«Любая книга о войне учит ценить жизнь»

«Химик»13(2126) 2015 Содержание

Война… Одна из важнейших страниц нашей истории, событие, не оставившее ни одну семью в стороне. И поэтому невозможно сегодня, в год 70-летия Великой Победы, обойти стороной эту тему. 28 апреля в ходе работы секции кафедры русского языка «Диалог языков и культур» было заслушано три доклада о Великой Отечественной войне, которые представили: студентка 3 курса Колотилова Алена, учащиеся химического лицея Бакулина Анастасия и Воинова Мария. Алена провела исследование «Книги о войне глазами современных студентов», отразив в нем то, что знают современные студенты о Великой Отечественной через чтение книг. Исследование проводилось путем анкетирования студентов, обучающихся в вузах города Иваново, в основном ИГХТУ.

Результаты анкетирования показали, что студенты знают много произведений о войне и читали их. Чаще всего назывались: повесть М. Шолохова «Судьба человека», Б. Васильева «А зори здесь тихие…», Б. Полевого «Повесть о настоящем человеке», В. Быкова «Сотников», поэма А. Твардовского «Василий Теркин», роман Ю. Семенова «Семнадцать мгновений весны», роман Ю. Бондарева «Горячий снег». 

Среди книг, которые понравились более всего, — «Повесть о настоящем человеке», поскольку «в ней говорится о мужестве и силе духа главного героя», роман «Семнадцать мгновений весны», в основу которого положены реальные события, поэма А. Твардовского «Василий Теркин». Респонденты отмечают: «Любая книга о войне учит нас ценить жизнь, защищать самое дорогое, верить, надеяться. Мы узнаем о таких качествах, как доброта, самопожертвование, умение дружить»; «Не бывает плохой книги о войне. В каждой говорится страшная правда о 1941-1945 годах. Каждый уважающий себя человек обязан прочитать хотя бы одну книгу об Отечественной войне!». 

Что же думает современное молодое поколение о том, нужно ли читать книги о войне и почему? Они считают, что чтение необходимо, и в первую очередь потому, что каждый человек должен знать историю своей страны, знать, какой ценой был оплачен мир, в котором мы живем, чтобы помнить о героях, об их подвигах. Книги о войне воспитывают патриотизм и чувство национальной гордости: «Чтение произведений о войне развивает чувство патриотизма, любви к Родине, заставляет гордиться своей страной и народом, который живет на ее территории, учит быть человечным даже в самой трудной и страшной ситуации, учит придерживаться своих принципов до конца, даже тогда, когда умирают твои друзья, учит любить, верить, надеяться, учит объединению тысяч сердец ради одной великой цели – Победы»; «В наши дни необходимо читать книги о войне, особенно о Великой Отечественной, чтобы воспитывать дух патриотизма, гордость за свою страну, а главное, чтобы нынешнее поколение не забывало, благодаря кому оно живет на этой земле под мирным небом». 

Среди книг о войне, которые студенты порекомендовали бы прочитать своим современникам, — не только художественные произведения, романы, повести, стихи, но и документальная литература, чтение которой, по мнению респондентов, позволяет выработать свою точку зрения на происходящие события.

Анастасия Бакулина выступила с докладом «“О людях, что ушли, не долюбив…” (творчество поэтов-фронтовиков Ивановского края)», рассказав о поэзии наших, ивановских, поэтов — Алексея Лебедева и Николая Майорова. Мария Воинова рассказала о значении творчества ленинградской поэтессы Ольги Берггольц в годы войны. Звучали стихи, военная музыка… 

Опыт Великой Отечественной войны нельзя забывать. Молодежь читающая, знающая традиции, историю и культуру своей страны, безусловно, будет представлять собой высокий потенциал для будущего России.

Ю.Н. Здорикова, к.филол.н., доц. каф. русского языка 

Книги о войне

Главная \ Информационные ресурсы \ Виртуальные выставки \ 2019 год \ Тихие зори Бориса Васильева (К 95-летию Б.Л. Васильева, русского писателя) \ Книги о войне

Среди книг о войне произведения Бориса Васильева занимают особое место. Причин тому несколько: во-первых, он умеет просто, четко и лаконично, буквально парой предложений, нарисовать объемную картину войны и человека на войне. Наверное, никто еще не писал о войне столь сурово, точно и пронзительно-ясно, как Васильев.

Во-вторых, Васильев знал то, о чем пишет, не понаслышке: его юные годы пришлись на время Великой Отечественной, которую он прошел до конца, чудом оставшись в живых.

Первое же крупное произведение писателя (повесть «А зори здесь тихие…», вышедшая в 1969 году) принесло ему известность и любовь читателей.

         

Борис Васильев хотел написать повесть о подвиге, который реально имел место в 1942 году в одной небольшой заставе. Семь солдат, участвовавших в операции ценой своей жизни остановили неприятеля. Но написав несколько страниц, автор понял, что его сюжет один из тысячи, таких историй масса в литературе.

И он решил, что в подчинении у сержанта будут девушки, а не мужчины. Повествование заиграло новыми красками. Этот рассказ принёс огромную славу автору, ведь о женщинах на войне никто не писал, эта тема была оставлена без внимания. Очень ответственно писатель подошёл к созданию образов зенитчиц: они совершенно уникальны и абсолютно правдоподобны.

Секрет прост: сам автор прошёл войну и свои впечатления перенёс в художественный мир. В какой-то момент писатель обнаружил, что он видит войну совершенно не так, как её описывают другие художники слова, и понял, что обязан поделиться своим особым видением военной жизни. Именно поэтому критика встретила повесть положительно, в ней трудно найти вымышленное, правдоподобие образов и событий завораживает. Васильева назвали “певцом чрезвычайного века”, что очень точно отражает особенности его творчества.

Читать книгу Б.Васильев_А зори здесь тихие

***

Тема Великой Отечественной войны получила развитие в повести «В списках не значился»

(1974).

         

Роман «В списках не значился», краткое содержание которого можно передать в нескольких предложениях, читается на одном дыхании. О чем он? О начале войны, о героической и трагической обороне Брестской крепости, которая, даже умирая, не сдалась врагу, – она просто истекла кровью, по словам одного из героев романа.

Но ядро произведения – это все же не повествование о войне. Васильев предлагает читателю взглянуть на себя со стороны, прощупать все тайники своей души: а смог бы я так же? А есть ли во мне внутренняя сила – такая же, как у этих защитников крепости, только что вышедших из детства? Достоин ли я называться Человеком?

Читать книгу Б.Васильев_В списках не значился

***

«Встречный бой» (1979)

Первый победный день после самой страшной войны за всю историю человечества. 12 часов ликования, радости, слез и объятий. Мир! Такой долгожданный! Полученный такой страшной ценой. Мир, надежда на будущее счастье, на долгую жизнь впереди. Мир для всех, но не для них…
Генерал утаил радостную весть от своей дивизии. Ему приказано взять переправу. Взять любой ценой. Генерал торопится. Последний рывок, и все, победа. 
Бессмысленный и жестокий бой после победы. Бесценные потерянные жизни в последнем бою войны, которая уже закончилась. Страшная правда о бесчеловечной сути войны, которую невозможно осмыслить и принять.

Читать фрагмент книга Б.Васильев_Встречный бой

***

Одним из лучших произведений эпохи «перестройки» стала опубликованная в 1984 году повесть «Завтра была война», действие которой происходит накануне Отечественной войны.

Действие происходит в СССР в 1940 году. Повесть рассказывает об учащихся 9 «Б» класса обычной советской школы. Вчерашние девчонки и мальчишки успели повзрослеть.

Многие из них уже чувствуют ответственность за самих себя, за своё будущее и даже за своих школьных товарищей. Новый учебный год принёс ребятам немало испытаний.

Школьники уверены в том, что грядущий 1941 будет намного счастливее. 1940 не принёс удачи потому, что был високосным. Никто не знал, что новый год готовит не только 9 «Б», но и всему советскому народу.

«Завтра была война»  – это повесть о взрослении. Юноши и девушки, которых продолжают считать детьми, уже успели утратить детскую наивность, но ещё не потеряли той непосредственности, которая свойственна только ребёнку. При этом молодые люди хотят участвовать в общественной жизни, быть полезными и нужными членами общества.

Война остаётся за кулисами произведения. Она является событием прошлого в начале повести и событием будущего в её конце. Автор предпочитает не затрагивать напрямую болезненную для многих тему, позволяя читателям увидеть своих героев лишь до и после самой страшной эпохи в истории ХХ века.

Читать книгу Б.Васильев_Завтра была война

 

—НАЗАД—
 

 

 

 

Лучшее сочинение о войне. Пять книг Рекомендации экспертов

Вы выбрали три романа, мемуары и стихотворение. Какие другие жанры входят в понятие военного письма?

Военные тексты теперь простираются настолько далеко, насколько хватает глаз. Это художественная литература, это поэзия, это драма, это проза, научно-популярная проза, и это почти все жанры жизнеописания: мемуары, дневники, биографии и автобиографии. Даже сейчас это касается таких вещей, как твиты и блоги.

Есть несколько довольно известных военных блогов.

Писать о войне в духе таких авторов, как Хемингуэй, приукрашает ли ее ? И есть ли вена, которая делает обратное?

Да. Военные тексты можно разделить на провоенные и антивоенные, и это может зависеть от культуры того времени или от взглядов человека.

Хемингуэй явно считал войну великой вещью. Вне войны он любил охоту, рыбалку и стрельбу. Убийство было его делом, и война была для него естественной средой. Это не значит, что он считает войну безоговорочным благом.

По ком звонит колокол и Прощай, оружие также показывают человеческую цену войны, а также политическую цену войны и ее тщетность.

«Блог заменил эпопею в качестве предпочтительного жанра военных текстов».

Полагаю, редко можно найти что-нибудь, что говорит о том, что война — это хорошо, и при этом не подвергается сомнению. Но некоторые из более ранних текстов беспрекословно прославляют героизм в бою.

Как писатели справляются с ужасами войны?

Существует невероятно наглядное описание того, что происходит на войне, и среди самых наглядных я выбрал то, что я выбрал,

Илиада , где есть описания ужасных ранений. Другой способ описать ужасы битвы — косвенно. Например, описание всех людей, которых не похоронили во время Первой мировой войны, — как это делает Уилфред Оуэн в «Гимне обреченной молодежи» — это способ передать смерть, потери и тяжелую утрату в массовом масштабе.

Есть ли четкое гендерное разделение в письменных взглядах на войну?

Да, думаю, есть. Среди ученых, работающих над военными текстами, есть известная концепция «боевого гностицизма», где гностицизм означает знание. Это идея, что только люди, которые были в бою, заслужили право писать об этом. И это кажется довольно уникальным для войны как явления. Вы могли бы подумать, что что-то вроде родов будет похоже, но, похоже, это не так. Это война: вы должны быть в ней, чтобы иметь возможность писать о ней, по мнению некоторых людей. Это привело к созданию канона боевого письма. Особенно, например, Первая мировая война и окопные поэты. Конечно, это имеет значение для той части человечества, которая не участвует в вооруженном бою: женщин.

Я думаю, что есть только две армии — израильская и российская, — в которых женщины даже сейчас могут сражаться в качестве сухопутных войск. Это означает, что женщины были изгнаны, и разговор о другом аспекте: люди дома, больницы, сироты, вдовы, более сентиментальные аспекты войны. Но есть несколько невероятно дерзких женщин, которые все равно пробиваются на фронт, которые не принимают «нет» за ответ, прячутся, просто появляются и пишут замечательные репортажи — и, конечно, не упускают из виду роль воображения. во всем этом. Находясь на войне, фактически имея этот боевой опыт, вы можете подойти слишком близко и нуждаться в более отстраненной перспективе.

Я думаю, что гендерная принадлежность военных текстов связана с разным опытом, но не с разной достоверностью опыта.

Сейчас вы пишете о современной войне. Ваша последняя книга, которую вы выбрали, — Charlotte Иногда , написанная в 1969 году. Как изменились тексты о войне за это время?

Книга, над которой я сейчас работаю, называется Veteran Poetics . Это исследование определенных философских идей — себя, опыта и повествования — в эпоху современных массовых войн, которые я датирую 179 годом.3, поскольку именно тогда французы ввели свои levée en masse : массовый призыв. Я думаю, что Французская революция и наполеоновские войны были, когда война стала современной, глобализированной, индустриализированной и массовой.

Я также думаю, что это отличалось от всего, что было раньше. Вальтер Беньямин в своем эссе «Рассказчик» сказал: «Люди вернулись с Первой мировой войны не богаче, а беднее в плане передаваемого опыта». Я думаю, что он ошибся с датой, я думаю, что на самом деле это были наполеоновские и французские революционные войны. Он передает ощущение переживания, которое невозможно описать, потому что его буквально не с чем сравнивать, и я думаю, что это очень современное чувство. Я думаю, что это почти уникальное чувство для современности.

Книги, которые я ищу для своей книги ветеранов, не обязательно будут квалифицироваться как явно написанные о войне. Самые последние из них принадлежат Дж. К. Роулинг, ее серии Cormoran Strike, потому что в них фигурирует детектив-ветеран. Я прослеживаю эту фигуру до лорда Питера Уимзи и доктора Ватсона. Я смотрю на то, как ветеранство становится средством выражения определенного вида решения проблем, не криминалистического решения проблем Шерлока Холмса, а более «университетского понимания жизни» доктора Ватсона.

Что касается того, как изменились тексты о войне, я думаю, что каждая война и каждое поколение интерпретируют их по-новому. Я замечаю теперь, что о войне пишутся весьма выдающиеся стихи. Один пример — Брайан Тернер, другой — Кевин Пауэрс: оба американских писателя побывали в Ираке. Переводятся арабские, персидские и пуштуские стихи, что тоже увлекательно. Затем появились новые цифровые медиа. Блог, похоже, заменил эпопею в качестве предпочтительного жанра для написания статей о войне. Так что это ново, но вы можете увидеть отличительные черты старых жанров.

Ваша первая книга — « Шарлотта Иногда » Пенелопы Фармер.

Это первая книга о войне, которую я прочитал, и она произвела на меня глубокое впечатление. Я читал ее, когда мне было лет девять или десять. Это книга для детей, опубликованная в 1969 году. Шарлотта из названия — двенадцатилетняя девочка, которая ходит в школу-интернат и ложится спать в общежитии на кровати с забавными колесиками, а просыпается в пятьдесят лет. лет назад, в 1918 году. Она поменялась местами с девушкой по имени Клэр, которая в 1918 спал в одной кровати. Мы не слышим с точки зрения Клэр, что она думает о 1969 или 1968 году, но мы слышим о Шарлотте, которая оказывается в последний год Первой мировой войны.

Ночь за ночью они меняются местами. Поворот сюжета заключается в том, что Шарлотта застревает в 1918 году. Ее и ее младшую сестру эвакуируют в дом, где сын ушел на войну, думая, что это будет фантастическое военно-героическое приключение, но оказывается, что это не так. Они играют с его игрушечными солдатиками, и семья проводит сеанс. Это произвело на меня огромное впечатление, потому что у Пенелопы Фармер есть этот невероятно ловкий способ заставить вас почувствовать шок, который испытывает Артур, отправляясь на войну и обнаруживая, что это не имеет ничего общего с его игрушечными солдатиками и его представлениями о храбрости.

Есть еще один трогательный момент, связанный с учительницей школы 1918 года по имени мисс Уилкинс. Она очень яркая — немного пухленькая, какая-то птичка и бусинка — и очень нравится Шарлотте. Когда она в конце концов возвращается в свое время, там появляется мисс Уилкинс, седовласая и совсем другой человек, ее жених погиб во время Первой мировой войны. Это способ показать, без малейшей наглядности, что этот огромный мировой конфликт имел очень личные последствия. Я думаю, что это необыкновенный роман, очень наталкивающий на размышления, со многими интересными деталями, которые дети могут использовать для размышлений о войне.

Что рассказывать детям о войне?

Вы не хотите перегружать детей серьезностью и размахом войны, но, с другой стороны, есть дети, у которых нет другого выбора, кроме как пережить войну. Дети, которым рассказывают об этом, счастливчики. Но я думаю, что если сделать это таким образом, имея детали тыла, это сделает его чрезвычайно ярким.

Есть и другие фантастические книги о войне для детей. Война Кэрри Нины Боуден — еще один хороший пример. Это также связано с эвакуацией. Это дорого моему сердцу, потому что мой папа был эвакуированным. Это ощущение воздействия войны на детей проявляется очень убедительно, очень ярко.

Как вы описываете, эта книга имеет очень сложную временную структуру. Как война меняет наше восприятие времени и как письмо стремится отразить это?

Одна из странных вещей на войне заключается в том, что когда мы участвуем в ней, мы не знаем, когда она закончится и вообще закончится ли она. И это было очень ярко выражено во время Первой мировой войны, поэтому такие люди, как Вера Бриттен, написавшая « Завещание юности » — еще одну потрясающую книгу о войне, — говорили: «Я думаю, что это никогда не закончится, я просто не вижу выхода». этого. Это довольно сложно изобразить в повествовании. Многие военные романы пытаются сделать что-то странное в повествовании, чтобы оставить открытой более одной временной перспективы. Иэн Макьюэн Искупление делает это, Курт Воннегут Бойня номер пять делает это, эта книга делает это. Они создают ощущение, что может быть более одной концовки, и мы не знаем, какая из них произойдет на самом деле. Это отражает ужасный опыт людей, которые получали эти телеграммы с надписью «пропал без вести», когда вы не знали, живы они или мертвы, иногда в течение многих лет, и просто должны были жить в этом ужасном состоянии неопределенности.

Давайте перейдем ко второй книге, 9-й.0011 Илиада .

Илиада абсолютно необыкновенна. Я перечитывал ее время от времени, и с самого начала она вызывает самые невероятные воспоминания о месте на берегу с костром и Ахиллесом, дующимся в своей палатке. Между этими воинами существует такое чувство товарищества. Это древняя культура, совершенно чуждая нам сейчас, и все же каким-то образом мы приходим к тому, чтобы чувствовать их повседневные эмоции. Не только на греческой стороне, но и на троянской. Есть острые моменты, например, когда Гектор собирается драться, а его жена Андромаха не хочет, чтобы он этого делал. Это необычайно яркий рассказ о войне и очень наглядный.

Получить еженедельный информационный бюллетень Five Books

Издание, которое я прочитал первым и до сих пор читаю, — это перевод «Классики пингвинов» Э. В. Рье. Когда я делаю свою академическую работу, я сверяю ее с изданием Loeb Classic, где она переведена очень буквально. Рье участвовал в Первой мировой войне. Он был в легкой пехоте маратхов в Индии, а затем во время Второй мировой войны он был в Лондоне в Блице, когда он решил начать перевод Odyssey . Он сделал Odyssey 9Сначала 0012, а затем Илиада . Это ветеран войны, переводящий великую книгу о войне.

Как Илиада повлияла и сформировала жанр военного письма?

Продолжает вдохновлять. Было так много писателей, которые испытали на себе его влияние. Для эпоса ему удается делать обе вещи: он имеет огромный размах, но затем он действительно фокусируется. Чтобы ярко написать о битве, вам нужен этот угол человеческого интереса. Мономахия, или рукопашный бой, появляется в других, гораздо более поздних произведениях военной литературы, в которых основное внимание уделяется одному человеку и его судьбе на войне.

Сейчас я думаю о К. С. Льюисе из серии «Удивленная радостью» . Он воевал в Первую мировую войну, и когда он попал на западный фронт, он сказал: «Это война, это то, что видел Гомер». Я уверен, что на самом деле ничего подобного не было, сомнительно, был ли Гомер одним человеком, и неясно, мог ли он видеть. Но он по-прежнему несет на себе вес всех этих столетий культурного багажа.

Оказал влияние на военную литературу; как вы думаете, Илиада повлияла на то, как люди сражались на войнах?

Я думаю, что это возможно. Я не военный стратег, но я понял, что мы всегда готовы к последней войне. Мы изучили технологии прошлой войны, и поэтому мы готовы сражаться с ней, а нынешняя война всегда становится неожиданностью. Многие люди, получившие образование в государственной школе, классическое образование, могли пойти на Первую мировую войну, думая, что они сражаются в войне Гомера. Очевидный человек, который приходит на ум, — это Джулиан Гренфелл, выпускник Баллиол-колледжа в Оксфорде. Он написал стихотворение «В бой». У него было это образование в государственной школе, и он считал, что все это героическая война. В то утро, когда он умер — он был в больнице, — он увидел, как в окно светило солнце, и сказал: «Ах, Феб Аполлон». Когда вы думаете об ужасах Западного фронта, трудно поверить, что вы можете держаться за эти культурные стереотипы.

Книга номер 3 — Война и мир Льва Толстого. Разве люди не читают это только ради мира? Люди говорят, что военные фрагменты могут быть довольно скучными.

Последние сто страниц унылы, но если вы можете выдержать первые 1200, то с тем же успехом сможете выдержать и последние. Для первых 1200 это своего рода приливы и отливы между войной и миром, и я думаю, что каждый из них одинаково увлекателен. Когда дело доходит до военных частей, Толстой всегда заставляет героев думать о том, как они могут говорить о войне. Итак, у Николая Ростова есть эти очень героические идеи идти в бой, но тогда это не так героично, как он себе представлял, все идет не так хорошо, как он думал, а затем, когда его просят рассказать об этом, он понимает, что его слушатель выглядит разочарованным. , поэтому он очень быстро скатывается в стандартную героическую военную сказку. Толстой не участвовал в наполеоновских войнах, но он участвовал в Крымской войне, поэтому он опирался на свой опыт, когда писал Война и мир .

Да, дело не во времени, когда он пишет. Насколько распространено письменное постконфликтное письмо? Какая разница между этим и написанным в конфликте?

Это относится к большинству вариантов здесь. Толстой пишет в 1860-х годах о начале девятнадцатого века, Гомер пишет о воображаемой войне, книга Джозефа Хеллера « Уловка-22 » опубликована в 1961 году, и речь идет о Второй мировой войне. Пенелопа Фармер писала добрых пятьдесят лет после Первой мировой войны. Я думаю, что люди пишут о прошлых войнах, и отчасти это способ избежать современной жестокости.

Разница в том, что мы пишем задним числом. Легче связать кусочки и нарисовать какую-то мораль, если вы думаете, что военная литература может это сделать. Есть великий писатель по имени Тим О’Брайен — одна из его книг, «Вещи, которые они несли », чуть не попала в мой список, — который сказал, что если вы думаете, что в какой-либо истории о войне есть что-то вдохновляющее, значит, вы стали жертвой очень старая ложь.

Давайте перейдем к Уловка 22 , расскажите мне об этой книге.

Это великая книга о войне двадцатого века. Это смешно до смеха. Он говорит о Второй мировой войне, которую считают хорошей войной. Он улавливает аспект войны, который продолжается со времен Гомера. У вас есть всеобъемлющая военная стратегия, которая может иметь смысл, но для отдельных людей то, что их просят делать, может показаться абсолютно нелепым — в данном случае выполнять смертельно опасные, практически самоубийственные миссии. Это совершенно нелогично, находясь в зоне боевых действий. Он блестяще улавливает это: через повторение, через совершенно фарсовые ситуации, а также через чрезвычайно душераздирающие моменты.

Противоречит ли комедия войне или это полезная линза, через которую можно взглянуть на опыт войны?

Смех и война почти естественные спутники. Но я бы не сказал, что смех подразумевает забавность или отсутствие серьезности, как и комедия. Уловка-22 доводит вас до точки, когда вы больше не можете применять свой разум, и смех берет верх. Это смех абсурда, который может быть связан не с забавой, а с нелепостью, несоответствием или недоверием. Это что-то вроде смеха «Я не могу понять этого», и я думаю, что вызывать его невероятно умело.

Получить еженедельный информационный бюллетень Five Books

Другой человек, который этим занимается, — Спайк Миллиган. Мне нравятся его военные мемуары. Первый — Гитлер: Моя роль в его падении . Просто название передает смехотворность. Он единственный человек, который в основном проводит свою Вторую мировую войну в Бексхилл-он-Си, выполняя маневры.

Уловка 22  также содержит несколько очень интуитивных описаний ужасов войны. Насколько удачно он передает эти переживания и какова их цель в этой книге?

Он передает их графически. Он совершенно ясно дает понять, что человек смертен. Персонажа разрубают пополам, и есть еще кто-то, кто ужасно ранен в авиакатастрофе, и вы узнаете содержимое его желудка. Это буквально интуитивно, его почки там с помидорами, которые он ел на завтрак. Он очень хорошо передает это ощущение абсолютной смертности и похоти человеческого тела.

«Нет ничего лучше войны, чтобы показать хрупкость человеческого тела, его разрушаемость».

Есть повторяющийся персонаж по имени Солдат в белом, солдат в госпитале, полностью закованный в белый гипс. В другой сцене персонажи обнаруживают, что припой в белом исчез, а на его месте такой же. Хотя у него разная длина рук и разная длина тела, он по-прежнему одет в белое, поэтому всегда будет Солдат в белом. Люди становятся совершенно неотличимы друг от друга, что и передает это ощущение человека как органической материи. Нет ничего лучше войны, чтобы показать хрупкость человеческого тела, его разрушаемость.

В книге Кейт Аткинсон «Жизнь после жизни » есть удивительное описание Блица. Рассказчик видит тело, которое, по ее мнению, является одеждой на вешалке, потому что оно просто висит там.

Я был ошеломлен Жизнью после жизни . Я думаю, что представление о перевернутом мире, и особенно о вывернутом наизнанку доме, довольно распространено. Я могу только представить, каково это, когда такая интимная комната, как спальня, внезапно выставляется напоказ на улице, а все твои вещи выставлены на улицу. Это полная противоположность цивилизованной жизни. Писатели используют его довольно часто, «Мина» Джорджа Макбета описала, как война срывает фасады домов.

Пейзажи руин, созданные Blitz, также очаровательны. Писатели будут говорить о развалинах, а также о растущем росте, росте овощей и о том, является ли это кошмаром или утешением. В долгой истории руин мы должны думать о руинах и быть мудрее, но делаете ли вы это — другой вопрос.

Ваша последняя книга — « Если это мужчина » Примо Леви.

Впервые я прочитал это, когда мне было двадцать. Это было мое знакомство с Холокостом. Именно тогда я начал понимать, что такое Холокост. Примо Леви был итальянским евреем и промышленным химиком, которого отправили в Освенцим. Речь идет о его существовании в Освенциме. Читая это, ужас следует за ужасом. Трудно поверить, что человеческий организм может выжить в таких условиях, не говоря уже о том, чтобы выжить, чтобы написать что-то подобное.

В нем есть два момента, которые меня особенно поразили. Освенцим в Польше и зима. Тяжелый труд чрезвычайно труден, очень холоден и горьк. Заключенные собираются синтезировать каучук на заводе недалеко от Освенцима, так что предстоит экзамен по химии. И это самый адский экзамен в мире. Этот человек, который был уменьшен до чего-то почти недочеловека, теперь должен попытаться вспомнить свою химию из своей степени. Если он вспомнит, то сможет работать внутри в тепле и не умрет. Есть что-то очень мощное в том, чтобы быть ученым и думать о своих знаниях в таких обстоятельствах.

Поддержка Five Books

Интервью Five Books требуют больших затрат. Если вам понравилось это интервью, пожалуйста, поддержите нас, пожертвовав небольшую сумму.

Он работает на фабрике, что, вероятно, спасает ему жизнь. Есть сцена, в которой он идет с очень молодым заключенным за супом, и вдруг ему приходит на ум строчка из Данте Inferno . Это песня «Улисс», где Улисс говорит: «Я создан не для таких людей, как они, а для людей, стремящихся к совершенству», и Примо Леви пытается это запомнить. Пытаюсь вспомнить, что это момент подтверждения того, что он все еще человек. Молодой человек, с которым он находится, француз и не понимает, о чем говорит, но чувствует, что это действительно важно. Леви не помнит всю песню, но он помнит достаточно отрывков, чтобы почти уловить ее. Я хотел бы сказать, что это доказывает непреходящую гуманизирующую силу литературы, но я не уверен, что вы можете. Джордж Штайнер указал в своей великой книге Язык и тишина , что люди, читавшие по утрам Гете и слушавшие Шуберта, потом вышли и выполняли свою работу охранников в Освенциме. Поэтому я не думаю, что литература улучшает вас. Тем не менее, этот момент стоит отметить, потому что именно это воспоминание так много значит для него, и он говорит: «Я бы отдал свой дневной суп, чтобы помнить эту строчку». Вам нужно прочитать этот рассказ, чтобы понять, насколько важен дневной рацион супа.

Это напоминает мне 9 Элейн Скарри0011 Тело в боли и ее идея о том, что если вы сводите кого-то просто к шифру или символу вашей собственной силы, причиняя ему боль, это подразумевает удаление себя. Я думаю, что это очень последовательный способ думать об утрате человечности — вы удаляете внутреннюю жизнь и делаете их просто телом.

Да, я с этим абсолютно согласен. Написание этого и подобных мемуаров о Холокосте является подтверждением, оно восходит к борьбе с гностицизмом. Тому, кто не был в такой ситуации, трудно говорить о переаффирмации, потому что сложно представить, для чего нужно было бы вернуться.

Как он подходит к написанию поистине невыразимого?

Он пишет с предельной искренностью и поразительным отсутствием жалости к себе. Я думаю, в теориях репрезентации Холокоста есть такой смысл, что если вы хоть немного отклоняетесь от истины, то рискуете впустить отрицателей. Так что место литературы в связи с Холокостом — тема очень деликатная. Как читатели, мы должны быть очень, очень осведомлены о возможности скатиться к сентиментальности или попытаться сделать из этого что-то хорошее, чего на самом деле нет

Изменяет ли наше знание о его самоубийстве каким-либо образом опыт чтения его произведений?

В каком-то смысле это просто делает смелость письма — не только Если это человек , но и всех других его работ, которые никогда не покидают эту тему — еще более необычной. Есть что-то в том, чтобы выжить, чтобы свидетельствовать, это невероятно смелый поступок. Он кажется мне абсолютно героическим человеком.

Ты сейчас пишешь о литературе и тишине, как может тишина вползти в литературу? Может быть, это чистейшее выражение ужасного события?

Мой следующий проект будет о литературе и тишине. Это вытекает из последней главы книги о ветеранах, которую я пишу, которая называется «Конец истории». Предпоследняя глава посвящена ветеранам, которые не перестают говорить о войне как об образце литературного творчества. И последняя глава — о ветеранах, которые ничего не скажут или не могут ничего сказать или ничего не говорят.

Support Five Books

Интервью Five Books требуют больших затрат. Если вам понравилось это интервью, пожалуйста, поддержите нас, пожертвовав небольшую сумму.

Мы пренебрегаем молчанием в литературе. Меня интересует акустическое использование тишины в поэзии или драме, а также то, что не сказано, и то, как мы узнаем, что это не сказано. Ужасно сложно, если ты не собираешься что-то сказать или написать в знак протеста, как ты это регистрируешь? Вы должны как бы подстраховаться словами. Но я думаю, мы можем попытаться прислушаться к этому молчанию.

А тишина, как мы знаем из двухминутной тишины, невероятно сильна. Я хочу попытаться понять это лучше, и понять, как мы можем видеть паузы в текстах, которые есть, а также, может быть, тексты, которых нет, или тексты, которые не такие, какими они были бы. Это взгляд в царство сослагательного наклонения, в гипотетическое, в невысказанное.

Five Books стремится постоянно обновлять свои книжные рекомендации и интервью. Если вы дали интервью и хотели бы обновить свой выбор книг (или хотя бы просто то, что вы о них говорите), напишите нам по адресу [email protected]

35 замечательных статей и очерков о войне

Лучшие короткие статьи и очерки о войне — репортажи о великих войнах со всего Интернета

Военные репортажи

М от Джона Мешок

А суровое изображение роты молодых солдат, готовящихся к войне во Вьетнаме, и того, что они обнаружили, когда прибыли.

Падение Блэкхока от Марка Bowden

Классический цикл статей о катастрофической атаке США в Могадишо, по которой был снят фильм того же самого имя

Хиросима, Джон Херси

Первая в мире ядерная атака глазами выживших. Журналистский шедевр

«Вьетнамский синдром» Кристофера Хитченса

Мощное разоблачение продолжающегося кошмара, вызванного «Агентом Оранж».

Самая холодная война Кевин Fedarko

Если вам нужно убедить в бесполезности войны, не смотрите дальше. Писатель отправляется в Гималаи, чтобы доклад о Самый бессмысленный конфликт в мире.

Компания Хаоса, Уильям Лангевише

Везде, где правительства не могут или не хотят поддерживать порядок, от нефтяных месторождений в Африке до аэропортов в Великобритании и ядерных объектов в Америке гигант «глобальной безопасности» G4S заполняет образовавшуюся пустоту.

Чрезвычайно дорогой способ борьбы с ИГИЛ, Уильям Лангвизе

Рассказ о бомбардировке Ливийской пустыни, в ходе которой бомбардировщики-невидимки и 500-фунтовые бомбы противостояли 70 разношерстным боевикам.

Как иметь дело с Северной Кореей Марк Боуден

Нет хороших вариантов. Но некоторые хуже других

Военные истории

Вещи, которые они несли Тим О’Брайен

Старший лейтенант Джимми Кросс нес письма от девушки по имени Марта, ученицы колледжа Маунт-Себастьян в Нью-Джерси…

Warfighter автора Уил С. Хилтон

Что солдат находит в бою

Самая удивительная ложь в истории Лукаса Рейли

Как фермер-птицевод, пара принцесс и 27 воображаемых шпионов помогли союзникам выиграть Вторую мировую войну

Солдаты-призраки от Hampton Sides

Нерассказанная история об эпической миссии и армейских рейнджерах, совершивших самый драматичный секретный рейд Второй мировой войны.

«Янки-команданте» Дэвида Гранна

История любви, революции и предательства.

Пейнтбол с «Хизбаллой» Митчелл Протеро

Группа журналистов берет бойцов из самых боялся партизанская армия в рукопашном бою.

Вербовка для большого парада Терри Южный

«Как я подписался на 250 долларов в день на Большой парад через Гавану Бла Бла Бла и заработал для ЦРУ в Гватемале».

У вас есть тысячи Ангелы вокруг Вы

Пейдж Уильямс История молодой женщины, которая потеряла семью, пережила войну и путешествовала по два континенты, чтобы найти дом в Атланте.

Танец Кабул-ки, Марк Боуден

В кабине с пилотами и мастерами 391-й истребительной эскадрильи, лучших орудий американской воздушной войны в Афганистан

Профили

Неудержимые Уильяма Лангевише

Мрачный роман французского Иностранного легиона: преследуемые отовсюду мужчины, сражаясь где угодно, умирая за причины, не являющиеся их собственными

Далекий палач Уильяма Лангевише

Снайпер должен нести бремя интимного убийства до конца своей жизни. С другой стороны, даже если они ошибаются, они убивают только одного человека за раз. время.

Последний туз Отметка Боуден

Последний из вымирающего вида: летчик-истребитель воздушного боя

Профессор войны Марк Боуден

Генерал Дэвид Петреус произвел революцию в том, как Америка ведет войны.

Документальные фильмы

Туман войны

«Одиннадцать уроков из жизни Роберта С. Макнамары»

КПП

Часовая видеозапись с контрольно-пропускных пунктов по всему Западному берегу представляет собой глубокое скрытое сообщение о бессмысленность ближневосточного конфликта

См. также…

60 отличных статей о политике

Сборник лучших политических репортажей и журналистики

10 замечательных статей о зле

Люди делают невероятно злые вещи; это одни из худших

История

История насилия со стороны Стивен Пинкер

Живем ли мы в самый мирный период в истории?

Внутри Тайная война монополии против Третьего рейха Кристиана Донлана

Просите, и дано будет вам; ищите и найдете…

Кибервойна

Тихая война, Майкл Джозеф Гросс

На скрытых полях сражений первой известной кибервойны в истории накапливаются потери. ..

Прощай, оружие Джона Carlin

Увлекательный взгляд на то, как конфликты будущего могут разыгрываться в киберпространстве.

Кто был За атакой Stuxnet

Рона Розенбаума Давний король Америки по борьбе с терроризмом предупреждает, что кибервойны уже начались и что мы можем проигрывать

Spectrum Warfare Брендан Кернер

Внутри новой гонки вооружений для контроля пропускной способности на поле боя

Ирак

Элита убийц, Эван Райт

A репортер едет вместе с морскими пехотинцами на линии фронта в Ираке. Оригинальные статьи Rolling Stone, которые составляют основу бестселлер Поколение Убить

«Война без конца» Си Джей Чиверс

Неудачные кампании Пентагона в Ираке и Афганистане оставили целое поколение солдат, которым не за что сражаться, кроме как друг за друга

Как один американский солдат разоблачил хладнокровное военное преступление Уильяма Лангвише

Об убийстве четырех иракских заключенных, реакции военных и о том, как один воин боролся за то, чтобы стать лучше

Обман в Ираке Мэтта Тайбби

Как Буш администрация использовала войну в Ираке, чтобы (буквально) передать поддоны наличными своим корпоративным спонсорам.