И никто нам не поможет и не надо помогать: Хорошо, что нет Царя — Иванов. Полный текст стихотворения — Хорошо, что нет Царя
Хорошо, что нет Царя — Иванов. Полный текст стихотворения — Хорошо, что нет Царя
Литература
Каталог стихотворений
Георгий Иванов — стихи
Георгий Иванов
Хорошо, что нет Царя
Хорошо, что нет Царя.
Хорошо, что нет России.
Хорошо, что Бога нет.
Только желтая заря,
Только звезды ледяные,
Только миллионы лет.
Хорошо — что никого,
Хорошо — что ничего,
Так черно и так мертво,
Что мертвее быть не может
И чернее не бывать,
Что никто нам не поможет
И не надо помогать.
1930 г.
Следующий стихИрина Токмакова – Красная площадь
Предыдущий стихАлександр Башлачев – В чистом поле дожди
О родине
О революции
Серебряный век
Стихи Георгия Иванова – О родине
Стихи Георгия Иванова – О революции
Стихи Георгия Иванова – Серебряный век
Другие стихи этого автора
То, что было, и то, чего не было
То, что было, и то, чего не было,
То, что ждали мы, то, что не ждем,
Серебряный век
Друг друга отражают зеркала
Серебряный век
Только всего
Только всего — простодушный напев,
Только всего — умирающий звук,
Серебряный век
Россия счастие
Россия счастие.
Россия свет.
А, может быть, России вовсе нет.
Серебряный век
Я за войну, за интервенцию
Я за войну, за интервенцию,
Я за царя хоть мертвеца.
Серебряный век
Георгий Победоносец
Идущие с песней в бой,
Без страха — в свинцовый дождь,
Серебряный век
Как читать
Публикация
Как читать пьесу Александра Островского «Гроза»
История создания, ключевые образы и основные мотивы драмы
Публикация
Как читать «Преступление и наказание» Достоевского
Рассказываем о масштабном психологическом исследовании русского классика
Публикация
Как читать «Белую гвардию» Булгакова
Литературная традиция, христианские образы и размышления о конце света
Публикация
Как читать «Очарованного странника» Лескова
Почему Иван Флягин оказывается праведником, несмотря на далеко не безгрешную жизнь
Публикация
Как читать поэзию: основы стихосложения для начинающих
Что такое ритм, как отличить ямб от хорея и могут ли стихи быть без рифмы
Публикация
Как читать «Лето Господне» Шмелева
Почему в произведении о детстве важную роль играют религиозные образы
Публикация
Как читать «Двенадцать» Блока
На какие детали нужно обратить внимание, чтобы не упустить скрытые смыслы в поэме
Публикация
Как читать «Темные аллеи» Бунина
На что обратить внимание, чтобы понять знаменитый рассказ Ивана Бунина
Публикация
Как читать «Гранатовый браслет» Куприна
Что должен знать современный читатель, чтобы по-настоящему понять трагедию влюбленного чиновника
Публикация
Как читать «Доктора Живаго» Пастернака
Рассказываем о ключевых темах, образах и конфликтах романа Пастернака
«Культура.
РФ» — гуманитарный просветительский проект, посвященный культуре России. Мы рассказываем об интересных и значимых событиях и людях в истории литературы, архитектуры, музыки, кино, театра, а также о народных традициях и памятниках нашей природы в формате просветительских статей, заметок, интервью, тестов, новостей и в любых современных интернет-форматах.
- О проекте
- Открытые данные
© 2013–2023 ФКУ Цифровая культура. Все права защищены
Контакты
- E-mail: [email protected]
- Нашли опечатку? Ctrl+Enter
Материалы
При цитировании и копировании материалов с портала активная гиперссылка обязательна
Лучшие стихи Георгия Иванова — Формаслов
Георгий Иванов в молодости // ФормасловГеоргий Владимирович Иванов (1894, Ковно — 1958, Йер ле Пальме, Франция), поэт, литературный критик, переводчик, прозаик, публицист, мемуарист. Был участником первого петербургского «Цеха поэтов», возглавлял второй «Цех поэтов» (1916-1917), в 1920 — 1922 был участником третьего «Цеха поэтов».
В лучших стихах Георгия Иванова отражаются традиции акмеизма. Весь Серебряный век он называл «эстетической эпохой» и находился под влиянием идей Николая Гумилева и Михаила Кузьмина. До этого некоторое время разделял идеи эгофутуризма Игоря Северянина, находясь с ним в дружбе.
Многие современники отмечали в поэзии Иванова изысканность рифмы и особое изящество слога наряду с умелым использованием звукописи:
На портьер зеленый бархат
Луч луны упал косой.
Нем и ясен в вещих картах
Неизменный жребий мой.
Каждый вечер сна, как чуда,
Буду ждать я у окна.
Каждый день тебя я буду
Звать, ночная тишина.
Под луною призрак грозный
Окрыленного коня
Понесет в пыли морозной
Королевну и меня.
Но с зарей светло и гневно
Солнце ввысь метнет огонь,
И растает королевна,
И умчится белый конь.
Тосковать о лунном небе
Вновь я буду у окна,
Проклиная горький жребий
Неоконченного сна.
В 1922 г. поэт эмигрировал вместе с женой Ириной Одоевцевой в Париж, где стал одним из самых известных поэтов первой волны русской эмиграции. Иванов сотрудничает со многими журналами как поэт и как критик, один за другим появляются его сборники «Розы» (1931), «Отплытие на остров Цитеру» (так же назывался и первый сборник Иванова), «Портрет без сходства» (1950), «Стихи» (1958). Суть поздней поэзии Иванова выразил Адамович, употребив метафору «сгоревшее, перегоревшее сердце». Традиции акмеизма Ивановым ниспровергаются, им на смену приходит неоромантизм с присущими ему философскими идеями о скоротечности жизни и вселенской гармонии. Так возникает близкая тютчевской антитеза человека и природы, временного и вечного:
Над закатами и розами —
Остальное все равно —
Над торжественными звездами
Наше счастье зажжено.
Счастье мучить или мучиться,
Ревновать и забывать.
Счастье нам от Бога данное,
Счастье наше долгожданное,
И другому не бывать.
Все другое только музыка,
Отраженье, колдовство —
Или синее, холодное,
Бесконечное, бесплодное
Мировое торжество
Для сборника «Розы» характерна особая цветовая символика. Чаще всего Иванов, как и Блок, обращается к синему цвету — это и звездный, астральный, и жуткий, ледяной цвет, цвет тоски и смерти, небытия и сумрака. Цветовые оттенки колеблются от светло-голубого до темно-синего — отсюда же вырастает тема космического одиночества, призрачности бытия и обреченности человека в мире вселенского безмолвия. Судьба становится равнозначной року:
Это только синий ладан,
Это только сон во сне,
Звезды над пустынным садом,
Розы на твоем окне.
Это то, что в мире этом
Называется весной,
Тишиной, прохладным светом
Над прохладной глубиной.
Взмахи черных весел шире,
Чище сумрак голубой —
Это то, что в этом мире
Называется судьбой.
То, что ничего не значит
И не знает ни о чем —
Только теплым морем плачет,
Только парусом маячит
Над обветренным плечом.
Георгий Иванов, будучи одной из самых заметных фигур русского зарубежья, был выбран председателем общества «Зеленая лампа», организованного Дмитрием Мережковским и Зинаидой Гиппиус, состоял членом парижского Союза русских писателей и журналистов, участвовал в литературном объединении «Круг». В своих коротких афористических стихотворениях Иванов воплощал мироощущение русских эмигрантов, страдающих от ностальгии по родине. Русский язык был основой их внутренней жизни, но, физически находясь за пределами родины, они отрицали установившиеся в Советской России порядки. В ответ на поэму Владимира Маяковского «Хорошо!» (1927) Георгий Иванов создал свою версию происходящего:
Хорошо, что нет Царя.
Хорошо, что нет России.
Хорошо, что Бога нет.
Только желтая заря,
Только звезды ледяные,
Только миллионы лет.
Хорошо — что никого,
Хорошо — что ничего,
Так черно и так мертво,
Что мертвее быть не может
И чернее не бывать,
Что никто нам не поможет
И не надо помогать.
Некоторые современники поэта, например, Ходасевич, отказывали Иванову в большом таланте, считая его поэзию слишком эстетской, отвлеченной от реальной жизни и переполненной возвышенными идеями. Возможно, главной причиной такого мнения была чрезмерная литературная вовлеченность Георгия Иванова, нередко использующего в своих стихотворениях цитаты, аллюзии и перифразы. Однако именно эти интертекстуальные вкрапления, даже центонность, делают поэзию Иванова самобытной и узнаваемой:
Полутона рябины и малины
В Шотландии рассыпанные втуне,
В меланхоличном имени Алины,
В голубоватом золоте латуни.
Сияет жизнь улыбкой изумленной,
Растит цветы, расстреливает пленных,
И входит гость в Коринф многоколонный,
Чтоб изнемочь в объятьях вожделенных!
В упряжке скифской трепетные лани —
Мелодия, элегия, эвлега…
Скрипящая в трансцендентальном плане,
Немазанная катится телега.
На Грузию ложится мгла ночная.
В Афинах полночь. В Пятигорске грозы.
…И лучше умереть, не вспоминая,
Как хороши, как свежи были розы.
Текст изобилует цитатами из Пушкина, Северянина, Лермонтова и Овидия, но сцепление разнородных фрагментов дает в итоге оригинальную ткань стиха.
Впрочем, реальность с ее роковой неизбежностью и сама Россия не уходят из поля зрения Иванова никогда — просто для него тема родины неотделима от темы культуры и искусства. Напевно, как русский романс, звучит стихотворение, в котором размышления о родной стране переплетаются с хрустальным звоном поэзии Серебряного века:
Это звон бубенцов издалека,
Это тройки широкий разбег,
Это черная музыка Блока
На сияющий падает снег.
…За пределами жизни и мира,
В пропастях ледяного эфира
Все равно не расстанусь с тобой!
И Россия, как белая лира,
Над засыпанной снегом судьбой.
Одна из особенностей, присущая таланту Георгия Иванова, — амбивалентность мышления. В трагическом он умудрялся видеть элементы комического, поэтому всегда над смертью и одиночеством преобладала его тяга к жизни и творчеству. Можно сказать, что поэт по-христиански считал отчаянье грехом и старался избегать его, сохраняя веру в лучшее:
Был замысел странно-порочен,
И все-таки жизнь подняла
В тумане — туманные очи
И два лебединых крыла.
И все-таки тени качнулись,
Пока догорала свеча.
И все-таки струны рванулись,
Бессмысленным счастьем звуча…
Нередко в поэзии Иванова возникает тема творчества. Ассоциативно она связывается с мотивом сна — часто это «греза наяву», пограничное состояние между вымыслом и реальностью, предшествующее порыву вдохновения.
Само существование поэта становится чем-то условным и призрачным, но в этой условности — залог чего-то непреложного, вечного, ради которого можно принести в жертву временное:
По дому бродит полуночник —
То улыбнется, то вздохнет,
То ослабевший позвоночник —
Над письменным столом согнет.
Черкнет и бросит. Выпьет чаю,
Загрезит чем-то наяву.
…Нельзя сказать, что я скучаю.
Нельзя сказать, что я живу.
Не обижаясь, не жалея,
Не вспоминая, не грустя…
Так труп в песке лежит, не тлея,
И так рожденья ждет дитя.
И все же временное, а точнее пульс времени, в аллегорической форме нередко дает о себе знать. Одно из стихотворений Иванова — отсыл к блоковской «Незнакомке» — представляет собой размышление на тему бессмысленности войн. Аллюзия на Фермопильское сражение, во время которого погибло множество греков, защищавших Элладу, указывает на безнадежность борьбы и условность свободы, которая может и не соответствовать изначальным ожиданиям.
Горько-ироничный образ «голубых комсомолочек», ныряющих «над могилами», передает внутреннее беспокойство автора о том, что в блаженной стране за веселыми рождественскими елочками скрывается «снежная тюрьма»:
Свободен путь под Фермопилами
На все четыре стороны.
И Греция цветет могилами,
Как будто не было войны.
А мы — Леонтьева и Тютчева
Сумбурные ученики —
Мы никогда не знали лучшего,
Чем праздной жизни пустяки.
Мы тешимся самообманами,
И нам потворствует весна,
Пройдя меж трезвыми и пьяными,
Она садится у окна.
«Дыша духами и туманами,
Она садится у окна».
Ей за морями-океанами
Видна блаженная страна:
Стоят рождественские елочки,
Скрывая снежную тюрьму.
И голубые комсомолочки,
Визжа, купаются в Крыму.
Они ныряют над могилами,
С одной — стихи, с другой — жених…
…И Леонид под Фермопилами,
Конечно, умер и за них.
Но каким бы политическим подтекстом ни обладали стихи Георгия Иванова, их главной чертой остается удивительная музыкальность, пластичность, естественность. Об этой же особенности пишет русский поэт и литературовед Вадим Прокопьевич Крейд: «…меня очаровала музыка поэзии Георгия Иванова. А также, то свойство, которое акмеисты называли «прекрасной ясностью». Было еще одно качество, которое я там уловил. И позднее, когда познакомился со всеми его ранними сборниками, это я понял как особенность, которую назвал бы «светопись». Он, как живописец, который работает и играет красками. В его стихах виден этот дар работы со светом, игры цветом. И еще — непринужденная культура стиха, естественность без натяжки, без нарочитых усилий, никакой надуманности»:
«Желтофиоль» — похоже на виолу,
На меланхолию, на канифоль.
Иллюзия относится к Эолу,
Как к белизне — безмолвие и боль.
И, подчиняясь рифмы произволу,
Мне все равно — пароль или король.
Поэзия — точнейшая наука:
Друг друга отражают зеркала,
Срывается с натянутого лука
Отравленная музыкой стрела
И в пустоту летит, быстрее звука…
«…Оставь меня. Мне ложе стелет скука»!
Последние три года жизни Георгия Иванова прошли на Юге Франции, в курортном городке Йер, департамент Вар, на побережье Средиземного моря. С февраля 1955 года он вместе с Ириной Одоевцевой жил там в пансионате для пожилых людей, не имеющих собственного жилья, и находился на государственном обеспечении.
Мемориальная доска Георгия Иванова // ФормасловВ Йере же он и скончался 26 августа 1958 года (вероятно, от лейкемии). Похоронен в общественной могиле на муниципальном кладбище, впоследствии перезахоронен на русском кладбище Сент-Женевьев-де Буа под Парижем:
Уплывают маленькие ялики
В золотой междупланетный омут.
Вот уже растаял самый маленький,
А за ним и остальные тонут.
На последней самой утлой лодочке
Мы с тобой качаемся вдвоем:
Припасли, дружок, немного водочки,
Вот теперь ее и разопьем…
Лирика Георгия Владимировича Иванова отражает художественные искания и достижения поэзии первой половины ХХ века. Долгое время наследие Иванова вычеркивалось из истории отечественной словесности. Произведения поэта «возвратились» в Россию только в конце 80-х гг. XX столетия. С этого момента они и стали попадать в поле зрения современных литературоведов
Сейчас имя Георгия Иванова неразрывно связано с традициями русской лирической поэзии:
Стало тревожно-прохладно,
Благоуханно в саду.
Гром прогремел… Ну, и ладно,
Значит, гулять не пойду.
…С детства знакомое чувство, —
Чем бы бессмертье купить,
Как бы салазки искусства
К летней грозе прицепить?
9-10 Лучше иметь напарника, чем действовать одному.
Делитесь работой, делитесь богатством.
И если один упадет, другой поможет,
но горе тому, кто один, когда он падает; потому что другого у него нет. Два человека лучше, чем один,
потому что они делают больше, работая вместе.
Если один упадет,
другой может помочь ему подняться.
Но плохо тому, кто один и падает,
потому что никто не лучше двух, чем один, потому что они имеют хорошее вознаграждение за свой труд. Ибо если они упадут, то один поднимет своего товарища; но горе тому, кто один, когда он падает, и нет другого, чтобы поднять Два лучше, чем один, Если кто-то из них упадет,
один может помочь другому подняться.
Но жаль тех, кто падает
и некому им помочь. Два лучше, чем один,
Потому что они имеют хорошее вознаграждение за свой труд.
Ибо если они упадут, один поднимет своего товарища.
Но горе тому, кто один, когда он падает,
Потому что ему некому помочь подняться. Двое лучше, чем один, потому что они получают более удовлетворительную отдачу от своего труда; ибо если кто-то из них упадет, тот поднимет своего товарища.
Должны ли мы помогать людям, которые не хотят помочь себе сами?
Библейский вопрос:
Когда человек зависим, лжет и продолжает пользоваться добротой других, тогда он отказывается помочь себе. Пожалуйста, что говорит Библия о том, как мы должны помочь этому человеку? Мне больно, когда я пытаюсь помочь; но независимо от того, что я делаю, ситуация кажется, что я больше помогаю им, чем действительно помогаю.
Ответ из Библии:
В Нагорной проповеди Иисус учит нас,
«ВОЗЛЮБИ БЛИЖНЕГО СВОЕГО и ненавидеть врага твоего». А Я говорю вам: любите врагов ваших и молитесь за гонящих вас . . . Матфея 5:43-44 (NASB)
Этот принцип любви ко всем, включая наших врагов, проник в мир, даже несмотря на то, что некоторые не верят в Иисуса Христа. Атеисты и те, кто против Христа, верят в этот принцип, поскольку ему учат уже более двух тысяч лет.
Но, к сожалению, этот принцип был искажен, поскольку игнорировались другие учения Нового Завета. Вопрос, который мы рассматриваем, звучит так: «Должны ли мы помогать людям, которые не хотят помогать себе сами?» Это краткое исследование даст ответ, когда мы рассмотрим еще один важный принцип, обнаруженный в Новом Завете.
Пример апостола Павла
Во 2 Фессалоникийцам 3:7-9 апостол Павел иллюстрирует принцип, который игнорировался, а принцип любви к другим был чрезмерно подчеркнут. Вы заметите в этом отрывке, что Павел призывает всех христиан следовать его примеру. Он подчеркивает, что он и другие люди с ним не действовали недисциплинированно.
Ибо вы сами знаете, как вы должны следовать нашему примеру, потому что мы не распутничали среди вас и ничей хлеб не ели даром, но с трудом и тяжестью работали день и ночь, так что что мы не будем никому из вас в тягость; не потому, что мы не имеем на это права, а для того, чтобы предложить себя вам в пример, чтобы вы последовали нашему примеру.
2 Фессалоникийцам 3:7–9(NASB)
2 Фессалоникийцам 3:7–9(NASB)Затем Павел помогает нам понять, что когда человек ест чужую пищу, не платя за нее, он недисциплинирован. Греческое слово «недисциплинированный» — ataktos . Его можно перевести как «непослушный», «праздность», «беспорядочный», «ленивый» или «ничегонеделание». «Ничего не делать» — прекрасное определение греческого слова. Есть много примеров поведения «ничего не делать». Тот, кто постоянно получает пособие и не хочет работать, — простой пример отсутствия дисциплины. Люди, которые регулярно обращаются за помощью к другим и редко помогают себе, также недисциплинированы. Можно привести и другие примеры, но принцип таков, что «ничего не делающий» человек редко поможет себе сам. Они хотят, чтобы другие помогали им, и у них есть много оправданий или причин, почему кто-то должен им помочь. Они ленивые люди. Притчи 21:25-26 описывают человека, который ничего не делает.
Желание ленивца убивает его,
Ибо его руки отказываются работать;
Весь день он жаждет,
Пока праведник дает и не удерживает.
Притчи 21:25-26 (NASB)
Притчи 24:30-34 — еще один прекрасный пример недисциплинированного человека.
Как мы должны реагировать
Апостол Павел говорит нам, как мы должны реагировать на недисциплинированных людей в следующих трех стихах.
Ибо еще когда мы были у вас, мы давали вам такой приказ: если кто не хочет работать, то и не ешьте. Ибо мы слышим, что некоторые из вас ведут недисциплинированную жизнь, ничего не делая, но действуют как назойливые люди. Таковым же мы повелеваем и увещеваем в Господе Иисусе Христе трудиться в безмолвии и есть свой хлеб. А вы, братия, не унывайте, делая добро. 2 Фессалоникийцам 3:10–13 (NASB)
Как нам приказано обращаться с недисциплинированными людьми? Ответ — мы не должны помогать. На самом деле, Павел приказывает им работать или помогать себе. Затем Павел быстро добавляет, что мы не должны унывать, делая добро. Мы должны быть мудрыми, когда помогаем другим. Мы не должны быть недисциплинированными, помогая недисциплинированным!
Заключение:
Послание Иисуса и апостола Павла состоит в том, что мы не проявляем любви, когда позволяем другим грешить или не расти духовно.