Цитаты цветаевой о жизни: Марина Ивановна Цветаева: цитаты, афоризмы и высказывания
20 цитат непревзойденной Марины Цветаевой о боли, жизни и любви
Марина Цветаева, поэтесса Серебряного века, пожалуй, известна каждому. Ее стихотворение «Мне нравится, что вы больны не мной» золотыми строками вписано в историю мировой поэзии. Но кроме поэтических текстов Цветаева известна как автор переводов, эссе и статей. Женщина, которая за свою жизнь пережила больше, чем можно вынести, оставила нам плоды своего творчества, которые вдохновляют и по сей день.
Мы в AdMe.ru выбрали для вас наиболее емкие и острые из ее цитат. Надеемся, и вы найдете в них что-то свое.
***
Спасибо тем, кто меня любил, ибо они дали мне прелесть любить других, и спасибо тем, кто меня не любил, ибо они дали мне прелесть любить себя.
***
Вы мне сейчас — самый близкий, вы просто у меня больнее всего болите.
***
Надо молчать, когда болит. Иначе ударят именно туда.
***
Дружба — такая же редкость, как и любовь.
***
Долго, долго — с самого моего детства, с тех пор, как я себя помню, — мне казалось, что я хочу, чтобы меня любили. Теперь я знаю и говорю каждому: мне не нужно любви, мне нужно понимания. Для меня это — любовь. А то, что вы называете любовью (жертвы, верность, ревность), берегите для других, для другой, — мне этого не нужно.
***
В мире ограниченное количество душ и неограниченное количество тел.
***
Что-то болит: не зуб, не голова, не живот, не, не, не… а болит. Это и есть душа.
***
В жизни свое место знаю, и оно не последнее, ибо никогда не становлюсь в ряд.
***
Любить — видеть человека таким, каким его задумал Бог и не осуществили родители.
Разлюбить — видеть вместо него: стол, стул.
***
Человечески любить мы можем иногда десятерых, любовно — много — двух.
Нечеловечески — всегда одного…
***
Женщины говорят о любви и молчат о любовниках, мужчины — обратно.
***
Все чаще ненужными остаются самые верные.
***
Если я человека люблю, я хочу, чтобы ему от меня стало лучше, — хотя бы пришитая пуговица. От пришитой пуговицы — до всей моей души.
***
Знаете, для чего существуют поэты? Для того чтобы не стыдно было говорить самые больные вещи.
***
Успех — это успеть.
***
Единственное, чего люди не прощают, — это того, что ты без них в конце концов обошелся.
***
«Я буду любить тебя все лето», — это звучит куда убедительней, чем «всю жизнь», а главное — куда дольше!
***
Жить надо так, чтобы душа сбылась.
***
Ты не делаешь меня счастливее, ты делаешь меня умнее.
***
Никто на меня не похож, и я ни на кого, посему советовать мне то или инoe бессмысленно.
Стихи Марины Цветаевой о жизни
Мы ответили на самые популярные вопросы — проверьте, может быть, ответили и на ваш?
- Подписался на пуш-уведомления, но предложение появляется каждый день
- Хочу первым узнавать о новых материалах и проектах портала «Культура.РФ»
- Мы — учреждение культуры и хотим провести трансляцию на портале «Культура.РФ». Куда нам обратиться?
- Нашего музея (учреждения) нет на портале. Как его добавить?
- Как предложить событие в «Афишу» портала?
- Нашел ошибку в публикации на портале. Как рассказать редакции?
Подписался на пуш-уведомления, но предложение появляется каждый день
Мы используем на портале файлы cookie, чтобы помнить о ваших посещениях. Если файлы cookie удалены, предложение о подписке всплывает повторно. Откройте настройки браузера и убедитесь, что в пункте «Удаление файлов cookie» нет отметки «Удалять при каждом выходе из браузера».
Хочу первым узнавать о новых материалах и проектах портала «Культура.
РФ»
Подпишитесь на нашу рассылку и каждую неделю получайте обзор самых интересных материалов, специальные проекты портала, культурную афишу на выходные, ответы на вопросы о культуре и искусстве и многое другое. Пуш-уведомления оперативно оповестят о новых публикациях на портале, чтобы вы могли прочитать их первыми.
Мы — учреждение культуры и хотим провести трансляцию на портале «Культура.РФ». Куда нам обратиться?
Если вы планируете провести прямую трансляцию экскурсии, лекции или мастер-класса, заполните заявку по нашим рекомендациям. Мы включим ваше мероприятие в афишу раздела «Культурный стриминг», оповестим подписчиков и аудиторию в социальных сетях. Для того чтобы организовать качественную трансляцию, ознакомьтесь с нашими методическими рекомендациями. Подробнее о проекте «Культурный стриминг» можно прочитать в специальном разделе.
Электронная почта проекта: [email protected]
Нашего музея (учреждения) нет на портале. Как его добавить?
Вы можете добавить учреждение на портал с помощью системы «Единое информационное пространство в сфере культуры»: all.
culture.ru. Присоединяйтесь к ней и добавляйте ваши места и мероприятия в соответствии с рекомендациями по оформлению. После проверки модератором информация об учреждении появится на портале «Культура.РФ».
Как предложить событие в «Афишу» портала?
В разделе «Афиша» новые события автоматически выгружаются из системы «Единое информационное пространство в сфере культуры»: all.culture.ru. Присоединяйтесь к ней и добавляйте ваши мероприятия в соответствии с рекомендациями по оформлению. После подтверждения модераторами анонс события появится в разделе «Афиша» на портале «Культура.РФ».
Нашел ошибку в публикации на портале. Как рассказать редакции?
Если вы нашли ошибку в публикации, выделите ее и воспользуйтесь комбинацией клавиш Ctrl+Enter. Также сообщить о неточности можно с помощью формы обратной связи в нижней части каждой страницы. Мы разберемся в ситуации, все исправим и ответим вам письмом.
Если вопросы остались — напишите нам.
| Цветаева Марина — великая русская поэтесса первой половины ХХ века, писатель, переводчик, мемуарист. |
Ее бессмертные стихи по душе тем, кто ценит искренность, непосредственность, правдивость. Делимся самыми пронзительными цитатами этой мудрой женщины.
А её первый изданный сборник стихов в 18 лет сразу же привлёк внимание известных поэтов.
Такой смех — грех.
Цветаева — один из самых ярких представителей модернизма в русской литературе. Автор множества стихотворных циклов, поэм, в том числе поэм-сказок. Некоторые ее стихотворения обрели «второе дыхание» в кинематографе — «Мне нравится, что вы больны не мной» и «Под лаской плюшевого пледа». Ниже приведены некоторые афоризмы и цитаты Марины Цветаевой.
Старше нас из будущего. Поэтому иногда нам и чужды»
Настоящее материнство — мужественно»
Вещие сны, за редким исключением, имеют прямое значение. Вещий сон всегда яркий…| Цветаева Марина — великая русская поэтесса первой половины ХХ века, писатель, переводчик, мемуарист. Цветаева — один из самых ярких представителей модернизма в русской литературе. Автор множества стихотворных циклов, поэм, в том числе поэм-сказок. Некоторые ее стихотворения обрели «второе дыхание» в кинематографе — «Мне нравится, что вы больны не мной» и «Под лаской плюшевого пледа». Ниже приведены некоторые афоризмы и цитаты Марины Цветаевой. |
Но ей не дали и такой работы: совет счел, что она может оказаться немецким шпионом.
Нечеловечески — всегда одного. 
Русский поэт — негр, поэт — негр, и поэта — убили. Какой поэт из бывших и сущих не негр, и какого поэта — не убили?»
И это нисколько не облегчает мне познания другого. Наоборот, как только я начинаю судить человека по себе, получается недоразумение за недоразумением»
У поэта – только сердце.
Нечеловечески — всегда одного.
Подчинялась она лишь тому, что отзывалось в сердце. Быть может, именно поэтому, в ее судьбе так много крутых поворотов и трагических моментов. Когда идешь собственной дорогой наперекор всему – всегда рискуешь.
Он и не подозревал, что его слова окажутся пророческими – впоследствии ему передали, что именно на этой злополучной веревке Цветаева и повесилась в Елабуге. Даже у самых сильных людей наступает момент, когда последняя капля переполняет чашу горестей, которые они способны вынести.
Женщины никогда не изменяют. Мужчины — всегда»
Не любить – видеть человека таким, каким его осуществили родители. Разлюбить – видеть вместо него: стол, стул»
Мстят только за одно: одиночество. К тому — того — за то, что смеешь быть один»Истории вещей. Заглядываем в чемодан Анастасии Цветаевой
Анастасия Цветаева прожила 98 лет, став свидетелем поворотных событий в истории страны XX века — от революции 1917 года до распада СССР.
Ее лично коснулось одно из самых тяжелых испытаний в истории Советского Союза — репрессии. Чемодан, с которым Анастасия прошла через годы ссылок, сегодня хранится в фондах Дома-музея Марины Цветаевой.
Совместный материал mos.ru и агентства «Мосгортур».
Сестры и лучшие подругиМарина и Анастасия Цветаевы родились в семье искусствоведа Ивана Цветаева и его жены пианистки Марии Мейн. В 1892 году появилась Марина, а спустя два года — Анастасия. Муся и Ася — так звали их дома. С ранних лет младшая сестра относилась к старшей с трепетом, восхищалась ее талантами: в детстве Марина Цветаева не только писала стихи, но и играла на фортепиано.
«Когда я увидела ее на эстраде… когда я услыхала ее игру и всеобщую похвалу ей — сердце раскрылось такой нежностью к старшей подруге игр, так часто кончавшихся дракой, — что я иначе не могу назвать мое чувство в тот вечер, как состоянием влюбленности. Я никого, кроме нее, не видела. Я не сводила с нее глаз», — писала Анастасия Ивановна об одном из ранних выступлений сестры в своей книге «Воспоминания».
Большую часть своих мемуаров Анастасия Ивановна посвятила сестре. «Самая главная из нас, самая выдающаяся — и умом, и талантом, и характером — Маруся», — писала она. В этих словах не было ни ревности, ни зависти, только утверждение.
Сестры были очень дружны, много времени проводили вместе. Марина и Анастасия учились в Москве в частной женской гимназии Марии Брюхоненко. «Меня всегда удивляло, с какой радостью встречает [Марина] Цветаева сестру и как подолгу они ходят вместе и оживленно беседуют друг с другом. Можно подумать, что они давным-давно не виделись», — вспоминала одноклассница поэта Татьяна Астапова.
Вместе сестры были и весной — летом 1911 года в крымском Коктебеле в гостях у поэта Максимилиана Волошина, где Марина Цветаева познакомилась со своим будущим мужем Сергеем Эфроном.
От атеизма до набожностиВ юности Анастасия Цветаева увлекалась русской философией. Ее личность и взгляды на жизнь сформировали труды Николая Бердяева, Сергея Булгакова.
С известным русским философом Василием Розановым она состояла в дружеской переписке.
Еще одним автором, который повлиял на мировоззрение младшей из сестер Цветаевых, был Фридрих Ницше. Ницшеанским духом был проникнут ее литературный дебют «Королевские размышления», в котором она стремилась логически доказать невозможность существования Бога.
«Дело в том, что в те годы я пыталась воспринять Бога разумом, а не сердцем, старалась втиснуть Его в свое сознание, но Он там не помещался…», — вспоминала она позже.
Все изменилось после знакомства Цветаевой с поэтом-импровизатором Борисом Зубакиным. Они подолгу могли говорить о религии. Под влиянием Зубакина Анастасия Ивановна радикально изменила свой образ жизни: начала молиться и соблюдать посты. Цветаева называла Бориса Михайловича «самой крупной, величавой фигурой, ни с кем не сравнимой».
Зубакин был потомком выходцев из Шотландии. Еще в подростковом возрасте он увлекся мистицизмом, а в 18 лет, в 1912 году, основал масонскую ложу Lux Astralis («Свет звезд»).
Ложа, просуществовавшая вплоть до 1937 года, была близка по духу к тайному теологическому и мистическому обществу розенкрейцеров, основанному в позднем Средневековье в Германии.
Советская власть с подозрением относилась к неформальным организациям. Их членов подозревали в контрреволюционной деятельности. Не стала исключением и ложа Зубакина. На протяжении 1920-х Бориса Михайловича несколько раз арестовывали. В 1937 году он был задержан в последний раз и уже больше не вышел свободу. Близкое знакомство с Зубакиным сыграло роковую роль в судьбе Анастасии Цветаевой.
Годы лагерейВ первый раз Цветаеву арестовали в 1934 году. Тогда она провела под следствием 64 дня. Освободили Анастасию Ивановну лишь после ходатайств ее знакомых — писателей Максима Горького и Бориса Пастернака. Через несколько лет, в начале сентября 1937-го, ее арестовали вновь. Тогда у писательницы гостил ее сын Андрей — задержали и его.
Кроме того, сотрудники НКВД изъяли и уничтожили рукописи неопубликованных произведений Анастасии Ивановны «Созвездие скорпиона», «Музей», «Книга о Горьком» и других.
На долгих допросах ей угрожали отправить туда, «откуда нет возврата». Цветаева отвечала лишь одно: «Вы тут ни при чем. Бог меня предал вам за мои грехи. И вы сможете меня сослать только туда, куда сошлет Господь. Вы не можете мне сделать ничего, кроме того, что мне сделает Бог».
Следствие продолжалось чуть больше четырех месяцев. 10 января 1938 года Цветаеву признали виновной в контрреволюционной пропаганде и приговорили к 10 годам трудовых лагерей. Свой срок писательница перенесла стойко. После освобождения в 1947 году она поселилась в Вологодской области.
В 1949 году в СССР начались аресты «повторников» — людей, уже отбывших срок, вновь судили по старым делам. Анастасию Ивановну отправили в ссылку в Новосибирскую область, где она провела пять лет. В ссылках Анастасию сопровождал старый чемодан, на крышке которого она нацарапала гвоздем: «Цветаева».
Цветаеву освободили в 1954 году, вскоре после смерти Сталина, а еще через пять лет полностью реабилитировали. Во время отбывания ее первого срока, в 1941 году, ушла из жизни ее любимая сестра, оказавшаяся в бедственном положении в эвакуации в маленьком городке Елабуге на реке Каме.
В город, ставший последним приютом Марины Цветаевой, Анастасия Ивановна приехала вскоре после реабилитации. Могилу сестры на Петропавловском кладбище она не смогла найти, крест был установлен на предполагаемом месте захоронения поэта. Анастасия Цветаева пережила свою сестру на полвека. Из жизни она ушла в 1993 году в возрасте 98 лет.
Последнюю треть своего жизненного пути Анастасия Цветаева посвятила семье и сохранению наследия сестры: она написала книгу «Воспоминания», активно участвовала в создании Дома-музея Марины Цветаевой. Позже там поселился и ее чемодан — реликвию передала музею Ольга Трухачева, внучка Анастасии Ивановны.
Марина И. Цветаева, цитаты. Высказывания и афоризмы Марины И. Цветаевой.
Высказывания, афоризмы и цитаты Марины И. Цветаевой.
Марина И. Цветаева (8 октября 1892 — 31 августа 1941) русская переводчица, поэтесса, прозаик
Показано 1-18 из 410
Благоприятные условия? Их для художника нет. Жизнь сама неблагоприятное условие.
Любовь: зимой от холода, летом от жары, весной от первых листьев, осенью от последних: всегда от всего.
Мир без вести пропал. В нигде —
Затопленные берега…
— Пей, ласточка моя! На дне
Растопленные жемчуга…
Люблю всё, от чего у меня высоко бьётся сердце. В этом — всё.
Безмерность моих слов — только слабая тень безмерности моих чувств.
Твоё лицо,
Твоё тепло,
Твоё плечо —
Куда ушло?
Мне каждый нужен, ибо я ненасытна. Но другие, чаще всего, даже не голодны, отсюда это вечно-напряженное внимание: нужна ли я?
Друг! Равнодушье — дурная школа,
Ожесточает она сердца.
Утро в карточный домик, смеясь, превращает наш храм.
О мучительный стыд за вечернее лишнее слово!
О тоска по утрам!
Не будь души, тело бы не чувствовало боли. Для радости его достаточно.
Мальчиков нужно баловать — им, может быть, на войну придётся.
Движение губ ловлю.
И знаю — не скажет первым.
— Не любите? — Нет, люблю.
Не любите? — Но истерзан.
Ночи без любимого — и ночи
С нелюбимым, и большие звёзды
Над горячей головой, и руки,
Простирающиеся к Тому —
Кто от века не был — и не будет,
Кто не может быть — и должен быть.
Вы меня никогда не любили. Если любовь разложить на все ее составные элементы — все налицо; нежность, любопытство, жалость, восторг и т. д. Если всё это сложить вместе — может и выйдет любовь.
— Но это никогда не слагалось вместе.
Я для Мура — защищая его — способна на преступление. Прав он или нет — чтобы никто его не тронул. Не могу вынести его обиды и видеть его слёз. Дойдёт ли до него когда-нибудь??
Нет на земле второго Вас.
Пригвождена к позорному столбу
Я все ж скажу, что я тебя люблю.
Что ни одна до самых недр — мать
Так на ребенка своего не взглянет
Что за тебя, который делом занят,
Не умереть хочу, а умирать.
Чего я от тебя хочу, Райнер? Ничего. Всего. Чтобы ты позволил мне каждое мгновение моей жизни устремлять взор к тебе — как к вершине, которая защищает (некий каменный ангел-хранитель!). Пока я тебя не знала — можно было и так, но сейчас, когда я тебя знаю, — требуется разрешение.
Ибо моя душа хорошо воспитана.
Марина Цветаева: цитаты, афоризмы и высказывания
А равнодушного – Бог накажет! Страшно ступать по душе живой.
Слушай и помни: всякий, кто смеется над бедой другого, — дурак или негодяй; чаще всего — и то, и другое. Когда человек попадает впросак — это не смешно; когда человека обливают помоями — это не смешно; когда человеку подставляют подножку — это не смешно; когда человека бьют по лицу — это подло. Такой смех — грех.
У каждого из нас, на дне души, живет странное чувство презрения к тому кто нас слишком любит.
Все тот же Вы, который никогда не приходит к той самой мне, всё ждущей его.
Человечески любить мы можем иногда десятерых, любовно — много — двух. Нечеловечески — всегда одного…
И если сердце, разрываясь,
Без лекарства снимает швы, —
Знай, что от сердца — голова есть,
И есть топор — от головы…
Если считать Вас близким человеком, Вы заставили меня очень страдать, если же посторонним, — Вы принесли мне только добро. Я никогда не чувствовала Вас ни таким, ни другим, я сражалась в себе за каждого, то есть против каждого.
Если я человека люблю, я хочу, чтоб ему от меня стало лучше — хотя бы пришитая пуговица. От пришитой пуговицы — до всей моей души.
Не стесняйтесь уступить старшему место в трамвае. Стесняйтесь — не уступить.
Здесь я не нужна, там — невозможна.
Женщины любят не мужчин, а Любовь, мужчины — не Любовь, а женщин. Женщины никогда не изменяют. Мужчины — всегда.
Когда любовь умирает — воскресить её невозможно.
Остаётся пустота, скука и равнодушие. Убить любовь нельзя — она умирает сама, оставляя голое пепелище и страшную невыразимую обиду, обиду на того, кто эту любовь в нас — вызвал, но сохранить — не дал, не смог…
Безделие; самая зияющая пустота, самый опустошающий крест. Поэтому я — может быть — не люблю деревни и счастливой любви.
Вы меня ниоткуда не уводите, что я уже уведена отовсюду и от самой себя — к единственному, к чему не дойду никогда.
Любовь: зимой от холода, летом от жары, весной от первых листьев, осенью от последних: всегда от всего.
Если взять будущих нас, то дети становятся старше, чем мы, мудрее. Из-за этого – непонимание.
Я хочу такой скромной, убийственно-простой вещи: чтобы, когда я вхожу, человек радовался.
В любви мы лишены главного: возможности рассказать другому, как мы от него страдаем.
Я Вас больше не люблю. Ничего не случилось, — жизнь случилась. Я не думаю о Вас ни утром, просыпаясь, ни ночью, засыпая, ни на улице, ни под музыку, — никогда.
Ложь. Не себя презираю, когда лгу, а тебя, который меня заставляет лгать.
Лучше потерять человека всем собой , чем удержать его какой-то своей сотой.
Когда вы любите человека, вам всегда хочется, чтобы он ушел, чтобы о нем помечтать.
Любить человека – значит видеть его таким, каким его задумал Бог и не осуществили родители.
Познай самого себя! Познала. И это нисколько не облегчает мне познания другого. Наоборот, как только я начинаю судить человека по себе, получается недоразумение за недоразумением.
Предательство уже указывает на любовь. Нельзя предать знакомого.
Я не хочу иметь точку зрения. Я хочу иметь зрение.
Любить – видеть человека таким, каким его задумал Бог и не осуществили родители. Не любить – видеть человека таким, каким его осуществили родители. Разлюбить – видеть вместо него: стол, стул.
Я всегда предпочитала заставлять спать, а не лишать сна, заставлять есть, а не лишать аппетита, заставлять мыслить, а не лишать рассудка.
Я всегда предпочитала давать — избавлять, давать — получать, давать — иметь.
У каждого свое повторяющееся событие в жизни. Это и есть «судьба».
Я хочу такой скромной, убийственно-простой вещи: чтобы, когда я вхожу, человек радовался.
Я буду любить тебя всё лето», — это звучит куда убедительней, чем «всю жизнь» и — главное — куда дольше!“
Есть тела, удивительно похожие на душу.
Я знаю, что я вам необходима, иначе не были бы мне необходимы — Вы.
Встречаться нужно для любви, для остального есть книги.
Грех не в темноте, а в нежелании света.
Знакомых и друзей – вся Москва, но ни одного кто за меня – нет, без меня! – умрет.
Глаза и голос, это слишком много сразу. Поэтому, когда слышу голос, опускаю глаза.
Человеческая беседа — одно из самых глубоких и тонких наслаждений в жизни: отдаёшь самое лучшее — душу, берёшь то же взамен, и всё это легко, без трудности и требовательности любви.
Постоянная игра в жмурки с жизнью не приводит ни к чему хорошему.
Себе — отдельной комнаты и письменного стола. России — того, что она хочет…
Иногда молчание в комнате — как гром.
Такое странное ощущение. Если рассматривать вас, как дорогого мне – останется лишь боль. Если считать вас чужим – добро. Но вы для меня ни тот, ни другой – я ни с кем из вас.
Самое лучшее в мире, пожалуй, — огромная крыша, с которой виден весь мир.
В мире ограниченное количество душ и неограниченное количество тел.
| Марина Цветаева — великая русская поэтесса первой половины ХХ века, писатель, переводчик, мемуарист.Цветаева — одна из ярких представителей модернизма в русской литературе. |
Мучительно задевая струны души, они превращались в пронзительные стихи или оставались на страницах личного дневника. Цветаевой удалось забрать из приюта старшую дочь Ариадну, но младшая Ирина умерла в его стенах. В эмиграции у поэтессы родился сын Георгий, а у самой Марины Ивановны сложились дружеские отношения с литературными кругами: она публиковала свои стихи, редактировала журналы, общалась со многими известными русскими поэтами, также бежавшими из страны.
Напротив, тучи сгущаются над ее головой еще больше. Практически сразу после их возвращения муж и дочь были арестованы, и Вторая мировая война, охватившая уже всю Европу, приближалась к границам Советского Союза … Она едет с сыном в Елабугу. Борис Пастернак приехал помочь подготовиться к переезду и собрать вещи. Он принес веревку, чтобы связать чемодан. Она оказалась очень сильной, и Пастернак даже пошутил: «Веревка выдержит все, даже если ты повесишься.«Он даже не подозревал, что его слова окажутся пророческими — потом ему рассказывали, что именно на этой злополучной веревке в Елабуге повесилась Цветаева. Даже у самых сильных людей наступает момент, когда последняя капля наполняет чашу скорби, которые они способны вынести.
И ее последняя победа — это история этого другого о ее любви к нему, о его любви к ней. Секрет стал ясен, твоя любовь моя. И пока этого нет, ты не можешь спать спокойно »
Теперь знаю и всем говорю: мне не нужна любовь, мне нужно понимание. Для меня это любовь. И то, что вы называете любовью (жертвенность, верность, ревность), заботиться о других, о другом — мне это не нужно »
Уродливый? Нет, это очаровательно. Просто каждый дурак, которого вы встретите на улице, может подумать, что я за него. «
И — поцелуй его »
Автор многих поэтических циклов, стихов, в том числе сказок. Некоторые ее стихи обрели «второе дыхание» в кино — «Мне нравится, что ты не болен мной» и «Под ласками плюшевого одеяла». Ниже приведены некоторые афоризмы и цитаты Марины Цветаевой.
Старше нас из будущего. Поэтому иногда они нам чужды »Цитаты о писательстве и жизни женщин-поэтов и писательниц
«Другой мир не только возможен, она уже в пути. В тихий день я слышу ее дыхание».
Арундати Рой«Стихи возникают из чудес, а не из знания».
Люсиль Клифтон
«Поэзия — это не профессия, это образ жизни. Это пустая корзина; вы вкладываете в нее свою жизнь и что-то из этого делаете.«
Мэри Оливер
« Я в восторге, когда… писатель работает на кончиках пальцев ».
Лия Пурпура
« Пожалуйста, не смешивайте луны со звездами ».
Elevated Ice Cream , Port Townsend
«Душа должна всегда стоять приоткрытой, готовой приветствовать экстатические переживания».
Эмили Дикинсон
«Будущее принадлежит тем, кто верит в красоту своей мечты». — Элеонора Рузвельт
«Делайте каждый день одно дело, которое вас пугает.”
Элеонора Рузвельт «То, что вы делаете, имеет значение, и вы должны решить, какие изменения вы хотите изменить».
— Джейн Гудолл
«Всю свою жизнь я жила и вела себя очень как кулик — просто бегала по краям разных стран и континентов в поисках чего-то». — Элизабет Бишоп
Медбх Макгукиан говорит:
Мне очень нравится картина, на которой Эмили Бронте поднимается хлеб, но мне нравится Цветаева, одна дочь жива, одна дочь мертва, расчищающая вызывающее место на кухонном столе.Быть разлученным рождением или революцией, или обоими, и выжить, по крайней мере, какое-то время, является предпосылкой для полного расцвета подлинного гения.
— Прославляя сердце: тетрадь женщин-писательниц
«Пересмотр — это не возвращение назад и суеты, а продвижение в очень сложный и приносящий удовлетворение процесс творчества»
Мэй Сартон«Я возбудимый человек, который понимает жизнь только лирически, музыкально, в котором чувства гораздо сильнее разума. Я так жажду чудесного, что только чудесное имеет власть надо мной.Все, что я не могу превратить во что-то чудесное, я отпускаю. Реальность меня не впечатляет. Я верю только в опьянение, в экстаз, и когда меня сковывает обычная жизнь, я сбегаю, так или иначе. Больше никаких стен ».
Анаис Нин«Ремесло — это уловка, которую вы придумываете, чтобы написать стихотворение».
«Расскажи почти всю историю».Энн Секстон
«Как часто я пытался сказать студентам-писателям, что первое, что должен сделать писатель, — это полюбить читателя и пожелать ему добра.Писатель должен верить, что читатель по крайней мере такой же умный, как и он сам. Только при таком добром пожелании и доверии, только когда писатель чувствует, что пишет письмо хорошему другу, только тогда произойдет волшебство ».
«Падение сквозь космос», автор Эллен Гилкрист «Ваш рабочий день может обернуться беспорядком. И что?» Воннегут сказал: «Когда я пишу, я чувствую себя безруким безногим человеком с мелком во рту». Так что продолжайте делать большие каракули и ошибки. Используйте много бумаги. Перфекционизм — это подлая, застывшая форма идеализма, в то время как беспорядки — верные друзья художника.»
— Энн Ламотт, Bird by Bird
Границы между полночью и рассветом, между миром природы и миром, охватывающим гигабайт, теперь более плавны. Ритм моего письма, если я могу его даже назвать ритмом, — писать фрагментами, медленными музыкальными нотами, мучительно неуверенными шагами. Этим летом я начал ценить пешие прогулки по тропе открытий и изучение названий болиголова, кедра, рябины. Каким-то образом перерывы и отвлечения начали сеять новые идеи и мои стихи продвинулись дальше на неизведанные территории.Дикие букеты тысячелистника, мяты и розмарина на книжной полке действительно способствуют моей писательской жизни.
Сьюзан Рич — проживает в Хеджбруке
Важна не удача, остановка поезда — это только часть. Жизнь полна поездов, которые останавливаются. Важно то, что мы делаем со своей жизнью, когда нет возможности и не видно поезда.
Филис Уитни — писатель-фантаст
«Все истории о наших матерях — это истории любви, независимо от того, насколько они испорчены.Вы можете не найти любви до конца истории или никогда не найти ее. Но другие сделают это ».
Брэндон ФренчМне очень жаль, что наша страна и люди не считают искусство таким жизненно важным для нашего благополучия, как, скажем, медицина. Страдания не нужны. Это не сделает вас лучшим художником; это только делает вас голодным. Однако для меня приобретение письма стоило любых страданий.
–Рита Мэй Браун
Мне всегда казалось умной глупостью обладать только одним талантом — как у почтового голубя.–Джордж Элиот
«Если вы собираетесь писать, не притворяйтесь, что пишете сами. Это будет лучшее, что вы можете сделать, и тот факт, что это лучшее, что вы можете сделать, убивает вас ». –Дороти Паркер
«Незнание — не оправдание, это реальная вещь». –Ирен Питер
«Слава богу, меня никогда не отправляли в школу; это стерло бы часть оригинальности ». — Беатрикс Поттер
« Литература усыпана обломками людей, которые без всяких оснований не обращали внимания на мнение других.»–Вирджиния Вульф
« Я лично считаю, что мы развили язык из-за нашей глубокой внутренней потребности жаловаться ». –Джейн Вагнер
«Некоторые из моих знакомых женщин серьезно предупредили меня, что нельзя ожидать, что ни одна женщина будет считаться леди после того, как она написала книгу». — Лидия М. Чайлд
«Ничто так не воняет, как груда неопубликованных писем». — Сильвия Плат
«Я считаю, что вы — ваша работа. Не обменивайте самое важное, время, ни на что, кроме долларов.Плохая сделка.
–Рита Мэй Браун
«Пока вы пишете то, что хотите обрядить, это все, что имеет значение, и важно ли это на долгие годы или только на часы, никто не может сказать. Но пожертвовать волоском на голове вашего видения, оттенком его цвета, из уважения к какому-нибудь директору с серебряным горшком в руке или какому-то профессору с мерной рейкой в рукавах — это самое гнусное предательство.
–Вирджиния Вульф
«Когда ангел уносит мою душу / Все окутаны туманом, свернуты пламенем / У меня нет тела, нет слез, чтобы плакать / Просто мешок в моем сердце, полный стихов.«- Елена Шварц
« Я знаю, что вы читаете это стихотворение
в комнате, где слишком много всего произошло, чтобы вы могли вынести »
« — поэт-журналистка-пионерка, мать
, раскрывая свою страну: есть дороги, по которым можно идти »
( А. Рич / из «Атласа сложного мира»)
«Слушайте внимательно то, что деревенские жители называют материнским остроумием. В этих простых высказываниях заключена коллективная мудрость поколений». –Maya Angelou
«Во мне всегда были, по крайней мере, две женщины, одна отчаявшаяся и сбитая с толку, которая чувствовала, что тонет, а другая, которая выскакивала на сцену, как на сцене, скрывала свои истинные эмоции, потому что это были слабости, беспомощность, отчаяние, и подарить миру только улыбку, рвение, любопытство, энтузиазм, интерес.»- Анаис Нин
» Жизнь на Земле — довольно выгодная сделка.
Dreams, например, вход бесплатный.
Иллюзии дорого обходятся только в случае потери.
Кузов имеет свою рассрочку.
… через открытое окно идет глоток воздуха,
в стенах нет ужасающих трещин
, сквозь которые нигде не погаснет ».
из «Здесь» Виславы Шимборской (- тр. Бранчак и Кавана)
Я помню, как говорил себе, что мне еще предстоит прожить интересную жизнь.О чем могла написать эта двадцатилетняя женщина, жившая только в Массачусетсе? Разве не хватило стихов, восхваляющих листья Новой Англии? Решил перестать писать. Мне нужно было выйти и расширить границы моего мира, прежде чем я узнаю что-нибудь достойное стихотворения. Итак, я вступил в Корпус мира, путешествовал по пустыне, заботился о детях во время голода и оставался в западноафриканских публичных домах. И даже тогда я не верил, что могу писать.
Когда я был молодым писателем, я мечтал изменить мир, теперь я верил, что единственный способ вернуться к писательству — это не иметь абсолютно никаких ожиданий.Так получилось, что семинар, проведенный вечером в четверг в гостиной эксцентричной женщины, позволил мне вернуться к писательству. Затем я получил степень магистра в области творческого письма. Путешествие длилось десять лет. Десять лет не писать, чтобы начать заново.
Сьюзан Рич
Марина Цветаева: Я вскрыла себе вены. Безудержно бурлит жизнь без …
Марина Цветаева: Я вскрыла себе вены. Жизнь безудержно бурлит без … | CitatisЯ вскрыл себе вены.Жизнь неудержимо бушует, и лекарства нет. Теперь я расставляю миски и тарелки. Каждая миска будет неглубокой. Каждая тарелка будет маленькой. И, переполняя их края, в черную землю, чтобы безостановочно питать камыши без лечения, фонтанирует поэзия.Марина Цветаева
Цитаты для изучения
Ваши друзья будут так же небрежно относиться к вашей жизни, как и к своей собственной.
Вернон ХовардЯ прочитал книгу Стива Джобса, и это все изменило.Я всю жизнь был фанатом Apple и всегда видел в нем героя. Но, прочитав книгу и узнав о том, как он построил компанию, поддержал эту корпоративную культуру и все такое, я думаю, это сильно на меня повлияло.
G-EazyАнтагонизмы между мужчинами и женщинами проявляются в самой деликатной фазе их совместной жизни — в их сексуальных отношениях.
С.Л. Р. ДжеймсЯ надеюсь сыграть несколько персонажей на протяжении всей своей жизни, не связанных со мной. Я думаю, что это отговорка, если ты во всем играешь сам.
Кэт ГрэмС 1980 года мы прибегали к примирению 22 раза, из них республиканцы использовали его 16 раз. Итак, земля, мои друзья-республиканцы, у вас есть выбор, но вы не можете изменить эти факты. Они занесены в архив Конгресса.
Барбара БоксерЧитатели романов часто имеют дурную привычку чрезмерно требовательно относиться к моральным недостаткам персонажей. Они применяют к этим вымышленным существам стандарты, которым никто из их знакомых в реальной жизни не может соответствовать.
Эдмунд Уайт
Давайте посмотрим правде в глаза; в наши дни люди делают все в Интернете. Так что, если они собираются смотреть мои фильмы, я счастлив, пока они покупаются на законных основаниях и выставляются на законных основаниях, если они платят за это даже небольшую плату.Я просто против пиратства. Если это законный способ смотреть фильмы онлайн, я очень счастлив.
Видья БаланЯ живу по этим маленьким церковным знакам, которые вы видите, когда едете по городу, и рядом со мной есть один, который гласит: «Если бы мы действительно знали друг друга, мы бы не поклонялись и не осуждали». Вот и все: если бы мы все знали друг друга, мы бы ни с кем не относились по-другому. Думаю, больших звезд не было бы.
Гарт БруксКто-то сказал мне сегодня утром: «Чем вы объясняете свое долголетие?» Я не знаю. Я имею в виду, я не мог бы лучше спланировать свою жизнь. По общему мнению, я должен быть мертв! Жестокое обращение, через которое я подвергалось свое тело: наркотики, алкоголь, образ жизни, которым я жил последние 30 лет!
Оззи Осборн Black SabbathТренировки должны быть ключевой частью вашей жизни, но не всей вашей жизни.Когда это все, о чем может говорить мужчина, этого становится слишком много.
Валери АзлиннГраница между космосом и землей произвольна. И, наверное, меня всегда будет интересовать эта планета — она моя любимая.
Карл СаганВ супружеской жизни трое составляют компанию, а двое — нет.
Оскар Уальд
Давайте найдем те области, где скромное и разумное снижение налогов окажет наибольшее положительное влияние на нашу экономику и улучшит жизнь тех, кто в этом больше всего нуждается: работающих семей, пенсионеров и владельцев малого бизнеса.
Ларри ХоганЛюди меняли экосистемы быстрее и масштабнее, чем за любой сопоставимый период времени в истории человечества, в основном для удовлетворения быстро растущих потребностей в пище, пресной воде, древесине, волокне и топливе. Это привело к значительной и во многом необратимой утрате разнообразия жизни на Земле.
Гэри ЛарсонГде любовь, там и жизнь.
Махатма ГандиЯ знал, что мне не нужно соглашаться с общественным мнением о том, что я должен быть красивым и здоровым, чтобы быть счастливым. Я отвечал за свой «космический корабль», и он был моим взлетом и падением. Я мог бы рассматривать эту ситуацию как неудачу или как отправную точку. Я решил начать жизнь заново.
Уоррен МитчеллНадеяться, принимать одну возможность за другой, что, несомненно, является основным инстинктом — крик: «Прилив! Пора выезжать в славные завалы.Пора принять эту жизнь такой, какая она есть!
Барбара КингсолверМой дедушка оказал особенно важное влияние на мою жизнь, хотя я не часто навещал его, так как он жил примерно в трех милях от города и умер, когда мне было шесть лет. Он был удивительно любопытен к миру и прочитал много книг.
Умберто Эко
СООТВЕТСТВУЮЩИЕ ТЕМЫ
Больше темСООТВЕТСТВУЮЩИЕ АВТОРЫ
Больше авторовсамых острых цитат о жизни и любви.О жизненной этике
Марина Цветаева — лучшие цитаты поэтессы! Одна из величайших русских поэтесс ХХ века, прозаик и переводчик Марина Ивановна Цветаева (1892 — 1941) начала писать стихи — не только на русском, но и на французском и немецком языках — в возрасте шести лет. А ее первый опубликованный в 18 лет сборник стихов сразу привлек внимание известных поэтов.
Судьба Марины Цветаевой сложилась невероятно трагично. Война и бедность дают о себе знать.Один из ее трехлетних детей умирает от голода в приюте, мужа расстреляны по подозрению в политическом шпионаже, вторая дочь репрессирована в течение 15 лет.
Цветаева и ее сын эвакуированы в Чистополь, куда было сослано большинство писателей — там ей обещают вид на жительство и работу. Цветаева пишет заявление: «Прошу вас нанять меня посудомойкой в первой столовой Литературного фонда». Но и такую работу ей не поручали: совет посчитал, что она может оказаться немецким шпионом.
Мы собрали 25 цитат Марины Цветаевой о любви и жизни, раскрывающих глубину и мудрость ее трагической судьбы:
«Я буду любить тебя все лето» — звучит намного убедительнее, чем «всю жизнь» и — самое главное — намного дольше!
Если бы вы пришли сейчас и сказали: «Я уезжаю надолго, навсегда» или: «Я думаю, что больше не люблю тебя», я бы не почувствовал ничего нового: каждый раз, когда ты уходишь, каждый час, когда тебя нет — ты не навсегда и ты меня не любишь.
- Влюбляешься только в чужое, дорогая — любишь.
- Для любви нужно встретиться, для отдыха есть книги.
- Творчество — общее дело, которым занимаются одиночки.
- В мире ограниченное количество душ и неограниченное количество тел .
- Любить — значит видеть человека таким, каким Бог задумал его и не оправдал его родителей.
Если я люблю человека, я хочу, чтобы он чувствовал себя лучше от меня — хотя бы пришитую пуговицу.От пришитой пуговицы до всей души.
- Успех должен быть вовремя.
- Что вы можете знать обо мне, если вы не спали со мной и не пили?
- Второго вас нет на земле .
- Я не хочу иметь точку зрения. Я хочу иметь зрение.
- Слушайте и помните: всякий, кто смеется над чужой бедой, — дурак или негодяй; чаще всего оба.
- Единственное, чего не прощают люди, это то, что вы в конце концов обошлись без них.
Скульптор зависит от глины. Художник из красок. Музыкант из струнных. Рука художника или музыканта может остановиться. У поэта только сердце.
- «Терпеть — влюбляться». Обожаю эту фразу, как раз наоборот .
Любимые вещи: музыка, природа, стихи, одиночество. Она любила простые и пустые места, которые никому не нравятся.Я люблю физику, ее загадочные законы притяжения и отталкивания, похожие на любовь и ненависть.
В одном я настоящая женщина: я сужу каждого по себе, я вкладываю свои речи в каждый рот, свои чувства в грудь. Поэтому у меня в первые минуты все есть: добрая, щедрая, щедрая, бессонная и безумная.
- Насколько лучше я могу видеть человека, когда его нет рядом!
Никто не хочет — никто не может понять одного: что я совсем один.Знакомые и друзья — вся Москва, а не тот, кто для меня — нет, без меня! — умрет.
Люди не привыкли к боли, как животные. Когда им больно, у них сразу появляются такие глаза, что можно сделать что угодно, только чтобы остановиться.
Мечтайте вместе, спите вместе, но всегда плачьте в одиночестве .
О боже, а говорят, что души нет! Что у меня сейчас болит? — Ни зуба, ни головы, ни руки, ни груди, — нет, грудь, в груди, где дышишь — дышу глубоко: не болит, но все время болит, болит все время это невыносимо!
Хочу такую скромную, смертельно простую вещь: чтобы при входе человек был счастлив .
По-человечески иногда можно полюбить десять, любовно — много — двоих. Бесчеловечный — всегда один.
Главное понять — все мы живем последнее время.
Иногда ты так сильно любишь человека, что хочешь его бросить. Сиди в тишине, отметь о нем …
Единственный, кто не знаком с печалью, — это Бог. — М. Цветаева
У детей прошлое и будущее сливаются в настоящее, которое кажется незыблемым.
В жизни есть и другие важные вещи, не только любовь и страсть.
Цветаева: Иногда очень хочется отдать душу за возможность отдать душу за что-то.
Постоянная игра в прятки с жизнью ни к чему хорошему не приводит.
Если брать будущее за нас, то дети становятся старше нас, мудрее. Из-за этого возникает недопонимание.
Такое странное ощущение. Если ты считаешь себя мне дорогим, останется только боль. Если вы считаете себя чужим — хорошо. Но ты для меня ни тот, ни другой — я ни с кем из вас.
Женщин часто уводят в туман.
Продолжение красивых цитат Марины Цветаевой читайте на следующих страницах:
Я в жизни! — не вышла первая. А в жизни — сколько еще Бог позволит мне уйти — я не пойду первым. Я просто не могу. Я всегда жду, пока другой уйдет, я делаю все, чтобы другой ушел, потому что я ухожу первым — легче пересечь собственный труп.
Я могу обойтись без тебя. Я ни девушка, ни женщина, обхожусь без кукол и без мужчин.Я могу обойтись без всего. Но, может быть, впервые мне захотелось не иметь возможности.
Я чушь всякую говорю. Вы смеетесь, я смеюсь, мы смеемся. Ничего любящего: ночь принадлежит нам, а не мы ей. И когда я становлюсь счастливым — счастливым, потому что я не влюблен, потому что я могу сказать, что нет необходимости целоваться, просто наполненный безоблачной благодарностью — я целую тебя.
Мечтать ли вместе, спать вместе, но всегда плакать в одиночестве.
Вы когда-нибудь забываете, когда любите — то, что любите? Я никогда.Это как зубная боль — как раз наоборот, как раз наоборот, зубная боль, только там болит, а здесь нет слова.
Вам нужно писать только те книги, от отсутствия которых вы страдаете. Короче: ваш рабочий стол.
Друг! Безразличие — плохая школа! Это ожесточает сердца.
Я никому не нужен, всем доволен. «
Самое ценное в жизни и в поэзии — то, что провалилось.
Доблесть и девственность! Это союз.Древний и чудесный, как смерть и слава.
«Никто не хочет — никто не может понять одного: что я совсем один.
Любить человека — значит видеть его таким, каким его задумал Бог, а его родители не исполнили его.
Знакомые и друзья — вся Москва, а не тот, кто для меня — нет, без меня! — умрет.
В мире ограниченное количество душ и неограниченное количество тел.
Гетто избранности. Вал. Ров.
Не ждите пощады.
В этом наиболее христианском мире
Поэты — евреи.
Если душа родилась крылатой —
Какой для нее особняк — и какой для нее дом!
Я знаю все, что было, все, что будет,
Я знаю все глухонемые секреты
Что в темноте, на косноязычном
Человеческий язык называется — Жизнь.
А если сердце разрывается
Снимает швы без врача, —
Знай, что есть голова от сердца,
А есть топор — от головы…
Императору — столицы,
Барабанщик — снег.
Некоторым без лукавства —
Жизнь дается дорого.
Не люби, богатые — бедные,
Не люби, учёные — глупые
Не люби, румяные — бледные,
Не люби, добрые — вредные:
Золото — медная половина!
Не стыдись, страна Россия!
Ангелы всегда босиком …
Пусть молодые не помнят
О сгорбившихся над старостью.
Пусть старые не помнят
О юности блаженной.
Сердце — любовных зелий
Зелье самое точное.
Женщина с колыбели
Чей-то смертный грех.
Целому морю нужно все небо
Все сердце нуждается во всем Боге.
А равнодушных — Бог накажет!
Страшно наступать на душу живому.
Корабль не может плавать бесконечно
И не пой соловей.
Благословляю повседневную работу,
Благословляю ночной сон.
Милость Господня — и суд Господень,
Закон добрый — закон каменный.
По той же дороге
Толпами —
Рано или поздно.
Горе, горе, соленое море!
Накормишь
Напоишь меня
Крутишь
Подавать будешь!
Горечь! Горечь! Вечный привкус
На губах о страсти! Горечь! Горечь!
Вечное испытание —
Финальное падение.
Гусар! — С куклами еще не закончил,
— А! — в люльке ждем гусара!
Дети — нежные загадки мира,
И ответ кроется в самих загадках!
Есть час — как выброшенное сцепление:
Когда мы укротим нашу гордость.
Час ученичества — он в жизни каждого
Торжественно неизбежен.
Женщина с колыбели
Чей-то смертный грех.
Для князя — клана, для серафимов — воинства,
За каждым — тысячи таких, как он,
Так что ошеломляюще — на живую стену
Я упал и знал, что — тысячи на замену!
Логово зверя,
Страннику — дорога
Дороги мертвые.
Каждому свое.
Знай одно: завтра ты будешь старым.
Забудь об остальном, детка.
И слезы ее — вода, и кровь —
Вода, — кровью, омытая слезами!
Не мать, а мачеха — Любовь:
Не жди осуждения или пощады.
И так растают луны
И растают снег
Когда этот юноша мчится к
Восхитительный возраст.
Каждый куплет — дитя любви
Нищий ублюдок
Первенец — на трассе
Поклониться ветрам — положить.
Кто в песок, кто в школу.
Каждому свое.
На человеческие головы
Лейся, забудь!
Кто не построил дома —
Недостойные земли.
Кто не должен друзьям -T
от едва ли щедрого к своим друзьям.
Легче лисы
Спрячься под одеждой
Чем скроешь
Ревность и нежность!
Любовь! Любовь! И в конвульсиях и в гробу
настороже — соблазняюсь — смущаюсь — понесу
Народ, поверьте: мы живем тоской!
Только в меланхолии мы побеждаем скуку.
Все ли изменится? Что такое мука?
Нет, лучше с мукой!
Спим — и вот, сквозь каменные плиты
Небесный гость в четырех лепестках.
О мир, пойми! Певица — во сне — открыть
Звездный закон и формулу цветка.
Не люби, богатые — бедные,
Не люби, учёные — глупые
Не люби, румяные — бледные,
Не люби, добрые — вредные:
Золото — медная половина!
Одна половина окна исчезла.
Появилась половина души.
Давайте откроем — и ту половину,
И ту половину окна!
олимпийцев ?! Их взгляд спит!
Небожители — мы — лепим!
Руки, которые не нужны
Любимая, они служат — Миру.
Смывает лучшие румяна Love.
Стихи растут как звезды и как розы
Как красота — ненужная в семье.
Вечер уже разливается, земля уже в росе,
Скоро в небе замерзнет метель,
И скоро мы все под землей заснем,
Кто на земле не давал друг другу уснуть.
Я люблю женщин, чтобы они не стеснялись в бою,
Те, кто умел держать меч и копье, —
Но я знаю, что только в плену у колыбели
Обычный — женский — мое счастье!
Листья упали на твою могилу,
И пахнет зимой.
Слушай мертвый, слушай мед:
Ты все еще мой.
Смех! — В блаженной дороге крылатка!
Луна высокая.
Моя такая надежная и неизменная
Как эта рука.
Приду рано утром снова с узлом
До дверей больницы.
Вы только что уехали в жаркие страны
К великим морям.
Я поцеловал тебя! Я тебя заколдовал!
Я смеюсь над загробной тьмой!
Я не верю в смерть! Жду вас от вокзала —
Дом.
Пусть листья крошатся, смываются и стираются
Слова на траурных ленточках.
И если ты мертв для всего мира,
Я тоже мертв.
Я вижу, чувствую, я чувствую тебя везде!
— Какие ленточки из ваших венков! —
Я вас не забыл и не забуду
До скончания веков!
Я знаю такие обещания бесцельности
Я знаю тщеславие.
— Буква в бесконечность. — Письмо
в бесконечность —
Письмо в пустоту.
Моя душа чудовищно ревнует: она бы меня как красавицу не вынесла.
Говорить о внешности в моих случаях неразумно: дело так очевидно, и так много — не в ней!
— Как она вам нравится внешне? — Она хочет нравиться внешне? Да я просто не даю права на это — на такую оценку!
Я — это я; и волосы — это я, и моя мужская рука с квадратными пальцами — это я, и мой горбатый нос — это я.А точнее: ни волосы — это я, ни рука, ни нос: Я — Я: невидимый.
Почтите раковину, благословленную дыханием Бога.
И пошли: love — другие тела!
— Карл Великий — а может, и не Карл Великий — сказал: «Тебе нужно говорить с Богом — по-латыни, с врагом — по-немецки, с женщиной — по-французски …» (Молчание.) А теперь — иногда кажется, что это так. мне — что я говорю на латыни с женщинами …
Есть вещи, которые мужчина — в женщине — не может понять. Не потому, что это ниже или выше нашего понимания, не в этом дело, а потому, что некоторые вещи можно понять только изнутри себя, бытия.
В моем рассказе не было персонажей. Была любовь. Она действовала — с лицами.
Любить — значит видеть человека таким, каким его задумал Бог, а его родители не исполнили его.
Не любить — видеть человека таким, каким его сделали родители.
Разлюбить — вместо него увидеть: стол, стул.
Вы знаете, для чего существуют поэты? Чтобы не было стыдно говорить самые большие вещи.
«Каждый из нас в глубине души испытывает странное чувство презрения к тому, кто нас слишком сильно любит.
(Какое-то «и все»? — т.е. если ты меня так сильно любишь, то ты сам не бог знает что!)
Может потому, что каждый из нас знает себе цену. «
Трагическая жизнь и судьба Марины Цветаевой поражают и по сей день. Иногда не понимаешь, как такие испытания могли выпасть на хрупкие плечи красивой и умной женщины.
Марина Ивановна пишет стихи с 6 лет, а ее первый сборник, привлекший внимание широкой публики, вышел, когда девушке было всего 18 лет.Но на этом подарки талантливой женщине от судьбы закончились. Марина Цветаева пережила смерть одного из своих детей, репрессии второго и делила ссылку с третьим. Мужа застрелили в советское время по подозрению в шпионаже. А сама женщина, не терпя унижений и стыда, повесилась на веревке, которую Борис Пастернак дал ей по дороге, чтобы Марина могла связать чемоданы.
Наверняка все вы хоть раз в жизни читали ее прекрасные стихи, полные невероятных текстов, глубокого смысла и очарования.Предлагаем обратить ваше внимание на другие мысли поэтессы. У нее есть несметное количество жизненно-философских цитат, которые кое-где поражают своей точностью и глубиной.
О чувствах …
- Влюбляешься только в чужое, родная — любишь.
- Любить — значит видеть человека таким, каким Бог задумал его и не оправдал его родителей.
- «Я буду любить тебя все лето» — звучит намного убедительнее, чем «всю жизнь», а главное — намного дольше!
- «Терпеть — влюбляться.»Мне нравится эта фраза, как раз наоборот.
- Нет второго вас на земле.
- Мужчины не привыкли к боли — как животные. Когда им больно, у них сразу появляются такие глаза, что можно сделать что угодно, только чтобы остановиться.
- Мечтать ли вместе, спать вместе, но всегда плакать в одиночестве.
- Если я люблю человека, я хочу, чтобы он чувствовал себя лучше от меня — хотя бы пришитую пуговицу. От пришитой пуговицы до всей души.
- По-человечески иногда мы можем любить десять, любовно — много — двоих.Бесчеловечный — всегда один.
- Если бы вы пришли сейчас и сказали: «Я уезжаю надолго, навсегда» или: «Я думаю, что больше не люблю тебя», я бы не почувствовал ничего нового: каждый раз, когда ты уходишь, каждый раз час, когда тебя нет — тебя не навсегда и ты меня не любишь.
- Все женщины ведут в туман.
О творчестве …
- Сами стихи меня ищут, и в таком изобилии, что я прямо не знаю, что написать, что бросить.За стол нельзя сидеть — и вдруг — все четверостишия готовы, пока выжимаете последнюю рубашку в стирке, или лихорадочно роетесь в сумке, набирая ровно 50 копеек. А иногда пишу так: справа одни стихи, слева — другие, рука летит с одного места на другое, летает по странице: не забывай! ловить! держать! .. — не хватает рук! Успех должен быть вовремя.
- Скульптор зависит от глины. Художник из красок. Музыкант из струнных.Рука художника или музыканта может остановиться. У поэта только сердце.
- Самое ценное в жизни и в поэзии — то, что провалилось.
- Творчество — общее дело, совершаемое одиночками.
О жизни…
- Мы шутим, мы шутим, а тоска нарастает, нарастает …
- Что ты можешь знать обо мне, раз ты не спал со мной и не пил?
- Я не хочу иметь точку зрения. Я хочу иметь зрение.
- В мире ограниченное количество душ и неограниченное количество тел.
- Единственное, чего не прощают люди, это то, что вы в конце концов обошлись без них.
- Любимые вещи: музыка, природа, стихи, одиночество. Она любила простые и пустые места, которые никому не нравятся. Я люблю физику, ее загадочные законы притяжения и отталкивания, похожие на любовь и ненависть.
- Моя мечта: монастырский сад, библиотека, старое вино из погреба, длинная трубка и какой-нибудь семидесятилетний старичок, который приходил по вечерам послушать то, что я написал, и сказать, как сильно он любит меня.Я хотел, чтобы меня любил старик, который любил многих. Я не хочу быть старше, острее. Я не хочу, чтобы на меня смотрели снизу вверх. Я ждал этого старика с 14 лет …
- Если что-то болит — молчи, а то и туда попадут.
- В одном я настоящая женщина: я сужу каждого по себе, я вкладываю свои речи в каждый рот, свои чувства в грудь. Поэтому у меня в первые минуты все есть: добрая, щедрая, щедрая, бессонная и безумная.
- Насколько лучше я могу видеть человека, когда не с ним!
- Слушайте и помните: всякий, кто смеется над чужой бедой, — дурак или негодяй; чаще всего оба.
- Никто не хочет — никто не может понять одного: что я совсем один. Знакомые и друзья — вся Москва, а не тот, кто для меня — нет, без меня! — умрет.
- Боже мой, а говорят, что души нет! Что у меня сейчас болит? — Ни зуба, ни головы, ни руки, ни груди, — нет, грудь, в груди, где дышишь — дышу глубоко: не болит, но все время болит, болит все время это невыносимо!
- Я хочу такую скромную, смертельно простую вещь: чтобы, когда я вхожу, человек был счастлив.Грех не в темноте, а в нежелании светиться.
В этих фразах чувствуется и боль, и горечь вещей, пережитых местами, и переживания, и сила воли, и желание изменить окружающий мир, я не видел только одного — счастья прекрасного женщина.
И всегда одно и то же —
Пусть герой романа любит!
Все женщины ведут в туманы.
Гетто избранности. Вал. Ров.
Не ждите пощады.
В этом наиболее христианском мире
Поэты — евреи.
Если бы ты родился крылатым —
Какой для нее особняк — и какой для нее дом!
Я знаю все, что было, все, что будет,
Я знаю все глухонемые секреты
Что в темноте, на косноязычном
Человеческий язык называется — Жизнь.
А если сердце разрывается
Снимает швы без врача, —
Знай, что есть голова от сердца,
А есть топор — от головы…
Императору — столицы,
Барабанщик — снег.
Некоторым без лукавства —
Жизнь дается дорого.
Не люби, богатые — бедные,
Не люби, учёные — глупые
Не люби, румяные — бледные,
Не люби, добрые — вредные:
Золото — медная половина!
Не стыдись, страна Россия!
Ангелы всегда босиком …
Пусть молодые не помнят
О сгорбившихся над старостью.
Пусть старые не помнят
О юности блаженной.
Сердце — любовных зелий
Зелье самое точное.
Женщина с колыбели
Чей-то смертный грех.
Целому морю нужно все небо
Все сердце нуждается во всем Боге.
А равнодушных — Бог накажет!
Страшно наступать на душу живому.
Корабль не может плавать бесконечно
И не пой соловей.
Благословляю ежедневную работу,
Благословляю ночной сон.
Милость Господня — и суд Господень,
Закон добрый — закон каменный.
В мире грусть. У Бога нет печали!
… Вечно в баффе слепого
Играть с реальностью вредно.
По одной дороге
Толпами —
Рано или поздно.
Горе, горе, соленое море!
Накормишь
Напоишь меня
Крутишь
Подавать будешь!
Горечь! Горечь! Вечный привкус
На губах о страсти! Горечь! Горечь!
Вечное испытание —
Финальное падение.
Гусар! — С куклами еще не закончил,
— А! — в люльке ждем гусара!
Дети — нежные загадки мира,
И ответ кроется в самих загадках!
Доблесть и девственность! Этот союз
Древний и чудесный, как смерть и слава.
Друг! Безразличие — плохая школа!
Он ожесточает сердца.
Есть на свете дела поважнее
Страстные бури и любовные подвиги.
Есть час — как выброшенное сцепление:
Когда мы укротим свою гордость.
Час ученичества — он в жизни каждого
Торжественно неизбежен.
Женщина с колыбели
Чей-то смертный грех.
За князя — род, за серафимов — войско,
За каждым — тысячи таких, как он,
Так что ошеломляюще — на живую стену
Я упал и знал, что — тысячи на замену!
Логово зверю,
Страннику — дорога
Дороги мертвые.
Каждому свое.
Знай одно: завтра ты будешь старым.
Забудь об остальном, детка.
И слезы ее — вода, и кровь —
Вода, — кровью, омытая слезами!
Не мать, а мачеха — Любовь:
Не жди осуждения или пощады.
И так растают луны
И растают снег
Когда этот юноша мчится к
Восхитительный возраст.
Каждый куплет — дитя любви
Нищий ублюдок
Первенец — на трассе
Поклониться ветрам — положить.
Кто в песок, кто в школу.
Каждому свое.
На человеческие головы
Лейся, забудь!
Кто дом не построил —
Недостойные земли.
Кто не должен друзьям -T
от едва ли щедрых своим друзьям.
Легче лисы
Скройся под одеждой
Чем скроешь себя
Ревность и нежность!
Любовь! Любовь! И в конвульсиях, и в гробу
бодрствую — заманиваю — смущаюсь — понесусь
Люди, поверьте: мы живем тоской!
Только в меланхолии мы побеждаем скуку.
Все ли изменится? Что такое мука?
Нет, лучше с мукой!
Спим — и вот, сквозь каменные плиты
Небесный гость в четырех лепестках.
О мир, пойми! Певица — во сне — открыть
Звездный закон и формулу цветка.
Не люби, богатые — бедные,
Не люби, учёные — глупые
Не люби, румяные — бледные,
Не люби, добрые — вредные:
Золото — медная половина!
Пропала половина окна.
Появилась половина души.
Давайте откроем — и ту половину,
И ту половину окна!
Олимпийцы ?! Их взгляд спит!
Небожители — мы — лепим!
Руки, которые не нужны
Милый, служат — Мира.
… Любовь смывает лучшие румяна.
Стихи растут как звезды и как розы
Как красота — ненужная в семье.
Вечер уже идет, земля уже в росе,
Скоро в небе замерзнет метель,
И скоро мы все под землей заснем,
Кто на земле не давал друг другу уснуть.
Я люблю женщин, чтобы они не стеснялись в бою,
Те, кто умел держать меч и копье, —
Но я знаю, что только в плену у колыбели
Обычный — женский — мое счастье!
В диалоге с жизнью важен не ее вопрос, а наш ответ.
Можно шутить с человеком, но нельзя шутить с его именем.
Женщины говорят о любви и молчат о влюбленных, мужчины — о спине.
Любовь в нас как сокровище, мы ничего о ней не знаем, все дело в футляре.
Любить — значит видеть человека таким, каким его задумал Бог, а его родители не исполнили его.
Для полной согласованности душ необходима согласованность дыхания, ибо что такое дыхание, как не ритм души? Итак, чтобы люди понимали друг друга, необходимо, чтобы они гуляли или лежали рядом.
Есть встречи, бывают ощущения, когда все дано сразу и нет необходимости продолжать. Продолжайте, потому что это проверка.
Каждый раз, когда я узнаю, что человек меня любит, я удивляюсь, не любит меня, удивляюсь, но больше всего удивляюсь, когда человек мне безразличен.
Любовь и материнство практически исключают друг друга. Настоящее материнство — отважное дело.
Любовь: зимой от холода, летом от жары, весной от первых листьев, осенью от последних: всегда — от всего.
Предательство уже указывает на любовь. Вы не можете предать друга.
Тело в молодости — это наряд, в старости — гроб, из которого вырваны!
Богини выходили замуж за богов, рожали героев и любили пастухов.
Наши лучшие слова — интонации.
Творчество — общее дело, выполняемое одиночками.
Будущее — это область легенд о нас, точно так же, как прошлое — это область, рассказывающая о нас удачи (хотя кажется, что все наоборот). Настоящее — это лишь крохотное поле нашей деятельности.
Жизнь должна быть счастливой для счастливого человека, подбодрите его этим редким подарком. Потому что счастье приходит от счастья.
Крылья — свобода только тогда, когда в полете раскрыты, за спиной — вес.
Как восхитительна проповедь равенства из княжеских уст — так противны дворники.
Благоприятные условия? Они не для художника. Сама жизнь — неблагоприятное состояние.
В Православной церкви (храме) я чувствую, как тело уходит в землю, в католической церкви — душу, летящую в небо.
Женщина, которая не забывает о Генрихе Гейне, как только входит ее возлюбленный, любит только Генриха Гейне.
Родство по крови грубое и сильное, родство по избранию тонкое.Где тонкий, там ломается.
Кривая выходит, прямая тонет.
— Познай себя! — Я сделал. — И мне от этого не легче узнать другого. Напротив, как только я начинаю судить о человеке по себе, у меня возникает непонимание за недоразумением.
Я люблю богатых. Клянусь и подтверждаю, что богатые добрые (потому что им это ничего не стоит) и красивые (потому что они хорошо одеваются).
Если ты не можешь быть ни мужчиной, ни красивым, ни благородным, ты должен быть богатым.
Наши дети старше нас, потому что живут дольше. Старше нас из будущего. Поэтому иногда они нам чужды.
Девочки этого круга жили почти исключительно чувствами и искусством и поэтому понимали в сердечных делах больше, чем наши самые живые, трезвые и просвещенные современники. (О пушкинских временах).
Спорт — пустая трата времени и энергии. Ниже спортсмена — только его зритель.
Каждая книга — это кража из собственной жизни.Чем больше читаешь, тем меньше умеешь и хочешь жить самостоятельно.
Цветовые статусы. Цитаты и афоризмы Марины Цветаевой. О жизненной этике
Русская поэтесса и прозаик Марина Ивановна Цветаева — одна из ярчайших представителей Серебряного века литературы. Цитаты Марины Цветаевой и сейчас достойны внимания и завораживают читателя в ее мир.
Творческая душа навсегда — М. Цветаева
Самый первый сборник вышел в 1910 году.Вечерний альбом, скорее дневник молодой образованной девушки в стихах. В нем есть еще много мыслей и мечтаний, не связанных с технологиями. В 1912 году — сборник «Волшебный фонарь», а в 1914 году — стихотворение «Коррод».
Уже в более зрелом возрасте ее чувства на бумаге становятся все более откровенными. Уже стихи посвящены всем ликам человеческой любви, Родины и поэтического чуда в душе Творца. Цитаты Марины Цветаевой поражают глубиной и необычностью образов и силой: «Они (чувства) знают, что они лишь тень будущей надежности.
На протяжении всей кабачьей жизни она не отступала от своего таланта — все также искренне говорят о самых сокровенных помыслах в незнакомцах величайшей красоты.
Для усиления эмоциональности сказанного поэтесса использовала необычные синтаксис и особые лексические контрасты. Все стихи живы, переполнены; Ритмика очень разнообразна. Цветаева не писала по «нормам и правилам».
Особенности творчества. Цитаты
Сама поэтесса отнесена к контингенту создателей, которые писать только чистую лирику, хранящуюся в духе образов.Цитаты Марины Цветаевой передают весь спектр мышления их создателя.
Таких творцов — поэтов она назвала «Круг». Иначе пишу о своем времени и людях, называемых «стрелами» поэтами. Все ее творчество — признание и терпение. Очень сильные и волнующие эмоции передают нам Марина Цветаева; Объявляю всех влюбленных молодыми и зрелыми, опытными.
И он сыграл свое имя в одном из стихотворений, она сравнивает себя с вездесущей морской пеной, которая меняет форму.
Конечно, под влиянием времени и событий творчество претерпевает изменения, как душа поэтессы. В годы переворота поэтесса мужа находилась на службе. Состоял в звании офицера Белого Движения. Сама Цветаева с двумя детьми оказалась на грани существования Нищенского.
Вера в любовь и богатую яркую жизнь, которая проистекает из предыдущих коллекций, исчезла, но в творчестве по-прежнему оставалось густое эмоциональное напряжение.
В эти особо серьезные годы пятна поэзии отражают симпатию к отверженным и хурму.В это время она написала сборник «Лебединый Стэн», который целиком и полностью посвящен жизни белогвардейцев, их задачам и стремлениям.
Любовь как герб в художественном мире поэтессы
Поэтесса неоднократно заменяла в своих стихах глубокую разницу между любовью к Божественному и Человеческому. Хотя человеческая любовь, она знала, сильнее будоражит разум.
Она не могла не восхищаться, не парить на высоте вдохновения. Ее любовь все время «выплескивалась», об этом говорят цитаты Марины Цветаевой.
А как мне посеяно сердце
Этот подарок — динамик!
Она написала в стихотворении «Ты, проходя мимо меня». Она не могла позволить себе упустить прекрасные моменты жизни. А другие пытались показать красоту бытия.
Поэтесса никогда не боялась любить — слишком ярко выражаются цитаты Марины Цветаевой.
В то же время не только страсть наполняет его стихи, но и сердечные привязанности, и благоговение перед жизнью, и вера в бессмертную душу.
Перелом судьбы. Продолжение творчества
Не просто лицо, а полноценная ниша, которую она занимает в своем творчестве, увлечении жизнью и душой. Ей был выпущен целый сборник стихов — «Час души». Цитаты Марины Цветаевой о жизненных трудностях тоже попадают на долю современного читателя.
Жизнь для нее соткана из глубоких драм, чередующихся поражений и вдохновений. Ее младшая дочь (Ирина Эфрон) умерла в голодные годы, чего не сломила эта женщина.
По приезду в Европу (в 1922 году) жизнь Цветаевой стала не особо легче. Но каждый день 2 часа утра писала. Такой была Марина Цветаева. Цитаты о жизни рассказывают нам о ней.
«Жизнь неповторима: над ожиданием, над ложью …».
Вся эмигрантская жизнь упала в ранимую душу поэтессы, оставив на ней свой отпечаток. Во всех стихах, во всех высказываниях этой личности видно, что поэзии не ускользнули от мельчайших подробностей человеческой жизни от преследуемого синтеза разума и души.
Поэтический мир современности знает Цветаеву как непревзойденную лирическую натуру. Однако его поэзия отличается не только глубокой лирикой, откровенностью и терпением. Многие слова проникнуты пониманием сущности жизни и человека в ней как существа, состоящего из 2 элементов — земного и духовного.
Самое известное И. мудрое высказывание О любви Цветаевой — «Любовь — это значит видеть человека таким, каким Бог думал, а не делал родителей».
Она понимала, сколько боли принес ее муж — Сергей Эфрон.Поэтому в своей исповеди пишет: «Боже, не суди. Ты не была женщиной на земле». Теперь эти пятна стали песней. Известна также еще одна песня на ее стихи «Сколько их упало в эту бездну…».
Хотя жизнь поэтессы и оборвалась по воле божьей, в которую она верила — она покончила жизнь самоубийством в 1942 году, она любила жизнь. И любила мужа до конца жизни, что доказало, когда он приехал к нему в Советскую Россию в жестокие годы репрессий. «Да в вечности жена, а не на бумаге!».
Главное понять — все мы живем последнее время.
Иногда ты так сильно любишь мужчину, что мне хочется от него уйти. Сиди в тишине, выходи за него замуж …
Единственный, кто не знаком с печалью, — это Бог. — Цвеев М.
У детей прошлое и будущее сливаются в настоящее, которое кажется незыблемым.
В жизни есть и другие важные вещи, не только любовь и страсть.
Цветаева: Иногда хочется отдать душу за возможность отдать душу за что-то.
Перманентная игра в Жмурках с жизнью ни к чему хорошему не приводит.
Если взять будущее за нас, то дети старше нас мудрее. Из-за этого — недоразумение.
Такое странное ощущение. Если ты считаешь себя дорогим мне — останется только боль. Если вы считаете себя кем-то другим — хорошо. Но ты для меня не то же самое, и я ни с кем из вас.
Женщины часто оказываются в тумане.
Продолжение красивых цитат Марины Цветаевой читайте на страницах:
Я в жизни! — не вышла первая.А в жизни — сколько мне Бог пойдет — первый не уйдет. Я просто не могу. Я всегда жду, когда другой уйдет, я делаю все, чтобы уйти, потому что я уйду первым — легче пройти через собственный труп.
Я могу без тебя. Я ни девушка, ни женщина, просыпаюсь без кукол и без мужчин. Я могу обойтись без всего. Но, пожалуй, впервые захотелось, чтобы этого не было.
Я несу всякую чушь. Вы смеетесь, я смеюсь, мы смеемся.Ничего подобного: ночь принадлежит нам, а не нам. И как я делаю счастливая — счастливая, потому что я не влюблена, потому что могу сказать, что не надо целоваться, просто наполнена без тупой благодарности, — целую тебя.
Снятся ли вместе, вместе ли спать, но они всегда плачут в одиночестве.
Вы когда-нибудь забудете, когда будете любить — что вы любите? Я никогда. Это как зубная боль — только наоборот, финансовая боль, только там, а здесь — а слов нет.
Вам нужно писать только те книги, от отсутствия которых страдают.Короче: ваш рабочий стол.
Друг! Безразличие — плохая школа! Он загружает сердца.
Никому не нужен, всем нравится. «
Самое ценное в жизни и в стихах — это то, что сломалось.
Доблесть и девственность! Это союз. Древние и ныряют как смерть и слава.
«Никто не хочет — никто не может понять одного: что я совсем один.
Любить мужчину — значит видеть его таким, каким задумал Бог, а не сотворил родителей.
Знакомые и друзья — вся Москва, но никого, кто за меня — нет, без меня! — умирает.
В мире ограниченное количество душевых и неограниченное количество тел.
Gheetto elect. Вал. Канава.
Не ждите пощады.
В этом христианском мире
Поэтов — евреев.
Если душа крылатая родилась —
Какие у нее хоры — и что у нее хижины!
Я знаю все, что было, все, что будет.
А если сердце, лопнув,
Без шестеренки снимает швы —
Знай, что от сердца — есть голова,
А есть топор — от головы …
Император — Кэпиталз,
Барабанщик — снег.
Некоторые без кривизны —
Дорогая жизнь.
Не любить, богатый — бедный
Не любить ученый — глупый
Не любить, румяный — бледный,
Не любить, хорошее — вредное:
Золотое — Медная голова!
Не стыдись, страна Россия!
Ангелы — всегда босиком…
Пусть не вспомнят о молодом
О старости жареной.
Пусть не вспомнят старую
О блаженной юности.
Сердце — приворотные зелья
Зелье — а точнее все.
Женщина с колыбелью
Чей смертный грех.
Все море — все нужно,
В целом сердце — все, что нужно Богу.
И равнодушных — Бог накажет!
Жить страшно.
Бесконечно корабль не спасает
И соловей не поет.
Благослови повседневную работу
Благослови немного поспать.
Милосердие — и Суд Мердена,
Хороший закон — и Каменный закон.
Все на одной дороге
Прогулка дроу —
В раннем месте, поздний час.
Горе ты горе, море соленое!
Кормишь,
Выпиваешь,
Заносишь
Подавать будешь!
Горечь! Горечь! Вечный лен
На устах о страсти! Горечь! Горечь!
Вечное искусство —
Последний рот.
Гусар! — Я с куклами не заканчиваю,
— А! — В колыбели ждем Гусара!
Дети — мир нежных загадок,
И в самих загадках — ответ!
Есть некий час — как выпавший карабин:
Когда гордость в себе подтягивается.
Час ученичества — он в жизни каждого
Торжественно неизбежен.
Женщина с колыбелью
Чей смертный грех.
За князем — Род, за Серафимом — Сонм,
Почти тысячи таких, как он
Шокировать, — на живую стену
Упал и знал, что — тысячи смен!
Зверь — Бергого,
Странник — дорога,
Мертвец — сонный.
Каждому свое.
Знай одно: что ты будешь старым завтра.
Остальное, Малышка, — забудь.
И слезы ей — вода и кровь —
Вода, — кровью, в слезах омытая!
Не мать, а мачеха — любовь:
Не ждите ни суда, ни пощады.
И они также скроют луну
И талый снег
Когда этот молодой будет посеян,
Очаровательное веко.
Каждый стих — дитя любви
Незаконнорожденный,
Первенец — Хан
На носу ветров — положен.
Кто в песке, кто в школу.
Каждому свое.
На человеческих головах
Вася, забудь!
Кто дома не строил
Земля не подходит.
Кому не надо дружить
От неправильных щедрых подруг.
Легче Lisenunk
Спрячься под одеждой
Чем тащить тебя
Ревность и нежность!
Любовь! Любовь! И в конвульсиях, и в гробу
Завернутый — под предлогом — запутался — прет.
Народ, поверьте: мы живы трепаться!
Только в тоске мы побеждаем скуку.
Все ругается? Будет мука?
Нет, лучше муки!
Спим — и вот, сквозь каменные плиты
Небесный гость в четырех лепестках.
О мире, поймите! Певица — во сне — открыть
Закон звезды и формулы цветка.
Не люби, богатые — бедные
Не люби, учёные — глупые,
Не люби, румяные — бледные,
Не люби, добрые — вредные:
Золотые — Медные головы!
Растворена половина окна.
Показалась половина души.
Давайте откроем — и этот халм,
И эти ястребиные окна!
олимпийцы ?! Их смотрят спать!
Последовательные растения — Мы — Лепим!
Руки, которым не нужно
Миля, служат миру.
Смывает лучшие румяна love.
Стихи растут как звезды и как розы,
Как красота — ненужная в семье.
Даже вечер стела, уже земля в России,
Скоро звезда на небе заморозит вьюга,
И под землей скоро аллеем
Кто на земле не давал спать друг другу.
Я люблю женщин, что в бою не Робель,
Болезнь и меч держат, и копье, —
Но я знаю, что только в плену у колыбели
Нормальные — Женщины — Счастье мое!
Опавшие листья над могилой,
И зимой пахнет.
Слушай, мертвый, слушай, дорогой:
Вы все мои.
Смейтесь! — В благословенной пустыне дороги!
Луна высокая.
Моя, несомненно, такая неизменная
Как эта рука.
Опять с узелком идти рано утром
К дверям больницы.
Вы только что уехали в жаркие страны,
К Великим морям.
Я поцеловал тебя! Я ковровил тебя!
Смейтесь над краткостью тьмы!
Я не верю в смерть! Жду тебя от вокзала —
Дом.
Пусть сели листья, помыть и стереть
На траурных ленточках слова.
И если для всего мира ты мертв,
Я тоже мертв.
Вижу, чувствую, -Всюду привет!
— Какие ленточки из ваших венков! —
Я не забыл тебя, и ты не забудешь
На веки вечные!
Бесцельность таких обещаний знаю
Вщь знаю.
— Буква в бесконечности. — письмо
в воспалении
Письмо в пустоту.
Моя душа чудовищно-ревнива: она не принесет мне красоты.
Говорить о внешнем виде в моих футлярах — это неразумно: это так очевидно, и так много — не в этом!
— Как вам на улице? — Она хочет ее внешне? Да я просто этому не ставлю, — за такую оценку!
Я — это я: И мои волосы такие, и моя мужская рука с квадратными пальцами — я и мой горбатый. А точнее, это не мои волосы, ни рука, ни нос: Я — Я: невидимый.
Почитай раковину, распространенную дыханием Бога.
И вперед: Любовь — Другие тела!
— Карл Великий — А может, не Карл Великий — сказал: «С Богом нужно говорить — по-латыни, с врагом — по-немецки, с женщиной — по-французски …» (молчание.) А теперь — мне иногда кажется, что я разговариваю с женщинами на латыни …
Есть вещи, которые мужчина — женщина не может понять. Не потому, что это ниже или выше нашего понимания, дело не в этом, а потому, что некоторые вещи можно понять только изнутри, бытия.
В моем рассказе не было актеров. Была любовь. Она действовала — лиц.
Любить — видеть человека таким, каким, по его мнению, был зачат Бог, а не родители.
Не любишь — увидишь человека, как его родители реализовали.
Почувствовать любовь — увидеть вместо этого: стол, стул.
Вы знаете, почему есть поэты? Чтобы не было стыдно говорить самые большие вещи.
«Каждый из нас в глубине души живет странным чувством презрения к тому, кто нас слишком сильно любит.
(Кто-то «и просто»? — Те, если ты меня так сильно любишь, я, ты сам не бог весть какой!)
Может потому, что каждый из нас знает реальную цену. «
Подготовлено: Сироткин Дмитрий
С удовольствием подготовлю подборку цитата Марина Ивановна Цветаева .
Наверное, по концентрации Чувства на единицу слов превосходят поэтов, а по концентрации мысли на единицу слов — у философов.
Поэтому котировок много.Они разделены по темам: Любовь, стихи, поэты, о себе, отношения, этика, люди, женщины, мужчины, душа, жизнь, Родина, книги, дети и родители, семья, разное.
О любви
Я заберу тебя со всех земель, со всех небес …
Первый любовный взгляд — это кратчайшее расстояние между двумя точками, божественная прямая линия, которая не является второй.
Женщины любят не мужчин, а любят, мужчины не любовь, а женщины. Женщины никогда не меняются.Мужчины — всегда.
Любовь — штука странная: голод и умирает от еды.
Всякая любовь — это сделка. Скин за деньги. Скины для кожи. Кожа на душу. Когда не попадаешь ни того, ни другого, ни третьего, даже такого олух-купца, как я, перестают кредитовать.
«Отрубы — ВОЛЯ». Я люблю эту фразу, только наоборот.
И навсегда один и тот ф —
Пусть полюбит героя романа!
«Я буду любить тебя все лето» — звучит убедительнее, чем «всю жизнь» и главное — куда дольше!
Я люблю две вещи: тебя — и люблю.
Влюблен, потому что только в чужом, родном — любишь.
Прав в любви тот, кто больше виноват.
Если я люблю мужчину, я хочу, чтобы он был от меня лучше — хоть пуговица пришита. От вшитой пуговицы — до души.
Ты меня никогда не любил. Если любовь разложится на все ее составные элементы — все очевидно; Нежность, любопытство, жалость, восторг и т. Д. Если сложить все это вместе — может быть, будет любовь.
— Но они никогда не стояли вместе.
Любовь: зимой от холода, летом от жары, весной от первых листьев, осенью от последних: всегда от всего.
О поэзии
Искусство имеет ту же природу. Не ищите в нем других законов, кроме своих (не самоопределения художника, не существующих, а именно законов искусства). Может быть, искусство — это лишь ветвь природы (взгляд на ее творчество). Он надежен: произведение искусства — это произведение природы, рожденное одним и тем же, а не созданное.
Нет гения без воли, но его даже нет, есть еще меньше — без воли. Воля — это единица бесчисленных миллиардов Рождества, благодаря которым только они являются миллиардами (осуществляют свой миллиард) и без которых они — нули, то есть пузыри над опусканием. Последний атом сопротивления стихии во славу ей — и есть искусство. Природа, отвергающая себя в его славе.
Пока вы поэт, в элементах нет смерти, потому что все это возвращает вас к элементам элементов: слову.
Пока вы поэт, в элементах нет смерти, потому что это не смерть, а возвращение в Лоно.
Смерть поэта — это отказ от стихии. Проще сразу вены разрезать.
Все искусство — один отзыв.
Все наше искусство — уметь возражать против каждого ответа, пока вы не испарите свой вопрос. Это выходит из ответов и появляется вдохновение.
Эти полчаса Гоголя у камина были скорее добры и против искусства, чем вся длинная проповедь толщиной.
По сути, вся работа поэта сводится к исполнению, физическому исполнению духовной (не своей) задачи. Как и вся воля поэта — трудовую волю претворять в жизнь. (Единственная творческая воля — нет.)
Идея — это тело, стихия — душа.
Не надо над стихами работать, надо над собой стихи (в тебе!) Работали.
Поэт видит недействительную статую, открытую картинку и слышит нотную музыку.
Бойтесь концепций, которые преподаются на словах, радуйтесь словам, которые открываются.
Как таковая жизнь мне не нравится, для меня она начинает означать, соответствовать смыслу и весу только трансформируется, т.е. — в искусство. Если бы меня перевели за океан — в рай — и запретили бы писать, я бы отказался от океана и рая.
Творчество — общее дело, созданное замкнутыми людьми.
Поэт не может воспевать состояние — как бы то ни было — потому что это спонтанное явление, состояние — это все — связывание элементов.
О поэтах
Ответ — поэт.Пушкин сказал: на все. Ответьте гениально.
Поэт неизбежно терпит крах по всем остальным способам реализации. Знакомое, привыкшее (само по себе) к Абсолюту, требует, чтобы она не могла дать.
О поэты, поэты! Одинокие настоящие любители женщин!
Какой поэт из бывшего и сеющего не черного дерева, и какой поэт не убивал?
Когда я думаю о моральной сущности этого человеческого индивида: поэта, я всегда вспоминаю определение отца Толстского в «Детстве и советчике»: — Он принадлежал к опасной породе людей, о которых тот же поступок может сказать, как величайшая низость и как самая невинная шутка.
Циник не может быть поэтом.
Поэт! поэт! Самый анимированный и как часто — может быть и собственная анимация — самый бесчеловечный предмет!
Слишком обширен и прочен земной фундамент гения, дать ему — значит оставить. Будь Шекспир, Гете, Пушкин наверху, они бы не слышали много, не отвечали бы много, их просто не сводили бы к многому.
Об А.С. Пушкине: Пушкин заразил меня любовью. Короче, любовь. В конце концов, это другое: вещь, у которой нет имени, и вещь, которая так называется.
Какое счастье для России, что Пушкин убит рукой иностранца, его не нашли.
О К. Бальмонте: Итак, Бальмонт останется в русской поэзии — заграничный гость, который спрашивал, кто говорил, размешивал — рейдом — и навсегда.
О В. Брюсове: Миллион Чудо — весь Пушкин. Чудесная Воля — все Брюсов.
Об А. Блоке: Удивительно не то, что он умер, а то, чем он жил. В конце концов, он такой очевидный праздник Духа.
О С.Есенин: У Есенина был песенный дар, а личности не было. Его трагедия — трагедия пустоты. К 30 годам он закончил очно. У него была только молодость.
О. В. Маяковский: Двенадцать лет подряд человек Маяковский убил в себе Маяковского-поэта, поэт встал и убил человека. Если и есть самоубийство в этой жизни, то не там, где они его видят, и это длилось не спускающимся дымом, а двенадцатью годами жизни.
О М. Волошине: Чем глубже я смотрю в бездонный колодец, тем острее два облика Макса, греческий миф и немецкая сказка.
О Р. РИЛК: Вы воплощенная поэзия, ваше имя уже стихотворение. Вы — феномен природы, который не может быть моим и который не любит, но чувствует все существо, или вы воплощенный пятый элемент: сама поэзия, или вы то, что поэзия рождается и что еще рождается для вас.
О себе: «Второй Пушкин» или «Первая поэтесса» — это то, что я заслуживаю и, может быть, подожду. Меньше не надо …
О себе
Сорок семь лет скажу, что все, что мне суждено было знать — я выучил до семи лет, а все последующие сорок — реализовал.
Моя душа чудовищно ревнует: она не принесет мне красоты. Говорить о внешнем виде в моих случаях — это неразумно: это так очевидно, и так много — не в этом!
По моим ощущениям, как и в детской, дипломов нет.
Безмерность моих слов — лишь слабая тень погружения в мои чувства.
Я причинил себе боль, вы понимаете? Я воодушевленный человек, а вы все в доспехах. Все вы: искусство, публика, дружба, развлечения, семья, долг — у меня нет никого.
Больше всего меня опьяняет преданность несчастьям. Это все затмевает.
Ведь я знаю, что живу последнее время.
Я не любовная героиня, я никогда не оставлю любовника, всегда в любви.
Никто ничего не брал!
Мне приятно, что мы расстались.
Целую тебя — сотни
Разъединяющие версты.
Ой, сколько женщин любили и будут любить тебя сильнее. Все будут любить тебя больше. Никто не полюбит тебя так …
Что я делаю в мире? — Я слушаю свою душу.
Могу сказать о своей душе, как одна женщина о своей девушке: «Она мне не скучна». Прекрасно переношу разлуку. Пока человек рядом, я послушно, внимательно и с энтузиазмом впитываю его, когда его нет.
Все мои стихи выносили, никто — мою душу.
У меня есть особый дар (мысли, стихи, даже любовь), просто не по теме.
Я ненасытен для души.
Когда я пытаюсь жить, я чувствую себя бедным маленьким швейцарцем, который никогда не может сделать красивую вещь, которая только портит и лечит меня, и которая, бросая все: ножницы, материю, нитки, принимается.У окна, за которым бесконечно идет дождь.
Я смеялся и переодевался 20 лет, раньше редко улыбался. Я не знаю человека более героического в ранней юности, чем он сам.
Ясность моих чувств заставляет людей принимать их за рассуждения.
Я хочу, чтобы ты любил меня всем, чем я являюсь. Это единственное средство (быть любимым — или нелюбимым).
Кто сотворен из камня, кто сотворен из глины —
А я глупая и сверкающая!
Я по делу — измена, меня зовут — Марина,
Я морская морская пена.
За скорость быстрых событий
По правде говоря, за игру …
— Слушай! — Люби меня еще
За то, что я умру.
Удовольствие от звука моей жизни было в прогулке — одинокой и быстрой, быстрой и одинокой. Мой большой одинокий галоп.
Хочу такую скромную, убийственно-простую вещь: чтобы, когда я войду, радовался человек.
Об отношениях
Каждый раз, когда я узнаю, что человек меня любит — удивляюсь, не буду любить — удивляюсь, но больше всего удивляюсь, когда человек мне безразличен.
Любить — видеть человека таким, каким, по его мнению, был зачат Бог, а не родители. Не любишь — увидишь человека, как его родители реализовали. Почувствуйте любовь — вместо этого увидите: стол, стул.
Мне нравится, что вы мной не болеете,
Мне нравится, что я не болею,
Тот никогда не тяжелый шар
Не плавает под ногами.
Человеческий разговор — одно из самых глубоких и тонких удовольствий в жизни: я отдаю самое лучшее — душу, беру то же самое, и все это легко, без трудностей и требовательности любви.
Для того, чтобы понять другого — значит, чтобы этот другой стал хотя бы часом.
Для полной согласованности душам необходимо постоянство дыхания, для этого — Дыхание, как не ритм души? Итак, чтобы люди понимали друг друга, необходимо, чтобы они пошли или лежали рядом.
Печально признаться, но мы хороши только с теми, чьи глаза еще можно приобрести или потерять.
«Любимый» — театральный, «любовник» — откровенно, «друг» — до бесконечности. Разблокировка страны!
Иногда мы можем любить десять лет, нежно — много — два.Бесчеловечный — всегда один …
Первая победа женщины над мужчиной — это рассказ мужчины о своей любви к другому. И последняя победа — это рассказ этого другого о его любви к нему, о его любви к ней. Секрет стал очевиден, твоя любовь моя. А пока этого нет, спать спокойно нельзя.
Если ты считаешь себя близким человеком, ты меня очень мучил, если чужой — приносил мне только хорошее. Никогда не чувствовал себя ни таким, ни другими, я боролся в себе за всех, то есть против всех.
Каждый из нас в глубине души живет странным чувством презрения к тому, кто нас слишком сильно любит. (Кто-то «и просто»? — то есть, если ты меня так сильно любишь, меня, ты сам не бог весть какая!)
Вечная верность Мы хотим не от Пенелопы, а от Кармен, — только верный Дон Жуан в цене!
Ты дорога для меня. Но — мне просто нечем дышать с тобой.
Предательство уже указывает на любовь. Друга предать невозможно.
Неверно. Его не презирают, когда я занимаюсь санным спортом, и ты заставляешь меня лгать.
Никто не судил солнце за то, что оно светит и другое …
Для меня одиночество — временами — единственный способ узнать другого, прямая необходимость.
Баюкай — но, пожалуйста, дружите:
Не буквы, а рука руки:
Пальто …
О женском крике всех времен:
Милый мой, что я тебе сделал ?!
Движение любви.
И я знаю — не скажу первым.
— Не любишь? — Нет, люблю.
Не любите? — Но Истрисан.
О жизненной этике
Надо жить, чтобы душа сбылась.
Никакая страсть не меняет справедливости. Сделай еще одну боль, нет, тысячу раз, лучше терпеть больше всех. Я не победитель. Я сам под судом, у меня суд строже, я себя не люблю, не стесняюсь.
В диалоге с жизнью это не ее вопрос, а наш ответ.
Грех не в темноте, а в сопротивлении свету.
Сила человека часто заключается в том, что он не может делать, а не в том, что может. Мое «не могу» — главная сила. Итак, есть то, чего, несмотря на все мои желания, все же не хочется.
Слушай и помни: всякий, кто смеется над другим, дурак или негодяй; Чаще всего — оба.
Друг! Безразличие — плохая школа
Сапог по сердцу.
Я всегда предпочитал заснуть, а не лишать сна, есть и не лишать аппетита, думать, а не лишать ума.Я всегда предпочитал давать — отдавать, давать — получать, давать — иметь.
Для любви нужно встречаться, для отдыха есть книги.
Лучше потерять человека из-за кого-то, чем оставить ему часть своей сотни.
О людях
Никаких мелких мероприятий. Есть маленькие люди.
Тот, кто ходит без людей — без того же и люди обходятся.
Когда люди, скучающие, лишают мордашек, их делает сначала стадо, потом изощренные.
Насколько я лучше вижу человека, когда не с ним!
Единственное, чего не прощают люди, это то, что вы без них, в конце концов, обойдетесь.
Счастливому человеку жизни надо радоваться, подбадривать его этим редким подарком. Потому что от счастья — есть счастье.
Мое поколение — мое колено.
Обманщики пустоты, читатели газет.
Чем больше узнаю людей — тем больше люблю деревья!
Я люблю богатых. Богатство — Нимб. К тому же они никогда не ждут от них ничего хорошего, как от королей, поэтому простое-разумное слово на их устах — откровение, простое человеческое чувство — героизм.Если невозможно быть ни человеком, ни красивым мужчиной, ни благородным, нужно быть богатым.
О женщинах
Все женщины впереди в тумане.
Все женщины делятся на содержание и обслуживание. Я принадлежу к последнему.
Любовь и материнство почти исключают друг друга. Настоящее материнство — отважное.
Женщина, если она мужчина, мужчина нужен, как роскошь, — очень и очень иногда. Книги, дом, забота о детях, детские радости, одинокие прогулки, горькие часы, часы восторга, — Что здесь за человек? В женщине, вне мужчины, целых два моря: жизнь и собственная душа.
Милый! А может я так много делаю, потому что никто из вас не сделал достаточно?
— «Женщина не может одна».
— Человек может.
Я, когда не люблю, — я не … Я не так давно — я не …
Никто не презирает такую честную женщину — как честную женщину.
О мужчинах
Люди не привыкли к боли, как животные. Когда им больно, у них сразу появляются такие глаза, что ты все сделаешь, только остановился.
Сколько бы я никогда не понял, если бы родился мужчина.
Ты такой забывчивый, какой не обремененный.
Сделай так, чтобы твоя грудь меня вытащила, — нет! «Чтобы мне было в нем просторно, расширьте его — не для меня: случайность, а за то, что он пронизывает меня.
Взгляд — на вид — дерзкий и ровный,
Сердце — пятилетний …
Счастлив, кто не встретил вас
В пути
О душе
Что-то болит: не зуб, не голова, не живот, не — не — … и болит. Это душа.
Душа — это пять чувств.Виртуозность одного из них — талант, виртуозность всех пяти — гениальность.
Душа — парус. Ветер — жизнь.
Душа растет от всего, больше всего — от потерь.
Моя душа теряет голову.
Хочу дело тел,
А мы друг для друга — душа …
В мире ограниченное количество душевых и неограниченное количество тел.
Есть тела, удивительно похожие на душу.
О жизни
О вашем безумном мире
Ответ один — отказ…
Самое ценное в жизни и в стихах то, что сломалось.
Если что-то болит — бесшумно, а то и туда ударишь.
Будьте современником — создавайте свое время, а не отражайте его.
Я не хочу иметь точку зрения. Я хочу иметь зрение.
Я вообще настоящее атрофирую, не только не живу, никогда в нем не бывает.
Шутим, прыгаем, а тоска все растет, растет …
Первая причина отказа от вещей — это неподготовленность к этому.
О Родине
Родина — это не условность территории, а неизменность памяти и крови. Не быть в России, забыв об этом — бояться может только тот, кто думает, что Россия. У кого она внутри — тот потеряет с жизнью. Моя родина везде, где есть письменный стол, окно и дерево под этим окном.
Не истощайте и язык
Родной, его зовут Млечный.
Мне безразлично, что
Не принято встречать!
Россия в ее честь, а точнее в честь ее совести, а не в честь ее артистичности, всегда подходила к писателям, а точнее: всегда шла к писателям — как человек к царю — правда, и хорошо , когда о разрушении сказали, а не Арзыбашев.
О книгах
Книга должна быть исполнена читателем как Соната. Письма — заметки. По желанию читателя — выполнить или исказить.
Книгу должен писать читатель. Лучший читатель читает, закрыв глаза.
Книги дали мне больше, чем люди. Воспоминания о человеке всегда будут бледными перед памятью о книге.
Каждая книга — воровство в собственной жизни. Чем больше читаешь, тем меньше умеешь и хочешь жить сам.
О детях и родителях
Наши дети старше нас, потому что им дольше жить.Старше нас из будущего. Поэтому иногда мы чужие.
Дети сначала любят, потом судят, а потом жалеют родителей.
Не слишком сердитесь на своих родителей, — Помните, что они были вами, и вы будете ими.
Кейлинг постоянно заниматься своим — и в его сердце всегда будет любовь.
Мальчиков нужно побаловать — возможно, им придется воевать.
О семье
Брак, в котором оба хороши — доблестные, добровольные и взаимные мучения.
Семья… Да скучно, да бедно, да сердце не боится … не лучше: друг, любовник? Но, поссорившись с братом, я все же имею право сказать: «Я помогу мне, потому что ты мой брат … (сын, отец …)» И любовник этого не скажет — ни за что — язык устранит.
О разных
Мода — это вечный страх падения, то есть расписка в собственной овце.
Спорт — пустая трата времени и сил. Ниже спортсмена только ее зритель.
Танго! — Сколько судьбы сводит и развелась!
Лицо светлое. И он действительно загорается и гаснет.
Много. Возможно, нужны были более жесткие усталые цитаты, но как-то не хочется.
Дополнительно Вы можете прочитать:
Марина Цветаева — лучшие цитаты Поэтов! Один из крупнейших русских поэтов ХХ века, прозаик и переводчик Марина Ивановна Цветаева (1892 — 1941) начала писать стихи — не только на русском, но также на французском и немецком языках — в шестилетнем возрасте.А ее первый опубликованный сборник стихов в 18 лет сразу же привлек внимание известных поэтов.
Судьба у Марины Цветаевой сложилась невероятно трагично. Война и бедность дают о себе знать. Один ее ребенок в 3 года умирает от голода в приюте, муж по подозрению в политическом шпионаже застрелен, вторую дочь будут репрессировать 15 лет.
Цветаева с сыном едет в эвакуацию в Чистополь, куда ссылалось большинство писателей — там ее обещают набирать и работать.Цветаева пишет заявление: «Пожалуйста, возьмите меня поработать посудомойкой в первой столовой. Но она не давала такой работы: Совет посчитал, что она могла быть немецкой шпионкой.
Мы собрали 25 цитат Марины Цветаевой о любви и жизни, раскрывающих глубину и мудрость ее трагической судьбы:
«Я буду любить тебя все лето» — звучит убедительнее, чем «всю жизнь», а главное — главное — Куда дольше!
Если бы вы сейчас вошли и сказали: «Я уезжаю надолго, навсегда» или: «Я думаю, что вы мне больше не нравитесь», я бы, казалось, почувствовал что-то новое: каждый раз, когда вы уходите, каждый час, каждый время Когда тебя нет — ты не навсегда и я тебе не нравлюсь.
- Влюблен, потому что только в чужом, родном — любишь.
- Для любви нужно встретиться, для отдыха есть книги.
- Творчество — общее дело, созданное замкнутыми людьми.
- В мире ограниченное количество душевых и неограниченное количество тел .
- Любовь — это значит видеть мужчину таким, каким он думал о Боге и не осуществлял ее родители.
Если я люблю мужчину, я хочу, чтобы он был от меня лучше — хоть пуговица пришита.От вшитой пуговицы — до души.
- Что вы можете знать обо мне, если вы не спали со мной и не пили?
- Я не хочу иметь точку зрения. Я хочу иметь зрение.
- Слушайте и помните: каждый, кто смеется над другим, дурак или негодяй; Чаще всего и то, и другое.
- Единственное, чего люди не прощают, это то, что вы без них, в конце концов, обойдетесь.
Скульптор зависит от глины.Художник из красок. Музыкант из струнных. Художник, музыкант может остановить руку. Поэт — это только сердце.
- «Отрубы — УИЛЛ». Обожаю эту фразу, только наоборот .
Любимые вещи: музыка, природа, стихи, одиночество. Любил простые и пустые места, которые никому не нравятся. Я люблю физику, ее загадочные законы притяжения и отталкивания, похожие на любовь и ненависть.
В одном я настоящая женщина: все сужу по себе, каждое влагалище во рту — моя речь, в груди — свои ощущения.Поэтому в первую минуту у меня все: хорошо, щедро, щедро, бессонно и безумно.
- Насколько я лучше вижу человека, когда не с ним!
Никто не хочет — никто не может понять одного: что я совершенно один. Знакомые и друзья — вся Москва, но никого, кто за меня — нет, без меня! — умирает.
Люди не привыкли к боли, как животные. Когда им больно, у них сразу появляются такие глаза, что ты все сделаешь, только остановился.
Снятся ли вместе, вместе ли спать вместе, но плачут ли они всегда в одиночестве .
О боже, а говорят, что души нет! А что у меня сейчас болит? «Это не зуб, не голова, не рука, не грудь», нет, грудь, в ту грудь, где ты дышишь, «Дышу глубоко: не болит, но все время болит, все время скулит, Нестерпимо!
Хочу такую скромную, лишенную убийства вещь: чтобы, когда я вхожу, радовался человек .
Иногда мы можем любить десять лет, нежно — много — два.Бесчеловечный — всегда один.
visskaistākie citāti par dzīvi un mīlestību
«Es tevi mīlēšu visu vasaru» — tas izklausās daudz pārliecinošāk nekā «visu mūžu» un — pats galvenais — daudz ilgāk!
Ja tu tagad ienāktu un teiktu: «Es aiziešu uz ilgu laiku, uz visiem laikiem» vai: «Es domāju, ka es tevi vairs nemīlu», šķiet, es nejūtu neko jaunu: katru reizi, neo kad neo mūžīgi un tu mani nemīli.
Ту иэмилиес тикаи када чита, миша — ту мили.
Jums jāsatiekas mīlestības dēļ, pārējā ir grāmatas.
Radošums ir izplatīts cēlonis, ko veic vientuļnieki.
Pasaulē ir ierobežots skaits dvēseļu un neierobežots ermeņu skaits.
Mīlēt nozīmē redzēt cilvēku tā, kā Dievs viņu bija iecerējis, un viņa vecāki viņu nepiepildīja.
Nemīlēt — redzēt cilvēku tādu, kādu viņu radījuši vecāki.
Lai pārstātu mīlēt — viņa vietā redzēt: galdu, krēslu.
Ja es mīlu cilvēku, es vēlos, lai viņš no manis justos labāk — vismaz uzšūta poga.No uzšūtās pogas lidz visai dvēselei.
Panākumi ir laikus.
Ko jūs varat zināt par mani, jo jūs negulējāt ar mani un nedzērāt?
Uz zemes nav otra jūs.
Es nevēlos, lai būtu viedoklis. Es gribu redzēt.
Klausities un atcerieties: ikviens, kurš smejas par cita nelaimi, ir muļķis vai nelietis; visbiežāk — abas … Kad cilvēks tiek uzskrūvēts — tas nav smieklīgi … Kad cilvēks ir apliets ar šļakatām — tas nav smieklīgi … Kad cilvēks ir paklupis — tas nav smieklīkslīkspis.Šādi smiekli ir grēks …
Vienīgais, ko cilvēki nepiedod, ir tas, ka jūs galu galā iztika bez viņiem.
Tēlnieks ir atkarīgs no māla. Mākslinieks no krāsām. Mūziķis no stīgām. Mākslinieka vai mūziķa roka var apstāties. Dzejniekam ir tikai sirds.
«Ieciet — iemīlēties.» Человек patīk šī frāze, tieši otrādi.
Mīļākās lietas: mūzika, daba, dzeja, vientulība. Viņai patika vienkāršas un tukšas vietas, kuras nevienam nepatīk. Man patīk fizika, tās noslēpumainie pievilcības un atbaidīšanas likumi, līdzīgi mīlestībai un naidam.
Vienā ziņā es esmu īsta sieviete: es spriedu par katru atsevišķi, es ievietoju savas runas katrā mutē un jūtas krūtīs. Tāpēc man viss ir pirmajā minūtē: laipns, dāsns, dāsns, bezmiegs un ārprātīgs.
Cik daudz labāk es varu redzēt cilvēku, kad neesmu kopā ar viņu!
Neviens negrib — neviens nevar saprast vienu: ka es esmu viens. Paziņas un draugi — visa Maskava, bet ne viens, kas ir par mani — nē, bez manis! — номиры.
Vīrieši nav pieraduši pie sāpēm — kā dzīvnieki.Кад вишием сап, вишием узрейз ир тадас ачис, ка джус варат дарит джебко, лай апстатос.
Vai sapņot kopā, gulēt kopā, bet vienmēr raudāt vienam.
Ак Диевс, бет viņi saka, ka nav dvēseles! Kas man tagad sāp? — Ne zobs, ne galva, ne roka, ne krūtis — nē, krūtis, krūtīs, kur jūs elpojat — Es dziļi elpoju: тас несап, бет сап вису лайку, тас сап вишу лайкс, тас ир непанесами!
Cilvēciski mēs dažreiz varam mīlēt desmit, mīloši — daudz — divus. Necilvēcīgs — vienmēr viens.
Es gribu tik pieticīgu, nāvējoši vienkāršu lietu: lai, ieejot, cilvēks būtu laimīgs.
Tagad tu esi man vistuvākais, tu mani sāpini tikai visvairāk.
Kaut kas sāp: ne zobs, ne galva, ne vēders, ne- ne-ne- … бет сап. Šī ir dvēsele.
Paldies tiem, kas mani mīlēja, jo viņi man deva šarmu mīlēt citus, un paldies tiem, kuri mani nemīlēja, jo viņi man deva šarmu mīlēt sevi.
Ilgu, ilgu laiku — kopš bērnības, kopš sevi atceros — man šķita, ka gribu būt mīlēta.Tagad es zinu un saku visiem: человек неваджаг милестибу, человек ваджаг сапратни. Man tā ir mīlestība. Un ko jūs saucat par mīlestību (upuri, uzticība, greizsirdība), rūpējities par citiem, par citu — man tas nav vajadzīgs.
Kad es nemīlu, tas neesmu es … es neesmu tik ilgi …
Es zinu savu vietu dzīvē, un tā nav pēdējā, jo nekad nestāvu rindā.
Atvadīšanās vispār nebija. Та биджа — пазушана.
Es tevi mīlēju pie pilna prāta un ar spēcīgu atmiņu, un tomēr es mīlēju — neprātīgi.
«Ko es daru pasaulē?» — Es klausos savā dvēselē. «
Sievietes runā par mīlestību un klusē par mīļotājiem, vīrieši — otrādi.
Ko mēs varam teikt par Dievu? Некас. Ko mēs varam pateikt Dievam? Висс.
Sajūtām nav nepieciešama pieredze; та яу иприекш зина, ка та ир лемта. Sajūtām nav nekāda sakara redzamā perifērijā, tā atrodas centrā, tā pati ir centrs. Sajūtai nav ko meklēt uz ceļiem, tā zina — kas nāks un novedīs — пирог севис.
… cik daudz es nekad nebūtu sapratis, ja būtu piedzimis vīrietis …
Grēks nav tumsā, bet nevēlēšanās spīdēt!
Ir muļķīgi prasīt dzejniekam laiku. Нав даванас. Tāpēc viņš kļuva traks — no tik stulbiem jautājumiem. Atradi sev pulksteni! Вишам ир джапасака лайкш, невис вишам — джаутат.
Vai ir vieglāk paslēpt lapsu zem drēbēm, nekā paslēpt tevi — greizsirdība un maigums?
Tas vairs nesāp
Viss ir nobriedis un man ir skaidrs.
Nekautrējies, valsts Krievija! Eņģeļi vienmēr ir basām kājām.
Jādzīvo tā, lai Dvēsele piepildītos.
Ko jūs varat zināt par mani, ja neesat ar mani gulējis un dzēris?!
Посмотреть все
Man nevajag kādu, kuram es neesmu vajadzīgs.
Viņš man ir lieks, kam man nav ko dot …
Cilvēki ir greizsirdīgi tikai uz vienu: vientulību. Tikai viena lieta netiek piedota: vientulība. Viņi atriebjas tikai par vienu lietu: vientulību. Turklāt — tas — tāpēc, ka tu uzdrīksties būt viens.
Mums ir jāklusē, kad sāp. Pretējā gadījumā viņi trāpīs tieši tur.
Es pat nezinu: vai tu esi manā dzīvē? Manas dvēseles plašumos — nē. Bet tur, tuvojoties dvēselei, kaut kādā veidā starp: debesīm un zemi, dvēseli un ķermeni, suni un vilku, pirmssapnī, pēcapnī, kur «es neesmu es, un suns nav mans», tu es ne esi tikai ne esi ,
Labāk ir zaudēt cilvēku kopā ar jums visiem, nekā paturēt viņu kopā ar kādu simtdaļu.
Visa dzīve ir sadalīta trīs periodos: mīlestības priekšnojauta, mīlestības darbība un mīlestības atmiņa.
Glāstiet bērnam pa galvu — tas viņu iedvesmo.
Jo biežāk jūs apskaujat bērnu, jo stingrāk viņš stāv uz kājām.
Skūpstiet savu bērnu pastāvīgi — un viņa sirdī vienmēr būs mīlestība.
Kāds ir mans grēks? Lai es nemācētu raudāt baznīcā,
Smejies Patiesībā un sapnī?
Tici man: es esmu izārstēta no sāpēm ar smiekliem,
Bet smiekli man nav prieks!
Lai varētu pateikt visu — un neatraisīt lūpas. Lai varētu atdot visu — un neatraisīt rokas.Tas ir noraidījums, kas ir galvenais manu darbību virzītājspēks. Ar spēku? — Аттейкумс? Джа, джо энергияс апспиешана праса безгала даудз вайрак пуну нека тас брива изпаусме — кас непраса некадас пулес. Kas ir grūtāk: ierobežot zirgu vai ļaut tam galopēt? Ун — та ка зиргс, куру мес бремзейам, эсам мес паши — кас ир сапигак: турет севи ваļа ваи атраисит савас спежас?
Ar cilvēku var jokot, bet ar viņa vārdu — ne.
Cvetajeva: — Vīrietis nekad nevēlas pirmo. Ja vīrietis gribēja, sieviete jau grib.
Антокольскис: — Un ko mēs darīsim ar traģisko mīlestību? Kad sieviete — tiešām — nevēlas?
Cvetajeva: — Tātad ne viņa gribēja, bet kāds blakus. Nepareizas durvis.
Katru reizi, kad uzzinu, ka cilvēks mani mīl, es esmu pārsteigts, nemīl mani, esmu pārsteigts, bet visvairāk esmu pārsteigts, kad cilvēks man ir vienaldzīgs.
Es sapratu vienu: ar citu man bija «r», burts, kuram es dodu priekšroku — es esmu lielākā daļa no visa alfabēta, visdrosmīšākā: sals, kalns, varonis, Sparta, zvērs.Висс. Каши управляют ярусами.
Kopā ar jums: šalkoņa, čuksti, zīds, klusums — un jo īpaši: cheri.
Bet ar mani tas notiek tik reti, tāpēc nekad. Es vienmēr baidos, ka sapņoju, ka tagad pamodīšos — un atkal kalns, varonis …
Tu nedari mani laimīgāku, бет дари мани gudrāku.
Ja šī ziema paies, es patiešām būšu tik stipra kā nāve — vai vienkārši — mirusi.
Даунпайп: Precīzs liktenis.
Nemirstībā, kāda stunda ir vilciens!
Bez dvēseles ķermenis nejustu sāpes.Priekam pietiek.
Слава! Es tevi negribēju;
Гнездо Es nevarētu tevi …
Kad cilvēki, stundu saduroties ar mani, šausminās par manī izsaukto jūtu lielumu, viņi pieļauj trīskāršu kļūdu: tie nav — nav manī — nav izmēri. Vienkārši: neizmērojamība, kas traucē. Un viņiem var būt taisnība tikai vienā: šausmu sajūtā.
Es nesapņoju, es sapņoju.
Darīt to, ko man negribas, nav iespējams. Nedarīt to, ko gribu, ir parasts stāvoklis.
Vīrietis ir iegansts sprādzienam.(Kāpēc vulkāni eksplodē?) Dažreiz vulkāni eksplodē no dārgumiem. Ļaujiet eksplodēt vairāk nekā manējais.
Tikai tie, kas augstu vērtē sevi, var novērtēt citus. Tas ir par iedzimtu [mēroga] sajūtu.
Augstākais upuris ir slēpt, ka tas ir upuris.
Дзейниекс невар чилдинат валсти — лаи кас тас ари буту — джо винш ир спонтана парадиба, савукарт валсты — катрс ставоклис — ир стихийу шеде.
Tāda ir mūsu šķirnes daba, ka mēs vairāk reaģējam uz degošu māju, nevis uz būvējamu māju.
Es nemaz neteicu, ka mākslu nevar vērtēt, es tikai teicu, ka neviens to nevar nosodīt tik ļoti kā dzejnieks.
Krievijā visi ir bezpajumtnieki.
Labvēlīgi apstākļi? Tie nav domāti māksliniekam. Dzīve pati par sevi ir nelabvēlīgs stāvoklis.
Komētu ceļš — dzejnieku ceļš.
Es palikšu dzejnieks arī savās mirstošajās žagas!
Maniem dzejoiem kā dārgiem vīniem būs sava kārta.
Nerakstīta dzeja — nav žēl!
Tā tam jābūt — mīlestība ir vieglāka
Un vieglāk, nekā es gaidīju.
Mīlestība: ziemā no aukstuma, vasarā no karstuma, pavasarī no pirmajām lapām, rudenī no pēdējās: vienmēr no visa.
Negaidiet žēlastību vai spriedumu.
Nodevība jau norāda uz mīlestību. Юс неварат нодот драугу.
Tāpēc iemīlēties mīlestībā: iekrist bezdibenī.
Mēs jokojam, jokojam, bet melanholija aug un aug …
Tie, kas iztiek bez cilvēkiem — cilvēki iztiek bez tā.
Es klusēju, pat neskatos uz tevi un jūtu, ka pirmo reizi esmu greizsirdīgs.Tas ir lepnuma, aizvainota lepnuma, rūgtuma, šķietamas vienaldzības un visdziļākā sašutuma sajaukums.
Jūs katru dienu gatavojat savu dvēseli …
Bet viņi to pārsteigs …
Slikta dzeja ir kā masalas, labāk ar tām saslimt bērnībā
Šodien, kurā nav vakardienas, nav rītdienas.
Lielākās (manas) bēdas mīlestībā ir tas, ka nespēju dot tik daudz, cik vēlos.
Man ir jāmīl pilnīgi neparastā veidā, lai es ticētu.
Mīļākais: tas, kurš mīl, tas, caur kuru izpaužas mīlestība, Mīlestības stihijas vads.Варбут таджа паша гулта ваи варбут тукстош юджу атталума. Mīlestība nav kā «savienojums», Bet kā элементы.
Ķermenis ir dvēseles sēdeklis. Tāpēc — un tikai tādēļ — немет тос велти!
Un man ir ilgas … No viņas es skrienu pie cilvēkiem, pie grāmatām, pat dzert, viņas dēļ man rodas jaunas paziņas. Bet, kad melanholija «nemainās vietas maias dēļ» ir muļķis, jo izrādās, ka melanholija ir atkarīga no sevis, nevis no vides.
— Es nemaz neuzskatu, ka esmu labi pārzinājis mūsdienīgumu.Modernitāte ir lieta, ko nosaka tikai nākotne un kas ir uzticama tikai pagātnē.
Tu man esi dārga. Ставка — man vairs nav ko elpot kopā ar jums
Dievs, netiesā, tu nebiji sieviete uz Zemes!
Neatbildēta vēstule ir roka, kas nav tikusi pie rokas.
Visa būtība ir tāda, ka mēs mīlam, ka mūsu sirds pukst — vismaz tā saplīst līdz gabaliem! Es vienmēr biju sadragāta līdz gabaliem, un visi mani dzejoi ir tie paši sirds sudraba sprādzieni.
… Mēs esam svešzemju šķirņu cilvēki. Es, saprotot tevi līdz dzīlēm — непиеем, tu, pieņemot mani dziļumā — nesaprotu. Jūs man uzticaties uz kredīta.
Jauki! Vai varbūt es daru tik daudz ar sevi, jo neviens no jums nav pietiekami par mani parūpējies?
Mani vajag mīlēt … Viņiem vajadzēja — kā maizi.
Man vajag no cilvēka — tas ir nepieciešams: vai nu šarms, vai liels, pilnībā bruņots, bezmiega prāts. … Ārpus tā esmu tukšs ar cilvēku. Labāks viens.
Četrdesmit septiņu gadu vecumā es teikšu, ka visu, ko man bija lemts apgūt, es iemācījos pirms septiņu gadu vecuma, un visus nākamos četrdesmit sapratu …
Vai esmu pārstājusi tevi mīlēt? Nē. Jūs neesat mainījies un neesat mainījies — es esmu. Viena lieta ir mainījusies: mana sāpīgā uzmanība uz tevi. Jūs neesat pārstājis eksistēt manis dēļ, es pārstāju pastāvēt jūsos. Mana stunda ar jums ir beigusies, mana mūžība paliek pie jums.
Draugs, es neesmu maza meitene (lai gan es nekad neaugšu kaut kā), es dedzināju, dedzināju, dedzināju, cietu — viss bija! — ставка TIK crash, kā es avarēju pret tevi, ar visu uzticības apjomu — pret sienu! — некад.Эс атравос но тевис ка но кална.
«Ja dvēsele piedzima spārnota —
Kāda viņai savrupmāja — un kāda māja viņai!»
Dialogā ar dzīvi svarīgs ir nevis viņas jautājums, bet mūsu atbilde.
«Mīļotais» ir teātris, «mīļākais» — atklāti, «draugs» ir neskaidrs. Nemīloša valsts!
Gan dzīvē, gan dzejā visvērtīgākais ir tas, kas izkrita.
Jūs nevēlaties zināt, ka jums patīk tāds un tāds? Tad saki par viņu: «Es viņu dievinu!» — Tomēr — daži — zina, ko tas nozīmē.
Sarunas prasme ir slēpt savu ubagošanu no sarunu biedra. Ir ģeniāli likt viņam šajā stundā kļūt par Krusu.
Radniecība ar asinīm ir rupja un spēcīga, radniecība pēc vēlēšanām ir smalka. Kur tas ir plāns, tur tas ir saplēsts.
Ja mēs uzskatām jūs par tuvu cilvēku, jūs likāt man daudz ciest, bet, ja esat nepiederošs cilvēks, jūs man esat nesis tikai labu. Некад нисму дзютуши тэви не таду, не савадаку, чинийос севи пар визием, тас ир, прет висием.
Patīk jums tas vai nē, es jūs jau esmu aizvedis.Иекша, кур эс веду вишу саву микото, неатликот лайка пардомам. Es jau redzu iekšā …
Mīlestība ir tad, kad viss deg un viss ir par velti.
«Jūs varat nākt pie manis tikai ar savu dvēseli un dvēseli … viss pārējais ir veltīgs …»
Zēnus vajag palutināt — viņiem var nākties karot.
«Джумс нав джастрада пие дзеджас, джумс джастрада вирс джумс (дзёсос!)».
Dvēsele nekad netiks mīlēta kā miesa; labākajā gadījumā viņi tiks slavēti. Miesu vienmēr mīl tūkstošiem dvēseļu.Kurš kādreiz ir lemts mūžīgām mokām viena vārdā: dvēsele? Jā, pat ja kāds to vēlētos, tas nav iespējams: aiziet mūžīgās mokās aiz mīlestības pret dvēseli jau nozīmē būt eņģelim.
Šeit es neesmu vajadzīgs, nav iespējams.
Jo saprast citu nozīmē kļūt par šo otru vismaz uz stundu.
Es varu iztikt bez jums, es neesmu meitene vai sieviete, man nav vajadzīgas nekādas lelles vai vīrieši. Es varu iztikt bez visiem, bet varbūt pirmo reizi gribu, lai nevarētu.
Mīlestība, tas nozīmē… — Ман.
Ir ermeņi, kas ir ļoti līdzīgi dvēselei.
Jūs zināt, ko es gribu — es vienmēr gribu. Tumšošanās, gaišināšana, pārveidošana. Ārkārtējais svešas dvēseles apmetnis — un viens no viņa paša. Вардус, курус юс некад недзирдесит, невар патейтикт. Neeksistējošs. Zvērīgi. BRNUMS.
Vai jūs zināt, kam domāti dzejnieki? Лай небуту каунс тейкт висапигакас лиетас.
… Эс виенмер скупстос — пирмаис, тик венкарши, ка паспиеду рокас, тикаи — неатвайрамак.Es vienkārši nevaru sagaidīt! Тад катру рейзи: «Ну, кас тэви вилка? Tu esi vainīgs! «Es zinu, ka tas nevienam nepatīk, ka viņi visi mīl paklanīties, ubagot, meklēt iespēju, meklēt, medīt … Un pats galvenais — man riebjas, kad otrs vēpsta — pirmais.
Man ir īpaša dāvana, kas jāiet kopā ar sevi (domas, dzeja, pat mīlestība) tikai pie nepareizajiem.
«Būt» ir vienīgais vārds mīlestībai, cilvēcīgai un dievišķai. Pārējais ir īpašs.
Sieviete ir vienīgā aizraušanās, jo visas aizraušanās avots un mute.
Neviena kaislība manī nepārspēs taisnīgumu. Lai sāpinātu citu, nē, tūkstoš reižu, labāk paciest sevi. Es neesmu uzvarētājs. Эс патс эсму тисса, мана тисса ир стинграка пар тавэджо, эс немилу севи, нежелой.
Jauns vīrietis, kurš sapņo par lielu mīlestību, pamazām iemācās izmantot iespēju.
«Visas sievietes ved uz miglu.»
«Ман буту джадзер тэви но квартала, бет эс дзеру па пилиенам, но ка эс клеподжу».
Nedāviniet saviem mīļajiem pārāk skaistu, jo roka, kas ir devusi, un roka, kas ir paņēmusi, neizbēgami šķirsies.
Neaizliedz sev radīt, pat ja tas reizēm iznāk šķībi, neviens nevar atkārtot tavus smieklīgos motīvus!
Es pateicos tam, kurš izgudroja globusu — par to, ka varu uzreiz aptvert visu zemeslodi ar šīm divām rokām — ar visiem saviem mīļajiem!
Mana dvēsele zaudē galvu.
Mans mīļākais komunikācijas veids ir citpasaule: sapnis: redzēt sapnī. Un otrais ir sarakste. Rakstīšana kā sava veida citpasaules komunikācija, mazāk perfekta kā sapnis, bet likumi ir vienādi.Ne viens, ne otrs nav pasūtīts: mēs sapņojam un rakstām nevis tad, kad gribam, bet tad, kad vēlamies: vēstule — rakstāma, sapnim — redzama.
Cilvēki paskatījās uz mani no sava zvanu torņa, kamēr es biju savā. Tāpēc es nevienu netiesāju.
Cilvēku saruna ir viena no visdziļākajām un vissmalkākajām baudām dzīvē: jūs dodat labāko — savu dvēseli, to pašu ņemat pretī, un tas viss ir viegli, bez grūtīgibā.
Ja jūs aiz muguras kliedzat: «Muļķis!», Tad tas nav iemesls atskatīties.
Manu vārdu neizmērojamība ir tikai vāja ēna manām jūtām.
Mīlestība ir dīvaina lieta: tā barojas ar badu un mirst no pārtikas.
Viduvēja sieviete: kad via nemīl (невиену), kad viņu mīl kāds, kuru via nemīl …
Sievietei, ja viņa ir vīrietis, vīrietis vajadzīgs kā greznība — oti, oti dažreiz. Grāmatas, mājas, rūpes par bērniem, bērnu prieki, vientuļas pastaigas, rūgtuma stundas, prieka stundas — ko vīrietis šeit var darīt?
Sievietei ārpus vīrieša ir divas veselas jūras: dzīve un viņas dvēsele.
Mana dvēsele ir briesmīgi greizsirdīga: tā nebūtu mani izturējusi kā skaistule.
Runāt par izskatu manos gadījumos ir nepamatoti: lieta ir tik acīmredzama, un tik daudz — ne viņā!
— «Kā tev viņa ārēji patīk?» — Vai viņa grib ārēji Patikt? Jā, es vienkārši nedodu tieības uz šo — uz šādu novērtējumu!
Es esmu es. Un, Precīzāk: ne mati neesmu es, ne roka, ne deguns: es — es: neredzams.
Visreibinošākais man ir ziedošanās posta dēļ.Tas visu aizēno.
Sieviete no kāda nāves grēka šūpuļa …
Mīlot cilvēku, jūs vienmēr vēlaties, lai viņš aiziet sapņot par viņu.
«Mūzika: caur dvēseli ermenī. — Caur ķermeni uz dvēseli: mīlestība. «
Es nedomāju, ka klausos. Тад эс meklēju Precīzu iemiesojumu vārdā. Формулы Izrādās ledus bruņas, zem kurām ir tikai sirds.
Ugunsdzēsēji! — Dvēsele deg !!!
Vienkāršākajām lietām ir dīvaini vārdi! Bet, kamēr nenāk klajā ar vienkāršību…
Kā es mīlu vārdus un reklāmkarogus, matus un balsis, vecos vīnus un vecos troņus, katru satikto suni. Puse smaida, atbildot uz jautājumiem un jaunajiem karaļiem, kā es mīluigarešu gaismu avēniju samtainajā biezoknī. Ladankas, kārtis, pudeles un sveces, klejotāju un kažoku smarža, burvīgas burvīgu runu runas, kas sasniedz dvēseles …
Manā stāstā nebija varou … Bija Mīlestība! Виша рикоджас ар седжам!
em mani gulēt pie tevis, vismiegainākajā miegā es gulēšu ļoti mierīgi: tikai mana sirds (кас ман ир ļоти скана!).Klausies, es noteikti gribu ar tevi visu nakti gulēt — ko vien vēlies! — читади тас мани садедзинас (илгоджас, лай ту гули) лидз манай навеи.
«IR romantisms Тас Там нав nekāda Sakara ар mīlestību ЮС ВАРАТ Milet Cilvēka Domu -.. Ун neizturēt Наглу Formu, reaģēt UZ viņa pieskārienu — ип nereaģēt UZ viņa visdziļtākajām Juz viņa visdziļtākajām Juz viņa visdziļtākajām Juz к sajaucat ип, nedod Dievs, mēģiniet к apvienot, jūs būsit nelaimīgs. «
Tas bija pirmais sievietes paklausības akts.Es vienmēr gribēju paklausīt, otrs vienkārši nekad negribēja dominēt (es negribēju daudz, vāji gribēju), kāda cita vājums padevās maniem spēkiem, kad mani spēki gribēja padoties. — kāda mani spēki gribēja padoties.
Manas dzīves zemākais prieks bija staigāšana — vientuļa un ātra, ātra un vientuļa. Mans lielais vientuļais galops.
Dzīvot ir neveiksmīgs griezums un nepārtraukta lāpīšana — un nekas netur (nekas mani netur, nekas nav pie kā turēties — piedod man šo skumjo, skarbo vārdu spēli).
Mēģinot dzīvot, es jūtos kā nabaga maza šuvēja, kas nekad nevar izdarīt skaistu lietu, kas dara tikai to, kas sevi sabojā un ievaino, un kura, izmetot visu, līgas šēres.
Es dzīvoju kā citi dejo: uz sajūsmu — pret reiboni — pret nelabumu!
Nemīliet bagāto — nabagu, nemīliet zinātnieku — stulbu, nemīliet skaisto — bālo, nemīliet lab — kaitīgo, zeltaino — vara pusi …
— Es spiedu Puškina roku, nevis laizu.
Es sāpinu, zini? Эс эсму ада, ун джус виси эсат брунас. Джус виши: максла, сабиедриба, драудзиба, izklaide, ģimene, pienākums — ман дзинума нав нека.
Ak jā, dzīvei, lai cik tā būtu šaura, ir savs šarms un spēks — vismaz dzīvās balss skanējums, virkne netveramības, ko nevar iedomāties.
«Dievs radīja cilvēku tikai līdz taljai», velns mēģināja pārējo.
Visai jurai ir vajadzīgas visas debesis
Veselai sirdij ir vajadzīgs viss Dievs.
Tikai ceļojuma beigās es sapratu vienkāršu Patiesību — jums ir jāpalīdz stiprajam, jādod nauda bagātajam.
Un visu mūžu viens un tas pats, aujiet romāna varonim mīlēt …
Ciniis nevar būt dzejnieks.
Патиес бенде, видуслайку бенде, ир тас, курам биджа тисибас апскаут саву упури, тас, курш пьештир нави ун неатņем дзивибу.
Ja šajā dzīvē ir pašnāvība, tā nav tur, kur tā ir redzama, un tā ilga, nevis pavelkot sprūdu, bet gan divpadsmit dzīves gadus.
Es jūtos slikti ar cilvēkiem, jo viņi neļauj man ieklausīties savā dvēselē vai vienkārši klusēt.
Visa mīlestība ir darījums. Āda par naudu. Āda pa ādu. Āda dvēselei. Кад джус несанемат не виену, не отру, не трешо, пат тадс мунигс тирготайс ка эс партраук аиздевуму.
Meli. Es nenoniecinu sevi, kad meloju, bet tevi, kas liek melot.
Skaļi smiekli nespēj slēpt mežonīgās sāpes.
Ar šādu skatienu jūsu dārza persiki varētu nogatavoties.
Man vajag visus, jo esmu nepiesātināms. Bet citi, biežāk nekā nav, nav pat izsalkuši, tāpēc šī arvientensīvākā uzmanība: vai esmu vajadzīgs?
Modei ir mūžīgas bailes atpalikt, tas ir, kvīts par savām aitām.
Sieviete, kura neaizmirst par Heinrihu Heinu brīdī, kad viņas mīļākais ienāk istabā, mīl tikai Heinrihu Heini.
Es būtu uzdrošinājies mīlēt Bonapartu viņa sakāves dienā.
Sargities no jēdzieniem, kas ir ietērpti vārdos, priecājities par vārdiem, kas atklāj jēdzienus.
Es eju gulēt kā zārks. Ун катру риту — патиешам — сачелшанас но мирушайем.
Pat tukšuma nebūs, jo es neieņemu nevienu vietu jūsu dzīvē. Kas attiecas uz «garīgo tukšumu», jo vairāk dvēsele ir tukša, jo labāk tā ir piepildīta.Svarīgs ir tikai fiziskais tukšums. Šī krēsla tukšums. Tavā dzīvē nebūs krēsla, kas man būtu tukšs …
«Es gribu gulēt kopā ar jums — aizmigt un gulēt. Brīnišķīgs tautas vārds, cik dziļi, cik patiesi, cik viennozīmīgi, cik Precīzi tas ir teikts. Vienkārši gulēt. Un nekas cits. Не, вел: апглабаджиет галву крисая плечи, бет року — лабаджа плечи — ун неко читу. Вел не: пат вишдзинакая миега, лай зинату, ка тас эси ту. Un viena lieta: klauscies, kā skan jūsu sirds. Un noskūpsti viņu.«
Katrs cilvēks tagad ir aka, kurā nevar iespļaut. — Un kā tu gribi!
Viena puse no loga pazuda. Parādījās viena dvēseles puse. Atvērsim gan to pusi, gan to loga pusi.
Ir cilvēki noteiktā laikmetā un ir laikmeti, kas iemiesojas cilvēkos.
Manu jūtu skaidrība liek cilvēkiem kļūdīties argumentācijā.
Es nekad nesaprotu, kas es esmu cilvēka dzīvē. (Acīmredzot nekas. 1932. г.)
Mums ir dots dzīvot kopā veselu dzīves gabalu.Dzīvosim pēc iespējas labāk, varbūt draudzīgāk.
Šim nolūkam man ir vajadzīga jūsu un jūsu uzticība. Būsim sabiedrotie. Alianse (par spīti visam un caur visiem!) Iznīcina greizsirdību.
Tas ir mīlestības nepieciešamās cilvēces sākums. — Ne uz mūžu. — Jā, bet ko visu atlikušo mūžu ?! (Tā kā dzīve pati par sevi nav «visai dzīvei» — un paldies Dievam!)
Tam, kurš ir vainīgāks, ir taisnība mīlestībā.
Viss noslēpums ir stāstīt šodienas notikumu tā, it kā tas būtu pirms simts gadiem, un to, kas notika pirms simts gadiem — tādu, kāds tas ir šodien.
Ir sievietes, kurām par godu nebija ne draugu, ne mīlētāju: draugi pārāk ātri kļuva par mīļotājiem, mīļotāji — par draugiem.
— Es nekad nepadodas vēlmei, vienmēr — iedoma. Manas stiprās vēlmes kaut kā aizskar mani, no dīvainības — jautri.
Vēlmes pēc es esmu vergs, kaprīzēs — karalis.
Jūs nekad neesat mani mīlējis. Ja mīlestība ir sadalīta visos tās veidojošajos elementos, viss ir tur; maigums, zinātkāre, žēlums, prieks utt. Джа вишу саликшит копа — варбут изнакс милестиба.
«Bet tas nekad nav sanācis.
Nav mazu notikumu. Cilvēku ir maz.
Šodien man radās doma: ja jaunība ir pavasaris, briedums ir vasara, vecums ir rudens un vecums ir ziema, tad kas ir bērnība? Тас ир павасарис, васара, руденс ун зиема вена диена.
Laimīgam cilvēkam dzīvei vajadzētu — priecāties, iedrošināt viņu šajā retajā dāvanā. Jo laime rodas, būdama laimīga.
Mīlestība uzvar visu, izņemot nabadzību un zobu sāpes.
Dzejnieks redz neidentificētu statuju, nerakstītu gleznu un dzird nespēlētu mūziku.
Es zinu, ka dzīvoju pēdējo reizi.
Rūpes par nabagiem: pārvērst veco par jauno, bagāto: jauno par veco.
Mīlestība un mātes stāvoklis gandrīz izslēdz viens otru. Īsta māte ir drosmīga.
Neesi pārāk dusmīgs uz saviem vecākiem — магазины, ка viņi biji tu un būsi.
Nekad nesakiet, ka visi tā rīkojas: visi vienmēr dara slikti — jo viņi tik ļoti vēlas uz tiem atsaukties. Mums visiem ir otrais vārds: neviens un seja vispār: ērkšķis. Я тев сака: невиенс тā недара (нербджас, недома утт.), Атбилди: — Ун эсму курш.
Джесенинам биджа давана дзидат, бет вишам небиджа персонибас. Viņa traģēdija ir tukšuma traģēdija. Līdz 30 gadu vecumam viņš iekšēji beidzās. Вишам биджа тикаи джауниба.
Labākais pasaulē, iespējams, ir milzīgais jumts, no kura redzama visa pasaule.
Pēc mūzikas tāds pats posts kā pēc mīlestības — bet mazāk indīgs, jo tevī vien.
Cilvēks ir izsalcis: viņš ēd maizi.
Ja cilvēks koncentrējas uz ēdienkartes izvēli — viņš nav pietiekami izsalcis — tikai: en apetīti — vai varbūt viņš tikai cenšas to izraisīt.
Jūtieties brīvi atdot vietu vecākajam tramvajā. Jūtieties brīvi — непадодородства.
Nekad nebaidities no smieklīgajiem, un, ja redzat cilvēku stulbā stāvoklī: 1) mēģiniet viņu izvilkt no sevis, ja tas nav iespējams — leciet viņā kā ūdenī, slatā dalājācituik.
Dīkstāve; visblīvākais tukšums, postošākais krusts. Tāpēc man — varbūt — nepatīk lauki un laimīga mīlestība.
Kādā sekundē mērķis sāk lidot pie mums. Vienīgā doma: nekautrējies.
Sāpes sauc par tevi.
Jums ir izdevies kaut kas tāds, ko līdz šim neviens nav spējis: atraut mani nevis no: sevis (visi plosījās), bet no: viņa paša.
Viss neaprakstītais ir nepārtraukts. Tā, piemēram, nenožēlojama slepkavība ilgst. Tas pats par mīlestību.
Manās sajūtās, tāpat kā bērnos, nav gradu.
Pirmais mīlošais skatiens ir īsākais attālums starp diviem punktiem, dievišķā taisnā līnija, kuras otrais neeksistē.
Es gribu tevi redzēt — tagad tas būs viegli — izdegusi un atguvusies.Jūs varat nākt pie manis ar pārliecību.
Es nepieļauju domu, ka visi apkārtējie mani mīlēja vairāk nekā jūs. Нет visiem jums — человек — vienmēr — visdārgākais.
Tas sieviešu lepnums cilvēka Patiesības priekšā.
Un Patiesība ir pilnīgāka, nekā jūs domājat: jo koks rada troksni pret jums tikai tad, ja jūs to jūtat, jūs jūtat to šādā veidā, un tāpēc tas tikai rada troksni. Tikai tu un neviens cits, kā arī: neviens. Джус-джа то дзирдат та (милестиба), вай, джа невиенам тас нав ваджадзигс — невиенам.
Grāmata lasītājam jāizpilda kā sonāte. Burti ir piezīmes. Тас ир ласитаджа гриба — истенот ваи сагрозит.
Lasītājam jāraksta grāmata. Labākais lasītājs lasa aizvērtām acīm.
Mums ir svarīgi vienoties, vienoties un — pēc vienošanās — noturēties. Galu galā tas parasti neizdodas, jo abi ir neuzticami. Kad cilvēks ir uzticams, jau ir cerība. Un mēs abi esam uzticami, jūs un es.
Šķiet, ka man nekad nebūs jautri — vienkārši — un kopumā tas nav mans īpašums.
Кад cilvēki ir tik pamesti kā jūs un es — nav vajadzības doties pie Dieva — kā ubagi. Viņam viņu ir daudz bez bez mums!
Man vientulība — brīžiem — ir vienīgā iespēja iepazīt citu, tieša nepieciešamība.
Viņi nebēg no manis — viņi skrien. Viņi man neskrien — viņi skrien pie manis.
Klausumes uzmanīgi: man tagad nevar būt citas rokas, es nevaru, es varu bez jums, es nevaru: NAV tavs!
Un bieži vien, pirmo reizi sēžot kopā ar cilvēku, vienaldzīgas sarunas vidū rodas traka doma: «Ko darīt, ja es viņu tagad noskūpstīšu?!» — Erotisks ārprāts? — Не.Tam vajadzētu būt tādam pašam kā spēlētājam pirms likmes — likšu vai nē? Vai es to uzvilkšu vai nē? — Ar atšķirību, ka īstie spēlētāji liek likmes.
Grāmatas man deva vairāk nekā cilvēki. Cilvēka atmiņa vienmēr nobāl grāmatas atmias priekšā.
Pieklājība — vai nevēlēšanās apbēdināt? Kurlums — vai nevēlēšanās pieņemt?
Dvēsele ir bura. Vējš ir dzīvība.
Ne sieviete dod vīrietim bērnu, bet vīrietis dod sievieti. Līdz ar to sievietes sašutums, kad viņi vēlas atņemt viņas bērnu (dāvanu) — un mūžīgu, nebeidzamu — par bērnu — pateicību.
Dzejnieka radošums ir tikai kļūdu virkne, noliegumu virkne, kas plūst viens no otra. Katra rinda ir kliedziens! — дома, кас дарбоджас виша вина смадзенес.
Шармы: atsevišķa joma, piemēram, prāts, kā dāvana, piemēram, skaistums — un nesastāv ne no viena, ne no otra, ne no trešās. Несастав, ка тас ир, несалидзинами, несадалами, недалами.
Лайкс! Es nevaru turēt līdzi.
Sirdsapziņai ir jāaizmirst, kā jautāt: par ko?
Es esmu neizsmeļams ķecerības avots.Nezinot nevienu, es viņiem visiem atzīšos. Варбут эс дару.
Mīlestība pavasari nepievieno, pavasaris ir grūts pārbaudījums mīlestībai, tās lielajam sāncensim.
Mana paaudze man ir lidz ceļgaliem.
Nevajag mani turēt aizdomās par nabadzību: es esmu bagāts ar draugiem, man ir cieši sakari ar dvēselēm, bet ko es varētu darīt, ja no visas pasaules šajā dvēseles stundviā man vajadzēja?
Dzīve: naži, uz kuriem viņš dejo
Mīlošs.
Dvēselei dzejas rakstīšanai nepieciešami iespaidi. Пардомам иеспайди нав ваджадзиги, джус варат домат виентулиба — ун Б. лабак нека джебкур читур.
Tu kļūsti par Dievu caur prieku, cilvēks par ciešanām. Tas nenozīmē, ka dievi necieš un nepriecājas — cilvēki.
Franču sievietes nekautrējas atvērt kaklu un plecus (un krūtis) vīriešu priekšā, taču viņām ir kauns to darīt saules priekšā.
Es lasīju jūsu vēstuli uz okeāna, okeāns lasīja kopā ar mani.Vai šāds lasītājs jums traucē? Jo neviena cilvēka acs man nekad neizlasīs tavu rindiņu.
Mīlēt tikai sievietes (sievieti) vai tikai vīriešus (vīrieti), apzināti izslēdzot ierasto pretējo — kādas šausmas! Bet tikai sievietes (vīrietis) vai tikai vīrieši (sieviete), acīmredzot izslēdzot neparastus radiniekus — kāda garlaicība!
Zini sevi! ES zināju. Ун тас человек немаз neļauj vieglāk iepazīt отру. Gluži pretēji, tiklīdz es sāku spriest par cilvēku pēc sevis, man rodas pārpratums pēc pārpratuma.
Mīlēt … Visizplatītākā pasaulē — безделига!
Saimniece un ragana. Viens ir otra vērts.
Vienīgā izeja vecumdienās ir ragana. Не вечммина, бет веcmмāа.
Es novēlu saviem bērniem nevis citu dvēseli, bet citu dzīvi, un, ja tas nav iespējams, — savu nelaimīgo laimi.
Sniegpārslas ir debesu salamandras.
Viņš man burvīgi stāsta, kā viņš mani nemīl. Un es — uzmanīgi — apstiprinoši — klausos.
Laba slava, ar vienkārši — slavu — nepazīstama.Слава: лаи виши руна пар мани. Лаба слава: лаи виши пар мани несака сликтас лиетас. Labs kredīts: viens no mūsu pieticības veidiem — un viss mūsu godīgums.
Dvēsele ir piecas maņas. Viena no viņiem virtuozitāte ir talants, visu piecu virtuozitāte ir eniāla.
Танго! — Cik daudz likteņu tas ir savācis un izplatījis!
ermenis jaunībā ir apģērbs, vecumdienās — zārks, no kura esi plēsts!
Dzejnieki ir vienīgie Patiesie sieviešu mīļotāji.
Ir tikšanās, ir sajūtas, kad viss tiek dots uzreiz un nav vajadzības turpināt.Turpiniet, jo tas ir jāpārbauda.
Viss pasaulē ietekmē mani vairāk nekā manu personīgo dzīvi.
Dzīve ir dzelzceļa stacija … dzīve ir vieta, kur nevar dzīvot.
Mēs aizmirstam visu savu slikto pieredzi ar mīlestību mīlestībā. Šarms ir vecāks par pieredzi.
Tā kā visi apkārt čukst: noskūpsti roku! noskūpsti roku! — ir skaidrs, ka man nevajadzētu noskūpstīt roku.
Dažreiz klusums telpā ir kā pērkons.
Ir jāiemācās (человек) dzīvot cilvēka mīlestības tagadnē, kā viņa mīlestības pagātnē.
Kazanovai ir dots dzīvot savu dzīvi, мамы — piedzīvot.
Zvēresti ir spārnoti.
Es jums aizliedzu darīt to, ko nevēlaties!
Человек patīk divas lietas: tu — un Mīlestība.
Es neklausos mūziku, es klausos savā dvēselē.
Svītras un slīpraksts ir vienīgie intonācijas raidītāji drukātā veidā.
Dabā ir nemīlas traģēdijas: viesuļvētra, viesuļvētra, krusa. (Es pilsētu sauktu par ģimenes traģēdiju pēc būtības).
— Vienīgā mīlestības traģēdija dabā: pērkona negaiss.
Dvēsele — mūzikai — klīst. Klejošana — mainās. Visa mana dzīve ir saistīta ar mūziku.
Cilvēka biogrāfijai ir divas iespējas: saskaņā ar sapņiem, ko viņš redz pats, un pēc sapņiem, ko citi redz par viņu.
Es noteikti varu sajust dvēseli krūšu vidū. Tas ir ovāls kā ola, un, kad es nopūšos, viņa elpo.
Kad es rakstu guļus, valkājot kreklu, pieliekot piezīmju grāmatiņu pie paceltiem ceļiem, es neizbēgami jūtos kā ekrasovs viņa nāves gultā.
Apraksta detaļas gandrīz vienmēr kaitē tā precizitātei.
Cilvēki, kuri neapzinās sava piecnieka esamību, parasti meklē sesto maņu.
Es gribētu dzīvot uz ielas un klausīties mūziku.
Ja es paskatos uz tevi, tas nenozīmē, ka es tevi redzu!
Neviens nav tāds kā es, un es neesmu neviens, tāpēc nav jēgas man ieteikt to vai citu.
Mīli nevis mani, bet manu pasauli.
Ja visu, ko dodu mirušajiem uz papīra, atdotu dzīvē dzīvu, es būtu neglīts (neatlaidīgs!) Un lūgtu pats mani ievietot ārprātīgā patvērumā.
Esmu pārliecināts, ka man nepatīk jēdziens, bet gan vārdi. Piešķiriet man citu nosaukumu tai pašai lietai, un lieta pēkšņi iemirdzēsies.
— «Пагайди, нелиетис, кад ту кшусти пар кади, ун эсму дама» … (Kaķa runas iedomātais sākums — человек.)
Es nepiederu sievietēm, kuras skrien, vai sievietēm, kuras skrien.
— Drīzāk pirmajam. — Tikai mana skriešana ir citāda — dzejā.
Es saku visu: mīlestība, mīlestība.
Bet, godīgi sakot, man patīk tikai apbrīnot.- Ak, cik sen mani neviens nemīlēja!
Es nevaru nedomāt par savu, tāpēc nevaru kalpot.
No pārāk daudz un tīra sirds siltuma, no pazemīgas vēlmes nenoniecināt sevi par mīlestību pret kādu, kuru jūs nevarat, bet nicināt, no šī — arī no cita — jūs neizbēgami non4katugst
Man vajag no tevis: mana brīvība tev. Mana uzticība. — Un arī ziniet, ka jūs tas nemulsina.
Es nezināju, kur tu esi, bet es biju tajā pašā vietā, kur tu biji, un, tā kā es nezināju, kur tu esi, es nezināju, kur esmu, bet es zināju, ka esmu ar tevi.
Mana dvēsele zaudē galvu.
Visi cilvēki rūpējās par manu dzeju, neviens — par manu dvēseli.
Visi cīruļi šodien ir vārnas.
Vienkāršo cilvēku valoda ir kā svārsts starp guzelu un sūdiem.
— Алексей Александрович! Jūs brīnišķīgi saņēmāt manu skūpstu!
Ne velti es tik dīvaini, tik tuvu mīlēju to izšūto attēlu: jauna sieviete, divi bērni pie kājām — meitenes.
Un viņa skatās — pāri bērniem — tālumā.
Ja mani nekad nesabojā automašīna vai nenogremdē tvaikonis, Visas priekšnojautas ir meli.
Stulba vientulība no tā, ka neviens neatcerējās jūsu vārda dienu (17.jūlijs — es pats neatcerējos!)
Es sāku smumes un ģērbties, kad man bija 20 gadu, un agrāk smaidīju reti.
Es nepazīstu varonīgāku vīrieti agrā jaunībā nekā es pats.
Neviens nenoniecina godīgu sievieti tik ļoti kā godīgu sievieti.
Par savu dvēseli, kā viena sieviete par savu meiteni, varu teikt: «Man viņa nav garlaicīga». Es varu brīnišķīgi tikt galā ar šķiršanos.Kamēr cilvēks ir tuvumā, es paklausīgi, uzmanīgi un entuziastiski uzņemu viņu, kad viņš nav — es pats.
Ir liriskas sieviešu muguras.
Esmu saudzīga tikai pret tiem, no kuriem esmu atkarīga.
Skumji atzīt, bet mums ir labi tikai ar tiem, kuru acīs mēs vēl varam kaut ko iegūt vai zaudēt.
Kad vīrieši atstāj mani vienu, es esmu dziļi nevainīgs.
Vai jūs ticat citai pasaulei? ES esmu. Bet milzīgajā. Атмакса! Уз пасаули, кура валда нодоми.Уз пасаули, кура тикс тисати тесенеши. Šī būs mana attaisnošanas diena, nē, mazā: gavilēšana! Es stāvēšu un priecāšos. Jo tur viņus vērtēs nevis pēc tērpa, kas šeit katram ir labāks par manējo un par ko viņi mani tik oti ienīda manā dzīvē, bet pēc būtības, kas liedza man šeit ģērbties.
Būt mūsdienīgam nozīmē radīt savu laiku, nevis to atspoguļot.
Mīlestība mūsos ir kā dārgums, mēs par to neko nezinām, visa būtība ir lietā.
Pirmais iemesls lietas noraidīšanai ir nesagatavotība.
Es vēlos, lai tu mani mīlētu visu, kas es esmu. Tas ir vienīgais līdzeklis (mīlēt — vai nemīlēt).
Mīlestībā mums tiek liegts galvenais: iespēja pateikt (parādīt) citam, kā mēs no viņa ciešam.
Laulība, kurā abi ir labi, ir drosmīga, brīvprātīga un savstarpēja mocība (-meistarība).
Rīkojoties ar mani kā lietu, tu man pats kļuvi par lietu, tukšu vietu, un kādu laiku es pats kļuvu par tukšu māju, jo vieta, kuru tu ieņēmi manā dvēselē, nebija maza.
Dzīvo, kā var — arī tev tas nav labi -, bet ar mani viegla roka, šķiet, vēl sliktāk nekā pirms manis — tev patīk man vajag galus un sākumu, un tu, tāpat kā es, ielauzēkāā cilvázies un tad vairs nav kur iet.
Man zemes mīlestība irstrupceļš. Mūsu kamanas nekur nesasniedza, viss palika sapnis.
Es esmu jūs bezgalīgi (gar svītru līniju, jo citādi jūs to nevarat pieņemt nevis laika gaitā, bet dziļi nelaikā) — bezgalīgi, jús man esat devuši tik daudz, visu zemesumesu maemes: visu zemesumesu maemes (dārgais!) mani iznesa — nē! — lai man tajā būtu vieta, PAPLAŠINIET — ne manis dēļ: nejaušība, bet kaut kā dēļ, kas caur mani ielaužas tevī.
Es zinu, ka tu esi man vajadzīgs, citādi man tu nebūtu vajadzīga.
Vīrieši un sievietes man nav vienādi tuvi, vienlīdz sveši. Эс вару тейкт «юс сиевиетес», ка ари «юс вириеши». Сакот: «mēs esam sievietes», es vienmēr nedaudz pārspīlēju, priecājos, spēlēju.
Divi sievietes ģēnija voti: 1) viņas mīlestība pret kādu (savstarpēja vai nē — nav nozīmes). 2) када чита непатика.
Jūs neesat pārstājis mani mīlēt (kā nogriezt). Юс vienkārši pārstājāt mani mīlēt katru savas dzīves minūti, un es darīju to pašu, paklausīju jums, kā vienmēr.
Es tevi vairs nemīlu.
Nekas nenotika — dzīve notika. Эс недомажу пар теви не но рита, памостотис, не накти, аизмиегот, не уз иэлас, не музикас павадижума — некад.
Visa būtība ir tāda, ka mēs mīlam, ka mūsu sirds pukst — vismaz tā saplīst līdz gabaliem! Es vienmēr biju sadragāta līdz gabaliem, un visi mani dzejoi ir tie paši sirds sudraba sprādzieni.
Man ir īpaša dāvana, ar kuru iet kopā ar sevi (domas, dzejoi, pat mīlestība), vienkārši ne-tiem.
Ir jūtas, kas ir tik nopietnas, īstas, lielas, ka nebaidās ne no kauna, ne no nepareizas convertācijas. Viņi zina, ka ir tikai nākotnes noteiktību ēna.
Man oti žēl, ka tie visi ir tikai vārdi — mīlestība — es to nevaru izdarīt, es gribētu īstu uguni, uz kuras tie mani sadedzinātu.
Es mīlu viņu, jo viņi mīl tikai tos, kuri nekad nav redzēti (tos, kuri jau sen ir aizgājuši vai tos, kuri vēl ir priekšā: tos, kuri seko mums), kuri nekad nav redzēti vai kuri nek4
Katram no mums dvēseles apakšā ir dīvaina nicinājuma sajūta pret kādu, kurš mūs pārāk mīl.
(Kaut kāds «un tas arī viss»? — tas ir, ja tu mani tik ļoti mīli, es, tu pats neesi tikai Dievs, kas zina!)
Es saku visādas muļķības. Jūs smejaties, es smejos, mēs smejamies. Nekas mīlošs: nakts pieder mums, nevis mēs viņai. Un, kļūstot laimīgam — laimīgam, jo neesmu iemīlējusies, jo varu teikt, ka nav nepieciešams skūpstīties, vienkārši piepildīts ar neskaidru pateicību — es tevi noskūpstu.
Es vienmēr esmu pārtulkojis ermeni dvēselē (iemiesojis to!), Un «fiziskā» mīlestība — lai to mīlētu — paaugstināta tā, ka pēkšņi no tās vairs nebija nekā.Iedziļinoties tajā, tā iztukšojās. Iekļūstot tajā, tas tika izstumts.
Kas ir atzīšanās? Lepojities ar saviem netikumiem! Kurš varētu runāt par savām mokām bez ekstāzes, tas ir, par laimi?!
Es savā dzīvē nepārspīlēju jūs — jūs esat viegls pat manos neobjektīvajos, žēlsirdīgajos, netaisnajos svaros. Es pat nezinu, vai tu esi manā dzīvē? Manas dvēseles plašumos — nē. Bet tajā tuvā dvēselē, kaut kādā starpā: debesīs un zemē, dvēselē un ķermenī, krēslā, visā pirms sapņošanas, pēc sapņa, visā, kur «es neesmu es un zirgs neav man ts»…
Netālu no tevis, nabadziņš, es jūtos apstulbis un it kā sastindzis (apburts).
Agrāk visu, ko mīlēju, sauca — mani, tagad — par tevi. Бет тас джопроджам ир тас патс.
Vēlme dziļi: dziļi naktī, dziļi mīlestībā. Mīlestība: laika noilgums.
Kaislība ir pēdējā iespēja cilvēkam izpausties, jo debesis ir vienīgā iespēja būt vētrai.
Cilvēks ir vētra, kaisle ir debesis, kas to izšķīdina.
Sirds muižniecība ir orgāns. Neatlaidīga modrība.Vienmēr pirmais, kas izsauc modinātāju. Es varētu teikt: mana sirdspukstus izraisa nevis mīlestība, bet sirdspuksti ir mīlestība.
Lai dvēseles būtu pilnīgi konsekventas, nepieciešama elpošanas konsekvence, kas gan ir elpošana, ja ne dvēseles ritms?
Tatad, lai cilvēki saprastu viens otru, ir jāiet vai jāguļ blakus.
Tā ir laime jums, ka jūs mani nesatikāt. Jūs būtu noguris kopā ar mani un joprojām nepārstātu mīlēt, jo tāpēc jūs mani mīlat! Mēs vēlamies mūžīgu lojalitāti nevis no Penelopes, bet no Karmenas — cenā ir tikai uzticīgais Dons Huans! Es arī zinu šo kārdinājumu.Tā ir nežēlīga lieta: mīlēt skriešanu — un prasīt (no skriešanas!) Mieru. Bet tev ir kaut kas tāds, kas man arī ir: skatiens uz augšu: zvaigznēs: kur iemesta Ariadne un izmesta — kura no varonēm iemeta? Vai arī tikai pamestie dodas uz debesīm?
Kā tas notika? Ak, draugs, kā tas notiek ?! Es skrēju, cits atbildēja, es dzirdēju lielus vārdus, kas ir vienkāršāk un kurus es, iespējams, pirmo reizi mūžā dzirdu. «Savienojums?» Незину. Mani saista vējš zaros. No rokas — lidz lūpām — un kur ir robeža? Un vai ir robeža? Zemes ceļi ir īsi.Каш но та санакш — эс незину. Es zinu: lielas sāpes. Es ciešu.
Pirmajā sekundē, karstumā, tika pieņemts lēmums: «Ne vārda! Мели, пагарини, сарга! Мели? Bet es viņu mīlu! Nē, melo, jo es arī viņu mīlu! «Otrajā sekundē:« Tūlīt nogriez! Komunikācija, netīrumi — ļauj viņam novērsties un pārstāt mīlēt! »Un tieši:« Nē, tīra brūce ir labāka par apšaubāmu rētu. «Эс милу» ир мели ун «эс немилу» (вай тас тишам тур ир?!) — мели, виза патиесиба! «
Dzīve ir kaislīga, dzīve ir izgājusi no manām attiecībām ar jums: steidzamība.Mana mīlestība pret jums (un tā ir un būs) ir mierīga. Nemiers nāks no jums, no jūsu sāpēm — ak, starp reāliem cilvēkiem tas nav tik svarīgi: kurš sāp!
Galu galā es neesmu uz mūžu. Viss deg! Es varu vadīt desmit attiecības («аттиесибас» ир labas!), Uzreiz un katra no visdziļākajām dzīlēm apliecinu, ka viņš ir vienīgais. Un es nevaru izturēt ne mazāko galvas pagriezienu prom no sevis.
Kāpēc es nenācu pie tevis? Джо эс теви милу вайрак пар вишу читу. Pavisam vienkārši.Un tāpēc, ka tu mani nepazīsti. Но ciešanām lepnuma, bijības pret nejaušību (ваи ликтени, ка велатиес). Vai varbūt aiz bailēm, ka nāksies sastapt savu auksto skatienu uz savas istabas sliekšņa.
Es nejautāju, jo, atsakoties no manis, es uzskatu sevi par briesmīgu. Ман ир тикаи вена атбилде уз аттейкуму: клуши — ка круша — асарас.
Es negribu tevi sadurt ar mani, es negribu neko pārvarēt, es negribu neko. Ja tas ir liktenis, nevis nelaimes gadījums, nebūs ne jūsu, ne manas gribas, nebūs, nevajadzētu būt, ne jums, ne man.Pretējā gadījumā tam visam nav vērtības, nav nozīmes. «Яуко» vīriešu ir simtiem, «jauku» sieviešu — tūkstošos.
Es vienmēr esmu izvēlējies tev likt gulēt, nevis atņemt miegu, likt ēst, nevis atņemt apetīti, likt aizdomāties un neatņemt prātam. Es vienmēr esmu izvēlējies dot — piegādāt, dot — saņemt, dot — iegūt.
Viss mans «nekad» nokrīt kā sapuvuši zari.
Kādu cirtas ir sapinušās cilpā ..
Es esmu kāda ēnas ēna …
Cilvēks man ir tik svarīgs — dvēsele — šīs dvēseles noslēpums, ka es atļaušos sevi mīdīt zem kājām, lai tikai saprastu — tiktu galā!
To, ko jūs saucat par mīlestību, es saucu par labu garastāvokli.Ja jūtaties nedaudz slikti (domstarpības mājās, bizness, karstums) — manis vairs nav.
Neviens vēl nav tiesājis sauli par to, ka tā spīd citam …
Es mīlu bagātos. Bagātība ir halo. Turklāt jūs nekad negaidāt no viņiem neko labu kā no karaļiem, tāpēc vienkāršs un saprātīgs vārds uz lūpām ir atklāsme, vienkārša cilvēka sajūta ir varonba. Bagātība visu palielina (nulles rezonanse!). Es domāju naudas maisu, nē — vīrieti. Турклат багатиба дод пашапзину ун сирсмиеру («висс, ко эс дару, ир лабс!») — ка давана, тапеч копа ар багатаджием эсму сава лимени.Ar citiem esmu pārāk «pazemots».
Es mīlu bagātos. Es zvēru un apliecinu, ka bagātie ir laipni (jo viņiem tas neko nemaksā) un skaisti (jo viņi labi ērbjas). Ja jūs nevarat būt ne vīrietis, ne izskatīgs, ne cēls, jums jābūt bagātam.
Mana pirmā mīlas aina bija nemīlīga: viņš nemīlēja — mīlēja (es to sapratu), tāpēc viņš nesēdēja, viņa mīlēja — tāpēc viņa piecēlās, viņi nebijāēja kopés, vii nebīīēja kopés юс пейселат приэкшкару, вина став вена, вай варбут вина аткал сежабея, йо вина ставея таска, кай тапец мужиги.Татьяна уз šī sola sēž mūžīgi.
Pirmā sievietes uzvara pār vīrieti ir vīrieša stāsts par via mīlestību pret citu. Un viņas pēdējā uzvara ir stāsts par šo otru par viņas mīlestību pret viņu, par viņa mīlestību pret viņu. Noslēpums ir kļuvis skaidrs, tava mīlestība ir mana. Un, lai gan tā nav, jūs nevarat labi gulēt.
Naktī pilsēta ir apgāztas debesis.
Sirdī esmu nepiesātināts.
Ģimene … Jā, tas ir garlaicīgi, jā, slikti, jā, mana sirds nepukst… Vai nav labāk: draugs, mīļākais? Bet, sastrīdējies ar savu brāli, man joprojām ir tieības teikt: «Tev man jāpalīdz, jo tu esi mans brālis … (dēls, tēvs …)»
Ir divi greizsirdīgi. Viens (aizskarošs žests) — но sevis, otrs (sitiens uz krūtīm) — sevī. Kāpēc tas ir zems — iegrūst nazi sevī?
Es atpazīstu mīlestību pēc visa ķermeņa sāpēm.
Attālums: версты, jūdzes … mūs novietoja, apsēdināja, lai mēs varētu mierīgi uzvesties divos dažādos zemes galos.
Kad mīlestība nomirst, до nav iespējams augšāmcelt. Paliek tukšums, garlaicība un vienaldzība. Jūs nevarat nogalināt mīlestību — tā mirst пати, atstājot tukšus pelnus un briesmīgu neizsakāmu apvainojumu, apvainojumu tam, kurš mūsos izraisīja šo mīlestību, betja nesaglabāmu …
Vērtīgākais dzīvē un dzejā ir tas, kas izkrita.
Es neesmu mīlestības varone, es nekad neiedziļināšos mīļākajā, vienmēr mīlestībā.
Mūsu labākie vārdi ir intonācija.
Katra grāmata ir zādzība no savas dzīves. Джо ваирак ласат, джо мазак зинат, ка ун vēlaties dzīvot atsevišķi.
Spārni ir brīvība tikai tad, kad tie tiek atvērti lidojumā, aiz muguras tie ir smagi.
Neviens cilvēks, pat visatdalītākais, nav brīvs no prieka būt par kaut ko (visu!) Kāda cilvēka dzīvē, it īpaši, ja tas ir piespiedu kārtā.
Blakus mūsu pamatdzīvei ir vēl viena dzīve: svinīga, neiznīcināma, nemainīga: Baznīcas dzīve. Tie paši vārdi, tās pašas kustības — viss kā pirms gadsimtiem.Pēc laika, tas ir, no nodevības.
Mēs par to pārāk maz atceramies.
«Esi kā bērni» — tas nozīmē: mīlestība, žēlums, skūpsts — visi!
Es neesmu sieviete, ne Amazone, ne bērns. Es esmu radījums!
Tāpēc neatkarīgi no tā, kā jūs cīnāties! — viss man ir atļauts. Ун дзина — памата — невайнибас саджута.
Mainot sevi (cilvēku dēļ — vienmēr cilvēku dēļ!) Man nekad neizdodas — mainīt sevi — t.i. pilnībā mainīt sevi. Tur, kur man jādomā (citu dēļ) par kādu aktu, tas vienmēr ir bezmērķīgs — tas ir iesākts un nav pabeigts — tas ir neizskaidrojams, nevis mans.Es noteikti atcerējos A un es neatceros B — un uzreiz B vietā — savus hieroglifus, kas nevienam nav izskaidrojami, skaidri tikai man.
Бориса Шаляпина портреты М.И. Цветаева 1933
***
Аля: «Jūsu dvēselē valda klusums, skumjas, smagums, drosme. Jūs varat uzkāpt tādās virsotnēs, ka neviens cilvēks nevar uzkāpt. Tu esi kaut kāds izdegis. Es nevaru izdomāt jums piemērotu vārdu. «
***
Аля:« Мамму, ваи ту зини, ко es tev teikšu? Tu esi dzejas dvēsele, tu pats esi garš pantiņš, bet neviens nevar izlasīt to, kas uz tevis rakstīts, ne citi, ne tu pats — neviens «
***
Ак, эс сапроту, ка вайрак пар вишу пасауле эс милу севи, саву двесели, куру эс иемету рокас иквиенам, ко сатиеку, ун аду, куру эс иемету висас 3.klases automašīnās — un viņiem nekas!
***
Kas es esmu?
Sudraba gredzeni visā rokā + mati uz pieres + strauja gaita +++ ..
Es esmu bez gredzeniem, esmu ar atvērtu pieri, lēnā tempā plosījos — ne es, dvēsele ar nepareizu ķermeni, tas nav svarisgi . Jo — es zvēru Dievam! — nekas manī nebija dīvainība, viss — katrs gredzens! — nepieciešamība, nevis cilvēkiem, viņu dvēselei. Tātad: мужчина, kas ienīstu pievērst sev uzmanību, vienmēr slēpdamies zāles tumšākajā stūrī, mani 10 gredzeni uz rokām un apmetnis 3 apmetņos (tolaik nevienēja traija.Bet par katru no šiem 10 gredzeniem es varētu atbildēt, par saviem zemajiem papēžiem es nevaru atbildēt.
***
Vakar lasīju Fortunu Mākslas pilī (Поварская, 52, Sologuba māja — mana bijusī — pirmā! — dienests). Mani apsveica visi, kas lasīja-viens ar aplausiem. Es lasīju labi. Beigās es stāvu viena, ar nejaušām paziņām. Ja viņi nebūtu atnākuši, vieni. Šeit es esmu tas pats svešinieks, kā starp savas mājas īrniekiem, kur dzīvoju jau 5 gadus, kā dienestā, kā reiz visās 5 ārzemju un krievu internātskolās un imnāzijās.
***
Pelēki mati.
Dienu vēlāk Nikodēmā Čārlzs iesaucās: «Марина! Kur tu dabūji savus sirmos matus? «
-Starp citu, mani mati ir gaiši, gaiši blondi-zeltaini. Viļņaini, apgriezti, tāpat kā zēni viduslaikos, dažreiz cirtaini (sānos un aizmugurē, vienmēr). Ļoti prizī dīšs. — es pamanīju šopavasar — vienu — divus — trīs — ja tu atgrūžat viens otru — un vairāk — desmit matiņus — pilnīgi pelēkus, baltus, arī beigās saritinošos.- Tik dīvaini. Esmu pārāk jauns, lai no lepnuma apgalvotu, ka man tas patīk, es tiešām priecājos par viņiem, kā pierādījumu tam, ka daži spēki manī darbojas noslēpumaini — protams, ne vecums! — un varbūt mana — nenogurstoši strādājošā galva un sirds, visa šī kaislīgā, paslēpta zem bezrūpīgās čaulas, radošā dzīve. — Kā pierādījums tam, ka tik dzelzs veselībai kā manējā tika atrasti gara dzelzs likumi.
***
Par to rakstura rupjībām:
Es nekad nebiju apmierināta ar ziediem kā dāvanu, un, ja kādreiz nopirku ziedus, tad vai nu kāda cita vārdā (vijolītes-Parmas-Remas-Rendā).), Вай узрейза, несасниедасот, касот.
Ziedi podiņā ir jālaista, jānoņem tārpi, ir vairāk netīra viltība nekā prieks, ziedi glāzē — tā kā es noteikti aizmirsīšu ūdens nomaiņu — izdala pretīgu smaržu un, iemetot krāt! Ja vēlies mani iepriecināt, raksti man vēstules, uzdāvini grāmatas par visu, gredzenus — ko vien vēlies — tikai sudrabotu un lielu! — kalikons uz kleitas (labāk nekā rozā) — tikai, kungi, nevis ziedi!
***
Es praktizēju to, kas man ir visgrūtāk: dzīvoju svešos.Габалс нериет рикле — нав свариги, вай тас ир копа ар драугием, вай, ка тас ир тагад, нетира сиемата, ар рупджием земниекием. Невар ēst, nelasīt, ne rakstīt. Viens sauciens: «Mājās!»
***
Кад viņi mani mīl, es noliecu galvu, viņi mani nemīl, es paaugstinu! Es jūtos labi, kad viņi mani nemīl! (vairāk-i)
***
Gaidot vilcienu gar peronu, domāju par to, ka visiem ir draugi, radinieki, paziņas. Visi nāk klāt, sasveicinās, jautā par kaut ko — daži vārdi — dienas plāni — un es esmu viena — un visiem ir vienalga, ja es nesēdēšu.
***
Kad esmu kopā ar cilvēkiem, kuri nezina, ka es esmu, es ar visu savu atvainošanos atvainojos par to, ka es eksistēju — kaut kā izpirkt! Lūk, skaidrojums maniem mūžīgajiem smiekliem ar cilvēkiem. Es nevaru — es nevaru ciest — es aizliedzu tev domāt par mani slikti!
***
Es lieliski saprotu Ali un Serjožas pievilcību pret mani. Mēness un ūdens būtnes, tās mani piesaista saules un ugunīgās. Mēness skatās pa logu (mīl vienu), saule skatās pasaulē (mīl visus).
Mēness meklē — uz iekšu, saule iet uz virsmas, dejo, šļakstās, неногримст.
***
Viss esmu kursīvā.
Марина Цветаева. Zīmēšana. 1931 г.
***
Dīkstāve ir visblīvākais tukšums, postošākais krusts. Tāpēc man — varbūt — nepatīk lauki un laimīga mīlestība.
***
Vai es kādreiz atradīšu cilvēku, kurš mani tik oti mīlēs, ka viņš man iedos cianīdu un atpazīs mani tik oti, ka sapratīs, būs pārliecināts, ka es to nekadis? pirms laika … — un tāpēc, devis, viņš mierīgi gulēs.
***
Ман nevajag kādu, kuram es neesmu vajadzīgs.Человек Лиеки Тас, Курам Мэн Нав Ко Дот.
***
Kas manī nav, ka viņi mani tik ļoti mīl?
Pārāk 1. klase? — par spīti visam verbālajam 18.gs. aiz zoda neņemsi!
Тип: 3. класс — 1. класс! (nepieciešams: 3.-4., tad ir jautri!)
Nu, un «cildeniem»?
Liekulība ir tas, kas man pietrūkst. Galu galā es uzreiz: «Es glezniecībā saprotu ļoti maz», «Es vispār nesaprotu tēlniecību», «Es esmu ļoti slikts cilvēks, visa mana laipnība ir piedzīvojums» Es runāju ar sevojums. Bet jāatzīmē viena lieta: nekad neviens nav pie manis — ne paziņas.Варбут: манас — приекша — парштайгтас, нопьетнас, несапротамас ацис
М. И. Цветаева. Портреты М. Нахмана. 1915 г.
***
Es nemaz nepatīku, cilvēki tikai vaino manas «zemes zīmes». Mugurkauls, nevis ādas josta, atgrūžas, riba, nevis josta apkārt, piere, nevis mati virs, roka, nevis gredzens. Es atgrūžu savu nekaunīgo spēju priecāties par jostu, sprādzieniem, gredzenu ārpus atspulga viņu uzskatos, pilnībā ignorējot šo atgrūšanos, es atvairu I.
***
gas tveiksan… Es vienmēr gribēju mīlēt, vienmēr neprātīgi sapņoju paklausīt, uzticēties, būt ārpus savas gribas (paša gribas), atrasties uzticamās un maigās rokās. Vāji turējās, tāpēc aizgāju. Viņi nemīlēja, tāpēc viņi aizgāja.
***
Man bija vārds. Man bija izskats. Piesaista uzmanību (посетитель teica: «romieša galva», Bordžija, Prāgas zēns -bruņinieks utt.)! — ваи тас ман некалподжа, несапинаджа, неатнеса пуси? un šīs mīlestības tūkstošdaļa, ko panāk vienas naivas sievietes smaids.
Марина Цветаева В.Сискова 1989
***
Es nepazinu kautrīgāku cilvēku, nekā es piedzimu. Bet mana drosme izrādījās vēl lielāka par kautrību. Дросме: aizvainojums, prieks, dažreiz tikai saprāts, vienmēr sirds. Tāpēc es, nezinot visvienkāršākās un vieglākās lietas — visgrūtākās un grūtākās — varētu.
***
Saskaroties ar aukstu logu. Šķiet, ka savā dzīvē esmu mīlējis visvairāk — комфорт. Viņš ir neatgriezeniski aizgājis no manas dzīves.
***
Es, mīlot dabu, šķiet, vairāk par visu pasaulē, tiku galā bez tās aprakstiem: es to tikai pieminēju: koka vīzija.Viņa bija viss fons — manai dvēselei. Arī es to alegorizēju: bērza sudrabs. Straumes ir dzīvas!
******
Ман Диев! Visa laimes minūte! Bet vai ar to nepietiek pat visai cilvēka dzīvei?
Л. Левченко (Еременко) М.И. Цветаева. (Zīmulis)
***
Jūs varat dot tikai ļoti bagātu cilvēku.
***
Атрисинатс, Марина! Es Precos — zilā krāsā, es guļu zārkā — šokolādē!
***
Cik daudz aizspriedumu jau ir pazuduši! — Ebreji, augsti papēži, lobīti nagi — tīras rokas! — šampūns katru otro dienu…. paliek tikai burts un korsete
***
Cilvēks! Kāds satraukums mājā! Varbūt sliktāk nekā barojošs bērns ..
Galvenais, kas jāsaprot, ir tas, ka mēs visi dzīvojam pēdējo reizi.
Dažreiz jūs tik ļoti mīlat cilvēku, ka vēlaties viņu pamest. Sēdi klusumā, atzīmē par viņu …
Vienīgais, kurš nav pazīstams ar skumjām, ir Dievs. — М. Цветаева
Bērniem pagātne un nākotne saplūst tagadnē, kas šķiet nesatricināmi.
Dzīvē ir arī citas svarīgas lietas, ne tikai mīlestība un aizraušanās.
Cvetajeva: Dažreiz jūs Patiešām vēlaties dot savu dvēseli par iespēju kaut ko atdot.
Pastāvīgā paslēpes spēle ar dzīvi nenoved pie nekā laba.
Ja mēs ņemam vērā mūsu nākotni, tad bērni kļūst vecāki nekā mēs, gudrāki. Šī iemesla dē rodas pārpratums.
Tāda dīvaina sajūta. Ja uzskatīsim jūs par man dārgu, paliks tikai sāpes. Ja uzskatāt jūs par svešinieku — labi. Bet tu man neesi ne viens, ne otrs — es neesmu ar nevienu no jums.
Sievietes bieži tiek novirzītas miglā.
Lasiet Marinas Cvetajevas skaisto citātu turpinājumu šādās lapās:
Esmu dzīvē! — pirmais neaizgāja. Un dzīvē — cik vēl Dievs mani atlaidīs — es neiešu pirmais. ES vienkārši nevaru. Es vienmēr gaidu, kad otrs aizbrauks, es daru visu, lai otrs aizietu, jo man ir vieglāk aiziet — vieglāk ir šķērsot savu līķi.
Es varu iztikt bez tevis. Es neesmu ne meitene, ne sieviete, iztieku bez lellēm un bez vīriešiem. Es varu iztikt bez visa. Bet varbūt pirmo reizi es gribēju, lai nevarētu.
Es saku visādas muļķības. Jūs smejaties, es smejos, mēs smejamies. Nekas mīlošs: nakts pieder mums, nevis mēs viņai. Un, kļūstot laimīgam — laimīgam, jo neesmu iemīlējusies, jo varu teikt, ka nav nepieciešams skūpstīties, vienkārši piepildīts ar neskaidru pateicību — es tevi noskūpstu.
Vai sapņot kopā, gulēt kopā, bet vienmēr raudāt vienam.
Vai tu kādreiz aizmirsti, kad mīli — ko mīli? ES некад. Tas ir kā zobu sāpes — tieši otrādi, gluži pretēji, zobu sāpes, tikai tur sāp, bet šeit — nav vārda.
Jums jāraksta tikai tās grāmatas, kuru neesamības dēļ jūs ciešat. Асума: дзюсу дарбвирсма.
Драуги! Vienaldzība ir slikta skola! Tas nocietina sirdis.
Es neesmu nevienam vajadzīgs, visi ir apmierināti. «
Vērtīgākais dzīvē un dzejā ir tas, kas izkrita.
Drosme un jaunavība! Šī savienība. Tik sena un brīnišķīga kā nāve un godība.
«Neviens negrib — neviens nevar saprast vienu: ka es esmu viens.
Mīlēt cilvēku nozīmē redzēt viņu tā, kā Dievs viņu bija iecerējis, un viņa vecāki viņu nepiepildīja.
Paziņas un draugi — visa Maskava, bet ne viens, kas ir par mani — nē, bez manis! — номиры.
Pasaulē ir ierobežots skaits dvēseļu un neierobežots ermeņu skaits.
Izvēles geto. Варпста. Grāvis.
Negaidiet žēlsirdību.
Šajā kristīgākajā pasaulē
Dzejnieki ir ebreji.
Ja dvēsele piedzima spārnota —
Kāda savrupmāja viņai — un kāda māja viņai!
Es zinu visu, kas bija, visu, kas būs,
Es zinu visu kurlu un mēmu noslēpumu
Kas uz tumsas, uz mēles piesiets
Cilvēku valodu sauc — Dzīve.
Un, ja sirds plīst
Noņem šuves bez ārsta, —
Ziniet, ka galva ir no sirds,
Un ir cirvis — no galvas …
Imperatoram — galvaspilsētas,
Bundzinieks — sniegs.
Dažiem bez šķībuma —
Dzīve tiek dota dārgi.
Nemīliet, bagāts — nabags,
Nemīli, zinātniek — stulbs
Nemīlēt, ruddy — bāls,
Nemīlēt, labi — kaitīgi:
Zelts — vara puse!
Nekautrējies, valsts Krievija!
Eņģeļi vienmēr ir basām kājām…
Lai jaunie neatceras
Apmēram salīcis vecumdienās.
Lai vecie neatceras
Par svētlaimīgu jaunību.
Sirds — mīlestības potions
Dzēriens ir Patiesākais no visiem.
Sieviete no šūpuļa
Kāds ir nāves grēks.
Visai jurai ir vajadzīgas visas debesis
Veselai sirdij ir vajadzīgs viss Dievs.
Un vienaldzīgais — Dievs sodīs!
Ir biedējoši mīdīt dzīvā dvēseli.
Kuģis nevar kuģot bezgalīgi
Un nedzied lakstīgalu.
Es svētīju ikdienas darbu,
Es svētīju nakts miegu.
Tā Kunga žēlastība — un Tā Kunga spriedums,
Labs likums ir akmens likums.
Visu to pašu ceļu
Bari vilka —
Agri vai vēlu.
Bēdas, bēdas, — sāļā jūra!
Jūs barosit
Tu mani piedzersi
Jūs griezīsities
Jūs kalposit!
Ругтумс! Ругтумс! Mūžīga smaka
Uz lūpām, par kaislību! Ругтумс! Ругтумс!
Mūžīgais pārbaudījums —
Pēdējais kritiens.
гусаров! — Vēl neesat pabeidzis ar lellēm,
— Ак! — šūpulī mēs gaidām huzāru!
Bērni ir pasaules mīkstās mīklas,
Un atbilde slēpjas pašās mīklas!
Ir stunda — kā izmests sajūgs:
Kad pieradinām savu lepnumu.
Mācekļa stunda — tā ir ikviena cilvēka dzīvē
Svinīgi neizbēgami.
Sieviete no šūpuļa
Kāds ir nāves grēks.
Princim — klanam, serafim — saimniekam,
Aiz katra — tūkstošiem tādu cilvēku kā viņš,
Tā ka, satriecoši, — uz dzīvās sienas
Nokrita un zināja, kašiemūjājā!
Māja zvēram,
Klaidonim — ceļš,
Mirušie ir dārgi.
Katram savs.
Ziniet vienu: ka rīt jūs būsiet vecs.
Aizmirsti par pārējo, mīļā.
Un viņas asaras — ūdens un asinis —
Ūdens, — asinīs, mazgāts asarās!
Ne māte, bet pamāte — Mīlestība:
Negaidiet žēlastību vai spriedumu.
Un tā pavadoņi izkusīs
Un izkausē sniegu
Kad šis jauneklis metas garām
Burvīgs vecums.
Katrs брюки ir mīlestības bērns
Ubagu nelietis
Pirmdzimtais — trasē
Lai paklanītos vējiem — ielieciet.
Daži dodas uz smiltīm, daži iet uz skolu.
Katram savs.
Uz cilvēku galvām
Leisija, aizmirsti!
Kurš neuzcēla māju —
Zemes necienīgs.
Kurš nav parādā draugiem -T
no diez vai dāsnas pret draudzenēm.
Vieglāks par lapsu
Paslēpies zem drēbēm,
Nekā slēpt tevi
Greizsirdība un maigums!
Mīlestība! Mīlestība! Un krampjos un zārkā
Es bušu piesardzīgs — mani savaldzinās — es samulsu — es steidzos.
Cilvēki, тихий мужчина: mēs esam dzīvi ar ilgām!
Tikai melanholijā mēs esam uzvarētāji pār garlaicību.
Vai viss mainīsies? Kas ir milti?
Nē, labāk ar miltiem!
Mēs guļam — un tagad, caur akmens plāksnēm
Debesu viesis četrās ziedlapiņās.
Ak pasaule, saproti! Dziedātājs — sapnī — atvērts
Zvaigžņu likums un ziedu формула.
Nemīli, bagāts — nabags,
Nemīli, zinātnieks — stulbs,
Nemīlēt, ruddy — bāls,
Nemīlēt, labi — kaitīgi:
Zelts — vara puse!
Viena puse no loga pazuda.
Parādījās viena dvēseles puse.
Atvērsim to — un to pusi,
Un tā puse no loga!
Olimpieši?! Viņu izskats guļ!
Debesis — mēs — tēlojam!
Rokas, kas nav vajadzīgas
Mīļie, viņi kalpo — Pasaulei.
Noskalo labāko sārtumu Любовь.
Dzejoi aug kā zvaigznes un kā rozes
Kā skaistums — ģimenē nevajadzīgs.
Jau vakars izklīst, zeme jau rasā,
Drīz debesīs iesals zvaigžņota putenis,
Un drīz mēs visi aizmigsim pazemē,
Kurš uz zemes neļāva viens otram aizmigt.
Es mīlu sievietes, ka viņas nebija kautrīgas kaujā,
Tie, kuri prata turēt zobenu un šķēpu, —
Bet es zinu, ka tikai šūpuļa gūstā
Parasts — sievišķīgs!
Lapas krita pār tavu kapu,
Un smaržo pēc ziemas.
Klausies miris, klausies mīļā:
Tu joprojām esi mans.
Ту смейсь! — Svētlaimīgajās ceļa lauvas zivīs!
Mēness ir augsts.
Manējais ir tik pārliecināts un tik nemainīgs
Tāpat kā šī roka.
Es atkal nākšu agri no rīta ar saišķi
Līdz slimnīcas durvīm.
Jūs tikko aizbraucāt uz karstām valstīm
Uz lielajām jūrām.
Es tevi noskūpstīju! Es tevi uzbūra!
Es smejos par tumsu aiz kapa!
Es neticu nāvei! Es gaidu jūs no stacijas —
Mājas.
aujiet lapām drupināt, nomazgāt un nolietot
Vārdi uz sēru lentēm.
Un ja tu esi miris visai pasaulei,
Es arī esmu miris.
Es redzu, es jūtu, es smaržoju tevi visur!
— Kādas lentes no jūsu vainagiem! —
Es neesmu tevi aizmirsis un neaizmirsīšu
Lidz laika galam!
Es zinu šādus solījumus bezmērķīgi,
Es zinu iedomibu.
— Vēstule lidz bezgalībai. — Vēstule
bezgalībā-
Vēstule tukšumam.
Mana dvēsele ir briesmīgi greizsirdīga: tā nebūtu mani izturējusi kā skaistule.
Runāt par izskatu manos gadījumos ir nepamatoti: lieta ir tik acīmredzama, un tik daudz — ne tajā!
— Kā tev viņa ārēji patīk? — Vai viņa grib ārēji Patikt? Jā, es vienkārši nedodu tieības uz šo — uz šādu novērtējumu!
Es esmu es. Un, Precīzāk: ne mati neesmu es, ne roka, ne deguns: es — es: neredzams.
Godiniet apvalku, kas svētīts ar Dieva elpu.
Un ej: mīlestība — citi ermeņi!
— Карлис Лиелайс — vai varbūt ne Karlis Lielais — teica: «Mums jārunā ar Dievu — latīņu valodā, ar ienaidnieku — vācu valodā, ar sievieti — franču valodā …» (Klusums.) valodā …
Ir lietas, kuras vīrietis — sievietē — невар сапраст. Не tāpēc, ka tas ir zem vai virs mūsu izpratnes, tas nav galvenais, bet tāpēc, ka dažas lietas var saprast tikai no sevis, esības.
Manā stāstā nebija varou. Bija mīlestība. Виша рикоджас — ар сейджам.
Mīlēt nozīmē redzēt cilvēku tā, kā Dievs viņu bija iecerējis, un viņa vecāki viņu nepiepildīja.
Nemīlēt — redzēt cilvēku tādu, kādu viņu radījuši vecāki.
Lai pārstātu mīlēt — viņa vietā redzēt: galdu, krēslu.
Vai jūs zināt, kāpēc dzejnieki pastāv? Lai nebūtu kauns teikt lielākās lietas.
«Katram no mums dvēseles apakšā ir dīvaina nicinājuma sajūta pret kādu, kurš mūs pārāk mīl.
(Kaut kāds «un tas arī viss»? — ti, ja tu mani tik ļoti mīli, tad es pats neesi tikai Dievs, kas zina!)
Varbūt tāpēc, ka katrs no mums zina savu Patieso vērtību. «
Marinas Cvetajevas traģiskā dzīve un liktenis pārsteidz līdz šai dienai. Dažreiz jūs nesaprotat, kā šādi testi var uzkrist uz skaistas un inteliģentas sievietes trauslajiem pleciem.
Марина Ивановна rakstīja dzeju no 6 gadu vecuma, un viņas pirmais krājums, kas piesaistīja plašas sabiedrības uzmanību, tika publicēts, kad meitenei bija tikai 18 gadu.Бет ар к beidzās dāvanas talantīgai sievietei no liktea. Марина Cvetajeva pārdzīvoja viena sava bērna nāvi, otrā represijas un dalījās trimdā ar trešo. Vīrs padomju laikā tika nošauts aizdomās par spiegošanu. Un Pati sieviete, neciešot pazemojumus un kaunu, pakāra sevi uz virves, ko viņai ceļā iedeva Boriss Pasternaks, lai Marina varētu sasiet čemodānus.
Protams, jūs visi vismaz vienu reizi savā dzīvē esat lasījuši viņas skaistos dzejous, kas ir pilni ar neticamiem tekstiem, dziu nozīmi un šarmu.Aicinām pievērst uzmanību citām dzejnieces domām. Viņai ir neskaitāmi dzīves filozofiski citāti, kas vietām pārsteidz ar savu precizitāti un dziumu.
Par jūtām …
- Ту иэмилиес тикаи када чита, миша — ту мили.
- Mīlēt nozīmē redzēt cilvēku tā, kā Dievs viņu bija iecerējis un nepildīja viņa vecākus.
- «Es tevi mīlēšu visu vasaru» — tas izklausās daudz pārliecinošāk nekā «visu mūžu» un — pats galvenais — daudz ilgāk!
- «Ieciet — iemīlēties.»Man patīk šī frāze, tieši otrādi.
- Uz zemes nav otra jūs.
- Vīrieši nav pieraduši pie sāpēm — kā dzīvnieki. Кад вишием сап, вишием узрейз ир тадас ачис, ка джус варат дарит джебко, лай апстатос.
- Vai sapņot kopā, gulēt kopā, bet vienmēr raudāt vienam.
- Ja es mīlu cilvēku, es vēlos, lai viņš no manis justos labāk — vismaz uzšūta poga. No uzšūtās pogas lidz visai dvēselei.
- Cilvēciski mēs dažreiz varam mīlēt desmit, mīloši — daudz — divus.Necilvēcīgs — vienmēr viens.
- Ja tu tagad ienāktu un teiktu: «Es aizeju uz ilgu laiku, uz visiem laikiem» — vai: «Es domāju, ka es tevi vairs nemīlu», šķiet, es nejūtu neko jaunu: katru reizi, sta — tuundj neesi mūžīgi un tu mani nemīli.
- Visas sievietes ved uz miglu.
Par radošumu …
- Dzejoļi paši mani meklē, un tādā pārpilnībā, ka es tieši nezinu, ko rakstīt, ko atmest. Jūs nevarat sēdēt pie galda — un pēkšņi — visi četrinieki ir gatavi, vienlaikus izspiežot mazgāšanas pēdējo kreklu vai izmisīgi rakņājoties somā, iegūstot tieši 50 kapeikas.Un dažreiz es rakstu šādi: lapas labajā pusē ir daži panti, kreisajā — citi, roka lido no vienas vietas uz otru, lido pāri lapai: neaizmirstiet! нет! тури! .. — непиетик року! Panākumi ir laikus.
- Tēlnieks ir atkarīgs no māla. Mākslinieks no krāsām. Mūziķis no stīgām. Mākslinieka vai mūziķa roka var apstāties. Dzejniekam ir tikai sirds.
- Vērtīgākais dzīvē un dzejā ir tas, kas izkrita.
- Radošums ir izplatīts cēlonis, ko veic vientuļnieki.
Par dzīvi…
- Mēs jokojam, jokojam, bet melanholija aug un aug …
- Ko jūs varat zināt par mani, jo jūs negulējāt ar mani un nedzērāt?
- Es nevēlos, lai būtu viedoklis. Es gribu redzēt.
- Pasaulē ir ierobežots skaits dvēseļu un neierobežots ermeņu skaits.
- Vienīgais, ko cilvēki nepiedod, ir tas, ka jūs beidzot iztika bez viņiem.
- Mīļākās lietas: mūzika, daba, dzeja, vientulība. Viņai patika vienkāršas un tukšas vietas, kuras nevienam nepatīk.Man patīk fizika, tās noslēpumainie pievilcības un atbaidīšanas likumi, līdzīgi mīlestībai un naidam.
- Mans sapnis: klostera dārzs, bibliotēka, vecs vīns no pagraba, gara pīpe un kāds septiņdesmit gadus vecs «no vecā», kas vakaros nāktu klausīties, ko es rakstīlju, unhateribikti, līpsi gīsājā mīsā , kurš mīlēja daudzus. Es negribu būt vecāka, asāka. Es nevēlos, lai uz mani skatās. Šo vecīti es gaidīju kopš 14 gadu vecuma …
- Ja kaut kas sāp — esiet kluss, pretējā gadījumā viņi tur iesitīs.
- Vienā ziņā es esmu īsta sieviete: es spriedu par katru atsevišķi, ievietoju savas runas katrā mutē, jūtas krūtīs. Tāpēc man viss ir pirmajā minūtē: laipns, dāsns, dāsns, bezmiegs un ārprātīgs.
- Cik daudz labāk es varu redzēt cilvēku, kad neesmu kopā ar viņu!
- Klausities un atcerieties: ikviens, kurš smejas par cita nelaimi, ir muļķis vai nelietis; visbiežāk gan.
- Neviens negrib — neviens nevar saprast vienu: ka es esmu viens. Paziņas un draugi — visa Maskava, bet ne viens, kas ir par mani — nē, bez manis! — номиры.
- Ак Диевс, бет viņi saka, ka nav dvēseles! Kas man tagad sāp? — Ne zobs, ne galva, ne roka, ne krūtis — nē, krūtis, krūtīs, kur jūs elpojat — Es dziļi elpoju: тас несап, бет сап вису лайку, тас сап вишу лайкс, тас ир непанесами!
- Es gribu tik pieticīgu, nāvējoši vienkāršu lietu: lai, ieejot, cilvēks būtu laimīgs. Grēks nav tumsā, bet nevēlēšanās pēc gaismas.
Šajās frāzēs var sajust sāpes, un dažviet dzīvojošo lietu rūgtumu, un pieredzi, gribasspēku un vēlmi mainīt apkārtējo pasauli, es neredzēju tikai vienuievie skaistasi sas.
«Марина Ивановна Cvetajeva dzimusi Maskavā 1892. gada 26. septembrī, no sestdienas līdz svētdienai, pusnaktī, Svētā Jāņa Teologa sirdī, центр pašā pilsētas. īpašums no Famus laikiem.
Viņa vienmēr piešķīra semantisku un gandrīz pravietisku nozīmi šādām biogrāfiskām detaām, kur jūtama robeža, robeža, sabrukums: «no sestdienas līdz svētdam diet …»
Viņas dzimšanas brīdī, rudens beigās un ziemas priekšvakarā pīlādži karsti nes augļus — minēti dažādos pantos, связать его kā kļūs par Cvetajeva likteņa simbolu, rūgti4 deeluzti,
«Ар карсту суку,
»Pīlādzis tika izgaismots.
Lapas krita.
ES piedzimu.
Simtiem strīdējās
Звани.
Diena bija sestdiena:
Янис евангелист.
Es lidz šai dienai,
Es gribu grauzt
Karsti kalnu pelni,
Rūgta suka. «
Рябина var pamatoti iekļaut Cvetajevas poētiskajā heraldikā.
Cvetajevas tēvs nāca no nabadzīgas lauku priesterības, Pateicoties via ārkārtējam talantam un «divkodolu» (meitas vārdiem) smagajam darbam, viņš kuva par mākslas profesoru.Nav nejaušība, ka Cvetajevai ir daudz mitoloģisku tēlu un atmiņu — via varēja būt pēdējā dzejniece Krievijā, kurai senā mitoloģija izrādījās nepieciešama un pazīstama garragā.
Мате Мария Александровна Мейна, кас накуси но русификетас поļу-вāу именес, биджа апдавината пианистэ, кура томер саву таланту реализация тикаи сава маяс лока, Antons Rubinšteins Марина Цветаева pasauli uztvēra vispirms pēc auss, cenšoties pēc noķertās skaņas atrast pēc iespējas identityisku verbālo un semantisko formu.Cvetajeva izrādījās eolu arfa: laikmeta gaiss pieskārās viņas stīgām it kā atsevišķi no «izpildītāja» šķietamās gribas. Марина ун viņas māsa Anastasija Cvetajeva agri palika bāreņi — viņu māte nomira no tuberkulozes, kad vecākajai Marinai bija 14 gadu, bet Anastasijai — 12 gadu. Tēvs, iegrimis zinātnē un muzeja izveidē, mīlēja bērnus, bet nepamanīja, ka viņi aug. Nav nejaušība, ka Marina uzauga ārpus realitātes: kultūras, grāmatu, mūzikas, sapņu pasaulē viņa izauga, pēc saviem vārdiem, «pagātnes» laika.
16 gadu vecumā Marina sāka publicēt. Pirms revolūcijas Krievijā tika izdotas trīs viņas dzejoļu grāmatas: «Альбомы Vakara» (1910 г.), «Burvju laterna» (1912 г.) и «No divām grāmatām» (1913 г.). 20. gados tika izdotas divas grāmatas ar tādu pašu nosaukumu «Версты», kur tika apkopoti 1914.-1921. Яу паша karjeras sākumā Cvetajeva neatzina vārdu «dzejniece» attiecībā pret sevi, dēvējot sevi par «dzejnieci Marinu Cvetajevu».
Pirmsrevolūcijas vēstures ārējiem notikumiem bija maz sakara ar viņas dzejoiem.Даудз велак вина тейкс, ка «дзейниекс дзирд тикай савейос, редз тикаи савейос, зина тикай савейос».
Pirmais pasaules karš un revolūcija viņu ietekmēja tiktāl, ciktāl tie ietekmēja viņas vīra un bērnu likteni.
Viņa satika savu nākamo vīru S.Ya. Ефрон Коктебела: Марина девас уз Сердоликовая лича паместо плюдмали. Tur viņa gāja, meklējot skaistus akmeņus. Un uz soliņa, bezgalīgās jūras fona, sēdēja izskatīgs jauneklis. Viņš brīvprātīgi palīdzēja Marinai, viņa, sajūsmināta par viņa zilajām acīm, piekrita.Cvetajeva pie sevis nodomāja: ja viņš uzminēs, kurš akmens viņai visvairāk paticis un atnesīs, viņa признательности. Дзейниеце велак атцерейас шо иепазишанос: «Ун ар оļу — тас пиепилдияс, С.Я. Efrons, uz kuru es, gaidot viņu 18 gadus, qualējos pēc sešiem mēnešiem, gandrīz pirmajā iepazīšanās dienā atvera un pasniedza man — vislielākais retums! — Dženovas karnea krelle, kas ir pie manis lidz šai dienai.
Un arī: «Krimā, kur es apmeklēju Maksu Vološinu, es satieku savu nākamo vīru Sergeju Efronu.Mums ir 17 un 18 gadi. Es apsolu sev, ka neatkarīgi no tā, kas notiks, es nekad ar viņu nešķirsies. «Maskavā 1939. gadā Cvetajeva apstiprināja astoņpadsmit gadu vecumā doto solījumu. Un tā pati» karneļa krelle «ilgu laiku izdzīvoja aprakstīto notikumu dalībniekus.
Сергей Эфронс без народной воли Жименес. Viņa māte Елизавета Петровна Дурново bija pazīstama dižciltīga ģimene, kas tomēr netraucēja viņai ar Patiesu vēlmi palīdzēt visiem nelabvēlīgajiem cilvēkiem pievieno brties unucionārajai «организация».Яков Константинович (Калманович) Эфронс бия но эбрею Жименес, провинция Виньяс нет. Savā topošajā vīrā Marina saskatīja muižniecības iemiesojumu un vienlaikus neaizsargātību. Laikabiedri atzīmēja, ka Marinas jūtas pret Sergeju bija daudz mātes — un Efronam bija nepieciešama aizbildniecība un aprūpe. Draugi un radinieki viņu raksturoja dažādi. Bet lielākā daļa piekrita, ka viņš ir skaists jauneklis ar maigu raksturu, kuram vajadzīgs sievas atbalsts.
Анастасия Ивановна ļoti mīlēja savu «миксто, драудзиго, бурвиго радииниеку».
Efronam, kurš pēc mātes nāves 1910. gadā saslima ar tuberkulozi, viss mūžs bija slikts. Сергей Яковлевич ilgi nevarēja izturēt mitro Krimas klimatu, tāpēc jaunieši drīz pārcēlās uz Ufas provinci, no kurienes 1911. gada rudenī atgriezās Maskavā. Cvetajevas tēvs toreiz bija smagi slims un tika ārstēts ārzemju kūrortā. Gaidot nopietnu sarunu ar tēvu par laulībām, Cvetajeva savu nākamo vīru apmetās savā mājā Trehprudnijas joslā. Pēc kāda laika viņi apmetās dzīvoklī Sivtsevoy Vrazhka, kur pie viņiem pārcēlās Sergeja māsas Lilija un Vera Efronas, kā arī Elena Ottobal, ilggadējā Vološina (Pra) no Koktebeles.Эфронс биджа гаду jaunāks par саву накамо сиеву. Tajā laikā viņš rakstīja grāmatu «Bērnība» un apmeklēja ģimnāziju. Marina gatavoja publicēšanai otro dzejoļu krājumu «Burvju laterna». Klusas Tsvetajevas un Efrona kāzu svinības notika 1912.gada 27. janvārī Palaševskas baznīcā. Ne visi ar prieku sveica šo laulibu. Labējiem monarhistiem Cvetajevam un Ilovaiskim nepatika pagātnes revolucionārās noskaņas un Efronova ebreju izcelsme. Пати Марина бия лаймига. Viņas jūtas atspoguļojas dzejolī «Priekam», кас veltīts viņas vīram.Drīz pēc kāzām izdevniecība «Ole Lukkoye», kuru dibināja jauna imene, izdeva Sergeja Jakoveviča grāmatu «Bērnība» и Cvetajevas kolekciju «Burvju laterna». Cvetajevas ģimenes guvernants S.D. Мэн (Tjo), palīdzēja jauniešiem iegādāties māju Poljankā, Zamoskvorečjē.
1912. gada septembrī šajā mājā piedzima Ariadne. 1914. gadā jaunais pāris pārcēlās uz citu māju, kas atrodas Borisoglebsky Lane, kur dzīvoja Cvetajeva, līdz 1922. gadā pameta Krieviju.
Pirmie laulības gadi bija laimīgi.Марина Ивановна rakstīja: «Es pastāvīgi trīcu pār viņu. No mazākā uztraukuma viņa temperatūra paaugstinās, viņš ir drudžains slāpes pēc visa …
Trīs vai gandrīz trīs kopdzīves gadus — neviena šaubu ēna viens otrā. Мусу лаулиба ир тик атшķирига но парастас лаулибас, ка эс неджутос прецесиес ун нээсму немаз майнійусиес (эс милу пашу ун йопроджам дзивой тапат ка 17 гаду вецума). Mēs nekad nešķirsimies. Mūsu tikšanās ir brīnums. «Tomēr ir vērts atzīmēt, ka pēc būtības viņi bija divi dažādi cilvēki Sergejam vajadzēja kalpot kādai idejai :.Vispirms tā bija Marina, tad lojalitāte dzimtenei, tad komunisms Savukārt Cvetajeva kalpoja vārdiem un mākslai Marks Slonims atcerējās, ka Marina Patiešām nemīlēja nevienu, .. izņemot саву виену. Cvetajeva visu mūžu palika kopā ar Efronu, sekojot viņam līdz nāvei. Tomēr viņas dzīvē bija arī citi, dažreiz diezgan negaidīti romāni. 1915. gadā Efrons devās uz fronti kā brīvprātīgais. «» Daži biogrāfi par iespējamo šīs negaidītās rīcības iemeslu dēvē Marinas romantiku ar dzejnieci Sofiju Parnoku un krīzi laulāto attiecībās.Cvetajeva un Parnoks tikās 1914. gada rudenī vienā no litrerajiem saloniem. София Яковлевна bija septiņus gadus vecāka par Marinu Ivanovnu. Viņu tikšanās laikā viņa jau bija atzīta neatkarīga literatūrkritiķe un talantīga dzejniece. Cvetajeva uzreiz nonāca viņas ietekmē. Kopš jaunības līdz nāvei Parnokam bija attiecības ar sievietēm, lai gan no 1907. līdz 1909. gadam viņa bija precējusies ar dzejnieku Владимиру Волкенштейну. Марина dievināja саву микото, apbrīnoja viņas tumšās acis, augsto pieri, bālumu un augstprātīgās lūpas.1915. gada sākumā Cvetajeva izveidoja dzejoli «Tu ej savu ceļu …», kurā aprakstīts viss, кас viņai tik ļoti Patika jaunajā draudzenē. Parnoks, pēc Cvetajevas domām, apvienoja «sievietes maigumu, zēna pārdrošību». 1915. gada pavasarī Marina un Sofija devās uz Koktebeli, kur viņiem pievienojās Alija ar auklīti un māsa Anastasija ar dēlu. Tikmēr Cvetajeva pilnībā apzinājās savas situācijas nopietnību un bija sajūsmā par Parnoku un vīru. Kad sievietes atgriezās galvaspilsētā, kļuva skaidrs, ka viņu attiecības ir beigušās.
1916.gada februārī romāns beidzās. Attiecībās ar Sofiju Parnoku kaut kas nogāja greizi, un atkal vientulība, un atkal zaudējuma sāpes.
Sīkāka informācija par izjukšanu palika nezināma. Viņu romantikas līkloči ar zināmu daiļliteratūru atspoguļojas Cvetajeva ciklā «Draudzene» un «Jaunības dzejoi». Šīs attiecības atstāja pēdas abu dzejnieču dzīvē un daiļradē, Marinai Ivanovnai tās izrādījās nozīmīgs dzejas un garīgās attīstības posms. «
«Cvetajevai bija divas meitas — Ариадна и Ирина.Dēls Džordžs trimdā. Izsalkušajos «кара komunisma» gados Цветаева биджа traģiskas izvēles priekšā: viņai nebija iespējas pabarot abas meitenes, un viņa bija spiesta jaunāko Ирину носутит узадарну нам.
Papildus Dzīves traģēdijām revolūcijas pirmajos gados (Винас Vira nezināmais liktenis, SADZĪVES nekārtības, izsalkums, Ирины ступица) Cvetajeva piedzīvo ARI radošu drāmu: Abas Винас grāmatas «верста» izrādījās nesaprotami lasītāji, погладить Osips Мандельштамы, kurš mīlēja ип dziļi novērtēja Марина, rakstā » литерара маскава «ваирак нека скарби рунайа пар вишас дзеджоием.Tas viss nostiprināja Cvetajevas sajūtu par savu bezjēdzību Krievijā. Bet viņas emigrācijas galvenais iemesls bija vēlme atkal apvienoties ar vīru.
1922. gada maijā Cvetajeva emigrēja. Emigrācijā Marina bija sāpīgi vientuļa — bez Krievijas, krievu zemes, ārpus emigrācijas vides. Viņa velta dzejous krievu tautai, mūsdienu Krievijas vēstures notikumiem, apbrīnojami runā par Majakovski, Pasternaku, Jeseņinu. Par vislielāko sirsnību un cilvēcību, par subjektīvo godīgumu viņa maksā ar to, ka viņa vairs netika publicēta emigrācijas presē, ierobežojot iespējas nopelnīt iztiku un atņtemve arīsāsājas nopelnīt iztiku un atņtemve arīsāsājāsājasJaukta vairākos skandālos, С.Я. Efrons bija spiests bēgt no Francijas. Emigrācija atkāpās но «Maskavas aģenta» sievas. Tikai šaurs viņas draugu loks palika uzticīgs apkaunotajai trimdai.
Radās jautājums par atgriešanos Krievijā. М.И. Cvetajeva saprata, kādas grūtības viņu sagaida dzimtenē, bet tomēr nolēma atgriezties. Šajā aktā atkal izpaudās Cvetajevas, dzejnieka un cilvēka galvenās iezīmes: lojalitāte, drosme, augsti priekšstati par godu.
Viņa vispirms domā par saviem radiniekiem: domā, ka varēs palīdzēt savai ģimenei, ka viņas dēlam Krievijā «būs labi».Винас дзивес кредо и изтеиктс вестуле винас драудзеней чекаи А. Тесковаи: «Юс неварат атстат цилвеку непатикшанас, эс пьедзиму ар шо». Viņas kaklā cilpa neprātīgā un nežēlīgā «dzelzs» laikmeta pasaule. Vīrs un meita tika arestēti. Goslitizdat aiztur dzejas grāmatu. «Plaukstošie» dzejnieki viņas adresē izlaiž ironiskas matadatas, izvairoties no jebkādas palīdzības. Bloks, Gumeevs, Jeseins, Majakovskis un Mandeļštamps vairs nav dzīvi. Тапат ка «кара комунисма» гадос, нав но ка дзивот.
Kopš Otrā pasaules kara sākuma Cvetajeva bija pilnīgi zaudējusi, viņa baidījās, ka nevarēs pabarot dēlu.Аугуста сакума вина копа ар rakstnieku grupu devās uz nelielu pilsētu Кама Елабуга. Цветаева биджа гатава уз вишу, лаи иегуту висмаз каду дарбу.
- 26. augustā viņa uzrakstīja iesniegumu Literārajam fondam ar lūgumu pieņemt viņu darbā par trauku mazgātāju. Бет ари тас вишай тика льегтс.
- 1941.gada 31. augustā brīvprātīgi aizgāja izcilā krievu dzejniece Марина Ивановна Цветаева. Vienā no pašnāvības piezīmēm — rindās: «Bet piedod man — via to nevarēja paciest».
Избранные стихи Марины Цветаевой (англо-русское издание)
Жизнь русской поэтессы Марины Цветаевой — это микрокосм трагедии, постигшей Россию в первой половине ХХ века.Родившаяся в 1892 году в Москве в семье высшего сословия, она вышла замуж довольно рано, только чтобы родить своего первенца, сына, воспитанного ее родственниками с согласия мужа. За ней последовали две дочери.Она опубликовала свой первый сборник стихов, когда ей было 18 лет, и в одночасье стала настоящей литературной сенсацией. Она продолжала публиковаться, а затем началась Первая мировая война и русская революция. Ее муж Сергей Эфрон присоединился к Белой армии во время гражданской войны в России. Во время великого московского голода 1919 года она поместила дочерей в государственный детский дом; один из них умер от голода.Три года спустя семья бежала из России и в конце концов поселилась в Париже. Они жили в бедности; ее муж нашел работу агентом советской тайной полиции.
Вернувшись в Россию в 1939 году, ее муж был арестован и казнен, а выжившая дочь была отправлена в трудовой лагерь. Она и ее сын бежали на восток, когда немецкие войска вторглись в Россию. В августе 1941 года Марина Цветаева покончила жизнь самоубийством.
То, что она оставила после себя, было ее стихами, стихами, полными страсти, эмоций и тоски, стихами о любви и опустошении страны и опустошении жизни.
«Зимой» — это сборник избранных стихотворений «Мои стихи», переведенный и опубликованный в 2011 году поэтом Андреем Кнеллер.
Колокола снова нарушают тишину,
Ожидание с угрызениями совести…
Только несколько улиц разделяют нас,
Только несколько слов!
Серебряный серп освещает ночь,
Город спит в этот час,
Падающие снежинки зажигают
Звезды на твоем воротнике.
Болят ли язвы прошлого?
Как долго они живут?
Вас дразнят очаровательные,
Новые сияющие глаза.
Они (синие или коричневые?) Дороже
Чем ничего вмещают страницы!
Их ресницы становятся яснее
На морозе…
Церковные колокола замолчали
Бессильны от угрызений совести…
Только несколько улиц разделяют нас,
Только несколько слов!
Полумесяц, в этот самый час,
Своим сиянием вдохновляет поэтов,
Ветер порывает, а ваш воротник
Засыпает снегом.
Одно из ранних стихотворений Цветаевой, написанное до Первой мировой войны.Это любовное стихотворение, стихотворение тоски («Только несколько улиц разделяют нас / Всего несколько слов»), стихотворение, намекающее на угасающие отношения. Она все это окутывает снежинками, холодом, ночным мраком.
Стихи в сборнике датируются периодом с 1909 по 1938 год. Тематически они подходят к «Зимой»; вы не найдете много намеков или упоминаний о суматохе и трагедиях, которые она пережила на протяжении всей своей жизни. Это стихи о любви и сильных эмоциях, которые являются визитной карточкой порта.
Кнеллер говорит, что Цветаева все еще любимая поэтесса в России, и только Анна Ахматова, возможно, более популярна. Чтение «Моих стихов» помогает объяснить, почему — перед лицом череды монументальных семейных и национальных трагедий она использует любовь как компас. Это может быть отброшенная любовь, страстный роман, безответная любовь или любовь, намеренно выраженная издалека, но это все же любовь.