Философские стихи Лермонтова 💌🤗

В данном разделе собраны философские стихи Лермонтова М. Ю. В его стихотворениях прослеживается сложные психологические и этические проблемы. Философская лирика Лермонтова пропитана пессимизмом, мрачным настроением, тоской, горькой грустью.

Моя душа, я помню, с детских лет
Чудесного искала. Я любил
Все обольщенья света, но не свет,
В котором я минутами лишь жил;
И те мгновенья были мук полны,
И населял таинственные сны
Я этими мгновеньями. Но сон
Как мир не мог быть ими омрачен.
***
Как часто силой мысли в краткий час
Я жил века и жизнию иной,
И о земле позабывал. Не раз
Встревоженный печальною мечтой
Я плакал; но все образы мои,
Предметы мнимой злобы иль любви,
Не походили на существ земных.
О нет! все было ад иль небо в них.
***
Холодной буквой трудно объяснить
Боренье дум. Нет звуков у людей
Довольно сильных, чтоб изобразить
Желание блаженства. Пыл страстей
Возвышенных я чувствую, но слов
Не нахожу и в этот миг готов
Пожертвовать собой, чтоб как-нибудь
Хоть тень их перелить в другую грудь.
***
Известность, слава, что они? — а есть
У них над мною власть; и мне они
Велят себе на жертву всё принесть,
И я влачу мучительные дни
Без цели, оклеветан, одинок;
Но верю им! — неведомый пророк
Мне обещал бессмертье, и живой
Я смерти отдал все, что дар земной.
***
Но для небесного могилы нет.
Когда я буду прах, мои мечты,
Хоть не поймет их, удивленный свет
Благословит; и ты, мой ангел, ты
Со мною не умрешь: моя любовь
Тебя отдаст бессмертной жизни вновь;
С моим названьем станут повторять
Твое: на что им мертвых разлучать?
***
К погибшим люди справедливы; сын
Боготворит, что проклинал отец.
Чтоб в этом убедиться, до седин
Дожить не нужно! есть всему конец;
Немного долголетней человек
Цветка; в сравненьи с вечностью их век
Равно ничтожен. Пережить одна
Душа лишь колыбель свою должна.
***
Так и ее созданья. Иногда,
На берегу реки, один, забыт,
Я наблюдал, как быстрая вода
Синея гнётся в волны, как шипит
Над ними пена белой полосой;
И я глядел и мыслию иной
Я не был занят, и пустынный шум
Рассеивал толпу глубоких дум.
***
Тут был я счастлив… О, когда б я мог
Забыть что незабвенно! женский взор!
Причину стольких слез, безумств, тревог!
Другой владеет ею с давних пор,
И я другую с нежностью люблю,
Хочу любить, — и небеса молю
О новых муках: но в груди моей
Все жив печальный призрак прежних дней.
***
Никто не дорожит мной на земле
И сам себе я в тягость как другим;
Тоска блуждает на моем челе.
Я холоден и горд; и даже злым
Толпе кажуся; но ужель она
Проникнуть дерзко в сердце мне должна?
Зачем ей знать, что в нем заключено?
Огонь иль сумрак там — ей все равно.
***
Темна проходит туча в небесах,
И в ней таится пламень роковой;
Он вырываясь обращает в прах
Все, что ни встретит. С дивной быстротой
Блеснет, и снова в облаке укрыт;
И кто его источник объяснит,
И кто заглянет в недра облаков?
Зачем? они исчезнут без следов.
***
Грядущее тревожит грудь мою.
Как жизнь я кончу, где душа моя
Блуждать осуждена, в каком краю
Любезные предметы встречу я?
Но кто меня любил, кто голос мой
Услышит и узнает… И с тоской
Я вижу, что любить, как я, порок,
И вижу, я слабей любить не мог.
***
Не верят в мире многие любви
И тем счастливы; для иных она
Желанье, порожденное в крови,
Расстройство мозга иль виденье сна.
Я не могу любовь определить,
Но это страсть сильнейшая! — любить
Необходимость мне; и я любил
Всем напряжением душевных сил.
***
И отучить не мог меня обман.
Пустое сердце ныло без страстей,
И в глубине моих сердечных ран
Жила любовь, богиня юных дней;
Так в трещине развалин иногда
Береза вырастает молода
И зелена, и взоры веселит,
И украшает сумрачный гранит.
***
И о судьбе ее чужой пришлец
Жалеет. Беззащитно предана
Порыву бурь и зною, наконец
Увянет преждевременно она;
Но с корнем не исторгнет никогда
Мою березу вихрь: она тверда;
Так лишь в разбитом сердце может страсть
Иметь неограниченную власть.
***
Под ношей бытия не устает
И не хладеет гордая душа;
Судьба ее так скоро не убьет,
А лишь взбунтует; мщением дыша
Против непобедимой, много зла
Она свершить готова, хоть могла
Составить счастье тысячи людей:
С такой душой ты бог или злодей…
***
Как нравились всегда пустыни мне.
Люблю я ветер меж нагих холмов,
И коршуна в небесной вышине,
И на равнине тени облаков.
Ярма не знает резвый здесь табун,
И кровожадный тешится летун
Под синевой, и облако степей
Свободней как-то мчится и светлей.
***
И мысль о вечности, как великан,
Ум человека поражает вдруг,
Когда степей безбрежный океан
Синеет пред глазами; каждый звук
Гармонии вселенной, каждый час
Страданья или радости для нас
Становится понятен, и себе
Отчет мы можем дать в своей судьбе.
***
Кто посещал вершины диких гор
В тот свежий час, когда садится день,
На западе светило видит взор
И на востоке близкой ночи тень,
Внизу туман, уступы и кусты,
Кругом всё горы чудной высоты,
Как после бури облака, стоят
И странные верхи в лучах горят.
***
И сердце полно, полно прежних лет,
И сильно бьется; пылкая мечта
Приводит в жизнь минувшего скелет,
И в нем почти все та же красота.
Так любим мы глядеть на свой портрет,
Хоть с нами в нем уж сходства больше нет,
Хоть на холсте хранится блеск очей,
Погаснувших от время и страстей.
***
Что на земле прекрасней пирамид
Природы, этих гордых снежных гор?
Не переменит их надменный вид
Ничто: ни слава царств, ни их позор;
О ребра их дробятся темных туч
Толпы, и молний обвивает луч
Вершины скал; ничто не вредно им.
Кто близ небес, тот не сражен земным.
***
Печален степи вид, где без препон,
Волнуя лишь серебряный ковыль,
Скитается летучий аквилон
И пред собой свободно гонит пыль;
И где кругом, как зорко ни смотри,
Встречает взгляд березы две иль три,
Которые под синеватой мглой
Чернеют вечером в дали пустой.
***
Так жизнь скучна, когда боренья нет.
В минувшее проникнув, различить
В ней мало дел мы можем, в цвете лет
Она души не будет веселить.
Мне нужно действовать, я каждый день
Бессмертным сделать бы желал, как тень
Великого героя, и понять
Я не могу, что значит отдыхать.
***
Всегда кипит и зреет что-нибудь
В моем уме. Желанье и тоска
Тревожат беспрестанно эту грудь.
Но что ж? Мне жизнь все как-то коротка
И все боюсь, что не успею я
Свершить чего-то! — жажда бытия
Во мне сильней страданий роковых,
Хотя я презираю жизнь других.
***
Есть время — леденеет быстрый ум;
Есть сумерки души, когда предмет
Желаний мрачен: усыпленье дум;
Меж радостью и горем полусвет;
Душа сама собою стеснена,
Жизнь ненавистна, но и смерть страшна,
Находишь корень мук в себе самом
И небо обвинить нельзя ни в чем.
***
Я к состоянью этому привык,
Но ясно выразить его б не мог
Ни ангельский, ни демонский язык:
Они таких не ведают тревог,
В одном все чисто, а в другом все зло.
Лишь в человеке встретиться могло
Священное с порочным. Все его
Мученья происходят оттого.
***
Никто не получал, чего хотел
И что любил, и если даже тот,
Кому счастливый небом дан удел,
В уме своем минувшее пройдет,
Увидит он, что мог счастливей быть,
Когда бы не умела отравить
Судьба его надежды. Но волна
Ко брегу возвратиться не сильна.
***
Когда гонима бурей роковой
Шипит и мчится с пеною своей,
Она все помнит тот залив родной,
Где пенилась в приютах камышей,
И, может быть, она опять придет
В другой залив, но там уж не найдет
Себе покоя: кто в морях блуждал,
Тот не заснет в тени прибрежных скал.
***
Я предузнал мой жребий, мой конец,
И грусти ранняя на мне печать;
И как я мучусь, знает лишь творец;
Но равнодушный мир не должен знать.
И не забыт умру я. Смерть моя
Ужасна будет; чуждые края
Ей удивятся, а в родной стране
Все проклянут и память обо мне.
***
Все. Нет, не все: созданье есть одно
Способное любить — хоть не меня;
До этих пор не верит мне оно,
Однако сердце полное огня
Не увлечется мненьем, и мое
Пророчество припомнит ум ее,
И взор, теперь веселый и живой,
Напрасной отуманится слезой.
***
Кровавая меня могила ждет,
Могила без молитв и без креста,
На диком берегу ревущих вод
И под туманным небом; пустота
Кругом. Лишь чужестранец молодой,
Невольным сожаленьем и молвой
И любопытством приведен сюда,
Сидеть на камне станет иногда.
***
И скажет: отчего не понял свет
Великого, и как он не нашел
Себе друзей, и как любви привет
К нему надежду снова не привел?
Он был ее достоин. И печаль
Его встревожит, он посмотрит вдаль,
Увидит облака с лазурью волн,
И белый парус, и бегучий челн.
***
И мой курган! — любимые мечты
Мои подобны этим. Сладость есть
Во всем, что не сбылось, — есть красоты
В таких картинах; только перенесть
Их на бумагу трудно: мысль сильна,
Когда размером слов не стеснена,
Когда свободна, как игра детей,
Как арфы звук в молчании ночей!

***
М. Ю. Лермонтов «В альбом С. Н. Карамзиной»
Любил и я в былые годы,
В невинности души моей,
И бури шумные природы,
И бури тайные страстей.

Но красоты их безобразной
Я скоро таинство постиг,
И мне наскучил их несвязный
И оглушающий язык.

Люблю я больше год от году,
Желаньям мирным дав простор,
Поутру ясную погоду,
Под вечер тихий разговор,

Люблю я парадоксы ваши
И ха-ха-ха, и хи-хи-хи,
Смирновой штучку, фарсу Саши
И Ишки Мятлева стихи…

***
М. Ю. Лермонтов «Ветка Палестины»
Скажи мне, ветка Палестины,
Где ты росла, где ты цвела,
Каких холмов, какой долины
Ты украшением была?

У вод ли чистых Иордана
Востока луч тебя ласкал,
Ночной ли ветр в горах Ливана
Тебя сердито колыхал?

Молитву ль тихую читали
Иль пели песни старины,
Когда листы твои сплетали
Солима бедные сыны?

И пальма та жива ль поныне?
Все так же ль манит в летний зной
Она прохожего в пустыне
Широколиственной главой?

Или в разлуке безотрадной
Она увяла, как и ты,
И дольний прах ложится жадно
На пожелтевшие листы…

Поведай: набожной рукою
Кто в этот край тебя занес?
Грустил он часто над тобою?
Хранишь ты след горючих слез?

Иль божьей рати лучший воин
Он был, с безоблачным челом,
Как ты, всегда небес достоин
Перед людьми и божеством?

Заботой тайною хранима
Перед иконой золотой
Стоишь ты, ветвь Ерусалима,
Святыни верный часовой.

Прозрачный сумрак, луч лампады,
Кивот и крест, символ святой…
Все полно мира и отрады
Вокруг тебя и над тобой.
***
М. Ю. Лермонтов «Выхожу один я на дорогу»
Выхожу один я на дорогу;
Сквозь туман кремнистый путь блестит;
Ночь тиха. Пустыня внемлет богу,
И звезда с звездою говорит.

В небесах торжественно и чудно!
Спит земля в сияньи голубом…
Что же мне так больно и так трудно?
Жду ль чего? жалею ли о чем?

Уж не жду от жизни ничего я,
И не жаль мне прошлого ничуть;
Я ищу свободы и покоя!
Я б хотел забыться и заснуть!

Но не тем холодным сном могилы…
Я б желал навеки так заснуть,
Чтоб в груди дремали жизни силы,
Чтоб дыша вздымалась тихо грудь;

Чтоб всю ночь, весь день мой слух лелея,
Про любовь мне сладкий голос пел,
Надо мной чтоб вечно зеленея
Темный дуб склонялся и шумел.
***
М. Ю. Лермонтов «Дума»
Печально я гляжу на наше поколенье!
Его грядущее — иль пусто, иль темно,
Меж тем, под бременем познанья и сомненья,
В бездействии состарится оно.
Богаты мы, едва из колыбели,
Ошибками отцов и поздним их умом,
И жизнь уж нас томит, как ровный путь без цели,
Как пир на празднике чужом.
К добру и злу постыдно равнодушны,
В начале поприща мы вянем без борьбы;
Перед опасностью позорно малодушны
И перед властию — презренные рабы.
Так тощий плод, до времени созрелый,
Ни вкуса нашего не радуя, ни глаз,
Висит между цветов, пришлец осиротелый,
И час их красоты — его паденья час!

Мы иссушили ум наукою бесплодной,
Тая завистливо от ближних и друзей
Надежды лучшие и голос благородный
Неверием осмеянных страстей.
Едва касались мы до чаши наслажденья,
Но юных сил мы тем не сберегли;
Из каждой радости, бояся пресыщенья,
Мы лучший сок навеки извлекли.

Мечты поэзии, создания искусства
Восторгом сладостным наш ум не шевелят;
Мы жадно бережем в груди остаток чувства —
Зарытый скупостью и бесполезный клад.
И ненавидим мы, и любим мы случайно,
Ничем не жертвуя ни злобе, ни любви,
И царствует в душе какой-то холод тайный,
Когда огонь кипит в крови.
И предков скучны нам роскошные забавы,
Их добросовестный, ребяческий разврат;
И к гробу мы спешим без счастья и без славы,
Глядя насмешливо назад.

Толпой угрюмою и скоро позабытой
Над миром мы пройдем без шума и следа,
Не бросивши векам ни мысли плодовитой,
Ни гением начатого труда.
И прах наш, с строгостью судьи и гражданина,
Потомок оскорбит презрительным стихом,
Насмешкой горькою обманутого сына
Над промотавшимся отцом.

***
М. Ю. Лермонтов «Земля и небо»
Как землю нам больше небес не любить?
Нам небесное счастье темно;
Хоть счастье земное и меньше в сто раз,
Но мы знаем, какое оно.

О надеждах и муках былых вспоминать
В нас тайная склонность кипит;
Нас тревожит неверность надежды земной,
А краткость печали смешит.

Страшна в настоящем бывает душе
Грядущего темная даль;
Мы блаженство желали б вкусить в небесах,
Но с миром расстаться нам жаль.

Что во власти у нас, то приятнее нам,
Хоть мы ищем другого порой,
Но в час расставанья мы видим ясней,
Как оно породнилось с душой.

***
М. Ю. Лермонтов «Молитва»
В минуту жизни трудную
Тесниться ль в сердце грусть:
Одну молитву чудную
Твержу я наизусть.

Есть сила благодатная
В созвучье слов живых,
И дышит непонятная,
Святая прелесть в них.

С души как бремя скатится,
Сомненье далеко —
И верится, и плачется,
И так легко, легко…
***
М. Ю. Лермонтов «Монолог»
Поверь, ничтожество есть благо в здешнем свете.
К чему глубокие познанья, жажда славы,
Талант и пылкая любовь свободы,
Когда мы их употребить не можем?
Мы, дети севера, как здешные растенья,
Цветем недолго, быстро увядаем…
Как солнце зимнее на сером небосклоне,
Так пасмурна жизнь наша. Так недолго
Ее однообразное теченье…
И душно кажется на родине,
И сердцу тяжко, и душа тоскует…
Не зная ни любви, ни дружбы сладкой,
Средь бурь пустых томится юность наша,
И быстро злобы яд ее мрачит,
И нам горька остылой жизни чаша;
И уж ничто души не веселит.

***
М. Ю. Лермонтов «Парус»
Белеет парус одинокой
В тумане моря голубом.
Что ищет он в стране далекой?
Что кинул он в краю родном?

Играют волны, ветер свищет,
И мачта гнется и скрыпит;
Увы! — он счастия не ищет
И не от счастия бежит!

Под ним струя светлей лазури,
Над ним луч солнца золотой:
А он, мятежный, просит бури,
Как будто в бурях есть покой!
***
М. Ю. Лермонтов «Поэт»
Отделкой золотой блистает мой кинжал;
Клинок надежный, без порока;
Булат его хранит таинственный закал
Наследье бранного востока.

Наезднику в горах служил он много лет,
Не зная платы за услугу;
Не по одной груди провел он страшный след
И не одну порвал кольчугу.

Забавы он делил послушнее раба,
Звенел в ответ речам обидным.
В те дни была б ему богатая резьба
Нарядом чуждым и обидным.

Он взят за Тереком отважным казаком
На хладном трупе господина,
И долго он лежал заброшенный потом
В походной лавке армянина.

Теперь родных ножон, избитых на войне,
Лишен героя спутник бедный,
Игрушкой золотой он блещет на стене
Увы, бесславный и безвредный!

Никто привычною, заботливой рукой
Его не чистит, не ласкает,
И надписи его, молясь с зарей,
Никто с усердьем не читает…

В наш век изнеженный не так ли ты, поэт,
Свое утратил назначенье,
На злато променяв ту власть, котрой свет
Внимал в немом благоговенье?

Бывало, мерный звук твоих могучих слов
Воспламенял бойца для битвы,
Он нужен был толпе, как чаша для пиров,
Как фимиам в часы молитвы.

Твой стих, как божий дух, носился над толпой
И, отзыв мыслей благородных,
Звучал, как колокол на башне вечевой
Во дни торжеств и бед народных.

Но скучен нам простой и гордый твой язык,
Нас тешат блестки и обманы;
Как ветхая краса, наш ветхий мир привык
Морщины прятать под румяны…

Проснешься ль ты опять, осмеянный пророк!
Иль никогда, на голос мщенья,
Из золотых ножон не вырвешь свой клинок,
Покрытый ржавчиной презренья?. .
***
М. Ю. Лермонтов «Родина»
Люблю отчизну я, но странною любовью!
Не победит ее рассудок мой.
Ни слава, купленная кровью,
Ни полный гордого доверия покой,
Ни темной старины заветные преданья
Не шевелят во мне отрадного мечтанья.

Но я люблю — за что, не знаю сам —
Ее степей холодное молчанье,
Ее лесов безбрежных колыханье,
Разливы рек ее подобные морям;
Проселочным путем люблю скакать в телеге
И, взором медленным пронзая ночи тень,
Встречать по сторонам, вздыхая о ночлеге,
Дрожащие огни печальных деревень.
Люблю дымок спаленной жнивы,
В степи ночующий обоз,
И на холме средь желтой нивы
Чету белеющих берез.
С отрадой многим незнакомой
Я вижу полное гумно,
Избу, покрытую соломой,
С резными ставнями окно;
И в праздник, вечером росистым,
Смотреть до полночи готов
На пляску с топаньем и свистом
Под говор пьяных мужичков.
***
М. Ю. Лермонтов «Слава»
К чему ищу так славы я?
Известно, в славе нет блаженства,
Но хочет всё душа моя
Во всем дойти до совершенства.
Пронзая будущего мрак,
Она бессильная страдает
И в настоящем всё не так,
Как бы хотелось ей, встречает.
Я не страшился бы суда,
Когда б уверен был веками,
Что вдохновенного труда
Мир не обидит клеветами;
Что станут верить и внимать
Повествованью горькой муки
И не осмелятся равнять
С земным небес живые звуки.
Но не достигну я ни в чем
Того, что так меня тревожит:
Всё кратко на шару земном,
И вечно слава жить не может.
Пускай поэта грустный прах
Хвалою освятит потомство,
Где ж слава в кратких похвалах?
Людей известно вероломство.
Другой заставит позабыть
Своею песнию высокой
Певца, который кончил жить,
Который жил так одинокой.
***
М. Ю. Лермонтов «Смерть поэта»
Отмщенье, государь, отмщенье!
Паду к ногам твоим:
Будь справедлив и накажи убийцу,
Чтоб казнь его в позднейшие века
Твой правый суд потомству возвестила,
Чтоб видели злодеи в ней пример.

Погиб поэт! — невольник чести —
Пал, оклеветанный молвой,
С свинцом в груди и жаждой мести,
Поникнув гордой головой!. .
Не вынесла душа поэта
Позора мелочных обид,
Восстал он против мнений света
Один как прежде… и убит!
Убит!.. к чему теперь рыданья,
Пустых похвал ненужный хор,
И жалкий лепет оправданья?
Судьбы свершился приговор!
Не вы ль сперва так злобно гнали
Его свободный, смелый дар
И для потехи раздували
Чуть затаившийся пожар?
Что ж? веселитесь… — он мучений
Последних вынести не мог:
Угас, как светоч, дивный гений,
Увял торжественный венок.
Его убийца хладнокровно
Навел удар… спасенья нет:
Пустое сердце бьется ровно,
В руке не дрогнул пистолет.
И что за диво?.. издалёка,
Подобный сотням беглецов,
На ловлю счастья и чинов
Заброшен к нам по воле рока;
Смеясь, он дерзко презирал
Земли чужой язык и нравы;
Не мог щадить он нашей славы;
Не мог понять в сей миг кровавый,
На что он руку поднимал!..

И он убит — и взят могилой,
Как тот певец, неведомый, но милый,
Добыча ревности глухой,
Воспетый им с такою чудной силой,
Сраженный, как и он, безжалостной рукой.

Зачем от мирных нег и дружбы простодушной
Вступил он в этот свет завистливый и душный
Для сердца вольного и пламенных страстей?
Зачем он руку дал клеветникам ничтожным,
Зачем поверил он словам и ласкам ложным,
Он, с юных лет постигнувший людей?..

И прежний сняв венок — они венец терновый,
Увитый лаврами, надели на него:
Но иглы тайные сурово
Язвили славное чело;
Отравлены его последние мгновенья
Коварным шопотом насмешливых невежд,
И умер он — с напрасной жаждой мщенья,
С досадой тайною обманутых надежд.
Замолкли звуки чудных песен,
Не раздаваться им опять:
Приют певца угрюм и тесен,
И на устах его печать. —

А вы, надменные потомки
Известной подлостью прославленных отцов,
Пятою рабскою поправшие обломки
Игрою счастия обиженных родов!
Вы, жадною толпой стоящие у трона,
Свободы, Гения и Славы палачи!
Таитесь вы под сению закона,
Пред вами суд и правда — всё молчи!. .
Но есть и божий суд, наперсники разврата!
Есть грозный суд: он ждет;
Он не доступен звону злата,
И мысли и дела он знает наперед.
Тогда напрасно вы прибегнете к злословью:
Оно вам не поможет вновь,
И вы не смоете всей вашей черной кровью
Поэта праведную кровь!
***
М. Ю. Лермонтов «Чаша жизни»
Мы пьем из чаши бытия
С закрытыми очами,
Златые омочив края
Своими же слезами;

Когда же перед смертью с глаз
Завязка упадает,
И все, что обольщало нас,
С завязкой исчезает;

Тогда мы видим, что пуста
Была златая чаша,
Что в ней напиток был — мечта,
И что она — не наша!
***
М. Ю. Лермонтов «Что толку жить!.. Без приключений»
Что толку жить!.. Без приключений
И с приключеньями — тоска
Везде, как беспокойный гений,
Как верная жена, близка!
Прекрасно с шумной быть толпою,
Сидеть за каменной стеною,
Любовь и ненависть сознать,
Чтоб раз об этом поболтать,
Невольно указать повсюду —
Под гордой важностью лица
В мужчине глупого льстеца
И в каждой женщине — Иуду.
А потрудитесь рассмотреть —
Все веселее умереть.

Конец! Как звучно это слово,
Как много — мало мыслей в нем;
Последний стон — и все готово,
Без дальних справок. А потом?
Потом вас чинно в гроб положут,
И черви ваш скелет обгложут,
А там наследник в добрый час
Придавит монументом вас,
Простит вам каждую обиду
По доброте души своей,
Для пользы вашей — и церквей
Отслужит, верно, панихиду,
Которой, я боюсь сказать,
Не суждено вам услыхать

И если вы скончались в вере,
Как христианин, то гранит
На сорок лет, по крайней мере,
Названье ваше сохранит.
Когда ж стеснится уж кладбище,
То ваше узкое жилище
Разроют смелою рукой
И гроб поставят к вам другой.
И молча ляжет с вами рядом
Девица нежная! Одна,
Мила, покорна, хоть бледна…
Но ни дыханием, ни взглядом
Не возмутится ваш покой —
Что за блаженство, боже мой!

Философские мотивы лирики М.Ю.Лермонтова.

• Сочинения
• По литературе
• Лермонтов
• Философская лирика Лермонтова

Михаил Юрьевич Лермонтов – великий русский поэт. Несмотря на недолгую жизнь, творческое наследие Лермонтова является неоценимым вкладом в литературу. Основная тема лирика поэта – философские рассуждения о смысле жизни, о предназначении человека, о вечном противостоянии зла и добра, темного и светлого в личности каждого.

Философскую лирику Лермонтова можно разделить на три основных темы: библейская, тема борьбы противоположностей и поиск себя, гармонии жизни. Для каждой представленной темы характерны свои особенности и черты.

Образ Бога, богоборческие мотивы, проблема неверия – все это присуще библейской лирике поэта. Так, в стихотворении «Благодарность» лирический герой насмешливо благодарит Всевышнего за подаренную жизнь, которая кажется ему мучительной, тяжелой и горькой. Герой обвиняет Бога «за горечь слез, за мучение страстей, за месть врагов и клевету друзей». Таким образом, Бог представлен в стихотворении Лермонтова всесильным, но несправедливым. По мнению поэта, Господь повинен в человеческом несовершенстве. Такое суждение ярко противоречит библейскому вероучению. Такие мотивы слышны и в других стихотворениях Лермонтова: «Мой демон», «Я не ангелов и рая», «Земля и небо».

Однако не всегда лирический герой находится под властью неверия. Наступает время, когда он становится на путь, идущий к Богу. Его сердце снова наполняется верой. Лирический герой просит Всевышнего не обвинять его за то, что он так любит жизнь, наполненную страстями. И не карать его за заблуждения, которых он «бродит… далеко» от Бога (стихотворение «Молитва»). Таким образом, библейская лирика поэта наполнена тревожными исканиями души истиной верой.

Тема борьбы противоположностей, светлого и темного, добра и зла присуща философским стихотворениям поэта. Ярким примером такого противостояния является знаменитый «Парус». Лирический герой – белый одинокий парус, мечется средь волн и «просит бури», словно человек находящийся в плену земных страстей. Он одновременно жаждет новых потрясений – бурь, и в тоже время пытается обрести счастье. Так как эти понятия несовместимы, то душа продолжает метаться, искать и не находить выхода.

Как многие писатели и поэты, Лермонтов искал в себе гармонию с окружающим миром. И такая призрачная, хрустальная гармония показана поэтом в стихотворении «Когда волнуется желтеющая нива…». Стихотворение наполнено возвышенными, нежными чувствами. Душа, природа и Бог сливаются воедино. Такие минуты способны преобразить жизнь лирического героя:

И счастье я могу постигнуть на земле, И в небесах я вижу Бога!..

Философская лирика Лермонтова — неоценимое достояние русской литературы. Поэт отвечает на вечные вопросы жизни и смерти, веры и неверия, поисков себя и постижения счастья. На основе рассуждений поэта можно сделать личные выводы о неповторимой красоте бытия.

Сочинение

Глубокой философией пронизано любое произведение Лермонтова. Его верно мечущаяся душа постоянно тоскует, но не может найти того, чтобы могло бы утолить печаль. Поэт страдает от желания найти и познать настоящую, искреннюю любовь, но не может этого сделать. Его современники очерствели, чистота отношений и глубокой привязанности для них недоступна. Поэтому автор не может встретить вторую половину. Ему остается только рассуждать о смысле любви. Наблюдать за ней со стороны, мечтать о ней, но так и не прикоснуться к этому чувству. Множество стихотворений посвящены именно этим поискам.

Родину Лермонтов разделяет на обычный люд и дворян. Он не может найти себе место ни с теми, ни с другими. Поэтому презирает всех. И считает себя изгоем. В стихотворении «Пророк» это отношение явно заметно. Автор видит все пороки общества, пытается показать их окружающим. Но его не признают, насмехаются над ним. Поэтому он, поникнув головой, вынужден влачить свое бренное существование. Четко прослеживается связь поэта с этим стихотворением. В образе пророка явно читается, что Лермонтов рассказывает о себе.

Он – покинутый странник. В его произведениях явно видны страдания и муки одиночества. Пока другие писатели посвящают свои работы поискам смысла жизни, рассуждениям, для чего был создан человек и мир в целом, Лермонтов ищет ответы на другие вопросы. Он обращается именно к себе, хочет узнать не о судьбе человечества, а о своей собственной жизни. Для него весь мир слишком тесен, нет в нем места для одного такого человека как автор. К этому выводу он приходит в стихотворении «Монолог». Он особо выделяет, что душа сильно подвержена порокам, что в мире нет места для любви и дружбы.

Поэт часто обращает свой взор к Богу, высшим силам. В его «Благодарности» явно видно, что он не рад дару жизни. Что существование гнетет его. Что Всевышний виновен в людских пороках. При этом в некоторых произведениях автор восторгается его творениями.

Создается четкое ощущение, что Лермонтов восхищается окружающим миром, природой, людьми. Но не может стать его частью. Чувствовал он себя отверженным всеми. Поэтому все его работы пронизаны тонким намеком на то, что он хочет покинуть этот мир. В одном стихотворении он прямо и говорит, что веселее будет умереть, чем жить. Он – всеми униженный и отвергнутый вечный странник. Его никогда не примут, у него не будет семьи и близких друзей. Но он готов пожертвовать собой ради такого прекрасного, но несовершенного мира.

Анализ стихотворения Лермонтова «Когда волнуется желтеющая нива…»

Лирика Михаила Лермонтова раннего и позднего периода творчества существенно отличается, Если в юности поэт писал восторженные стихи, восхваляя красоту родных полей, лугов, лесов и рек, то в последние годы жизни к этой теме автор обращался достаточно редко. Лермонтова больше занимали общественные и политические вопросы, за что он был признан смутьяном и сыскал славу поэта, который своими произведениями вредит царскому режиму.

В 1837 году Лермонтов был арестован и несколько недель провел в петербургской тюрьме, пока шло разбирательство по поводу его стихотворения «Смерть поэта», посвященного гибели Пушкина. Резкий тон, который позволил себе Лермонтов в отношении высшего света, фактически погубившего Пушкина, вызвал неудовольствие многих чиновников. В итоге до выяснения степени революционности стихотворения «Смерть поэта» было принято решение заключить Лермонтова под стражу. Именно в тюрьме, не имея чернил и бумаги, поэт написал одно из последних своих лирических стихотворений под названием «Когда волнуется желтеющая нива…». По воспоминаниям очевидцев, в качестве пера поэт использовал обугленные спички, а бумагой служила обертка от еды, которую ежедневно приносил ему в тюрьму старый слуга. Почему же автор в довольно сложный период своей жизни решил обратиться именно к теме природы?

Следует отметить, что в свои 24 года Михаил Лермонтов слыл скептиком и реалистом, который прекрасно понимал, что прежние устои общества полностью себя изжили. Однако поэт осознавал также и тот факт, что само общество еще не готово к переменам. Примером тому являлось восстание декабристов, которое было жестоко подавлено из-за того, что народ не поддержал горстку дворян, выступивших за отмену крепостного права и свержение самодержавия. Поэтому Лермонтов прекрасно понимал, что при его жизни в России вряд ли что-то изменится, и ситуация будет лишь ухудшаться, углубляя пропасть между сословиями. Именно поэтому, чувствуя свое бессилие и невозможность хоть что-нибудь изменить, поэт в последние годы жизни очень часто пребывал в скверном расположении духа. Он знал, что своими стихами не сможет вдохновить светлые умы отечества на повторение подвига декабристов, но и мириться с окружающей действительностью был не в состоянии.

Стихотворение «Когда волнуется желтеющая нива…», на первый взгляд, посвящено красотам родного края, который Лермонтов воспевает с присущей ему нежностью и восхищением. Однако последняя строфа этого произведения полностью раскрывает замыслы автора. В ней он признается: когда происходит общение с природой, «тогда смиряется души моей тревога, тогда расходятся морщины на челе». И именно знакомые с детства пейзажи дают Лермонтову силы жить, веря в то, что его творчество не является напрасным и в будущем будет по достоинству оценено потомками.

Примечательно, что стихотворение «Когда волнуется желтеющая нива» имеет весьма необычную структуру. Оно содержит четыре строфы, которые написаны одним предложением. Такой нетипичный для поэта прием создает ощущение того, что автор писал это произведение на одном дыхании, опасаясь того, что не сможет передать читателям свои мысли и ощущения правильно и максимально точно. Поэтому и не утруждал себя такими пустяками, как разбивка фраз на предложения. Более того, подобная структура стихотворения придает ему особую целостность и мелодичность, которая свойственна многим песням с образным и ярким содержанием. Именно такие произведения очень часто встречаются в русском народном фольклоре, который с детства знал и любил поэт.

7.Работа в группах

Педагог предлагает прослушать и поработать в группах ещё над одним стихотворением М. Ю. Лермонтова «Монолог».

Михаил Лермонтов Монолог

Рассуждение

Философия как особая форма восприятия мира была присуща всем представителям Золотого века. За писателями и поэтами ХІХ столетия даже утвердился статус пророков, жаждущих истины и гармонии, просвещающих и обучающих своих читателей. Михаил Юрьевич Лермонтов – таинственная «луна» на небосклоне русской литературы, представитель Золотого века, который был не только поэтом, но и философом по своей сути.

Он, слишком молодой, и слишком талантливый человек своей эпохи, искал золотую середину не только в своей поэзии, но и в личной жизни. Он, мятежен и тих, лиричен и резок, благочестив и порочен, порою трагичен, находился в постоянных философских размышлениях. О чем думал и писал гениальный поэт? Конечно же о человеке, об его внутренней борьбе, отношение к жизни, борьбе добра и зла, гармонии. Поэзия «Парус» именно о такой борьбе, поиске себя. Лирический герой «не ищет счастья, и не от счастия бежит», он мятежен и просит бури, но есть ли в бурях покой? Где золотая середина? Ее нужно искать. Ведь «под ним струя светлей лазури, над ним луч солнца золотой…». Возможно, для кого-то счастье – это штиль и простое созерцание красоты, а кому-то нужен всплеск эмоций и буря.

В стихотворении «Пророк» Михаил Лермонтов поднимает проблему сложной жизни поэта и вечного странника, которого не смогло до конца понять и принять общество: «провозглашать я стал любви и правды чистые ученья. В меня все ближние мои бросали бешено каменья». И как следствие пишется стихотворение «Молитва», где лирический герой обессилен и печален, он просит Бога забрать у него талант, избавить «от страшной жажды песнопенья», он желает пойти трудным путем спасения и поиска истины. Но стоит ли боятся жизни? Ведь чаша бытия может быть пустой, без сладкого напитка под названием «мечта». М. Лермонтов сумел ответить на этот вопрос, написав стихотворение «Я жизни не боюсь». Устами лирического героя поэт говорит, что не стоит бояться жизни, ведь «своим бодрящим шумом она дает гореть, дает светиться думам».

Отдельное внимание также следует уделить библейской философии Михаила Лермонтова. В чем ее суть? Наверное, в борьбе добра и зла, светлого и темного начала в душе каждого человека. В стихотворении «Я не для ангелов и рая» лирический герой некоторое время борется с неверием в себя, темными силами, утверждая, что лишь всесильный Бог знает для чего он живет, страдая. Постепенно «темные» мотивы в стихотворениях Лермонтова поменялись на более светлые и жизнеутверждающие. В стихотворении «Молитва» (В ми -нуту жизни трудную…) лирический герой от всего сердца твердит молитву и вдруг «с души, как бремя скатится сомненье далеко, и верится, и плачется, и так легко, легко…».

Следовательно, несмотря на все сомнения, человек тянется к всему светлому и прекрасному, и это дает надежду на лучшее.

10 класс

Главные мотивы лирики М. Лермонтова

“Как всякий настоящий, а тем более великий поэт, Лермонтов исповедовался в своей поэзии, и, перелистывая томики его сочинений, мы можем прочесть историю его души и понять его как поэта и человека”, — писал Ираклий Андроников. Талант Лермонтова расцвел в то время, когда дворянская революция была разгромлена, а новые поколения борцов еще только формировались.

Поэтому мотивы горечи, тоски и одиночества занимают в его творчестве немалое место. Вера в народ, в его могучие силы во многом помогали ему побеждать эти настроения. Лермонтов — всенародный поэт. Нас пленяет красота и человечность лермонтовских стихов. Мы слышим в его поэзии бурный протест против “угрюмой действительности”, гордый призыв к свободе и справедливости.

Разнообразна тематика лирики Лермонтова. Многие его произведения — горькая дума о судьбах молодого поколения его эпохи. Одна из ведущих тем лермонтовской поэзии — тема ненависти к самодержавию. Она озаряет весь творческий путь поэта. Героическим началом его борьбы с самодержавием и “светом” было стихотворение “Смерть Поэта”, написанное с душевной болью и гневом. Лермонтов бичует “свет завистливый и душный”, “палачей Свободы”, “жадною толпой” стоящих у трона. Он противопоставляет им восставшего против “мнений света” Пушкина, смерть которого взывает к отмщению. Именно она возвестила России о появлении нового поэта, преемника великого Пушкина.

В России 30‑х годов Лермонтов был одним из немногих поэтов, который открыто бросил вызов правящему обществу. Ярким примером тому служит стихотворение “Как часто, пестрою толпою окружен…”. Вынужденный жить среди светской черни, поэт глубоко презирает интригу, ложь, пустоту и бездушие этих людей. Стихотворение заканчивается вызовом “свету”:

О, как мне хочется смутить веселость их,

И дерзко бросить им в глаза железный стих,

Облитый горечью и злостью!..

Очень большое место в творчестве Лермонтова занимает тема инертности молодого поколения. Даже лучшие представители молодежи того времени не знали, как и куда приложить свои силы. В конце концов многие из них стали безразличны ко всему, стали “лишними людьми”. Стихотворение “Дума” — это гражданский суд над своим поколением. Автор показывает его пассивность и пустоту жизни в эпоху, когда борьба необходима.

К добру и злу постыдно равнодушны,

В начале поприща мы вянем без борьбы.

Печальным и суровым приговором поколению 30‑х годов звучит стихотворение о людях, которые пройдут по жизни “толпой угрюмой” и ничего не оставят потомкам.

Печально я гляжу на наше поколенье!

Его грядущее — иль пусто, иль темно.

Меж тем, под бременем познанья и сомненья,

В бездействии состарится оно.

Большое место в лирике Лермонтова занимает тема родины (“Родина”, “Бородино”), Свою “странную” любовь к отчизне Лермонтов противопоставляет лжепатриотизму правящих классов. Ни в одном произведении он не достигал такой поэтической ясности, как в стихотворении “Родина”. Широкие строки, словно раздолье степное, сопутствуют размышлениям поэта, когда взор его обращается к милому его сердцу русской природе.

При виде изредка встречающегося довольства и простого веселья трудолюбивых крестьян поэта охватывает чувство радости, непонятное “патриотам” из дворянской знати, не умеющим взглянуть “с отрадой, многим незнакомой…”.

Лермонтову дорога родная природа, но еще больше дорог простой русский человек. Белинский назвал это стихотворение “лучшей пушкинской” вещью, имея в виду пушкинский оптимизм, веру в жизнь и народ, которые унаследовал Лермонтов.

Немалое место в лирике Лермонтова занимает тема о назначении поэта и поэзии. Одни из лучших произведений на эту тему — “Поэт” и “Пророк”. В стихотворении “Поэт” автор сопоставляет поэта с кинжалом, утверждая этим представление о поэзии как о грозном боевом оружии. (Не вослед ли Лермонтову Маяковский к штыку приравнивал перо?) Но вот кинжал превратился в “игрушку золотую”, бесславную и безвредную.

Раньше голос поэта звал к борьбе: “Бывало, мерный звук твоих могучих слов/ Воспламенял бойца для битвы…” Но теперь среди своих современников Лермонтов не видит такого певца. Заканчивается стихотворение призывом:

Проснешься ль ты опять,

Осмеянный пророк?

Иль никогда на голос мщенья

Из золотых ножон не вырвешь свой клинок,

Покрытый ржавчиной презренья?..

Годы реакции тяжким бременем лежали на плечах передовых людей. Глубокая грусть и тревога звучат во многих стихотворениях Лермонтова: “Выхожу один я на дорогу…”, “Дубовый листок оторвался от ветки, родимой…”, “Тучи”, “Утес”. В стихотворении “И скучно и грустно” поэт пишет:

И скучно и грустно, и некому руку подать

В минуту душевной невзгоды…

Желанья!. , что пользы напрасно и вечно желать?..

А годы проходят — все лучшие годы!

Поэт устал идти по своему “кремнистому пути”. Природа, звучащая в каждом его стихотворении, зовет к покою (“Спит земля в сияньи голубом…”).

Грустный тон стихов Лермонтова никогда не переходил в отчаяние. Поэт никогда не покорялся судьбе. Мятежный дух поэзии, ее лиризм, глубина мысли, удивительная музыкальность и совершенство стихов ставят Лермонтова в ряд величайших поэтов.

Основные темы и мотивы лирики М. Ю. Лермонтова

Издавна замечено, что Лермонтов – поэт юности, что именно в юношеские годы им упиваются. Наверное, потому что юноши и девушки увлекаются высокой романтикой, мятежностью страстей, безграничностью желаний.

Лирика Лермонтова разнообразна и многогранна. Если посмотреть юношескую лирику, то основной её мотив – переживание смысла своего гражданского и поэтического предназначения. Во многих юношеских стихотворениях душевные диссонансы осознаны ещё в романтическом свете. Первоначально лирическое “я” Лермонтова ещё во многом условно. Его своеобразие – в автобиографических событиях: разлука с отцом, лирическая передача впечатлений:

Я сын страданья. Мой отец

Не знал покоя по конец

В слезах угасла мать моя;

1831 г.

Ужасная судьба отца и сына жить розно и в разлуке умереть. Особенностью ранней лирики становится синхронность переживания. Это придаёт единство лирике.

В зрелой лирике герой Лермонтова по-прежнему чужд обществу. Он не может удовлетвориться. Но герой зрелой лирики становится ближе к людям и более земным по своим переживаниям. Лермонтов оборачивается к народной жизни, видит крестьянскую Россию, её природу. Таково стихотворение “Родина”:

Но я люблю – за что, не знаю сам –

Её степей холодное молчанье,

Её лесов колыханье,

Разливы рек её, подобные морям…

Но всё же основным мотивом лирики Лермонтова является мотив одиночества и тоски, пронизывающей все стихотворения. Это объясняется тем, что лирика Лермонтова обозначила послепушкинский этап в развитии русской поэзии, время реакции, когда передовая дворянская интеллигенция, немирившаяся с отсутствием духовной свободы, была лишена возможности открытой борьбы.

Поэзия Лермонтова, не знаю почему, мне очень близка. Наверное, я нахожу в Лермонтове опору своим надеждам и мечтаниям, и меня нисколько не отпугивают ни мрачное одиночество, ни скорбь и страдания.

Лермонтов Михаил

Михаил Лермонтов , (род. 15 октября [3 октября по старому стилю] 1814, Москва, Россия — умер 27 июля [15 июля] 1841, Пятигорск), ведущий русский поэт-романтик и писатель романа «Герой нашего времени» (1840; «Герой нашего времени»), оказавшего глубокое влияние на последующих русских писателей.

Лермонтов был сыном Юрия Петровича Лермонтова, армейского капитана в отставке, и Марии Михайловны, (Арсеньевой). В возрасте трех лет он потерял мать и воспитывался бабушкой Елизаветой Алексеевной Арсеньевой в ее имении в Пензенской губернии. Богатая природа России, ее народные песни и сказки, ее обычаи и обряды, каторжный подневольный труд крепостных, рассказы и легенды о крестьянских бунтах — все это оказало большое влияние на формирование характера будущего поэта. Поскольку ребенок часто болел, его трижды возили на кавказские курорты, где экзотические пейзажи произвели на него неизгладимое впечатление.

В 1827 году переехал с бабушкой в ​​Москву и, посещая пансион для дворянских детей (при Московском университете), начал писать стихи, а также занимался живописью. В 1828 году он написал поэмы «Черкесы» («Черкесы») и «Кавказский пленник» («Кавказский пленник») в духе английского поэта-романтика лорда Байрона, чье влияние тогда преобладало над молодыми русскими писателями. Через два года было опубликовано его первое стихотворение «Весна». В том же году он поступил в Московский университет, тогда один из самых оживленных центров культуры и идеологии, где учились такие демократически настроенные представители дворянства, как Александр Герцен, Николай Платонович Огарев и другие. Студенты горячо обсуждали политические и философские проблемы, тяжелую судьбу крепостного крестьянства, недавнее восстание декабристов. В этой атмосфере он написал много лирических стихов, более длинных, повествовательных поэм и драм. Его драма «Странный человек» (1831; «Чужой человек») отразила настроения, бытующие в студенческих обществах: ненависть к деспотическому царскому режиму и к крепостному праву. В 1832 г., поссорившись с реакционным профессором, Лермонтов оставил университет и уехал в Петербург, где поступил в юнкерское училище. После его окончания в 1834 году в чине подпрапорщика (или корнета) Лермонтов был назначен в лейб-гвардии Гусарский полк, дислоцированный в Царском Селе (ныне Пушкин), недалеко от Санкт-Петербурга. Будучи молодым офицером, он значительную часть времени проводил в столице, и его критические наблюдения за дворянской жизнью легли в основу его пьесы «Маскарад» («Маскарад»). В этот период его глубокая, но безответная привязанность к Варваре Лопухиной, чувство, которое никогда не покидало его, отразилась в Княгине Лиговской («Княгиня Лиговская») и других произведениях.

Лермонтов был сильно потрясен в январе 1837 года смертью на дуэли великого поэта Александра Пушкина. Он написал элегию, в которой выразил любовь народа к погибшему поэту, обличая не только его убийцу, но и придворную знать, в которой видел палачей свободы и истинных виновников трагедии. Как только стихи стали известны при дворе Николая I, Лермонтов был арестован и сослан в полк, расквартированный на Кавказе. Поездки в новые места, встречи с декабристами (в ссылке на Кавказе), знакомство с грузинской интеллигенцией — с выдающимся поэтом Ильей Чавчавадзе, дочь которого вышла замуж за известного русского драматурга, поэта и дипломата Александра Сергеевича Грибоедова — а также другим видным грузинским поэтам в Тифлисе (ныне Тбилиси) расширил свой кругозор. Привлеченный природой и поэзией Кавказа и увлеченный его фольклором, он изучил местные языки, перевел и отшлифовал азербайджанскую повесть «Ашик Кериб». Кавказские темы и образы занимают прочное место в его поэзии и в романе «Герой нашего времени», а также в его этюдах и картинах.

В результате ревностного заступничества бабушки и влиятельного поэта В.А. Жуковского, Лермонтову разрешили вернуться в столицу в 1838 году. В печати стали появляться его стихи: романтическая поэма «Песня про царя Ивана Васильевича, молодого опричника и удаленного купца Калашникова» (1837; «Песня о царе Иване Васильевиче, Телохранитель и Доблестный купец Калашников»), реалистические сатирические поэмы «Тамбовская казначейша» (1838; «Тамбовская казначейша») и «Сашка» (написана в 1839 г. )., опубликовано в 1862 г.) и романтическую поэму «Демон». Вскоре Лермонтов стал популярен; его называли преемником Пушкина и превозносили за то, что он пострадал и был сослан из-за своих либертарианских стихов. Им интересовались писатели и журналисты, к нему тянулись модные дамы. Он подружился с редакцией «Отечественных записок», ведущего журнала западноориентированной интеллигенции, а в 1840 г. познакомился с видным прогрессивным критиком В.Г. Белинского, видевшего в нем великую надежду русской литературы. Лермонтов попал в круг петербургских писателей.

В конце 1830-х гг. определились основные направления его творчества. Его свободолюбивые настроения и горько-скептическая оценка времени, в котором он жил, нашли свое воплощение в его философской лирике («Дума», «Никогда не верь себе…»). »]) и оригинально осмыслены в романтических и фантастических образах его кавказских поэм «Мцыри» (1840) и «Демон», над которыми поэт работал до конца жизни. Наконец, зрелая проза Лермонтова дала критическую картину современной жизни в романе «Герой нашего времени», содержащем совокупность его размышлений о современном обществе и судьбах его поколения. Герой Печорин — циничный человек высших достижений, который, испытав все остальное, посвящает себя экспериментированию с человеческими ситуациями. Этот реалистический роман, полный социального и психологического содержания, написанный превосходной прозой, сыграл важную роль в развитии русской прозы.

В феврале 1840 г. Лермонтов предстал перед военным трибуналом за дуэль с сыном французского посла в Петербурге, послужившую предлогом для наказания непокорного поэта. По указанию Николая I Лермонтов был приговорен к новой ссылке на Кавказ, на этот раз в пехотный полк, готовившийся к опасным боевым действиям. Вскоре, вынужденный участвовать в кавалерийских вылазках и рукопашных боях, он отличился в тяжелом бою на реке Валерик, который описывает в «Валерике» и в стихе «Як вам пишу». . . » («Я пишу тебе . . . «). Военное командование отметило большое мужество и присутствие духа, проявленные офицером-поэтом.

По настойчивым просьбам бабушки в феврале 1841 года Лермонтову был предоставлен кратковременный отпуск. Он провел в столице несколько недель, продолжая работу над уже начатыми сочинениями и написав несколько стихотворений, отличавшихся зрелостью мысли и таланта. («Родина» («Родина»), «Любил и я в былиые годы» («И я был влюблен»). Лермонтов разработал план издания собственного журнала, планировал новые романы, добивался критики Белинского. Но вскоре он получил приказ вернуться в свой полк и уехал, полный мрачных предчувствий.В этом дальнем пути он испытал прилив творческой энергии: в его последней тетради записаны такие шедевры русской лирики, как «Утес» («Утёс»), « Спор» («Спор»), «Свиданья» («Встреча»), «Листок» («Листок»), «Нет, не тебя так пылко я люблю» («Нет, не тебя я любил так горячо» ), «Выхожу один я на дорогу…» («Я иду в дорогу один…») и «Пророк» («Пророк»), его последнее произведение.0005

По дороге в полк Лермонтов задержался в городе-курорте Пятигорске на лечение. Там он познакомился со многими модными молодыми людьми из Петербурга, среди которых были тайные недоброжелатели, знавшие его репутацию в придворных кругах. Одни молодые люди боялись его языка, другие завидовали его славе. Вокруг него нарастала атмосфера интриг, скандалов и ненависти. Наконец, между Лермонтовым и другим офицером, Н.С. Мартынов; двое дрались на дуэли, закончившейся смертью поэта. Его похоронили через два дня на городском кладбище, и на его похороны собралось все население города. Позднее гроб с телом Лермонтова был перевезен в имение Тарханы, а 23 апреля 1842 года он был похоронен в фамильной усыпальнице Арсеньевых.

Всего в 26 лет на момент смерти Лермонтов проявил себя как блестящий и одаренный поэт-мыслитель, прозаик и драматург, продолжатель Пушкина, выразитель лучших традиций русской литературы. Его юношеская лирика наполнена страстной тягой к свободе и содержит в себе призывы к битве, мучительные размышления о том, как применить свои силы на деле всей жизни, и мечты о подвигах. Он был глубоко обеспокоен политическими событиями, а крестьянские мятежи 1830 года подсказали ему время, «когда корона царей падет». Революционное брожение в Западной Европе встретило у него восторженный отклик (стихи об июльской революции 1830 года во Франции, о падении Карла X), а тема Французской революции встречается в его поздних произведениях (стихотворение «Сашка»).

Гражданские и философские темы, а также субъективные, глубоко личные мотивы тесно переплелись в поэзии Лермонтова. Он ввел в русскую поэзию интонации «железного стиха», отличавшегося богатырским звучанием и энергией интеллектуального выражения. Его энтузиазм в отношении будущего отвечал духовным потребностям русского общества. Наследие Лермонтова нашло разнообразное воплощение в творчестве русских художников, композиторов, деятелей театра и кино. Его драматические сочинения сыграли значительную роль в развитии театрального искусства, а его жизнь послужила материалом для многих романов, стихов, пьес и фильмов.

День Пограничника

• О
• Поэт
• Хвалить
• Награда
• Обзор

Финалист: Поэтическая премия Миллера Уильямса 2014

День пограничника , дебютный сборник Кэтрин Э. Янг, действие которого полностью происходит в России и странах бывшего Советского Союза. По этим стихам бродят призраки русских писателей Пушкина, Мандельштама, Цветаевой и многих других, заваривают чай, дерутся с родными, проклинают неверных любовников. Героиня Булгакова Маргарита описывает встречу с Мастером; Бабушка Лермонтова переживает, что молодой поэт прожигает жизнь. Леди Макбет жива и здорова и живет в постсоветской Грузии. Враги бродят по полям: враждебные военачальники, информаторы, тайная полиция. Человек проваливается под лед в лопнувшую трубу горячего водоснабжения, плавятся атомные реакторы, на Красной площади садится самолет. Перестройка приходит и уходит, как и другие моды. Брак дает сбой. Звонит телефон посреди ночи в сибирской гостинице. Труп цыганского царя садится в самолет, летящий в Москву.

Янг, который также переводит русскую поэзию и прозу, жил и работал в России и Советском Союзе время от времени с 1981 года: неудивительно, что эти стихи — первоначально опубликованные в The Carolina Quarterly , The Iowa Review , и The Massachusetts Review , среди прочего, намеренно перескакивают через границы языка, культуры и литературной традиции, исследуя русские и североамериканские поэтические традиции и прославляя их.

Кэтрин Э. Янг — отмеченный наградами переводчик русской поэзии, а также автор двух сборников оригинальных стихов.

«День пограничников Кэтрин Э. Янг во многом посвящен пересечению границ — границ между реальностью и, в данном случае, Россией. То есть она предлагает нам Россию непосредственного опыта и преображенную страну воображения. Ее текст изобилует изумительными деталями, драматической интенсивностью и намерениями, которые безошибочно угадываются в их проницательности и суждениях. Янг предпочитает изображать и себя, и голоса разных лиц, иногда, по сути, как один слитный голос: ее и Ахматовой, ее и Мандельштама».

—Стэнли Пламли, автор книги Сиротские часы: стихи

«В День пограничников Кэтрин Янг исследует, что значит быть поэтом-свидетелем. И то, чему она является свидетельницей, оказывается не чем иным, как Советским Союзом до падения. Ее путешествие преследуют призраки Пушкина и Булгакова («Я мог бы быть собой, или любой / из пушкинских женщин, или Маргаритой, идущей / по аллеям с желтыми цветами в руках»), призраками поэтов-диссидентов, таких как Осип Мандельштам.

, и личные призраки романтического разочарования и философского сомнения (она свидетельница, которая видит, но ничего не чувствует? или она вообще не видит?). Одиссея Янга поражает своим размахом и видением, но поэзия живет в деталях, и здесь есть бесчисленное множество мест, от поэзии которых просто захватывает дух. В «Возле Чернобыля», например, Янг пишет: «Ибо волшебства здесь предостаточно: / холодное вращение комет, дыхание / солнца, воющего на крупе, / женщины, писающей под деревом в Украине. / Я ношу пыль вселенной на своих ботинках». Строки, которыми гордился бы любой поэт — даже Пушкин, или Лермонтов, или Мандельштам».
— Джон Суровецки, автор книги « Мухи»

Почетное упоминание, Премия Брокмана-Кэмпбелла Общества поэзии Северной Каролины своей истории и соотечественников. Искусный мастер, автор изобретательно создает стихи, свидетельствующие о убедительном прошлом. Вот поэт, способный раскрыть человечество с яркостью, которая сохраняется. Даже дежурная — или музейный доцент/охранник — обретает актуальность рядом с такими выдающимися личностями, как Осип Мандельштам и Михаил Лермонтов. Вот писатель, чей лиризм находит отклик в сознании читателя еще долго после закрытия книги. Этот дебютный сборник является выдающимся для писателя, хорошо разбирающегося в искусстве наблюдения».

—Доктор. Кэролайн Крайтер-Форонда, судья премии Брокмана-Кэмпбелла

«Янг жил в Москве в те последние дни советской империи, когда страна жила на резинках и плевках. Зимы были жестокими. Централизованное отопление было примерно таким же эффективным, как и централизованное правительство: когда рвались неизолированные трубы, люди сгорали заживо, а все трубы были неизолированными. Эти стихи пробирают до костей: выглянув в свое окно, Янг видит «березы безлистные // дрожащие на обледенелом дворе» («Централизованное отопление»). Но Россия — это не только плохая погода и чувство неуместности. А поэзия Янга вовсе не уныла и тосклива. Это также мир водки, чая и ковров ручной работы. На самом деле, стихи так глубоко проникнуты русскостью, что Янг ​​сама могла бы быть русской поэтессой, очень умело переведенной американской поэтессой Кэтрин Янг! Такое ощущение подлинности — знакомство с окружающей средой, людьми и самими великими русскими писателями — что читатель никогда не чувствует, что это стихи о путешествиях.