Произведения об отечественной войне 1812 года: Отечественная война 1812 года — 43 книги — Книги для домашнего мастера

Произведения об отечественной войне 1812 года: Отечественная война 1812 года — 43 книги

Содержание

Творческий конкурс «Бородино». Работа — «Отечественная война 1812 г. и её отражение в русской литературе». Автор — «Прохоров Евгений»

СОЧИНЕНИЕ

Я выбрал эту тему потому, что я очень люблю литературу XIX века. В этой работе я взял несколько писателей того времени в произведениях которых отразилась война 1812 года.
Все мы задумывались над тем, как повлияла война 1812-го года на нашу культуру, культуру19 века, в первую очередь…19 век – век особый, век взлета русской литературы, музыки, живописи, науки и философии, эпоха, в которую сложился русский литературный язык, русское искусство стало классическим, т.е. образцовым для последующих поколений русских людей – многие из создателей «золотого века», жили и творили вдохновляясь образами и переживаниями. А. С. Грибоедов, А. С. Пушкин, В.А. Жуковский, И. А. Крылов, М. Ю. Лермонтов и Л. Н. Толстой.

Одним из первых откликнулся на военные события «Военной песнью» поэт, офицер Ф.

Глинка, который был адъютантом у Милорадовича и находился в походе до 1814 г.:
Раздался звук трубы военной,

Гремит сквозь бури бранный гром:
Народ, развратом воспоенный,
Грозит нам рабством и ярмом!
Теперь ли нам дремать в покое,
России верные сыны?!
Пойдем, сомкнемся в ратном строе,
Пойдем — и в ужасах войны
Друзьям, Отечеству, народу
Отыщем славу и свободу
Иль все падем в родных полях!

Начинает выходить журнал «Сын отечества», произведения о первой отечественной войне, опубликованные на его страницах, сплачивали, воодушевляли и укрепляли духовно русских людей в трагическое и грозное время. Осенью 1812 года в «Сыне отечества» печатаются басни И. А. Крылова «Обоз», «Волк на псарне», «Ворона и курица». Они связаны непосредственно с военными событиями, в них Крылов проявил себя как «политический писатель», поддерживающий и оправдывающий тактику Кутузова.

Так в басне «Обоз», напечатанной в ноябре 1812 г .

, Крылов пытается защитить полководца от нападок молодых военных и императора Александра I, упрекавших Кутузова в непродуманности и нерешительности действий, приведших к сдаче Москвы. Задиристый и наглый молодой конь подсмеивается над опытным и неторопливым старым:
«Ай, конь хваленый, то-то диво!
Смотрите: лепится, как рак;
Вот чуть не зацепил за камень; косо! криво!
Смелее! Вот толчок опять.
А тут бы влево лишь принять.
Какой осел! Добро бы было в гору
Или в ночную пору,-
А то и под гору, и днем!
Смотреть, так выйдешь из терпенья!
Уж воду бы таскал, коль нет в тебе уменья!
Но самоуверенность ретивого приводит к печальным последствиям:
Тут, выгнувши хребет и понатужа грудь,
Тронулася лошадка с возом в путь;
Но, только под гору она перевалилась,
Воз начал напирать, телега раскатилась;
Коня толкает взад, коня кидает вбок;
Пустился конь со всех четырех ног
На славу;
По камням, рытвинам пошли толчки,
Скачки,
Левей, левей, и с возом – бух в канаву!
Прощай, хозяйские горшки!
Как в людях многие имеют слабость ту же:
Все кажется в другом ошибкой нам;
А примешься за дело сам,
Так напроказишь вдвое хуже.

Другая басня «Волк на псарне», была написана в первых числах октября в связи с получением в Петербурге известий о попытке Наполеона вступить в мирные переговоры через Лористона, имевшего 23 сентября 1812 г . свидание с Кутузовым. Лористон передал Кутузову мирные предложения Наполеона, приведенные в донесении Кутузова Александру I. В них указывалось, что Наполеон «желает положить предел несогласиям между двумя великими народами и положить его навсегда». Кутузов решительно отклонил предложения Наполеона и 6 октября нанес поражение французским войскам при Тарутине. По свидетельству современника «Крылов, собственною рукою переписав басню, отдал ее жене Кутузова, которая отправила ее в своем письме. Кутузов прочитал басню после сраженья под Красным собравшимся вокруг него офицерам и при словах: «а я приятель сед», снял свою белую фуражку и потряс наклоненною головою».

Волк ночью, думая залезть в овчарню,
Попал на псарню.
Поднялся вдруг весь псарный двор.

Почуя серого так близко забияку,
Псы залились в хлевах и рвутся вон на драку.
Псари кричат: «Ахти, ребята, вор!»
И вмиг ворота на запор;
В минуту псарня стала адом.
Бегут: иной с дубьем,
Иной с ружьем.
Огня! — кричат,— огня!»
Пришли с огнем.
Мой Волк сидит, прижавшись в угол задом.
Зубами щелкая и ощетиня шерсть,
Глазами, кажется, хотел бы всех он съесть;
Но, видя то, что тут не перед стадом
И что приходит наконец
Ему расчесться за овец,—
Пустился мой хитрец
В переговоры
И начал так: «Друзья! К чему весь этот шум?…

Так, удивительным образом, И. А. Крылову удалось соединить в русской басне не только нравственную, но и историческую и политическую проблематику, раскрыть русский характер и подлинно народную суть войны.

И хотелось бы вкратце вспомнить несколько произведений:
Главнокомандующий Кутузов
(Отрывок из исторической хроники Н. Задонского «Денис Давыдов»).
«После двухдневной героической обороны Смоленска войсками Раевского, Неверовского и Дохтурова русская армия, оставив город, отступала по старой Смоленской дороге…
17 августа батальон Дениса Давыдова, особенно отличившийся в делах под Катанью и Дорогобужем, стоял близ Царева Займища. Сюда на рассвете прибыл новый главнокомандующий Михаил Илларионович Кутузов, только что пожалованный титулом светлейшего князя.
Войско встречало его с неописуемым восторгом. И Денис, в тот день увидевший прославленного русского полководца, вполне разделял общие чувства.
Кутузов в сюртуке без эполет, в белой фуражке, с шарфом через плечо и с нагайкой через другое ехал на гнедом иноходце. Массивная фигура Кутузова, крупные черты лица, пухлые щеки, мягкий голос и добродушная улыбка создавали благоприятное впечатление. Главнокомандующего сопровождала большая свита. Денис разглядел среди свитских господ и пасмурного Барклая, и долговязого Беннигсена, назначенного начальником главного штаба, и Ермолова, и Раевского, но особенно бросилось в глаза довольное лицо Багратиона, ехавшего на белой лошади несколько впереди других.

Запретив выстраивать войска, Кутузов стал осматривать их на марше. Подъехав к одному из пехотных полков, он неожиданно остановился. Солдаты засуетились, начали вытягиваться, чиститься, строиться. Кутузов слегка поморщился, махнул рукой.
— Не надо, ничего этого не надо,— сказал он.— Я приехал только посмотреть, здоровы ли мои дети? Солдату в походе не о щегольстве думать, ему надо отдыхать после трудов и готовиться к победе.
Заметив, что растянувшийся на дороге обоз какого-то генерала мешает проходить пехоте, Кутузов подозвал одного из своих адъютантов и приказал:
— Отведи, голубчик, эти экипажи в сторонку. Солдату каждый шаг дорог, скорей до места дойдет — больше отдохнет. О солдате более всего попечение иметь надлежит!
Когда же обоз освободил дорогу, а следовавший за ним полк егерей в стройных рядах и боевом порядке приблизился к главнокомандующему, он, сняв фуражку и приветливо помахав войскам, воскликнул:
— Как с такими молодцами отступать да отступать! Слова главнокомандующего стали передаваться из уст в уста. ..
— Приехал Кутузов бить французов! — эта крылатая солдатская фраза быстро облетела войска. И дымные поля биваков, как отмечают очевидцы, огласились песнями и музыкой, чего давно уже не бывало».
Военный Совет в Филях
(Отрывок из романа Л.Н.Толстого «Война и мир»).
«В просторной, лучшей избе мужика Андрея Савостьянова в два часа собрался совет. Мужики, бабы и дети мужицкой большой семьи теснились в черной избе через сени. Одна только внучка Андрея, Малаша, шестилетняя девочка, которой светлейший, приласкав ее, дал за чаем кусок сахара, оставалась на печи в большой избе. Малаша робко и радостно смотрела с печи на лица, мундиры и кресты генералов, одного за другим входивших в избу и рассаживавшихся в красном углу, на широких лавках под образами. Сам дедушка, как внутренне называла Малаша Кутузова, сидел от них особо, в темном углу за печкой. Он сидел, глубоко опустившись в складное кресло, и беспрестанно покряхтывал и расправлял воротник сюртука, который, хотя и расстегнутый, как будто жал его шею. Входившие один за другим подходили к фельдмаршалу; некоторым он пожимал руку, некоторым кивал головой. Адъютант Кайсаров хотел было отдернуть занавеску в окне против Кутузова, но Кутузов сердито замахал ему рукой, и Кайсаров понял, что светлейший не хочет, чтобы видели его лицо.

Вокруг мужицкого елового стола, на котором лежали карты, планы, карандаши, бумаги, собралось так много народа, что денщики принесли еще лавку и поставили у стола. На лавку эту сели пришедшие: Ермолов, Кайсаров и Толь. Под самыми образами, на первом месте, сидел с Георгием на шее, с бледным болезненным лицом и со своим высоким лбом, сливающимся с голой головой, Барклай де Толли. Второй уже день он мучился лихорадкой, и в это самое время его знобило и ломало. Рядом с ним сидел Уваров и негромким голосом (как и все говорили) что-то быстро делая жесты, сообщал Барклаю. Маленький, кругленький Дохтуров, приподняв брови и сложив руки на животе, внимательно прислушивался. С другой стороны сидел, облокотивши руку на свою широкую, со смелыми чертами и блестящими глазами голову граф Остерман-Толстой и казался погруженным в свои мысли. Раевский с выражением нетерпения, привычным жестом наперед курчавя свои черные волосы на висках, поглядывал то на Кутузова, то на входную дверь. Твердое, красивое и доброе лицо Коновницына светилось нежной и хитрой улыбкой. Он встретил взгляд Малаши и глазами делал ей знаки, которые заставляли девочку улыбаться…
Беннигсен открыл совет вопросом: «Оставить ли без боя священную и древнюю столицу России или защищать ее?» Последовало долгое и общее молчание. Все лица нахмурились, и в тишине слышалось сердитое кряхтенье и покашливанье Кутузова. Все глаза смотрели на него. Малаша тоже смотрела на дедушку. Она ближе всех была к нему и видела, как лицо его сморщилось: он точно собрался плакать. Но это продолжало недолго.
— Священную древнюю столицу России! — вдруг заговорил он сердитым голосом, повторяя слова Беннигсена и этим указывая на фальшивую ноту этих слов.— Позвольте вам сказать, ваше сиятельство, что вопрос этот не имеет смысла для русского человека. (Он перевалился вперед своим тяжелым телом. ) Такой вопрос нельзя ставить, и такой вопрос не имеет смысла. Вопрос, для которого я просил собраться этих господ, этот вопрос военный. Вопрос следующий: «Спасение России в армии. Выгоднее ли рисковать потерею армии и Москвы, приняв сражение, или отдать Москву без сражения? Вот на какой вопрос я желаю знать ваше мнение». (Он откачнулся назад на спинку кресла)».
Партизан Денис Давыдов
(Отрывок из романа Г.Серебрякова «Денис Давыдов»).
«Обосновав лагерь в густом березняке близ села Скугарева, Давыдов начал набеги на врага.

2 сентября рано утром он как снег на голову пал на шайку мародеров, орудовавшую в ближнем селе Токарево. Стремительным ударом было захвачено девяносто неприятельских солдат и офицеров, прикрывавших обоз с награбленными у жителей припасами. Едва завершили это дело и раздали поселянам изъятое у них силою добро, как скрытые заранее пикеты донесли, что к Токареву движется еще один вражеский отряд, причем по обыкновению своему следует совершенно беспечно, не выставив даже конных охранений.
— Ну, коли неприятель снова в гости пожалует, встретим! — сказал Давыдов.
По его знаку гусары и казаки вскочили в седла и затаились за крайними избами. Дав французам подойти чуть ли не вплотную, снова ударили разом. Ошарашенные мародеры, не успев оказать сопротивления, дружно побросали оружие. Добычею стали еще семьдесят пленных.
Тут же встал вопрос: а что с ними делать? Не таскать же за собою всю эту голодную, прожорливую ораву?
По имевшимся у Давыдова сведениям, в уездном Юхнове французов не было. Город держало в своих руках местное ополчение. Посему, поразмыслив, Денис решил направить транспорт с пленными туда, дабы сдать их юхновскому начальству под расписку.
После отправки пленных Денис раздал поселянам неприятельское вооружение: ружья, патроны, сабли, пики, тесаки. Заодно и наказал им смелее оказывать отпор мародерам, которых они уже называли по-своему — «миродерами»…
Хотя проведенное дело можно было вполне считать успешным, Давыдов понимал, что поражение вооруженных французских грабителей отнюдь не главная цель, ради которой он послан с отрядом в неприятельский тыл. Намного важнее было наносить удары по транспортам жизненного и военного обеспечения наполеоновской армии. Поэтому он и решил продолжать поиск вдоль Смоленской столбовой дороги в направлении к памятному ему Цареву-Займищу».
И хотелось бы поподробнее написать о Пушкине, который написал стихотворение «Перед гробницею святой», посвященное М. И. Кутузову, о котором поэт отзывался восторженно и уважительно: «Слава Кутузова неразрывно соединена со славою России, с памятью о величайшем событии новейшей истории. Его титло – спаситель России; его памятник – скала святой Елены! Имя его не только священно для нас, но не должны ли мы еще радоваться, мы, русские, что оно звучит русским звуком?.. Один Кутузов мог предложить Бородинское сражение; один Кутузов мог отдать Москву неприятелю; один Кутузов мог оставаться в этом мудром деятельном бездействии, усыпляя Наполеона на пожарище Москвы и выжидая роковой минуты, ибо Кутузов один облечен был в народную доверенность, которую так чудно он оправдал!». « Перед гробницею святой», «Бородинская годовщина» и «Клеветникам России» – все эти стихотворения напоминают о народной войне, о славе русского оружия, и об участи любого завоевателя, рискнувшего напасть на Россию. Так гордо и бесстрашно звучит призыв поэта:

Так высылайте ж нам, витии,
Своих озлобленных сынов:
Есть место им в полях России,
Среди нечуждых им гробов.

В 1835 г . Пушкин пишет стихотворение «Полководец», в котором раскрывается трагическое судьба и высокое предназначение выдающегося полководца – Барклая де Толли:

О вождь несчастливый!.. Суров был жребий твой:
Все в жертву ты принес земле тебе чужой.
Непроницаемый для взгляда черни дикой,
В молчанье шел один ты с мыслию великой,
И, в имени твоем звук чуждый невзлюбя,
Своими криками преследуя тебя,
Народ, таинственно спасаемый тобою,
Ругался над твоей священной сединою.

Тактика полководца, который уклонялся от решительных сражений, заманивая противника вглубь страны, не находила понимания и поддержки у царя и армии. Но Пушкин восхваляет мудрость и стойкость Барклая, которого обвиняли в трусости и даже измене: «Ты был неколебим пред общим заблужденьем».
Заревом пожарищ встретила Москва Наполеона, городу суждено было сгореть и возродиться из пепла в новом, правда «вражеском» архитектурном облике, в духе ампира и классицизма.
Как не вспомнить «Горе от ума» А. С. Грибоедова и знаменитую «лакейскую» реплику Скалозуба «пожар способствовал ей много к украшенью»? «Не поминайте нам, уж много ли кряхтят, с тех пор дома и тротуары и все –на новый лад» – отвечает Фамусов. О. Бове возглавил комиссию по восстановлению Москвы и возник ансамбль на манежной площади (университет и манеж). Была создана Театральная площадь с Большим театром, Александровский сад.
Непременно надо сказать и о том, что война 1812 г . оказала огромное воздействие на развитие общественной мысли 19 века, события 1812 г . вызвали рост национального самосознания и патриотический подъем в стране. Во время борьбы с Наполеоном манифесты славянофила Шишкова стали средством обращения к русскому народу, к его национальному чувству. В канун войны он говорил: «Вера, воспитание и язык суть самые сильнейшие средства к возбуждению и вкоренению в нас любви к отечеству. Найденные Шишковым три элемента – вера, воспитание и язык – подготовили ступень уваровской триады «православие, самодержавие, народность». Деятельность славянофилов того периода оживила благотворный интерес к русскому народу и его старине. Результат этой деятельности – собрание русских песен И. Киреевского, словарь В. Даля, труды Самарина и Беляева, которые заложили основу научного изучения русского крестьянства, духовных основ его быта и многое, многое другое. «Двенадцатый, потрясши всю Россию из конца в конец, пробудил ее спящие силы и открыл в ней новые, дотоле неизвестные источники сил… возбудил народное сознание и народную гордость… – писал Белинский.
Пожалуй, главный урок этой войны – в эволюции сознания русского общества, отразившейся в литературе – в баснях Крылова, в лирике Пушкина, Лермонтова, Жуковского, а главным образом у Толстого: от атмосферы полного равнодушия дворянства, не понимающего масштабов бедствия, волнующихся лишь о том, что крестьяне наберутся вольного духа – до сострадания Наташи, готовой отдать подводы, приготовленные для перевозки имущества – для раненых.
Гвардейское столичное офицерство, некоторые представители которого не знали толком русского языка, будущие декабристы дневали и ночевали вместе со своими солдатами, от взаимопонимания между ними зависела не только победа, но и жизнь. «Неразумный невежественный народ», и вдруг – одевающий перед боем чистые рубашки, отказывающийся пить водку – «не такой день». «Чудесный, бесподобный народ!» – говорит, узнав об этом, Кутузов в «Войне и мире». Они сохраняют бодрость духа, сосредоточенность – и на батарее Раевского, в дружеской и радостной атмосфере, где царит «одинаковое и общее всем, как бы семейное оживление», Пьер впервые понимает
«Ту скрытую теплоту патриотизма, которая была во всех тех людях, которых он видел, и которая объясняла ему то, зачем все эти люди спокойно и как будто легкомысленно готовились к смерти». Благодаря этой общей войне «наш барин» (так ласково и снисходительно прозвали Пьера Безухова солдаты) впервые ощутил «то неопределенное, исключительно русское чувство презрения ко всему условному, искусственному, человеческому, ко всему тому, что считается большинством людей высшим благом мира».
«Гроза 12-го года» объединила народ, преодолев сословное разобщение, пробудила в людях лучшие душевные качества. И этот духовный опыт оказался вновь востребован в 20-ом веке.
Стихотворение «Бородино» было написано в канун 25-летия Отечественной войны. Именно так, глазами простого человека, народа захотел Лермонтов взглянуть на те события. Неслучайно, что именно это стихотворение зазвучало в годы Великой Отечественной войны. Его читали по радио и цитировали в публицистике. Фронтовая газета «Уничтожим врага!» вышла зимой 1941 г . с призывом «Ребята, не Москва ль за нами!» Во всех произведениях которые были написаны в честь войны 1812 года, проявлялись главные черты русского народа – его мужество, стойкость, бодрость духа, его умение сплачиваться, «преодолевая рознь мира сего».

Вот те немногие произведения которые я хотел вспомнить. Те в которых по моему мнению война 1812 года особенно явно (некоторые из них были написаны про именно про эту войну). Конечно же это не все произведения, ведь даже чтобы перечислить их названия ушло бы гораздо больше листов. Любые события происходящие в мире и в стране отражаются в литературе. Вот все что я хотел написать.

Отечественная война 1812 года | Президентская библиотека имени Б.Н. жизни нашей страны. Александр Герцен в свое время подчеркивал, что «именно год 1812-й действительно раскрывает настоящую русскую историю; все, что было до этого, было лишь предисловием». Коллекция, посвященная этому событию, включает широкий спектр материалов, освещающих историю Отечественной войны 1812 года во всем ее многообразии.

Основными причинами войны стали глубокие русско-французские противоречия, в том числе отказ России поддержать континентальную блокаду Великобритании. 10 (22) июня французский посол направил ноту о разрыве дипломатических отношений между странами и начале войны. 12 (24) июня наполеоновская армия вторглась в Россию.

На первом этапе войны, длившейся с июня по сентябрь 1812 года, русская армия была вынуждена отступить внутрь России. Ключевым событием этого периода стало Бородинское сражение 26 августа (7 сентября).

Отечественная война приобрела поистине национальный размах. Героизм русской армии, партизанских отрядов и ополчения, блестящее полководческое мастерство русского командования способствовали перелому войны и обеспечили будущую победу. На втором этапе, охватывавшем период с октября по декабрь 1812 г., французская армия потерпела поражение от русской армии и была вынуждена покинуть Россию, а военные действия были перенесены на территорию европейских государств.

В коллекции представлены исследования, официальные и архивные документы, карты, изобразительные и мультимедийные материалы из электронных фондов Президентской библиотеки. В центре внимания мемуары и официальные документы, в которых говорится об участии народа в защите Отечества. Специально для коллекции портреты героев войны 1812 года, предоставленные Государственным Эрмитажем, были оцифрованы и вошли в состав электронных фондов Президентской библиотеки.

Коллекция состоит из более чем 800 единиц хранения, которые размещены в тематических разделах и снабжены краткими аннотациями. Доступ ко всей коллекции доступен в Электронном читальном зале, а доступ к некоторым документам возможен через сайт библиотеки.

В работе над коллекцией использованы различные материалы, предоставленные из Архива внешней политики МИД России, Библиотеки Конгресса США, Библиотеки естественных наук РАН, Музея им. Владимирская областная научная библиотека, Волгоградская областная научная библиотека им. М. Горького, Государственный историко-литературный музей-заповедник им. А. С. Пушкина, Государственный Эрмитаж, Государственная публичная историческая библиотека, Киностудия «Национальный киноцентр», Министерство культуры Московской области, Московская областная научная библиотека им. Н. Крупской, Кремлевская научная библиотека, Омская государственная областная научная библиотека им. А. С. Пушкина, Российская государственная библиотека, Российская национальная библиотека, Российский государственный кинофотоархив, Российская Государственный исторический архив, Российский государственный педагогический университет им. Герцена, Рязанская областная научная библиотека им. М. Горького, Санкт-Петербургский государственный университет, Санкт-Петербургская государственная театральная библиотека, Центр информационных технологий и систем органов исполнительной власти, Федеральная служба охраны России.

Наполеон Бонапарт и Отечественная война 1812 года

Интуиция подвела Наполеона Бонапарта в борьбе за южный выход из Москвы во время Отечественной войны 1812 года. очарование военной истории заключается в «Что, если…» Что, если бы Гитлер не приказал Люфтваффе перейти от бомбардировки аэродромов Королевских ВВС к бомбардировке Лондона в 1940 году? Что, если бы Саддам прорвался через Кувейт в северную часть Саудовской Аравии, лишив силы коалиции возможности использовать саудовские аэродромы для контратаки? Многие определяющие события в истории зависят от единственного решения, значение которого не всегда очевидно для участников. Для Наполеона Grande Armeé , тот роковой день принятия решения был 25 октября 1812 года.
[text_ad]

Вторжение Наполеона в Россию подготовило почву для его падения и уничтожения Grande Armée . Долгий поход на Москву и кровавые Смоленские и Бородинские сражения положили доски в гроб армии; малоизвестное сражение в городке к юго-западу от Москвы под Малоярославцем и роковой военный совет, надвинутый на крышку, с долгим мучительным отступлением, вбивающим гвозди.

Бородинская битва

После кровавой Бородинской битвы Наполеон и его Grande Armée наконец достигли ворот Москвы. Победа была на виду. Наполеон полагал, что, когда его армия овладела российской столицей, то, что Александр потребует мира, и долгая и дорогостоящая кампания, как и все остальные, закончится победой, — это только вопрос времени. Эта кампания не была похожа ни на одну другую, в которой Наполеон сражался: русская стратегия обмена пространством на время подорвала его способность вести их в бой и опасно ослабила его армию, поскольку он был вынужден охранять свою длинную и тонкую линию снабжения обратно во Францию.

Бородинское сражение 7 сентября 1812 года наконец дало Наполеону шанс на решающую битву, которую он искал на долгом пути от реки Неман. Однако битва, как и кампания, оказалась пустым триумфом: Grande Armée закончили день, овладев полем боя, но с ужасной ценой — около 30 000 человек. Что еще более важно, битва пошатнула уверенность Наполеона и его армии. В разгар борьбы, когда в его руках был шанс на решающую победу, вице-король Евгений умолял его использовать гвардию против русского центра. Наполеон колебался. «Я не буду уничтожать свою Гвардию», — ответил он.

Маршалы Луи Бертье и Иоахим Мюрат согласились. Бертье «настоял, чтобы он не вступал в бой с единственным корпусом в армии, который остался нетронутым и должен быть сохранен на будущее». Наполеон и его маршалы осознавали, как далеко они находятся от Франции и как сильно рискуют, искушая судьбу. Великий игрок, всегда веривший в свою судьбу, моргнул — он не хотел рисковать. Семя сомнения, посаженное в Бородино, прорастет на Малоярославецком поле с тяжелыми последствиями.

Варианты отступления Наполеона

Весь сентябрь и весь октябрь Наполеон ждал во дворцах царя жеста переговоров Александра. Он ждал напрасно. Александр не предложил никаких условий и отказался встречаться с посланниками. Он поклялся удалить французов с русской земли и намеревался сдержать это обещание. Как и с самого начала, Александр намеревался позволить просторам самой России утомить французов. В шестистах милях от отправной точки на реке Неман и в 1400 милях от безопасности Франции Наполеон и его армия не собирались зимовать в Москве. Пришло время подумать об отступлении, но каким путем и как далеко?

У Наполеона было три варианта. Сначала был отход на северо-восток в сторону Калинина и Великих Лук. Это позволило бы французам сократить свои пути снабжения, приблизив их к безопасности дружественной Литвы и в то же время угрожая Санкт-Петербургу. Однако перспектива продвижения дальше на север с приближением зимы была сочтена слишком рискованной. Второй вариант заключался в том, чтобы отступить назад по линии своего наступления, по дороге Смоленск — Вязьмь — Москва. Это было непривлекательно, потому что отступающие русские и наступающие французы очистили его от еды и фуража. Кроме того, этот центральный маршрут будет проходить по 9-й0019 Grande Armée через бойню Бородинского сражения, ужасная перспектива.

Ушел с южной трассы через Калугу через Малоярославец на юго-запад. Этот маршрут позволил бы Grande Armée пройти через земли, еще не разоренные войной, и присоединиться к главной дороге Вильно-Витебск-Смоленск, где Наполеон кропотливо собирал припасы для содержания своей армии.

Южная дорога на Смоленск

Поняв, что ждать больше нельзя, Наполеон приказал готовиться к возвращению через Калужские ворота и южную дорогу на Смоленск. С тех пор как французская армия вошла в Москву, основные силы русской армии расположились лагерем к юго-юго-востоку от города в районе Тарунтина. Таким образом, русские пересекли Старую Калужскую дорогу и оказались на предполагаемом маршруте армии Наполеона. Напротив них сидел корпус Мюрата и маршала Йозефа Понятовского. С середины сентября на этом фронте действовало непростое, хотя и часто нарушаемое перемирие. План Наполеона состоял в том, чтобы направить корпус вице-короля Евгения на юго-запад по Новой Калужской дороге, в то время как он и основная часть основной армии покинули Москву по Старой Калужской дороге. Он надеялся обмануть русских, заставив их поверить, что он движется, чтобы вступить с ними в бой к юго-востоку от Москвы. Если бы ему удалось избежать крупного сражения и уклониться от русских, Наполеон смог бы разместить свою армию между Смоленском и главной русской армией.

13 октября корпус Евгения вышел из Москвы через Калужские ворота и к 16 октября вышел к деревне Горки примерно в 10 милях к юго-юго-западу от Москвы. Однако у русских были свои планы. Александр, понимая состояние французской армии, умолял главнокомандующего русскими войсками фельдмаршала Михаила Кутузова перейти в наступление. После некоторых поспешных приготовлений Кутузов двинул свои силы для атаки вытянутой линии Мюрата у Винково. Соответственно, в 7 часов утра 18 октября 7-й и 8-й русские корпуса генерала Николая Раевского нанесли удар справа и по центру корпуса Мюрата у Винково. Первоначальный штурм увенчался некоторым успехом. Передовые колонны Раевского под командованием генералов Михаила Милорадовича и Орлова-Денсилова оттеснили французов через Винково и угрожали перерезать Новую Калужскую дорогу.

Но французы быстро поправились. Пока Мюрат собирал разрозненные остатки своего корпуса, маршал Мишель Ней и корпус Понятовского восстановили положение и оттеснили русских к окрестностям Винково. Кризис был предотвращен, Наполеон продолжал продвигать армию на юг. Он и гвардия покинули Москву 19 октября, а Евгений и авангард достигли Фоминской, в 25 милях к югу, 21 октября. Пытаясь воспользоваться последней неудачей русских и в качестве дальнейшего обмана, 20 октября Наполеон отправил в ставку Кутузова генерала Жака Лористона с еще одной просьбой об урегулировании путем переговоров. Он не питал особых надежд на то, что Александр договорится. Скорее, его намерение состояло в том, чтобы отсрочить любую возможную реакцию России на его передвижения, пока его сообщение было переадресовано и он ждал ответа. 23-го арьергард Наполеона вышел из Москвы по Новой Калужской дороге, а Наполеон начал перебрасывать армию со Старой Калужской дороги на Новую Калужскую, обходя главную русскую армию. К 22-му Кутузов начал чувствовать, что что-то не так, когда его разведчики сообщили ему, что французский авангард под командованием Евгения направляется к Малоярославцу. Кутузов поспешно стал перебрасывать свои силы на их перехват.

Битва за Малоярославец

Город Малоярославец находится в 57 милях к юго-западу от Москвы и в 25 милях к северу от Калуги. Здесь сходятся три основных маршрута: Старая Калужская дорога проходит через центр города, Мулинская дорога идет на запад, а Тульская дорога — на восток. Город расположен на склоне и вершине холма к югу от реки Лужи. Из Москвы в город для кавалерии и артиллерии можно было попасть только по единственному деревянному мосту через овраг и реку Лужа. К югу от реки местность была столь же зловещей. Южный берег реки Лужа, а также территория к востоку, западу и югу от города густо залесены и обрывисты. Любой десант с севера должен был сначала обезопасить мост через Лужу, сам город и, наконец, высоты за ним.

Вечером 23 октября передовая пехотная дивизия Эжена — 13-я под командованием Алексиса Дельзона — достигла города, опередив генерала Дмитрия Дохтурова, и быстро двинулась, чтобы занять позиции для удержания жизненно важной переправы через реку. Он занял город, но не силой. Вечером того же дня войска Дохтурова подошли к городу и заняли позиции на южной стороне оврага по обеим сторонам трех основных дорог. Дохтуров быстро приказал своим егерям войти в город, чтобы выбить французов, прежде чем они укрепят свои позиции на мосту и его переправе. Их первоначальная атака захватила город, но берега оврага прикрыли войска Дельзона, и русские были остановлены у моста. Рано утром 23-го русские егеря укрепляли свои позиции, но Дохтуров не прислал дополнительных подкреплений. На следующее утро Дельзонс приказал пехотному полку выдвинуться в поддержку. Их безрассудная атака очистила от русских основание моста и очистила бы и сам город, если бы русская батарея легкой артиллерии не выдвинулась на позицию и не произвела три выстрела картечью по наступающей колонне. Первый остановил колонну, второй колебал ее, а третий рассеял.

Когда Дельзонс пытался перегруппировать свои силы, прибыл Юджин с остатками пехоты и тяжелой артиллерии. Через час перегруппированные силы Дельзона под прикрытием шквального огня спустились по берегу оврага через мост в центр города. Завязалась кровавая рукопашная схватка за центр города, каждая сторона бросала на узкие улочки все новые и новые силы. Сначала импульс французской атаки дал им преимущество. Но войска Дохтурова под прикрытием своих тяжелых орудий оттеснили французов к оврагу. В результате силы остались во владении церкви и нескольких соседних домов, которые контролировали северные подходы к мосту. Делзонс был убит, пытаясь удержать северную окраину города. Его преемник генерал Гильман возобновил наступление. Принц Эжен призвал части дополнительной дивизии под командованием генерала Бруссье, которым удалось вернуть себе городскую площадь, но они не смогли продвинуться дальше против ужесточившейся обороны русских.

С наступлением утра большая часть Grande Armée начала приближаться к городу. Корпуса Нея и маршала Луи-Николя Даву прибыли первыми, и Эжен начал строительство второго моста через Лужу, чтобы переправить остатки 14-й пехотной дивизии Брусье. Поскольку прибытие дополнительных французских подкреплений угрожало одолеть его перегруженное командование, Дохтуров отправил всадников в отчаянном призыве к подкреплению. Первыми прибыли гренадеры из корпуса Раевского, которые быстро ворвались в город, снова оттеснив французов и угрожая захватить расширяющийся французский плацдарм на южном берегу реки.

Гренадеры отправили французов обратно через центр города к церкви и району к югу от моста. Эжен был вынужден снова перегруппировать свои разбросанные части и ответил на эту новую атаку русских 15-й пехотной дивизией генерала Пино — последней из дивизий Эжена. Дивизия Пино врезалась в измученных гренадеров на спаде их атаки, оттеснив их от моста через городскую площадь и, наконец, остановившись на окраине города перед лицом русской артиллерии на высотах.

Французы наконец взяли город под полный контроль, но русские все еще удерживали окружающие холмы. Цена была высокой, около 20 000 французских и русских потерь, или около одной трети сил соответствующих корпусов Евгения и Дохтурова. Сам город был почти разрушен; большинство зданий было повреждено, и многие загорелись.

К 15.00 французы собирали силы для штурма высот за городом, но своевременное прибытие остатков корпуса Раевского укрепило положение и лишило французов возможности. Когда день перешел в вечер, обе армии сошлись на поле боя, заняв позиции на своих берегах реки Лужи. Около 19:00 прибыли Наполеон и его штаб. Бонапарт остался доволен усилиями корпуса Эжена и начал подготовку к утреннему штурму высот.

Наполеон послал генерала Жана-Батиста Бессьера, командующего своей старой гвардией и доверенное лицо, вперед, чтобы осмотреть поле и сообщить ему о действиях на завтра. Генерал доложил, что позиция русских на дальнем берегу «неприступна». Отвечая на дополнительные вопросы Наполеона, Бессьер заявил, что «трехсот гренадеров было бы достаточно, чтобы остановить армию».

Наполеон созывает военный совет

В очередной раз Кутузов сорвал маневры Наполеона. Как и в Бородино, 9Усилия 0019 Grande Armée оказались напрасными. На следующее утро, 25 октября, когда Наполеон осматривал русские позиции, из близлежащего леса вырвалась группа казаков и атаковала его эскорт, подойдя, как сообщается, на 20 ярдов к самому Наполеону. Его эскорт смог отразить нападение, но инцидент оказал глубокое влияние на Наполеона и предопределил грядущие события. Перед лицом окопавшейся армии на его фронте, а теперь и прямой угрозы его личности, вера Наполеона в свою звезду, в свою судьбу была поколеблена до основания. В тот вечер он сделал беспрецедентный шаг в своей карьере и созвал военный совет, чтобы решить дальнейший курс действий армии.

По словам генерала Армана Коленкура, капитана Наполеона, и генерала Филиппа-Поля Сегюра, Наполеон вызвал Нея, Мюрата, принца Евгения, Бертье, Даву и Бесьера и спросил их, по какому маршруту должна идти армия, чтобы добраться до Смоленска — продолжать движение на юг к Калуге, сместиться на север и запад к Медыни или отступить на север обратно к Москве и Можайску? Сначала, почувствовав настроение Наполеона, собравшиеся генералы притихли, затем Мюрат сказал: «Вы можете еще раз упрекнуть меня в неосторожности, но на войне все решается обстоятельствами. Когда нет другого выбора, кроме как атаковать, осмотрительность становится доблестью, а доблесть — осмотрительностью. Остановиться сейчас невозможно, а убегать опасно. Мы должны преследовать! Какое нам дело до угрожающего отношения русских и их непроходимых лесов? Я смеюсь над ними всеми! Только дайте мне остатки кавалерии и старой гвардии, и я пойду в их леса, разобью их батальоны, свергну все и открою дорогу нашей армии на Калугу!» На это Наполеон ответил: «Сыт я по героизму! Мы слишком много сделали для славы. Настало время нам обратить все наши мысли на спасение остатков армии».

Бессьер, вероятно, надеясь избежать подчинения Мюрата, быстро согласился с Императором, сославшись на падение боевого духа гвардейцев и неспособность армии справиться с задачей. Он и другие указали на раненых в вчерашнем бою и заявили, что армия больше не будет платить за эту землю. Даву, надеясь спасти положение, предложил попытаться обойти русские позиции на север и запад, через Медынь. Он утверждал, что это позволит Наполеону по-прежнему использовать южный подход к Смоленску и разместить армию между Смоленском и русскими.

Мюрат, воспользовавшись шансом атаковать соперника, обвинил Даву в том, что он привел армию к катастрофе, мотивируя это тем, что такой маневр оголит русским фланг армии. Вместо этого Мюрат опроверг свое предыдущее заявление и предложил армии отступить на север через Можайск и обратно на Москву. Даву возразил, что вернуться на север означало провести армию через виртуальную пустыню, где она зачахнет и умрет. Когда спор достиг крещендо, Бертье и Бессьер встали между двумя враждующими маршалами. Наконец, удрученный и усталый Наполеон сыт по горло. В разгар своего отчаяния он объявил, что решил, что армия вернется на север, в Москву, через Боворск. Судьба 9.0019 Grande Armée был запечатан.

Кутузов обдумывает следующий ход России

Так совпало, что аналогичная встреча происходила в русском стане. По свидетельству сэра Роберта Уилсона, британского офицера связи, прикомандированного к штабу Кутузова, в 23 часа Кутузов созвал всех офицеров в свою палатку и энергично заявил о своем намерении встать и бороться за переправу через Лужу, заявив, что «он решил довести дело до конца». вести войну на этом месте — добиться успеха или заставить врага пройти по его телу». Приказы были быстро отданы, и русская армия была развернута для сдерживания французского плацдарма. Через три часа, около 2 часов ночи, Кутузов вновь вызвал своих генералов и объявил, что передумал; он получил известие, что армия в опасности, если останется на позиции над Малоярославцем. Для обеспечения безопасности армии он приказал немедленно отступить за Калугу, чтобы обезопасить коммуникации армии через Оку. Возможно, он боялся, что Наполеон использует корпус Юджина, чтобы сковать свою армию, в то время как другие части 9-го0019 Grande Armée переправился через Лужу в другом месте, зажав его у реки.

Уилсон недоверчиво умолял Кутузова передумать. В аргументе, отражающем аргументы Даву на севере, он утверждал, что если они повернутся спиной к врагу на их фронте, это обречет армию и оставит путь на Калугу и Медынь для французов. Кутузов не внял его совету. Вместо этого он сказал Уилсону, что, если французы надавят на него, он двинет армию дальше на юг через Оку, на 24 мили к юго-востоку. Как и его французский коллега, с него было достаточно.

Печально известное отступление французской армии

26-го обе армии начали подготовку к отступлению: французская на севере и русская на юго-западе. Эти приготовления были отмечены пикетами каждой армии и должным образом доложены вышестоящему штабу. Это была информация, которую не хотел слышать ни один командир — упорная кампания отняла энергию и уверенность каждого. Французский авангард под командованием Даву свернул с Медынской дороги и двинулся на север, к Фоминской; началось печально известное отступление.

С самого начала все пошло не так. Повозки с провизией пришлось сжечь из-за отсутствия лошадей. В первый день, когда французы проходили через Бородинское поле, Сегюр писал в своих мемуарах: «Мы видели поле, вытоптанное, опустошенное, и каждое дерево было срублено на несколько футов над землей. На заднем плане стояло несколько кочек со снесенными вершинами, самая высокая из которых казалась самой бесформенной. Пятно имело вид сплющенного потухшего вулкана. Повсюду земля была усеяна потрепанными шлемами и нагрудниками, сломанными барабанами, осколками оружия, клочьями мундиров и окровавленными флагами. Среди этого запустения лежало тридцать тысяч полуобглоданных трупов. В сцене господствовало множество скелетов, лежащих на мятом склоне одного из холмов; смерть, казалось, утвердила там свой трон. Это был страшный редут, который был победной могилой Коленкура. По всем нашим позициям пронесся грустный ропот: «Поле Великой битвы». Голодные, деморализованные, с наступлением зимы остатки Grande Armée двинулся дальше.

В ту ночь Наполеон узнал от пленного русского солдата, что русские преследуют французов по Медынской дороге, пути, который отрезал бы их от Смоленска, дороге, которую Даву советовал Наполеону пройти после Малоярославца. Каждый день погода и голод сказывались на французах, поскольку их потери в людях и лошадях росли. Авангард Даву и Эжена и арьергард Нея были единственными неповрежденными частями армии; остальные представляли собой бродячую толпу больше, чем Гранд Арме .

В ночь на 2 ноября русский авангард, двигаясь по Медынской дороге, занял позицию между французами и городом Вязьмой по дороге Москва-Смоленск. По сравнению с предыдущими боями, по числу участников и понесенным потерям, битва под Вязьмой едва ли была значительной. Что было важным, так это состояние Grande Armée и то, как он воевал. Нехватка лошадей затрудняла передвижение артиллерии, а потеря дисциплины и порядка ограничивала части, которые можно было ввести в бой. Пока Даву и Эжен вели неравный бой с русским авангардом под командованием Милорадовича, последние целые части армии приносились в жертву толпе позади. Когда на поле сгустилась ночь, французы не расчистили дорогу. Милорадович вызвал подкрепление, но его просьба не была услышана, и на следующий день французы смогли вытеснить его с дороги, возобновив свой путь на запад.

Кутузов обдумывал свой следующий ход. Он знал, что его армия в состоянии продолжать сражаться с французами. Но вместо этого он решил отдать честь победы морозной погоде и пустынным равнинам России.

К 6-му пошел снег, и казаки начали давать о себе знать. С каждым шагом потери людей и лошадей продолжали расти, и у каждого города или препятствия солдаты отваливались в сторону. Единицы разделились, и сплоченность была потеряна. Через три дня 9 Grande Armée достигла Смоленска, потеряв более 50 000 человек смертью и дезертирством. Что еще более важно, армия войдет в Смоленск разбитой силой, недисциплинированной толпой, которая обрушится на тщательно спрятанные французские припасы, как рой саранчи. Из-за того, что их припасы быстро истощились, армия не могла оставаться в Смоленске, поэтому они потерпели крушение. Grande Armée из 600 000 человек, переправившихся через реку Неман в июне, к декабрю будут насчитывать немногим более 100 000 человек.

Мы никогда не узнаем, что было бы, если бы Grande Armée прорвались через Малоярославец в Калугу. Возможно, если бы армия шла по более плодородной земле, она была бы в лучшей форме, когда достигла бы Смоленска и его жизненно важных запасов.