После выхода последнего фильма популярность саги пошла на спад. Актёры Кристен Стюарт и Роберт Паттинсон приложили немало усилий, чтобы избавиться от своих «сумеречных» амплуа, снимаясь в артхаусных фильмах и выбирая разноплановые роли. 

Сага пересматривалась уже в ироничном ключе, кадры из фильмов и цитаты разошлись на мемы. 

И вот спустя 15 лет Стефани Майер объявляет о выходе новой книги «Солнце полуночи»: это история знакомства Эдварда и Беллы, рассказанная Эдвардом.

Нужно сказать, что за это время Стефани Майер уже выпускала книги, связанные с вампирской вселенной. 

Помнит ли кто-нибудь «Недолгую вторую жизнь Бри Таннер», трагическую историю пятнадцатилетней девочки из «Затмения»? Или «Жизнь и смерть: Сумерки. Переосмысление»? Эту книгу Майер выпустила к десятилетию саги: всё та же история, только Эдвард и Белла поменялись местами — обычный парень Бо влюбляется в вампирку Эдит. 

Эти книги, конечно, порадовали преданных фанатов, но прошли почти незаметно для массовой культуры. У «Солнца полуночи» другая история. 

Выход именно этой части саги фанаты с нетерпением ждали ещё пятнадцать лет назад. Но тогда кто-то слил незаконченную книгу в сеть, и Стефани Майер решила роман не дописывать. 

Поэтому для бывалых поклонников новость о том, что книга всё-таки увидит свет, стала сенсацией. Но сможет ли она снова возродить интерес к саге? 

Поклонники «Сумерек» повзрослели, у них поменялись интересы, некоторые наверняка уже успели забыть о саге. Возможно, роман купят и прочитают из чувства ностальгии, как дань увлечению прошлого. 

Книга «Солнце полуночи», как и до этого «Жизнь и Смерть: Сумерки. Переосмысление», снова пересказывает первую часть. А читать одну и ту же историю, только поданную в разных ракурсах, — утомительно. Возможно, новую волну популярности Майер гарантировали бы книги о других персонажах? Например, о Розали с её трагической историей.

К тому же сейчас историями про любовь, подростков и сверхъестественных существ никого не впечатлишь. Пятнадцать лет назад это было что-то новое, сейчас же рынок изобилует подобной литературой (Кассандра Клэр «Город костей», Райчел Мид «Академия вампиров», Ками Гарсия и Маргарет Штоль «Прекрасные создания»).

Поп-культура изменилась. Сегодня такие истории уже не актуальны. По сути, сюжет «Сумерек» — рассказ о том, как девочка встретила мальчика, влюбилась и сделала всё, чтобы быть с ним. Жизнь Беллы крутится вокруг Эдварда, и радоваться она способна, только когда он рядом. Вспомним, как во второй части после расставания с Эдвардом, жизнь потеряла для неё смысл. Она намеренно подвергала себя опасности, лишь бы почувствовать его присутствие. 

Да и на протяжении всей саги Белла чувствует, что недостаточно хороша для возлюбленного. Настолько, что запрещает, чтобы он дарил ей подарки, потому что ей нечего дать ему взамен. 

В эпоху сильных и свободных героинь, которые существуют независимо от партнёра и сталкиваются с проблемами куда более важными, чем поиски молодого человека, героиня Беллы просто не найдёт такого отклика, как это было в 2005 году. 

 Зато это всё ещё приятная расслабляющая история, которую можно почитать, когда хочется чего-нибудь лёгкого. Иногда полезно читать сказки, главное, относиться ко всему критически. Сама Стефани Майер в интервью нередко говорит о том, что она просто рассказала о любви девушки к вампиру, вдохновившись своим сном, а не создавала ролевую модель поведения. 

Вернуть «Сумеркам» былую популярность «Солнцу полуночи» вряд ли удастся. Такого продукта на рынке действительно много. А вот дать возможность поностальгировать кругу людей, которые когда-то были фанатами,  — определённо да. 

А у вас какие впечатления по поводу выхода новой книги? Делитесь своим мнением в комментариях!

«Непобедимое солнце» Пелевина — скучная и неоригинальная книга, но это неважно — Москвич Mag

Новый роман Виктора Пелевина традиционно вышел в конце августа. В этот раз «Непобедимое солнце» выпустили сразу на бумаге, в электронном виде и аудио. В 2020 году новая книга Пелевина все еще остается единственным масштабным событием книжного рынка. И хотя новый роман — скучный и неоригинальный, его все равно будут читать, потому что Пелевина именно любят, а не оценивают.

Главная героиня «Непобедимого солнца» (мастер в кои-то веки решил дать главную роль женщине) 30-летняя Саша — актриса, писательница и художница. Но о том, что она написала или нарисовала, мы не узнаем. Почти весь роман Саша за счет отца пребывает в духовном странствии по доковидному миру: ест, пьет и рассуждает в разных уголках планеты, от Турции до Кубы. Миллениалку окружают трансгендеры, ИИ с правыми взглядами и другие персонажи пелевинского космоса. Нужны они только для периодического забытья в совокуплениях и бесед об энциклопедии мифов под редакцией Виктора Олеговича. Тело Саши трогают то рука Бога (в этот раз это смесь римского императора Каракаллы и Элагабала, божества, отвечающего за культ Солнца), то попутчики, готовые к легким касаниям.

Но все, что происходит с героиней, совершенно неинтересно. Главный сюжет Пелевина — дух времени — в этот раз напоминает телевидение в 2020 году. Работает, иногда смешно, чаще стыдно, но не более. Сегодня говорить о духе времени у Пелевина не получается еще и потому, что никакого единого духа и времени уже не осталось.

Множество контекстов и «главных событий» обыгрывается писателем в разговорах, которые ведут шаблонные спутники главной героини: один верит, что может стать императором Каракаллой и тем самым достичь вершины карьеры историка, другой борется с мировыми корпорациями, да Google сохранит войну с самим собой.

Пелевин лишь иронично перечисляет тренды 2020 года — Black Lives Matter, ЛГБТ-повестка и в целом интерес к гендеру. Но новостную ленту не обогнать. В романе появляется фрагмент о ковиде, но он настолько дежурный и невнятный, что лучше бы и не было. И печальнее всего — аполитичность главной героини, можно ли себе ее позволить в 2020 году? Нельзя же всерьез считать политическими суждения о том, что императрица Екатерина — это «возомнившая себя Путиным Меркель».

Статус писателя, отвечающего за современность, можно поддержать и по-другому. Написать профеминистский роман. Но главный женский герой еще не делает роман Пелевина революционным в гендерном отношении. Пелевин пытается сделать свою героиню современной женщиной, но насильно мил не будешь. Девушка и правда что-то читала о правах секс-работниц и даже употребляет феминитивы, но в голове у нее каша, и она скорее похожа на персонажа из 2000–2010-х, а не 2020-го. Саша не выдерживает поколенческого фактчекинга — и путевку миллениалка покупает в турагентстве, и цитирует Гребенщикова с Земфирой, а не Монеточку и Дорна.

Размышляет и действует Саша как патриархальная женщина, которой предложили сыграть роль феминистки, дали сценарий, но времени для работы с ролью не было. Забавно, что мы уже и рады только тому, что у Пелевина в главных героях — живая женщина. И эта радость понятна — посмотрите на героев других популярных писателей-мужчин Водолазкина или Иванова.

Честно говоря, даже не хочется цитировать перлы Пелевина, потому что «Google — Goolag» кажется шуткой времен Двача. Если посмотреть на нового Пелевина как на продукт, то больше всего он напоминает айфон. Пиар по заветам корпораций-монополистов: за пару месяцев сообщают первую информацию о товаре (ничего не понятно, но интересно). Главное, что и в этом году выкатят новую версию. А что может быть важнее в 2020 ковидном году, чем постоянство? За несколько дней до старта продаж читатели узнают, что в магазине «Москва» в полночь можно будет купить книги с автографами самого Пелевина, и еще будут сюрпризы. А если вы хотите стать «одним из первых покупателей» — у вас только час. И Пелевина людям не показали, нечего разрушать легенду и бренд, но порадовали аудиторию «уникальным опытом».

Главная гонка года должна состояться, какой-то там ковид не остановит колесо сансары, которое когда-то запустил Пелевин. В день старта продаж приятным людям, критикам без точной публикации и причастным присылают книгу в бумажном, электронном и аудиовиде, в специальном пакете и в коробке, как настоящий айфон. Невозможно не порадоваться и не быть благодарным. Что может быть важнее этих чувств в отношениях между аудиторией и брендом?

И, наконец, неважно, прочитаете вы нового 700-страничного Пелевина или нет. Вы будете про него иногда вспоминать и ждать следующую книгу. При случае спросите мнение о романе Пелевина у знакомых экспертов. Потому что Пелевин все еще остается кодом универсального читателя. Ты не можешь совсем не знать Виктора Олеговича — ругай или хвали, но учитывай. Только поколение тик-тока сможет позволить себе безразличие к Пелевину. Будем ждать.

Подарочная книга «Солнце пресветлое» (комплект из 2-х книг)

Описание

Подарочное издание «Солнце пресветлое»

«Солнце пресветлое» – свод сказаний о чудотворных иконах Богоматери, редчайшее сочинение Петровской эпохи. Сегодня известно всего два рукописных экземпляра этого сочинения, украшенных гравюрами с изображениями чудотворных икон. Основная часть гравюр взята из первого русского свода изображений чудотворных икон Богоматери, гравированного московским мастером Г.П. Тепчегорским в 1713–1714 годах, который дополнялся и видоизменялся в последующих гравированных изданиях.
В настоящем издании впервые полностью представлено «Солнце пресветлое».

Первая книга содержит факсимильное воспроизведение экземпляра, хранящегося в Библиотеке Московского университета, дополненного недостающими материалами из экземпляра Исторического музея.

Во второй книге содержатся исторические, книговедческие и искусствоведческие исследования, в которых подробно изложена история памятника и его художественные особенности, а также справочные материалы. В статьях воспроизведено уникальное место «Солнца пресветлого» в контексте книжной и духовной культуры Руси. Подробное исследование посвящено иконографиям чудотворных образов и источникам сказаний о них. В книге впервые показана история формирования свода чудотворных икон Богоматери в России и сказаний о них.

 Видеообзор первой книги — факсимильное воспроизведение экземпляра

Видеообзор второй книги: исторические, книговедческие и искусствоведческие исследования.

• Факсимильный том: переплет 7БЦ, матовый ламинат,
• Тиснение золотой фольгой,
• Бумага офсетная, полноцветная печать;
• Исследования том: переплет 7БЦ, матовый ламинат,
• Выборочный уф-лак глянцевый, тиснение золотой фольгой,
• Бумага мелованная, полноцветная печать,
• Шелковое ляссе

Лучшие книги о Солнце

Расскажите мне о Lolita и его отношении к солнцу.

Ну, даже тон вашего голоса предполагает Лолиту, отношения с солнцем? И я был удивлен, как и вы сейчас. Я знал, что в Ada двое главных героев — влюбленные кузены — выходят за пределы дома своих предков в сад и играют в игру с заходящим солнцем. И это стало ритуалом ухаживания.Я подумал, что обязательно хочу упомянуть об этом в своей книге в главе о солнце и литературе, но я так мало читал работы Набокова, только некоторые из его рассказов, что мне действительно нужно прочитать больше. Итак, около трех лет назад я взял с собой в отпуск Lolita и, к своему абсолютному удивлению, обнаружил, что он больше пронизан отсылками к солнцу и использует солнце как символ или метафору — почти что-то вроде персонажа в романе — чем любое другое произведение в литературе.

Звучит как отличное заявление.

Ну, я считаю, что он длинный, около 300 страниц, а солнце упоминается примерно каждые три страницы. Удивительно, что когда это происходит так часто, это никогда не задевает вас — Набоков был очень способен раздражать своей игрой слов и своим умом. Я отправил страницы своей книги о Лолите автору той замечательной книги Читая Лолиту в Тегеране . Ранее она написала критическую книгу о Набокове и сказала: «Вы абсолютно правы, и я никогда этого не замечал.’

Это здорово, когда ты читаешь книгу через новый объектив, и она внезапно всплывает у тебя, особенно когда ты ее не ищешь.

Ну, а если вернуться к роману, то подумаешь, почему я этого раньше не заметил? Но одна из настоящих заслуг или достижений Набокова в том, что он не выставляет напоказ.

Как бы вы попытались убедить человека, который никогда не читал Лолита , в том, что он должен это прочитать?

Ну, наверное, я бы сказал, что из главных романов последних 100 лет он самый сексуальный.Обычно это хороший способ убедить кого-то прочитать книгу. Но конечно солнце сексуально. Загорать и нагреваться на солнце — все это часть сексуального влечения. Поэтому неудивительно, что Набоков заручился ее помощью. Но солнечный свет и недостаток света имеют в романе и зловещую сторону. И действительно, от Гомера до Шекспира, Данте, Чосера крупные писатели писали произведения, в значительной степени используя солнце. Таким образом, Набоков является частью длинной очереди.

И если кто-то скептически скажет: «Хорошо, а почему бы вам не обратиться к науке, чтобы понять, что такое солнце?» Зачем смотреть литературную книгу? Что бы вы на это сказали?

Разные голоса говорят нам разные вещи.В моей книге есть главы не только о солнце и литературе, но и о солнце в музыке, о солнце в искусстве, в кино, фотографии, архитектуре, которые иллюстрируют, как солнце проникает во все. Я упоминаю Марка Твена почти так же часто, как и любого другого писателя.

В самом деле?

Потому что я думаю, что он такой потрясающий.

Да, он невероятный.

Работая над своей книгой, я побывал в 20 странах мира. От Норвегии до Антарктики и Индии… по всему миру. И я бы не сказал, что каждое место, где я был в Твен, было там до меня, но их очень много.В Янки при дворе короля Артура Твен говорит о том, что янки, которого собираются убить, знает, что будет солнечное затмение, и говорит своим похитителям: «Я собираюсь потушить солнце ». Он использует это как своего рода шантаж, потому что, конечно, солнечное затмение наступает вовремя, и он говорит:« Хорошо, я верну его тебе, если ты освободишь меня ». Но это полная уловка по сравнению с тем, что Колумб сделал в реальной жизни. И Райдер Хаггард использует ту же идею в Копи царя Соломона .И Hergé делает то же самое в Tintin .

Давайте перейдем к книге Артура Кестлера The Sleepwalkers , которая была опубликована в 1959 году. Итак, расскажите мне, как вы выбрали эту книгу и о чем она.

Кестлер был мастером на все руки. Он написал не только «Тьма в полдень » и другие романы, но и целый ряд документальной литературы. Однажды он будет писать об истории иудаизма; в следующий момент он будет писать о природе совпадений.Но он всегда интересовался наукой в ​​целом, и The Sleepwalkers — это его работа по истории науки с ее зарождения до Ньютона. Его позиция такова: вместо того, чтобы сидеть учёными и рационально разрабатывать новые открытия в какой бы конкретной области науки они ни специализировались, они часто походили на лунатиков. Они могли бы прийти к своей великой интуиции или открытиям случайно, или если бы они окунулись в область исследований, а затем обнаружили бы что-то замечательное.

«Как говорит Юнг,« тоска по свету — это тоска по сознанию »».

Многие критиковали его точку зрения. И я бы не одобрял это полностью. Но вы получаете то, что первоклассный ум Кестлера смотрит на Коперника, Галилея, Кеплера, Ньютона и действительно пишет историю науки так же хорошо, как когда-либо. Например, на «Копернике» он был первым человеком, сыгравшим маленького мальчика, смотрящего на одежду императора. И на самом деле, De Revolutionibus , великая работа Коперника, где он утверждает, что солнце не вращается вокруг Земли, а наоборот, является одной из самых непрочитанных и нечитаемых книг всех времен.Он очень суров к Копернику, но довольно убедителен. Вот человек, который так боялся потрясти истеблишмент, что не позволял опубликовать свою книгу, пока не оказался на смертном одре.

Право.

Он умирал, когда законченная копия наконец попала в его руки. И хотя он сказал ключевую истину — хотя это уже была истина, провозглашенная греческими учеными за много сотен лет до этого, — на самом деле он не нарушил птолемеевскую систему из 55 кристаллических сфер, вращающихся в небесах.Он был довольно уединенной фигурой.

Не революционер.

Что ж, это сложно, потому что мы уважаем его по праву, потому что он все же сказал что-то земное, если не сказать ошеломляющее, важности.

Не могли бы вы рассказать нам о творчестве Кестлера? Его стиль?

Что ж, это предельно ясно. Кестлера очень много читают. Тот факт, что у него необычайно пытливый ум, почти непреодолимое любопытство, означает, что он будет вникать в каждую область интересным образом, и, будучи замечательным романистом, он обладает такими творческими качествами в своих письмах, которые, я думаю, всегда есть у лучших научных писателей. .

Перейдем к Юнгу. Вы выбрали Memories, Dreams, Reflections и в своем описании говорите, что с точки зрения солнца это даже более важно, чем юнговский Man and His Symbols , верно? Вы можете сказать больше?

Что ж, трудно выбрать, какая книга Юнга подчеркивает, почему он такой важный комментатор Солнца. Воспоминания, мечты, размышления — это действительно его интеллектуальная автобиография.Он может быть глупым, как, боюсь, многие великие психоаналитики, придерживаясь некоторых из его самых диковинных теорий. Но, обнаружив, что у человека есть бессознательное, и его идеи коллективного бессознательного, он выдвинул идеи, которые сегодня были приняты как очевидные — мейнстрим. И одна из вещей, о которой он замечательно пишет, — это то, насколько важно солнце для нас в нашей сознательной и бессознательной жизни. Он пишет о том, что у человека есть тоска по непреодолимому свету. Это одна из самых основных потребностей человека.Он поехал в Мексику, когда ему было за 40, и поговорил с некоторыми из местных жителей. Он разговаривает со старым вождем племени, который говорит, что мы встаем каждое утро и молимся солнцу, потому что, если бы мы этого не сделали, оно могло не появиться на следующий день.

О, это здорово.

И Юнг это понимает, но это всего лишь один из многих важных мифов о солнце, и он может быть неправдой, но он подчеркивает то, что верно: огромная потребность человека чувствовать, что он имеет какую-то власть над солнцем. даже если солнце имеет над нами огромную власть.Для начала, солнце заставляет нас чувствовать себя хорошо. Я был поражен, когда всего два года назад на первой полосе престижной газеты The Independent было написано «Ученые открывают, что солнце полезно для вас». Все дело в витамине D и нашей потребности в том, чтобы этот витамин был в нашей жизни. Отсутствие витамина D может привести к рахиту. В некоторых странах, таких как Саудовская Аравия и т. Д., Женщины, носящие защитную одежду, которую они носят, часто страдают от недостатка солнца.

Это так интересно.

В В погоне за солнцем У меня есть глава, в которой рассказывается о сезонных аффективных расстройствах и о том, в какой степени отсутствие солнца может привести к депрессии разной степени.Это может быть как сезонное аффективное расстройство, которое может быть ужасным расстройством, так и просто вещи, которые мы называем зимней хандрой, что гораздо более незначительно. Но большинство людей чувствуют себя лучше под светом, и дело не только в улучшении самочувствия. Многие люди чувствуют себя более вдохновленными.

Могу я спросить вас о Юнге и о том, какое из пяти чувств мы используем, чтобы воспринимать солнце?

Опять же, у меня есть целая глава об истории не только принятия солнечных ванн, но и того, хотим ли мы быть коричневыми, черными или белыми, и обычно, какой бы цвет кожи у вас ни был, вам нужен другой тип.Древние греки хотели держаться подальше от солнца, потому что считали, что иметь бледную кожу было самым аристократичным, и это продолжалось на протяжении веков.

Конечно, во времена Стюартов — Карла I, Карла II — их дворы хотели иметь действительно белую кожу. А придворные женщины угощали себя вещами, которые мы теперь сочли бы поразительными, — препаратами, сделанными из свинца или мышьяка, и мышьяк разъедал их лица. Во времена Карла II были две соперничающие красавицы, которые умерли от отравления мышьяком, пытаясь удостовериться, что их лица подходящего цвета.

Но затем, после промышленной революции, вместо того, чтобы показать, что вы хорошо обеспечены и вам не нужно выходить на землю, чтобы работать, применялось обратное. Если вы могли загорать круглый год, это показывало, что вы обладаете достатком и досугом.

Я понятия не имел, что этот сдвиг связан с промышленной революцией, но в этом есть большой смысл. Это так интересно, потому что если вы посмотрите на Ф. Скотта Фицджеральда — я думаю о Tender is the Night — к тому времени вы действительно одержимы солнечными ваннами.

Что ж, открытие Ривьеры на рубеже 20-го века произвело революцию в привычках. И хотя кто-то думает, что это был литературный кружок, именно богатые люди отправились в южную Францию ​​и северную Италию и сделали их своим домом. Это было подхвачено в литературе того времени и стало частью новой культуры.

Тимоти Феррис (Якорь, 1989)

Хорошо, перейдем к книге Тимоти Ферриса «Совершенствование в Млечном Пути ».Что заставляет вас выбрать эту книгу Ферриса среди других?

Я думаю, что за последние 20–30 лет научная литература становилась все лучше и лучше. Но по-прежнему очень много пишут о науке авторы, которые пишут для своей группы сверстников, или людей, которые уже много знают о науке. Тимоти Феррис, который является профессором астрономии на Западном побережье и много лет преподает в различных университетах, я думаю, вероятно, лучший из всех писателей современной науки.Карл Саган был большим популяризатором науки, но стиль Тимоти Ферриса даже лучше, чем у Сагана, и сейчас он автор, вероятно, около десяти книг. И хотя он астроном, по образованию и склонностям во многих отношениях, он также замечательный историк науки. И книга, которую я номинировал, действительно затрагивает довольно много вопросов, которые Кестлер рассматривает в The Sleepwalkers , но с точки зрения ученого. Так что они двое — своего рода подставки для одних и тех же экзаменов.

Отлично. И идет ли он дальше Кестлера в плане развития до наших дней?

Он неплохо подходит к сегодняшнему дню, но на самом деле это просто другая точка зрения. Так, например, когда он пишет о том, как навигаторы пытались работать, глядя на солнце там, где они были в открытом море, когда они использовали секстант, астролябию или какой-либо другой древний инструмент, который у них был под рукой, шансы на то, что они двигаясь по палубе, падая или натыкаясь друг на друга, были очень высокими. И это всего лишь человеческий взгляд на то, что в противном случае могло бы быть довольно клиническим описанием, что делает его книги — я не скажу, что читаются как романы, они очень далеки от этого — дают вам ощущение писателя с богатым воображением, который также прекрасно осведомлен о науке.

Ваш окончательный выбор — совсем недавняя книга: Оливера Мортона «Поедание солнца: как растения питают планету» . Вы можете нам об этом рассказать?

Оливер Мортон.Не могу сказать, что он мой друг — я встречался с ним всего три раза, но у нас всегда были очень дружеские встречи, и он, безусловно, один из самых умных людей, которых я встречал. Раньше он работал в журнале The Economist , а теперь работает в журнале Nature , редактором новостей и редактором специальных статей. И я думаю, что он мог бы стать новым действительно замечательным писателем о науке. Эта книга о фотосинтезе и дарах солнца Земле.

Фотосинтез — это просто необычная вещь, о которой даже сейчас ученые не знают всего, о чем они хотят знать: как только солнце, освещающее растения на Земле, может создавать средства, с помощью которых мы живем.И это чрезвычайно сложный процесс, о котором великолепно пишет Мортон. И снова отрывки — один, когда он пишет простую сноску в книге о CO2. Он говорит, что у СО2 нет такого же кольца, как у слова, скажем, воды или даже кислорода. И если бы у него было более поэтическое или сочувственное название, какой бы ущерб он ни наносил миру, мы бы полностью осознали фантастическую пользу, которую он приносит.

Отличный момент!

Как бы то ни было, он пустился в рассуждения о том, что делает СО2. И это почти поэтично.Но это также совершенно убедительно. В другой раз он говорит о том, что деревья принадлежат солнцу, воздуху и атмосфере больше, чем земле, на которой они коренятся. Он говорит, что, например, если осенью вы остановитесь в нескольких ярдах от дерева, наклонитесь и посмотрите на дерево сквозь ноги, вы увидите, что теперь это голые ветви, уходящие в небо. И вы скажете себе: да, это как если бы эти ветви корнями уходили в небо, а не в землю.

Получайте еженедельный информационный бюллетень Five Books

Это потрясающее изображение.

Я видел, как написано — я не рассказываю истории вне школы — что Оливер все еще находится в процессе отказа от некоторых из своих научных методов письма, но есть достаточно поэта и, конечно, человека, который может изучать науку и многое другое. в науке происходит с новой аудиторией, чтобы я почувствовал, что он человек, которого я могу побуждать людей читать.

Это изображение дерева, приросшего к небу, чудесно. Это немного напоминает мне Дарвина, писавшего о воле растений. И как они как бы с тоской тянутся к солнцу или к месту, за которое можно держаться.

Это продолжение того. Я не назвал ни одной книги Дарвина: я думал, что ему не нужна рекомендация. Но, конечно, вы знаете, как подсолнухи следят за солнцем — поворачивают стебли, чтобы следовать за ним — неудивительно, что портреты с 17 века и далее часто помещают подсолнух на картину как знак того, что объект портрета верен своему королю или королеве.

Да правда? Что ж, мне кажется, что диапазон работ, которые вы выбрали с точки зрения жанра и дисциплины, и откуда они берутся, демонстрирует такой же диапазон любопытства, который, как мне кажется, я найду в вашей книге, когда я ее прочитаю. .Похоже, вы использовали много разных источников. С чего начался ваш интерес к солнцу?

Хотя моя фамилия Коэн, самое еврейское из имен, которым я очень горжусь, моя мать была ирландской католичкой. Итак, я получил образование у монахов-бенедиктинцев. И у них не было времени на науку. И, конечно, если вы были ориентированы на искусство, как я, я думаю, что я изучал физику в течение одного года, а не другие науки вообще. Так что я постоянно носил с собой эту древнюю вину за то, что не имел никакого представления о науке.Я хотел прочитать книгу о солнце, и я пошел в публичную библиотеку Нью-Йорка, и там чуть меньше 6000 книг проиндексировано под солнцем — возможно, к настоящему времени больше — но ни одна из них, а некоторые были действительно интересными, ни одна из них не была книга, которую я хотел прочитать. Я подумал, что если я хочу прочитать эту книгу, мне придется написать ее самому. На это ушло восемь лет.

Представляю. Если задуматься, это огромная тема. Что ж, это звучит потрясающе. Я действительно с нетерпением жду возможности прочитать это.

Большое спасибо.

Five Books стремится обновлять свои рекомендации по книгам и интервью. Если вы участвуете в интервью и хотите обновить свой выбор книг (или даже то, что вы о них говорите), напишите нам по адресу [email protected]

Интервью Five Books стоит дорого.Если вам понравилось это интервью, поддержите нас, пожертвовав небольшую сумму.

Пузырь на солнце | Книга Кристофера Ноултона | Официальная страница издателя

Кристофер Ноултон, автор Cattle Kingdom и бывший писатель Fortune , подробно рассматривает впечатляющий земельный бум во Флориде 1920-х годов и показывает, как он непосредственно привел к Великой депрессии.

1920-е годы во Флориде были временем невероятных излишеств, огромного богатства и крутого краха.Десятилетие там привело к крупнейшей миграции людей в истории Америки, намного превышающей поселения на Западе, поскольку миллионы людей стекались в грандиозные отели и новые города, которые быстро выросли из кишащих водно-болотных угодий. Бум породил новую цивилизацию подразделений — и самое вопиющее крупномасштабное нападение на окружающую среду во имя «прогресса». Нигде блеск и пена ревущих двадцатых не были более яркими, чем во Флориде. Здесь был Вегас до того, как появился Вегас: азартные игры допускались, как и выпивка, поскольку запреты не соблюдались.Магнаты, мошенники и знаменитости массово приезжали, чтобы продвигать или использовать эту новую и ослепительную американскую границу под солнцем. Тем не менее, значение и глубокое влияние этих исторических событий никогда до сих пор тщательно не исследовались.

In Bubble in the Sun Кристофер Ноултон исследует грандиозные творческие и предпринимательские замыслы Корал-Гейблс, Бока-Ратон, Майами-Бич и других легендарных мест, а также темную сторону безумия. Ибо пока делались и терялись гигантские состояния, а ночная жизнь бушевала более бурно, чем где-либо еще, чистая красота Эверглейдс терпела бессмысленное разорение, а рабочие, в основном черные, которые строили и поддерживали бум, терпели жестокие злоупотребления.

Ноултон вдохнул динамичную жизнь в силы, создавшие и разрушившие Флориду в течение десятилетия: магнаты недвижимости Карл Фишер, Джордж Меррик и Аддисон Мизнер, а также ураган, который случился раз в столетие, последствия которого спровоцировали крах фондового рынка. Этот важный отчет является разоблачающей — и захватывающей — историей той эпохи, которая до сих пор влияет на нашу страну.

— Teen Space

Солнце — тоже звезда рассказывает о девушке по имени Наташа, чью семью через двенадцать часов собираются депортировать на Ямайку.Пытаясь найти способ, чтобы ее семья могла остаться в Америке, она встречает мальчика по имени Дэниел и влюбляется в него. В этой истории чередуются взгляды Наташи и Даниэля, иногда появляются главы от рассказчика от третьего лица, и в ней есть темы судьбы, любви и личности. Все это вместе дает читателю отличную книгу, которую я определенно рекомендую.

Мне очень понравилась эта книга. Несмотря на то, что это происходит всего за один день, к концу и Наташа, и Даниэль демонстрируют серьезное развитие персонажей.Фактически, все персонажи хорошо проработаны с интересными предысториями, даже второстепенные персонажи. Одной из моих любимых частей книги были главы, рассказанные анонимным рассказчиком от третьего лица. Эти главы обычно объясняли предысторию или мысли более второстепенного персонажа, помогая читателю лучше понять ситуацию и персонажей. Солнце — тоже звезда в целом говорит о том, что сложные ситуации часто могут привести к хорошему, что, на мой взгляд, является важным посланием для всех.В книге также кратко рассказывается о межрасовых отношениях и расизме с хорошими сообщениями о том, что нельзя судить кого-то по тому, как он выглядит или каков цвет его кожи. Книга достаточно информативна, чтобы вы могли легко представить себе обстановку, а также знать, что персонажи думают о ситуации, но она не является излишне описательной. Однако время от времени история может казаться повторяющейся. Персонажи также немного раздражали в начале книги, потому что они, казалось, придерживались всего нескольких характеристик, но на протяжении всей книги они становятся все более и более развитыми, позволяя читателю привязаться к ним.Легко читать, с короткими, но интересными главами, которые увлекают читателя.

Я определенно рекомендую эту книгу. Это было забавно, эмоционально, романтично, и в нем были хорошие сообщения и темы. Я особенно рекомендую это тем, кто любит подростковые романтические книги или эмоциональные / позитивные романы. Существует также версия фильма из Солнце — тоже звезда , но я лично предпочитаю книгу и рекомендую прочитать это перед просмотром фильма.Это отличная история с интересными персонажами и в целом хорошим посланием, и я думаю, что это отличный выбор для многих подростков!

Вы можете посмотреть фильм по этой книге через DVD-коллекцию публичной библиотеки Хантингтон-Бич!

Солнце — компас Кэролайн Ван Хемерт

Пролог

Ю В И М М И Н Г Т Е Ч А Н Д А Л А Р

Я стою на берегу быстрой реки Чандалар в хребте Брукс на севере Аляски, пытаясь набраться храбрости, чтобы переплыть ее.Рядом со мной мой муж Пэт. Мы одни, как и большую часть последних пяти месяцев.

Небо похоже на бездонную облачность, без четкости в облаках, без проблеска солнечного света. Температура воздуха чуть выше нуля, а после ночи воздух влажный

дождя. Я хватаюсь за ремни своего рюкзака, мои пальцы сжимаются от холода, и прислоняюсь к Пэт, когда мы смотрим на реку, которая течет в широком русле в шестидесяти футах под нами. Единственный звук — это постоянный шум движущейся воды.Я отталкиваю голос в своей голове, который повторяет единственный вопрос. Что мы делаем?

Сейчас пятое августа 2012 года. За последние 139 дней мы преодолели почти три тысячи миль, совсем недавно по местам, которые так легко путешествовали, наши топографические карты мало о них говорят. Обозначаются только самые высокие вершины, и то только по высоте. Хребет Брукс — самый северный

— крупный горный хребет на земле, который сохранил свою целостность, как это бывает в немногих местах.Многие ручьи и долины безымянны, их изгибы и перекаты остались неизведанными. Здесь нет мягких краев, ни дощатых тротуаров, ни троп, ни смотрителей парка. Он дикий, пустой и твердый.

Мы здесь, потому что пытаемся путешествовать исключительно своими силами от Тихоокеанского Северо-Запада до отдаленного уголка Аляскинской Арктики. Мы здесь, потому что дикая природа нужна нам, как вода или воздух. Как будто мы нужны друг другу. Для меня это путешествие — это еще и возвращение к деревьям и пению птиц,

по лишайникам и отпечаткам копыт.Перед отъездом я заблудился на пути, который привел меня от биологии к чуду природы. Я забыл, что значит быть ученым, не только в моем уме, но и в моем сердце.

У нас впереди тысяча миль, но сейчас все, что имеет значение, — это река. На карте он выглядел безобидным, волнистым и синим. Сейчас я смотрю на него сверху вниз, он цвета грязи. С нашей возвышенности непрозрачная поверхность воды кажется гладкой, но когда Пэт бросает еловую ветку с берега, она покачивается небольшими волнами, крутится один раз и быстро исчезает вниз по реке.

В первые месяцы пути пункт назначения был настолько далеким, что казался почти второстепенным. Коцебу. Небольшой поселок на берегу Чукотского моря. Место на карте столь же произвольно, как и любое другое. Мы были поглощены каждым днем, отвлекались болями в мышцах, китами и простым движением. Всегда в движении. Но ставки постепенно росли, превращаясь из числа миль в нечто гораздо большее. Только сейчас я начинаю понимать, что это за поездка. Праздник и отпуск молодости.Пробуждение во мне биолога. Расплата между нами и землей. Что-то, что мы должны довести до конца.

Итак, переход через эту реку стал необходимостью, так же как необходимо поцеловать любовника перед отъездом, остановиться и посмотреть вверх, когда поднимается луна. Наше тело знает, что важно, а что нет.

* * *

Перед отъездом нас спрашивали, зачем мы едем в эту поездку; они недоумевали, что побудило нас на время «исчезнуть».Я пытался объяснить, что эскапизм не был нашей целью — никто из нас не бежал от распавшегося брака, наркозависимости или академической неудачи. Мы не пытались установить рекорд или достичь первого. Мы просто пытались найти дорогу домой.

Вскоре после того, как мы с Пэт встретились в 2001 году, мы обнаружили, что полностью себя чувствуем в диких местах. Что наша любовь была сильнее всего среди камней и рек, деревьев и тундры. С нашего первого лета вместе, когда мы провели два месяца в лагере на берегу отдаленной арктической реки, мы мечтали о другом грандиозном приключении.Тем не менее, время на открытом воздухе все чаще отходило на второй план для более приземленных занятий. Наши поездки сокращались, наши обязательства росли. Хуже того, я только что защитил докторскую диссертацию. в биологии чувствую себя более далеким, чем когда-либо, от мира природы. Пять лет учебы начались как акт любви и превратились в чистый рутинный труд.

Мое исследование было сосредоточено на странном скоплении деформаций клюва, которое недавно появилось у аляскинских синих и других птиц. У пораженных птиц выросли завитые клювы, и клювы были причудливыми, чем-то напоминавшими темную версию Доктора. Сьюз. Когда я начинал свой дипломный проект, я был уверен, что смогу найти ответы на загадку деформации клюва и что полученные факты будут иметь значение. Мне понравилось

Я что-то вроде детектива дикой природы, ищущего улики, которые помогли бы мне раскрыть дело. Но вместо этого я быстро узнал, что самая основная информация об анатомии птичьего клюва еще недоступна, и у меня не было другого выбора, кроме как сначала задать самые простые вопросы. Я начал с утомительной и неприглядной работы по разрезанию клювов на невероятно тонкие кусочки с помощью миниатюрных ножей и изучению их под мощными микроскопами.Я поместил синиц в лабораторию и изучал, как росли их клювы, чувствуя угрызения совести каждый раз, когда входил в комнату и смотрел на две дюжины пар глаз, которые никогда больше не увидят колышущиеся на ветру березовые листья и не исследуют кору дерева на пауков и т. Д. жуки.

Крошечные черношапочные синицы, чьи знакомые крики опровергают тот факт, что они на самом деле являются одним из самых замечательных видов на Земле, сначала были моим вдохновением, а затем, позже, моим проклятием. Когда мой советник произнес тост за меня после защиты диссертации, я съежился, зная, что провалил самое фундаментальное

способов.Это не было неудачей в традиционном смысле — мои расчеты выдерживали проверку, мои эксперименты работали, мои главы были хорошо написаны. Но за всем этим скрывался отвратительный факт, что мне просто все равно. Между сотнями часов вглядывания под микроскоп и наблюдения за

цыплят в клетках, я забыл, почему я вообще хотел стать биологом.

За годы моей исследовательской работы Пэт посвятил себя нескольким строительным проектам и проводил больше времени, общаясь с молотком и пилой, чем с лесами или горами.С детства его побуждали строить разные вещи. Его тщательно продуманные детские форты в конечном итоге уступили место хижинам и домам, и он создал молодую, но успешную конструкторско-строительную компанию. Но он устал от

управление бюджетами, обработка заказов на материалы и укрепление дырявых фундаментов. Он спросил, почему он зря тратит солнечные дни, зарывшись в пыль гипсокартона, только чтобы понять, что строительства домов, даже тех, которые он спроектировал, никогда не будет достаточно.

В своем стремлении к образованию и трудоустройству мы пренебрегли тем, что для нас было больше всего.Наши календари были сформированы академическими сроками и графиками строительства, а не циклами приливов и времен года. Нам не хватало свободы, которую дает сон на открытом воздухе неделями или месяцами. В последнее время решения о том, иметь ли детей и как заботиться о стареющих родителях, стали ощущаться неотложными.

У моего отца диагностировали дегенеративное неврологическое заболевание. Моя младшая сестра была беременна. Карьера, которая меня ждала, все больше напоминала приговор, а не возможность.Тем не менее, я не совсем понимал, какое отношение все это имеет к нашей поездке или что я надеялся найти по пути. Я еще не понимал, как путешествие через четыре тысячи миль дикой местности поможет мне встретить приближающуюся взрослую жизнь или работу, которую я не был уверен, что хочу. Я не понимал, что мне нужно вернуться в биологию тем же способом, которым я впервые ее открыл.

Спустя всего несколько месяцев после нашего отъезда я начал понимать, что эта поездка дала то, чего не могла предложить обычная жизнь. Чистые края.Правда. Принятие. Понимание того, что жить в условиях неопределенности — это не только нормально; это единственный вариант. Прежде чем мы начали, я не хотел иметь ничего общего с фактами, которые смотрели на меня в ответ. Жизнь хрупкая. Любовь — это рискованно. Нам есть что терять на этом пути. Я забыл обратную сторону этого уравнения: самое ценное в жизни — это то, что не длится вечно. Мне нужен был ускоренный курс на открытом воздухе, чтобы напомнить себе, что жизнь — это не просто количество дней, что то, что действительно имеет значение, не может быть определено количественно. Мелькнула смуглая спина волка, его шубка переливалась росой. Звук голоса моего отца по спутниковому телефону, устойчивый и уверенный. Взгляд Пэта, когда он знает, что ремни моего рюкзака врезаются мне в плечи, и мой дух ослабевает, его выражение обнадеживает

мне, что я могу сделать невозможное.

Изначально мы не планировали ничего переплывать. Но теперь мы сидим на берегу холодной арктической реки без наших вьючных плотов; они в почтовом самолете, направляющемся на запад.Несколько дней назад мы решили, что избавимся от лишнего веса наших лодок, чтобы облегчить наш груз. Заберем их снова в деревне

перевала Анактувук, в двухстах милях к западу, после большой крутой местности позади нас. До зимы всего несколько недель, и нам нужно действовать быстро, если мы хотим добраться до Коцебу до наступления ледостава. Снег первого сезона выпал на прошлой неделе, когда мы проснулись от карибу, слоняющегося вокруг нашей палатки, небольшой группы, идущей на юг. Прежде чем мы добрались до реки, наше решение отправить лодки казалось правильным.Я не совсем уверен.

Пока мы наблюдаем, как вода кружится внизу, я пытаюсь угадать, сколько времени потребуется, чтобы переплыть на другую сторону, в двухстах ярдах от меня. Пять минут? Десять? Как только я понимаю, что это расстояние эквивалентно нескольким кругам в очень холодном бассейне, Пэт прерывает мои расчеты, спрашивая, где, по моему мнению, нам следует пересечь дорогу. До поворота или после? Где река самая широкая или самая узкая? Я вижу, как он смотрит вниз по реке. Он думает

то же самое, что и я. Где мы окажемся, если нас унесут вниз по течению?

Мы спускаемся по берегу и находим место, куда можно войти, прямо за большим локтем в реке, и я выливаю содержимое своего рюкзака в поисках тонкой водонепроницаемой сумки, в которой находится моя дополнительная одежда. Выносят мой спальный мешок, спальный коврик, три мешка с едой, спутниковый телефон, дождевик, кастрюлю и

камера. Когда я нахожу одежду, я начинаю раздеваться, мурашки по коже поднимаются на прохладном воздухе.Я перекладываю почти все, что у меня ношу — шерстяные верхние и нижние части длинного нижнего белья, флисовый пуловер, синтетический жилет, нейлоновые брюки и шерстяную шляпу, — и запихиваю в пластиковый мешок для мусора с отверстиями, вырезанными для моего

головы и рук, прежде чем натянуть дождевик и брюки. Мы знаем, что вода проникает сквозь наши слои, но надеемся, что дождевик и полиэтиленовый пакет помогут сохранить тепло нашего тела от холода. Как импровизированный гидрокостюм , объяснил Пэт, когда ему в голову пришла идея.

Я вызываюсь пойти первым не потому, что чувствую себя особенно храбрым, а потому, что один из нас должен это сделать. Пэт не сторонник шовинизма; тем не менее, он колеблется несколько мгновений, глядя через воду. Он соглашается только тогда, когда я объясняю, что ему будет легче спасти меня, чем наоборот. На всякий случай , добавляю.

Вчера поздно вечером, свернувшись в наших спальных мешках, я попытался представить себе наш переход. Я сказал Пэту, что, если плавать кажется слишком опасным, мы могли бы вернуться в ближайшую деревню и найти кого-нибудь, кто подвезет нас на другую сторону.Но даже когда я сказал это, мы оба знали, что этого не произойдет. Это будет означать

мы потерпели поражение.

Когда мы взяли на себя обязательства по этому проекту — путешествовать из тропических лесов в ледяное море, от края континентальной части Соединенных Штатов до края земли — мы решили, что это будет полностью на наших условиях. Ни дорог, ни троп, ни моторов. Мы путешествовали пешком, на лыжах, на лодках, плотах и ​​каноэ. Мы использовали бы только собственные мускулы, чтобы нести нас через некоторые из самых диких мест на Земле.Это не было

мандат получен исключительно из-за упрямства, хотя каждый из нас с Пэт обладает здоровой дозой этой черты, но потому, что это позволит нам узнать ландшафт так же близко, как мы знали друг друга. Просто добираться до отдаленных мест не было смысла. Мы могли бы нанять самолет, чтобы высадить нас в любом количестве пунктов

, который можно было бы квалифицировать как середину ниоткуда. Но мы хотели чего-то другого. Мы хотели услышать хруст лишайника под ногами, почувствовать запах тундры после ливня, понять, каково это — идти по следам карибу или грести рядом с белухой.

В течение многих лет приключения были просто частью нашей жизни. Он еще не принял той срочности, которая возникла, когда мне было чуть за тридцать, как громкий и назойливый сосед, когда мое восприятие времени изменилось с ленивого и безграничного на драгоценное и конечное. С этим пришло понимание, что молодость — временное явление

пауза, свисток в поезде, который мчится, оставляя стареющих, немощных и больных — в конце концов, всех нас — позади. Когда мы только начали планировать, я подозревал, что эта поездка будет иметь большее значение, чем все другие, которые мы совершили за десять лет вместе.Не только из-за своего масштаба, который быстро увеличивался до возмутительных размеров, но и потому, что, если бы мы не сделали этого сейчас, у нас, возможно, никогда не было бы другого шанса.

Мы знали, что наши тела не останутся сильными вечно. Неизбежно наши обязанности будут расти; наша свобода уменьшится. Я никогда больше не буду тридцатитрехлетней девушкой на грани получения докторской степени, бездетной, разочарованной перспективой академической карьеры и убежденной, что все, что мне нужно, можно найти между двумя далекими местами. на карте один — прибрежный городок, где я познакомилась со своим мужем, другой — отдаленная, замороженная льдом земля, которую я никогда не видела.

Я дрожу, прежде чем ступить в реку. Когда я начинаю идти вброд, грязь под моими ногами мягкая и снисходительная, ледяная вода быстро просачивается по моим штанинам. Мои мускулы в ответ напрягаются, колени внезапно становятся деревянными, а в паху болит. Несколькими шагами позже я теряю контакт с дном, поскольку сила тянет меня за бедра.

Немедленно меня уносит вниз по течению, дальше от Пэта, но не ближе к другой стороне. Мне нужно начать плавать, и побыстрее.Я провязываю руки назад через лямки своего рюкзака и пытаюсь удержать грудь на вершине плавучего груза, как если бы это была доска для ног. На мгновение это кажется

будет работать. Я плыву и пинаю. Но верхняя часть моего тела так высоко поднята над поверхностью, что я не могу ничего купить, двигая ногами.

Пробую еще раз. Опуская свое тело и упираясь подбородком в нижнюю часть рюкзака, я пинаю изо всех сил. Я почти не вижу над стаей, и когда я вытягиваю шею, тяжело дыша, я понимаю, что иду параллельно берегу.Я переориентируюсь и пробую еще раз. Я трепещу ногами, но ничего не происходит. Я бью ногой от бедра, но двигаюсь только дальше по течению. Это не работает. Торопиться.

Пока я барахтаюсь, я думаю о своей маме, королеве брасса. Лягушка пинает? Может быть? После моих первых искривленных попыток я нахожу способ использовать не только ноги, но и руки, скользя сокращенными движениями через лямки. Я направляю рюкзак подбородком. Оно работает. Я могу двигаться, рулить и двигаться к середине канала.Вскоре Пэт кричит с обрыва выше, что я сделал половину пути.

Я молча подбадриваю себя, сосредотачивая единственную часть моего взгляда, которая не закрыта моей стаей, на деревьях, которые растут с каждым взмахом. Я вижу свой прогресс. Лучше. Почти готово. За этим следует прилив уверенности, и я замедляю свои неистовые движения настолько, чтобы отдышаться. Секунды спустя я ударил жесткий

вихревая линия. В десятке ярдов от берега бурлящая вода почти не дает мне покоя.Пэт кричит что-то неразборчивое. Я пытаюсь встать, но здесь к реке впадает небольшой ручей и

вода на удивление глубокая.

Пэт снова кричит. На этот раз я слышу «Вставай!», Но не могу. Мне вдруг стало страшно. И начинаешь уставать. Мой внутренний голос дрогнет. Если вы остановитесь сейчас. Ты. Будем. Смыть. Действуй, не думай, Кэролайн. Я заставляю свой разум замереть. Роботизированный. Ударь сильно. Сильнее. Я пытаюсь снова коснуться земли, но чувствую только воду под ногами.

Я закрываю глаза и направляю все в ноги. Сделай это. Или иначе.

После нескольких попыток я чувствую облегчение. Наконец-то мне удалось прорваться сквозь водоворот. Как только я нахожу контакт с илистым дном, выхожу из воды и плюхаюсь на берег. Я делаю несколько вдохов, лежа, глядя в небо. Когда я поднимаю голову и смотрю через реку, я вижу, как Пэт поднимает кулак в воздух, радуясь за меня. Я чувствую облегчение лишь частично.Плавать было намного хуже, чем у меня

вообразил. Теперь мне нужно посмотреть, как Пэт поворачивается. Он сильный пловец, но в реке сильнее.

Когда я встаю и отхожу от берега реки, Пэт заканчивает складывать последние предметы в свой рюкзак. Это займет вечность. Он запечатывает свой рюкзак, затем снова открывает его, забирая то, что оставил на земле. Он расставляет и переставляет свой груз, и мое беспокойство нарастает с каждой поправкой. Когда он наконец

карабкается по отмелю, он выглядит маленьким, а река огромной.

Через несколько секунд после того, как он войдет в воду, он пинает ногами и раскручивает правую руку, удерживая рюкзак левой. Но я не уверен, что его однорукое сканирование работает. Все, кроме макушки, покрыто брызгами. На полпути он меняет руки. Он на мгновение замедляется и начинает дрейфовать

нисходящий поток. «Пойдем, Пэт», — кричу я, желая потерять мучительные минуты наблюдения за его борьбой, и он снова начинает мельницу. Когда он наконец подбирается достаточно близко, чтобы я могла видеть его лицо, его выражение пугает меня.

Он с широко открытыми глазами и напряженным. Боевые действия. Жесткий.

«Ты в порядке?» Я кричу. Нет ответа. Он колеблется и меняет оружие. Я снова кричу. Ничего. В пятидесяти ярдах от берега он практически остановился. Я кричу, что если он мне не ответит, я пойду за ним.

«Держись за свой рюкзак, я буду там через секунду!» По-прежнему нет ответа. Он движется ко мне так медленно, что кажется неподвижным. Я вхожу в воду и начинаю плавать по водовороту брассом, проклиная себя за такое долгое ожидание.Если течение унесет Пэта намного дальше, я, возможно, не смогу добраться до него вовремя.

И даже если я это сделаю, я не уверен, что смогу помочь.

На этот раз я почти не замечаю холода, когда пытаюсь противостоять серой воде. Под поверхностью текущие пахтут и хватки. Даже без рюкзака мне требуется вся моя энергия, чтобы снова пробиться сквозь водоворот.

Пэт пристально смотрит на берег и бормочет, что он устал, так устал. Усталость — это только часть проблемы.Почти десяти минут в холодной реке достаточно, чтобы началось переохлаждение. Когда я подхожу достаточно близко, чтобы дотронуться до него, я хватаю его рюкзак и становлюсь позади него. Без рюкзака он может более плавно использовать обе руки и весла. Увидев водоворот, он оглядывается на меня, прежде чем сильно поглаживать по берегу. Я иду прямо за ним, использую силу, которая приходит со страхом. Наконец, мы вылезаем из воды и вместе падаем на берег.

Ужас перед тем, что могло только что случиться, заменяет бурлящий во мне адреналин.

«Черт побери», — говорит Пат и качает головой, его глаза сияют на фоне свинцового неба. Он вздрагивает, когда объясняет, что его куртка наполнилась водой, из-за чего ему трудно поднимать руку при каждом взмахе. Внезапно я понимаю, сколько потеряю. В основе всех наших решений лежит тот факт, что, если что-то случится с одним из нас, другому придется столкнуться с последствиями. В такие моменты невозможно не усомниться в том, стоит ли риск вознаграждения.Не слишком ли много мы просим от земли и от самих себя. Мы встаем, крепко обнимаем друг друга и начинаем снимать промокшую одежду. Пэт прыгает вверх и вниз, чтобы согреться. Помогаю ему с застежкой-молнией на куртке, потом работаю над

мои собственные слои.

Выжимая рубашку, размышляя о том, что мы здесь делаем, я слышу звук, которого никогда раньше не слышал. Я останавливаюсь, хватаю Пат за руку и прикладываю палец к губам. Слушай, шепчу я. Тишина. А потом я слышу это снова.Знакомый chick-a-dee-deedee . Но из-за голоса вылезает нечто совершенно

новый. Более грубый, более гнусавый, возможно, поначалу лишний ругатель. Различия тонкие, и я стараюсь слышать каждую ноту.

«Боже мой, Пат. Я думаю, это седой синица! »

Мгновение спустя я вижу не одну птицу, а целую семью синиц, порхающую на ближайшую ель. На ветке наблюдают за нами двое взрослых и четверо пушистых молодых.

Седая синица совсем не очаровательна. Как следует из названия, он серый. И маленький. И найти очень и очень сложно. Настолько сложно, что несколько групп исследователей и сотни часов исследований, посвященных поиску предполагаемого ареала обитания на севере Аляски, дали только одну точку данных: одну птицу. Генетически седоголовые синицы тесно связаны с черношапочными цикадами, самыми распространенными видами на заднем дворе, на изучение которых я также потратил полдесятилетия.В остальном они очень разные. Увидеть седого синица особенное не потому, что его перья переливаются переливами или потому, что он только что прибыл из Полинезии, а потому, что почти ничего не известно

об этих крохотных птичках. Если бы я не обращал внимания, если бы я не настраивал свои уши на шум крыльев и эхо тишины, я бы это полностью пропустил.

Я наблюдаю за синицами, которые порхают и подбирают, вытаскивая невидимых насекомых из обвитых иглами ветвей.Я внимательно замечаю оттенки серого на головах взрослых и изучаю контрастные узоры их перьев, полностью осознавая, что, возможно, никогда не увижу ни одной из этих птиц в своей жизни. На берегу реки, которая чуть не поглотила нас, я испытываю душевный трепет, который приходит с открытием. Я чувствую себя

снова биолог. Сегодняшнее редкое наблюдение подтверждает многие ночные компьютерные сеансы, бесконечные часы упаковки и планирования, каждый случай, когда я не чувствую себя достаточно умным, чтобы быть настоящим ученым, или достаточно сильным, чтобы быть настоящим авантюристом.Это даже делает плавание через реку Чандалар хорошей идеей. Здесь, прямо сейчас, только я, Пэт, и семья крошечных седовласых синиц над нами.

В конце концов, мы оставляем птиц позади и начинаем подниматься по крутому склону, вспотевшие, наши тела наконец согреются изнутри. Когда мы поднимаемся на вершину холма, открываются широкие виды на следующую долину. Тундра пылает у нас под ногами красным и желтым. Мои руки раскачиваются более свободно с каждым шагом, отряхиваясь от утреннего

напугать.Темп Пэта идеально соответствует моему.

На оставшуюся часть дня все ответы, которые мне нужны, будут передо мной. Небо такое же большое, как и мы, маленькие, наши формы затмеваются горами, реками и широко открытыми пространствами. То, как мы с Пэтом останавливаемся в унисон, чтобы посмотреть, как по долине катится медведь, каждый из нас благоговейный и молчаливый. Ученый во мне, имея

потерял градусы и статистику, снова наполненную удивлением. Осознание того, что если бы мы не делали этого сейчас, нам всегда чего-то не хватало бы.

историй — Как звали / как звали автора научно-фантастической книги, где Солнце уходит Новой, а Земля и Венера должны улететь?

Хотя вы уже приняли ответ, я нашел еще одну историю, которая соответствует тому, что вы описываете — хотя все девять планет Солнечной системы, а не только Земля и Венера, должны улететь — поэтому я публикую ее здесь на случай, если это поможет. другие ищут похожие истории.

«Громовые миры» Эдмонда Гамильтона (который вы можете прочитать полностью в Интернете) — это короткая научно-фантастическая история, в которой описываются представители девяти планет Солнечной системы, которые собираются вместе, чтобы решить, что делать, когда их Солнце умирает. и предлагают перевезти целые планеты через галактику:

«Наше солнце умирает.Людям наших девяти миров угрожает ужасный и нарастающий холод, и, если что-то не будет сделано в ближайшее время, их жители погибнут. Мы не можем надеяться воскресить наше умирающее солнце. Его гибель уже близка. Но в космосе лежат другие солнца, другие звезды, многие из которых молодые и горячие. Если бы наши девять миров вращались вокруг одного из этих более горячих и молодых солнц, мы могли бы с нетерпением ждать новых веков жизни для нашей расы.

«Поэтому было предложено, чтобы мы заставили наши девять миров покинуть наше умирающее солнце и отправиться в путешествие по космосу к одному из этих других солнц! Чтобы наши девять планет были оторваны от нашего солнца и направились в космос, как девять огромных кораблей. в поисках нового солнца среди бесчисленных солнц вселенной! Что мы осуществим колоссальное перемещение миров через огромные межзвездные пространства!

«Этот грандиозный план путешествия от нашего Солнца в космос к нашим девяти мирам имеет прочную научную основу.Наши миры могут перемещаться в космосе собственными силами, как и наши космические корабли. Наши корабли, как вы знаете, движутся сквозь пустоту атомными взрывами, которые стреляют в обратном направлении и, таким образом, своей реакцией толкают корабль вперед. Можно применить этот принцип в огромных масштабах к нашим планетам, снабдив наши миры колоссальными атомными взрывами, которые будут стрелять в обратном направлении с немыслимой силой и толкать наши миры вперед в космосе!

Одной из запоминающихся деталей этой истории также являются политические махинации между представителями планет:

Стоя с Хургом Венеры у окна, я указал на несколько темных длинных фигур, уходящих в серое небо.«Идут наши товарищи по Совету», — сказал я.

Хург кивнул. «Да, Лоннат, этот первый корабль похож на корабль Толарга с Плутона, а следующие два — на корабли Мурдата с Урана и Цинтора с Марса».

«И последний — это Runnal of Earth», — добавил я. «Что ж, народы солнечной системы скоро узнают, как мы, члены Совета, примем решение по плану, принят он или отклонен».

«Большинство из них молятся, чтобы его приняли», — сказал Хург. «Если бы не Уолд с Юпитера и ваш враг, Толарг с Плутона, я был бы уверен, что он будет принят, но как он есть…»

Отрывок из книги: «Клара и Солнце» Казуо Исигуро

Последний роман Нобелевского лауреата Кадзуо Исигуро («Остатки дня», «Никогда не отпускай меня»), «Клара и Солнце» (Knopf) — это научно-фантастическая история об искусственном интеллекте, искусственных товарищах и смысле любви.

Затем, наконец, подошла наша очередь, и однажды утром мы с Розой вошли в окно, стараясь не опрокинуть какой-либо дисплей, как это сделала пара перед нами на прошлой неделе. Магазин, конечно, еще не открылся, и я думал, что сеть полностью отключится. Но как только мы сели на Полосатый диван, я увидел узкую щель, идущую вдоль нижней части сетки — Менеджер, должно быть, немного приподнял ее, проверяя, все ли готово для нас — и свет Солнца светился ярко. прямоугольник, который поднялся на платформу и закончился прямой линией прямо перед нами.Нам нужно было только немного размять ноги, чтобы поместить их в его тепло. Тогда я знал, что каким бы ни был ответ на вопрос Розы, мы собирались получить все необходимое питание в течение некоторого времени. И как только Менеджер коснулся переключателя, и сетка поднялась до упора, мы оказались залиты ослепительным светом.

Должен признаться здесь, что для меня всегда была другая причина, по которой я хотел быть в окне, которая не имела ничего общего с питанием или выбором Солнца.В отличие от большинства AF, в отличие от Розы, мне всегда хотелось увидеть больше со стороны — и увидеть это во всех деталях. Итак, как только решетка поднялась, осознание того, что теперь между мной и тротуаром осталось только стекло, что я могу видеть, крупным планом и целиком, так много вещей, которые я раньше видел только в виде углов и краев, заставило меня так взволнован, что на мгновение чуть не забыл о Солнце и его доброте к нам. Я впервые увидел, что здание РПО на самом деле построено из отдельных кирпичей и что оно не белое, как я всегда думал, а бледно-желтое.Теперь я также мог видеть, что оно было даже выше, чем я представлял, — двадцать два этажа, — и что каждое повторяющееся окно было подчеркнуто своим особым выступом. Я видел, как Солнце нарисовало диагональную линию прямо через фасад здания RPO, так что с одной стороны от него был треугольник, который выглядел почти белым, а с другой — очень темный, хотя сейчас я знал, что все это бледно-желтого цвета. И я мог не только видеть каждое окно вплоть до крыши, но и иногда видеть людей внутри, стоящих, сидящих, перемещающихся.Затем, на улице, я мог видеть прохожих, их разные туфли, бумажные стаканчики, сумки через плечо, маленьких собак, и, если бы я хотел, я мог проследить глазами за любой из них на всем пути мимо пешехода. пересекая второй знак «Зона эвакуации», туда, где у водостока и указывали пальцами два ремонтника. Я мог видеть прямо изнутри такси, когда они притормаживали, чтобы позволить толпе перебраться через перекресток, — водитель стучал рукой по рулю, кепку носил пассажир.

Из «Клары и Солнца: Роман» Кадзуо Исигуро. Авторские права © 2021 Казуо Исигуро. Взято с разрешения Альфреда А. Кнопфа, подразделения Penguin Random House LLC. Все права защищены. Никакая часть этого отрывка не может быть воспроизведена или перепечатана без письменного разрешения издателя.

Для получения дополнительной информации:

• «Клара и Солнце» Казуо Исигуро (Knopf), в твердом переплете, электронных книгах и аудиоформатах, доступно 2 марта на Amazon и Indiebound
• ВИРТУАЛЬНАЯ КНИГА Нажмите здесь можно найти информацию о выступлениях Кадзуо Исигуро в туре с 3 марта по 2 мая

«Солнце — тоже звезда» Никола Юн

Жанр: Художественная литература для молодежи
Длина: 320 страниц
Длина аудиокниги: 8 часов и 59 минут
Первая публикация: 2018

Посмотреть в Goodreads
Купить на Amazon

Описание издателя

Наташа: Я девушка, которая верит в науку и факты. Не судьба. Не судьба. Или мечты, которые никогда не сбудутся. Я определенно не из тех девушек, которые встречают симпатичного парня на многолюдной улице Нью-Йорка и влюбляются в него. Не тогда, когда моей семье осталось двенадцать часов до депортации на Ямайку. Влюбиться в него не будет моей историей.

Даниэль: Я всегда был хорошим сыном, хорошим учеником, оправдывая большие надежды своих родителей. Никогда не поэт. Или мечтатель. Но когда я вижу ее, я забываю обо всем этом.Что-то в Наташе заставляет меня думать, что судьба приготовила нечто гораздо более необычное — для нас обоих.

Вселенная: Каждый момент нашей жизни приводил нас к этому единственному моменту. Перед нами миллион фьючерсов. Какой сбудется?

Цитаты из

Солнце — тоже звезда

Может быть, влюбленность в кого-то связана с любовью и в себя.

Мы рождены, чтобы мечтать и творить то, о чем мечтаем.

Иногда ваш мир так сильно трясется, что трудно представить, что все остальные тоже этого не чувствуют.

Я не знал вас сегодня утром, а теперь не помню, что не знал вас.

Проблема с слишком высокими надеждами в том, что это очень далеко.

---

Трейлер фильма

Солнце — тоже звезда (2019)

---

О Никола Юн

Никола Юн — автор бестселлеров № 1 по версии New York Times Инструкции для танцев , Все, все, и Солнце — тоже звезда .Она выросла на Ямайке и в Бруклине и в настоящее время живет со своей семьей в Лос-Анджелесе. Перейти на сайт автора →

---

Показано в

---

Похожие книги

.