Рубаи омара хайяма стихи: Стихи Омара Хайяма — 791 стихотворение в сборнике
Омар Хайям — Стихи Омара Хайяма о рае и аде
Здесь мне — чаша вина и струна золотая,
В рай ты метишь, но это — приманка пустая,
Слов о рае и аде не слушай, мудрец!
Кто в аду побывал? Кто вернулся из рая?
А вот, — вставляет кто-то, — говорят,
Что будет смотр: и кто испорчен — в Ад
Швырнут, и — вдребезги! Не верю! Сплетни!
Наш Добрый Друг устроит всё на лад…
Ад и рай — в небесах, — утверждают ханжи.
Я, в себя заглянув, убедился во лжи:
Ад и рай — не круги во дворце мирозданья,
Ад и рай — это две половины души.
Бушуют в келиях, мечетях и церквах,
Надежда в рай войти и перед адом страх.
Лишь у того в душе, кто понял тайну мира,
Сок этих сорных трав весь высох и зачах.
В весеннем ветерке цветам качаться — рай!
Ловить твое лицо глазами счастья — рай!
«Вчера» упомяни — уйдет очарованье;
Забудем о «вчера», когда сейчас-то — рай.
В кумирне, в медресе, во храме, в синагоге
Боятся ада все и рая страстно ждут.
Возникнуть не могло зерно такой тревоги
Лишь в сердце у того, кем правит разум строгий,
В ком тайны Вышнего нашли себе приют.
В мечетях, в храмах, в капищах богов
Боятся ада, ищут райских снов.
Но тот, кто сведущ в таинствах творенья,
Не сеял в сердце этих сорняков!
В мечтах я облетал вселенную кругом —
Скрижаль, и рай, и ад выискивал тайком.
Словам Учителя поверил лишь потом:
«Скрижаль, и рай, и ад — ищи в себе самом».
В объятья гурии в раю, мол, попадешь,
Потоки меда там, ручьи вина… Но все ж
Не слишком доверяй посулам, виночерпий,
В кредит вина не лей, бери наличный грош.
В раю, слыхали мы, найти нам суждено
И гурий ласковых, и сладкое вино.
Так вот мы и берем обещанное небом, —
Сейчас или потом, не все ль ему равно?
Везде зеленый рай, куда ни кинешь взгляд:
Кавсер течет, в эдем вдруг превратился сад.
На райскую траву сядь с гуриеподобной
И торопись вкусить от неземных услад.
Верят, будто бы пьяниц ждет адский огонь, —
Этой дикою ложью мне сердце не тронь!
Если б в ад всех влюбленных и пьяниц согнали,
Завтра б рай опустел, голым стал, как ладонь.
Весна гласит, что розы расцвели,
О друг, вели, чтобы вино несли!
Не вспоминай о аде и о рае,
Недостоверным слухам не внемли.
Вино и губки милой… Да, это истощит
И звонкие монеты, и Вышнего кредит.
Но не пугай, не страшно. Скажи, ты сам видал
Тот рай, что так влечет нас, тот ад, что нам грозит?
Вино пить — грех. Подумай, не спеши!
Сам против жизни явно не греши.
В ад посылать из-за вина и женщин?
Тогда в раю, наверно, ни души.
Вино у гурии певучей если есть,
Ручей под ивою плакучей если есть,
Неужто это все про ад тебе напомнит,
Коль даже дивный рай — не лучше (если есть!).
Вопросов полон мир, — кто даст на них ответ?
Брось ими мучиться, пока ты в цвете лет.
Тут, на земле, вином создай эдем, — в небесный
Не то ты попадешь, не то, мой милый, нет.
Вселенная? — взор мимолетный мой!
Озера слез? — все от нее одной!
Что ад? — Ожог моей душевной муки.
И рай — лишь отблеск радости земной!
Всех пьяниц и влюбленных ждет геенна.
Не верьте, братья, этой лжи презренной! —
Коль пьяниц и влюбленных в ад загнать,
Рай опустеет завтра ж, несомненно.
Вы говорите мне: «За гробом ты найдешь
Вино и сладкий мед. Кавсер и гурий». Что ж,
Тем лучше. Но сейчас мне кубок поднесите:
Дороже тысячи в кредит — наличный грош.
Гласит завет: «Прекрасен рай с любовью девы неземной».
А я в ответ: «Отрадней мне здесь виноградный сок хмельной».
Бери наличность, откажись от неналичного расчета.
Приятен только издали тревожный барабанный бой.
Говорят нам: «Сначала построен был ад,
А затем прегрешений там сделали склад».
Кто в аду побывал? И зачем прегрешенья
В переполненном складе так долго хранят?
Говорят: «Будут гурии, мед и вино —
Все услады в раю нам вкусить суждено».
Потому я повсюду с любимой и с чашей, —
Ведь в итоге к тому же придем все равно.
Для достойного — нету достойных наград,
Я живот положить за достойного рад.
Хочешь знать, существуют ли адские муки?
Жить среди недостойных — вот истинный ад!
Если б мог я найти путеводную нить,
Если б мог я надежду на рай сохранить, —
Не томился бы я в этой тесной темнице,
А спешил место жительства переменить!
Если гурия кубок наполнит вином,
Лежа рядом со мной на ковре травяном, —
Пусть меня оплюют и смешают с дерьмом,
Если стану я думать о рае ином!
Если ты не впадаешь в молитвенный раж,
Но последний кусок неимущим отдашь,
Если ты никого из друзей не предашь —
Прямо в рай попадешь, если выпить мне дашь!
За гранью мира ищут и за пределом дней
Скрижаль, калем и небо, и бездну злых огней.
Но мой наставник мудрый шепнул однажды мне:
«Скрижаль, калем и небо, и ад в душе твоей».
Загадку бытия не разгадать,
Не посетит нас мудрых благодать.
Поищем рая в чаше! — В рай небесный
То ль достучимся, то ли нет — как знать!
Загадок вечных бытия едва ль откроешь ты ответ.
Теченья мысли мудрецов ты не постигнешь за сто лет.
Вставай — и на лугу с вином свой рай отрадный создавай
Кто знает; попадешь в эдем ты после смерти, или нет?
И сияние рая, и ада огни —
Мне мерещились на небе в давние дни.
Но Учитель сказал: «Ты в себя загляни —
Ад и рай, не всегда ли с тобою они?»
Каждый молится богу на собственный лад.
Всем нам хочется в рай и не хочется в ад.
Лишь мудрец, постигающий замысел божий.
Адских мук не страшится и раю не рад.
Как буйно в медресе, и в кельях, и в церквах
Растут стремленье в рай и перед пеклом страх!
Но тот, кто разгадал и вызнал тайну Бога,
Не сеет сорняков в доверчивых сердцах.
Когда жреческих душ разнородный синклит
Выйдет к Богу на суд из-под каменных плит,
Лишь тогда только Бог, что к чему, разберется
Кто в раю заживет, кто в аду возопит.
Когда на луг зеленый, где царствует весна,
Красавец с ликом гурий мне вынесет вина,
Чтоб там ни говорили, мне вовсе не нужна
Хоть псом меня зовите, Эдемская страна.
Когда приветил нас весенней нивы край,
О, гурия, полней мой кубок наливай,
И — простаку дурным покажется пускай —
Я просто жалкий пес, коль оглянусь на рай!
Коль весенней порою, красотою блистая,
Сядет пери со мною, чашу мне наполняя,
У межи шелестящей золотящейся нивы,
Пусть я буду неверным, если вспомню о рае.
Коль есть красавица, вино и чанга звон
И берег над ручьем ветвями осенен,
Не надо лучшего. Пусть мир зовется адом.
И если есть Эдем, поверь, не лучше он!
Коль завтра и мечеть, и нечестивый храм
Развалятся, представь, как тяжко станет нам.
Без проповедников Бог знает что начнется!
Кто сам помчится в ад? Кто в рай захочет — сам?
Коль на ярком лугу в блеске вешнего дня
Чашу мне пери даст, красотою пьяня,
Как хотите, о люди, меня назовите,
Если вспомню о рае — пёс лучше меня!
Кто побывал в раю? Кто видел ад, о, сердце?
Неужто кто-нибудь пришел назад, о, сердце?
Что нам названия незнаемых вещей!.
.
Надежды наши, страх — все наугад, о, сердце.
Куда ни обернешься, все чудо для очей!
Равнина стала раем, Кавсаром стал ручей.
Забудь весной об аде и счастлив будь в земном
Раю с подругой милой, всех райских дев милей.
Лучше пить и веселых красавиц ласкать,
Чем в постах и молитвах спасенья искать.
Если место в аду для влюбленных и пьяниц —
То кого же прикажете в рай допускать?
Много ль проку от наших молитв и кадил?
В рай лишь тот попадет, кто не в ад угодил.
Что кому на роду предначертано будет —
До начала творенья господь утвердил!
Мол, изгоняют в ад влюбленных и пьянчуг.
Умышленная ложь, для сердца злой недуг!
Влюбленных и пьянчуг коль верно в ад изгонят,
Ты голым как ладонь увидишь рай, мой друг.
Нам говорят, что в кущах рая
Мы дивных гурий обоймем,
Себя блаженно услаждая,
Чистейшим медом и вином.
О, если то самим Предвечным
В святом раю разрешено,
То можно ль в мире скоротечном
Забыть красавиц и вино?
Нам с гуриями рай сулят на свете том
И чаши, полные пурпуровым вином.
Красавиц и вина бежать на свете этом
Разумно ль, если к ним мы все равно придем?
Наполнить камешками океан
Хотят святоши — безнадежный план!
Пугают адом, соблазняют раем…
А где гонцы из этих дальних стран?
Не знаю до сих пор, лепивший плоть мою
Задумал место мне в аду или в раю?
Беру наличностью: пою, влюбляюсь, пью,
А рай обещанный — желаешь? — отдаю.
Не знаю, не гадаю, чем наградит меня
Создатель сеней рая и адского огня.
Ценю вино, подругу, прохладу у ручья —
Наличными давай мне, в кредит не верю я.
Небесный круг — на мне истлевший поясок;
Джейхун — слеза моя, смочившая песок;
Ад — из пожара мук отпавший уголек;
Рай — первый миг, когда я отдохнуть прилег.
Небо — кушак, что облек изнуренный мой стан,
Волны Джейхуна — родил наших слез океан,
Ад — это искорка наших пылающих вздохов,
Рай — это отдых, что нам на мгновение дан.
Небо — пояс загубленной жизни моей,
Слезы падших — соленые волны морей,
Рай — блаженный покой после страстных усилий.
Адский пламень — лишь отблеск угасших страстей.
Нет ни рая, ни ада, о сердце мое!
Нет из мрака возврата, о сердце мое!
И не надо надеяться, о мое сердце!
И бояться не надо, о сердце мое!
Никто не лицезрел ни рая, ни геенны;
Вернулся ль кто-нибудь оттуда в мир ваш тленный?
Но эти призраки бесплотные — для нас
И страхов и надежд источник неизменный.
О сердце! Ворох тайн ты разберешь едва ль,
Уловку мудрую само найдешь едва ль.
Так вот: вино, шербет отлично рай заменят,
А в тот, небесный рай, ты попадешь едва ль.
О творенье Божье! Благосклонно и любя,
Изначально рай и ад Бог создал для тебя.
Жизнь — как рай: я ни глотка не пью, кроме вина,
Ничего, что пути в рай не вижу для себя.
Обещают нам гурий прекрасных в раю,
Но прекраснее та, с кем сегодня я пью.
Издалека лишь бой барабанный приятен, —
Дайте здесь, а посулы я вам подарю.
Отвечало сердце, спрошено о рае:
Мол, ищу ответа у мудрейших зря я,
Хоть на целом свете верят в бредни эти,
Над собой насмешки чьи-то повторяя.
Пируй! По крохе плоть рассыплется, а там —
Кувшином кочевать уж по чужим пирам.
Не слушай слов про ад, не обольщайся раем:
Умно ли доверять торгашеским речам?
По воле сотворившего, не знаю,
Я предназначен аду или раю.
Вино, подруга, лютня — часть моя,
Тебе блаженства рая уступаю.
По слухам, только те, кто правильно живет,
В раю получат то, к чему привыкли тут.
Мы без возлюбленных, мы без вина ни шагу,
Привычку эту пусть учтет небесный Суд!
Пока могу любить, пока вино я пью,
Плевать мне, лицемер, на проповедь твою.
Коль уготован ад способным упиваться,
Кто ж упоение почувствует в раю?
Пока твой не смешали с гончарной глиной прах,
Пока другим не служишь ты кружкой на пирах,
Пей сам, скорее, чаще! Про ад и рай забудь…
Нет времени нам думать о всяких пустяках.
Покупаю вино, а блаженство в раю
Я любому, кто хочет купить, продаю.
Верь в обещанный рай, если хочется верить,
И ступай, куда хочешь, покуда я пью!
Пора сказать себе, что я баклуши бью:
Запуганный вконец, меж храмами сную.
Да кто тебе, Хайям, наврал про ад какой-то?
Кто в ад заглядывал? Кто побывал в раю?
Похоже, ворох тайн ты разберешь едва ль,
Уловку мудрую ты сам найдешь едва ль:
Вином рубиновым и здесь ты рай устроишь,
А в настоящий рай ты попадешь едва ль.
Почему стремиться к раю здесь должны мы непременно?
Мой Эдем — вино и кравчий, все иное в мире — тленно.
Там, в раю — вино и кравчий, здесь дано — вино и кравчий,
Так пускай вино и кравчий в двух мирах царят бессменно.
Представь, — я слышу, — ад, огонь, горящий там,
И вспомни, что тебе воздастся по грехам!
Но кто бывал в аду? Кто зримо грех мой видел?
А если нет, зачем такие страсти нам?
Ради рая скитаться аскет будет рад,
Благородных пытает мученьями ад.
Говорят: нет в раю ни невзгод, ни страданий. —
Ясно мне: бессердечных туда поместят!
Рай здесь нашел, за чашею вина, я
Средь роз, близ милой от любви сгорая.
Что слушать толки нам про ад и рай!
Кто видел ад? Вернулся кто из рая?
С подругой на лугу вино из кубка пью,
А рай обещанный, желаешь, отдаю.
Вы все на «ад» и «рай» так дешево купились!
Кто в ад заглядывал? Кто побывал в раю?
Сад цветущий, подруга и чаша с вином —
Вот мой рай. Не хочу очутиться в ином.
Да никто и не видел небесного рая!
Так что будем пока утешаться в земном.
Свод неба, это — горб людского бытия,
Джейхун — кровавых слез ничтожная струя,
Ад — искра из костра безвыходных страданий,
Рай — радость краткая, о человек, твоя!
Сказал я Сердцу: «Рай на всех устах подряд…» —
«На всех ли? Мудрецы о нем не говорят». —
«Но он, наверно, есть, коль все туда стремятся?» —
«Потешиться мечтой любой на свете рад».
Сотни дивных чудес приготовил нам рай,
Песни гурий и птиц украшают тот край,
Но все это придет только в день Воскресенья…
Нам же нынче вина, виночерпий, подай!
Сперва мой ум по небесам блуждал,
Скрижаль, калам, и рай, и ад искал.
Сказал мне разум: «Рай и ад — с тобою, —
Все ты несешь в себе, чего алкал».
Твердят, будто пьяницы в ад угодят.
Все вздор! Кабы пьющих отправили в ад
Да всех женолюбов туда же им вслед,
Пустым, как ладонь, стал бы райский ваш сад.
Твоей любви ко мне и нежности Творец
Былые рай и ад принял за образец.
Рай — это пиршество, а что за пир без хмеля!
Какой еще мне рай? И где он, тот дворец?
Твои любовь и гнев сумел создать Творец,
Былые рай и ад приняв за образец.
Пирую у тебя — в раю, и виноват ли,
Что путь в небесный рай забыл уже вконец!
Те, что живут благочестиво, — говорят, —
Войдут такими же, как были, в господень райский сад.
Мы потому не расстаемся с возлюбленной, с вином —
Ведь может быть, как здесь мы жили, так нас и воскресят.
Ты едва ли былых мудрецов превзойдешь,
Вечной тайны разгадку едва ли найдешь.
Чем не рай тебе — эта лужайка земная?
После смерти едва ли в другой попадешь…
Ты не верь измышленьям непьющих тихонь,
Будто пьяниц в аду ожидает огонь.
Если место в аду для влюбленных и пьяных —
Рай окажется завтра пустым, как ладонь!
Ты учишь: «Верные в раю святом
Упьются лаской гурий и вином»
Какой же грех теперь в любви и пьянстве,
Коль мы в конце концов к тому ж придем?
Уж будто Божий раб в аду, в огне — сгорит?
Наружный слой грехов, понятно мне, сгорит.
Я руку в рукаве, вином его смочивши,
Могу сто раз в огонь, обратно… Не сгорит!
Уж лучше пить вино и пери обнимать,
Чем лицемерные поклоны отбивать.
Ты нам грозишь, муфтий, что пьяниц в ад погонят,
Кому ж тогда в раю за чашей пировать?
Храни, как тайну, говори не всем:
Был рай, был блеск, не тронутый ничем
А для Адама сразу неприятность:
Вогнали в грусть и выгнали совсем!
Цветут поля, сады. В любом ручье струю
Журчащего в раю Кавсара узнаю.
В степи сегодня рай. Ты мог бы, сев к ручью,
С подругой райскою понежиться в раю!
Что мне блаженства райские — «потом»?
Прошу сейчас, наличными, вином…
В кредит — не верю! И на что мне Слава:
Под самым ухом — барабанный гром?!
Чтоб жить в раю, я создан был всевышней силою небесной,
Иль в гнусном мучиться аду? Как знать? Мне это неизвестно…
Наличным дай барбат, фиал и луг с красавицей чудесной,
В рассрочку забирай эдем. Кто выиграл, скажи мне честно?
Чтоб только в рай попасть, терзает плоть аскет.
Кому столь жуток ад, — не муж, а пустоцвет.
«В раю не ведают печали и страданий».
Выходит, рай — для тех, в ком состраданья нет.
Чуть алою розою ранняя вспыхнет весна,
Вели, мой кумир, чтобы в меру нам дали вина.
О гуриях и о чертогах, о рае и аде
Не думай, все — сказка, все — выдумка только одна.
Этот райский, с ручьями журчащими, край —
Чем тебе не похож на обещанный рай?
Сколько хочешь валяйся на шелковой травке,
Пей вино и на ласковых гурий взирай!
Я из рая иль ада пришел — сам не знаю я о себе,
Я такой живу, как я есть, — так угодно было судьбе.
Полный кубок, кумир и барат на цветущем лугу у ручья;
Эти три — наличными мне, рай обещанный — в долг тебе.
Хайям Омар. Рубаи. Полное собрание
Автор: Хайям Омар
Метки: Поэзия. Зарубежная. Классическая
Издательство: Рипол. 2008
ISBN: 978-5-386-00636-5
Просмотры: 13841
Рейтинг: 4 (43)ПлохоОтличноНаписанные почти тысячелетие назад четверостишия — рубаи, прославляющие мудрость, любовь, красоту и радости мира, необыкновенно привлекательны и для современного читателя.
Не случайно, что рубаи Хайяма по сей день с наслаждением читает весь мир.
Эта книга уникальна прежде всего принципиально новым взглядом на поэзию Омара Хайяма. В ней развенчивается привычный образ Хайяма, сложившийся в Европе за полтора столетия, и читателю предлагается открыть великого поэта заново. Уникальна она и другим: никто, никогда и нигде не переводил его стихи в таком объеме (более 1300 четверостиший).
Игорь Андреевич Голубев, поэт, прозаик, переводчик с фарси, посвятил работе над этой книгой более 36 лет. Во вступительной статье И. Голубев излагает свою расшифровку тайного учения Хайяма по намекам, рассыпанным в четверостишиях.
Перевод, составление, вступительная статья, примечания и комментарии И. А. Голубева. Художник В. Н. Белоусов. С чёрно-белыми иллюстрациями.
Содержание
Тайнопись Омара Хайяма
Немного истории
А был ли поэт Хайям?
Чужие четверостишия в рубайятах Хайяма
Много ли стихов написал Хайям?
«Нектар Милосердия»
О разночтениях
«Ответы»
Богохульный богомолец или святой развратник?
Поэт-суфий?
Если не суфий, то кто?
Три ступени
Множественность вселенных
Обветшавший небосвод
В прекрасном мире иллюзий
Душа и Сердце
В сетях добра и зла
Как попасть в рай
Что Всевышний натворил с человечеством?
Так что же Творец натворил?
Человек, помоги себе сам
Под маской чужого слова
Причуды фарса
Будь весел!
Не только тайным языком
Тайный лирический шедевр Хайяма
Заключение
«В безмерности небес, укрытый синевой…»
«Так в чем же цель твоя, без цели маета?.
.»
«Решай, что лучше: спать иль пировать весь век…»
«Наличное бери, обещанное выбрось…»
«Вторично не цветут увядшие цветы…»
«Что значит „путь кутил“, что значит „зелье пить“?»
«В шкатулку с лалами подсыплю изумруда…»
«Коль не сама Любовь, то, право, кто же ты?..»
«До мерки „семьдесят“ наполнился мой кубок…»
«Душа вселенной — мы…»
Приложение
I. Хайям?..
Это почти Хайям
Сомнительно, что это Хайям
Предположительно — подражания и подделки под Хайяма
Это почти наверняка не Хайям
Источники для «ответов» Хайяма и «ответы» Хайяму
Посвящение Хайяму
II. Варианты
Примечания и комментарии
«В безмерности небес, укрытый синевой…»
«Так в чем же цель твоя, без цели маета?.
.»
«Решай, что лучше: спать иль пировать весь век…»
«Наличное бери, обещанное выбрось…»
«Вторично не цветут увядшие цветы…»
«Что значит „путь кутил“, что значит „зелье пить“?»
«В шкатулку с лалами подсыплю изумруда…»
«Коль не сама Любовь, то, право, кто же ты?..»
«До мерки „семьдесят“ наполнился мой кубок…»
«Душа вселенной — мы…»
Приложение
I. Хайям?..
II. Варианты
Словарь
Рубаи Омара Хайяма: 7, Эдвард Фитцджеральд
Рубаи Омара Хайяма: 7, Эдвард Фитцджеральд | Поэтический: стихи, эссе и рассказы Загрузка…Эдвард Фицджеральд
Приди, наполни Чашу и в огне Весны
Твоя Зима — одежда Покаяния брось:
Птице Времени осталось немного пути
Вспорхнуть — и Птица на Крыло.
#английскиеписатели
Перевод
Другие работы Эдварда Фитцджеральда.
..Рубаи Омара Хайяма: 77
77 И это я знаю: тот ли… Разожги любовь или гнев — поглоти… Одна вспышка в тавере… Лучше, чем в Храме заблудился…
Рубаи Омара Хайяма: 13
13 Некоторые во славу этой работы… Воздыхай о рае пророка… Ах, возьми Кэш, и пусть Кр… И не внемлит гулу далекого…
Рубаи Омара Хайяма: 73
73 С первой на Земле глиной они сделали… А потом о посевах Последнего Урожая»… Да, первое утро творчества… Что за последний рассвет расплаты…
Рубаи Омара Хайяма: 12
12 Книга стихов под… Кувшин вина, буханка хлеба… Рядом со мной поют в Wilderne… О, Пустыня была достаточно Рая…
Рубаи Омара Хайяма: 8
8 Будь то в Найшапуре или Вавилоне, Будь то чашка со сладким или битым… Вино Жизни продолжает сочиться дро… Листья Жизни продолжают падать с…
Рубаи Омара Хайяма: 14
14 Посмотрите на дующую Розу о нас… Смеясь, — говорит она, — в работу… Тотчас шелковистая кисточка моего П… Слеза и ее сокровище на Гар…
Рубаи Омара Хайяма: 71
71
Движущийся Палец пишет, и, ха…
Идет дальше; ни всего твоего благочестия, ни…
Должен заманить его обратно, чтобы отменить половину .
На Энн Аллен
Ветер пронзительно дул с запада… И погнал мертвые листья косые… Суета сует, Проповедник… Складывая их в кучу перед своим Отцом… Когда я увидел ее, кого я увижу н…
Рубаи Омара Хайяма: 6
6 И губы Давида сомкнуты; но я… Высокий звук Пехлеви с «Вино!… Красное вино!» — кричит Соловей… Эта ее желтоватая щека в машине…
Рубаи Омара Хайяма: 72
72 И эта перевернутая Чаша, которую они называют… Под чем ползком спрятались мы живем… Не поднимайте к Нему руки за помощью… Так же бессильно движется, как ты или я.
Рубаи Омара Хайяма: 3
И, как экипаж Петухов, те, кто… Таверна закричала: «Тогда откройте, т… Вы же знаете, как мало у нас пока… И, раз уйдя, может вернуться нет…
Рубаи Омара Хайяма: 11
11 Со мной по полосе Хербага… Это просто отделяет пустыню от… Где имя Раба и Султана… И Мир Махмуду на его золотом…
Рубаи Омара Хайяма: 15
15 А те, кто женился на Голде… А те, кто бросил его на ветер… Как и нет такого золотого земного ар… Как, зарытых однажды, Мужчины хотят выкопать…
Рубаи Омара Хайяма
Проснись! За Солнце, рассеявшее… Звезды перед ним из Фи… Вместе с ними Ночь гонит из… Башня султана с древком… Перед призраком Ложного утра…
Рубаи Омара Хайяма: 4
Теперь Новый год возрождает старый Де… Задумчивая Душа к Одиночеству р… Где Белая Рука Моисея на… Тушит, а Иисус из Гроу…
ТопЧто такое рубаи?
Рубаи — персидская форма поэзии, построенная на четверостишиях.
История
Форма Rubáiyát относится к цепочке Ruba’i, арабского слова, означающего «четыре», где Rubáiyát является множественным числом. Эта форма была впервые разработана мусульманским мистиком по имени Абул Хассан Родеки и распространена поэтами, писавшими на урду. Со временем стало обычным делом связывать эти четырехстрочные стихотворения в рубайат.
Рубайат был впервые назван в качестве англоязычной формы поэзии Эдвардом Фитцджеральдом в «Рубайат Омара Хайяма», его знаменитом переводе 1859 года избранных четверостиший, приписываемых персидскому астроному XI века Омару Хайяму.
Рубайат Омара Хайяма стал одним из самых известных образцов персидской поэзии, но на момент своего выхода он не имел коммерческого успеха. Критически важно, что это получило широкую похвалу, и небольшие клубы собрались, чтобы отпраздновать работу.
Отсюда многие английские поэты начали использовать эту форму, в том числе Роберт Фрост в его стихотворении «Остановка в лесу снежным вечером».
Форма
Существует несколько вариантов рубаи. Совершенно очевидно, что у нас есть Рубайят, ряд четырехстрочных стихов, соответствующих схеме рифмовки ААВА. Эта идея может развиться дальше, в то, что мы называем переплетающимся рубаиатом, где каждая рифма B задает схему рифмовки для следующего стиха
A
A
B
AБ
Б
С
БС
С
Д
СD
D
E
D
При написании на персидском языке необходимо соблюдать 24 метра, однако в английском языке многие поэты решили принять пятистопный ямб или определенный метр из персидского. Этот счетчик может быть записан как:
– – . . – . – . – – . . –
В этом случае каждая черточка относится к длинному слогу, а каждая точка – к более короткому. Однако поэт нередко растягивает или модифицирует этот размер, и в каноне закрепляются несколько вариаций.
Количество строф, которые можно использовать в рубаи, не ограничено, хотя в круговой рубаи схема рифмовки доходит до последней рифмы и соединяется с первой, например: ZZAZ
Использование
Омар Хайям использовал Рубайат охватывает всевозможные темы, и среди 1200–2000 стихов, приписываемых ему, есть огромный диапазон.