Когда все сказано стихи: Дмитрий Быков «Всё сказано. И даже древний Рим…»
«Всё сказано на свете…». Мяч, оставшийся в небе. Автобиографическая проза. Стихи
«Всё сказано на свете…». Мяч, оставшийся в небе. Автобиографическая проза. СтихиВикиЧтение
Мяч, оставшийся в небе. Автобиографическая проза. Стихи
Матвеева Новелла Николаевна
Содержание
«Всё сказано на свете…»
Всё сказано на свете:
Не сказанного нет.
Но вечно людям светит
Не сказанного свет.
Торговец чучелами птиц
Сегодня мне приснился:
Трухой, как трубку табаком,
Он дятла набивал.
Желтела иволга в тени,
Орёл в углу пылился,
И не дразнился попугай,
И соловей молчал.
Торговец чучелами птиц!
Мне твой товар наскучил:
Едва пером дотронусь я
До трепетных страниц,
Как вниз летят мои мечты
На крыльях птичьих чучел,
Когда хотели бы лететь
В зенит — на крыльях птиц.
Слова… Ищу их снова.
И всё не те, не те…
Удар —
И грянет слово,
Как выстрел по мечте.
Рисует рожицы поэт,
Круги, зигзаги чертит,
Пока покажутся слова,
Которых нет верней,
И возле сомкнутого рта
Перо в досаде вертит,
Как в темноте
Вертел бы ключ
У запертых дверей.
Порою шум из-за дверей
Доносится неясный
И по ошибке этот шум
Мы песнею зовём
И утешаемся: «Пусть — шум!
Бывает шум прекрасный…
Когда деревья в час ночной
Шумят перед окном, —
???????Нам видеть их не надо;
???????У слуха тот же взгляд.
???????А шум ночного сада
???????Пышней, чем самый сад».
Но, сделку с музой отогнав
Затрещиной немою,
Со звоном в позвоночнике,
В тяжёлой тишине,
Сижу
И чайной ложечкой
Вычерпываю море,
Чтобы достать жемчужину,
Лежащую на дне.
А море?
Что ж! — мелеет…
И вот уже белеет
Сквозь воду тёмным-тёмную
Морского дна песок.
Нет,
Это ночь проходит.
Нет,
Это ночь мелеет,
И в ней белеет, как песок,
Светающий восток.
Но жемчуг мой со мною:
Жемчужницы уста
Концом ножа раскрою:
Жемчужница… пуста.
Ищу её в снотворных днях
Ищу в ночах бессонных…
В душе космический огонь,
А на губах — зола.
О плиты творческих могил,
Бессмертьем раскалённых,
Я, может быть, не всю ладонь,
Но палец обожгла.
И с той поры,
И с той поры
Глаза от боли жмурю…
Всего лишь палец обожгла,
А всей рукой трясу…
Я вам несу мою мечту,
Как одуванчик в бурю,
И всё боюсь — не донесу,
Боюсь — не донесу.
Всё сказано на свете:
Но вечно людям светит
Не сказанного свет.
1958
VI.
ПРИ СВЕТЕ ГАЗАVI. ПРИ СВЕТЕ ГАЗА Влача мучительные тени По длинным плитам тротуара, В тревоге смутных освещений Бредут задумчивые пары. Протяжный гул упорно длится. Туманны лица в свете газа. Как зверь безмерный и стоглазый, Затихший город шевелится. — «Уйдем! Уйдем! Здесь давят
«Где-то там, на этом свете…»
«Где-то там, на этом свете…» Где-то там, на этом свете, Ты живешь не для меня. И растут не наши дети У не нашего огня. Но неведомая сила Не развязывает нас. Я тебя не отпустила — Ни навеки, ни на час. Лишь уснешь — тебе приснится Темный сад и звездный пруд… И опять мои
Чего не сказано о Кубе (Взято с сайта cubadebate.cu )
Чего не сказано о Кубе
(Взято с сайта
cubadebate.cu)
Я внимательно следил за реакцией западных СМИ на мои воскресные «Размышления» об Олимпийских играх в Китае.
Фигурировавшие в моем тексте серьезные факты были полностью проигнорированы, зато другие аспекты произвольно
«А ты был на том свете?»
Третья глава НО О ХОЛОДАХ НЕ БЫЛО СКАЗАНО НИ СЛОВА
Третья глава НО О ХОЛОДАХ НЕ БЫЛО СКАЗАНО НИ СЛОВА Немецкий прорыв в направлении Свири с целью создания второго большого кольца окружения Ленинграда задохнулся в крови и ледяном холоде. Впервые командование группы армий «Север» вынуждено было отдать приказ об отходе.
Эпилог. Когда все сказано и сделано
Когда все сказано и сделано
Перед вами – классическая история «из грязи в князи». От неизвестности к славе. Все это произошло так быстро, но кажется, будто только вчера. Вы ничего не пропустили. Вы все знаете. Э Л Джеймс – в буквальном смысле побочный продукт6. Есть Бог на свете!
6. Есть Бог на свете! Ну а теперь я должен признаться, что из меня получился бы очень плохой больничный священник (впрочем, Господь мне этого не посылал). Я очень плохо умею утешать людей «просто так» — но именно это, а не душеспасительные разговоры о загробной жизни нужны
При свете коптилки
При свете коптилки
К концу 1917 года завершился первый этап задуманной Спендиаровым работы — запись и отбор музыкального материала. К этому времени надежда на приезд Туманяна, назначенный на лето того же года, была окончательно потеряна.
Перед композитором, мечтавшим
Ибо сказано: во что веришь – то и есть…
Ибо сказано: во что веришь – то и есть… Дотошные журналисты часто спрашивали его, верит ли он в какие-либо приметы. Многие спортсмены носят чудесные талисманы, не прикасаются к своей шевелюре и не бреются накануне ответственной игры, произносят магические заклинанья,
Успехи в свете
Успехи в свете В 1971 году Дэвид Бейли сделал документальный фильм о Сесиле Битоне, который озаглавил «Битон по мотивам Бейли». В одной из сцен о нем ведут беседу Трумен Кэпот и Диана Вриланд, редактор журнала «Вог».Миссис Вриланд говорит:«Сесиль из тех людей, кто целиком и
Сказано
(Римская пословица).»Невежество — корень всех зол». (Буддийский завет).Муфтий обоих миров Кемаль-паша-задэ — да будет священна его тайна — изрек:»Дух святого можетНа том свете
На том свете Грешник в очереди у ворот, где апостол Петр направляет души умерших в рай или в ад. Он замечает, что всех, кто говорит, что был женат, Петр пропускает в рай, больше ничего не спрашивая.Апостол Петр его спрашивает:— Вы были женаты?— Да, два раза!— В
«Тёркин на том свете»
«Тёркин на том свете» Александр Трифонович Твардовский. Из дневника:«7.XI.1961‹…› Совершенно ясно, что „Тёркин на том свете“ должен явиться в свет, появиться, быть напечатанным. „Человечество, смеясь, расстается со своим прошлым“. Это недавнее, „внутреннее“ наше
Глава десятая «ШИЗОФРЕНИЯ, КАК И БЫЛО СКАЗАНО»
Глава десятая
«ШИЗОФРЕНИЯ, КАК И БЫЛО СКАЗАНО»
То, что Зельда нездорова, было очевидно уже давно.
Не врачам — к медикам Зельда не обращалась, — а всем, кто ее окружал: мужу, родственникам, друзьям, знакомым. В начале сентября 1924 года — на Ривьере разгар бархатного сезона —
Наконец об этом сказано
Наконец об этом сказано 7 апреля 1968 года в результате загадочной аварии, которая так и не нашла своего объяснения, в Хоккенхайме погиб Джим Кларк. Спустя 30 лет журналист Мэтт Бишоп побывал на месте, где произошла катастрофа, унесшая жизнь Кларка. И совершенно случайно
Молитвенник, замаскированный под прозу и стихи
Александр Марков: Книга «Огородные пугала с ноября по март» вмещает в себя много книг, не случается ли от этого эффекта галереи, музея или какого-то ретроспективного кинофестиваля?
Денис Осокин: Я с этой самой долгожданной моей книгой не вполне еще свыкся и обжился, я в процессе нахожусь.
Несколько дней назад я впервые взял ее в руки, и мои с ней отношения строятся прямо сейчас, на ваших в том числе глазах. Книга — это безусловно лучшее, главное событие многих последних лет моей жизни, так я к ней и отношусь. Чувства такие, что, наверное, близки к рождению ребенка или к тем вехам, которые в космическом смысле являются самыми главными для тебя. Я очень полюбил эту книгу на стадии верстки, работы над ней, на стадии правки, редактуры. Здесь 49 произведений, каждое из которых я условно называю «книга», такой мой рабочий термин. Я чаще всего пишу небольшими циклами, и каждый законченный цикл я называю словом «книга». Есть у меня книжки вообще в две страницы. Повесть «Овсянки», единственная моя повесть, там двадцать пять, по-моему, страниц.
АМ: Денис, а что бы изменилось, если бы ваши книги выходили так, как они писались, в виде таких арт-книг, может быть, на четыре страницы или сорок — то, что мы называем «книга художника» или «авторская книга»? Может быть, сделанная и собственными руками.
Что бы тогда поменялось в вашем творчестве и в вашей работе?
ДО: Не знаю, потому что у меня нет опыта издания таких книг. Я разве что верстал, распечатывал на принтере и дарил друзьям и знакомым такие книжечки в том виде, о котором я сказал. Не знаю, они бы, наверное, не очень функционировали в той культурной среде, которой является наша современная. Разве что какими-то большими тиражами поддерживать, но это невозможно. А книга художника, наверное, не совсем мое, потому что я избегаю иллюстраций, я не чувствую в них потребности. Некоторые вещи категорически нельзя иллюстрировать, потому что в моем случае это такая абсолютно работа со словом, и именно искусство слова я считаю самым своим родным, ценю выше всего.
АМ: Когда я определяю для себя, что происходит в текстах Дениса Осокина, то думаю, что происходит нечто противоположное тому, к чему мы привыкли после поэтики каталога, когда все выносится в некий каталог именно и все сопротивляется хаосу забвения.
Здесь происходит что-то обратное, здесь происходит скорее воспоминание, такое прихождение в чувство. Когда вы это создаете, происходит ли что-то с ресурсами памяти? Потому что это как будто бы такие воспоминания из глубины, воспоминания из области того, что пережито.
ДО: Я с вами согласен, да. Это самый сложный вид человеческой деятельности, с которым я сталкивался в жизни, я имею в виду художественную литературу. Когда ты стираешь границы внутреннего мира и внешнего и работаешь с максимальной отдачей, максимально честно. И много рискуешь, потому что ты добываешь правду. Сверхправду, как написано в аннотации. Или, во всяком случае, в это веришь. Эта работа самая сложная, которую я видел в своей жизни, самая честная. И одновременно слово «работа» легко заменяемо попросту словом «счастье». Наверное, если я с ним когда-либо сталкивался, то быть автором и заканчивать книгу, когда она у тебя получается, складывается, это самое высокое по вертикальной оси, что можно добыть-испытать в качестве человека.
Ну, это мой личный опыт.
Эту книгу можно трактовать как молитвенник, замаскированный под прозу и стихи. Скажу так, хоть и это определение упрощенно, не абсолютно. Но все-таки скажу, а абсолюта в человеческих словах и тем более в дефинициях нет. Молитвенник, я имею в виду как сборник какого-то сакрума, самого ценного, что ты нашел, увидел, почувствовал. Я люблю, когда художественный текст, полностью тобой созданный, стремится к молитвам, заговорам, формулам и паролям. Пусть это данность веры личной, но тем не менее это те знамена, которые ты поднимаешь над своей головой, когда пишешь и, тем более, издаешь. Что-то очень-очень серьезное, самое.
Как говорят, словами боги творили мир. Слово максимально созидательно для меня и при этом совершенно ни к чему не обязывает других. Я нащупывал с течением жизни, что главные вопросы поэзии пересекаются с вопросами веры и вместе находятся где-то в самой глубине, на уровне пары деревянных или из другого вещества колес, которые вращают все мироздание.
АМ: Некоторые говорят, что ваши книги — это хоррор. Некоторые говорят о трагическом переживании жизни, все-таки у вас звучат явные мужские и женские голоса, и голосов тех, кто страдает, явно больше, чем голосов тех, кто счастливо проводит жизнь. Явно, что это совершенно не вписывается в школьную систему жанров, где есть трагедия, где есть драма, где есть роман, где есть лирика. Какое-то жанровое определение у вас есть?
ДО: Скорее нет, чем есть. Каждый читатель имеет абсолютное право называть как угодно то, что он читает. Я могу соглашаться, не соглашаться, но я говорю, что литература — сплав всего со всем: и реальности, и того, чего нет в физической реальности, и надежды, которые сбылись, и надежды, которые не сбылись и никогда не сбудутся, мои и не мои. Можно до бесконечности перечислять. У меня в книге полным-полно оживлений всевозможных, у меня мало смертей, то есть их много, но я их как правило оспариваю, мне нравятся больше оживления. Я загубил лишь героев повести «Овсянки», и то не загубил вовсе! — они получили, что сами хотели, только, наверное, не думали что получат так быстро, они вообще получили бессмертие, то есть просто перешли в другой мир.
Мне мало нравится губить, мучить людей, заставлять их болеть, страдать, мне нравится им всем протягивать руки помощи. Ничего мне не нравится больше, чем заниматься оживлением, что ли, продлением жизни. Это подлинное преодоление физической реальности, которую иначе невозможно преодолеть, только через искусство.
Последнее произведение, которое я успел включить в этот сборник, написано во время работы над версткой. Это книжечка в семь страниц «Ночной караул», или по-марийски «Йуд Орол». Там герой в конце, который ничего не достиг, не понял, ни с кем не встретился наяву, то есть он понял, что теперь еще более грустен и одинок, — ну так вот у него вдруг появляется потребность в нежилом доме, который когда-то его семье принадлежал, оторвать от обоев кусок, сложить самолетик и так вот пойти с ним к трассе, чтобы уехать обратно в город. Он скручивает самолетик, идет, бросает, тот планирует то в лужи, то прямо, то в бок… Поднимает, бросает. Поднимает. И думает герой-автор при этом, что ему ничего больше не было нужно, кроме дороги между брошеной деревней и трассой, осенней, пустой, где никого нет, кроме самолетика из обоев и него самого.
И смысл этой вещи для меня в том, что только лишь на бумажных самолетиках из старых обоев или из чего-нибудь похожего человек по-настоящему способен достичь того, чего он никогда не достигнет на обычных самолетах, поездах, автомобилях, теплоходах. То есть можно на бумажном этом флоте, корабликах, самолетиках доехать, например, до умерших родителей и до того, что ты не сделал, не смог или никогда не сможешь или сделал не так. В любую сторону можно, куда угодно. И вот этим, собственно, я и занимаюсь. Мастерю бумажный флот, бумажные флоты — и сам сажусь на эти бумажные палубы и борта. И вдобавок еще и вас приглашаю, если вам там понравится. Если наши души чем-то похожи. Ведь я когда мастерю-скручиваю, то всегда оставляю места — кроме себя — полным-полно места для тех, кто захочет прокатиться тоже, для всего человечества, собственно говоря.
АМ: Я думаю, что можно начать свободный микрофон, потом мы опять вернемся к разговору. Может быть, кто-то хочет уже задать вопрос?
Вопрос из зала: Здравствуйте, Денис.
Спасибо вам за эту встречу. У меня такой вопрос. В вашей книге есть два произведения: «Ангелы революции» и «Ночной караул». Между этими произведениями очень большой временной период, да. Но если смотреть вашу книгу, то в ней не видно каких-то признаков творческой эволюции.
ДО: «Ангелы революции» — цикл рассказов, я его написал, когда мне было 19-20 лет. И вот именно по «Ангелам» проходит граница литературы моей актуальной, публичной, и архивной. То, что было написано до «Ангелов», теперь это в основном то, чем я не стану делиться, — скажем так, раннее. А начиная с «Ангелов», примерно с этого времени, — то, чем я с радостью делюсь, публикую. Я не очень сильно изменился лет с восемнадцати. Вот честно. Сократилась дистанция между мной и героем-автором, но она осталась все равно. Нет ни одной книги, где герой-автор прямо идентичен со мной. Пожалуй, за исключением книги «Скаты». Но «Скаты» были написаны в 2008 году, они пять лет писались. Вот «Скаты» — это такой плач художника, который я, что называется, «выдал».
В смысле поделился тайнами, слабостью, отчаянием своими. И от этого не убыло, а только прибавилось, в том числе и у меня. В «Скатах» практически нет дистанции, но книга была написана 10 лет назад. Утекло много воды. Так вот. Эволюция не сильна, не велика, наверное. Вы же сами почувствовали, что между «Ангелами революции» и «Ночным караулом» 22 даже года, а они похожи довольно-таки, весьма похожи, родственны.
АМ: А значение ключевых слов, таких как слово «революция», в названии этой книги, они для вас менялись?
ДО: «Революция» — совершенно не ключевое в моей поэтической вселенной слово. Когда я писал этот цикл рассказов, там герой-автор себя представляет в первом же тексте, говорит, что в момент издания книги ему исполнилось 22 года, он считает себя неплохим писателем-примитивистом и работает в Вятской ЧК. Я умышленно этому циклу присвоил абсолютно безликое, размытое, скучноватое название. В цикле было множество рассказов, которые более какие-то яркие на уровне пароля-ключа.
И я это сделал намеренно, чтобы личность героя-автора еще больше размыть, еще посильнее шапку-невидимку на уши ему натянуть. Чтобы мы его и чувствовали, и верили ему, и при этом мы его не видели отчетливо. Потому что незачем было нам на него в упор и отчетливо смотреть. Цикл «Ангелы и революция» — он как будто что ли упал с неба или был обнаружен непонятно как и где… Другое дело — герой-автор повести «Овсянки» Аист Сергеев. Вот его мне было очень важно проявить максимально, и никакой шапки-невидимки на нем поэтому нет.
Вопрос: У меня два вопроса. Первый вопрос о литературе как о работе. Вы говорили о литературе как о самой сложной работе. Мне интересно, как эту сложность, может быть, на физическом уровне, ощущаете вы. А второй вопрос такой: мне показалось, что вы довольно редко персонифицируете зло, то есть оно у вас разлито на уровне ощущений. И у вас в то же время много имен, и, например, в вашем рассказе об Агнюше у вас колдуна зовут дядя Митя. Вот мне интересно, как было найдено это имя, потому что мне показалось странным, что у вас для зла выбрано такое светлое, легкое имя, у которого в том числе есть и традиции, в том числе и бунинские.
ДО: Я оговорился, называя труд писателя самым сложным видом человеческой деятельности, с которым я в жизни сталкивался. Я тут же еще и сказал, что слово «работа» здесь тут же заменимо на слово «счастье». Когда я сценарий пишу или я еще что-то делаю разное в жизни — я себя могу не чувствовать счастливым человеком, а вот быть писателем, поэтом, искать, находить, заканчивать, когда получается — это да, особенно когда еще и вдобавок книги печатаются и их читают. А что мешает? Мешают всевозможные карабины и крючки, которые связывают тебя с социумом, с социальными ролями, с межличностными отношениями. Когда ты моложе — у тебя сил на всё больше. Время идет, годы идут, и их становится меньше, этих сил. Мне реально мешают мои довольно-таки сложные и многочисленные социальные роли, обязанности и прочее, прочее, прочее. То есть мне не хватает, допустим, уединения, но не в банальном физическом смысле, а именно внутреннего какого-то ощущения собранности. Потому что я обычно и там, и там, и там, и еще десять раз в разных там.
Вот — собранности не хватает, приходится все больше и все труднее себя собирать, в прямом самом смысле отвоевывать у существования свою цельность и свои новые книжечки.
Второе — по дяде Мите… Интересное это ваше наблюдение, что Митя — это очень добро. А как надо было зло назвать? Дмитрий Иванович? Во-первых, колдун, который занимается порчей, для меня не есть некое зло персонифицированное, это глубоко несчастный человек, которого очень жалко, мне всех их очень жалко. Естественно, он творит зло, естественно, на уровне человеческих ценностей, социальных норм он плох, он невесту со свадьбы как полоумную ведет к обрыву реки, чтоб она там прыгнула и утонула. Это темный персонаж, но я как автор глубоко ему сочувствую. Тем более что он вдобавок еще и вешается потом. Имена я нахожу по абсолютному такому наитию, это все происходит очень быстро, импульсивно и даже, наверное, без участия рассудка. Дядя Митя — это, может, и пугающе как-то звучит. Я обожаю работать с топонимами и с именами собственными, для меня каждое имя, каждое название географическое — это пароль, который меня заполняет и перегружает максимально.
Когда я произношу про себя, например, название реки — даже писать об этом не можется поначалу, и ты себя потом заставляешь, потому что все сказано в одном этом имени уже. Но пишешь, потому что хочешь быть понятым. Хочешь поведать людям. Ну и сам разобраться побольше, не с помощью импульсов, а с помощью слов.
Вопрос: Я не знаю, есть ли ваши книги в виде аудиокниг. Мне кажется, что последний сборник очень медитативный, и хотелось бы, чтобы кто-то его начитывал. Допускаете ли вы, что эти тексты будет читать кто-то, кроме вас, какой бы вы сами совет дали этому человеку, и, может быть, вы посоветовали бы начать с какого-то конкретного произведения знакомиться? Потому что читателю непосвященному будет сложно окунуться в этот мир и начать в нем жить.
ДО: Поскольку, как мы выяснили, я не пишу романы-эпопеи, и так как практически вся моя литература уместилась вот в эту книгу — здесь 528 страниц, причем узкой полосой, ее не очень сложно прочитать человеку, заинтересованному в таком проекте.
Я не просто допускаю, чтобы читал другой. Я с удовольствием бы согласился, подписался бы на эти предложения. Я именно что хотел бы, чтобы читали другие люди, а не я. Но я бы присутствовал, наверное, при записи. Когда идет запись звука, озвучка, переозвучка в кино, не просто присутствует режиссер, а он говорит, следит, как делаются дубли многочисленные. Мне не хочется мешать, но я бы поговорил с чтецами обязательно, и я бы слушал, если бы мне что-то не нравилось, я бы попросил продюсеров этого проекта для себя права вето, если получается совсем не то. Я бы отслушивал и искал бы. Если бы мне что-то резко казалось в диссонансе, я бы поправлял. Это был бы сильный и кропотливый труд. Сотворчество. Ну и результат бы очень радовал.
АМ: Да, Денис, я тоже все время, когда читал, думал, что чтецу будет очень трудно расставлять акценты, потому что это одновременно нужно быть дирижером себя.
ДО: Ну я мог бы в конце концов прочитать сам перед чтецом, как у меня это получается, я бы очень сильно боролся с пафосом, с актерством, вот это категорически чуждо.
АМ: «…я получил аванс за ноябрь. купил на рынке: квашеной капусты, соевый соус, клюквы, две пачки зеленого чая с китайским императором в кресле, пять бутылок минеральной воды „ветлужская”, и вступил наконец-то в свой долгожданный пост. я всегда в это время в него вступаю: радоваться и прислушиваться к декабрю — месяцу чудес — встречать и его, и зиму. время с конца ноября до нового года — что-то вроде моего личного священного месяца рамазан». Что я сделал неправильно?
ДО: Так. Лучше бы читать гораздо более грустным, уставшим таким голосом. Не совсем без выражения, но с минимумом выражения, то есть более доверительно и более как-то минорно, грустно, и там улыбаться, краем рта чуть-чуть, да, наверное, так.
АМ: «и ни при чем здесь пост рождественский. к декабрю я всегда стараюсь уволиться с работы — а если это невозможно — уйти в любого типа отпуск. тихо жить внутри дома — тихо гулять по улицам. в ноябре-декабре и короткие поездки до пения хороши — были бы деньги.
уехать вон в кировскую область — в лузу — пожить в гостинице дня два-три — или в марийский город звенигово вдруг приехать — или совершить паломничество в чувашскую столицу шупашкар».
ДО: Шупашкар — Чебоксары по-чувашски. Можно поработать и будет с каждым разом становиться лучше… Я просто соотношу вот с внутренним голосом. Вот все, что я сказал, я снова готов повторить — грустнее, спокойнее, доверительнее, стараться по максимуму убрать вот эти все повороты, логические ударения, чтобы они были, безусловно, но опять-таки надеть шапку-невидимку себе на голову, чтобы как можно меньше было, как ни странно, голоса и как можно больше поэзии, литературы, молитвенности, а это всё полувидимо и максимально скромно… Если бы это был мой творческий вечер и я читал, я бы именно так читал, я по-другому бы не смог.
Когда все сказано и сделано Стихи
Когда все сказано и сделано Стихи — Примеры всех типов стихов о том, когда все сказано и сделано, чтобы поделиться и прочитать.
Только
…В конце дня Когда все сказано и сделано Обещаю, многого не попрошу Только Огонь, чтобы согреть меня Сверчки, чтобы успокоить меня S’mores, чтобы накормить меня Звезды, чтобы вести меня И ты рядом со мной…….Подробнее
© Ина Гудлинг
Категории: когда все сказано и сделано, огонь, дружба, дружба любовь,
Форма: Свободный стих
Верный финишу
…быть заслуживающим доверия, уверенным и в лучшем случае постоянным также полностью привержены завершению жизненных конкурсов верность до конца — вот кем мы все должны быть преданные и одухотворенные, когда мы пересекаем наши путешествия ……Подробнее
© Луиза Нельсон
Категории: когда все сказано и сделано, вера,
Форма: Carpe Diem
Верный финишу
.
..быть заслуживающим доверия, уверенным и в лучшем случае постоянным
также полностью привержены завершению жизненных конкурсов
верность до конца — вот кем мы все должны быть
преданные и одухотворенные, когда мы пересекаем наши путешествия
……Подробнее
© louise nelson
Категории: когда все сказано и сделано, вера,
Форма: Carpe Diem
Верный финишу
…быть заслуживающим доверия, уверенным и в лучшем случае постоянным также полностью привержены завершению жизненных конкурсов верность до конца — вот кем мы все должны быть преданные и одухотворенные, когда мы пересекаем наши путешествия ……Подробнее
© louise nelson
Категории: когда все сказано и сделано, вера,
Форма: Carpe Diem
Игра, в которой ты не выиграешь
.
.. Ты думаешь, что сломал меня,
У меня есть новости для вас, я не сломаюсь
Вы думаете, что я самый слабый,
Вы еще ничего не видели
Я так устал от всех твоих игр
Однажды ты исчез,
Следующий ты……Подробнее
© liz allen
Категории: когда все сказано и сделано, уход,
Форма: Свободный стих
ВСЕ ЕЩЕ ОПТИМИСТ
…Даже когда выборы идут не по моему сценарию, я считаю себя оптимистом когда все сказано и сделано. Я полагаю, что большинство людей уступят… оптимизм делает жизнь намного веселее. Я считаю, что я родился ……Подробнее
© Джим Йерман
Категории: когда все сказано и сделано, вдохновение,
Форма: Рифма
Renee
…полюблю ли я красивую девушку чьей милости я не увижу или она даст в своем сердце особое место для меня я не беру на себя инициативу в этом деле но следуй ее желаниям мое терпение та.
…..Подробнее
© Джесс Опперман
Категории: когда все сказано и сделано, тревога, желание, для нее,
Форма: Рифма
Peace 5
…старики в парадных костюмах, униформа их торговли разговаривал несколько дней пока не был заключен тип мира и войска могли вернуться домой от миротворчества на земле спасение лица для…..Подробнее
© Terry Ireland
Категории: когда все сказано и сделано, гнев, предательство, история, мир,
Форма: Рифма
Хранитель микрофона
…Она выходит на сцену, Ее микрофон в руке Она изо всех сил старается заставить их всех понять Это похоже на чувство, которое берет верх, Глубоко внутри ее душа умоляла ее отпустить Голос исходит от остроумия…..Подробнее
© liz allen
Категории: когда все сказано и сделано, изменение, милый, страсть,
Форма: Свободный стих
Спаси меня
.
.. Спаси меня,
Скажи мне, что это почти закончилось
Спаси меня,
От себя
До сих пор глубоко,
Хотя я не вижу себя
Кто это?
Она слышит мои крики?
Кто это?
Почему я стараюсь не…Подробнее
© liz allen
Категории: когда все сказано и сделано, уверенность, мужество, страх,
Форма: Свободный стих
КОГДА ВСЕ СКАЗАНО И СДЕЛАНО – My SpokenWord
…. Когда все сказано и сделано Когда все сказано и сделано Могу ли я прочитать это в Его словах Когда все сказано и сделано у меня есть обещание у меня есть обещание Святого, святого обещания я буду доставлен Я…Подробнее
© Джеймс Эдвард Ли старший
Категории: когда все сказано и сделано, аналогия, взбодриться, уверенность,
Форма: Драматический монолог
Я-Я БУДУ ТАМ
.
..Когда все будет сказано и сделано, все сказано и сделано Могу ли я прочитать это в его словах, когда все сказано и сделано У меня есть обещание У меня есть обещание святое святое обещание Я буду доставлен и когда все будет s……Подробнее
© James Edward Lee Sr.
Категории: когда все сказано и сделано, аналогия, оценка, вдохновляющий,
Форма: Свободный стих
Двое детей
… Они играют в песке и веселятся на солнышке, Смеяться, петь и доверять всем. Жизнь полна мячиков, игрушек и сладких незабудок. Нет ничего приятнее, чем быть парой крошечных малышей. ……Подробнее
© Венди Хордер
Категории: когда все сказано и сделано, аналогия,
Форма: Рифма
Клоун Без Имени
…Вот он стоял с разрисованным лицом;
Все сосредоточились на ярких цветах, которые он носил.
Глаза его никто не видел (были не к месту),
Почему они должны? Это не то, за что они заплатили.
Это было ч……Подробнее
© Alan Jeeves
Категории: когда все сказано и сделано, крик, темнота, депрессия, одиночество,
Форма: Рифма
Навсегда B L E S S I N G S
… Борьба может утомить мою душу Тени могут омрачить мои надежды Печали вызывают слезы Хотя через все это… Его свет волнует мое сердце Принося покой, который напоминает — Есть любовь………Подробнее
© Regina McIntosh
Категории: когда все сказано и сделано, признательность, благословение, вера, надежда,
Форма: Бесплатный стих
Не для этого города | Поэзия вслух
НАЖМИТЕ, ЧТОБЫ НОВОЕ СТИХОТВОРЕНИЕ
Шарлотта Мью
Не для того города уровня солнца,
Его золотые улицы и сверкающие ворота пылают—
Бесцветный, бессонный город белых дней,
Ночи белые, или ночи и дни как одно—
Мы устаем, когда все сказано, все продумано, все сделано.
Мы напрягаем глаза в этих сумерках, чтобы увидеть
Что, с порога вечности
Мы вступим. Нет, я думаю, мы избегаем
Великолепие этого вечного сияния,
Шум этой нескончаемой песни.
И если мы чего-то очень хотим,
Это для какой-то отдаленной и тихой лестницы
Которые ветры в тишину и место для сна
Слишком звук для пробуждения и слишком глубокий сон.
- Жизнь
- Религия
Поэт Био
Слава Шарлотты Мью основана всего на 28 стихотворениях, большинство из которых короткие, опубликованных в ее единственной книге «Невеста фермера». Родившись в Лондоне в семье, отмеченной несчастьем, она сделала безответную страсть, безумие и смерть своими постоянными предметами; неудивительно, что она умерла от собственной руки. Эксцентричная музыка ее поэзии, сельский диалект и меланхоличный взгляд делают ее похожей на творчество Томаса Харди.
Увидеть больше этого поэта
Еще стихи о жизни
если время странное/и память трансгендерная/и у меня болят руки на морозе/то
есть способы сдерживать боль как ночь сменяет день
не зная как пройдет завтра.
больно, как никогда, когда всегда сейчас,
сейчас, когда время не позволит.
нет ни образа завтрашнего дня, ни формы сегодняшнего дня
только как всегда иметь…
Ракель Салас Ривера
- Жизнь
- Социальные комментарии
Вот вам океанская сказка
Мой брат до сих пор грызет ногти за живое,
но в последнее время он позволяет им отрастать.
Так много боли забыто на фоне горизонта
. Это сводится к простой математике.
Пляж не принадлежит никому из нас, независимо от
цвета кожи или денег….
By Kwoya Fagin Maples
- Деятельность
- Жизнь
- Природа
Еще стихи о религии
Бытие
Проснись, приветствуй солнце и молись.