Буковски в молодости: фильм и фотографии. Буковски в молодости.
фильм и фотографии. Буковски в молодости.
Многие знают Генри Чарльза Буковски, почти всё он рассказал и объяснил сам — в книгах, всё остальное дорассказали его друзья или девушки. После книги «Интервью: Солнце, вот он я» вопросы должны бы отпасть даже у самых дотошных поклонников Бука. Но… Оказывается, за гранью прямого восприятия скрывается ещё достаточное количество материала. Это наглядно демонстрирует двухчасовой документальный фильм Джона Дуллигана «Буковски». Много ли вообще можно встретить хороших докуметальных биографических фильмов, длящихся более часа? Здесь мы имеем дело с приятным исключением. Немало, конечно, добавляет в копилку режиссёра и то обстоятельство, что кино в таком формате и с таким героем вообще появилось на свет.
Признайтесь, вы когда-нибудь хотели посмотреть на ту самую сумасшедшую Линду из «Женщин»? На прототип, разумеется. А на дочурку Буковски, засветившуюся уже в «Почтамте», первом романе Бука? А на главную (или, правильнее сказать, последнюю) любовь Чарльза — Линду Ли? А ещё… У внушительного количества читателей до сих пор остаётся один неразрешённый вопрос:
Что ещё сказать о фильме Дуллигана… Он существенно походит на книгу «Интервью: Солнце, вот он я», но в отличии от многих подобных случаев они не дублируют, а дополняют друг друга, едва ли не как две половинки одного целого. К слову, книга и фильм вышли в одном году — 2003, десять лет назад, когда деревья были большими и был ещё жив Джером Сэлинджер.
Фильм состоит из разновремённых интервью Буковски, интервью с его друзьями, девушками, коллегами, женой, дочерью; также зрителю демонстрируются видеокадры с литературных чтений Бука, его редкие фотографии, газетные публикации. Про друзей хотелось бы сказать отдельно: помимо привычных героев книг Буковски (уже реальных) нам встретятся такие люди, как Том Уэйтс, Боно, Шон Пенн… Думаете они здесь «для галочки», чтобы сказать два слова и промелькнуть в титрах, как это нередко случается в российских документалках? Отнюдь! Боно, помимо прочего, даже прочитает стихотворение Буковски, такой вот он молодец.
Работа Дуллигана действительно хороша.
Автор: Александр Ушкин
Герой Буковски — Генри Чинаски: биография персонажа. Писатель Чарльз Буковски: биография, книги
Кто такой Генри Чинаски? Писатель Чарльз Буковски создавал преимущественно автобиографические произведения. Он прототип героя многих своих романов. «Почтамт», «Женщины», «Фактотум», «Хлеб с ветчиной» — во всех этих произведениях фигурирует Генри Чинаски.
Биография писателя: детство
Чарльз Буковски родился в 1920 году. Мать была швеей. Отец – военным. Детство будущего писателя нельзя назвать счастливым. Позже он рассказал об отношениях со своими родителями, в романе «Хлеб с ветчиной». Главный герой этого произведения, как и прочих автобиографических книг, — Генри Чинаски. Автор поведал читателям о суровых и бессмысленных методах воспитания, которые применял его отец, о том, насколько они губительны для ранимого, впечатлительного подростка. А Буковски именно таким и был, несмотря на славу пьяницы и сквернослова, которую он снискал впоследствии.
Итак, в романе «Хлеб с ветчиной» впервые читатель познакомился с персонажем по имени Генри Чинаски. Книги по порядку, в которых присутствует этот литературный герой, названы ниже. Каждые выходные Генри делал генеральную уборку дома. За малейшую провинность отец его жестоко избивал. Но самое печальное событие, которое навсегда оттолкнуло Буковски от родителя, произошло позже, когда будущий писатель начал сочинять стихи. Отец обнаружил его рукописи и уничтожил. Генри его возненавидел. С чего началось литературное творчество Буковски?
В детстве он страдал воспалением сальных желез. Его лицо было покрыто угрями, отчего он страдал и физически, и душевно. У Чарли были сложные отношения не только с родителями, но и со сверстниками. Быть может, именно благодаря этому он однажды пристрастился к чтению. Буковски начал посещать публичную библиотеку, познакомился с творчеством великих писателей.
Начало творчества
После того как отец уничтожил рукописи, Буковски покинул родительский дом. В то время он учился в колледже, но вскоре был отчислен. Дело в том, что уже тогда начинающий поэт и прозаик большую часть своего времени проводил в питейных заведениях.
Выше названы произведения, в которых в качестве главного героя фигурирует Генри Чинаски. Книги Буковски уже в семидесятые годы были весьма популярны. Но настоящая слава к нему пришла после выхода фильма «Пьянь». Для того чтобы побольше узнать фактов из ранней биографии писателя, стоит посмотреть эту киноленту. Прототип Генри Чинаски, которого сыграл Микки Рурк, — писатель Чарльз Буковски. В молодости у него не было постоянной работы, да он к этому и не стремился. Досуг проводил в кабаках, деньги зарабатывал, принимая участие в уличных драках. На поэта-алкоголика делали ставки. Иногда удавалось неплохо заработать. Но чаще он возвращался домой еле живым и без гроша в кармане.
В начале 50-х Буковски устроился работать почтальоном. Позже этот период он отразил в романе «Почтамт». Он всегда очень много писал, причем обычно занимался этим под классическую музыку и немереное количество пива. Большая часть его ранних произведений была напечатана в небольших литературных журналах. Особенности творчества Чарльза Буковски — простота, откровенность. Эти качества позволили писателю в конце 60-х приобрести широкую популярность в Калифорнии.
На почте он проработал более десяти лет. Однажды писателю позвонил агент из издательства, с которым он сотрудничал на протяжении долгого времени, и сделал выгодное предложение. Он убедил Буковски оставить почту, посвятить себя литературному творчеству. При этом обязался выплачивать ему и ежемесячный доход в размере ста долларов пожизненно.
Генри Чинаски: книги с участием знаменитого персонажа
Герой, который полюбился американцам, а в 80-х стал популярен и за пределами США, присутствует в следующих произведениях:
- «Почтамт».
- «Женщины».
- «Фактотум».
- «Хлеб с ветчиной».
- «Голливуд».
- «Юг без признаков Севера».
- «Макулатура».
- «Музыка горячей воды».
- Сценарий к фильму «Пьянь».
«Хлеб с ветчиной»
Оригинальное название произведения — Ham on Rye. Некоторые критики видят в этом аллюзию на знаменитый роман Сэлинджера. Становление характера Чинаски, проблемы его взросления — вот тема романа «Хлеб с ветчиной». Здесь, как и в каждой книге Буковски, присутствует грубоватый юмор, простота, порою шокирующая откровенность. Генри Чинаски – лирический антигерой, альтер-эго писателя. Однажды его спросили о том, чем отличается Чинаски от Буковски. Писатель ответил: «Это почти одно и то же, за исключением виньеток, которыми я украсил своего героя от скуки».
В романе «Хлеб с ветчиной» подробно рассказано о родителях главного героя. Здесь присутствуют и другие персонажи: бабушка и дедушка Генри. Стоит сказать, что все они довольно необычные личности. У Эмили Чинаски, например, излюбленная фраза «Я всех вас похороню». Слова бабушки по материнской линии запоминаются Генри на всю жизнь. Роман был издан впервые в 1982 году.
«Женщины»
Это третий роман Чарльза Буковски. Опубликован в 1978 году. Автор подробно, местами грубо и весьма реалистично, рассказывает об отношения Генри Чинаски со своими сексуальными партнершами. В качестве эпиграфа служат слова самого автора, который, если облечь их в более корректную форму, звучать будут приблизительно так: «Как много хороших мужчин оказалось под мостом из-за женщины!»
Роман состоит из более чем ста глав. Начинается с краткой биографии Генри Чинаски. Герой произведения более четырех лет живет как затворник, с женщинами почти не общается. Единственная представительница прекрасного пола, к которой он испытывает нежность, — его шестилетняя дочь, рожденная вне брака.
Самый эксцентричный персонаж в этой книге — Лидия Вэнс. С ней Чинаски познакомился на одном из литературных вечеров. Автор рассказывает о Лидии, после повествует об отношениях с другими женщинами. Всего в романе шесть героинь. Серьезные отношения у Генри Чинаски завязываются только с Сарой. Прототипом этой героиней является третья жена Чарльза Буковски — Линда Ли Бегли.
«Голливуд»
Эту книгу Буковски посвятил Барбету Шредеру — режиссеру фильма «Пьянь». Литературное наследие американского писателя, представителя так называемого грязного реализма, состоит из более чем сорока сборников прозы и стихов. Сценариев он не писал. И только один раз согласился сделать это, причем исключительно ради Шредера, в котором чувствовал родственную душу.
В романе автор подробно рассказывает о том, с чего начиналась работа над сценарием. Он упоминает многих известных актеров. В том числе, конечно, и Микки Рурка, сыгравшего Генри Чинаски, то есть Буковски в молодости. К слову, актер не был бы утвержден на эту роль, без согласия автора сценария. На страницах книги «Голливуд» присутствует убийственная ирония по отношению к звездам американского кинематографа. Немало комичности и в образах персонажей, прототипами которых являются известные продюсеры, режиссеры, сценаристы. Буковски не любил публичности, не переносил лицемерия. Это сложно не почувствовать, прочитав роман «Голливуд».
«Почтамт»
Роман вышел в свет в 1971 году. Именно это произведение принесло Чарльзу Буковски известность. «Почтамт» был переведен на пятнадцать языков. Особенную популярность он приобрел в Европе. Более десяти лет писатель занимал должность, которую считал скучной, унизительной. Выжить ему, как и его герою Генри Чинаски, помог циничный взгляд на мир.
«Фактотум»
Книга вышла в свет в 1975 году. В романе отражены события начала сороковых годов. Генри Чинаски путешествует по Соединенным Штатам, перебивается временными заработками. В романе «Фактотум» Буковски рассказал о своей молодости. Он поведал читателям обо всех профессиях, которые ему удалось перепробовать за свою сложную и неустроенную жизнь.
Чарльз Буковски — фото, биография, личная жизнь, причина смерти, книги
Биография
Чарльз Буковски – немецко-американский писатель, поэт, романист и мастер коротких рассказов, был одним из ярчайших представителей «грязного реализма», произведения которого оказали влияние на социальную, культурную и экономическую жизнь Соединенных Штатов в 80-х годах 20 века. Король андеграунда широко публиковался в печатных изданиях и выпустил более 60 книг, вызывавших неоднозначную реакцию критиков и читателей при жизни автора и порождавших жаркие споры после его смерти.
Детство и юность
Генрих Карл Буковски родился в Германии 16 августа 1920 года, Чарльзом его стали называть после того, как родители Катарина Фетт и Генрих Буковски переехали в Америку вскоре после появления сына. Сначала семья поселилась в Балтиморе, а затем перебралась в Лос-Анджелес, на родину предков по отцовской линии. Юный Чарльз говорил по-английски с сильным немецким акцентом, вызывая злые насмешки со стороны соседских детей.
Чарльз БуковскиДома мальчик тоже не находил утешения и поддержки, так как отец издевался над ребенком морально и физически, избивая за малейший проступок. Мать, боявшаяся навлечь на себя гнев мужа, молча смотрела на страдания сына.
Позже, рассказывая о собственном детстве в документальном фильме «Буковски: Рожденный таким», Чарльз сделал выводы, что жестокое обращение помогло в понимании природы боли и подтолкнуло его к началу творческой биографии. Кроме того, депрессия, сменившаяся яростью, дала писателю голос и материал для будущих произведений.
Чарльз Буковски в детствеОтдушину мальчик находил в чтении, которое стало любимым занятием на всю жизнь. Подросток посещал лос-анджелесскую среднюю школу, а свободное время отдавал местной библиотеке. Повзрослев, он поступил в городской колледж, где посещал курсы по литературе, журналистике и искусству.
В начале Второй мировой войны Чарльз бросил учебу и переехал в Нью-Йорк, а затем в Филадельфию, где из-за немецкого происхождения Буковски арестовали агенты ФБР. Будущего писателя обвинили в уклонении от воинской службы и 17 дней продержали в тюрьме. После этого Чарльз решил пойти в армию, но провалил тест по психологии и был признан непригодным для службы.
Чарльз Буковски в молодостиМечты о писательской карьере зародились в голове Буковски еще в молодости, но первые шаги в литературе принесли 24-летнему автору разочарование. После провала нескольких дебютных рассказов Чарльз утратил веру в собственный талант и на десятилетие отошел от творчества, занявшись физической работой. В этот период Буковски постоянно пил и изнурял организм отсутствием полноценного питания.
В итоге в 1955 году молодой человек попал в госпиталь со смертельно опасной кровоточащей язвой желудка. Выйдя из больницы, Чарльз не оставил пагубной привычки, но снова взялся за перо. Он опубликовал ряд стихотворений в скромном поэтическом издании, а затем начал сотрудничать с «Nomad», напечатавшим одно из самых знаменитых эссе Буковски «Manifesto: A Call for Our Own Critics».
Книги
В начале 1960-х годов Буковски жил в Лос-Анджелесе и трудился на почте. В это время его работами заинтересовалось издание «Hearse Press», опубликовавшее несколько рассказов писателя. Затем стихи Чарльза появились в литературном журнале «The Outsider». Начиная с 1967 года Буковски вел собственную колонку в газете «Open City», заметки из которой стали основой сборника миниатюр под названием «Записки старого козла».
В 1969 году принял предложение о сотрудничестве от издательства «Black Sparrow Press» и уволился с работы, чтобы полностью посвятить себя творчеству. Менее чем через месяц он опубликовал свой первый роман под названием «Почта». Книга стала популярной в Европе и принесла автору всемирную известность, будучи переведенной на десятки языков.
Редакторы крупных компаний забрасывали Буковски предложениями, но писатель остался верен небольшим издательствам. Он опубликовал 3 сборника стихов и 2 книги произведений малого жанра. «Истории обыкновенного безумия» и «Самая красивая женщина в городе» содержали биографические рассказы, которые укрепили успех Чарльза и подготовили читателя к выходу второго романа под названием «Фактотум».
Чарльз Буковски за столомПисатель окончательно сформировал фирменный стиль повествования, отличавшийся откровенными описаниями жизни персонажей и обилием просторечных, порой грубых слов и выражений. Эта манера была в равной мере характерной чертой и прозы, и поэзии и стала востребованной читателями, жаждущими «грязных подробностей».
По этой причине публика восторженно встретила сборник стихов «Me and Your Sometimes Love Poems» и последовавший за ним роман «Женщины». Благодаря этим произведениям Буковски стал хорошо продаваться и получил стимул писать дальше.
В конце 1970-х – начале 1980-х годов Чарльз выпустил сразу 5 книг поэзии и одну антологию «You Get So Alone at Times That it Just Makes Sense», а в 1982 году компания «Black Sparrow» напечатала самый «страшный» автобиографический роман писателя «Хлеб с ветчиной». В этой книге Буковски обратился к детству своего alter ego Генри Чинаски и описал издевательства отца и равнодушие матери, которые реально происходили в начале жизни автора.
Чарльз Буковски и его бюстК теме пьянства и разврата Чарльз вернулся в книге «Музыка горячей воды», где привычные сюжеты были пронизаны необычайной нежностью и откровенностью, а затем сочинил еще несколько сборников стихов.
В 1989 году Буковски описал процесс рождения фильма «Пьянь» в романе «Голливуд», где прототипами главных героев стали известные актеры, режиссеры и сценаристы. Автор подробно и правдиво нарисовал картину закулисной жизни кинематографистов, раскрыв неприятные тайны быта и характера звезд.
Последним произведением писателя стал роман «Макулатура», опубликованный в 1994 году, после смерти Буковски. Эта книга-детектив отличалась от всех предыдущих работ Чарльза отсутствием отсылок к собственной биографии, но сохранила иронию и открытость, а также яркие и запоминающиеся характеры персонажей.
Личная жизнь
В молодости Буковски вел разгульную и беспорядочную жизнь. Неконтролируемое пьянство привело будущего писателя к браку с алкоголичкой по имени Джейн Куни Бейкер. Супруги прожили вместе недолго, но их отношения нельзя было назвать плохими, позже прозаик неоднократно рисовал образ первой жены на страницах своих произведений.
Чарльз Буковски и Барбара ФрайВ 1955 году Джейн исчезла с горизонта, и Чарльз официально связал жизнь с техасской поэтессой Барбарой Фрай, но их любовь была недолгой. После развода Барбара уехала в Индию, где вскоре умерла при загадочных обстоятельствах. Следующей подругой Чарльза стала Фрэнсис Смит, которая не стала женой писателя, но родила ему дочь Марию-Луизу.
В конце 1960-х годов Буковски менял женщин как перчатки. Несколько лет он встречался с поэтессой Линдой Кинг, бурная жизнь с которой отличалась постоянными ссорами, доходившими до драки. Параллельно с этим романом Чарльз вступал в связь с множеством других женщин, чем сильно задевал чувства подруги, которая в итоге покинула писателя и переехала в другой город, подальше от предателя и лгуна.
Чарльз Буковски и Линда КингИменно с Линды Кинг Буковски начал роман «Женщины», раскрывавший интимные подробности собственной личной жизни. Другими героинями произведения стали работник студии звукозаписи Лиза Уильямс, страдавшая расстройством психики, некрасивая и замужняя Амбер О’Нил, мечтавшая отомстить любовнику за причиненное зло, «рыжая потаскуха» Памела Миллер Вуд, жившая по соседству, и поэтесса Джоанна Булл, разделявшая пагубные пристрастия писателя.
По непонятным причинам в романе не нашлось места для Линды Ли Бегли, владелицы ресторана правильного питания, ставшей последней, третьей женой Буковски. Чарльз познакомился с ней в 1976 году во время публичных чтений и почти 10 лет поддерживал добрачные отношения с будущей супругой.
Смерть
В 1988 году у Буковски обнаружили лейкемию, которая стала причиной смерти писателя 9 марта 1994 года. Поскольку Чарльз был убежденным атеистом, похоронный обряд провели буддийские монахи. Последние несколько дней мастер «грязного реализма» провел в постели в собственном доме неподалеку от Сан-Диего, окруженный заботами супруги Линды Ли Бегли.
Могила Чарльза БуковскиЦеремония погребения прошла в Мемориальном парке Грин Хиллс в Ранчо Палос Вердес, штат Калифорния. На могильной плите Буковски изображен силуэт боксера и написано заглавие стихотворения «Не пытайся».
Цитаты
«Когда одолеешь определённое количество порядочной литературы, оказывается, что таковой больше не осталось. Приходится писать её самому»
«Я не рассчитываю, что каждый будет гением, но нипочём бы не догадался, что столько народу кинется в идиотизм с таким апломбом»
«Если у тебя получилось обмануть человека, это не значит, что он дурак, — это значит, что тебе доверяли больше, чем ты этого заслуживаешь»
«Людей можно любить, только если не очень хорошо их знаешь»
Библиография
- 1969 – «Записки старого козла»
- 1971 – «Почтамт»
- 1973 – «Юг без признаков севера»
- 1975 – «Фактотум»
- 1978 – «Женщины»
- 1982 – «Хлеб с ветчиной»
- 1983 – «Истории обыкновенного безумия»
- 1983 – «Самая красивая женщина в городе»
- 1989 – «Голливуд»
- 1994 – «Макулатура»
Жизнь и смерть. | Чарльз Буковски
«Мне не нравятся люди. Мне даже я сам не нравлюсь. Со мной, должно быть что-то не так.» — эти слова, достойные, пожалуй, принца датского, принадлежат самому грязному и неблагородному представителю американской литературы, Чарльзу Буковски, чьи книги не рекомендуется читать несовершеннолетним и агрессивно настроенным поборникам нравственности, но именно им и адресована большая их часть:
Все это ужасно странно.
Так представьте себе, что если бы
Христу
На картинках не замазывали хрен
Вы бы эту книжку не прочли.
Буковски покорял и будет покорять читателей не столько эпатажем, сколько особой доверительной манерой изложения. Чтение Буковски — это прежде всего легкая, дружеская, предельно откровенная беседа, причем никогда не говорится слишком много, или слишком мало — произносится столько слов, сколько необходимо, чтобы расставить какие-то акценты, заострить на чем-то внимание, остальное додумывает читатель. В общем, Буковски воплощает в тексте тот самый принцип айсберга, изобретение которого приписывают Хэмингуэю, одному из его любимых писателей.
У Бука те же простые, емкие фразы телеграфного стиля, та же четкость и, подчас, грубость вместе с полным отсутствием эпитетных нагромождений, царство простых глаголов и не менее простых прилагательных, — в общем, все то, что так любили наши шестидесятники… Но, думается, последние были бы в шоке от максимальной натуралистичности шестидесятников американских, к коим отчасти можно отнести и Буковски.
Дешевые мотели, барные стойки, похмелье, пьяные шлюхи и грязь — постоянные атрибуты жизни героев Бука, утративших, или даже никогда не имевших светлых идеалов: очень расплывчато просматривается поэтому любовь и дружба, а выпивка из способа ухода от действительности превращается в метод отчуждения.
Помнится с легкой руки Гертруды Стайн кружок авторов, в который входили Ремарк и молодой Хэменгуэй, стали называть Писателями Потерянного Поколения. В сущности, настоящее героев Бука — это будущее героев Потерянного Поколения. В этом смысле Буковски можно назвать писателем постпотерянного поколения, но уверен, это его волновало меньше всего. И в этом был весь он. Именно этим и привлекал.
«Любой скажет вам, что человек я не очень порядочный. Да я и слова-то такого не знаю. Меня всегда восхищали злодеи, изгои, сукины дети… Они всегда способны на неожиданные поступки и сильные чувства. Нравятся мне и мерзкие бабы… Извращенцы мне интереснее, чем святоши. Я могу общаться с бродягами, потому что и я — бродяга.»
Цинизм, эпатаж, пренебрежительное отношение к себе и к окружающим стали красной тряпкой для толпы: его ненавидели и превозносили, а он с одинаковым подозрением и сарказмом относился к тем и другим. На заявления Сартра, провозглашающие его величайшим поэтом Америки, Буковски ответил подчеркнуто отчужденно: «Утверждать, что я — поэт, значит, помещать меня в компанию версификаторов, неоновых гурманов, лохов и мерзавцев, маскирующихся под мудрецов». В то же время ему ничто не мешало называть себя лучшим поэтом Калифорнии. Его жизнь и творчество — это грандиозная пародия на всю возвышенную американскую идеологию и литературу. Во всех текстах он ставит бытовой фактор на первое место, указывая на то, что именно «бытовуха» говорит о настоящей сущности человека, что именно она еще больше отдаляет людей друг от друга: обычная тупая работа, обычные отупевшие сослуживцы, обычные тупые серые «мебелирашки»… превращают всех в обычных одиноких тупых животных.
Абсурдность состоит в том, что иногда эти животные способны задумываться о том, где они находятся… Герои Потерянного Поколения всеми помыслами остались в прошлом, в войне, а где находятся герои Бука? Он и сам не знает, или, подчас, не желает знать, чтобы не сойти с ума, а, может быть, он уже свихнулся — тогда это тем более бесполезно. Жизнь превращается в существование, и в борьбе с осознанием этого действует единственное средство — забытье. Созвучный Буковски по фамилии (а иногда и по духу) наш поэт В.Высоцкий писал: «Безвременье вливало водку в нас». Напитки разные, но суть одна и та же, в независимости от строя и географии. И Бук говорит схоже, но чуть глобальнее: «Работа при либеральном строе так же отупляюща, как и при тоталитарном», поэтому весь смысл существования сводится к тому, чтобы как можно приятнее для себя дожить до конца дней: «Никакая жизнь, в конечном итоге, не срабатывает, но самая лучшая из возможных зависит от количества банок пива, денег, чтобы ездить на бега, и согласной тетки любого возраста и формы, в хороших старомодных пажах и туфлях на высоком каблуке.» (Высоцкому до такого подняться (или опуститься) не представляется возможным: ведь Россия всегда ищет великий смысл, которого зачастую просто нет).
Женщины в пажах… Женщины на высоких каблуках… Они занимают практически то же самое место, что и алкоголь: «если мы начинали волноваться, единственным доступным средством от волнения была ебля». В любом случае на первом месте выпивка, но выпивка без женщины по Буку — это онанизм, а женщина без выпивки — мозговой онанизм. Идеала женщины, в общем, нет — есть подходящие к выпивке «бляди», есть — неподходящие — вот, в принципе, вся классификация. Точнее говорит сам Буковски: «Все женщины — блядво, хотя честные бляди хороши и желанны». Причем, упившись до чертиков, героям Бука уже глубоко наплевать — трахают и честных, и нечестных, и порой все, что движется:
— Эти статьи пишете вы? «Заметки старого козла»? — спросил господин Вашингтон.
— Я.
Он передал экземпляр господину Лос-Анджелесу.
— Вы это видели?
— Нет, нет, я не видел.
Над моей колонкой был изображен ходячий член на ножках, громадный, ГРОМАДНЫЙ И НА НОЖКАХ. А история была о том, как я вдул моему другу по ошибке, по пьянке, приняв его за какую-то свою подружку. Потом две недели не мог выжить его из моей квартиры. Это была чистая правда.
И что не движется тоже:
— Боже мой, Билл, это было прекрасно, прекрасно!
— Да ты спятил, ты же только что выебал мертвую бабу!
— А ты всю жизнь ебешь мертвых баб — мертвых баб, с мертвыми душами и мертвыми мохнатками, — только ты об этом не знаешь!..
Но между тем, все эти грязные, патологические истории («истории обыкновенного безумия»), ничего общего не имеют с любовью, которая, так или иначе, где-то мелькает на горизонтах, но она до того трудноуловима, до того скрыта этим постоянно присутствующим ощущением пустоты, что герои и сам автор почти не верят в ее существование — это, наверное, самый грустный мотив его поэзии и прозы:
Не раздевайте мою любовь
там может оказаться манекен;
не раздевайте манекен
а вдруг там
моя любовь
Почитайте роман «Женщины», рассказы «Ебальная машина», «В моем супе печенье в форме зверушек», «Принеси мне любовь», «Самая красивая женщина в городе» и стихи, конечно же, — юмор и иронию с грязью вы там тоже найдете, но еще больше там обыкновенной тупой, как и сама жизнь, боли:
«Я встал, нашел бутылку вина и как следует к ней приложился. Кэсс, самая красивая девушка в городе, умерла двадцатилетней. На улице зазвучали автомобильные гудки. Очень громко и назойливо. Я поставил бутылку и заорал:
Неумолимо надвигалась ночь, и я ничего не мог с этим сделать.
Буковски никогда не задумывался над тем, хороши ли его рассказы и стихи. Он попросту писал, когда хотелось и не писал, когда не хотелось: «Мне нравится сказать то, что я должен сказать и отвалить». Бук лишний раз доказал, что хорошая литература складывается из знания того, о чем пишешь, и простоты слога. Именно поэтому первое впечатление обманывает и тянет присоединить его к какому-либо течению или кружку писателей, но если захотеть, можно и в букваре найти черты классицизма, модернизма, постмодернизма и еще хрен знает какого «-изма», но кому от этого станет легче?
Буковски интересовала содержательная сторона, зачастую ничего за собой не несущий формализм в литературе и искусстве выглядит, по мнению Бука, так же, как сперма, оказавшаяся не там, где ей по природе полагается быть:
— ты разве не замечаешь, Буковски?
— что?
— сперму.
— да нет, вижу, просто говорить не хотелось…
— почему? что с тобой, черт возьми?
— не понимаю…
— я хочу сказать, что я ДРОЧУ, неужели ты не понимаешь, как трудно это сделать?
— это совсем не трудно, Санчес, я этим постоянно занимаюсь…
— ну ты и бык! я хочу сказать, что к фотоаппарату была привязана специальная веревочка, неужели не ясно, как нелегко было неподвижно оставаться в фокусе, извергать семя и одновременно нажимать на спуск?
— я фотоаппаратом не пользуюсь…
— а многие ли, по-твоему, пользуются? Самого главного ты, как обычно, не понял… неужели неясно, что этот НЕЗАМЫСЛОВАТЫЙ снимок я делал ТРИ ДНЯ? Знаешь, сколько для этого пришлось дрочить?..
В этом, наверное, и есть трагедия всего человечества, да и самого Буковски: все мы частенько вместо того, чтобы в прямом и переносном смысле ТРАХАТЬСЯ, в прямом и переносном смысле ДРОЧИМ.
Последний его роман «Макулатура» («Pulp»), написанный уже в бытность признанности и материальной обеспеченности, посвящен плохой литературе. Буковски предельно самоироничен: герои частенько нелестно отзывается о его литературном альтер-эго, Генри Чинаски. А с помощью еще одного своего любимого писателя Селина, за которым, согласно сюжету, по всему свету безуспешно гонялась Леди Смерть, объявляет приговор всему Pulp Fiction: «У них только одна проблема… Они просто не умеют писать.»
Чарльз Буковски умер в 1994 году, в возрасте 74 лет, состоятельным, известным, но ничуть не изменившим себе. Именно поэтому автобиография, написанная им вскоре после публикации первого романа «Почтамт» («Post office») (за 20 лет до смерти), никогда не переписывалась, поскольку в его жизни практически ничего не изменилось. Он просто сказал, что должен был сказать. И отвалил.
«Мне и до сих пор немногое нравится. Я до сих пор пишу, в основном — подпольно и вряд ли богато: как раз так, как и должно. Раз или два в неделю мне нравится играть на бегах, мне нравится классическая музыка, пиво, я романтик, слизняк, мне нравится бокс, и одна-две женщины, которых я знал, возносили меня гораздо выше крыш…
Благодарю вас, и простите за машинопись и орфографические ошибки: меня это особенно никогда не волновало.»
Алексей Волохов | Источник—
За милых дам! «Женщины» Чарльза Буковски
Чарльз Буковски был «свеж не по годам». Сразу прошу прощения за цитату из Шуфутинского, но она очень хорошо передает суть произведения – alter ego Чарльза Буковски Генри Чинаски очень любил выпить и женщин. У меня не раз возникала мысль посчитать сколько же всего у Чинаски было партнерш на протяжении романа «Женщины», но я отбросил ее так же, как Генри выбрасывал из своей жизни очередную любовницу. По ощущениям их было несколько десятков. Почти за каждой партнершей в романе кроется реальная история из жизни Буковски.
Чинаски легко и просто знакомился с противоположным полом – он делал это в барах, на вечеринках, но, главным образом, на поэтических вечерах. Практически любая посетительница вечеров готова была с ним переспать – настолько вдохновенно и харизматично он читал. Не всегда получалось вспомнить все строчки и не проглатывать слова, но это даже подстёгивало толпу. Перед ними являлся тот самый Генри Чинаски из почитаемых ими книг: забулдыга, пьяница и бабник. Любая красавица готова была отдаться этому толстому старому мужику с плохой кожей, ведь он так классно пишет.
На страницах романа разворачивается одна из величайших трагедий в жизни мужчины. Казалось бы, ты талантливый и популярный в андеграундных кругах писатель, среди твоих почитателей много привлекательных девушек. Ты можешь иметь их в любом количестве и по-несколько сразу. Но проблема в том, что Чинаски, как и многие мужчины, эм, как-бы выразиться по-литературнее… влюбчивый человек и подвержен зависимости от женщин.
С некоторыми почему-то не получается просто переспать и забыть, чем-то они нас цепляют и мы начинаем *****страдать. Первая женщина, появляющаяся в романе, Лидия Вэнс, зацепила Генри сначала своим шикарным задом, а впоследствии сумасшествием и агрессивностью. Действительно, такая женщина может очень увлечь мужчину и разнообразить его скучную жизнь «интересными конкурсами».
С Лидией они часто напивались и страшно ссорились: она громила его квартиру, выкидывала вещи и разбивала машину. Чинаски любил рассказывать ей о своих похождения на стороне, чем еще сильней распалял ее. Он был влюблен в Лидию и постоянно возвращался к ней. Это были классические деструктивные отношения, которые причиняли боль обоим участникам, но именно такие отношения способны сильно в себя затягивать и выйти из этого болота очень тяжело. Не удивительно, что отношениям с Лидией посвящена почти треть книги.
Радует то, что Чинаски все-таки смог выбраться из этого болота, оно ему окончательно осточертело. Мои аплодисменты! Но кончились ли на этом «интересные конукурсы»? Нет, все только начиналось. Дальше поток из женщин, заканчивающих вечер в его постели только увеличивается. Дама из музыкальной индустрии, дама, похожая на Кэтрин Хепберн (что за чудо!), сразу две туристки из Германии, дамы, подцепленные на многочисленных поэтических вечерах и в барах и многие, многие другие. Читать про все это очень увлекательно. Буковски пишет сдержанным убористым слогом. Брутально и безжалостно. Такая манера по мне.
И раз уж мы упомянули бары, то немного остановимся на этой теме. Чинаски искренне и по-настоящему любил бухать. Как рассказывал сам Буковски, пить он начал с тринадцати лет. Алкоголь давал ему чувство свободы. На какое-то время он забывал, что всего лишь печальный подросток, покрытый множественными чирьями и подвергающийся систематическим избиениям со стороны собственного отца.
Чинаски же пил по-страшному. Мог выпить дюжину пива за раз и еще залить сверху водкой. Кажется, не было и дня, чтобы он не пил. Просыпался ближе к полудню и сразу же начинал. Пил со своими женщинами, соседями и сам с собой.
Вихрь из алкоголя и женщин полностью засасывает его. Чинаски хочет попробовать всех, и, кажется, уже не *****страдает. На все это одной жизни мало, особенно, если ты начал, когда тебе уже за пятьдесят. Однако старик не унимается.
Что-то меняется с появлением в его жизни Сары. Генри находит в ней доброту и сострадание. Также он пребывает под впечатлением от ее ума. «Сара выглядела в моих глазах хорошо. Если она раскрывала рот, то говорила остроумно и колко. Хорошие мозги». Но было одно «но». Сара была последовательницей Драйера Бабы (видимо, прототипом послужил неоиндуистский религиозный лидер и гуру Саи Баба). Драйер Баба среди прочих вещей запрещал секс до брака. Так что Генри приходилось довольствоваться только петтингом, что его, конечно, не устраивало. «Те, что добрее, лучше трахаются, на самом деле, а побыв с ними некоторое время, находишь, что они прекрасны, поскольку они и так прекрасны. Я подумал о Саре – вот в ней как раз это что-то и есть. Если б только не этот Драйер Баба, с проклятым знаком СТОП в руках».
Похоже, что «это что-то» как раз и оказалось тем, что Чинаски на самом деле искал во всех этих бесчисленных женщинах. Он хотел испробовать всех, но на самом деле ему нужна была только одна. Следует упомянуть, что прототипом Сары послужила третья и последняя жена и вдова Буковски, урожденная Линда Ли Бегли, которая и правда работала в закусочной здоровой пищи. Доброта, остроумие и нежность явились той тихой гаванью, куда и причалил старый толстый развратник Чинаски/Буковски, после чего уже не отвечал на письма и предложения своих сексуальных фанаток.
Добро пожаловать на Чарльз Буковски
«Вставай, ублюдок! Брызни себе на лицо холодной водой, и идем пировать!»
Он гений.
Он пил больше, чем полагается, имел больше любовниц, чем считается приемлемым, жил не так, как учат жить, работал не там, где престижно работать.
Он писал не о том, о чём читать приятно, никогда о том, что правильно.
В написанных им текстах — горечь.
Пропойца, чернорабочий, и один из лучших, умнейших писателей, чьи работы когда-либо публиковались.
О СЕБЕ
«Я человек не очень приятный — это вам любой скажет. Я и слова-то такого не знаю. Меня всегда восхищали подлецы, разбойники, сукины сыны. Мне не нравится гладковыбритые мальчики при галстуке и приличной работе. Я люблю людей отчаянных, с выбитыми зубами, шальной башкой и сломанной жизнью. Такие меня интересуют. Они полны тайн и взрывчатки. Также мне нравятся опустившиеся женщины, матерящиеся пьяные сучки со сползшими чулками и размалеванными физиономиями. Меня больше интересуют развратники, чем святые. Мне хорошо с бродягами, потому что я сам бродяга. Я не люблю законы, правила, религию и мораль. Я не позволю обществу перекраивать меня по-своему».
О КУРЕНИИ
Я люблю курить. Сигареты и алкоголь уравновешивают друг друга. Я курю, чтобы очнуться от пьянства и, знаешь, курю так много, что обе ладони становятся желтыми. Видишь, как будто перчатки надел… почти коричневые… и тогда ты говоришь: «Вот дерьмо, на что же похожи мои легкие? Боже мой!».
ОБ АЛКОГОЛЕ
Алкоголь, возможно, одна из величайших вещей на земле, и мы неплохо ладим. Он разрушителен для большинства людей, но не для меня. Все то, что я создаю, я делаю пока пьян. Даже с женщинами. Понимаешь, я всегда был сдержан во время секса, а алкоголь сделал меня более свободным, сексуально свободным. Это облегчение, потому что я, в общем-то, довольно робок и замкнут, а алкоголь позволяет мне быть этаким героем, широко шагающим сквозь время и пространство, совершая все эти геройские поступки… Так что я люблю его… да!
О БАРАХ
Хватит с меня всех этих барных штучек. Вычеркните это из моего списка дел. Сейчас, когда я иду в бар, меня тошнит, я захожу в двери и начинаю блевать. Я повидал слишком много баров, чертовски много. Понимаешь, всё это больше подходит, когда ты помоложе. Когда тебе нравится помахаться кулаками с кем-нибудь, поиграть в мачо, пытаясь подцепить шлюху. В моем возрасте всё это уже не нужно. Теперь я захожу в бар, чтобы просто помочиться. Слишком много лет я там провел.
О ДРАКАХ
Самое приятное, когда ты уделываешь парня, которого и не предполагал уделать. Однажды я имел дело с одним таким, он наговорил мне кучу всего. Тогда я сказал: «Окей, выйдем». С ним совсем не было проблем – я легко его уложил. Он валялся на земле с разбитым носом — полный комплект, в общем. «Черт возьми, ты двигался медленно, я думал быстро с тобой разделаюсь, а когда началась эта драка, я вообще не видел твоих рук, ты был охуенно быстр. Что случилось?» — на что я ответил: «Чувак, я не знаю. Все было как обычно».
О ЖЕНЩИНАХ И СЕКСЕ
Женщины… Скажешь пару слов, схватишь за руку: «Пойдем, детка!», затащишь в спальню и оттрахаешь. И они идут! Попав в этот ритм однажды, ты должен продолжать двигаться. Парень, вокруг столько одиноких женщин! Они хорошо выглядят, только надо законтачить. Они сидят все такие одинокие, ходят на работу, с работы…
Для них многое значит иметь какого-нибудь парня, который всовывает им. Если он сидит рядом, пьет и разговаривает – вот оно, удовольствие. Дааа… все было круто… и я был счастлив.
Современные женщины… они не будут штопать тебе карманы, забудь об этом! Я называю их машинками для нытья. Всё всегда идет не так, когда смываешься от них. И послушай, когда ты проходишь сквозь эту истерию… забудь это. Я выхожу, сажусь в машину и валю. Куда угодно. Заказываю где-нибудь чашку кофе. Где угодно. Что угодно, кроме еще одной женщины. Я полагаю, они только выглядят по-разному, а? Истерия начинается… они разорены. Ты уходишь — они не понимают. «КУДА ТЫ СОБИРАЕШЬСЯ?» — «Детка, я поищу бордель в другом месте!».
Они думают я женоненавистник, но нет. Это все слухи. Они только и слышали, мол: «Буковски — шовинистская свинья», но они не удосуживаются проверить первоисточник. Конечно, временами я выставляю их не с лучшей стороны, но я также поступаю и с мужчинами. Я и с собой так поступаю. Если я действительно думаю, что что-то хреново, то я говорю, что это хреново, неважно кто передо мной – мужчина, женщина, ребенок ли, собака.
Женщины такие обидчивые, думают они особенные. В этом их проблема.
ПЕРВЫЙ РАЗ
Первый, он же и самый странный – она научила меня как лизать «киску» и всем этим дерьмовым штучкам. Я ни черта не знал. Она сказала: «Знаешь, Хэнк, ты великий писатель, но ты ни черта не знаешь о женщинах!» — «Что ты имеешь в виду? Я многих перетрахал» — «Нет, ты не понимаешь. Дай-ка я научу тебя кое-чему» — «Окей». «Ты хороший ученик, схватываешь на лету».
Вот и все. Всё это дерьмо типа «eatin’ pussy» — своего рода средство. Мне нравится доставлять им удовольствие, но… Послушай, всё это переоценено. Секс великая вещь только тогда, когда больше нечем заняться.
ОБ ИППОДРОМЕ
Я никогда не ездил верхом. Я не интересуюсь лошадьми, так же как и тем, как поступить — правильно или нет… избирательно. Я пытался когда-то зарабатывать на ипподроме. Это тяжело. Но это и восхитительно. Всё на кону – деньги на жильё – всё. Но обычно ты слишком осмотрителен… и это уже не то.
Как-то раз я сидел в первых рядах, на повороте. В забеге было двенадцать лошадей, и все они сбились в кучу. Они смотрелись как большущий снаряд. Все, что я видел, так это здоровенные лошадиные задницы, которые двигались вверх и вниз. Дикое зрелище. А я смотрел на эти лошадиные задницы и думал: «Это сумасшествие, это полное безумие!».
Но вот потом бывают дни, когда ты выигрываешь четыреста или пятьсот долларов, ты угадываешь восемь или девять гонок подряд и чувствуешь себя Богом, ты знаешь всё. Всё сходится.
О КОТАХ
Хорошо иметь целую кучу котов вокруг. Если чувствуешь себя плохо — посмотри на кошек, тогда тебе станет лучше, потому что они всё знают, знают таким, какое оно есть на самом деле. Их ничем не удивишь. Они просто знают. Они — спасители. Чем больше у тебя котов, тем дольше ты проживешь. Если у тебя сто котов, то ты проживешь в десять раз дольше, чем если бы у тебя было только десять. Однажды это обнаружится, и люди станут заводить по тысяче кошек и жить вечно. Это в самом деле смешно.
О ЖЕСТОКОСТИ
Думаю, что жестокость часто неверно толкуется. Определенная жестокость нужна. В каждом из нас есть энергия, которая просится наружу. Думаю, что если эту энергию зажать, то мы сойдем с ума.
Мир во всем мире, которого мы все так хотим, на самом деле не есть желанная цель. Что-то в нашем устройстве не позволяет этому осуществиться. Поэтому я люблю смотреть бокс, и поэтому в молодости я любил помахать кулаками в подворотнях.
Жестокость иногда называют «достойным выплеском энергии», существуют «привлекательное сумасшествие» и «отвратительное сумасшествие». Жестокость существует в хороших и плохих формах. Так что, фактически… это бессмысленный термин.
Просто не слишком делайте это за счет других, тогда всё будет нормально.
О КРАСОТЕ
Нет такой вещи как красота, особенно в человеческом лице, в том, что мы называем физиономией. Это все подсчитанная и воображаемая подгонка. Мол если нос не слишком торчит, бока в порядке, если уши не слишком большие, если волосы длинные… Это мираж обобщения. Люди думают, что определенные лица красивы, но, на самом деле, они таковыми не являются, математически равны нулю.
Настоящая «красота», конечно, исходит от характера, а не от того, какой формы брови. Большинство женщин, которым я говорил, что они красивы… ужас, они выглядели как супницы.
ОБ УРОДСТВЕ
Не существует такой вещи как уродство. Есть вещь, называемая недостатком или дефектом, но внешнего «уродства» не существует…
О МОРАЛИ
Ситуация может быть совсем не ужасна, но вот тот, кто судит, может превратить ее в сплошной ад. Думаю, люди переучились. Ты хочешь разузнать, что происходит с тобой, как ты будешь на это реагировать.
Я сейчас произнесу странный термин… «добро». Не знаю, откуда оно берется, но я чувствую, что от рождения в нас есть какая-то частичка доброты. Я не верю в Бога, но я верю в эту «доброту», которая как стержень проходит сквозь нас.
Её можно воспитать. Всегда происходит что-то волшебное, когда на автостраде, набитой машинами, кто-то вдруг освободит для тебя место, чтобы ты перестроился в другой ряд…
Это обнадеживает.
О ЦИНИЗМЕ
Меня всегда обвиняли в цинизме. Я думаю, что цинизм — это как прокисший виноград. Цинизм это слабость. Это отвечать на «Всё идет не так! ВСЁ ИДЁТ НЕ ТАК!» — «Это не правда! Это не правда!» — понимаешь? Цинизм – это слабость, которая сдерживает тебя от того, чтобы справиться с тем, что происходит в данную минуту.
Да, цинизм — определенно слабость, так же, как и оптимизм. «Солнышко светит, птички поют – так мило» — это тоже чепуха. Истина лежит где-то посередине. Что есть, то есть. Так что, если ты не готов это усвоить… плохи твои дела.
ОБ ОДИНОЧЕСТВЕ
Я никогда не был одинок. Бывает, я сидел в комнате и чувствовал себя убийственно, я был в депрессии, мне было так херово, что хуже просто некуда, но я никогда не допускал мысли, что кто-то может зайти в комнату и помочь мне… то есть вообще возможность того, что какое-то количество людей может зайти в комнату.
Другими словами, одиночество это что-то, что никогда меня не беспокоило, потому что я всегда чувствую этот ужасный зуд одиночества. Он присутствует на вечеринке, на стадионе полном радостного народу — так что и там я ощущаю одиночество. Цитируя Ибсена(4): «Сильнейший всегда самый одинокий».
Меня никогда не посещали мысли, типа: «Так, сюда придет симпатичная блондинка, потрахается со мной, потрет мне яйца, и я буду себя прекрасно чувствовать» — это не поможет. Ну, ты знаешь, как это обычно бывает с людьми: «Вау, сегодня вечер пятницы, а ты что делаешь? Просто сидишь тут?» — «Да». Потому что снаружи ничего нету. Только тупость. Тупые люди собираются с тупыми людьми. Пускай отупляют себя.
Я никогда не страдал от необходимости пойти куда-нибудь вечером. Я прятался в барах, потому что не хотел прятаться на фабриках. Вот и всё. Приношу извинения миллионам, но я никогда не был одинок. Я люблю себя. Я — самое лучшее развлечение из того, что у меня есть.
Давайте пить больше вина!
О СЛАВЕ
Она разрушительна. Она шлюха и сука, разрушитель на все времена. Мне выпала самая сладкая слава, потому что я знаменит в Европе и неизвестен здесь. Я счастливчик. Слава по-настоящему ужасна. Она меряет тебя по общему знаменателю, и от этого мозги работают уровнем ниже. Никуда не годится.
Выбирать публику куда лучше.
ОБ УЗНАВАЕМОСТИ
Недавно сижу там, и чувствую, что на меня пялятся. А я знаю, что будет дальше, поэтому встаю, чтобы уйти, понимаешь, да? И тут начинается: «Извините…», и я отвечаю: «Да, в чем дело?», он спрашивает: «Вы Буковски?», я говорю: «Нет!», на что он: «Думаю, люди спрашивают у вас это каждый раз, не так ли?», и я: «Да!» и ухожу. Впрочем, мы уже это обсуждали. Частная жизнь бесценна.
Знаешь, мне нравятся люди. Это замечательно, что они любят мои книги и всё такое… но я не книга, понимаешь? Я тот парень, который их пишет, но я не хочу, чтобы меня осыпали розами и так далее… Я хочу, чтобы они дали мне спокойно подышать. А им хочется пообщаться со мной. Они ожидают, что я притащу несколько шлюх, поставлю дикую музыку и врежу кому-нибудь… а? Но они-то читают рассказы! Мать вашу, всё это произошло 20-30 лет назад!
О СОЧИНИТЕЛЬСТВЕ
Я написал один рассказ с точки зрения насильника, изнасиловавшего маленькую девочку. За это люди обвиняют меня. Однажды меня спросили: «Вам нравится насиловать маленьких девочек?», на что я ответил: «Конечно, нет. Я фотографирую жизнь».
У меня бывали неприятности со многими моими произведениями. С одной стороны, поэтому продается сколько-то книг, но с другой — когда я пишу, то я пишу для себя… (*затягивается сигаретой*)… Я люблю это. Затянуться – это по мне, а пепел – для пепельницы… Я никогда не пишу днём. Это как голым пробежать по магазину. Каждый может увидеть тебя.
А ночью… Вот тогда ты можешь потрюкачить…
О СТИХАХ
«…А я продолжал писать стихи. Мы пили с тараканами, квартирка была крохотная, и страницы 5, 6, 7 и 8 лежали в ванне, помыться было невозможно, а страницы 1, 2, 3 и 4 лежали в большом чемодане, так что вскоре места не осталось вообще. Повсюду были кипы страниц по семь с половиной футов высотой.
Мы осторожно передвигались между ними… Имелась еще лестничная клетка. Так что Джон с Луисой спали там на матрасе, а с кроватью пришлось расстаться. Таким образом освободилось пространство на полу, куда можно было складывать кипы страниц. “Буковски, кругом Буковски! Я схожу с ума!” — говорила Луиса. Шныряли тараканы, мы пьянствовали, а печатный станок заглатывал мои стихи.
Удивительное было время…”
Редкие фотографии знаменитостей прошлых лет | Fresher
В основном известных людей мы привыкли видеть на экране или когда они позируют на фото для прессы. Давайте понаблюдаем, как выглядели знаменитости в молодости и в непринужденной обстановке. Арнольд Шварценеггер с куклой и Софи Лорен в импровизированных очках Ален Делон со своим сыном Энтони на мотоцикле Альфред Хичкок с детьми едут на санях зимой Энди Уорхолл с актрисой Кенди Дарлинг, которая раньше была мужчиной. Снялась в фильмах «Плоть» (1968) и «Бабий бунт» (1971), спродюсированных Уорхоллом. Анджелина Джоли в 11 лет с отцом, актером Джоном Войтом, 1986 год Анджелина Джоли с родителями читают книгу Мэрилин Мэнсон с сатанистом Антоном Ла Веем Биби Бьюелл и Стивен Тайлер Биби Бьюэлл с дочкой — Лив Тайлер Боб Марли играет в футбол где-то в помещении Дайана Росс и Брук Шилдс Брук Шилдс и Роберт Дауни Младший Неожиданный кадр из жизни Брюса Ли Писатель Чарльз Буковски и Микки Рурк Серийный убийца Чарльз Мэнсон в юности Триптих Чарльза Мэнсона Чарльз Мэнсон (не заднем плане слева) с созданным им свободным сообществом «Семья» в 60-х г. Чарли Чаплин и Марлен Дитрих Чарли Чаплин с актрисой Полетт Годар, которая была его супругой с 1936 по 1942. Снялась в фильмах Чаплина «Новые времена» (1936) и «Великий диктатор» (1940). Эрнесто Че Гевара пьет напиток матэ через трубочку — бомбилью Че Гевара пьет матэ Че Гевара курит Кристофер Уокен в молодости Клинт Иствуд со своей первой женой Мэгги, 1965 Денни Де Вито и Кристофер Рив (актер игравший «Супермена» в одноименном фильме с 1978 по 1987) Неожиданная встреча Дэвида Боуи и Игги Попа на Красной площади в 1976 г Дэвид Боуи стоит на фоне поезда СССР Деннис Хоппер с сигаретой в молодости Элизабет Тейлор купает собаку Элизабет Тейлор с котенком в кармане Элизабет Тейлор крутит лассо Элтон Джон в красном костюме Смотрите также: • Голливудский фотограф Стивен ДжерромПочтовое отделение Чарльза Буковски
Разрешите познакомить вас с …ГЕНРИ ЧАРЛЬЗ «ХЭНК» КИТАЙСКИ :
> Монументальный мудак и вечный болван .
> Саморазрушающий алкогольный .
> Неискренний раболепно и безжалостно саркастично .
> Пустота амбиций.
> Неприятный, грубый, циничный, распутный придурок .
> Проводит время:
— подпирает брусья; или
— потеря небольшого состояния на ипподроме; или
— драка; или
— ебать король;
…последний утверждает, что он эксперт!
Никогда я не встречал персонажа, который был бы таким позорным ; грустный, паршивый, жалкий ублюдок
Разрешите познакомить вас с …ГЕНРИ ЧАРЛЬЗ «ХЭНК» КИТАЙСКИ :
> Монументальный мудак и вечный лабиринт .
> Саморазрушающий алкогольный .
> Неискренний раболепно и безжалостно саркастично .
> Пустота амбиций.
> Неприятный, грубый, циничный, распутный придурок .
> Проводит время:
— подпирает брусья; или
— потеря небольшого состояния на ипподроме; или
— драка; или
— ебать король;
… последний с заявлением, что он эксперт!
Никогда я не встречал персонажа, который был бы таким позорным ; грустный, паршивый, жалкий ублюдок!
Первая линия почтового отделения :
«Это началось как ошибка.«Я надеялся, что это была не моя ошибка, решив прочитать этот роман!
Рассказчик романа — Генри («Хэнк») Чинаски, алкоголик средних лет, готовый бросить вызов любой системе, лишенный амбиций, но демонстрирующий превосходный интеллект и рассуждение. В юности Хэнк работал на бойнях, пересекал страну на железнодорожных путях, работал на фабрике по производству собачьих бисквитов, спал на скамейках в парке и работал в дюжине городов. Он рассказывает свою историю после того, как очнулся от ужасного пьянства.
Во время одного рождественского сезона, услышав от пьяного, что почтовое отделение нанимает «проклятых, чтобы доставить почту», Хэнк подает заявление и успешно получает временную работу по доставке.
Ой… но погоди… Хэнк заинтересован не только в доставке почты !
«Я думаю, что это был мой второй рождественский день, когда эта большая женщина вышла и гуляла со мной, пока я доставлял письма. Под большим я подразумеваю то, что ее задница была большой, а сиськи были большими, и что она была большой во всех нужных местах.Она казалась немного сумасшедшей, но я продолжал смотреть на ее тело, и мне было все равно.Вы понимаете, мои друзья читатели GR?
Она говорила, говорила и говорила. Потом вышло. Ее муж был офицером на далеком острове, и ей стало одиноко, знаете ли, и она жила в этом маленьком домике одна.
«Какой домик?» Я попросил.
Она написала адрес на листке бумаги.
«Мне тоже одиноко, — сказал я, — я приду, поговорим сегодня вечером».
Я был в тряске, но половину времени лачуга отсутствовала, где-то где-то, и мне было очень одиноко.Мне было одиноко из-за этой большой задницы, стоящей рядом со мной.
«Хорошо, — сказала она, — увидимся сегодня вечером».
Она была хорошей, хорошо, она была хорошей лежалкой, но, как и все лежки, после третьей или четвертой ночи я начал терять интерес и больше не возвращался.
Но я не мог не подумать, боже, все эти почтальоны просто кидают свои письма и трахаются. Это работа для меня, о да да да ».
Но пока Хэнк интересуется дамами, собак интересуются Хэнком!
«Позвольте мне рассказать вам о собаках.Это был один из тех 100-градусных дней, и я бежал, потный, больной, бредовый, с похмелья. Я остановился у небольшого многоквартирного дома с ящиком внизу по тротуару. Я открыл его своим ключом. Ни звука. Затем я почувствовала, как что-то проникает в мою промежность. Он переместился туда. Я оглянулся и увидел немецкую овчарку, взрослую, с носом на середине моей задницы. Одним щелчком челюстей он мог оторвать мне яйца. Я решил, что эти люди не получат свою почту в тот день и, возможно, никогда больше не получат почту.Чувак, я имею в виду, что он этим носом поработал. СНУФ! СНУФ! СНУФ! «
Убирайся отсюда!
Хэнк доставлял почту не только из частных домов. В его ход также входили предприятия, в том числе местная Римско-католическая церковь .
«Я обошел церковь и нашел лестницу, ведущую вниз. Я вошел через открытую дверь. Знаете, что я увидел? Ряд туалетов. И душевые. Но было темно. Все огни были вне.Как, черт возьми, они могут ожидать, что человек найдет почтовый ящик в темноте? Потом я увидел выключатель света. Я бросил эту штуку, и в церкви загорелся свет внутри и снаружи. Я прошел в следующую комнату, и на столе были разложены священнические мантии. Была бутылка вина.
Ради всего святого, подумал я, кого, черт возьми, кроме меня, когда-нибудь поймали бы в такой сцене?
Я взял бутылку вина, хорошенько затянулся, оставил буквы на мантии и пошел обратно в душевые и туалеты.Я выключил свет, посрал в темноте и выкурил сигарету. Я подумал о том, чтобы принять душ, но увидел заголовки: ПОЧТНИК ПОИЛСЯ КРОВИ БОЖЬЕЙ И ПРИНЯЛ ДУШ В РИМСКОЙ КАТОЛИЧЕСКОЙ ЦЕРКВИ, голый.
Спасибо за ваш «вклад», Хэнк!
Почтовое отделение разделено на шесть отдельных частей, в которых жизнь Хэнка описывается как череда скучных перерывов в течение четырнадцатилетнего периода работы в почтовой службе.Сюжет разворачивается вокруг интенсивности и энергии различных кризисов, затрагивающих Хэнка и его руководителей, коллег и любовников. Это типичный жуткий герой, мошенник, высмеивающий своих авторитетных начальников. Его тон неизменно циничный, он много пьет и, похоже, решительно избегает успеха, счастья или комфорта, предпочитая жить в нищете и даже в нищете. Он врожденный неудачник, попавший в тупиковую профессию, от которой он не может получить никакого личного удовлетворения, но при этом обладает достаточным самосознанием, чтобы признать абсурдность своей ситуации.
Широко известно, что Хэнк на самом деле является альтер-эго автора (Чарльза Буковски), и поэтому роман написан прямо от бедра в однозначной и доступной прозе.
Чарльз Буковски. Клянусь, у меня был образ Хэнка, когда я читал «Почтовое отделение» !!!!
Роман проливает свет на жизнь Буковски в период с 1952 года до тех пор, пока он не уволился с работы на почте в 1955 году, а затем вернулся на свою должность в 1958 году, где он продолжал работать до 1969 года.
Никогда не знаешь, где заканчивается жизнь Буковски и начинается жизнь Хэнка! Широко известно, что Буковски тоже вел безрассудную жизнь; его отношения с женщинами и его миром, который был полон азартных игр на скачках, выпивки, секса, бездомности, почтовых услуг и сумасшедших событий, временами были полны черной комедии, а иногда и глубоко трагичны. Это разворачивается, когда Хэнк рассказывает о своей истории работы на почте.
Заключительные строки почтового отделения так же великолепны, как и начало, и здесь возникает ощущение, что это Буковски снова говорил через Хэнка в жизнеутверждающий момент:
«Утром было утро, а я был еще жив.«Может, напишу роман», — подумал я.
И тогда я сделал. »
Прочитать эту книгу не было ошибкой. Я рад, что сделал. Я прошел через гамму эмоций, включая смех в моменты легкомыслия. Я рекомендую Почтовое отделение с оговорками. Если язык легко обижает, подумайте дважды, прежде чем прочитать его.
Если смотреть на картину в целом, это проницательная и заставляющая задуматься история о рабочем человеке, пытающемся выжить изо дня в день.Классическое чтение.
uncă pe pîine by Charles Bukowski
Мне было шестнадцать, загорелая, блондинка, красивая, ловила волны на своей желтой доске для серфинга вместе со всеми другими серфингистами, красивыми парнями и красивыми девушками, каждый день этим летом. Я и не подозревал, что это мини-рай быстро закончится и в сентябре начнется ад. Почему? Мое гладкое загорелое лицо превратилось в беспорядок, заполненный прыщами. Я страдала от прыща за прыщиком три года подряд; каждый день появляется много жирных красных прыщиков. Ах да, на моем лбу, висках, щеках, челюсти, подбородке и носу.Unli
Мне было шестнадцать, загорелая, блондинка и красивая, ловила волны на своей желтой доске для серфинга вместе со всеми другими серфингистами, красивыми парнями и красивыми девушками, каждый день этим летом. Я и не подозревал, что это мини-рай быстро закончится и в сентябре начнется ад. Почему? Мое гладкое загорелое лицо превратилось в беспорядок, заполненный прыщами. Я страдала от прыща за прыщиком три года подряд; каждый день появляется много жирных красных прыщиков. Ах да, на моем лбу, висках, щеках, челюсти, подбородке и носу.В отличие от Чарльза Буковски, мой отец никогда не бил меня в детстве, но это было единственное, что у меня было общего с Буковски — то, что я был подростком с ужасной формой акне. Вы можете прочитать все о нем в этом романе « Ветчина и рожь ». Буковски сказал: «Боги действительно приложили ко мне хороший щит, чувак. Меня закалили в нужное время и в нужном месте ». Возможно, это было частью моего собственного закаливания, тех трех подростковых лет, когда я терпел красный огонь угрей на лице.
В любом случае, это одна из моих связей с Буковски, король горы, когда дело касается американских писателей с грубыми костями, крутых и крутых парней.И этот роман о годах, когда он был ребенком и подростком, выросшим в доме, где его постоянно избивали кожаным ремнем и подвергали потоку эмоциональных оскорблений, особенно со стороны его бессердечного, одержимого отца, подготавливает почву для его алкоголика. , трудная взрослая жизнь, взрослая жизнь, в которой, помимо пьянства, его единственным убежищем от детских воспоминаний о жестокости и продолжающейся на грани безнадежности жизни было сидение за пишущей машинкой, сочинение стихов и художественных произведений.
Ветчина на ржи .Каждое предложение в этой книге ясное, яркое, резкое и прямое, как если бы слова были пулями, выпущенными из винтовки 22 калибра. Вот всего несколько раундов: «Слова не были скучными, слова — это вещи, которые могли заставить ваш разум гудеть. Если вы прочитаете их и позволите себе почувствовать магию, вы сможете жить без боли, с надеждой, что бы с вами ни случилось ». И снова: «Мне никто не нравился в этой школе. Думаю, они это знали. Думаю, поэтому они меня невзлюбили. Мне не нравилось, как они ходили, выглядели или разговаривали, но мне не нравились и мама, и отец.У меня все еще было ощущение, что меня окружает белое пустое пространство. У меня всегда была легкая тошнота в животе ». И снова. «Самым лучшим в спальне была кровать. Я любил часами лежать в постели, даже днем, прикрывшись одеялом до подбородка. Там было хорошо, там никогда ничего не происходило, ни людей, ничего ».
Ветчина на ржи . Есть смешные, смехотворные сцены и сцены, которые заставят вас вздрогнуть, сцены нежные и сцены, наполненные болью, но на протяжении всего этого вы будете придерживаться Хэнка Чинаски, он же Чарльз Буковски, крутого парня с сердцем поэт.