Старый восточный мудрец даст ответ на любой, волнующий Вас вопрос

Просто невероятно, я думала, что этот мудрец всего лишь картинка, но он действительно над ответ на вопрос, который я давно пыталась решить!

Иногда бывает так, что нам очень не хватает толчка, совета или попросту веры в собственные силы. Частенько в таких случаях мы хотим обратиться к кому-то мудрому, кто подскажет нам верный путь.

Этот старый мудрец повидал многое и готов помочь вам. Он даст вам подсказку, благодаря которой вы сможете понять, что ожидает вас в ближайшем будущем.

Вам нужно обдумать волнующую вас ситуацию, загадать желание или попросту выбрать число наугад.

Итак…

1. Кажется, что вы оказались в замкнутом круге. Но обождите немного. Всё сложится весьма удачно.

2. Вам не нужно никуда торопиться. Всё придёт в своё время.

3. Перестаньте слушать окружающих и мыслить стереотипами. Лучше прислушайтесь к своему сердцу и поступите так, как оно велит.

4. Нет никаких явных препятствий. Немного усердия и всё получится.

5. Вам нужно больше думать о себе и своих желаниях. Вас ждёт удача, если научитесь расставлять приоритеты.

6. Верьте в свои силы. У вас обязательно всё получится. Вы воплотите желаемое уже в скором времени.

7. Вы запутались. Всё, что вам нужно- немного отдыха. Сделайте это и решение само придёт к вам.

8. Вы не так одиноки, как вам кажется. Осуществить желаемое помогут ваши друзья или случайные знакомые.

9. Вы очень часто отодвигаете свои желания на второй план. Перестаньте это делать, тогда у вас в жизни начнёт всё складываться.

10. Вам придётся набраться терпения и поработать. Не отчаивайтесь, вы получите гораздо больше, чем ожидаете.

11. Вы получите, то к чему стремитесь. Но вы осознаете, что хотели не этого и начнёте строить верный план.

12. Готовьтесь! Приятные перемены уже на подходе!

13. Неожиданная новость или предложение круто изменит вашу жизнь.

14. Вас ждёт провал, который совсем скоро обернётся невероятной удачей. Так что не спешите расстраиваться, а обождите.

15. Вы торопите события. Яблоку необходимо время, чтобы созреть. Обождите.

16. Вам стоит посмотреть иначе на свою жизнь и тогда вам удастся разглядеть способы, как получить желаемое.

17. Сейчас удача на вашей стороне. Действуйте смело и решительно. Ничего не бойтесь.

18. Ваше счастье у вас под носом. Присмотритесь внимательнее и вы разглядите его.

19. Вам нужно поверить в свои силы. Это единственное, что отделяет вас от желаемого.

20. Вам нужно немного отвлечься, тогда и дела наладятся.

21. Вы весьма мудры, поэтому слушайте собственный разум и интуицию. Они покажут вам путь.

21. Вам практически удалось достичь желаемого. Держите курс.

22. Вы зациклены на одном. Вам нужно оглянуться и вы обнаружите массу возможностей, которые буквально затмят то, к чему вы стремитесь. Вы найдёте верный путь.

Читать также: Тест: Выберите карту и получите свой денежный прогноз на ближайшее время

23. Если вы научитесь замечать красоту этого мира, тогда наконец-то разглядите свою удачу. Вы любимчик судьбы, но почему-то упорно этого не замечаете.

24. У вас всё сложится.Вам не о чём беспокоится.

25. Помните, после дождя всегда выходит солнце. Вскоре всё образуется. Не переживайте.

26. Вы упорно поработали теперь вас ждёт награда.

27. Вы не цените себя. Но удача на вашей стороне. Скоро вы узнаете, чего вы стоите. Жизнь подарит вам приятные перемены.

Если Вас заинтересовал этот материал, поделитесь им с друзьями!

Источник: power-of-beauty

Загадка Старого мудреца. Л.C. Васильев.Древний Китай. Том 3. Период Чжаньго (V-III вв. до н.э.). История древней Евразии

Л.C. Васильев

Как уже отмечалось, в «Дао-дэ цзине» о Лао нет ни слова, но в «Чжуан-цзы» речь идет о некоем Старике (лао). Это был первый даосский трактат, и неудивительно, что его составители, прежде всего сам Чжуан-цзы, нуждались в каком-то авторитете, чтобы сделать более ясными свои совершенно новые и оригинальные для многовековой китайской традиции понятия и тем более громоздкие, путаные, очень сложные и непривычные для китайцев космогонические процессы и иные метафизические конструкции.

Только что шла речь о том, как искусно талантливый рассказчик Чжуан-цзы старался развенчать Конфуция, который якобы всю свою долгую жизнь учил людей невесть чему, пока не понял, услыхав в первую очередь от Лао, истинную мудрость даосов с их недеянием, стремлением к пустоте сердца и умением приближаться к Дао. Зачем это ему было нужно?

Ответ очень прост. Конфуций был величайшим из древнекитайских мыслителей. Кроме того, он, как античный Антей на матушку-землю, опирался на мощную почву многовековой и общепризнанной древнекитайской традиции, правда им же серьезно откорректированной. Иными словами, Конфуций и конфуцианство — это то, что все знали, понимали и в подавляющем большинстве своем чтили. Моизм и легизм и тем более такие учения, как гедонизм Ян Чжу, не могли идти с конфуцианством ни в какое сравнение, если говорить об интеллектуальных потенциях и роли морального влияния. Поэтому Чжуан-цзы, предложившему китайцам нечто совершенно иное, нужно было прежде всего развенчать, принизить Конфуция и конфуцианство, причем сделать это как можно тоньше и эффективнее.

Мало было развенчать Конфуция и поставить под сомнение конфуцианство, что безуспешно пытались сделать многие, начиная с Мо-цзы. Нужно было выдумать новый и очень сильный ход. И Чжуан-цзы сумел сделать это. Он выдумал Старика (а старый человек по традиции, прежде всего конфуцианской, — это кладезь опыта, воплощение поддерживаемой традицией этической нормы, часто символ знания и по всем этим причинам объект безусловного уважения, сяо, со стороны всех остальных, особенно младших). Старик непременно должен быть старше Конфуция— и он стал у Чжуан-цзы именно таковым. Старик должен быть непременно опытнее и мудрее Конфуция — и он оказался в его притчах именно таким. Старик должен был стать объектом всеобщего почитания, чьи поучения не могли не приниматься во внимание, — и он выступает у Чжуан-цзы как раз в этом амплуа.

Так что же это за Старик? Кто он и откуда? Впоследствии Сыма Цянь (глава 63) ухитрился указать, где родился Лao-цзы, и даже описать генеалогический ряд потомков Старика, который обрел и фамилию— Ли (иероглиф «слива»). Но тот же Сыма Цянь, собравший в своем гигантском сочинении наряду с ценнейшими сведениями кучу небылиц, вынужден был признать в той же главе своего труда, что все эти его сведения мало чего стоят и что он не знает, кем именно был этот загадочный человек [Вяткин, т. VII, с. 38].

В притчах Чжуан-цзы Старик выступает в одном и том же амплуа, но в трех разных ипостасях. Чаще всего это Лао Дань, несколько реже — Лао-цзы (Старый мудрец) и один раз — Лао Лай-цзы. Больше никаких стариков

лао в этом амплуа ни у Чжуан-цзы, ни в «Ле-цзы» (в этом трактате упомянут только Лао-цзы и лишь три раза) нет. И Сыма Цянь, который в данном случае свои основные сведения черпал из «Чжуан-цзы» (видимо, частично и из «Ле-цзы»), так обо всем этом и сказал.

Он рассказал, что родился Лао-цзы в царстве Чу и был хранителем дворцового архива в столице вана, упомянул, что Конфуций будто бы ездил к нему в столицу Чжоу за знаниями о ритуале-ли (а Конфуций в домене никогда не был и в чьих-то поучениях в вопросе о ритуалах-ли явно не нуждался), изложил основы учения о Дао и дэ, а также легенды об уходе Лао-цзы на Запад и перечислил всех потомков. После этого Сыма Цянь стал говорить нечто вовсе невнятное.

Сказав о том, что Лао-цзы уехал на Запад и ничего о дальнейшей его судьбе не известно, он вдруг начал рассуждать на тему о том, что Лао-цзы— это совсем необязательно тот Старый мудрец, который действительно написал «Дао-дэ цзин». Может быть, автором текста был другой старик — Лао Лай-цзы, современник Конфуция. А возможно, им был историограф чжоуского вана Дань. Словом, по мнению Сыма Цяня (при всем том, что он сам перечислил многих потомков Лао-цзы вплоть до своих современников), никто точно не знает, что это за Старый мудрец, который написал один из самых глубоких и философски емких древних сочинений и чье имя благодаря этому сочинению блистает среди наиболее выдающихся мыслителей человечества. Парадокс! Но как к нему относиться? И где все-таки искать истину?

Чтобы решить загадку Старого мудреца, обратимся к «Дао-дэ цзи-ну». Ныне нет ни одного серьезного исследователя, кто сомневался бы в том, что этот текст создан не в VI в., а в III в. до н.э., причем, вероятнее всего, в середине этого века. Об этом свидетельствуют и стиль, и многие другие лингвистические его параметры. Содержание текста, как бы ни был он сложен, дает немало оснований считать его вторичным по сравнению с «Чжуан-цзы», где проблемы космогонии и иных метафизических конструкций рассмотрены более основательно. И если не считать ряда парадоксов, коими изобилует «Дао-дэ цзин» (знающий не говорит, а говорящий не знает; тяжелое — основа легкого; слабый молодой непременно одолеет сильного старого) и которые сами по себе, при всей их значимости, не так уж много добавляют к основным идеям философского даосизма, то можно сказать, что в «Чжуан-цзы», пусть в иной форме, практически есть все, что мы можем найти в «Дао-дэ цзине».

Ясно одно: Старого мудреца придумал Чжуан-цзы. И он же, использовав разные варианты написания его имени (Лао Дань, Лао-цзы, Лао Лай-цзы), умело и вполне осознанно запутал проблему истинной личности выдуманного им Старика. Так он хотел избежать вопросов, кем же на самом деле был Старый мудрец, когда и где родился, что делал, где жил и работал и чем прославился. Запутал он, в частности, и Сыма Цяня, о чем уже шла речь.

А в трактате «Ле-цзы», который безусловно следует считать более поздним по сравнению с «Чжуан-цзы», эти острые вопросы оказались как бы мимоходом решены. Сначала Лао Чэн-цзы из главы 3 этого трактата услышал от своего учителя слова, которые тому сказал Лао-цзы, когда собирался отправиться на Запад. Значит, всем должно было стать ясным, что Старик собирался и, скорее всего, действительно, уехал на Запад. К слову, это явно смутило и Сыма Цяня, который, возможно, сам и сочинил легенду о том, как Старый мудрец отправился все-таки на Запад, но по дороге, еще на китайской земле, успел написать свой знаменитый трактат, благо он был небольшим.

А затем Конфуций в главе 4 «Лe-цзы» своей загадочной фразой о единственном достойном этого наименования мудреце, который находится на Западе, вроде бы подтвердил факт отъезда Лао-цзы на Запад, тот самый факт (или псевдофакт?), что позже в красках, в форме ныне общеизвестной легенды рассказал Сыма Цянь. Но заметим, что Сыма Цянь сказал только об отъезде на Запад. И прибавил, что больше ничего он не знает. Ле-цзы устами Конфуция сообщил намного больше: есть на Западе великий и единственный настоящий (т.е., естественно, развивающий сходные с даосскими идеи) мудрец. Если бы Сыма Цянь увидел эту фразу в «Ле-цзы», он как-нибудь на нее отреагировал бы. Она слишком важна, чтобы ее не заметить или игнорировать. Отсюда вывод: фраза, скорее всего, была интерполяцией, внесенной в текст «Ле-цзы» кем-то из даосов уже после Сыма Цяня, но едва ли намного позже.

Казалось бы, все ясно и вопрос можно было бы закрыть. Старого мудреца придумал Чжуан-цзы, а Ле-цзы отправил его на Запад, что косвенно своей загадочной фразой и красивой легендой подтвердил Сыма Цянь. Но все не так просто. Если бы Конфуций — а точнее, говоривший от его имени Ле-цзы — действительно хотел бы просто подтвердить слова учителя некоего Лао Чэн-цзы о том, что Старый мудрец уехал на Запад, он прямо так и сказал бы: был в Китае единственный настоящий мудрец, да и тот уехал на Запад. Это было бы очень уместно и логично в свете всего того, что было наговорено в притчах «Чжуан-цзы» и «Ле-цзы» об отношении Конфуция к даосизму и о беседах Конфуция со Старым мудрецом, поучения которого он неизменно воспринимал в этих трактатах как великую истину.

И то обстоятельство, что слова Конфуция оказались иными, даже вызвали сомнение у собеседника, собственно, и легло в основу споров вокруг датировки трактата «Ле-цзы». В свете только что изложенных, да и ряда иных соображений у специалистов возникла мысль, что Конфуций имел в виду Будду и что произнесены— или вставлены в текст «Ле-цзы» — слова Конфуция могли быть лишь в начале нашей эры, когда о Будде было уже что-то известно в Китае.

А что если дело обстояло все-таки иначе? Что если Старый мудрец не ушел из Китая, а, наоборот, пришел в Китай? Что если именно он, не знакомый ни с языком, ни с письменностью Поднебесной, принес с собой великую мудрость философии даосов? Принес, немного пожил и умер (а может быть, и ушел обратно, в принципе не исключено и такое). Что если Чжуан-цзы и его единомышленники и соавторы оказались собственниками некоей написанной чужими письменами рукописи, в которой было изложено древнеиндийское мировидение, включая проблемы космогонии и иные метафизические конструкции вроде частиц-дхарм, комплекс которых и есть все живое, и «тончайших», которые придают живому его свойства?

Вполне вероятно, что это событие, гипотетически вполне возможное, не было никем, кроме Чжуан-цзы и его последователей, оценено и просто понято (рукопись была, скорее всего, на санскрите, ее нужно было расшифровать, перевести на китайский). Трудно сказать, были ли в Китае в те годы люди, которые могли сделать это. Но поскольку определенные связи по степному пути, который позже стали именовать Великим шелковым, уже существовали (см. [Кузьмина, 1999]), можно предположить, что такого специалиста, сильно постаравшись, найти было возможно.

Есть веские основания считать, что на все это ушло немало времени и сил и что в ходе работы над переводом переводчики и их заказчики, главным среди которых был Чжуан-цзы, разобрались в конечном счете в той мудрости, которую принес с собой из ведическо-брахманистской Индии гипотетический Старик. Можно предположить и иной вариант. Не исключено, что это был не такой уж Старик и что он сам некоторое время прожил в Китае, осваивая китайский язык и иероглифику и пытаясь изложить свои знания — принесенные в голове, а не в рукописи, — на языке китайских иероглифов. Возможно также, что некоторые из его идей стали распространяться среди древнекитайских мыслителей еще до того, как ими всерьез заинтересовался Чжуан-цзы (ведь узнал откуда-то Мэн-цзы о частицах ци и роли сердца).

В любом случае на долю именно Чжуан-цзы пришлось осмыслить чужие идеи в их наиболее полном комплекте. И не только освоить, но и переработать, используя уже имевшиеся подходящие китайские термины и понятия, а также записать все наиболее существенное сначала в приемлемой и понятной китайскому читателю форме, что и было реализовано в «Чжуан-цзы». Но мало этого. Чтобы к его идеям в Китае прислушались, Чжуан-цзы не нужен был никому не известный пришелец с далекого Запада. О нем должны были просто забыть. Чжуан-цзы нужен был совершенно иного типа Старый мудрец, который был бы китайцем, причем непременно старшим современником Конфуция, наставлявшим Учителя на путь истинный, о чем уже упоминалось. После этого оставалось только приписать оригинальные идеи трактата «Чжуан-цзы» (а затем и «Лe-цзы») новому Старому мудрецу.

Позже был составлен и текст «Дао-дэ цзина», приписанный уже исключительно кисти созданного фантазией Чжуан-цзы Старого мудреца. Прошло какое-то время, по меньшей мере равное жизни одного-двух поколений. Все мыслящие китайцы уже ознакомились с идеями даосов, которые были отражены не только в книге «Чжуан-цзы» или в «Дао-дэ цзине», но и в даосских главах либо фрагментах других сочинений, таких, как «Гуань-цзы», «Люй-ши чуньцю», «Хань Фэй-цзы».

Даосизм стал одной из чисто китайских доктрин, и никаких разговоров о возможном иностранном происхождении его основных идей не было. В Китае издревле не любили обсуждать такие темы. Достаточно напомнить об аналогичных загадках возникновения шанской цивилизации в бассейне Хуанхэ тысячелетием раньше. И вот появляется даосский трактат «Ле-цзы», о времени создания которого никто толком ничего не знает, хотя большинство специалистов относят его к первым векам нашей эры (на мой взгляд, это могло произойти и до начала нашей эры). И в этом трактате мы встречаем сведения о неких связях даосской мудрости с Западом.

Эти сведения прозвучали несколько странно. В одной из глав кратко и невнятно сообщалось только об отъезде Лао-цзы на Запад, а в следующей — содержалось сделанное от имени Конфуция утверждение, что уж если и были на свете мудрецы, то это, конечно, не он, а некто на Западе.

Остается неясным вопрос, кому и для чего понадобилось устами Конфуция провозгласить, что философская мудрость даосов была как-то связана с Западом. Ведь в это время никому в Китае в голову не приходило сомневаться в автохтонности и Старого мудреца, и его идей, и всего философского даосизма. В «Люй-ши чуньцю», например, по подсчетам Го Мо-жо [Го Мо-жо, 1959, с. 304-305], имя Лао Даня было упомянуто пять раз, причем, судя по контексту, Лао Дань был современником и наставником Конфуция. Стало быть, авторы этого трактата, который был написан во второй половине III в. до н.э., без малейших сомнений восприняли идею Чжуан-цзы о Старом мудреце, учившем в свое время самого Конфуция. А поскольку энциклопедия «Люй-ши чуньцю» составлялась усилиями многих авторов, а не только даосами, логичен вывод, что Старый мудрец — Лао Дань — воспринимался тогда практически всеми в виде китайского мыслителя, жившего почти три века назад.

Словом, утверждение Чжуан-цзы, что Старый мудрец был старшим современником Конфуция и учил его, наставлял на путь истинный, в неоконфуцианских сочинениях было принято за чистую монету. Отсюда вывод: авторы многих трудов поверили Чжуан-цзы. Но такое могло случиться лишь в том случае, если — учитывая логику предлагаемой мною гипотезы— о каком-то пришельце с далекого Запада и его идеях или принесенном им сочинении, написанным чужим алфавитом, никто ничего толком не знал. Знали, видимо, только о некоторых новых идеях, пришедших извне (да и то далеко не все, скорее всего, лишь немногие думали, что где-то вне Поднебесной существуют источники мудрости и что новые идеи оттуда; тот же Мэн-цзы, толкуя о сердце и частицах ци, едва ли считал, что поясняет нечто появившееся издалека, рожденное вне Поднебесной). И лишь Чжуан-цзы и некоторые из его единомышленников, как следует полагать, знали все.

Но, повторяю, кому и зачем в этом случае показалось нужным столь замысловатым и непонятным для большинства читателей образом приоткрыть завесу над тайной Старого мудреца? Ведь просто так двум фразам из «Лe-цзы» о связях Старика с Западом не с чего было появляться. Трактат «Ле-цзы» в принципе не имеет ничего общего с буддизмом и, как упоминалось, по многим параметрам близок к «Чжуан-цзы», разве что написан несколько — явно ненамного — позже. И Конфуций устами Ле-цзы говорит явно не о Будде. Будда ему никто, в том числе и в трактате «Ле-цзы», где Конфуций выступает в том же амплуа, что и в «Чжуан-цзы», т.е. в виде почтительного ученика Старого мудреца. Но если упомянутые фразы о Старом мудреце и Западе все же появились, то следует сделать вывод, что кто-то из авторов «Ле-цзы» не просто что-то знал об иноземном происхождении даосской мудрости, но и по какой-то причине счел необходимым выразить это хотя бы устами давно уже умершего Конфуция, к такой мудрости отнесшегося в свое время будто бы вполне положительно.

Итак, напрашивается уточненная гипотеза. Старый мудрец существовал как реальная личность, но это не был ни Лао-цзы, ни Лao Дань, ни Лао Лай-цзы, вообще не китаец. Это был, возможно, какой-то не обязательно слишком почтенных лет иностранец с дальнего Запада, принесший с собой в Китай отголоски древнеиндийской философии. Никто его не знал, не знал, как называть. Возможно, он быстро умер или уехал обратно, успев, однако, рассказать заинтересованным и кое-как понимавшим его собеседникам нечто очень важное. Кто-то что-то понял и даже стал распространять новые знания среди других, что и помогло конфуцианцу Мэн-цзы узнать о них. Но это были лишь обрывки знаний.

В их более или менее полном виде новыми сведениями о процессе мироздания овладел только Чжуан-цзы. Не исключено, что он больше и ближе остальных контактировал с гипотетическим пришельцем с Запада, который, возможно, принес с собой либо написал уже в Китае с помощью и при активном участии своих китайских единомышленников из школы Чжуан-цзы некую рукопись, позже ставшую известной под названием «Дао-дэ цзин».

Видимо, это делалось таким образом, что практически почти никто о происхождении мудрости даосов ничего не знал, а все читатели воспринимали воплощенного в «Чжуан-цзы» Старого мудреца как реально существовавшего во времена Конфуция мыслителя, чего и добивался Чжуан-цзы. И все-таки полностью скрыть факт связи даосов с пришельцем с Запада было, видимо, невозможно. Какие-то смутные сведения об этом постепенно становились достоянием гласности, быть может, рождали разного рода предположения и просто сплетни. И для того чтобы раз навсегда пресечь эти разговоры, даосы, чувствовавшие себя со своей доктриной в древнекитайской мысли уже вполне прочно и развивавшие свою философию более чем активно, решились в лице одного из сравнительно поздних своих представителей, Лe-цзы, чуть приоткрыть занавес над загадкой Старого мудреца и сформулировать отгадку таким образом, чтобы одновременно и что-то разъяснить, и, главное, окончательно запутать всех сомневающихся.

Читатели узнали из «Ле-цзы», что Старый мудрец, поучавший где-то на рубеже VI-V вв. до н.э. самого Конфуция, действительно был связан с Западом. Он собирался уехать туда и уехал, о чем писал и Сыма Цянь. Но Сыма Цянь слишком невнятно написал о Старике. Нужно было его подправить и его основную мысль подкрепить. Это и сделали авторы «Лe-цзы» устами Конфуция. Конфуцию — по «Ле-цзы» — после описанного Сыма Цянем отъезда Старого мудреца на Запад ничего не оставалось, как во всеуслышание заявить, что в Китае никогда не было и нет такого великого мудреца, который на самом деле живет где-то на Западе. Тем самым создавалось впечатление, что самый мудрый китаец, автор «Дао-дэ цзина» и легендарный родоначальник единственно мудрой доктрины— даосизма, действительно еще во времена Конфуция отправился на Запад и поражал там всех своей великой мудростью.

Возможно, именно это впечатление было главной целью всей мистификации в «Ле-цзы». Нужно было подкрепить невнятные построения Сыма Цяня и окончательно упрочить ставшую давно уже привычной идею, что вся мудрость в мире китайская и что еще несколько веков назад в Китае был некий Старый мудрец, превосходивший всех, который в конце жизни ушел на Запад, о чем Конфуций со скорбью и поведал всем остальным.

Период Чжаньго (V—III вв. до н.э.)

Загадка Старого мудреца

Как уже отмечалось, в «Дао-дэ цзине» о Лао нет ни слова, но в «Чжуан-цзы» речь идет о некоем Старике (лао). Это был первый даосский трактат, и неудивительно, что его составители, прежде всего сам Чжуан-цзы, нуждались в каком-то авторитете, чтобы сделать более ясными свои совершенно новые и оригинальные для многовековой китайской традиции понятия и тем более громоздкие, путаные, очень сложные и непривычные для китайцев космогонические процессы и иные метафизические конструкции.

Только что шла речь о том, как искусно талантливый рассказчик Чжуан-цзы старался развенчать Конфуция, который якобы всю свою долгую жизнь учил людей невесть чему, пока не понял, услыхав в первую очередь от Лао, истинную мудрость даосов с их недеянием, стремлением к пустоте сердца и умением приближаться к Дао. Зачем это ему было нужно?

Ответ очень прост. Конфуций был величайшим из древнекитайских мыслителей. Кроме того, он, как античный Антей на матушку-землю, опирался на мощную почву многовековой и общепризнанной древнекитайской традиции, правда им же серьезно откорректированной. Иными словами, Конфуций и конфуцианство — это то, что все знали, понимали и в подавляющем большинстве своем чтили. Моизм и легизм и тем более такие учения, как гедонизм Ян Чжу, не могли идти с конфуцианством ни в какое сравнение, если говорить об интеллектуальных потенциях и роли морального влияния. Поэтому Чжуан-цзы, предложившему китайцам нечто совершенно иное, нужно было прежде всего развенчать, принизить Конфуция и конфуцианство, причем сделать это как можно тоньше и эффективнее.

Мало было развенчать Конфуция и поставить под сомнение конфуцианство, что безуспешно пытались сделать многие, начиная с Мо-цзы. Нужно было выдумать новый и очень сильный ход. И Чжуан-цзы сумел сделать это. Он выдумал Старика (а старый человек по традиции, прежде всего конфуцианской, — это кладезь опыта, воплощение поддерживаемой традицией этической нормы, часто символ знания и по всем этим причинам объект безусловного уважения, сяо, со стороны всех остальных, особенно младших). Старик непременно должен быть старше Конфуция— и он стал у Чжуан-цзы именно таковым. Старик должен быть непременно опытнее и мудрее Конфуция — и он оказался в его притчах именно таким. Старик должен был стать объектом всеобщего почитания, чьи поучения не могли не приниматься во внимание, — и он выступает у Чжуан-цзы как раз в этом амплуа.

Так что же это за Старик? Кто он и откуда? Впоследствии Сыма Цянь (глава 63) ухитрился указать, где родился Лao-цзы, и даже описать генеалогический ряд потомков Старика, который обрел и фамилию— Ли (иероглиф «слива»). Но тот же Сыма Цянь, собравший в своем гигантском сочинении наряду с ценнейшими сведениями кучу небылиц, вынужден был признать в той же главе своего труда, что все эти его сведения мало чего стоят и что он не знает, кем именно был этот загадочный человек [Вяткин, т. VII, с. 38].

В притчах Чжуан-цзы Старик выступает в одном и том же амплуа, но в трех разных ипостасях. Чаще всего это Лао Дань, несколько реже — Лао-цзы (Старый мудрец) и один раз — Лао Лай-цзы. Больше никаких стариков лао в этом амплуа ни у Чжуан-цзы, ни в «Ле-цзы» (в этом трактате упомянут только Лао-цзы и лишь три раза) нет. И Сыма Цянь, который в данном случае свои основные сведения черпал из «Чжуан-цзы» (видимо, частично и из «Ле-цзы»), так обо всем этом и сказал.

Он рассказал, что родился Лао-цзы в царстве Чу и был хранителем дворцового архива в столице вана, упомянул, что Конфуций будто бы ездил к нему в столицу Чжоу за знаниями о ритуале-ли (а Конфуций в домене никогда не был и в чьих-то поучениях в вопросе о ритуалах-ли явно не нуждался), изложил основы учения о Дао и дэ, а также легенды об уходе Лао-цзы на Запад и перечислил всех потомков. После этого Сыма Цянь стал говорить нечто вовсе невнятное.

Сказав о том, что Лао-цзы уехал на Запад и ничего о дальнейшей его судьбе не известно, он вдруг начал рассуждать на тему о том, что Лао-цзы— это совсем необязательно тот Старый мудрец, который действительно написал «Дао-дэ цзин». Может быть, автором текста был другой старик — Лао Лай-цзы, современник Конфуция. А возможно, им был историограф чжоуского вана Дань. Словом, по мнению Сыма Цяня (при всем том, что он сам перечислил многих потомков Лао-цзы вплоть до своих современников), никто точно не знает, что это за Старый мудрец, который написал один из самых глубоких и философски емких древних сочинений и чье имя благодаря этому сочинению блистает среди наиболее выдающихся мыслителей человечества. Парадокс! Но как к нему относиться? И где все-таки искать истину?

Чтобы решить загадку Старого мудреца, обратимся к «Дао-дэ цзи-ну». Ныне нет ни одного серьезного исследователя, кто сомневался бы в том, что этот текст создан не в VI в., а в III в. до н. э., причем, вероятнее всего, в середине этого века. Об этом свидетельствуют и стиль, и многие другие лингвистические его параметры. Содержание текста, как бы ни был он сложен, дает немало оснований считать его вторичным по сравнению с «Чжуан-цзы», где проблемы космогонии и иных метафизических конструкций рассмотрены более основательно. И если не считать ряда парадоксов, коими изобилует «Дао-дэ цзин» (знающий не говорит, а говорящий не знает; тяжелое — основа легкого; слабый молодой непременно одолеет сильного старого) и которые сами по себе, при всей их значимости, не так уж много добавляют к основным идеям философского даосизма, то можно сказать, что в «Чжуан-цзы», пусть в иной форме, практически есть все, что мы можем найти в «Дао-дэ цзине».

Ясно одно: Старого мудреца придумал Чжуан-цзы. И он же, использовав разные варианты написания его имени (Лао Дань, Лао-цзы, Лао Лай-цзы), умело и вполне осознанно запутал проблему истинной личности выдуманного им Старика. Так он хотел избежать вопросов, кем же на самом деле был Старый мудрец, когда и где родился, что делал, где жил и работал и чем прославился. Запутал он, в частности, и Сыма Цяня, о чем уже шла речь.

А в трактате «Ле-цзы», который безусловно следует считать более поздним по сравнению с «Чжуан-цзы», эти острые вопросы оказались как бы мимоходом решены. Сначала Лао Чэн-цзы из главы 3 этого трактата услышал от своего учителя слова, которые тому сказал Лао-цзы, когда собирался отправиться на Запад. Значит, всем должно было стать ясным, что Старик собирался и, скорее всего, действительно, уехал на Запад. К слову, это явно смутило и Сыма Цяня, который, возможно, сам и сочинил легенду о том, как Старый мудрец отправился все-таки на Запад, но по дороге, еще на китайской земле, успел написать свой знаменитый трактат, благо он был небольшим.

А затем Конфуций в главе 4 «Лe-цзы» своей загадочной фразой о единственном достойном этого наименования мудреце, который находится на Западе, вроде бы подтвердил факт отъезда Лао-цзы на Запад, тот самый факт (или псевдофакт?), что позже в красках, в форме ныне общеизвестной легенды рассказал Сыма Цянь. Но заметим, что Сыма Цянь сказал только об отъезде на Запад. И прибавил, что больше ничего он не знает. Ле-цзы устами Конфуция сообщил намного больше: есть на Западе великий и единственный настоящий (т. е., естественно, развивающий сходные с даосскими идеи) мудрец. Если бы Сыма Цянь увидел эту фразу в «Ле-цзы», он как-нибудь на нее отреагировал бы. Она слишком важна, чтобы ее не заметить или игнорировать. Отсюда вывод: фраза, скорее всего, была интерполяцией, внесенной в текст «Ле-цзы» кем-то из даосов уже после Сыма Цяня, но едва ли намного позже.

Казалось бы, все ясно и вопрос можно было бы закрыть. Старого мудреца придумал Чжуан-цзы, а Ле-цзы отправил его на Запад, что косвенно своей загадочной фразой и красивой легендой подтвердил Сыма Цянь. Но все не так просто. Если бы Конфуций — а точнее, говоривший от его имени Ле-цзы — действительно хотел бы просто подтвердить слова учителя некоего Лао Чэн-цзы о том, что Старый мудрец уехал на Запад, он прямо так и сказал бы: был в Китае единственный настоящий мудрец, да и тот уехал на Запад. Это было бы очень уместно и логично в свете всего того, что было наговорено в притчах «Чжуан-цзы» и «Ле-цзы» об отношении Конфуция к даосизму и о беседах Конфуция со Старым мудрецом, поучения которого он неизменно воспринимал в этих трактатах как великую истину.

И то обстоятельство, что слова Конфуция оказались иными, даже вызвали сомнение у собеседника, собственно, и легло в основу споров вокруг датировки трактата «Ле-цзы». В свете только что изложенных, да и ряда иных соображений у специалистов возникла мысль, что Конфуций имел в виду Будду и что произнесены— или вставлены в текст «Ле-цзы» — слова Конфуция могли быть лишь в начале нашей эры, когда о Будде было уже что-то известно в Китае.

А что если дело обстояло все-таки иначе? Что если Старый мудрец не ушел из Китая, а, наоборот, пришел в Китай? Что если именно он, не знакомый ни с языком, ни с письменностью Поднебесной, принес с собой великую мудрость философии даосов? Принес, немного пожил и умер (а может быть, и ушел обратно, в принципе не исключено и такое). Что если Чжуан-цзы и его единомышленники и соавторы оказались собственниками некоей написанной чужими письменами рукописи, в которой было изложено древнеиндийское мировидение, включая проблемы космогонии и иные метафизические конструкции вроде частиц-дхарм, комплекс которых и есть все живое, и «тончайших», которые придают живому его свойства?

Вполне вероятно, что это событие, гипотетически вполне возможное, не было никем, кроме Чжуан-цзы и его последователей, оценено и просто понято (рукопись была, скорее всего, на санскрите, ее нужно было расшифровать, перевести на китайский). Трудно сказать, были ли в Китае в те годы люди, которые могли сделать это. Но поскольку определенные связи по степному пути, который позже стали именовать Великим шелковым, уже существовали (см. [Кузьмина, 1999]), можно предположить, что такого специалиста, сильно постаравшись, найти было возможно.

Есть веские основания считать, что на все это ушло немало времени и сил и что в ходе работы над переводом переводчики и их заказчики, главным среди которых был Чжуан-цзы, разобрались в конечном счете в той мудрости, которую принес с собой из ведическо-брахманистской Индии гипотетический Старик. Можно предположить и иной вариант. Не исключено, что это был не такой уж Старик и что он сам некоторое время прожил в Китае, осваивая китайский язык и иероглифику и пытаясь изложить свои знания — принесенные в голове, а не в рукописи, — на языке китайских иероглифов. Возможно также, что некоторые из его идей стали распространяться среди древнекитайских мыслителей еще до того, как ими всерьез заинтересовался Чжуан-цзы (ведь узнал откуда-то Мэн-цзы о частицах ци и роли сердца).

В любом случае на долю именно Чжуан-цзы пришлось осмыслить чужие идеи в их наиболее полном комплекте. И не только освоить, но и переработать, используя уже имевшиеся подходящие китайские термины и понятия, а также записать все наиболее существенное сначала в приемлемой и понятной китайскому читателю форме, что и было реализовано в «Чжуан-цзы». Но мало этого. Чтобы к его идеям в Китае прислушались, Чжуан-цзы не нужен был никому не известный пришелец с далекого Запада. О нем должны были просто забыть. Чжуан-цзы нужен был совершенно иного типа Старый мудрец, который был бы китайцем, причем непременно старшим современником Конфуция, наставлявшим Учителя на путь истинный, о чем уже упоминалось. После этого оставалось только приписать оригинальные идеи трактата «Чжуан-цзы» (а затем и «Лe-цзы») новому Старому мудрецу.

Позже был составлен и текст «Дао-дэ цзина», приписанный уже исключительно кисти созданного фантазией Чжуан-цзы Старого мудреца. Прошло какое-то время, по меньшей мере равное жизни одного-двух поколений. Все мыслящие китайцы уже ознакомились с идеями даосов, которые были отражены не только в книге «Чжуан-цзы» или в «Дао-дэ цзине», но и в даосских главах либо фрагментах других сочинений, таких, как «Гуань-цзы», «Люй-ши чуньцю», «Хань Фэй-цзы».

Даосизм стал одной из чисто китайских доктрин, и никаких разговоров о возможном иностранном происхождении его основных идей не было. В Китае издревле не любили обсуждать такие темы. Достаточно напомнить об аналогичных загадках возникновения шанской цивилизации в бассейне Хуанхэ тысячелетием раньше. И вот появляется даосский трактат «Ле-цзы», о времени создания которого никто толком ничего не знает, хотя большинство специалистов относят его к первым векам нашей эры (на мой взгляд, это могло произойти и до начала нашей эры). И в этом трактате мы встречаем сведения о неких связях даосской мудрости с Западом.

Эти сведения прозвучали несколько странно. В одной из глав кратко и невнятно сообщалось только об отъезде Лао-цзы на Запад, а в следующей — содержалось сделанное от имени Конфуция утверждение, что уж если и были на свете мудрецы, то это, конечно, не он, а некто на Западе.

Остается неясным вопрос, кому и для чего понадобилось устами Конфуция провозгласить, что философская мудрость даосов была как-то связана с Западом. Ведь в это время никому в Китае в голову не приходило сомневаться в автохтонности и Старого мудреца, и его идей, и всего философского даосизма. В «Люй-ши чуньцю», например, по подсчетам Го Мо-жо [Го Мо-жо, 1959, с. 304–305], имя Лао Даня было упомянуто пять раз, причем, судя по контексту, Лао Дань был современником и наставником Конфуция. Стало быть, авторы этого трактата, который был написан во второй половине III в. до н. э., без малейших сомнений восприняли идею Чжуан-цзы о Старом мудреце, учившем в свое время самого Конфуция. А поскольку энциклопедия «Люй-ши чуньцю» составлялась усилиями многих авторов, а не только даосами, логичен вывод, что Старый мудрец — Лао Дань — воспринимался тогда практически всеми в виде китайского мыслителя, жившего почти три века назад.

Словом, утверждение Чжуан-цзы, что Старый мудрец был старшим современником Конфуция и учил его, наставлял на путь истинный, в неоконфуцианских сочинениях было принято за чистую монету. Отсюда вывод: авторы многих трудов поверили Чжуан-цзы. Но такое могло случиться лишь в том случае, если — учитывая логику предлагаемой мною гипотезы— о каком-то пришельце с далекого Запада и его идеях или принесенном им сочинении, написанным чужим алфавитом, никто ничего толком не знал. Знали, видимо, только о некоторых новых идеях, пришедших извне (да и то далеко не все, скорее всего, лишь немногие думали, что где-то вне Поднебесной существуют источники мудрости и что новые идеи оттуда; тот же Мэн-цзы, толкуя о сердце и частицах ци, едва ли считал, что поясняет нечто появившееся издалека, рожденное вне Поднебесной). И лишь Чжуан-цзы и некоторые из его единомышленников, как следует полагать, знали все.

Но, повторяю, кому и зачем в этом случае показалось нужным столь замысловатым и непонятным для большинства читателей образом приоткрыть завесу над тайной Старого мудреца? Ведь просто так двум фразам из «Лe-цзы» о связях Старика с Западом не с чего было появляться. Трактат «Ле-цзы» в принципе не имеет ничего общего с буддизмом и, как упоминалось, по многим параметрам близок к «Чжуан-цзы», разве что написан несколько — явно ненамного — позже. И Конфуций устами Ле-цзы говорит явно не о Будде. Будда ему никто, в том числе и в трактате «Ле-цзы», где Конфуций выступает в том же амплуа, что и в «Чжуан-цзы», т. е. в виде почтительного ученика Старого мудреца. Но если упомянутые фразы о Старом мудреце и Западе все же появились, то следует сделать вывод, что кто-то из авторов «Ле-цзы» не просто что-то знал об иноземном происхождении даосской мудрости, но и по какой-то причине счел необходимым выразить это хотя бы устами давно уже умершего Конфуция, к такой мудрости отнесшегося в свое время будто бы вполне положительно.

Итак, напрашивается уточненная гипотеза. Старый мудрец существовал как реальная личность, но это не был ни Лао-цзы, ни Лao Дань, ни Лао Лай-цзы, вообще не китаец. Это был, возможно, какой-то не обязательно слишком почтенных лет иностранец с дальнего Запада, принесший с собой в Китай отголоски древнеиндийской философии. Никто его не знал, не знал, как называть. Возможно, он быстро умер или уехал обратно, успев, однако, рассказать заинтересованным и кое-как понимавшим его собеседникам нечто очень важное. Кто-то что-то понял и даже стал распространять новые знания среди других, что и помогло конфуцианцу Мэн-цзы узнать о них. Но это были лишь обрывки знаний.

В их более или менее полном виде новыми сведениями о процессе мироздания овладел только Чжуан-цзы. Не исключено, что он больше и ближе остальных контактировал с гипотетическим пришельцем с Запада, который, возможно, принес с собой либо написал уже в Китае с помощью и при активном участии своих китайских единомышленников из школы Чжуан-цзы некую рукопись, позже ставшую известной под названием «Дао-дэ цзин».

Видимо, это делалось таким образом, что практически почти никто о происхождении мудрости даосов ничего не знал, а все читатели воспринимали воплощенного в «Чжуан-цзы» Старого мудреца как реально существовавшего во времена Конфуция мыслителя, чего и добивался Чжуан-цзы. И все-таки полностью скрыть факт связи даосов с пришельцем с Запада было, видимо, невозможно. Какие-то смутные сведения об этом постепенно становились достоянием гласности, быть может, рождали разного рода предположения и просто сплетни. И для того чтобы раз навсегда пресечь эти разговоры, даосы, чувствовавшие себя со своей доктриной в древнекитайской мысли уже вполне прочно и развивавшие свою философию более чем активно, решились в лице одного из сравнительно поздних своих представителей, Лe-цзы, чуть приоткрыть занавес над загадкой Старого мудреца и сформулировать отгадку таким образом, чтобы одновременно и что-то разъяснить, и, главное, окончательно запутать всех сомневающихся.

Читатели узнали из «Ле-цзы», что Старый мудрец, поучавший где-то на рубеже VI–V вв. до н. э. самого Конфуция, действительно был связан с Западом. Он собирался уехать туда и уехал, о чем писал и Сыма Цянь. Но Сыма Цянь слишком невнятно написал о Старике. Нужно было его подправить и его основную мысль подкрепить. Это и сделали авторы «Лe-цзы» устами Конфуция. Конфуцию — по «Ле-цзы» — после описанного Сыма Цянем отъезда Старого мудреца на Запад ничего не оставалось, как во всеуслышание заявить, что в Китае никогда не было и нет такого великого мудреца, который на самом деле живет где-то на Западе. Тем самым создавалось впечатление, что самый мудрый китаец, автор «Дао-дэ цзина» и легендарный родоначальник единственно мудрой доктрины— даосизма, действительно еще во времена Конфуция отправился на Запад и поражал там всех своей великой мудростью.

Возможно, именно это впечатление было главной целью всей мистификации в «Ле-цзы». Нужно было подкрепить невнятные построения Сыма Цяня и окончательно упрочить ставшую давно уже привычной идею, что вся мудрость в мире китайская и что еще несколько веков назад в Китае был некий Старый мудрец, превосходивший всех, который в конце жизни ушел на Запад, о чем Конфуций со скорбью и поведал всем остальным.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.

Читать книгу целиком

Поделитесь на страничке

Следующая глава >

Старый восточный мудрец даст ответ на любой волнующий вопрос

Просто невероятно, я думала, что этот мудрец всего лишь картинка, но он действительно над ответ на вопрос, который я давно пыталась решить!

Иногда бывает так, что нам очень не хватает толчка, совета или попросту веры в собственные силы. Частенько в таких случаях мы хотим обратиться к кому-то мудрому, кто подскажет нам верный путь.

Этот старый мудрец повидал многое и готов помочь вам. Он даст вам подсказку, благодаря которой вы сможете понять, что ожидает вас в ближайшем будящем.

Вам нужно обдумать волнующую вас ситуацию, загадать желание или попросту выбрать число наугад.

Итак…

1. Кажется, что вы оказались в замкнутом круге. Но обождите немного. Всё сложится весьма удачно.

2. Вам не нужно никуда торопиться. Всё придёт в своё время.

3. Перестаньте слушать окружающих и мыслить стереотипами. Лучше прислушайтесь к своему сердцу и поступите так, как оно велит.

4. Нет никаких явных препятствий. Немного усердия и всё получится.

5. Вам нужно больше думать о себе и своих желаниях. Вас ждёт удача, если научитесь расставлять приоритеты.

6. Верьте в свои силы. У вас обязательно всё получится. Вы воплотите желаемое уже в скором времени.

7. Вы запутались. Всё, что вам нужно- немного отдыха. Сделайте это и решение само придёт к вам.

8. Вы не так одиноки, как вам кажется. Осуществить желаемое помогут ваши друзья или случайные знакомые.

9. Вы очень часто отодвигаете свои желания на второй план. Перестаньте это делать, тогда у вас в жизни начнёт всё складываться.

10. Вам придётся набраться терпения и поработать. Не отчаивайтесь, вы получите гораздо больше, чем ожидаете.

11. Вы получите, то к чему стремитесь. Но вы осознаете, что хотели не этого и начнёте строить верный план.

12. Готовьтесь! Приятные перемены уже на подходе!

13. Неожиданная новость или предложение круто изменит вашу жизнь.

14. Вас ждёт провал, который совсем скоро обернётся невероятной удачей. Так что не спешите расстраиваться, а обождите.

15. Вы торопите события. Яблоку необходимо время, чтобы созреть. Обождите.

16. Вам стоит посмотреть иначе на свою жизнь и тогда вам удастся разглядеть способы, как получить желаемое.

17. Сейчас удача на вашей стороне. Действуйте смело и решительно. Ничего не бойтесь.

18. Ваше счастье у вас под носом. Присмотритесь внимательнее и вы разглядите его.

19. Вам нужно поверить в свои силы. Это единственное, что отделяет вас от желаемого.

20. Вам нужно немного отвлечься, тогда и дела наладятся.

21. Вы весьма мудры, поэтому слушайте собственный разум и интуицию. Они покажут вам путь.

21. Вам практически удалось достичь желаемого. Держите курс.

22. Вы зациклены на одном. Вам нужно оглянуться и вы обнаружите массу возможностей, которые буквально затмят то, к чему вы стремитесь. Вы найдёте верный путь.

23. Если вы научитесь замечать красоту этого мира, тогда наконец-то разглядите свою удачу. Вы любимчик судьбы, но почему-то упорно этого не замечаете.

24. У вас всё сложится. Вам не о чём беспокоится.

25. Помните, после дождя всегда выходит солнце. Вскоре всё образуется. Не переживайте.

26. Вы упорно поработали теперь вас ждёт награда.

27. Вы не цените себя. Но удача на вашей стороне. Скоро вы узнаете, чего вы стоите. Жизнь подарит вам приятные перемены.

Если Вас заинтересовал этот материал, поделитесь им с друзьями! Больше увлекательных статей, интересных видеозаписей и тестов можно найти на нашей страничке.

Источник: good-day.su

Понравилась статья? Поделитесь с друзьями на Facebook:

Онлайн Сонник Старого мудреца — толкование снов бесплатно

Видеть сны было присуще человеку всегда, но о том, что они означают, можно было узнатьтолько с того момента, как человечество изобрело письменность.
На этом сайте приведено толковании снов написанных клинописью — это перевод ассирийского сонника (см. источники), сделанного А. Опенгеймом, ассириологом Института востоковедения при Чикагском университете (США). Этот ассирийский сонник написанный на глиняных табличках хранится в Британском музее(Лондон).
Широко известны высказывания античных философов, сделанные до рождества Христова.
История донесла до нас высказывание ученика Сократа Платона (428-438 до н.э.): «В каждом из нас, сколь бы кто ни казался умеренным, есть некоторый род пожеланий жестоких, диких и беззаконных, что обнаруживаются во время сна».
Греческий философ, ученик Платона Аристотель (384-322 до н.э.) свой взгляд на природу сновидений высказывает в книге «О девиации»: «Как бы то ни было, учёные-врачи велят нам обращать пристальное внимание на сновидения, и такого взгляда стоит придерживаться не только практикам-врачам, но также теоретикам-философам. Ибо днем мы не замечаем движений происходящих [в организме], если только они не очень значительны и резки, рядом с более сильными бодрственными движениями.
Во сне происходит обратное, ибо тогда даже малозначащее кажется значительным. Это ясно из того, что часто случается во время сна; например, спящие представляют, что их поражает гром и молния, тогда в действительности их слуха достигает лишь слабое позвякивание; им грезится, что они наслаждаются мёдом или иными сладостями, тогда как это лишь слюна движется по пищеводу…
Пробудившись, они видят все это таким, как оно есть в действительности. Но поскольку всякое событие начинается с малого, так, очевидно, обстоит дело и с болезнями и другими страданиями, которые должно будет испытать наше тело. Таким образом очевидно, что такое начало более заметно во сне, чем во время бодрствования».
Сновидения в библейские времена рассматривались тогда как воля пожелания Бога, знамение Бога.
Об этом свидетельствует Библия. Так, в главе 28 книги Бытие описан сон Иакова, в главе 37 Иосиф увидел и рассказал свой сон братьям. В главе 40 Иосиф верно истолковывает сны о трех ветвях лозы и о трех корзинах. В главе 41 фараон рассказал Иосифу свой сон о семи тучных и тощих коровах и о семи полных и тонких колосьях на одном стебле. Перед их толкованием Иосиф сказал Фаpaoну: «Что Бог сделает, то он показал фараону». Сон же означает, что после семи лет изобилия , на земемле Египетской будет семь лет тяжелого голода. Иосиф особо подчеркнул: «А что сон повторился фараону дважды, это значит, что сие истинно слово Божие и что вскоре Бог исполнит сие». Кстати, о повторяющемся сне сказано дальше в Библии в главе 33 книги Иова: «Бог говорит однажды и, если того не заметят, в другой раз».
Евангелии от Матфея и Луки описано, как Иосиф во сне узнал, что родится сын Иисус и спасет людей от греха, во сне услышал предупрежление о том, что ему надо убежать с младенцем Иисусом в Египет, т.к. царь Ирод хочет погубить его.
Теоретическое обоснование природы сновидений и их толкование разработал Зигмунд Фрейд (1856—1939). В книге «Толкование сновидении» (1900 г.) он рассматривает сновидение «как выражение бессознательных желаний, от сознания которых нас удерживает внутренний контроль, когда мы находимся в состоянии бодрствования. Эти подавленные мысли и чувства оживают и проявляются во время сна».
К теории понимания и толкования сновидения ученик Фрейда К.Г.Юнг (1857-1961) подходит иначе. Он считает, что сновидение – «это проявление подсознательного разума, выходящего за пределы индивидуума», и что во сне «человек располагает не своими собственными мыслями, но откровениями разума высшего, чем он сам». А тот имеющий место факт в сновидениях, когда человек бывает и умнее, и талантливее, и мудрее, чем наяву, Юнг объясняет тем, что во время сновидения существует «некий источник вдохновения, находящийся вне нас».
Не могу не познакомить читателя с высказываниями Эриха Фромма (1900 — 1980), где он в книге «Забытый язык» анализирует теорию толкования сновидений, начиная от трехтысячелетней истории библейских времен до нашего, двадцатого века. Фромм считал, что понимать язык снов сегодня нужно не только психотерапевту, чтобы лечить психические расстройства. И в школах нужно учить тому, что сон является проявлением души, и неумение пользоваться этим забытым языком — проявление неграмотности. Он считал, что пророческие сны — это «выражение наивысшего озарения во время сна».
Думающий человек не может не удивиться, столкнувшись во сне с ситуацией, когда какие-то проблемы, волнующие его во время бодрствования, проявляются как-то во сне: если человек совершал что-то против своего желания, против своих принципов, наклонностей, воспитания, то во сне это отразится и укором себе, раскаянием, стыдом, переживаниями. Именно по этому поводу Эрих Фромм в книге «Человек для себя» вышедшей в 1947 году, высказался: «Сон оказывается единственным состоянием, в котором человеку не удается заглушить свою совесть; но трагедия в том, что, когда мы слышим, что наша совесть говорит нам во сне, мы не в состоянии действовать, а когда мы в состоянии действовать, мы забываем то что, что узнали во сне». Э.Фромм утверждал, что «в наших сновидениях мы не только ведем себя менее разумно и менее прилично, но порой бываем также умнее и способны на более здравые рассуждения, чем во время бодрствования».
Американский философ Р.У.Эмерсон (1803-1882) выразил эту мысль более поэтично: «Сон снимает одежды обстоятельств, вооружает нас пугающей свободой, и всякое желание спешит обернуться действием. Опытный человек читает свои сны, чтобы понять себя; возможно, понимает их и не до конца, но улавливает суть».
Сны вдохновили М.Ю. Лермонтова написать запоминающееся стихотворение, которое так и называется:

СОН

В полдневный жар в долине Дагестана
С свинцом в груди лежал недвижим я;
Глубокая еще дымилась рана,
По капле кровь точилася моя.

Лежал один я на песке долины;
Уступы скал теснилися кругом,
И солнце жгло их желтые вершины
И жгло меня — но спал я мертвым сном.

И снился мне сияющий огнями
Вечерний пир в родимой стороне.
Меж юных жен, увенчанных цветами,
Шел разговор веселый обо мне.

Но, в разговор веселый не вступая,
Сидела там задумчиво одна,
И в грустный сон душа ее младая
Бог знает чем была погружена;

И снилась ей долина Дагестана:
Знакомый труп лежал в долине той;
В его груди, дымясь, чернела рана,
И кровь лилась хладеющей струей.

М.Ю. Лермонтов

И после Лермонтова люди обращались а теме сновидений. Приглашаю посмотрите видеоролик на композицию A Dream within a Dream (сон во сне) с психоделической музыкой группы Alan Parsons Project

Источник: good-day.su

Понравилась статья? Поделитесь с друзьями на Facebook:

Онлайн Сонник Старого мудреца — толкование снов бесплатно

Видеть сны было присуще человеку всегда, но о том, что они означают, можно было узнатьтолько с того момента, как человечество изобрело письменность.
На этом сайте приведено толковании снов написанных клинописью — это перевод ассирийского сонника (см. источники), сделанного А. Опенгеймом, ассириологом Института востоковедения при Чикагском университете (США). Этот ассирийский сонник написанный на глиняных табличках хранится в Британском музее(Лондон).
Широко известны высказывания античных философов, сделанные до рождества Христова.
История донесла до нас высказывание ученика Сократа Платона (428-438 до н.э.): «В каждом из нас, сколь бы кто ни казался умеренным, есть некоторый род пожеланий жестоких, диких и беззаконных, что обнаруживаются во время сна».
Греческий философ, ученик Платона Аристотель (384-322 до н.э.) свой взгляд на природу сновидений высказывает в книге «О девиации»: «Как бы то ни было, учёные-врачи велят нам обращать пристальное внимание на сновидения, и такого взгляда стоит придерживаться не только практикам-врачам, но также теоретикам-философам. Ибо днем мы не замечаем движений происходящих [в организме], если только они не очень значительны и резки, рядом с более сильными бодрственными движениями.
Во сне происходит обратное, ибо тогда даже малозначащее кажется значительным. Это ясно из того, что часто случается во время сна; например, спящие представляют, что их поражает гром и молния, тогда в действительности их слуха достигает лишь слабое позвякивание; им грезится, что они наслаждаются мёдом или иными сладостями, тогда как это лишь слюна движется по пищеводу…
Пробудившись, они видят все это таким, как оно есть в действительности. Но поскольку всякое событие начинается с малого, так, очевидно, обстоит дело и с болезнями и другими страданиями, которые должно будет испытать наше тело. Таким образом очевидно, что такое начало более заметно во сне, чем во время бодрствования».
Сновидения в библейские времена рассматривались тогда как воля пожелания Бога, знамение Бога.
Об этом свидетельствует Библия. Так, в главе 28 книги Бытие описан сон Иакова, в главе 37 Иосиф увидел и рассказал свой сон братьям. В главе 40 Иосиф верно истолковывает сны о трех ветвях лозы и о трех корзинах. В главе 41 фараон рассказал Иосифу свой сон о семи тучных и тощих коровах и о семи полных и тонких колосьях на одном стебле. Перед их толкованием Иосиф сказал Фаpaoну: «Что Бог сделает, то он показал фараону». Сон же означает, что после семи лет изобилия , на земемле Египетской будет семь лет тяжелого голода. Иосиф особо подчеркнул: «А что сон повторился фараону дважды, это значит, что сие истинно слово Божие и что вскоре Бог исполнит сие». Кстати, о повторяющемся сне сказано дальше в Библии в главе 33 книги Иова: «Бог говорит однажды и, если того не заметят, в другой раз».
Евангелии от Матфея и Луки описано, как Иосиф во сне узнал, что родится сын Иисус и спасет людей от греха, во сне услышал предупрежление о том, что ему надо убежать с младенцем Иисусом в Египет, т.к. царь Ирод хочет погубить его.
Теоретическое обоснование природы сновидений и их толкование разработал Зигмунд Фрейд (1856—1939). В книге «Толкование сновидении» (1900 г.) он рассматривает сновидение «как выражение бессознательных желаний, от сознания которых нас удерживает внутренний контроль, когда мы находимся в состоянии бодрствования. Эти подавленные мысли и чувства оживают и проявляются во время сна».
К теории понимания и толкования сновидения ученик Фрейда К.Г.Юнг (1857-1961) подходит иначе. Он считает, что сновидение – «это проявление подсознательного разума, выходящего за пределы индивидуума», и что во сне «человек располагает не своими собственными мыслями, но откровениями разума высшего, чем он сам». А тот имеющий место факт в сновидениях, когда человек бывает и умнее, и талантливее, и мудрее, чем наяву, Юнг объясняет тем, что во время сновидения существует «некий источник вдохновения, находящийся вне нас».
Не могу не познакомить читателя с высказываниями Эриха Фромма (1900 — 1980), где он в книге «Забытый язык» анализирует теорию толкования сновидений, начиная от трехтысячелетней истории библейских времен до нашего, двадцатого века. Фромм считал, что понимать язык снов сегодня нужно не только психотерапевту, чтобы лечить психические расстройства. И в школах нужно учить тому, что сон является проявлением души, и неумение пользоваться этим забытым языком — проявление неграмотности. Он считал, что пророческие сны — это «выражение наивысшего озарения во время сна».
Думающий человек не может не удивиться, столкнувшись во сне с ситуацией, когда какие-то проблемы, волнующие его во время бодрствования, проявляются как-то во сне: если человек совершал что-то против своего желания, против своих принципов, наклонностей, воспитания, то во сне это отразится и укором себе, раскаянием, стыдом, переживаниями. Именно по этому поводу Эрих Фромм в книге «Человек для себя» вышедшей в 1947 году, высказался: «Сон оказывается единственным состоянием, в котором человеку не удается заглушить свою совесть; но трагедия в том, что, когда мы слышим, что наша совесть говорит нам во сне, мы не в состоянии действовать, а когда мы в состоянии действовать, мы забываем то что, что узнали во сне». Э.Фромм утверждал, что «в наших сновидениях мы не только ведем себя менее разумно и менее прилично, но порой бываем также умнее и способны на более здравые рассуждения, чем во время бодрствования».
Американский философ Р.У.Эмерсон (1803-1882) выразил эту мысль более поэтично: «Сон снимает одежды обстоятельств, вооружает нас пугающей свободой, и всякое желание спешит обернуться действием. Опытный человек читает свои сны, чтобы понять себя; возможно, понимает их и не до конца, но улавливает суть».
Сны вдохновили М.Ю. Лермонтова написать запоминающееся стихотворение, которое так и называется:

СОН

В полдневный жар в долине Дагестана
С свинцом в груди лежал недвижим я;
Глубокая еще дымилась рана,
По капле кровь точилася моя.

Лежал один я на песке долины;
Уступы скал теснилися кругом,
И солнце жгло их желтые вершины
И жгло меня — но спал я мертвым сном.

И снился мне сияющий огнями
Вечерний пир в родимой стороне.
Меж юных жен, увенчанных цветами,
Шел разговор веселый обо мне.

Но, в разговор веселый не вступая,
Сидела там задумчиво одна,
И в грустный сон душа ее младая
Бог знает чем была погружена;

И снилась ей долина Дагестана:
Знакомый труп лежал в долине той;
В его груди, дымясь, чернела рана,
И кровь лилась хладеющей струей.

М.Ю. Лермонтов

И после Лермонтова люди обращались а теме сновидений. Приглашаю посмотрите видеоролик на композицию A Dream within a Dream (сон во сне) с психоделической музыкой группы Alan Parsons Project

30 самых мудрых людей в истории человечества нашей планеты

Это самые умные люди в истории. Их работы определили наше видение мира. Результаты их интеллектуального труда впечатляют и мотивируют заниматься наукой!

1. Лао-Цзы. Китай (VI век до н.э.)

«Знающий не говорит, говорящий не знает».

Полулегендарный китайский мыслитель, основатель даосизма. Лао-Цзы переводится как «старый ребенок». По легенде, мать носила Лао-Цзы в утробе 81 год, на свет он появился из её бедра.

Ла-Цзы считается автором ключевого трактата даосизма «Дао де цзин». «Дао» — путь, одна из основных категорий китайской философии. «Дао» бессловесно, безымянно, бесформенно и недвижимо. Никто, даже Лао-цзы, не может дать определения «Дао». В Китае сформировался культ Лао-Цзы, который стал почитаться как один из «трех чистых» — высших божеств даосского пантеона.

2. Пифагор. Древняя Греция ( 570—490 гг. до н. э.)

«Числа правят миром».

Философ, математик и мистик, создатель пифагорейской школы. По преданию, имел золотое бедро. Геродот называл его «величайшим эллинским мудрецом». Пифагор 22 года жил в Египте, 12 лет в Вавилоне. Был допущен там к участию в таинствах.По Пифагору, в основе вещей лежит число, познать мир — значит познать управляющие им числа. Знаменитую теорему Пифагора о квадрате гипотенузы математик, вероятно, принес от вавилонян, где она была известна за 1000 лет до него.

3. Гераклит. Древняя Греция (544—483 гг. до н. э.)

«Природа любит прятаться».

Основатель диалектики. Единственный труд, сохранившийся фрагментарно – «О природе». Гераклиту приписывают авторство крылатой фразы «Всё течет, всё меняется».

Первоначалом всех вещей философ считал огонь. Всё из него произошло и постоянно пребывает в состоянии изменения. Вёл уединенный образ жизни. Диоген Лаэртский писал, что Гераклит, «возненавидев людей, удалился и стал жить в горах, кормясь быльём и травами».

4. Конфуций. Китай (551 до н.э.- 479 до н.э.)

«Если ты ненавидишь — значит тебя победили».

Древний китайский философ, идеи которого стали основанием для развития конфуцианства — философской системы, мировоззрения, общественной этики, научной традиции Китая.

Философия Конфуция стала популярной и за пределами Поднебесной, даже в Западной Европе. В частности, о конфуцианстве писал Николя Мальбранш и Готфрид Лейбниц. Особо почитаемой книгой этого учения является «Лунь Юй» («Беседы и суждения»), составленная учениками Конфуция на основании высказываний учителя.

5. Парменид. Древняя Греция (ок. 540 до н. э. или 515 до н. э. — ок. 470 до н. э.)

«Мыслить и быть — одно и то же».

Один из основоположников метафизики и основатель элейской школы, наставник Зенона.

Сократ в диалоге Платона «Теэтет» говорил про Парменида, что он «мыслитель действительно необыкновенной глубины». Гегель писал, что с Парменида «началась философия в собственном смысле этого слова». Парменид считал, что в основе всего лежит Бытие, кроме которого ничего нет. Небытия нет, и о нем даже невозможно мыслить и говорить, поскольку всё, о чем можно мыслить – уже существует, но нельзя мыслить о том, чего нет. Бытие же одно и имеет форму шара.

6. Демокрит. Древняя Греция (ок. 460 до н. э. — ок. 370 до н. э.)

«Жить дурно, неразумно, невоздержанно — значит не плохо жить, но медленно умирать».

Демокрита называли «смеющимся философом». Он растратил на путешествия по миру доставшееся ему наследство, за что был даже привлечен к суду. Однако его оправдали, когда он зачитал отрывок из своего труда «Великий мирострой». Демокрит любил уходить от людей на кладбища и там размышлять. К нему даже подослали для проверки его рассудка Гиппократа. Он не только признал Демокрита вменяемым, но и назвал его одним из умнейших людей.
Сенека называл Демокрита «самым тонким из всех мыслителей».

7. Платон. Древняя Греция (428 или 427 до н. э. — 348 или 347 до н. э.)

«Человек — существо бескрылое, двуногое, с плоскими ногтями, восприимчивое к знанию, основанному на рассуждениях».

Платон – от слова plato «широта». Так Платона назвал его учитель Сократ. Настоящее имя философа — Аристокл. Был в Персии, Ассирии, Финикии, Вавилоне, Египте, а возможно и в Индии. В Афинах Платон основал философскую школу — Академию, которая существовала почти тысячу лет. Дважды побеждал в соревнованиях по панкратиону.

Платон считается основателем идеалистической философии, развивал учение о душе, политико-правовое учение, диалектику. Верил в бессмертие и переселение душ. Самыми популярными трудами Платона до сих пор являются его диалоги. Почти во всех них главным персонажем является Сократ.

8. Аристотель. Древняя Греция (384 до н. э., Стагира, Фракия — 322 до н. э)

«Два года человек учится говорить, а потом всю оставшуюся жизнь – молчать».

Ученик Платона и воспитатель Александра Македонского, основатель перипатетической философской школы, анатом. Труды Аристотеля охватывали фактически все отрасли знания. По мнению греческих биографов, Аристотель страдал дефектами речи, был «коротконогий, с маленькими глазами, носил нарядную одежду и подстриженную бороду».

Платон и Аристотель, по сути, заложили основы всей мировой философии. Вся формальная логика до сих пор базируется на учении Аристотеля.

9. Птолемей. Александрия (ок. 100 — ок. 170)

«Сопротивляйся прихотям твоим в молодости, ибо в старости никак не сможешь себя исправить, чтобы от них отвыкнуть».

Позднеэллинистический астроном, астролог, математик, механик, оптик, теоретик музыки и географ. Равных ему в астрономии не было на протяжении 1000 лет. В его классической монографии «Альмагест» содержатся практически все знания об астрономической науке его времени. Птолемей – автор восьмитомного труда «Руководство по географии», трактатов по механике, музыке, оптике и астрологии, изобрел астролябию и квадрант.

10. Плотин. Римская империя (204/205 — 270)

«Сбрось с себя все».

Не путать с Платоном. Философ-идеалист, основатель неоплатонизма. Довел до логического завершения учение Платона об идеальном. Главное в неоплатонизме — учение о потусторонности и сверхразумности первоначал мироздания. По мнению Плотина, началом и основой мироздания является некое Единое — бесконечное и нематериальное. Основная жизненная задача человека — «воссоединение с Единым», что он может совершить, благодаря наличию собственной души. Плотин оказал значительное влияние на средневековую философию, а особенно на мыслителей Возрождения.

11. Аль Бируни (973-1048)

«Если бы люди знали, сколько благоприятных возможностей рассыпано вокруг и сколько чудесных даров таится в них самих, они навсегда бы оставили уныние и лень».

Аль Бируни был одним из самых энциклопедически образованных ученых. Он освоил почти все науки своего времени. Один только перечень работ, составленный его учениками, составляет 60 страниц мелким шрифтом.

Аль Бируни — автор многочисленных капитальных трудов по истории, географии, филологии, астрономии, математике, механике, геодезии, минералогии, фармакологии, геологии и другим наукам. Помимо своего родного хорезмийского языка, Бируни владел арабским, персидским, греческим, латинским, тюркским, сирийским языками, а также ивритом, санскритом и хинди.

12. Ибн Сина. Государство Саманидов, Аббасидский халифат (980-1037)

«Чем реже рука поднимает застольную чашу вина,
Тем крепче в бою и храбрее и в деле искусней она».

Авиценна — самый известный и влиятельный философ средневекового мусульманского мира, персидский учёный и врач, представитель восточного аристотелизма. Всего написал более 450 трудов в 29 областях науки, из которых до нас дошли только 274. В основном Авиценна прославился на ниве медицины, написав множество трактатов на эту тему, однако также внес вклад и в другие науки. Так, он открыл процесс перегонки эфирных масел, писал работы по астрономии, теории музыки, механике, психологии и философии. Прославился также как поэт. В виде поэм он писал и некоторые научные работы.

13. Николай Кузанский. Священная Римская империя (1401-1464)

«Всякий человек, желающий подняться до познания чего-либо, необходимо должен верить в то, без чего он не может подняться».

Кардинал Римской католической церкви, крупнейший немецкий мыслитель XV века, философ, теолог, учёный-энциклопедист, математик, церковно-политический деятель. Как философ стоял на позициях неоплатонизма.

Основой философии была идея единства противоположностей в Едином, где нивелируются все противоречия. Ратовал за веротерпимость, которая в то время была не самой популярной позицией, и даже признал за исламом некоторую правдивость и право на существование. Кузанский изобрел рассеивающую линзу для очков, писал трактаты по астрономии, математике, философии и теологии.

14. Марсилио Фичино. Италия (1433-1499)

«Всякая вещь в природе является либо причиной, направленной на нас, либо следствием, идущим от нас».

Философ, гуманист, астролог, основатель и глава флорентийской Платоновской академии. Один из ведущих мыслителей раннего Возрождения, наиболее значительный представитель флорентийского платонизма.

Фичино сделал перевод на латынь всех трудов Платона. Главный труд Фичино — трактат «Платоновское богословие о бессмертии души». Также он занимался астрологией (трактат «О жизни»), из-за чего имел проблемы с духовенством. Труды Фичино способствовали возрождению платонизма и борьбе со схоластическим аристотелизмом.

15. Леонардо да Винчи. Флорентийская республика (1452-1519)

«Когда я думал, что учусь жить, я учился умирать».

«Универсальный человек» Западного Возрождения, гений. Несмотря на то, что самую большую известность да Винчи приобрел как художник, живопись он считал скорее хобби, так же как музыку и искусство сервировки стола. Основным своим призванием да Винчи считал инженерию. В ней он, действительно, добился больших высот, предвосхитив развитие техники на века вперед.

Сегодня в масскультуре Леонардо признается изобретателем чуть ли не всего, что существует. Серьезно занимаясь анатомией, да Винчи сделал тысячи рисунков по строению тела, обогнав свое время на 300 лет. Во многом «анатомия Леонардо» превосходила знаменитую «Анатомию Грэя».

16. Парацельс. Швейцарский союз (1493-1541)

«Всё есть яд, и ничто не лишено ядовитости; одна лишь доза делает яд незаметным».

Знаменитый алхимик, астролог и врач швейцарско-немецкого происхождения, один из основателей ятрохимии, медицинской алхимии. Дал название металлу цинку. Парацельс считал человека микрокосмом, в котором отражены все элементы макрокосма. В одной из своих книг «Оракулы», содержащей 300 страниц и множество пророчеств для всего мира до конца III тысячелетия, сделал несколько сенсационных предсказаний и относительно России.

17. Николай Коперник. Польша (1473 -1543)

«Я предпочитаю довольствоваться тем, за верность чего могу поручиться».

Польский и прусский астроном, математик, экономист, каноник. Положил начало первой научной революции, разработав гипотезу гелиоцентрической системы мира. Кроме того, Коперник одним из первых высказал мысль о всемирном тяготении.

Главное произведение Коперника — «О вращении небесных сфер». Занятия математикой и астрономией Коперник совмещал с работой в сфере экономической теории и медицинской практикой, которой занимался на добровольных началах.

18. Ицхак Лурия. Османская империя (1534-1572)

«…И сжался свет, и удалился,

Оставив свободное, ничем не заполненное пространство.

И равномерным было сжатие света вокруг центральной точки,

Так, что место пустое форму окружности приобрело,

Поскольку таковым было сокращение света…

И вот, протянулся от бесконечного света луч прямой,

Сверху вниз спустился, внутрь пространства пустого того.

Протянулся, спускаясь по лучу, свет бесконечный вниз,

И в пространстве пустом том сотворил все совершенно миры…»

Иудейский богослов, раввин, создатель так называемой лурианской каббалы. На иврите Лурию обычно сокращенно называют Ари («благославовенна его память»).

Лурианская каббала, созданная Ари, является основой как сефардской каббалы с XVI века, так и хасидской каббалы, появившейся в XVIII веке. Практически все современные каббалистические направления изучают Лурианскую каббалу. Кроме занятий каббалой, Лурия также занимался поэзией и наукой. Некоторые считают, что в приведенном стихотворении Лурия описал процесс возникновения Вселенной из Большого взрыва.

19. Джордано Бруно. Неополитанское королевство (1548-1600)

«Страх смерти хуже самой смерти».

Итальянский монах-доминиканец, пантеист, поэт и философ. Бруно пытался дать интерпретацию идей Коперника, занимая при этом позиции неоплатонизма в духе возрожденческого натурализма. Бруно высказывал научные теории, опередившие время. О том, что во Вселенной есть много схожих с Солнцем звезд, о неизвестных в его время планетах Солнечной системы.

Джордано Бруно обладал великолепной памятью и развивал мнемонику, помнил наизусть тысячи книг, начиная от Священного писания и заканчивая арабскими алхимическими трактатами. Искусству мнемоники он учил Генриха III и Елизавету I.

20. Джон Ди. Англия (1527-1609)

«Волей Божьею, я есть Круг, в чьих руках двенадцать Царств. Шесть Престолов дыхания Жизни. Остальные острые серпы или рога Смерти».

Математик, географ, астроном, алхимик, герметист и астролог. Джон Ди был одним из самых образованных людей своего времени, у него была самая большая библиотека в Англии. В 1561 году он дополнил и расширил знаменитую книгу по математике Роберта Рекорда «Основы искусств».

В 1564 году подтвердил свой статус «великого волшебника», издав свою самую известную и амбициозную книгу по Каббале и геометрической магии, озаглавленную Monas hieroglyphica. По мотивам дневников Джона Ди Густав Майринк написал роман «Ангел западного окна». Некоторые авторы приписывают Джону Ди авторство мистификации, известной как «рукопись Войнича».

21. Фрэнсис Бэкон. Англия (1561-1626)

«Знание-сила».

Бэкон — один из виднейших ученых-универсалов. Философ, политик, историк, основоположник английского материализма, эмпиризма. Бэкон был первым мыслителем, в основе философии которого лежало опытное знание. Им был составлен свод английских законов; он трудился над историей страны при династии Тюдоров, над третьим изданием «Опытов и наставлений».

В своем утопическом романе «Новая Атлантида» Бэкон предвосхитил многие открытия будущего, например, создание подводных лодок, улучшение пород животных, передачу на расстояние света и звука.

22. Михаил Сендивогий. Речь Посполитая (1566-1646)

«Ежели вы спросите, кто я: я – Космополит, гражданин мира. Ежели вы со мной знакомы и желаете оставаться добрыми и благородными людьми, сохраните мое имя в тайне».

Величайший польский алхимик «эпохи Роезнкрейцеров», владевший секретом трансмутации, автор множества алхимических трудов. Кроме алхимии также занимался медициной и даже лечил короля Сигизмунда III, у которого также был дипломатическим советником. Был придворным алхимиком у императора Священной Римской империи Фердинанда III. В книге «Новый химический свет…» Сендивогий впервые описал кислород.

Слава Сендивогия порождала и народные легенды – по сей день в его родном городе, как утверждают, в канун каждого Нового года на рыночной площади появляется его призрак.

23. Рене Декарт. Франция (1569-1650)

«Я мыслю, следовательно, я существую».

Декарт — философ, математик, механик, физик и физиолог, создатель аналитической геометрии и современной алгебраической символики, автор метода радикального сомнения в философии, механицизма в физике, предтеча рефлексологии и теории аффекта. Великий русский физиолог Иван Павлов поставил около своей лаборатории памятник-бюст Декарту, считая его своим предшественником.

24. Пьер Ферма. Франция (1601-1665)

«Природа всегда действует наиболее короткими путями».

Один из создателей аналитической геометрии, математического анализа, теории вероятностей и теории чисел. По профессии Пьер Ферма был юристом, был советником парламента в Тулузе. Старейший и самый престижный лицей этого города носит имя ученого.

Ферма был блестяще образован, знал множество языков. В том числе и древних, на которых даже писал стихи. Наиболее известен формулировкой Великой теоремы Ферма. Окончательно доказана она была только в 1995 году Эндрю Уальсом. Текст доказательства содержит 129 страниц.

25. Готфрид Лейбниц. Священная Римская империя (1646-1716)

«Настоящее время чревато будущим».

Создатель комбинаторики и основатель математической логики, философ, логик, математик, механик, физик, юрист, историк, дипломат, изобретатель и языковед. Лейбниц основал Берлинскую Академию науки и был первым её президентом. Независимо от Ньютона он создал математический анализ, описал двоичную систему счисления, сформулировал закон сохранения энергии и ввел в механику понятие «живой силы» (кинетической энергии).

Лейбниц также изобрел арифмометр, ввел в психологию понятие «малых перцепций», развил учение о бессознательной психической жизни. Также он вдохновил Петра Первого развивать концепцию Российской академии наук. Русский царь даже назначил Лейбницу премию в 2000 гульденов.

26. Исаак Ньютон. Англия (1642-1727)

«Гений — есть терпение мысли, сосредоточенной в известном направлении».

Исаак Ньютон — один из величайших ученых в истории. Физик, математик, механик и астроном, один из создателей классической физики. Главный труд — «Математические начала натуральной философии». В нем он изложил закон всемирного тяготения и три закона механики, ставшие основой классической механики. Разработал дифференциальное и интегральное исчисления, теорию цвета, заложил основы современной физической оптики, создал многие другие математические и физические теории.

Ньютон входил в Палату лордов, регулярно на протяжении многих лет присутствовал на её заседаниях, но молчал. Однажды он все же попросил слова. Все ожидали услышать грандиозную речь, но Ньютон в гробовой тишине провозгласил: «Господа, я прошу закрыть окно, иначе я могу простудиться!».

27. Михаил Ломоносов. Россия (1711-1765)

«Ежели ты что хорошее сделаешь с трудом, труд минется, а хорошее останется, а ежели сделаешь что худое с услаждением, услаждение минется, а худое останется».

Первый русский ученый-естествоиспытатель мирового значения, энциклопедист, химик, физик, астроном, приборостроитель, географ, металлург, геолог, поэт, художник, историк. Вклад Ломоносова в различные науки невозможно переоценить. Он открыл наличие атмосферы у Венеры, заложил основы науки о стекле, развил молекулярно-кинетичекую теорию тепла, корпускулярную теорию, занимался исследованиями электричества, определил ход развития русского языка.

28. Иммануил Кант. Пруссия (1724-1804)

«Мудрый может менять мнение; глупец — никогда».

Родоначальник немецкой классической философии, один из величайших мыслителей XVIII века, оказавший огромное влияние на развитие философии. Даже у пунктуальным немцев склонность Канта к дисциплине и строгому распорядку дня стала притчей во языцех. По гуляющему по Кенигсбергу Канту сверяли часы.

Кроме философии, Кант занимался и естественными науками. Он разработал космогоническую гипотезу происхождения Солнечной системы из гигантской первоначальной газовой туманности, наметил идею генеалогической классификации животного мира, выдвинул идею естественного происхождения человеческих рас, изучал роль приливов и отливов.

29. Никола Тесла. Австрийская империя (1856-1943)

«Вам знакомо выражение «Выше головы не прыгнешь»? Это заблуждение. Человек может всё».

Теслу называли «человеком, который изобрел XX век». Уже ранние его работы проложили путь современной электротехнике, его открытия имели инновационное значение. В США по известности Тесла мог конкурировать с любым изобретателем или учёным в истории или популярной культуре. Гений Теслы был особого свойства. Изобретатель вечно хотел блага, но создавал приборы, способные уничтожить человечество. Так, изучая резонансные колебания Земли, изобретатель создал прибор, фактически провоцирующий землетрясения.

30. Альберт Эйнштейн. Германия (1879-1955)

«Какая печальная эпоха, когда легче разбить атом, чем отказаться от предрассудков».

Эйнштейн — один из самых известных и популярных в массовом сознании ученых, физик-теоретик, один из основателей современной теоретической физики, лауреат Нобелевской премии по физике 1921 года.Эйнштейн — автор более 300 научных работ по физике, а также около 150 книг и статей в области истории и философии науки, автор общей и специальной теорий относительности, заложил основы квантовой теории и стоял у истоков новой теории гравитации взамен ньютоновской.

Источник: prikolno.cc

Сказка Мудрый старик, Русская народная сказка

Поучительная сказка «Мудрый старик» о добром юноше, который благодаря советам своего отца смог разгадать все царские загадки. Эта стародавняя история учит уважать и заботиться о своих родных и близких и прислушиваться к правильным и добрым советам опытных людей. В одном царстве был издан указ казнить стариков, которые не могут работать. Но один добрый юноша очень любил своего отца и спрятал его от царских стражников в потаенной комнатке. А старик много раз выручал своего заботливого сына, давая ему мудрые советы.

Мудрый старик

Читать сказку на весь экран

Так ли оно было, не знаю, а как слышал, так и рассказываю.
Жил один крестьянин. У него был сын. Когда парень подрос и начал помогать по хозяйству, отец и говорит:
— Гляжу на тебя и вижу, за все дела ты хорошо принимаешься. Время идёт, молодое растёт, старое старится. Скоро возмужаешь да женишься и сам станешь на хозяйство. Вот и запомни мои слова. Живи так, чтобы в каждой деревне был у тебя свой дом. И пусть у тебя каждый день будут новые сапоги. И живи так, чтобы люди тебе кланялись. И всегда будешь справным хозяином.

Удивился сын таким речам и спрашивает:
— Чего-то не пойму тебя: разве могу поставить в каждой деревне я дом? И как можно справиться покупать на каждый день новые сапоги? Да и как мне жить, чтобы люди мне кланялись?

Улыбнулся отец и вымолвил:
— Не тужи, сынок. Мой совет легко исполнить. Захочешь в каждой деревне быть как дома, заведи в каждой деревне верного надежного друга, и будет у тебя там свой дом. А чтобы каждый день были у тебя новые сапоги, надо с вечера хорошо вымыть и почистить свои сапоги, никогда этого не забывай, вот и будут они на другой день как новые. Ну, а чтобы люди тебе первому кланялись, вставай раньше всех, выходи на работу первым, тогда все, кто позже тебя выйдет, поздороваются с тобой, поклонятся тебе. Как видишь, в моем наказе нет ничего трудного.
И вот когда пришла пора и сын сам встал на хозяйство, он внял советам отца и жил хорошо.

«Видно, правду отец говорил. Эдак-то жить лучше»,— думал он.
А в том царстве-государстве тогда был такой закон: кто состарится и в работу не годится, было приказано выдавать царским стражникам, а те уж отвозили стариков к палачу и там лишали жизни.
Пришло время, состарился и тот крестьянин, о ком рассказываю. Но сыну жалко было отца, не захотел он отдавать его царским стражникам. Он еще задолго до той поры пристроил в своем доме теплую горницу да так хитро все приспособил, что и узнать нельзя про это помещение. Потихоньку от людей поселили там старика отца, и стал отец скрытником-затворником.
Много ли, мало ли прошло времени, наехали царские стражники:
— Где твой отец? Мы за ним приехали.
— Не знаю,— сын отвечает.— Три дня тому времени как ушёл куда-то, да вот и по сю пору не воротился.

Поискали стражники, поискали, обшарили весь дом, во все углы заглядывали, в сарае и на сеновале побывали, а потайной горницы, где жил старик, так и не заметили. Стали соседей спрашивать, а те отвечают:
— Ещё на прошлой неделе был дома, а вот уж дня три либо четыре, как его не видно: ни в избе нету, ни на дворе не показывался.
— Как только воротится домой, дайте знать! — приказали стражники.
Так ни с чем и ушли. А через малое время наехали стражники ещё раз. А сын и соседи в один голос говорят:
— С тех пор, как тогда ушёл, дома не показывался.

А старик живет в своей потайной горенке, никому не показывается. Кое-что мастерит, помогает семье да советует, что и как надо делать.
Пришла весна. Старик и говорит:
— По всем приметам лето будет засушливое. Яровые надо сеять по подолам, в низинах, по сырым местам.Сын так и сделал. Посеял яровое по влажным местам, по низинам. А люди посмеиваются:
— Чего это он чудит: сеет по низинам? Ведь ничего не вырастет, не уродится. Семян не собрать!

А лето выдалось на редкость засушливое, жаркое. Дождей совсем не выпадало, а солнышко палило во все дни. И когда пришло время убирать, на подолах, на низинных местах хлеб стеной стоял, и сын собрал богатый урожай, намолотил закрома зерна, а у соседей на высоких местах всё повыгорело. Остались люди без хлеба.

На другую весну все в округе принялись засевать низины, мокрые места. А старик отец подал совет:
— По всему видать — лето будет дождливое, мокрое, и ты ни на кого не гляди, сей на взлобках, на сухих местах — будешь с урожаем.
И правда, как говорил старик отец, так оно и вышло. Всё лето шли дожди, сухого дня не бывало. У тех, кто посеял на подолах, на низких землях, посевы на корню сопрели, а у старикова сына опять яровое уродилось на славу.
Дивился народ:
— Не иначе как знается с нечистой силой, ежели наперёд знает, где надо сеять, одним словом, чернокнижник!

И слухи о молодом удачливом хозяине, о его урожаях широко пошли. Докатилась молва и до царя. Повелел царь:
— Коли он такой во всём удачливый и умный, пусть придёт ко мне ни голый и ни одетый.
Услышал про этот царский приказ сын и затужил, опечалился, голову повесил. Приметил старик отец и спрашивает:
— Чего, сынок, такой смурый? Какая печаль тебя гложет?
Рассказал сын про царский приказ. Отец утешает:
— Не горюй, не тужи. Дело это нехитрое. Возьми старую сеть, завернись в неё и ступай во дворец. Будешь ты ни голый и ни одетый.
Как сказал отец, так сын и сделал.
Увидал его царь в таком наряде и молвил:
— Молодец! Знал, как мой приказ исполнить!

Послал молодца на поварню, велел накормить, а потом сказал:
— Вот тебе десяток варёных яиц. Пусть твоя наседка высидит из этих яиц цыплят! Сроку даю три недели. Ступай!
Воротился сын домой в большой тоске, во печали. Спрашивает отец:
— Ну, что сказал царь?

— Похвалил. По-умному,— говорит,— мой приказ исполнил. Да что в том проку, когда ещё труднее задачу дал.
— Расскажи. Может, я в чем помогу? Ведь недаром говорится: «Ум хорошо, а два — лучше», — просит отец.
— Ничем тут помочь нельзя,— утопил сын глаза в землю.— Слыханное ли дело, чтобы из вареных яиц какая-нибудь наседка могла высидеть цыплят?!

— Не печалуйся, сынок,— отец утешает,— и этому делу помочь можно, ежели с умом за него взяться. Давай- ка эти варйные яйца облупим да поужинаем, а как придёт время, ты ступай к царю, снеси ему горшочек варёного пшена и скажи, чтобы то пшено посеяли просо вырастили, потому как эти цыплята, что выведутся из варёных яиц, могут кормиться только таким просом.Так и сделали, как сказал старик отец. Яйца за ужином съели, а через малое время сын пошел к царю, принёс горшочек варёного пшена:
— Прикажи, царь-государь, это варёное пшено посеять да вырастить просо. Ведь когда выведутся цыплята из тех яиц, что ты дал, их надо кормить только вот таким просом, другого клевать не станут.

Подивился царь. Сам думает: «Ну, сметлив, догадлив ты, а я поумнее тебя буду». И сказал:
— И эту загадку ты разгадал, хвалю тебя! Через три дня приходи ко мне ни пешком, ни на коне, с подарком и без подарка. Ежели исполнишь все, как надо, награжу по-царски, а не исполнишь, пеняй на себя: мой меч — твоя голова с плеч!

Воротился сын домой — на нём лица нет.
Встревожился отец:
— Что с тобой деется? Какая беда-невзгода приключилася?
— Как злая напасть привязался ко мне царь. Хочет, видно, сжить со свету. В этот раз не избежать мне смерти,— с тоской проговорил сын.— Принял сперва хорошо, похвалил. Да вот задачу новую задал. Велел через три дня быть во дворце ни пешком, ни на коне, ни с подарком, ни без подарка. А не исполню — жизни лишит. Ну, разве не на прямую погибель такую задачу дал?
— Ничего,— утешает отец,— всё образуется. А сейчас поужинай да ложись спать. Утро вечера мудренее.
На другое утро разбудил старик отец сына со светом вдруг:
— Ступай в лес, поймай живого зайца да живую перепёлку. Я научу тебя, как с царём обойтись.
Пришёл сын из лесу к обеду. Принес, как наказывал отец, живого зайца и живую перепёлку, показал отцу добычу.

— Вот и хорошо. С полем тебя,— похвалил отец.— Послезавтра поди к царю. Зайца привяжи к ноге так, будто на нём едешь, а перёпелку держи за пазухой. А даль¬ше вот так надо сделать…
И рассказал сыну, как ему быть.
Когда настал срок, отправился сын во дворец. А царь, как завидел молодца, приказал спустить с цепи собак.
— Как только войдёт во двор, кинутся на него собаки и разорвут на клочки!
А сын завидел собак, оборвал верёвку, заяц и кинулся бежать, а собаки бросились вслед за зайцем и не тронули молодца.

Тут он увидел царя на верхней ступеньке крыльца. Смело поднялся и проговорил:
— Вот я и прибыл во дворец, как ты приказал: ни пешком, ни на коне, приехал на зайце. И вот тебе подарок.

С теми словами вытащил из-за пазухи живую перепёлку. Царь протянул руку, а молодец разжал пальцы… Перепёлка порск — и улетела.
— Значит, с подарком и без подарка, как ты и велел.
— И эту загадку ты разгадал правильно, молодец! — похвалил царь.— А теперь скажи, куда ушел твой старик отец? Где он скрывается? Ежели скажешь правду, укажешь, за наградой не постою, а не скажешь, прикажу казнить!

— Отец меня вырастил. Поил-кормил, на ум наставлял,— отвечал молодец.— Как же я мог отдать его твоим стражникам, чтобы палач лишил его жизни? Вот и пристроил в доме потаенную горенку и поселил в ней отца… Он не может быть мне в тягость. Он помогает в домашних делах, а мудрые советы отца помогают мне хорошо жить.
И рассказал о том, как по отцовскому совету он два года подряд вырастил хороший урожай в те годы, когда другие остались без хлеба…
— Мой старый отец мне дороже всего. Без него жизнь не в жизнь.
— Ну, а загадки, что я тебе загадывал, помогал тебе отгадывать отец?
— Да разве без советов отца мог бы я твои загадки исполнить? — отвечал сын.

Задумался царь после этого разговора и отменил закон, запретил лишать жизни стариков.
— Вот это и есть твоя самая большая награда для меня и для всех людей! — сказал молодец.
Тут и сказке конец, а кто прочитал, тот молодец!

Волшебная свирель, Латышская сказка

Old Sage ▷ французский перевод

Old Sage ▷ французский перевод — примеры использования Old Sage в предложении на английском языке старый (15829) старый (2727) Же (847) âge (1174) Вьель (141) .

Old Sage ▷ испанский перевод

Old Sage ▷ испанский перевод — примеры использования Old Sage в предложении на английском языке Если бы этот дряхлый старый мудрец сказал мне раньше! ¡Si al Menos ese viejo sabio senil me lo hubiera dicho antes! старый мудрец из этих типов был Джим Бридвелл. El viejo sabio de estos tipos era jim bridwell. Я не видел бога ушу или старого мудреца . No vi al dios del wushu ni al anciano sabio . старый мудрец 1 10 лет. Эль Вьехо Сабио . de 110 anños. Старый мудрец Иппу пригласил меня сегодня утром на частную встречу. El viejo sabio ippu me convocó a una reunión privada esta mañana. старый мудрец спросил, когда они стояли, а молодые внимательно слушали все ученичество. El viejo sabio le preguntó como install estar de pie mientras los jóvenes escuchaban atentamente todas schemeulado. .

Old Sage ▷ индонезийский перевод

Old Sage ▷ индонезийский перевод — примеры использования Old Sage в предложении на английском языке Ежедневно он ходит к старому мудрецу и возвращается домой с ранами. Dia pergi ke pertapa tua setiap hari … dan pulang dengan luka-luka. Старый мудрец и бог ушу — высшие существа. Pertapa tua дан dewa wushu adalah manusia sakti. Вы когда-нибудь встречали старого мудреца ? Sudahkan kau bertemu pertapa tua ? Я не видел бога ушу или старого мудреца . Аку тидак мелихат дева ушу, атау , пертапа туа . Лерой… если это мастер … у тебя должно быть … есть старый мудрец по имени сум дум гой. Лерой … джика иту адалах мастер … анда харус мемилики … ада биджак туа бернама сум дум гой. Sage очень старый и очень сильный. Sage itu sangat tua dan sangat kuat. Слабые маленькие люцианы, вроде тебя, не должны возиться с старым шалфеем и луком, как я..