Все стихи Есенина по категориям: удобный поиск

Лучшие стихи Есенина:

1. Береза
2. Гой ты, Русь, моя родная…
3. Край ты мой заброшенный…
4. Пороша
5. С добрым утром!
6. Мы теперь уходим понемногу…
7. Русь советская
8. Бабушкины сказки
9. Вот уж вечер. Роса…
10. Поет зима — аукает…
11. Топи да болота…
12. Гляну в поле, гляну в небо…
13. Нивы сжаты, рощи голы…
14. Не жалею, не зову, не плачу…
15. Да! Теперь решено. Без возврата…
16. Я обманывать себя не стану…
17. Заметался пожар голубой…
18. Отговорила роща золотая…
19. Письмо к женщине
20. Письмо матери
21. Письмо от матери
22. Шаганэ ты моя, Шаганэ…
23. В этом мире я только прохожий… (сестре Шуре)
24. Мой путь
25. Собаке Качалова
26. Черный человек

Стихи Есенина поражают сочетанием простоты слога и глубины мысли. Именно поэтому его произведения так горячо полюбились читателям и не теряют своей популярности даже спустя сто лет.

В стихах Есенин открывал свою душу, был очень искренним, рассказывал о том, что его волновало. Поэтому если вы решитесь прочитать все стихи в порядке их написания автором, сможете узнать о нем очень многое, даже не знакомясь с его биографией.

Есенин писал на разные темы: о политике, женщинах, городах. Но основная тема его стихов – это любовь. Любовь к жизни, к Родине, ее природе, ее людям.
Поэт искренен с читателем в каждой строке, и иначе он просто не умел.

Цветокоррекции в стихах Сергея Есенина

Существует ли объективное восприятие цветопередачи? Действительно ли листья на этом дереве зеленые? Биолог Марк Чангизи утверждает, что цветное зрение возникло только для того, чтобы «вы были способны улавливать малейшие изменения» окраски кожи, что важно для определения болезней, психосоматических состояний и т.

д. В качестве аргумента Марк Чангизи приводит тот факт, что нам трудно подобрать точное название для цвета нашей кожи, т.к. она кажется нам бесцветной. При этом Чангизи пишет:

«Животные, не обладающие цветовым зрением, способны оценить только то, сколько вообще света попадает в глаз. Рассуждая таким образом, я вновь проникся уважением к черно-белой фотографии. Прежде она казалась мне чем-то несовершенным, и я не мог понять, почему некоторые так ею увлечены. Теперь я думаю, что черно-белые снимки лучше передают то, как предметы выглядят на самом деле. Черно-белая фотография более или менее устроит и пчелу, и птицу, и человека: все они увидят на ней примерно одно и то же».

Корова не видит зеленую траву, она может различать только красные и оранжевые цвета, пчелы видят ультрафиолетовые лучи, при этом большинство животных действительно видят мир в черно-белых красках.

Получается, что у каждого вида есть своя личная цветокоррекция мира. Однако внутри нашего вида у каждого индивидуума также есть свои инструменты цветокоррекции, которые особенно активно используется во время эмоционального возбуждения. Особенно ярко это видно на примере такого вида искусства как поэзия. Поэзия — цветной вид искусства. И если в кинематографе и фотографии был достаточно длительный период черно-белой передачи (по Марку Чангизи, объективной презентации реальности), то поэзия всегда была цветной. Более того, в качестве инструмента формирования реальности поэты используют цвет вкупе с другими органами чувств (т.е. окрашивают запахи, звуки, тактильные ощущения и т.д.).

Один из методов формирования поэтической реальности — это переживание вариаций графемно-цветовой синестезии (форма синестезии, при которой личное восприятие букв ассоциируется с чувствованием конкретного цвета) Однако в данном контексте мы имеем ввиду именно вариативность синестезии — чувствование цвета абстрактных понятий.

Проанализируем частоту использование самых распространенных цветов в поэзии Сергея Есенина.

Статистика упоминаний: синий — 122, белый — 95, черный — 73, оттенки красного — 65 (красный — 46, алый — 14, багряный — 5) , голубой — 58, золотой — 50, зеленый — 41, желтый — 38, розовый — 20, серый — 16, рыжий — 14, телесный — 4, лиловый — 3, лазоревый — 3.

Чтобы подсчитать точное количество используемых цветов мы использовали Поэтический корпус Национального корпуса русского языка (ограничив поиск подкорпусом текстов Сергея Есенина). В лексико-грамматическом поиске мы указывали нужный цвет, а затем фильтровали выданные значения вручную (например, мы не включали в этот подсчет случаи, когда цвета «красный» и «белый» означали не цвет, а принадлежность к Рабоче-крестьянской Красной Армии или Белому движению). Также возникли некоторые сложности с синим цветом, который использовался Есениным как в качестве прилагательного, так и в качестве существительного (синь) — мы считали только те случаи, когда речь шла именно о цвете.

При этом каким-либо цветом окрашиваются не только предметы, но и звуки, и чувства, а также метафорические объекты («И голубем синим вечерний свет»).

Также Есенин окрашивает в конкретные цвета единицы исчисления времени (от времени года до месяца).

«Пройдут голубые года»
«Май мой синий! Июнь голубой!»
«Синий май. Заревая теплынь»
«И как печальны вы, капли ненастные, Осенью черной на окнах сырых»
«Весенний вечер. Синий час».
«В зеленый вечер под окном На рукаве своем повешусь»
«Кто-то сядет, кто-то выгнет плечи, Вытянет персты. Близок твой кому-то красный вечер, Да не нужен ты».

Напомним, что согласно теории Марка Чангизи, телесный цвет является исходным для появления цветовой гаммы вообще. «Собственная кожа кажется нам бесцветной, а кожа представителей других рас — интенсивно окрашенной. И это тоже заблуждение, поскольку на самом деле ваша кожа окрашена не сильнее и не слабее, чем чья-либо еще: нет объективных причин считать бесцветной именно ее».

Сергей Есенин видит цвет кожи, три раза используя прилагательное «телесный». Два раза этот цвет применим именно к коже, при чем к смуглой коже — «Лунным светом Шираз осиянен, Кружит звезд мотыльковый рой. Мне не нравится, что персияне Держат женщин и дев под чадрой. Лунным светом Шираз осиянен. Иль они от тепла застыли, Закрывая телесную медь? Или, чтобы их больше любили, Не желают лицом загореть, Закрывая телесную медь?».

И во втором случае речь идет о свече, которая посредством цветового сравнения выступает в качестве метафоры человеческой жизни:

«Догорит золотистым пламенем Из телесного воска свеча».

Исходя из анализа частоты употребляемых слов, можно предположить, что личная поэтическая цветокоррекция Сергея Есенина была весьма своеобразной: синий и белый доминируют с большим отрывом. То есть, поэтический мир Есенина окрашен в бело-синие тона.

Однако, если рассматривать «золотой» цвет и «рыжий» как поэтические оттенки желтого, то вариации желтого цвета выйдут на второе место — 102 раза (желтый, золотой, рыжий).

Анализируя варианты использования «золотого» цвета, мы подсчитывали только случаи, когда прилагательное «золотой» точно означало вариант цветового восприятия, а не благородный металл. Так, спорные случаи исключались (например, строки «Приносили голуби от Бога письмо / Золотыми письменами рубленное» мы посчитали вариативными по смыслу). При этом окрашивание снов, рощи или луны в золотой цвет явно метафорично и в данном случае «золото» выступает только в качестве ассоциативного образа необыкновенного яркого желтого цвета.

Почему так важно, что в случае такого подсчета синий и желтый цвета выходят на первое место?

Многие млекопитающих могут различать синие и желтые цвета. Таким образом, поэзия Сергея Есенина в некоторой степени приближена к первоначальному природному, универсальному цветовосприятию. То есть желто-синий мир — это мир, доступный и людям, и животным.

В сетчатке глаза человека есть три вида колбочек, максимумы чувствительности которых приходятся на красный, зелёный и синий участки спектра. Но возможность именно такого цветовосприятия у человека развилась далеко не сразу. Велика вероятность того, что много миллионов лет назад наши предки видели мир сине-желтым.

Важны для Есенина фундаментальные черные и белые цвета, также занимающие верхние позиции.

Черный цвет 14 раз используется в поэме «Черный человек». В данном контексте этот цвет является как бы частью имени собственного, хотя все эти случаи были нами подсчитаны.

При этом черный цвет может быть как условно-объективным (жаба, чадра, тень, брови, коса, туча, прорубь, кудри — почему бы и нет?), так и условно-субъективным (осень, горсть, выть).

И все-таки, за исключением поэмы «Черный человек», черный цвет используется Есениным в предсказуемых случаях.

Есенин склонен как-то «раскрашивать» белый цвет — так возникает «красный лебедь» и «розовый конь».

Голубой цвет в большинстве вариантов кажется неожиданным и парадоксальным (блевота, Русь, пожар, года, песок).
Восприятие цвета субъективно и зависит от многих факторов — как физиологических, так и социо-культурных. Цвет всегда интересовал лингвистов. Так, филолог В.Г.Кульпина пишет, что «цвет… принимает участие в сложных процессах языковой концептуализации мира, но не сводится к простой субстанции и ее простому физиологическому отражению».

Так существует ли объективный цвет? С точки зрения объективности ни одно физическое тело или явление не обладает цветом. Предмет поглощает дневной свет и отражает при этом лишь одну долю этого света, ту или иную часть солнечного спектра. Так, например, зеленые листья дерева поглощают все части спектра, кроме зеленой, которая ими отражается — именно поэтому листва деревьев кажется нам объективно зеленой.

Британский ученый Лазарус Гейгер пытался определить, как люди придумывали названия цветам. Какой цвет первым получил имя? Во всех языках мира изначально были только определения для темных и светлых оттенков (кстати, в языке племени аборигенов Пираха до сих пор не существует слов, означающих цвета — они делят мир на «светлые» и «темные» оттенки). Потом, согласно исследованию Гейгера, люди дали название цвету кровь и вина — «красный». Затем появились названия для «желтого» и «зеленого» цветов. И только в последнюю очередь — «синий» (в японском языке вплоть до 20 века «синий» и «зеленый» обозначались одним словом).

Какова субъективность цветокоррекции мира Сергея Есенина?

Проанализируем это на примере цветов «голубой» и «розовый». Разделим слова на подгруппы, используя не вполне корректные определения «комфортное» и «субъективное» (в рамках нашей культурной традиции).

Голубой цвет

Комфортное цветовое значение (включая устойчивые выражения): ситец (неба), живот (неба), струя, полушалок, кофта, водь, прохлада, глаза, ставни, пруд, накрапы, ситец, небеса, сиянье дня, водопой, крыша, двери (дня), ливни, простор, долина, звезда, роги (глаза).

Субъективное цветовое значение: страна, палисад, июнь, пожар, степь, трава, пыль, вечер, страна, дорожка, года, огонь, колокольни, руки, осина, поля, степи, ночь, жизнь, Русь, темя, блевота, шелест, солома, рот.

Итог: 22 — комфортное значение, 25 — субъективное.

Розовый цвет

Комфортное цветовое значение: огонь, капот, оттенок, платок, небо, закат, рубаха, лента.

Субъективное цветовое значение: степи, туман, водь, день, купол, конь, икона, лик, волна, печь.

Аналогичный небольшой разрыв в пользу субъективной цветокоррекции по розовому цвету — 8 против 10.

То есть поэтический мир Есенина скорее субъективный, чем объективный. Однако его цветовая палитра не радикальна и более-менее приближена к цветовосприятию читателя евразийской картины мира.

Довольно часто Есенин использует не характерный для того или иного предмета цвет, но в комфортном для восприятия «цветовом контексте». Так, «белые гвозди» звучит противоестественно. Но в предлагаемом контексте на чувственном уровне вполне комфортно: «ах, метель такая, просто черт возьми! Забивает крышу белыми гвоздьми»).

Отдельная тема, не проанализированная в этой статье, — это описание цвета с помощью существительных («В волосах есть золото и медь», «вечер, как сажа»).

При подсчете (было проанализировано 50 стихов), данные сведены к среднему показателю в одном стихе Есенина используется с помощью разных художественных средств три цвета.

Есть в его творчестве бесцветные стихи и, напротив, ярко расцвеченные. Например, в стихотворении «Вот оно, глупое счастье…» используется пять цветов: белый, красный, золотой, синий, розовый.

Вот оно, глупое счастье
С белыми окнами в сад!
По пруду лебедем красным
Плавает тихий закат.
Здравствуй, златое затишье
С тенью березы в воде!
Галочья стая на крыше
Служит вечерню звезде.
Где-то за садом, несмело,
Там, где калина цветет,
Нежная девушка в белом
Нежную песню поет.
Стелется синею рясой
С поля ночной холодок…
Глупое, милое счастье,
Свежая розовость щек!

В стихотворении Есенина «Вот уж вечер. Роса» как будто нет цвета, это скорее черно-белая история, но с интересно поставленным светом, который и компенсирует отсутствие конкретных четких цветов. То есть анализ только цветовых эффектов является слишком односторонним, если мы сравниваем слово с изображением, а поэзию — с операторской работой в кино, то нельзя не принимать во внимание постановку света.

Вот уж вечер. Роса
Блестит на крапиве.
Я стою у дороги,
Прислонившись к иве.
От луны свет большой
Прямо на нашу крышу.
Где-то песнь соловья
Вдалеке я слышу.
Хорошо и тепло,
Как зимой у печки.
И березы стоят,
Как большие свечки.
И вдали за рекой,
Видно, за опушкой,
Сонный сторож стучит
Мертвой колотушкой.

Марк Чангизи отмечает: «Наш красный цвет, предназначенный для обогащенной кислородом кожи, невольно дарит свой отблеск закатам, рубинам и божьим коровкам. Все эти примеры — не более чем причудливые совпадения естественного отбора, ориентированного на то, чтобы воспринимать спектры закатов, рубинов и божьих коровок как один и тот же цвет. На самом деле, их спектры различаются довольно сильно — но не до такой степени, чтобы наши колбочки могли это уловить. Мы, как и другие животные с цветовым зрением, смотрим на мир через очки цвета X.  Нам кажется, будто в природе повсюду красные и зеленые оттенки, по большей части ничего не означающие. Эти воспринимаемые нами цвета красно-зеленой гаммы — не просто иллюзии, но и, вероятнее всего, бесполезные иллюзии: когда мы видим их на коже, они полезны, но в том, чтобы видеть цветы красными, а листья — зелеными, нет никакой выгоды. К нашим глазам пришиты очки цвета X, которые, хотя и помогают нам заглядывать во внутренний мир других людей, могут сбивать нас с толку во всем, что не связано с социумом (например, внушать ошибочную мысль, будто между закатами, рубинами и божьими коровками существует некое объективное сходство). Это мощное напоминание о том, что зрение, которым мы пользуемся, возникло, чтобы помочь нам размножаться, независимо от того, воспринимаем мы окружающий мир объективнее или нет».

Поэзия существует не только для того, чтобы размножаться, а значит, даже используя научные парадигмы в качестве подсказки, нельзя не признать, что поэтический мир всегда имеет свою особую цветистость. То есть Сергей Есенин, писавший в то время, когда существовало черно-бело кино, уже использовал самые замысловатые инструменты цветокоррекции.

В следующей статье — анализ цветокоррекции стихов Марины Цветаевой.

Приложение

Некоторые существительные, которые являются в поэзии Есенина предметом или явлением, окрашиваемым в тот или иной цвет.

черный
Брови (вечера)
Гать
Тень
Глухарка
Тучица
Коса
Осень
Туча
Гибель
Жаба
Кудри
Прорубь
Чадра (2 раза)
Выть
Человек (14)
Горсть (злака)

голубой
Звезда
Кофта
Струя (судьбы)
Песок (небесный)
Пожар
Страна
Сиянье (дня)
Куща
Ставни (2 раза)
Огонь (2 раза, огонь глаз)
Долина
Пруд
Вечер
Осина
Роги (глаза)
Прохлада
Июнь
Одежда (Да, мне нравилась девушка в белом, Но теперь я люблю в голубом).
Степь
Блевота
Глаза
Солома
Сада (в голубых накрапах)
Дым
Русь
Года
Поле

красный
Вечер
Цвет
Костер
Хвост (кобылицы)
Чай
Лебедь
Вензель (на платке)
Вода
Рюшка
Роза
Искры
Телок
Рябина

зеленый
Лех
Ширь
Прическа
Тени
Трава
Клен
Нивы
Шаль
Пригорки
Сережки
Вымя (клена)
Лес
Вечер
Лапы (липы)
Горы
Тополя

синий
Вечер (2 раза)
Глаза (4 раза)
Губы
Мрак (рощи)
Сумрак
Отсвет (лунный)
Горы
Край
Дремы
Лязг (звук)
Небеса
Платок
Голубь (голубем синим вечерний свет)
Май (2 раза)
Туман
Брызги (глаза)
Плат небес
Холод осени
Цветы
Чащи
Час
Листья

желтый
Чары (месяца)
Поводья
Долы (2 раза)
Тлен
Реки
Ворон (месяц словно желтый ворон)
Трава (2 раза)
Труп (сноп лежит как желтый труп)
Лик (от солнца)
Грусть
Пруд
Месяц (серб луны)
Дорога
Волосы
Пена облака

белый
Гвозди (метели)
Окна (2 раза)
Цветы
Яблони
Поле
Сад
Липы
Перезвон (2 раза)
Кудри
Веки (луны)
Яд
Волосы (2 раза)

рыжий
Стога
Месяц
Коса
Кобыла
Щенята
Коровы
Осленок (ветер) — 2 раза.
Стадо

розовый
Щеки
Вода (3 раза)
Туман
Дни
Закат (ты)
Конь
Купол
Степи

Автор: Елизавета Трусевич

Иллюстратор: Евгения Родикова

Сергей Есенин и Зинаида Гиппиус: валенки против лорнета

Сергей Есенин и Зинаида Гиппиус: валенки против лорнета

Виртуальная выставка к 150-летию со дня рождения Зинаиды Николаевны Гиппиус

«Лицом к лицу лица не увидать. Большое видится на расстояньи», — писал сам Сергей Есенин. Действительно, нередко бывает так, что гениальные современники не замечают таланта друг друга, обмениваясь едкими шпильками. В конце концов, «всем ясно, что у гениев должны быть знакомые. Но кто поверит, что его знакомый — гений?!» (С. Довлатов. Заповедник).

По таком сценарию складывались и отношения двух ярчайших фигур Серебряного века: поэтов Сергея Есенина и Зинаиды Гиппиус.

Впрочем, поначалу все выглядело абсолютно пристойно: «рязанский самородок», появившийся в Петрограде весной 1915 года, вызывал интерес пресыщенной столичной интеллигенции, в среде которой в начале ХХ века пошла мода на все «народное».

Благодаря покровительству Александра Блока Есенина охотно принимают в лучших литературных салонах. Свежие, чистые стихи, полные ярких аллегорических образов, хоть и пестрят малопонятными для слушателей диалектизмами, но завораживают открывающимися пейзажами:

Гой ты, Русь, моя родная,
Хаты — в ризах образа…
Не видать конца и края —
Только синь сосет глаза.

[…] Пахнет яблоком и медом
По церквам твой кроткий Спас.
И гудит за корогодом
На лугах веселый пляс.

Искрят и переливаются строчки, течет сказка-быль:

Матушка в купальницу по лесу ходила,
Босая с подтыками по росе бродила.
Травы ворожбиные ноги ей кололи,
Плакала родимая в купырях от боли.
Не дознамо печени судорга схватила,
Охнула кормилица, тут и породила.
Родился я с песнями в травном одеяле.
Зори меня вешние в радугу свивали.

По этой сказочной Руси «в шапке облачного скола, в лапоточках, словно тень, ходит милостник Микола мимо сел и деревень». И каждая травинка здесь славит бога на свой лад: «по меже на переметке резеда и риза кашки. И вызванивают в четки ивы, кроткие монашки».

Стихи похожи то на молитвы:

О Матерь Божья,
Спади звездой
На бездорожье,
В овраг глухой.

Пролей, как масло,
Власа луны
В мужичьи ясли
Моей страны, —

то на магические заговоры-заклинания:

По лесу леший кричит на сову.
Прячутся мошки от птичек в траву.
Ау!

Спит медведиха, и чудится ей:
Колет охотник острогой детей.
Ау!

[…] Звонкое эхо кричит в синеву:
— Эй ты, откликнись, кого я зову!
Ау!

Естественно, Есенин не мог не вызвать интереса одной из самых ярких столичных семей: четы поэтов и философов Зинаиды Гиппиус и Дмитрия Мережковского.

Зинаида Николаевна Гиппиус (8 [20] ноября 1869 — 9 сентября 1945) была одним из идеологов русского символизма, оригинальной поэтессой и писательницей, драматургом и литературным критиком:

Но плачу без слез о неверном обете,
О неверном обете…
Мне нужно то, чего нет на свете,
Чего нет на свете.

Философ Василий Розанов с опаской говорил о ней: «Это, я вам скажу, не женщина, а настоящий черт — и по уму и по всему прочему, Бог с ней, Бог с ней, оставим ее…» Другой известный религиозный мыслитель Николай Бердяев писал: «Я считаю З. Н. очень замечательным человеком, но и очень мучительным. Меня всегда поражала ее змеиная холодность. В ней отсутствовала человеческая теплота. Явно была перемешанность женской природы с мужской и трудно было определить, что сильнее».

Сама Зинаида себя тоже не идеализировала:

В своей бессовестной и жалкой низости,
Она как пыль сера, как прах земной.
И умираю я от этой близости,
От неразрывности её со мной.

[…] Своими кольцами она, упорная,
Ко мне ласкается, меня душа.
И эта мёртвая, и эта чёрная,
И эта страшная — моя душа!

Ее стихи походили на волшебные, но недобрые сказки:

Девочка в сером платьице…

Косы как будто из ваты…
Девочка, девочка, чья ты?
Мамина… Или ничья.
Хочешь — буду твоя.

Девочка в сером платьице…

Веришь ли, девочка, ласке?
Милая, где твои глазки?

Вот они, глазки. Пустые.
У мамочки точно такие.

Девочка в сером платьице,

А чем это ты играешь?
Что от меня закрываешь?

Время ль играть мне, что ты?
Много спешной работы.

То у бусинок нить раскушу,
То первый росток подсушу,
Вырезаю из книг странички,
Ломаю крылья у птички…

Девочка в сером платьице,

Девочка с глазами пустыми,
Скажи мне, как твое имя?

А по-своему зовет меня всяк:
Хочешь эдак, а хочешь так.

Один зовет разделеньем,
А то враждою,
Зовут и сомненьем,
Или тоскою.

Иной зовет скукою,
Иной мукою…
А мама-Смерть — Разлукою,

Девочку в сером платьице…

Пожалуй, брак Гиппиус с Дмитрием Мережковским можно считать одним из самых оригинальных и творчески продуктивных супружеских союзов в мировой культуре.

В свою очередь, Мережковский (2 [14] августа 1865 — 9 декабря 1941) был известен не только как поэт и переводчик: он вошел в историю как один из основоположников нового для русской литературы жанра историософского романа и один из пионеров религиозно-философского подхода к анализу литературы. Мережковский был многократно номинирован на Нобелевскую премию по литературе:

Надежды нет и нет боязни.
Наполнен кубок через край.
Твоё прощенье — хуже казни,
Судьба. Казни меня, прощай.

Всему я рад, всему покорен.
В ночи последний замер плач.
Мой путь, как ход подземный, чёрен
И там, где выход, ждёт палач.

Именно Зинаида Гиппиус первой из «именитых поэтов» написала рецензию на ранние стихи Есенина. Рецензия под названием «Земля и камень», подписанная псевдонимом «Роман Аренский», вышла в еженедельнике «Голос жизни» (1915, № 17, 22 апреля) и была достаточно доброжелательна: «В стихах Есенина пленяет какая-то «сказанность» слов, слитость звука и значения, которая дает ощущение простоты… Есенин — настоящий современный поэт».

Личное знакомство состоялось, по всей видимости, в салоне Гиппиус, на Сергиевской улице, 83. Есенин стал посещать традиционные «воскресенья» Гиппиус, и вот что вспоминала по этому поводу хозяйка дома: «У нас, впрочем, сразу создалось впечатление, что этот парень, хоть в Петербурге еще ничего не видал, но у себя, в деревне, уже видал всякие виды…

Лицо обыкновенное, скорее приятное; низколобый, нос «пилочкой», а монгольские глаза чуть косят…

Стихи читал, когда его просили, — охотно, но не много, не навязчиво: три-четыре стихотворения. Они были недурны, хотя еще с сильным клюевским налетом, и мы их в меру похвалили. Ему как будто эта мера показалась недостаточной. Затаенная мысль о своей «необыкновенности» уже имелась, вероятно: эти, мол, пока не знают, ну да мы им покажем…

Кончилось тем, что «стихотворство» было забыто, и молодой рязанец, — уже не в столовой, а в дальней комнате, куда мы всем обществом перекочевали, — во весь голос принялся нам распевать «ихние» деревенские частушки.

И надо сказать — это было хорошо. Удивительно шли — и распевность, и подчас нелепые, а то и нелепо-охальные слова — к этому парню в «спинжаке», что стоял перед нами, в углу, под целой стеной книг в темных переплетах.

А затем Есенин пропал… если не с горизонта нашего, то из нашего дома.

Его закружила, завертела, захватила группа тогдашних «пейзанистов» (как мы с Блоком их называли). Во главе стоял Сергей Городецкий».

Видимо, «пропажа» Есенина очень разочаровала Гиппиус. Она пишет об этом так: «Что было с Есениным за все эти дальнейшие, не короткие, годы? Не трудно проследить: на фоне багровой русской тучи он носился перед нами, — или его носило, — как маленький черный мячик… Для мячика нет и вопроса, позволено или не позволено ему лететь туда, куда его швыряет.

И стихи Есенина — как его жизнь: крутятся, катятся, через себя перескакивают. Две-три простые, живые строки — а рядом последние мерзости, выжигающее душу сквернословие и богохульство, бабье, кликушечье, бесполезное.

В красном тумане особого, русского, пьянства он пишет, он орет, он женится на «знаменитой» иностранке, старой Дункан, буйствует в Париже, буйствует в Америке. Везде тот же туман и такое же буйство, с обязательным боем, — кто под руку попадет.»

А на память чете Мережковских остался экземпляр первого сборника Есенина «Радуница» (вышла из печати в конце января 1916 года) с дарственной надписью: «Доброй, но проборчивой Зинаиде Николаевне Гиппиус с низким поклоном. Сергей Есенин. 31 января 1916. Петроград».

Впрочем, если почитать воспоминания современников, «пропал» Есенин «с горизонта» Гиппиус не так уж внезапно.

В.Б. Шкловский в статье «Современники и синхронисты», опубликованной в журнале «Русский современник» (Л.-М., 1924), писал:

«Есенина я увидел в первый раз в салоне Зинаиды Гиппиус, здесь он был уже в опале.

— Что это у вас за странные гетры? — спросила Зинаида Николаевна, осматривая ноги Есенина через лорнет.

— Это валенки, — ответил Есенин.

Конечно, и Гиппиус знала, что валенки не гетры, и Есенин знал, для чего его спросили. Зинаидин вопрос обозначал: не припомню, не верю я в ваши валенки, никакой вы не крестьянин. А ответ Есенина обозначал: отстань и совсем ты мне не нужна. Вот, как это тогда делалось! Но спор весь шел об Октябрьской революции».

Поэтесса Ирина Одоевцева также вспоминала: «Как-то на каком-то чопорном приеме Гиппиус, наставив лорнет на его валенки, громко одобрила их: «Какие на вас интересные гетры!» Все присутствующие покатились со смеха. Такие обиды не прощаются. И не забываются».

Видимо, Гиппиус посчитала, что ее громкого имени будет достаточно для того, чтоб Есенин продолжил бывать у нее в качестве интересной диковинки. Но тот, получив к тому моменту горячую поддержку таких известных в начале ХХ века поэтов, как Сергей Городецкий и Николай Клюев, после этого эпизода забывает дорогу на Сергиевскую.

Впрочем, уезжая в Европу в компании второй супруги, танцовщицы Айседоры Дункан, Есенин, по воспоминаниям своего друга, Ивана Грузинова, мучительно размышлял: « — Что мне делать, если Мережковский или Зинаида Гиппиус встретятся со мной? Что мне делать, если Мережковский подаст мне руку?»

К счастью, встреча не состоялась, а если б состоялась, едва ли обошлось бы без скандала, повод к которому дал сам Мережковский: в парижской газете «L’Eclair»› 16 июня 1923 г. появилась его статья «Когда Россия возродится…», содержавшая оскорбительные для Дункан и Есенина заявления.

В ответ у Есенина появилось эссе «Дама с лорнетом»: «Безмозглая и глупая дама… Вы продажны и противны в этом, как всякая контрреволюционная дрянь». Есенин сильно обижен, и причину указывает вполне откровенно: «В газете «Ecler» [газета «L’Eclair»] Мережковский называл меня хамом, называла меня Гиппиус альфонсом». И в свою очередь поэт не поскупился на слова, спеша вспомнить все, что слушал о «Гиппиусихе» от знакомых:

«— Что такое Мережковский?
— Во всяком случае, не Франс.
— Что такое Гиппиус?
— Бездарная завистливая поэтесса».

По словам Есенина, «Клюев, которому Мережковский и Гиппиус не годятся в подметки в смысле искусства, говорил: «Солдаты испражняются. Где калитка, где забор, Мережковского собор».

Впрочем, Клюев действительно зачастую в словах не сдерживался (лучше всего это подтверждает его «Бесовская басня про Есенина»: «лакал Есенин винища до рассветок, бутылок около него за ночь накопилось, битых стаканов. Объедков мясных и всякого утробного смрада — помойной яме на зависть. Проезжающих Есенин материл, грозил Гепеу, а одному старику, уветливому, благому, из стакана в бороду плеснул; дескать он, Есенин, знаменитее всех в России, потому может дрызгать, лаять и материть всякого». Да и другим литераторам от него доставалось: «Литературные собрания, вечера, художественные пирушки, палаты московской знати две зимы подряд мололи меня пестрыми жерновами моды, любопытства и сытой скуки. Брюсов, Бунин, Вересаев, Телешов, Дрожжин, марксисты и христиане, «Золотое руно» и Суриковский кружок – мои знакомцы того нехорошего, бестолкового времени. Писатели мне казались суетными маленькими людьми, облепленными, как старая лодка, моллюсками тщеславия, нетерпимости и порока. Артисты казались обжорами, пустыми щеголями с хорошо подвешенным языком и с воловьим несуразным лбом. Но больше всего ужасался я женщин; они мне всегда напоминали кондоров на пустынной падали, с тошным запахом духов, с голыми шеями и руками, с бездушным, лживым голосом. Они пугали меня, как бесы солончаковых аральских балок. Театры, музыка, картинные выставки и музеи не дали мне ничего, окромя полынной тоски и душевного холода», — так Клюев описывает Серебряный век русской культуры).

Но вот гораздо сложнее представить, что Блок, впервые увидев Есенина, в тот же вечер стал предостерегать его от Гиппиус: «Не верь ты этой бабе. Ее и Горький считает умной. Но, по-моему, она низкопробная дура». Впрочем, отношения Гиппиус и Блока всегда были непростыми, а Октябрь и вовсе развел их по разные стороны баррикад, так что взаимная критика была делом обычным.

Трагизм ситуации заключается в том, что гениальнейшие люди, обвиняя друг друга в глупости и бездарности, в действительности же просто не могли прийти к общему мнению по поводу будущего своей страны. Для Есенина и некоторых других «новокрестьянских» лириков революция 1917 года ассоциировалась с «мужицким раем», который вскоре непременно настанет, стоит лишь еще чуть-чуть потерпеть. Блок, как и ряд других представителей дворянства, принимал революцию как справедливую кару за века угнетения: недаром его революционеров незримо ведет «с кровавым флагом, и за вьюгой невидим, и от пули невредим, нежной поступью надвьюжной, снежной россыпью жемчужной, в белом венчике из роз — впереди — Исус Христос». Для Гиппиус и Мережковского революция означала уничтожение привычного уклада жизни, потерю средств к стабильному существованию и эмиграцию. Гиппиус пишет: «И с удвоенной силой приходится нам, — где бы мы ни были, в России или в Европе, — обороняться от внутреннего врага: от самораспусканья, инстинктивной склонности к субъективизму и безответственности. «Все — можно!», даже сгибаться в любую сторону под прямым углом… Да, только для этого надо раньше потерять спинной хребет. «Мне — все можно, и ничего!». Да, ничего, только «Ничего» с большой буквы, есенинский шнурок; символический или реальный — это уж безразлично… А Есенину — не нужен ни суд наш, ни превозношение его стихов. Лучше просто, молчаливо, по-человечески пожалеть его. Если же мы сумеем понять смысл его судьбы — он не напрасно умер».

Позже, уже давно осев в Париже, Мережковский вновь развернул кампанию против большевизма: если его супруга именовала Адольфа Гитлера «идиотом с мышь под носом», то сам Мережковский считал его удачным «орудием» в борьбе против СССР и выступил в поддержку Германии.

Пожалуй, это был первый и единственный случай, когда взгляды супругов радикально разошлись. Зинаида, узнав о выступлении мужа, была напугана; говорят, что первой ее реакцией стали слова: «Это конец». Она не ошиблась: отношение к чете со стороны бывших соотечественников резко изменилось в худшую сторону, их подвергли настоящему остракизму. Парижская квартира Мережковских была описана за неплатёж, им приходилось экономить на самом необходимом. Через несколько месяцев, в декабре 1941 года, Мережковский умирает в нищете. Его супруге повезло чуть больше: по крайней мере, она увидела победу над нацистской армией, скончавшись в сентябре 1945 года.

По ветру, под белыми пчелами,
Взлетает пылающий стяг.
Цвети меж домами веселыми
Наш гордый, наш мартовский мак!

Еще не изжито проклятие,
Позор небывалой войны,
Дерзайте! Поможет нам снять его
Свобода великой страны.

Пойдем в испытания встречные,
Пока не опущен наш меч.
Но свяжемся клятвой навечною
Весеннюю волю беречь!

Список использованной литературы

1. Зинаида Николаевна Гиппиус (1869-1945) / сост. С.П. Бавин. – М.: РГБ, 1995. – 66 с.
2. Терапиано Ю. Встречи. — М.: Интрада, 2002. — 383 с.
3. Щербак Н. Зинаида Гиппиус: «Мне нужно то, чего нет на свете»: [Электронный ресурс]. URL: http://www.topos.ru/article/literaturnaya-kritika/zinaida-gippius-mne-nuzhno-chego-net-na-svete

Организатор проекта:

Государственное бюджетное учреждение культуры города Москвы «Московский государственный музей С. А. Есенина»

Директор — Светлана Николаевна Шетракова

Над проектом работали:

Автор статьи — Елизавета Терентьева

Подбор материала — Елизавета Терентьева, Александра Шетракова

Техническая реализация — Георгий Баранов

Что из Есенина созвучно нашему времени? — Интернет-журнал «Лицей»

3 октября исполняется 125 лет со дня рождения поэта Сергея Есенина. Интерес к его скандальной жизни, ее трагическому финалу не иссякает: выходят фильмы, передачи, издаются книги… А что можно сказать о восприятии его стихов сегодняшними читателями?

На наш вопрос «Что из Есенина, на ваш взгляд, созвучно нашему времени?» ответили филологи, актер и школьные преподаватели литературы.

 

Ирина Савкина, доктор философии, университет Тампере (Финляндия): «Стихи Есенина будто не сочинены, а выросли, как деревья и травы»

Лирика Есенина сейчас, по-моему, очень современна. В наши дни так много говорят про экологию, защиту природы и т. д. Есенина читать в этом смысле, может быть, гораздо полезнее, чем слушать Грету Тунберг. У Есенина в стихах природа живая, полная невыразимой гармонии, уязвимая. Читая Есенина, понимаешь, что человек — только маленькая часть этого необозримого природного космоса и что уничтожение природы — самоубийственно для человека и человечества.

Кроме того, и сами стихи Есенина с их музыкой и неповторимой образностью воспринимаются как часть скорее природы, чем культуры, они как будто не сочинены, а выросли, как деревья и травы.

 

Шамиль Хайров, лингвист, преподаватель университета Глазго (Шотландия): «Есенин – антидот к цифровым технологиям, ко всему рациональному»

Мы пялимся в стандартные мониторы и обмениваемся стандартными усеченными фразами в телефонных приложениях. Для меня Есенин – антидот к цифровым технологиям, к глобализации стандартов мысли и жизни, ко всему рациональному.

Моя родина – Мордовия, совсем недалеко от есенинских «рязанских раздолий», его музыку чувствовать мне легко. Не часто, но все же прихожу к Есенину как к «голубому водопою», глотнуть живой воды, подышать чистым воздухом.

Для меня, всю жизнь изучающего славянские языки и народы – от Балкан до Вислы и Волги, Есенин – это волшебный языковой сад, где естественным образом воплотились все возможности славянского слова и грамматики. Ничего удивительного в том, что его практически невозможно переводить: силуэты деревьев и цветов — то есть общие смыслы, —  может быть, и останутся, а волшебство уйдет. Даже его странные слова и строчки, например, «вторично» в «так вторично скажет листьев медь» или «весна на радость не похожа» кажутся гениальными.

Думаю, еще предстоит мне немало открытий в понимании Есенина. Долго ломал голову над загадкой мужского рода в конце стихотворения «Весна на радость не похожа»: “…когда ты с ласковой улыбкой махал мне шапкою с крыльца». И только недавно узнал, кому оно адресовано. А там – целая трагедия.

 

Валентина Либерцова, учитель литературы, петрозаводский лицей №1: «Стремление от суетной и запутанной жизни уйти в тишь и благодать природы»

Очень многое созвучно. Например, ощущение быстротечности времени, о котором мы постоянно говорим, пишем в сетях, иронизируем, сокрушаясь, как быстро пролетает лето, год, жизнь. А он давно, будучи достаточно молодым, об этом написал — высокопоэтично и мудро, с благодарностью за непросто, но прекрасно прожитую жизнь:

Я теперь скупее стал в желаньях,

Жизнь моя? иль ты приснилась мне?

Словно я весенней гулкой ранью

Проскакал на розовом коне.

Все мы, все мы в этом мире тленны,

Тихо льется с кленов листьев медь…

Будь же ты вовек благословенно,

Что пришло процвесть и умереть.

Боль за уходящую деревенскую Русь, покинутые земли, нищету полей, заброшенность святых мест, монастырей, бедных изб в деревянных кружевах, напоминающих «в ризах образа». Если сегодня проехать по России на поезде или автомобиле к югу, можно не раз увидеть в окне, как «У низеньких околиц звонно чахнут тополя…». Можно и ближе – на велосипеде или пешком – из Петрозаводска по любой дороге километров пять…

Стремление от суетной и запутанной жизни уйти в «тишь и благодать природы». Сейчас популярна поэтическая формула О. Митяева «Лето – это маленькая жизнь». А у Есенина это время года связано с покоем, умиротворением, духовной жизнью, очищением:

Есть что-то прекрасное в лете,

А с летом прекрасное в нас.

Сегодня индикатором востребованности, как бы мы к этому ни относились, является Интернет. Если поискать видео стихов Сергея Есенина, то читают их не только С. Безруков и другие популярные актёры, но и зачастую молодёжь, подростки, причём, как правило наизусть, по-своему интерпретируя поэтическое слово. А песни на его стихи особенно популярны у исполнителей шансона, у некоторых созданы целые репертуарные циклы. Возможно, дело в том, что в есенинских текстах, как и в народной песне, задевает за живое сочетание, с одной стороны, печали, страдания, мужества, по-настоящему глубоких чувств и, с другой стороны — куража, удали, усмешки, хулиганства. Поэт и сам не скрывал такой двойственности, даже скорее многогранности, считал это призванием поэта:

Дар поэта — ласкать и карябать,

Роковая на нем печать.

Розу белую с черною жабой

Я хотел на земле повенчать.

Если в нашем непростом, полном вызовов XXI веке отказаться от постановки и решения задач такого масштаба, можно потерять не только поэзию, литературу, искусство в целом, но и науку, смысл жизни и нравственные ориентиры. Углубление в строки Сергея Есенина – спасение от примитива и пустоты.

 

Дмитрий Константинов, актер театра «Творческая мастерская»: «Горячая, бьющая наотмашь искренность, которой не хватает»

Что созвучно сегодняшнему дню у Есенина? На мой взгляд, это искренность. Правда, не та, коей славится молодое поколение, а горячая, бьющая наотмашь, которая всегда привлекает и которой не хватает.

И ещё созвучно стремление сформулировать, высказать что-то высокое, жгущее тебя изнутри, какие-то непередаваемые и сложные ощущения излить в странных и абсолютно выразительных образах. И невозможность выразить себя со всей полнотой и во всей полноте.

 

Наталья Полевая, по образованию преподаватель литературы: «Стал скорее фигурой китча, а не культуры»

Есенин устарел, по крайней мере для меня. Не читаю его, не вспоминаю знакомые строчки, благо есть у меня такая возможность — в школе давно не работаю. Возможно, отторжение возникло из-за того, что Есенина замусолили сентиментальные барышни, отлакировали его образ бездарные художники, он стал скорее фигурой китча, а не культуры: кудри, голубые глаза, березки…

Недавно открыла том из собрания сочинений — и не смогла читать, даже «Шаганэ ты моя, Шаганэ!», а когда-то любила это стихотворение. В юности трепетала от строк из «Анны Снегиной»:

Когда-то у той вон калитки

Мне было шестнадцать лет,

И девушка в белой накидке

Сказала мне ласково: «Нет!»

А теперь недоумеваю: что меня так волновало? какую музыку я чувствовала в этих словах? Не исключаю, что на моем отношении к Есенину сказался факт его биографии, о котором узнала много позднее: он лично присутствовал при пытках чекистами политических заключенных. Вот и бестселлер Прилепина «Есенин», который мне настойчиво предлагают, не имею никакого желания читать.

 

Галина Маккоева, учитель русского языка и литературы, средняя школа №6, Сегежа: «Все его стихи — о Родине»

Думаю, что талантливый поэт актуален в любую эпоху. В культуре происходит всё не так, как в технологиях. Сегодня смешно и нелепо использовать свечку или керосиновую лампу для освещения. А читать Есенина спустя 125 лет со дня его рождения или Гомера, жившего ещё до нашей эры, в порядке вещей. Все последующие достижения и влёты в культуре накапливаются и не отменяют друг друга.

Что, на мой взгляд, сегодня актуально из Есенина, даже если широко не цитируется? Всегда актуально для россиян стихотворение «Гой ты, Русь моя родная…» 1914 года. Есенину тогда было 19 лет.

Если крикнет рать святая:

«Кинь ты Русь, живи в раю!» —

Я скажу: «Не надо рая,

Дайте родину мою!»

Недавно в 7 классе мы изучали публицистический стиль. Я дала задание подготовить выступление-утверждение «Цените и берегите русский язык!». Сразу завязался острый разговор. Двое семиклассников из 25-ти стали утверждать, что в России жить хуже, чем в Европе. Они намерены туда уехать на ПМЖ. Рай для них там, за кордоном.

Актуально сделать привлекательной для молодёжи жизнь в России? Актуально. Идеальное отношение к родине зафиксировано в творчестве Сергея Есенина, все стихи которого о Родине.

Стихотворение «Собаке Качалова» 1925 года кажется мне всегда актуальным, потому что оно красивое и о любви, о размолвке, о желании загладить свою вину перед возлюбленной. Есенинский вариант и формула просьбы о прощении благородны, уникальны, неповторимы, неожиданны и для читателя всегда под рукой:

Она придёт, даю тебе поруку.

И без меня, в её уставясь взгляд,

Ты за меня лизни ей нежно руку

За всё, в чём был и не был виноват.

Стихотворение «Отговорила роща золотая…» 1924 года напоминает нам об одиночестве, о неизбежной смерти. Нашей карельской осенью особенно часто вспоминаются такие строки:

В саду горит костёр рябины красной,

Но никого не может он согреть.

Встречаю людей, ощущающих себя тотально одинокими. Почему? Много работают, жалуются на оптимизацию, когда много нагрузили, с объёмом заданий и обязанностей не справляются, нет времени на друзей, погружены в виртуальную реальность, зависимы от компьютера и т.п.

Думаю, можно бесконечно читать Сергея Александровича и находить строчки, которые отзовутся и зацепят, заставят подумать, дадут возможность насладиться музыкой стихов.

«Между строк»: «Чёрный человек» Сергея Есенина

Подкасты

13 May

В очередном выпуске подкаста «Между строк» Лев Оборин говорит с филологом, соавтором биографии поэта Олегом Лекмановым о «Чёрном человеке» — одном из самых знаменитых есенинских текстов. Почему предсмертная поэма была задумана за два года до гибели? Как правильно: «на шее ноги» или «на шее ночи»? Почему Есенин в последние годы хотел походить на Пушкина, какие отношения у него были с зеркалами — и откуда берётся центральный образ поэмы, «чёрный человек»?

Сергей Есенин. 1910-е годы. Фотография Моисея Наппельбаума

Под «Чёрным человеком» во многих изданиях стоит дата — 1925 год. Известно, что Есенин работал над этой вещью незадолго до смерти. Но он ведь задумал её раньше?

Да. В последнем академическом собрании сочинений стоят две даты: 1923–1925. Судя по всему, какие-то наброски у него начали складываться в это время, но закончил он работу 14 ноября 1925 года. Эта дата стоит под одним из списков, который сделала его жена Софья Толстая Софья Андреевна Толстая-Есенина (1900–1957) — внучка Льва Толстого, последняя жена Сергея Есенина. Названа в честь бабушки, Софьи Андреевны Толстой. В 1925 году окончила литературное отделение Института живого слова. После развода с Сергеем Сухотиным, участником убийства Распутина, вышла замуж за Сергея Есенина. После самоубийства поэта сохраняла его литературное наследие, оставила воспоминания о нём. Во время Великой Отечественной войны организовала эвакуацию экспонатов дома Толстого в Ясной Поляне. Позже стала директором музея Толстого в Москве. ⁠ . 

Но поэма действительно кажется «финальным», предсмертным текстом. Если Есенин задумал её за два года до гибели, ещё когда был женат на Айседоре Дункан, почему так долго этот образ его преследовал?

Есенин всю жизнь носил маски, об этом идёт речь в поэме. И мне кажется, что на неё можно так и взглянуть — как на исповедь. Признаться, что ты всегда врал, много раз нельзя, но один раз можно. Эти «изломанные жесты», о которых он пишет в поэме…

Когда он вернулся после страшноватого вояжа по миру с Айседорой Дункан, не получив признания ни в Европе, ни в Америке, он стал немного «играть в Пушкина». Кто у нас самый главный поэт в стране, о котором в мире знают не очень хорошо? Вот Есенин и начал писать такие «пушкинские стихотворения». Любой русский поэт ссылается на Пушкина и цитирует его, но в стихах Есенина последних лет эта концентрация стала очень густой. 

«Хочу походить на Пушкина, лучшего поэта в мире», — говорил он.

К тому же не очень признанного в мире. Конечно, «Моцарт и Сальери», где появляется «чёрный человек», — это подтекст, главный источник есенинской поэмы. И Есенин стал потихоньку на себя это примерять — тем более что про него уже много говорили как про поэта с моцартианским — шипучим, небрежным, «шампанским» — дарованием. А потом на это наложились тяжелейшие обстоятельства жизни, во многих из которых он сам был виноват. Во-первых, алкоголизм — об этом прямо идёт речь в поэме. А во-вторых, усталость от собственного творчества. Думаю, что об этом важно сказать. Ведь он молодой человек, ему нет тридцати лет. Из этих лет он половину пишет. Он достигает успеха, о котором мечтал. В это время он второй или третий поэт России — может быть, рядом с Маяковским. И вот тут в его жизни начинается тоска. Он пьёт и пьёт. Слово «скука» становится главным в его речах. Собственно, эта поэма — попытка выскочить из кризиса. Ему надоело, он больше не хочет носить никаких масок. И пытается рассказать о том, как ему всё обрыдло, как он больше не может жить.

Первая публикация «Чёрного человека» состоялась в журнале «Новый мир» в 1926 году, уже после смерти поэтаСергей Есенин и Айседора Дункан на палубе парохода. 1920-е годы

Действительно, когда говорят о скуке и пресыщенности, в голове сразу возникает литературный образ не самого Пушкина, но героев Пушкина, Лермонтова, Достоевского. Герой тоскует в этой жизни, притом что он может очень и очень многое. Может быть, Есенин «подвёрстывает» себя ещё и под этот миф?

Да. Ещё один текст, о котором исследователь Леонид Долгополов вспомнил в связи с «Чёрным человеком», — «Братья Карамазовы»: знаменитый разговор Ивана Карамазова с чёртом, который, конечно, тоже отзывается в этой поэме. Вплоть до того, что здесь он трость бросает, а там Иван бросает стакан в чёрта. Надо сказать, что Достоевский был одним из любимых писателей Есенина, и Катаев вспоминает, что Есенин часто представлялся: «Свидригайлов». 

Такая циничная игра?

Да. Играл в страшного героя Достоевского. Конечно, достоевщина в «Чёрном человеке» тоже чувствуется. Но вообще я бы не стал усложнять этот текст. Это важный посыл, который я бы хотел донести. Я довольно много перед нашим разговором всего перечитал про эту поэму, и основное ощущение было — досада. Так много говорят об этой поэме как о философской, о сложной, возводят к очень большому количеству источников, но при этом, мне кажется, основная сила этого текста — в его простоте, а то и в некоторой небрежности. Это всегда было у Есенина: у меня, во всяком случае, часто возникает ощущение странное, потому что рядом с гениальными строками встречается «картон», строки, написанные как попало. А вот здесь за счёт того, что это сбивчивая, лихорадочная исповедь, небрежные образы оправданны. Например, самое спорное место поэмы:

Голова моя машет ушами,
Как крыльями птица.
Ей на шее ноги
Маячить больше невмочь… 

«На шее ноги» или «на шее ночи»?

Вы, когда читали текст, прочитали «ночи». Я-то совершенно уверен, что правильное чтение — «на шее ноги». Это нелепый образ, но мне кажется, в рамках того, как он пишет, читать нужно именно так. 

Действительно, существует текстологическое разночтение, потому что «г» и «ч» у Есенина в рукописях достаточно похожи, как пишет филолог Ирина Сурат. Вариант «ночи» логично продолжает аллитерацию с «н» и «ч» и ритмически не противоречит. Тогда получается, что голова парит, как Победоносцев над Россией. Но может быть и «шея ноги», неожиданный сюрреалистический образ. Мало ли что может померещиться в таком состоянии.

У него же такого довольно много — и в поздних текстах, и в этой поэме. Всё-таки это пишет человек, с трудом выходящий из запоя. Об этих «ноги» и «ночи» написано много исследований — семь или восемь специальных статей. А о каких-то простых и важных вещах сказано недостаточно.

Я бы хотел поделиться маленьким открытием. Хочу обратить внимание на последние строки: 

Месяц умер,
Синеет в окошко рассвет.
Ах ты, ночь!
Что ты, ночь, наковеркала?
Я в цилиндре стою.
Никого со мной нет.
Я один…
И — разбитое зеркало…

Существуют воспоминания приятеля Есенина Чагина, которого Есенин, видимо во время работы над поэмой, спрашивал: с чем рифмуется «зеркало»? И Чагин вспомнил две шутливые строчки у Льва Мея, поэта конца XIX века: «Посмотрись, разбойник, в зеркало, / Эк те рожу исковеркало!» В академическом собрании сочинений приводятся эти строки воспоминаний Чагина.

Меня удивило, что стихотворение Мея, из которого взяты эти строчки, там не цитируется: видимо, составители его не нашли и решили этот вопрос обойти. На самом деле это не Мей. А на самом деле в предисловии к собранию сочинений Мея приводится другое шуточное стихотворение, а дальше говорится, что «друг Мея» написал с этим словом более реальное двустишие. И затем уже эти две строки. Это какой-то друг Мея, а не он сам. А в воспоминаниях Григория Данилевского есть такой эпизод: он разговаривает с двумя поэтами — Полонским и Щербиной, и Щербина (который с Меем тоже общался) произносит эту рифму: «зеркало — исковеркало». Скорее всего, Есенин цитирует или неосознанно берёт эту рифму у друга Мея — Щербины, автора довольно изощрённых «античных» стихотворений. 

Лев МейНиколай Щербина

Давайте о главном: почему этот человек — чёрный? Мы уже сказали об отсылке к пушкинским «Моцарту и Сальери». Там «чёрный человек» заказывает Моцарту реквием, и дальше Моцарта преследует эта чёрная тень, ему кажется, что этот чёрный человек сидит с ним и Сальери за обедом. Понятно, что это мрачное предвестие гибели. Заказ человек так и не забирает, Моцарт пишет реквием самому себе. Но эта зловещая чернота есть и в других произведениях русской литературы. Например, есть «Чёрный монах» Чехова — предвестник сумасшествия. А у Есенина читаем: «Как над усопшим монах».

Алексей Кручёных, который Есенина ненавидел, первым заметил, что здесь есть перекличка с «Чёрным монахом». Мне опять-таки кажется, что есть простое объяснение. Конечно, можно подбирать разных «чёрных человеков» из русских и западных текстов. Но по-моему, отметив в тексте присутствие Пушкина, который здесь точно есть, объяснение можно дать чисто «визуальное». У Есенина читаем: «Приподняв свой цилиндр / И откинув небрежно сюртук». Но ведь как раз Мариенгоф, Есенин и Шершеневич ввели такую моду: появляться и выступать на людях в чёрных цилиндрах, в сюртуках или фраках. Есть много фотографий, где они в этих фраках. И Есенин с тростью, которая «к морде» летит, тоже часто так ходил. 

Маяковский вспоминал, как застал Есенина совсем не в крестьянском виде, а в городском, в пиджаке и галстуке. 

Верно. У него довольно метко сказано, как Есенин жил и выстраивал свой образ. Сначала, до революции, он ходил прямо-таки в лаптях. Маяковский ему говорит: «Пари держу, что вы все эти лапти да петушки-гребешки бросите!» И Есенин потом действительно переодевается. Мне кажется, что об этом тоже важно сказать. Понятно, что здесь человек отражается в зеркале. Есенин отражается сам в зеркале, он одет в чёрное, а уже на это наслаиваются ассоциации, связанные не только с цветом одежды, но и вообще с чернотой как с символом ночи, смерти, гибели.

Анатолий Мариенгоф, Сергей Есенин, Александр Кусиков, Вадим Шершеневич. 1920 годЦилиндр Сергея Есенина. Начало XX века

Цилиндр чёрный — и это ещё один намёк на то, что мы встречаем отражение. Там есть ещё «голубая блевота» — это издевательство над легендарным, хрестоматийным цветом есенинских глаз, когда он сам на себя смотрит. 

Да, васильки, которые поблёкли. Вообще, я думаю, он здесь перебирает свои поэтические манеры: вот в этих строках слышится имажинизм. «На шее ноги» и другие образы в этом роде — они любили такое в пору имажинизма. Помните, у Мариенгофа в воспоминаниях рассказывается, как Есенин брал карточки и на них писал разные слова, а потом их соединял?

Это что-то скорее из репертуара дадаистов, не очень вяжется с Есениным.

Но, поскольку Мариенгоф и особенно Шершеневич были людьми очень образованными, я думаю, что Есенин от них услышал о таком приёме и это делал. «Шея ноги» — это соединение несоединяемых образов. Это имажинистский период. Далее очевидно, что в поэме есть отсылка к его совсем раннему периоду. Когда он начинает писать про деревья, которые «съехались в нашем саду», когда он говорит о «сыпучей мягкой извёстке». Покрытая снегом равнина — это очень ранний есенинский образ. 

Итак, он перебирает свои поэтические манеры. Он исповедуется в том, что изолгался. Что всё это позы, в которых он застывал. А кроме того, он перебирает  важные обстоятельства своей биографии. Свой брак с Айседорой Дункан, с чего начался алкоголизм в его жизни. Он ведь сначала не очень много пил. До революции — совсем мало, а с Дункан началось настоящее, забубённое пьянство. 

Он разбил её подарок — часы. Швырнул их в стену, а в поэме он швыряет в зеркало трость. 

Это вообще любимое развлечение. Он когда с Софьей Толстой жил, тоже разбивал предметы. У неё в доме везде стояли бюсты Толстого, висели его портреты. И Есенина это страшно раздражало: «Везде борода!» Есть воспоминания, что он покушался на бюст Толстого.  

Николай Ге. Бюст Льва Толстого. 1890 годСофья Толстая-Есенина, последняя жена поэта

А разбитое зеркало — дурная примета, помимо всего прочего. 

Да, на это Есенин здесь и намекает. 

Я прочитал, что уже после завершения работы над поэмой Есенин в гостях у своего друга Александра Сахарова действительно разбил зеркало, пытался Сахарова задушить с криками «Кто ты такой?!». 

Да, он остался ночевать у Сахарова. Сахаров проснулся ночью от звука бьющегося стекла и увидел Есенина в безумном состоянии. Это было довольно страшно. Вообще я думаю, что, когда мы говорим об истории этой поэмы, нужно вспомнить, как Есенин её читал. Очень разные люди рассказывают о потрясающем эффекте от его чтения. Они даже говорят, что текст был длиннее. Я думаю, что это ложное впечатление — только из-за манеры чтения. Есть воспоминания Юрия Олеши, совсем далёкого от Есенина — он был лишь немного знаком с ним через Катаева. Олеша жил в одной комнате с Ильёй Ильфом, они уже легли спать, как вдруг появился Катаев и с ним — Есенин, навеселе, в чёрном фраке. Есенин пил и читал несколько раз «Чёрного человека», заканчивая и тут же снова начиная. Олеша вспоминает, какое сильное впечатление это производило. 

Действительно, есть поэты, которые писали тексты для произнесения. В этом смысле Есенин и Маяковский похожи: они отчасти эстрадные поэты. Сохранилось чтение Есениным монолога Хлопуши из «Пугачёва» — очень мощное впечатление! Когда пытаешься читать глазами, эффект совсем другой. Есенин читал, я бы сказал, «по-актёрски». Я в детстве был в Театре на Таганке на «Пугачёве», где Хлопушу играл Высоцкий. Я сначала услышал Высоцкого и очень хорошо это запомнил, а потом, когда услышал запись Есенина, понял, что Высоцкий почти имитирует его интонации. 

Владимир Высоцкий в роли Хлопуши в спектакле «Пугачёв». Театр на Таганке, 1967 год

Высоцкий и Есенин — это напрашивающаяся тема. У Высоцкого есть стихотворение, которое начинается: «Мой чёрный человек в костюме сером…», опять-таки одно из предсмертных. «Как злобный клоун, он менял личины, / Он бил под дых внезапно, без причины. / И, улыбаясь, мне ломали крылья, / Мой хрип порой похожим был на вой, / И я немел от боли и бессилья / И лишь шептал: «Спасибо, что живой». Высоцкий пытается выйти из этого противостояния — с бóльшим желанием, рвением, чем Есенин. 

Да. Но там ведь нет отождествления с самим собой. 

Нет. Для Высоцкого «чёрный человек» — это не он, кто-то другой. 

Конечно, многое в этих двух людях рифмовалось для современников. Жена-иностранка, выпивание, известность на всю страну… И, конечно, народное признание. Высоцкий к этому не сводится, как, впрочем, и Есенин, — но у Высоцкого были разные ипостаси, разные образы русского, советского человека. И одна из них была очень есенинской, это правда. В знаменитой песне «Кони привередливые» нет прямых отсылок к Есенину, но это ведь чистый Есенин, только другого времени. 

Хочется вернуться к зеркалу. Мне вспоминаются слова Мандельштама, которые я прочитал в вашей книге о Есенине. Мандельштам говорил, что Есенин стоит перед зеркалом, любуется: «Я — поэт!» — и хочет, чтобы мы тоже любовались. Мог ли Есенин знать это высказывание?

Думаю, что мог знать. Но почти все мемуаристы вспоминают, как Есенин действительно обожал крутиться около зеркала, поправлять волосы. Он был красив и знал об этом. Перед встречами он обязательно мыл голову, это был целый ритуал. Я это к чему говорю: для нас Мандельштам — один из двух-трёх главных поэтов XX века, каждое его высказывание мы кладём на весы, и оно очень много весит. А для Есенина — ну да, Мандельштам сказал… Он не был для него сверхавторитетным человеком. 

Известно, что Есенин эту поэму читал обращаясь к зеркалу. Есть такие воспоминания. Тут уже жизненный «текст» и воспоминания сливаются в нечто единое. Судя по всему, так действительно было: он читал перед зеркалом «Чёрного человека», и это производило дополнительный эффект. 

Может быть, это ставит под вопрос предельную искренность есенинской исповеди? Если человек так исповедался, а потом всё равно стал перед зеркалом это читать…

Это правда. Но ведь привычка — очень сильная вещь. Если ты предельно искренне исповедался, а потом это у тебя легло на бумагу… Ведь в этом есть нечто противоестественное — одна и та же исповедь не произносится много раз. Это уже не исповедь, а текст. И ты начинаешь его повторять и повторять. Мне кажется, что есенинская трагедия ещё в том состояла, что исповедь нельзя было превратить в приём. Есенин на короткое время вышел из кризиса и написал один из своих лучших текстов. Но не напишешь «Чёрный человек — 2» или «Чёрный человек — 3», потому что эффект этой вещи — именно в её одноразовости. Написав этот текст, он понял, что всё, дальше идти некуда. И недаром — об этом писали есениноведы — строки «Друг мой, друг мой, / Я очень и очень болен» перекликаются с последним текстом Есенина: «До свиданья, друг мой, до свиданья…» 

А кто такой «друг мой»? К кому Есенин обращается?

Я могу предложить простой ответ. Может быть, он будет недостаточным или неправильным, но мне кажется, что в этой поэме «друг» — это он сам. Он обращается к себе самому. Я думаю, что соединение в одной фигуре «Чёрного человека», зловещего двойника, укола совести — и рязанского мальчика, который смотрит и не понимает, что же с ним произошло, куда он пришёл, — это тоже создаёт сильный эффект. 

Владимир Маяковский. Сергею Есенину. Издательство «Заккнига», 1926 годВладимир Маяковский. Париж, 1925 год

Мне кажется остроумной мысль Дмитрия Быкова: в манере разговора Чёрного человека, в тех словах, что он бросает, читается наглость Маяковского. То есть это заочный диалог с Маяковским, на которого Есенин всегда хотел быть похож. А может быть, это продолжение некрасовского «Поэта и гражданина», где тоже ясно, что один человек разговаривает сам с собой, разыгрываются две роли внутри одного поэта. 

Здесь есть какие-то мотивы, перекликающиеся с Маяковским. Окказионализмы Окказионализмом называют новое слово, придуманное конкретным автором (от латинского occasionalis — случайный). В отличие от неологизма, окказионализм употребляется только в произведении автора и не уходит в широкое пользование. Маяковский активно занимался словотворчеством, среди его известных окказионализмов — «испавлиниться», «выгрустить», «молоткастый». ⁠ , похожие на окказионализмы Маяковского. Вот это место:

Может, с толстыми ляжками
Тайно придёт «она»,
И ты будешь читать
Свою дохлую томную лирику? —

это, конечно, с Маяковским перекликается. Другое дело, что Есенин отчасти был сам двойником Маяковского. По мысли Михаила Леоновича Гаспарова, после революции Маяковский сам оказался в творческом тупике, он ушёл от поэзии хулигана-апаша и начал писать стихи революционного работника, а Есенин занял освободившееся место. Это справедливо, как мне кажется. Понятно, что стихи были оркестрованы уже по-есенински, и никуда не делся миф крестьянского поэта, которого у Маяковского не было. Но я думаю, что Маяковский в «Чёрном человеке» есть настолько, насколько сам Есенин после революции стал Маяковским. 

Они оказываются ещё одними «вечными спутниками» в истории русской литературы. Тут и посмертная полемика Маяковского с Есениным, которую он подробно пересказывает в статье «Как делать стихи». И, конечно, конец  их жизни, который в обоих случаях оброс легендами, апокрифами и конспирологией. А потом возникает стихотворение Цветаевой «Советским вельможей…» — про «Серёжу» и «Володю». Оно ставит их на общий, один на двоих, пьедестал — и продолжает их заочный разговор. 

Я бы к этому прибавил ещё один мелкий штрих. Самые интересные воспоминания о том, как Есенин читал эту поэму, как он называл её лучшим, что в жизни сделал, — оставил Николай Асеев Николай Николаевич Асеев (1889–1963) — поэт, футурист. Участник группы «Творчество» (вместе с Давидом Бурлюком и Сергеем Третьяковым). Один из лидеров «Лефа», дружил с Маяковским и Пастернаком. Во время войны был в эвакуации в Чистополе, Асееву адресовано предсмертное письмо Марины Цветаевой с просьбой за сына Георгия. Позже Ариадна Эфрон обвиняла Асеева в том, что тот не помог её матери в эвакуации, после чего поэтесса покончила с собой. Во время оттепели Асеев помогал молодым поэтам, в том числе Виктору Сосноре. В романе Валентина Катаева «Алмазный мой венец» Асеев выведен под прозвищем «соратник». ⁠ . Ближайший к Маяковскому человек, сотрудник по «Лефу» и «Новому Лефу» Творческое объединение «Левый фронт искусств» было основано в 1922 году бывшими футуристами. Его члены были последователями документального искусства, выполняющего социальный заказ. Лефовцы выпускали журналы «Леф» и «Новый Леф», сборник критических статей «Литература факта». Объединение распалось в 1929 году, когда его покинули Маяковский и Осип Брик. ⁠ . Есенин пришёл к нему, чтобы договариваться о сотрудничестве с «Лефом» — но осторожно намечал новые пути. Что должно было произойти, чтобы Есенин пришёл к Асееву договариваться о союзе с Маяковским? А должен был произойти тупик — «на всех путях», как Мандельштам говорил. И Асеев вспоминает, как потрясающе читал Есенин «Чёрного человека». 

Журнал «Леф» №3 за 1925 годНиколай Асеев. 1927 год

«Чёрный человек» был опубликован уже в 1926 году, посмертно, в «Новом мире». Есть ли сведения о том, как этот текст воспринимался уже после публикации широкой публикой?

Есть некоторые воспоминания — они говорят о потрясении, которое испытали читатели. Конечно, это было воспринято тогда правильно. Мы, потомки, уже из нашей эпохи начинаем усложнять. А тогда это было воспринято как «последнее слово» Есенина. Последние слова, которые он произносит. 

Уже после обнародованного «До свиданья, друг мой, до свиданья…»?

Да. И вообще, главное — после есенинского самоубийства. Если бы я был циником, я бы сказал: «Пацан обещал — пацан сделал». Вот он предсказывает смерть — и вот она наступает. Об этом говорится и в статьях пролетарских критиков, которые любили Есенина — тогда это ещё было можно. Главную метафору этого текста — Чёрного человека — они довольно часто обыгрывают. В 1926–1929 годах во многих текстах о Есенине возникает мотив Чёрного человека, который губит поэта.  

Алкоголь появляется в первых же строках поэмы. У нас в голове есть образ Есенина-пьяницы. Он зафиксирован во множестве воспоминаний. Тот же Маяковский рассказывает, как он в последний раз встретился с Есениным и пришёл в ужас от того, что какой-то опухший человек бросился на него и стал немедленно требовать с ним выпить. Но при этом нет ощущения, что в стихах Есенин воспевает алкоголь, поэтизирует его — как, например, персы, которые воспевали вино. Мне кажется, что алкоголь скорее приводит его в ужас. 

Я бы так сказал: на его пути всё бросалось на алтарь славы, известности, поэтического творчества. Я думаю, что алкоголь до определённого момента жизни был способом подогрева, возгонки поэтического вдохновения. А потом — как это часто бывает, когда человек не может остановиться, — он сам не уследил за тем, как не он стал управлять алкоголем, а алкоголь стал управлять им. И если мы читаем его стихи последних лет, то чувствуем в них этот ужас. Ведь государство Есенина любило — что другому не сошло бы никогда, ему сходило с рук. Его положили в Кремлёвскую больницу, где его лечил Герштейн Григорий Моисеевич Герштейн (1870–1943) — хирург. Окончил медицинский факультет Киевского университета, участвовал в Русско-японской войне. С 1919 года был главврачом Шереметьевской больницы в Москве, позже — директором Института Склифосовского. С 1928 года работал профессором-консультантом Кремлёвской больницы. ⁠ , между прочим. Его пытались всячески спасать, но он убегал и начинал всё снова. Он ведь, судя по всему, поехал в Ленинград, чтобы начать там новую жизнь — как когда-то из Москвы он приехал в Петроград, пришёл к Блоку и превратился в одного из больших русских поэтов. Видимо, и теперь он совершил паломничество в Северную столицу для этого же — чтобы всё изменить. Думаю, что одним из планов был и план бросить пить — во всяком случае, приостановиться. А потом, как это и бывает с пьющими людьми, тумблер переключился: появлялось стремление побыстрее выпить и забыться. Как человек чуткий, он не мог с этим справиться и боялся этого. Конечно, страшное начало поэмы, и образ страшный: «…как рощу в сентябрь, / Осыпает мозги алкоголь». 

Созвучие с более ранним «Облетает моя голова» — но тут уже понятно, из-за чего она облетает. 

Да. А дальше — зима, которая здесь ассоциируется со смертью, с остыванием. А ведь, повторюсь, молодой человек пишет. 

Посмертная маска Сергея ЕсенинаАвтограф стихотворения Сергея Есенина «До свиданья, друг мой, до свиданья…», написанного перед самоубийством

Этот «тумблер», о котором вы говорите, отвечает идее двойничества — двойной сущности, которую в «Чёрном человеке» Есенин вскрывает сам в себе. И ничего не может с этим поделать. 

Да, но я бы вновь предложил здесь не очень усердствовать с литературными параллелями и ассоциациями. Как только мы говорим про двойника, мы вспоминаем не только повесть Достоевского: мы вспоминаем огромный во всех значениях этого слова петербургский текст русской литературы. 

Большое количество статей и диссертаций уже написано и будет написано о теме двойника в поэме «Чёрный человек». Да, это здесь есть. Конечно, Есенин помнит о Достоевском, о Пушкине, о «Петербурге» Андрея Белого, который для него вообще один из главных русских писателей был, как и для всего этого поколения. Но при этом мне кажется, что первична здесь не литература, а ощущение: кто-то мною управляет. Кто-то вместо меня орудует. И всё, что я делал в жизни, — зря. И что эти бесконечные личины, ипостаси, которые я выбирал для себя, выстроились передо мною когортой двойников. И последней фигурой в этой когорте оказывается Чёрный человек в чёрном сюртуке и чёрном цилиндре. 

Другие Статьи

Как детские писатели воспитывали советских граждан

26 Septemberподкаст

Алина Бодрова о лермонтовском гражданском романтизме

13 Septemberподкаст

«Личное — это политическое» по-советски

10 Augustподкаст

Синий цвет в лирике С.А. Есенина



Цвет в мировой культуре издавна имеет важное символическое значение [4]. Белый цвет у многих ассоциируется со снегом и чистотой, чёрный — с темнотой и неизвестностью, красный с огнём, зелёный с растительностью, жёлтый с солнцем, синий с водой и т. д. Многие деятели искусства по-своему интерпретировали тот или иной цвет, создавая образы в художественном произведении. Великого русского поэта Сергея Есенина по праву называют мастером цветописи, так как в его творчестве цвет играет очень важную роль [5]. Одним из главных цветов в лирике поэта является синий цвет и его оттенки. В христианской традиции синий цвет предстаёт символом духовности и Богоматери [3].

Синий цвет часто создаёт пейзаж в лирике С.Есенина:

Синий май. Заревая теплынь.

Не прозвякнет кольцо у калитки.

Липким запахом веет полынь.

Спит черемуха в белой накидке. («Синий май. Заревая теплынь»)

Синий цвет характерен для описания вечернего пейзажа. В стихотворении «Тихий ветер. Вечер сине-хмурый» поэт создаёт окказиональный изобразительный эпитет сине-хмурый, называя вечер. Данное прилагательное не только обозначает цветовую гамму времени суток, но и выражает настроение лирического героя:

Тихий ветер. Вечер сине-хмурый.

Я смотрю широкими глазами. («Тихий ветер. Вечер сине-хмурый»)

В стихотворении «Весенний вечер. Синий час» поэт чётко указывает на синий цвет весеннего вечера. Цвет становится характеристикой хронотопа данного произведения:

Весенний вечер. Синий час.

Ну как же не любить мне вас,

Как не любить мне вас, цветы?

Я с вами выпил бы на «ты». («Цветы»)

Синий цвет и его оттенки (напр., голубой) в лирике С.Есенина ассоциируется с Россией. В стихотворении «Гой ты, Русь, моя родная» автор использует метафору синь сосёт глаза, чтобы показать бескрайние просторы родины. Синь — это и небесный простор (синий цвет неба), и реки, озёра Руси:

Гой ты, Русь, моя родная,

Хаты — в ризах образа…

Не видать конца и края —

Только синьсосет глаза. («Гой ты, Русь, моя родная»)

В стихотворении «Несказанное,синее, нежное.».. эпитет синее входит в синонимичный ряд с прилагательными несказанное и нежное, изображающими покой родной земли и одновременно умиротворение лирического героя. Прилагательное несказанное имеет значение «невысказанное, то, что нельзя описать словами». Таким образом, синий цвет в данном стихотворении ассоциируется с родиной, а конкретно, с покоем родного края:

Несказанное, синее, нежное…

Тих мой край после бурь, после гроз,

И душа моя — поле безбрежное —

Дышит запахом меда и роз. («Несказанное,синее, нежное.»..)

В стихотворении «Я покинул родимый дом» Сергей Есенин для изображения родины использует эпитет голубой:

Я не скоро, не скоро вернусь!

Долго петь и звенеть пурге,

Стережет голубую Русь

Старый клен на одной ноге. («Я покинул родимый дом»)

Многоцветную картину мы видим в стихотворении «Запели тёсаные дроги». Русь представлена двумя доминирующими цветами: малиновым и синим. Метафора синь, упавшая в реку изображает небо, отражённое в воде. Так поэт показывает слияние земного и небесного в родном пейзаже:

О, Русь — малиновое поле

И синь, упавшая в реку, –

Люблю до радости и боли

Твою озерную тоску. («Запели тёсаные дроги»)

Обращаясь к сестре Шуре, поэт использует удивительно трогательную метафору Ты моё васильковое слово. В этом контексте васильковый оттенок синего цвета ассоциируется с родным человеком, живущим на малой родине, где так много васильков:

Ты мое васильковое слово,

Я навеки люблю тебя. («Я красивых таких не видел»)

В синий цвет окрашивается всё пространство, видимое лирическим героем: земля, вода и небо. Эпитет голубая звезда будто соединяет синеву родины с небесной синевой:

Сердцу снится душистый горошек,

И звенит голубая звезда. («Ах, как много на свете кошек!»)

Синий цвет родной земли показан не просто статичным, недвижимым. Глагол синеет обозначает процесс: река становится синей, синий цвет распространяется по просторам родины:

Далеко сияют розовые степи,

Широко синеет тихая река. («Я иду долиной. На затылке кепи»)

Синий и голубой цвета встречаются и в любовной лирике Сергея Есенина. В стихотворении «Голубая кофта. Синие глаза» цветовые эпитеты вынесены в заглавие, то есть находятся в сильной позиции текста. Данные прилагательные создают цветовую гармонию: глаза и кофта одного цвета:

Голубая кофта. Синие глаза.

Никакой я правды милой не сказал. («Голубая кофта. Синие глаза»)

Синий цвет в лирике С.Есенина может быть связан с воспоминаниями о былом. В стихотворении «Синий туман. Снеговое раздолье» первая строчка создаёт красивую картину русской зимней природы. Слово туман придаёт оттенок ирреальности. Лирический герой будто во сне хочет вспомнить что-то из ранних лет:

Синий туман. Снеговое раздолье,

Тонкий лимонный лунный свет.

Сердцу приятно с тихою болью

Что-нибудь вспомнить из ранних лет.

(«Синий туман. Снеговое раздолье»)

В стихотворении «Не напрасно дули ветры» эпитет синий сочетается с существительным мгла, обозначающим с одной стороны «тьму, мрак» [1], а с другой стороны «неизвестность» [1]. В данном произведении синий цвет ассоциируется с грустью, что подчёркивает глагол отгрустил:

С чьей-то ласковости вешней

Отгрустил я в синей мгле

О прекрасной, но нездешней,

Неразгаданной земле. («Не напрасно дули ветры»).

Синий цвет в творчестве Сергея Есенина выступает как символ счастья, которое было давно, это цвет утраченной юности:

Вечером синим, вечером лунным

Был я когда-то красивым и юным.

(«Вечером синим, вечером лунным»)

Метафорический эпитет синее счастье акцентирует внимание на том, что лучшие годы лирического героя окрашены в синий цвет. А нынешняя тоска подчёркивается бесцветностью (выцвели очи):

Сердце остыло, и выцвели очи…

Синеесчастье! Лунные ночи! («Вечером синим, вечером лунным»)

В воспоминаниях лирического героя счастливые годы ассоциируются с маем и июнем, окрашенными в синий и голубой цвет соответственно:

Что-то всеми навек утрачено.

Май мой синий! Июнь голубой!

(«Снова пьют здесь, дерутся и плачут»)

Таким образом, можно сделать вывод, что синий цвет в лирике Сергея Есенина предстаёт важным фрагментом идиостиля. Слова с семантикой синего цвета часто используются поэтом и имеют в основном положительные коннотации. Данный цвет имеет разные ассоциации: Родина, природа, счастье и др.

Литература:

1. Викисловарь. Режим доступа:https://ru.wiktionary.org/wiki/мгла
2. Есенин С. А. — М.: Правда, 1970. — 384 с.
3. Забозлаева Т. В. Символика цвета. СПб, BOREY-PRINT, 1996. – 87 с.
4. Миронова Л. Н. Учение о цвете. — Mинск, 1993. — 464 с.
5. Прокушев Ю. Л. Сергей Есенин: образ, стихи, эпоха. — М.: Сов. Россия, 1979. — 304 с.

Основные термины (генерируются автоматически): синий цвет, лирический герой, Русь, весенний вечер, вечер, Голубая кофта, Синий туман, снеговое раздолье, стихотворение, Тихий ветер.

Цитаты Есенина о любви короткие. Сергей Есенин: афоризмы, цитаты, высказывания

(Пока нет оценок)

Сергей Есенин — необычная личность, которую многие осуждают за его образ жизни. Но в то же время он многое повидал на своем веку, много страдал, переживал за женщин, из-за того, что происходило на его родине. Его смерть была трагедией и до сих пор окутана тайнами и догадками, но до конца не раскрыта.

Цитаты из стихов Есенина относятся к разным этапам его жизни. Он много писал о своей родине, о женщинах, о любви и о жизни. На его жизненном пути были хорошие женщины, которых он искренне любил, но настоящего счастья хотя бы с одной из них он не мог познать. Он всегда уходил копаться в свою душу, находить слова и создавать свои восхитительные произведения.

Короткие афоризмы Есенина откроют вам загадочную и немного эксцентричную жизнь поэта. Он не всегда вел правильный образ жизни, много пил и попадал в самые разные ситуации. Но читаешь его стихи, влюбляешься в них с первых строк, и они навсегда остаются в твоей душе.

Цитаты Есенина полны любви к жизни, к родным, к Родине. Ему приходилось много путешествовать, но он всегда возвращался домой, где его любили и ждали. Он с упоением писал о Востоке, о Кавказе, но сердце его принадлежало России.

Высказывания Есенина помогут вам немного лучше узнать писателя, понять, почему он так много страдал, чем прославился как хулиган и скандалист. Возможно, это приоткроет завесу тайны о судьбе и смерти этой неординарной личности.

Любовь — это ванна, нужно либо нырять с головой, либо вообще не лезть в воду. Если ты будешь бродить по берегу по колено в воде, то тебя только брызгами забрызгают и ты замерзнешь и разозлишься.

Я иду по долине, на затылке Кепи,
Смуглая рука в лайковой перчатке.
Вдали сияют розовые степи,
Широка синяя тихая река.

Пресвятая Богородица. Ничего не нужно.
Просто слушай песни — подпевай сердцем,
Лишь бы струилась легкая прохлада,
Лишь бы молодые не гнулись.

Я уйду с дороги, Я выйду под откосы, —
Сколько там умных мужчин и женщин!
Грабли что-то шепчут, что-то свистят
кос.

Ты меня не любишь, не жалей меня
Я немного красив?
Не глядя в лицо, ты пылаешь страстью,
Положив руки мне на плечи.
Молодой, с чувственной ухмылкой,
Я с тобой не нежна и не груба.
Скажи, скольких ты ласкал?

В грозы, в бури, в холод жизни, в тяжелые утраты и когда грустишь, казаться улыбающимся и простым — высшее искусство в мире.

Не горюй, дорогой, и не задыхайся,
Держи жизнь, как лошадь под уздцы,
Пошли всех и вся на х. го!,
Чтоб тебя в деревню не отправили!

Мы сейчас уходим мало-помалу
В страну, где мир и благодать.
Может быть, скоро я отправлюсь в путь
Собрать вещи смертных.

Чудесные березовые заросли!
Земля! А вы, равнинные пески!
Перед этим сонмом уходящих
Я не могу скрыть свою тоску.

Я слишком любил в этом мире
Все, что обволакивает душу во плоти.
Мир осинам, которые, раскинув ветви,
Мы смотрели в розовую воду.

Пусть тебя опьянеют другие
Но я ушел, я ушел
Твои волосы — стеклянный дым
И глаза осенней усталости.

О век осени! Он мне
Милее юности и лета.
Вам стало нравиться вдвойне
Воображение поэта.

Моё сердце никогда не лжёт
И поэтому на голос чванства
Могу смело сказать
Что с хулиганством прощаюсь.
… показать весь текст …

Только пожалуйста, не пропадай
Оставьте хоть какие-то темы, адреса.
Я буду искать тебя бесконечно
Пока я буду мечтать о нашей весне.

Жизнь — обман с чарующей тоской,
Оттого она так сильна
Что своей грубой рукой
Роковой пишет письма.

Я всегда, когда закрываю глаза,
Говорю: «Только сердце тревожь,
Жизнь — ложь, но иногда она
Украшает радостью ложь.

Обрати лицо к серому небу
К луне, гадая о судьбе,
Успокойся, смертный, и не требуй
Правды, которая тебе не нужна.

Не жалей, не звони, не плачь,
Все пройдет, как дым с белых яблонь.
Увядшее золото обнял,
Я больше не буду молод.
Теперь столько драться не будешь
Холод тронул сердце
И страна березового ситца
Не соблазнится бродить босиком.
Бродячий дух! ты все меньше и меньше
Ты разжигаешь пламя своего рта
О моя потерянная свежесть
Буйство глаз и поток чувств!
Теперь я стал скупее на желания,
Моя жизнь, или ты мне приснилась?

Что я могу вам сказать об этом самом страшном царстве мещанства, граничащем с идиотизмом? Кроме фокстрота здесь почти ничего нет, здесь едят и пьют, и снова фокстрот. Я еще не встретила мужчину и не знаю, откуда он пахнет. Ужасно модно, мистер Доллар, и искусство чихать — высший мюзик-холл. Я даже не хотел издавать здесь книги, несмотря на дешевизну бумаги и переводов. Никому здесь это не нужно… Хоть мы нищие, пусть у нас голод, холод… но у нас есть душа, которую здесь сдали за ненадобностью для смердяковщины.

Жить с открытой душой — все равно, что ходить с расстегнутой ширинкой.

Я плакал на заре, когда смыкались дали,
Когда ночь стелила росистое ложе,
И с шепотом затихали волны рыданий,
И где-то вдалеке им вторила флейта.

Сказала мне волна: «Напрасно тоскуем», —
И, скинув покров, уткнулась в берега,
И бледный серп луны холодным поцелуем
С улыбкой он превратил мои слезы в жемчуг.

И я принес тебе, ясноокая царевна,
Коралловые слезы моей одинокой печали
И нежное покрывало пенных волн.

Я не из тех, кто признает священников,
Кто безответно верит в Бога,
Кто готов разбить себе лоб,
Молится у каждого церковного порога.

Я не люблю рабских религий
Покорный из века в век,
И моя вера в чудесное слаба,
Я верю в знание и силу человека.

Я знаю, что на верном пути,
Здесь, на земле, не расставаясь с телом,
Не мы, значит, кто-то должен все-таки прийти
Воистину к Божественным пределам.

Утром во ржаном уголке,
Где рогожи золотые в ряд,
Семь щенков сука
Рыжая семёрка щенков.

До вечера их ласкала,
языком расчесывала,
И падал снег
Под ее теплым животом.

А вечером, когда куры
Сидят около шестого
Хозяин вышел хмурый,
Всех семерых в мешок положил.

Я бы навеки забыл кабаки, и бросил бы писать стихи, лишь бы рукой тонко коснуться, И твои волосы цвета осени…

Умейте смеяться, когда вам грустно… Умейте грустить, когда смешно… Умейте казаться равнодушным, когда на душе совсем не в порядке…

Не всегда легко петь о любви, особенно если ты влюблен и в свою Родину, и в женщину, и даже в березку, которая растет под окном. Это называется любовью к жизни. Именно об этом цитата Сергея Есенина. В каждой строчке стихов автора слышны тоска, стон, крик, страсть. Словно поэт хочет быть услышанным «глухим», услышать и почувствовать то же, что и он сам.

В чем секрет популярности произведений автора с хулиганской душой? Возможно, нам поможет ответить сам бард, а точнее его красивые цитаты:
Цитаты о любви и почему она так много значила в творчестве поэта?
Самые известные изречения и афоризмы Есенина представлены в нашей подборке.
Вечная молодость писательского творчества.
Великий поэт тонко подмечал такие вещи, которые многим кажутся обыденными. Но при этом Сергей Есенин умел рассказать так, что обыденность сваливалась с привычных понятий, вещей и ситуаций, как шелуха. И читатель уже увидел истинную суть предмета. И эта метаморфоза сознания завораживала, как по волшебству!

Значение любви в произведениях поэта велико. Все, о чем писал лирик, проникнуто нежным и сильным качеством. Оно повсюду, и в отношениях мужчины и женщины, и в любовании красотой лебединых рук, и в кружении золотой листвы, и даже в дружеском пожатии лап Джима. Эти и многие другие цитаты о любви, как зеркало, отражают широту души, которая была у писателя.

Его любовь распространилась так широко, что коснулась всего, что окружало великого поэта. Именно с любовью он писал, посвящая строки женщине, а также: о жизни; о Родине; и о России.

Любовь — это ванна, нужно либо нырять с головой, либо вообще не лезть в воду. Если ты будешь бродить по берегу по колено в воде, то тебя только брызгами забрызгают и ты замерзнешь и разозлишься.

Умей ненавидеть до смерти, тогда научишься любить…

Жить с открытой душой — все равно, что ходить с расстегнутой ширинкой.

Любовь не требует залога,
С ней познаешь радость и беду.

Я навсегда забыл бы кабаки, и я бы бросил писать стихи, лишь бы коснуться твоей тонкой руки, и твоих волос цвета осени.

Может быть, во мне слишком много тепла
Потому что я всегда встречаю холодных людей.

Казалось, что для него все имеет значение, все имеет смысл и призвано пробудить в нас теплоту и страсть к тому, что нас окружает. Нет ничего лучше любви. И это ярко показано автором в его стихах. Читатели словно заражены вирусом нежности и привязанности. Такой силой обладают слова и афоризмы Есенина, поэта деревни, лавок и черемух, краев дождей и ненастий, всего того, что признано называть Родиной.
В нашей подборке самых интересных цитат Есенина собран золотой фонд самых любимых изречений поэта. Эти крылатые фразы давно разошлись по миру и завоевали уважение русской поэзии. Строчки, как сказочные синие птицы, легко парят, даря людям теплую душевную грусть и мечту.

Пока побеждает гордость, люди теряют друг друга.

Любовь не живет три года
Любовь не живет три дня.
Любовь живет ровно столько же, сколько
Сколько двоих хотят, чтобы она жила.

Не отдавай никому, с кем ты счастлив.

В огороде бы тебя чучело,
Пугать ворон.
Измучил меня до печени
Со всех сторон.

Мы любим только один раз, как невозможно умереть дважды.

Спросил сегодня у менялы
Что дает рубль за полтумана,
Как сказать мне за милую Лялю
На персидском нежное «Люблю»?

И сменщик ответил мне кратко:
О любви не говорят слова
О любви вздыхают лишь украдкой,
Да глаза, как яхты, горят.

Каждая цитата, сотканная из слов автора, это шум дождя, свет голубой звезды, простое и глупое счастье. Эти сильные образные выражения на своих крыльях уносят нас в страну грез, где все так просто: есть счастье, которого так жаждет душа, и есть к нему путь. Извилистый путь заканчивается детским энтузиазмом и теряется на повороте зрелого понимания жизни. Именно об этом так просто и доходчиво с ностальгией по всему хорошему рассказывает всеми любимый автор.

Кто любил, тот не может любить,
Кто сожжен, того не подожжешь.

Все говорят «Хочу себе простенькую», но ромашку среди роз никто не выберет.

Растопи печку, заправь постель,
Мое сердце в метель без тебя.

Работы, воспевающие природу, красоту и любовь, никогда не устареют. Есенин избрал такую ​​вечную тему. Свои лучшие высказывания и творения он посвящал тому, что действительно важно в жизни любого человека. Именно поэтому авторская лирика всегда будет современной.

Сколько хорошего и доброго черпает читатель из картин, которые рисует автор, используя фантазию как кисть, а свой талант как краску. Его короткие, но меткие выражения достигают цели и пробуждают не только воображение, но и чувства. Все, что сказал Есенин, передано в эмоциональном фоне, ритмичности и искренности.

В грозы, в бури, в холод жизни,
с тяжелыми потерями и когда ты грустишь,
появляются улыбающиеся и простые
— высшее искусство в мире.

Лицом к лицу — лица не видно: большое видно на расстоянии.

Я и верный друг, и страшный враг, смотря кто, когда и как!

Наша жизнь — простыня и постель.
Наша жизнь — поцелуй и водоворот.
Научись смеяться, когда тебе грустно.
Умейте грустить, когда смешно.
Умейте казаться равнодушным, когда на душе не все в порядке.

Если среди зимы нет цветов, то и грустить о них нечего.

Любовь к женщине может пройти, любовь к Родине никогда.

Трудно петь о чувствах. Но великий бард сделал это. В основу своих творений он словно положил музыку и вечность. Они всегда будут существовать и никогда не исчезнут.

Не всегда легко петь о любви, особенно если ты влюблен и в свою Родину, и в женщину, и даже в березку, которая растет под окном. Это называется любовью к жизни. Именно об этом цитата Сергея Есенина. В каждой строчке стихов автора слышны тоска, стон, крик, страсть. Словно поэт хочет быть услышанным «глухим», услышать и почувствовать то же, что и он сам. В чем секрет популярности произведений автора с хулиганской душой? Возможно, нам поможет ответить сам бард, а точнее его красивые цитаты:

• Цитаты о любви и почему она так много значила в творчестве поэта?
• Самые известные изречения и афоризмы Есенина представлены в нашей подборке.
• Вечная молодость писательского творчества.

Великий поэт тонко подмечал такие вещи, которые многим кажутся обыденными. Но при этом Сергей Есенин умел рассказать так, что обыденность сваливалась с привычных понятий, вещей и ситуаций, как шелуха. И читатель уже увидел истинную суть предмета. И эта метаморфоза сознания завораживала, как по волшебству! Значение любви в произведениях поэта велико. Все, о чем писал лирик, проникнуто нежным и сильным качеством. Оно повсюду, и в отношениях мужчины и женщины, и в любовании красотой лебединых рук, и в кружении золотой листвы, и даже в дружеском пожатии лап Джима. Эти и многие другие цитаты о любви, как зеркало, отражают широту души, которая была у писателя. Его любовь распространилась так широко, что коснулась всего, что окружало великого поэта. Именно с любовью он писал, посвящая строки женщине, а также: о жизни; о Родине; и о России.

Любовь купается , нужно либо нырять с головой, либо вообще не заходить в воду. Если ты будешь бродить по берегу по колено в воде, то тебя только брызгами забрызгают и ты замерзнешь и разозлишься.

Научитесь ненавидеть до смерти Тогда вы научитесь любить…

Живите с открытой душой Это как ходить с расстегнутой ширинкой.

Любовь не требует залога, С ней познаешь радость и беду.

Навсегда забыл бы таверны, и бросил бы писать стихи, лишь бы тонко коснуться моей руки, и твоих волос цвета осени.

Наверное, во мне слишком много тепла, Так как я всегда встречаю холодные.

Казалось, что для него все имеет значение, все имеет смысл и призвано пробудить в нас теплоту и страсть к тому, что нас окружает. Нет ничего лучше любви. И это ярко показано автором в его стихах. Читатели словно заражены вирусом нежности и привязанности. Такой силой обладают слова и афоризмы Есенина, поэта деревни, лавок и черемух, краев дождей и ненастий, всего того, что признано называть Родиной. В нашем сборнике самых интересных цитат Есенина собран золотой фонд самых любимых изречений поэта. Эти крылатые фразы давно разошлись по миру и завоевали уважение русской поэзии. Строчки, как сказочные синие птицы, легко парят, даря людям теплую душевную грусть и мечту.

Пока побеждает гордость, человек теряют друг друга.

Любовь не живет три года , Любовь не живет три дня. Любовь живет ровно до тех пор, пока двое хотят, чтобы она жила.

Не давать никому с кем они счастливы.

В огороде бы тебя чучело, Ворон пугать. Чтоб печень меня замучила Со всех сторон.

Мы любим только один раз , как будто ты не можешь умереть дважды.

Спросил сегодня у менялы Что дает за полтинник туман, Как сказать прекрасной Ляле На персидском нежно «Люблю»? И меняла ответила мне коротко: О любви на словах не говорят, О любви только вздыхают украдкой, Да глаза, как яхты, горят.

Каждая цитата, сотканная из слов автора, это шум дождя, свет голубой звезды, простое и глупое счастье. Эти сильные образные выражения на своих крыльях уносят нас в страну грез, где все так просто: есть счастье, которого так жаждет душа, и есть к нему путь. Извилистый путь заканчивается детским энтузиазмом и теряется на повороте зрелого понимания жизни. Именно об этом так просто и доходчиво с ностальгией по всему хорошему рассказывает всеми любимый автор.

Кто любил, тот любить не может, кого сожгут, того не подожжешь.

Все говорят «Хочу себе простую», но ромашку среди роз никто не выберет.

Растопи печку заправь постель, без тебя на душе метель.

Работы, воспевающие природу, красоту и любовь, никогда не устареют. Есенин избрал такую ​​вечную тему. Свои лучшие высказывания и творения он посвящал тому, что действительно важно в жизни любого человека. Именно поэтому авторская лирика всегда будет современной. Сколько хорошего и доброго черпает читатель из картин, которые рисует автор, используя фантазию как кисть, а свой талант как краску. Его короткие, но меткие выражения достигают цели и пробуждают не только воображение, но и чувства. Все, что сказал Есенин, передано в эмоциональном фоне, ритмичности и искренности.

В грозу, в бурю, в холод жизни, в случае тяжелой утраты и когда тебе грустно казаться улыбающимся и простым — высшее искусство в мире.

Лицом к лицу — лицо не видно: большое видно на расстоянии.

Я верный друг и страшный враг смотря кому, когда и как!

наша жизнь — простынь и кровать. Наша жизнь — поцелуй и водоворот.

Научитесь смеяться, когда вам грустно. Умейте быть грустным, когда смешно. Умейте казаться равнодушным, когда на душе у вас совсем не в порядке.

Если среди зимы нет цветов , значит, о них можно не беспокоиться.

Любовь к женщине может пройти, любовь к Родине — никогда. Трудно петь о чувствах. Но великий бард сделал это. В основу своих творений он словно положил музыку и вечность. Они всегда будут существовать и никогда не исчезнут.

Есенин Сергей Александрович — родился 3 октября 189 г.5 в селе Константиново Рязанской губернии. Русский поэт, в ранние годы был ярким представителем новокрестьянской поэзии, более зрелые произведения принадлежали к имажинизму. Из писем Есенина 1911-1913 годов вырисовывается картина нравственного и духовного взросления начинающего поэта. Этот период жизни отразился в первых произведениях Есенина, тогда он написал 60 стихотворений и поэм. В них он отразил свою любовь ко всему живому, к самой жизни и к родине. Начало этой любви поэт черпал из красоты окружающей природы. В первых стихотворениях Есенина отчетливо просматриваются темы революции и отношения к Родине. В 1914, его стихи появляются в печати. Чуть позже Есенин увольняется с работы и все свое время посвящает творчеству. В марте 1915 года поэт приезжает в Петроград, где знакомится с А. Блоком, который высоко оценил стихи Есенина и помог ему, познакомив с известными издателями и писателями. И тогда Есенин становится известным, его часто приглашают на литературные салоны и поэтические вечера.

Каждый поэт, каждый творческий человек – это, прежде всего, интересная личность, которая помимо своих произведений привлекает своими нетривиальными мыслями. Жизнь поэта часто эмоциональна и многогранна, поэтому поэзия может научить жизни, дать совет в важной ситуации, решить насущную проблему. Кто-то читает стихи как полноценное полотно, а кто-то детально изучает произведение, разрывая его на цитаты. Сегодня, когда популярность социальных сетей достигла своего пика, не знать цитат Сергея Есенина — значит не знать абсолютно ничего о литературе, о поэте и о его жизни. Цитаты Есенина интересны хотя бы тем, что жизнь этого человека относится совсем к другой эпохе. Тогда все было иначе — города были совсем другие, и у людей были совсем другие ценности, отличные от современных, даже небо казалось чище. Высказывания поэта, некоторые важные отрывки из поэзии в сочетании с биографией самого Есенина помогают нам лучше понять, как жил поэт и его современники, о чем думали люди в те трудные времена и какой была жизнь. Цитаты Есенина о любви В жизни любого человека, а тем более талантливого поэта, любовь и все душевные страдания, которые с ней связаны, играют если не ключевую, то очень важную роль. Часто поэты вдохновляются как своей красивой и чистой любовью, так и отвергнутой любовью — они посвящают своим избранникам целые оды, и продолжают писать им письма, даже если те не отвечают взаимностью. Таких примеров сегодня великое множество, и каждый из них оригинален и интересен. В жизни Есенина, конечно же, любовь и мимолетные влюбленности присутствовали в колоссальных масштабах. Поэт был очень привлекательным лицом для представительниц прекрасного пола, и успешно пользовался таким вниманием к своей персоне. Несмотря на такую ​​популярность, сам Есенин настолько искренне умел чувствовать, что его строчки до сих пор дрожат. Смешным образом я застрял в сердце, по-дурацки занял свои мысли. Поэт говорит, что любовь — это не всегда трагедия, приводящая к ужасным последствиям. Иногда любовь бывает даже смешной. Взрослый, серьезный и понимающий человек находит в этом чувстве много плюсов, даже если чувства не взаимны. Поэт смеется над своей любовью, потому что для него, человека, наученного горьким опытом собственного прошлого, снова влюбиться — это уже нелепость, впрочем, случившаяся в его жизни. И я знаю, мы оба будем Плакать в жизнерадостной тишине: Я за тобой — в глухом тумане, И ты будешь плакать обо мне. Иногда любовь становится просто воспоминанием, но память об этом нежном чувстве можно сохранить на долгие годы. Так Сергей Есенин, человек тонкий и чувственный, знал, что если он по-настоящему любит, то будет помнить свою избранницу через годы и десятилетия — до конца жизни он будет помнить и ее черты, и время, проведенное с ней. Здесь поэт уверен, что избранник запомнит его и все те счастливые минуты, которые им удалось провести вместе. Не криви улыбку, тяня руки, — Я люблю другого, но не тебя. Ты сам знаешь, ты хорошо знаешь — Я тебя не вижу, я к тебе не приходил. Я прошел мимо, моему сердцу все равно — Я просто хотел посмотреть в окно. Есенин может во что бы то ни стало убедить женщину, что чувства к ней уже остыли. Он всеми правдами и неправдами пытается оправдаться, ответить на вопрос — почему, несмотря на то, что у него нет любви к женщине, он продолжает находиться с ней в непосредственной близости? Что его так привлекает? Этими строками Есенин показывает, что нет смысла спасать прошлую любовь, и лучше всего пройти мимо, не обращая друг на друга никакого внимания. Любовь не требует залога, С ней познаешь радость и беду. «Ты мой» могут сказать только руки, Что сорвали черную пелену. Эти строки Сергея Александровича Есенина заставляют нас понять, что для того, чтобы выразить настоящую, искреннюю любовь, вовсе не обязательно быть великим оратором — достаточно прикоснуться к любимому человеку, почувствовать его прикосновение, и все станет очевидным, чувства раскроется и заиграет новыми красками. А слова — это всего лишь набор букв, которые используются в тех случаях, когда нужно подробно изложить свою точку зрения. Наверное, поэт тонко чувствовал, но часто даже он не мог выразить словами свою любовь. Стихи в стихах, но настоящую искренность на бумагу не положишь — она ​​должна остаться между двумя влюбленными людьми, а прикосновение — это как раз то, что показывает любовь. Цитаты Есенина о жизни Жизнь поэта многогранна и необычна, и, естественно, жизненный опыт творческого человека кардинально отличается от опыта простого человека. Возможно, именно поэтому цитаты поэтов на философские темы сегодня обрели такую ​​поистине мировую популярность – они рассказывают о том, как поступать в трудных ситуациях, что действительно важно в этой жизни, а на что даже не стоит обращать внимание. Такие высказывания поэтов учат жизни разные поколения и заставляют задуматься о быстротечности жизни. Не жалей, не звони, не плачь, Все пройдет, как дым с белых яблонь. Увядшее золото обнял, Я больше не буду молод. Этот отрывок говорит нам о том, что жизнь не стоит на месте, все меняется, постепенно проходят годы. Поговорка намекает на то, что нужно в полной мере наслаждаться своей молодостью, ведь она одна – она никогда не вернется, а в старости просто так радоваться жизни нельзя. Эта цитата также говорит о том, что все проблемы уходят сами собой, и даже самые серьезные неудачи не стоят человеческой жизни. Важно ценить то, что есть сейчас, важно по максимуму использовать каждую предоставленную возможность, не опускать руки из-за мелких неудач и жить, жить по-настоящему. Ну кто из нас большой на палубе Не падал, не рвало, не ругался? Их мало, с душой опытной, Кто остался сильным в качке. Вот Есенин утверждает, что жизнь ломает многих. Да, жизнь бывает сложной, и осуждать кого-то за падение не стоит — ведь никто не застрахован от сложных жизненных ситуаций, но все эти испытания, как правило, даются нам для того, чтобы мы извлекли из них ценный урок. их, навсегда изменили наше отношение к жизни, исправили все ошибки, допущенные нами ранее, и нашли в себе силы двигаться дальше, к большой цели и к лучшей жизни без таких проблем, бед и неудач. Есенин говорит, что нет человека, который не сталкивался с бедой – всем тяжело, однако, кто-то опускает руки и сдается, а кто-то твердо стоит на ногах, понимая, что такие трудности просто нужно пережить. Если коснуться страстей в человеке, Конечно, правды не найдешь. Есенин, человек с достаточно буйным характером и своенравными чертами характера, прекрасно понимал, что любой диалог между людьми должен проходить исключительно в спокойной и позитивной манере. Не стоит надеяться на то, что человек честно расскажет о своих поступках и чувствах, если вы задели его за живое, надавили на больные места и спровоцировали скандал – любые цели нужно достигать со спокойствием и выдержкой, иначе вы потерпите неудачу в деле. диалог. В грозы, в бури В ад жизни За тяжелую утрату И когда тебе грустно Казаться улыбающимся и простым — Высшее искусство в мире. Каждый человек иногда немного актер. В жизни бывает много разных ситуаций и обстоятельств, при которых опускать руки просто запрещено. Есенин уверен, что сильный человек способен сквозь боль и грусть улыбаться, даже если его раздирает изнутри — это показатель силы воли, это то, что помогает пережить самые трудные минуты. Есенин всегда улыбался и веселился, не зря он слыл озорным гулякой, он мог развлекаться даже в глубочайшей депрессии, гуляя по кабакам и читая стихи наизусть — Есенин умел жить, и до сих пор учит других жить его стихами и поговорками. Почему так важны цитаты Есенина? Человек, читающий классическое произведение, открывает много интересных тайн. Например, он узнает о том, как выглядел быт времен жизни поэта, как люди любили друг друга в то время. Но какая-то житейская мудрость теряется на фоне большого объема работы, и не каждый может уловить для себя главную мысль. Отдельные цитаты, вырванные из контекста большого стихотворения, часто подходят к самым обыденным жизненным ситуациям — здесь легко узнать себя. Возможно, не каждый может объяснить собственное состояние своими словами, и часто просто необходимо передать его другим. Высказывания классиков часто размещают на личных страницах в социальных сетях — это может быть и красивое признание в любви, и завуалированный крик о помощи, как правило, люди с удовольствием реагируют на красивые слова, принимая их на свой счет, и этот жизненный опыт передается от человека к человеку, порождая бесконечную цепь воспоминаний о поэте и его жизненном опыте.

В окно плачет пасмурная буря. Анализ стихотворения Есенина Гроза. Возможно вам будет интересно

Анализ стихотворения Есенина «Гроза»

Поэма «Буря» изначально предназначалась для публикации в журнале «Млечный Путь». Издание объединило группу крестьянских писателей, входивших в Суриковский литературно-музыкальный кружок. Он существовал с 1872 по 1921 год. Его отцом-основателем является Иван Захарович Суриков (1841-1880), русский поэт-самоучка. В свое время юный Есенин тоже был членом общества. «Буря» никогда не была включена в журнал «Млечный путь». Причиной тому стало закрытие издания. В результате впервые поэма увидела свет только через тридцать четыре года после трагической гибели Сергея Александровича.

«Буря» — прекрасный образец ранней пейзажной лирики Есенина. Первые строки произведения описывают природу перед наступлением непогоды. Выбранный поэтом глагол «дрожать», относящийся к листьям, помогает показать читателям неожиданность случившегося ненастья. Буря, разразившаяся посреди летнего дня, — благо для природы. Пыль, летящая с золотых ветвей, засохший ковыль — растения долго томились без влаги. Дождь был для них спасением. Возможно, даже избавление от смерти. Во второй строфе солнечный свет сменяется полумраком, постепенно окутывающим землю. В третьем и последнем четверостишии появляется черный цвет в картине, которую Есенин рисует для читателей. Небо начинает хмуриться, «ревет сердитая грозная река», «водные кручи поднимают брызги», дрожит земля. Сергей Александрович в этом стихотворении предстает как внимательный наблюдатель. Он замечает малейшие изменения, происходящие в природе перед грозой. Реалистичность пейзажа достигается за счет правильного использования цветовых оттенков и звуковой живописи.

Пейзажная лирика в творчестве Есенина занимает значительное место. С первых шагов на литературном поприще и до последних своих дней Сергей Александрович воспевал природные красоты средней полосы России. Родные поля, леса и реки давали поэту вдохновение, питали его жизненными силами. Часто вдали от любимого села Константиново, в Рязанской области тосковал Есенин. Особенно это проявилось во время поездки с женой Айседорой Дункан в Соединенные Штаты Америки. Если внимательно изучить не только лирику Сергея Александровича, но и его письма, заметки, становится ясно, насколько чужим был для него город и каким родным всегда оставалось село.

Одно из стихотворений пейзажной лирики Есенина — «Гроза». Здесь тоже все в природе живо — все одушевлено. Поэт очень чувствителен к природе, к малейшим изменениям ее «настроения».

В первой строфе Есенин показывает, как веял лес от грома, как взволнованно шептались камыши, как шумели ветры… Симфония звуков дополняется, конечно, тем, как качались деревья, дрожали листья . А Сергей Есенин добавляет красок в картину грозы — с ветвей летит золотая пыль.

Во второй строфе автор как бы притягивает эту бурю к себе в качестве наблюдателя. О пишет, что плачет у окна. И к его мутному стеклу склоняются ивы. Они даже качают головами и сверкают глазами. Это создает тревожное и грустное чувство.

Третья строфа показывает, на что со страхом смотрят деревья. Далеко черные тучи, они выползают грозными хищниками. Река бурлит, ревёт сердито, поднимает воду. Сам автор использует сочетание «водные обрывы», которое прекрасно передает ощущение опасности. И в самой последней строчке изображена «сильная рука», которая творит весь этот вихрь. Это символическая рука бури, природы и, возможно, самой вселенной.

Автор не только чувствует природу, но и угадывает во всем некую высшую силу. И смотрит на нее с какой-то разумной осторожностью, как на великана, но без страха, без холопства. Есенин понимает, что бури в природе тоже, конечно, нужны. Конечно, в страхе шепчутся травы, дрожат листья, вздыхают сами люди, но вся система нуждается в обновлении и очищении. Любуясь стихией, Сергей Александрович не бежит в центр бури, а смотрит из теплого дома, понимая неизбежность «плохого»: грозы, зимы, старения… В этом стихотворении он постепенно учит читателей принимать жизнь, какой она должна быть. И всегда наслаждайтесь этой жизнью.

Анализ стихотворения Буря по плану

Возможно Вам будет интересно

• Анализ стихотворения Память Гумилева

  Гумилев не принял революцию и со всем смирением принял итог этой личной позиции. Он не только понимал свою печальную судьбу, но и неоднократно предсказывал собственную казнь, которая состоялась совсем немного спустя после написания

.
• Анализ стихотворения Лермонтова Ангел 7, 9 класс

  М.Ю. Лермонтов написал стихотворение «Ангел» в шестнадцать лет. Сюжет произведения основан на колыбельной, которую Мария Михайловна, мать писателя, поет своему сыну.

• Анализ стихотворения Пастернака «Февраль». Бери чернила и плачь!

  Это стихотворение написано в 1912 году. Оно замечательно характеризует раннее творчество поэта и является одним из самых первых написанных им стихотворений.

• Анализ стихотворения Мы будем как солнце Бальмонта

  В этом стихотворении поэт-символист выразил свое отношение к жизни, ее цели. Стихотворение состоит из обращений поэта к читателям и к самому себе. Он пронизан настроением бунта против мира и жаждой движения.

• Анализ стихотворения Перекресток, где находится панцирь Фета

  Произведение входит в цикл под названием «Гадание». Автор стремился погрузить читателя в воссозданную им атмосферу рождественских праздников.

«Буря» Сергей Есенин

Листья дрожали, клены качались,
Пыль летела с золотых ветвей…
Шумели ветры, стонал зеленый лес,
Сухой ковыль шептал эхом…

Плачет пасмурная буря у окна,
Ивы склонились к мутному стеклу,
И качаются ветви, склонив головы,
И с тоской хмуро смотрят в полумрак…

А вдали, чернея, выползают тучи,
И река сердито ревёт,
Водные кручи поднимают брызги,
Словно крепкая рука землю бросает.

Анализ стихотворения Есенина «Буря»

Поэма «Буря» изначально предназначалась для публикации в журнале «Млечный Путь». Издание объединило группу крестьянских писателей, входивших в Суриковский литературно-музыкальный кружок. Просуществовал с 1872 по 1921. Его отцом-основателем является Иван Захарович Суриков (1841-1880), русский поэт-самоучка. В свое время юный Есенин тоже был членом общества. «Буря» никогда не была включена в журнал «Млечный путь». Причиной тому стало закрытие издания. В результате впервые поэма увидела свет только через тридцать четыре года после трагической гибели Сергея Александровича.

«Буря» — прекрасный образец ранней пейзажной лирики Есенина. Первые строки произведения описывают природу перед наступлением непогоды. Выбранный поэтом глагол «дрожать», относящийся к листьям, помогает показать читателям неожиданность случившегося ненастья. Буря, разразившаяся посреди летнего дня, — благо для природы. Пыль, летящая с золотых ветвей, засохший ковыль — растения долго томились без влаги. Дождь был для них спасением. Возможно, даже избавление от смерти. Во второй строфе солнечный свет сменяется полумраком, постепенно окутывающим землю. В третьем и последнем четверостишии появляется черный цвет в картине, которую Есенин рисует для читателей. Небо начинает хмуриться, «ревет сердитая, грозная река», «водяные кручи поднимают брызги», дрожит земля. Сергей Александрович в этом стихотворении предстает как внимательный наблюдатель. Он замечает малейшие изменения, происходящие в природе перед грозой. Реалистичность пейзажа достигается за счет правильного использования цветовых оттенков и звуковой живописи.

Пейзажная лирика в творчестве Есенина занимает значительное место. С первых шагов на литературном поприще и до последних своих дней Сергей Александрович воспевал природные красоты средней полосы России. Родные поля, леса и реки давали поэту вдохновение, питали его жизненными силами. Часто вдали от любимого села Константиново, в Рязанской области тосковал Есенин. Особенно это проявилось во время поездки с женой Айседорой Дункан в Соединенные Штаты Америки. Если внимательно изучить не только лирику Сергея Александровича, но и его письма, заметки, становится ясно, насколько чужим был для него город и каким родным всегда оставалось село.

Листья дрожали, клены качались,
Пыль летела с золотых ветвей…
Шумели ветры, стонал зеленый лес,
Сухой ковыль шептал эхом…

Плачет пасмурная буря окно,
Ивы склонились к мутному стеклу
И качаются ветви, склонив головы,
И с тоской хмурой вглядываются в полутьму…

И вдаль, чернея, выползают облака,
И река сердито ревёт,
Водные крути вздымают брызги,
Словно сильная рука бросает землю.

Анализ стихотворения Есенина «Буря»

«Буря» Сергея Александровича Есенина относится к ранней лирике поэта. В нем еще много ученического, подражательного, хотя чувствуется, что молодой поэт пишет строго с натуры.

Стихотворение написано между 1913 и 1915 годами. Его автору в то время было около 20 лет, он уже переехал из деревни в город, начал печататься, завел литературные знакомства — сначала в Москве, а затем в Петербурге. Петербург. Некоторое время он один боролся с трудностями, в первую очередь материальными, так как пошел против воли родных и учителем не стал, а в 1915 он уже гостил у родственников в Константинове. Параллельно готовит к изданию свой дебютный сборник. По жанру – пейзажная лирика, по размеру – хорей с перекрестной рифмовкой, 3 строфы. Только одна рифма закрыта. Лирический герой – наблюдатель. Интонация сдержанная, что подчеркивается многоточием.

Перечислительная градация проходит через все стихотворение. Динамизм усиливает многие глаголы. Уже начало предвещает нечто большее, чем просто дождь. Судя по всему, погода давно стояла сухая. Собственно, это и подтверждает летящая с веток пыль и «засохший ковыль». Обилие приставочных глаголов: шуршал, шептал, наклонялся. Герой смотрит на происходящее из дома, сидя у мутного «окошка». Надо сказать, что описывается именно момент бури, а не грозы, например. Первый натиск стихии приходится на деревья. Дрожали именно «листья» — образ чего-то беззащитного. Олицетворения: лес застонал (это тоже инверсия), кричит буря (довольно распространенное сравнение), шепчет эхом, два раза повторяются варианты слова «насос», выползают тучи, ревет река, смотрят ветки. Поэт широко использует прием инверсии: поднимаются крутые склоны, подбрасывается рука. Эпитеты простые (золотая, мутная, сильная), иногда чрезмерные, как, скажем, в строке 10: река уже и бурлит, и даже гневается, и притом еще и грозна. Ничего хорошего природа не ждет: смотрят с мрачной тоской. Сумерки сгустились, вызванные ненастьем (темнотой). Смысл последних строк несколько неясен. Метафора, а в сочетании еще и сравнение, сближает брызги воды и сильную руку, «бросающую землю».

«Буря» С. Есенина, опыт создания динамичного пейзажного этюда, была впервые опубликована лишь через 34 года после смерти поэта. Оно интересно как звено в эволюции мастерства автора, нашедшего впоследствии свою оригинальную ноту в описании природы.

Сергей Александрович Есенин

Листья дрожали, клены качались,
Пыль летела с золотых ветвей…
Шумели ветры, стонал зеленый лес,
Сухой ковыль шептал эхом…

Плачет в окно облачная буря,
Ивы склонились к мутному стеклу,
И ветки качаются, склонив головы,
И с тоской хмуро смотрят в полумрак. ..

А вдали, чернея, выползают тучи,
И река сердито ревёт,
Водные кручи поднимают брызги,
Словно крепкая рука землю бросает.

Поэма «Буря» изначально предназначалась для публикации в журнале «Млечный Путь». Издание объединило группу крестьянских писателей, входивших в Суриковский литературно-музыкальный кружок. Просуществовал с 1872 по 1921. Его отцом-основателем является Иван Захарович Суриков (1841-1880), русский поэт-самоучка.

Иван Захарович Суриков

В свое время юный Есенин тоже был членом общества. «Буря» никогда не была включена в журнал «Млечный путь». Причиной тому стало закрытие издания. В результате впервые поэма увидела свет только через тридцать четыре года после трагической гибели Сергея Александровича.

«Буря» — прекрасный образец ранней пейзажной лирики Есенина. Первые строки произведения описывают природу перед наступлением непогоды. Выбранный поэтом глагол «дрожать», относящийся к листьям, помогает показать читателям неожиданность случившегося ненастья. Буря, разразившаяся посреди летнего дня, — благо для природы. Пыль, летящая с золотых ветвей, засохший ковыль — растения долго томились без влаги. Дождь был для них спасением. Возможно, даже избавление от смерти. Во второй строфе солнечный свет сменяется полумраком, постепенно окутывающим землю. В третьем и последнем четверостишии появляется черный цвет в картине, которую Есенин рисует для читателей. Небо начинает хмуриться, «ревет сердитая, грозная река», «водяные кручи поднимают брызги», дрожит земля. Сергей Александрович в этом стихотворении предстает как внимательный наблюдатель. Он замечает малейшие изменения, происходящие в природе перед грозой. Реалистичность пейзажа достигается за счет правильного использования цветовых оттенков и звуковой живописи.

Пейзажная лирика в творчестве Есенина занимает значительное место. С первых шагов на литературном поприще и до последних своих дней Сергей Александрович воспевал природные красоты средней полосы России. Родные поля, леса и реки давали поэту вдохновение, питали его жизненными силами. Часто вдали от любимого села Константиново, в Рязанской области тосковал Есенин. Особенно это проявилось во время поездки с женой Айседорой Дункан в Соединенные Штаты Америки.

Сергей Александрович Есенин и Айседора Дункан. Америка. Фото — 1922 г.

Если внимательно изучить не только лирику Сергея Александровича, но и его письма, заметки, становится понятно, насколько чужой была ему Америка и какой родной всегда оставалась деревня.

Среднедневной заработок для расчета отпуска

Простой образец заполнения резюме

Есенин Сергей — Я ушел из родного дома. «Я ушел из родного дома…» С. Есенин

Получив диплом, Сергей Есенин отказывается от возможности стать учителем в родной сельской школе и решает уехать в Москву в поисках новой жизни. Только вот автор совершенно не подозревал, что родную землю видит в последний раз.

Со временем все кардинально изменится. Московская жизнь и работа в газете не давали ему возможности навещать родителей, оставшихся в деревне. После революции ситуация резко изменилась и уклад жизни в селе изменился довольно сильно. Поэтому в 1918, автор создает поэтическое произведение «Я ушел из родного дома…». Она насквозь пропитана грустью и печалью, разрывавшей душу Есенина.

В строках стихотворения Есенин пишет о том, как быстро можно потерять детскую мечту, как легко родная страна делает из тебя изгоя. В первых строках автор пишет о том, как он покидал любимые места на родине, как покидал «голубую» Россию. На самом деле поэт все это время жил на территории России. Эти строки сообщают читателю, что автор больше не увидит своей прежней родины. Все настолько изменилось вокруг, что даже родители Есенина, по его мнению, выглядели совсем по-другому.

Ему все-таки удалось побывать в деревне, где он родился и учился. Его отец поседел от старости, а мать даже при встрече грустила, потому что плохие мысли о судьбе сына не выходили из ее головы. Такой визит окончательно разрушил все детские мечты автора о светлом и прекрасном крае, в котором он жил. Теперь он ясно понимал, что вернется сюда нескоро.

Прошло около пяти лет, как Есенин снова заехал в Константиново. Изменились не только места, но и люди. Там не нашлось места знаменитому и талантливому поэту. События после революции коренным образом изменили жизнь родного села. Автор и предположить не мог, что революция пронесется по его родине, по родному краю такими масштабными шагами.

В стихотворении мы знакомимся с образом старого клена. Сергей Есенин сравнивает себя с этим растением. Ведь он, как и само дерево, стоит на защите старой России. Она была наполнена искренностью, человечностью, в ней накопились многовековые традиции и обычаи, которые рухнули в одно мгновение. Сейчас страну переполняет гнев, вокруг идет гражданская война. Есенину так больно наблюдать за всеми происходящими событиями. Ведь прежних людей, добрых и совестливых, уже не будет.

«Я ушел из родного дома…», анализ стихотворения Есенина

Стихотворение «Я покинул мой милый дом. ..» было написано Сергеем Есениным в 1918 году. В этом произведении поэт рассказывает о своей чувства к родному краю, рисует образы тоски, печали, одиночества. Автор легко проводит параллели, рассказывая читателям о своей неразрывной связи с Россией. Стихотворение впервые опубликовано в 1920 году.

Жанр и литературное направление

Это стихотворение является ярким образцом произведения лирического жанра, написанным в неповторимой манере, свойственной Сергею Есенину. Здесь поэт делится с читателями собственными мыслями и чувствами, рассказывает о своих родителях, рассказывает о любви к родному краю.

Важно отметить, что в стихотворении используются яркие образы, оригинальные символы, выразительные определения. Все эти художественные средства позволяют уверенно отнести произведение к одному направлению, к которому принадлежал поэт. В поэме отчетливо проявляется оригинальная образность, присущая произведениям имажинистов. Именно этот уникальный символизм моментально делает стиль узнаваемым, а стихотворение более запоминающимся, нетривиальным.

Тема и сюжет стихотворения «Я ушел из родного дома…»

Главной темой стихотворения стало расставание поэта с родной землей, матерью и отцом. Для Сергея Есенина Родина едина во всех ее проявлениях. Березы, луна, старый клен — все это неотделимо от образа родной земли. В каждой ветке, листочке, отражении луны в воде поэт видит свою Россию.

Сюжет поэмы развивается в области воспоминаний автора. Здесь нет настоящего сюжета. Однако определенная последовательность, безусловно, соблюдается. Сначала поэт отмечает, что покинул родной дом, уехал из России, говорит о печали матери. Потом Есенин вспоминает отца, который без него седеет. В третьей строфе автор пишет, что вернется он нескоро, еще долго будет петь метель над его домом. Но старый клен остался на родине поэта. Интересно, что Есенин напрямую связывает с собой дерево, которое «охраняет» Россию. В заключительной строфе поэт пишет, что на него похож дождь его листьев, «голова» клена.

Можно сказать, что сюжет развивается логично: читатели видят, что природа и Родина для поэта едины, как человек и природа. Он покинул свои земли, но оставил о себе память в виде клена, который напоминает его золотом своих листьев.

Композиция, художественные средства

Стихотворение Сергея Есенина «Я покинул родной дом…» написано анапестом. Ударение падает на последний слог трехсложной стопы. Используется перекрестная рифма. Композиция линейна, так как в стихотворении все представлено последовательно. Автор проводит параллели между родной землей и родителями, Родиной и природой, деревьями и людьми. В конце стихотворения он сравнивает себя с кленом, оставленным «стеречь» Россию.

Рассмотрим основные средства представления. Поэт называет Россию «голубой». Это определение становится и художественным средством, символизирующим голубизну неба, чистоту. Луна в произведении «раскинулась, как золотая лягушка». Яркое изображение не только позволяет ярко представить луну, но и придает работе неповторимый динамизм. Есенин сравнивает седину в отцовской бороде с яблоневым цветком, а в его волосах «сыпется» седина.

Вьюга предстает в поэме как живое существо. Олицетворение здесь позволяет лучше представить себе метель, которая поет и звенит. Клен, охраняющий Россию, стоя на одной ноге, конечно, больше похож на мыслящее существо, чем на обычное дерево.

Старый одноногий клен внезапно преображается прямо на глазах у читателей. Ему уже даны удивительные черты, полные чего-то возвышенного и романтического. Есенин пишет, что есть в кленах радость для тех, кто целует «дождь» листьев дерева. Оказывается, клен похож на голову лирического героя стихотворения. Именно это дерево становится своеобразной связующей нитью, не позволяющей разорвать связь поэта с родной землей.

Удивительно яркое стихотворение дает читателям представление о мастерстве Сергея Есенина.

«Я ушел из родного дома…» Сергей Есенин

Я ушел из дома
Синий покинул Россию.
Трехзвездный березняк над прудом
Старая печаль матери согревает.

золотая лягушка-луна
Расстилается на стоячей воде.
Как яблоневый цвет, седые волосы
Мой отец рассыпался в бороде.

Я скоро не вернусь!
Долго петь и звенеть вьюга.
Гвардейский синий Россия
Старый клен на одной ножке.

И я знаю, что в этом есть радость
Тем, кто целует листья дождя,
Потому что этот старый клен
Голова похожа на меня.

Поделись в социальных сетях!

Лейтмотивом была тоска по малой родине. В молодости он уехал из Константиново. А чуть позже создал произведение, в котором выразил грусть и одиночество, переживаемые вдали от родного дома. Анализ стихотворения «Я ушел из родного дома» Есенина является темой данной статьи.

Поэт создал произведение в возрасте двадцати трех лет. Его творчество поражает тем, что оно почти не основано на жизненном опыте. В этом стихотворении он передал те чувства, которые обычно испытывает человек в конце жизни, переосмыслив прошедшие годы.

Жанр

Произведение является ярким образцом лирического стихотворения. Он создан в неповторимом стиле поэта. Анализ стихотворения «Я ушел из родного дома» Есенина следует начать с изучения его манеры изложения. Он, как никто другой, умел создать в своем творчестве искреннюю спокойную атмосферу, сохранив при этом достаточно глубокий смысл. В рассматриваемом в данной статье стихотворении Есенину удалось добиться подобного эффекта с помощью воспоминаний, которым он предается, тем самым выражая свою тоску. Поэт изображает собственные мысли и чувства, рассказывая о родителях и о постоянной тоске по родному краю.

Лирический герой и образ поэта неразделимы. Эта черта присуща всему творчеству Есенина. И здесь он тоже рассказывает о себе, своей жизни, переживаниях и мучениях, вспоминает родных.

Анализируя стихотворение «Я покинул родной дом» Есенина, следует отметить, что в произведении используются яркие красочные образы, своеобразные символы, чрезвычайно выразительные определения. Наличие всех этих художественных средств позволяет уверенно отнести стихотворение к одному из поэтических направлений. Трудно не заметить в нем оригинальную образность, присущую творчеству имажинистов. Такой символизм моментально делает поэтический язык узнаваемым, а стихотворение – запоминающимся и неповторимым.

В первые годы пребывания в Москве Есенин находился под влиянием имажинизма. Однако его талант уникален. И хотя от этой литературной школы он отделился гораздо позже, даже в этом стихотворении можно обнаружить своеобразие есенинского мастерства.

Тема и сюжет

При анализе стихотворения Есенина «Я ушел из родного дома» важно назвать главную тему произведения. И дело было не только в ностальгии по Константиново. Для Есенина Родина во всех ее проявлениях едина. Луга, березы, старый клен — образы, неотделимые от России. В отражении луны на спокойной воде, в березовом лесу, в цветущей яблоне — во всем этом поэт видит свою родину.

Сюжет поэмы разработан на основе воспоминаний автора. Сюжетной линии как таковой нет. Но определенная последовательность, конечно, соблюдается.

Начинается со слов «Я ушел из дома» С. Есенин, затем упоминает печаль матери. Поэт вспоминает своего отца, который стареет без него. В третьей строфе автор говорит, что не скоро увидит родную землю. Ведь метель должна звенеть давно.

Следует отметить, что Есенин сравнивает дерево, которое призвано «охранять Россию», с собой. Единство человека с природой – черта, присущая почти всем произведениям русского поэта.

Сюжет развивается вполне логично: читатель видит, что Родина и природа для поэта неразделимы, как природа и человек. Он покинул родные края, но сохранил в душе образ клена, который охраняет родной дом и так похож на самого автора…

Художественные средства

Анализ стихотворения С.Есенина мой милый дом» — это, прежде всего, определение размера. Произведение написано анапестом. Он также использует Все представлено довольно последовательно, что указывает на линейную композицию. Автор проводит параллели: родную землю сравнивает с родителями, Родину с природой, деревья с людьми.

Поэма, несмотря на небольшой объем, содержит обилие художественных средств. Есенин пишет в свойственном только ему стиле. Отличительные черты – яркие образы и оригинальный стиль.

образов

Несомненно, анализ стихотворения С. А. Есенина «Я ушел из родного дома» предполагает рассмотрение основных средств репрезентации. В их использовании поэт всегда был непревзойден. Здесь он назвал Россию «голубой». Этот оттенок ассоциируется с чистотой, с цветом неба.

Есенин сравнил луну с лягушкой, распластавшейся на воде. Этот образ позволяет не только ярко и красочно представить вечерний пейзаж с прудом, но и придает стихотворению необыкновенную динамичность. В изображении седины в бороде отца автор использует выражение «яблоневый цвет».

Есенин наделяет явления природы почти человеческими качествами. Вьюга в стихотворении напоминает живое существо, которое поет и звенит. Клен, защищающий Россию, стоит только на одной ноге и является более мыслящим существом, чем обычное дерево.

Поэт и его родина

Одноногий клен в последней строфе внезапно преображается. Теперь у него удивительные черты, полные чего-то высокого и лирического. А главное, поэт утверждает, что дерево напоминает его собственную голову. Именно клен становится своеобразным связующим звеном, которое не позволит поэту отдалиться от родной земли.

Это стихотворение небольшое, но удивительно яркое. Поэтому она способна дать читателю представление об уникальном мастерстве Сергея Есенина. Тема России всегда была для него главной. Он довольно обширен. Начинается с выражения тоски по родному селу и выливается в более значимую форму — в переживания по поводу судьбы всей русской земли.

«Я ушел из родного дома…» Сергей Есенин

Я уехал из дома
Синий уехал из России.
Трехзвездный березняк над прудом
Старая печаль матери согревает.

луна золотая лягушка
Расстилается на стоячей воде.
Как яблоневый цвет, седые волосы
Мой отец рассыпался в бороде.

Я скоро не вернусь!
Долго петь и звенеть вьюга.
Гвардейский синий Россия
Старый клен на одной ножке.

И я знаю, что в этом есть радость
Тем, кто целует листья дождя,
Потому что этот старый клен
Голова похожа на меня.

Анализ стихотворения Есенина «Я ушел из родного дома…»

В 1912 году 17-летний Сергей Есенин, получивший диплом сельского учителя, отказался от возможности преподавать в родной школе и отправился в Москву, чтобы попытаться устроиться на работу в газету. Будущий поэт еще не подозревал, что навсегда покидает деревню Константиново. Отныне он всегда будет здесь чужим в силу разных обстоятельств.

В первые годы жизни в столице Есенин буквально бредил своим домом, но из-за работы в типографии и учебы в университете у него не было возможности видеться с отцом и матерью. А после революции он понял, что никогда не сможет быть по-настоящему счастлив в Константинове, где, как и во многих русских деревнях, полностью изменился уклад жизни. В 1918 году он написал стихотворение «Я ушел из родного дома…», наполненное грустью и болью из-за того, что судьба сыграла с ним злую шутку, лишив его родины, которую он боготворил. В этом произведении автор впервые попытался донести до читателей мысль о том, как легко стать изгоем в собственной стране, способной разрушить детские иллюзии любого человека.

Первые строки этого стихотворения говорят о том, что поэт не только покинул свою малую родину, но и «покинул голубую Россию». Однако в этот период Есенин находился в России и даже представить себе не мог, что когда-либо сможет побывать за границей. Тогда почему он утверждает обратное? Все дело в том, что та «голубая Россия», которую так любил поэт, навсегда осталась в прошлом, и теперь существует только в воспоминаниях автора. Поэтому Есенин, который все-таки заехал на несколько дней в гости к родителям, отмечает, что даже они изменились. Так, «как яблоневый цвет, седые волосы отца перелились в бороду», а мать, измученная слухами о незадачливом сыне и обеспокоенная его судьбой, продолжает грустить даже при встрече с ним.

Понимая, что мир детских грез разрушен окончательно и бесповоротно, поэт отмечает: «Не скоро вернусь, не скоро вернусь!». Действительно, пройдет почти пять лет, прежде чем Есенин снова посетит Константиново и с трудом узнает родную деревню. Не потому, что он так сильно изменился, а потому, что сами люди стали другими, и в их новом мире просто нет места для поэта, даже такого известного и талантливого. Но в момент, когда писались эти строки, Есенин имел в виду совсем другое. Он был уверен, что не скоро сможет увидеть свою Родину такой, какой она была до революции. Автор даже не предполагал, что перемены, происходящие в стране, будут настолько глобальными и масштабными, но верил, что рано или поздно все встанет на свои места, и его «голубая Россия», которую охраняла «старая клен на одной ноге», все еще раскрыв перед ним объятия.

Есенин тоже сравнивает себя со старым кленом , так как новое правительство для него немного лучше предыдущего. Будучи крестьянским сыном, поэт понимает, что теперь у его односельчан гораздо больше возможностей для самореализации. Однако поэт не может простить того, что разрушается сам дух села с его самобытностью, люди вынуждены менять свои традиции и взгляды, созданные поколениями. Поэтому, проводя параллель между собой и кленом, автор тем самым хочет подчеркнуть, что и он стоит на страже той старой России, ибо именно в ее истоках люди испокон веков черпали свою духовную силу. Теперь, когда этот источник иссяк, Есенин просто не узнает свою Родину, погрязшую в гражданской войне. И ему больно сознавать, что после этой кровавой бойни люди уже никогда не будут прежними — открытыми, разумными и живущими по совести, а не по велению партии, которая не так сильно заботится о нуждах народа. людей как укрепление собственных позиций и распределение сфер влияния в обществе.

Последняя воля и завещание Сергея Есенина: культурная история мистификации, часть I

---

Это первая часть серии из трех частей. Часть II выйдет в четверг, 1 октября, а часть III — в пятницу, 2 октября. Версия этого произведения изначально появилась на Gorky Media .

Илья Виницкий — профессор кафедры славянских языков и литератур Принстонского университета. Его области знаний — русский романтизм и реализм, история эмоций, интеллектуальная и духовная история девятнадцатого века.

Перевод Эмили Ван, доцента кафедры немецкого и русского языков и литературы Университета Нотр-Дам.

 

Почему в нашей стране все лгут, каждый из нас? […] Я убежден, что в других странах большею частью врут только негодяи; они лгут ради практической выгоды, т. е. непосредственно с преступными намерениями.

Федор Достоевский, «О лжи»

Американское воображение требует настоящего и, чтобы его получить, должно сфабриковать абсолютную подделку.

Умберто Эко. Путешествия в гиперреальности

Часть I. Сердце, кровь и мозг

Факты и фантазии

Федор Достоевский однажды на собственном опыте вывел общечеловеческий «закон недоверия»: сто доказательств чего-то, а я все равно не поверю, если не захочу. И действительно, сколько бы серьезных и честных ученых ни приводили доводы в опровержение теории (большевистско-чекистско-еврейско-масонского) заговора против Есенина, упорные конспирологи будут стоять на своих позициях. В свою очередь, серьезные и честные исследователи слишком часто с пренебрежением относятся к любым «народным» фантазиям и слухам, не подкрепленным тем или иным документальным подтверждением. Но даже самые беззастенчивые мистификации и легенды могут быть по-своему информативны и культурно значимы.

В этой статье я хотел бы отвернуться от жарких споров о якобы есенинских «убийцах» или непрофессиональных фальсификаторах литературной истории, в, казалось бы, более спокойное место. Я остановлюсь на одной из самых экстравагантных (если не на самой экстравагантной и нелепой) версии смерти поэта, а также на посмертной судьбе его предсмертной поэмы. Прежде всего должен отметить, что меня здесь интересуют не столько реальные факты жизни и смерти Сергея Есенина, сколько мифологическое видение неизвестного творца — причудливая легенда о русском поэте и его американской возлюбленной. Далее я попытаюсь реконструировать эту легенду, раскрыть личность ее автора и обсудить ее происхождение и культурные последствия.

Из чернильницы

В своей проницательной статье «Легенда о Есенине», опубликованной в журнале Грани [Грани] в 1955 году, русский писатель и американский славист Владимир Марков утверждал, что предсмертные стихи поэта, « Прощай, мой друг, прощай, — поэтизировал его безвкусную и почти «оперную», хотя и поистине ужасную, смерть: — вскрытые вены, кровь в этрусской вазе, последние стихи, написанные кровью, его последняя воля и завещание: «Мое сердце — к [актриса Зинаида] Райх; моя кровь — [американской танцовщице Айседоре] Дункан; мой мозг — [его последней жене, внучке Льва Толстого] Софье Толстой». Это, по меньшей мере, странное завещание, к которому Марков, по-видимому, отнесся весьма серьезно, несомненно сверяясь со сведениями, приведенными в 1947 воспоминаний американского импресарио Сола Юрока — человека, который организовал скандальное турне Дункана и Есенина по США в 1922 году. Как показал Гордон Маквей, отчет Юрока, в свою очередь, опирается на некую загадочную англоязычную публикацию, которая начинается с указания места и даты ее составления: «Москва, 14 ноября». Маквей имел доступ только к вырезке из этой статьи, присланной ему из Танцевальной коллекции Нью-Йоркской публичной библиотеки. Ученый не знал первоисточника этой публикации, которую он почти полностью воспроизвел в своей книге о Есенине и Дункане.

Отголоски этой истории (без ссылки на источник) мы можем найти в различных американских газетах и ​​журналах с 1950-х по 1980-е годы. В России о нем стало известно только в начале двадцать первого века (скорее всего, благодаря книге Маквея). Е. В. Черносвитов, сторонник теории о заговоре против Есенина, с возмущением писал о невероятном волеизъявлении поэта в 2006 году. Это завещание, настаивал он, придумали американцы, чтобы опорочить русского народного поэта. Между тем в статье 2011 года Алла Марченко отождествляет «этрусскую вазу» с легендой о чернильнице в номере гостиницы «Англетер», где Есенин покончил с собой в ночь с 28 на 19 октября. 25: «Айседора, когда ей рассказали об этом [событии], узнала по описанию свой последний подарок: крохотную этрусскую вазочку».

В основе этой легенды загадочная чернильница Есенина, которая каким-то образом связана с Айседорой Дункан. Так получилось, что легенда о смерти поэта объединяет две настоящие чернильницы: одну из номера гостиницы «Англетер» (сторонники теории заговора видят в этом доказательство того, что в номере были чернила, а значит, поэту не следовало писать кровью; отсюда следует, что он был убит своими врагами), и тот, который Есенин купил для Дункана в 1922. Эта последняя чернильница долгие годы простояла на его письменном столе, а затем досталась секретарю (и переводчику) Дункана Илье Шнейдеру, который завещал ее известному есенинисту И. Л. Прокушеву, прежде чем в конце концов оказалась в Есенинском музее в Москве.

                                          Чернильница Есенина, Государственный музей Есенина в Москве

На периферии мифа о самоубийстве Есенина мы также находим некую «антикварную» вазу — вазу, которую, как и вазу знаменитой чернильницы, можно увидеть на фотографии Гостиница Англетер.

Возможно, фантастическая версия, которую Юрок приводит в своих мемуарах, вписывается в символический интерьер места последнего упокоения Есенина. Причудливым образом Юрок связывает мотивы чернильницы и вазы с легендой о смерти поэта.

Мне удалось узнать точное происхождение этой версии истории. Потянув за эту нить, я распутал своеобразный американский культурный миф (если использовать термин Ролана Барта) о поэте и балерине, который до сих пор оставался неизвестным исследователям и поклонникам Есенина и Дункан.

Этрусская урна

Несомненно, Юрок получил информацию об этрусской чернильнице и последней воле и завещании Есенина из статьи, опубликованной в воскресном приложении к газете, издаваемой американским медиа-магнатом Уильямом Рэндольфом Херстом. 27 ноября 1927 года. У статьи был следующий сенсационный заголовок: «Впечатляющее самоубийство сумасшедшего русского мужа Айседоры Дункан / Молодой поэт, которому не удалось сжечь себя на костре на Большой общественной площади в Москве, вскрыл артерию на руке и посылает Его Убывающая Кровь Жизни Айседоре, Его Отсутствующей Жене в Париже». Несомненно, это та статья, на которую ссылается Маквей в своей книге.

Следуя стилю популярных воскресных приложений Херста, анонимный автор этого фантастического повествования украшает его многочисленными фотографиями и китчевыми иллюстрациями. Начиная со слов «Москва, 14 ноября», автор сообщает, что Есенин давно подумывал о театральном самоубийстве. В статье утверждалось, что во время своего пребывания в Америке он даже мечтал спрыгнуть с Вулворт-билдинг, но боялся убить прохожего или раздавить детскую коляску.

Второй загадочный план самоубийства Есенина якобы включал сооружение огромного погребального костра на Красной площади, привязывание себя к столбу и сожжение себя заживо «как мученика нашей ложной цивилизации». Этот план якобы прервала полиция, арестовавшая молодого поэта. Судья Народного трибунала, утверждается в статье, заявил ему, что граждане Советского Союза не имеют права уничтожать свои тела по своей воле, поскольку такие тела являются общественным достоянием.

Узнав об аресте и психологическом состоянии своего бывшего мужа, рассказывает автор этой статьи, Дункан послала одну из своих самых одаренных учениц из Парижа, «симпатичную калифорнийскую девушку» мисс Дороти Биллингс, «утешить и утешить» мужа в тюрьме, «а тем временем выучить русский язык». Чудесное появление этой женщины в его келье вернуло Есенина к жизни. Он тут же забыл «всю свою тягу к смерти и стал заниматься любовью со своей прекрасной гостьей». Есенин признавался, что считает ее девушкой своей мечты и что вся его поэзия на самом деле вдохновлена ​​предчувствием ее прихода в его жизнь. Но когда милая Дороти узнала, что, кроме Дункана, у него было еще несколько жен, с которыми он не развелся, и что он не собирался жениться на ней из принципиальных соображений (поскольку браки были для него только экспериментами), она бросила его. презренный многоженец с обещанием (возможно) вернуться позже. Есенин, которого вскоре освободили и поселили в гостинице «Англетер», так и не дождался очередного визита прелестной американки.

                  Советский милиционер спасает молодого русского поэта от самосожжения на Красной площади. [American Weekly, 27 ноября 1926]

В печали он вскрыл себе вену ножом и своей кровью написал эти стихи, которые были отправлены его возлюбленной:

Позволь мне умереть, я пьян от жизни

Ты обещал мне розы теперь, если я буду жить

Но один поцелуй, пожалуйста

Дай только дыхание из уст твоей души

И чашу смерти я выпью до дна.

Все слова разом бушуют в моей крови: 

Рай, ад, Нирвана и твои опьяняющие поцелуи.

Напуганная страстью Есенина (так гласила история), мисс Биллингс бежала из Ленинграда в Москву, где рассказала о случившемся Василию Каменскому — «еще одному русскому поэту, но более сдержанному типу, чем Есенин [sic]». Каменский заявил, что на основании этого рассказа кажется, что Есенин совсем сошел с ума. Эти слова, подхваченные журналистами, были напечатаны московской газетой в статье о романе Есенина с очаровательной американкой. Прочитав статью, поэт сказал, что потерял всякую надежду на любовь и поэзию. Он перерезал себе вену на левой руке, и его кровь потекла в маленькую вазочку, которую Айседора подарила ему перед свадьбой. По поводу этой урны она сказала: «Пусть наш прах будет похоронен в этой исторической вазе, так как на ее дне находится прах сердца Клеопатры!»

Но тут Есенин вспомнил, что он обещал своей первой жене, Зинаиде Мейерхольд, дочери (в действительности будущей жене! – И.В. ) знаменитого театрального режиссера, на которой поэт женился за два года до Айседоры, что он оставит ей в завещании пепел своего сердца. Действительно, этот прах должен был быть помещен в ценный изумрудный амулет, в котором Екатерина Великая хранила прах своего возлюбленного, американского адмирала Джона Пола Джонса. «Я пообещал свое сердце Зинаиде, я оставлю свою кровь Айседоре, а София, моя последняя жена, должна получить мои мозги», — говорил отчаявшийся мужчина в тюремной камере, прежде чем написать свою последнюю волю. Эти соображения, по мнению автора статьи, и были исходной точкой завещания Есенина. Ваза с кремированным телом досталась Айседоре, амулет с кремированным сердцем — Зинаиде, а «кремированный мозг в большом рубиновом кольце, подаренный Есенину восточной принцессой, одной из его многочисленных поклонниц», — Зинаиде. София.

Написав завещание, утверждалось в статье, Есенин достал свой миниатюрный перочинный нож, перерезал артерию левой руки и поднес его к вазе, на которой было написано: «Наследство моей жене Айседоре». Ведь именно кровью, которая текла в эту вазу, Есенин написал свое последнее стихотворение «Призыв к смерти», своего рода «ироническую балладу об иллюзиях жизни». Это стихотворение «занимало два длинных листа бумаги, первая часть которых была полна огня и блестяща по стилю, а к концу строки дрожали, а мысль расплывалась». Его последние строки были:

Он кружится перед глазами, в ушах звенят колокольчики, и сладкая усталость одолевает мышцы. Сумерки… радуги… лучезарные… призраки… Спокойной ночи!

Автор статьи отмечает, что последняя воля и завещание Есенина не были выполнены большевиками, имевшими свои представления о теле поэта: для него был построен специальный мавзолей в Ленинграде. Однако вряд ли законные вдовы поэта согласились бы с решением правительства. Вскоре его тело эксгумировали, чтобы восстановить его мозг и сердце и выполнить волю поэта (третий элемент — кровь — к этому моменту уже хранился в «антисептической эмульсии»). Как сказал Дункан в статье автора: «Серж любил мою душу, и он любил женское обаяние Зинаиды и великую красоту Софии. У нас не было конфликтов и ссор».

Последняя жена поэта, Софья, подчеркивала, насколько важна была для поэта каждая из его пяти жен, проводивших по месяцу с каждой из них по очереди: «Для поэта посещение жены было большим романтическим событием которого он не видел пять месяцев. Она была как новая любовь, и поэтому его жизнь была постоянным медовым месяцем». Всего же, неожиданно добавляет автор статьи, у Есенина было шесть жен. «Не может ли вся эта статья быть чьей-то больной шуткой или пародией?» — спрашивал Гордон Маквей в своей книге о Есенине и Дункане. Предлагаю, чтобы ответить на этот вопрос, надо сначала задаться другим: а именно, кто создал эту феерию, во что верили и знаменитый американский импресарио, и превосходный славянский литературовед?

Продолжение следует — нажмите здесь для второй части и здесь для третьей части!

Экспансивная поэтика — (Маяковский о Есенине)

Сергей Есенин (1895-1925)

АГ ( Анне Чартерс): с «Реквиемом» Ахматовой) отсылка к статуе с бронзовой крышкой

Энн Чартерс: Ага

АГ: Так они все. . Это элегия Маяковского на самоубийство Есенина,
Комментарий Маяковского о самоубийстве Есенина

Энн Чартерс: Это 1925

АГ: (19)25, наверное. У Есенина, как вы помните, его последняя строчка, написанная кровью, звучит так: «В этой жизни умереть не ново. Но, конечно, и жить — тоже ничего нового» — «В этой жизни умереть — ничего. Но, конечно, жить — это не новее» — это на самом деле довольно резко. Это резкие последние комментарии.

[ Аллен начинает читать Маяковского (в английском переводе – альтернативный перевод для сравнения можно прочитать здесь )]  – «Ты перешел, как говорится, в миры иные/ Пустота…/ Лети, прорезая себе дорогу в звёздное/ сомнительное. Ни авансов, ни публикаций для вас нет./Трезвость. Ах, Есенин, это не насмешливо,/ — в горле мне не смех, а скорбь сжимает/ Вижу я протяжно твою разрезанную руку,/ Твои собственные кости качает, как мешок./ Перестань, брось! не правда ли абсурд?/ Позволив щекам вспыхнуть мертвенным цветом?/ Ты, кто словами мог сделать такие вещи,/ Что никто другой на свете не мог. / Почему? Для чего? Недоумение ужасает. / Критики бормочут: «Главный недостаток, который мы находим, / почти не было контактов с рабочим классом, / и результат? Слишком много пива и вина». /Так сказать, если бы вы поменяли богемность на классовую борьбу/, то не было бы никакой драки/ Класс повлиял бы/ на ваше мышление/. Но утоляет ли класс свою жажду квас ?…»

– « Квас » – сидр из капусты, сидр алкогольный – Но разве класс утоляет жажду квасом ?/ Класс тоже не дурак, когда дело доходит до питья./ Они’ прикрепили бы к вам кого-нибудь из На страже ..» ( На Литературной страже , На литературном посту , Ежемесячный журнал Российской Ассоциации пролетарских писателей ) – «Прикрепили бы к вам кого-нибудь из журнала На карауле / Главный акцент был бы на содержании;/ сто строк в день напишешь усердно./ так же нудно и многословно, как попытки Доронина.» – («Доронин», сноска говорит: «Современник, ныне забытый») – «По-моему, прежде чем издать такую ​​нелепую вонь,/ Я бы захлебнулся своим собственным дыханием. / Лучше далеко сдохнуть в пьянке/ Чем соскучиться до смерти! / Ни петля, ни перочинный нож там/ не откроют истинной причины этой утраты. Но, / может быть, если бы в гостинице «Англетер» были чернила, / не было бы причин перерезать вены. – «Бис!», – восторженно воркуют подражатели./ Почти взвод ушел под откос./ Зачем увеличивать количество самоубийств?/ Лучше увеличить выпуск чернил!/ Горько и неуместно быть тайнопропагандистами./ Навеки язык твой в зубах сомкнулся./ Из всех людей, создателей языка/, Умер звонкий, непутевый мастер./ И как соболезнования, поэтический хлам дали/ Непереваренные похмелья с похорон былого ,/ Тупые рифмы подсовывают, чтобы изгнать твою могилу -/ Так ли чествуют, наконец, поэта?/ Памятник тебе еще не отлили. тебя еще не отлили —/ что это, бронза, звон, иль гранит-гранд?/ А там уж, прутьями памяти,/ Посвящения и мемуары дряни св. и./ Твое имя в платочки сопливят,/ твои слова Собинова..» – (Собинов (Леонид Собинов) был вагнеровским тенором, который пел некоторые стихи Есенина) – «твои слова Собинова здесь сюсюкают/, и под фальшивой берёзой окажутся, дрожа. 0819 Аллен цитирует какое-то забытое стихотворение ] – «Ах, совсем на другую мелодию я бы переключился/ и только Леониду Лохнегриничу сказал бы!/ Поднялся бы я тут гремящим скандалистом./ «Я не позволю своим стихам быть изуродованы орехами…» – [ Аллен поправляется – «дворняги! – «дворнягами покалечены» ] – «Я бы их двуствольным свистком заглушил./ Вонзят туда, куда обезьяна гайки воткнула!»./ И так разгонять такую ​​бездарную мразь,/ Сдувая куртку- паруса, порождали мрак,/ так что врассыпную бегали Коган и ему подобные..» – (Петр (Семенвич) Коган, (строгий марксист) литературовед (и президент Академии литературных наук) – «копьями калеча встречных из его усов./ Ряды дряни между тем не редели./ Столько всего надо сделать – лишь бы еще успеть./ Жизнь надо изменить для начала./ А изменив ее – тогда можно пойте./ Трудны нынче дни для пера./ Но скажите мне, жулики и хриплые преступники,/ Что великие когда-либо выбирали, где и когда?/ Путь уже проторенный, ровный и легкий?/ Слово на С- в-К человеческих сил. .» – (Что такое «В-К»? Коммунист?, не знаю, коммунисты в коммунизме?, не знаю [ Прим. редакции: «Си в трое», «Главнокомандующий», неужели? ] – о, Комитет?, (это) «ЦК», бьюсь об заклад. Слово (язык) есть ЦК Коммунистической Власти человеческих сил – «Слово есть главнокомандующий человеческих сил./ Вперед марш!, Чтоб время свистнуло, как ракеты,/ Чтоб ветер дул Несем в прошлое наше/ Только взлохмачивание волос./ Планета наша плохо приспособлена для наслаждений./ Радость надо вырывать из дней грядущих./ В этой жизни/ Умереть нетрудно./ Жизнь сделать/ намного сложнее». – (Поэтому он переворачивает двустишие Есенина «В этой жизни умереть не ново. Но, конечно, жить не новее» – ( «В этой жизни умирать не ново,/ Но и жить конечно, не новей» ) – («Нет ничего нового в том, чтобы умирать теперь/ Хоть и жить не новее.» – или, в альтернативном переводе, «В этом жизни нет ничего нового в том, чтобы умереть/Но и жизнь, конечно, не новее»)
Не знаю, что было умнее. Собственно, Есенина, в некотором роде.

Статуя Владимира Маяковского на Московской площади (установлена ​​в 1958 году) – скульптура А.П.Кибальникова поставить не в городе, где она родилась, а там, где она стояла в очереди в сталинскую… перед сталинской тюрьмой. А в «Есенину» Маяковский (есть) говорит: «Если они собираются сделать великую статую… (потому что Россия любит ставить статуи своим поэтам, понимаете — это как в Боулдере, Колорадо, будет памятник из, может быть, как, четыре, знаете ли, людей на горе Рашмор, через несколько лет..) Во всяком случае, у Маяковского есть статуя (на самом деле, есть много статуй Маяковского). Это ирония иронии, потому что где, вы полагаете, поставили в Москве большой памятник Маяковскому? Кто-нибудь был там? Кто-нибудь..?

ПМ: Да, я был там.

Энн Чартерс: ..Да. Ну, помните, где они его поставили?

ПВ: На станции метро или где-то в этом роде.

Энн Чартерс: Ну, станция метро тоже называется (эта) станция Маяковского (в Москве действительно все делают на широкую ногу!). И (так) есть эта великолепная бронзовая статуя в центре Москвы, в центре города, которая представляет собой очень героическую фигуру чтения Маяковского, с (одетой) в красивый европейский костюм. Но ирония иронии в том, что статуя была расположена прямо через дорогу от театра, куда я как-то вечером в Москве ходил на концерт Чайковского и говорил об этом: «Почему там статуя?» – Как будто Маяковский с протянутой рукой пытается дотянуться до театра. И они смеялись надо мной, люди, с которыми я разговаривал, и говорили: «Теперь это концертный зал, а во времена Маяковского это был театр Мейерхольда, где шли постановки в том числе и «Клопа», с очень известный режиссер, (Всеволод) Мейерхольд (который стал жертвой Сталина в лагерях в середине (19)30-х). И имя поменяли, очевидно, после того, как он исчез. По иронии судьбы, там Маяковский слушает то, что доносится из мюзик-холла, понимаете, из концертного зала, классическую музыку — но память, может быть, в его сознании — о Мейерхольде и о постановке последних пьес Маяковского в этом самом театре.

Дмитрий Шостакович, Всеволод Мейерхольд, Владимир Маяковский и Александр Родченко, 1929 год, на репетиции « Клоп» Маяковского в Театре Мейерхольда

ПМ: И его последняя игра была остановлена, наконец

Энн Чартерс: Да, да.

ПМ: Они закрыли перед ним двери театра.

Энн Чартерс: Да, да.

(Аудио к вышесказанному можно прослушать здесь, начиная примерно с восьми с половиной минут и продолжая примерно с шестнадцати с половиной минут) 

Сергей Есенин. Все живое по-особенному

В стихотворении «Все живое особой метафорой» Есенин находит место, чтобы посмотреть на свое вчера:

Если бы я не был поэтом,

А на сегодня:

Только новые брызги моего шага.

Та юношеская дерзость осталась с поэтом до момента смерти, которая пришла к нему в гостинице «Англетер» спустя 3 года.

Открытый характер Есенина позволяет одним плевать в душу, другим нагло грабить поэта. Сергей не обратил на это особого внимания, а отдал свой долг стихами. Тем не менее поэт еще не утратил вкуса к жизни, надеясь, что все рассосется само собой – ему не впервой падать и подниматься. По большому счету жизнь Есенина – сплошная полоса взлетов и падений.

Сегодня эти строки пишет Есенин, сегодня не бьют по лицу, а плюют в душу. Что ж, пусть развлекаются, Сергею не чужда боль, где-то в ней он даже находит источник для творчества. К 1922 году женщины уже начали разочаровывать, революция тоже, а у Сергея никогда не было страсти к деньгам. Остается спирт, который помог написать много вечных строк, потом стал одной из ступеней в могилу.

Одно из личных, откровенных стихотворений, мини-биография поэта и честное отражение его взглядов на жизнь.

Все живые существа особым образом
Замечены с раннего возраста.
Если бы я не был поэтом,
Это был бы мошенник и вор.

Тощий и низкорослый
Среди пацанов всегда герой,
Часто, часто с разбитым носом
Я приходил к себе домой.

И к перепуганной маме
Я визжал окровавленным ртом:

Завтра заработает.0015 Беспокойная, дерзкая сила
Пролитая на мои стихи.

Золотая, словесная куча,
И над каждой строкой без конца
Отражая былую доблесть
Задира и сорванец.

Как тогда, я смел и горд,
Только новый мой шаг плещет…
Если раньше меня били по лицу,
Теперь вся душа в крови.

И я уже говорю не маме,
И в чужом и смеющемся сброде:
«Ничего! Я споткнулся о камень
Завтра заработает!»

Песня на стихи Есенина «Все живое…»

О стихотворении С. Есенина «Все живое с особой мета» говорили много разного: и хорошего, и плохого. Но больше хорошего. Например, литературовед А.З. Лежнев отмечал его высокие поэтические заслуги.

Многие, знавшие поэта лично, говорили, что это автобиографические стихи. В главном герое, «худеньком и низкорослом» мальчике, легко узнать Сергея Есенина. И это основано не только на внешнем сходстве. Они близки по темпераменту. Только «гордый, мужественный» Есенин-поэт в детстве был обязан быть «всегда героем среди мальчишек» и очень часто приходить домой «со сломанным носом», говоря, что это простое падение и завтра все заживет. Прочитать стих «Всякое живое существо имеет особую отметину с малых лет» и узнать в нем автора можно на нашем сайте.

Все живые существа особым образом
Замечены с раннего возраста.
Если бы я не был поэтом,
Это был бы мошенник и вор.

Тощий и низкорослый
Среди пацанов всегда герой,
Часто, часто с разбитым носом
Я приходил к себе домой.

И к перепуганной матери
Я визжал окровавленным ртом:

Завтра все заживет.

И вот, когда я простудился
В эти дни, кипяток, вязь,
Беспокойная, дерзкая сила
Пролитая на мои стихи.

Золотая, словесная куча,
И над каждой строкой без конца
Отражая былую доблесть
Задира и сорванец.

Как тогда, я смел и горд,
Только новый мой шаг плещет…
Если раньше меня били по лицу,
Теперь вся душа в крови.

И я уже говорю не маме,
И в чужом и смеющемся сброде:
«Ничего! Я споткнулся о камень
Завтра все заживет!»

Если раньше меня били по лицу, то
Теперь вся душа в крови.
Есенин, 1922

«Вы интеллигент, а не человек, вот что.»
Не Есенин. Его девушка.

Только что посмотрел концерт Безрукова Есенина. Очень много. В конце зал встал. А Задорнов писал, что в Риге зал стоял полчаса и хлопал!

Папа Безруков научил сына главному. Русская душа Есенин. Не поэзия и не актерство. Душа.

Когда по телевизору показывали сериал о Есенине, я был поражен. Я не видел ни одного положительного ответа в ЖЖ. Это наш «русскоязычный» сектор ЖЖ. Не русский. Кругом русские, хуже не бывает.

Сериал открыл мне две загадки: почему Айседора бросила карьеру и миллионы, приехав в Россию через несколько лет после гражданской войны, в разруху и жизнь. Я видел пару человек в своей жизни, чья харизма или талант символически выпирали наружу. Я хотел бы провести свою жизнь рядом с ними. Но, ни спереди, ни сзади, я бы ими не интересовался :))

(Улица имени Айседоры Дункан, где она погибла, в Ницце я ее фотографировала)

Поэтому она переехала к Есенину. Вот почему она ушла от него. Это не ее уровень! Есенин сказал очень просто: «Я божья дудка!» … Рядом со мной даже стоять страшно. .

«Мальчиком, целуя коров в морду, я просто трепетал от нежности… А сейчас, когда мне нравится женщина, мне кажется, что у нее коровьи глаза. Такой большой, бездумный, грустный. Как сказал Есенин Айседоры. Это объяснение того, что Есенин нашел в Айседоре. Коровьи глаза, от которых мужчина начинает дрожать от умиления. Это любовь… Она была старше его на 18 лет. Он говорил только по-русски, а она по-английски, по-французски и по-немецки. Но они понимали друг друга.

И второе. Мне не нужно искать улики ни до, ни после шоу, что он был убит. Убит точно. Будь то руки ГПУ, Мариенгофа — неважно. Неважно, лично ли Свердлов отдал приказ убить Императора, важно, что Император был убит ритуально. А Есенина просто убили. Их убивали за русский дух. «Здесь русский дух, здесь пахнет Россией»

Силы убивающих одинаковы. И мы никогда не узнаем их имен.

***
Вернемся к Есенину.

И вот что я хочу сказать напоследок.

Да, Есенин убит, сомнений нет. Это за антисемитизм. Но не бытовой, ни в коем случае. Он понял. Но архивы по-прежнему закрыты. Прошло почти столетие со дня похорон поэта. Пора назначить при Президенте России комиссию по расследованию смерти Есенина, вскрыть архивы и назвать убийц и заказчиков. А не слушать пластинки Pink Floyd или петь на потеху толстым американским звездам.

Ай! Медведев и Путин! Вы знаете, что такое «есенинский» феномен для людей, которые, к сожалению, попали в вашу администрацию?

Уверен, что нет. Не понимаю. Один в силу национальности, второй в попытке выжить, поймать. .. Как мне жаль этих двух червей, возомнивших себя героями школьных учебников истории в школах будущего. Какая жалость? Как черви, которых я насаживаю на рыболовный крючок…

Какую рыбу поймает мой народ? Это точно не золотая рыбка!

Я на все это ржавое дерьмо
Я щурю глаза и сужаюсь.

Так немного теплее и безболезненнее.
Смотри: между остовами домов,
Как мельник, колокольня несет
Медные мешки с колоколами.

Если ты голоден, ты будешь сыт
Если он недоволен, то он весел и рад.
Только не смотри открытым
Мой земной неизвестный брат.

Как думал — так и сделал,
Но увы! Все так же!
Видимо тело слишком привыкло
Почувствуйте этот холод и дрожь.

Ну и что! Ведь многие другие
Я не одинок в этом мире!
И фонарь моргнет, потом посмеется
Безгубой головой.

Только сердце под ветхой одеждой
Шепчет мне, побывавшему на небосводе:
«Мой друг, мой друг, ясные веки
Только смерть закрывает.

* * *

Таинственный мир, мой древний мир,
Ты, как ветер, успокоился и сел.
Вот сжали деревню за шею
Каменные рукава шоссе.

Так страшно в снегу
Звенел ужас.
Здравствуй, мой черный дум
Я иду к тебе!

Город, город, ты в жестоком бою
Он окрестил нас падалью и нечистью.
Поле замирает в тоске,
Задыхаясь от телеграфных столбов.

Жгучая мышца у чертовой шеи
И чугунный воздуховод ей легко.
Ну и что? Это не первый раз для нас
И рухнуть и исчезнуть.

Пусть будет тяжело на сердце,
Это песня о правах животных! ..
… Так охотники травят волка,
Зажав в тиски облавы.

Зверь упал вниз… и из мутных недр
Кто-нибудь сейчас нажмет на курок…
Вдруг прыжок… и двуногий враг
Клыки разорваны.

О, привет, мой любимый зверек!
Ты даром ножу не отдашься!
Как и ты, я, преследуемый отовсюду,
Прохожу среди железных врагов.

Как и ты, я всегда готов
И хоть я слышу победный рог,
Но вкушаю кровь врага
Мой последний, смертельный прыжок.

И пускай меня на вольный выбель
Я упаду и зароюсь в снегу…
И все же песню мести за смерть
Поют мне на той стороне.

Песнь хлеба

Вот она, лютая жестокость,
В чем весь смысл человеческих страданий.
Серп режет тяжелые уши,
Как лебедям режут горло.

Наше поле давно знакомо
С августовской дрожью по утрам.
Связанный в снопы соломы,
Каждый сноп лежит как желтый труп.

На телегах, как на катафалках,
В могильный склеп везут — амбар.
Как дьякон, лающий на кобылу,
Возничего чтит похоронный чин.

А потом осторожно, без злости,
Они кладут головы на землю
И молотит косточками
Выбивается из тонких тел.

Никто в голову не встанет,
Та солома тоже плоть.
Каннибал-мельница — зубы
Они кладут эти кости в рот, чтобы перемалывать их.

И, заквашивая тесто из мела,
Пекутся кучи вкуснейших блюд…
Вот когда входит беловатый яд
Положи яйца злобы в кувшин желудка.

Нарисовав все биения ржи в хлебе,
Сжав грубость жнецов в душистый сок,
Он ест соломенное мясо
Отравляет жернова кишечника.

И свистят на всю страну, как осень,
Шарлатан, убийца и злодей…
Потому что серп режет уши,
Как лебеди режут горло.

Если бы Есенин жил триста лет тому назад, он сочинил бы триста чудных песен, пролил бы радостные, как весенний сок, слезы умиленной души; Родила бы сыновей и дочерей И в преддверии дней земных Зажгла бы вечерний огонь — Вкусила бы кроткую и светлую грусть где-нибудь в лесном монастыре в тишине.
Но судьба обещала ему родиться в наши дни, живет он в Москве, в годы сатанинского искушения, среди замерзших луж крови и гниющих трупов, среди патефонов, кричащих проклятия на площадях, среди вшей, гнилой капусты и лихорадочного бреда о стекло -бетонные города, вращающиеся башни Татлина и электрификация земного шара. ..

Алексей Толстой

* * *

Не жалей, не звони, не плачь,
Все пройдет, как дым с белых яблонь.
Увядшее золото обнял,
Я больше не буду молод.

Теперь столько драться не будешь
Холод тронул сердце
И страна березового ситца
Не соблазнится бродить босиком.

Блуждающий дух! ты все меньше и меньше
Ты разжигаешь пламя уст твоих.
О моя утраченная свежесть,
Буйство глаз и поток чувств.

Теперь я стал скупее на желания,
Жизнь моя! ты мне приснился?
Словно я ранний гул весны
Скачу на розовом коне.

Все мы, все мы в этом мире тленны,
Медь тихонько льется из кленовых листьев…
Будь благословенна навеки
Что пришла расцвести и умереть.

* * *

Все живое по-особому
Замечено с раннего возраста.
Если бы я не был поэтом,
Это был бы мошенник и вор.

Худощавый и низкорослый
Среди мальчишек всегда герой,
Часто, часто с разбитым носом
Я приходил к себе домой.

И в сторону испуганной матери
Я визжал окровавленным ртом:

Завтра заработает. сила
Пролитая на стихи мои

Золотая стопка слов,
И над каждой строкой без конца
Отражая былую доблесть
Хулиган и сорванец

Как тогда, я смел и горд,
Только новый шаг мой брызнет…
Если раньше меня били по лицу,
Теперь вся душа в крови.

И я уже говорю не маме,
И в чужом и смеющемся сброде:
«Ничего! Я споткнулся о камень
Завтра заработает».

Литературный стол был чрезмерно обут. Оркестр играл непрерывно. Рядом был А. Толстой. Напротив — Н. Крандиевская и Есенин… Она что-то говорила… Но Есенин не слышал. Он встряхнул головой, чему-то улыбнулся и уставился в пьяное пространство своими голубыми глазами…
Я сказал Есенину:
— Что ты пялишься?
Потом должна была быть ругань, драка, бутылка в голову. Но Есенин тихо и жалобно улыбнулся… И сказал, протягивая руку:
— Я ничего. Я Есенин, давай знакомиться…
Среди цветов и бутылок Есенин, облокотившись на стол, стал читать стихи. Стол замолчал, наклонившись к нему.
Когда Есенин читал, я смотрел на его лицо… Такие лица хороши в подростковом возрасте. Теперь оно было больным, мертвым, с запавшим синим румянцем. Золотые волосы и голубые глаза были как у другого человека, забытого в Рязани…
Он был похож на лошадь, которая потеряла остроту и мчалась галопом по девственному ипподрому. Заказывал трепак для оркестра. Трепак начался медленно, «с подмыванием». Мы стали расспрашивать Есенина. Он прошел несколько шагов. Остановился. Улыбнулся в пол. Но темп был хороший. И Есенин танцевал. Он танцевал, как танцуют в деревне на праздник. С коленом. С поворотом.
— Приседай, Сережа! мы кричали.
Смокинг упал легко и низко. Есенин ходил на корточках по залу. Оркестр ускорил темп, достигнув невозможного танцора. Есенина взяли под руки. Гром аплодисментов. И мы снова подошли к столу, где в лепешках были окурки и валялись цветы, словно придавленные лошадьми…
Толстой ушел с Крандиевской… Я шел, покачиваясь, по пустой прихожей… И вместо комнаты, где мы сидели, вошел в комнату, где лакеи готовили посуду. Есенин сидел на столе. Он спал сидя. Смокинг был помят. Лицо — отчаянная бледность. И он сидел, как крестьянские мальчишки сидят ночью у огня, поджав под себя ноги.

* * *

Не ругайтесь! Такая вещь!
Я не торгую словами.
Наклонено и утяжелено
Моя золотая голова

Нет любви ни к селу, ни к городу,
Как передать?
Я все брошу. Я отрасту бороду
И пойду бомжом по России.

Забудь стихи и книги
Я сумку на плечи наброшу,
Потому что в полях сволочь
Ветер поет больше не кому.

Воняю редисом и луком
И, тревожа вечернюю гладь,
Я громко высморкаюсь в руку
И валять дурака во всем.

И удачи мне не надо
Просто забудь и слушай вьюгу
Потому что без этих чудачеств
Я не могу жить на земле.

* * *

Не буду обманывать себя
В туманном сердце затаилась тревога.
Почему я известен как шарлатан?
Почему я известен как скандалист?

Я не злодей и лес не грабил,
Несчастных в подземельях не расстреливал.
Я просто уличный повеса
Улыбается лицам.

Я московский озорной гуляка.
По всей Тверской области
В переулках каждая собака
Знает мою легкую походку.

Каждая несчастная лошадь
Он кивает мне головой.
Для животных я хороший друг,
Каждый стих лечит мою звериную душу.

Я ношу цилиндр не женский —
В дурацкой страсти сердце жить не силен, —
В нем уютнее, уменьшая грусть твою,
Золото овса отдай кобыле.

Среди людей у ​​меня нет дружбы.
Я подчинился другому королевству.
Каждой собаке здесь по шее
Я готов отдать свой лучший галстук.

И теперь я не заболею.
Трясина в сердце рассеялась, как туман.
Вот почему я был известен как шарлатан,
Вот почему я был известен как скандалист.

* * *

Да! Теперь решено. нет возврата
Я покинул родные поля.
Они больше не будут крылатыми листьями
Мне нужно окольцевать тополя.

Низкий дом без меня поникнет,
Мой старый пёс давно умер.

Я люблю этот вязовый город
Пусть он дряблый и пусть он глухой,
Золотая сонная Азия
Покоилась на куполах.

А когда луна светит ночью,
Когда светит… черт его знает как!
Я иду с головой вниз по
Аллее к знакомой таверне.

Шум и гам в этом жутком логове,
Но всю ночь, до рассвета,
Я читаю стихи проституткам
А с бандитами жарю спирт.

Сердце бьется все быстрее и быстрее
И я говорю невпопад:
Я такой же, как и ты, потерянный
Я не могу вернуться теперь.

Низкий дом без меня сгорбится,
Мой старый пёс давно умер.
На московских извилистых улочках
Умереть, чтобы знать, судил меня Бог.

* * *

Здесь снова пьют, дерутся и плачут
Под гармошкой желтая грусть.
Проклиная свои неудачи
Вспомнить Московскую Россию.

И я сам, склонив голову,
Я наполняю глаза вином
Чтоб не видеть рокового лица,
Чтоб на мгновение подумать о другом.

Что-то потеряно навсегда.
Пусть мой синий! Июнь синий!
Не потому ли пахнет падалью
Над бездной этого разгула.

Ах, сегодня так весело россиянам,
Самогонного спирта — река.
Гармонист с впалым носом
Про Волгу поют и про ЧК.

Что-то злое в глазах безумца,
Непокорный в громких речах.
Им жалко тех глупых, молодых,
Кто в спешке загубил им жизнь.

Жалко им, что октябрь суров
Обманул их в свою пургу.
И даль точит новый
Сильно спрятанный нож в сапоге.

Где вы, далеко ушедшие?
Ярко ли светят тебе наши лучи?
Алкоголь Harmonist лечит сифилис,
Что я получил в кыргызских степях.

Нет! не поднимайте таких, не разгоняйте!
Бесшабашность дана им гнилью.
Ты, мой россыпь… Рас… сев…
Азиатская сторона!

* * *

Раш, гармоника! Скука… Скука…
Гармонист волнует пальцы.
Выпей со мной, паршивая сука
Выпей со мной.

Любил тебя, мучил тебя
Невыносимо!
Что ты смотришь так синие брызги,
Хочешь в лицо?

В огороде бы ты, на чучеле,
Пугать ворон.
Измучила меня до печени
Со всех сторон.

Сыпь, губная гармошка! Раш, мой частый!
Пей, выдра! Напиток!
Лучше бы я была вон той грудастой, —
Она тупее.

Я не первая среди женщин,
Вас много
Но с такой как ты, с стервой
Только в первый раз.

Чем больнее, тем громче
Тут и там.
Я не покончу с собой
Иди к черту.

Вашей стае собак
Пора прощать.
Дорогая… Я плачу…
Прости, прости…

* * *

Пой, пой. На проклятой гитаре
Твои пальцы танцуют полукругом.
Захлебнулся бы в этом угаре,
Мой последний, единственный друг.

Не смотри на ее запястья
И струящийся шелк с ее плеч.
Я искал счастья в этой женщине,
И случайно нашел смерть.

Я не знал, что любовь заразительна
Я не знал, что любовь — это чума.
Пришел с узким глазом
Хулиган сошел с ума.

Пой, мой друг. позвони мне снова
Наш бывший буйный ранний.
Пусть поцелует друг друга
Молодой, красивый ублюдок.

А, подождите. Я не ругаю ее.
А, подождите. Я не проклинаю ее.
Дай мне поиграть о себе
Под эту басовую струну.

Текут дни моего розового купола.
В сердце мечтает о золотых суммах.
Я прикасался ко многим девушкам
Он прижимал многих женщин по углам.

Да! есть горькая правда земная,
Я подсмотрела детским глазом:
Самцы лижут в очереди
Сука капает сок

Так чего мне ей ревновать.
Так почему я должен так болеть.
Наша жизнь — простыня и постель.
Наша жизнь — поцелуй и водоворот.

Пой, пой! По фатальной шкале
Эти руки — фатальная беда.
Знаешь, трахни их…
Я не умру, мой друг, никогда.

Прощание с Мариенгоф

Неистовое счастье в дружбе
И спазм бурных чувств —
Огонь плавит тело
Как стеариновая свеча.

Любимый мой! дай мне руки —
Я по другому не привык
Я хочу их помыть в час разлуки
У меня желтая пена на голове.

Ах, Толя, Толя, ты ли, ты ли,
В какой момент, в какое время —
Снова, как молоко, застыли
Круги неподвижных глаз.

Могу ли я иметь счастливый день?
Среди знаменитых и молодых
Ты был для меня самым лучшим.

В такое-то время, в таком-то году
Мы встретимся, может быть, снова…
Мне страшно — ведь проходит душа,
Как юность и как любовь.

Другое в тебе заглушит меня.
Не потому ли — в ладу с речами —
Мой плачущий слух
Как весла плещутся на твоих плечах?

До свидания. В огнях луны
Не видать мне радостного дня.
Но все же среди трепетных и юных
Ты был для меня самым лучшим.

* * *

У меня только одна забава:
Пальцы в рот и веселый свист.
Пронеслась дурная слава
Что я дебошир и дебошир.

О! какая нелепая потеря!
В жизни бывает много смешных потерь.
Мне стыдно, что я верил в Бога.
Мне жаль, что я не верю в это сейчас.

Золотые, далёкие дали!
Всё горит мирским сном.
А я был груб и скандален
Чтоб ярче горело.

Дар поэта — ласкать и царапать,
На нем роковая печать.
Белая роза с черной жабой
Я хотел жениться на земле.

Пусть не уживаются, пусть не сбываются
Эти мысли розовых дней.
Но если черти гнездились в душе —
Значит, в ней жили ангелы.

Вот за эту веселую муть,
Идти с ней в край иной,
Я хочу в последнюю минуту
Спросить тех, кто будет со мной —

Чтоб за всё за мои тяжкие грехи,
За неверие в благодать
Меня в русскую рубаху
Посадили под иконы умереть.

* * *

Я никогда так не уставал.
В этот серый иней и тину
Мне приснилось рязанское небо
И моя непутёвая жизнь.

Меня любили многие женщины
Да и сам я любил не одну,
Не темная ли это сила
Она научила меня быть виноватой.

Бесконечные пьяные ночи
И в разгуле тоска не в первый раз!
Не точит ли глаза мои,
Как червяк синий лист?

Никакое предательство не ранит меня
И не радует легкость побед, —
Что волосы — золотое сено
Становится сединой.

Превращается в пепел и воду
Когда рассеется осенний туман.
Мне не жаль тебя, прожитых лет, —
Я не хочу ничего возвращать.

Я устал мучить себя без цели,
И с улыбкой странного лица
Я любил носить в легком теле
Тихий свет и покой мертвый…

И теперь даже не тяжело
Переваливаясь из берлоги в берлогу,
Как смирительная рубашка
Берём природу в бетон.

И во мне, по тем же законам,
Утихает бешеный пыл.
Но все же я отношусь с поклоном
К тем полям, которые когда-то любили.

В те края, где я вырос под кленом,
Где он резвился на желтой траве, —
Шлю привет воробьям и воронам,
И рыдающей в ночи сове.

Я им крикну по весне дала:
«Птички милые, в синеве дрожит
Расскажи, чем я ошарашил —
Пусть ветер сейчас начнется
Чтоб рожь под варежки дубасить.

* * *

Голубым огнём пронесло
Забытых родных отдал.
Впервые я пел о любви,

Я был весь как заброшенный сад,
Он был жаден до женщин и зелий.
Наслаждались выпивкой и танцами
И потеряли свою жизнь без оглядки.

Лишь бы на тебя посмотреть
Увидеть глаз золотисто-бурого омута,
И чтоб, не любя прошлого,
Ты не мог уйти к кому-то другому.

Поступай нежно, станом легким,
Если бы ты знала с упрямым сердцем,
Как хулиган умеет любить,
Как он может быть смиренным.

Я навсегда забуду таверны
И я брошу писать стихи,
Просто нежно коснуться рукой
И твой цвет волос осенью.

Я бы шел за тобой вечно
Хоть в своих, хоть в чужих давали…
Впервые я пел о любви,
Впервые отказываюсь от скандала.

* * *

Ты такой же простой, как и все

Знаешь ли ты одинокий рассвет
Знаешь ли холод осени синий.

Забавно, в сердце застрял,
Тупо подумал я.
Твой культовый и строгий лик
В часовнях висела Рязань.

Плевал я на эти иконы,
Я хамство и крики в грабли чтил,
И вот вдруг растут слова
Самые нежные и кроткие песни.

Не хочу лететь в зенит
Телу нужно слишком много.
Почему твоё имя звенит
Как августовский холод?

Я не нищий, ни жалкий, ни маленький
И слышу за пылом:
С детства я понял, как
Самцы и степные кобылы.

Вот почему я не спасся.
Для тебя, для нее и для этой.
Залог несчастливого счастья —
Безумное сердце поэта.

Оттого мне грустно, устроившись,
Словно в листве, в косых глазах…
Ты так же прост, как все
Как сто тысяч других в России.

* * *

Пусть тебя опьянеют другие
Но я уйду, я уйду
Твои волосы — стекловидный дым
И осенняя усталость глаз.

О, век осени! Он мне
Милее юности и лета.
Вам стало нравиться вдвойне
Воображение поэта.

Пора расстаться с озорным
И беспощадным мужеством.
Другое сердце уже выпило,
Отрезвляющую кровь.

И постучался в мое окно
Сентябрь багряной веткой вербы,
Чтоб я был готов и встретил
Его приход простенький.

Теперь я многое терплю
Нет принуждения, нет потерь.
Россия мне кажется другой,
Другие кладбища и избы.

Я прозрачно оглядываюсь вокруг
И вижу, там ли, здесь ли, где-то,
Что ты одна, сестра и друг,
Могла бы быть спутницей поэта.

Что смог только ты
Расти в настойчивости
Пой о сумраке дорог
И уходящем хулиганстве.

* * *

Дорогая, давай присядем
Давайте посмотрим друг другу в глаза.
Хочу под кротким взглядом
Слушать чувственную вьюгу.

Это осеннее золото
Эта прядь седых волос —
Всё явилось спасением
Беспокойные грабли.

Я давно покинул свой край
Где цветут луга и чащи.
В городской и горькой славе
Я хотел жить потерянным.

Я хотел, чтобы сердце замолчало
Я вспомнил сад и лето,
Где под музыку лягушек
Я вырос как поэт.

Там сейчас осень…
Клены и липы в окнах комнат,
Разбрасывание лапами веток,
Ищем тех, кто помнит.

Их давно нет.
Месяц на простом погосте
На крестах лучами отмечает,
Что мы к ним в гости придем.

Что мы, пережив тревогу,
Пойдем под эти кусты.
Всеми волнистыми дорогами
Лишь радость льётся живым.

Дорогая, сядь рядом со мной
Давай посмотрим друг другу в глаза.
Хочу под кротким взглядом
Слушать чувственную вьюгу.

* * *

Мне грустно на тебя смотреть
Какая боль, какая жалость!
Знай только ивовую медь
Мы гостили у тебя в сентябре.

Чужие губы разбиты
Твое тепло и трепет тела.
Словно дождь
От души, немного умер.

Хорошо! Я не боюсь его.
Еще одна радость открылась мне.
Потому что ничего не осталось
Как только желтая гниль и сырость.

Ведь я не экономил на себе
Для спокойной жизни, для улыбок.
Так мало пройдено дорог
Столько ошибок сделано.

Веселая жизнь, забавный раздор.
Так было и так будет потом.
Как кладбище, усеян сад
Обглоданные кости в березах.

Вот так мы цветем
А давайте пошумим, как гости сада…
Если среди зимы нет цветов,
Значит, о них можно не беспокоиться.

* * *

Не мучай меня хладнокровием
И не спрашивай, сколько мне лет.
Одержимый тяжелой эпилепсией,
Я стал душой, как желтый скелет.

Было время, когда из пригорода
Я мечтал, как мальчик — в дыму,
Что я буду богатым и знаменитым
И что я буду любим всеми.

Да! Я богат, сверхбогат.
Цилиндр был, а теперь его нет.
Осталась всего одна рубашка
С парой модных побитых сапог.

И слава моя не хуже,
Из Москвы в парижскую рвань
Мое имя страшное
Как забор, громкая брань.

И любовь, разве это не смешно?
Ты целуешься, и твои губы как олово.
Я знаю, что мое чувство перезрело
И твое не сможет расцвести.

Рано мне горевать
Ну а если грусть — не беда!
Золотые твои косы над буграми
Молодая лебеда шумная.

Я хотел бы вернуться в тот край
Под звуки молодого лебедя
Навеки утонуть в неизвестности
И мечтать, как мальчишка — в дыму.

Но мечтать о другом, о чем-то новом,
Непонятная земля и трава,
То, что сердце не может выразить словами
И не знает, как назвать человека.

* * *

Вечерние черные брови нахмурились.
Во дворе стоят чьи-то лошади.
Не вчера ли я пропил свою молодость?
Не вчера ли я разлюбил тебя?

Не храпите, запоздалая троица!
Наши жизни прошли бесследно.
Может быть, завтра больничная койка
Успокоит меня навсегда.

Может быть, завтра будет иначе
Я уйду исцеленной навсегда
Слушай песни дождя и черемухи,
Как живет здоровый человек?

Я забуду темные силы
Это меня мучило, губило.
Милый взгляд! Симпатичный вид!
Только одну я тебя не забуду.

Позволь мне полюбить другую
Но с ней, с любимой, с другой,
Я скажу тебе о тебе милая
Что когда-то я назвал милой.

Я расскажу тебе, как текло прошлое
Наша жизнь, что не была прежней.
Ты моя дерзкая голова
До чего ты меня довел?

* * *

Эта улица мне знакома
И этот низкий дом мне знаком.
проволока синяя соломка
Уронил через окно.

Были годы жестоких бедствий,
Годы буйных, безумных сил.
Я помню свое деревенское детство
Я вспомнил деревенскую синеву.

Я не искал ни славы, ни покоя,
Мне знакома суетность этой славы.
И теперь, когда я закрываю глаза,
Все, что я вижу, это дом моих родителей.

Вижу сад, весь в синеве
Тихо август лег на плетень.
Они держат липы в зеленых лапах
Птичье чириканье и чириканье.

Я любил этот деревянный дом
Грозная сила мерцала в бревнах,
Наша печь какая-то дикая и странная
Выла в дождливую ночь.

Видно, что он видел дальние страны,
Мечта о другой и цветущей поре,
Золотые пески Афганистана
И стеклянная мгла Бухары.

О, и я знаю эти страны.
Он проделал долгий путь туда.
Только ближе к родному краю
Я хотел бы сейчас повернуться.

Но рассеялся тот нежный сон,
Все сгнило в синем дыму.
Мир тебе — солома полевая,
Мир тебе — деревянный дом!

Сигареты

Улицы грустные
Сугробы и мороз.
Отчаянные сорванцы
С подносами сигарет.
Грязные уличные бродяги
В забаве злой игры
Все они карманники
Веселые воришки.
Тех район — на Никитской,
А эти — на Тверской.
Стоят с грустным свистом
Целый день стоят.
Снуют по всем злакам
И, улучшив досуг,
Читая Пинкертона
За кружкой пива вслух.
Пусть пиво горчит
Они без пива — совсем.
Все в восторге от Нью-Йорка
Всех тянет в Сан-Франциско.
Потом снова грустно
На мороз
Отчаянные сорванцы
С подносами сигарет.

Пушкин

Мечтая о могучем подарке
Тот, кто стал русской судьбой,
Я стою на Тверском бульваре,
Я стою и разговариваю сам с собой.

Белокурый, почти белый
В легендах, ставших как туман,
О Александр! Ты был повесой
Как я сегодня хулиган.

Но эти милые штучки
Не омрачают твой образ
И в бронзе куется слава
Ты покачиваешь гордой головой.

И стою, как перед причастием,
А я говорю тебе:
Я бы сейчас умер от счастья
Благословен такой судьбой.

Но, обреченный на гонения,
Я буду петь долго…

х х х Все живое отмечено особым знаком с малых лет. Если бы я не был поэтом, То, наверное, был бы мошенником и вором. Худощавый и низкорослый, Среди мальчишек всегда герой, Часто, часто с разбитым носом, Я приходил к себе домой. И к испуганной матери я визжал окровавленным ртом: «Ничего! Я наткнулся на камень, Завтра все заживет». И теперь, когда вязь кипятка этих дней простудилась, Беспокойная, дерзкая сила Пролилась на мои стихи. Золотая, словесная куча, И над каждой строкой без конца Отражает былую удаль Хулигана и сорванца. Как и тогда, я смел и горд, Только шаг мой брызнет новым… Если раньше меня били по лицу, Теперь моя душа в крови. И я уже говорю не маме, А чужому и смеющемуся сброду: «Ничего! Наткнулся на камень, Завтра все заживет!» х х х Не ругайтесь. Такая вещь! Я не торговец словами. Моя золотая голова откинулась назад и стала тяжелой. Нет любви ни к деревне, ни к городу, Как передать? Я брошу все. Я отрасту бороду И пойду бродягой по России. Стихи и книги забуду, Мешок на плечи накину, Потому что в полях Ветер поет больше хаму, чем кому-либо. Я воняю редисом и луком И, тревожа вечернюю гладь, Буду громко сморкаться в руку И дурачиться во всем. И не надо мне большей удачи, Лишь бы забыться и слушать вьюгу, Ведь без этих чудачеств мне на земле не жить. 1922 х х х Не стану я себя обманывать, В туманном сердце лежала тревога. Почему я известен как шарлатан? Почему я известен как скандалист? Я не злодей, и лес не грабил, несчастных в подземельях не расстреливал. Я всего лишь уличный повеса, Улыбающийся встречным лицам. Я московский озорной гуляка. По всей Тверской округе В переулках каждая собака Знает мою легкую походку. Каждая потрепанная лошадиная голова кивает мне. Я для животных хороший друг, Каждый стих лечит душу моего зверя. Я хожу в цилиндре не по женски — В глупой страсти сердце жить не может, — Удобнее в нем, убавив мою печаль, Отдать кобыле золото овса. У меня нет дружбы между людьми, я подчинился другому царству. Каждому мужчине здесь на шее я готов отдать свой лучший галстук. И теперь я не заболею. Трясина в сердце рассеялась, как туман. Вот почему я был известен как шарлатан, Вот почему я был известен как скандалист. 1922 х х х Да! Теперь решено. Нет возврата Я покинул родные поля. Не будут они больше крылатой листвой, Тополя должны мне звенеть. Низкий дом сутулится без меня, Моя старая собака давно умерла. По кривым улицам Москвы Умереть, знать, Бог мне судил. Я люблю этот вязовый город, Пусть он дряблый и пусть дряхлый. Золотая сонная Азия Почила на куполах. А когда луна светит ночью, Когда она светит. .. черт знает как! Я иду, опустив голову, Аллеей к знакомой таверне. Шум и гам в этом жутком логове, Но всю ночь до зари Читаю стихи проституткам И жарю спирт с бандитами. Мое сердце бьется все чаще и чаще, И я говорю невпопад: «Я такой же, как и ты, заблудший, Теперь я не могу вернуться». Низкий дом сутулится без меня, Моя старая собака давно умерла. По кривым улицам Москвы Умереть, знать, Бог мне судил. 1922 х х х Опять здесь пьют, дерутся и плачут Под гармошку желтую грусть. Они проклинают свои неудачи, они помнят Московскую Россию. А я сам, склонив голову, Наливаю вином очи, Чтоб не видеть рокового лика, Чтоб на миг задуматься о другом. Что-то потеряно навсегда. Пусть мой синий! Июнь синий! Не для того ли падалью пахнет Над бездной этого разгула. Эх, нынче русским так весело, Самогона река. Гармонист с запавшим носом поет про Волгу и про ЧК. Что-то злое в глазах безумных, Дерзких в громких речах. Жалко им тех глупых, молодых, Что загубили жизнь в спешке. Где вы, те, что ушли далеко? Наши лучи ярко светят для тебя? Аккордеонист лечит сифилис алкоголем, Что он получил в киргизских степях. Нет! не раздавить их, не разогнать. Безрассудство дается им гнилью. Ты, моя Рассыпь… Рассыпь… Азиатская сторона! х х х Сыпь, губная гармошка. Скука… Скука… Гармонист волнует пальцы. Выпей со мной, паршивая сука, Пей со мной. Тебя любили, тебя пытали — Невыносимо. Почему ты так смотришь на синие брызги? Хочешь в лицо? В огороде бы тебя чучело, Чтоб пугать ворон. Чтоб печень меня замучила Со всех сторон. Сыпь, гармоника. Сыпь, моя частая. Пей, выдра, пей. Я лучше буду той грудастой вон там — она ​​тупее. Я не первый среди женщин… Вас много, Но с такой стервой, как ты, Только в первый раз. Чем больнее, тем громче, Тут и там. Я не убью себя, иди к черту. Твоей стае собак Пора простудиться. Дорогая, я плачу, прости… прости… х х х Пой, пой. На проклятой гитаре Твои пальцы танцуют полукругом. Захлебнулся бы в этом угаре, Мой последний, единственный друг. Не смотри на ее запястья И на струящийся шелк с плеч. Я искал счастья в этой женщине, И случайно нашел смерть. Я не знал, что любовь — это зараза, я не знал, что любовь — это чума. Она подошла и своим прищуренным глазом свела Хулигана с ума. Пой, мой друг. Верни мне снова Нашу бывшую буйную раннюю. Пусть целует друг друга, Молодая красивая дрянь. О, подожди. Я не ругаю ее. А, подожди. Я не проклинаю ее. Позвольте мне сыграть вам о себе Под эту басовую струну. Льются дни моего розового купола. В сердце мечтает о золотых суммах. Я чувствовал много девушек, я прижимал много женщин по углам. Да! есть горькая правда земная, Я подсмотрел детским глазом: Самцы лижут в очереди Кровоточащую суку соком. Так почему я должен ревновать ее. Так почему я должен так болеть. Наша жизнь — это простыня и постель. Наша жизнь поцелуй и в омут. Пой, пой! В роковом масштабе Эти руки — роковая беда. Только знай, пошли их… Я никогда не умру, мой друг. ПРОЩАНИЕ С МАРИЕНГОФФ В дружбе счастье бешеное И бурных чувств судорога — Огонь плавит тело, Как стеариновая свеча. Мой любимый! дай мне свои руки — я по другому не привык — я хочу их вымыть в час разлуки я желтая пена моей головы.