Ничего ты не знаешь стих: Стихотворение «Да ничего ты не знаешь…», поэт Лиля Хватит

Содержание

После перерыва | Colta.ru

23 ноября 2020Литература

444

текст: Дмитрий Воденников© Кирилл Симаков

∗ ∗ ∗

Я буду никнуть, горевать,
искать пути,
та-тá-та, тá-та, та-та-тá
а ты лети.

Стихи ни для кого

Когда я написал первые стихи
после десятилетнего перерыва,
я первым делом пошел мыть кухню.
Это было освобождение:
«мне ничего не нужно».
Все эти дни мне казалось,
что я заболеваю.
Я кутался в кофты,
мне казалось,
что у меня ОРВИ или начинающаяся ангина.
(К тому времени я уже перенес ковид
и за мной установили слежку —
совсем несправедливо
мне выписали пятикратный штраф.)
А когда я написал через четыре дня стихотворение,
ощущение озноба прошло.
Я пошел на кухню
и стал мыть раковину и стены,
всякие труднодоступные места
(нельзя сказать, что я мыл особенно успешно,
хотя я умею мыть, я упорный).

Стишок пишется так же:
от тебя нужны упорство и слезы,
желательно потеря,
ощущение переломившейся жизни
(по крайней мере, первый стишок так работает).
Тебе кажется, что жизнь твоя кончилась,
переломилась.
Ты пишешь и плачешь,
и говоришь: я не вернусь, я не вернусь, мы не вернемся.

А потом это становится неважным.

Потому что вот он, твой первый стишок,
лежит на сложенных вдвое листочках,
исписанных по старинке,
а потом сразу перепечатанный в компьютер,
потому что так легче увидеть знаки.

И потом ты расставишь знаки —
и скажешь: я совсем не это писал,
я не тебя писал.
А там уже что-то больше
того, что ты думал,
о чем ты плакал,
о чем дрожал.

Вот оно, первое стихотворенье заново свободного человека —
от любви,
от стыда,
от слез,
от жалости
и сожаленья.

А вот и второе.

∗ ∗ ∗

«Дочка-дочка, будь добра, —
мама говорит: —
У меня внутри дыра,
И она болит.

Принеси воды стакан,
кушать приготовь.
Выпей антидепрессант
за мою любовь.

За глаза его с утра,
зеленее льда».
— Мама, мама, будь добра:
помирать пора.

Серебристая моя,
золото мое,
у тебя давно в груди
битое стекло.

(О себя, как о кровать,
cтукнемся во сне.)
«Когда станет умирать,
он придет ко мне».

Жизнь пройдет, и снег пойдет,
полетит на свет.
«Что ж ко мне он не идет,
Если смерти нет?»

…Мама-мама, вот скамья,
Вот кровать и стол.
Мама, мама, это я.
Я к тебе пришел.

∗ ∗ ∗

Ты еще не знаешь, что на следующий день ты проснешься прежним.
Ничего не изменилось.
Да, вот текст,
вот новое стихотворенье,
но раньше я писал и получше.
Не такое уж это и чудо.

Ну что я могу сказать тебе, Иван Иваныч?
Просто работай.
Они же ни для кого,
их даже не хочется никому показывать,
кроме двух первых людей,
один — твой старый, с которым ты давно не общаешься, друг,
который пережил рак,
вторая — это твоя подруга,
которую, когда она выпьет бутылку,
развозит в совершенную зюзю.

«Давайте я вам позвоню?» — пишет она.
Нет.
Мне важно этот момент тишины и одновременной не-тишины прожить.

Господи, боже ты мой, они вернулись:
вот они.
Теперь их, собственно, можно и уничтожить.
Или никому не показывать.
[Я люблю тебя, как никого не любил.
Не такое уж это и чудо.]

…Я часто говорил,
что писать стихотворение нужно так,
что вот ты его не записал на листочке,
не перепечатал в компьютер,
вышел, когда стихотворенье в твоей голове сложилось, за молоком — и вдруг тебя сбила машина.

И вот это стихотворение есть, но его как бы нет, но это неважно.
Потому что оно есть, оно тут,
оно здесь, в этом мире,
в этом несостоявшемся молоке,
в этом октябрьском ветре,
в воздухе,
в твоих зеленых глазах,
в твоих удивительно странных глазах, похожих по цвету на пруд,
которые я несколько лет, что я прожил с тобой,
считал серыми,
потому что я разбираюсь в цвете примерно так же, как мою кухню.

Но я люблю твои глаза,
люблю, когда ты злишься,
когда смеешься.
Помню, как они становятся какими-то как будто совершенно обращенными внутрь,
когда ты смотришь на меня и как будто не видишь,
или видишь, но не меня,
а, например, твое желанье расстаться.

И пусть они даже этот текст никогда не увидят
[я люблю тебя, как никого, не любил],
но теперь эти стихи можно уничтожить
и никому не показывать.

И все-таки я пишу одному человеку и говорю: сохрани.

∗ ∗ ∗

51 – 16 = 35
35 лет что-то происходило в моей личной жизни.
Не пора ли прекратить?

Снова убираю комнату

Снова убираю комнату
разбираю книги:
это в помойку, это в помойку,
Георгия Иванова надо оставить,
а это что такое?
Пустой блокнотик,
хорошенький.
Оставлю за красоту.

А вот это обязательно оставляем:
Надежда Мандельштам — это наше
(почему-то я говорю тут «мы»,
хотя я теперь один),
Лидия Чуковская,
Елена Шварц,
Эдуард Лимонов «Дневник неудачника».

Книги, сваленные в пакеты,
в коридоре иногда чуть заметно переваливаются,
шурша пластиком.
Как будто они живые,
как будто они не хотят уходить.

Дали «Дневник одного гения»,
Дмитрий Мережковский «Испанские мистики»,
«Сонеты» Шекспира —
всё, всё в помойку.
(Еще в этот момент думаю, когда Чуня умрет, всё выброшу:
миски, подставку для мисок,
полёжки (2 штуки), все пледы —
оставлю только ошейник,
но не поводок.
Хватит нам поводков:
«Отпускаю тебя на свободу».)

Все спасенные книжки
занимают места
согласно купленным билетам.
(Успели, сели в последний вагон, нашли тепленькое место в ковчеге.)
Потом я прохожу в комнату под полкой, повешенной так высоко над дверью,
что я даже не вижу названия книг
(там уж точно всякое сосланное барахло),
и говорю: — Я еще до вас доберусь.

Но сейчас не до них
(я представляю, как они выдохнули,
обрадовались, прижались друг к другу еще тесней:
«Уф, пронесло»).
Не до них, потому что теперь я мою тарелки на сушке
(они стоят рядом с плитой
и до крайней иногда долетал раскаленный жир).
— Зачем мне столько тарелок?
Надо убрать.

Пока одну мыл, она выскользнула, надкололась,
и хоть эта проблема была решена.

… Мои трофеи: тарелки, бизоны, стихи —
связанные, лежат и шевелят лапками.
А может, это бабочки и жуки?

∗ ∗ ∗

Если нет от тебя смс, значит, нет тебя больше в живых,
ну а если ты все-таки жив — значит, мы с тобой больше не вместе.
Начинается лето с грозы, обрывается зелень с крыш.
Я пишу тебе это письмо
в недоступном для сплетни месте,
два листка пополам сложив,
сильно сгорбившись, синий и влажный.
Есть три вывода: жив без меня, жив со мною и просто жив.
Я, естественно, выбрал «жив» — остальное уже не важно.

…Удивительно, как строфа, написанная другому человеку,
может потом, щелкнув,
через одиннадцать лет
встать сюда, как будто бы на свое место.

Видно, есть в человеке что-то отдельное,
постоянное, не связанное с временем и именами.

«Вы совершенно правы, что стали убирать квартиру,
вы всё ближе к этому непроявленному миру,
вы интуитивно занялись непроявленной магией, —
говорит мне мой приятель-астролог:
— Когда мужчины уходили на охоту,
женщины начинали расчесывать волосы,
убирали пещеру».

Я не женщина, я мужчина,
плюс какое-то странное, больное животное,
слушающее свое солнечное сплетение и ловящее своим горлом звук.
Но я расчесываю волосы, убираю пещеру и иду на охоту.

Эту бабочку я съем, эту косулю убью,
а этого волчонка я заберу, воспитаю,
выращу для себя.
У него такие голубые глаза.

В стихах всегда есть кто-то четвертый.
Ты будешь этим четвертым.

∗ ∗ ∗

Пускай, пускай повалит этот снег.
Я жил, я был, сражён, горжусь медалью.
Когда ещё повалит этот снег?
А снег повалит.
Я выйду днём с белёсого крыльца
увижу маму мёртвую, отца
живого, бабушку, сестру, тебя и брата.
Прабабушка мне скажет: в том краю,
а ты мне скажешь: я тебя люблю,
а бабушка: а я не виновата.
Когда ещё повалит этот снег?
Из всех прорех, из всей моей печали.
Я вдруг пойму, что это всё про всех:
тебя, меня, него, неё, про всех —
и все ключи, которые искали.
И я скажу, что я тебя люблю,
что я лишь сон, что я лишь сор вчерашний.
И жизнь идёт, и дело к декабрю.
И я скажу, что я тебя люблю.
Но почему же мне теперь так страшно, страшно.

Кстати, о бабушках

Ночью искал баралгин (заболела спина),
вынул из бельевого шкафа бумажный пакет с лекарствами — а он совсем развалился.
Прямо ночью решил всё перебрать.
Пошел на кухню, зажег свет, поставил пакет на диван,
на стол стал кидать все лекарства, которые на выброс.
Вот это лежит уже десять лет
(у меня тогда было кровоизлияние — мне эти таблетки прописали после больницы как пост-терапию).
Вот это — ампулы обезболивающего (само кровоизлияние), вот люголь
(у меня после сорока шли чередой ангины).
Вот бессмысленная китайская звездочка.
Вот снотворное, снотворное, снотворное
(бессонница — это же косяк мелких рыбок:
пришла к тебе, посеребрилась, ушла:
жди, дядя, когда снова приду на нерест).

Все десять лет — всё в этом одном пакете.
Для эволюции после сорока мы же бессмысленны:
что могла — отследила, отщелкала до двадцати,
чтоб было удачное размножение, покрепче семья,
здоровые, шаловливые дети.
После тридцати тоже есть шанс.
А потом эволюции мы уже не интересны,
нас отправляют на генетическую помойку,
вот болезни и вырастают разбухшим бумажным пакетом.

«Жалко, жалко, — говорит внутри меня бабушка, —
не выбрасывай эти лекарства — вдруг пригодятся».
«Господи, мы людей выбрасывали,
которых любили,
которых обнимали ночью, с которыми спали,
а тут какие-то лекарства. Ты чего, мать?» —
говорит внутри меня дедушка (я, кстати, его никогда не видел,
ни первого, ни второго:
один похоронен в Севастополе — это к вопросу чей Крым: мой,
второй сгинул, старательно потертый бабушками из нашей с сестрой детской памяти:
чем-то там провинился, а может, и пил)

Всё выбросил.

Оставил только
парацетамол
(переложив всё в пластиковый пакет,
чтоб уж точно не порвался),
снотворное,
антигриппин
и тонометр.

Веселенькая мне предстоит впереди жизнь.

∗ ∗ ∗

Я загнан, я подстрелен, я дрожу
в кустах предзимних: я не выдержал погони.
В мычаньях бабочкиных, в крылышках бизоньих
я больше ни к кому не выхожу.

Напрасно я терзал и мылил дом:
речь зарастает, речь себя теряет.
Язык, клубком свернувшись, умирает
и суффиксы желтеют синяком.

Дай мне, что дай, не дай мне умереть,
прочти меня, переведи на русский.
Возьми, что должен взять. По правилам искусства
еще мне предстоит заледенеть.

Но срифмовав по-русски «свет» и «лет»,
как хорошо, что нам разлуки нет.

Эпилог

Добрый день, добрых лет, добрых дел, доброго времени суток.

Как готовят себе с перепоя на ночь ведро,
я готовлю себе листок,
нагибаюсь, открываю нижний отдел книжного шкафа
(там бумаги, толстые книги, фотографии, снятые с стен —
я давно не хочу видеть ничьих фотографий),
привычным движением складываю его вполовину
и кладу:
вдруг приспичит.

Во мне свершается
какая-то огромная работа.
Она сопровождается злобой, слезами, приступами нежности,
припадками раскаяния.
(Кажется, я дописываю эту вещь.)

Чарльз Буковски когда-то сказал:
«надо просто колотить по клавишам,
чтобы всё встало на место,
каждое слово чтоб встало на место,
чтобы все слова прыгали и хохотали».

Никогда не думал, что это мое,
что я так тоже смогу,
но вот, оказывается, смог.

И вдруг я останавливаюсь
посреди комнаты
и говорю — в никуда, в уполовиненную кровать, в осень за окном
(хотя, конечно, никакой осени я не вижу):
— Всё правильно.
Правильно мы расстались.

И на меня сходит облегчение —
огромное, как бабочка,
жестокое, как жук,
прощающее всё, как бизоны.

Я люблю тебя,
я благословляю тебя,
я ни в чем перед тобой не виноват,
как правильно то, что мы расстались —
хотя это неправильно: мы вообще не расстались.

Потому что я обычно сворачиваю на «меня нет», а я есть, есть.
Меня даже предложения это мое «меня нет» сказать не пускают.
В итоге, я вообще всегда пишу против того, что хочу сказать.
Потому что это не я пишу, а оно меня пишет.

И я говорю себе:
«Я никогда больше не буду несчастным.
Я никогда больше не буду несчастным.
Я никогда больше не позволю себе быть несчастным».

И счастье приходит:
огромное, как бизон,
шустрое, как жук,
прикатывается, как надколотая бессмертная синяя тарелка.

∗ ∗ ∗

Потому что однажды когда-то кончается пытка
и попившая крови моей
жизнь моя прорастает стихом,
и лакает небесная кошка
прохладный и гладкий напиток
невъ∗бенным, шершавым своим
и опухшим от слез языком.

Октябрь — ноябрь 2020 года

Вне цикла

Полетели утки-гуси, полетели
низко-низко, часто-часто, как к дождю.
Над Москвою, над Манежем, над метелью,
Надо мной, как над рекою. (Не могу.)

У папаши, у мамаши будет праздник,
холодец, мясное разное, кутья,
торт творожный и блины с припёком. Разве
мы напрасно напекли их? (Без тебя.)

Над Москвою, над Парижем, над Понежьем
(за холмом — всегда — не русская земля)
кличут гуси-утки. Где же, где же

полосатая рубашечка твоя?

Поглупели наши гуси, постарели,
округлили подбородок и живот.
— Больше в подполе, под крышкой, за метелью
наша радость с нами не живет.

Гусь — смешно, а заяц ненадолго.
Сытый селезень, используй власть свою:
у меня болит, болит твоя иголка,
я сейчас ее переломлю.

Чтоб полезли пятна и морщины
в носогубье, в незабудки глаз:
гуси-лебеди уйдут, уйдут мужчины,
только счастье не уйдет от нас.

Потому что с дальнего Азова
не доступный ни для пушек, ни для стрел,
это я в веночке роз, в венке терновом,
как Кащей бессмертный, прилетел.

И стою, и плачу поминутно,
посреди толпы, как бы во сне,
и твержу: «Отдайте утку, утку,

утку с зайчиком моим — отдайте мне».

Понравился материал? Помоги сайту!

Тест

Поцелуй Санта-Клауса

Запрещенный рождественский хит и другие праздничные песни в специальном тесте и плейлисте COLTA. RU

новости

11 марта 2022

14:52COLTA.RU заблокирована в России

3 марта 2022

17:48«Дождь» временно прекращает вещание

17:18Союз журналистов Карелии пожаловался на Роскомнадзор в Генпрокуратуру

16:32Сергей Абашин вышел из Ассоциации этнологов и антропологов России

15:36Генпрокуратура назвала экстремизмом участие в антивоенных митингах

Все новости

Новое в разделе «Литература»Самое читаемое

Often you write das Leid but read das Lied

11999

Милена Славицка: большое интервью

4566

История о щеточке

975

Тринадцатый «НОС»

940

Я верю в американскую церковь поэзии!

843

«Меня абсолютно не приняла литературная тусовка»

1055

Парсифаль в Белом доме

853

Бабушкины письма

1033

Финал «Странника/НОСа» — 2021/2022

817

«Гавриилиада» Пушкина и эротическая утопия американского социалиста

1156

«Только язык остался»

866

Увенчанный Данте и два пламени

945

Сегодня на сайте

Вокруг горизонтали
Мария Рахманинова: «Государство — это не несомненное благо»

Арнольд Хачатуров и Сергей Машуков поговорили с историком анархизма о судьбах горизонтальной идеи в последние два столетия

21 февраля 20234746

Вокруг горизонтали
Коливинги как модель для активизма

Социолог Любовь Чернышева изучала питерские квартиры-коммуны. Мария Мускевич узнала, какие достижения и ошибки можно обнаружить в этом опыте для активистских инициатив

13 февраля 20236487

Вокруг горизонтали
«Конфликты — это нормально». О подводных камнях горизонтального

Горизонтальные объединения — это не только розы, очень часто это вполне ощутимые тернии. И к ним лучше быть готовым

10 февраля 20237455

Вокруг горизонтали
Что мешает антивоенному движению объединиться?

Руководитель «Теплицы социальных технологий» Алексей Сидоренко разбирает трудности антивоенного движения и выступает с предложением

24 января 202312423

Colta Specials
Быть русским, сопротивляться Смерти

Будущее зависит от практик выживания, считает Кирилл Медведев

24 января 202313407

Colta Specials
Без будущего

Александр Морозов о возможных выходах из катастрофы 2022 года

24 января 202316987

Colta Specials
У разбитого корыта

Ольга Романова о лучшем варианте из ужасных

24 января 202311855

Colta Specials
Будущего не будет

Лина Булахова и Оксана Тимофеева отменяют власть и самих себя

24 января 202313638

Colta Specials
Уязвимое будущее

Елена Фанайлова разбирается с настоящим

24 января 202312178

Вокруг горизонтали
Как сообществам работать безопасно и сообща

Маленький путеводитель по самому необходимому для вашего спокойствия и продуктивности — от новых цифровых сервисов до практик XIX века

26 декабря 202226335

Вокруг горизонтали
Илья Будрайтскис: «Важным в опыте диссидентов было серьезное отношение к чужим идеям»

Разговор о полезных уроках советского диссидентства, о конфликте между этикой убеждения и этикой ответственности и о том, почему нельзя относиться к людям, поддерживающим СВО, как к роботам или зомби

14 декабря 202230901

Вокруг горизонтали
Светлана Барсукова: «Глупость закона часто гасится мудростью практических действий»

Известный социолог об огромном репертуаре неформальных практик в России (от системы взяток до соседской взаимопомощи), о коллективной реакции на кризисные времена и о том, почему даже в самых этически опасных зонах можно обнаружить здравый смысл и пользу

5 декабря 202229366

Читать книгу «Стой и свети.

Стихи о тебе» онлайн полностью📖 — Яны Мкр — MyBook.

Что выбрать

Библиотека

📖Книги

🎧Аудиокниги

👌Бесплатные книги

🔥Новинки

❤️Топ книг

🎙Топ аудиокниг

🎙Загрузи свой подкаст

📖Книги

🎧Аудиокниги

👌Бесплатные книги

🔥Новинки

❤️Топ книг

🎙Топ аудиокниг

🎙Загрузи свой подкаст

Главная
Cтихи и поэзия
⭐️Яна Мкр
📚«Стой и свети. Стихи о тебе»
Читать

Яна Мкр

Стой и свети: стихи о тебе

Во внутреннем оформлении использованы иллюстрации: Liia Chevnenko, Farah Sadikhova, nubenamo, Kataryna Lanskaya, LightField Studios / Shutterstock.

com

Используется по лицензии от Shutterstock.com

От автора

Мне говорили, что поэзия – мертвый жанр. Что никто не будет читать мои стихи, что я занимаюсь ерундой. А сейчас ты держишь эту книгу в руках.

Вам обязательно будут говорить, что вы заняты не тем, что у вас ничего не получится, что пора стать серьезнее и так далее. Обязательно продолжайте двигаться! Совсем скоро все станет ясно.

Хочу поблагодарить мою семью и моих друзей за то, что верят в меня и поддерживают.

И отдельно всех, кто читает мои стихи, потому что без вас не было бы ничего.

Яна Мкр

@yanamkr

«мне нравится жить вот так и просыпаться…»

мне нравится жить вот так и просыпаться
к обеду
мне нравится быстро ехать, неважно куда
и если когда-нибудь до точки я не доеду
я точно знаю, что я не доеду одна

мне нравится именно так, ежедневно
бесцельно спускать свои дни и ночи и вечно
чего-то ждать
и быть внутри подростком немного
проблемным
и ничего никогда до конца не решать

мне нравится делать глупости и жить без дела
потом ковыряться в себе и долго ныть
мне нравится быть хозяином духа и тела
мне нравится долго помнить и долго любить

мне бы, конечно, неплохо остепениться
начать строить планы на ближайшие
несколько лет
но только заново мне родиться
на данном этапе жизни возможности нет

я очень люблю слушать умных людей и учиться
но это не повод меня чему-то учить
и я не знаю, что такого должно случиться
чтоб кто-то заставил меня по-другому жить

да, я, наверное, вечно буду скитаться
сама в своих мыслях, никак не найдя причал
и я действительно не знаю, как надо стараться
чтоб это все у меня кто-то отнял

«Нащупай в комнате выключатель…»

Нащупай в комнате выключатель
И потуши эту тусклую лампу
Как ты там? Хорошо, приятель?
Или все так же сплошные штампы?

Проснись, сколько же ты будешь спать?
Попробуй найти еще что-то, кроме
Рискни однажды все навсегда отдать
И на мгновения стать абсолютно голым

Не страшно, если плен и ссылка на Колыме
Не страшно век любить, а в четверг расстаться
Страшно, когда тебе дали шанс ходить по луне
А ты не знаешь, как на нее забраться.

Все же не стоит себя убеждать, что дни —
это пена
Сядь посиди со мной, давай помолчим
В области пульса так странно прыгает вена
У меня нет дверей, так что к черту твои ключи

Эти люди такие странные, ты тоже заметил?
Все чего-то хотят, но всего боятся
В них все чаще спят и умирают дети
Вместо того чтобы каждую ночь рождаться

Я узнала тайник, который хранит все секреты
И хочу сказать, вы себя понапрасну губите
Я узнала почти на все вопросы ответы
Но вот как вы целуетесь с теми, кого не любите?

«Разувайся, слышишь, и весь мусор оставь…»

Разувайся, слышишь, и весь мусор оставь
у порога
Я тебе разрешаю, только давай не много
Вот тебе вода, как ты просил, без газа
Я тут не одна, предупреждаю сразу

Если ты по делу, говори без прелюдий
Дела хорошо, нового много,
об остальном не будем
Вернулся за чем-то? Что-то забыл?
Точно не помнишь что?
Я недавно все убирала – ничего твоего

Прости, мне надо бежать, у меня закипает чай
Была рада увидеться, ладно, пока… давай
Слушай, постой, у тебя тот же номер,
который всегда и был?
Мало ли… вдруг и правда ты что-нибудь
тут забыл

«Мне, знаешь, не спится и совсем не хочется есть…»

Мне, знаешь, не спится и совсем не хочется есть
И меня привлекает то, как бьется твой пульс
Я когда-то пообещала себе, что месть
Будет заменять мне долгую грусть

Я сегодня грущу, так что ком у горла, как кость
Мне не то чтобы мстить, мне не хочется
даже пить
Вроде так давно мы уже врозь
Но быть порознь не значило отпустить

В моем мире все сложилось, как пазл
Мы нашли тот ключик и нашли ту самую дверь
Я смотрю на тебя и боюсь дышать, чтоб
не сглазить
Ты берешь меня за руку и повторяешь: «Верь»

Я потом просыпаюсь и долго брожу по квартире
Говорю, что мне нужен час, чтобы раскачаться
Но на самом деле в моем слаженном микромире
Я никак не могу, не хочу с тобою расстаться

«берешь в руки, крепко сжимаешь буквы…»

берешь в руки, крепко сжимаешь буквы
и спасибо тебе за июль этого лета
а куда бы я без тебя, мой путник
и еще раз спасибо тебе за это

где-то в районе шеи, где рисуется родинка
мне хочется выбить даты,
как на могильной плите
как помнит своих героев мать Родина
точно так же мне хочется забыть о тебе

мне не нравится горячий пар изо рта и носа
когда плавится асфальт и закипают машины
и когда говорят слова с английским прононсом
и когда от вечного прищура между бровями
морщины

а когда сажусь в какой-нибудь «Як» или «Боинг»
еще задолго до того, как он набирает скорость
у меня сводит желудок и немножко немеют ноги
и вот это я называю «робость»

в остальном ничего не может заставить
стучать зубами
ни обида, ни боль, ни даже злоба
у меня есть память – и та кусками
и мурашки, ну разве что от озноба

«моему сознанию очень тесно в тюрьме…»

моему сознанию очень тесно в тюрьме
твоей головы
вот моя рука, а вот небо, делай добро и беги
доверяй мне, как только можешь, и смело
падай назад
я тебе обещаю, что будет страшно, но ты
будешь очень рад

у меня мурашки вдоль позвонка, и каждая
иногда болит
помни, что никто никому никогда
не принадлежит
отдавай все, что есть, и не жди ничего взамен,
помни
что никто никому, тем более я, тем более мне

«Как находят друг друга люди…»

Как находят друг друга люди
Из сотни разложенных перед ними дорог
Из сотни проигранных на дорогах судеб
Кто их в итоге друг к другу ведет?

Скажи, как из двух разных точек
Между которыми сотни дверей
Ты превращаешь чувства в дочек
А у кого-то и в сыновей?

Кто-то находит, сбившись с ног
Пройдя три мировые и сто гражданских
Кто-то, не тревожа свой сон
Неожиданно кем-то станет обласкан

Кто-то влюбляется в ямочку
У правого уголка верхней губы
Кто-то в желтую маечку
Кто-то в чьи-то духи

Скажи, ты заранее их разделяешь
Чтобы было интересней искать?
Или сам иногда удивляешься
Как они могли так точно попасть?

Кто-то придирается к акценту и интонации слов
Кто-то и вовсе отчаивается и не ждет
никакую любовь

А иногда, стоя на остановке
Думая: «Не приехал ли мой трамвай?»
Ты натыкаешься на истоптанные кроссовки
И понимаешь: «Вот их-то я тут и ждал»

«У моего космоса целый мир…»

У моего космоса целый мир
Нет, я не ошиблась, все так и есть
Не переживай, я спасу тебя от всех черных дыр
Только дай мне рядом с тобой присесть

Я не знаю, в чем передо мной виноват четверг
Но я не люблю его – видимо, не срослось
Я прощаю тебя, слабый мой человек
Чтобы самому тебе не пришлось

Я молчу, мой дрожащий как будто герой
Нам с тобой, к сожалению, в разных летать
мирах
Я узнала тайны и готова побыть немой
А тебе желаю не утонуть в словах

«У меня на руках были тысячи линий…»

У меня на руках были тысячи линий
И тебе больше не искать таких
У твоей любви глаза синие-синие
Хотя кто разберет, что там в них

И тебе не со мной стоять под венцом
Ну и разве это беда?
Тебе быть самым счастливым отцом
Не моих детей, ну и ерунда

Девятнадцать ночей страшного лета
Я давно схоронила, им гореть дотла
И на самом деле страшно не это
Страшно то, что меня не ведет туда

Ничего не ведет, ни одна веревка
Ни один натянутый проводок
Иногда я смотрю, и мне так неловко
Я снимаю с себя этот поводок

Мне все так же тиранить эти ночи
Или им меня, там не разберешь
Иногда мне хочется очень-очень
Но уж кто сгорел, тех не подожжешь

«Чувствуй это, у тебя все получится, знаю точно…»

Чувствуй это, у тебя все получится, знаю точно
И, сжимая кулак, ничего не жди
Если выход – это где-то в космосе точка
То дыши глубоко: скоро пройдут дожди

Прекрати давать всем своим чувствам
одно лицо
Бери кисточку и пробуй другие краски
Разжимай ладонь, я опускаю в нее кольцо
И пускай оно служит тебе подсказкой

Разгоняй свой пульс до вспышки яркого света
Ничего не бойся, набирай полную грудь
Если вдруг захочется искать меня где-то
Все в тебе, стоит лишь заглянуть

«было бы, наверное, классно, если бы я сейчас…»

было бы, наверное, классно, если бы я сейчас,
да о любви
если б я села и расписала все свои сны
если б я опять эти «как жаль, что не мой»
но мне интересней: почему вены отдают
синевой?
по ним же вроде красная кровь, да бегом
и почему они заполняют все целиком
они на лбу, и на запястьях, и на кистях рук
днем они тихо, а ночами ловлю их стук

было бы, наверное, классно, если б я сейчас,
да о душе
если бы я «все о тебе»
если бы сопли и слезы, да в три ручья
и что-то типа «ты ничей, и я ничья»
но ты представь, меня давно не берет
и ни по какой причине не кидает ни в жар,
ни в лед
и мне куда интересней, отчего у жирафа
такая шея?
и очень хочется стрелять, но без мишеней

было бы, наверное, классно, если б я сейчас,
да о сердечном
но меня жутко бесят все разговоры о вечном
все ваши образы, в которые вы заигрались
вас пару раз пнули, а вы прям оп – и сломались
вытирай свои сопли, ты взрослая девочка
и научись отличать крупную рыбу от мелочи

было бы, наверное, классно, если б я все
от начала и до конца
но ты взрослая девочка, так что сама, сама

«мне не холодно, разве это не плюс…»

мне не холодно, разве это не плюс
что меня не кидает в морозные стужи?
если честно, я иногда боюсь
а потом выдыхаю: «бывало и хуже»

я люблю людей и вижу в них свет
моя вера жива, и она из стали
мне лишь жаль, что вместо целых планет
люди носят в себе тех, кем они не стали

«С новым миром тебя, малыш…»

С новым миром тебя, малыш
Я бы тоже на твоем месте кричала
Я тебе расскажу, пока ты спишь
От конца до самого твоего начала

Эти люди очень мирные, если так разобраться
Просто многие очень несчастные и молчат
Спи, малыш, люлька будет качаться
Но не торопись вернуться назад

Этот мир наполнен прекрасным,
просто учись смотреть
Отдавай себя без остатка, так будет честно
Только, слышишь, не торопись взрослеть
Тут не очень-то, знаешь, и интересно

Сохрани этого малыша в себе навсегда
И пускай рождается заново каждый день
Научись только смотреть в глаза
И тогда ты сможешь любить людей

Будь открытым и не предавай мечты
Верь в любовь, даже если тебя разрывает
в клочья
Плачь! Это не стыдно, и если болит – кричи
Знаешь ли, тварью становятся молча

Премиум

(7 оценок)

Яна Мкр

На этой странице вы можете прочитать онлайн книгу «Стой и свети. Стихи о тебе», автора Яны Мкр. Данная книга имеет возрастное ограничение 16+, относится к жанру «Cтихи и поэзия». Произведение затрагивает такие темы, как «сборники стихотворений», «современная русская поэзия». Книга «Стой и свети. Стихи о тебе» была написана в 2021 и издана в 2021 году. Приятного чтения!

О проекте

Что такое MyBook

Правовая информация

Правообладателям

Документация

Помощь

О подписке

Купить подписку

Бесплатные книги

Подарить подписку

Как оплатить

Ввести подарочный код

Библиотека для компаний

Настройки

Другие проекты

Издать свою книгу

MyBook: Истории

Что значит, что нет ничего нового под солнцем?

ГлавнаяКонтент-указательКниги БиблииЕкклесиаст Ничего нового под солнцем

Вопрос

Ответ

Екклесиаст 1:9 является источником того, что стало общепринятой пословицей: «Нет ничего нового под солнцем». Стих читается так: «Что было, то будет снова, / что было сделано, то будет сделано снова; / нет ничего нового под солнцем». Как современная идиома, «нет ничего нового под солнцем» часто используется как утомительная жалоба на монотонность жизни. Когда Соломон писал заявление, он подчеркивал цикличность человеческой жизни на земле и пустоту жизни только для «крысиных бегов».

Фраза «под солнцем» используется 29 раз в Екклесиасте и больше нигде в Писании. Предполагаемый смысл в Екклесиасте состоит в том, что то, что происходит «под солнцем» в жизни, отделенной от Бога, универсально — точка зрения Екклесиаста — это земная перспектива.

Сказать, что нет ничего нового под солнцем, означает, что на самом деле нет ничего нового на земле. Вся деятельность человека в течение его жизни теряется в более грандиозной схеме вещей и вскоре будет забыта (Екклесиаст 1:11).

Сказать, что нет ничего нового под солнцем, не означает игнорировать изобретения или достижения в области технологий; скорее, эти инновации не приводят к каким-либо фундаментальным изменениям в мире. Во времена Соломона в обществе произошло много достижений, но в более широкой перспективе жизни человеческая природа оставалась и всегда будет оставаться неизменной.

В контексте Екклесиаста 1 обсуждается, как действует земля. Солнце (стих 5), ветер (стих 6) и вода (стих 7) продолжают действовать так же, как и в прошлом. Несмотря на человеческие усилия (стих 2), мир продолжает оставаться неизменным. Частично разочарование автора в связи с этим наблюдением состоит в том, что «никто не помнит родов прежних, / и даже грядущие / не вспомнятся / теми, кто последует за ними» (стих 11). Люди склонны забывать прошлое, повторяя в результате его ошибки.

Означает ли тот факт, что нет ничего нового под луной, что люди не должны пытаться улучшить себя, жизнь других или окружающий мир? Прежде чем делать поспешные выводы, следует прочитать всю книгу Екклесиаста. В конце Соломон пишет так: «Теперь все выслушано; / вот заключение дела: / Бойтесь Бога и соблюдайте Его заповеди, / ибо это долг всего человечества. / Ибо всякое дело Бог приведет на суд / и все тайное, / хорошо оно или худо» (Екклесиаст 12:13–14).

Другими словами, жизнь включает в себя нечто большее, чем то, что происходит «под солнцем». Жить для Бога и Его славы – это цель жизни. Те, кто не стремится к этой цели, будут судимы. Даже наши добрые дела, оставшиеся незамеченными в этой жизни, видны Богу и будут вознаграждены в будущем. Это знание должно привести к жизни, прожитой для Бога, с глубокой любовью к другим и желанием что-то изменить.

В Иеремии 29:11 говорится: «Ибо Я знаю планы, которые Я имею о вас, говорит Господь, планы, которые помогут вам во благо, а не во вред вам, планы, чтобы дать вам надежду и будущее». Великое поручение. также дает особую миссию для христианской жизни: «Идите, научите все народы, крестя их во имя Отца и Сына и Святаго Духа, и уча их соблюдать все, что Я повелел вам» (Мф. 28:19–20). Христианская жизнь не лишена смысла. Возможно, нет ничего нового под солнцем, но Иисус обещает однажды сделать все новым (Откровение 21:5).

Вернуться к:
Вопросы о Екклесиасте
Что значит, что нет ничего нового под солнцем?

Подпишитесь на

Вопрос недели

Получите наш Вопрос недели, доставленный прямо на ваш почтовый ящик!

Подписывайтесь на нас:

«Ничего не знаю!» | Ответы в Бытие

Книга Иова — это откровение о Боге и Его творении, включая подробное описание бегемота и левиафана!

Многие из вас могут вспомнить сержанта Шульца из сериала «Герои Хогана», который часто в шутливой форме говорил: «Я ничего не знаю». Сам того не осознавая, он сделал очень глубокое заявление.

В Библии есть рассказ о человеке, который был настолько смирен перед Господом, что, сравнивая то, что он знал, со знанием Бога, он фактически сказал: «Я ничего не знаю». После того как Бог напомнил Иову, что его не было при сотворении Земли ( Иов 38:4 ), а затем Он начал задавать вопросы и делать утверждения о различных аспектах вселенной, Иов ответил, сказав: . Кто тот, кто скрывает совет без знания? поэтому я сказал, что не понял; слишком чудесные для меня вещи, которых я не знал. . . . Поэтому я ненавижу себя и раскаиваюсь в прахе и пепле. ( Иов 42:2, 3, 6 ).

Как много мы действительно знаем по сравнению с нашим Творцом, который безграничен в знании и мудрости?

Если подумать, сколько мы действительно знаем по сравнению с нашим Творцом, Который безграничен в знании и мудрости (« В Котором сокрыты все сокровища мудрости и знания » ( Колоссянам 2:3 ) Когда вы сравниваете наше конечное знание, даже если бы у нас была сотня докторов наук из Гарвардского университета, с бесконечным знанием Бога, по сути, мы не знаем «ничего». Одним из самых больших и растущих препятствий, с которыми люди (даже в церкви) сталкиваются, чтобы принять то, чему учит AiG относительно Библии, является интеллектуальная/академическая гордость (« Знание надмевает ” — 1 Коринфянам 8:1 ).

Например, когда я показываю христианским лидерам, что прямое понимание первой главы Бытия состоит в том, что Бог сотворил за шесть дней, многие признают, что это так, но затем они поднимают «но». «Но наука показала, что Вселенной миллионы лет», — утверждают они. «Но как насчет того, что ясно сказано в Слове Божьем?» Я отвечаю. «Да, но мы не можем игнорировать подавляющие научные данные», — продолжают они.

Затем я бросаю им вызов: «Но если Божье Слово явно противоречит ошибочным человеческим теориям, конечно, мы должны подвергать сомнению человеческие теории, а не Слово Божье?» Они часто отвечают: «Но ведь не может же большинство ученых так ошибаться?» И так далее.

Когда я учился в университете в 70-х годах, мои профессора сказали мне, что естественный отбор/видообразование был настолько медленным процессом, что различные виды наземных животных никак не могли покинуть Ковчег 4500 лет назад и развиться в различные виды внутри каждой группы, как мы наблюдаем сегодня. Служитель моей поместной церкви согласился с этими учеными и сказал мне, что я должен верить в миллионы лет.

Однако я славлю Господа за то, что мой отец преподал мне важный урок. Когда что-то кажется противоречащим Писанию, вернитесь к Писанию и изучите слова в контексте — в соответствии с литературой и языком. Если вы тогда уверены из Писания в том, что ясно говорит Бог, и это противоречит тому, что говорит склонный к ошибкам человек, тогда должно быть что-то не так с человеческими идеями.

Видите ли, то, что мы не сразу знаем, что может быть не так с человеческими теориями, не означает, что Слову Божьему нельзя доверять. Это просто означает, что у нас нет всей информации, чтобы понять, почему человеческие идеи неверны.

Я благодарю Бога за это обучение от моего отца. Спустя годы ученые наконец признали, что такие процессы, как естественный отбор/видообразование, могут происходить очень быстро. Божье Слово снова подтверждается!

Господь позволил нам посредством хороших научных исследований найти множество ответов в геологии, биологии, антропологии и так далее.