Самый красивый стих пушкина: Лучшие стихи Александра Пушкина: полный список

Содержание

Стихи Пушкина: Читать стихотворения Александра Сергеевича Пушкина

Перейти к контенту

Стихи классиков > Александр Пушкин

Отзывы

Александр Сергеевич Пушкин является одним из величайших поэтов в русской литературе. Кто из нас не знаком с его творчеством? Сказки, поэмы, стихи Пушкина у всех в памяти.

Тематика стихов Александра Пушкина:

Анализ стихотворений Пушкина

Стихи Пушкина по строкам

Поэта по праву считают основоположником современного русского литературного языка, и это заслуженно. Стихи Пушкина, что 200 лет назад, что сейчас, понятны абсолютно всем и поражают своей красотой. Именно поэтому еще при жизни Александра Пушкина начали называть гением, что стало причиной своего рода культа вокруг его имени. Благодаря известным стихотворениям многие называли его поэтом-художником, другие – великим народным писателем.

Если вы относитесь к любителям произведений Александра Пушкина, или просто хотите снова почитать поэмы и стихи великого классика, то можете ознакомиться со списком его работ ниже.

Все стихи Александра Пушкина на одной странице

Список стихотворений:

Александр Пушкин — Осень
Александр Пушкин — Пророк
Александр Пушкин — Я помню чудное мгновенье (Керн)
Александр Пушкин — Я вас любил, любовь еще, быть может
Александр Пушкин — Во глубине сибирских руд
Александр Пушкин — Я памятник себе воздвиг нерукотворный
Александр Пушкин — Сказка о попе и о работнике его Балде
Александр Пушкин — Сказка о царе Салтане
Александр Пушкин — Узник
Александр Пушкин — Песнь о Вещем Олеге
Александр Пушкин — Письмо Татьяны к Онегину
Александр Пушкин — Талисман
Александр Пушкин — Зимнее утро (Мороз и солнце; день чудесный)
Александр Пушкин — Демон
Александр Пушкин — Подражания Корану
Александр Пушкин — Разговор книгопродавца с поэтом
Александр Пушкин — Сожженное письмо
Александр Пушкин — Зимняя дорога
Александр Пушкин — Пущину

Александр Пушкин — Няне
Александр Пушкин — 19 октября
Александр Пушкин — Поэт и толпа
Александр Пушкин — Цветок
Александр Пушкин — Анчар
Александр Пушкин — Кавказский пленник
Александр Пушкин — На холмах Грузии лежит ночная мгла
Александр Пушкин — Бесы
Александр Пушкин — Мадонна
Александр Пушкин — Храни меня мой талисман
Александр Пушкин — Поэту
Александр Пушкин — Эхо
Александр Пушкин — Сказка о золотом петушке
Александр Пушкин — Вновь я посетил
Александр Пушкин — Туча
Александр Пушкин — Свободы сеятель пустынный
Александр Пушкин — У лукоморья дуб зеленый
Александр Пушкин — Вольность
Александр Пушкин — Сказка о мертвой царевне и о семи богатырях
Александр Пушкин — Сказка о рыбаке и рыбке
Александр Пушкин — Признание
Александр Пушкин — Если жизнь тебя обманет
Александр Пушкин — К Чаадаеву
Александр Пушкин — Арион
Александр Пушкин — Деревня
Александр Пушкин — Погасло дневное светило
Александр Пушкин — Зима, Крестьянин, торжествуя
Александр Пушкин — Уж небо осенью дышало
Александр Пушкин — Евгений Онегин
Александр Пушкин — Редеет облаков летучая гряда
Александр Пушкин — Телега жизни
Александр Пушкин — Птичка
Александр Пушкин — Царское село
Александр Пушкин — Стансы
Александр Пушкин — Поэт
Александр Пушкин — Портрет
Александр Пушкин — Ты и вы
Александр Пушкин — Обвал
Александр Пушкин — Кавказ
Александр Пушкин — Что в имени тебе моем
Александр Пушкин — Клеветникам России
Александр Пушкин — Из Пиндемонти
Александр Пушкин — Борис Годунов
Александр Пушкин — Жених
Александр Пушкин — Пир во время чумы
Александр Пушкин — Медный всадник
Александр Пушкин — Полтава
Александр Пушкин — Бахчисарайский фонтан
Александр Пушкин — Русалка (Поэма)
Александр Пушкин — Птичка божия не знает
Александр Пушкин — К морю
Александр Пушкин — Мой дядя самых честных правил
Александр Пушкин — Зимний вечер (Буря мглою небо кроет)
Александр Пушкин — Элегия
Александр Пушкин — Друзьям (Богами вам ещё даны)
Александр Пушкин — В те дни в таинственных долинах
Александр Пушкин — Волшебный край
Александр Пушкин — Вы избалованы природой
Александр Пушкин — Осеннее утро
Александр Пушкин — Слово милой
Александр Пушкин — Месяц
Александр Пушкин — Наслажденье
Александр Пушкин — Желание

Александр Пушкин — К Ушаковой
Александр Пушкин — Как сладостно, но, боги, как опасно
Александр Пушкин — Я помню море пред грозою
Александр Пушкин — К Наталье
Александр Пушкин — Мне памятно другое время
Александр Пушкин — Я думал, что любовь погасла навсегда
Александр Пушкин — Не множеством картин старинных мастеров
Александр Пушкин — Не спрашивай, зачем унылой думой
Александр Пушкин — Любовь одна, веселье жизни хладной
Александр Пушкин — Унылая пора, очей очарованье
Александр Пушкин — Ода его сиятельству Хвостову
Александр Пушкин — К Маше
Александр Пушкин — Ветер, ветер, ты могуч
Александр Пушкин — Дубравы, где в тиши свободы
Александр Пушкин — История стихотворца
Александр Пушкин — И я слыхал, что Божий свет
Александр Пушкин — К портрету Жуковского
Александр Пушкин — Мечтателю
Александр Пушкин — К Плюсковой
Александр Пушкин — Сказки NOEL
Александр Пушкин — Прелестнице
Александр Пушкин — На Карамзина
Александр Пушкин — Послушай, дедушка, мне каждый раз
Александр Пушкин — Когда сожмешь ты снова руку
Александр Пушкин — Княгине Голицыной, посылая ей Оду Вольность
Александр Пушкин — Есть в России город Луга
Александр Пушкин — Торжество Вакха
Александр Пушкин — Выздоровление
Александр Пушкин — Нет, нет, напрасны ваши пени
Александр Пушкин — Мансурову
Александр Пушкин — Баллада
Александр Пушкин — Платонизм
Александр Пушкин — В альбом Сосницкой
Александр Пушкин — Всеволожскому
Александр Пушкин — Лиле
Александр Пушкин — Веселый пир
Александр Пушкин — Уединение
Александр Пушкин — Позволь душе моей открыться пред тобою
Александр Пушкин — Послание к Горчакову
Александр Пушкин — За ужином объелся я
Александр Пушкин — Именины
Александр Пушкин — Бакуниной
Александр Пушкин — На Колосову
Александр Пушкин — Записка к Жуковскому (Раевский, молоденец прежний)
Александр Пушкин — Мне бой знаком, люблю я звук мечей
Александр Пушкин — Мадригал М…. ой
Александр Пушкин — На Стурдзу
Александр Пушкин — 27 мая 1819
Александр Пушкин — К портрету Дельвига
Александр Пушкин — Добрый человек
Александр Пушкин — Русалка
Александр Пушкин — Недоконченная картина
Александр Пушкин — Домовому
Александр Пушкин — На Аракчеева (В столице он капрал)
Александр Пушкин — Мы добрых граждан позабавим
Александр Пушкин — Стансы Толстому
Александр Пушкин — Возрождение
Александр Пушкин — Элегия (Воспоминаньем упоенный)
Александр Пушкин — Послание к Тургеневу
Александр Пушкин — Лаиса, я люблю твой смелый, вольный взор
Александр Пушкин — За старые грехи наказанный судьбой
Александр Пушкин — Милый мой, сегодня
Александр Пушкин — К. А. Б
Александр Пушкин — Tien et mien, dit Lafontaine
Александр Пушкин — Оставь, о Лезбия, лампаду
Александр Пушкин — Напрасно, милый друг, я мыслил утаить
Александр Пушкин — К Щербинину
Александр Пушкин — Орлову
Александр Пушкин — Энгельгардту
Александр Пушкин — Массон
Александр Пушкин — Дорида
Александр Пушкин — Юрьеву (Здорово, Юрьев именинник)
Александр Пушкин — Все призрак, суета
Александр Пушкин — Там у леска, за ближнею долиной
Александр Пушкин — Денису Давыдову (Красноречивый забияка)
Александр Пушкин — Нимфодоре Семеновой
Александр Пушкин — Про себя
Александр Пушкин — К портрету Чаадаева
Александр Пушкин — Нереида
Александр Пушкин — Черная шаль
Александр Пушкин — Дочери Карагеоргия
Александр Пушкин — К портрету Вяземского
Александр Пушкин — На Аракчеева
Александр Пушкин — Записка к Жуковскому
Александр Пушкин — Когда б писать ты начал сдуру
Александр Пушкин — На Каченовского (Хаврониос, ругатель закоснелый)
Александр Пушкин — Эпиграмма (На Толстого)

Александр Пушкин: читать популярные, лучшие, красивые стихотворения поэта классика на сайте РуСтих о любви и Родине, природе и животных, для детей и взрослых. Если вы не нашли желаемый стих, поэта или тематику, рекомендуем воспользоваться поиском вверху сайта.

Стихи Пушкина, которые легко учатся: Короткие, маленькие стихотворения Александра Пушкина

Перейти к контенту

Стихи классиков > ♥ Короткие стихи, которые легко учатся > Стихи Пушкина, которые легко учатся: Короткие, легкие

Отзывы

Александр Пушкин — Я помню чудное мгновенье (Керн)
Александр Пушкин — Я вас любил, любовь еще, быть может
Александр Пушкин — Во глубине сибирских руд
Александр Пушкин — Я памятник себе воздвиг нерукотворный
Александр Пушкин — Узник
Александр Пушкин — Пущину
Александр Пушкин — Няне
Александр Пушкин — У лукоморья дуб зеленый
Александр Пушкин — Если жизнь тебя обманет
Александр Пушкин — К Чаадаеву
Александр Пушкин — Зима, Крестьянин, торжествуя
Александр Пушкин — Телега жизни
Александр Пушкин — Птичка
Александр Пушкин — Поэт
Александр Пушкин — Портрет
Александр Пушкин — Друзьям (Богами вам ещё даны)
Александр Пушкин — Слово милой
Александр Пушкин — К Ушаковой
Александр Пушкин — Я помню море пред грозою
Александр Пушкин — Мне памятно другое время
Александр Пушкин — Унылая пора, очей очарованье
Александр Пушкин — Дубравы, где в тиши свободы
Александр Пушкин — История стихотворца
Александр Пушкин — К портрету Жуковского
Александр Пушкин — На Карамзина
Александр Пушкин — Послушай, дедушка, мне каждый раз
Александр Пушкин — Княгине Голицыной, посылая ей Оду Вольность
Александр Пушкин — Есть в России город Луга
Александр Пушкин — Нет, нет, напрасны ваши пени
Александр Пушкин — Веселый пир
Александр Пушкин — Уединение
Александр Пушкин — Именины
Александр Пушкин — Мне бой знаком, люблю я звук мечей
Александр Пушкин — На Стурдзу
Александр Пушкин — Добрый человек
Александр Пушкин — Недоконченная картина
Александр Пушкин — Мы добрых граждан позабавим
Александр Пушкин — Возрождение
Александр Пушкин — Лаиса, я люблю твой смелый, вольный взор
Александр Пушкин — За старые грехи наказанный судьбой
Александр Пушкин — Милый мой, сегодня
Александр Пушкин — Напрасно, милый друг, я мыслил утаить
Александр Пушкин — Дорида
Александр Пушкин — Все призрак, суета
Александр Пушкин — К портрету Вяземского
Александр Пушкин — Когда б писать ты начал сдуру
Александр Пушкин — Эпиграмма (На Толстого)
Александр Пушкин — Как брань тебе не надоела
Александр Пушкин — Дориде
Александр Пушкин — Добрый совет
Александр Пушкин — Зачем безвременную скуку
Александр Пушкин — Мне вас не жаль, года весны моей
Александр Пушкин — Если с нежной красотой
Александр Пушкин — Земля и море
Александр Пушкин — О вы, которые любили
Александр Пушкин — Вот муза, резвая болтунья
Александр Пушкин — Приятелю
Александр Пушкин — В твою светлицу, друг мой нежный
Александр Пушкин — Христос воскрес
Александр Пушкин — Тадарашка в вас влюблен
Александр Пушкин — Я пережил свои желанья
Александр Пушкин — Примите новую тетрадь
Александр Пушкин — Эллеферия, пред тобой
Александр Пушкин — Катенину
Александр Пушкин — Старик
Александр Пушкин — Певец
Александр Пушкин — Пробуждение
Александр Пушкин — К Морфею
Александр Пушкин — Баратынскому, Из Бессарабии
Александр Пушкин — Скажи, не я ль тебя заметил
Александр Пушкин — Голицыной
Александр Пушкин — Кто, волны, вас остановил
Александр Пушкин — Жалоба
Александр Пушкин — Из письма к Горчакову
Александр Пушкин — Сегодня я поутру дома
Александр Пушкин — Полу-милорд, полу-купец
Александр Пушкин — Певец-Давид был ростом мал
Александр Пушкин — Охотник до журнальной драки
Александр Пушкин — Младенцу
Александр Пушкин — Из письма к Родзянке
Александр Пушкин — Как жениться задумал царский арап
Александр Пушкин — Из письма к Плетневу
Александр Пушкин — Кораблю
Александр Пушкин — Пока супруг тебя, красавицу младую
Александр Пушкин — В пещере тайной, в день гоненья
Александр Пушкин — Лишь розы увядают
Александр Пушкин — Золото и булат
Александр Пушкин — Осиповой
Александр Пушкин — Твое соседство нам опасно
Александр Пушкин — Играй, прелестное дитя
Александр Пушкин — Заступники кнута и плети
Александр Пушкин — Под каким созвездием
Александр Пушкин — Что с тобой, скажи мне, братец
Александр Пушкин — Брови царь нахмуря
Александр Пушкин — К* (Ты богоматерь, нет сомненья)
Александр Пушкин — Из письма к Вяземскому (Сатирик и поэт любовный)
Александр Пушкин — Ответ Ф. Т.
Александр Пушкин — В крови горит огонь желанья
Александр Пушкин — Словесность русская больна
Александр Пушкин — Ex ungue leonem
Александр Пушкин — Буря
Александр Пушкин — Хотя стишки на именины
Александр Пушкин — Совет
Александр Пушкин — Напрасно ахнула Европа
Александр Пушкин — Прозаик и поэт
Александр Пушкин — К Тимашевой
Александр Пушкин — Нет ни в чем вам благодати
Александр Пушкин — Все в жертву памяти твоей
Александр Пушкин — Цветы последние милей
Александр Пушкин — Н. Н. при посылке ей «Невского альманаха»
Александр Пушкин — На небесах печальная луна
Александр Пушкин — Подобный жребий для поэта
Александр Пушкин — Воспитанный под барабаном
Александр Пушкин — Вертоград моей сестры
Александр Пушкин — К Вульф

Стихи Пушкина, которые легко учатся: Короткие, легкие: читать популярные, лучшие, красивые стихотворения поэта классика на сайте РуСтих о любви и Родине, природе и животных, для детей и взрослых. Если вы не нашли желаемый стих, поэта или тематику, рекомендуем воспользоваться поиском вверху сайта.

СТИХИ АЛЕКСАНДРА СЕРГЕЕВИЧА ПУШКИНА

ЗИМНИЙ ВЕЧЕР

Буря мглою небо кроет,
Вихри снежные крутя;
То, как зверь, она завоет,
То заплачет, как дитя,

То по кровле обветшалой
Вдруг соломой зашумит,
То, как путник запоздалый,
К нам в окошко застучит.

Наша ветхая лачужка
И печальна и темна.
Что же ты, моя старушка,
Приумолкла у окна?

Или бури завываньем
Ты, мой друг, утомлена,
Или дремлешь под жужжаньем
Своего веретена?

Выпьем, добрая подружка
Бедной юности моей,
Выпьем с горя; где же кружка?
Сердцу будет веселей.

Спой мне песню, как синица
Тихо за морем жила;
Спой мне песню, как девица
За водой поутру шла.

Буря мглою небо кроет,
Вихри снежные крутя;
То, как зверь, она завоет,
То заплачет, как дитя.

Выпьем, добрая подружка
Бедной юности моей,
Выпьем с горя: где же кружка?
Сердцу будет веселей.

В КРОВИ ГОРИТ ОГОНЬ ЖЕЛАНЬЯ

В крови горит огонь желанья,
Душа тобой уязвлена,
Лобзай меня: твои лобзанья
Мне слаще мирра и вина.
Склонись ко мне главою нежной,
И да почию, безмятежный,
Пока дохнёт весёлый день
И двигнется ночная тень.

ЕСЛИ ЖИЗНЬ ТЕБЯ ОБМАНЕТ

Если жизнь тебя обманет,
Не печалься, не сердись!
В день уныния смирись:
День веселья, верь, настанет.

Сердце в будущем живёт;
Настоящее уныло:
Всё мгновенно, всё пройдёт;
Что пройдёт, то будет мило.

ЖЕЛАНИЕ

Медлительно влекутся дни мои,
И каждый миг в унылом сердце множит
Все горести несчастливой любви
И все мечты безумия тревожит.
Но я молчу; не слышен ропот мой;
Я слёзы лью; мне слёзы утешенье;
Моя душа, плененная тоской,
В них горькое находит наслажденье.
О жизни час! Лети, не жаль тебя,
Исчезни в тьме, пустое привиденье;
Мне дорого любви моей мученье –
Пускай умру, но пусть умру любя!

НА ХОЛМАХ ГРУЗИИ

На холмах Грузии лежит ночная мгла;
Шумит Арагва предо мною.
Мне грустно и легко; печаль моя светла;
Печаль моя полна тобою,
Тобой, одной тобой… Унынья моего
Ничто не мучит, не тревожит,
И сердце вновь горит и любит – оттого,
Что не любить оно не может.

ПЕВЕЦ

Слыхали ль вы за рощей глас ночной
Певца любви, певца своей печали?
Когда поля в час утренний молчали,
Свирели звук унылый и простой
Слыхали ль вы?

Встречали ль вы в пустынной тьме лесной
Певца любви, певца своей печали?
Следы ли слёз, улыбку ль замечали,
Иль тихий взор, исполненный тоской
Встречали ль вы?

Вздохнули ль вы, внимая тихий глас
Певца любви, певца своей печали?
Когда в лесах вы юношу видали,
Встречая взор его потухших глаз,
Вздохнули ль вы?

НЯНЕ

Подруга дней моих суровых,
Голубка дряхлая моя!
Одна в глуши лесов сосновых
Давно, давно ты ждёшь меня.
Ты под окном своей светлицы
Горюешь, будто на часах,
И медлят поминутно спицы
В твоих наморщенных руках.
Глядишь в забытые вороты
На чёрный отдаленный путь;
Тоска, предчувствия, заботы
Теснят твою всечасно грудь.
То чудится тебе……………….

ПОРА, МОЙ ДРУГ, ПОРА!

Пора, мой друг, пора! Покоя сердце просит –
Летят за днями дни, и каждый час уносит
Частичку бытия, а мы с тобой вдвоём
Предполагаем жить… И глядь – как раз – умрём.
На свете счастья нет, но есть покой и воля.
Давно завидная мечтается мне доля –
Давно, усталый раб, замыслил я побег
В обитель дальнюю трудов и чистых нег.

РОНЯЕТ ЛЕС БАГРЯНЫЙ СВОЙ УБОР

Роняет лес багряный свой убор,
Сребрит мороз увянувшее поле,
Проглянет день как будто поневоле
И скроется за край окружных гор.
Пылай, камин, в моей пустынной келье;
А ты, вино, осенней стужи друг,
Пролей мне в грудь отрадное похмелье,
Минутное забвенье горьких мук.

Печален я: со мною друга нет,
С кем долгую запил бы я разлуку,
Кому бы мог пожать от сердца руку
И пожелать весёлых много лет.
Я пью один; вотще воображенье
Вокруг меня товарищей зовёт;
Знакомое не слышно приближенье,
И милого душа моя не ждёт.

Я пью один, и на брегах Невы
Меня друзья сегодня именуют…
Но многие ль и там из вас пируют?
Ещё кого не досчитались вы?
Кто изменил пленительной привычке?
Кого от вас увлёк холодный свет?
Чей глас умолк на братской перекличке?
Кто не пришёл? Кого меж вами нет?

Он не пришёл, кудрявый наш певец,
С огнём в очах, с гитарой сладкогласной:
Под миртами Италии прекрасной
Он тихо спит, и дружеский резец
Не начертал над русскою могилой
Слов несколько на языке родном,
Чтоб некогда нашёл привет унылый
Сын севера, бродя в краю чужом.

Сидишь ли ты в кругу своих друзей,
Чужих небес любовник беспокойный?
Иль снова ты проходишь тропик знойный
И вечный лёд полуночных морей?
Счастливый путь!. . С лицейского порога
Ты на корабль перешагнул, шутя,
И с той поры в морях твоя дорога,
О волн и бурь любимое дитя!

Ты сохранил в блуждающей судьбе
Прекрасных лет первоначальны нравы:
Лицейский шум, лицейские забавы
Средь бурных волн мечталися тебе;
Ты простирал из-за моря нам руку,
Ты нас одних в младой душе носил
И повторял: «На долгую разлуку
Нас тайный рок, быть может, осудил!»

Друзья мои, прекрасен наш союз!
Он, как душа, неразделим и вечен –
Неколебим, свободен и беспечен,
Срастался он под сенью дружных муз.
Куда бы нас ни бросила судьбина
И счастие куда б ни повело,
Всё те же мы: нам целый мир чужбина;
Отечество нам Царское Село.

Из края в край преследуем грозой,
Запутанный в сетях судьбы суровой,
Я с трепетом на лоно дружбы новой,
Устав, приник ласкающей главой…
С мольбой моей печальной и мятежной,
С доверчивой надеждой прошлых лет,
Друзьям иным душой предался нежной;
Но горек был небратский их привет.

И ныне здесь, в забытой сей глуши,
В обители пустынных вьюг и хлада,
Мне сладкая готовилась отрада:
Троих из вас, друзей моей души,
Здесь обнял я. Поэта дом опальный
О Пущин мой, ты первый посетил;
Ты усладил изгнанья день печальный,
Ты в день его Лицея превратил.

Ты, Горчаков, счастливец с первых дней,
Хвала тебе – фортуны блеск холодный
Не изменил души твоей свободной:
Всё тот же ты для чести и друзей.
Нам разный путь судьбой назначен строгой;
Ступая в жизнь, мы быстро разошлись:
Но невзначай просёлочной дорогой
Мы встретились и братски обнялись.

Когда постиг меня судьбины гнев,
Для всех чужой, как сирота бездомный,
Под бурею главой поник я томной
И ждал тебя, вещун пермесских дев,
И ты пришёл, сын лени вдохновенный,
О Дельвиг мой, твой голос пробудил
Сердечный жар, так долго усыпленный,
И бодро я судьбу благословил.

С младенчества дух песен в нас горел,
И дивное волненье мы познали;
С младенчества две музы к нам летали,
И сладок был их лаской наш удел;
Но я любил уже рукоплесканья,
Ты, гордый, пел для муз и для души;
Свой дар, как жизнь, я тратил без вниманья,
Ты гений свой воспитывал в тиши.

Служенье муз не терпит суеты;
Прекрасное должно быть величаво;
Но юность нам советует лукаво,
И шумные нас радуют мечты…
Опомнимся – но поздно! И уныло
Глядим назад, следов не видя там.
Скажи, Вильгельм, не то ль и с нами было,
Мой брат родной по музе, по судьбам?

Пора, пора! Душевных наших мук
Не стоит мир; оставим заблужденья!
Сокроем жизнь под сень уединенья!
Я жду тебя, мой запоздалый друг –
Приди; огнём волшебного рассказа
Сердечные преданья оживи;
Поговорим о бурных днях Кавказа,
О Шиллере, о славе, о любви.

Пора и мне… пируйте, о друзья!
Предчувствую отрадное свиданье;
Запомните ж поэта предсказанье:
Промчится год, и с вами снова я,
Исполнится завет моих мечтаний;
Промчится год, и я явлюся к вам!
О, сколько слёз и сколько восклицаний,
И сколько чаш, подъятых к небесам!

И первую полней, друзья, полней!
И всю до дна в честь нашего союза!
Благослови, ликующая муза,
Благослови: да здравствует Лицей!
Наставникам, хранившим юность нашу,
Всем честию, и мёртвым и живым,
К устам подъяв ликующую чашу,
Не помня зла, за благо воздадим.

Полней, полней! И, сердцем возгоря,
Опять до дна, до капли выпивайте!
Но за кого? О, други, угадайте…
Ура, наш царь! Так! Выпьем за царя.
Он человек! Им властвует мгновенье.
Он раб молвы, сомнений и страстей;
Простим ему неправое гоненье:
Он взял Париж, он основал Лицей.

Пируйте же, пока ещё мы тут!
Увы, наш круг час от часу редеет;
Кто в гробе спит, кто дальный сиротеет;
Судьба глядит, мы вянем; дни бегут;
Невидимо склоняясь и хладея,
Мы близимся к началу своему…
Кому ж из нас под старость день Лицея
Торжествовать придётся одному?

Несчастный друг! Средь новых поколений
Докучный гость и лишний, и чужой,
Он вспомнит нас и дни соединений,
Закрыв глаза дрожащею рукой…
Пускай же он с отрадой хоть печальной
Тогда сей день за чашей проведёт,
Как ныне я, затворник ваш опальный,
Его провёл без горя и забот.

ТЫ ВИДЕЛ ДЕВУ НА СКАЛЕ

Ты видел деву на скале
В одежде белой над волнами,
Когда, бушуя в бурной мгле,
Играло море с берегами,
Когда луч молний озарял
Её всечасно блеском алым
И ветер бился и летал
С её летучим покрывалом?
Прекрасно море в бурной мгле
И небо в блесках без лазури;
Но верь мне: дева на скале
Прекрасней волн, небес и бури.

ЧТО В ИМЕНИ ТЕБЕ МОЁМ

Что в имени тебе моём?
Оно умрёт как шум печальный
Волны, плеснувшей в берег дальный,
Как звук ночной в лесу глухом.

Оно на памятном листке
Оставит мёртвый след, подобный
Узору надписи надгробной
На непонятном языке.

Что в нём? Забытое давно
В волненьях новых и мятежных,
Твоей душе не даст оно
Воспоминаний чистых, нежных.

Но в день печали, в тишине,
Произнеси его, тоскуя;
Скажи: есть память обо мне,
Есть в мире сердце, где живу я…

ТАЛИСМАН

Там, где море вечно плещет
На пустынные скалы,
Где луна теплее блещет
В сладкий час вечерней мглы,
Где, в гаремах наслаждаясь,
Дни проводит мусульман,
Там волшебница, ласкаясь,
Мне вручила талисман.

И, ласкаясь, говорила:
«Сохрани мой талисман:
В нем таинственная сила!
Он тебе любовью дан.
От недуга, от могилы,
В бурю, в грозный ураган,
Головы твоей, мой милый,
Не спасет мой талисман.

И богатствами Востока
Он тебя не одарит,
И поклонников пророка
Он тебе не покорит;
И тебя на лоно друга,
От печальных чуждых стран,
В край родной на север с юга
Не умчит мой талисман…

Но когда коварны очи
Очаруют вдруг тебя,
Иль уста во мраке ночи
Поцелуют не любя —
Милый друг! от преступленья,
От сердечных новых ран,
От измены, от забвенья
Сохранит мой талисман!»

ПРИЗНАНИЕ (Я ВАС ЛЮБЛЮ, ХОТЬ Я БЕШУСЬ)

Я вас люблю, — хоть я бешусь,
Хоть это труд и стыд напрасный,
И в этой глупости несчастной
У ваших ног я признаюсь!
Мне не к лицу и не по летам…
Пора, пора мне быть умней!
Но узнаю по всем приметам
Болезнь любви в душе моей:
Без вас мне скучно, — я зеваю;
При вас мне грустно, — я терплю;
И, мочи нет, сказать желаю,
Мой ангел, как я вас люблю!
Когда я слышу из гостиной
Ваш легкий шаг, иль платья шум,
Иль голос девственный, невинный,
Я вдруг теряю весь свой ум.
Вы улыбнетесь, — мне отрада;
Вы отвернетесь, — мне тоска;
За день мучения — награда
Мне ваша бледная рука.
Когда за пяльцами прилежно
Сидите вы, склонясь небрежно,
Глаза и кудри опустя, —
Я в умиленье, молча, нежно
Любуюсь вами, как дитя!..
Сказать ли вам мое несчастье,
Мою ревнивую печаль,
Когда гулять, порой, в ненастье,
Вы собираетеся вдаль?
И ваши слезы в одиночку,
И речи в уголку вдвоем,
И путешествия в Опочку,
И фортепьяно вечерком?..
Алина! сжальтесь надо мною.
Не смею требовать любви.
Быть может, за грехи мои,
Мой ангел, я любви не стою!
Но притворитесь! Этот взгляд
Всё может выразить так чудно!
Ах, обмануть меня не трудно!..
Я сам обманываться рад!

ТЫ И ВЫ

Пустое вы сердечным ты
Она, обмолвясь, заменила
И все счастливые мечты
В душе влюбленной возбудила.
Пред ней задумчиво стою,
Свести очей с нее нет силы;
И говорю ей: как ВЫ милы!
И мыслю: как ТЕБЯ люблю!

ДАР НАПРАСНЫЙ, ДАР СЛУЧАЙНЫЙ. ..

Дар напрасный, дар случайный,
Жизнь, зачем ты мне дана?
Иль зачем судьбою тайной
Ты на казнь осуждена?

Кто меня враждебной властью
Из ничтожества воззвал,
Душу мне наполнил страстью,
Ум сомненьем взволновал?..

Цели нет передо мною:
Сердце пусто, празден ум,
И томит меня тоскою
Однозвучный жизни шум.

КАК СЛАДОСТНО!.. НО, БОГИ, КАК ОПАСНО…

Как сладостно!.. но, боги, как опасно
Тебе внимать, твой видеть милый взор!..
Забуду ли улыбку, взор прекрасный
И огненный, волшебный разговор!
Волшебница, зачем тебя я видел —
Узнав тебя, блаженство я познал —
И счастие мое возненавидел.

НЕТ, Я НЕ ДОРОЖУ МЯТЕЖНЫМ НАСЛАЖДЕНЬЕМ…

Нет, я не дорожу мятежным наслажденьем,
Восторгом чувственным, безумством, исступленьем,
Стенаньем, криками вакханки молодой,
Когда, виясь в моих объятиях змией,
Порывом пылких ласк и язвою лобзаний
Она торопит миг последних содроганий!

О, как милее ты, смиренница моя!
О, как мучительно тобою счастлив я,
Когда, склоняяся на долгие моленья,
Ты предаешься мне нежна без упоенья,
Стыдливо-холодна, восторгу моему
Едва ответствуешь, не внемлешь ничему
И оживляешься потом всё боле, боле —
И делишь наконец мой пламень поневоле!

КОГДА Б НЕ СМУТНОЕ ВЛЕЧЕНЬЕ. ..

Когда б не смутное влеченье
Чего-то жаждущей души,
Я здесь остался б — наслажденье
Вкушать в неведомой тиши:
Забыл бы всех желаний трепет,
Мечтою б целый мир назвал —
И всё бы слушал этот лепет,
Всё б эти ножки целовал….

СОЖЖЁННОЕ ПИСЬМО

Прощай, письмо любви! прощай: она велела…
Как долго медлил я! как долго не хотела
Рука предать огню все радости мои!..
Но полно, час настал. Гори, письмо любви.
Готов я; ничему душа моя не внемлет.
Уж пламя жадное листы твои приемлет…
Минуту!.. вспыхнули! пылают — легкий дым,
Виясь, теряется с молением моим.
Уж перстня верного утратя впечатленье,
Растопленный сургуч кипит… О провиденье!
Свершилось! Темные свернулися листы;
На легком пепле их заветные черты
Белеют… Грудь моя стеснилась. Пепел милый,
Отрада бедная в судьбе моей унылой,
Останься век со мной на горестной груди…

К*** (НЕТ, НЕТ, НЕ ДОЛЖЕН Я, НЕ СМЕЮ. ..)

Нет, нет, не должен я, не смею, не могу
Волнениям любви безумно предаваться;
Спокойствие мое я строго берегу
И сердцу не даю пылать и забываться;
Нет, полно мне любить; но почему ж порой
Не погружуся я в минутное мечтанье,
Когда нечаянно пройдет передо мной
Младое, чистое, небесное созданье,
Пройдет и скроется?.. Ужель не можно мне,
Любуясь девою в печальном сладострастье,
Глазами следовать за ней и в тишине
Благословлять ее на радость и на счастье,
И сердцем ей желать все блага жизни сей,
Веселый мир души, беспечные досуги,
Всё — даже счастие того, кто избран ей,
Кто милой деве даст название супруги.

СОЛОВЕЙ И РОЗА

В безмолвии садов, весной, во мгле ночей,
Поет над розою восточный соловей.
Но роза милая не чувствует, не внемлет,
И под влюбленный гимн колеблется и дремлет.
Не так ли ты поешь для хладной красоты?
Опомнись, о поэт, к чему стремишься ты?
Она не слушает, не чувствует поэта;
Глядишь — она цветет; взываешь — нет ответа.

КОГДА В ОБЪЯТИЯ МОИ…

Когда в объятия мои
Твой стройный стан я заключаю,
И речи нежные любви
Тебе с восторгом расточаю,
Безмолвна, от стесненных рук
Освобождая стан свой гибкой,
Ты отвечаешь, милый друг,
Мне недоверчивой улыбкой;
Прилежно в памяти храня
Измен печальные преданья,
Ты без участья и вниманья
Уныло слушаешь меня…
Кляну коварные старанья
Преступной юности моей
И встреч условных ожиданья
В садах, в безмолвии ночей.
Кляну речей любовный шопот,
Стихов таинственный напев,
И ласки легковерных дев,
И слезы их, и поздний ропот.

ПРОЩАНИЕ

В последний раз твой образ милый
Дерзаю мысленно ласкать,
Будить мечту сердечной силой
И с негой робкой и унылой
Твою любовь воспоминать.

Бегут, меняясь, наши лета,
Меняя всё, меняя нас,
Уж ты для своего поэта
Могильным сумраком одета,
И для тебя твой друг угас.

Прими же, дальная подруга,
Прощанье сердца моего,
Как овдовевшая супруга,
Как друг, обнявший молча друга
Пред заточением его.

РЕДЕЕТ ОБЛАКОВ ЛЕТУЧАЯ ГРЯДА…

Редеет облаков летучая гряда;
Звезда печальная, вечерняя звезда,
Твой луч осеребрил увядшие равнины,
И дремлющий залив, и черных скал вершины;
Люблю твой слабый свет в небесной вышине:
Он думы разбудил, уснувшие во мне.
Я помню твой восход, знакомое светило,
Над мирною страной, где все для сердца мило,
Где стройны тополы в долинах вознеслись,
Где дремлет нежный мирт и темный кипарис,
И сладостно шумят полуденные волны.
Там некогда в горах, сердечной думы полный,
Над морем я влачил задумчивую лень,
Когда на хижины сходила ночи тень —
И дева юная во мгле тебя искала
И именем своим подругам называла.

К ***

Не спрашивай, зачем унылой думой
Среди забав я часто омрачен,
Зачем на все подъемлю взор угрюмый,
Зачем не мил мне сладкой жизни сон;

Не спрашивай, зачем душой остылой
Я разлюбил веселую любовь
И никого не называю милой —
Кто раз любил, уж не полюбит вновь;

Кто счастье знал, уж не узнает счастья.
На краткий миг блаженство нам дано:
От юности, от нег и сладострастья
Останется уныние одно…

КРАСАВИЦА

Всё в ней гармония, всё диво,
Всё выше мира и страстей;
Она покоится стыдливо
В красе торжественной своей;
Она кругом себя взирает:
Ей нет соперниц, нет подруг;
Красавиц наших бледный круг
В ее сияньи исчезает.

Куда бы ты ни поспешал,
Хоть на любовное свиданье,
Какое б в сердце ни питал
Ты сокровенное мечтанье, —
Но, встретясь с ней, смущенный, ты
Вдруг остановишься невольно,
Благоговея богомольно
Перед святыней красоты

ЗАКЛИНАНИЕ

О, если правда, что в ночи,
Когда покоятся живые,
И с неба лунные лучи
Скользят на камни гробовые,
О, если правда, что тогда
Пустеют тихие могилы, —
Я тень зову, я жду Леилы:
Ко мне, мой друг, сюда, сюда!

Явись, возлюбленная тень,
Как ты была перед разлукой,
Бледна, хладна, как зимний день,
Искажена последней мукой.
Приди, как дальная звезда,
Как легкой звук иль дуновенье,
Иль как ужасное виденье,
Мне все равно, сюда! сюда!..

Зову тебя не для того,
Чтоб укорять людей, чья злоба
Убила друга моего,
Иль чтоб изведать тайны гроба,
Не для того, что иногда
Сомненьем мучусь… но, тоскуя,
Хочу сказать, что все люблю я,
Что все я твой: сюда, сюда!

ХРАНИ МЕНЯ, МОЙ ТАЛИСМАН…

Храни меня, мой талисман,
Храни меня во дни гоненья,
Во дни раскаянья, волненья:
Ты в день печали был мне дан.

Когда подымет океан
Вокруг меня валы ревучи,
Когда грозою грянут тучи —
Храни меня, мой талисман.

В уединенье чуждых стран,
На лоне скучного покоя,
В тревоге пламенного боя
Храни меня, мой талисман.

Священный сладостный обман,
Души волшебное светило…
Оно сокрылось, изменило…
Храни меня, мой талисман.

Пускай же ввек сердечных ран
Не растравит воспоминанье.
Прощай, надежда; спи, желанье;
Храни меня, мой талисман.

УЗНИК

Сижу за решеткой в темнице сырой.
Вскормленный в неволе орел молодой,
Мой грустный товарищ, махая крылом,
Кровавую пищу клюет под окном,

Клюет, и бросает, и смотрит в окно,
Как будто со мною задумал одно;
Зовет меня взглядом и криком своим
И вымолвить хочет: «Давай улетим!

Мы вольные птицы; пора, брат, пора!
Туда, где за тучей белеет гора,
Туда, где синеют морские края,
Туда, где гуляем лишь ветер… да я!..»

Я ЗДЕСЬ, ИНЕЗИЛЬЯ…

Я здесь, Инезилья,
Я здесь под окном.
Объята Севилья
И мраком и сном.

Исполнен отвагой,
Окутан плащом,
С гитарой и шпагой
Я здесь под окном.

Ты спишь ли? Гитарой
Тебя разбужу.
Проснется ли старый,
Мечом уложу.

Шелковые петли
К окошку привесь…
Что медлишь?.. Уж нет ли
Соперника здесь?..

Я здесь, Инезилья,
Я здесь под окном.
Объята Севилья
И мраком и сном.

ТЕЛЕГА ЖИЗНИ

Хоть тяжело подчас в ней бремя,
Телега на ходу легка;
Ямщик лихой, седое время,
Везет, не слезет с облучка.

С утра садимся мы в телегу;
Мы рады голову сломать
И, презирая лень и негу,
Кричим: пошел! . . . . . . .

Но в полдень нет уж той отваги;
Порастрясло нас: нам страшней
И косогоры и овраги:
Кричим: полегче, дуралей!

Катит по-прежнему телега;
Под вечер мы привыкли к ней
И дремля едем до ночлега,
А время гонит лошадей.

ПОДЪЕЗЖАЯ ПОД ИЖОРЫ…

Подъезжая под Ижоры,
Я взглянул на небеса
И воспомнил ваши взоры,
Ваши синие глаза.
Хоть я грустно очарован
Вашей девственной красой,
Хоть вампиром именован
Я в губернии Тверской,
Но колен моих пред вами
Преклонить я не посмел
И влюбленными мольбами
Вас тревожить не хотел.

Упиваясь неприятно
Хмелем светской суеты,
Позабуду, вероятно,
Ваши милые черты,
Легкий стан, движений стройность,
Осторожный разговор,
Эту скромную спокойность,
Хитрый смех и хитрый взор.
Если ж нет… по прежню следу
В ваши мирные края
Через год опять заеду
И влюблюсь до ноября.

ЦВЕТОК

Цветок засохший, безуханный,
Забытый в книге вижу я;
И вот уже мечтою странной
Душа наполнилась моя:

Где цвёл? когда? какой весною?
И долго ль цвёл? И сорван кем,
Чужой, знакомой ли рукою?
И положен сюда зачем?

На память нежного ль свиданья,
Или разлуки роковой,
Иль одинокого гулянья
В тиши полей, в тени лесной?

И жив ли тот, и та жива ли?
И нынче где их уголок?
Или уже они увяли,
Как сей неведомый цветок?

МНЕ НЕ СПИТСЯ, НЕТ ОГНЯ…

Мне не спится, нет огня;
Всюду мрак и сон докучный.
Ход часов лишь однозвучный
Раздается близ меня,
Парки бабье лепетанье,
Спящей ночи трепетанье,
Жизни мышья беготня…

Что тревожишь ты меня?
Что ты значишь, скучный шепот?
Укоризна или ропот
Мной утраченного дня?
От меня чего ты хочешь?
Ты зовешь или пророчишь?
Я понять тебя хочу,
Смысла я в тебе ищу…

ЗИМНЯЯ ДОРОГА

Сквозь волнистые туманы
Пробирается луна,
На печальные поляны
Льет печально свет она.

По дороге зимней, скучной
Тройка борзая бежит,
Колокольчик однозвучный
Утомительно гремит.

Что-то слышится родное
В долгих песнях ямщика:
То разгулье удалое,
То сердечная тоска…

Ни огня, ни черной хаты…
Глушь и снег… Навстречу мне
Только версты полосаты
Попадаются одне.

Скучно, грустно… Завтра, Нина,
Завтра, к милой возвратясь,
Я забудусь у камина,
Загляжусь не наглядясь.

Звучно стрелка часовая
Мерный круг свой совершит,
И, докучных удаляя,
Полночь нас не разлучит.

Грустно, Нина: путь мой скучен,
Дремля смолкнул мой ямщик,
Колокольчик однозвучен,
Отуманен лунный лик.

ДОРОЖНЫЕ ЖАЛОБЫ

Долго ль мне гулять на свете
То в коляске, то верхом,
То в кибитке, то в карете,
То в телеге, то пешком?

Не в наследственной берлоге,
Не средь отческих могил,
На большой мне, знать, дороге
Умереть господь судил,

На каменьях под копытом,
На горе под колесом,
Иль во рву, водой размытом,
Под разобранным мостом.

Иль чума меня подцепит,
Иль мороз окостенит,
Иль мне в лоб шлагбаум влепит
Непроворный инвалид.

Иль в лесу под нож злодею
Попадуся в стороне,
Иль со скуки околею
Где-нибудь в карантине.

Долго ль мне в тоске голодной
Пост невольный соблюдать
И телятиной холодной
Трюфли Яра поминать?

То ли дело быть на месте,
По Мясницкой разъезжать,
О деревне, о невесте
На досуге помышлять!

То ли дело рюмка рома,
Ночью сон, поутру чай;
То ли дело, братцы, дома!..
Ну, пошел же, погоняй!..

ДЛЯ БЕРЕГОВ ОТЧИЗНЫ ДАЛЬНОЙ…

Для берегов отчизны дальной
Ты покидала край чужой;
В час незабвенный, в час печальный
Я долго плакал пред тобой.
Мои хладеющие руки
Тебя старались удержать;
Томленье страшное разлуки
Мой стон молил не прерывать.

Но ты от горького лобзанья
Свои уста оторвала;
Из края мрачного изгнанья
Ты в край иной меня звала.
Ты говорила: «В день свиданья
Под небом вечно голубым,
В тени олив, любви лобзанья
Мы вновь, мой друг, соединим».

Но там, увы, где неба своды
Сияют в блеске голубом,
Где тень олив легла на воды,
Заснула ты последним сном.
Твоя краса, твои страданья
Исчезли в урне гробовой —
А с ними поцелуй свиданья…
Но жду его; он за тобой…

К НАТАШЕ

Вянет, вянет лето красно;
Улетают ясны дни;
Стелется туман ненастный
Ночи в дремлющей тени;
Опустели злачны нивы,
Хладен ручеек игривый;
Лес кудрявый поседел;
Свод небесный побледнел.
Свет-Наташа! где ты ныне?
Что никто тебя не зрит?
Иль не хочешь час единый
С другом сердца разделить?
Ни над озером волнистым,
Ни под кровом лип душистым
Ранней — позднею порой
Не встречаюсь я с тобой.
Скоро, скоро холод зимный
Рощу, поле посетит;
Огонек в лачужке дымной
Скоро ярко заблестит;
Не увижу я прелестной
И, как чижик в клетке тесной,
Дома буду горевать
И Наташу вспоминать.

НЕ ПОЙ, КРАСАВИЦА, ПРИ МНЕ…

Не пой, красавица, при мне
Ты песен Грузии печальной:
Напоминают мне оне
Другую жизнь и берег дальный.

Увы! напоминают мне
Твои жестокие напевы
И степь, и ночь — и при луне
Черты далекой, бедной девы.

Я призрак милый, роковой,
Тебя увидев, забываю;
Но ты поешь — и предо мной
Его я вновь воображаю.

Не пой, красавица, при мне
Ты песен Грузии печальной:
Напоминают мне оне
Другую жизнь и берег дальный.

ВОРОН К ВОРОНУ ЛЕТИТ…

Ворон к ворону летит,
Ворон ворону кричит:
Ворон! где б нам отобедать?
Как бы нам о том проведать?

Ворон ворону в ответ:
Знаю, будет нам обед;
В чистом поле под ракитой
Богатырь лежит убитый.

Кем убит и отчего,
Знает сокол лишь его,
Да кобылка вороная,
Да хозяйка молодая.

Сокол в рощу улетел,
На кобылку недруг сел,
А хозяйка ждет милого,
Не убитого, живого.

1828

Я ВАС ЛЮБИЛ…

Я вас любил: любовь еще, быть может,
В душе моей угасла не совсем;
Но пусть она вас больше не тревожит;
Я не хочу печалить вас ничем.
Я вас любил безмолвно, безнадежно,
То робостью, то ревностью томим;
Я вас любил так искренно, так нежно,
Как дай вам бог любимой быть другим.

1829

ВЗГЛЯНУЛ НА МИР Я ВЗОРОМ ЯСНЫМ…

Моё беспечное незнанье
Лукавый демон возмутил,
И он моё существованье
С своим на век соединил.
Я стал взирать его глазами,
Мне жизни дался бедный клад,
С его неясными словами
Моя душа звучала в лад.
Взглянул на мир я взором ясным
И изумился в тишине;
Ужели он казался мне
Столь величавым и прекрасным?
Чего, мечтатель молодой,
Ты в нем искал, к чему стремился,
Кого восторженной душой
Боготворить не устыдился?
И взор я бросил на людей,
Увидел их надменных, низких,
Жестоких ветреных судей,
Глупцов, всегда злодейству близких.
Пред боязливой их толпой,
Жестокой, суетной, холодной,
Смешон глас правды благородный,
Напрасен опыт вековой.
Вы правы, мудрые народы,
К чему свободы вольный клич!
Стадам не нужен дар свободы,
Их должно резать или стричь,
Наследство их из рода в роды —
Ярмо с гремушками да бич.

1823

ДОРИДА

В Дориде нравятся и локоны златые,
И бледное лицо, и очи голубые…
Вчера, друзей моих оставя пир ночной,
В ее объятиях я негу пил душой;
Восторги быстрые восторгами сменялись,
Желанья гасли вдруг и снова разгорались;
Я таял; но среди неверной темноты
Другие милые мне виделись черты,
И весь я полон был таинственной печали,
И имя чуждое уста мои шептали.

РАССУДОК И ЛЮБОВЬ

Младой Дафнис, гоняясь за Доридой,
«Постой, — кричал, — прелестная! постой,
Скажи: „Люблю“ — и бегать за тобой
Не стану я — клянуся в том Кипридой!»
«Молчи, молчи!» — Рассудок говорил.
А плут Эрот: «Скажи: „ты сердцу мил!“»

«Ты сердцу мил!» — пастушка повторила,
И их сердца огнём любви зажглись,
И пал к ногам красавицы Дафнис,
И страстный взор Дорида потупила.
«Беги, беги!» — Рассудок ей твердил,
А плут Эрот: «Останься!» — говорил.

Осталася — и трепетной рукою
Взял руку ей счастливый пастушок.
«Взгляни, — сказал, — с подругой голубок
Там обнялись под тенью лип густою!»
«Беги! беги!» — Рассудок повторил,
«Учись от них!» — Эрот ей говорил.

И нежная улыбка пробежала
Красавицы на пламенных устах,
И вот она с томлением в глазах
К любезному в объятия упала…
«Будь счастлива!» — Эрот ей прошептал.
Рассудок что ж? Рассудок уж молчал.

1814

К ЧААДАЕВУ

Любви, надежды, тихой славы
Недолго нежил нас обман,
Исчезли юные забавы,
Как сон, как утренний туман;
Но в нас горит еще желанье,
Под гнетом власти роковой
Нетерпеливою душой
Отчизны внемлем призыванье.
Мы ждем с томленьем упованья
Минуты вольности святой,
Как ждет любовник молодой
Минуты верного свиданья.
Пока свободою горим,
Пока сердца для чести живы,
Мой друг, отчизне посвятим
Души прекрасные порывы!
Товарищ, верь: взойдет она,
Звезда пленительного счастья,
Россия вспрянет ото сна,
И на обломках самовластья
Напишут наши имена!

ЭЛЕГИЯ

Безумных лет угасшее веселье
Мне тяжело, как смутное похмелье.
Но, как вино — печаль минувших дней
В моей душе чем старе, тем сильней.
Мой путь уныл. Сулит мне труд и горе
Грядущего волнуемое море.
Но не хочу, о други, умирать;
Я жить хочу, чтоб мыслить и страдать;
И ведаю, мне будут наслажденья
Меж горестей, забот и треволненья:
Порой опять гармонией упьюсь,
Над вымыслом слезами обольюсь,
И может быть — на мой закат печальный
Блеснет любовь улыбкою прощальной.

УЕДИНЕНИЕ

Блажен, кто в отдаленной сени,
Вдали взыскательных невежд,
Дни делит меж трудов и лени,
Воспоминаний и надежд;
Кому судьба друзей послала,
Кто скрыт, по милости творца,
От усыпителя глупца,
От пробудителя нахала.

ПРОБУЖДЕНИЕ

Мечты, мечты,
Где ваша сладость?
Где ты, где ты,
Ночная радость?
Исчезнул он,
Веселый сон,
И одинокий
Во тьме глубокой
Я пробужден.
Кругом постели
Немая ночь.
Вмиг охладели,
Вмиг улетели
Толпою прочь
Любви мечтанья.
Еще полна
Душа желанья
И ловит сна
Воспоминанья.
Любовь, любовь,
Внемли моленья:
Пошли мне вновь
Свои виденья,
И поутру,
Вновь упоенный,
Пускай умру
Непробужденный.

МНЕ ВАС НЕ ЖАЛЬ, ГОДА ВЕСНЫ МОЕЙ…

Мне вас не жаль, года весны моей,
Протекшие в мечтах любви напрасной, —
Мне вас не жаль, о таинства ночей,
Воспетые цевницей сладострастной:

Мне вас не жаль, неверные друзья,
Венки пиров и чаши круговые, —
Мне вас не жаль, изменницы младые, —
Задумчивый, забав чуждаюсь я.

Но где же вы, минуты умиленья,
Младых надежд, сердечной тишины?
Где прежний жар и слезы вдохновенья?..
Придите вновь, года моей весны!

В СТЕПИ МИРСКОЙ, ПЕЧАЛЬНОЙ И БЕЗБРЕЖНОЙ…

В степи мирской, печальной и безбрежной
Таинственно пробились три ключа:
Ключ Юности, ключ быстрый и мятежный,
Кипит, бежит, сверкая и журча.
Кастальской ключ волною вдохновенья
В степи мирской изгнанников поит.
Последний ключ — холодный ключ Забвенья,
Он слаще всех жар сердца утолит.

ГОРОД ПЫШНЫЙ, ГОРОД БЕДНЫЙ…

Город пышный, город бедный,
Дух неволи, стройный вид,
Свод небес зелено-бледный,
Скука, холод и гранит —
Всё же мне вас жаль немножко,
Потому что здесь порой
Ходит маленькая ножка,
Вьется локон золотой.

ДИОНЕЯ

Хромид в тебя влюблен; он молод, и не раз
Украдкою вдвоем мы замечали вас;
Ты слушаешь его, в безмолвии краснея;
Твой взор потупленный желанием горит,
И долго после, Дионея,
Улыбку нежную лицо твое хранит.

НАПЕРСНИК

Твоих признаний, жалоб нежных
Ловлю я жадно каждый крик:
Страстей безумных и мятежных
Как упоителен язык!
Но прекрати свои рассказы,
Таи, таи свои мечты:
Боюсь их пламенной заразы,
Боюсь узнать, что знала ты!

ЦАРСКОСЕЛЬСКАЯ СТАТУЯ

Урну с водой уронив, об утес ее дева разбила.
Дева печально сидит, праздный держа черепок.
Чудо! не сякнет вода, изливаясь из урны разбитой;
Дева, над вечной струей, вечно печальна сидит.

ПОРТРЕТ

С своей пылающей душой,
С своими бурными страстями,
О жены Севера, меж вами
Она является порой
И мимо всех условий света
Стремится до утраты сил,
Как беззаконная комета
В кругу расчисленном светил.

ЗИМНЕЕ УТРО

Мороз и солнце; день чудесный!
Еще ты дремлешь, друг прелестный —
Пора, красавица, проснись:
Открой сомкнуты негой взоры
Навстречу северной Авроры,
Звездою севера явись!

Вечор, ты помнишь, вьюга злилась,
На мутном небе мгла носилась;
Луна, как бледное пятно,
Сквозь тучи мрачные желтела,
И ты печальная сидела —
А нынче… погляди в окно:

Под голубыми небесами
Великолепными коврами,
Блестя на солнце, снег лежит;
Прозрачный лес один чернеет,
И ель сквозь иней зеленеет,
И речка подо льдом блестит.

Вся комната янтарным блеском
Озарена. Веселым треском
Трещит затопленная печь.
Приятно думать у лежанки.
Но знаешь: не велеть ли в санки
Кобылку бурую запречь?

Скользя по утреннему снегу,
Друг милый, предадимся бегу
Нетерпеливого коня
И навестим поля пустые,
Леса, недавно столь густые,
И берег, милый для меня.

НЕРЕИДА

Среди зеленых волн, лобзающих Тавриду,
На утренней заре я видел Нереиду.
Сокрытый меж дерев, едва я смел дохнуть:
Над ясной влагою полубогиня грудь
Младую, белую как лебедь, воздымала
И пену из власов струею выжимала.

БРОЖУ ЛИ Я ВДОЛЬ УЛИЦ ШУМНЫХ…

Брожу ли я вдоль улиц шумных,
Вхожу ль во многолюдный храм,
Сижу ль меж юношей безумных,
Я предаюсь моим мечтам.

Я говорю: промчатся годы,
И сколько здесь ни видно нас,
Мы все сойдем под вечны своды —
И чей-нибудь уж близок час.

Гляжу ль на дуб уединенный,
Я мыслю: патриарх лесов
Переживет мой век забвенный,
Как пережил он век отцов.

Младенца ль милого ласкаю,
Уже я думаю; прости!
Тебе я место уступаю:
Мне время тлеть, тебе цвести.

День каждый, каждую годину
Привык я думой провождать,
Грядущей смерти годовщину
Меж их стараясь угадать.

И где мне смерть пошлет судьбина?
В бою ли, в странствии, в волнах?
Или соседняя долина
Мой примет охладелый прах?

И хоть бесчувственному телу
Равно повсюду истлевать,
Но ближе к милому пределу
Мне все б хотелось почивать.

И пусть у гробового входа
Младая будет жизнь играть,
И равнодушная природа
Красою вечною сиять.

ПРЕДЧУВСТВИЕ

Снова тучи надо мною
Собралися в тишине;
Рок завистливый бедою
Угрожает снова мне…
Сохраню ль к судьбе презренье?
Понесу ль навстречу ей
Непреклонность и терпенье
Гордой юности моей?

Бурной жизнью утомленный,
Равнодушно бури жду:
Может быть, еще спасенный,
Снова пристань я найду. …
Но предчувствуя разлуку,
Неизбежный, грозный час,
Сжать твою, мой ангел, руку
Я спешу в последний раз.

Ангел кроткий, безмятежный,
Тихо молви мне: прости,
Опечалься: взор свой нежный
Подыми иль опусти;
И твое воспоминанье
Заменит душе моей
Силу, гордость, упованье
И отвагу юных дней.

ПАЖ, или ПЯТНАДЦАТЫЙ ГОД

C’est l’âge de Chérubin…1)

Пятнадцать лет мне скоро минет;
Дождусь ли радостного дня?
Как он вперед меня подвинет!
Но и теперь никто не кинет
С презреньем взгляда на меня.

Уж я не мальчик — уж над губой
Могу свой ус я защипнуть;
Я важен, как старик беззубый;
Вы слышите мой голос грубый,
Попробуй кто меня толкнуть.

Я нравлюсь дамам, ибо скромен,
И между ими есть одна…
И гордый взор ее так томен,
И цвет ланит ее так тёмен,
Что жизни мне милей она.

Она строга, властолюбива,
Я сам дивлюсь ее уму —
И ужас как она ревнива;
Зато со всеми горделива
И мне доступна одному.

Вечор она мне величаво
Клялась, что если буду вновь
Глядеть налево и направо,
То даст она мне яду; право —
Вот какова ее любовь!

Она готова хоть в пустыню
Бежать со мной, презрев молву.
Хотите знать мою богиню,
Мою севильскую графиню?..
Нет! ни за что не назову!

ИЗ BARRY CORNWALL

Here’s a health to thee, Mary. 1)

Пью за здравие Мери,
Милой Мери моей.
Тихо запер я двери
И один без гостей
Пью за здравие Мери.

Можно краше быть Мери,
Краше Мери моей,
Этой маленькой пери;
Но нельзя быть милей
Резвой, ласковой Мери.

Будь же счастлива, Мери,
Солнце жизни моей!
Ни тоски, ни потери,
Ни ненастливых дней
Пусть не ведает Мери.
________________________________________
1) Твое здоровье, Мери (англ.).

ПОД НЕБОМ ГОЛУБЫМ СТРАНЫ СВОЕЙ РОДНОЙ…

Под небом голубым страны своей родной
Она томилась, увядала…
Увяла наконец, и верно надо мной
Младая тень уже летала;
Но недоступная черта меж нами есть.
Напрасно чувство возбуждал я:
Из равнодушных уст я слышал смерти весть,
И равнодушно ей внимал я.

Так вот кого любил я пламенной душой
С таким тяжелым напряженьем,
С такою нежною, томительной тоской,
С таким безумством и мученьем!
Где муки, где любовь? Увы! в душе моей
Для бедной, легковерной тени,
Для сладкой памяти невозвратимых дней
Не нахожу ни слез, ни пени.

БЕСЫ

Мчатся тучи, вьются тучи;
Невидимкою луна
Освещает снег летучий;
Мутно небо, ночь мутна.
Еду, еду в чистом поле;
Колокольчик дин-дин-дин…
Страшно, страшно поневоле
Средь неведомых равнин!

«Эй, пошел, ямщик!..» — «Нет мочи:
Коням, барин, тяжело;
Вьюга мне слипает очи;
Все дороги занесло;
Хоть убей, следа не видно;
Сбились мы. Что делать нам!
В поле бес нас водит, видно,
Да кружит по сторонам.

Посмотри: вон, вон играет,
Дует, плюет на меня;
Вон — теперь в овраг толкает
Одичалого коня;
Там верстою небывалой
Он торчал передо мной;
Там сверкнул он искрой малой
И пропал во тьме пустой».

Мчатся тучи, вьются тучи;
Невидимкою луна
Освещает снег летучий;
Мутно небо, ночь мутна.
Сил нам нет кружиться доле;
Колокольчик вдруг умолк;
Кони стали… «Что там в поле?»
— «Кто их знает? пень иль волк?»

Вьюга злится, вьюга плачет;
Кони чуткие храпят;
Вот уж он далече скачет;
Лишь глаза во мгле горят;
Кони снова понеслися;
Колокольчик дин-дин-дин…
Вижу: духи собралися
Средь белеющих равнин.

Бесконечны, безобразны,
В мутной месяца игре
Закружились бесы разны,
Будто листья в ноябре…
Сколько их! куда их гонят?
Что так жалобно поют?
Домового ли хоронят,
Ведьму ль замуж выдают?

Мчатся тучи, вьются тучи;
Невидимкою луна
Освещает снег летучий;
Мутно небо, ночь мутна.
Мчатся бесы рой за роем
В беспредельной вышине,
Визгом жалобным и воем
Надрывая сердце мне…

ЗИМА

Отрывок из романа в стихах Пушкина «Евгений Онегин»

Зима!. . Крестьянин, торжествуя,
На дровнях обновляет путь;
Его лошадка, снег почуя,
Плетется рысью как-нибудь;
Бразды пушистые взрывая,
Летит кибитка удалая;
Ямщик сидит на облучке
В тулупе, в красном кушаке.
Вот бегает дворовый мальчик,
В салазки жучку посадив,
Себя в коня преобразив;
Шалун уж заморозил пальчик:
Ему и больно и смешно,
А мать грозит ему в окно…

КОГДА В ПЛЕНИТЕЛЬНОМ ЗАБВЕНЬИ…

Когда в пленительном забвеньи,
В час неги пылкой и немой,
В минутном сердце упоенье
Внезапно взор встречаю твой,
Когда на грудь мою склоняешь
Чело, цветущее красой,
Когда в восторге обнимаешь…
Тогда язык немеет мой.
Без чувств, без силы, без движенья,
В восторге пылком наслажденья,
Я забываю мир земной,
Я нектар пью, срываю розы,
И не страшат меня угрозы
Судьбы и парки роковой.

3 Значение красоты | Лирический интеллект Пушкина

Фильтр поиска панели навигации Oxford AcademicPushkin’s Lyric IntelligenceЛитературные исследования (19 век)Литературные исследования (европейские)Литературные исследования (поэзия и поэты)Литературные исследования (романтизм)КнигиЖурналы Термин поиска мобильного микросайта

Закрыть

Фильтр поиска панели навигации Оксфордский академический Лирический интеллект ПушкинаЛитературные исследования (19век)Литературоведение (европейское)Литературоведение (поэзия и поэты)Литературоведение (романтизм)КнигиЖурналы Термин поиска на микросайте

Расширенный поиск

Иконка Цитировать Цитировать
Разрешения
Делиться
- Твиттер
- Подробнее

Cite

Кан, Эндрю,

3 Значение красоты

Лирический интеллект Пушкина

(

Оксфорд,

2;

онлайн-издание,

Oxford Academic

, 1 сентября 2008 г.

), https://doi.org/10.1093/acprof:oso/9780199234745.003.0004,

2090 6

Выберите формат Выберите format.ris (Mendeley, Papers, Zotero).enw (EndNote).bibtex (BibTex).txt (Medlars, RefWorks)

Закрыть

Advanced Search

Abstract

К концу жизни Пушкин вернулся к классически вдохновленным формам, включая цикл анакреонтических подражаний, стихи о скульптуре, подражания Горацию и страстную защиту Буало. Возрождение классицизма в Пушкине в 1830-х годах вызвало недоумение. На самом деле его поэтическая практика отражает контекст, в котором эстетические теории активно обсуждали отношения между формой и творческой силой. В этой главе исследуется показной консерватизм и даже архаизм Пушкина на фоне европейского и русского мышления об искусстве, в котором классическое значение не менее динамично и новаторски, чем романтическое.

Ключевые слова: Пушкин, лирика, буало, романтический эллинизм, пластические искусства, платонический идеал, классицизм, изобретение

Предмет

Литературоведение (поэзия и поэты)Литературоведение (19 век)Литературоведение (романтизм)Литературоведение (европейское)

В настоящее время у вас нет доступа к этой главе.

Доступ к контенту в Oxford Academic часто предоставляется посредством институциональных подписок и покупок. Если вы являетесь членом учреждения с активной учетной записью, вы можете получить доступ к контенту одним из следующих способов:

Доступ на основе IP

Как правило, доступ предоставляется через институциональную сеть к диапазону IP-адресов. Эта аутентификация происходит автоматически, и невозможно выйти из учетной записи с IP-аутентификацией.

Войдите через свое учреждение

Выберите этот вариант, чтобы получить удаленный доступ за пределами вашего учреждения. Технология Shibboleth/Open Athens используется для обеспечения единого входа между веб-сайтом вашего учебного заведения и Oxford Academic.

Нажмите Войти через свое учреждение.
Выберите свое учреждение из предоставленного списка, после чего вы перейдете на веб-сайт вашего учреждения для входа.
При посещении сайта учреждения используйте учетные данные, предоставленные вашим учреждением. Не используйте личную учетную запись Oxford Academic.
После успешного входа вы вернетесь в Oxford Academic.

Если вашего учреждения нет в списке или вы не можете войти на веб-сайт своего учреждения, обратитесь к своему библиотекарю или администратору.

Войти с помощью читательского билета

Введите номер своего читательского билета, чтобы войти в систему. Если вы не можете войти в систему, обратитесь к своему библиотекарю.

Члены общества

Доступ члена общества к журналу достигается одним из следующих способов:

Войти через сайт сообщества

Многие общества предлагают единый вход между веб-сайтом общества и Oxford Academic. Если вы видите «Войти через сайт сообщества» на панели входа в журнале:

Щелкните Войти через сайт сообщества.
При посещении сайта общества используйте учетные данные, предоставленные этим обществом. Не используйте личную учетную запись Oxford Academic.
После успешного входа вы вернетесь в Oxford Academic.

Если у вас нет учетной записи сообщества или вы забыли свое имя пользователя или пароль, обратитесь в свое общество.

Войти с помощью личного кабинета

Некоторые общества используют личные аккаунты Oxford Academic для предоставления доступа своим членам. Смотри ниже.

Личный кабинет

Личную учетную запись можно использовать для получения оповещений по электронной почте, сохранения результатов поиска, покупки контента и активации подписок.

Некоторые общества используют личные аккаунты Oxford Academic для предоставления доступа своим членам.

Просмотр учетных записей, вошедших в систему

Щелкните значок учетной записи в правом верхнем углу, чтобы:

Просмотр вашей личной учетной записи и доступ к функциям управления учетной записью.
Просмотр институциональных учетных записей, предоставляющих доступ.

Выполнен вход, но нет доступа к содержимому

Oxford Academic предлагает широкий ассортимент продукции. Подписка учреждения может не распространяться на контент, к которому вы пытаетесь получить доступ. Если вы считаете, что у вас должен быть доступ к этому контенту, обратитесь к своему библиотекарю.

Ведение счетов организаций

Для библиотекарей и администраторов ваша личная учетная запись также предоставляет доступ к управлению институциональной учетной записью. Здесь вы найдете параметры для просмотра и активации подписок, управления институциональными настройками и параметрами доступа, доступа к статистике использования и т. д.

Покупка

Наши книги можно приобрести по подписке или приобрести в библиотеках и учреждениях.

Информация о покупке

Александр Пушкин, русский поэт, Albion Michigan Домашняя страница

Александр Пушкин, русский поэт, Домашняя страница Альбиона, Мичиган Батл-Крик, Мичиган Главная страница Международная серия поэтов имеет честь представить

Александр Сергеевич Пушкин

Александр Пушкин

рожд. Москва 26 мая 1799
умер 29 янв. 1837

Пушкинская Биография

Смотри также — «Любимый Пушкин Стихи»

И «Еще Пушкин Стихи»

Адаптировано из биографического очерка Дж. Томаса Шоу в
Письма Александра Пушкина, том 1

Александр Сергеевич Пушкин родился в Москве 26 мая 1799 года (по старому стилю). В 1811 году он был избран быть в числе тридцати учеников первого класса Царского лицея Село . Он посещал лицей с 1811 по 1817 год и получил лучшее образование. доступны в России в то время. Вскоре он стал не только неофициальным лауреат Лицея, но нашел более широкую аудиторию и признание. Он был впервые опубликовано в журнале «Вестник Европы» в 1814 г. В 1815 г. стихотворение «Воспоминания в Царском Селе» встретило одобрение Державина, великого поэт восемнадцатого века, на публичном экзамене в лицее. После по окончании лицея ему дали синекуру в Коллегии иностранных Дела в Петербурге. Следующие три года он провел преимущественно в беззаботных, беззаботная погоня за удовольствиями. Его тепло приняли в литературных кругах; в кругах гвардейцев, любителей вина, женщин и песен; и в группах, где политические либералы обсуждали реформы и конституции. Между 1817 и 1820 гг. отразил либеральные взгляды в «революционных» стихах, своей оде «Свобода», « Деревня», а также ряд стихов об Александре I и его министре Аракчееве. в это же время он работал над своей первой масштабной работой «Руслан и Людмила. В апреле 1820 года его политические стихи вызвали допрос в генерал-губернатором в Петербурге, а затем в ссылке на Юг России, под видом административного перевода на службу. Пушкин уехал из Петербурга Екатеринославе 6 мая 1820 года. Вскоре после прибытия туда он объехал Кавказ и Крым с семьей генерала Раевского. В течение почти За три года в Кишиневе Пушкин написал свои первые байронические стихотворные сказки: Кавказский пленник» (1820-1821), «Братья-разбойники» (1821-1822) и «Бахчисарайский фонтан» (1821-1823). Он также написал «Гаврилиаду» (1821 г.), легкого приближения к Благовещению, и он начал свой роман в стихах Евгений Онегин (1823-1831).

С помощью влиятельных друзей он был переведен в июле 1823 г. в Одессу, где занимался походами в театр, светскими вылазками и любовные связи с двумя замужними женщинами. Продолжалось и его литературное творчество, как закончил «Бахчисарайский фонтан» и первую главу Евгения Онегин, и начались «Цыгане». После того, как сотрудники почты перехватили письмо в который он написал в едва завуалированную поддержку атеизма, Пушкин был сослан в свою имение матери Михайловское на севере России.

Следующие два года, начиная с С августа 1824 г. по август 1826 г. он провел в Михайловском в ссылке и под наблюдение. Каким бы неприятным Пушкин мой не застал свое виртуальное заточение в деревне, там он продолжил свою литературную деятельность. В течение 1824 и 1825 г. в Михайловском он закончил «Цыган», писал Борис Годунов, «Граф Нулина» и второй главы «Евгения Онегина». Когда восстание декабристов состоялось в Петербурге 14 декабря 1825 года, Пушкин, еще в Махайловском, не был участником. Но вскоре он узнал, что был замешан, несмотря на все У декабристов были копии его ранних политических стихов. Он уничтожил свои документы это может быть опасно для него самого или других. Поздней весной 1826 г. царю челобитная об освобождении его из ссылки. После расследования, которое показал, что Пушкин вел себя прилично, его вызвали немедленно на аудиенцию у Николая I. 8 сентября, еще чумазый с дороги, он был доставлен к Николаю. В конце интервью Пушкин ликовал. что теперь он освобожден из ссылки и что Николай I обязался быть личный цензор его произведений.

Пушкин думал, что он волен путешествовать по своему желанию, что он может свободно участвовать в издании журналы, и что он будет полностью свободен от цензуры, за исключением случаев которые он сам мог бы счесть сомнительными и пожелать сослаться на свой королевский цензор. Вскоре он узнал обратное. Граф Бенкендорф, шеф жандармов, пусть Пушкин знал, что без предварительного разрешения ему нельзя совершать никаких поездок, участвовать в любом журнале, или публиковать — или даже читать в литературных кругах — любая работа. Постепенно он обнаружил, что должен отчитываться за каждое слово и действие, как непослушный ребенок или условно-досрочно освобожденный. Несколько раз его допрашивали полицию о стихах, которые он написал. Юный Пушкин был беззаботно насмехался над супружеством, но, освободившись из ссылки, провел годы >с 1826 г. до его женитьбы в 1831 г. в основном в поисках жены и в готовится заселиться. Он искал не меньше, чем самую красивую женщину в Россия для его невесты. В 1829 г.он нашел ее в Наталье Гончаровой и представил официальное предложение в апреле того же года. В конце концов она согласилась выйти за него замуж. условием выяснения его двусмысленной ситуации с правительством, что это было. В качестве своеобразного свадебного подарка Пушкину было дано разрешение на публикацию Борис Годунов — после четырехлетнего ожидания разрешения — под его «собственная ответственность». Он был официально обручен 6 мая 1830 года.

Финансы договоренности в связи со свадебным подарком отца ему половины усадьба Кистенево потребовала посещения соседней усадьбы Болдино, на востоке центральной России. Когда Пушкин прибыл туда в сентябре 1830 г., он ожидается, что осталось всего несколько дней; однако целых три месяца его держали в карантине по эпидемии азиатской холеры. Эти три месяца в Болдино оказался буквально самым продуктивным в его жизни.

Во время последнего месяцев своей ссылки в Михайловском, он закончил главы V и VI Евгений Онегин, но в последующие четыре года он написал из крупных произведений, только «Полтава» (1828), неоконченный роман «Арап Петра Великого». (1827) и Глава VII Евгения Онегина (1827-1828). Осенью на Болдино, Пушкин написал пять рассказов «Повести Белкина»; стих сказка «Домик в Коломне»; его маленькие трагедии «Скупой Рыцарь», «Моцарт и Сальери», «Каменный гость», «Пир во времена Чума», «Сказка о попе и работнике его Балде», первая его сказка. сказки в стихах; последняя глава «Евгения Онегина»; и «Дьяволы» среди другая лирика.

Пушкин женился на Наталье Гончаровой 18 февраля. 1831 г., в Москве. В мае, после медового месяца, испорченного «Москвой теток» и свояков, Пушкины переехали в Царское Село, чтобы жить недалеко от столицы, но недорого и в «воодушевленном уединении и в круг сладких воспоминаний». Эти ожидания были разбиты, когда Эпидемия холеры в Петербурге заставила царя и двор укрыться в Июль в Царском Селе. В октябре 1831 года Пушкины переехали на квартиру в в Петербурге, где они и прожили всю оставшуюся жизнь. Он и его жена стал отныне неразрывно связан с милостями царя и с придворное общество.

Мадам. Красота Пушкиной сразу произвела фурор в общества, среди ее поклонников был и сам царь. 30 декабря 1833 г. Николай I сделал Пушкина камер-юнкером, обычно среднего придворного чина. даровано в то время юношам из высоких аристократических семей. Пушкин был глубоко обиделся, тем более что был убежден, что это даровано не для любое собственное качество, но только для того, чтобы сделать его подходящим для прекрасной мадам. Пушкина на придворных балах. За танцами на одном из таких балов последовало Март 1834 г., когда у нее случился выкидыш. Пока она выздоравливала в провинции, Пушкин открыто говорил ей в письмах о своем возмущении и унижение. Письма были перехвачены и отправлены в полицию и в Царь. Узнав об этом, Пушкин в ярости подал прошение об отставке. службы 25 июня 1834 года. Однако у него были основания опасаться худшего из Недовольство царя этим поступком, и он почувствовал себя обязанным отказаться от своего отставка.

Пушкин не мог позволить себе расходы на платья для мадам. Пушкина для придворных балов или время, необходимое для выполнения придворных обязанностей. Его беды еще больше увеличилось, когда две ее незамужние сестры приехали осенью 1834 года, чтобы жить впредь с ними. Кроме того, весной 1834 г. управление имуществом своего непредусмотрительного отца и обязался урегулировать долги своего беспечного брата. Результатом были бесконечные заботы, досады и даже расходы из собственного кармана. Он оказался в таком финансовом затруднении, что он подал заявление об отпуске, чтобы уйти на пенсию в деревню на три или четыре лет или, если в этом было отказано, на значительную сумму в качестве ссуды, чтобы покрыть его наиболее неотложные долги и за разрешение издавать журнал. отпуск в отсутствии было резко отказано, но ссуда в тридцать тысяч рублей была, после какая-то неприятность, договорная; разрешение издавать, начиная с 1836 г., ежеквартальный литературный журнал «Современник» тоже наконец получил разрешение. Журнал не имел финансового успеха, и это вовлекало его в бесконечные редакционные и финансовые заботы и затруднения с цензорами, ибо это давало поместил врагов среди них возможность откупиться от него. Короткие визиты в стране в 1834 и 1835 годах завершилась лишь одна крупная работа, «Сказка о золотом петушке» (1834 г.), а в течение 1836 г. роман о Пугачеве, «Капитанская дочка» и ряд его лучших стихов.

Тем временем мадам. Пушкина любила то внимание, которое привлекала ее красота в высшее общество; она любила «кокетничать» и быть окруженной поклонников, среди которых был и сам царь. В 1834 году мадам. Пушкина познакомилась с молодым человеком который не довольствовался кокетством, красивый французский эмигрант-роялист в России службу, которого усыновил голландский посол Геккерен. Молодой Дантес-Геккерен преследовал мадам. Пушкина за два года и, наконец, так откровенно и беззастенчиво заявил, что к осени 1836 года это превратилось в скандал. 4 ноября, 1836 г. Пушкин получил несколько экземпляров «удостоверения» о назначении его «Коадьютор Международного Ордена рогоносцев». Пушкин сразу бросил вызов Дантесу; в то же время он предпринимал отчаянные попытки уладить свою задолженность перед казной.

Пушкин дважды допустил отсрочку дуэль, а затем отказался от вызова, когда узнал «из публичных слухов» что Дантес был «действительно» влюблен в мадам. сестра Пушкиной, Екатерина Гончарова. 10 января 1837 года бракосочетание состоялось, вопреки замыслу Пушкина. ожидания. Пушкин отказался присутствовать на свадьбе и принять молодоженов в своего дома, но в обществе Дантес преследовал мадам. Пушкина еще более открыто. затем Дантес устроил ей встречу, уговорив ее подругу Идалию Полетику. пригласить мадам. Пушкина в гости; мадам Полетика оставила двоих одних, но одного вошли ее дети, и мадам. Пушкиной удалось уйти. Услышав о этой встрече Пушкин послал старому Геккерену оскорбительное письмо, обвиняя его быть автором «свидетельства» от 4 ноября и «сводником» его «сволочь.» Дуэль с Дантесом состоялась 27 января 1837 г. Дантес уволил сначала и Пушкин был смертельно ранен; После того, как он упал, он призвал сил произвести выстрел и легко ранить своего противника. Пушкин умер два дня спустя, 29 января.

Как Пушкин умирал, так и после его смерти, кроме нескольких друзей, придворное общество симпатизировало Дантесу, но на квартиру Пушкина пришли тысячи людей всех иных социальных слоёв, чтобы выражать сочувствие и оплакивать. Правительство явно опасалось политического демонстрация. Чтобы не допустить публичного показа, похороны были перенесены из Санкт-Петербурга. от Исаакиевского собора до небольшой Королевской конюшенной церкви, вход по билетам только членам суда и дипломатического общества. А потом его тело было отправлено далеко, тайно и в полночь. Его похоронили рядом с матерью на рассвете 6 февраля 1837 года в Святогорском монастыре, близ Михайловского.

Battle Creek Мичиган Домашняя страница International Серия «Поэты» стала возможной благодаря материалам, предоставленным нашими друзьями со всего мира. Мир. Мы ищем лучшее в классической поэзии всех народов.

Возвращение в Батл-Крик Мичиган Вдохновение Страница

Евгений Онегин: Роман в стихах Александра Пушкина, Мягкая обложка

Евгений Онегин

Роман в стихах

Александр Пушкин, Мэри Хобсон

Издательство Уимблдон

ГЛАВА 1

Он спешит жить, он спешит чувствовать.
Князь Вяземский

Дядя мой, честный малый, видя
Что он теперь умирающий человек,
Требует моего последнего уважения, это
Его лучший, по сути, его единственный план.
Возможно, этот план стоит повторить;
Скука невыносима.
Сидеть у постели больного день и ночь
И не отходить ни на шаг.
С какой подлой хитростью стараются безумно
Повеселить полуживого человека,
Поправить ему подушки и придумать
Принести ему лекарство печально,
Потом вздохнуть, протягивая ложку,
«Будем надеяться, что тебя черт возьмет». скоро.’

Так думал молодой повеса, летя туда
На пыльной бричке, на судьбу
Завещанный Всевышним Зевсом; единственный наследник
Всему родовому имуществу.
Друзья Людмилы, славящиеся
У Руслана вот еще история.
Немедленно, без извинения
Разрешите, пожалуйста, представить
Онегин, мой добрый друг из Питера,
Зачатый и рожденный на берегу Невы,
Где и вы, может быть, родились, или
Блеснули на службе, мои милые читатель.
Я жил и любил там когда-то, понимаете:
Но наш Север мне не к лицу.

III

Его отец сделал прекрасную карьеру
И жил в долг — как могут дворяне.
Он всегда давал три бала в год
И был, наконец, разоренным человеком.
Судьба спасла Евгения в этой драме.
Сначала его баловала его «мадам»,
Потом «месье». Казалось бы
Мальчик был бойкий, но милый.
Бедный хромой мсье аббат думал учить
Не следует мучить маленького ребенка;
Его стиль был юмористическим и мягким,
Не отягощенным строгими моральными проповедями.
Нежно отругает, как нежно помилует,
Потом отведет в Летний сад.

Но когда пришло время глупости
Бунта юности, пора играть
В надежде и нежной тоске,
Добрый месье был отослан.
Так – вот Онегин, полный страсти,
Состриженный по последней моде,
Одетый как лондонский франт. Бесплатно
Чтобы войти в высшее общество.
Его французский не требовал улучшения;
Евгений умел разговаривать и писать.
Полночи танцевал бы мазурки
И кланялся с легкой грацией движений.
Чего еще ты хочешь? – Сразу было видно
Что он очарователен – и не балбес.

Все мы приобретаем, в меру,
Что-то, как-то — генеральная линия,
Чтоб, слава богу, в образовании
Нам нетрудно блеснуть.
И многие считали Онегина умным.
(Одни из самых строгих судей)
Но он педант, скажут они.
У него был очень счастливый способ
Легко касаться каждого предмета,
Без ограничений, что делало его
Знатоком. На упорную тему
Постоял бы молча, очень вежливо,
Потом в стиле эпиграммы выстрелил,
Ловкость, вызывавшая улыбку у дам.

Оставим нашу латынь зубрежке:
По правде говоря, он знал достаточно
Латинских стихов и латинской грамматики
Чтобы понять смысл эпиграфа,
Цитата Ювенал – и его лучшие –
Ставил «долу» в конце букв,
Вспомнил Эниду, мог декламировать
Двустишие – иногда правильно.
Он бы счел это самым неприятным
Зарыться в пыльной земле
Сухой хронологии; но нашел
Истории прошлого и настоящего,
От Ромула до наших дней,
Он мог помнить и передавать.

VII

Его слух был на ощупь прозаичен
Для стихов. Он регулярно терпел неудачу
Отличить ямб от хорея
Как бы мы, поэты, не бранились.
Гомер, Феокрит были намечены,
Но Адам Смит был высоко оценен.
Экономист Евгений
Истолковал то, что мы упустили,
Знал, как нация может быть богатой
И почему она не нуждалась в золоте;
«Простой продукт», как нам сказали,
Поддержит экономику на достаточно здоровом уровне.
Отец не понял
И был вынужден заложить землю.

VIII

Что еще он знал – столь же гениально –
У меня нет времени вспоминать.
Но где он был воистину гений,
Наука, которую он знал лучше всех,
Что составляло, с детства,
Его работа, его боль, его источник радости,
Поглощал бы каждый час каждого дня
Проведенный в его тоска, праздный путь,
Была ли наука нежной страсти
Воспетая Овидием, который заплатил наконец
За свое мятежное, блестящее прошлое,
Изгнанный Римом жестоким образом,
Лишен земли и свободы,
Вдали от родной Италии.

IX, X

Как скоро он научился притворяться смущенным,
Надежды скрывать, ревность проявлять,
Внушать веру или разочарование,
Кажись угрюмым, томным и томным, будь
То яростно гордым, то послушным,
Внимательный, холодный – как было целесообразно.
Какие тлеющие, чувственные молчания,
Какое страстное красноречие было у него.
Как он рисковал в любовных письмах!
Он дышал, любил одно;
Повернуть голову или потерять свою.
Как быстры и нежны были его взгляды,
Как застенчивы или дерзки. Его глаза могли наполнить
Слезами, вызываемыми по желанию.

Как он принял последний эфир,
Шутил, что шокировал юных невинных,
Весьма испугал их своим отчаянием,
Позабавил комплиментами,
Или уловил момент волнения.
Как он противостоит каждой наивной мысли
С страстью и умом,
Ожидая невольных чувств,
Просить – требование – заявление,
Потом, услышав, как бьется ее сердце,
Преследовать его любовь, пока, наконец,
Он не выиграет тайного свидания
И, тихонько разлучив ее,
Дать уроки нежному искусству.

XII

Как скоро он мог тревожить сердце
Самая отпетая кокетка!
Как он использовал ранящее искусство
Злобных слов. Какие ловушки он расставил,
Какие хитроумные подводные камни он подготовил
Чтобы увидеть, как его незадачливые соперники попали в сети.
Но мужья, вы, благословеннейшие из людей,
Остались его добрыми друзьями даже тогда.
Хитрая супруга приняла его ласково,
Учился он у Фаубласа, как можно,
И подозрительный пожилой человек,
И тот, кто слепее носил рога,
Довольный собой, своим образом жизни,
Своим хороший ужин – и его жена.

XIII, XIV, XV

Как обычно, он еще будет отдыхать
Когда принесут записки с утренним чаем.
Что? Приглашения? Три — запрос
Удовольствие от его компании.
Мяч, наверное? Детский вечер?
К кому спешит моя шалость?
С чего ему начать? Это не имеет шансов.
Господи, пунктуальность для кома.
Тем временем, одетый для утреннего удовольствия,
Надев свой широкополый Боливар,
Онегин гуляет по бульвару,
И там он бродит в свое удовольствие
До тех пор, пока бдительный, его Бреге
Напоминает ему, что он должен сегодня обедать.

XVI

Темно: он садится в сани. «Давай!
Гиддип! раздается крик. Теперь только
Его бобровый воротник, мягко светящийся,
Серебрится морозной пылью.
Отправляйтесь в Талон: ночь впереди.
Каверин будет ждать его.
Он входит. Пробки от шампанского летят,
Поток вина бьет кометой.
Подается ростбиф, по-английски, с кровью,
С трюфелями, что для молодежи означает
Лучший цветок французской кухни.
Там вечный страсбургский пирог,
Лимбургский сыр, немного зрелый,
Очарование золотого ананаса.

XVII

Их жажда требует еще несколько стаканов
Чтобы охладить горячие котлеты, хрустящие,
Но Бреге звонит, час проходит,
Новый балет только начался.
Злой арбитр драмы
И неверный поклонник — прелестница
Обаятельных актрис, а значит
Почетный гость за кулисами,
Онегин летит в театр
Где все молодые свободолюбивые мужчины
Аплодировать антраша, а затем
Шипить Федру, Клеопатру или, лучше,
Призывать Мойну (только так
Чтобы их услышали знающие).

XVIII

Заколдованное место! Там, в былые дни,
Фонвизинская сатира правила сценой,
Тот друг свободы, тому, чьим смелым путям
Княжнин подражал.
Там Озеров победит ура,
Аплодисменты, слезы невольные
С юной Семеновой; а там
Наш собственный Катенин стремился поделиться
Гений Корнеля. Нас посрамить,
Острый на язык Шаховской дал свой
Большой шумный рой комедий.
Там Дидло тоже по праву прославился,
И там, за кулисами, по правде,
Там за кулисами юность провела.

XIX

Мои богини, вы еще здесь?
Внемлите моему грустному голосу: вы не изменились?
Ты занял место менее справедливых,
Тебя, в свою очередь, не обменяли?
Скажите, я еще раз услышу вашу песню?
Видишь, как может парить русская душа,
Терпсихора в кажущемся полете?
Не светит ли мой грустный взор
На друзей, а найдет утомительный театр
Где, разочарованный, мой лорнет
Встречает на съемочной площадке только незнакомцев.
Смогу ли я, равнодушный зритель
Веселья молча зевнуть,
Вспоминая, что было?

Дом полон; ящики пылают;
Стойла и кольцевая мельница вокруг.
Боги становятся беспокойными. Теперь они поднимают
Занавес со скрипом.
Лучезарная, полувоздушная и всепокорная
Зачарованная игра скрипки,
В окружении нимф своих прекрасная
Истомина стоит.
На одной ноге стоит, с ленивой легкостью
Другая кружит, начинает подниматься,
И вдруг – прыжок – летит
Как вниз на каком-то эоловом ветру,
Вертится и раскручивается, фигура согнулась,
Быстрой ногой бьется о следующий.

XXI

Общие аплодисменты. Онегин проходит
Ряд ног, чтобы добраться до своего места;
Щурится вверх через бинокль –
Нет подруги, с которой он должен приветствовать.
Он оглядывает другие ярусы,
Но то, что он видит, подтверждает его опасения;
Ни лицо, ни мода ему не по вкусу.
Он кланяется без малейшей спешки
Во все стороны, потом бросает лишь
Небрежный взгляд на балет
И, лениво зевая, отворачивается.
‘Пришло время внести здесь некоторые изменения.
Я достаточно долго терпел эти балеты.
Они утомительны, даже вещи Дидло.

XXII

Змеи, амуры, черти все еще прыгают
Их шумный путь к падению занавеса.
Усталые лакеи еще спят
На шубах в прихожей.
Публика не умолкает,
Чихает, кашляет, шипит, насмехается.
Внутри и снаружи, повсюду,
Тысячи мерцающих лампочек все еще горят.
Беспокойная лошадь брыкается у стойл,
Полузамерзшая, запряженная напрокат,
И ямщики, сгрудившись у костра,
Проклинайте господ, размахивайте одеревеневшими, онемевшими руками.
Онегин уходит перед прессой;
Он снова идет домой одеваться.

XXIII

Должен ли я дать вам точную картину
его уединенной комнаты? Объясните
Как, обученный каждой строгости моды,
Он одевается, раздевается и снова одевается?
Все, что предлагает щепетильный Лондон
Те, у кого большие прихоти – и казна –
Приходит в обмен на сало и дрова
По Балтике; все так хорошо
Вкус и настоящая страстная страсть
Для любого прибыльного ремесла,
Может привезти к нам из Парижа, сделанное
Для развлечения, роскоши или моды,
Все украшало комнату этого молодого сэра,
Восемнадцать — и философ.

XXIV

Трубки янтарные длинные, добытые по сделкам
С Цареградом, бронза, фарфор,
И – радость нежным чувствам –
Хрусталь граненый Флаконы содержащие
Духи французские; расчески, стальные напильники,
Прямые ножницы, изогнутые, различных стилей,
И тридцать видов щеток для чистки
И ногти, и зубы украшают сцену.
Великий Руссо (кстати)
Не мог подумать, как знаменитый Гримм
Смел чистить перед ним ногти,
Этот дикий человек прекрасного красноречия.
Защитник нашей свободы
И права на этот раз ошиблись, понимаете.

XXV

Можно ли быть серьезным и заниматься
Возней с ногтями? Но тогда
Зачем напрасно ссориться с возрастом?
Путь деспотов среди мужчин.
Второй молодой Чадаев, мой
Евгений боялся критики.
В одежде он был педант.
То, что мы называли пижонством, должен признаться.
Он проводил, по крайней мере, три часа,
Перед посеребренным мраком зеркала,
Выйдя из уборной
Как переменчивая Венера на пиру
Одетый как человек, лихой клинок,
Богиня на маскараде.

ХХVI

Этот разговор о вкусах и лидерах моды
заставил вас захотеть узнать больше.
Я мог бы, для знающих читателей,
Точно описать, что он носил;
Не нужно удивляться, как я смею –
Мое дело – описывать вещи.
Но галифе, фраки, приклады… абсурд.
Ни одного хорошего русского слова.
И я вижу, что и так –
Я виноват – мой скудный стиль
Слишком полон светлых, легкомысленных
И разноплеменных слов. Я знаю.
Я только что просмотрел словарь
Old Academic.

XXVII

Не по той дорожке надо идти:
Поторопимся на бал.
Его карета уже мчится
Стремительно; Онегин позвонит.
Мчится, как дремлет тихая дорога,
По сонным улицам, мимо потемневших домов,
Парные каретные фонари светят сквозь ночь,
Проливая веселый, дружелюбный свет,
Описывая радугу на снегу.
Большой дом освещен там, где
Вспыхивают его высокие, окружающие фонари,
В каждом окне его тени,
Из дамских голов в профиль, затем
Из модных чудаков.

XXVIII

Герой наш подъезжает к дверям,
Простреливает стрелой мимо швейцара,
Взлетает по мраморной лестнице (пауза
Поправить прическу не может быть короче)
И неторопливо входит, чтобы присоединиться толпа.
Усталая музыка громко гремит
Мазурка шумной толпе,
Не только громко, но и очень долго;
У конногвардейца звенят шпоры, когда он танцует;
Мимо пролетают юные девушки на хорошеньких ножках,
Так пленительно миниатюрны,
И вслед за ними летят страстные взгляды.
Скрип скрипок совсем заглушает
Ревнивый шепот о платьях.

XXIX

Радость, похоть, махинации,
Шары безумия когда-то меня довели!
Нет более безопасного места для деклараций
Или подсунуть ей заготовку doux.
Все хорошие мужья, выслушайте мое предложение.
Я отдаю себя в ваше распоряжение;
Умоляю вас, прислушайтесь к тому, что я говорю:
Я хочу вас предупредить, если позволите.
Вы тоже, мамочки, наблюдайте
Поближе к дочкам, держите
Ваши лорнеты вверх, сударыня, смелее!
Это не… это не то… Боже упаси!
Я пишу, чтобы выразить свои опасения;
Да ведь я годами не преступал.

XXX

Увы, сколько мне в жизни
Разорились на побегушках!
И все же – если бы не страдание нравов – почему,
Клянусь, я бы еще полюбил мяч.
Я люблю безумную юность, такую дикую, такую нежную,
Толпы, радость, парадный блеск,
Платья, спланированные до последнего поклона.
Мне нравятся эти маленькие ножки. (Хотя
Вряд ли найдётся три пары приличных
Женских стройных ножек во всех
России.) Ах, как бы я вспомнил
Две милые ножки… ум отчаивается,
Сердце помнит, так кажется,
Они до сих пор тревожат мои беспокойные сны.

XXXI

Сумасшедший, когда же ты позволишь
Себя забыть?
О, ножки! Ты сейчас где?
Где ты топчешь цветы весны?
Окутанный томной восточной грацией,
Ты не оставил ни следа
На наших хмурых северных снегах.
Ты любил погружать свои пальчики
В роскошь нежнейших ковров.
Давно бы я забыл, для тебя,
Моя жажда славы и похвалы, мой долг,
Берега родные, плен?
Прошли радости юношеских часов
Как твой бледный отпечаток на луговых цветах.

XXXII

Грудь Дианы, щечки Флоры –
Восхитительны, мои дорогие друзья! Но ах,
маленькая ножка Терпсихоры держит вернее
Наслаждений, намного превосходит их.
В пророчестве о высшем удовольствии
О том бесценном сокровище
Его красота влечет к огням,
Своевольный рой желаний.
Друг мой Эльвина, как же я его люблю,
Под длинной скатертью
Стол, на траве весной,
У зимнего железного очага я жажду
Взглянуть на зеркальные паркетные полы,
На гранитные скалы, на каменистые берега.

(Продолжение…)

Выдержки из Евгений Онегин автора Александр Пушкин, Мэри Хобсон .