Самое известное литературное произведение русского писателя

Русская литература начала завоевывать популярность в Европе начиная с XIX века благодаря многочисленным переводам. В XX же веке главными языками, на которых мир узнавал о России, стали английский и китайский.

Если оценивать популярность произведения его суммарным тиражом, то возглавляет список самых успешных авторов из России Владимир Набоков. В мире было продано более 50 миллионов экземпляров его «Лолиты», написанной на английском и лишь затем переведенной на русский язык самим автором. Разные списки бестселлеров ставят «Лолиту» на места с 25-го по 20-е.

Следующая в рейтингах популярности книга из России — «Как закалялась сталь» Николая Островского, занимающая место в пятом десятке. Правда, отчеты учитывают лишь 36,4 миллиона экземпляров романа, проданных только в СССР, а не во всем мире. Точно так же рейтинги не считают многочисленные зарубежные издания «Войны и мира» Льва Толстого. Роман-эпопея соседствует в списках с произведением Островского лишь на основании 36 миллионов советских экземпляров.

В многочисленных англоязычных рейтингах великих книг неизменно фигурируют романы Льва Толстого и Федора Достоевского, «Лолита» Владимира Набокова, «Герой нашего времени» Михаила Лермонтова, «Мастер и Маргарита» Михаила Булгакова, рассказы и пьесы Антона Чехова. В английской версии сайта Amazon лидером продаж стал роман «Преступление и наказание»Достоевского. Пользователи итальянского подразделения Amazon голосуют за «Войну и мир» и «Анну Каренину» Толстого, «Идиота» Достоевского и «Мастера и Маргариту» Булгакова. А франкоговорящие читатели отдают предпочтение «Братьям Карамазовым», «Доктору Живаго» Бориса Пастернака, «Мастеру и Маргарите» и «Анне Карениной». По результатам голосования на сайте ranker.com десятка лучших русских книг выглядит так:

1. «Преступление и наказание» Федора Достоевского
2. «Анна Каренина» Льва Толстого
3. «Братья Карамазовы» Федора Достоевского
4. «Война и мир» Льва Толстого
5. «Доктор Живаго» Бориса Пастернака
6. «Лолита» Владимира Набокова
7. «Идиот» Федора Достоевского
8. «Мастер и Маргарита» Михаила Булгакова
9. «Один день Ивана Денисовича» Александра Солженицына
10. «Мертвые души» Николая Гоголя

«Анна Каренина» лидирует и по числу экранизаций — семь отечественных и более 25 зарубежных. Второй по частоте экранизируемости — роман — «Воскресение» того же Толстого. В России к нему обращались лишь трижды, а за рубежом — более 19 раз. Кино по мотивам «Доктора Живаго» снимали не так часто, но фильм 1965 года с Омаром Шарифом в главной роли получил пять премий «Оскар».

Особое место русская литература занимает в Китае. Известный китайский писатель и мыслитель Лу Синь писал, как в начале XX века в Поднебесной открыли для себя русскую классику: «И вот тогда мы начали познавать русскую литературу во всей ее силе. С самого начала мы увидели в ней руководителя и друга. В ней мы увидели отраженный дух угнетенного народа, его горе и его борьбу…»

В советское время русские книги занимали первое место на китайском рынке переводной литературы. Сейчас они сместились на второе место, пропустив вперед переводы с английского. Тем не менее в Академии общественных наук Китая существует Отдел русской литературы — единственный, где исследуют литературу только одной зарубежной страны.

«В Китае ежегодно публикуется около 100 переводов из русской литературы, примерно 30 научных книг и более 200 научных статей, посвященных ей. Помимо государственных издательств в Пекине и Шанхае, более 20 китайских провинциальных издательств также выпускают переводы и труды в области русской литературы. Тираж перевода обычно составляет пять тысяч экземпляров, но у таких книг, как «Анна Каренина», «Как закалялась сталь» или сборник стихотворений Пушкина, тираж бывает более миллиона. По неполным данным, за 50 лет (при этом нужно вычеркнуть десять лет «культурной революции») после создания КНР в разное время были изданы более 1500 названий произведений русских писателей, общий тираж их составляет свыше 90 миллионов, что обеспечивает им первое место в области переводов в Китае.
<…>
<…>Китайские читатели предпочитают следующую «пятерку» русских классиков: Лев Толстой, Тургенев, Достоевский, Пушкин и Лермонтов. А самые любимые китайцами русские писатели ХХ века, если судить по тиражам, — это Горький, Маяковский, Есенин, Ахматова, Пастернак, Булгаков, Островский, Шолохов, Солженицын. У каждого из вышеупомянутых авторов уже вышло в свет полное собрание сочинений или многотомное избранное на китайском языке».

Лю Вэньфэй, «Перевод и изучение русской литературы в Китае» («Новое литературное обозрение», № 69, 2004 год)

17 лучших книг современной прозы

Обновлено: 21.11.2018 11:44:45

Эксперт: Эмилия Арье

*Обзор лучших по мнению редакции expertology.ru. О критериях отбора. Данный материал носит субъективный характер, не является рекламой и не служит руководством к покупке. Перед покупкой необходима консультация со специалистом.

Жанр современной прозы очень близок читателю, который в персонажах может узнать себя, своих близких и соседей, посмотреть на многие проблемы со стороны, разобраться с ними, окунуться в отношения и переживания похожих по духу людей. Наш рейтинг составлен из 17 разноплановых произведений, в которых можно найти книги любых интересующих вас жанров. В список вошли как новинки, недавно представленные публике, так и творения, ставшие бестселлерами и удерживающие свои позиции в топе лучших романов современности.

Рейтинг лучших книг современной прозы

Бегущий за ветром

Автор книги: Халед Хоссейни

Рейтинг прозы: 4.9

Опубликованный в 2003 году роман стал дебютной работой Халеда Хоссейни и почти сразу завоевал любовь читателей и одобрение критиков. Он вошел в тройку бестселлеров США и двадцатку лучших произведений миллениума. Четырьмя годами позже режиссер Марк Форстер снял киноверсию с одноименным названием. Произведение остро поднимает вопросы о дружбе и предательстве, доброте и жестокости, подлости и бескорыстности.

Главные герои Амир и Хасан дружили с раннего детства, несмотря на то, что первый − сын богатого человека, а второй – сын слуги. Амир был пуштуном. Они представляли национальное большинство в Афганистане. А Хасан – хазареец, к которому относились как к человеку второго сорта. Богатый наследник пытался расположить любовь отца и часто ревновал к нему своего друга. Однажды во время традиционных соревнований по запуску змея Хасан был подвергнут избиению и насилию местными националистами. Амир все это видел, но и сам не вступился, и никого не позвал на помощь.

Пройдут годы, пути двух семей разойдутся, они будут жить на разных континентах, но чувство вины так и будет мучить Амира. Казалось бы, ничего уже не исправишь: Хасан с женой погибли во время этнических зачисток. Но у них остался маленький сын, которому очень нужна помощь. Сможет ли главный герой сделать ребенка счастливым и искупить свою вину? Ответ вы найдете в книге, которая заставила плакать и сопереживать миллионы читателей по всему миру.

Мотылек

Автор книги: Анри Шарьер

Рейтинг прозы: 4.9

В основу приключенческого романа, занявшего второе место нашего рейтинга, вошла автобиография Анри Шарьера, который был обвинен в убийстве и приговорен к пожизненному сроку. Двадцатипятилетний заключенный по прозвищу Мотылек повествует о своей нелегкой жизни на каторге во Французской Гвиане. Несмотря на невероятные трудности и испытания, Анри смог выжить в нечеловеческих условиях, и благодаря своему упорству и стремлению к свободе, он все же доказывает свою невиновность и оказывается на воле.

Мотылек с первого дня готовит побег. Но его ловят. Он не отказывается от своего замысла, но его раз за разом опять возвращают обратно. Но даже перевод в другую тюрьму и одиночная камера не останавливают мужчину, который придумывает новые способы побега. Читатель увидит изнутри жизнь заключенных, сможет порадоваться настоящей дружбе и сопереживать герою в момент потерь и разочарований.

Кинематографисты буквально дрались за сценарий. 1973 год подарил зрителям великолепный фильм с Дастином Хоффманом и Стивом Маккуином. В 2017 г. произведение было экранизировано режиссером Михаэлем Ноера. Главные роли в картине исполнили Чарли Ханнэм и Рами Малек.

Шантарам

Автор книги: Грегори Дэвид Робертс

Рейтинг прозы: 4.8

Роман был издан в 2003 году. Российский читатель смог насладиться невероятными приключениями главного героя в 2010 г., когда произведение уже стало супербестселлером, а количество проданных экземпляров составило более одного миллиона книг. В основу сюжета вошли события из жизни самого автора – Грегори Дэвида Робертса.

Многие отмечали некие мистические события, происходящие после ознакомления с творением писателя, а конкретнее: после прочтения оно способствовало освобождению заключенных из тюрьмы. Это было не раз доказано на реальных примерах. Действие происходит в 80-х годах прошлого века. Главный герой сбегает из австралийской тюрьмы после почти двадцатилетней отсидки, и по фальшивым документам остается жить в Бомбее. Местные жители называют его Шантарам, что означает «мирный человек». В его жизни будет все: обитание в трущобах, тюрьма, наркотики, криминал, сотрудничество с мафией.

Автор очень точно описал переживания героя. Робертс смог показать внутреннюю жизнь Бомбея глазами преступника и в то же время ранимого человека. Примечательно, что все персонажи являются вымышленными, а места реальные.

Таинственная история Билли Миллигана

Автор книги: Дэниел Киз

Рейтинг прозы: 4.8

Документальный роман, включенный в рейтинг, повествует о Билли Миллигане, в котором уживались 24 личности. Он стал первым человеком в США, которого оправдали в связи с диссоциативным расстройством. В сознании Билли существовали непохожие друг на друга личности. Это были мужчины, женщины и даже дети разных национальностей, вероисповеданий, отношений к жизни. 10 основных из них больше всех оказывали влияние на мужчину.

Повествование начинается с Билли, который просыпается и понимает, что он в тюрьме, но за что и как он там оказался, не помнит. Когда сообщают, что ему предъявлено обвинение в изнасиловании и грабеже, он реально потрясен, потому что этого не делал. А самое главное, ему говорят, что в этих стенах он провел уже долгих семь лет. Дальнейшие расспросы не приводят ни к чему, потому что Билли здесь больше нет, он ушел. А кто завладел умом мужчины, будет интересно узнать дальше, окунувшись в потрясающее и проникновенное творение Дэниела Киза.

Когда читаешь книгу, то думаешь, что такое невозможно. Но это реальный факт, и такой больной действительно существовал. Миллиган умер в декабре 2014 г., оставив след в истории криминалистики и психиатрии.

Дети мои

Автор книги: Гузель Яхина

Рейтинг прозы: 4.8

Гузель Яхина признана самой яркой дебютанткой современной отечественной литературы. Ее очередной шедевр доказывает это. Слог автора одновременно прост для восприятия и пронизан красивыми эпитетами и метафорами. У читателя не возникает сложности запоминания иностранных фамилий персонажей. Он полностью окунается в прошлое, и своими глазами может наблюдать за хитросплетениями жизней различных людей.

Действие книги «Дети мои» происходит в первой половине XX века в немецком поселении Гнаденталь в Поволжье. Учитель Якоб Бах, человек сложный и замкнутый, обожает литературу и знает о ней все. Он совсем не любит детей, но обязан преподавать им. Однажды в его класс приходит новая ученица, с которой у Якоба много общего. Бах пишет сказки, мистическим образом трансформирующиеся в реальность.

Очень реалистично описаны жизнь и быт людей, их трагедии и переживания, их яркий самобытный мир, людей, которые более века назад заселили эти земли, но так и не смогли принять порядки чужой страны. В сюжете есть все: любовь и ненависть, война и смерть, политика и история. Если вам понравились предыдущие книги Г. Яхиной, то этот роман также не оставит вас равнодушным.

Тысяча сияющих солнц

Автор книги: Халеда Хоссейн

Рейтинг прозы: 4.8

Вторую книгу американского прозаика Халеда Хоссейни мы с удовольствием включаем в наш рейтинг. Через неделю после публикации количество проданных экземпляров достигло одного миллиона. Критики и читатели одобрительно отозвались о романе, который вскоре стал бестселлером по обе стороны океана. Как и в романе «Бегущий за ветром», автор поднимает этические вопросы о дружбе и предательстве, любви и вере.

В центре сюжета две героини, настолько разные, что, казалось бы, пересечься в этом мире им просто невозможно. Мариам – незаконнорожденная дочь олигарха, которая с раннего детства познала несчастья и унижения. Лейла – любимица в большой и дружной семье. У нее впереди радужное будущее, она всегда ощущает поддержку своих близких и родных.

Но война смогла нарушить планы девушек, и именно в это трагичное время они встречаются, чтобы выжить и противостоять всем испытаниям. Очень реалистично описаны сцены насилия и последствия военных действий. Но автор без утайки хотел показать правду жизни, при которой мусульманские женщины должны были исполнять все прихоти мужчин, даже самые отвратительные и садистские.

И шарик вернется…

Автор книги: Мария Метлицкая

Рейтинг прозы: 4.7

Книга Марии Метлицкой о любви и разочарованиях, взлетах и падениях, а главное − о дружбе героинь, об их жизни, о которой повествует автор, начиная с детства до вполне зрелого возраста. Юность их проходит в одном дворе. Все девочки абсолютно разные, но это не мешает им быть вместе. Мечты детства каждой настолько расходятся с реальностью, что понимаешь, как далеки подростковые фантазии от настоящей жизни. Но несмотря ни на что они пронесут свою дружбу на протяжении долгих лет. Они готовы в любую минуту броситься на помощь друг другу, и в этом их сила.

Вера – дочь преуспевающего адвоката, в детстве потерявшая мать. Она просто обязана была быть счастливой, но любовь к хулигану-однокласснику перечеркнула все радужные перспективы. Поездки по тюрьмам, рождение ребенка не были оценены мужем-уголовником. Шуру никто никогда не любил. Даже сын не может подарить ей кусочек тепла, так как он страдает тяжелым заболеванием. Ее жизнь проходит на рынке, где она попрошайничает вместе с сыном-инвалидом. У Тани и Светика тоже все непросто, они также столкнутся с множеством испытаний.

Книга понравится читателям любых возрастных категорий: подросткам, их мамам и бабушкам, ведь автор смог описать переживания каждого поколения, что стало еще одной причиной популярности романа.

Авиатор

Автор книги: Евгений Водолазкин

Рейтинг прозы: 4.7

Романы российского филолога и прозаика не первый раз попадают в рейтинги лучших произведений современности. Невероятный сюжет «Авиатора», погружение в различные временные эпохи, яркий главный герой и пазлы головоломки, которые складываются в конце в единое целое, заставляют читателя находиться в напряжении от первой до последней страницы.

Трудно представить, когда ты просыпаешься однажды, а все твои воспоминания стерты. Ты не можешь вспомнить, кто ты и откуда, и как сложно вновь заполнить чистый лист событиями, чтобы вновь стать личностью. Для своей идентификации герой начинает записывать внезапно посещающие его воспоминания. Отрывочные и хаотичные, они еще больше запутывают его. Потому что невозможно проснуться в 1999 году, а видеть события Октябрьской революции, учебу в Петербургской гимназии начала XX века и многое другое, которое никак не относится к настоящему времени.

По мере прочтения понимаешь, что герой стал жертвой эксперимента, и все его настоящее как раз относится прошлому. Проспав все события, он пробуждается, чтобы понять, что все знакомые и близкие давно покоятся на кладбище, а он, как авиатор, парит в своем безвоздушном пространстве под названием время.

Стигмалион

Автор книги: Кристина Старк

Рейтинг прозы: 4.6

Произведение Кристины Старк повествует о тяжело больной девушке, страдающей редким кожным заболеванием. Долорес Макбрайд пройдет путь от маленькой девочки, загнанной в плен своими страхами и болью, до вполне уверенной в себе женщины, которая раскрыта навстречу счастью и любви. Все прикосновения к другим людям вызывают страшные и болезненные ожоги, поэтому она никогда не обнимала маму и папу, не могла покинуть дом без перчаток, знала, что в будущем не сможет создать семью.

Долорес словно принцесса, заточенная в башне, название которой она придумала еще в раннем детстве. Но она не перестает надеяться, что когда-нибудь покинет свою тюрьму и никогда больше не возвратится в Стигмалион. Однажды жизнь ее меняется, и девушка встречает Его. Повествование ведется от имени двух героев. Читатель сможет посмотреть на события глазами мужчины и женщины, что добавляет эмоциональности и интереса этой истории.

Это не просто очередная романтическая история. Прочитав книгу, можно понять, как ценно все вокруг, как можно счастливо жить, несмотря на болезни и трудности, а главное − перебороть свой страх и идти вперед, навстречу своему будущему.

Страх и трепет

Автор книги: Амели Нотомб

Рейтинг прозы: 4.6

Отобранный в рейтинг роман – это автобиографическая история бельгийского прозаика Амели Нотомб. По мнению критиков, именно это произведение раскрыло талант писательницы, благодаря чему она получила известность во всем мире. В 2003 г. «Страх и трепет» был экранизирован. Фильму сопутствовал такой же успех, как и книге.

После окончания университета девушка уезжает в Японию, где устраивается на работу в крупную корпорацию. Она не боится сложностей и уверена, что адаптационного периода удастся избежать, так как она родилась в Стране восходящего солнца и хочет остаться на своей родине навсегда. Но пытаясь следовать японским законам и традициям, она попадает в различные неприятные ситуации. Жестокие уроки жизни вынуждают Нотомб покинуть Токио и вернуться обратно в Бельгию, где она начинает свою писательскую карьеру.

Автор во всех красках показывает колорит далекой страны и в то же время разрушает миф о сказке. В обществе женоненавистников процветает дискриминация, а к постоянным оскорблениям все привыкли. Амели приходилось выполнять недопустимую для европейских офисных служащих грязную работу, которая в Японии считается в порядке вещей, и женщина не вправе от нее отказаться независимо от статуса.

Черновик

Автор книги: Сергей Лукьяненко

Рейтинг прозы: 4.5

Роман российского писателя написан в нескольких жанрах. В нем переплелись научная фантастика, приключения и фэнтези. Он был с успехом принят европейскими читателями и критиками. Опубликованное в 2005 году произведение сразу нашло поклонников среди фанатов этого направления. Главное действующее лицо – молодой человек из Москвы, который в одночасье стал никем, как будто кто-то вычеркнул его из жизни. Его не узнают друзья, знакомые и даже родители. В его квартире живет другой человек, а паспорт и другие документы на глазах превращаются в прах.

Далее героя ждут невероятные приключения. Он становится пограничником между мирами, функционалом, относящимся к классу избранных. В каждой параллели существуют повстанцы, пытающиеся разрушить систему. После уничтожения башни Кирилл становится обычным человеком без сверхспособностей и ему нужно вновь научиться жить в реальности.

Автор философствует на разные острые темы и делится своим мнением, с которым трудно не согласиться. Если вы интересуетесь параллельными мирами, поклонник Толкина, Оруэлла и Мартина, то, уверены, книга Сергея Лукьяненко понравится вам на 100%.

Медовый рай

Автор книги: Валерий Бочков

Рейтинг прозы: 4.5

Психологический триллер Валерия Бочкова занимает достойное место нашего рейтинга. Сюжет, начинающийся как обычная криминальная история, постепенно закручивается в захватывающее действие, которое держит читателя в напряжении до самого финала. И будет ли тот самый пресловутый хеппи-энд, не сможет догадаться даже самый внимательный книголюб.

Восемнадцатилетняя девушка приговорена к пожизненному сроку. Софья Белкина прибывает в женскую колонию «Медовый рай», чтобы провести остаток жизни в страшном месте с таким притягательным названием. Она бывшая москвичка, переехавшая на ПМЖ в США и убившая полицейского за то, что он лишил жизни ее отца. Он в свою очередь просто стрелял в воздух и угрожал местному наркобарону, изнасиловавшему его дочь. Но бандиту можно все, он хозяин жизни, поэтому Соня оказывается в Аризоне и ждет приведения смертной казни в исполнение. «Рыжая Гертруда» − это электрический стул, который уготован каждой заключенной этой тюрьмы.

Бочков-художник (окончивший, кстати, художественно-графический факультет МГПИ) так искусно описывает события, что, кажется, будто он рисует роман яркими красками, а не просто переносит свои мысли на бумагу. Наши эксперты рекомендуют роман к обязательному прочтению.

Кома

Автор книги: Алекс Гарленд

Рейтинг прозы: 4.5

Алекс Гарленд – британский прозаик, книги которого неизменно становятся бестселлерами. Его перу принадлежат такие произведения как «Пляж» и «Тессеракт». Третья книга, опубликованная в 2004 г. также принесла славу автору, и, несмотря на достаточно прохладное отношение критиков, она была восторженно принята читателями. В основе произведения – обычная история ничем не примечательного офисного работника.

Спустившись в метро в позднее время, он заступился за девушку, которая чуть не стала жертвой четырех отморозков. Карл оказывается на больничной койке. Очнувшись после комы, он не может вспомнить ничего, но лишь интуитивно чувствует, что вернуть память ему сможет портфель, который неизвестным образом пропал с места происшествия.

Какие тайны откроются читателю, и реально ли Карл − скромный клерк, вы узнаете после прочтения, и финал вас сможет действительно удивить. Книга была иллюстрирована отцом писателя – знаменитым английским карикатуристом и графистом Николасом Гарлендом.

Заводной апельсин

Автор книги: Энтони Берджесс

Рейтинг прозы: 4.5

Вошедшая в рейтинг книга была признана классикой современной прозы. Энтони Берджесс создал ее в самый непростой период своей жизни, когда ему диагностировали смертельную болезнь, и по прогнозам врачей жить ему оставалось не более года. Как признавался автор, он пытался переложить трагические события, связанные с его первой женой на бумагу, чтобы навсегда избавиться от воспоминаний. «Заводной апельсин» − так когда-то английские рабочие называли что-то необычное, непонятное, с невозможностью истолковать его смысл.

Повествование ведется от лица главного героя – подростка Алекса, мир которого полон насилия и жестокости, а в качестве преступников выступает он сам и его малолетние дружки, не останавливающиеся ни перед чем. Во второй части подросток все-таки попадет в исправительное учреждение, где ему предлагают поучаствовать в эксперименте в обмен на освобождение.

После согласия он не способен не только на насилие, но и не может просто постоять за себя. Выйдя на свободу, этим воспользуются не только жертвы юнца, но и случайные прохожие, впервые видевшие Алекса. После попытки самоубийства в результате сотрясения мозга он вновь становится здоровым. А вот чем закончится эта увлекательнейшая история, вы узнаете, прочитав роман.

Зулейха открывает глаза

Автор книги: Гузель Яхина

Рейтинг прозы: 4.5

Тема раскулачивания всегда интересовала молодую российскую писательницу Гузель Яхину, так как ее бабушка пережила ссылку в Сибирь и часто рассказывала внучке о трудной жизни людей в те непростые времена. Реальных прототипов у героев нет. Автор по крупицам собирала информацию, в результате появились собирательные образы на основе мемуаров раскулаченных людей. Российские критики были удивлены слогом и манерой написания молодого автора, а вот татарские обвинили Гузель в предательстве и искажении фактов.

Действие начинается с событий 1930 года, когда у главной героини убивают мужа, а ее вместе с другими переселенцами отправляют в Сибирь. Глухая тайга, ни еды, ни одежды, ни крыши над головой – так выглядит спецпоселение для новых жителей. Роман расскажет о непростой судьбе абсолютно разных людей, но которым вместе приходится бороться за местом под солнцем. Здесь встретятся христиане и мусульмане, русские и немцы, чуваши и татары, необразованные крестьяне и столичная интеллигенция, уголовники и опустившиеся пьяницы.

Но, несмотря на многие испытания и трудности, многие не забыли простые человеческие чувства. В книге будет все: любовь, верность, преданность, дружба. Автор покажет и другую сторону медали, когда многие начинали следовать низменным чувствам и не гнушались ничем.

Завтра я иду убивать

Автор книги: Бих Ишмаэль

Рейтинг прозы: 4.4

Нашумевшая книга Бих Ишмаэля, включенная в рейтинг, позволяет читателю взглянуть на войну глазами мальчика-подростка, которому в 13 лет пришлось взять оружие в руки и идти убивать. Автор показал без прикрас все ужасы, которые приходится испытать и мирным жителям, и солдатам. Очень страшные и одновременно правдивые описания могут повергнуть в шок. Писатель тем самым хотел показать, как ломаются судьбы людей, и некоторые уже никогда не смогут стать прежними. Но многие не теряют надежды и до самого конца остаются людьми.

Роман описывает события гражданской войны в Сьерра-Леоне. После эйфории от признания независимости от Великобритании пришло осознание собственной власти, и началась борьба за деньги и привилегии, что и привело к описываемым событиям. Многие подростки, совсем дети, вынуждены встать в строй и наравне с взрослыми нести службу. Очень страшно читать, когда ужас первых дней сменяется безумием. Неокрепшая детская психика ломается, и подростки готовы убивать, и неважно кого, главное, есть приказ и ему надо подчиняться.

Очень тяжелое произведение никого не оставило равнодушным. На примере небольшой африканской страны писатель смог показать все ужасы войны, особенно когда в нее вовлечены дети.

Оливия Киттеридж

Автор книги: Элизабет Страут

Рейтинг прозы: 4.4

Все книги Элизабет Страут неизменно становятся бестселлерами. За роман «Оливия Киттеридж» она была удостоена нескольких престижных премий. Читатели и критики по обе стороны Атлантики были восхищены яркими персонажами, великолепным стилем и психологическим напряжением, которое удерживало внимание до самого финала. 13 новелл, из которых состоит роман, чудесным образом переплетаются друг с другом, образуя интересную и увлекательнейшую историю, в центре которой женщина с сильным и противоречивым характером.

Бывшая преподавательница математики, а ныне пенсионерка Оливия знает всех жителей своего небольшого городка. В тихом, казалось бы, спокойном Кросби кипят нешуточные страсти. Здесь тайные романы, сплетни, воровство, предательство и даже убийства. Просто жители умело скрывают все за внешней благонравственностью.

Оливия живет с мужем и сыном, и хотя она их очень любит, совсем не умеет просить прощения и не показывает своих чувств. Несмотря на ее характер, у многих читателей Оливия вызвала сочувствие и понимание. Главный мотив книги – это отношения между матерью и ребенком. Автор уделил много внимания проблеме родителей и детей, поэтому произведение интересно всем поколениям, которые, прочитав его, смогут, наконец-то, понять друг друга.

---

Внимание! Данный рейтинг носит субъективный характер, не является рекламой и не служит руководством к покупке. Перед покупкой необходима консультация со специалистом.

100 лучших книги за все время человечества

Книга – это то, что помогает человеку развивать свои интеллектуальные способности, получать знания из множества различных отраслей науки. Впрочем, она нужна не только для этого. Многим людям до сих пор нравится в свободное время сидеть с книгой в руках, вникая в сюжет изложенных в ней произведений и «знакомясь» с их персонажами.

Но есть такая штука как время, которая ограничивает все наши возможности. Поэтом, если вы еще не смирились с тем фактом что вы сможете прочитать все лучшие книги мира – смиритесь с этим. В то же время, вы все таки сможете прочесть много интересных книг. Чтобы не терять времени даром на пустую литературу, стоит тратить свое ограниченное время только на то, что достойно вашего внимания. Поэтому предлагаем вашему вниманию Топ 100 лучших книг всех времен и народов.

Какую же литературу действительно нужно прочесть хоть раз в жизни?

ТОП-30 лучших книг

1. Библия.
   Эта книга признанный моральные авторитет. На ней присягают судьи и президенты. Перед Библией все равны, она провела черту между добром и злом, грехом и святостью. С церквно-приходских школ начиналось просвещение языческой Руси, а в монашеских Библиотеках, за чтением святого письма, формировалось виденье развитие мира. Именно моральная сила Библии побуждала великих гуманистов толкать мир к светлому будущему. Библия послужила базисом для создания такой мега державы как Америка. Америка сильная, на сколько сильное у нее основание.
2. М. де Сервантес «Дон Кихот»
   Рассказ о бесстрашном рыцаре и его слуге Санчо Пансе очаровывал читателей на протяжении веков.
3. Дж. Баньян «Путешествие пилигрима»
   Произведение, в котором рассказывается про странствия пилигрима в город Суету и его приключения в Топи Уныния.
4. Д. Дефо «Робинзон Крузо»
   Первый английский роман. В нем рассказывается о человеке, который больше 28 лет провел на необитаемом острове.
5. Дж. Свифт «Путешествия Гулливера»
   Замечательная сатира, что до сих пор нравится читателям всех возрастов, несмотря на неординарность сюжета.
6. Г. Филдинг «История Тома Джонса»
   История о мальчике-сироте, жизнь которого была полна как ярких, так и печальных моментов.
7. С. Ричардсон «Кларисса»
   Один из самых длинных, но захватывающих романов.
8. Л. Стерн «Тристрам Шенди»
   История жизни джентльмена по имени Тристрам Шенди стала настоящим бестселлером.
9. П.-Ш. Де Лакло «Опасные связи»
   Эпистолярный роман и руководство для соблазнителей: модно и во французском духе.
10. Дж. Остин «Эмма»
    Многим бывает трудно сделать выбор между этой книгой и «Гордостью и предубеждением» того же автора. Но «Эмма» никогда не перестает очаровывать и завораживать читателей.
11. М. Шелли «Франкенштейн»
    Знаменитый рассказ об ученом и про его неординарное изобретение многим нравится читать по несколько раз.
12. Т.-Л. Пикок «Аббатство кошмаров»
    Это блестящая сатира в сочетании с романтической повестью.
13. Стендаль «Пармская обитель»
    Это рассказ о событиях из жизни двух влюбленных в пост-наполеоновской Франции.
14. А. Дюма «Граф Монте-Кристо»
    Действие этого романа также разворачивается во Франции после правления Бонапарта: это приключенческий письменный шедевр.
15. Б. Дизраэли «Сибилла»
    Бенджамин Дизраэли – второй после Черчилля британский политический деятель, который стал известным и благодаря своему литературному творчеству.
16. Ч. Диккенс «Дэвид Копперфильд»
    Это автобиографическое произведение является одним из наиболее известных трудов Чарльза Диккенса.
17. Э. Бронте «Грозовой перевал»
    Рассказ о двух семьях, которые долгое время жили в вражде и лишь через много лет примирились, невозможно игнорировать.
18. Ш. Бронте «Джейн Эйр»
    Увлекательный и непредсказуемый сюжет этого литературного произведения получил высокие оценки от многих читателей.
19. У. Теккерей «Ярмарка тщеславия»
    Этот роман раскрывает все чувства, которые может испытывать человек. В общем, оторваться от него нельзя!
20. Н. Готорн «Алая буква»
    Произведение, повествующее о суровых французских законах XVII века, которые меняют жизнь девушки по имени Эстер Прин и многих других персонажей.
21. Г. Мелвилл «Моби Дик»
    Этот литературный шедевр тесно связан с природой. Ведь главный персонаж, из-за которого происходят все события в романе – гигантский белый кит.
22. Г. Флобер «Госпожа Бовари»
    Это романтический рассказ о замужней женщине, которая всю жизнь искала настоящую и взаимную любовь.
23. Л. Кэрролл «Приключения Алисы в стране чудес»
    История, написанная для 9-летней девочки, до сих пор привлекает своим сюжетом множество детей.
24. Л.-М. Олкотт «Маленькие женщины»
    Бестселлер о семье девушек в Новой Англии.
25. Э.Троллоп «Как мы теперь живем»
    Произведение повествует о коррупции в викторианской Англии.
26. Л. Толстой «Анна Каренина»
    Всемирно известный роман, рассказывающий о страсти, вспыхнувшей между замужней женщиной и молодым человеком.
27. М. Твен «Приключения Тома Сойера» и «Приключения Гекльберри Финна»
    Все книги Твена по-своему интересны и содержат юмор, но эти две снискали наибольшую популярность среди читателей.
28. Ф. Достоевский «Братья Карамазовы»
    Мистическая трагедия от автора повести «Преступление и наказание».
29. Г. Джеймс, «Женский портрет»
    Один из известнейших романов от признанного романиста. Женщины без ума от этой книги.
30. Дж. Элиот, «Даниэль Деронда»
    Уникальный микс рыцарского благородства и буря чувств. Несмотря на относительно большой возраст (книга была написана в далеком 1876 году) у этой книги много «современных» фанатов.

Еще ТОП-70 из «Золотой сотни»

Раскрывать сюжеты всех произведений – это, согласитесь, неимоверно долго. Поэтому ниже размещен лишь список названий и имен авторов оставшихся 70 книг.

1. Р.-Л. Стивенсон, «Доктор Джекил и мистер Хайд»
2. Джером К. Джером, «Трое в лодке»
3. О. Уайльд, «Портрет Дориана Грея
4. Дж. Гроссмит, «Ничей дневник»
5. Т

выбор российских писателей – The City, 24.12.2019

Конец года – время подводить итоги, в том числе литературные. Задали российским писателям вопрос: «Какая книга десятилетия для вас главная?» И вот что из этого вышло.

Людмила Улицкая

автор романов «Лестница Якова», «Зеленый шатер», сборников рассказов «Детство 45-53. А завтра будет счастье», «Дар нерукотворный»

Вопрос непростой. Я много читаю той литературы, которая называется non-fiction. Думаю, что именно из этой области я и предложу книгу – «Черный лебедь» Ниссима Талеба. Он очень талантливо проговорил о вещах, которые мы все интуитивно чувствовали, но не стремились дать им определения. К сожалению, обе его последующие книги меня разочаровали: в них уже не было никаких открытий, да и тон повествования высокомерно-поучительный. А «Черный лебедь» – замечательный. Как человек над непредсказуемым устройством жизни время от времени задумывающийся, из книги Талеба я извлекла совершенно неожиданный для меня подход специалиста в области инвестиций и прочей банковской, совершенно темной для меня материи. Его осмысление «непредсказуемости» и связанной с этим стратегией показалось мне очень плодотворным.

---

Яна Вагнер

автор романов «Вонгозеро», «Кто не спрятался», «Живые люди»

Лучшую книгу ни за десять лет, ни даже за год выбрать, конечно, невозможно. Но на меня очень сильное впечатление произвела Лусия Берлин со своим сборником рассказов «Руководство для домработниц». Во-первых, это невероятная проза – сильная, горькая, поразительно глубокая. А во-вторых, об этой книге заговорили только в 2015 году, уже после смерти автора (писательница умерла в 2004 году. – Прим. ред), и признание, премии, восторженные рецензии критиков – все это опоздало. Справедливость восстановить не получится, но восхищение выразить важно.

---

Григорий Служитель

автор романа «Дни Савелия»

Для меня одна из самых главных книг десятилетия – «Благоволительницы» Джонатана Литтелла. Чудовищный по содержанию и схожий по форме с архитектурой барочного собора, этот роман требует огромных душевных затрат от читателя. Насколько они окупаются, пусть судит каждый. Чтобы описать ужас Второй мировой с такой дотошностью и беспристрастностью, надо было самому пожить в аду. Судя по всему, Литтеллу это удалось.

---

Андрей Аствацатуров

автор романов «Осень в карманах», «Не кормите и не трогайте пеликанов»

Главная книга десятилетия – роман Михаила Елизарова «Земля». Книга, литературно безупречная, в которой мистический поиск духовного основания жизни сочетается с сильным чувством слова. Барочная метафоричность, реализм, комедийность, трагичность, карнавальность, романтическое чувство жизни – все здесь соединяется в литературной игре, которая затевается с целью изменить наш привычный взгляд на мир.

---

Александр Цыпкин

автор сборников рассказов «Дом до свиданий», «Девочка, которая всегда смеялась последней», «Женщины непреклонного возраста»

Я не считаю, что есть хоть одна книга десятилетия или двадцатилетия. Это очень странно. К счастью, до сих пор в мире каждый год издается огромное количество книг, которые могут претендовать на такие звания. Наверное, книга, которая мне запомнилась, – это S.N.U.F.F. Виктора Пелевина. Фантастически предсказано наше будущее, которое объединит роботов и людей. Люди приобретут какие-то характеристики роботов, перестанут жить настоящей жизнью, а роботы, наоборот, получат способности людей и начнут их заменять. Насилие уйдет в киберсферу. И очень часто люди, которые будут принимать решения о каких-то военных действиях, сами рисковать не будут. Но самое главное, что в этом романе фантастически показана суть женщины, которая не меняется тысячелетиями. И для того чтобы сделать для себя вывод, что из себя представляет наша прекрасная половина человечества, нужно прочесть только этот роман, сделать для себя утешительный и в тоже время неутешительный вывод. Попытаться выстроить хоть какую-то стратегию, которая, скорее всего, будет абсолютно бессмысленна. И мужчинам придется признать поражение.

---

Гузель Яхина

автор романов «Зулейха открывает глаза», «Дети мои»

Для меня главное произведение этого десятилетия – «Лавр» Евгения Водолазкина. Эта книга открыла совершенно новое измерение такого, казалось бы, уже привычного жанра, как исторический роман.

---

Роман Сенчин

автор романов «Зона затопления», «Дождь в Париже»

Десятилетие получилось урожайным, есть что вспомнить. Но главной книгой 2010-х для меня стала «Осень в Задонье» Бориса Екимова. Она о том, как трудно, порой кроваво, возвращается казацкая жизнь в брошенные донские хутора. Екимов сам из тех мест, о них он пишет уже полвека, создавая художественную летопись этого уголка России. И потому, наверное, и язык произведения достоверен, и герои – живые, не выдуманные и не сотканные из воздуха. «Осень в Задонье» вышла в тот момент, когда заговорили о спасении, расширении русского мира, вспомнили о «нашей» Аляске, «наших» Гавайях. Но о том, как сужается русский мир у нас дома, не очень-то замечали. Екимов показал это сужение, происходящее на Дону, и показал сопротивление ему. При всей драматичности, книга получилась светлая, дающая надежду. Недаром Дмитрий Быков назвал ее «антикризисной».

---

Дмитрий Быков

автор романов «Июнь», «Эвакуатор», сборников поэзии «Если нет: новые стихи», «Ясно. Новые стихи и письма счастья»

Для меня главная книга – «Происшествие на новом кладбище. Смерть и воскресение А. М. Бутова» Александра Шарова. Роман 1984 года, изданный только в 2013-м. Книга сочетает в себе философскую фантастику, горький и трагический реализм, советское чувство ампутации души и фантомных болей по этому поводу, написана она гениальным сказочником.

---

Ксения Букша

автор сборника рассказов «Открывается внутрь»

Для меня одно из значимых событий десятилетия – издание в 2011 году большого сборника сочинений Лидии Яковлевны Гинзбург «Проходящие характеры: проза военных лет. Записки блокадного человека». В этой прозе до предела уменьшен зазор между словом и так называемой реальностью. Четкость, полное отсутствие иллюзий, прозрачность мотиваций, гибкая и прочная рефлексия, способная вынести абсолютно все. Л. Я. – это литература «в черном квадрате», такая проза может выжить под любым давлением, на любой глубине. Для меня ее тексты из самых любимых ever.

---

Алексей Сальников

автор романов «Петровы в гриппе», «Опосредованно»

По моему личному ощущению, книга десятилетия вышла в самом его начале, в 2011 году. И это S.N.U.F.F. Виктора Пелевина. Так замечательно упредить повестку на девять лет вперед не удалось никому, но дело совсем не в этом. Главное, что у него получилось – сделать это без угрюмости, свойственной футурологам, а с этаким весельем, похожим на веселье бультерьера, который с легкостью таскает и рвет автомобильную шину. Удивительно, как радостно обе стороны российско-украинского конфликта закидывали друг друга (друг друга, хм) цитатами из этого замечательного романа, не замечая или стараясь не замечать, что книга про все постсоветское пространство, а не про одну конкретную страну. Не менее остроумно описан и коллективный Запад, все более и более как бы сходящий с ума, и все мы, вроде бы независимые, но заражаемые любой из идей, любым веянием оттуда. Вплоть до того, что самые проникнутые условным «Домостроем» граждане Российской Федерации и радикальные ребята с той стороны, куда садится солнце, пользуются уже одинаковым риторическим приемом, то есть для большей убедительности тащат в свои речи детей. «Представьте, что к вашим детям придет учитель-трансгендер и начнет учить бог знает чему». «Представьте, что ваш ребенок хочет сменить пол или гомосексуалист». «Представьте, какую планету вы оставляете своим детям». То, что Пелевин при всем безумии описанной им действительности все же не учел, что карнавал общемирового идиотизма будет происходить интенсивнее, чем можно было вообразить, не его вина, а скорее вина своеобразного локомотива человеческой природы, который прет с бешеной скоростью, опережая любые самые фантастические прогнозы.

---

Захар Прилепин

автор романа «Обитель», «Писатель года в России» 2017 года

Книга десятилетия, а также всей моей жизни «Каменный мост» Александра Терехова. Это наивысшая точка развития русского литературного языка. Это книжка про то, что империя – ад, но мы еще хуже, мы нелепое послесловие к аду, отхожее место, мыслящее себя субъектом истории. И потом, это просто интересно читать. Как в детстве. Портрет Терехова висит у меня на стене. Мне совершенно не смешно в этом признаться. Рядом с Газдановым. Неподалеку от Гаршина.

список обязательных к прочтению книг

«Убить пересмешника». Харпер Ли, 1960

«To Kill a Mockingbird». Harper Lee

Было, наверное, чрезвычайно легко написать роман о судебном процессе по изнасилованью белой женщины черным мужчиной, который разворачивается на глубоко расистском юге Соединенных Штатов Америки, с точки зрения маленькой девочки, полный слишком простых решений и киношных сантиментов. Но, к счастью, это не о романе Харпер Ли «Убить пересмешника». Маленькая девочка – это любознательная и проницательная Скаут, а ее отец, который защищает обвиняемого – это бессмертный Аттикус Финч, который стал оплотом справедливости уставшего и изможденного городишки. За всем этим следуют, не простые и не сентиментальные, но ставшие классикой сложности моральных устоев, и нескончаемо возобновляемый источник мудрости в царстве природы человеческой благопристойности.

«1984». Джордж Оруэлл, 1949

«Nineteen Eighty-Four», George Orwell

Время – 13:00, дата не имеет значения, год не упоминается. Уинстон Смит, чиновник в Министерстве Правды, тяжко трудится днями и ночами на службе у Большого Брата, удаленного, лже-милостивого правителя этой мрачно знакомой дистопии. Роман Оруэлла является очерком всех возможных способов унижения нации правительством: духовно, физически, интеллектуально, посредством окружения, пыток, наблюдений и цензуры, до той степени, когда государство может манипулировать реальностью по своему желанию. Когда красивая участница сопротивления склоняет Смита к восстанию, «1984» становиться чем-то большим – странной, трагичной и глубоко печальной историей любви. То, что роман является таким же пророческим, как и пессимистичным, стало триумфом Оруэлла и несчастьем столетия.

«Властелин Колец». Джон Рональд Руэл Толкин, 1954

«The Lord of the Rings», John Ronald Reuel Tolkien Tolkien

Когда домашний католик, курящий трубку профессор из Оксфорда по имени Джон Рональд Руэл Толкин сел за написание романа, никто и предположить не мог, что его бурная фантазия создаст целый континент, населенный эльфами, гномами, орками, волшебниками и ходячими деревьями. Толкин призвал свои глубокие познания древних языков и мифологии, а также свои мучительные воспоминания о битве на реке Сомма, чтобы создать сказку 20-го века о волшебстве и героизме, мглистых горах и мистических лесах, добродетели и соблазнах, где крохотный гномоподобный хоббит, Фродо, отправляется на поиски приключений с целью уничтожить Кольцо Всевластия – злобный артефакт, способный стать причиной гибели всего Средиземья. Являясь текстом-основателем современного стиля фэнтези, «Властелин колец» также несет в себе чрезвычайно мрачную тоску по пред-индустриальной Англии, навсегда потерянной в грязных окопах Первой мировой войны.

Над пропастью во ржи». Джером Дэвид Сэлинджер, 1951

«The Catcher in the Rye», J. D. Salinger

Сколько бы школьных учителей зарубежной литературы не пыталось «одомашнить» роман Джерома Селинджера «Над пропастью во ржи» на уроках, он никогда в жизни не утратит своей сатиричной остроты. Когда Холден Колфилд узнает, что его исключили из очередной частной школы, он сбегает посреди ночи и отправляется в Нью-Йорк на несколько дней, встречаясь с девочками, вспоминая своего покойного брата, размышляя о том, куда же улетают утки зимой, прежде, чем сообщить родителям печальную новость. Время проходит в муках полнейшего равнодушия к радостям жизни, меняя только что повзрослевшего паренька. Это постоянное напоминание о сладости детства, о лицемерии мира взрослых и о странном промежутке между ними.

«Великий Гэтсби». Фрэнсис Скотт Фицджеральд, 1925

«The Great Gatsby», F. Scott Fitzgerald

Нет лучше вечеринок, чем у мультимиллионера Эпохи джаза, Джея Гэтсби. Ни у кого нет большего дома, или большего бассейна, и никто не ездит на более длинном, более сверкающем и более шикарном автомобиле. Одни его шелковые рубашки заставляют женщин плакать. Но, кто же он? От куда он? Как он заработал свое состояние? И почему каждую ночь он стоит на своем причале, протягивая руку навстречу зеленому фонарю, который светится на той стороне залива, напротив его великолепного особняка? «Великий Гэтсби» раскрывает пустое, трагичное сердце человека, добившегося всего своими собственными силами. Это не просто захватывающее чтиво о великом проигрыше. Это один из самых типичных американских романов когда-либо написанных.

«Гарри Поттер и философский камень». Джоан Роулинг, 1997

«Harry Potter and the Philosopher’s Stone», J. K. Rowling

Приключения юного волшебника и его друзей и их взаимосвязь с силами взросления и зла, сумели продать более 350 миллионов книг на 65 языках. У феномена Гарри Поттера есть свои недоброжелатели, но успех книг в особых обложках «для взрослых», позволяющих не смущаясь читать роман в метро и электричках, говорит сам за себя…

«Маленький принц». Антуан де Сент-Экзюпери, 1943

«Le Petit Prince», Antoine de Saint-Exupéry

За 50 лет до появления «Гарри Поттера» и даже за 10 лет до написания «Над пропастью во ржи», был «Маленький принц», памфлет Антуана де Сент-Экзюпери, направленный против взрослых и их рационального мышления. Произведение пропитано чрезвычайной нежностью, поэзией и какой-то простой, но глубокой человеческой мудростью. Наивность, которую заметно на первый взгляд, на самом деле скрывает удивительный, тонкий юмор, а также грусть и трогательность.

«Гроздья гнева». Джон Стейнбек, 1938

«The Grapes of Wrath», John Steinbeck

Не успели успокоиться ураганы «Пыльного котла», как Стейнбек опубликовал «Гроздья гнева», роман, повествующий о семье обедневших «оки», Джоудах, которые отправляются на запад в погоне за миражом хорошей жизни, со своей разоренной фермы на Среднем Западе в Калифорнию. Джоуды находят лишь горечь, нищету и угнетение мигрирующих сельскохозяйственных рабочих, живущих в «Поселках Гувера», но их неудержимая сила перед лицом бедствий целого континента, делает эпос Стейнбека на много большим, чем изложение истории несчастливых событий. Книга является письменным свидетельством того времени так же, как и неизменным памятником человеческой настойчивости.

«451 градус по Фаренгейту». Рэй Брэдбери, 1953

«Fahrenheit 451», Ray Bradbury

Классика мировой научной фантастики – это роман Рэя Брэдбери «451 градус по Фаренгейту» (температура воспламенения бумаги), о пожарных, разжигающих пожары, вместо того, чтобы их тушить, о книгах, запрещенных к прочтению, и о людях, почти забывших, что значит быть человеком…

«Сто лет одиночества». Габриель Гарсиа Маркес, 1967

«Cien años de soledad», Gabriel García Márquez

Роман Габриеля Гарсиа Маркеса «Сто лет одиночества» — это величайшее произведение, наиболее характерное для направления магического реализма. Эта страстная юмористическая история Макондо и его рода, семейства Буэндиа, имеет некую притягательную силу мифа.

«О дивный новый мир». Олдос Хаксли, 1932

«Brave New World», Aldous Huxley

Классический пример научной фантастики, который ставят наряду с «1984» Джорджа Оруэлла. В далеком 1932 году Олдосу Хаксли удалось предугадать такие феномены современности, как клонирование, выращивание зародышей в пробирках, тоталитаризм, неофашизм и его искусственное обязательное счастье, материалистическую глобализацию и soft-идеологию.

«Унесённые ветром». Маргарет Митчелл, 1936

«Gone with the Wind», Margaret Mitchell

Это одна из самых продаваемых книг всех времен и народов, но не это делает впечатляющий сахарный книжный коктейль Маргарет Митчелл таким великим. Мощный, оригинальный и всеохватывающий исторический роман о мужественной Скарлетт О’Харе, плутоватом Ретте Батлере и романтичном, безгранично красивом Эшли Улксе, в мире, уничтожаемом катаклизмом гражданской войны. Как квинтэссенцией английского романа является «Властелин колец» Толкина, так квинтэссенцией американского является роман «Унесенные ветром». Книга колоссально удобочитаема, поскольку любовные истории еще никогда не были более треугольными. Но это также и отличительная трактовка одной из основных американских мифологий – исчезновения, в крови и прахе, великого старого Юга.

«Повелитель мух». Уильям Голдинг, 1954

«Lord of the Flies», William Golding

Если бы роман был написан в 19-м веке, он был бы о радостной, причудливой и фантастической Нетландии, созданной мальчишками. Но в версии Голдинга, показная детская чистота быстро исчезает в отсутствии взрослых, сделав из мальчишек два враждующих племени, одно под предводительством праведника Ральфа и его астматического закадычного друга Пигги, второй – под руководством бывшего предводителя хора, Джека. Голдинг отслеживает падение этого нового Эдема с безжалостной, тщательной осторожностью и тотальной психологической ясностью. А в процессе этого он беспощадно разоблачает мифы и клише о детской невинности.

«Бойня номер пять, или Крестовый поход детей». Курт Воннегут, 1969

«Slaughterhouse-Five, or The Children’s Crusade: A Duty-Dance with Death», Kurt Vonnegut

Воннегут, наверное, до сих пор культовый писатель, но он заслуживает полных канонических наград за свою калейдоскопическую головоломку о Билли Пилигриме, человеке, который «вылетел из времени». Пилигрим беспомощно скачет из десятилетия в десятилетие, проживая эпизоды своей жизни без какой-либо последовательности, не исключая его собственной смерти, его захват пришельцами с планеты Тральфамадор, и его травматической службы во времена Второй мировой войны, где он пережил бомбежку Дрездена. «Бойня номер пять» — это циничный роман, но под горечью черного юмора лежит отчаянная, мучительно честная попытка столкнуться лицом к лицу с чудовищными преступлениями 20-го века.

«Лолита». Владимир Набоков, 1955

«Lolita», Vladimir Nabokov

Роман рождался в муках. Набоков практически сжег рукопись на полпути к завершению, а его первым издателем стало французское издательство, специализирующееся на порнографической литературе. Но «Лолита» превратился в величайший бестселлер, наиболее непохожий на американскую классику. Главный герой по имени Гумберт Гумберт – педофил. Это высококультурный и располагающе ироничный мужчина, который ненавидит себя так, как только способно ненавидеть человеческое существо, но он любит, и только может любить, хорошеньких маленьких девочек, которых он называет «нимфетками». «Лолита» — это история романа Гумберта с 12-летней девочкой по имени Долорес Гейз. Их история на столько отвратительна и недопустима, на сколько только можно себе представить, но голос Гумберта, бесконечно находчивый поток злых, понятных всем ругательств, поднимает ее до уровня трагического, запутанного эпоса.

«Над кукушкиным гнездом». Кен Кизи, 1962

«One Flew Over the Cuckoo’s Nest», Ken Kesey

Когда Кизи решил взяться за описание лицемерия, жестокости и принудительного повиновения современной жизни, он раскопал свой личный опыт объекта исследований в больнице для душевнобольных. В «Гнезде кукушки» необузданный пациент Рэндл Патрик Макмёрфи борется с холодной и недружелюбной, помешанной на власти сестрой Милдред Рэтчед, в попытке освободить, или, по крайней мере, вдохнуть немного жизни в раздавленных и запуганных пациентов, перед которыми она важничает, за чем и наблюдает безмолвный, с каменным видом, рассказчик, Вождь Бромден. Вмещая в себе две эти аллегории индивидуализма и разрывающей сердце психологической драмы, роману «Над кукушкиным гнездом» удается поднять настроение, не дав ни малейшего шанса излишним сантиментам.

«Автостопом по галактике». Дуглас Адамс, 1979

«The Hitchhiker’s Guide to the Galaxy», Douglas Adams

Изначально транслируемая на Radio 4, эта достойная цитирования комедия о злополучных приключениях простого англичанина и его друга-пришельца, является ярким примером того, что научная фантастика может быть умной и смешной одновременно.

«Посторонний». Альбер Камю, 1942

«L’Étranger», Albert Camus

Все помнят, как в школе усердно заставляли прочесть и понять произведения Альбера Камю. Тогда это было сделать практически нереально, а принуждение могло вызвать отторжение французского писателя на всю жизнь. Но повесть «Посторонний» действительно стоит перечитать сейчас. Опаленное отчаяние интеллигентного гуманизма Камю и его чёткая манера изложения просто неподражаемы.

«Американская трагедия». Теодор Драйзер, 1925

«An American Tragedy», Theodore Dreiser

Клайд Грифитс – амбициозный молодой человек. Он влюблен в богатую девушку, но забеременела от него бедная девушка, Роберта Олден, которая работает с ним на фабрике его дядюшки. Однажды он берет Роберту покататься на лодке по озеру с намерением убить ее. Отныне его судьба предрешена. Но к этому моменту Драйзер уже ясно дал понять, что судьба Клайда была предрешена еще до этого жестокостью и циничностью общества. Обычный критицизм Драйзера, строчка за строчкой, делают его самым слабым американским новеллистом. Он использует водопроводный подход в стиле написания, искусно соединяя каждое предложение. Но к концу произведения он выстроит их в мощный водопровод, пустив по нему какой-то очень существенный смысл.

«Старик и море». Эрнест Хэмингуэй, 1952

«The Old Man and the Sea», Ernest Hemingway

Давно никому не стоит объяснять, что повесть «Старик и море» — это современная классика, принесшая Эрнесту Хэмингуэю Нобелевскую премию. А основная мысль в истории простого рыбака Сантьяго, воплощающей непростую историю человека, вынужденного каждый день вести борьбу за жизнь и в то же время пытающегося сосуществовать в согласии с миром, давно стала крылатой, выступая девизом многих почитателей литературы, и не только: «Человек не для того создан, чтобы терпеть поражения. Человека можно уничтожить, но его нельзя победить».

ТОП-10 серьезных книг, которые написали женщины

Клеймо «женская литература» – обидное и глупое, попахивающее сексизмом. Многие привыкли думать, что раз роман написала женщина, то он обязательно о романтике, «горящих чреслах» и муках выбора между Диего и Фернандо. К счастью, сейчас этот образ рушится благодаря талантливым и успешным писательницам, без которых представить литературу сегодня невозможно и нереально. Они дадут фору многим мужчинам в реалистичности, глубине мысли и красоте языка. И не прочитать все эти увлекательные книги – уже моветон. Поэтому мы подготовили для вас подборку серьезных, но захватывающих книг от авторов женщин.

1. «Некоторые вопросы теории катастроф», Мариша Пессл

Я уже пела оды и хвалы второму роману автора «Ночное кино», который имел оглушительный успех во всем мире. Благодаря ему издательства спешно принялись переводить и выпускать дебютную работу молодой писательницы – «Некоторые вопросы теории катастроф». За рубежом он в момент сделал Пессл Писателем с большой буквы, которым восхищаются критики и которому книжные премии падают прямо в руки. Эту книгу New York Times назвал лучшей книгой года.

Мы с «НВТК» прошли все этапы отношений: жгучую симпатию и интерес, недоумение, отторжение, ненависть и, наконец-то, страсть и любовь до гроба. Возможно, у вас все будет проще, если я скажу, что реально нужно приготовиться к тому, что вы не читали ничего похожего. Большая литература, которая, тем не менее, доступна и захватывающа. Главная героиня с необычным именем Синь Ван Меер, которая глотает книги на завтрак, обед и ужин, имеет запредельный уровень интеллекта и колесит по Америке со своим отцом-профессором – большим оригиналом в плане воспитания и взглядов на жизнь. Они оседают в небольшом городке на год, чтобы девочка подготовилась к экзаменам. Здесь Синь становится протеже загадочной молодой учительницы, которая вводит ее в компанию подростков, называемых Аристократами. А далее читателя ждут загадки, взросление, любовь и семейные тайны.

2. «Щегол», Донна Тартт

Другую книгу Тартт я внесла в список must read современных книг, а вот «Щегол» спокойно относится к большой литературе современности. В некоторых странах, кстати, думают о том, чтобы ввести его в школьную программу. А все потому, что в книге поднимаются серьезные вопросы взросления, становления себя и психологических травм, которые накладывают отпечаток на всю жизнь. Донна Тартт каждый свой роман пишет минимум несколько лет, иногда сроки продлеваются на десятилетие. Видимо, она знает, что делает, ведь «Щегол» получил Пулитцеровскую премию в 2014 году.

Тео Декер пережил страшную трагедию. Их с матерью застал взрыв в музее. Очнувшись, от умирающего под обломками мужчины, он получает кольцо и одну из картин, с наказом вынести эти сокровища из здания и спасти. Так начинается история мальчика, парня, а потом и мужчины, который хранит в себе события той трагедии, картину и украшение, и которого кидает по всему миру, от Лас-Вегаса до Амстердама. Произведение искусство станет для него соломинкой, которая спасет его раненную душу.

3. «Время секонд-хенд», Светлана Алексиевич

Не секрет, что Нобелевская премия в литературе сейчас выдается не только за художественную литературу. В 2016 году ее вручили Бобу Дилану, а в 2015 – Светлане Алексиевич, белорусской писательнице на ниве документальной прозы. Некоторые скажут, что в этом такого – просто собрать данные, опросить людей и выпустить книгу. На самом деле Алексиевич в каждом произведении проделывает титаническую работу и как писатель, и как историк. Ее труды – это емкие, правдивые и точные хроники минувших дней, обнажающие истинное положение вещей. Пишет она про войну, про Советский Союз, про его распад, про становление нового общества.

«Время секонд-хенд» – это завершение ее цикла «Голоса утопии», как раз об окончании эпохи Советов и начале темных 90-х. Это не просто сводка событий или сухие данные, это сюжет про всех нас – лоскутное одеяло нас, наших соседей, друзей, родни, которых трепало и рвало это неблагополучное время. Литература, обязательная для осмысления, несмотря на свою тяжесть.

4. «Черный принц», Айрис Мердок

Айрис Мердок – писательница, которая даст фору многим мужчинам, чьи романы давно вошли в золотой фонд классической литературы и считаются обязательными к прочтению. Она заслужено носит титул одного из самых значимых авторов двадцатого века. Конкретно этот роман – «Черный принц», считается вершиной ее творчества, в нем есть сразу несколько смысловых пластов. Он вошел в шорт-лист Букеровской премии и на века прославил Мердок. Не лишним будет сказать, что произведение относится к психологической прозе, где причудливо сплетаются любовь и ненависть, искусство и бездарность, иррациональность и реальность.

Все это относит «Черного принца» к самым известным романам, написанными женщинами. В центре сюжета стареющий писатель, терзаемый родней, муками творчества, отсутствием вдохновения, бывшей женой. Спасение он находит в романе с молодой дочерью друга. Все эти события нагнетают атмосферу книгу и неизменно ведут к катастрофе в развязке.

5. «Маленькая жизнь», Ханья Янагихара

Пожалуй, самый громкий и обсуждаемый роман конца 2016 и начала 2017 годов. Кого-то прорывает от него, и он несколько недель говорит буквально только о нем. Кто-то плюется и также несколько дней призывает запретить подобную литературу. Но равнодушных среди прочитавших вы не найдете. Без преувеличения – это литературная сенсация. Это абсолютный бестселлер по продажам в России, он же по версии New York Times. И пусть вас не пугают объемы, начав «Маленькую жизнь», вы не сможете оторваться, пока не дочитаете этот эталон современной литературы.

Сюжет можно трактовать по-разному. Это и роман о любви, и об университетских буднях, есть в нем нечто и от древнегреческой трагедии. Автор намерено избегала точности дат и мест, благодаря чему роман получился как бы герметичным. Но в первую очередь это история травм, лишения и жизни, плохой или хорошей, но достойной, чтобы ее рассказали миру.

6. «Вызовите акушерку», Дженнифер Уорф

Эта книга – подлинные воспоминания ее автора. Она стала сенсацией, послужила основой для экранизации одноименного сериала от BBC. В мире продано свыше миллиона копий произведения, также «Вызовите акушерку» – бестселлер по версии New York Times. Данные мемуары расскажут нам о Лондоне периода 1950-х годов. 

Молодая девушка, неожиданно даже для самой себя, становится акушеркой. Действия происходят на фоне разрушенных после войны улиц, бедности, переселенных квартир, преступности и депрессии общества и всего этого в достатке в районе Ист-Энда. В таком квартале только акушерки при монастыре спасали и помогали женщинам, наблюдая за их судьбами, становясь свидетелями семейных драм и сильнейших характеров, которые остаются стойкими в любой ситуации.

7. «Моя гениальная подруга», Элена Ферранте

В конце 2016 года роман увидел российский читатель, в 2017 году он стал сенсацией и классикой при жизни. Произведение от автора не менее культового романа «Милые кости» взорвало мир и вынесло женскую литературу совсем на другой уровень. Вообще сама писательница планирует, что данный роман – это только начало четырехтомного Неаполитанского цикла. Совсем скоро выходит вторая часть, подгоняемая дифирамбами критиков и читателей.

В целом, весь роман – это история двух подруг, Лену и Лилы. Они живут в 1950-х годах в бедном квартале Неаполя. Вокруг послевоенная разруха и нищета. Их детство сложно назвать счастливым, законам жизни их учит улица, во всем они полагаются друг на друга. Годы идут, пути расходятся и виляют, но героини несут свою дружбу по жизни. Они совершенно разные: одна умна и развита не по годам, вторая готова вцепиться в судьбу зубами и рвать положенное себе. На фоне их дружбы мы видим и общество того времени, и его проблемы: фашизм, мафия, коммунизм и многое другое.

8. «Происхождение всех вещей», Элизабет Гилберт

После именно что «женского» романа «Ешь, молись, люби», Элизабет Гилберт все осознала и решила не идти по этому шаткому пути попсовых соплей и разбитых сердец. Ее последующие произведения становились мудрее и адекватнее, интереснее и серьезнее. К счастью, слава писательницы «женских романов» от нее также отлипла. Не в последнюю очередь благодарить можно «Происхождение всех вещей» – книгу, которая собрала отличный урожай серьезных наград и долго возглавляла список бестселлеров New York Times. 

Это роман о великом столетии, когда каждое открытие переворачивало мир, а жажда знаний была невероятно сильной. События происходят то в Перу, то в Лондоне, то в Амстердаме, то на Таити. В центре сюжета молодая ученая, с детства живущая в окружении книг и не желающая с ними расставаться. Ее страсть и жизнь – ботаника, она дитя своего времени, которое больше не нуждается в кухне и мужском плече. На своем примере она показывает, как многого может достичь женщина, не теряя при этом уважения и любви. А еще этот роман об ученых в те времена, когда это слово означало авантюризм, романтику и даже опасности.

9. «Катушка синих ниток», Энн Тайлер

Хотите образец настоящей серьезной, и при этом женской прозы? Их есть у меня! Вот она, «Катушка синих ниток», одновременно лауреат Пулитцеровской премии и Букера. После выхода этого романа Энн Тайлер поставили в один ряд с Джонатаном Франзеном и даже Чеховым: критики говорят, что у нее тоже получается такая же точная, грустная и немного ироничная проза. Истории автора тихие, чуть насмешливые, вроде бы обманчиво простые, но они потом еще долго разрывают душу на части и заставляют думать, анализировать, размышлять.

Перед нами история семьи, которая со стороны кажется идеальной и прекрасной. Она поражает своей сплоченностью. Но у каждой идеальной семьи есть свой шкаф и даже подвал со скелетами. Сами того не осознавая, они имеют тайны и горести. Муж, жена и четверо детей связаны ревностью, горем, страхом и секретами, которые лучше никогда не ворошить, но рискнуть все же стоит.

10. «Орхидея съела их всех», Скарлетт Томас

Эта женщина – необычный писатель. С ранних лет она была бунтаркой за права людей, активно участвовала в демонстрациях и акциях протеста. Это не помещало ей с отличием закончить факультет культурологии в Лондоне. Еще при этом она молода, красива, каждый ее роман делает много шуму в прессе и среди критиков, и находит миллионы читателей. Так было с «Наваждением Люмаса», который вывел Скарлетт Томас на Олимп современных популярных писателей и одновременно принес ей титул яркого молодого постмодерниста современности.

Ее новый роман «Орхидея съела их всех» уже стал очередной сенсацией и побил рекорды продаж. Перед нами многослойная семейная сага с двойным, и даже тройным дном. Герои книги получают роковые семена редких растений. Это простое событие становится стартом невероятных событий. Тут и любовь к ботанике и науке, и блуждание в философских вопросах, и много секса, и еще больше любви, и книги, книги, книги. И над всем этим витает идея обретения абсолютной свободы ценой собственной смерти. 

Женщины во все времена доказывали свои таланты и исключительные волевые качества. Касается это и литературных поприщ. Все эти романы еще раз подтверждают, что «слабый пол» на деле оказывается сильным, проницательным и оригинальным. Читайте с удовольствием! 

английской литературы | История, авторы, книги и периоды

Английская литература , совокупность письменных произведений, созданных на английском языке жителями Британских островов (включая Ирландию) с 7 века до наших дней. Основная литература, написанная на английском языке за пределами Британских островов, рассматривается отдельно как американская литература, австралийская литература, канадская литература и литература Новой Зеландии.

Британская викторина

10 британских поэтов: викторина

Эта викторина проверит ваши знания о десяти известных поэтах из Великобритании.Узнайте, как много вы знаете об их жизни и работе.

Английскую литературу иногда клеймили как изолированную. Можно утверждать, что ни один английский роман не достигает универсальности « Войны и мира » русского писателя Льва Толстого или «Мадам Бовари » французского писателя Гюстава Флобера. Однако в средние века древнеанглийская литература покоренных саксов была заквашена латинскими и англо-нормандскими писаниями, в высшей степени чужеземными по происхождению, в которых выражали себя церковники и норманнские завоеватели.Из этого сочетания возник гибкий и тонкий лингвистический инструмент, который использовал Джеффри Чосер и довел до высшей степени применения Уильямом Шекспиром. В эпоху Возрождения возобновившийся интерес к классическому обучению и ценностям оказал важное влияние на английскую литературу, как и на все искусства; и идеи литературной приличия Августа в 18 веке и почитание в 19 веке менее специфической, хотя и выборочно рассматриваемой классической древности продолжали формировать литературу.Все три импульса исходят из иностранного источника, а именно из Средиземноморского бассейна. Декаденты конца 19-го века и модернисты начала 20-го черпали вдохновение в индивидуумах и движениях континентальной Европы. Тяга к европейскому интеллектуализму не исчезла и в конце 20-го века, поскольку к середине 80-х подход, известный как структурализм, явление преимущественно французского и немецкого происхождения, повлиял на само изучение английской литературы во множестве опубликованных критических исследований и факультеты университета.Дополнительное влияние оказал деконструктивистский анализ, основанный в основном на трудах французского философа Жака Деррида.

Более того, прошлые имперские действия Британии по всему миру продолжали вдохновлять литературу — в некоторых случаях задумчивую, в других случаях враждебную. Наконец, английская литература получила определенное распространение за границей, не только в преимущественно англоязычных странах, но и во всех других, где английский язык является предпочтительным для изучения в качестве второго языка.

Таким образом, английская литература не столько изолирована, сколько отделена от континентальной европейской традиции за Ла-Маншем.Он силен во всех обычных категориях списка книготорговцев: у Шекспира есть драматург с мировым именем; в поэзии, жанре, который, как известно, не поддается адекватному переводу и поэтому трудно сравнивать с поэзией других литератур, он настолько необычайно богат, что заслуживает включения в первый ряд; Было обнаружено, что юмор английской литературы так же трудно передать иностранцам, как и поэзию, если не больше — факт, во всяком случае позволяющий присвоить ярлык «идиосинкразического»; Замечательное собрание сочинений о путешествиях в английской литературе является еще одним противодействием обвинению в изолированности; в автобиографии, биографии и историографии английская литература сравнивается с лучшими произведениями любой культуры; детская литература, фэнтези, эссе и журналы, которые обычно считаются второстепенными жанрами, — все это области исключительных достижений в отношении английской литературы.Даже в философских сочинениях, которые, как обычно считается, трудно сочетать с литературной ценностью, такие мыслители, как Томас Гоббс, Джон Локк, Дэвид Юм, Джон Стюарт Милль и Бертран Рассел, по своей ясности и изяществу сравнивают с лучшими французскими философами и философами. мастера классической античности.

Получите эксклюзивный доступ к контенту нашего 1768 First Edition с подпиской. Подпишитесь сегодня

Некоторые из наиболее выдающихся практиков английской литературы ХХ века — от Джозефа Конрада в ее начале до В.С. Найпол и Том Стоппард в конце — родились за пределами Британских островов. Более того, ни один из вышеупомянутых не имел столько общего с его приемной страной, как, например, Дорис Лессинг и Питер Портер (два других выдающихся писателя-иммигранта в Великобританию), оба родились в британской семье и были воспитан на земле Британского Содружества.

С другой стороны, в тот же период 20 века многие известные практики английской литературы покинули Британские острова, чтобы жить за границей: Джеймс Джойс, Д.Х. Лоуренс, Олдос Хаксли, Кристофер Ишервуд, Роберт Грейвс, Грэм Грин, Мюриэл Спарк и Энтони Берджесс. В одном случае, с Сэмюэлем Беккетом, этот процесс дошел до написания работ сначала на французском языке, а затем их перевода на английский.

Однако даже английская литература, рассматриваемая исключительно как продукт Британских островов, чрезвычайно неоднородна. Литература, фактически написанная на этих кельтских языках, когда-то распространенных в Корнуолле, Ирландии, Шотландии и Уэльсе, называемая «кельтской окраиной», рассматривается отдельно ( см. кельтской литературы).Тем не менее, ирландские, шотландские и валлийские писатели внесли огромный вклад в английскую литературу, даже если они писали на диалекте, как это сделали поэт 18-го века Роберт Бернс и шотландский писатель 20-го века Аласдер Грей. Во второй половине 20-го века интерес также начал сосредотачиваться на письмах на английском или английском диалекте недавних поселенцев в Великобритании, таких как афро-карибцы и люди из собственно Африки, Индийского субконтинента и Восточной Азии.

Даже в самой Англии, которая в культурном и историческом плане являлась доминирующим партнером в союзе территорий, составляющих Британию, литература была обогащена писателями как сильно провинциальных, так и столичных.Еще один контраст, более плодотворный, чем для английских букв, заключался в том, что между социальными средами, как бы многие наблюдатели Британии в своих трудах ни сожалели о сохранении классовых различий. Еще в средние века куртуазная традиция в литературе перекрестилась с более приземленной демотической. Частое сопоставление Шекспира королевской семьи в одной сцене с плебеями в следующей отражает очень британский взгляд на общество. Это осознание различий между светской жизнью и низким, состояние дел, плодотворное творческим напряжением, прослеживается на протяжении всей истории английской литературы.

10 произведений англосаксонской литературы, которые должен прочитать каждый — интересная литература

Лучшие англосаксонские книги и стихи, отобранные доктором Оливером Тирлом

Какие произведения англосаксонской литературы считаются лучшими? Мы ограничили наш выбор литературными произведениями, написанными на англосаксонском или древнеанглийском языке, так что это исключает « Historia ecclesiasticagentis Anglorum » Беды, которая, как следует из названия, была написана на латыни. Но есть множество прекрасной литературы, написанной на староанглийском, о чем свидетельствует следующий выбор из десяти лучших (мы надеемся).

Для хорошей антологии англосаксонской литературы в современном переводе мы рекомендуем The Anglo-Saxon World An Anthology (Oxford World’s Classics)

.

1. Аноним, Эксетерская книга загадок.

Вот вам загадка: что висит у бедра человека под его плащом, но при этом жесткое и жесткое? Когда мужчина подтягивает свою одежду, он вставляет голову этой висящей штуки в знакомую дырку соответствующей длины, которую он уже много раз заполнял раньше.Понял? Ключ, конечно же! Это одна из загадок, найденных в книге Exeter Book , одной из жемчужин в короне англосаксонской литературы.

Мы обсудим еще несколько англосаксонских загадок и предложим вам их решить в отдельном посте.

2. Аноним, «Плач жены».

Всего 53 строки, это одно из самых коротких произведений англосаксонской литературы, включенных в этот список. Это крик отчаяния и горя, сказанный с точки зрения жены, чей муж был изгнан.В стихотворении также присутствует весьма полезное англосаксонское слово uhtceare , которое было переведено как «лежать утром без сна и беспокоиться».

3. Аноним, Беовульф .

Как мы уже обсуждали в нашем подробном обзоре Beowulf , это стихотворение является частью богатой литературной повествовательной традиции, которая включает в себя « Хоббит » Толкина, историю Святого Георгия и дракона и даже «Джаббервоки» Льюиса Кэрролла. В нем рассказывается о подвигах героя, особенно о его убийстве монстра Гренделя — на самом деле только первого из трех монстров, которых Беовульф должен победить.

Хотя сегодня он известен как важное произведение англосаксонской — по сути, «английской» — литературы, Beowulf был практически неизвестен и, что удивительно, забыт почти на тысячу лет. Его спасли из безвестности только в 1815 году, когда исландско-датский ученый по имени Торкелин напечатал издание стихотворения.

И хотя он считается отправной точкой великой английской литературы — во многих университетах это все еще самый ранний литературный текст, изучаемый как часть литературного канона — он сильно отличается от других средневековых поэз, таких как поэзия Чосера или Langland, писавшие много веков спустя.Действие происходит в Дании, в нем есть шведский герой, и — если читать его на англосаксонском оригинале — он кажется скорее немецким, чем «английским».

Идеальное чтение у камина и архетипическое произведение английской литературы, написанное, когда понятие «Англия» только начинало зарождаться.

4. Аноним, «Моряк».

Это стихотворение, состоящее из 124 строк, часто считают элегией, поскольку оно, кажется, произнесено старым моряком, оглядывающимся на свою жизнь и готовящимся к смерти.Он обсуждает уединение жизни на волнах, холода, опасности и невзгоды. Таким образом, стихотворение отражает завораживающее очарование моря, но также и его более темную, более непредсказуемую сторону. По-разному рассматриваемый как моральное стихотворение о том, как встретить свою судьбу, полностью религиозное стихотворение и как великая светская поэма, «Моряк» является прекрасным и доступным образцом англосаксонской поэзии. Эзра Паунд произвел вольный перевод стихотворения в начале двадцатого века, но мы привели ссылку на параллельную текстовую версию выше, с оригинальным англосаксонским переводом слева и современным английским переводом справа.

5. Аноним, «Странник».

Как и загадки выше, это стихотворение сохранилось благодаря Exeter Book . Он состоит из 115 строк, написанных аллитерационными стихами, и, как и «Моряк», повествует об одиноком человеке, оглядывающемся на свое прошлое. В стихотворении этот человек упоминается как eardstapa , англосаксонское слово, буквально означающее «земной шаг», отсюда и название, обычно добавляемое к стихотворению.

6. Кедмон, Гимн .

Возможно, самое древнее стихотворение, написанное на английском языке, Caedmon’s Hymn , было написано в ^-м -м веке пастухом коз и представляет собой короткий гимн, восхваляющий Бога. Именно Беда, или «Достопочтенный Беда», как его часто называют, обеспечил выживание Гимна Кедмона , когда он записал его в латинском переводе в одной из своих книг. Затем анонимный писец добавил англосаксонскую форму гимна на полях книги Беды.

7.Беде, «Песнь смерти Беды».

Помимо спасения Гимна Кедмона из забвения, Беде также написал это очень короткое стихотворение на смертном одре — по крайней мере, как сообщается. Трудно сказать наверняка, был ли он на самом деле автором «Песни смерти Беды», но эта пятистрочная лирика о том, как встретить смерть и оглянуться на хорошо прожитую жизнь, является прекрасным кратким примером англосаксонской поэзии.

8. Аноним, Англосаксонские хроники .

Одна из самых важных рукописей в истории Англии, Англо-саксонские хроники были созданы в конце 9 ^-го века во времена Альфреда Великого, почти наверняка по его приказу (считается, что рукопись была написана в Уэссексе, где правил Альфред).На самом деле, Хроника сохранилась в нескольких различных рукописях в результате того, что она была распространена в различные монастыри, а затем добавлена ​​к ним. Среди прочего, Chronicle содержит отчеты о двух битвах 1066 года, Стэмфорд Бридж и Гастингс.

9. Аноним, «Мечта о Руде».

Еще одно раннее произведение англо-саксонской литературы, «Сон о Кресте», представляет собой раннее произведение английского христианского стиха и пример поэмы-сновидения, которая позже стала основным продуктом средневековых стихов благодаря поэту Pearl и Уильям Лэнгланд.«Руд» означает «крест» или «распятие», и часть этого стихотворения была начертана на кресте Рутвелла 8 ^-го -го века в Шотландии; Было высказано предположение, что крест и стихотворение использовались для обращения людей в христианство.

История стихотворения почти так же увлекательна, как и само стихотворение. Первое упоминание о нем — 18-футовый крест в церкви в Рутуэлле, Дамфрисшир, Шотландия. Примерно столетие спустя, в 884 году, папа Маринус послал Альфреду Великому, королю Уэссекса, кусок Истинного Креста, и в ответ была создана расширенная версия «Мечты о Кресте».

А затем, вскоре после этого, Этельмаер сделал реликварий для хранения части Истинного Креста Альфреда, и на этом серебряном сосуде, известном как Брюссельский крест, были начертаны строки из «Сон о Кресте». . Как отметил Майкл Александер, это прекрасная дань единству христианского мира, что эти три очень разных артефакта, каждый из которых содержит строки из этого знакового раннего английского стихотворения, должны быть размещены в разных странах, ни одна из которых не является самой Англией.«Dream of the Rood» — английское стихотворение, вышедшее за границу, и, возможно, поэтому оно является первым успешным английским литературным экспортом.

Подробнее об этом увлекательном стихотворении мы поговорим в отдельном посте.

10. Аноним, «Битва при Малдоне».

Это стихотворение необычно тем, что оно отмечает не славную победу, а сокрушительное поражение: в 991 году англосаксонская армия не смогла отбить викингов у города Малдон в Эссексе. Это также не совсем откровенная пропаганда для англичан (хотя это пример истории, написанной жертвами, а не победителями): например, описывается бегство нескольких солдат английской армии с поля битвы.

И хотя до нас дошла только средняя часть поэмы, это стихотворение остается прекрасным отрывком англосаксонской поэзии и дает представление о том, насколько тяжелой была жизнь первых поселенцев, защищавших или пытающихся защитить свои дома от захватчиков. Дж. Р. Р. Толкин написал продолжение стихотворения « Возвращение сына Беортнота Беортельма» , которое принимает форму диалога между двумя персонажами в конце битвы.

Если эта подборка классических англо-саксонских текстов пробудила у вас аппетит к большему, мы рекомендуем The Anglo-Saxon World An Anthology (Oxford World’s Classics)

.

Автор этой статьи, доктор Оливер Тирл, литературный критик и преподаватель английского языка в Университете Лафборо. Он является автором, среди прочего, Тайная библиотека: Путешествие любителей книг по курьезам истории и Великая война, Пустоши и Модернистская длинная поэма.

Нравится:

Нравится Загрузка …

Связанные

Джеймс Т.Фаррелл

---

Опубликовано: The New International , май 1942 г .;
Расшифровано: Салли Райан для marxists.org, сентябрь 2002 г.

---

Какая связь между литературой и политикой? Какими должны быть эти отношения? Подобные вопросы вызывают серьезные литературные споры в этой стране более десяти лет. Около десяти лет назад эти вопросы занимали центральное место в обсуждении так называемой пролетарской литературы. Сегодня эти же вопросы обсуждаются в связи с литературой, демократией, литературой и войной.В нынешних дискуссиях язык отличается от того, что было десять лет назад, но и те, кто были апостолами пролетарской литературы, и те, кто сегодня действительно возражает против того, чтобы литература политизировалась во имя демократии, отстаивают, по сути, ту же позицию: Цель состоит в том, чтобы навязать писателю такое же отношение и такое же критическое и политическое законодательство. ^[1]

Защитники пролетарской литературы, писавшие в основном в г. Новые массы, г., утверждали, что литература является оружием в классовой борьбе.Если писатель не на одной стороне, он либо открыто защищает врага, либо оказывает ему помощь и утешение. Иногда даже утверждалось, что сама литература находится на баррикадах. По сути, в случае успеха такие заявления сделали бы литературу служанкой политики и покорным слугой идеологии. Писатель, принимающий эту концепцию и пытающийся задействовать ее в фактическом построении романов, должен был бы сначала увидеть политику, а затем жизнь, и он должен был бы вывести жизнь из политических программ.Для теоретиков пролетарской литературы тема книги считалась ее важнейшим, самым существенным ее элементом; общая картина романа, его раскрытие персонажей и событий, его идеи, которые помогают прояснить нам тайны человека и его мира, и сам его стиль — все это было отведено на второй план. Подлинное воссоздание социальных отношений и человеческого существа считалось менее важным, чем идеология, которая была имплантирована в роман и открыто подтверждена в предыдущей главе.Концовка была подчеркнута против всей истории и ее законного смысла. Большинство великих писателей настоящего и прошлого подвергались нападкам, часто сурово, как буржуазные пораженцы; и вместо них писатели, такие как Джек Конрой, Арнольд Армстронг, Уильям Роллинз и другие, были восприняты как наследники не только литературных традиций Америки, но и всего мира.

В этой статье мне не нужно вдаваться в исторические подробно или подробно обсудить эту точку зрения.Те, кто его спонсировал, сами отказались от всех своих требований. Они сами забыли большинство писателей, которых восхваляли пролетарскими писателями, и теперь они восхваляют писателей, на которых они тогда нападали, например, Томаса Манна. Большинство молодых писателей, принявших этот взгляд на литературу, перестали писать. Если концепция литературы не производит книг, то очевидно, что эта концепция несовершенна. Он остается стерильным и формальным. Если самые жесткие сторонники концепции отказываются от нее, независимо от причины, мне нет необходимости здесь опровергать то, что они сами опровергали самым положительным образом.

Забавно наблюдать, что некоторые писатели, защищавшие полную свободу писателя от политики в начале 1930-х годов, теперь включены в авангард новейшей группы политико-критических законодателей; теперь они требуют, чтобы творческий художник занял ту же позицию, на которую они когда-то нападали, даже горячо. В этот авангард также входят популярные писатели, чьи работы появляются в модных журналах и которые зарабатывают большие суммы денег на голливудских продажах.

Ловушки для читателей художественной литературы , Хейзел Сэмпл, брошюра Национального совета учителей английского языка, содержит умелый анализ некоторых типов популярной художественной литературы и предположений, на которых они основаны.Самые вульгарные из тех, кто заставляет литературу стать официальной, даже дошли до того, что приветствовали кинофильмы — похожие по содержанию, основным предположениям и акцентированию на побеги ценности романов, изучаемых мисс Сэмпл — как больший вклад в Американская культура и борьба за свободный мир, чем серьезные произведения американского реализма, которые пытаются правильно описать условия и характеров. Например, г-н Струнски, который ведет колонку «Topics of the Times» для New York Times , заявил, что серьезные американские реалисты не дают нам ничего, за что нужно бороться, но что голливудские квесты действительно дают нам то, что мы можем бороться и умереть за.Другими словами, простые, трагические, духовно нищие люди, описанные в американских реалистических романах, не заслуживают борьбы, но умереть за Тайрона Пауэра и его мир — это правильно. Часто в реалистической фантастике упускается основная трагедия из-за того, что реалистические писатели стараются поддерживать тон объективности. Их обвиняют в холодности. Чехов, который сам был великим писателем и реалистом, заметил в одном из своих писем, что, если вы хотите изобразить страдание и печаль, обычно нужно быть немного холодным в изображении этого; в противном случае вы впадаете в сентиментальность.Такие простые наблюдения в отношении литературы упускаются из виду многими критиками, журналистами и другими, кто не стесняйтесь говорить на эту тему авторитетно и, чтобы унизить серьезных писателей, даже поднимайте на высокий уровень самые обычные и банальные романы и самые обычные кинофильмы. Помня о таких идеях, я рекомендую ловушек для читателей художественной литературы. )

Позиции Маклиша и Брукса

Ведущим представителем этой тенденции является Арчибальд Маклиш.(Ср. Арчибальд Маклиш, Безответственные.) В разгар ожесточенных полемических споров по поводу пролетарской литературы г-н Маклиш был вынужден писать в защиту полной свободы поэта. В те времена он считал, что поэт должен просто петь. Пролетарские критики не остановились на описании его как безответственного — они назвали его фашистом. Сегодня г-н Маклиш изменил свое мнение и резко критикует почти всех современных писателей как безответственных. Его главное обвинение состоит в том, что в период растущей опасности для всего человечества они просто пытались по-настоящему увидеть жизнь и создать честные картины жизни.Они не защищали образ мышления, идеи и убеждения, которые следовало защищать. Они не использовали оружие слова, чтобы штурмовать баррикады веры. Как следствие, они способствовали деморализации демократических сил, и эта деморализация оставила демократию в ослабленном состоянии, когда она должна защищаться от зловещего врага. Попутно интересно отметить, что тот писатель, которого Маклиш исключает из своего безоговорочного осуждения, — это Томас Манн. Документально зафиксировано, что многие писатели, открыто или косвенно подвергшиеся нападкам со стороны Маклиша, заняли свою позицию по вопросу о фашизме до того, как Томас Манн открыто осудил режим Гитлера.Кроме того, в книгах Томаса Манна присутствует поток пессимизма, который делает утверждения Маклиша несколько нелепыми.

Другой, занявший позицию, аналогичную позиции Маклиша, — это критик Ван Вик Брукс (ср. Ван Вик Брукс, О современной литературе и Мнения Оливера Олстона) . Г-н Брукс считает, что современные писатели — циники и что они пишут из ненависти и из стремления к смерти. Он утверждает, что они потеряли представление о величии и, поскольку сами не являются великими людьми, они не могут писать великие книги.Исключениями из этого обвинения являются Роберт Фрост, Льюис Мамфорд, Уолдо Франк, Арчибальд Маклиш и Томас Манн. Современные писатели — а г-н Брукс не делает различий между различными современными литературными тенденциями, в том числе реализмом и радикальным экспериментализмом, исходящим от французских символистов, — потеряли связь с почвой. У них нет корней в регионе, в стране и в ее почве. Между прочим, следует отметить, что эта концепция, по сути, спенглеровская. Следовательно, несколько удивительно наблюдать за мистером.Брукс в своей небольшой книге « О современной литературе » обвиняет Шпенглера в том, что современные писатели находились под влиянием Шпенглера, в том числе такие, как автор этой статьи, которые в течение многих лет были антишпенглеровскими. Кроме того, одним из европейских писателей-романистов с почвой является Кнут Гамсун, который был одним из первых всемирно известных литераторов, ставших фашистами.

Г-н Брукс утверждает, что современные писатели пишут деморализующие книги, потому что у них нет привязанности к семье и потому что они не проявляют интереса к общественной жизни.По обоим этим пунктам он не конкретен. Он не демонстрирует конкретно, как писатель станет лучшим художником, переехав в деревню и живя близко к земле, заявив о своей привязанности к семье (большинство писателей привязаны к своим семьям, любят их и пытаются чтобы поддержать их), и проявляя открытый интерес к общественной жизни. Кроме того, он не уточняет, каким образом писатель должен интересоваться общественной жизнью и привязываться к ней.Следует ли ему занимать политическую позицию по вопросам? Может ли он баллотироваться на выборную должность? Следует ли ему отказаться от литературы и посвятить себя политической теории или политической полемике? Должен ли он писать речи для политических лидеров? Кроме того, некоторые писатели, которых Брукс обвиняет в отсутствии интереса к общественной жизни, были гораздо более политически активными по многим вопросам, чем он. По сути, Брукс придерживается того же взгляда на литературу, что и его недавние предки, апостолы пролетарской литературы.Подобно им, он, Арчибальд Маклиш и другие стремятся законодательно закрепить писательство, указать писателю, что ему делать, что писать, какую идеологию внедрять в его произведениях, к каким выводам следует прийти в романе и о чем думать.

Его отношение к политике

Те, кто придерживается такого подхода к литературе, не уделяют четкого внимания проблемам литературы, характеру письма, функциям и целям, которые может выполнять литература. Когда Карл Маркс был молодым человеком, редактировал демократическую газету в Рейнской области и работал над точкой зрения, которую он, наконец, принял и развил, он написал письмо другу, в котором содержатся некоторые замечания, которые сегодня являются уместным и решительным ответом на претензии тех, кто протирает политику и идеологию в литературу.В то время Маркс еще не обратился в социализм. Он сопротивлялся давлению друзей-философов и литераторов, которые легкомысленно относились к серьезным вопросам, и объяснял, почему отвергает статьи этих людей. Цитирую его:

Я требовал меньше расплывчатых аргументов, меньше красивых фраз, меньше самолюбия и больше конкретности, более детального рассмотрения реальных условий и демонстрации большего практического знания обсуждаемых предметов.Я сказал им, что, по моему мнению, это неправильно, что это даже аморально, протягивать коммунистические и социалистические догмы, т. Е. Совершенно новый взгляд на мир, в случайную драматическую критику и т. Д., И что если коммунизм был чтобы вообще обсуждаться, то это должно быть сделано совершенно иначе и основательно.

Сегодня, как и тогда, литераторы пытаются пронести идеологию в литературу. «Контрабанда» — отличное слово. Они стремятся рассмотреть, обсудить и обучить людей косвенным, косвенным, да, даже случайным образом, относительно наиболее серьезных проблем, с которыми сталкивается человечество.Вместо того, чтобы обсуждать такие вопросы, как социализм и коммунизм, демократия и фашизм, с точки зрения соответствующих проблем, возникающих в связи с этими проблемами, они хотят скрыть обсуждение таких вопросов в романах, стихах, драматической критике, рецензиях на книги, банкетных речах и книгах с пометками. как литературная критика. Я без колебаний называю такое поведение легкомысленным. Политика — это серьезно. Это арена, на которой ведется фундаментальная борьба людей, групп, наций, социальных классов за хлеб с маслом.Тот, кто легкомысленно относится к политике, виновен в оказании серьезной медвежьей услуги своим собратьям, особенно во времена глубокого социального кризиса. Проблемы политики, в основном, связаны с действием и властью. Литературные люди имеют обыкновение бросаться на периферию политики и вносить свой вклад в политическую борьбу — не знания, не практический опыт, не теоретический анализ, а риторику. Риторика — единственный товар в политике, которого никогда не было в дефиците.

Моя тема, однако, не касается политического поведения литераторов в политике.Я не критикую это как таковое. Я просто предлагаю, чтобы условия всех ответственных действий в любом начинании заключались в том, чтобы он был серьезным и чтобы он принимал обязательства и обязанности, которые налагает на него это усилие. Меня здесь беспокоят попытки политизировать литературу. Конечным результатом политизации литературы является официальная или государственная литература. Крайний пример государственной или официальной литературы в наше время — это тоталитарные страны. Это не нужно комментировать в данной статье.Мы знаем, что это такое, к чему ведет и как самым жестоким и безжалостным образом уничтожает литературу. Писателей можно заставить замолчать силой; государственная власть может сажать писателей в тюрьму и обращаться с ними как с обычными преступниками; это может помешать публикации их книг; он может их выполнить. Однако он не может заставить их писать хорошие книги ни открытой силой, ни премиями, похвалами, наградами, академическими и институциональными наградами. Современные авторитарные правители не первые, кому преподают этот элементарный урок.Часто литераторы не могут этому научиться. В период Второй Империи даже великий критик Сент-Бев был готов подыграть идее официальной литературы. Попытка создать официальную литературу в тот период не удалась. Два величайших французских писателя того времени, Флобер и Бодлер (оба они друзья Сент-Бёва), предстали перед судом по обвинению в цензуре. Поэзия Бодлера была подавлена. Сегодня мы читаем Флобера и Бодлера, а не официальных писателей Луи Бонапарта.

Наполеон Бонапарт по-прежнему остается величайшим из современных диктаторов. Будучи прекрасным писателем и человеком, который на протяжении всей своей жизни развил литературный вкус, он пытался навязать Франции официальное искусство и литературу, когда он был ее правителем. В 1805 году он писал Фуше:

Я прочитал в газете, что трагедия Генриха IV — это то, что он сыграл. Эпоха достаточно недавняя, чтобы возбуждать политические страсти. Театр должен еще больше погрузиться в старину. Почему бы не поручить Рейнуару написать трагедию о переходе от примитивного человека к менее примитивному? Тираном он стал бы спасителем своей страны.Оратория «Савл» именно по этому тексту — великий человек, сменивший выродившегося царя.

В том же году он писал: «Я намерен направить Искусство специально в направлении предметов, которые будут иметь тенденцию увековечивать память о событиях последних пятнадцати лет». Расходы на оперу он оправдывал тем, что она льстила народному тщеславию. Через год после того, как он сказал это, он обнаружил, что его официальная опера только ухудшила литературу и искусство, и потребовал, чтобы что-то было сделано, чтобы остановить деградацию, вызванную его собственной официальной политикой и его контролем над оперой.Затем он заявил: «Литература нуждается в поощрении». Необходимо было предложить что-то, чтобы «встряхнуть различные отрасли литературы, которые так долго отличали нашу страну». Но литература не отличала Францию ​​периода la gloire. Писателю велели вести себя хорошо, и в целом он подчинялся приказам. Начальник полиции и министры кабинета дали ему инструкции о том, что писать, и они чествовали его за выполнение указаний. А сам Наполеон был вынужден — в конце концов, он был человеком вкуса — выказывать презрение к своим официальным литераторам.В изгнании на острове Святой Елены он их не читал. Он не говорил о них. Он вспомнил Расина и вспомнил Гомера, но он не помнил никакой литературы, которая могла бы отличить его собственный период правления. И мы сегодня тоже. Нужна ли более красноречивая демонстрация несостоятельности такого отношения к литературе?

Что такое величие в литературе?

Утверждать, что проверка литературного произведения не может быть найдена в его формальной идеологии, является трюизмом. Самое беглое изучение нескольких великих литературных произведений докажет справедливость этого трюизма.

Многие из нас признают Толстого великим писателем, гением и мыслителем первого уровня. Делаем ли мы это из-за формальных взглядов — идеологии — в его основных произведениях? В «Анна Каренина» персонаж Левин в ходе романа развивает ту концепцию политического непротивления, которая стала частью евангелия толстовства. Левин нашел причины для отказа интересоваться общественными делами, и эти причины принадлежали Толстому при формулировании этой доктрины.Поскольку мы не согласны со взглядами Толстого, представленными в его характеристике Левина, будем ли мы отрицать величие Анны Карениной года? В Война и мир Толстой представляет взгляд на историю, который преуспевает в атомизации истории до такой степени, что невозможно различить влияния, которые являются существенными и весомыми в влиянии событий, и теми, которые являются случайными или вторичными. Согласно этой концепции истории, каждое отдельное человеческое существо в период влияет на историю этого периода: история — это результат всех действий и всех мыслей каждого отдельного человека.В каком-то смысле это правильно. История человека — это все, что происходит с человеком. Но можем ли мы попытаться объяснить и понять человека, если применим эту концепцию конкретно? Если мы это сделаем, у нас не будет возможности по-настоящему оценить, какие факторы являются существенными и важными в данном историческом исследовании, а какие — несущественными. Отвергая эту теорию истории, которая встроена в саму основу и основу Войны и мира и которая также представлена ​​в романе в форме эссе, мы, следовательно, уничтожаем ценность этой работы?

Бальзак был антидемократическим, и его формальные взгляды были такими же, как восстановление, которое последовало за падением Наполеона.Формальный взгляд Теодора Драйзера на человека во вселенной — это непереваренная мешанина грубого материализма и неправильно истолкованной науки. Следовательно, следует ли распускать его книги? Примеры, демонстрирующие эту точку зрения, бесконечны. Если мы буквально принимаем такой взгляд на литературу, мы тем самым исключаем себя из оценки многих величайших произведений прошлого. Тогда мы не сможем оценить литературу и искусство, предшествующие демократии, потому что они недемократичны. Если мы социалисты, мы не сможем оценить великую литературу современности.Если мы потребуем, чтобы литература в прямой, очевидной и механической манере отражала основные проблемы того периода, из которого она возникла или с которым имеет дело, что мы можем сказать о таком романе, как «Грозовой перевал» «»? Этот роман — на мой взгляд, один из величайших из всех английских романов — описывает персонажей, которые жили в период, когда Бонапарт был на пике своей власти. Тем не менее, в нем ничего не говорится об опасности вторжения старого «Бони» в Англию. Следовательно, аннулируется ли это как роман?

Литература — одно из искусств, которое воссоздает сознание и совесть того времени.Он рассказывает нам, что случилось с человеком, что могло случиться с ним, что, по мнению человека, могло случиться с ним. Он представляет нам окружающую среду, образцы судьбы, радости и печали, невзгоды, мечты, фантазии, стремления, жестокости, стыд, мечты мужчин и женщин. Жизнь полна загадок, и одна из главных загадок жизни — это сам человек. Литература исследует эту тайну. Как наука позволяет человеку понимать природу, так литература позволяет человеку понимать самого себя.Подобно тому, как наука делает силы природы человеческими в том смысле, что позволяет создавать инструменты, которые могут управлять этими силами, так и литература помогает сделать человека человеком для самого себя. Литература по самой своей природе не может сама по себе решать социальные и политические проблемы. Любое решение социальной или политической проблемы в литературном произведении — это чисто умственное решение. Эти проблемы — проблемы действия. Каждая проблема определяет виды средств, которые могут и не могут быть использованы в ее решении.Это утверждение применимо к логике, математике, физическим наукам, к решению социальных и политических проблем и к проблемам, с которыми любой художник должен столкнуться в своей собственной работе. Было бы так же абсурдно предполагать, что вы решаете политические и социальные проблемы с помощью стихотворения, как вызывать художника и просить его спасти от смерти больного аппендицитом человека, нарисовав картину.

Сколько литературы может сделать

Литература обычно отражает жизнь. Он хромает и даже ползает за событиями.Это особенно верно в периоды больших социальных кризисов и исторических потрясений. Что представляет собой величайшее литературное произведение наполеоновского периода, параллельное нашему времени? это Стендаля Красный и Черный . Но Стендаль не писал этот роман, когда находился с французской армией в Москве. Он написал ее через некоторое время после битвы при Ватерлоо.

Некоторые из тех, кто смотрит на литературу, противоречащую той, которую я здесь представляю, требуют, чтобы писатель был пророком.Его долг — предвидеть то, что должно произойти, а не просто отражать то, что уже произошло, включая то, что человек уже мечтал, вообразил, сконструировал в своей собственной голове, а также то, что произошло в смысле реальных объективных событий. Разберем это утверждение конкретно. Пророчество какое? Это предсказание. Делает ли человек пророчество или предсказание на основе внутреннего видения или в результате тщательного научного исследования, это пророчество или предсказание ничего не доказывает. Это просто оценка вероятности.Это должно быть подтверждено наступлением предсказанных событий. Кроме того, очевидно, что когда кто-то делает прогноз, он должен основывать этот прогноз на соответствующих свидетельствах. Поэтому я спрашиваю, правильно ли лирическое стихотворение предсказывает исторические события? Если да, то почему мы не избираем поэтов-лириков своими политическими лидерами? Это упражнение простого интеллекта, чтобы не путать проблемы. Мы не просим наших врачей, стоматологов, ученых, политиков или механиков запутать проблемы; мы просим об этом только наших поэтов и наших писателей. ^[2]

Кроме того, те, кто хочет литературу официального характера, те, кто настаивают на том, что художник носить форму идеологии, упорно называя автор, которые отказываются принимать их скептик спроса и циник. Часто они используют слова «скептик» и «циник», как если бы они были синонимами. Эти слова не обязательно имеют одинаковое значение. Скептик сомнения. Циник без веры. Можно сомневаться, критиковать и все же верить. Далее, тогда нет необходимой оппозиции между скептицизмом и верой.Без скептицизма, достаточного для того, чтобы позволить нам критически относиться к свидетельствам, мы будем иметь безосновательную веру. Тогда мы поверим во что-то, не зная, почему мы верим. Кроме того, утверждение, что писатель настроен скептически или цинично, не обязательно является веским основанием для критики. Разве у Шекспира не было ни скептицизма, ни цинизма? Разве в Библии нет скептицизма? Толстой более чем скептически относился к современному капитализму и эффективности политических действий; далее, он был пацифистом.Пацифист явно скептически относится к войне. Скептическими и циничными, вообще говоря, называют писателей-реалистов. Однако те, кто обвиняет реалистов в этом, не разбираются в том, что пишет реалист. Они не исследуют состояние, которое он описывает. Во многих случаях реалист описывает несправедливость, страдания, духовную и материальную нищету. Мир, описываемый современными реалистами, не свободен от условий, которые приводят к этим результатам. Не меньше, чем президент Соединенных Штатов, говорил о «одной трети нации», погруженной в бедность, страдающей от всех физических и психических недугов, порожденных бедностью.Но если реалистический романист имеет дело с существующими условиями, если он осмеливается воссоздать правдивую и показательную картину этих условий, моделей судьбы персонажей, которые получили образование и живут в таких условиях, он скептик, циник. . Попытка сказать правду точно, конкретно и бескомпромиссно деморализует. А что предлагается в качестве альтернативы такой литературе? Совет писать о справедливости, о морали, о героизме и о величии в целом — то есть абстрактно.Достаточно сформулировать многие из этих аргументов. Становится неловко даже отвечать на них подробно.

Роль писателя

Тот, кто оденет литературу в форму, ее боится. Требование соответствия литературы исходит из страха, а не из уверенности и не из веры. Литература в современном мире не может процветать на основе официального контроля. Единственным результатом официального контроля над ним будет замалчивание, уничтожение, сокрушение настоящих талантов среди наших писателей и разрешение тем, кто несерьезен, тем, кто по-настоящему не талантлив, тем, кому нечего сказать, выйти вперед.Представление о том, что серьезный литературный художник является основным элементом деморализации общества, абсурдно на первый взгляд. Ни одно общество не может быть деморализовано несколькими книгами. Если общество деморализовано, причины такого состояния гораздо глубже, чем тираж нескольких книг. Настоящий шпион, настоящий саботажник, действительный агент вражеских правительств и т. Д. Не имеют времени — а обычно у них нет чувствительности, воображения, интеллекта, культуры и фона — на то, чтобы создать литературное произведение.Тот, кто выдвигает такие обвинения против художника, предъявляет их, потому что не смеет смотреть в глаза обстоятельствам. А смотреть обстановку в веере — это именно то, что делает серьезный писатель! В некоторых случаях эти условия существуют в обществе в целом; в других случаях эти состояния находятся в уме, в эмоциях, в снах и в сознании самого художника. Во всяком серьезном искусстве есть правда — истина прозрений, наблюдений, правда о социальных отношениях в мире и / или правда о сознании людей.А правда сделает людей свободными, хотя может беспокоить критически настроенного законодателя и идеологического контрабандиста.

Глупо, абсурдно и совершенно глупо утверждать, что в мире, раздираемом величайшими конвульсиями современной эпохи, литература может укрыться в теплице. Я не делаю таких заявлений. Я не требую, чтобы литература существовала в каких-либо башнях из слоновой кости. Однако я подчеркиваю, что литература должна решать свои собственные проблемы и что ее нельзя превратить в служанку политики и зеркало идеологий.Обоснование литературы должно осуществляться с точки зрения реальных функций, которые она выполняет, а не стремлением заставить ее выполнять функции, для которых она не пригодна. Когда умер Ральф Уолдо Эмерсон, Уильям Джеймс, который знал, что Эмерсон был монистом — Джеймс защищал концепцию плюралистической вселенной — Эмерсон не скрыл факты, чтобы обосновать свой монизм. Это утверждение дает нам формулу терпимости и понимания как в мире идей, так и в мире искусства.Если писатель не скрыл факты, мы можем попытаться понять его; и если мы найдем ценность в его работе, мы сможем оправдать эту работу, несмотря на согласие или несогласие с его формальными идеями. И следует помнить, что в искусстве факты не являются статистическими; факты — это восприятия, наблюдения, прозрения, откровения некоторых аспектов тех тайн жизни, которые окружают нас со всех сторон и существуют даже в нашем собственном сознании.

Прошло почти три столетия с тех пор, как Джон Мильтон написал Areopagitica, , одну из самых красноречивых защит свободы исследования и свободы художника, когда-либо написанных.И Милтон писал, что «убить человека так же хорошо, как убить хорошую книгу: кто убивает человека, убивает разумное существо … но тот, кто разрушает хорошую книгу, убивает сам разум». (Из-за ограничений моей пишущей машинки я взял на себя смелость модернизировать типографику и орфографию Мильтона.) Сказанное Милтоном соответствует духу красноречивого извинения Сократа, когда он предстал перед судом за свою жизнь, обвиненный в мощение деморализовало молодежь Афин, и когда он заявил своим судьям: «…. непроверенная жизнь не стоит того, чтобы жить … «И, в заключение, серьезная литература — одно из самых мощных средств, придуманных человеческим духом для изучения жизни. Это само по себе является основным оправданием литературы в любой период Это ответ, который художник может с уверенностью дать в ответ всем филистимлянам, которые боятся разрешить исследование жизни.

Сноски

1 Я подробно изложил свои взгляды на вопрос о пролетарской литературе в своей книге A Note on Literary Criticism .Взгляды, прямо противоположные моим собственным, можно найти в книге Грэнвилла Хикса Великая традиция . Есть ряд книг, которые по-разному относятся к этому вопросу, и я цитирую несколько из них: Лев Троцкий, Литература и революция ; Джозеф Фриман, Джошуа Куниц и Луис Лозовок (ред.) Голоса октября ; Генри Харт (редактор), Конгресс американских писателей ; Стивен Спендер, «Разрушительный элемент» ; Эдмунд Уилсон, Тройные мыслители ; А.Жданов, Максим Горький, Н. Бухарин, К. Радек, А. Стецкий, Проблемы советской литературы ; В. Ф. Калвертон, Освобождение американской литературы; Кристофер Кодуэлл, Иллюзия и реальность ; Маркс Истман, Художники в униформе и Искусство и жизнь действия; Бернард Смит, Силы американской критики; Jean Freville, Le Litterature et l’Art, choisis traduite et presestce par Karl Marx et F. Engels ; Георгий В.Плеханов, Искусство и общество (вступительная речь Грэнвилла Хикса). В Ирландии в период национального революционного брожения, до пасхального восстания 1916 года, тот же вопрос обсуждался в литературных спорах, но там это был вопрос, касающийся литературы и устремлений националистического движения. Одним из тех, кто защищал писателя от критики со стороны тех националистов, которые требовали, чтобы англо-ирландская литература служила прямым инструментом национального движения, был покойный лорд-мэр Корка Терренс МакСвини (ср. Принципы свободы ).МакСвини сказал: «Мы возражаем против пропагандистского драматурга потому, что нам нужна правда».

2 Здесь я обсуждал пророчества в литературе с точки зрения предсказания событий. Те, кто требует, чтобы поэт играл роль пророка с регрессивно культурной точки зрения, основывают свое утверждение на традиционной философской концепции познания как единственного фактора в процессе познания. Затем они предполагают, что прозрения и «интуиция» поэта составляют более высокую форму познания, чем та, которая воплощена в научном методе.Они хотят заменить поэта политическим теоретиком и аналитиком, а также ученым. Однако в некотором смысле поэт, например, Шелли, играет роль, которая может считаться аналогичной роли пророка. Когда поэт или писатель подчеркивает необходимость изменения ценностей и взглядов, которые требуются требованиями социальной эволюции, его роль в этом случае более или менее аналогична роли пророка. Однако для выполнения этой роли он должен иметь нечто большее, чем предполагаемая высшая форма знания, которая считается поэтической проницательностью.

---

102 Незаменимые произведения литературной критики

Недавно переехав в новую квартиру, я столкнулся с одним из величайших трудностей, но также и с большой радостью переезда: перевезти все мои проклятые книги. Разумеется, это рутинная работа, настолько трудоемкая, что многие библиофилы вынуждены отказываться от значительных частей своих библиотек, чтобы избежать худшего из них. Но к черту, говорю! Я буду возить эти глупые вещи с собой везде, где живу, и, более того, мой труд постоянно увеличивается, так как теперь я ежедневно получаю книги по почте от издателей, редакторов и даже самих писателей, и я все еще покупаю книги ( в основном используется, что в значительной степени соответствует оптом ).Но мне все равно. Вес стоит того, чтобы его поднять.

Но даже для тех, кто ненавидит процесс перемещения библиотеки, как только ящики будут надежно сложены в новые раскопки, вы сможете создать совершенно новую библиотеку, и это большая радость, о которой я говорил. Большинство литераторов приобретают так много новых книг, что какая бы система они ни установили на своем старом месте, неизбежно ломается и заполняется ненадежными стопками ужасных незаполненных полок. Однако в новом доме мы можем начать заново, создать новую систему.Это может быть утомительно и бурно, но, в конечном итоге, оказывает катарсис. По крайней мере, для меня, черт возьми, я тебя не знаю.

Так или иначе, я потратил свое воскресенье на Суперкубок, организовывая самый важный раздел коллекции любого критика: литературную критику и биографии. Мало того, что это мое любимое дерьмо для чтения, я еще и так часто обращаюсь к ним, что они также практически необходимы. После того, как я закончил, я опубликовал в Твиттере фотографию красиво и временно заполненных полок (я уже снял около шести книг, которые использую для текущих произведений), и кто-то спросил меня, есть ли у меня какие-то конкретные фавориты.Когда я получил твит, меня не было дома, поэтому даже подумать об ответе в то время было немыслимо. Я задумался несколько секунд, прежде чем меня сразу ошеломило. Когда позже я вернулся и стал рассматривать полки, мне пришло в голову, что мне задавали этот вопрос довольно много раз. Возможно, это связано с тем, что мне как литературному критику, который идентифицирует себя, больше не о чем спрашивать — эта тема не совсем подходит для самых увлекательных тусовок. Но какой бы ни была причина, я подумал, что составлю список критики, которой я больше всего восхищаюсь и на которую неоднократно ссылаюсь.Это, конечно, крайне ограниченный список, взятый исключительно из моих книг. Также из соображений здравомыслия я исключил все биографии на одну тему и критику фильмов или музыки; только художественная литература, поэзия и драма. Мемуары засчитываются только в том случае, если они напрямую связаны с другими писателями и / или литературным ландшафтом той эпохи. Это никоим образом не означает, что это список из необходимых литературных критиков мира , только мой собственный, и только пока.

Итак, тому парню в Твиттере и тем, кто спрашивал меня раньше, вот мой запоздалый ответ.

(Примечание: список составлен в алфавитном порядке по авторам или тематикам биографий, за исключением двух антологий в начале списка, которые расположены в алфавитном порядке по названию.)

(также NB: это дерьмо было hard . Сначала я хотел сделать 50, но мой первый список растянулся почти до 175 наименований. Эти 102, хотите верьте, хотите нет, компромисс.)

102 Незаменимые тома литературной критики

Новая история литературы Америки , изд.Greil Marcus & Werner Sollors

The Paris Review Interviews, Vols. 1–4 , изд. Филипп Гуревич

White Girls , Hilton Als

Написание с намерением: эссе, обзоры, личная проза, 1983–2005 гг. , Маргарет Этвуд

Записки родного сына , Джеймс Болдуин

Психотические реакции и карбюраторный навоз , Лестер Бэнгс, изд. Грейл Маркус

Бесы: приключения с русскими книгами и людьми, которые их читают , Элиф Батуман

Освещение: очерки и размышления , Вальтер Бенджамин, изд.Ханна Арендт, пер. Гарри Зон

Избранные научно-популярные , Хорхе Луис Борхес, изд. Элиот Вайнбергер

Между скобками: очерки, статьи и выступления, 1998–2003 гг. , Роберто Болано, изд. Игнасио Эчеваррия, пер. Наташа Виммер

Выдающиеся преступники: писатели-геи, изменившие Америку , Кристофер Брэм

Кафка был в ярости: воспоминания о Гринвич-Виллидж , Анатоль Бройард

Страсти разума: Избранные эссе , А.С. Биатт

Портреты и наблюдения: Очерки Трумэна Капоте , Трумэна Капоте

Maps & Legends: Reading and Writing Along the Borderlands , Michael Chabon

Внутренняя работа: литературные очерки, 2000–2005 гг. , J.M. Coetzee

Записки висячего судьи: очерки и обзоры, 1979–1989 гг. , Стэнли Крауч

Продолжительность жизни факта , Джон Д’Агата и Джим Фингал

Белый альбом , Джоан Дидион

Обязаны угодить: необыкновенное однотомное литературное образование: очерки великих писателей и их книг , Майкл Дирда

Креационисты: Избранные очерки, 1993–2006 гг. , Э.Л. Доктороу

Иначе известные как состояние человека: избранные очерки и обзоры , Джефф Дайер

Из чистой ярости: борьба с Д.Х. Лоуренсом, Джефф Дайер

Фигуры несогласных: критические эссе о Фиш, Спивак, Жижек и других , Терри Иглтон

Частичные выплаты: Очерки писателей и их жизни , Джозеф Эпштейн

Как быть в одиночестве: эссе, Джонатан Франзен

Как читать писателя , Джон Фриман

В поисках формы: эссе , Уильям Х.Газ

Значимая обезьяна: к теории афро-американской литературной критики , Генри Луи Гейтс, младший

Плохая феминистка: эссе , Роксана Гей

Swerve: как мир стал современным , Стивен Гринблатт

Воля в мире: как Шекспир стал Шекспиром , Стивен Гринблатт

Время негодяя , Лилиан Хеллман

Возможно: Очерки , Кристофер Хитченс

Непризнанное законодательство: писатели в общественной сфере , Кристофер Хитченс

Десять лет в ванне: десятилетие погружения в великие книги , Ник Хорнби

Культурная сплоченность: основные эссе, 1968–2002 гг. , Клайв Джеймс

Нет другой книги: Избранные эссе , Рэндалл Джаррелл, Брэд Лейтхаузер, редактор

Избранные эссе из Rambler, Adventurer и Idler , Samuel Johnson, W.Дж. Бейт, редактор

О написании: воспоминания о ремесле , Стивен Кинг

Маленькое чудо: очерки, Барбара Кингсолвер

Волна в сознании: разговоры и эссе о писателе, читателе и воображении , Урсула К. Ле Гуин

Чтение ради моей жизни: сочинения, 1958–2008 гг. , Джон Леонард

Экстаз влияния: документальная литература и т. Д. , Джонатан Летем

Почему я читаю: серьезное удовольствие от книг , Венди Лессер

Укусы времени: взгляды и обзоры , Дорис Лессинг

О Берте Бриттоне, Джоне Чивере, Гордоне Лиш, Уильяме Сарояне, Исааке Б.Певец, Курт Воннегут и другие вопросы , Моррис Лурье

Разум преступника: избранные эссе , Норман Мейлер

Сорок одно ложное начало: очерки художников и писателей , Джанет Малкольм

Две жизни: Гертруда и Алиса , Джанет Малкольм

Самая дальняя мечта: очерки и обзоры , Уильям Максвелл

Идеи и роман , Мэри Маккарти

Что мы видим, читая , Питер Мендельсунд

Эхо по коридору: сборник очерков, 1944–2000 гг. , Артур Миллер

Сексуальная политика , Кейт Миллетт

Игра в темноте: белизна и литературное воображение , Тони Моррисон

Лекции по литературе , Набоков Владимир

Чтение Лолиты в Тегеране: воспоминания в книгах , Азар Нафиси

(Женщина) Писатель: Случаи и возможности , Джойс Кэрол Оутс

Где я был и куда собираюсь: очерки, обзоры и проза , Джойс Кэрол Оутс

Тайна и манеры: случайная проза , Фланнери О’Коннор

Сборник эссе , Джордж Оруэлл

Портативный Дороти Паркер , Дороти Паркер, изд.Марион Мид

Где я читаю: Меняющийся мир книг , Тим Паркс

The Sense of Style: Thinking Person’s Guide to Writing in the 21 ^st Century , Stephen Pinker

На рассмотрении: Дальнейшие сочинения о писателях, 1946–1990 , Энтони Пауэлл

Сказочные носители , В.С. Pritchett

Читать как писатель: Руководство для людей, которые любят книги, и для тех, кто хочет их писать , Francine Prose

Citizen: An American Lyric , Клаудиа Ренкин

В честь грязной жизни: эссе , Кэти Ройф

Roth Unbound: писатель и его книги , Claudia Roth Pierpont

Читаю себя и других , Филип Рот

Воображаемые родины: очерки и критика, 1981–1991 , Салман Рушди

Джозеф Антон: Мемуары , Салман Рушди

«Что такое литература?» and Other Essays , Жан-Поль Сартр

Мегафон мозговой смерти: очерки , Джордж Сондерс

Роман: Биография , Майкл Шмидт

Еще писательство: опасности и удовольствия творческой жизни , Дани Шапиро

Жюри ее сверстников: американские писательницы от Энн Брэдстрит до Энни Пру , Элейн Шоуолтер

13 способов взглянуть на роман , Джейн Смайли

Искусный , Али Смит

Изменение моего мнения: случайные очерки , Зади Смит

Мужчины объясняют мне вещи , Ребекка Сольнит

Против интерпретации: и другие эссе , Сьюзан Зонтаг

О чужой боли , Сьюзан Зонтаг

Жизни романистов: история художественной литературы в 294 жизнях , Джон Сазерленд

Поздние ночные мысли о прослушивании Девятой симфонии Малера , Льюис Томас

Что бы сделала Линн Тиллман? , Линн Тиллман

Новые способы убить вашу мать: Писатели и их семьи , Колм Тойбин

Последнее десятилетие: очерки и обзоры, 1965—75 , Лайонел Триллинг

Должное внимание: очерки и критика , Джон Апдайк

More Matter: Essays and Criticism , John Updike

Океан, птица и ученый: очерки поэтов и поэзии , Хелен Вендлер

И плоть, и не: эссе , Дэвид Фостер Уоллес

Рассмотрим «Омаров» и другие эссе , Дэвид Фостер Уоллес

Глаз истории: избранные очерки и обзоры , Eudora Welty

The Essential Эллен Уиллис , Эллен Уиллис, Нона Уиллис Ароновиц, редактор

Замок Акселя: исследование художественной литературы 1870-1930 годов , Эдмунд Уилсон

The Electric Kool-Aid Acid Test , Tom Wolfe

Как работает фантастика , Джеймс Вуд

Собственная комната , Вирджиния Вульф

Поэт, Лев, Talking Pictures, Эль Фаролито, Свадьба в Св.Roch, The Big Box Store, The Warp in the Mirror, Spring, Midnights, Fire & All , C.D. Райт

Художественные особенности черного юмора в литературном творчестве

Взаимодействие с другими людьми

Черный юмор — это своего рода комедия с трагедией, тоже своего рода комедия отчаяния. Романы с черным юмором стремятся подчеркнуть нелепую холодность среды выживания, насмехаться и атаковать традиционные ценности и эстетические концепции, а также выражение отчуждения мира, человеческой природы и сломленных эмоций.Черный юмор можно назвать антирациональной и антиидеалистической литературой, а художественные особенности которой можно отнести к особой теме, типу «антигеройских» персонажей и антивеноведческой структуре повествования.

B ackground of « B недостаток H umor».

S ocial B ackground of « B не хватает H umor».

История мысли должна быть ее социальной историей и историей культуры в определенный период времени. Формирование «черного юмора» в основном имеет важный социальный фон, то есть Вторая мировая война.

Вторая мировая война — самая жестокая и разрушительная в истории человечества, оказавшая колоссальное влияние на черный юмор. Хотя они выжили после Второй мировой войны, большинству из них психологически трудно выбраться, и они не понимают, что такое ответственность человека и будущее.Во время Второй мировой войны тот факт, что Гитлер произвольно убил невинных евреев, а американцы сбросили бомбы в Хиросиме, Япония, оставляет в их сердцах тёмную тень. Они верят, что так называемая справедливость, патриотические чувства, гуманитарные и человеческие ценности там нет.

L итеративная B на базе B отсутствует H умор.

Как известно, юмор восходит к Древней Греции.Одаренные писатели-комиксы написали огромное количество произведений о народных обычаях под влиянием Али Стоуфера и Платона. Разумно говорить, что европейская литература происходит от литературы Греции и Рима, но Соединенные Штаты также являются хранилищем юмора. Марк Твен и Шопен достигли апогея юмора перед Второй мировой войной, но их чувство юмора внешнее, оптимистичное и предназначено для высмеивания других. Хотя «черный юмор» — это внутреннее, пессимистическое нацеливание на самого главного героя, их нельзя сравнивать.Он не охватывает ужасные вещи, которые воспринимаются, но представляет факт, который нужно высмеять, разоблачая перед читателем.

T he R Отношение между « B Отсутствует H umor» и T обычное H umor.

Как всем известно, Соединенные Штаты имеют долгую историю юмора, который занимает центральное место в истории Соединенных Штатов.Юмор сформировал отличительные черты личности под влиянием уникальной истории и культуры в истории Соединенных Штатов. Очевидно, что «черный юмор» отличается от традиционной трагедии и комедии, он образует новый уникальный вид искусства, сочетая в себе содержание традиционной трагедии и эффект традиционной комедии.

С одной стороны, «черный юмор» перенимает абсурдную технику и отказывается от серьезности традиционной трагедии. Традиционные трагедии, как правило, заставляют героя вступать в ожесточенный конфликт между любовью, семьей, страной и религией, так что его воля должна пройти испытание жизнью.Находясь в «черном юморе», мастера, помимо традиционной формы, занимаются всем, например, придумывают себе средства к существованию, будучи равнодушными к обществу. Поэтому им очень трудно погрузиться в противоречие традиционной трагедии. Кроме того, суть борьбы и неутомимого стремления к благородству в традиционной трагедии заменена на «абсурдность» и «отчаяние» в «черном юморе».

С другой стороны, черный юмор бросает вызов и традиционной комедии.Во-первых, главный герой традиционной комедии часто является представителем нового и передовой власти, он полон оптимизма и веры в справедливость. А герой в черном юморе — это всего лишь маленькая фигурка в сообществе, которая сама по себе не заслуживает высмеивания. Во-вторых, также есть большая разница в традиционной комедии и черном юморе в «смехе». Традиционная комедия обычно использует улыбку, чтобы выразить отрицание героя. А улыбка в «черном юморе» на самом деле означает плач.И последнее, но самое важное: черный юмор сочетает в себе рациональное содержание традиционной комедии. В традиционной комедии вещи, над которыми можно посмеяться, часто ошибочны, но исправляют. Смеясь над каким-то иррациональным поведением, сценаристы покажут публике, что разум в конечном итоге возобладает. Однако исполнение черного юмора в том, что сама причина тоже может вызвать некоторые сомнения. В Catch -22, хоть и выглядят разумно, но военный устав абсурден, потому что их нельзя отрицать.

A rtistic F eatures of B Отсутствует H umor.

S pecial S ubject M atter .

Для того, чтобы настроить общую тему черного юмора, писатель, пишущий о черном юморе, сначала исследует тему в области науки и техники. Большинство из них — преподаватели университетов с широким спектром знаний, им нравится знакомство с естественнонаучной терминологией и литературными произведениями.Тема «Уловки-22» — опыт эскадрильи американских ВВС во Второй мировой войне, но цель автора — показать внутренний опыт человечества во враждебной среде. Кроме того, автор в определенной степени раскрывает происки, спекуляцию на войне и коррупцию американских войск. Согласно военному уставу, все безумцы не могли выполнить боевую задачу и требовали репатриации. Но это военное постановление также требует, чтобы всем людям не разрешалось выходить из дома, которые заявляют, что его дух ненормален, потому что это доказывает, что его дух очень нормален.Этот военный регламент заставляет солдат, служивших в армии, испытывать издевательства и страдания.

Сами эти предметы не ограничиваются анализом и раскрытием объема его описания, но значительно выходят за пределы поверхности предмета, образуя метафору ментальных и социальных проблем, которая выражает авторский взгляд на исторический процесс. Они думают, что имеют право комментировать судьбы людей и изображать внутренний мир всего человечества, на самом деле они просто стоят в своем собственном особом социальном статусе, и эти темы также выходят за рамки основной практики человека, а именно производительного труда.

« A nti — hero» T тип C характер S хаппинг.

«Герой», в традиционном понимании, обычно борется за новую систему ценностей, борется и в конце концов добьется успеха. Они всегда поступают так, или решают бороться с крайними американскими традициями, или выбирают подходящее место, как и все остальные. А герой, которого изображают в романах черного юмора, находится в очень абсурдном мире.Они отличаются от традиционных героев.

Отличие героя романов с черным юмором от традиционного героя — это своего рода пассивное отношение к жизни, они полны беспомощности и безнадежности перед судьбой, и такое отношение к жизни решает, что они могут выбрать только печальную улыбку; хотя они могут осознавать свое затруднительное положение, испытывали боль или переживали какие-то страшные вещи, они потеряли смелость бороться за свою собственную ценность или за новую систему ценностей.Их существование до некоторой степени абсурдно. Нам такая роль в книге обычно жаль. Однако использование забавного образа черного юмора позволило читателям уйти от сочувствия и сострадания. Такой герой отличается от традиционных героев, которые полагаются на общественный порядок или определенные объективные законы для достижения своих собственных идеалов, они живут в своем собственном кругу жизни, не меняют свой собственный и не имеют значения. Они не будут потеряны из-за жестокости и страданий общества, они не останутся равнодушными или убегут от общества.Только когда они стремятся наладить отношения с другими, они будут бояться своего положения и пожимать плечами за свою жизнь.

« A nti — nove l » N arrative S конструкция .

Традиционные романы используют повествовательный метод рассказа истории и в целом имеют полную структуру рассказа. В то время как «черный юмор» в литературе использует множество приемов, таких как контраст, метафора и символизм, создавая новый драматический прием.Он выходит за рамки времени и пространства, может превосходить социальные, моральные, обычаи и идеи. В нем нет ни структуры, ни сюжетной линии, ни строгой структуры.

Техника путешествий во времени — одна из характерных черт «анти-романа» черного юмора. Он ломает традиционные представления о пространстве и времени, такие как «Бойня № 5», автор продолжает разрешать пространственно-временное пересечение и использовать кинематографические техники, часто меняя объектив, делая логическую связь времени размытой, наконец, это непросто. различать истину и магию.Для того, чтобы позволить читателям понять суть бомбардировки Дрездена, Воннегурту пришлось отказаться от традиционного пространственно-временного механизма, выразить ужасы войны, используя новый способ сочетания пространства-времени и научной фантастики. В то же время автор связывает между собой прошлое, настоящее и будущее, используя эту абсурдную повествовательную структуру, демонстрирующую гибкость повествования. Вихрь неуловимый на первый взгляд, но на самом деле это особая многослойная структура, которая пригодится для быстрого расширения сюжета и углубления темы.

Презентации «анти-романа» повествовательной структуры черного юмора включают:

1. неоднозначное повествование. Четкая граница между человеком и автором;
2. В результате неоднозначного повествования читатели всегда могут почувствовать существование автора;
3. Переопределите у людей чувство времени и исторических характеристик, и течение станет воплощением всего нелепого опыта;
4. Используйте имитацию, чтобы сделать устную запись в качестве реальной субъективной реакции;
5. Традиционный сюжет охвачен множеством самостоятельных событий и поверхностных деталей, и сюжет не охватит все темы романа.Поэтому тема и сюжет уже не всегда сосредоточены на определенных моментах;
6. Действия и идеи часто появляются в отрицательной форме, чтобы расширить кругозор читателя.

Заключение .

Романы с черным юмором успешно передали слезы людей и даже отчаяние за общество того времени и создали уникальную технику художественного выражения. Черный юмор имеет свои уникальные художественные особенности, в статье в основном резюмируются три аспекта: особая тема, тип персонажа «антигерой» и структура повествования «анти-роман».Многие писатели привносят новое чувство в читателей, подрывая традиционную литературу, и передают видение человеческого существования своими уникальными способами. В то же время он также дает людям отстраненную перспективу, позволяет людям взглянуть на свою жизнь и указывает дорогу, полную надежды. Романы с черным юмором будут отброшены в тень из-за смены времени, но он продолжит сиять в литературном мире.

Ссылки:

1. Бритам.(1981). Энциклопедия Чикаго, Лондон: EB. Inc.
2. Джозеф Хеллер. (1961). Словить 22. Нью-Йорк: Саймон и Шустер.
3. Чанг Яоси (1998). История американской литературы. Издательство Нанкайского университета.
4. Чжан Инь. (1994). Джозеф Хеллер и Уловка-22. Зарубежная литература, 24 (01), 60–63.
5. Ван Яохуэй. (1999) .Чтение художественных текстов. Ухань: Издательство Центрально-Китайского педагогического университета.
6. Хуангжанжэнь. (1990). Теория литературы. Гуандун: издательство Цзинаньского университета.
7. Чэн Силинь, Ван Сяолу. (2001). Теория современного американского романа. Пекин: Преподавание иностранных языков и исследовательская пресса.
8. Дун Сяочуань. (2006). Введение в американскую культуру. Пекин: People’s Publishing Press.

Уильям Шекспир — Биография и литературные произведения Уильяма Шекспира

Ранняя жизнь

Уильям Шекспир родился в Стратфорде-на-Эйвоне, Соединенное Королевство, в апреле 1564 года. Он был сыном родителей среднего класса, Джона и Мэри Шекспир.Они жили в небольшом городке Стратфорд-на-Эйвоне в Уорикшире. Шекспир был первым выжившим сыном для двух более ранних детей, Джоан и Маргарет, которые умерли в детстве. Его ранние годы жизни прошли в двух местах; Стратфорд, его родной город, и Лондон, центр английского театра. Его отец скончался в 1601 году в возрасте 70 лет, а примерно семь лет спустя его мать тоже скончалась в 1608 году.

Образование

Начав свое раннее образование в возрасте семи лет в Стратфордской средней школе, Уильям Шекспир подвергся суровому изучению грамматики и литературы, которым в школе уделялось особое внимание.Он также изучил основные манеры и молитвы в богословской среде, помимо традиционных предметов риторики, логики, истории, латыни и работ великих классических авторов. К сожалению, финансовый кризис заставил его бросить учебу. Несмотря на трудности, Шекспир сохранил склонность к чтению и театральные интересы.

Семейная жизнь

Шекспир женился на Энни Хэтэуэй в 18 лет в 1582 году. Интересно, однако, что Анни была на семь лет старше и была беременна во время их брака.Поэтому очень скоро им пришлось приветствовать Сюзанну, их первого ребенка. Через несколько лет они приветствуют близнецов. К сожалению, один из близнецов умер в одиннадцать лет. Из-за тяжелой бедности Шекспир решил уехать в Лондон. Он хотел попытать счастья в театральных труппах как актер. Несмотря на свой актерский талант, ему удалось сделать имя писателя.

Смерть

Говорят, что у Шекспира всегда был здравый ум и прекрасное здоровье. Однако он погиб 25 апреля 1616 года. Настоящая причина его смерти неизвестна.Однако почти за месяц до смерти он написал завещание, в котором назвал себя идеальным человеком.

Некоторые важные факты из его жизни

1. Он похоронен в алтаре церкви Святой Троицы в своем родном городе Стратфорд, Уорикшир.
2. В 1585 году Шекспир исчез почти на семь лет, и историки называют этот период жизни «потерянными годами».
3. Когда в 1952 году он стал актером и драматургом, он получил от Роберта Грина титул «ворона-выскочка».
4. Оксфордский словарь английского языка считает, что Шекспир ввел в английский язык почти 3000 слов.
5. Написал 37 пьес и более 150 сонетов и других стихотворений.

Писательская карьера

Хотя Шекспир бросил школу в возрасте четырнадцати лет, вызванный финансовым кризисом, он был достаточно образован. Следовательно, он заработал хорошую репутацию в актерской и писательской сферах. Он переехал в Лондон, где сделал карьеру актера и писателя. Он написал свою первую пьесу «Генрих VI, часть I» в 1590 году и «Генрих VI, часть III и IV» в 1591 году.Он завоевал небывалую популярность благодаря своему выдающемуся литературному творчеству. Несмотря на это, в 1592 году в романе Роберта Грина «Гроутворт остроумия» Шекспира называют «выскочкой-вороном», что весьма обескураживает. По словам Роберта Грина, Шекспир был не в состоянии создавать лучшие произведения. Он считал, что Шекспир заимствовал идеи у других. Однако его обвинение не повлияло на его сочинения. Он продолжал создавать шедевры за шедеврами до самой своей смерти. В 1593 году он начал работу над своим сборником из 124 сонетов.Несмотря на терпеливую критику, он никогда не позволял себе свернуть с литературного пути. Он зарекомендовал себя как превосходный поэт и великий драматург, написавший такие шедевры, как Венецианский купец, Макбет, Отелло, Венера и Адонис, Похищение Лукреции и Гамлет.

Его стиль

Шекспир начал свою карьеру сначала как актер, а затем как драматург. Шекспир шагнул в мир литературы и театра, оставив неизгладимые впечатления.Он стал популярным благодаря своему традиционному стилю письма в начале своей карьеры. Во-первых, он строго следовал пентаметру ямба в своих пьесах пустых стихов, но постепенно он перешел к более традиционным практикам, приняв свой собственный, отчетливо личный стиль письма, основанный на подробных наблюдениях за человеческой жизнью и природой. Утверждается, что он добавил почти 1700 новых слов к английскому словарю во время описания университета человеческой природы и опыта.