Конфуцианство в Китае | Школа Восточных Языков

Конфуцианство в Китае | Школа Восточных Языков

Обучение

Китайский клуб

Конфуцианство в Китае

Основные положения учения

Автор: О.Б. Шеина, преподаватель китайского языка Школы Восточных Языков

Появление конфуцианства относят к 5-6 вв. до н. э., и связано оно с именем китайского мыслителя и философа Конфуция (по кит. Кунцзы или Кунфуцзы). Источником выступает трактат “Беседы и суждения”, который представляет собой ни что иное, как изречения и наставления великого мыслителя, записанные его учениками. Конфуцианство – этико-политическое учение, нормы которого касались воспитания человека; определяли его поведение в семье, на службе и в обществе; устанавливали определенный способ мышления. Конфуцианство до сих пор служит источником, питающим китайскую культуру и во многом определяющим лик китайской нации.

Стержневым моментом в учении Конфуция становится идея сакральной наполненности Ли, т.е. «ритуала». Ритуал, для Конфуция, — это встреча небесного и земного, особого рода символическое действие, позволяющее человеку познать себя в пространстве космоса. Конфуций признавал, что следовать ритуалу нелегко, но, тем не менее, есть определенные нормы, которым способен следовать каждый человек. Это человеколюбие, долг преданность, искренность, сыновняя почтительность, забота о младших, честность.

Нормы поведения в семье Конфуций переносил на правила поведения в государстве, утверждая: «Семья – это маленькое государство, а государство – большая семья». А потому здесь так же должны царить почтительность и преданность по отношению к правителю, а тот в свою очередь обязан проявлять отеческую заботу, справедливость, выражать благодарность и милость к своим «сыновьям». Залогом же гармонических отношений является соответствие явлений их функциям, т.

е каждому следует находится на предназначенном именно ему месте: «Правитель должен быть правителем, подданный – подданным, отец – отцом, сын – сыном».

Давно отмечено, что Конфуция не интересовало ни происхождение вселенной, ни человека. Он говорил не о том, откуда произошли люди, а том какими они должны быть, об их моральных и этических качествах. Учение Конфуция – это прежде всего знание о человеческом в каждой личности, и потому Вселенная для него антропоцентрична, то есть человек в ней – высшая цель мироздания. А посему должен быть и некий образец истинного человека. Конфуций называет такого — «Благородным мужем», воплотившем в себе все лучшие свойства. Благородный муж обладает «человеколюбием», которое есть, как говорил Конфуций, «не качество для себя», то есть для удовлетворения собственного тщеславия, но «для исправления кривого» — для служения людям. Другим критерием культуры в человеке является знание меры, или «золотой середины», как однажды назвал это Конфуций.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({}); Опасно следовать крайностям, важно осторожное отношение к жизни, умеренность есть добродетель. Конфуций проявляет так же особую чувствительность к слову. Внимательность в речи требуется, прежде всего, для того, чтобы слово не расходилось с делом. Так «Благородный муж» прежде видит в слове дело, а после – сказанному следует».

Выявление культуры в себе – это вечное учение. Процесс образования для Конфуция составляет часть ритуала. Более того, между учителем и учеником нет особой разницы, и лучшим наставником оказывается именно тот, кто лучше всех учиться сам. Конфуций постоянно говорит о необходимости учения, именно с ним он связывает совершенствование себя, выявление «человеческого». «Учится и не размышлять – напрасная трата времени; размышлять и не учится – губительно». «Учиться надо всегда и везде, не стесняясь учиться даже у прохожего и простолюдина».

Конфуций одним из первых открывает бесплатные школы, подчеркивая благотворительно-возвышенный характер обучения в них; он готов обучать за символическую плату – «за связку сухого мяса». Но Учитель не передает информацию; в нашем понимании он ничему, собственно и не учит. Он не рассказывает, как надо жить, но существует как нравственный ориентир, как указатель Пути. Конфуций опирается на примеры из древности, он рассказывает о правителях и мудрецах, живших сотни лет назад. Для него история – не набор фактов, его не очень интересует, когда и что произошло, ему важно другое – как повел себя человек в той или иной ситуации.

Нормы конфуцианской морали настолько органично вошли в ткань национальной культуры, что люди часто сами не замечая, говорят словами Конфуция. Несомненно, конфуцианство, как явление развивалось с течением времени, и современное значительно отличается от учения, проповедуемого самим Конфуцием. Оно стало проще, практичнее, утратило мистичность и в то же время превратилось в особый стиль жизни китайской нации: «не рассуждая о выгоде», постоянно следовать ей.

Вернуться к списку статей раздела Китайский клуб

Ритуал – метод связи с Небом.

Тайный код Конфуция

Ритуал – метод связи с Небом

Важнейшим понятием для Конфуция становиться ли, обычно переводимое как «Правила», «ритуал» или «церемониал», а на самом деле – сложнейший свод правил и внутренних переживаний, устанавливающий связь человека с Небом. При этом ни Конфуций, ни его последователи никогда не давали четкого определения понятию ли. Впрочем, этого и не требовалось, поскольку ритуальное понималось как мистически-невыраженное, как «воля Неба», воплощенная в действиях человека. С внешней стороны содержание ритуала могли составлять многочисленные поклоны, сложные формы подхода к правителю и вышестоящему чиновнику, формы обращения со старшим и равным себе, нормативы коммуникации в обществе. Ритуал не уравнивает людей, он наоборот, очень четко определял их «энергетические ячейки» в мистическом пространстве общества. По существу все эти действия – коленопреклонения, многослойные формулы обращения – вели к тому, что человек полностью подчинял свою энергетику энергетике правителя, растворял себя в потоке могущества, который идет от человека, который сидит выше его как по статусу, так и даже по месторасположению.

Говоря иным языком, конфуцианство учило «взаимоотношению энергий», порою целиком уничтожая и растворяя того, кто не мог предоставить доказательств своего права на более высокий статус.

Реализация ритуала-ли в повседневной жизни основывается на довольно сложной взаимосвязи человека и Неба, человека и человека, личности и государства. Например, человек должен с одинаковой искренностью и преданностью относиться и к Небу, и к правителю, и к своей семье. Это и есть единая система взаимосвязей на основе закона – Ритуала.

«Посвященный бессмертный у извечных вод» (Худ. Ду Цзин, XVI в.)

Очевидно, что для Конфуция ли – отнюдь не некие правила, придуманные людьми, – он лишь осмыслен ими, переведён на уровень слов и жестов; в принципе Ритуал существует абсолютно независимо от человека, он дан от природы, как всякий естественный закон. Следование этим нормам поведения должно привести и государство, и отдельного человека к процветанию, а игнорирование Ритуала лишь ускорит их гибель.

«Нельзя смотреть на то, что противоречит Ритуалу, нельзя слушать то, что противоречит Ритуалу, нельзя говорить то, что противоречит Ритуалу». В этом высказывании – исток и суть учения Конфуция. Подчинённость Ритуалу, правилам поведения, культурному началу – в этом коренится смысл жизни человека.

Ритуал – это место встречи небесного и земного, особого рода символическое действие, которое позволяет человеку познать себя в пространстве Космоса. Начиная с с эпохи Чжоу именно ритуал-ли становится фундаментальным понятием, вокруг которого строилась вся культура.

Понятие Ритуала-ли весьма сложно и многогранно, и сам Конфуций признавал, что «нелегко следовать Ритуалу-ли, древние – и те не все следовали». Это – поразительное признание! Конфуций понимает ритуал именно как подвиг, внутреннее подвижничество, а отпадение от него будет являться хаосом в Поднебесной. Не всякий человек прошлого воплощал собой такой ритуал, и здесь хорошо видно, что в отличие от того, что считают некоторые исследователи, Конфуций отнюдь не «стремился в прошлое», не был консерватором.

Для него и само прошлое может быть полно недостатков, но там, где-то в далеких веках прошлой истории, жили люди, типа Яо, Шуня и Чжоу-гуна, которые своим поведением могли показать, что есть истинное воплощение ритуального радения.

Воплощенный ритуал удивительно сложен для исполнения и даже постижим далеко не для всякого. Но, тем не менее, есть определённые нормы поведения, которых способен придерживаться каждый человек. Это человеколюбие, долг, преданность, искренность, сыновняя почтительность, забота о младших, честность. Вот на этих качествах и основывалось этическое учение Конфуция, которое через много веков переросло в мощнейшую социальную и политическую доктрину.

Для Конфуция один из важнейших ритуалов – погребальный обряд. Смерть любого человека воспринималась не просто как обычная кончина, подчинённая законам природы; это некое космическое событие, уход из жизни носителя Культуры. Так можно ли пренебречь этим? Ведь и приход человека в мир, и его уход из жизни – звенья очень сложной цепи какого-то мистического процесса. Обычному человеку не дано понять, зачем он рождается и почему так быстро умирает, не успев совершить и малой доли того, что задумал. Для Конфуция ясно лишь одно – в самом факте человеческой жизни заложен глобальный смысл вообще человека как существа культурного, вся жизнь должна быть превращена в Ритуал, тем более её завершение.

И Конфуций активно проповедует тщательное соблюдение всех тонкостей похоронного обряды, а также соблюдение траура. Его ученик Цзэн-цзы замечает: «Если будем тщательно соблюдать все траурные церемонии, связанные с похоронами родителей им должным образом чтить память предков, то добродетели народа возрастут» (I, 9). В этом, пожалуй, одна из основных сокрытых мыслей школы, сложившейся вокруг Конфуция: лишь поддержание постоянной связи с духами прямых предков может напитать мир благодатный энергией.

Он не терпим даже к малейшим нарушениям ритуала и вряд ли его можно назвать «легким соседом». Он не садился на циновку, которая была «постлана неправильно» (Х,12), никогда не говорил во время еды или сна. Он отказывался от каши, которая была сделана не из обрушенного зерна, или от недостаточно мелко нарезанного мяса. Не употреблял мяса или вина, купленного на рынке (Х, 8).

В ритуале для него главное внутреннее переживание, мистическое перевоплощение в тех духов, к которым обращены молитвы. Поразительным образом, призывая к церемониальной тщательности, Кун-цзы оказывается не догматиком и даже не дидактиком, но тем, кто требует ощущения больше, чем механического исполнения жестов. Когда его спрашивают о сути ритуальных правил, он ясно дает понять эту мысль: «Если речь идет об обычных обрядах, то откажись от пышности. При похоронных же обрядах лучше скорбеть, чем заботиться о тщательности исполнения этих обрядов» (III, 4)

Сколько раз он стремился объяснить сущность правильного поведения и истинного Ритуала, а от него отворачивались, к его словам не прислушивались, к нему самому относились порой с недоумением! И тогда Конфуций уходил. Однажды в одной местности Конфуций попытался вернуть народ к отправлению древних ритуалов, и народ возмутился.

В «Мэн-цзы» рассказывается истории о том, что «когда Конфуций был судьёй в царстве Лу, его советам не следовали. Он участвовал в жертвоприношении, но после этого ему не дали, как надлежит, часть жертвенного животного. Поэтому он покинул царство, даже не дождавшись, пока с него снимут официальную шапочку. Тот, кто не понимает его, считает, что он поступил так из-за мяса, но тот, кто понимает его, знает, что он сделал так потому, что царство Лу не следовало истинному ритуалу».

Правильно ли он поступил? Хорошо ли сделал, покинув официальный пост из-за такой, казалось бы, малости? И на это у Мэн-цзы есть замечательный ответ: «Поступки благородного мужа не всегда доступны пониманию обычного человека». Ведь Конфуций не просто не получил небольшой кусочек мяса жертвенного животного.

Жертвоприношение – это установление магической связи с Небом и духами, а следовательно, по мнению Конфуция, кто-то попытался отлучить его от Неба. Этого душа посвященного наставника не может пережить, это – не по Ритуалу.

Действительно, истинное понимание Ритуала весьма затруднено – это не обычный церемониал, жесты которого можно просто заучить. Ритуал нужно пережить, ощутить душой. Но как сделать это, как заставить человека стремиться к постижению Ритуала и Культуры?

«Лунь юй»: Ритуал и Правила

I, 9

Цзэн-цзы сказал:

– Если будем тщательно соблюдать все траурные церемонии, связанные с похоронами родителей, и должным образом чтить память предков, то добродетели народа будут возрастать.

I, 12

Ю-цзы сказал:

– При воплощении ритуального радения наиболее ценимо достижение гармонии с [Небом и духами]. Именно этим и был прекрасен путь-Дао первых правителей. Малые и большие дела они вершили, исходя из этого принципа. Однако, когда встречались дела, что трудно осуществимы, они, владея этим принципом достижения гармонии, добивались такого единства [с Небом]. Вне ритуального радения такого не достичь!

I, 13

Ю-цзы сказал:

– Если человек в своих искренних устремлениях приближается к справедливости, то словам его можно следовать. Если в своем почтении он близок к воплощению Ритуала, то избежит он и стыда и позора. Если он опирается на тех, в ком не утрачены родственные чувства, то обретает внутреннюю стойкость.

III, 4

Линь Фан спросил о сути Ритуала.

Учитель ответил:

– Вопрос этот очень важен! Если речь идет об обычных обрядах, то откажись от пышности. При похоронных же обрядах лучше скорбеть, чем заботиться о тщательности исполнения обрядов.

III, 15

Учитель вошел в Великий храм, расспрашивая обо всем, что делалось.

Некто сказал:

– Кто это говорил, будто сын человека из Цзоу понимает Правила? Войдя в Великий храм, он расспрашивает буквально о каждой мелочи.

Учитель, услышав, ответил:

– Это как раз и соответствует Правилам.

«Человек из Цзоу» – имеется в виду отец Конфуция Шулян Хэ, который получил за службу во владение местечко Цзоу.

III, 18

Учитель сказал:

– Служение правителю с соблюдением всех правил некоторые люди могут признать за лесть.

VI, 25

Учитель сказал:

– Этот кубок для вина не похож на кубок для вина. Так, разве это кубок? Разве это кубок?

Возможно, речь идет о ритуальном кубке необычной формы. Конфуций узрел в этом нарушение ритуала и был огорчен.

VIII, 2

Учитель сказал:

– Почтительность без Правил переходит в суетливость; осторожность без Правил переходит в трусость; смелость без Правил порождает смуту; прямота без Правил переходит в грубость. Если благородный муж предан своим родственникам, то и в народе процветает человеколюбие; если он сам не забывает старых друзей, то и народ не утрачивает отзывчивость.

IX, 3

Учитель сказал:

– По Правилам шапки должны быть из пеньки, но ныне их делают из шелка. Это дешевле, и я следую за всеми. По Правилам следует [правителю] кланяться внизу у входа в залу, ныне же кланяются, когда он уже поднялся. Но вопреки всем, хотя это и вызывающе, я буду кланяться внизу.

XIII, 4

Фань Чи попросил обучить его земледелию. Учитель ответил:

– В этом мне не сравниться со опытными земледельцами.

Тогда Фань Чи обратился с просьбой обучить его выращивать овощи. Учитель ответил:

– В этом мне не сравниться со опытными огородниками.

Когда Фань Чи ушел, Учитель сказал:

– Увы, какой же мелкий человек этот Фань Сюй (т. е. Фань Чи)! Если верхи почитают Правила, то в народе не найдется никого, кто решился бы не проявить почтительность. Если верхи почитают справедливость, то в народе не найдется никого, кто решился бы не подчиниться им. Если верхи почитают честность, то в народе не найдется никого, кто решился бы не быть искренним. Если все будет именно так, то тогда народ со всех четырех сторон свет, неся за спиной детей, устремится к вам. И тогда зачем вам самим, заниматься земледелием?

XIV, 41

Учитель сказал:

– Если верхи любят Правила, то народ легко использовать.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.

3.2. Ритуал

3.2. Ритуал Впрочем, строго говоря, нам неизвестна даже полная структура материальной оболочки знака. Так, например, всякий знает, что любое слово может означать собой нечто прямо противоположное его формальному, закрепленному в академических словарях и справочниках,

Ли: ритуал

Ли: ритуал Термин «ритуал» (китайский «ли») встречается в «Лунь юе» 74 или 75 раз; вопрос перевода «ли» есть также вопрос его толкования, исследователи наряду с термином «ритуал» используют также: «правила», «церемонии», «этикет», «обряд». В самом общем плане под ритуалом

24.РИТУАЛ, СИМВОЛ, ТАИНСТВО

24.РИТУАЛ, СИМВОЛ, ТАИНСТВО «Яджнявалкья, – сказал он [Ашвала], – все это объято смертью, все подвержено смерти. Как может приносящий жертву может полностью освободиться от объятий смерти? [Яджнявалкья ответил]: «С помощью жреца хотара, огня, речи. Поистине, речь – хотар

Ритуал внушения

Ритуал внушения Представительная форма правления, возникшая из мечтаний о свободе, завладевших революционерами Второй волны, была невероятно прогрессивной по сравнению с предшествующими системами власти, этот блестящий успех технологии стал более выдающимся

2.2 Ритуал

2.2 Ритуал Ритуал отмечает и противостоит разного рода кризисам: парализующая действие неопределённости, страх неизвестности, усиление агрессивных влечений в самом сердце сообщества. В наиболее значительных случаях кризис, с которым пытается совладать ритуал, касается

УПР. Ритуал расставания

УПР. Ритуал расставания Мы собрались сегодня, чтобы признать расставание двух душ, которые отныне последуют различными путями.Хотя подобное разделение может показаться вызванным негативными причинами, сопровождающимся гневом и обидами, все эти эмоции лишь временны.

Ритуал очищения

Ритуал очищения Другим средством, которое я назвал «ритуалом очищения» и которое может применяться в повседневной жизни для высвобождения негативной энергии и чувств из тела, разума и эмоций, представляет собой сочетание дыхания, восприятия и внимания.Выдыхая, мы

Ритуал как метод связи с небом

Ритуал как метод связи с небом Цзэн-цзы сказал:– Если мы будем тщательно соблюдать все траурные церемонии, связанные с похоронами родителей, и чтить память предков (то есть приносить жертвы и прочее), то добродетели народа будут возрастать. Учитель сказал:– Кто при

Ли: ритуал

Ли: ритуал «Жень» как человеколюбие, начало взаимности в отношениях — общий принцип поведения. Его конкретным воплощением является ритуал. У Конфуция есть такие слова:«Сдерживать себя, чтобы во всем соответствовать требованиям ритуала, — это и есть человеколюбие» (12,

IX «На наковальне между небом и землей»

IX «На наковальне между небом и землей» Бурханиддин-махдум входил на площадь Регистан в окружении двадцати мулл — один белоснежный небесный муж с двадцатью земными тенями. Белые угольники платков, которыми муллы подпоясали черные чапаны, казались сзади белыми клыками. И

Священный ритуал

Священный ритуал Возможно, что, говоря об Unus Mundus – одном мире, лежащем за синхронностью, – Юнг интуитивно догадывался о мнимом аспекте пространства-времени – той части относительности, которую невозможно измерять, так как события происходят быстрее скорости света. Это

Импринтинг и ритуал

Импринтинг и ритуал Е. А. Торчинов дал следующее определение ритуала: «Под ритуалом мы будем понимать совокупность определенных актов, имеющих сакральный смысл и направленных или на воспроизведение того или иного глубинного переживания, или на его символическую

Imagine Джона Леннона как отражение главных идей Конфуция. Отрывок из книги — Сноб

В октябре в издательстве «Альпина Нон-фикшн» выйдет книга журналиста Эрика Вейнера «Философский экспресс: Уроки жизни от великих мыслителей». В ней автор рассказывает о том, чему стоит поучиться у Марка Аврелия, Руссо, Ницше и других величайших мыслителей разных эпох. «Сноб» публикует отрывок из главы «Быть добрым, как Конфуций»

Слева: обложка книги; справа: Эрик Вейнер Издательство: «Альпина Нон-фикшн». Фото: Eric Weiner

Поезд линии F — больше чем просто поезд. Это целая культура, и, как в любой культуре, здесь есть свои правила. Есть писаные, есть и негласные. Оглядываясь вокруг, я вижу всевозможные писаные правила. Не обопрись на дверь свою и не придерживай двери своей. Не переходи между вагонами. Не принимай еды и питья. Да не будешь стоять вблизи закрывающихся дверей.

Такие правила написал бы Конфуций. Он очень высоко ценил ли — надлежащее исполнение всякого ритуала, описанное в классических древнекитайских текстах, таких как «Лицзи», или «Книга обрядов». Вот небольшая выдержка, посвященная правильному поведению за едой.

Не скатывай рис в шарики; не ешь наспех из разных блюд; не хлебай суп с жадностью. Не ешь шумно; не разгрызай зубами кости; не клади обратно рыбу, которую начал есть; не бросай кости собакам; не хватай жадно куски, которых тебе хочется. Не размазывай по тарелке рис, чтобы он остыл; не ешь палочками просо.

Читаю и вздыхаю. Так я и представляю себе конфуцианство: философия сплошных правил, где положено чтить родителей, не оспаривать авторитеты, а также никогда, ни за что на свете не стоять вблизи закрывающихся дверей. Неудивительно, что сторонники нью-эйджа предпочитают Конфуцию Лао-цзы и его уютный, не столь четко сформулированный принцип у-вэй — «неделание». Лао-цзы — хипповый серфер китайской философии, Конфуций же — нудный учитель.

Признаюсь: меня слова «надлежащее исполнение ритуала» не привлекают. Абсолютно. С моей точки зрения, против ритуалов положено бунтовать, а не учиться соблюдать их. Слепое почитание традиций противоречит лозунгу всех философов, сформулированному Кантом: «Имей мужество использовать свой собственный разум». Но конфуцианство — нечто гораздо, гораздо большее, чем ли. Оно вовсе не призывает бездумно следовать ритуалам. Важна мотивация. «Ритуал, исполняемый без благоговения: вот что невыносимо моему взгляду!» — так говорил Конфуций.

Его педантизм оправдан, и оправдание связано напрямую с жэнь, с добротой. Доброта не может существовать в пустоте. Ей нужно вместилище. Для Конфуция таким вместилищем и стало ли — надлежащее исполнение ритуалов. Быть может, вам эти ритуалы кажутся бессмысленными. Ничего страшного, отвечает Конфуций. Поправь циновку, словно это для тебя важно; принимай пищу как положено, словно это имеет для тебя значение. Все это может казаться чем-то приземленным, но именно на таком прозаичном фундаменте и строится доброта.

Целью Конфуция было развитие характера — приобретение определенных моральных навыков. А самым важным из них он считал преданность родителям. На каждой странице «Бесед» словно оставлен след дрожащей руки старого родителя. Сын обязан чтить отца, даже если для этого придется покрывать его преступления. И эти обязательства не кончаются со смертью родителя. Послушный сын или дочь должны продолжать вести себя так, как хотели бы родители. 

Конфуций призывает к преданности, но не к слепому поклонению. Если пожилой родитель сбился с пути, его, безусловно, следует поправить — но осторожно, с уважением. Почитание родителей — не цель, а средство. Подобно тому как мы ходим в спортзал не затем, чтобы попотеть, а для того, чтобы прийти в форму, мы почитаем родителей не (только) ради самого почитания, но чтобы тренировать наши мышцы доброты. Забота о пожилом родителе выполняет роль тяжелой атлетики. Конфуций навешивает несколько килограммов сверху, призывая заботиться с радостью, с искренней улыбкой. 

Конфуций Фото: Bettmann/Getty Images

Семья — наш зал для тренировок жэнь. Именно здесь мы учимся любить и быть любимыми. Близость важна. Начните с доброго отношения к самым близким — и двигайтесь дальше. Доброта, словно круги вокруг брошенного в пруд камня, расходится все шире и шире по мере того, как мы начинаем заботиться не только о себе самих, но и о своей семье, соседях, стране и, наконец, — всех разумных существах. Умея сочувствовать одному живому существу, мы можем сочувствовать всем. 

Однако слишком часто нам не удается перенести доброту к близким на более широкий круг людей. Слишком часто семья становится «островком доброты в океане злобы» — так это формулируют два современных автора. А нам нужно убежать с этого острова, а еще лучше — расширить его и пригласить на него других.  

*** 

«Просим не стоять вблизи закрывающихся дверей». Я отступаю назад, соблюдая ритуал. Женщина рядом со мной держит в руках огромный стакан из «Данкин Донатс», явно нарушает тем самым правило насчет еды и питья. Но ее переплюнул мужчина всего в полутора метрах от нее: он выуживает из рюкзака пиццу целиком и начинает жевать. 

Я чуть вздрагиваю от прямоты голоса диктора: «Внимание, пассажиры! Не кладите кошелек или телефон в задний карман». Это напоминание о том, что другим нельзя доверять, что доброте в этом городе места нет. ХОТИТЕ доброты — отправляйтесь в маленький город. То есть это мы так думаем. Поезд прибывает на станцию «53-я улица», двери открываются, и вагон наполняется пением — уличный музыкант поет «Imagine» Джона Леннона. Немного фальшивит, но все равно трогательно, а может быть, потому и трогательно.

До меня доходит, что эта песня — утопическая «Великая гармония» Конфуция, положенная на музыку. Нечуткость порождают не жестокие намерения, но нехватка воображения. Черствому человеку не под силу представить себе чужие страдания, представить себя на месте другого. «Но если попробовать — это легко», — говорит Джон Леннон, вторя Конфуцию. «Хочешь славы — помогай другим на пути к ней; хочешь успеха — помогай ближним его добиться». 

Изменилось ли настроение в поезде после этого исполнения Джона Леннона? Стали ли мы более склонны к human-heartedness? Наверняка узнать, конечно, невозможно, но мне хотелось бы думать, что это так. Мне нравится мысль о том, что доброта порождает доброту.

Я выхожу на Канал-стрит и решаю перекусить в китайском ресторанчике. Здесь такая же толпа, как на линии F, но меньше трясет и приятнее пахнет.

— Сколько? — рявкает хозяин с таким видом, будто я отвлек его от важной встречи.

— Один, — отвечаю я, подняв указательный палец.

— Сядете с другими посетителями, окей?

Вообще-то не окей, но я молчу. Не хочу расстраивать человека, который рявкает. Он сажает меня вместе с группой немецких туристов.

Китайский ресторан в Нью-Йорке — место не более располагающее к доброте, чем поезд линии F. Обслуживание можно назвать в лучшем случае грубоватым. Официанты не только рявкают на вас, но и ожидают, что заказывать и есть вы будете побыстрее.

Но поток благодушия, который я ощутил в подземке, захватывает и это место, пропитывает собою димсамы и капусту бок-чой, наполняет металлические чайнички. Это доброта во имя общего блага. Если вы готовы сесть за общий столик — всем от этого лучше. Если поедите быстро — следующие ожидающие тоже успеют насладиться пельменями шао-май с креветками. Эти правила — неписаные. Из них складывается ли, надлежащее ритуальное поведение в китайском ресторане. Это вместилище для доброты.

Китайский ресторан почти что выполнил программу-минимум по конфуцианскому жэнь: уважение, великодушие, искренность, вдумчивость, доброта. Персонал ко мне уважителен — в известной степени — и уж точно искренен, чего не скажешь о более престижных заведениях. Они вдумчивы и по-своему добры. Великодушие? Ну, не особо. Но четыре из пяти — это тоже неплохо.

*** 

И вот я вновь на линии F, мы ползем по Квинсу, я разглядываю попутчиков и раздумываю: а хорошие ли это люди? Добрые ли? Всем ли нам присущ жэнь, человечность сердца, или это удел лишь немногих избранных, которых Конфуций звал цзюнь-цзы — «благородными мужами»?

Вопрос человеческой природы — один из сложнейших в философии. Некоторые философы, к примеру Томас Гоббс, полагали, что человек по природе своей эгоистичен, а общество эти порывы усмиряет. Такие мыслители, как Руссо, считали, что человек рождается добрым, а общество портит его. Были и другие, например французская экзистенциалистка Симона де Бовуар : они ставили под сомнение существование человеческой природы вообще, говоря, что наша природа в том, чтобы не иметь природы.

Конфуций склонялся к той позиции, что люди добры. Столетие спустя ту же мысль излагал другой философ — Мэн-цзы. «У всех есть сердце, которому не под силу выносить чужие страдания», — говорил он и предлагал мысленный эксперимент в пояснение своей мысли. Представьте, что вы идете по деревне по своим делам и вдруг видите ребенка на краю колодца — вот-вот упадет. Что вы будете делать?

Скорее всего, говорит Мэн-цзы, вы ощутите «тревогу и сочувствие». Инстинктивно вы захотите помочь — не для того, чтобы выслужиться перед его родителями, не ради похвалы соседей и друзей: просто потому, что вы человек, а «человеку свойственно чувство сострадания». Даже просто услышав эту историю, мы ощущаем «сердечное волнение», а если вы не ощутили, говорит философ, вы просто не вполне человек. (Причем Мэн-цзы нигде не говорит о том, что люди в самом деле бросятся на помощь ребенку. Между состраданием и действием лежит пропасть, в которую уже навеки упало немало добрых намерений.) 

В каждом из нас есть скрытая доброта, добавляет Мэн-цзы. Так же как из каменистой почвы может появиться крошечный росток — даже в самом жестоком человеке дремлют семена доброты: «При правильном уходе все способно прорасти, а без ухода все погибнет». 

Способность к доброте сродни способности к изучению языков. У всех нас при рождении уже есть способность говорить на каком-либо языке. Но ее нужно «активировать» — это сделают родители или компьютерная программа Rosetta Stone. Точно так же необходимо активировать и нашу внутреннюю доброту, а происходит это, по мнению Конфуция, через обучение. Первая же строка «Бесед» — это восхваление учения. «Не приятно ли учиться и постоянно упражняться?» 

Под «учением» Конфуций понимал не механическую зубрежку и даже не учебу как таковую. Он имел в виду нечто более глубокое — нравственное саморазвитие. Чему нас учат — тому мы и учимся. Что сеем, то и жнем. Не бывает мелких добрых дел. Любое деяние, совершенное из сострадания, подобно поливу семени секвойи: поди знай, до каких высот вырастет это дерево.

Russian Youtube, ФИЛОСОФИЯ – Конфуций [The School of Life]

До нас дошло совсем немного точных ведомостей о жизни

философа Конфуция.

Считается, что он родился в 551 г. до н.э. в Китае.

Возможно, он учился у основоположника даосизма, Лао Цзы.

Согласно легендам,

он вступил на государственную

службу и занимал различные должности,

в том числе Министра Юстиции при князе Дин-гуне в цартсве Лу.

Однако, Конфуций поругался с князем,

после того, как тот получил подарок от правителя соседнего царства:

80 прекрасных женщин и 124 лошади.

Князь стал проводить всё

своё время, катаясь на лошадях и развлекаясь с женщинами,

что, по мнению Конфуция,

совсем не подобало правителю.

Он покинул двор и отправился

в долгие странствования.

В период между III и V веком до н.э.

труды Конфуция были сведены в книгу так называемых

«Аналектов», собрание высказываний,

записанных учениками философа.

Некоторые правила морали,

преподаваемые Конфуцием, вполне понятны.

Например, его версия Золотого правила:

«Не причиняй другим того, чего не желаешь себе».

Однако некоторые другие

звучат очень странно или старомодно для современного

человека, особенно выходца из западной культуры.

Но Именно это и делает советы

Конфуция столь ценными.

Они могут помочь решить

проблемы, с которыми мы сейчас сталкиваемся.

Вот несколько примеров того, о чём напоминает Конфуций.

Первый: важность обрядов.

В Аналектах полно странных

диалогов между Конфуцием и его учениками,

как, например, вот этот:

Цэ-кун желает отказаться

от обряда принесения овец в жертву.

Конфуций отвечает: «Цэ, ты любишь овец, а я люблю обряд».

На первый взгляд, это звучит странно

и даже как-то смешно.

Почему же не спасти овец?

Однако Конфуций напоминает Цэ, а вместе с ним и нам,

о важности церемоний.

В современном мире мы склонны их избегать,

воспринимая это как проявление

близости без лишней претенциозности.

Конфуций же, наоборот, верил

в важность церемоний, а не овец,

поскольку ценил так называемую «Верность обрядам».

Всё это может звучать жутко старомодно,

но, на самом деле, многие

из нас испытывают тягу к определённым ритуалам.

Как насчет супчика, который

нам готовила мама, когда мы болели

или выхода в свет на день рождения?

Или свадебных клятв?

Мы осознаём, что вековечные

ритуалы, выполненные четко и правильно,

глубоко затрагивают наши чувства.

Они помогают ясно продемонстрировать свои намерения

и предлагают готовые правила поведения.

Второй: уважение к родителям.

Конфуций был весьма категоричен

насчёт того, как дети должны относится к родителям.

Он считал, что мы обязаны подчиняться родителям в молодости,

заботиться о них, когда они постареют,

скорбить об их смерти и впредь приносить жертвы в их память.

Он даже высказал мнение,

что детям не следует уезжать далеко от родителей пока

те живы, а если они , вдруг, украдут овцу, то нужно взять вину

на себя.

Такой подход именуется

«Сыновней почтительностью».

Он выглядит странно, с учётом

того, как сейчас многие из нас покидают родительский

дом

чуть ли не подростками и затем редко наведываются

в гости.

Мы можем даже воспринимать

их как случайных людей, с которыми нас столкнула

судьба.

В конце концов, они ведь

такие непрогрессивные, с такими жалкими недостатками,

трудные в общении, осуждающие, к тому же у них отвратительный

музыкальный вкус!

Но Конфуций считал, что

нравственность начинается с семьи.

Невозможно быть истинно

заботливым, мудрым, щедрым и сознательным,

если забываешь о дне рождения

мамы и не обедаешь с отцом.

Третий: следует повиноваться

почтенным людям.

Современное общество эгалитарно

– мы верим, что все рождены равными

и имеют право вести себя

так, как им заблагорассудится.

Мы отвергаем строго иерархическое

распределение ролей.

Конфуций же говорил своим

последователям: «Пусть правитель будет правителем,

подданный — подданным, отец

– отцом, а сын – сыном».

Пусть это и неприятно, но

стоит осознавать,

что в мире есть люди, заслуживающие

нашего почтения

и даже простого, кроткого повиновения.

Нам следует воспитывать

в себе скромность, признавая,

что опыт и достижения этих людей намного превосходят

наши.

Нам также следует практиковать

мирное

выполнение просьб или приказов этих людей.

Конфуций говорил: «Отношения

между начальниками и подчинёнными

сродни тем, которые возникают между ветром и травой –

когда ветер дует, трава

должна ему подчиниться».

Достойное подчинение не

является признаком слабости,

а свидетельствует о скромности и уважении.

Четвёртый.

Приобретённые знания важнее, чем творчество.

Современное общество делает

большой упор на творческое начало,

на внезапные озарения,

а вот Конфуций решительно

настаивал на ценности универсальной мудрости,

которая приходит следом за многими годами труда

и раздумий.

Он считал, что милосердие,

верность обрядам, праведность, мудрость и честность

являются пятью неизменными

человеческими достоинствами. а.

Признавая, что люди добры

по своей природе,

он всё же настаивал на том,

что эти достоинства следует постоянно взращивать,

подобно цветам в саду.

Моральность и мудрость

он считал пожизненной работой.

Вот откуда произрастает

его

уважение к старшим.

Конечно, поток вдохновения

может помочь нам открыть

своё дело,

переписать сочинение или переосмыслить всю жизнь,

но, по правде говоря,

нам действительно стоит

уделять больше внимания

постепенной смене собственных привычек.

Именно они, прежде всего,

не позволяют нам стать

поистине мудрыми и добиться

успеха.

Конфуций умер, так и не

заставив

испорченных правителей одуматься,

но его последователи возвели

в его честь

школы и храмы по всей Восточной Азии,

передавая таким образом

его учения на протяжении

более двух тысяч лет.

Сегодня миллионы людей

следуют наставлениям Конфуция

в качестве религиозного и духовного учения,

а его мысли оказали огромное

влияние на

Восточную политическую мысль в вопросах

моральности, повиновения

и лидерства.

ценности конфуцианства

могут показаться нам странными и старомодными,

но именно это и делает их

такими важными.

Они необходимы нам в качестве

противовеса нашим излишествам.

Нынешний мир

совершенно не-конфуцианский;

он бесцеремонный, эгалитарный,

полный новшеств.

В результате, мы рискуем

стать

импульсивными, неуважительными, неосмотрительными,

если не прислушаемся к

советам Конфуция

о должном поведении и овцах.

Культ Конфуция | Синология.Ру

 
 
Начало культу Конфуция было положено его почитанием родственниками и учениками сразу же после его смерти. В 477 г. до н.э. (через 2 года после смерти Конфуция) по приказанию правителя царства Лу (родина Конфуция) князя Ай-гуна 哀公 (494-465 гг. до н.э.) дом Конфуция был перестроен в поминальный храм, состоявший из трех помещений. Он находился вблизи могилы Конфуция, похороненного на берегу реки Чжишуй, протекавшей в северной части столицы Лу (на месте совр. г. Цюйфу, пров. Шаньдун). Так возникло первое святилище Конфуция. Оно уцелело в горниле всех последующих междоусобных распрей и войн. По свидетельству «Ши цзи» («Исторические записки») Сыма Цяня, еще во II в. до н.э. в нем по-прежнему хранились личные вещи Учителя: предметы его одеяния, книги и даже колесница. Кроме того, есть веские основания полагать, что в среде приверженцев учения Конфуция, относящихся к ближайшим следующим поколениям, господствовали вера в его божественный статус. Что он был личностью особого типа – совершенным мудрецом (шэн 聖) и потенциальным носителем Небесного мандата (тянь мин 天命). Тенденция к обожествлению образа Конфуция проявляется, в т. ч. в апокрифах о нем: в легенде о его необычном рождении, в пещере у подножия священного холма, к которому его родители совершали паломничество с целью испросить себе сына. Название пещеры – Цюнсан 窮桑 (Шелковичная пещера) связывает эту легенду с архаическим культом шелковичного дерева (сан 桑 предположительно, тотемное растение правящего дома династии Шан-Инь, XVII-XI вв. до н. э.). Шелковица и Шелковичная пещера фигурируют в сюжетах об основателе Шан-Инь – Чэн-тане 成湯. В апокрифы о Конфуции входит также эпизод явления его матери во сне божества Сюань-ди 玄帝 (Темный/Таинственный владыка), имя которого перекликается с наименованием волшебной птицы Сюань-няо 玄鳥 (Темная/Таинственная птица), духа-покровителя (тотема) иньского правящего дома. А весь этот апокриф производит впечатление вариации на тему мифа о чудесном рождении предка-основателя Шан-Инь, мать которого зачала от яйца Темной птицы. Однако впоследствии содержащиеся в легенде о рождении Конфуция мифологемы утратили свой сходный смысл, и она стала восприниматься в качестве реального биографического эпизода Учителя.
 
Начальный этап формирования культа Конфуция как государственного культа соотносится с эпохой Хань 漢 (206 до н.э. – 220 н.э.). Первое официальное жертвоприношение на могиле Конфуция – тай-лао 太牢(«великое жертвоприношение [с принесением в жертву] животных») было исполнен (195 г. до н.э) основателем династии Хань – Лю Баном (Гао-цзу, 206-195 гг. до н.э.). Однако этот прецедент не стал основой регулярных государственных приношений. Ряд указов последних императоров Ранней Хань (206 г. до н.э. – 8 г. н.э.) постепенно формировали базу для будущего включения Конфуция в официальный божественный пантеон. В 48 г. до н.э. потомкам рода Кун был дарован наследственный аристократический ранг. В 1 г. н.э. сам Конфуций был возведен в почетный посмертный титул Баочэн сюань Ни-гун 褒成宣尼公 («Пресветлый Ни, князь совершенных заслуг», «Почитаемый за заслуги князь Сюань-ни»), в который вошел высший для древнего Китая аристократический ранг гун 公 (князь, герцог). Это позволило соотнести поминальные службы Конфуцию с ритуалами, описанным в древних сочинениях-обрядниках (входя в состав конфуцианской канонической литературы) «Ли цзи» 禮記 («Записки о правилах благопристойности») и «Чжоу ли» 周禮 («Чжоуские ритуалы»). В соответствии с дарованным ему титулом, проводимые в его честь обряды были отнесены к церемониям разряда чжун-сы 中祀 («средние культы/жертвоприношения»), в число которых входили жертвоприношения созвездиям, сезонам и природным стихиям.
 
В период правления императора Мин-ди (58-75 гг. н.э.) конфуцианство было провозглашено официальной идеологией империи, что сопровождалось дальнейшим упрочением сакрального и ритуального статуса Конфуция в период Поздней Хань (25-220). Об этом свидетельствует как постепенная структуризация собственно обрядовой стороны почитания Конфуция, так и оформление пантеона, связанного с Учителем. Указом от 85 г. н.э., жертвоприношения Конфуцию стали сопровождаться церемониальной музыкой и танцами, что означало повышение их религиозного статуса. В конце II в. был установлен погодный график обязательных жертвоприношений в Цюйфу (170 г.), в убранство святилища (178 г.) введены его изображения. Однако, в указанный обряды почитания Конфуция проводились лишь в семейных храмах (Цюйфу и других храмах, основанных потомками Кун-цзы), либо же на алтарях, сооруженных последователями его учения.
 
Следующий этап эволюции культа Конфуция соотносится с эпохой Шести династий (Лю-чао, III-VI вв.). Важным шагом по пути его превращения в государственный культ стало проведение литургических акций в столичных учреждениях. Впервые столичный обряд в честь Конфуция, сопровождаемый жертвоприношением-тай-лао, был исполнен (241 г.) в царстве Вэй (220-265) периода Саньго (Троецарствие, 220-280). Местом его проведения послужило главное на тот момент высшее учебное заведение страны (Биюн 辟雍, Императорское Училище). Обряд повторили в 271 г., при династии Западная Цзинь (265-216), сменившей царство Вэй, и впервые под руководством непосредственно наследного принца. Эпизодически он исполнялся и в дальнейшем, при южно-китайских династиях, в частности в 375 г. и при участии уже лично императора. Кроме литургических церемоний, осуществляемых в высших государственных учреждениях, в эпоху Шести династий установилась также практика ритуалов ши дянь 釋奠, связанная с церемонией обучения наследника престола.
 
До сих пор остается открытым вопрос о времени строительства святилища Конфуцию за пределами Цюйфу. Высказывается предположение, что впервые такое святилище было возведено в 454 г., после того как южно-китайское государство (династия Лю Сун — Южная Сун, 420-478) окончательно лишилось доступа к Цюйфу из-за полного завоевания (449-450) Шаньдуна войсками тобийского царства Северное Вэй (Тоба Вэй, 386-533). Оно было построено, вероятно, на государственные деньги, но вне территории столицы и предназначалось стать своего рода семейным святилищем потомков Конфуция, которые осели на Юге. В результате дискуссий, начатых при дворе Лю Сун, годом позднее (455) Конфуцию был присвоен посмертный титул шан гун 上公 («старший гун»), бывший в эпоху Чжоу (XI-III вв. до н.э.) рангом знатности, следующий за царским титулом (ван). Соответствующие изменения были внесены и в литургию: увеличение числа танцоров и музыкальных инструментов, сопровождавших жертвоприношения, до количественного состава, предписанного для данного ранга в «Ли цзи».
 
О святилищах Конфуцию (но без уточнения их местоположения) и о поминальных ритуалах, проводимых в них по августейшему повелению упоминается и для династии Южная Ци (479-502). Первым же конфуцианским столичным (государственным) святилищем полагается храм, возведенный (506) при династии Лян (502-557), по приказу ее основателя и первого монарха – императора У-ди (502-549). Все храмы Конфуцию, включая поминальное святилище, получили общее терминологическое название Кун-цзы мяо 孔子廟(«Кумирни/святилища Учителя Куна»).
 
Культ Конфуция получил также распространение в государствах, основанных некитайскими народностями на Севере (районы бассейна Хуанхэ) Китая. В 489 г. храм Конфуцию был построен в столице (г. Пинчэн, совр. Датун, пров. Шэньси) Северного Вэй. В 580 г. – в столице (Чанъань, на месте совр. г. Сиань, пров. Шэньси) царства Позднее Чжоу (556-581). Окончательное утверждение культа Конфуция как государственного культа, сопровождавшееся дальнейшей унификацией его процедурного аспекта, произошло при империи Тан (608-907). Этот процесс являлся органическим элементом общей политики правящего режима, направленной на закрепление позиций конфуцианства как идеологической базы империи. Почти сразу же после прихода к власти танской династии (622 г.), были восстановлены основополагающие конфуцианские институты: система государственных экзаменов на чиновничий чин (вскоре приобретшая нормативный характер), Императорская академия, высшие государственные образовательные учреждения. В 628 г. по приказу императора Тай-цзуна (太宗, 626-649) в столице (Чанъянь), на территории Императорской академии, был воздвигнут храм Конфуцию. В 630 г. началась работа по подготовке издания конфуцианских канонических книг. Были изданы указы об открытии школ и конфуцианских святилищ во всех административных центрах (на уровне провинций и областей) страны и о сооружения специального столичного храма. Однако он был посвящен совместно Конфуцию и Чжоу-гуну 周公 (Чжоуский князь), младшему брату основателя древнего государства Чжоу – У-вана 武王 (?-1043 гг. до н.э.). С Чжоу-гуном в традиции связывается разработка концепции государственного правления и морально-этического уложения, легших в основание конфуцианской доктрины. Идея о преемственности учения Конфуция и теоретических разработок Чжоуского князя утвердилась в официальной идеологии эпохи Шести династий. В государственных документах и историографических сочинениях того времени использовалась стандартная формула Чжоу Кун 周孔– «Чжоуский [князь] и [Учитель] Кун». На протяжении почти 100 лет при дворе Тан велись дискуссии о статусе Конфуций и Чжоу-гуна: кто из них должен почитаться в качестве совершенного мудреца (шэн) и, следовательно, занять центральное место в посвященных им храмах. Возможное приоритетное положение Чжоу-гуна обосновывалось тем, что в конфуцианских канонических книгах именно он почитается государственным деятелем, явившим собой образец сыновней почтительности (сяо 孝) по отношению к своему отцу (чжоускому царю Вэнь-вану文王) и лояльности по отношению к своему старшему брату. В 657 г. Конфуций был признан шэном на основании того, что был основателем канонической традиции, изучаемой в школах. Жертвоприношения Чжоу-гуну были перенесены в Храм основателя династии Чжоу. В конце VII в., при императрице У-хоу 武后, провозгласившей себя правительницей новой династии Чжоу (684-704), Чжоу-гун, был восстановлен в ранге шэна, а Конфуций низведен до статуса его помощника （пэйсян 配享）. Конец этой религиозной дилемме был положен при императоре Сюань-цзуне 玄宗 (713-756), взявшем курс на возвращение к идеологической политике первых монархов Тан. В 729 г. Конфуций был возведен в ранг вана 王 (древний титул правителя) и пожалован титулом Вэньсюань-ван 文宣王 («Совершенный просвещенный царь»). По указу от 739 г. жертвоприношения Чжоу-гуну вновь были перенесены в храм Чжоуских царей, а Конфуцию, в дополнение к ранее пожалованному титулу было присвоено почетное прозвание Сянь-шэн 先聖 «Первейший мудрец». Все это означало окончательное отделение его фигуры от Чжоу-гуна и признание уникальности его личности. В соответствии с царским титулом, скульптурные изображения Конфуция отныне полагалось ставить лицом строго на юг, что символизировало его царственность. При совершении литургических церемоний предписывалось (указ от 732 г.) использовать набор колоколов из четырех рядов (гунсюань 宫懸), который являлся принадлежностью служб, посвященных членам императорской фамилии.
 
Новое повышение религиозно-ритуального статуса Конфуция произошло в 1106 г., в самом конце правления династии Северная Сун (960-1127), когда ему был дарован титул ди 帝 («владыка», «император»), который имели божественные персонажи, почитавшиеся владыками мироздания: Шан-ди 上帝 (Высший/ Верховный владыка), Тянь-ди 天帝 (Небесный владыка), Юй-хуан 玉帝 (Нефритовый владыка/император) и т. д.
 
Наиболее существенные изменения культ Конфуция претерпел в эпоху Мин (1368-1644). На протяжении первой половины этой эпохи повышение авторитета этого культа происходило за счет строительства святилищ и усложнения литургии. В 1382 г., то есть менее чем через 20 лет после воцарения минского правящего дома, развернулись масштабные работы по реконструкции поминального храма в Цюйфу, превратившегося впоследствии в грандиозный храмовый комплекс Цюйфу сань Кун 曲阜三孔 («Три [святых места Учителя] Куна в Цюйфу»). Число ритуальных сосудов, употреблявшихся при жертвоприношениях, было увеличено до десяти (1455 г.) и затем до 12 (1477 г.) – «царское» ранговое число, употреблявшееся еще в древней ритуальной системе чжао-му 昭穆. Количество танцоров, исполнявших ритуальные танцы, возросло с 64-х (1477) до 72-х (1496): тоже ритуально-магические цифры, восходящие к древним нумерологическим построениям. «64» — количество гексаграмм в «Книге перемен». «72» — число, совмещающее в себе «9» и «8», передающие соответственно идеальное административно-территориальное устройство страны (из 9 округов-чжоу) и 8 основных пространственных координат (части и получасти света). Августейшим декретом от 4 декабря 1530 г., (издан императором Ши-цзуном 世宗, 1522-1578), все прежние титулы Конфуция отменялись, и ему был присвоен специфический и не имеющий себе аналогов титул Чжишэн-сяньши 至聖先師 («Достигший совершенства Наипервейший Учитель», принятый в отечественном китаеведении перевод – «Мудрейший Учитель»). В литургии также были произведены существенные изменения. Службы, посвященные Конфуцию и почитаемым вместе с ним персонажам стали предваряться, в качестве реализации принципа сыновней почтительности, принесением жертв в храме отца Конфуция (Шулян Хэ), получившем специальное название Цишэн мяо/сы 启聖廟/寺(Святилище/храм [вана], породившего Совершенную мудрость), от посмертного титула Шулян Хэ, дарованного ему еще в 1330 г.
 
В научной литературе существует точка зрения, что эти реформы означали понижение статуса культа Конфуция. На самом деле, она была призвана выделить его из огромного количества сложившихся к тому времени культов божественных персонажей, носивших титулы ди и ван. Эту же цель преследовал запрет (указ от 1370 г.) на помещение в святилищах Конфуцию (за исключением поминального храма в Цюйфу) его скульптурных или живописных изображений: они заменялись поминальными табличками (чжу 主).
 
Этот запрет неукоснительно соблюдался и при последней китайской империи – Цин (1644-1911), когда культ Конфуция достиг пика авторитета и популярности. Посвященные ему храмы в обязательном порядке имелись в любом административном (уездном, губернском, провинциальном) центре страны. Кроме Кун-цзы мяо, функционировали и другие типы посвященных Конфуцию святилищ, в первую очередь Кун-чжай 孔宅 («Жилище Конфуция»). Была окончательно регламентирована и правила литургии, вылившиеся в относительно самостоятельную ритуальную систему – Кун-сы («Жертвоприношения [Учителю] Куну»).
 
Своеобразие истории развития культа Конфуция состоит в том, что в ней ярко проявились черты формирования и функционирования различных видов культов: культа семейного почитания предков, государственного и простонародного культов. Очевидно взаимопроникновение и взаимовлияние их друг на друга в течение существования всего имперского Китая. Принципиально важно, что в заключительном его варианте, в культе Конфуция подчеркивалась его сугубо земная – Учитель – ипостась, что делает его уникальным на фоне государственных и популярных верований феноменом.
 
Конфуций служил объектом поклонения самых разных слоев населения, в первую очередь, представителей бюрократического аппарата и интеллигенции, для которых именно он был главным Учителем. Службы, проводимые в государственных храмах Конфуция, были закрыты для свободного посещения. Поэтому неудивительно, что многие представители служилой интеллигенции цинской эпохи имели у себя дома живописный или скульптурный портрет Конфуция, которые хранились, как правило, не на домашних алтарях (где помещались изображения богов), а в кабинетах. Ежедневные церемонии поклонения Конфуцию происходили во всех учебных заведениях и при занятиях с частными учителями. Они могли проводиться перед статуями Учителя, установление которых (в специально отведенных для этого помещениях) разрешалось в школах. Иконография образа Конфуция сводятся к двум главным вариантам. В одном из них он показывается в ипостаси ученого – в одеянии, близком к императорскому костюму и стилизованном под древние эпохи, но с чиновничьей шапочкой на голове. В другом – в полном императорском облачении и торжественно восседающим на троне.
 
Культ Конфуция распространялся на его потомков и на связанных с ним исторических персонажей, прежде всего, его непосредственных учеников. Уже при империи Хань установилась практика возведения потомков Конфуция по прямой линии в ранги знатности. По мере повышения религиозного статуса Конфуция, расширялся и список привилегий его потомков. В 1077 году они все получили наследственный титул Яньшэн гун 衍聖公 («князья, продолжающие род совершенного мудреца»). Одной из важнейших привилегий потомков Конфуция было их право основывать новые святилища в честь своего предка и проводить в них службы. Того типа семейные Кун-цзы мяо существуют везде, где оседали потомки Конфуция, образовывавшие ветви этого клана.
 
С конца I в. н. э. прослеживается также формирование суб-пантеона, связанного с почитанием учеников Конфуция. Устанавливается практика (с 70-х гг. I в.) принесения в посвященных ему святилищ жертвоприношений 72-м его ученикам. Вслед за посмертными титулами Конфуция, его ученикам тоже даровались различные аристократические титулы (князей/герцогов-гун 公, графов-бо 伯, баронов-нань 南), что отражалось на порядке и содержании литургии. Постепенно в отдельную группу выделились т. наз. со-почитаемые (со-поминаемые, пэйсян 配享) персонажи. Эта ритуальная практика опиралась на древнюю обрядовую традицию, предполагавшую совместные приношения всем предкам царского клана. Впервые (241) как пэйсяну были принесены жертвы ближайшему ученику Конфуция Янь Юаню 顏淵 (Янь Хуэй 顏回, 521-481 гг. до н.э.). В начале Тан когорта 72-х учеников была законодательно утверждена. Однако в скором времени в иерархию учеников и в их список стали вноситься изменения. Вначале (720 г.) было выделено 10 ближайших учеников Конфуция (такое их число действительно проявляется при чтении «Лунь юя»), которые стали почитаться как Десять мудрецов (Ши чжэ 十哲). В число Десяти мудрецов вошли ученики, которые упомянуты в «Лунь юе» как достигшие наибольших успехов в добродетельном поведении (дэсин 德行), ораторском мастерстве (яньюй 言语), в делах управления (чжэнши 政事) и в изучении культуры (вэньсюэ 文学).
 
К XII в. (законодательно оформлена в 1267 г. ) выделилась новая когорта наиболее почитаемых, после Конфуция, персонажей, получившая названия Сыпэй 四配 («Четыре помощника) или Сы-сянь 四先 («Четыре наимудрейших»). Состав этой когорты окончательно определился только в первой половине XIV в. (1330 г.). В нее вошли философ Мэн-цзы (Мэн Кэ, IV в. до н.э.), внук Конфуция – Кун Цзи, и два его любимых ученика — Янь Юань и Цзэн-цзы 曾子 (Цзэн Шэнь 曾參, 505-436 гг. до н.э.). Жертвоприношения Четырем помощником приносились сразу после жертвоприношений Конфуцию, а вслед за ними исполнялись обряды в честь Десятерых мудрецов. Далее литургия распадалась на множество зависимых культов: сянь 贤 (достойных), жу 儒 (ученых) и т.п., число которых продолжало пополняться до конца имперского периода за счет известных ученых, выдающихся деятелей, литераторов и пр. В период Северной Сун окончательно сформировалась собственная ритуальная иерархия пантеона, после чего индивидуальные ранги знатности со-почитаемых персонажей перестали влиять на содержание литургии, проводимой в храмах и на алтарях Конфуция. Но конечно, добавления, изменения в суб-пантеоне культа почитания Конфуция совершались множество раз, и наиболее серьезные из них были сделаны в 1530 и 1724 гг. Последние добавления в него были внесены в 1919 г., правительством Китайской Республики. А через 9 лет (1928 г.) культ Конфуция и все проводимые в его честь мероприятия были официально отменены.
 
Литература:
Малявин В. В. Конфуций. М., 1992; Переломов Л.С. Конфуций. Лунь юй. М., 1998; Allan, S. Songs of Suns: Myths and Totemism in Early China//Bulletin of Oriental and African Stidies. Vol.44, pt.2 (1961). P.313-314; Encyclopedia of Confucianism. Vol.1-2. L., 2003; On Sacred Grounds: Culture, Society, Politics and the Formation of the Cult of Confucius/Ed. by T.A.Wilson. Harvard, 2002; Shryok J. R. The Origin and Development of the State Cult of Confucius. N. Y., 1966; Wilson, T.A. The Ritual Formation of Confucian Orthodoxy and Descendants of the Sage//The Journal of Asian Studies, Vol. 55, No. 3 (1996).
 
См. также лит-ру к статьям Кун-чжай, Цюйфу сань Кун, Ши дянь.
 
Ст. опубл.: Духовная культура Китая: энциклопедия: в 5 т. / Гл. ред. М.Л.Титаренко; Ин-т Дальнего Востока. — М.: Вост. лит., 2006 – . Т. 2. Мифология. Религия / ред. М.Л.Титаренко, Б.Л.Рифтин, А.И.Кобзев, А.Е.Лукьянов, Д.Г.Главева, С.М.Аникеева. — 2007. — 869 с. С. 196-201.

Авторы: Кравцова М.Е., Баргачева В.Н.

Мудрецы древности о правилах поведения человека

Библиографическое описание:

Серваткин, Д. А. Мудрецы древности о правилах поведения человека / Д. А. Серваткин, Е. А. Логунцова. — Текст : непосредственный // Юный ученый. — 2017. — № 4 (13). — С. 23-25. — URL: https://moluch. ru/young/archive/13/1014/ (дата обращения: 01.10.2022).



 

Каждый день мы следуем определенным правилам поведения. Мы знаем, как надо себя вести в школе, дома, в общении с другими людьми, но не у всех людей совпадают понятия хорошего и плохого поведения. Так что же это такое «правила поведения» и кто их вообще установил? В современном мире крайне важно знать и соблюдать правила поведения, чтобы быть воспитанным человеком.

Целью исследования является определить, какие правила поведения были созданы древними мудрецами и являются актуальными на сегодняшний день.

Задачи исследования:

1.                Найти определение правил поведения;
2.                Выяснить кто такие древние мудрецы и какие правила поведения они устанавливали;
3.                Провести сравнение правил поведения, установленных в древнее время, и правил поведения, действующих в настоящее время.
4.                Провести социологический опрос, чтобы выяснить, знают ли мои одноклассники о древних правилах поведения.

Проблема исследования: Современны ли правила, созданные древними мудрецами?

В каждой стране и в каждом обществе есть перечень поступков, которые считаются правильными и плохими. Поступок считается правильным, если он не нарушает закон и не преступает общественные или личные интересы. Правила поведения — это нормы и требования, которые необходимо выполнять, а также объяснения что можно делать, а что — нельзя. Правила поведения задаются в силу самых разных обстоятельств: иногда — моральными нормами, иногда из-за соображений безопасности. Культура поведения складывалась и формировалась много столетий по-разному в различных цивилизациях. Рассмотрим правила поведения, установленных в Древнем мире в различных цивилизациях.

Одним из самых известных библейских мудрецов является Соломон — третий царь единого Израильского царства (1011 год до н.  э. — 928 год до н. э.). Царь Соломон славился своей мудростью. Его правление называли «Божественным даром», а изречения передавались из уст в уста. Изучив учение Соломона, мы сделали вывод, что главными правилами поведения для него являлись: почитание Бога; почитание родителей; поиск мудрости; сохранение чистоты сердца и тела.

Конфуций — древний мыслитель и философ Китая (551 год до н.э — 479 год до н. э.) создал учение, которое стало основой философской системы, известной как конфуцианство. Самое главное в учении Конфуция — правила поведения человека. Конфуций сформулировал золотое правило этики: «Не делай человеку того, чего не желаешь себе». [2]

Мудрец Лао Цзы (604 год до н. э.- V век до н. э.) — древнекитайский философ, который создал учение о дао — пути природы и человека. Это учение называют даосизм. Лао Цзы учил, что человек должен жить в соответствии с законами природы, не совершать зла. [6]

Изучив учения Конфуция и Лао Цзы, можно сказать, что в Древнем Китае главными правилами поведения были: почитание родителей; верность традициям и обычаям; уважение к другому человеку; соблюдение спокойствия и терпимости.

Гаутама-Будда считается основоположником и духовным вождем буддизма. Учение Будды отвечает на очень распространенный и критически важный вопрос: как определить является ли поступок хорошим или плохим? В соответствии с учением Будды, ответ достаточно прост: качество поступка зависит от намерения, от которого он происходит. Если человек совершает поступок, основанный на алчности, ненависти и неведении, то этот поступок считается неумелым (дурным). С другой стороны, если поступок совершен от доброжелательности, щедрости и мудрости, то он считается умелым (хорошим). [3]

Согласно учению Будды, главными правилами поведения человека были:

–                    доброжелательность;

–                    воздержанность в своих желаниях;

–                    правдивость;

–                    разумность.

Сократ (469 год до н.э — 399 год до н.  э.) — первый древнегреческий философ, учение которого повернуло философию от рассмотрения природы и мира к рассмотрению человека. Сократ считал, что общие для всех понятия добра, справедливости, нравственности, долга даны человеку богами. На этом и должна основываться система нравственного воспитания, воспитания гражданина: человек должен познать себя, свою духовную сущность. [4]

Заслугой Аристотеля — древнегреческого философа (384 год до н. э. — 322 год до н. э.) является создание науки этики. Этика, по Аристотелю, — учение о нравственности и морали, — означала практические знания относительно того, что есть счастье и каковы способы и средства для его достижения, рекомендации о правилах поведения и образе жизни, о воспитании соответствующих деятельностно-волевых качеств

Изучив учения Сократа и Аристотеля, мы сделали выводы, что в античной Греции правила поведения предписывали быть человеку: мужественным, но в то же время кротким; сдержанным; справедливым; дружелюбным.

Иисус Христос был проповедником нравственности и видел идеал нравственной жизни нравственного человека. В Нагорной проповеди Христос дал Заповеди блаженства, исполнение которых приведут человека к Богу и к духовному совершенству. [1]

Прочитав Нагорную проповедь, мы выяснили, что Иисус Христос призывал людей следовать следующим правилам: быть спокойными, скромными и мирными; быть милосердными; учится видеть и исправлять свои недостатки и не указывать на чужие. [5]

Рассмотрев учения древних мудрецов, мы выяснили, что некоторые правила повторяются у нескольких древнейших мудрецов, и, хотя они записаны совсем по-другому, а смысл один и тот же. В наши дни эти правила не забыты, и до сей поры люди соблюдают эти правила. Мы думаем, что эти правила сохранились до сей поры потому, что они передавались из поколения в поколение для того чтобы люди знали, как себя вести и что делать, чтобы стать настоящим человеком. Следуя этим правилам, человек становится человечнее.

 

Литература:

 

1.                http://www.patriarchia.ru/bible/prov/
2.                http://henx-90.narod.ru/cont/fil/19.htm
3.                http://buddhayana.ru/ %D0 %BF %D1 %8F %D1 %82 %D1 %8C- %D0 %B7 %D0 %B0 %D0 %BF %D0 %BE %D0 %B2 %D0 %B5 %D0 %B4 %D0 %B5 %D0 %B9.html
4.                https://omiliya.org/article/sokrat-o-cheloveke-i-suti-dobrodeteli-s-mareev-e-mareeva.html
5.                http://www.pravmir.ru/nagornaya-propoved-mf-5–7/
6.                Никольская К. Д., Клочков И. С., Томашевич О. В. История и культура Древнего Востока: энциклопедический словарь. М.,2008
7.                Всемирная история. История Древнего мира: энциклопедия для детей. М., 2008

Основные термины (генерируются автоматически): правило поведения, учение Будды, учение, Нагорная проповедь, древнегреческий философ, почитание родителей, мудрец, поступок, правило.

Взгляды на проблему культуры управления обществом…

В этом учении утверждалось равенство всех людей в страдании и право всех на спасение.

Разработка новых принципов регулирования общественных отношений в Китае становится одним из основных вопросов рассмотренных в трудах философов Древнего Китая.

Методическая разработка урока истории в пятом классе…

− Итак, мы получили правила поведения с родителями: Всегда предупреждай родителей, если ты задерживаешься в школе.

Изучив учения Конфуция и Лао Цзы, можно сказать, что в Древнем Китае главными правилами поведения были: почитание родителей; верность. ..

Образовательная мысль: сравнительный анализ Конфуция…

Мудрецы древности о правилах поведения человека. Сократ (469 год до н.э — 399 год до н. э.) — первый древнегреческий философ, учение которого повернуло философию от рассмотрения природы и мира к. Никольская К. Д., Клочков И. С., Томашевич О. В. История и…

Великие мыслители Востока об обязанностях

родителей по…

Различное отношение родителей к ребёнку приводит различному поведению ребёнка. Мыслитель научно обосновал, что воспитательные действия в поведении ребёнка приводит к здоровью тела и

Пятая глава этого произведения называется «О почитание отца и матери».

Преемственность

учения античных философов, тюркских. ..

Мудрецы древности о правилах поведения человека. Сократ считал, что общие для всех понятия добра , справедливости , нравственности, долга даны человеку богами . Этика, по Аристотелю, — учение о нравственности и морали, — означала практические знания…

Парадоксы

поступков у киников и их связь с софистами

И этим объясняется все остальное в их учениях. Вторая важнейшая роднящая черта — это конечно

Смысл этого поступка философа заключался в том, что он демонстрировал людям их

У него подробно раскрывается учение Антисфена о познании: “Учение Антисфена о том…

Трактат Фомы Кемпийского «О подражании Христу»

[1, с. 9] В. А. Захаров упоминает о 54 переводах «Подражания» на русский язык. [8, с. 221-224] Почему трактат получил такое широкое межконфессиональное распространение? Почему даже в России, где сохраняется и активно используется мощное учение Отцов церкви…

Урок по истории древнего мира в 5 классе с использованием…

Платон древнегреческий философ.

Об учении. «Корни его горьки, но плоды его сладки». «Философия начинается с удивления» и многие другие».

По своей сути, вероятно, именно на учении натурфилософии и были основаны медицинские школы.

Этическое знание скептика по П. Куртцу | Статья в журнале…

Переходя непосредственно к рассмотрению практического учения о скептике по П. Куртцу необходимо показать его понимание скептицизма в целом.

Именно поэтому этот скептицизм он считает вполне позитивным и конструктивным. Помимо этого, отмечает учёний, данный. ..

Конфуцианство | Asia Society

Конфуцианство часто характеризуется как система социальной и этической философии, а не как религия. Фактически, конфуцианство построено на древней религиозной основе для установления социальных ценностей, институтов и трансцендентных идеалов традиционного китайского общества. Это было то, что социолог Роберт Белла назвал «гражданской религией», (1) чувство религиозной идентичности и общего морального понимания в основе центральных институтов общества. Это также то, что китайский социолог назвал «рассеянной религией»; (3) его институты были не отдельной церковью, а институтами общества, семьи, школы и государства; ее священники были не отдельными литургическими специалистами, а родителями, учителями и чиновниками. Конфуцианство было частью китайской социальной ткани и образа жизни; для конфуцианцев повседневная жизнь была ареной религии.

Основатель конфуцианства Мастер Конг (Конфуций, 551-479 гг. до н. э.) намеревался не основывать новую религию, а интерпретировать и возродить безымянную религию династии Чжоу, при которой многие считали древнюю систему религиозного правления был банкротом; почему боги не могли предотвратить социальные потрясения? Актуальным вопросом дня был: если это не духи предков и природа, то что же является основой стабильного, единого и прочного социального порядка? Господствующая точка зрения того времени, которую поддерживали реалисты и легисты, заключалась в том, что строгий закон и умение управлять государством являются основой разумной политики. Конфуций, однако, считал, что в основе лежит религия Чжоу, ее обряды (ли). Он интерпретировал их не как жертвоприношения с просьбой о благословении богов, а как церемонии, совершаемые человеческими агентами и воплощающие цивилизованные и культурные модели поведения, выработанные поколениями человеческой мудрости. Они воплощали для него этическое ядро ​​китайского общества. Более того, Конфуций применял термин «ритуал» к действиям, выходящим за рамки формальных жертвоприношений и религиозных церемоний, включая социальные ритуалы: вежливость и общепринятые стандарты поведения — то, что мы сегодня называем социальными нравами. Он видел в этих освященных веками и традиционных ритуалах основу человеческой цивилизации и чувствовал, что только цивилизованное общество может иметь стабильный, единый и устойчивый социальный порядок.

Таким образом, одной стороной конфуцианства было утверждение принятых ценностей и норм поведения в первичных социальных институтах и ​​основных человеческих отношениях. Все человеческие отношения включали набор определенных ролей и взаимных обязательств; каждый участник должен понимать и соответствовать своей роли. Начиная с личности и семьи, люди, действуя правильно, могли реформировать и совершенствовать общество. Схема этого процесса была описана в «Великом учении», разделе «Классики ритуалов»:

Знание расширяется только тогда, когда что-то исследуется; только когда знание расширено, мысли искренни; только когда мысли искренни, умы исправляются; только когда умы исправляются, характеры людей развиваются; только когда воспитывается характер, наши семьи регулируются; только когда семьи регулируются, государство хорошо управляется; только тогда, когда государство хорошо управляется, в мире царит мир.(3)

Этическое видение Конфуция противоречило сути законнического мышления того времени. Только при ханьском императоре У (годы правления 140–87 до н. э.) конфуцианство стало государственной идеологией и ортодоксией. С этого времени имперское государство продвигало конфуцианские ценности для поддержания закона, порядка и статус-кво. В позднетрадиционном Китае императоры стремились учредить в деревнях лекции по конфуцианским моральным заповедям и вручить гражданские награды почтительным сыновьям и целомудренным женам. Императорская семья и другие видные деятели спонсировали публикацию книг по морали, которые поощряли соблюдение конфуцианских ценностей: уважение к родителям, лояльность правительству и сохранение своего места в обществе — фермеры должны оставаться фермерами и следовать этике ведения сельского хозяйства. Эта сторона конфуцианства была консервативной и служила укреплению устоявшихся институтов и давних социальных разногласий.

Однако у конфуцианства была и другая сторона. Конфуций подчеркивал не только социальные ритуалы (ли), но и человечность (жэнь). Жэнь, иногда переводимый как любовь или доброта, — это не какая-то одна добродетель, а источник всех добродетелей. Китайский иероглиф буквально представляет отношения между «двумя людьми» или сочеловечность — возможность жить вместе гуманно, а не ссориться, как птицы или звери. Рен не дает ритуальным формам стать пустыми; ритуал, совершаемый с жэнь, имеет не только форму, но и этическое содержание; оно питает внутренний характер человека, способствует его этическому взрослению. Таким образом, если «внешней» стороной конфуцианства было подчинение и принятие социальных ролей, то «внутренней» стороной было взращивание совести и характера. Совершенствование включало широкое образование и размышления о своих действиях. Это была пожизненная приверженность формированию характера, вырезанию и полировке камня своего характера, пока он не превратился в блестящий драгоценный камень. Мастер Конг описал свою жизнь:

В пятнадцать лет я решил учиться. В тридцать я прочно обосновался. В сорок лет у меня больше не было сомнений. В пятьдесят я познал волю небес. В шестьдесят я был готов ее слушать. В семьдесят лет я мог следовать желанию своего сердца, не нарушая того, что было правильно. Аналитики, 2:4

Внутренний полюс конфуцианства был реформистским, идеалистическим и духовным. Это породило высокий идеал семейного взаимодействия: члены должны относиться друг к другу с любовью, уважением и вниманием к нуждам всех. Он предписывал государству высокие идеалы: правитель должен был быть отцом для своего народа и заботиться об их основных потребностях. От чиновников требовалось критиковать своих правителей и отказываться служить коррумпированным. Это внутреннее и идеалистическое крыло породило конфуцианскую реформацию, известную на Западе как неоконфуцианство. Движение породило реформаторов, филантропов, преданных своему делу учителей и чиновников, а также социальных философов с одиннадцатого по девятнадцатый век.

Идеалистическое крыло конфуцианства имело религиозный характер. Его идеалы были трансцендентны не в том смысле, что они были потусторонними (конфуцианцев не интересовало далекое небесное царство), а в смысле трансцендентного идеала — совершенства. С одной стороны, конфуцианские ценности настолько тесно связаны с повседневной жизнью, что иногда кажутся тривиальными. Повседневная жизнь настолько привычна, что мы не воспринимаем всерьез ее нравственное содержание. Каждый из нас друг для кого-то, или родитель, или, конечно, ребенок родителя. С другой стороны, конфуцианцы напоминают нам, что привычные идеалы дружбы, отцовства и отцовства далеко не тривиальны; в реальной жизни мы редко достигаем этих идеалов. Мы слишком часто просто делаем движения, слишком занятые, чтобы полностью сосредоточиться на отношениях. Если бы мы последовательно и всем сердцем реализовывали свой потенциал стать самым лучшим другом, родителем, сыном или дочерью, насколько это возможно, мы установили бы уровень заботы и морального совершенства, который приближался бы к утопии. Это конфуцианская трансцендентность: серьезно относиться к действиям повседневной жизни как к арене морального и духовного удовлетворения.

Внешние и внутренние аспекты конфуцианства — его сообразующая и реформирующая стороны — находились в противоречии на протяжении всей истории Китая. Более того, противоречия между социальными и политическими реалиями и высокими нравственными идеалами конфуцианцев были постоянным источником беспокойства для лидеров этой традиции. Опасности морального бесплодия и лицемерия присутствовали всегда. Они хорошо знали, что конфуцианство служило как консервативной государственной ортодоксии, так и стимулом для реформ. Великие конфуцианцы, как и религиозные лидеры повсюду, стремились периодически возрождать и обновлять нравственную, интеллектуальную и духовную силу традиции. до 189В 0-х годах серьезные китайцы видели в конфуцианстве, несмотря на его неудачи в реализации своего идеального общества, источник надежды для Китая и основу того, что означало быть китайцем.

Хотя после революции общественная идеология Народной Республики отказалась от конфуцианского учения, можно сказать, что существует преемственность формы: как и конфуцианство до него, маоизм учит приверженности к преобразованию мира, применяя уроки аутопийской идеологии. к действиям и институтам повседневной жизни. Это не означает, что Мао был «тайным конфуцианцем», но подчеркивает, что конфуцианский путь был практически синонимом китайского пути.

Роберт Нилли Белла, Нарушенный завет: американская гражданская религия во время испытаний , Нью-Йорк: Seabury Press, 1975.
CK Yang, Религия в китайском обществе , Беркли: University of California Press, 1961, стр. 20-21.
Взято и адаптировано из de Bary, Sources, I: 115-116.
Несколько более полное философское (но читабельное) обсуждение см. в Herbert Fingarette, Confucius — The Secular as Sacred , New York: Harper and Row, 1972, глава первая.

Примечание. Эта статья и статья о Дао/даосизме были написаны в рамках Проекта изучения религии в Индиане Института преподавания религии в средней учебной программе по общественным наукам. Проекты были подвергнуты критике присутствовавшими учителями обществознания с целью дополнения и исправления информации в учебниках и других материалах, используемых учителями. Две статьи следует читать как пару; они дополняют друг друга почти так же, как эти две религии дополняли друг друга на протяжении всей истории Китая.

Автор: Джудит А. Берлинг.

Правило добродетели: конфуцианский ответ на этические вызовы технократии

. 2021 6 октября; 27 (5): 64.

doi: 10.1007/s11948-021-00341-6.

Лишань Лань ¹ , Цинь Чжу ² , Юнмоу Лю ¹

Принадлежности

• ¹ Школа философии Китайского университета Жэньминь, проспект Чжунгуаньцунь, 59, Пекин, 100872, Китай.
• ² Департамент гуманитарных, гуманитарных и социальных наук, Колорадская горная школа, 1005 14th Street, Stratton Hall 306, Golden, CO, 80401, США. [email protected].

• PMID: 34613471
• DOI: 10. 1007/s11948-021-00341-6

Лишан Лан и др. Научно-инженерная этика. 2021 .

. 2021 6 октября; 27 (5): 64.

doi: 10.1007/s11948-021-00341-6.

Авторы

Лишань Лань ¹ , Цинь Чжу ² , Юнмоу Лю ¹

Принадлежности

• ¹ Школа философии Китайского университета Жэньминь, проспект Чжунгуаньцунь, 59, Пекин, 100872, Китай.
• ² Департамент гуманитарных, гуманитарных и социальных наук, Колорадская горная школа, 1005 14th Street, Stratton Hall 306, Golden, CO, 80401, США. [email protected].

• PMID: 34613471
• DOI: 10.1007/s11948-021-00341-6

Абстрактный

Идея технократии подвергалась широкой критике в западной литературе по философии и социологии техники. Распространенная критика технократии заключается в том, что она представляет собой «антидемократическую» и «бесчеловечную» идеологию. Эта статья предлагает западным ученым пересмотреть свое отношение к технократии, опираясь на ресурсы конфуцианской этики. При этом в этой статье обобщаются основные этические проблемы технократии, которые в основном волнуют западных ученых в области философии, политических теорий, социологии и политических исследований. В этой статье утверждается, что включение конфуцианских ресурсов, таких как правило добродетели, в технократию может быть полезным для пересмотра этих этических вызовов технократии, глубоко укоренившихся в западных либерально-демократических идеологиях. Конфуцианское правило добродетели означает, что социальная политика должна осуществляться добродетельными и способными, и эта политика должна оказывать влияние на нравственный прогресс общества. Конфуцианские ценности обеспечивают этическое руководство для технократов при оценке морального качества социотехнических систем, которые они строят. С конфуцианской точки зрения социотехнические системы часто оцениваются по критерию того, способствуют ли эти социотехнические системы процессу гармонизации и каким образом. В этом документе представлены некоторые практические примеры, демонстрирующие, как технические эксперты и опыт способствуют организационному и социальному управлению. В этих случаях добродетели и правило добродетели действительно играют решающую роль: добродетели либо определяют выбор технократов и легитимацию их политической власти, либо встроены в инженерный замысел и влияют на поведение человека в контексте использования.

Ключевые слова: Сравнительная этика; конфуцианская этика; инженерные культуры; меритократия; Технократия; Правило добродетели.

© 2021. Автор(ы), по эксклюзивной лицензии Springer Nature B.V.

Похожие статьи

• Моральная ответственность инженеров: конфуцианская точка зрения.

  Цзин С., Дорн Н. Цзин С. и др. Научно-инженерная этика. 2020 фев; 26 (1): 233-253. дои: 10.1007/s11948-019-00093-4. Epub 2019 26 февраля. Научно-инженерная этика. 2020. PMID: 30806938 Бесплатная статья ЧВК.

• Помимо доминирования и компетентности: теория моральной добродетели достижения статуса.

  Бай Ф. Бай Ф. Pers Soc Psychol Rev. 2017 Aug; 21(3):203-227. дои: 10.1177/1088868316649297. Эпаб 2016 24 мая. Pers Soc Psychol Rev. 2017. PMID: 27225037 Обзор.

• На пути к конфуцианской биоэтике добродетели: переосмысление китайской медицинской этики в условиях рыночной экономики.

  Вентилятор Р. Фан Р. Теор Мед Биоэт. 2006;27(6):541-66. doi: 10.1007/s11017-006-9023-8. Epub 2006 29 ноября. Теор Мед Биоэт. 2006. PMID: 17136438

• Этика добродетели, позитивная психология и новая модель образования в области науки и инженерной этики.

  Хан Х. Хан Х. Научно-инженерная этика. 2015 апр; 21 (2): 441-60. doi: 10.1007/s11948-014-9539-7. Epub 2014 2 апр. Научно-инженерная этика. 2015. PMID: 24691813

• На пути к строгой этике добродетели в сестринской практике.

  Армстронг АЕ. Армстронг АЕ. Нурс Филос. 2006 г., июль; 7(3):110-24. doi: 10.1111/j.1466-769X.2006.00268.x. Нурс Филос. 2006. PMID: 16774598 Обзор.

Посмотреть все похожие статьи

использованная литература

1. 1. Акин, WE (1977). Технократия и американская мечта: движение технократов, 1900–1941 гг. Калифорнийский университет Press.
2. 1. Эймс, Р. (2020). Конфуцианская ролевая этика: словарь. СУНИ Пресс.
3. 1. Эймс, Р. Т., и Холл, Д. Л. (2011). Фокусируясь на знакомом: перевод и философская интерпретация Zhongyong. Гавайский университет Press.
4. 1. Августин, Д.Л. (2018). Борьба с технократией: ядерная энергетика в Германии с 1945 г. по настоящее время. Книги Бергана. — DOI
5. 1. Белл, Д. А. (2015). Китайская модель: политическая меритократия и пределы демократии. Издательство Принстонского университета. — DOI

Типы публикаций

термины MeSH

Конфуций | Internet Encyclopedia of Philosophy

Более известный в Китае как «Мастер Конг» (китайский: Kongzi ), Конфуций был китайским мыслителем пятого века до н. э., чье влияние на интеллектуальную и социальную историю Восточной Азии неизмеримо. Как культурно-символическая фигура, он на протяжении тысячелетий попеременно идеализировался, обожествлялся, отвергался, поносился и реабилитировался как азиатскими, так и неазиатскими мыслителями и режимами. Учитывая его необычайное влияние на китайскую, корейскую, японскую и вьетнамскую мысль, парадоксально, что о Конфуции известно так мало. Традиция, носящая его имя – «конфуцианство» (кит.: Rujia ) — в конечном итоге восходит к высказываниям и биографическим фрагментам, записанным в тексте, известном как «Аналекты» (китайский: Lunyu ). Как и в случае с личностью самого Конфуция, ученые расходятся во мнениях относительно происхождения и характера Аналектов, но они остаются традиционным источником информации о жизни и учении Конфуция. Большинство ученых по-прежнему уверены, что из «Аналектов» можно извлечь несколько философских тем и взглядов, которые можно с уверенностью приписать этому древнему китайскому мудрецу. Они носят прежде всего этический, а не аналитическо-логический или метафизический характер, и включают утверждение Конфуция о том, что Tian («Небеса») соответствует моральному порядку, но зависит от человеческих агентов для реализации своей воли; его забота о ли (ритуальное приличие) как об инструменте, с помощью которого семья, государство и мир могут быть приведены в соответствие с моральным порядком Тиана ; и его вера в «заразную» природу нравственной силы ( de ), посредством которой нравственные правители передают нравственность своим подданным, нравственные родители воспитывают нравственных детей и т. д.

Содержание

1. Конфуций истории
2. Конфуций из Аналектов
3. Теодицея
4. Гармоничный порядок
5. Моральная сила
6. Самосовершенствование
7. Конфуций Миф
8. Конфуций государства
9. Ключевые толкователи Конфуция
10. Ссылки и дополнительная литература

1. Конфуций в истории

Источники исторического восстановления жизни и мысли Конфуция ограничены текстами, датированными более поздними периодами его жизни (551–479).до н.э.) как минимум на несколько десятилетий и максимум на несколько столетий. Появление Конфуция в китайских текстах является признаком его популярности и полезности среди грамотной элиты в периоды Сражающихся царств (403–221 гг. до н. э.), Цинь (221–206 гг. до н. э.) и Хань (206 г. до н. э. — 220 г. н. э.). Эти тексты различаются по характеру и функциям: от сборников биографических и педагогических фрагментов, таких как Аналектов , до династических историй и произведений более поздних конфуцианских мыслителей.

Исторический Конфуций, родившийся в небольшом государстве Лу на полуострове Шаньдун в северо-восточном Китае, был продуктом «Периода Весны и Осени» (770–481 гг. до н. э.). Мы знаем его в основном из текстов, относящихся к «периоду Воюющих царств» (403–221 гг. до н. э.). В эти эпохи Китай не имел политического единства и страдал от междоусобных войн малых государств, остатков некогда великого государства Чжоу, рухнувшего после «варварских» вторжений в 771 г. до н.э. Более трехсот лет после предполагаемого года рождения Конфуция китайцы будут сражаться друг с другом за господство в империи, утраченной Чжоу. В процессе жизнь стала трудной, особенно для ши («слуга» или «рыцарь») сословие, из которого произошел сам Конфуций. Когда феодалы были побеждены и лишены гражданских прав в битвах, а короли различных воюющих государств начали полагаться на назначенных администраторов, а не на вассалов, чтобы управлять своими территориями, эти ши стали анахронизмами без лордов и впали в благородную бедность и странствование. Однако их знание аристократических традиций помогло им оставаться ценными для конкурирующих королей, которые хотели узнать, как восстановить единство, навязанное Чжоу, и которые стремились подражать Чжоу, создавая придворные ритуалы и другие институты по образцу ритуалов павшей династии.

Таким образом, у ши появилась новая роль странствующих антикваров. В таких ролях ши то появлялись, то покидали свои посты по мере того, как состояние различных государств-покровителей колебалось и убывало. Говорят, что Конфуций занимал свой пост совсем недолго, прежде чем уйти на пенсию. Находясь вне офиса, ветеран ши мог собирать небольшие кружки учеников – молодых людей из ши происхождения, которые хотели добиться успеха в общественной жизни. Именно такие обмены учителями и учениками между Конфуцием и его учениками стали основой Analects претендует на рекорд.

2. Конфуций из

Аналектов

Прежде всего, Аналектов изображает Конфуция как человека, который «передает, но не вводит новшества» (7. 1). То, что, как утверждал Конфуций, передал, было Дао (Путь) мудрецов древности Чжоу; в Analects он — эрудированный хранитель традиций, который бросает вызов своим ученикам подражать мудрецам прошлого и восстанавливать моральную целостность государства. Хотя читатели Аналекты часто предполагают, что взгляды Конфуция представлены в тексте как связная и непротиворечивая система, при внимательном чтении обнаруживается несколько различных наборов философских вопросов, которые не столько противоречат друг другу, сколько дополняют друг друга. Эти дополнительные наборы проблем можно разделить на четыре группы:

• Теодицея
• Гармоничный порядок
• Моральная сила
• Самосовершенствование

3. Теодицея

Те, кто знаком с представлениями Конфуция под влиянием эпохи Просвещения как о строгом гуманисте, который не обсуждал сверхъестественное, могут быть удивлены, встретив термин «теодицея» как основу для понимания философских проблем Конфуция. Запись молчания Конфуция по поводу божественного засвидетельствована Аналекты (5.13, 7.21, 11.12). На самом деле, будучи ребенком позднего мира Чжоу, Конфуций унаследовал очень много религиозных чувств, в том числе теистических. Для ранних китайцев (ок. 16 ^th вв. до н.э.) миром управляло всемогущее божество, «Господь в вышних» ( Шанди ), к которому мольбы обращались в первых известных китайских текстах, надписи, найденные на костях животных, приносимых в гадательные жертвы. Когда государство Чжоу возникло и восторжествовало над прежним племенным правлением Шан, апологеты Чжоу начали считать свое божество, Тянь («Небо» или «Небеса») как синоним Шанди , божеству свергнутых царей Шан, и объяснил упадок Шан и возвышение Чжоу как следствие изменения Тяньмин (« веление Неба»). Таким образом, теистические оправдания завоевания и правления присутствовали очень рано в истории Китая. Ко времени Конфуция концепция Тянь , по-видимому, немного изменилась. Во-первых, ритуальный комплекс чжоуских прорицателей, служивший для выяснения воли Тянь на благо короля рухнул вместе с самим правлением Чжоу. В то же время сеть религиозных обязательств перед многочисленными божествами, местными духами и предками, по-видимому, не прекратилась с падением Чжоу, и Конфуций, по-видимому, поддерживает жертвоприношения «богам и призракам» как совместимые с «передачей». благородная традиция. Тем не менее, в Analects появляется новый аспект Tian . Для Конфуция Аналектов , различающих волю Tian и примирение его со своим моральным компасом иногда оказывается неприятным упражнением:

Если Небеса собираются отказаться от этой культуры, те, кто умрет впоследствии, не смогут разделить ее; если Небеса еще не покинули эту культуру, что могут сделать мне люди Гуана [противники Конфуция в данном случае]? (9.5)

Меня никто не узнает…. Я не обижаюсь на Небеса и не виню человечество. Изучая низшее, я понял высшее. Тот, кто узнает меня – разве это не Рай? (14.35)

Небеса покинули меня! Небеса покинули меня! (11.9)

Как заметил А. К. Грэм, Конфуций, кажется, придерживается двоякого мнения относительно Tian . Временами он убежден, что пользуется личной защитой и санкцией Тянь , и поэтому бросает вызов своим смертельным противникам, проводя свою кампанию морального воспитания и реформирования. Однако в другие моменты он кажется захваченным муками экзистенциального отчаяния, задаваясь вопросом, потерял ли он наконец своего божественного покровителя. Тиан , кажется, участвует в функциях «судьбы» и «природы», а также в функциях «божества». Что остается неизменным во всех рассуждениях Конфуция о Тиан , так это его тройственное предположение об этой внечеловеческой, абсолютной власти во вселенной: (1) ее соответствие моральной добродетели, (2) ее зависимость от человеческих агентов для актуализации своей воли и (3) ) изменчивый, непредсказуемый характер его ассоциаций со смертными действующими лицами. Таким образом, в той мере, в какой Конфуций из Аналектов занимается обоснованием путей Тянь к человечеству, он склонен делать это, не подвергая сомнению эти три предположения о природе Тянь , которые глубоко уходят корнями в китайское прошлое.

4. Гармоничный порядок

Зависимость Тянь от человеческих агентов в осуществлении своей воли помогает объяснить настойчивость Конфуция в отношении моральной, политической, социальной и даже религиозной активности. В одном отрывке (17.19) Конфуций, кажется, полагает, что так же, как Тянь не говорит, но все же выполняет свою волю для космоса, поэтому он также может оставаться «молчаливым» (возможно, в том смысле, что он вне офиса) и при этом эффективно продвигать свои принципы, возможно, через многих учеников, которых он обучал для государственной службы. Во всяком случае, большая часть учения Конфуция направлена ​​на поддержание трех взаимосвязанных видов порядка: (1) эстетического, (2) морального и (3) социального. Инструментом для осуществления и подражания всем трем является ли (ритуальные правила).

Не смотри, не слушай, не говори, не делай ничего, что противоречит ритуальным приличиям. (12.1)

В этом отрывке Конфуций подчеркивает исключительную важность строгого внимания к li как своего рода самовоспроизводящемуся чертежу хороших манер и вкуса, морали и общественного порядка. По его мнению, правильное использование цитаты из Классика поэзии ( Шицзин ), безупречное соблюдение этикета «гость-хозяин» и правильное выполнение придворного ритуала служат общей цели: они регулируют и поддерживают порядок. . Природа этого порядка, как упоминалось выше, трояка. Это эстетично — цитирую Шицзин поддерживает культурную гегемонию литературы Чжоу и традиции хорошего вкуса элиты. Более того, он нравственный — хорошие манеры демонстрируют и заботу о других, и чувство своего места. Наконец, это социальный аспект: правильно проведенные ритуалы дублируют идеальную иерархию власти, будь то между правителем и подданным, родителем и ребенком или мужем и женой. Для Конфуция первостепенным примером гармоничного социального порядка является сяо (сыновняя почтительность), из которых цзин (почитание) — ключевое качество:

Наблюдайте, что человек собирается делать, когда его отец жив, а затем наблюдайте, что он делает, когда его отец мертв. Если в течение трех лет он не изменяет пути своего отца, его можно назвать хорошим сыном. (1.11)

[Ученик] Зию спросил о сыновней почтительности. Учитель сказал: «Сегодня для человека быть сыновним означает не более чем то, что он может обеспечить своих родителей едой. Даже собак и лошадей кормят. Если человек не проявляет почтения, в чем разница?» (2,7)

Служа отцу и матери, ты должен самым мягким образом отговаривать их от дурных поступков. Если вы видите, что ваш совет игнорируется, вы не должны становиться непослушными, но должны сохранять благоговение. Вы не должны жаловаться, даже если вы огорчены. (4.18)

Характер этого тройственного порядка глубже, чем простые условности, такие как вкус и приличия, как показывают приведенные выше цитаты. Обозначение его как «эстетического» может показаться принижением или упрощением, но сделать такой вывод — значит не задуматься о своеобразном способе, которым многие западные мыслители склонны обесценивать эстетику. Как утверждали Дэвид Холл и Роджер Эймс, этот «эстетический» конфуцианский порядок понимается как внутренне нравственный и глубоко гармоничный, будь то для ши дом, двор короля Воюющих царств или космос в целом. Когда люди и вещи находятся на своих местах — а здесь мерой уместности является традиция — отношения гладкие, действия не требуют усилий, а добро ищется и делается добровольно. В иерархической политической и социальной концепции Конфуция (и всех его китайских современников) то, что внизу, черпает вдохновение из того, что вверху. Нравственный правитель распространяет нравственность среди тех, кто находится под его властью; нравственный родитель воспитает нравственного ребенка:

Пусть правитель будет правителем, подданный — подданным, отец — отцом, а сын — сыном. (12.11)

Направляйте людей нравственной силой и регулируйте их ритуалом, и они будут обладать позором, и более того, они будут праведными. (2.3)

5. Моральная сила.0026

(Дао Дэ Цзин) – дэ (тэ) , «моральная сила». Как и Tian , de тяжело нагружен длинным шлейфом культурного и религиозного багажа, уходящего далеко в туман ранней китайской истории. В ранний период Чжоу de , по-видимому, был своего рода аморальной, почти магической силой, приписываемой разным личностям — обольстительницам, харизматичным лидерам и т. д. Для Конфуция de кажется столь же магически действенным, но строго мораль. Это и качество, и достоинство успешного правителя:

Того, кто правит моральной силой, можно сравнить с Полярной звездой – она занимает свое место, и все звезды воздают ей должное. (2.1)

Дэ есть качество успешного правителя, потому что он правит по воле Тянь , что у Конфуция решительно связано с моралью, и которому он приписывает свое внутреннее дэ (7. 23 ). De — добродетель успешного правителя, без которой он вообще не мог бы править.

Конфуцианское видение порядка объединяет эстетическую заботу о гармонии и симметрии ( li ) с моральной силой ( de ) для достижения социальных целей: благоустроенная семья, благоустроенное государство и благоустроенный мир. . Такая эстетическая, нравственная и социальная программа начинается дома, с воспитания личности.

6. Самосовершенствование

В Аналектах два типа людей противопоставлены друг другу – не с точки зрения основных возможностей (ибо в 17.2 Конфуций говорит, что все люди одинаковы при рождении), а в с точки зрения развитого потенциала. Это junzi (буквально «сын лорда» или «джентльмен»; Ту Вэй-мин придумал полезный перевод «глубокий человек», который будет использоваться здесь) и xiaoren («маленький человек»):

Глубокий человек понимает, что такое мораль. Маленький человек понимает, что выгодно. (4.16)

junzi — это человек, который всегда проявляет качество ren (jen) в своей личности и отображает качество yi (i) в его действиях (4.5). Символ для ren состоит из двух графических элементов, один из которых представляет собой человека, а другой представляет собой число два. Исходя из этого, часто приходится слышать, что ren означает «как два человека должны относиться друг к другу». Хотя такие народные этимологии распространены при обсуждении китайских иероглифов, они часто вводят в заблуждение и развлекают. В случае ren — обычно переводимого как «доброжелательность» или «гуманность» — графические элементы человека и числа два действительно поучительны, настолько, что Питер Будберг предложил вызывающий воспоминания перевод 9.0025 ren как «сочеловечество». Однако то, как junzi относится к своим ближним, подчеркивает фундаментально иерархическую модель отношений Конфуция:

Моральная сила глубокого человека подобна ветру; моральная сила маленького человека подобна траве. Пусть ветер гуляет по траве, и она обязательно сгибается. (12.19)

Д. К. Лау указал, что ren — это атрибут агентов, а yi (буквально «то, что подходит» — «праведность», «праведность») — это атрибут действий. Это помогает прояснить концептуальные связи между li , de и junzi . junzi qua junzi проявляет de , моральную силу, в соответствии с тем, что yi , подходит (то есть, что является эстетически, морально и социально правильным), и таким образом проявляет ren , или добродетель сочеловечества во взаимозависимой иерархической вселенной, над которой Тянь председательствует.

Два отрывка из Аналектов во многом указывают путь к самосовершенствованию, которому Конфуций учил будущих junzi в пятом веке до н. э. Китай:

С пятнадцатилетнего возраста я стремился учиться; с тридцати я утвердился; с сорока лет я не смущался; с пятидесяти лет я знаю веления Неба; с шестидесяти мой слух настроен; с семидесяти лет я следовал желанию своего сердца, не нарушая того, что правильно. (2.4)

Путь Мастера — это не что иное, как уважение к другим и саморефлексия. (4.15)

Первый отрывок иллюстрирует постепенный и долгосрочный масштаб процесса самосовершенствования. Он начинается в подростковом возрасте и продолжается до глубокой старости; оно происходит постепенно от намерения ( чжи ) к обучению ( сюэ ), от познания веления Неба ( Тяньминь ) к выполнению желаемого ( юй ) и правильного ( йи ). В кратком изложении «Пути» своего ученика Цзэн-цзы (Цзэн-цзы) ( Дао ) Конфуций учит только «уважению к другим» ( чжун ) и «самоанализу» ( шу ). Эти термины заслуживают отдельного обсуждения.

Общепринятое значение слова «уважение к другим» ( чжун ) в классическом китайском языке — это «верность», особенно верность правителю со стороны министра. В Analects , Конфуций расширяет значение этого термина, включив в него максимальное проявление себя во всех отношениях, включая отношения с теми, кто ниже вас, а также с теми, кто выше вас. «Саморефлексия» ( shu ) объясняется Конфуцием как отрицательно сформулированная версия «Золотого правила»: «Чего не желаешь себе, не делай другим». (15.24) Когда человек размышляет о себе, он осознает необходимость заботы о других. «Я», как его концептуализировал Конфуций, — это глубоко относящееся к отношениям «я», которое отвечает на внутреннее отражение внешней добродетелью.

Точно так же и самость, которую Конфуций хочет воспитать в себе и в своих учениках, смотрит внутрь себя и сравнивает себя с эстетическими, моральными и социальными канонами традиции. Зная о своем источнике в Тянь , он стремится максимизировать рен посредством ученичества ли , чтобы упражняться de в манере , соответствующей junzi . Поскольку Конфуций (и ранняя китайская мысль в целом) не страдает от картезианской «проблемы разума и тела» (как продемонстрировал Герберт Фингаретт), не существует дихотомии между внутренним и внешним, «я» и целым, и, таким образом, кумулятивный эффект конфуцианства самосовершенствование носит не только личный, но и коллективно-социальный и даже космический характер.

7. Мифы Конфуция

Хотя Аналектов ценны, хотя и не безошибочны, как источник для реконструкции мысли Конфуция, это далеко не единственный текст, к которому китайские читатели обращались в своих поисках за раскрытие его личности. Во времена династии Хань (206 г. до н.э. — 220 г. н.э.) были созданы многочисленные агиографические описания происхождения и деяний Конфуция, многие из которых поразили бы читателей, знакомых только с Аналектами . Согласно различным текстам, Конфуций был сверхчеловеческой фигурой, которой суждено было править как «некоронованный король» доимперского Китая. Говорят, что при рождении на его теле были особые отметины, указывающие на его образцовый статус. Утверждалось, что после его смерти он явился в прославленном состоянии своим живым ученикам, которые затем получили дальнейшие эзотерические учения от своего обожествленного учителя. В конце концов, и, возможно, неизбежно, он был признан божеством, и вокруг его поклонения сформировался культ. Фэн Юлань предположил, что, если бы эти ханьские образы Конфуция преобладали, Конфуций стал бы фигурой, сравнимой с Иисусом Христом в истории Китая, и среди ученых не было бы споров о том, было ли конфуцианство такой религией, как христианство.

Для современных древних людей к фантастическим и невероятным мифам о Конфуции следует добавить более поздние мифы о мудреце, которые восходят к самым ранним устойчивым контактам между Китаем и Западом в период раннего Нового времени. Латинизация Kong(fu)zi в «Конфуций» происходит от интерпретации китайской культуры и мысли миссионерами-иезуитами для их западной аудитории, сторонников и критиков. Иезуиты, пропитанные ренессансным гуманизмом, видели в Конфуции гуманиста эпохи Возрождения; Немецкие мыслители, такие как Лейбниц или Вольф, признавали в нем мудреца эпохи Просвещения. Гегель осуждал Конфуция за то, что он олицетворял тех, кого он считал «людьми без истории»; Мао критиковал Конфуция за то, что он заточил Китай в клетку феодальной архаики и угнетения. Каждый переделывал Конфуция по своему образу и подобию для своих целей — процесс, который продолжается на протяжении всей современной эпохи, создавая большой жар и мало света там, где касается самого исторического Конфуция. Каждый мифологизатор видел в Конфуции символ того, что он/она любит или ненавидит в Китае. Как однажды выразился Г. Г. Крил, когда такая фигура, как Конфуций, становится культурным героем, рассказы о нем говорят нам больше о ценностях рассказчиков, чем о самом Конфуции.

8. Государственный Конфуций

Однако такое мифотворчество было очень важно для формирующегося имперского китайского государства, поскольку оно изо всех сил пыталось навязать культурное единство на обширной и раздробленной территории в течение последних нескольких столетий до н.э. и далее в нашу эру. . После первоначальных преследований конфуцианцев во времена недолговечной династии Цинь (221–202 гг. до н. э.) последующие ханьские императоры и их министры ухватились за Конфуция как за средство легитимации своего правления и социального контроля над своими подданными. «Пять классических текстов» — пять древних текстов, связанных с Конфуцием, — были установлены в качестве основы для экзаменов на государственную службу в 136 г. до н. правительство. Любовная связь государства с Конфуцием продолжалась до конца династии Хань в 220 г. н.э., после чего Конфуций потерял официальную поддержку, поскольку ряд враждующих фракций боролись за контроль над Китаем в «Период разобщенности» (220–589 гг.).э.), а также иностранные и местные религиозные традиции, такие как буддизм и даосизм, соперничали с конфуцианством за внимание элиты.

Однако после восстановления единого имперского правительства с династией Тан (618-907 гг. н.э.) будущее Конфуция как символа китайской культурной и политической элиты становилось все более безопасным. Государственные жертвоприношения ему входили в официальный религиозный комплекс храмовых обрядов, от национального до местного уровня, а православная агиография и история закрепили за ним репутацию культурного героя в массах. Династия Сун (969-1279 гг. н.э.) Конфуцианский ученый Чжу Си (Чу Си, 1130-1200 гг. н.э.) институционализировал изучение Аналектов как одну из «Четырех книг», необходимых для переработанных экзаменов имперской государственной службы, и честолюбивые чиновники продолжали запоминать текст. и православные комментарии к нему до начала двадцатого века.

С падением последнего китайского имперского правительства в 1911 году Конфуций также потерял свою позицию навязываемого государством величия, но ненадолго. Вскоре после отречения последнего императора монархисты замышляли восстановить на престоле конфуцианского правителя. Хотя эти планы не осуществились, националистический режим в материковом Китае, а затем и на Тайване различными способами продвигал Конфуция и конфуцианство, чтобы отличиться от коммунистов-иконоборцев, последовавших за Мао к победе и контролю над большей частью Китая в 1919 г.49. Даже коммунистический режим в Китае время от времени благоговейно кланялся Конфуцию, хотя и не без того, чтобы сначала очернить его, особенно во время антитрадиционных кампаний «культурной революции» в конце 1960-х и начале 1970-х годов.

Сегодня коммунистическое правительство Китая тратит огромные деньги на реконструкцию и реставрацию старых имперских храмов Конфуция по всей стране и даже установило много новых статуй Конфуция в местах, которые, вероятно, часто посещают туристы из-за рубежа. Как и ожидалось, Конфуций как философ был реабилитирован культурно китайскими режимами по всей Азии, от Сингапура до Пекина, как то, что Вм. Т. де Бари назвал «восточноазиатским вызовом правам человека» попытки обосновать «права человека с китайской спецификой» в подлинно традиционном источнике. Короче говоря, Конфуций кажется далеко не мертвым, хотя возникает вопрос, будет ли когда-нибудь снова жить подлинный дух его мысли V века до н. э.

9. Ключевые толкователи Конфуция

Подробное обсуждение основных толкователей Конфуция лучше оставить в статье о конфуцианской философии. Тем не менее, сюда стоит включить обзор наиболее важных комментаторов и их философских траекторий.

Двумя наиболее известными ранними интерпретаторами мысли Конфуция — помимо самих составителей Аналектов , которые постепенно работали со времени смерти Конфуция до времен прежней династии Хань — являются философы Воюющих царств «Мэн-цзы» или Мэн-цзы (Мэн-цзы, 372-289 гг. до н.э.) и Сюнь-цзы (Сюнь-цзы, 310-220 гг. до н.э.). Они не знали Конфуция лично и не знали друг друга, кроме как ретроспективно, как в случае с Сюньцзы, комментирующим Мэн-цзы. Эти двое обычно противопоставляются друг другу из-за их разногласий по поводу человеческой природы — предмета, по которому Конфуций особенно молчал ( Analects 5.13).

Мэн-цзы иллюстрирует модель, типичную для толкователей Конфуция, в том, что он утверждает, что не делает ничего, кроме «передачи» мысли Конфуция, вводя при этом свои собственные новые идеи. Для Мэн-цзы, renxing (человеческая природа) врожденно склонен к ren , но требует совершенствования через li , а также йогических дисциплин, связанных с qi (жизненной энергией), и может быть остановлен (хотя никогда не уничтожен) из-за пренебрежения или негативное воздействие окружающей среды. Конфуций не использует термин renxing в Аналектах , он также не описывает qi в смысле Мэн-цзы, и нигде он не дает описания основной доброты человека. Тем не менее именно интерпретация Мэн-цзы идей Конфуция — особенно после господства конфуцианства Чжу Си в XII веке н. э. — стала считаться ортодоксальной большинством китайских мыслителей.

Как и Мэн-цзы, Сюнь-цзы утверждает, что верно интерпретирует мысли Конфуция, но подкрепляет их своими собственными вкладами. В то время как Мэн-цзы утверждает, что люди изначально хороши, но приводит доводы в пользу необходимости самосовершенствования, Сюнь-цзы утверждает, что люди изначально плохи, но утверждает, что их можно изменить и даже усовершенствовать посредством самосовершенствования. Как и Мэн-цзы, Сюньцзы видит в li ключ к выращиванию renxing . Хотя Сюнь-цзы недвусмысленно осуждает аргументы Мэн-цзы, если подняться над дымом и грохотом драки, можно увидеть, что у этих двух мыслителей много общих предположений, в том числе одно, которое связывает каждого с Конфуцием: предположение, что люди могут быть трансформируется за счет участия в традиционных эстетических, моральных и социальных дисциплинах.

Более поздние интерпретаторы идей Конфуция между династиями Тан и Мин часто объединяются под названием «неоконфуцианство». Этот термин не имеет родственного значения в классическом китайском языке, но полезен, поскольку объединяет нескольких мыслителей из разных эпох, разделяющих общие темы и заботы. Такие мыслители, как Чжан Цзай (Чжан Цай, 1020-1077 гг. н.э.), Чжу Си (Чу Си, 1130-1200 гг. н.э.) и Ван Янмин (1472-1529 гг. н.э.), хотя и отличаются друг от друга, соглашаются с приматом Конфуция как источник конфуцианской традиции, разделяют понимание Мэн-цзы людей как изначально хороших и почитают «Пять классических произведений» и «Четыре книги», связанные с Конфуцием, как авторитетные источники стандартов ритуалов, морали и социальных приличий. Эти мыслители также демонстрируют склонность к космологии и метафизике, которая изолирует их от Конфуция 9-го века.0025 Analects , и выдает влияние буддизма и даосизма — двух течений, практически не имевших популярности в конфуцианском Китае — на их мысли.

Этот краткий обзор некоторых выдающихся толкователей мысли Конфуция иллюстрирует принцип, которому должны следовать все, кто стремится понять философские взгляды Конфуция: недоверие к источникам. Все источники для реконструкции взглядов Конфуция, начиная с Analects и ниже, относятся к более позднему периоду, чем мастер, и исходят не от его собственной руки, и, таким образом, все они должны использоваться с осторожностью и с учетом возможных влияний из-за пределов пятого века до нашей эры. Китай.

10. Ссылки и дополнительная литература

• Аллан, Сара. Путь воды и ростки добродетели . Олбани: Государственный университет Нью-Йорка, 1997.
.
• Аллинсон, Роберт Э. «Золотое правило как основная ценность конфуцианства и христианства: этические сходства и различия». Азиатская философия 2/2 (1992): 173-185.
• Эймс, Роджер Т. и Генри Роузмонт-младший, пер. Аналекты Конфуция: философский перевод. Нью-Йорк: Баллатин, 1998.
• Эймс, Роджер Т. «Я в поле фокуса в классическом конфуцианстве», в «Я как личность в азиатской теории и практике», , изд. Роджер Т. Эймс (Олбани: State University of New York Press, 1994), 187–212.
• Бертронг, Джон. «Тенденции в интерпретации конфуцианской религиозности», в Конфуцианско-христианская встреча в исторической и современной перспективе , изд. Питер К. Х. Ли (Льюистон, Мэн: Edwin Mellen Press, 1991), 226–254.
• Будберг, Питер А. «Семасиология некоторых основных конфуцианских концепций», в Избранных работах Питера А. Будберга , изд. Элвин П. Коэн (Беркли: University of California Press, 1979), 26–40.
• Брукс, Э. Брюс и А. Таэко, пер. Оригинальные аналекты: высказывания Конфуция и его преемников . Нью-Йорк: издательство Колумбийского университета, 1998.
.
• Чан, Винг-цит, изд. Справочник по китайской философии . Принстон: Издательство Принстонского университета, 19.63.
• Ченг, Энн. «Лунь-юй», в «Ранние китайские тексты: библиографический справочник », изд. Майкл Лоу (Беркли: Общество изучения раннего Китая и Институт восточноазиатских исследований, Калифорнийский университет, Беркли, 1993), 313–323.
• Крил, Херрли Г. Конфуций и Китайский путь . Нью-Йорк: Харпер и Роу, 1949.
.
• Крил, Херрли Г. «Был ли Конфуций агностиком?» Тунг Пао 29 (1935): 55-99.
• Чиксентмихайи, Марк. «Конфуций и Analects in the Hàn», в Confucius and the Analects: New Essays , ed. Брайан В. Ван Норден (Оксфорд: Oxford University Press, 2002), 134–162.
• Ино, Роберт. Конфуцианское сотворение неба . Олбани: Государственный университет Нью-Йорка, 1990.
.
• Фингаретт, Герберт. Конфуций — Светское как священное . Нью-Йорк: Harper Torchbooks, 1972.
.
• Грэм, AC Споры о Дао: философский аргумент в Древнем Китай . Ла Саль, Иллинойс: Открытый суд, 1989.
.
• Холл, Дэвид Л. и Роджер Т. Эймс. Думая через Конфуция . Олбани: Государственный университет Нью-Йорка, 1987.
.
• Айвенго, Филип Дж. «Чей Конфуций? Какие аналогичны ?» в Конфуций и аналекты: новые очерки , изд. Брайан В. Ван Норден (Оксфорд: Oxford University Press, 2002), 119–133.
• Лау, округ Колумбия, пер. Конфуций — Аналекты . 2-е изд. Гонконг: Издательство Китайского университета, 19.92.
• Легге, Джеймс, пер. Конфуций — конфуцианские аналекты, великое учение и доктрина среднего . Нью-Йорк: Dover Publications, 1971.
.
• Манро, Дональд Дж. Концепция человека в начале Китай . Стэнфорд, Калифорния: Издательство Стэнфордского университета, 1969.
.
• Нивисон, Дэвид С. «Классические философские сочинения», в The Cambridge History of Ancient China : From the Origins of Civilization to 221 B.C. , изд. Майкл Лоу и Эдвард Л. Шонесси (Кембридж: издательство Кембриджского университета, 1999), 745–812.
• Нивисон, Дэвид С. Пути конфуцианства: исследования китайской философии . Эд. Брайан В. Ван Норден. Чикаго и Ла Саль, Иллинойс: Open Court, 1996.
.
• Шварц, Бенджамин И. Мир мысли в Древнем мире Китай . Кембридж, Массачусетс: Издательство Белкнап издательства Гарвардского университета, 1985.
.
• Shryock, John K. Происхождение и развитие государственного культа Конфуция . Нью-Йорк: Century Company, 1932.
.
• Тейлор, Родни Л. «Религиозный характер конфуцианской традиции». Философия Востока и Запада 48/1 (январь 1998 г.): 80-107.
• Ту, Вэй-мин. « Li как процесс гуманизации», в Tu, Человечность и самосовершенствование: очерки конфуцианской мысли (Беркли: Asian Humanities Press, 1979), 17-34.
• Ван Норден, Брайан В. «Введение», в Конфуций и аналекты: новые очерки , изд. Брайан В. Ван Норден (Оксфорд: Oxford University Press, 2002), 3–38.
• Уэйли, Артур, пер. Аналекты Конфуция . Нью-Йорк: Компания MacMillan, 1938.
.

Информация об авторе

Джефф Ричи
Электронная почта: [email protected]
Berea College
США

Правительство в конфуцианских учениях | Конфуцианство: очень краткое введение

Фильтр поиска панели навигации Oxford AcademicКонфуцианство: очень краткое введениеОчень краткое введениеКонфуцианствоОбычаи и традицииКнигиЖурналы Термин поиска мобильного микросайта

Закрыть

Фильтр поиска панели навигации Oxford AcademicКонфуцианство: очень краткое введениеОчень краткое введениеКонфуцианствоОбычаи и традицииКнигиЖурналы Термин поиска на микросайте

Расширенный поиск

• Иконка Цитировать Цитировать

• Разрешения

• Делиться
  • Твиттер
  • Еще

Cite

Гарднер Дэниел К. ,

‘Правительство в конфуцианских учениях’

,

Конфуцианство: очень короткое представление

, очень короткие представления

(

New York,

2014;

Online Edn,

Academic

, 28 августа

онлайн Edn,

Oxford Academic

, 28 августа, 28 августа, 28 августа. , 2014

), https://doi.org/10.1093/actrade/9780195398915.003.0003,

, по состоянию на 1 октября 2022 г.

Выберите формат Выберите format.ris (Mendeley, Papers, Zotero).enw (EndNote).bibtex (BibTex).txt (Medlars, RefWorks)

Закрыть

Фильтр поиска панели навигации Oxford AcademicКонфуцианство: очень краткое введениеОчень краткое введениеКонфуцианствоОбычаи и традицииКнигиЖурналы Термин поиска мобильного микросайта

Закрыть

Фильтр поиска панели навигации Oxford AcademicКонфуцианство: очень краткое введениеОчень краткое введениеКонфуцианствоОбычаи и традицииКнигиЖурналы Термин поиска на микросайте

Advanced Search

Abstract

«Правительство в конфуцианских учениях» описывает учение Конфуция об идеальном правителе и процессе управления. Хороший правитель — это превосходный человек (дзюнь-цзы), который должен формировать мораль, которую он хотел бы, чтобы его подданные культивировали. Культура и традиции, считает Конфуций, являются более эффективными и сильными инструментами в формировании поведения и идеалов людей, чем юридические и уголовные кодексы. Хороший правитель будет назначать чиновниками только тех людей, которые разделяют его приверженность конфуцианским принципам и социальному и материальному благополучию народа. Правительство должно быть финансово чувствительным, помня о тяжелом бремени налогообложения, которое ложится на людей.

Ключевые слова: Аналитики, книга, конфуцианство, Конфуций, небо, ритуал, правление, Шан, Шунь, добродетель

Тема

Обычаи и традицииКонфуцианство

Серия

Очень краткое введение

В настоящее время у вас нет доступа к этой главе.

Войти

Получить помощь с доступом

Получить помощь с доступом

Доступ для учреждений

Доступ к контенту в Oxford Academic часто предоставляется посредством институциональных подписок и покупок. Если вы являетесь членом учреждения с активной учетной записью, вы можете получить доступ к контенту одним из следующих способов:

Доступ на основе IP

Как правило, доступ предоставляется через институциональную сеть к диапазону IP-адресов. Эта аутентификация происходит автоматически, и невозможно выйти из учетной записи с IP-аутентификацией.

Войдите через свое учреждение

Выберите этот вариант, чтобы получить удаленный доступ за пределами вашего учреждения. Технология Shibboleth/Open Athens используется для обеспечения единого входа между веб-сайтом вашего учебного заведения и Oxford Academic.

1. Нажмите Войти через свое учреждение.
2. Выберите свое учреждение из предоставленного списка, после чего вы перейдете на веб-сайт вашего учреждения для входа.
3. При посещении сайта учреждения используйте учетные данные, предоставленные вашим учреждением. Не используйте личную учетную запись Oxford Academic.
4. После успешного входа вы вернетесь в Oxford Academic.

Если вашего учреждения нет в списке или вы не можете войти на веб-сайт своего учреждения, обратитесь к своему библиотекарю или администратору.

Войти с помощью читательского билета

Введите номер своего читательского билета, чтобы войти в систему. Если вы не можете войти в систему, обратитесь к своему библиотекарю.

Члены общества

Доступ члена общества к журналу достигается одним из следующих способов:

Войти через сайт сообщества

Многие общества предлагают единый вход между веб-сайтом общества и Oxford Academic. Если вы видите «Войти через сайт сообщества» на панели входа в журнале:

1. Щелкните Войти через сайт сообщества.
2. При посещении сайта общества используйте учетные данные, предоставленные этим обществом. Не используйте личную учетную запись Oxford Academic.
3. После успешного входа вы вернетесь в Oxford Academic.

Если у вас нет учетной записи сообщества или вы забыли свое имя пользователя или пароль, обратитесь в свое общество.

Вход через личный кабинет

Некоторые общества используют личные аккаунты Oxford Academic для предоставления доступа своим членам. Смотри ниже.

Личный кабинет

Личную учетную запись можно использовать для получения оповещений по электронной почте, сохранения результатов поиска, покупки контента и активации подписок.

Некоторые общества используют личные аккаунты Oxford Academic для предоставления доступа своим членам.

Просмотр учетных записей, вошедших в систему

Щелкните значок учетной записи в правом верхнем углу, чтобы:

• Просмотр вашей личной учетной записи и доступ к функциям управления учетной записью.
• Просмотр институциональных учетных записей, предоставляющих доступ.

Выполнен вход, но нет доступа к содержимому

Oxford Academic предлагает широкий ассортимент продукции. Подписка учреждения может не распространяться на контент, к которому вы пытаетесь получить доступ. Если вы считаете, что у вас должен быть доступ к этому контенту, обратитесь к своему библиотекарю.

Ведение счетов организаций

Для библиотекарей и администраторов ваша личная учетная запись также предоставляет доступ к управлению институциональной учетной записью. Здесь вы найдете параметры для просмотра и активации подписок, управления институциональными настройками и параметрами доступа, доступа к статистике использования и т. д.

Покупка

Наши книги можно приобрести по подписке или приобрести в библиотеках и учреждениях.

Информация о покупке

Чему Ли Конфуция может научить Запад закону

Как известно многим западным людям, Конфуций (ок. 551–479 гг. до н. э.) — одна из самых важных фигур в традиционной китайской культуре. Его наследие затрагивает почти все аспекты китайской цивилизации, будь то религия, философия или право.

Принято считать, что Конфуций мало заботился о праве, поскольку он был прежде всего философом-моралистом, отстаивавшим философию нравственного воспитания для реализации нравственного проекта. Он даже выразил сомнение в способности положительного права способствовать нравственному развитию, как показано в этом отрывке из его Аналекты:

Если люди будут руководствоваться законами, а единообразие [будет] добиваться придания им наказаний, они будут стараться избежать наказания, но не будут иметь чувства стыда. Если они руководствуются добродетелью и добиваются, чтобы им придавали единообразие с помощью правил приличия, они будут иметь чувство стыда и, кроме того, станут хорошими.

Философ-компаративист Джоэл Купперман, комментируя этот отрывок, зашел так далеко, что описал использование права как пункт расхождения между Конфуцием и Аристотелем, который признавал место публичного права в моральном развитии.

С другой стороны, существует давняя западная традиция интерпретировать Конфуция как философа права или законодателя. Скульптор Адольф Вайнман, например, изобразил Конфуция на фризе в зале суда Верховного суда, стоя рядом с Моисеем, Солоном, Драко, Джоном Маршаллом и, что наиболее спорно, Мухаммедом.

Должны ли мы поставить Конфуция с великими законодателями? Соответствует ли его понимание права западной традиции естественного права, как утверждают такие фигуры, как Сохраб Ахмари?

Вопрос о том, как Конфуций понимал закон, можно понять, исследуя его концепцию li , или ритуала. Хотя мы не должны полностью отождествлять li с западным понятием права, тем не менее эти два понятия весьма схожи. Есть некоторая доля правды в утверждении, что теория Конфуция была правовой , и понимание этой теории в свете западной правовой традиции может помочь расширить наше представление о том, что такое закон и что он делает.

Li и Лоу

Философия Конфуция была сосредоточена на морали, будь то в семейных отношениях или в политическом обществе. Он считал, что мораль должна быть укоренена внутри культуры ради самой себя, а не просто механически следовать ради внешней социальной сплоченности. Тем не менее мораль должна была развиваться через внешний мир. Студентов, например, нужно было приучать к морали через систему нравственного воспитания.

Но для того, чтобы общество преуспело, всем — не только хорошо образованным — необходимо было участвовать в общественной морали. Большинство людей делали это, прежде всего, изучая свою собственную социальную роль и обязанности, связанные с этой ролью, посредством практики 9. 0025 li , конфуцианские ритуалы. Как говорит Карин Лай, эти ритуалы «обеспечивают параметры надлежащего поведения, которые указывают и усиливают соответствующие позиции людей, вовлеченных во взаимодействие».

Хотя ли не совсем закон, он уже давно описывается аналогично закону, восходя к конфуцианскому философу Сюньцзы (ок. 310–235 до н.э.), который сказал:

Ли выражает человеческие эмоции, гармонизированы и украшены, чтобы стать образцом для всех. Он использует черты лица, голос, пищу, одежду и жилища и дает каждому подходящие средства для выражения эмоций. Как образец, li помогает тем, чье выражение печали было бы слишком слабым, и тем, чье выражение печали было бы слишком сильным, чтобы достичь золотой середины. С помощью li дегенеративный сын не становится хуже зверя, а сверхчувствительный человек не может причинить себе вред. Li — это украшение изначальной природы человека посредством приобретенных характеристик, которые не могут быть приобретены сами по себе.

Сравните это с определением закона, данным Фомой Аквинским, как «установление разума для общего блага, сделанное тем, кто заботится об обществе, и обнародованное». Для св. Фомы у закона есть цель — общее благо, и он состоит из постановлений практического разума, которые двигают общество к этой цели. Иногда li также использует практический разум ради общего блага.

Но также как и закон, li иногда имеет мало прямого отношения к каким-либо существенным моральным целям. Например, в западной правовой традиции можно найти законы, которые исключительно координируют коллективные действия, например законы о том, по какой стороне улицы ездят люди, или порядок рассмотрения споров в суде. Сравните эти законы с учением конфуцианства о ритуалах, необходимых для надлежащего почитания предков, которые не нацелены ни на какой результат, кроме самого действия.

Кроме того, как право, так и li имеют обучающую функцию. Западная традиция признает, что право сообщает что-то о сообществе, определяя место человека в нем, включая его роли и обязанности. То же верно и для ли в конфуцианстве. В случае с почитанием предков ритуалы учат, что есть что-то ценное в почитании предков — что семья не ограничивается живыми. Тем самым они также учат, что политическое сообщество не ограничивается живыми, но включает и тех, кто ушел из жизни.

Подобно западному законодательству, еще одной целью ли является формирование характера человека, и иногда это означает, что нельзя строго следовать ли . Рассмотрим этот отрывок из Мэн-цзы: Последователь конфуцианского философа Мэн-цзы (ок. 372–289 до н. э.) спрашивает своего учителя: «Разве это правило, согласно которому мужчины и женщины не должны позволять своим рукам соприкасаться при даянии или получении чего-либо? ” Мэн-цзы говорит, что да. Собеседник отвечает: «Если невестка человека тонет, должен ли он спасти ее своей рукой?» Мэн-цзы отвечает, что «кто этого не сделает, тот волк. [То] мужчинам и женщинам не разрешается касаться рук — это общее правило, но когда невестка тонет, спасение ее рукой — особая необходимость». Затем собеседник спрашивает: «Все королевство тонет. Как странно, что ты не спасаешь его!» На это Мэн-цзы отвечает: «Утопающее королевство нужно спасать правильными принципами, как тонущую невестку нужно спасать рукой. Ты хочешь, чтобы я спас королевство своей рукой?

Здесь мы можем увидеть некоторые параллели с мышлением о естественном праве, которое также утверждает, что положительные человеческие законы, которые несправедливы — противоречащие высшему закону природы — не являются истинными законами. Кроме того, западная традиция долгое время считала, что человеческий закон, возможно, придется отменить в обстоятельствах, в которых закон может противоречить справедливой цели, для которой он был создан. Такие исключения никоим образом не оправдывают распущенность. Как предполагает Mencius , те, кто отменил таинства li должен по-прежнему действовать в рамках правильных «принципов», для которых li существует в первую очередь. Этот пункт мысли Конфуция, наряду с другими, побудил Сохраба Ахмари и других описывать философию Конфуция как форму мышления естественного закона или высшего закона.

Конфуцианцы действительно отличаются от западной традиции права, поскольку они гораздо сильнее подчеркивают отношение ли к красоте, как в более ранней цитате из Сюньцзы. Карин Лай называет это li «эстетический» аспект, который «включает приличия во взаимодействие человека с другими», и тем самым, можно сказать, привлекает людей жить по li из-за его красоты.

 

Уроки Li для сегодняшнего дня

Таким образом, конфуцианский li имеет эффект таинства, созданного практическим разумом для достижения общего блага, но li также имеет эффект сообщения ценности сообщества в рамках эстетики его практики. Таким образом, если я допускаю ошибку, используя западные категории, в нем смешаны элементы теории естественного закона св. Фомы с элементами мысли о естественном законе, выраженной протестантскими реформаторами, такими как Филипп Меланхтон.

Ценность сравнительной философии при изучении различных направлений западной естественно-правовой мысли с использованием сходных концепций восточной мысли заключается в том, что она подчеркивает то, как наши представления о западных концепциях, таких как право, могут быть ограничены по объему или, возможно, поучительны. к другой традиции. В этом случае конфуцианское понятие ли полезно по сравнению с западными представлениями о праве.

 

Многие современные жители Запада рассматривают закон так же, как и Роско Паунд, который, как известно, назвал его инструментом «социальной инженерии»: чем-то, что сообщество использует как для отражения самого себя, так и для того, чтобы изменить себя для достижения определенных результатов. Как более широкая западная правовая традиция, так и конфуцианское понятие li помогают нам понять, что нельзя просто принуждать к социальным изменениям, устанавливая материальные цели в позитивном праве. Скорее, человеческий закон может способствовать социальным изменениям, вознаграждая, наказывая или даже просто оценивая определенные действия и тем самым сообщая о внутренней ценности этих действий. Закон не столько диктует ценности, сколько приучает к ним, поощряя их практику.

Что еще более важно, западная теория права и конфуцианство побуждают нас задаваться вопросом не о том, как использовать закон для создания лучшего общества, а о том, что уже сообщают действующие законы общества и как их, возможно, необходимо изменить. Служят ли они более высокому стандарту, по которому следует судить о человеческом законе, независимо от того, называют ли его законом природы или правильными принципами? Для конечной цели как закона, так и li меньше снаружи, чем внутри: мы упорядочиваем себя в соответствии с высшим порядком, от которого зависит каждое человеческое общество и личность.

Новые китайские правоохранительные органы Сыновняя почтительность — дипломат

Азия Лайф

Слишком занят, чтобы навестить родителей? В Китае это может означать штрафы или задержание.

В понедельник Пекин издал указ, который вызвал возмущение у многих по всей стране. В дальнейшем мамы и папы, которых государство считает достаточно взрослыми, защищены «Законом о правах пожилых людей».

Согласно законодательству, родители имеют законное право требовать государственного посредничества или даже подать иск в суд против детей, которые регулярно не приходят в гости или не звонят им по телефону. China Daily пишет, что основной целью закона является «защита законных прав и интересов родителей в возрасте 60 лет и старше, а также сохранение китайской добродетели сыновней почтительности».

Неудивительно, что у закона есть сильные голоса, выступающие за и против. Все, что рассказали 17 миллионов человек, прозвучало на Weibo по этому поводу.

«Это отличная политика, и я очень рад видеть, что правительство принимает такую ​​политику, чтобы поощрять детей выполнять свои обязательства перед родителями», — Хуан Кешэн, 20-летний студент Пекинского университета международного бизнеса и Экономика, сообщает газета.

Diplomat Brief

Еженедельный информационный бюллетень

N

Получайте информацию о событиях недели и развивайте сюжеты для просмотра в Азиатско-Тихоокеанском регионе.

Получить информационный бюллетень

Сетуя на разложение конфуцианских добродетелей среди молодежи Китая, Ся Сюэлуань, профессор общественных наук Пекинского университета, сказал: «В прошлом всего несколько человек плохо обращались со своими родителями, но теперь есть большая группа китайцев, которые несыновны. Необходимо принять законы для защиты прав пожилых людей и поощрения нравственной целостности».

Однако Бэй Чжун, профессиональный белый воротничок из Чунцина, которому около 20 лет, который работает и живет в Шанхае, смотрит на это по-другому. «Я не думаю, что должен быть закон, обязывающий людей навещать своих родителей», — сказала она Дипломат . «У других стран создается впечатление, что китайцам нужен закон, который бы говорил им, что они должны навещать своих стариков. Это довольно неловко».

Она добавила: «Если правительство хочет сделать акцент на заботе о родителях, оно должно просто обнародовать это и дать людям понять это самим».

Согласно сообщению BBC, Чжан Янь Фэн из пекинской юридической фирмы King & Capital назвал закон скорее «образовательным посланием», чем жестким правилом. Тем не менее, есть потенциальные последствия для тех, кто не прислушивается к его посланию. Хотя может быть трудно понять, как такой закон будет применяться, в отчете поясняется, что суды будут иметь право штрафовать или задерживать любого, кто его нарушает. «Решения суда могут заставить человека посещать дом определенное время в месяц», — сказал Чжан.

Реклама

Возможно, противоречивый — некоторые говорят, фарсовый — закон не должен вызывать удивления. Ведь Китай подарил нам Конфуция — пожалуй, самого семейного философа в истории человечества. Учитывая конфуцианские устои страны, раскол между ее пожилыми людьми и «я-поколением» после 1980-х годов особенно ощущается по сравнению с аналогичными изменениями, которые произошли в других странах.

Это напряжение поколений будет усиливаться в обозримом будущем. Подобно Японии, Китай стареет с угрожающей скоростью. Согласно государственной статистике, более 178 миллионов человек в Китае старше 60 лет, и к 2030 году эта цифра удвоится. К 2040 году Китай будет отражать текущую демографическую ситуацию в Японии, а к 2050 году каждому третьему жителю Китая будет 60 лет или больше. .

«Сегодня большинство китайцев не изучают конфуцианство в школе, — сказал Чжун. «Если вы хотите узнать об этих вещах, вы должны прочитать об этом сами. Но сегодня многие люди слишком заняты работой, чтобы читать книги».

Наряду с разрывом между поколениями и ухудшением старомодных ценностей основной движущей силой конфуцианских последствий в Китае является урбанизация, что часто означает переезд вдали от дома. Это особенно верно для молодых специалистов, таких как Чжун, которые массово покидают отдаленные уголки страны, чтобы собраться в экономических центрах, таких как Пекин или Шанхай. Проще говоря, это делает эти дочерние визиты как сложными с точки зрения логистики, так и зачастую дорогостоящими.

«Например, то, как часто я навещаю своих родителей, зависит от моего графика, — сказал Чжун. «В прошлом году я провел с ними два месяца. Но пока в этом году у меня даже не было времени навестить родителей. Авиабилеты тоже очень дорогие».

Однако, если родители ссылаются на новый закон, это оправдание больше не выдерживает критики. Как отмечает The Telegraph , в нем говорится: «Члены семьи, которые живут отдельно от своих родителей, должны часто навещать их или передавать привет своим родителям».

Легче сказать, чем сделать. Чжун сказала, что она вместе со своими друзьями часто прибегает к поездкам в свои родные города в рамках краткого национального праздника Китайского Нового года (CNY). Стоит отметить, что любые путешествия в это время — это не неспешная прогулка. В течение этого короткого промежутка времени в Китае происходит крупнейшая в мире миграция людей, сотни миллионов людей пересекают страну и полностью забивают ее транспортные сети.

Осознавая это затруднительное положение, некоторые компании предлагают щедрые пакеты отпусков для неместных сотрудников. «Моя компания предоставляет иногородним сотрудникам 20 дней оплачиваемого отпуска, — сказал Чжун. «Но большинство людей также хотят использовать часть этого времени для путешествий в другие места. Кроме того, после того, как ты уезжаешь из родного города на много лет, ты как бы теряешь чувство привязанности к нему».

Хотя некоторые будут вести войну против этих тенденций, маловероятно, что они остановят силы такой огромной силы, как урбанизация Китая и растущий разрыв между поколениями.