Что мы сами сделаем то у нас и будет так мы и будем жить: Советский лозунг из Лебедяни 1970-х годов снова актуален

Советский лозунг из Лебедяни 1970-х годов снова актуален

ИА «Новости Лебедяни»

Лебедянцам предлагают вспомнить старый советский лозунг и сделать из него популярный арт-объект.

По примеру Перми, где поставленная на набережной реки Кама надпись «Счастье не за горами» стала одним из самых узнаваемых объектов, Лебедянь также имеет шанс получить всероссийскую известность. Лебедянский Фонд культуры предлагает администрации города подумать о воссоздании лозунга советских времен «Что мы сами сделаем, то у нас и будет, так мы и будем жить».

Понятно, что Перми повезло. Арт-объект на Каме был сооружен в 2009 году в рамках public-art-программы «Музей в городе» и стал широко известен в стране благодаря показу в фильмах «Реальные пацаны» и «Географ глобус пропил». Тем не менее, уже сейчас старая лебедянская фотография 1970-х годов, опубликованная в социальных сетях липецким журналистом Евгением Федерякиным, бьёт рекорды популярности.

Всего за несколько дней она набрала несколько тысяч просмотров и «лайков», несколько сотен перепостов.

Очевидно, что лозунг советских времён, призывавший народ рассчитывать только на свои силы и в случае недовольства жизнью искать причину прежде всего в себе, жаловаться только на своё собственное нежелание что-то делать, сегодня как никогда актуален. Остроты добавляют и действующие со стороны западных стран антироссийские экономические ограничения. По большому счёту, и каждый человек в отдельности, и народ в целом – сам творец своего счастья. Короче, как ни крути, советский лозунг оказался вневременным и мудрым.

Читавшийся на фоне полуразрушенного храма, лозунг, тем не менее, напоминал эдакий «советский Экклезиаст». В 1970-х годах эти большие белые буквы размещались на высоком полупрозрачном заборе, закрывавшем заброшенную церковь Рождества Богородицы. Этого забора давно нет. Храм восстанавливается, а на площадке перед ним построен магазин. Однако, найти для советского лозунга другое удобное и видное место, наверное, можно.

Мы благодарим Евгения Федерякина за очередное напоминание о прошлом нашей Лебедяни и предлагаем высказаться по этому поводу в комментариях ниже.

Уходящая натура арт-объект, Евгений Федерякин, лебедянь, советский лозунг, Фонд культуры Permalink Архивы Выберите месяц Июль 2023  (5) Июнь 2023  (20) Май 2023  (18) Апрель 2023  (15) Март 2023  (22) Февраль 2023  (14) Январь 2023  (17) Декабрь 2022  (29) Ноябрь 2022  (21) Октябрь 2022  (18) Сентябрь 2022  (19) Август 2022  (23) Июль 2022  (29) Июнь 2022  (18) Май 2022  (25) Апрель 2022  (29) Март 2022  (23) Февраль 2022  (22) Январь 2022  (23) Декабрь 2021  (33) Ноябрь 2021  (31) Октябрь 2021  (24) Сентябрь 2021  (30) Август 2021  (24) Июль 2021  (26) Июнь 2021  (25) Май 2021  (23) Апрель 2021  (39) Март 2021  (37) Февраль 2021  (27) Январь 2021  (16) Декабрь 2020  (26) Ноябрь 2020  (26) Октябрь 2020  (21) Сентябрь 2020  (25) Август 2020  (20) Июль 2020  (19) Июнь 2020  (23) Май 2020  (38) Апрель 2020  (34) Март 2020  (29) Февраль 2020  (13) Январь 2020  (16) Декабрь 2019  (27) Ноябрь 2019  (24) Октябрь 2019  (25) Сентябрь 2019  (27) Август 2019  (28) Июль 2019  (39) Июнь 2019  (30) Май 2019  (23) Апрель 2019  (24) Март 2019  (30) Февраль 2019  (23) Январь 2019  (18) Декабрь 2018  (29) Ноябрь 2018  (23) Октябрь 2018  (28) Сентябрь 2018  (23) Август 2018  (28) Июль 2018  (31) Июнь 2018  (24) Май 2018  (28) Апрель 2018  (27) Март 2018  (32) Февраль 2018  (31) Январь 2018  (26) Декабрь 2017  (39) Ноябрь 2017  (37) Октябрь 2017  (36) Сентябрь 2017  (22) Август 2017  (43) Июль 2017  (36) Июнь 2017  (34) Май 2017  (28) Апрель 2017  (37) Март 2017  (41) Февраль 2017  (28) Январь 2017  (49) Декабрь 2016  (32) Ноябрь 2016  (28) Октябрь 2016  (30) Сентябрь 2016  (37) Август 2016  (28) Июль 2016  (37) Июнь 2016  (40) Май 2016  (34) Апрель 2016  (336) Март 2016  (43) Февраль 2016  (5) Найти:

Лебедянский фонд культуры провел концерт в старом парке

Встреча «Старый парк приглашает», организованная при финансовой поддержке Фонда президентских грантов, порадовала не только тёплой солнечной погодой, но и уютной летней эстрадой и яркой концертной программой.
Гости Лебедянского фонда культуры — жители Троекурово и Лебедяни — о своём решении прийти в усадебный парк явно не пожалели.

Постановка народным театром «Улыбка» фрагмента пьесы Евгения Замятина «Огни святого Доминика» в современном прочтении художественного руководителя театра Олеси Матусевич, выступления народного ансамбля «Русская душа» из Троекурово, вокалиста из Липецка Олега Миронцева и липецкой шоу-группы «Родня» сделали бы честь концерту в крупном районном городе или областном центре. Но в субботу, 26 сентября, эти талантливые исполнители дали концерт в старинном парке села Троекурово.

И нарядный парк с аллеями, усыпанными жёлтой листвой, и новая сцена на свежеоборудованной площадке, и старый усадебный флигель с новенькой зелёной крышей и ярким баннером на стене, казалось, давно готовились принять гостей. И встреча получилась действительно яркой. Благотворительная лотерея, аукцион репродукций и картин, фотозона, конферанс и экскурс в историю усадьбы от очаровательной липецкой ведущей Ольги Дворцовой стали удачным дополнением вокальных номеров местных и приглашенных артистов.

А присутствие в числе зрителей исполняющего обязанности главы района Романа Панфилова (кстати, приехавшего в парк с семьей) и известного мецената и финансиста, владельца усадьбы Скорняково-Архангельское Алексея Шкрапкина лишь подчеркнули большой потенциал и радужные перспективы старого парка в Троекурово.

О некогда популярной теории малых дел и лозунге советских времен «Что мы сами сделаем, то у нас и будет, так мы и будем жить» вспомнил исполнительный директор Лебедянского фонда культуры Валерий Акимов:

«Откликнувшись на инициативу неравнодушных жителей Троекурово во главе с Инессой Красун, мы решили подставить плечо и за два прошедших года реализовали на территории парка уже два грантовых проекта. Небольшими шажками при финансовой поддержке Фонда президентских грантов мы расчистили и благоустроили парк, украсили главный вход красивыми воротами и информационными стендами, спасли от разрушения старый усадебный флигель и устроили на месте главного дома усадьбы летнюю эстраду. Сегодня мы запустили эту новую площадку, на которой теперь можно проводить всевозможные концерты, презентации, творческие встречи и вечера. Мы надеемся, что сельская администрация и Троекуровский центр культуры и досуга подхватят нашу эстафету. А интерес к Троекурово и нашему проекту со стороны высоких гостей дает нам все основания надеяться, что в благоустройстве парка скоро произойдут качественные изменения».

Лебедянский фонд культуры благодарит участников концерта и режиссёра программы Зою Исаеву, главу сельской администрации Андрея Щербакова, предпринимателей Константина Костина, Сергея Шумова, Николая Жданова, а также всех, кто помог организовать и провести эту встречу.

Фото: Лидия Крапивина, Ирина Володина

Лицей Авраама Линкольна Адрес

Как один из первых домов Авраама Линкольна опубликованных речей, это обращение было тщательно изучено и обсуждается историками, которые видят широкие последствия для его более поздней публичной политики. Линкольну было 28 лет, когда он произнес эту речь.
и недавно переехал из бедной пионерской деревни в Спрингфилд, Иллинойс.

Уильям Херндон, ставший в 1844 году партнером Линкольна по закону, описывает события таким образом: «У нас было общество в Спрингфилде, которое содержало и командовал всей культурой и талантами этого места. В отличие от других одно из его заседаний было публичным и отражало большую честь сообщества … Речь была вызвана сожжением в Сент-Луисе за несколько недель до этого толпой негра. Линкольн взял этот инцидент как своего рода текст для своих замечаний… Обращение было опубликовано в Sangamon Journal и создал молодому оратору репутацию которая вскоре вышла за пределы местности, в которой он жил.»

Увековечение наших политических институтов:
Обращение перед Молодежным лицеем Спрингфилда, Иллинойс

27 января 1838

В качестве темы для заметок вечера, увековечивание наши политические институты, выбрано .

В великом журнале событий, происходящих под солнцем, мы, Американцы, найдите нашу учетную запись работающей под датой девятнадцатом веке христианской эры. Мы находимся в мирное владение самой прекрасной частью земли, что касается протяженность территории, плодородие почвы и благотворный климат. Мы находимся под властью системы политических институты, более существенно способствующие целям гражданского и религиозная свобода, чем любая из которых история прежних времен говорит нам. Мы, поднимаясь на сцену существования, оказались законные наследники этих фундаментальных благ. Мы трудились не в их приобретении или установлении — они являются наследием завещал нам,

когда-то выносливый, храбрый и патриотичный, но теперь оплакивал и ушедшую расу предков. Их была задача (и благородно они это сделали), чтобы владеть собой, и через себя, нас, этой прекрасной земли; и возвышаться на его холмах и его долины, политическое здание свободы и равных прав; только наша обязанность передавать эти, первые, не оскверненные нога захватчика; последний, не разложившийся с течением времени и не разорванный узурпацией, к последнему поколению, что судьба позволит миру узнать.
Эта задача благодарности нашим отцам, справедливость к себе, долг перед потомством и любовь к нашему виду в общем, все императивно требуют от нас добросовестного исполнения.

Как же нам его исполнить? В какой момент нам ожидать приближение опасности? Какими средствами мы укрепимся против него? — Должны ли мы ожидать, что какой-нибудь трансатлантический военный гигант Океан, и раздавить нас одним ударом? Никогда! — Все армии Европы, Азия и Африка вместе взятые, со всеми сокровищами земли (нашей собственное освобождение) в их воинском сундуке; с Буонапартом за командир, не мог насильно выпить из Огайо или заставить след на Голубом хребте, в испытании тысячи лет.

В какой же момент следует ожидать приближения опасности? я Ответьте, если оно когда-нибудь дойдет до нас, оно должно возникнуть среди нас. Это не может приехать из-за границы. Если разрушение будет нашим уделом, мы должны сами будем его автором и доработчиком. Как нация свободных людей, мы должен пережить все время или умереть самоубийством.

Надеюсь, я слишком осторожен; а если меня нет, то и сейчас есть, что-то плохое предзнаменование, среди нас. Я имею в виду растущее пренебрежение для закона, который пронизывает страну; растущая склонность к замените дикие и яростные страсти трезвой решение судов; и хуже диких толп, ибо исполнительные министры юстиции. Это расположение ужасно боязлив в любом сообществе; и что он теперь существует в нашем, хотя против наших чувств признать это было бы нарушением истины, и оскорбление нашего интеллекта, отрицать. Счета бесчинств совершенные толпой, составляют ежедневные новости времени. Они распространились по всей стране от Новой Англии до Луизианы; не свойственны ни вечным снегам прежнего, ни жгучие солнца последних; — они не порождение климата — они также не ограничиваются рабовладельческими или нерабовладельческими холдинговые государства. Одинаково, они возникают среди охоты за удовольствиями хозяева южных рабов и любящие порядок граждане страна устойчивых привычек. Какой бы ни была их причина, она является общим для всей страны.

Было бы утомительно и бесполезно рассказывать об ужасах из всех. Те, что происходят в штате Миссисипи, и в Сент-Луисе, пожалуй, самые опасные в примерах и противное человечеству. В случае с Миссисипи они сначала началось с повешения обычных игроков; набор мужчин, безусловно не следуя за средствами к существованию, очень полезным или очень честным занятие; но тот, который, хотя и не запрещен законов, фактически лицензировался актом Законодательного собрания, принятым но за год до этого. Далее негры, подозреваемые в заговоре поднять восстание, были схвачены и повешены во всех частях государства: тогда белые люди, предположительно вступившие в союз с негры; и, наконец, незнакомцы из соседних государств, идущие туда по делам, во многих случаях подвергались такая же судьба. Так продолжался этот процесс повешения от игроков к неграм, от негров к белым гражданам, а от них к незнакомцы; до тех пор, пока не были замечены мертвецы, буквально свисающие с ветви деревьев на каждой стороне дороги; и в цифрах почти достаточно, чтобы конкурировать с родным испанским мхом страны, как драпировка леса.

Обратимся теперь к ужасающей сцене в Сент-Луисе. Один жертву приносили в жертву только там. Его история очень коротка; и является, возможно, самым трагическим, если вообще в его продолжительности, является то, что когда-либо был свидетелем в реальной жизни. Мулат, по имени Макинтоша, схватили на улице, потащили в пригород город, прикованный к дереву и фактически сожженный заживо; и все в течение одного часа с тех пор, как он стал свободным человеком, занимается своими делами и находится в мире со всем миром.

Таковы последствия закона толпы; и такие, как сцены, становящиеся все чаще и чаще в этой стране, так недавно славившейся любовью к закон и порядок; и истории которых, даже сейчас тоже выросли фамильярно, чтобы привлечь что-либо больше, чем праздное замечание.

Но вы, может быть, готовы спросить: «При чем тут увековечение наших политических институтов?» Я отвечаю, много общего с этим. Его прямым следствием является сравнительно говоря, но маленькое зло; и большая часть его опасности состоит в том, склонность нашего ума рассматривать его прямое, как единственное последствия. Абстрактно рассматриваемое повешение игроков в Виксбурге не имело большого значения. Они представляют собой часть населения, которая более чем бесполезна ни в сообщество; и их смерть, если не будет подан пагубный пример это никогда не вызывает разумного сожаления ни у кого. Если они ежегодно сметала со стадии существования чума или оспа, честные люди, возможно, извлекли бы большую пользу из операции. Подобным же образом правильно рассуждать и в отношении к сожжению негра в Сент-Луисе. Он лишился своего жизни, совершив возмутительное убийство на одного из самые достойные и уважаемые граждане города; и имел не он умер так, как он умер, он должен был умереть по приговору закона, в очень короткое время после этого. Что касается его одного, то это было как так оно и было, как могло бы быть иначе. ни в том, ни в другом случае, было страшно. головы в день, чтобы вешать игроков или сжигать убийц, они должны вспомните, что в неразберихе, обычно сопровождающей такие транзакций, они скорее всего повесят или сожгут кого-то кто не игрок и не убийца, как тот, кто есть; и что, Следуя их примеру, завтрашняя толпа может, и, вероятно, повесят или сожгут некоторых из них за одно и то же ошибка. И не только так; невинные, те, кто когда-либо устанавливал их лица против нарушений закона в любой форме, равно как и с виновные становятся жертвами разрушительного действия закона толпы; и поэтому это продолжается шаг за шагом, пока не будут воздвигнуты все стены для защита лиц и имущества физических лиц, попираются вниз и не учитывать. Но все это даже не в полной мере зла. — Такими примерами, примерами преступников безнаказанности таких деяний, беззаконных по духу, поощряется к беззаконию на практике; и был использован не ограничивая, а боясь наказания, они становятся, таким образом, абсолютно безудержно. Считая правительство своим смертельным проклятием, они устраивают юбилей приостановки его операции; и ни о чем так не молитесь, как о его полном уничтожении. В то время как, с другой стороны, хорошие люди, люди, любящие покой, кто желает соблюдать законы и пользоваться их благами, кто охотно пролили бы свою кровь в защиту своей страны; видеть уничтожение их имущества; их семьи оскорблены, и их жизни угрожает опасность; их лица получили ранения; и ничего не видя в перспективе, предвещающей перемены к лучшему; устал правительства и испытывает отвращение к правительству, которое не предлагает им защита; и не сильно противятся переменам, в которых они представьте, что им нечего терять. Таким образом, тогда с помощью операции этого мобократического духа, который все должны признать, теперь за границей в стране, самый сильный оплот любого правительства, и особенно из тех, кто составлен как наш, может быть эффективно разбиты и уничтожены — я имею в виду вложение Народ. Всякий раз, когда это произойдёт среди нас; всякий раз, когда порочной части населения разрешается собираться в банды из сотен и тысяч, и сжигать церкви, разорять и грабить продовольственные склады, сбрасывать типографии в реки, расстреливать редакторов, вешать и сжигать неприятных людей в свое удовольствие, и безнаказанно; зависит от этого, это правительство не может продолжаться. К такие вещи, чувства лучших граждан станут более или менее отчужденный от него; так и останется без друзьями, или со слишком немногими, а те немногие слишком слабы, чтобы действенная дружба. В такое время и при таких обстоятельствах, люди с достаточным талантом и честолюбием не захотят воспользуйся случаем, нанеси удар и переверни справедливое ткань, которая на протяжении последних полувека была самой любимой надежда любителей свободы во всем мире.

Я знаю, что американский народ очень привязан к своим правительство; — я знаю, что они много потерпели бы из-за него; — я знали, что они будут долго и терпеливо терпеть зло, прежде чем они никогда бы не подумал обменять его на другой. Тем не менее, несмотря на все это, если законы будут постоянно пренебрегать и игнорировать, если их права на неприкосновенность личности и имущества держатся не лучше, чем каприз толпы, отчуждение их привязанностей от правительства является естественным последствие; и к этому рано или поздно должно прийти.

Итак, вот точка, в которой можно ожидать опасности.

Повторяется вопрос: «Как нам укрепиться против него?» ответ прост. Пусть каждый американец, каждый любитель свободы, каждый доброжелатель своему потомству, клянусь кровью Революция, никогда не нарушать ни в малейшей степени, законы страны; и никогда не допускать их нарушения другими. Как патриоты семидесяти шести сделали с поддержкой Декларация независимости, поэтому в поддержку Конституции и законы, пусть каждый американец поручится своей жизнью, своим имуществом и его священной чести; пусть каждый человек помнит, что нарушение закон, состоит в том, чтобы растоптать кровь своего отца и разорвать свой собственный характер и свободу своих детей. Пусть почтение за законы, дышит всякая американская мать, до сюсюканья малышка, что лепечет у нее на коленях, — пусть этому учат в школах, в семинарии и колледжи; пусть это будет написано в Букварях, в книгах по правописанию и в альманахах; с кафедры, провозглашается в залах законодательных органов и проводится в жизнь в судах справедливости. И, короче, пусть станет политическая религия нации; и пусть старые и молодые, богатые и бедные, серьезные и веселые, всех полов, языков и цветов и условий, непрестанно приносим в жертву на его алтарях.

В то время как когда-либо состояние чувства, такое как это, будет повсеместно, или даже, что весьма распространено в стране, напрасно быть всеми усилиями и бесплодными всякими попытками ниспровергнуть нашу национальная свобода.

Когда я так настойчиво призываю к строгому соблюдению всех законов, пусть меня не поймут, что я говорю, что нет плохих законов, ни чтобы не возникали жалобы, для устранения которых нет законных положения были сделаны . — Я не хочу сказать ничего подобного. Но я Я хочу сказать, что хотя плохие законы, если они существуют, должны быть отменены как можно скорее, пока они остаются в силы, ради примера, они должны быть религиозно наблюдаемый. Так же и в непредусмотренных случаях. Если таковые возникнут, пусть для них должны быть приняты правовые меры с наименьшей возможной задержкой; но до тех пор позвольте им, если они не слишком невыносимы, терпеть.

Нет никакой жалобы, которая является подходящим объектом возмещения по закону толпы. Во всяком случае, как, например, обнародование аболиционизм, одна из двух позиций обязательно верна; то есть, вещь верна сама по себе и потому заслуживает защита всего закона и всех хороших граждан; или это неправильно, и поэтому уместно быть запрещенным правовыми актами; И в ни в том, ни в другом случае вмешательство самосуда не является необходимым, оправданным или простительным.

Но, могут спросить, зачем предполагать опасность для нашего политического учреждения? Разве мы не хранили их более пятидесяти годы? И почему мы не можем в пятьдесят раз дольше?

Мы надеемся, что нет достаточной причины. Мы надеемся, что все опасности могут быть преодолеть; но сделать вывод, что никакая опасность никогда не может возникнуть, было бы сама по себе быть чрезвычайно опасной. Есть сейчас и будут в будущем быть, много причин, опасных в своей тенденции, которые не существовало до сих пор; и которые не так уж незначительны, чтобы заслужить внимание. Что наше правительство должно было сохраниться в его первоначальная форма с момента его создания до сих пор не так уж удивляться. У него было много реквизита, чтобы поддержать его через это периода, которые сейчас пришли в упадок и рассыпались. Через это период, как все чувствовали, был нерешенным экспериментом; сейчас, считается успешным. знаменитости, известность и отличия, которые, как ожидается, найдут их в успех этого эксперимента. Их на него были поставлены все :— их судьба была неразрывно связана с ним. Их амбиции стремился продемонстрировать перед восхищенным миром практичность доказательство истинности предложения, которое до сих пор считалось, в лучшем случае, не лучше, чем проблематичным; а именно, способность народа управлять собой . Если им это удалось, они должны были быть увековечены; их имена должны были быть переданы к округам и городам, рекам и горам; и быть почитали и пели, и поджаривали на протяжении всех времен. Если они потерпели неудачу, их следовало назвать плутами и дураками, а также фанатиками мимолетный час; затем утонуть и быть забытым. Им это удалось. эксперимент удался; и тысячи завоевали свои бессмертные имена, чтобы сделать это так. Но игра поймана; и я верю в это верно, что с ловлей кончаются удовольствия от погони. Это поле славы убрано, и урожай уже собран. присвоено. Но восстанут новые жнецы, и они тоже будут искать поле. Это отрицание того, что говорит история мира нас верно, предполагать, что люди честолюбивые и талантливые не будут продолжают возникать среди нас. И когда они это сделают, они как естественно искать удовлетворения своей господствующей страсти, как другие сделали это до них. Тогда вопрос в том, может ли удовлетворение можно найти в поддержке и обслуживании здания что построили другие? Наверняка нельзя. Много великие и хорошие люди, достаточно квалифицированные для любой задачи, которую они должны предпринять, может когда-либо быть найдено, чьи амбиции вдохновили бы ничего, кроме места в Конгрессе, губернаторского или президентского стул; , но такие не принадлежат ни к семейству льва, ни к племени орла. Что! думаю, эти места удовлетворили бы Александр, Цезарь или Наполеон? — Никогда! Возвышающийся гений пренебрегает проторенный путь. Он ищет области, доселе неизведанные. — Он не видит никаких различий прибавляя историю к истории, на памятниках славы, воздвигнут в память о других. отрицает, что достаточно славы служить под началом любого начальника. презирает идти по стопам любой предшественник , каким бы выдающимся он ни был. Он жаждет и горит различие; и, если возможно, она будет у него, будь то в за счет освобождения рабов или порабощения свободных людей. Это тогда неразумно ожидать, что какой-то человек обладал высочайший гений в сочетании с амбициями, достаточными, чтобы подтолкнуть его к не проявится ли когда-нибудь среди нас его крайняя степень? И когда такое произойдет, это потребует объединения людей друг с другом, привязаны к правительству и законам и вообще умный, чтобы успешно разрушить его замыслы.

Отличие будет его первостепенной целью, и хотя он столь же охотно, а может быть, даже более того, приобретают его, делая добро, а не вред; тем не менее, эта возможность упущена, и ничего не остается делать в способ созидания, он смело взялся бы за задачу потянув вниз.

Вот случай вероятный, весьма опасный и такой тот, который не мог хорошо существовать до сих пор.

Еще одна причина, по которой когда-то было ; но который в той же степени сейчас не больше , много сделал для поддержания наших институтов до сих пор. Я имею в виду мощное влияние, которое интересно сцены революции воздействовали на страсти народа как отличается от их суждения. Благодаря этому влиянию ревность, зависть и алчность, присущие нашей природе и столь обычные к состоянию покоя, процветания и сознательной силы, были, на время в значительной степени задушены и обездвижены; в то время как глубоко укоренившиеся принципы ненавидят , а мощный мотив из месть , вместо того, чтобы настроить друг против друга, были направлены исключительно против британской нации. И таким образом, из сила обстоятельств, самые низменные принципы нашей природы, были либо заставлены бездействовать, либо стать активными агентами в продвижении самого благородного дела — создания и сохранение гражданской и религиозной свободы.

Но это состояние чувства должно угаснуть, угасает, угасло , с обстоятельства, его породившие.

Я не хочу сказать, что сцены революции теперь . или когда-нибудь будет полностью забыто ; но это как и все иначе они должны исчезнуть в памяти мира и стать более и более тусклые по прошествии времени. В истории, надеемся, они останутся читать и пересказывать до тех пор, пока будет читаться Библия; но даже допуская, что они будут, их влияние не может быть каким это было до сих пор. Да и то они не могут быть так универсально известны и не так живо ощущаются, как поколением, только что ушел отдыхать. В конце этой борьбы почти каждый взрослый мужчина был участником некоторых его сцен. Следствие был, тот из тех сцен, в образе мужа, отца, сын или брат, живая история можно найти в каждой семье— история, несущая в себе неоспоримые свидетельства подлинность, в изувеченных конечностях, в шрамах от ран получил, среди самых связанных сцен, историю тоже, которые могли быть прочитаны и поняты всеми, мудрыми и невежд, ученых и неученых. Но эти истории пропали. Их нельзя читать вечно. Они были крепостью силы; но какой вторгшийся враг мог никогда не делай молчание артиллерия времени сделала ; выравнивание его стен. Они есть ушел .— Они были лесом гигантских дубов; но непреодолимый ураган пронесся над ними и оставил только кое-где одинокий ствол, лишенный своей зелени, лишенный листвы; без тени и без тени, чтобы шептать в нескольких нежных ветерках, и бороться с его изуродованными конечностями, еще несколько более грубых бурь, затем утонуть и больше не быть.

Их было столпы храма свободы; и теперь, что они рухнули, этот храм должен рухнуть, если только мы, их потомки, снабжают их места другими столбами, вытесанными из твердая добыча трезвого разума. Страсть помогла нам; но может не делай так больше. В будущем он станет нашим врагом. Причина, холод, расчетливый, беспристрастный разум должен предоставить все материалы для нашей будущей поддержки и защиты. Пусть эти материалы будут отлиты в общий интеллект, здравая мораль , а в частности, благоговение перед конституцией и законами : и, что мы совершенствовались до последнего; что мы оставались свободными до последнего; что мы чтили его имя до последнего; что во время его долгого сна мы не позволил враждебной ноге пройти или осквернить его покоящийся место; будет то, что узнать последний козырь пробудит наш Вашингтон.

Пусть на них покоится гордая ткань свободы, как скала его основа; и так же верно, как было сказано о единственном большем учреждение, « врата ада не одолеют его


Источник: Собрание сочинений Авраама Линкольна , под редакцией Рой П. Баслер и др.

Комментарий
Спрингфилдские лицеи и речь Линкольна 1838 года (IHJ)
Понимание Линкольна: обращение лицея 1838 года (GLI)

Главная | Новости | Образование | Хронология | Места | Ресурсы | Книги | Выступления | Индекс | Поиск

Сочинения Линкольна находятся в общественном достоянии; авторское право на введение и копия 2018 г. Авраам Линкольн Интернет. Все права защищены. Политика конфиденциальности

Вызов Кинга социологам страны

В сентябре 1967 года Мартину Лютеру Кингу-младшему было всего 38 лет, но он уже был президентом Южно-христианской конференции лидеров и лауреатом Нобелевской премии мира, когда он поднялся на подиум на ежегодном съезде АПА в Вашингтоне, округ Колумбия

. Сегодняшнее перечитывание его мощного выступления улавливает настойчивый тон 60-х, когда он уговаривал социологов страны «говорить все как есть». На самом деле, к членам АПА, к которым он обращался как к «заинтересованным друзьям доброй воли», его мольба о помощи в изменении общества, «отравленного до глубины души расизмом», кажется теперь еще более острой в свете трагедии, постигшей всего семь человек. месяцы спустя.

Слова, сказанные им 1 сентября в качестве почетной речи на съезде, были перепечатаны в Journal of Social Issues (том 24, № 1, 1968). Пока речь находилась в корректуре, обнародована шокирующая и ошеломляющая новость о его убийстве.

Вот полный текст его выступления.

Мартин Лютер Кинг мл.

Это всегда очень богатый и полезный опыт, когда я могу немного отдохнуть от повседневных требований нашей борьбы за свободу и человеческое достоинство и обсудить вопросы, связанные с эту борьбу с заинтересованными друзьями доброй воли по всей стране. Для меня большая честь обсуждать эти вопросы с членами академического сообщества, которые постоянно пишут о проблемах, с которыми мы сталкиваемся, и занимаются ими, и на которых лежит огромная ответственность за формирование умов молодых мужчин и женщин по всей стране.

Движению за гражданские права нужна помощь социологов

В предисловии к своей книге «Прикладная социология» (1965) С. М. Миллер и Элвин Гоулднер заявляют: «Историческая миссия социальных наук состоит в том, чтобы дать человечеству возможность овладеть обществом». Отсюда следует, что для негров, существенно исключенных из общества, эта наука нужна еще более отчаянно, чем для любой другой группы населения.

Для социологов возможность служить животворящей цели является гуманистическим вызовом редкого отличия. Негры тоже жаждут встречи с истиной и открытием. Мы знаем, что социологи, в отличие от некоторых их коллег в области физических наук, избавлены от мрачного чувства вины, которое сопровождало изобретение ядерного оружия разрушения. Социологам в основном повезло, что они могут искоренить зло, а не изобретать его.

Если негру социальные науки нужны для руководства и самопознания, то белое общество нуждается в них еще более остро. Белая Америка должна понять, что ее душа отравлена ​​расизмом, и это понимание должно быть тщательно задокументировано, и, следовательно, его труднее отвергнуть. Нынешний кризис возникает потому, что, хотя исторически необходимо, чтобы наше общество сделало следующий шаг к равенству, мы оказываемся в психологической и социальной тюрьме. Слишком многих белых американцев ужасают не условия негритянской жизни, а продукт этих условий — сам негр.

Белая Америка стремится сохранить стены сегрегации практически нетронутыми, в то время как эволюция общества и отчаяние негров заставляют их рушиться. Белое большинство, неподготовленное и не желающее принимать радикальные структурные изменения, сопротивляется и создает хаос, жалуясь, что если бы не было хаоса, наступили бы упорядоченные изменения.

Негры хотят, чтобы социолог обратился к белому сообществу и «рассказал все как есть». Белая Америка имеет ужасающую нехватку знаний о реальности негритянской жизни. Одной из причин, по которой за последнее десятилетие на Юге были достигнуты некоторые успехи, было открытие белыми северянами жестоких фактов сегрегированной жизни южан. Именно негры воспитали нацию, драматизируя зло посредством ненасильственного протеста. Социальный ученый мало или вообще не играл никакой роли в раскрытии истины. Движение негритянского действия с грубым мужеством сделало это практически в одиночку. Когда большая часть страны не могла смириться с крайней жестокостью, свидетелями которой они были, были приняты политические меры и изменены обычаи.

Эти частичные успехи, однако, ограничивались главным образом югом, и прогресс не распространялся автоматически по всей стране. В изменениях также было мало глубины. Белая Америка прекратила убийства, но это не то же самое, что установить братство; и окончание правления линчевания не то же самое, что установление справедливости.

После нескольких лет негритянско-белого единства и частичного успеха белая Америка переключила скорость и пошла назад. Негры, полные надежды и энтузиазма, столкнулись с резко возросшим сопротивлением белых на всех уровнях, и острая напряженность вспыхнула спорадическими эпизодами насилия. Были проведены новые линии вражды, и эпоха добрых чувств исчезла.

Десятилетие с 1955 по 1965 год с его конструктивными элементами ввело нас в заблуждение. Все, активисты и социологи, недооценили количество насилия и ярости, которые подавляли негры, и количество фанатизма, которое скрывало белое большинство.

Науке следовало бы использовать более полно, чтобы предупредить нас о том, что негр после 350 лет лишений, погрязший в сложной сети современных барьеров, не может быть приведен к равенству путем предварительных и поверхностных изменений.

Массовые ненасильственные протесты, социальное изобретение негров, были эффективны в Монтгомери, Бирмингеме и Сельме и привели к навязыванию национального законодательства, которое помогло изменить жизнь негров в достаточной степени, чтобы обуздать взрывы. Но когда изменения коснулись только Юга, Север, в отсутствие изменений, начал бурлить.

Движение за свободу не адаптировало свою тактику к различным и уникальным северным городским условиям. Он не увидел, что ненасильственные марши на Юге были формой восстания. Когда негры захватили улицы и магазины, южное общество потряслось до основания. Негры могли сдерживать свой гнев, когда находили средства для относительно радикальных изменений в своем окружении.

С другой стороны, на Севере уличные демонстрации не были даже легким выражением воинственности. Городская суматоха поглощает демонстрации как преходящую драму, обычную для городской жизни. Без более эффективной тактики нарушения статус-кво силовая структура могла бы сохранять свою непримиримость и враждебность. В вакуум бездействия влились насилие и бунты, и начался новый период.

Городские беспорядки.

Городские беспорядки теперь должны быть признаны устойчивым социальным явлением. О них можно сожалеть, но они есть, и их следует понимать. Городские беспорядки представляют собой особую форму насилия. Это не восстания. Мятежники не стремятся захватить территорию или установить контроль над институтами. В основном они предназначены для того, чтобы шокировать белое сообщество. Они представляют собой искаженную форму социального протеста. Мародёрство, составляющее их основную черту, выполняет множество функций. Это позволяет самому разъяренному и обездоленному негру завладеть потребительскими товарами с той легкостью, с которой белый человек пользуется своим кошельком. Часто негру не нужно даже то, что он берет; он хочет получить опыт принятия. Но больше всего, отчужденный от общества и зная, что это общество дорожит собственностью выше людей, он возмущает его злоупотреблением правом собственности. Таким образом, в насильственном акте присутствуют элементы эмоционального катарсиса. Это может объяснить, почему в большинстве городов, в которых произошли беспорядки, не было повторения, даже если причинные условия остались. Примечательно также, что количество физического вреда, нанесенного белым людям, помимо полиции, ничтожно мало, а в Детройте белые и негры грабили в единстве.

Глубокое суждение о сегодняшних беспорядках высказал Виктор Гюго столетие назад. Он сказал: «Если душа останется во тьме, будут совершены грехи. Виноват не тот, кто совершает грех, а тот, кто порождает тьму».

Политики белого общества вызвали тьму; они создают дискриминацию; они структурировали трущобы; и они увековечивают безработицу, невежество и нищету. Бесспорно и прискорбно, что негры совершали преступления; но это производные преступления. Они рождены большими преступлениями белого общества. Когда мы просим негров соблюдать закон, давайте также требовать, чтобы белый человек соблюдал закон в гетто. День за днем ​​он нарушает законы о благосостоянии, чтобы лишить бедняков их скудных наделов; он грубо нарушает строительные нормы и правила; его полиция издевается над законом; и он нарушает законы о равном трудоустройстве и образовании, а также положения о гражданских службах. Трущобы — дело рук порочной системы белого общества; В них живут негры, но делают они их не больше, чем заключенный создает тюрьму. Скажем смело, что если подсчитать нарушения закона белым человеком в трущобах за эти годы и сравнить с нарушением закона за несколько дней беспорядков, то закоренелым преступником оказался бы белый человек. Часто это трудно сказать, но я все больше и больше убеждаюсь в том, что необходимо говорить правду, чтобы иметь дело с большими проблемами, с которыми мы сталкиваемся в нашем обществе.

Вьетнамская война.

Есть еще одна причина беспорядков, слишком важная, чтобы упоминать об этом вскользь, — война во Вьетнаме. Здесь мы снова имеем дело со спорным вопросом. Но я убежден, что война во Вьетнаме испортила наши внутренние судьбы. Бомбы, которые падают во Вьетнаме, взрываются дома. Не нужно много времени, чтобы понять, какой огромный ущерб нанесла эта война имиджу нашей нации. Это оставило нашу страну политически и морально изолированной в мире, где нашими единственными друзьями оказались марионеточные нации, такие как Тайвань, Таиланд и Южная Корея. Основные союзники в мире, которые были с нами в войне и мире, не с нами в этой войне. В результате мы оказываемся в социальной и политической изоляции.

Война во Вьетнаме нарушила Женевское соглашение. Это серьезно подорвало Организацию Объединенных Наций. Это усугубило ненависть между континентами и, что еще хуже, между расами. Это подорвало наше развитие дома, говоря нашим обездоленным гражданам, что мы ставим ненасытные военные требования выше их самых насущных потребностей. Он внес большой вклад в силы реакции в Америке и укрепил военно-промышленный комплекс, против чего нас торжественно предостерег еще президент Эйзенхауэр. Он практически уничтожил Вьетнам и оставил искалеченными и искалеченными тысячи американских и вьетнамских молодых людей. И это подвергло весь мир риску ядерной войны.

Глядя на то, что эта война сделала с нашей нацией, с внутренней ситуацией и движением за гражданские права, я счел необходимым решительно выступить против нее. Мое выступление против войны не обошлось без критики. Есть те, кто говорит мне, что я должен придерживаться гражданских прав и оставаться на своем месте. Я могу только ответить, что я слишком упорно и долго боролся за то, чтобы покончить с раздельными общественными помещениями, чтобы отделить свои собственные моральные интересы. Я глубоко убеждён, что справедливость неделима, что несправедливость где бы то ни было — везде угроза справедливости. Для тех, кто говорит мне, что я причиняю вред движению за гражданские права, и спрашивают: «Вы не думаете, что для того, чтобы вас уважали и чтобы снова получить поддержку, вы должны перестать выступать против войны?» Могу только сказать, что я не лидер консенсуса. Я не пытаюсь определить, что правильно, а что неправильно, проводя опрос Gallop, чтобы определить мнение большинства. И снова я глубоко убежден, что в конечном счете настоящий лидер — это не искатель консенсуса, а его создатель. На некоторых позициях трусость задает вопрос: «Это безопасно?!» Целесообразность задает вопрос: «Политично ли это?» Тщеславие задает вопрос: «Это популярно?» Но совесть должна задать вопрос: «Правильно ли это?!» И наступает время, когда нужно занять позицию, которая не является ни безопасной, ни политической, ни популярной. Но нужно принять это, потому что это правильно. И вот где я нахожусь сегодня.

Более того, я убежден, что даже если война будет продолжаться, подлинная массовая акция беспокойства сделает больше для подавления беспорядков, чем самое массовое развертывание войск.

Безработица.

Безработица негритянской молодежи в некоторых трущобах достигает 40 процентов. Беспорядки — это почти исключительно молодежные события — возрастной диапазон участников от 13 до 25 лет. Какое лицемерие говорить о спасении нового поколения — сделать его поколением надежды — при этом обрекая его на безработицу и провоцируя на насильственные альтернативы. .

Когда наша страна была банкротом в тридцатых годах, мы создали агентство, чтобы предоставить работу всем с их существующим уровнем квалификации. В нашем сегодняшнем колоссальном изобилии какое оправдание для того, чтобы не создать немедленно национальное агентство по обеспечению полной занятости?

Другой программой, которая претворит в жизнь надежду и возможности, станет снос трущоб и замена их достойным жильем, построенным жителями гетто.

Эти программы не только в высшей степени здравы и жизненно необходимы, но и пользуются поддержкой подавляющего большинства нации — белых и негров. Опрос Харриса 21 августа 19 г.67, показали, что поразительные 69 процентов населения страны поддерживают программу работ по обеспечению занятости для всех, и столь же поразительные 65 процентов одобряют программу по сносу трущоб.

Программа существует, и большинство ее поддерживает. Тем не менее, администрация и Конгресс возятся с тривиальными предложениями по ограничению расходов в экстравагантной игре с катастрофой.

Президент пожаловался, что не может убедить Конгресс. Он может, если есть воля, пойти к народу, мобилизовать поддержку народа и тем самым существенно увеличить свою власть убеждать Конгресс. Наша самая неотложная задача — найти тактику, которая подвигнет правительство, как бы оно ни было решительно настроено сопротивляться.

Гражданское неповиновение
.

Думаю, нам придется найти воинственную золотую середину между бунтами, с одной стороны, и слабыми и робкими мольбами о справедливости, с другой. Эта золотая середина, я считаю, и есть гражданское неповиновение. Он может быть агрессивным, но ненасильственным; он может сместить, но не разрушить. Конкретное планирование потребует некоторого изучения и анализа, чтобы избежать ошибок прошлого, когда оно применялось в слишком малых масштабах и поддерживалось слишком недолго.

Гражданское неповиновение может восстановить негритянско-белое единство. Были очень важные здравомыслящие белые голоса даже в самые отчаянные моменты беспорядков. Одна из причин заключается в том, что городской кризис пересекается с негритянским кризисом в городе. Многие белые лица, принимающие решения, могут мало заботиться о спасении негров, но они должны заботиться о спасении своих городов. Подавляющее большинство производства создается в городах; в них проживает большинство белых американцев. Пригороды, в которые они бегут, не могут существовать отдельно от городов. Отсюда могущественные белые элементы имеют цели, которые сливаются с нашими.

Роль социолога

В настоящее время существует множество ролей социолога в решении этих проблем. Кеннет Кларк сказал, что во время беспорядков неграми движет инстинкт самоубийства, и негры знают, что в этом наблюдении есть трагическая правда. Социологи также должны выявить инстинкт самоубийства, который управляет администрацией и Конгрессом в их полной неспособности реагировать конструктивно.

В каких еще областях социологи могут помочь движению за гражданские права? Их много, но я хотел бы предложить три, потому что они имеют срочное качество.

Социальные науки могут найти некоторые ответы на проблему негритянского лидерства. Э. Франклин Фрейзер в своей глубокой работе «Черная буржуазия» болезненно обнажил склонность стремящихся к восхождению негров отделяться от своей общины, снимать с себя ответственность перед ней, не получая при этом признания в белой общине. За время, проведенное Фрейзером, произошли значительные улучшения, но любой, кто знаком с негритянской жизнью, знает, что ее средний класс еще не выдерживает своего веса. Каждый бунт нес сильный оттенок враждебности негров низшего класса по отношению к богатым неграм и наоборот. Ни одно современное научное исследование не изучило полностью эту проблему. Социальная наука должна быть в состоянии предложить механизмы для создания здорового черного единства и чувства общности, в то время как процесс интеграции продолжается.

Одним из примеров такого пробела в исследованиях является то, что, насколько мне известно, нет исследований, адекватно объясняющих отсутствие негритянского профсоюзного лидерства. Восемь-пять процентов негров — рабочие люди. Около двух миллионов состоит в профсоюзах, но за 50 лет мы произвели только одного национального лидера — А. Филип Рэндольф.

Дискриминация многое объясняет, но не все. Изображение настолько темное, что даже несколько лучей света могут указать полезное направление.

Политическая акция.

Второй областью научных исследований является политическая деятельность. За последние два десятилетия негры приложили больше усилий в поисках франшизы, чем во всех других кампаниях вместе взятых. Демонстрации, сидячие забастовки и марши, хотя и более зрелищные, меркнут по сравнению с огромным количеством человеко-часов, затрачиваемых на регистрацию миллионов, особенно на Юге. Негритянские организации от крайне воинственных до консервативных убеждений, негритянские лидеры, которые даже не разговаривали друг с другом, — все согласились с ключевой важностью голосования. Стокли Кармайкл сказал, что власть черных означает голосование, а Рой Уилкинс, говоря, что сила черных означает черную смерть, также энергично стремился к власти голосования.

В недавней крупной работе социологов Мэтью и Протро делается вывод о том, что «конкретные выгоды, которые можно извлечь из избирательного права — в условиях, преобладающих на Юге, — часто преувеличены», что голосование не является ключом, который откроет дверь к расовому равенству, потому что «конкретные измеримые выгоды от голосования негров на Юге не будут революционными» (1966).

Джеймс А. Уилсон поддерживает эту точку зрения, утверждая: «Из-за структуры американской политики, а также характера негритянского сообщества, негритянская политика может достичь лишь ограниченных целей» (19).65).

Если их вывод можно подтвердить, то основные усилия, которые негры приложили за последние 20 лет, были направлены в неверном направлении, и главный столп их надежды — это столб песка. Мое собственное чутье подсказывает, что эти взгляды по существу ошибочны, но их необходимо серьезно проверить.

Необходимость глубокого и масштабного научного исследования этого предмета невозможно переоценить. Липсет в 1957 году утверждал, что ограниченность внимания политической социологии привела к тому, что многие современные исследования не смогли рассмотреть ряд важных теоретических вопросов. У социальных наук мало времени, чтобы осветить эту критически важную область. Если основная направленность усилий негров была и остается по существу несущественной, мы можем столкнуться с мучительным кризисом тактической теории.

Третья область исследования связана с психологическими и идеологическими изменениями негров. Сейчас модно быть пессимистом. Бесспорно, движение за свободу столкнулось с неудачами. Тем не менее, я по-прежнему считаю, что есть важные аспекты прогресса.

Негры сегодня переживают внутреннюю трансформацию, освобождающую их от идеологической зависимости от белого большинства. То, что проникло практически во все слои негритянской жизни, — это революционная идея о том, что философия и мораль господствующего белого общества не священны и не священны, а во многих отношениях вырождены и профанны.

Негры веками угнетались не только узами экономического и политического рабства. Худшим аспектом их угнетения была их неспособность подвергнуть сомнению и бросить вызов основным принципам общества в целом. В прошлом негры не желали бросать какие-либо фундаментальные вызовы, потому что их принуждали и приучали думать в контексте господствующей белой идеологии. Это меняется, и в негритянской мысли появляются новые радикальные течения. Я использую термин «радикал» в его широком смысле для обозначения проникновения в корни.

Десять лет борьбы открыли неграм глаза на достижения. Впервые в своей истории негры осознали более глубокие причины грубости и жестокости, которые управляли реакцией белого общества на их нужды. Они обнаружили, что их бедственное положение было не следствием поверхностных предубеждений, а было системным.

Рубящие удары люфта и лобового удара ранили негра, но они же и пробудили его и раскрыли природу угнетателя. Потерять иллюзии — значит обрести истину. Негры поумнели и повзрослели, и они яснее слышат тех, кто поднимает фундаментальные вопросы о нашем обществе, будь то негры или белые критики. Когда этот процесс осознания и независимости кристаллизуется, каждый упрек, каждое уклонение становятся ударами молота по клину, отделяющему негра от общества в целом.

Необходимы социальные науки, чтобы объяснить, к чему нас приведет это развитие. Уходим ли мы не от интеграции, а от общества, которое изначально сделало ее проблемой? Насколько глубоко и с какой скоростью происходит этот процесс? Вот некоторые жизненно важные вопросы, на которые нужно ответить, если мы хотим иметь четкое представление о нашем направлении.

Мы знаем, что не нашли ответов на все формы социальных изменений. Однако мы знаем, что нашли некоторые ответы. Мы добились, и мы уверены. Мы также знаем, что сейчас мы сталкиваемся с гораздо большими сложностями, и мы еще не открыли всю необходимую нам теорию.

И позвольте мне сказать, что вместе мы должны решать проблемы прямо здесь, в Америке. Как я уже неоднократно говорил, негры все еще верят в Америку. Чернокожие все еще верят в мечту, что однажды мы все будем жить вместе как братья в этой стране изобилия.

Но я был огорчен, когда прочитал в «Нью-Йорк Таймс» от 31 августа 1967 года; что социолог из Мичиганского государственного университета, уходящий президент Американского социологического общества, заявил в Сан-Франциско, что неграм следует дать шанс найти полностью негритянское сообщество в Южной Америке: «долины Анд были бы идеальным место для американских негров, чтобы построить второй Израиль». Далее он заявил, что «правительство Соединенных Штатов должно вести переговоры о предоставлении удаленной, но плодородной земли в Эквадоре, Перу или Боливии для этого переселения».

Я чувствую, что это довольно абсурдно и ужасно, что ведущий социолог сегодня предлагает чернокожим, что после всех этих лет страданий от эксплуатации, а также инвестиций в американскую мечту, мы должны развернуться и бежать к этому. точка в истории. Я говорю, что мы не побежим! Профессор Лумис даже сравнил задачу переселения негра с задачей переселения евреев в Израиле. Евреев сделали изгнанниками. Они не хотели покидать Европу, их изгнали. Кроме того, Израиль имеет глубокую традицию и библейские корни евреев. Стена Плача — хороший пример этих корней. Они также получили значительную финансовую помощь от Соединенных Штатов для переселения и восстановления. Какие традиции есть в Андах, особенно в долине Андских гор, для негров?

И сейчас я утверждаю, что мы должны еще раз подтвердить нашу веру в построение демократического общества, в котором черные и белые могут жить вместе как братья, где мы все увидим, что интеграция — это не проблема, а возможность участвовать в красоте разнообразия.

Проблема глубокая. Он огромен по размерам и хаотичен в деталях. И я не верю, что она будет решена до тех пор, пока в сердцах людей доброй воли во всем этом народе не разрастется какое-то космическое недовольство.

В каждой академической дисциплине есть определенные технические термины, которые вскоре становятся стереотипами и даже клише. Каждая академическая дисциплина имеет свою техническую номенклатуру. Вы, кто в области психологии, дали нам большое слово. Это слово неприспособленный. Это слово, вероятно, используется больше, чем любое другое слово в психологии. Это хорошее слово; конечно, хорошо, что, имея дело с тем, что подразумевает это слово, вы заявляете, что деструктивную неприспособленность следует уничтожить. Вы говорите, что все должны стремиться к устроенной жизни, чтобы избежать невротических и шизофренических личностей.

Но, с другой стороны, я уверен, что мы поймем, что в нашем обществе, в нашем мире есть вещи, к которым нам никогда не следует приспосабливаться. Есть некоторые вещи, в отношении которых мы всегда должны быть неприспособленными, если мы хотим быть людьми доброй воли. Мы никогда не должны мириться с расовой дискриминацией и расовой сегрегацией. Мы никогда не должны приспосабливаться к религиозному фанатизму. Мы никогда не должны приспосабливаться к экономическим условиям, при которых предметы первой необходимости отнимаются у многих, чтобы предоставить роскошь немногим. Мы никогда не должны приспосабливаться к безумию милитаризма и пагубным последствиям физического насилия.

В день, когда Спутники, Исследователи и Близнецы мчатся через космическое пространство, когда управляемые баллистические ракеты прорезают дороги смерти через стратосферу, ни одна нация не может, наконец, выиграть войну. Это уже не выбор между насилием и ненасилием, это либо ненасилие, либо небытие. Как заявил президент Кеннеди, «Человечество должно положить конец войне, иначе война положит конец человечеству». И поэтому альтернативой разоружению, альтернативой приостановке разработки и применения ядерного оружия, альтернативой укреплению Организации Объединенных Наций и в конечном счете разоружению всего мира вполне может быть погружение цивилизации в пучину уничтожения. Наша земная среда обитания превратится в ад, который даже Данте не мог представить.

Творческая дезадаптация.

Таким образом, вполне может быть, что наш мир остро нуждается в новой организации, Международной ассоциации содействия развитию творческой дезадаптации.

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *