20 бессмертных цитат от «философа пессимизма»

Многие его цитаты стоят того, чтобы их выучить наизусть…

Самостоятельность суждений — привилегия немногих: остальными руководят авторитет и пример.

Известный немецкий философ XIX века Артур Шопенгауэр был известным мизантропом, закоренелым холостяком и любителем свободы. Он тяготел к немецкому романтизму, увлекался мистикой, высоко оценивал работы Иммануила Канта, называя их «самым важным явлением, какое только знает философия в течение двух тысячелетий», ценил философские идеи буддизма.

Артур Шопенгауэр называл существующий мир «наихудшим из возможных миров», за что получил прозвище «философа пессимизма». Но это не помешало ему глубоко исследовать человеческую природу во всех ее проявлениях, её мотивацию и желания. Его стиль письма прозвали афористичным – многие его цитаты стоят того, чтобы их выучить наизусть:

• В одиночестве каждый видит в себе то, что он есть на самом деле.
• Мы редко думаем о том, что имеем, но всегда беспокоимся о том, чего у нас нет.
• Каждый усматривает в другом лишь то, что содержится в нем самом.
• Самостоятельность суждений — привилегия немногих: остальными руководят авторитет и пример.
• Истинный характер человека сказывается именно в мелочах, когда он перестает следить за собой.
• Между гением и безумным то сходство, что оба живут совершенно в другом мире, чем все остальные люди.
• Для каждого человека ближний — зеркало, из которого смотрят на него его собственные пороки; но человек поступает при этом как собака, которая лает на зеркало в том предположении, что видит там не себя, а другую собаку.
• Здоровье до того перевешивает все остальные блага жизни, что поистине здоровый нищий счастливее больного короля.
• С точки зрения молодости жизнь есть бесконечное будущее, с точки зрения старости — очень короткое прошлое.
• Кто жесток к животным, тот не может быть добрым человеком.
• Есть одна только врожденная ошибка — это убеждение, будто мы рождены для счастья.
• Лицо человека высказывает больше и более интересные вещи, нежели его уста: уста высказывают только мысль человека, лицо — его природу.
• Разумно было бы почаще говорить себе: «Изменить я этого не могу, остается извлекать из этого пользу».
• Ты не можешь ничего поделать с окружающей тебя тупостью! Но не волнуйся напрасно, ведь камень, брошенный в болото, не производит кругов.
• Богатство подобно соленой воде: чем больше ее пьешь, тем сильнее жажда.
• Люди в тысячу раз больше хлопочут о наживании себе богатства, нежели об образовании своего ума и сердца, хотя для нашего счастья то, что есть в человеке, несомненно, важнее того, что есть у человека.
• Посредственность озабочена тем, как бы убить время, а талант — как бы время использовать.
• Кто не любит одиночества — тот не любит свободы.
• Иногда нам кажется, что мы тоскуем по какому-нибудь отдаленному месту, тогда как на самом деле мы тоскуем о том времени, которое мы там провели, будучи моложе и бодрее, чем теперь. Так обманывает нас время под маской пространства…
• Каждый ребенок в какой-то мере гений, и каждый гений в какой-то мере ребенок.
• Не говори своему другу того, что не должен знать твой враг.
• Одним из существенных препятствий для развития рода человеческого следует считать то, что люди слушаются не того, кто умнее других, а того, кто громче всех говорит.
• Каждого человека можно выслушать, но не с каждым стоит разговаривать.

Новое видео:

Источник

Шопенгауэр о сути жизни: val000 — LiveJournal

(Артур Шопенгауэр; из «О ничтожестве и горестях жизни»)

«Обратите внимание на то, в чём обыкновенно состоит для человека всякое удовлетворение: по большей части, это ни что иное, как скудное поддержание самой жизни его, которую необходимо с неустанным трудом и вечной заботой каждый день отвоёвывать в борьбе с нуждою, а в перспективе виднеется смерть»

«Если жизнь что-нибудь даёт, то лишь для того, чтобы отнять»

«Всякое удовольствие и всякое счастье, имеет отрицательный характер, между тем как страдание по своей природе положительно. … Только страдания и лишения могут ощущаться нами положительно и оттого сами возвещают о себе; наоборот, благополучие имеет чисто отрицательный характер. Вот почему три высшие блага жизни — здоровье, молодость и свобода, не сознаются нами, как такие, покуда мы их имеем: мы начинаем сознавать их лишь тогда, когда потеряем их; ведь и они — отрицания»

«Если бы жизнь сама по себе была ценное благо и если бы её решительно следовало предпочитать небытию, то не было бы нужды охранять её выходные двери такими ужасными привратниками, как смерть и её ужасы. Кто захотел бы оставаться в жизни, какова она есть, если бы смерть была не так страшна? И кто мог бы перенести самую мысль о смерти, если бы жизнь была радостью?»

«Смерть, и жизнь с её страданиями представляют одно неразрывное целое — один лабиринт заблуждений, выйти из которого так же трудно, как и желательно»

» Сказание о грехопадении (впрочем, заимствованное, вероятно, как и все иудейство, из “Зенд-Авесты” Бун-Дехеш, 15) — вот единственное в книгах евреев, за чем я могу признать некоторую метафизическую, хотя и аллегорическую только, истинность; лишь оно одно и примиряет меня с этими книгами. Ибо ни на что так не похожа наша жизнь, как на плод некоторой ошибки и предосудительной похоти. Новозаветное христианство, этический дух которого сродни духу брахманизма и буддизма и чужд, следовательно, оптимистическому духу евреев, тоже, в высшей степени мудро, связало себя с этим сказанием: без него оно совсем не имело бы никакой точки соприкосновения с иудейством»

«Из Лютеровского комментария к третьей главе “Послания к Галатам”; у меня имеется оно только в латинском тексте: “А ведь во всей нашей телесности и со всеми вещами мы подчинены Дьяволу, и мы гости мира, в котором он владыка и Бог. Ибо хлеб, который вкушаем, напитки, которые пьем, одежды, которыми укрываемся, да и воздух и всё, чем живем плотски, — всё это находится под его властью”.»

«Кричали, что моя философия меланхолична и безотрадна: но это объясняется просто тем, что я, вместо того чтобы в виде эквивалента грехов изображать некоторый будущий ад, показал, что всюду в мире, где есть вина, находится уже и нечто подобное аду»

«Из каждой страницы Давида Юма можно почерпнуть больше, чем из полного собрания философских сочинений Гегеля, Гербарта и Шлейермахера, вместе взятых»

«Гораздо правильнее было бы видеть цель нашей жизни в труде, лишениях, нужде и скорбях, венчаемых смертью (как это и делают брахманизм и буддизм, а также и подлинное христианство), потому что именно эти невзгоды вызывают у нас отрицание воли к жизни»

«Оптимизм и христианство несовместимы«

«Свифт (как это передает Вальтер Скотт в его биографии) уже сызмлада приобрёл привычку отмечать день своего рождения не как момент радости, а как момент печали, а в этот день всегда читал он то место из Библии, где Иов оплакивает и проклинает день, когда сказали в дому отца его: родился сын»

(Следующий пост), (Цитаты и афоризмы), (Содержание)

20 цитат Артура Шопенгауэра

Истинный характер человека сказывается именно в мелочах, когда он перестает следить за собой

20 цитат Артура Шопенгауэра

Известный немецкий философ XIX века Артур Шопенгауэр был известным мизантропом, закоренелым холостяком и любителем свободы. Он тяготел к немецкому романтизму, увлекался мистикой, высоко оценивал работы Иммануила Канта, называя их «самым важным явлением, какое только знает философия в течение двух тысячелетий».

Артур Шопенгауэр называл существующий мир «наихудшим из возможных миров», за что получил прозвище «философа пессимизма». Но это не помешало ему глубоко исследовать человеческую природу во всех ее проявлениях, её мотивацию и желания. Его стиль письма прозвали афористичным – многие его цитаты стоят того, чтобы их выучить наизусть:

В одиночестве каждый видит в себе то, что он есть на самом деле.

Мы редко думаем о том, что имеем, но всегда беспокоимся о том, чего у нас нет.

Каждый усматривает в другом лишь то, что содержится в нем самом.

Самостоятельность суждений — привилегия немногих: остальными руководят авторитет и пример.

Истинный характер человека сказывается именно в мелочах, когда он перестает следить за собой.

Между гением и безумным то сходство, что оба живут совершенно в другом мире, чем все остальные люди.

Для каждого человека ближний — зеркало, из которого смотрят на него его собственные пороки; но человек поступает при этом как собака, которая лает на зеркало в том предположении, что видит там не себя, а другую собаку.

Здоровье до того перевешивает все остальные блага жизни, что поистине здоровый нищий счастливее больного короля.

С точки зрения молодости жизнь есть бесконечное будущее, с точки зрения старости — очень короткое прошлое.

Кто жесток к животным, тот не может быть добрым человеком.

Есть одна только врожденная ошибка — это убеждение, будто мы рождены для счастья.

Лицо человека высказывает больше и более интересные вещи, нежели его уста: уста высказывают только мысль человека, лицо — его природу.

Разумно было бы почаще говорить себе: «Изменить я этого не могу, остается извлекать из этого пользу».

Ты не можешь ничего поделать с окружающей тебя тупостью! Но не волнуйся напрасно, ведь камень, брошенный в болото, не производит кругов.

Богатство подобно соленой воде: чем больше ее пьешь, тем сильнее жажда.

Люди в тысячу раз больше хлопочут о наживании себе богатства, нежели об образовании своего ума и сердца, хотя для нашего счастья то, что есть в человеке, несомненно, важнее того, что есть у человека.

Посредственность озабочена тем, как бы убить время, а талант — как бы время использовать.

Кто не любит одиночества — тот не любит свободы.

Иногда нам кажется, что мы тоскуем по какому-нибудь отдаленному месту, тогда как на самом деле мы тоскуем о том времени, которое мы там провели, будучи моложе и бодрее, чем теперь. Так обманывает нас время под маской пространства…

Каждый ребенок в какой-то мере гений, и каждый гений в какой-то мере ребенок.

Не говори своему другу того, что не должен знать твой враг.

Одним из существенных препятствий для развития рода человеческого следует считать то, что люди слушаются не того, кто умнее других, а того, кто громче всех говорит.

Каждого человека можно выслушать, но не с каждым стоит разговаривать. опубликовано econet.ru

P.S. И помните, всего лишь изменяя свое сознание — мы вместе изменяем мир! © econet

Артур Шопенгауэр Психотерапия и философия Мои статьи Отдельные статьи Михаила Литвака

« Назад 06.02.2018 16:50 Артур Шопенгауэр (1788–1860) родился в семье данцигского банкира. Родители Артура находились в конфликтных отношениях, что тяжело сказывалось на душевном состоянии ребенка. Вскоре последовал развод. Мать Шопенгауэра была известной писательницей. В ее доме бывали такие знаменитости, как Гете, братья Гримм, Рейнгольд. В 1809 г. А. Шопенгауэр поступил в Геттингенский, а затем перевелся в Берлинский университет. В 1813 г. он защитил диссертацию. Шопенгауэр долгое время оставался в тени. Объявленный им курс философии в Берлинском университете успехом не пользовался. Честолюбие его не было удовлетворено. В 1833 г. Шопенгауэр бросил преподавательскую деятельность, поселился во Франкфурте-на-Майне и стал вести жизнь одинокого холостяка. Его идеи опережали время, и только в последние десятилетия его жизни почва для них стала благоприятной, особенно после выхода в свет его книги «Афоризмы житейской мудрости». Именно эта работа имеет наибольшее значение для психотерапевтической практики и широко использовалась мной при проведении лечебных мероприятий и в педагогическом процессе. Часто обращаюсь я и к его «Метафизике половой любви». Не буду давать оценку его философии, так как не являюсь специалистом в данной области. Приведу лишь те положения, которые использую в своей работе. Артур Шопенгауэр утверждает, что на судьбу человека влияют три категории. 1. Что такое человек: т. е. личность его в самом широком смысле слова. Сюда следует отнести здоровье, силу, красоту, темперамент, нравственность, ум и степень его развития. 2. Что человек имеет: т. е. имущество, находящееся в его собственности или владении. 3. Что представляет собой человек: это мнение остальных о нем, выражающееся вовне в почете, положении и славе. Перечисленные в первой категории элементы вложены в человека самой природой; из этого Шопенгауэр заключает, что влияние их на счастье или несчастье значительно сильнее и глубже, чем влияние элементов двух других категорий. По сравнению с истинными личностными достоинствами все преимущества, доставляемые положением, богатством, происхождением, оказываются тем же, чем оказывается театральный король по сравнению с настоящим. Для блага индивида самым существенным является то, что в нем самом заключается или происходит. Поэтому одни и те же внешние события влияют на каждого совершенно различно; находясь в одинаковых обстоятельствах, люди все же живут в разных мирах. Все зависит от свойств личности: в соответствии с ними мир оказывается то бедным, то скучным, то пошлым, то, наоборот, богатым, полным интереса и величия. Меланхолик примет за трагедию то, в чем сангвиник увидит интересный инцидент, а флегматик — нечто, не заслуживающее внимания. При скверной структуре личности превосходные объективные данные создадут очень плохую действительность, которая будет выглядеть, как красивая местность в дурную погоду или сквозь скверное стекло. Человек не может вылезти из своей личности, как из своей шкуры, и непосредственно живет только в ней; вот почему так трудно помочь ему извне. Эта мысль стратегическая для всех личностно ориентированных методов современной психотерапии, высказанная образно и понятно. Когда пациенты осознают, что им необходимо переделывать себя, а не мир, они становятся значительно спокойнее. Индивидуальность, с точки зрения Шопенгауэра, определяет меру возможного человеческого счастья, а духовные силы определяют способность к высшим наслаждениям. Он предупреждает, что если эти силы ограничены, на долю человека останутся чувственные удовольствия, тихая семейная жизнь, скверное общество и вульгарные развлечения. Среди всех личностных элементов, по мнению философа, здоровье перевешивает все блага настолько, что здоровый нищий счастливей больного короля. Спокойный веселый темперамент, являющийся следствием хорошего здоровья, ясный ум, сдержанная воля и чистая совесть — вот блага, которые не смогут заменить никакие чины и сокровища («Жалок тот, в ком совесть нечиста», — сказал А. С. Пушкин). Умный человек и в одиночестве найдет себе развлечение в своих мыслях и в своем воображении, тогда как беспрерывная смена собеседников, спектаклей, поездок не оградит тупицу от терзающей его скуки. Для того, кто одарен выдающимся умом и возвышенным характером, большинство излюбленных удовольствий — излишни, даже более того — обременительны. И Шопенгауэр подводит итог: «Для нашего счастья то, что мы такое, — наша личность — является первым и важнейшим условием уже потому, что сохраняется всегда и при всех обстоятельствах; к тому же она, в противоположность благам двух других категорий, не зависит от превратностей судьбы и не может быть отнята у нас… Одно лишь всемогущее время властвует и здесь». Шопенгауэр рекомендует развивать свои «индивидуальные свойства с наибольшей выгодой». То есть заботиться лишь о таком развитии, которое соответствует способностям, и в соответствии с ними выбирать занятие, должность и образ жизни. Он предупреждает, что, если человек геркулесовского сложения всю жизнь будет заниматься только умственным трудом и оставлять неиспользованными те силы, которыми он щедро наделен от природы, он будет несчастен; еще несчастнее будет тот, в ком преобладают интеллектуальные силы, и кто, оставляя их неразвитыми и неиспользованными, вынужден будет заниматься каким-либо простым, вовсе не требующим ума делом. Шопенгауэр считает, что благоразумнее заботиться о сохранении здоровья и о развитии способностей, чем о приумножении богатств. Но он предупреждает, что нельзя пренебрегать приобретением всего привычного нам, и в то же время подчеркивает, что большой избыток средств немного способствует нашему счастью; если многие богачи чувствуют себя несчастными, то это оттого, что они не причастны к истинной культуре духа, не имеют знаний и объективных интересов, которые могли бы подвигнуть их к умственному труду. То, что может дать богатство, мало влияет на наше внутреннее довольство: последнее скорее теряет от множества забот, неизбежно связанных с сохранением большого состояния. Вспомним, что Шопенгауэр жил в начале XIX в., когда богатых людей было мало. Поэтому его мысли, опережая время, не получили практического распространения. Ведь все современные личностно ориентированные методы психоаналитического, гуманистического, экзистенциального направлений фактически выполняют возникший социальный заказ сытого общества развитого капитализма. Сытых стало много, а счастливых не прибавилось. «Сколько людей в постоянных хлопотах, неутомимо, как муравьи, с утра до вечера заняты увеличением уже существующего богатства; их пустая душа невосприимчива ни к чему иному. Высшие наслаждения — духовные — недоступны для них; тщетно стараются они заменить их отрывочными, мимолетными и чувственными удовольствиями, требующими мало времени и много денег. Результаты счастливой, сопутствуемой удачею жизни такого человека выразятся на склоне лет в порядочной куче золота, увеличить или промотать которую предстоит наследникам». О двух других категориях Шопенгауэр говорит меньше, ибо о богатстве сказать особенно нечего. Но о добром имени заботиться должен каждый, о чине — тот, кто служит государству, о славе — немногие. Философ предлагает заботиться о развитии и сохранении личностных свойств более всего. Эрих Фромм в последующем назвал базовой любовью любовь к себе, а святой обязанностью любого человека — обязанность развивать свои способности. Шопенгауэр верно подметил, что «зависть к личностным достоинствам — самая непримиримая и скрывается особенно тщательно». И действительно, если наша личность плоха, то испытываемые нами наслаждения уподобляются ценному вину, вкушаемому человеком, у которого остался привкус горечи во рту. Наша личность является единственным и непосредственным фактором нашего счастья и довольства. Поэтому он призывает заботиться больше всего о развитии и сохранении личностных качеств. Из этих качеств более всего способствует счастью веселый нрав. Кто весел, тот всегда находит причину быть таковым. Если он весел, то безразлично, стар он или молод, прям или горбат, богат или беден, — он счастлив. Поэтому Шопенгауэр предлагает всякий раз, когда в нас появляется веселость, идти ей навстречу. Что нам могут дать серьезные занятия — это еще вопрос, тогда как веселость приносит непосредственную выгоду. Только она является наличной монетой счастья; все другое — кредитные билеты. «Непосредственно давая нам счастье в настоящем (выделено мною. — М. Л.), она является высшим благом для существ, действительность коих осуществляется в неделимом настоящем между двумя бесконечностями времени». Здесь угадываются идеи гештальт-терапии — призыв жить «здесь и теперь». Шопенгауэр считает, что ничто не вредит так веселости, как богатство, и ничто не способствует ей больше, чем здоровье, которое составляет девять десятых счастья. Он рекомендует уделять достаточное внимание своему здоровью и указывает, что здоровьем не следует жертвовать ни ради богатства, ни ради карьеры, ни ради славы. При хорошем здоровье все становится источником наслаждений, тогда как без него никакое внешнее благо не может доставить удовольствия; даже качества ума, души, темперамента замирают при нездоровье. Может способствовать счастью и красота, которую Шопенгауэр рассматривает как открытое рекомендательное письмо. Возможно, это и так, но в человеческом обществе, как показывает моя практика, красота чаще является фактором, приводящим к несчастью. Врагами человеческого счастья Шопенгауэр считает горе и скуку. Как только человек удаляется от одного, то он сразу приближается к другому. С внешней стороны нужда порождает горе, а изобилие и обеспеченность — скуку. Сообразно с этим класс бедных борется с нуждой, а класс богатых — со скукой. Внутренний антагонизм этих зол связан с тем, что тупость ума делает человека менее восприимчивым к страданиям, но, с другой стороны, она порождает внутреннюю пустоту, которая требует внешних возбуждений. Отсюда — низкопробное времяпрепровождение, погоня за обществом, развлечениями, удовольствиями, роскошью, толкающей к расточительности, а затем в нищету. По мнению Шопенгауэра, «ничто не спасает от этих бед так, как внутреннее богатство — богатство ума, богатство духа: чем выше дух, тем меньше места остается для скуки. Нескончаемый поток мысли, их вечно новая игра по поводу разнообразных явлений внутреннего и внешнего мира, способность и стремление к все новым и новым комбинациям их — все это делает одаренного умом человека неподдающимся скуке. Умный человек стремится избежать горя, добыть спокойствие и досуг; он будет искать тихой и скромной жизни. Ведь чем больше человек имеет в себе, тем меньше ему требуется извне. Если бы качество общества можно было бы заменить количеством, тогда даже стоило бы жить в большом свете, но, к несчастью, сто дураков вместе взятых не составят и одного здравомыслящего». Шопенгауэр считает, что духовно пустой человек часто боится одиночества, ибо «в одиночестве он видит свое внутреннее содержание». Шопенгауэр терпеть не мог духовно пустых людей. Следующий отрывок я приведу полностью. «Глупца в роскошной мантии подавляет его жалкая пустота, тогда как высокий ум оживляет и населяет своими мыслями самую невзрачную обстановку. Сенека правильно заметил: „Всякая глупость страдает от своей скуки“; не менее прав и Иисус, сын Сираха: „Жизнь глупца хуже смерти“. Можно сказать, что человек общителен в той мере, в какой он несостоятелен. Способ использования досуга показывает, до какой степени досуг иной раз обесценивается. Средний человек озабочен тем, как бы ему убить время; человек же талантливый стремится его использовать. Ограниченные люди потому так сильно подвержены скуке, что их разум является не более как посредником в передаче мотивов воле. Если в данный момент нет внешних мотивов, то воля спокойна и ум в праздном состоянии: ведь ум, как и воля, не могут действовать по собственному импульсу. В результате — ужасный застой всех сил человека — скука. С целью ее прогнать воле подсовывают мелкие, случайные, наугад выхваченные мотивы, желая ими возбудить волю и тем привести в действие воспринимающий их разум. Такие мотивы относятся к реальным и естественным мотивам так же, как бумажные деньги к звонкой монете: ценность их произвольна, условна. Таким мотивом является игра в карты, изобретенные именно с этой целью. Вот почему во всем свете карточная игра сделалась главным занятием любого общества; она мерило его ценности, явное обнаружение умственного банкротства. Не будучи в состоянии обмениваться мыслями, люди перебрасываются картами, стараясь отнять у партнера несколько золотых. Поистине жалкий род!» Шопенгауэр предлагает судить о человеке по тому, как он проводит свой досуг. Досуг является венцом человеческого существования, так как в нем человек становится обладателем своего «Я». Счастливы те, кто в период досуга находят в себе что-то ценное. Большинство же в эти часы обнаруживают ни на что не способный субъект, отчаянно скучающий и тяготящийся самим собой. Наблюдательный читатель уже увидел в высказываниях Шопенгауэра будущий экзистенциальный анализ, одним из основных положений которого является следующее: многие неврозы — результат отсутствия смысла жизни. Философ не дает рекомендаций — это дело будущих исследователей, но он разоблачает пустоту бессмысленной жизни и не устает повторять, что «самым ценным для каждого должна быть его личность». «Как счастлива страна, которая нуждается в малом ввозе или совсем в нем не нуждается, так и из людей счастливым будет тот, в ком много внутренних сокровищ, и кто для развлечений требует извне лишь немного или ничего… Ведь все внешние источники счастья и наслаждений ненадежны, сомнительны, преходящи, подчинены случаю и могут иссякнуть… Наши личные свойства сохраняются дольше всего… Кто имеет много в себе, подобен светлой, веселой, теплой комнате, окруженной тьмой и снегом декабрьской ночи». В своих работах Шопенгауэр призывает к личностному росту. Все современные психотерапевтические системы устраняют препятствия на его пути. Философ подчеркивает, что только «человек с избытком духовных сил живет богатой мыслями жизнью, сплошь оживленной и полной значения… Импульс извне дают ему явления природы и зрелище человеческой жизни, а также разнообразнейшие творения выдающихся людей всех эпох и стран. Собственно, только он и может наслаждаться ими, лишь для него понятны эти творения и их ценность. Именно для него живут великие люди, к нему лишь они обращаются, тогда как остальные в качестве случайных слушателей способны усвоить разве какие-нибудь клочки их мыслей. Правда, этим у интеллигентного человека создается лишняя потребность, потребность учиться, видеть, образовываться, размышлять… Благодаря им [потребностям] интеллигентному человеку доступны такие наслаждения, которых не существует для других… Богато одаренный человек живет наряду со своей личной жизнью еще второю, а именно духовною, постепенно превращающейся в настоящую цель, причем личная жизнь становится средством к этой цели, тогда как остальные люди именно это пошлое, пустое, скучное существование считают целью». Шопенгауэр предлагает исходить из законов природы. Тогда понятно, что нужно делать. «Исконное назначение сил, коими природа наделила человека, заключается в борьбе с нуждою, теснящей его со всех сторон. Раз эта борьба прерывается, неиспользованные силы становятся бременем, и человеку приходится играть ими, т. е. бесцельно тратить их, ибо иначе он подвергнет себя действию другого источника человеческого страдания — скуки. Она терзает прежде всего богатых и знатных людей. У таких людей в юности большую роль играет физическая сила и производительная способность. Но позже остаются одни душевные силы; если их мало, если они плохо развиты… то получается серьезное бедствие». Выход Шопенгауэр видит в развитии высокой интеллигентности. «Понимаемая в узком, строгом смысле слова, она является труднейшим и высшим творением природы и вместе с тем самым редким и ценным, что есть на свете». Что касается «самым ценным», то здесь можно смело согласиться с философом. Что же касается «самым редким», то тут следует сделать некую оговорку и сказать, что «в развитом виде встречается редко». К сожалению, весь воспитательный и образовательный процесс направлен на то, чтобы заглушить творческое мышление и развитие интеллигентности. Способных же к творческому мышлению у нас вполне достаточно. Да посмотрите на детей! Ведь они все умные! Это потом мы их делаем дураками, заставляя жить так же глупо, как живем сами. Главное не в количестве ума, а в его направлении. Но вернемся к Шопенгауэру. «При такой интеллигентности появляется вполне ясное сознание, а следовательно — отчетливое и полное представление о мире. Одаренный ею человек обладает величайшим земным сокровищем — тем источником наслаждений, по сравнению с которым все другие — ничтожны. Извне ему не требуется ничего, кроме возможности без помех наслаждаться этим даром, хранить этот алмаз. Ведь все другие — не духовные — наслаждения суть низшего рода; все они сводятся к движениям воли, т. е. к желаниям, надеждам, опасениям, усилиям, направленным на другой объект. Без страданий при этом не обойтись; в частности, достижение цели обычно вызывает в нас разочарование. Наслаждения духовные приводят лишь к уяснению истины. В царстве разума нет страданий, есть лишь познание. Духовные наслаждения доступны, однако, человеку лишь через посредство, а следовательно, и в границах собственного разума: „весь имеющийся в мире разум бесполезен для того, у кого его нет“». Можно понять пессимизм Шопенгауэра. Ведь он считал разум редко встречающейся вещью, данной от природы. Мой оптимизм основан на том, что задатки есть у всех. И страдают люди не от отсутствия ума, а от того, что он не получил или должного развития, или правильного направления. Разработанная мною техника интеллектуального транса позволяет развить ум и придать ему соответствующий вектор. Сейчас мы уже знаем биохимию счастливой жизни — выброс в кровь эндорфинов в процессе творческого мышления, а это возможно при правильном использовании своего ума, но уже Шопенгауэр писал: «Тот, кого природа щедро наградила в умственном отношении, является счастливее всех… Обладателю внутреннего богатства не надо извне ничего, кроме одного обязательного условия — досуга, чтобы быть в состоянии развивать свои умственные силы и наслаждаться внутренним сокровищем, другими словами — ничего, кроме возможности всю жизнь, каждый день и каждый час быть самим собою» (выделено мною. — М. Л.). Он приводит высказывание Аристотеля: «Счастье в том, чтобы без помех упражнять свои способности, каковы бы они ни были». Но ведь и основной задачей современной психотерапии является возвращение человека к самому себе и такой организации жизни, при которой он упражнял бы свои способности и имел бы от этого доход. Тогда исчезает ощущение, что ты работаешь, а есть чувство, что ты живешь. Если я пишу книгу, и мне это нравится и одновременно дает доход, то я чувствую себя счастливым. Если я делаю это только ради денег, то писательский труд становится каторгой. Лучше заняться чем-нибудь другим. Но часто заняться тем, что тебе нравится, не удается, тогда следует попытаться найти интерес в том, чем ты вынужден заниматься. Шопенгауэр прав, когда утверждает, что без духовных потребностей не может быть истинного счастья. А когда человеку без духовных потребностей (философ называет его филистером) навязывают духовную жизнь, то он воспринимает ее как каторгу и старается «отбыть» как можно скорее. Действительными наслаждениями для него становятся только чувственные. «Устрицы и шампанское — вот апофеоз его бытия; цель его жизни — добыть все, способствующее телесному благоденствию. Он счастлив, если эта цель доставляет ему много хлопот. Ибо если ему эти блага заранее подарены, то он неизбежно становится жертвой скуки, с которой начинает бороться чем попало: балами, театром, обществом, картами, азартными играми, лошадьми, женщинами, вином и т. д. Но и этого недостаточно, чтобы справиться со скукой, раз отсутствие духовных потребностей делает для него недоступными духовные наслаждения. Поэтому тупая, сухая серьезность, приближающаяся к серьезности животных, свойственная филистеру, и характеризует его. Ничто не радует, не возбуждает его участия. Чувственные наслаждения скоро иссякают; общество, состоящее сплошь из таких же филистеров, скоро становится скучным». Не имея духовных потребностей, филистер ищет только тех людей, которые могут удовлетворить его физические потребности. Духовные способности «возбудят в нем антипатию, пожалуй, даже ненависть: они вызовут в нем тяжелое чувство своей ничтожности и глухую тайную зависть; он станет тщательно скрывать ее даже от самого себя, благодаря чему она, однако, может разрастись в глухую злобу». Здесь описан один из видов психологической защиты и ее механизмы. Шопенгауэр не видел выхода из этого положения. Современная психотерапия не только видит его, но и может помочь людям без развитых духовных потребностей. Рано или поздно такие люди заболевают. Из тех, кто заболевает, некоторые попадают к психотерапевту и получают излечение путем развития личности и духовных потребностей. Хорошим подспорьем в психотерапевтической работе служат мысли Шопенгауэра о значении для счастья того, что человек имеет. Он указывает, ссылаясь на Эпикура, хороший способ разбогатеть — сократить свои потребности до естественных, удовлетворить которые не так уж сложно. Он предупреждает тех, кто разбогател при помощи таланта, что талант может иссякнуть — и заработок прекратится. Поэтому более надежно ремесло. Шопенгауэр тонко подметил, что люди, испытавшие нужду, боятся ее меньше, чем те, кто воспитывался в достатке. Поэтому, разбогатев, они довольно легко тратят нажитые деньги и вновь впадают в нищету. «Я советую тому, кто женится на бесприданнице, завещать в ее распоряжение не капитал, а лишь доходы с него, а особенно следить, чтобы состояние детей не попало в ее руки». Уже много позже Эрик Берн указывал, что бедняк останется бедняком: даже если ему повезет, он просто будет бедняком, которому выпала удача; а богатый останется богатым: даже если потеряет капитал, он просто будет богатым, испытывающим финансовые трудности. Бедность духа приводит и к реальной бедноте. Скука приводит «его [филистера] к излишествам, которые уничтожат в конце концов то преимущество, коего он оказался недостойным, — богатства». Мнение других о нашей жизни Шопенгауэр считает самым несущественным для нашего счастья. «Мудрено постичь, почему человек испытывает такую сильную радость, когда он замечает благосклонность других или когда польстят его тщеславию. Как кошка мурлычет, когда ее гладят, так же стоит похвалить человека, чтобы лицо его непременно засияло истинным блаженством; похвала может быть заведомо ложной, надо лишь, чтобы она отвечала его претензиям… <…> С другой стороны, достойно изумления, какую обиду, какую серьезную боль причиняет ему всякое серьезное оскорбление его честолюбия… всякое неуважение, „осаживание“ или высокомерное обращение». Он предлагает поставить этому известные границы. Иначе мы станем рабами чужих мнений и настроений. А сердцевиной нашего счастья станут головы других людей. «Многое нам даст для счастья, если мы вовремя усвоим ту нехитрую истину, что каждый, прежде всего и в действительности, живет в собственной шкуре, а не во мнении других, и что поэтому наше личное реальное самочувствие, обусловленное здоровьем, способностями, доходом, женой, детьми, друзьями, местом пребывания — во сто раз важнее для счастья, чем то, что другим угодно сделать из нас. Думать иначе — безумие, ведущее к несчастью». Еще раз прочитайте эти строки, а можно и два. А теперь пойдем дальше. «Восклицать с энтузиазмом: „Честь выше жизни!“, значит в сущности утверждать: „Наша жизнь и довольство — ничто; суть в том, что думают о нас другие“». Блестящая мысль! Фактически невротичные люди работают на дураков. Умные люди, что бы ты ни делал, поймут так, как оно есть, а дурак, что бы ты ни сделал, поймет по-своему, т. е. по-дурацки. Так не лучше ли стараться понравиться самому себе и быть скромным в потребностях? «Придавать чрезмерную ценность мнению других — это всеобщий предрассудок… он оказывает на всю нашу деятельность чрезмерное и гибельное для нашего счастья влияние… Предрассудок — это чрезвычайно удобное орудие для того, кто призван повелевать или управлять людьми; поэтому во всех отраслях дрессировки людей первое место отведено наставлению о необходимости поддерживать и развивать в себе чувство чести. Но, с точки зрения… личного счастья, дело обстоит иначе: следует, наоборот, отговаривать людей от чрезмерного уважения к мнению других». Этим и занимаемся мы, психотерапевты. Мы предлагаем НЕ СЧИТАТЬСЯ С ЧУЖИМ МНЕНИЕМ, А УЧИТЫВАТЬ ЕГО. Считаться необходимо только с истиной, но надо учитывать обстоятельства, т. е. мнение других, и не торопиться высказывать свое, а выждать необходимое время, в течение которого создать соответствующие условия, чтобы мнение других и их действия не мешали получить необходимый результат. А чтобы не так было обидно выслушивать оскорбления, я обучаю своих подопечных правильно реагировать на них. Но, к сожалению, «большинство людей придает высшую ценность именно чужому мнению… вопреки естественному порядку, чужое мнение кажется им реальной, а настоящая жизнь идеальной стороной их бытия… Столь высокая оценка того, что непосредственно для них не существует, составляет глупость, называемую тщеславием». Это «ведет к тому, что цель забывается и ее место занимают средства». «Высокая ценность, приписываемая чужому мнению, и постоянные наши заботы о нем настолько преступают… границы целесообразности, что принимают характер мании всеобщей и, пожалуй, врожденной». В последнем пункте я с Шопенгауэром не согласен. Поскольку человека начинают стыдить с раннего детства (например за то, что он не вполне опрятен в постели), ему кажется, что чувство стыда у него врожденное. Моя же практика показала, что чувство стыда — признак болезни. Поэтому я стараюсь помочь человеку избавиться от него, а вместо него развить мышление, которое позволит учитывать чужое мнение и не обнажаться тогда, когда это нецелесообразно. Шопенгауэр пишет: «Во всей нашей деятельности мы справляемся прежде всего с чужим мнением; при точном исследовании мы убедимся, что почти 1/2 всех когда-либо испытанных огорчений и тревог вытекает из заботы о его удовлетворении… Без этой заботы, без этого безумия не было бы и 1/10 той роскоши, какая есть сейчас. Она проявляется еще в ребенке, растет с годами и сильнее всего становится в старости, когда по исчезновении способности к чувственным наслаждениям, тщеславию и высокомерию предстоит делиться властью лишь со скупостью». «Все наши заботы, огорчения, мучения, досада, боязливость и усилия обусловливаются, в сущности, в большинстве случаев вниманием к чужому мнению… Из того же источника берут обычно начало также и зависть, и ненависть». Можно сказать больше, но нельзя сказать точнее и лучше! Шопенгауэр призывает вырвать из тела терзающий нас шип — внимание к чужому мнению — и предупреждает, что сделать это очень трудно. «Жажда славы — последняя, от которой отрешаются мудрецы», — говорит историк Тацит. А единственным средством избавиться от этого всеобщего безумия было бы явно признать его таковым… Если бы удалось исцелить людей от их общего безумия, то в результате они невероятно выиграли бы в смысле спокойствия и веселости духа, приобрели бы более твердую, самоуверенную позицию и свободу, естественность в своих поступках». Как считает философ, исцелению способствует уединение. Я же предлагаю психотерапевтические методы, обучающие жить вместе, ибо по своей природе человек — существо общественное. Шопенгауэр указывает три внешних признака ориентировки мнения на других: честолюбие, тщеславие и гордость. «Различие между двумя последними состоит в том, что гордость есть уже готовое убеждение самого субъекта в его высокой ценности, тогда как тщеславие есть желание в этом убедить других с тайной надеждой усвоить его впоследствии самому. Поэтому тщеславие делает человека болтливым, а гордость молчаливым. Но тщеславный человек должен бы знать, что доброе мнение других, которого он так добивается, гораздо легче и вернее создается молчанием, чем говорливостью, даже при умении красиво говорить». Гордость подлинна и серьезна, ибо основана на убеждении. А убеждение не зависит от произвола. Злейшим ее врагом является тщеславие, которое добивается чужого одобрения. Гордость часто бранят, но обычно это делают те, которым нечем гордиться. «При бесстыдстве и глупой наглости большинства всякому обладающему какими-либо внутренними достоинствами следует открыто высказать их, чтобы не дать о них забыть… Скромность — это прекрасное подспорье для болванов; она заставляет человека думать про себя, что и он такой же болван, как и другие; в результате выходит, что на свете существуют лишь одни болваны». Но выказывать благородство следует в соответствии с заслугами, иначе гордость будет дешевой. «Самая дешевая гордость — это гордость национальная. Она обнаруживает в зараженном ею субъекте недостаток индивидуальных качеств, которыми он мог бы гордиться; ведь иначе он не стал бы обращаться к тому, что разделяется кроме него еще многими миллионами людей. Кто обладает крупными личными достоинствами, тот, постоянно наблюдая свою нацию, прежде всего подметит ее недостатки. Но убогий человек, ничего не имеющий, чем бы он мог гордиться, хватается за единственное возможное и гордится нацией, к которой принадлежит; он готов с чувством умиления защищать все ее недостатки и глупости». Можно и не комментировать этот и приведенные ниже отрывки и их роль для личностно ориентированных методов психотерапии. Здесь призыв менять свою личность, чтобы изменить отношение к миру. Я ежедневно транслировал бы их по радио и телевидению. «Нельзя не признать, что в национальном характере мало хороших черт: ведь субъектом его является толпа. Попросту говоря, человеческая ограниченность и испорченность принимают в разных странах разные формы, которые и именуются национальным характером… Каждая нация насмехается над другими, и все они в одинаковой мере правы. Правы только в том, что насмехаются над смешными чертами характера, но не правы в том, что насмехаются. От этого-то и вражда». К тому, что человек из себя представляет, относятся также чин, честь и слава. Ценность чина, с точки зрения Шопенгауэра, условна, и из-за него не стоит биться. Что касается чести, то Шопенгауэр определяет ее как мнение других о нашей ценности с объективной точки зрения и как страх перед этим мнением — с субъективной. Он выделяет несколько видов чести: гражданскую, служебную, воинскую, половую (женскую и мужскую) и самый глупый вид чести — рыцарскую, которую он осуждает больше всего по следующим причинам. Эта честь заключается не во мнении, а в ВЫРАЖЕНИИ этого мнения. Можно презирать человека, но не высказывать этого, и тогда все будет в порядке. Честь зависит только от того, что говорят и делают другие: она находится в руках, висит на кончике языка каждого встречного; стоит ему захотеть — и она потеряна навеки. «Поведение человека может быть чрезвычайно порядочным, благородным, его характер — прекрасным и ум — выдающимся, и все же его честь каждое мгновение может быть отнята: стоит лишь обругать его первому попавшемуся, который хотя и сам не нарушал законов чести, но в остальном — последний из негодяев, тупейшая скотина, бездельник, картежник, запутан по уши в долгах — словом, личность, не годящаяся оскорбленному в подметки. В большинстве случаев именно такие типы и оскорбляют порядочных людей… Насколько постыдно быть обруганным, настолько почетно быть оскорбителем». Восстановить рыцарскую честь можно только поединком, дуэлью. Сейчас дуэлей нет, но как болезненно люди воспринимают оскорбления от негодяев! Когда я зачитываю своим пациентам этот отрывок, они успокаиваются, а когда они обучаются психологическому айкидо и научаются отвечать на такие оскорбления, их настроение заметно улучшается. Сократа во время его диспутов часто оскорбляли действием, что он спокойно переносил: получив раз удар ногой от обидчика, он хладнокровно отнесся к этому и удивил обидчика словами: «Разве я пошел бы жаловаться на лягнувшего меня осла?» Другой раз ему сказали: «Разве тебя не оскорбляют ругательства этою человека?» На что он ответил: «Нет, ибо все это неприложимо ко мне». Рыцарскую честь Шопенгауэр называет умственной несуразностью, и победить ее сможет только философия. А я считаю, что и психотерапия. Слава — это бессмертная сестра смертной чести — также входит в разряд того, что мы из себя представляем. Слава может происходить от деяний и творений. Слава от деяний быстро возникает, быстро проходит и зависит от случая. Творение зависит от автора, и слава зависит от качеств творения. О деяниях до потомков доходят только рассказы, а творения могут дойти до них сами по себе. Такая слава приходит позже, но она прочнее. В своей работе я пользуюсь этим положением и предлагаю своим подопечным создавать. Сам процесс творчества носит оздоравливающий характер, а слава может тогда и украсить жизнь. А если слава померкла после смерти, значит, она была ненастоящей, незаслуженной, возникшей благодаря временному ослеплению. Из этого вытекает, что нельзя гоняться за славой. Делай дело, и слава тебя найдет. А если ты за ней гоняешься, то можешь не поймать. Но если поймаешь, а она не заслужена, то неприятностей не избежать. «Каждое существо живет ради себя, в себе и для себя. Чем бы человек ни был, тем он и является Прежде всего и преимущественно для самого себя; если он в этом отношении малоценен, то он вообще немногого стоит. Наш образ в чужом представлении есть нечто второстепенное, производное и подчиненное случаю, лишь косвенно и слабо связанное с нашим существом. Сколь смешанное общество собирается в храме славы! Полководцы, министры, шарлатаны, певцы, миллионеры… и достоинства этих господ оцениваются гораздо беспристрастнее и уважаются больше достоинств духовных, особенно высших категорий…» Напрашивается вывод, что жить ради славы не стоит. Но тем не менее, как писал Гоббс, «слава — последняя слабость благородных людей — есть то, что побуждает выдающиеся умы пренебрегать наслаждениями и жить трудовой жизнью». «Так вот, эта слава есть, бесспорно, нечто производное — эхо, отражение, тень, симптом заслуг, а так как во всяком случае объект ценнее самого восторга, то, следовательно, источник славы заключается не в славе, а в том, чем она добыта, т. е. в самих заслугах. Лучшим, чем может быть человек, он должен быть для самого себя; как это отразится в головах других, чем он окажется в их мнении — это неважно и должно представлять для него второстепенный интерес. Поэтому тот, кто только заслужил, хотя и не приобрел славы, обладает главным, и это главное должно утешить его в отсутствие того, что неважно. Человек достоин зависти не за то, что нерассудительная, часто одураченная толпа считает его великим, а за то, что он действительно велик; не в том счастье, что его имя дойдет до потомства, а в том, что он высказывал мысли, достойные того, чтобы их хранили и о них раздумывали столетиями». Прочитайте еще раз этот отрывок, дорогие мои гениальные читатели, и успокойтесь, если дело только в том, что к вам не пришла слава, и придумайте еще чтонибудь гениальное. Рано или поздно ценители найдутся! «Ставить кому-либо памятник при жизни — значит объявить, что нет надежды на то, что потомство его не забудет». Жаль, что этого не читали наши вожди. А теперь изречение для молодых: «Слава и молодость — это слишком много для смертных… Молодость и так богата сама по себе и должна этим довольствоваться. К старости, когда желания и радости умирают, как деревья зимой, как раз время для вечнозеленого дерева славы; ее можно уподобить поздним грушам, зреющим летом, но годным в пищу лишь зимой». Высказывания Шопенгауэра о соотношении чести и славы имеют психотерапевтическое значение. «Честь субъекта показывает лишь, что он не составляет исключения, слава же — что он является именно исключительной личностью. Поэтому славу приходится завоевывать, честь же — только хранить, не терять». Когда человек гонится за славой, он вынужден чтото делать. При этом можно прославиться, но потерять честь. Приобрести быстро славу и сохранить при этом честь — дело чрезвычайно трудное. А следующий отрывок специально для тех, кто занимается фундаментальными науками и одновременно хочет прославиться. «Трудность создать славу путем творений по легко уяснимым причинам обратно пропорциональна числу людей, составляющих „публику“ этих творений. Трудность эта гораздо значительнее при творениях поучающих, нежели тех, которые созданы ради развлечения. Труднее всего приобрести славу философскими произведениями; обещаемое ими знание, с одной стороны, недостоверно, с другой — не приносит материальной выгоды; поэтому они известны вначале лишь соперникам, т. е. тем же философам. Эта масса препятствий на пути к их славе показывает, что если бы авторы гениальных творений создавали бы их не из любви к ним самим, не для собственного удовлетворения ими, а нуждались бы в поощрении славы, человечество редко или совсем не видело бы бессмертных произведений. Тот, кто стремится дать нечто прекрасное и избегнуть всего дурного, должен пренебречь суждением толпы и ее вожаков… Справедливо заметил Озорий, что слава бежит от тех, кто ее ищет, и следует за теми, кто ею пренебрегает: первые подлаживаются к мнению толпы, вторые же не считаются с ними (выделено мною. — М. Л.)». Шопенгауэр придает славе относительную ценность, ибо она основана на отличии данного человека от других. Она вовсе исчезла бы, если бы все стали такими же, как знаменитый человек. Вот почему постоянно находится в беспокойстве человек, который хочет выделиться, прославиться, например тем, что модно одевается. «Ценность абсолютна лишь тогда, если она сохраняется при всяких условиях; такова ценность человека „самого по себе“… Поэтому ценна не слава, а то, чем она заслужена; это сущность, а сама слава — лишь придаток; она является для носителя преимущественно внешним симптомом, лишь подтверждающим его высокое о себе мнение… Но она — не безошибочный симптом, ибо бывают заслуги без славы и слава без заслуг. Лессинг удачно выразился: „Одни бывают знаменитыми, другие заслуживают этого“». Мы, когда жаждем славы, ориентируемся на мнение других о нас. Мы как бы смотримся в зеркало. Но если зеркало кривое или замутненное, неужели внешность наша от этого меняется? Нет, конечно. Просто мы видим не себя, а искаженное изображение или вообще ничего. И виновата не рожа, а зеркало. «Легче всего приобрести славу, путешествуя: путешественник удостаивается славы за то, что он видел, а не за то, как он мыслил». Кроме того, в данном случае «гораздо легче передать другим и сделать им понятным то, что довелось видеть, чем то, о чем довелось размышлять; в связи с этим публика гораздо охотнее читает первое, чем второе. Уже Асмус говорил: „Кто совершил путешествие, тот может многое порассказать“. Однако при личном знакомстве со знаменитостями этого сорта легко может прийти на ум замечание Горация: „Переехав море, люди легко меняют климат, но не душу“». Тому, кто всетаки хочет добиться большой славы, Шопенгауэр советует браться человеку за решение великих проблем, касающихся общих, мировых вопросов, и поэтому крайне сложных. Он «…не проиграет, конечно, если станет по возможности расширять свой кругозор, но он должен это делать равномерно, по всем направлениям, не забираясь слишком далеко в специальные области… а тем паче увлекаться мелкими деталями… Именно то, что открыто для всех, дает ему материал к новым и правильным комбинациям. Поэтому и заслуга его будет признана всеми теми, кому известны эти данные, т. е. большей частью человечества. Вот на чем основано крупное различие между славой поэта и философа и той, какая выпадает на долю физика, химика, анатома, минералога, зоолога, историка и т. д.». Шопенгауэр не советует гоняться за славой, ибо если ты прославился, тебя замучают завистники. «Ведь слава, приобретенная человеком, воздымает его над всеми остальными и настолько же понижает каждого другого; выдающаяся заслуга всегда удостаивается славы за счет тех, кто ничем не отличился… Отсюда понятно, почему в какой бы области ни появилось прекрасное, тотчас же все многочисленные посредственности заключают между собой союз с целью не дать ему хода, и если возможно — погубить его. Их тайный лозунг «А bas le merite» — долой заслуги. Но даже те, кто сами имеют заслуга и ими сами добыли себе славу, без удовольствия встречают возникновение чьейлибо новой славы, лучи которой заставят померкнуть их собственный блеск».   Читайте также: Психотерапия и философия: Луций Анней Сенека Принцип сперматозоида у Шопенгауэра Безэмоциональные состояния Книги и аудиозаписи по теме: Из Ада в Рай Артур Шопенрауэр — «Афоризмы житейской мудрости» Аудиозапись семинара «Философия здорового человека»

Категории статей

Артур Шопенгауэр – высказывания о животных

«Поскольку сострадание к животным столь неразрывно связано с положительными чертами человеческого характера, можно со всей уверенностью утверждать, что тот, кто жестоко обращается с животными, не может быть хорошим человеком».

 

«Мнимое бесправие животных, заблуждение, будто наши деяния относительно их не имеют нравственного значения, или, говоря языком морали, будто перед животными не существует никаких обязанностей, в этом проявляются возмутительные грубость и варварство».

 

«Человек — единственное животное, которое причиняет другим боль, не имея при этом никакой другой цели».

«Человек, в сущности, дикое, страшное животное. Мы знаем его лишь в состоянии укрощенности, называемом цивилизацией, поэтому и пугают нас случайные выпады его природы».

 

«Тот, кто отрицает разум у высших животных, должен сам иметь его немного».

 

«Сострадание к животным так тесно связано с добротой характера, что можно с уверенностью утверждать: кто жесток с животными, тот не может быть добрым человеком».

 

«Воля человеческая направлена к той же цели, как у животных, — к питанию и размножению. Но посмотрите, какой сложный и искусный аппарат дан человеку для достижения этой цели, — сколько ума, размышления и тонких отвлечённостей употребляет человек даже в делах обыденной жизни! Тем не менее, и человеком, и животными преследуется и достигается одна и та же цель. Для большей ясности приведу два сравнения: вино, налитое в глиняный сосуд и в искусно сделанный кубок, остается одним и тем же; или два совершенно одинаковых клинка, из одного и того же металла и в одной и той же мастерской сработанные, могут иметь разные рукояти: один золотую, другой — из латуни».

 

«Как животные лучше исполняют некоторые службы, чем люди, напр., отыскивание дороги или утерянной вещи и т. п., так и обыкновенный человек бывает способнее и полезнее в обыденных случаях жизни, чем величайший гений. И далее, как животные никогда собственно не делают глупостей, так и средний человек гораздо меньше делает их, нежели гений».

 

«Когда люди вступают в тесное общение между собой, то их поведение напоминает дикобразов, пытающихся согреться в холодную зимнюю ночь. Им холодно, они прижимаются друг к другу, но чем сильнее они это делают, тем больнее они колют друг друга своими длинными иглами. Вынужденные из-за боли уколов разойтись, они вновь сближаются из-за холода, и так – все ночи напролет».

Артур Шопенгауэр — Wikiquote

Артур Шопенгауэр (22 февраля 1788 г. — 21 сентября 1860 г.) был немецким философом, наиболее известным своей работой Мир как воля и представление (1819).

Жизнь коротка, и правда действует далеко, а живет долго: давайте говорить правду. Человек может делать, что хочет, но не может желать того, что хочет.

• Это смелость, чтобы смириться с этим перед каждым вопросом, который задает философ. Он, должно быть, подобен Эдипу Софокла, который, ища просветления относительно своей ужасной судьбы, продолжает свои неутомимые вопросы, хотя и предугадывает, что в ответе его ожидает ужасающий ужас. Но большинство из нас несут в себе Иокасту, который умоляет Эдипа, ради бога, больше не спрашивать.

• Obit anus, abit onus.
  • Умирает старуха, снимается ноша.
    • Заявление Шопенгауэр записал на латыни в свою бухгалтерскую книгу после смерти швеи, которой он платил по постановлению суда 15 талеров в квартал в течение более двадцати лет после того, как она обвинила его в том, что он повредил руку; как процитировано в Modern Philosophy: From Descartes to Schopenhauer and Hartmann (1877) Фрэнсис Боуэн, стр.392. Шопенгауэр выиграл первоначальное дело и, будучи уверенным начальником Kammergericht в том, что первоначальное решение будет поддержано, он покинул Берлин. В его отсутствие приговор был отменен. Шопенгауэр считал, что швея симулирует свои травмы и что она будет достаточно хитрой, чтобы делать это до конца своей жизни. Единственными видимыми признаками нападения были незначительные синяки. ; как цитируется в Биография (2010) Дэвида Э. Картрайта, стр. 408-411.

• Мы теряем три четверти себя, чтобы быть похожими на других людей.
  • Как указано в Словаре цитат из древних и современных английских и зарубежных источников (1899) Джеймса Вуда, с. 624

• Когда Церковь говорит, что в догмах религии разум абсолютно некомпетентен и слеп, и его использование заслуживает порицания, это действительно свидетельствует о том, что эти догмы аллегорически по своей природе и являются не следует судить по стандарту, причину которого, принимая все sensu proprio , можно применять отдельно.Абсурдность догмы — всего лишь знак и признак того, что в ней аллегорического и мифического. Однако в рассматриваемом случае абсурдность проистекает из того факта, что две такие разнородные доктрины, как Ветхий и Новый Заветы, должны были быть объединены. Великая аллегория была постепенным ростом. Предложенная внешними и случайными обстоятельствами, она была развита на основании наложенной на них интерпретации, интерпретации в тихом контакте с некоторыми глубокими истинами, реализованными лишь наполовину. Аллегория была наконец завершена Августином, который глубже проник в ее смысл и, таким образом, смог понять ее как систематическое целое и устранить его недостатки.
  • «Христианская система» в ‘ Религия: диалог и другие очерки (1910) в переводе Томаса Бейли Сондерса, с. 105

• Плохая черта всех религий заключается в том, что вместо того, чтобы признать свою аллегорическую природу, они вынуждены скрывать ее ; соответственно, они со всей серьезностью преподносят свои доктрины как истинные sensu proprio , и, поскольку абсурдность составляет существенную часть этих доктрин, мы имеем огромное зло постоянного мошенничества.Более того, что еще хуже, наступает день, когда они больше не являются истинными sensu proprio , и тогда им приходит конец; так что в этом отношении было бы лучше сразу признать их аллегорическую природу. Но трудность состоит в том, чтобы научить множество людей, что что-то может быть и правдой, и неправдой одновременно. Поскольку все религии в большей или меньшей степени имеют такую ​​природу , мы должны признать тот факт, что человечество не может существовать без определенной доли абсурда, что абсурд является элементом его существования, и без иллюзий не обойтись; как действительно свидетельствуют другие аспекты жизни.
  • «Христианская система» в ‘ Религия: диалог и другие очерки (1910) в переводе Томаса Бейли Сондерса, с. 106

• Если есть что-то в мире, что действительно можно назвать собственностью человека, так это то, что является результатом его умственной деятельности.
  • Непроверенная атрибуция, указанная в Respectfully Quotated: A Dictionary of Quotations (1993), ed. Сьюзи Платт, Библиотека Конгресса, стр. 227

• Лишь изменение вечно, вечно, бессмертно.
  • Непроверенная атрибуция, указанная в Respectfully Quotated: A Dictionary of Quotations (1993), ed. Сьюзи Платт, Библиотека Конгресса, стр. 39; сравните Гераклит: Ничего не вечно, кроме перемен.

• Христианство учило только тому, что вся Азия знала уже задолго до этого и даже лучше.
  • цитируется по Londhe, S. (2008). Дань индуизму: мысли и мудрость, охватывающая континенты и время, об Индии и ее культуре.Нью-Дели: публикация Pragun.

• Как каждая строка имеет такое сильное, решительное и последовательное значение! И на каждой странице мы встречаем глубокие, оригинальные, высокие мысли, а весь мир пронизан высокой и святой серьезностью.
  • Об индийских священных писаниях. цитируется в Londhe, S. (2008). Дань индуизму: мысли и мудрость, охватывающая континенты и время, об Индии и ее культуре. Нью-Дели: публикация Pragun.

Мир как воля и представление (1819; 1844; 1859) Править

Цитаты из переводов Welt als Wille und Vorstellung (первое издание опубликовано в 1819 году, второе в 1844 году, третье в 1859 году; определенные цитаты появляются только в определенных изданиях ) — также переводится как The World as Will и Идея — Полный перевод на сайте Wikisource

• Таким образом, философия Канта — единственная философия, с которой непосредственно предполагается полное знакомство в том, что мы должны здесь сказать.Но если, помимо этого, читатель останется в школе божественного Платона, он будет гораздо лучше подготовлен, чтобы услышать меня, и восприимчив к тому, что я говорю. И если, действительно, вдобавок к этому он является соучастником благ, дарованных Ведами, доступ к которым, открытый нам через Упанишады, в моих глазах является величайшим преимуществом, которым этот еще молодой век имеет по сравнению с предыдущими, потому что я считаю, что влияние санскритской литературы проникнет не менее глубоко, чем возрождение греческой литературы в пятнадцатом веке : если, я говорю, читатель также уже получил и усвоил священную, примитивную индийскую мудрость, тогда лучше всего он готов услышать то, что я ему скажу.Моя работа не будет говорить с ним, как со многими другими, на чужом и даже враждебном языке; ибо, если это не звучит слишком напрасно, я мог бы выразить мнение, что каждый из отдельных и разрозненных афоризмов, составляющих Упанишады, может быть выведен как следствие мысли, которую я собираюсь передать, хотя и наоборот, что мои мысль, которую можно найти в Упанишадах, отнюдь не так.
  • s: Мир как воля и представление / Предисловие к первому изданию
  • Kants Philosophie также является einzige, mit welcher eine gründliche Bekanntschaft bei dem hier Vorzutragenden gradezu vorausgesetzt wird.- Wenn aber überdies noch der Leser in der Schule des göttlichen Platon geweilt hat; так странно э э эмм так бессер vorbereitet und empfänglicher seyn mich zu hören. Ist er aber gar noch der Wohllhat der Veda’s theilhaft geworden, deren uns durch die Upanischaden eröfneter Zugang, in meinen Augen, der größte Vorzug ist, den dieses noch junge Jahrhundert vor den früheren aufmrhemlumeisen Litteratur nicht weniger tief eingreifen wird, als im 14ten Jahrhundert die Wiederbelebung der Griechischen: шляпа также, sage ich, der Leser auch schon die Weihe uralter Indischer Weisheit empfangen und empfänglich aufgenommen; dann ist er auf das allerbeste bereitet zu hören, was ich ihm vorzutragen habe.Ihn wird es dann nicht, wie manchen Andern fremd, ja feindlich ansprechen; da ich, wenn es nicht zu stolz klänge, behaviorupten möchte, daß jeder von den einzelnen und abgerissenen Aussprüchen, welche die Upanischaden ausmachen, sich als Folgesatz aus dem von mitzutheilegs au fin die kemankeke isabled, obd.

• И теперь, когда я позволил себе шутку, которой в этой двусторонней жизни вряд ли какая-либо страница может быть слишком серьезной, чтобы дать ей место, я расстаюсь с книгой с глубокой серьезностью, в твердой надежде, что раньше или позже он дойдет до тех, кому только он может быть адресован; а в остальном терпеливо смирился с тем, что его в полной мере постигнет та же участь, которая во все века в какой-то степени постигла всех знаний, и особенно самых серьезных познаний истины, для которых лишь кратковременная победа распределяется между двумя долгими периодами, в течение которых он осуждается как парадоксальный или пренебрегается как тривиальный. Прежняя участь постигает и его автора. Но жизнь коротка, а правда действует далеко и живет долго: давайте говорить правду.
  • s: Мир как воля и представление / Предисловие к первому изданию, последний абзац.
  • В основном цитируется довольно некорректно: Вся правда проходит три стадии. Во-первых, это высмеивают. Во-вторых, ему категорически противятся. В-третьих, это считается самоочевидным.
  • Und so, nachdem ich mir den Scherz erlaubt, dem eine Stelle zu gönnen, in diesem durchweg zweideutigen Leben kaum irgend ein Blatt zu ernsthaft seyn kann, gebe ich mit innigem daßseyn kann, gebe ich mit innigem daßßernst das Buch hüder spüns, in desem durchweg zweideutigen Leben kaum irgend ein Blatt zu ernsthaft seyn kann, gebe ich mit innigem daßßernst das Buch hüder spüns, in de erreichen wird, an welche es allein gerichtet seyn kann, und übrigens gelassen darin ergeben, daß auch ihm in vollem Maaße das Schicksal werde, welches in jeder Erkenntniß , также um so mehr in der wichit desrten, der wichit derzerten nur ein kurzes Siegesfest beschieden ist, zwischen den beiden langen Zeiträumen, wo sie als paradox verdammt и als trivial geringgeschätzt wird. Auch pflegt das erstere Schicksal ihren Urheber mitzutreffen.— Aber das Leben ist kurz und die Wahrheit wirkt ferne und lebt lange: sagen wir die Wahrheit.

• Подобно тому, как остроумие объединяет два совершенно разных реальных объекта в одно понятие, каламбур объединяет два разных понятия с помощью случайности под одним словом.

• Эффект музыки намного сильнее и проницательнее, чем у других искусств, потому что они говорят только о тени, но музыке сущности.

• Это арт музыка . Он стоит совершенно особняком от всех остальных. В нем мы не распознаем копию, повторение какой-либо Идеи внутренней природы мира. И все же это такое великое и необычайно прекрасное искусство, его влияние на сокровенную природу человека так мощно, и оно так полно и глубоко понимается им в его сокровенном существе как полностью универсальный язык, чья отчетливость превосходит даже язык мира само восприятие, что в нем мы определенно должны искать нечто большее, чем то ercitium arithmeticae occultum nescientis se numerare animi [упражнение по арифметике, в котором ум не знает, что он считает], за которое Лейбниц считал.
  • Том. I, гл. III, Мир как представление: второй аспект, в переводе Эрика Ф. Дж. Пейна (1958)

• Метод рассмотрения вещей, который происходит в соответствии с принципом достаточного основания, является рациональным методом, и только он действителен. и использования в практической жизни и в науке. Метод, который отворачивается от содержания этого принципа, есть метод гения, который действителен только в искусстве.
  • Die dem Satz vom Grunde nachgehende ist die vernünftige Betrachtungsart, welche im praktischen Leben, wie in der Wissenschaft, all gilt und hilft: die vom Inhalt jenes Satzes wegsehende isch die genialeart.
  • Die Welt als Wille und Vorstellung , Zweiter Band, Ergänzungen zum dritten Buch , para. 36 (1859)

• Ибо что такое скромность, как не лицемерное смирение, посредством которого в мире, охваченном гнусной завистью, человек пытается просить прощения за свои достоинства и заслуги у тех, у кого их нет? Ибо тот, кто не приписывает себе заслуг только потому, что у него их на самом деле нет, не скромен, а просто честен.
  • Том.I, гл. III, Мир как репрезентация: второй аспект

• Композитор раскрывает самую сокровенную природу мира и выражает глубочайшую мудрость на языке, который его способность рассуждать не понимает , точно так же, как магнетический сомнамбул дает информацию о вещах, о которых она не имеет представления, когда бодрствует. Следовательно, в композиторе больше, чем в любом другом художнике, человек полностью отделен и отличен от художника.
  • Том.I, гл. III, Мир как репрезентация

• Этот реальный мир познаваемого, в котором мы находимся и который находится в нас, остается как материалом, так и пределом нашего рассмотрения.
  • Том I, гл. 4, Мир как воля: второй аспект, § 53, в переводе Эрика Ф. Дж. Пейна (1958)

• Каждый раз, когда человек рождается и рождается, часы человеческой жизни снова заводятся, чтобы повториться еще раз. та же самая старая мелодия, которую уже играли бесчисленное количество раз, движение за движением и такт за тактом, с незначительными вариациями.
  • Том. I, гл. 4, Мир как воля: второй аспект, в переводе Эрика Ф. Дж. Пейна (1958), стр. 322

• Правильные и точные выводы могут быть сделаны, если мы внимательно проследим соотношение сфер понятий и сделаем вывод, что одна сфера содержится в третьей сфере, когда мы ясно увидели, что эта первая сфера сфера содержится во втором, который, в свою очередь, содержится в третьем. С другой стороны, искусство софистики заключается в том, чтобы бросить лишь поверхностный взгляд на отношения сфер понятий, а затем манипулировать этими отношениями в соответствии с нашими целями, как правило, следующим образом: — Когда сфера наблюдаемого понятия Частично лежит в пределах другой концепции, а частично в третьей, совершенно другой сфере, мы рассматриваем ее так, как если бы она полностью находилась внутри той или иной концепции, что может соответствовать нашей цели.
  • Том. I, гл. 10, в переводе Р. Б. Холдейна

• Разум женственен по своей природе; он может отдавать только после того, как получил. Сама по себе она не имеет ничего, кроме пустых форм своего действия. Не существует абсолютно чистого рационального знания, кроме четырех принципов, которым я приписал металогическую истину; принципы тождества, противоречия, исключенного среднего и достаточного основания знания. Ведь даже остальная логика не является абсолютно чистым рациональным знанием.Он предполагает отношения и сочетания сфер понятий. Но понятия в целом существуют только после опыта идей восприятия, и, поскольку вся их природа состоит в их отношении к ним, ясно, что они предполагают их.
  • Том. I, гл. 10, в переводе Р. Б. Холдейна
  • Вариантов перевода:
  • Разум женственен по своей природе; он может отдавать только после получения. Сама по себе она не имеет ничего, кроме пустых форм своего действия.
    • В переводе Эрика Ф. Дж. Пейна (1958) Vol. II, стр. 50
  • Разум женственен по своей природе: он отдаст только после того, как получил.

• Талант поражает цель, в которую никто не может попасть; Гений поражает цель, которую никто не видит.
  • Das Talent gleicht dem Schützen, der ein Ziel trifft, welches die Uebrigen nicht erreichen können; das Genie dem, der eines trifft, bis zu welchem ​​sie nicht ein Mal zu sehn vermögen…
  • Том. II, гл. III, п. 31 (О гении), 1844 г.
  • Как цитируется в Маленькая книга философии ванной комнаты: ежедневная мудрость величайших мыслителей (2004) Грегори Бергмана, стр. 137

• Мое тело и моя воля едины.

• Мы видим в трагедии самых благородных людей, которые после долгого конфликта и страданий, наконец, навсегда отказываются от всех удовольствий жизни и целей, которые до сих пор так страстно преследовались, или бодро и охотно отказываются от самой жизни.

• То, что книги не заменяют опыт и что обучение не заменяет гения, — это два родственных явления; их общая основа состоит в том, что абстрактное никогда не может заменить перцептивное.
  • Э. Пейн, пер., Vol. II, гл. 7, стр. 74

• Есть только одно врожденное ошибочное представление … что мы существуем для того, чтобы быть счастливыми … Пока мы упорствуем в этой врожденной ошибке … мир кажется нам полным противоречий.Ибо на каждом шагу, в больших и малых делах, мы неизбежно чувствуем, что мир и жизнь определенно не устроены для поддержания счастливого существования… поэтому лица почти всех пожилых людей носят выражение… разочарование.
  • Том II «На пути к спасению»

• Жизнь — это бизнес, который не покрывает затрат.
  • Том II «О суете и страданиях жизни»

• Рассмотрите Коран…. этой жалкой книги было достаточно, чтобы основать мировую религию, удовлетворить метафизические потребности бесчисленных миллионов в течение двенадцати столетий, стать основой их морали и удивительного презрения к смерти, а также вдохновить их на кровавые войны и самые обширные завоевания. В этой книге мы находим самую печальную и самую бедную форму теизма. Многое может быть потеряно при переводе, но мне не удалось обнаружить в нем ни единой идеи ценности.
  • Э. Пейн, пер., Vol. II, гл.XVII: О потребности человека в метафизике

• Если человек глуп, мы извиняем его, говоря, что он не может с этим поделать; но если мы попытаемся точно так же извинить плохого человека, над нами должны посмеяться.
  • Э. Пейн, пер., Т. 2, стр. 230

• Все религии обещают награду за превосходство воли или сердца, но не за превосходство в уме или разуме.
  • Э. Пейн, пер., т. 2, стр. 230

• Wirklich ist jedes Kind gewissermaßen ein Genie, und jedes Genie gewissermaßen ein Kind.
  • Каждый ребенок в некотором роде гений; и каждый гений в некотором роде ребенок.

• В возрасте пяти лет поступить на прядильную или другую фабрику и с этого времени сидеть там ежедневно сначала десять, затем двенадцать и, наконец, четырнадцать часов, выполняя ту же механическую работу, — это чтобы дорого купить удовольствие от вдоха.Но это судьба миллионов, и судьба миллионов аналогична ей.
  • Том II: «О суете и страдании жизни», в переводе Р. Б. Холдейна и Дж. Кемпа в книге Мир как воля и идея (1886), стр. 389

Не размещено по разделам или разделам:

Цитируется из Welt als Wille und Vorstellung , но без дополнительной информации о томе или главе.

• …. этот наш мир, который так реален, со всеми его солнцами и млечными путями — ничто.

• Кто бы ни слышал, как я утверждал, что серая кошка, играющая сейчас во дворе, та же самая, что прыгала и прыгала там пятьсот лет назад, будет думать обо мне все, что ему нравится, но это странная форма безумия для Представьте себе, что современная кошка в корне совершенно другая.

• На каждой странице Дэвида Юма можно узнать больше, чем из полных философских работ Гегеля, Гербарта и Шлейермахера.- т. II, стр. 582 (цитируется на стр. 177 Schopenhauer: A Biography)

• Спиноза говорит, что если бы камень, который проецировался через воздух, имел сознание, он бы поверил, что он двигался по собственной воле. Добавлю только, что камень был бы правильный. Данный им импульс для камня является тем же мотивом для меня, и то, что в случае камня проявляется как сцепление, гравитация, жесткость, по своей внутренней природе совпадает с тем, что я осознаю в себе как волю, и что камень также, если бы ему было дано знание, распознал бы как волю.

• Мы, напротив, теперь посылаем к брахманам английских священнослужителей и евангельских ткачей полотна, чтобы из сочувствия исправить их и указать им, что они созданы из ничего и что им следует быть благодарным и довольным этим. Но это Точно так же, как если бы мы выпустили пулю в обрыв. «В Индии наши религии никогда не пустят корни; древняя мудрость человечества не будет вытеснена событиями в Галилее. Напротив, индийская мудрость течет обратно в Европу и приведет к фундаментальным изменениям в нашей знания и мысли.
  • Шопенгауэр, Артур Мир как воля и представление. Перевод с немецкого Э. Ф. Дж. Пейна. Нью-Йорк, Dover Publications [c1969 — Том I, & 63 стр. 356-357. цитируется в Londhe, S. (2008). Дань индуизму: мысли и мудрость, охватывающая континенты и время, об Индии и ее культуре. Нью-Дели: публикация Pragun.

На основе морали (1840) Править

Полный текст онлайн в Интернет-архиве, пер.Артур Бродрик Баллок, Лондон: Swan Sonnenschein, 1903.

• Таким образом, поскольку христианская мораль не учитывает животных … следовательно, с точки зрения философской морали они, конечно, сразу же объявлены вне закона; они просто «вещи», просто средства для достижения любых целей; и поэтому они хороши для вивисекции, охоты на оленей, корриды, конных скачков и т. д., и их можно забить до смерти, когда они борются вместе с тяжелыми карьерными тележками. Позор такой морали … которая не признает Вечную Реальность, присущую всему, что имеет жизнь, и сияющую с непостижимым значением от всех глаз, видящих солнце!

• Безграничное сострадание ко всем живым существам является самой надежной и надежной гарантией чистого нравственного поведения и не требует казуистики.Тот, кто наполнен ею, несомненно, никому не причинит вреда, никому не причинит вреда, не посягнет на ничьи права; он скорее будет уважать каждого, прощать каждого, помогать каждому, насколько может, и все его действия будут носить печать справедливости и любящей доброты. … В прежние времена английские пьесы заканчивались петицией для короля. Старинные индийские драмы завершаются такими словами: «Да избавятся от боли все живые существа». Вкусы разнятся; но, на мой взгляд, нет более прекрасной молитвы, чем эта.
  • Часть III, гл. VIII, 4, стр. 213-214
    • Первая строка часто перефразируется как: Сострадание — основа всей морали.

• Утверждается, что звери не имеют прав; таится иллюзия, что наше поведение в их отношении не имеет морального значения или, как это выражается языком этих кодексов, что «нет никаких обязанностей, которые нужно выполнять по отношению к животным». Такой взгляд — это взгляд на отвратительную грубость, варварство Запада, источником которого является иудаизм.В философии, однако, оно основывается на предположении, несмотря на все свидетельства обратного, о радикальном различии между человеком и животным, — доктрине, которая, как хорошо известно, провозглашалась Декартом с большей резкостью, чем кем-либо другим. : это действительно было неизбежным следствием его ошибок.

• Сострадание к животным неразрывно связано с добротой характера, и можно с уверенностью утверждать, что тот, кто жесток к живым существам, не может быть хорошим человеком.Более того, это сострадание явно проистекает из того же источника, откуда возникают добродетели справедливости и любящей доброты по отношению к людям.

• Европейцы все больше и больше пробуждаются к ощущению, что животные имеют права, по мере того, как странное представление постепенно преодолевается и перерастает, что царство животных возникло исключительно для блага и удовольствия человека. Эта точка зрения, из которой следует, что нечеловеческие живые существа должны рассматриваться просто как вещи, лежит в основе грубого и в целом безрассудного обращения с ними, которое имеет место на Западе.

• Моя основа поддерживается авторитетом величайшего моралиста современности; ибо таковым, несомненно, является Ж. Ж. Руссо — тот глубокий читатель человеческого сердца, который черпал свою мудрость не из книг, а из жизни и предназначил свое учение не для профессорской кафедры, а для человечества; он, враг всех предрассудков, воспитанник природы, которого только она наделила даром нравственности без утомления, потому что он поражал истину и тронул сердце.

• Взгляд на вещи [называемый пантеизмом]… — что всякая множественность только очевидна, что в бесконечном ряду индивидуумов, одновременно и последовательно переходящих в жизнь и из жизни, поколение за поколением, век за веком, есть только одна и та же сущность, реально существующая, которая присутствует и одинакова для всех одинаково; — эта теория… может быть отнесена к глубокой древности. Это альфа и омега древнейшей книги в мире, священных Вед, догматическая часть которых, или, скорее, эзотерическое учение, содержится в Упанишадах.Там, почти на каждой странице, хранится эта глубокая доктрина; с неутомимым повторением, в бесчисленных адаптациях, с помощью множества разнообразных притч и сравнений он разъясняется и насаждается. Более того, то, что это был источник, из которого Пифагор черпал свою мудрость, не подлежит сомнению … То, что он составлял практически центральный пункт всей философии элейской школы, также является хорошо известным фактом. Позже новые платоники были погружены в то же самое … В девятом веке мы обнаруживаем, что это неожиданно появляется в Европе.Он воспламеняет дух не меньшего божества, чем Иоганнес Скот Эригена, который пытается облечь его в формы и терминологию христианской религии. У мусульман мы снова обнаруживаем это в увлеченном мистицизме суфиев. На Западе Джордано Бруно не может устоять перед порывом произнести это вслух; но его награда — смерть от стыда и пыток. И в то же время мы обнаруживаем, что христианские мистики теряются в нем вопреки своей воле и намерению, когда и где бы мы ни читали о них! С ним отождествляется имя Спинозы.

• Теперь, если множественность и различие принадлежат только форме появления; если есть одна и та же Сущность, проявляющаяся во всех живых существах: отсюда следует, что, стирая различие между эго и не-эго, мы не являемся игрой иллюзий. Скорее, мы таковы, когда поддерживаем реальность индивидуации — то, что индусы называют майей, то есть обманчивое видение, фантазма. Мы обнаружили, что первая теория является действительным источником явления Сострадания; на самом деле Сострадание — это не что иное, как его перевод в определенное выражение.Это, следовательно, то, что я должен рассматривать как метафизическую основу Этики и должен описывать ее как чувство, которое отождествляет эго с не-эго, так что индивид непосредственно распознает в другом свое собственное я, свое истинное и самое существо. . С этой точки зрения можно показать, что глубочайшее учение теории, доведенное до самых крайних пределов, в конечном итоге полностью гармонирует с применяемыми правилами справедливости и любящей доброты; и, наоборот, будет ясно, что практические философы, то есть праведные, благородные, великодушные, лишь своими действиями заявляют ту же истину, что и спекулянт побеждает кропотливым исследованием … Тот, кто морально благороден, сколь бы несовершенным в умственном проникновении обнаруживает своим поведением самую глубокую проницательность, самую истинную мудрость; и посрамляет наиболее образованного и образованного гения, если его действия показывают, что его сердце еще чуждо этому великому принципу — метафизическому единству жизни.

• Здесь принуждающим институтом является государство, единственная цель которого — защищать отдельных лиц друг от друга, а целое — от внешних врагов. Некоторые немецкие философы этого наемнического века хотели бы превратить его в институт воспитания и назидания морали; В основе этого кроется иезуитская цель уничтожения личной свободы и личного развития человека, чтобы сделать его простым винтиком в китайской машине государства и религии.Но это путь, по которому в прошлом приходили к инквизиции, сожжению еретиков и религиозным войнам; Обещание Фридриха Великого: «В моей стране каждый будет способно стремиться к своему спасению по-своему», означало, что он никогда не хотел идти по этому пути.

Парерга и Паралипомена (1851) Редактировать

Различные части этого большого труда были переведены и опубликованы на английском языке под разными названиями. Здесь он разделен на разделы, соответствующие разделам оригинальных томов и некоторым из процитированных переводов.

• Философия… это наука, и как таковая не имеет символов веры; соответственно, в нем нельзя допустить ничего существующего, кроме того, что либо положительно дано эмпирически, либо продемонстрировано посредством несомненных выводов.

• Никакая разница в ранге, положении или рождении не так велика, как пропасть, разделяющая бесчисленные миллионы людей, которые используют свою голову только для служения своему животу, другими словами, смотрят на нее как на инструмент воли. , и те очень немногие и редкие люди, которые имеют смелость сказать: Нет! моя голова слишком хороша для этого; он должен быть активен только в своей службе; он попытается постичь чудесное и разнообразное зрелище этого мира, а затем воспроизвести его в той или иной форме, будь то искусство или литература, которая может соответствовать моему характеру как личности.
  • О гении, Паррга и Паралипомена , Глава III,

• Мать дала своим детям читать басни Эзопа в надежде получить образование и улучшить их ум; но они очень скоро вернули книгу, и старший, мудрый не по годам, произнес следующие слова: Это книга не для нас; это слишком по-детски и глупо. Вы не можете заставить нас поверить, что лисы, волки и вороны умеют разговаривать; у нас нет таких историй! В этих молодых людях есть просвещенные рационалисты будущего.
  • «Сравнения, притчи и басни» Парерга и Паралипомена

• На поле созревающей кукурузы я подошел к месту, которое было растоптано безжалостной ногой; и когда я взглянул среди бесчисленных стеблей, каждый из которых был похож, стоящий там так прямо и неся на себе весь вес уха, я увидел множество разных цветов, красных, синих и фиолетовых. Как красиво они выглядели, когда росли здесь так естественно с их маленькой листвой! Но, подумал я, они совершенно бесполезны; они не приносят плодов; они всего лишь сорняки, оставленные только потому, что от них невозможно избавиться.И все же, если бы не эти цветы, ничто не могло бы очаровывать взор в этой пустыне стеблей. Они символизируют поэзию и искусство, которые в гражданской жизни — такие суровые, но все же полезные и не лишенные плодов — играют ту же роль, что и цветы в кукурузе.
  • «Сравнения, притчи и басни» Парерга и Паралипомена , т. 2, § 380A

• Шарлатан принимает самые разные формы в зависимости от обстоятельств; но в сущности он — человек, который не заботится о знании как таковом, а стремится лишь к тому, чтобы получить его видимость, чтобы использовать его в своих личных целях, которые всегда эгоистичны и материальны.
  • «Сравнения, притчи и басни» Парерга и Паралипомена , т. 2, § 394

• Каждый истинный мыслитель сам для себя до сих пор подобен монарху; он абсолютен и никого не признает выше себя. Его суждения, как указы монарха, проистекают из его собственной суверенной власти и исходят непосредственно от него самого. Он так же мало обращает внимания на власть, как монарх на приказ; ничто не является действительным, если он сам не санкционировал это. С другой стороны, люди с вульгарным умом, на которых влияют всевозможные текущие мнения, авторитеты и предрассудки, подобны людям, которые молча подчиняются законам и приказам.
  • «Мыслить для себя», Х. Диркс, пер.

• Человеческое тело и потребности его тела теперь повсюду рассматриваются с нежной снисходительностью. Разве тогда думающий ум должен быть единственным, что никогда не получит ни малейшего внимания или защиты, не говоря уже об уважении?

Очерк истории учения об идеальном и реальном Править

• Декарт справедливо считается отцом современной философии прежде всего и в целом потому, что он помог способности разума встать на ноги, научив людей использовать свой мозг вместо того, чтобы Библия, с одной стороны, и Аристотель, с другой. другой ранее служил.
  • Э. Пейн, пер. (1974) Т. 1, стр. 3

• Чтобы быть философом, то есть любящим мудрость (ибо мудрость есть не что иное, как истина), человеку недостаточно любить истину, поскольку она совместима с его собственный интерес, с волей своего начальства, с догматами церкви или с предрассудками и вкусами его современников; пока он довольствуется этим положением, он всего лишь philautos , а не philosophos [любящий себя, а не любитель мудрости].Ибо это почетное звание правильно и мудро задумано именно потому, что оно заявляет, что следует любить истину искренне и всем сердцем, а значит, безоговорочно и безоговорочно, превыше всего, и, если необходимо, вопреки всему остальному. Причина этого в том, что ранее было сказано, что интеллект стал свободным, и в этом состоянии он даже не знает и не понимает никакого другого интереса, кроме интереса к истине.
  • Э. Пейн, пер. (1974) Т. 1, pp. 21–22

• Покровительство философии плохо, если, продолжая якобы исследовать истину, мы начинаем прощаться со всей прямотой, честностью и искренностью, и намереваются только выдать себя за то, чем мы не являемся.Затем мы, подобно этим трем софистам [Фихте, Шеллинг и Гегель], допускаем сначала ложный пафос, затем притворную и возвышенную серьезность, а затем атмосферу бесконечного превосходства, чтобы навязать то, что мы отчаялись когда-либо суметь убедить.
  • Э. Пейн, пер. (1974) Т. 1, стр. 22

• Если, торопясь якобы в храм истины, мы передадим бразды правления нашим личным интересам, которые не обращают внимания на самые разные путеводные звезды, например, на вкусы и слабости наших современников, на установившаяся религия, но в особенности намеки и предложения тех, кто стоит во главе дела, тогда как мы когда-нибудь достигнем высокой, обрывистой, голой скалы, на которой стоит храм истины?
  • E.Пэйн, пер. (1974) Т. 1, pp. 22–23

• Беспристрастный читатель, открывая одну из своих книг [Фихте, Шеллинга или Гегеля] и затем спрашивая себя, является ли это тон мыслителя, желающего наставлять, или тон шарлатана. желая произвести впечатление, не может быть пяти минут ни в каком сомнении. … Тон спокойного исследования, который характеризовал всю предыдущую философию, меняется на тон непоколебимой уверенности, присущий шарлатанству любого рода и во все времена.… На каждой странице и в каждой строке говорится о стремлении обмануть и обмануть читателя, сначала производя эффект, чтобы он ошеломил его, затем непонятными фразами и даже чистой ерундой, чтобы ошеломить и оглушить его, и снова смелым утверждением, чтобы озадачить. Короче говоря, чтобы бросить пыль ему в глаза и как можно больше мистифицировать его.
  • Э. Пейн, пер. (1974) Т. 1, стр. 23

О философии в университетах Редактировать

• Ueberhaupt aber bin ich allmälig der Meinung geworden, daß der erwähnte Nutzen der Kathederphilosophie von dem Nachtheil überwogen werde, den die Philosophie als Profession der Philosophie als freier imfier der derwähnte Menschheit servet.
  • Кафедра-философия обременена недостатком, который философия как профессия накладывает на философию как свободное исследование истины или которую философия по приказу правительства накладывает на философию во имя природы и человечества.
    • Sämtliche Werke, Bd. 5, стр. 151, E. Payne, пер. (1974) Т. 1, стр. 139

• Zuvörderst nämlich wird eine Regierung nicht Leute besolden, um Dem, was sie durch tausend von ihr angestellte Priester, oder Religionlehrer, von allen Kanzeln verkünden.… Daher der Grundsatz невероятный secus docentes.
  • Правительство не будет платить людям за прямое или даже косвенное опровержение того, что оно провозгласило со всех кафедр тысячами назначенных им священников или религиозных учителей. … Отсюда максима «невероятный secus docentes» [Мы отвергаем и осуждаем человека, который учит чему-то иному].
    • Sämtliche Werke, Bd. 5. С. 152–153, Э. Пейн, пер. (1974) Т. 1, стр. 139

• … deshalb ich diese als die Metaphysik des Volkes bezeichnet habe.
  • Я описал религию как метафизику людей.
    • Э. Пейн, пер. (1974) Т. 1, стр. 140

• Man sieht daraus, daß in der Universitäts-философия die Wahrheit nur eine sekundäre Stelle einnimmt und, wenn es gefordert wird, aufstehn muß, einer ze andernat Eigenschauhenat.
  • В философии в университетах истина занимает второстепенное место, и, если ее попросят, она должна встать и уступить место другому атрибуту.
    • Sämtliche Werke, Bd. 5, стр. 152, E. Payne, пер. (1974) Т. 1, стр. 140

• In Folge hievon wird, so lange die Kirche besteht, auf den Universitäten stets nur eine solche Philosophie gelehrt werden dürfen, Welche, mit durchgängiger Rücksicht und die Imäsreligt auf die imäsreligt. stets, —allenfalls kraus figurirt, seltsam verbrämt und dadurch schwer verständlich gemacht, —doch im Grunde und in der Hauptsache nichts Anderes, als eine Paraphrase und Apologie der Landesreligion ist.Den unter diesen Beschränkungen Lehrenden bleibt sonach nichts Anderes übrig, als nach neuen Wendungen und Formen zu suchen, unter welchen sie den in abstrakte Ausdrücke verkleideten und dadurch fade gemachten Inhaldiesen der Landesreligan der Landesreligan.
  • Эта философия, основанная на установленной религии, по существу идет параллельно с ней; и поэтому, будучи, возможно, замысловато составленным, причудливо урезанным и, таким образом, трудным для понимания, он всегда по сути и в основном не что иное, как пересказ и апология установленной религии.Соответственно, тем, кто преподает в рамках этих ограничений, ничего не остается, кроме как искать новые обороты фраз и форм речи, с помощью которых они оформляют содержание установленной религии. Выделенные абстрактными выражениями и, следовательно, сделанные сухими и унылыми, они получили название философии.
    • Sämtliche Werke, Bd. 5. С. 152–153, Э. Пейн, пер. (1974) Т. 1, стр. 140

• Inzwischen bleiben die solchermaaßen beschränkten Universitätsphilosophie bei der Sache ganz wohlgemuth; weil ihr eigentlicher Ernst darin liegt, mit Ehren ein redliches Auskommen für sich, nebst Weib und Kind, zu erwerben, auch ein gewisses Ansehn vor den Leuten zu genießen; hingegen das tiefbewegte Gemüth eines wirklichen Philosophen, dessen ganzer und großer Ernst im Aufsuchen eines Schlüssels zu unserm, поэтому rätselhaften wie mißlichen Daseyn liegt, von ihnen zu den мифологичен вирд гецезен; wenn nicht etwa »gar der damit Behaftete, sollte er ihnen je vorkommen, ihnen als von Monomanie besessen erscheint.Denn daß es mit der Philosophie so recht eigentlicher, ожесточенный Ernst seyn könne, läßt wohl, in der Regel, kein Mensch sich weniger träumen, als ein Docent derselben; gleichwie der ungläubigste Christ der Papst zu seyn pflegt. Daher gehört es denn auch zu den seltensten Fällen, daß ein wirklicher Philosoph zugleich ein Docent der Philosophie gewesen wäre.
  • Профессора университетов, ограниченные таким образом, вполне довольны этим вопросом, поскольку их настоящая забота состоит в том, чтобы честно заработать себе на жизнь, а также для своих жен и детей, и, более того, получить определенный престиж в глазах общества. общественность.С другой стороны, глубоко взволнованный ум настоящего философа, вся забота которого состоит в поиске ключа к нашему существованию, столь же загадочному, сколь и ненадежному, рассматривается ими как нечто мифологическое, если действительно затронутый таким образом человек не им даже кажется, что они одержимы мономанией, если он когда-нибудь встретится среди них. Ибо то, что человек действительно может серьезно относиться к философии, как правило, никому не приходит в голову, и тем более лекторам; точно так же, как самый скептический христианин обычно Папа.Таким образом, для настоящего философа было одним из самых редких событий быть одновременно лектором по философии.
    • Sämtliche Werke, Bd. 5, стр. 153, E. Payne, пер. (1974) Т. 1, стр. 141

• Das Bedenkliche bei der Sache ist auch bloß die doch einzuräumende Möglichkeit, daß die letzte dem Menschen erreichbare Einsicht in die Natur der Dinge, in und sein zenden degene de Wesen , welche theils dem ehemaligen Völkchen der Juden eröffnet worden, theils vor 1800 Jahren в Иерусалиме aufgetreten sind.
  • Опасная часть бизнеса — это также простая возможность, которую еще предстоит признать, что окончательное понимание природы вещей, достижимых человеком, самого его бытия и мира, может не совпадать в точности с доктринами, которые были частично доведены до сведения бывшей малочисленной расы евреев, а частично появились в Иерусалиме восемнадцать веков назад.
    • Sämtliche Werke, Bd. 5, стр. 154, E. Payne, пер. (1974) Т. 1, стр. 142

• Andere wieder, von diesen Wahrheitsforschern, schmelzen Philosophie und Religion zu einem Kentauren zusammen, den sie Religionsphilosophie nennen; Pflegen auch zu lehren, Religion und Philosophie seien eigentlich das Selbe; —welcher Sah jedoch nur in dem Sinne wahr zu seyn scheint, in welchem ​​Franz I., in Beziehung auf Karl V., sehr versöhnlich gesagt haben soll: «was mein Bruder Karl will, das will ich auch», — nämlich Mailand, Wieder andere machen nicht so viele Umstände, sondern reden geradezu von einchesphiehrngeflichen Philosophy; so herauskommt, wie wenn man von einer Christlichen Arithmetik reden wollte, die fünf gerade seyn ließe. Dergleichen von Glaubenslehren entnommene Epitheta sind zudem der Philosophie offenbar unanständig, da sie sich für den Versuch der Vernunft giebt, aus eigenen Mitteln und unabhängig von Aller Auktorität dassens Problem.
  • Другие… имеют обыкновение учить, что религия и философия на самом деле одно и то же. Такое заявление, однако, кажется правдой только в том смысле, в котором Франциск I должен был сказать очень примирительным тоном по отношению к Карлу V: «То, что хочет мой брат Карл, — это то, чего хочу я», а именно Милан. Другие опять-таки не придерживаются таких церемоний, но прямо говорят о христианской философии, что во многом похоже на то, как если бы мы говорили о христианской арифметике, и это было бы натяжкой.Более того, эпитеты, взятые из таких догм, явно не подходят философии, поскольку она посвящена попыткам способности разума решить своими собственными средствами и независимо от всех авторитетов проблему существования.
    • Sämtliche Werke, Bd. 5, стр. 155, E. Payne, пер. (1974) Т. 1, pp. 142-143

• Man wolle nicht scheinen was man nicht ist. Das Vorgeben unbefangener Wahrheitsforschung, mit dem Entschluß, die Landesreligion zum Resultat, ja zum Maaßstabe und zur Kontrole derselben zu machen, ist unerträglich, und eine solche, an die Landesreligion, wie der dér höchsten und edelsten Bestrebung der Menschheit.
  • Мы не должны притворяться тем, кем мы не являемся. Претензия на беспристрастное исследование истины с решимостью превратить установленную религию в результат, по сути, измерение и контроль истины недопустимы, и такая философия, привязанная к установленной религии, как собака к цепи, является только досадная карикатура на высшее и благороднейшее начинание человечества.
    • Sämtliche Werke, Bd. 5. С. 155–156, E. Payne, пер. (1974) Т. 1, стр. 143

• Философия религии… на самом деле сводится к… философствованию некоторых любимых предположений, которые совсем не подтверждаются.
  • Э. Пейн, пер. (1974) Т. 1, стр. 143

• Ja, bisweilen fühlt man sich versucht zu glauben, daß sie ihre ernstlich gemeinten Философский Forschungen schon vor ihrem zwölften Jahre abgethan und berents demt imhresendeme, und berends dams väresendeme, und berends dams ihresen ; weil sie, nach allen Философские дискуссии унд halsbrechenden Abwegen, unter verwegenen Führern, doch immer wieder bei Dem anlangen, был un jenem Alter plausibel gemacht zu werden pflegt, und es sogar als Kriterium schein der Wahrmenu.Alle die гетеродоренс философский Lehren, mit welchen sie dazwischen, im Laufe ihres Lebens, sich haben beschäftigen müssen, scheinen ihnen nur dazuseyn, um widelegt zu werben und dadurch jene ersteren desto fester zu etabliren.
  • Иногда мы чувствуем искушение думать, что они закончили свои серьезные философские исследования еще до своего двенадцатого года и что в этом возрасте они на всю оставшуюся жизнь утвердились в своих взглядах на природу мира и на все остальное. относящиеся к этому.Мы испытываем такое искушение, потому что после всех философских дискуссий и опасных отклонений … они всегда возвращаются к тому, что обычно кажется нам правдоподобным в этом нежном возрасте, и, кажется, принимают это даже как критерий истины. Все неортодоксальные философские доктрины, которыми они иногда должны интересоваться в течение своей жизни, кажутся им существующими просто для того, чтобы их опровергнуть, а это для более твердого утверждения других.
    • Sämtliche Werke, Bd. 5, стр. 156, E. Payne, пер.(1974) Т. 1, pp. 143–144

• Inzwischen verlangt die Billigkeit, daß man die Universitätsphilosophie nicht bloß, wie hier gescheht !, aus dem Standpunkte des angeblichen, sondern auhenberen und demiges des angeblichen. . Dieser nämlich läuft darauf hinaus, daß die künftigen Referendarien, Advokaten, Aerzte, Kandidaten und Schulmänner auch im Innersten ihrer Ueberzeugungen diejenige Richtung erhalten, wellche den Absichten, die der Staat и seine Regular.Dagegen habe ich nichts einzuwenden, bescheide mich также в Dieser Hinsicht. Denn über die Nothwendigkeit, oder Entbehrlichkeit eines solchen Staatsmittels zu urtheilen, halte ich mich nicht für kompetent; sondern stelle es denen anheim, welche die schwere Aufgabe haben, Menschen zu regieren, d. час unter vielen Millionen eines, der großen Mehrzahl nach, gränzenlos egoistischen, ungerechten, unbilligen, unredlichen, neidischen, boshaften und dabei sehr beschränkten und querköpfigen Geschlechendezhendezungen, und querköpfigen Geschlechtez,, geworden, zu schützen gegen die Unzahl Derer, welche nichts, als ihre Körperkräfte haben.Die Aufgabe ist so schwer, daß ich mich wahrlich nicht vermesse, über die dabei anzuwendenden Mittel mit ihnen zu rechten. Denn’ich danke Gott an jedem Morgen, daß ich nicht brauch ’für’s Röm’sche Reich zu sorgen», — ist stets mein Wahlspruch gewesen. Diese Staatszwecke der Universitätsphilosophie waren es aber, welche der Hegelei eine so beispiellose Ministergunft verschafften. Denn ihr war der Staat «der absolut vollendete ethische Organismus», und sie ließ den ganzen Zweck des menschlichen Daseyns im Staat aufgehn.Konnte es eine bessere Zurichtung für künftige Referendarien und demnächst Staatsbeamte geben, als diese, in Folge welcher ihr ganzes Wesen und Seyn, mit Leib und Seele, völlig dem Staat verfiel, wie das der der Biene und Dem Sieenstock, wie das der Biene und Dem Sieenstock dieser, noch in einer andern Welt hinzuarbeiten hatten, als daß sie taugliche Räder würden, mitzuwirken, um die große Staatsmaschine, diesen ultimus finis bonorum , im Gange zu erhalten? Der Referendar und der Mensch war danach Eins und das Selbe.Es war eine rechte Apotheose der Philisterei.
  • Мы должны судить об университетской философии … по ее истинной и истинной цели: … чтобы младшие адвокаты, солиситоры, врачи, стажеры и педагоги будущего сохраняли, даже в их сокровенных убеждениях, ту же линию мышления в соответствии с цели и намерения, общие для государства и его правительства. Я не возражаю против этого, и поэтому мне нечего сказать по этому поводу. Ибо я не считаю себя компетентным судить о необходимости или ненужности такого государственного устройства, а скорее оставляю это на усмотрение тех, кто имеет трудную задачу управлять людьми, то есть поддерживать закон и порядок … и защищать те немногие, которые приобрели собственность у огромного числа тех, у кого нет ничего, кроме своей физической силы.… Я, конечно, не берусь спорить с ними о средствах, которые следует использовать в этом случае; потому что моим девизом всегда было: «Слава Богу, поэтому каждое утро, что у вас нет римского царства, о котором нужно заботиться!» [Гете, Фауст] Но именно эти конституционные цели университетской философии обеспечили Гегджеру такую ​​беспрецедентную министерскую милость. Для него Государство было «абсолютным совершенным этическим организмом», и оно олицетворяло зарождающуюся в Государстве всю цель человеческого существования. Может ли быть для будущих младших адвокатов и, следовательно, для государственных чиновников лучшая подготовка, чем эта, в результате чего все их существо и сущность, их тело и душа были полностью конфискованы в пользу государства, как пчелы в улье, и у них не было ничего другого? работать для … кроме того, чтобы стать эффективными колесами, сотрудничать с целью поддержания в движении великой государственной машины, того ultimus finis bonorum [абсолютное благо]? Младший присяжный поверенный и мужчина были соответственно одним и тем же.Это был настоящий апофеоз мещанства.
    • Sämtliche Werke, Bd. 5, стр. 159, E. Payne, пер. (1974) Т. 1, pp. 146-147

• Als auf die große Masse des Menschengeschlechts berechnet und derselben angemessen, kann bloß allegorische Wahrheit enthalten, welche sie hatoch als sensu proprio.
  • Догма предназначена и подходит для огромной массы человеческого рода; и как таковая она может содержать просто аллегорическую истину, которую, тем не менее, должна выдавать за истину sensu proprio [в собственном смысле].
    • Sämtliche Werke, Bd. 5, стр. 160, E. Payne, пер. (1974) Т. 1, стр. 147

• Если бы из пустыни действительно должен был прийти праведный и честный Иоанн, который, одетый в шкуры, живущий на саранче и не затронутый всеми ужасными злодеяниями, должен был тем временем проявить себя с чистым сердцем и в со всей серьезностью относиться к исследованию истины и предлагать плоды этого, какого приема он должен ожидать от тех бизнесменов, занимающих кафедру, которые наняты для государственных целей и вместе с женой и семьей должны жить философией и чей девиз является ли, следовательно, Primum vivere, deinde philosophari [сначала жить, а затем философствовать]? Соответственно, эти люди овладели рынком и уже позаботились о том, чтобы здесь не было ничего ценного, кроме того, что они позволяют; следовательно, заслуги существуют лишь постольку, поскольку они и их посредственность рады признать это.Таким образом, они держат в руках внимание той небольшой публики, которая озабочена философией. Ибо в вопросах, которые не обещают, таких как произведения поэзии, развлечения и развлечения, а только обучение, и к тому же финансово невыгодное обучение, эта публика, безусловно, не будет тратить свое время, усилия и энергию, если сначала не будет полностью уверена, что такие усилия будут щедро вознаграждены. Теперь в силу своего унаследованного убеждения, что тот, кто живет бизнесом, знает о нем все, эта публика ожидает заверений от профессиональных людей, которые с кафедр профессоров, из сборников, журналов и литературных периодических изданий уверенно ведут себя так, как если бы они были настоящими мастерами. предмета.Соответственно, публика позволяет им пробовать и выбирать все, что стоит отметить, а что можно игнорировать. Мой бедный Джон из пустыни, как вы будете жить, если, как и следовало ожидать, то, что вы приносите, не составлено в соответствии с молчаливым соглашением джентльменов прибыльной философии? Они будут рассматривать вас как человека, который не вошел в дух игры и таким образом угрожает испортить им всем удовольствие; следовательно, они будут считать вас своим общим врагом и антагонистом.Теперь, даже если то, что вы приносите, было величайшим шедевром человеческого разума, оно никогда не нашло бы одобрения в их глазах. Ибо он не будет составлен ad normam Conventionis [согласно существующей схеме]; и поэтому он не мог бы позволить им делать это предметом своих лекций с кафедры, чтобы зарабатывать на жизнь этим. Профессору философии никогда не приходит в голову исследовать новую систему, которая, кажется, видит, истинна ли она; но он сразу же проверяет его, просто чтобы увидеть, можно ли привести его в соответствие с доктринами установленной религии, планами правительства и преобладающими взглядами того времени.
  • Sämtliche Werke, Bd. 5, pp. 160–161, E. Payne, trans. (1974) Т. 1, стр. 148-149

Афоризмы о мудрости жизни Править

Цитаты из Aphorismen zur Lebensweisheit , в различных переводах, также переведенных как О мудрости жизни: афоризмы

• Несомненно, когда скромность была сделана добродетелью, это было очень выгодно для людей. глупцы, ибо ожидается, что каждый будет говорить о себе так, как будто он один.
  • Том. 1, гл. 3, Раздел 2: Pride

• Ruhm muß daher erst erworben werden: die Ehre hingegen braucht bloß nicht verloren zu gehen.
  • Слава — это то, что нужно завоевывать; честь, только то, что нельзя терять.
    • Том. 1. гл. 4: Положение или человеческое место в оценке других, §4-Честь

• Гордость — это установленное убеждение в своей первостепенной ценности в каком-то конкретном отношении, а тщеславие — это желание пробуждать такое убеждение в других, и это обычно сопровождается тайной надеждой в конечном итоге прийти к тому же самому убеждению.Прайд работает изнутри ; это прямая оценка самого себя. Тщеславие — это желание достичь этой оценки косвенно, извне .

• С другой стороны, самая дешевая форма гордости — это национальная гордость; ибо человек, затронутый этим, выдает недостаток индивидуальных качеств, которыми он мог бы гордиться, поскольку в противном случае он не стал бы прибегать к тому, что разделяет со многими миллионами. Человек, обладающий выдающимися личными качествами, скорее, яснее всего увидит недостатки своей нации, поскольку они постоянно находятся перед его глазами.Но каждый жалкий дурак, у которого нет ничего в мире, чем он мог бы гордиться, в конце концов прибегает к гордости за ту самую нацию, к которой он принадлежит. В этом он находит компенсацию и теперь готов и благодарен защищать… все присущие ему ошибки и глупости. (Из «Паррга и паралипомены», том 1, Афоризмы о мудрости жизни, «Что представляет собой человек», стр. 360)

• Мошенники всегда общительны — жаль! , и главный признак того, что в характере человека есть благородство, — это небольшое удовольствие, которое он получает в обществе других.

Еще не размещено по разделам или разделам:

Цитируется из Aphorismen zur Lebensweisheit , Афоризмы о мудрости жизни или «Мудрость жизни», но без дополнительной информации; некоторые цитаты в этом разделе относятся к оригинальной немецкой фразе, с импровизированным английским переводом, добавление опубликованных английских переводов приветствуется.

• По-детски и вообще нелепо то, что вы сами и все философы; и если такой взрослый человек, как я, проводит пятнадцать минут с такими дураками, это просто способ скоротать время.Теперь у меня есть дела поважнее. До свидания!
  • Thrasymachus , в О неразрушимости нашего существенного существа смертью , в Эссе и афоризмах (1970) в переводе Р. Дж. Холлингдейла, с. 76

• Упрек может навредить, только если попадет в цель. Кто знает, что он не заслуживает упрека, тот может относиться к этому с презрением.

• Мозг можно рассматривать как своего рода паразита организма, как бы пенсионера, живущего вместе с телом.

• Национальный характер — это лишь другое название той особой формы, которую малость, порочность и низость человечества принимают в каждой стране. Каждый народ издевается над другими народами, и все правы.
  • Вариант перевода: все нации критикуют друг друга — и они все правильные.
    • Как цитирует Вольфганг Паули в письме Аврааму Паису (17 августа 1950 г.), опубликованному в The Genius of Science (2000) Авраама Паиса, стр.242

• Im allgemeinen freilich haben die Weisen Aller Zeiten immer dasselbe gesagt, und die Toren, d.h. die unermessliche Majorität Aller Zeiten, haben immer dasselbe, nämlich das Gegenteil getan; Унд так вирд эс денн аух фернер блейбен.
  • В общем, по общему признанию, Мудрые во все времена всегда говорили одно и то же, а глупцы, то есть подавляющее большинство всех времен, всегда делали одно и то же, то есть наоборот; и так останется в будущем.

• Die Gegenwart eines Gedankens ist wie die Gegenwart einer Geliebten.
  • Присутствие мысли подобно присутствию любовника.

• Die Erinnerung wirkt wie das Sammlungsglas in der Camera obscura: Sie zieht alles zusammen und take dadurch ein viel schöneres Bild hervor, als sein Original ist.
  • Память работает как собирающее стекло в Camera obscura: она собирает все вместе и тем самым дает гораздо более красивое изображение, чем было изначально.

• Alles, alles kann einer vergessen, nur nicht sich selbst, sein eigenes Wesen.
  • Можно забыть все, все, только не себя, свое существо.

• Zu unserer Besserung bedürfen wir eines Spiegels.
  • Для улучшения нам понадобится зеркало.

• Meistens belehrt uns erst der Verlust über den Wert der Dinge.
  • В основном это потеря, которая учит нас ценности вещей.

• Die wohlfeilste Art des Stolzes hingegen ist der Nationalstolz. Denn er verrät in dem damit Behafteten den Mangel an Individual Eigenschaften, auf die er stolz sein könnte, indem er sonst nicht zu dem greifen würde, был er mit so vielen Millionen teilt. Wer bedeutende persönliche Vorzüge besitzt, wird vielmehr die Fehler seiner eigenen Nation, da er sie beständig vor Augen hat, am deutlichsten erkennen. Aber jeder erbärmliche Tropf, der nichts in der Welt hat, darauf er stolz sein könnte, ergreift das letzte Mittel, auf die Nation, der er gerade angehört, stolz zu sein.Hieran erholt er sich und ist nun dankbarlich bereit, alle Fehler und Torheiten, die ihr eigen sind, mit Händen und Füßen zu verteidigen.
  • Однако самая дешевая форма гордости — это национальная гордость. Потому что это обнаруживает в том, что страдает таким образом, отсутствие индивидуальных качеств, которыми он мог бы гордиться, в то время как иначе он не смог бы достичь того, что он разделяет со многими миллионами. Тот, кто обладает значительными личными заслугами, скорее распознает недостатки своей собственной нации, поскольку они постоянно находятся перед его глазами, наиболее ясно.Но этот бедный мерзавец, у которого нет ничего в мире, чем он мог бы гордиться, цепляется за последнее средство гордости — за нацию, к которой он принадлежит. Таким образом он выздоравливает и теперь с благодарностью готов защищать руками и ногами все ошибки и глупости, которые принадлежат ему самому.

• Je weniger einer, in Folge objektiver oder subjektiver Bedingungen, nötig hat, mit den Menschen in Berührung zu kommen, desto besser ist er daran.
  • Чем меньше человек в результате объективных или субъективных условий должен контактировать с людьми, тем лучше для этого.

• Was nun andrerseits die Menschen gesellig macht, ist ihre Unfähigkeit, die Einsamkeit und in dieser sich selbst zu ertragen.
  • Что, с другой стороны, делает людей общительными, так это их неспособность выносить одиночество и, следовательно, самих себя.

• Наши моральные добродетели приносят пользу в основном другим людям; интеллектуальные добродетели, с другой стороны, приносят пользу в первую очередь нам самим; поэтому первые делают нас универсально популярными, а вторые — непопулярными.

• Результатом этой умственной тупости является та внутренняя пустота и пустота, которая отпечатана на бесчисленных лицах, а также выдает себя в постоянном и живом внимании ко всем событиям внешнего мира, даже самым незначительным. Эта пустота — настоящий источник скуки и всегда жаждет внешнего возбуждения, чтобы через что-то привести в движение ум и дух. Следовательно, он не является привередливым в выборе, о чем свидетельствуют жалкие и жалкие игры, к которым прибегают люди.… Главный результат этой внутренней пустоты — увлечение обществом, развлечениями, развлечениями и всевозможными роскошями, которые приводят многих к расточительности и, таким образом, к несчастью. Ничто так не защищает нас от этого неправильного поворота, как внутреннее богатство, богатство ума, ибо чем более выдающимся оно становится, тем меньше остается места для скуки. Неиссякаемая активность идей, их постоянно обновляющаяся игра с разнообразными явлениями внутреннего и внешнего мира, сила и стремление всегда создавать различные комбинации из них — все это делает выдающийся ум, помимо моментов расслабления, совершенно недоступным от скуки.
  • Э. Пейн, пер. (1974) Т. 1, стр. 329–330

• Der Philister… ist demnach ein Mensch ohne geistige Bedürfnisse. Hieraus nun folgt gar mancherlei: erstlich, in Hinsicht auf ihn selbst, daß er ohne geistige Genüsse bleibt; nach dem schon erwähnten Grundsatz: il n’est pas de vrais plaisirs qu’avec de vrais besoins.
  • Филистимлянин … человек без интеллектуальных потребностей. Теперь из этого следует, что что касается самого себя, он остался без каких-либо интеллектуальных удовольствий в соответствии с принципом il n’est pas de vrais plaisirs qu’avec de vrais besoins .[Нет истинных удовольствий без истинных потребностей.]
    • Э. Пейн, пер. (1974) Т. 1, стр. 344

• Kein Drang nach Erkenntniß und Einsicht, um ihrer selbst Willen, belebt sein [des Philisters] Daseyn, auch keiner nach eigentlich ästhetischen Genüssen, als welcher durtustersters. Был dennoch von Genüssen solcher Art etwan Mode, oder Auktorität, ihm aufdringt, wird er als eine Art Zwangsarbeit möglichst kurz abthun.
  • Его [филистимлянин] существование не вызвано каким-либо острым желанием познания и понимания ради них самих или каким-либо стремлением к действительно эстетическим удовольствиям, которые так полностью им сродни. Если же ему навязывают подобные удовольствия мода или авторитет, он распорядится ими как можно короче, как своего рода принудительный труд.
    • Э. Пейн, пер. (1974) Т. 1, стр. 344

• Sich Alles, was zum leiblichen Wohlseyn beiträgt, zu verschaffen, ist der Zweck seines Lebens.Glücklich genug, wenn dieser ihm viel zu schaffen macht! Denn, sind jene Güter ihm schon zum voraus oktroyirt; so fällt er unausbleiblich der Langenweile anheim.
  • Цель его [филистимлянина] жизни — добыть себе все, что способствует физическому благополучию. Он достаточно счастлив, когда это причиняет ему много неприятностей. Ибо, если заранее навалить на него эти хорошие вещи, он неминуемо впадет в скуку.
    • Э. Пейн, пер. (1974) Т. 1, стр. 344

• Ball, Theatre, Gesellschaft, Kartenspiel, Hasardspiel, Pferde, Weiber, Trinken, Reisen,… reicht dies Alles gegen die Langeweile nicht aus, wo Mangel an geistigen geistiglön dieürfnissen.Daher auch ist dem Philister ein dumpfer, trockener Ernst, der sich dem thierischen nähert, eigen und charakteristisch.
  • Танцы, театр, общество, карточные игры, азартные игры, лошади, женщины, выпивка, путешествия и так далее… недостаточны для предотвращения скуки там, где интеллектуальные удовольствия невозможны из-за отсутствия интеллектуальных потребностей. Таким образом, отличительной чертой филистимлян является тупая, сухая серьезность, сродни животной.
    • Э. Пейн, пер.(1974) Т. 1, стр. 344

• Из фундаментальной природы филистера следует, что в отношении других, поскольку у него нет интеллектуальных, а есть только физические потребности, он будет искать тех, кто способен удовлетворить вторые, а не первые. . И поэтому из всех требований, которые он предъявляет к другим, самым маленьким будет требование любых выдающихся интеллектуальных способностей. Напротив, когда он сталкивается с ними, они вызывают у него антипатию и даже ненависть. Здесь у него есть ненавистное чувство неполноценности, а также тупая тайная зависть, которую он самым тщательным образом пытается скрыть даже от себя; но таким образом это иногда перерастает в чувство тайной злобы и злобы.Поэтому ему никогда не придет в голову оценивать свое уважение и уважение в соответствии с такими качествами, но они останутся зарезервированными исключительно для ранга и богатства, власти и влияния, поскольку в его глазах единственные реальные преимущества для достижения успеха, в которых также его желание.
  • Э. Пейн, пер. (1974) Т. 1, pp. 344–345

• Великая беда всех филистимлян состоит в том, что идеалы не приносят им развлечения, но, чтобы спастись от скуки, они всегда нуждаются в реальности.
  • Э. Пейн, пер. (1974) Т. 1, стр. 345

• Эпикур, великий учитель счастья, правильно и точно разделил человеческие потребности на три класса. Во-первых, это естественные и необходимые потребности, неудовлетворение которых причиняет боль. Следовательно, они всего лишь victus et amictus [еда и одежда], и их легко удовлетворить. Затем у нас есть те, которые естественны, но не нужны, то есть потребности в сексуальном удовлетворении. … Эти потребности труднее удовлетворить.Наконец, есть те, которые не являются ни естественными, ни необходимыми, — потребности в роскоши, экстравагантности, пышности и великолепии, которые бесконечны и очень трудно удовлетворить.
  • Э. Пейн, пер. (1974) Т. 1, стр. 346

• Трудно, если не невозможно, определить пределы наших разумных желаний в отношении собственности.
  • Э. Пейн, пер. (1974) Т. 1, стр. 346

• Богатство подобно морской воде; чем больше мы пьем, тем больше жаждем.
  • Э. Пейн, пер. (1974) Т. 1, стр. 347

• Для получения выгоды все остальное отбрасывается в сторону или выбрасывается, например, профессорами философии, как и философия.
  • Э. Пейн, пер. (1974) Т. 1, стр. 347

• Людей часто упрекают в том, что их желания направлены в основном на деньги, и они больше любят их, чем что-либо другое. И все же для них естественно и даже неизбежно любить то, что, как неутомимый протей, готово в любой момент превратиться в особый объект наших непостоянных желаний и разнообразных потребностей.Таким образом, любое другое благословение может удовлетворить только одно желание и одну потребность; например, еда хороша только для голодных, вино — только для здоровых, лекарства — для больных, шуба на зиму, женщины — для молодежи и т. д. Следовательно, все это только… относительно хорошо. Сами по себе деньги являются абсолютно хорошей вещью, потому что они удовлетворяют не только одну конкретную потребность, но и потребности вообще абстрактно.
  • Э. Пейн, пер. (1974) Т. 1, стр. 347

• Средства, имеющиеся в нашем распоряжении, следует рассматривать как оплот против многих бед и несчастий, которые могут произойти.Нам не следует рассматривать такое богатство как разрешение или даже обязанность добывать себе мирские удовольствия.
  • Э. Пейн, пер. (1974) Т. 1, стр. 348

• Люди, которые изначально не имеют средств, но в конечном итоге могут хорошо зарабатывать, какими бы талантами они ни обладали, почти всегда думают, что это постоянный капитал и что то, что они получают с их помощью, — это проценты. Соответственно, они не откладывают часть своих доходов на формирование постоянного капитала, а тратят свои деньги так же быстро, как они их зарабатывают.Но затем они часто становятся бедными, потому что их заработки уменьшаются или заканчиваются после того, как их талант, который носил временный характер, исчерпан, как это происходит, например, в случае почти всех изящных искусств; или потому, что он мог быть задействован только при определенных обстоятельствах, которые перестали существовать.
  • Э. Пейн, пер. (1974) Т. 1, стр. 348

Адвокаты и Максим Редакция

Фундамент, на котором зиждутся все наши знания и знания, необъяснимо.

Советы и максимы в переводе Т. Бейли Сондерса (также на Википедии: Советы и максимы).

• Фундамент, на котором зиждутся все наши знания и знания, необъясним.

• Не сокращайте утро, вставая поздно, и не тратьте его на недостойные занятия или разговоры; смотрите на нее как на квинтэссенцию жизни, как на до некоторой степени священную. Вечер похож на старость: мы томные, разговорчивые, глупые. Каждый день — это маленькая жизнь: каждое пробуждение и пробуждение — маленькое рождение, каждое свежее утро — маленький юноша, каждый отдых и сон — маленькая смерть.

• Вся жестокость и мучения, которыми полон мир, на самом деле являются лишь необходимым результатом совокупности форм, в которых объективируется воля к жизни.

• Открытие истины предотвращается более эффективно не из-за ложной видимости вещей, которые присутствуют и которые вводят в заблуждение, не напрямую из-за слабости мыслительных способностей, а из-за предвзятого мнения, из-за предрассудков.

• Если вас раздражают абсурдные замечания двух людей, разговор которых вам довелось подслушать, представьте, что вы слушаете диалог двух дураков в комедии.
  • TB Saunders, trans., § 38

• Насколько ничтожен и ограничен нормальный человеческий интеллект и насколько мало ясности в человеческом сознании, можно судить по тому факту, что, несмотря на эфемерную краткость Человеческой жизни, неопределенности нашего существования и бесчисленных загадок, которые давят на нас со всех сторон, не каждый постоянно и непрерывно философствует, но это делают лишь самые редкие исключения.

• Самоубийство также можно рассматривать как эксперимент — вопрос, который человек задает природе, пытаясь заставить ее ответить. Вопрос в следующем: какое изменение произведет смерть в существовании человека и в его понимании природы вещей? Это неуклюжий эксперимент; поскольку он включает в себя разрушение самого сознания, которое задает вопрос и ожидает ответа.

• Газеты — вторая рука истории. Эта рука, однако, обычно не только из металла худшего качества, чем другие руки, она также редко работает должным образом.

• Великие умы связаны с коротким промежутком времени, в течение которого они живут, как большие здания — с маленькой площадью, на которой они стоят: вы не можете увидеть их во всей их величине, потому что стоите слишком близко к ним.

• Патриотизм, когда он хочет заявить о себе в области обучения, — это грязный парень, которого следует выбросить за дверь.

• Поскольку самая большая библиотека, если она находится в беспорядке, не так полезна, как маленькая, но хорошо организованная, поэтому вы можете накопить огромное количество знаний, но для вас это будет гораздо меньше, чем гораздо меньшее количество если вы не продумали для себя; потому что только упорядочивая то, что вы знаете, сравнивая каждую истину с любой другой истиной, вы можете полностью овладеть своим знанием и получить его в своей власти.Вы можете думать только о том, что знаете, поэтому вы должны чему-то научиться; с другой стороны, вы можете знать только то, о чем думали.
  • Том. 2, гл. 22, § 257 «О мышлении для себя» в переводе Очерки и афоризмы (1970) в переводе Р. Дж. Холлингдейла
  • Вариант перевода: Так же, как самая большая библиотека, плохо организованная, не так полезна, как очень умеренная, хорошо организованная, так и самый большой объем знаний, если он не разработан нашими собственными мыслями, стоит гораздо меньше, чем гораздо меньший объем, многократно и многократно продуманный.

• Истина, которую просто познали, подобна протезу, вставному зубу или восковому носу; в лучшем случае, как нос, сделанный из чужой плоти; он привязан к нам только потому, что он надет. Но истина, приобретенная нашим собственным мышлением, подобна естественной конечности; только он действительно принадлежит нам. Это фундаментальное различие между мыслителем и простым ученым. Интеллектуальные достижения человека, который думает самостоятельно, напоминают прекрасную картину, где свет и тень правильные, тон выдержан, а цвет идеально гармонизирован; это правда жизни.С другой стороны, интеллектуальные достижения простого ученого подобны большой палитре, полной всевозможных цветов, которые в большинстве своем систематизированы, но лишены гармонии, связи и смысла.

• Чтение — всего лишь суррогат мышления; это значит позволить кому-то другому направлять ваши мысли. Более того, многие книги служат просто для того, чтобы показать, как много способов ошибиться и как далеко вы сами зайдете, если последуете их руководству.Вам следует читать только тогда, когда ваши собственные мысли иссякают, что, конечно, будет происходить достаточно часто даже с лучшими головами; но прогнать свои мысли, чтобы взяться за книгу — грех против святого духа; смотреть на гербарий или на гравюры с пейзажами — все равно что покидать нетронутую природу.
  • Том. 2, гл. 22, § 261
  • Вариантов перевода:
  • Чтение — это думать чужой головой, а не своей.
    • В переводе Т. Бейли Сондерса
  • Чтение эквивалентно

52 Цитаты Артура Шопенгауэра о любви, счастье, свободе, истине, искусстве, смерти, страдании и многом другом

Вот некоторые из самых сильных цитат немецкого философа Шопенгауэра, заставляющего задуматься. о любви и счастье, свободе и одиночестве, искусстве и юморе, жизни и смерти, страданиях и многом другом.

—

1. «Истина, которая обнажена, прекраснее всего, и чем проще ее выражение, тем более глубокое впечатление она производит».

2. «Природа показывает, что с ростом интеллекта возрастает способность переносить боль, и только с высшей степенью разума страдание достигает своей высшей точки».

3. «В ранней юности, когда мы размышляем о своей будущей жизни, мы как дети в театре, пока не поднимается занавес, сидим в приподнятом настроении и с нетерпением ждем начала спектакля.»

4. « Чтение — это просто суррогат мышления для себя; это значит позволить кому-то другому направлять ваши мысли ».

5. «Каждый человек принимает пределы своего поля зрения за пределы мира».

6. «В основном потеря учит нас ценности вещей».

7. «Этот наш мир, который так реален, со всеми его солнцами и млечными путями — ничто».

8. «Только в Лондоне 80 000 проституток, и что они такое, если не кровавые жертвы на алтаре моногамии?»

9. «Поскольку у людей нет мыслей о торговле, они раздают карты и пытаются выиграть друг у друга деньги. Идиоты! »

10. «Каждый день — маленькая жизнь: каждое пробуждение и пробуждение — маленькое рождение, каждое свежее утро — маленький юноша, каждый отдых и сон — маленькая смерть».

12. «Человек может быть самим собой, только пока он один; и если он не любит одиночества, он не полюбит свободы; ведь только когда он один, он действительно свободен ».

13. «Журналисты подобны собакам: когда что-нибудь движется, они начинают лаять».

14. «Задача писателя — не рассказывать великие события, а делать маленькие интересные».

15. «Тот, кто пишет для дураков, всегда уверен в большой аудитории».

16. «Первые сорок лет жизни дают нам текст; следующие тридцать дают комментарий к нему ».

17. «Когда в каком-то ужасном и ужасном сне мы достигаем момента величайшего ужаса, он пробуждает нас; тем самым изгнав все отвратительные формы, рожденные ночью.А жизнь — это мечта: когда момент величайшего ужаса заставляет нас прервать его, происходит то же самое ».

18. «Человек проявляет свой характер именно в том, как он обращается с пустяками, потому что тогда он теряет бдительность».

19. «Величайшие достижения человеческого разума обычно воспринимаются с недоверием».

Цитаты Артура Шопенгауэра — 167 интересных цитат

Артур Шопенгауэр (1788–1860)

Немецкий философ, наиболее известный своей работой «Мир как воля и представление» (1819).

Патриотизм, когда он хочет проявить себя в сфере обучения, — это грязный парень, которого следует выбросить за дверь. Умный человек подобен артисту, который дает концерт без чьей-либо помощи, играя на одном инструменте, скажем, на фортепиано, который сам по себе является небольшим оркестром. Такой человек — маленький мир в себе; и эффект, производимый различными инструментами вместе, он производит в одиночку, в единстве своего собственного сознания.Как и фортепиано, ему нет места в симфонии; он солист, может быть, он и выступает один; или если в компании с другими инструментами, только как принципал; или для задания тона, как в пении. Трудно, если не невозможно, определить пределы наших разумных желаний в отношении собственности. Wirklich ist jedes Kind gewissermaen ein Genie, und jedes Genie gewissermaen ein Kind.Интеллект невидим для человека, у которого его нет. Гордость — это устоявшееся убеждение в своей первостепенной ценности в каком-то конкретном отношении, тогда как тщеславие — это желание пробудить такое убеждение в других, и оно обычно сопровождается тайной надеждой в конечном итоге прийти к тому же самому убеждению. Гордость действует изнутри; это прямая оценка самого себя.Тщеславие — это желание достичь этой оценки косвенно, извне. Je weniger einer, в Folge objektiver oder subjektiver Bedingungen, ntig hat, mit den Menschen in Berhrung zu kommen, desto besser ist er daran. Декарта справедливо считают отцом современной философии, прежде всего и в целом, потому что он помог способности разума встать на ноги, научив людей использовать свой мозг вместо того, чтобы Библия, с одной стороны, и Аристотель, с другой. , ранее служил.Была nun andrerseits die Menschen gesellig macht, ist ihre Unfhigkeit, die Einsamkeit und in dieser sich selbst zu ertragen. На поле созревающего зерна я подошел к месту, которое было растоптано какой-то безжалостной ногой; и когда я взглянул среди бесчисленных стеблей, каждый из которых был похож, стоящий там так прямо и неся на себе весь вес уха, я увидел множество разных цветов, красных, синих и фиолетовых.Как красиво они выглядели, когда росли здесь так естественно с их маленькой листвой! Но, подумал я, они совершенно бесполезны; они не приносят плодов; они всего лишь сорняки, оставленные только потому, что от них невозможно избавиться. И все же, если бы не эти цветы, ничто не могло бы очаровывать взор в этой пустыне стеблей. Они символизируют поэзию и искусство, которые в гражданской жизни настолько суровы, но все же полезны и не лишены плодов, которые играют ту же роль, что и цветы в кукурузе. Теперь к человеческому телу и его потребностям повсеместно относятся с нежной снисходительностью.Разве тогда думающий ум должен быть единственным, что никогда не получит ни малейшего внимания или защиты, не говоря уже об уважении? Великие умы связаны с коротким промежутком времени, в течение которого они живут, как большие здания — с небольшой площадью, на которой они стоят: вы не можете увидеть их во всей их величине, потому что стоите слишком близко к ним. Талант работает ради денег и славы; С другой стороны, мотив, который продвигает гения к продуктивности, определить труднее.Это не деньги, потому что гений их редко получает. Это не слава: слава слишком ненадежна и, при более внимательном рассмотрении, не имеет никакой ценности. И не только ради собственного удовольствия, поскольку прилагаемые усилия почти перевешивают удовольствие. Это скорее инстинкт уникального вида, благодаря которому гениальный индивидуум вынужден выражать то, что он видел и чувствовал в длительных работах, не осознавая никакой дальнейшей мотивации. Это происходит, в общем и целом, с той же необходимостью, что и дерево, приносящее плоды, и требует от мира не более чем почвы, на которой человек может процветать.Человеческое лицо, как правило, говорит больше и интереснее, чем его рот, потому что это свод всего, что его рот когда-либо скажет, в том смысле, что это вензель всех его мыслей и устремлений. … этот наш мир, который так реален, со всеми его солнцами и млечными путями — ничто. Талант поражает цель, в которую никто не может попасть; Гений поражает цель, которую никто не видит.Для людей со скромными способностями скромность — это просто честность; но для тех, кто обладает большим талантом, это лицемерие. Богатство подобно морской воде; чем больше мы пьем, тем больше жаждем. Alles Wollen entspringt aus Bedrfnis, также aus Mangel, также aus Leiden. Мы можем смотреть на смерть наших врагов с таким же сожалением, как и на смерть наших друзей, а именно, когда мы скучаем по их существованию в качестве свидетелей нашего успеха.Китс, совершенно чуждый заблуждениям, мог поверить, что очаровывающий его соловей был тем же самым, которого Руфь слышала среди чужеродных зерновых в Вифлееме в Иудее; Стивенсон постулирует единственную птицу, пожирающую века: «соловей, пожирающий время». Страстный, ясный Шопенгауэр дает причину: чистая телесная непосредственность, в которой живут животные, не обращая внимания на смерть и память. Затем он добавляет, не без улыбки: « Кто бы ни услышал, как я утверждаю, что серая кошка, играющая сейчас во дворе, та же самая, что прыгала и прыгала там пятьсот лет назад, будет думать обо мне все, что ему нравится, но это чужой. форма безумия — воображать, что современная кошка в корне совершенно другая.

Schopenhauer: Essays and Aphorisms Quotes

Эти заметки были предоставлены членами сообщества GradeSaver. Мы благодарны за их вклад и призываем вас сделать свой собственный.

«Есть, прежде всего, два типа авторов: те, которые пишут ради предмета, и те, которые пишут ради письма. У первых были мысли или переживания, которые, как им кажется, стоит передать, в то время как вторым нужны деньги и, следовательно, они пишут ради денег.Они думают, чтобы писать, и их можно узнать по тому, как они разворачивают свои мысли до максимально возможной длины, а также по тому, как они работают над своими мыслями, которые являются наполовину правдивыми, извращенными, вынужденными и колеблющимися; затем также из-за их любви к уклонению, чтобы они могли казаться тем, чем они не являются; и поэтому их письму недостает определенности и ясности ».

Артур Шопенгауэр, «Об авторстве и стиле»

Писатели, которые по своей природе вдохновлены, не стремятся зарабатывать деньги своим писательством.Внутренний стимул выражается в стремлении выразить взгляды на темы, которыми увлечен писатель. Для сравнения, письмо, вдохновленное внешним вдохновением, приукрашивает детали, чтобы улучшить восприятие среди предполагаемой аудитории. Соответственно, писательство за деньги характеризуется ограниченным доверием.

«Опять же, можно сказать, что есть три типа авторов. В первую очередь, это те, кто пишет, не задумываясь. Пишут по памяти, по воспоминаниям или даже прямо из чужих книг.Этот класс самый многочисленный. Во втором — те, кто думает, пока пишет. Они думают, чтобы писать; а их много. В-третьих, есть те, кто подумал, прежде чем начать писать. Они пишут исключительно потому, что думали; и они редки ».

Артур Шопенгауэр, «Об авторстве и стиле»

Основная динамика, которая используется для каталогизации писателей в этом отрывке, — это степень мышления, задействованного в написании. Письмо, основанное на памяти, не заставляет думать, потому что оно основано исключительно на воспоминаниях.Их стиль письма, в то время как в процессе письма генерируется произвольное содержание, которое приписывается беспорядочным рассуждениям автора. Техника обдумывания перед тем, как приступить к написанию, предполагает, что все написанное является результатом исчерпывающих размышлений писателя; этот стиль приводит к должным образом систематизированному и целенаправленному содержанию.

«Но для перехода от рода к виду поистине адский треск хлыста на узких шумных улицах города следует признать самым недопустимым и постыдным из всех звуков.Он лишает жизнь всякого покоя и чувствительности. Ничто так не дает мне такого ясного представления о глупости и легкомыслии человечества, как терпимость к щелканью кнутом. Эта внезапная резкая трещина, которая парализует мозг, разрушает всякую медитацию и убивает мысли, должна причинить боль любому, у кого в голове есть что-то вроде идеи. Следовательно, каждая трещина должна беспокоить сотню людей, занятых какой-либо деятельностью, какой бы тривиальной она ни была; в то время как он разъединяет и причиняет боль размышлениям мыслителя; точно так же, как топор палача, когда он отрезает голову от тела.Ни один звук не проникает в мозг так резко, как этот проклятый треск хлыста; человек чувствует укол кнутом в своем мозгу, который воздействует на него так же, как и на mimosa pudica, от прикосновения и длится столько же времени. При всем уважении к святейшей доктрине полезности, я не понимаю, почему человек, убирающий груз песка или навоза, должен получить привилегию убить в зародыше мысли, которые возникают в головах примерно десяти тысяч человек. последовательно. (Он всего полчаса в дороге.) ”

Артур Шопенгауэр, «О шуме»

Шопенгауэр осуждает «треск хлыста», потому что он отвлекает от спокойствия и мешает людям мысли. Человек, который медитирует, не сможет спокойно продвигаться в своем созерцании на фоне трескающего звука. Такой шум не может быть подтвержден, потому что, когда он возникает, он беспокоит более чем одного человека. Люди, распространяющие шум, не обращают внимания на волнообразные последствия их взламывания. Кроме того, треск неэффективен для побуждения лошадей, которых бьют поркой.Лошади приучены выдерживать боль от хлыста до такой степени, что перестают на него реагировать. Шум от кнута оглушительный, потому что он непоколебимо воздействует на мозг.

Обновите этот раздел!

Вы можете помочь нам, пересматривая, улучшая и обновляя эта секция.

Обновить этот раздел

После того, как вы запросите раздел, у вас будет 24 часа , чтобы отправить черновик. Редактор рассмотрит заявку и либо опубликует ее, либо оставит отзыв.

Артур Шопенгауэр Цитата Deutsche Zitaten Немецкие цитаты Жизнь

Это цифровой список,
• Если вам нужен НАПЕЧАТАННЫЙ плакат, вот дополнительный список — https://etsy.me/2L3RnQK
• Найдите этот и многие другие плакаты, но НАПЕЧАТАННЫЕ непосредственно на акриловом стекле с использованием 100% экологически чистых УФ-чернил и обрамлена стильной черной рамкой из ПВХ — https://www.etsy.com/shop/NewMediaGifts
————————— ————————————————— —————————————

Артур Шопенгауэр Цитата Deutsche Zitaten Немецкие цитаты Цитаты из жизни Немецкий Wall Art Friend Gift подарок коллеге немецкий декор Life Wall Art
————————————— ————————————————— ——————————
КАК ЭТО РАБОТАЕТ:
• Мгновенная загрузка после оплаты
• Никаких ожиданий, никаких сборов за доставку
• Напечатайте и создайте рамку самостоятельно
• Физический продукт не будет доставлен
• Если вы хотите, чтобы мы напечатали для вас плакат на бумаге или на холсте —
, пожалуйста Приходите покупать следующий листинг —
https: // etsy.я / 2L3RnQK
———————————————- ————————————————— ———————
РАЗМЕР, ВКЛЮЧЕННЫЙ В ЗАГРУЗКУ:
• 1 JPG 8 «x10»
• 1 JPG 11 «x14»
• 1 JPG 18 «x24 «
• 1 JPG Международный формат бумаги для печати A6, A5, A4, A3, A2, A1

Все плакаты имеют высокое разрешение — 300 dpi, поэтому их можно напечатать любого другого размера
——— ————————————————— ————————————————— ———
НАСТРОЙКА:
1.Если вы хотите внести какие-либо изменения в этот плакат (формулировку, добавить инициалы, дату и т. Д.) —
, вы можете приобрести дополнительное объявление — https://etsy.me/2slTOGL
2. Если вы хотите, чтобы мы создали ваше собственное определение для вас —
вы можете приобрести листинг пользовательского определения — http://etsy.me/2BNoAj1
———————— ————————————————— ——————————————-
ГДЕ ПЕЧАТЬ?
• Домашний принтер, Местная типография, FedEx Kinkos, Staples, Office Max
• Если вы хотите, чтобы мы напечатали для вас плакат на бумаге или холсте —
, вы можете приобрести следующий список — https: // etsy.я / 2L3RnQK
———————————————- ————————————————— ———————
КООРДИНАЦИЯ:
• Все плакаты с определениями — http://etsy.me/2ivdUwZ
• Бухгалтер — http: // etsy. me / 2rd0J84
• Главный бухгалтер — http://etsy.me/2mFzeOX
• Налоговый бухгалтер — http://etsy.me/2Bbg3l0
• Налогообложение — http://etsy.me/2Dpiupf
• Аудитор — http: //etsy.me/2FN4B2J
—————————————— ————————————————— ————————-
Хотите увидеть больше продуктов, таких как шаблоны мгновенной загрузки, свадебные приглашения, свадебные знаки, открытки с благодарностью, Save The Dates, Свадебные программы, свадебные меню, таблицы рассадки, приглашения на свадебный душ, приглашения на детский душ, приглашения на день рождения, детские приглашения на день рождения, сделай сам и многое другое — проверьте наш магазин шаблонов —
https: // www.etsy.com/shop/HQtemplates
Спасибо!

Не стесняйтесь задавать свои вопросы, мы ответим, как только сможем.

Артур Шопенгауэр. Цитаты о пути и жизни человека

Артур Шопенгауэр (1788-1860), уроженец Данцига (тогда Пруссия, ныне Гданьск в Польше), всемирно известный философ и доктор наук (1813) пронес через всю свою жизнь внутренний конфликт между рассудительностью и философией. Многие годы он пытался завоевать признание публики, но все усилия были напрасны — первые 2 тома сочинений практически полностью ушли в газету.

Однажды он понимает, что для понимания его философии еще не время. Тогда А. Шопенгауэр выберет для себя стезю холостяка и практически затворника во Франкфурте-на-Майне (Германский союз, ныне Германия). Благоприятные времена для философии Шопенгауэра наступили послереволюционные 50-е годы 18 века. У него были последователи и ученики, и в соответствии с его философской системой лекции начинались в университете. И сегодня цитаты о жизненном пути, изложенные в его «Афоризмах житейской мудрости», позволяют каждому найти что-то новое и полезное для себя.

Судьба человека

Ссылаясь на древнюю мудрость, А. Шопенгауэр приводит цитаты о пути, суть которых в том, что наш жизненный путь можно уподобить путям корабля. Судьба, как ветер, может двигать человека вперед, если она поддерживает его, или отбрасывать назад, если она недружелюбна. Усилия человека могут сыграть роль весел, которым не нужен сильный ветер.

Благодаря огромным усилиям человек может двигаться вперед на веслах, но он не застрахован от того, что новый неблагоприятный порыв ветра не подтолкнет его еще дальше.А. Шопенгауэр, отмечая силу счастливой судьбы, вспоминает испанскую пословицу о том, что можно смело бросить сына в море, если предварительно вымолили для него счастья.

Происходит

Жизнь человека зависит от случая, который преподносит ему судьбу. Он может и дарить, и разрушать, он может быть и милосердным, и гневным. Проводя отражение своего жизненного пути, мужчина отмечает множество счастливых моментов, которые были упущены, и множество несчастий, к которым они были призваны.Человеческая жизнь зависит от двух факторов: случайных событий и наших действий. Подобно движению корабля к заданной цели, на большом расстоянии человек не может точно придерживаться курса по ней, а с помощью решений только приближается к ней. По мнению А. Шопенгауэра, две силы — внешние события и наши решения не всегда согласованы и имеют одно направление, но их объединение — это наш образ жизни.

В качестве цитаты о том, как А. Шопенгауэр цитирует Теренция, сравнивающего человеческую жизнь с игральными костями.Если нужной кости нет, используйте ту, которая выпадает. Сравнивая жизнь с игрой в шахматы, философ говорит о том, что реализация плана игры, который создает человек, зависит от действий противника, роль которого в жизни — судьба. И часто план кардинально меняется.

Оценка пройденного пути

Как путешественник создает полную картину похода только в конце маршрута, чтобы человек до конца своей жизни, достигнув вершины, мог объективно оценить свои действия и то, что он оставит своим потомкам », — говорят цитаты Шопенгауэра.О том, как автор отмечает, что пока человек движется, он действует под влиянием момента. Только результат может показать, были ли наши действия правильными. Поэтому творец, делая великие открытия или создавая бессмертные шедевры, не осознает их важности, а просто делает то, что отвечает его текущим целям.

Оценивая жизненный путь человека, А. Шопенгауэр приводит сравнение с вышитой тканью. Лицевую сторону человек видит в молодости, а изнаночную — в старости.Явка не так хороша, но на ней можно исследовать переплетение всех нитей-дорог. Начало жизни — это текст, а конец — это комментарии, дающие возможность понять общий смысл и детали.

Индивидуальность человека

Как звучат наставления для счастливой жизни, которые цитирует Шопенгауэр о пути человека. Жизненный путь зависит от того, каким человеком является для себя мир. Для одних он богат и полон смысла, для других убог, пуст и вульгарен.Все, что человек воспринимает и что с этим происходит, происходит прямо в его голове.