Гете учатся у тех кого любят: Учатся у тех, кого любят

Содержание

Учатся у тех, кого любят

…Пусть будет меньше праздников, чем буден,

Но тот, кто стал учителем, поймёт,

Какое счастье — быть полезным людям,

Учить Его Величество — НАРОД!

Нести ему дар мудрости и знанья

И доброты своей сердечной свет –

Нет на земле ответственней призванья,

Почётнее и радостнее нет!..

Герман Крупин

Однажды мне довелось прочитать фрагмент статьи «Массовая профессия-массовой культуре». Рассуждая… я попыталась понять, что вкладывает автор в данные понятия…

Понятие массовая культура в последние десятилетия приобрело очень широкое распространение: много написано и сказано об этом феномене.

Казалось бы, что можно нового сказать по этой теме? Однако массовая культура прочно вошла в нашу жизнь, поэтому споры о ней не утихают и сейчас.

«Масскульт» — хорошо это или плохо? Что несет обществу эта культура? Каковы последствия распространения такой культуры? Эти и многие другие вопросы занимают умы большого количества ученых и специалистов…

Массовая культура — это культура популярная, преобладающая среди широкого слоя населения в данном обществе. Широкий размах она получает с середины 20 века, когда средства массовой информации проникли в большинство стран. Основными отличительными признаками такой культуры являются: широкая аудитория, коммерческая направленность («искусство ради денег, наживы»), упрощенные вкусы и идеалы, которые меняются в зависимости от веяний моды, по своему содержанию она враждебна народной культуре…

Всех исследователей массовой культуры можно условно разделить на два «лагеря»: на тех исследователей, которые относятся к масскульту критически и на тех, кто смотрит на массовую культуру более оптимистически.

Первые, собственно, как и автор данной статьи, считают ее «низкой», «примитивной», ведущей только к полной стандартизации, деградации населения. В их понимании это даже не культура, а антикультура. Массовая культура в их представлении — «чудовище», возбуждающее в людях «низменные инстинкты» и создающее угрозу для «высокой культуры».

Вторая же группа исследователей рассматривает массовую культуру как вполне удовлетворительную форму культуры, характерную для развитого индустриального общества с высоким уровнем образования, с высоким уровнем жизни, с развитой системой массовых коммуникаций.

Не могу отнести себя ни к первому, ни ко второму «лагерю». Я нахожусь, как бы между этими полюсами, потому что вижу в массовой культуре, как плюсы, так и минусы…

Из положительного в существовании массовой культуры я вижу три аспекта.

Во-первых, массовая культура «демократична», потому что она обращена ко всем людям без различия нации, класса, уровня бедности или богатства.

Во-вторых, массовая культура как бы компенсирует эмоциональный дефицит, который все больше присутствует в нашей жизни, ведь она (массовая культура) носит развлекательный характер. Каждый человек имеет право после сложной трудовой недели, прийти, например, в тот же самый кинотеатр, и от души повеселиться, похохотать на какой-нибудь американской комедией, не имеющей особого смысла…

Ну и, в-третьих, благодаря современным средствам массовой коммуникации людям стали доступны многие произведения искусства, имеющие высокую художественную ценность. Так по телевидению мы имеем возможность посмотреть фильмы, которые были сняты еще в прошлом веке, какой-нибудь спектакль или концерт… В сети Интернет мы можем найти много, действительно, интересного и полезного — книгу или репродукцию картины известного художника.

С другой стороны, массовая культура направлена на производство «массового человека», заимствующего свои мысли из радио- и телепередач, рекламы, глянцевых журналов.

Заимствуя мысли и образцы поведения, человек становится простым исполнителем заданных ролей с атрофированной личностью, т. е. человек обезличивается.

То, что люди хотят быть похожими, например, на какую-нибудь «супер известную» телеведущую, копируют внешний облик, поведение, стиль жизни известных людей есть подтверждение их обезличивания и потери собственной индивидуальности. Да, кумиры были во все времена, но с приходом массовой культуры это явление приобрело широкий размах. Люди не хотят думать, не хотят творить, даже просто читать. Человек уже не выражает себя ни в чем, а только потребляет готовое. А тот факт, что большинство молодежи носят джинсы, пьют кока-колу и завтракают в «Макдоналдсе», есть приобщение к стандартам и стереотипам массовой культуры. Массовая культура направлена на упрощение общества. Все проще и проще, все однообразнее и однообразнее…

В наше время механизированная, неодушевленная культура постепенно поглотила человека, подчинила его себе. Теперь нас окружает общество, построенное на принципах экономической выгоды и политического соперничества. В этих условиях нам гораздо труднее сохранять представление об истинной вере, жить согласно заповедям Библии, принципам человеческой морали, хранить свою историческую память.

Изменился мир, но представить его без учителя невозможно… «Хочется верить, что именно учитель…возьмет на себя роль лоцмана, ответственного за будущий стабильный миропорядок…», и поведет за собой по «фарватеру» жизни… в этом я полностью согласна с автором.

Профессия педагога — одна из самых распространенных. Учительский корпус постоянно растет: во второй половине XX века количество учителей на планете увеличилось более чем в два раза. Учитель — это опора общества и государства. В его руках — будущее поколения, и каким оно будет, какие государственные устои поддержит, как будет относиться к старшему поколению — все это во многом зависит от школы и, прежде всего, от учителя.

В. А. Сухомлинский писал о специфике труда учителя «Мы имеем дело с самым сложным, бесценным, дорогим в жизни — с человеком. От нас, от нашего умения, мастерства, искусства, мудрости зависит его жизнь, здоровье, судьба, разум, характер, воля, гражданское и интеллектуальное лицо, его место и роль в жизни, его счастье»…

Поэтому воспитание подрастающего поколения представляет одно из главных условий существования и развития человеческого общества, является важнейшей общественной функцией. Без воспитания общество не может существовать. В этом смысле — воспитание является вечной категорией.

«Учатся у тех, кого любят».Это сказал еще Иоганн Вольфганг Гёте. Именно поэтому самым главным авторитетом и примером для подражания для ребенка являются… его родители, его семья. А раз так, то педагогам, учителям требуется заручиться не меньшим авторитетом, стать второй семьей и, конечно, примером во всем.

И нам не остается иного выбора, как завоевывать любовь и уважение наших детей. А вот эта наука действительно сложна. Мы совершенствуемся в ней всю свою профессиональную жизнь. Конечно, это стоит затраченных сил, это стоит конечного результата.

На самом деле высказывание Гёте актуально. Ведь только когда ребенок доверяет тебе, когда считает тебя близким человеком, становится возможным плодотворное обучение.

Выбирая путь педагога, каждый из нас берет на себя ответственность за своих учеников. Центр тяжести всей ответственности ложится на плечи того, кто первым встречает ребенка в школе — его первого учителя. Учитель является строителем фундамента. И то, что мы заложим в детях на начальной ступени обучения, останется с ними на всю жизнь.

Иоганн Вольфганг Гёте цитата: Учатся у тех, кого любят.

— Иоганн Вольфганг Гёте

Последнее обновление 16 марта 2023 г.

Темы

учусь

Иоганн Вольфганг Гёте

282немецкий поэт 1749 — 1832

Связанные темы

Учусь

Научиться любить то, что должно быть сделано — воскресшее материнство

Примечание редактора: этот пост адаптирован из отрывка из книги Рут Чоу Саймонс «Взгляд и становление: искусство повседневного поклонения», которая выходит 10 сентября 2019 года.

Немецкий поэт восемнадцатого века Иоганн Вольфганг фон Гёте написал эти слова, которые я нарисовал как напоминание о том, что мне следует руководить своими повседневными делами: быть сделано.

Другими словами, мы должны перестать постоянно пытаться получить обстоятельства, которые мы предпочли бы иметь, вещи, которые мы предпочли бы делать, успех, которого мы предпочли бы достичь, трудности, которые было бы легче преодолеть, похвала, которую мы предпочли бы получить. Мы так сильно стремимся делать то, чего хотим, и так несчастны, пока не получаем этого. Обратите внимание, что Гёте сказал не «научитесь сжимать зубы и делать то, что должно быть сделано», а скорее «научитесь любить то, что должно быть сделано».

Гёте не был последователем Христа, но он понял этот принцип: это наша любовь , которая наполняет нашу радость и регулирует наше движение по жизни. Вот почему Иисус всегда открывал людям новую перспективу, когда давал им новую цель.

Я мог бы попытаться убедить вас взять себя в руки и полюбить свою жизнь и все аспекты материнства. Но мы с вами оба знаем, что просто выкарабкиваться само по себе невыносимо и никогда не принесет радости. То, как и что мы любим, больше всего формирует нашу радость. Петр так говорит об этом в своем послании к верующим, столкнувшимся со страданиями и неблагоприятными обстоятельствами:

Хотя вы его не видели, вы его любите. Хотя и не видишь теперь его, но веруешь в него и радуешься радостью неизреченной и исполненной славы, обретая результат веры твоей, спасение душ твоих. (1 Петра 1:8-9)

Что может вызвать невыразимую радость среди трудных условий, с которыми сталкиваются верующие в изгнании? Любовь ко Христу, подпитываемая воспоминаниями обо всем, что Он сделал для них, заставляет их радоваться. Мы тоже можем радоваться, потому что преобразующая сила искупления заставляет нас любить то, что должно, а не только то, что приходит само собой.

Иисус соблазняет нас своей любовью и заставляет нас любить его в ответ. Если я проследю каждую жалобу на мои обстоятельства до ее источника, я обнаружу, что мое пристрастие к производительности, эффективности и комфорту всегда находится в центре моего несчастья. Никогда эта реальность не становится более ясной, чем в том, как я воспитываю своих детей. В основе моего недовольства лежит то, что я люблю больше всего… и без того, чтобы моя любовь была переупорядочена и переделана Христом, я всегда буду бесконечно гнаться за тем, что никогда не предназначалось для удовлетворения, включая мир и покой, больше сна, хорошо воспитанных детей или любовь. чистый дом.

Естественно любить то, что мы можем видеть, чувствовать и извлекать ощутимую пользу. Это просто . Сверхъестественно преобразовываться и изменяться в сердце, чтобы мы могли любить Бога, хотя мы и не видели Его… доверять Иисусу, даже если мы никогда не прикасались к Нему.

Когда Бог говорил с Израилем через пророка Иезекииля, он описал изменение сердца, которое может совершить только Бог:

Я окроплю вас чистой водой, и вы очиститесь от всей вашей нечистоты, и от всех ваших идолов Я очищу очистить тебя. И дам вам сердце новое, и дух новый дам вам. И возьму из плоти вашей сердце каменное, и дам вам сердце плотяное, и вложу внутрь вас Дух Мой, и сделаю так, что вы будете поступать по заповедям Моим и соблюдать Мои повеления. (Иезекииль 36:25-27)

Когда мы обращаемся к Иисусу за прощением наших грехов и доверяем Ему новую жизнь, которой мы живем во славу Его, Он разрывает оковы идолопоклонства утешения, покоя, гордости и нереалистичных ожиданий. Он дает нам новый разум и волю через смягчившееся сердце, которое желает угодить Ему. То, что Бог открыл здесь израильтянам задолго до рождения Христа, в конечном итоге нашло свое исполнение в жертвенной смерти Иисуса, Который позволяет нам через Духа ходить с Ним, повиноваться и учиться любить то, что должно быть сделано, даже если то, что должно Это еще одна смена подгузника, больше дисциплины, приготовление обеда для наших детей или прямое противостояние конфликту между братьями и сестрами.

Мы не обманываемся, чтобы любить по долгу службы; нет, жизнь, сокрытая во Христе, дает нам новое сердце, пересаженное через веру в Иисуса, которое, вдохновленное Святым Духом и питаемое любовью Отца, побуждает нас любить Его в ответ.

Таким образом, научиться любить то, что должно быть сделано — что вам поручено делать как дочери Божьей, жене и матери, через какие обстоятельства вам предстоит пройти — это не форма самопомощи, корректировка отношения, или повышение уважения. Скорее, это выбор делать то, что, как видел Петр, делали верующие — проповедовать самим себе истину о том, как мы были спасены, а затем радоваться здесь и сейчас.

Если вера во Христа означает, что мы новые творения в Нем , то стоит ли удивляться…

…что мы начинаем любить то, что любит Он?

…то, что он называет ценным, мы учимся находить достойным?

…что, когда Писание говорит нам, что мы можем делать все во славу Божию, включая то, что мы не желаем делать, что не по плану, что труднее, чем мы можем- что, когда нам говорят: «едите ли, пьете ли, или иное что делаете, все делайте в славу Божию» (1 Коринфянам 10:31), мы можем и наделены силой во Христе делать только то?

Уставшая мама может стать настойчивой мамой.

Нетерпеливая мама может ждать с надеждой.

Оцепеневшая мама может стать сострадательной.

Горькая мама может простить.

Те, кто проживают историю, которой не ожидали, — в обыденности или в боли, — могут «радоваться невыразимой и преисполненной славы радостью, достигая плода своей веры», как говорит Петр, и научиться любить то, что должно быть сделано.

1783 | Weimar

Влюбленность в естественную красоту.

N природа! Мы окружены и объяты ею: бессильны отделиться от нее и бессильны проникнуть за ее пределы.

Не спрашивая и не предупреждая, она подхватывает нас в свой кружащийся танец и кружит до тех пор, пока мы не устанем и не выпадем из ее рук.

Она постоянно формирует новые формы: что есть, того еще не было; что было, то не вернется. Все новое, и все же ничего, кроме старого.

Мы живем среди нее и не знаем ее. Она непрестанно говорит с нами, но не выдает своей тайны. Мы постоянно воздействуем на нее, но не имеем над ней власти.

Единственное, к чему она, кажется, стремится, так это к индивидуальности; но она не заботится о людях. Она всегда созидает и разрушает; но ее мастерская недоступна.

Ее жизнь в детях; но где мать? Она единственная художница, превращающая самый однородный материал в полнейшие противоположности, достигающая без малейшего усилия совершенства, с самой точной точностью, хотя всегда скрытой некоторой мягкостью.

Каждая из ее работ имеет свою собственную сущность; каждому из ее явлений особая характеристика; и все же их разнообразие находится в единстве.

Она ставит пьесу; мы не знаем, видит ли она это сама, и тем не менее она действует для нас, наблюдателей.

Иллюстрация цереуса, цветущего ночью, Роберт Джон Торнтон, 1812 г.

В ней непрестанная жизнь, развитие и движение, но она не движется вперед. Она меняется во веки веков, и ни на мгновение не отдыхает. Для нее непостижима тишина, и она положила свое проклятие на покой. Она твердая. Ее шаги размеренны, ее исключения редки, ее законы неизменны.

Она всегда думала и всегда думает; но не как человек, а как Природа. Она размышляет над всеобъемлющей идеей, которую никакие поиски не могут обнаружить.

Человечество обитает в ней, а она в них. Со всеми мужчинами она играет в любовную игру и радуется, чем больше они выигрывают. У многих ее ходы настолько скрыты, что игра заканчивается, прежде чем они это узнают.

Самое неестественное — это Природа; самое глупое мещанство имеет оттенок ее гениальности. Кто не может видеть ее везде, тот не видит ее нигде правильно.

Она любит себя, и ее бесчисленные глаза и привязанности устремлены на нее. Она разделила себя, чтобы быть самой себе наслаждением. Она вызывает бесконечную череду новых способностей к наслаждению, чтобы утолить ее ненасытную симпатию.

Она наслаждается иллюзией. Кто разрушает ее в себе и других, того она наказывает строжайшей тиранией. Кто следует за ней в вере, того она берет к себе на грудь, как ребенка.

Ее дети бесчисленны. Ни для кого она не совсем скупа; но у нее есть любимцы, на которых она много тратит и ради которых приносит большие жертвы. Над величием она простирает свой щит.

Она выбрасывает своих существ из небытия и не говорит им, откуда они пришли и куда идут. Это их дело — бежать; она знает дорогу.

В ее механизме мало пружин, но они никогда не изнашиваются, всегда активны и многообразны.

Зрелище природы всегда ново, ибо она всегда обновляет зрителей. Жизнь — ее самое изысканное изобретение; а смерть — ее искусное изобретение, позволяющее получить много жизни.

Она окутывает человека тьмой и заставляет его вечно жаждать света. Она делает его зависимым от земли, скучным и тяжелым; и все же всегда трясет его, пока он не попытается воспарить над ним.

Она создает потребности, потому что любит действовать. Удивительно, что она так легко производит все это действие. Всякая потребность есть польза, быстро удовлетворяемая, быстро возобновляющаяся, всякая новая потребность есть новый источник удовольствия, но она скоро достигает равновесия.

Каждое мгновение она начинает огромное путешествие и каждое мгновение достигает своей цели.

Она суета сует; но не нам, для которых она сделала себя из величайшего значения. Она позволяет каждому ребенку шутить с ней, каждому дураку судить ее, тысячам глупо ходить по ней и ничего не видеть, и находит свое удовольствие и находит в них свой счет.

Правила природы не имеют исключений.

— Герберт Спенсер, 1851

Мы подчиняемся ее законам, даже когда восстаем против них; мы работаем с ней, даже когда хотим работать против нее.

Каждый подарок она делает благом, заставляя нас хотеть его. Она медлит, чтобы мы могли желать ее; она спешит, чтобы мы не устали от нее.

У нее нет ни языка, ни речи, но она создает языки и сердца, которыми она чувствует и говорит.

Ее корона — любовь. Только благодаря любви мы смеем приближаться к ней. Она разделяет все существования, и все склонны смешиваться. Она изолировала все вещи, чтобы все могли приблизиться друг к другу. Она держит пару глотков из чаши любви в качестве справедливой платы за боль всей жизни.

Она есть все. Она вознаграждает себя и наказывает себя; это ее собственная радость и ее собственное несчастье. Она груба и нежна, мила и ненавистна, бессильна и всемогуща. Она — вечное настоящее.