Про микеланджело книга: 5 книг о Микеланджело. Романы и очерки о художниках.
Книги про Микеланджело Буонарроти список лучших
Микеланджело прожил плодотворную и долгую жизнь. Сменялись короли и понтифики, а великий художник создавал свои творения. Его наследие впечатляет: каждая скульптура — шедевр, архитектурные проекты — немыслимы для того времени, его живопись до сих пор приводит в трепет. Книги про Микеланджело Буонарроти расскажут о человеке-эпохе, чьи творения увенчали собой эпоху Возрождения.Дмитрий Мережковский. Микеланджело
В этой книге рассказывается о том, как Микеланджело Буонарроти, великий скульптор и художник, сталкивался с итальянской политикой. Всё начинается с грандиозной интриги, закрученной вокруг создания мавзолея для римского папы. Будет ли мавзолей построен?
Элен Фисель. Микеланджело Буонарроти
В рубрике «Исторические портреты» появилась книга, посвящённая жизни и творчеству Микеланджело Буонарроти. В книге рассказывается о том, насколько разносторонним был Микеланджело – он писал стихи, рисовал фрески, создавал скульптуры, работал архитектором…
Стендаль.
Жизнь Микеланджело
Знаменитый французский писатель в путешествиях по Италии «выбродил» сюжет этой книги. В ней рассказывается биография Микеланджело Буонарроти: его детские и юношеские годы, становление как художника и скульптора, а также о том, с кем он дружил, а с кем – враждовал.
Ромен Роллан. Жизнь Микеланджело
В книге великого французского писателя конца 19 — начала 20 века рассказывается о жизни великого скульптора и художника эпохи Возрождения – итальянца Микеланджело Буонарроти. Центральная тема книги – серьёзные внутренние противоречия Микеланджело.
Джулия Бьянки. Демоны Микеланджело
Портреты гениев далеко не всё говорят об их жизни, и Микеланджело Буонарроти лишь подтверждает это правило. В этой книге действие разворачивается в ту пору, когда Микеланджело был молодым, и боролся как с внешним злом, так и с собственными демонами…
Семён Брилиант. Микеланджело Буонарроти. Его жизнь и художественная деятельность
В этой книге рассказывается биография Микеланджело Буонарроти.
Этот человек прожил долгую жизнь, был одновременно и предшественником, и преемником Рафаэля Санти. Кроме живописи, Микеланджело преуспел как скульптор, а также занимался написанием стихов – сонетов.
С. Бриллиант, М.М. Филиппов. Да Винчи, Микеланджело, Рафаэль, Рембрандт
В эту книгу-сборник вошли биографии великих творцов эпохи Возрождения – живописцев да Винчи, Рафаэля и Рембрандта, а также живописца и скульптора Микеланджело Буонарроти. В книге упоминается о том, что между Микеланджело и Рафаэлем были натянутые отношения.
Александр Махов. Микеланджело (серия «Жизнь замечательных людей»)
В этой книге подробно рассказано о жизни и творчестве великого творца эпохи Возрождения – Микеланджело Буонарроти. Он широко известен как художник, ещё более широко – как скульптор, создавший знаменитого Давида. Кроме того, в книге есть перевод его стихов.
Коллектив авторов. Великие мастера: Микеланджело
В этой книге рассказывается о творчестве Микеланджело Буонарроти. Великий мастер эпохи возрождения прославился как поэт, живописец, архитектор и скульптор.
Как ему удавалось гармонично сочетать порывы чувств и глубину мысли? Ответы – в книге.
Ал. Алтаев. Микеланджело
Эта книга рассчитана на детей и юношей. Здесь увлекательно описана биография великого мастера эпохи Возрождения – Микеланджело Буонарроти. Читатели узнают о том, как Микеланджело стал великим мастером, о его работе над такими шедеврами, как Давид и Сикстинская капелла.
Юрий Астахов. Микеланджело
Микеланджело Буонарроти – гениальный скульптор, поэт, живописец и архитектор эпохи Возрождения. Он был человеком с бескомпромиссным характером, нажил немало врагов, часто ссорился с другими великими людьми, и впускал в своё сердце искусство и только искусство.
Ирвинг Стоун. Микеланджело
Легко ли быть гением? Была ли жизнь долгая жизнь Микеланджело Буонарроти счастливой? Американский писатель И. Стоун рассказывает в своей книге о том, что великий живописец, архитектор, скульптор и поэт познал в жизни не только радости, но и горести…
Джой Чао. Микеланджело
Эпоха Возрождения ассоциируется с великими творцами, такими, как Микеланджело Буонарроти.
Не только искусством живописи, скульпторским и архитектурным мастерством прославился Микеланджело. Он также был поэтом и мыслителем-вольнодумцем…
М.Т. Кузьмина. Микеланджело Буонарроти
Микеланджело Буонарроти прожил долгую жизнь, но был холостяком и не имел детей. Друзей у него практически не было – причиной тому был слишком непростой характер. Зато врагов у Микеланджело было предостаточно, и их козни изрядно портили гению жизнь…
Антонио Форчеллино. Микеланджело. Беспокойная жизнь
Как Микеланджело Буонарроти создал Давида и другие скульптуры? Как великий мастер создавал фрески? Каковы его взгляды на политику и религию, как эти взгляды формировались и менялись? В этой книге читатель найдёт ответы на эти и некоторые другие вопросы.
Роландо Кристофанелли. Дневник Микеланджело неистового
О Микеланджело Буонарроти, великом творце эпохи Возрождения, написано немало книг, где подробно рассказано о жизни и творчестве гения, о его приятелях и недругах. Эта книга необычна тем, что представляет собой дневник, написанный самим Микеланджело.
Микеланджело Буонарроти. Лирика
Микеланджело Буонарроти всем известен как автор скульптуры Давида и фрески «Сикстинская капелла». Однако не все знают о том, что великий творец эпохи Возрождения был поэтом. Автор этой книги – сам Микеланджело, он знакомит нас со своими лучшими стихами.
Алексей Клиентов. Микеланджело
Микеланджело Буонарроти – великий мастер Возрождения. Этот вольнолюбивый гений умудрялся ссориться со многими людьми. Весьма напряжёнными были его отношения с Рафаэлем Санти, и не в последнюю очередь из-за того, что эти два гения были антиподами…
Бруно Нардини. Встреча с Микеланджело
Микеланджело Буонарроти – гениальный творец Возрождения. Он известен не только своими шедеврами, но и очень крутым характером. Бескомпромиссность, готовность сказать «правду-матку», даже если это обернётся ссорой, роднит Микеланджело с мольеровским Альцестом.
Карел Шульц. Камень и боль (в 2 томах)
Мы отлично знаем о шедеврах, созданных великим творцом Микеланджело Буонарроти в расцвете сил.
Но полезно узнать и о том, как начинался путь к мастерству. В книге рассказывается о молодости Микеланджело, о его ранних творениях и людях из его окружения.
Коллектив авторов. Титан (Микеланджело). Драматическая композиция
Великие люди всегда притягивали внимание биографов. Микеланджело Буонарроти – не исключение. В этой книге собраны рисунки Микеланджело, его наброски, фрагменты его творений, письма и стихи, а также воспоминания современников об этом великом творце.
С. Королёва. Микеланджело
Микеланджело Буонарроти – один из величайших мастеров эпохи Возрождения. Он создал много шедевров, как поэтических, так и художественных и скульптурных. Скульптуры – отдельная тема: именно Микеланджело ввёл моду на художественную скульптуру.
Вера Дажина. Микеланджело. Рисунок в его творчестве
Какова роль рисунка в творчестве Микеланджело Буонарроти? Можно уверенно сказать: эта роль была ключевой. Прежде чем изваять статую или создать картину-фреску, великий творец сначала делал рисунок-набросок.
Среди таких рисунков – архитектурные проекты.
Евсей Ротенберг. Микеланджело
В эпоху Возрождения Италия подарила миру плеяду великих мастеров. Среди них видное место занимает Микеланджело Буонарроти. Его характер был весьма сложен и бескомпромиссен. Ради искусства Микеланджело пожертвовал многим, в том числе семейной жизнью.
Ирен Стеллингверфф. Я работала с Микеланджело
Сюжет этой книги – классика жанра «машина времени». Современная школьница неожиданно переносится в прошлое, а точнее – в Италию, во времена эпохи Возрождения. Героиня знакомится с великим творцом – скульптором и художником Микеланджело Буонарроти…
5 341
«Муки и радости: биографический роман о Микеланджело» Ирвинг Стоун: рецензии и отзывы на книгу | ISBN 978-5-17-070931-1
«Для Рафаэля работа над произведением искусства — это вроде яркого весеннего дня в Кампанье. Для меня — это трамонтана, холодный ветер, дующий в долины с горных вершин. <…> Искусство для меня — это мучение, тяжкое и исступленно радостное, когда оно удается хорошо.
Искусство держит меня в своей власти постоянно, не оставляя ни на минуту. Когда я вечером кончаю работу, я опустошен до предела. Все, что было у меня за душой, я уже отдал мрамору и фреске».
Эти слова Ирвинг Стоун вкладывает в уста самого Микеланджело, и, смотря на произведения последнего, кажется, что он действительно это когда–то говорил. «Муки и радости» — как-то «недо-прочувствовано» название на русском по сравнению с «Агонией и экстазом» (The Agony and the Ecstasy) оригинального названия – а Микеланджело, кажется, был как раз человеком крайностей, не знавший слов «средне» и «ровно». Если творение – то гениальное, если работать – то до нечеловеческой усталости, если влюбляться – то в идеал.
При масштабном рассмотрении «Муки и радости» – это действительно художественная биография. Детально, конечно, есть разночтения с некоторыми источниками и авторская додумка/добавка, но ведь любая биография – это и есть лишь интерпретация биографа. Которых допустимо множество. Некоторые жаловались на надуманность личных отношений Микеланджело, кто-то возмущался, что никак не затронута тема его отношений с юношами (Микеланджело вроде как сейчас считается «гомосексуальным» как в искусстве, так и по жизни) – хотя невозможно судить об этих отношениях (платонических или физических, кто знает) по каким-либо доступным источникам. Тем более с тем количеством беспочвенных сплетен и скандалов, то и дело прокатывавшихся по Риму. 
Читать онлайн электронную книгу Жизнь Микеланджело — I. СИЛА бесплатно и без регистрации!
Davide cholla fromba e io cholircho.
Давид с своей пращей, я с своим луком.
Микеланджело [50]Стихотворения, I (на листке в Лувре, вслед за эскизами к «Давиду»)..
Он родился 6 марта 1475 года в Капрезе Казентинской. Суровая страна, «тонкий воздух»[51]Микеланджело любил говорить, что он обязан своим гением «тонкому воздуху окрестностей Ареццо»., скалы, буковые леса, над которыми высится костлявый хребет Апеннин. Неподалеку, «а горе Альвернья, Франциску Ассизскому явился распятый.
Отец[52]Лодовико ди Лионардо Буонарроти Симони. Настоящая их фамилия была Симони.был нодестой в Капрезе и Кьюзи. Это был человек необузданный, беспокойный, «богобоязненный». Мать[53]Франческа ди Нери ди Миньято дель Сера.умерла, когда Микеланджело было шесть лет[54]Через несколько лет, в 1485 г.
На выкормку он был отдан кормилице, жене каменотеса из Сеттиньяно. Позднее он шутя приписывал ее молоку свое призвание к скульптуре. Его послали в школу: он занимался там только рисованьем. «Из‑за этого отец и братья отца смотрели на него косо, и он часто жестоко бывал бит, так как они ненавидели профессию художников и считали позором, если в их семье будет художник»[56]Кондиви.. Таким образом, еще в раннем детстве он познал грубость жизни и душевное одиночество.
Однако он переупрямил отца. Тринадцати лет он поступил подмастерьем в мастерскую Доменико Гирландайо, самого великого-, самого здорового из флорентийских живописцев. Первые работы его, говорят, имели такой успех, что учитель стал завидовать ученику[57]По правде сказать, трудно поверить зависти в таком мощном художнике.
Во всяком случае я не думаю, что она была причиной поспешного ухода Микеланджело. Он до старости сохранил почтение к своему первому учителю.. К концу года они расстались.
Он проникся отвращением к живописи. Он стремился к искусству более героическому. Он перешел в школу скульптуры, которую Лоренцо Медичи содержал в садах монастыря св. Марка[58]Школой этой руководил ученик Донателло, Бертольди.. Правитель им заинтересовался, он поместил его во дворец и допустил за стол со своими сыновьями; ребенок очутился ìb самом центре итальянского Возрождения, посреди античных коллекций, в поэтической и ученой атмосфере великих платоников: Марсилия Фичино, Бенивьени, Анджело Полициано. Их дух его опьянял; от пребывания в античном мире у него душа сделалась античной, он сделался греческим ваятелем. Руководимый Полициано, «который очень его любил», он изваял «Бой кентавров с лапифами»[59]«Бой кентавров с лапифами» находится в доме Буонарроти во Флоренции. К тому же времени относятся «Маска смеющегося фавна», доставившая Микеланджело дружбу Лоренцо Медичи, Ц «Мадонна с лестницей», барельеф в доме Буонарроти.
В этом горделивом барельефе, где царят только невозмутимые сила и красота, отразились атлетическая душа юноши, и его дикие игры с грубыми товарищами.
Он ходил в церковь Кармине рисовать фрески Мазаччо вместе с Лоренцо ди Креди, Буджардини, Граначчи и Торриджано деи Торриджани. Он не скупился. на насмешки над товарищами, менее искусными, чем он. Однажды он стал дразнить тщеславного Торриджани. Торриджани изуродовал ему лицо ударом кулака. Позднее он хвастался этим: «Я сложил кулак, — рассказывал он Бенвенуто Челлини, — и так хватил его по носу, что почувствовал, как кости и хрящ мнутся, словно вафля. Так отметил я «его на всю жизнь».
Язычество не угасило в Микеланджело христианской веры. Два враждебных мира боролись за его душу.
В 1490 году монах Савонарола начал свои пламенные проповеди на темы из Апокалипсиса. Ему было тридцать семь лет. Микеланджело было пятнадцать. Он видел маленького, тщедушного проповедника, которого пожирал дух божий. Его оледенил ужасом страшный голос, который с кафедры собора метал молнии на папу и грозил Италии кровавым мечом господним.
Микеланджело не избег этого повального ужаса. При приближении того, кого возвещал пророк: нового Кира, меча господня, маленького, безобразного чудовища — Карла VIII, короля французского, — на него напала паника. Одно сновидение его совсем расстроило.
Один из его друзей, Кардьере, поэт и музыкант, видел во сне, что к нему явилась тень Лоренцо Медичи[62]Лоренцо Медичи умер 8 апреля 1492 г.; ему наследовал сын его, Пьетро. Микеланджело покинул дворец; он вернулся к своему отцу и некоторое время оставался без работы.
Потом Пьетро снова принял его на службу, поручив ему покупку камей и гемм. Тогда он изваял из мрамора колоссального «Геркулеса», который сначала находился во дворце Строцци, затем был куплен Франциском I и помещен в Фонтенебло, откуда в XVII веке он пропал. К этому же времени относится деревянное распятие монастыря Сан — Спирито, для которого Микеланджело изучал анатомию на трупах с таким остервенением, что за болел от этого (1494)., одетая в лохмотья, в трауре, полуголая; покойник велел ему сказать сыну Пьетро, что его прогонят и что он никогда больше не вернется на родину. Микеланджело, которому Кардьере поверил свое видение, убеждал его все рассказать правителю. Но Кардьере боялся Пьетро и не осмелился. Через несколько дней утром Кардьере пришел к Микеланджело и сказал ему в ужасе, что покойник опять ему привиделся; он был в том же костюме; и так как Кардьере, лежа, смотрел на него и молчал, то призрак ударил его по щеке, чтобы наказать за непослушание. Микеланджело осыпал Кардьере жестоким, и упреками и заставил сейчас же итти пешком на виллу Медичи, Кареджи, около Флоренции.
Это было первым из тех припадков суеверного страха, которым впоследствии он неоднократно подвергался и которые всегда его сокрушали, как бы он потом их ни стыдился.
Он бежал до самой Венеции.
Как только он покинул горячечную атмосферу Флоренции, его возбуждение упало. Вернувшись в Болонью, где он перезимовал[64]Он воспользовался там гостеприимством благородного Джованни Франческо Альдовранди, который оказал ему помощь в недоразумениях, возникших у него с болонской полицией. Он в то время работал над статуей ангела для дарохранительницы (Area) Сан — Доменико. Но произведения эти не носят религиозного характера. В них все та же горделивая сила., он совершенно позабыл о пророке и его пророчествах. Мирская красота снова пленяет его. Он читает Петрарку, Боккаччо, Данте. Он возвращается во Флоренцию весной 1495 года во время церковных праздников масленицы и бешеной борьбы партий. Но он теперь так далек от страстей, которые вокруг него друг друга пожирают, что в виде вызова против фанатизма последователей Савонаролы он изваял знаменитого «Спящего Купидона», которого Современники приняли за подлинный антик. Впрочем, во Флоренции он проводит лишь несколько месяцев; он уезжает в Рим и до самой смерти Савонаролы остается самым языческим из всех художников.
Он ваяет «Пьяного Вакха», «Умирающего Адониса» и большого «Купидона» в тот самый год[65]Микеланджело прибыл в Рим в июне 1496 г. «Пьяный Вакх», «Умирающий Адонис» (музей Барджелло) и «Купидон» (Саут — Кенсингтонский музей) относятся к 1497 г. Повидимому, Микеланджело в это время написал картон «Стигматизация св. Франциска» для Сан — Пьетро — ин — Монторио., когда Савонарола предает сожжению «суетности и анафемы»: книги, драгоценности, произведения искусства. Его брат, монах Лионардо, подвергся преследованию за свою веру в пророка. Опасности скопляются над головой Савонаролы. Микеланджело не возвращается во Флоренцию, чтобы его защитить. Савонаролу сжигают[66]23 мая 1498 г.. Микеланджело молчит. Ни в одном из его писем нет намека на это событие.
Микеланджело молчит, но он ваяет La Pietà[67]До сих пор всегда говорили, что La Pietà была исполнена для одного французского кардинала, Жана де Гролей де Вилье, аббата Сен — Дени» посланника Карла VIII, заказавшего ее Микеланджело для капеллы французских королей в соборе св.
Петра. (Контракт 27 августа 1498 г.) Шарль Самаран в своей работе «Дом Арманьяков в XV веке» установил, что французский кардинал, заказавший La Pietà, был Жан де Билер, аббат г. Пессана, епископ Ломбезский, аббат Сен — Дени. Микеланджело работал над нею до 1501 г. Одна беседа Микеланджело с Кондиви объясняет идеей рыцарского мистицизма молодость богоматери, столь отличную от «Скорбящих» Донателло, Синьорелли, Мантеньи и Ботичелли, — диких, увядших, с искаженным скорбью лицом..
На коленях бессмертно — юной богоматери лежит, словно спящий, мертвый Христос. Олимпийская строгость разлита в чертах чистой богини и бога Голгофы. Но неизъяснимая меланхолия примешивается к этому; она словно омывает эти прекрасные тела. Печаль овладела душою Микеланджело, Не только зрелище бедствий и преступлений омрачило его. В него вошла, с тем чтобы не покидать его больше, некая тираническая сила. Он сделался добычей ярости гения, которая до самой смерти не давала ему передышки. Не обольщаясь надеждой на победу, он дал клятву победить для славы своей и своих близких.
Весь груз его тяжелого семейства лежал на нем одном. Оно осаждало его просьбами денег. У него их не хватало, но он считал долгом чести никогда не отказывать. Он самого себя готов был продать в рабство, чтобы послать своим домашним деньги, которых они требовали. Здоровье его уже пошатнулось. Плохое питание, холод, сырость, чрезмерность работы начали его разрушать. Он страдал головными болями, и у него на боку сделалась опухоль[68]Письмо от отца, 19 декабря 1500 г.. Отец упрекал его за такой образ жизни, не сознаваясь себе, что он сам ответственен за это.
«Все труды, которые я нес, я нес ради вас», — писал ему впоследствии Микеланджело[69]Письмо к отцу. Весна 1509 г.. — «…Все мои заботы, все происходит от любви к вам»[70]Письмо к отцу, 1521 г..
Весною 1501 года он вернулся во Флоренцию.
За сорок лет до того соборным причтом (Opera del Duomo) была предоставлена Агостино ди Дуччо гигантская мраморная глыба с тем, чтобы он изваял из нее фигуру пророка. Творение, едва начатое, оставалось незаконченным.
Ни у кого» не хватало смелости продолжить работу. Микеланджело взялся за нее[71]В августе 1501 г. В предшествовавшие месяцы он подписал с кардиналом Франческо Пикколомини договор, оставшийся им невыполненным, на украшение алтаря Пикколомини в Сьеннском соборе. Bсю жизнь его мучили за это угрызения совести.и из этой мраморной скалы извлек колоссального «Давида».
Рассказывают, что гонфалоньер Пьетро Содерини, осматривая статую, заказанную им Микеланджело, сделал несколько критических замечаний, желая показать себя человеком со вкусом: он находил, что нос толстоват. Микеланджело — поднялся на помост, взял резец и щепотку мраморной пыли, и, тихонько шевеля резцом, сбросил понемножку всю пыль, остерегшись коснуться носа, который остался, каким был. Потом, повернувшись к гонфалоньеру, сказал:
— Посмотрите теперь.
— Теперь, — отвечал Содерини, — он мне нравится гораздо больше.
Тогда Микеланджело спустился и втихомолку посмеялся»[72]Вазари..
Кажется, что в самом произведении можно прочесть это молчаливое презрение.
Это — буйная сила в состоянии покоя. Оно преисполнено пренебрежения и меланхолии. Оно задыхается в стенах музея. Ему нужен открытый воздух, «свет площади», как говорил Микеланджело[73]Микеланджело сказал одному скульптору, который всячески старался устроить у себя в мастерской выгодное для его вещей освещение: «Не заботься об этом. Нужен свет площади»..
25 января 1504 года комиссия из художников, куда входили Филиппино Липпи, Ботичелли, Перуджино и Леонардо да Винчи, обсуждала вопрос, где поставить «Давида». По просьбе Микеланджело решили поместить его перед Дворцом Синьории[74]Подробности этого обсуждения сохранились. (Millanesi, «Contratti artistici», стр. 620 и след.) До 1873 г. «Давид» оставался на месте, избранном для него Микеланджело, перед Дворцом Синьории. Изъяны, причиняемые статуе дождями, стали внушать беспокойство, и ее перенесли во Флорентийскую академию художеств, в специальную ротонду (Tribuna dej David).. Перевозка огромной гльибы была поручена соборным архитекторам.
14 мая вечером мраморного Колосса вывезли из досчатого барака, где он находился, проломав стену над дверью. Ночью простонародье бросало каменья в «Давида», чтобы разбить его. Пришлось бдительно его охранять. Статуя подвигалась медленно, крепко привязанная к навесу, так что не касалась почвы, а свободно качалась. Потребовалось четыре дня, чтобы переправить ее от собора до Палаццо Веккио. 18–го в полдень она прибыла на назначенное место. По ночам ее продолжали охранять. Несмотря на все предосторожности, однажды вечером она была забросана камнями[75]Рассказ одного современника и «Флорентийские истории» Пьетро ди Марко Паренти..
Таков был флорентийский народ, который ставят иногда в пример нашему[76]Прибавим, что девственная нагота Давида смущала стыдливость. Флоренции. Аретино, упрекая Микеланджело за непристойность его «Страшного суда», писал ему в 1545 г.: «Подражайте скромности флорентийцев, спрятавших под золотые листья срамные части их прекрасного Колосса»..
В 1504 году флорентийская Синьория стравила между собой Микеланджело и Леонардо да Винчи.
Два этих человека не любили друг друга. Общее обоим одиночество должно было бы их сблизить. Но если они чувствовали себя отдаленными от прочего человечества, то еще более отдалены они были один от другого. Наиболее одиноким был Леонардо. Ему было пятьдесят два года, — двадцатью годами больше, чем Микеланджело. Тридцати лет он покинул Флоренцию, где жестокость страстей была невыносима для его характера, чувствительного и немного робкого, и для склада его ума, спокойного, скептического, открытого для всего, все понимающего. Этот великий дилетант, этот совершенно свободный и совершенно одинокий человек был настолько лишен связи с родиной, с религией, с целым миром, что чувствовал себя хорошо лишь около свободомыслящих, как и он, тиранов. Принужденный, вследствие падения своего покровителя Лодоадко Моро, в 1499 году покинуть Милан, он поступил на службу к Цезарю Борджда в
1502 году; конец политической карьеры этого государя в
1503 году принудил его вернуться во Флоренцию.
Там его ироническая улыбка встретилась с мрачным, и лихорадочным Микеланджело, которого она вывела из себя. Микеланджело, весь поглощенный своими страстями и своей верой, ненавидел врагов своих страстей и своей веры, но еще сильнее он ненавидел тех, кто совсем не имел страстей и не обладал никакой верой. Чем более Леонардо был велик, тем большее отвращение чувствовал к. нему Микеланджело; и он не пропускал случая высказать ему это.
«Леонардо был человек прекрасной наружности, любезный, и вежливый в обращении. Однажды бродил он со своим другом по улицам Флоренции. Он был одет в розовую тунику, спускавшуюся до колен; на грудь ниспадала завитая и искусно причесанная борода. Около Санта — Тринита беседовало несколько горожан; они спорили между собою об одном месте из Данте. Они подозвали Леонардо и попросили его объяснить смысл этого места. В это время проходил Микеланджело. Леонардо сказал: «Вот Микеланджело, он вам объяснит стихи, о которых вы говорите». Микеланджело, думая, что он его хочет высмеять, с горечью ответил: «Сам объясняй, ты, что сделал модель бронзовой[77]Намек на конную статую Франческо Сфорцы, которую Леонардо оставил неоконченною и гипсовую модель которой гасконским стрелкам Людовика XII заблагорассудилось обратить в мишень для стрельбы.
лошади, а отлить ее не в состоянии и к стыду своему на по л дороге остановился!» После этого он повернулся спиной к присутствующим и пошел своей дорогой. Леонардо остался на месте и покраснел. А Микеланджело-, не довольствуясь этим и сгорая от желания оскорбить Леонардо, еще обернулся и крикнул: «А еще эти каплуны миланцы считали тебя способным на такие работы!»[78]Сообщение современника (Аноним из Мальябеккьяны).
Таковы были эти двое людей, которых гонфалоньер Содерини противопоставил друг другу для общей работы: украшения зала совета во Дворце Синьории[79]Чтобы унизить Леонардо, ему заказали изображение победы флорентийцев над его друзьями миланцами.. Это было единоборство двух величайших сил Возрождения. В августе 1 504 года Микеланджело получил заказ на картон «Битвы при Кашине»[80]Или «Пизанской войны».. Флоренция разделилась на два лагеря: за того и за другого. Время все сравняло. Оба произведения исчезли[81]Картон Микеланджело, единственный, который был исполнен в 1505 г.
, в 1512 г. исчез во время восстания во Флоренции, вызванного возвращением Медичи. Произведение это известно только по частичным копиям. Самая знаменитая из этих копий — гравюра Марка — Антония («Ползуны»). Что касается до фрески Леонардо, то достаточно было самого Леонардо, чтобы ее уничтожить. Желая усовершенствовать фресковую технику, он испробовал масляный состав, который не держался; упав духом, он забросил картину в 1506 г., и в 1550 г. ее уже не существовало. К этому периоду жизни Микеланджело (1501–1505) относятся два круглых барельефа — «Мадонна» и «Младенец», находящиеся в Лондонской Королевской академии и в флорентийском музее Барджелло, «Брюжская мадонна», приобретенная в 1506 г. фламандскими купцами, и большая картина водяными красками «Святое семейство» в Уффициях, наиболее прекрасная и тщательная из картин Микеланджело. Ее пуританская суровость, ее героический тон резко противоречат изнеженной томности леонардовского искусства..
В марте 1505 года Микеланджело был призван в Рим Юлием II.
Теперь начался героический период его жизни.
Папа и художник, оба — насильники с грандиозными замыслами, были созданы для того, чтобы понимать друг друга, когда они не сталкивались яростно между собой. Их мозг кипел гигантскими проектами. Юлий II хотел соорудить себе гробницу, достойную древнего Рима. Микеланджело воспламенился этой идеей императорской гордыни. У него явился вавилонский замысел с целой горой архитектур я, с более чем сорока статуями колоссальных размеров. Папа, пришедший в восторг, послал его в Каррару, чтобы выломать в каменоломнях весь необходимый мрамор.
Микеланджело больше восьми месяцев провел в горах. Он был охвачен сверхчеловеческой экзальтацией. «Однажды, когда юн проезжал по окрестностям верхом, он заметил гору, возвышавшуюся над берегом: его охватило желание целиком обратить ее в изваяние, создать колосс, который был бы виден издали мореплавателям… Он исполнил бы это, если бы у него нашлось достаточно времени и если бы ему позволили это сделать»[82]Кондиви.
.
В декабре 1 505 года он вернулся в Рим, куда начали подвозить морским путем отобранные им куски мрамора. Их перенесли на площадь св. Петра за св. Екатериной, где жил Микеланджело.
Каменных глыб было такое множество, что они вызывали изумление в народе и радость у папы. «Микеланджело» принялся за работу. Папа, в нетерпении, (постоянно ходил к нему и беседовал с ним так запросто, как будто был ему братом». Для большего удобства он соорудил между Ватиканским коридором и домом Микеланджело подъемный мост, который обеспечивал ему тайну его посещений.
Но благорасположение это длилось недолго. Характер у Юлия II был не менее пылкий, чем у Микеланджело. Он поочередно увлекался самыми разнообразными планами. Другой проект показался ему более способным увековечить его славу: он захотел перестроить собор св. Петра. Его побудили к этому враги Микеланджело. Они были многочисленны и могущественны. Их возглавлял человек, по гению равный Микеланджело и обладавший волею более сильной: Браманте из Урбино, папский архитектор и друг Рафаэля.
Не могло быть большой симпатии между верховным разумом двух великих умбрийцев и диким гением флорентийца. Но решились они напасть на него очевидно только вследствие того, что он вызвал их на это[83]По крайней мере, Браманте. Рафаэль был слишком дружен с Браманте и слишком многим ему обязан, чтобы не быть заодно с ним, но мы не имеем доказательств того, чтобы он лично действовал против Микеланджело. Однако тот обвиняет его в самых ясных выражениях: «Все трения, возникшие между мною и папой Юлием, — следствие зависти Браманте и Рафаэля: они старались погубить меня; конечно, Рафаэль имел полное основание для этого: всему, что он умел делать в своем искусстве, он научился у меня». (Письмо от октября 1542 г. к неизвестному лицу. Письма, изд. Миланези, стр. 489–494.). Микеланджело имел неосторожность критиковать Браманте и обвинял его в том, что он наживается на своих работах[84]Кондиви, свидетельство которого слепая дружба его к Микеланджело делает немного подозрительным, пишет: «Браманте побудила вредить Микеланджело, во — первых, зависть, во — вторых, страх перед мнением Микеланджело, который обнаруживал ошибки в его работах.
Браманте, как всем известно, был предан наслаждениям и расточительности. Жалованья, получаемого им от папы, хотя оно и было велико, ему не хватало, и он старался нажиться на своих работах, строя стены из плохого материала, недостаточной прочности. Всякий может убедиться в этом на его постройках св. Петра, Бельведерского коридора, галлерей двора Сан — Пьетро — ад — Винкула и т. д., которые очень скоро начали нуждаться в поддержке железных балок и контр — форсов, потому что начали обваливаться или грозили обвалиться в скором времени».. Браманте немедленно решил погубить его.
Он лишил его расположения папы. Он сыграл на суеверии Юлия II: он напомнил ему народное поверье, что строить себе заживо гробницу — дурная примета. Он добился того, что отклонил его от плана своего соперника и склонил к своему собственному.
В январе 1506 года Юлий II решил перестроить собор св. Петра. Мысль о гробнице была брошена, и Микел анджело не только был унижен, но оказался в долгах, вследствие издержек, сделанных для работы[85]«Когда папа переменил фантазию, а барки с каррарским мрамором прибыли, мне пришлось самому заплатить за фрахт.
В то же время каменотесы, выписанные мною для гробницы из Флоренции, прибыли в Рим, и так как я оборудовал и обставил для них дом, который Юлий мне отвел за св. Екатериной, то я оказался без денег и в большом затруднении…» (Вышеприведенное письмо от октября 1542 г.). Он начал горько на это жаловаться. Папа затворился от него, а когда Микеланджело попробовал настаивать, Юлий II приказал одному из конюхов прогнать его из Ватикана.
Епископ Луккский, присутствовавший при этой сцене, сказал конюху:
— Разве в. ы не знаете его?
Конюх сказал, обращаясь к Микеланджело:
— Простите меня, сударь, но я получил такое приказание, и должен его исполнить.
Микеланджело вернулся домой и» написал папе:
«Святой отец, по приказу вашего святейшества меня прогнали сегодня из дворца. Довожу до вашего сведения, что с сегодняшнего дня, если вы будете иметь нужду во мне, вы можете, искать меня всюду, только не в Риме».
Он отослал письмо, а потом призвал купца и каменотеса, живших у него, и сказал им:
— Найдите какого‑нибудь еврея, продайте все, что у меня есть в доме, и приезжайте во Флоренцию.
Затем он сел на лошадь и уехал[86]17 апреля 1506 г.. Папа, получив письмо, послал вслед за ним пятерых всадников, которые нагнали его около одиннадцати часов вечера у Поджибонои и передали ему следующее приказание: «Немедленно по получении сего ты вернешься в Рим под страхом моей немилости».
Микеланджело ответил, что он вернется, когда папа сдержит свои обещания, а в противном случае пусть Юлий II оставит надежду увидеть его когда‑нибудь[87]Весь этот рассказ — точная выдержка из одного письма Микеланджело от октября 1542 г..
Он послал папе следующий сонет[88]Я приурочиваю его к этой дате, как наиболее правдоподобной, хотя Фрей, без достаточного, на мой взгляд, основания, относит его к 1511 г.:
Синьор, коль верить поговоркам старым,
Так той: «Кто может, тот лишен желанья».
А ты на сплетни обратил вниманье,
Источник наградив всей лжи и сварам.
Слугой твоим я был и буду старым,
Я прикреплен, как луч, в твоем сияньи;
Тебе же: нет меня — все не страданье,
Тем хуже я, чем большим полон жаром.
Твоею высотой я мнил подняться,
Я думал: верный вес и меч — свидетель,
А не доверье к отзвукам заглохшим.
Но небу, верно, любо издеваться,
Коль хочет в мир поставить добродетель,
Плодов ища на дереве засохшем [89]Стихотворения, III. «Дерево засохшее» — намек на зеленый дуб, изображенный в гербе Де — ла — Ровере (фамилия Юлия II)..
Оскорбление, нанесенное Микеланджело Юлием II, было на единственной причиной, побудившей его бежать. В одном из писем к Джулиано да Сан Галло он намекает на то, что Браманте хотел его убить[90]«Не одно это побудило меня ехать; было еще одно обстоятельство, о котором я предпочитаю умолчать. Довольно того, что я считал, что если я останусь в Риме, моя гробница воздвигнется раньше папской. Это и послужило причиной к моему внезапному отъезду»..
С отъездом Микеланджело Браманте остался полным хозяином положения. На следующий день после бегства своего соперника он заложил первый камень св.
Петра[91]18 апреля 1506 г.. Его непримиримая ненависть обращается теперь против творения Микеланджело, и ему удается уничтожить его до конца. Он подговорил чернь растащить — сарай на площади св. Петра, где были сложены куски мрамора для гробницы Юлия II[92]Письмо от октября 1542 г..
Между тем папа, взбешенный бунтом своего скульптора, посылал грамоту за грамотой к флорентийской Синьории, у которой нашел прибежище Микеланджело. Синьория призвала Микеланджело и сказала ему: «Ты так одурачил папу, как самому французскому королю не удалось бы. Мы не хотим. из‑за тебя затевать с ним войны; поэтому тебе следует вернуться в Рим; мы дадим тебе такую внушительную грамоту, что всякая несправедливость, причиненная тебе, будет несправедливостью по отношению к Синьории»[93]Там же..
Микеланджело продолжал упрямиться. Он ставил свои условия. Он требовал, чтобы Юлий II предоставил ему работать над его гробницей, но чтобы работал он не ìb Риме, а во Флоренции. Когда Юлий II выступил в поход против Перуджии и Болоньи[94]В конце августа 1506 г.
и когда его требования сделались более угрожающими, Микеланджело стал подумывать, не переехать ли ему в Турцию, куда султан через францисканцев звал его, чтобы построить мост в Пере[95]Кондиви. У Микеланджело уже в 1504 г. явилась мысль отправиться в Турцию, ив 1519 г. он завязал сношения с «правителем из Адрианополя», который просил его приехать и написать для него картины. Известно, что Леонардо да Винчи тоже соблазняла мысль переселиться в Турцию..
Наконец пришлось уступить, и в последних числах ноября 1506 года он, ворча, отправился в Болонью, куда только что, через пролом стены, вступил победителем Юлий II.
«Однажды утром Микеланджело пошел к обедне в Сан — Петрюнио. Его заметил и узнал папский конюх и привел его к Юлию II, который был за трапезой ibo дворце Шестнадцати. Папа раздраженно сказал ему: — Тебе следовало явиться к нам (в Рим), а не ждать, когда мы за тобой придем (в Болонью)! — Микеланджело стал на колени и громким голосом стал просить прощенья, говоря, что он действовал без злого умысла, а под влиянием раздражения, потому что он не мог выносить, чтобы его таким образом выгоняли.
Папа сидел, опустив голову, с лицом красным от гнева, когда один из епископов, которого Содерини послал, чтобы защищать Микеланджело, желая заступиться за него, сказал: — Не обращайте внимания, ваше святейшество, на его глупости: он согрешил по невежеству. Во всем, что не касается их. искусства, художники все таковы. — Папа в ярости вскричал: — Ты говоришь грубости, которых мы ему не говорили. Ты сам невежда!.. Убирайся к чорту! — А так как тот не уходил, папские слуги вытолкали его кулаками. После этого папа, излив свой гнев на епископе, велел Микеланджело приблизиться и простил его»[96]Кондиви.
К несчастью, для того, чтобы помириться с Юлием II, нужно было подчиняться его капризам; а всемогущая воля снова была уже обращена на другое. Дело шло уже не о гробнице, а о колоссальной бронзовой статуе, которую он хотел воздвигнуть в Болонье. Тщетно Микеланджело протестовал, ссылаясь на то, что «он ничего не смыслит в отливке бронзы». Ему пришлось научиться этому; началась жизнь, полная упорного труда.
Он жил в. скверной комнате с одной кроватью, на которой он спал вместе с двумя помощниками — флорентийцами: Лano и Лодовико, и со своим литейщиком Бернардино. Пятнадцать месяцев прошло во всевозможных неприятностях. Он поссорился с Лапо и Лодовико, которые его обкрадывали.
«Этот бездельник Лапо, — пишет он отцу, — давал всем понять, что все делали он и Лодовико, или, по крайней мере, что они участвовали в работе наравне со мною. Он не мог вбить себе в голову, что он не самостоятельный мастер, покуда я его не выгнал вон; только тогда он впервые заметил, что он у меня в услужении. Я прогнал его, как скотину»[97]Письмо к отцу от 8 февраля 1 507 г..
Лапо и Лодовико шумели и жаловались; они распустили по Флоренции клеветнические слухи про Микеланджело, и им удалось выманить у его отца деньги под тем предлогом, что он их обокрал.
Затем обнаружилась неспособность литейщика.
«Я готов был поверить, что мастер Бернардино без огнй может отливать, такое доверие питал я к нему».
В июне 1507 года отливка потерпела неудачу. Фигура вышла только до пояса. Нужно было все начинать с начала. Микеланджело был занят этой работой до февраля
1 508 года. Он едва не потерял на ней свое здоровье.
«У меня едва хватает времени на еду… — пишет он брату. — Я живу в крайне неудобных условиях и в больших трудах; я день и ночь ни о чем другом не думаю, как о работе; я испытываю такие страдания, что, если бы мне пришлось еще раз делать такую статую, я бы не выдержал; работа эта под силу лишь гиганту»[98]Письма к брату от 29 сентября и 10 ноября 1507 г..
Для таких усилий результат получился жалкий. Статуя Юлия II, водруженная в феврале 1508 года перед фасадом св. Петронио, простояла там всего четыре года. В декабре 1511 года она была уничтожена партией Бентивольи, враждебной Юлию II, а обломки ее купил Альфонсо д’Эсте, чтобы отлить из них пушку.
Микеланджело вернулся в Рим. Юлий II возложил на него другую работу, не менее неожиданную и еще более опасную.
Живописцу, не имевшему понятия о фресковой технике, он приказал расписать потолок Сикстинской капеллы. Можно подумать, что ему доставляло удовольствие заказывать невозможные вещи, а Микеланджело — исполнять их.
Кажется, что Браманте, видя, что Микеланджело опять входит в милость, хотел поставить его в тупик этой задачей, на которой слава его, как он думал, погибнет[99]По крайней мере, так полагает Кондиви. Однако надо заметить, что еще до бегства Микеланджело в Болонью возник вопрос о поручении ему росписи Сикстинской капеллы и что этот проект тогда мало улыбался Браманте, который старался удалить своего соперника из Рима. (Письма Пьетро Росселли к Микеланджело в мае 1506 г.). Испытание было тем более опасным для Микеланджело, что в том же 1508 году соперник его Рафаэль начал роспись ватиканских Stanze с несравнимой удачей[100]Между апрелем и сентябрем 1508 г. Рафаэль расписал залу, называемую de la Signature («Афинская школа» и «Диспут о св. таинстве»).. Он всячески отклонял от себя опасную честь; он дошел до того, что предлагал Рафаэля вместо себя; он говорил, что это совсем не его юбласть, что работа ему не удастся.
Но папа был упрям, и пришлось уступить.
Браманте соорудил для Микеланджело помост в Сикстинской капелле, и из Флоренции было выписано несколько художников, имевших опыт во фресковой живописи, чтобы они помогали ему.
Но Микеланджело на роду было написано» — не терпеть никаких помощников. Начал он с того, что объявил помост Браманте непригодным для работы и велел сделать другой. Что касается до флорентийских живописцев, он встретил их хмуро и без лишних слов выставил за дверь.
«В одно прекрасное утро он велел соскоблить все, что они сделали, заперся в капелле и не хотел им открывать, даже не принял их у себя на дому. Когда они нашли, что шутка затянулась, они решили вернуться во Флоренцию, весьма униженные»[101]Вазари..
Микеланджело остался один с несколькими рабочими[102]В письме 1510 г. к отцу Микеланджело жалуется на одного из этих помощников, который никуда не годится: «За ним еще нужно ухаживать… Только этого мне еще недоставало! И так довольно забот!.
. Он делает меня несчастным, как скотину»., и трудность задачи, вместо того чтобы уменьшить его смелость, наоборот, побудила его расширить план и расписать не только потолок, о чем сначала шла речь, но и стены.
Гигантская работа началась 10 мая 1508 года. Мрачные годы, самые мрачные, но и самые возвышенные во всей его жизни! Здесь встает легендарный Микеланджело, герой Сикстинской капеллы, грандиозный образ которого запечатлен — и должен остаться запечатленным — в памяти человечества.
Страдал он ужасно. Письма того времени свидетельствуют о страстном отчаянии, которое не может удовлетвориться своими божественными мыслями:
«Я очень удручен. Вот уже год, как я гроша не получал от папы; я ничего у него не прошу, так как работа моя недостаточно подвинулась вперед для того, чтобы в моих глазах заслуживать вознаграждения. Это происходит от трудности задачи и оттого, что она не относится к моей профессии. Поэтому я бесплодно теряю время. Да поможет мне бог!»[103]Письмо к отцу, 27 января 1509 г.
Только что он окончил «Потоп», как произведение начало покрываться плесенью: нельзя было больше различить фигур. Он отказался продолжать.
Но папа ие принимал никаких отговорок. Пришлось снова приняться за работу.
К его трудам и тревогам присоединились еще докуки, причиняемые ему родными. Все семейство сидело у него на шее, злоупотребляло, им, выжимало из него все соки. Отец не переставал стонать и тревожиться по поводу денежных дел. Микеланджело должен был терять время на то, чтобы его подбадривать, когда сам был в удрученном состоянии.
«Не волнуйтесь, это не такие вещи, которые грозили бы жизни… Покуда у меня самого что‑нибудь есть, я не допущу, чтобы вы нуждались в чем‑нибудь… Даже если все, что у вас есть, будет у вас отнято, вы ни в чем не будете нуждаться, пока я жив… Я предпочту быть бедным и знать, что вы живы, чем обладать всем золотом на свете и знать, что вы умерли… Если вы не можете, как другие, пользоваться почестями этого мира, удовлетворитесь тем, что вы едите свой хлеб, живете во Христе добрым и бедным, как я это здесь делаю; я нахожусь в нужде и не мучаю себя заботами ни о жизни, ни о почестях, то есть о мире; и я живу в больших трудах и в бесконечном сомнении.
В течение пятнадцати лет у меня не было часа спокойного; я сделал все для вашей поддержки; и ни разу вы не поверили этому, не признали этого. Да простит бог нам всем! Я готов и з будущем, покуда жив, поступать так же, если только у меня будет, возможность»[104]Письма к отцу, 1509–1512 гг..
Трое братьев его эксплоатировали. Они ждали от него денег, положения; они без зазрения совести черпали из небольшого капитала, что он составил во Флоренции; они приезжали к нему гостить в Рим; Буонаррото и Джован Симоне покупали себе торговые предприятия, а Джисмондо — земли около Флоренции. И они не чувствовали к нему никакой благодарности: им казалось, что так и должно быть. Микеланджело знал, что они его эксплоатируют, но он был слишком горд, чтобы положить этому предел. Молодчики на этом не остановились. Он, и вели себя плохо и в отсутствие Микеланджело дурно обращались с отцом. Тогда он разражался бешеными угрозами. Он стегал братьев, как испорченных мальчишек, хлыстом. При случае он бы их убил.
«Джован Симоне [105]Джован Симоне только что нагрубил отцу. Микеланджело пишет последнему: «Из вашего последнего письма я вижу, как обстоят дела и как ведет себя Джован Симоне. Худших новостей я не имел вот уже десять лет… Если бы я мог, я в тот же день, как получил ваше письмо, сел бы на коня и все привел бы в порядок. Но так как я не могу этого сделать, я ему пишу; и если он не изменит своего характера, если он хотя бы зубочистку унесет из дому или хотя бы в чем‑нибудь сделает вам неугодное, пожалуйста известите меня, — я возьму отпуск от папы и приеду». (Весна 1 509 г.),
Говорят, что, делая добро хорошему человеку, делаешь его лучше, а оказывая благодеяния злому, делаешь его еще злее. Вот уже много лет я и добрыми словами и кротким обращением стараюсь привести тебя к честной жизни, к миру с твоим отцом и со всеми нами, а ты делаешься все хуже. Я многое мог бы тебе сказать, но это были бы одни слова. Чтобы покончить, знай раз навсегда, что у тебя ровно ничего нет, что средства к существованию даю тебе я из любви к богу, так как я считал, что ты мне приходишься братом наравне с другими.
Но теперь я убедился, что ты мне не брат, так как, будь ты мне братом, ты не стал бы грозить отцу. Ты скорее животное, и я буду обращаться с тобой, как с животным. Знай, что если кто видит, что его отцу грозят или дурно с ним обращаются, тот должен жизнь свою положить за него..; Довольно об этом!.. Повторяю: у тебя ровно ничего нет, и если я хоть слово еще о тебе услышу, я покажу тебе, как расточать свое именье и поджигать дом и именье, которых ты не приобрел; положение твое не такое, как ты думаешь. Если я доберусь до тебя, я тебе покажу такие вещи, которые заставят тебя пролить горючие слезы, и ты узнаешь, на чем основана твоя наглость… Если ты постараешься (поступать хорошо, уважать и почитать своего родителя, я помогу тебе, как всякому другому, и в непродолжительном времени уст, рою тебе хорошую лавку. Если же ты. не сделаешь этого, я поставлю тебя в такое положение, что ты узнаешь, кто ты такой, и тебе точно будет известно, чем ты владеешь на белом свете… Вот и все! Где слов мне не хватает, там я делом добавляю.
Микеланьоло, в Риме.
Еще два слова. Вот уже двенадцать лет, как я влачу по всей Италии жалкое существование, терплю всякое унижение, несу всякие тяготы, удручаю свое тело всякими трудами, подвергаю свою жиз. нь тысяче опасностей, единственно чтобы поддержать свою семью, и теперь, когда я несколько начал подымать ее, тебе заблагорассудилось в один час разрушить то, на что я потратил столько лет и столько трудов!.. Господи, боже мой! Этого не будет! Ибо я такой человек, что, если понадобится, способен разорвать в клочки десятки тысяч тебе подобных. Потому будь благоразумным и не выводи из себя того, у кого совсем другие страсти, чем у тебя!»[106]Письмо к Джован Симоне. Генри Тоде относит его к весне 1509 г. (В издании Миланези — июль 1 508 г.) Заметим, что Джован Симоне был в это время тридцатилетним мужчиной. Микеланджело был только на четыре года старше его.
Затем очередь доходит до Джисмондо:
«Я живу здесь в нужде и в больших телесных тяготах. У меня нет никаких друзей, и я не хочу их… С недавнего времени я получил возможность есть по своему вкусу. Перестаньте доставлять мне мучения, потому что я уже ни крошки не могу больше вынести»[107]К Джисмондо, 17 октября 1509 г..
Наконец третий брат, Буонаррото, служащий в торговом доме Строцци, после всяких денежных ссуд со стороны Микеланджело, бесстыдно к нему пристает и хвастается, что истратил на него больше, чем от него получил.
«Хотел бы я узнать от твоей неблагодарности, — пишет ему Микеланджело-, — откуда у тебя деньги; хотел бы я знать, включил ли ты в счет двести двадцать восемь дукатов, что вы взяли у меня из банка Санта Мария Нуова, и множество сотен дукатов, что я посылал домой, и все труды и заботы, чтобы содержать вас. Хотел бы я знать, включил ли ты в счет все это! Если бы у тебя было достаточна ума, чтобы признать правду, ты бы не говорил: «я потратил столько‑то своего» и не бегал бы за мной по пятам, чтобы мучить меня своими делами, забывая о всем моем поведении в прошлом по отношению к вам. Ты бы сказал: «Микеланджело знает то, что он нам написал; если юн теперь этого не делает, значит ему мешает какое‑нибудь обстоятельство, которого мы не знаем; будем терпеливы». Когда лошадь бежит как может, не следует ее шпорить, чтобы юна бежала еще лучше, как она не может. Но вы никогда меня не знали и теперь не знаете. Бог вам судья! По его милости меня хватает на все, что я делаю, чтобы помогать вам. Но вы признаете это только тогда, когда будете меня лишены»[108]Письмо к Буонаррото, 30 июля 1513 г..
Такова была атмосфера неблагодарности и зависти, в которой мучился Микеланджело, — между недостойной семьей, которая к нему приставала, и ожесточенными врагами, которые следили за ним, подстерегая его неудачуГ А он в это время заканчивал героическое творение Сикстинской. Но ценою каких отчаянных усилий! Еще немного — и он бросил бы все и снова убежал. Он думал, что скоро умрет[109]Письма, август 1512 г.. Может быть, он хотел этого!
Папу раздражала его медлительность и упорство, с каким он скрывал свою работу. Их надменные натуры сталкивались, как грозовые облака. «Однажды, — пишет Кондиви, — Юлий II спросил у него, когда он кончит капеллу. Микеланджело, по своему обыкновению, ответил: — Когда смогу. — Папа в ярости ударил его палкой, приговаривая: — Когда смогу! Когда смогу! — Микеланджело побежал домой и стал готовиться к отъезду из Рима. Но Юлий II отправил к нему посланного, который передал ему 500 дукатов, успокоил его, как мог, и извинился за папу. Микеланджело принял извинения».
Но на следующий день начиналось прежнее. Однажды папа кончил тем, что в гневе ему сказал: «Ты верно хочешь, чтобы я велел сбросить тебя с твоих мостков?» Микеланджело пришлось уступить, он велел убрать мостки и показал свою работу в день всех святых 1512 года.
Блестящий и мрачный праздник, в котором живы похоронные отсветы Праздника Мертвых, очень подходил к открытию этого ужасающего произведения, исполненного духом бога, творящего и убивающего, — бога пожирающего, где, как в урагане, ринулась вся жизненная сила[110]Я разобрал это произведение в книге «Michel‑Ange» в серии «Les Maîtres de l’Art». Не буду здесь возвращаться к нему..
Читать онлайн электронную книгу Жизнь Микеланджело — 1 — 1 бесплатно и без регистрации!
Есть в флорентийском Национальном музее мраморная статуя, которую Микеланджело назвал «Победитель». Это — нагой юноша с прекрасным телом, с вьющимися волосами над низким лбом. Стоя прямо, он ставит свое колено на спину бородатому пленнику, который сгибается и вытягивает голову вперед, как бык. Но победитель на него не смотрит. В минуту удара он останавливается, он отвращает свой скорбный рот и нерешительный взор. Рука сгибается к плечу. Он откинулся назад, он не хочет больше победы, она претит ему. Он победил. Он побежден.
Это изображение Героического сомнения, эта Победа с разбитыми крыльями — единственное из всех произведений Микеланджело, остававшееся до самой его смерти в его флорентийской мастерской и которым Даниэле да Вольтерра, поверенный его мыслей, хотел украсить его гробницу, — это сам Микеланджело, символ всей его жизни.
Страдание бесконечно, оно принимает всевозможные формы. То оно вызывается слепой тиранией обстоятельств: нищета, болезни, несправедливость судьбы, людская злоба. То оно коренится в самом человеке. Оно от этого не делается менее достойным жалости, менее роковым: ведь не сами мы выбираем свое существо, не по своей воле мы существуем и представляем из себя то, что мы есть.
Страдания Микеланджело принадлежат к этим (последним. У него была сила, у него было редкое счастье быть созданным для борьбы и победы, он победил. — И что же? Он не хотел своей победы. Не этого хотел он. — Трагедия Гамлета! Горестное противоречие между героическим гением, и (волей, лишенной героизма, между властными страстями и волей, лишенной желания!
Пусть не ждут от нас, чтобы, по примеру других, мы в этом видели новое доказательство величия! Никогда мы не скажем, что слишком великому человеку мир тесен. Беспокойство духа не есть признак величия. Всякий недостаток гармонии между существом и миром, между жизнью и ее законами, даже у великих людей, зависит не от их величия, а от их слабости. — Зачем стараться скрыть эту слабость? Слабейший менее ли достоин любви? — Он ее более достоин, так как более в ней нуждается. Я не воздвигаю статуй недосягаемым героям. Я ненавижу трусливый идеализм, отвращающий взоры от мелких жизненных невзгод и слабостей души. Следует сказать. народу, слишком падкому до обманчивых иллюзий, создаваемых звучными словами: героическая ложь есть малодушие. Существует на свете один только героизм: героизм видеть мир таким, каков он есть, — и любить его.
Трагизм судьбы, изображаемой здесь, заключается в том, что страдание ее врождено, идет из глубины самого существа, точит его безосталовочно и не оставит его, раньше чем не разрушит его окончательно. Это один из наиболее мощных типов великой человеческой расы, вот уже девятнадцать столетий наполняющей наш Запад своими криками скорби и веры: тип христианина.
Когда‑нибудь в будущем, через множество веков (если память о нашей земле еще сохранится), когда‑нибудь те, кто тогда будут существовать, наклонятся над бездной этой исчезнувшей расы, как Данте на краю Malebolge[1]Круги ада у Данте. Прим. ред., — со смешанным чувством удивления, ужаса и жалости.
Но кто лучше может это почувствовать, чем мы, которые в детстве были причастны к этой тоске, которые видели, как ей подпадали самые дорогие для пас существа, — мы, чье горло сохранило еще едкий и пьянящий запах христианского пессимизма, — мы, которым, бывали дни, нужно было делать усилие, чтобы в минуты сомненья не поддаться, как многие, головокружению от божественного Небытия?
Бог! Вечная жизнь! Прибежище для тех, кому не удалась жизнь здесь! Вера, которая очень часто есть лишь отсутствие верьг в жизнь, отсутствие веры в будущее, отсутствие веры в себя, недостаток храбрости и недостаток радости!.. Мы знаем, на скольких поражениях построена наша мучительная победа!..
И за это‑то я вас люблю, христиане, ибо я вас жалею. Жалею вас и восторгаюсь вашей меланхолией. Вы делаете мир печальным, но вы делаете его прекрасным. Мир обеднел бы, если бы не было вашей скорби. В нашу эпоху трусов, трепещущих перед страданьем и шумно требующих своего права на счастье, которое чаще всего заключается в праве на несчастье других, будем иметь смелость взглянуть прямо в лицо скорби и почтить ее! Да будет прославлена радость, да будет прославлена скорбь! Обе они сестры, обе священны. Они куют мир и расширяют великие души. Он, и сила, они жизнь, они божество. Кто не любит их обеих, — не любит ни той, ни другой. И вкусивший от них знает цену жизни и сладость расставанья с ней[2]В «Жизни Микеланджело» почти все подстрочные примечания принадлежат Р. Роллану. Примечания редактора и переводчика оговорены особо. Прим. Ред..
Он был горожанином Флоренции, — той Флоренции с мрачными дворцами, с башнями, взлетающими, как копья, с гибкими и сухими холмами, тонко вычеканенными по фиалковому небу, с черными веретенами небольших кипарисов и с серебристой опояской олив, трепещущих, как волны, — той Флоренции с ее обостренным изяществом, где бледное ироническое лицо Лоренцо Медичи и Макиавелли с большим хитрым ртом встречали «Primavera» и анемичных, с бледно — золотыми волосами, Венер Ботдчелли, — той Флоренции, лихорадочной, гордой, изнервленной, одержимой всеми видами фанатизма, потрясаемой всем, и религиозными и социальными истериям. и, где каждый был свободным, и каждый был тираном, где так хорошо жилось и где жизнь была адом, — этого города, где граждане были умны, нетерпимы, восторженны, (враждебны, с острым языком, подозрительным умом, где друг за другом следили, друг другу завидовали и Пожирали один другого, — этого города, где не находилось места свободному уму какого‑нибудь Леонардо, — где Ботичелли кончил мистическими галлюцинациями шотландского пуританина, — где Савонарола с козлиным профилем, с пламенными глазами заставлял своих монахов вести хороводы вокруг костра, на котором сжигались произведения искусства, — и где через три года воздвигли костер, чтобы сжечь самого пророка.
Он принадлежал к этому городу и этому времени, со всеми их предрассудками, страстями и лихорадочностью.
Разумеется, он не щадил своих соотечественников. Его гений, жаждущий открытого воздуха, широкого дыхания, презирал их групповое искусство, их манерный склад ума, их плоский реализм, их сентиментализм и хрупкую утонченность. Он обращался с ними грубо, но он их любил. У него не было по отношению к родине улыбающегося безразличия Леонардо. Вдали от Флоренции его снедала тоска по родине[3]«От времени до времени я впадаю в великую печаль, как случается с теми, кто живет вдалеке от родного дома». (Письмо от 19 августа 1497 г. Рим.).
Всю свою жизнь он прилагал тщетные старания, чтобы жить там. Он был вместе с Флоренцией в трагические минуты войны, и он хотел «вернуться туда хотя бьг мертвым, если заживо он не может этого сделать»[4]Он думал о самом себе, когда влагал в уста своего друга Чеккино деи Браччи, одного из флорентийских изгнанников, живших в Риме, слова: «Смерть дорога мне; ибо ей я обязан счастьем вернуться на родину, доступ в которую при жизни мне был закрыт». (Стихотворения Микеланджело, изд. Карла Фрея, LXXIII, 24.).
Старый флорентиец, он гордился своей кровью и своим племенем[5]Буонарроти Симони, родом из Сеттиньяно, упоминаются во флорентийских хрониках, начиная с XII века. Микеланджело это было известно: он знал свою родословную. «Мы — горожане благороднейшего рода». (Письмо к его племяннику Лионардо, декабрь, 1 546 г.) Он возмущался тем, что его племянник собирался облагородить себя. «Это значит не уважать себя. Всем известно, что мы принадлежим к старой флорентийской буржуазии и не менее благородны, чем кто‑либо другой». (Февраль, 1549 г.) Он пытался возвысить свой род, заставить своих родственников снова принять старую фамилию Симони, основать во Флоренции патрицианский дом; но он постоянно наталкивался на посредственность своих братьев. Он краснел при мысли, что один из них (Джисмондо) ходил за плугом и вел жизнь крестьянина. В 1520 г. граф Алессандро де Каносса написал ему, что он нашел в семейных архивах доказательство их родства. Сведение было ложное, но Микеланджело ему поверил; он хотел приобрести замок Каноссу как предполагаемую колыбель своего рода. Его биограф Кондиви, по указаниям Микеланджело, вписал в число его предков Беатрису, сестру Генриха II, и великую графиню Матильду. В 1515 г. по случаю посещения Львом X Флоренции, Буонаррото, брат Микеланджело, был пожалован титулом Comes palatinns и Буонарроти получили право поместить в свой герб «palla» Медичи с тремя лилиями и папским шифром.. Он гордился ими больше, чем своим гением. Он не позволял, чтобы на него смотрели как на художника:
«Я не скульптор Микеланджело… Я Микеланджело
Буонарроти!»
Он был аристократом духа и имел вое кастовые предрассудки[6]«Я никогда не был таким художником или скульптором, которые торгуют своим искусством. Я всегда воздерживался от этого, чтобы сохранить честь своего рода». (Письмо к Лионардо, 2 мая 1548 г.). Он доходил даже до утверждения, что «.искусством должны заниматься благородные, а не плебеи»[7]Кондиви..
О семье он имел понятия религиозные, стародавние, почти варварские. Для нее он жертвовал всем и хотел, чтобы и другие! поступали так же. Для нее он согласился бы, по его словам, «быть проданным в рабство»[8]Письмо к отцу от 19 августа 1497 г. Он был «выделен» отцом только 13 марта 1508 г., когда ему было тридцать три года. (Официальный акт зарегистрированный 28 марта.). Во всем этом была некоторая аффектация. Он презирал своих братьев, которые (вполне этого заслуживали. Он презирал своего племянника, — своего наследника. Но и в братьях и в племяннике он уважал представителей своего рода. Это слово постоянно попадается в его письмах:
«Наш род… la nostra gente… поддержать наш род… пусть наш род не вымрет».
Он обладал всем фанатизмом, всеми предрассудками этого сурового и крепкого рода. Из их глины он был слеплен. Но из этой глины брызнул всеочищающий огонь: гений.
Пусть тот, кто не верит в существование гения, кто не знает, что это такое, — взглянет на Микеланджело. Никогда человек не был до такой степени (во власти гения. Гений этот не кажется одной с ним природы; это завоеватель, набросившийся на него и держащий его в подчинении. Его воля тут не при чем; можно даже сказать — не при чем его дух, его сердце. Это — бешеная экзальтация, чудовищная жизнь, заключенные в тело и душу, слишком слабые для того, чтобы выдержать их.
Он жил в постоянном яростном возбуждении. Страдание от этого избытка силы, которая его распирала, заставляло его действовать, действовать беспрестанно, без минуты отдыха.
«Я извожусь работой, как никогда еще человек не изводился, — пишет он — я день и ночь думаю все об одном— о работе».
Эта потребность в деятельности не только заставляла его нагромождать работы и брать больше заказов, чем он мог их выполнить, — она вырождалась в манию. Он хотел изваять горы. Когда ему предстояло воздвигнуть какой‑нибудь памятник, он тратил целью годы, выбирал в каменоломне подходящие глыбы, устраивал пути для перевозки; он хотел быть всем — инженером, подмастерьем, каменотесом; он хотел делать все сам: воздвигать дворцы, церкви, все один. Это была жизнь каторжника. Он не давал себе даже времени на то, чтобы поесть или выспаться. Поминутно в его письмах возвращается этот жалобный припев:
«У меня едва хватает времени, чтобы поесть… У меня. нет времени на еду… Вот уже двенадцать лет, как я изнуряю свое тело работой, нуждаюсь в самом необходимом… У меня нет ни гроша, я гол, я испытываю массу страданий… Я живу в нищете и в страданиях… Борюсь с нуждой…»[9]Письма 1507, 1509, 1512, 1513, 1525, 1547 гг.
Нищета эта была мнимая. Микеланджело был богат, он разбогател, очень разбогател[10]После его смерти в его римском доме оказалось семь или восемь тысяч золотых дукатов, что составляет на нынешние деньги от 400000 до 500 000 франков. Кроме того, Вазари сообщает, что он уже передал в два приема своему племяннику 7 000 экю, и еще 2 000 своему слуге Урбино. Большие суммы хранились у него во Флоренции. Из Denunzia de’beni (опись имущества) 1534 г. явствует, что у него было шесть домов и семь поместий во Флоренции, Сеттиньяно, Ровеццано, Страделло, Сан — Стефано де Поццолатико и т. д. Он имел страсть к земле. Он постоянно покупал землю: в 1505, 1506, 1512, 1515, 1517, 1518, 1519, 1520 гг. и т. д. У него это была крестьянская наследственная черта. Впрочем, если он собирал добро, так не для себя; он тратил его на других, сам себя лишая всего.. Но на что употреблял он свое богатство? Он жил, бедняком, прикованным к своей работе, как лошадь — к жернову. Никто не мог понять, зачем он так мучит себя. Никто не мог понять, что не в его власти было не подвергать себя мучениям, что это для него была необходимость. Даже его отец, имевший много общих черт с ним, упрекал его:
«Твой брат передавал мне, что ты живешь крайне экономно, почти нищенски; экономия — вещь хорошая, но нищета — вещь дурная; это Порок, неугодный ни богу, ни людям; он будет во вред твоей душе и телу. Пока ты молод, еще куда ни шло, но когда ты перестанешь быть молодым, — болезни и недуги, порожденные этой дурной и нищенской жизнью, выйдут на свет божий. Избегай нищенской жизни, жив, и воздержанно, заботься, чтобы не терпеть нужды в необходимом, остерегайся чрезмерной работы»[11]Далее следуют некоторые советы по гигиене, показывающие тогдашнее варварство: «Прежде всего заботься о своей голове, держи тело в умеренном тепле и никогда не мойся; приказывай, чтобы тебя обчищали, но никогда не мойся». (Письмо от 19 декабря 1500 г.)
Но никакие советы не могли ничего с ним поделать. Никогда он не соглашался обращаться с самим собою более человечно. Пищей ему служило немного хлеба и вина. Спал он едва несколько часов в сутки. Когда он жил в Болонье, работая над бронзовой статуей Юлия II, у него и трех его помощников была одна общая кровать[12]Письма 1506 г.. Спал он одетый, не снимая обуви. Однажды у него распухли ноги, и пришлось разрезать сапоги; когда их снимали, вместе с ними сошла и кожа с ног.
От такой ужасающей гигиены происходило то, от чего предостерегал его отец: он постоянно хворал. В его письмах содержатся упоминания о четырнадцати или пятнадцати тяжелых болезнях[13]В сентябре 1517 г., когда он работал над фасадом Сан — Лоренцо и «Христом» Минервы, он был «болен, при смерти». В сентябре 1518 г. в серавеццких каменоломнях он свалился с ног от переутомления и огорчений. Новая болезнь в 1520 г., совпавшая со смертью Рафаэля. В конце 1521 г. один из друзей его, Леонардо — шорник, поздравляет его «с исцелением от болезни, от которой немногие выздоравливают». В июне 1531 г., после взятия Флоренции, он больше не спит, не ест, у него болят голова и сердце; такое состояние продолжается до конца года, друзья его думают, что он погиб. В 1539 г. он падает со своих подмостков в Сикстинской капелле и ломает себе ногу. В июне 1544 г. он заболевает лихорадкой в тяжелой форме; он лежит во Флоренции в доме Строцци, и за ним ухаживает его друг Луиджи дель Риччо. В декабре 1545 г. и январе 1546 г. — снова опасный приступ лихорадки, очень его ослабивший; он снова у Строцци, и за ним опять ухаживает Риччо. В марте 1549 г. он жестоко страдает от камней в печени. В июле 1555 г. его терзает подагра. В июле 1559 г. он снова страдает от камней и разных болезней; он очень ослабел. В августе 1561 г. у него был припадок: «он упал без сознания, в конвульсиях».. У него бывали лихорадки, не раз ставившие его на волосок от смерти. Он страдал глазами, зубами, головными болями и сердцем[14]Стихотворения, LXXXII.. Его терзала невралгия, особенно во время сна: сон был для него мучением. Он рано состарился. В сорок два года он себя чувствовал дряхлым[15]Июль 1517 г. (Письмо, написанное из Каррары к Доменико Буонинсеньи.). В сорок восемь лет он пишет, что, проработав день, он нуждается в четырех днях отдыха[16]Июль 1523 г. (Письмо к Бартоломео Анджолини.). Он упрямо отказывался от врачебной помощи.
Последствия такой жизн, и и бешеного труда отразились еще сильнее на его духе, чем на теле. Его угнетал пессимизм. У него это была наследственная болезнь. Будучи молодым, он должен был прилагать большие усилия, чтобы успокоить отца, у которого, повидимому, были припадки мании преследования[17]Постоянно в письмах к отцу: «Не мучьте себя…» (Весна 1509 г.) «Мне очень тяжело, что вы живете в такой тревоге; умоляю вас, не думайте об этом». (27 января 1509 г.) «Не пугайтесь, отгоните всякую тень грусти». (15 сентября 1509 г.) У старого Буонарроти, повидимому, как и у сына, бывали припадки панического ужаса. В 1521 г. (как видно будет дальше) он внезапно убежал из собственного дома, с криком, что сын его выгнал.. Микеланджело был сам подвержен этому больше, чем тот, за кем он ухаживал. Эта безостановочная деятельность, эта подавляющая усталость, от которой ему никогда не приходилось отдохнуть, делали его безоружным против всяческих заблуждений его духа, находившегося в постоянном трепете и подозрениях. Он не доверял своим врагам. Не доверял друзьям[18]«В сладости совершенной дружбы часто скрывается покушение на честь и жизнь». (Сонет LXXIV к его другу Луиджи дель Риччо, который только что спас его от тяжелой болезни в 1546 г.) Смотри прекрасное оправдательное письмо, которое написал ему 15 ноября 1561 г. его верный друг Томмазо деи Кавальери, несправедливо навлекший на себя подозрения: «Я более чем уверен, что никогда вас не оскорблял; но вы верите слишком легко тем, кому доверять следовало бы менее всего…». Не доверял родственникам, братьям, приемному сыну; он подозревал, что они с нетерпением ждут его смерти.
Все причиняло ему тревогу[19]«Я живу в постоянном недоверии… Не доверяйте никому. Спите с открытыми глазами…»; даже его домашние подсмеивались над этой вечной тревогой[20]Письма от сентября и октября 1515 г. к брату его Буонаррото: «Не смейся над тем, что я тебе пишу… Ни над кем не надо смеяться; в настоящее время жизнь, полная беспокойства и страха, никому не может повредить ни душевно, ни телесно… Да и во всякое время тревожиться не бесполезно…». Он жил, по его собственному выражению, «в состоянии меланхолии иди, вернее, безумия»[21]В письмах он часто себя называет «меланхоликом и безумцем», «старым безумцем», «злым безумцем». Впрочем, он защищает безумие, в котором его упрекают, говоря, что «оно никому не приносит вреда, кроме него самого».. Претерпевая столько страданий, он как бы вошел во вкус и находил в них горькую радость:
Что мне вредит, то нравится мне больше [22]Стихотворения, XLII..
Все для него является поводом для страданий, вплоть до любви[23]Для любящих печальней положенье В обильи, что страстей смиряет волны, Чем в горестях, когда надеждой полны. (Сонет CIX, 48.), вплоть до счастья[24]«Всякая вещь меня печалит… — пишет он. — Даже счастье, по причине своей кратковременности, удручает и гнетет мою душу не менее, чем несчастье»..
И меланхолия — моя веселость[25]Стихотворения, LXXXI..
Ни одно существо не приспособлено так к скорби и менее его способно к радости. Он видел только скорбь, только ее одну чувствовал он в огромной вселенной. Весь мировой Пессимизм сосредоточивался в этом крике отчаяния, крике высокой несправедливости:
Все радости одной не стоят скорби!.. [26]Стихотворения, LXXIV.
«Его пожирающая энергия, — говорит Кондиви, — отделила его почти совершенно от всякого человеческого общества».
Он был одинок. Он ненавидел, он был ненавидим. Он любил, но почти что не был любим. Ему удивлялись и его боялись. Под конец он стал возбуждать религиозное уважение. Он господствует над своим веком. Тогда он несколько успокаивается. Он смотрит на людей сверху вниз, они на него снизу вверх. Но никогда он не с ними. Никогда не обладает он покоем, сладостью, предоставленными самым смиренным из существ, — иметь возможность на одну минуту в жизни вкусить забвение в привязанности другого человека. В женской любви ему было отказано… На минуту заблестела одиноко в этом пустынном небе холодная и чистая звезда дружбы к Виттории Колонна. Вокруг — ночь, пересекаемая жгучими метеорами его мысли: его желаниями, его бредовыми мечтами. Никогда Бетховен не знал такого мрака. Бетховен был печален по вине общества; от природы он был веселым, он стремился к радости. Микеланджело в себе носил печаль, которая пугает людей, от которой все инстинктивно бегут. Он создавал пустоту вокруг себя.
Это бы еще ничего. Одиночество не было худшим злом. Хуже всего было то, что он был одинок по отношению к самому себе, что он на мог ни жить с собою, ни быть себе хозяином, ни отвергнуть себя, ни побороть, ни истребить себя. Его гений был соединен с душою, которая постоянно ему изменяла. Иногда говорят о роке, который упорно ему противодействовал и не позволил довести до конца ни один из его великих замыслов. Роком этим был он сам. Ключ к его неудачдивости, которым объясняется вся трагедия его жизни, — и то, что менее всего замечали, менее всего дерзали заметить, — это недостаток воли и слабость характера.
Он был нерешителен в искусстве, в политике, во всех своих поступках, во всех своих мыслях. Он не мог решиться, не мог выбрать между двумя произведениями, двумя планами, двумя партиями. Доказательством могут служить памятник Юлию II, фасад Сан — Лоренцо, гробница Медичи. Он начинал, начинал и все не мог дойти до конца. Он хотел и не хотел. Только остановит свой выбор, как начинает сомневаться. К концу своей жизни он уже ничего не оканчивал, ему все надоело. Говорят, что заказы были ему навязаны, и на его хозяев хотят свалить ответственность за его вечные перескакивания с одного плана на другой. Упускают из виду, что заказчики не могли бы никоим образом навязать ему заказы, если бы он твердо решил от них отказаться. Но у него не хватало смелости на это.
Он был слаб. Он был слаб всячески, и в силу добродетели и в силу робости. Он был слаб в силу совести. Он мучил себя множеством нравственных сомнений, которые натура более энергичная отбросила бы. Из преувеличенного чувства ответственности он считал себя обязанным исполнять посредственные заказы, с которыми любой подрядчик справился бы лучше, чем он[27]Годы, что он провел в серавеццких каменоломнях для фасада Сан — Лоренцо.. Он не умел ни исполнять своих обязательств, ни забывать о них[28]Например, относительно Христа для церкви Санта — Мария — сопра — Минерва, заказ на которого он принял в 1514 г., а в 1518 г. приходил в отчаянье, что не начал еще работать. «Я умираю от горя… Я сам себе кажусь вором…» Также относительно капеллы Пикколомини в Сьенне, договор на которую он подписал в 1 501 г., обязавшись сдать работу в течение трех лет. Через шестьдесят лет, в 1561 г., он еще мучился тем, что не выполнил обязательства!.
Он был слаб из благоразумия и боязни. Тот самый человек, которого Юлий II называл «грозным», «terribile», определяется Вазари как «благоразумный», слишком благоразумный; и тот, «который наводил страх на всех, даже на пап»[29]«l’acte paura a ognuno insino a’papi», — пишет ему Себастьяно дель Пьомбо, 27 октября 1520 г., — сам всех боялся. Он был слаб с князьями. А между тем, кто презирал сильнее его тех, кто был слаб с князьями, — этих «княжеских вьючных ослов», как он их называл?[30]Разговор с Вазари.Он хотел бежать от пап; но оставался, покорный[31]Так, в 1534 г. он хочет убежать от Павла III, но кончает тем, что остается и запрягается в работу.. Он переносил оскорбительные письма от своих хозяев и смиренно на них отвечал[32]Таково унизительное письмо кардинала Юлия Медичи (впоследствии Климент VII) от 2 февраля 1518 г., высказывающее подозрение, что Микеланджело подкуплен каррарцами. Микеланджело склоняется, принимает, пишет, что «ничем он так не дорожит, как возможностью угодить ему».. Изредка он возмущался, начинал говорить гордо; но всегда уступал. До самой смерти он отбивался, не имея сил для борьбы. Климент VII, который, вопреки ходячему мнению, из всех пап с наибольшей добротою относился к нему, знал его слабость; и он жалел его[33]Смотри его письма и те, которые он заставлял Себастьяно дель Пьомбо писать к Микеланджело после взятия Флоренции. Он беспокоится о здоровьи Микеланджело, его тревогах; он пишет в 1531 г. послание, направленное против назойливых людей, злоупотреблявших его любезностью..
В любви он терял всякое достоинство. Он унижался перед молодчиками вроде Фебо ди Поджо[34]Смотри смиренное письмо Микеланджело к Фебо в декабре 1533 г. и ответ Фебо в январе 1534 г., попрошайнический и вульгарный.. Он называл «мощным гением» такую привлекательную, но посредственную личность, как Томмазо деи Кавальер и[35]«…Если я не обладаю искусством мореплаванья, как ваш мощный гений, он должен простить мне это и не презирать меня, так как я не могу себя сравнивать с ним. Кто единственный во всех отношениях, тот не может иметь себе равного». (Микеланджело к Томмазо деи Кавальери, 1 января 1533 г.).
Эти слабости любовь, по крайней мерс, делает трогательными. Но они печальны, прискорбны, — не смею сказать: позорны, — когда вызываются чувством страха. Внезапно на Микеланджело нападает панический ужас. Тогда он бежит с одного конца Италии на другой, гонимый страхом. Он бежит из Флоренции в 1494 году, напуганный видением. Он бежит в 1 529 году из Флоренции, — из Флоренции осажденной, защита которой Поручена ему. Он бежит в Венецию. Он готов бежать во Францию. Потом он стыдится этой ошибки; он заглаживает ее, возвращается в осажденный город и исполняет свои обязанности вплоть до конца осады. Но когда Флоренция взята, когда действуют проскрипции, как он был слаб, как дрожит! Он доходит до того, что ухаживает за Валори, составителем проскрипций, только что пославшим на смерть друга его, благородного Баттисту делла Палла. Увы! Он отказывается от своих друзей, флорентийских изгнанников[36]«…До сих пор я остерегался разговаривать с изгнанниками и иметь с ними сношения; я и в будущем буду воздерживаться от этого… Я ни с кем не разговариваю, в частности с флорентийцами. Если со мной здороваются на улице, я не могу не ответить дружеским поклоном, но я прохожу мимо. Если бы я знал, кто изгнан из Флоренции, я бы им никоим образом не отвечал». (Письмо из Рима 1548 г. племяннику Лионардо, предупредившему его, что его во Флоренции обвиняют в сношениях с изгнанниками, против чего Козимо II только что обнародовал очень строгий декрет.) Он сделал больше. Он отрекся от гостеприимства, которое во время болезни оказали ему Строцци: «Что касается до упрека, сделанного мне в том, что во время моей болезни меня приняли и за мной ходили в доме Строцци, я считаю, что находился не у них в доме, а в комнате Луиджи дель Риччо, который был очень привязан ко мне». (Луиджи дель Риччо служил у Строцци.) Было так несомненно, что Микеланджело был гостем Строцци, а не Риччо, что он сам за два года до этого послал «Двух невольников» (теперь находящихся в Лувре) Роберто Строцци в благодарность за его гостеприимство..
Он боится. И до смерти стыдится своего страха. Он презирает «себя. Заболевает от отвращения к самому себе. Думают, что он умрет[37]В 1531 г. после взятия Флоренции, после его подчинения Клименту VII и ухаживания за Валори..
Но он не может умереть. У него бешеная сила жизни, которая возрождается каждый день, чтобы испытывать еще большие страдания. Если бы он по крайней мере мог оторваться от деятельности! Но это для него (невозможно. Он не может обойтись без деятельности. Он действует. Надо, чтобы он действовал. — Сам ли он действует? — Это им действуют, он увлечен вихрем своих страстей, бешеных и противоречивых, как дантевский грешник.
Как он должен был страдать!
…Увы, увы мне!
Ищу я в прошлом и не нахожу там
Хоть дня, что собственным назвать я мог бы! [38]Стихотворения, XLIX. (Вероятно около 1532 г.)
Он обращается к богу с отчаянными призывами:
О, боже, боже, боже,
Коль не я сам, так мне поможет кто же? [39]Стихотворения, VI. (Между 1504 и 1511 гг.)
Если он жаждал смерти, то потому, что видел в ней конец этому безумному рабству. С какою завистью говорит он о тех, кто умерли:
Не страшны воль и жизни перемены, —
Без зависти едва могу писать я…
Вам ход часов не делает насилья,
Не случай, не нужда там вами водят [40]Стихотворения, LVIII. На смерть отца, 1534 г..
Умереть! Не существовать! Не быть собою! Избавиться от тирании вещей! Избегнуть галлюцинации самого себя!
О, сделай, чтоб к себе я не вернулся! [41]Cтихотворения, CXXXV.
Я слышу, как этот трагический крик испускается скорбным лицом, беспокойные глаза которого продолжают еще смотреть на нас в Капитолийском музее[42]Описание, которое я даю дальше, основывается на различных портретах Микеланджело: особенно на портрете Джакопо дель Конто (1 544—1 545), находящемся в Уффициях и которого ослабленное повторение дал Марчелло Венусти (Капитолийский музей), на гравюре Франсишко да Оланда, датированной 1538—1539 гг., на гравюре Джулио Бонасони 1546 г. и на описании Кондиви, сделанном в 1553 г. Ученик и друг Микеланджело, Данииле да Вольтерра, после его смерти сделал его бюст. Леоне Леони в 1 561 г. выгравировал медаль с его изображением. Необычайное открытие сделал Франческо Ла Кава, нашедший лицо Микеланджело в его «Страшном суде». Четыре столетия народы проходили мимо, не замечая его. Но тот, кто раз его видел, не сможет его забыть. Микеланджело возымел дикую мывль, в которой сказалось его мрачное галлюцинирующее воображение, изобразить себя на окровавленной коже, которой потрясает св. Варфоломей. (Francesco La Cava: il volto di Michelangelo scoperto nel Giudizio Finale: un dramma psicologico in un ritratto simbolico. — Bologna, Zanichelli, 1925.).
Он был среднего роста, широкоплеч, коренаст и мускулист. Тело у него искривилось от работы; он ходил, подняв голову кверху, выгнув спину, выставив живот. Таким мы видим его на портрете Франсишко да Оланда: стоя, в профиль, на плечах широкий плащ, на голове матерчатое покрывало, на это покрывало глубоко нахлобучена большая шляпа из черного фетра[43]Таким его видели люди, вскрывшие его гроб в 1564 г., когда его тело было перевезено из Рима во Флоренцию. Он казался спящим в своей фетровой шляпе на голове, обутый в сапоги со шпорами.. У него круглый череп, квадратный лоб, выдвинувшийся над глазами, изборожденный морщинами. Глаза, маленькие[44]Кондиви. Портрет Венусти изображает их довольно широкими., печальные и острые, были рогового цвета, изменчивые и испещренные желтоватыми и голубоватыми пятнами. Нос, прямой и широкий, с горбинкой посредине, был раздроблен ударом кулака Торриджани[45]Около 1490–1492 гг.. Глубокие складки шли от ноздрей к краю губ. Рот тонкий, нижняя губа несколько выдается. Тощие баки и бородка фавна, острая, негустая, в четыре — пять пальцев шириною, обрамляли впалые щеки с выступающими скулами.
Доминирующие черты физиономии: печаль и неуверенность. Это характерное лицо времени Тассо, изглоданное сомнениями. Пронзительные глаза вызывают сострадание, взывают к нему.
Не поскупимся на сострадание. Отдадим ему эту любовь, к которой он стремился всю свою жизнь и в которой ему было отказано. Он испытал величайшие несчастия, какие могут выпасть на долю человека. Он видел свою родину обращенною в рабство. Он видел Италию на века отданною варварам. Он видел, как умирала свобода. Он видел, как один за другим исчезали все, кого он любил. Он видел, как один за другим угасали все светочи искусства.
Он остался один, последним в наступающем мраке. И на пороге смерти, когда он оборачивался назад, он не имел даже утешения сказать, что совершил все, что должен был, что был в состоянии совершить. Жизнь ему казалась потраченной даром. И она была, совершенно напрасно, лишена радости. Он принес ее © жертву, совершенно напрасно, идолу искусства[46]…И страстное воображенье, Что идол из искусства мне воздвигло… (Стихотворения, CXLVII. — Между 1555 и 1556 гг.).
Чудовищный труд, на который он себя обрек на протяжении девяноста лет своей жизни, без единого дня отдыха, без единого дня настоящей жизни, даже не послужил ему для того, чтобы довести до конца хотя бы один из его великих замыслов. Ни одно из его великих произведений— из тех, которыми он наиболее дорожил, — не было закончено. По иронии судьбы, этому скульптору[47]Он сам себя называл «скульптором», а не «живописцем». «Сегодня, — пишет он 10 марта 1508 г., — я, Микеланджело, скульптор, приступил к росписи капеллы (Сикстинской)». «Это не мое ремесло, — пишет он через год, — я бесполезно трачу время». (27 января 1 509 г.) Своего мнения на этот счет он никогда не менял.удалось довести до конца только свои живописные работы, за которые он брался против воли. Из его больших работ, то вызывавших в нем горделивые надежды, то при чинивших «ему мучения, одни (картон «Пизанская война», бронзовая статуя Юлия II) были уничтожены при его жизни, другие (гробница Юлия II, капелла Медичи) потерпели жалкое крушение: карикатура на его замысел.
Скульптор Гиберти рассказывает в своих «Комментариях» историю бедного немецкого золотых дел мастера при герцоге Анжуйском, «который равен был древним ваятелям Греции» и который в конце своей жизни видел, как уничтожено было произведение, которому он посвятил всю свою жизнь. «Он увидел тогда, что все труды его были напрасны; и, бросившись на колени, он воскликнул: — Господи, владыка неба и земли, создатель всех вещей, не дай. мне уклониться с пути и последовать за кем‑либо, кроме тебя; смилуйся надо мною! — Затем он роздал все, что имел, бедным и удалился в обитель, где, и умер…»
Подобно бедному немецкому золотых дел мастеру, Микеланджело, дойдя до конца своих дней, с горечью созерцал свою жизнь, прожитую напрасно, свои бесполезные усилия, свои произведения, недоконченные, уничтоженные, незавершенные.
Тогда он отрекся. Гордость Возрождения, великолепная гордость свободной души, владычицы вселенной, в его лице стрекалась от самой себя и
…обратилась к той любви священной,
Что нас принять с креста простерла руки [48]Стихотворения, CXLVII..
Оплодотворяющий крик «Оды к Радости» не раздался. До последнего дыхания это была Ода к Скорби, к освобождающей смерти. Он был целиком побежден.
Таков был один из победителей вселенной. Мы пользуемся произведениями его гения так же, как мы пользуемся завоеваниями наших предков: мы уже не думаем о пролитой крови.
Non vi si pensa quanto sangue costa [49][ «И не помыслить, сколько крови стоит…»] Данте, Рай, XXIX..
Я хотел показать всем эту кровь, я хотел над нашими головами развернуть красное знамя героев.
Книга Муки и Радости Ирвинга Стоуна о Микеланджело Буонаротти.
Книга Муки и Радости Ирвинга Стоуна — это одна из книг, которые, будучи прочитаны в юном возрасте, способны изменить судьбу человека. Это книга про человека, который, кажется, родился с молотком в одной руке и долотом в другой. Микеланджело Буонаротти был в своем роде фанатиком от искусства. Когда на него находило вдохновение, он мог неделями не выходить из мастерской, не мыться, не спать и есть, что придется. Один из немногих скульпторов, которые ваяли прямо из камня, минуя стадию глиняного слепка.
Пусть эта книга, возможно, и не отличается беспристрастностью википедии энциклопедии, но, на мой взгляд — это одно из лучших произведений, с которого можно начать знакомство с творчеством Микеланджело, да и искусством вообще. Подробное и увлекательное описание жизни гениального скульптора, начинания от дней детства и заканчивая глубокой старостью. Книга «Муки и Радости» Ирвинга Стоуна замечательно раскрывает непростой и упрямый характер Микеланджело Буонаротти.
Подобно многим гениальным людям Микеланджело не отличался ни покладистостью, ни легкостью в общении. Буонаротти по настоящему интересовало только одно — скульптура и красота человеческого тела. Микеланджело не был поклонником живописи и в зрелые годы занимался этим очень нехотя. Только работа над камнем с молотком и зубилом приносила утоление страстной жажды искусства.
При всей образовательной ценности книги, написана она довольно увлекательно и читается легко. Все таки, Ирвинг Стоун мастер в своем деле. Кроме книги «Муки и радости» у него есть множество других хороших сочинений. Рекомендую пошерстить в интернете остальные его книги, такие как «Жажда жизни» про Ван Гога, например.
Скачать книгу «Муки и Радости» можно на флибусте или рутрекере. Гугл в помощь.
Небольшая подборка рисунков и набросков Микеланджело Буонаротти.
Такое впечатление, что некоторые его рисунки словно «вырезаны» из камня, настолько велико влияние скульптуры в них.
Микеланджело Буонаротти был великолепным рисовальщиком для того времени. Хотя, конечно, со скульптурами они не сравнятся.
Микеланджело Буонаротти и Леонардо да Винчи были теми, кто заложил фундамент современной художественной академической школы. Именно анатомические изыскания этих двух людей позволили повысить реалистичность и пластичность изображения человеческого тела, поэтому они до сих пор остаются замечательными референсами для художников. И что самое — об авторском праве можно не беспокоиться.
Прототипом многих рисунков и скульптур Микеланджело послужили работники каменоломен. И, что характерно — баб вот ведь не любил рисовать. Да и честно говоря женщины у Буонаротти даже в скульптурах получались не ахти — какие-то перекачанные и похожие на амазонок. Да, я знаю, что на меня сейчас посыпятся помидоры с яйцами, ведь некоторым великое имя мешает адекватно воспринимать произведение искусства, а, все-таки, в женщинах Микеланджело не был силен — посмотрите хотя бы на Леду. Вот мужики у мэтра — это да, были непревзойденные. Один Давид чего стоит. Такие дела.
Рисунки и наброски Микеланджело Буонаротти Сама картина не сохранилась. Рисунок к картине «Леда, ласкаемая лебедем»Читать книгу Дневник Микеланджело Неистового
Роландо Кристофанелли
Дневник Микеланджело Неистового
Предисловие Ренато Гуттузо
Перевод текста и стихов Махова А. Б.
ОГЛАВЛЕНИЕ
ПРЕДИСЛОВИЕ
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
ЧАСТЬ ВТОРАЯ
ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ
ЧАСТЬ ЧЕТВЕРТАЯ
ЧАСТЬ ПЯТАЯ
ЧАСТЬ ШЕСТАЯ
ЧАСТЬ СЕДЬМАЯ
ПЕРЕЧЕНЬ РАБОТ МИКЕЛАНДЖЕЛО
Роландо Кристофанелли (род. в 1916 г. в Ливорно) — итальянский писатель и публицист, литературный критик и искусствовед. Начал печататься с 1959 года. Автор повестей «Кристина», «Звезда» и др. Знаток искусства эпохи Возрождения. Среди произведений, посвященных этому периоду, — работы о Микеланджело и Рафаэле.
Настоящая книга — не беллетризованная биография. Это оригинальное художественное повествование о Микеланджело, человеке и художнике. Оно развертывается в форме дневника, который ведет герой, то есть сам Микеланджело. Используя обширный документальный материал, в том числе заметки, счета, письма художника, а также многочисленные факты, накопленные его биографами — от Вазари и Кондиви, свидетелей жизни и творчества Микеланджело, до современных исследователей его творчества, — автор не стремится мистифицировать читателя, не пытается выдать написанное за «подлинный» дневник художника. Для него это лишь прием, дающий возможность «изнутри» показать прекрасную и трагическую судьбу художника, реальную обстановку, окружавшую его, характерные черты его личности.
Для более полного воссоздания образа великого мастера Возрождения в русский перевод книги в хронологическом соответствии тексту включены поэтические произведения Микеланджело, многие из которых публикуются впервые.
ПРЕДИСЛОВИЕ
Свой путь художника Микеланджело начал тринадцатилетним мальчиком, поступив в 1488 году учеником в мастерскую Доменико Гирландайо: молва о нем как лучшем мастере, у которого многому можно научиться, распространялась далеко за пределами Флоренции. Вазари в жизнеописании Микеланджело рассказывает, что Гирландайо был «потрясен», увидев работы мальчика. Однажды Микеланджело взял на себя смелость подправить копию рисунка учителя, выделив и изменив в нем некоторые контуры. Этот и другие подобные случаи настолько поражали Гирландайо, что его брала «оторопь» при встрече с «новым дарованием». Вазари отрицает, будто старый мастер питал зависть к своему ученику. Но как бы то ни было, уже год спустя Микеланджело покинул его мастерскую и поступил в школу ваяния, созданную под покровительством Лоренцо Медичи в садах Сан-Марко. В этой школе, руководимой Бертольдо, одним из учеников Донателло, юный Микеланджело, должно быть, сразу обратил на себя внимание, поскольку уже вскоре был вхож в культурные круги Флоренции, обласкан как приемный сын Лоренцо Великолепным и принят на равных такими выдающимися деятелями того времени, как Полициано, Пико делла Мирандола, Марсилио Фичино.
Итак, Микеланджело избрал скульптуру, хотя его представления о рисунке сделают его в равной степени мастером и в этом виде искусства. На самом деле о Микеланджело — художнике и скульпторе можно говорить раздельно лишь в силу практических соображений: такое раздельное рассмотрение позволяет составить специфическое мнение как об одной, так и другой стороне его поразительной по размаху творческой деятельности.
Работе над росписью плафона Сикстинской капеллы Микеланджело посвятил себя целиком, забыв на время о своем страстном желании быть прежде всего скульптором, а не живописцем. При ватиканском дворе его считали «несведущим» в живописи, поскольку ему еще никогда не приходилось пробовать себя во фресковых росписях. И более чем вероятно, что именно на это рассчитывали его недруги, желавшие поставить его перед лицом труднейшего испытания, которое могло бы окончиться провалом и опорочить мастера в глазах папы Юлия II.
Позднее, в одном из писем 1552 года, Микеланджело писал: «Все неурядицы, возникшие между папой Юлием и мной, были вызваны завистью со стороны Браманте и Рафаэля из Урбино: они хотели уничтожить меня, и по этой причине работа над усыпальницей была приостановлена при жизни папы; Рафаэль-то хорошо понимал, скольким он обязан мне в искусстве».
Свертывание колоссальной работы по созданию этой «горы изваяний», какой должна была стать гробница папы Юлия II, нанесло, по словам самого Микеланджело, «убыток более чем в тысячу дукатов». Он влез в долги, оплачивая несметное количество отборного мрамора, глыбы которого продолжали прибывать из Каррары в римский порт Рипа-Гранде, и ими был забит весь двор его мастерской при Ватикане.
За что бы ни брался Микеланджело — в архитектуре, живописи или скульптуре, — любое творение было для него непосредственным выражением его личности, его «я», отражением его «концепции». Чтобы понять это, достаточно хотя бы вспомнить, как, приступая к работе над росписью плафона в Сикстинской капелле, он, вне себя от гнева, приказал разрушить леса, воздвигнутые по распоряжению Браманте, и заменил их другими, собственной конструкции. А когда флорентийские друзья прислали ему на помощь в Рим двух «специалистов по фрескам», он поспешил отделаться от них как от лишней обузы.
Эти факты свидетельствуют об особом отношении Микеланджело к процессу творческого выражения. Для него этот процесс не зависит от технических средств, которые при всей их важности не являются определяющими. Микеланджело был уверен, что через пару недель освоит технику фресковой живописи и научится определять, насколько при просыхании фресок «снижается» светосила красок, наложенных на сырую штукатурку, и т. д.
Одержимость технической стороной творчества, скорее, свойственна Леонардо да Винчи, для которого наука и искусство в равной степени были орудиями познания действительности; причем науку он ставил в основу искусства. (Однако все его творчество опровергло эту установку, и именно поэзия одержала верх, в то время как увлеченность наукой и техническими вопросами нередко подводила его.)
Леонардо призывает «учиться, дабы подражать». А вот, например, для Джотто, как позднее для Мазаччо и того же Микеланджело, период ученичества настолько скоротечен, что почти не существует: они доподлинно знают то, что изображают, проявляя глубочайшую компетентность.
Чувствуется, что Микеланджело очень рано познал многообразие природных форм, которые ему надлежало воплотить в искусстве. В живописных работах, выполненных им во Флоренции в 1501-1505 годах, он сумел добиться поразительных результатов. В 1504 году он написал свой картон «Битва при Кашина» (в том же году Леонардо работал над картоном «Битва при Ангьяри»). Обе работы были выполнены по заказу Флорентийской республики и предназначались для зала Большого совета во дворце Синьории.
Следует отметить, что художнику было поручено изображение ратного подвига. Микеланджело выбирает и трактует тему по-своему, рисуя «купающихся флорентийцев, застигнутых врасплох Пизанскими солдатами». Как, впрочем, и Леонардо, он отказывается от парадности и прославления республики, останавливаясь на сюжете, который позволяет ему изобразить то. что наиболее отвечает его гению: движение переплетающихся тел, игру мускулов и жесты. Вечная жизнь Вселенной выражена здесь в динамике обнаженных человеческих тел.
Такой взгляд на творчество художника и его роль в жизни общества наиболее характерен для эпохи Возрождения и связан с тем «новым», что она несла с собой. Подобные настроения проявились еще более ярко в период наивысшего расцвета Возрождения, когда художники считали своим первейшим долгом служение интересам общества и во имя этой цели стремились полнее раскрыть свои возможности, добиваясь максимального самовыражения.
Микеланджело решительно отвергал романтическое и неоромантическое толкование своих произведений. По свидетельству его современника Франсиско де Ольянда, он, в частности, говорил: «Настоящая живопись, будучи сама по себе божественно возвышенна, никогда не породит ни одной слезы… Ведь ничто так не возвышает души мудрецов… как муки совершенства».
Другой его современник, Бенвенуто Челлини, пишет, что «»Битва при Кашина» Микеланджело и ,,Битва при Ангьяри» Леонардо, пока они стояли рядом, явились настоящей школой для художников». Рафаэль, Андреа дель Сарто, Фра Бартоломео, Россо Фьорентино, Вазари, Понтормо — все они изучали эти работы и неоднократно их копировали.
Однако оба картона так и не были воплощены во фресковых росписях. По всей видимости, авторы полностью выразили свои замыслы в этих рисунках. Но главная причина в том, что гонфалоньер Содерини и члены республиканского Совета меньше всего заботились, чтобы это начинание было доведено до конца.
Уже к середине XV столетия живопись не связана более только с религией. Духовенство становится таким же заказчиком, как республики и синьории, и живопись из церквей начинает проникать в залы республиканских советов и городского управления, во дворцы князей и правителей.
Возрождение ставит человека в центре Вселенной, прославляя личность и низводя богов с небес на землю. Человек начинает осознавать, на что он способен! Отсюда берет свое начало новое назначение науки и искусства: превосходство человека, его рост и обогащение через плоды деяний собственного гения. Воплощением этого принципа явились Микеланджело, Леонардо да Винчи и Рафаэль.
В известной книге «Живописцы итальянского Возрождения» Бернард Бернсон приходит к заключению, которое я бы назвал парадоксальным: автор утверждает, что одного этого фактора было бы достаточно, чтобы Возрождение стало выдающейся эпохой, «даже если бы оно целиком было лишено искусства». Правда, далее он признает, что «коль скоро идеи сильны и самобытны, то почти непременно (я бы убрал это словечко «почти») они находят свое художественное воплощение».
В сравнении со средневековыми концепциями идея «превосходства человека» явилась поразительным скачком вперед. Поэтому в корне противоречиво утверждение о том, что сам скачок был бы таковым, «даже если бы не породил искусство». Впрочем, если рассматривать это явление в свете современных исследований и более близкого нам исторического опыта, то такого совпадения может и не произойти. И все же идея «превосходства человека» должна рано или поздно выразиться в наиболее полном раскрытии человека и найти отражение в его свершениях.
Поэтому самым верным критерием в исследовании истории культуры будет ее рассмотрение не как абстрактной формалистической сферы деятельности, а как конкретного периода развития общества. Да и в самом искусстве следует усматривать не пророчество, а выражение всеобщего стремления к прогрессу и результат совершенного скачка. В Возрождении наиболее сильно поражает то, что эта эпоха способствовала раскрытию всех творческих сил и способностей человека без какого-либо деления по времени и без превосходства отдельных периодов в развитии.
Когда Микеланджело говорит, что у него «родилась новая идея», тем самым он ставит совершенно по-новому вопрос об искусстве как осмыслении порождающего его внутреннего порыва. Такое понимание свойственно только Возрождению, и оно немыслимо у Джотто, хотя именно от Джотто и общества, чьи интересы он выражал, берет начало великий процесс обновления, поставивший человека в центр своих устремлений. В тот период назревало понимание диалектической связи между явлением и сущностью и, как заметил Маркс, зарождалась «социальная общность, создававшаяся посредством своего труда и претерпевавшая изменения в ходе преобразования природы»; так закладывались основы современного мира и современного мировоззрения.
Следует отметить, что вслед за Джотто и Данте, начавшими великое обновление художественного языка как в живописи, так и в поэзии и поставившими перед искусством новые задачи, которые соответствовали развитию нового общества, Возрождение «остановило свой выбор на художественном образе как наиболее сложном и отвечающем его сути способе выражения… Именно в изобразительном искусстве Возрождение увидело «орудие» культуры, значительно превосходящее по выразительности литературу, музыку и науку» (я привел здесь высказывание Маурицио Кальвези из его недавней работы).
То, что Микеланджело — личность титаническая, сверхъестественная и сверхчеловеческая, что он возвышается как недосягаемая вершина, являясь первым среди трех гениев, образующих «золотой венец», — все это неоднократно повторялось, особенно приверженцами иррационализма и романтизма. Творение молодого Микеланджело «Давид» стало символом «титанизма» для сторонников романтизма и неоклассицизма.
Безусловно, титанизм есть выражение человеческой гордости, и сама эта идея получает развитие в обществе, которое уверено в себе и сильно созданными им ценностями. Действительно, Микеланджело воплощает собой такой титанизм, порожденный противоборством между светскими воззрениями и «божественным» началом; в конце концов такое противоборство вознаграждается, и человек возвеличивается, освобождаясь от догм непостижимости мира, которые сковывали его волю. И в этом смысле мы находимся у истоков зарождения современного мировоззрения. В «титане» Микеланджело запечатлены одновременно как кульминация развития общества и его культуры, так и начало крушения этого самого общества.
Поэтому нет никакой нужды развенчивать и пересматривать такое понимание титанизма. Ведь идея величия человека и вера в его титанические способности — все это как раз и есть обратное тому, что выдвигает романтизм, усматривающий в титанизме проявление сверхъестественных и сверхчеловеческих сил, некую печать «недосягаемого гения» и тому подобное. Нельзя путать прославление личности человека, красоты его тела и чувств, этого «сплава чудесных органов», как говорил Вазари, или способности человека «выразить ужас посредством искусства» с представлениями о непостижимости и сверхчеловечности, получившими распространение в XIX веке, когда началось «оживление» романтических настроений и наметился возврат к гениальной мифологии в произведениях Вагнера, Ницше, Родена. В то же время порождением тех же настроений явился и неоклассицизм; поэтому если рассматривать романтизм и неоклассицизм не через произведения отдельных и порою величайших творческих личностей, то можно увидеть, что оба они суть искусственно вызванные к жизни направления, представляющие собой две стороны все той же идеализации эпохи Возрождения.
Микеланджело не является сверхчеловеком или неким сверхъестественным явлением в искусстве. Его методу чужд идеализм, и он не оставляет места никакой метафизике. Микеланджело не ищет своих героев в мире идей, не стремится к абстрактному совершенству и не обращается к божественной запредельности. Наоборот, он находит то, что заставляет наиболее властно ощутить биение сердца человека, его плоть и кровь, понять его чувства. Ему удается заставить гореть огнем человеческих страстей своих сивилл, пророков, мадонн; он погружает героев в мрачную задумчивость или заставляет скрежетать зубами от боли и корчиться в страшных муках своих грешников, проклятых, однако, на земле.
Чтобы рассеять все сомнения относительно абстрактно-платонического мифа о «совершенстве» Микеланджело, достаточно рассмотреть под правильным углом зрения вопрос о «незавершенности» его творений, о чем немало велось споров. Микеланджело способен был трудиться до изнеможения, добиваясь законченности произведения, как это ему удалось, скажем, в фигуре Моисея, или оставлять в одной и той же работе наряду с тщательно отработанными деталями другие, которых едва коснулся резец. Ясно одно, что Микеланджело сознательно стремился к такой диалектической связи между законченными и незаконченными деталями, добиваясь при этом полноты выразительности и идейного звучания самого произведения. Даже в тех случаях, когда он уставал от какой-либо работы и оставлял ее «незавершенной», как пишут многие исследователи его творчества, в действительности сама эта усталость уже свидетельствовала о том, что работа в принципе завершена и не нуждается в дальнейших доработках, поскольку незаконченные детали играют в ней второстепенную роль.
Он мог усложнять свои первоначальные замыслы, как это произошло в работе над плафоном Сикстинской капеллы, где вначале ему было поручено расписать только люнеты, изобразив двенадцать апостолов и некоторые декоративные элементы. А замысел разросся настолько, что росписи покрыли целиком свод, его боковые стороны и распалубки.
Совершенно обратное произошло с «горой изваяний», которой, по замыслу, должна была стать усыпальница папы Юлия II. И дело не только во внешних причинах: зависть Браманте, дворцовые интриги и т. д. Да и вряд ли сам папа, воспылавший желанием заполучить для себя колоссальное надгробное изваяние, мог бы так просто поддаться на уговоры и отказаться от своей идеи. Я полагаю, что причины следует, скорее всего, искать в самом Микеланджело, в его сомнениях и проволочках. Ему хотелось прежде всего изваять Моисея и высечь фигуры рабов. И каковы бы ни были его недовольства в связи с отказом папы, сам он, в сущности, считал исчерпанным свой творческий запа
Письма Микеланджело — Vol. 1 Микеланджело Буонарроти, 1963
O Из бесчисленных писем, написанных Микеланджело за долгую и трудную карьеру, около четырехсот девяноста сохранились и известны нам по оригинальным автографам, в заверенных копиях или в опубликованных версиях буквы, которых больше нет. Те, которые входят в первую категорию, являются наиболее многочисленными, и за исключением нескольких, которые можно найти в других местах — в основном во флорентийских государственных собраниях, в Ватиканском кодексе и в Каса Вазари, — хранятся в двух основных архивах: Casa Buonarroti во Флоренции и Британский музей в Лондоне.Рукописи в первом были приобретены городом вместе с домом и остальным его содержимым по завещанию в 1858 году после смерти Козимо Буонарроти, последнего побочного потомка Микеланджело в старшей ветви; те, что находятся в последнем музее по праву покупки в 1859 году у Микеланджело Буонарроти, племянника вышеупомянутого Козимо.
Хотя отдельные письма цитировались, полностью или частично, большинством биографов Микеланджело за последние четыреста лет, только в 1875 году, когда в ознаменование четырехсотлетия со дня рождения Микеланджело, флорентийский архивист Гаэтано Миланези опубликовал текст всех, кроме двух из них, чтобы письма стали общедоступными.Помимо сбора материалов из различных архивов, услуги неоценимой ценности, за которую все ученые Микеланджело продолжают признавать свою признательность, он еще больше облегчил их изучение, модернизировав орфографию и предоставив слова и буквы, пропущенные в сокращенных формах того периода. , а во всех остальных отношениях обеспечивает точную транскрипцию оригиналов. Это правда, что мало трудностей представляет необычно красивый курсив Микеланджело или использованные им сокращения, но было бы праздно делать вид, будто настоящий перевод когда-либо был бы выполнен без использования текста Миланези, несмотря на то, что Тем не менее в Лондоне постоянно пользуются автографами.
Следует отметить, что нумерация букв Миланези и моя не совпадают: отчасти потому, что, хотя он расположил их в хронологическом порядке группами, я расположил их в хронологическом порядке, независимо от этих групп; и частично из-за того, что он неверно датировал некоторые из них, во многих случаях из-за того, что его переписчик в Лондоне иногда не мог предоставить ему правильные детали индоссаментов, от которых во многом зависит точная датировка. Кроме того, обширные исследования, проведенные с его времен, позволили нам исправить множество других неправильных датировок.Номер, который Миланези присвоил каждой букве, вместе с соответствующей информацией относительно архивного источника, места написания письма и его известного или (если заключено в квадратные скобки). . .
Микеланджело. Факты, рабочие листы, жизнь и картины Для детей
Не готовы приобрести подписку? Нажмите, чтобы загрузить бесплатный образец. Загрузить образецЗагрузить этот образец
Этот образец предназначен исключительно для участников KidsKonnect!
Чтобы загрузить этот лист, нажмите кнопку ниже, чтобы зарегистрироваться бесплатно (это займет всего минуту), и вы вернетесь на эту страницу, чтобы начать загрузку!
Зарегистрируйтесь
Уже зарегистрировались? Авторизуйтесь, чтобы скачать.Микеланджело ди Лодовико Буонарроти Симони , или более известный под своим именем Микеланджело (6 марта 1475 — 18 февраля 1564), родился в Капрезе, известном сегодня как Капрезе Микеланджело, небольшом городке, расположенном в Валтиберине, недалеко от Ареццо, Тоскана. , Италия.
Микеланджело считается самым известным художником итальянского Возрождения. Он был архетипом художника эпохи Возрождения; состоялся как скульптор, художник, архитектор и поэт. Микеланджело создал культовые произведения из разных дисциплин на протяжении 88 лет своей жизни.Многие работы Микеланджело до сих пор входят в число самых признанных и высоко оцененных произведений искусства, когда-либо созданных в мире.
См. Файл фактов ниже для получения дополнительной информации о Микеланджело или, альтернативно, вы можете загрузить наш 28-страничный пакет рабочих листов Микеланджело для использования в классе или дома.
Ключевые факты и информация
Ранняя жизнь и интересы
- На протяжении нескольких поколений его семья была мелким банкиром во Флоренции, но банк обанкротился.Когда родился Микеланджело, его отец, Леонардо ди Буонарроти Симони, некоторое время служил магистратом в деревне Капрезе. Семья вернулась во Флоренцию, когда Микеланджело был еще младенцем.
- «Если во мне есть что-то хорошее, то это потому, что я родился в утонченной атмосфере вашей страны Ареццо. Вместе с молоком няни я научился обращаться с долотом и молотком, с помощью которых я леплю свои фигуры ». — Микеланджело
- Его мать, Франческа Нери, заболела, и после ее смерти в 1481 году (когда ему было шесть лет) Микеланджело жил с няней и ее мужем-каменотесом в городке Сеттиньяно, где владел его отец. мраморный карьер и небольшая ферма.Там он полюбил мрамор.
- Мальчиком Микеланджело был отправлен во Флоренцию изучать грамматику у гуманиста Франческо да Урбино. Однако он не проявлял интереса к своему обучению, предпочитая копировать картины из церквей и искать компании других художников.
- Отец Микеланджело рано понял, что его сын не заинтересован в семейном финансовом бизнесе, поэтому он согласился отдать его в 13 лет в ученическую мастерскую модных флорентийских художников.Там Микеланджело был подвергнут технике фрески.
- Микеланджело был отдан в ученики самому известному художнику города Доменико Гирландайо на трехлетний срок, но ушел через год, так как ему больше нечему учиться.
- С 1489 по 1492 год он был взят под крыло правителя города Лоренцо Медичи, известного как Лоренцо Великолепный, для изучения классической скульптуры в садах Медичи.
- Это было благодатное время для Микеланджело; его годы с семьей позволили ему получить доступ к социальной элите Флоренции, позволив ему учиться у уважаемого скульптора Бертольдо ди Джованни и познакомив его с выдающимися поэтами, учеными и образованными гуманистами.
- Он познакомился со многими великими художниками прошлых веков, Джотто, Мазаччо, Донателло, а также с шедеврами древней Греции и Рима, которые хранились в обширной коллекции Медичи.
- Именно в период работы с Медичи Микеланджело выполнил свои первые две скульптурные работы: мраморные рельефы, Мадонна на лестнице и Битва кентавров.
- Смерть Лоренцо де Медичи 8 апреля 1492 года изменила обстоятельства жизни Микеланджело.Он вернулся в дом своего отца и получил специальное разрешение от католической церкви на изучение трупов для понимания анатомии.
- Медичи были свергнуты в 1494 году, и еще до окончания политических потрясений Микеланджело уехал.
- В Болонье Микеланджело продолжил свою деятельность в качестве скульптора. Он был нанят, чтобы сменить недавно умершего скульптора и вырезать последние маленькие фигурки, необходимые для завершения грандиозного проекта, гробницы и святыни Святого Доминика (1494–1495).
- В 1496 году он создал «Спящего Купидона», который по совету Лоренцо ди Пьерфранческо искусственно состарил, чтобы он выглядел как антиквариат. Кардинал Раффаэле Риарио, который купил произведение, обнаружил обман, но был настолько впечатлен качеством скульптуры, что пригласил художника в Рим.
- Микеланджело прибыл в Рим в 1496 году, когда ему был 21 год. Он начал работу над заказом кардинала Раффаэле Риарио, огромной статуи римского бога вина Вакха.
- В ноябре 1497 года, когда Микеланджело был в Риме, он изваял Пьету, которая сейчас находится в Санкт-Петербурге в Ватикане, изобразив Деву Марию, плачущую над телом Иисуса.
- Микеланджело было 24 года на момент завершения. Вскоре он был признан одним из величайших шедевров скульптуры мира, и его цитировали как «раскрытие всех возможностей и силы скульптурного искусства».
- Пьета была вырезана из цельного куска каррарского мрамора, плавность ткани, расположение предметов и реализм кожи Пьеты — что означает «жалость» или «сострадание» — вызывали трепет у первых зрителей.
- Пьета — единственная работа, подписанная Микеланджело: легенда гласит, что он слышал, как паломники приписывали эту работу другому скульптору, поэтому он смело вырезал свою подпись на поясе на груди Марии.
- Сегодня Пьета остается чрезвычайно почитаемым произведением.
- Микеланджело вернулся во Флоренцию в 1499 году. Он завершил свою самую известную скульптуру «Давид» в 1504 году. Давид, изображенный в момент, когда он решает сразиться с Голиафом, был символом флорентийской свободы.
- Сила сухожилий статуи, уязвимость ее наготы, человечность выражения и общая храбрость сделали Давида ценным представителем города Флоренции.
- Говорят, что это шедевр линий и форм. Был создан комитет, в который вошли Леонардо да Винчи и Сандро Боттичелли, который принял решение о его размещении перед Палаццо Веккьо.
- После завершения работы над Давидом Аньоло Дони поставил еще одно задание — нарисовать «Святое семейство» в качестве подарка его жене Маддалене Строцци. Он известен как Дони Тондо.
Картины Микеланджело
- В 1505 году Микеланджело был приглашен обратно в Рим для работы над гробницей Папы Юлия II.Под патронажем папы Микеланджело постоянно прерывал свою работу над гробницей, чтобы выполнить множество других задач.
- Папа Юлий II попросил Микеланджело перейти от скульптуры к живописи, чтобы украсить потолок Сикстинской капеллы, на что ушло около четырех лет (1508–1512).
- Проект подпитывал воображение Микеланджело, и первоначальный план 12 апостолов превратился в более чем 300 фигур на потолке священного пространства.
- Изображенные сцены взяты из Книги Бытия, самая известная из которых — Сотворение Адама. Протянутые руки Бога и Адама — знаковое изображение, возможно, самая широко известная и имитируемая деталь любого произведения эпохи Возрождения.
- Как только потолок был закончен, Микеланджело вернулся к своей любимой задаче — могиле Папы Юлия. Примерно в 1513–1515 годах он вырезал статую Моисея, которая является наиболее яркой особенностью гробницы Папы. Удивительно, но это одна работа, которая так и не была завершена к удовлетворению Микеланджело.
- Папа Климент VII поручил Микеланджело нарисовать фреску «Страшный суд» на алтарной стене Сикстинской капеллы.
- Его преемник, Павел III, сыграл важную роль в том, чтобы Микеланджело выполнил проект, над которым он работал с 1534 по октябрь 1541 года. Фреска изображает второе пришествие Христа и его суд над душами.
- Хотя Микеланджело продолжал лепить и рисовать на протяжении всей своей жизни, он сосредоточил свое внимание на архитектуре.
- Микеланджело также спроектировал капеллу Медичи и библиотеку Лаврентия, расположенную напротив базилики Сан-Лоренцо во Флоренции, для размещения коллекции книг Медичи.Эти постройки считаются поворотным моментом в истории архитектуры. Но величайшая слава Микеланджело в этой области пришла, когда он был назначен главным архитектором базилики Святого Петра в 1546 году.
- Микеланджело умер 18 февраля 1564 года — всего за несколько недель до своего 89-летия — в своем доме в Масель-де-Корви, Рим. после непродолжительной болезни, но был похоронен в базилике Санта-Кроче.
- Микеланджело был первым западным художником, биография которого была опубликована при его жизни.Фактически, при его жизни были опубликованы две биографии. Одна из них, написанная Джорджо Вазари, предположила, что работа Микеланджело превосходит работу любого живого или мертвого художника и является «высшей не в одном искусстве, а во всех трех».
- Микеланджело был недоволен и поручил своему помощнику Асканио Кондиви написать небольшую отдельную книгу (1553 г.).
Рабочие листы Микеланджело
Это фантастический набор, который включает в себя все, что вам нужно знать о Микеланджело, на 28 страницах с подробным описанием.Это готовых к использованию рабочих листов Микеланджело, которые идеально подходят для обучения студентов Микеланджело ди Лодовико Буонарроти Симони, более широко известного по имени Микеланджело (6 марта 1475-18 февраля 1564), который родился в Капрезе, известный сегодня это Капрезе Микеланджело, небольшой городок, расположенный в Валтиберине, недалеко от Ареццо, Тоскана, Италия.
Микеланджело считается самым известным художником итальянского Возрождения. Он был архетипом художника эпохи Возрождения; состоялся как скульптор, художник, архитектор и поэт.Микеланджело создал культовые произведения из разных дисциплин на протяжении 88 лет своей жизни. Многие работы Микеланджело до сих пор входят в число самых признанных и высоко оцененных произведений искусства, когда-либо созданных в мире.
Полный список включенных рабочих листов
- Факты о Микеланджело
- История моей жизни!
- Один ответ
- Видеть в камне
- Нарисуйте Пьета
- Наследие
- Взгляните на потолок
- Великие художники
- Подключите это!
- Поиск слов
- Вычурно!
Ссылка / цитирование этой страницы
Если вы ссылаетесь на любой контент на этой странице на своем собственном веб-сайте, используйте приведенный ниже код, чтобы указать эту страницу как первоисточник.
Факты и рабочие листы Микеланджело: https://kidskonnect.com — KidsKonnect, 6 июня 2018 г.Ссылка будет отображаться как факты о Микеланджело & Рабочие листы: https://kidskonnect.com — KidsKonnect, 6 июня 2018 г.
Использование с любой учебной программой
Эти рабочие листы были специально разработаны для использования с любой международной учебной программой. Вы можете использовать эти рабочие листы как есть или редактировать их с помощью Google Slides, чтобы сделать их более конкретными в соответствии с вашими уровнями способностей учащихся и стандартами учебной программы.
Микеланджело Майлза Дж. Унгера: Резюме и отзывы
Краткое содержание книги
Жизнь одного из самых революционных художников в истории, рассказанная через истории шести его величайших шедевров.
Среди бессмертных — Леонардо, Рембрандт, Пикассо — Микеланджело стоит особняком как мастер живописи, скульптуры и архитектуры. Он был не только величайшим художником эпохи гигантов, но и человеком, который заново открыл практику самого искусства.На протяжении своей долгой карьеры он конфликтовал с покровителями, настаивая на том, что у него нет хозяина, кроме его собственной требовательной музы, и продвигая новую идею о том, что творческой силой, стоящей за работой, был художник, а не лорд, заплативший за это.
Майлз Унгер повествует об удивительной жизни этого энергичного и трудного человека через шесть его величайших шедевров. Каждая работа расширяла выразительный диапазон медиума, от Pietà Микеланджело, изображенного в образе дерзкого молодого человека, до апокалиптического Last Judgment , работы старика, проверенной личными испытаниями.На протяжении своей карьеры он исследовал весь спектр человеческих возможностей. В гигантском Давиде он изображает Человека во славе его юности, а в гробницах, которые он вырезал для Медичи, он предлагает длительную медитацию на смерть и загробную жизнь. На потолке Сикстинской капеллы он рассказывает эпическую историю Творения, от совершенства первоначального акта деторождения Бога до разложения, внесенного Его несовершенными детьми. В последние десятилетия своей жизни, его руки были слишком неустойчивы, чтобы держать кисть и долото, он тренировал свой ум, поднимая парящие своды и купол Св.Петр в последней дань уважения своему Богу.
Произведения глубокого художественного осмысления, Майлс Унгер Микеланджело приносит в жизнь вспыльчивый, эгоистический, и, несомненно, гениальный человек, чье мастерство продолжает удивлять и вдохновлять нас через 500 лет.
I
Микеланджело: миф и человек
Майкл, более чем смертный человек, божественный ангел
— Ариосто, Орландо Фуриозо
I. МИХАИЛ, БОЛЬШЕ, ЧЕМ СМЕРТНЫЙ ЧЕЛОВЕК, АНГЕЛ БОЖЕСТВЕННЫЙ
Весной 1548 года Микеланджело Буонарроти накатал короткую записку своему племяннику Лионардо во Флоренции.Как часто бывало с семидесятитрехлетним художником, он чувствовал себя обиженным. «Скажи священнику, чтобы он больше не писал меня как« скульптора Микеланджело »?» — раздраженно писал он, — потому что здесь [в Риме] меня знают только как Микеланджело Буонарроти, и если флорентийский гражданин хочет, чтобы запрестольный образ был расписан, он должен найти себя художником. Я никогда не был художником или скульптором, как тот, кто держит магазин. Я сделал это не для того, чтобы защитить честь моего отца и братьев. Хотя это правда, что я служил трем папам, это было только потому, что меня заставили.«
Одна из причин его раздражения была практической. Как он предлагает в конце письма, где он вовлекает своего племянника в небольшой обман…» …
Путеводитель по шедеврам Микеланджело
Микеланджело Давид , пожалуй, самая известная скульптура в мире. Вы когда-нибудь задумывались, почему? Мы здесь, чтобы расшифровать основы и пролить контекстуальный свет на потрясающий шедевр Микеланджело.
David © Steve Hanna / Flickr
The Basics
Микеланджело был одним из трех центральных художников эпохи Возрождения наряду с Рафаэлем и Леонардо да Винчи.В 1501 году он приступил к работе над мраморной скульптурой «Давид», заказанной для крыши Флорентийского собора. Вместо этого статуя оказалась на площади перед резиденцией гражданского правительства, также известной как Палаццо делла Синьория. Когда впечатляющий 14-футовый библейский герой был представлен в 1504 году, толпы были поражены. Хотя «Давид» был обычной фигурой в искусстве эпохи Возрождения, это изображение не было похоже ни на что, что кто-либо видел раньше. Было обычным делом видеть, как Давид побеждает Голиафа, но Микеланджело предпочел изобразить его перед битвой, демонстрируя скорее опасения, чем торжество.
Давид и город Флоренция
Историки искусства долгое время утверждали, что связь между фигурой Давида и городом Флоренция была в значительной степени политической, поскольку Давид представлял дух Флоренции перед лицом политических невзгод. В то время, когда Микеланджело скалывал кусок мрамора, который в конечном итоге стал самой ценимой скульптурой итальянского Возрождения, Флоренция была независимым городом-государством под властным контролем семьи Медичи.Зловещий взгляд Дэвида и его готовность к борьбе обычно интерпретируются как желание Флоренции защитить себя и защитить свои гражданские свободы.
Дэвид © Натан Руперт / Flickr
Дэвид: идеальный мужчина?
David был создан, чтобы представить идеальную мужскую форму; молодой, привлекательный; и картина здоровья. Микеланджело был известен тем, что незаконно рассекал трупы для лучшего понимания человеческого тела, и эта скульптура демонстрирует результаты его сомнительной работы.
Джорджо Вазари был автором книги « жизней самых выдающихся художников, скульпторов и архитекторов» (1550), которая часто считается первым историко-художественным документом. В нем он восхваляет Микеланджело за совершенную форму Давида: «Потому что в нем можно увидеть прекраснейшие контуры ног, с соединением конечностей и тонкими очертаниями боков, которые божественны; и никогда еще не встречалось такой легкой позы или какой-либо грации, равной этой работе, или ног, рук и головы, столь хорошо согласованных, один член с другим, в гармонии, дизайне и превосходном артистизме.
Давид был настолько особенным, что в 1873 году его перевели из Палаццо делла Синьория в Галерею Академии, чтобы защитить его от непогоды, и он остается там по сей день. Копия была размещена на оригинальном месте на площади, которую многие туристы принимают за настоящий David .
Palazzo della Signoria © Adam Burt / Flickr
Последний урок истории искусства
Термин Contrapposto относится к тому, как стоит Давид; с легким поворотом, когда он смотрит вдаль, предположительно в сторону Рима.Микеланджело хвалили за достижение этой сложной позы из блока мрамора, но также критиковали за другие аспекты скульптуры. Его обвинили в увеличении головы и рук Дэвида до тех пор, пока они не стали непропорциональными по сравнению с остальной частью его тела, но, учитывая, что статуя изначально предназначалась для крыши и, следовательно, ее можно было рассматривать снизу, вполне вероятно, что он сделал это специально, поскольку перспектива были разные. Другая теория гласит, что Микеланджело увеличил голову Давида, чтобы подчеркнуть его выразительные черты лица.
«Давид» Микеланджело — Последние новости Урок английского
ПУНКТ ОДИН:
1. | коллапс из-за | а. | Ахиллесова пята |
2. | крошится под свою | г. | слабые лодыжки |
3. | Трещины превратились в статую | г. | «микротрещины» |
4. | Ученые нашли много | г. | трафик |
5. | статуя наклоняется | e. | Масса 5,5 т |
6. | колебания из | ф. | под углом |
ПАРАГРАФ ВТОРОЙ:
1. | Статуя библейская | а. | и численность военнослужащих |
2. | Правители Флоренции | г. | погода |
3. | символ рекламы города | г. | заплатил за это |
4. | Показано на | г. | музей доказательств |
5. | защитить от | e. | герой Давид |
6. | землетрясение | ф. | общественность в 1504 |
«Давид» Микеланджело мог обрушиться (1) ___________________ лодыжки.Ученые заявили, что трещины в пятках статуи высотой 5,17 метра могут сделать (2) ___________________ ее вес в 5,5 тонн. Трещины превратились в (3) ___________________. Ученые обнаружили множество «микротрещин», которые ослабили лодыжки Дэвида. Несколько вещей (4) ___________________. К ним относятся (5) ___________________ мрамор, статуя, наклоненная под углом, и вибрации от движения (6) ___________________.
Микеланджело основал Давида, когда ему было 26 лет.(7) ___________________ сделать это. Статуя (8) ___________________ Давида, убившего гигантского Голиафа. За это заплатили правители Флоренции. (9) ___________________ рекламы города (10) ___________________. Он был показан публике в 1504 году. Он оставался снаружи в течение 350 лет и (11) ___________________ в 1873 году, чтобы защитить его от непогоды. Любители искусства хотят, чтобы его перевели в (12) ___________________ музей, чтобы защитить его.
Напишите пять ХОРОШИХ вопросов о статуях в таблице.Делайте это парами. Каждый студент должен написать вопросы на собственном листе бумаги.
Когда вы закончите, опросите других студентов. Запишите их ответы.
СТУДЕНТ 1 _____________ | СТУДЕНТ 2 _____________ | СТУДЕНТ 3 _____________ | |
Q.1. | |||
Q.2. | |||
Q.3. | |||
Q.4. | |||
Q.5. |
- Теперь вернитесь к своему первоначальному партнеру, поделитесь и расскажите о том, что вы узнали. Часто меняйте партнеров.
- Сделайте мини-презентации для других групп о своих выводах.
Ученик A: Не показывайте их своим говорящим партнерам.
а) | ________________________________________________________ |
б) | ________________________________________________________ |
в) | ________________________________________________________ |
г) | ________________________________________________________ |
д) | ________________________________________________________ |
е) | ________________________________________________________ |
г) | ________________________________________________________ |
ч) | ________________________________________________________ |
———————————————— ——————————
Ученик B: Не показывайте их своему говорящему партнеру (-ам).
а) | ________________________________________________________ |
б) | ________________________________________________________ |
в) | ________________________________________________________ |
г) | ________________________________________________________ |
д) | ________________________________________________________ |
е) | ________________________________________________________ |
г) | ________________________________________________________ |
ч) | ________________________________________________________ |
Напишите около статуй за 10 минут.Прокомментируйте статью вашего партнера.
_____________________________________________________________________________
_____________________________________________________________________________
_____________________________________________________________________________
_____________________________________________________________________________
_____________________________________________________________________________
_____________________________________________________________________________
_____________________________________________________________________________
_____________________________________________________________________________
_____________________________________________________________________________
_____________________________________________________________________________
_____________________________________________________________________________
_____________________________________________________________________________
_____________________________________________________________________________
_____________________________________________________________________________
_____________________________________________________________________________
_____________________________________________________________________________
_____________________________________________________________________________
_____________________________________________________________________________
_____________________________________________________________________________
_____________________________________________________________________________
10 самых известных британских художников и их шедевры
Британское искусство может быть классифицировано как изобразительного искусства, созданного художниками в Соединенном Королевстве с его образования в 1707 .Среди наиболее выдающихся ранних британских художников были Уильям Хогарт, Джошуа Рейнольдс и Томас Гейнсборо . Романтизм — это движение, возникшее в конце 18 века и доминировавшее в европейском мире искусства. Его художники сделали акцент на эмоциях и индивидуализме , а также на прославлении прошлого и природе . Великобритания произвела на свет некоторых из самых известных художников движения, включая Уильяма Блейка , Дж.М. В. Тернер и Джон Констебл . За романтиками последовало Братство прерафаэлитов (PRB) , которое сосредоточилось на религиозных, литературных и жанровых предметах, выполненных в детально детализированном стиле. В 20 веке было несколько влиятельных художников из Великобритании, в том числе Фрэнсис Бэкон и Люсьен Фрейд , создавшие одни из самых известных портретов той эпохи; скульптор Генри Мур ; и поп-исполнитель Дэвид Хокни .Среди наиболее известных современных британских художников Трейси Эмин и Дэмиен Херст , которые принадлежат к группе, известной как молодых британских художников ; и известный художник граффити Banksy . Вот 10 самых известных британских художников и их самые известные шедевры.
# 10 Трейси Эмин
Трейси ЭминДата рождения: 3 июля 1963 г.
Механизм: Молодые британские художники (YBA)
«Молодые британские художники» — это название группы художников-визуалов, которые впервые начали совместные выставки в Лондоне в 1988 году.Они известны своей открытостью к материалам и процессам, ударной тактикой и предпринимательским отношением . Трейси Эмин — самая известная YBA после Дэмиена Херста. Она исследовала широкий спектр средств массовой информации; и ее искусство известно как автобиографическое и исповедальное . Среди ее самых известных работ: «Все, с кем я когда-либо спал с 1963–1995» , палатку с именами всех, с кем она когда-либо делила постель; и Моя кровать , готовая инсталляция, состоящая из ее собственной неубранной грязной постели, когда она переживала период тяжелой депрессии.