг в базе данных структуры историй.

Структурирование вашего романа

Из серии блогов «Секреты структуры рассказа» (которая легла в основу моей отмеченной наградами книги « Структурирование вашего романа » и сопровождающей ее Структурирование вашей книги для романа ) вы узнаете:

• Почему структура — это решающая территория для каждого романа
• Как реализовать сильную трехактную структуру
• Как воплотить вашу историю в жизнь
• Как сделать так, чтобы ваша история была построена так, чтобы оказывать максимальное влияние на читателей.

Структурирование вашей новой рабочей тетради

Хотите претендовать на звание Автор ? Понимание структуры рассказа — вот где писатели становятся авторами!

Часть 1:

Почему авторам следует заботиться о структуре рассказа?

Какая наиболее упускаемая из виду, неправильно понятая и все же самая важная часть повествования историй? Если вы обманули и посмотрели на заголовок, вы уже знаете, что ответ — структура .

Часть 2:

Крюк

Если вы не зацепите читателей своей историей с самой первой главы, они не проплывут достаточно глубоко, чтобы пережить оставшуюся часть вашего воодушевляющего приключения, каким бы прекрасным оно ни было.Крючок бывает разных форм, но в разрезе до наименьшего общего знаменателя, крючок — это не что иное, как вопрос.

Часть 3:

Первый акт

Первые 20-25% книги составляют вашу установку. На первый взгляд может показаться, что это огромный кусок истории, который нужно посвятить введению, но если вы ожидаете, что читатели будут придерживаться вас на протяжении всей истории, вы сначала должны дать им повод для беспокойства.

Часть 4:

Первый сюжетный момент

Первая сюжетная линия меняет все.Но это не просто событие, когда происходит с главным героем. Это событие, которое либо включает, либо непосредственно сопровождается персонажа, реагирующим на сильным и бесповоротным образом

Часть 5:

Побуждающее событие и ключевое событие

Первая четверть вашей истории зависит от двух важных и необратимых моментов: побуждающего события и ключевого события. Теперь, когда у вас есть представление о Крюке, Первом действии и Первой сюжетной линии, вы можете более ясно увидеть, как и где побуждающие и ключевые события влияют на эти моменты.

Часть 6:

Первая половина второго акта

В этой первой половине второго акта ваши персонажи находят время и пространство, чтобы реагировать на первый сюжетный момент. Эта реакция, которая приведет к другой реакции, а затем еще и еще, запускает ваш Второй Акт.

Часть 7:

Середина

Легендарный режиссер Сэм Пекинпа рассказал о том, как он всегда искал «центральный элемент», на котором «повесил бы» свою историю. Этот центральный элемент — ваша Вторая сюжетная точка или Середина, которая разделяет ваш Второй акт.

Часть 8:

Вторая половина второго акта

Во второй половине второго акта действительно начинается ваш сюжет. Ваш главный герой завершает драматическое событие в Мидпойнте решением перестать реагировать и начать действовать.

Часть 9:

Акт третий

Как и все остальные действия, Третий Акт открывается взрывом, но в отличие от других актов, он никогда не прекращается. Начиная с отметки 75%, персонажей и читателей ждет безумная гонка.

Часть 10:

Кульминация

В кульминации рассказа читатели должны быть на грани своего места. Если вы выполнили свою работу, они должны иметь общее представление о том, что грядет (благодаря искусным предсказаниям), но они также должны страдать от изощренных пыток, состоящих более чем из одного-двух оттенков сомнения.

Часть 11:

Разрешение

Ваша история и ее конфликт официально закончились вашей кульминацией. Возможно, вы могли бы закончить свою историю прямо сейчас.Но большинству книг нужна дополнительная сцена или две, чтобы закрепить оставшиеся свободные концы и, что не менее важно, направить ваших читателей к эмоциям, с которыми вы хотите их покинуть.

Часть 12:

Ответы на ваши вопросы

Из-за фиксированного характера сюжетной структуры, однажды усвоенной, ее легко понять. Однако это также тема, вызывающая бесконечные вопросы.

6 Больше часто задаваемых вопросов о структуре истории

Есть еще вопросы о структуре истории? Лучший способ найти хорошие ответы — задавать хорошие вопросы.Вот шесть отличных вопросов о структуре рассказа.

Больше сообщений о структуре истории

Побуждающее событие вашей книги: дело не в том, что вы думаете, это

Проблема с определением побуждающего события заключается в том, что этот термин довольно широко применяется к полдюжине различных моментов в истории. Какой правильный?

Никогда больше не путайте ключевое событие и первый сюжетный момент в своей книге!

Знаете ли вы, что полное представление о ключевом событии, его роли в структуре сюжета и времени поможет вам написать более убедительные моменты первого сюжета?

Что такое точки защемления? И как они могут упростить написание вашей книги?

Что такое точки защемления? Из всех важных моментов в вашей истории они, скорее всего, будут проигнорированы.Но они имеют решающее значение для структуры вашей истории.

Как идеальная середина перемещает вашего главного героя от реакции к действию

Когда Середина вашей истории должным образом способствует важнейшему сдвигу в середине вашей истории, ваш конфликт обязательно будет развиваться мощным образом.

Хотите, чтобы читатели обожали вашу книгу? Узнайте, как улучшить свой кульминационный момент

Климатический момент — это причина, по которой вашу историю вообще рассказывают.Излишне говорить, что очень важно, чтобы вы все поняли правильно. Выясни как!

Как выбрать сюжетные линии своей истории

Узнайте, как можно изменить и усилить сюжетные сюжеты вашей истории, чтобы создать более мощный общий эффект для ваших читателей.