О друге. Так говорил Заратустра

О друге

«Наедине с самим собой перестаешь быть один — становится на одного больше, а это уже слишком, — думает отшельник. — Все один да один — это в конце концов образует двоих!»

«Я» и «Меня» слишком неумеренны в беседах: как возможно было бы это вынести, если бы не было друга?

Друг для отшельника — это всегда третий, это пробка, препятствующая разговору двоих погружаться вглубь.

Ах, слишком много бездн существует для отшельника. Вот почему так страстно жаждет он друга и высоты его.

Наша вера в других выдает то, во что мы хотели бы верить в нас самих. Наше страстное желание обрести друга является предателем нашим.

И часто с помощью любви хотят всего лишь перескочить через зависть. И часто нападают и делают себе врага для того, чтобы скрыть собственную уязвимость.

«Будь хотя бы врагом моим!» — говорит истинное почитание, которое не осмеливается просить о дружбе.

Если ты хочешь иметь друга, ты должен вести за него войну; а чтобы вести войну, надо

уметь быть врагом.

Врага должен чтить ты в друге своем. Разве можешь ты подойти вплотную к другу своему, не перейдя к нему?

Пусть будет друг твой самым достойным врагом твоим. Будь же ближайшим к сердцу его, противясь ему.

Ты не хочешь перед другом носить одежды? Ты оказываешь честь ему, показываясь таким, каков ты есть на самом деле? Но за это он посылает тебя к черту!

Кто не скрывает себя, вызывает возмущение: у вас достаточно оснований бояться наготы! Будь вы богами, вы бы стыдились одежд своих!

Не старайся приукрашивать себя для друга: ибо стрелой и стремлением к Сверхчеловеку должен ты быть для него.

Смотрел ли ты на друга, когда спит он, чтобы увидеть, каков он тогда? Что такое лицо друга твоего? Это — твой собственный лик, но отраженный в грубом и несовершенном зеркале.

Видел ли ты друга своего спящим? Не испугался ли ты его вида? О да, человек есть нечто, что должно преодолеть.

Угадывать и уметь молчать должен друг: умерь желание свое видеть все. Пусть сон твой раскроет тебе, что делает друг твой, бодрствуя.

Да будет сострадание твое угадыванием: сперва узнай, хочет ли друг сострадания. Быть может, он любит в тебе несокрушенный взор и взгляд вечности.

Да будет сострадание к другу сокрыто под твердой оболочкой, на ней должен ты стереть зубы свои. Тогда сострадание приобретет утонченность и сладость свою.

Стал ли ты чистым воздухом, уединением, хлебом и лекарством для друга своего? Иной не в силах освободиться от собственных цепей, однако друга своего спасает.

Если ты раб, то не можешь быть другом. Если тиран, — не можешь иметь друзей.

Слишком долго таились в женщине раб и тиран. Поэтому неспособна она к дружбе: ей ведома только любовь.

В любви ее всегда есть несправедливость и слепота ко всему, чего не любит она. Но и в сознательной любви женщины есть и внезапность, и молния, и тьма рядом со светом.

Пока еще не способна женщина на дружбу: женщины — это кошки, или птицы, или, в лучшем случае, коровы.

Пока еще не способна женщина на дружбу: но скажите мне вы, мужчины, кто из вас способен на нее?

О ваша бедность, мужчины, о ваша скудость души! То, что даете вы другу, я даю любому из врагов своих и не становлюсь от этого беднее.

Существует товарищество: пусть будет и дружба!

Так говорил Заратустра.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.

Філософія українських «шістдесятників» («друге відродження»)

Філософія українських «шістдесятників» («друге відродження») Смерть Сталіна в березні 1953 року і спроби нового керівництва партії й держави дещо «підновити» і навіть «лібералізувати» тоталітарний режим, що знайшло вираження в критиці новим лідером СРСР М. С. Хрущовим

О друге{126}

О друге{126} «Один около меня — всегда слишком много» — так думает отшельник. «Всегда одиножды один — это даёт со временем два!»Я и Меня слишком усердствуют в разговоре; как вынести это, если бы не было друга?Всегда для отшельника друг является третьим: третий — это пробка,

О друге

О друге «Наедине с самим собой перестаешь быть один — становится на одного больше, а это уже слишком, — думает отшельник. — Все один да один — это в конце концов образует двоих!»«Я» и «Меня» слишком неумеренны в беседах: как возможно было бы это вынести, если бы не было

О друге. Фридрих Ницше — Иллюстрация чувств и мыслей — LiveJournal

?

О друге. Фридрих Ницше

wonna_be

January 25th, 2015

«Наедине с самим собой перестаешь быть один — становится на одного больше, а это уже слишком, — думает отшельник. — Все один да один — это в конце концов образует двоих!»
«Я» и «Меня» слишком неумеренны в беседах: как возможно было бы это вынести, если бы не было друга?
Друг для отшельника — это всегда третий, это пробка, препятствующая разговору двоих погружаться вглубь.

Ах, слишком много бездн существует для отшельника. Вот почему так страстно жаждет он друга и высоты его.
Наша вера в других выдает то, во что мы хотели бы верить в нас самих. Наше страстное желание обрести друга является предателем нашим.
И часто с помощью любви хотят всего лишь перескочить через зависть. И часто нападают и делают себе врага для того, чтобы скрыть собственную уязвимость.
«Будь хотя бы врагом моим!» — говорит истинное почитание, которое не осмеливается просить о дружбе.
Если ты хочешь иметь друга, ты должен вести за него войну; а чтобы вести войну, надо уметь быть врагом.
Врага должен чтить ты в друге своем. Разве можешь ты подойти вплотную к другу своему, не перейдя к нему?
Пусть будет друг твой самым достойным врагом твоим. Будь же ближайшим к сердцу его, противясь ему.
Ты не хочешь перед другом носить одежды? Ты оказываешь честь ему, показываясь таким, каков ты есть на самом деле? Но за это он посылает тебя к черту!
Кто не скрывает себя, вызывает возмущение: у вас достаточно оснований бояться наготы! Будь вы богами, вы бы стыдились одежд своих!
Не старайся приукрашивать себя для друга: ибо стрелой и стремлением к Сверхчеловеку должен ты быть для него.
Смотрел ли ты на друга, когда спит он, чтобы увидеть, каков он тогда? Что такое лицо друга твоего? Это — твой собственный лик, но отраженный в грубом и несовершенном зеркале.
Видел ли ты друга своего спящим? Не испугался ли ты его вида? О да, человек есть нечто, что должно преодолеть.
Угадывать и уметь молчать должен друг: умерь желание свое видеть все. Пусть сон твой раскроет тебе, что делает друг твой, бодрствуя.
Да будет сострадание твое угадыванием: сперва узнай, хочет ли друг сострадания. Быть может, он любит в тебе несокрушенный взор и взгляд вечности.
Да будет сострадание к другу сокрыто под твердой оболочкой, на ней должен ты стереть зубы свои. Тогда сострадание приобретет утонченность и сладость свою.
Стал ли ты чистым воздухом, уединением, хлебом и лекарством для друга своего? Иной не в силах освободиться от собственных цепей, однако друга своего спасает.
Если ты раб, то не можешь быть другом. Если тиран, — не можешь иметь друзей.
Слишком долго таились в женщине раб и тиран. Поэтому неспособна она к дружбе: ей ведома только любовь.
В любви ее всегда есть несправедливость и слепота ко всему, чего не любит она. Но и в сознательной любви женщины есть и внезапность, и молния, и тьма рядом со светом.
Пока еще не способна женщина на дружбу: женщины — это кошки, или птицы, или, в лучшем случае, коровы.
Пока еще не способна женщина на дружбу: но скажите мне вы, мужчины, кто из вас способен на нее?

О ваша бедность, мужчины, о ваша скудость души! То, что даете вы другу, я даю любому из врагов своих и не становлюсь от этого беднее.
Существует товарищество: пусть будет и дружба!

Так говорил Заратустра.

Tags: Ницше, любовь, люди

Друзья с Богом навеки • Иоанна 15:9-17 — Часовня на Голгофе Твикенхем

Примечания

Видеообучение начинается в 8:13

Результатом греха является то, что мы, естественно, не имеем отношений с Богом. Возрастающая тенденция в этом мире, как сказано в Псалме 2: «Разорвем узы Их на куски и сбросим с себя Их узы». Это хорошая идея! Кому нужно рабство и заточение, чтобы подчиняться деспотичному тирану?

Проблема в том, что когда у нас нет связи с Богом, у нас нет связи с окружающими. Мы хотим лояльности, мы хотим приверженности и доверия. Но если мы лжем, жульничаем и берём, то мы не можем доверять, и нам приходится остерегаться себя и подозревать всех. Там нет отношений. Это становится вами против всех остальных. Там нет радости.

Друг — это слово, которое практически ничего не значит. Но Бог хочет восстановить нашу дружбу. Дружба значит все для Бога. Это то, о чем Его жизнь. Бог хочет вернуть нас к отношениям даяния, которые приводят к вечной радости в полной мере. Бог не тиран. Он действительно наш друг.

Мы читаем в Иоанна 15, из стиха 9.

1. Отец возлюбил Иисуса. У них есть отношения. Иисус описывает в Евангелии от Иоанна, как Отец возлюбил Его и к чему привела эта любовь.

A.  Иоанна 3:35 Отец любит Сына и все отдал в Его руку. Иисус — наследник всего, обладатель.

1.  Колоссянам 1:16 Ибо Им создано все, что на небесах и что на земле, видимое и невидимое: престолы ли, господства ли, начальства ли, власти ли, – все Им и для Него создано.

2.  Евреям 1:2 в последние дни сии говорил нам в Сыне Своем, Которого поставил наследником всего, чрез Которого и мир сотворил.

Б.  Не только вселенная и все в ней. Прежде чем что-либо было сотворено, Отец поделился Своим Духом с Иисусом. Там у вас есть совершенное глубокое интимное общение с Отцом.

C.  Иоанна 5:20-23 Ибо Отец любит Сына и показывает Ему все, что творит Сам; и Отец покажет Ему дела большие, чем эти, так что вы удивитесь. Ибо, как Отец воскрешает мертвых и оживляет, так и Сын оживляет, кого хочет. Ибо и Отец никого не судит, но весь суд отдал Сыну, дабы все чтили Сына, как чтут Отца. Кто не чтит Сына, тот не чтит и Отца, пославшего Его.

1.  Отец общается с Сыном и показывает Ему все, что Он делает. Есть участие и участие в цели Отца.

2.  Весь суд Отец отдал Сыну. Когда Бог праведно будет судить мир, на престоле будет сидеть Иисус Христос.

3.  Отец отдал всю славу и поклонение Сыну. Когда вы поклоняетесь Сыну, вы прославляете Отца.

D.  Иисус говорит ученикам: «Как возлюбил Меня Отец, так и Я возлюбил вас».

1.  Помните Иоанна 13, начало этого раздела с Его учениками на Тайной вечере. Возлюбив Своих, сущих в мире, Он возлюбил их до конца, до конца, всецело.

2.  Он связался с ними. Обратите внимание на стих 15: «Все, что Я слышал от Отца Моего, Я сказал вам». Эти люди знали, что если они зададут любой вопрос, то получат ответ.

3.  Существует разделение Святого Духа. Для учеников это еще немного в будущем, но Иисус сказал, что это произойдет. Тот же самый Святой Дух Отец разделяет с Сыном, Сын разделяет с нами.

4.  Дано ученикам все? Лк 10:19 Вот, Я даю вам власть наступать на змей и скорпионов и на всю силу вражью, и ничто не повредит вам. Римлянам 8:16-17 Сам Дух свидетельствует духу нашему, что мы дети Божии, а если дети, то и наследники, наследники Божии и сонаследники Христу, если только с Ним страдаем, чтобы и с Ним прославиться. Ему. Прославленный означает, что Он делится с нами Своей славой. Павел говорит в 1 Коринфянам 3:21-23 Итак, никто да не хвалится людьми. Ибо все принадлежит вам, будь то Павел, или Аполлос, или Кифа, или мир, или жизнь, или смерть, или настоящее, или будущее; все принадлежит вам, а вы принадлежите Христу; а Христос принадлежит Богу.

5.  Власть и суждение. Луки 22:28-30 «Вы — те, кто стоял со Мною в Моих испытаниях; и как Отец Мой дал Мне царство, так и Я даю вам есть и пить за Моей трапезой в Моем Царстве, и вы сядете на престолах судить двенадцать колен Израилевых». И в 1 Коринфянам 6:2 «Или не знаете, что святые будут судить мир?» В третьем стихе Он говорит: «Разве не знаете, что мы будем судить ангелов?»

E.  Итак, Иисус действительно дал Своим ученикам, как Отец дал Ему. Он любил их и нас одинаково. Эти отношения доверительные и доверяющие, делящиеся, дающие, общающиеся.

2. Наряду с тем, что все дано, есть ответственность и доверие. Есть команды, которым нужно подчиняться.

А.  Пребудь в Моей любви. Это команда, которой нужно повиноваться. Помните, что мы должны пребывать в Иисусе, как ветвь на лозе.

Б. Можно задать вопрос, а как эта связь выглядит практически? Как мы это выражаем?

C.   Один момент, который мы уже видели, позволяет словам Иисуса пребывать в нас.

1.  Это все слово Божие, как Ветхий, так и Новый Завет.

2.  Это тот острый нож, которым Отец обрезает нас как ветви. Это делает нас постоянно плодотворными.

3.  Вы видите, насколько это практично. Если мы не позволим Его словам пребывать в нас, тогда мы потеряем эту связь с Иисусом.

D.  Соблюдайте заповеди Иисуса. Слушайте Его и делайте то, что Он говорит. Послушание.

1.  Это означает подчинять свою волю другому и делать то, что он хочет. Этот человек — ваш авторитет, которому вы должны подчиняться, потому что вы подчинились Ему.

2.  Вы видите, насколько практичным является послушание для пребывания. Если вы не слушаетесь, вы разрываете связь с Иисусом. Вы противостоите Ему. Вы сопротивляетесь Ему. Вы говорите Ему «нет».

E.   Это заповедь Иисуса: любите друг друга так, как Я возлюбил вас.

1.  Как Отец любил Иисуса, как Иисус любил нас, так и мы должны любить друг друга.

2.  Что означает: общаться, делиться всем, подчиняться, подчиняться, проявлять верность, воздавать славу.

3.  Любовь дает сама по себе. Любовь дает жизнь другим. Когда вы отдаете себя другим, вы любите их. Вы даете еду, воду, кров, утешение, поддержку. Я знаю пастора, который отдал парню, который не был христианином, одну из своих почек, когда оказалось, что он подходит для донорства. Он отдал себя, он дал жизнь.

4.  Величайшая любовь — это отдать всю жизнь полностью за своих друзей. Иисус говорит, что я умру, чтобы вы могли жить вечно, а не умереть навеки из-за ваших грехов. Иисус отдал за нас всю Свою жизнь.

5.  Вы видите, насколько это практично для пребывания в Иисусе, поддержания нашей связи с Ним. Если Иисус отдал Свою жизнь за нас, то и мы отдадим за Него свою жизнь. Мы Его друзья. Друзья жизнь друг за друга кладут. Так что мы кладем наши жизни друг за друга, а также. Если мы любим Его, то мы любим друг друга. Если мы не любим того, кого любит Иисус, мы не согласны с Ним, мы противостоим Ему и разрываем связь с Ним.

3. Если ты повинуешься всем заповедям Иисуса, ты Его друг.

A.  Благодаря Facebook слово «друг» сегодня практически бессмысленно. У нас есть минимальная связь с некоторыми из этих людей. Мы даже не знаем этих людей, но все равно «дружим» с ними!

Б.  Но именно так Бог определяет понятие «друг».

1.  Тот, кто принял и познал любовь Отца в Иисусе Христе. Не то чтобы мы любили Бога, но Он любил нас и отдал Своего Сына в умилостивление за наши грехи.

2.  Тот, кто отвечает Отцу покорностью, послушанием, верностью, разделением, общением и любовью, отдавая свою жизнь. Все это означает «пребывать» во Христе.

3.  Вы видите, что если вы не слушаетесь, не верны, не даете, не подчиняетесь, не любите, как вы можете быть другом? Вместо этого вы враг.

C.  Иисус говорит, что я больше не называю вас рабами.

1.  Это имя Он использовал раньше, когда учил, что раб не выше своего господина; если они хулили Меня, они будут хулить вас.

2.  Главный/подчиненный — это своего рода отношения. Там есть связь, которая связывает господина и раба вместе. Но это не добровольно, это не разделение, в этом нет любви. Я купил тебя. Ты моя собственность.

D.  Иисус говорит, что вы Мои друзья. Это отношения с узами, которые связывают, но они добровольны, они делятся, общаются, подчиняются, подчиняются, отдают. Это о любви.

4. Секрет этой дружбы в том, что Иисус первым стал нашим другом. Он подружился с нами, и Он поддержит нас.

А.  Он выбрал нас первым. Кто-то должен сначала выбрать быть другом. Мы бы никогда не выбрали дружбу с Иисусом. Итак, Он избрал нас первыми.

Б.  Я назначил вас. Это был властный поступок с силой соединить нас как ветви с Ним, как виноградную лозу. Связь с Иисусом — единственный способ принести плоды. Он спас нас. 1-е Коринфянам 1:30 А вы через Его дела во Христе Иисусе, Который сделался для нас премудростью от Бога, праведностью, и освящением, и искуплением.

C.  Его назначение заключалось в том, что наш плод должен остаться. Потому что все, что делается с любовью, вечно. Это выбор Иисуса, чтобы наша жизнь не была напрасной, бесполезной, бессмысленной. Он хочет, чтобы наша жизнь была значимой, осмысленной. Он хочет для нас самого лучшего.

D.  То, что начинает Иисус, Он поддерживает через нас, прося Отца о том, в чем мы нуждаемся. И нам нужны те самые вещи, которые создают отношения. Любовь от Бога, характер Иисуса, присутствие Его Духа, способность отдать свою жизнь за окружающих. У нас этого нет, а у Него есть. Отец дает нам все это из Своих безграничных богатств в Иисусе.

5. И что?

А.  Бог – наш верный друг. Он Сам верный, самоотверженный (От Себя отдает). Он любовь.

B.  Дружбу определяет Бог, а не Facebook или кто-либо еще. Он говорит, что дружба – это узы отношений. Это общение, обмен, отдача себя, вплоть до того, чтобы положить жизнь за друзей.

C.  Ни один друг не предаст своего друга. Ни один друг не лжет своему другу. Ни один друг не отказывает своему другу, не слушается его и не восстает против него. Вот что делает враг.

D.  Бог, несомненно, ваш верный друг. Он тот, кто избрал вас до того, как вы выбрали Его. Вы Его друг? Вы связаны с Иисусом? Соблюдаете ли вы Его заповеди? Позволить Его слову пребывать в вас? Общаться? Отдать себя другим? Вы верны Ему? Во-первых, примите любовь Бога. С этого мы всегда начинаем. Он был вашим другом еще до того, как вы подумали о Нем. Прими Иисуса как своего Господа и Спасителя.

E.  Вы друг верующих? Любите ли вы их, как Иисус любил вас? Вы общаетесь, подчиняетесь, подчиняетесь? Вы отдаете себя? Полагаешь ли ты свою жизнь, особенно за верующих? Друзья подчиняются друг другу, и они подчиняются друг другу. Эй, сейчас полночь, и мне нужно три буханки хлеба прямо сейчас. Вы подчиняетесь и подчиняетесь. Это то, что делают друзья. Вы рядом с плохими временами так же, как и с хорошими временами. Если ты не рядом в плохие времена, какой ты друг?

F.  Результатом дружбы является радость. Вы подчиняетесь, вы слушаетесь, вы общаетесь, вы делитесь, вы отдаете себя, может быть, даже до смерти, и тогда вы можете разделить радость Иисуса, ставшую полной.

1.  Это вплетено в ткань вселенной: более благословенно давать, чем получать. Есть радость в том, чтобы приносить пользу другим, в том, чтобы отдавать жизнь. Есть радость в плодах, которые остаются. Есть радость быть в отношениях навсегда.

2.  Мир никогда не сможет радоваться, потому что они неверны, лжецы, предатели, берущие. Они получат все, что хотят, но радости не будет. В аду нет ни радости, ни отношений.

E.  Вместо этого мы просим всех слушать, принять любовь Бога и дружить с Богом сейчас и навсегда.

Давайте помолимся.

20-24 Пусть каждый остается в том же призвании, в котором он был призван. Тебя призвали, когда ты был рабом? Не беспокойтесь об этом; но если можно сделаться свободным, лучше воспользуйся этим. Ибо тот, кто призван в Господе Так каждый должен продолжать жить верой в ситуации жизни, в которой он был призван следовать за Иисусом. Были ли вы рабом, когда услышали призыв следовать за Иисусом? Пусть это вас не касается. E Оставайтесь там, где вы были, когда Бог назвал ваше имя. Вы были рабом? Рабство не является препятствием для послушания и веры. Я не имею в виду, что вы застряли и не можете уйти.

Если у вас есть шанс на свободу, вперед! Каждый человек должен оставаться в том состоянии, в котором он был призван. нет, даже если ты можешь стать свободным, лучше используй это. Ибо призванный в Господе Каждый человек должен оставаться в том положении, в котором он был, когда Бог призвал его. Вы были рабом, когда вас призвали? Не позволяйте этому беспокоить вас — хотя, если вы можете обрести свободу, сделайте это. Для одного Каждый должен оставаться в том состоянии, в котором он [когда был] призван. Вы были рабом, когда вас призвали? Не беспокойтесь об этом [поскольку ваш статус верующего равен статусу свободного. Каждый должен оставаться в том состоянии, в котором он был призван. Вы были рабом, когда вас призвали? Не беспокойтесь об этом. (Но если вы можете обрести свободу, воспользуйтесь этой возможностью.)

1 Коринфянам 7:20-24

Пусть каждый остается в том же звании, в котором он призван. Тебя призвали, когда ты был рабом? Не беспокойтесь об этом; но если можно сделаться свободным, лучше воспользуйся этим. Ибо кто призван в Господе в рабстве, тот Господень вольноотпущенник. Так и призванный на свободе есть раб Христов. Вы были куплены дорогой ценой; не становитесь рабами людей. Братья, пусть каждый останется с Богом в том состоянии, в котором он призван.

Доля

Читать всю главу

Итак, каждый должен продолжать жить верой в той жизненной ситуации, в которой он был призван следовать за Иисусом. Были ли вы рабом, когда услышали призыв следовать за Иисусом? Пусть это вас не касается. Даже если вы можете обрести свободу, используйте эту возможность по максимуму. Ибо поистине, если ты призван к жизненному союзу с Господом, ты уже свободный человек! И те, кто был призван следовать за Иисусом, когда они были свободны, теперь являются рабами Мессии. Поскольку за ваше искупление была уплачена великая цена, перестаньте мыслить рабом. Братья и сестры, мы должны оставаться в тесном общении с Богом, независимо от того, в каком положении мы были, когда нас впервые призвали следовать за Иисусом.

Поделиться

Прочитать главу полностью

Оставайтесь там, где вы были, когда Бог назвал ваше имя. Вы были рабом? Рабство не является препятствием для послушания и веры. Я не имею в виду, что вы застряли и не можете уйти. Если у вас есть шанс на свободу, дерзайте и используйте его. Я просто пытаюсь указать, что под руководством вашего нового Учителя вы испытаете чудесную свободу, о которой никогда не мечтали. С другой стороны, если бы вы были свободны, когда вас призвал Христос, вы испытаете восхитительное «рабство Богу», о котором вы никогда не мечтали. Все вы, рабы и свободные, когда-то были заложниками в грешном обществе. Тогда за ваш выкуп была выплачена огромная сумма. Так что, пожалуйста, не возвращайтесь к жизни по старой привычке и не делайте то, что вам говорят все остальные. Друзья, оставайтесь там, где вы были призваны. Бог есть. Держите высоту с ним на вашей стороне.

Поделиться

Читать всю главу

Каждый человек должен оставаться в том состоянии, в котором он был призван. Тебя призвали, когда ты был рабом? Не беспокойтесь об этом; но если можешь и стать свободным, то лучше сделай это. Ибо призванный в Господе в рабстве есть вольноотпущенник Господень; так и призванный на свободе есть раб Христов. Вы были куплены дорогой ценой; не становитесь рабами людей. Братья, каждый должен оставаться с Богом в том состоянии, в котором он был призван.

Поделиться

Читать главу полностью

Да, каждый из вас должен оставаться таким, каким он был, когда Бог призвал вас. Ты раб? Пусть вас это не беспокоит, но если у вас есть шанс стать свободным, воспользуйтесь им. И помните, если вы были рабом, когда Господь призвал вас, то теперь вы свободны в Господе. И если ты был свободен, когда Господь призвал тебя, то теперь ты раб Христов. Бог заплатил за вас высокую цену, поэтому не будьте порабощены миром. Каждый из вас, дорогие братья и сестры, должен оставаться таким, каким вы были, когда Бог впервые призвал вас.

Поделиться

Прочитать главу полностью

Пусть каждый человек пребывает в том же призвании, в котором он был призван. Ты призван быть слугой? не заботься о нем; но если можешь стать свободным, лучше используй его. Ибо призванный в Господе, будучи рабом, есть Господний свободный; равно и призванный, будучи свободным, есть раб Христов. Вы куплены дорогой ценой; не будьте рабами людей. Братья, всякий человек, куда он призван, в том и пребывает с Богом.

Поделиться

Прочитать главу полностью

Каждый из вас должен оставаться таким, каким был, когда Бог призвал вас. Если вы были рабом, когда Бог призвал вас, пусть это вас не беспокоит. Но если вы можете быть свободными, то используйте свою свободу с пользой. Те, кто были рабами, когда Господь призвал их, являются свободными людьми, которые принадлежат Господу. Точно так же те, кто были свободны, когда их призвали, теперь являются рабами Христа. Вы все были куплены дорогой ценой, так что не становитесь рабами людей. Братья и сестры, каждый из вас должен оставаться таким, каким вы были, когда вас призвали, и оставаться там с Богом.

Поделиться

Прочитать главу полностью

Пусть каждый человек пребывает в том призвании, к которому он был призван. Был ли ты призван быть рабом? не заботьтесь о нем; нет, даже если вы можете стать свободным, лучше используйте его. Ибо призванный в Господе, будучи рабом, есть Господний вольноотпущенник; так и призванный свободным есть раб Христов. Вы были куплены дорогой ценой; не будьте рабами человеков. Братия, каждый человек, куда он призван, в том и пребывает с Богом.

Поделиться

Прочитать главу полностью

Каждый человек должен оставаться в той ситуации, в которой он был, когда Бог призвал его. Вы были рабом, когда вас призвали? Не позволяйте этому беспокоить вас — хотя, если вы можете обрести свободу, сделайте это. Ибо тот, кто был рабом, когда призван к вере в Господа, есть освобожденный человек Господа; точно так же тот, кто был свободен, когда его призвали, является рабом Христа. Вы были куплены дорогой ценой; не становитесь рабами людей. Братья и сестры, каждый человек, как ответственный перед Богом, должен оставаться в том положении, в котором он был, когда Бог призвал его.

Поделиться

Читать главу полностью

Каждый должен оставаться в том состоянии, в котором он был [когда был] призван. Вы были рабом, когда вас призвали? Не беспокойтесь об этом [поскольку ваш статус верующего равен статусу свободнорожденного верующего]; но если вы можете обрести свободу, сделайте это. Ибо тот, кто был рабом, когда был призван в Господе, есть вольноотпущенник Господень, также и тот, кто был свободным, когда он был призван, есть раб Христов. Вы были куплены дорогой ценой [драгоценной ценой, уплаченной Христом]; не становитесь рабами людей [но Христу]. Братья, пусть каждый останется с Богом в том состоянии, в котором он был [когда был] призван.

Поделиться

Читать всю главу

Каждый должен оставаться в том состоянии, в котором он был призван.

Афоризмы про друзей — Афоризмы и цитаты мудрых людей

25.12.2014. Цитаты и Афоризмы

• Без товарища никакое счастье не радует. Сенека
• Больному не следует скрывать свою болезнь от врача, а бедняку прикрывать нищету свою перед друзьями. Иоанн Дамаскин
• Во вражде друг ничем не отличается от врага. Менандр
• В беде познаешь друга. Петроний
• В нужде познаются друзья. Петроний
• Верный способ судить о характере и уме человека по выбору им книг и друзей. Гельвеций К.
• Друг всем — ничей друг. Аристотель
• Друг мне тот, кому все могу говорить. Белинский В. Г.
• Другом является такой человек, с которым я могу быть искренним. В его присутствии я могу думать вслух. Ралф Эмерсон
• Дружите с умными, ибо друг дурак порой опаснее, чем умный враг. Руми
• Друзей приобретай не спеша, а приобретенных не отвергай. Солон
• Друзей чарки за друзей не считай, ибо они — друзья твоей чарки, а не твои друзья. Кей-Кавус
• Друзья — воры времени. Бэкон Ф.
• Друзья, льстя, развращают, а враги, браня, обычно исправляют. Августин
• Если друг мой дружит с моим врагом, то мне не следует водиться с другом. Остерегайся сахара, который смешан с ядом, берегись мухи, которая сидела на дохлой змее. Ибн Сина
• Если заводишь новых друзей, не забывай о старых. Эразм Роттердамский
• Если не знаешь, каковы твои дети, посмотри на их друзей. Сюнь-цзы
• Если ты раб, то не можешь быть другом. Если тиран — не можешь иметь друзей. Ницше Ф.
• Если хотите узнать недостатки девушки, похвалите ее перед подругами. Франклин Б.
• Если хочешь иметь друзей, не будь мстительным. Кей-Кавус
• Заводить собственных друзей жена не должна; хватит с нее и друзей мужа. Плутарх
• Имя «друг» звучит повседневно, но дружеская верность редка. Федр
• Истинный друг познается в несчастье. Эзоп
• И друзей, и недругов нужно судить равной мерой. Менандр
• Когда состояние пришло в упадок, тогда и друзья начинают разбегаться. Плавт
• Когда ты поднимаешься, друзья узнают, кто ты. Когда ты падаешь, ты узнаешь, кто друзья. Майк Тайсон
• Кто настолько глух, что даже от друга не хочет услышать правды, тот безнадежен. Цицерон
• К другу не учащайся ходить, дабы, пресыщенный тобой, он не возненавидел тебя. Солон
• К друзьям и в несчастье будь неизменен. Лермонтов М. Ю.
• К друзьям скорее спеши в несчастье, чем в счастье. Хилон
• Льстецов причислять опасайся к друзьям. Саади
• Многие — угощенью друзья, а не дружбе. Менандр
• Мудрый выбирает себе друга веселого и сговорчивого. Эпикур
• Мы не столько нуждаемся в помощи друзей, сколько в уверенности, что мы ее получим. Демокрит
• Непонимание делает из друзей врагов. Фейхтвангер Л.
• Нет большего удовольствия в мире, чем дружеская беседа. Иоанн Дамаскин
• Нет врага более жестокого, чем прежний друг. Моруа А.
• Не в том суть, от кого ты родился, а в том, с кем ты водишься. Сервантес
• Не родственные связи создают друзей, но общность интересов. Демокрит
• Не судите о человеке только по его друзьям. Помните, что друзья у Иуды были безукоризненны. Хемингуэй Э.
• Никогда счастье не ставило человека на такую высоту, чтобы он не нуждался в друге. Сенека
• О друзьях должно помнить не только в присутствии их, но и в отсутствие. Фалес
• О человеке судят по его друзьям. Грасиан-и-Моралес
• Одиночество лучше, чем плохой товарищ. Кей-Кавус
• По настоящему самый близкий человек — это тот, который знает твое прошлое, верит в твое будущее, а сейчас принимает тебя таким, какой ты есть. Фридрих Ницше
• Полезные друзья — это друг прямой, друг искренний и друг, много слышавший. Вредные друзья — это друг лицемерный, друг неискренний и друг болтливый. Конфуций
• Прислушайся к тому, что советует друг. Гораций
• Противник, вскрывающий ваши ошибки, гораздо полезнее, чем друг, скрывающий их. Леонардо да Винчи.
• Различным образом испытывай нрав друзей, особенно же смотри, каков кто во гневе. Феогнид
• С кем поведешься, от того и наберешься. Сенека
• Твоим друзьям это не нужно, а враги все равно не поверят.
• Только настоящий друг может терпеть слабости своего друга. Шекспир У.
• Только рука друга может вырвать шипы из сердца. Гельвеций К.
• Тот враг опаснее, который притворяется твоим другом. Сковорода Г. С.
• Тот истинный друг твой, кто честен и прям. Саади
• Тот, кто делает добро другу, делает добро себе. Эразм Роттердамский
• Тот, кто правильно указывает на мои ошибки, мой учитель; тот, кто правильно отмечает мои верные поступки, мой друг; тот, кто мне льстит, мой враг. Сюнь-цзы
• Трусливый друг страшнее врага, ибо врага опасаешься, а на друга надеешься. Толстой Л. Н.
• Тяжело тому в несчастье, кто найти не может друга. Руставели Ш.
• Упрекай друга наедине, хвали — публично. Солон
• Успех приносит мало друзей. Вовенарг
• У кого есть друзья, у того нет друга. Аристотель
• У человека среди многих друзей мало верных. Плавт
• Хороший друг должен на веселие являться по зову, на бедствие же друга приходить без зова. Демокрит
• Худшие враги — из бывших друзей: бьют по твоим слабостям, им одним ведомым, по наиболее уязвимому месту. Грасиан-и-Моралес
• Чтобы обрести покой в обоих мирах, соблюдай два правила: с друзьями будь великодушен, с врагами — сдержанным. Хафиз

Теги к цитатам: Товарищ, Друг, Друзья

Связанные тематики цитат:  Враг, Дружба

Навигация

Перейти на IT блог

Притчи

МЫСЛИ И ВЫСКАЗЫВАНИЯ . Фридрих Ницше. Так говорил Заратустра

1

Женщина слепа и несправедлива в любви.

2

Любовь женщины – это ночь и свет, неожиданность и молния.

3

В женщине скрыты раб и тиран.

4

Женщина не способна к дружбе, потому что она создана для любви.

5

Нрав женщины ближе к природе, чем нрав мужчины.

6

Кошачья гибкость женщины дает ей возможность скрывать свои намерения под видом ласки и утаивать непостоянство страстей.

7

Счастье мужчины – «Я хочу!». Счастье женщины – «Он хочет!».

8

Если ты идешь к женщине, не забудь взять плетку.

9

О женщинах нужно говорить только мужчинам, но не женщинам.

10

Все в женщине – загадка. И загадка эта имеет одну разгадку. Разгадка – беременность.

11

Мужчина для женщины – только средство. Цель – ребенок.

12

Женщина для мужчины – опасность и игра.

13

Женщина – самая опасная игрушка для мужчины.

14

Мужчину нужно воспитывать как воина. А женщину – для отдыха воина после побед и сражений.

15

В самой сладкой женщине есть еще и горькое.

16

Человек – это то, что должно осуществиться. Человек – это нечто, что должно превозмочь, превзойти.

17

Когда женщина любит, она приносит себя в жертву. Поэтому все, кроме любви, для нее теряет смысл и значение.

18

Мужество и доблесть раба – это восстание.

19

Однажды ты поймешь, что все – ложь, все ложно.

20

Заставь звезды вращаться вокруг себя.

21

Единственный смысл жизни – это сверхчеловек.

22

Оставайтесь верны земле и не верьте тому, кто говорит вам о неземном.

23

Человек – это канат, натянутый над пропастью между животным и сверхчеловеком. Идти по канату – опасно. Оглянуться назад – опасно. Остановиться еще опаснее.

24

Стремись к своей цели, иди своей дорогой.

25

Хаос внутри нас для того, чтобы родить танцующую звезду.

26

Темная туча – это человек. Молния из этой тучи – сверхчеловек.

27

Я люблю только того, кто живет, познает и трудится для того, чтобы осуществился сверхчеловек, свободный духом и сердцем.

28

Дух и воля говорят: «Я хочу».

29

Нужно завоевать себе свободу и право говорить «нет» всем и по любому поводу.

30

Живи так, чтобы спать спокойно.

31

Слушайте голос своего тела.

32

Если война – это зло, то зло необходимое.

33

Этот мир несовершенен, а значит, несовершенен и тот, кто его создал.

34

Кто пишет своей кровью, а говорит притчами, того будут не просто читать, а заучивать на память.

35

В горах самый короткий путь – по вершинам гор. Но для этого нужно широко шагать и иметь длинные ноги.

36

Народ не хочет понимать великое.

37

Тот, кто хочет познать истину, не хочет погружаться в воду истины, когда она мелка.

38

Когда я один, мне достаточно общения.

39

Отшельнику открываются бездонные глубины.

40

Если народ хочет выжить, он должен оценивать себя так, как его оценивают соседи.

41

Высшее чувство человека – тоска по сверхчеловеку.

42

Если ты раб, ты не можешь быть другом.

43

Если ты тиран, у тебя не будет друзей.

44

Мы охотнее хотели бы верить себе, чем другим.

45

То, что у одного народа – добро, у другого – зло.

46

Человек – это тот, кто умеет оценивать.

47

Если жизнь человечества бесцельна, то разве стоит называть его человечеством.

48

Ваша любовь к ближнему есть ваша дурная любовь к себе самим.

49

Кто долго ищет, тот теряет самого себя.

50

Лжец и тот, кто говорит неправду, зная правду, и тот, кто говорит неправду, думая, что это правда.

51

Общение с людьми портит характер, особенно если его нет.

52

Люди ненавидят тех, кто выше их. Но более они ненавидят тех, кто летает.

53

Если хочешь быть звездой, нужно светить даже тем, кто барахтается в грязи.

54

Бойся и остерегайся тех, кто напоказ выставляет свою праведность.

55

Бойся и остерегайся святой простоты.

56

Самый опасный враг для тебя – ты сам.

57

Брак – это желание и воля двух создать еще одного.

58

Любовь – это факел, освещающий наш путь.

59

Высшее благо – умереть вовремя.

60

Смерть скалит зубы, крадется как вор, но входит как хозяйка.

61

Каждый, кто знал славу и почести, должен уметь вовремя уйти.

62

Человек – это попытка.

63

Создайте сверхчеловека – и это будет лучшее ваше создание.

64

Этот мир создан вами. Этот мир – это ваш разум, ваш образ, ваша воля, ваша любовь.

65

Плохо отплачивает учителю тот ученик, который навсегда остается только лишь учеником.

66

Умерли все боги – пусть теперь живет сверхчеловек.

67

Над всем человечеством царит бессмыслица.

68

Некогда был Бог, теперь – сверхчеловек.

69

Врач, исцелись сам, тогда ты исцелишь и больного.

70

Пусть Бог означает для вас волю к истине.

71

Бог есть предположение.

72

Бог есть мысль, которая искривляет все прямые и заставляет вращаться все вращающееся.

73

Воля освобождает.

74

Бог умер из-за сострадания к людям, которых Он создал такими, как они есть.

75

Красота сверхчеловека ослепляет людей.

76

Стыд, стыд и стыд – вот история человека.

77

Главный грех человека в том, что он мало радуется.

78

Время исчезнет, если все станет лживым.

79

Ужасна судьба, дремлющая в лживых ценностях и словах безумцев.

80

Чтобы любить своего Бога, вы хотите распять человека.

81

Бог для лжецов – затычка, они затыкают ею дыру, которая у них вместо души.

82

Нет, не одна-единственная дорога ведет в будущее.

83

Тихий голос красоты слышат только самые чуткие души.

84

Жизнь есть родник радости. Но все родники, из которых пьют негодяи и разное отребье, отравлены прикосновением их уст.

85

Зачем отравлены источники жизни? Зачем снятся грязные кошмарные сны? Зачем червь в хлебе жизни?

86

Живя среди людей, затыкай уши.

87

Не плюй против ветра.

88

Люди мстят всем, кто не подобен им.

89

Желание равенства есть попытка скрыть свое ничтожество.

90

Не верь тем, кто много рассуждает о справедливости.

91

Преодолей самого себя. Не позволяй давать тебе то, что ты можешь завоевать.

92

Правители, чтобы ладить с народом, впрягают впереди лошадей своей колесницы жалкого ослика, то есть какого-нибудь мудреца, ублажающего голодных и рабов притчами и баснями.

93

Жизнь всегда преодолевает саму себя.

94

Повелевают теми, кто не может повелевать собой.

95

Поверьте сами себе. Кто не верит сам себе, тот всегда лжет.

96

Даже красота таит неравенство, борьбу и войну.

97

Сказать правду могут немногие. Тот, кто хочет быть добрым, никогда не скажет правду.

98

Быть добрым – это болезнь духа.

99

Для чистого – все чисто. Но для свиньи – все свинство.

100

Хотеть – значит созидать.

101

Где сильный слаб, а благородный кроток, там свивает свое гнездо паразит.

102

Храброму недостаточно быть отчаянным рубакой – нужно знать, кого рубить.

103

Иди своей дорогой. А народ пусть идет своей дорогой, не освещаемой светом надежды.

104

Лучшее должно господствовать.

105

Мужчина должен быть способным к войне,а женщина – к деторождению.

106

Как ни велик вред от злых, но вред от добрых еще больше.

107

Добрые не могут созидать, они всегда начало конца.

108

О моя воля! Ты моя неизбежность.

109

О моя воля! Сохрани меня для единой великой победы.

110

У всякой души – свой мир. Любая другая душа для нее – мир иной.

111

Человек умирает и исчезает. Душа смертна, как и тело.

112

Стань таким, каков ты есть.

113

Толпа всегда лжет.

114

Созидающие, вы – высшие люди!

115

Учитесь смеяться над собой.

116

Не счастье я ищу, а свое дело.

117

Отвращение, отвращение, отвращение: маленькие люди хотят быть господами! Они величайшая опасность для сверхчеловека.

118

Беспощадная мудрость – голая истина.

119

Смерть всегда рядом с нами, поэтому можно не бояться жизни, ведь от нее можно отказаться в любую минуту.

120

Человек, который долго и сильно страдал, достигнув власти, часто становится тираном.

121

Идеалами, которые человек почитает, он образует вокруг себя территорию, на которую никто не смеет вторгаться.

122

Всю жизнь человек стоит на краю бездны.

123

Как только я замечаю, что мои действия соответствуют общепринятому благоразумию, я тут же начинаю делать все наоборот.

124

Чтобы жить среди людей, нужно быть ангелом.

125

Желание жить поддерживается надеждой хоть что-то создавать.

126

Когда я понимаю, что меня обворовывают, я становлюсь эгоистом.

127

Человек обладает только тем, что у него есть в душе.

128

Есть мысли, которые невозможно отогнать от себя.

129

Бушующее море и небеса над ним – вот грандиозный образ мира.

130

Пошлость раздражает меня больше, чем грехи и пороки.

131

Умение самоопределяться, ставить перед собой цели – свойство сильных духом людей.

132

Нужно уметь обуздывать угрызения совести.

133

Мое презрение к людям никогда не доходит до ненависти к ним.

134

Нужно уметь прощать.

135

Деньги, понятие о чести, необходимость нужных связей – все это и есть жизнь людей.

136

Музыка – вот единственное убежище для души.

137

Идеалы других людей, которых я вижу и презираю, – не есть мои идеалы.

138

Разочарование – вот всепоглощающее чувство, с которым невозможно бороться.

139

Испытывая самые высокие чувства, часто хочется отдохнуть от них.

140

Счастье – это желание.

141

Мир устроен так, что мудрость соседствует с глупостью.

142

Остерегайтесь тех, кто действует из высоких моральных побуждений.

143

Люди так далеки друг от друга, что с ними одиноко.

144

Я всегда стремился к людям, но находил в них только самого себя и ничего больше.

145

Жажда дает возможность найти источник.

146

Философу приходится постигать и неприятные истины.

147

Я искал истину вопреки всему.

148

Мораль во всей своей окостенелости делает жизнь невыносимой.

149

Быть героем – вот единственно приемлемая форма существования.

150

Героизм – это такое состояние человека, когда он не считается с самим собой.

151

Герой устремлен к цели и потому односторонен и несовершенен. Гармония – вот его противоположность.

152

Насилие – одно из свойств героизма.

153

Человек возвышенный становится свободным.

154

Возвышенное пугает обыкновенных людей.

155

Человек, стремящийся к возвышенному, накапливает в себе злость.

156

Достигнув величия, человек стремится к доброте.

157

К величию стремятся те, для кого важно количество. Люди качества довольствуются малым.

158

Ради победы можно пожертвовать всем, даже жизнью.

159

В восторге есть доля испуга.

160

Сильный желает что-то и добивается этого. Сильнейший добивается всего, не желая этого.

161

Переживание переживаний множества людей создает великих людей.

162

Быть знаменитым через триста лет – вот желание настоящей славы.

163

Те, кто любят человека, требуют от него невозможного.

164

Того, кто внушает другим только страх, невозможно полюбить.

165

Того, кто хочет быть вождем людей, люди поначалу воспринимают как своего врага.

166

Великие люди рано или поздно становятся пророками.

167

Пока к человеку относятся враждебно, это значит, что он еще не преодолел свое время.

168

Если кто-то подвергается нападкам современников, это значит, что он еще не опередил свое время.

169

Почти все великие люди велики не сами по себе, а только как участники какого-либо великого дела.

170

Если ты непонятен людям, то можешь пользоваться преимуществом одиночества.

171

Любое стадо достойно презрения, даже если это стадо послушно следует за тобой.

172

Чем свободнее и сильнее человек, тем избирательнее он в любви.

173

Даже истина требует, чтобы ради нее лгали.

174

Точность и правдивость есть средство познания.

175

Жизнь ради познания – такое же безумие, как и все остальное.

176

Для познающего право собственности не значит ничего.

177

Ценность познания сомнительна и изменчива.

178

Мир давно изолгался – и в общем целом, и в мелочах.

179

Нужно ли знать, что происходит в душе вора или убийцы, когда они совершают очередное преступление?

180

Видеть и не верить – вот один из главных принципов познания.

181

Чем больше тебя охватывает холод безразличия, тем ближе ты к взрыву восторга.

182

Дух вселяет мужество, сердце одухотворяет действие.

183

Только человек делает мир существующим.

184

Человеку никогда не понять посылы, которые двигают им.

185

Люди видят лишь призраки и тени вещей.

186

Как понять любовь безумца к разуму?

187

Одинокий человек лишен всего, кроме своих мыслей.

188

Скептицизм – убежище для тех, кто не способен быть возвышенным.

189

Инстинкт мести порождает веру в причину и следствие.

190

Кто отрицает несвободу воли, тот глуп, но кто чувствует ее, тот душевнобольной.

191

Эпикурейцы наслаждаются волей, как пленники, которые обрели свободу.

192

Одни думают, как напасть на своих врагов, другие – как защитить себя от врагов.

193

Мыслитель, не формулирующий своих мыслей, подобен человеку, имеющему неочищенное и неотчеканенное золото.

194

Если Бог сам любит, ему не нужно заставлять любить себя.

195

Пастыри, пасущие стада верующих, никогда не захотят, чтобы Богочеловек явился к людям.

196

Кто не находит величия в Боге, тот не найдет величия нигде и ни в чем.

197

Мораль, убеждающая любого человека, что он хоть что-то да значит, есть успокаивающая ложь.

198

Новые собственные ценности можно взять только из старых ценностей.

199

Произвол и свобода имеют такое же право на существование, как послушание и закон.

200

Испытай себя – попробуй стать великим.

Текст песни Ф. Ницше — О Друге перевод, слова песни, видео, клип

«Всегда быть одному слишком много для меня»—так думает отшельник. «Всегда один и один—это дает со временем двух».
Я и меня всегда слишком усердствуют в разговоре; как вынести это, если бы не было друга?
Всегда для отшельника друг является третьим: третий—это пробка, мешающая разговору двух опуститься в бездонную глубь.
Ах, существует слишком много бездонных глубин для всех отшельников! Поэтому так страстно жаждут они друга и высоты его.
Наша вера в других выдает, где мы охотно хотели бы верить в самих себя. Наша тоска по другу является нашим предателем.
И часто с помощью любви хотят лишь перескочить через зависть. Часто нападают и создают себе врагов, чтобы скрыть, что и на тебя могут напасть.
«Будь хотя бы моим врагом!» — так говорит истинное почитание, которое не осмеливается просить о дружбе.
Если ты хочешь иметь друга, ты должен вести войну за него; а чтобы вести войну, надо уметь быть врагом.
Ты должен в своем друге уважать еще врага. Разве ты можешь близко подойти к своему другу и не перейти к нему?
В своем друге ты должен иметь своего лучшего врага. Ты должен быть к нему ближе всего сердцем, когда ты противишься ему.
Ты не хочешь перед другом своим носить одежды? Для твоего друга должно быть честью, что ты даешь ему себя, каков ты есть? Но он за это посылает тебя к черту!
Кто не скрывает себя, возмущает этим других: так много имеете вы оснований бояться наготы! Да, если бы вы были богами, вы могли бы стыдиться своих одежд!
Ты не можешь для своего друга достаточно хорошо нарядиться: ибо ты должен быть для него стрелою и тоскою по сверхчеловеку.
Видел ли ты своего друга спящим, чтобы знать, как он выглядит? Что такое лицо твоего друга? Оно—твое собственное лицо на грубом, несовершенном зеркале.
Видел ли ты своего друга спящим? Испугался ли ты, что так выглядит твой друг? О мой друг, человек есть нечто, что должно превзойти.
Мастером в угадывании и молчании должен быть друг: не всего следует тебе домогаться взглядом. Твой сон должен выдать тебе, что делает твой друг, когда бодрствует.
Пусть будет твое сострадание угадыванием: ты должен сперва узнать, хочет ли твой друг сострадания. Быть может, он любит в тебе несокрушенный взор и взгляд вечности.
Пусть будет сострадание к другу сокрыто под твердой корой, на ней должен ты изгрызть себе зубы. Тогда оно будет иметь свою тонкость и сладость.
Являешься ли ты чистым воздухом, и одиночеством, и хлебом, и лекарством для своего друга? Иной не может избавиться от своих собственных цепей, но является избавителем для друга.
Не раб ли ты? Тогда ты не можешь быть другом. Не тиран ли ты? Тогда ты не можешь иметь друзей.
Слишком долго в женщине были скрыты раб и тиран. Поэтому женщина не способна еще к дружбе: она знает только любовь.
В любви женщины есть несправедливость и слепота ко всему, чего она не любит. Но и в знаемой любви женщины есть всегда еще внезапность, и молния, и ночь рядом со светом.
Еще не способна женщина к дружбе: женщины все еще кошки и птицы. Или, в лучшем случае, коровы.
Еще не способна женщина к дружбе. Но скажите мне вы, мужчины, кто же среди вас способен к дружбе?
О мужчины, ваша бедность и ваша скупость души! Сколько даете вы другу, столько даю я даже своему врагу и не становлюсь от того беднее.
Существует товарищество; пусть будет и дружба!

Так говорил Заратустра.

«Always being alone is too much for me,» so thinks the hermit. «Always one and one — it gives two in time.»
I and I are always too zealous in conversation; how to bear it if there were no friend?
Always for a hermit, a friend is third: the third is a traffic jam that prevents the conversation of two to descend into the bottomless depth.
Ah, there are too many bottomless depths for all hermits! Therefore, they are so eager for their friend and his height.
Our faith in others betrays where we willingly would like to believe in ourselves. Our longing for a friend is our traitor.
And often with the help of love they just want to jump over envy. Often they attack and create enemies for themselves, in order to hide that they might attack you.
«At least be my enemy!» — so says true reverence, which does not dare to ask for friendship.
If you want to have a friend, you must wage war for him; and in order to wage war, one must be able to be an enemy.
You should respect your enemy in your friend. Can you get close to your friend and not go to him?
In your friend, you must have your best enemy. You should be closest to him when you resist him.
Don’t you want to wear clothes in front of your friend? It should be an honor for your friend that you give yourself to him, what are you? But he sends you to hell for it!
He who does not hide himself, angered others with this: you have so many reasons to be afraid of nudity! Yes, if you were gods, you could be ashamed of your clothes!
You cannot dress well enough for your friend: for you must be an arrow and longing for a superman for him.
Did you see your friend sleep, to know what he looks like? What is your friend’s face? It is your own face in a gross, imperfect mirror.
Did you see your friend sleep? Are you scared that your friend looks like this? O my friend, man is something that must surpass.
A master in guessing and silence should be a friend: you should not seek everything with your eyes. Your dream should give you what your friend does when he is awake.
Let your compassion be a guessing: you must first find out if your friend wants compassion. Perhaps he loves in you the unbroken look and glance of eternity.
Let there be compassion for a friend hidden under hard bark, on it should you gnaw your teeth. Then it will have its subtlety and sweetness.
Are you clean air, and loneliness, and bread, and medicine for your friend? The other cannot get rid of its own chains, but is a deliverer for a friend.
Are you a slave? Then you can’t be a friend. Are you a tyrant? Then you can’t have friends.
For too long a slave and a tyrant were hidden in a woman. Therefore, a woman is not yet capable of friendship: she knows only love.
In the love of a woman there is injustice and blindness to everything that she does not love. But in the known love of a woman there is always surprise, lightning, and night next to the light.
A woman is not yet capable of friendship: women are still cats and birds. Or, at best, cows.
A woman is not yet capable of friendship. But tell me, you men, who among you is capable of friendship?
O men, your poverty and your avarice of soul! How much do you give to a friend, so much I give even to my enemy and do not get poorer from that.
There is a partnership; Let it be friendship!

So said Zarathustra.

Приключения дружбы | Майкл Киннукан

Дружба как образ жизни

В увлекательном интервью 1981 года французскому журналу Gai Pied, Мишель Фуко утверждает, что мужчины-геи должны работать над тем, чтобы «избежать двух готовых формул чисто сексуальной связи и любовного слияния идентичностей [ échapper aux deux formules toutes faites de la pure rencontre sexuelle et de la fusion amoureuse des identités. ] «Ни чистый секс, ни настоящая любовь не должны быть основанием гомосексуальной идентичности; принять эту альтернативу означало бы вставить гомосексуальность в установленные поля оппозиции, сделав его понятным и приемлемым за счет того, что Фуко всегда находил в нем наиболее интересным:

[Отношения между мужчинами] всегда были для меня чем-то важным. Не обязательно в форме пары, но как вопрос существования: как мужчины могут быть вместе? Жить вместе, делить свое время, свою еду, свою постель, свои досуги, свои боли, свои знания, свои секреты? Что такое быть среди мужчин, «голым», вне институциональных отношений, вне семьи, вне профессий и обязательного товарищества? Это желание, беспокойство, желание-беспокойство, которое существует у многих людей.

[Ça a été pour moi toujours quelque selected d’important. Non pas forcément sous la forme du couple, mais comme une question d’existence: прокомментируйте, возможно ли для ансамбля hommes d’être? Ансамбль de vivre, de partager leur temps, leurs repas, leur chambre, leurs loisirs, leurs chagrins, leur savoir, leurs trusts ? Qu’est-ce que c’est que ça, être entre hommes, «à nu» hors delationshipinstitutionelles, de famille, de professional, de camaraderie obligée? C’est un désir, une inquiétude, un désir-inquiétude qui existse chez beaucoup de gens. ]

Удивительно, но Фуко утверждает, что именно эти вопросы, а не, скажем, акты содомии в общественных туалетах, больше всего беспокоят людей в отношении мужского гомосексуализма. Связи геев понятны, они соответствуют устоявшемуся пониманию необузданного мужского гомосексуализма; отождествление гомосексуальной идентичности с образом связи — это обнадеживающая «уступка» господствующим формам, поскольку этот образ «устраняет все, что могло бы вызывать беспокойство в формах привязанности, нежности, дружбы, верности, товарищества, товарищества, к которым несколько ограниченный общество не может предложить место, не опасаясь, что могут возникнуть новые союзы и непредсказуемые силовые линии [ annule tout ce qu’il peut y avoir d’inquiétant dans l’привязанность, la tendresse, l’amitié, la fidelité, la camaraderie, le compagnonnage, auxquels une société un peu ratissée ne peut pas donner de place sans craindre que ne Se forment des Alliances, que ne se nouent des lignes de force imprévues. ]». Заторможенной цели мужской гомосоциальности, лежащей в основе многих социальных институтов — армии, например, — будет угрожать двусмысленная аффилиация среди мужчин. Это то, что больше всего беспокоит и волнует Фуко в гей-идентичности: не то, как геи должны установить свое право на устоявшиеся гетеросексуальные формы союза, а то, как гомосексуальность может привести к еще не существующим способам отношений. Фуко предлагает название для этих путей: «То, к чему ведет развитие проблемы гомосексуализма, — это проблема дружбы. [ Ce vers quoi vont les développements du problème de l’homosexualité, c’est le problème de l’amitié. ]” Проблема геев, по его мнению, заключается в аскезе, работе по преобразованию себя, направленной на создание новой формы жизни:

Они должны изобретать от начала до конца отношения, еще не имеющие формы, отношения дружбы, то есть совокупность всех средств, с помощью которых мы можем доставлять друг другу удовольствие от одного к другому. [ Ils ont à inventer de A à Z une отношения encore sans forme, et qui est l’amitié : c’est-à-dire la somme de toutes les Chooses à travers lesquelles, l’un à l’autre, on peut se faire plaisir. ]

«Как мы можем доставить друг другу удовольствие»: есть что-то великолепно открытое в этой фразе и предлагаемой задаче. Это такой простой вопрос, но его так редко задают; большею частью мы отвлекаемся на вопрос о том, чего мы хотим, или что они делают, или мы просто увлечены привычками любви и дружбы, как будто мы уже знали то немногое, что можно знать об удовольствии.

Ситуация, конечно, изменилась с 1981 года. Когда я впервые прочитал «Дружбу как образ жизни», я подумал, что Фуко сошел с ума, думая, что однополый секс — это не то, что больше всего беспокоит в гей-гомосексуализме: он не понимал внутреннего ужаса гетеросексуальных мужчин по отношению к мужскому телу. Но я думаю, что в определенном смысле история подтвердила его: мужской гомосексуальность принимается благонамеренными как в его Grindr, так и в его счастливых супружеских формах, именно как слияние любовников. ¹ Но в рассуждениях о мужской дружбе мало что изменилось: в нескольких фильмах о друзьях, оставивших выгоду в стороне, особая напряженность дружбы остается незамеченной, даже отрицаемой. Конечно, особенно среди мужчин — «не гомосексуалист», безусловно, представляет собой прогресс, поскольку лет тридцать назад за него можно было бы дать пощечину, но это все еще шутливое отрицание нежности, превращающее нежность в шутку.

Тем временем открылось новое поле: неромантическая (и, возможно, но не обязательно несексуальная) гетеросексуальная дружба. Неожиданный побочный продукт сексуальной революции, которому не уделялось должного внимания: в нашем дивном новом мире неженатые мужчины и женщины теперь могут делать друг с другом все, что хотят, даже разговаривать. Наша культура, кажется, одержима изгнанием этой возможности во имя романтической любви; В недавнем фильме Джастина Тимберлейка спасает от ужасной возможности дружбы-но-не-любви с женщиной только вмешательство его умирающего отца, который возвращает его на истинный путь, в то время как молодых людей регулярно предостерегают от жалкое отвращение к «френдзоне». Ученые даже убедительно продемонстрировали, что неромантичная дружба между мужчиной и женщиной невозможна, просто наш повседневный опыт ложности этого утверждения не дает нам никаких идей.

Очевидно, что культура обеспокоена, и это могло бы быть так: социальные коды, ограничивающие возможности отношений, существуют не просто так. Причина в том, что отношения пугают. Так много всего может пойти не так! У нас есть социальные кодексы, объясняющие, как избежать ущерба и что делать, если вы пострадали, и даже в этом случае люди в конечном итоге пострадают. Если мы оставим сценарии, Бог знает, что с нами станет; нам причинят вред новыми и захватывающими способами, способами, о которых еще нет песен, и мы сами будем виноваты в том, что нарушили кодексы.

Конечно, есть еще одна причина, по которой межгендерная дружба пугает: ее сложность, ее потенциал для драмы и отвращения поднимают вопросы о закодированной дружбе, которую мы уже знаем. Мужчина и женщина не могут быть «друзьями», потому что дружба слишком интенсивна, слишком чревата, слишком близка к чему-то «большему», чем дружба; так что же это говорит о дружбе между мужчинами или между женщинами? Неужели они такие простые? Аффективная интенсивность обычной дружбы — это то, что мы отрицаем, о чем мы предпочли бы не знать. Наша огромная тонкость в выявлении межличностной динамики романтической любви — как и почему она работает, как и почему она терпит неудачу, как заставить ее работать и чья вина, когда она терпит неудачу, — резко контрастирует с нашим почти полным отсутствием интереса к чувства дружбы. Мы думаем, что дружба проста, секс сложен; Не дай Бог, чтобы наша дружба стала такой же утомительной, увлекательной, всепоглощающей, как секс. Конечно, внимание, уделяемое сексу, делает его таким сложным, а простота дружбы просто измеряет, как мало мы действительно хотим знать о нем.

Но эти странные новые дружеские отношения, которые у нас есть, — межгендерные дружеские отношения, конечно, но также и дружеские отношения людей, которые также занимаются сексом, и дружеские отношения культуры, не уверенной в браке, дружеские отношения, которые переживут столько романтических отношений то, что они начинают казаться подозрительно значительными, должно побудить нас узнать немного больше о друзьях. В каждом книжном магазине есть десятки руководств по саморазвитию о том, как быть хорошей женой, хорошим бойфрендом, хорошим собеседником и достойным компаньоном в любви; Можем ли мы представить аналогичную литературу об искусстве дружбы, о том, как быть хорошим другом? Конечно, последнее было бы более интересным: романтическая самопомощь еще раз учит нас тому, как находить удовлетворение в рамках отношений, настолько прочно установившихся, что они устают от самих себя, в то время как сосредоточение внимания на дружбе потребовало бы от нас воображения новых способов отношений, новых отношений. интенсивности и новых удовольствий. Мы уже выполняем многие формы аскеза на службе романтической любви; что нам нужно делать, как нам нужно думать, чтобы найти новых друзей, подружиться?

Любовь против дружбы

Рассмотрим:

— Вы двое встречаетесь?
«О нет, мы просто друзья».

[Выпивает тост за свою невесту на свадьбе] «Она не только моя любовница, но и мой лучший друг».

Урок этих двух утверждений таков: компаньонский брак — естественный враг дружбы. Брак в его специфически буржуазной форме упаковывает все наши потребности в общении, заботе, нежности и страсти в единый пакет, с одним человеком; по отношению к браку (и, следовательно, ко всем серьезным романтическим отношениям, поскольку они могут привести к браку) всякая дружба есть «просто» дружба, ничего более, ничего такого уж ужасно серьезного. Идеальный брак заключается между друзьями, даже «лучшими» друзьями. Безусловно, наша склонность описывать идеальные отношения, отмечая, что они также дружба предполагает некоторую неудовлетворенность романтическими отношениями в обычном понимании: «мы также лучшие друзья» означает что-то вроде «мы также смеемся вместе, мы также просто тусуемся, это не все серьезные свидания и состояние- обсуждения отношений». Но факт остается фактом: брак должен быть единственными отношениями, удовлетворяющими все серьезные эмоциональные потребности. Брак не просто более важен, чем любая данная дружба, в том смысле, что любая данная дружба может быть более важной, чем другая, в зависимости от степени; это важнее, чем все дружбы вместе взятые, чем дружба как таковая.

Это суждение о значимости выражается в нашей культуре в крайнем обесценивании дружбы между состоящими в браке взрослыми. Кажется, что у большинства людей самые важные дружеские отношения завязываются в старшей школе или колледже; они могут не отставать от этих друзей в более поздней, супружеской жизни, но обычно они не заводят новых друзей такой же значимости, и дружеские отношения, которые они продолжают, перестают развиваться; они больше связаны с ужином или выпивкой время от времени в память о старых временах. Когда я рос, друзьями моих родителей были в основном родители друзей, которых я завел в начальной школе и с которыми устраивал свидания; они катались на моих фалдах! Хуже того, они были друзьями как пара с парами; они почти никогда не общались один на один. И не только они — родители большинства моих друзей поступали так же. В старших классах я был совершенно озадачен этим явлением: моя дружба занимала очень важное место в моей жизни и включала в себя такое постоянное и интенсивное взаимодействие. Как мои родители могли выжить только за счет друг друга и парочек, с которыми они обедали каждые пару недель?

Я до сих пор не совсем понимаю, но в свои двадцать с небольшим я, по крайней мере, немного яснее представляю себе, как я могу закончить тем же путем. Двадцатилетие похоже на вечеринку, которая подходит к концу: люди разбиваются по парам и вместе расходятся по домам, а постепенно уменьшающаяся толпа внушает беспокойство, что ты останешься последним и будешь сидеть и пить в одиночестве. Отсюда и frisson двадцатилетние чувствуют себя, услышав, что один из их друзей женится. Всеобщая договоренность о приоритете брака становится самоисполняющимся пророчеством: если в сорок лет никому не нужны серьезные, крепкие дружеские отношения, то и вам лучше не рассчитывать на них. Если брак — это sine qua non счастливой взрослой жизни, а дружба — нет, то совершенно естественно, что мы уделяем мучительное внимание поиску партнера и позволяем дружбе угаснуть из-за невнимания, как только мы создадим пару. Как говорит Луи Си Кей:

У меня есть новый друг, что странно. Мне 43 года, я отец, разведен. У меня есть новый друг, и меня немного тошнит от этого. Мне это не нравится. У тебя когда-нибудь был новый друг? Молодые люди легко заводят новых друзей, потому что вы просто молоды и просто потрясающие. Но мне 43 года, и я начинаю заводить друзей, это жутко. Это жутко. Например, я тусовался с этим парнем, которого я не знаю, а потом я подумал, что я в своей голове, я такой: «Я хочу увидеть его снова». Я хочу снова увидеть этого парня. Если я просто отпущу его, я больше никогда его не увижу. Мне нужно кое-что сказать». И мне стало так противно. Почему меня беспокоило то, что я сказал этому парню: «Я хотел бы снова увидеть тебя?». Знаешь почему, я понял, что это потому, что я боялся, что он может сказать «нет». Я боялся быть отвергнутым. Так что я не хотел заставлять его говорить это, но я сказал, я сказал, что очень хотел бы сделать это, снова потусоваться». И он сказал: «Да, ладно…». Это мой новый друг. Для чего друзья? Если ты не выедешь задницу своего друга своим языком, ты кусок дерьма, ты не друг. Ты не друг, ты друг по хорошей погоде.

Луи К.К. прекрасно передает отвращение взрослого, которому нужны друзья (и, конечно, гомосексуальную панику по поводу мужской близости), но он также указывает на обнадеживающий признак: число разводов растет, и для многих людей серийная моногамия начинает все меньше и меньше похоже на череду проб на брак, все больше на постоянное состояние. По мере того, как браки откладываются или прекращаются, дружба приобретает значение даже по простой необходимости. Хороший друг — тот, кто попытается отговорить вас от свиданий с неподходящим человеком, смирится с тем, что все, о чем вы хотите говорить, это она, смирится с тем, что его игнорируют, пока вы влюблены, а затем напьется с вами после расставания. — вполне может оказаться более «значительным», чем сама любовница.

Как и все, я надеюсь, что в моей жизни будет много страстных романов, но иногда я надеюсь, что, когда я состарюсь и пламя страсти превратится в угли, я остепенюсь с другом. Ведь страстная любовь слепа, безумна и мимолетна — конечно, одна из прелестей жизни, но не на чем строить жизнь. Насколько лучше прожить свои годы в более спокойной и компанейской компании одного или двух друзей. По этой причине у меня всегда была какая-то привязанность к фразе «братаны, прежде чем шлюхи», хотя, конечно, мои друзья не братаны, и я, конечно, не знаю шлюх. Без сомнения, эта фраза больше похожа на пожелание, чем на обещание, но даже в этом случае она всегда имела для меня интуитивный смысл: любовники приходят и уходят, это друзья, на которых можно положиться.

Дружба и сила

Но, конечно же, придавать такое большое значение дружбе было бы сопряжено с определенным риском, и я бы не хотел, чтобы меня уводили от них. Возможно, самые важные из них касаются дисбаланса власти, ревности и предательства. Когда люди задаются вопросом, могут ли мужчины и женщины быть друзьями или возможна ли дружба «с пользой», они довольно показательно указывают на риск того, что один или другой из друзей захочет «чего-то большего», потребует любви, получит отказ. , чувствовать себя преданным, закончить дружбу страданием, гневом и разочарованием. Значимая и бессрочная дружба означает болезненное предательство; они открывают нашу дружбу страданию, которое мы так часто находим в любви.

Любовь решает проблему или пытается решить ее посредством «обязательств», своего рода двустороннего договора о разоружении, в котором вы отдаете свое сердце кому-то только при условии, что он или она сделает то же самое с вами: этот уровень уязвимости управляемым только в том случае, если это взаимно. Романтическая любовь в максимально возможной степени моногамна и исключительна; обе стороны обещают не иметь ничего дороже своей любви и даже не искать никого лучше. По этой причине любовники имеют права друг на друга: можно гораздо легче упрекнуть возлюбленного в том, что он недостаточно звонит, недостаточно заботится, плохо слушает или ценит вас как личность, чем друга. Если друг перестает звонить, то это потому, что вы ему не очень нравитесь или у него есть другие дела, и тем хуже для вас; если любовник перестанет звонить это измена.

В идеале, в традиционной структуре, есть два уровня привязанности: любовник, чье предательство предотвращается обещаниями абсолютной приверженности, и друг, чье предательство не настолько значительно, чтобы вызывать слишком много беспокойства. Конечно, на самом деле все так не работает: любовники постоянно предают друг друга, а дружба крепче, чем мы допускаем. Но в некоторых зарождающихся формах дружбы, особенно в тех, которые связаны с сексом, вся система рушится, и роли размываются. Человек не знает, на какие привязанности он имеет право, куда дело идет, чем оно закончится. Пространство между абсолютной приверженностью и незначительностью — это ничейная территория, где неосторожного путника ждут полное отвращение, замешательство, разочарование и гнев. Несомненно, туда проще не заходить.

Но что это говорит о нас, что мы не можем справиться с этой двусмысленностью, что мы не можем справиться с сильными чувствами, не опьянев абсолютами любви? В прекрасном отрывке о дружбе в Так говорил Заратустра Ницше кое-что говорит о том, что стоит на кону в такой неспособности к дружбе:

Ты раб? Тогда ты не можешь быть другом. Вы тиран? Тогда у тебя не может быть друзей. Слишком долго в женщине скрывался раб и тиран. Поэтому женщина еще не способна к дружбе: она знает только любовь.

Любовь женщины предполагает несправедливость и слепоту ко всему, что она не любит. И даже в знающей любви женщины есть еще и штурм, и молния, и ночь рядом со светом. Женщина еще не способна к дружбе: женщины еще кошки и птицы. Или, в лучшем случае, коров. Женщина еще не способна к дружбе. Но скажите мне, мужчины, кто из вас способен на дружбу?

Увы, вот ваша нищета, люди, и низость ваших душ! Сколько ты дашь другу, я отдам и врагу, и от этого не стану беднее. Есть товарищество: да будет дружба!

Каким бы донкихотским это ни казалось, я хотел бы оставить в стороне гендерную политику этого отрывка — хотя, как любитель безнадежных дел, я в большинстве случаев только рад защитить Ницше от обвинений в женоненавистничестве — и сосредоточить внимание на различии, которое она предлагает между любовью и дружбой. Любовь по существу связана с тиранией и рабством, с тотальной властью и абсолютным бессилием, даже если это отношение взаимно, даже если каждая сторона может быть по очереди рабом или тираном. Любовь несправедлива; как абсолютная приверженность конкретному человеку, она слепа ко всему, кроме любимого. И из-за этой слепоты она несправедлива и к любящему: ни романтическое опьянение, ни та ужасная жестокость, которую иногда расточают друг к другу влюбленные, не могут быть справедливы, так как любовь жертвует суждением. (Мы нечасто спрашиваем себя, хорошо ли человеку с этической точки зрения быть любимым слепо.) Ницше предполагает, что любовь — это не более высокая степень интенсивности по сравнению с дружбой, а нечто иное, более низкое — то, что наша неспособность справиться с чем-то меньшим, чем абсолютная принадлежность, свидетельствует о «подлости наших душ», о нашей несправедливости, о нашей малости.

Приверженность нашей культуры формам любви и брака может быть самой детской навязчивой идеей: в лучшем случае это неуместный идеализм, явно невосприимчивый к опыту, в худшем — просто страх перед темнотой, одиночеством, двусмысленностью. Без сомнения, эти опасения понятны, и их источники глубоки. Дружба не может обещать того, что может дать любовь, опьяняющего слияния душ; его глаза яснее, а цели в известном смысле скромнее или, по крайней мере, более неопределенны. Если влюбленные погружаются в единство, друзья должны научиться раздельности и тому, как через это расстояние мыслить странность друга. «Кто способен на дружбу?» Не мы, еще нет. Мы едва начали его изобретать. «Как мы можем доставить друг другу удовольствие?» Что мы можем сделать друг для друга вне или помимо повседневной болтовни и романтического погружения, какие новые формы встреч мы могли бы изобрести? Это пока открытый вопрос.

---

¹ Я далек от того, чтобы жаловаться на санацию гомосексуализма, скрытую в политике однополых браков; не мое дело требовать от геев, чтобы они были для меня революционным авангардом, и, несомненно, я чувствовал бы меньше пренебрежительного отношения к браку как к институту, если бы существовали организованные политические группы, посвященные исключительно тому, чтобы я не мог жениться.

---

Эрен Джагер — Кто свободнее тирана?

Кажется, почти все хотят думать, что Эрен — раб.

Микаса хотел,

Армин хотел,

Зик хотел,

И фандом хочет.

Эрен — раб своих унаследованных воспоминаний, Эрен — раб Атакующего Титана, Эрен — раб своего видения будущего, Эрен — раб своих мечтаний, а Эрен — раб самого . По логике этой последней части свобода настолько невозможна по своей сути, что вся концепция становится излишней. Если вы раб своей собственной Воли, то это означает, что вы не являетесь своей Волей, а если вы не являетесь своей Волей, то кто вы?

Это банка с червями для тех, кто получает зарплату, чтобы открыть. Но я отвлекся. Дело в том, что многие люди на самом деле не хотят, чтобы Эрен был свободен. Потому что, ну, посмотрите на него. Он сейчас такой другой.

Он делает ужасные вещи. Он причинял вред своим друзьям, манипулировал своей семьей, убивал детей и теперь, похоже, хочет совершить геноцид. Как это может быть бесплатным?

На это я говорю: какое отношение нравственность имеет к свободе?

Слишком часто мы дышим свободой и справедливостью в одном предложении с родовыми товарами, как будто они вообще совместимы. Но зверь свободен не потому, что он справедлив, а потому, что он делает что хочет . Когда кошка мучает дверную мышь, она свободна. Когда лев отрывает голову газели, она свободна. Когда шимпанзе поедает своих детенышей, они свободны.

Аргумент о том, что «поскольку Эрен лишает других свободы, он не особо заботится о свободе», говорит мне о неспособности тщательно исследовать, что на самом деле влечет за собой свобода. Оксфордский словарь английского языка определяет свободу как:

«способность или право действовать, говорить или думать так, как хочется».

Итак, свобода состоит из двух вещей:

• Индивидуум («как один хочет»)

И:

• Функционер власти (« власть» гарантированная сила)

Итак, свобода — это способность человека делать то, что он хочет. Когда вы что-то делаете, вы навязываете свои внутренние желания внешнему миру. Таким образом, если свобода — это способность навязывать свою индивидуальную Волю внешнему миру, то у того, у кого больше силы, больше свободы.

Тогда кто свободнее тирана?

Платон когда-то предположил, что зло исходит от тех, кто просто не знает, что такое Добро, и это предположение сохраняется и сегодня. Мы быстро отвергаем противоположные точки зрения как невежественные или ошибочные, потому что мы хотим, чтобы наша вера была объективной «Истиной», с которой все в конечном итоге согласятся, и тогда все поладят.

Но теперь учтите, что люди верят в то, что они делают, не из-за какого-то заблуждения с их стороны, а потому, что все они имеют свои собственные ценности, свои особые интересы, свои собственные Воли. Если это верно, тогда обещанное будущее никогда не наступит. Люди всегда будут сражаться друг с другом не потому, что мы невежественны, а потому, что мы хорошо осведомлены о себе и своих желаниях и отказываемся смиренно принимать вердикт другой корыстной стороны как «Правду».

С этой точки зрения вы можете увидеть, что будущее, к которому стремятся Искатели Истины, является не чем иным, как упражнением в силе, миром, где каждый счастливо подчиняется их воле. Что такое вечный мир, как не вечный контроль? Чтобы бороться за свою свободу, вы должны восстать против чужого мира.

Насилие и конфликты, те вещи, которые мы ненавидим в нашей природе, существуют, потому что мы жаждем свободы, потому что мы жаждем делать то, что хотим, и поскольку никто не хочет того же, мы жаждем навязывать свою Волю другим. Воюете ли вы или даете отпор, делаете ли вы что-то «правильное» или «неправильное», вы отвергаете Волю своего противника и поддерживаете свою собственную. Побуждения к свободе и контролю идентичны.

Элдийцы угнетены, чтобы остальной мир мог освободиться от их тирании. Если желание Эрена действительно состоит в уничтожении мира за пределами Элдии, то он просто переворачивает эту догму с ног на голову: остальной мир должен быть угнетен, чтобы элдийцы могли быть свободны от их тирания. Основное отличие состоит в том, что Марли пытается представить их личный интерес как что-то моральное. Эрен разочаровался во всей этой лжи о добре и зле и теперь видит мир таким, какой он есть, в своих неприкрытых личных интересах.

Но то, что Эрен может видеть за завесой, не означает, что он может изменить мир. У него был момент паралича во время Арки Восстания, но теперь он вспоминает свои слова, сказанные так давно…

Так что он должен двигаться вперед, чтобы достичь свободы своей Воли, как и все остальные. Эрен никогда не строил повествование о добре и зле, только о свободе и тех, кто хочет ее отнять.

Тогда он понял устройство мира, но не сделал из него выводов, которых он требует. Он еще не понимал, насколько глубоко разделена человеческая раса. Теперь, когда он знает, и поскольку его свобода всегда была его приоритетом…

Чтобы сохранить свободу своей Воли, он должен стать врагом всего человечества.

Так что он может посадить своих друзей в клетки, чтобы защитить их, он может закопать своих врагов в грязь, если они сопротивляются ему, потому что он борется не за сохранение какого-то объективного идеала свободы, а за свой собственный субъективная свобода — единственный вид, который существует. Он борется за способность делать то, что он хочет, перекраивать землю в соответствии со своими желаниями — чтобы, как выразился Ницше, «танцевать вне себя», проявляя свою Волю даже спустя столетия после своей смерти.

Я считаю, что Воля Эрена состоит в том, чтобы сделать смерти прошлого чем-то значимым, создав мир, в котором его друзья могут жить мирно и свободно; сделать так, чтобы ничего похожего на Падение Шиганшины с ними больше не случилось, и сделать так, чтобы им больше не приходилось жить как домашний скот.

Парадоксально, но для этого он должен контролировать их. Их свобода — это его Воля, и он намеревается навязать ее существование в мире после того, как его не станет. Проще говоря, он хочет, чтобы у них не было угнетателя, кроме него самого.

Эрен знает, что он бомба замедленного действия. Проклятие Имира неизбежно убьет его через несколько лет, поэтому он хочет перед смертью вкусить истинной свободы — он хочет «нажать [свою] руку на тысячелетия, как на воск», как говорил Заратустра. Он хочет направить свое существование, свою индивидуальную Волю на мир, чтобы дать ему понять, что он был здесь, что он родился в этом мире.

Это делает его полной противоположностью Зику, который желает, чтобы его не существовало, и стремится уничтожить свой народ, потому что их Воля расходится с остальным миром. Хотя путь Зика более мирный, он, несомненно, более рабский — и человек, борющийся за свободу, бунтует против мира.

Некоторые интерпретируют веру Эрена в то, что он всегда был таким, как нежелание меняться и порабощение своим чувством собственного достоинства. Но Эрен уже сильно изменился, и то, к чему привели его рассуждения и откровения, было идеальной петлей — пониманием того, что его инстинкты были верны все это время. Главное отличие теперь в том, что он знает почему .

Эрен не стоит на месте, а развивается в самого себя. Чужие идеи и указы уводили его от самого себя, в его трясину тревог, депрессий и неуверенности в себе на протяжении Восстания и RTS — они были наложением внешней Воли на его собственную, а значит, порабощением.

Но теперь он вернулся к своим первоначальным ценностям посредством логики, а не эмоций, и тем самым обрел более глубокое понимание сущности своей собственной Воли.

Эти панели были первыми признаками этого, и мы снова видим это в главе 100, где он не держит зла ​​на Райнера, но все равно пытается его убить. Временами он все еще чувствует гнев, но это только потому, что он понял, что эти страсти полезны, поскольку, опять же, он был прав с самого начала.

Вот как «быть таким со дня моего рождения» примиряется с его стремлением к свободе. Эрен наконец понял, что влечет за собой его Воля. Действие в соответствии с ней, в отличие от подчинения Волям других, является самой сущностью свободы.

Так что вы можете видеть, как я испытываю отвращение к аргументу «раба самого себя». Точно так же аргумент «раб своей мечты». Явное нежелание и разочарование Эрена из-за того, что «у меня нет другого выбора», используются в качестве аргументов в пользу его порабощения, но Эрен не подвергает себя мучениям, чтобы заставить кого-то другое мечта сбылась. В реальной жизни мы называем людей рабами самих себя, когда они уступают краткосрочному удовлетворению, а не долгосрочному, например, тайком съедая шоколадку во время диеты. Эрен поступает наоборот. Далекий от того, чтобы быть рабом, он стал хозяином самого себя, придерживаясь курса, чтобы сделать будущее, которое он желает, стало реальностью.

«… стань господином над собой, хозяином своих хороших качеств… приобрети власть над своим да и нет и научись удерживать и удерживать их в соответствии со своими высшими целями…» — Фридрих Ницше

«Раб Атакующего Титана»? Атакующий титан ничего не делает, кроме как позволяет Эрену увидеть будущее. Как объяснил Гриша, это единственная причина, по которой его хозяева бунтуют.

«Эрен — раб своих унаследованных воспоминаний»? Но теперь мы знаем, что воспоминания Эрена преднамеренно манипулировали Гришей, тогда как воспоминания Гриши только непреднамеренно повлияли на Эрена. Учитывая, что многое из того, что Гриша сделал с Эреном, напрямую контролировалось самим Эреном, Эрен не раб, а хозяин своего прошлого.

Тогда, если не прошлое, то является ли он рабом своего будущего? Что забывают сторонники этого аргумента, так это то, что он видит не просто видение будущего, но видение своего собственного будущего памяти . Будущее, которое видит Эрен, не существовало бы, если бы Эрен не желал этого. Действительно, он отказался от возможности встретиться с Зиком и активировать Силу Основателя ранее, потому что это противоречило его желанию защитить Историю, как указали @kurohistoria и @snktoughts.

Прошлое и будущее Эрена — творения его собственной Воли. Он «скитается между прошлым и будущим, как тяжелая грозовая туча», который повсюду дает знать о своей Воле.

От чего освободился Эрен силой этой Воли? Он вырвался из-под контроля Марли. Он вырвался из-под контроля своего правительства. Он вырвался из-под контроля даже своих друзей. В следующей главе, я думаю, он вырвется из-под контроля Зика. Он освободился от ненависти к себе. Он освободился от морали. Через Измерение Пути и силы Атакующего Титана он вырвался на свободу из времени и пространства, жизни и смерти.

Кенни Акерман рассматривал Воли людей как вещи, которым они были порабощены. Это точка зрения, выраженная в философии Артура Шопенгауэра, и я уверен, что Зик с пониманием отнесся бы к этой идее. Он поддается эвтаназии, рассматривая жизнь как мучение и лишение себя как единственный путь вперед.

Это идеология, против которой боролся Фридрих Ницше, который рассматривал Волю как нечто, что можно принять, жить на взлетах и ​​падениях и использовать ее для достижения большего. Вместо того, чтобы рассматривать свое существование как переживание бессмысленных мучений, Эрен гордится тем, что родился в этом мире. В этой системе человек не может быть порабощен тем, что его определяет.

А даже если и так, кто не раб их Воли? Он остается самым свободным персонажем в сериале. И если можно судить о его последних словах «Вы свободны», он будет оправдан.

Свобода — это плохо. И это не плохо . Это сила за пределами добра и зла, и именно поэтому она ужасна. Я думаю, именно поэтому многие отказываются от мысли, что такой безжалостный манипулятор может быть олицетворением свободы в этой истории. Что мне всегда нравилось в SNK, так это то, как он все глубже погружается в свои темы по мере развития истории и обнаруживает такие фундаментальные парадоксы, что ваше понимание идеи меняется навсегда. Если это ужасающее лицо свободы, возможно, мы не должны быть свободными.

Но мы хотим, чтобы был свободен. Вот почему некоторые из нас в фандоме не могут не восхищаться Эреном. Для этого ребенка, который так упорно боролся, так много страдал, был использован, предан, искалечен и заключен в тюрьму, который потерял любимых друзей и любимых врагов, как мы можем не любить его за то, что он постоял за себя сейчас? Должны ли мы называть его злодеем, злом, антагонистом за то, что он отказывается преклоняться перед чужими интересами и борется за свою свободу?

Разве такая сила не является нашей собственной дикой и злой тоской?

Бороться с миром, который оскорбил нас. Отомстить после тысячи ударов плетью. Жить для себя, которым мы так долго пренебрегали.

Каким бы ужасным ни был образ свободы, он, несомненно, прекрасен.

Возвращаясь к Ницше, на которого я ссылался на протяжении всей этой мета и чьи работы « Так говорил Заратустра » и « Человеческий, слишком человеческий » я цитировал: многие из его идей совпадают с действиями Эрена. Ницше призывал нас отказаться от чужих заповедей и создать собственные ценности. Он утверждал, что фундаментальным аспектом жизни является наша воля к власти, актуализация нашей индивидуальной души, и призывал нас стремиться к ней. Он считал, что это единственный путь к Сверхчеловеку, богу, созданному человеком, и к следующему этапу нашей нравственной эволюции.

Как утверждает @metasnkpotato, Эрен, кажется, перешагнул эту границу. Мы не можем не любить Сверхчеловека за то, что он наша судьба, и за то, что он смело провозглашает: «Все есть свобода: ты можешь, потому что хочешь!»

Ужас и трепет — естественные реакции на власть, потому что мы видим в них угрозу себе самим, какими мы являемся сейчас. Они различаются только тем, принимаем ли мы эту угрозу или нет.

«Воистину, как буря идет мое счастье и моя свобода! Но враги мои подумают, что ЗЛО рычит у них над головами».

Вместо того, чтобы искать свободу на ветру, мы должны рассчитывать найти ее в буре. Мир был брошен в этот хаос не потому, что Эрен — раб, а потому, что он отказывается им быть.

Даже сейчас он вырывается на свободу.

Прямое действие Вольтерины де Клейр

Источник: Дыра памяти Свободомыслие в Америке было антиклерикальным, антихристианским движением, которое стремилось отделить церковь от государства, чтобы оставить религиозные вопросы на усмотрение совести и мыслительных способностей вовлеченного лица. Вольтерина де Клер (1866-1919 гг.)12) была известна и как феминистка, и как свободомыслящая. Следующая статья, перепечатанная из периодического издания Бенджамина Такера «Свобода», была первоначально прочитана де Клейром в качестве лекции перед Бостонским светским обществом. Это прекрасный пример взаимосвязи между индивидуалистически-феминистским взглядом на церковь и государство. В своем эссе «Сексуальное рабство» де Клер повторила эту двоякую атаку. Она писала: «Пусть каждая женщина спросит себя: «Почему я рабыня человека?» <...> На то есть две причины, и они в конечном счете сводятся к одному принципу — авторитарной верховной власти, идее БОГА, и двум ее орудиям: церкви, то есть священникам, и государству, которое то есть законодатели». Венди МакЭлрой Свобода, феминизм и государство Вольтерин де Клейр ДРУЗЬЯ. На странице 286 издания Белфорда-Кларка «Прав человека» можно найти слова, которые я предлагаю в качестве текста для этой беседы. Ссылаясь на изменение положения Франции, вызванное революцией 1993 года, Томас Пейн говорит: . «Сознание нации заранее изменилось, и новый порядок вещей естественно последовал за новым порядком мыслей.» Двести восемьдесят девять лет тому назад человек, студент, ученый, мыслитель, философ был зажарен заживо за любовь к Богу и сохранение авторитета Церкви; и когда голодное пламя вилось вокруг хрустящей плоти замученного Бруно, облизывая его кровь своими волчьими языками, они отбрасывали тень на необъятную перспективу «нового порядка вещей»: они освещали поле битвы, где Свобода сражалась со своим первым успешным восстанием. против власти. Это поле битвы было в высшей степени полем мысли. Религиозная свобода была мучительным вопросом дня. «Свобода совести! Свобода совести! Невмешательство между молящимся и почитаемым!» Это был голос, который взывал из темниц и темных мест, из-под самых ног князей и церковников. И почему? Потому что авторитарные деспотии того времени были повсеместно церковными деспотиями; потому что церковная агрессия перемалывала под своей пятой каждое человеческое право, а любой другой мелкий угнетатель был всего лишь орудием в руках духовенства; потому что Тирания росла к своему идеалу и уничтожала саму цитадель Свободы, индивидуальность мысли; У духовенства был уголок на идеях. Но индивидуальность нельзя убить. Тихо, может быть, но так же определенно, молча, может быть, как росток травинки, он предлагает свой вечный и непобедимый протест против велений Власти. И это безмолвное, непобедимое, грозное существо, которое мешало Богу, провоцировало его на использование дыбы, накатанной гайки, ложи, подвешивания, утопления, сжигания и других орудий «бесконечного милосердия», в семнадцатом веке вело успешную битву. против той власти, которая стремилась контролировать эту крепость свободы. Оно установило свое право на существование. Он сверг ту часть правительства, которая пыталась управлять умами людей. Он «сломал угол». Он провозгласил и поддерживал анархию или невластие мысли. Теперь вы, кто так боится слова ан-архе, вспомните! вся борьба семнадцатого века, которой вы по праву гордитесь и о которой не устаёте упоминать, велась с единственной целью осуществить анархизм в области мысли. Нелегкая была борьба, — эта битва тихих мыслителей против тех, в ком была вся власть, и вся сила чисел, и вся сила мучений! Им было нелегко говорить из пепла хвороста: «Мы верим по-разному, и мы имеем право». Но на их стороне была Истина! И между ней и Заблуждением лежит больше неравенства, больше силы для Истины, больше слабости для Лжи, чем все страшное неравенство сил между деспотом и жертвой. Так что это был их успех. Так они проложили путь к великой политической битве восемнадцатого века. Пометить тебя! Семнадцатый век сделал возможным восемнадцатый, ибо это был «новый порядок мыслей», породивший «новый порядок вещей». Только низложением жрецов, только искоренением их авторитета становилось логичным нападать на тиранию королей, ибо при старом режиме царствование всегда было орудием жречества, а в порядке вещей — лишь второстепенным соображением. Но с падением последнего королевское мастерство выдвинулось на первый план как выдающийся деспот, и против выдающегося деспота всегда возникает восстание. Руководителями этого мятежа были, естественно, те, кто логику своего вольнодумства перенес в стан господствующего угнетателя; которые свободно думали, говорили, писали о политическом фетише, как их предшественники о религиозной насмешке; которые не теряли времени, обнимаясь в лагерях мертвых врагов, а принимали живую проблему дня, стремились к победам мучеников Религии и вели войну за свободу в тех направлениях, которые были наиболее нужны народу в то время и место. Результатом стало ниспровержение принципа королевской власти. (Не то чтобы все королевства были низвергнуты, но найдите мне одного из ста жителей королевства, который не будет смеяться над фарсом «божественного назначения» монархов.) Так создавался новый порядок мыслей. Я ни на мгновение не думаю, что Джордано Бруно или Мартин Лютер предвидели огромные масштабы, которые приобрело их учение об индивидуальном суждении. Исходя из опыта людей того времени, было просто невозможно предвидеть его огромное влияние на деятельность восемнадцатого века, не говоря уже о девятнадцатом. Также невозможно, чтобы те смелые писатели, которые нападали на безрассудство «наследственного правления», должны были просчитывать последствия, которые неизбежно последуют за тем, как их мысли обретают форму и форму в социальном теле. Я также не верю, что какой-либо живой мозг может детализировать работу мысли в будущем или довести свою логику до предела. Но что многие, думающие или думающие, что мыслят, не доводят своих силлогизмов даже до первого общего вывода, я тоже вынужден верить. Если бы они это делали, современные вольнодумцы не копались бы, как кроты, в субстрате мертвых вещей; они не стали бы тратить свою энергию на сбор пепла от пожаров, потухших два века назад; они не стали бы прокалывать свои стрелы тому, что уже кровоточит в артериях; они не стали бы выставлять батальоны мозгов против искалеченного призрака, который «ложится» так быстро, как только может прилично, в то время как чудовище не призрачное и еще не похожее на грубого русского медведя, вооруженного носорога или гирканского тигра, а скорее похожее на страшная анаконда, со стальными мускулами и железной челюстью, обвивает своими ужасными складками человеческие тела мира и вдыхает свое пожирающее дыхание в лица детей. Если бы они это сделали, то поняли бы, что первостепенный вопрос дня не политический, не религиозный, а экономический. Что вопиющее требование сегодняшнего дня — это круг принципов, которые навсегда сделают невозможным для одного человека контролировать другого, контролируя средства его существования. Они поняли бы, что если движение свободомыслия не имеет практической пользы в том, чтобы сделать жизнь человека более сносной, если оно не содержит принципа, который, будучи разработанным, освободит его от всеподавляющего тирана, то оно столь же полно и пусто, как насмешка как христианское чудо или языческий миф. В высшей степени это век полезности; и вольнодумец, отправляющийся в Лачугу Бедности с метафизическими рассуждениями о непрерывности жизни, преобразовании материи и т. д.; кто сказал бы: «Мой дорогой друг, ваш христианский брат ошибается; вы не обречены на вечный ад; ваше положение здесь есть ваше несчастье и ничего не поделаешь, но когда вы умрете, это конец» от него так же мало пользы, как и от самого иррационального религиозного человека. Ему лачуга справедливо ответила бы: «Если ты не покажешь мне что-нибудь свободомыслие, которое соответствует нуждам человечества, что-то, что исправит мои ошибки, «снизит сильного с его места», тогда иди, сядь со священником и царь, и спорьте о своих метафизических взглядах с теми, кто раньше насмехался над нашим несчастьем». Спрашивается, есть ли в свободомыслии такой принцип? И тут же позвольте мне ввести своего рода дополнительный текст, взятый, кажется, из недавнего письма кардинала Мэннинга, а если не кардинала Мэннинга, то какого-то другого из различных тупорылых джентльменов, которые недавно «рассердились» на Бруно. памятник. Кардинал говорит: «Свободомыслие ведет к атеизму, к разрушению общественного и гражданского порядка и к свержению правительства». Я принимаю заявление джентльмена; Я приписываю ему большую интеллектуальную проницательность в том, что он понял то, чего не смогли понять многие вольнодумцы: приняв это, я сделаю все, что в моих силах, чтобы доказать это, а затем постараюсь показать, что этот самый иконоборческий принцип есть спасение экономического раба и уничтожение экономического тирана. Во-первых: свободомыслие ведет к атеизму? Свободомыслие в широком смысле — это право верить, поскольку свидетельство, соприкасаясь с разумом, заставляет его верить. Это подразумевает принятие любых и всех доказательств, касающихся любого предмета, который может возникнуть для обсуждения. Среди тем, которые поднимаются для обсуждения, в тот момент, когда так много признается, есть существование Бога. Так вот, идея Бога есть, во-первых, крайнее противоречие. Знак Бог, как говорят нам деисты, был изобретен для выражения невыразимого, непостижимого и бесконечного! Тогда они немедленно приступили к его определению. Эти определения оказываются столь же противоречивыми и в целом противоречивыми, как и первоначальная абсурдность. Но есть определенный набор атрибутов, которые образуют своего рода общую основу для всех этих определений. Они говорят нам, что Бог обладает высшей мудростью, высшей справедливостью и высшей силой. Во всем каталоге вероучений я еще не слышал ни одного, ядром которого не была бы неограниченная сила. Теперь давайте возьмем деиста на его собственном основании и докажем ему, что либо его Бог ограничен в мудрости, либо ограничен в справедливости, либо ограничен в силе, или же справедливости не существует. Итак, во-первых, Бог, будучи всеправедным, желает творить справедливость; будучи всемудрым, знает, что такое справедливость; будучи всемогущим, может вершить правосудие. Почему тогда несправедливость? Либо ваш Бог может вершить правосудие и не хочет, либо не знает, что такое правосудие, либо он не может этого вершить. Немедленный ответ таков: «То, что кажется несправедливостью в наших глазах, в глазах всеведения может быть справедливостью. Божьи пути — не наши пути». О, но если он премудрый образец, они должны быть; то, что достаточно хорошо для Бога, должно быть достаточно хорошо и для человека; но то, что слишком низко для человека, не будет делать в Боге. В противном случае не существует ни справедливости, ни несправедливости, и каждое убийство, каждое ограбление, каждая ложь, каждое преступление в календаре правомерно, и на этой единственной предпосылке верховной власти вы опровергаете все существующие факты. Какое право вы имеете осуждать убийцу, если считаете его нужным для «божьего замысла»? Какая логика может повелевать вернуть украденное или заклеймить вора, если так повелел Всевышний? И все же здесь деист снова оказывается перед дилеммой, поскольку предположить, что преступление необходимо для достижения цели Бога, значит подвергнуть сомнению его мудрость или отрицать его всемогущество, ограничивая его в средствах. Таким образом, все дело зависит от одного атрибута авторитета центральной идеи Бога. Но, скажете вы, какое отношение все это имеет к экономической тенденции вольнодумства? Все. Ибо на этой единственной идее верховной власти основана всякая тирания, которая когда-либо была сформулирована. Почему? Потому что, если Бог есть, ни один человек, ничто из живого, никогда не имел права! Он просто имел привилегию, дарованную, дарованную, дарованную, дарованную ему на такой отрезок времени, какой Бог сочтет нужным. Это логика моего текстатора, логика католицизма, единственная логика Авторитаризма. Католическая церковь говорит: «Вы, слепые, будьте благодарны за то, что можете слышать: Бог мог бы сделать и вас глухими. Вы, голодающие, будьте благодарны за то, что можете дышать; Бог может лишить вас воздуха, а также пищи. Вы, больные, будьте благодарны за то, что вы не умерли: Бог очень милостив, что позволил вам вообще жить. Во все времена и при любых обстоятельствах берите то, что можете получить, и будьте благодарны». Это благодеяния, привилегии, данные Властью. Обратите внимание на разницу между правом и привилегией. Абстрактно право есть факт; это не то, что нужно давать, устанавливать или даровать; Это. Осуществления права власть может лишить меня; самого права, никогда. Абстрактно привилегии не существует; такого нет. Права признаны, привилегия уничтожена. Но на практике, когда вы признаете высшую власть, вы отказываетесь от прав. Практически верховенство имеет все права, и чем бы ни обладал человеческий род, оно делает это лишь по прихоти этой власти. Упражнение дыхательной функции — это не право, а привилегия, дарованная Богом; использование земли — не право, а милостивое дозволение Божества; обладание продуктом как результатом труда есть не право, а дарованное благо. И воровство чистого воздуха, удержание земли из пользования, воровство труда — это не обиды (ибо если у вас нет прав, вас не могут обидеть), а милостивые блага, дарованные «Подателем всех благ» людям. вор воздуха, помещик и грабитель рабочих. Отсюда вольнодумец, признающий науку астрономию, науку математику и столь же положительную и точную науку о справедливости, логически вынужден к отрицанию верховной власти. Ибо ни один человек, который наблюдает и размышляет, не может допустить верховного тирана и сохранить свое самоуважение. Ни один человеческий разум не может одновременно принять догмат божественного деспотизма и учение о вечной справедливости; они противоречат друг другу, и чтобы их удержать, нужны два мозга. Кардинал прав: свободомыслие логически ведет к атеизму, если под атеизмом он понимает отрицание верховной власти. Теперь я возьму его третье заявление, оставив пока второе; свободомыслие, говорит он, ведет к свержению правительства. Я понимаю, что большинство из вас будет готово с негодованием отвергнуть утверждение кардинала; Я знаю, что большинство моих друзей-атеистов чутко отшатываются от малейшего намека, который звучит как нападение на правительство; Я знаю, что многие из вас с радостью поднялись бы на этой трибуне, чтобы рассказать о «великолепных правах и привилегиях американского гражданства»; распространяться об этом «благородном оплоте наших свобод — конституции»; защищать «это мирное средство возмещения ущерба, голосование»; восторженно парить над тем «звездным знаменем, которое развевается над землей свободных и домом храбрых». Мы так свободны! и такой смелый! Мы больше не вешаем Бруноса на костре за еретические взгляды на религиозные темы. Нет! Но мы сажаем людей за обсуждение социального вопроса и вешаем людей за обсуждение экономического вопроса! Мы такие свободные и такие смелые в этой стране! «Ах»! мы говорим в нашем девятнадцатом веке о свободе (?) и храбрости (?), «это был слабый Бог, бедный Бог, жалкий, дрожащий Бог, чей авторитет должен был быть сохранен мучительной смертью твари!» Да! религиозный вопрос умер, и кол уже не в моде. Но разве это сильное государство, смелое государство, гордое совестью государство, власть которого требует смерти пяти существ? Эшафот лучше педика? Будет ли очень свободный ум читать печально известную редакционную статью в чикагской «Геральд»: «Нет необходимости считать, что Парсонс был повешен законно, справедливо или мудро: он был жестоко повешен. никаких оснований; Государство не должно подчиняться никакому закону; Государство есть закон!» — читать это и аплодировать, и наложить на лоб каиново проклятие, а на руку — красное «проклятое пятно»? Вы знаете, что вы делаете? — Крейвен, вы снова поклоняетесь дьяволу, Авторитету! Правда, у вас нет ни призраков, ни заклинаний, ни атрибутики, ни церковного лепета. Нет, но у вас есть «прецеденты», «будь то принято», бюрократия, официальная униформа государства; и вы такой же плохой раб государственного управления, как ваш сосед-ирландец-католик — римского папы. Ваше правительство становится вашим Богом, от которого вы принимаете привилегии и в чьих руках находятся все права. Опять же, у индивидуума нет прав; еще раз неосязаемая, безответственная власть берет на себя власть решать, что правильно, а что неправильно. И снова раса должна работать именно в таких ограниченных условиях, какие диктует закон — голос Власти, библия правительства. Еще раз сказано: «Ты, у кого нет мяса, будь благодарен, что у тебя есть хлеб; многим не позволено и так много. Ты, работающий по шестнадцать часов в день, радуйся, что это не двадцать; многие не имеют привилегии работать. Вы, у кого нет топлива, будьте благодарны, что у вас есть кров: многие ходят по улицам! И вы, бродяги, будьте благодарны, что в городе есть хорошо освещенные притоны: в деревне вы можете умереть на обочине. раса! Будьте благодарны за ваш побуждение. Будьте покорны Господу, и целуйте руку, которая бьет вас! Еще раз нищета является пищей для многих, в то время как немногие получают в дополнение к своим правам те права своих собратьев, которые правительство вырвало у них. И снова гипотеза состоит в том, что Правительство, или Власть, или Бог в своей иной форме владеет всеми правами и дарует привилегии по своей милой воле. Вольнодумец, решивший подвергнуть его сомнению, естественно предположил бы, что одна трудность в старом исследовании устранена. Он сказал бы: «По крайней мере, эта штука, правительство, обладает преимуществом быть земным, земным. облака, к которым я не мог подойти ближе, чем к его агенту, священнику. Но с этим диктатором я наверняка смогу встретиться с ним на чем-нибудь вроде возможного». Напрасное заблуждение! Правительство так же нереально, так же неосязаемо, так же неприступно, как Бог. Попробуйте, если не верите. Поищите в законодательных залах Америки и найдите, если сможете, правительство. В конце концов вы будете обречены совещаться с агентом, как и прежде. Да ведь у вас есть устав! Да, но уставы — это не правительство; где сила, издавшая уставы? О, законодатели! Да, но законодатель сам по себе имеет не больше власти издать закон для меня, чем я для него. Я хочу силу, которая дала ему силу. я поговорю с ним; Я иду в Белый дом; Я говорю: «Мистер Харрисон, вы представляете правительство?» — Нет, мадам, я ее представитель. «Ну, а где главный? — Кто правительство?» «Народ Соединенных Штатов». — Весь народ? «Весь народ». «Значит, вы представитель народа Соединенных Штатов. Могу я увидеть ваше свидетельство о полномочиях?» — Ну нет, у меня их нет. Меня избрали. — Кем избран? Всем народом? «О, нет. Некоторые из людей, — некоторые из избирателей.» (Мистер Харрисон, будучи набожным пресвитерианином, вероятно, добавил бы: «Большинство голосов было за другого человека, но у меня был самый большой голос выборщиков».) «Тогда вы представитель коллегии выборщиков, а не весь народ, ни большинство народа, ни даже большинство избирателей. Но предположим, что за вас подано наибольшее число бюллетеней: вы, я полагаю, представляли бы большинство избирателей. не осязаемая вещь, это неизвестная величина. Агент обычно несет ответственность перед своими принципалами. Если вы не знаете людей, которые голосовали за вас, то вы не знаете, для кого вы действуете, и перед кем вы подотчетны .. Если какая-либо группа лиц делегировала вам какие-либо полномочия, распоряжение каким-либо правом или частью права (предполагая, что право может быть передано), вы должны были получить его от лиц, составляющих этот орган, и вы должны иметь какие-либо средства. узнать, кто эти люди, или вы не можете знать для которым вы действуете, и вы совершенно безответственны как агент. «Более того, такая группа избирателей не может предоставить вам какие-либо права, кроме своих собственных; никаким возможным жонглированием логикой они не могут делегировать выполнение какой-либо функции, которую они сами не контролируют. Если какой-либо человек на земле имеет право делегировать свои полномочия тому, кого он выберет, то каждый другой человек имеет равное право, а если каждый имеет равное право, то никто не может выбрать агента для другого без согласия этого другого. весь народ, и из этого целого все, кроме одного, избрали вас своим представителем, вы все равно не имели бы никаких полномочий действовать от имени одного. большинство, которые сделали это, и если они предпочтут вообще их не делегировать, то ни вы, ни кто-либо другой не имеет никакого права принуждать их к принятию вас или кого-либо в качестве своего представителя, ибо на вашем собственном основании принудительная аутентификация власть принадлежит не большинству, не какой-либо части народа, а всему народу». Отсюда «ниспровержение правительства» как принудительной власти, тем самым отрицание Бога в другой форме. За этим ниспровержением следует, говорит Кардинал, нарушение общественного и гражданского порядка! О! Забавно слушать, как эти ребята бредят общественным порядком! Я мог смеяться, наблюдая за тем, как они повторяют возглас: «Велика Диана Эфесская!» «Встаньте на колени и поклоняйтесь этой прекрасной статуе Порядка», но я вижу, как этот отвратительный, безмозглый, несоразмерный идол катится на колесах Джаггернаута над слабыми и беспомощными, скорбными и отчаявшимися. Ненависть горит там, где умирает смех. Социальный заказ! Недавно я увидел письмо от молодой девушки к другу; молодая девушка, чье здоровье было подорвано за прилавком, где она стояла одиннадцать и двенадцать часов в день, шесть дней в неделю, за невероятную сумму в 5 долларов. В письме говорилось: «Вы не можете помочь мне получить должность? Мои друзья хотят, чтобы я вышла замуж за человека, который мне не нравится, потому что у него есть деньги. Вы не можете мне помочь? Я умею шить или вести книги. даже попробуйте снова работать клерком, а не так!» Общественный строй! Когда перед молодой девушкой стоит выбор между жизнью на дюймы и смертью на ярдах на ручном труде или стать законной собственностью мужчины, который ей не нравится, потому что у него есть деньги! Прогуляйтесь по Пятой авеню в Нью-Йорке жарким летним днем ​​среди роскошных домов богачей; услышать эхо ваших шагов для блоков с пустотой! Посмотрите, какие места пропадают даром: пространство, мебель, драпировки, элегантность — все бесполезно. Затем возьмите машину вниз по городу; пойдите среди домов производителей этого праздного великолепия; найти шесть семей, живущих в доме с пятью комнатами, — шестое жилище в подвале. Пространство здесь не пропадает даром, — эти человеческие паразиты трутся локтями друг о друге в душных теснинах; мебель не тратится впустую, — они сидят на полу; ни гулкой пустоты, ни праздной славы! Нет, но растрачивать, душить, душить, порочную человеческую жизнь! Нехватка жизненной силы там — нехватка места для нее здесь! Это социальный заказ! Следующей зимой, когда будет добыт «годовой объем» угля, когда рабочие сжимают свои твердые кулаки в бессильном гневе, когда уголь в земле лежит бесполезно, прислушайтесь к крику, который поднимется из холодных западных прерий: в то время как укороченный товар идет вверх, вверх, вверх, на восемь, девять, десять, одиннадцать долларов за тонну; и пока карманы синдиката набиваются, кладбища наполняются и наполняются. Морализаторствуй о сохранении общественного порядка! Вернитесь к администрации президента Гранта, той самой «чисто республиканской» администрации, — посмотрите, как поселенцы Мидийной топи вынуждены платить по тридцать пять-сорок долларов за акр за землю, отвоеванную тяжелым трудом из почти бесполезной, — -и кому? За корпорацию мужчин, которые никогда этого не видели! чья «гранта» лежала в сотне миль отсюда, но которые по своим собственным причинам сочли нужным нанять «слуг народа», чтобы изменить ее так. Видать тех, кто отказывался платить, расстреливали по приказу «государства»; наблюдайте, как их кровь дымится к небесам, скрепляя красной печатью правосудия их убийц; а потом — смотрите, как полицейский арестовывает босого бродягу за кражу пары ботинок. Скажите себе, что это гражданский порядок, и его необходимо сохранить. Поговорите с политическими лидерами, большими или маленькими, о методах «создания списка» и «проведения» его через собрание приходов или национальный съезд. Подумайте об этом «мирном оружии возмещения ущерба», избирательном бюллетене. Подумайте о состоянии среднего «американского суверена» и его «официального слуги», а затем поболтайте о гражданском порядке. Подорвите общественный и гражданский порядок! Да, я бы уничтожил до последнего остатка эту насмешку над порядком, эту пародию на справедливость! Разбить дом? Да каждый дом, который держится на рабстве! Всякий брак, представляющий собой продажу и передачу индивидуальности одной из его сторон другой! Всякое учреждение, общественное или гражданское, стоящее между человеком и его правом; каждая связь, делающая одного господином, другого рабом; каждый закон, каждый статут, каждый закон, представляющий тиранию; все, что вы называете американскими привилегиями, может существовать только за счет международного права. Теперь кричите: «Нигилист-дезинтегратор!» Скажи, что я бы изолировал человечество, низвел бы общество до его стихийного состояния, сделал бы людей дикарями! Это не правда. Но вместо того, чтобы видеть, как эта разрушительная, изъедающая язвы, порабощающая система, которую вы называете общественным порядком, продолжает существовать, вместо того, чтобы помогать поддерживать жизнь проклятым институтам Власти, я помог бы свести каждую ткань социальной структуры к ее естественному элементу. Но правда ли, что свобода означает распад? Только к тому, что плохо. Только тому, что должно распасться. Какова история свободной мысли? Не правда ли, что с тех пор, как у нас там Анархия, поскольку все дети мозга законны, меньше траты интеллектуальной энергии, больше сотрудничества в научном мире, больше подлинной экономии в использовании ментальности людей, чем когда-либо существовало или могло быть авторитетное господство церкви? Не правда ли, что при свободе мысли Истина смогла доказать себя без помощи силы? Разве ошибка не умирает от недостатка жизненной силы, когда нет силы, поддерживающей ее жизнь? Разве не правда, что естественные влечения привели людей в ассоциативные группы, которые могут лучше следовать выбранным ими путям мысли и приносить плоды своих исследований человечеству с большей экономией, чем если бы какая-то сила принуждения сказала: «Вы думаете в этом направлении? —ты в этом»; или то, о чем большинство по голосованию решило, что лучше всего подумать? Я думаю, что это правда. Следуйте своей логике; Разве ты не видишь, что истинная экономия заключается в свободе, будь она в мыслях или в действиях? Не рабство заставило людей объединиться для совместных усилий. Не рабство произвело средства транспорта, связи, производства и обмена и все тысячу и одно экономическое или то, что должно быть экономическим, приспособлением цивилизации. Нет, и это не правительство. Это Личный интерес. И разве не существовало бы личного интереса, если бы было уничтожено то учреждение, которое стоит между человеком и его правом на свободное пользование землей? Не могли бы вы увидеть пользу от банка, если бы власть, позволяющая национальным банкам контролировать землю, производство и все остальное, была бы сломлена? Вы полагаете, что производители Востока и Запада не смогли бы увидеть преимущества железной дороги, если бы власть, которая делает систематизаторов, таких как Гулд или Вандербильт, проклятием, была сметена? Вы воображаете, что теперь, когда церковь свергнута, у правительства есть свои идеи? и что люди не могли бы научиться принципам экономики, если бы этот неосязаемый гигант, который грабил и убивал их, растрачивал их ресурсы и так несправедливо распределял возможности, был бы уничтожен? Я так не думаю. Я полагаю, что законодатели, как правило, были памятниками ослиной глупости, чье главное дело состояло в том, чтобы мешать тем, кто не был глуп, и получать за это деньги. Я полагаю, что так называемые мозговитые финансисты скорее купят законодателей, чем сами станут ими; а настоящие мыслители, подлинные улучшатели общества имеют настолько мало общего с законом и политикой, насколько это возможно. Я считаю, что «Свобода — мать, а не дочь Порядка». «Но, — скажет кто-нибудь, — а преступники? Допустим, человек ворует». Во-первых, человек обычно не будет воровать, если только то, что он крадет, не является чем-то, что он не может так же легко получить, не воруя; на свободе затраты на кражу были бы сопряжены с большими трудностями, чем на производство, и, следовательно, он не был бы склонен воровать. Но предположим, что человек ворует. Сегодня вы идете к представителю той власти, которая отняла у вас землю, право свободного договора о средствах обмена, облагает вас налогом за все, что вы едите или носите (самая гнусная форма грабежа), — вы идете к его для возмещения ущерба от вора! Это примерно так же логично, как женщина-христианка, чей муж был «смещен» Божественным Провидением, и которая после этого молила упомянутое Провидение «утешить вдову и сироту». На свободе мы не стали бы устраивать оптовых грабителей, чтобы защитить себя от мелкого воровства. Каждая ассоциативная группа, вероятно, приняла бы свои собственные методы сопротивления агрессии, которая является единственным преступлением. Лично я считаю, что к преступникам следует относиться как к больным людям. «Но допустим, у вас есть убийцы, звери, преступники всякие. Не боитесь ли вы потерять сдерживающее влияние закона?» Во-первых, я думаю, можно показать, что закон делает десять преступников там, где удерживает одного. На этом основании он не был бы чисто политическим институтом. Во-вторых, это вопрос не целесообразности, а справедливости. В довоенные дни не стояло вопроса: достаточно ли хороши черные, чтобы быть свободными? но, имеют ли они право? Итак, сегодня вопрос не в том, не приведет ли освобождение человечества к беззакониям? но, имеет ли оно право на жизнь, средства к жизни, возможности счастья? В переходную эпоху обязательно придут преступления. Приносило ли когда-нибудь семя тирании добрые плоды? И можете ли вы ожидать, что Свобода в одно мгновение уничтожит то, что Угнетение делало веками? Преступники — это урожай складов, столь же необходимое выражение зла в обществе, как язва — болезни в крови; и пока сохраняется запах яда, до тех пор будут преступления. «Ибо должно быть, чтобы соблазны пришли, но горе тому, через кого соблазн приходит.» Преступления будущего — это урожай, посеянный правящими классами настоящего. Горе тирану, который причинит оскорбление! Иногда я мечтаю об этих социальных переменах. Я получаю полосу веры в эволюцию и добро в человеке. Я рисую постепенное соскальзывание из настоящего в прекрасное тогда, где нет ни королей, ни президентов, ни землевладельцев, ни национальных банкиров, ни биржевых маклеров, ни железнодорожных магнатов, ни патентообладателей, ни сборщиков налогов и титулов; где нет переполненных рынков и голодных детей, праздных прилавков и нагих тварей, блеска и нищеты, расточительства и нужды. Разное Развитие мелкой моторики у детей от 1 года: эффективные упражнения и игры alexxlab 23.11.2024 0 Разное Чернослив от запора у грудничка: польза, применение и рецепты alexxlab 17.11.2024 0 Разное Когда новорожденный начинает видеть и слышать после рождения: особенности развития органов чувств малыша alexxlab 15.11.2024 0 Разное Во сколько месяцев девочки начинают сидеть: особенности развития и рекомендации alexxlab 11.11.2024 0 Разное Как правильно носить бандаж для беременных: рекомендации, виды и польза alexxlab 10.11.2024 0 Разное Как выкормить новорожденных котят без кошки: пошаговая инструкция alexxlab 08.11.2024 0 Добавить комментарий Отменить ответ Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены * Комментарий * Имя * Email * Сайт