Цвейг стефан о любви: О любви (сборник) — Стефан Цвейг

Письмо Незнакомки. Стефан Цвейг — «Фу-фу-фу хочу сказать об этой любви. Ужасно, когда человек из-за своих чувств становится жалким»

Мне нравится Стефан Цвейг, его произведения написаны приятным слогом, в чем заслуга, конечно, и переводчиков. В его историях, преимущественно трагичные истории любви. Грустное «Нетерепение сердца» стало одним из моих любимых, вот решила расширить свою библиотеку творчеством этого автора и прочла его один коротенький рассказ под названием «Письмо Незнакомки».

Письмо Незнакомки. Стефан Цвейг

Об авторе: кратко прочитала биографию этого автора, но уже сразу почувствовалась тонкая и чувственная натура этого человека.

Он был евреем и проживал в Австрии, с приходом Гитлера к власти, он депортировался вместе со своей семьей, но от всего происходящего испытывал ужасные чувства разочарование, от чего принял ударную дозу снотворного и ушел в мир иной, державшись за руки со своей супругой.

Даже в истории его жизни и смерти есть трагичность и сентименты, так что неудивительно, что его истории такие пронзительные и берут прямо за душу.

О рассказе: «Письмо Незнакомки», это рассказ, точнее новелла. Она была опубликована в 1922 году. По ее мотивам есть несколько экранизаций, с учетом того, что все произведение, это монолог в виде письма одной женщины, то довольно интересно, как это покажут в кинематографе.

Количество страниц: произведение довольно короткое, у меня оно заняло 18 электронных страниц, но с учетом того, что они гораздо содержательнее обычных бумажных, то новеллу удалось прочитать за пару часов.

Рассказ короткий и я сомневаюсь, что он публиковался в самостоятельном виде, скорее в сборниках или на электронных форматах.

Содержание: рассказ начинается с того, как один уже не совсем молодой человек получает письмо, оно от таинственной незнакомки.

Его авторша пишет о своих чувствах к этому человеку, о том, что она испытывала на протяжении многих лет. Еще в юности она его впервые увидела и все это время она оставалась тайно в него влюбленной, все мысли были заняты одним им, всю свою жизнь она искала встречи с возлюбленным и без прикрас сказать «жила только им».

Впечатления:

произведение написано мастерски, в маленьком рассказе автору удалось передать ту любовь и отчаяние, которое испытывала девушка.

Мы видим трепет с момента первого знакомства и до окончания письма.

Но в тот же момент мы видим, возможно самое страшное, что может испытывать человек по отношение к себе. РАВНОДУШИЕ…

Главный герой не то что даже ничего не испытывает, он ее и вовсе практически не помнит. Пока героиня утопалась в своих чувствах и смаковала каждую деталь, каждый мимолетом упавший взгляд и все что только было связано с предметом ее любви. Он ее просто не помнил и не замечал. В веренице случайных встреч в его жизни, огромного количества спутниц и жизни наполненной событиями, она не оставила свой след.

И даже в момент редких встреч, он ее не помнил и для него все происходящее было просто новым знакомством и ничего более. В момент общения, она может даже и была интересной, но спустя короткое время он ее забывал и она становилась очередной, чье имя даже не вспомнишь, не то что бы будешь вспоминать через несколько лет…

Для меня, возможно это самое ужасное и грустное. Уж лучше ненавидеть, любить и разлюбить, добиваться и пользоваться, но не вот так… Когда он для нее был всей жизнью, она просто для него оставалась незнакомкой и пустым местом в жизни. Она не то что не зацепила, она даже не оставила след….

Каждому человеку кажется, что он играет важную роль в этой жизни, что если он и не центр Вселенной, то хотя бы важная ее часть. И как горько понимать, что иногда в каких-то ситуациях мы гораздо меньше чем мы думаем.

Обидно, что главная героиня утонула именно в этих чувствах, из-за своей любви она кажется жалкой, но на самом деле она просто отдалась не тем эмоциям в своей жизни. Ведь в нее были влюблены другие мужчины, она была интересной для многих людей, у нее была семья и она могла бы развивать в себе это. Но в ее жизни ждала трагедия, в которой она выбрала роль мученицы и страдалицы…

И даже не смотря на это, она могла бы сделать яркой часть этой жизни. Сделать так, что ее запомнили, но она выбрала другую участь..

Жалко, но в тоже время это осознанный выбор. Но с учетом того, что это тянулось с раннего детства, мне кажется тут изначально были какие-то сдвиги. Возможно сыграла роль бедность или даже неполадки в семье. Как бы там ни было, наверное это не только ее вина..

Но…

В завершении хочу сказать, что ведь это выбор каждого человека оставлять яркий след после себя, и быть красочным воспоминанием в жизни того, кто попадается нам на пути. Да, не для всех мы можем что-то значить, но выбор каждого человека, чтобы разделить свое окружении на тех, для которых мы важны и на тех кому безразличны. И вообще по всей жизни, в каждом поступке и любом действии, нам дано выбирать, быть человек «второго плана» или вообще «массовкой» или все таки стать «главным героем») И речь идет не только о любви, я бы даже сказала совсем не о любви.

Главная героиня выбрала неудачные отношения и они стали центром ее жизни, но все таки мы более многогранны и хотелось бы увидеть героиню и с другой стороны. Но автор нам об этом не рассказал, ну и героиня не стала писать об этом в своем письме. Я все таки надеюсь, что она была не так ограничена и хоть в чем-то но была счастливой.

+ и -:

+ хороший слог;

+ небольшой объем;

+ легко читается;

— мало динамики;

— главная героиня бесит.

Вывод: если оценивать только рассказ и брать во внимание только художественную ценность, то это определенно твердая пятерка. Но если давать оценку главной героини и ее поступкам, то тут меня явно бесит насколько она жалкая и какую позицию она приняла в этих отношениях и в целом своей жизни.

Но мир большой и все люди в нем разные, спасибо автору, что он открывает глаза на то, какие разные (порой абсурдные) бывают поступки.

Читать онлайн «Мария Антуанетта», Стефан Цвейг – Литрес, страница 9

Постепенно этот вид развлечения становится королеве все более и более интересным. Сначала, для того чтобы иметь возможность принять у себя итальянских и французских комедиантов, она дает указание построить маленький театр, сохранившийся до наших дней, чрезвычайно изящный в своих пропорциях. Каприз обходится всего лишь в сто сорок одну тысячу ливров, но затем, приняв смелое решение, она сама делает прыжок на подмостки сцены. Веселая, шумная компания, окружающая королеву, также увлекается идеей любительских спектаклей, ее деверь, граф д’Артуа, Полиньяк со своими кавалерами охотно присоединяются. Несколько раз появляется даже король, чтобы отдать дань восхищения своей супруге как актрисе, и таким вот образом веселый карнавал в Трианоне продолжается круглый год.

То празднество дается в честь супруга или брата, то в честь иностранных знатных гостей, которым Мария Антуанетта желает показать свое волшебное царство, когда тысячи маленьких, прикрытых разноцветными стеклянными колпачками источников света сияют в темноте, словно аметисты, топазы, рубины, а потрескивающие огненные снопы фейерверка прорезают небо и музыка, невидимая, но близкая, создает невыразимо приятное впечатление. То банкеты на сотни персон, то ярмарочные балаганы, то танцевальные площадки – невинный ландшафт покорно служит великолепным фоном для роскоши. Нет, «на природе» не скучают. Мария Антуанетта удаляется в Трианон не для того, чтобы стать рассудительнее, а для того, чтобы разнообразнее и свободнее развлекаться.

* * *

Полная стоимость Трианона была определена лишь 31 августа 1791 года, она равнялась 1 649 529 ливрам, а в действительности, если учесть утаенные затраты, превысила два миллиона – сумма, сама по себе являющаяся каплей в бочке Данаид[111] королевской бесхозяйственности, но в то же время огромная, если принять во внимание расстроенные финансы и всеобщую нищету. «Вдова Капет» сама будет вынуждена признать перед Революционным трибуналом[112]: «Возможно, что Малый Трианон стоил колоссальных сумм, и, вероятно, больших, чем я сама желала. Расходы все росли и росли». Но и с политической точки зрения каприз королевы обошелся дорого. Ибо, оставив всю камарилью царедворцев Версаля без дела, она лишила двор смысла его жизни. Дама, которая должна подавать ей перчатки, другая, которая благоговейно пододвигает ей стул, придворные дамы и кавалеры, многие сотни гвардейцев, прислуга, льстецы и подхалимы, что делать им, отрешенным от должностей? Ничем не занятые, сидят они день за днем в Ой-де-Бёф, и, подобно бездействующей машине, которая разъедается ржавчиной, этот равнодушно покинутый двор наливается желчью и ядом. Скоро дело доходит до того, что аристократическое общество, как бы тайно сговорившись, начинает уклоняться от участия в придворных празднествах: пусть надменная «австриячка» сама забавляется в своем «petit Schönbrunn»[113], в своей «petite Vienne»[114]; эта аристократия, столь же древняя, как и аристократия габсбургская, считает, что ей слишком мало одного холодного кивка мимоходом. Все более ясной становится фронда высшей французской знати против королевы с момента, как та покинула Версаль. И герцог Леви очень образно описывает сложившуюся ситуацию: «В годы развлечения и легкомыслия, в упоении высшей властью, королева не любила в чем-либо сдерживать себя. Этикет и церемонии были для нее поводом проявить нетерпение, почувствовать скуку. Она считала, что в такое просвещенное столетие, когда люди освободились от всех предрассудков, властелины тоже должны избавиться от стесняющих их оков, короче говоря, смешно думать, будто степень послушания народа зависит от того, сколько часов королевская чета проведет среди скучных и скучающих придворных… За исключением нескольких фаворитов, обязанных своим положением капризу или интриге, весь свет оказался изолированным от двора. Чин, служебные заслуги, вес в обществе, высокое происхождение не являлись основанием к тому, чтобы быть включенным в интимный кружок королевской семьи. Лишь по воскресеньям лица, представленные ко двору, получали возможность видеть их величества в течение короткого времени. Однако большинство из них потеряли вскоре вкус к этим бесполезным мукам, за которые их никто не благодарил; они поняли, что безрассудно являться издалека, чтобы быть так неприветливо принятыми при дворе, и отказались от дальнейших попыток… Версаль – арена, на которой Людовик XIV являл свое великолепие, куда с радостью съезжались со всех концов Европы, чтобы изучить приемы утонченной галантности, чтобы приобщиться к изысканнейшим формам светской жизни, – оказался нынче всего лишь маленьким провинциальным городком, куда отправляются против своей воли, а покинуть стараются как можно скорее».

И эту опасность Мария Терезия предвидела давно и на расстоянии: «Я тоже чувствую скуку и пустоту представительства, но поверь мне, пренебрежение им может повлечь за собой серьезные неприятности, более существенные, чем эти маленькие неудобства, особенно у вас, у такой темпераментной нации». Но там, где Мария Антуанетта не желает понять, нет никакого смысла апеллировать к ее здравому смыслу. Стоит ли поднимать шум из-за того, что она живет в получасе пути от Версаля! В действительности же эти две или три мили навсегда отдалили ее от двора и от народа. Останься Мария Антуанетта жить в Версале, среди французской аристократии, сохрани она традиционные обычаи, – принцы, князья, армия аристократов в час опасности были бы на ее стороне. Или попытайся она, подобно своему брату Иосифу, демократически приблизиться к народу, сотни тысяч парижан, миллионы французов боготворили бы ее. Но Марии Антуанетте, абсолютной индивидуалистке, безразлично расположение и аристократов, и народа, она думает лишь о себе. Из-за Трианона, этого своего любимого каприза, она теряет популярность у всех трех сословий: слишком долго была она наедине со своим счастьем, поэтому окажется одинокой в несчастье и ребяческую игрушку оплатит короной и головой.

Едва Мария Антуанетта устраивается в своем доме, как новая метла начинает по-новому мести. Прежде всего, прочь старых людей: старые люди скучны и безобразны. Они не могут танцевать, не умеют развлекаться, проповедуют осторожность и осмотрительность. Жизнерадостная, легковозбудимая женщина еще с тех пор, когда была дофиной, по горло сыта этими вечными поучениями и сдержанностью. Итак, подальше чопорную воспитательницу мадам Этикет, графиню де Ноай: королеве не требуется быть воспитанной, она может позволить себе все – все, что пожелает! На должную дистанцию следует отдалить данного ей матерью духовника и советчика аббата Вермона, подальше всех тех, в чьем присутствии чувствуешь духовную стесненность! Приблизить к себе только юность – живое, веселое поколение, которое не упустит возможности повеселиться, развлечься, которое не принимает жизнь всерьез! Принадлежат ли эти товарищи по забавам к первым семействам королевства, являются ли они безупречными, честными людьми, не так-то и существенно, особо умными или образованными им также не обязательно быть – образованные люди педантичны, умные же ехидны; достаточно, если они остроумны, могут рассказывать пикантные анекдоты и на празднествах производят хорошее впечатление.

Развлечения, развлечения, развлечения – первое и единственное требование Марии Антуанетты к узкому кругу своих приближенных. Так возле нее собираются «avec tout ce qui est de plus mauvais à Paris et de plus jeune»[115], как, вздыхая, говорит Мария Терезия, «soi disante société»[116], как раздраженно ворчит брат королевы Иосиф II. Казалось бы, вялая, безразличная ко всему, в действительности же в высшей степени эгоистичная клика, члены которой без стеснения получают за необременительную службу (например, за должность maître de plaisir[117]) весьма увесистые ливры и, развлекаясь, не забывают совать в свои карманы арлекинов солидные пенсионы.

 

Лишь один скучный господин, время от времени появляясь в этом легкомысленном обществе, вносит дисгармонию. Но, к сожалению, от него невозможно избавиться, ибо – об этом чуть было не забыли – он законный супруг милой хозяйки и, кроме того, повелитель Франции. Влюбленный в свою очаровательную супругу, Людовик Снисходительный, получив предварительно разрешение, иногда является в Трианон, смотрит, как веселятся молодые люди, пытается иной раз застенчиво упрекнуть их, если они очень уж беспечно преступают границы условностей или же когда непомерно растут расходы; но стоит лишь королеве засмеяться – и король тотчас же приходит в отличное расположение духа. Да и веселые сторонние наблюдатели питают своего рода снисходительную симпатию к королю, храбро и послушно ставящему печать с факсимиле «Louis» под декретами, которыми королева предоставляет им высшие должности. Добряк никогда подолгу не мешает им, час или два, затем он возвращается в Версаль к своим книгам или в слесарную мастерскую. Как-то раз он задерживается в Трианоне, и королева, торопясь со своими друзьями в Париж, тайно переводит стрелку часов на час вперед. Не заметив маленького обмана, кроткий как овечка король ложится спать в десять вместо одиннадцати, а вся компания элегантных каналий покатывается за его спиной со смеху.

Возвышению идеи королевской власти такие шутки, конечно, не способствуют. Но что делать в Трианоне с таким неловким, неуклюжим человеком? Он не может рассказать двусмысленного анекдота, не умеет от души посмеяться. Боязливый и робкий, как если бы у него болел живот, сидит он среди веселых, развязных людей и зевает в полусне, тогда как остальные лишь к полуночи начинают чувствовать себя по-настоящему хорошо. Он не посещает маскарадов, не принимает участия в азартных играх, не ухаживает за дамами – нет, он просто никому здесь не нужен, этот славный, скучный малый; в обществе Трианона, в королевстве рококо, в этих идиллических полях беззаботности и шалостей ему нет места.

* * *

Итак, в новое общество король не введен. И брат его, граф Прованский, скрывающий свое честолюбие за личиной кажущегося безразличия, опасаясь уронить свое достоинство, почитает за разумное не общаться с этими молокососами. Но поскольку все же кто-то из членов королевской семьи по мужской линии должен сопровождать королеву в ее погоне за развлечениями, роль ангела-хранителя принимает на себя самый младший брат Людовика XVI – граф д’Артуа. Легкомысленный, фривольный и наглый, ловкий и легко приспосабливающийся, он страдает той же болезнью, что и Мария Антуанетта, – боится скуки, не желает заниматься серьезными делами. Бабник, мастер делать долги, щеголь-насмешник, хвастунишка, скорее дерзкий, нежели храбрый, скорее вспыльчивый, нежели пылкий, предводительствует он веселой кликой, ведет ее туда, где появляется новое развлечение, новая мода, новый вид спорта, и вскоре долгов у него оказывается больше, чем у короля, королевы и всего двора, вместе взятых. Но именно такой, каков он есть, он отлично подходит Марии Антуанетте. Она не больно-то уважает этого ветрогона, еще меньше любит его, как бы злые языки ни утверждали обратное. Но он очень близок ей по духу. Брат и сестра по жажде наслаждений, они образуют вскоре неразлучную пару.

Граф д’Артуа – выборный командир лейб-гвардии, с которой Мария Антуанетта предпринимает свои дневные и ночные набеги на все провинции веселой праздности. Этот отряд, впрочем, невелик и непрерывно меняет своих офицеров. Ибо снисходительная королева многое прощает своим спутникам: долги, надменность, вызывающее и слишком панибратское поведение, любовные связи и скандалы. Но любой из них теряет ее благосклонность, едва она начинает по его вине скучать. Некоторое время первенствует барон Безанваль, пятидесятилетний швейцарский аристократ с шумными, бесцеремонными манерами старого солдата, затем предпочтение отдается герцогу Койиньи, он «un des plus constamment favorisés et le plus consultés»[118].

Этим двоим вместе с честолюбивым герцогом Гином и венгерским графом Эстергази дается удивительное поручение – заботиться о королеве, пока она болеет краснухой, что при дворе дает повод к ехидному вопросу: каких четырех придворных дам выбрал бы король при подобной ситуации? Постоянно сохраняет свое место граф Водрей, возлюбленный фаворитки Марии Антуанетты графини Полиньяк; несколько в тени остается наиболее утонченный среди избранников, окружающих королеву, – принц Линь, единственный, кто из своего положения в Трианоне не извлекает материальных выгод, не стремится выторговать себе прибыльную государственную ренту, единственный также, кто в своих мемуарах, уже старым человеком, с благоговением вспоминает о своей королеве. Непостоянными звездами этого идиллического небосклона являются красавец Диллон и юный пылкий сумасброд герцог Лозен. Общение с ними какое-то время представляет известную угрозу целомудрию девственницы поневоле. Лишь с трудом, благодаря энергичным усилиям, посланнику Мерси удается заставить отступить юного безумца Лозена, прежде чем тот успевает завоевать больше, нежели просто симпатию королевы. Граф Адэмар приятно поет под аккомпанемент арфы и принимает деятельное участие в любительском театре; этого оказывается достаточно, чтобы он получил пост посланника в Брюсселе, а затем в Лондоне. Другие же предпочитают оставаться дома и выуживают себе из искусно взбаламученной воды прибыльные должности при дворе. Никто из этих кавалеров, за исключением принца Линя, не обладает истинными духовными достоинствами, никто из них – честолюбием, которое побудило бы использовать особое положение, занимаемое ими при королеве, для осуществления каких-либо широко задуманных в политическом смысле планов, никто из этих героев маскарадов Трианона не станет истинным героем истории. Ни один из этих щеголей внутренне, по-настоящему не уважает Марию Антуанетту. Иным из них молодая кокетливая женщина позволяет несколько больше интимности в общении, чем это подобает королеве, но ни одному, и это бесспорно, она не жертвует собой полностью – ни духовно, ни как женщина. Тот же, кто должен стать единственным для нее и будет им, тот, кто однажды и навсегда завоюет ее сердце, стоит пока еще в тени. И суматошливое поведение статистов, быть может, и служит лишь затем, чтобы скрыть его близость, его присутствие.

* * *

Однако большую опасность для королевы представляют не эти ненадежные и переменчивые кавалеры, а ее подруги; здесь таинственным образом проявляется сложная игра самых разных чувств. С характеристической точки зрения Мария Антуанетта – совершенно естественная, очень женственная и кроткая натура, испытывающая потребность в самоотречении, потребность в изъявлении таких чувств, которые при вялом, апатичном супруге в эти годы их совместной жизни остаются без взаимности. Общительная по своей природе, она жаждет поделиться с кем-либо своими душевными порывами, и, поскольку в силу сложившихся обычаев таким доверенным, таким близким человеком не может или еще не может быть мужчина, Мария Антуанетта невольно ищет подругу.

То, что дружеские отношения Марии Антуанетты с близкими ей женщинами окрашены нежностью, совершенно естественно.

Шестнадцати-, семнадцати-, восемнадцатилетняя Мария Антуанетта, хотя и замужем или, точнее, как бы замужем, духовно находится в характерном возрасте и в характерном положении воспитанницы пансиона для благородных девиц. Ребенком оторванная от матери, горячо любимой воспитательницы, оказавшись возле неловкого, грубоватого мужа, она не имеет возможности доверчиво открыть кому-либо свою душу – стремление, столь же присущее природе юной девушки, как аромат – цветку. Все эти ребячливые безделицы, прогулки рука об руку, обнимания, хихиканье по углам, бешеная беготня из комнаты в комнату, «обожание» себя самой – все эти симптомы «весеннего пробуждения» еще сохраняет ее детское тело.

В шестнадцать, в восемнадцать, в двадцать лет Мария Антуанетта все еще не может влюбиться по-настоящему, со всей страстью, со всем пылом юной души. И то, что проявляется в таком бурном кипении чувств, отнюдь не сексуальное, а лишь робкое предчувствие его, лишь грезы о нем. Вот почему взаимоотношения Марии Антуанетты с подругами тех лет окрашиваются нежными тонами, и безнравственный двор тотчас же с раздражением ложно истолковывает столь необычное для него поведение королевы. Рафинированный и развращенный, он не может понять естественного, начинаются перешептывания, возникают слухи о сафических наклонностях[119] королевы. «Мне приписывают любовников и особое, подчеркнутое пристрастие к женщинам», – пишет Мария Антуанетта открыто и непринужденно, совершенно уверенная в чистоте своих чувств; ее высокомерная откровенность презирает двор, общественное мнение, свет. Она еще ничего не знает о власти тысячеустой клеветы, безудержно отдается внезапной радости любви и доверия к кому-нибудь, пренебрегает элементарной осмотрительностью, лишь бы показать своим подругам, как самозабвенно она может любить.

* * *

Выбор первой фаворитки, мадам де Ламбаль, был в общем-то удачей королевы. Принадлежащая к одному из знатнейших семейств Франции и поэтому не алчная до денег, не властолюбивая, нежная, сентиментальная натура, не очень умная, а поэтому и не интриганка, не очень значительная, не очень честолюбивая, она с искренним дружелюбием отвечает на внимание королевы.

У нее безупречная репутация, ее влияние распространяется лишь на частную жизнь королевы. Она не вымаливает протекций для своих друзей, для членов своей семьи, не вмешивается в дела государства, в политику. В ее салоне не играют в азартные игры, она не втягивает Марию Антуанетту в водоворот удовольствий, нет, она тихо и незаметно хранит свою верность, и наконец героическая смерть с потрясающей силой подтверждает, что она действительно была настоящим другом королеве.

Но вот однажды вечером ее власть теряет силу так же внезапно, как гаснет свет задутой свечи. В 1775 году на одном из придворных балов королева обращает внимание на незнакомую ей молодую женщину, трогательную своей скромной грацией, ангельским взглядом голубых глаз, девичьей прелестью фигуры. На вопрос королевы ей называют имя – графиня Жюли де Полиньяк. На этот раз все происходит иначе, чем в случае с принцессой Ламбаль, когда зародившаяся симпатия постепенно переросла в дружбу, нет, здесь возникает внезапный страстный интерес, coup de foudre[120], нечто вроде пылкой влюбленности. Мария Антуанетта подходит к незнакомке и спрашивает, почему та столь редко появляется при дворе. Она недостаточно обеспеченна для репрезентации, честно сознается графиня де Полиньяк, и эта откровенность приводит королеву в восторг. Подумать только, какая чистая душа у этой очаровательной особы, если при первом же знакомстве она с такой трогательной непосредственностью сознается в самом большом позоре того времени – в отсутствии денег. Вот она – идеальная, долгожданная подруга! Тотчас же Мария Антуанетта привлекает графиню Полиньяк ко двору, окружает ее бросающимся в глаза вниманием, что вызывает всеобщую зависть; открыто ходит она с графиней рука об руку, оставляет жить в Версале, всюду берет ее с собой, а однажды переводит даже весь свой двор в Марли, чтобы иметь возможность находиться у постели роженицы – обожаемой подруги. За каких-нибудь несколько месяцев обнищавшая аристократка становится повелительницей Марии Антуанетты и всего двора.

 

К сожалению, однако, этот невинный, нежный ангел отнюдь не небесного происхождения, он из семьи, обремененной огромными долгами, страстно желающей использовать столь неожиданную благосклонность, – очень скоро министр финансов почувствует это. Сначала выплачиваются долги – четыреста тысяч ливров[121], затем дочь получает приданое – восемьсот тысяч. Зятю дается патент капитана, а годом позже еще и поместье с рентой в семьдесят тысяч дукатов[122]. Отцу – пенсион, а услужливому супругу, которого давно уже замещает любовник, титул герцога и одно из доходнейших мест Франции – почта. Золовка, Диана Полиньяк, несмотря на скверную репутацию, становится статс-дамой двора, сама графиня Жюли – гувернанткой королевских детей, ее отец помимо пенсиона получает также пост посланника. Вся семья купается в деньгах и лучах славы и притом сама как из рога изобилия осыпает протекциями и льготами своих друзей. Так этот каприз королевы, эта семья Полиньяк, обходится государству ежегодно в полмиллиона ливров. «Нет тому примера, – ужасаясь, пишет посланник Мерси в Вену, – чтобы одной семье за короткий срок были выданы столь огромные суммы». Даже Ментенон, даже Помпадур стоили государству не больше, чем эта фаворитка с ангельски потупленным взором, чем эта Полиньяк, сама доброта и скромность.

* * *

Те, кто не вовлечен в этот водоворот, поражены. Они не могут постичь причину безграничной податливости, мягкости королевы, позволяющей этой недостойной, ничтожной клике обирал и вымогателей злоупотреблять ее именем, положением, репутацией. Всякому известно, что королева по природному уму, по внутренней силе, по прямоте неизмеримо выше любого из этих никчемных созданий, образующих ее повседневное окружение. Однако в поединке характеров не сила является определяющей, а ловкость, не духовное превосходство, а превосходство воли. Мария Антуанетта инертна – Полиньяк же карьеристка; королева неуравновешенна, переменчива – графиня упорна, настойчива; первая всегда одинока – вторая же прилепилась к бессовестной клике, планомерно изолирующей королеву от остального двора; развлекая свою госпожу, они все сильнее и сильнее привязывают ее к себе. Что пользы в предостережениях старого духовника Вермона своей бывшей ученице: «Вы стали слишком снисходительны к репутации и нравам ваших друзей и подруг»; что проку в его поразительно смелых упреках: «Плохое поведение, дурные нравы, сомнительная или скверная репутация стали как раз теми свойствами, обладатель которых может рассчитывать на успех в окружающем вас обществе»; но чем может помочь слово, если против него услаждающее щебетание, если против него нежничанье и воркование, что может ум, если против него ежедневная, тонко рассчитанная лесть! Полиньяк и ее клика владеют магическим ключом к сердцу Марии Антуанетты; веселя королеву, удовлетворяя ее жажду развлечений, эти холодные, расчетливые люди добиваются того, что спустя несколько лет королева становится их послушным орудием. В салоне Полиньяк каждый из ее клики старается обделать прежде всего свои делишки, добыть себе синекуру и пенсион, делая при этом вид, что заботится о благополучии другого, испрашивая для него выгодный пост, доходную должность. Таким образом именем легкомысленной королевы, мало задумывающейся над следствиями, последние золотоносные родники скудеющих сокровищниц государства поступают в распоряжение немногих. Министры не могут противостоять этому движению. «Faites parler la reine» («Добивайтесь, чтобы королева высказалась в вашу пользу»), – отвечают они, пожимая плечами. Ранг и титул, положение и пенсион всем просителям во Франции дает лишь рука королевы, а этой рукой невидимо управляет женщина с фиалковыми глазами – прекрасная, нежная Полиньяк.

* * *

Непрерывной чередой удовольствий и развлечений кружок Марии Антуанетты воздвигает вокруг нее неприступный барьер, глухую стену. Остальные придворные очень скоро начинают понимать: за этой стеной находится земной рай. Там произрастают должности, там струятся пенсионы, там одной веселой шуткой, одним удачным комплиментом можно удостоиться милости, которой иные домогаются десятилетиями. В том блаженном, обетованном крае вечно господствуют веселье, беззаботность и радость; проникшему на елисейские поля[123] монаршего благоволения уготованы все блага мира. Неудивительно, что все сильнее ожесточаются старые аристократические заслуженные фамилии, изгнанные по сю сторону стены, не допущенные в Трианон вельможи, чьи руки, столь же алчные, как и руки приближенных королевы, не оросил золотой дождь. Значат ли они меньше, чем эти обнищавшие Полиньяки, – ропщут Орлеаны, Роганы, Ноайи, Марсаны. Затем ли появился во Франции молодой король, скромный, порядочный, не безвольная игрушка в руках метресс, чтобы снова, как во времена Помпадур и Дюбарри, вымаливать у фаворитки, у любимицы королевы то, что принадлежит тебе по праву? Да и нужно ли терпеть от австриячки это вечное дерзкое пренебрежение, этот холодный, презрительный взгляд свысока, нужно ли все это терпеть от королевы, окружившей себя не родовой знатью с родословной, насчитывающей сотни лет, а случайными, никому не известными людьми с сомнительной репутацией? Теснее объединяются исключенные из кружка королевы, с каждым днем, с каждым годом их число растет. И вот из опустевших окон Версаля на беззаботный и ничего не подозревающий мир игр и развлечений королевы уже смотрит стоглазая ненависть.

Книги Стефана Цвейга: 8 любовных повествований великого автора

Книги Стефана Цвейга , несомненно, редкие произведения, которым удалось затронуть жизни многих из нас. Безусловно, большую роль в этом играет владение автором психологии человека и анализа характера. У Цвейга, запечатлевшегося в памяти бесчисленным количеством произведений, написанных им на протяжении всей жизни, тоже есть душераздирающие истории о любви, от которых невозможно не увлечься. Вот восемь различных книг Стефана Цвейга о любви, которые вы должны прочитать.

 


1) Письмо от неизвестной

Один из самых грустных рассказов Цвейга, от которого невозможно сдержать слез, — «Письмо от неизвестной». Написанное автором в 1920-е годы, это произведение повествует о печальном письме, отправленном женщиной, сгорающей от боли любви, любимому мужчине. Вы прочтете сразу эту любовь, которую женщина в одностороннем порядке взрастила в себе, и несчастные события, которые с ней произошли.

Иногда «не так много!» Вы скажете, исследуйте глубины платонической любви и, скорее всего, найдете следы собственной жизни во многих частях истории. Таким образом, Цвейг приглашает вас как разбить горе, так и поразмыслить над определением любви с помощью этой великолепной истории.


 

2) 24 часа жизни женщины

Все начинается с новости о том, что замужняя женщина в общежитии сбежала с молодым человеком. Пока группа, в том числе и наш герой, оценивает этот поступок замужней женщины в рамках морали, женщина, которую мы будем наблюдать 24 часа в сутки, хранит молчание.

Позже станет понятно, что сбежавшей женщине удалось сделать то, на что наш герой хотел, но не осмелился сделать в прошлом. По этой причине он боится, что его назовут аморальным из-за его смелости. Мы утверждаем, что эта 24-часовая история, которая продолжается вокруг страсти, стыда, морали и любви, затронет и вас.

 


3) Любовь Эрики Эвальд

Этот рассказ, написанный Стефаном Цвейгом в 1904 году, на самом деле является лишь одним из рассказов в книге, состоящей из 7 отрывков. Что делает эту историю такой особенной, так это глубокая и невинная любовь молодой женщины по имени Эрика к своему учителю музыки. Настолько, что пока Эрика спит и просыпается с этой любовью; Он также познает боль и предательство.

«Как может блаженное путешествие женщины, начавшееся с любви, вдруг обернуться ужасной болью?» Вы увидите вопрос вблизи. Любовь, боль, предательство, честь и, наконец, чувство мести… Короче говоря, Цвейг оставляет вам захватывающую историю любви, в которой вы попытаетесь понять меланхолию Эрики.

 


4) Путешествие в прошлое

Как вы думаете, время убивает любовь? «Путешествие в прошлое», один из шедевров Стефана Цвейга, ищет ответ на этот вопрос вместе с читателями. Запретная любовь, начавшаяся 9 лет назад, вмешавшиеся расстояния, жгучие последствия Второй мировой войны, двое влюбленных, удаляющихся друг от друга и направляющихся к разным жизням, и, наконец, воссоединение…

Но все ли так, как оставили? Благодаря этому короткому рассказу ваше представление о запретной любви изменится, и вы столкнетесь с негативными последствиями войны. Приготовьтесь потеряться в линиях этой работы, которая отражает историю того периода, а также любовь! «Путешествие в прошлое» — одно из первых произведений, которое приходит на ум при упоминании книг Стефана Цвейга.

 


5) Любовь во сне

Штефан Цвейг, виртуозно владеющий сексуальностью, на этот раз приглашает читателя в теплые моменты. В то время как эта работа, в которой он рассказывает, сочетая сексуальность с теплом погоды и климата, увлекает читателя; С одной стороны, это вызывает вопросы. Что, если все это лишь сон? Пытаясь найти выход из снов и реальности, наш герой отправит вас в иное путешествие. Обязательно прочтите «Любовь во сне»!

 


 

6) Пылающая тайна

Больной ребенок, мать, которая сделает все, чтобы сделать его счастливым, и барон, печально известный своим развратом. Стефан Цвейг снова оставляет нам тайную историю любви, полную сожалений и тайн. Барон, который не видит никого, кроме женщин, нацеливается на женщину, которая взяла его в отпуск для счастья сына.

Барон, который разработал план, как добраться до женщины, будет использовать маленького Эдгара как мост к себе. Когда эта дружба, которая началась для Эдгара удачно, разрушается конечной целью барона, она оставляет тайную любовь и жену, которая хочет узнать правду.

 


7) Свадьба в Лионе

Эта работа, в которой Стефан Цвейг объединяет три разные истории, на самом деле о 3 грустных историях любви. Первая история, «Свадьба в Лионе», которая также дала название книге, рассказывает о процессе двух влюбленных, которые разошлись во время Французской революции, находят друг друга в тюрьме и женятся. Читая, вы поймете, как любовь дарит людям надежду помимо всякого негатива, и ваше представление о любви изменится.

 


8) Страх

«Иногда мы осознаем ценность того, что имеем, когда теряем это». Это как раз та тема, на которую автор Стефан Цвейг обращает внимание в этой истории. Все начинается с того, что богатой женщине, у которой есть очень любящий муж и двое милых детей, в один прекрасный день становится скучно от монотонности ее жизни.

Женщина встретит молодого человека на балу, который она посещает каждый вечер, и отправится в плавание за запретной любовью. Эта любовь, которая поначалу шла полным ходом, позже превращается в кошмар, когда шантажист узнает все. Сможет ли эта женщина, готовая сделать все возможное, чтобы запретная любовь не вышла наружу, скрыть от мужа всю правду?

Любовь — прекрасное чувство. Но думаешь ли ты, что это чувство достаточно ценно, чтобы потерять то, что имеешь? В этой истории, которая начинается с волнения любви, вы будете узником страха и найдете ответы на все эти вопросы между строк. «Страх» — это произведение, которое навсегда останется в памяти среди книг Стефана Цвейга.

 

Этот пост также доступен в: Türkçe Français Español Deutsch

Сила любви всегда недооценивается… — Стефан Цвейг

Силу любви всегда недооценивают… — Стефан Цвейг — Quotes.Pub

Стефан Цвейг Котировки

Хорошо подобранный галстук мог сделать меня чуть ли не веселым; хорошая книга, экскурсия на автомобиле или час с женщиной оставили меня полностью удовлетворенным. Мне особенно приятно было следить за тем, чтобы этот образ жизни, как безупречно правильный костюм английского покроя, ничем не выделял меня. Я считаю, что меня считали приятной компанией, я был популярен и желанен в обществе, и большинство, кто меня знал, называли меня счастливым человеком.

И снова я с ужасом чувствую, какой слабой, скудной и дряблой должна быть субстанция, что бы мы ни называли именами души, духа или чувства, не говоря уже о том, что мы называем болью, поскольку все это, вплоть до в высшей степени, недостаточно, чтобы полностью разрушить страдающую плоть измученного тела, — ведь мы выживаем в такие часы, и наша кровь продолжает пульсировать, вместо того, чтобы умирать и падать, как дерево, пораженное молнией».

Всю свою жизнь я страстно интересовался мономаньяками всякого рода, людьми, увлеченными одной идеей. Чем больше человек ограничивает себя, тем он ближе к бесконечному; эти люди, какими бы не от мира сего они ни казались, зарываются, как термиты, в свой особый материал, чтобы построить в миниатюре странный и совершенно индивидуальный образ мира.

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *