Василиса Кагановская – Валерий Ангелопол: «У нас одинаковые характеры, мы два лидера»

24 мая 2021

Юниорская танцевальная пара Василиса Кагановская – Валерий Ангелопол обратила на себя внимание в этом сезоне. Ученики Анжелики Крыловой выступили на этапах Кубка России, отобрались на первенство страны, где откатались не слишком удачно, но в финале Кубка России завершили сезон на мажорной ноте.

О работе над постановками новых программ, подготовке к контрольным прокатам, учебе, жизни вне льда, фигуристы рассказали в интервью Ольге ЕРМОЛИНОЙ и Татьяне ФЛАДЕ.

— После вашего последнего старта в финале Кубка прошло достаточно времени, чем занимались?

Валерий: Взяли паузу, чтобы перезагрузиться, но уже на третий день захотели выйти на лед, что и сделали. В тот момент Анжелика Алексеевна (Крылова) готовила Катарину Мюллер и Тима Дика из Германии, которые тоже катаются в нашей группе, к чемпионату мира, и потом уехала с ними в Стокгольм.

Мы все это время занимались с другими тренерами, искали и создавали новые фишечки, элементы, поддержки, переходы, слайды, пробовали на льду, чтобы потом, когда тренер вернется, показать, и вместе подумать, что можно вставить в программы.

— Сами искали?

Валерий: Да, в интернете. Мы часто так делаем: предлагаем, а Анжелика Алексеевна фильтрует.

Василиса: После финала Кубка России мы занялись техникой, много работали с Олегом Владимировичем (Овсянниковым), также пытались что-то из нового перенести на лед. Нам не хотелось копировать то, что уже делали до нас. Зачем повторяться? Я смотрела много балетных постановок, танцев на полу, хип-хоп, акробатический рок-н-ролл, искала поддержки. Бальные танцы смотрела, но это немного другой стиль.

Валерий: Нельзя сказать, что мы полностью копируем какие-то вещи, все равно адаптируем под себя, да и когда переносишь танцевальный элемент на лед, все равно происходит «фильтрация», что-то меняешь, тренеры подсказывают, как будет правильно, удобнее. Найти и сделать элемент один в один в фигурном катании и танцах – нереально.

Василиса:

Так что мы больше вдохновлялись программами, танцами, балетом, которые смотрели.

— У вас уже была подобрана музыка для новых программ?

Валерий: Да, к короткому и произвольному. Идея музыки для произвольной появилась, когда мы еще «Ромео и Джульетту» катали. Анжелика Алексеевна рассказала Василисе, Василиса мне, так и решилось.

Василиса: Это было в Казани, на этапе Кубка, перед тренировкой произвольной программы. Анжелика Алексеевна сказала, что хочет нам на следующий сезон поставить программу под эту музыку, пока не хочу ее называть. Добавила, что ей понравилась программа одной из пар на шоу Ильи Авербуха, и она увидела нас в этих образах.

Валерий: Новая произвольная будет примерно в том же ключе, что и «Ромео и Джульетта», потому что когда мы встали в пару с Василисой, долго искали свой стиль, катали и танго, и блюз, и лирику. Подбирали музыку, которая бы визуально нам подходила и в то же время мы могли ее выкатать, донести до зрителей. Пути сошлись на «Ромео и Джульетте», на классике, мелодичности, но это не значит, что мы остановимся, мы все равно пытаемся развиваться, взяли хип- хоп для ритм-танца, например.

Основная тема произвольной программы – тема любви, где будут и ссоры, и недопонимание, и объятия. Первая часть – романтическая, а дальше с тренерами как режиссеры будем додумывать сюжет.

Василиса: Музыку на ритм-танец я предлагала еще в прошлом году взять на произвольный. Но тогда решили не экспериментировать сильно, выбрали лирическое и классическое, «Ромео и Джульетту». Но поучилось, что пригодился и мой вариант.

— Кто ставит программы?

Валерий: Ставит Анжелика Алексеевна, а Максим Ставиский редактирует. Анжелика Алексеевна делает «корсет», а Максим как хореограф каждый раз старается от себя что-то добавить и предлагает эдакое.

Анжелика Алексеевна ставит как надо, по правилам, при этом понимает, что на данный момент мы можем скатать, а Максим – как он чувствует, и если он может это сделать, значит, могут все. (Смеется).

Василиса: Мы, конечно, пытаемся делать и то, и другое одновременно, и если получится, все выкатаем, то будет классная программа, потому что идеи очень хорошие.

Валерий: Хотя часто тренеры и расходятся во мнениях.

— Будем надеяться, все сложится. Как вы оцениваете прошедший сезон?

Валерий: Мы не так долго катаемся вместе.

Василиса: Встали в пару 2 августа 2018 года.

Валерий: Василиса меня в шутку упрекает, что никак не запомню дату. У меня в голове 4 или 6-го августа. А она говорит, безответственно относишься.

Василиса: 2 августа будет три года, как мы катаемся вместе. Вроде и мало, а с другой стороны, целых три года. Мы очень много за эти три года вместе прошли. Но главное, и дальше будем идти вместе.

Валерий: В первом сезоне у нас был фактически один серьезный старт, в Польше, потом Василиса ногу сломала. В следующем году уже выступили на первенстве, а этот сезон можно считать прорывом, потому что мы научились взаимодействовать друг с другом, стараемся больше работать над плавностью катания, за что нас раньше критиковали. А сейчас приходишь домой, начинаешь смотреть программу, которую поставили, чтобы отметить ошибки, пересматриваешь и свои старые, чтобы оттуда лучшее взять, и бросается в глаза, как мы катались раньше и сейчас. Я даже стал осознавать, почему мы раньше допускали ошибки.

— Почему?

Валерий: Разгильдяйство. Не было нужной концентрации на элементах, программах, взаимодействии. Постоянно дергались. Не было осознания того, как нужно правильно делать. Нам говорили, а мы в силу возраста пропускали мимо ушей. Когда встали в пару, Василисе было 13, мне 15.

Василиса: Наш первый совместный сезон был связан с моим переездом в Москву из Питера и, конечно, тренировки здесь и там — небо и земля. Я только начинала входить в московский процесс подготовки к стартам, с Валерой мы стали кататься по новому разряду КМС, а это совсем другой уровень. Только в этом сезоне, можно сказать, привыкла к нагрузкам, потому что в Москве стало в 2-3 раза больше льда, чем у меня было в Питере. Вдобавок занятия в зале, танцы, хореография… Поначалу было тяжело. И Валера правильно сказал, определенную роль играл возраст. Я себя со стороны, конечно, видеть не могу, но у Валеры я вижу прогресс во всем. Если в нашем первом сезоне мы в основном орали друг на друга, то со временем пришло понимание, что надо не кричать, не кусаться, а разобраться спокойно, сдерживаться и делать. Да, не все и не всегда еще получается, но стало гораздо лучше.

— Вы, конечно, уже рассказывали, но напомните, как сложилась ваша пара?

Валерий: Я очень долго боролся, чтобы нас соединили в пару. Василиса приехала из Питера, я в то время искал партнершу, катался один. Мне устраивали смотрины, но я никак не мог найти такую партнершу, чтобы зацепило, чтобы хотелось кататься с ней.

С предыдущими девочками что-то получалось, хорошо или плохо, но не было огня, желания работать вместе. Я приметил Василису еще на проекте «Ледниковый период. Дети», где она участвовала, сидел дома, смотрел телевизор. Василиса тогда каталась с Ильей Владимировым. И вот она приезжает к нам в Москву, и Анжелика Алексеевна говорит: девочка хорошая, но есть вопросы ко мне, моему характеру, поведению…

Василиса: Но даже не это было главным. Проблема заключалась в нашем росте. У меня тогда был метр 40, а Валера на 30 сантиметров выше, и были опасения, что Валера дальше будет расти, а я так и останусь маленькой, что получится пара только на один сезон. Но за год я подросла и все сложилось.

Валерий: Неделю-полторы мы уговаривали тренеров, чтобы нас поставили вместе, и Анжелика Алексеевна согласилась на наш страх и риск.

— А ты-то, Василиса, хотела кататься с Валерой?

Василиса: Да. После «Ледникового периода. Дети» я рассталась с партнером и узнала, что Валера тоже остался один.

Валерий: Я не остался один, а перешел к другому тренеру, а моя партнерша осталась у Светланы Ляпиной.

Василиса: И у меня был единственный вариант, попробоваться с ним, и я больше даже не к Анжелике Алексеевне ехала, а к Валере.

— Характер будущего партнера не пугал?

Валерий: Мы не были знакомы, не пересекались на стартах. А когда попробовали… До этого у меня была партнерша молчаливая, если что не так, уходила в себя, и получалось, с моей стороны шел постоянный монолог, за что меня ругали, много говорю, а это не моя прерогатива, потому что сам еще ничего не умею, и я ко всему этому привык. А тут на тренировке решил что-то сказать Василисе и мне ответили! Сказать, что я был удивлен, не сказать ничего. Как так, вообще?

Василиса: У нас с Валерой характеры одинаковые, мы два лидера, которые будут стоять на своем, никогда не признают собственную ошибку, станут доказывать, что не прав другой.

Валерий: Пока Анжелика Алексеевна не скажет, кто из нас прав, и потом один из нас обидится.

— Как обуздали характер?

Валерий: Первый сезон вообще ничего не могли сделать, падали постоянно. Однажды упали с поддержки, в другой раз сорвали вращение, зашли со второго раза.

Василиса: И каждый из нас вопил, что другой виноват. И так было на каждой тренировке.

Валерий: Помогли беседы с тренерами. Анжелика Алексеевна вправляла мозг, что так не делается. И как-то притерлись.

— Василиса, тебе пришлось привыкать и к жизни в Москве, ты ведь без родителей приехала?

Василиса: Конечно. Сейчас в Москве живу с бабушкой, котом и кроликом.

Валерий: У нее еще кот не обычный, а мейн-кун. Выгуливает его на балконе.

Василиса: Пару раз уже сбегал, но ловили.

Валерий: Прыгал с балкона и хоть бы что.

Василиса: В Москве у меня маленький «зоопарк», это помогает. Потому что поначалу без родителей скучала, не понимала, как можно в 13 лет одной в другом городе. В Питере каток был рядом и школа. Но при этом родители боялись одну отпускать, на машине подвозили или провожали. А в Москве до катка час добираться. Сначала с бабушкой ездили на метро. В Питере я в метро вообще не спускалась, и когда в Москве в первый раз поехали, для меня это было что-то новое. Метро! Где я! Но освоилась. И, конечно, каток новый. Новый коллектив. Новая группа. В этом тоже заключалась сложность, потому что у себя я не каталась в группе, были больше индивидуальные занятия с тренером. А тут пришла, вижу Бетина Попова с Сережей Мозговым – фигуристы, которые в сборной и которые намного старше меня, и я с ними в старшей группе…

Я человек стеснительный, и в этом плане мы с Валерой разные. Он чувствует себя везде своим. И я помню, как он сидел посреди раздевалки, что-то говорил громче всех, со всеми общался. И тут пришла я, полностью зажатая, боялась в чью-то сторону посмотреть. Валер, если помнишь, я тогда практически ни с кем не общалась, сидела одна, старалась, чтобы меня не замечали. Потом начала потихоньку вливаться, общаться, только через год привыкла.

— Откуда стеснительность, ты же в телепроекте участвовала?

Василиса: Иногда я не очень некомфортно себя чувствую с людьми старше меня. Мне больше нравится со сверстниками, даже с ребятами помладше.

Валерий: Чтобы выделяться. (Улыбается).

Василиса: В группе со старшими я и на тренировках стеснялась, даже на танцах. До этого у меня не было танцев вообще, а тут приехала в Москву, мы занимались джазом, и я очень стеснялась в полную силу танцевать, потому что мне казалось, все смотрят на меня и надо мной смеются.

— Видимо, помог партнер адаптироваться?

Валерий: Я до сих пор зажат.

— Разве?

Валерий: Для меня самое страшное, когда просят импровизацию сделать. Тренер пару раз включала музыку, говорила: танцуй, а я не могу. Стою как вкопанный, стесняюсь. Вот если показать мне шаги, определенные комбинации, буду стараться и делать. А сам – только наедине с собой.

— Валера, в фигурное катание ты пришел из-за дяди (фигурист Олег Овсянников)?

Валерий: Фигурным катанием я стал заниматься из-за бабушки. Ныне покойной. Она очень любила фигурное катание и привела меня на каток, как в свое время привела Олега Владимировича. Бабушка мечтала, чтобы в семье был еще один фигурист, и ее мечта сбылась.

— Как-то я пришла на каток в Одинцове, увидела Олега Овсянникова, и он сказал, что здесь тренируется племянник.

Валерий: Да, начинал я в танцах у Алексея Горшкова. Но мы долго скрывали, да я до сих пор не хочу афишировать, кто мой дядя, чтобы не связывали нашу работу с тем, чей я родственник, что меня тянут.

— Но что такого, если дети идут по стопам родных. В других сферах деятельности то же самое.

Валерий: Не все это так воспринимают… Бабушка привела меня в фигурное катание, начал я с одиночного, потом перешел в танцы, вернулся в одиночное и снова в танцы ушел. В одиночном катался на «Локомотиве» у Олега Владимировича, у кого до этого, к сожалению, не помню. В танцы перешел из-за проблемы с прыжками, боялся «разбиться», фобия на прыжки.

— Олег Владимирович постоянно вас опекает.

Валерий: Он наше все, старается всегда быть с нами, во всем поддерживает, подсказывает ошибки, мне как партнеру рассказывает, как себя вести, потому что у него была не самая легкая партнерша, не в плане веса, а характера — Анжелика Алексеевна – это «боевая машина», ого-го какая! И он находил с ней общий язык. Он и как партнер дает советы, как вести, представить партнершу, и Василисе многие вещи подсказывает.

Он видит пару по своему, как партнер. И в этом он гениальный. Он очень добрый. Чтобы Олег Владимирович начал кричать, надо очень постараться. Он работает с нами как со взрослой парой, как тренеры работают с Катариной и Тимом. И мы безгранично благодарны ему, что, несмотря на занятость в московской федерации, он ездит с нами на соревнования.

Василиса: Хотя когда я увидела Олега Владимировича в первый раз, мне показалось, очень строгий. Боялась накосячить, думала, он будет Валеру защищать. Но он, наоборот, больше поддерживал меня, но со временем стал одинаково относиться, и если говорит, все по делу.

Валерий: Мы поначалу были разные с Василисой, не очень контачили между собой — просто партнеры и партнеры, а сейчас мы единый организм и к нам стало другое отношение.

Хочу добавить, Олег Владимирович меня всегда учил четко видеть площадку на тренировках, разминке. И наша пара реже остальных попадает в ситуации, когда кто-то с кем-то сталкивается. Если я вижу, к нам приближаются другие, то либо уведу партнершу, либо не заеду на элемент, проеду круг.

Василиса: В этом плане я другая. Могу ехать, о чем-то думать, мне кричат, не слышу, не вижу…

Валерий: И так бывало, мы расцепляемся, Василиса отъезжает, и я несусь к ней через весь лед, потому что понимаю, другая пара ее сейчас собьет.

Василиса: А я чувствую, вдруг меня за руку кто-то дергает, прижимает к бортику и в этот момент мимо проносится пара.

Валерий: И вместо спасибо – тирада, что ты меня дергаешь? Достал.

Василиса: Это чисто мой характер, не признавать своей ошибки и убеждать всех, что ситуация была под контролем, хотя все понимают, этого не было.

— Василиса, а почему ты начала заниматься фигурным катанием?

Василиса: Интересная история. Когда я родилась, рядом с нашим домом начали строить каток, и мама, гуляя с коляской, подумала: дочь подрастет, запишу туда, будет заниматься делом. В тот год, когда я пошла на фигурное катание, меня отдали еще в музыкальную школу (моя бабушка работает учителем) и помимо занятий в школе, фигурным катанием, училась еще и музыке, но совершенно не хотела этим заниматься, чувствовала, не мое. Не могла подолгу сидеть на одном месте, двигать пальцами, играть одно и то же. Из меня била гиперактивность. Могла прийти после тренировки и дома крутиться колесом раз 50, чтобы энергию потратить. А сидеть за пианино и играть часами…

Музыкалку я так и не окончила из-за переезда в Москву, но сейчас мне это пригодилось — я слышу и чувствую музыку. Не знаю, могла бы так, если б не занималась.

Из одиночного в танцы я тоже рано перешла, в 7 лет. Хотя прыгать не боялась, но прыжки получались невысокими. В одиночном у меня был второй или третий юношеский разряд, а в танцах сразу до второго спортивного поднялась.

 — Что дало тебе участие в «Ледниковом периоде»?

Валерий: Популярность. Только на экране она казалась в два раза больше, чем на самом деле, когда приехала. На экране взрослее выглядела.

Василиса: Очень много дало. Познакомилась со многими людьми. Получила первое представление о тренировках в Москве, потому что на проекте мы тренировались намного больше, чем в Питере. Удалось поработать с людьми, которые многого достигли и много значат в фигурном катании, с олимпийскими чемпионами. Разные образы на себя примерила и попробовала. До этого у меня было три программы примерно в одинаковом стиле. А тут и лирику катали, более взрослые темы, как «Звезда пленительного счастья», Шопен… Не знаю, переехала бы я в Москву, если бы не «Ледниковый», может, ничего и не получилось.

— Благодаря вам, можно сказать, пара Крылова – Овсянников воссоединилась. Пересматриваете их программы?

Валерий: Конечно. У меня есть любимая — «Кармен». Балдею с нею. Хочу научиться, как Олег Владимирович быть раскрепощенным. Ему всегда удавалось входить в образ и не выходить из него даже после соревнований. Я смотрел их награждение на Олимпиаде, и он даже на пьедестале делал свои коронные взмахи головой. А Анжелика Алексеевна, наоборот, такая собранная, хотя на льду такие эмоции!

Василиса: Как девочка, я, естественно, больше смотрю на партнершу, и мне очень нравится в Анжелике Алексеевне ее уверенность, энергия и сила. Когда она выходила на соревнования, у меня складывалось ощущение, будто это и не Олимпиада вовсе, а какие-то показательные выступления.

В ней чувствуется характер. И она всегда меня учит на соревнованиях не уходить в себя. Потому что я стараюсь не показывать своего волнения, предстартовой трясучки и от этого замыкаюсь, становлюсь как зомби, начинаю даже разговаривать тише, не слышу вопросов, могу не заметить человека, который ко мне обращается, и Анжелика Алексеевна всегда говорит: «Обернись, говори громче, я не слышу, что ты шепчешь»…

Валерий: Когда мы приехали на первенство России в Красноярск, то тренер сказала, что в первую очередь мы будем учиться громко разговаривать.

Василиса: И запишем Василису на курсы ораторского искусства.

Валерий: Но все приходит со временем. А сейчас перед программой, когда мы встаем позу, пока я не услышу от Василисы ее коронное: «Поехали», не начинаю.

Василиса: Это мое кодовое слово.

— Что изменилось в вас самих за этот сезон?

Валерий: После первенства России некоторые нас похоронили. На этапах Кубка России не все шло гладко, Кубок Москвы, который мы выиграли, мало кто смотрел… А в Красноярске допустили досадные ошибки. Многие предсказывали нам неудачные прокаты в финале, потому что был довольно большой промежуток времени и типа мы расслабились, не сможем собраться, пик сезона прошел и так далее. Короче, поставили крест. Но все получилось иначе, мы смогли поймать в финале свою волну и уже тогда в «киссе» с тренерами решили, что надо закончить сезон на хорошей ноте.

Василиса: В какие-то моменты подготовки мы сильно углублялись в технику, думали только о шагах, ребрах и забывали об общем виде программы. Делали не так много прокатов целиком, из-за чего на старте не могли поймать нужных ощущений, потому что были сконцентрированы на определенных моментах, а остальное терялось.

Валерий: Катали программы маленькими кусками, оттачивали технику, а когда маленькими кусками делаешь, то тяжело потом сразу все собрать целиком, что-то разваливается, не доезжаешь, не хватает сил. Да и перед первенством России у меня была травма ноги, мы плохо подготовились, последние две недели решали, поедем или нет в Красноярск, потому что нога была сильно опухшая. Все это дало сбой. К финалу мы работали иначе, катали программы полностью, с образами, выложились и были довольны.

Можно сказать, мы с Василисой прошли этап «притерки», уже намного лучше понимаем друг друга. Мы знаем, что можем, что нет, и сейчас главное развиваться, не останавливаться. Ни в коем случае. По факту у нас еще нет ничего. Надо двигаться дальше семимильными шагами. Работать. После этого сезона мы узнали больше о себе и хорошего, и плохого. Тренер с нами много разговаривала, подсказывала, где мы косячим, где мы молодцы. И теперь как единый организм надо просто идти к своей мечте и цели.

— Что вы цените друг в друге?

Валерий: Я ценю в Василисе, что она шарит в музыке, потому что в этом отношении я камень. Если мне скажут вступить в определенный момент, то мне надо это раз 150 сделать, чтобы запомнить. А Василиса очень быстро соображает, потому что музыке училась. Еще она очень яркая на льду, и как девочка — лицо нашей пары.

Мне нравится, что Василиса быстро набирает обороты, потому что когда она приехала, была видна разница питерской (не хочу никого обидеть) и московской школы. Сейчас Василиса уже догнала, мы катаемся примерно на одном уровне и, возможно, в чем-то она даже лучше. Это самое дорогое для партнера, когда партнерша так выглядит на соревнованиях и может даже больше, чем партнер. Моя задача представить и показать ее, и я стараюсь помнить об этом. Да, в каких-то рабочих ситуациях я могу переборщить, сказать лишнее, что она косая и тому подобное. Но в последнее время я это чаще говорю про себя, потому что очень хочу, чтобы она стала лучше, чтобы больше замечали ее, чтобы нашу пару оценивали больше по ней.

Василиса: Что я могу сказать? Про партнерство и говорить нечего: я ехала к самому лучшему партнеру, поэтому претензий никаких быть не может. Валера прямолинейный, и я часто ругаю его за это, а с другой стороны, именно это в нем ценю. Он что думает, то и говорит. И это не всегда хорошо для него самого, но зато такой человек за спиной про тебя ничего плохого не скажет.

Валерий: А если скажу за спиной, то не побоюсь повторить в лицо. Я и с родителями на эту тему иногда спорю, но я такой…

Василиса: На тренировках я тоже могу выпалить, что он такой, сякой. Но на самом деле, что бы ни случалось, мы так не думаем и говорим это от злости, на нервах, эмоциях. Потому что в человеческом плане Валера – тот человек, которому я доверяю полностью. Помимо поддержек, работы на катке, я могу доверить и рассказать ему о себе абсолютно все. Даже самую страшную штуку, о которой больше никому не скажу, потому что точно знаю, он меня выслушает и не предаст никогда. Потому что я знаю и чувствую, от него исходит поддержка. И на соревнованиях, и просто в жизни, при любой фигне, которую я могу натворить, Валера меня всегда поддержит.

Валерий: «Домашку» мне скидывает, и я еду в метро, за нее делаю.

— Да, у вас же в этом году экзамены.

Василиса: У Валеры ЕГЭ, а у меня ОГЭ. Он в 11, я в 9-м. У обоих экзамены. В Москве я учусь в спортивном классе, пытаюсь успевать хотя бы на последние уроки. Занятия начинаются в 12, а у нас тренировки в 15 часов заканчивается и еще надо до дома доехать. Если в прошлом году чаще в школу ходила, то сейчас больше подготовки, соревнований, приходится самостоятельно заниматься.

Валерий: А я аттестат закрыл еще в прошлом полугодии. Остались русский и биология. Остальные предметы в прошлом году сдал.

— Из-за экзаменов отпусков не предвидится?

Василиса: Я закончу сдавать 25 мая, отпуск у нас с 30-го. Наверное, поедем с родителями в Крым, пока точно не решили. А Валера…

Валерий: 17 июня последний экзамен. Василиса поедет отдыхать, а я буду раскатывать коньки.

— Ну и традиционный вопрос: задачи на предстоящий сезон?

Валерий: Загадывать не хочется, главное для нас подготовиться к контрольным прокатам. Поставить программы, накатать, максимально поработать над собой, пока есть время. А уже после прокатов появится ясность о Гран-при, от этого будем плясать, определяться с целями.

Василиса: Главная цель – показать себя на контрольных прокатах, хорошо подготовиться к сезону.

Валерий: А если сейчас начнем думать про чемпионат мира, тому подобное, то и не подготовимся нормально, уйдем в мечтания.

Василиса: А нужно просто уйти в отпуск в хорошей форме, следить за здоровьем, чтобы не было травм, и откататься хорошо на контрольных прокатах.

Валерий: У нас отличная группа, команда, три чемпиона мира. Все профессионалы. Атмосфера классная. Ребята. Катя с Тимом (Мюллер – Дик), наша взрослая пара, вообще наша любовь. Мы с ними как с братом и сестрой. Лучшие иностранцы. Мы ни с кем так хорошо не общаемся, как с ними.

Василиса: Когда после перерыва они вернулись из Германии готовиться к чемпионату мира, нам стало гораздо проще тренироваться. Потому что без них в нашей группе мы оказались самыми опытными, ведущей парой, и должны были подавать пример, а самим не за кем было тянуться, не на кого было смотреть, как работают взрослые пары, в каком темпе, как они отрабатывают элементы.

Валерий: И когда Катя с Тимом приехали, мы поняли, как их не хватало. И еще поняли, что в паре надо все делать вместе, просто смотреть друг другу в глаза, не тратить время на ненужные выяснения, только работать, а все остальное, важное и неважное, потом.

— Спасибо за такое подробное интервью, и удачи.

Ольга ЕРМОЛИНА, Татьяна ФЛАДЕ

Фото Татьяны ФЛАДЕ, Михаила ШАРОВА, Ольги ТИМОХОВОЙ, Юлии КОМАРОВОЙ, а также инстаграма фигуристов

чем опасен диалог с самим собой — T&P

В психологии внутренний диалог — это одна из форм мышления, процесс общения человека с самим собой.

Он становится результатом взаимодействия разных эго-состояний: «ребенка», «взрослого» и «родителя». Внутренний голос часто критикует нас, дает советы, апеллирует к здравому смыслу. Но прав ли он? T&P узнали у нескольких человек из разных областей, как звучат их внутренние голоса, и попросили психолога это прокомментировать.

Внутренний диалог не имеет ничего общего с шизофренией. Голоса в голове есть у всех: это мы сами (наша личность, характер, опыт) говорим с собой, ведь наше Я состоит из нескольких частей, а психика устроена весьма сложно. Мышление и рефлексия невозможны без внутреннего диалога. Не всегда, впрочем, он оформлен как беседа, и не всегда часть реплик как бы произносят голоса других людей — как правило, родных близких. «Голос в голове» также может звучать как собственный, а может «принадлежать» совсем постороннему человеку: классику литературы, любимому певцу.

С точки зрения психологии внутренний диалог представляет проблему, только если он так активно развивается, что начинает мешать человеку в повседневной жизни: отвлекает его, сбивает с мысли. Но чаще этот молчаливый разговор «с самим собой» становится материалом для анализа, полем для поиска больных мест и испытательным полигоном для развития редкой и ценной способности — понимать и поддерживать себя самого.

Роман

социолог, маркетолог

Мне сложно выделить какие-то характеристики внутреннего голоса: оттенки, тембр, интонации. Я понимаю, что это мой голос, но слышу его совсем по-другому, не так, как остальные: он более гулкий, низкий, грубоватый. Обычно во внутреннем диалоге я представляю себе действующую ролевую модель какой-то ситуации, скрытую прямую речь. Например, — что бы я сказал той или иной публике (притом, что публика может быть очень разной: от случайных прохожих до клиентов моей компании). Мне их нужно убедить, донести до них свою мысль. Обычно я также проигрываю интонации, эмоции и экспрессию.

В то же время, как таковой дискуссии нет: есть внутренний монолог с размышлениями вроде: «А что, если?». Бывает ли, что я сам называю себя идиотом? Бывает. Но это не осуждение, а, скорее, нечто среднее между досадой и констатацией факта.

Если мне нужно стороннее мнение, я меняю призму: например, стараюсь вообразить, что сказал бы один из классиков социологии. По звучанию голоса классиков ничем не отличаются от моего: я вспоминаю именно логику и «оптику». Ярко чужие голоса я различаю только во сне, и они точно моделируются реальными аналогами.

Анастасия

специалист препресса

В моем случае внутренний голос звучит как мой собственный. В основном, он говорит: «Настя, перестань», «Настя, не тупи» и «Насть, ты дура!». Этот голос появляется нечасто: когда я чувствую себя несобранной, когда собственные действия вызывают у меня недовольство. Голос не сердитый — скорее, раздраженный.

Я ни разу не слышала в мыслях ни маминого, ни бабушкиного, ни чьего-либо еще голоса: только свой. Он может меня ругать, но в определенных рамках: без унижений. Этот голос, скорее, как мой тренер: нажимает на кнопки, которые побуждают меня к действию.

Иван

киносценарист

То, что я слышу мысленно, не оформлено как голос, однако я опознаю эту личность по строю мыслей: она похожа на мою мать. И даже точнее: это «внутренний редактор», который объясняет, как сделать так, чтобы понравилось матери. Для меня как для потомственного киношника это нелестное название, поскольку в советские годы для творческого человека (режиссера, писателя, драматурга) редактор — это туповатый ставленник режима, не очень образованный работник цензуры, упивающийся собственной властью. Неприятно осознавать, что подобный тип в тебе цензурирует мысли и подрезает крылья творчеству во всех областях.

Многие свои комментарии «внутренний редактор» дает по делу. Однако вопрос заключается в цели этого «дела». Он, если резюмировать, говорит: «Будь как все и не высовывайся». Он кормит внутреннего труса. «Нужно быть отличником», потому что это избавляет от проблем. Это всем нравится. Он мешает понять, чего хочу я сам, нашептывает, что комфорт — это хорошо, а остальное потом. Этот редактор на самом деле не дает мне быть взрослым в хорошем смысле этого слова. Не в смысле унылости и отсутствия пространства игры, а в смысле зрелости личности.

Я слышу внутренний голос, в основном, в ситуациях, которые напоминают мне о детстве, или когда необходимо прямое проявление творческой составляющей и фантазии. Иногда я поддаюсь «редактору», а иногда нет. Самое главное — вовремя распознать его вмешательство. Потому что он хорошо маскируется, прикрываясь псевдологичными умозаключениями, которые на самом деле не имеют смысла. Если я его опознал, то пытаюсь понять, в чем проблема, чего хочу я сам и где правда на самом деле. Когда этот голос, например, мешает мне в творчестве, я стараюсь остановиться и выйти в пространство «полной пустоты», начав все с начала. Сложность заключается в том, что «редактора» бывает сложно отличить от простого здравого смысла. Чтобы сделать это, нужно послушать интуицию, отойти от смысла слов и понятий. Часто это помогает.

Ирина

переводчик

Мой внутренний диалог оформлен как голоса бабушки и подруги Маши. Это люди, которых я считала близкими и важными: у бабушки я жила в детстве, а Маша оказалась рядом в сложное для меня время. Бабушкин голос говорит, что у меня кривые руки и что я неумеха. А голос Маши повторяет разные вещи: что я снова связалась не с теми людьми, веду неправильный образ жизни и занимаюсь не тем, чем нужно. Они обе всегда осуждают меня. При этом голоса появляются в разные моменты: когда у меня что-то не получается — «говорит» бабушка, а когда у меня все получается и мне хорошо — Маша.

Я реагирую на появление этих голосов агрессивно: стараюсь заставить их умолкнуть, мысленно спорю с ними. Я говорю им в ответ, что лучше знаю, что и как делать со своей жизнью. Чаще всего у меня получается переспорить внутренний голос. Но если нет, я чувствую себя провинившейся, и мне плохо.

Кира

редактор прозы

Мысленно я иногда слышу голос матери, который осуждает меня и обесценивает мои достижения, сомневается во мне. Этот голос всегда бывает мною недоволен и говорит: «Да ты что! Ты в своем уме? Займись лучше прибыльным делом: ты должна зарабатывать». Или: «Ты должна жить, как все». Или: «У тебя ничего не получится: ты никто». Он появляется, если мне предстоит совершить смелый шаг или пойти на риск. В таких ситуациях внутренний голос как бы пытается за счет манипуляции («мама расстроена») склонить меня к максимально безопасному и максимально непримечательному образу действий. Чтобы он был доволен, я должна быть незаметной, старательной, и всем нравиться.

Также я слышу и свой собственный голос: он называет меня не по имени, а прозвищем, которое придумали мои друзья. Обычно он звучит немного раздраженно, но дружелюбно, и говорит: «Так. Прекрати», «Ну что ты, детка» или «Все, давай». Он побуждает меня сосредоточиться или начать действовать.

Илья Шабшин

психолог-консультант, ведущий специалист «Психологического центра на Волхонке»

Вся эта подборка говорит о том, о чем психологи хорошо знают: у большинства из нас очень силен внутренний критик. Мы общаемся сами с собой в основном на языке негатива и грубых слова, методом кнута, и навыков самоподдержки у нас практически нет.

В комментарии Романа мне понравился прием, который я бы даже назвал психотехникой: «Если мне нужно стороннее мнение, я стараюсь вообразить, что сказал бы один из классиков социологии». Этот прием могут использовать люди разных профессий. В восточных практиках даже существует понятие «внутреннего учителя» — глубинного мудрого внутреннего знания, к которому можно обращаться, когда тебе трудно. У профессионала за плечами обычно есть та или иная школа или авторитетные фигуры. Представить себе одну из них и спросить, что бы сказал или сделал он, — это продуктивный подход.

Наглядная иллюстрация к общей теме — это комментарий Анастасии. Голос, который звучит, как собственный, и говорит: «Настя, ты дура! Не тупи. Перестань», — это, конечно, по Эрику Берну, Критикующий Родитель. Особенно плохо, что голос появляется, когда она чувствует себя «несобранной», если собственные действия вызывают недовольство, — то есть, когда, по идее, человека как раз надо поддержать. А голос вместо этого утаптывает в землю… И хотя Анастасия пишет, что он действует без унижений, это небольшое утешение. Может, как «тренер» он нажимает не на те кнопки, и побуждать себя к действиям стоит не пинками, не упреками, не оскорблениями? Но, повторюсь, такое взаимодействие с собой — это, к сожалению, типично.

Побудить себя к действию можно, сначала убрав страхи, сказав себе: «Настя, все в порядке. Ничего страшного, мы сейчас разберемся». Или: «Вот, смотри: получилось хорошо». «Да ты молодец, ты справишься!». «А вспомни, как тогда ты здорово все сделала?». Такой метод подойдет любому человеку, который склонен себя критиковать.

В тексте Ивана важен последний абзац: здесь описывается психологический алгоритм борьбы с внутренним критиком. Пункт первый: «Распознать вмешательство». Такая проблема возникает часто: нечто негативное маскируется, прикрываясь полезными утверждениями, проникает человеку в душу и наводит там свои порядки. Дальше включается аналитик, пытаясь понять, в чем проблема. По Эрику Берну, это взрослая часть психики, рациональная. У Ивана даже есть авторские приемы: «выйти в пространство полной пустоты», «послушать интуицию», «отойти от смысла слов и все понять». Отлично, так и нужно! На основе общих правил и общего понимания о том, что происходит, необходимо находить свой подход к происходящему. Как психолог я аплодирую Ивану: он хорошо научился говорить с собой. Ну, а то, с чем он борется, — классика: внутренний редактор — это все тот же критик.

«В школе нас обучают извлекать квадратные корни и проводить химические реакции, но вот нормально общаться с самим собой не учат нигде»

У Ивана есть и еще одно интересное наблюдение: «Нужно не высовываться и быть отличником». То же самое отмечает и Кира. Ее внутренний голос также говорит, что она должна быть незаметной и всем нравиться. Но этот голос вводит свою, альтернативную логику, поскольку, можно либо быть самым лучшим, либо не высовываться. Однако такие утверждения взяты не из реальности: все это внутренние программы, психологические установки из разных источников.

Установка «не высовываться» (как и большинство других) берется из воспитания: в детском и подростковом возрасте человек делает выводы о том, как ему жить, дает себе инструкции на основе того, что слышит от родителей, воспитателей, учителей.

В этой связи печально выглядит пример Ирины. Близкие и важные люди — бабушка и подруга — говорят ей: «У тебя кривые руки, и ты неумеха», «ты неправильно живешь». Возникает замкнутый круг: бабушка осуждает ее, когда что-то не получается, а подруга — когда все хорошо. Тотальная критика! Ни когда хорошо, ни когда плохо, нет никакой поддержки и утешения. Всегда минус, всегда негатив: или ты неумеха, или с тобой еще что-нибудь не так.

Но Ирина молодец, она ведет себя как боец: заставляет голоса умолкнуть или спорит с ними. Так и надо действовать: власть критика, кем бы он ни был, нужно ослаблять. Ирина говорит, что чаще всего голоса получает переспорить, — по этой фразе можно предположить, что соперник сильный. И в этом плане я бы предложил ей попробовать другие способы: во-первых (поскольку она слышит это как голос), представить себе, что он исходит из радио, и она поворачивает ручку громкости в сторону минимума, так что голос затихает, его становится хуже слышно. Тогда, вероятно, его власть ослабеет, и его станет легче переспорить, — или даже просто отмахнуться от него. Ведь такая внутренняя борьба создает довольно большое напряжение. Тем более, Ирина пишет в конце, что чувствует себя провинившейся, если не получается переспорить.

Негативные представления глубоко проникают в нашу психику на ранних этапах ее развития, особенно легко — в детстве, когда они исходят от больших авторитетных фигур, с которыми, по сути, спорить невозможно. Ребенок маленький, а вокруг него — огромные, важные, сильные хозяева этого мира — взрослые, от которых зависит его жизнь. Тут особенно не поспоришь.

В подростковом возрасте мы также решаем сложные задачи: хочется показать себе и другим, что ты уже взрослый, а не маленький, хотя на самом деле в глубине души понимаешь, что это не совсем так. Многие подростки становятся ранимыми, хотя внешне выглядят колючими. В это время утверждения о себе, о своей внешности, о том, кто ты и какой, западают в душу и позже становятся недовольными внутренними голосами, которые ругают и критикуют. Мы разговариваем с собой так плохо, так гадко, как никогда не стали бы говорить с другими людьми. Другу ты ни за что не скажешь ничего подобного, — а в твоей голове твои голоса по отношению к тебе запросто себе это позволяют.

Чтобы корректировать их, прежде всего, нужно осознать: «Не всегда то, что звучит в моей голове, — это дельные мысли. Там могут оказаться мнения и суждения, просто усвоенные когда-то. Они мне не помогают, мне это не полезно, и ни к чему хорошему их советы не ведут». Нужно научиться их распознавать и разобраться с ними: опровергнуть, приглушить или другим способом убрать из себя внутреннего критика, заменив его на внутреннего друга, оказывающего поддержку, особенно, когда плохо или трудно.

В школе нас обучают извлекать квадратные корни и проводить химические реакции, но вот нормально общаться с самим собой не учат нигде. А нужно культивировать в себе вместо самокритики здоровую самоподдержку. Конечно, рисовать вокруг собственной головы нимб святости не нужно. Нужно, когда сложно, уметь себя подбодрить, поддержать, похвалить, напомнить себе об успехах, достижениях и сильных сторонах. Не унижать себя как личность. Говорить себе: «В конкретной области, в конкретный момент я могу сделать ошибку. Но к моему человеческому достоинству это не имеет отношения. Мое достоинство, мое положительное отношение к себе как к человеку — это незыблемый фундамент. А ошибки — это нормально и даже хорошо: я извлеку из них урок, буду развиваться и двигаться дальше».

Иконки: Justin Alexander from the Noun Project

Цитата Ральфа Уолдо Эмерсона: Друг — это человек, с которым я могу быть…

— Ральф Уолдо Эмерсон

1840-е годы, Эссе: Первая серия (1841), Дружба
Вариант: Друг — это человек, с которым я могу быть искренним . Перед ним я могу думать вслух…

Взято из Wikiquote. Последнее обновление 2 ноября 2021 г.

Помогите нам дополнить исходную, исходную и дополнительную информацию

У вас есть более подробная информация о цитате «Друг — это человек, с которым я могу быть искренним. Перед ним я могу думать вслух.» Ральфа Уолдо Эмерсона?

Ральф Уолдо Эмерсон

727 Американский философ, эссеист и поэт 1803–1882

Похожие цитаты

«Я искренне надеюсь, что я не такой большой дурак, как он. Кем бы я ни был, мне нравится думать, что я не идиот».

— Кейтлин Р. Кирнан писатель 1964

Дома под водой (2007)

спасение иметь сочувствующего друга, которому вы можете размышлять вслух без ограничений и опасений» 9.0003

— Американский политик Вудро Вильсона, 28 -й президент Соединенных Штатов (в офисе с 1913 по 1921 год) 1856–1924 гг. , я думаю в мире творчества всегда будет риск. Что бы ты не делал. Потому что творчество — это что-то очень личное, очень индивидуальное. Я могу думать, что делаю что-то великое, вы можете так не думать или публика за пределами этого не думает, и у вас есть мнение».0003

— Амитабх Баччан Индийский актер 1942

Цитируемые цитаты Амитабха Баччана.

‘Абу Хурайра сообщил, что Пророк, да благословит его Аллах и приветствует, сказал: «Человек следует религии своего близкого друга, поэтому каждый из вас должен быть очень осторожен в отношении того, кого он считает своим близким другом».

— Мухаммед Аравийский религиозный лидер и основатель ислама 570–632

Рияд-ас-Салихин имама ан-Навави, том 3, хадис номер 367
Суннитский хадис

„Человеческий разум может знать Бога и учиться у Бога, хотя у него нет терминов, которыми Его можно было бы объяснить; он может думать о Нем как об Абсолюте, Бесконечности, Личности, но никогда в этой жизни не сможет постичь полного значения этих возвышенных идей». Словарь горячих слов гениальных писателей (1895 г.), стр. 267.

«Каждый человек, с которым вы встречаетесь, с которым вы взаимодействуете, должен вас чему-то научить. Иногда могут пройти годы, прежде чем вы поймете, что каждый из них должен был вам показать» 9.0003

— Раймонд Э. Файст, книга «Восстание торгового принца»

Источник: «Восстание торгового принца»

«Я искренне извиняюсь перед всеми, кого я мог непреднамеренно обидеть… Сумка была куплена мной, когда я был туристом в Китае. “

— Кэмерон Диаз Американская актриса 1972

Кэмерон Диаз после посещения Мачу-Пикчу в Перу с зеленой сумкой с красной звездой и надписью «служить народу» на китайском языке. Новости Би-би-си http://news.bbc.co.uk/2/hi/entertainment/6236142.stm

«Всякий раз, когда друзья человека начинают хвалить его за то, что он молодо выглядит, он может быть уверен, что они думают, что он стареет». Бакалавры (1822 г.).

«Смею заверить вас, что я отношусь к замыслу, созданному вами и вашими друзьями, с искренним интересом, и, в частности, желаю успехов во всех усилиях, которые вы можете предпринять во имя личной свободы и независимости, в отличие от того, что называется коллективизмом.

— Уильям Юарт Гладстон, британский либеральный политик и премьер-министр Соединенного Королевства 1809–1898 гг. В «Золотых днях» (1947) Ф. В. Херста, с. 158
1890-е

„Я хвалю француза [Вольтера], его замечание было проницательным —
Как сладко, как мимолетно сладко одиночество!
Но даруй мне еще друга в моем убежище
Кому я могу шептать — одиночество сладко».

— Уильям Каупер, на пенсии

Источник: на пенсии (1782), строка 739.

«Я не прошу никого, кто может читать эту книгу, принять мои взгляды. Я прошу его подумать самостоятельно».

— Генри Джордж Американский экономист 1839–1897

Источник: Social Problems (1883), Ch. 21: Заключение
Контекст: Я не прошу никого, кто может читать эту книгу, принять мои взгляды. Я прошу его подумать самостоятельно.
Кто, отложив в сторону предубеждения и своекорыстие, честно и тщательно определит причины и способы лечения столь очевидных социальных зол, тот сделает самое важное, что в его силах, по отношению к их удаление. Эта основная обязанность ложится на нас индивидуально, как на граждан и как на мужчин. Что бы еще мы ни могли сделать, это должно быть на первом месте. Ибо «если слепой ведет слепого, то оба они упадут в яму».
Социальная реформа не должна обеспечиваться шумом и криком; жалобами и доносами; созданием партий или совершением революций; но пробуждением мысли и прогрессом идей. Пока не будет правильной мысли, не может быть правильного действия; а за правильными мыслями последует правильное действие. Власть всегда в руках массы людей. Что угнетает массы, так это их собственное невежество, их собственное недальновидное эгоизм.

„Но чтобы не случилось какое-нибудь несчастье, неблагоприятное для моей репутации, прошу помнить каждого джентльмена в комнате, что сегодня я со всей искренностью заявляю, что не считаю себя достойным командования, которым я удостоен чести. .“

— Джордж Вашингтон, первый президент Соединенных Штатов в 1732–1799 гг. . 141
1770s

„Даже там, в рудниках, под землей, я могу найти рядом с собой человеческое сердце у другого каторжника и убийцы, и подружиться с ним, ибо и там можно жить и любить и страдать. Можно разморозить и оживить в этом каторжнике замерзшее сердце, можно ждать его годами и, наконец, вывести из темной глубины душу возвышенную, существо чувствующее, страдающее; можно родить ангела, создать героя! Их так много, сотни, и мы виноваты в них» 9.0003

— Фёдор Достоевский Русский писатель 1821–1881

Братья Карамазовы (1879–1880)

«Возможно, я не тот человек в своей жизни». 2 „Мой друг, который скончался около девяти лет назад, был активным игроком НБА. И многие из вас могут помнить его, Джил Харди. [Аплодисменты. ] Наверное, одной из самых болезненных трагедий моего конфирмования было то, что я увидел запятнанным имя одного из самых милых, самых порядочных людей, которых я когда-либо встречал. А Гил был моим лучшим другом и в колледже, и на юридическом факультете Йельского университета. Он был шафером на моей свадьбе, и именно к нему я пошла за утешением».

— Кларенс Томас Ассоциированный судья Верховного суда США 1948

1990-е годы, Я мужчина, черный человек, американец (1998)

«Человек может не иметь родственников нигде, но Махамайя может заставить его держать кота и таким образом сделать его мирским. Вот как Она играет!»

— Сарада Деви Индуистский религиозный деятель, духовная супруга Рамакришны 1853–1920

[Свами Нихилананда, Святая Мать, 218]

«Эбби, время от времени я могу думать о тебе с нежностью. Но я отрежу себе руку, прежде чем снова потянусь к тебе».

— Артур Миллер, Крусибл

Джон Проктор
Источник: Крусибл (1953)

«Я был мужчиной до того, как стал королем, и ни один настоящий мужчина не уходит, когда он нужен другу».

— Дэвид Геммел Британский автор героического фэнтези 1948–2006

Источник: Падение королей

«Не иди за мной, я могу не вести. Не иди впереди меня, я могу не следовать. Просто иди рядом со мной и будь моим другом».

—  Альбер Камю Французский писатель и журналист 1913–1960

Широко приписывается, но, вероятно, недостоверен. https://quoteinvestigator.com/2015/08/23/friend/ Исследователи безуспешно искали эту цитату в сохранившихся работах Камю.
Оспариваемый

„Когда люди говорят, что я не могу говорить, они забывают, что я вполне могу думать. Я могу думать, что хочу, как и все остальные. Я просто воздержусь от того, чтобы говорить все, что я думаю. Это может быть то, что многие люди должны делать время от времени».

— Маргрете II Датская Королева Дании 1940

Из «Om man så må sige – 350 Dronning Margrethe-citater», цитируется на английском языке здесь http://trondni.blogspot.co.uk/2012/11/new-books-wit-and-wisdom-of- margrethe-ii.html.
Личное

Похожие темы

• Для лучшего друга
• Для друга
• Дружба
• Мышление
• Личность
• Искренность
• Личный

13 цитат Ральфа Уолдо Эмерсона, которые изменят ваше мышление | Омар Итани | Разум Кафе

13 цитат Ральфа Уолдо Эмерсона, которые изменят ваше мышление | Омар Итани | Кафе разума | Medium

Они откроют ваше сердце и разум для красоты и силы внутри вас.

Опубликовано в

·

Чтение: 11 мин.

·

14 апреля 2020 г. философ. Он был и остается одним из самых влиятельных писателей и мыслителей 19 века.

Автор: Омар Итани

7,8 тыс. подписчиков

·Писатель для

Изучение искусства медленной, простой и целенаправленной жизни. Я пишу здесь каждый день: https://www.instagram.com/omaritaniwrites/ Больше на: https://www.omaritani.com

Еще от Омара Итани и Mind Cafe

Омар Итани

в

11 цитат Винсента Ван Гога, которые могут изменить ваше мышление

Вечные уроки страха, любви и творчества.

·14 мин чтения·16 октября 2020 г.

Чарли Браун

в

Если вы хотите знать, стоит ли кто-то вашего времени, используйте правило любопытства Теда Лассо

9000 2

Работает каждый раз

·5 мин чтения·18 апреля

Тим Деннинг

в

Шесть вещей, которые вы можете сделать до 40 лет, чтобы сказать, что вы добились успеха в жизни в 60 лет

Люди называли меня «младенцем».

Я чувствовал себя смущенным и немного застенчивым.

·Чтение через 6 мин·10 апреля

Омар Итани

в

10 простых способов заставить кого-то почувствовать себя любимым и ценимым

·Чтение 9 мин· 3 сентября 2020 г.

Просмотреть все от Omar Itani

Рекомендовано на Medium

Aleid ter Weel

в

10 Чем заняться вечером вместо просмотра Netflix

9 0002

Привычки без устройств для повышения производительности и счастье.

·5 мин чтения·15 февраля 2022 г.

Дариус Фору

3 привычки, которые саботируют вашу жизнь

Эти привычки разрушают вашу самодисциплину

·Чтение через 6 мин.·4 января

Непристойный

10 секунд, которые закончились моим 20-летним браком

В Северной Вирджинии август, жарко и влажно.