Перечитывая Германа Гессе — Михаил Гефтер

1

Есть книги, которые перечитываешь в разные годы жизни, в разном душевном состоянии как бы заново, открывая для себя не замеченное прежде, переосмысливая, казалось бы, знакомое, погружаясь в новые глубины. Возможно, одна из примет подлинно великой литературы — ее неисчерпаемость.

Я впервые написал о Гессе уже много лет назад [1], когда на русском языке только что появилась — и сразу захватила читательское воображение — «Игра в бисер», однако творчество писателя в целом оставалось у нас еще малоизвестным. Во всем мире это была пора очередного «ренессанса» Гессе, когда неожиданно для многих писатель оказался одним из кумиров молодежи, взбунтовавшейся против привычных буржуазных ценностей и авторитетов, даже одним из «святых» хиппи и чуть ли не провозвестником так называемой «психоделической революции». Один из ее пропагандистов рекомендовал своим адептам перед каждым наркотическим сеансом читать главы о «магическом театре» из «Степного волка» — как своего рода образцовое пособие по уходу в «другую реальность». Пожалуй, это прежде всего могло бы удивить самого Гессе — человека, с детства воспитанного в духе пиетистской строгости и всю жизнь не только напоминавшего о необходимости оберегать «ядро доброй традиции, дисциплины, методичности», но сохранявшего верность этим принципам в собственном быту и работе. (Точно так же он был бы, скорей всего, немало озадачен, узнав об особом интересе к своему творчеству в Америке — стране, которая представлялась ему в культурном смысле менее всего близкой.)

Но ведь ему и прежде уже не раз приходилось удивляться куда как неожиданным всплескам читательского интереса к себе. Так было после Первой мировой войны, когда писатель был буквально завален письмами главным образом молодых людей — разочарованных, утративших ориентацию в потрясенном мире. Так было после Второй мировой войны, когда в его родном городе Кальве экземпляр только что вышедшего романа «Игра в бисер» продавался за 25 фунтов муки — поистине приравнивался к хлебу насущному. Вообще было уже замечено: интерес к Гессе всегда достигал кульминации в кризисные времена, когда люди пытались найти утраченные ориентиры, обрести новую опору взамен поколебленных, рухнувших.

Пожалуй, нечто похожее можно наблюдать сейчас и у нас. На русском языке уже опубликованы практически все важнейшие произведения Гессе, и мы способны их осмыслить в чем-то иначе, нежели сорок лет назад. Нет, тогдашние времена тоже отнюдь не были нормальными (да и какие времена в нашем веке можно назвать не кризисными?) — но все же, разве не по-новому трогают нас среди нынешних потрясений и метаний, скажем, строки из гессевского письма 1931 года: «Подлинная, достойная человека жизнь в наше время, среди духа, порожденного нашим временем, абсолютно невозможна… Эта атмосфера лжи, алчности, фанатизма и жестокости… Моя жизнь часто подобна аду».

2

Какие, однако, основания были говорить так у этого человека, чья жизнь на внешний взгляд вовсе не выглядит такой уж бедственной? Он родился 2 июня 1877 года в тихом швабском городке Кальве в семье протестантского миссионера, довольно рано добился литературного успеха, большую часть жизни прожил в нейтральной, не втянутой в мировые потрясения Швейцарии, в 1946 году за роман «Игра в бисер» был удостоен Нобелевской премии и закончил свои дни 9 августа 1962 на вилле, подаренной ему в пожизненное пользование богатым меценатом, в солнечной швейцарской деревушке Монтаньола. В последние годы жизни Гессе на воротах виллы висела табличка с просьбой не беспокоить — в представлении многих он и был «монтаньольским отшельником», спокойным мудрецом, отрешенным от забот и несчастий суетного мира.

Все это так; однако, есть своя правда и в цитированных словах писателя о жизни, подобной аду. С ранних лет эта жизнь была отмечена душевными кризисами, болезненными, мучительными, порой на грани срыва попытками обрести хотя бы недолгое равновесие между собой и миром. Сам Гессе не всегда мог отдать себе отчет в причинах такого разлада. По воспитанию и традициям он принадлежал этому миру — и в то же время внутренне как бы сопротивлялся ему, стремился из него вырваться. Вся его жизнь была полна разного рода побегов, разрывов, самопреодолений — начиная с побега из Маульброннской монастырской семинарии, куда он был отдан родителями на учебу; и то же самое можно сказать о многих его героях, начиная с Петера Каменцинда. Была юношеская депрессия, неудачная попытка самоубийства, пребывание в больнице для душевнобольных. «Если бы вы могли заглянуть в мое нутро, — писал он оттуда в 1892 году, — в этот кромешный ад… вы пожелали бы мне смерти». Были тягостные семейные драмы (отголоски одной из них можно уловить в романе «Росхальде»), было безденежье, тяжелые многолетние болезни. Но, несомненно, самым драматичным оказалось для писателя духовное потрясение, вызванное Первой мировой войной — после ненадолго обретенного было успокоения она вновь пробудила у Гессе «мысль о тлеющем под ногами аде, ощущение угрозы катастроф». Оказавшись к тому времени в нейтральной Швейцарии, писатель включается в антивоенную деятельность, подвергается за это ожесточенным нападкам. Обострившаяся вновь депрессия заставила его в 1916 году обратиться к психоаналитикам — факт, оказавший большое влияние на все последующее творчество Гессе. А дальше — приход к власти в Германии фашистов, Вторая мировая война. Конечно, саркастически замечал Гессе в одном из писем по поводу расхожих суждений о себе, мы «во время гитлеровщины и войны спокойно… сидели себе в солнечном Тессине и “обжирались пряниками”… Что наши сыновья год за годом несли солдатскую службу… что из-за Гитлера и авиабомб погиб весь труд моей жизни, а родные и близкие моей жены задушены газом в гиммлеровских лагерях — это для людей, ожесточенных войной и всякого рода горем, не стоит и упоминания»…

Нет, долгую жизнь этого человека никак не назовешь безоблачной. И дело даже не просто во внешних обстоятельствах. Художник, мудрый и всезнающий в своем творчестве, бывает более других уязвим, неуверен и беспомощен в жизни реальной. Гессе во многом имеет в виду самого себя, описывая в романе «Росхальде» преуспевающего на вид героя, который «глубоко страдал под гнетущим бременем бесчисленных неудачных дней и лет, неудачных попыток научиться любить и жить». А в романе «Игра в бисер» еще более определенно говорит о «трагизме, присущем всякой отданной духу жизни».

Все, что делал Гессе, во многом было попыткой осмыслить, выразить этот трагизм — но тем самым и преодолеть его: своего рода способом самотерапии. Не потому ли и многочисленные читатели в разные времена находили в его книгах помощь, утешение, объяснение собственных проблем? «Тот факт, что многие, преимущественно молодые люди находят в моих сочинениях нечто, внушающее им доверие, — писал Гессе, — я объясняю так: на свете есть много людей, которые сходным образом страдают, борются за веру, за смысл собственного существования, сходным образом отчаиваются в своем времени и, однако, почтительно прозревают за ним, как и за любым временем, нечто божественное… Они находят во мне человека, высказывающего их мысли… Возможно… единственное утешение, которое они у меня черпают, состоит всего лишь в том, что у меня, человека знаменитого, они обнаруживают собственную слабость и собственную боль».

3

Начав со стихов и романов в традиционно-романтическом духе, Гессе за десятилетия творчества создал свой особый тип интеллектуального повествования; слова его вершинного сочинения об «игре в бисер» как об «игре со всем содержанием и всеми ценностями нашей культуры» словно бы предвосхищают нынешние постмодернистские декларации. Он отнюдь не игнорирует эмпирическую реальность со всеми ее красками, звуками, запахами, описаниями, подробностями; но с полным основанием можно сказать, что главные события его книг, начиная, пожалуй, с «Демиана», развертываются все же во внутреннем, душевном мире; главной проблематикой оказывается проблематика духовная. Поучительно сопоставить в этом смысле два его путешествия на Восток. Одно, реальное, было предпринято в 1911 году. Гессе на пароходе отправился в Индию (как мечтал герой романа «Росхальде») — однако вернулся раньше времени: поездка не принесла ему ничего, кроме усталости и разочарования, свидетельством чего стала книга путевых очерков «По Индии» (1913). Подлинной встречей с Востоком была встреча духовная; роман «Паломничество в страну Востока» (1931) не имеет прямого отношения ни к реальной Индии, ни к реальному Китаю, это путешествие воображаемое, из тех, что совершаются «не на корабле и не на поезде», и персонажи его — скорей символические фигуры, нежели живые люди. Эту особенность поэтики Гессе вообще важно иметь в виду.

Мое внимание как-то привлекло примечательное совпадение. На какую отповедь натолкнулся однажды Гоголь, вздумавший (задним числом) утверждать, что в своем «Ревизоре» он изобразил вовсе не реальных персонажей, а некие символы. «Всмотритесь-ка в этот город, который выведен в пьесе! Все до единого согласны, что этакого города нет во всей России… Ну, а что если это наш же душевный город, и сидит он у всякого из нас?.. Ревизор этот — наша проснувшаяся совесть… Хлестаков — ветреная светская совесть, продажная, обманчивая совесть… Лицемеры — наши страсти». И т.д. Актер М. Щепкин отвечал ему в мае 1847 года: «До сих пор я изучал всех героев “Ревизора” как живых людей… Оставьте мне их, как они есть… Не давайте никаких намеков, что это не чиновники, а наши страсти… Нет, я их вам не дам!. . После меня переделывайте хоть в козлов, а до тех пор я не уступлю вам Держиморды, потому что и он мне дорог».

Оставим сейчас в стороне вопрос, насколько в своем объяснении Гоголь лукавил (пусть даже с самим собой — так смутила его общественная реакция на постановку пьесы). Наше непосредственное чувство противится этому объяснению — хочется согласиться со Щепкиным. Между тем почти буквально схожее толкование своего метода обосновывает Гессе: «В нашем современном мире… есть поэтические произведения, где под видом игры лиц и характеров предпринимается не вполне, может быть, осознанная автором попытка изобразить многоликость души. Кто хочет познать это, должен решиться взглянуть на персонажей такого произведения не как на отдельные существа, а как на части, как на стороны, как на разные аспекты некоего высшего единства (если угодно, души писателя)».

Неслучайно такое сопротивление у Гессе вызывала мысль об экранизации его произведений; даже иллюстрировать их, наверное, не просто — хотя при желании можно увидеть в его персонажах и живых людей, с внешностью, характерами и судьбой. Зато поистине бескрайнее поле представляют эти книги для всевозможных комментариев, толкований. Гессе — один из тех писателей, литература о которых давно превысила объемом все, написанное ими самими. Как-то я получил приглашение на конференцию о творчестве Гессе; одни названия докладов чего стоят! «Проблема “раб и господин” у Лейбница, Гегеля и Гессе», «Мир и символ в хронотопной структуре “Степного волка”»… Автор «Игры в бисер» — «свой» писатель для филологов и культурологов, лучше самих сочинителей знающих, что художественный текст обогащается новыми смыслами и обретает иную ценность, будучи введенным в контекст разнообразнейших связей. Ведь для адептов этой игры в романе, по их собственным словам, не существовало «непосредственного» отношения к искусству как к «проявлению божественного начала»; подлинное содержание открывалось для них в анализе соотношений, символических соответствий, формальных и технических средств.

Но я не филолог, а писатель, и я помню, какое внутреннее сопротивление вызвали у меня в свое время уже на первых страницах романа слова о принципиально «нетворческом» характере касталийской духовности: ведь здесь не просто провозглашен был «полный отказ от создания произведений искусства», но запрещено всякое художественное творчество.

Надо было дочитать роман до конца, чтобы убедиться: герой романа, Магистр игры Йозеф Кнехт, отнюдь не случайно этот запрет нарушил и выступил, подобно самому Гессе, в роли писателя и поэта.

4

При чтении Гессе вообще не стоит спешить с выводами и возражениями. Даже в пределах одной книги сплошь и рядом определенной, казалось бы, точке зрения противопоставляется прямо противоположная, и обе они могут быть близки писателю. Это важная особенность не только его творческого метода, но вообще мировоззрения; она выражает представление Гессе о противоречивости, полярности самой жизни, о необходимости постоянно «раскачиваться между полюсами». «Я не сторонник твердого, точно сформулированного учения, — писал он, — я человек становления и поисков… Несомненно, иной тезис в моих книгах противоречит другим тезисам тех же книг — с этим я не спорю. Совокупность моей жизни и творчества не предстала бы возможному наблюдателю как гармония — скорее как непрерывная борьба и непрерывное, хотя и не лишенное веры, страдание».

В «Письме обывателю» 1915 года Гессе рассказывает, между прочим, эпизод, когда случайный попутчик в портовом городе взялся показать ему местные увеселительные заведения. Писатель был шокирован. «Оскорбляло меня не то, что в мире есть мерзость и свинство; на это я мог не обращать внимания. Но то, что эту сторону мира, которую я презираю и отвергаю, я однажды принял спокойно к сведению, так что могло показаться, будто я одобряю и эти вещи… — вот что осталось сидеть во мне занозой».

Не правда ли, в этой реакции смущает элемент — как бы выразиться осторожней — некоторого чистоплюйства? Одно дело по-человечески презирать и отвергать мерзости реальной жизни, другое — свысока их игнорировать; писателю-то по крайней мере вовсе не грех принять их к сведению… Но вот герой романа «Степной волк» (1927), отчаявшийся, близкий к самоубийству интеллектуал Гарри Галлер, которого Гессе несомненно наделил некоторыми своими чертами и мыслями, уже сам ищет встречи с этой чуждой ему прежде жизнью, он идет в эти самые увеселительные заведения с проститутками, джазменами, он учится танцевать современные танцы (как пробовал им учиться одно время и сам писатель), он даже пробует наркотики…

Конечно, право читателя — и тут усомниться, насколько похожи в этом романе Гермина и Мария на реальных проституток, в подходящие ли уста бывают порой вложены столь интеллектуальные, утонченные суждения, действительно ли балующийся наркотиками саксофонист Пабло обладает некой простейшей, но в то же время высшей мудростью — и не поспешна ли чрезмерная готовность Гарри Галлера признать их безусловное превосходство над собой, поступиться своим интеллектуальным и духовным первородством? Ошибется, однако, тот, кто сочтет Гессе именно своим союзником в этом споре. Для него и здесь речь прежде всего идет о борьбе, происходящей в собственной душе, о противоположностях внутри единства, о взаимоотношениях жизни и духа, которые скорей для большей наглядности разъединены и персонифицированы — как это часто бывает в его книгах.

«Ты стоишь на стороне культуры духа, — говорит Иозефу Кнехту в романе “Игра в бисер” его антагонист Плинио Дезиньори, — я — на стороне естественной жизни… Твоя обязанность — показывать, как естественная, наивная жизнь без духовной дисциплины непременно становится пучиной порока, ведет к животному состоянию и еще дальше вспять. А я обязан снова и снова напоминать о том, как рискованна, опасна и, наконец, бесплодна жизнь, которая зиждется на чистом духе».

Есть ли смысл возражать, что в реальности эти ипостаси нашего существования не бывают так абсолютно и стерильно разделены, что в каждой конкретной, равно как и в общей жизни природное и духовное сочетаются (и что высокий интеллект и культура, кстати, вовсе не обедняют, а наоборот, способны обогатить сферу «непосредственных» чувств). В этом удивительном романе Гессе с необычайной изобретательностью конструирует некий особый, автономный, как бы экспериментальный мир, утонченный, стеклянно-прозрачный, едва ли не призрачный — но в то же время на редкость достоверный и убедительный в своей внутренней логичности. Не стоит, правда, слишком пристально проверять этот мир на соответствие реальности. Действие романа перенесено в двадцать третий или двадцать четвертый век, но персонажи предпочитают передвигаться не в автомобилях, а в каретах среди природы, почти не тронутой цивилизацией; из технических изобретений упомянуто разве что радио. Это будущее, по сути, условно, в нем скорей законсервированы дорогие писателю — и уже при его жизни подверженные угрозе — черты настоящего: просто надо же было куда-то поместить вымечтанную провинцию чистейшей духовности. Нет, не будем обсуждать ее с точки зрения житейской или исторической достоверности. В мире Касталии, скажем, практически нет женщин — как будто другому полу безо всяких объяснений попросту отказано в высокой духовности; от проблемы же плотских искушений, веками допекавшей все монастырские сообщества, летописец Касталии скорей лукаво отмахивается: вольность здешних нравов, сообщает он, позволяет касталийским обитателям просто сожительствовать с дочками окрестных бюргеров до их замужества. Право, нет смысла уточнять, устраивает ли это самих бюргерских дочек и хватит ли их на всех касталийцев. Перечитывая роман не впервые, заранее знаешь, что многие из возможных оговорок Гессе сам держит в уме, но как бы игнорирует их до поры, чтобы сосредоточиться на главном.

5

Касталийский орден был создан первоначально небольшой группой служителей духа в ответ на катастрофические потрясения эпохи, когда люди оказались как бы «лицом к лицу с пустотой». В такие времена зарождаются идеи наподобие той, что выразилась когда-то в стихах В. Брюсова:

А мы, мудрецы и поэты,
Хранители тайны и веры,
Унесем зажженные светы
В катакомбы, в пустыни, в пещеры.

Речь идет о людях, которые более других осознают насущную необходимость «хранить верность духу и изо всех сил оберегать в эти годы ядро доброй традиции, дисциплины, методичности и интеллектуальной добросовестности… Эта строгая школа необходима для дальнейшего существования цивилизации. Люди знают или смутно чувствуют: если мышление утратит чистоту и бдительность, то вскоре перестанут двигаться корабли и автомобили, не будет уже ни малейшего авторитета ни у счетной линейки инженера, ни у математики банка и биржи, и наступит хаос».

Гессе писал свой роман в годы, когда на его родине, в Германии, установилась фашистская диктатура, и главная угроза духу исходила от ее воинственной, насильственной идеологии. Мы у себя тоже не понаслышке знаем, что такое стремление к тоталитарному господству над умами, когда «сколько будет дважды два, решает не факультет, а наш господин генерал». С крушением тоталитарных диктатур проблема, однако, не исчезла, разве что сместились акценты. На исходе века, может быть, как никогда прежде обострилась, среди прочего, другая опасность, о которой в романе говорится особенно много: опасность «деморализации духа, инфляции понятий» перед лицом захлестывающей мир «массовой культуры».

Сколько язвительных строк посвящает Гессе так называемой «фельетонной эпохе», когда миллионы людей поглощают всевозможную духовную жвачку, равнодушно взирая, «как погибают не только искусство, дух, нравственность, честность, но даже Европа и “мир” вообще». Противостоять этой гибели и призван в романе касталийский орден, возникший «благодаря духовной потребности усталых, истекавших кровью и одичавших народов в порядке, норме, разуме, законе и морали». Его задача и служение — сохранять и культивировать эти ценности. Но, очевидно ведь, не просто ради них самих — и тем более не ради своей возвышенной, и все же абстрактной, отчужденной от жизни игры.

Вот тут-то проблема и обнаруживает свою другую сторону.

В романе не раз возникает сопоставление Касталии с монастырями, которые в разные века играли роль очагов духовности, образования и культуры среди погруженного во тьму мира, где для преобладающей массы людей даже простая грамотность бывала недоступна. Постепенно выявляется, однако, существенное отличие. Монастыри, при всей своей обособленности от мира, все-таки были обращены к нему, служили ему, осуществляли с ним постоянную связь, даже нередко влияли на текущую политику. Сюда приходили за поучением и утешением, отсюда шли в мир проповедники. Касталия несравненно более замкнута в себе. Касталийцы чем дальше, тем больше склонны культивировать свои ценности скорей для самих лишь себя. Они не просто чужды мирским проблемам — они смотрят на них свысока, ничего по сути не видя в этом внешнем мире, кроме грязной политической борьбы, банковских и биржевых спекуляций, игры честолюбий, кроме пороков и суетных страстей. Для них это именно «другой мир, где царили не дисциплина и духовность, а инстинкт».

Однако опять же: существует ли в самом деле столь абсолютное разделение и противопоставление? К слову сказать, духовность самих касталийцев отнюдь не выглядит такой уж беспримесно возвышенной; в Педагогической провинции мы замечаем свою борьбу честолюбий, карьеризм, зависть, подсиживание. И действительно ли ничего, кроме инстинктов, нет в «некасталийском» мире, в обыденной человеческой жизни, с семейными заботами, воспитанием детей — и, между прочим, любовью, о которой касталийцы так мало знают? Да, люди непосвященные не могут равняться с ними образованностью, их художественные вкусы не столь утончены, их развлечения и музыка могут показаться вульгарными. Повседневный труд, нередко однообразный и изматывающий, оставляет этому большинству слишком мало досуга для выработки более высокого вкуса, да и у кого научиться ему, если Педагогическая провинция столь замкнута в себе? А ведь, между прочим, этот труд обеспечивает касталийцам возможность для их возвышенных занятий, и уже хотя бы потому мир вправе ждать от тех, кто называет себя духовной элитой, не просто высокомерной, едва ли не брезгливой отстраненности.

Что такое вообще «элита» в понимании Гессе? Речь идет о категории людей, ни в коей мере не претендующих на власть, богатство и какие бы то ни было внешние привилегии — наоборот, они отстраняют от себя все это; их никак не следует отождествлять с теми, кого нынче называют «истеблишментом». Наверное, человеческое сообщество инстинктивно выделяет из себя этот слой, движимое некой объективной потребностью — может быть, потребностью в самосохранении. Ибо функция этих людей, как уже было сказано, — создавать, сохранять, культивировать жизненно важные для сообщества ценности, то есть как бы вырабатывать своего рода духовный фермент, обеспечивающий здоровое существование социума, оберегающий цивилизацию от загнивания и вырождения. Ни в одном обществе такие люди не могут составлять большинства. Возможно, имеет вообще смысл отчетливо признать, что культура всегда существовала и, видимо, будет существовать на разных уровнях; проблема, однако, в том, чтобы эти уровни не были отчуждены друг от друга. Речь идет об их соотношении и взаимовлиянии. Утопично полагать, будто «элитарная» культура может, да и должна стать когда-нибудь всеобщим достоянием; но беда и гибель, если «массовая» культура станет самодовлеющей, вытеснив или подменив представление об иных ценностях.

6

Одна из сторон той же проблемы — отношение к «внешней стороне цивилизации», как характеризуют касталийцы науку и технику. В самих этих словах уже слышится некий пренебрежительный оттенок. Гессе вообще оказался весьма чутким к комплексу современных проблем, связанных с темой технического прогресса или, например, экологии, остроту которых мы в новом времени ощущаем как никогда прежде. В одном из знаменитых эпизодов «Степного волка» Гарри Галлер, попавший в «магический театр», читает там призыв начать охоту на автомобили, а заодно «поджечь наконец фабрики и немного очистить, немного опустошить поруганную землю, чтобы снова росла трава, чтобы запыленный цементный мир снова превратился в леса, луга, поля, ручьи и болота».

Знакомые и такие понятные призывы, не правда ли? Если вернуться к обитателям Касталии, то они действительно сохранили вокруг себя нечто вроде островка былого, нетронутого мира; о «внешней», а для них по сути низшей стороне цивилизации, о науке и технике они попросту знать не хотят — как, между прочим, и о нуждах тех, кто живет в другом, не столь идиллическом мире, но кому именно наука и техника обеспечили (во всяком случае если говорить о наших днях) достаточно высокий уровень благополучия.

Гессе не мог не ощущать здесь проблемы. Прекрасно духовное паломничество в идеальную страну Востока; но, совершив путешествие по реальной Индии, писатель не мог не увидеть рядом с дивными храмами и погруженными в медитацию мудрецами толпы ужасающе нищих, голодных людей. Не приходили ли ему тогда на ум слова вроде сказанных однажды Чеховым по поводу толстовства о том, что в электричестве и паре больше любви к человечеству, чем в вегетарианстве и непротивлении злу?

«При всем содеянном ею зле, — писал Станислав Лем в книге “Сумма технологии”, — именно наука вызволила значительную часть человечества из голодного существования… тогда как фундаментом всех религиозных доктрин азиатского образца является именно равнодушие — столь же возвышенное, сколь катастрофическое по своим последствиям, — равнодушие к массовым проблемам, к проблемам непрерывно растущего человеческого коллектива… Убеждение этих мыслителей, будто отдельным людям достаточно жить, следуя прекраснейшим этическим нормам, которые вытекают из самой гармонической религии, и тогда автоматически возникнет идеальная гармония в масштабе всего общества — это убеждение столь же ложно, сколь и соблазнительно… Таким путем могут “спастись” лишь одиночки, и те, кто ищет умиротворения, несомненно могут найти его в буддийских монастырях (тому есть примеры), но ведь это же типичный уход от действительности, если не сказать — интеллектуальное дезертирство».

«Это был утонченный вид бегства», — несколько иными словами, но по сути о том же скажет Герман Гессе устами своего героя о касталийской жизни. Он сам всегда знал и другую правду — может быть, потому, что был все-таки писателем, а литература ведь не может встать либо на сторону чистого духа, либо на сторону природной жизни, она связана с тем и другим и по сути своей призвана осуществлять между ними посредничество. Не только Магистр игры в бисер, но и оппонент Касталии Плинио Дезиньори высказывает его собственные выстраданные убеждения; как часто бывает у Гессе, этот двойник и антагонист Иозефа Кнехта — другая ипостась самого автора. «Разве это не искусственный, не стерилизованный, не педантично урезанный, не половинчатый, не иллюзорный лишь мир, где вы трусливо влачите свое существование, мир без пороков, без страстей, без голода, без соков и соли, мир без семей, без матерей, без детей, даже почти без женщин!.. Без забот о хлебе и без особо обременительных обязанностей вы ведете паразитический образ жизни, усердно занимаясь, чтобы не скучать, всеми этими учеными тонкостями… в то время как там, в мирской грязи, бедные, замученные люди живут настоящей жизнью и делают настоящее дело».

И это, несомненно, другая сторона правды — хотя тоже не вся правда. «Я никогда не жил в Касталии», — признавался Гессе в одном из писем. Он уводит оттуда и своего любимого героя Кнехта — уводит в мир, к людям, где тому предстоит погибнуть ради некоего более высокого служения.

7

Подлинно заинтересованное чтение Гессе предполагает неизбежный спор с ним; он ведь и сам всю жизнь спорил с самим собой. Но нет ничего плодотворнее такого спора: он поощряет и обогащает ищущую мысль. «Среди всех немецких поэтов я больше всего благодарен Гёте, — заметил как-то писатель, — он занимал меня больше всего, угнетал, ободрял, понуждал следовать за ним и с ним спорить. Он не был поэтом, которого я больше всех любил… Но ни один из любимых мною поэтов не стал для меня серьезной проблемой и важным нравственным стимулом, ни с одним мне не приходилось вступать в борьбу и выяснять отношения, тогда как с Гёте я вынужден был постоянно вести мысленные разговоры и мысленные бои (один из них — один из сотен — изображен в “Степном волке”)».

Не лишне упомянуть здесь еще один спор, представляющий сейчас для нас, пожалуй, особый интерес. Речь идет о споре с русской духовностью, или, как выразились бы теперь, русским менталитетом, нашедшем наиболее яркое выражение в статьях 1915–1919 годов о Достоевском и Толстом. Писатель переживал тогда один из самых острых в своей жизни кризисов, связанный с Первой мировой войной. Для него война означала кризис европейского духа как такового, предвещавший в будущем еще более драматические потрясения, — и он во многом связывал его с влиянием на западный мир, прежде всего на западную молодежь, гигантов русской литературы.

Гессе, подчеркнуто называвший себя «европейцем, всю жизнь исправно практиковавшим западные добродетели», выстраивает следующую примечательную оппозицию. В то время как европеец, по его словам, — «оформленный исторический тип», тип русского человека он называет пока еще «бесформенным материалом будущего… К нему не применима европейская, то есть твердая морально-этическая, догматическая точка зрения. В этом человеке внешнее и внутреннее, добро и зло, Бог и сатана неразрывно слиты».

Именно в силу этих качеств, по мысли Гессе, тип русского человека приобретает ведущее значение в эпоху всеобщего культурного кризиса. «Любое формирование человека, любая культура, любая цивилизация, любой порядок основываются на соглашении относительно разрешенного и запрещенного». Но во времена, «когда устает и начинает шататься культура», когда опасные, но до сих пор укрощенные инстинкты выходят на поверхность, тогда «всякое добро и зло становятся сомнительными, а всякий закон — зыблемым».

Именно такого рода тенденции наметились в мире в результате мировой войны. «Идеал Карамазовых… начинает пожирать дух Европы», — так формулирует происходящее писатель в статье с характерным названием «Братья Карамазовы, или Закат Европы» (1919). Что же за идеал имеется в виду? Главная его черта, по словам Гессе, — это опять же «отказ от всякой нормативной этики и морали в пользу некоего всепонимания, всеприятия, некоей новой, опасной и жуткой святости».

Тут примечателен оттенок: не всеотрицание, а всеприятие, всепонимание. Определяющим является отказ от ограничений, критериев, правил, норм, что порождает «совершенно аморальный образ мышления и чувствования». Мы еще увидим дальше, что в таком развитии писатель видит не только отрицательные стороны — он считает его неминуемым и нужным этапом для дальнейшего возрождения духа. (Еще ведь, кстати, не написан «Степной волк», ставший свидетельством попытки самого Гессе пройти через этот этап, через увлечение аморальным, отказ от правил бюргерской добропорядочности.) Любопытно, однако, что угрозу европейскому духу Гессе усматривает именно с востока — словно игнорируя внутризападные, а по сути, общемировые тенденции. Ведь в самой Германии к тому времени уже начинал зарождаться фашизм, который обойдется, в общем, без Достоевского; провозглашая, среди прочего, отказ от сдерживающих норм морали, он назовет в числе своих вероучителей другого, вполне западного мыслителя, Ницше, автора книги с неслучайным названием «По ту сторону добра и зла».

Пожалуй, Гессе вряд ли в ту пору представлял, насколько катастрофическим на самом деле окажется европейское и общемировое развитие в нашем веке. Но он уловил что-то действительно очень важное. Сейчас, на переломе эпох, написанное им много лет назад опять же обретает новую и в чем-то неожиданную актуальность. Взять, например, хотя бы его слова о новой культуре, для которой характерной будет «обратимость каждого установления, равнозначность данного и противоположного полюсов». Современные культурологи на разный лад пытаются осмыслить нынешнюю реальность, которую некоторые из них — с долей условности — называют постмодернистской. Эта реальность, по их словам, сформировала и новый тип человека — не морального, не аморального, не доброго, не злого — скорей безразличного ко всем традиционным категориям. Человек потребительского, рыночного общества становится всеяден, ему «все годится». В постмодернистском мире, мире компьютерной, электронной цивилизации, по сути, не осталось иерархий, здесь действительно стираются критерии и предпочтения; добро и зло, красота и безобразие существуют на равных — как элементы некой мозаики. И если идеологии былых времен предлагали нам те или иные системы смыслов, оценок и предпочтений, то сейчас можно говорить скорей о любовании хаосом…

Да, вряд ли сам Гессе предполагал, что предсказанное им в какой-то степени развитие примет именно такие конкретные черты. В его Касталии чтут правила игры — ибо что такое игра без правил? В двадцать третьем или двадцать четвертом веке здесь все еще культивируют классическую музыку — музыку даже добетховенских времен, с верностью канонам, с гармонией, предполагавшей определенную иерархию звуков в тональной системе, представление о созвучиях запрещенных и созвучиях разрешенных. Писатель как будто игнорирует наметившуюся еще при его жизни реальную эволюцию музыки, в которой его современник и друг Томас Манн, автор «Доктора Фаустуса», проницательно усмотрел своего рода символ общекультурного развития: «рациональность… очень смахивающую на суеверие — на веру в неуловимо демоническое, находящее пищу в азартных играх, карточных гаданьях, жеребьевке, толковании примет»…

Но ведь развитие это произошло прежде всего как раз на Западе и оказалось характерным для Запада в гораздо большей степени, чем для России. В литературных и культурологических дискуссиях последнего времени звучал порой как раз обратный, чем у Гессе, упрек по адресу русской литературы, которая оказалась, дескать, слишком благостной, слишком моралистичной, которая игнорировала зло и жестокость реальной жизни, предпочитая держаться за некие идеалы, — и в каком-то смысле оказалась даже совиновной в пережитых страной трагедиях, поскольку не подготовила умы и души к реальности этого зла.

Гессе вряд ли согласился бы с такого рода упреками. Но, как мы видели, он все же уловил действительно важную особенность того, что можно назвать русским традиционным менталитетом. «Идиоту сказали однажды, что он обязан говорить “да” лишь истине, только и всего, — писал он в “Размышлениях об “Идиоте” Достоевского” (1919), — воспоследовало же нечто устрашающее! Вот так-то: все истинно, всему можно сказать “да”…» То есть речь опять же идет о размытости критериев, об отсутствии иерархий — однако заметим: при этом подразумевается все же представление о некой истине, о чем-то, чему следует сказать да, но не о нигилистическом всеотрицании. И это более чем существенно: ведь есть же разница между всеядным равнодушием, отказом от поиска истины — и страстной, пусть даже не знающей меры, страдальческой верой в нее!

Теперь уже и теоретики постмодернизма стали обращать внимание на эту особенную черту именно русской традиции: для нее даже радикальное отрицание скорей все же служит обоснованию абсолюта. Человек может вырываться за пределы общепринятых норм и правил — но не ради иррациональной безграничной саморазрушительной свободы. Нет, по ту сторону рациональных смыслов или даже безумия неизменно предполагается, мерещится нечто высшее, безусловное, к чему все-таки надо стремиться.

К чему-то подобному приходит в результате всех поисков и сам Гессе. И своего читателя он в конечном счете приводит к мысли, что в любых грядущих потрясениях не следует видеть лишь бедствие и окончательную катастрофу, они — необходимый этап на пути обновления. «Как всякая смерть на земле, этот закат поведет к новому рождению», — писал он в уже упомянутой статье; и вот на этом-то пути, добавлял он, «нам понадобится культура души и религиозные ценности, а они лучше развиты у русских и азиатов».

Человек, по глубокому, выстраданному убеждению Гессе, вообще не должен убегать от потрясений; его задача — в мужественном приятии и преодолении хаоса. Это постоянная, пожизненная работа души. Путь каждого лежит от первоначальной невинности через кризисы, соблазны, отчаяние и мрак к новому, более высокому постижению бытия. Важно пройти этот путь достойно, не утеряв себя. И сам писатель словно подает нам здесь пример. Он предлагает пройти этим путем вслед за собой читателю — из романа в роман, где художественно претворен и преображен его собственный трудный опыт. И вот, «это уже не его мрак, не его боль и страх, это капля чистого света, вечной веселости».

8

Мы больше всего благодарны Гессе именно за это — за ободрение и поддержку в нашем собственном жизненном поиске. Но никаких готовых ответов писатель не предлагает и не подсказывает. Он знает, что важней ответов бывает способность задавать вопросы, размышлять над ними самостоятельно, искать своих и только своих решений. Любое учение, даже самые великие религии могут предложить лишь подспорье на пути самоосуществления, но проделать его каждый должен все-таки сам. Так герой его романа Сиддхартха понимает однажды, что невозможно ничему научиться даже у самого Будды — кроме разве что одного: готовности и способности к этому самому духовному поиску. И тогда он решает «оставить все учения и всех учителей и в одиночку достичь своей цели или умереть».

Именно так отвечал Гессе многочисленным читателям и корреспондентам, которые в разные годы обращались к нему за советом или утешением. Нет, он не отказывал им, он отвечал им, как мог, подробно, доброжелательно — но присовокуплял после всего сказанного: «Нигде не встретите вы пророка и учителя, который снял бы с вас тяготы поиска в обращении к себе самому».

Он ведь и сам находился в таком поиске до конца своих дней. Он никогда не называл себя знающим — только ищущим. Может, это и значит быть живым. И может потому этот писатель продолжает так много говорить живущим сейчас.

«Человек не должен желать себе ни величия, ни счастья, ни героизма, ни сладких плодов, — говорит нам Гессе, — он вообще ничего не должен желать себе, ничего, кроме чистого, чуткого ума, храброго сердца, а также верности и мудрости терпения, чтобы благодаря им выносить и счастье, и страдания, и шум, и тишину».

Примечание

↑1.

Харитонов М. «Привычные святыни покидая» // Иностранная литература. 1974. № 12.

Темы: литература

Я верю в законы человеческого рода…

  Я верю в законы человеческого рода…

---

© В. Седельник

Герман Гессе принадлежит к художникам необычайной судьбы, к писателям, которых безоговорочно принимали и столь же безоговорочно отвергали, о которых высказывали (и до сих пор высказывают) разноречивые, порой диаметрально противоположные суждения. Критическое и читательское восприятие Гессе на Западе отмечено резкими перепадами: спокойная доброжелательность вдруг отступала перед лавиной хулы и поношений, периоды уничтожающих приговоров неожиданно сменялись стремительным ростом интереса к «монтаньольскому отшельнику», а то и непомерным захваливанием его в угоду моде и книгоиздательской конъюнктуре, как это случилось, например, на рубеже 60-70-х годов, когда на короткое время он стал кумиром «бунтующей молодежи» и самым читаемым европейским писателем в США и Японии.

Причуды восприятия писателя во многом объясняются необычайным богатством и глубокими противоречиями его творческого облика. Герман Гессе (1877–1962) — одна из самых сложных фигур западноевропейской культуры XX века. В его книгах воплотились искания и брожения духа нескольких поколений немецкой — и не только немецкой — интеллигенции. Насущные проблемы современного мира он разрабатывал по-своему, перенося их из непосредственной действительности в сферу души и духа. Каждая его книга — это «биография души», роман внутренней жизни личности, жизни ума, исполненного напряженных раздумий о смысле и диалектике бытия. Зрелый Гессе, определив однажды свои духовные и нравственные ориентиры, практически не менялся или менялся очень мало, сохраняя «своенравие» обретшей себя личности, мир же, который его окружал, в котором он жил, менялся беспрерывно, то сужаясь (в пору приливов национализма), то расширяясь и впуская в себя веяния других культур, и требовал перемен от писателя, ревниво реагируя на его поведение.

Спорили и спорят о Гессе и в нашей стране — как правило, спокойно, без эксцессов слепого поклонения или незаслуженного поношения, сохраняя критическую дистанцию и безусловное уважение к большому художнику-гуманисту. Споры эти чаще всего вызывались появлением книг Гессе на русском языке, они пробуждали читательский и издательский интерес к почти забытому у нас в 30-50-е годы писателю. Сегодня советскому читателю известны почти все более или менее значительные произведения Гессе — от романов «Сиддхартха» и «Степной волк» до философской утопии «Игра в бисер», от стихотворений, сказок и некоторых новелл до «Паломничества в страну Востока» и других повестей. Причем известны не только в переводах на русский язык, но и на языки других народов СССР — латышский, эстонский, украинский, грузинский и т. д. В работах советских литературоведов и критиков глубокое и всестороннее истолкование получили многие стороны творчества Гессе.

Многие, но не все. Куда меньше художественных произведений мы знаем политическую публицистику и эссеистику Гессе, его богатейшее критическое и эпистолярное наследие.

Без них облик писателя предстает в слегка искаженном свете. Как-то так получалось, что созданная противниками и недоброжелателями Гессе легенда, согласно которой он — одинокий анахорет, отвернувшийся от действительности, преодолевший ее в сфере «чистого духа», невозмутимый мудрец, познавший конечный смысл бытия и достигший внутренней гармонии в отстраненном созерцании мира, не встретила подобающего отпора — отчасти, видимо, и потому, что сам писатель давал основания для таких суждений, когда в пылу полемики называл себя «до фанатизма аполитичным» индивидуалистом. Между тем публицистика и особенно письма Гессе утверждают обратное: он был в высшей степени политическим писателем, более дальновидным и проницательным, чем многие профессиональные политики. Решительно отметая империалистическую и националистическую политику, политику генералов, банкиров и торговцев оружием, он настойчиво и целеустремленно проводил политику иного рода, «политику совести», делал ставку на нравственный стержень личности, на целостного человека. Гессе сосредоточивал внимание на индивидуальности не потому, что отвергал общественное и социальное, а в пику упрощенным представлениям о диалектике личного и общественного. Социальное, общественное было для него чем-то само собой разумеющимся, чему заранее отводилась роль контрапункта.

Гессе был одержим идеей найти себя на «пути внутрь», он был убежден, что каждый человек должен опуститься в самые сокровенные свои глубины, прежде чем он по-настоящему станет индивидуальностью, личностью. Но «поиски себя» никогда не ограничивались у него только внутренними проблемами. «Придти к себе» означало найти себя в мире, научиться великому искусству быть человеком и жить среди людей, не поступаясь собственной сутью. Об этом поистине великом и мучительно трудном искусстве идет речь не только в таких статьях, как «Своенравие» или «Прибежище», но и во всех остальных материалах сборника, особенно в письмах.

Уповая на индивидуальный гуманизм, Гессе хотел помочь личности выстоять, не раствориться в распаде и разобщенности позднебуржуазного общества. Он писал о своем отношении к марксизму: «Между мной и Марксом, если отвлечься от значительно больших масштабов Маркса, разница в следующем: Маркс хочет изменить мир, я — отдельного человека, он обращается к массам, я — к индивидуумам…» Сначала, считает Гессе, люди должны обрести зрелость и чувство ответственности, а потом уже можно будет думать о переустройстве мира. Что переустройство должно быть коммунистическим, в этом он не сомневается. «Я нахожу коммунизм не только оправданным, — писал он, — я нахожу его само собой разумеющимся: он придет и победит, даже если бы мы все были против него. Кто сегодня стоит на стороне коммунизма, тот утверждает будущее».

Стало едва ли не общим местом связывать Гессе, отпрыска южнонемецких проповедников и миссионеров, с традицией швабского пиетизма. Атмосферой родительского дома объясняются и особенности поведения писателя, и такие приметы его творчества, как исповедальность, открытая автобиографичность и многое другое. При этом забывается, что Гессе уже в детстве и юности конфликтовал со средой, из которой вышел, что ему было тесно и неуютно в ней.

Что и говорить, прошлое, с его цепкой памятью детства — «детства волшебника», — много дало Гессе, многое определило и предопределило в его судьбе. Вне пиетистской традиции трудно понять внутренний строй его произведений. Но это же прошлое и тяготило его, сковывало, до конца жизни вынуждало как бы оглядываться на многочисленных швабских родственников, всех этих консервативно настроенных священников и проповедников: вдруг сочтут слишком левым! Волю себе он давал только в письмах, поэтому они чрезвычайно ценны для понимания его связей с современностью. В них Гессе, отвечая на вопросы корреспондентов, снова и снова уточняет свои позиции, формулирует основы своего мироощущения и находит в нем новые оттенки, высвечивает новые грани. Письма, как и статьи, помогают в ином свете увидеть и собственно художественное творчество писателя, помогают понять, что его упрямое человеколюбие — не результат внезапного озарения, а плод кропотливой работы души, непрекращающегося эмоционального и интеллектуального напряжения.

Статьи и письма опровергают распространенное мнение, будто Гессе в погоне за некой универсальностью сознательно избегал «поверхностной злободневности» и непосредственных связей с действительностью. Наоборот, он использовал любую «возможность быть продуктивным в качестве обвинителя и критика своей эпохи». Отвечая в начале 30-х годов на открытое письмо о «миссии поэта», он подчеркивал, что «олимпийское парение над схваткой» чуждо его натуре. «Возможно, это задача классического поэта, но не моя, и я не чувствую себя призванным утаивать бездны всеобщего и собственного существования или представлять их безобидными… Целостность моей жизни и творчества не предстала бы возможному наблюдателю как гармония, скорее как непрерывная борьба и непрерывное, хотя и не лишенное веры, страдание».

«Индивидуалист» Гессе искал и находил свои формы социальных связей. В разное время у него были общественные трибуны — журналы «Симплициссимус», «Мерц», «Вивос воко», в которых он активно сотрудничал.

Но главным каналом связи с миром была все же переписка. Гессе, как никто другой, любил и умел писать письма. Ответы многочисленным корреспондентам, переписка кратковременная, эпизодическая и длившаяся десятилетиями, письма, обращенные к одному лицу, и письма-исповеди, открытые письма, «письма по кругу» — вот те формы, с помощью которых осуществлялась прямая и обратная связь писателя с обществом. Работе над письмами он придавал исключительное значение, а в поздние годы она стала ведущей в его творчестве.

Обычно письма собирают и издают наследники после смерти их автора. Гессе же при жизни сделал их одним из самых действенных и оперативных жанров. Он снимал со своих писем копии, собирал их, группировал, издавал в виде книг и подборок. Количество тех, с кем он беседовал как бы с глазу на глаз, возрастало, таким образом, в десятки тысяч раз. Без сомнения, это был способ воздействовать на читателя и на действительнось, в том числе и на действительность политическую. Голос, обращенный к одиночкам, достигал широкого читателя, о чем говорят многократные переиздания и немалые тиражи писем.

То, о чем идет речь в письмах и статьях, пропущено через личный опыт автора, касается вроде бы его одного — и странным образом затрагивает всех, имеет общечеловеческое значение. Все сдобрено «приправой» личности Гессе человека неуживчивого и в то же время мягкого, неуступчивого в принципиальных вопросах и снисходительного к слабостям других, в высшей степени своенравного и подверженного перепадам настроения, чуткого к «гримасам» внешнего мира. Лирическая, задушевная струя в его публицистике и письмах соседствует с одержимостью борца, готового жизнью расплатиться за выстраданные убеждения.

Гессе не раз отказывался от роли духовного вождя, учителя жизни, к чему его настойчиво призывали читатели. Но на деле он был им, был замечательным воспитателем доброты, рачительным хозяином всего светлого, что есть в человеческой душе, и беспощадным корчевателем зла, гнездящегося все в том же вместилище. Конкретные проблемы конкретного времени ставились им в широкий исторический контекст, охватывающий, наряду с прошлым и настоящим, и обозримое будущее. К своему времени он подходил с мерой человечности и мерой совести. Его публицистика — не громкие призывы, а настойчивое и внятное напоминание человеку: будь добр, совестлив, заботлив к ближнему, внимателен к своему внутреннему миру и к миру других. Гессе ничего не замалчивает, не знает запретных тем, табуизированных сфер, он идет и ведет за собой читателя крутыми тропами познания, но каждый раз приходит к истинам простым, элементарным — о необходимости мира, любви и взаимопонимания, о святости жизни на земле.

Временами голос его был гласом вопиющего в пустыне бездуховности, шовинизма и национализма. В нем, случалось, звучали нотки мольбы, отчаяния, предостережения, даже угрозы, но из него никогда не исчезали интонации надежды и веры в человека. Живя в нейтральной Швейцарии, Гессе, как одинокий Дон Кихот, самоотверженно сражался с ветряными мельницами зла, и рядом с ним сражалась в те годы националистического помрачения духа частичка другой, «тайной» Германии, страны великих гуманистов, родины Гельдерлина и Жан Поля, Мерике и Новалиса, Гете и Томаса Манна. Многим из этих мастеров Гессе посвятил статьи, вошедшие в настоящий сборник. Статьи эти важны не только как дань любви и уважения благодарного ученика; не менее важно в них то, как соотносится в понимании Гессе творчество мастеров прошлого с современной жизнью. В каждом из великих художников Гессе ценил способность ощущать боль о человеке и человечестве и воспитывал эту драгоценную во все времена способность в себе и в своих читателях.

Гессе на протяжении всей жизни отличало поразительное чувство духовной независимости и человеческого достоинства. В его творчестве, в образе жизни, во всем его неповторимом облике воплотилось растущее противоречие между воинственной «технологической» цивилизацией и неуступчивой личностью, между нахрапистой бездуховностью массовой культуры и радикальной совестью гуманиста. В схватке с «фельетонным веком» он не признавал компромиссов и неизменно вставал на сторону личности, понимая, что от ее масштаба и качества, от привитой ей меры ответственности в конечном счете зависит будущее человечества.

Пожалуй, лучшее в художественной публицистике Гессе — его антивоенные статьи. Гессе-публицист начинается со статьи «Друзья, не надо этих звуков!», опубликованной в начале ноября 1914 года швейцарской газетой «Нойе цюрхер цайтунг». Конечно, писатель и до этого не был равнодушен к политике, его симпатии и антипатии в этой области стали определяться с конца прошлого столетия. Но окончательным толчком к политическому «пробуждению» послужила первая мировая война. Отныне Гессе, ранее старательно отделявший литературу от политики, внимательно следит за событиями в мире и учится соединять в себе художника и публициста. В названной выше статье он призвал деятелей культуры воюющих стран образумиться, отказаться от взаимных попреков, от разжигания ненависти и поддержать рушившиеся «духовные мосты» между народами.

Пресса империалистической Германии ответила на выступление поэта потоками клеветы и злобных нападок. Немецкие «друзья» Гессе спешили публично от него отречься, книготорговцы отказывались продавать книги «крамольного» автора, а сам он, к тому времени окончательно перебравшийся в Швейцарию, с которой его многое связывало и объединяло, был объявлен «дезертиром», «отщепенцем», «предателем национальных интересов».

В это тяжелое для писателя время поддержка пришла быстро и с неожиданной стороны: из Женевы откликнулся Ромен Роллан, который тоже боролся против империалистической бойни и подвергался яростной травле со стороны националистов — как немецких, так и своих, французских. Роллан радостно приветствовал Гессе, видя в нем собрата по духу и борьбе.

Поддержка французского писателя, который был в те дни, по словам С. Цвейга, «нравственной совестью Европы», произвела на Гессе огромное впечатление и укрепила его убеждение в правильности предпринятого им шага. Значительно позже, в предисловии к сборнику своих статей «Война и мир», посвященному памяти Роллана, он вспоминал: «Я забыл многое из удручающих дней 1914 года, когда возникла самая ранняя из этих статей, но не тот день, когда ко мне как единственный сочувственный отклик на эту статью пришло письмо от Ромена Роллана. […] У меня оказался попутчик, единомышленник, который, как и я, отшатнулся от кровавого безумия войны и военного психоза и восстал против них, и это был не кто-нибудь, а человек, которого я высоко ценил как автора первых томов «Жана Кристофа» (других его произведений я тогда еще не знал) и который сильно превосходил меня политической выучкой и сознательностью… Это было благом, это было спасением и счастьем — узнать, что есть кто-то, кто во «вражеском», во французском, лагере выступил с тем же протестом совести против требования покориться и участвовать в оргиях ненависти и больного национализма».

Возникла дружба. О том, как она развивалась, рассказывает роллановский «Дневник военных лет» и переписка между двумя писателями, которая с более или менее продолжительными перерывами велась около четверти века и напоминает старые фрески: в ней мало броского, но за скупыми деталями кроется глубина и значительность, раскрывается индивидуальность обоих писателей, проясняются сходства и различия их характеров, творческих дарований и политических убеждений. Ведущая роль в этом диалоге двух гуманистов принадлежала Роллану. Он старается пробудить в своем младшем собрате интерес к политической активности, пытается втянуть его в широкое общественное движение; иногда он слегка иронизирует над чрезмерной тягой Гессе к «комфортабельному» одиночеству, но делает это с тактом, догадываясь, очевидно, как трудно дается склонному к созерцательности поэту всякое публичное выступление.

У Роллана и Гессе, у француза и немца, вставших в единый строй защитников гуманистических ценностей мировой культуры, был еще один объединяющий момент: оба они в годы первой мировой войны жили в Швейцарии, в стране, которая казалась им «возвышенным примером для всей остальной Европы», «островом справедливости и мира», куда, спасаясь от «разнузданной слепой силы», причаливают «усталые путешественники всех стран» [Р. Роллан. В стороне от схватки. Пг., 1919, с. 39–40.]. Примечательно, что, говоря о Гессе как о единственном из всех немецких поэтов, сохранившем «поистине гетевское величие духа», Роллан всякий раз соотносит его со Швейцарией, называет «почетном гостем и почти приемным сыном Швейцарии» [Там же, с. 124–125.]

Хотя круг деятельности Гессе значительно уже роллановского, но и он активно включается в повседневную борьбу, работает в Бернском комитете помощи военнопленным, пишет антивоенные статьи, собирает единомышленников. На него, как и на Роллана, огромное воздействие оказали революционные события в России. Благодаря им он все глубже постигает империалистическую сущность войны. Если в послании «К государственному министру» (август 1917 года) еще явственно слышны отголоски иллюзий либерально настроенного интеллигента, видевшего причины безответственной воинственности министра в том, что тот «слишком мало слушает музыку, слишком мало читает Библию и великих писателей», то в написанной три месяца спустя статье «Наступит ли мир?» звучат совсем иные мотивы. Гессе уже не желает победы ни одной из сторон — ведь в любом случае «в выигрыше окажется то, что называют «милитаризмом» и что по справедливости ненавидят». Он призывает последовать примеру русских, которые «первыми среди народов решили пресечь войну в корне и положить ей конец». Приветствуя мирные инициативы революционной России, он порицает другие государства за косность в этом жизненно важном вопросе и требует покончить с постыдной войной, которая не нужна никому, «кроме крошечной кучки больных фанатиков или бессовестных преступников». Он уже не советует государственным деятелям, неспособным «внять голосам человечества», читать Библию или слушать музыку; он требует немедленно лишить их власти, не дожидаясь, пока новые миллионы людей истекут кровью ради их глупых притязаний.

Это уже не просто прекраснодушный призыв к миру, это завет активного гуманиста, наказ всем людям доброй воли бороться за мир на земле решительно и до конца, отбросив равнодушие, вооружившись гражданским мужеством и душевной стойкостью.

То, что с такой убежденностью и страстью высказано в статье «Наступит ли мир?», не утратило своей актуальности и в наши дни.

Исключительно важное место в духовных и художнических исканиях Гессе 10-20-х годов занимает Ф. М. Достоевский. Вообще говоря, в самом факте увлечения русским писателем не было ничего необычного: его имя в те годы было на устах у всех. Но Гессе усваивал и «переживал» Достоевского особенно интенсивно. Он сформулировал общую для многих особенность обращения к Достоевскому: к нему приходят не в пору благополучия и душевной уравновешенности, а в годину отчаяния, в пору личных и общественных потрясений. «Только тогда мы воспринимаем музыку Достоевского, его утешение, его любовь, только тогда нам открывается чудесный смысл его страшного, часто дьявольски сложного поэтического мира».

Такая пора наступила и для Гессе, до войны вполне благополучного человека и удачливого писателя. Разлад и разрыв с Германией, со многими из друзей, крушение веры в незыблемость старого мира, предчувствие надвигающихся перемен, распад семьи, утрата привычного образа жизни — все это поставило писателя перед необходимостью кардинальной переоценки ценностей. Восприятие Достоевского происходило сквозь призму личного надлома и небывалого брожения в умах интеллигенции, сквозь призму «хаоса».

Гессе, как видно из его статей о «Подростке» и «Идиоте», привлекали в Достоевском не столько интерес к темным сторонам души и умение передавать тончайшие движения больного сознания, сколько его нравственная одержимость, сочувствие униженным и оскорбленным. Примерно так же, кстати, воспринимал Достоевского и Томас Манн, писавший о нем как об одном из важнейших факторов своего духовного воспитания. Ни Гессе, ни Манну не удалось однако избежать характерного для той эпохи предвзятого подхода к русскому писателю. И тот, и другой часто излишне акцентировали нечеткость моральных критериев Достоевского, его эксперименты над личностью. Но все же в отличие от большинства других его толкователей и «последователей» на Западе они хорошо понимали, что мучительные парадоксы, которые герои Достоевского бросают в лицо своим противникам-позитивистам, только кажутся человеконенавистничеством; на самом деле они «высказаны во имя человечества, из любви к нему: во имя нового гуманизма, углубленного и лишенного риторики, прошедшего через все адские бездны мук и познания» [Т. Манн. Собр. соч., т. 10. М., 1960, с. 345] .

Правда, Гессе поначалу больше привлекает способность Достоевского передавать состояние ущербности, ощущать скрытое брожение подземных вулканических сил, грозящих колоссальными изменениями «лика сего», глубоко и искренне переживать неизбежность надвигающейся катастрофы. Что понимал он под «духом» Достоевского, изложено в статьях из сборника «Взгляд в хаос» (1920). Уже само название центральной работы сборника — «Братья Карамазовы, или Закат Европы» — говорит о том, что в ней отразились отголоски модных настроений «светопреставления» в духе Шпенглера. В романе о Карамазовых Гессе увидел выражение «заката» уставшей, изжившей себя, жаждущей обновления Европы, идеалом которой стал вытеснивший традиционную духовность западного мира «кризисный человек» Достоевского. «Азиатский», «оккультный» идеал русского писателя в понимании Гессе — это отказ от какой бы то ни было этики и морали во имя всепонимания и всепрощения, во имя новой, опасной, внушающей страх святости, новой человечности, во имя нового мира, рождающегося из хаоса старого.

В рассуждениях Гессе о «таинственной русской душе» много литературщины и банальных противопоставлений. Героя Достоевского — набирающего силу «кризисного европейского человека» — он видит в свете своих увлечений психоаналитическими концепциями З. Фрейда и К. Г. Юнга, а также символико-мистическими теориями исследователя первобытного общества И. Я. Бахофена. В этом «герое» добро и зло якобы существуют в единстве: он одновременно убийца и судья, жесток и нежен, эгоистичен и способен на самопожертвование. Этот человек не может удовлетвориться старой религией, старой моралью, старыми порядками. Ему нужен новый символ, новый бог богодьявол, не признающий границы между добром и злом. Все богатство выдающегося творения Достоевского и даже общественно-политический смысл социальных потрясений Гессе пытается свести к извечному противоборству первобытных инстинктов с установлениями рассудка, с цивилизацией. Сам он не на стороне старой цивилизации, он сочувственно следит за восстанием «подавленных инстинктов», полагая, что если освободившемуся «карамазовскому элементу» дать правильное направление, то могут быть созданы корни новой морали и новой культуры. Но как реализовать богатые возможности нового этого он не знает.

Важно подчеркнуть: решительно осуждая приверженцев старого, Гессе отстаивает право личности на бунт, на революционное преобразование мира. На первом плане у Достоевского он видит не насилие, не жестокость, а правдолюбие и человеколюбие. Он подчеркивает, что Карамазовы, при всей неистовости и разнузданности некоторых из них, невиновны, не совершают никаких преступлений. Единственные преступники в этом романе — прокурор и присяжные. Как раз они совершают ужасную несправедливость и становятся убийцами — убийцами из бессердечия, страха и ограниченности.

Но отметим и другое: растущую тревогу о том, что вышедшие из повиновения разрушительные силы могут привести к катастрофическим последствиям. Ведь если человек доверчиво полагается на свои инстинкты, сливается с «хаосом» и отказывается от «старой» морали, то это еще не значит, что он обретает лучшую мораль. С тем же успехом он может подпасть под власть звериных инстинктов и стать преступником. «Я сам пока еще не знаю, откуда у меня эта глубокая вера, что так все же не случится, если человек вступит на путь в хаос в том смысле, как это понимаю я», записывает Гессе в «Дневнике 1920 года» [Н. Hesse. Aus einem Tagebuch des Jahres 1920. Zurich, 1960, S. 43.].

В связи с этим нелишне упомянуть об отношении Гессе к Фридриху Ницше на страницах сборника читатель не раз встретит это имя, причем не всегда в критическом контексте. Гессе, как и многих других западных писателей первой половины XX века, в книгах Ницше привлекала резкая, агрессивная критика кайзеровской Германии, ему — особенно в 10-20-е годы — было по нраву остроумное, хлесткое высмеивание мещанства, ниспровержение устоев старого мира. Но его не могла не настораживать бесшабашная проповедь насилия и воли к власти. Особенно отталкивали его попытки певца «буйной варварской силы, очерствения и зла», по образному выражению Т. Манна, отринуть нравственные постулаты, упразднить совесть и вместо них утвердить аморализм «белокурой бестии». Со временем Гессе окончательно отмежевался от реакционной сущности ницшеанства.

Зловещие события в Германии и собственная эволюция вынуждают его критически отнестись к психоаналитическим рецептам «оздоровления» человечества. Гессе все больше убеждается, что служение духу не имеет ничего общего с раскрепощением инстинктов. Об усилении этического элемента в его мировоззрении говорит написанная в 1925 году статья «О Достоевском», где речь идет уже не о погружении в хаос бессознательного, а о человеческой совести, которая должна лечь в основу новой действительности, коренным образом отличающейся от унаследованной, буржуазной. Из двух голосов великого русского писателя — из постижения зла и из его преодоления в чувстве любви и надежды — его больше привлекал второй голос — великое человеколюбие, которое утверждается только в борьбе.

С конца 20-х годов рядом с именем Германа Гессе все чаще упоминается имя Томаса Манна. Это не случайно. Даже сопоставление внешних примет позволяет говорить о поразительной близости судеб писателей. Оба — почти одногодки, принадлежат к писательскому поколению, которое вступило в литературу в самом начале XX века и на долю которого выпали тягчайшие испытания двумя мировыми войнами; оба — выходцы из бюргерской среды, рано ставшие профессиональными литераторами; обоих волновали сходные проблемы; оба испытали влияние одних и тех же (или очень близких) философско-эстетических концепций; оба — видные эссеисты и критики, тонкие интерпретаторы литературного творчества; оба — замечательные и неутомимые мастера эпистолярного жанра: в их письмах нашла выражение целая эпоха европейской истории. И во времена кайзеровской Германии, и в годы Веймарской республики, и после захвата власти фашистами дороги писателей неоднократно перекрещивались; то же можно сказать и о послевоенном периоде. Оба закончили жизненный путь в Швейцарии: Гессе гражданином этой страны, которую он считал второй родиной, Томас Манн — подданным США.

Гессе и Томаса Манна на протяжении нескольких десятилетий связывали дружеские отношения. Это была дружба единомышленников, гуманистов, антифашистов, шедших каждый своим путем, но в одном направлении. Она крепла с годами, несмотря на изредка возникавшие разногласия и на различия в темпераменте и творческом даровании. Переписка между ними (фрагменты из нее воспроизводятся в данной книге) читается, как увлекательная повесть: в ней прослеживаются все оттенки взаимоотношений двух крупнейших мастеров немецкоязычной литературы первой половины XX века.

Переписка, длившаяся с перерывами около полувека, начинается в 1910 году и поначалу не выходит за рамки вежливого обмена любезностями двух литераторов, испытывающих взаимную симпатию. С начала 30-х годов дружба их становится теснее, происходящие в Германии события сближают их, делают единомышленниками. Фашизация страны, истерическая проповедь национал-социализма вызывают их отвращение, однако реагируют они на происходящее не всегда одинаково.

Примечательно, что Гессе, порвавший с милитаристской Германией еще во времена первой мировой войны, в своем неприятии буржуазной Веймарской республики оказался проницательнее многих своих коллег, не исключая и Т. Манна. В 1931 году он писал Т. Манну в ответ на приглашение снова стать членом Прусской художественной академии (Гессе избирался в академию в 20-х годах и в начале 30-х вышел из нее): «Я полон недоверия к теперешнему государству не за то, что оно новое и республиканское, а за то, что того и другого в нем маловато». Т. Манн, однако, не терял надежды вовлечь своего швейцарского коллегу в политическую и культурную жизнь Берлинской академии. Тогда Гессе еще раз объяснил, почему он вынужден ответить категорическим «нет» на предложение, переданное «столь уважаемым и любимым человеком». «Итак: конечная причина невозможности для меня войти в какую бы то ни было официальную немецкую корпорацию заключается в моем глубоком недоверии к германской республике. […] Я с глубокой симпатией приветствовал революцию 1918 года, но с тех пор мои надежды на немецкую республику, которую можно было бы принимать всерьез, давно рассеялись. Германия упустила время для совершения своей революции и нахождения своей формы правления. […] Короче, от образа мыслей, которые господствуют в Германии, я так же далек, как и в 1914–1918 годах. Я наблюдал здесь процессы, которые кажутся мне бессмысленными, и вместо маленького шажка влево, который сделал в своих взглядах немецкий народ, мне поневоле пришлось уйти влево на целые мили».

1933 год не был для Гессе неожиданным: такой поворот событий он предсказывал еще в 20-е годы. Томас Манн, с трудом избавлявшийся от иллюзий относительно Веймарской республики, захват власти фашистами воспринял как некую внезапность. Еще в конце 1932 года он писал Гессе, что «пик сумасшествия пройден». Когда же ситуация окончательно прояснилась и ему пришлось публично отмежеваться от гитлеровской Германии и спасаться в эмиграции, его неприятие нацизма было злее, решительнее, активнее, а борьба против него бескомпромисснее, чем у Гессе, — отступления в сферу «чистого духа», о чем иногда заговаривал его натурализовавшийся в Швейцарии собрат, были для него немыслимы.

Т. Манн искренне радовался, когда его осторожный друг занимал ясную позицию в политических вопросах. А Гессе и впрямь приходилось осторожничать: ведь он хотел сохранить самых верных своих читателей в рейхе, хотел до конца быть голосом «тайной» Германии, справедливо полагая, что его поддержка как воздух нужна тем, кто остался в «отравленном мире», что его книги, не запрещенные и не сожженные на площадях, помогут им сопротивляться и выстоять. Гессе не дразнил в открытую нацистских заправил, но он ни на йоту не поступался своими антифашистскими убеждениями, помогал как мог многочисленным беженцам из Германии, вступался за них перед швейцарскими иммиграционными властями. Его монтаньольский дом стал приютом для преследуемых, одним из маленьких, но столь необходимых центров антифашистского сопротивления в Швейцарии.

Когда же Гессе высказался однажды против «политизации духа», Т. Манн тут же уточнил свою позицию: «Если «дух» является принципом, силой, стремящейся к добру, направленной на достижение правды […] то он носит политический характер, независимо от того, нравится ему это название или нет. Я думаю, ничто живое в наше время не может избежать политики. Аполитичность — это тоже политика, но только политика вредная». И Гессе, всегда чутко реагировавший на замечания друга, в ответном письме спешит заверить, что его понимание «политизации духа» мало чем отличается от манновского: человек «духа» должен противиться политизации только в том случае, если его к этому принуждают извне, со стороны милитаристски настроенных генералов и властей предержащих, как это было в 1914 году.

Из переписки видно, что Гессе и Т. Манн решительно выступали против попыток натравить их друг на друга, предпринимавшихся уже после разгрома фашизма определенными кругами в ФРГ. Они резко критиковали политику милитаризма и реваншизма, проводившуюся руководством этой страны. Т. Манн и Г. Гессе были братьями по духу, коллегами по литературному делу и соратниками на поприще публицистики. Обмениваясь мнениями по поводу своих сочинений, они — особенно в поздний период — отмечали их поразительное сходство, родственность замысла и воплощения. «Трудно представить себе что-либо более похожее, — писал Т. Манн по поводу «Доктора Фаустуса» и «Игры в бисер», — и в то же время близость разительная: так бывает только между братьями».

Чрезвычайно интересна и поучительна переписка Гессе с одним из своих менее именитых корреспондентов — Генрихом Вигандом (1895–1934). Виганд как бы присутствовал при рождении крупнейших произведений Гессе — романов «Степной волк» и «Нарцисс и Златоуст», повести «Паломничество в страну Востока» — и был одним из первых, кто квалифицированно и доброжелательно отозвался на их выход в свет. В Виганде Гессе нашел знатока, тонкого ценителя и умелого истолкователя своего творчества. Он называл его «идеальным читателем», прислушивался к его советам и в то же время деликатно и незаметно совершенствовал литературный вкус своего младшего коллеги.

Переписка между ними составила объемистый том, который читается как «роман» одной дружбы. Есть в этом романе своя завязка, свои конфликты и подводные течения, есть кульминация и трагический финал, вызванный скоропостижной смертью Виганда в антифашистской эмиграции. Есть и очень выпукло — далеко не в каждом романе встретишь такое, — очерченные характеры «героев»; мягкий, но неуступчивый в принципиальных вопросах Гессе и страстный, увлекающийся, чутко реагирующий на тончайшие колебания в настроениях партнера Виганд.

Гессе ввел Виганда в круг своих самых близких друзей. Лейпцигский журналист и музыкальный критик становится чем-то вроде полпреда Гессе в Германии — следит за критическими отзывами о книгах Гессе, пишет о нем сам. Особенно интересна его рецензия на «Паломничество в страну Востока». Писатель сам попросил Виганда написать о ней и «разрушить легенду о чахлом романтике и идиллике» Гессе. Виганд первым указал на то, что повесть о судьбах гуманизма и культуры, о нелегких судьбах мужественных и бескорыстных служителей духа ничего общего не имеет с романтической тоской по идеализированному прошлому, что она устремлена в будущее, продиктована заботой о его духовной наполненности. В нелегком для восприятия произведении критик почувствовал боль о неудавшейся немецкой революции 1918 года, увидел намек на то, что именно социальная революция призвана осуществлять непрерывность развития культуры. Более того, Виганд смело сопоставил повесть о разрушении и возрождении тайного союза служителей человечности и красоты с некоторыми тенденциями молодой советской литературы, с «современным русским романом о разрушении и восстановлении производственного коллектива». И Гессе остался доволен таким толкованием. «Все, что в Вашем эссе касается политики и актуальности, сказано, по-моему, отлично, ясно и в то же время тактично, я рад этому и благодарю Вас».

Если в первые годы переписки в центре диалога между писателем и критиком стоят вопросы литературы, то с начала 30-х годов в письма врывается тревожное дыхание истории. Виганд был членом Социал-демократической партии Германии, был связан с организованным рабочим движением и находился в гуще политической борьбы. Отголоски этой борьбы все отчетливее звучат на страницах писем. Вначале Гессе отмалчивается в ответ на рассказы своего Лейпцигского корреспондента о политической активности, потом признается, что испытывает к немецким социал-демократам чувство, граничащее с брезгливостью. «По своим взглядам я куда больший социалист, чем вся редакция газеты «Форвертс».» (Характерно, что эту газету — орган СДПГ, — название которой означает по-русски «Вперед», Гессе называет не иначе, как «Рюквертс», т. е. «Назад».) Он разделял «антипатию коммунистов к немецким меньшевикам», к партии соглашателей, предавших народ в канун первой мировой войны, предавших немецкую революцию и ее вождей. «Я не революционер по натуре, видит бог, но уж коли дело дошло до революции и до захвата власти, то надобно принимать все всерьез и действовать».

Нужно отметить, что в оценке напряженной ситуации в канун захвата власти фашистами «пацифист» и «индивидуалист» Гессе оказался прозорливее и решительнее Виганда, который единственным надежным бастионом против национал-социализма считал даже не собственную партию, а… католицизм. Гессе же, размышляя о силах, которые могли бы спасти Германию, с надеждой смотрит на Восток. «Коммунистический переворот, только не точная копия московского — вот что, как мне представляется, было бы единственным настоящим решением, но в нашей стране, кажется, сильны всегда только те партии, что не имеют ничего общего с современностью». Так в неожиданном свете предстает в этой переписке политический облик Германа Гессе.

Гессе — письмописец особого склада. С каждым из огромного числа своих корреспондентов он умел находить нужный тон, подходящую меру доверительности. При этом замечено, что с людьми незнакомыми или малоизвестными он был откровеннее, чем со знаменитостями, в переписке с которыми много формул вежливости и скрытого духовного соревнования. Переписка с рядовыми почитателями таланта Гессе иногда дает не меньше материала, характеризующего его личность и общественную позицию, чем обмен мыслями с видными деятелями культуры. К такого рода безымянным адресатам относятся и те, кому предназначены «письма по кругу», — друзья, знакомые, родственники, заинтересованные читатели, искатели смысла жизни.

К этой разновидности эпистолярного жанра — письмам «по кругу», то есть с самого начала предназначавшимся для печати и мало чем отличавшимся от статей или эссе, — Гессе обратился на склоне лет, после того, как ему в 1946 году была присуждена Нобелевская премия. Выросла слава писателя, поток читательских писем увеличился настолько, что ответить, как прежде, лично на каждое уже не было возможности. Приходилось выбирать наиболее часто встречающиеся вопросы и отвечать через газету.

«Письма по кругу» создавались в период угасания политической и творческой активности старого писателя, сужения круга чтения, вызванного болезнью глаз, концентрации на воспоминаниях о прошлом. Они полны жалоб на тяготы послевоенной жизни, на телесные недомогания, на необходимость вести отрешенный, замкнутый образ жизни — и одновременно поражают ясностью политического мышления, стойкостью духа художника, пронесшего через две мировые войны неистребимую веру в основополагающие гуманистические ценности. Вера важна для Гессе не в религиозном смысле — всякие церковные догмы и конфессиональные распри были ему совершенно чужды, — а как противоположность безверия, цинизма, отчаяния, пустоты, как знак исканий и борений духа. Он верил в человека как в «удивительную возможность», не угасающую даже в самые бесчеловечные периоды истории. «Я верю в законы человеческого рода, которые существуют тысячелетия, и я верю, что они переживут всю суету и неразбериху наших дней», — писал он в начале 30-х годов, и голос его звучал и звучит пророчески.

О чем бы ни писал Гессе в своих «письмах по кругу» — о социально и политически значимом («Письмо в Германию», «Ответ на письма из Германии») или же о личном, приватном, на первый взгляд малозначительном («Тайны», «О старости», «Энгадинские впечатления»), — его письма всегда глубинно публицистичны, связаны с представлениями о современном мире, пронизаны заботой и тревогой о человеке. Гессе обладал чудесным даром и великим искусством — передавать почти физически страдания и муки ищущей мысли и все повседневное и злободневное поднимать до уровня общечеловеческого и вечного. Мы знаем, что сегодня пришла пора всерьез задуматься о категориях общечеловеческого и вечного. Гессе заговорил об этом задолго до того, как мысль о единстве человечества и нераздельности духа вошла в сознание многих. Эта мысль пронизывает все его творчество. Никогда, даже в пики мировых раздоров, он ни на минуту не сомневался, что «не существует разных людей и духовностей, но есть лишь одно Человечество и одна Духовность». Смысл своей жизни и своего писательства он видел в служении этому Человечеству и этой Духовности, без которой человек не до конца человек, без которой он, влекомый узкоэгоистическими интересами, может забыть о своем предназначении и подойти к роковому рубежу самоуничтожения.

Гессе-художник и Гессе-публицист неотделимы. В статьях, эссе, рецензиях и письмах выражены те же представления о мире и человеке, что и в прозе или в поэзии, но выражены, как может убедиться читатель, резче и непосредственнее, без охранительного шифра художественных произведений. Публицистичны в высшем смысле его воспоминания о детстве, его «Краткое жизнеописание», его эссе о том, как читать книги и открывать в них магию красоты и человечности, его знаменитая «Библиотека мировой литературы», поражающая безупречностью художественного вкуса и выверенностью критериев отбора. Публицистичны и его литературно-критические статьи — сквозь судьбы писателей и произведений в них просвечивает современная действительность, с ее большими и малыми проблемами, ощущается биение пульса времени.

Есть известный парадокс в том, что именно Герман Гессе, художник высокой культуры и нравственной чистоты, стал на стыке 60-70-х годов святым в пантеоне хиппи, выразителем идей контркультуры. Дело тут, по всей видимости, в том, что в центре его творчества всегда стояла своенравная, стремящаяся к самовыражению и самоутверждению личность. Скоротечный культ Гессе возник на волне демократического протеста против разрушения личности в буржуазном обществе. В его книгах молодые люди на Западе находили то, что терзало их самих, — отрицание технократического прогресса, тоску по «подлинной, индивидуальной, интенсивной, нерегламентированной и немеханизированной жизни». Однако их болезненное пристрастие к «кризисным» книгам Гессе было все же бегством из современной действительности в экзотику незнакомой культуры («Сиддхартха»), в «психоделическое» состояние обостренной восприимчивости, вызванное наркотическими «коктейлями» («Степной волк»), наконец, в зашифрованный внутренний мир («Паломничество в страну Востока»). За внешними броскими атрибутами противодействия и бунта они не замечали внутреннего гуманистического ядра.

Подобные гримасы восприятия, граничащего с идолопоклонством, имеют мало общего с серьезным освоением классического наследия. Культ Гессе и заботливое культивирование его творчества — не одно и то же. Мы сторонники продуктивного отношения к его наследию, сторонники использования гуманистических импульсов в строительстве культуры нового общества. Гессе близок и понятен нам тем, что мужественно и стойко вел сражение за душу человека, которой угрожали официальная идеология, государственный аппарат, церковь, «массовая культура». Он дорог нам тем, что заставлял людей думать, тревожил их совесть, учил, говоря словами А. С. Пушкина, «мыслить и страдать», укреплял нравственный потенциал личности. Любовно воссоздавая прошлое, критически исследуя настоящее, он думал о будущем.

Сегодня, когда в исполинский рост расползавшегося атомного гриба встает проблема человеческого выживания, нас не может не привлекать пропаганда мира, которую до конца жизни терпеливо и мужественно вел Гессе, не может не восхищить его «повышенная сопротивляемость массовым психозам и духовной заразе всякого рода». Он, как и мы сегодня, был уверен, что мировых войн можно избежать, «но не вооружением и новым накоплением средств уничтожения, а разумом и уживчивостью». Он, как и мы сегодня, без устали предупреждал, что «угрожают нашей земле и миру те, кто хочет войны и готовит ее туманными обещаниями грядущего мира или страхом перед нападением извне…». Он, как и мы, не сомневался, что есть «другие пути к миру и другие средства привести в порядок и дезинфицировать землю, чем бомбы и войны». Он протестовал против разжигания антисоветизма и вражды между народами, предостерегал от бездумного следования на поводу у тех, кому выгодна война и политическая конфронтация, и мы воздаем ему должное за это.

Секрет неубывающей актуальности Германа Гессе в современном мире таится в общегуманистическом содержании его творчества, в заботе о судьбах культуры, в открытости навстречу будущему, то есть в том, что его книги — в том числе и книги публицистические — продолжают работать на завтрашний день человечества, способствуя оздоровлению политического и нравственного климата, сохранению мира и жизни на Земле.

источник: Герман Гессе. Письма по кругу, 1987

Как Британия много лет выступала за освобождение помощника Гитлера Рудольфа Гесса

20 июля 2017

Подпишитесь на нашу рассылку ”Контекст”: она поможет вам разобраться в событиях.

Автор фото, Getty Images

Согласно хранящимся в Национальном архиве документам, британские власти начали ходатайствовать об освобождении нацистского преступника Рудольфа Гесса еще в 1956 году.

Гесс был одно время заместителем Гитлера и в какой-то период самым влиятельным человеком в нацистской Германии.

В Британии его в основном помнят за его несколько странную и оказавшуюся провальной одностороннюю «мирную инициативу», когда в 1941 году он прилетел в Британию, чтобы договориться о союзничестве, однако был арестован и упрятан в тюрьму до конца Второй мировой войны.

После войны Гесса приговорили к пожизненному заключению, и он провел остаток дней в берлинской тюрьме Шпандау, где он на протяжении долгого времени оставался единственным заключенным.

• Как в Третьем рейхе использовали наркотики
• Гитлер и «Дискобол». Как нацисты использовали античность

Обнародованные в четверг документы министерства иностранных дел Британии показывают, что британцы поддерживали освобождение Гесса в течение трех десятилетий — вплоть до его самоубийства в 1987 году.

Гесс был приговорен на Нюрнбергском процессе в 1946 году Международным военным трибуналом, сформированным четырьмя странами — СССР, Британией, Францией и США, поэтому ходатайство об освобождении должно было быть поддержано всеми членами трибунала.

К 1966 году шесть других заключенных Шпандау, включая личного архитектора Гитлера Альберта Шпеера, были освобождены или умерли.

Единственный заключенный

Автор фото, Getty Images

Подпись к фото,

Гесс на Нюрнбергском процессе рядом с Герингом

Пропустить Подкаст и продолжить чтение.

Подкаст

Что это было?

Мы быстро, просто и понятно объясняем, что случилось, почему это важно и что будет дальше.

эпизоды

Конец истории Подкаст

Гесс, которому на тот момент было 72 года, оставался единственным заключенным этой тюрьмы.

Несмотря на хорошее здоровье, он постепенно дряхлел, и его сын организовал кампанию по его освобождению, что стало широко освещаться в западногерманской прессе, да и в Британии все больше голосов раздавалось в пользу этого.

Согласно документам, британское правительство активизировало усилия по освобождению Гесса.

В 1979 году лорд Кэррингтон, только заступивший на пост министра иностранных дел, написал очень прочувствованное письмо своему советскому коллеге Андрею Громыко.

«Это будет как негуманно, так и бессмысленно — настаивать на том, чтобы этот старый человек умер в тюрьме», — писал он.

Всего британцы подали 11 односторонних прошений освободить Гесса. Американцы и французы поддержали их в 9-ти случаях. В СССР неуклонно отказывались пересматривать это дело.

Почти 40 лет спустя после окончания Второй мировой войны советские политики и дипломаты заявили, что освобождение столь значительной фигуры в нацистской иерархии не было бы понято советским народом и всеми теми, кто пострадал от немецкого фашизма.

Один дипломат отметил, что его не убедила «гуманная аргументация»: «Те страдания, которые он и другие нацисты причинили, не были гуманными».

Последний управляющий

Подпись к фото,

Тони Ле Тиссье был последним управляющим Шпандау от Британии

Тони Ле Тиссье был последним британским управляющим тюрьмы Шпандау, занимавшим этот пост в последние десять лет, предшествовавшие смерти Гесса. Были там и французские, американские и русские управляющие — они по очереди на месяц заступали на этот пост.

Устав в Шпандау, выработанный по окончании Нюрнбергского процесса, был жестким.

К заключенным обращались только по номерам и никогда по имени. Наказания были довольно строгими. Когда в 1955 году Гесс не поприветствовал советского смотрителя, то у него забрали все чтиво, правда, всего на 10 дней.

Заключенных могли посадить на хлеб и воду или же перевести в карцер.

Как вспоминает Ле Тиссье, к моменту его приезда в Шпандау, тюремный режим стал мягче: несмотря на то, что к Гессу надо было обращаться «Седьмой номер», не все этого придерживались и некоторые офицеры звали его по имени. Он не должен был смотреть последние известия по телевизору, но и это правило не всегда соблюдалось.

Он мог пойти в сад, когда хотел, и у него было два повара, которые готовили ему то, что он хотел. «Он очень много ел! — вспоминает Ле Тиссье. — Просто даже удивительно, сколько».

Ле Тиссье разговаривал с Гессом, но никогда о его прошлой жизни: «Это была закрытая тема, мы никогда ее не касались». Как никогда не говорили они о политике или текущих новостях.

Тюрьма Шпандау

Автор фото, Alamy

• Была сооружена в 1876 на улице Вильгельмштрассе в районе Шпандау на западе Берлина.
• Изначально использовалась как военный изолятор; гражданские лица стали поступать туда с 1919 года, а во время правления нацистов тюрьму использовало Гестапо.
• После Второй мировой войны помимо Гесса в тюрьме находились еще шестеро нацистских заключенных: Константин фон Нейрат, Эрих Редер, Карл Дёнитц, Вальтер Функ, Альберт Шпеер и Бальдур фон Ширах.
• После смерти Гесса здание было сразу же разрушено. Это было сделано для того, чтобы не допустить паломничества неонацистов. Позднее на этом месте был построен торговый центр.

Ле Тиссье по возможности постарался сделать жизнь заключенного Шпандау более комфортной: выписал ему в комнату новые стулья и кровать, но он не согласен с тем, что Гесса надо было выпустить на свободу.

Бывший управляющий тюрьмы полагает, что Гесс заслуживал того, чтобы умереть за решеткой — за все то, что он сделал.

«Он получил по заслугам. Он же был нацистом-фанатиком — врагом! Я был совершенно уверен в том, что он должен там оставаться до самого конца», — говорит Ле Тиссье.

В августе 1987 Гесс покончил жизнь самоубийством, повесившись на шнуре электроудлинителя. По некоторым версиям, ему в этом помогли, однако Ле Тиссье убежден, что Гесс действовал самостоятельно, поскольку охрана в тюрьме была очень жесткой. К примеру, от ворот был только один ключ, который хранился исключительно у старшего охранника.

Ле Тиссье вспоминает свою реакцию на смерть нацистского преступника: «Это был свершившийся факт — все было кончено», и на его взгляд — к лучшему: «Все это было такой тратой времени и денег да еще с участием стольких людей!»

Статья написана на основе прозвучавшего в программе BBC4 Today радиоматериала Санчи Берг.

Играем с начала | Статьи

Всем известно происхождение термина «культурология», впервые примененного немецким философом В. Освальдом в 1915 году. С тех далеких времен идет драматичный, но не лишенный и комических черт процесс самоидентификации науки и принятия, а более – отвержения ее уже существующим научным сообществом. Этот процесс далек от завершения, о чем свидетельствуют страстные споры на специальных научных форумах.

На Западе термин «культурология» изгнан из научного обихода: наука есть, а слова нет. У нас же разворачивается свой сюжет.

Замечательное определение официального статуса культурологии дает один из ведущих отечественных теоретиков культуры А.Я. Флиер («Культурология для культурологов…»): «В 1992 году, когда из вузовских программ была убрана марксистская теория, на культурологию обратили внимание как на дисциплину, способную заменить исторический материализм. От культурологии ожидали, что по содержанию она станет «общей теорией всего», то есть безграничным по своему размаху обществоведением». Он же далее защищает дисциплину от обвинений в посягательстве на чрезмерную всеохватность: «Культурология, наконец, локализовала объект и предмет своего познания на культуре».

Казалось бы, на этом можно поставить точку. Но культурология как наука о культуре не желает вписываться в предоставляемое ей прокрустово ложе. Ведь, по определению того же Флиера, к культуре относятся «любые виды и формы человеческой деятельности». Как заметила на одной из международных конференций руководитель программ Швейцарского управления по культуре, сотрудничеству и развитию Б.Д. Туруганова, «может быть, как раз это и есть задача культурологии – не включать в себя все другие дисциплины, а взять на себя функции метанауки, производящей философско-методологический анализ того, что происходит в связанных с культурой дисциплинах».

Это прекрасное суждение, на наш взгляд, глубоко пессимистично. Ведь потребность в метанауке, или науке-синтезе, рождается в момент старческого бессилия, усталости и упадка некогда процветавшей культурной традиции. Метанаука, не претендуя на создание чего-то нового и даже не имея конкретного предмета исследования, должна все изучить, классифицировать, сформулировать общие законы, дабы сохранить гигантский культурный фонд человечества.

* * *

Предчувствие формирования такой культурной ситуации, в которой появление синтезирующей метанауки оказывается необходимым, гениально выражено в романе Г. Гессе «Игра в бисер». Не прибегая к термину «культурология» и даже не говоря о науке, Гессе придумывает такой фантастический способ деятельности ученых, который в форме интеллектуальной игры позволяет совместить все со всем, доказать тот внешне парадоксальный факт, что математическая формула, тема фуги Баха, стихотворение средневекового китайского поэта и современное архитектурное сооружение имеют общие закономерности строения, а значит, и общие глубинные смыслы. Гессе намеренно не описывает правила игры подробно, однако отдельные высказывания позволяют уловить ее семиотическую сущность: «Правила, язык знаков и грамматик Игры представляет собой некую разновидность высокоразвитого тайного языка, в котором участвуют самые разные науки и искусства, но прежде всего математика и музыка (или музыковедение), и который способен выразить и соотнести содержание и выводы чуть ли не всех наук. Игра в бисер – это, таким образом, игра со всем содержанием и всеми ценностями нашей культуры, она играет ими примерно так, как во времена расцвета искусств живописец играл красками своей палитры».

Любой культурологический трактат сегодня – это междисциплинарный дискурс, устанавливающий связи между различными видами и формами культурной деятельности человека, расшифровка культурных кодов, перекидывающих мост от прошлого к современности. Иначе говоря, сознательно или невольно культуролог предлагает свою партию Игры в бисер, то есть такой акт, философско-теоретический потенциал которого практически безграничен, а практическая польза, как от всякой игры, внешне стремится к нулю, что не может не раздражать позитивистски мыслящих ученых. Игра есть игра: от нее всегда беспокойство, раздражение, даже материальный урон, однако, не играя, человек не может не только развить и отточить свой интеллект, но и выстроить отношения с миром.

Если представить Игру в бисер как метафору культурологии, то можно ли выстроить такую партию игры, где культурология будет основным мотивом, предметом рефлексии и предписанной ее же правилами медитации? Что в мире культуры столь же велико и многозначно, как сама Игра, и может быть с ней сопоставлено?

Следовало бы исходить из определения культуры. Как правило, мы объединяем в это понятие все формы практического опыта человечества, искусства и философии в самом широком смысле этих слов. Именно в совокупности этих видов деятельности человек проявляет себя как существо культурное, то есть отделенное от природного мира благодаря присущему ему интеллектуальному началу. Аналогичный взгляд на человека в многообразии его культурных проявлений дает инвариант классической симфонии – жанра, претендующего на всеохватность раскрытия проблемы взаимоотношения человека и мира.

* * *

Симфония состоит из четырех частей, каждая из которых наделена своей семантической нагрузкой. I часть – homo agens – человек действующий, II часть – homo sapiens – человек мыслящий, III часть – homo ludens – человек играющий, и IV часть – homo communicus – человек общающийся. Рассмотрим содержание частей симфонии с точки зрения культурологических составляющих.

Homo agens – метафора всей практической деятельности человека. Это прикладная наука, определяющая уровень цивилизации, развитие ремесел и эмпирического постижения мира, демонстрация человека в историческом контексте. Ключевым понятием здесь оказывается деятельность, или действие, что подразумевает наличие внутреннего конфликта, драматизм, агоническое начало. Неслучайно в музыке первая часть симфонии пишется в сонатной форме, в которой обязательно наличествует конфликт и взаимодействие двух контрастных образных сфер. В культурологическом аспекте это основной конфликт цивилизации: борьба природы и культуры, хаоса и порядка, органики и интеллекта. Прикладная наука и ремесла решают важнейшую культурную задачу: изучить законы и возможности природных явлений и извлечь из них практическую пользу для человечества, обратить их человеку во благо, вести его по пути прогресса. В музыке конфликт раскрывается через мотивную драматургию, в истории – через драму миропреобразующих открытий. И в том, и в другом случае возникает спиралевидная структура, позволяющая в конце события взглянуть на его исходный момент с высоты иного расположения сил во Вселенной.

Вторая часть – homo sapiens – метафора чистого интеллекта. Драма действия сменяется процессом осмысления и философского созерцания. Неслучайно между I и II частями симфонии возникает темповый контраст: I – allegro, II – andante или adagio. Единой узаконенной формы здесь нет, как не может быть единого регламента для свободного развития мысли. Наиболее частая форма в инварианте симфонии – вариации, то есть структура, буквально воспроизводящая процесс неспешного развития основной мысли-тезиса. Однако нередко встречается и сонатная форма, но при медленном темпе. Аналогично (то есть по законам сонатной формы) построенный философский трактат будет соответствовать аристотелевым правилам риторики: в противовес тезису выдвигается антитеза, чтобы оттенить основную мысль, лирическое отступление позволяет переключить внимание, а потом вернуться к первоначальному положению на новом витке его осмысления. Таким образом, блок культуры, связанный с проблемами мировоззрения, миропонимания, философии, и по структурным, и по семантическим признакам соответствует II части симфонического цикла.

III часть цикла — homo ludens: к этой сфере культурной деятельности человека относится искусство, творческая деятельность. Принципиальное отличие художественного творчества от практической деятельности и философии в том, что в последних отсутствует элемент творения. «Научное творчество» – употребляемая, но неточная метафора, ибо ни ученый, ни мыслитель ничего не создают, а только открывают и осмысливают уже существующие в мире законы, природные явления. Попытки науки «преобразовать» природу либо приводят к катастрофическим последствиям, либо оказываются мнимым преобразованием, поскольку целенаправленно или случайно находятся такие природные свойства, которые ранее не были известны или просто не использовались. Искусство же является иллюзией подлинного творчества. Процесс создания художественного произведения воссоздает акт сотворения мира, но это именно игра в Творца, имитация Божественного акта. Художественное творчество – это бесчисленная комбинаторика выразительных средств, порождающих всякий раз иное Нечто, требующее рефлексии, интерпретации, постижения глубинного смысла. Так, в трех частях симфонии отражены практически все формы культурной деятельности человека.

Финал – homo communicus – по определению имеет значение объединяющее. Это и есть метафора культурологии как метанауки, формирующейся в конце грандиозного процесса как его завершающая фаза, как итог. Любые научные определения культурологии соответствуют этой трактовке. При таком понимании культурологии термин communicus прочитывается как человек «общающийся», или «общественный». Это соответствует пониманию семантики финала в наиболее ранних формах классического симфонизма, когда симфония как жанр была еще близка сюите и ее целостность постигалась не в процессе целенаправленного развития, а при симультанном осмыслении всех четырех взаимодополняющих частей.

Если же воспринимать культурологию как Игру в бисер, то есть как метанаукотворчество, рождение которого возможно и необходимо в «фельетонистическую эпоху» (термин Г. Гессе), то есть в эпоху заката собственно культуры, для меланхолического жонглирования, сопряжения и разрушения фрагментов грандиозного здания культуры прошлого (для «божественной забавы» потерявших способность к живому творчеству, обессиливших от переизбытка информации интеллектуалов), то communicus уже следует трактовать как «обобщающий», или «всеобщий». Такая трактовка ближе драматическому симфонизму бетховенского типа, в котором последовательность частей аналогична развертыванию четырехактной драмы, где развязка приходится, естественно, на финал. Так культурология завершает процесс развития европейской культуры, оказываясь, по существу, его высшим интеллектуальным достижением, не способным, однако, к самостоятельному развитию. Так же и симфония оказалась высшим и завершающим жанром в истории европейской классической музыки: ее дальнейшие жанровые трансформации вели по пути деструктуризации.

Глобальный Герман Гессе — Спецформат

1

Гарри Галлер – волк-одиночка, сгусток мысли, эстетический сейсмограф: впадающий внезапно в обыденность жизни, столь противоречащую высотам, предложенным гуманирно-интеллектуальным, надмирным садом.

Вершина ли Гессе «Игра в бисер»?

…длинные наукообразные периоды игры встроены в художественный контекст: и сами преподаны с предельной выразительностью.

Стиль, языковой пласт романа – выверенная комбинация математики и музыки, сияние формул и высота возносимого выше и выше звука, чей исток почерпнут в духовных небесах.

Необходимо выдумать провинцию: ибо метрополия не позволит организовать Орден интеллектуалов: слишком много сует.

Необходимо выдумать провинцию, сверкающую, как кастальский ключ.

Индустриализация приводит к духовной технологии: как бы отнесся Гессе к избыточной технологичности мира, давшей сто очков индустриальным конструкциям?

Масскульт, все публикации рассчитаны только на развлечение: вот оно – предсказание о нашенских временах.

Основа игры – сочинение глобального текста, включающего в себя все отрасли искусства, причудливо перевивающегося сложнейшим орнаментом, живою плазмой отрицающего расхожее: все гениальное просто.

Искусство игры порождает легенды – о бывшем магистре Йозефе Кнехте, например: о котором и расскажут главные линии романа.

…тоже причудливо соплетаясь, перекрещиваясь, играя – предельно всерьез.

Манипулируя знаками, заимствованными из разных семиотических систем, можно достичь многого – в том числе идеально научиться манипулировать людьми.

Ни Степной волк, ни Кнульп, ни Курортник на поля Игры не допускались бы…

Да и полей нет – есть жизнь, погрязшая в технологиях, иссушающих мозг и душу, и есть – Игра, противостоящая ей.

 

2

Родители – миссионеры, и дети воспитывались в строгом духе пиетизма; у будущего писателя Гессе было двое братьев и сестра.

Пиетизм, придающий особое значение личному благочестию, тонким внутренним переживанием верующего, жизнь рассматривает, как общение с живым Богом; и подобное отношение не могло не сказаться на микрокосме писателя, привыкшего так тонко анализировать свои ощущения, как тонко будет строиться, громоздясь в неизведанное, игра в бисер.

Бисер – вовсе не тот, который нельзя метать перед свиньями, но – драгоценные шарики мысли, пропитанные музыкой и математикой: двумя сестрами, чья эстетика близка к совершенству.

В возрасте десяти лет Гессе написал сказку для сестры Маруллы.

В Германии Гессе учится в латинской школе, а, закончив ее, поступает в семинарию, где изучает древние языки, штудирует Евангелие, увлекается древнегреческой поэзии, пропитываясь субстанцией гуманитарной небесной силы, поднимающей над землей, заставляющей и чувствовать, и жить на иных оборотах, нежели доступно большинству.

Однако, это же точно заставляет его оказаться «Под колесом»; именно так называется первая повесть писателя, раскрывающая трагедию разрыва косной обыденности и высокого интеллектуализма.

Однажды Гессе исчезает из семинарии.

Его находят ночующим в стогу; им недовольны; он не доволен профессурой.

Он пытается покончить с собой; родители отправляют его в психиатрическую клинику; он выходит оттуда, чтобы отправиться в путь по миру.

Узоры и орнаменты игры в бисер плетутся постоянно, пока зреет в сознанье писателя грандиозный план тотальной игры, какая есть универсальный текст, наслаивающий музыку, математику, поэзию…

Иногда – со стороны – кажется, что в Касталии готовят идеальных управленцев: элиту, знающие коды воздействия на людей: которым – в большинстве – увы, достаточно еды и развлечений.

Не оттого ли кончает с собой Йозеф Кнехт?

Гессе работает в разных книжных магазинах, увлеченно занимается самообразованием, самозабвенно пишет стихи, издает первую книжку.

Осуществляет мечту об Италии: чья бесконечность, сконцентрировавшись в определённых городах, давала соль сути многим отменным умам и душам.

В «Записках об индийском путешествии» он расскажет, насколько ему было необходимо увидеть страну, где долгое время жили его дед и бабка, проповедовал отец и родилась мать, и как проблемы со здоровьем помешали ему углубиться в таинственные, влекущие недра Индии.

…«Степной волк» очень отличается от «Игры в бисер»: но пунктиром мелькает общее: невероятный контраст между насыщенным миром внутренних – интеллектуальных и душевных переживаний – и жизнью: буйной и бурной, плещущей и блещущей, и не нуждающейся, кажется, ни в каких умствованиях.

о время войны Гессе собирал деньги на создание библиотеки для военнопленных; в Германии его недолюбливают: Гессе сотрудничает и с немцами, и с французским посольством.

И зреет, зреет роман игры…

 

3

Предшествующая вершина Гессе – «Степной волк», отчасти окрашена романтизмом: тень Новалиса находится где-то рядом…

Кризис Гарри Галлера упирается, как в тупик, во встречу с незнакомцем, подарившем ему трактат о… Степном волке…

Лабиринты раздваиваются, умножаясь отражениями в зеркалах культуры: но для Гарри всё кончается плохо, сколько бы не звучал серебряный Моцарт в его душе…

…возможно, звезды – клавиши величественного клавесина, на котором играет небесный Моцарт, не обеспокоенный тем – слушают ли его.

Или органа: но Моцарт не был органистом.

Гарри Галлер летит в бездну самоубийства, не воспринимаемого трагедией: в специфическом мире Гессе все одушевлено, и блик бабочки на саксофоне вполне может обернуться бабочкой живой.

И вот, наконец, проявится в реальности «Игра в бисер»

 

4

Правила игры – загадка: вам, читающим, предстоит разгадать ее, чтобы выстроить свою игру жизни.

Космос Гессе усложнен: Лао-Цзы, не слезая со спины буйвола, собеседует с Ницше, едва ли одобряя его мистически-мрачный напор; волшебные кристаллы Моцарта, переливаясь каждой гранью, бликами пересекаются с универсальным языком Лейбница и синергетикой Фуллера; классики романтизма постепенно отступают в тень, а Юнг высказывает соображения об активном воображение.

Данность игры не дается в ячейках мозга четкостью: все время нужно что-то добавлять, корректировать, уточнять.

Вам не удастся выяснить, как это выглядело: вам, имеющем в виду шахматы, нарды, или карты – даже учитывая разнообразие последних.

Не удастся и понять, что было особенного в игре: возможно, сам Гессе не уяснил этого с четкостью, учитывая грандиозность поставленной им задачи: создать нечто тотальное, включающее в себя все.

Меньше всего в игре от жизни: именно поэтому книга не могла стать народной: как, скажем, в России «Мастер и Маргарита», или – с другой стороны – «Тихий Дон».

Гессе предлагает миражи: многие читатели бросают книгу.

Гессе предлагает миражи – столь же интересные, сколь и красивые.

Поэзия подразумевается – как один из основных носителей тотального смысла языка; музыка и математика лежат в основе.

Суть игры слоящаяся: создание поэзии накладывается на творение музыки; философское осмысление бытия получает следующим слоем тончайшую сеточку, сплетённую из формул, чья сложность не вызывает сомнений.

Тут нечто от алхимии – объяснявшей сложное через ещё более сложное.

Возможно, китайские иероглифы подошли бы лучше всего для воплощения генеральной цели игры: которой нет; может быть, «Игру в бисер» следовало бы писать, как оперу: но у Гессе не было соответствующей одаренности.

В любом случае роман становится одним из центральных в литературном Пантеоне двадцатого века, и, оставаясь чреватой головоломкой, предлагает понять, сколь важен океан духа – и как ничтожны блескучие и трескучие миры потребления в сравнение с ним.

 

Александр БАЛТИН

прививка от элитаризма? — Моноклер

Рубрики : Литература, Последние статьи, Философия

---

Нашли у нас полезный материал? Помогите нам оставаться свободными, независимыми и бесплатными, сделав любое пожертвование: 

Donate

---

Духовная культура — сфера избранных или достояние каждого? Филолог, автор некоммерческого проекта «Пушкин в VK» Яна Павлова коротко рассказывает о романе Германа Гессе «Игра в бисер» и размышляет, действительно ли элитаризм — бесплодная концепция и может ли истинная духовность существовать в каких-либо рамках.

«Игра в бисер» — причудливая вязь философского трактата и романа воспитания, созданная гением мировой словесности, Германом Гессе, который получил Нобелевскую премию по литературе в 1946 году. Роман повествует о далёкой и прекрасной стране Касталии, которая сосредоточила в себе деятелей мировой культуры и науки. Действия разворачиваются в 25 веке. Главный герой книги — великий Мастер игры Йозеф Кнехт, чьё жизнеописание стало основой сюжетной канвы произведения.

Роман открывается описанием прошлого — страшной эпохи фельетонизма, профанирующего культуру и науку. В этом мире люди со страстью поглощали второсортные сочинения, поверхностно усваивая знаки культуры без погружения в контекст:

«Излюбленным содержанием таких сочинений были анекдоты из жизни знаменитых мужчин и женщин и их переписка, озаглавлены они бывали, например, … «Любимые блюда композитора Россини», или «Роль болонки в жизни великих куртизанок».

Это был мир, в котором «маститых химиков или виртуозов фортепианной игры заставляли высказываться о политике, любимых актёров, танцовщиков, гимнастов, лётчиков или даже поэтов — о преимуществах и недостатках холостой жизни», а подлинные упражнения в знаниях были заменены отгадыванием кроссвордов, отупляющих ум, а не оттачивающих его. Фельетонизм — это XX и XXI века, то время, в котором живём мы.

Согласно гуманисту Гессе, эпоха фельетонов должна окончиться, а культурный кризис — быть преодолён. Для будущего писатель создает модель великой Касталии — государства вне государств, где живут высоконравственные, образованные, влюблённые в истинное знание люди. Почти все из них — учёные, и каждый принадлежит Ордену. Эти рыцари духа — монахи, давшие обет не покидать Касталию и трудиться во имя истины в пределах её стен.

У касталийцев есть два главных занятия: воспитание будущих членов Ордена в особых элитных школах и игра в бисер, которая призвана объединять различные области знаний с помощью единого для всех метаязыка:

«Правила, язык знаков и грамматика Игры представляют собой некую разновидность высокоразвитого тайного языка, в котором участвуют самые разные науки и искусства, но прежде всего математика и музыка».

Игра в бисер оперирует символами и напоминает «орган, чьи клавиши и педали охватывают весь духовный космос». Играя на нем, касталийцы могли «воспроизвести всё духовное содержание мира». Каждая игровая партия была «последовательным соединением, группировкой и противопоставлением концентрированных идей из многих умственных и эстетических сфер». Ближе всего к столь расплывчатому определению может быть игра в ассоциации: вы начинаете беседу с роли Юлия Цезаря в истории мира, а заканчиваете тем, что человечество, смотря в небо, видит мёртвые звёзды, потому что свет звёзд идёт до Земли чрезвычайно долго, в то время как самого небесного тела может уже и не существовать. Игра в бисер позволяла учёным в процессе состязания отследить цепочки превращений и скрытые связи между событиями, которые на первый взгляд не имеют ничего общего.

Суть Игры — в её элементах, в этих самых «концентрированных идеях». Литературоведу Александру Генису они представляются «выпаренными иероглифами культуры», из которых касталийцы выкладывают узоры, подчинённые предложенной теме.

«Можно, скажем, представить партию, развивающую сквозь века и культуры мотив юродства — от греческих киников, дзенских учителей и хасидских цадиков к Ивану Грозному, Хлебникову, Жириновскому и девицам из Pussy Riot, изгонявших Путина из модного храма».

Александр Генис

Главная проблематика романа — место культуры в обществе. Герман Гессе обособляет «высокую» культуру и делает её доступной лишь избранным: эта идея воплощена в Касталии, которая, кстати, финансируется внешним миром и существует исключительно на эти деньги. Ставя культуру в такое положение, Гессе тут же задаёт вопрос, может ли научное и культурное наследие мира существовать вне людей, которым должно служить. Ответ на этот вопрос скрыт в биографии великого Йозефа Кнехта.

Будучи учредителем игры в бисер (одна из высших возможных должностей), Кнехт спустя долгие годы служения самовольно покидает Касталию, нарушая тем самым клятву, данную при вступлении в Орден, а также всевозможные традиции своей страны. Объясняет он свой уход так:

«.. жизнь в Касталии, и даже на таком высоком посту, может иногда не удовлетворять человека, означать для него неволю и плен».

Но разгадка кроется глубже, и мы можем найти её в стихотворении, сочиненном Йозефом Кнехтом, когда он был студентом:

Переступить пределы!

 

Пристанищ не искать, не приживаться,
Ступенька за ступенькой, без печали,
Шагать вперед, идти от дали к дали,
Все шире быть, все выше подниматься.

Что есть Касталия, как не ограниченный мирок внутри огромного, естественного мира, кажущегося ее обитателям враждебным и чужим? Могут ли наука и культура благостно влиять на мир, если они заключены в оковы и не вырываются за границы страны мудрецов?

«… мир с его жизнью был бесконечно больше и богаче, чем представление, которое могли себе составить о нем касталийцы, он был полон становления, полон истории, полон попыток и вечно новых начал, он был, может быть, хаотичен, но он был родиной всех судеб, всех взлетов, всех искусств, всякой человечности, он создал языки, народы, государства, культуры, он создал и нас и нашу Касталию и увидит, как все это умрёт, а сам будет существовать и тогда».

Переступить пределы — вот в чём задача великой Касталии, на которую она не способна. За долгие годы существования этой страны ни один член Ордена не вырвался на волю, ибо считал эту волю «чем-то отсталым и неполноценным», и только Йозеф Кнехт решился на такой шаг.

Великий Мастер Игры отправился во внешний мир, в имение своего студенческого товарища, чтобы стать личным учителем его сына. Стремясь завоевать доверие мальчика, который любил купаться в холодном горном озере по утрам, бывший касталиец почти без раздумий бросился в воду вслед за учеником и погиб, оставив неизгладимый след в душе несостоявшегося ученика.

Своей жертвой Йозеф Кнехт доносит до нас мысль, что культура — достояние всего мира, а не отдельной его части, не элиты и Ордена. Чтобы стать чем-то большим, она должна культивироваться повсеместно, не только среди избранных; в противном случае культура обречена или на быструю и верную смерть Мастера Игры, или на выживание в Касталии, прочно защищённой от внешнего мира. Вот от чего предостерегает нас Гессе: мировое наследие, сосредоточенное в одном месте, превращается в пустые стекляшки, которыми играют учёные мужи. Возможно, чтобы избежать обесценивания культуры, Касталия должна исчезнуть и возродиться уже во внешнем мире, в многочисленных Йозефах Кнехтах, самозабвенно обучающих истинному знанию не избранных монахами юных талантов, а простых детей.

---

Подборка по теме

— Общество масок: Джон Фаулз и его роман «Волхв»

— От Софокла до Лема: философия абсурда в художественной литературе

— Философский фикшн: 10 художественных произведений от выдающихся мыслителей

---

 

Список источников

1. «Игра в бисер», Герман Гессе

2. «Касталия: правила игры в бисер», Александр Генис / URL: https://www.novayagazeta.ru/articles/2012/10/26/52086-kastaliya-pravila-igry-v-biser

3. «Русская Касталия», Дмитрий Быков / URL: https://iz.ru/news/366755

4. «Герман Гессе и его роман «Игра в бисер», Е. Маркович / Гессе Г. Игра в бисер. — М., 1969.

Обложка: Hesse / © Circulo de Lectores — Barcelona, 1991

Если вы нашли ошибку, пожалуйста, выделите фрагмент текста и нажмите Ctrl+Enter.

книгилитература



Закон Гесса — Химия LibreTexts

1. Последнее обновление

2. Сохранить как PDF

Идентификатор страницы

1964

Закон суммирования постоянной теплоты Гесса (или просто Закон Гесса ) гласит, что независимо от множества стадий или стадий реакции полное изменение энтальпии реакции равно сумме всех изменений. Этот закон является проявлением того, что энтальпия является функцией состояния.

Введение

Закон Гесса назван в честь русского химика и доктора Жермена Гесса. Гесс помог сформулировать первые принципы термохимии. Его самая известная статья, опубликованная в 1840 году, включала его закон о термохимии. Закон Гесса связан с тем, что энтальпия является функцией состояния, что позволяет нам рассчитать общее изменение энтальпии, просто суммируя изменения на каждом этапе пути, пока не образуется продукт. Все этапы должны проходить при одинаковой температуре, и уравнения для отдельных этапов должны быть сбалансированы. Принцип, лежащий в основе закона Гесса, применим не только к энтальпии, но и может использоваться для расчета других функций состояния, таких как изменения энергии Гиббса и энтропии. 9°_f}\) для конкретной реакции равна сумме теплот реакции для любого набора реакций, которые в сумме эквивалентны общей реакции:

(Хотя мы не рассмотрели ограничение, применимость этого закона требует что все рассмотренные реакции протекают в одинаковых условиях: мы будем считать, что все реакции происходят при постоянном давлении. )

Заявка

Газообразный водород, представляющий потенциальный интерес на национальном уровне в качестве чистого топлива, может быть получен в результате реакции углерода (угля ) и вода:

\[C_{(s)} + 2 H_2O_{(g)} \rightarrow CO_{2\, (g)} + 2 H_{2\, (g)} \tag{2}\]

Калориметрия показывает, что эта реакция требует ввода 90,1 кДж тепла на каждый моль потребляемого \(C_{(s)}\). По соглашению, когда теплота поглощается во время реакции, мы считаем количество теплоты положительным числом: с химической точки зрения \(q > 0\) для эндотермической реакции. При выделении тепла реакция является экзотермической и по соглашению \(q < 0\).

Интересно спросить, куда уходит эта входная энергия, когда происходит реакция. Один из способов ответить на этот вопрос — рассмотреть тот факт, что реакция превращает одно топливо, \(C_{(s)}\), в другое, \(H_{2(g)}\). Чтобы сравнить энергию, доступную в каждом топливе, мы можем измерить теплоту, выделяющуюся при сгорании каждого топлива с одним молем газообразного кислорода. Заметим, что

\[C_{(s)}+O_{2(g)} \rightarrow CO_{2(g)} \tag{3}\]

дает \(393,5\, кДж\) на один моль углерода сгорел; отсюда \(q=-393,5\, кДж\). Реакция

\[2 H_{2(г)} + O_{2(г)} \rightarrow 2 H_2O_{(г)} \tag{4}\]

дает 483,6 кДж на два моля сожженного газообразного водорода. , поэтому q=-483,6 кДж. Очевидно, что при сжигании водородного топлива можно получить больше энергии, чем при сжигании углеродного топлива, поэтому неудивительно, что преобразование углеродного топлива в водородное требует затрат энергии. Очень важно отметить, что тепловложение в уравнении [2], 90,1 кДж, в точности равна разнице между теплотой, выделяющейся —393,5 кДж при сгорании углерода, и теплотой, выделяющейся —483,6 кДж при сгорании водорода. Это не случайно: если взять горение углерода и добавить к нему обратную горение водорода, то получится

\[C_{(s)}+O_{2(g)} \rightarrow CO_{2 (g)}\]

\[2 H_2O_{(g)} \rightarrow 2 H_{2(g)} + O_{2(g)}\]

\[C_{(s)} + O_{ 2(г)} + 2 H_2O_{(г)} \rightarrow CO_{2(г)} + 2 H_{2(г)} + O_{2(г)} \tag{5}\]

Если исключить \(O_{2(g)}\) с обеих сторон, поскольку он не является ни реагентом, ни продуктом, уравнение [5] эквивалентно уравнению [2]. Таким образом, если взять горение углерода и «вычесть» горение водорода (точнее, добавить обратное горение водорода), то получится уравнение [2]. А теплота сгорания углерода за вычетом теплоты сгорания водорода равна теплоте уравнения [2]. Изучая таким образом многие химические реакции, мы обнаруживаем, что этот результат, известный как закон Гесса, является общим.

Почему это работает

Наглядный пример применения закона Гесса к теплоте уравнения [2] является иллюстративным. На рисунке 1 реагенты C(s) + 2 H ₂ O(g) помещены вместе в коробку, представляющую состояние материалов, участвующих в реакции, до реакции. Продукты CO ₂ (г) + 2 H ₂ (г) помещены вместе во второй ящик, представляющий состояние материалов, вовлеченных в реакцию после реакции. Стрелка реакции, соединяющая эти прямоугольники, помечена теплотой этой реакции. Теперь мы берем те же материалы и помещаем их в третью коробку, содержащую C(s), O ₂ (г) и 2 H ₂ (г). Этот блок соединен с блоками реагентов и продуктов стрелками реакции, помеченными теплотой реакции в уравнении [3] и уравнении [4].

Рис. 1. Графический вид закона Гесса.

Эта картина закона Гесса показывает, что теплота реакции по «пути», непосредственно соединяющей состояние реагента с состоянием продукта, в точности равна общей теплоте реакции по альтернативному «пути», соединяющему реагенты с продуктами через промежуточное состояние, содержащее \(C_{(s)}\), \(O_{2(g)}\) и 2 \(H_{2(g)}\). Следовательно, следствием нашего наблюдения закона Гесса является то, что чистое тепло, выделяющееся или поглощаемое во время реакции, не зависит от пути, соединяющего реагент с продуктом (это утверждение опять-таки зависит от нашего ограничения, согласно которому все реакции по альтернативному пути должны протекать при постоянной температуре). условия давления).

Несколько иной вид на рис. 1 получается, если начать с ящика с реагентами и проследить полный цикл через другие ящики, ведущие обратно к ящику с реагентами, суммируя чистое тепло реакции по мере продвижения. Мы обнаруживаем, что чистое переданное тепло (опять же при условии, что все реакции происходят при постоянном давлении) точно равно нулю. Это утверждение о сохранении энергии: энергия в состоянии реагента не зависит от процессов, вызвавших это состояние. Следовательно, мы не можем извлекать энергию из реагентов с помощью процесса, который просто воссоздает реагенты. Если бы это было не так, мы могли бы бесконечно производить неограниченное количество энергии, следуя окольным путем, постоянно воспроизводящим исходные реагенты.

Рассуждая таким образом, мы можем определить функцию энергии, значение которой для реагентов не зависит от того, как было приготовлено состояние реагента. Точно так же значение этой энергетической функции в состоянии продукта не зависит от способа приготовления продукта. Мы выбираем эту функцию H так, чтобы изменение функции ΔH = H _{продуктов} — H _{реагентов} было равно теплоте реакции q в условиях постоянного давления. Н, которую мы называем энтальпией, является функцией состояния, так как ее значение зависит только от состояния рассматриваемых материалов, то есть от температуры, давления и состава этих материалов.

Концепция функции состояния несколько аналогична идее возвышения. Учитывайте разницу высот между первым и третьим этажами здания. Эта разница не зависит от пути, который мы выбираем для перехода с первого этажа на третий. Мы можем просто подняться на два лестничных пролета, или мы можем подняться на один лестничный пролет, пройти вдоль здания, а затем пройти второй лестничный пролет. Или мы можем поехать на лифте. Мы могли бы даже выйти на улицу, и кран поднял бы нас на крышу здания, откуда мы спускаемся на третий этаж. Каждый путь дает точно такой же прирост высоты, даже если пройденное расстояние значительно отличается от одного пути к другому. Это просто потому, что высота является «функцией состояния». Наше возвышение, стоящее на третьем этаже, не зависит от того, как мы попали на третий этаж, и то же самое относится и к первому этажу. Поскольку высота, таким образом, является функцией состояния, прирост высоты не зависит от пути. Теперь существование функции энергетического состояния H имеет большое значение при расчете теплоты реакции. Рассмотрим прототип реакции на подрисунке 2.1, в которой реагенты R превращаются в продукты P. Мы хотим рассчитать тепло, поглощаемое или выделяемое в этой реакции, которое равно ΔH. Поскольку H является функцией состояния, мы можем проследить любой путь от R до P и вычислить ΔH вдоль этого пути. На подрисунке 2.2 мы рассматриваем один такой возможный путь, состоящий из двух реакций, проходящих через промежуточное состояние, содержащее все атомы, участвующие в реакции, каждый в элементной форме. Это полезное промежуточное состояние, поскольку его можно использовать для любой возможной химической реакции. Например, на рисунке 1 в реакцию вовлечены атомы C, H и O, каждый из которых представлен в промежуточном состоянии в виде элемента. На подрисунке 2.2 видно, что ΔH для всей реакции теперь представляет собой разницу между ΔH при образовании продуктов P из элементов и ΔH при образовании реагентов R из элементов.

Рисунок 2: Расчет ΔH.

Таким образом, значения ΔH для образования каждого материала из элементов имеют общее значение при расчете ΔH для любой интересующей реакции. Поэтому мы определяем стандартную реакцию образования реагента R как

элементов в стандартном состоянии R

, а теплота, участвующая в этой реакции, представляет собой стандартную энтальпию образования, обозначаемую ΔH _f °. Нижний индекс f, обозначающий «образование», указывает на то, что ΔH относится к реакции создания материала из элементов в стандартном состоянии. Верхний индекс ° указывает на то, что реакции происходят при постоянном стандартном давлении 1 атм. Из подрисунка 2.2 мы видим, что теплоту любой реакции можно вычислить из 9°_{f,reactants}} \tag{6}\]

Были составлены обширные таблицы значений ΔH° _f (таблица T1), что позволяет нам с полной уверенностью рассчитать теплоту реакции для любой интересующей реакции. , даже включая гипотетические реакции, которые могут быть трудновыполнимыми или протекать невероятно медленно.

Пример 1

Энтальпия реакции зависит не от элементарных стадий, а от конечного состояния продуктов и начального состояния реагентов. Энтальпия является экстенсивным свойством и, следовательно, изменяется при изменении размера образца. Это означает, что энтальпия реакции увеличивается пропорционально количеству молей, используемых в реакции. Например, в следующей реакции можно видеть, что удвоение молярных количеств просто удваивает энтальпию реакции.

H ₂ (г) + 1/2O ₂ (г) → H ₂ O (г) ΔH° = -572 кДж

2H ₂ (г) + O8 2 ( ) → 2H ₂ O (г) ΔH° = -1144 кДж

Знак энтальпии реакции изменяется при обращении процесса.

H ₂ (г) + 1/2O ₂ (г) → H ₂ O (г) ΔH° = -572 кДж

При переключении:

H _{2 9006 H 2 (г) + 1/2O 2 (g) ΔH° = +572 кДж}

Поскольку энтальпия является функцией состояния, она не зависит от пути. Поэтому не имеет значения, какие реакции использовать для получения конечной реакции.

Авторы и авторство

• Шелли Коэн (UCD)

---

Закон Гесса распространяется по незадекларированной лицензии, автор, ремикс и/или куратор LibreTexts.

1. Наверх

• Была ли эта статья полезной?

1. Тип изделия

   Раздел или Страница

   Показать страницу TOC

   № на стр.

2. Теги

   На этой странице нет тегов.

Джулия Р. Гессен | Джулия Хессе

Джулия Хессе, сопредседатель группы здравоохранения Choate, консультирует компании по широкому кругу вопросов, связанных со здравоохранением, информационными технологиями в области здравоохранения, нормативными требованиями, конфиденциальностью и безопасностью данных. Она консультирует фонды прямых и венчурных инвестиций, а также стратегических инвесторов по вопросам осмотрительности в здравоохранении и транзакционным вопросам, а также анализирует вопросы регулирования, возникающие в контексте корпоративных транзакций. Джулия также работает с инвесторами над оценкой рисков, связанных с вопросами регулирования и соблюдения требований в области здравоохранения, структурирует транзакции в соответствии с нормативными требованиями и предоставляет консультации в связи с государственными расследованиями и устранением нарушений.

Джулия тесно сотрудничает с клиентами в сфере здравоохранения, в том числе с лицензированными поставщиками медицинских услуг, медицинскими ИТ-компаниями, фармацевтическими компаниями и компаниями по производству медицинского оборудования, по вопросам регулирования, таким как мошенничество и злоупотребление, законы о самостоятельных обращениях, лицензирование, соответствие, страхование, HIPAA/ Проблемы конфиденциальности и безопасности данных, связанные с HITECH и законодательством штата, включая проблемы с утечкой данных. Кроме того, Джулия является ведущим национальным органом по регулированию деятельности стоматологов и стоматологических организаций и консультирует инвесторов по уникальным структурным и нормативным вопросам в сфере стоматологии.

В дополнение к своей работе в сфере здравоохранения Джулия консультирует государственные и частные компании и медицинские учреждения по всему спектру вопросов безопасности и конфиденциальности, включая создание эффективных политик конфиденциальности, соблюдение требований конфиденциальности и безопасности в различных юрисдикциях, обеспечение соответствия. со стандартами хранения и использования личной информации, а также сообщениями об утечках данных.

Признание

• Чемберс США : Здравоохранение
• Лучшие юристы Америки : Закон о здравоохранении (2016-2023)
• Массачусетс Super Lawyers Rising Star (2006-2007)

Представительские обязательства

Здравоохранение Регуляторные вопросы

• Регулярное предоставление стратегических рекомендаций и нормативный обзор предлагаемых механизмов владения и вознаграждения между поставщиками медицинских услуг и врачами для достижения бизнес-целей, а также для обеспечения соблюдения федерального закона и закона штата, направленного против закона Старка. правила отката.
• Консультирует университеты и академические медицинские центры по вопросам конфликта интересов, включая конфликты интересов в исследованиях.
• Регулярно консультируйте бизнес-организации и поставщиков медицинских услуг по вопросам соблюдения конфиденциальности и безопасности данных, включая обзор и пересмотр политик и проведение аудитов, ориентированных как на HIPAA, так и на законодательство штата.
• Обширный опыт в вопросах безопасности данных, включая работу в качестве ведущего юрисконсульта учреждения по устранению утечек данных.
• Регулярное консультирование по вопросам соблюдения требований при проведении научных исследований, включая расследования научных нарушений, а также консультирование по вопросам разработки исследовательских программ в практике общественных врачей.

Прямые инвестиции/корпоративные транзакционные вопросы

• Регулярное проведение всесторонней корпоративной и нормативной проверки от имени частных инвестиционных компаний и инвестиционных банков в отношении приобретения долей в различных организациях в секторе здравоохранения.
• Ведущий национальный эксперт по нормативным актам, касающимся стоматологов и стоматологических организаций.
• Регулярные консультации по вопросам создания корпораций и управления как для коммерческих, так и для некоммерческих организаций.

Науки о жизни/человековедение Защита

• Регулярное составление, рассмотрение и обсуждение широкого круга соглашений от имени фармацевтических и биотехнологических компаний, включая соглашения для контрактных исследовательских организаций, клинических лабораторий услуги, соглашения о клинических испытаниях и консультационные услуги.
• Обзор и обновление политик и процедур программы защиты людей от имени больниц, коммерческих IRB и университетов; помощь в процессе аккредитации AAHRPP.

Публикации и презентации

• «Evolving Theory in HIPAA Enforcement», участник дискуссии , Ежегодное собрание AHLA, июнь 2019 г.
• «Давайте по-настоящему: нацеливание на юридические риски и анализ угроз», спикер , HIMSS19, Орландо, февраль 2019 г.
• «Оценка рисков IoT в медицинских учреждениях», докладчик , подкаст HealthcareInfoSecurity.com, февраль 2019 г.
• «Как меняются системы доставки, чтобы соответствовать ценовым ожиданиям и ценностям», модератор , Гарвардская школа стоматологической медицины, форум лидеров, сентябрь 2018 г.
• «Конфиденциальность медицинских данных: как GDPR повлияет на поставщиков медицинских услуг в ЕС и США?» докладчик , Всемирная конференция IBA по наукам о жизни, Бостон, июнь 2018 г.
• «Давайте по-настоящему: создание практической программы безопасности данных», докладчик , HIMSS18, Лас-Вегас, март 2018 г.
• «Почему больницы должны сосредоточиться на оценке рисков и реагировании на нарушения для усиления кибербезопасности», цитирует , Healthcare IT News , январь 2018 г.
• «Безопасность данных: оценка угроз в эпоху программ-вымогателей», докладчик , HIMSS17, Орландо, февраль 2017 г.
• «Нормативно-правовые разработки», модератор панели и соорганизатор конференции, Conference for Dental Service Organizations, Нью-Йорк, октябрь 2015 г. и октябрь 2016 г.
• «Безопасность данных: активизация вашей игры и оценка угроз», докладчик , HIMSS16, Лас-Вегас, март 2016 г.
• «Передовой опыт оценки рисков безопасности HIPAA», модератор , HIMSS Privacy & Data Security Forum, Бостон, декабрь 2015 г.
• «Сертификаты конфиденциальности: когда зачем и что с того?» Спикер , Public Responsibility in Medicine and Research 2015 Social, Behavioral and Education Research Conference, Бостон, ноябрь 2015 г.
• «Пять лет спустя — следующая глава в реализации Закона о доступном медицинском обслуживании», докладчик , Бостонская коллегия адвокатов, июнь 2015 г.
• «Актуальные темы безопасности данных: выявление врагов внутри ворот — знаете ли вы, кто находится в вашей системе?» Участник дискуссии , HIMSS15, Чикаго, апрель 2015 г.
• «Сертификаты конфиденциальности: когда, зачем и что с того?» Спикер , Public Responsibility in Medicine and Research’s Advancing Ethical Research Conference 2014.
• «Правила осмысленного использования CMS запутались», автор , Health Law360 .
• «Вот как медицинские ИТ-компании должны соблюдать HIPAA», автор , Health Law360.
• «50-State Fraud and Abuse Survey», Massachusetts соавтор главы ,
  American Health Lawyers Association .
• «Нормативно-правовые разработки», модератор панели и соорганизатор конференции, Конференция стоматологических организаций, Нью-Йорк.
• «Тенденции рынка ИТ в сфере здравоохранения», интервью , The Metropolitan Corporate Юрисконсульт.
• «Пять бизнес-рисков, которые следует учитывать при аутсорсинге медицинских ИТ», соавтор , Технология Law360 .

Образование и полномочия

Юридический факультет Пенсильванского университета

JD, 2001

Центр биоэтики Пенсильванского университета

М.Биоэтика, 2001

Управляющий редактор (1999–2000 гг.), сотрудник (2000–2001 гг.), American Journal of Bioethics

Колледж Уильямс

BA, 1995, с отличием

Прием

Массачусетс

Зона фокусировки

• Частный капитал и слияния и поглощения
• Медицинские и технологические компании

Взгляд Джулии

Объявления 18.08.2022

Адвокаты Choate признаны лучшими юристами Америки® 2023

Best Lawyers in America® признал 49Адвокаты Choate в своем издании 2023 года, в том числе назвали соуправляющего партнера Уильяма Гелно юристом года.

Объявления 08.08.2022

Copley Equity Partners инвестирует в LJB Inc., Roof Depot и Cartessa Aesthetics

Чоат представлял интересы Copley Equity Partners, ведущего спонсора прямых инвестиций, в серии недавних инвестиций в Cartessa Aesthetics, LJB Inc. и Roof Depot.

Пост Роу против Уэйда Подкаст 06.06.2022

Пост Роу против Уэйда: влияние на индустрию плодородия

Джулия Хессе и Сара Рау обсуждают влияние государства, ограничивающего или запрещающего право на аборт, на индустрию фертильности.

Объявления 06.01.2022

Chambers USA 2022 награждает юристов и практические группы Choate

Руководство Chambers USA по ведущим юристам Америки для бизнеса признало 27 партнеров Choate ведущими юристами в своих областях, шесть из которых получили рейтинг Band 1.

Объявления 05.11.2022

Riverside Partners завершает инвестиции в новую платформу UnisLink

Чоат представляла интересы Riverside Partners в завершении инвестиций в новую платформу UnisLink Holdings, ведущего поставщика комплексных услуг по управлению циклом доходов и управлению здоровьем населения для независимых групп врачей, ACO и групп по уходу, основанных на ценностях, в Соединенных Штатах. Состояния.

Объявления 04.12.2022

SecureLink приобретена Imprivata

Чоат представлял SecureLink, портфельную компанию Cove Hill Partners, при продаже компании Imprivata, портфельной компании Thoma Bravo.

Посмотреть все

Кэтрин А. Гессен | Мерфи, Гессен, Туми и Лехейн, ТОО

Кэтрин А.

Хессе

Партнер

Тел.: (617) 479-5000 Эл. ТОО. Г-жа Хессе концентрирует свою практику в первую очередь в сфере труда и занятости, а также права работников, выступая в качестве советника для частных лиц, бизнеса, правительства и освобожденных от налогов организаций, включая больницы, колледжи, церкви, а также крупные частные и государственные пенсионные и медицинские планы. Она участвовала в судебных разбирательствах по многочисленным делам о занятости и льготах в государственных и федеральных судах первой инстанции и апелляционных судах, административных агентствах и арбитрах. Она также является активным практиком во всех формах альтернативного разрешения споров, включая посредничество, примирение, установление фактов и различные формы арбитража.

Г-жа Хессе в прошлом была председателем секции трудового права Коллегии адвокатов Бостона и членом Совета секции трудового права Коллегии адвокатов штата Массачусетс. Она занимала пост президента Международного общества сертифицированных специалистов по вознаграждениям сотрудников и председателя Комитета прокуроров Международного фонда планов вознаграждений работникам. Член редакционной коллегии «Ежеквартального журнала преимуществ», она возглавляет группу юристов, которые пишут его Юридические, законодательные и нормативные акты. В дополнение к своим профессиональным обязанностям г-жа Хессе также является или работала в ряде советов директоров, включая следующие:

• Палата делегатов Массачусетской коллегии адвокатов
• Попечитель и пожизненный член Оливера Венделла Холмса Массачусетского фонда адвокатов (благотворительное подразделение Массачусетской коллегии адвокатов)
• Совет директоров Harvard Pilgrim Health Care
• Президент, Южнобережная торговая палата (крупнейшая торговая палата в штате Массачусетс, насчитывающая более 2800 членов)
• Старший консультативный совет, Massachusetts Healthcare Human Resources Association
• Член Совета директоров Центра женщин и детей Святой Марии
• Бывший президент Альянса женских деловых и профессиональных организаций (зонтичная организация женских деловых организаций, занимающаяся укреплением власти, узнаваемости и влияния женщин-предпринимателей и женщин-профессионалов)
• Бывший заместитель председателя правления больницы Святого Иоанна Богослова
• Бывший председатель правления St. Coletta’s of Massachusetts, Inc., материнской холдинговой компании школы и учебного центра Cardinal Cushing, дневной школы Braintree St. Coletta’s и резиденции Cardinal Cushing Residence. На протяжении более пятидесяти лет школы Святой Колетты предлагают программы для детей с нарушениями развития, а в последнее время — субсидируемое жилье для клиентов с особыми потребностями

В мае 2009 г. г-жа Хессе получила награду Women of Distinction от школы для девочек Woodward в Куинси, Массачусетс. Эта награда присуждается двум женщинам из сообщества Южного берега, которые проявили искреннюю приверженность общественным работам, высокие моральные качества и добились успеха в своей профессии.

В 1997 году она была награждена премией Кушинга-Гэвина за выдающиеся достижения в предоставлении юридических консультаций по управленческим трудовым отношениям, а в 2002 году — лауреатом премии Patriots’ Trail Girl Scouts Leading Women Award. Она также возглавляет команду юристов, которая была названа единственной фирмой в Новой Англии и одной из одиннадцати фирм в Соединенных Штатах в специальной комиссии по фидуциарным разбирательствам ERISA для одной из крупнейших в мире страховых компаний и недавно успешно закрыла групповой иск на сумму 110 000 000 долларов. Сертифицированный инструктор MCAD, она часто проводит обучающие семинары для MBA, MCLE, BBA, а также для клиентов и других профессиональных и бизнес-групп по темам, связанным с трудоустройством и льготами, включая сексуальные домогательства и многообразие.

Г-жа Хессе является выпускницей колледжа Смита и юридического факультета Бостонского университета. Она допущена в коллегии адвокатов Содружества Массачусетса, округа Колумбия, Окружного суда Соединенных Штатов по округу Массачусетс, Апелляционного суда Соединенных Штатов по первому округу и Верховного суда Соединенных Штатов.

Приемная комиссия

• Коллегии адвокатов штата Массачусетс
• Округ Колумбия
• Окружной суд США по округу Массачусетс
• Апелляционный суд США первого округа
• Верховный суд США

Образование

• J.D: Школа права Бостонского университета
• Бакалавр искусств: Колледж Смита

Некоммерческая организация Atherine 902 Гессен

Партнер

Тел. : (617) 479-5000 Эл. Г-жа Хессе концентрирует свою практику в первую очередь в сфере труда и занятости, а также права работников, выступая в качестве советника для частных лиц, бизнеса, правительства и освобожденных от налогов организаций, включая больницы, колледжи, церкви, а также крупные частные и государственные пенсионные и медицинские планы. Она участвовала в судебных разбирательствах по многочисленным делам о занятости и льготах в государственных и федеральных судах первой инстанции и апелляционных судах, административных агентствах и арбитрах. Она также является активным практиком во всех формах альтернативного разрешения споров, включая посредничество, примирение, установление фактов и различные формы арбитража.

Г-жа Хессе в прошлом была председателем секции трудового права Коллегии адвокатов Бостона и членом Совета секции трудового права Коллегии адвокатов штата Массачусетс. Она занимала пост президента Международного общества сертифицированных специалистов по вознаграждениям сотрудников и председателя Комитета прокуроров Международного фонда планов вознаграждений работникам. Член редакционной коллегии «Ежеквартального журнала преимуществ», она возглавляет группу юристов, которые пишут его Юридические, законодательные и нормативные акты. В дополнение к своим профессиональным обязанностям г-жа Хессе также является или работала в ряде советов директоров, включая следующие:

• Палата делегатов Массачусетской коллегии адвокатов
• Попечитель и пожизненный член Оливера Венделла Холмса Массачусетского фонда адвокатов (благотворительное подразделение Массачусетской коллегии адвокатов)
• Совет директоров Harvard Pilgrim Health Care
• Президент, Южнобережная торговая палата (крупнейшая торговая палата в штате Массачусетс, насчитывающая более 2800 членов)
• Старший консультативный совет, Massachusetts Healthcare Human Resources Association
• Член Совета директоров Центра женщин и детей Святой Марии
• Бывший президент Альянса женских деловых и профессиональных организаций (зонтичная организация женских деловых организаций, занимающаяся укреплением власти, узнаваемости и влияния женщин-предпринимателей и женщин-профессионалов)
• Бывший заместитель председателя правления больницы Святого Иоанна Богослова
• Бывший председатель правления St. Coletta’s of Massachusetts, Inc., материнской холдинговой компании школы и учебного центра Cardinal Cushing, дневной школы Braintree St. Coletta’s и резиденции Cardinal Cushing Residence. На протяжении более пятидесяти лет школы Святой Колетты предлагают программы для детей с нарушениями развития, а в последнее время — субсидируемое жилье для клиентов с особыми потребностями

В мае 2009 г. г-жа Хессе получила награду Women of Distinction от школы для девочек Woodward в Куинси, Массачусетс. Эта награда присуждается двум женщинам из сообщества Южного берега, которые проявили искреннюю приверженность общественным работам, высокие моральные качества и добились успеха в своей профессии.

В 1997 году она была награждена премией Кушинга-Гэвина за выдающиеся достижения в предоставлении юридических консультаций по управленческим трудовым отношениям, а в 2002 году — лауреатом премии Patriots’ Trail Girl Scouts Leading Women Award. Она также возглавляет команду юристов, которая была названа единственной фирмой в Новой Англии и одной из одиннадцати фирм в Соединенных Штатах в специальной комиссии по фидуциарным разбирательствам ERISA для одной из крупнейших в мире страховых компаний и недавно успешно закрыла групповой иск на сумму 110 000 000 долларов. Сертифицированный инструктор MCAD, она часто проводит обучающие семинары для MBA, MCLE, BBA, а также для клиентов и других профессиональных и бизнес-групп по темам, связанным с трудоустройством и льготами, включая сексуальные домогательства и многообразие.

Г-жа Хессе является выпускницей колледжа Смита и юридического факультета Бостонского университета. Она допущена в коллегии адвокатов Содружества Массачусетса, округа Колумбия, Окружного суда Соединенных Штатов по округу Массачусетс, Апелляционного суда Соединенных Штатов по первому округу и Верховного суда Соединенных Штатов.

Некоммерческая организация

Дом — HESSE & HESSE

Гессен и Гессен Юридическая фирма

твой

Проницательные, прогрессивные и новаторские юристы фирмы имеют единственную цель — эффективно и профессионально решать проблемы своих клиентов.

Фирма представляет собой полностью оборудованную юридическую фирму, состоящую из одного (1) партнера и четырех (4) других барристеров.

Фирма динамична и прогрессивна, как в своем мышлении, так и в том, как она строит свою практику в качестве одной из ведущих коммерческих юридических фирм в Гане.

Заявление о нашей миссии

Наша миссия заключается в обеспечении высококачественного и ориентированного на результат юридического представительства физических и юридических лиц, а также в качественном обслуживании клиентов.

Заявление о нашем видении

Быть ведущей, пользующейся доверием и надежной юридической фирмой, предоставляя превосходные услуги нашим клиентам на всех уровнях и во всех областях нашей практики.

Авиация

Закон

Иммиграционное право

Нефть и

Газ

Международный закон

Закон

управление

Корпоративное право

Закон

Отдел

Восстановление

Недвижимость и собственность

Интеллектуальная собственность

Наша фирма по-прежнему считается ведущей коммерческой юридической фирмой в Гане.

ведущих международных юридических изданий, таких как Chambers & Partners, Legal500 и International Financial Law Review. На местном уровне наша юридическая фирма является одной из немногих юридических фирм, рекомендованных посольством США в Гане.

У нас есть команда экспертов, чтобы решить все ваши юридические проблемы для вас.

Фирма имеет общую судебную апелляционную и административную практику в ;

Корпоративное право

Корпоративное право

Мы можем предоставить вам консультационные услуги по вопросам прав, отношений и поведения лиц, компаний, организаций и предприятий

Читать далее

Коммерческое право

Коммерческое право

Мы можем предоставить вам консультационные услуги в отношении прав, отношений и поведения лиц и предприятий, занимающихся коммерцией, мерчандайзингом, торговлей и продажами

Читать далее

Авиация

Авиация

Мы можем предоставить вам консультационные услуги по вопросам перелета, авиаперелетов и связанным с ними юридическим и деловым вопросам

Читать далее

Банковское дело и финансы

Банковское дело и финансы

Мы можем предоставить вам консультационные услуги, касающиеся организации, владения и работы банков и финансовых учреждений, ипотечных банков, других поставщиков финансовых услуг…

Читать далее

Хотите узнать о других услугах?

+

Вопросы соответствия и регулирования

Вопросы соответствия и регулирования

Наша фирма располагает хорошими возможностями для того, чтобы помогать клиентам по всему миру эффективно и творчески решать вопросы, связанные с регулированием и соблюдением нормативных требований.

Читать далее

Инвестиции

Инвестиции

Наша фирма предоставляет клиентам и предприятиям лучшие консультационные услуги в отношении инвестиций и инвестиционных планов.

Читать далее

Строительство

Строительство

Мы можем предоставить вам консультационные услуги, которые помогут решить вопросы, связанные со строительством зданий, проектированием и смежными областями.

Читать далее

1 +

Успешная работа

1 +

Участник группы

1 +

Счастливые клиенты

1 +

Креативная идея

Адрес нашего офиса:

№ F460/4 Nyaniba Estates,
Осу — Аккра

Позвоните нам сегодня:

233-30-2778215
233-30-2760768
233-30-2781943
233-30-2761197

Напишите нам для информации

info@hesselawfirm. net

Проведите бесплатную консультацию с нашей командой экспертов, чтобы решить ваши проблемы.

Вот некоторые последние новости и ресурсы

Познакомьтесь с адвокатом Крисом Хессе | Адвокатское бюро Д. Криса Гессе

Амарилло Адвокат по уголовным делам

Г-н Хессе вырос в Хьюстоне, штат Техас. Он зачислен в Соединенные Штаты Корпус морской пехоты в 1994 году и стал офицером морской пехоты в 1999 году. В 2003 году он был направлен в Ирак для поддержки операции «Иракская свобода». После его командировку, он был с честью уволен из морской пехоты и присутствовал Техасская техническая юридическая школа осенью 2003 года.

Г-н Гессе имеет большой опыт работы в области уголовного права. он интернировал с прокуратурой США, двумя окружными прокуратурами и прокурор прокуратуры округа Поттер в Амарилло, штат Техас. Он участвовал в многочисленных судах присяжных и добился побед в уголовных делах. клиентов защиты, начиная от предоставления ходатайств о сокрытии доказательств к присяжным, увольнениям и оправдательным приговорам.

Г-н Хессе принес присягу, находясь в Корпусе морской пехоты Соединенных Штатов, чтобы «поддерживать и защищать Конституцию Соединенных Штатов Америки от всех врагов, как внешних, так и внутренних». поверенный Техаса, чтобы поддержать Конституцию Соединенных Штатов и Техаса. Он считает, что защита клиента от уголовного обвинения поддерживает и защищает конституционные права клиента, против все, кто может захотеть нарушить эти права. Он энергично защищает своих клиентов и никогда не уклоняется от суда.

Д. Крис Хессе: единственный юрист-ученый в Западном Техасе

Чтобы добиться успеха в уголовных делах, адвокат должен иметь понимание научных данных и способов их обработки. Г-н Гессе в настоящее время единственный юрист в Западном Техасе, которого грозное Американское химическое общество (ACS) назначили одним из своих ученых-юристов. Это один из высшие научные сертификаты, доступные для адвокатов.

Для того, чтобы квалифицироваться как Судебный юрист-ученый ACS, адвокат должен пройти более 140 часов обучения судебной хроматографии. и пройти строгий выпускной экзамен. От понимания нюансов алкоголя в крови уровня к оспариванию ошибочных лабораторных результатов, Г-н Гессе может гораздо глубже изучить улики, чем обычный адвокат по уголовным делам.

Не ждите помощи! Ознакомьтесь с нашим прошлым клиентом показания, кейс результаты, наша информационная блоги и свяжитесь с адвокатским бюро D. Chris Hesse сегодня, чтобы начать работу над своим делом

ТРЕНИРОВОЧНЫЕ ОБЛАСТИ

• Нападение
• Апелляции
• Преступления, связанные с наркотиками
• ДВИ
• Удаление и запечатывание
• Убийство
• Защита для полицейских
• Жестокость полиции
• Сексуальные преступления
• Кража
• Преступления белых воротничков
• Другая уголовная защита
• Другие гражданские права

ОБРАЗОВАНИЕ

• Дж. Д., Техасский технический университет, юридический факультет, 2006 г.
  • Клиника уголовного правосудия Квалифицированный студент-юрист 2006
  • Штатный писатель Texas Tech Lawyer 2004 — 2006
  • Член военной ассоциации технического права с 2004 по 2006 год
• Б.А. , Университет Оклахомы, 1999 г.

ОПЫТ РАБОТЫ

• Адвокатское бюро Д. Криса Гессе — Амарилло, Владелец 2007 – настоящее время
  • Адвокат по уголовным делам и гражданским правам
  • Ассоциация скрытого ношения США Самооборона и критическое реагирование Адвокат команды
• Муниципальные суды Хедвиг-Виллидж и Хантерс-Крик-Виллидж — Хьюстон-Сити, прокурор, 2012 г.
• Bailey & Galyen, PC — Хьюстон, юрист 2010 – 2011
  • Управляющий адвокат, Хьюстонская уголовная защита
• Офис прокурора округа Поттер — Амарилло, окружной прокурор, 2006–2007 гг.
• Офис окружного прокурора округа Форт-Бенд — Ричмонд, стажировка, 2006 г.
• Окружная прокуратура округа Комал — Нью-Браунфелс, Стажировка 2005 г.
• Прокуратура США — Лаббок, стажировка 2004 г.
• Корпус морской пехоты США — капитан , 1994–2003 гг.
  • Возглавляйте логистические миссии в Ираке во время операции «Иракская свобода» в течение 3 9 лет.0877-й -й AAV Bn, 1-й ^-й -й дивизии морской пехоты.

ПРОФЕССИОНАЛЬНАЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ

• Член Американского химического общества; Отделение химии и права
• Член Техасского колледжа адвокатов Pro Bono
• Член Ассоциации адвокатов по уголовным делам округа Харрис
• Член Ассоциации адвокатов защиты от вождения в нетрезвом виде
• Участник кампании Texas Bar Care Campaign
• Член Коллегии адвокатов района Амарилло

ПРИЕМ В БАР

• Верховный суд США
• Апелляционный суд США по делам вооруженных сил
• Верховный суд Техаса
• Апелляционный суд по уголовным делам ВМС США
• Апелляционный суд первого округа
• Апелляционный уголовный суд ВВС США
• Апелляционный суд третьего округа
• Окружной суд Колорадо
• Пятый окружной апелляционный суд
• Окружной суд Нью-Мексико
• Шестой окружной апелляционный суд
• Суд Северного округа Оклахомы
• Западный окружной суд Оклахомы
• Седьмой окружной апелляционный суд
• Суд Северного округа Техаса
• Восьмой окружной апелляционный суд
• Суд Южного округа Техаса
• Девятый окружной апелляционный суд
• Суд Восточного округа Техаса
• Апелляционный суд десятого округа
• Западный окружной суд Техаса
• Одиннадцатый окружной апелляционный суд

АПЕЛЛЯЦИОННЫЕ И ПИСЬМЕННЫЕ БРИФИНГИ

• Burks v. State , Дело № 14-14-00166-CR (приложение Техаса — Хьюстон [14 ^th Dist.] 2015)
• In Re Carter , Причина № 01-15-00216-CR (Приложение Техаса — Хьюстон [1 ^st Dist.] 2015)
• In Re Carter , Причина № 01-15-00217-CR (Приложение Техаса — Хьюстон [1 ^st Dist.] 2015)
• In Re Carter , Причина № WR-83,286-01 (Tex. Crim. App. 2015)
• In Re Carter , Причина № WR-83,286-02 (Tex. Crim. App. 2015)
• In Re D. Chris Hesse , Причина № 105008-1 (суд округа Поттер № 1, Техас, 2016 г.)
• Беркс против штата , Дело № PD-0992-15 (Техасское уголовное дело, приложение 2016 г.)
• Перес против штата , дело № 07-16-00320-CR (приложение Техаса — Амарилло, 2016 г.)
• State v. Phommivong , Дело № 64888-C (251 ^st Окружной суд, округ Поттер, Техас, 2016 г.)
• In Re Phomminvong , Причина № 07-16-00169-CR (Tex. App. — Amarillo 2016)
• In Re Perkins , причина № WR-85,009-01 (Tex. Crim. App. 2016)
• In Re Phommivong , Причина № 07-16-00298-CV (Tex. App. — Amarillo 2016)
• In Re Phommivong , Дело № WR-85,675-01 (Tex. Crim. App. 2016)
• In Re Phommivong , Дело № WR-85,675-02 (Tex. Crim. App. 2016)
• Tirrez v. Commission for Lawyer Discipline , Дело № 03-16-00318-CV (Приложение Техаса — Остин, 2017 г.)
• Адам Коди Альварес против штата Техас , дело № 11-16-00321-CR (приложение Техаса — Истленд, 2017 г.)
• Сэмюэл Девон Уокер против штата Техас , дело № 02-16-00327-CR (приложение Техаса — Форт-Уэрт, 2017 г.)
• Ramiro Aguilar v. The State of Texas, Дело № 07-17-00126-CR (Tex. App. — Amarillo 2017)
• Джон Макри против штата Техас, Причина № 03-17-00021-CR (Техасское приложение — Остин, 2017 г.)
• In Re Jose Jaime Rodriguez-Godoy , дело № 7041A (223 ^rd Окружной суд, округ Грей, штат Техас, 2018 г. )
• Тиррез против Комиссии по адвокатской дисциплине , Дело № 18-0244 (Техас, 2018 г.)
• Мур против штата , дело № 07-00222-CR (приложение Техаса — Амарилло, 2019 г.)

ПУБЛИКАЦИИ И ПРЕЗЕНТАЦИИ

• «Риски отпуска каннабиса в Колорадо», The Defender, Ассоциация адвокатов по уголовным делам округа Харрис, Vol. 2, стр. 21-25 (лето 2018 г.)
• «Закон об оружии: совершите даже проступок, и вы можете потерять свои права на оружие», Texas Fish and Game Magazine, стр. 42–45 (март 2017 г.)
.
• «Риск техасца в отпуске с каннабисом в Колорадо», The Изумрудный журнал, (февраль 2017 г.)
• «Набор инструментов воина», 45 Голос защиты, № 7, стр. 23-28 (сентябрь 2016 г.)
• «Законодательная защита: новые уловки для старых псов», Зимний семинар TCDLA, 10 декабря ^-й -й, 2005, Даллас, Техас

НАГРАДЫ И НАГРАДЫ

• Должность судебного юриста-ученого, Американское химическое общество, 2018 г.
Сертификат
• по судебной хроматографии: принципы DUID, American Chemical Общество 2018
• Сертификат судебно-медицинской экспертизы наркотиков, Американское химическое общество, 2018 г.
Сертификат
• по судебной хроматографии: теория и практика, американский Химическое общество, 2018
• Премия в области юриспруденции, юридический факультет Техасского технологического университета, 2006 г.
• Почетная грамота, Юридический факультет Техасского технологического университета, 2006 г.
• Почетная грамота, город Лаббок, 2003 г.

• Я рекомендую этого адвоката и ставлю ему 10 звездочек.

  «Крис Хессе отлично поработал над моим делом. Он разоблачил многие ошибки обвинителей и имел большие доводы в суде. Он держал меня в курсе того, что происходит с моим делом, и он очень профессионально относился ко всему процессу. Я рекомендую этого адвоката и ставлю ему 10 звезд».

  Дэвид

• Отличный адвокат, вы не разочаруетесь

  «Я имел удовольствие работать с г-ном Гессе, поскольку у нас был общий клиент, хотя мы работаем в двух разных штатах. Именно его тяжелая работа и сотрудничество позволили мне помочь моему клиенту получить удивительный результат, которого он добился. С ним легко работать, и он прекрасно разбирается в законах. Всем клиентам должно быть так повезло, что у них есть такой опытный адвокат».

  Джастин

• 2 Уголовное преступление распущено!

  «Крис Хессе был очень уверенным в себе и умным адвокатом. Он использовал все свои ресурсы и знания, чтобы определить наилучший исход моего дела. Он не лгал мне и всегда перезванивал в тот же день, когда я оставлял голосовое сообщение. Он всегда работал над чьим-то делом Каждый раз, когда я появлялся в его офисе, но мог обратить его внимание на меня и дать мне свой лучший вклад в мое дело. Я столкнулся с 5 до 99 по усиленному уголовному делу 1-й степени, он много работал и смог добиться увольнения до суда. Я настоятельно рекомендую всем нанять Криса Хессе, если вам нужен адвокат, который будет бороться за вашу свободу».

  Хорхе

• Великий защитник

  «Если вам нужен отличный адвокат, можете не искать дальше. Крис Хессе сделает все возможное для своих клиентов. Он очень умный и слушает. Если мне когда-нибудь понадобится адвокат, я, без сомнения, найму Криса Хессе. Он действительно заботится».

  Кальвин

• очень быстро отвечают на любые вопросы

  «Крис предоставил мне отличные услуги. Он сказал мне, чего ожидать, и ясно дал понять, какие варианты действий я смогу предпринять. Он также очень быстро ответил на любые вопросы, которые у меня были о моем случае и о том, что может произойти. Отличный парень, с которым приятно работать».

  Аноним

Закон Гесса и расчет изменения энтальпии

6
 

ЗАКОН ГЕССА И РАСЧЕТЫ ИЗМЕНЕНИЯ ЭНТАЛЬПИИ Эта страница объясняет закон Гесса и использует его для выполнения простых расчетов изменения энтальпии, включающих изменения энтальпии реакции, образования и сгорания. Закон Гесса Формулировка закона Гесса Закон Гесса — самый важный закон в этой области химии. Из него следует большинство расчетов. Это говорит. . . Изменение энтальпии, сопровождающее химическое превращение, не зависит от пути, по которому происходит химическое превращение. Объяснение закона Гесса Закон Гесса гласит, что если вы превращаете реагенты A в продукты B, общее изменение энтальпии будет точно таким же, независимо от того, делаете ли вы это за один шаг, за два шага или сколько угодно шагов. Если вы посмотрите на изменение на энтальпийной диаграмме, это довольно очевидно. Здесь показано изменение энтальпии экзотермической реакции с использованием двух различных способов получения реагентов А в продукты В. В одном случае вы выполняете прямое преобразование; в другом вы используете двухэтапный процесс с участием некоторых промежуточных звеньев. В любом случае общее изменение энтальпии должно быть одинаковым, поскольку оно определяется относительным положением реагентов и продуктов на энтальпийной диаграмме. Если вы проходите через промежуточные продукты, вам нужно будет вложить немного дополнительной тепловой энергии для начала, но вы получите ее снова на втором этапе последовательности реакций. Сколько бы стадий ни проходила реакция, в конечном итоге общее изменение энтальпии будет одинаковым, потому что положение реагентов и продуктов на энтальпийной диаграмме всегда будет одинаковым.
	Примечание:   Возможно, меня сбивает с толку то, что я переключаюсь между терминами энтальпия и энергия. Изменение энтальпии — это просто конкретная мера изменения энергии. Вы помните, что изменение энтальпии — это теплота, выделяемая или поглощаемая во время реакции, протекающей при постоянном давлении. Я обозначил вертикальную шкалу на этой конкретной диаграмме как энтальпию, а не энергию, потому что мы конкретно думаем об изменениях энтальпии. Я мог бы просто использовать более общий термин «энергия», но предпочитаю быть точным.
Вы можете выполнять расчеты, изображая их в виде энтальпийных диаграмм, как указано выше, но есть гораздо более простой способ сделать это, который практически не требует размышлений. Вы можете представить приведенную выше диаграмму как: Закон Гесса гласит, что общее изменение энтальпии на этих двух маршрутах будет одинаковым. Это означает, что если вы уже знаете два значения изменения энтальпии для трех отдельных реакций, показанных на этой диаграмме (три черные стрелки), вы можете легко рассчитать третье, как вы увидите ниже. Большим преимуществом этого способа является то, что вам не нужно беспокоиться об относительном расположении всего на энтальпийной диаграмме. Совершенно не имеет значения, является ли конкретное изменение энтальпии положительным или отрицательным. Внимание! Хотя большинство расчетов, с которыми вы столкнетесь, укладываются в треугольную диаграмму, подобную приведенной выше, вы также можете столкнуться с другими, немного более сложными случаями, требующими большего количества шагов. Это не усложняет задачу! Вы должны быть осторожны при выборе двух маршрутов. Шаблон , а не , всегда будет выглядеть так, как показано выше. Вы увидите это в приведенных ниже примерах. Расчет изменения энтальпии с использованием циклов закона Гесса Я могу дать здесь только краткое введение, потому что это подробно описано шаг за шагом в моей книге по химическим расчетам. Расчет изменения энтальпии образования по изменению энтальпии сгорания Если вы читали предыдущую страницу этого раздела, то, возможно, помните, что я упоминал, что стандартное изменение энтальпии образования бензола невозможно измерить напрямую. Это потому, что углерод и водород не будут реагировать с образованием бензола.
	Важно:   Если вы не знаете (не задумываясь об этом слишком много), что именно подразумевается под стандартным изменением энтальпии образования или сгорания, вы должны разобраться с этим сейчас. Перечитайте страницу об определениях изменения энтальпии, прежде чем идти дальше — и изучите их !
Стандартные изменения энтальпии сгорания, ΔH° c относительно легко измерить. Для бензола, углерода и водорода это:   ΔH° c (kJ mol -1 ) C 6 H 6 (l) -3267 C(s) -394 Н 2 (ж) -286 Сначала вы должны разработать свой цикл. Запишите изменение энтальпии, которое вы хотите найти, в виде простого горизонтального уравнения и напишите ΔH над стрелкой. (На диаграммах такого рода мы часто опускаем стандартный символ, чтобы избежать беспорядка.) Затем поместите другую имеющуюся у вас информацию на ту же диаграмму, чтобы составить цикл закона Гесса, записывая известные изменения энтальпии над стрелками для каждого из других изменений. Наконец, найдите два маршрута по диаграмме, всегда идущие по течению различных стрелок. Ни одна из стрелок вашего маршрута не должна идти в направлении, противоположном одной из стрелок уравнения под ней. В данном случае мы пытаемся найти стандартное изменение энтальпии образования бензола, так что уравнение идет горизонтально. Вы заметите, что я не удосужился включить кислород, в котором горят различные предметы. Количество кислорода не имеет решающего значения, потому что вы все равно используете его избыток, и его включение действительно запутывает диаграмму. Почему я нарисовал прямоугольник вокруг углекислого газа и воды в нижней части цикла? Я обычно делаю это, если не могу заставить все стрелки указывать на нужные вещи. В этом случае нет очевидного способа перевести стрелку из бензола в точку 9.1217 и углекислый газ и вода. Рисовать коробку не обязательно — я просто обнаружил, что это помогает мне легче увидеть, что происходит. Обратите внимание, что вам, возможно, придется умножать цифры, которые вы используете. Например, стандартные изменения энтальпии сгорания начинаются с 1 моля вещества, которое вы сжигаете. В этом случае уравнения требуют, чтобы вы сожгли 6 молей углерода и 3 моля молекул водорода. Забыть сделать это, вероятно, самая распространенная ошибка, которую вы, вероятно, сделаете. Как были выбраны два маршрута? Помните, что вы должны идти по течению стрел. Выберите начальную точку как угол, от которого отходят только стрелки. Выберите конечную точку как угол, в который прибывают только стрелки. Теперь посчитаем: Закон Гесса гласит, что изменения энтальпии на двух маршрутах одинаковы. Это означает, что: ΔH — 3267 = 6(-394) + 3(-286) Перестановка и решение: ΔH = 3267 + 6(-394) + 3(-286) ΔH = +45 кДж моль -1
	Примечание:   Если у вас хорошая память, вы, возможно, помните, что я дал цифру +49 кДж моль -1 для стандартного изменения энтальпии образования бензола на предыдущей странице в этом разделе. Так почему же этот ответ отличается? Основная проблема здесь в том, что я привел значения энтальпий сгорания водорода и углерода к трем значащим цифрам (обычно делается в расчетах на этом уровне). Это вносит небольшие ошибки, если вы просто берете каждую цифру один раз. Однако здесь вы умножаете ошибку в значении углерода на 6, а ошибку в значении водорода на 3. Если вам интересно, вы можете переработать расчет, используя значение -39.3,5 для углерода и -285,8 для водорода. Это дает ответ +48,6. Так почему же я не использовал более точные значения? Потому что я хотел проиллюстрировать эту проблему! Ответы, которые вы получаете на подобные вопросы, часто немного неверны. Причина обычно кроется либо в ошибках округления (как в данном случае), либо в том, что данные могли поступить из другого источника или источников. Попытка получить непротиворечивые данные может оказаться чем-то вроде кошмара.
Расчет изменения энтальпии реакции по изменению энтальпии образования Это наиболее распространенное использование простых циклов закона Гесса, с которым вы, вероятно, столкнетесь. В этом случае мы собираемся рассчитать изменение энтальпии реакции между газообразным этиленом и хлороводородом с образованием газообразного хлорэтана из значений стандартной энтальпии образования в таблице. Если вы никогда раньше не сталкивались с такой реакцией, это не имеет значения.   ΔH° f (kJ mol -1 ) C 2 H 4 (g) +52.2 HCl(g) -92.3 C 2 H 5 Cl(g) -109		Примечание:   Меня не очень устраивает стоимость хлорэтана! Источники данных, которые я обычно использую, дают широкий диапазон значений. Я выбрал среднее значение из интернет-книги по химии NIST. Эта неопределенность никоим образом не влияет на то, как вы выполняете вычисления, но ответ может быть не совсем правильным — не цитируйте его так, как будто он было верно.
В приведенном ниже цикле эта реакция записана горизонтально, а значения энтальпии образования добавлены для завершения цикла. Опять же, обратите внимание на рамку, нарисованную вокруг элементов внизу, потому что невозможно каким-либо аккуратным образом соединить все отдельные элементы с соединениями, которые они формируют. Будьте внимательны, подсчитайте все атомы, которые вам нужно использовать, и убедитесь, что они записаны так, как они встречаются в элементах в их стандартном состоянии. Вы не должны, например, записывать атомы водорода как 5H(g), потому что стандартное состояние для водорода — это H 2 .
	Примечание:   По правде говоря, если я сам вычисляю сумму энтальпий такого типа (никем не наблюдая!), я обычно пишу слово «элементы» в нижнем поле, чтобы избавить себя от необходимости вычислять, сколько именно Все, что мне нужно. Но я бы поостерегся делать это на экзамене.
А теперь расчет. Просто запишите все изменения энтальпии, которые составляют два маршрута, и приравняйте их. +52,2 - 92,3 + ΔH = -109 Перестановка и решение: ΔH = -52,2 + 92,3 - 109 ΔH = -68,9 кДж моль -1
	Примечание:   Я боюсь, что это все, что я могу дать вам по этой теме, не рискуя продажами моей книги или не нарушая контракт с моими издателями. К сожалению, вам недостаточно быть уверенным в том, что вы сможете выполнять эти вычисления каждый раз. Помимо всего прочего, вам нужно много практики. В книге я рассказал об этом мягче, с большим количеством примеров. Если вы решите проработать главу 5 книги, вы будете уверены, что сможете выполнить любой расчет по химической энергетике, который вам дали. Очевидно, я предвзят, но я настоятельно рекомендую вам либо купить книгу, либо получить копию в вашей школе, колледже или местной библиотеке. Разное Трогательные цитаты про родителей: Статусы про родителей — красивые, короткие, грустные: про хороших и плохих родителей alexxlab 26.10.2023 0 Разное Девизы здоровый образ жизни: Девизы ЗОЖ (50 девизов) ✒ alexxlab 25.10.2023 0 Разное И ты с собой его равнял: Перепишите, вставляя пропущенные буквы. 1. И ты с собой его р..внял! (Н.) 2. Широкие тени хо- дят по р..внине, как облака по небу. (Ч.) 3. Тихон Ильич подстриг волосы, подр..внял и укоротил бороду. (Б… alexxlab 25.10.2023 0 Разное Завтра будет хуже текст песни: Завтра будет хуже текст песни alexxlab 24.10.2023 0 Разное Все поговорки и пословицы: Русские народные пословицы и поговорки alexxlab 24.10.2023 0 Разное Харуки мураками однажды шторм закончится: Однажды шторм закончится, и ты не вспомнишь, как его пережил. Ты даже не будешь уверен в том, зак… ▷ Socratify.Net alexxlab 24.10.2023 0 Добавить комментарий Отменить ответ Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены * Комментарий * Имя * Email * Сайт