Цитаты Бродяги Дхармы — LibreBook.me

Теперь ты понимаешь, почему на Востоке так любят чай. Помнишь, я рассказывал про эту книгу: первый глоток — радость, второй — счастье, третий — спокойствие, четвертый — безумие, пятый — экстаз.

редактировать   Smailyk

Секрет в том, что это как дзен. Пляши, как пляшется. Проще простого, на самом деле проще, чем ходить по ровной земле, нет монотонности. С каждым шагом возникают забавные маленькие трудности, их разрешаешь без сомнений, раз — и ты уже на следующем камне, который ты выбрал просто так, без особых причин. Как дзен.

редактировать   Smailyk

Так бывает в лесах, они всегда кажутся знакомыми, давно забытыми, как лицо давно умершего родственника, как давний сон, как принесенный волнами обрывок полузабытой песни, и больше всего — как золотые вечности прошедшего детства или прошлой жизни, всего живущего и умирающего, миллион лет назад вот так же щемило сердце, и облака, проплывая над головой, подтверждают это чувство своей одинокой знакомостью.

редактировать   Smailyk

Равнодушие — это и есть буддизм!

редактировать   Smailyk

Ведь лишь через форму мы можем познать пустоту.

редактировать   Smailyk

В мире не существует ничего, кроме самого сознания, а потому все возможно, в том числе и преодоление страдания.

редактировать   Smailyk

Твори благо, не думая о благотворительности, ибо благотворительность, в конце концов, всего лишь слово.

редактировать   Smailyk

org/Quotation»>

Прихожу я на буддистскую лекцию, а там все пьют сакэ из чайных чашек! Всэе эти сумасшедшие японские святые!

редактировать   Smailyk

… вещи — лишь пустые расположения чего-то, что кажется существующим в пространстве, нет ни большого, ни малого, ни близкого, ни далекого, ни истинного, ни ложного, одни только призраки, просто призраки, и все.

редактировать   Smailyk

А тебе бы понравилось целыми днями сидеть на цепи и выть, как собака?

редактировать   Smailyk

Дхарму потерять нельзя, ничего нельзя потерять на хорошо протоптанной тропе.

редактировать   Smailyk

При виде меня он радостно заскулил. Я спустил его с цепи, он взвизгнул и заскакал вокруг, и вбежал со мною в дом, где на теплой кухне я обнял мать и сестру, и муж сестры вышел из гостиной, приветствуя меня, и племянник, малыш Лу, и я был снова дома.

редактировать   Smailyk

Сострадание — сердце буддизма.

редактировать   Smailyk

Проснувшись в понедельник утром, я выглянул в окно и увидел, как озабоченные молодые люди спешат на службу в свои страховые конторы, в надежде когда-нибудь стать большими Гарри Трумэнами.

редактировать   Smailyk

org/Quotation»>

Лучше спать в неудобной постели свободным, чем в удобной постели несвободным.

редактировать   Smailyk

Мне внезапно стало ясно, что я никого не должен учить тому, что понял сам.

редактировать   Smailyk

… пойми ты, ведь жизнь — только сон, расслабься и радуйся Богу, Бог — это ты, дуреха!

редактировать   Smailyk

Веселье — не самое главное в жизни. Иногда, знаешь ли, приходится выполнять некоторые обязанности.

редактировать   Smailyk

org/Quotation»>

В этом мире жить невозможно, но больше негде.

Кофлин

редактировать   Smailyk

… усердствовать, работать над собой, и чтоб ничего не вышло, чтобы понять… понять, что мое тело и все остальное становится старым, больным и уставшим…

редактировать   Smailyk

… бродяги Дхармы, они не подписываются под общим требованием потреблять продукты и тем самым трудиться ради права потреблять, на хрена им все это говно, холодильники, телевизоры, машины, по крайней мере новые шикарные машины, все эти шампуни, дезодоранты, дрянь вся эта, которая все равно через неделю окажется на помойке, на хрена вся эта система порабощения: трудись, производи, потребляй, трудись, производи, потребляй.. .

редактировать   Smailyk

Не делай окончательных заключений ни о реальности существования, ни о нереальности существования.

редактировать   Smailyk

… я всю жизнь был беден и к некоторым вещам никогда не привыкну.

редактировать   Smailyk

Достигнув вершины, продолжай восхождение.

редактировать   Smailyk

Неужели ты не понимаешь, какая великая привилегия — делать подарки. — Он дарил как-то очень славно, без помпы и рождественской торжественности, почти грустно, и зачастую это были вещи старые, но трогательные своей полезностью и легкой печалью дарения.

редактировать   Smailyk

Посмотри в пустоту — она станет еще неподвижнее.

редактировать   Smailyk

Детям и праведникам — все равно.

редактировать   Smailyk

Падшие ли мы ангелы, усомнившиеся, что ничто есть ничто, и за это рожденные терять любимых и близких, одного за другим, а потом и собственную жизнь, чтобы убедиться, что были неправы?

редактировать   Smailyk

Добавить цитату

Джек Керуак

Если не спать под открытым небом, не прыгать по поездам и не делать, что хочется, остается одно: с сотней других пациентов сидеть перед миленьким телевизором в шизарне и «находиться под присмотром».  

Некоторые — подонки, некоторые — нет, вот и весь расклад.

Слушай тишину внутри иллюзии мира. 

Стирай все пороги между глазом, рукой и листом бумаги — пиши как дышишь, как живешь — литература делается каждым твоим шагом. Если умеешь по-детски восторгаться живописным дощатым сортиром на склоне горы и густым среднезападным мороженым, ножками школьницы и закатом над товарной станцией — значит, ты тоже можешь делать литературу.

Я имею в виду, в области повествовательного рассказа… Не редактируй так много, просто рассказывай, что было дальше… Делай, как я, рассказывай подлинные истории, только имена меняй… Если тебя не было в том месте, где разговаривают персонажи, признавайся, что ты лишь воображаешь, что было сказано… Не бойся впрыскивать себя как автора-Глаза и рви с места с длинными телегами о том, что произошло, и как ты к этому отнесся.

Так или иначе, хипстеры, чьей музыкой был боп, выглядели как бандиты; но они говорили между собой о тех же вещах, которые интересовали и меня: длинные зарисовки личного опыта и видения, исповеди на всю ночь, полные страстей, запрещенных и подавляемых Войной; суматоха и шумные сумасбродства, брожение молодого духа (так похожего на древний человеческий дух)…

Мне внезапно стало ясно, что я никого не должен учить тому, что понял сам.

Пиши для воспоминаний и изумления самого себя. 

Большая часть недоразумений, связанных с хипстерами и «разбитым поколением», возникала из-за того, что всегда существовало два различных стиля хипстеризма, два типа: «cool» (спокойные, безразличные) — бородатые молчуны, погруженные в свои проблемы, с видом язвительного глубокомыслия на лице сидящие в битниковском кабаке, со взглядом, устремленным в едва пригубленный стакан… Их речь тиха и недружелюбна… Их одетые во все черное, подруги, как правило, ничего не говорят… И «hot» — эмоциональные, взрывные, сумасшедшие, общительные (всегда наивные и открытые) сумасбродные чудаки с горящими глазами, которые бегут из бара в бар, из притона в притон… в поисках знакомых, нетерпеливые, подбивающие «сделать это» («Do It») безразличных битников, которые стараются не замечать этих наглухо съехавших типов. Большинство писателей «Разбитого Поколения» принадлежит к «взрывной школе». Конечно, наутро надо хорошенько подогреваться пивом, дабы к вечеру засверкать всеми искрящимися гранями других напитков… В большинстве своем соотношение «hot» и «cool» — пятьдесят на пятьдесят. Скажем, такой необузданный хипстер, как я, в конце концов полностью остывает в глубокой буддийской медитации; но когда я иду на джазовую тусовку, я еще чувствую в себе заводные, истошные крики музыкантов: «Дуй, детка, дуй!» («Blow, baby, bow!») — хотя сейчас я уже слишком стар для этого.

Пиши все, что хочешь, бездонно. Бери из самого дна разума.

То, что чувствуешь, найдет свою форму.

Я написал «В дороге» за три недели изумительного мая 1951 года, когда жил в районе Челси, Лоуэр Уэст Сайд, в Манхэттене, на высоте сто футов… Здесь я обратил образ «Разбитого Поколения» в слова и таскался с ним на все университетские пьянки и дикие сборища…, загружая юные, неокрепшие мозги. Окончательно охреневшие в этой грязной дыре, а потому — чересчур восприимчивые…

Подлинная история Дина Мориарти такова, что он был дитя Депрессии и вынужден был выхаривать монеты в трущобах на вино своему отцу, и вынужден был прятаться в переулках, поэтому и до сих пор прячется. Поэтому, в основе своей, вы правы, указывая на это в своих заметках, где говорите: «Мы должны понять, что несчастье Дина в том, что он вернулся с войны и до сих пор воюет, хотя войны-то больше нет». (Из письма к голливудскому продюссеру Джерри Уолду)

За последние пять лет я был всем и никем: бродягой, шахтером, моряком, нищим, журналистом, псевдо-индейцем в Мехико, но я продолжал писать… Моим кумиром был Гете, я верил в силу искусства и мечтал о том, что когда-нибудь напишу третью часть Фауста, что я и сделал в «Докторе Саксе».

Будь влюблен в свою жизнь, в каждую ее часть. 

Иногда нам кажется, что в этом мире жить невозможно, но больше негде.

1957 год. Наконец, был опубликован «В дороге». Всех как будто прорвало в один миг, многих свело вместе и вскоре каждый начал трепаться о «Разбитом Поколении»… Где бы ни появлялся, я давал интервью направо и налево, постоянно отвечая на вопрос: «Что я имел ввиду, придумав такую штуковину?!» Люди стали называться битниками, разбитыми, джазменами, бопниками, постельниками и, в конце концов, провозгласили меня автором всей этой мотни.

Однажды я найду правильные слова, и они будут простыми.

У меня есть чувства, но для них пока нет подходящего двигателя… если только это не «сработает», а я воображаю, что оно может сработать, если я разовью все, как нужно.

Да, а моя «индивидуальность» такова сегодня, что я боюсь самого худшего между лагерями так называемых любителей Америки и ее ненавистников; коммунистов, ненавидящих Америку, и ФБР, «любящего» ее. Ох. Но на*уй их, я буду продолжать марать бумагу. И найду себе хижину в лесах, где смогу только восхищаться, а не лезть в дискуссии о «проблемах общества» – просто восхищаться все той же старой вечерней звездой… склоняющейся сегодня над Айовой как обычно, правильно? (Из письма к Грэнвиллю Г. Джоунзу, молодому преподавателю Института Технологии Карнеги, написавшему диссертацию на работах Керуака)

Прими потери навсегда. 

Чувство – вот, суть интеллекта, поскольку без чувства ничего невозможно ПОЗНАТЬ, черт побери! Поэтому пиши как ЧУВСТВУЕШЬ.

Человек может умереть и при этом не только продолжать жить в других, но и дарить им жизнь, причем не просто жизнь, а великое понимание жизни.

---

Составлено на основе книг, интервью и писем Керуака

Похожие материалы читайте в рубрике «Правила жизни»

Источник фото: theredlist.com

Поделиться:

Разговор с Робертом П. Мозесом

Роберт П. Мозес преподавал математику в средней школе в школе Горация Манна в Нью-Йорке с 1958 по 1961 год. В начале 1960-х Мозес был ключевым организатором движения за гражданские права в качестве полевого секретаря. для Студенческого координационного комитета ненасильственных действий. С 1969 по 1975 год он работал в Министерстве образования Танзании, Африка. В качестве стипендиата Макартура с 1982 по 1987 год Мозес преподавал алгебру в 7-м и 8-м классах на постоянной основе в качестве школьного волонтера в рамках Открытой программы начальной школы Мартина Лютера Кинга в Кембридже, штат Массачусетс.

Когда он был борцом за гражданские права в Миссисипи, Моисей пришел к пониманию силы объединенного сообщества. Как только члены афроамериканского сообщества решили, что они хотят, нуждаются и будут иметь право голоса, ничто не сможет остановить этот импульс. Мозес, который сейчас возглавляет проект «Алгебра», считает, что те же коллективные усилия могут изменить образовательный опыт для тех детей, от которых традиционно возлагали самые низкие надежды. One Man One Vote теперь стал Every One Teach One. И приз — алгебра.

Почему алгебра находится в центре внимания вашего проекта?

Есть две причины. Один из них — технология. Еще одна причина — справедливость. Алгебра — предмет-привратник. Слишком многим бедным и цветным детям отказывают в доступе к математическим занятиям старших классов — на самом деле, к полному гражданству, — потому что они не знают алгебры.

Каким образом технологии создали у учащихся потребность в прочных знаниях алгебры?

Я начал думать об этом еще в 1950-х, когда я рассматривал возможность выполнения дипломной работы в Гарварде. В то время компьютерные технологии были еще очень новыми. Очевидно, мы не знали, как эта технология изменит нашу жизнь. Затем, в 1976 году, мы с женой вернулись в Соединенные Штаты после преподавания математики в средней школе в Танзании, и Apple выпустила свои настольные и персональные компьютеры. Внезапно компьютеры стали инструментом для масс.

Я начал задаваться вопросом, что эта технология может означать для наших школ и общества. Мне стало ясно, что грядут огромные изменения в том, как мы используем технологии. Вместо того, чтобы использовать эти инструменты, чтобы помочь нам механизировать физическую работу, мы будем использовать их, чтобы помочь нам организовать умственное мышление. Мне также стало ясно, что школы были побочным продуктом старых технологий и что нам нужны радикальные изменения, чтобы приспособиться к этой новой технологии и новому образу мышления.

Чтобы по-настоящему понять эту новую технологию, требуется новая грамотность. Компьютеры управляются символическими системами. Чтобы понять язык компьютеров, мы должны иметь представление о математике, которая кодирует количественные данные и создает символические представления. Место в учебной программе, где студенты знакомятся с этим языком, — это алгебра.

Как понимание алгебры связано с гражданством?

Люди, которые сегодня не понимают алгебру, похожи на тех, кто не умел ни читать, ни писать в индустриальную эпоху. Компьютеры сделали элементарную математику столь же важной, как чтение и письмо. Знание алгебры — это, так сказать, новый этаж. Чтобы в полной мере участвовать в мире, управляемом компьютерными технологиями, чтобы иметь возможность получить работу, которая поддерживает семью, вы должны быть грамотными в математике, а для этого вам нужно быть не менее грамотных по алгебре к моменту перехода в среднюю школу.

Кроме того, понимание алгебры — это мощный инструмент, который мы можем использовать для гораздо большей цели. Это может дать учащимся доступ к математическим курсам более высокого уровня, что важно, поскольку многие школьные системы по-прежнему отслеживают детей из бедных семей и цветных детей на математических курсах более низкого уровня. Однако, что может быть более важным, так это уверенность в себе, которую студенты приобретают, осваивая алгебру. От многих студентов, с которыми я работал в проекте «Алгебра», просто не ожидалось, что они выучат эту математику, и они были каким-то образом убеждены, что не смогут ее выучить. Изучая алгебру, эти студенты узнают, что они могут учиться.

Проблема с отслеживанием была одной из причин, по которой вы начали проект «Алгебра». Как ваша работа помогает выровнять шансы тем ученикам, которым суждено учиться на младших классах по математике?

Проект «Алгебра» возник благодаря моей работе в Школе Мартина Лютера Кинга в Кембридже, штат Массачусетс. Когда моя дочь Майша пошла в 8-й класс, я почувствовал, что она готова к изучению алгебры, но не хочет заниматься «двумя математиками» — моей математикой и школьной математикой. Поэтому я предложил мне прийти и научить Майшу моей математике в школе. Я поговорил с учительницей Маиши, которая очень восприняла эту идею. Фактически, трое других детей также интересовались изучением алгебры. Я был готов учить этому. Мое преподавание было естественным.

В то время в Кембридже проводился общегородской тест по алгебре для восьмиклассников — любой, кто изучал алгебру, имел право пройти этот тест. Никто из детей в школе Мартина Лютера Кинга никогда раньше не сдавал этот тест. После года занятий математикой — алгеброй — Маиша и ее друзья сдали тест, сдали его и на следующий год приступили к геометрии. Школа попросила меня вернуться после этого, и я вернулся.

Итак, как изучение алгебры уравняло шансы? Что ж, для первых четырех учеников — и для последующих — это означало, что они имели доступ к математическим курсам с отличием в старшей школе. Это означало, что у них было больше шансов поступить в колледж, а оттуда – на профессию, связанную с математикой и естественными науками.

Проект Алгебра действительно вырос. Согласно вашему веб-сайту (www.алгебра.org), программа в настоящее время осуществляется на 22 объектах в 13 штатах США. Как проект «Алгебра» развивался с течением времени?

Я взял еще учеников в Школу Мартина Лютера Кинга. Вскоре после первого года обучения я работал с группой чернокожих студентов Гарвардского университета над созданием переходной программы по математике для шестиклассников. Мы расширились до нескольких школ в Бостоне и постепенно расширились до разных мест по всей стране.

На самом деле мы не рекламировали проект «Алгебра» — мы расширились до школ, которые связались с нами и попросили помощи. У нас не создан центральный персонал, который работает над проектами, и основная причина в том, что образование должно соответствовать местным условиям. Чтобы добиться успеха, люди в данном сообществе должны быть привержены внесению изменений.

Какие изменения необходимо внести? Вы преподаете алгебру почти 20 лет. Помог ли вам ваш опыт определить некоторые барьеры, с которыми сталкиваются учащиеся из числа меньшинств при изучении алгебры?

Главным препятствием являются недостатки, которые дети несут с собой в класс. Вы можете справиться с этим дефицитом, если сможете привлечь внимание детей. Но чтобы привлечь внимание детей, вы должны обратиться к гораздо более серьезной проблеме национального масштаба — «издольскому образованию», которое получили так много чернокожих американцев.

Издольное образование — это образование с самыми низкими ожиданиями. Поскольку люди выполняют определенную работу, их образование напрямую связано с этой работой; они узнают не больше, чем необходимо для выполнения задачи. Невольно или еще хуже, когда сбор и нарезка хлопка стали механизированы, мы отправили 5 миллионов или более чернокожих в городские районы страны с образованием издольщика. Это воспитание заниженных ожиданий было затем усвоено сообществом.

Реакцией Соединенных Штатов на это несоответствие в образовании между черными и белыми было спасение горстки учеников из несостоятельных школ. Мы пробовали автобусы, мы пробовали магнитные школы, мы пробовали чартерные школы, и теперь мы пытаемся получить ваучеры. Все они направлены на спасение учащихся, а не на лоббирование политики, которая гласит: «Давайте повысим качество преподавания. Давайте на самом деле потребуем, чтобы учителя начальных школ соответствовали более высоким стандартам. Давайте потребуем, чтобы учителя начальных школ знали математику, чтобы они могли ее преподавать». » Мы никогда не доберемся до эпицентра и не починим школы.

Недавно я увидел фотографию на первой полосе газеты в Атланте. На этой фотографии кто-то смеялся, кто-то плакал. Многие из них были чернокожими, которые были расстроены тем, что их дети не попали в какую-нибудь престижную среднюю школу — была лотерея, а мест было мало. Это политика спасения, и она настраивает людей друг против друга. Они борются за несколько свободных мест в элитной школе, потому что хотят быть уверенными, что их дети не проиграют. Вместо этого мы должны бороться за реальные перемены и высокие ожидания во всех школах. И время правильное. Технологический сдвиг, который трансформирует наше общество, также заставляет нас задаться вопросом: «Какие школы и обучение могут лучше всего помочь детям воспользоваться преимуществами этой новой технологии?»

Тот вид обучения, который вы впервые применили в проекте «Алгебра», носит экспериментальный характер. Вы прославились своими поездками на метро, ​​которые, например, помогают студентам понять понятие числа.

Прежде всего важно понять, что язык математики — это не язык, на котором все говорят. Это формальный язык. Когда я делал свою дипломную работу по философии в Гарварде, звезда факультета Уиллард Ван Орман Куайн говорил о «регламентации обыденного языка». Вы берете обычный дискурс и, так сказать, надеваете на него смирительную рубашку — этот концептуальный язык лежит в основе всей математики и науки.

Мы не говорим на этом понятийном языке, и уж точно не говорят наши ученики. Но мы можем этому научиться. Модель эмпирического обучения помогает детям создать понятийный язык, сначала внедряя математику в повседневную жизнь и культуру, которые они понимают.

Вместо того, чтобы просить студентов запоминать уравнения и формулы, мы берем их в метро и показываем им шаг за шагом, как преобразовать их поездку в математическое уравнение. В арифметике основная метафора, используемая детьми для сложения, состоит в том, чтобы накапливать вещи: у вас есть пять яблок, прибавьте еще пять, и вы получите 10. Основная метафора вычитания заключается в отнятии: у вас есть пять яблок, отнимите два, и вы осталось три. Этих метафор недостаточно для понимания алгебры. Если мы хотим создать новый уровень математической грамотности, мы должны сделать так, чтобы у детей появилось новое понимание.

В алгебре направление движения по числовой прямой определяется числом, а не операцией. Операция вычитания в алгебре теперь предназначена для представления относительного положения двух точек на числовой прямой. Это концепция, которую учащиеся должны усвоить, если они собираются изучать высшую математику. Поездки на метро помогают учащимся понять концепцию вычитания как относительного положения. Учитель выделяет ключевые особенности мероприятия: Какая станция была стартовой? Какая была финишная станция? Сколько остановок в одном направлении вы проехали? Каково положение финиша относительно старта?

Затем ученики создают собственное символическое представление события. Они должны описать и обосновать формулу перед своими сверстниками. Поездки на метро помогают демистифицировать символы и помогают учащимся понять, как разрабатываются символы, формулы и правила. Затем, позже, если дети заблудятся, у них будет опора, на которую можно будет опереться. Учитель может сказать: «Ну, а помнишь, когда ты ездил в метро? Вспомни, чему ты тогда научился». Это новый этаж, базовое понимание математики, которым должны обладать все дети.

Эмпирический подход учитывает то, как думают дети. Тяжелая работа при разработке учебного плана заключается в том, чтобы думать об уме детей при разработке подходов к математике. Последние пару недель я работал с учителями над подготовкой материалов по алгебре для 9-го класса средней школы Ланье в Джексоне, штат Миссисипи, — школы, в которой я теперь провожу большую часть своего преподавательского времени. Мы разработали учебную программу, которая охватывает трехчлены и их расширения и использует физические модели. Для этого нам нужно было подумать об опыте учащихся, который позволил бы им принять такой взгляд на умножение.

Когда я читал о проекте «Алгебра», меня поразило то, что он делает упор на помощь учащимся в развитии самоэффективности. Например, вы написали, что большинство анализов движения за гражданские права упускают из виду ключевой момент: помимо того, что движение бросало вызов структуре власти белых, оно также требовало, чтобы чернокожие бросали вызов самим себе. Является ли это важным аспектом проекта «Алгебра»?

Да. В своей книге я пишу о девочке по имени Андреа, которая в возрасте 12 лет объявила, что хочет ходить на четыре урока математики в неделю, потому что хотела закончить так много по определенной книге к концу 7-го класса. Таким образом, она сможет закончить всю книгу к концу 8-го класса и будет готова к геометрии с отличием в 9-м.й класс. Это были цели Андреа, а не учителя. Поначалу, конечно, другие дети говорили: «Ты что, спятил?» Но они тоже начали думать о том, что они могут сделать. Уверенность в себе и решительность Андреа передались другим ученикам.

Один из результатов того, что учащимся предлагается бросить себе вызов, лучше всего виден в Проекте для молодежи. На его разработку ушло почти 20 лет. Дети, с которыми я начинал, включая моих собственных детей, в начале 1980-х учились в средней школе. Когда им исполнилось от 20 до 20 лет, некоторые из них вернулись к проекту «Алгебра» и ухватились за идею помочь ученикам средних и старших классов стать работниками математической грамотности. Чтобы стать работниками математической грамотности, младшие школьники должны были выучить часть математики достаточно хорошо, чтобы чувствовать себя комфортно, представляя ее своим сверстникам.

Это было прорывом, потому что не было моделей молодых чернокожих детей, стоящих перед другими учениками и говорящих о математике. Эти учащиеся средних и старших классов были немного не уверены в том, как их воспримут сверстники. Но это считалось «крутым», потому что молодые ребята лет 20 из проекта «Алгебра» были в школе и подбадривали их. И в течение последних трех лет группа старшеклассников из Миссисипи и Массачусетса организовала и проводит дневной лагерь, ориентированный на математику, обучая себя навыкам математической грамотности.

Это часть того, что я называю «работой со стороны спроса»: заставить молодых людей сначала предъявлять к себе требования. Затем им приходится предъявлять более высокие требования к институтам, частью которых они являются.

Каким образом этот опыт учит молодых людей ценности гражданственности и ответственности, которую они должны выполнять вместе, чтобы добиться положительных изменений в своих сообществах?

Ученики узнают, что в одиночку им не справиться. Таким образом, они должны выяснить, как работать вместе, помогать друг другу и проводить реформы в общественном пространстве. Эти студенты узнают, что им нужны общественные организации, над развитием которых они упорно трудятся.

Это непросто. 20-летним пришлось столкнуться с собой, своими друзьями, семьями и различными учреждениями, чтобы развить эту сеть. И сеть по-прежнему хрупкая. Корни есть, но их легко вырвать.

Главное, чтобы молодые люди поняли, как организовать себя. Мы должны помочь детям понять, что в значительной степени их работа заключается в освоении сложных математических понятий. Мы должны помочь детям понять, что их работа — научиться делать хорошие презентации для своих сверстников. Вы не получите математику, пока мы не придумаем, как создать культуру, требующую математики. Нужно создать спрос на такое обучение в школах. И это не только математика — это все их образование. Как эти молодые люди собираются ниспровергнуть наследие издольщикского образования? Как они собираются заставить общество согласиться работать с ними, чтобы сделать это? И молодежь должна это делать, потому что центральные вопросы в этой стране никогда не решались только путем адвокации.

Опыт, полученный учащимися в рамках таких программ, как проект «Алгебра», помогает им понять, что не только достаточно, но и необходимо изменить баланс сил. Они видят, что это их борьба; это не было чем-то, что было просто передано им. Этот опыт поможет этим молодым людям расти и умножать свои сети. И если этот рост произойдет, то у меня есть ощущение, что в будущем — через 10 или 20 лет — мы сможем посмотреть и увидеть что-то действительно другое.

Каждый научит одного

Молодые люди из проекта «Алгебра» поддержали лозунг «Каждый научит одного». Учащиеся, участвующие в проекте «Алгебра», становятся работниками математической грамотности, чтобы обучать других тому, чему научились сами.

Проект по алгебре начался, когда Майша Мозес была в 8-м классе. Забота ее отца о ее математическом образовании привела его в класс, чтобы преподавать алгебру, и с тех пор он остается там.

Маиша теперь инструктор по алгебре. Она поддерживала связь со своей начальной школой на протяжении всех лет учебы в Гарварде и обучала детей в школе Мартина Лютера Кинга. Когда она закончила учебу, она решила работать с проектом по алгебре в Окленде, штат Калифорния. Когда в рамках проекта «Алгебра» была создана программа подготовки учителей в качестве инструкторов, Майша активно включилась в эту работу и пошла в ученики к мастеру-тренеру. Теперь у нее есть квалификация для подготовки учителей и передачи этих навыков обучения молодежи.

Что делает учителя запоминающимся?

Возможно, вы не помните всех учителей, которые у вас были, но могу поспорить, что некоторые из них произвели на вас неизгладимое впечатление. Они могут даже повлиять на ваше собственное учение сегодня. Так что же делает учителя запоминающимся?

Учащиеся часто вспоминают учителей, которые были добрыми, веселыми, умными или страстными. Они помнят учителей, которые заботились о них. Они помнят учителей, которые поддерживали, ободряли или видели в них что-то, чего не видел никто другой. Они помнят учителей, которые бросали им вызов и заставляли думать. И, по правде говоря, ученики также помнят учителей, которые были, может быть, немного причудливыми. В конце концов, запоминающиеся учителя не обязательно должны быть идеальными.

Вот несколько памятных педагогов, которые повлияли на меня как на человека и учителя.

Небольшое ободрение

Г-жа Б. была моей учительницей речи в старшей школе и ставила школьные спектакли. Я никогда не считал себя таким уж артистом, но однажды мисс Б. остановила меня после урока и сказала: «Надеюсь увидеть вас сегодня на пробах». До этого я не собирался пробовать, но ее просьба специально сделать это заставила меня передумать. Поэтому я набрался смелости и пошел.

В том году я получил небольшую роль в пьесе, и она мне очень понравилась. Когда я не репетировал, я помогал за кулисами с реквизитом, декорациями и гардеробом. Я оставался в театре до конца школьных дней и даже продолжал учиться в колледже. На самом деле, как учитель, я играл главную роль в постановке факультета Пираты Пензанса. Я нашел свое племя благодаря мисс Б.

Страсть к истории

Мистер Дж. был увлечен историей и знал, как рассказать историю. Для него история не была списком дат, войн и генералов. История была историей людей — во что они верили, как жили и что повлияло на их идеи. Каждый урок был главой этой истории, и нам не терпелось узнать, что будет дальше.

«Гражданская война» была его лучшим рассказом, потому что в ней были интересные, разнообразные персонажи, которые столкнулись с трудностями и должны были принимать серьезные решения на благо страны. К концу года даже дети, ранее не интересовавшиеся историей, знали историю Гражданской войны и ее последствий.

Оглядываясь назад, я должен сказать, что мистер Дж., вероятно, больше интересовался своим предметом, чем своими учениками, но он оживил для нас историю. Именно такую ​​страсть я надеялся привнести в свое преподавание.

Дополнительная литература: Момент удара: небольшие усилия могут привести к большим переменам «Ящик» метод обучения предлогам. Он нарисовал на доске две коробки — одну маленькую и одну большую. В каждой коробке он нарисовал кота. Затем он сказал: «Кошка в коробке. Кошка идет вокруг коробки. Кошка идет через коробки.0007 из коробки номер один больше, чем кот из коробки номер два». Он был в диком восторге от этого урока. Когда он начал рисовать коробки, мы начали закатывать глаза.

Десять лет спустя я был первым -учитель английского языка средней школы, начинающий урок по частям речи. Внезапно я обнаружил, что рисую на доске два прямоугольника. Мне нужно было сделать это только один раз.

Спасти достоинство студента с детского сада, он был громким и дебоширным, и даже нам, детям, было ясно, что большинству учителей он не нравился.0003

Миссис С была новой учительницей пятого класса. В других классах наши учителя кричали на Джерома или выгоняли его в коридор, когда он начинал капризничать. Итак, когда Джером впервые сказал миссис С., что не собирается сдавать контрольную по математике, мы все ждали, когда начнется обычный фейерверк. Но миссис К. подошла к Джерому, опустилась на колени у его стола и заговорила с ним так тихо, что только он мог слышать, что она сказала. Что бы это ни было, Джером опустил голову и замолчал. Он не проходил тест, но молчал.

В следующий раз, когда Джером извергся, миссис С сделала то же самое. Она не злилась и не кричала; она просто опустилась на колени и тихо сказала. В конце концов вспышки прекратились. В то время я не понимал, что происходит, но я вспомнил миссис С, когда сам стал учителем и столкнулся с трудным учеником. Теперь я понимаю, что ее действия были направлены на спасение достоинства ученицы. Это сработало для миссис С, и это сработало для меня.

Учащиеся взвешиваются

Когда я спросил нынешних учеников, стало ясно, что то, что делает учителя запоминающимся, не сильно изменилось за эти годы. «Я люблю своего учителя французского», — сказал мне недавно девятиклассник. «Она забавная, и она понимает, что у нас есть много других курсов, помимо французского, но она заставляет вас сначала заняться французским».

Шестиклассник, который нашел свой первый год в средней школе немного сложным, сказал: «Мне очень повезло, потому что мой классный руководитель такой терпеливый. Если вы не можете открыть свой шкафчик, он не рассердится. Он приходит в холле и помогает тебе».