100 лучших книг мировой литературы: версия Дмитрия Быкова

100 лучших книг мировой литературы: версия Дмитрия Быкова

Писатель и поэт выбрал книги, которые «помогают вырасти человеком». Сравните со своим личным списком!

17 февраля 2016 г.

Какие книги считает обязательными к прочтению известный писатель и поэт? Составив этот перечень, Дмитрий Быков подчёркивает: это не 100 главных книг в истории человечества. Это 100 книг, которые больше всего любит он сам.

«Мне кажется, именно эти книги лучше всего помогают вырасти человеком — в той степени, в какой чтение вообще может на это повлиять», – говорит Быков на своей официальной странице в Facebook.

Что из этого вы уже читали и насколько этот список совпадает с вашим личным? Для удобства книги расположились в алфавитном порядке по авторам.

1. Аврелий Августин. Исповедь
2. Василий Аксёнов. Ожог
3. Леонид Андреев. Жизнь человека. Чёрные маски
4. Павел Антокольский. Франсуа Вийон
5. Виктор Астафьев. Последний поклон
6. Анна Ахматова. Поэма без героя. Лирика
7. Исаак Бабель. Конармия
8. Оноре де Бальзак. Отец Горио
9. Андрей Белый. Петербург
10. Александр Блок. Лирика
11. Иосиф Бродский. Часть речи
12. Михаил Булгаков. Мастер и Маргарита
13. Иван Бунин. Тёмные аллеи
14. Василь Быков. Мёртвым не больно. Дожить до рассвета
15. Ярослав Гашек. Похождения бравого солдата Швейка
16. Иоганн Вольфганг Гёте. Фауст
17. Николай Гоголь. Мёртвые души
18. Гомер. Одиссея
19. Квинт Гораций Флакк. Оды
20. Максим Горький. Мамаша Кемских. Заметки из дневника
21. Эрнст Теодор Амадей Гофман. Ночные этюды
22. Данте Алигьери. Божественная комедия
23. Даниель Дефо. Робинзон Крузо
24. Чарльз Диккенс. Тайна Эдвина Друда
25. Джеймс Джойс. Улисс
26. Артур Конан Дойл.Записки о Шерлоке Холмсе
27. Фёдор Достоевский. Бесы
28. Александр Дюма. Королева Марго
29. Александр Житинский. Потерянный дом, или Разговоры с милордом
30. Николай Заболоцкий. Столбцы. Стихотворения
31. Эмиль Золя. Карьера Ругонов
32. Михаил Зощенко. Рассказы. Перед восходом солнца
33. Генрик Ибсен. Пер Гюнт
34. Илья Ильф, Евгений Петров. Двенадцать стульев. Золотой телёнок
35. Трумен Капоте. Луговая арфа. Рассказы
36. Валентин Катаев. Трава забвенья
37. Франц Кафка. Замок. Притчи
38. Редьярд Киплинг. Книга джунглей. Стихотворения
39. Юрий Крымов. Танкер «Дербент»
40. Фланнери O‘Коннор. Рассказы
41. Шарль де Костер. Легенда об Уленшпигеле
42. Александр Куприн. Звезда Соломона
43. Льюис Кэрролл. Приключения Алисы в Стране чудес
44. Леонид Леонов. Вор
45. Михаил Лермонтов. Герой нашего времени
46. Харпер Ли. Убить пересмешника
47. Осип Мандельштам. Стихи. Четвёртая проза
48. Томас Манн. Доктор Фаустус
49. Габриэль Гарсиа Маркес. Сто лет одиночества
50. Владимир Маяковский. Про это
51. Герман Мелвилл. Моби Дик
52. Дмитрий Мережковский. Пётр и Алексей
53. Жан Батист Мольер. Тартюф
54. Ги де Мопассан. Новеллы
55. Дафна дю Морье. Моя кузина Рейчел
56. Сомерсет Моэм. Луна и грош
57. Владимир Набоков. Бледный огонь
58. Юрий Нагибин. Дафнис и Хлоя
59. Николай Некрасов. Русские женщины
60. Новый Завет
61. Овидий. Метаморфозы
62. Булат Окуджава. Путешествие дилетантов
63. Юрий Олеша. Книга прощания
64. Леонид Пантелеев, Григорий Белых. Республика Шкид
65. Борис Пастернак. Спекторский
66. Виктор Пелевин. Жизнь насекомых. Числа
67. Людмила Петрушевская. Номер один
68. Андрей Платонов. Епифанские шлюзы
69. Эдгар Аллан По. Рассказы и повести
70. Александр Пушкин. Евгений Онегин
71. Эрих Мария Ремарк. Ночь в Лиссабоне
72. Хуан Рульфо. Педро Парамо
73. Михаил Салтыков-Щедрин. История одного города
74. Джонатан Свифт. Путешествия Гулливера
75. Александр Солженицын. Раковый корпус
76. Уильям Стайрон. И поджёг этот дом
77. Роберт Стивенсон. Странная история доктора Джекила и мистера Хайда
78. А. и Б. Стругацкие. Далёкая Радуга. Улитка на склоне. Пикник на обочине
79. Джером Дэвид Сэлинджер. Выше стропила, плотники
80. Александр Твардовский. Василий Тёркин
81. Марк Твен. Приключения Гекльберри Финна
82. Алексей Толстой. Похождения Невзорова, или Ибикус
83. Лев Толстой. Анна Каренина
84. Юрий Трифонов. Московские повести
85. Иван Тургенев. Отцы и дети
86. Юрий Тынянов. Смерть Вазир-Мухтара
87. Тэффи. Рассказы. Воспоминания
88. Оскар Уайльд. Портрет Дориана Грея
89. Михаил Успенский. Там, где нас нет
90. Уильям Фолкнер. Шум и ярость
91. Эрнест Хемингуэй. Пятая колонна и первые 38 рассказов. Старик и море
92. Марина Цветаева. Повесть о Сонечке
93. Гилберт К. Честертон. Человек, который был четвергом
94. Антон Чехов. Дуэль
95. Александр Шаров. Сказки
96. Евгений Шварц. Пьесы
97. Уильям Шекспир. Гамлет
98. Михаил Шолохов. Тихий Дон
99. Василий Шукшин. Характеры
100. Туве Янссон. Муми-тролль и комета. Шляпа волшебника. Папа и море

100 лучших книг мировой литературы от Дмитрия Быкова

.
Оригинал взят у pryamaya_ru в 100 лучших книг мировой литературы от Дмитрия Быкова

Этот выбор, как любой выбор, субъективен. Автор ни за что не взялся бы выбирать 100 главных книг в истории человечества. Здесь 100 книг, которые больше всего любит он сам. Как говорит Дмитрий Львович: «…мне кажется, именно эти книги лучше всего помогают вырасти человеком — в той степени, в какой чтение вообще может на это повлиять».

1. Аврелий Августин ИСПОВЕДЬ


2. Василий Аксенов ОЖОГ


3. Леонид Андреев ЖИЗНЬ ЧЕЛОВЕКА. ЧЕРНЫЕ МАСКИ


4. Павел Антокольский ФРАНСУА ВИЙОН


5. Виктор Астафьев ПОСЛЕДНИЙ ПОКЛОН


6. Анна Ахматова ПОЭМА БЕЗ ГЕРОЯ. ЛИРИКА


7. Исаак Бабель КОНАРМИЯ


8. Оноре де Бальзак ОТЕЦ ГОРИО


9. Андрей Белый ПЕТЕРБУРГ


10. Александр Блок ЛИРИКА


11. Иосиф Бродский ЧАСТЬ РЕЧИ


12. Михаил Булгаков МАСТЕР И МАРГАРИТА


13. Иван Бунин ТЕМНЫЕ АЛЛЕИ


14. Василь Быков МЕРТВЫМ НЕ БОЛЬНО. ДОЖИТЬ ДО РАССВЕТА


15. Ярослав Гашек ПОХОЖДЕНИЯ БРАВОГО СОЛДАТА ШВЕЙКА


16. Иоганн Вольфганг Гёте ФАУСТ


17. Николай Гоголь МЕРТВЫЕ ДУШИ


18. Гомер ОДИССЕЯ


19. Квинт Гораций Флакк ОДЫ


20. Максим Горький МАМАША КЕМСКИХ. ЗАМЕТКИ ИЗ ДНЕВНИКА


21. Эрнст Теодор Амадей Гофман НОЧНЫЕ ЭТЮДЫ


22. Данте Алигьери БОЖЕСТВЕННАЯ КОМЕДИЯ


23. Даниель Дефо РОБИНЗОН КРУЗО


24. Чарльз Диккенс ТАЙНА ЭДВИНА ДРУДА


25. Джеймс Джойс УЛИСС


26. Артур Конан Дойл ЗАПИСКИ О ШЕРЛОКЕ ХОЛМСЕ


27. Федор Достоевский БЕСЫ


28. Александр Дюма КОРОЛЕВА МАРГО


29. Александр Житинский ПОТЕРЯННЫЙ ДОМ, или РАЗГОВОРЫ С МИЛОРДОМ


30. Николай Заболоцкий СТОЛБЦЫ. СТИХОТВОРЕНИЯ


31. Эмиль Золя КАРЬЕРА РУГОНОВ


32. Михаил Зощенко Рассказы. Перед Восходом Солнца


33. Генрик Ибсен ПЕР ГЮНТ


34. Илья Ильф, Евгений Петров ДВЕНАДЦАТЬ СТУЛЬЕВ. ЗОЛОТОЙ ТЕЛЕНОК


35. Трумен Капоте ЛУГОВАЯ АРФА. РАССКАЗЫ


36. Валентин Катаев ТРАВА ЗАБВЕНЬЯ


37. Франц Кафка ЗАМОК. ПРИТЧИ


38. Редьярд Киплинг КНИГА ДЖУНГЛЕЙ. СТИХОТВОРЕНИЯ


39. Юрий Крымов ТАНКЕР «ДЕРБЕНТ»


40. Фланнери O‘Коннор РАССКАЗЫ


41. Шарль де Костер ЛЕГЕНДА ОБ УЛЕНШПИГЕЛЕ


42. Александр Куприн ЗВЕЗДА СОЛОМОНА


43. Льюис Кэрролл ПРИКЛЮЧЕНИЯ АЛИСЫ В СТРАНЕ ЧУДЕС


44. Леонид Леонов ВОР


45. Михаил Лермонтов ГЕРОЙ НАШЕГО ВРЕМЕНИ


46. Харпер Ли УБИТЬ ПЕРЕСМЕШНИКА


47. Осип Мандельштам СТИХИ. ЧЕТВЕРТАЯ ПРОЗА


48. Томас Манн ДОКТОР ФАУСТУС


49. Габриэль Гарсиа Маркес СТО ЛЕТ ОДИНОЧЕСТВА


50. Владимир Маяковский ПРО ЭТО


51. Герман Мелвилл МОБИ ДИК


52. Дмитрий Мережковский ПЕТР И АЛЕКСЕЙ


53. Жан Батист Мольер ТАРТЮФ


54. Ги де Мопассан НОВЕЛЛЫ


55. Дафна дю Морье МОЯ КУЗИНА РЕЙЧЕЛ


56. Сомерсет Моэм ЛУНА И ГРОШ


57. Владимир Набоков БЛЕДНЫЙ ОГОНЬ


58. Юрий Нагибин ДАФНИС И ХЛОЯ


59. Николай Некрасов РУССКИЕ ЖЕНЩИНЫ


60. НОВЫЙ ЗАВЕТ


61. Овидий МЕТАМОРФОЗЫ


62. Булат Окуджава ПУТЕШЕСТВИЕ ДИЛЕТАНТОВ


63. Юрий Олеша КНИГА ПРОЩАНИЯ


64. Леонид Пантелеев, Григорий Белых РЕСПУБЛИКА ШКИД


65. Борис Пастернак СПЕКТОРСКИЙ


66. Виктор Пелевин ЖИЗНЬ НАСЕКОМЫХ. ЧИСЛА


67. Людмила Петрушевская НОМЕР ОДИН


68. Андрей Платонов ЕПИФАНСКИЕ ШЛЮЗЫ


69. Эдгар Аллан По РАССКАЗЫ И ПОВЕСТИ


70. Александр Пушкин ЕВГЕНИЙ ОНЕГИН


71. Эрих Мария Ремарк НОЧЬ В ЛИССАБОНЕ


72. Хуан Рульфо ПЕДРО ПАРАМО


73. Михаил Салтыков-Щедрин ИСТОРИЯ ОДНОГО ГОРОДА


74. Джонатан Свифт ПУТЕШЕСТВИЯ ГУЛЛИВЕРА


75. Александр Солженицын РАКОВЫЙ КОРПУС


76. Уильям Стайрон И ПОДЖЕГ ЭТОТ ДОМ


77. Роберт Стивенсон СТРАННАЯ ИСТОРИЯ ДОКТОРА ДЖЕКИЛА И МИСТЕРА ХАЙДА


78. А. и Б. Стругацкие ДАЛЕКАЯ РАДУГА. УЛИТКА НА СКЛОНЕ. ПИКНИК НА ОБОЧИНЕ


79. Джером Дэвид Сэлинджер ВЫШЕ СТРОПИЛА, ПЛОТНИКИ


80. Александр Твардовский ВАСИЛИЙ ТЁРКИН


81. Марк Твен ПРИКЛЮЧЕНИЯ ГЭКЛЬБЕРРИ ФИННА


82. Алексей Толстой ПОХОЖДЕНИЯ НЕВЗОРОВА, или ИБИКУС


83. Лев Толстой АННА КАРЕНИНА


84. Юрий Трифонов МОСКОВСКИЕ ПОВЕСТИ


85. Иван Тургенев ОТЦЫ И ДЕТИ


86. Юрий Тынянов СМЕРТЬ ВАЗИР-МУХТАРА


87. Тэффи РАССКАЗЫ. ВОСПОМИНАНИЯ


88. Оскар Уайльд ПОРТРЕТ ДОРИАНА ГРЕЯ


89. Михаил Успенский ТАМ, ГДЕ НАС НЕТ


90. Уильям Фолкнер ШУМ И ЯРОСТЬ


91. Эрнест Хемингуэй ПЯТАЯ КОЛОННА И ПЕРВЫЕ 49 РАССКАЗОВ. СТАРИК И МОРЕ


92. Марина Цветаева ПОВЕСТЬ О СОНЕЧКЕ


93. Гилберт К. Честертон ЧЕЛОВЕК, КОТОРЫЙ БЫЛ ЧЕТВЕРГОМ


94. Антон Чехов ДУЭЛЬ


95. Александр Шаров СКАЗКИ


96. Евгений Шварц ПЬЕСЫ


97. Уильям Шекспир ГАМЛЕТ


98. Михаил Шолохов ТИХИЙ ДОН


99. Василий Шукшин ХАРАКТЕРЫ


100. Туве Янссон МУМИ-ТРОЛЛЬ И КОМЕТА. ШЛЯПА ВОЛШЕБНИКА. ПАПА И МОРЕ

.

Список чтения для ребенка десяти лет

Алексей Кузнецов― 13 часов почти 12 минут в Москве. В эфире передача «Родительское собрание». Я ее ведущий Алексей Кузнецов. Светлана Ростовцева за звукорежиссерским пультом. Нас транслирует Youtube-канал «Эхо Общество». И тема у нас сегодня: «Список чтения для ребенка 10 лет». Ну, поскольку мы стараемся отталкиваться от какого-то информповода, то информповодом в данном случае явился так называемый «Список Кузнецовой», который наша матушка-омбундсмен 1 февраля огласила, список опасных и вредных произведений. Но мы не будем об этом сегодня говорить. Оно того как бы не заслуживает, как мы все согласно договорились перед передачей. А будем мы говорить о том, что можно посоветовать, что можно порекомендовать, и нужно ли вообще советовать что-то детям, ну, в таком вот… 10 лет – это условно мы взяли. Ну, мы говорим о детской, не о подростковой, а все-таки о детской литературе лет до 12. И в гостях сегодня у нас журналист, критик детской литературы Ксения Молдавская. Здравствуйте, Ксения Александровна!

Ксения Молдавская― Здравствуйте!

А. Кузнецов― И писатель, учитель, журналист, литературовед…

Дмитрий Быков― Отец.

А. Кузнецов― Отец. Мы все, кстати говоря, здесь…

К. Молдавская― Да. Мы все родители. И, кстати, мы все учителя. Я тоже в школе работаю.

Д. Быков― Да, да.

А. Кузнецов― Мы все учителя. Мы все родители. И двое из нас имеют отношение к детской литературе. Это Дмитрий Львович Быков, как вы уже, конечно…

Д. Быков― Здравствуйте!

А. Кузнецов― … поняли. Здравствуйте! Дмитрий Львович, поскольку, к сожалению, так сложилось, что Вам сегодня придется уйти в середине передачи, давайте на Вас основной огонь артиллерии в 1-й половине. Вот…

Д. Быков― Задавайте на Молдавской…

А. Кузнецов― Нет, нет. На нее мы будем…

К. Молдавская― Молдавской потом одной отстреливаться.

А. Кузнецов― Да, мы будем переносить огонь позже. Значит, Вы в свое время, идя на поводу у многочисленных вопросов, сформулировали такой список обязательного чтения от Дмитрия Быкова и начали этот список с Гайдара. Вот что, на ваш взгляд, по-прежнему делает Гайдара…

Д. Быков― Я уже говорил. Это неинтересно. Мы говорили с Вами перед эфиром, эта тема неинтересна. И поэтому давайте говорить о том, что интересно. Да? извините, что я так грубо и просто, но времени, правда, мало.

А. Кузнецов― Пожалуйста.

Д. Быков― Я мог бы сказать несколько банальностей о том, что Гайдар прекрасный писатель, такой более детский вариант Грина, который всё-таки взрослый символист. А Гайдар дает нам прекрасное ощущение дальних стран, огромного доброжелательного мира. Гайдар адаптирует воинскую символику к детству, делая ее более гуманной и привлекательной. Но это все такая скучная материя…

А. Кузнецов― Хорошо. То есть, ну, Вы его рекомендуете по-прежнему.

Д. Быков― Я его рекомендую, Гайдара, потому что он большой писатель. Большой талантливый писатель. Мне кажется, детям нужно рекомендовать…

К. Молдавская― И честный.

Д. Быков― И честный, безусловно. Я просто хочу сказать, что понимаете, вот мы всё время упускаем при разговоре о литературе главный вопрос, о детской. Детям нужно транслировать детские эмоции, понятные детям. А главная детская эмоция, простите меня, – это беспомощность. Вот я знаю, что сейчас мать моя меня слушает, например. И, наверное, она горячо со мной не согласна, потому что я с раннего детства имел, ну, довольно большую самостоятельность. Да? Но всё-таки ощущение беспомощности, особенно в школе, оно сильно меня терзало. Когда-то вот совсем недавно, позавчера мне Мария Васильевна Розанова сказала: «Худшее время моей жизни – со второго по пятый класс. Мне ничего было нельзя». И я говорю: «А вот может сейчас имеет смысл работать в школе?» Она говорит: «Нет. В школе не имеет смысла работать никогда. Вспомните ужасный запах, смесь буфета и сортира, который вас там приветствует с самого начала…» Да, школы – это страшное место. Поэтому главная эмоция ребенка – это эмоция неразрешенности – да? – большинство конфликтов, беспомощности, невозможности решить свои проблемы самостоятельно. Со стороны родителей один прессинг. Это еще если повезло с родителями, то его нет. Со стороны школы другой, со стороны коллектива 3-й. Это чудовищное время. И в этом смысле самые полезные книги, на мой взгляд, – это либо «Джейн Эйр» и вообще английская литература о закрытых пансионах, о беспомощных детях, которые отвоевывают, зубами выгрызают себе какой-то кусок свободы…

А. Кузнецов― Чтобы ребенок понял, что бывает хуже…

Д. Быков― Нет, чтобы ребёнок понял, что это нормальная ситуация борьбы, что детство – это борьба, а не идиллия. Вот это первое. А второе – это книга Александры Бруштейн «Дорога уходит вдаль…», которая повествует о страшной беспомощности ребенка перед социальными конфликтами. И одновременно дело Дрейфуса, дело мултанских вотяков, о которых ребенку полезно знать. Одновременно нищета, с которой он имеет дело, как только выходит из дома и видит бедных детей, живущих рядом. Этот конфликт сегодня тоже актуален. То есть ребенку надо, мне кажется, говорить о неразрешимых конфликтам, потому что он ими окружён.

А. Кузнецов― А вот другой род детской литературы, которая наоборот создает волшебный мир, – да? – такой вот, который не похож на тот мир, в котором находится ребенок. Это насколько важно?

Д. Быков― Это очень важный вопрос, потому что как бы здесь не случилось эскапизма, как бы здесь не случилось бегства в этот мир. В этом смысле самый полезный писатель – Грин, который рисует чудесный мир, полный совершенно реальных конфликтов, и страшно полезные два английских автора – это, конечно, Конан Дойл и Честертон. Вот мне повезло я услышал «Человека, который был Четвергом» в пересказе новеллы Матвеевой, который был гораздо лучше оригинала. Она читала эту книгу, когда еще ее перевод трауберговский ходил в «Самиздате». И она мне это рассказала, потому что мне Честертона было взять негде. Этот роман еще не был издан. Но я помню, как мы гуляли вот с ней по Сходне, по ее даче, такой болезненно красный закат, невыразимо красивый пейзаж, и когда она это рассказывала, это было так страшно, что просто я был потрясён совершенно этой… Когда я ее читал, она была в половину не так увлекательна. Вот, конечно, «Человек, который был Четвергом», потому что он учит правильным вещам. Это я, понимаете, не верю в мораль. А эта книга в некотором смысле даже аморальная. Она доказывает, что не моралью человек жив – да? – а чудом. Вот это надо. И. конечно…

А. Кузнецов― А Конан Дойл для чего?

Д. Быков― Конан Дойл – во-первых, это уютный мир мой, вот как говорила Даша Матвеева, нет ничего уютнее английского детектива. Да. Уютный мир, где правда торжествует. И, во-вторых, понимаете, это мир безумно увлекательный, в котором простые добродетели просвещения, а Шерлок Холмс – конечно, герой просвещения, утверждают свое бессмертие в столкновении со страшным викторианском веком, с веком государством насаждаемой мистики. Когда мы понимаем, что здравый смысл оказывается сильнее любой хитросплетений, что у нас есть надежный странный друг, играющий на скрипке. Да? Такой своего рода Карлсон, только наоборот.

К. Молдавская― И, ну, я добавлю всё-таки. На мой взгляд эскапизм – это не самое страшное, и даже наоборот эскапизм, он хорош и нужен. Как знатный эскапист я скажу: детская литература, она всё-таки должна быть в какой-то момент убежищем, потому что в убежище можно отсидеться и набраться сил. И именно поэтому вот те самые вещи, о которых Вы, Алексей, спросили, они тоже не просто имеют право на существование, они бывают очень нужны. И все эти фантазийные мира… миры и «Братья Львиное сердце» Астрид Линдгрен безусловно о том, что мы переходим с уровня на уровень всё равно, и надо держаться как-то. И… И уютная нора хоббита. И везде, где надо спрятаться. Ну, вообще ведь самое главное в литературе – то, что даже в самом сказочном, фантастическом мире, как уже сказал Дмитрий, есть реальные конфликты, есть реальный характер, есть, в общем, вполне настоящие коллизии, без которых литературы не будет хорошей, даже самая солнечная, про самых зайчиков.

А. Кузнецов― Дмитрий Львович, к вам вопрос: Стругацких нужно подсовывать ребёнку или ждать пока сам откроет?

Д. Быков― Подсовывать ребенку не нужно ничего. Он… Достаточно ему не запрещать. Впрочем иногда есть вариант запретить, и тогда он прочтет уже с гарантией. Да?

А. Кузнецов― Апробировано много раз?

Д. Быков― Апробировано. Да. Поэтому запретить ребенку Стругацких, сказав «Тебе еще рано», — это лучший способ всучить ему. Да? Из Стругацких, я считаю, что начинать надо всегда с «Попытки к бегству» как самого увлекательного текста. Я помню, что в 8 лет я не мог уснуть, пока не дочитал. У меня такой детский игрушечный светофор, и я этим светофором светил себе под одеялом, но дочитал. Это одна из самых для меня важных книг.

А. Кузнецов― То есть она еще и в разные цвета у Вас была окрашена?

Д. Быков― Да, красный, зеленый. И потом, конечно, надо обязательно читать «Далекую радугу» как символ правильного отношения к смерти. Ребенку это очень важно. «Поиск предназначения» обязательно лет в 12. Это очень точная, очень нужная книга и очень страшная, что ребёнок ценит. А и в более зрелом, более взрослом возрасте, конечно, первую часть «Улитки». Ну, она так пермежается… Ну, лесная часть «Улитки» ребенком должна быть прочитана в 12-13 лет непременно, тогда он поймет, как надо относиться к будущему. Вот это, по-моему, правильно. Да? Но не только Стругацкие. Обязательно лет в 9-10 ребёнок должен прочесть Гансовского, лучше бы всего «День гнева», но если он глупый ребёнок, то «Полигон». Не то, что глупый, а… Глупых детей не бывает. Скажу так: с недостаточным навыком чтения. «Полигон». И, конечно, чтобы не бояться войны и понимать правильное отношение к ней «Муми-тролль и комета» — самая точная вещь о войне, написанная сразу после войны. Ребёнок должен читать «Муми-тролль и комету» и «Шляпу волшебника» Туве Янссон. Это вот не фантазийный мир. А это чуть-чуть сдвинутый мир обычной дачи. И вот если вы это прочтете, особенно «Муми-тролль и комету»… Понимаете, для меня вот кошмар ядерной войны, ну, как, к сожалению, и для сегодняшнего ребенка был довольно насущной вещью. Мы этого боялись. И поэтому «Муми-тролль и комета» для меня была первой книгой в 5 лет, прочитанной от начала до конца. Я от нее не мог оторваться…

К. Молдавская― Вот Смирнова…

Д. Быков― … перечитываю до сих пор. Только Смирнова. Только Смирнова.

К. Молдавская― Только Смирнова.

Д. Быков― При всем уважении к Брауде… Понимаете, вот я, так сказать, Смирнова знал заочно через Трауберг. И она говорила, что вот он сам был такой Муми-тролль. Это не переведешь из вне. И поэтому гениальный перевод Владимира Смирнова будет нашим ориентиром.

К. Молдавская― Да. Я несколько раз встречалась с Брауде. В общем, не надо читать ее переводов. Это не ее мир.

Д. Быков― Она… Она милый человек, но это не ее мир. Она вот такая немножко, понимаете…

К. Молдавская― И Астрид Линдгрен – не ее мир…

Д. Быков― … немножко… Да, и Астрид Линдгрен – не ее мир. Ее мир – я думаю, это мир Ганшина. Вот пусть она его и переводит.

К. Молдавская― Она уже… Она уже, видимо, с ним общается там, где они сейчас оба. Да.

Д. Быков― Им хорошо. Да.

К. Молдавская― И, к счастью, больше ничего не переведет.

Д. Быков― Ладно, ладно. Ладно. Так.

А. Кузнецов― Литература… Вот еще один вопрос, который мне обязательно нужно задать. Безусловный лидер вот во всех неофициальных моих опросах родителей в основном, это уже мои выпускники, по-прежнему Гарри Поттер. Это действительно великая книга на все времена? Или это какое-то вот конъюнктурное совпадение?

Д. Быков― Гарри Поттер – великая книга, Евангелие XXI века. Понимаете, молния может ударить в кого угодно. И то, что Евангелие XXI века написала не очень удачливая филологиня, живущий в Эдинбурге… Да? Так хочется сказать в Екатеринбурге. Она на самом деле это вот замечательное чудо Божье, нам явленое. Это, понимаете, успех этой книги – чудо, ее появление – чудо, ее безумная популярность – это, конечно… Вы знаете, не зря Александр Кабаков сказал, если бы евангелисты были плохими писателями, судьба учения была бы другая. Да? А это хороший писатель прежде всего, не говоря уже о том, что она сумела вобрать в одну книгу свою 7-томную колоссальное количество традиций, имен, реалий мировой литературы. Через неё ребёнок прикасается и к Диккенсу, и к сестрам Бронте, и в огромной степени к миру средневековой литературы, к алхимии, ко всей позии темных веков. Понимаете, ведь темная магия – это наследие темных веков, это не самый лучший период христианской истории. И мне кажется, что поскольку эта книга ребенком очень легко усваивается, это лучший способ прикоснуться и к Рабле, и к средневековью, и к Вийону. Там же огромное количество аллюзий и намеков темных. И мне кажется, что перечитывание этой книги во взрослом возрасте тоже очень даже полезно.

А. Кузнецов― Как ребёнку указать мягко вот на эти аллюзии, чтобы его чтение было ещё более содержательным?

Д. Быков― А это не надо ничего указывать. Ребенок придет и просит: а почему, собственно говоря, круциус? Ему объясняешь, почему круциус. А почему… Ну, круциус – crucifixion, там распятие. А почему авада кедавра? А там тоже огромный слой, – да? – начиная с фоносемантики, почему эти звуки вызывают такие чувства, и кончая этимологией, почему она авада и кедавра, – да? – а не, допустим, акуна матата, что тоже очень похоже звучит. Это поле для личных филологических исследований родителям.

К. Молдавская― А уж если читать в электронном виде, то можно сразу же листать и «Википедию», и всё прочее интересненькое. И ещё Гарри Поттер – это лучшая школьная повесть, точнее собрание лучших школьных повестей за последние… ну, последнего столетия или чуть меньше. Ну, около того.

Д. Быков― Это лишний раз доказывает, что в школе должно быть страшно, но не скучно. Страшно, но уютно, потому что в Хогвартсе каждый получает то, чего хочет.

К. Молдавская― Кто хочет страшно, а кто хочет уютно.

Д. Быков― Да. Вот мы когда-то с Ирой Лукьяновой писали, значит, с женой моей совместную повесть, которая тогда называлась «8-я книга». Это о том, как Гарри Поттер под фамилией Горшечников приезжает в Россию и делает здесь Жуквортс на Жуковке по заказу олигархов. И вся книга получалась о том, что здесь такая школа невозможна. Она… Это… Мы так убедительно это доказали, что даже не стали печатать этот роман, но помню, сочинять его было очень увлекательно.

А. Кузнецов― Я правильно Вас понял, что Вы советуете вообще самому не начинать с ребенком разговор о литературе, а сидеть в засаде и ждать, когда он придет?

Д. Быков― Ну, единственный вариант – это как можно больше читать самому. Ребёнок видит вас читающим, понимает, что это интересно. А когда он ещё… Вы знаете, есть такой знаменитый кадр, где маленький вомбат пытаются человека оторвать от чтения? Человек читает, а вомбат прибегает, вырывает книжку, там всем своим видом говорит «Чеши меня» и так далее. Вот ребёнок, он ведет себя аналогичным образом. Он вас всё время пытается оторвать о чтения. И если вы будете ему показывать, что вам неохота отрываться, что даже любя ребенка, вы хотите дочитать, он поймет, что это что-то вкусное. Понимаете?

К. Молдавская― Ну, я бы добавила, что с ребенком в принципе надо разговаривать не обязательно о литературе, а просто обо всём. И, кстати, очень хорошая привычка от этого вырабатывается. Если даже ребенку рассказывать, я вот прочитала такую книжку, тебе еще рано…

Д. Быков― Да, да.

К. Молдавская― Но там было вот такое. То потом и ребёнок будет приходить и делиться. Я, кстати, очень…

Д. Быков― Да. Я знаю, вот именно в мамином пересказе я знаю колоссальное количество текстов. И вот, я забыл, что один из самых страшных моментов моего детства, когда мне мать в лесу пересказывала «Клара Милич» Тургенева. Если вы ребенку перескажите, потом скажете: «Дальше тебе рано», он прочтет. Это садизм, конечно. Но он прочтет. И «Звезду Соломона» Куприна точно так же. До сих пор помню этот день. На лыжной прогулке мне мать это рассказывала. Это очень здорово. «Звезду Соломона» каждому ребенку 8 лет надо подсунуть обязательно!

А. Кузнецов― Кстати, о дореволюционной русской классики, что еще кроме Куприна?

Д. Быков― Куприн весь.

А. Кузнецов― Куприн весь.

Д. Быков― Куприн – гениальный формотворец. У меня были в детстве купринские запои. Я месяцами ничего кроме него не читал. И то, что я вовремя прочел «Гамбринус» спасло меня от очень многих… И вот, дети, если вы меня сейчас слушаете, – да? – быстро сейчас встал, пошел к полке, достал оттуда 5-й том 6-томника Куприна. Он там стоит третий слева, я знаю. И начинайте его перечитывать весь с начала до конца. Особенно вам рекомендую рассказ «Ученик». Это обалденный рассказ. А детях с крепкими нервами – «Кадетов». Как я плакал над ней! Это жуткое дело. И, конечно, обязательно «Звезду Соломона», главную русскую повесть 20-х годов. А что касается из… из другой дореволюционной детской литературы, Леонид Андреев. Если ребенок во время прочтет рассказ «Он», он будет понимать, что… что такое триллер, как он устроен, и «Мои записки», конечно. Страшная вещь, но тоже надо читать. А остальное не обязательно. Я думаю, что Горького, если ребёнок во время прочтёт «Страсти-мордасти», он что-то очень важное поймет. И ни в коем случае не надо читать «Мамашу Кемских». Но если уж придется, то уж тогда придётся. Теперь все…

А. Кузнецов― А «Детство» надо читать горковское?

Д. Быков― Нет. Правильно сказал Чуковский, что это садическая вещь. Там очень много ненужной жестокости, но которая была в его жизни. Понимаете, у Горького был какой принцип? Он об этом часто говорил. Я должен выбросить из моей головы всё, что ее отягощает. Но он выбросил. И выбрасывание этого мусора, оно очень четко прослеживается в его прозе…

К. Молдавская― Для него… для него психотерапия, а для детей…

Д. Быков― А для читателя, простите, пытка. Да.

К. Молдавская― А для читателя… Так что лучше «Серебряный герб» Чуковского.

Д. Быков― «Серебряный герб» Чуковского. Я думаю, что книжки Маршака любые. А у него воспоминания замечательные. У него повесть мемуарная… И, конечно, «Динку» Осеевой и «Как я была маленькая» Вера Инбер.

К. Молдавская― «Кондуит и Швамбрания». «Кондуит и Швамбрания»!

Д. Быков― «Кондуит и Швамбрания». Да, наверное. Хотя тоже не самая моя любимая книжка. Брунштейн лучше, но «Кондуит» хороший. Да?

К. Молдавская― Она… Он не просто хороший. Его надо читать вот в нынешнем, в прошлогоднем издании Ильи Бернштейна…

Д .Быков― Да, да.

К. Молдавская― … где взята редакция 30-х годов, и очень много… очень много комментариев.

Д. Быков― … «Старик Хоттабыч» полезная книга, я считаю.

К. Молдавская― Да.

А. Кузнецов― Жалостливое про животных? «Каштанка», «Му-му»?

Д. Быков― Ну, «Му-му», она…

К. Молдавская― «Му-му», она не про животных.

Д. Быков― … не детская вещь. И эта вещь о цене свободы. Ее, я думаю, читать не надо. Она зря вставлена в школьную программу. А вот более… Да. А вот более поздний рассказ Тургенева «Собака» стоит почитать. Он не о любви к животным тоже. Он о вере в Бога. Но это вот… вот… Дети, быстро встали, пошли прочитали рассказ Тургенева «Собака». Он очень страшный. Вот как там дело дойдет до этого стога сена, но прочтите. Это вам будет полезно.

А. Кузнецов― Я благодарю Дмитрия Быкова…

Д. Быков― Спасибо.

А. Кузнецов― … которому, к сожалению, надо уходить. Спасибо большое, Дмитрий Львович. А мы продолжим с Ксенией Молдавской после новостей и короткой рекламы.

**********

А. Кузнецов: 13―35 в Москве. И мы продолжаем передачу «Родительское собрание», к сожалению, в несколько облегченном составе. Мы с Ксенией Молдавской остались втроём со Светланой Ростовцевой. Ксень, некоторое время назад Вы, отвечая на вопрос одного издания, вопрос связан с детским чтением, сформулировали такие вот 5 правил Глеба Жеглова. Да? Как выбирать, так сказать, книгу. И я Вам напомню, что Вы сказали. Устраивает ли меня как она написана, не режут ли грамматические ошибки и логические нестыковки глаз, должен родитель для себя определить. Устраивает ли тематика книги, и готов ли я продолжить разговор на эту тему со своим ребенком. 3) Устраивает ли меня эстетическая и этическая позиция автора. И если не устраивает, то готов ли я обсуждать это со своим ребенком, даже если и устраивает. Зачем это нужно моему ребёнку? Будет ли это интересно ему на четвёртом… 4-й пункт. И 5) зачем мне нужно, чтобы ребёнок это прочёл? Вот давайте начнём с 5-го пункта.

К. Молдавская― Давайте.

А. Кузнецов― Да? По славной традиции. Какие могут быть варианты? Зачем родителю может быть нужно, чтобы ребёнок прочел ту или иную книгу?

К. Молдавская― Ну, родитель, он же чувствует себя великим скульптором всегда.

А. Кузнецов― О, да! О, да!

К. Молдавская― Да. И все мы лепим из деточек своих что-нибудь вот такое, с чем нам хотелось бы дальше жить рядом, что нас не испугает, что… с кем нам будет, о чём говорить всегда. Ну, вот так что самый честный ответ на 5-й пункт: мне это надо для того, чтобы ребёнок стал своим человеком, что мне было, о чём с ним поговорить, чтобы мне с ним было хорошо, чтобы мы с ним друг друга понимали.

А. Кузнецов― Отлично. И вот здесь очень многие родители жалуются на то, что… ну, говорят: «Вот ты знаешь, ну, я в свое время взахлеб это прочитал, перечитал три раза там за месяц эту книжку. Не читает. Не хочет. Не нравится». Вот те же самые Стругацкие, которых мы до перерыва обсуждали. Я слушал Дмитрия Быкова, вспоминал, что я… Теперь понимаю, я зашел к Стругацким не с того конца. И первый заход был неудачным. Зато со второго потом всё замечательно сложилось. Вот как быть в ситуации, когда ты, ну, абсолютно уверен, что это важнейшая книга, она тебя сформировала в свое время, а ребенок твой, ну, не хочет ее читать, отвергает и все.

К. Молдавская― Сейчас страшное скажу.

А. Кузнецов― Давайте.

К. Молдавская― Надо вздохнуть и сказать себе: «А что… не давлюсь ли я своими амбициями?» Вот так, мягко говоря. Потому, что книги, они как люди. Они стареют. Они болеют. Они бывает, что умирают. И какие-то книги нашего детства сейчас читать бесполезно и бессмысленно совершенно. Это как покойничка ворошить…

А. Кузнецов: 1―2 примера приведете, чтоб понятнее было? Какие книги вот, на Ваш взгляд, умерли из-за того, что мы читали с удовольствием?

К. Молдавская― Вы знаете, вот так вот я, честно говоря, сейчас не готова. Но вот даже перечитывать того же самого Алексина… У нас же были две большие партии, как мы помним, в нашем детстве, 100-500 лет назад были две большие партии: алексинские девочки и крапивинские мальчики.

А. Кузнецов― А я был алексинский мальчик. Я очень любил Алексина.

К. Молдавская― Вот.

А. Кузнецов: 3―томник наизусть.

К. Молдавская― Вот. Я тоже наизусть. И… А потом мне Крапивин просто слишком поздно достался. А дальше случилось ужасное. В общем, я рассказываю всегда со слезами эту историю, потому что я естественно, как положено юной девице, я влюбилась в Серёжу Каховского со шпагой и гитарой, и киноаппаратом. А потом я, ну, как-то вот как Горький выплескивал свои страдания, я выплеснула, написала там пару рефератов по детской литературе еще в студенчестве, ещё что-то. Забыла об этом совершенно. Занимаясь детской литературой уже в сознательном возрасте, я про Крапивина даже и не думала, пока не обнаружила себя матерью 2-х крапивинский мальчиков.

А. Кузнецов― А вот нам пишут: «Добрый день! Владислав Крапивин устарел».

К. Молдавская― Вот. Вот именно об этом я и хотела сказать. Алексин и Крапивин… Я вчера специально перед нашим эфиром, кстати, вспоминаю про алексинских девочек и крапивинских мальчиков, я пересмотрела и перечитала всю трилогию «Паруса «Эспады». И да, действительно, потому что Крапивин писал изнутри той ситуации, в которой он жил. Мы сейчас не берем его фантастику. Мы говорим именно о тех книгах, которые родились благодаря его отряду «Каравелла». И очень многие реалии 70-х годов, которые вот есть… тех самых всадниках на станции Роса, в том самом «Мальчике со шпагой», очень многие эти реалии просто непонятны и они скучны, и они даже длинны. Мало того «Бронзовый мальчик», написанный в 92-й году – это из-за такой глубины 90-х очень страшная история, в которой ты вдруг узнаешь, что Данилка Вострецов, Осенняя сказка, он лишился ноги в Афганистане, а Генка Кузнечик так вообще погиб, и это для взрослого читателя становится фрустрацией.

А. Кузнецов― Конечно.

К. Молдавская― А, ну, это настолько злободневно, что ребёнку 2010-х это уже непонятно на самом деле, потому что у них… Ну, это поколение их родителей. Это такая древняя история, что кому это интересно? А потом ещё 2005 год. И в 2005 году «Рыжее знамя упрямства». И это тоже вот прямо совсем из того, что волнует лично Крапивина. Но если мы сметём всю вот эту шелуху, то мы увидим, что есть какие-то совершенно непреложные вещи, которые Крапивин через все свои книги несет. Это вот то самое знамя дружества. Это честь. Это взаимовыручка, поддержка. Ну, вот какие такие вот очень простые, банальные вещи. Другое дело, что иногда даже взрослому труднее смести шелуху сиюминутности, чем ребенку. Ребенок выцепляет. Хотя, конечно, да, сейчас поскольку выбор не только между Алексиным и Крапивиным, а из значительно большего количества авторов сейчас…

А. Кузнецов― А вот на смену Крапивину кто-то поднял его знамя, выпавшее из рук? Из современных, я имею в виду.

К. Молдавская― Ну, у него пока знамя-то вполне себе в руках. Он жив, и дай Бог здоровья.

А. Кузнецов― Нет, ну, я имею в виду его не физическая смерть, а вот то, что пишут, что он устарел. В этом смысле.

К. Молдавская― Сейчас есть другие писатели. Есть…

А. Кузнецов― Давайте назовем.

К. Молдавская― Ну, Эдуард Веркин. Веркин – гений. Веркина надо читать. Веркин совершенно необходим любому взрослеющему юноше да, в общем, и девушке тоже. Причём у нас же женский… детский… в смысле у детской и подростковой литературы, у нее женское лицо в основном. И редких писателей мужчину надо любить всячески…

А. Кузнецов― Ну, это еще с Чарской все началось. Что ж делать?

К. Молдавская― Ну, да. Хотя там интересненько с Чарской.

А. Кузнецов― Кстати, ее опять читают. Я поразился, узнав, что у неё очень хорошие тиражи сейчас. И читают не только «Дневник гимназистки». Это я бы ещё , но «Княжну Джаваху» опять читают.

К. Молдавская― «Княжну Джаваху» опять читают, или «Княжну Джаваху» издают тиражами…

А. Кузнецов― Издают.

К. Молдавская― … управляемыми…

А. Кузнецов― Издают. Читают? Не знаю. На счёт читают, не знаю, но издают.

К. Молдавская― У нас, к сожалению, неизвестна прямая или обратная зависимость…

А. Кузнецов― Понятно.

К. Молдавская― … от того, что издают… между тем, что издают и тем, что читают. Так вот Эдуард Веркин – это мужская книга, причем Веркин занимает позицию старшего брата, даже не наставника. Позиция Крапивина – это всё-таки позиция наставника. Позиция Веркина – это позиция старшего брата, который помогает юноше, подростку пройти инициацию. Он все подростковые комплексы очень тщательно обыгрывает и рассматривает. Обязательно нужен Веркин. Ну, он гений. Дальше есть прекрасный Евгений Рудашевский, например. Это тоже очень мужская проза. И это тоже позиция старшего брата. Есть Шамиль Идиатуллин, он же Наиль Измайлов, совершенно прекрасный, нежно любимый занимает позицию уже не старшего брата, а отца, но такого правильного отца. Такого отца, за которым хочется идти, тянутся, но тем не менее он в отличие от старшего брата, он ребёнка не просто подпихивает, он его еще и страхует.

А. Кузнецов― Андрей Усачев?

К. Молдавская― Это Вы возвращаете меня от подростковый темы к детской… Усачёв совершенно прекрасен. И всё же вне гендера. Усачёв… Нежно его люблю, но Усачев… книги Усачева вне гендера, точно так же как вне гендера книги Станислава Востокова. Кстати, к вопросу о книжках и животных. Востоков у нас лучше-то анималиста нет и долго не будет, подозреваю. Востоков лучше всех это умеет, а он же умеет не только анималистическое. Так.

А. Кузнецов― Вот здесь такая просьба, которая лично мне очень тоже близка. Спрашивают нас из Москвы: «А можно поподробнее, с какого конца заходить на Стругацких, а с какого не надо?» Ну, вот Дмитрий Быков высказался. Ваша точка зрения?

К. Молдавская― Я думаю, что это всё-таки к Дмитрию Львовича, потому что у меня к Стругацким нет такого восхищенно-пиететного отношения. Я, помнится, в 10 лет читала, конечно, в журнале «Знание – сила» Стругацких, мало чего понимала. И для меня Стругацкие начались вообще лет в 16. Я думаю… Я не знаю. Я не знаю.

А. Кузнецов― Вот когда я говорил о том, что мой заход был, видимо, неправильным, мои родители мне дали, ну, вещь, казалось бы, очевидную. Да? Они дали мне «Понедельник». И он у меня не пошел с первого раза. Потом пошел. Я знаю его наизусть, разумеется. Ну, вот, наверное, на год эта книга, этот заход отложил начало моего знакомства со Стругацкими, которых, ну, важнее для меня немного писатели есть в моей жизни чем Стругацкие сейчас.

К. Молдавская― Мой младший сын прочел «Понедельник», очень его полюбил. Лет ему было, наверное, 10 или 11. Очень полюбил. Мы там ездили в Геленджик, и там кот стоит такой на набережной. Он все время ходил и шептал ему на ухо всякие слова, потому что он понимал про этого кота. Но кот… но при этом он совершенно категорически не стал читать никаких Стругацких больше. Да? «Понедельник» полюбил, а всё остальное нет. А старший сын, он поклонник всё же фэнтези, а не жесткой фантастики и не такой вот умной фантастики. Поэтому он даже и «Понедельника» читать не стал. Внезапно.

А. Кузнецов― Понятно. Понятно.

К. Молдавская― Так что, я думаю, это все индивидуально. Но, может быть, дело в том, что опять же я не самый большой фанат, а там, где я большой фанат, там у детей не было выбора.

А. Кузнецов― «Добрый день! Почему вы про Катаева не говорите?» — спрашивает Кира из Москвы. Почему мы говорим про Катаева?

К. Молдавская― Вот, кстати, Валентин Катаев – это одна из тех книг, которые не то, что устарели и умерли, нет, ни в коем случае…

А. Кузнецов― Вы имеете в виду «Волны Черного моря»?

К. Молдавская― Да, трилогию «Волны Черного моря», которая на самом деле тетралогия и… И за власть советов-то уже нет. Имеет смысл читать только «Хуторок в степи» и в смысле… первая называется «Белеет парус одинокий»…

А. Кузнецов― «Белеет парус одинокий». Да.

К. Молдавская― Да. И «Хутор в степи». Мы про него не говорим, потому что он прекрасный писатель, но он постепенно уходит вместе с реалиями. Хотя если вернуться к «Белеет парус одинокий», к книге «Белеет парус одинокий», но это надо сидеть рядом с ребенком и объяснять ему всё, потому что даже в наши те самые 70-е уже было не очень понятно про матроса с «Потемкина».

А. Кузнецов― Конечно.

К. Молдавская― Нам надо было объяснить. Броненосец «Потемкин» — это как бы с одной стороны очень известная страница истории, а с другой детям не… не особенно про неё рассказывали.

А. Кузнецов― Вот для… Возвращаюсь тому, что Вы сказали, что одна из задач, как… когда родители подсовывают детям книги, это они растят себе для старости собеседников и единомышленников, с чём я абсолютно согласен. Вот для нашего поколения было несколько книг или несколько писателей, знание которых было абсолютно необходимо как система свой-чужой. Вот мы по репликам, ну, в первую очередь это Ильф и Петров, конечно. Да? Это мы унаследовали у поколения наших родителей, наверное. Да? Но мы ещё это застали. Те же Стругацкие для очень многих, конечно. Ну, и целый ряд других книг там, я не знаю, «Республика ШКИД», например. Как вам кажется, сегодня есть такие книги, реплики откуда вот для детей это такая система опознавания своих.

К. Молдавская― Да, безусловно. Сейчас…

А. Кузнецов― Например?

К. Молдавская― … наименований больше, тиражи меньше. Поэтому сейчас они друг друга опознают не целиком, как слово «поколение», они опоздают друг друга по увлечениям. Словил цитату? Значит, ты мой…

А. Кузнецов― Да, да. Ты свой, конечно.

К. Молдавская― … и мы с тобой… И я не могу назвать, потому что их гораздо больше вот всяких групп увлечений и интересов у них гораздо больше, чем было у нас. Вот за счёт того, что наименований больше, а тиражей меньше, за счёт того, что у них гораздо больше сейчас возможностей проведения досуга, потому что у них есть вещи, которых у нас не было, начиная от самостоятельного выбора кино онлайн. Мы-то зависели от расписания…

А. Кузнецов― Ну, разумеется.

К. Молдавская― … кинотеатров…

А. Кузнецов― И тех 3-х программ, которые в нем были.

К. Молдавская― Да. Ну, от кинотеатра. Что дают, на то пошли. Они могут сами выбирать. Они могут играть в компьютерные игры, а это, кстати, тоже очень интересная культура на самом деле. Они могут читать комиксы и графические романы. Они могут читать фантастику. Они могут читать фэнтези. Они могут читать только там, не знаю, любовные романы или только школьные повести. Они будут опознавать друг друга. И мы не всегда это сможем узнать. Поэтому я даже боюсь приводить примеры. Я там знаю, чем увлекаются мои дети, но моим уже, правда, за 20. Но… Но вот там у них, я знаю, как они друг друга опознают. Но они-то выросли в одной субкультуре, а рядом-то крутится еще 28 субкультур.

А. Кузнецов― Вот Евгения спрашивает, к сожалению, она не уточняет, в чём именно: «Подскажите, пожалуйста, а кто-то сменил Алексина?» Ну, давайте догадаемся, в каком смысле сменил Алексина, может быть.

К. Молдавская― Вообще с Алексиным смешно. Я однажды брала у него интервью. Был его юбилей. Это, наверное, лет 15 назад случилось. И что-то он там проникся, что потом меня полюбил и звонил мне раз в несколько месяцев из Израиля рассказывать, как у него дела. И всё время я сидела и слушала, вот о чём жалею, это у меня такой большой журналистский прокол, не подключила диктофон, потому что эти монологи бы расшифровать, издать. Wow! Не сделала. Но я с ним разговаривала. Так вот Алексин поминал Крапивина постоянно и постоянно говорил, что вот он всё про коллектив, про коллектив, а для меня самое главное – это мысль семейная. Для меня важно, чтобы дело происходило в семье, а не в коллективе.

А. Кузнецов― «Мой брат играет на кларнете», «Безумная Евдокия».

К. Молдавская― Да, да. Вот всё это внутренние переживания. И вот в этом смысле, если говорить о том, что небольшой коллектив и не переворот мира, а всё-таки семья, ну, опять же Веркин – гений. Идиатуллин тоже почти гений. Прекрасен. Да?

А. Кузнецов― Из…

К. Молдавская― Но они другие.

А. Кузнецов― Из зарубежной современной литературы что-нибудь посоветуете?

К. Молдавская― Знаете…

А. Кузнецов― Филип Пулман, например, часто называют.

К. Молдавская― Филип… Филип Пулман прекрасен. Главное – он умеет по-разному. И кто-то любит его трилогию «Темные начала», кто-то любит его ретродетективные, фантазийные повести. Есть еще Корнелия Функе, совершенно восхитительная писательница, сказочница. Есть Диана Уинн Джонс. Но на самом деле то, что я сейчас могу назвать вот так вот сходу, это… Это немножко профанация. Во-первых, это диагноз по фотографии, потому что, ну, нельзя говорить: «Все лечитесь аспирином».

А. Кузнецов― Ну, конечно.

К. Молдаская― Да. А, во-вторых, я ужасно боюсь кого-то забыть. Поэтому давайте я не буду доставать рыбку, я дам удочку.

А. Кузнецов― Давайте. Отлично.

К. Молдавская― Сайт «Библиогид».

А. Кузнецов― Так.

К. Молдавская― Это сайт, который делает отдел рекомендательной библиографии Российской государственной детской библиотеки. Название как слышится, так и пишется «bibliogid.ru». Там можно найти информацию о писателях, о книгах, о старых, о новых. Там можно найти, кстати, библиографические списки по любой теме, которая может заинтересовать ребенка или родителя. Далее сайт «Папмамбук», который делает писательница, педагог, психолог Марина Аромштам. Там рецензии на книги. Там рассказы о книгах, авторах, интервью. Далее есть такой очень странный сайт «Флаймама», который в основном про то, как не загнуться, занимаясь домашним хозяйством. Но и там есть раздел о детских книгах. Ведет его Елена Соковенина писатель, лауреат «Книгуру». И там тоже можно найти много нового. Причём Соковенина, она не рецензии пишет, не рассказывает о конкретной новой книжке, а она выбирает тему и рассказывает, как к той или иной теме подошли те или иные писатели. Это очень любопытный подход, на который стоит посмотреть. Кроме того рецензии на детские книги печатает сайт Книжной ярмарки Крупской в Петербурге, она же Крупа. Рецензии печатает иногда «Год литературы». Вот сейчас, кстати, хвастаюсь я, мы кажется затеяли совместный проект. Мои ученики будут писать рецензии на книги для подростков для «Года литературы». Но не знаю, что из этого получится. Это я пока так немножко неубитого медведя выдаю. И обязательно надо читать Евгению Шафферт. Евгения… Евгения Александровна Шафферт, литературовед, критик, преподаватель факультета журналистики Новосибирского государственного университета. Она сейчас один из самых интересных критиков детской литературы, из самых интересных людей, кто о детской литературе рассказывает. И в сфера ее научных интересов то, чем мало, кто занимается, – это детская познавательная литература. И надо просто ее читать в «Живом журнале», на «Фэйсбуке». Шафферт пишется с двумя «ф». Вот. Сейчас… И ещё… А, ну, ещё журнал «Что читать?». Есть… В смысле «Читаем вместе». Прошу прощения. Журнал «Читаем вместе». Ну, и вообще смотреть, кому доверяете из тех, кто пишет о детской литературе.

А. Кузнецов― Такая вполне хрестоматийная ситуация: ну, научили вы ребеночка читать, и он начинает вам преподносить сюрпризы. То есть он начинает читать то, что вам не нравится. Ну, я не знаю, например, обнаруживаете в один прекрасный день у вашего двенадцатилетнего ребёнка Чака Паланика, к примеру. Что делать?

К. Молдавская― Поговорить.

А. Кузнецов― Как поговорить? Подскажите заходы.

К. Молдавская― Ну, Вы от меня слишком многого хотите. У меня два мальчика. А бывают девочки. Я с девочками разговаривать не умею. Но обычно, если я вижу, что дети читают что-то, что мне не нравится… Это, конечно, был не Паланик. У меня такое случилось как раз в 12 ребёнских лет. Это, конечно, был не Паланик… Это был… Слушайте, а я же Вам соврала про Стругацких. Сейчас к этому вернемся.

А. Кузнецов― Хорошо.

К. Молдавская― Да. Это был… была какая-то книжка из серии «Сталкер», причём не из приличных, написанных Владимиром Сергеевичем Березиным, а какая-то ещё из проходных. Ребенку подарили на день рождения. Он прочитал, потому что ему подарили и сказал «э». Я говорю: «Ну, а вот что «э», а что не «э»?» Обсудили. Я говорю: «Ты знаешь, вообще-то сталкер – это потому, что Стругацкие «Пикник на обочине». Может, глянешь?» Глянул, прочитал. Смог объяснить почему тут «э», а тут вот не так «э». Ну, и так далее. Говорить, говорить, обсуждать. Вот как-то деточка читал журнал, который мне категорически не нравился, было ему лет 7, ну, я не нашла ничего лучше, как принести ему другой журнал той же тематики. Опять же мы сидели, сравнивали, пришли к выводу: авторы первого журнала своих читателей не уважают. Фу, таких читать.

А. Кузнецов― Вот хороший вопрос от Дениса: «Актуальны ли еще коммунистические утопии?» Ну, вот он сразу оговаривается, не говорим сейчас о Стругацких, и имеется в виду вроде Ефремова, вот такого рода.

К. Молдавская― Вот, кстати, совершенно устаревший писатель Иван Ефремов. Длинный, тяжелый, занудный. Да, и, в общем, уже…

А. Кузнецов― Да, даже, наверное, скорее всего, даже… Даже «Туманность Андромеды» вряд ли кто-то сейчас будет, наверное, перечитывать. А приключенческая литература сегодня есть? Вот чистые приключения. Ну, что-то вроде, я не знаю, там Дюма и…

К. Молдавская― Ну, вот тот же самый Евгений Рудашевский. Он что-то такое приключенческое делает. Надо смотреть. Переводных много автор приключенческих романов. Но, конечно, есть книга, которая никогда… никогда не устареет. Это «Остров сокровищ». Не знаю, почему Дмитрий Львович не назвал, но это книга, которую надо читать, просто must.

А. Кузнецов― Именно «Остров сокровищ»?

К. Молдавская― Да.

А. Кузнецов― Что-нибудь еще вот из классики… «Всадник без головы» надо?

К. Молдавская― «Всадник без головы»? В принципе можно. Но он помедленнее. Сейчас же дети…

А. Кузнецов― Ну, а вот Фенимор Купер совсем медленный, ну, например…

К. Молдавская― Совсем медленный. Поэтому на совсем любителя. Дело в том, что дети сейчас, они думают-то побыстрее. У них все винтики в голове…

А. Кузнецов― То есть темп. В книге должен быть темп.

К. Молдавская― Да, да. И то, что у нас говорят: «Фу, это клиповое мышление», ни разу это не клиповое мышление, это способность быстро улавливать и переваривать информацию.

А. Кузнецов― Ну, тогда вот, у нас сейчас заочный спор с Быковым, но тогда получается, что «Джейн Эйр» и «Гордость и предубеждение» не пойдут.

К. Молдавская― Это другое. Это совсем другое, ну, прежде всего потому, что «Джейн Эйр» и «Гордость и предубеждение», оно всё же чтение не девочек… недетское и, во-вторых, это чтение не мальчиковое. Это еще взрослый, может быть, юноша прочтет, но оно совершенно женское, во-первых, а, во-вторых, оно… оно медленное именно потому, что девочки довольно медленнее осознают себя и выходят за рамки социальных стереотипов. У нас ж вся эта женская детская литература имени Чарской, она о чем? О том, что жила-была девочка, а сейчас мы из неё воспитаем идеальную социальную функцию. Она может переживать, не переживать, но…

А. Кузнецов― Никто ее не спрашивает.

К. Молдавская― Ее никто не спрашивает. Вся вот эта там, не знаю, «Аня из зелёных мезонинов», вся там какой-нибудь Поллианна. Это всё мы воспитываем из девочки идеальную социальную функцию. А почему «Джейн Эйр» и почему «Гордость и предубеждение»? Потому, что хитрая Шарлотта Бронте и хитрая и нежно-нежно мной любимая Джейн Остин, они в рамках вот этой своей как бы заданной социальной роли умудряются обходить заданную социальную роль.

А. Кузнецов― То есть они имитируют – да? – вот это социальное…

К. Молдавская― Они… они не имитируют, они показывают, что если ты по настоящему стремишься к свободе, ты сумеешь в себе сделать свободу так, как ты хочешь. Ты сумеешь прогнуть мир под себя. Пусть все думают, что ты подчиняешься общепринятым законам, но ты прогибаешь мир. И вот… И в этом смысле, конечно, мне героиня Джейн Остин гораздо ближе, чем та самая Джейн Эйр, потому что она прогибала, погибала мир, а потом всё равно вышла за этого абьюзера. Зачем?

А. Кузнецов― Вот тут Игорек из Москвы, видимо, шутит: «Купера нужно скорочтением попробовать». Действительно попробовать… Помните, как мы раньше пластинки запускали не в том темпе, для которого они были предназначены. Я благодарю Ксению Молдавскую за интереснейшую беседу. Я надеюсь, что вы извлекли много, ну, хотя бы полезных названий и авторов из нашего сегодняшнего разговора. Если вы не успели записать, где-то к среде замечательная Виктория Варламова, которая всегда расшифровывает «Родительское собрание», я думаю, выложит текст на сайте. Смотрите там. Спасибо большое. Я прощаюсь до следующего воскресенья!

К. Молдавская― Спасибо. До свидания!

Список дачных книг для подростков на лето от Дмитрия Быкова

На прошлой неделе, на своей официальной страничке в Facebook известный российский писатель, поэт, журналист и литературный критик Дмитрий Быков рассказал какие лучше всего книги подойдут для летнего чтения на даче подросткам. Об этом альтернативном списке чтения он записал видео, где перечислил лучшие книжные рекомендации в дополнение к школьным спискам на лето.

И хотя вряд ли кто-то из тех, кому он был адресован, успеют прочитать произведения их этого перечня, однако стоит сохранить рекомендации книжного эксперта. Тем более что книги из этого списка можно с таким же успехом рекомендовать для дачного летнего чтения и взрослым читателям. Тем, кто не читал эти романы, будет интересно ознакомиться с упущенным, те же, кто читал в юные годы, думаем, с удовольствием еще раз окунутся в мир приключений и переживаний героев.

Здесь будет и «золотая коллекция» подростковой литературы — Марк Твен, Рэй Брэдбери, Владислав Крапивин, а также довольно неожиданные тексты Трумена Капоте и Сергея Аксакова.

Во многом автобиографичная и «приземленная» повесть известного американского писателя-фантаста Рэя Брэдбери «Вино из одуванчиков» как нельзя лучше подходит для чтения летом, потому что рассказывает о счастливых моментах, открытиях, мечтах, происходящих в жизни 12-летнего подростка летом.

Еще один образец подростковой классики и легкого летнего чтения — это книга «Приключения Гекльберри Финна» американского писателя Марка Твена, являющаяся продолжением одной из сюжетных линий романа «Приключения Тома Сойера» и рекомендованная Быковым, потому что «лучше этого опыта путешествия по реке ничего не написано».

Из советских авторов был назван Владислав Крапивин, причем можно читать его любую летнюю вещь, но однозначно, по мнению эксперта, стоит прочесть роман-трилогию «Мальчик со шпагой».

Дебютный роман американского писателя Трумена Капоте «Другие голоса, другие комнаты» с элементами автобиографии и готическим антуражем описывает историю 13-летнего мальчика, после смерти матери, переехавшего в новую семью к своему отцу.

Русская классика, воспоминания Сергея Аксакова, выпущенные в 1856 году, «Записки об уженье рыбы» однозначно понравятся любителям этого времяпровождения. Быков заявляет, что это идеальная книга не только для рыбалки, но и для отдыха вообще, а детям она будет интересна вдвойне.

100 лучших книг мировой литературы по версии Дмитрия Быкова

Этот выбор, как любой выбор, субъективен. Автор ни за что не взялся бы выбирать 100 главных книг в истории человечества. Здесь 100 книг, которые больше всего любит он сам. Как говорит Дмитрий Львович: «…мне кажется, именно эти книги лучше всего помогают вырасти человеком — в той степени, в какой чтение вообще может на это повлиять».

 
Аврелий Августин. ИСПОВЕДЬ

Василий Аксенов. ОЖОГ

Леонид Андреев. ЖИЗНЬ ЧЕЛОВЕКА. ЧЕРНЫЕ МАСКИ

Павел Антокольский. ФРАНСУА ВИЙОН

Виктор Астафьев. ПОСЛЕДНИЙ ПОКЛОН

Анна Ахматова. ПОЭМА БЕЗ ГЕРОЯ. ЛИРИКА

Исаак Бабель. КОНАРМИЯ

Оноре де Бальзак. ОТЕЦ ГОРИО

Андрей Белый. ПЕТЕРБУРГ

Александр Блок. ЛИРИКА

Иосиф Бродский. ЧАСТЬ РЕЧИ

Михаил Булгаков. МАСТЕР И МАРГАРИТА

Иван Бунин. ТЕМНЫЕ АЛЛЕИ

Василь Быков. МЕРТВЫМ НЕ БОЛЬНО. ДОЖИТЬ ДО РАССВЕТА

Ярослав Гашек. ПОХОЖДЕНИЯ БРАВОГО СОЛДАТА ШВЕЙКА

Иоганн Вольфганг Гёте. ФАУСТ

Николай Гоголь. МЕРТВЫЕ ДУШИ

Гомер. ОДИССЕЯ

Квинт Гораций Флакк. ОДЫ

Максим Горький. МАМАША КЕМСКИХ. ЗАМЕТКИ ИЗ ДНЕВНИКА

Эрнст Теодор Амадей Гофман. НОЧНЫЕ ЭТЮДЫ

Данте Алигьери. БОЖЕСТВЕННАЯ КОМЕДИЯ

Даниель Дефо. РОБИНЗОН КРУЗО

Чарльз Диккенс. ТАЙНА ЭДВИНА ДРУДА

Джеймс Джойс. УЛИСС

Артур Конан Дойл. ЗАПИСКИ О ШЕРЛОКЕ ХОЛМСЕ

Федор Достоевский. БЕСЫ

Александр Дюма. КОРОЛЕВА МАРГО

Александр Житинский. ПОТЕРЯННЫЙ ДОМ, или РАЗГОВОРЫ С МИЛОРДОМ

Николай Заболоцкий. СТОЛБЦЫ. СТИХОТВОРЕНИЯ

Эмиль Золя. КАРЬЕРА РУГОНОВ

Михаил Зощенко. РАССКАЗЫ. ПЕРЕД ВОСХОДОМ СОЛНЦА

Генрик Ибсен. ПЕР ГЮНТ

Илья Ильф, Евгений Петров. ДВЕНАДЦАТЬ СТУЛЬЕВ. ЗОЛОТОЙ ТЕЛЕНОК

Трумен Капоте. ЛУГОВАЯ АРФА. РАССКАЗЫ

Валентин Катаев ТРАВА ЗАБВЕНЬЯ

Франц Кафка ЗАМОК. ПРИТЧИ

Редьярд Киплинг. КНИГА ДЖУНГЛЕЙ. СТИХОТВОРЕНИЯ

Юрий Крымов. ТАНКЕР «ДЕРБЕНТ»

Фланнери O‘Коннор. РАССКАЗЫ

Шарль де Костер. ЛЕГЕНДА ОБ УЛЕНШПИГЕЛЕ

Александр Куприн. ЗВЕЗДА СОЛОМОНА

Льюис Кэрролл. ПРИКЛЮЧЕНИЯ АЛИСЫ В СТРАНЕ ЧУДЕС

Леонид Леонов. ВОР

Михаил Лермонтов. ГЕРОЙ НАШЕГО ВРЕМЕНИ

Харпер Ли. УБИТЬ ПЕРЕСМЕШНИКА

Осип Мандельштам. СТИХИ. ЧЕТВЕРТАЯ ПРОЗА

Томас Манн. ДОКТОР ФАУСТУС

Габриэль Гарсиа Маркес. СТО ЛЕТ ОДИНОЧЕСТВА

Владимир Маяковский. ПРО ЭТО

Герман Мелвилл. МОБИ ДИК

Дмитрий Мережковский. ПЕТР И АЛЕКСЕЙ

Жан Батист Мольер. ТАРТЮФ

Ги де Мопассан. НОВЕЛЛЫ

Дафна дю Морье. МОЯ КУЗИНА РЕЙЧЕЛ

Сомерсет Моэм. ЛУНА И ГРОШ

Владимир Набоков. БЛЕДНЫЙ ОГОНЬ

Юрий Нагибин. ДАФНИС И ХЛОЯ

Николай Некрасов. РУССКИЕ ЖЕНЩИНЫ

НОВЫЙ ЗАВЕТ

Овидий. МЕТАМОРФОЗЫ

Булат Окуджава. ПУТЕШЕСТВИЕ ДИЛЕТАНТОВ

Юрий Олеша. КНИГА ПРОЩАНИЯ

Леонид Пантелеев, Григорий Белых. РЕСПУБЛИКА ШКИД

Борис Пастернак. СПЕКТОРСКИЙ

Виктор Пелевин. ЖИЗНЬ НАСЕКОМЫХ. ЧИСЛА

Людмила Петрушевская. НОМЕР ОДИН

Андрей Платонов. ЕПИФАНСКИЕ ШЛЮЗЫ

Эдгар Аллан По. РАССКАЗЫ И ПОВЕСТИ

Александр Пушкин. ЕВГЕНИЙ ОНЕГИН

Эрих Мария Ремарк. НОЧЬ В ЛИССАБОНЕ

Хуан Рульфо. ПЕДРО ПАРАМО

Михаил Салтыков-Щедрин. ИСТОРИЯ ОДНОГО ГОРОДА

Джонатан Свифт. ПУТЕШЕСТВИЯ ГУЛЛИВЕРА

Александр Солженицын. РАКОВЫЙ КОРПУС

Уильям Стайрон. И ПОДЖЕГ ЭТОТ ДОМ

Роберт Стивенсон. СТРАННАЯ ИСТОРИЯ ДОКТОРА ДЖЕКИЛА И МИСТЕРА ХАЙДА

А. и Б. Стругацкие. ДАЛЕКАЯ РАДУГА. УЛИТКА НА СКЛОНЕ. ПИКНИК НА ОБОЧИНЕ

Джером Дэвид Сэлинджер. ВЫШЕ СТРОПИЛА, ПЛОТНИКИ

Александр Твардовский. ВАСИЛИЙ ТЁРКИН

Марк Твен. ПРИКЛЮЧЕНИЯ ГЭКЛЬБЕРРИ ФИННА

Алексей Толстой. ПОХОЖДЕНИЯ НЕВЗОРОВА, или ИБИКУС

Лев Толстой. АННА КАРЕНИНА

Юрий Трифонов. МОСКОВСКИЕ ПОВЕСТИ

Иван Тургенев. ОТЦЫ И ДЕТИ

Юрий Тынянов. СМЕРТЬ ВАЗИР-МУХТАРА

Тэффи. РАССКАЗЫ. ВОСПОМИНАНИЯ

Оскар Уайльд. ПОРТРЕТ ДОРИАНА ГРЕЯ

Михаил Успенский. ТАМ, ГДЕ НАС НЕТ

Уильям Фолкнер. ШУМ И ЯРОСТЬ

Эрнест Хемингуэй. ПЯТАЯ КОЛОННА И ПЕРВЫЕ 49 РАССКАЗОВ. СТАРИК И МОРЕ

Марина Цветаева. ПОВЕСТЬ О СОНЕЧКЕ

Гилберт К. Честертон. ЧЕЛОВЕК, КОТОРЫЙ БЫЛ ЧЕТВЕРГОМ

Антон Чехов. ДУЭЛЬ

Александр Шаров. СКАЗКИ

Евгений Шварц. ПЬЕСЫ

Уильям Шекспир. ГАМЛЕТ

Михаил Шолохов. ТИХИЙ ДОН

Василий Шукшин. ХАРАКТЕРЫ

Туве Янссон. МУМИ-ТРОЛЛЬ И КОМЕТА. ШЛЯПА ВОЛШЕБНИКА. ПАПА И МОРЕ

Из: lit-ra. info

Также читайте: Список книг на лето и навсегда

Список литературы от Дмитрия Быкова — на лето и навсегда (12+)

Среди наиболее популярных вопросов Быкову, приходящих в конце каждой лекции:

— как сделать, чтоб ребенок читал? («читать ему вслух и останавливаться, дойдя до самого интересного…») и
— что читать детям сегодня?

В разгар лета, когда и у детей и у родителей больше времени на приобщение к литературе, публикуем стихийно набросанный Быковым список.

Еше он как-то сказал, что «одна из главных целей приобщения ребенка к книгам в том, чтобы, став взрослым, он мог воспользоваться ими как аптечкой«.

Итак, вот примерный список лекарств:

(Отрывок лекции Дмитрия Быкова «СССР – страна, которую придумал Гайдар»)

Несмотря на кажущуюся необъятность списка, могу назвать несколько вещей, очень очевидных.
— Аркадий Гайдар само собой, потому что у нас вообще очень мало литературы для мальчиков. А мальчик должен расти на соответствующей литературе. Говорю вам как отец сравнительно малолетнего, хотя уже довольно рослого тринадцатилетнего сына .
Мальчик должен в детстве прочесть о том, как это хорошо, когда от отцовской фуражки, от отцовского планшета пахнет дымом. Хорошо, когда девочка тоже в детстве поет что-нибудь вроде «Летчики и пилоты,// Бомбы, пулеметы //– Вот и улетели в дальний путь». Это хорошо, это здорово, полезно. И когда дети любят свою армию – это тоже хорошо. И не надо, чтобы они туда ходили, боже упаси. Но чтоб они ее любили – хорошо. Ну, я-то сходил, и ничего…
Такой рассказ, как гайдаровский «Поход», он ребенку необходим абсолютно. «Голубая чашка», конечно. Из других авторов обязательно надо прочесть и старшего, и младшего, и самую младшую Драгунскую – всех троих. Вы заметили, что вообще у детских писателей всегда талантливые дети? Вот вам, пожалуйста, Михалков. У него же два сына… Вот вам, пожалуйста, Гайдар.
— Вот вам, пожалуйста, Драгунский. И Ксения, и Денис – блистательные писатели, едва ли не лучшие сегодня прозаики. Но из «Денискиных рассказов» тот ребенок, который вовремя не прочел «Рабочие дробят камень», тот никогда не поймет, что такое символизм. И «На Садовой большое движение…» — рассказ, потрясший меня в детстве. И «Тайное всегда становится явным» — до сих пор несчастный Драгунский всем вынужден объяснять, что он не вываливал кашу в окно. И чем больше он убеждает всех, что это не так, тем больше все уверены – вываливал! вываливал! Гениальный писатель, на мой взгляд, Драгунский Виктор.
— Виктор Голявкин – в обязательном порядке.
— Валерий Попов «Темная комната» — лучшая триллер-повесть, которую я знаю для детей, гениально написанная.
— Александр Житинский «Старичок с Большой Пушкарской» и «Визит вежливости» — о планете, населенной овощами, откуда прилетают два инопланетянина Потатам и Мананам, Потатам – помидор, потому что все помидоры там поэты и он поэт, а Нананам вообще уже не помню что, но это надо читать обязательно.
— Александра Бруштейн «Дорога уходит вдаль» — книга, которую, я думаю, не избежал никто в детстве и все ей обязаны.

— И конечно, мой самый любимый сказочник, величайший, я думаю, прозаик, Александр Шаров. Тридцать лет не печатали, забыли, что был такой писатель, а сейчас стали появляться его сказки. И «Приключения Еженьки и других нарисованных человечков», и «Человек-горошина и Простак», и «Звездный пастух и Ниночка», и самый страшный, над которой я проплакал все детство, «Мальчик-одуванчик и три ключика», которые я до сих пор не могу вспоминать без ужаса. И «Остров Пирроу», и «Редкие рукописи» — он очень серьезный писатель – Шаров. Он был друг Платонова близкий, друг Гроссмана, друг Липкина – сильно пьющий человек, трагический, мучительный. Все мы знаем хорошо его сына Володю Шарова, еще один гениальный сын детского писателя, но я считаю, что папа был, как минимум, не хуже, а может, и получше. Вот книги папы доводили меня в детстве просто до каких-то невероятных слез!

Кстати говоря, у него есть совершенно гениальные взрослые повести, такие как «Хмелев и Лида», например. Или «Жизнь Василия Курки». Или гениальный рассказ «Легостаев принимает командование». Такие повести Шарова, как «Окоем», «Повесть о десяти ошибках», роман «Я с этой улицы» — это для меня в детстве был самый драгоценный витамин.
Это мало переиздается, но если вы найдете это для ребенка – это будет то, что надо.

Дмитрий Быков в Московском Доме Книги

Русская литература — литература радикальная, литература великих страстей, великих событий. Самые яростные архаисты, сторонники прошлого, оказываются самыми яростными новаторами, страстными революционерами. Ведь кого едва не расстреляли из русских писателей? Достоевского, который пришел впоследствии к абсолютной архаике. И тем не менее он боролся с властью. Потому что власть — это всегда консерватор. Власть — это всегда требование покорности.

Дмитрий Быков

 

«Редакция Елены Шубиной» и Лекторий «Прямая речь» запускают новую совместную серию «Прямая речь». Открывает ее книга писателя, поэта, литературоведа, многократного обладателя премий «Большая книга» и «Национальный бестселлер» Дмитрия Быкова — «Русская литература: страсть и власть».

Лекторий «Прямая речь» — просветительский проект и трендсеттер в области интеллектуального саморазвития. На протяжении уже без малого десяти лет Лекторий проводит лекции выдающихся современников — как в России, так и за ее пределами: в Германии, США, Великобритании, Израиле, Франции. За все эти годы визитной карточкой проекта стали проницательные, остроумные и разрушающие устоявшиеся мифы лекции по литературе Дмитрия Быкова.

В сборник «Русская литература: страсть и власть» вошли лекции, посвященные двадцати писателям и их произведениям, оказавшим значительное влияние на формирование русской литературы — такой, какой мы ее знаем сейчас. Герои книги — протопоп Аввакум, Михаил Ломоносов, Иван Крылов, Александр Пушкин, Михаил Лермонтов, Николай Гоголь, Николай Некрасов, Иван Тургенев, Иван Гончаров, Михаил Салтыков-Щедрин, Федор Достоевский, Лев Толстой, Александр Островский, Антон Чехов, Владимир Короленко, Максим Горький, Александр Куприн, Иван Бунин, Надежда Тэффи и Андрей Белый.

Тексты Дмитрия Быкова о творческих метаниях, страстях, дружбе и вражде коллег по перу, взаимоотношениях с власть имущими, превратностях судеб русских писателей. Каждая лекция — свежий взгляд на классику и смелая борьба с идеологией, домыслами и предвзятостью научного литературоведения.

Из книги читатель узнает:

∙           Почему эфиопское происхождение А.С. Пушкина – это миф?

∙           Как изначально звали Татьяну Ларину?

∙           Что все-таки означает загадочное «мир» в названии главного романа Толстого?

∙           Правда ли, что Иван Крылов страдал аграфией?

∙           Почему «Каренин» – значит «головной человек»?

∙           Что общего между Пушкиным и Иисусом Христом?

∙           Кто был прототипом Клима Самгина в одноименном opus magnum Максима Горького?

А также поймет, как:

∙           «Житие» протопопа Аввакума оказало значительное влияние на формирование жанра современного психологического триллера, равно как и его собственная жизнь, не уступающая этому жанру в остросюжетности.

∙           Иван Крылов стал первым русским абсурдистом.

∙           Романтик Михаил Лермонтов на деле оказался одним из главных основоположников беспощадного русского реализма.

∙           Антон Чехов внес значительный вклад в формирование русского детектива.

∙           А Михаил Ломоносов выступил основоположником smart-литературы.

Кому бы ни были посвящены лекции Дмитрия Быкова, он всегда рассматривает классику не как замкнутые на себя «дела давно минувших дней», но как явление, гораздо более близкое современному контексту и читателю, чем может показаться.

Книга Дмитрия Быкова будет интересна как знатокам русской литературы, так и всем, кто стремится познать законы мира литературы или просто дополнить свой список чтения.

 

Ждем Вас в Литературном кафе, 2-й этаж!

Вход свободный!

Аккредитация СМИ: [email protected]

Дмитрий Быков | ШКОЛА ЯЗЫКОВ, ЛИТЕРАТУРЫ и КУЛЬТУР

MAYA BRIN RESIDENCY ПРЕДСТАВЛЕНИЯ:

СОВЕТСКОЕ НАСЛЕДИЕ: ДМИТРИЙ БЫКОВ

Тема 20 лет после распада Советского Союза была взята на вооружение. актуальность. Авторитарное правление Владимира Путина, возвращение экономики, основанной на ресурсах, возрождение репрессивной политики в отношении любой группы или отдельного лица, признанного нелояльным, неспособность реформировать бесчеловечную пенитенциарную систему — все вместе создают поразительное ощущение дежавю . и стимулировать критическое осмысление советского наследия.

Дмитрий Быков , журналист, поэт, критик, радиоведущий, писатель и одна из немногих фигур в современной России, которых можно назвать публичным интеллектуалом, посещает кампус в качестве нашего первого резидента Maya Brin . Его твердые взгляды на политику, историю, литературу, кино, образование и средства массовой информации находят отклик в широком спектре реформаторского общества и вызывают споры по самым разным темам. В то же время его озорная артистическая личность выражается в шипящих поэтических импровизациях в московских интеллектуальных клубах.В последних стихотворных политических сатирах Быкова «Поэт » и «Гражданин » сплетаются гражданские традиции дореволюционной русской интеллигенции и постмодернистское космополитическое творчество. Его книга о Борисе Пастернаке, авторе Доктор Живаго , является одной из самых длинных биографий-бестселлеров, вышедших в России за последнее десятилетие. В своей художественной литературе и публицистике Быков продвигает оригинальную версию российской истории как «циклическую матрицу» — очень стойкую, но не неразрывную.В нескольких публичных выступлениях он проливает свет на вопрос о советском наследии в современной России.

СОБЫТИЯ

---

ЧТЕНИЕ ПОЭЗИИ

Вторник, 29 октября 2013 г.

4: 30–18: 00

Фрэнсис Скотт Кей Холл , зал 0106

На русском языке

На русском языке Быков прочтет вслух из своих стихов .

СИМПОЗИУМ: СОВЕТСКОЕ НАСЛЕДИЕ

Пятница, 1 ноября 2013 г.

10:00 — 16:00

St.Зал Марии , Многоцелевой

На английском

Круглый стол с Дмитрием Быковым: Как можно осмыслить советское наследие в современной России?

Список докладчиков

Дэвид Бранденбергер , Ричмондский университет

Кейт Браун , Мэрилендский университет, округ Балтимор

Сара Кэмерон, Мэрилендский университет

, Колледж-Парк

-Fox , Джорджтаунский университет

Михаил Долбилов , Мэрилендский университет, Колледж-Парк

Сергей А. Ушакин , Принстонский университет

Кевин М.Ф. Платт , Пенсильванский университет

Питер Роллберг , Университет Джорджа Вашингтона

Кэтрин Шулер , Мэрилендский университет, Колледж-Парк

Публикация: АДРЕС СОВЕТСКОЙ ЛИТЕРАТУРЫ

Пятница, 1 ноября 2013 г.

17: 00-19: 00

Библиотека Маккелдина Комната для особых мероприятий (rm 6137)

Приемная для сопровождения

Для получения дополнительной информации facebook page

Дмитрий Быков // «Русский журнал», № 9 (51), 4 мая 2010 г.

Дмитрий Быков — российский писатель, журналист, поэт, кинокритик и писатель.Он написал отмеченную призами биографию Бориса Пастернака и ряд романов, посвященных истории России и современности, в том числе «ЖД» (опубликован в 2006 г., в 2007 г. получил международную литературную премию Стругацких), роман о загадочных уроженцах России. которые не борются с двумя главными захватчиками, а вместо этого позволяют им постоянно вторгаться и, следовательно, уничтожать друг друга:

Я думаю, что граждане российских мегаполисов, таких как Москва или Санкт-Петербург, не могут играть роль в управлении своими городами, поскольку там нет механизма юридической обратной связи. Не исключено, что эта ситуация может измениться в будущем; это зависит только от степени решимости граждан.

В случае преобладания бюрократии, когда бизнес и бюрократия выходят из-под контроля и угрожают интересам и благополучию граждан, фургоном становятся либо высокомотивированные люди (действительно заинтересованные в решении проблемы), либо городские сумасшедшие. караул городского сопротивления. Их очень сложно отличить друг от друга, к тому же эти две группы часто пересекаются.К сожалению, нет возможности выделить «пассионариев» (суперактивистов), и только эта группа решает проблемы.

Опыт показывает, что представители интеллектуального класса в большинстве своем эгоцентричны и озабочены только своей личной безопасностью или репутацией и уклоняются от первых признаков трудностей. Исключений очень мало; в противном случае, как сказал Солженицын, «история России была бы другой».

Возможно ли, что интеллектуальный класс мог бы сформировать политическую платформу на корпоративной основе? Я не думаю, что это так. Я даже не понимаю, как сегодня выглядит интеллектуальный класс и что означает это понятие. Номинально я и любой из моих оппонентов из числа российских националистов или военных империалистов принадлежу к одному интеллектуальному классу, но на самом деле мы не приветствуем друг друга. Боюсь, что здесь не сработает классовый подход, и у нас нет общих корпоративных интересов.

Что касается сохранения исторического наследия, будет ли генеральный план редевелопмента Москвы, клубная система (отсутствует в большинстве российских городов) или поддержание исторических зданий действительно заинтересовать и привлечь население страны, полностью забывшей саму идею закон, мораль, прошлое и будущее? Действительно ли сохранение исторических построек действительно сможет изменить эту ситуацию?

История и ирония в духе протеста

В интервью журналу Los Angeles Review of Books, Дмитрия Быкова спросили, как он думает о роли писателя в современном обществе, на что Быков ответил: «Как сказал Стругацкий:« Все видеть, все слышать, все понимать. В своей карьере Быков, безусловно, принял эту цитату близко к сердцу. Он известен своей социально значимой работой как журналист, писатель, сатирик и поэт. Он особенно известен своими работами, которые обращаются к истории или узнаваемым историческим формам для критики современной ситуации в России.

Быков родился 20 декабря 1967 года. Его мать, Наталья Быкова, преподавала русский язык и литературу. Его отец, Лев Сильбертуда, был врачом. Родители Быкова развелись в раннем детстве, и Быкова воспитывала мать.В интервью The Jewish Journal, Быков заявил: «Я ношу имя своей матери, потому что горжусь своей мамой». В интервью, таких как интервью Быкова с Леонидом Велеховым для Freedom, Быков почти не упоминает своего отца, но часто отмечает, что его мать была его главным «учителем» в жизни, которая, по его мнению, хорошо его воспитала.

В 1984 году Быков поступил на уважаемый факультет журналистики МГУ. Во время учебы в университете Быков начал писать для советского еженедельника « Собеседник». Сегодня он креативный директор и главный редактор этой газеты.

В 1989 году Быков стал активным членом поэтического объединения под названием «Орден вежливых маньеристов», которое стремилось сочетать изысканность с циничным юмором. В статье для журналиста и литературного критика « Independent Newspaper » Андрей Летанев охарактеризовал творчество поэтов как «бездну цинизма и острой сатиры, скрытую за блестящей учтивостью». В 1991 году Быков окончил МГУ по специальности журналист.Вскоре после этого он покинул Орден вежливых маньеристов, чтобы продолжить карьеру в литературе отдельно от группы.

Орден Вежливых маньеристов, слева направо: Вадим Степанцов, Андрей Добрынин, Дмитрий Быков, Александр Бардодым. Сидят: Виктор Пеленягре, Константин Григорьев.

На протяжении 1990-х Быков преподавал историю советской литературы в московской школе № 1214. Он также продолжал писать для Собеседника. За это время он публиковался почти во всех еженедельных и ежедневных газетах Москвы, в том числе: Evening Club, Work , Newspaper, Russian Life, и Profile. С 1993 года Быков стал постоянным автором Little Flame, , одного из старейших еженедельных иллюстрированных литературных журналов в России .

В 1995 году Быков и писатель Александр Никонов написали юмористическую первоапрельскую статью «Мама», содержащую нецензурную лексику для Interlocutor. В статье была фраза: «Пора… Мама, пойми Россию умом», за которой последовал кроссворд, наполненный матом.Внизу страницы пара отметила: «Только с непристойностями можно честно рассказать о нашем правительстве, нашей политике, нашем образе жизни и нашей любви». После того, как статья вызвала бурю споров и в итоге привела к тому, что Генеральная прокуратура России возбудила против них двоих уголовное дело о хулиганстве. После ареста была организована общественная кампания в поддержку журналистов. В конце концов, Быков и Никонов были освобождены, а обвинения с них были сняты.

Обложка публикации книги Быкова Обоснование

В 2001 году Быков выпустил свой первый роман «Обоснование ». В романе Быков предлагает собственную вымышленную версию прошлого века в России: молодой человек по имени Рогов ищет информацию о своем деде, жертве сталинского террора. В ходе своих поисков он узнает о других допросах и заключениях ГУЛАГа. Вскоре он обнаруживает, что со временем и неоднократным жестоким обращением жертвы превратились в породу сверхлюдей — гибких, непобедимых и не подверженных воздействию жары и холода. В книге «Оправдание » Быкова « Оправдание » используется вымысел, чтобы углубиться в коллективную вину за сталинские чистки и показать, что злодеяниям, совершавшимся в этих лагерях, не было оправдания.Его дебютный роман был положительно встречен критиками, которых интересовала интерпретация Быковым репрессий как чего-то буквально завладевшего телами жертв и превращения их в совершенно другой вид людей. Интересно, что здесь используется ложная идея, которую когда-то давно придерживались советские генетики, особенно при Сталине, который лично отстаивал ее, — что среда организма может напрямую влиять на генетический код организма. В нем также упоминается долгая попытка коммунистов построить нового «советского человека», который был бы сильнее и умнее, чем когда-либо прежде.Таким образом, работы Быкова изобилуют ироническими ссылками на советские идеи величия, помещая их непосредственно в контекст самых мрачных советских часов. Сегодня в России продано около 25 000 экземпляров Justification .

Быков читает лекции в Принстонском университете.

В 2003 году Быков выпустил второй роман « Орфография». В художественной литературе Быкова после Октябрьской революции 1917 года большевики отменили орфографию или предписанное правописание языка. Указ отправляет св.Петербургские филологи в неистовстве, и многие из них спускаются по Неве и основывают колонию, которая затем борется с большевиками. Далее в романе изображена серия непредсказуемых и трагических событий 1918 года, где главный герой Ят пытается найти свое место в стремительно меняющемся мире. Таким образом, роман берет историческое событие большевистского упрощения русской орфографии и превращает его в гротескный жанр. Это становится еще более очевидным из-за того, что главный герой разделяет свое имя с русским «жестким знаком», буквой, которая, хотя и оставалась частью русского алфавита, была исключена из большинства слов после революции.По мере продвижения книги « Орфография » читатель понимает, что роман не только о правилах письма, но также является аллегорией моральных законов, которые не дают человеку стать монстром.

В России журнал Орфография был тепло встречен читателями, поскольку было продано более 50 000 экземпляров. Роман также был воспринят критиками. Например, в интервью журналу Freedom литературный критик Борис Парамонов утверждает, что Орфография «воспринимается как синоним культуры — системы вполне условных норм, нарушение или несоблюдение которых приводит, однако, к социальным крах.”

В 2005 году Быков стал национальным бестселлером с выпуском Бориса Пастернака. Этот роман повествует о жизни великого русского писателя Пастернака. К настоящему времени продано более 150 000 экземпляров. В нем , Быков погружается в чувства и эмоции Пастернака во времена радости и горя. Роман предлагает новый взгляд на роман « Доктор Живаго », исследуя личную жизнь Пастернака, а не анализируя сам роман, сыгравший значительную роль в успехе и известности Пастернака.Критики высоко оценили способность Быкова воссоздать эмоции поэта и сосредоточиться на его внутренней жизни, а не на обыденной каталогизации дней.

Найдите его на Amazon.

Позже, в 2005 году, Быков опубликовал экспериментальный Как Путин стал президентом США: новые русские сказки. В этом сборнике политических басен Быков объединяет крупных современных деятелей постсоветской России, таких как Борис Ельцин и Владимир Гусинский, в жанре сатиры. Коллекция изображает Россию как царство без порядка, с голодными босоногими гражданами, которые в конечном итоге поддерживают великое восстание, которое приводит к новым правителям, берущим контроль. Это новое руководство открывает Россию для остального мира и вновь представляет Россию ее бывшему врагу, Соединенным Штатам. Критиков интересовало остроумное чувство юмора Быкова, способное описать иногда печальные последствия распада СССР. Некоторые критики, однако, пришли к выводу, что роман не является уникальным в жанре политической сатиры. Несмотря на неоднозначный прием, только в России « Как Путин стал президентом США» было продано около 100 000 экземпляров.

Сатирические эксперименты Быкова находятся под сильным влиянием произведений Михаила Салтыкова-Щедрина, известного под псевдонимом Николай Щедрин.Щедрин был крупным русским сатириком девятнадцатого века, чья первая крупная работа « Провинциальные очерки», была наполнена антикрепостническим пафосом и резкой критикой провинциальной бюрократии. Точно так же в Как Путин стал президентом США, Быков исследует распад СССР и возникшие в результате отношения между постсоветской Россией и Соединенными Штатами.

Сегодня, после выборов 2016 года в Соединенных Штатах Америки, название сборника Быкова многим кажется пугающе актуальным.

В 2010 году Быков выпустил сборник стихов и баллад « Отчет », в котором рассказывается о жизни Быкова, написанной за 25 лет. Стихи иногда бывают светлыми, но чаще циничными и жесткими, поскольку отмечают перемены в жизни Быкова и его окружении. Критики тепло встретили сборник, отметив неповторимый лиризм Быкова. Читателям тоже понравилась коллекция, разошедшаяся тиражом 50 000 экземпляров в книжных магазинах России.

Быков выступает на пленарном заседании Совета Федерации, 2017 г.

В феврале 2011 года Быков создал на YouTube шоу, где популярный российский актер Михаил Ефремов исполнил сатирические стихи Быкова из спектакля « Отчет ». После того, как клипы на YouTube стали популярными, телеканал «Дождь» подхватил шоу под названием Citizen и Poet . Телешоу проходило в том же формате, что и шоу на YouTube: Ефремов читал стихи Быкова, в которых содержались резкие комментарии и часто критика политической и социальной ситуации в России. Стихи были созданы на основе канонических текстов известных русских поэтов, таких как Пушкин, а также англоязычных авторов, таких как Шекспир и Эдгар Аллан По. Например, стихотворение, исполненное 3 октября 2011 года, имитирует сцену из шекспировского «Гамлета» . В переосмыслении Быкова Гамлет разговаривает с призраком своего отца, и призрак говорит: «Боюсь, сынок, через двенадцать лет страна здесь будет просто тенью. / Она уже почти в тени ». Шекспировский «Гамлет» изображает сомнительный политический мир, в котором обман используется как важный политический инструмент, поэтому Быков использует «Гамлета» для критики политической ситуации в России в преддверии выборов 2011 года.Сильное сочетание узнаваемых стихов и смелая политическая сатира сделали выступления Ефремова незабываемыми.

Ефремов читает одно из стихотворений Быкова.

Шестой сезон сериала « Гражданин и поэт » посвящен разногласиям между тогдашним премьер-министром России Владимиром Путиным и тогдашним президентом Дмитрием Медведевым. Генеральный директор «Дождя» Наталья Синдеева отказалась транслировать шоу. В ответ Ефремов и Быков вернули шоу на YouTube, слегка изменив его название на Citizen Poet .В итоге его также подхватила радиостанция «Эхо Москвы» и играла до конца 2012 года.

Позже, в 2011 году, Быков выпустил книгу « живых душ», название «» отсылает к « Deal Souls » Николая Гоголя. Роман изображает футуристический мир, в котором рушатся старые политические и социальные модели. В будущем новое открытое вещество сделало ископаемое топливо устаревшим, а вместе с ним и Россию. Россия разрывается на части в гражданской войне между двумя группами: варягами, которые выступают за авторитарный традиционализм, религию и милитаризм, и хазарами, которые выступают за светский либерализм, разум и коммерцию. Главный тезис романа состоит в том, что Россия оказалась в ловушке между двумя могущественными захватчиками, что заставляет их вступать в циклы диктатуры и революции.

Английская версия «Живых душ» Быкова. Найдите его на Amazon.

В классическом быковском стиле история играет ироническую роль в «Живые души» . Варяги, народ викингов, и хазары, тюркский народ, когда-то были могущественными цивилизациями, которые на раннем этапе оказали сильное влияние на Россию. Однако ни того, ни другого не существовало, по крайней мере, со времен средневековья.Таким образом, будущее России протекает в антиутопическом цикле, движимом, по сути, силами ее далекого прошлого.

«Живые души» «» стал первым романом Быкова, переведенным с русского на английский. Западные критики разделились по поводу работы. Гордон Уитман, пишущий для Literateur , сказал, что « Living Souls — это обширная бесформенная книга, во многом похожая на страну, которую она стремится вести хронику», и, кроме того, «сардонические жемчужины очень редки. Слишком часто тщательно взвешенная ирония Быкова превращается в напыщенную речь, а использование им свободного косвенного повествования […] затрудняет различение многочисленных персонажей.С другой стороны, Стив Финбоу в своем блоге Bookmunch назвал Living Souls «шедевром» «сатиры и магического реализма в одном лице» и сравнил роман Быкова с произведениями Толстого, Мартина Эмиса и Габриэля. Маркес. Несмотря на неоднозначный прием, на сегодняшний день продано более 20 000 экземпляров переведенной книги.

В августе 2011 года Быков вместе с различными журналистами и политиками запустил движение «Нак-нак: Голосуй против всех». Группа призвала бойкотировать выборы в декабре 2011 года, назвав их «нелегитимными» из-за подавления несистематической оппозиции и отсутствия политической свободы в России.Символом движения Быков выбрал виртуального персонажа — свинью по имени Нах-Нах. У русских свинья напоминает басню о трех поросятах, на которых охотился Большой Злой Волк, и которые просто хотят, чтобы волк ушел.

Во время этих выборов молодые россияне из среднего класса использовали свои мобильные телефоны, чтобы документировать и распространять информацию о нарушениях выборов в режиме реального времени. Это привело к самому большому протестному движению в России с 1991 года. Было проведено несколько массовых митингов, число которых в конечном итоге увеличилось до десятков тысяч, с призывами к новым выборам.На митинге на Болотной площади в Москве Быков призвал разношерстную толпу из 30 000-50 000 протестующих с разными политическими взглядами объединиться в мирной борьбе за политические перемены, которые писатель также назвал «неизбежными».

Быков в море протестующих на Писательской аллее.

В январе 2012 года Быков вместе с Григорием Чхартишвили (Борис Акунин), Леонидом Парфеновым, Рустемом Адагамовым, Ильей Варламовым, Юрием Шевчуком и Ольгой Романовой основали Лигу избирателей, которая задумывалась как продолжение протестного движения.Целью Лиги было «обеспечение прозрачности выборов и широкой огласки любых нарушений».

Быков мечтал, что из Лиги родится новая политическая партия, представляющая интересы среднего класса. Однако другие основатели лиги не разделяли такого же интереса к прямому участию в политике. И Парфенов, и Адагамов, например, предпочли не вмешиваться в политику, а это означало, что мечта Быкова не осуществилась.

Весной 2012 года, после нескольких протестов, приведших к арестам, Борис Акунин связался с Быковым, чтобы принять участие в «писательской прогулке» в Москве, чтобы узнать, как выразился Акунин, «достаточно ли у москвичей свободы собраться большой группой. .13 мая 2012 года на «Писательской аллее» присутствовали тысячи сторонников, в том числе Быков.

Быков раздает книги на Писательской аллее

В октябре 2012 года Быков был избран одним из 45 членов Координационного совета российской оппозиции. Оппозиция планировала использовать эти выборы, чтобы сформировать легитимный орган для переговоров с властями, в надежде разработать программу их дальнейших действий… Однако популярность протестов снизилась из-за того, что не было достигнуто значительных изменений.

В интервью журналу Los Angeles Review of Books, Саша Бритва спросила, предпочел бы Быков, чтобы его помнили как писателя, биографа, поэта, журналиста, профессора литературы или радиоведущего, на что Быков ответил. : «Поэзия считается престижным занятием в России, потому что поэт — пророк, опора гражданского непослушания […]. Поэтому я предпочитаю считать себя поэтом ». Быков, безусловно, оставил неизгладимое наследие не только в поэзии, но и в своем поэтическом языке и в своем фирменном использовании истории, представленной в иронических формах.Сегодня он написал 18 сборников стихов, а также 15 произведений художественной и научной литературы. Его уникальный голос обычно ассоциируется с либеральной оппозицией России и призывает к переменам в России.

Эпизод Citizen Poet на YouTube

Ник Харкавей — В разговоре с Дмитрием Быковым

Россия приезжает в Лондон…

Одним из величайших удовольствий для написания «Ушедшего мира» было приглашение в Москву.

Россия — огромная загадка для большинства британцев, и я не исключение. Большую часть моего детства это была враждебная масса прямо через воду; место изо льда, снега и заводов, а также дом огромной армии танков и ракет, которые могли в любой момент обрушиться на меня. Я вырос в тени ядерного холокоста: это были 80-е, и пальцы на спусковом крючке чесались вплоть до тех пор, пока Гласность не укусила и не рухнула Стена. Конечно, мы верили, что апокалипсис может наступить в любой день, и время от времени стая гусей, замеченная на экране радара под неправильным углом, действительно запускала бомбардировщики.

Сегодня для британцев это не менее загадочно. Россия сложна и огромна, и наша склонность думать о ней как о месте, где такие люди, как мы, настаивают на довольно странном поведении, не помогает. Но вот шанс встретиться с Россией лицом к лицу…

Я познакомился с Быков в Москве чуть больше года назад. Мы с женой были гостями Academia Rossica. Мы вошли в небольшой, очень московский бар, место с давней историей пьянства писателей, и раздался громкий возглас ликования: «МИСТЕР ХАРКАВЭЙ!»

Быков — элементаль; огромный мужчина с громким голосом и огромной страстью.В России он по сути рок-звезда — радиоведущий, биограф Пастернака, писатель, поэт, телеведущий… он что-то среднее между Мелвином Брэггом и Бобом Гелдоффом; культурная сила, которая получает удовольствие, вызывая возмущение, чтобы просвещать. Тот факт, что мы не слышали о нем в Великобритании, является признаком нашего довольно явного ограниченности в отношении людей, которые не работают на английском языке.

Быков находится в Лондоне отчасти для продвижения своей книги « Living Souls » , и она очень, очень быковская.Обычно он уже вызывает огромную ссору:

«Это будет яростная русофобия и яростный антисемитизм», — сказал он перед публикацией романа. Он продолжил: «В нем и русские, и евреи изображены как вирусные нации, которые приносят несчастья и разлагают всему, что они пытаются колонизировать. Это лучшая книга, которую я когда-либо писал, на самом деле это лучшая книга, которую только можно написать сегодня, и она очень, очень забавная ». (Ссылка)

Трудно понять , является ли это неуверенным переводом нюанса или это именно то, что он имеет в виду.Он отверг обвинения в антисемитизме, когда книга вышла в России, и, конечно же, сам является русским и евреем. Я не могу не услышать отголосок Владимира Брусилова из П. Г. Вудхауза в утверждении, что это лучшая книга в мире, а поскольку Быков читает Вудхауза, это не так уж и надуманно. Он обладает эрудицией и остроумием, присущими его наследству в ведрах, и гордостью за них, которая лишь частично компенсируется глубоким дискомфортом по поводу того, как другие, разделяющие их, иногда проявляют свое чувство идентичности.Он ненадежный рассказчик о себе; то, что он говорит, вероятно, имеет столько же общего с тем, о чем он хочет, чтобы вы думали, сколько то, во что он на самом деле верит. Тем не менее, нет никаких сомнений в том, что «Живые души» едкие и вызывающие.

Русская дискуссия не занимается мелочью ; Когда я был в Москве, один из первых вопросов, который мне задали, был о том, думал ли я, что черный флаг ислама когда-либо будет развеваться над Палатой общин. (Думаю, это отсылка к речи Омара Бакри Мухаммеда.) Так что, когда я поговорю с Быковым на следующей неделе (четверг, 22 апреля в Waterstone’s в Хэмпстеде), можно с уверенностью сказать, что мы не будем говорить о пунктуации. Я также надеюсь, что мы получим несколько интересных вопросов из зала. Так что, пожалуйста, пойдемте!

Твитнуть

Дмитрий Львович Быков (писатель): биография, личная жизнь, творчество

В русской литературе ХХ и ХХI веков было много блестящих писателей и поэтов. Однако многие из них получили заслуженное признание только после смерти.К счастью, это не всегда так. Иногда в этой стране еще успевают при жизни оценить великих людей. Среди таких счастливчиков — известный современный писатель, поэт, биограф и педагог Дмитрий Львович Быков. Давайте узнаем о его жизни, а также о литературной деятельности.

Биография Дмитрия Быкова: ранние годы

Будущий писатель родился 20.12.1967 в классической интеллигентной семье: отец-врач — Лев Зильбертруд и учитель-мать — Наталья Иосифовна Быкова.

К сожалению, когда Дмитрий Быков был еще ребенком, этот брачный союз распался, и в дальнейшем бремя воспитания мальчика взяла на себя его мать. Кстати, именно поэтому писательница носит девичью фамилию.

Усилия Натальи Иосифовны оказались напрасными — ее сын не только учился на «отлично» и по окончании получил золотую медаль, но и любил предмет, который она преподавала его ученикам — русскую литературу.

Журналист и ведущий

После окончания школы в 1984 году Дмитрий Львович Быков уже знал, что ему не терпится связать свое будущее с литературой.Однако поступил не на филологический, а на журналистский факультет МГУ.

К сожалению, в 1987 году ему пришлось на несколько лет прервать учебу, так как молодой человек был призван в армию и отправился служить на флот.

Отдав долг Родине, молодой человек вернулся в родной вуз и в 1991 году получил долгожданный красный диплом. Кстати, в том же году в его судьбе произошло еще одно знаменательное событие — Быкова приняли в Союз писателей СССР, который вскоре распался.

Еще будучи студентом, Дмитрий Быков успел зарекомендовать себя как хороший журналист. Поэтому даже без диплома парень уже публиковался в известном советском журнале «Собеседник».

Получив диплом, счастливый выпускник стал писать для других известных московских изданий — «Столица», «Семь дней» и других.

С наступлением нового тысячелетия биография Дмитрия Быкова была наполнена многочисленными и интересными событиями.Прежде всего, они были связаны с профессиональной деятельностью. Итак, писателя стали приглашать поработать во многие известные редакции страны, причем на постоянной основе. Во многих из них автор вел свои колонки — в «Огоньке», «Русской жизни», «Здоровье», «Компании», «Профиль», «Труде», «Новой газете» и многих других.

В течение трех лет Быков был также главным редактором первого российского глянцевого политического журнала «Мулен Руж» (Moulin Rouge).

В отличие от некоторых других писателей, Дмитрий Быков отличался не только умением писать в совершенстве, но и умением быть интересным и внимательным собеседником, а также в совершенстве владеть искусством экспромта.Эти качества помогли писателю найти работу на радио и телевидении, и сегодня он необычайно востребован в этих сферах.

Среди первых интересных проектов такого рода в биографии Дмитрия Быкова — вечерние передачи на радиостанции «Юность», которые писатель вел в 2005-2006 годах. Правда, тогда Быков был не единственным, а одним из лидеров, но позже, вслед за City-FM, он смог вести собственную программу City Show с Дмитрием Быковым.

А с 2012 по 2013 год писатель вместе с Андреем Норкиным работал в вечернем радио-шоу «Новости в классике» на Коммерсантъ FM.

В качестве телеведущего Быков впервые попробовал себя в начале девяностых. Однако его первым крупным достижением стала собственная программа на квадроцикле «Добрые быки».

Также писатель был ведущим ток-шоу «Времечко» (АТВ) и «Рожденные в СССР» («Ностальгия»), «Живопись маслом» («Пятый канал»).

С 2011 года Дмитрий Быков начинает вести собственную программу на канале «Ностальгия» под названием «Колба времени».

С осени 2015 года писатель начинает цикл программ по литературе «100 лекций с Дмитрием Быковым.«Этот проект еще доработан и продолжает сегодня выходить на телеканале« Дождь ».

Педагогическая деятельность

Несмотря на занятость во многих теле- и радиопроектах, Быки также находят время для обучения подрастающего поколения. Учитывая, что эта работа хоть и не очень благодарная, но более интересная и полезная по сравнению с журналистикой.

Дмитрий Быков начал педагогическую деятельность в 90-х годах с преподавания русской и советской литературы в 1214-й московской школе.

В дальнейшем писатель также стал преподавать эти предметы в частной школе «Золотое сечение», а также в государственной школе-интернате «Интеллектуал».

Дмитрий Быков занимается не только школьниками, но и просвещением студентов, читая лекции в Московском педагогическом государственном университете. Помимо прочего, он также возглавляет отдел мировой литературы и культуры МГИМО.

Самые известные романы Быкова

Книг Дмитрия Быкова исчисляется десятками, но больше всего он заслуживает литературных премий за свои романы.

Впервые писатель занялся столь непростым жанром в 2001 году. Именно тогда Дмитрий Быков дебютировал с романом «Обоснование: линейный рассказ с экскурсиями». Будучи ярым противником канонизации личности Сталина, писатель в этом философском художественном произведении попытался предложить свою мстительную версию репрессий 1930-40-х годов, которые до сих пор бьют кровь не только своей жестокостью, но и с его бессмысленностью.

Согласно его теории, изложенной в «Обосновании», все эти миллионы немотивированных арестов были произведены для отбора наиболее достойных и благородных граждан, которые не позволяют запугать себя и готовы защищать свои идеалы даже перед лицом болезненных смерть. Тех, кто прошел такой бесчеловечный отбор, по документам «расстреляли», но на самом деле они получили новую жизнь для выполнения особой миссии.

После столь удачного старта, два года спустя, Быков опубликовал еще один фантастический роман «Спеллинг». И на этот раз по времени действия писатель выбирает самое начало советской эпохи — 1918 год.

Не меньшим, но даже большим успехом у читателей пользовалось следующее произведение писателя — «Буксир» (2005). Он был посвящен любви московской девушки и инопланетянина, стремящегося спасти ее от смерти.

Следующий роман писателя — «Железная дорога» — вызвал немало споров, поскольку, помимо традиционного сюжета, основное место в книге отведено размышлениям на тему любви к Родине.

Среди других известных крупных произведений этого автора — «Остромс, или Ученик чародея» (рассказ опытного афериста а-ля Остап Сулеймана Берты Марии Бендер-бей и его наивной ученицы в стиле булгаковского Иешуа), Списано »(роман о сценаристе, который оказался в неизвестном списке и пытается выяснить, кто его записал и почему) и самое последнее художественное произведение автора -« Июнь »(книга о времени перед началом Великой Отечественной войны).

Сборники стихов Быкова

Как показывает печальная практика, далеко не каждый поэт является хорошим прозаиком и наоборот. Однако Дмитрий Быков — счастливое исключение из этого правила. Ведь помимо захватывающих необычных романов он пишет отличные стихи.

Первый авторский сборник стихов «Декларация независимости» вышел вскоре после окончания МГУ им. Быкова — в 1992 г.

Два года спустя он выпустил более исчерпывающий сборник своих стихов — «Послание к молодому человеку.А в 1996 г. — сборник «Военный переворот».

.

В дальнейшем, почти каждые несколько лет, автор печатает книги со своими поэтическими произведениями и не оставляет этой традиции по сей день.

Самые известные из них: «Призывник» (2003 г.), «Письма счастья» (2005 г.), «Недавно» (2007 г.), «Новые письма счастья» (2010 г.), «Новые и новейшие письма счастья» (2012 г.) ), «Блаженство» прочее.

Прочие писательские книги

Помимо фантастических философских романов и памятных стихов в творчестве Дмитрия Быкова много литературных и подобных проектов.

В этой области наибольшую известность ему принесли биографические книги автора о Пастернаке, Горьком, Булате Окуджаве и самые последние — о Маяковском.

В Быкове также немало рассказов, публиковавшихся изначально в различных периодических изданиях. Но позже они были опубликованы отдельными сборниками: «Как Путин стал президентом США», «Железнодорожные рассказы», ​​«Прощание с кукушкой», «Синдром Черныша» и другие.

Помимо короткой прозы, вышло несколько сборников публицистики Дмитрия Быкова: «Хроники грядущей войны», «С нуля», «Мысли о мире», «Прощание с кукушкой» и др.

Помимо всего вышеперечисленного, из-под пера автора вышло несколько пьес. Все они опубликованы в одной книге — «Медведь».

«Гражданин Поэт»

Особо опасную известность писателю принесло участие в необычном проекте «Гражданин поэт».

Суть его в том, что для короткометражных видеороликов Быков сочинял стихи, затрагивающие многие животрепещущие темы, стилизовав их под стихи русских и британских классиков. Читать эти произведения было поручено известному российскому актеру театра и кино — Михаилу Олеговичу Ефремову.Для этого художник превратился в образ классика, стихотворение которого пародировал Быков.

Изначально (в 2011 году) «Гражданин поэт» был проектом российского телеканала «Дождь». В дальнейшем из-за многочисленных проблем с цензурой и запретами новые ролики стали выкладываться для свободного доступа в Интернет. Там их смотрели миллионы зрителей со всей России и зарубежья.

Эта огромная популярность, которую приобретал каждый новый релиз, способствовала созданию на их основе целого интерактивного спектакля с Ефремовым, Быковым и продюсером Андреем Васильевым в главных ролях.

Позже это трио давало живые концерты не только в крупных городах Российской Федерации, но и в украинских городах Киеве и Одессе.

Васильев и Быков выступили ведущими концертов, рассказывая предысторию написания различных рекламных роликов и показывая различные видеоматериалы о них. Зато Михаил Ефремов, одетый в другую классику, читал стихи Быкова.

Кульминацией каждого такого концерта был куплет-импровизация, сочиненный Быковым по заказу публики прямо во время выступления.

В марте 2012 года «Гражданин Поэт» закрылся, но вместо него в мае того же года появился аналогичный проект — «Мистер Поэт». Однако стихи для него написал не только Дмитрий Быков, но и Андрей Орлов, более известный как Орлуша.

Что касается «Гражданина поэта», то даже после его закрытия в Сети периодически появлялись ненумерованные новые видео с Ефремовым.

гражданская позиция

Помимо творчества, писатель Быков широко известен на родине благодаря активному участию в общественно-политической деятельности страны.

Он был не только одним из организаторов Лиги избирателей, но и создателем общественного движения «Голосуй против всех». Основной целью участия в этих организациях Быков ставил возможность добиться честных выборов для государства.

Благодаря этой должности писатель снискал довольно неоднозначную известность. При этом во многих своих интервью Дмитрий Быков подчеркивает, что ценит и любит свою страну и ее необыкновенную культуру. Однако он трезво осознает, что жить так, как сегодня сложилось в государстве, невозможно.При этом автор не считает, что новая революция действительно является выходом из сложившейся ситуации. Поскольку, по мнению писателя, ничего хорошего это не принесет, кроме многочисленных жертв и ненужной пафосной полемики.

Виновником многих бед в своей стране писатель Быков считает инертность россиян, прочно укоренившуюся в их менталитете. По словам Дмитрия Львовича, многим его соотечественникам легче следовать за толпой, выключая мозги, чем думать собственной головой и брать на себя ответственность за результат принимаемых решений.

Награды писателей

За свою литературную и публицистическую деятельность Дмитрий Быков был удостоен множества литературных премий. Их больше десятка, и это еще не предел.

Дважды писатель был награжден «Бронзовой улиткой» за фантастические романы «Буксир» и «Списано».

В копилке Быкова четыре Международные литературные премии имени А. и Б. Стругацких за «Орфографию», «Эвакуатор», «Железную дорогу» и «Х».

Дважды получил знаменитую литературную премию «Большая книга» за биографический труд «Борис Пастернак» и роман «Остромов, или Ученик чародея».

Также Быков когда-то номинировался на эту премию за «Железную дорогу». Однако, дойдя до финала, я не попал.

Для Бориса Пастернака и Остромова… Быков также был награжден Национальным бестселлером в 2006 и 2011 годах.

Помимо всех вышеперечисленных наград, писатель является обладателем двух «Порталов». А его первый роман «Обоснование» вошел в 50 самых ярких дебютов начала третьего тысячелетия по версии «Литературной России».

Чем занимается писатель сегодня?

Хотя библиография Дмитрия Быкова и без того весьма внушительна (как и список его наград и достижений), автор не может лениться и продолжает ставить перед собой новые цели и достигать их.

С 2015 года начинает вести радиопрограмму «Один» на «Эхо Москвы». Также периодически Быков снимается в различных телепрограммах и публикует статьи в прессе.

В сентябре 2015 года на телеканале «Дождь» стартовала программа «Сто лекций с Дмитрием Быковым».В цикле своих лекций Дмитрий рассказывает о русской литературе с 1900 по 1999 год, подробно останавливаясь на одном произведении, опубликованном в соответствующем году в каждой программе. В рамках представленного цикла Быков также читает обобщающие лекции, не привязанные к конкретному году, а также отдельно останавливается на некоторых произведениях для детей и юношества. По состоянию на конец марта 2017 года в цикле выполнено более семидесяти лекций.

Из новейших произведений автора в области литературы — романы «Квартал.Пассаж »(2014) и« Июнь »(2017), сборники его стихотворений« Ясный. Новые стихи и письма счастья »(2015) и« Если нет: новые стихи »(2017).

Среди других книг Дмитрия Быкова — «Тринадцатый апостол. Маяковский. Трагедия в шести действиях »(2016) и занимательное детское пособие по зоологии« Я вомбат ».

В 2017 году писатель также выпустил отдельный выпуск радиобеседы о литературе радиостанции «Эхо Москвы» — «Один: 100 ночей с читателем».

Личная жизнь Дмитрия Быкова

К счастью, автору удалось найти в ее жизни любимую женщину и покорить ее сердце. Ирина Лукьянова стала прекрасной, а главное умной женой Быкова, с которой он познакомился, работая в «Собеседнике».

Жена писателя оказалась ему ровней: писательница, поэтесса, спортсменка (первый разряд по художественной гимнастике), прекрасная рукодельница и просто интересная и очаровательная женщина.Она родила Дмитрию Быкову двоих детей: сына Андрея и дочь Женю.

При этом, став замужней дамой, Лукьянова не прекращала писать книги, тем более что муж ей в этом активно помогал. Вместе они опубликовали две работы: «Животные и звери» и «В мире животиков».

Интересные факты

• В семье Дмитрия Быкова он впервые стал профессиональным и успешным писателем прозы и поэзии. До этого в семье были врачи по отцовской линии (отец и дядя Быкова специализировались на оториноларингологии).
• Дед писателя по материнской линии в годы Великой Отечественной войны был награжден орденом Красной Звезды.
• Сегодня Дмитрий Леонидович имеет ученое звание «профессор».
• На заре литературной карьеры Быков издал два сборника прозы («66 дней. Орхидея джунглей» и «Харли и Мальборо. Дикая орхидея-2») под псевдонимом Мэтью Булл.
• Любимый жанр писателя Дмитрия Быкова — фантастика. И лучшими авторами такого рода, по его мнению, являются Андрей Лазарчук, Сергей Лукьяненко, Мария Галина, Вячеслав Рыбаков и создатель серии юмористических книг о мифическом герое Жихаре — Михаил Успенский.Кстати, Дмитрий считает, что художественную литературу нужно изучать в школе.
• Быков считает Фазиля Искандера и Людмилу Петрушевскую наиболее достойными внимания и уважения среди современных писателей.
• Среди других современных российских писателей, чье творчество интересует писателя, — Пелевин, Прилепин, дети Виктора Драгунского: Денис и Ксения, Александр Кузьменков, Михаил Щербаков, Олег Чухонцев, Марина Кудимова, Валерий Попов, Игорь Караулов, Марина Бородицкая и другие.

Россия в американском романе

с

Дмитрий Быков , Автор бестселлеров, журналист, критик.

Российско-американские отношения выходят за рамки политики и входят в литературные традиции обеих стран. Какую роль в американском романе сыграла Россия и как русские авторы писали об Америке? Как эти взаимные образы эволюционировали с течением времени и в какой степени они сформировали популярную мысль?

10 июня 2015 года CGI организовал вечер литературной дискуссии Дмитрия Быкова, одного из ведущих современных писателей России.Модератором выступил президент CGI Николай Злобин, автор серии бестселлеров для россиян об Америке.

О спикерах:

Дмитрий Быков — плодовитый писатель, поэт, обозреватель и радиоведущий. Один из ведущих интеллектуалов России, он широко известен своим проектом Citizen Poet , сатирической критикой в ​​стихах современной жизни в России. Г-н Быков является двукратным лауреатом престижной Национальной премии бестселлеров, ежегодно присуждаемой за лучшую книгу, написанную на русском языке, и получил высшую литературную награду России — премию «Большая книга» — за биографию Бориса Пастернака (2006).Совсем недавно г-н Быков был приглашенным лектором в аспирантуре Принстонского университета и первым получил стипендию Майи Брин в Школе языков, литературы и культур Мэрилендского университета.

Николай Злобин — политолог, журналист и историк, который до эмиграции в США в 1993 году работал советником президентов Михаила Горбачева и Бориса Ельцина. После ряда должностей преподавателя в Джорджтаунском, Стэнфордском и Гарвардском университетах он стал в качестве ведущего комментатора U.С.-российские отношения. Д-р Злобин приобрел широкую коммерческую популярность после публикации двух своих томов, призванных познакомить россиян с повседневной жизнью в Соединенных Штатах: America — What a Life! (2012) и Америка-Проклятие Небес (2013). Доктор Злобин является постоянным членом дискуссионного клуба «Валдай» и часто появляется в ведущих российских политических ток-шоу, в том числе на радиостанции «Эхо Москвы» .

Россия: Гражданин поэт | Рэйчел Полонски

Михаил Метцель / AP Images

Дмитрий Быков получает Премию «Большая книга» за биографию Бориса Пастернака в Центральном Доме писателей, Москва, ноябрь 2006 г.

В последние годы творческий поток Дмитрия Быкова шумно насыщает его. Русская публика с литературными аллюзиями, дающая новую жизнь старым книгам.Сейчас, за сорок, Быков опубликовал пять романов и три длинные биографии, ¹ , а также многочисленные сборники рассказов, очерков и стихов. Выпускник факультета журналистики МГУ, он считает журналистику более важной, чем написание книг. ² Не проходит и дня без хотя бы одной статьи, передачи или блога, в которых Быков находит остроумную связь между политическим событием и строкой стихов или персонажем романа; он комментирует все из St. Петербургский экономический форум панк-протестной группе Pussy Riot. ³

Последнее ток-шоу Быкова News in the Classics выходит в прямом эфире три раза в неделю на радиостанции «Коммерсантъ FM ». Быков утверждает, что всему происходящему есть параллели в литературе. Цель шоу — «помочь России избежать повторения ошибок прошлого». Пока, по его мнению, российская история оказалась цикличной, и этот цикл трагичен.

По примеру своей матери, Натальи Быковой, известного учителя русского языка и литературы, Быков находит время и для преподавания в средней школе.Класс, по его словам, — единственное место, где он чувствует себя по-настоящему полезным, поскольку он пытается объяснить подросткам («диким зверям»), «почему литература необходима, и что имел в виду автор, когда писал одно вместо другого. . » ⁴ В любой обстановке — в телестудии, лекционном зале или на политическом уличном протесте — он выражает заразительное дружелюбие. Через YouTube кудрявый усатый Быков, круглый и помятый в футболке и боевой куртке, теперь находится перед виртуальным классом, заполненным многими тысячами внимательных слушателей, чьи ответы на его последние импровизированные афоризмы об отношениях между политиками , история и литература висят ниже в бесконечных цепочках комментариев.

Роман Живые души — это одновременно и футуристическая геополитическая фантастика, и панорамная сатира на постсоветскую жизнь. Это первое произведение Быкова на английском языке. Его русское название — ЖД , инициалы кириллицы с множеством возможных значений, в том числе русское слово, обозначающее «евреи», жиды . Разрекламированная российским издателем как «самая политически некорректная книга нового тысячелетия», она изображает финальную борьбу в гражданской войне между варягами (которые называют себя «русскими») и хазарами, соперничающими колониальными державами с антипатичными культурными нормами. ⁵ В рамках воображаемой схемы Быкова эти две «вирусные расы» оспаривают территорию России с девятого века за счет вечно пассивного коренного населения, которое остается языческим и доисторическим, ведет скрытую бродячую жизнь, перемещаясь по кругу. , говорящие на своем загадочном поэтическом языке. Запад, открыв новую форму энергии, флогистон (таинственным образом созданный из пустоты), потерял интерес к России (а также к исламскому миру), оставив его «разыгрывать свою великолепную тайну» в автаркической изоляции, поедая сосиски. сделан из ненужного масла.

В воспоминаниях о Москве (этнически очищенной от хазар) до войны мы узнаем об идеологических истоках конфликта. «Как будто все искали ответы», — вспоминает варяжский поэт капитан Громов,

, но ответы всегда были разными, призрачные невещественные сущности, парящие и сталкивающиеся в воздухе, из которых всегда казалось, что вот-вот выйдет что-то конкретное. Но ничего не вышло, и было ясно, что перед его глазами складывается что-то печальное и кровавое.

Другой воин варяжской армии, историк Волохов, до войны учившийся в московском «Институте альтернативной истории», «знал, что каждое событие известно в бесчисленных пересказах». В современной Москве такого института нет, но, как показывает любой книжный магазин, альтернативная история вызывает навязчивый интерес в постсоветской России. Такие слова, как «варяг» и «хазар», на самом деле превратились в сосуды призрачных и несущественных идеологических фантазий, наполненных ненавистью и тоской о национальном происхождении. Быков превращает бесчисленные научные и псевдонаучные пересказы историй о расе, религии, культуре и географии, многие из которых токсичны, в комическое вымышленное зелье. Его герои и героини мучаются над вопросами о судьбе России и о своей собственной, пока сюжет разворачивается по карте на быстро вращающихся колесах трансгрессивного эроса и сказочной магии.

Роман наполнен русским пейзажем: сырым, меланхоличным, «заколдованным». Пейзаж современной русской мысли, который он вызывает, такой же густой и запутанный, как сибирская тайга.Среди многих мыслителей двадцатого века, чьи соперничающие мистические концепции России с которыми играет Быков, — евразиец Лев Гумилев, возможно, самый читаемый и влиятельный историк посткоммунистической эпохи. ⁶ На скудных археологических следах исторической Хазарии Гумилев построил детально проработанное видение столкновения цивилизаций, в котором меркантильные урбанизированные хазары (евреи) являются вечными врагами кочевых народов среднеазиатских степей, в том числе коренных жителей Рус. Другой — Александр Дугин («Дудугин» в романе), самопровозглашенный «знаток сакральной географии», который даже более явно настроен против евреев, чем Гумилев. Дугин описывает русских как народ, «опьяненный» территорией, ее «хранителями», уникально «посвященными в ее тайны». ⁷

Для своей «священной географии» Living Souls эклектично опирается на славянскую языческую мифологию с ее природными богами, колдунами и волками. Карта России становится ареной магии. Все путешествия романа проходят через две деревни, Дегунино и Жадруново, «два русских сельских архетипа», как их называет Быков: деревня изобилия, где все растет, и деревня пустоты, временная деформация, в которой все исчезает.В Дегунино, где начинается история, есть священная роща языческого бога Дажд-болота («Даешь» в английском переводе), в которой стоит волшебная печь для выпечки пирогов и яблоня. Варяги, мыслящие как нацисты, проповедуют, что Дегунино, «где Север и Юг встречаются лицом к лицу», является «геополитическим сердцем Евразии, и тот, кто контролирует его, будет хозяином мира». Однако настоящая причина, по которой обе стороны любят брать деревню, заключается в том, что ее послушные крестьянки радостно приветствуют всех захватчиков солеными огурцами, пирогами с капустой и объятиями у камина.

Первая из двух частей романа, «Отъезд», знакомит с четырьмя парами, отправляя их на таинственные задания, которые пересекаются во второй части «Прибытие». Громов любит Машу, которую эвакуировали из Москвы в далекую Махачкалу на берегу Каспийского моря. Волохов незаконно любит блестящего хазарского журналиста, с которым познакомился перед войной во время исследовательской поездки в Хазарский каганат. Книжный губернатор Бороздин, чистокровный варяг более кроткого толка, командированный из Москвы в далекую Сибирь, влюбился в туземную шаманку, тощую девушку-волчицу Ашу, чьи молитвы к земле «звучат как безумные футуристические стихи».Анка, московский подросток, усыновил беспомощного уроженца средних лет, «Джо» («Васька» по-русски), Василия Ивановича, и вместе с ним бежит, пока варяги начинают облаву на «Джо». капитал.

Пробирается сквозь эти любовно-поисковые сюжеты лысый, очкастый Гуров / Гурион, двойной агент, склонный к сарказму, который по очереди изображает из себя старшего варяга и старшего хазара, но на самом деле он Родной «Хранитель» защищает свою «благородную расу» от гибели. Гуров обнаруживает скрытых аборигенов (таких как Волохов, чье имя является гибридом русских слов, означающих «волк» и «маг»), обращаясь к ним в народных загадках о кружащихся соколах, яблонях и кошках, пробуждая генетическую память о родном языке. .Его миссия — послать убийцу выследить и уничтожить нерожденных младенцев смешанной расы Бороздина, Аши, Волохова и Женьки, рождение которых, согласно пророчеству, разорвет бесконечный круг отечественной истории. Как туземец, он не умеет убивать.

Первая глава «В лагере русских воинов» ⁸ знакомит с Громовым, поэтом, который поступил в армию, потому что его жизнь в Москве казалась бессмысленной. Быковский портрет варягов сочетает в себе радостную карикатуру на силовиков Владимира Путина с болезненной сатирой на расточительность и жестокость русской военной культуры. Варяжская армия — это самопожирающий мужской культ смерти, основная цель которого — максимально эффективно истребить собственных солдат. Высшее руководство с гордостью ведет свою чистую кровь к викингам. Варяжская идеология — это русский вариант арийской религии Альфреда Розенберга и Генриха Гиммлера, инкрустированный тончайшим слоем православной христианской символики. Его апофеоз — жуткий воин-жрец Плоскорылов, похотливо поднимающийся по варяжской лестнице ритуалов посвящения.

Плоскорылов читает фанатичные лекции о «нордическом пути», у него на стене висит изображение Фридриха Ницше, он молится Одину «о победе над сыновьями Хама» перед черепом, свастикой и кристаллом, и его возбуждает бессмысленная казнь молодых призывников. Подобно русским неонацистским фантазерам, которых можно найти в Интернете, Плоскорылов испытывает содрогание от экстаза полотнами советского художника Константина Васильева: банальными изображениями белокурых рыцарей на полях сражений северных стран, сосновых лесах, скалах, черепах, драконы, парящие орлы и древние племена, молящиеся каменным идолам бога грома Перуна. Плоскорылов знает, что варяжанство не прекратится, «пока не останутся последние достойные люди», но он не может не задаться вопросом, что же тогда делают последние достойные люди: «Танцуют вокруг ледяного кристалла Деду Морозу? Групповые совокупления в бесконечных позициях и комбинациях? Он мог свободно представлять, что ему нравится ».

Следующий культурный ландшафт, который вызывает в памяти Быков, — Хазар. За пять лет до начала войны Волохов покидает варяжскую Москву и совершает исследовательскую поездку в Хазарский каганат, где «жизнь… живее некуда.Он влюбляется в журналиста Женку Доронину (еще один ЖД), чья сила заставляет Волохова желать, чтобы он тоже был хазаром. В то же время он испытывает всплески антисемитизма, попутно задаваясь вопросом, не могло ли Протоколы сионских мудрецов , хотя и фальшивые, что-то указывать на то, что евреи изображаются как «тайное братство». Волохов навещает историка Мишу Эверштейна: «« Так хазарский это неприлично »… у него был самый острый ум из всех, кого знал Волохов».

Эверштейн излагает свою альтернативную версию истории, новую и увлекательную для Волохова.Поскольку варяжские «русские» не коренные жители России, а колонизаторы, объясняет Эверштейн, «они всегда вели себя как оккупанты в чужой стране… относясь к своему народу как к инопланетянину». ⁹ Когда Волохов возвращается в Москву из Каганата, он новыми глазами видит культурную бедность безхазарской России. Он думает о вкладе в русскую литературу «хазарских» писателей Бориса Пастернака и Осипа Мандельштама, вспоминая стихотворение Мандельштама 1917 года, которое заканчивается возвращением Одиссея к Пенелопе, «наполненному пространством и временем»: «Боже, как он любил это стихотворение ….Ничего лучше на языке не было написано … »

Самому Волохову суждено стать странником, наполненным пространством и временем, наполовину Моисеем, наполовину Одиссеем. Женка, которую он до сих пор любит, вернулся в Россию, из которой ее люди были изгнаны, в качестве комиссара во вторгшейся армии «ЖД» ( жиды , переведенных Портером как «Yds»). Хазары верят, что могут управлять Россией лучше, чем варяги, со своими китчевыми нордическими вкусами, своим сухим языком и своей неспособностью делать что-либо, кроме разорения и чисток.Быков приводит раннюю советскую индустриализацию и постсоветскую приватизацию как примеры фаз, когда евреи толкали колесо российской истории и дела шли. Заключенный в тюрьму нефтяной магнат Михаил Ходорковский (у которого, как и у Быкова, есть отец-еврей) получает краткую похвалу за то, что он создал «величайшую нефтяную компанию в мире» и потратил прибыль на благотворительность в сфере образования.

Волохов, чья истинная коренная идентичность пробудилась, теперь ведет «летающий отряд» кругами по лесам, живя ради свиданий с Женькой.В течение трех недель они наслаждаются ночной идиллией в деревенской бане и зачинают еще одного рокового смешанного ребенка из романа, прежде чем зловещий и вездесущий Гуров / Гурион выследят их и прогонят Женку в разрушительную деревню Жадруново.

К этому времени Гуров стал чем-то вроде Волан-де-Морта из J. K. Роулинг Гарри Поттер романы, гораздо более непримиримое этническое очищение и фанатик чистой крови, чем варяги или хазары, у которых «нет эсхатологии» и которые давно забыли, почему они воюют.Гурова, наконец, одолевает свирепая страсть шаманки Аши к своему чистокровному варяжскому любовнику Бороздину и их будущему ребенку. Верный жанру сказки ( сказка ) магическая сила любви преобладает над «альтернативной» исторической миссией Гурова и всем остальным.

Варяжско-хазарская гражданская война заканчивается хаотичной «последней битвой», исход которой был заранее согласован лидерами измученных армий. Магические сказки никогда не бывают логичными, и очень нелогичность Living Souls нейтрализует различные исторические повествования, соперничающие друг с другом, с которыми персонажи путают друг друга в головах и из-за которых они ведут войну.После того, как все конкурирующие теории нейтрализовали друг друга, остались позади любовь (без учета этнических границ), поэзия и романтика открытой дороги. Меланхолическая песня туземцев «Не один в поле, маленькая дорога» — припев романа. Российская территория всегда была «транспортной системой», как объясняет сам Гуров однажды ночью за водкой на московской кухне Волохова, после того, как «прогулял» его как туземца: «простой секретной панацеей для русского народа» всегда было «уйти из дома». .

Когда в 2006 году был опубликован ЖД , Быков, будучи учителем, дал своим читателям предисловие, объясняя, что он имел в виду, когда писал роман, и заранее извиняясь за этнические преступления и национальную рознь, которые он мог спровоцировать. ¹⁰ Вслед за Николаем Гоголем в Мертвые души Быков называет ЖД поэмой — эпической поэмой — жанром, связанным с происхождением и самобытностью нации, основными темами которой, по его словам, являются «война и блуждающий.«В России, по словам Быкова, до сих пор нет национального эпоса — Одиссея или Дон Кихота ». Гоголь классно сравнивал «Русь» с гоночной тройкой в ​​конце Мертвых душ : «В чем смысл этого ужасного движения?… Куда ты мчишься?» его роман плачет. Но прежде, чем он смог закончить Dead Souls , Гоголь был «выброшен из головы двойственностью, неубедительностью и бесформенностью России», — пишет Быков.

Лев Толстой Война и мир слишком реалистичен, чтобы быть стихотворением , и почти не содержит блуждания . В «Доктор Живаго» Пастернак ближе всех подошел к эпическому идеалу, но не смог решительно оторваться от реалистической традиции. Если ЖД (его название содержит инициалы доктора Живаго), «роман-навязчивая идея, перипетии которого преследовали меня последние двадцать лет», не «претендует на формирование русской нации», пишет Быков, то, по крайней мере, может «Объясните, почему нация до сих пор не сформирована», ¹¹ и почему российская история остается замкнутым кругом, который ни у кого еще не было воли или силы, чтобы разорвать.

Все эти и многие другие предшественники нанесены на обширный аллюзионный ландшафт поэмы Быкова «», которая изображает российскую историю как бесконечное движение, хронику неудавшихся отношений между людьми и территорией. В частности, в романе описывается противоречивая интерпретация Быковым Доктора Живаго в его биографии Пастернака. Быков описывает роман Пастернака как стихотворение и сказку , символистское произведение, использующее музыкальный, метафизический подход к истории.В своей поэтике трансцендентной любви « Living Souls » опирается на главу «Ягода рябины со льдом», когда Юрий Живаго встречает в сибирской тайге ведьму Кубариху, которая лечит коров, поет печальные народные песни и цитирует искаженные отрывки из древнерусских летописи, превращая их в шаманские видения. Слова Кубарихи вызывают у Юрия видение собственной любви к Ларе, которая далеко, открывая ему тайны своей души: «Воспоминания о чужих городах, улицах, комнатах, пейзажах….А Лара, говорит нам Быков, «это Россия», которая «привлекает к себе мечтателей, авантюристов и поэтов», но которая «предназначена для поэта». ¹²

«В конце исторической эпохи абстрактные понятия всегда воняют тухлой рыбой», — писал Мандельштам в книге «Шум времени », вспоминая своего школьного учителя литературы В. В. Гиппиус, «Лучше лукавые и веселые ( весёлое ) шипение хороших русских стихов». ¹³ Быков, обладающий огромной способностью импровизировать легкие стихи, любит слово весёлый , что означает «веселый, веселый, веселый, беззаботный» или просто «смешной».«Как и многие представители либерального оппозиционного движения, Быков считает, что эпоха Путина подходит к концу, и надеется, что ее конец будет мирным. Недавно он превратил радостное шипение русских стихов в мощную форму политической активности.

В начале 2011 года Быков запустил сатирический интернет-проект «Гражданин поэт» с актером Михаилом Ефремовым и продюсером, бывшим редактором газеты Андреем Васильевым. Каждую неделю Быков сочинял стилизацию стихов известного поэта вокруг какой-нибудь политической новости.Ефремов, комический актер удивительной разносторонности, затем исполнял эту «новость в стихах» перед камерой в образе поэта. Подражая поэтам от Пушкина и Лермонтова до Эдгара Аллана По и Редьярда Киплинга, Citizen Poet высмеивал тогдашнего премьер-министра Владимира Путина и его закадычного друга президента Дмитрия Медведева. К сентябрю 2011 года, когда Медведев объявил, что Путин будет баллотироваться на третий президентский срок на следующих выборах, ролики Citizen Poet, которые появлялись в Интернете каждое утро понедельника, набирали сотни тысяч просмотров; некоторые из них посмотрели более миллиона раз.

Хотя Быков является одним из организаторов московского оппозиционного движения, он описывает Citizen Poet как «веселый [ весёлый ] эстетический проект », а не как «протестный проект». ¹⁴ Тем не менее, его влияние было политическим; в течение нескольких месяцев это сделало глав российских государств публичным смехом, вызвав волну давно сдерживаемого коллективного смеха. Строчки из пародий Быкова и придуманных им для Путина прозвищ — «Великий Пу», «Пуссин» — были одними из самых популярных лозунгов на самодельных плакатах карнавальных антипутинских уличных протестов 2011 и 2012 годов. ¹⁵ Гражданин Поэт разоблачил «иллюзорность мачизма Путина, его искусственность», — говорит он. Это шоу не только высмеивало стилистику государственной власти, но и напомнило россиянам стихи, которые их учили в школе.

На той неделе, когда Путин нырнул на дно Черного моря и вытащил две амфоры шестого века — до н.э. Морская поэма «Бессонница, Гомер….Пение Путиным «Черничный холм» перед Шэрон Стоун и Кевином Костнером на благотворительном гала-вечере было встречено злой пародией в стиле баснописца Ивана Крылова (эзопа из России). Вскоре даже пресс-секретарь Кремля Дмитрий Песков объявил себя поклонником «Гражданина Поэта». Быкова и Ефремова пригласили на аудиенцию к Путину, от которой они предусмотрительно отказались.

Независимо мыслящие олигархи предложили финансовую поддержку. Кандидат в президенты Михаил Прохоров (ставший объектом памятной розыгрыша в стиле детского поэта Корнея Чуковского) спонсировал аншлаговый тур Быкова по российским губерниям.Александр Мамут (недавно купивший британскую сеть книжных магазинов Waterstones) выпустил глянцевый альбом проекта. Магнат в изгнании Евгений Чичваркин организовал два шоу в Лондоне (в настоящее время в городе проживает много выдающихся россиян) в выходные президентских выборов в марте 2012 года, после чего трио объявило проект мертвым. Последним поэтом, которого перевоплотил Ефремов, был зловещий Иосиф Сталин, ласкающий трубку, воспевая соловья и начало третьего срока Путина. Быков прочитал со своего ноутбука импровизированное стихотворение, которое он тут же сочинил на тему, предложенную публикой: ряд непристойных каламбурных двустиший об арестах Pussy Riot, с большой игрой на «органах закона». ¹⁶

Быков недавно высказал предостережение по поводу комической рамки, которую его стихи помещают вокруг правления Путина. После того, как этим летом президент России совершил сюрреалистический полет на микросвете, обучая стерхов мигрировать, Быков заявил своей публике, что не будет писать стихов на эту тему: Путин улетел из российской политики. «Услышав общий смех, люди Путина превратили его в забавную фигуру, чтобы отвлечь нас от того, что на самом деле происходит», — предупредил он; «Все, о чем мы должны сейчас говорить, это о том, как построить современную систему образования и как сделать экономику, которая не зависит от природных ресурсов.