Читать книгу «Обрети силу Карлоса Кастанеды. 50 практик для развития сверxспособностей» онлайн полностью📖 — Марка Бакнера — MyBook.

Я читал и перечитывал книги Кастанеды на протяжении последних 10 лет, и никак не мог совместить изложенную в них «теорию» с реальной жизнью. Меня увлекало повествование, но понять – как же применить все это на практике – у меня не получалось. Теперь эта проблема решена, как будто пазл сложился, все недостающие детали заняли свое место – после прочтения этой книги и выполнения психологических упражнений я наконец-то понял, о чем на самом деле идет речь в книгах этого знаменитого «воина-мага»!

Олег Б.,

Москва

Прочел книгу и передо мной как будто распахнулась дверь в мир Карлоса Кастанеды! Дверь, в которую я стучался столько лет!

Николай К.,

Петрозаводск

Замечательное изложение удивительной системы великого мастера, доступное, но не примитивное. Да, кто-то доходит до такого понимания и сами, интуитивно, но – далеко не все. Эта книга дает толчок, помогает переключить что-то внутри себя и решиться на поиски нового пути, пути к лучшей жизни, к настоящей жизни!

Ольга С.,

Днепропетровск

Наконец-то появилось достойное, проработанное «пособие» по освоению пути воина! Сам я давно практикую систему Кастанеды, и небезуспешно, но часто сталкиваюсь с тем, что объяснить многие вещи (понятные мне самому) кому-то из своих знакомых оказывается очень трудно. Теперь я просто дам им почитать эту книгу и думаю, мы сможем в дальнейшем лучше понимать друг друга.

Сергей Н.,

Южно-Сахалинск

Честно сказать, имя Карлоса Кастанеды меня всегда несколько настораживало. Я несколько раз пыталась читать его книги, но быстро «вязла» в необычных образах, путалась в терминах… С интересом и удовольствием прочла эту книгу-тренинг и убедилась, что все не так страшно, как мне казалось – чувствую, что теперь я смог прочесть и оригинальные книги и разобраться в них.

Анна К. ,

Саратов

Эта книга на самом деле меняет все – образ мыслей, взгляд на мир и саму жизнь! Стоит только начать читать и решиться сместить точку сборки!

Елена Р.,

Санкт-Петербург

Вступление. Путь воина духа.

Как обрести смысл существования и начать жить в полную силу

Карлос Кастанеда – это имя окутано ореолом тайны. Кто он – преподаватель антропологии, лектор и писатель, доктор философии, или могущественный маг, загадочный нагваль, глава целой магической династии? У этого необыкновенного человека множество лиц. В своей жизни он выступал в различных ипостасях, и даже известен был под множеством имен.

Рассказав о себе так много в своих книгах, Кастанеда все же остается загадочной, непостижимой фигурой, словно бы окутанной мистическим туманом. Но могло ли быть иначе, если загадочность и непостижимость мира, в котором мы живем, а также непостижимость человека в этом мире – одна из сквозных тем всех написанных им произведений.

Мир – это великая и прекрасная загадка, и не менее великая загадка – человек.

Мы подчас забываем об этой загадке в своих повседневных делах и хлопотах. Но однажды, остановившись на мгновение, вдруг осознаем, что теряем самих себя и упускаем свою единственную жизнь, которая проходит в пустой бессмысленной суете. Мы останавливаемся и начинаем искать ответы на вопросы: кто мы и зачем живем, как вырваться из бесконечной полосы проблем и страданий, как найти себя, как обрести смысл существования и начать жить в полную силу, как научиться быть счастливыми, как победить обстоятельства и взять свою жизнь под собственный контроль… И вот тут нам на помощь может прийти Карлос Кастанеда, профессор антропологии и маг, ученик индейского мага дона Хуана, писатель, ученый, и нагваль…

Казалось бы, что нам Кастанеда и его учение – нам, жителям России второго десятилетия XXI века? Что нам нагвали и мексиканские шаманы, со всеми своими почти фантастическими приключениями, превращениями, полетами в иные реальности, общением с бестелесными неорганическими существами? Но сколько бы ни было в книгах Кастанеды того, что кажется подчас фантастикой, порождением неуемного воображения талантливого писателя-мистика, – за всем этим ясно просматривается очень четкая, разумная, а главное – действенная система самовоспитания и саморазвития, приводящая к совершенно новому качеству жизни.

Карлос Кастанеда (настоящее имя Карлос Арана) родился, по одним данным, в 1925 году, по другим – в 1931, по третьим – в 1935. Такая путаница в датах и именах (и не только в них) связана, возможно, с тем, что Кастанеда, согласно заветам своего учителя дона Хуана, не афишировал свою личную историю, а иногда и намеренно окутывал ее туманом.

Достоверно известен лишь факт, чисто интерес к этнографии и антропологии привел его в Калифорнийский университет в Лос-Анджелесе, где в 1968 году он получил степень магистра, а в 1972 году – доктора философии за свои книги о системе знания мексиканских магов, переданной ему доном Хуаном. Эти книги практически сразу стали знаменитыми. В нашей стране они были впервые опубликованы в конце 80-х годов XX века и до сих пор остаются в списке бестселлеров.

Именно система, описанная в книгах Карлоса Кастанеды, позволила не только выжить, но и продолжить род, сохранив свою самобытность и культуру, многим представителям индейских племен во времена нашествия конкистадоров, не щадивших местное население и местные обычаи. Способ выжить для большинства был лишь один: перейти на сторону завоевателей, отказавшись, по сути, от самих себя. Сломив свой дух и превратившись в рабов. Иным способом выжить не могли даже герои.

Но те, кого Кастанеда называет магами – выжили. В условиях, в которых выжить, казалось бы, невозможно. А главное – сохранили себя, не только не позволили сломить свой дух, но даже стали крепче и сильнее, а также обрели множество невероятных способностей, о которых обычные люди и мечтать не могут.

И до сих пор эта система знания поистине спасительна для всех, кто оказался в трудных обстоятельствах, кому приходится выживать в сложных условиях подавления личности, ограничения прав и свобод, моральной и физической угнетенности, отверженности и неприятия со стороны окружающих, одиночества, или просто ситуаций, когда все дороги кажутся тупиковыми, ничего не ладится и теряется ощущение смысла жизни.

Конечно, обстоятельства жизни большинства из нас не сравнимы с теми, что были у индейцев во времена конкистадоров. Но и легкой нашу жизнь уж точно не назовешь. Действительность то и дело бросает нам вызов. А потому неудивительно, что книги Карлоса Кастанеды не утрачивают своей привлекательности и продолжают пользоваться популярностью у российских читателей в течение вот уже не одного десятилетия.

Но найти в книгах Кастанеды то, что способно стать поистине вашим спасением, не так-то легко. Для этого нужно быть, по меньшей мере, очень внимательным и вдумчивым читателем. Эти книги таковы, что к ним требуется возвращаться неоднократно, читать и перечитывать, вновь и вновь докапываясь до истины.

Представляя собой детальный, подробнейший отчет об уроках дона Хуана, а затем о самостоятельных шагах Карлоса Кастанеды на пути нагваля – главы партии магов, книги вовсе не содержат четкой методики, которую читатель мог бы самостоятельно применять на практике. Кастанеда и не ставил цели создать такую методику. Он просто описывал все то, что было с ним, стараясь не упустить ни одной детали. Чтобы все это осмыслить и по-настоящему понять, ему самому потребовалось время, и немалое.

Требуется оно и читателям, но далеко не все из них готовы к такому вдумчивому, углубленному осмыслению. К сожалению, неглубокий, поверхностный взгляд на систему знаний, изложенную Кастанедой, приводит иногда к откровенному искажению его учений. Появляются целые группы людей, называющие себя «последователями Кастанеды», но на самом деле усвоившие из его книг едва ли самый верхний, неглубокий слой.

Так, некоторые считают, что главное в книгах Кастанеды – это описание опыта применения экзотичных психотропных средств. Обычно это люди, ограничившиеся лишь поверхностным знакомством с двумя первыми книгами Карлоса Кастанеды – «Учение дона Хуана» и «Отдельная реальность». Однако уже во введении к третьему тому – «Путешествие в Икстлан» – Кастанеда признается: его предположение относительно важной роли психотропных растений в деле постижения уроков дона Хуана – ошибка. На определенном этапе обучения дон Хуан вынужден был применять эти растения, так как не видел другого способа «раскачать» неподатливого и упрямого Карлоса на восприятие новой для него системы знаний.

Но дальнейшее их применение сам дон Хуан называл опасным и вредным. Они были противопоказаны даже «непробиваемому» Кастанеде. Что же говорить о нас, жителях XXI века, чья психика и без того «раскачана» бешеным ритмом жизни и беспрерывно обрушивающимся на наши головы мощным информационным потоком. Психику большинства современных людей требуется не раскачивать, а стабилизировать.

По самой своей сути система, описанная в книгах Кастанеды, направлена именно на стабилизацию и усиление психики, нервной системы. Эта система делает человека сильнее во всех отношениях. Она закаляет дух, дает трезвость восприятия и ясность ума, помогает обрести устойчивость перед любыми трудностями и ударами судьбы. Она позволяет выработать самодисциплину, стать хозяином самого себя и своей жизни, действовать максимально эффективно в любой ситуации, и выходить победителем там, где другие обречены на поражение.

Читать онлайн «Путешествие в Икстлан», Карлос Кастанеда – ЛитРес, страница 2

– Исключено, – ответил дон Хуан, нахмурившись.

– А магнитофон хоть можно?

– Боюсь, что с магнитофоном дело обстоит точно так же.

Мне стало досадно. Я разозлился и заявил, что не нахожу в его отказе никакой логики.

Дон Хуан отрицательно покачал головой.

– Забудь об этом, – властно сказал он. – И, если хочешь иметь со мной дело, никогда больше не вспоминай.

Я сделал слабую попытку настаивать, объясняя, что фотографии и магнитофонные записи необходимы мне в работе. Дон Хуан сказал, что во всем, что мы делаем, по-настоящему необходимо лишь одно – «дух».

– Без духа человек ни на что не годен, – заявил он. – А у тебя его нет. Вот это должно тебя беспокоить, а вовсе не фотографии.

– Что ты име…

Он не дал мне договорить, взмахом руки прервав на полуслове, но, отойдя на несколько шагов, обернулся.

– Приезжай обязательно, – сказал он вполголоса и помахал рукой на прощание.

Глава 2

Стирание личной истории

Вторник, 22 декабря 1960

Дон Хуан сидел на земле возле двери своего дома, прислонясь к стене. Перевернув деревянный ящик из-под молочных бутылок, он предложил мне присесть и чувствовать себя как дома. Я привез с собой блок сигарет. Вытащив несколько пачек, я предложил их дону Хуану. Он сказал, что не курит, но подарок принял. Мы говорили о том, что ночи в пустыне стоят холодные, и еще о разных мелочах.

Я спросил, не нарушает ли мое появление его привычного распорядка. Он взглянул на меня, слегка нахмурившись, и ответил, что у него нет никаких распорядков и что, если мне хочется, я могу провести у него хоть целый день.

Я заранее заготовил несколько опросных генеалогических карт, которые собирался заполнить со слов дона Хуана. Кроме того, порывшись в литературе по этнографии, я составил общий перечень особенностей культуры местных индейцев. Я собирался просмотреть его с доном Хуаном и отметить то, что покажется ему знакомым.

Начал я с генеалогии.

– Как звали твоего отца? – спросил я.

– Я звал его «папа», – ответил дон Хуан совершенно серьезно.

С некоторым раздражением я подумал, что он не понял и надо ему втолковать. Показав опросную карту, я разъяснил, что одна пустая графа там оставлена для имени и фамилии отца, другая – для имени и фамилии матери. Потом я решил, что, наверное, следовало начать с матери, и спросил:

– Как звали твою мать?

– Я звал ее «мама», – ответил он с обескураживающей наивностью.

Сдерживаясь и стараясь быть вежливым, я сформулировал вопрос иначе:

– А как ее звали другие? Как вообще к ней обращались?

С глуповатой улыбкой старик взглянул на меня и почесал за ухом:

– Ага… Вот тут ты меня поймал. Надо подумать…

После минутного замешательства он, казалось, что-то вспомнил.

Я приготовился записывать. С глубокомысленным видом дон Хуан произнес:

– Другие? Другие обращались к ней так: «Эй, послушай-ка!»

Я невольно рассмеялся. Все это выглядело действительно комично, и я не мог понять, то ли передо мной хитрый старый индеец, который намеренно морочит мне голову, то ли и вправду простодушный дурачок.

Набравшись терпения, я постарался разъяснить ему, что этот вопрос – весьма серьезный и что заполнение опросных карт является очень важным моментом в моей работе. Я приложил максимум стараний к тому, чтобы он понял идею генеалогии и личной истории. Закончив, я спросил:

– Так можешь ты назвать мне имена своих родителей?

Он взглянул на меня. Взгляд его был ясным и добрым.

– Ты зря тратишь время. Давай не будем заниматься ерундой.

Я не нашелся что сказать. Только что я разговаривал с растерявшимся глуповатым индейцем, который озадаченно чесал в затылке, и вот, спустя какое-то мгновение, роли переменились: теперь уже я сам чувствовал себя дураком, а он смотрел на меня совершенно неописуемым взглядом. В его взгляде не было ни раздражения, ни презрения, ни торжества или самодовольства, а лишь ясность, проникновенность и доброта.

– У меня нет личной истории, – сказал дон Хуан после продолжительной паузы. – В один прекрасный день я обнаружил, что в ней нет никакой нужды, и разом избавился от нее. Так же, как от привычки выпивать.

Я ничего не понял. У меня возникло ощущение смутной тревоги. Я напомнил ему, что он сам разрешил мне задавать вопросы. Он опять сказал, что против вопросов не возражает.

– Но личной истории у меня больше нет, – сказал он и испытующе взглянул на меня. – Когда она стала лишней, я от нее избавился.

Я уставился на него, пытаясь вникнуть в скрытый смысл его слов.

– Но как можно избавиться от личной истории?

– Сначала нужно этого захотеть, а потом, действуя последовательно и гармонично, в конце концов просто отсечь ее.

– Но зачем?! – воскликнул я.

Моя личная история была мне ужасно дорога. Я совершенно искренне чувствовал, что без глубоких семейных корней в моей жизни не было бы ни преемственности, ни цели.

– Нельзя ли уточнить, что имеется в виду, когда ты говоришь «избавиться от личной истории»? – спросил я.

– Уничтожить ее. Стереть – вот что, – жестко ответил дон Хуан.

– Ну ладно. Возьмем, например, тебя. Ты – яки. Как можно это стереть? Ведь ты не можешь этого изменить.

– Я – яки? – с улыбкой спросил он. – С чего ты взял?

– Верно! – сказал я.  – Я не могу этого знать наверняка, но сам-то ты знаешь, и это единственное, что имеет значение и что делает этот факт личной историей.

Я почувствовал, что попал в точку. Но он ответил:

– То, что мне известно, яки я или нет, еще не является личной историей. Личной историей становится лишь то, что знаю не только я, но и кто-нибудь другой. Что же касается моего происхождения, то уверяю тебя: никто не может сказать с уверенностью, что ему что-нибудь об этом известно.

Я торопливо записывал за ним все, что он говорил. Затем, прекратив писать, взглянул на него. Я никак не мог понять, с кем имею дело. В уме промелькнул весь набор впечатлений, которые он на меня производил: таинственный жуткий взгляд, с которого началось наше знакомство, обаяние его утверждений о том, что всё в мире соглашается с ним, его остроумие, собранность и динамичность, и тут же – выражение полнейшей тупости на лице, когда я спросил о родителях, а сразу после этого – совершенно неожиданная сила его ответов, которыми он поставил меня на место.

– Ты недоумеваешь, кто же я такой? – спросил он, словно читая мои мысли. – Тебе никогда не узнать, кто я и что из себя представляю. Потому что у меня нет личной истории.

Он спросил, есть ли у меня отец. Я ответил, что есть. Дон Хуан сказал, что мой отец – пример того, о чем идет речь. Он велел вспомнить, что думает обо мне отец, а потом сказал:

– Отец знает о тебе все. Поэтому ты для него – как раскрытая книга. Он знает, кто ты такой, что из себя представляешь и чего стоишь. И нет на земле силы, которая могла бы заставить его изменить свое отношение к тебе.

Дон Хуан сказал, что у каждого, кто меня знает, сформировался определенный образ моей личности. И любым своим действием я как бы подпитываю и еще больше фиксирую этот образ.

– Неужели тебе не ясно? – драматически сказал он. – Твоя личная история постоянно нуждается в том, чтобы ее сохраняли и обновляли. Поэтому ты рассказываешь своим друзьям и родственникам обо всем, что делаешь. А если бы у тебя не было личной истории, надобность в объяснениях тут же отпала бы. Твои действия не могли бы никого рассердить или разочаровать, а самое главное – ты не был бы связан ничьими мыслями.

Неожиданно до меня дошло, что он имеет в виду. Я и раньше, можно сказать, знал это, но никогда не пытался это осознать. Свобода от личной истории казалась вещью довольно заманчивой, по крайней мере на интеллектуальном уровне. Но от нее веяло грозным и неуютным одиночеством. Я хотел было поделиться с ним своими ощущениями, но спохватился, поскольку во всей этой ситуации было что-то ужасно нелепое. Мне казалось, что просто смешно ввязываться в философский спор с невежественным старым индейцем, который в плане «интеллектуальной изощренности» явно уступает студенту университета. Однако он все же каким-то образом увел меня в сторону от первоначального намерения расспросить его о генеалогии. Чтобы вернуть разговор в нужное мне русло, я сказал:

– Почему мы вообще обо всем этом заговорили? Мне ведь, собственно, только нужно было заполнить опросную карту.

– Как почему? – ответил он.  – Мы заговорили об этом, потому что я сказал: задавать вопросы о прошлом – занятие совершенно никчемное.

Говорил он очень твердо. Я понял, что ничего не добьюсь, и решил изменить тактику.

– Освобождение от личной истории присуще всем индейцам яки? – спросил я.

– Оно присуще мне.

– А как ты этому научился?

– Жизнь научила.

– Тебя учил отец?

– Нет. Скажем так, я научился этому сам. И сегодня я открою тебе эту тайну, так что ты уедешь отсюда не с пустыми руками.

Его голос перешел в торжественный шепот. Это актерство меня рассмешило. Я не мог не признать, что в этом он большой мастер. Мне даже пришло в голову, что я имею дело с прирожденным артистом.

– Давай, – покровительственным тоном сказал дон Хуан. – Записывай. Ты ведь без этого жить не можешь.

Я взглянул на него, и в моих глазах, должно быть, мелькнуло скрытое замешательство.

Он хлопнул себя по ляжкам и с довольным видом рассмеялся.

– «Всю личную историю следует стереть для того…» – медленно, как бы диктуя, произнес он.

Я лихорадочно записывал.

– «…чтобы освободиться от ограничений, которые накладывают на нас своими мыслями другие люди».

Я не верил своим ушам. Он не мог этого сказать. Я был буквально подавлен, что, должно быть, отразилось на моем лице. Он не преминул этим воспользоваться.

– Вот ты, например, – продолжал он. – В данный момент ты недоумеваешь, гадая, кто же я такой. Почему? Потому что я стер личную историю, постепенно окутав туманом свою личность и всю свою жизнь. И теперь никто не может с уверенностью сказать, кто я такой и что я делаю.

 

– Но ты-то сам знаешь, разве не так? – вставил я.

– Я-то, будь уверен… тоже нет! – воскликнул он и затрясся от смеха.

Прежде чем сказать «тоже нет», он выдержал довольно длинную паузу, и я был уверен, что он скажет «знаю». В его неожиданном ответе было что-то угрожающее, и я вновь почувствовал страх.

– Это и есть та маленькая тайна, которую я намерен тебе сегодня открыть, – тихо произнес дон Хуан. – Никто не знает моей личной истории. Никому не известно, кто я такой и что делаю. Даже мне самому.

Прищурившись, он смотрел в пространство за моим правым плечом. Он сидел скрестив ноги и выпрямившись, однако его тело казалось полностью расслабленным. В этот миг он был сама суровость: ни дать ни взять – могучий вождь, «краснокожий воин» из книг моего детства. Я поддался романтическому воображению и вдруг отчетливо ощутил противоречивость своего отношения к этому человеку: он очень меня притягивал и в то же время до смерти пугал.

Так он сидел, глядя в пространство перед собой, довольно долго.

– Откуда мне знать, кто я такой, если все это – я? – спросил он, движением головы указывая на все, что нас окружало; потом он взглянул на меня и улыбнулся.

– Ты должен постепенно создать вокруг себя туман, шаг за шагом стирая все вокруг до тех пор, пока не останется ничего гарантированного, однозначного или очевидного. Сейчас твоя проблема в том, что ты слишком реален. Реальны все твои намерения и начинания, все твои действия, все твои настроения и побуждения. Но все не так однозначно и определенно, как ты привык считать. Тебе нужно взяться за стирание своей личности.

– Но зачем? – ошеломленно спросил я.

До меня вдруг дошло, что он мне указывает, как себя вести. Сколько себя помню, я всегда терпеть не мог, когда кто-либо пытался учить меня жить. Сама мысль о том, что мне собираются указывать, что я должен делать, немедленно вызывала во мне защитную реакцию.

– Ты говорил, что тебя интересует информация о растениях, – спокойно сказал он. – Ты что же, думаешь получить ее даром? Как это, по-твоему, называется? Мы ведь условились – ты задаешь вопросы, а я рассказываю тебе то, что знаю. Если тебя это не устраивает, то нам больше не о чем говорить.

Меня раздражала его ужасная прямота, но я поневоле был вынужден признать, что он прав.

– Скажем так: если ты хочешь изучать растения, то должен, кроме всего прочего, стереть свою личную историю.

– Но каким образом? – спросил я.

– Начни с простого – никому не рассказывай о том, что в действительности делаешь. Потом расстанься со всеми, кто хорошо тебя знает. В итоге вокруг тебя постепенно возникнет туман.

– Но это же полный абсурд! – воскликнул я. – Почему меня никто не должен знать? Что в этом плохого?

– Плохо то, что те, кто хорошо тебя знает, воспринимают твою личность как вполне определенное явление. И как только с их стороны формируется такое к тебе отношение, ты уже не в силах разорвать путы их представлений о тебе. Мне же нравится полная свобода неизвестности. Никто не знает меня с полной определенностью, как, например, многие знают тебя.

– Но в этом уже присутствует ложь.

– Ложь или правда – мне до этого дела нет, – жестко произнес он. – Ложь существует только для тех, у кого есть личная история.

Я возразил, что мне не нравится намеренно мистифицировать людей или вводить их в заблуждение. Он ответил, что я и так ввожу в заблуждение всех, с кем имею дело.

Старик затронул больной вопрос. Я даже не спросил, что он имеет в виду или почему он решил, что я постоянно всех мистифицирую. Вместо этого я тут же пустился в объяснения – все мои родственники и друзья почему-то считают меня человеком ненадежным, и это причиняет мне боль, так как за всю жизнь я ни разу не солгал.

– Но ты всегда знал, как это делается, – заметил он. – Тебе не хватало одного – ты не знал, зачем следует лгать. Теперь знаешь.

Я запротестовал:

– Неужели ты не понимаешь – я сыт по горло тем, что меня считают ненадежным?

– Но ведь это так, – убежденно сказал он.

– Да нет же, черт возьми! – воскликнул я.

Вместо того чтобы отнестись к этой моей вспышке серьезно, он захохотал, как безумный. Я чувствовал, что ненавижу его. Но, к сожалению, он снова был прав.

Угомонившись, он продолжил:

– Если у человека нет личной истории, то, что бы он ни сказал, это ложью не будет. Твоя беда в том, что ты вынужден всем все объяснять и в то же время хочешь сохранить ощущение свежести и новизны от того, что делаешь. Но оно исчезает после того, как ты рассказал кому-нибудь о том, что сделал, поэтому, чтобы продлить это, тебе необходимо выдумывать.

Я был ошеломлен таким оборотом нашей беседы и старался как можно точнее все записать. Для этого мне пришлось полностью сосредоточиться на его словах, оставив в стороне свои собственные возражения и возможный скрытый смысл того, о чем он говорил.

– Отныне, – сказал он, – ты просто должен показывать людям то, что считаешь нужным, но никогда не говори, как достиг этого.

– Но я не умею хранить тайны! – воскликнул я. – Поэтому то, что ты говоришь, для меня бесполезно.

– Ну так изменись! – резко бросил он, ярко сверкнув глазами. Он напоминал странного дикого зверя, но в то же время был очень последователен и мыслил исключительно точно. Мое раздражение сменилось состоянием замешательства.

– Видишь ли, – продолжал он, – наш выбор ограничен: либо мы принимаем, что все реально и определенно, либо – нет. Если мы выбираем первое, то в конце концов смертельно устаем и от себя самих, и от всего, что нас окружает. Если же мы выбираем стереть личную историю, то все вокруг нас погружается в туман. Это восхитительное и таинственное состояние, когда никто, даже ты сам, не знает, откуда выскочит кролик.

Я возразил, что стирание личной истории лишь усугубит чувство неуверенности и незащищенности.

– Когда отсутствует какая бы то ни было определенность, мы все время начеку, мы постоянно готовы к прыжку, – сказал он. – Гораздо интереснее не знать, за каким кустом прячется кролик, чем вести себя так, словно тебе все давным-давно известно.

Он замолчал и, кажется, целый час не говорил ни слова. Я не знал, что спросить. Наконец он встал и попросил подвезти его в соседний городок.

Почему-то от этой беседы я устал и мне хотелось спать.

Он попросил меня остановить машину и сказал, что, если мне нужно отдохнуть, я должен взобраться на плоскую вершину холма у дороги и полежать на ней ничком, головой на восток.

В его голосе была настойчивость. Я не хотел спорить, а может, просто настолько устал, что был не в силах даже говорить. Взобравшись на холм, я сделал все так, как он сказал.

Я заснул на две-три минуты, но этого оказалось достаточно, чтобы мои силы полностью восстановились.

Мы доехали до центра городка, где он попросил его высадить.

– Возвращайся, – сказал он, выходя из машины. – Обязательно возвращайся.

Глава 3

Отказ от чувства собственной важности

Я рассказал о своих поездках к дону Хуану познакомившему нас приятелю. Он заключил, что я только зря трачу время. Я передал ему свои беседы с доном Хуаном во всех подробностях. Он же полагал, что я преувеличиваю и создаю романтический ореол вокруг выживающего из ума старика.

Но я был весьма далек от романтической идеализации. Напротив, мою симпатию к дону Хуану основательно поколебала его постоянная критика в мой адрес. Тем не менее я не мог не признать, что во всех случаях критика была уместной, точной и вполне справедливой.

Таким образом, я оказался перед дилеммой: с одной стороны, я не мог примириться с мыслью, что дон Хуан способен разрушить мои взгляды на мир, а с другой – мне не хотелось соглашаться с моим приятелем, утверждающим, что старик просто ненормальный.

Поэтому, чтобы составить окончательное мнение, я поехал к нему еще раз.

Среда, 28 декабря 1960

Едва я приехал, дон Хуан повел меня в пустынный чапараль, даже не взглянув на сумку с продуктами, которые я ему привез. Похоже, он ждал меня.

Мы шли несколько часов. Растений он не собирал и мне не показывал, зато научил меня «правильно ходить». Он сказал, что удерживать внимание на траве и окружающей местности легче, если при ходьбе слегка подогнуть пальцы рук. Он заявил, что моя обычная походка ослабляет внимание и лишает сил, кроме того, никогда ничего нельзя носить в руках. Для поклажи следует пользоваться рюкзаком или заплечным мешком. Особое положение рук, сказал дон Хуан, повышает выносливость и обостряет внимание.

Я решил не спорить и на ходу подогнул пальцы, как он велел. Ни на моем внимании, ни на моей выносливости это никак не отразилось.

Мы вышли утром, а первый привал сделали только около полудня. Я сильно вспотел и хотел напиться из своей фляги, но дон Хуан остановил меня, сказав, что лучше сделать только маленький глоток. Потом он срезал несколько листьев с невысокого желтоватого кустика и принялся их жевать. Несколько штук он дал мне и сказал, что это – замечательные листья; если их медленно жевать, жажда исчезнет. Пить хотелось по-прежнему, но неудобства я больше не ощущал.

Он словно прочел мои мысли и объяснил, что я не почувствовал ни преимущества «правильной походки», ни положительного действия листьев, которые жевал, потому что я молод и силен, а тело мое ничего этого не заметило из-за некоторой тупости. Он засмеялся. Однако я не был склонен веселиться, и это как будто позабавило его еще больше. Он уточнил свое предыдущее заявление, сказав, что мое тело не то чтобы действительно тупое, но как бы спит.

В это мгновение прямо над нами с карканьем пролетела огромная ворона. Это меня испугало, и я засмеялся. Я думал, что это – как раз тот случай, когда смех вполне уместен, но он, к моему удивлению, энергично дернул меня за рукав и с самым серьезным видом велел замолчать.

– Это – не шутка, – сурово произнес он с таким видом, словно я знал, о чем идет речь.

Я попросил объяснить, сказав, что не понимаю, почему его так рассердил мой смех по поводу вороны, ведь мы же смеялись, когда в кофеварке булькал кипяток.

– То, что ты видел, не было просто вороной! – воскликнул он.

– Но я видел, что это была ворона, – настаивал я.

– Ничего ты, дурак, не видел, – оборвал он.

Я не видел причин для грубости с его стороны и сказал, что не люблю действовать людям на нервы и что мне лучше уехать, поскольку он явно не расположен к общению.

Он громко расхохотался, словно я разыграл перед ним клоунаду. Я буквально рассвирепел.

– Ну, ты горяч, – небрежно прокомментировал он. – Ты слишком серьезно к себе относишься.

– Можно подумать, ты относился к себе по-другому, когда на меня разозлился! – вставил я.

Он сказал, что ему даже в голову не приходило на меня злиться, и пронзительно взглянул на меня.

– То, что ты видел, не было согласием со стороны мира. Летящая, да еще и каркающая ворона никогда не выражает согласие мира. Это был знак!

– Знак чего?

– Очень важный знак. Он касается тебя, – ответил он загадочно.

В это мгновение прямо к нашим ногам упала сухая ветка, сорванная ветром с куста.

– А вот это – согласие! – дон Хуан взглянул на меня сияющими глазами и рассмеялся грудным смехом.

У меня возникло ощущение, что он просто дразнит меня, на ходу выдумывая правила своей странной игры так, чтобы ему можно было смеяться, а мне – нет.

Раздражение мое вспыхнуло с новой силой, и я все это ему выложил.

Но он не рассердился и не обиделся. Он снова засмеялся, и смех этот привел меня в негодование. Я подумал, что он попросту надо мной издевается, и тут же решил, что сыт по горло подобного рода «полевыми исследованиями».

Я встал и сказал, что хотел бы прямо сейчас отправиться в обратный путь к его дому, потому что мне нужно возвращаться в Лос-Анджелес.

– Сядь! – приказал он. – Ты обидчив, как старая дама. Ты не уедешь сейчас, потому что мы еще не договорили.

Я ненавидел его. Самодовольный, высокомерный тип!

Он запел идиотскую мексиканскую песенку, имитируя манеру исполнения одного популярного певца. Он растягивал одни слоги и проглатывал другие, превращая песню в такую смешную пародию, что в конце концов я не выдержал и начал посмеиваться.

– Видишь, ты смеешься над глупой песенкой, – сказал он. – А ведь тот, кто ее таким образом исполняет, равно как и те, кто платит деньги за то, чтобы послушать его, не смеются. Они считают, что это – очень серьезно.

– Что ты хочешь этим сказать? – спросил я.

Я подумал, что этим примером он решил мне показать, что я смеялся по поводу вороны потому, что не воспринял ее всерьез, как не воспринял всерьез дурацкую песенку. Но дон Хуан снова сбил меня с толку. Он сказал, что своим невыносимым чванством и слишком серьезным отношением ко всякой чепухе, которая с точки зрения человека, находящегося в здравом рассудке, не стоит выеденного яйца, я напоминаю исполнителя той песенки и его почитателей.

 

Затем он вернулся к тому, что говорил раньше об «изучении растений», как бы для того, чтобы освежить эту информацию в моей памяти. Он особо подчеркнул, что если я действительно хочу учиться, то мне необходимо изменить подавляющее большинство своих моделей поведения.

Я снова начал злиться и взвинтил себя до такой степени, что лишь ценой огромных усилий мог продолжать записывать.

– Ты слишком серьезно к себе относишься, – медленно проговорил он. – И воспринимаешь себя как чертовски важную персону. Это нужно изменить! Ведь ты настолько важен, что считаешь себя вправе раздражаться по любому поводу. Настолько важен, что можешь позволить себе развернуться и уйти, когда ситуация складывается не так, как тебе этого хочется. Возможно, ты полагаешь, что тем самым демонстрируешь силу своего характера. Но это же чушь! Ты – слабый, чванливый и самовлюбленный тип!

Я попытался было возразить, но дон Хуан не позволил. Он сказал, что из-за непомерно раздутого чувства собственной важности я за всю жизнь не довел до конца ни единого дела.

Я был поражен уверенностью, с которой он говорил. Но его слова, разумеется, в полной мере соответствовали истине, и это меня не только разозлило, но и изрядно испугало.

– Чувство собственной важности, так же как личная история, относится к тому, от чего следует избавиться, – веско произнес он.

У меня пропало всякое желание с ним спорить. Было вполне очевидно, что положение мое крайне невыгодно: он не собирался возвращаться домой, пока не сочтет нужным, я же попросту не знал дороги и был вынужден оставаться с ним.

Вдруг он сделал странное движение, как бы принюхиваясь, и ритмично подергал головой. Он весь как-то странно напрягся, словно перед прыжком, повернулся и с любопытством изумленно оглядел меня с ног до головы, словно высматривая что-то особенное, а потом рывком вскочил и быстро зашагал прочь. Он почти бежал. Я поспешил за ним. Примерно с час он шел очень быстро.

Наконец он остановился у скалистого холма, и мы присели в тени под кустом. Я был полностью истощен быстрой ходьбой, но настроение мое несколько улучшилось. Со мной произошли странные изменения. Если в начале перехода дон Хуан меня почти бесил, то теперь я испытывал чуть ли не душевный подъем.

– Непостижимо, – удивился я, – мне в самом деле очень хорошо.

Вдалеке каркнула ворона.

– Знак, – отметил дон Хуан.

Со скалы скатился небольшой камень и с треском упал в чапараль.

Дон Хуан громко засмеялся и указал пальцем в ту сторону, откуда донесся звук:

– А это – согласие.

Затем он спросил, готов ли я продолжить разговор о своем чувстве собственной важности. Я рассмеялся: недавний приступ гнева казался мне теперь чем-то столь далеким, что было непонятно, каким образом я вообще умудрился рассердиться на дона Хуана.

– Не понимаю, что со мной происходит, – недоумевал я, – то злился, то вдруг отчего-то успокоился.

– Нас окружает очень таинственный мир, – сказал он. – И не так-то просто расстаться со своими секретами.

Мне нравились его загадочные утверждения. В них была тайна, и в них был вызов. Я не мог понять: то ли они содержат некий глубокий скрытый смысл, то ли являются полной бессмыслицей.

– Если будешь когда-нибудь в этих местах, – сказал он, – держись подальше от места нашей первой стоянки. Беги от него как от чумы.

– Почему? В чем дело?

– Не время это объяснять, – ответил дон Хуан. – Сейчас нам нужно разобраться с чувством собственной важности. Пока ты чувствуешь, что наиболее важное и значительное явление в мире – это твоя персона, ты никогда не сможешь по-настоящему ощутить окружающий мир. Точно зашоренная лошадь: ты не видишь в нем ничего, кроме самого себя.

Какое-то время он разглядывал меня, словно изучая, а потом сказал, указывая на небольшое растение:

– Поговорю-ка я со своим маленьким другом.

Он встал на колени, погладил кустик и заговорил с ним. Я вначале ничего не понял, но потом дон Хуан перешел на испанский, и я услышал, что он бормочет какой-то вздор. Потом он поднялся.

– Не важно, что говорить растению, – сказал он. – Говори что угодно, хоть собственные слова выдумывай. Важно только, чтобы в душе ты относился к растению с любовью и обращался к нему как равный к равному.

Собирая растения, объяснил он, нужно извиняться перед ними за причиненный вред и заверять их в том, что однажды и твое собственное тело послужит им пищей.

– Так что в итоге мы с ними равны, – заключил дон Хуан. – Мы не важнее их, они – не важнее нас.

– Ну-ка, поговори с растением сам, – предложил он. – Скажи ему, что ты больше не чувствуешь себя важным.

Я заставил себя опуститься перед растением на колени, но заговорить с ним так и не смог.

Я почувствовал себя глупо и рассмеялся. Однако злости не было.

Дон Хуан похлопал меня по плечу и сказал, что все нормально, мне удалось не рассердиться, и это уже хорошо.

– Теперь всегда говори с растениями, – сказал он. – Пока полностью не избавишься от чувства собственной важности. В конце концов тебе должно стать безразлично, смотрит на тебя кто-то в этот момент или нет. Ступай-ка вон туда, в холмы, и потренируйся сам.

Я спросил, можно ли беседовать с растениями молча, в уме.

Он засмеялся и потрепал меня по затылку.

– Нет! С ними нужно разговаривать громко и четко, так, словно ты ждешь от них ответа.

Я направился туда, про себя посмеиваясь над его странностями. Я даже честно пытался поговорить с растениями, но ощущения нелепости этого занятия побороть не смог.

Выждав, как мне показалось, достаточно долго, я вернулся к дону Хуану, чувствуя, что он знает о моей неудаче.

Он даже не взглянул на меня, только жестом велел сесть и сказал:

– Смотри внимательно. Сейчас я снова буду беседовать со своим маленьким другом.

Он опустился на колени перед кустиком и примерно с минуту, улыбаясь, что-то говорил, причудливо раскачиваясь и изгибаясь всем телом.

Мне показалось, что он спятил.

– Кустик велел сообщить тебе, что он весьма съедобен, – сказал дон Хуан, поднявшись с земли. – Горсть его листьев способна сохранить человеку здоровье. Еще он сказал, что вон там такие кусты растут во множестве.

И дон Хуан кивнул на склон холма ярдах в двухстах отсюда.

– Идем поищем, – предложил он.

Меня рассмешила эта клоунада. Конечно, мы их там найдем, ведь дон Хуан прекрасно знает пустыню, и ему наверняка известно, где что растет.

По пути он велел мне запомнить это растение, потому что оно является не только съедобным, но и лекарственным.

Я спросил его, наполовину в шутку, не от кустика ли он все это сейчас узнал. Он остановился, окинул меня недоверчивым взглядом, покачал головой и со смехом воскликнул:

– Ну и ну! Ты умник, и оттого глуп – глупее, чем я думал. Ну как растение могло поведать мне о том, что я и так знаю?

Потом он объяснил, что все свойства растений этого вида были ему хорошо известны и раньше, а этот кустик только открыл ему, где в изобилии произрастают его собратья, сказав, что не возражает против того, чтобы дон Хуан рассказал мне об этом.

На склоне мы обнаружили целые заросли таких кустов. Я едва не расхохотался, но он тотчас велел мне поблагодарить растения. Я чувствовал себя мучительно скованным и так и не смог этого сделать.

Он снисходительно улыбнулся и произнес еще одну из своих загадочных фраз, повторив ее три или четыре раза:

– Мы находимся в таинственном мире. Люди значат здесь ничуть не больше всего прочего. И если растение поступает благородно по отношению к нам, мы должны его поблагодарить, иначе оно вполне может не позволить нам уйти отсюда.

При этом он взглянул на меня так, что я похолодел. Поспешно наклонившись к растениям, я сказал:

– Спасибо!

Он удовлетворенно засмеялся.

Побродив по пустыне еще час, мы повернули к его дому. Вскоре я отстал, и дону Хуану пришлось меня подождать. Он проверил мои руки; пальцев я не подгибал. Он сказал, что либо я буду за ним наблюдать и во всем подражать ему, либо он больше никогда не возьмет меня с собой.

– Ты не маленький, и я не собираюсь всякий раз тебя дожидаться, – отчитал он меня.

Читать онлайн «Искусство Сновидения», Карлос Кастанеда – ЛитРес

Carlos Castaneda

The Art of Dreaming

© 1993 by Carlos Castaneda

© ООО Издательство «София», 2020

* * *

От редактора

После шести лет молчания Карлос Кастанеда вернулся к своим читателям с книгой-прорывом, книгой-откровением. Это полное учение дона Хуана о методе открытия мира духа с помощью силы снов, превращенных в осознанно контролируемые и управляемые сновидения.

Настойчивая учеба и практика может помочь нам научиться изменять состояние своего осознания и посещать удивительные миры, сосуществующие с нашим миром.

Карлос Кастанеда – один из величайших путешественников и исследователей этих вселенных духа. Миллионы читателей совершили удивительные странствия души, к которым он пригласил их своими книгами об учении великого мага дона Хуана.

После шести лет учебы и медитации Кастанеда написал одну из наиболее выдающихся своих книг – «Искусство сновидения». Из нее вы узнаете, как те, кто вовлечен в духовный поиск, могут пользоваться «четвертыми вратами сновидения» как входом в другие миры.

Читая книгу «Искусство сновидения», вы, как Кастанеда в свое время, узнаете, почему поиск проходящих сквозь контроль осознанных сновидений путей в иные реальности является основой искусства великих магов; как удивительным, а иногда и опасным древним существам удается жить среди нас сейчас; как метод практики, которому учил Карлоса дон Хуан, позволяет двум и более ученикам участвовать в совместном сновидении и даже действовать в нем. Приключения, в которые будет вовлечена ваша психика, – это нечто такое, чего вы еще никогда не испытывали.

Однако больше всего вас захватит сама история жизни этого замечательного человека и его путешествие в мире духа, – путешествие, которое могло быть совершено только благодаря описанному Карлосом Кастанедой в его книгах учению дона Хуана.

От автора

В течение последних двадцати лет я написал серию книг о своем обучении у дона Хуана Матуса – мага из мексиканского племени индейцев яки. В своих книгах я рассказывал о том, как он обучал меня магии. Это была магия не в обычном понимании – то есть не в смысле владения сверхъестественными силами либо использования колдовских манипуляций, ритуалов и заклинаний для получения волшебных эффектов. С точки зрения дона Хуана, магия – это способ реализации некоторых теоретических и практических предпосылок, касающихся природы восприятия и его роли в формировании окружающей нас Вселенной.

Следуя пожеланиям дона Хуана, я воздерживался от употребления слова «шаманизм» в качестве названия того рода знания, которому он учил меня, поскольку шаманизм – категория скорее антропологическая. Во всех своих книгах я употреблял слово, которым пользовался сам дон Хуан, – «магия». Однако, несколько разобравшись в том, чему же меня учили, я пришел к заключению, что название «магия» вносит дополнительную неясность в этот и без того достаточно сложный феномен.

Работы по антропологии описывают шаманизм как систему верований, присущую некоторым туземным народам Северной Азии, а также некоторым индейским племенам Северной Америки. Согласно шаманистским трактовкам, наш мир пронизан невидимым миром духовных сил предков. Силы эти бывают как добрыми, так и злыми. Тот, кто владеет практиками шаманов, способен вызывать их и ими управлять, являясь промежуточным звеном между нашей обычной реальностью и сферой сверхъестественных сил.

Дон Хуан действительно был таким связующим звеном между реальностью мира повседневности и невидимым миром, который он называл, однако, не сферой сверхъестественного, а сферой второго внимания. Его задача как учителя заключалась в том, чтобы сделать ее доступной и моему восприятию. В предыдущих своих книгах я описал методы обучения, которыми он для этого пользовался, а также те приемы магического искусства, которые он заставлял меня практиковать. Самым важным из них было особое искусство видеть сны, называемое искусством сновидения.

Дон Хуан утверждал, что мир, который мы считаем единственным и незыблемо абсолютным, является лишь одним из множества параллельно существующих миров, организованных наподобие того, как располагаются слои в луковице. Он уверял, что все эти сферы иного бытия так же реальны, уникальны и абсолютны, как и наш мир. И мы обладаем способностью в определенной степени внедряться в них, хотя энергетически ограничены возможностью воспринимать только наш мир.

Дон Хуан объяснил мне, что мало одного желания для того, чтобы научиться воспринимать другие миры, – чтобы их «ухватить», необходимо накопить энергию. Другие миры существуют независимо от нашего осознания. Однако вследствие нашей энергетической обусловленности они недоступны для нашего восприятия. Другими словами, исключительно благодаря этой обусловленности мы вынуждены соглашаться с тем, что мир нашей повседневности есть единственный – и единственно возможный мир.

Дон Хуан считал, что энергетическую обусловленность вполне можно исправить. Он утверждал, что в древние времена маги разработали систему практических методов, призванных изменить такую обусловленность нашего восприятия. Этот набор практических методов получил название искусства сновидения.

Теперь, по прошествии времени оглядываясь назад, я понимаю, что точнее всего дон Хуан охарактеризовал искусство сновидения, назвав его «вратами в бесконечность». Тогда же я заявил, что эта метафора ни о чем мне не говорит.

– Хорошо, не будем пользоваться метафорами, – уступил он. – Скажем так, для магов искусство сновидения есть практический способ использовать обычные сны.

– Но как можно использовать обычные сны? – поинтересовался я.

– Слова… – сказал он. – Вечно они вводят нас в заблуждение. Когда мой учитель пытался объяснить мне, что такое искусство сновидения, он назвал его магическим способом желать миру спокойной ночи. Конечно, он просто старался подогнать свое описание под характер моей ментальности. То же самое делаю я в твоем случае.

По какому-то другому поводу дон Хуан сказал мне:

– Сновидение должно быть пережито на опыте, иначе просто невозможно понять, что же это такое. Просто видеть сны – это не сновидение. Дневные мечты и даже самое яркое воображение желаемого – тоже не то. В сновидении мы действительно можем воспринимать другие миры, которые мы способны достаточно точно описать. Но мы не сумеем описать то, что позволяет нам их воспринимать, хотя можем почувствовать, как сновидение открывает для нас иные реальности. Я бы сказал, что сновидение – это восприятие, процесс в теле и осознание в уме.

В ходе общего обучения дон Хуан подробнейшим образом объяснял мне принципы, теоретическое обоснование и практические приемы искусства сновидения. Инструкции его разделялись на две части. Первая из них касалась собственно методик, практики сновидения, вторую составляли абстрактные объяснения этих методик. Метод обучения, которым пользовался дон Хуан, был своего рода игрой, построенной на взаимодействии моего интеллектуального любопытства и желания удовлетворить это любопытство практически. Вначале дон Хуан увлек меня изложением абстрактных принципов сновидения, а потом предоставил возможность испытать их на практике.

Я уже описывал все это – настолько подробно, насколько мог. Описывал я также и ту особую магическую среду, в которую дон Хуан ввел меня, чтобы обучать своему искусству. Мое пребывание в этой среде представляло для меня особый интерес, поскольку оно полностью принадлежало к сфере второго внимания. Именно во втором внимании я взаимодействовал с десятью женщинами и пятью мужчинами – членами отряда дона Хуана, а также с его учениками, среди которых было четверо молодых людей и четыре молодые женщины.

Дон Хуан набрал учеников сразу же после того, как я вошел в его мир. Мне он со всей определенностью дал понять, что они образуют традиционную магическую группу, воспроизводящую структуру его собственной партии магов, и что мне предстоит ее возглавить. Однако в ходе работы со мной он понял, что я не совсем таков, каким он меня видел изначально. Отличие он объяснил в терминах энергетической конфигурации, которую могут видеть только маги. Моя энергетическая сфера имела не четыре сектора, как сфера самого дона Хуана и предшествующих ему Нагвалей, а только три. Он ошибался, полагая, что со временем сможет исправить этот дефект. Из-за такой энергетической конфигурации я совершенно не годился на роль лидера других восьми учеников. Причем не годился настолько, что, не видя иного выхода, дон Хуан вынужден был набрать новую группу людей, в большей степени соответствовавших моей энергетической структуре.

Обо всех происходивших тогда событиях я уже писал, и достаточно подробно. Но я ни разу не упомянул о второй группе учеников. Дон Хуан строжайше запрещал мне делать это. Он утверждал, что они находятся всецело в моем пространстве. А согласно договору, заключенному между нами еще в самом начале, мне разрешалось писать только о том, что относилось к пространству дона Хуана.

Вторая группа учеников – вернее, учениц, – бывшая исключительно компактной, состояла всего из трех членов: сновидящей Флоринды Грау, сталкера Тайши Абеляр и женщины-Нагваля Кэрол Тиггс.

Мы взаимодействовали друг с другом исключительно во втором внимании. В мире повседневной жизни мы не имели друг о друге даже самого смутного представления. Что же касается отношений каждого из нас с доном Хуаном, то здесь все было совершенно ясно: он вкладывал одинаково огромные силы в обучение и практику каждого из нас. Однако ближе к концу, когда время дона Хуана было почти исчерпано, вызванное его предстоящим уходом психологическое давление начало разрушать бывшие до тех пор незыблемыми границы сферы второго внимания. В результате наше взаимодействие стало выплескиваться в мир повседневности. И мы впервые – как нам тогда казалось – встретились.

 

В состоянии обычного осознания ни один из нас не знал о нашем глубоком и напряженном взаимодействии в сфере второго внимания. Поскольку все мы в той или иной степени оставались людьми рационального склада ума, мы были потрясены, выяснив, что уже встречались прежде. В интеллектуальном плане этот факт был и конечно же остается непостижимым для нас, хотя мы знали с полной определенностью, что все это ни в коей мере не выходит за пределы нашего практического опыта. Таким образом, мы были оставлены здесь, в этой реальности, наедине с тревожным знанием, что наша психика суть вещь неизмеримо более сложная, чем твердит наш повседневный рассудок или результаты академических научных исследований.

Однажды, когда дон Хуан еще был с нами, мы все одновременно попросили его внести ясность и объяснить, что с нами происходит. Он сказал, что возможны два варианта объяснения. Первый позволяет несколько поддержать нашу пошатнувшуюся рассудочность. Согласно этому варианту, второе внимание – это состояние осознания, так же однозначно относящееся к области иллюзий, как и парящие в небесах слоны. Поэтому все, что мы, как нам казалось, испытывали в этом состоянии, было не более чем результатом гипнотической суггестии. Второй вариант – как это понимают маги-сновидящие – энергетическая конфигурация осознания.

Однако в ходе выполнения данных мне заданий по практике искусства сновидения барьер второго внимания оставался для меня неизменным. Каждый раз, входя в состояние сновидения, я вступал и в сферу второго внимания. Но когда я просыпался, это вовсе не обязательно означало, что я из нее вышел. Поэтому в течение многих лет мне удавалось вспомнить лишь крупицы опыта, обретенного мною в процессе сновидения. Основная же часть того, что я делал, была мне энергетически недоступна. На то, чтобы накопить количество энергии, достаточное для реорганизации содержимого моего ума и восстановления линейной последовательности событий, мне понадобилось пятнадцать лет – с 1973 по 1988 – непрерывной, напряженнейшей работы. В конце концов я вспомнил. Выстроенные в ряд события дополняли друг друга, и мне наконец удалось выстроить в памяти линейную последовательность происходящего. Так я восстановил внутренний порядок и полную последовательность уроков дона Хуана, касавшихся практики искусства сновидения. Прежде такое восстановление всей полноты этой последовательности было для меня принципиально неосуществимо, поскольку дон Хуан постоянно заставлял состояние моего осознания колебаться между сферами повседневности и второго внимания. Данная работа является результатом этого восстановления.

Теперь я подошел к заключительной части моей вводной статьи, а именно к причинам, побудившим меня вновь взяться за перо и написать эту книгу. Обладая практически полной информацией об искусстве сновидения, содержавшейся в учении дона Хуана, мне бы хотелось в будущих своих работах коснуться нынешнего состояния и интересов четырех его последних учеников – Флоринды Грау, Тайши Абеляр, Кэрол Тиггс и меня самого. Но прежде, чем взяться за рассказ о результатах нашего обучения под руководством дона Хуана и того влияния, которое он на нас оказал, я считаю необходимым изложить в свете своих новых знаний те разделы учения дона Хуана об искусстве сновидения, доступа к которым я ранее не имел.

Решающий же аргумент в пользу написания данной работы был сформулирован Кэрол Тиггс. Она считает, что, рассказывая об оставленном нам в наследство доном Хуаном мире, мы наилучшим образом выражаем свою благодарность ему и преданность его поиску.

Глава 1. Маги древности (вместо введения)

Дон Хуан неоднократно подчеркивал, что все, чему он меня учит, предвидели и разработали люди, которых он называл магами древности. Он ясно давал понять, что между этими магами и магами современности существуют принципиальные различия. К категории магов древности дон Хуан относил людей, возможно живших на территории Мексики за тысячи лет до испанской Конкисты. На основании своих величайших достижений они создали магические структуры, отличавшиеся практичностью и конкретностью применения. Дон Хуан говорил, что эти люди были блестящими практиками, но вот мудрости им не хватало. В противоположность древним, дон Хуан характеризовал магов современности как людей, отличающихся здравым умом и способностью упрощать и совершенствовать магическую практику в тех случаях, когда это, по их мнению, необходимо.

Как объяснил мне дон Хуан, магические предпосылки, на основе которых развилось искусство сновидения, были разработаны древними магами на основе их естественного предвидения. Ключевое значение этих предпосылок с точки зрения объяснения и понимания сновидения заставляет меня рассмотреть их еще раз. Поэтому, в силу необходимости, основная часть данной книги посвящена пересмотру и углублению понимания информации, уже излагавшейся мною в предыдущих моих работах.

В одном из наших разговоров дон Хуан заявил, что для оценки позиции сновидящих и искусства сновидения необходимо отдавать себе отчет в том, почему современные маги прилагают максимум усилий для перевода магии от конкретности к абстрактному.

– Что ты подразумеваешь под конкретностью, дон Хуан? – спросил я.

– Практическую часть магии, – ответил он. – Навязчивую фиксацию ума на практических методах и приемах, позволяющих влиять на других людей, что, впрочем, не всегда удается. Все это было реальностью магов прошлого.

– А что ты называешь «абстрактным»?

– Поиск свободы – свободы без одержимости, свободы восприятия во всем доступном человеческому существу диапазоне. Я говорю, что маги современности стремятся к абстрактному потому, что они стремятся к освобождению. Конкретные достижения их не интересуют. Ибо у них, в отличие от магов древности, нет никаких социальных функций. Ты никогда не встретишь современного мага в роли официального ясновидца или придворного чародея.

– То есть ты хочешь сказать, дон Хуан, что для современных магов прошлое не имеет никакого значения?

– Безусловно, имеет. Но у прошлого есть некий оттенок, который нам совсем не нравится. Лично для меня это – темнота и истощение ума. Мне нравится беспредельность мысли. Однако, независимо от того, что мне нравится, а что – нет, я должен отдать должное магам древности. Ибо они первыми обнаружили все то, что мы знаем и используем сегодня.

Дон Хуан объяснил, что важнейшим из достижений древних магов было обнаруженное ими умение воспринимать энергетическую сущность предметов, существ и явлений. Это глубинное прозрение имело столь существенное значение, что превратилось в основную предпосылку всего магического искусства. В наше время, подчиняя всю жизнь дисциплине и обучению, маги овладевают способностью воспринимать сущность вещей. Способность эту они называют видением.

– Какое значение для меня могла бы иметь возможность воспринимать энергетическую суть вещей? – как-то спросил я дона Хуана.

– Это значит, что ты смог бы непосредственно воспринимать энергию, – ответил он. – Отбросив ту часть восприятия, которая связана с социальными интерпретациями, ты сможешь воспринимать внутреннюю сущность чего угодно. Все, что мы воспринимаем, есть энергия. Но поскольку мы не способны воспринимать ее непосредственно, без интерпретаций, мы обрабатываем результаты восприятия, подгоняя их под определенный шаблон. Этот шаблон и есть социально значимая часть восприятия, которую надлежит выделить и отсеять.

– Почему я должен ее отсеять?

– Затем, что она целенаправленно уменьшает объем потенциально возможного восприятия, заставляя нас быть уверенными в том, что реально существующее ограничено шаблоном, под который мы подгоняем свое восприятие. Я убежден, что для выживания человечества людям необходимо срочно изменить социальную основу своего восприятия.

– Что такое социальная основа восприятия, дон Хуан?

– Физическая определенность, уверенность в том, что мир состоит из отдельных конкретных объектов. Я называю это социальной основой потому, что каждый человек прилагает серьезнейшие усилия, яростно пытаясь удержать свое восприятие мира в общепринятом русле.

– А как же тогда следует воспринимать мир?

– Все есть энергия. Вся Вселенная – это энергия. Должна измениться социальная основа нашего восприятия, само качество физической определенности должно стать иным. Нам следует обрести уверенность – именно физическую уверенность – в том, что не существует ничего, кроме энергии. Необходимо совершить мощное усилие для восприятия энергии как энергии. Тогда обе возможности выбора будут в кончиках наших пальцев.

– Но возможно ли воспитать людей подобным образом? – спросил я.

Дон Хуан ответил, что это возможно. Именно этим он и занимается со мной и другими учениками. Он обучает нас новому способу восприятия, для чего, во-первых, заставляет нас осознать, что мы обрабатываем результаты нашего восприятия, подгоняя их под определенный шаблон, и, во-вторых, усердно подталкивает нас к непосредственному восприятию энергии. Он заверил меня, что этот метод в значительной степени подобен тому, который используется для обучения нас восприятию мира повседневности.

Дон Хуан полагал, что ловушка социального шаблона, в которую поймано наше восприятие, теряет силу и прекращает работать, стоит только нам осознать природу принятого нами шаблона, унаследованного от предков без малейших попыток критически его исследовать.

– Не важно, положительным или отрицательным было значение восприятия Вселенной как мира конкретных плотных объектов, но нашим предкам этот режим восприятия был жизненно необходим, – говорил он. – В течение множества веков мы воспринимали мир именно таким, и теперь в результате вынуждены верить, что именно таковым он и является – миром, состоящим из обособленных конкретных предметов.

– Я не могу представить себе мир другим, дон Хуан, – пожаловался я. – Для меня он, вне всякого сомнения, – мир конкретных плотных объектов. Тем более что доказать это ничего не стоит – достаточно один раз врезаться лбом в какой-нибудь из них.

– Ну разумеется, мир вполне предметен. Мы против этого и не возражаем.

– О чем же тогда ты говоришь?

– О том, что в первую очередь мир является миром энергии, и лишь потом – миром объектов. Однако если мы не начнем с предпосылки, гласящей, что мир – это энергия, мы никогда не обретем способности непосредственного восприятия энергии. Нас неизменно будет останавливать отмеченная только что тобою физическая очевидность «плотности» объектов.

Аргументы эти были для меня совершенно загадочными. В то время мой разум просто отказывался принимать к рассмотрению какие бы то ни было пути понимания мира, кроме традиционно привычного. Утверждения дона Хуана и установки, которые он пытался развить, выглядели в моих глазах неким подобием диковинных теорем, которые я не мог ни принять, ни отвергнуть.

– Наш способ восприятия – это способ, свойственный хищнику, – однажды сказал мне дон Хуан. – Очень эффективный метод оценки и классификации добычи и степени опасности. Но это не единственный доступный нам способ воспринимать. Существует другой тип восприятия, с которым я и пытаюсь тебя познакомить, – восприятие сущности всего, прямое восприятие энергии.

Такое восприятие позволит нам совершенно по-новому понять, классифицировать и описать мир. И это новое описание будет гораздо более захватывающим, чем привычное нам сейчас, а его язык – несравнимо изощреннее и богаче.

Тот более изощренный и богатый язык, о котором шла речь, был языком магических истин, унаследованным доном Хуаном от его предшественников. Термины и понятия, присущие этому языку, не имеют под собой никакого рационального обоснования и никак не соотносятся с привычными фактами мира нашей повседневности, но являются самодостаточными истинами, совершенно очевидными для магов, способных непосредственно воспринимать энергию и видеть внутреннюю суть всего.

Самым значительным магическим действом для этих магов является непосредственное восприятие сущности Вселенной. Дон Хуан считал, что наилучшим образом ее описали те маги древности, которые первыми ее увидели. Они говорили, что сущность Вселенной напоминает светящиеся нити, протянувшиеся во всех мыслимых и немыслимых направлениях из бесконечности в бесконечность, – светящиеся волокна, обладающие собственным, непостижимым для человеческого ума самосознанием.

После того как древние видящие увидели сущность Вселенной, они научились видеть энергетическую сущность человеческих существ. Дон Хуан говорил, что они описали человеческие существа как яркие образования, формой напоминавшие гигантские яйца. Эти образования назвали светящимися коконами.

 

– Когда маг видит человеческое существо, – продолжал дон Хуан, – он видит гигантское светящееся образование, которое при перемещении оставляет глубокую борозду в энергетическом поле Земли. Оно как бы плывет, волоча за собой наподобие хвоста вспахивающий землю стержневидный корень.

Дон Хуан полагал, что наша энергетическая форма изменяется с течением времени. Он говорил, что любой видящий, в том числе и он сам, гораздо чаще видит людей не в форме яиц, а в форме шаров, а иногда – даже в форме чего-то прямоугольного, подобного надгробной плите. Но иногда, по неизвестным для магов причинам, им попадаются люди, чью форму они видят как яйцо. Дон Хуан предполагал, что люди, обладающие в наше время яйцеобразной формой, больше соответствуют по своей структуре людям древности.

В ходе изложения своего учения дон Хуан неоднократно повторял и разъяснял то, что он считал решающей находкой, сделанной магами древности. Он называл это критической характеристикой человеческого существа как светящегося шара и описывал в виде круглого пятна особо интенсивной светимости размером с теннисный мячик, постоянно располагающегося внутри светящегося шара вровень с его поверхностью на расстоянии двух футов позади правой лопаточной кости тела человека.

Поскольку поначалу у меня были проблемы с визуализацией всего этого, дон Хуан объяснил, что светящийся шар гораздо больше человеческого тела и что пятно интенсивной светимости является частью этого энергетического шара. Располагается это пятно на уровне лопаток на расстоянии вытянутой руки от спины человека. Дон Хуан сообщил мне, что, увидев, как работает это пятно, древние маги назвали его «точкой сборки».

– И как работает эта точка сборки? – поинтересовался я.

– Она обусловливает наше восприятие, – ответил дон Хуан. – Древние маги видели, что именно там, в этой точке, собирается восприятие человеческих существ. Увидев, что подобным пятном светимости повышенной интенсивности обладает любое живое существо, древние маги пришли к заключению, что любое восприятие, каким бы оно ни было, формируется как раз в этом месте.

– Что именно из того, что видели маги древности, привело их к заключению, что восприятие имеет место в точке сборки? – спросил я.

Он ответил, что, во-первых, они увидели, что непосредственно через точку сборки проходят лишь очень немногие из миллионов светящихся нитей Вселенной. Это и не удивительно, ведь размер точки сборки относительно мал по сравнению с целым.

Во-вторых, они увидели, что точка сборки всегда окружена дополнительным сиянием сферической формы, немного превышающим ее размеры. Это сияние значительно усиливает свечение нитей, непосредственно через него проходящих.

И наконец, они увидели еще две вещи. Первое – точки сборки человеческих существ могут изменять свое положение. И второе – когда точка сборки находится в привычном положении, восприятие и осознание человека производят впечатление нормальных, судя по нормальному поведению субъектов, за которыми проводились наблюдения. При смещении же точки сборки и окружающего ее сияния с привычного места поведение наблюдаемых субъектов становилось странно необычным, что могло быть доказательством наличия изменений в их осознании, равно как и некоторой трансформации их способа восприятия.

Вывод, который древние маги сделали на основании этих наблюдений, был следующим: чем больше точка сборки сдвигается из своего обычного положения, тем более странным становится поведение индивида, что, очевидно, следует из необычности осознания и восприятия.

– Обрати внимание, – предупредил меня дон Хуан, – когда я говорю о видении, то всегда пользуюсь фразами типа «похоже на то, что», «кажется», «возможно». Дело в том, что результаты видения настолько уникальны и специфичны, что говорить о них можно, только сопоставляя их с чем-то уже нам известным.

Он сказал, что наиболее подходящим примером сложности описания увиденного может служить то, как маги говорят о точке сборки и окружающем ее сиянии. Их описывают как зоны светимости повышенной яркости, хотя «яркость» тут ни при чем, ведь видение осуществляется не при помощи глаз. Однако, чтобы как-то подчеркнуть отличие этих образований от всего остального, говорят, что точка сборки есть световое пятно, окруженное чем-то вроде гало, неким сиянием. Как подчеркнул дон Хуан, мы настолько скованы привычкой к преимущественно визуальному «восприятию хищника», что вынуждены интерпретировать все в терминах нормального визуального восприятия, свойственного хищнику, который смотрит глазами.

Дон Хуан рассказал, что после того, как древние маги увидели точку сборки с окружающим ее сиянием и составили представление о ее вероятной функции, они приступили к разработке объяснения. Они предположили, что, фокусируя сферическое сияние на энергетических нитях Вселенной, непосредственно сквозь это сияние проходящих, точка сборки человеческих существ автоматически, без какого бы то ни было предварительно осознанного намерения, собирает эти нити, или волокна, формируя из них устойчивую картину воспринимаемого мира.

– Но каким образом волокна, о которых ты говоришь, могут быть собраны в устойчивую картину воспринимаемого мира? – спросил я.

– Этого не может знать никто, – ответил дон Хуан. – Маги видят движение энергии. Но этого недостаточно, чтобы сказать, как и почему это происходит.

Дон Хуан утверждал, что, увидев миллионы сознательных энергетических волокон, проходящих через точку сборки, древние маги сформулировали постулат, гласивший: проходя сквозь точку сборки, волокна под действием окружающего ее сияния собираются в пучок. Увидев, насколько сильно меркнет это сияние у людей, находящихся без сознания или при смерти, и как оно полностью исчезает у мертвецов, древние маги пришли к убеждению, что это сияние и есть свечение осознания.

– Имеется ли точка сборки у трупа? – поинтересовался я.

Дон Хуан ответил, что у мертвого существа точка сборки бесследно исчезает, поскольку именно она вместе с окружающим ее сиянием является основным признаком жизни и наличия осознания. На основании своих наблюдений маги древности пришли к неизбежному выводу: осознание и восприятие неразрывно связаны друг с другом, с точкой сборки и окружающим ее сиянием.

– Существует ли возможность, что древние маги ошиблись, когда пытались разобраться в том, что видели? – спросил я.

– Я не могу объяснить тебе, как это происходит, но маг никогда не ошибается, интерпретируя то, что видит, – ответил дон Хуан тоном, не допускающим возражений. – Выводы, к которым древние маги пришли в свое время, могут оказаться неправильными сейчас, но лишь потому, что они давали свои интерпретации, будучи наивными и не имея подготовки, соответствующей нынешнему уровню понимания. Чтобы избежать подобных ошибок, маг, если он намерен заниматься интерпретациями, должен постоянно оттачивать свой ум.

Затем дон Хуан несколько мягче заметил, что, безусловно, для мага гораздо менее опасно оставаться на уровне простого описания увиденного, но побуждение обобщать, интерпретировать, делать выводы и объяснять – пусть хотя бы самому себе – чересчур сильно, чтобы ему можно было противиться.

Еще одним объектом, который маги древних времен принялись изучать с помощью видения, стало воздействие смещения точки сборки на энергетическую конфигурацию существ. Дон Хуан объяснил, что при смещении точки сборки в новое положение в этом месте формируется новый конгломерат светящихся энергетических волокон. Увидев это, маги древности пришли к выводу, что восприятие автоматически собирается там, где находится точка сборки, поскольку она всегда окружена свечением осознания. Однако вследствие того, что сборка осуществляется на новом месте и задействует новые волокна, собранный мир не может не отличаться от привычного нам повседневного мира.

Дон Хуан объяснил, что древние маги различали два типа смещения точки сборки. Первый тип – смещение в любое положение по поверхности светящегося шара или внутрь него. Такое смещение получило название «сдвига» точки сборки. Второй тип – смещение точки сборки наружу, за пределы светящегося шара. Это было названо «движением» точки сборки. Маги древних времен обнаружили, что различием между сдвигом и движением определяется природа восприятия, формирующегося в результате такого смещения.

Мир непостижим. Карлос Кастанеда

Мир непостижим. Карлос Кастанеда

Введите одно или два ключевых слова для поиска этих забавных цитат.

Подсказка: будь проще, как life twain

Расшарить на Фейсбук Твитнуть это Отправить по электронной почте

Смешные цитаты о жизни | Смешные цитаты о любви | Ссылки | О
Поиск: А- Б- Ка- Со- Д- Э- Ф- ГРАММ- ЧАС- Я- Дж-К-Л М- НЕТ Па- пр- Q-R Са- Ск- Т- U-V-W-X-Y-Z

Каждый день получайте по электронной почте юмористическую, но содержательную цитату дня.

Мир непостижим.
Нам этого никогда не понять;
мы никогда не разгадаем его тайны.
Таким образом, мы должны относиться к миру так, как он есть:
чистой тайне.
— Карлос Кастанеда

Когда нечего терять, человек становится смелым.
Мы робки только тогда, когда
есть что-то, за что мы еще можем уцепиться.
— Карлос Кастанеда

Если бы ты был воином,
вы бы знали, что самое худшее, что можно сделать
, это напрямую противостоять людям.
— Карлос Кастанеда

Весь фокус в том, на чем делается акцент.
Мы либо делаем себя несчастными,
, либо делаем себя счастливыми.
Объем работы тот же.
— Карлос Кастанеда

Каждый день получайте забавную цитату дня по электронной почте или через программу чтения каналов.

Воин действует так, как будто знает, что делает,
когда на самом деле он ничего не знает.
— Карлос Кастанеда

Если воин хочет в чем-либо преуспеть,
успех должен прийти мягко,
с большими усилиями, но без стресса или одержимости.
— Карлос Кастанеда

Все пути одинаковы, никуда не ведут.
Поэтому выбирайте путь сердцем!
— Карлос Кастанеда

 

Важно делать то, чего не умеешь.
Важно видеть, что ваши навыки удерживают вас
от познания самого глубокого и таинственного.
Если вы умеете фокусироваться, расфокусируйтесь.
Если вы стремитесь найти смысл в хаосе, начните с хаоса.
— Карлос Кастанеда

Если вы стремитесь найти смысл в хаосе, начните с хаоса.
— Карлос Кастанеда

Чувство важности делает человека тяжелым, неуклюжим и тщеславным.
Чтобы быть воином, нужно быть легким и подвижным.
— Карлос Кастанеда

Мы едва ли когда-нибудь осознаем, что можем
вырезать что-либо из нашей жизни,
в любое время, в мгновение ока.
— Карлос Кастанеда

Намерение — вот что может сделать человека успешным
, когда его мысли говорят ему, что он побежден.
— Карлос Кастанеда

Не говори, что мир должен тебе жить;
мир вам ничего не должен; это было здесь сначала.
— Марк Твен

Половина мира состоит из идиотов,
другая половина, из людей, достаточно умных
, чтобы воспользоваться ими неприлично.
— Уолтер Керр

Бросить курить — самая легкая вещь в мире.
Я знаю, потому что делал это тысячи раз.
— Марк Твен

Ментальный мир.
— фильм Гарри Поттер и Дары Смерти

Переверните мир на бок и
все лишнее приземлится в Лос-Анджелесе.
— Фрэнк Ллойд Райт

Мощные мечты вдохновляют на мощные действия.
Когда вы сможете попробовать, понюхать и прикоснуться к своим мечтам,
вы сможете зарегистрировать мир.
— Джонатан Локвуд Хьюи

Причина, по которой мир лишен единства,
и лежит разбитым и грудами,
, в том, что человек разъединен с самим собой.
— Ральф Уолдо Эмерсон

В мире ходит ужасно много лжи,
и хуже всего то, что половина из них правда.
— Уинстон Черчилль

Самая трудная вещь в мире
— это знать, как делать что-то
и смотреть, как кто-то другой делает это неправильно,
без комментариев.
— Теодор. Х. Уайт

Какой нормальный человек мог бы жить в этом мире и не быть сумасшедшим?
— Урсула К. Ле Гуин

Я уверен, что мы все согласны с тем, что мы должны любить друг друга
и я знаю, что в мире есть люди
которые не любят своих собратьев
и я НЕНАВИЖУ таких людей.
— Том Лерер

Мерцай, мерцай, маленькая летучая мышь
Как интересно, что ты делаешь!
Над миром ты летишь,
Как поднос в небе.
— Льюис Кэрролл

Путешественник видит то, что он видит,
турист видит то, что он пришел увидеть.
— Гилберт К. Честертон

Говорят, что мир находится в состоянии банкротства,
, что мир должен миру больше, чем мир может заплатить.
— Ральф Уолдо Эмерсон

Мы должны стать тем изменением, которое хотим видеть в мире.
— Мохандас (Махатма) Ганди

Вся проблема мира в том, что
дураки и фанатики всегда так уверены в себе,
но более мудрые люди так полны сомнений.
— Бертран Рассел

Мировые проблемы не могут быть
решены скептиками или
циниками, чьи горизонты ограничены очевидными реалиями.
Нам нужны люди, которые могут мечтать о том, чего никогда не было.
— Джон Ф. Кеннеди

Обыкновенные люди — лучшие в мире:
вот почему Господь создал их так много.
— Авраам Линкольн

Беда мира
не в том, что люди слишком мало знают,
а в том, что они знают так много вещей, которые не являются таковыми.
— Марк Твен

Дайте правильному человеку две рыбки и немного хлеба,
и он накормит мир;
дай не тому человеку две рыбки и немного хлеба
, и он изобретет сэндвич с рыбой быстрого приготовления.
— Джонатан Локвуд Хьюи

Да будет мир на земле.
И пусть это начнется с меня.
— Джилл Джексон Миллер

Я знаю, что Бог создал весь мир в 4004 году до нашей эры.
Я знаю, потому что мой проповедник сказал мне. Он хороший человек.
Он даже откладывает все деньги, которые мы ему даем
, чтобы когда-нибудь поступить в библейский колледж.
— Anonymous Humor

Самая сложная для понимания вещь в мире — это подоходный налог.
— Альберт Эйнштейн

Кто я такой? О, это великая головоломка.
— Льюис Кэрролл

Я шучу, говоря правду;
это самая смешная шутка в мире.
— Джордж Бернард Шоу

Если бы мир был идеальным, он не был бы таким.
— Йоги Берра

Я говорю НЕТ требованиям мира.
Я говорю ДА желаниям своего сердца.
Мне ничего не нужно.
Мне ничего не нужно делать.
— Джонатан Локвуд Хьюи

Страх побеждает больше людей, чем
любая другая вещь в мире.
— Ральф Уолдо Эмерсон

Поскольку скука прогрессирует, а скука является корнем всех зол,
неудивительно, что мир движется назад, что зло распространяется.
Это можно проследить до самого начала мира.
Боги скучали; поэтому они создали людей.
— Сорен Кьеркегор

Когда гусеница
подумала, что мир кончился, она превратилась в бабочку.
— Anonymous

Скоро мы окажемся посреди холодного мирового противостояния.
Скоро мы будем скользить по лезвию жизни.
Но когда мы идем своими грязными отдельными путями,
Мы никогда не забудем тебя, ты, золотые дни колледжа.
Сердца, полные юности,
Сердца, полные правды,
Шесть частей джина на одну часть вермута.
— Том Лерер — песня: Bright College Days,
альбом: An Evening Wasted With Tom Lehrer

Mind Chatter…
«Я слишком толстый, я слишком худой, и мои волосы ужасны;
И мне всегда мало; и мой мир не прав;
я не умный; Я не милый; я не сильный; Я бюст
Я заслужил презрение; я зарабатываю ненависть; Я не хороший; Мне противно».
— Джонатан Локвуд Хьюи

Если бы Всемогущий перестроил мир и спросил у меня совета,
у меня были бы Ла-Манши вокруг каждой страны.
И атмосфера была бы такой, что
все, что попытается взлететь, быть подожжены
— Уинстон Черчилль

Истинная тайна мира в видимом, а не в невидимом
— Оскар Уайльд

Одна щедрость увеличивает мир.
— Мэри Энн Радмахер

Если отпустить, все будет сделано.
Мир завоевывают те, кто отпускает его.
Но когда ты пытаешься и пытаешься.
Мир за пределами победы.
— Лао-цзы

Если сейчас мы не можем покончить с нашими разногласиями,
, по крайней мере, мы можем помочь сделать мир безопасным для разнообразия.
— Джон Ф. Кеннеди

Надежда на безопасный и пригодный для жизни мир
лежит на дисциплинированных нонконформистах
, посвященных справедливости, миру и братству.
— Мартин Лютер Кинг-младший

Пусть мир будет добр к вам,
, и пусть ваши собственные мысли будут добры к вам.
— Джонатан Локвуд Хьюи

Я уже не тот, кто видел сияние луны
на другом конце света.
— Мэри Энн Радмахер

Очищающий огонь Духа
поглощает беды этого мира.
Скорми свои заботы огню.
Дышите глубоко и радуйтесь.
— Джонатан Локвуд Хьюи

О чем мы думаем, тем мы и становимся.
Все, чем мы являемся, возникает с нашими мыслями.
Нашими мыслями мы создаем мир.
— Будда

Наши почтенные и достойные предки знали, что мир плоский,
неподвижный и является центром вселенной.
Они знали, что человеческое тело не может противостоять
силам, движущимся со скоростью более 19 миль в час.
Они знали, что путь к спасению лежит через
изгнание ведьм и убийство неверующих.
Они знали, что жениться
на ком-то другого цвета кожи — смертный грех.
— Джонатан Локвуд Хьюи

Расстояние не решает, кто твой брат, а кто нет.
— Боно

Попробуйте новый взгляд на разнообразие.
По всей стране и по всему миру
мы все едины.
— Джонатан Локвуд Хьюи

Сегодня день уважения к другим культурам.
— Джонатан Локвуд Хьюи

Мир совершенен. Это беспорядок.
Всегда был бардак.
Мы не собираемся его менять.
Наша работа — наладить собственную жизнь.
— Джозеф Кэмпбелл

Выбери мир, который ты видишь,
и увидь мир, который ты выберешь.
— Джонатан Локвуд Хьюи

Танго Должен-То-Нужда-То:
Меня терзает чувство вины и боль от того, что я должен,
и я должен, и я не могу, но я должен.
Я не могу отдыхать; я не могу спать; Меня просто не поняли,
и я ненавижу, что мир несправедлив.
У меня есть работа; у меня беда; у меня проблемы на всю жизнь;
, но у меня нет ME, которому я доверяю.
— Джонатан Локвуд Хьюи

Наша верность должна превзойти нашу расу, наше
племя, наш класс и нашу нацию;
, а это значит, что мы должны развивать мировоззрение.
— Мартин Лютер Кинг-младший

Скажи НЕТ требованиям мира.
Скажи ДА желаниям своего сердца.
— Джонатан Локвуд Хьюи

Расслабься. Взять выходной.
Отправьтесь на долгую молчаливую прогулку по лесу.
Завтра мир все еще будет существовать —
как всегда хорош и так же плох.
— Джонатан Локвуд Хьюи

Счастье расцветает
при наличии самоуважения
и отсутствии эго.
Любите себя.
Люби всех вокруг себя.
Люби всех на свете.
Знайте, что ваша собственная жизнь имеет бесконечное значение,
как и любая другая жизнь.
— Джонатан Локвуд Хьюи

У нас не будет общества, если мы разрушим окружающую среду.
— Маргарет Мид

Нам больше некуда идти… это все, что у нас есть.
— Маргарет Мид

Мир устроен так божественно, что каждый из нас,
в своем месте и в свое время, находится в равновесии со всем остальным.
— Адам Аконе

У нас могут быть разные религии, разные
языки, разный цвет кожи,
но мы все принадлежим к одной человеческой расе.
— Кофи Аннан

Индивидуум не начал жить
до тех пор, пока он не смог подняться над
узкими рамками своих индивидуальных интересов
к более широким интересам всего человечества.
— Мартин Лютер Кинг-младший

Легче надеть тапочки
, чем весь мир застелить ковром
— Эл Франкен

---

Спасибо, что посетили: Мир непостижим. Карлос Кастанеда.

Пожалуйста, зарегистрируйтесь в форме ниже, чтобы получать
мое бесплатное электронное письмо Daily Inspiration — Daily Quotes .

Вы также можете поискать в моей большой коллекции забавных цитат.

Пусть мир будет добр к вам,
и пусть ваши собственные мысли будут бережны к вам.
— Джонатан Локвуд Хьюи

• Смешные цитаты о любви
• Смешные вдохновляющие цитаты
• Дружба
• Live-By
• Брак
• Фильм

• Лучший друг
• День рождения
• Расставание
• Умный
• Милый
• Циничный
• Алкоголь
• Статус Facebook
• Дурак
• Друг
• Друзья
• Самый смешной
• Девушки
• Бог
• Правительство
• Гарри Поттер
• Веселый
• юмористический
• Деньги
• Мотивационный
• Политическая
• Отношения
• Религия
• Саркастический
• Старший ежегодник
• Забавные надписи на футболках
• Война
• Свадьба
• Женщины
• Работа
• Остроумный

• Альберт Эйнштейн
• Джордж Карлин
• Х. Л. Менкен
• Марк Твен
• Оскар Уайльд
• Уинстон Черчилль
• Вуди Аллен

 

---

Все материалы и тексты защищены авторским правом © Jonathan Lockwood Huie, за исключением цитат и других специально обозначенных материалов, которые принадлежат соответствующим владельцам авторских прав, если это применимо.

Мир непостижим. Карлос Кастанеда

Мир непостижим. Карлос Кастанеда

Введите одно или два ключевых слова
для поиска этих вдохновляющих цитат.

Подсказка: будьте проще, например, жизнь или движение вперед

Расшарить на Фейсбук Твитнуть это Отправить по электронной почте

Обнадеживающие цитаты || Цитаты, чтобы жить || Цитаты о любви || Смешные Цитаты || Ссылки || О
Темы: А- Б- Существование Ка- Со- Д- Э- Ф- ГРАММ- ЧАС- Я- Дж-К-Л М- НЕТ Па- пр- Q-R Са- Ск- Т- U-V-W-X-Y-Z

Мир непостижим.
Нам этого никогда не понять;
мы никогда не разгадаем его тайны.
Таким образом, мы должны относиться к миру так, как он есть:
чистой тайне.
— Карлос Кастанеда

Связанные темы: Мудрость

Все пути одни и никуда не ведут.
Поэтому выбирайте путь сердцем!
— Карлос Кастанеда

Когда нечего терять, человек становится смелым.
Мы робки только тогда, когда
есть что-то, за что мы еще можем уцепиться.
— Карлос Кастанеда

Весь фокус в том, на чем делается акцент.
Мы либо делаем себя несчастными,
, либо делаем себя счастливыми.
Объем работы тот же.
— Карлос Кастанеда

Пожалуйста, подпишитесь на мою бесплатную ежедневную рассылку вдохновения в форме ниже.

Если воин хочет в чем-либо преуспеть,
успех должен приходить мягко,
с большими усилиями, но без стресса или одержимости.
— Карлос Кастанеда

Намерение — вот что может сделать человека успешным
, когда его мысли говорят ему, что он побежден.
— Карлос Кастанеда

Важно делать то, чего ты не умеешь делать.
Важно видеть, что ваши навыки удерживают вас
от познания самого глубокого и таинственного.
Если вы умеете фокусироваться, расфокусируйтесь.
Если вы стремитесь найти смысл в хаосе, начните с хаоса.
— Карлос Кастанеда

 

Воин действует так, как будто знает, что делает,
когда на самом деле он ничего не знает.
— Карлос Кастанеда

Если вы склонны находить смысл в хаосе, создавайте хаос.
— Карлос Кастанеда

Мы едва ли когда-нибудь осознаем, что можем
вырезать что-либо из нашей жизни,
в любое время, в мгновение ока.
— Карлос Кастанеда

Чувство важности делает человека тяжелым, неуклюжим и тщеславным.
Чтобы быть воином, нужно быть легким и подвижным.
— Карлос Кастанеда

Если бы вы были воином,
, вы бы знали, что самое худшее, что можно сделать,
, это противостоять людям напрямую.
— Карлос Кастанеда

Да будет мир на земле.
И пусть это начнется с меня.
— Джилл Джексон Миллер

Пусть мир будет добр к тебе,
, и пусть твои собственные мысли будут добры к тебе.
— Джонатан Локвуд Хьюи

Одна щедрость расширяет мир.
— Мэри Энн Радмахер

Когда гусеница
подумала, что мир кончился, она превратилась в бабочку.
— Anonymous

Попробуйте новый взгляд на разнообразие.
По всей стране и по всему миру,
мы все едины.
— Джонатан Локвуд Хьюи

Пусть твоя жизнь всегда будет противовесом мировому шуму.
Желаю вам насладиться легкими танцами с жизнью.
Да паришь ты на орлиных крыльях высоко над безумием мира.
Желаю тебе всегда петь Мелодию в Симфонии Твоей Жизни.
Пусть вы пробуете, обоняете и прикасаетесь к своим мечтам о прекрасном завтрашнем дне.
Пусть всегда светит твоё солнце, а небо вечно голубым.
— Джонатан Локвуд Хьюи

Очищающий огонь Духа
поглощает беды этого мира.
Скорми свои заботы огню.
Дышите глубоко и радуйтесь.
— Джонатан Локвуд Хьюи

Мощные мечты вдохновляют на мощные действия.
Когда вы сможете попробовать, понюхать и прикоснуться к своим мечтам,
вы сможете зарегистрировать мир.
— Джонатан Локвуд Хьюи

Часто и много смеяться;
завоевать уважение умных людей
и любовь детей,
сделать мир лучше,
узнать, что хотя бы одна жизнь стала легче,
потому что ты жил,
это значит, что ты преуспел.
— Ральф Уолдо Эмерсон

Выбери мир, который ты видишь,
и увидь мир, который ты выберешь.
— Джонатан Локвуд Хьюи

Скажи НЕТ требованиям мира.
Скажи ДА желаниям своего сердца.
— Джонатан Локвуд Хьюи

Противостоит мировому шуму.
— Джонатан Локвуд Хьюи

Ты великолепный подарок миру.
— Джонатан Локвуд Хьюи

Я говорю НЕТ требованиям мира.
Я говорю ДА желаниям своего сердца.
Мне ничего не нужно.
Мне ничего не нужно делать.
— Джонатан Локвуд Хьюи

Будь тем изменением, которое ты хочешь видеть в мире.
— Мохандас (Махатма) Ганди

Не бывает маленьких добрых дел.
Каждый акт сострадания делает мир большим.
— Мэри Энн Радмахер

Самые лучшие и самые красивые вещи в мире
нельзя увидеть или даже потрогать.
Их надо чувствовать сердцем.
— Хелен Келлер

Представьте, что все люди живут в мире.
Вы можете сказать, что я мечтатель,
но я не один такой.
Я надеюсь, что когда-нибудь ты присоединишься к нам,
и мир станет единым целым.
— Джон Леннон

О чем мы думаем, тем мы и становимся.
Все, чем мы являемся, возникает с нашими мыслями.
Нашими мыслями мы создаем мир.
— Будда

Сделать мир чуточку лучше…
Знать, что одной жизни стало легче дышать, потому что ты прожил.
Это должно быть успешно.
— Ральф Уолдо Эмерсон

То, что гусеница называет концом света,
мастер называет бабочкой.
— Ричард Бах

Мир совершенен. Это беспорядок.
Всегда был бардак.
Мы не собираемся его менять.
Наша работа — наладить собственную жизнь.
— Джозеф Кэмпбелл

Истинная тайна мира — это видимое, а не невидимое.
— Оскар Уайльд

Пусть твоя жизнь всегда будет контрапунктом шуму мира.
— Джонатан Локвуд Хьюи

У нас есть возможность воспарить духом.
Во всем видеть Свет и Радость.
Чтобы расправить крылья и смело лететь.
В благодарность за радугу и бабочек —
наши символы обновления и возрождения.
Предлагать ежедневный День Благодарения — для нас, нашей семьи,
наших друзей, нашего сообщества, для всего мира.
— Джонатан Локвуд Хьюи

Мы должны стать тем изменением, которое хотим видеть в мире.
— Мохандас (Махатма) Ганди

Никто не может обрести внутренний покой, кроме как работая,
не эгоистично, а для всей человеческой семьи.
— Пилигрим мира

Наша верность должна превзойти нашу расу, наше
племя, наш класс и нашу нацию;
, а это значит, что мы должны развивать мировоззрение.
— Мартин Лютер Кинг-младший

Никогда не верьте, что несколько неравнодушных людей не могут изменить мир.
Ибо, действительно, это все, кто когда-либо имел.
— Маргарет Мид

Некоторым из нас кажется, что мир предоставляет
только фиксированное количество каждого ресурса —
ограниченное количество еды, денег,
любви, успеха, признательности.
Для других жизнь безгранична.
Их мир расширяется благодаря щедрости, состраданию,
изобретательности и служению, которые они вносят.
В этом мировоззрении деньги, потраченные
или отданные, приумножаются.
— Джонатан Локвуд Хьюи

Надежда на безопасный и пригодный для жизни мир
лежит на дисциплинированных нонконформистах
, преданных справедливости, миру и братству.
— Мартин Лютер Кинг-младший

Путешественник видит то, что видит,
турист видит то, ради чего он приехал.
— Гилберт К. Честертон

У нас могут быть разные религии, разные
языки, разный цвет кожи,
но мы все принадлежим к одной человеческой расе.
— Кофи Аннан

Счастье расцветает
при наличии чувства собственного достоинства
и отсутствие эго.
Любите себя.
Люби всех вокруг себя.
Люби всех на свете.
Знайте, что ваша собственная жизнь имеет бесконечное значение,
как и любая другая жизнь.
— Джонатан Локвуд Хьюи

Мировые проблемы не могут быть
решены скептиками или циниками
, чьи горизонты ограничены очевидными реалиями.
Нам нужны люди, которые могут мечтать о вещах, которых никогда не было.
— Джон Ф. Кеннеди

Страх побеждает больше людей, чем
любая другая вещь в мире.
— Ральф Уолдо Эмерсон

Индивидуум не может начать жить
до тех пор, пока он не сможет подняться над
узкими рамками своих индивидуальных интересов
к более широким интересам всего человечества.
— Мартин Лютер Кинг-младший

Пусть любовь и смех освещают ваши дни,
и согревают ваше сердце и дом.
Пусть будут твоими добрые и верные друзья,
где бы ты ни странствовал.
Пусть мир и изобилие благословят ваш мир
долгой радостью.
Пусть все периоды жизни
принесут вам и вашим близким самое лучшее.
— Ирландское благословение

Будь выше безумия мира.
— Джонатан Локвуд Хьюи

Наш мир великолепен — весь он.
Радоваться и благодарить.
— Джонатан Локвуд Хьюи

Пусть ты паришь на орлиных крыльях высоко над безумием мира.
— Джонатан Локвуд Хьюи

Будь доволен тем, что имеешь,
радуйся тому, как обстоят дела.
Когда ты понимаешь, что ничего не хватает,
весь мир принадлежит тебе.
— Лао-цзы

Сначала знайте, что у вас нет абсолютно никакой силы изменить мир,
, а затем направьте всю свою энергию и намерение на его улучшение.
— Джонатан Локвуд Хьюи

То, что мы сделали только для себя, умирает вместе с нами;
то, что мы сделали для других и мира
, остается и бессмертно.
— Альберт Пайк

Воображение важнее знаний.
Знания ограничены.
Воображение окружает мир.
— Альберт Эйнштейн

Мой мир — контрапункт шуму мира.
— Джонатан Локвуд Хьюи

Вся тьма мира не может
погасить свет одной свечи,
но одна свеча может осветить всю тьму.
— Еврейская ханукальная молитва

Всякий раз, когда мир хмурится, я улыбаюсь в ответ.
— Джонатан Локвуд Хьюи

Ни за что не теряйте свой внутренний покой,
, даже если весь ваш мир кажется расстроенным.
— Святой Франциск Сальский

Свет единства
настолько силен, что может осветить всю землю.
— Бахаулла

Ваш величайший дар другим – быть счастливым
и излучать свое счастье на весь мир.
— Джонатан Локвуд Хьюи

Хотя мир полон страданий,
он также полон их преодоления.
— Хелен Келлер

Мы никогда не сможем обрести мир во внешнем мире
, пока не примиримся с собой.
— Тензин Гьяцо, 14-й Далай-лама

Почитая жизнь,
мы вступаем в духовные отношения с миром.
Практикуя благоговение перед жизнью, мы становимся хорошими, глубокими и живыми.
— Альберт Швейцер

Я маленький карандаш в руке пишущего Бога
, который посылает миру любовное письмо.
— Мать Тереза ​​

Знайте, что величайший подарок, который вы можете подарить миру, это ваше счастье.
— Джонатан Локвуд Хьюи

Я забыл, сколько в мире света,
, пока ты не вернешь мне его.
— Урсула К. Ле Гуин

С реализацией собственного потенциала и
уверенностью в своих силах
можно построить лучший мир.
— Тензин Гьяцо, 14-й Далай-лама

Практика прощения — наш самый важный
вклад в исцеление мира.
— Марианна Уильямсон

---

Спасибо, что посетили их Мир непостижим. Карлос Кастанеда.

Пожалуйста, зарегистрируйтесь в форме ниже, чтобы получить
мой бесплатный Daily Inspiration — Daily Quotes электронная почта.

Посмотреть больше Вдохновляющие цитаты о жизни.

Пусть мир будет добр к тебе,
и пусть твои собственные мысли будут добры к тебе.
— Джонатан Локвуд Хьюи

Вдохновляющие цитаты на всю жизнь

• Вдохновляющие мысли на сегодня
• Краткие вдохновляющие высказывания
• Цитаты о принятии
• Цените то, что у вас есть Цитаты
• Утешительные цитаты
• Цитаты о сострадании
• Вдохновляющие цитаты о мужестве
• Вдохновляющие цитаты о смерти
• Цитаты о чувстве подавленности
• Цитаты о прощении
• Смешные вдохновляющие цитаты
• Цитаты о щедрости
• Цитаты о благодарности
• Цитаты о счастье
• Цитаты о том, как быть счастливым
• Молитвы об исцелении
• Цитаты о доброте
• Мотивационные цитаты
• Положительные цитаты
• Пословицы и поговорки
• Цитаты об отношениях
• Грустные цитаты о жизни
• Цитаты о безмятежности
• Духовные цитаты
• Цитаты о силе
• Цитаты об успехе
• Воодушевляющие цитаты

• Цитаты Конфуция

См. больше Цитаты по темам и авторам.

---

Все материалы и тексты защищены авторским правом © Jonathan Lockwood Huie, за исключением цитат и других специально обозначенных материалов
, которые принадлежат соответствующим владельцам авторских прав, если это применимо.
Вы можете прочитать о нашем отказе от ответственности, политике конфиденциальности, условиях использования, участии в партнерских программах, политике авторского права и политике повторной публикации.

20 лучших цитат Карлоса Кастаньеды

«Как ужасно быть великим лордом, но при этом злым человеком».

Carlos Castañeda

author

Lord

character

life

ᐧ

wickedness

ᐧ

man

ᐧ

terrible

concepts

“We hardly ever realize that we can cut anything out нашей жизни, в любое время, в мгновение ока».

Карлос Кастаньеда

автор

тяжелая работа

ᐧ

жизнь

ᐧ

реализации

ᐧ

способный

ᐧ

в любое время

ᐧ

мгновение ока

понятия

единственная достойная задача — пересечь всю ее длину, а там я путешествую, глядя, глядя, затаив дыхание».

Карлос Кастаньеда

автор

жизнь

ᐧ

сердце

ᐧ

вызов

ᐧ

looking

ᐧ

paths

ᐧ

traveling

ᐧ

worthwhile

ᐧ

full length

ᐧ

breathlessly

concepts

“The aim is to balance the terror быть живым с чудом жизни».

Карлос Кастанеда

автор

интересно

ᐧ

баланс

ᐧ

жив

ᐧ

террор

ᐧ

цель

концепции

«Я хочу убедить вас, что вы должны научиться считать каждое действие важным, так как вы собираетесь быть здесь недолго, на самом деле слишком коротко за то, что стал свидетелем всех его чудес».

Carlos Castañeda

Автор

Life

ᐧ

Обучение

ᐧ

Убедившись

ᐧ

ᐧ

97

ᐧ

99997

ᐧ

9000

ᐧ

свидетель

ᐧ

жизнь

ᐧ

наблюдение

понятия

нужно пройти всю его длину, и вот я иду, глядя, глядя, затаив дыхание».

Карлос Кастаньеда

автор

сердце

ᐧ

вызов

ᐧ

пути

ᐧ

путешествие

ᐧ

стоящая

концепции

«У вас есть все необходимое для экстравагантного путешествия, которым является ваша жизнь».

Carlos Castañeda

Автор

Journeys

ᐧ

Life

ᐧ

Нужен

extr

.

Карлос Кастанеда

Автор

Life

ᐧ

Рождение

ᐧ

Отсутствует

ᐧ

Добродетель

ᐧ

Ничего

Концепции

«ищут и смотрите на все. Вы устанете смотреть только на себя, и эта усталость сделает вас глухими и слепыми ко всему остальному. — Дон Хуан»

Карлос Кастаньеда

автор

Дон Хуан

персонаж

усталость

ᐧ

Смотрия

ᐧ

Посмотреть

ᐧ

Ищу

ᐧ

Все

ᐧ

Marvels

ᐧ

. не думая об актерской игре.

Карлос Кастаньеда

автор

знание

ᐧ

мышление

ᐧ

повседневная жизнь

2 9 человек

0003

ᐧ

действие

ᐧ

повседневность

понятия

«Прежде чем вступить на какой-либо путь, задайте себе вопрос: есть ли у этого пути сердце? Если ответ отрицательный, вы это узнаете и тогда вам придется выбрать другой путь».

Carlos Castañeda

author

life

ᐧ

questions

ᐧ

heart

ᐧ

paths

ᐧ

choosing

ᐧ

концепции

«Подумайте об этом: нас ослабляет чувство обиды на поступки и проступки наших ближних. Наше самомнение требует, чтобы мы провели большую часть жизни, обиженные кем-то».

Carlos Castañeda

author

thinking

ᐧ

weaknesses

ᐧ

feelings

ᐧ

course of our lives

ᐧ

offended

ᐧ

deeds

ᐧ

траты

ᐧ

проступки

концепции

«В мире, где охотником является смерть, друг мой, нет времени на сожаления или сомнения. Есть только время для решений».

Carlos Castañeda

author

death

ᐧ

doubts

ᐧ

decisions

ᐧ

world

ᐧ

friends

ᐧ

hunter and hunted

ᐧ

жизнь

ᐧ

сожаления

понятия

«Основная разница между обычным человеком и воином в том, что воин воспринимает все как вызов, в то время как обычный человек воспринимает все как благословение или проклятие».

Carlos Castañeda

author

ordinary

ᐧ

blessings

ᐧ

curse

ᐧ

challenge

ᐧ

differences

ᐧ

воины

ᐧ

человек

ᐧ

все

концепты

Внимательно и обдуманно смотри на каждый путь. Попробуйте сделать это столько раз, сколько считаете нужным. Тогда задайте себе наедине один вопрос. . . Есть ли у этого пути сердце? Если да, то путь хорош; если нет, то бесполезно».

Карлос Кастанеда

автор

время

ᐧ

сердце

ᐧ

один

ᐧ

нуждается в

ᐧ

Товара

ᐧ

Спрашивает

ᐧ

Пути

ᐧ

Духовные

Концепции

«Для меня мир — это удивительно, потрясающе; я хотел убедить вас, что вы должны взять на себя ответственность за то, что находитесь здесь, в этом чудесном мире, в этой чудесной пустыне, в это чудесное время».

Карлос Кастанеда

автор

responsibility

ᐧ

world

ᐧ

awesome

ᐧ

marvelous

ᐧ

interests

ᐧ

weird

ᐧ

stupendous

ᐧ

mysterious

concepts

“Forget себя, и вы ничего не будете бояться, на каком бы уровне или осознании вы ни находились».

Карлос Кастанеда

автор

страх

ᐧ

забывание

ᐧ

осознание

ᐧ

ничего

ᐧ

найти себя

понятия

«Либо мы делаем себя несчастными, либо делаем себя несчастными. …”

Carlos Castañeda

author

life

ᐧ

failure

ᐧ

makers

ᐧ

strong

ᐧ

ourselves

ᐧ

either

ᐧ

несчастный

ᐧ

повседневный

понятия

«Стремление к свободе — единственная известная мне движущая сила. Свобода улететь в эту бесконечность. Свобода растворяться; отрываться; быть похожим на пламя свечи, которое, несмотря на то, что светит миллиард звезд, остается неповрежденным, потому что никогда не претендовало быть чем-то большим, чем то, чем оно является: простой свечой».

Карлос Кастанеда

автор

свет

ᐧ

Звезды

ᐧ

Свобода

ᐧ

Вождение

ᐧ

Притворство

ᐧ

Infinity

ᐧ

Растворяйте

ᐧ

ᐧ

9000 2

ᐧ

ᐧ

9000. 9000 3

ᐧ

9000.