Прочти эту книгу обязательно

«Горький» продолжает исследовать библиотеки известных исторических личностей, в том числе и самых спорных. Сегодня речь пойдет о книгах, которые читал Иосиф Сталин.

Полное собрание сочинений Иосифа Сталина по объемам, конечно, не дотягивает до ленинского: 18 томов против 55. Можно считать, что маловато для человека, который руководил коммунистической партией на протяжении 30 лет. Но, с другой стороны, хотя Сталин и должен был считаться главным теоретиком, марксистские штудии давались ему с большим трудом, чем главным золотым перьям партии. Возможно, роль здесь сыграл тот факт, что Сталину больше нравилось читать, чем писать, а может быть, и то, что больше ему нравилась поэзия, чем проза, — известно, что в молодости он писал стихи.

Сам Сталин говорил: его норма — читать примерно по 500 страниц в день. Непонятно, включались ли в эту «норму» служебные документы, потому что довольно сложно поверить в то, что при загруженности рабочего графика Сталина (особенно в 1920–1930-е годы) у него находилось время для прочтения 1–2 книг каждый день.

Но как бы там ни было, то, что Сталин был заядлым книгочеем не подвергается сомнению. У него была солидная библиотека, к составлению и пополнению которой он подходил с большой серьезностью. Рассказать о каждой прочитанной им книге будет сложно, а вот поведать о наиболее интересных и примечательных вполне возможно.

Александр Казбеги, «Отцеубийца»

Казбеги (1848–1893) был одним из самых известных грузинских писателей конца XIX века, причем романы его выходили не только на грузинском, но и на русском языке. Сам он происходил из обедневшей дворянской семьи, и жизнь его не всегда баловала. Довелось ему пожить и поучиться в Москве, но затем он вернулся в родную Грузию.

В своих романах он писал о том, что хорошо знал: в реалистической манере писал о горцах и их нравах, а также рассказывал о социальных и политических сложностях региона, вплетая эти сюжеты в полотно своих произведений. Роман «Отцеубийца», опубликованный в 1882 году, интересен не только этим историческим антропологическим анализом, но еще и тем, что один из главных героев романа подарил молодому Сталину один из его самых известных псевдонимов — Коба.

«Отцеубийца» — это история девушки, которая любит одного, но ее принуждают выйти замуж совсем за другого, а герой Кобы в романе — это вовсе не отцеубийца (как думал Троцкий и вслед за ним многие другие люди, судившие о романе по чужим рассказам), а честный разбойник, помогающий главной героине, сражающийся с русскими казаками, борющийся за справедливость, мстящий своим врагам, но все равно остающийся благородным и романтическим героем. Вероятно, молодому Сталину очень импонировал этот образ.

Андрей Платонов, «Впрок»

Повесть (или, как озаглавил ее сам Платонов, «бедняцкая хроника») «Впрок» больше всего известна как причина крушения литературной карьеры Платонова. Это на ее полях Сталин писал об авторе «подлец», «мерзавец», а после прочтения написал в редакцию «Красной Нови» письмо, в котором называл Платонова агентом вражеских сил и требовал наказать «и автора и головотяпов так, чтобы наказание пошло им „впрок”».

Самое примечательное в истории этой повести, пожалуй, то, что в момент ее написания она как раз не противоречила линии партии. Повесть сочинялась в обстановке, когда Сталин только-только выступил со своей знаменитой статьей «Головокружение от успехов», в которой формально осудил различные «перегибы» в проведении коллективизации. Повесть Платонова ложится в пандан с этим текстом, описывая, с довольно неприглядной стороны, те самые перегибы и недостатки. Но описывал он их слишком пессимистически, не предлагая простых и понятных решений.

Видимо, во многом именно из-за такого взгляда на жизнь повесть и не пришлась по душе Сталину. Поразительно, что, несмотря на личное указание Сталина наказать автора, на развернутую пропагандистскую кампанию, на все то давление, что обрушилось на Платонова, ему повезло не сесть.

Роберт Виппер, «Очерки Римской империи», «Древняя Европа и Восток», «История Греции в классическую эпоху»

Роберт Юрьевич Виппер был одним из любимейших историков Сталина. Все три книги Сталин прочел очень внимательно, почти на каждой странице можно найти пометки, подчеркивания, замечания. Видно, что Виппер был прочитан им не один раз — и книги произвели сильное впечатление.

Примечательно, что из трех этих книг, только «Древняя Европа и Восток» была издана уже в советское время, остальные опубликованы до революции и представляли собой собранные воедино лекции профессора Виппера, которые он читал в Московском университете еще с 1899 года. Самому Випперу после революции угрожала опала (его брат принимал участие в деле Бейлиса), но благодаря статье Ленина, в которой вождь пролетариата похвалил подход историка, Виппера не только не тронули, но и позволили свободно выехать для работы в Ригу — где он и жил до самого присоединения Латвийской республики к Советскому Союзу, после чего спокойно переехал в Москву и продолжал работать там.

Из воспоминаний дочери Иосифа Сталина известно, что Сталин читал и книгу Виппера об Иване Грозном, причем читал ее с не меньшим упоением, чем описание Римской империи. Но по каким-то причинам, в современном архиве Сталина этой книги нет.

Борис Андреев, «Завоевание природы»

«Яша! Прочти эту книгу обязательно! И. С.» — такая размашистая надпись сохранилась на экземпляре книги Бориса Андреева, подаренном Сталиным своему сыну Якову. Известно, что Сталин питал большую страсть к научно-популярной литературе, а книга Андреева представляет собой характерный образец такого рода изданий.

Борис Георгиевич Андреев был довольно успешным автором-популяризатором науки; из-под его пера вышли такие хиты, как «Спичке — сто лет», «Почему шуба не греет?», «Сколько километров до Луны, Солнца и звезд?». В «Завоевании природы» Андреев рассказывает о том, как появилась физика, как использовать уголь и кокс (а также другие энергетические ресурсы, которые автор называет «нашими цветными слугами» — довольно опасный пассаж по нынешним временам), и также повествует об использовании электричества. А главное — делает это все в идейно-выдержанном духе. Можно привести характерную цитату:

«В некоторых капиталистических странах электрификация проводится. Благодаря более высокой технике она пока что проведена успешнее, чем у нас. Но делается ли это из сознания необходимости ведения планового хозяйства? Нет. Одной из главных причин, побуждающей капиталистов электрифицировать свое хозяйство, является боязнь рабочих. Чем меньше рабочих, тем легче иметь с ними дело капиталисту».

Лев Каменев, «Николай Чернышевский»

В 1933 году в серии ЖЗЛ вышла книга за авторством одного из вождей коммунистической партии Льва Каменева, в которой он рассказывал о жизни писателя Чернышевского. Пройдет всего год — и Каменев будет арестован, а тираж книги изымут из продажи и частично уничтожат.

Но у Сталина останется экземпляр — и по его карандашным пометкам нетрудно понять, что он внимательно прочитал книгу. Все-таки Чернышевский для людей его поколения был чрезвычайно важной фигурой. Здесь ведь не только Ленин, которого «перепахал» роман «Что делать?». Тут еще и Набоков, посвятивший целую главу «Дара» едко-ироничному рассказу о жизни писателя-утописта, и Гиляровский, который, прочитав роман, сбежал к бурлакам на Волгу, и неисчислимое множество молодых людей, как Библию почитавших книгу Чернышевского. Для Сталина наследие Николая Гавриловича тоже было важным.

Возможно, Сталина еще отдельно интересовал Чернышевский тем, что он, как и сам Сталин, получил религиозное образование. В книге, написанной Каменевым, вождь подчеркнул такую фразу: «Это была как раз та форма и степень религиозности, которая нужна была хозяину саратовского протоиерея, государству, возведенное в степень непререкаемого, свыше данного закона исполнение ряда обрядов, дисциплинирующих сознание и волю масс». То ли созвучна его собственным мыслям, то ли была воспринята как хороший урок. В любом случае, Сталин Чернышевского уважал: в его представлении он был важной частью «России революционной» — вместе с Радищевым, Желябовым и Ульяновым.

Алексей Николаевич Толстой, пьеса «Иван Грозный»

Осенью 1941 года в эвакуации на Волге Алексей Толстой начал работу над пьесой об Иване Грозном, ради этого он отложил свои другие романы, находившиеся в производстве, — «Петра Первого» и «Хождение по мукам». Время, конечно, неслучайно. В момент битвы за Москву Толстому, как он сам писал, хотелось ответить «на унижения, которым немцы подвергли родину» и «вооружить свою „рассвирепевшую совесть”». Грозный оказался весьма подходящей для этой задачи фигурой.

Пьеса была поначалу хорошо принята и критикой, и коллегами-писателями (Корней Чуковский написал хвалебное письмо Толстому), но в итоге с ней поступили довольно коварно. В ЦК сочли, что в полной мере задача по «реабилитации образа Грозного» не была выполнена, и предлагали даже запретить ее. Однако в конце концов издали — правда, тиражом в 200 экземпляров. Только после общения Сталина с Толстым и переработки пьесы в согласии с указаниями сверху пьесу допустили к постановке. Но Сталину пьеса не понравилась — и после премьеры ее сразу же сняли с постановки.

Вообще Алексея Толстого Сталин читал внимательно, в его личной библиотеке были представлены все главные произведения «красного графа». Один из тех 200 экземпляров оказался у Сталина в библиотеке, и в нем обнаружилось множество пометок, которые он оставил, читая ее в самые тяжелые годы Великой Отечественной. На одной из страниц пьесы Сталин написал «учитель»; про себя ли, про Толстого или про Грозного — неизвестно.

Любимая книга товарища Сталина — Между 0% и 100% — LiveJournal

?

Previous Entry | Next Entry

Думаете, «Капитал»? Ошибаетесь. Иосиф Виссарионыч не стал бы великим, не овладей он в совершенстве искусством управления толпой. А чтобы стать великим, надо учиться у великих.
Одним из них был Гюстав Лебон, написавший книгу «Психология толпы» (вариант — «Психология народов и масс»).

Аннотация: Предлагаемая читателю книга — первое переиздание после 1898 года труда Гюстава Лебона Психология толпы (Psychologie des Foules ), вышедшей в издательстве Ф. Павленкова под названием Психология народов и масс. Учение Густава Лебона (1841-1931) оказало сильное влияние на мировоззрение таких великих исторических фигур как Владимир Ленин, Бенито Муссолини, Теодор Рузвельт, Зигмунд Фрейд.

Книги Г. Лебона были обязательным атрибутом библиотек членов императорской фамилии, министров, ну и, конечно, революционеров.
Почему сегодня не только в нашей стране, но и в остальном мире имя этого великого философа, историка, социолога и пр. известно лишь специалистам, да и упоминается лишь в отрицательном качестве?
Г. Лебон — бесспорный основатель социальной психологии. Его труд Психология толпы явился основой для изучения поведения человеческих масс. Его книги Эволюция материи (1886) и Эволюция сил (1907) предсказывают приход эры атома. Еще до 1905 года он формулирует теорию относительности, правда, не доказывает ее посредством математических уравнений. Под его руководством ведутся, по достоинству оцененные лишь в последствии, исследования явления радиоактивности. Его два великих труда Психология социализма и Психология революций обосновывают не только неизбежность повсеместного распространения социализма, но и предсказывают те ужасные социальные, политические и экономические последствия для всего мира, которые несут коллективистские идеи человечеству.

Г. Лебон был свидетелем Парижской коммуны 1871 года, Первой Мировой войны, был современником переворотов 1917 года и гражданских войн в России, наконец, — рождения тоталитарных государств в Евразии… Сбылись его худшие предсказания.
Почему сегодня его имя предано забвению? Да, понятие расы было скомпрометировано идеологией пангерманизма и другими национал-социалистическими движениями, понятие общественной стратификации набило оскомину при большевизме.Утверждения, что люди не рождаются равными, что критерием ценности человека, источником его богатства является сегодня уже не мышечная энергия, не количество и мощь вооружений, а его интеллектуальные способности, его приверженность к творческому продуктивному труду вызывает у современных ученых и политиков лишь уклончивые словопрения.
Почему сегодня, когда в России блеснул луч надежды на построение цивилизованного общества, но уже снова сгущаются тучи различных коллективистских модификаций коммунизма, социализма, национализма, не вспоминают о трудах великого ученого?
Потому что его идеи и методы доказательства противоречат бытующим сегодня догмам и доктринам, потому что сегодняшние философия, наука и искусство искажены идеологией. Потому что отрицание, например, диалектической логики или утверждение «двух логик быть не может!» вызывает в ученых и политических кругах по-прежнему лишь смех и ненависть. Потому что если труды таких ученых, как Гюстав Лебон, Эйн Рэнд, В. М. Бехтерев (создатели объективной философии и психологии) найдут своего читателя, а что еще страшнее — единомышленников, то под вопросом окажутся не только необходимость в армиях чиновников и парламентариев, заботящихся о благе народа, — естественно, народа, неприспособленного жить в подлинно свободном обществе . Тогда и самим людям придется задуматься о своем предназначении, о смысле своего существования.
Текст книги приводится в полном объеме по упомянутому выше изданию 1898 года. Орфография и пунктуация приведена в соответствие с современными нормами русского
языка.

Хотите повелевать толпой? Читайте Лебона.
Скачать книгу в формате .doc можно здесь:
Часть 1
Часть 2
Файлы в обменнике хранятся в течение месяца, поэтому скачал сам — поделись с товарищем Берия!</a>

• scancat : (no subject) [+0]
• (Anonymous) : Конец света — когда [+0]
• wendeline_fog : (no subject) [+0]

Powered by LiveJournal. com

Иосиф Сталин о книгах, на которые он повлиял

фото: Wikimedia

Как говорят историки, Сталин был заядлым читателем: в среднем он прочитывал около 300 страниц в день. Лидер коммунистического Советского Союза о книгах, изменивших его

	«Дамский рай» Эмиля Золя Эмиль Золя был в числе авторов, которыми восхищался Иосиф Сталин. Этот роман 19Париж 19-го века (и его кинопродукция BBC) может и не сравниться с изяществом «Аббатства в центре города» на экране, но авантюры Октава Муре в личных и профессиональных продажах могут заворожить читателей. Смесь невинной деревенской девушки, брошенной в городскую жизнь, и борьбы (Дениз Бодю) напоминает Фантину в «Отверженных», в то время как исследование бизнеса и политики также имеет аналогичную ноту. Образ льва, управляющего человеческими жизнями, является символом взлетов и падений современной потребительской культуры.
	«Братья Карамасовы» Достоевского В одном из разговоров с дочерью Сталин упомянул Достоевского как пример глубокого психолога. Известно, что Сталин с юности читал Достоевского с большим интересом. При чтении «Братьев Карамазовых» Сталин сделал много пометок и пометок на полях Также рекомендован Альбертом Эйнштейном, Владимиром Путиным, упомянут в 5 хороших книгах по мнению Харуки Мураками Это один из лучших аллегорических романов, объясняющих раздробленность России XIX века. Каждый персонаж является представителем одного из правящих классов. Есть отец Федор, помещик, небрежный к своей земле, но жадный в использовании ее продуктов для себя. Вот Дмитрий, которого переходили из дома в дом, и он вырос титулованной, но обремененной долгами душой. Есть скептик Иван, который больше хочет жить среди холодных понятий, чем среди людей. Третьи — кроткий Алеша, мистик и религиозный миротворец, и незаконнорожденный Смердяков. Повсюду темы любви, закона и долга, что делает эту книгу одной из лучших книг Достоевского для чтения, помимо «Преступления и наказания».
	«Толпа: исследование народного сознания» Гюстава Лебона В какой-то степени отголоски книги Лебона можно найти в работах Сталина, изучившего творчество Лебона и сделавшего собственные выводы из эта книга Либо предназначенная для повседневного чтения, либо в качестве введения в социологию, эта книга показывает, почему толпы в Wal-Mart действуют как осознанно, так и бездумно в Черную пятницу. Подавление логики, смешанное с усиленными эмоциями, создает заряженную атмосферу, поскольку люди теряют способность быть сдержанными, поддерживая чувство непобедимости. Равноправие и единство толпы может быть мощным инструментом или обоюдоострым мечом. Секрет заключается в захвате воображения, поскольку импульс толпы можно усиливать или управлять образами.
	«Витязь в тигровой шкуре» Шота Руставеля Сталин знал все старые переводы этой книги, и когда в 1940-1941 годах вышло новое издание книги, он даже внес несколько поправок в перевод с грузинского
	Библия Сталин цитировал длинные отрывки из Библии
	Рассказы Антона Чехова Сталин много раз цитировал отрывки из Чехова Из этих тридцати лучших рассказов одного из ведущих писателей России у Чехова был личный фаворит: «Студент». Настроение переходит от созерцания истории (Петра и Ивана Грозного) к глубокой беседе с соседями-вдовами на библейские и духовные темы, к радостному приподнятию прошлого, встрече настоящего. Эта траектория могла бы описать многие из непоколебимых изображений Чехова бедности, браков без привязанности и пожилых членов семьи в состоянии смерти у печи. Почти в каждой истории есть искупительная нотка надежды, смешанная с безрадостным отчаянием.
	«Государь» Никколо Макиавелли Говорят, что это одна из самых любимых книг Сталина, из которой он черпал советы по управлению государством. Также входит в список лучших книг о лидерстве по версии Дональда Трампа, 7 книг, которые нужно прочитать перед смертью по версии Нила де Грасса Тайсона Посмертный труд государственного служащего Макиавелли, который за свою пеструю издательскую карьеру называли всем, от «безжалостного» до «шедевра», может быть включен в список для чтения вместе с «Искусством войны», чтобы получить истинное представление о том, как укреплять власть и уничтожать врагов. (Возможно, именно поэтому Дональд Трамп добавил «Принца» в свой список книг для чтения, ведущих к успеху). свет на то, как плести через мутные воды политики.

Читайте также:

Теги:

• президенты

< Хиллари Клинтон о книгах, которые повлияли на ее мировоззрение

кровавый тиран и книжный червь – The Irish Times

В пантеоне диктаторов репутацию жестокости Иосифа Сталина может соперничать только с репутацией Гитлера. Условный образ изображает Сталина не более чем кровавым тираном, политиком-машиной, бессердечным бюрократом и идейным фанатиком. И все же Сталин был также интеллектуалом, верившим в преобразующую силу идей, и книжным червем, накопившим значительную личную библиотеку.

Сталин с ранних лет был заядлым читателем, пожирая классику европейской литературы наряду с каноническими текстами социалистического движения. Он получил образование в семинарии, но нашел свое истинное призвание в радикальных книжных магазинах грузинской столицы Тбилиси. Сталин верил в силу слова по той простой причине, что чтение книг изменило его жизнь и привело в революционное подполье в царской России.

Вера в важность революционной теории была отличительной чертой ленинской большевистской партии, и, будучи активным активистом, Сталин посвятил себя бесконечному чтению. «Пришлите мне несколько книг» — такова была самая частая просьба Сталина к своим товарищам, когда он находился в заключении или ссылке в Сибирь.

Для большевиков слова были выражением идей, которые в сочетании с радикальными действиями могли стать материальной силой, способной преобразовать не только общества, но и саму человеческую природу.

ПОДРОБНЕЕ

Национализация издательского дела была одним из первых действий большевиков после того, как они захватили власть в России в 1917 году. Понимая, что слова могут быть использованы для подрыва советской системы, они создали сложный режим цензуры для контроля выпуск газет, журналов, издательств и типографий. Сталин, однако, был освобожден от этой цензуры, и в его личной библиотеке было много запрещенных томов.

В отличие от Гитлера, Сталин не был демагогом, который использовал слова для нагнетания эмоций и возбуждения массовой истерии. Для Сталина слова были не дубиной, а скорее скальпелем, острым инструментом рациональности и разума, хотя и подкрепленным догматическим упором на истинность марксизма.

Хотя его странствующий образ жизни означал, что Сталин начал собирать книги и создавать личную библиотеку только после русской революции, к моменту своей смерти в 1953 году он собрал коллекцию из примерно 25 000 томов. В 1925 Сталин разработал грандиозный план классификации своих книг. Он представлял себе библиотеку, которая будет содержать разнообразный запас человеческих знаний, не только по гуманитарным и социальным наукам, но и по эстетике, художественной литературе и естественным наукам.

Поступления в его библиотеку имели гриф «Библиотека И.В. Сталина» — Библиотека И. В. Сталина. Некоторые книги он купил, а другие были подарком. В разгар культа его личности в 1930-х и 1940-х годах он был завален подарками, в том числе множеством книг. Сталин также имел привычку брать книги в библиотеках и не возвращать их.

Сталин не был библиофилом. Он собирал книги не для получения прибыли или эстетики или как памятник своему культовому образу Человека эпохи Возрождения последних дней. Его библиотека была рабочей библиотекой, и коллекция была разбросана по разным рабочим и жилым помещениям — в кремлевском кабинете и квартире, в его загородных особняках и в его домах отдыха на Черном море.

Несмотря на то, что централизованная бюрократия советской системы вращалась вокруг Сталина, и сотни документов ежедневно пересекали его стол, он все же находил время для своих книг, заявляя доверенным лицам, что прочитывает по 500 страниц в день.

Хотя родным языком Сталина был грузинский, его предпочтительным средством общения был русский. Почти все книги в его библиотеке были на русском языке, подавляющее большинство написано большевиками или другими социалистами. В 1920-х годах большая часть чтения Сталина была сосредоточена на трудах его бывших соперников, сменивших Ленина на посту лидера партии, в частности, Григория Зиновьева, Льва Каменева и Николая Бухарина. Все трое погибли во время чисток, а Лев Троцкий был убит в Мексике в 1919 г.40. Но их книги остались на полках сталинской библиотеки.

Сталина всегда интересовала история, особенно история России, и он был очарован сравнениями своего правления с правлением Ивана Грозного и Петра Великого. Сталин не сравнивал свои достижения с достижениями царей, а сравнивал их с собой и находил их недостаточными. Самая известная книга в коллекции Сталина — это история подъема и падения Римской империи, написанная его любимым историком Робертом Виппером, специалистом по древней истории, который также написал биографию Ивана Грозного.

Сталин заинтересовался военным делом во время гражданской войны в России и прочитал работы крупнейших немецких, французских, русских и советских теоретиков-стратегов. Во время Второй мировой войны Сталин изучал тактику своих царских предшественников на посту Верховного главнокомандующего, особенно Александра Суворова, стратега XVIII века, не проигравшего ни одного сражения, и маршала Михаила Кутузова, разгромившего Великую армию Наполеона в 1812 году. Портреты обоих генералов были развешаны. в кабинете Сталина рядом с изображением Ленина.

Сталин уделял много времени чтению книг по естественным наукам, языкознанию, философии и политической экономии. После войны он вмешивался в советские дебаты о генетике, социалистической экономике и лингвистической теории. Самым известным из этих вмешательств была его поддержка Трофима Лысенко, советского ботаника, который утверждал, что на генетическую наследственность может влиять контроль окружающей среды. Однако в частном порядке Сталин высмеивал мнение Лысенко о том, что всякая наука имеет «классовый характер», написав по докладу Лысенко: «Ха-ха-ха… А математика? А дарвинизм?

Сталин читал по-разному — то выборочно, то всесторонне, бегло или с жадным вниманием. Одни книги он читал от корки до корки, другие просто просматривал. Иногда он начинал читать книгу, но через несколько страниц терял интерес или перескакивал с вступления на заключение. Как правило, он использовал яркие цветные мелки — синий, зеленый и красный — для комментирования своих книг, но также делал более слабые пометки легкими карандашами и ручками с тонкими лезвиями. В то время как курсив Сталина представлял собой каракули, он приберег свой самый аккуратный рукописный почерк для своих книг.

Сталин ценил книги и уважал их авторов, даже тех, с кем он категорически не соглашался. Его привычка заключалась в том, чтобы отмечать интересующие его тексты, а его аннотации пестрят ругательствами: «вафля», «тарабарщина», «ерунда», «чушь», «дурак», «отморозок» и «ха-ха». Но в основном Сталин читал, чтобы учиться, и написанные им заметки были скорее памятными записками, чем эпитетами. Действительно, Сталин нашел многое, с чем он был согласен, в книгах Троцкого и других заклятых врагов.

В примечаниях Сталина раскрывается и его схематический способ мышления. Текст заинтересовавших его страниц, абзацев и фраз он отмечал подчеркиванием или вертикальными боковыми линиями на полях. Чтобы добавить структуру, он нумеровал пункты 1, 2, 3 и т. д. Чтобы добавить акцента, он удваивал строки или вставлял NB на полях. Его феноменальной памяти способствовал структурированный характер его чтения.

После смерти Сталина большая часть его книг была разослана по другим библиотекам, но несколько тысяч томов, сохранившихся в официальных российских архивах, представляют собой интригующую призму, через которую можно рассмотреть личное мышление Сталина. Прежде всего, аннотации Сталина к его библиотечным книгам показывают, что он действительно искренне верил в свою собственную идеологию. «Самое главное — это марксизм», — написал Сталин на полях малоизвестного советского военного журнала. И он имел в виду это. В тысячах и тысячах аннотированных страниц сталинских библиотечных книг нет и намека на то, что он питал какие-либо сомнения относительно коммунистического дела.