Однополая любовь женщины к женщине истории: Как жили лесбиянки в ГДР – DW – 26.10.2020
Как жили лесбиянки в ГДР – DW – 26.10.2020
Культура
Наталия Королева
26 октября 2020 г.
Слежка агентов штази, отсутствие возможности открыто встречаться с возлюбленными, неоднозначное отношение в обществе. В беседе с DW представительница ЛГБТ вспоминает о жизни в ГДР.
https://p.dw.com/p/3jY8xЖаклин БрёзикеФото: PrivatРекламаБыть непохожим на других нелегко всегда. А в условиях «развитого социализма» из-за этого можно было и вовсе стать изгоем. Новый документальный фильм «Uferfrauen», снятый немецким режиссером Барбарой Вальбраун (Barbara Wallbraun) и вышедший недавно в кинопрокат, повествует о положении женщин-лесбиянок в ГДР. Насколько соответствует действительности то, о чем рассказывают героини ленты? В беседе с DW своей историей поделилась представительница ЛГБТ из восточногерманского Магдебурга.
Запретная любовь
«Меня с раннего детства влекло к женщинам больше, чем к мужчинам.
Они всегда казались мне более классными, что ли. Окончательно я все поняла про себя уже в 10-летнем возрасте, когда по уши влюбилась в одну учительницу. При ее появлении у меня просто сердце выскакивало из груди. И, представьте, я вовсе не пугалась этого чувства — наоборот, наслаждалась тем, что со мной происходило», — это слова Жаклин Брёзике (Jacqueline Brösicke), главы и основательницы женского социально-культурного центра Courage («Мужество»), открытого в ее родном Магдебурге 30 лет назад, когда Германия воссоединилась и ГДР исчезла с географической карты.
Сейчас Жаклин 58 лет, и она живет открытой полноценной жизнью. А тогда, в ГДР, однополую любовь лучше было не афишировать. «С одной стороны, официально гомосексуальность в ГДР преступлением не считалась, наказание за нее закон не предусматривал. Однако вступать в брак друг с другом и усыновлять детей гомосексуалам не разрешалось, — поясняет Жаклин.
— Неоднозначно к ним относились и в обществе. И понятно, что большинство геев и лесбиянок на каминг-аут не шли. О том, чтобы открыто собираться вместе, не могло быть и речи. Поэтому познакомиться друг с другом было очень сложно».
Несмотря на свое влечение к женщинам, в юности Жаклин пробовала встречаться с мужчинами, но ни к одному бойфренду так и не испытала сильных чувств. Свою первую настоящую любовь она встретила, когда ей исполнилось 22 года — и это была девушка. «Я работала тогда в одной крупной компании. И однажды у нас появилась молоденькая ученица производственного обучения. Мы влюбились друг в друга с первого взгляда и стали тайно встречаться. С парнем, с которым я тогда была вместе, я тут же рассталась», — вспоминает женщина.
Каминг-аут и слежка штази
Со временем о сексуальной ориентации Жаклин стали догадываться ее коллеги. Но девушке было уже все равно. По ее словам, она буквально порхала от любви и эмоций, чувствовала себя на седьмом небе и больше не желала жить по-другому и что-то скрывать.
«Я всем своим видом излучала такое счастье, спокойствие и самодостаточность, что и мои друзья лишь порадовались за меня и безоговорочно приняли мой каминг-аут, — рассказывает Жаклин. — А вот родственникам я ничего объявлять не стала. Я ведь выросла с отцом и мачехой. Мачеха была очень злобной женщиной и так плохо обращалась со мной, что как только появилась возможность, я из дома выехала и практически не общалась больше ни с ней, ни с отцом. Впрочем, моя жизнь их особо и не интересовала. Зато у меня всегда было много хороших, надежных друзей. Они и стали моей семьей».
Возлюбленная Жаклин ввела ее в магдебургскую лесбийскую тусовку. Во времена ГДР в Магдебурге существовало несколько клубов и баров, где тайно собирались гомосексуалы. Попасть туда было очень сложно: на входе в заведение действовал строгий фейс-контроль. Со временем у Жаклин образовался круг знакомых и подруг из числа женщин-лесбиянок, и она создала небольшое сообщество, главной задачей которого стало формирование самосознания у лесбиянок.
Позже девушки объединились еще с одной группой, носившей название «Женщины за мир».
Встречались регулярно — примерно два раза в месяц. С 1988 года встречи стали проходить в стенах протестантской церкви, предоставившей девушкам помещение. «Протестантская церковь брала под свою защиту женские объединения и вообще опекала «альтернативщиков». Государство этому не особо препятствовало, ведь в стенах церкви шпионить за нами было проще, чем если бы мы собирались в других местах. Впрочем, и среди лесбиянок были агенты штази, «стучавшие» на своих же подруг и доносившие спецслужбам обо всем, что обсуждалось на наших встречах. Мне говорили, что и у нас в группе был информатор штази, но кто именно — не знаю до сих пор», — говорит Жаклин.
Падение Стены и отрезвление после эйфории
Когда рухнула Берлинская стена, Жаклин и ее подруги пребывали в состоянии эйфории: наконец-то, наступила свобода и новая счастливая жизнь. На востоке Германии появились бары, клубы и дискотеки для геев, лесбиянок и транссексуалов — не полуподпольные, как прежде, а с абсолютно легальным статусом.
Теперь восточногерманские гомосексуалы могли открыто знакомиться друг с другом, общаться, приглашать на встречи представителей сексуальных меньшинств из других стран, а также самим ездить к ним. Но прошло время — и воодушевление сменилось отрезвлением.
«Многие думали, что после воссоединения Германии жизнь будет, как в раю. Однако этого не произошло. Да, в наших магазинах появилось море западных товаров, инфраструктура стала намного лучше. Ну, а в остальном… Уровень безработицы на востоке страны резко подскочил. И среди тех, кто лишился работы, больше всего оказалось женщин. К тому же, в маленьких городах и деревнях по-прежнему преобладают патриархальные устои, и жить там гомосексуалам все еще тяжело», — вздыхает Жаклин.
Против гомофобии
За прошедшие 30 лет жизнь, конечно, наладилась, да и общество стало куда более толерантным, чем раньше, признает женщина. В то же время она знает, что даже сегодня немало людей относятся к однополой любви с предубеждением.
«Родители моей возлюбленной были в шоке, когда она призналась в том, что лесбиянка. Они не желали мириться с этим и категорически отказались от знакомства со мной. Чтобы изменить ситуацию, государству нужно больше действовать — прежде всего, вести просветительскую работу. Я считаю, что уроки сексуального просвещения — разумеется, в особой форме — нужно начинать уже в детских садах. Дети более открыты, чем взрослые. Для них не существует табу», — убеждена Жаклин.
Просветительская работа — одна из главных задач и созданного ею женского центра. Здесь проводятся консультации, разъяснительные мероприятия, встречи с политиками. Здесь же прошел и показ фильма «Uferfrauen», с режиссером которого Барбарой Вальбраун Жаклин Брёзике знакома уже много лет. «Я делаю все, чтобы внести свой вклад в дело борьбы с гомофобией: помимо прочего, сотрудничаю с политиками — как на уровне нашего города, так и на федеральном уровне.
В одном из театров Магдебурга участвую в интерактивном спектакле, рассказывающем о жизни лесбиянок в ГДР. У меня дважды брала интервью студентка, которая пишет магистерскую работу о лесбиянках в ГДР. Я живу открыто, не скрываю своей сексуальной ориентации и готова с каждым говорить на эту тему», — подчеркивает глава женского социально-культурного центра «Courage» в Магдебурге Жаклин Брёзике.
Смотрите также:
Написать в редакциюРекламаПропустить раздел Еще по темеЕще по теме
Показать ещеПропустить раздел Топ-тема1 стр. из 3Пропустить раздел Другие публикации DWНа главную страницуОднополая любовь — там, где нас нет — 20 февраля 2016
18+
В России среди людей нетрадиционной ориентации есть и активисты, которые борются за возможность надеть кольцо на палец и ходить по улицам, не боясь выражать свою любовь из-за осуждения со стороны идущих мимо гетеросексуалов, а есть и пассивные в социальном плане люди, закрывшие двери в свой мир так плотно, чтобы не осталось просвета — лишь бы никто не узнал, кто ты есть и кого ты любишь.
Найти людей нетрадиционной ориентации из Читы было не так сложно — сложнее было понять, как попросить их поговорить со мной. Заранее зная, что ни один не согласится на откровенный разговор, я всё равно решила заполучить хотя бы несколько сотен слов, чтобы узнать, другая ли это любовь, или же у неё пола нет. Одну девушку нашла через общую подругу, мужчину — волшебным образом через Сеть.
Статья 6.21 второго раздела Кодекса об административных правонарушениях Российской Федерации прямо запрещает пропаганду нетрадиционных сексуальных отношений среди несовершеннолетних. Редакция «Чита.Ру» специально подчёркивает, что всецело принимает суть закона и ни в коем случае не ставит целью пропаганду нетрадиционных половых отношений. Между тем, мы не отрицаем существование людей нетрадиционной сексуальной ориентации. Этой статьёй мы лишь иллюстрируем жизнь представителей сексуальных меньшинств и трудности, с которыми они сталкиваются в Чите.
Она пришла поздним вечером к нам в редакцию, офис был пустой, я дежурила, изредка прерывая наш недолгий разговор звонками и написанием новостей.
Всё началось с её звонка — она сказала, что уже подъехала на Балябина, и тут у меня внутри что-то упало, громыхнуло — сейчас придёт та, что расскажет свою историю, пусть кусочек, пусть скроет самое главное, самое личное, но уже то, что она согласилась — это большая удача. Зацепиться бы, ухватить бы в общих фразах ответ на вопрос, каково это — осознать в себе гомосексуальность, примириться с ней и жить здесь, в Чите — провинциальном городе, в котором всё и все на виду.
Назовём её для облегчения восприятия Сашей. Пока её шаги раздавались по нашему коридору, я гадала, кто появится передо мной, у меня в голове как-то сразу быстрыми штрихами возник образ лесбиянки со всей атрибутикой — кольцом на большом пальце, короткими волосами и рубашкой в клетку. Когда Саша зашла — я поняла, что уже видела её однажды. То есть, я знала, что она за человек — где работает, чем занимается. И тем удивительнее было наблюдать её перед собой. Конечно, не было никакой атрибутики — длинные волосы, обычная одежда.
Сели.
Первый стереотип, бережно хранимый мной, сломался сразу — Саша себя осознала не в подростковом возрасте, а гораздо позже. Позже — это когда у неё за плечами уже были отношения с мужчинами, брак и ребёнок. Просто однажды она встретила, пусть, Вику, и влюбилась, безо всяких оговорок.
«Когда вы влюбляетесь, вам же не важно, в кого, правда? Цвет кожи, статус — всё становится незначительным. Это то же, что любить ребёнка — вы не откажетесь от него из-за того, что он больной», — говорила Саша мягким голосом, запивая свои слова горячим чаем.
Сашина подруга старше её — «это, скорее, плюс», но возраст не имеет никакого значения. У Вики двое детей — девочки, одна из них сейчас находится в сложном подростковом возрасте. Женщины скрывают свои отношения уже два года, для детей они — подруги. Но рано или поздно придётся открыться. Как это будет, Саша не знает.
Они не боятся быть вместе — здесь ничего страшного нет, страшно рассказывать близким, особенно — родителям, которые вряд ли примут, поймут, точно не одобрят.
Как прийти и сказать матери, например, что после всех своих отношений с мужчинами ты выбрала женщину, ты любишь её? Есть, конечно, друзья, которые поддерживают, свой круг. Это не лесбиянки, так сразу не надо.
«Люди объединяются в сообщества по интересам, потому что это удобно. Но в нашем случае это необязательно должны быть гомосексуалисты, это просто друзья, которые приняли и остались», — рассуждала девушка.
В планах — уехать в другой город, но пока — существовать здесь. Всё осложняется тем, что Саша и Вика — известные в Чите люди. У Саши на работе проблем не возникает и не возникнет — её коллеги, зная, что у неё был муж, вряд ли усомнятся в её ориентации. У Вики так же, а вот дети… Те рано или поздно догадаются, что матерей связывают более близкие отношения. Саша мечтает жить с Викой у моря, до того, как дети вырастут, а может — и после.
«В западной части России отношение немного другое — там большинству плевать на чужую жизнь, там могут пройти мимо лежащего на дороге человека, корчащегося от боли».
«Люди везде одинаковые, везде есть те, кто спокойно реагирует, и те, у кого простой факт из твоей личной жизни вызывает отвращение», — говорила она, слегка улыбаясь.
Саша и Вика — не те, кто выйдут с радужными флагами кричать о своей любви и добиваться понимания. Они её пытаются сохранить, так как могут. Тяжело было бы скрывать всю жизнь, но они планируют быть вместе. Срок даже таким необычным отношениям ставить нельзя — это же чувства, как тут угадаешь. Самое сложное — невозможность на улице взяться за руки, обняться, поцеловаться, как это делают гетеросексуальные пары.
Ссоры у них происходят очень забавно и развиваются часто по сценарию полного хаоса — в зависимости от того, у кого случается истерика. Вместе они не живут, для обеих это тяжело. Они так же, как и все, отмечают праздники, проводят вечера вместе, тут не выискать ничего из ряда вон выходящего.
Больше двух лет — это достаточный срок, чтобы понять, что свернуть уже никуда нельзя. Это любовь, от неё никак не отвертеться.
Да и возраст Саши, а тем более Вики — это время осознанной взрослой жизни, когда сомневаться в том, к кому и какие чувства ты испытываешь уже не приходится.
Пока она сидела в офисе, я по-дурацки пыталась разглядеть в ней что-то не то. Обычная симпатичная женщина с искренней улыбкой и блестящими глазами, очень спокойная. Так же спокойно она говорила мне о своих отношениях, так, словно это обычное дело.
«А что я сделаю? Разлюблю? Мне хорошо», — говорила она. И я ей поверила.
Она тихо допила чай и ушла, я извинялась ей вслед, что не получилось поговорить дольше, мне отчего-то прямо в лицо было крайне неудобно задавать ей вопросы о том, как они живут, что у них по-другому. Потому что ничего у них не по-другому, только стена между обществом и семьей, и это самое печальное во всей истории. Но ломать эту стену Саша пока не будет — работа, близкие — терять это не хочется так же, как и любовь.
Долгие гудки и попытки дозвониться… Признаюсь, мне казалось, что он кинул меня.
Но через какое-то время ему, наверное, надоело сбрасывать звонки, и видеть мой номер на экране телефона или он просто решил выговориться. Диалог начался неловко — он представился Ильёй — выдуманное имя, чтобы мне было удобнее с ним общаться.
Он оказался открытым и до неожиданности откровенным. Может, потому что разговор был по телефону. Пока мы говорили, я пыталась представить его портрет — и не смогла. Голос жёсткий, мужской, звучал уверенно. Лишь в один момент мне показалось, что он дрогнул и заплакал, когда рассказывал, как тяжело ему было себя осознать.
Ему 30. Илья впервые влюбился в 14 лет в парня, который вместе с ним занимался спортом. Это было, как удар под дых — страшно больно, до невозможности отдышаться.
«Я себя так гнобил, не поверите. Каждое утро смотрел в зеркало и мне было противно от самого себя. Я не мог поверить, что влюбился в парня. Мы с ним один раз работали в паре, меня трясло. После этого я из секции ушёл», — начал рассказ Илья.
Илья позже не раз встречал его на улицах города, и каждый раз сворачивал, лишь бы не сталкиваться лицом к лицу — казалось, что если он взглянет, то всё поймёт.
В 17 лет Илья начал встречаться с девушкой. Она была милая, но обманывать её долго он не смог. Ему было приятно с ней целоваться, но когда дело дошло до секса, он понял, что ничего не получится.
«Я сбежал. Не прямо тогда, просто прервал отношения без объяснений. Хорошо, что всё длилось недолго. Это была первая и последняя девушка в моей жизни», — продолжал он.
Дальше пошла череда дней за просмотрами порно, переписок в соцсетях, бесконечных обсуждений на форумах и давившей, сковывающей правды, в которой он сам себе боялся признаться.
«Пока читаешь чужие истории, советы, то отпускает. Там на форумах писали взрослые мужики, вот они пугали меня. Я не понимал, как они живут с этим, были всякие извращенцы. От компа я ушёл, перестал читать всё через полгода. Парня найти даже мысли не было. Я ненавидел себя», — рассказывал Илья.
В 18 лет он уехал учиться в другой город. Когда-то были мысли делать военную карьеру, как отец. Но это было до 14-летней влюблённости. После армия стала страшным сном до первой повестки.
«По здоровью не прошёл, плоскостопие. Это была такая радость, реально. Я просто плакал дома после этого как девка», — засмеялся он после слова «девка», я оторопело слушала, молчала.
Первый поцелуй с парнем случился в студенчестве, на 2-ом курсе. Найти в большом городе геев оказалось просто, но среди них он чувствовал себя неуютно.
«Они раздражали тем, что сумели себя принять. Мне было тяжело», — проговаривал в трубку Илья каждый слог.
После подробности своей жизни он опустил, наглухо закрыв тему секса, совместной жизни и своих дальнейших переживаний. Сказал лишь, что встретил мужчину после института, они недолго жили вместе, точнее пытались жить. Мужчина был чуть старше, любил его. Илья — нет. Просто уже захотелось видеть кого-то рядом, человека, который бы поддержал. Тот ему действительно помог — Илья перестал мучить, изводить себя, перестал себя ненавидеть.
Мыслей о том, чтобы постоянно быть среди геев, добиваться своих прав в России, он даже не допускал.
Ходить под цветным флагом и кричать о том, что он гомосексуалист и хочет замуж и детей, как все — на это тратить он своё время не хочет. Но это его субъективное мнение. Он видел много парней и девушек, которые открывались друзьям, родителям, и теряли их. Илья уже решил, что родителям не скажет никогда — у мамы просто может случиться приступ, отец…
«Мне кажется, он догадывался о чём-то. Я почти в этом уверен. Не знаю, что бы он сказал, если бы узнал», — произнёс мужчина.
Он хочет уехать за границу — познакомился с одним парнем. Он уже готов быть с мужчиной, хочет отношений, здесь ему терять особо нечего. Жалко только бросать семью, хотя он и видит её раз в три года. Иногда, когда он приезжает домой, заходит в свою комнату и вспоминает, каким был — худым, скромным, как боялся самого себя, как думал, что все вокруг видят и знают, что он гей. Он вспомнил, как боялся ходить в школу — в коридорах и классах, в спортзале, вокруг были парни и они тоже его пугали. Он боялся влюбиться, боялся, что его раскусят, что изобьют.
Читу он вспоминает без дрожи и всего такого. Но уверен, что его бы тогда, как и сейчас никто не понял.
Илья говорил, что всё у него так же, как и у всех. Телесная близость — дело последнее. До этого момента ещё столько всего происходит. Влюблялся он два раза — тогда, в 14 лет, и сейчас — в 30. С парнем из другой страны они уже встречались, им было весело вместе. Планы есть, их не может не быть. Они хотят жить в небольшом городе, без детей.
«Этого никогда не будет. Мы решили уже всё», — сказал Илья уверенно.
Напоследок он сказал, что скоро всё изменится. Что рано или поздно геев примут или просто махнут на них рукой. Он же себя в оппозиции не чувствует. На работе до него никому нет дела, среди друзей тема почти не поднимается. Друзей мало. После работы — сразу в интернет, в скайп, говорить с тем, кого любит. Он во время разговора обмолвился, что никогда не возьмётся сказать за всех — каково это, быть геем. Но ему было сложно, сейчас — легче, потому что есть любовь.
История женщин, любящих женщин
От древней поэтессы Сафо до сорванцов в современной Индонезии, женщины на протяжении всей истории и по всему миру желали, любили и занимались сексом с другими женщинами..jpeg)
В новой книге Лейлы Дж. Рупп, профессора феминистских исследований Калифорнийского университета в Санта-Барбаре, рассказывается об их историях и рассказывается о многих способах, которыми различные общества формировали женскую однополую сексуальность во времени и в разных местах.
В «Сапфистике: глобальная история любви между женщинами» (издательство Нью-Йоркского университета, 2009 г.).), Рупп показывает, как со времен самых ранних обществ была известна возможность любви между женщинами, даже когда ее боялись, игнорировали или отрицали. «Эта книга — первая попытка подробно описать то, что многие люди, вероятно, считают недавним явлением», — сказал Рупп, который также является заместителем декана факультета социальных наук Калифорнийского университета в Сан-Франциско. «Что может быть самым удивительным, так это то, что это не триумфальная история прогресса. В разных местах и временах на протяжении всей истории любовь между женщинами допускалась или даже принималась».
Она добавила, что все многочисленные способы, которыми женщины любили женщин — как сожены, в разделенных по полу пространствах, через скрещивание полов, как друзья, как супружеские пары, тайно — все еще можно найти во многих местах.
В книге рассматриваются любовные отношения женщин в монастырях и гаремах, на улицах Лондона и Амстердама, в аристократических кругах Парижа и на фабриках Шанхая. Истории Руппа включают женское желание и любовь к женщинам, которые проявляются в лесбийских барах и клубах с 19от Берлина 20-х до Буффало 1950-х; и она отмечает различия в 21 веке, когда транснациональные концепции и лесбийская идентичность встречаются с местным пониманием того, как две женщины могут любить друг друга.
«Женщины в разных обществах любили женщин по-разному, — объяснила она. «Поскольку в большинстве случаев и в большинстве мест у женщин не было другого выбора, кроме как выйти замуж за мужчину и родить детей, иногда то, что они делали друг с другом, не имело значения».
Людям больше всего угрожала женская мужественность и независимость от мужского контроля, отметила она.
«Изучение различных контекстов, в которых заключались браки между двумя женщинами — и принимались — — на протяжении всей истории, открывает совершенно новый взгляд на нынешние дебаты об однополых браках», — сказал Рупп.
«В разное время и в разных местах женщины выходили замуж друг за друга, и стены не рушились».
Примеры из книги Руппа доказывают ее точку зрения. Среди них английский священник, который в 1737 году обвенчал пару, несмотря на подозрения, что жених был женщиной; очень уважаемый 19шекспировская актриса 19-го века по имени Шарлотта Кушман, которая жила в Риме и весьма публично рассказала о своем браке со скульптором; женщины, работавшие в шелковой промышленности в китайской провинции Гуандун с начала 1800-х до начала 1900-х годов, которые стали «сёстрами по присяге», отказывались выходить замуж за мужчин и проводили своего рода брачные церемонии, когда между двумя членами возникала глубокая привязанность; и Гита, женщина, живущая в очень бедном сельском районе Индии, которая бросила своего жестокого мужа в 1990-х годах, чтобы выйти замуж за женщину, которую она встретила в школе-интернате, управляемой женской организацией.
«В однополых браках нет ничего революционнее», — сказал Рупп.
«Я надеюсь, что знание долгой истории даст людям другой взгляд на современные лесбийские отношения».
В четверг, 21 января, в 19:00 Рупп подпишет экземпляры книги «Сапфистрии: всемирная история любви между женщинами». в Chaucer’s Books, 3321 State St.
Ссылки по теме
New York University Press
Однополая любовь среди первых американских женщин
Выделите поисковый запрос- Сохранять
- Цитировать
- Отправить этот контент по электронной почте
Поделиться ссылкой
Скопируйте эту ссылку или нажмите ниже, чтобы отправить ее другу по электронной почте
Отправить этот контент по электронной почтеили скопируйте ссылку напрямую:
https://oxfordre.
com/americanhistory/oso/viewentry/10.1093%24002facrefore%24002f9780199329175.001.0001%24002facrefore-9780199329175-e -498Ссылка не скопирована. Ваш текущий браузер может не поддерживать копирование с помощью этой кнопки.
Ссылка успешно скопирована
com/americanhistory/oso/viewentry/10.1093%24002facrefore%24002f9780199329175.001.0001%24002facrefore-9780199329175-e -498Войти Навигация по статье
Войти Имя пользователяПожалуйста, введите ваше имя пользователя
ПарольПожалуйста, введите ваш пароль
Забыли пароль?
Нет учетной записи?
Содержание статьи
Показать сводную информацию- https://doi.org/10.1093/acrefore/9780199329175.013.498
- Опубликовано в сети: 30 июля 2018 г.
Резюме
Задача восстановления истории однополой любви среди ранних американских женщин сталкивается со сложными проблемами определения и источников.
В ранней Америке не существовало современных представлений об однополой сексуальности, но существовали альтернативные концепции. У многих коренных народов были социальные роли для людей с женским телом, которые жили как мужчины, выполняли мужскую работу и приобретали жен. Ранние христианские поселенцы рассматривали сексуальные контакты между женщинами как содомию, но также ценили любовные диадические связи между религиозными женщинами. Первоисточники указывают на то, что однополые сексуальные отношения существовали в западных и южных африканских обществах, эксплуатируемых работорговлей, но мало что известно. Слово «лесбиянка» использовалось для обозначения эротики между женщинами примерно с 10-го века, но историки должны обращаться к женщинам, которые вели лесбийскую жизнь в ранней Америке, а не к женщинам, которые идентифицировали себя как лесбиянки. Истории о мужьях, которые выдавали себя за мужчин и женились на других женщинах, были популярны в 18 веке. Рассказы о проходящих мимо женщинах, служивших в армии, на флоте и в качестве пиратов, также забавляли публику и поднимали призрак однополой сексуальности.