Искусство даль: Please Wait… | Cloudflare
Олег Даль — Человек, который жил искусством…
http://coollib.com/i/77/267777/i_001.jpg
Олег Даль мой один из самых любимых актеров. Актеры советской эпохи это были люди совершенно другого уровня, по сравнеию с современными российскими. Современные российские просто работают и ничего больше, они не создают образ, они не пытаются создать произведение искусство своей игрой, для них это просто работа, не всегда любимая. Кто-то работает лучше, кто-то хуже. Для некоторых актеров советской эпохи актерская игра была произведением искусства, они творили искусство своей игрой. Даль был самым первый о ком можно сказать это с полной уверенностью.
Олег Даль всю жизнь искал возможность выразить себя, воплотить свои творческие планы… Это и была его жизнь. «Я все ищу, ищу, ищу и ищу чего-нибудь. Мне не хочется застаиваться…» — сказал он на одной творческой встречи. Даль художником, который рисовал не красками, а пластикой, голосом… Это был актер — гений. Всю жизнь, стремящейся воплотить некий идеал, некий недостижимый образ. Вот что он пишет сам о себе:
«Я бродяга. Я не могу принадлежать чему-либо или кому-либо. Я принадлежу своим настроениям. Когда мне не спится, я думаю об этом. Я хотел бы жить везде понемногу, где-то дольше, где-то меньше.
Я не могу принадлежать к определенному кругу людей, и, наверное, поэтому у меня нет друзей, и я одинок. Я не люблю то, что я делаю в искусстве, хотя многим мои картины нравятся.
Мне это безразлично.
Теперь я рисую почти машинально.
Я сталкиваю свет и тень, и тени с тенями, и свет со светом, и мне это неприятно; мне кажется, что я безжалостно кромсаю живое тело природы.»
Самой совершенной свое ролью он считал роль Зилова в фильме «Отпуск в сентябре» 1979. Это было пророческим знаком, через 2 года он умер.
«Помоги и спаси,
О Господи.
Сбереги и укрой,
О Господи.
Мягким снегом меня занеси, Господи.
И глаза свои не закрой, Господи.
Погляди на меня,
О Господи.
Вот я весь пред тобой,
О Господи.
Я живу не клянясь,
О Господи.
Подари мне покой,
О Господи…
Зима. Монино. 1981 г. Олег Даль »
Я не идеализирую Олега Даля, возможно при личном общении он мне или я ему не понравился бы. Я знаю о его пристратии к спиртному, к язвительности. Все мы люди. Но он был Актером от Бога.
Заповедный напев, заповедная даль… – Студия театрального искусства
В Студии театрального искусства худрук и основатель труппы Сергей Женовач поставил «Заповедник» по прозе Довлатова и поэзии Пушкина.
Все начинается в фойе. Красивая дама кустодиевских форм разливает по стаканам вино из бочки-цистерны, рядом — елка, украшенная бутылочками с алкоголем. В импровизированном кинозальчике публику разогревают «Новостями дня»: в хронике члены Политбюро раздают награды, сменяют друг друга рапорты о достижениях Запорожского трансформаторного завода, Саянской солнечной обсерватории, Армянской обувной фабрики «Масис». Человек в сером плаще распространяет машинописные самиздатовские копии «Заповедника» Сергея Довлатова: прочтешь — передай другу. Намеренно заставляют вспомнить антураж застойных лет, вписанный в «условия восприятия» спектакля, где пойдет речь отнюдь не о советских муляжах — о безысходности и отчаянии, которых не избежать человеку рефлектирующему, где бы и когда он ни жил.
Главный герой Борис Алиханов — alter ego автора — как и сам Довлатов, писатель. Знает, что талантлив, но рассказы его никто не печатает. В семье — неразбериха. Душат долги и безденежье. Почему бы тогда не сбежать к Александру Сергеевичу от навалившихся проблем? «Попытаться рассеять ощущение катастрофы, тупика», но от себя не скроешься, и хорошо только там, где нас нет. Когда-то и Пушкин оказался здесь, запутавшись в отношениях с властями предержащими и светским обществом. Спектакль построен по поэтическим канонам. «Пушкин — Довлатов» — основная рифма. Считывается сразу — по уникальному сценографическому решению. Художнику Александру Боровскому удается создать ощущение псковских просторов. Кажется, что они рядом, хотя на сцене нет ни михайловских рощ, ни корабельных сосен, ни лип на аллее Керн. Только два мостика. Один — горбатый — высоко, ближе к колосникам, летит из кулисы в кулису, напоминая растиражированный символ пушкинских мест. Второй — в виде убогого пирса на грязном пруду — на подмостках, тянется из глубины сцены к зрительским рядам. Два разных и непересекающихся мира. Пушкинская примета тоже явлена материально — не фрак, не цилиндр, не крылатка, а посмертная маска. Причудливый свет волшебника Дамира Исмагилова не дает возможности ни на минуту забыть о растревоженном гении места. Пространство и действие разделены по гендерному принципу: нижний пирс — место обитания мужчин, им отдана первая часть спектакля. Наверху щебечут дамы, для их пересудов — акт второй.
Не покидает причал Борис, читает авторские комментарии, вспоминает дам, вступает с ними в диалоги. Единственный раз взбаламутит «женское» действие мужчина. Майору Беляеву поручили заняться исправлением оступившегося писателя. Никита Исаченков, тоже из новобранцев, блистательно проводит сцену-монолог: сам задает вопросы, сам на них отвечает. От разглагольствований об органах, которые не только карают, но и воспитывают, легко переходит к земельному вопросу и рассуждениям о крестьянах, позабывших, как лошадей запрягать и когда и что сеять. Потом служилый выруливает на тему о вреде алкоголя и… достает по очереди бутылку и пачку печенья. Вот — рифма к первому действию и горькая перекличка с современностью. Не устарело и пушкинское стихотворение «Не дорого ценю я громкие права», написанное поэтом незадолго до смерти, и с пафосом прочитанное Борисом как программное послание потомкам.
Источник: http://portal-kultura.ru/articles/theater/179202-zapovednyy-napev-zapovednaya-dal-/
вся прессаОлег Даль принял эстафету Лермонтова
Жена актера Елизавета Даль рассказывала, что при встрече Гуревич стал оскорблять ее мужа: «Кто вы такой? Вы думаете, что вы артист? Да вас знать никто не знает. Вот Крючков приезжает в другой город, так движение останавливается. А вы рвач. Вам только деньги нужны».
«Олег молчал, сжимал кулаки, потому что понимал – еще минута, и он ударит. Пришел домой с побелевшим лицом, трясущимися руками и сел писать письмо Гуревичу, но все время рвал написанное. Долго не мог прийти в себя после такого чудовищного унижения и хамства», – вспоминала Елизавета Даль.
Все это так. И из песни слов не выкинешь. В своем дневнике Даль тогда написал: «Какая же сволочь правит искусством. Нет, неверно, искусства остается все меньше, да и править им легче, потому что в нем, внутри, такая же лживая и жадная сволочь».
Герой не нашего времени
Но легче ли было бы Далю, доживи он до наших постсоветских времен? Не уверен. Человек тонкой душевной организации, сочетавший в себе юношеский, несколько неземной облик с сильным внутренним мужским началом. Актер, который мог сыграть и в сказке, и в драме, и в комедии. Личность, предельно независимая от быта и любой иерархичности… Олег Иванович от «наковальни» идеологической цензуры попал бы под «молот» коммерциализации кино и театра 90-х и нулевых.
И если он, чрезвычайно серьезно относясь к предлагаемым ролям, в свое время отказался от приглашений таких именитых режиссеров, как Эльдар Рязанов, Леонид Гайдай, Динара Асанова, Олег Ефремов, Михаил Казаков, Александр Митта, то нетрудно представить себе его реакцию на репертуар современных «мастеров» сериала или деятелей антрепризы.
Герой пошел совсем другой – в малиновом пиджаке и золотой цепью на шее. Своего рода Саша Белый из знаменитого «Бригады», которому подражают впечатлительные подростки без законченного среднего образования по всей стране. Символом эпохи стали и разнообразные менты с «Улиц разбитых фонарей».
«Мы отмахиваемся от поэтических пьес и отдаем предпочтение фарсу. Мы распухли в самодовольстве. Мы разжирели и обленились от пошлости и банальности. У нас почти не осталось сил хоть чуть-чуть пошевелиться», – написал Даль незадолго до смерти.
Два таланта
Да, свинцовая мерзость соцреализма была для актера невыносима, но он оставался бы инакомыслящим в любую эпоху. Как, например, любимый им Михаил Лермонтов – человек, обладавший, по воспоминаниям современников, самостоятельным, твердым и ироническим характером – трагически погибший в неполные 27 лет.
«И скучно и грустно, и некому руку подать
В минуту душевной невзгоды…
Желанья!.. что пользы напрасно и вечно желать?
… А годы проходят – все лучшие годы!
… И жизнь, как посмотришь с холодным вниманьем вокруг,
Такая пустая и глупая шутка…» – мог бы повторить вслед за поэтом и актер. Их сближали похожие черты характера.
Смотрящие в «Даль» – Газета Коммерсантъ № 165 (4220) от 08.09.2009
Фестиваль современное искусствоВ Красноярском музейном центре началась VIII Красноярская музейная биеннале, тема которой в этом году — «Даль». В старейшей биеннале современного искусства в России, которая с недавних пор проводится при поддержке Фонда Михаила Прохорова, принимают участие сорок художников из России, Австрии, Германии, Голландии, Великобритании и Кореи. Из Красноярска — АННА Ъ-ТОЛСТОВА.
Как шутят в Сибири, 14 лет — не срок, но по отечественным меркам возраст Красноярской музейной биеннале — мафусаилов. Первая в России биеннале современного искусства проводится в последнем в СССР музее вождя мирового пролетариата: достроенный в разгар перестройки 13-й филиал Центрального музея В. И. Ленина не сгинул, подобно остальным двенадцати, а преобразовался в Красноярский музейный центр и занялся выставками и фестивалями. Пилотная биеннале 1995 года была форумом музейных проектов, но с большой параллельной программой современного искусства. Постепенно оно перетянуло биеннале на себя, хотя музейный компонент сохранился по сей день. На этот раз музейщики, например, участвовали в составлении «Словаря дали», инсталляции-кроссворда, каждое «слово» в которой — экспонат сибирских музеев от Дудинки до Улан-Удэ, подходящий к биеннальской теме.
На одном из красногранитных фасадов бывшего музея Ленина красуется афиша биеннале работы именитого дизайнера Владимира Чайки: тающие в облаках буквы «д», «а», «л», «ь». На другом — надпись «даль», набранная шрифтом Брайля из огромных выпуклых зеркал, отражающих небесную бесконечность,— это проект идеолога «бумажной архитектуры» Юрия Аввакумова. Ироничные красноярские студенты-архитекторы ответили московскому мэтру на языке глухих, разрисовав ступени спускающейся от главного входа к Енисею лестницы граффити, изображающими слово «даль» жестами. Для молодежи здесь устраивали летнюю школу, а в Музее-усадьбе Василия Сурикова выставили лучшие плоды просвещения — вроде гипсовых тапочек «Наследников» на пороге родовой суриковской избы работы юных красноярцев Ивана Герасимова и Лидии Петренко.
В этом году современное искусство вообще вышло далеко за пределы Красноярского музейного центра, так как пропаганда public art (искусства для общественных пространств) в городе, заставленном нелепыми фонтанами, памятниками и прочими образчиками чиновничьего благоустройства, одна из задач биеннале. Часть художников — Хаим Сокол, Анна Желудь, Александр Константинов, Владимир Селезнев — преобразовала своими объектами территорию вокруг музея, часть выдвинулась в город. Голландка Марьян Тиювен, наследница «анархитектора» Гордона Матта-Кларка, превратила идущий под снос деревянный дом в центре Красноярска в этакий колодец времени (Гран-при биеннале). А москвич Леонид Тишков, в течение месяца собиравший у красноярцев старое постельное белье, соорудил на острове Татышев лабиринт «Белых пятен памяти» из развешенных на веревках простыней — инсталляцию целиком украли через день после открытия, что вполне можно считать призом зрительских симпатий. Лучшим же public-art-проектом признали передвижную галерею «Белый Куб»: White Cube с фотографиями и комиксами новосибирских художников помещается в кузове ЗИЛ-130, на котором выпускник Суриковки австриец Лукас Пуш и бывший «синий нос» новосибирец Константин Скотников пропахали всю Сибирь до Монголии и прибыли в Красноярск, измерив даль колесами и почувствовав себя новыми Гогенами.
Та же атмосфера веселой бесшабашности (чего только стоит объект «Зеркало» екатеринбургской группы «Куда бегут собаки» — старинное трюмо на колесиках, преследующее посетителей) не мешает основной выставке быть продуктом тщательного отбора бессменного куратора биеннале Сергея Ковалевского, который умудряется залучить в Красноярск лучших столичных художников. Здесь не гонятся за премьерами. Не важно, что «Геопоэтику» Юрия Лейдермана, «Контакт» группы ABC, «Оборону» группы «Синий суп» и «Терриконовую долину» Ильи Гапонова и Кирилла Котешова уже где-то показывали. Или что инсталляции «Зыбкость присутствия» петербуржца Виталия Пушницкого (панорама горных далей, полученная из теней, которые отбрасывают на стену неровные куски мрамора) и «Во сне» красноярца Виктора Сачивко (темная комната с длиннющей кроватью, населенной флуоресцентными персонажами какого-то сказочно-футуристического бреда) сделаны специально для биеннале. Важен художественный уровень и важно вписаться во вроде бы достаточно свободную тему «Даль» так же удачно, как вписался в ленинскую экспозицию со своим философско-автобиографическим проектом «Неоспоримые призраки» Андрей Кузькин (специальный диплом), стоически просидевший весь вернисаж в одной из витрин под портретом Ильича этакой восковой персоной. И хотя в кураторском манифесте сказано, что Сибирь и есть синоним дали, Красноярск благодаря биеннале никак не назовешь культурным захолустьем. Тем, кто в 1995-м затевал этот проект, не откажешь в дальновидности.
«Я зубы съел и поседел над врачебным искусством…» (Врачебная деятельность В.И. Даля)
Рассматривая основные вехи биографии Владимира Ивановича Даля, трудно не согласиться с изречением «талантливый человек талантлив во всем». Однако наши представления об этом выдающемся деятеле русской культуры и науки, как правило, ограничены. Если заслуги В.И. Даля перед отечественной филологией хорошо известны, то об исключительных способностях его в области медицины знают лишь знатоки его творчества. Вместе с тем, и здесь мы найдем немало ярких и любопытных страниц.
«Деньги – медь,
Одежа – тлен,
А здоровье – всего дороже»
В.И. Даль. Пословицы русского народа.
Владимир родился в семье выходца из Дании, врача морского ведомства Иоганна Христиана (Ивана Матвеевича) Даля. Возможно, именно стремлением продолжить дело отца объясняется его решение сменить профессию и стать врачом. После окончания Морского Кадетского корпуса и непродолжительной службы на Черном и Балтийском морях, В.И. Даль в 1826 году поступил своекоштным студентом в Дерптский университет, изучать медицину. Как заметил по этому поводу Н.И. Пирогов, «Даль переседлал из моряков в лекари». Сам же В.И. Даль так объяснял свои действия: «Я почувствовал необходимость в основательном учении, в образовании, дабы быть на свете полезным человеком»[1].
В 20-е годы 19 века медицинский факультет Дерптского университета отличался подбором известных и талантливых педагогов, а также наличием подающих надежды слушателей, известных впоследствии деятелей отечественной медицинской науки и практики: Н.И. Пирогов, Ф.И. Иноземцев, Г.И. Сокольский, А.М. Филомафитский, А.П. Загорский.
Владимир был одним из лучших студентов Дерптского университета. Он проявил крайнее усердие во время учебы, за что уже через год был отмечен серебряной медалью. Его наставником был известный профессор И.Ф. Мойер, выдающийся преподаватель и хирург. Именно в доме Мойера происходит знакомство Владимира Ивановича с В.А. Жуковским, которое сыграло немаловажную роль в его дальнейшей судьбе. Под воздействием своего учителя, В.И. Даль увлекается хирургией. Общие интересы сближают его с Н.И. Пироговым и Ф.И. Иноземцевым. Впоследствии, вспоминая годы, проведенные в Дерпте, Н.И. Пирогов так охарактеризует своего товарища, В.И. Даля: «Это был замечательный человек, сначала почему-то не нравившийся мне, но потом хороший приятель. Это был прежде всего человек, что называется, на все руки. За что ни брался Даль, все ему удавалось усвоить»[2]. Высоко оценивал Н.И. Пирогов и способности Даля как хирурга: «Находясь в Дерпте, он пристрастился к хирургии и, владея, между многими другими способностями, необыкновенной ловкостью в механических работах, скоро сделался и ловким оператором…»[3]
Еще будучи студентом, Владимир Иванович проявлял свои знания в лечении дизентерии, воспаления легких и перемежающейся лихорадки, умело проводил камнесечение и трепанацию черепа. При этом ему неизменно сопутствовал успех[4].
Однако, учеба в университете была закончена В.И. Далем в 1828 г. досрочно. В связи с начавшейся Русско-турецкой войной, возникла необходимость направить в действующую армию медиков, в том числе для борьбы с чумой в задунайской области. Он заканчивает обучение на медицинском факультете со званием лекаря 1-го отделения (высшее). Кроме того, учитывая его заслуги и незаурядные способности, совет профессоров предоставляет ему возможность, в виде исключения, досрочно защитить диссертацию на степень доктора медицины. 18 марта 1829 г. состоялась защита «Диссертации на соискание ученой степени, излагающей наблюдения: успешной трепанации черепа и скрытых изъязвлений почек» («Specimen inaugurale exhibens observations duos: De rebratione cransi cum successu institute et de renum exularatione occulta»). В своей работе В.И. Даль приводил пример операции трепанации черепа, описывал методику проведенной операции, встречавшиеся осложнения, необходимый при этом инструментарий и послеоперационное течение. Полемизируя со многими хирургами того времени, В.И. Даль, основываясь на мнении И.Ф. Мойера, пришел к заключению, что если операция трепанации черепа произведена вовремя, она не является особо опасным хирургическим вмешательством и при острожном обращении с мозгом дает хороший результат. Даль советовал проводить подобную операцию тем больным, у которых были показания к ней. Во второй части диссертант описал течение болезни у нескольких больных, страдавших тяжелыми болезнями почек, которые не были распознаны вовремя. Данные патологоанатомических вскрытий, проводимых автором в диссертации, помогли врачам диагностировать подобные заболевания и тем самым усовершенствовать методы лечения, применявшиеся в то время[5].
После успешной защиты В.И. Даль незамедлительно был определен во 2-ю действующую армию и с 21 мая 1829 г. работал ординатором подвижного госпиталя. Работать на поле боя приходилось очень много. Вот, что вспоминал об одной из битв, под Кулевичами, Владимир Иванович: «… видел тысячу, другую раненых, которыми покрылось поле и которым на первую ночь ложем служила мать — сырая земля, а кровом небо… резал, перевязывал, вынимал пули с хвостиками; мотался взад и вперед, поколе наконец совершенное изнеможение не распростерло меня среди темной ночи, рядом со страдальцами»[6]. Владимиру Ивановичу удалось выжить в этих невыносимых условиях, где смерть косила не только на поле боя, но и за его пределами. При этом его пример был, скорее, исключением. Как отмечал сам Даль, «почти все товарищи мои сложили побежденные, усталые кости свои в этом походе»[7]. Именно во время Русско-турецкой войны, получив богатую хирургическую практику, В.И. Даль почувствовал свое призвание врача, что позволило ему в дальнейшем сказать о себе: «Я зубы съел и поседел над врачебным искусством»[8].
В.И. Даль видел и изнанку войны, в том числе вопиющие недостатки в организации медицинской помощи раненым и больным. Медицинское снабжение действующей армии было отвратительным. Страдали не только солдаты, но и офицеры. Врачи по полгода не получали жалованье. В своем рассказе «Мнимоумершие», В.И. Даль от лица старого лекаря следующим образом описывает главный военный госпиталь в Адрианаполе: «Мы были при самом окончании турецкой войны и во время довольно продолжительных переговоров о мире в Адрианаполе. Огромная каменная казарма, выстроенная за городом четырехугольником, о двух ярусах, с широкими навесами кругом на двор, занята была под госпиталь. Здание было так велико, что в нем помещалось под конец десять тысяч больных. Но как они помещались и в каком положении находились — это другой вопрос. Несколько сот палат с кирпичными полами, без кроватей, разумеется, и без нар и при том с красивенькими деревянными решетками вместо стеклянных окон. Дело походное, земля в которой, при тогдашних обстоятельствах, и соломки-то почти нельзя было достать, а ноябрь пришел… Сперва принялась душить нас перемежающаяся лихорадка, за нею по пятам понеслись подручники ее — изнурительные болезни и водянки; не дождавшись еще и чумы, половина врачей вымерла; фельдшеров не стало вовсе, то есть при нескольких тысячах больных не было буквально ни одного; аптекарь один на весь госпиталь. Когда бы можно было накормить каждый день больных досыта горячим да подать им вволю воды напиться, то мы бы перекрестились. Между тем снежок порошил в окна и ветерок подувал» [9].
Наблюдательность В.И. Даля и его аналитический ум не позволяют ему бездействовать в тяжелых походных условиях и как ученому. Как свидетельствуют сохранившиеся наброски статей за время боевой кампании, у В.И. Даля уже в то время возникали мысли, которые многим выдающимся ученым придут гораздо позже. В частности, он сопоставлял две ампутации ноги: одну на поле боя, удачную, а другую, неудачную, сделанную больному, долго лежавшему в госпитале, и объясняет неудачу госпитальными «нечистотами», отравляющими организм. Эти замечания относятся к 20-м годам 19 века, когда до введения асептики и антисептики оставалось еще не одно десятилетие.
За время боевой кампании, В.И. Далю удалось участвовать в осаде Силистрии, взятии Шумлы, Сливны, Адрианополя. За свои заслуги В.И. Даль был награжден» орденом и серебряной медалью на георгиевской ленте»[10]. Но после окончания войны Владимир Иванович не покидает расположение действующей армии, он был командирован ординатором в Ясский военный госпиталь, где занимался противоэпидемическими мероприятиями. С юга в Россию проникала холера.
В.И. Даль вернулся в Россию в начале 1830 г. Вначале он заведует сводным лазаретом в Умани, затем, учитывая полученный опыт, он был отправлен в Каменец-Подольск бороться с распространением холеры. После успешно выполненного задания В.И. Даль вновь участвует в боевых действиях. Его переводят лекарем в Костромской пехотный полк, который принимал участие в подавлении польского восстания 1831 г. В армии И.Ф. Паскевича он был назначен дивизионным врачом корпуса генерала Ф.В. Ридигера. Здесь Даль проявляет себя больше как военный инженер, нежели медик. Проявив инициативу и оперативно выбрав оптимальное решение, он спас гарнизон мостового укрепления и преградил путь польским войскам. Однако директор медицинского департамента Военного ведомства Я.В. Виллие не оценил этот геройский поступок. В результате, В.И. Даль получает выговор за уклонение от выполнения своих прямых обязанностей. В конечном итоге, справедливость восторжествовала и выговор был заменен боевым орденом Св. Владимира 4-й степени и знаком ордена Военного достоинства (Virtuti Militari) 3-й степени[11].
После возвращения в Санкт-Петербург, в марте 1832 г., В.И. Даль по собственной просьбе был определен ординатором в Военно-сухопутный госпиталь, располагавшийся на Выборгской стороне. В июле и августе он был временно прикреплен к Кронштадтскому морскому лазарету. В Санкт-Петербурге Даль взялся за дело с особым рвением, и вскоре это принесло свои плоды. Его хорошо знали не только в госпитале, но и в столице. Владимир Иванович специализировался в хирургии, но особый интерес он проявлял к офтальмологии. «…Глазные болезни, — писал В.И. Даль, — и в особенности операции, всегда были любимою и избранною частию моею в области врачебного искусства»[12]. За время своей работы В.И. Даль произвел более сорока успешных операций по снятию катаракты.
Наравне с талантом хирурга и окулиста, В.И. Даль обладал и еще одним несомненным достоинством. Он мог производить операции как левой рукой, так и правой. Это ценили его коллеги, и неоднократно самые знаменитые в Петербурге врачи приглашали Владимира Ивановича[13]. Известный русский писатель П.И. Мельников-Печерский писал: «Даль делается уже медицинской знаменитостью Петербурга», о нем говорят, его обсуждают[14]. Сохранились письма современников, в которых они просили «подать надежду» на приезд доктора Даля, чтобы «облегчить участь» больного.
С большим уважением к В.И. Далю относился Н.И. Пирогов. В своем «Дневнике старого врача» он дал следующую характеристику своему коллеге: «…он пристрастился к хирургии и, владея, между многими способностями, необыкновенной легкостью в механических работах, скоро сделался и ловким оператором»[15].
Под псевдонимом «Луганский» В.И. Даль публикует не только литературные сочинения, но и статьи медицинского характера. В одной из них, «Слово медика к больным и здоровым», он обращает особое внимание на необходимость вести правильный образ жизни: «Тот, кто днем работает, а ночью спит, кто наедается досыта одним блюдом, реже нуждается в пособии врача»[16]. Представляясь читателям, В. И. Даль пишет в названной статье: «Прошу не забыть, что она написана медиком; медиком, сверх того, который из любви и пристрастия к нынешнему званию своему, уже в зрелые лета посвятил себя оному и выменял саблю и эполеты на диплом Доктора Медицины, что он, хотя и был некоторым образом обманут, не нашел всего того, чего искал, — но любит звание свое…[17]»
В «Слове медика к больным и здоровым» с легкой иронией В.И. Даль так характеризует свою деятельность как лечащего врача: «Я позволяю себе только иногда обманывать причудливых беременных женщин и избалованных детей; с прочими больными и особенно с мужчинами обращаюсь всегда честно, открыто; прописываю мало и… восхищаюсь, созерцая все величие и силу матери Природы, которая, особенно в острых болезнях, упорствуя в борьбе с таинственной болезнью, с погрешностями больного и медика, остается нередко победительницей»[18].
В.И. Далю хорошо было известно положение с оказанием медицинской помощи в столице. Несмотря на наличие крупных госпиталей, больниц, общий уровень практической медицины в Санкт-Петербурге был неудовлетворительным. Низким был и уровень просвещенности жителей, которые редко обращались к врачам, часто доверяя проходимцам. В.И. Даль выступал с резкой критикой невежд, и шарлатанов от медицины[19].
Скептично отнесся В.И. Даль к новому тогда направлению в медицине, гомеопатии. Он выступил с критическими статьями в «Северной пчеле» (1833 и 1835 гг.) и «Сыне Отечества» (1833 г.). В последнем был помещен едкий памфлет, характер которого во многом отражает название («Самуил Ганеман, Pseudomessiac Medicus, всеразводитель. Критическое очищение и омовение врачебных конюшен Авгия, наименованных «Органон Врачебной Науки, способ гомеопатического врачевания тож») эпиграф («Дураку закон не писан»)[20]. Подобная позиция была обусловлена скорее эмоциями, нежели основательными рассуждениями. В.И. Даль всецело положился на мнение известных петербургских ученых, противников гомеопатии. Врачи-аллопаты, боявшиеся конкуренции со стороны модных в то время конкурентов, восприняли с воодушевлением его шаг. Вскоре, однако, взгляды В.И. Даля на эту проблему кардинально изменились. Он провел собственные, длительные исследования. Он поставил целый ряд опытов, в том числе на себе. В 1838 г. он поместил в «Современнике» письмо «Об омеопатии», где признавал поспешность своего осуждения гомеопатии. В.И. Даль привел целый ряд аргументов в пользу гомеопатии, но высказал необходимость об испытании гомеопатических методов лечения в клинической обстановке, на научной основе[21]. В указанной статье В.И. Даль описал ряд случаев из собственной практики: «… не могу не упомянуть об одном чрезвычайно замечательном случае… Оренбургского войска главный войсковой старшина Харитонов обратился ко мне летом 1836 года, жалуясь на постепенную утрату зрения. Все предметы являлись как в дыму, и очки не помогали… Я сделал уже более 30 операций катаракты, посещал глазные больницы в обеих столицах и вообще видел и обращался с глазными болезнями немало. Смею присовокупить это для того, чтобы по крайней мере не слишком поспешно встретить возражение: это были не катаракты, ты ошибся. Расспросы и осмотр больного удостоверили меня совершенно, что у него в обоих глазах хрусталики, особенно в средине, начали затемняться; они были уже дымчатого цвета; больной не мог уже читать и видел без всякой боли при солнечном сиянии гораздо хуже. К операции приступить было еще рано. Чтобы успокоить сколько-нибудь больного, дал ему несколько омеопатических порошков pulsatillae, не ожидая, впрочем, сам от этого хваленого средства значительной помощи. Но каково было мое изумление, когда зрение вскоре начало поправляться, недель через 8 или 9 восстановилось в весьма значительной степени, в хрусталиках не осталось никакого видимого следа тусклости! Сказка, господа, не правда ли?.. Я нисколько не удивлюсь вашему неверию; дело должно казаться нелепым… было бы гораздо благоразумнее и осторожнее не разглашать таких вестей по белу свету, чтобы не быть осмеянным, а молчать и предоставить другим неблагодарный труд ратоборствовать на этом сомнительном поприще. Однако же я имел случай испытать тоже средство еще раза четыре при начале образующейся катаракты, когда глаза уже были в таком положении, что с трудом только, присматриваясь вблизи и отворачиваясь от окна, могли распознавать знакомое лицо. Во все четыре раза омеопатическое средство оказало свое пособие. Один из этих четырех человек был мальчик помещика Хоменки. Наведавшись ко мне, чтобы сказать спасибо за помощь, (он – Авт.) удивил меня немало следующими словами: «Когда я принял первый порошок, то я, сударь, было испугался; совсем потемнело в глазах — и я стал видеть хуже прежнего; потом однако же, благодаря Богу, со дня на день становилось лучше, и месяца через два глаза очистились, только самая малость тумана осталась»[22].
Необходимо отметить, что В.И. Даль применял метод, сегодня называемый «плацебо», то есть назначение индифферентных веществ под видом лекарств, для того, чтобы отличить истинное действие лекарства от самовнушения[23].
Статья «Об омеопатии» вызвала живой интерес у В.Г. Белинского. Русский мыслитель увидел в ней большое нравственное значение. В.Г. Белинский, в частности, замечал в отзыве на статью: «Даль со всей искренностью и со всем самоотвержением благородного человека и ученого, предпочитающего святую истину личному самолюбию, признается в своей прежней несправедливости… Советуем всем читать эту прекрасную статью: предмет ее близок душе всякого»[24].
Откликался В.И. Даль и позднее на злободневные вопросы медицинского сообщества. В 1843 г. он написал статью «О народных врачебных средствах». В ней автор останавливается на профессиональном долге врача, необходимости бороться за здоровье людей, пропагандировать и прививать гигиенические навыки, бороться с вредными привычками и обычаями. В.И. Даль замечал: «… наука или искусство никогда не должны зазнаваться, не должны чуждаться колыбели своей, «опыта» или «случайных открытий»; иначе наука походить будет на барина, который избегает всякого сообщества с простолюдином, не потому, чтобы это было ему не по плечу в понятиях и степени образованности своей, а потому только, что боится унизить свое барское достоинство… Следовательно, врач должен изучать все причуды, поверья, обычаи народа, должен знать, к каким средствам люди обыкновенно в известных случаях немощи прибегают, как их при этом наставлять, поучать и предостерегать»[25]. Автор приводит в своей статье и целый ряд рецептов излечивания с помощью сугубо народных средств. Вместе с тем, Даль предупреждает от слепого следования народным средствам, не убедившись предварительно в их безопасности. Особенно резко он выступал против лечения глазных болезней, так как не одна пара «годных глаз» была загублена втиранием таких невероятных средств, как купорос и даже толченое стекло[26].
Дружеские отношения связывали Владимира Ивановича Даля с Александром Сергеевичем Пушкиным. Их знакомство произошло в Санкт-Петербурге в 1832 – 1833 гг., продолжилось в Оренбурге и переросло затем в дружбу. А.С. Пушкина и В.И. Даля связывали в основном литературные интересы, хотя не исключено, что ему были известны и медицинские идеи Даля, которые тот высказывал в личной беседе, развивал в своих газетных и журнальных статьях. В качестве врача В.И. Даль выступил по отношению к поэту лишь однажды — в трагические дни после дуэли[27]. Именно он констатировал смерть А.С. Пушкина. В своей статье «Смерть А.С. Пушкина» Даль подробно описал последние дни Пушкина, привел результаты вскрытия тела, ставшие единственным судебно-медицинским документом о гибели поэта. Вспоминая 29 января 1837 года В.И. Даль писал: «Всеместное спокойствие разлилось по всему телу; руки остыли по самые плечи, пальцы на ногах, ступни и колени также; отрывистое, частое дыхание изменялось более и более в медленное, тихое, протяженное; еще один слабый, едва заметный вздох – и пропасть необъятная, неизмеримая разделила живых от мертвого. Он скончался так тихо, что предстоящие не заметили смерти его»[28]. Эти свидетельства, ценные для изучения последних дней жизни великого поэта, вместе с тем, представляют значение и как уникальные документы истории медицины. После смерти А.С. Пушкина его близкими В.И. Далю, в память о его дружбе с великим поэтом были переданы перстень с изумрудом, а также последняя одежда Пушкина, черный сюртук с небольшим пулевым отверстием.
Наравне с работой в Военно-сухопутном госпитале, В.И. Даль не оставлял и литературное творчество. В 1832 году выходят «Повести и сказки Казака Луганского». Реакция власти на это произведение была негативной. Вскоре после появления в свет вышеназванного сочинения, Владимир Иванович был арестован жандармами, пришедшими в госпиталь, и препровожден в Петропавловскую крепость для допроса к управляющему канцелярией III Отделения. Лишь заступничество В.А. Жуковского и академика Г. Ф. Паррота помогло Далю покинуть тюрьму.
Несмотря на блестящие успехи в 1833 году В.И. Даль принимает решение оставить госпиталь, а затем и Санкт-Петербург. Тому было много причин, в том числе, та, которая не позволила великому русскому хирургу Н.И. Пирогову остаться в Медико-Хирургической академии. Близкий друг В.И. Даля, Д.И. Завалишин писал: «Злоупотребления и неприятности, от которых он отчасти бежал из флота, встретили Даля и в медицинской карьере[29]». Владимир Иванович был человеком честным, которому претили бюрократические узы, не терпел он и злоупотреблений. Нежелание мириться с этим приводило Даля к постоянным конфликтам и, не желая больше терпеть все это, он прерывает свою столь успешную и полезную деятельность. По мнению А. Черкаса, автора статьи о В.И. Дале в «Русском биографическом словаре», «совесть не позволила Далю заниматься тем делом, в которое он уже не верил»[30]. Он уезжает из столицы чиновником особых поручений в Оренбург.
Вместе с тем, Владимир Иванович до конца своей жизни не расставался с медицинской практикой, помогая по мере возможности нуждавшимся. Интересен в данной связи случай, произошедший с Владимиром Ивановичем в Оренбурге. У отставного майора Соколова возникла опухоль на руке. Местные врачи не осмеливались проводить операцию и рекомендовали прибывшего чиновника из Санкт-Петербурга. В.И. Даль вначале отказывался, однако затем согласился помочь. Он удачно провел ампутацию предплечья и через неделю больной уже ходил. Стоит также отметить, что впоследствии пациент В.И. Даля стал и его тестем[31].
В 1839 – 1840 гг. В.И. Даль принял участие в Хивинском походе. Он проходил в чрезвычайно тяжелых климато-географических условиях. Морозы и долгие переходы унесли жизни многих участников экспедиции. Несмотря на все препятствия, Даль каждый день вел записи, в которых подробно описывал санитарную обстановку, причины болезней и потерь, сопровождая при этом заметки богатым статистическим материалом. От болезней в пехоте умирал каждый четвертый, болел каждый второй. Оказывал Даль и медицинскую помощь. Кроме того, для медицинской эвакуации он разработал тип «вьючной кровати», которая подвешивалась на верблюдах. Для транспортировки раненых и больных было изготовлено 150 подобных кроватей[32].
В последующем В.И. Даль, по мере возможностей, продолжал заниматься медициной. Он следил за медицинской литературой, публиковал научные статьи, в которых, в том числе обобщал сведения, полученные им за время многочисленных поездок по российским городам и селам. Известны его научные исследования по оперативной тактике при огнестрельных ранениях, организации медицинской службы на театре военных действий, по фармакологии и гомеопатии. Отдельную категорию научных трудов Даля составляют статьи «специально по офтальмологии». Кроме того, Владимир Иванович посещал конференции кружка Н.И. Пирогова. В 50-е годы Даль продолжил традиции пироговского кружка: один раз в неделю у него на дому собирались для обсуждения злободневных вопросов городские врачи.
В 1841-1849 гг., занимая пост начальника особой канцелярии Министерства внутренних дел и секретаря при министре уделов, В.И. Даль способствовал улучшению больничного дела в Санкт-Петербурге, продолжал заниматься врачебной деятельностью, делал хирургические операции.
В 1841 г. Даль опубликовал на немецком языке небольшой трактат о кумысе, в котором описывал его полезные стороны и способы приготовления. В данной работе, в частности, отмечалось: «Болезни, при которых кумыс определенно благотворен, это те, при которых телу нужно питание, легкое и не отягощающее пищеварительных органов. Кроме того, очевидно, что кумыс особенно полезен при хронических грудных заболеваниях, причем не только при болезнях легких, но и бронхов и гортани. Я ни в коем случае не хочу утверждать, что наше средство излечивает истощение и ярко выраженную чахотку; оно соответствует, однако, этим состояниям гораздо лучше, чем любое другое питание, и при только обозначившейся предрасположенности могло бы уберечь от болезни, особенно если проводить лечение каждое лето, и там, где предотвратить ее нельзя, долгое время можно от нее защищаться. Верно то, что у киргиз чахотка, грудная слабость встречается крайне редко, гораздо реже, чем бы то ни было, равно как и пневмонии, старческая астма и грудная водянка в преклонном возрасте. До сих пор я не видел среди киргиз примера туберкулезов, питуитезов и других чахоток, и все наводившиеся справки подтверждают крайнюю редкость случаев этих болезней»[33]. Своей работой В.И. Даль сделал кумысолечение известным и, отчасти, модным. Вскоре стали появляться специализированные кумысолечебницы в Самарской, Уфимской и Оренбургской губерниях, куда потянулись пациенты, разочаровавшиеся в других методах лечения.
В 1849 г. В.И. Даль был назначен управляющим удельной конторой в Нижнем Новгороде. И здесь, будучи чиновником, а не практикующим медиком, он не мог пройти мимо страждущих. Он стремился помочь крестьянам, давал советы по благоустройству жилищ, делал несложные операции. Видя неспособность приказной медицины, по инициативе Даля в городе для удельных крестьян в 1859 г. было построено каменное здание бесплатной больницы. Больница продолжала свою работу вплоть до 1863 года.[34] Не гнушался Владимир Иванович и выездами в сельские районы, он часто ездил по деревням и оказывал медицинскую помощь простому люду. П.И. Мельников-Печерский, работавший с В.И. Далем в Нижнем Новгороде, следующим образом описывает его деятельность: «Бывало приедет в удельный приказ, крестьяне уже в сборе, дожидаются управляющего (В.И. Даля – Авт.), а среди них больные, старики, женщины, дети. Прежде чем толковать о делах, Владимир Иванович обойдет больных, кому сделает операцию (особенно много делал он глазных операций), кому даст врачебный совет[35]». Кроме того, не отказывался он и от ветеринарной практики.
В «Толковом словаре живого русского языка», вышедшем в четырех томах в 1863 – 1866 гг., своеобразной «энциклопедии русской жизни», автор-составитель В.И. Даль поместил трактовку многих медицинских терминов, раскрывая свои способности опытного врача, фармаколога. «Толковый словарь» познакомил русское общество с народной медициной, которую автор называл «корнем» научной, современной ему, медицины. Чрезвычайно обширен в словаре фонд названий врачебных средств животного и минерального происхождения. Одной из особенностей и несомненных достоинств словаря является размещение названия каждого растении не только на латинском языке, но и приводятся народные, местные обозначения, которые Даль заимствовал в деревнях и селах. В своем словаре автор показывает историческую основу терминов, тражающих представления русского народа о строении и отправлении человеческого организма. Здесь В.И. Далем в качестве источников были использованы старинные азбуковники, лексиконы Зизания (XVI век), Берына и Славинецкого (XVII век), Поликарпова (рубеж XVII – XVIII веков), Амбодика, Срезневского и других ученых-лексикографов. Кроме того, В.И. Далю принадлежит заслуга установления связей в истории происхождения наименований не только частей тела человека, но и названий болезней, их симптомов, различных средств и методов лечения, применявшихся издавна у различных народов России[36].
В 1861 – 1862 гг. был опубликован сборник «Пословицы русского народа». В.И. Далю удалось собрать пословицы, в которых аккумулировался богатейший опыт народов России, многовековую мудрость предков. В этом собрании есть особый раздел «Здоровье – Хворь». В частности, можно назвать те из них, которые касаются гигиенических требований: «Ешь вполсыта, пей вполпьяна (не пей до полпьяна), проживешь век до полна», «Поганое к чистому не пристает», «Баня травит, баня парит, баня все поправит», «Баня – мать вторая. Кости распаришь, все тело поправишь», «Сляжешь, хуже разломает; а хоть ломайся, да обмогайся», «Зимой волка бойся, а летом мухи», «Кто свеж, тот больше ешь», «Кто ест лук, того бог избавит от мук», «Не мокай хлеб в сольницу, крошки туда попадут», «Есть и читать в одно и тоже время не годиться: память проглотишь», «Новорожденную должны купать в белом белье, чтоб была бела и нежна». Были собраны Далем и поговорки, касавшиеся его коллег, врачей: «Кто лечит, тот и увечит», «Где много лекарей, там много и больных», «Не спрашивай здоровья, а глянь в лицо. Суди не по годам, а по зубам»[37].
Наряду с этим, В.И. Даль собрал богатейшую коллекцию бытовых народных картинок XVII – XVIII вв., в которых основное внимание уделено медико-санитарным аспектам. Сегодня коллекция Даля – ценнейший источник по истории отечественной медицины, ее важной составляющей, народной медицине. На гравюрах нашли отражение болезни тех лет, подлинные бедствия для живших в то время: оспа, тиф, трахома и пр.[38]
Отдавая много сил для сохранения здоровья больных и раненых, Владимир Иванович, между тем, уделял крайне мало внимания здоровью собственному. Работа отнимала у него очень много сил, исчерпав которые, 22 сентября (4 октября) 1872 года, В.И. Даль умирает от инсульта.
Таковы лишь основные вехи врачебной деятельности Владимира Ивановича Даля. Можно с уверенностью утверждать, что медицине он отводил, хотя и не первостепенное внимание, но ставил ее на одно из первых мест. Немаловажно и то, что благодаря своим знаниям и способностям, он сумел избавить от страданий, а иногда и вернуть жизни, многим людям. Добившись на этом поприще ощутимых успехов, В.И. Даль, всегда стремившийся к достижению вершин, делает выбор в пользу того дела, которое прославило его в веках. Таким образом, познав физическую, материальную сущность человека, Владимир Иванович Даль устремился к познанию его характера, многовековой мудрости, скрытой в богатейшей и неисчерпаемой сокровищнице – русском языке.
[1] Козырь В.И. В.И. Даль // Клиническая медицина. – 1986. — № 8. – С. 148.
[2] Из «Дневника старого врача» // Н.И. Пирогов. Севастопольские письма и воспоминания. – М., 1950. – С. 326.
[3] Пирогов Н.И. Указ. соч. – С. 326.
[4] Порудоминский В.И. Страницы медицинской деятельности В.И. Даля // Клиническая медицина. – 1977. – № 10. – С. 136.
[5] Дмитриева В.И. Врачи-нижегородцы. – Горький, 1960. – С. 27.
[6] Порудоминский В.И. Указ. соч. – С. 136.
[7] Бесараб М. Владимир Даль. – М., 1968. – С. 64.
[8] Рябов Г.З. Врачебная деятельность В.И. Даля (К 150-летию со дня рождения) // Военно-медицинский журнал. – 1952. – № 1. – С. 86.
[9] Бесараб М. Указ. соч. – С. 63 – 64.
[10] Рябов Г.З. Указ. соч. – С. 87.
[11] Рябов Г.З. Указ. соч. – С. 87.
[12] Соловей М.Г. Врач В.И. Даль // Фельдшер и акушерка. – 1978. № 9. – С. 41.
[13] Лапин К.В. Доктор В.И. Даль // Советское здравоохранение. – 1947. – № 5. – С. 44.
[14] Порудоминский В. Даль. – М., 1971. – С. 114.
[15] Абдуллаева А.А., Алимов У.А., Соколов Н.П. К истории медико-географических исследований Средней Азии и Казахстана. Владимир Иванович Даль // Советское здравоохранение. – 1963. – № 1. – С. 83.
[16] Козырь В.И. Указ. соч. – С. 148.
[17] Порудоминский В. Даль. – С. 114.
[18] Христофоров В. Неизвестный Владимир Даль / Медицинская газета. – 2007. – 21 марта. – С. 15.
[19] Быт пушкинского Петербурга: Опыт энциклопедического словаря. Л – Я. – СПб., 2005. – С. 131.
[20] Громбах С.М. Пушкин и медицина его времени. – М., 1989. – С. 64.
[21] Рябов Г.З. Указ. соч. – С. 87.
[22] Христофоров В. Указ. соч. – С. 15.
[23] Соловей М.Г. Указ. соч. – С. 41
[24] Порудоминский В.И. Страницы медицинской деятельности В.И. Даля – С. 138.
[25] Христофоров В. Указ. соч. – С. 15.
[26] Шубин Б.М. Дополнение к портретам. – М., 1985. – С. 81.
[27] Быт пушкинского Петербурга: Опыт энциклопедического словаря. Л – Я. – С. 130.
[28] Шубин Б.М. Указ. соч. – С. 89.
[29] Коц Я.И. Владимир Иванович Даль (К 160-летию со дня рождения) // Вестник хирургии имени И.И. Грекова. – Т. 88. – 1962. – № 6. – С. 130.
[30] Черкас А. Даль В.И. // Русский биографический словарь. – Добелов-Дядьковский. – СПб., 1905. – С. 43.
[31] Коц Я.И. Указ. соч. – С. 130.
[32] Рябов Г.З. Указ. соч. – С. 88.
[33] Христофоров В. Указ. соч. – С. 15.
[34] Дмитриева В.И. Указ. соч. – С. 31.
[35] Коц Я.И. Указ. соч. – С. 131.
[36] Богоявленский Н.А., Оглы И.А. Толковый словарь В.И. Даля и его роль в изучении истории отечественной медицины (К 100-летию первого издания) // Советское здравоохранение. – 1966. – № 4. – С. 77.
[37] В.И. Даль. Пословицы русского народа. – М., 1957. – С. 397 – 404.
[38] Богоявленский Н.А. Указ. соч. – С. 76.
Материал подготовлен Научно-исследовательским сектором истории медицины ФГУ «ФЦСКЭ им. В. А. Алмазова
Юхан Кристиан Даль — 29 произведений
Юхан Кристиан Клаусен Даль (норв. Johan Christian Klausson Dahl; 24 февраля 1788, Берген — 14 октября 1857, Дрезден) — норвежский живописец, график, основоположник норвежского национального пейзажа.
Занимался у Й. Г. Мюллера в Бергене (ок. 1808). С 1811 года обучался в Академии художеств в Копенгагене. С 1817 года преподавал в классе рисунка.
В 1818 году, получив специальную стипендию от датского принца Фредерика, приехал в Саксонию и осел в Дрездене. Здесь он присоединился к художникам-романтикам, образующим группу вокруг Каспара Давида Фридриха. Вскоре женился на Эмилии фон Блок. В 1820—1823 годах совершил поездку в Италию, где не столько интересовался античными древностями, сколько занимался непосредственным наблюдением за природой этой страны. Созданные во время этой поездки многочисленные эскизы позже легли в основу художественных полотен Даля.
Испытал влияние и немецкого романтизма. В летние месяцы часто приезжал в Норвегию. С 1820 года работал в Неаполе. Увлёкся пейзажем, писал сцены извержения Везувия, как и Фридрих, изображая на первом плане фигурки людей. Жил и работал на вилле кронпринца Квизисана у Монте-Сант-Анджело в окрестностях города. У Даля много рисунков и акварелей с видами из окон виллы и террасы. Изучение голландской живописи и северных «итальянистов» привело к появлению тонального колорита в пейзажах художника. В 1826, 1834, 1839, 1844, 1850 гг. возвращался в Норвегию. С 1836 года преподавал в Академии художеств Дрездена.
В 1824 году вернулся в Дрезден, где совместно с Фридрихом получил профессорскую кафедру в местной Академии искусств. Впоследствии совершил много поездок за границу, прежде всего на свою родину, в Норвегию. Созданные на основе норвежских впечатлений картины Даля считаются одними из лучших в его творческом наследии. Анализируя используемую Далем палитру цветовых сочетаний, критики считают художника одним из предтеч импрессионизма.
В своём творчестве следовал традиции голландских пейзажистов XVII века, в частности Мейндерта Хоббема и Якоба ван Рёйсдала.
Даль писал главным образом горы, реки, долины и озёра Норвегии. Работы Даля всегда панорамны, в них тонко передано единство световоздушной среды («Лесной пейзаж», 1820; «Вид Штальхайма», 1826). Подобно живописцам-романтикам, он часто изображал водопады (рисунок «Водопад около Ломена», 1820), эффекты лунного света (рисунок «Пейзаж с луной», 1824). Писал также морское побережье, лодки и корабли в море («Два корабля», 1826). Даль был противником традиционных методов обучения и придавал большое значение работе с натуры. Среди значимых произведений: «Извержение Везувия» (1820), «Вид на Фортундаль» (1836), «Стальхейм. Пейзаж с радугой» (1842), «Две копенгагенские башни на вечернем небе» (ок. 1820), «Перед дождём» (1835), «Берёза, растущая на краю пропасти» (1849).
Это часть статьи Википедии, используемая под лицензией CC-BY-SA. Полный текст статьи здесь →
ещё …
Появились звания и искусство закончилось…/ Oleg Dal’, chtoby pomnily
Недавно пересматривала «Отпуск в сентябре» и в очередной раз поразилась сходству Зилова с персонажем «Полетов во сне и наяву», сыгранного Янковским…Поискала-почитала про Даля. В потоках масс-медийной «желтизны» отыскалось стóящее, дневники актера, потрясающие чтецкие программы (Пушкин, Лермонтов), а также «Чтобы помнили…» Леонида Филатова. Вот уж поистине образчик вкуса, не чета набравшему популярность жанру гробокопательства…
* * *
Из программы Л. Филатова «Чтобы помнили…»
Олег Даль:
«Это были самые лучшие годы моей жизни – пока существовал этот театр-студия. Мы занимались только искусством, при поступлении в этот театр мы подписывали устав, где было сказано, что мы занимаемся только искусством и тарифная сетка — я имею в виду зарплату, — была своя: нам платил Совет театра.
То есть всё было на настоящих творческих началах, мы там дневали и ночевали, в театре… Это были счастливые дни. Кроме того, в уставе было сказано, что мы все отказываемся от званий и не должны их иметь.
Но жизнь жестокая шутка: появились семьи, появились дети, надо было зарабатывать деньги, артисты стали метаться на радио и телевидение… потом появились автомобили, квартиры, «стенки», кресла, диваны, ковры и прочая ерунда, которая погубила творческое начало.
Появились звания и искусство закончилось на этом».
Отрывок творческого вечера:
Записка: Ваши отношения с Ефремовым и не хотелось бы вам играть во МХАТе?
О. Даль: Я вам должен честно сказать, что иногда Олег Николаевич зазывает, но я не знаю… я не могу как-то себя побороть и как-то мне страшно у них… находиться.
Записка: В каком театре в настоящее время хотелось бы играть? — О. Даль: В настоящее время ни в каком не хотелось бы играть.
И вообще чего хотелось бы? — О. Даль: В деревню хотелось бы поехать…
* * *
Г. М. Козинцев пригласил О. Даля сыграть шута в своем будущем фильме «Король Лир». Именно пригласил, так как проб не было. Все произошло очень обыкновенно.
Усть-Нарва. Последняя съемка. Собрана огромная массовка, техника, и еще надо учитывать тяжелейшие природные и бытовые условия. К тому же — половина группы больна. Но Даль работать не в состоянии. Съемка сорвана. Летит план. А Козинцев берет вину на себя. Приведены доводы, с которыми не поспоришь, — плохое самочувствие режиссера. (статья)
«Олег Даль — именно такой Шут, какого я представлял: у него лицо мальчика из Освенцима… которого заставляют играть на скрипке в оркестре смертников; бьют, чтобы он выбирал мотивы повеселей…
…Мне жалко было потерять Шута в середине пьесы. Олег Даль помог мне еще больше полюбить этот образ.
Измученный мальчик, взятый из дворни, умный, талантливый, — голос правды, голос нищего народа; искусство, загнанное в псарню, с собачьим ошейником на шее».
Козинцев – из письма Далю после фильма «Плохой хороший человек» (чеховская «Дуэль»):
Вы мне очень понравились.
Удачи и счастья (29 апреля 1973 г.)».
Это было последнее письмо Козинцева – 11 мая он скончался.
12 мая в дом Козинцева пришла телеграмма от Даля:
«Я всегда буду ненавидеть вчерашний день».
*
В 1979 году вышел телевизионный фильм «На стихи Пушкина…» (режиссер В. Трофимов), о котором Виктор Борисович Шкловский [(1893 — 1984) — русский советский писатель, литературовед, критик, киновед и киносценарист] сказал:
«Приветствую ум и талант Олега Даля, его походку на трудной тропе десятой музы. Он читает стихи так, как я хотел бы их прочесть, а теперь хочу услышать. Когда он входит в комнату, то он похож на Пушкина».
DALeast
Мечта о разлуке
Париж-Франция
2019
Мечта о разлуке
Париж-Франция
2019
Мечта о разлуке
Париж-Франция
2019
Измерьте неизмеримость
Борас-Швеция
2015
Измерьте неизмеримость
Борас-Швеция
2015
Измерьте неизмеримость
Борас-Швеция
2015
Измерьте неизмеримость
Борас-Швеция
2015
Измерьте неизмеримость
Борас-Швеция
2015
Без посадки
Копенгаген — Дания
2015
Без посадки
Копенгаген — Дания
2015
LTG
Таити
2012
LTG
Таити
2015
Инертность Вт
Перт — Австралия
2015
Инертность Вт
Перт — Австралия
2015
Пылевой поток
Дели — Индия
2015
Пылевой поток
Дели — Индия
2015
Пылевой поток
Дели — Индия
2015
Пылевой поток
Дели — Индия
2015
Мотель Абхасара
Сан-Диего — США
2014
Мотель Абхасара
Сан-Диего — США
2014
Мотель Абхасара
Сан-Диего — США
2014
Дефолиация P
Берлин — Германия
2014
Дефолиация P
Берлин — Германия
2014
Гаяд
Лодзь — Польша
2014
Гаяд
Лодзь — Польша
2014
Гаяд
Лодзь — Польша
2014
Гаяд
Лодзь — Польша
2014
Дефолиация
Данидин — Новая Зеландия
2014
Дефолиация
Данидин — Новая Зеландия
2014
Дефолиация
Данидин — Новая Зеландия
2014
Постоянная парабола
Портленд, штат Орегон — США
2014
Постоянная парабола
Портленд, штат Орегон — США
2014
Постоянная парабола
Портленд, штат Орегон — США
2014
DKR
Нью-Йорк — США
2014
DKR
Нью-Йорк — США
2014
DKR
Нью-Йорк — Нью-Йорк
2014
Спящие антенны
Варшава — Польша
2014
Спящие антенны
Варшава — Польша
2014
Пребывание в разбитом сердце
Малага — Испания
2013
Пребывание в разбитом сердце
Малага — Испания
2013
Пребывание в разбитом сердце
Малага — Испания
2013
Пребывание в разбитом сердце
Малага — Испания
2013
Поглощение
Гонолулу — Гавайи
2013
Олений парк
Кейптаун — Южная Африка
2012
Discount Evolution
Рочестер, штат Нью-Йорк — США
2012
一
Вена — Австрия
2013
一
Вена — Австрия
2013
ТКОФ
Рочестер, штат Нью-Йорк — США
2013
ТКОФ
Рочестер, штат Нью-Йорк — США
2013
Адажио Ассай
Лос-Анджелес — США
2013
Парковка E
Кейптаун — Южная Африка
2011
Райден － EX1
Кейптаун — Южная Африка
2014
Самогон R
Нью-Йорк — США
2014
Коврик A
Майами — США
2012
Веха
Кейптаун — Южная Африка
2012
Веха
Кейптаун — Южная Африка
2012
Остеопластика C
Майами — США
2012
A7
Roeselare — Бельгия
2014
К
Мелун — Франция
2012
Дакаяк
Сан-Бенедетто-дель-Тронто — Италия
2013
London Dare IV
Лондон — Великобритания
2013
Затмение нимба
Майами — США
2012
метеоров L
Нью-Йорк — США
2012
Душевая луна
Ставангер — Норвегия
2013
Не сдаваться
Париж — Франция
2011
№108
Tin Town — Южная Африка
2012
Колумбус 4
Сан-Хуан — Пуэрто-Рико
2013
skbd
Кейптаун — Южная Африка
2014
Рота контратаки L
Йоханнесбург — Южная Африка
2012
Рота контратаки
Йоханнесбург — Южная Африка
2012
Автопортрет
Херлен — Голландия
2013
DALeast London Dare I
Лондон — Великобритания
2013
Темп прерывания
Виндхук — Намибия
2012
Темп прерывания
Виндхук — Намибия
2012
Братья Уильямс
Кейптаун — Южная Африка
2012
7:01
Майами — США
2012
Крашинг Эго
Йоханнесбург — Южная Африка
2012
Сосуды I
Тель-Авив — Израиль
2012
Ноах
Кейптаун — Южная Африка
2011
Адреналин
Кейптаун — Южная Африка
2012
Имперский слепой
Рочестер, штат Нью-Йорк — США
2011
Луна Галлюциноген
Кейптаун — Южная Африка
2012
Нажмите Zero
Сион — Швейцария
2012
Разминка
Нью-Йорк — США
2011
Олень
Братислава — Словакия
2011
тесла
Кельн — Германия
2011
зигзаг
Сион — Швейцария
2012
Rest St
Остров Реюньон — Франция
2011
Спрингбокс
Кейптаун — Южная Африка
2011
Паркин Д
Кейптаун — Южная Африка
2011
Полнолуние Вудсток
Кейптаун — Южная Африка
2011
Роза пустыни
Орхус, Дания
2012
Москит
Соуэто — Южная Африка
2011
22 метра
Соуэто — Южная Африка
2011
Международная художественная галерея AlexArt Сарасота, Флорида — Фабио Даль Бони Fine Art Photography
Фабио Даль Бони — выдающийся во всех смыслах этого слова! Его уникальные таланты и личный опыт проявляются в неземных цветах его художественной фотографии, в цветах, которые создают непреходящие блаженные эмоции и отражают его дух эпохи Возрождения.
Фабио родился в Италии и вырос в Латинской Америке. Он путешествует по миру и владеет несколькими иностранными языками. На каждом этапе своей карьеры, будь то в роли журналиста, редактора, кризисного менеджера, корпоративного руководителя высокого уровня транснациональных корпораций или фотографа изобразительного искусства, Фабио всегда был на шаг впереди, полагаясь на свое интуитивное понимание мира. и его способность использовать технологии для воздействия на любую область.
В творчестве Фабио всегда было что-то особенное, достигающее новых, о которых раньше было невозможно, высот.Его острый взгляд и любовь ко всему новому, а также дальновидный подход к художественной фотографии оставят его след.
Художественная фотография Дала Бони
Искусство Фабио, смесь нового поп-арта и фотографии изобразительного искусства, является результатом его непрерывных поисков тех сверхъестественных цветов, которые он воспринимает, глядя на мир. Смесь танцующих существ света красного, зеленого и синего цветов; великолепные цвета, всегда меняющиеся, всегда движущиеся и сверкающие, как будто у них есть собственная жизнь.Чтобы запечатлеть их, Даль Бони использует новую художественную среду, в которой сочетаются фотография, рисунок и рисование, а также эксперименты с различными инструментами старой школы и цифровыми инструментами.
Его гиперреализм, реализованный на алюминии, приобретает волшебное свечение и невероятный трехмерный эффект с потрясающими деталями.
Яркие картины Фабио, пропитанные металлом, выставлены по адресу 25 N Pineapple Avenue, Сарасота, Флорида (США). Приходите, чтобы открыть для себя Созданий Света его глазами.
Предстоящие выставки
Art Expo New York 2020, 23-26 апреля, пирс 94
ПОСЛЕДНИЕ выставки
Неделя искусства в Майами, Базель, 2019, 2018, 2017
Art Santa Fe, 2019
Art New York, 2018
Веб-дизайн: Sande Caplin & Associates
Отдел искусства и литературы
Отдел искусства и литературы готовит новое поколение лидеров.Наша цель — обучать граждан в самом широком смысле, позволяя им участвовать в собственном управлении, участвовать в более гражданской общественной дискуссии, содействовать социальной справедливости и взаимодействовать с миром. A&L готовит студентов не только к их первой работе после окончания учебы, но также дает им возможность использовать свой творческий потенциал и адаптироваться к будущим экономическим, культурным и социальным изменениям.
Посредством изучения американских исследований, антропологии, искусства, коммуникаций, уголовного правосудия, английского языка, гендера и сексуальности, глобальных исследований, истории, независимого кино и цифровых изображений, междисциплинарных исследований, интегративных исследований, латинских исследований, медиаизучений, политических науки, восстановительного правосудия, социальных наук, социологии, театра и перформанса, наши студенты покидают GSU с пониманием того, как наши различия и общие черты повлияли на нашу богатую историю и как они повлияют на наше будущее.Мы участвуем в процессе обучения через творчество, воображение, инновации и любопытство среди ученых, которые всю жизнь стремятся улучшить себя и мир.
Программы бакалавриата
* Искусство, бакалавр изящных искусств
* Антропология и социология, бакалавр искусств
* Коммуникация, бакалавр искусств
* Уголовное правосудие, бакалавр искусств
* Английский язык, бакалавр искусств
* Английский язык, педагогическое образование, бакалавр искусств
* Гендерные и сексуальные исследования, бакалавр искусств
* История, бакалавр искусств
* Междисциплинарные исследования, бакалавр искусств
* Медиа-исследования, бакалавр искусств
* Политология, бакалавр искусств
* Педагогическое образование по общественным наукам, бакалавр гуманитарных наук
* Театр и перформанс, бакалавр искусств
|
|
|
| |
DAL — Библиотека — Анимационные АРТ-книги и вдохновение
Голландская анимационная библиотека
ОБЪЯВЛЕН
Искусство краснеть — Pixar (1797200852)
ПРИБЫЛ
Искусство VIVO
ОБЪЯВЛЕНО
Фильм-гид ROBIN ROBIN
ОБЪЯВЛЕНО
Искусство Энканто
ПРИБЫЛ
Искусство AINBO
ПРИБЫЛ
Искусство Аардмана — эксклюзивное издание
ПРИБЫЛ
Искусство LUCA
даОБЪЯВЛЕНО
Новый анонс 2021
ОБЪЯВЛЕНО
Новая анимация ART-Books в 2022 году
Искусство неукротимого духа — Бонни Бертон
Специальная книжка только для сотрудников Dreamworks — Какая жалость !!!
Искусство взломщиков животных
Много картин от ♥ Картер Гудрич
Отличная анимация !!
ЗДЕСЬ внешний вид
Искусство Алисы в стране чудес — Тим Бертон
Искусство планеты 51
Искусство Митчелс против машин (Связано)
даИскусство Рая и потерянного дракона
даИскусство Клауса — репринт
даИскусство над луной
даSpecial ART Книги по играм
Специальные арт-книги из серии «Рисовали, как им заблагорассудится».Номер книги 6
Джарен ’90 — 2010 до
The Art of Abominable — Специальная книга только для сотрудников Dreamworks — Какая жалость !!!) НАЙДИТЕ МЕНЯ !! — Бонни Бертон
РАЗЫСКИВАЕТСЯ
Искусство Дин Марслильезе
Анимационные книги по искусству 2021
Анимационные книги по искусству 2020
Книги по искусству анимации 2019
Вдохновение в анимацию
На этом сайте вы можете найти:
Вдохновение на анимацию
Артбуки по анимации
Анимационные художники, работающие в индустрии
Мы продвигаем создание артбуков по каждой сделанной анимации!
Вы можете пожертвовать деньги, чтобы мы могли делать больше книг по искусству и анимации !!
Буквенные пожертвования для Голландской анимационной библиотеки приветствуются!
Рекомендуемый художник: Сандра Даль Поггетто
Сандра
Даль ПоггеттоПрибрежные холмы и долины Северной Калифорнии, где я вырос, меньше по размеру и мягче, чем Скалистые горы, где я сейчас живу.Девочке было что исследовать, вообразить и открыть для себя в чапаральских и смешанных дубовых лесах, окружавших мой дом. Местные жители, которые понимали землю бесконечно лучше меня, отсутствовали. Помо, Винтунс и Вапо жили на этих холмах тысячи лет, но никогда не были предметом разговоров дома или на моих уроках истории в школе. Только позже я увидел и поразился их замысловатым корзинам для травы, сотканным для сбора, обработки и хранения диких продуктов: дубовых желудей, овсяных хлопьев, рыбы, дичи, ягод, семян и кореньев.Единственное индийское присутствие в моей жизни было изобретено в Голливуде, его видели по телевидению. Как и многие другие дети, мне нравилось играть в ковбоев и индейцев, и я обычно выбирал роль индейца, потому что мне нравилось быть с обнаженной грудью. Моя непрерывная творческая игра на свежем воздухе отметила меня в искусстве, а не в науке. Итак, когда пришло время, я изучал искусство в Калифорнийском университете в Дэвисе.
Известный художник-керамист Роберт Арнесон часто насмехался над мной, когда я был студентом, за то, что я проводил свои живописные исследования в его знаменитом TB9, гофрированном здании с металлическими стенками, в котором размещалось рабочее пространство для керамических классов и его собственная студия.Две пещерные печи для обжига были сердцем здания, а Арнесон — мозгом. Записаться на независимое обучение у Арнесона было опасно, потому что как фанк-художник и тот, кто выражал твердые политические и социальные взгляды в глине, он мог быть довольно едким в своей критике. Кроме того, я выбрал быть художником, а быть Фанком означало быть потомком дадаизма, непочтительным, часто грубым и озорным противником западной традиции живописи. Но меня это не испугало, и он позволил мне быть, поскольку я требовал стены для своих больших абстрактных глиняных рельефов, которые, когда-то твердые, как кожа, я разрезал на блоки, расположил на полу и сделал их рисунки и картины из различных материалов. перспективы.Когда я закончил учебу, Арнесон спросил, собираюсь ли я сразиться с волками Нью-Йорка; вместо этого я переехал в Монтану, где жили настоящие волки.
Медленно я вошел в огромное пространство внутреннего Запада, где земля выходит вперед, а люди отступают. С землей приходят животные и птицы, незнакомые деревья, травы и разнотравье. Я научился охотиться на диких птиц — голубого, пушистого и острохвостого тетерева, фазана — и оленя-мула, что привело меня все глубже в землю. Я узнал, где живут животные, что они едят и на каких почвах растет их пища.Я узнал форму их грядок и контуры земли, на которой они держат воду.
Я узнал, какую погоду они переносят, как страдают хищники. Я узнал, как устроены их тела, буквально разбирая их тела. Я научился ценить дикое мясо. Таким образом я вступил в то, что Ортега-и-Гассет назвал первичным обязательством.
Во время охоты я испытываю ощущение места. Мое тело становится более проницаемым; мои чувства одновременно расслабляются и усиливаются.Я отчетливо ощущаю волну склона холма, форму луга, цвет и текстуру дикой ржи, треск ветки под копытом, стрекотание белки, холод и густоту холодного воздуха. Ветерок за моей спиной, свист дрозда, взмах хвоста. Нет слов. Я реагирую на эти сигналы осторожно, деликатно, проницательно, терпеливо и затем действую.
Охота в этом смысле мало чем отличается от моей живописи: я, находясь в лесу или на равнине с углем в руке, делаю отметины палкой обожженной ивы.Стремление сделать отметку сосредоточено в моем теле и сформировано в тот момент, когда я слышу свист краснохвостого ястреба, взмах крыла ворона, барабанный бой тетерева, вижу, как жук трудится на белом фоне моего холста, как бабочка цветение, дрожь осиновых листьев. Эти чувственные впечатления проходят через мои пальцы, и клык холста улавливает уголь. Эти темные отметины также сформированы памятью — годами видения, слуха и чувств. Если мои флажки внимания — это ложь.
Затем идет краска: золотисто-охристая краска приносит солнце — свет, поглощаемый и преломляемый травой или отблесками пыли в воздухе.Проходы полупрозрачного золотисто-зеленого цвета сигнализируют о первом росте или коричнево-зеленом в конце сезона. Охристо-зеленый гниющий рост, сине-зеленые растения по-прежнему текут в жилах. Умберы и сиены почва и камень, или нет. Неопрятная оливковая зелень оленьего пруда, шалфейные тона глухаря и укрытия воробья, пронзительный ванадий-желтый криков пернатых, ализариновое голубое озеро. Мягкая пастель отмечает следы в эфире и пыли. Густые скопления масляной краски — карманы с водой и грязью, влажность и жар крови — животных и людей, которые веками впитывались грязью.
Стирание есть всегда: уголь, пастель и масляные пятна приходят и уходят, и снова возвращаются, как день и времена года; появляются животные, затем уходят в тень; растения жизненно нуждаются в свете, затем сморщиваются и распадаются, теряя некогда четкие края; оленьи волосы колышутся под твердыми мышцами, а через несколько месяцев ложатся на лесную подстилку, скрываясь в птичьих гнездах или помете; поденки, очерченные лазурным небом, исчезают в глотке ласточки; весенние пруды приливают и высыхают, луна прибывает и убывает.
Двигаясь по склонам гор или лугам, ручьям или краям высокогорных озер — ощущая цвет, текстуру, пространство, линию, форму, свет и тьму, я познаю основы искусства. Это знание является неотъемлемой частью того, что значит быть живым.
* * *
Я иду по высоким равнинам у реки Миссури в центральной Монтане, где когда-то жили черноногие. Крупному рогатому скоту разрешили перевыпас. Земля местами голая. Василек малоподвижный, цветки.А с дальнего вспаханного поля доносится слабый запах раундапа, распыляемого на посевы пшеницы. Моя охотничья собака лидирует. Пройдя несколько миль с дробовиком в руке, я проскользнул под забором из колючей проволоки на лучшую землю: голубая трава и буйволиная трава разной высоты шелестят на ветру, а у их основания — старые заросли; эхинацеи и заячьи кусты смешиваются с травами; участки шиповника предлагают вкусные плоды шиповника; а местами сушеный мох покрывает почву, указывая на более здоровую почву. Есть признаки кролика или, возможно, зайца.Окоп? Я прохожу мимо муравейника и немного дальше вижу заросли тетерева под шалфеем и у своих ног, начало тропы для дичи. Я ненадолго задерживаюсь, чтобы осмотреть горизонт, который полностью окутывает меня, прежде чем следовать по тропе и спрыгнуть на крутой склон, избегая ветра и еще более зловещих глаз технологий.
Многослойные стены покрыты густой травой и поглощают звук. Плуг не может добраться до этого места и нет заборов. Нос моей собаки прижат к земле, следуя запаху, который ведет к заросшим ягодами кустам.Она устрашающе молча переходит к делу. Я подхожу, но птицы не вылетают из-под укрытия, хотя мы оба знаем, что они были здесь. Мы продолжаем идти по сухой узкой тропе, по следам оленей. Кули и я беру более широкую руку, у которой больше укрытия. Справа высокое плоское каменное лицо. Сайт петроглифов? Я натыкаюсь на помет койота, покрытый мехом и костями, а дальше нахожу оперенные останки острохвостого тетерева — работа совы, койота? Когда я спускаюсь в эту трещину земли, смешения животных и разумного, возникает напряжение, мощное и богатое сложностями.Оттенок и тон, густая и тонкая краска могут захватить их. На травянистом дне растет небольшой стебель рогоза. Моя собака пьет воду, вытекающую из них. Неподалеку есть свежая оленья ложа, и я ложусь отдохнуть в этом месте дикой природы.
American Fork # 14, 2014-15
Масло, мягкая пастель, уголь, холст, оленьи шкуры, 66 x 76,5 дюймов Собрание художника
даль Каир а рома. Визуальное искусство и межкультурные взаимодействия между Египтом и Италией
Библиография
Абаза, Мона (2011): Египетское искусство двадцатого века.Частная коллекция Шервет Шафей . Каир: American University in Cairo Press, поиск в Google Scholar
Abbate, Onofrio (1843): Un basso-rilievo di Beni-Hassan: interpazioni medico-archeologiche . Палермо: Poligrafia Empedocle. Поиск в Google Scholar
Abbate, Onofrio (1898): Ancienneté et phénomènes spéciaux de quelques plantes de l’Egypte . Каир: Imprimerie nationale, поиск в Google Scholar
Abu Ghazi, Badr al-Din (1982): Yusuf Kamil (Youssef Kamil).Каир: Всеобщая египетская книжная организация. Поиск в Google Scholar
Abu Ghazi, Badr al-Din (1984): Raghib ‘ Ayyad (Ragheb Ayad). Каир: Организация общей информации. Поиск в Google Scholar
«Египетский художник: картины Абиссинии». Таймс . 2 марта 1936 г .: 15. Поиск в Google Scholar
Azar, Aimé (1961): La peinture moderne en Egypte . Каир: Les Editions Nouvelles. Поиск в Google Scholar
Bardaouil, Sam / Fellrath, Till (2008): ItaliaArabia: Художественные конвергенции между Италией и Египтом, Ливаном, Сирией и Ираном .Нью-Йорк: Художественный музей Челси, поиск в Google Scholar
Carboni, Stefano (2006): Venise et l’Orient . Париж: Institut du Monde Arabe, Gallimard. Поиск в Google Scholar
Carboni, Stefano (2007): Venice and the Islamic World 828–1797 . Нью-Йорк: Музей искусств Метрополитен; Нью-Хейвен: Yale University Press, поиск в Google Scholar
Correa, Elka (2014): Nationalisme et modernisme à travers l’oeuvre de Mahmud Mukhtar (1891–1934) , Ph.D .: Institut de recherches et d’études sur le monde arabe et musulman, Экс-ан-Прованс Поиск в Google Scholar
Corgnati, Martina / Barakat, Salih (2008): Италия: арабские художники между Италией и Средиземноморьем . Милан: Skira. Поиск в Google Scholar
Corgnati, Martina (2010): «Dall’Italian Manner alla Modernità liquida. Relazioni Arthera Fra alcuni paesi arabo-mediterranei e l’Italia ». Калифорнийский журнал итальянских исследований 1.1: 1–11. http: // стипендия.org / uc / item / 8hs4w9t8 (18.01.2016). Искать в Google Scholar
DaCosta Kaufmann, Thomas / Dossin, Catherine / Joyeux-Prunel, Béatrice (eds.) (2015): тиражи в глобальной истории Арт . Фарнем Суррей: Ashgate. Поиск в Google Scholar
Дэвис, Клэр (2014): Современное египетское искусство: сайт, товары, архив, 1891–1948. Доктор философии: Институт изящных искусств Нью-Йоркского университета . Поиск в Google Scholar
Фаджиоло дель Арко, Маурицио ( 1977 ) : Innocenti .Рим: Editalia.Поиск в Google Scholar
Fiori, Teresa ( 1968 ) : Камилло Инноченти : Рим: Де Лука Поиск в Google Scholar
Джудис, Джованни / Ригель Лангелла, Мария (ред.) ( 2004): I Pittori Italiani in Egitto (1920 — 1960 ) . Рома: AIDE (Итальянская ассоциация д’Эгитто). Поиск в Google Scholar
Годоли, Эцио / Мильва, Джакомелли (редакторы) (2008 г.): Architetti e ingegneri italiani in Egitto dal Diciannovesimo al Ventunesimo secolo .Флоренция: Maschietto. Поиск в Google Scholar
Ilbert, Robert / Yannanakis, Ilios (1992): Alexandrie 1860 — 1960: un modèle éphémère de convivialité, communautés et identity cosmopolite . Париж: Autrement.Search in Google Scholar
Ilbert, Robert (1996): Alexandrie, 1830 — 1930: histoire d’une communauté citadine . Каир: Французский институт археологии Востока. Поиск в Google Scholar
Joyeux-Prunel, Béatrice (2015): Les avant-gardes artistiques 1848–1918: une histoire transnationale .Париж: Gallimard, поиск в Google Scholar
Искандар, Рушди / аль-Маллах, Камаль / аль-Шаруни, Субхи (1991): 80 сана мин аль-фанн: 1908 — 1988 , ( 80 лет искусства : 1908 — 1988 ). Каир: Общая организация египетской книги. Поиск в Google Scholar
Кацанаки, Мария (2007): Le peintre Théodore Ralli (1852 — 1909) et son oeuvre . Доктор философии: Парижский университет I — Пантеон Сорбонна. Поиск в Google Scholar
«Lettre de Mahmoud Saïd à Beppi-Martin». Досье Альберта Коссери (1986). Специальный выпуск Les Cahiers de Chabramant . 3.4: 107–111. Поиск в Google Scholar
Naef, Silvia (1996): A la recherche d’une modernité arabe: l’évolution des arts plastiques en Egypt, au Liban et en Irak . Женева: Slatkine. Поиск в Google Scholar
Naef, Silvia (2015): «L’art égyptien moderne et contemporain et l’héritage pharaonique». В: Le Livre des Egyptes . Под редакцией Флоренс Квентин.Париж: Роберт Лаффонт, 881–888. Поиск в Google Scholar
Naghi, Effat et al. (1988): Mohamed Naghi (1888– 1956), un impressionniste égyptien . Каир: Cahiers de Chabramant. Поиск в Google Scholar
Naghi, Mohamed (1929): «История и современность скульптуры в Египте». L’Art Vivant . 15 января: 69–70. Поиск в Google Scholar
Naghi, Mohamed (1940): «Art et Dictature». La Revue du Caire 25: 163–167.Ищите в Google Scholar
Пратт, Мария-Луиза (1991): «Искусство зоны контакта». Профессия 91: 33–40. Поиск в Google Scholar
Радван, Надия (2011): «Les arts visuels de l’Egypte moderne, méthodes de recherches et sources: l’exemple de Mahmûd Mukhtâr (1891–1934)» . Quaderns de la Mediterrània 15: 51–61.Search in Google Scholar
Radwan, Nadia (2013a): Une Renaissance des Beaux-Arts et des Arts Appliqués en Egypt. Синтез, амбиваленты и определения воображаемой нации (1908–1938) .Доктор философии: Женевский университет. Поиск в Google Scholar
Радван, Надия (2013b): «Des Egyptiens Egyptomanes». Qantara – Institut du Monde Arabe 87: 30–34. Поиск в Google Scholar
Радван, Надия / Энциклопедия современного арабского искусства и арабского мира Матхаф (2015): Биографии Рагеба Аяда и Мохамеда Хассана . http://www.encyclopedia.mathaf.org (15.01.2015). Поиск в Google Scholar
Shabout, Nada M. (2007): Современное арабское искусство: формирование арабской эстетики .Гейнсвилл: Университетское издательство Флориды. Поиск в Google Scholar
Volait, Mercedes (1987): «La communauté italienne et ses édiles». Revue de l’Occident musulman et de la Méditerranée 46.1: 137–156. Поиск в Google Scholar
Volait, Mercedes (2001): Le Caire-Alexandrie Architeures européennes, 1850 – 1950 . Каир: Французский институт археологии, поиск в Google Scholar
Volait, Mercedes (2005): Architectes et architecture de l’Egypte moderne (1830 — 1950): genèse et essor d’une expert locale .Париж: Maisonneuve et Larose, поиск в Google Scholar
Volait, Mercedes (2009): Fous du Caire: excentriques, architectes & amateurs d’art en Egypt, 1863 — 1914 . Париж: L’Archange Minotaure. Поиск в Google Scholar
Volait, Mercedes (2013 г.): «Fragments d’une artistique de l’Egypte moderne». Qantara — Institut du Monde Arabe 87: 24–27. Поиск в Google Scholar
Зорзи, Элио (1938): «La partecipazione straniera». Le tre Venezie , XXI a Biennale Internazionale d’Arte 6: 216–239. Поиск в Google Scholar
XV a Esposizione Internazionale d‘Arte della Città di Venezia 90. Венеция: Карло Феррари. Искать в Google Scholar
Непечатные источники
‘Айяд, Рагиб (1926): «Taqrir min rihlati fi mudun Flurinsa, Siyana wa-l-Bunduqiya» (Отчет о моем визите во Флоренцию, Сиенну и Венецию) . Датировано 10 ноября. Поиск в Google Scholar
Forcella, Paolo (1911): «Rapporto sulla Scuola Egiziana di Belle Arti: sezione disgno e pittura » .Каир: 7 марта. Поиск в Google Scholar
Хасан, Мухаммад (1926): «Такрир мин зиярати ли-л мадинат аль-Бундукия ва ма’радиха аль-хамис ‘ ашара» (Отчет о моем визите в Венецию и его 15-я биеннале).