Прощенный преступник: Как правильно пишутся слова прощённый и прощёный: правописание, правило, примеры, морфологический разбор?

Содержание

Прощённый (2017) фильм смотреть онлайн бесплатно в хорошем качестве hd 720

Имеют ли прощения те, кто совершил не одно убийство? Пожалуй, казни такому преступнику попросту не избежать в нашем обществе. «Прощенный» — это фильм, в основу которого положены исторические события, связанные с временами апартеида. То, что пришлось пережить на самом деле тем расам, в отношении которых официально был узаконен так называемый геноцид части населения, было ни с чем не сравнимым и не было веры у проклятых, что окончится подобный беспредел в их стране. Многие легли от себе подобных и люди предавали друг друга. Но все мы: праведные и преступники, политики и жители, никто иные как самые обыкновенные смертные. Разве нам судить и решать, как поступить с человеческой судьбой, которая к тому же была подарена ему не наши руками, а всевышними силами? Разве не сказано в священных книгах о Боге и о том, что будет суд над падшими? Почему же никто из нас не боится (кроме единиц) и идут на подобного рода страшные преступления? Значит они не бояться Ада или попросту не верят в его существование? Пусть само Чистилище представляется нам по надуманному образу, но факт того, что преступник, совершивший жестокие убийства, даже еще не умерев, начинает мытарства в поисках прощения. На его пути попадается архиепископ Десмонд Туту и теперь весь вопрос будет состоять в том.

На сколько глубока вера Десмонда и сможет ли он, как проповедник божьего слова, воздержаться и простить все грехи ничтожного преступника.
Глава 653. Новый Арбитр | Божественный Владыка Меча и Сабли • Supreme Emperor of Swords
Кем были неожиданно явившиеся люди Страж явно не знал.
Однако сам Чжао Лэй вдруг перепугался и отлетел назад. Посланник с ужасом посмотрел на Дин Хунлэй, после чего вскрикнул: «Дин… Откуда ты здесь» — В то же время он спешно махнул Мистической Стражей Божественного Хлада, чтобы те немедленно отступили.
Дин Хунлэй зевнула.
«Хе-хе, кто-то решил воспользоваться моим отсутствием и напал на моего человека, как я могла не появиться?» — Дин Хунлэй пригладила свои волосы. Некоторая сонливость в поведении придавала ей ещё большее очарование.
Лицо Чжао Лэя тут же скривилось.
Меж тем Божественный Страж, который ещё недавно собирался напасть, тоже что-то понял, побледнел от испуга и начал тихо отходить назад.

«Хочешь сбежать? Поздно» — Вдруг холодно хмыкнул Сеньор Чэнь.
Его силуэт на пару мгновений замелькал, а после вернулся на место, будто всё это была лишь иллюзия.
Вот только на золотистой броне Божественного Стража Мистического Хлада возник ясный отпечаток ладони.
Золотистая броня Божественной Стражи ковалась мастерами Дворца Ледяного Бога Войны и была крайне крепкой, почти достигая ранга Сокровища. Тем не менее, испытав на себе удар Сеньора Чэня она оказалась совершенно бесполезной. Божественный Страж болезненно вскрикнул, закашлял кровью и полетел назад. Его явно серьёзно ранило.

Дин Хао удивился.
Сеньор Чэнь был немыслимо силён. Даже с его-то зрением Дин Хао не разглядел, как он только что ударил.
Стража Божественного Хлада ранило не слабо. Он не умрёт, но ему понадобиться как минимум несколько месяцев тренировок чтобы восстановиться.
«За помощь злодею тебя следовало бы убить, но я помню, что ты хорошо сражался против демонов, а потому пока живи. Покуда будешь выздоравливать подумай над своими поступками, и через полгода открой новую страницу в жизни, начни культивировать и воевать во благо человеческой расы» — Мрачно смотря на кашляющего кровью стражника спокойным голосом сказал Сеньор Чэнь.

Выглядел и говорил он при этом так, будто отчитывал своего подчинённого.
«Спасибо, сир, благодарю за ваше милосердие» — Раненный стражник при этом не только не разозлился после слов Сеньора Чэня, но наоборот, начал благодарить его как прощённый преступник. Затем стражник превратился в сгусток света и исчез за горизонт.
Бай Цюаньшуй и Чжан Кэи с удивлением наблюдали за происходящим.
Кто такая Дин Хунлэй они не знали, да и Сеньора Чэня раньше никогда не видели.
И всё же судя по смеси удивления и ужаса, с которыми на них смотрели Чжао Лэй и Божественные Стражи, было очевидно, что прекрасная женщина и старик с серыми волосами были людьми очень важными.

Судя по словам женщина, она была на стороне Дин Хао.
Бай Цюаньшуй наконец расслабился.
Он принялся обращать своё Ци. Его могущественная культивация Ци меча со всей силы врезалась в печать Дин Хао. Бай Цюаньшуй так торопился, что даже слегка поранился. Тем не менее, он наконец вернул свои силы и сразу же встал рядом с Дин Хао, настороженно оглядываясь по сторонам.
Дин Хао посмотрел на него благодарным, но немного виноватым взглядом и поспешил дать Бай Цюаньшую лечебную пилюлю.
Тот усмехнулся и сразу проглотил её.
«Чжао Лэй, ты не идиот, я зная, что действуешь ты по указке другого. Смущать тебя мне хочется, так что просто извинись перед Дин Хао, и я отпущу тебя» — Отчитывая Чжао Лэя Дин Хунлэй вдруг вытянула руку вперёд.
Неподалёку по воздуху прошлись волны. Послышалось жалобное мяуканье; всё это время прятавшийся кот Се Юэ запаниковал, и уже в следующую секунду оказался в руках Дин Хунлэй. Она стала его нежно поглаживать.
Се Юэ притаился чтобы в критический момент помочь Дин Хао. Чжао Лэй и остальные его не заметили, в то время как Дин Хунлэй обнаружила кота почти моментально.
Лицо Чжао Лэя то зеленело, то краснело. Он всё не мог на что-то решиться.

Наконец Чжао Лэй собрался с мыслями и сильным голосом сказал: «Ну и что, что ты здесь, Дин Хунлэй? Дин Хао зарубил нескольких Глав человеческих Сект Снежной Провинции, убил Божественного Стража, Му Тяньяна, на Горной Гряде Тысячи Леденящий Вершин, а затем ещё и возглавил нападению на Секту Разделяющего Небеса Меча. Все его преступления должны караться смертью. Глава Храма Дун приказа казнить его, а значит Дин Хао должен умереть».
«Ха-ха, Дун Цифэн совсем из ума выжил, если посмел вынести смертный приговор моему человеку. Он правда думает, что ничтожная должность Главы Храма Соблюдения Порядка даёт ему право меня провоцировать?» — Дин Хунлэй засмеялась.

Чжао Лэй изменился в лице: «Следи за словами, даже тебе не позволено оскорблять Главу Храма Дуна. Я доложу об этом в Храм Соблюдения Порядка».
Дин Хунлэй только рассмеялась в ответ: «Раб будет рабом до конца. Думаешь сила твоего мастера имеет здесь вес?».
Сказав это Дин Хунлэй нежно подняла руку. Из ладони женщины к Дин Хао полетел какой-то кусочек нефрита. Дин Хунлэй улыбнулась и сказал:
«Дарю тебе эту вещицу юноша, когда ещё какой-нибудь бешенный пёс посмеет на тебя залаять, просто покажи её ему, и псина сразу успокоиться».

Дин Хао схватил прилетевший к нему артефакт и сразу же чуть опустился к земле, будто в руку ему попала огромная гора.
«Это…» — Дин Хао внимательно посмотрел на пойманную штуку. Её оказался покрытый аурой древности нефритовый значок.
Значок был овальным, шириной в два сантиметра и длинной в четыре. На ощупь он был холодным и гладким. Его покрывали узоры драконов, а в самом центре было написано большое слово «Закон».
Слово это было очень странным. От простого взгляда на него начинала кружиться голова, каждая черта сочилась мощью, будто вырезанная топором. Казалось, в нём было сокрыто великое Дао неба и земли.
На обратной стороне нефритового значка красовался рисунок туманных заснеженных гор.

Выглядели они очень внушительно.
Значок легко умещался в ладони, однако весил почему-то очень много, не меньше 25 тон. В это сложно было поверить. Сделан он был из странного материала, который напоминал белый нефрит, но почему-то чувствовался как метал.
Дин Хао не знал, что означал этот значок.
Чжао Лэй же, с другой стороны, выпучил глаза стоило ему его завидеть. Уставившись на значок как на ужасающего монстра, он невольно вскрикнул: «Значок Арбитра? Дин Хунлэй, ты с ума сошла? Ты дала Дин Хао Значок Арбитра? Ты понимаешь, какое только что совершила преступление».
Так значит эта штука называется Значком Арбитра?

Дин Хао задумался.
Звучит как что-то важное, но в чём смысл этого значка?
Дин Хунлэй, нежно поглаживая белую шерсть Се Юэ, слегка улыбнулась и тем же ленивым тоном ответила: «А почему сразу я? Значком Дин Хао наградили во Дворце, я просто передала его. Отныне Дин Хао – 4-й Арбитр Дворца Ледяного Бога Войны. Чжао Лэй, ты почему ещё не поклонился новому Арбитру?».
Чжао Лэй задрожал. Он явно был в шоке.
«Невозможно… Как Дин Хао удостоился стать Арбитром, он даже не состоит в Дворце Ледяного Бога Войны, он…» — Чжао Лэй начал переходить на крик, будто пытаясь убедить самого себя в нереальности происходящего.
«Чжао Лэй, как ты смеешь так неподобающе вести себя перед Принцессой. Тебе жить надоело?» — Острый как клинок взгляд Сеньора Чэня пронзил Чжао Лэя.
Тот почувствовал, будто к его горлу представил свою косу Бог Смерти. В голову Чжао Лэя ударило холодное Ци.
Постепенно придя в себя, он наконец осознал происходящее. Чжао Лэй смущённо посмотрел на Дин Хао, сжал зубы, склонился посреди неба и тихо произнёс: «Посланник Провинции Меча Чжао Лэй приветствует уважаемого Арбитра».
Что бы тут ни происходило, раз Дин Хао владеет Значком Арбитра, перед ним нельзя не приклониться.
Иначе его легко смогут обвинить в неуважении к Арбитру, а это карается смертью.
Дин Хао снова внимательно посмотрел на нефритовый значок в руке. Юноша всё ещё не понимал, в чём же суть должности Арбитра, но кое-что уже начал улавливать.
Чжао Лэй, как посланник Дворца Ледяного Бога Войны в Провинции Меча, был всё равно что местный король. В Провинции Меча он пользовался наивысшей властью, и всё равно, встретившись с владельцем Значка Арбитра ему пришлось встать на колени. Получается Арбитр был рангом выше Посланника.
«Пошли прочь» — Махнул рукой Дин Хао.
О Чжао Лэе и остальных у него сложилось сугубо отрицательное мнение, так что церемониться Дин Хао не собирался.
Чжао Лэй сжал зубы и молча ретировался вместе со Стражей Божественного Хлада.
Бай Цюаньшуй и остальные потеряли дар речи от удивления.
Никто не ожидал, что ситуация примет такой оборот. Дин Хао из преступника, разыскиваемого Храмом Соблюдения Порядка Двора Ледяного Бога Войны, превратился в 4-го Арбитра. В такую резкую перемену сложно было даже поверить. Дин Хао будто из морской глубины взмыл прямо до небес.
Статус Арбитра был почти на уровне с легендарным Лордом Дворца. У него были полномочия вершить закон.
Дин Хао, сдерживая удивление, бросил на Дин Хунлэй непонимающий взгляд.
«Не стоит так удивляться, юноша. Ты сам заслужил новую должность. Помнишь, что ты сделал в Городе Го?» — Продолжая гладить Се Юэ, и не обращая внимания на плачь и брыкания кота, Дин Хунлэй обратилась к Дин Хао.
В Городе Го?
Дин Хао задумался.
На город тогда напали демоны, и Дин Хао лично прогнал Демона Властителя. Любой человеческий мастер поступил бы также, будь он на его месте. Разве это можно считать достижением?
Вероятно заметив растерянность Дин Хао, Дин Хунлэй продолжила говорить: «Демоны напади на десять главных городов Провинции Трясины, целым остался только Го. Все остальные десять городов вместе с миллионами населявших их людей были преданы огню. На их месте остались горы трупов и реки крови».
«Что?».
Дин Хао, Бай Цюаньшуй и все остальные, кто был рядом, вскрикнули и в шоке переглянулись.
Это известие и правду пугало.
Провинция Трясины, по сути, теперь почти полностью принадлежала демонам. Такая резня шла против всех договоров людей и демонов Бескрайнего Континента. Это было почти всё равно что объявление новой Священной Войны. Демоны Провинции Трясины что, с ума посходили? Они серьёзно хотят начать новую войну?
Почему об этом до сих пор не было никаких новостей?
Глава 760. Кара | Божественный Владыка Меча и Сабли • Supreme Emperor of Swords
«Ктo нe ценит себя, того не ценят небеса. Я не собираюсь умирать!»
Лицо Юэ Тяньсина яростно скривилось. Без лишних слов он ударил ладонью воинов, которые его расспрашивали. Из разорвало на части.
Сам Святой тут-же развернулся и побежал.
Но так вышло, что его действия привлекли внимание Разрушительного Силуэта.
«Ты что творишь, муравей? Все вы мои будущие слуги, как ты смеешь убивать других муравьёв…» Фигура шагнула и вперёд и вдруг оказалась прямо за Юэ Тяньсинем. Она протянула руку.
«Нет…» Тот понял, что бежать ему некуда, и вдруг развернулся, встал на колени и, выглядя на очень жалко, начал молить о пощаде: «Простите меня, я буду вашим самым верным слугой…»
«Хм?» Фигура остановилась, будто бы задумавшись о его предложении.
Юэ Тяньсин весь задрожал. Пот струился по всему его телу.
«Так вот значит, какой „Дворянин с Холодным Лицом“ на самом деле мерзавец. Он всё это время нас обманывал…» Прочие воины смотрели на всё происходящее и не могли скрыть своего потрясения.
Стоило возникнуть настоящей угрозе, как прославленный за своё благородство на все Центральные Земли Святой вдруг пошёл на самые мерзкие крайности.
Ещё секунду назад люди почитали Юэ Тяньсина за его отвагу, а теперь… В глазах толпы он стал жалкой шавкой, которая только и думает, как бы спасти собственную шкуру. В нём не осталось ни капли чести.
«Станешь моим верным слугой?» Разрушительная фигура вдруг усмехнулась: «По-настоящему верными могут быть только призраки. Ты же ради спасения своей жизни пожертвовал своими же учениками. Мне не нужны такие слуги!»
Стоило его голосу затихнуть, как в глазах фигуры снова загорелся чёрный свет.
«Нет, простите, молю…» Юэ Тяньсина охватило отчаяние. Вдруг он кое-что вспомнил и закричал: «Стойте, я знаю у кого Божественный Артефакты, я помогу вам найти их…»
Разрушительный силуэт остановился.
Юэ Тяньсин, будто прощённый преступник, указал в толпу и сказал: «Повелитель, „Подавляющая Бога Печать“ вон у той дьяволицы, а „Пески Времени“ у этого мелкого демона, а „Небесная Плита Сансары“, она… Она у…»
Юэ Тяньсин заволновался. О местонахождении Плиты он не знал.
Но вскоре его взгляд упал на Дин Хао. В глазах Юэ Тяньсина промелькнул жестокий блеск: «Повелитель, „Небесная Плита Сансары“ досталась этому мальчишке».
Посмел пойти против меня? Ты за это заплатишь!
Подумал Юэ Тяньсин.
Меж тем Дин Хао напрягся.
Как этот мерзавец узнал, что плита у него?
Дин Хао задумался, но вскоре заметил взгляд Юэ Тяньсина и всё понял. Дворянин с Холодным Лицом ничего не знал. Он просто хотел натравить Разрушительную Фигуру на Дин Хао.
Какой же ублюдок.
Но даже на этом поганство Юэ Тяньсина не ограничилось. Он продолжил: «Повелитель, с этим мальчишкой всё не так просто. У него не только „Плита Небесной Сансары“, но и ещё два невероятно могущественных Божественный Артефакта, ржавый меч и сломанная сабля. В них почти божественная сила!»
Юэ Тяньсин раскрыл все карты Дин Хао.
«В тебе ни капли стыда нет?!»
«Ублюдок!»
«Позор человечества!»
Люди наконец не выдержали и закричали. Именно перед лицом смерти человек раскрывается по-настоящему. Даже у воинов ниже Перинатальной Стадии и то будет крепче дух. Поведение Юэ Тяньсина опозорила всё человечество. Ещё хуже было от осознания того факта, что за всем этим наблюдали демоны.
«Дворянин с Холодным Лицом» сжал зубы и промолчал.
Он прекрасно понимал, что как-только решил склониться как верная собака перед лицом смерти, вся его репутация, которую он столько лет выстраивалась, обрушилась как лавина.
Но он был не против. Юэ Тяньсин был готов на всё чтобы выжить.
Для него жизнь была полна возможностей.
Ему было всего триста лет, а он уже был Святым. За последующие несколько сотен лет, если ничего не случиться, Юэ Тяньсин надеялся достичь пика Ранга Святого. Возможно он даже станет Божественным. Тогда сегодняшний позор будет забыт.
Разрушительная фигура и вправду остановилась.
Её взгляд прошёлся по Юэ Мецзюэ, Вэнь Доцину и наконец остановился на Дин Хао. Силуэт задумался о чём-то и вдруг удивился. Он спросил: «У тебя знакомая аура, как я раньше этого не заметил… Это ты тот муравей, который первым обнаружил меня из Небесной Башни?»
Дин Хао кивнул: «Да, это был я».
Юноша тогда восстанавливал силы в тайной комнате на 97-м уровне башни. Он решил поглотить Мировую Кровавую Кость «Трёхглавой Небесной Собаки», и вдруг впал в странное состояние. Дин Хао впервые пробудил золотой шарик и открыл на лбу Небесный Глаз. Он увидел вне башни приближение Разрушительной Силуэта.
Тот заметил взгляд юноши и встретил его собственным. Тогда же в Небесный Глаз Дин Хао хлынула страшнейшая жажда крови.
Похоже силуэт вспомнил Дин Хао по ауре Небесного Глаза.
«Не каждый смог бы взглянуть за барьер Небесной Башни. Ты меня удивил». Силуэт осмотрел Дин Хао. На его чёрном лице вдруг появилось подобие изумления.
«В тебе и вправду аура Божественного Артефакта… Но не только, я не до конца тебя понимаю. Если бы у тебя было время, ты бы стал очень силён. К сожалению, мне придётся убить тебя».
Дин Хао несмотря на его угрозу остался спокойным: «Мы ещё посмотрим, кто выйдет победителем».
«Хе-хе-хе-хе, я ценю твою храбрость. Так и быть, раз ты первый меня заметил, я исполню одно твоё желание. Проси, чего хочешь, кроме своей жизни, естественно». Разрушительный силуэт посмотрел на Дин Хао каким-то особенным, ценящим взглядом и указал на Юэ Тяньсина.
«Смотрю тебе не нравиться этот муравей. Понимаю, у него нет даже чувства собственного достоинства. Только попроси, и я его убью!»
Юэ Тяньсин резко побледнел, когда понял, что сказал силуэт. Тело Святого задрожало.
Юэ Тяньсин знал, как сильно Дин Хао его ненавидит. Кто бы мог подумать, что даже раболепие перед Разрушительной Фигурой окажется бесполезным.
Но юноша только слегка улыбнулся и сказал: «Я и сам могу его убить. С чего мне просить твоей помощи?»
«Отлично, ты мне нравишься всё больше». Силуэт кивнул и взмахнул рукой. Юэ Тяньсин отлетел в сторону и завис посреди воздуха. Ран на нём не было.
«Он весь твой».
«Нет, повелитель, я…» Юэ Тяньсин, брыкаясь из последних сил, продолжал молить силуэт о помощи.
Дворянин с Холодным Лицом понимал, как сильно его сейчас ненавидят все люди. Если Силуэт прекратит защищать его, то разъярённая толпа разорвёт его на части, и даже культивация Святого здесь не поможет.
«Муравей, в тебе нет ни капли гордости. Как ты смеешь называть меня своим повелителем?» Холодно спросил Разрушительный Силуэт.
«Ещё раз посмеешь так сделать, и я лично тебя убью».
Лицо Юэ Тяньсина то зеленело, то краснело.
Взгляды всех окружающих вдруг стали для него необычайно яркими. Он почувствовал на себе тысячи пар глаз. Воины смотрели на него с презрением и отвращением, как обычно смотрят на собачий помёт на дороге. Даже те, кто раньше его прославлял, теперь питали к нему только ненависть.
Юэ Тяньсин сжал зубы.
«Дин Хао, если хочешь убить меня, вызывай на честный бой. Я согласен сражаться». Юэ Тяньсин встал перед Дин Хао и бросил ему вызов.
На лице Дин Хао показалась презрительная усмешка. Он чуть ли не с жалостью посмотрел на Юэ Тяньсина и сказал: «С чего мне сражаться с такой собакой как ты честно? Неужто ты думаешь, что заслужил такое к себе отношения?»
«Боишься?» Усмехнулся Тяньсин.
«Хватит уже, ты так долго строил козни что сам загнал себя в угол». Дин Хао посмотрел на воинов вокруг и сказал: «Знаешь, мне кажется я придумал, как тебе лучше всего будет умереть. Пусть каждый человек рубанёт тебя раз мечом. Для такого лицемера как ты ни добра, ни справедливости не причитается».
Юэ Тяньсин весь побледнел.
«Я убью тебя…» Закричал он и как псих кинулся на Дин Хао.
Тот усмехнулся и отлетел назад.
Меж тем прочие воины уже не могли просто стоять в сторонке. Все они, включая Святого с бронзовой кожей и прочих Святых, вместе полетели за Юэ Тяньсинем. Больше тысячи мастеров пустилось в преследование. Тот, несмотря на свою силу, закашлял кровью и полетел вниз…
«Дин Хао, ты трус, сразись со мной!»
Юэ Тяньсин полетел на Дин Хао.
Святой возненавидел юношу всей душой. Он собрал остатки своих сил и кинулся на него. К этому времени Юэ Тяньсин уже мечтал только об одном — забрать Дин Хао с собой. Именно после того, как он встретил этого мальчишку в Последнем Божественным Храме, и начались все его неприятности. Юэ Тяньсин искренне верил, что именно Дин Хао всему виной.
Дин Хао предугадал его мысли. Это было не сложно. Нынешний Юэ Тяньсин больше походил на бешеного пса, чем на человека.
Юноша стал уклоняться, не давая Святому себя тронуть.
Бум~ Бум~!
Раздался взрыв мощнейшего Ци. В Юэ Тяньсина снова прилетели снаряды из толпы. Тело Святого покрылось кровью и стало разваливаться на части.
Пенг~!
Один из воинов подлетел прямо к нему.
«Как ты смеешь атаковать меня…» Юэ Тяньсина закашлял кровью. Этот воин следовал за ним уже многие годы и всегда верно служил ему. Он готов был умереть за Юэ Тяньсина, но только что посмел его ударить.
«Ха!» Тот с презрением плюнул Святому в лицо.
Бум!
Ещё один мастер, сильно уважавший «Дворянина с Холодным Лицом», ударил Юэ Тяньсина ладонью в спину. Раздался треск. По позвонку Тяньсина прошлись трещины.
Глава 760. Кара / Божественный Владыка Меча и Сабли
«Ктo нe ценит себя, того не ценят небеса. Я не собираюсь умирать!»
Лицо Юэ Тяньсина яростно скривилось. Без лишних слов он ударил ладонью воинов, которые его расспрашивали. Из разорвало на части.
Сам Святой тут-же развернулся и побежал.
Но так вышло, что его действия привлекли внимание Разрушительного Силуэта.
«Ты что творишь, муравей? Все вы мои будущие слуги, как ты смеешь убивать других муравьёв…» Фигура шагнула и вперёд и вдруг оказалась прямо за Юэ Тяньсинем. Она протянула руку.
«Нет…» Тот понял, что бежать ему некуда, и вдруг развернулся, встал на колени и, выглядя на очень жалко, начал молить о пощаде: «Простите меня, я буду вашим самым верным слугой…»
«Хм?» Фигура остановилась, будто бы задумавшись о его предложении.
Юэ Тяньсин весь задрожал. Пот струился по всему его телу.
«Так вот значит, какой „Дворянин с Холодным Лицом“ на самом деле мерзавец. Он всё это время нас обманывал…» Прочие воины смотрели на всё происходящее и не могли скрыть своего потрясения.
Стоило возникнуть настоящей угрозе, как прославленный за своё благородство на все Центральные Земли Святой вдруг пошёл на самые мерзкие крайности.
Ещё секунду назад люди почитали Юэ Тяньсина за его отвагу, а теперь… В глазах толпы он стал жалкой шавкой, которая только и думает, как бы спасти собственную шкуру. В нём не осталось ни капли чести.
«Станешь моим верным слугой?» Разрушительная фигура вдруг усмехнулась: «По-настоящему верными могут быть только призраки. Ты же ради спасения своей жизни пожертвовал своими же учениками. Мне не нужны такие слуги!»
Стоило его голосу затихнуть, как в глазах фигуры снова загорелся чёрный свет.
«Нет, простите, молю…» Юэ Тяньсина охватило отчаяние. Вдруг он кое-что вспомнил и закричал: «Стойте, я знаю у кого Божественный Артефакты, я помогу вам найти их…»
Разрушительный силуэт остановился.
Юэ Тяньсин, будто прощённый преступник, указал в толпу и сказал: «Повелитель, „Подавляющая Бога Печать“ вон у той дьяволицы, а „Пески Времени“ у этого мелкого демона, а „Небесная Плита Сансары“, она… Она у…»
Юэ Тяньсин заволновался. О местонахождении Плиты он не знал.
Но вскоре его взгляд упал на Дин Хао. В глазах Юэ Тяньсина промелькнул жестокий блеск: «Повелитель, „Небесная Плита Сансары“ досталась этому мальчишке».
Посмел пойти против меня? Ты за это заплатишь!
Подумал Юэ Тяньсин.
Меж тем Дин Хао напрягся.
Как этот мерзавец узнал, что плита у него?
Дин Хао задумался, но вскоре заметил взгляд Юэ Тяньсина и всё понял. Дворянин с Холодным Лицом ничего не знал. Он просто хотел натравить Разрушительную Фигуру на Дин Хао.
Какой же ублюдок.
Но даже на этом поганство Юэ Тяньсина не ограничилось. Он продолжил: «Повелитель, с этим мальчишкой всё не так просто. У него не только „Плита Небесной Сансары“, но и ещё два невероятно могущественных Божественный Артефакта, ржавый меч и сломанная сабля. В них почти божественная сила!»
Юэ Тяньсин раскрыл все карты Дин Хао.
«В тебе ни капли стыда нет?!»
«Ублюдок!»
«Позор человечества!»
Люди наконец не выдержали и закричали. Именно перед лицом смерти человек раскрывается по-настоящему. Даже у воинов ниже Перинатальной Стадии и то будет крепче дух. Поведение Юэ Тяньсина опозорила всё человечество. Ещё хуже было от осознания того факта, что за всем этим наблюдали демоны.
«Дворянин с Холодным Лицом» сжал зубы и промолчал.
Он прекрасно понимал, что как-только решил склониться как верная собака перед лицом смерти, вся его репутация, которую он столько лет выстраивалась, обрушилась как лавина.
Но он был не против. Юэ Тяньсин был готов на всё чтобы выжить.
Для него жизнь была полна возможностей.
Ему было всего триста лет, а он уже был Святым. За последующие несколько сотен лет, если ничего не случиться, Юэ Тяньсин надеялся достичь пика Ранга Святого. Возможно он даже станет Божественным. Тогда сегодняшний позор будет забыт.
Разрушительная фигура и вправду остановилась.
Её взгляд прошёлся по Юэ Мецзюэ, Вэнь Доцину и наконец остановился на Дин Хао. Силуэт задумался о чём-то и вдруг удивился. Он спросил: «У тебя знакомая аура, как я раньше этого не заметил… Это ты тот муравей, который первым обнаружил меня из Небесной Башни?»
Дин Хао кивнул: «Да, это был я».
Юноша тогда восстанавливал силы в тайной комнате на 97-м уровне башни. Он решил поглотить Мировую Кровавую Кость «Трёхглавой Небесной Собаки», и вдруг впал в странное состояние. Дин Хао впервые пробудил золотой шарик и открыл на лбу Небесный Глаз. Он увидел вне башни приближение Разрушительной Силуэта.
Тот заметил взгляд юноши и встретил его собственным. Тогда же в Небесный Глаз Дин Хао хлынула страшнейшая жажда крови.
Похоже силуэт вспомнил Дин Хао по ауре Небесного Глаза.
«Не каждый смог бы взглянуть за барьер Небесной Башни. Ты меня удивил». Силуэт осмотрел Дин Хао. На его чёрном лице вдруг появилось подобие изумления.
«В тебе и вправду аура Божественного Артефакта… Но не только, я не до конца тебя понимаю. Если бы у тебя было время, ты бы стал очень силён. К сожалению, мне придётся убить тебя».
Дин Хао несмотря на его угрозу остался спокойным: «Мы ещё посмотрим, кто выйдет победителем».
«Хе-хе-хе-хе, я ценю твою храбрость. Так и быть, раз ты первый меня заметил, я исполню одно твоё желание. Проси, чего хочешь, кроме своей жизни, естественно». Разрушительный силуэт посмотрел на Дин Хао каким-то особенным, ценящим взглядом и указал на Юэ Тяньсина.
«Смотрю тебе не нравиться этот муравей. Понимаю, у него нет даже чувства собственного достоинства. Только попроси, и я его убью!»
Юэ Тяньсин резко побледнел, когда понял, что сказал силуэт. Тело Святого задрожало.
Юэ Тяньсин знал, как сильно Дин Хао его ненавидит. Кто бы мог подумать, что даже раболепие перед Разрушительной Фигурой окажется бесполезным.
Но юноша только слегка улыбнулся и сказал: «Я и сам могу его убить. С чего мне просить твоей помощи?»
«Отлично, ты мне нравишься всё больше». Силуэт кивнул и взмахнул рукой. Юэ Тяньсин отлетел в сторону и завис посреди воздуха. Ран на нём не было.
«Он весь твой».
«Нет, повелитель, я…» Юэ Тяньсин, брыкаясь из последних сил, продолжал молить силуэт о помощи.
Дворянин с Холодным Лицом понимал, как сильно его сейчас ненавидят все люди. Если Силуэт прекратит защищать его, то разъярённая толпа разорвёт его на части, и даже культивация Святого здесь не поможет.
«Муравей, в тебе нет ни капли гордости. Как ты смеешь называть меня своим повелителем?» Холодно спросил Разрушительный Силуэт.
«Ещё раз посмеешь так сделать, и я лично тебя убью».
Лицо Юэ Тяньсина то зеленело, то краснело.
Взгляды всех окружающих вдруг стали для него необычайно яркими. Он почувствовал на себе тысячи пар глаз. Воины смотрели на него с презрением и отвращением, как обычно смотрят на собачий помёт на дороге. Даже те, кто раньше его прославлял, теперь питали к нему только ненависть.
Юэ Тяньсин сжал зубы.
«Дин Хао, если хочешь убить меня, вызывай на честный бой. Я согласен сражаться». Юэ Тяньсин встал перед Дин Хао и бросил ему вызов.
На лице Дин Хао показалась презрительная усмешка. Он чуть ли не с жалостью посмотрел на Юэ Тяньсина и сказал: «С чего мне сражаться с такой собакой как ты честно? Неужто ты думаешь, что заслужил такое к себе отношения?»
«Боишься?» Усмехнулся Тяньсин.
«Хватит уже, ты так долго строил козни что сам загнал себя в угол». Дин Хао посмотрел на воинов вокруг и сказал: «Знаешь, мне кажется я придумал, как тебе лучше всего будет умереть. Пусть каждый человек рубанёт тебя раз мечом. Для такого лицемера как ты ни добра, ни справедливости не причитается».
Юэ Тяньсин весь побледнел.
«Я убью тебя…» Закричал он и как псих кинулся на Дин Хао.
Тот усмехнулся и отлетел назад.
Меж тем прочие воины уже не могли просто стоять в сторонке. Все они, включая Святого с бронзовой кожей и прочих Святых, вместе полетели за Юэ Тяньсинем. Больше тысячи мастеров пустилось в преследование. Тот, несмотря на свою силу, закашлял кровью и полетел вниз…
«Дин Хао, ты трус, сразись со мной!»
Юэ Тяньсин полетел на Дин Хао.
Святой возненавидел юношу всей душой. Он собрал остатки своих сил и кинулся на него. К этому времени Юэ Тяньсин уже мечтал только об одном — забрать Дин Хао с собой. Именно после того, как он встретил этого мальчишку в Последнем Божественным Храме, и начались все его неприятности. Юэ Тяньсин искренне верил, что именно Дин Хао всему виной.
Дин Хао предугадал его мысли. Это было не сложно. Нынешний Юэ Тяньсин больше походил на бешеного пса, чем на человека.
Юноша стал уклоняться, не давая Святому себя тронуть.
Бум~ Бум~!
Раздался взрыв мощнейшего Ци. В Юэ Тяньсина снова прилетели снаряды из толпы. Тело Святого покрылось кровью и стало разваливаться на части.
Пенг~!
Один из воинов подлетел прямо к нему.
«Как ты смеешь атаковать меня…» Юэ Тяньсина закашлял кровью. Этот воин следовал за ним уже многие годы и всегда верно служил ему. Он готов был умереть за Юэ Тяньсина, но только что посмел его ударить.
«Ха!» Тот с презрением плюнул Святому в лицо.
Бум!
Ещё один мастер, сильно уважавший «Дворянина с Холодным Лицом», ударил Юэ Тяньсина ладонью в спину. Раздался треск. По позвонку Тяньсина прошлись трещины.
Форест Уитакер (Forest Whitaker) (Продюсер, Актер, Режиссер): фото, биография, фильмография, новости
Американский актер, режиссер, продюсер. Четвертый в истории Голливуда афроамериканец удостоившийся «Оскара» за лучшую мужскую роль. Лауреат «Золотого глобуса», BAFTA, «Эмми» и других премий. Известен по фильмам «Птица», «Пёс-призрак: Путь самурая», «Последний король Шотландии», «Дворецкий», «Изгой-Один: Звездные войны. Истории», др.
Биография Фореста Уитакера
Форест Стивен Уитакер III (Forest Steven Whitaker III) родился 15 июля 1961 года в Лонгвью (Техас, США) в семье страхового агента Фореста Стивена-младшего (Forest Whitaker, Jr.) и учительницы Лауры Фрэнсис (Laura Francis), получившей два образования в период воспитания своих детей. Форест рос в компании старшей сестры Дэборы и двух младших братьев, Кена и Дэймона. В четырехлетнем возрасте вместе с семьёй переехал в Лос-Анджелес, в один из самых неблагополучных местных районов – Южный Централ.
Форест Уиаткер: Когда я был еще совсем мал, в нашем районе постоянно вспыхивали конфликты с властями. Штаб-квартира группировки «черных пантер» находилась за углом нашего дома, и мы знали, что оттуда мятежи распространяются по всей стране. Потом убили Лютера Кинга (лидера движения за гражданские права чернокожих в США — Прим. ред.). Наш район буквально кипел. Затем родители нашли работу получше. Когда мне исполнилось 11 лет, мы переехали в маленький домик в Карсоне. Это было как раз то время, когда молодежь начала сбиваться в банды, и на улицы хлынул поток дешевого героина».
К счастью, у Уитакера практически не было времени на уличные развлечения, поскольку он посещал школу, располагавшуюся на другом конце города, куда нужно было долго добираться. Еще в младших классах он начал осваивать трубу и тромбон, а посещая Пэлисейдскую среднюю школу, Форест одновременно стал играть и в футбольной команде, а еще обучался вокалу и пел в хоре. К тому же принимал участие в мюзиклах.
Форест Уитакер: Эта школа и дорога изменили мою жизнь, мое представление о мире. Не могу сказать, что я стал философом или космополитом, но я увидел, что можно жить иначе, начал понимать людей, обосновавшихся за пределами гетто».
Окончив в 1979-м школу, Форест поступил по спортивной стипендии в Калифорнийский политехнический университет в Помоне. Однако учебу там ему пришлось оставить из-за серьезной травмы позвоночника. Впоследствии Уитакер, выбрав специальность «оперное пение», стал студентом музыкальной консерватории при Университете Южной Калифорнии, позже поступил и на театральный факультет. В калифорнийском Беркли Форест учился на отделении Лондонской драматической студии.
Творческий путь Фореста Уитакера
В 1982 году Уитакер впервые появился на экране — в роли большого и непривлекательного школьного игрока футбольной команды в комедийной мелодраме Эми Хекерлинг «Беспечные времена в «Риджмонт Хай» с Шоном Пенном и Дженнифер Джейсон Ли. В 1985 году, после участия в ряде сериалов, включая «Кегни и Лейси», «Блюз Хилл-стрит» и «Охотника Джона», Форест сыграл Болдозера в спортивной драме Харольда Беккера «Зрительный поиск» с Линдой Фиорентино и Мэттью Модайном. А уже в следующем году его коллегами по съемочной площадке стали Пол Ньюман и Том Круз в спортивной драме Мартина Скорсезе «Цвет денег», удостоившейся «Оскара». В этой картине, положившей начало его популярности, Форест «засветился» в небольшой роли Амоса, которая, по его словам, далась ему весьма непросто.
Форест Уитакер: Работа в «Цвете денег» стала для меня тяжелым испытанием. На съемочной площадке все относились ко мне как к пустому месту. Я старался думать только о роли, поэтому не испытывал большой обиды. Единственный резанувший меня момент — репетиция Скорсезе с Ньюманом и Крузом. Тогда я сидел рядом и повторял себе: «Я здесь, рядом с ними». Но было видно, что это не так — они сами по себе, я сам по себе. Тяжело было это осознавать».
Через год, в 1987-м, Уитакер испытал огромное удовольствие, оказавшись на съемочной площадке музыкальной драмы режиссера Клинта Иствуда «Птица», повествующей о великом саксофонисте Чарли Паркере, одном из основопложников американского джаза. Сперва планировалось, что Форест исполнит небольшую второплановую роль, однако за разговором с актером о музыке режиссер так проникся к нему, что рискнул предложить тому сыграть титульного персонажа — обреченного джазового трубача, чей гений подпитывался жаждой саморазрушения. Картина, где снялись также Дайан Венора и Кит Дэвид, в итоге получила массу наград, включая «Оскара» за лучший звук. Иствуд удостоился «Золотого глобуса» как лучший режиссер, а Уитакер завоевал в рамках Каннского фестиваля Серебряную премию за лучшую мужскую роль. Чтобы вжиться в образ Паркера, актер запирался на чердаке, оснащенном лишь диваном, кроватью и саксофоном, на котором ради этой роли брал уроки игры.
Форест Уитакер о Клинте Иствуде: «Он – настоящий мужчина. Великая звезда старой закалки, человек, который обладает особой аурой. Он взял меня на кинофестиваль. Я смущался, а он вел себя совершенно спокойно и раскованно: всегда знал, что сказать, когда улыбнуться, куда повернуться. Причем, все это было совершенно естественно. Он считал меня своим протеже, везде водил, все показывал. Это было поистине трогательно».
В 1990-е годы творческая копилка Уитакера, дебютировавшего в 1991-м в качестве продюсера («Ярость в Гарлеме»), а в 1993-м представившего своё первое режиссерское детище — драматический боевик «На мели» с Майклом Бином и Фредро Старром, приросла киноролями в ленте «Дневник наемного убийцы» (1991) с Шерилин Фенн, оскароносной «Жестокой игрой» (1992) со Стивеном Ри, картинах «Подрывники» (1994) с Джеффом Бриджесом, «Высокая мода» (1994) с Софи Лорен, «Дым» (1995) с Джанкарло Эспозито, «Феномен» (1996) с Джоном Траволтой, «Отсчет убийств» (1998) с Дэвидом Карузо.
Яркой в карьере Фореста стала титульная роль таинственного киллера в боевике 1999 года «Пёс-призрак: Путь самурая» от режиссера Джима Джармуша, придумавшего главного персонажа специально под Уитакера. Как и прежде, актер во время подготовки к съемкам полностью погрузился в характер своего героя, изучал восточную философию, медитировал. После выхода боевика, номинированного на «Сатурн», «Сезар» и «Золотую пальмовую ветвь» в Каннах, газета New York Times написала в одной из статей: «Трудно представить другого актёра, который бы сыграл хладнокровного и жестокого убийцу с такой теплотой и человечностью».
Форест Уиаткер о «Псе-призраке»: Фильм начался с взаимного интереса. Мы с Джимом познакомились в магазине, где продавали кинокамеры Super 8… Я купил камеру себе, он – себе, а заодно мы решили, что когда-нибудь поработаем вместе. Через год встретились, он рассказал о своей идее. С того времени мы начали регулярно встречаться и обсуждать фильм. Но никогда не рассматривали эту историю как какое-то заявление или часть какого-то движения. Нам было интересно взглянуть на изнанку современного общества».
Начало «нулевых» принесло Уитакеру номинацию на антипремию «Золотая малина», в число претендентов на которую он попал благодаря съемкам в провальном блокбастере «Поле битвы – Земля» с Джоном Траволтой и Бэрри Пеппером. Картина в итоге собрала «куш» в количестве девяти сомнительных наград, а в категории «худшая мужская роль» статуэтку-ягодку получил все-таки не Форест, а его коллега по фильму Пеппер. Затем Форест снялся в «Зеленом Драконе» (2001) с Патриком Суэйзи, «Комнате страха» (1992) с Джоди Фостер, «Телефонной будке» (1992) с Колином Фарреллом, «Первой дочери» (1994), где выступил не только в качестве актера, но и режиссера.
Воистину звездной в карьере Уитакера стала роль угандийского диктатора Иди Амина в фильме «Последний король Шотландии», для воплощения образа которого актеру пришлось набрать 20 килограммов веса, освоить игру на аккордеоне и выучить суахили. Кроме того, ему для каждого съемочного дня специальным образом подчерняли кожу. А еще в период работы над ролью он совершил свой первый визит в Африку, посетил Уганду, где встретился с жертвами и свидетелями диктаторского режима Амина.
«Последний король Шотландии» вывел Уиттакера в число звезд первой величины, принес ему «Оскара», «Золотой глобус», премию Британской академии кино и телевидения (BAFTA) и другие награды.
В последующие годы Уитакер снялся в триллере с Кевином Бейконом«Воздух, которым я дышу» (2007), основанной на реальных событиях драме Дензела Вашингтона «Большие спорщики» (2007), криминальной ленте «Короли улиц» (2008) с Киану Ривзом, спортивной картине «Сезон ураганов», где Форест предстал в образе Аля Коллинза, баскетбольного тренера луизианской школы в Марреро, а также в боевике Мигеля Сапочника «Потрошители» (2010). В последнем Форест в компании Джуда Лоу сыграл роль убийцы из недалекого будущего, где каждый по желанию может заменить себе любой орган.
Форест Уитакер о «Птрошителях»: Мой герой Джейк — из тех, кто хочет жить в мире, который ему хорошо знаком. Ему не нужны перемены, поскольку он не верит в них. Джейк думает, что поступает правильно. Он хочет оставаться рядом с другом, боится, что их дружба и установленный порядок изменятся. Опасается потерять смысл своей жизни.
В 2010-м Форест появился в комедии «Семейная свадьба» и триллере Пола Шойринга с Эдрианом Броуди «Эксперимент», основанном на событиях Стэндфордского тюремного исследования и романе Black Box за авторством Марио Джордано. Бурно обсуждать великолепную игру Уитакера критики принялись в 2013-м, с выходом на экраны политического байопика от Ли Дэниелся «Дворецкий», где собрался по-настоящему звездный актерский состав — Джон Кьюсак, Джейн Фонда, Терренс Ховард, Ленни Кравиц, Дэвид Баннер, Мэрайа Кэри, Алекс Петтифер, Ванесса Редгрейв, Дэвид Ойелоуо, Робин Уильямс, Опра Уинфри. Последняя сыграла в фильме, снятом по мотивам статьи Washington Post, рассказывающей о дворецком Сессиле Гейнсе, служившем в Белом Доме под началом восьми разных президентов, влюбленную в героя Фореста женщину. Для пущей достоверности экранного воплощения своей Глории Джейнс Опра поддерживала кокетливое общение с Уитакером и в промежутках между командой «Мотор!».
Форест Уитакер: «Опыт работы с Опрой стал для меня потрясающим. Она была так поглощена нашим экранным романом. В перерывах между дублями мы с ней пытались развить нашу связь и поддержать романтическое настроение. Она была заботлива и внимательна, делала мне массаж шеи. А еще мы ходили по площадке, держась за руки, и беседовали. Думаю, это поспособствовало возникновению того волшебства между нами, которое делает наши отношения в фильме очень живыми и правдоподобными».
Заметными в актерской карьере Уитакера стали и роли в фильмах «Двое в городе» (2014) с Харви Кейтелем, «Заложница 3» (2015) с Лиамом Нисоном, «Левша» (2015) с Джейком Джилленхолом, «Изгой-Один: Звездные войны. Истории» (2016), где он предстал в образе ветерана войн клонов Со Герреры. В 2017 году актер снялся в биографической драме с Джонни Деппом «Лабиринт», картине Роланда Жоффе «Прощенный» с Эриком Бана. В 2018-м присоединился к ведущему игровому составу блокбастера «Черная Пантера», а также получил роли в картинах «Бремя» с Андреа Райзборо, «Грехопадение» с Дэвидом Линчем, др.
Личная жизнь Фореста Уитакера
В начале девяностых годов гражданская жена тогда еще мало известного актера Моник Миллер родила ему сына Оушена. Когда ребенку исполнилось три года, пара рассталась. По большому счету причиной тому послужила набиравшая обороты популярность Фореста и попутно с этим растущая ревность к нему со стороны Моник. В 1993-м после тяжелого скандала, во время которого разгневанная Моник метнула в благоверного нож, в отношениях гражданских супругов была поставлена точка. Сын остался с актером.
В 1994 году, во время съемок фильма «Подрывники», Уитакер познакомился с моделью Кейшей Нэш, у которой за плечами тоже был неудачный опыт романтических отношений, а еще двухлетняя дочь Отэм. Актер и его будущая супруга встретились в одном из баров, куда Форест заглянул с коллегами по цеху отдохнуть после работы.
Кейша Нэш о Форесте: «До нашей встречи я видела его только в фильме «Ярость в Гарлеме». Мне сразу показалось, что у него должна быть нежная душа и спокойный, покладистый характер. Поначалу между нами было больше дружбы, чем флирта. До него я не встречала мужчин, с которыми было бы так легко разговаривать».
В 1996 году на Ямайке влюбленные сыграли свадьбу. У супругов родилось двое дочерей: Соннет — в 1996-м и Тру — в 1998-м. Кроме того, они воспитывали и своих детей от предыдущих отношений: Оушена и Отэм. В клане Уитакеров воцарился настоящий культ семьи.
Форест Уитакер: Важно, чтобы дети понимали — нет ничего важнее семьи и традиций, наполненных настоящим смыслом и теплом.
Интересные факты о Форесте Уитакере
Форест — вегетарианец. Вместе со своей дочерью Тру он выступил с посланием за этическое отношение к животным от имени PETA.
Форест страдает врожденным заболеванием глазнодвигательного нерва — птозом левого глаза. Критики не раз замечали на этот счет, что артисту его недуг придает некий шарм, однако сам он не раз признавался в намерении сделать операцию, поскольку из-за птоза ухудшается ареал обзора и падает зрение.
Актер занимается йогой и имеет чёрный пояс по карате.
Уитакер известен как активист в сфере благотворительности. В частности, он в 2012 году основал неправительственную организацию Whitaker Peace & Development Initiative (WPDI), реализующую программы миростроительства в сообществах, затронутых конфликтами, в разных регионах мира, включая Африку, Латинскую Америку и США.
Награды и достижения Фореста Уитакера
2016, Critics’ Choice TV Award: номинация — лучший актер второго плана в телефильме («Roots»).
2014, Премия Гильдии актеров: номинации — лучшая мужская роль и лучший актерский состав («Дворецкий»).
2013, Премия Афро-американской ассоциации кинокритиков: победа — лучший актер («Дворецкий»).
2013, Премия BET: номинация — лучшая мужская роль («Дворецкий»).
2013, Премия «Акапулько»: номинация — лучший артист года («Станция Фрутвейл»).
2009, Премия Black Reel: номинация — лучший актер озвучивания («Там, где живут чудовища»).
2007, Премия NAACP Image Award: номинация — лучший актер второго плана («Большие спорщики»).
2007, Оскар: победа — лучшая мужская роль («Последний король Шотландии»).
2007, Золотой глобус: победа — лучшая мужская роль (драма) («Последний король Шотландии»).2007,
2007, Британская академия: победа — лучшая мужская роль («Последний король Шотландии»).
2007, Премия Гильдии актеров: победа — лучшая мужская роль («Последний король Шотландии»).
2007, Эмми: номинация — лучший приглашенный актёр в драматическом сериале («Скорая помощь»).
2004, Премия Гильдии актеров: номинация — лучшая мужская роль в телефильме или мини-сериале («Вооруженный отпор»).
2001, Золотая малина: номинация — худшая мужская роль второго плана («Поле битвы: Земля»).
1995, Премия Гильдии актеров: номинация — лучшая мужская роль в телефильме или мини-сериале («Внутренний враг»).
1989, Золотой глобус: номинация — лучшая мужская роль (драма) («Птица»).
1988, Каннский кинофестиваль: победа — Серебряная премия за лучшую мужскую роль («Птица»).
16 апреля 2007 года Форест Уитакер стал обладателем звезды на Голливудской аллее славы.
Фильмография Фореста Уитакера
Актер

Грехопадение (2019) A Fall from Grace … Source

How It Ends (2019)

Бремя (2018) Burden … Reverend Kennedy

Черная Пантера (2018) Black Panther … Zuri

Прощённый (2017) The Forgiven … Desmond Tutu

ЛАбиринт (2017) LAbyrinth … Jack Jackson

Finding Steve McQueen (2017) … Howard Lambert

Изгой-Один: Звездные войны. Истории (2016) Rogue One … Saw Gerrera

Прибытие (2016) Arrival

Roots: A New Vision (2016) … Fiddler

Roots: A History Revealed (2016) … Fiddler

Корни (мини-сериал, 2016) Roots

Левша (2015) Southpaw … Tick Wills

Наркотик (2015) Dope … рассказчик, озвучка

Империя (сериал, 2015 – …) Empire … Eddie Barker

Заложница 3 (2014) Taken 3 … Franck Dotzler

Звёздные войны: Повстанцы (сериал, 2014 – . ..) Star Wars: Rebels … Saw Gerrera

Food Chains (2014)

Двое в городе (2014) Two Men in Town … William Garnett

Nelson Mandela (видео, 2013, короткометражка)

Черное Рождество (2013) Black Nativity … Reverend Cornell Cobbs

Making a Scene (2013, короткометражка)

Из пекла (2013) Out of the Furnace … Chief Wesley Barnes

Дворецкий (2013) The Butler … Cecil Gaines

Теория заговора (2013) Zulu … Ali Sokhela

Покаяние (2013) Repentance … Angel Sanchez

Возвращение героя (2013) The Last Stand … Agent John Bannister

Пешка (2012) Pawn … Will

Темная правда (2012) A Dark Truth … Francisco Francis

Фрилансеры (2012) Freelancers … LaRue

Эрнест и Селестина: Приключения мышки и медведя (2012) Ernest et Célestine … Ernest, озвучка

Уловка .44 (2011) Catch .44 … Ronny

Мыслить как преступник: Поведение подозреваемого (сериал, 2011) Criminal Minds: Suspect Behavior

Колыбельная для Пи (2010) Lullaby for Pi . .. George

Эксперимент (видео, 2010) The Experiment … Barris

Семейная свадьба (2010) Our Family Wedding … Brad Boyd

Абракадабра! Или В жизни должно быть что-то большее (2010, короткометражка) Higglety Pigglety Pop! or There Must Be More to Life

Jamie Foxx Ft. T-Pain: Blame It (2009, короткометражка)

Моя любовная песня (2009) My Own Love Song … Joey

Потрошители (2009) Repo Men … Jake

Сезон ураганов (2009) Hurricane Season … Al Collins

Там, где живут чудовища (2009) Where the Wild Things Are … Ira, озвучка

На чердаке (2009) Na pude aneb Kdo má dneska narozeniny? … Teddy, озвучка

Окись (видео, 2008) Powder Blue … Charlie

Полет длиною в жизнь (2008) Winged Creatures … Charlie Archenault

Короли улиц (2008) Street Kings … Captain Jack Wander

Охотники на драконов (2008) Chasseurs de dragons … Lian-Chu

Точка обстрела (2008) Vantage Point . .. Howard Lewis

Большие спорщики (2007) The Great Debaters … Dr. James Farmer Sr.

Волновой эффект (2007) Ripple Effect … Philip

Воздух, которым я дышу (2007) The Air I Breathe … Happiness

Победитель (2006) Everyone’s Hero … Lonnie Brewster

Последний король Шотландии (2006) The Last King of Scotland … Idi Amin

Топь (2006) The Marsh … Geoffrey Hunt

Завоевание Иди Амина (2006, короткометражка) Capturing Idi Amin

Крупная ставка (2005) Even Money … Clyde Snow

Мыслить как преступник (сериал, 2005 – …) Criminal Minds … Sam Cooper

Американское оружие (2005) American Gun … Carter

Прогулка на небеса (2005) A Little Trip to Heaven

Мария (2005) Mary … Ted Younger

Американский папаша (сериал, 2005 – …) American Dad! … Daniel Turlington

Первая дочь (2004) First Daughter … рассказчик, озвучка

Вооруженный отпор (ТВ, 2003) Deacons for Defense . .. Marcus Clay

Сумеречная зона (сериал, 2002 – 2003) The Twilight Zone

Телефонная будка (2002) Phone Booth … Captain Ramey

Комната страха (2002) Panic Room … Burnham

Щит (сериал, 2002 – 2008) The Shield … Jon Kavanaugh

Праздник всех святых (ТВ, 2001) Feast of All Saints … Daguerreotypist Picard

Четвертый ангел (2001) The Fourth Angel

Зеленый Дракон (2001) Green Dragon … Addie

Четыре собаки в игре в покер (2000) Four Dogs Playing Poker … Mr. Ellington

Поле битвы – Земля (2000) Battlefield Earth: A Saga of the Year 3000 … Ker

Защита свидетелей (ТВ, 1999) Witness Protection … Steven Beck

Зажигай, ребята (1999) Light It Up

Пёс-призрак: Путь самурая (1999) Ghost Dog: The Way of the Samurai … Ghost Dog

Отсчет жертв (1998) Body Count … Crane

Возвращение: Легенда Эрла «Козла» Маниго (ТВ, 1996) Rebound: The Legend of Earl ‘The Goat’ Manigault

Феномен (1996) Phenomenon . .. Nate Pope

Особь (1995) Species … Dan Smithson

Дым (1994) Smoke … Cyrus Cole

Высокая мода (1994) Prêt-à-Porter … Cy Bianco

Узы братства (1994) Jason’s Lyric … Maddog

Скорая помощь (сериал, 1994 – 2009) ER

Внутренний враг (ТВ, 1994) The Enemy Within … Col. MacKenzie ‘Mac’ Casey

Подрывники (1994) Blown Away … Franklin

Шикарная жизнь (ТВ, 1993) Lush Life … Buddy Chester

Грабитель банков (1993) Bank Robber … Officer Battle

Приговоренный к смерти (ТВ, 1993) Last Light … Fred Whitmore

Похитители тел (1993) Body Snatchers … Major Collins

По взаимному согласию (1992) Consenting Adults … David Duttonville

Жестокая игра (1992) The Crying Game … Jody

Статья 99 (1992) Article 99 … Dr. Sid Handleman

Дневник наемного убийцы (1991) Diary of a Hitman … Dekker

Ярость в Гарлеме (1991) A Rage in Harlem . .. Jackson

Криминальное правосудие (ТВ, 1990) Criminal Justice … Jessie Williams

Крутой район (1989) Downtown … Dennis Curren

Красавчик Джонни (1989) Johnny Handsome … Dr. Steven Fisher

Птица (1988) Bird … Charlie ‘Bird’ Parker

Кровавый спорт (1988) Bloodsport … Rawlins

Доброе утро, Вьетнам (1987) Good Morning, Vietnam … Edward Garlick

Слежка (1987) Stakeout … Jack Pismo

Руки незнакомца (ТВ, 1987) Hands of a Stranger … Sergeant Delaney

Взвод (1986) Platoon … Big Harold

Цвет денег (1986) The Color of Money … Amos

Север и юг 2 (мини-сериал, 1986) North and South, Book II … Cuffey

The Grand Baby (ТВ, 1985)

Север и Юг (мини-сериал, 1985) North and South … Cuffey

Американские мастера (сериал, 1985 – …) American Masters … Director

Удивительные истории (сериал, 1985 – 1987) Amazing Stories . .. Jerry

Зрительный поиск (1985) Vision Quest … Balldozer

Беспечные времена в «Риджмонт Хай» (1982) Fast Times at Ridgemont High … Charles Jefferson

Игра в убийство (1982) Tag: The Assassination Game … Gowdy’s Bodyguard

Кегни и Лейси (сериал, 1981 – 1988) Cagney & Lacey … Night Manager

Каскадёры (сериал, 1981 – 1986) The Fall Guy … Friend

Блюз Хилл-стрит (сериал, 1981 – 1987) Hill Street Blues … Floyd Green

Охотник Джон (сериал, 1979 – 1986) Trapper John, M.D. … Lewis Jordan

Различные ходы (сериал, 1978 – 1986) Diff’rent Strokes … Herman

Продюсер

Прости за беспокойство (2018) Sorry to Bother You

Roxanne Roxanne (2017)

Devil’s Pie (2016)

Песни, которым меня научили братья (2015) Songs My Brothers Taught Me

Наркотик (2015) Dope

Покаяние (2013) Repentance

Станция «Фрутвейл» (2013) Fruitvale Station

Rising from Ashes (2012)

Отбывающие пожизненное (ТВ, 2011) Serving Life

Монте-Карло (2011) Monte Carlo

Окись (видео, 2008) Powder Blue

Кассим: Мечта (2008) Kassim the Dream

Волновой эффект (2007) Ripple Effect

Американское оружие (2005) American Gun

Первая дочь (2004) First Daughter

В погоне за Папи (2003) Chasing Papi

Сумеречная зона (сериал, 2002 – 2003) The Twilight Zone

Дверь в дверь (ТВ, 2002) Door to Door

Праздник всех святых (ТВ, 2001) Feast of All Saints

Зеленый Дракон (2001) Green Dragon

Чёрная Жак (ТВ, 1998) Black Jaq

Ярость в Гарлеме (1991) A Rage in Harlem

Режиссер

Первая дочь (2004) First Daughter

Чёрная Жак (ТВ, 1998) Black Jaq

Проблески надежды (1998) Hope Floats

В ожидании выдоха (1995) Waiting to Exhale

Whitney Houston: Exhale, Shoop Shoop (1995, короткометражка)

На мели (ТВ, 1993) Strapped

Песня преступников — Николай Алексеевич Некрасов
1
Дружней! работа есть лопатам,
Недаром нас сюда вели,
Недаром бог насытил златом
Утробу матери-земли.
Трудись, покамест служат руки,
Не сетуй, не ленись, не трусь,
Спасибо скажут наши внуки,
Когда разбогатеет Русь!
2
У ней, родимой, требы много:
Бедна по милости воров!
В ней пышны барские чертоги,
Но жалки избы мужиков.
Недостает у ней дохода
В неурожай кормить крестьян,
И нечем выкупить народа
Царю у палачей-дворян!..
3
Пускай бежит в упорном деле
С нас пот ручьями, как вода,
И мёрзнет на клейменом теле,
Когда почием от труда.
Пускай томимся гладом, жаждой,
Пусть дрогнем в холоде зимы,
Ей пригодится камень каждый,
Который добываем мы!
Её сложил в часы недуга
Наш тихий, вечно грустный Крот,
и часто, поминая друга,
В своём углу её поёт
Прощенный ссыльный. Здесь мы гости,
Сюда вернулись мы не жить —
С отцами рядом положить
Трудом изломанные кости,
Но рады, рады и тому!..
Начальство к нам добрее стало,
Получше отвело тюрьму
И хорошо аттестовало.
Что будет с нами — до конца
Тяжёлой было нам загадкой,
Но в умиленные сердца
Прокрался луч надежды сладкой.
Так, помню, солнышко украдкой
Глядит, бывало, поутру
И в нашу чёрную нору…
Но он надежде верил мало,
Едва бродя, едва дыша,
И только нас бодрить хватало
В нем сил… Великая душа!
Его страданья были горды,
Он их упорно подавлял,
Но иногда изнемогал
И плакал, плакал. Камни тверды,
Любой попробуй… но огня
Добудешь только из кремня.
Таков он был. Воспоминанья
Страшней не помню: знал и я
Изнеможение страданья, —
Но что была печаль моя?
К довольству суетному зависть,
Быть может, личная ненависть,
Тоска по женщине пустой,
С тряпичной, дюжинной душой,
Томленье скуки, злость бессилья.
Я, говорят, был мелко зол
В моей тоске… Не так орёл
Свои оплакивает крылья,
Которых мощь изведал он,
Которых царственная сила
Его под небо уносила…
Да! возвращаясь с похорон,
Недаром в голос мы сказали:
«Зачем его Кротом мы звали?
И мёртвый сходен он лицом
С убитым молнией орлом!»
О чем была его кручина?
Рыдал ли он рыданьем сына,
Давно отчаявшись обнять
Свою тоскующую мать,
И невесёлая картина
Ему являлась: старый дом
Стоит в краю деревни бедной,
И голова старухи бледной
Видна седая под окном.
Вздыхает, молится, гадает
и смотрит, смотрит, и двойной
В окошко рамы не вставляет
Старушка позднею зимой.
А сколько, глядя на дорогу,
Уронит слез — известно богу!
Но нет! и бог их не считал!
А то бы радость ей послал!
Любовь ли бедного томила?
Что сталось с нею? Позабыла?
Или грустит… и далеко
Несётся… мысленно заглянет
И содрогнется глубоко?
Где ей? в ней сердца недостанет!
Ах! чувство женское легко!
Они его хранят, лелеют,
Покуда радует оно,
Но если тучи тяготеют
И небо грозно и темно —
Его спасти им не дано!
Быть может, он душою верной
Припоминал былых друзей;
В кичливой гордости своей,
Быть может, враг высокомерный
Ему являлся в час ночной…
И с криком кинувшись, ногами,
Отягощенными цепями,
Топтал он призрак роковой?
Или изгладила чужбина
Всё то, чем молодость жила,
И только слезы гражданина
Душа живая сберегла?
Как знать! Пред ним мы дети были,
Ничем мы права не купили
Делить великую печаль;
Не все мы даже понимали,
За что его сюда заслали,
Но было трудно, было жаль.
Закоренелого невежду
Спроси, и тот отдать бы рад
Свою последнюю надежду —
Под небо родины возврат —
За миг единый облегченья
Его тоски, его мученья.
Но только правосудный бог
Утешить мученика мог.
И скоро гробовые двери
Пред ним открылись, но не вдруг
Клейменых каторжников друг
Сошел в них: роковой потери
По капле яд глотали мы.
Почти два года из тюрьмы
Не выходя, он разрушался.
Зачем? Известно небесам!
«Чтоб человек не баловался», —
Смеясь, говаривал он нам.
И день и ночь поочередно
Его мы ложе берегли,
Зимой окутывали плотно,
Весной на солнышко несли
(Был для того у нас устроен
Снаряд особенный): больной
Кивал тихонько головой
И как-то грозно был спокоен.
Не шевельнется целый день;
Тосклив и кроток беспредельно,
Молчит: так раненный смертельно,
Глядит и смерти ждёт олень…
И наконец пора пришла…
В день смерти с ложа он воспрянул,
И снова силу обрела
Немая грудь — и голос грянул!
Мечтаньем чудных окрылил
Его господь перед кончиной,
И он под небо воспарил
В красе и легкости орлиной.
Кричал он радостно: «Вперёд!» —
И горд, и ясен, и доволен;
Ему мерещился народ
И звон московских колоколен;
Восторгом взор его сиял,
На площади, среди народа,
Ему казалось, он стоял
И говорил…
Прошло два года.
Настал святой, великий миг,
В скрижалях царства незабвенный,
И до Сибири отдалённой
Прощенья благовест достиг.
Разверзлась роковая яма,
Как птицы, вольны вышли мы
И, не сговариваясь, прямо
Пришли гурьбою из тюрьмы
К одной могиле одинокой.
Стеснилась грудь тоской жестокой,
И каждый небо вопрошал:
«Зачем он жил, зачем страдал,
Зачем свободы не дождался?»
-«Чтоб человек не баловался!» —
Один сказал — и присмирел.
Переглянулись мы уныло,
И тихий ангел пролетел.
Лишь буря, не смолкая, выла
И небо хмурилось. Земли
Добыв лопатою привычной,
Мы помолчали — и пошли.
И жизнь пошла чредой обычной!..
Хотелось мне увидеть мать,
Но что пришлось бы ей сказать?
Кто подтолкнуть не устрашится
Утёс, готовый обвалиться,
На плечи брата своего?
Кто скажет ей: «Уж нет его!
Загородись двойною рамой,
Напрасно горниц не студи,
Простись с надеждою упрямой
И на дорогу не гляди!»
Пусть лучше, глядя на дорогу,
Отдаст с надеждой душу богу…
Но люди звери: кто-нибудь
Утёс обрушит ей на грудь…
Кто знал его, забыть не может,
Тоска по нем язвит и гложет,
И часто мысль туда летит,
Где гордый мученик зарыт.
Пустыня белая; над гробом
Неталый снег лежит сугробом,
То солнце тусклое блестит,
То туча чёрная висит,
Встают смерчи, ревут бураны,
Седые стелются туманы,
Восходит день, ложится тьма,
Вороны каркают — и злятся,
Что до костей его добраться
Мешает вечная зима.
Прощённый март. Литературная Газета 6410 ( № 14 2013)
Читайте также

Март — май, 1937 Валенсия

Март — май, 1937 Валенсия Когда «Эр-Франс», на котором мы прилетели из Тулузы, прошел, снижаясь, над центральными кварталами Барселоны, улицы были пусты. Ни души, как в деловой части Нью-Йорка в воскресное утро.Мягко коснувшись бетонной дорожки, самолет с ревом подрулил к

<Х. МАРТ 1864 ГОДА>

<Х. МАРТ 1864 ГОДА> «МАЛЬЧИКИ». — БИОГРАФИЯ ВАСИ. — ЕЩЕ О МОЛОДОМ ПОКОЛЕНИИ. — ВИСЛОУХИЕ И ЮРОДСТВУЮЩИЕ На свете не всё же мальчишки; не всё жулики и демократы. Рядом с тем молодым поколением, против которого ратуют московские публицисты, растет другое, на котором с

<II Март 1863 года>

<II Март 1863 года> Впервые — С, 1863, № 3, отд. «Современное обозрение», стр. 175–202 (ценз. разр. — 15 февраля и 14 марта). Раздел «Картонные кушанья, картонные копья, картонные речи» с небольшими сокращениями и незначительной стилистической правкой вошел в первое и второе

<Х. Март 1864 года>

<Х. Март 1864 года> Впервые — С, 1864, № 3, отд. «Современное обозрение», стр. 27–62 (ценз. разр. — 17 марта и 10 апреля). Сохранились: 1) цензорские гранки начала и конца статьи (первая «форма» от слов «На свете не всё же мальчишки…», стр. 290, строка 4 и кончая словами «С самого

Март

Март Совсем потеплело. Двадцать градусов тепла, да только почти каждый день дуют ветры. Порывами. Откуда они дуют?Мой колокольчик на балконе совсем изводится на звон, и на ночь я его снимаю, чтоб не мешал спать. Зато соседка-китаянка обернула свои коробки на балконе

Март 2012

Март 2012 1 марта 2012МОЙ ГОРЬКИЙ ТРИУМФМне только что звонил журналист Интерфакса и просил прокомментрировать слова протоирея Чаплина по поводу выходки панк-группы в храме Христа Спасителя.Я дал не политический ответ. Я сказал, что вместо того чтобы распускать сопли и

Март

Март Глава первая I. Верна ли мысль, что «пусть лучше идеалы будут дурны, да действительность хороша»? <…> Есть у народа идеалы или совсем их нет – вот вопрос нашей жизни или смерти. Спор этот ведется слишком уже давно и остановился на том, что одним эти идеалы

Март

Март Глава третья II. Единичный случай <…> Я ужасно люблю реализм в искусстве, но у иных современных реалистов наших нет нравственного центра. <…><…> А легенды – уж это первый шаг к делу, это живое воспоминание и неустанное напоминание об этих «победителях мира»,

11. Март 1918 года. «Циклоп»

11. Март 1918 года. «Циклоп» 4 марта 1918 года от острова Барбадос (Вест-Индия) отошел углевоз «.Циклоп» водоизмещением 19 600 тонн, на борту которого было 309 человек и груз марганцевой руды. Это 542-футовое судно, одно из самых больших в составе военно-морского флота США,

15. Март 1926 года. «Судуффко»

15. Март 1926 года. «Судуффко» Грузовое судно «Судуффко» вышло из Порт-Нъюарка, штат Нью-Джерси, взяв курс на юг, и исчезло в районе Бермудского треугольника. В результате длительных поисков судна представитель компании заявил, что «Судуффко» исчез, словно проглоченный

Март

Март Март – протальник. Март не весна, а предвесенье. В марте мороз скрипуч, да не жгуч.Длинные сосульки – к долгой весне.Снег скоро тает, и вода бежит дружно – к мокрому лету.Если ранней весной сверкает молния, а грома не слышно – лето будет сухое.Частые туманы в марте –

Март

Март Только что вернулся с заседания Совета директоров, созванного главой городской администрации по поводу ЧП в акционерном обществе «Утёс». Информацию дал сам участник происшествия — генеральный директор «Утёса».На годовое отчётное собрание общества приехали

Сэмюэл Барбер, март…

Сэмюэл Барбер, март… Искусство Сэмюэл Барбер, март… СЕМЬ НОТ Юрий ДАНИЛИН Никогда ещё в Москве не играли так много сочинений самого мелодичного из американских композиторов прошедшего столетия Сэмюэла Барбера, как в марте. Начало положил хорватский пианист

Юрий Лощиц МАРТ

Юрий Лощиц МАРТ Empty data received from address [ http://zavtra.ru/cgi//veil//data/zavtra/00/353/72.html ].

Закон прощения | FindLaw
Какое отношение имеют прощение и закон? Мы давно знали прощение во многих различных правовых контекстах — в банкротстве (долги вытерли начисто), в уголовном праве (помилование заключенного, приговоренного к смертной казни) — и амнистии в различных условиях, от просроченных штрафов в публичных библиотеках до международных Нарушение прав человека. Ценность прощения, выраженная в судебном разбирательстве в международном контексте прав человека, а также в «обычных» уголовные и гражданские дела — получили все большее распространение в качестве альтернативы к формальному верховенству закона.Недавний интерес к прощению и закону отражает широко распространенное недовольство приравниванием правосудия состязательности судебного процесса. Но мы должны быть осторожны с движением к прощению, потому что приверженность верховенству закона часто зависит от состязательности судебных разбирательств исполнение.
Само собой разумеется, что неудовлетворенность обычным состязательным судебный процесс обширен. Это не только затратно и требует много времени, но и требует изолирует, обезличен и потенциально разрушит человеческие связи.Это предлагает ограниченные или ограниченные роли для реальных сторон. Требуется, чтобы люди ставили помимо совокупности и сложности их личности, потребностей и убеждений в чтобы воплотить конфликт в юридические термины. Его процесс и даже его сущность кажутся загадочными, далекими, резкими и вызывающими разногласия, даже если они принципиальны, формальны, нейтральны и честно.
Напротив, альтернативы, такие как медиация, конференции по восстановительному правосудию, комиссии по установлению истины и примирению отклоняются от прецедентов и профессиональных сценарии, приглашающие к гуманным встречам, углубленным межличностным связям и вовлечению сердец и обязательств людей в отношении проступков, конфликтов и неисполнение служебных обязанностей.Немаловажное достоинство этих альтернатив заключается в том, что что они могут принести извинения и прощение. «Прощение», пишет автор Кристина Болдуин, «это акт признания, что мы похожи на других людей «. Это признание внушает сочувствие и сочувствие — в довольно резких в отличие от правовых идеалов беспристрастности, справедливости и равного обращения.
Некоторые могут рассматривать прощение и способы его достижения как непримиримые с процедурами и целями формальной правовой системы. Однако я утверждаю, что юридические устремления могут быть совместимы с соответствующими устремлениями с прощением. По крайней мере, с одной точки зрения, жертва преступления может поддерживать преступника. обвинение и все же предложить личное прощение обвиняемому. Жертва может вполне разумно понимать прощение как личное решение отказаться от обиды, при этом придерживаясь философской или моральной концепции права как безличного требование для защиты сообщества и обращения с одинаковыми случаями.Или же жертва может простить нарушителя, который берет на себя ответственность и к возмещению ущерба. Жертва может отказаться от претензий, если нарушитель устранит проблему. или возмещает убытки. Точно так же на общественных конференциях или восстановительном правосудии кружки, спонсируемые некоторыми прокуратурой и уголовными судами в этой и другие страны, правонарушитель, жертвы и члены сообщества обсуждают причиненный вред, его эффекты и стратегии исправления. Если они разработают приятный стратегии, правонарушитель может избежать юридических санкций и взамен возместить ущерб.
Совершенно иное значение возникает, когда кто-то, кроме жертвы, предлагает способ обойти действие закона. Тогда прощение и закон кажутся совершенно несовместимо. Вот почему предложения правительства об амнистии прав человека нарушители после смены национальных режимов вызывают такое беспокойство. это компромисс — и часто практический — амнистировать убийства и мучителей, чтобы облегчить мирный переход от военной или репрессивной правление к демократическому режиму.Этот компромисс приносит в жертву справедливость миру, просто пустыни для будущей стабильности и свободы для плохих парней для демократии для люди.
Справедливость и прощение расходятся по-другому, когда жертвы прощают надежды на личную трансформацию. Жертва может надеяться, что предложение прощения вызовет изменение в обидчике; этот жест принятия может смягчить гнев или положить конец изоляции, которая привела к причинению вреда. Или жертва может надеяться изменить себя, предложив прощение. Тогда она может освободиться от горечи и озабоченности местью и наказанием. Стремления изменить правонарушителя или изменить жертву по контрасту с более скептически настроенными стремления к закону. Закон требует ответственности независимо от того, изменилось или могло измениться; Закон спрашивает, что нужно, чтобы достучаться до кого-то равнодушного возвышенными амбициями самопреобразования? Что нужно, чтобы достичь справедливости «Плохой человек» Оливера Венделла Холмса-младшего, корыстолюбивый человек, который подчиняется закону только для того, чтобы избежать наказания?
Я не хочу сказать, что прокуратура и суды никогда не должны исследовать альтернативные методы разрешения споров, предполагающие компромисс или даже извинения и прощение.Но им следует быть осторожными, чтобы не называть такие действия прощением. когда они действительно об очищении досье. И им следует быть особенно бдительными против использования власти государства для принуждения жертв преступлений к позам прощения. Отдельные люди имеют право на свои собственные ответы к травмам и вреду. И если это не жертва, а кто-то действует от ее имени кто ищет альтернативу судебному разбирательству, собственное право жертвы прощать — или не простить — мучительно устраняется.Я также беспокоюсь об использовании государственной власти чтобы вызвать извинения или видимость раскаяния. Покаяние может так легко притворяться; связанное с каким-либо инструментальным преимуществом, очевидное раскаяние правонарушителя потенциально ненадежен и оскорбляет жертву. Правительственный побуждения принять позу раскаяния лишают правонарушителей и жертв равно как из даров извинения и прощения, дарованных свободно.
Кроме того, очевидные достоинства личного извинения и прощения должны не отвлекать нас от замечательных устремлений верховенства закона, реализованных институциональной приверженностью более беспристрастным и безличным концепциям справедливости.Подъем уважение к каждому человеку выше сообщества, иерархии и унаследованного статуса, верховенство закона воплощает приверженность либерализма к объективности, беспристрастности, и система управления законом, а не мужчинами. Его вера в правила и права как ограничения на отношения и власть. Движение за власть закон может выжать прощение из правосудия, чтобы обеспечить равное и безличное обращения и защиты от капризов сильных мира сего и злоупотребления властью отношения.В странах, где его нет, легко рассматривать верховенство закона как достижение, которое есть. Рассмотрим положение нескольких оставшихся сербов. в Косово, которые не имеют возможности требовать равного обращения в местных больницах или местной полицией, и само существование которых зависит от международных операций по поддержанию мира. войска.
Конечно, верховенство закона никогда полностью не реализовывалось. Остается сложно достаточно знать, что такое «похоже», чтобы относиться к нему одинаково. И безличность и предсказуемость иногда мешает гибкости и внимательности к достижение справедливости в конкретном случае.Вот почему судьи и адвокаты изо всех сил пытались придумать место для прощения отдельных проступков и правонарушителей. Равноправный принципы, а также доктрины снисхождения, намекают на щедрость и надежду связано с прощением. Но не менее ценно и стремление установить институты привержены верховенству закона, а не капризам губернаторов. Амбиции закона и прощения бросают друг другу достойные вызовы, в нашем стремлении к беспристрастности и состраданию.
Восстановительное правосудие и закон
Подход американской системы правосудия к преступности выглядит следующим образом: запирайте как можно больше людей.Это одна из многих причин, по которым мы являемся самой заключенной страной в мире.
Наказание играет важную роль в любом процессе уголовного правосудия, но что, если бы оно было уравновешено желанием простить? Что, если вместо того, чтобы запирать как можно больше людей, мы сделаем приоритетным избавление от жалоб, чтобы создать лучшее будущее для жертв и преступников?
Эти идеи являются центральными в растущем в Америке движении «восстановительного правосудия», которое стремится объединить преступников, жертв и пострадавшие семьи в рамках процесса диалога и исцеления. Думайте о Комиссии по установлению истины и примирению в Южной Африке как о модели такого подхода к правосудию.
Новая книга профессора права Гарвардского университета Марты Миноу под названием Когда закон должен прощать? , исследует, как философия восстановительного правосудия может быть расширена и применена к более широкой системе уголовного правосудия. Миноу была деканом Гарвардского юридического факультета с 2009 по 2017 год и известна своей работой в области конституционного права и прав человека, особенно прав расовых и религиозных меньшинств.
Книга
Миноу очень похожа на то, что подразумевает название: призыв к системе правосудия, которая делает упор на прощение, а не на обиду, а решимость — на наказание. Это не призыв к полной отмене наказания, а попытка опровергнуть некоторые из наших самых основных предположений о правопорядке.
То, что мы имеем сейчас, — утверждает Миноу, — это система, которая прощает одних, а не других, которая предпочитает сильных маргиналам. И единственный способ изменить это, заключает она, — это переосмыслить структуру стимулов, которая направляет весь наш процесс уголовного правосудия.
Я поговорил с Миноу о том, как может выглядеть это изменение, совместимо ли оно с американской философией справедливости и почему некоторые люди не хотят отказываться от статус-кво.
Далее следует слегка отредактированная стенограмма нашего разговора.
Шон Иллинг
Закон, как вы указываете в книге, уже прощает, но он очень избирательно относится к тому, когда и кому он прощает. Кого теперь прощают и почему?
Марта Миноу
Одна из основных причин написания этой книги заключается в том, что многие из неравенств, отраженных в распределении власти в этой стране, помогают объяснить, кто получает прощение, а кто нет, особенно когда есть свобода усмотрения, предоставленная либо судье, либо кому-то другому. сотрудник правоохранительных органов, например полицейский или прокурор.
Когда есть свобода усмотрения, то в игру вступают пристрастия личности. В одном из моих любимых мультфильмов судья с большими густыми усами и большим носом смотрит со скамейки на кого-то с такими же усами и носом, который явно невиновен.
Существует понятная, но опасная тенденция идентифицировать себя с такими же людьми, как мы, и не отождествлять себя с другими людьми. Развитие юриспруденции прощения частично связано с разработкой критериев для определения того, когда и как осуществляется усмотрение.
Шон Иллинг
Вы можете привести мне пример человека или учреждения, которые получают прощение сейчас?
Марта Миноу
Прямо сейчас, например, у нас есть кодекс о банкротстве, который позволяет некоммерческому колледжу или университету объявлять о банкротстве, но не позволяет студентам, взявшим ссуды, приходить туда, чтобы объявлять о банкротстве. Это отражает политическое суждение о том, кого или что можно простить. И это выражение того, у кого есть власть лоббировать в этой стране, у кого есть власть влиять на законодательство.
Мы должны критически относиться к такого рода дисбалансу и бороться за систему, которая распространяет то же чувство благотворительности на менее влиятельных людей и учреждения.
Супервайзер по предотвращению убытков Лонни Эрнандес просматривает некоторые из 55 писем, которые он получил от воров, прошедших через Партнерство правосудия сообщества Лонгмонт в Лонгмонте, штат Колорадо, 19 августа 2016 года. Мэтт Джонас / Digital First Media / Boulder Daily Camera через Getty Images На столе лежит письмо, которое Лонни Эрнандес получил от вора.В рамках программы восстановительного правосудия его организации преступники пишут письма с извинениями за свои преступления. Мэтт Джонас / Digital First Media / Камера Boulder Daily через Getty Images
Шон Иллинг
Какие преступления есть прямо сейчас, для которых нет механизма прощения, но, по вашему мнению, он должен быть?
Марта Миноу
Америка — страна с наибольшим количеством заключенных на планете, и одним из следствий этого является наличие штрафов и сборов, которые накладываются на людей, осужденных за преступление. Многие системы фактически возлагают на обвиняемого по уголовному делу стоимость службы по пробации или стоимость наблюдения за браслетом, с которым они выписываются, и накапливаются штрафы и сборы.
Часто это люди, не располагающие большими ресурсами и отсутствующим механизмом прощения, и поэтому они могут столкнуться с еще большим лишением свободы за неуплату. Я думаю, что это та область, в которой мы обязательно должны иметь механизмы прощения. Хотя сейчас прилагаются некоторые усилия, чтобы сделать именно это, этого недостаточно.
Шон Иллинг
Кто, по вашему мнению, выиграет от более снисходительной правовой системы?
Марта Миноу
Не хочу быть слишком упрощенным, но я думаю, что все мы так делаем. В межличностном контексте тот, кто прощает, часто получает столько же, если не больше, чем тот, кто был прощен. Отпустить обиду — значит освободиться во многих отношениях.
Большая прозрачность и более снисходительный и прагматичный подход к преступности также приносит пользу всему сообществу, потому что это ограничивает правоохранительные органы и предотвращает ненужный распад семей, что и дает заключение.
Шон Иллинг
Но есть еще одна проблема с прокурором, которую вы обсуждаете в книге и о которой писала юридический репортер New York Times Эмили Базелон. У нас есть значительное количество чрезмерно усердных прокуроров, людей, которые получают политическую выгоду от заключения как можно большего числа людей. Как мы с этим справимся?
Марта Миноу
Обнадеживает появление прогрессивных прокуроров. Это часть более широкого движения, направленного на поддержку и требование избрания людей, которые очень четко осознают свое намерение быть менее карательными и следовать альтернативным моделям, таким как восстановительное правосудие.
Другой метод, конечно же, заключается в том, чтобы вообще не избирать прокуроров, что является ошибочным по бесчисленным причинам. Мы также можем разработать способы измерения и поощрения других показателей успеха, помимо того, сколько человек вы заперли. Например, мы должны уделять больше внимания тому, сколько людей в конечном итоге снова попадает в систему уголовного правосудия после первого контакта с ней.
Если прокуратура просто бросает в тюрьму людей, которые продолжают совершать преступления после отбытия срока, что ж, это явно плохо.Но сейчас это просто не входит в структуру стимулов.
Шон Иллинг
Беспокоитесь ли вы, что большее прощение означает приоритет интересов преступников над потребностями жертв?
Марта Миноу
Я, конечно, люблю. И хотя я критикую массовое заключение под стражу, я верю, что нам нужны энергичные правоохранительные органы, и часто люди, наиболее пострадавшие от преступлений, оказываются в наиболее неблагоприятном положении. Это бедные люди, цветные люди, люди, которые с наибольшей вероятностью станут жертвами насилия.Таким образом, хотя нам нужно говорить о справедливости, определенно есть опасность слишком далеко зайти в опасениях преступников. В то же время мы не можем допустить, чтобы эта забота мешала более широкому мышлению о том, как построить более справедливую, сбалансированную и снисходительную систему.
Шон Илинг
Некоторые люди выражают озабоченность по поводу дисбаланса в наших ожиданиях относительно того, кто должен прощать, и что простой призыв к большему прощению может привести к нормализации определенных форм угнетения или насилия. Как вы на это отреагируете?
Марта Миноу
Это очень важные возражения, и я не думаю, что это случайность или уникальность для нашего общества, что люди с относительно меньшей властью с большей вероятностью будут прощать, чем люди с большей властью.
Цветные люди и женщины в особенности, по крайней мере, в нашем обществе, развили больше мускулов, когда дело доходит до прощения, даже когда они могут чаще получать вред. Мы видим это сейчас с движением Me Too, где очень часто кто-то, кто был идентифицирован как причастный к сексуальному насилию или сексуальным домогательствам, затем ожидает, что их жертвы простят, и это часто является просто выражением власти, которой они изначально обладали.
Но я не думаю, что проблема здесь в прощении. Прощение — это ресурс, который есть у каждого человека, и в действительности каждая религия, каждая основная моральная философия и каждое общество пытались культивировать. Как вы предположили, настоящая проблема — это неравные ожидания относительно того, кто и когда должен прощать.
Шон Иллинг
Идея прощения, кажется, противоречит всей нашей философии справедливости в этой стране. Нужен ли нам фундаментальный сдвиг в том, как мы думаем о справедливости и праве?
Марта Миноу
Каждый студент юридического факультета узнает, что система уголовного правосудия преследует несколько целей.Сдерживание преступления — одно, вывод из строя опасных людей — другое, но также возмездие и, наконец, реабилитация. Это четыре классические цели.
В Соединенных Штатах нет системы уголовного правосудия — у нас есть много, много местных вотчин систем уголовного правосудия, и многие из них уже давно отходят от реабилитации и в значительной степени склоняются к возмездию и даже не всегда продуманно используют сдерживание как цель.
Поскольку большая часть нашей системы работает на условиях сделки о признании вины, многие из них даже не являются публичными.Прокуроры часто собирают как можно больше обвинений, чтобы люди ссылались на что-то, а затем используют это как рычаг, чтобы заставить их признать свою вину, а затем применить какое-то наказание.
Итак, как это влияет на систему сдерживания? Не ясно. Я думаю, что мы вышли из равновесия с целями, которые должна ставить сама система.
Я думаю, что мы можем научиться чему-то у других систем. Меня очень воодушевляет, когда я слышу, что есть делегации из города на Среднем Западе, которые едут в Норвегию или Финляндию, чтобы узнать, как они занимаются более восстановительной практикой.В этой стране все больше экспериментов. Округ Колумбия решил использовать восстановительные методы для своей судебной системы по делам несовершеннолетних. Я думаю, что есть много людей из самых разных слоев общества, разных политических убеждений, которые говорят: «Здесь что-то очень сломано, и мы можем что-то изменить».
Шон Иллинг
Допустим, мы перешли на более щадящую правовую систему. Есть ли какие-то компромиссы, которые вас беспокоят? Есть ли что-то, что наша текущая система делает хорошо, что мы можем потерять, если внесем это изменение?
Марта Миноу
Я думаю, мы должны сделать шаг назад и признать, что у нас слишком много заключенных и слишком много людей в долгах, и нам нужна перезагрузка. Я к этому и призываю.
Но есть ли риски? Конечно. Одна из опасностей заключается в том, что введение в систему большего прощения может еще больше поставить под угрозу принцип равенства перед законом, если он не будет применяться справедливо. Если мы не устраним дисбаланс, о котором мы говорили ранее, тогда большее прощение может легко усугубить уже существующее неравенство.
Итак, прежде всего, мы должны обеспечить, чтобы преимущества более снисходительной системы распространялись на всех, а не только на самые могущественные силы в стране.Если мы сможем это сделать, страна в целом станет лучше.
Подпишитесь на рассылку новостей Future Perfect. Дважды в неделю вы будете получать сводку идей и решений для решения наших самых больших проблем: улучшения здоровья населения, уменьшения страданий людей и животных, снижения катастрофических рисков и, проще говоря, улучшения умения делать добро.
Самая срочная реформа уголовного правосудия — прощение | Адам М.
Ловенштейн
Правосудие означает предложение и стремление к искуплению и примирению Фото: Thomas Hawk / Flickr
Законопроект о реформе двухпартийного уголовного правосудия, принятый Судебным комитетом Сената в прошлом месяце, является разумным, финансово ответственным и сострадательным .Это уменьшит федеральные обязательные минимумы, создаст новые программы по борьбе с рецидивизмом и предоставит судьям дополнительную свободу действий при вынесении приговоров. Прохождение также станет мощным сигналом о том, что политика «закона и порядка», основанная на расовых мотивах, может быть побеждена.
Но мы не должны питать иллюзий ни о масштабах эпидемии лишения свободы в Америке, ни о легкости борьбы с ней. Настоящая реформа системы уголовного правосудия в Соединенных Штатах требует гораздо большего, чем постепенные победы государственной политики. Для этого необходимо учитывать не только высокие финансовые и моральные издержки тюремного заключения и их низкое влияние на общественную безопасность. Это требует создания более широкой коалиции поддержки, чем лево-либертарианский альянс, который правильно определил систематическое злоупотребление властью правительства по задержанию.
Настоящая реформа требует фундаментального сдвига во взглядах американцев друг на друга — с точки зрения строго наказания и мести до точки зрения, которая также оставляет место для искупления.
Прощение — самая срочная и самая сложная реформа уголовного правосудия. Его нужно предлагать в форме реабилитации и добиваться в форме примирения.
I. Предложение
Решение проблемы массового лишения свободы требует включения склонности к прощению в наш дискурс и наши законы. Долгий путь законопроекта о реформе Сената показывает, почему проблема борьбы с эпидемией тюремного заключения в Америке настолько устрашающая.
Несмотря на широкую поддержку обеих партий и узкую сферу применения законопроекта, он до сих пор не получил голосования в полном составе Сената. И даже если бы это произошло, это бы изменило лишь часть чрезмерно заключенной нации.Реформы законопроекта приветствуются и назрели, но они почти полностью нацелены на низкоуровневых ненасильственных преступников, связанных с наркотиками. Этого не достаточно.
В самом простом случае, основанием для выхода за рамки этого подмножества убеждений является математика. В тюрьмах штатов и федеральных тюрьмах Соединенных Штатов в настоящее время содержится более двух миллионов заключенных, которые составляют 20 процентов заключенных в мире. Это не включает 4,5 миллиона американцев, освобожденных условно-досрочно или условно. Также сюда не входят их семьи или их сообщества.
Люди — не говоря уже о правоохранительных органах штата и федеральном уровне — не имеют надежного способа определить и дифференцировать насильственных и ненасильственных преступников. Но даже если бы мы это сделали, как писал Та-Нехиси Коутс в книге The Atlantic в 2015 году, сосредоточения внимания только на тех, кого общество считает наименее оскорбительными, недостаточно, чтобы привести количество заключенных в США в соответствие с аналогичными развитыми странами.
Как выразился Коутс, цитируя анализ 2012 года, показывающий, что более половины заключенных государственных тюрем были осуждены за насильственные преступления, «популярное мнение о том, что этого можно в значительной степени добиться путем освобождения ненасильственных преступников, совершивших преступления, связанные с наркотиками, ложно.«Даже если бы каждый штат и федеральный правонарушитель был немедленно освобожден, как показал обзор данных о тюрьмах, проведенный FiveThirtyEight за 2015 год, в Соединенных Штатах по-прежнему будет самый высокий уровень тюремного заключения в мире.
Мы можем значительно снизить этот показатель с помощью некоторых простых реформ: арестовывать и осуждать меньшее количество людей, отменить излишне карательные законы о вынесении приговоров, сократить сроки приговоров уже осужденным и максимально снизить вероятность повторных преступлений и рецидивизма за счет устранения установленных правительством барьеров к реабилитации.
Этот последний шаг означает автоматическое восстановление основных прав — голоса, членства в жюри, доступа к государственным услугам, обеспечения работы и жилья — для тех, кто отбыл свой срок, и тех, кто никогда не должен был отсидеть срок. Любая реформа должна сопровождаться развитием нового общественного договора, устанавливающего права на образование, профессиональную подготовку и поддержку со стороны общества.
Но Америка не может по-настоящему решить проблему массовых лишений свободы, не столкнувшись лицом к лицу с более сложными вопросами наказания, справедливости и искупления.Настоящая реформа должна будет позволить вернуться в общество даже некоторым людям, поведение которых в прошлом могло быть отвратительным и предосудительным. Истинная реформа потребует, чтобы мы приняли близко к сердцу напоминание Кинга о том, что «элемент добра может быть найден даже в нашем злейшем враге».
Настоящая реформа попросит нас увидеть то, что видел Брайан Стивенсон. «Я обнаружил, — пишет Стивенсон в книге Just Mercy , — глубоко в сердцах многих осужденных и заключенных в тюрьму людей, разбросанные следы надежды и человечности — семена восстановления, которые обретают удивительную жизнь, когда их взращивают очень простыми вмешательствами.
Любое общество, основанное на верховенстве закона, требует, чтобы системы судили о поведении и сдерживали действительно опасных людей. Но значимая реформа полностью совместима с таким обществом , если мы будем более детально рассматривать себя и друг друга — точка зрения, которая признает, что наш коленный импульс к наказанию может быть ошибочным и что почти каждый способен искупить и искупить его. искупление.
Если бы Америка верила в то, что ее система правосудия может эффективно наказывать и реабилитировать, чувствовали бы мы себя обязанными заклеймить бывших преступников ярлыком преступности, который будет преследовать их до конца жизни? Как американское определение справедливости стало настолько искаженным, что не оставляет места для сочувствия или прощения?
II.В поисках
Человеческая природа невероятно сложна, а наши эмоции и переживания невозможно субъективны. То, что мы делаем, и причины, по которым мы это делаем, попадают в бесконечный спектр оттенков серого. И все же система, которую мы используем для осуждения и наказания за поведение, не оставляет места для серых. Он был выполнен буквально в черно-белом цвете.
Чума тюремного заключения непоправимо расовая, потому что она была построена таким образом. Не случайно, что афроамериканцев сажают в тюрьмы в пять раз больше, чем белых.Или что, несмотря на одинаковый уровень употребления наркотиков, у белых в несколько раз меньше шансов быть арестованными по обвинению в наркотиках, чем у черных. Или что так называемая «война с наркотиками» совпала с огромным увеличением количества заключенных, особенно чернокожих и коричневых.
Массовые лишения свободы — это действительно так, как выразилась Мишель Александер в книге The New Jim Crow , «новая расовая кастовая система Америки». Это последняя итерация многолетнего паттерна того, что Александр называет просто «криминализацией и демонизацией черных мужчин».«Сама по себе государственная политика не устранит источники этой эпидемии лишения свободы.
Одержимость праведных американцев наказанием глубоко укоренилась в утешительной идее о том, что всегда есть четкое «правильное» и «неправильное», и что небольшая группа населения должна решать, что есть что. На протяжении веков апелляции к первобытным, пугающим инстинктам считались хорошей политикой, в то время как понятия прощения, примирения и даже компромисса считались либо предательством, либо наивностью.
Во многих отношениях дискуссия о государственной политике вокруг реформы уголовного правосудия отражает американскую политику в целом. Оба характеризуются недобросовестными аргументами. И то и другое определяется историей структурного неравенства. И тем, и другим препятствуют риторика «мы против них», расово мотивированные представления о справедливости и интуитивные страхи того, что «у меня» отнимут что-то «не заслуженное». Недостающие компоненты в системе правосудия США, как и в американской политике в целом, — это сочувствие и прощение.
Но взращивание этих ингредиентов будет означать объявление постоянного прекращения огня в гонке вооружений риторики о законе и правопорядке, которая десятилетиями характеризовала наш политический дискурс. Пока политические правые видят большую выгоду в мобилизации расового негодования белых, реабилитация и примирение останутся невозможными.
До тех пор, пока массовое заключение и его непропорциональное воздействие на определенных людей будет рассматриваться либо как желаемый результат, либо, в лучшем случае, как неизбежный побочный эффект политики «жесткой борьбы с преступностью», реабилитация и примирение останутся невозможными.Пока американский нарратив — в законе, политике, СМИ и культуре — уравнивает черноту и преступность, реабилитация и примирение останутся невозможными.
Наследие Америки в виде расового угнетения, а также борьба и упорство поколений афроамериканцев за преодоление этого наследия являются основополагающей частью ее истории. Искать прощение на уровне общества — значит не забывать об этом. Искать прощения — не значит хоронить прошлое или приукрашивать его.
Искать прощения — значит брать на себя ответственность.Это создать пространство для исцеления и возмещения ущерба, из которых переход от системы наказания к системе реабилитации — лишь малая часть.
Просить прощения — значит признать не только сломленность нашей системы уголовного правосудия, но и сломанность каждого из нас, и отказаться принять сломанную систему, которая наказывает одних гораздо больше, чем других.
Искать прощения — значит осознавать, что слишком много американцев на протяжении слишком многих поколений молчаливо принимали систему, которая встроила превосходство белых в саму ее структуру и закрепила дискриминацию под видом справедливости.
Поиск прощения за это наследие начинается с добросовестных усилий по реформированию нашей системы уголовного правосудия. Настоящая реформа может быть трудной и неудобной. Но это будет признаком того, что Америка, наконец, готова искать прощения за свой первородный грех.
Когда закон должен прощать? | Центр правосудия Бреннана
Посмотреть все выпуски наших подкастов можно здесь.
Выписка
Этот подкаст был записан 7 октября 2019 г.
Майкл Уолдман: Марта Миноу — профессор и бывший декан юридической школы Гарварда. Она исследует пересечение закона, справедливости и прощения в своей последней книге « Когда закон должен прощать?»
Марта Миноу: Мы живем в самом тюремном обществе в истории планеты. Должен быть какой-то способ, которым мы можем взглянуть на инструменты внутри закона и сказать, знаете ли, пришло время для перезагрузки.
Майкл Уолдман: Это центр Бреннана LIVE, проект Центра правосудия Бреннана при юридической школе Нью-Йоркского университета. Я Майкл Уолдман. Эта программа была записана в октябре 2019 года.
Марта Миноу: В юриспруденции прощения на самом деле говорится, что прощение означает, что вы можете отпустить и получить чистый лист. Мы не делаем этого прямо сейчас в системе уголовного правосудия. Нам следует.
Майкл Уолдман: Марта Миноу присоединилась к беседе с Мелиссой Мюррей, профессором права юридической школы Нью-Йоркского университета.
Мелисса Мюррей: Прощение было в новостях. Так кто из вас видел последствия суда над Эмбер Гайгер в Техасе? Да. Итак, Эмбер Гайгер предстала перед судом за убийство Ботама Джин, афроамериканца, с которым она столкнулась в его собственном доме.Она по ошибке приняла его квартиру за свою и застрелила его. В момент убийства он был безоружен.
Судебный процесс был ошеломляющим по многим параметрам, но, пожалуй, больше всего в общественном сознании вызвали завершение фазы вынесения приговора. Г-жа Гайгер была приговорена к десяти годам тюремного заключения. Но в конце брат Ботам Джин спустился с трибуны и публично обнял ее и сказал, что простил ее, что он любит ее и что он будет молиться за нее. А затем, впоследствии, судья, который председательствовал на процессе, также подошел и обнял семью и саму Эмбер Гайгер.Это объятие слышали во всем мире, верно? Так много людей увидели это, и это вызвало … Это своего рода поляризованные реакции. С одной стороны, были те, кто увидел в этом — я правильно считаю — невероятный акт благодати и прощения. Но были и другие, которые отметили, что такого рода прощение часто несут меньшинства, люди, занимающие положение… которые лишены прав и которые часто вынуждены нести на себе основную тяжесть предложения прощения, хотя, возможно, они не должны этого делать.
Есть ли способ, которым ожидание прощения определяется по признаку пола? И, размышляя о том, кого мы ожидаем простить, возлагаем ли мы непропорционально тяжелое бремя на тех, кто уже в какой-то мере лишен собственности в обществе?
Марта Миноу: Итак, такой центральный вопрос, и все эти сложные реакции на этот конкретный момент охватывают некоторые из проблем, с которыми я боролась.Было чувство изящества, когда этот молодой человек — 18 лет, ясно отражавший проблемы, с которыми он боролся в своей жизни, — сказал: «Ты такой же, как я. Ты человек ». Я имею в виду эту щедрость духа. Я имею в виду, как это тебя не тронет? И в то же время, разве с этой картинкой что-то не так? Вот этот белый полицейский. Как она могла принять чужой дом за свой? Я имею в виду, что все это так сложно понять.
Конечно, ожидания прощения разносятся по полу.Они также о классе. Они о власти. Но отчасти это потому, что прощение — одна из сил слабых. Утверждать способность прощать — и давайте проясним, что прощать , а не — значит претендовать на позицию равенства и достоинства. И это сила, которую мы никогда не должны отбирать у людей.
Книга не о том, должен ли закон способствовать межличностному прощению. Фактически, это в основном о том, что закон не должен допускать никаких межличностных отношений.Это должно в лучшем случае избавить людей от последствий фактических извинений. Например, есть 36 штатов, в которых теперь есть законы об извинениях, так что если кто-то из медиков — например, после операции, которая не сработала — извиняется, они на самом деле не боятся включения этого предложения в гражданский иск. Я имею в виду, что у нас должны быть обычные человеческие взаимодействия. Но любое использование полицейской власти государства для поощрения межличностного прощения или извинений в лучшем случае является фикцией, а в худшем — репрессивным.Так что я не об этом.
С другой стороны, мы живем в самом тюремном обществе в истории планеты. Должен быть какой-то способ, которым мы можем взглянуть на инструменты внутри закона и сказать, знаете ли, пришло время для перезагрузки. У каждой крупной цивилизации была кнопка сброса. Они придумали эти инструменты, чтобы перезапустить часы, чтобы очистить список, когда дело доходит до уголовного права или банкротства. Я думаю, что мы находимся в одном из тех моментов прямо здесь, прямо сейчас.
Мелисса Мюррей: Итак, в рамках этой более масштабной реформы, чтобы подумать или переосмыслить уголовное правосудие и другие части нашего закона, какова взаимосвязь между прощением и милосердием? Как они связаны друг с другом? Чем они отличаются?
Марта Миноу: Милосердие — это понятие о том, что человек, обладающий властью, может решить не использовать ее.Прощение часто бывает у человека, у которого нет силы. И поэтому мне кажется, что это более широкая концепция. Он охватывает больше. Когда мы говорим… Когда я говорю о прощении в правовой системе, я имею в виду нечто очень конкретное. Я имею в виду фактически отказ от санкционированного наказания, которое действительно оправдано. Это не прощение, если оно не оправдано. И, на мой взгляд, если не было неправильного, и несправедливого, которое было признано, и неправильного, которое было признано обидчиком, и попыток действительно исправить ситуацию, мы не должны говорить о прощении.
Мелисса Мюррей: Ну, если мы говорим о прощении, и все эти условия соблюдены — что было совершено зло, это законное преступление — разве мы не должны говорить о справедливости и не обязательно прощении?
Марта Миноу: Итак, одна из проблем, по крайней мере, возвращаясь к Аристотелю, у нас есть представление о том, что справедливость рассматривает подобные дела одинаково. И каким бы ни было прощение, оно не связано с правилами. Таким образом, существует противоречие между этой ориентацией закона на правила, с одной стороны, и прощением — «освобождением от оправданной» санкции.Я беспокоюсь об этом. Меня беспокоит это усмотрение. А как насчет полицейского, который мешает людям решить, отдавать ли билет? Повсюду в этой правовой системе существует свобода усмотрения, и у нас нет правил о том, как ее следует осуществлять. И мы знаем, что это осуществляется несправедливо.
Думаю, я призываю к юриспруденции, способу думать о том, где есть свобода действий. Разработаем нормы. Знаете, давайте хотя бы критически относимся к этому. Возьмем пример помилования, когда президенты имеют возможность помиловать кого-то, никого не спрашивая.Думаю, прощению может быть оправдание. Но в Соединенных Штатах, в соответствии с Конституцией Соединенных Штатов, у нас нет никаких правил о том, когда будет дано помилование. И я думаю, что у нас есть несколько ужасных примеров, и мы сказали: «Хорошо, это непростительное прощение. Вот пример, когда нельзя использовать эту способность отпускать наказание ».
Мелисса Мюррей: Три конкретных примера, которые вы используете в книге, — это правосудие переходного периода, в частности пример детей-солдат в Сьерра-Леоне и других частях Африки к югу от Сахары, где произошел этнический конфликт.Вы также говорите о банкротстве и прощении долгов. И наконец, об амнистии, помиловании. Милосердие, вероятно, тоже попадет туда.
Марта Миноу: Исключения, коммутации, да.
Мелисса Мюррей: Это… Я предполагаю, что вы не думаете, что это исчерпывающий список, что есть другие места. Так где же еще? И каково это, иметь юриспруденцию о прощении?
Марта Миноу: Каковы методы рассуждений юристов? У нас действительно нет метода, кроме сравнения — это то, что мы делаем.Итак, мой метод здесь состоит в том, чтобы взять несколько примеров, которые обычно не могут быть сопоставлены, и сравнить обращение с детьми-солдатами с обращением с несовершеннолетними правонарушителями в этой стране. Дети-солдаты, международное право, гуманитарные дискуссии, права человека полны озабоченности по поводу признания того, что дети, молодые люди, даже если они совершают ужасные действия, не полностью виноваты. Они были вовлечены в войны, созданные взрослыми. Мы не так говорим о несовершеннолетних правонарушителях в этой стране.И я хотел провести это сравнение. Юриспруденция прощения сказала бы: давайте возьмем ситуации, которые выглядят в чем-то похожими; давайте относиться к ним более сопоставимо.
А потом, да, банкротство. Мы используем слово прощение, чтобы простить долг. Вот что такое закон. Это прямо в законе. Люди говорили мне: «Прощение не имеет ничего общего с законом». Я сказал: «Ну, тогда нам лучше избавиться от закона о банкротстве, потому что он прямо здесь». Но в случае банкротства у нас есть идея, что корпорации, а в некоторых случаях и отдельные лица, наверняка должны иметь возможность начать все сначала.
Мы не делаем этого с уголовным правом. У нас нет нового старта. Даже люди, которые отсидели все свое время — они выходят, на них клеймо. А в штатах по всей стране им отказывают в голосовании, им отказывают в водительских правах, им отказывают в жилье, работе, лицензиях… профессиональных лицензиях, иногда даже в опеке над своими детьми. Мне это кажется неправильным. И юриспруденция прощения на самом деле сказала бы, прощение означает, что вы можете отпустить и получить чистый лист.Мы не делаем этого прямо сейчас в системе уголовного правосудия. Нам следует.
Что касается помилования и амнистии, я думаю, что хотя да, это акт усмотрения, у нас должны быть определенные критерии. И, по крайней мере, общественность должна иметь возможность обсуждать и обсуждать это — если нет, как в некоторых странах, на самом деле есть судебный надзор или комиссии, или более одного человека, прихоть одного человека. Это примеры явных областей закона, в которых уже заложено прощение.Я думаю, что может быть больше, и, безусловно, уже есть во всех областях, где есть свобода действий. Но усмотрение, опять же, обычно осуществляется вдали от видимости.
Мы должны иметь возможность прямо сказать: «Вот как мы пользуемся нашим усмотрением». Вот что сделал президент Обама с Мечтателями. Он сказал, вы знаете, у нас ограниченная пропускная способность в обеспечении соблюдения иммиграционного законодательства. Это группа, которая действительно не очень хорошо использует наши ресурсы. Они попали в паутину чужих проблем.
Мелисса Мюррей: Мы можем думать о прощении как о возможности перенаправить ресурсы, как о возможности своего рода вытеснения там, где мы обычно переключаем внимание закона на другие места. Как мы можем считаться с некоторыми идиосинкратическими характеристиками нашего собственного общества? Итак, когда вы сравниваете детей-солдат в Сьерра-Леоне и преступников из преступных группировок несовершеннолетних здесь, в Соединенных Штатах — или я думаю, что вы используете в книге пример Чикаго, — чем объясняется разница? Для меня первое, о чем я подумал, — это остатки гонки в Соединенных Штатах.
Итак, насколько наш собственный багаж препятствует нашей способности общества быть щедрым и снисходительным?
Марта Миноу: Ну, это не только первородный грех, это продолжающийся грех в этой стране. Поэтому мы не можем обсуждать эти темы, не говоря о расе. Совершенно верно. И да, о репарациях нужен разговор.
Итак, суд по делам несовершеннолетних, как учреждение, был изобретен в Соединенных Штатах в 1899 году, в моем родном городе Чикаго — идея о том, что молодые люди не должны попадать в ту же систему уголовного правосудия, что и взрослые.Первоначальная идея заключалась в том, что вместо этого они должны иметь возможность получить образование, получить социальную поддержку и начать новую жизнь. Это была новая идея. Где-то между 1899 и 1965 годами этот идеал исчез, и суды по делам несовершеннолетних стали сначала хаотичными, карательными и, в конечном итоге, со временем на больше, чем на карательных судов, чем суды для взрослых. Дело не только в расе. Это о… Конечно, это о расе, но вы знаете, вы действительно можете подумать о том, как пожилые люди смотрят на молодых людей свысока и говорят: «Это хулиганы, и мы должны их посадить.«Или они суперхищники, или слова о молодых людях, которые скрывают, что они тоже люди.
И внутри правовой системы есть некая движущая сила или динамика, которая, как только она заработает, в этой стране станет более карательной и более карательной. В других странах это не так. Но это правда в этой стране.
Мелисса Мюррей: Значит, это просто своего рода зависимость пути? Мол, история системы защиты несовершеннолетних носит, знаете ли, явно реабилитационный характер, якобы.Но я также имею в виду, что тоже несколько империалистично. Я имею в виду, что изначально это было задумано как способ дисциплинировать детей молодых иммигрантов, чьи родители не могли собраться вместе, чтобы должным образом ассимилироваться. Если это исходный план, можем ли мы ожидать чего-то большего?
Марта Миноу: Правовая система учитывает различия. Но, по крайней мере, в течение первых 20, 30 лет истории суда по делам несовершеннолетних — не только в Чикаго, но и по всей стране — появились поселения и альтернативы формальной правовой системе, места… после школ.Это внеклассные программы. И это было совершенно иное видение. Мы могли пойти другим путем.
Мелисса Мюррей: Это поднимает вопрос о том, что мы используем сейчас, чтобы придумывать … Итак, такого рода внеклассные программы, такого рода программы, спонсируемые государством, были частью более широкой сети социальной защиты, которой у нас больше нет. А вы известный профессор семейного права. Обычно мы ожидаем, что семья сделает такую работу. Можем ли мы иметь юриспруденцию прощения, если у нас есть государство, которое нам в основном предназначено играть пассивную роль в жизни граждан? Мол, мы в основном приняли разрушенное в клочья социальное государство. Можем ли мы получить прощение без серьезных государственных вложений в людей?
Марта Миноу: Я думаю, что серьезно говорить о прощении — это понимать, что мы вовлечены в жизни друг друга и что каждый из нас является частью концентрических кругов причинно-следственных связей. А на самом деле иметь способность прощать — значит иметь достаточно привилегий, чтобы у вас была некоторая сила, даже если все остальное в вашей жизни ограничено. Я думаю, что система банкротства признает, что на самом деле это проблема не только между одним должником и одним кредитором; нам нужно понять, что здесь целая сеть.И нам нужно разработать петли обратной связи и способы приспособить рынок к долговым обязательствам.
Я думаю, это верно и в отношении преступности. Кто оказывается в ситуации, когда участие в преступлении выглядит лучше, чем другие виды деятельности? Вы выдающийся знаток семейного права. Мы знаем, что стандарты, применяемые в судах для детей, являются наилучшими интересами ребенка. Это одна из самых причудливых фраз в истории, потому что любой ребенок, выступающий в суде, уже потерял интерес.Для этого уже слишком поздно. Так как же уберечь людей от суда? Это определенно потребует социальных инвестиций.
У нас не только ограниченное состояние, когда доходит до этого, мы считаем, что на самом деле дети других людей — не наше дело. И у нас есть мнение, что у нас отрицательная Конституция — это всего лишь защита от правительства, это не защита от ничего. И это устаревшая Конституция, если сравнивать ее с другими во всем мире.И я думаю, что да, многие проблемы, которые привели к чрезмерному содержанию под стражей, отражают неудачи остальной части общества и других видов социальных инвестиций.
Знаете, я много работаю с людьми с ограниченными возможностями. А для детей с ограниченными возможностями во многих частях страны единственный способ получить услуги для кого-то — это попасть в систему ювенальной юстиции, что ужасно для любого ребенка. Но в возможности заказать услуги это проблема.Да, это серьезная проблема.
Мелисса Мюррей: Итак, это относится к вашему последнему пункту о том, что наши жизни неразрывно связаны друг с другом. У нас общая судьба, признаем мы это или нет. Как у нас может быть культура или юриспруденция прощения, если у нас, по сути, есть своего рода поляризованная политика, которая подчеркивает этот вид выживания наиболее приспособленных, каждого человека за себя?
Марта Миноу: Мы живем во времена обнесенных стеной сообществ и во время приватизации.Фраза «общественное благо», фраза «общественный интерес», фраза «общественный» потускнели в Америке. И да, я думаю, что это отражение того же чувства негодования, которое, как вы знаете, является причиной того, что я написал книгу. Я думаю, что мы живем в эпоху обиды. Я думаю, что мы живем в то время, когда люди на самом деле проецируют на других то, что сложно в их жизни.
Найти все корни этого и исправить это — большой проект. Не знаю, готов ли я к этому.Но я знаю это. Прощение — это человеческий ресурс, позволяющий избавиться даже от оправданной обиды. И мы должны это усилить. Мы должны это развивать. Мы должны усилить его в межличностном плане, но я предлагаю также и институционально.
Мелисса Мюррей: Если мы подумаем об этой идее общего мира, как мы можем его создать и что от нас требуется, чтобы мы могли двигаться вперед вместе, и добраться до точки, когда мы можем прощать и принимать прощение, точка… Мы катались вокруг роли государства.Как мы принимаем во внимание, является ли государство в отдельности преступником и мы должны простить его? В нашей истории можно вспомнить очень много разных вещей — интернирование, рабство. Мы не можем даже говорить о репарациях в этой стране. Я имею в виду, что моя статья действительно прояснила это. Мы могли бы поговорить об этом, но не будем. Вместо этого мы говорим о разнообразии и идее своего рода терпимого плюрализма. Но на самом деле мы хотим и должны говорить о том, как нам преодолеть серьезные травмы, нанесенные самим государством? Итак, как у нас возникают эти разговоры, и необходимы ли эти разговоры, чтобы быть культурой, которая прощает и может создавать и конструировать юриспруденцию прощения?
Марта Миноу: Когда Майкл Браун был застрелен в Фергюсоне, штат Миссури, потребовалось расследование Министерства юстиции, чтобы выявить способы, которыми система уголовного правосудия в его сообществе финансировалась за счет сборов, налагаемых на спины беднейших людей в сообщество. Люди не знали. Фактически, они восприняли это как нормальное явление — что есть бедняки, и им придется заплатить за своего сотрудника по условно-досрочному освобождению и за свой испытательный срок, и им придется заплатить штрафы и сборы, которые затем привести их снова в тюрьму.
Недостатки — это слишком преуменьшение, если сказать «изъяны» — нашей правовой системы, самой правовой системы, которая порождает тюрьму для должника, которая была объявлена вне закона Верховным судом Соединенных Штатов почти сто лет назад.
Я думаю, что признание ошибок и ошибок в правовой системе — это начало юриспруденции прощения, потому что только в случае признания их ошибками можно исправить.
Мелисса Мюррей: Итак, это книга, которую мы должны отложить до прихода новой администрации. В этом суть?
Марта Миноу: Когда произошли выборы, я подумала: «О, мне понадобится глава о том, что непростительно». И в этом вся суть главы о помиловании по амнистии.Но я действительно думаю, что у нас не будет другой страны, пока не будет больше прощения.
Мелисса Мюррей: Итак, я предполагаю, что, как и многие из вас … как и я, многие из вас являются поклонниками Гарри Поттера , да? Есть три непростительных проклятия. Avada Kedavra , проклятие Cruciatus , проклятие Imperius . Если вы этого не знаете, вы не можете называть себя фанатом Harry Potter .
Марта Миноу: Я попросила научного сотрудника просмотреть все книг о Гарри Поттере и книг и найти все случаи употребления слова «прощение».Это все по книгам.
Мелисса Мюррей: У них есть законы прощения в волшебном мире. В маггловском мире этого, по-видимому, нет. Какие проступки совершенно непростительны?
Марта Миноу: Я действительно считаю, что поведение шерифа Арпайо непростительно. И то, что его помиловал президент США, тоже непростительно. Было обнаружено, что шериф Арпайо нарушил гражданские права сотен людей, заключив их в тюрьму, поместив их в открытый солнечный свет в Аризоне при температуре выше 110 градусов, одев их в унизительную одежду, применив к ним физическое насилие. Было установлено, что он нарушил их гражданские права, а затем он был признан неуважительным к суду за то, что продолжал нарушать их гражданские права. И он был за это прощен. Это неприемлемо не только потому, что это сигнализирует о том, что президент Трамп готов помиловать кого-то, кто поддерживал его кампанию, и что президент Трамп сигнализирует всем, кто его поддерживает: «Я тоже могу вас простить», — это показывает ему нос. при верховенстве закона. На самом деле говорят о тех нарушениях приличия, минимальной приличия, прав человека, это нормально.На мой взгляд, это непростительно.
Брайан Стивенсон — профессор этого великого института и автор блестящей книги Just Mercy — он говорит: «Никого нельзя судить по худшему моменту». И я согласен с этим, и я думаю, что мало людей думают об этом. Я думаю, что нам нужна правовая система, которая думает об этом, чтобы никто не резюмировал худший момент.
Мелисса Мюррей: Даже Джо Арпайо?
Марта Миноу: Ну, это был не только его худший момент.
Мелисса Мюррей: У вас может быть только один.
Марта Миноу: Я не знаю всю его жизнь, но были десятилетия и десятилетия такого поведения. Я думаю, что сравнение с другими странами очень яркое. Мы не можем просто взмахнуть волшебной палочкой и стать другой культурой и другим обществом, но я действительно думаю, что в этой стране очень много людей, которые думают, что что-то не так. И я также считаю, что образование — это то, с чего начать. Это ресурс, которому я посвятил свою жизнь.
Восстановительное правосудие — это идея о том, что вы действительно можете создать обстановку, в которой обвиняемый и потерпевший могут сидеть вместе с другими людьми в сообществе и говорить напрямую, лицом к лицу, о: «Вот что это означало для я, и вот откуда это взялось, и кто еще может участвовать? А теперь давайте поговорим о будущем, и что мы можем спланировать, чтобы сделать это лучше для всех в будущем? »
Мне кажется, это действительно хороший подход.И это действительно набирает обороты в средних школах Америки. Так что я думаю, что это многообещающий путь, больше, чем призыв посреди существующей в остальном состязательной системы.
Я не думаю, что правовая система должна требовать исполнения определенных эмоций.
Люди должны признать, что они сделали что-то не так. Они нарушили закон, даже если считают, что закон неправильный. И мы не можем говорить о прощении, если не начнем со слов: «Да, было сделано неправильно.«Если вы не думаете, что было сделано что-то плохое, тогда мы говорим о защите или оправдании или о чем-то, что не о прощении. И есть много случаев, когда могут быть защиты или оправдания. Самозащита -« Я не сказал » я что-то не так делаю. Я защищался ». Аргументы в пользу амнистии для нелегальных иммигрантов сейчас или амнистии Рональда Рейгана — они нарушили закон. Я имею в виду, с этого мы и начнем.
Итак, возникает вопрос: что нам с этим делать? И я думаю, что есть много обстоятельств, когда «Что нам с этим делать?» начинается с «Кто такие» мы «?» И почему здесь так много иммигрантов и почему их наказывают отчасти из-за того, что некоторых в 80-х годах многих из них вынудили приехать сюда работать в поле? И, возможно, нам нужно политическое урегулирование, которое фактически не возлагает всю вину на них.
И это очень похоже на идею банкротства. Идея банкротства заключается в том, что да, кто-то дал обещание заплатить, а они не заплатили. Но как мы сюда попали? Что ж, во время ипотечной катастрофы, катастрофы, связанной с потерей права выкупа, мы попали сюда, потому что были люди, которым действительно давали стимулы давать ипотечные кредиты людям, которые, как все знали, не могли платить. Таким образом, ответственность частично лежит на них, но также частично на тех, кто фактически побудил их взять эти ипотечные кредиты, и частично это более крупная финансовая система.И то, что делает банкротство как структура — заимствование у судов справедливости королевских королей — означает: «Хорошо, давайте сложим все части вместе, и нет, кредиторы не получат стопроцентной выплаты». Большую часть денег они не получат. Но да, для должника тоже будут последствия, например, низкий кредитный рейтинг в будущем.
Так вот что я имею в виду, да, было сделано неправильно, но что нам теперь делать?
Мелисса Мюррей: Особенно в контексте иммиграции, заключается в том, что… Есть ли у государства обязательство, если вы развиваете культуру и юриспруденцию прощения, действительно предпринимать позитивные шаги в рамках закона, чтобы сделать страну более снисходительной и снисходительной. размещение тех, кто может искать убежища, чтобы не приходить сюда с преступлением… Вы видите, что я имею в виду?
Марта Миноу: Верю. Но тогда я думаю, что мы не говорим о прощении. Мы говорим о том, о чем была Статуя Свободы? Что такое убежище? Итак —
Мелисса Мюррей: Ну, это не часть юриспруденции прощения —
Марта Миноу: Это не прощение.
Мелисса Мюррей: Дело не в юриспруденции прощения?
Марта Миноу: №
Мелисса Мюррей: Дело не в каких-либо позитивных обязательствах.
Марта Миноу: Но это отдельное обязательство, которое я разделяю. Но дело не в прощении, потому что в нем говорится: «Может, они не сделали ничего плохого». Мы должны быть страной, которая приветствует всех, кто бежит от угнетения своей страны. Думаю, именно это сделало эту страну исторически сильной. Я бы хотел, чтобы это вернулось.
По крайней мере, в области помилования, я не … У меня есть два — не фактора, а две категории, в которых, как мне кажется, мы должны развивать юриспруденцию прощения. Один из них — коррупция: помилование нельзя давать в обмен на то, что приносит пользу тому, кто дает помилование, будь то пожертвование кампании или какая-то другая личная выгода. Например, деньги. Марк Рич, помилованный президентом Клинтоном. В последний день своего президентства Марк Рич, дававший деньги Клинтонам, он подарил Клинтонам мебель. Это коррупция. Это не должно использоваться.
И второй, где предоставление помилования побуждает нарушать законы, которые не должны нарушаться — это опять же шериф Арпайо.Но я сравниваю эту ситуацию с доктором Мартином Лютером Кингом-младшим, который нарушил законы и которого презирали. Дело было передано в Верховный суд США. Верховный суд подтвердил обвинение в неуважении к суду, несмотря на то, что закон, который он нарушил, был законом, запрещающим мирные марши. И судебное постановление, данное ex parte в отсутствие фактически состязательных аргументов посреди ночи, в системе, которая никогда не дала бы никаких равных прав доктору Кингу или людям, идущим с ним. Совершенно иначе для него нарушить закон, чем для Арпайо, чтобы не подчиняться закону.Я пытаюсь сформулировать именно такой вид юриспруденции.
Знаете, такой же набор факторов в других областях? Возможно нет. Вы знаете, опять же, банкротство может быть очень разным. Существуют ли определенные виды долгов, которые не подлежат банкротству? Я действительно так думаю, но не думаю, что студенческие ссуды входят в этот список. И только из-за политической власти определенных отраслей, студенческие ссуды теперь освобождены от законов о банкротстве. Хотя — мне просто нужно это внести — даже если люди, которые взяли свои студенческие ссуды, чтобы пойти в коммерческую школу, которая с тех пор закрылась и объявила о банкротстве, даже они могут объявить о банкротстве, но студенты не могут .Я имею в виду, что … здесь что-то не так. И мы сравниваем, и когда мы сравниваем, и видим неравенство, это несправедливо.
Я думаю, что есть и другие виды поведения, которые могут быть непростительными. Я считаю геноцид непростительным. Я придерживаюсь такого мнения. Мне интересно, что самый первый приговор Международного уголовного суда Томасу Лубанге был за вербовку детей-солдат. Я считаю, что это непростительно — забирать у людей детство и делать их убийцами. Это непростительно.Но, знаете, мы могли бы провести здесь всю ночь, составляя список непростительного. Я думаю, что нам нужно гораздо больше поработать, так это выработать практику того, что простительно, и это включает в себя обучение тому, как извиняться в межличностном общении, чего мы действительно не знаем, как это делать.
Признание нашей собственной склонности к ошибкам действительно важно для понимания силы прощения. Каждый из нас совершает ошибки. Мы будем ошибаться. Мы сделали ошибки. И снова интересно, что каждая цивилизация придумала прощение.Каждая религия, каждая религия, каждая философия. У них разные нормы по этому поводу. Некоторые на самом деле требуют, чтобы люди предприняли определенные шаги для устранения причиненного вреда. Другие действительно празднуют одностороннее прощение. Так что есть разные варианты.
Вы знаете, я был деканом. Я профессор. Я сейчас, как и многие люди, занимаюсь проблемой микроагрессии. Я думаю, что было бы полезно, если бы все сказали: «Эй, это действительно сложно. И я не собираюсь осуждать вас до конца вашей жизни, потому что вы сказали что-то, что я считаю оскорбительным.Но вы должны знать, что это оскорбительно, и не делать этого снова ». А можем ли мы придумать способ вести такие разговоры? Думаю, это тоже будет полезно.
Мелисса Мюррей: Отчасти призыв к прощению заключается в том, что, по крайней мере, в нашей культуре, оно является чем-то необычным и исключительным. Разбавляет ли это эту привлекательность и привлекательность, если мы активно культивируем культуру, в которой это более распространено, а прощение распространено?
Марта Миноу: Интересный вопрос.Вы думаете, мы так тронуты, потому что это так необычно? Я не знаю. Я думаю, что ты начинаешь прислушиваться к этому, и ты слушаешь тексты музыки —
Мелисса Мюррей: Гарри Поттер .
Марта Миноу: Гарри Поттер , фильмы, великие произведения литературы. Это, собственно, повсюду в наших культурных материалах, в чествовании —
Мелисса Мюррей: Но не в законе.
Марта Миноу: Но не в законе. Но не в законе. Поэтому я не думаю, что прощение так трогательно, потому что оно необычно.Я думаю, что это то, что мы видим, что он на самом деле призывает к лучшему, на что способны человеческие существа, и мы должны фактически открыть правовую систему для наилучшего, на что способны люди.
OUTRO
Майкл Уолдман: Спасибо за то, что слушали этот выпуск Brennan Center LIVE с Мартой Миноу и Мелиссой Мюррей.
Пожалуйста, следите за событиями Центра Бреннана, следите за нами в социальных сетях и подпишитесь на мой информационный бюллетень «Брифинг» в BRENNANCENTER DOT ORG.Подкаст Brennan Center LIVE доступен на нашем веб-сайте и везде, где вы его получаете.
Законы прощения | Жительница Нью-Йорка
В своей новой книге «Когда закон должен прощать?» Юрист и академик Марта Миноу рассматривает несколько областей, в которых, по ее мнению, американское общество стало слишком жестким, и предлагает способы их исправить. Миноу интересуется, почему в одних обществах проще, чем другим, прощать правонарушителей; она также очарована тем, как и почему определенные общества смогли внедрить политику, сводящую к минимуму преступность и ненадлежащее поведение, что, в свою очередь, помогает нам понять, что плохое поведение является результатом большего, чем индивидуальный выбор.Как она пишет, «дети-солдаты и другие подростки, обвиняемые в нарушении уголовного законодательства, могут быть не совсем невиновными, но они также не несут ответственности за социальные условия, в которых они делают свой выбор. То же самое можно сказать о людях, которые тонут в потребительских кредитах или студенческих ссудах, и даже о суверенных странах, городах и штатах в долгах. Каждый виноват, когда нарушает обещания выплатить ссуды или законы против насилия, но каждый также встроен в более широкие социальные модели, которые создают ограниченные и часто плохие варианты.
Бывший декан Гарвардской школы права и профессор Барака Обамы, Миноу работал в международной комиссии, которая пыталась внести определенную меру примирения в постконфликтном Косово. В настоящее время она является профессором Гарвардского университета, которому исполнилось 300 лет. Я недавно разговаривал с ней по телефону. В ходе нашей беседы, которая была отредактирована для большей ясности, мы обсудили, чему дети-солдаты учат нас о прощении, уроках движения #MeToo и о том, как американцы должны прощать проступки эпохи Трампа.
Почему вы захотели написать эту книгу прямо сейчас, в 2019 году? Я знаю, что это шаблонный вопрос, и я надеюсь, вы меня простите.
Нет, это вполне справедливый вопрос. Я считаю, что мы стали самым тюремным обществом в истории человечества, и что на тех из нас, кто что-то знает о законе, лежит ответственность за устранение его причин и ответных мер. Я также вижу, что эта и другие страны все еще преодолевают две другие большие проблемы. Один из них — последствия финансовой катастрофы 2008 года, а другой — разделение, которое может быть вызвано этническим, классовым и т. Д. Неравенством.Возраст негодования. И именно в этом контексте мне кажется, что прощение является очень ценным и важным понятием, не только в межличностном, но и в социальном плане и, опять же, для закона. У крупных цивилизаций в прошлом были моменты, когда им приходилось спрашивать: «Неужели мы слишком карательны?», Будь то Юбилей в Библии, кодекс Хаммурапи или ответ Тридцати тиранам в Древней Греции. И каждый из них придумал идею перезапуска, в котором был бы элемент прощения, избавления от оправданного негодования.И я думаю, что мы живем в такой момент прямо сейчас в этой стране.
Вы упоминаете прощение как концепцию, которая существует «не только в межличностном, но и в социальном плане». Человек имеет дело с внутренним миром, будь то человек, прощающий, или человек, который просит прощения. Другой — о массовых заключениях и так далее, и о том, как мы можем создать лучшее, более здоровое и более справедливое общество. Насколько вы считаете эти две вещи отдельными?
Я думаю, вы правы, определяя их как две фазы явления, но это явление поддерживается каждой религией, каждой философией, каждой цивилизацией.И оно поддерживается в обоих измерениях — то есть в межличностном плане, а также в социальных инструментах прощения, будь то амнистия или банкротство. И я не думаю, что это случайно. Люди, изучающие крупных млекопитающих, на самом деле сообщают о ритуалах, которые они разрабатывают после конфликта, чтобы успокоить друг друга и начать все сначала. Итак, я думаю, что для каждого человека и для людей есть измерение выживания, позволяющее избавиться от обид и начать все сначала. Я действительно думаю, что у каждого из нас есть огромный ресурс, чтобы отпустить наши обиды и / или искать прощения.Но что меня больше всего интересует, так это на уровне общества. Вот почему я говорю о законе.
Одна из линий, которую пытается проделать ваша книга, заключается в том, что закон должен каким-то образом поощрять прощение, но в то же время мы не хотим прощения, предусмотренного законом, потому что это имеет определенную неискренность или искусственность. . Как вы пишете: «Прощение под давлением правительства на самом деле не прощение, и оно ложится дополнительным бременем на людей, которые уже стали жертвами». Вы можете обсудить эту линию?
Конечно. Итак, послушайте, я думаю, что есть два способа, которыми закон может быть связан с прощением. Одна, как вы говорите, — это влияние на межличностное прощение. И в связи с этим я считаю, да, очень сильно, что закон не должен принуждать или даже давить на людей, чтобы они прощали, но может создать контекст, в котором есть возможность прощения. Это может, например, устранить препятствие для медицинских работников приносить извинения в контексте потенциальной халатности, говоря: «Послушайте, все, что вы говорите, не будет допущено к рассмотрению дела о халатности.«Это не заставляет жертву прощать. Просто освобождает место. Еще один способ, которым закон может освободить место, — это беседы о восстановительном правосудии, чтобы жертвы и преступники могли поговорить друг с другом и услышать о том, что произошло. Но, опять же, закон, на мой взгляд, не должен оказывать давление на жертву с целью прощения.
Но второй — и для меня более интересный — способ прощения — это не попытки повлиять на межличностные отношения: сантименты, эмоции и так далее. Вместо этого, сам закон упускает из виду то, что может быть оправданным основанием для судебного преследования и наказания, что закон может сделать с помилованием, с аннулированием судимости, с банкротством. Эти инструменты встроены в систему, и у нас нет теории о том, когда и как их следует использовать. И здесь есть линия, которую я изо всех сил пытаюсь провести в книге, которая заключается в соблюдении законов — обязательства и обязательство относиться одинаково к подобным, иметь правила, которые имеют последствия для проступка, — с одной стороны.И, с другой стороны, да, чтобы воспользоваться этой возможностью отпустить в некоторых случаях оправданное наказание.
Можете ли вы объяснить, почему дети-солдаты являются таким интересным примером для изучения некоторых вопросов, о которых вы говорите, и почему вы решили сосредоточиться на них так много в книге?
В международном уголовном праве произошел действительно увлекательный прорыв. Самое первое судебное преследование в Международном уголовном суде против [лидера конголезских ополченцев] Томаса Лубанги привело к признанию виновным в вербовке молодых людей для участия в вооруженном конфликте, поскольку это само по себе является нарушением прав человека, преступлением против человечности, с целью лишить людей их детства, призывая их или заставляя взяться за оружие, чтобы они сами были убийцами и насильниками. Что интересно, в международном контексте прав человека виноваты взрослые, которые вербуют молодых людей в вооруженный конфликт. Это не сами молодые люди. А в международном уголовном праве в основном принято решение не наказывать молодых людей, даже если они совершили действительно ужасные вещи, и это разительно отличается от того, как Соединенные Штаты относятся к несовершеннолетним правонарушителям.
Несмотря на то, что мы первыми выступили с идеей суда по делам несовершеннолетних, который бы относился к молодым людям иначе, чем к взрослым, мы вернулись к очень карательным подходам, автоматически, во многих местах или по собственному усмотрению, рассматривая молодых людей как взрослых просто по природе преступления, которое они совершили.И в обеих ситуациях есть поразительное сходство, потому что в Соединенных Штатах молодые люди вовлечены в торговлю наркотиками или другие виды преступлений, часто из-за того, что взрослые создали мир, который либо вербует их, либо принуждает их, либо нет. Я не предлагаю им других вариантов. И мы не виним взрослых в этом обстоятельстве, как международное уголовное право обвиняет взрослых.
Одна проблема, которую вызывает ваша книга, заключается в том, что дети могут не понимать, что они сделали. Итак, если вы не понимаете своего преступления или своего поведения, это может усложнить прощение.
Это очень сложная ситуация, но, что еще более усложняет, молодые люди часто знают, что они сделали что-то не так. Я не думаю, что мы даже можем говорить о прощении, если только не было зла, если не было законных оснований для обиды. Если есть кто-то, у кого не хватает умственных способностей даже знать, что он сделал что-то не так, его следует извинить или дать ему защиту от обвинения. Но дело не в прощении, потому что было бы неправильно их вообще наказывать.
Я думаю, трагедия в том, что у нас часто бывают ситуации, когда молодые люди знают, что сделали что-то не так, но у них нет других вариантов, как жить, как развить самоконтроль, как найти другие способы потратить свои время. И я действительно думаю, что важно признать, что мы можем привлекать людей к ответственности и при этом не применять наказания. И это многое из того, о чем, я думаю, можно говорить как о детях-солдатах, так и о несовершеннолетних правонарушителях. Мы хотим заявить, что есть добро и зло, и люди переходят черту.Они должны нести ответственность, но это не значит, что мы должны быть такими карательными. Мы можем привлекать к ответственности людей, обращая больше внимания на будущее, призывая к реституции, возмещению ущерба, вовлекая людей в фактическое обучение других тому, что было неправильным в их поведении.
Какие общества, культуры или страны сделали это таким образом, который, по вашему мнению, был полезным или который вас впечатлил?
Во многих странах есть ряд экспериментов, которые я считаю очень многообещающими.Есть усилия в Скандинавии, есть усилия в Шотландии, вокруг этих вопросов восстановительного правосудия, но они есть и в этой стране. Округ Колумбия в качестве примера обратился к подходу восстановительного правосудия в отношении преступности среди несовершеннолетних. И, на мой взгляд, очень показательно, что многие традиционные общества опираются на старые формы правосудия, которые, опять же, пытаются уйти от наказания и вместо этого перейти к ориентированным на будущее конструктивным усилиям. Так, например, племена американских индейцев и представители коренных народов Канады разработали методы, которые они в настоящее время используют в отношении несовершеннолетних правонарушителей и других лиц, которые гораздо более ориентированы на будущее, чем на прошлое.
В своей книге вы объединяете две идеи прощения, которые, я думаю, многие люди могут рассматривать как разные. Один касается экономического долга и чьей-то личной экономической ситуации, а другой — о таких вещах, как дети-солдаты или военные преступления. Почему вы хотели их связать?
(Не) простительно — Американский проспект
Когда закон должен прощать?
Автор Martha Minow
Нортон
Марта Миноу не новичок в решении самых сложных моральных, правовых и политических проблем нашего времени, от работы с постконфликтными обществами в Между местью и прощением: лицом к лицу с историей после геноцида и массового насилия , до устранения последствий решение Верховного суда в ее исследовании По следам Брауна: наследие американского образовательного ориентира . В энциклопедическом материале Когда закон должен прощать? она делает это снова — рассматривая прощение в разных контекстах, от детей-солдат в Африке и членов американских банд; к процессу прощения долгов физических лиц, предприятий и даже стран; и, наконец, к амнистии и помилованию во избежание правовых последствий уголовного правонарушения. Она исследует, «почему в одних случаях разрешено начинать с нуля, а в других — нет». Ее уникальный подход объединяет в ином случае несвязанные области и тем самым выявляет неравенство, неправильные представления и предубеждения.
Конечно, как я читал Когда закон должен прощать? Мне нужны были ответы, конкретные и конкретные. Я был судьей окружного суда США 17 лет. В каждом случае, как я говорил своим клеркам, мне приходилось куда-то «приземляться», чтобы разрешить дело и дать ответ. Миноу не «приземляется», но то, что она делает, чрезвычайно ценно. Во-первых, она задает нам вопросы о том, как думать о проблемах прощения, исходя из теории, что, если мы этого не сделаем, ответы, к которым мы приходим во множестве областей, обязательно будут неправильными. Во-вторых, рассматривая все эти параметры — банкротство, военные преступления, уголовное правосудие — она ясно дает понять, что прощение не является ни отклонением от нормы, ни каким-то обидчивым упражнением на полях надлежащей, формальной, связанной с правилами системы правосудия; скорее, это его неотъемлемая часть.
Minow объединяет обсуждение детей-солдат во время гражданской войны в Сьерра-Леоне в Западной Африке с рассказом о молодых членах американских банд в главе «Прощение молодежи». Она описывает ребенок-солдат, которые совершили неопровержимо чудовищные преступления, но были сами жертвы ужасающих злоупотреблений.Молодые члены банды, о которых она пишет, тоже столкнулись с вредами и травмами, угрозами со стороны сверстников и старших членов банды в обстоятельствах, когда, по их мнению, у них не было выбора.
Это тема, имеющая для меня особый резонанс. Я пишу книгу под названием Incomplete Sentences о некоторых молодых людях, которых я осуждал на срок более 17 лет: что я знал о них, когда выносил несоразмерные приговоры, что я узнал во время собеседования с ними с тех пор, как покинул скамью, и как с ними следовало обращаться гуманно. Эти молодые люди не были подростками, но, как предполагает нейробиология, они не были и взрослыми; им было от 18 до 27 лет, их мозг все еще развивался. И хотя условия, с которыми они столкнулись, конечно же, не были такими экстремальными, как у детей-солдат, есть болезненное сходство. Я взял интервью у одного осужденного человека, который сказал, что лучше будет жить в тюрьме, чем умереть на улице; он не был уверен в способности или готовности полиции в его районе защитить его.
Ваше пожертвование делает этот сайт бесплатным и открытым для чтения.Отдавай, что можешь …
ПОДДЕРЖКА ПЕРСПЕКТИВЫ
Наблюдения
Миноу также перекликаются с работой социолога Брюса Вестерна, который пишет в своей книге Homeward о проекте Boston Reentry, что люди, которых он изучал, были одновременно жертвами или свидетелями насилия и преступниками. Фактически, в разделе «физическое состояние» отчетов о предварительном заключении, которые были написаны сотрудниками службы пробации для руководства федеральным приговором, часто были ссылки на шрамы от ножевого ранения, пулевого ранения, нападения и, в одном случае, на пулю. поселилась в мозгу человека.Как же тогда поступить с этими молодыми людьми?
Вопросы, которые задает Миноу, вероятно, те, которые судьи, законодатели и прокуроры должны изучить сегодня:
Следует ли [этих молодых людей] прощать, потому что другие тоже виноваты? Следует ли им прощать из-за их молодости и уязвимости? … Следует ли рассматривать этих людей исключительно как жертв? Должно ли свидетельство их собственного агентства или автономии частично или полностью аннулировать их статус жертв? Должен ли выбор повлечь за собой вину, даже если доступный выбор — оставаться в ужасающей бедности или уйти из дома…? Следует ли относиться к жертвам как к неопровержимым, просто исходя из возраста человека, или свидетельства того, что человек осуществлял выбор… при совершении насильственных действий, должны иметь значение при рассмотрении вопроса о том, привлекать ли человека к ответственности? И должны ли условия, в которых человек вступает в бой — часто условия принуждения — определять его поведение в последующие годы?
Вопрос, на который она не отвечает, относится к «как», который занимал мое время в качестве судьи: как проводить различия в степени свободы воли этих молодых членов банды, когда почти все их биографии характеризовались жестоким обращением и халатное отношение. Это то, что Миноу описывает как спектр свободы воли, осуществляющий определенный выбор в ограниченных обстоятельствах. Были те, кто предпочел не состоять в банде, даже когда все вокруг были в ней. Были те, кто предпочел состоять в банде, но не носить оружие. Были те, кто носил пистолет и использовал его, но, как это делали дети-солдаты, «неправильно прицеливался, в противном случае позволяя потенциальным жертвам избежать вреда», и те, кто казнил своих соперников. Поднимает ли тот факт, что некоторые считают возможным это сделать, вопросы о виновности тех, кто этого не делает?
Minow излагает общие подходы к оценке этих молодых людей, будь то отношение к любому несовершеннолетнему в роли солдата или члена банды или к несовершеннолетнему правонарушителю как к категорически невиновности, или участие в оценке каждого конкретного случая, или «разработать особый подход, сочетающий в себе вину и прощение.Категорический подход поместил бы детей-солдат или членов банды в ящик либо совершенно автономных субъектов, столкнувшихся с полной тяжестью уголовного закона независимо от их происхождения, либо наоборот, рассматривая их как людей, полностью ущемленных их жизненным опытом, без независимой воли. и ответственность.
Американские приговоры за последние 30 лет, особенно в федеральных судах, выбрали категоричность. При обязательном минимальном наказании и обязательных федеральных правилах существует универсальный подход.Мы относились к человеку, который начал продавать наркотики для школьных принадлежностей, так же, как мы относились к человеку, который торговал наркотиками, чтобы дополнить его образ жизни. Мы проигнорировали значимые различия в происхождении, психическом здоровье, зависимости и роли в преступлении. Это создавало ложное единообразие.
Ваше пожертвование делает этот сайт бесплатным и открытым для чтения. Отдавай, что можешь …
ПОДДЕРЖКА ПЕРСПЕКТИВЫ
Индивидуальный подход дает свободу усмотрения, позволяя судье проводить различия между членами группы.Но до тех пор, пока мы не сможем предоставить реальное руководство для информирования этой осмотрительности — более детального ответа на вопросы Миноу — осмотрительность несет в себе свои риски. Существует риск неравного обращения между расами, мужчинами и женщинами, а также людьми с различным экономическим положением.
Миноу ясно дает понять в этой главе, что она не советует прощать всех или каждое преступление, если это означает, что нет ответственности за преступное деяние. Она считает, что ответственность имеет решающее значение в уголовном праве, чтобы сдерживать других правонарушителей, устанавливать нормы, определяющие приемлемое и недопустимое поведение.И ответственность критически важна для самих правонарушителей. Она цитирует работу психолога Сесилии Уэйнриб, которая утверждает, что насилие нарушает основные неврологические процессы регуляции; Неспособность привлечь их к ответственности каким-либо образом может усугубить это воздействие.
Тем не менее, хотя Миноу считает, что государство должно сказать, что поведение является неправильным, это не может быть всем, что говорит государство, или, что более важно, всем, что государство делает . Здесь Миноу имеет в виду — опять же в общем — наказание и его альтернативы: осуждение без наказания; неуголовное производство; специализированные программы для несовершеннолетних; поддержка экономических, социальных и психологических программ, предлагаемых для содействия реинтеграции; и особенно восстановительное правосудие.Даниэль Серед в книге « До тех пор, пока мы не вспомним: насилие, массовое заключение и путь к ремонту» , предоставляет подробности, которых Миноу не упоминает в этой книге. Она связывает подходы восстановительного правосудия с созданием возможности для правонарушителя быть действительно подотчетными своей жертве и своему сообществу. Серед пишет, что система уголовного правосудия «подобна криптониту в отношении ответственности», что имеет решающее значение как для переживших насилие, так и для правонарушителей. Нигде в нынешней системе, за исключением формального выражения раскаяния обвиняемого перед вынесением приговора, правонарушителя не просят по-настоящему считаться с тем, что он сделал, или возместить причиненный им вред.Серед создала программу под названием «Общее правосудие», в которой основное внимание уделяется тому, что она описывает как пять этапов ответственности:
(1) признание ответственности за свои действия; (2) признание влияния своих действий на других; (3) выражение искреннего раскаяния; (4) принятие мер по возмещению вреда в максимально возможной степени и руководство, когда это возможно, пострадавшими людьми или «извинение»; и (5) прекращение причинения аналогичного вреда.
Как только сторона, виновная в причинении вреда, выполнила все свои обязательства перед пострадавшей стороной, уголовное преступление снимается с ее учета, и они не попадают в тюрьму.Несмотря на то, что существуют ограничения в отношении того, кто участвует, а выборка все еще относительно небольшая, программа была успешной; «Менее 6 процентов участников Common Justice были исключены из программы за новое преступление», что намного лучше, чем в тюрьме.
Одно из наиболее интересных сопоставлений — это обсуждение Миноу в главе после «Прощения молодежи» под названием «Прощение долга». Она противопоставляет то, как наша правовая система рассматривает уголовное наказание, при котором «прощение недостаточно», — тому, как мы обращаемся с долгами.Она отмечает, что мы обычно прощаем долги, особенно деловые долги, но не обязательно так в отношении гонораров и штрафов, наложенных на обвиняемых по уголовным делам. Точно так же Верховный суд скрупулезно оценивал чрезмерные денежные штрафные санкции присяжных, в меньшей степени относящиеся к делам, допускающим пожизненное заключение и возмутительное заключение за мелкие правонарушения.
Следующая глава
Миноу, «Амнистии и помилование», продолжает тему пределов прощения, когда прощение — это неоправданное утверждение власти, а не надлежащий акт сочувствия.Она цитирует помилование президентом Трампом в 2017 году шерифа Джо Арпайо, который был признан виновным в преступном неуважении к суду за «вопиющее игнорирование» постановления суда. Судебное постановление требовало, чтобы он прекратил преследовать и арестовывать латиноамериканцев без каких-либо оснований полагать, что они совершили преступление. Для Миноу это был слишком длинный мост. Это было призывом к нарушению закона, полным отрицанием проступка Арпайо, отказом от какой-либо ответственности за него вообще.
Прощение — ключевая реформа, в которой нуждается система уголовного правосудия
Прощение основывается на представлении о том, что преступный вред — это прежде всего нарушение общественных норм и общественных настроений, а не обязательно нанесение вреда человеку.
Заявление старшего адвоката Индиры Джайзинг, призывающее Ашу Деви, мать жертвы убийства гангграпа в Дели в 2012 году, простить осужденных по этому делу, расстроило многих, в том числе Деви. Вряд ли можно сомневаться в том, что жестокий акт, совершенный четырьмя мужчинами, заслуживает самого сурового наказания. Однако насмешливая реакция на мольбу о прощении в стране Ганди вызывает несколько вопросов. Мы живем во времена, когда милосердие и прощение уступают место возмездию. И прощение, и обвинение — это естественная реакция людей на потерю или травму любого рода.Может показаться невозможным рассмотреть вопрос о прощении насильников и убийц по делу 2012 года, но это не должно останавливать нас от изучения возможностей прощения в работе нашей системы уголовного правосудия (CJS).
В идеале, цель CJS — сдерживать потенциальных преступников, а затем наказать виновных за возмездие, искупление и исправление. Следовательно, возмездие, будучи неотъемлемой частью CJS, не является его определяющей ценностью. Это также не та ценность, к которой могло бы стремиться любое цивилизованное общество.CJS была создана, чтобы успокоить жертв и гарантировать, что они не берут закон в свои руки. Его институциональные механизмы направлены на удовлетворение потребностей жертв; сообщества; и инстинкт мести государства. В этом контексте законы и наказания рассматриваются как механизмы доставки боли.
Вместо принятия прогрессивных целей, таких как верховенство закона, защита, восстановление, CJS в Индии следовало практической ценности возмездия. Часто, преследуя священные цели, такие как правосудие, наша CJS, кажется, уделяет больше места практическим аспектам борьбы с преступностью, часто за счет соблюдения надлежащих правовых процедур.Встречи, пытки, неофициальные аресты, насилие в условиях содержания под стражей и т. Д. Являются отражением этой траектории. Помимо полномочий по закону, должностные лица CJS действуют под различным влиянием, включая субкультурные ценности, присущие агентствам CJS.
Именно поэтому мы не готовы мириться с меньшим, чем возмездие со стороны CJS. В нынешних условиях, когда наша страна разделяет чувство разочарования и потери доверия к СУП, призыв к «немедленному правосудию» звучит громко и отчетливо.Вот почему офицерам полиции аплодируют, когда они устраняют обвиняемых в изнасиловании во время «столкновений». Это также причина того, что сообщество удовлетворено противоречивой судебной практикой нашего времени в отношении смертной казни. Хотя в краткосрочной перспективе такие же издержки в валюте прав человека могут быть приемлемыми для нас как общества, мы не можем позволить себе смотреть в сторону в более долгосрочной перспективе.
В то время как во многих случаях в Индии, связанных с жестокостью, занимала жесткая позиция, дебаты о восстановительном правосудии посредством извинений и признания причиненного вреда продолжаются в нескольких странах.Голоса сочувствия и сострадания не стихли. В то время как полиция в деле Хайдарабада была награждена гирляндами и чествовалась за «встречное» убийство обвиняемых в изнасиловании, Марта Миноу, бывший декан Гарвардской школы права, говорила о прощении в своей книге «Когда закон должен прощать». чувства и отношения его участников. Марта считает, что юридические лица могут изменить или уменьшить последствия правонарушения; они также могут влиять на стороны, чтобы выразить свое мнение, и правовая система может способствовать усмотрению юридических лиц в отношении снисхождения, а не наказания.
Прощение может стать ключевой реформой в СУП, которая будет препятствовать эпидемии тюремного заключения и чрезмерной криминализации в этой стране. По приблизительным оценкам, почти 40 процентов лишения свободы и судебных разбирательств в любом СУС можно избежать и, следовательно, условно простить. Такое институциональное милосердие может высвободить ресурсы государства, помимо подавления продолжающихся конфликтов, возникающих в результате состязательного судебного процесса. Такой способ работы CJS поражает миллионы людей.40 процентов, которых можно избежать, включают обвиняемых в мелких правонарушениях, мелких спорах, касающихся семьи, собственности, и спорах другого рода. Их можно решить с помощью восстановительных процессов — стратегии, при которой организуются конференц-связи, чтобы заставить правонарушителей принять нанесенный вред и изучить способы восстановления причиненного вреда.
Люди в этой стране возмущены идеей прощения, поскольку мы, как общество, втайне ожидаем, что наша CJS отомстит обидчикам. Такое доминирование доктрины возмездия в CJS препятствовало внедрению новых идей.Это подорвало столь необходимый сдвиг в юриспруденции уголовного правосудия в сторону восстановительных, реформирующих и реабилитационных концепций правосудия.
CJS дает людям ложное чувство справедливости в огромном количестве случаев. Рассмотрение дел в судах приравнивается к отправлению правосудия. Однако эта связанная с вынесением приговора концепция правосудия вводит в заблуждение с точки зрения жертвы, обвиняемого, сообщества и других заинтересованных сторон. Следовательно, необходимо переформулировать идею справедливости.В настоящее время ключевыми словами в CJS являются арест, залог, лишение свободы, наказание, смертная казнь и т. Д. Существенные различия можно внести, заменив эти слова на «защита», «участие», «прощение» и «наделение полномочиями» как положительные маркеры.
Работа CJS не может быть ограничена только инструментом мести. Скорее, он должен способствовать эмпатии и гармонии путем гуманизации отношений между преступником, жертвой и обществом. CJS, как мы знаем, неспособен к исцелению и ничего не делает для восстановления нарушенных отношений.
Прощение исходит из того, что преступный вред — это прежде всего нарушение общественных норм и общественных настроений, а не обязательно нанесение вреда отдельному человеку. Текущий дискурс о прощении в уголовном законодательстве требует, чтобы жертву не принуждали прощать, а преступников не заставляли приносить извинения. Люди могут чувствовать давление, чтобы избавиться от собственного гнева.