Рассказ хирурга: civil_engineer — LiveJournal

Отработал хирургом почти двадцать лет. И, наверное, повезло мне так, что пациенты не жаловались никогда. За последний месяц одному кисть пришил, когда её бензопилой отрезало. Другому колено собрал. Были и опасные операции и просто длительные многочасовые. Но все пациенты в конце приходили благодарить. А если не приходили, то за них родственники всегда шли.
Есть у меня один сосед по даче. Его участок далеко от моего, но общаемся достаточно. Он очень противный. Ему только-только стукнуло прошлым летом 40, а выглядел на все 50. Очень скверный характер, считает, ему все должны. Для простоты буду называть его Васильевым. Васильев думает, что за те несчастные копейки налогов, что он отдаёт бюджету, каждый врач, гаишник и учитель обязан облизывать его нижние полушария.
Естественно, все представители этих ремёсел ниже него по жизненному статусу. Когда мы с ним однажды вместе шли с вёдрами к скважине, у нас выдался короткий, но примечательный разговор. Васильев похвастался тем, как пару лет назад засудил одного врача реанимации, когда тот откачал его при остановке сердца.
Во время непрямого массажа сердца повредились рёбра и усугубилась невралгия, которой Васильев страдал уже десятилетие как. Врача отстранили, а затем уволили по статье с записью в личное. Васильев поднапрягся и ещё отсудил у него энное количество денег. Я ещё удивился: на моей практике ни разу не увольняли реаниматологов. А тем более их не удавалось засудить. Ни один главврач не допустит такого, больницы держатся за свой персонал крепко. И как можно судить человека, который тебе жизнь вообще-то спасал?
Васильев довольно погладил хлипенький ус и недвусмысленно обозначил свои связи в нужных местах с нужными людьми. Пациенты нередко идиоты, но чтоб такие — впервые видел. Спрашиваю его, а как же врачу надо было поступить тогда, не спасать тебя что ли?
— А мне всё равно, как бы он поступил — заржал сосед. — Если бы я умер, то мне уже всё равно было бы, а так всё что смог с него поиметь — всё выдоил. И мог он меня спасти без ломания рёбер или не мог, это не моё вообще дело.
— А в чём тогда твоё дело?
— В том, что я смог у этих иждивенцев вернуть из своих налогов.
Дальше я молча нёс вёдра и много думал.
У врачей не принято распространяться о профессии. Потому что сразу же ты перестаёшь быть для окружающих человеком, и интересен им лишь как личный доктор. В любом случае, поверьте на слово, из чистосердечных признаний «я врач», ничего хорошего не выходит. НИ-КО-ГДА.
И вот какая-то нечистая душа заприметила у меня огромный чемодан «аптечки» и соседи сделали выводы. Теперь каждый приезд на дачу меня встречала толпа, чтобы одолжить лекарств и проконсультироваться. Я хирург, как я вас буду консультировать, дурни?!
Но вслух, конечно, отрицал всякие свои связи с врачебным делом. А потом как-то работы навалилось со всеми нововведениями. Зимой, весной и летом на даче не появлялся. Когда в сентябре приехал, надеялся, что забыли про соседа с кучей бесплатных лекарств.
Ан нет — только калитку отпирать начал, бежит с дальнего конца участков соседка. Нехорошо как-то бежит. Точно что-то случилось, за километр видно, что не лопата понадобилась. Ещё тридцать метров не добежала до моего забора и кричит:
— У Васильева приступ! – я даже ключи крепче сжал.
— Какой приступ? – соседка запыхалась совсем, но на последнем издыхании выдаёт: «сердце».
— В скорую звонили, они едут уже. Иди скорее помоги, ты врач же, ему плохо, он лежит совсем никакой. – Я её слушаю и понимаю, что скорая не успеет. Ближайшая подстанция почти в тридцати километрах отсюда. Ну совсем никак не доедет. И скорая это знает. Они не пошлют машину так далеко, когда недавно дожди сильные прошли. Многие сейчас по ментовским вызовам на дорожные аварии выезжают.
— Какой Васильев? – спрашиваю.
— Из зелёного трёхэтажного, на выезде почти участок.
— Не знаю оттуда никого.
— Ну какая разница, пошли быстрее. Бери чемодан свой, а то ещё неизвестно, когда врачи приедут, а он уже минут десять лежит весь белый.
— А я-то что? Я не врач, как я ему помогу?
— Как не врач? А всем посёлком к тебе за лекарствами ходим, ты всё знаешь всегда. Пошли быстрее!
— И что, что знаю. Ну дам я ему таблетку какую-нибудь, а ему хуже станет. Я права не имею.
Соседка как рыба молчит, глазами хлопает, рот открывает.
— Я не пойду никуда и лечить его не буду. Тут не больница. — Открыл калитку и пошёл в дом. Соседка у забора с минуту постояла, а потом убежала назад.
Васильев умер. За ним приехали через два часа и констатировали. Мог бы, конечно, его тогда спасти. Но пока в интернете есть хоть какая-то анонимность, с чистой совестью признаю, что не жалею. Пока такие мрази, как он, пытаются засудить врачей, спасающих жизни, люди будут умирать. Так пусть лучше умирают такие как он.

P.S.: Я привёл этот рассказ не из-за красоты стиля. Дело в том, что развитой капитализм намеренно селекционирует негодяев: другие тут просто разоряются. Здесь таких пациентов — каждый второй, а врачей — каждый первый. Врачу это может быть действительно запрещено, но даже если и разрешено — зачем ему лишние повестки в суд и повышения врачебной страховки? Потому на «новых американцев» (эмигрантов из б. СССР) аборигены смотрят, как на героев. Ну действительно, мы безбашенные — некоторое время.

Это всё Обратная сторона «прав человека»
В Штатах если государство, а лучше частник обидели человека — этот козёл становится миллионером. А за чей счёт сей банкет? Доллар обиженному, доллар адвокату, и два доллара государству. Из наших налогов, разумеется. Всё? О, нет! Главная дыра образуется не в кармане — в голове!
Чужого ребёнка мы всё ещё на автомате удерживаем если он бежит в сторону дороги. Хоть западные адвокаты изо всех сил и стараются подавить этот инстинкт страхом, ну а вдруг псих-папаша или мамаша обвинят в педофилии?

Когда американская бабушка много лет назад попросила меня поддержать и перевести через ледяную дорогу чтобы якобы не поскользнуться в моей тогда ещё молодой голове крутилось лишь одно «ну, попал — сейчас упадёт и доказывай, что это не ты толкнул», и такие истории у всех на слуху.
Знакомый рассказал как «ехал с работы, сосед по электричке открыл баночку с адвилом и обнаружил, что она пустая. Хотел предложить ему таблетку (ношу пакетик с парой таблеток в сумке), и… Не стал. Испугался потенциальных последствий.»
И таких историй — десятки.

После любого «доброго дела» на американца потной волной накатывает страх крупных финансовых расходов и многомесячных судебных тяжб. Вот почему один мой друг давно желает обеспечить всем без исключения американским адвокатам новую высокооплачиваемую работу — на урановых рудниках.

Человек в стерильном халате (из истории хирургии)

«Чур, не мое горе!»

   Давным-давно, когда мне было одиннадцать лет, со мной произошла одна история. Я был вратарем нашей дворовой команды. Однажды я стоял в воротах, следя за нападающими, и вдруг меня словно кто укусил внутри живота.
   Я чуть было не пропустил гол. А немного позже в нашем тихом переулке можно было наблюдать небывалое зрелище: из-за угла, фырча и сотрясаясь, вывернул большой белый автомобиль с крестом на лобовой фаре. Такие же зловещие красные кресты были нарисованы на его стеклах. Он затормозил у подъезда.
   Сбежались все мальчишки и все девчонки. Они поднимали кверху два пальца, восклицая: «Чур, не мое горе!» Такой был у нас обычай.
   Увы, я не мог последовать их примеру: автомобиль приехал за мной. Я не знал, гордиться мне или стыдиться. С кривой улыбкой, держась за живот, я вышел из дому и побрел к машине между двумя рядами благоговейно молчавших ребят. Рядом шла моя мама.

   Хлопнули дверцы, и внезапно высоко и тревожно завыла сирена. Мы мчались по городу.
   Спустя четверть часа я уже лежал на кушетке в белой комнате – это был, очевидно, приемный покой, но нельзя сказать, чтобы там царило спокойствие. Мимо меня озабоченно сновали люди, одетые в белые халаты. То и дело раскрывались высокие двери, и санитары вносили на носилках больных.
   Ко мне подсел доктор. Это был пожилой растрепанный человек в очках, с засученными рукавами, доктор делал сразу несколько дел: расспрашивал мою маму, отдавал распоряжения медицинской сестре и очень авторитетно, с большим знанием дела рассуждал о шансах спартаковцев выйти в полуфинал.

Это потому, что я с самого начала объявил ему, что болею за «Спартак», сам же он болел за «Динамо».
   Между тем руки доктора быстро и ловко ощупывали мой живот. Мне это не понравилось – особенно когда он нажимал справа. Вдруг он встал, посмотрел на меня поверх очков и произнес загадочное слово: «Аппендицит».
   Мама побледнела. «Резать?» – прошептала она.
   Тогда доктор объяснил, что резать будут не меня, а какой-то червеобразный отросток, который сидит у меня в животе и, пожалуй, наделает бед, если его не оттяпать. Он так и сказал: «Оттяпать».
   Я засмеялся. Хотя, по правде сказать, мне было сильно не по себе.
   И вот я очутился в большой, светлой и прохладной комнате. С потолка свешивалась лампа, похожая на перевернутый таз. Меня уложили на стол, и я увидел свое отражение в серебряной чаше, висевшей прямо надо мной. Лампа была такая большая, что я весь умещался в ней.
   Вошел доктор, тот самый, который собирался отстричь у меня этот – как его? – аппендицит. Доктор подмигнул, и на душе стало немного веселей.
   Он был странно одет: на нем был глухой халат без пуговиц, половину лица закрывала маска из марли. На ногах – белые бахилы. Такой же костюм был у операционной сестры.
   Доктор стал мыть руки. Это оказалось сложным делом. Он долго тер и полоскал их сначала в одном тазу, потом в другом. Потом с небывалыми предосторожностями, стараясь не задеть ничего руками, обтер их куском марли. Он нес перед собой свои руки, точно драгоценность. Сестра ловко натянула на них дымчато-белые резиновые перчатки.
   Лампа вспыхнула над моим животом. Доктор, крякнув, подошел ко мне; наступила торжественная минута.
   Тут, к сожалению, я должен вас разочаровать. Самое интересное я не увидел. Что-то влажное, вроде тряпки, неожиданно легло мне на лицо.
   Голос сзади скомандовал:
   – Считай! Громко, до десяти.
   Хирург и операционная сестра – главные люди в этом зале.
   Конечно, это была не тряпка, а маска для наркоза. Я принялся считать вслух. Но тут же я заметил, что язык как-то плохо слушается меня. С каждой минутой голос мой звучал все глуше; я хотел продолжать считать, но сбился… В голове у меня зазвенело, все исчезло, и я молча полетел в черную пустоту.
   Когда я проснулся, никакой операционной уже не было. Светило солнце, и за окном вдоль карниза важно расхаживал красноглазый голубь, сбоку поглядывая на меня. Я лежал в палате. Возле кровати сидела мама. Операция давно кончилась. Меня слегка поташнивало после наркоза, но в общем я чувствовал себя великолепно.
   С тех пор утекло немало воды, я успел побывать в разных переделках, и все же нет-нет да и вспоминается мне этот уже далекий теперь случай. Теперь-то мне ясно, что если бы доктор тогда не угадал мою болезнь, если бы он не настоял на операции, все могло бы кончиться очень печально. Говоря откровенно, я бы попросту умер.
   Так я впервые познакомился с хирургией.

«Дочь разума»

   Смотришь на этот старинный рисунок – и невольно вспоминаются строки Гомера:
«Стоит многих людей один врачеватель искусный;
Вырежет он и стрелу, и рану присыплет лекарством. ..»

   «Хирургия – это когда режут!» – сказал один мой приятель, мальчик лет десяти, когда его спросили, что такое хирургия. А вот как отвечает на этот вопрос древняя санскритская рукопись, дошедшая до нас из глубины веков.

   «Хирургия, – говорится в ней, – это драгоценный дар богов, дочь разума… Да будет прославлен тот, кто постиг ее тайны!»
   Слова эти написаны около девятнадцати веков назад – на рубеже нашей эры. Но хирургия возникла гораздо раньше. Начало ее теряется во мгле тысячелетий. Вероятно, она существует с тех пор, как существует на земле человечество.
   Роясь в старинной утвари, перелистывая полуистлевшие манускрипты, ученые узнали немало интересного о прошлом медицинской науки. В каменных египетских гробницах сохранились ножи из позеленевшей бронзы; хирурги, которые оперировали больных этими ножами, жили без малого пять тысяч лет назад. В древней Индии врачи умели вскрывать череп. Они додумались лечить повреждения кишечника, прикладывая к ранам – кого бы вы думали? – живых муравьев. Крохотные муравьиные челюсти, точно скрепки, соединяли края раны; после этого врач отрывал туловище насекомого. Кишка заживала. В Индии было сделано величайшее открытие: хирурги научились «штопать» человеческое тело – зашивать раны льняными нитками. И до сих пор врачи используют этот прием.
   А кто придумал останавливать кровь, перетягивая кровеносный сосуд тонкой шелковинкой? (Теперь это называется «лигатура».) Неизвестно, так же как неизвестно, кому впервые пришла в голову гениальная мысль – перевязать рану бинтом.
   Но, развиваясь, медицина шла вперед не по прямому пути, а как бы двигалась по спирали. Многие достижения древнегреческих, индийских, китайских хирургов были забыты в средние века, а затем открыты заново. В XVI веке во Франции жил один цирюльник, звали его Амбруаз Парэ. Этому парикмахеру суждено было стать величайшим врачом своего времени. Парэ был участником многих войн и слыл необычайно искусным мастером лечения ран. Он извлек из забвения многие старые методы остановки кровотечения, изобрел лигатуру сосуда, не подозревая, что этот способ был уже придуман за много веков до него.
   Однажды он стал свидетелем странного случая. В дом «первого хирурга короля» – таков был титул Амбруаза Парэ – вбежал, задыхаясь, прохожий. Доктора срочно вызывали к умирающему. Схватив сумку с инструментами, Парэ поспешил на место происшествия.
   Толпа расступилась, пропуская врача. На мостовой ничком лежал человек. Парэ опустился на колени перед раненым, разрезал на нем одежду. Человек был мертв. Несколько минут назад он скончался от раны в сердце, полученной на дуэли.
   В том, что среди бела дня на улице Парижа два драчуна скрестили шпаги, не было ничего удивительного. Стычки между дворянами в то время были обычным делом. Удивительным было другое. Дуэль состоялась не здесь. Она произошла на другом конце улицы, и, расспрашивая очевидцев, Парэ с несомненностью установил, что, получив смертельный удар шпагой в сердце, раненый не умер сразу, даже не упал, а погнался за своим противником. Преследуя его, он пробежал двести метров и без чувств рухнул на землю.
   Парэ возвращался домой в глубоком раздумье. Человек с продырявленным сердцем бежал стремглав без малого четверть версты! Значит, такое ранение не является безусловно смертельным? А раз так, его можно лечить?

   И еще одна мысль пришла в голову королевскому хирургу. До сих пор врачи лечили наружные повреждения. Они умели отсекать конечности, накладывать на раны целебные повязки. Но никто еще не решался оперировать внутренние органы. Считалось, что человек мгновенно умрет, если ему вскрыть желудок или какой-нибудь другой орган, скрытый в глубине тела. Парэ – недаром его называют отцом хирургии – был первым, кто усомнился в этом.

Нож в желудке

   Кажется, что здесь много людей. Но в операционной нет места лишнему. У каждого свои обязанности. Идет операция, и от каждого движения рук врача зависит жизнь человека.

   До нас дошел любопытный документ – описание операции, выполненной в 1635 году на медицинском факультете одного из университетов Северной Германии.
   В жаркий летний день к воротам университета, громыхая, подъехала крестьянская телега. В ней сидел бледный, перепуганный человек. Час тому назад он проглотил… нож.
   Никто не понимал, как это могло произойти. Крестьянин уверял, что хотел поковырять в зубах. Сунул в рот рукоятку перочинного ножика, держа его за открытое лезвие. Неожиданно нож выскользнул из пальцев и в одно мгновение исчез в пищеводе.
   Ученые медики долго совещались, не зная, что предпринять. Наконец, решение было принято. Оно было неслыханным. Врачи решились на отчаянную попытку спасти больного.
   Огромная толпа собралась в сумрачном актовом зале, где под высокими сводами, на круглых скамьях в торжественном молчании восседали члены коллегии, облаченные в парадные мантии. Был отслужен молебен. Пациента заставили выпить чашу с опьяняющим питьем. После этого его привязали к доске.
   Декан факультета, в пурпурном одеянии, с золотой цепью на груди, провел углем полосу на животе больного. По этой линии хирург Даниэль Шабе сделал разрез. Он рассек брюшную стенку и стал искать желудок. ..
   В зале стояла мертвая тишина. Больной лежал не шевелясь: он был в глубоком обмороке.
   Шабе долго копался в ране. С большим трудом ему удалось подцепить крючком желудок и вскрыть его. Потрясенные зрители не спускали глаз с хирурга, низко склонившегося над столом.
   И вдруг он выпрямился, высоко поднимая над головой, чтобы всем было видно, нож, проглоченный крестьянином. Зрители вскочили с мест. Они не верили своим глазам. Потом раздались аплодисменты. Рану зашили. Крестьянин выздоровел.

Лиловые пятна

   Как давно это было! И стоит ли вспоминать об этом? Даже в девятнадцатом столетии такая операция, как рассечение желудка, уже никого бы не удивила.
   Дело в том, что в XIX веке в медицине совершился переворот. Она стала наукой. Ученые проникли в тайны человеческого организма. Конечно, многого они еще не знали. Но они поняли, как работают сердце, легкие, для чего нужна кровь, как совершается пищеварение. Хирурги изучили анатомию человеческого тела и уже не оперировали наугад. Они научились работать уверенно, хладнокровно, а главное – быстро. Всего семь минут требовалось знаменитому хирургу Николаю Ивановичу Пирогову, чтобы сделать сложную операцию – ампутацию бедра.
   Но тут произошла странная и на первый взгляд непонятная вещь. В век великих достижений медицинской науки развитие хирургии неожиданно затормозилось. Хирургия точно уперлась лбом в стену.
   Что умели делать хирурги? Вскрывать гнойники, удалять камни, ну и, конечно, оперировать раненые конечности. Но, разработав с блеском несколько операций, хирурги перестали изобретать что-либо новое. Они словно разочаровались в своем ремесле.
   Что же произошло? Чтобы понять это, вспомним трагический эпизод, который произошел сто шестьдесят лет назад – 7 сентября 1812 года.
   В этот день с раннего утра над полем вблизи деревни Бородино, в ста двадцати километрах от Москвы, стелился пороховой дым. Гремела канонада. Армия французского императора Наполеона сошлась для решительного сражения с русской армией, которой командовал Кутузов.
   Семь раз полки императорской конницы, пехота и кирасиры пытались штурмом взять укрепленные позиции русских. Одна за другой все атаки были отбиты. Обороной руководил смуглолицый горбоносый генерал, человек небывалой храбрости – Петр Багратион.
   Наступил полдень, а французы так и не добились успеха. Отчаявшись, гренадеры побежали в атаку со штыками наперевес; одновременно загремели семьсот пушек. В эту минуту Багратион был ранен.
   Ординарцы вынесли его из гущи боя. Военный врач осмотрел генерала. Осколок снаряда раздробил левую ногу ниже колена.
   К ночи битва закончилась. Армия Кутузова двигалась к Москве по Смоленской дороге, а в это время измученного князя Багратиона везли в повозке в далекий тыл. Он слабел с каждым днем. Но не от потери крови: кровотечение было остановлено. И не оттого, что получил тяжелое повреждение: рана голени, как бы ни была она серьезна, сама по себе не угрожает жизни. Но вокруг раны появились зловещие лиловые пятна. Нога распухла. Началась лихорадка. Врачи с ужасом следили за ходом событий: они слишком хорошо знали, что все это значит. Бороться с этим они не умели. Прошло несколько дней, и Багратион скончался.

Невидимый враг

   Заражение крови – вот как это называлось.
   Вот что было кошмаром хирургов, что уничтожало плоды их труда, сводя на нет результаты самых блестящих операций, и губило тысячи больных.
   За операционным столом хирург уверенно делал свое дело. Искусно обходя кровеносные сосуды и нервные стволы, он быстро и ловко соединял ткани, зашивал рану, накладывал повязку. А потом проходило немного времени, и рана начинала гноиться. Больной метался и бредил. Он становился опасным для окружающих: если на соседней кровати лежал другой оперированный, то заболевал и он. И целые эпидемии сепсиса – гнойного заражения крови – косили подряд людей, опустошали госпитали и приюты для рожениц. У хирургов опускались руки…
   Точно какой-то незримый враг подстерегал оперированного больного, и едва только хирург заканчивал свою работу и, усталый, отходил от стола, чтобы вымыть руки, невидимка набрасывался на несчастного пациента!
   Вы, наверно, догадались, в чем тут было дело. Эту тайну ученые разгадали во второй половине прошлого века, после того, как великий бактериолог Луи Пастер доказал, что гниение органических веществ вызывают невидимые глазу живые существа – микробы.
   В том-то и дело, что хирург мыл руки после операции, а не перед ней! Его пальцы, как и салфетки, бинты, инструменты, кишели болезнетворными бактериями, и целые полчища их устремлялись в глубь раны, пока хирург оперировал.
   Около восьмидесяти лет назад возникла хирургическая асептика. Это слово означает умение оперировать так, чтобы не пустить в рану ни одного микроба. Как это делается, вы сейчас увидите сами.
   …Войдем на цыпочках в операционный блок, попросим разрешения постоять во время операции.
   Как здесь чисто! Нигде ни пылинки.
   На длинной блестящей ноге в углу стоит кварцевая лампа. Ею облучают операционную, чтобы ультрафиолетовые лучи убили микробов, которые могут оказаться в воздухе.
   В соседней комнате хирурги, засучив рукава, долго трут руки щетками и моют в обеззараживающем растворе. Затем протирают руки спиртом. Но и этого мало: они еще надевают стерильные перчатки. В операционную входят в масках и стерильных халатах.
   На столе лежит больной, он покрыт стерильной простыней. В том месте, где будет сделан разрез, оставлено окошко. Кожу больного протирают спиртом и йодом.
   С какой осторожностью операционная сестра разворачивает стерильную пеленку, в которую завернуты инструменты! Перед этим они два часа кипятились в стерилизаторе. Длинным, похожим на щипцы корнцангом сестра достает из банки со спиртом мотки шелковых ниток. Хирурги снова моют спиртом обтянутые перчатками руки…
   И так на каждом шагу. В операционной царит строжайшая дисциплина. Хирург не имеет права утереть пот со лба, поправить на голове шапочку. Он не должен дотрагиваться ни до чего постороннего. Ведь его руки погружаются в рану, касаются тканей и внутренних органов, куда ни при каких обстоятельствах не должна проникнуть инфекция.

Победа над болью

   Разрез, вскрытие, рассечение. .. Но ведь режут-то не дерево! Ведь даже палец порежешь – и то больно.
   Хирургию долгое время представляли себе как что-то мучительное. Увы, это было правдой.
   В старинных медицинских книгах можно найти чудовищные рисунки, изображающие лечение болезней, но гораздо больше похожие на картины пыток. Хирург с ножом в руке склонился над искалеченной ногой, а вокруг сгрудились люди – держат больного. На другой картинке пациента чуть ли не веревками привязывают к операционному столу.
   Чтобы хоть немного заглушить боль, мучеников поили одуряющими настоями. Но помогали они плохо. В результате простейшее вмешательство, вроде удаления зубов, превращалось в пытку.
   И вот в 1846 году в американском городке Бостоне произошло небывалое событие. Ученик зубоврачебной школы Мортон вырвал больному зуб, а больной даже не заметил этого!
   За две минуты до операции Мортон дал ему понюхать комок ваты, смоченный холодной и пахучей жидкостью. Больной подышал и… уснул. И даже не слышал, как окровавленный зуб со стуком упал в таз.
   Так был открыт эфирный наркоз. Пары эфира обладают свойством выключать на время сознание. Одновременно исчезает чувство боли.
   Таких веществ сейчас известно много, называются они анестетиками. Возникла особая наука – анестезиология, и в наши дни ни один хирург не начнет операцию, пока в операционную не войдет врач-анестезиолог, специалист по наркозу. Он склонится у изголовья, быстрым, нежным движением введет больному трубку, соединенную с наркозным аппаратом, и в легкие неслышно заструится усыпляющий газ. Затем он впрыснет спящему больному особое вещество, от которого расслабляются мышцы. С этой минуты лежащий на столе человек уже не будет дышать самостоятельно. Его легкие будет раздувать аппарат искусственного дыхания – нагнетать кислород, отсасывать углекислый газ. Это называется управляемым дыханием.
   Теперь хирург может работать спокойно. Больной спит, грудь его мерно вздымается, а мускулы расслаблены. За его состоянием зорко следит врач-анестезиолог: проверяет пульс, регулирует дыхание. И, когда больного отвезут в послеоперационную палату, анестезиолог будет сидеть у его постели до тех пор, пока он не проснется после наркоза.

Искусственная почка

   Есть такая болезнь – воспаление почек. Она тянется долго, незаметно и, в общем, не так уж опасна. Но иной раз дело оборачивается плохо: почки, проболев много лет, в конце концов перестают работать. Они больше не в состоянии очищать кровь от лишних, ядовитых веществ. И тогда пиши пропало: дни больного сочтены.
   Так и случилось с одной моей знакомой. Когда-то мы вместе учились в одном классе. Я даже не знал, что у нее неладно с почками. Вдруг узнаю, что она в больнице.
   Я перед длинным белым зданием. На фронтоне вывеска: «Институт транспланталогии».
   Надев халат и белую шапочку, сменив обувь, я на цыпочках приблизился к палате и приоткрыл дверь. На кровати лежала Катя. Выглядела она ужасно.
   Я заметил, что от ее руки, от того места, где сквозь кожу просвечивают голубые жилки, тянутся две резиновых трубки. Оказалось, трубки, протянутые от Катиной руки, вшитые в ее кровеносные сосуды, соединяют их со сложной машиной.
   Вверх-вниз, не останавливаясь ни на минуту, сновал поршень электрического насоса. В цилиндрическом баке, похожем на стиральную машину, крутилась вода. Самой же главной частью этого сооружения была батарея из пластин. Между пластинами струилось что-то розовое.
   Машина носила странное и даже пугающее название – «искусственная почка». Но что же дальше? Лежать всю жизнь возле машины, жить благодаря ей, никогда не выходя из больницы?..
   Случилось так, что я несколько месяцев ничего не знал о Кате. Вернулся из командировки и сразу позвонил. Неожиданно к телефону подошла сама Катя.
   Я не верил своим ушам.
   – Катя! – крикнул я в трубку. – Это ты? Ты дома?
   – Конечно, – ответила она.
   – Ты здорова?
   – Вполне.
   – А как же… – Я замялся. – А как же твои почки?
   Приезжай, – сказала она. – Все узнаешь.

От мертвого – живому

   И я узнал. .. Но, пожалуй, лучше рассказать все по порядку. Для этого придется начать несколько издалека.
   Примерно через неделю после того, как я навестил ее в больнице, на другом конце города произошло одно печальное событие. Грузовик сбил мотоциклиста. С забинтованной головой, без сознания, он был доставлен в ближайшее хирургическое отделение, но уже через полчаса стало ясно, что он не выживет. И тогда к воротам больницы подъехала машина. Три врача поднялись наверх.
   В два часа дня аппарат, записывающий биотоки мозга, показал прямую линию. Раненый умер. Немедленно его тело было перенесено в соседнюю операционную, где находились врачи из института транспланталогии.
   Смерть – это всегда смерть. Это конец человеческой жизни, и ничего тут не поделаешь. Но даже смерть можно заставить служить жизни.
   В 2.05 врачи приступили к операции. Умерший лежал на столе. Хирург вскрыл брюшную полость, отодвинул кишечник. Под тонкой синеватой пленкой брюшины лежали почки. Тому, кто обладал ими, они уже были не нужны. Но они были еще живые, они были нужны тому, кто жил.
   Четыре минуты ушло на то, чтобы отмыть почки от сгустков крови и перерезать сосуды. Стараясь не сделать ни одного лишнего движения, хирург вынул из тела сначала одну, потом другую почку, осторожно опустил их в специальный контейнер, похожий на две кастрюли. Холод поможет почкам прожить еще немного.
   В 2 часа 15 минут во дворе запела сирена. Машина с красными крестами вынеслась из ворот. Она везла драгоценный груз – контейнер с почками.
   В это время в институте шли спешные приготовления. Машина была еще в пути, а в большой операционной на седьмом этаже сияла бестеневая лампа, вокруг стояли наготове хирурги в стерильных халатах и масках, и анестезиолог склонился над лежавшей на столе молодой женщиной. Большие часы над дверью показывали двадцать пять минут третьего.
   Дверь распахнулась. Вошел врач, неся в руках контейнер.
   Даже одной почки достаточно, чтобы жить и быть здоровым, лишь бы она работала хорошо. А для этого надо обеспечить ей нормальное снабжение кровью. В этом и состояла суть операции: хирург рассек живот и обнажил кровеносные сосуды. Тончайшей нитью он соединил почку с артерией и веной.
   Врачи недаром поглядывали на часы. Они имели в своем распоряжении только два часа. Замешкаешься – и почки, взятые для трансплантации, безвозвратно погибли. Врачи уложились в полтора часа. А кстати, что означает это слово – «трансплантация»? Теперь мы можем его расшифровать. «Трансплантация» – это пересадка.
   Вот, собственно, и вся история. Хирургия, эта «дочь разума», как именовал ее индийский летописец, спасла Катю от смерти.
   …О хирургии можно рассказывать до бесконечности. Ей можно посвятить всю жизнь. Каждый день я прохожу мимо здания больницы. Я смотрю на темные мерцающие ряды окон. И мне видится одна и та же картина: белые стены операционной, большая лампа над столом. У стола стоит, склонившись, человек в стерильном халате – труженик и чудотворец.

Копылов, Федор Александрович — Рассказы о хирургах [Текст] : [Для сред.

и старш. возраста]

---

Поиск по определенным полям

---

Чтобы сузить результаты поисковой выдачи, можно уточнить запрос, указав поля, по которым производить поиск. Список полей представлен выше. Например:

author:иванов

Можно искать по нескольким полям одновременно:

author:иванов title:исследование

Логически операторы

---

По умолчанию используется оператор AND.
Оператор AND означает, что документ должен соответствовать всем элементам в группе:

исследование разработка

author:иванов title:разработка

оператор OR означает, что документ должен соответствовать одному из значений в группе:

исследование OR разработка

author:иванов OR title:разработка

оператор NOT исключает документы, содержащие данный элемент:

исследование NOT разработка

author:иванов NOT title:разработка

Тип поиска

---

При написании запроса можно указывать способ, по которому фраза будет искаться. Поддерживается четыре метода: поиск с учетом морфологии, без морфологии, поиск префикса, поиск фразы.
По-умолчанию, поиск производится с учетом морфологии.
Для поиска без морфологии, перед словами в фразе достаточно поставить знак «доллар»:

$исследование $развития

Для поиска префикса нужно поставить звездочку после запроса:

исследование*

Для поиска фразы нужно заключить запрос в двойные кавычки:

«исследование и разработка«

Поиск по синонимам

---

Для включения в результаты поиска синонимов слова нужно поставить решётку «#» перед словом или перед выражением в скобках.
В применении к одному слову для него будет найдено до трёх синонимов.
В применении к выражению в скобках к каждому слову будет добавлен синоним, если он был найден.
Не сочетается с поиском без морфологии, поиском по префиксу или поиском по фразе.

#исследование

Группировка

---

Для того, чтобы сгруппировать поисковые фразы нужно использовать скобки. Это позволяет управлять булевой логикой запроса.
Например, нужно составить запрос: найти документы у которых автор Иванов или Петров, и заглавие содержит слова исследование или разработка:

author:(иванов OR петров) title:(исследование OR разработка)

Приблизительный поиск слова

---

Для приблизительного поиска нужно поставить тильду «~» в конце слова из фразы. Например:

бром~

При поиске будут найдены такие слова, как «бром», «ром», «пром» и т.д.
Можно дополнительно указать максимальное количество возможных правок: 0, 1 или 2. 4 разработка

По умолчанию, уровень равен 1. Допустимые значения — положительное вещественное число.

Поиск в интервале

---

Для указания интервала, в котором должно находиться значение какого-то поля, следует указать в скобках граничные значения, разделенные оператором TO.
Будет произведена лексикографическая сортировка.

author:[Иванов TO Петров]

Будут возвращены результаты с автором, начиная от Иванова и заканчивая Петровым, Иванов и Петров будут включены в результат.

author:{Иванов TO Петров}

Такой запрос вернёт результаты с автором, начиная от Иванова и заканчивая Петровым, но Иванов и Петров не будут включены в результат.
Для того, чтобы включить значение в интервал, используйте квадратные скобки. Для исключения значения используйте фигурные скобки.

201 книга о медсёстрах, врачах и не только

Самый полный список изданий на русском языке
Не забудьте занести в закладки!

---

Сотрудники сферы здравоохранения читают не только истории болезней и статьи о новых методах диагностики и лечения. У некоторых остаётся время ещё и на художественную литературу. Мы подготовили список интересных книг, изданных на русском языке, герои которых связаны с медициной. Среди них есть смешные и печальные, философские и биографические. Мы читали не все, но очень надеемся, что среди них нет таких, которые оставят вас равнодушными.

Вносите в закладки и делитесь впечатлениями, если какое-то произведение в числе любимых. Не увидели знакомую книгу? Напишите нам — мы обязательно дополним этот список. 

1. «Автономный аппендицит» Андрей Ломачинский 
2. «Айболит из Алабамы. Героические будни сельского ветеринара» МакКормак Дж. 
3. «Академия родная» Андрей Ломачинский 
4. «Акушер-Ха!» Татьяна Соломатина 
5. «Анатом» Федерико Андахази 
6. «Ангел пролетел» Татьяна Устинова 
7. «Антрополог на Марсе» Оливер Сакс 
8. «Байки скорой помощи» Андрей Шляхов 
9. «Байки Скорой помощи» Михаил Веллер 
10. «Байки со «скорой», или Пасынки Гиппократа» Диана Вежина 
11. «Белые цветы» Абдурахман Абсалямов 
12. «Бессмертная жизнь Генриетты Лакс» Ребекка Склут 
13. «Бессонница» Александр Александрович Крон 
14. «Божий дом» Шэм Сэмуэль 
15. «Больница скорой помощи» Дмитрий Суслин 
16. «Больничная повесть» Ирэн Роздобудько 
17. «Больное сердце» Татьяна Соломатина 
18. «Бремя страстей человеческих» Уильям Сомерсет Моэм 
19. «В больнице» Валентин Распутин 
20. «В больницу» Варлам Шаламов 
21. «В глаза про глаза. Записки глазного врача» Наталья Орлова 
22. «Вид с больничной койки» Николай Плахотный 
23. «Возьми мои сутки, Савичев!» Борис Володин 
24. «Воспоминания сестры милосердия» Татьяна Варнек 
25. «Все живое» Джеймс Хэрриот 
26. «Всех их создал Бог» Джеймс Хэрриот 
27. «Вызов принят. Невероятные истории спасения, рассказанные российскими врачами» Ярослав Соколов 
28. «Вынос мозга. Рассказы судмедэксперта» Андрей Ломачинский 
29. «Госпожа Бовари» Гюстав Флобер 
30. «Грех жаловаться» Максим Осипов 
31. «Дело, которому ты служишь» Юрий Герман 
32. «Держите ножки крестиком, или Русские байки английского акушера» Денис Сергеевич Цепов 
33. «Дерзание» Антонина Дмитриевна Коптяева 
34. «Десять величайших открытий в истории медицины» Мейер Фридман, Джеральд Фридланд. 
35. «Диспансер. Страсти и покаяния главного врача» Айзенштарк Эмиль Абрамович 
36. «Дневники хирурга первой мировой войны» Владимир Андреевич Оппель 
37. «Добрый доктор» Дэймон Гэлгут 
38. «Доктор Бабиян» Сергей Сущий 
39. «Доктор Вера» Борис Полевой 
40. «Доктор Вишневская. Клинический случай» Андрей Шляхов 
41. «Доктор Голубев» Владимир Дягилев 
42. «Доктор Данилов в морге, или невероятные будни патологоанатома» Андрей Шляхов 
43. «Доктор Живаго» Борис Пастернак 
44. «Доктор Крупов» Александр Иванович Герцен 
45. «Доктор Терн» Хаггард Генри Райдер 
46. «Доктор» Антон Павлович Чехов 
47. «Доктора флота» Евсей Баренбойм 
48. «Дом отважных трусишек» Юрий Ермолаев 
49. «Дорогой мой человек» Юрий Герман 
50. «Драгоценнее многих (Медицинские хроники)» Святослав Логинов 
51. «Драматическая медицина. Опыты врачей на себе» Гуго Глязер 
52. «Дружба» Антонина Дмитриевна Коптяева 
53. «Жатва роман» Тесс Герритсен 
54. «Женский хор» Мартин Винклер 
55. «Жизнь врача. Записки обыкновенного человека» Лев Дурнов 
56. «Жизнь ничего не значит за зеленой стеной» Профессор Z 
57. «За закрытой дверью: записки врача-венеролога» Лев Семёнович Фридланд 
58. «Занимательная медицина» Светлана Лаврова 
59. «Записки военного врача» Царфис Петр Григорьевич 
60. «Записки врача» Викентий Викентьевич Вересаев 
61. «Записки городского хирурга» Дмитрий Правдин 
62. «Записки на кардиограммах» Михаил Сидоров 
63. «Записки на манжетах» Булгаков Михаил Афанасьевич 
64. «Записки патологоанатома» Леонид Цыпкин 
65. «Записки психиатра, или Всем галоперидолу за счет заведения» Максим Малявин 
66. «Записки психиатра» Л. А. Богданович 
67. «Записки районного хирурга» Дмитрий Правдин 
68. «Записки русского профессора от медицины» Сеченов Иван Михайлович 
69. «Записки санитара морга» Артемий Ульянов 
70. «Записки сельского врача Анатоль Франс 
71. «Записки судового врача» Леонид Семенов-Спасский 
72. «Записки школьного врача» Андрей Шляхов 
73. «Записки юного врача» Михаил Афанасьевич Булгаков 
74. «Здоровье и власть. Воспоминания кремлевского врача» Евгений Иванович Чазов 
75. «Иван Иванович» Антонина Дмитриевна Коптяева 
76. «Игры демиургов» Пётр Бормор 
77. «Из воспоминаний сельского ветеринара» Джеймс Хэрриот 
78. «Империя хирургов» Юрген Торвальд 
79. «Интенсивная терапия. Записки врача» Владимир Найдин 
80. «Интенсивная терапия» Юлия Вертела 
81. «Интересная жизнь» Павел Нилин 
82. «Исповедь еретика от медицины» Роберт С. Мендельсон 
83. «Исповедь пластического хирурга с Парк-авеню» Кэп Лисесн 
84. «Исповедь хирурга» Яков Леонтьевич Цивьян 
85. «Исцеляющий скальпелем. Академик Н. Н. Бурденко» Марк Мирский 
86. «Казус Кукоцкого» Людмила Улицкая 
87. «Как думают врачи» Джером Групмэн 
88. «Кафедра А&Г» Татьяна Юрьевна Соломатина 
89. «Клиника С…» Андрей Шляхов 
90. «Клиника: анатомия жизни» Артур Хейли 
91. «Книга о счастье и несчастьях» Николай Михайлович Амосов 
92. «Когда дыхание растворяется в воздухе» Пол Каланити 
93. «Когда Ницше плакал» Ирвин Ялом 
94. «Коллеги» Василий Аксенов 
95. «Короче, Склифосовский» Владимир Величко 
96. «Кошачьи истории» Джеймс Хэрриот 
97. «Кошки и собаки» Джеймс Хэрриот 
98. «Криминальные аборты» Андрей Ломачинский 
99. «Курьёзы военной медицины и экспертизы» Андрей Ломачинский 
100. «Лавр» Водолазкин Евгений Германович 
101. «Легенда о Сан-Микеле» Аксель Мунте 
102. «Лекарь. Ученик Авиценны» Ной Гордон 
103. «Ложная память» Дин Кунц 
104. «Люди в белом» Крабов А., Дичев М. 
105. «Мегагрант: Документальный роман» Кокурина Елена Вячеславовна 
106. «Медсестра» Николай Степанченко 
107. «Между процедурами. Записки слишком занятой медсестры» Сату Гажярдо 
108. «Милосердные сёстры» Майкл Палмер 
109. «Морфий» Михаил Афанасьевич Булгаков 
110. «Музыкофилия: сказки о музыке и мозге» Оливер Сакс 
111. «Мысли в пути» Станислав Долецкий 
112. «Мысли и сердце» Николай Михайлович Амосов 
113. «На краю» Ричард Хаммонд 
114. «На крыше скорой помощи (записки из онкологической больницы)» Лариса Надеждина 
115. «Не измени себе Валерий Брумель, Александр Лапшин 
116. «Не лучший день хирурга Панкратова» Александр Корчак 
117. «Не навреди. Истории о жизни, смерти и нейрохирургии» Генри Марш 
118. «Не уверен – не умирай! Записки нейрохирурга» Павел Рудич 
119. «Нежелательные элементы» Кристиан Барнард 
120. «Новые байки со «скорой», или Козлы и хроники» Диана Вежина, Михаил Дайнека 
121. «Новые записки психиатра, или Барбухайка, на выезд!» Максим Малявин 
122. «О всех созданиях — больших и малых» Джеймс Хэрриот 
123. «О всех созданиях — мудрых и удивительных» Джеймс Хэрриот 
124. «Обретение надежды» Михаил Герчик 
125. «Один день и вся жизнь. Рассказы врача» Владимир Найдин 
126. «Окончательный диагноз Артур Хейли 
127. «Ординатор» Владимир Пухов 
128. «Остров проклятых» Деннис Лихэйн 
129. «От мира сего. Хирург» Юлий Крелин 
130. «Открытая книга» Вениамин Каверин 
131. «Очаг вины, или Любовь, диагноз и ошибка одного нейрофизиолога» Татьяна Огородникова 
132. «Палата №6» Антон Павлович Чехов 
133. «Пирогов Вопросы жизни. Дневник старого врача» Пирогов Николай Иванович 
134. «Письма из Ламбарене» Альберт Швейцер 
135. «По зову своего сердца» Худяк Александр Николаевич 
136. «Побудь здесь еще немного» Анна Андронова 
137. «Побудь здесь еще немного» Анна Андронова 
138. «Под белой мантией» Федор Григорьевич Углов 
139. «Под крестом и полумесяцем. Записки врача» Алексей Смирнов 
140. «Под крылом доктора Фрейда» Ирина Степановская 
141. «Полковник медицинской службы» Юрий Герман 
142. «Помнить о больном» Е.И. Лихтенштейн 
143. «Похититель теней» Марк Леви 
144. «ППГ 2266 (Записки полевого хирурга)» Николай Михайлович Амосов 
145. «Правила дома сидра» Джон Ирвинг 
146. «Преступление доктора Паровозова» Алексей Моторов 
147. «Приемный покой» Татьяна Соломатина 
148. «Приемный покой» Татьяна Соломатина 
149. «Призвание. О выборе, долге и нейрохирургии» Генри Марш 
150. «Прокаженные» Георгий Шилин 
151. «Прокаженные» Шилин Георгий 
152. «Психиатрию — народу! Доктору — коньяк!» Максим Малявин 
153. «Психопатология обыденной жизни» Зигмунд Фрейд 
154. «Путь Шеннона» Арчибальд Кронин 
155. «Раздумья о врачебном долге» Евгений Антонович Вагнер 
156. «Раковый корпус» Александр Исаевич Солженицын 
157. «Рассечение Стоуна» Абрахам Вергезе 
158. «Рассказы судмедэксперта» Андрей Ломачинский 
159. «Реанимация. Записки врача» Владимир Найдин 
160. «Рождение клиники» Мишель Фуко 
161. «Санитар» Александр Великин 
162. «Сельский врач» Франц Кафка 
163. «Сердце на ладони» Иван Петрович Шамякин 
164. «Сердце хирурга» Федор Григорьевич Углов 
165. «Сильнодействующее лекарство» Артур Хейли 
166. «Сильнодействующее средство» Эрик Сигал 
167. «Скальпель, пожалуйста!» Е. Элькинд, В. Стиблова 
168. «Склифосовский. 1836-1904 Владимир Васильевич Кованов 
169. «Собачье сердце» Михаил Афанасьевич Булгаков 
170. «Советы столетнего хирурга» Федор Григорьевич Углов 
171. «Спи спокойно, дорогой товарищ. Записки анестезиолога» Александр Чернов 
172. «Спутники» Вера Панова 
173. «Судьба врача» Наталья Деомидовна Парыгина 
174. «Тарантул» Тьери Жонке 
175. «Три истории» Эрвин Каин 
176. «Три медикуса» Мартин Винклер 
177. «Триумфальная арка» Эрих Мария Ремарк 
178. «Тысяча и одна ночь отделения скорой помощи» Батист Болье 
179. «Тяжелый понедельник» Санджай Гупта 
180. «Узорная вуаль» Сомерсет Моэм 
181. «Укротители лимфоцитов» Елена Павлова 
182. «Уролога. NET» Оганес Диланян 
183. «Утерянное искусство врачевания» Бернард Лоун 
184. «Хирург Алексей Корепанов» Наум Фогель 
185. «Хирург возвращается» Дмитрий Правдин 
186. «Хирург и жизнь» Борис Васильевич Петровский 
187. «Хирург» Степнова Марина Львовна 
188. «Хирург» Тесс Герритсен 
189. «Хирург» Юлий Зусманович Крелин 
190. «Хочу быть хирургом. Записки военного врача» Владимир Катонин 
191. «Хроники одной больницы» Юлий Зусманович Крелин 
192. «Цитадель» Арчибалд Кронин 
193. «Человек попал в больницу» Людмила Улицкая 
194. «Человек среди людей» Федор Григорьевич Углов 
195. «Человек, который принял жену за шляпу» Оливер Сакс 
196. «Чудесный доктор» Александр Куприн 
197. «Чума» Альбер Камю 
198. «Эроусмит» Льюис Синклер 
199. «Эскулапы и Пациенты» Михаил Прокофьевич Вовк 
200. «Юные годы медбрата Паровозова» Алексей Моторов 
201. «Я отвечаю за все» Юрий Герман

Не нашли любимого издания? Напишите нам или оставьте свой комментарий с названием и именем автора – мы обязательно пополним этот список.

—
Друзья, если вам действительно нравятся наши истории, наше отношение к жизни, наша одежда – сделайте ссылку на эту страничку в любимой социальной сети, прямо сейчас. Этим вы очень поможете нам и дадите силы на продолжение работы! Спасибо, мы вас любим!

Читать «Записки городского хирурга» — Правдин Дмитрий Андреевич — Страница 1

Дмитрий Правдин Записки городского хирурга

Приемный покой –

Дмитрий ПравдинЗаписки городского хирурга

Пролог

После публикации «Записок районного хирурга» автор получил самые разноречивые отклики. Одни читатели яростно костерят повесть, другие находят ее вполне оригинальной и даже хвалят, третьи и вовсе считают, что она сугубо специализирована и пригодна лишь для узкого круга медицинских работников. Все они по‑своему правы: сколько людей, столько и мнений.

Прошу строго не судить мое детище, учитывая, что все же это, по сути, дневниковые записи, фиксирующие те или иные эпизоды из работы хирурга, написанные на основе личного врачебного опыта. И относиться к ним надо именно как дневниковым записям, мыслям вслух рядового хирурга.

Повинюсь перед читателем: я не являюсь профессиональным литератором, и мой герой – Дмитрий Правдин, от лица которого ведется сие повествование, всего лишь обычный врач, человек из мяса и костей. Но он далеко не бездушный наблюдатель, а вполне живой человек со своими чувствами, мыслями и принципами.

Да простят меня коллеги, но за последние годы появилось довольно много художественных произведений на медицинскую тематику. Мое желание – не дублируя их, показать свое видение проблемы. Я ничего не придумываю, поэтому легко излагаю свои мысли, лишь придавая художественную окраску тому, чему сам был очевидцем. И, высказывая свои соображения по тем или иным вопросам, отражаю без прикрас то, что творится за стенами больницы и в нашей медицине.

Записки – не просто медицинские байки и анекдоты на заданную тему, а рассказы о живых людях, которые нас окружают. Это не развлекательное чтиво, а беспристрастное повествование профессионала, поведанное живым словом. Это честный рассказ о человеческих страстях и пороках, о людских бездушии и лени, о фантастическом самопожертвовании, о нашей с вами безысходной слабости перед болезнью и злым роком, превратностями судьбы.

Я расскажу обо всем, что не принято афишировать и что остается тайной за семью печатями. Я понял, что необходимо приоткрыть завесу, тем более что болеют все люди и большинство из нас в той или иной мере хоть раз в жизни, но соприкасались с врачами и больницами.

Больше десяти лет работы в районной хирургии и годы в многопрофильном стационаре крупной городской больницы дают мне право на объективную оценку нашего здравоохранения. Похоже, в таком аспекте из известных мне авторов от медицины еще никто не высказывался. Не надо искать в моей книге художественные изыски и витиевато прописанные композиции, так как это всего лишь записки.

Записки врача – описание того, с чем рядовому врачу‑хирургу приходится сталкиваться по роду своей деятельности каждый божий день. И что ни день, то новый сюжет.

Проведя несколько лет после района в областной больнице и помотавшись по длительным командировкам, подымая с колен сельское здравоохранение (проще говоря, прикрывая «дырки» в подведомственных учреждениях, образовавшиеся из‑за оттока сельских врачей с периферии в центр), я неожиданно получил приглашение от своего давнего институтского приятеля переехать в Санкт‑Петербург. Он перебрался туда значительно раньше, больше десяти лет назад, и все это время вкалывал хирургом в многопрофильной больнице, уже защитив кандидатскую диссертацию. Сейчас он надумал уезжать на ПМЖ в Германию, поэтому освобождалась многообещающая вакансия. Друг предложил занять его место. Немного поколебавшись, я согласился принять его необычное предложение: почему бы и нет? Во‑первых, всегда существует некая медицинская иерархия в карьере. Хирург участковой больницы стремится попасть работать в ЦРБ. Хирург ЦРБ, если повезет, норовит устроиться в больницу областную. Врачи из областной больницы на Дальнем Востоке мечтают о городской больнице за Уралом. Жители больших городов европейской России грезят заграницей.

Во‑вторых, подрастала дочь, не за горами и школьный выпускной вечер, поэтому пора было задуматься о ее дальнейшем образовании. Не можем мы еще пока развеять сложившийся у нас на периферии стереотип о том, что лучшее образование где‑то за цепью Уральских гор, если смотреть с Востока. И если учить своих детей, то нужно непременно ТАМ, на Западе.

В‑третьих, ни для кого не секрет, что Дальний Восток в том виде, в котором находится в наши дни, просто вымирает. Люди уезжают, покидая эти некогда благодатные места. У всех разные причины, но объединяет их одно: оторванность от Центра, который давно перестал поддерживать свои окраины.

Так или иначе, решение было принято. Начальство не хотело так просто меня отпускать и чинило разного рода препоны отъезду. Нашлось множество предлогов, пытались даже заставить меня, чтобы взял и вовсе отказался от этой наполеоновской затеи.

Уйдя в очередной отпуск, я отправился на тщательную разведку. Решил провести рекогносцировку на месте. Прибыв на предполагаемое место работы, успешно прошел непростое собеседование у главного врача. Его интересовало, почему я покидаю, на его взгляд, такой благодатный край, как Дальний Восток. Он там когда‑то родился и рос. Мои объяснения он посчитал вполне разумными, поэтому дал добро на трудоустройство.

Тут же я позвонил жене, обрадовал, что принимают на работу в Питере. Она отнесла в отдел кадров областной больницы заранее написанное мною заявление об увольнении и стала собирать вещи.

На новом месте мне дали неделю на обустройство, и первого сентября 20… года я встал в строй хирургов многопрофильного стационара прославленной больницы номер 22.

Главврач на предыдущем месте работы так сильно на меня разозлился, что еще в течение полугода не возвращал трудовую книжку. Хотя он юридически был неправ, но на расстоянии ничего с ним я поделать не смог. Пришлось выжидать. Официально мотивировал свой отказ тем, что я обязан был вернуть отпускные деньги. Да, такой местечковый самодур. Его понять можно: кому охота терять подготовленных высококвалифицированных специалистов, готовых работать за идею? Ими же всегда можно заткнуть любую образовавшуюся брешь или, мило улыбаясь, урезать денежное довольствие, находя для оправдания массу причин.

Хорошо, что здесь, на новом месте, мне пошли навстречу и приняли без трудовой, посчитав, как будто я ее утерял, и неспешно стали восстанавливать новую, для чего пришлось отправлять запросы на предыдущие места работы. Наконец все страсти улеглись, и я влился в новый для меня трудовой коллектив.

Больше пяти лет прошло с того дня, как я пересек свой Рубикон. Разные мысли тогда лезли в голову: «А вдруг не справлюсь? А вдруг не потяну?» Но обратно уже не повернешь: жребий брошен.

Глава 1 О дне первом. Начало

Первый рабочий день на новом месте, как правило, оставляет самый незабываемый след. Не был он и у меня исключением.

С улыбкой вспоминаю, с какой неподдельной гордостью ехал в метро на новую работу: прямо весь светился от счастья. Еще бы, теперь тружусь в такой прославленной многопрофильной больнице, и не абы кем, а врачом‑хирургом. Но почему‑то никто из пассажиров подземки об этом даже не догадывался!

Отчего никто не обращает на меня внимания и не бросает завистливый взгляд? Как же, приехал какой‑то деятель из Тмутаракани и безотлагательно, без каких‑либо проволочек, принят в именитый коллектив. Узнали – лопнули б от зависти! Но нет! Стоят, уткнулись в книги и газеты, а то и вовсе спят, не стесняясь, оглашая вагон разнотональным храпом. До меня решительно нет никому никакого дела.

От метро до больницы пешком не так далеко. Я не шагал по асфальтированному тротуару, а буквально парил в воздухе! Ну, наконец‑то сбылась мечта идиота: нынче живу в городе‑миллионере и езжу на работу в метро. После нее хоть в театр, хоть на выставку, хоть в галерею, куда душа пожелает. Одно слово – цивилизация! Европа!

В сердце каждого казаха. Рассказ хирурга Пироговки Айжан Баллеисовой — Орен1

О поиске своей национальной идентичности рассказала доктор-хирург оренбургской больницы имени Пирогова Айжан Баллеисова. А записал рассказ Андрей Саблин.

«Мало где достигнуты столь поразительные успехи в создании единой и сплочённой нации, сотканной из многочисленнейших этнических групп, каковые мы видим на территориях России и Казахстана. Известный оренбургский ученый А. Мишучков отмечает, что «национальные культуры России и Казахстана обрели новое культурное качество – евразийское культурное единство, цивилизационный симбиоз культурных влияний Запада и Востока, единую евразийскую историческую судьбу и логику развития».

О том, как на практике осуществляется этот симбиоз проще всего рассказать через историю семьи одного человека. Рассказчиком стала этническая казашка, рожденная в России, — доктор-хирург оренбургской больницы имени Пирогова Айжан Баллеисова. Частная история ее семьи как в капле воды отражает историю развития нового наднационального единства и идентичности – идентичности евразийского человека. В этой истории много горьких потрясений и великих достижений человеческого духа. Эта история чем-то похожа на историю, который каждый из нас мог бы рассказать о себе. Тем она и ценна.

Мой дедушка
Мой прадедушка по папиной линии родом из Гурьева (Атырау ныне). Его семья издавна жила прямо на берегу Каспия, промышляла промыслом ашатры (осетрины), так что достаток в доме был.
Этот достаток в 30-е годы и оказался причиной великого переселения некогда единой и дружной семьи. Мои предки попали под кампанию раскулачивания и однажды, получив несколько минут на сборы, были насильно вывезены за пределы родного города пятеро сыновей и дочь – все дети моего прадеда. А поехали они в Оренбург, где осели, ассимилировались и стали строить новую жизнь. Благо, никакого развития история с раскулачиванием не получила, и моих предков не трогали ни НКВД, ни другие уполномоченные структуры. В итоге каждый из них прожил более 90 лет, а сестра и вовсе пережила столетний рубеж, уйдя из жизни на 109-м году.
Всех пятерых братьев призвали на фронт. Из них один пропал без вести, а четверо вернулись домой в полном здравии. Одним из вернувшихся был и мой дед.
На войне дед дошел до Польши, где-то под Германией попал в плен, бежал, партизанил. Военные воспоминания всегда волновали деда и он старался держать их в себе. Это было очень заметно: видимо, война оставляет в душе не менее глубокие шрамы, чем на теле. И только уже в очень преклонном возрасте во время празднования Дня Победы он вдруг сам заговорил о своих военных годах. Видимо, прорвало.

Пионерское детство
У нас очень много родственников. Мы до сих пор поддерживаем нашу связь и наш клан можно считать крепким и сплоченным. Так что мне очень повезло: я родилась в такой семье, где слова «дружба», «любовь» или «помощь» — не пустые понятия, а основа жизненной философии.
Еще одно мое везение заключалось в том, что я училась в советской школе, и окончила ее, кстати, с отличием. Я сейчас своему сыну рассказываю о том пионерском детстве, которое у меня было, а он говорит: «Жаль, что мы этого лишены!» А ведь он прав, если задуматься! Например, я, благодаря пионерии, увидела мир.
Во Дворце Пионеров, куда мы ходили после школы, был клуб интернациональной дружбы. Мы переписывались с детьми из других стран, а позже даже съездили всей КИД-овской группой в Польшу – туда, где во время войны остановился мой дед. Так что это путешествие для меня было не только перемещением в пространстве, но и во времени – к невидимым, но мощным корням моей семьи.
Вдобавок, пионерия научила меня активности: я была Председателем Совета Дружины – а это значит, что, практически, вся школа оценила мою энергию, ибо «должность» эта была выборная, а не штатная. Мне безумно нравилась та яркая, наполненная смыслом и счастьем жизнь. Вдобавок ко всему я записалась на секцию дзюдо в старших классах. Поскольку до этого я много занималась балетом, то дзюдо далось мне относительно легко, и через три месяца занятий я даже умудрилась занять третье место на областных соревнованиях

Последняя любовь
Дзюдо (а после еще и самбо) остались со мной надолго. Я занималась борьбой в школе, в институте, участвовала в различных соревнованиях, и каждый новый успех меня только окрылял и подстегивал. Конечно, тяжело было совмещать спорт и учебу (особенно в институте), но я все сделала для того, чтобы не запустить ни то, ни другое. И только новая страсть заставила меня охладеть к борьбе. На последних курсах мединститута я безумно полюбила… хирургию.
Я вступила в хирургический кружок, дежурила в больницах, старалась попасть на ассистенции к практикующим врачам, выступала с научными работами. И вот эта моя последняя любовь до сих пор во мне. Хирургии я ни разу не изменила.
Сразу после института я стала работать в Первой городской больнице, где последовательно прошла интернатуру, ординатуру и аспирантуру. Защитила кандидатскую диссертацию. Мой наставник стремился сделать из меня сильного хирурга и, мне кажется, ему это удалось. Я научилась у него не только секретам профессии, но и умению держать слово, отстаивать собственное мнение и никогда не давать воли эмоциям.
Сейчас я работаю в больнице имени Пирогова. Здесь уже другая эпопея и совсем другая жизнь. Нашему главному врачу Андрею Карпецу удалось сделать медицину светлой и наполнить больничную атмосферу истинно человеческим участием, поддержкой, в общем, теми качествами, на которых я воспитывалась с младых ногтей. В итоге, многие просто просятся лечиться и работать в нашей больнице. Это, поверьте, дорогого стоит!

Мини-СССР
Больница Пирогова – это такой мини-СССР. Заведующий моим отделением – дагестанец, я – казашка, еще у нас есть немцы, украинцы, татары, башкиры и представители других национальностей. Нет только одного. Нет конфликтов на межнациональной почве. Все варятся в одном котле и служат одной Идее — вспомоществованию!
Помню, еще в детстве я спрашивала у мамы: «А почему мы – казахи, а живем не в Казахстане?» А она говорила мне: «Не казахи живут в Казахстане. Это Казахстан живет в них!» Родившись в России, я чувствую свою принадлежность к этой великой стране. При этом наша родовая казахская память бережно хранит древнейшие обычаи и традиции, которым мы следуем и которые соблюдаем. Наряду с российскими мы отмечаем все наши религиозные и светские праздники. Я даже не делю их, что вот казахский, а вот российский. Они во мне: и одни, и вторые».

Источник  

 

Анна Ремез. Шоколадный хирург. Рассказ для детей.

Премьера книги

Сначала мне нравилось, что папа больше не ходит на работу.

Встаю утром, а на кухне вместо записки и каши в кастрюле — папа. Сидит за столом в домашних штанах, пьет чай. Мы остались вдвоем. И это очень странно. Такое редко бывало, чтобы с папой — и без мамы. По выходным-то мы дома все вместе, а так обычно я — в школу, они — на работу.

Я папу спросил тогда:

— Пап, тебя что, уволили?

Он улыбнулся.

— Не уволили, а уволился. Это, — он поднял палец, — большая разница.

— Это тебя директор уволил?

— Не, директор у нас тоже ушел.

— Как это? А кто ж тогда остался?

— Рожки да ножки…

— Почему?

— Закрыли наш проект, — он грустно усмехнулся, — а еще я там кружку любимую забыл. Иди, умывайся.

У меня как раз начались каникулы, так что теперь папу можно было заполучить в любой момент, а не только по выходным. Вечером того дня мы решили поиграть в пиратов. Соорудили корабль из одеял и стульев. Папа взял крышки от йогуртов, пробил в них дырки и продел резинки. Получились повязки для одноглазых пиратов. Из старой маминой перчатки мы вырезали черную метку. И Веселого Роджера нарисовали на флаге. После того как последний матрос поднялся на борт нашей шхуны, я, то есть капитан Черный Спрут, скомандовал:

— Свистать всех наверх!

И папа, то есть боцман Ржавый Джек, закричал:

— Мы сбились с курса, мой капитан! Впереди — мель.

— Лево руля!

— Есть — лево руля!

— Право руля!

— Есть — право руля! Справа по борту — каравелла! Это королевское судно!

— Матросы! На абордаж! Захватить трюм! Пушки — к бою!

— Нас слишком мало, капитан. А они хорошо вооружены.

— Ржавый Джек — ты жалкий трус! Как только твоя мамаша отпустила тебя в море?! Сейчас же прыгай на борт и захвати сокровища!

— Есть, капитан! Вперед!

Битва была жаркой. Никто, кроме капитана и боцмана, не уцелел. Мы простились со своими погибшими товарищами согласно морскому обычаю, а всех матросов короля захватили в плен. На каравелле мы обнаружили сундуки с пиастрами, драгоценными камнями и прочими нужными вещами.

Тут открылась дверь и…

— А вот и кок! Как дела на камбузе? Я так голоден, что могу съесть кита! — вскричал Ржавый Джек.

— А я — слона!

— А я — динозавра!

— А я — тысячу динозавров!

— А я — миллион!

— А я… Пап, а что больше миллиона? Трибиллион?

— И ты еще можешь веселиться, — кисло сказал кок, то есть мама, — когда у нас такая ситуация…

Боцман снял повязку и сразу же превратился в грустного папу…

Все очень удивлялись, узнав, что мой папа — эколог. Никто из наших ни разу живого эколога не видел. Конечно, спрашивали, что именно он делает. «Что делает, что делает» — планету спасает! Вообще-то папа занимался защитой растений, но какая разница! Меня из-за папы уважали. Даже мусор при мне на землю не бросали: боялись, что папе скажу. А что будет теперь?

Но зато мы все время проводили вместе. Было весело. Играли в морской бой (я у него всегда бомбил однопалубные), в настольный футбол, делали аппликации про привидений (страшных!), смотрели мультики, читали о пиратах, ходили кормить уток на речку, ели бутерброды и конфеты, прыгали на кровати, лепили роботов из пластилина, играли в супермена, — да, без спасения планеты тоже не обошлось. И так каждый день!

Папа как будто был в отпуске. Но только в таком странном отпуске — без конца.

А мне ужасно не хотелось, чтобы каникулы прошли. Если бы не мама, вообще все было бы хорошо. Мама стала жутко расстроенная, с папой только про работу и говорила. Как придет домой, сразу же: «Ну что? Ну как? Звонил такому-то? Что он сказал? Почему из тебя все клещами надо тянуть? Я же не могу всю семью кормить. Кому ты со своим биологическим образованием нужен? Надо что-то делать. Сына, иди к себе».

И чем ей плохо, что папа дома сидит? Не понимаю. Поесть нам всегда хватает — кашу, суп, макароны, яблоки. Да я вообще одними конфетами могу питаться, они ведь дешевые! Все, что давно валялось сломанное, папа починил. И я ему помогал. Мы с ним полки сделали — под мамины горшки с цветами. Она давно такие хотела. Кран починили, который капал, приклеили обои в коридоре, крючки для сумок повесили, я сам один прибивал. Два гвоздя погнул.

Папа сказал, что маме теперь не до нас, и что надо быть мужчинами. Мужчины сами стирают свои трусы и носки. Я постирал, а мама даже не заметила.

Самое плохое, что они ругаться стали. Вот это этого я вообще не понимаю. Я когда женюсь, никогда так не буду. Ходят надутые, хмурые, а я их должен мирить. Мама потом меня обнимает, целует и прощение просит, говорит, это все нервы, ситуация сложная, папа без работы остался, все на ней… Я маме сказал: «Зато папа у нас все умеет». А мама почему-то заплакала.

И вот я тогда подумал: наверное, это плохо, что папа не ходит на работу. Да еще мама сказала, что на море в этом году мы можем не поехать. Из-за денег.

После ужина мама с папой ушли в свою комнату и долго о чем-то говорили. Но не ругались. Папа, правда, потом был какой-то странный, рассеянный. И не стал играть со мной в нападение космических зеленых слизней.

А на следующее утро каникулы кончились… Пришлось вставать рано. И не просто так — когда душа пожелает, а по будильнику. Эх…

Я пришлепал на кухню. Папы не было. На столе я увидел записку: «Ушел кормить шоколадного хирурга. Оладьи в микроволновке».

Оладьи я, конечно, съел. Но тайну записки мне это разгадать не помогло. По дороге в школу я все время думал: «Что еще за шоколадный хирург?» И в школе думал. Даже прослушал, когда Карина Леонидна меня вызвала к доске.

— Костя, ты присутствуешь на уроке? — и она вдруг появилась прямо перед моей партой.

Катька Меньшикова, вредина, могла бы и в бок толкнуть.

В столовке со мной сел Витька Петренко.

— Как жизнь? — спросил я. — Что на каникулах делал?

— А ничего. Гулял. Телик смотрел. У нас папу уволили с работы. Сократили.

— Понятно.

Не стал ему говорить, что у нас почти то же самое. Зачем? Ведь это никак не поможет. И еще я подумал, что папу, может быть, тоже «сократили», просто он мне не сказал. Чтобы перевести разговор, спросил у Витьки:

— А ты не знаешь, кто такой шоколадный хирург?

Витька — ржать. Балда.

На литературе мы читали какие-то стихи, но я ничего не запомнил, потому что представлял себе этого самого хирурга. Может быть, это такая огромная конфета, высотой с человека? Но тогда зачем его кормить? Его есть надо! А может, собаку чью-то так зовут? Вдруг папа устроился работать с собаками? Было бы неплохо! Наверное, мама тогда разрешит взять щенка. Скажем ей, что нам по работе надо. Но кому в голову придет собаку называть Хирургом, да еще и шоколадным? А ведь еще шоколадным иногда зовут коричневый цвет… Значит, папа пойдет работать в ресторан для африканских врачей. Потом они его пригласят готовить в Африку, он возьмет меня с собой, ну, и маму тоже. Будем целыми днями есть бананы и ананасы, ездить на джипе и охотиться на львов. Когда мы вернемся, я приду в школу, и никто меня не узнает, такой я буду загорелый. Все будут думать, что я — африканский принц, которого похитили и привезли в Россию… Только вот беда: папа-то готовить не умеет.

Сломал я голову с этим хирургом. Еле дождался папу. Он пришел усталый и не очень-то веселый.

— Папа! Ну, скажи, кто такой шоколадный хирург?!

Он улыбнулся.

— А это пока секрет. Потерпи до выходных и узнаешь.

И как я его не просил, он мне ничего не рассказал. С мамой они, видимо, вступили в заговор. Но зато я понял, что она больше не расстраивается. Значит, папа устроился на работу, это уж точно. Несколько раз я нападал на них из-за угла и кричал: «Открой тайну, несчастный!» Но они не поддавались.

В субботу я встал раньше них. Мама просила не будить, пока сами не проснутся. Я и не будил. Просто открыл шкаф в прихожей, а он у нас скрипит. Слышу — заворочались.

— Папа, ты уже не спишь? — спросил я в дверную щель.

Он что-то промычал. Проснулся.

Всю дорогу, пока мы ехали, я его спрашивал — куда? Папа только улыбался. Это надо же такое терпение иметь! Прямо партизанское. Ехали сначала на метро, потом на автобусе, потом еще через парк шли пешком, а за ним…

— Ой! Это же океанариум! Ура!

Удивительное дело: мы не пошли сдавать одежду в гардероб. Папа открыл дверь с табличкой: «Для персонала» и сказал:

— Заходи.

— Папа! Ты тут работаешь?! И ты молчал? Крутизна!

Папа надел специальный голубой костюм с надписью «Океанариум» и достал из большущего холодильника бадью, в которой лежали креветки, рыбьи хвосты, стояли маленькие стаканчики, полные каких-то крошек. Мы прошли по коридору, открыли маленькую дверку и оказались прямо перед аквариумом с муренами. Они торчали из глиняных кувшинов и разевали рты, как будто пели. Но папа направился в другую сторону. Мы прошли мимо огромных черных скатов. Они выпрыгивали из воды и махали своими «крыльями». Папа сказал им: «Потерпите, товарищи», и подвел меня к небольшому аквариуму, где суетились всякие разноцветные рыбешки.

— Смотри, вот он, твой хирург.

Я прилип носом к стеклу. На меня смотрела бледная рыба с желтыми плавниками. Ничего шоколадного я у нее не заметил. Но мне было все равно. Ведь я теперь ВСЕГДА! СМОГУ! ХОДИТЬ! К ПАПЕ! На РАБОТУ!

И мы пошли кормить акул.

Итак, вы хотите стать хирургом? Вот несколько историй

Я хирург.

Каждый день при простых вмешательствах, более технически сложных операциях, в беседах с семьями или на встречах с моими коллегами я могу служить, спасать жизни и облегчать страдания.

Те из вас, кто следит за иконами детской хирургии, могут заметить, что это взято из цитаты Ч. Эверетта Купа, детского хирурга и бывшего главного хирурга США.

Когда д-р К. Эверетт Куп ответил на вопрос о своем решении жить в медицине, он ответил:

«Я ни разу не пожалел о том, что пошел в медицину. Я сделаю это снова завтра, и я говорю это любому подростку, который обдумывает это. Медицина — это призвание. Это больше, чем просто бизнес. Можно зарабатывать деньги, занимаясь другими делами. Но я выбрал медицину — хирургию — потому что в ней поиск знаний сочетается со способом служить, спасать жизни и облегчать страдания.”

Я нахожу прекрасную связь с этими словами. Хирургия — это метод применения механических решений медицинских проблем. Мне нравится работать руками, мне нравится видеть немедленный результат. Мне интересны сложные задачи, и я ценю эффективность. Мне нравится выявлять и решать проблемы. Мне очень нравится работать с детьми и их родителями. Работа в команде жизненно важна, и я лидер. Все это есть в хирургии. В основном хирургия — это работа врача с навыками , которые служат, спасают жизни и облегчают страдания.

Как выглядит день моей жизни в качестве детского хирурга?

Хирург может работать в самых разных условиях, и есть много разных специальностей в хирургии, от травм до офтальмологии. Вы можете заниматься частной практикой, учиться, работать в больнице, на государственной службе или в военной службе. Каждая из этих настроек по-своему привлекательна, и я призываю вас активно заниматься различными настройками, чтобы найти, какая из них вам подходит.

Есть много ресурсов от Американского колледжа хирургов и Королевского колледжа хирургов, чтобы дать вам общее представление.

Как детский хирург в Лас-Вегасе, работающий в небольшой группе и обслуживающий наше сообщество в различных больницах, включая детскую больницу Санрайз и больницу Саммерлин, я могу рассказать вам о частной практике детского хирурга, работающего во многих больницах.

Возьмем вчера.

Я проснулся в 05:00 и начал свой утренний ритуал … почитайте мой пост в блоге о чудо-утреннем блоге и прочтите Хэла Элрода, это изменит вашу жизнь. ЭКОНОМИЯ . Узнай это и живи этим.

Воспользуйтесь своим утром, это время дня, которое вы можете контролировать.

К 05:00 я спустился вниз по лестнице и приготовил чашку кофе Стамптаун. Я потратил 20 минут на чтение, а затем набрал воду, накинул велосипедные шорты и направился к палубе, чтобы запрыгнуть на Peloton.В течение 30 минут я разгромил тренировку зоны мощности с Мэттом Уилперсом, глядя на утро Лас-Вегаса. Кровь текла, и жара уже начала накапливаться для меня и для города.

После того, как я хорошенько попотел, я принял душ, визуализировал и утвердил свой день, помог детям быстро позавтракать овсянкой, нарисовал своих троих детей в цветах (Генри, воин Ниндзяго, Шарлотта, единорог и Эллис, некоторые из них). формы). Поговорила с Лис о событиях дня и к 06:40 прыгнула в машину, чтобы добраться до больницы на 07:30.

Убедитесь, что утром у вас есть немного личного времени, даже если это несколько минут. Использование SAVERS поможет вам превратить это в рутину.

Пробыв 25 минут на машине, слушая аудиокнигу, в настоящее время «Обман Икара» Сета Година, я прибыл в больницу, поздоровался, согласился с моим первым пациентом на удаление желудочно-кишечного свища и направился в операционную.

Мне всегда нравится приходить в больницу пораньше, по крайней мере, за 15-20 минут до операции, чтобы убедиться, что все в порядке и операционная готова.Настройка дня имеет большое значение для плавного начала. Не только для меня, но и для всех.

Между моим первым случаем и вторым случаем, фундопликацией Ниссена, гастростомической трубкой и трахеостомией у ребенка с множеством медицинских проблем, я обошел на полу, наблюдая пациентов с различными заболеваниями от послеоперационного аппендицита до панкреатита, прошел через посетил моих пациентов отделения интенсивной терапии и поговорил с неонатологами и педиатрами.

После второго случая я закончил обед в гостиной для врачей, а затем сел за ноутбук, чтобы закончить свои записи, ответить на электронные письма и подготовиться к дневному собеседованию по нашей программе ЭКМО.Я не был на дежурстве, поэтому у меня было только два дела, а это светлый день. В 345 я встретился с съемочной группой и нашей группой собеседований, и мы сняли видео для Surgical Playbook, набора инструментов, которые помогут другим больницам разработать программу ЭКМО.

Быть хирургом — это не просто операция, это значит быть вовлеченным и вовлеченным.

К 5:30 я добрался до машины, обратно через город, еще 30 минут в машине, где я догнал несколько телефонных звонков пациентов, еще аудиокнигу и затем домой.Я заменил Лис с детьми и купанием, мы читали книги и укладывали малышей спать к 8:00, в том числе лежал на полу моей дочери Эллис, пока она не уснула. Чашка чая, время с Лис и путешествие в страну грез.

Как это? Не так уж и плохо, правда? Некоторые дни различаются по содержанию, но структура обычно та же. Я просыпаюсь рано, делаю свое чудо-утро, занимаюсь спортом, вижу семью и отправляюсь в больницу. В большинстве случаев я буду оперировать или помогать своим партнерам в более сложных случаях, а если меня не будет в операционной, я буду в клинике или буду проводить работы по улучшению качества.Обычно день заканчивается около 4:30 или 17:00, некоторые дни короче, а другие длиннее.

Примите меньший хаос, не все можно запланировать

В своей практике я провожу 95% своего времени между двумя больницами, и у меня есть еще три партнера — детские хирурги. Мы делим звонок поровну, каждый из которых принимает примерно 1 звонок в неделю и 1 полный уик-энд в месяц, с утра пятницы до утра вторника. Каждый день немного отличается, и у нас обычно есть один полный день в клинике, где мы принимаем новых пациентов и пациентов, которые находятся в послеоперационном периоде.

Почти каждый день я провожу время с женой и тремя детьми, и я стараюсь, чтобы ничто не мешало этим ранним вечерам. Если мне нужно еще поработать на компьютере или с заметками, это произойдет после того, как все заснут или прежде, чем кто-нибудь проснется.

На этой неделе я оперировал понемногу каждый день, несколько случаев в один день и несколько дополнительных случаев каждый день. Несколько встреч в начале утра, так как я участвую в нескольких комитетах больницы.

Как выглядит мой пирог?

В своих предыдущих сообщениях в блоге я говорил о размере вашего пирога и о том, как вы определяете его части. Мой пирог ниже, и вот его части: клиническая хирургия, семья, личные / фитнес, административные / исследования. Это основано на неделе с понедельника по пятницу, я обычно беру один клинический звонок в неделю и одни выходные (с пятницы по понедельник) в месяц. Итак, с понедельника по пятницу от пробуждения до сна (05:00 — 21:00) и 8 часов сна за ночь.

120 часов в неделю

Персональные 10 часов

Клиническая хирургия 40 часов

Административные 10 часов

Семья 20 часов

Сон 40 часов

Выходные обычно доступны если меня нет на связи, это сводится к личному времени: пару часов утром на моем велосипеде, семейному времени в течение дня, а затем мы пытаемся пойти на свидание вечером или два. В июне этого года (2019) я завершил свой первый Ironman, и в преддверии этого с невероятной помощью Лис я провел большую часть выходных на велосипеде, в дороге или в бассейне.Сейчас все немного, намного спокойнее.

У некоторых хирургов очень разные «пироги жизни». У них может быть время для общества, больше административного времени, больше исследований или преподавания. Некоторые, особенно в моем сообществе, имеют больше клинических данных и проводят выходные, занимаясь выборочными делами, что определенно влияет на их время.

Если бы вы добавили эти кусочки в свой пирог, какие кусочки, вероятно, стали бы меньше?

Я дам вам ответ … сон, личные, семейные и клинические операции, может быть, даже в таком порядке.Если бы была статья, которую я бы хотел расширить, это было бы исследование. По мере того, как я становлюсь более эффективным в своей клинической работе, я обнаруживаю, что могу выполнять тот же объем клинической работы более эффективно и начинаю задавать некоторые важные вопросы в области хирургического качества.

Ключ, который я нашел для того, чтобы найти время, не меняя пирога, — это возможность сесть и поработать на своем ноутбуке в любом месте.

Иногда это кабинет врача, иногда — в операционной, иногда в офисе, а иногда я оказываюсь у обжарщиков кофе Весты, которые работают, пьют кофе и ждут следующей консультации.

Становится ли профессия хирурга более или менее привлекательной как жизнь?

Я думаю, что он становится на более привлекательным , особенно по сравнению с другими медицинскими дисциплинами. Набор инструментов в хирургии в качестве квалифицированного оператора, врача-травматолога, лидера и новатора просто не может быть заменен компьютером, программным обеспечением, роботами или поставщиком передовой практики. Как хирург я получаю огромное удовлетворение от своей работы, а как частнопрактикующий хирург я контролирую свою личную и профессиональную жизнь.Я должен играть активную роль в улучшении качества в моих больницах, а также в улучшении качества и безопасности в моем районе.

Детская хирургия — это невероятная карьера, и в то время, когда многие врачи не рекомендуют свою карьеру своим детям, я хотел бы вдохновить своих детей на жизнь в хирургии.

Есть ли у вас все необходимое, чтобы стать хирургом?

Вам интересно? Вы стремитесь к совершенству в большинстве вещей? Вам нравится ставить цели и достигать их? Когда дела идут тяжело, вы жмете на газ? Когда давление увеличивается, вы сосредотачиваетесь или вы сбрасываете? Процитирую Сета Година, вы художник? Вам нравится решать сложные проблемы, особенно головой, сердцем и руками? У тебя есть выдержка? Вы лидер или хотели бы им стать? Можете ли вы относиться к себе критически? Можете ли вы критиковать себя перед другими? Ты командный игрок?

Если ответы на вышеуказанные вопросы чаще «да», чем «нет», я бы сказал, что у вас определенно есть то, что нужно.

Какой путь к операции?

Это длинный. Но помните, есть разница между школой и обучением.

Когда люди спрашивают, сколько времени нужно, чтобы стать хирургом, они всегда смотрят пустым или озадаченным взглядом, когда я отвечаю. Я скажу: «Что ж, выбор, который вы сделаете после окончания средней школы, включает 4 года обучения в университете, еще 4 года в медицинской школе, 5 лет обучения клинической хирургии, 2 года исследований и 2 дополнительных года стажировки, то есть около 17 лет. годы.«И это самое быстрое, что кто-то мог сделать для детской хирургии; возможно, кто-то сможет сделать это за 15 или 16 лет без каких-либо исследований, но это было бы необычно.

Для меня я взял годичный перерыв между бакалавриатом и медицинской школой, и я провел дополнительный год в бакалавриате, так что мне было 38 лет, когда я начал свою карьеру в качестве полностью подготовленного детского хирурга.

Как ты мог так долго ходить в школу?

Помните, по большей части вы не в школе, а на тренировке.А когда ты стажер, ты получаешь скромную зарплату (где-то около 51 тысячи в год, когда я начинал), вы получаете медицинские льготы, а в некоторых местах даже получаете 401 тысячу! Годы тренировок проходят быстро … и по большей части это очень весело, несмотря на долгие дни и ночи.

Я выделю это жирным шрифтом, потому что это важно, вам никогда не следует выбирать, к какому типу врача вы хотите работать, исходя из продолжительности обучения. Период. Если да, то у тебя будут проблемы.Вещи, которые меняются между стажировкой, — это контроль, доход и ответственность. Они невероятно важны, но я бы не стал жертвовать несколькими годами в краткосрочной перспективе, чтобы делать именно то, чем я увлечен.

В медицине слишком много стресса для карьеры, чтобы не тратить дни на то, что вам нравится.

Не забывайте проводить годы в медицинской школе, проявляя любопытство, ходите в каждую клинику, какую только можете, заходите в каждую операционную, какие области вам больше всего любопытны, где вы больше всего счастливы, какие места в больнице делают ты хочешь вернуться?

Настоящий путь к хирургии начинается в медицинской школе, и, поскольку я был иностранным выпускником медицинского факультета Королевского колледжа хирургов Ирландии, он начал действовать рано в медицинской школе.Во-первых, вам нужно поступить в медицинский институт, но как только вы это сделаете и закончите первую церемонию белого халата, вы поступите! А теперь пора продолжить.

Хорошо всем интересоваться. Но когда вы будете готовы выбирать, сосредоточьтесь.

Если вы спросите меня, когда я знал, что хочу стать хирургом, я обязательно вернусь к тем временам, когда я работал в анатомической лаборатории, где я провел 18 месяцев с хирургами и анатомами на пенсии, изучая тонкости человеческого тела.Я преуспел в курсе анатомии, и много дней, рассекая свой труп, я визуализировал себя с больным живым человеком. Моя преданность делу в лаборатории дала бы мне лучшее понимание, когда мне это было нужно больше всего в ближайшие годы.

Те дни были началом, и они были потрясающими. Я отчетливо помню, как в течение года участвовал в конкурсе по анатомическому вскрытию с моим напарником доктором Гэри Бассом. Мы оба занимались головой и шеей, я — лицевым нервом, а Гэри — зонами шеи.Те дни, проведенные часами над нашими трупами, были основой того, где мы оба находимся сегодня.

Мое время в анатомической лаборатории было искрой. Это было особенное время. Это была привилегия.

Настоящий момент решения наступил, когда я прошел предварительную интернатуру на третьем году обучения в медицинской школе в Медицинском центре Бэйстейт. В клинике общей хирургии работал главный врач, доктор Алекс Перес, и я хотел быть таким же, как он. Надежный лидер в операционной и за ее пределами.Он учитель и ученик, его клинические знания в отделении, травматологическом отделении, отделении интенсивной терапии и операционной были вдохновляющими. Я делал ошибки, и он давал мне знать.

Прощай и помни.

Пока я много работал во время этой смены, живя в больнице на раскладушке в течение месяца, мне нравилось каждое ее мгновение. В ту темную зиму в Спрингфилде все могло быть ужасно, но именно наставничество и пример доктора Переса заставили меня понять, что операция — это именно то, чего я хотел в своей карьере.

Для всех нас решение о проведении операции, скорее всего, зависит от нескольких очень вдохновляющих наставников.

Если вы хирург и читаете это, можете ли вы вспомнить первого наставника, который действительно вдохновил вас? Если вы студент и читаете это, как вы можете окружить себя наставниками, которые будут вас вдохновлять? Что вы делаете, чтобы познакомиться с этими наставниками?

Я решил, что хочу стать хирургом, что теперь?

После принятия решения стать хирургом начинается настоящая работа: построить свой этаж и построить свой фан-клуб .Как хирург, который проводит собеседование с кандидатами в ординатуру по хирургии, я смотрю на эту историю и на фан-клуб. Итак, давайте рассмотрим их по отдельности:

ИСТОРИЯ

История успешного кандидата на хирургию представляет собой серию решений, которые демонстрируют подлинность и неподдельный интерес к хирургии. Сильные кандидаты в процессе своего медицинского образования принимали решения, которые формировали навыки хирургии.

Они преуспели в своей хирургической ротации, где их приверженность, любопытство и интерес были отмечены выше их коллег.Они задавали вопросы и занимались исследованиями, обзорами случаев или проектами по улучшению качества на самом базовом уровне. Успешные резиденты выполнили их до публикации или внедрения.

Дополнительные стажировки в хирургии и опыт в радиологии или реанимации были завершены, чтобы расширить их образование и набор навыков.

Успешные кандидаты нарисовали портрет человека, который хочет служить, спасать жизни и облегчать страдания.

Примечание: я не говорил, что этот человек раздавил их USMLE… но это тема для другого сообщения в блоге.

ФАН-КЛУБ

Когда вы создаете свою историю, вы строите свой фан-клуб, и это происходит одновременно. Тот великий наставник, которого вы встретили во время ротации в хирургии, настоящий фанат. Профессор, с которым вы опубликовали свою исследовательскую работу, или хирург, с которым вы выполняли этот проект QI — они оба фанаты. Эти фанаты будут писать вам письма, звонить от вашего имени и защищать вас, когда вам понадобится помощь.

По мере роста вашего фан-клуба поддерживайте с ним связь, отправляйте им электронные письма или телефонные звонки и сообщайте им о своих успехах. Проходят годы, а вы все еще ищете писателя, кого-то, кто сможет подобрать для вас телефон или работу, которую он найдет для вас.

Я обучал студентов, которые приняли решение в конце игры, и это абсолютно нормально .

Дело в том, что когда вы принимаете решение продолжить специальность, вы погружаетесь в нее.Рано или поздно — важно быть искренним.

Не будь хлопушкой.

Какие решения вы можете принять прямо сейчас, чтобы продолжить свой путь в хирургии?

1.) Познакомьтесь с некоторыми хирургами и проведите некоторое время с хирургией. Если вы студент-медик, это легко, найдите хирурга и посмотрите, разрешат ли вам присоединиться к вам в первые годы жизни. Когда я был в доклинические годы, я связался с урологами, которые также делали трансплантацию почек.После учебы я ходил в клинику, делал цистоскопы, ходил в операционную, ходил на трансплантацию — это было круто. И это определенно помогло мне на раннем этапе ответить на вопрос, хочу я быть хирургом или нет.

2.) Получите некоторый лидерский опыт. Вы можете добиться этого в вашем сообществе, в вашей школе, в вашем спорте и в вашем обществе. Найдите местное отделение ACS и узнайте, какие у них есть возможности для студентов-медиков.Какие благотворительные организации вы можете использовать в соответствии с вашими интересами и увлечениями. Пойдите, потренируйте или приведите спортивную команду к победе. У вас так много возможностей и возможностей для получения лидерского опыта, теперь просто сделайте это.

Когда мы обсуждаем The Match, будь то стипендия, резиденция или даже ваша первая работа, возникает вопрос: является ли этот человек лидером?

3.) Сходите на собрание хирургов, например на ежегодную конференцию Американского колледжа хирургов. Ежегодная конференция ACS, и вы не воодушевлены этой профессией, возможно, не для вас. Конференция ACS — это огромное собрание студентов, ординаторов и хирургов со всего мира, и это потрясающе. Вы узнаете практически все о хирургии. Вы можете общаться, общаться, встречаться со студентами и жителями-единомышленниками. Если бы я мог, я бы пошел каждый год.

4.) Проведите небольшое исследование и опубликуйте что-нибудь. Еще одна вещь, которая может помочь построить вашу историю, создать свой фан-клуб и помочь вам определиться с карьерой в хирургии, — это начать небольшой исследовательский проект. Может быть, это просто обзор графика, может быть, это качественный проект или серия кейсов. Что бы это ни было, это позволит вам читать соответствующую литературу и работать с наставником, чтобы добавить что-то в сферу хирургических знаний. Моя первая студенческая работа о субгалактическом кровоизлиянии не изменила мир, но меня задело за живое. Я нашел возможность служить своему сообществу, добавить что-то оригинальное, и мне это понравилось.

Это опыты, это моя история. Ваш будет другим.

Подводя итог, я надеюсь, что привел несколько примеров и, возможно, немного взглянул на жизнь хирурга и на то, как это сделать. Если вы этого хотите, вы можете это сделать. Если вы этого не сделаете, это тоже хорошо. Важно найти то, что вы любите, и страстно заниматься этим.

Рассказы хирургических пациентов

Когда жизнь вашего ребенка находится в чужих руках: Уильямсы доверяют детской хирургической бригаде Сиэтла

Сиэтл Детские хирурги обладают уникальным опытом удаления солидных опухолей у детей с нейробластомой.Благодаря опытным хирургам опухоль Исаака была удалена, и сегодня он живет здоровой и счастливой жизнью. Читать рассказ.

Как организация «Дети Сиэтла» превратила разорение одной семьи в надежду

Семья Фаннин, у которой на 19 неделе беременности диагностирована врожденная диафрагмальная грыжа (ВДГ), не может представить свою жизнь без своей энергичной и энергичной дочери Саммер. Поставщики услуг Seattle Children оказали медицинскую помощь сотням младенцев с CDH, а наша бригада детских хирургов — одна из самых опытных в стране.Благодаря такому уникальному опыту, у нас один из самых высоких в стране показателей выживаемости детей, рожденных с CDH. Читать рассказ.

Близнецы держатся за жизнь, чтобы отпраздновать первый день рождения с сестрой

Амани Джексон, родившаяся с редким заболеванием, называемым синдромом OEIS, также известным как клоакальная экстрофия, воссоединяется со своей сестрой-близнецом в свой первый день рождения. Читать рассказ.

Подросток с меланомой возвращается к занятиям любимым делом

Последующее наблюдение в нашем центре Tri-Cities означает, что Рут и ее семья могут снова сосредоточиться на жизни.Читать рассказ.

Мэтью, рожденный с CDH, встает во имя светлого будущего

Когда ему был всего 1 месяц, хирурги использовали специальный пластырь, чтобы исправить его диафрагму. Сейчас Мэтью 9 лет, и он хорошо себя чувствует и отдает должным. Читать рассказ.

Восстановление сил после операции в отделении интенсивной терапии

В первые дни работы Оливера в нашем отделении интенсивной терапии новорожденных (NICU) врачи выполняли операции по спасению жизни. Через месяц он уехал домой. Читать рассказ.

Дыхание — и еда — легко

В ранние годы у Эммета были проблемы с глотанием, и он часто засасывал пищу и жидкость в легкие.Поиски диагноза привели его семью в Детский городок Сиэтла. После операции на голосовом аппарате Эмметт может нормально есть, вместо того, чтобы использовать зонд для кормления. Прочтите историю этой семьи.

Девочка, родившаяся с печенью за пределами тела, преуспевает в качестве гимнастки-чемпионки

Перед тем, как она родилась, у Кендалл диагностировали гигантское омфалоцеле, дефект стенки живота. В детстве она перенесла операцию в Детском центре Сиэтла. Сейчас ей 14 лет, и она преуспевает как гимнастка, удостоенная наград. Прочтите ее рассказ.

10 основных вопросов, которые дети задают перед операцией

Доктор.Патрик Джавид, детский хирург из Детского центра Сиэтла, отвечает на некоторые вопросы, которые пациенты и их семьи задают перед операцией. Подробнее.

Жизнь после Омфалоцеле: История Оноры

Рожденная с внешними органами, Онора стала счастливым и здоровым малышом. Читать рассказ.

У ребенка с диагнозом CDH до рождения поставлен диагноз

Семья Олдена выбрала Seattle Children для ухода за ним, когда ультразвуковое исследование во время беременности показало дыру в его диафрагме.Прочтите рассказ Олдена.

«Я никогда не думал, что смогу чувствовать себя здоровым, но я чувствую»

Элизабет живет своей жизнью, несмотря на воспалительное заболевание кишечника (ВЗК), благодаря новым лекарствам и операции по удалению 3 футов толстой кишки. Прочтите рассказ Элизабет.

Сиэтл, Сиэтл, Сиэтл, Сиэтл, Сиэтл, Дети говорят «Спасибо» Расселу Уилсону

Кевин Мик родился в 1992 году в семье сиамских близнецов. Ему сделали не менее 20 операций в детском центре Сиэтла. Теперь, ведя здоровый и активный образ жизни, он напоминает о ценности визитов знаменитостей в больницу.Прочитать историю

Baby Born With CDH Stars in Diaper Dash

Через несколько дней после рождения Нолану была сделана операция по исправлению отверстия в диафрагме (врожденная диафрагмальная грыжа). Чтобы повысить осведомленность о CDH, его семья представила здорового малыша в Диснейленде подгузником. Смотреть видео.

Хирург подбирает бинты, чтобы успокоить и подбодрить детей

Ни один ребенок не хочет делать операцию. Доктор Ким Риле делает индивидуальные повязки, чтобы облегчить жизнь детям и их семьям.Прочтите всю историю.

Взвешивание опционов — и иногда откладывание скальпелей

Мы эксперты в хирургии, но другое лечение может быть лучше. Более 40% детей, которых мы видим, возвращаются домой без операции.
Прочитать историю полностью

3 истории хирургов, которые меня беспокоят

Сообщается, что хирург-ортопед из Нью-Йорка подал против него 261 иск о халатности. Его обвиняют в проведении «фантомных» и ненужных операций.В одном случае он предположительно выполнил реконструкцию колена, и в тот же день пациент умер от тромбоэмболии легочной артерии. При патологоанатомическом исследовании якобы не было обнаружено реконструированного колена.

Также есть свидетельства того, что за один день он занимался 22 делами, некоторые из которых, по-видимому, длились менее 8 минут. Подробности можно найти в длинном рассказе в журнале Poughkeepsie Journal .

Если вы следили за моим блогом, то знаете, что я не большой поклонник юристов.Но я должен признать, что вопросы одного юриста о том, что больница знала обо всем этом и почему хирурга не обследовали раньше, — хорошие.

Несомненно, персонал операционных двух больниц, в которых он работал, должен был иметь намек на то, что что-то не так. Если бы он сказал, что реконструировал колено, но на самом деле этого не делал, разве не заметили бы операционные медсестры, техники и анестезиологи? Не применялись ли политики обеспечения качества или управления рисками?

А что насчет других ортопедов в городе или членов его многопрофильной группы? Должно быть, они видели некоторых из его недовольных пациентов.Как они могли не говорить?

Как насчет компании, обеспечивающей его страховку от врачебной ошибки? Как добраться до 261 случая? Однажды я сидел в комитете страховой компании по медицинскому страхованию, управляемой государственным медицинским обществом. Мы взяли интервью у хирурга, против которого было возбуждено около 10 активных или закрытых исков.

Когда мы говорили с ним, он не мог объяснить, почему у него так много костюмов, кроме того, что у него была большая практика. Его учет был плохим, а его коммуникативные навыки отсутствовали.

Мы прекратили его действие на месте. Никакая другая компания не застраховала бы его. Без страховки против халатности он не мог работать.

Данный ортопед отказался от своей медицинской лицензии в Нью-Йорке 2 сентября 2013 года, но все еще имеет лицензию на медицинскую практику в Вирджинии. В другой статье журнала Poughkeepsie Journal описывается его история работы с тех пор, как он покинул Покипси, немедицинский инцидент в Вирджинии и перевод активов на имя его жены. Кстати, это могло не сработать, так как это, вероятно, было сделано после того, как проблемы обнаружились.

Следует отметить тот факт, что у него отличные оценки удовлетворенности пациентов. Основываясь на 51 ответе, он получает 4½ из 5 звезд от Healthgrades.

Хирургу-позвоночнику из Огайо было предъявлено обвинение федеральным большим жюри по 10 пунктам обвинения в проведении ненужных операций на позвоночнике, 5 из которых связаны с мошенничеством в сфере здравоохранения.

Сообщается, что он сказал некоторым пациентам, что срочно необходима операция, в том числе о том, что их головы отвалятся, если они попадут в автомобильную аварию, «потому что почти ничего не прикрепляло голову к телу пациента.”

Адвокат подал на хирурга иск о злоупотреблении служебным положением, утверждая, что он сделал ненужные операции более чем 100 пациентам.

Хотя он, очевидно, не имеет в настоящее время привилегий в больнице, он все еще может работать в хирургическом центре, которым владеет.

Его оценки здоровья немного скромнее — 3 звезды.

Я понимаю, что рассказана только одна сторона обеих этих историй. Это обвинения. В суде пока ничего не решено.

Наконец, мы перешли от серьезного к глупому.Офтальмологический хирург из Нью-Йорка выступил с публичным предложением обменять свои услуги в качестве вознаграждения за свидания с женщинами. Однако у него строгие стандарты.

Согласно New York Post , он учился в трех школах Лиги Плюща (Дартмут, Колумбия и Гарвард), Эмори и имеет степень магистра делового администрирования Нью-Йоркского университета.

«Ему нужна женщина с дипломом о высшем образовании или бакалавриатом из Лиги плюща», — говорится в статье.

Полиция была размещена возле его офиса, чтобы контролировать орды женщин Лиги плюща, которые выстраиваются в очередь.

Это отдельные истории, которые не характерны для всех хирургов. Но они меня беспокоят.

Как вы думаете?

«Скептический Скальпель» — блог хирурга на своем одноименном сайте, Скептический Скальпель .

Шестьдесят женщин делятся своими историями: Джон, Прити. R: 9781884092633: Amazon.com: Books

«Это пронзительный и трогательный сборник рассказов женщин, каждая из которых по-своему была пионером в своей области хирургии. История мужества, физической силы, выносливости и, прежде всего, необходимой душевной стойкости. Здесь красиво передана информация о завершении хирургического обучения. Мы надеемся, что эта коллекция вдохновит и упростит путь для следующего поколения хирургов, как женщин, так и мужчин «. — Авраам Вергезе, доктор медицины; автор бестселлеров «Режущий камень», «Партнер по теннису» и «Моя собственная страна». Эта книга — увлекательное чтение.Слишком редко можно услышать рассказы хирургов, и еще реже — рассказы женщин-хирургов. Но вот они, прямо и бесстрашно говорят как жители, так и пенсионеры. Истории по очереди смешные, душераздирающие, ошеломляющие, приводящие в ярость, вдохновляющие, а иногда и все это одновременно. Каждый голос здесь особенный и завораживающий. Но коллективный эффект в подавляющем большинстве случаев впечатляет. Вы хотите услышать больше «. — Атул Гаванде, доктор медицины; штатный писатель The New Yorker; хирург; исследователь; автор бестселлеров» Осложнения «,» Манифест контрольного списка «и» Лучше «. эпоха.Работа «Женщина-хирург» станет архивным отчетом о женщинах, которые осмелились радикально продвинуть вперед величайшую профессию в мире ». — Марти Макари, доктор медицины, магистр здравоохранения; хирург Джона Хопкинса; автор бестселлера New York Times« Безотчетное »« Необычайное собрание эссе » Написанная еще более выдающейся группой женщин, эта книга предлагает беспрецедентный взгляд на то, что значит быть хирургом-женщиной. Это книга, которую я хотел бы иметь, будучи студентом-медиком, и которая даже сейчас нахожу меня вдохновляющей «. — Полин Чен, обозреватель New York Times; хирург; автор Заключительного экзамена — Размышления хирурга о смертности.Джон тщательно собрал яркую антологию экспериментальных работ женщин-хирургов. Ее сотрудники различаются по хирургической специальности, многолетнему опыту и личной ситуации. Этот богатый и грамотный сборник окажется увлекательным чтением для всех, кто интересуется миром медицины «. — Кэрол Скотт-Коннер, доктор медицинских наук, FACS; хирург; автор книги» Несколько маленьких моментов «. Доктор Прити Р. Джон — хирург-реаниматолог, который работает в Балтиморе, штат Мэриленд, она имеет тройной сертификат в области общей хирургии, интенсивной хирургической помощи, хосписной и паллиативной медицины.

10 невероятно странных хирургических историй

Мы прошли долгий путь со времен мрачных времен трепанации и кровопускания, но, несмотря на все наше современное оборудование, хирургия по-прежнему выглядит странно. Практика разрезания другого человека и перестановки частей его тела по сути своей странна. И, как и следовало ожидать, история хирургии полна героев, злодеев и более чем изрядной доли чудаков.

10 Череп королевы красоты

У Джейми Хилтона была прекрасная жизнь.Она была замужем, имела детей и считалась одной из самых красивых женщин США. Однажды она была коронована как миссис Айдахо и даже выступала в роли миссис Америка. Но в июне 2012 года все резко изменилось. Во время рыбалки с мужем Хилтон упала с высоты 4 метров (12 футов) и разбилась головой о камень.

К тому времени, как она добралась до больницы, мозг Хилтон опух с угрожающей скоростью. Врачам нужно было снять давление, поэтому они удалили 25 процентов ее черепа. Они не хотели тратить впустую так много совершенно хорошей костной ткани, и после того, как ее мозг вернулся к нормальному размеру, они планировали вернуть череп обратно.Но что они будут с этим делать тем временем?

Решение было простым. Они вшили это ей в живот.

Подкладывая череп ей под кожу, врачи надеялись, что тело сохранит ткани живыми и здоровыми. Тем временем Джейми надела шлем, чтобы защитить голову от дальнейших травм. Сорок два дня спустя врачи вскрыли ее брюшную полость, вскрыли голову и вставили череп обратно внутрь.

Кажется, у нее все хорошо. Согласно ее последнему сообщению в блоге, она считает свой шрам «благословением» и доказательством того, что она выжила.

9 Ледоруб Карла Лангера

Карл Лангер, профессор анатомии XIX века из Вены, любил колоть трупы ледорубом. Но он не был извращенцем (по крайней мере, насколько нам известно). Он проводил ценное исследование, в ходе которого просто проделывал дыры в кучке трупов.

Как профессор анатомии, Лангер много работал со свежими костями. Во время своих экспериментов он заметил, что всякий раз, когда он разрезал труп, разрез выглядел немного странно. Вместо круга, рана была скорее овальной, хотя у его ледоруба было закругленное острие.

Проблема связана с коллагеновыми волокнами, структурой, которая делает нашу кожу эластичной. Благодаря коллагену одни части тела более растягиваются, чем другие. Остальные части действительно тугие. Поэтому, когда Лангер нанес удар именно в эти места, натяжение растягивало кожу в противоположных направлениях, широко открывая рану. Это были плохие новости для пациентов, выздоравливающих после операции. Если врачи вырезали эти сверхнапряженные участки, раны должны были зажить, а кожа сама оторвалась.

Стремясь найти лучшие места для среза хирурга, Лангер собрал множество тел.Вооружившись своим верным ледорубом, он превратил трупы в швейцарский сыр. После того, как его эксперименты были завершены, он разработал анатомическую дорожную карту, показывающую, где врачи должны и не должны резать. Эти эпидермальные ориентиры известны как «линии Лангера», и они все еще используются сегодня.

В то время как современные хирурги воздерживаются от использования линий Лангера для определенных пятен, таких как лоб, диаграммы полезны, когда дело доходит до косметических операций, таких как операции на груди. И хотя многие врачи предпочитают резать по естественным линиям морщин, исследования Лангера избавили поколения пациентов от мучительно долгого выздоровления.

8Хирургическое искусство Орлана

В прошлом мы читали о сумасшедших артистах-перформансах, но когда дело доходит до чистой, мучительной мерзости, нет никого более сумасшедшего, чем Орлан. Уроженка Мирей Сюзанна Франсетт Порт, Орлан баловалась всеми видами искусства, от фотографии до скульптуры, но главной претензией этой француженки к славе была «Реинкарнация святого Орлана», довольно тревожный проект, включающий музыку, поэзию и косметическую хирургию.

С 1990 по 1995 год «Орлан» девять раз ложился под нож.С включенными камерами она входила в операционную в изысканных костюмах. Играла музыка, пока хирурги в халатах танцевали по комнате. Орлан читал стихи или произведения французских философов в мимах у ее постели. А потом вышли скальпели.

Орлан превратила себя в коллаж из великих картин, что-то вроде лучших хитов западного искусства. Во время одной процедуры хирурги дали ей Лоб Моны Лизы . В другой раз ее челюсть имела форму, напоминающую подбородок Боттичелли Venus .А потом были рога. По какой-то странной причине Орлан имплантировал кусок силикона над каждой бровью. Все эти процедуры транслировались в прямом эфире в художественных галереях, и Орлан был полностью в сознании.

Согласно Орлану, ее «плотское искусство» — это комментарий к нашему восприятию красоты, восстание против христианства и попытка стать «высшим произведением искусства». Были и деньги. Орлан продавал открытки и фотографии своих операций и даже небольшие сохранившиеся кусочки плоти.Однако, если вы знаменитость, возможно, вам не придется платить за кусок Орлана. Однажды художник подарил Мадонне кусок бедра.

7 Индия почечный шкворень

Амит Кумар был королем трансплантации почек. Люди, отчаянно нуждающиеся в помощи, стекались в его больницу в индийском городке Гургаон, где он украл органы у бедных рабочих. Известен в СМИ как «Dr. Ужас », — Кумар использовал уловки, запугивание и подкуп, чтобы ударить как можно больше почек.

Кумар начал свое мошенничество в 80-х, до того, как Индия запретила торговлю органами в 1994 году. В то время Кумар нанимал таксистов для поиска иностранцев, нуждающихся в почке. Пока извозчики искали клиентов, Кумар отправил вторую группу в трущобы на охоту за нищих и тележками. Эти посредники предлагали от 300 до 1000 долларов за почку. Это немного для органа, который защищает ваше тело от смертельных токсинов, но когда вы голодны, 300 долларов кажутся слишком большими.

Преследуя бедных, Кумар провел сотни операций за 20 лет.Время от времени его арестовывали, но всякий раз, когда он выходил из тюрьмы, он просто переезжал в другой город и возвращался к работе. Он часто объединялся с профессиональными хирургами и подкупал государственных чиновников. Но по-настоящему страшно то, что Кумар даже не врач.

Кумар был далеко не профессиональным хирургом, а практиком аюрведы. Это разновидность альтернативной медицины, родом из Индии. Другими словами, этот мужчина не имел права удалять геморрой, а тем более почку. Трое турецких клиентов даже умерли под его опекой.Но Кумар был фантастическим мошенником и заставил настоящего врача подбить несколько фальшивых свидетельств о смерти, в которых говорилось, что мужчины умерли от остановки сердца.

Организация Кумара окончательно развалилась, когда один человек продал его в 2008 году. Этот человек утверждал, что стал жертвой схемы Кумара, хотя он, вероятно, был сотрудником, которого обманули и который хотел отомстить. Какой бы ни была причина, Кумар был приговорен к 10 годам заключения за то, что позволил своим турецким пациентам умереть, и заработал семь лет за заговор, подлог и запугивание.

6 Человек, обналичивший чек

Фото: NBC

Дэвид Арндт был звездой хирургии. Успешный, красивый и невероятно умный, этот хирург-ортопед, получивший образование в Гарварде, был на вершине своего мастерства на рубеже тысячелетий. Затем все приняло очень странный оборот в 2002 году, когда Арндт должен был прооперировать спинномозгового пациента Чарльза Алджери.

Пришел Арндт с ужасным видом. Он не брился, под глазами были темные круги.Также он вёл себя странно во время операции. Он все время просил медсестру позвонить его секретарю и спросить, приходил ли «Боб». «Боб» было кодовым словом Арндта для обозначения его зарплаты.

В конце концов, его секретарша доставила чек в операционную, и Арндт, казалось, потерял рассудок. Спустя семь часов после операции, когда г-н Алджери без сознания и с широко раскинутой спиной, Арндт сказал своей команде, что собирается выйти на минутку. Но вместо того, чтобы сделать быстрый перерыв, он покинул больницу и направился в банк, чтобы обналичить свой чек.Его не было 35 минут.

Арндт утверждал, что ему нужно обналичить свой чек, чтобы он мог оплатить некоторые счета. Это не устроило медицинскую комиссию, и они приостановили действие его лицензии.

Некоторые подозревают, что Арндт — крупный нарцисс, ставящий собственные потребности выше потребностей пациента. Другое возможное объяснение — он был наркоманом метамфетамина. Фактически, он зарабатывал дополнительные деньги на покупке наркотиков, продавая сам метамфетамин, что в конечном итоге привело к его аресту в 2003 году. Это была не первая его стычка с законом.Незадолго до этого его арестовали за то, что он употреблял наркотики и занимался сексом с 15-летним мальчиком.

Арндт был приговорен к 10 годам заключения за свои преступления. Что касается Чарльза Алджери, Арндт так сильно облажался, что ему потребовались еще две операции, и по состоянию на 2010 год он не чувствовал ничего ниже правого колена. Мужчина подал иск и получил 1,25 миллиона долларов.

5 Хирургия, которая сделала монстра

В 2013 году RadioLab взяла интервью у человека по имени Кевин, эпилептика, перенесшего операцию, чтобы избавиться от припадков.Врачи удалили часть его мозга, и сначала это казалось успехом. Но после того, как Кевину исполнилось 35 лет, приступы вернулись.

Некоторое время Кевин пытался справиться с припадками, но они настолько усилились, что он наконец назначил вторую операцию. На этот раз врачи опасались, что операция повлияет на любовь Кевина к музыке. Поскольку Кевин был меломаном, он не хотел подвергать эту часть своего мозга риску. Поэтому он решил не спать и петь. Хирурги тыкали пальцами в его мозг, и, когда Кевин перестал петь, они знали, что в эту часть лучше держаться подальше.

После процедуры судороги прекратились. Но личность Кевина начала меняться. Он начал играть на пианино без перерыва, постоянно ел и все время хотел секса. Положение стало еще хуже, когда Кевин сел за компьютер.

Внезапно Кевин увлекся порнографией, всем, от рабства до секса с животными, а затем и детской порнографии. «Я не хотел этого делать», — сказал он RadioLab, но продолжал загружать самые ужасные видео и изображения, которые только можно вообразить. В конце концов, в 2006 году власти появились на пороге его дома и отправили его в тюрьму.

Кевин признал себя виновным, но во время вынесения приговора дела пошли непросто. Невролог Оррин Девински заявил, что Кевин не виноват. Он страдал синдромом Клювера-Блюси. Врачи повредили передние височные доли Кевина, часть мозга, которая сдерживает наши самые мрачные желания.

Обвинение утверждало, что Кевин контролировал ситуацию, потому что он держал себя под контролем на работе. На его офисном компьютере не было ни одного порнографического изображения. Девински возразил, что, когда люди активны и умственно заняты, они лучше контролируют неврологические проблемы, такие как Клювер-Блюси, но когда им скучно или они раздражены, они теряют свои запреты.

Когда пришло время вынести приговор, судья согласился, что Кевин страдает расстройством. Однако в те моменты, когда он контролировал свои способности, ему следовало просить о помощи. Судья приговорил Кевина к 26 месяцам заключения и 25 месяцам домашнего ареста.

Сегодня Кевин больше не в тюрьме. Он принимает лекарства, чтобы контролировать свои позывы, и, кажется, искренне раскаивается. Но насколько виноват был Кевин? Был ли он ответственен за свои действия, или это действительно было так, «мой мозг заставил меня это сделать»?

4Уильям Т.Дж. Мортон спасает день

Еще в начале 1800-х годов операционные были камерами пыток. Это были дни до появления анестетиков, и пациенты удерживались сильными мужчинами или кожаными ремнями, когда лезвия выходили наружу. Многие люди, пережившие операцию, помнят, как пилы ломали кости, а их конечности падали на пол.

Чтобы пояснить суть дела, вот отчет Фанни Берни, перенесшей мастэктомию в 1811 году. «Когда ужасная сталь вонзилась в грудь, — писала она, — прорезав вены — артерии — плоть — нервы.. . Я начал кричать, который длился непрерывно в течение всего времени разреза — и я почти удивляюсь, что он все еще не звенит в моих ушах! »

Но все изменилось в 1846 году благодаря дантисту Уильяму Т.Г. Мортон. Он считал, что газовый диэтиловый эфир может остановить страдания мира. Он проверил этот материал на всем, от своей собаки, пациента, гусениц и цыплят до своей золотой рыбки. Он даже применил газ на себя.

Убежденный, что эфир изменит мир, Мортон назначил встречу с величайшим хирургом того времени, Джоном Уорреном из Массачусетской больницы общего профиля.Уоррен сомневался, но согласился позволить Мортону испробовать свое чудодейственное лекарство 16 октября. Действие происходило в Куполе Эфира, амфитеатре наверху здания больницы. Пациентом был Эдвард Эбботт, у которого была опухоль на шее. Комната была забита сомнительными докторами и скептически настроенными студентами.

Когда Мортон приготовил свой самодельный ингалятор (который он еще не испытывал), доктор Уоррен саркастически заметил: «Что ж, сэр, ваш пациент готов». Мортон вложил ингалятор в рот Эбботу. Примерно через четыре минуты мужчина потерял сознание.Мортон повернулся к Уоррену и ответил: «Ваш пациент, сэр».

Операция прошла успешно. Уоррен быстро удалил опухоль, и Эббот никогда не кричал и не сопротивлялся. Когда Эббот наконец проснулся, он сообщил только о легком царапании. Боли вообще не было.

Новости об успехе Мортона распространились, и вскоре врачи по всему миру стали использовать эфир для лечения своих пациентов. Операции внезапно стали намного тише.

3TheNoseDoctor

Марк Вайнбергер называл себя «Носовым доктором», и у этого человека был большой бизнес.Он работал в городке Меррилвилль, штат Индиана, месте, полном сталелитейных заводов. Из-за загрязнения воздуха к нему в кабинет хлынули люди с жалобами на заболевание носовых пазух. К счастью, Вайнбергер знал, что делать: операцию. Операция для всех.

TheNoseDoctor сказал 90 процентам своих пациентов, что им нужна операция на носовых пазухах во время их первого визита. Если вы входили с насморком, вы выходили с отверстиями, просверленными в задней части гайморовых пазух. Большинство его пациентов вообще не нуждались в операции.Что еще хуже, методы Вайнбергера устарели, и благодаря этим дырам у многих из его пациентов развились тяжелые инфекции.

Это было больше, чем халатность. Вайнбергер был чем-то вроде психопата. Он показывал своим пациентам ужасающие фотографии отвратительных кровавых полипов, растущих в их носовых пазухах, — фотографии, которые были полностью поддельными. В его офисе не было других хирургов, и у него был собственный компьютерный томограф. Это означало, что ему не нужно было отправлять своих пациентов на сканирование в другое место.Вайнбергер полностью контролировал ситуацию.

До того, как дела обрушились, Вайнбергер заработал 30 миллионов долларов. Ему принадлежала 25-метровая яхта, собственность на Багамах и пятиэтажный дом в Чикаго. Этот человек жил на широкую ногу, и его пациенты платили самую высокую цену. Во время работы с девятилетней девочкой (которой не потребовалась операция, потому что ее пазухи все еще развивались) он пропустил опухоль, растущую на ее гипофизе. Хуже того, он проигнорировал рак горла у женщины, и вскоре она умерла.

В конце концов, люди начали подавать иски о злоупотреблении служебным положением против TheNoseDoctor, но он не собирался оставаться на месте. Украдя миллионы из своего собственного бизнеса и загрузив все необходимое для кемпинга, он бросил свою жену в Греции, даже не попрощавшись (хотя он оставил ее с долгом в 6 миллионов долларов). Хирург пять лет скрывался на северо-западе Италии, но когда его новая девушка узнала его личность, она передала его властям.

Некомпетентный до конца, Вайнбергер попытался перерезать себе горло, но облажался.Вместо того, чтобы забрать свою жизнь, он оказался за решеткой на семь лет. Его 282 жертвы разделили урегулирование в размере 55 миллионов долларов в 2013 году.

Операции 2Ex vivo

Хизер Макнамара, семилетняя девочка из Лонг-Айленда, штат Нью-Йорк, болела раком. Это была не обычная опухоль. Это было чудовище. Он запутался в ее кровеносных сосудах и поглотил ее кишечник, желудок, селезенку, поджелудочную железу, толстую кишку и печень. Врачи никак не могли это просто вырезать.

Вот где Dr.Вошел Томоаки Като. Като, переехавший в Америку, японский хирург, специализируется на одном из самых радикальных видов хирургии, которые только можно представить. Это называется резекцией ex vivo, что означает «вне живого тела». Вместо того, чтобы наклоняться над пациентом, находящимся в коме, и вытаскивать ее изнутри, Като удаляет все органы и действует вне тела. Это крайняя процедура для крайних случаев, как у Хизер.

К тому времени, когда Като закончила удаление кишок Хизер, оставалась только левая часть ее толстой кишки, которая избежала опухоли.Все остальное замачивалось в специальном ледяном растворе. Для удаления всех этих органов потребовалось вырезать и перевязать невероятное количество кровеносных сосудов. После того, как разрез был сделан, три группы хирургов соскребли внутренности, и им пришлось действовать быстро. Если бы органы Хизер находились вне ее тела более шести часов, ее система кровообращения отключилась.

Вся процедура от первого разреза до последнего стежка заняла 23 часа. Это включало замену всех поврежденных сосудов, использование части яремной впадины Хизер для соединения печени и прикрепление пищевода к кишечнику Хизер, поскольку ее желудок был слишком поврежден.Конечно, доктору Като пришлось сделать несколько быстрых перерывов по пути.

Хороший врач провел десятки операций «ex vivo», большинство из которых были успешными. Однако всегда бывают случаи, когда ущерб слишком велик. В 2010 году Като попытался спасти 59-летнего мужчину по имени Роберт Коллисон, который страдал от 5-килограммовой (10 фунтов) опухоли. Хотя операция прошла успешно, через восемь недель мужчина скончался. К счастью, для Хизер Макнамара это было не так. Она пережила операцию, и, как видно из видео выше, у нее все в порядке.

1 Хирург, давший старикам обезьяньи шары

Серж Абрахамович Воронов был довольно сумасшедшим персонажем. Русский хирург, обучавшийся у доктора, получившего Нобелевскую премию, он изучал влияние кастрации на евнухов, работая на царя Египта до 1910 года. Одержимый яичками, Воронов считал, что железы играют ключевую роль в процессе старения. Вернувшись в Париж, он начал предлагать «операции на обезьяньих железах» стареющим джентльменам, которые хотели восстановить свои умственные способности и сексуальную потенцию.

Первый шаг операции по удалению обезьяньей железы — это получить в руки обезьяньи яйца. Воронов часто использовал бабуинов и шимпанзе (которые технически являются обезьянами), и процесс был довольно интенсивным. Приматов сделали анестезию и поместили в специальный бокс, который удерживал животных, пока врачи урезали их. Вы же не хотите, чтобы рассерженный шимпанзе проснулся, когда вы пытаетесь украсть фамильные драгоценности.

Затем Воронов разрезал яички на тонкие слои и пересадил их на интимные части джентльмена, лежащего на операционном столе.Как бы странно это ни звучало, операции пользовались бешеной популярностью, и к тому времени, когда он вышел на пенсию в 1930-х годах, тысячи мужчин записались на процедуру.

Русский заработал совсем немного денег. Он переехал в один из самых шикарных отелей Парижа и даже открыл центр специально для разведения будущих «доноров». Но со временем ученые поняли, что Воронов был большим шарлатаном. Операции на обезьяньих железах были бесполезны и на самом деле ничего не давали. Фактически, некоторые предполагают, что операции помогли передать СПИД от обезьян к людям, хотя другие оспаривают это утверждение.В любом случае можно с уверенностью сказать, что операции Воронова были совершенно чокнутыми.

История хирурга

— Внутри OR-1 с одним из лучших детских хирургов Америки, Марком Ористано

Следите за увлекательными, волнующими, но душераздирающими медицинскими путешествиями детского кардиохирурга, маленьких пациентов доктора G в Детском медицинском центре…

Dr Kristine Гулезериан — детский кардиохирург, и эта увлекательная книга дает читателю возможность заглянуть в ее жизнь, карьеру, случаи и то, что сделало ее невероятным человеком, которым она является сегодня.

Врожденные пороки сердца ежегодно поражают примерно 35 000 новорожденных только в США, хотя они могут проявиться не сразу.

Следуйте за увлекательными, волнующими, но душераздирающими медицинскими поездками детского кардиохирурга, маленьких пациентов доктора Г. в Детском медицинском центре…

Доктор Кристина Гулезериан — детский кардиохирург, и эта увлекательная книга дает читателю представление о ее жизни, карьере, случаях и о том, что сделало ее такой невероятной личностью, какой она есть сегодня.

Врожденные пороки сердца ежегодно поражают примерно 35 000 новорожденных только в США, хотя они могут проявляться не сразу, а иногда и никогда.

Проблема может быть обнаружена во время или сразу после рождения, однако по мере развития медицинских технологий проблемы могут быть обнаружены, пока ребенок еще находится в утробе матери, и, при необходимости, медицинская бригада может быть на месте, чтобы сразу же провести операцию.

Как и многие другие замечательные люди, доктор Дж., Как ее называют на протяжении всей книги, скромна и не ищет славы. «Она хирург, а не писатель», — цитирует автор (несмотря на ее многочисленные медицинские статьи), и поэтому он имеет честь следить за этой удивительной дамой и рассказывать ее историю.

Я могу пообещать читателям, что они найдут эту книгу абсолютно увлекательной и душераздирающей, поскольку они проследят за медицинскими путешествиями некоторых из ее маленьких пациентов, узнают о проблемах, с которыми они столкнулись, и о том, как они были преодолены доктором Г. потрясающая команда.

В частности, один случай, который я прочитал со смесью страха, страха, ожидания и радости, — жизненный путь маленькой Рилинн, который начался еще до рождения в утробе ее матери Андреа. Связь через историю со своими родителями, будучи матерью недоношенной дочери на 13 недель, которая родилась только с весом.635 граммов, а сейчас 29 лет. Мне было невероятно легко вернуться в прошлое к тому времени, когда я спал на кровати рядом с ней, и жизнь отражалась на гудках различных мониторов …

Однако доктор Дж. Не просто воплощает сны и молитвы. о ее пациентах и ​​их семьях сбываются, она также обладает удивительной способностью, присущей ее профессионалам, прилагать все усилия. Ярким примером этого является история 13-летнего Эндрю Мэддена, пациента, у которого нет никаких медицинских связей с ней, и который привлекает внимание средств массовой информации, сделав сотую операцию по пересадке сердца в Детском медицинском центре.

Переходя к личному, она вспоминает свое детство для автора, и мы узнаем, что ее призвание появилось в очень раннем возрасте и на него повлияли семейные и детские инциденты. Со страстью к обучению и любимой греческой классикой, спортом, языками и музыкой этот пытливый и голодный ум означал, что ей, естественно, нравилось учиться. Это окажется важным качеством в ближайшие годы, поскольку она оканчивает Гарвард и много лет совершенствует свои знания в выбранной профессии.По сей день она утверждает, что нельзя перестать учиться.

Действительно, когда мы смотрим на ее работу, очень поучительно видеть ее жизнь глазами пациентов, их родственников, ее команды и студентов, которым посчастливилось учиться у нее.

Если вы интересуетесь проблемами сердца у детей, любите возможность заглянуть в чью-то жизнь или подумываете о карьере врача, эта книга будет интересным для чтения. Объем информации и содержание, представляющее интерес для людей, заставят вас приковать внимание к каждой странице.

Симулятор хирурга 2: Доступ ко всем областям

Мечта вырвать хирургию из оков учреждения; чтобы смело вырвать его из тисков буржуазии и передать в руки hoi polloi. Четверо давних друзей решили, что пора научить мир хирургии и сделать хирургов массовыми!

Итак, наши соучредители приступили к созданию медицинского учреждения, в котором они могли бы воплотить свои великие замыслы. Но, как говорится, попроси хлеба у барднардита, и они построят тебе пекарню.

Другими словами, они увлеклись.

То, что на самом деле могло быть просто четырьмя стенами, кроватью и набором скальпелей, превратилось в BOSSA Labs. Передовое учреждение, возглавляемое соучредителем и инженером-архитектором доктором Памелой Престон. Лаборатории — поистине чудесное место. Это позволяет друзьям создавать буквально все, о чем они могут мечтать, и, возможно, некоторые вещи, о которых они не должны были мечтать.

Поскольку лабораторные работы работают более или менее гладко, основатели обращают свое внимание на то, чтобы внести последние штрихи в программу обучения на симуляторе хирурга .Невероятно блестящая новая система для обучения хирургии всех и каждого. Когда он, наконец, будет готов, двери лабораторий распахнутся для публики, и медицинская революция действительно начнется.

Но даже самые лучшие дружеские отношения могут стать испытанием, и вскоре между нашими соучредителями возрастет напряженность. Видите ли, некоторых соучредителей имеют «интересные» интерпретации этики медицины. Некоторые могут возразить, что на самом деле в мире хирургической науки нет места бунтовщикам, ренегатам или подстрекателям сброда.В то время как другие утверждают, что нельзя сделать длинное яйцо, не разбив несколько обычных яиц, что, честно говоря, верно.

BOSSA Labs получает неожиданный сюрприз, когда четверо взволнованных, хотя и слегка сбитых с толку стажеров приходят намного раньше запланированного срока. Объект еще не совсем готов, они все еще дорабатывают, и у них даже не было возможности привести в порядок.

К счастью, Пэм Престон — не что иное, как предприимчивая, и она руководит новоприбывшими в рамках молодой программы.