«Медуза» попала в «Сеть». Статья, расколовшая медиасообщество

21 февраля «Медуза» опубликовала расследование, в котором со слов знакомых осужденных по делу «Сети» утверждается, что несколько членов пензенской ячейки этой организации торговали наркотиками и совершили двойное убийство. Обо всём этом с целью защитить других фигурантов дела, которые не имели никакого отношения к торговле наркотиками и убийству, рассказал «Медузе» левый активист Илья, фамилию которого редакция не раскрывает. Торговля наркотиками в деле «Сети» была, но убийства в нём не было.

По версии «Медузы», которая, по утверждению самого издания, нуждается в проверке, в убийстве участвовали Дмитрий Пчелинцев (получил 18 лет за организацию террористического сообщества и хранение оружия), Максим Иванкин (получил 13 лет за участие в деятельности террористического сообщества и покушение на сбыт наркотиков в особо крупном размере) и Алексей Полтавец, проходивший по делу свидетелем и сбежавший в Украину.

Они заманили в лес и убили посвящённых в деятельность организации и знавших о торговле наркотиками Артёма Дорофеева и Катю Левченко, так как боялись, что те сдадут их полиции при возможном допросе.

Информацию Ильи подтвердили «Медузе» левый активист Владимир (фамилию редакция не называет), Саша Аксенова – жена одного из фигурантов дела «Сети», не имеющего отношения к убийствам, и, наконец, сам Алексей Полтавец, признавшийся журналистам «Медузы» в соучастии в убийстве.

Статья вызвала яростные споры и много вопросов. Среди журналистов и правозащитников развернулась ожесточённая дискуссия по поводу качества расследования и уместности его публикации.

Однако фактически все участники дискуссии указывают на то, что даже возможное соучастие в убийстве не может оправдать ни пытки, ни фальшивые обвинения в терроризме, поскольку статья «Медузы» никак не опровергает информацию о пытках, которым подвергались обвиняемые, и никак не подтверждает то, что они действительно планировали теракты.

Валерий Шубинский

Судя по расследованию «Медузы», ребята из «Сети», за которых мы вписались – возможно, действительно преступники. По крайней мере, некоторые из них.

Но виноваты они (если виноваты – надо разбираться) не в том, за что их осудили.

А значит, их (пока недоказанная) виновность ничего не меняет.

Глеб Морев

Публикация Медузы, по сути, ничего не меняет: как было это «дело» делом о дурости, преступности и непрофессионализме охранки, так и осталось.

А вот количество потенциальных авторов серии «Пламенные революционеры» удивляет.

Олег Лекманов

Как активный участник кампании в защиту обвиняемых по делу «Сети», считаю необходимым сформулировать свою сегодняшнюю позицию:

1. Материал «Медузы» – сырой и не слишком доброкачественный.

2. Тем не менее, я не согласен с теми, кто пишет, что ничего в нашей (во всяком случае, в моей) позиции не поменяется, если те факты, которые там обнародованы окажутся правдой – в этом случае моя позиция станет более отстраненной, я буду защищать ребят из «Сети» не как бы изнутри, а со стороны.

3. Тем не менее, защищать я их, конечно, не прекращу – даже странно объяснять, что пытать нельзя никаких людей, нравятся они нам, или не нравятся, и что нельзя обвинять людей в совершении одних преступлений (терроризм), если они повинны (кто персонально?) в других.

Анна Наринская

Опубликовано расследование в котором утверждается, что двое обвиняемых по делу «Сети» совершили убийство. На мой личный взгляд это расследование – пример журналистского непрофессионализма, необъективности, погони за просмотрами, которая оказывается превыше самых рамочных этических норм. (Хочу подчеркнуть, что я не говорю, что эту информацию не надо было публиковать вовсе – ее, на мой взгляд, нельзя было публиковать в таком виде, с такими лакунами, так односторонне)

Это не отменяет того, что написанное там может оказаться правдой. А может не оказаться. Но – сомнение посеяно, нет дыма без огня итд итп.

Это и есть проверка нас, нет, меня на вшивость.

Обвиняемых по делу Сети судили и посадили за мыслепреступление. Их пытали, выбивая из них показания о терактах, которые они, цитирую, «намеривались намериться совершить».

Абсолютный произвол в отношении всех – повторюсь, всех – фигурантов этого дела очевиден.

Конечно, легко (по себе знаю) вписываться за безупречных людей, которыми хочется исключительно восхищаться. Но люди не идеальны, и справедливость (а также наша защита и сочувствие) должна распространятся на неидеальных тоже.

Приговоры по делу «Сети» должны быть отменены, все кто сидит –отпущены, а если есть основания для уголовного расследования относительно некоторых из фигурантов – оно должно быть проведено со всей тщательностью.

Дело «Сети» – это ложь.

Для меня здесь ничего не поменялось.

Александр Архангельский

«Расследование Медузы», которое еще предстоит проанализировать и прокомментировать юристам, хотя без этого и публиковать-то материал было нельзя, не отменяет простого общего требования: любое дело, обеспеченное пытками и провокациями, должно быть возвращено на доследование, проигнорированные обстоятельства должны быть изучены, виновные (с ясным пониманием – в чем конкретно) отделены от невиновных. Независимо от того, хорошие или плохие люди в нем задействованы. И в деле Сети (питерской тем более), и в других делах.

Марат Гельман

Я прочитал материал о Сети на Медузе. Несмотря на то, что мне не нравится акцент «вы их защищаете а они ВОЗМОЖНО причастны к убийству», благодарен редакции.

Увидел картину воочию как Система выдавливает любую пассионарность в нелегальную сферу. Это наши дети, я был таким же. Я им сочувствую еще больше чем до прочтения материала. Будь мне на сорок лет меньше я был бы среди них. Планировал бы «поставить ультиматум правительству Навального» ну и т д.

Получается, что Нынешняя Россия, среда для циников, конформистов или инфантилов. Но ведь все понимают, что свершения делают ТОЛЬКО пассионарии. Это, получается, не ребятам приговор, а стране.

ps Если и была задача у тех, кто готовил публикацию, как-то оправдать жестокость власти, то она не выполнена. Наоборот, я лучше узнал этих ребят и сочувствую им больше.

pss Иван Колпаков, жду продолжения. Медуза теперь тоже может вынести в девиз: «я часть той силы что желая зла творит добро».

Возник и очевидный вопрос к правоохранительным органам: если обвиняемые по делу совершили убийство и у СК и ФСБ, как следует из статьи, были все основания их в этом подозревать, почему убийство не было расследовано?

Иван Давыдов

Если даже отнестись к «расследованию «Медузы» всерьез – а вопросов много, и люди, более въедливые, чем я, начали текст громить, – то все, что там написано, – совсем уж какой-то приговор для главной из спецслужб страны.

У них, значит, по версии «Медузы», в руках были наркоторговцы и убийцы, но они – только ради звезд на погонах и палок в отчетах, ну, и ради того, чтобы не передавать дело в СК, – ринулись изобретать на ровном месте «терроризм» и выбивать из задержанных нужные показания.

В главном все, как раньше – необходим пересмотр дела и предусмотренное законом наказание для тех, кто пытал людей.

Светлана Дындыкина

Если история с убийством из т.н. расследования Медузы – правда, то к обвинениям в фабрикации дела и пытках сотрудниками ФСБ должно быть добавлено еще и воспрепятствование правосудию.

Марина Давыдова

О «расследовании» Медузы.

Я пытаюсь отключить эмоции и включить логику. Итак.

Вынесем за скобки этичность или неэтичность публикации о деле «Сети» в том виде, в каком она появилась.

Вынесем за скобки вопрос, слив то, что напечатано в Мудезе, или не слив. Правда это или ложь.

В любом случае, перед нами вырисовываются два душераздирающих сюжета.

Раньше мы полагали, что правоохранительные органы РФ арестовали невинных людей, пытали их и сфабриковали на основании выбитых под пытками показаний дело о терроризме.

Теперь, прочитав Медузу, мы можем предположить, что правоохранительные органы РФ не только пытают людей и фальсифицируют дела, они еще и не расследуют настоящие преступления. А именно они не расследуют убийство!

То есть они придумывают несуществующие преступления вместо того, чтобы расследовать реальные. Вау!

Я даже не знаю, какая из двух картин ужасает меня больше. Пожалуй, вторая.

Если эта публикация слив, то приходится признать, что унтер-офицерская вдова сама себя высекла.

Вопрос «надо ли защищать осужденных, если некоторые из них наркоторговцы и убийцы» в данном случае вообще не релевантен.

Вопрос может быть поставлен только так: делает ли публикация Медузы менее страшными преступления властных структур? И ответ тут очевиден: нет, она делает их еще более страшными.

В виновности осужденных по делу «Сети» есть большие основания сомневаться, зато вина правоохранительных органов налицо в том, и в другом случае. С чем я их от души и поздравляю.

Однако обсуждали в связи со статьёй в основном не обвиняемых и их виновность, а качество расследования.

Виталий Шушкевич

В «Медузе» вышел главный текст в ее истории, публичное обвинение в убийстве двух лиц по предварительному сговору (наказание от восьми лет до пожизненного лишения свободы). Текст посвящен фигурантам дела «Сети». Короткий пересказ:

1) Иванкин убил и закопал в лесу двух свидетелей по приказу Пчелинцева.

2) Сестра Пчелинцева была в курсе и вышла замуж за Иванкина, но не берет трубку.

3) ФСБ в курсе уже год, но не берет трубку.

4) Адвокат и родители не берут трубку.

5) Многое еще неясно, а нам очень тяжело. Тем не менее, мы все-таки выпускаем наше расследование в пятницу вечером перед тремя выходными.

***

Для таких публикаций надо обладать крепкими нервами и широкими взглядами на объективность.

Очень много претензий к расследованию у бывших работников правоохранительных органов. Особенно их удивило предположение автора, что ФСБ, зная об убийстве, решило его не расследовать.

Алексей Федяров

О «Медузе» и «Сети».

1. Безусловно, журналист имеет право проводить расследования и обязан сообщать о поступивших к нему сведениях о преступлениях в правоохранительные органы. Сведения поступили 14 февраля. Об убийстве. Надеюсь, уже обратились.

2. Никакого отношения к предъявленному обвинению и приговору этот факт не имеет. Теперь стоп. А почему? Ведь зацепку расследователи взяли из материалов уголовного дела: «В феврале 2019 года, когда стало известно, что Артема Дорофеева убили, Саша Аксенова и Илья, состоявшие в группе поддержки фигурантов дела «Сети», начали изучать чаты пензенцев, находившиеся в материалах дела. Их внимание привлекла переписка (от октября 2017 года) участников группы «5.11» Андрея Чернова с Алексеем Полтавцом. В этом чате Полтавец говорит, что предупреждал всех, что «нельзя взаимодействовать с гражданскими»: именно так – «гражданскими» – называли Артема и Катю <…> Чернов ответил Полтавцу, что про эффективность «вербовки» становится понятно, когда «кореш либо в „Сети“, либо устранен», – эту фразу следователь ФСБ подчеркнул ручкой».

Следователь ФСБ подчеркнул. То есть подчеркнул и забыл? Есть такие, кто может представить, что если бы была возможность связать фигурантов «Сети» с двойным убийством, этого не сделали бы? Но этот вопрос, будучи на поверхности, не всплывал.

3. Почему же не всплывала версия Полтавца? Ответ напрашивается только один. Думаю, эта версия следствием давно проверена и признана несостоятельной. И ещё полагаю, что «Медузе» это известно. Просто умолчали. Так бывает по делам об убийстве, приходит человек и говорит – это я. И убил я, и закопал. Ретивые орут, задерживай. А ты проверяешь и понимаешь – это блаженный. Не бьются его показания. Фантазии. Или «торпеда», что берёт на себя, чтобы кого-то выгородить. А кого? Надо смотреть, кому выгодно.

4. Что будет? Следственный комитет возобновит расследование по делу об убийстве. Проверят версию Полтавца еще раз. Отметут. Через полгода (аккурат когда приговоры «Сети» и «НВ» устоят), всё утихнет. Но осадок останется. Ради него и материал, видимо. Осадочный.

5. Когда смотрел таблицы в статье, терзали смутные сомнения. А это правда «Медуза» пишет о людях, что они занимались закладками и выращивали марихуану? Одного мне не хватило: фотографий нарколаборатории из квартиры Полтавца.

Сергей Золовкин

Что не так в нашумевшем «расследовании»?

Уважаемое мною (до этого события) издание вряд ли из-за святой простоты подбросило свою вязанку хвороста в пламя, сжигающее судьбы осужденных по делу «Сети».

Как журналист, когда-то тоже нацеленный «вставить фитиль» конкурентам, понимаю честолюбивое стремление быть первым в сенсационной теме. Но не любой же ценой, черт побери! И не на таком дилетантском уровне. Это я уже как бывший сыскарь и следак заключаю. Ибо, «контрольный выстрел» в приговоренных к чудовищным срокам, это совсем не то, что пытается объяснить нам всем редакция: «Мы отдаем себе отчет, что это тяжелый удар для всех, кто поддерживает фигурантов дела. Для их родных и близких. Для тех, кто выходит на улицы, чтобы протестовать против несправедливости. Многие факты у нас по-прежнему с трудом укладываются в голове…»

Ладно, отошли вы от профессиональных азов: сперва уложи, для себя самого докажи, подтверди капитально и только потом обнародуй! Но факты ли это у вас взъерошенные или безответственное ОБС? (Одна Бабка Сказала).

Боюсь, последнее. Пройдемся по тексту. Итак, некий Илья, «инженер и в прошлом – участник очного полуфинала конкурса управленцев «Лидеры России», всего неделю назад встретился с представителями «Медузы»… у штаб-квартиры чекистов на Лубянке. Где и сообщил, что «некоторые фигуранты пензенского дела «Сети» могут быть причастны к убийству. ФСБ… знала об этом, но не передала материалы в Следственный комитет – видимо, не желая делиться громким делом.»

Уже после этого перла профессиональные криминалисты будут ржать до колик в животе: раскрутка особо тяжкого преступления, не причиняющая вреда власти (как убийство Политковской или Немцова, к примеру) для оперативно-следственной службы любого ведомства – желанная булочка с изюмом. Тут тебе и премиальные, и досрочные звания и продвижение по службе.

Пензенские чекисты – не исключение. Ведь как бы «заиграло» дело, в котором фигурируют не просто провинциальные страйкболисты с приписываемыми им виртуальными проектами учинить на Руси новый 1905-й год, но безжалостные убийцы, чудовищно расправившиеся с парочкой влюбленных.

На этом злодеянии, со слов информатора с Лубянки, настаивает несовершеннолетний омич Полтавец. Которого в конце марта 17-го повязали пензенские борцуны с наркомафией. Которые, если верить источнику «Медузы», «неоднократно надевали на голову Полтавца пакет и затягивали его, не давая дышать… Угрожали применить другие методы насилия, если он «на все не согласится».

На что конкретно должен был согласиться 16-летний подозреваемый в распространении альфа-пирролидинопентиофенона, PVP, из публикации неясно. Алексей Полтавец, якобы, сбежал из Пензы в Рязань. К некоей Алине, причастной к «Сети». Пробираясь, по его словам, лесами.

– Но не думаю, что десять дней они лесами шли, – не скрыла свои сомнения Алина.

«Они», это Полтавец и еще один фигурант мутного задержания с пытками – Иванкин.

И вот, значит, малолетка, якобы взятый на «особо крупном размере» дури, сдрыснувший лесами от пензенского управления по борьбе с незаконным оборотом наркотиков, именно в Рязанской области, у Черного озера, близ деревни Лопухи, стал, по его словам, свидетелем того, как приговоренный ныне к 18-ти годам Пчелинцев из обреза карабина «Сайга» аж двенадцатого калибра выстрелил крупной картечью в лицо Дорофеева, «конкурента по наркотрафику». Но не убил (!) и тогда стал пилить ему горло, перерезав не только сонную артерию, но и оставив следы от ножа на позвоночнике.

С возлюбленной соперника, Екатериной Левченко, не найденной до сих пор, якобы покончил упоминавшийся выше Иванкин. А обезумевший от ужаса Полтавец, не установленным «Медузой» образом, переместился предположительно в Финляндию.

И – всё! Тишина! Даже после того, как на присыпанного небрежно Дорофеева через 8 месяцев наткнулся охотник.

Почему нет уголовного дела? А если есть, отчего в «Медузе» нельзя прочитать ни слова о ходе расследования? Издание впопыхах, торопливо (оно и понятно – восемь дней всего было на все «разбирательство») лишь отмечает: «Мама Артема, Надежда… в то, что убийство ее сына будет расследовано, уже не верит:

– Когда мы ездили в Рязань забирать останки сына, было понятно, что там вообще никому ничего не надо. У них народу мало, дел куча, никто не задерживается. Всем понятно, что никто этим заниматься не будет. …

…Все это время родители Кати Левченко пытаются хоть чего-то добиться от пензенского Следственного комитета…

– Там они мне заявили знаете как? Они мне сказали: „Человек не пропал, а потерял связь с родственниками“. Я так поняла, что они особо не напрягались в поисках.

Не напрягались, судя по всему, и авторы хайпа, всколыхнувшего блогосферу и усугубившего перспективы облегчения участи арестантов «Сети».

Догадываясь, очевидно, какую бурю поднимет это псевдо, уж простите коллеги, расследование, редакция, на шкуре своего сотрудника Ивана Голунова проверившая цену подлогов, подбросов, наветов, фальсификаций и шантажа со стороны «силовиков», в эпилоге публикации оговорилась: «В ближайшее время «Медуза» опубликует развернутый материал о версии Полтавца, детали которой нуждаются в тщательной проверке.»

В тщательной проверке… Минимум из трех независимых источников… Непредвзято… Желая восстановить справедливость. ..

Это всё элементарные азы подлинной журналистики. Вы на них опирались, неистовые медузовцы?

Большинство правозащитников и журналистов тоже невысокого мнения о качестве материала.

Зоя Светова

Таких беспомощных в профессиональном отношении материалов на Медузе раньше не читала, объяснить сие можно лишь спешкой. И второе: непонятно, зачем публиковать материал, если в послесловии вы указываете, что вскоре опубликуете тщательно проверенную версию. Тогда вопрос: а зачем вы публикуете непроверенную версию? Вот и ответ, в частности, и про спешку: чтобы опорочить фигурантов дела Сети. Правозащитники и активисты может и продолжат за них вписываться, а политики уже вряд ли.

Аргумент про то, что ФСБ не интересно дело об убийстве, вообще – странен. Очень даже интересно представить врагов конституционного строя еще и убийцами.

Александр Рыклин

Крайне странное «расследование» Медузы о криминальной подоплеке дела «Сети». .. Собственно говоря, никакого расследования там пока нет. Есть рассказ, которому больше всех, наверное, удивились силовики… «Мы проигнорировали такую привлекательную версию с убийством внутри террористического сообщества?! Совсем они нас что ли за идиотов держат»?!

Но самое неприятное даже не это. Самое неприятное, что обычный человек прочтет этот текст и скажет: «Все-таки правильно говорят – не бывает дыма без огня. Конечно, пытать людей неправильно… Но, если они убийцы и террористы, которые угрожают жизни других граждан, то, наверное, бывают такие случаи, когда нет другого выхода»…

Так что, если в ближайшее время мы увидим пикеты с плакатами «Убийц к ответу!», ничего удивительного в этом не будет….

Ольга Романова

Без фактов, без комментариев юристов, зато «в деле этого нет, но мы расскажем», какие в этой Сети были чудовища, хотя их не за это судили, и да, пытали, признаём, но… А давайте им добавим, вон отличник на первой парте руку тянет, первый ученик.

Это не расследование, это ОБС называется.

Такое ощущение, что не просто так перенесли приговор «Новому величию» на март. Готовят общественное мнение. Через «Медузу»? Увы, не удивлена.

Мария Филимор-Слоним

Я сняла, поставив поначалу, вчерашний текст Медузы про Сеть, про то, что «на самом деле»… Я поставила его, согласившись с тезисом, что, как бы ни была неприятна правда, ее надо публиковать. Что новые сведения, полученные от «близких к арестованным людей», не отменяют несправедливых приговоров, обвинений в терроризме, признание в котором было выбито с применением пыток, и чудовищных сроков, к которым приговорили ребят.

Сейчас я понимаю, что этот текст далек от расследования, это набор непроверенных и неподтвержденных сообщений, солидное издание просто не имело право публиковать его в таком виде.

Надеюсь, расследование будет продолжено, и правда, какой бы неприятной она не была, будет обнаружена. Но публикация была явно преждевременной и непрофессиональной.

Виктор Шендерович

Первое впечатление от этой истории – мы присутствуем при самоубийстве. Но потом вспоминаешь Прилепина с его антисемитским и сталинским каминг-аутом и понимаешь: да нет же, никакое не самоубийство – удачный маркетинговый ход. Кучка либералов отвалится от тебя с воплями проклятий, но сколько бонусов взамен! Как расширятся возможности. Какой новый рынок откроется и распахнет тебе свои объятия…

Ставка на хайп и «демократизацию» (она же вульгаризация) – в рыночном отношении вещь почтенная, но важной частью этой стратегии является, конечно, и проверенный в голуновские дни реверанс в сторону Кремля: вы же видите, мы не с ними, не с этими, никакого активизма!

Летом «Медуза» заметно пригасила общественный резонанс публичным неучастием в протесте – на исходе зимы дорогая редакция сочла возможным выбежать вперед с дополнительной услугой. ..

Нет, ей-богу, хочется думать, что их взяли за <горло>, – тогда история с трансформацией «Медузы» не выглядела бы так подло.

Илья Клишин

О печальном. Претензии к качеству текста Медузы волнуют примерно 5000 человек в фейсбуке. Широкие же народные массы (условная коллегия присяжных) видят следующее:

–​ главное либеральное издание признало, дескать, что фигуранты дела Сети не невинные мученики, а адские убивцы (то что не все, это уже никто не вникает)

–​ а значит нет дыма без огня

–​ а значит не так уж не права была ФСБ

–​ а значит зря мы стали писать письма и ходить в пикеты

–​ а значит когда будет новое дело Голунова-Устинова-Сети-Нового величия, может и не так уж будут не правы силовики

–​ значит, надо сидеть дома и не рыпаться

Как говорили древние римляне, что это – глупость или измена?

Ксения Лученко

«Медуза» может теперь запатентовать курс «Журналистское расследование за пять дней». Что? Да! Поэтому что бы там ни было в тексте, который начинается с дисклеймера редакции «на прошлой неделе к нам обратились» и состоит из примерно 30 000 знаков (на глаз), я не верю. Невозможно сделать такую работу хорошо в такой срок. Художественный текст – можно, аналитику – можно, расследование – нет. Таково моё оценочное суждение.

Леонид Бершидский

Не знаю, можно ли подходить к тексту «Медузы» про пензенских леваков с профессиональными мерками. Я давно научился, читая на русском, подавлять вопрос «А что, так можно было?» Но вот одну вещь выяснять было совсем уж необходимо, и необходимо до сих пор. Уголовное дело об убийстве еще открыто? Кто его ведёт? Какие в нем показания и улики? А байкам леваков о леваках верить совершенно невозможно, и весь этот трэш и угар нормальный редактор просто повырезал бы; уж не знаю, что бы тогда осталось.

Кирилл Рогов

Сегодняшнее утро у меня, как и у многих началось с Медузы. Я проспал, спешил, поэтому услышал только реферат текста и успел прочесть его первую треть. Мое впечатление было: фсбэшная подстава, знали об этих всех подкладках, давали высказаться либералам, чтобы потом положить их лицом в говно. То есть я был на стороне медузовского расследования.

Потом прочитал весь текст. Шокирован. Стилистически это канал «опер слил». Каждый абзац, каждая реплика в отдельности убедительны, но общей картины у меня нет никакой. Мне ничего не понятно. У меня есть ощущение какой-то мути, в которую меня погружают, где все может быть так, а может быть ровно наоборот.

По долгу некоторых общественных нагрузок читаю большинство основных расследовательских материалов русскоязычных последние пару лет. И это мощнейшая часть русскоязычной журналистики сегодня. Она расцветает на фоне упадка традиционных медиа.

Так вот чисто с профессиональной и стилистической точки зрения считаю материал Медузы позором, подрывающим саму идеологию расследовательского жанра. После такого вскоре не будет уже никакой расследовательской журналистики, она будет полностью поглощена жанром «опер слил». Потому что эта угроза и так все время висит над этим жанром и думать про эту грань – его (жанра) главная обязанность.

Кирилл Куталов

1. Ни одно явление не возникает и не существует в вакууме, само по себе.

2. Для того, чтобы лучше понимать происходящее, необходимо выходить за границы собственного пузыря и слушать, что говорят неприятные тебе люди.

3. Когда огласили приговор участникам «Сети», я именно этим и занялся: начал выходить и слушать.

4. Неприятные лично мне люди писали, в основном, про «Оскар» и как плохо, что главную награду дали фильму «Паразиты».

5. Я подумал тогда, что этот обычный лаг матрицы, которая не успела выработать стратегию, как ей реагировать.

6. «Расследование» «Медузы» появилось после того, как даже Зюганов (кто это вообще) публично усомнился в адекватности ситуации и приговора.

7. После выхода «расследования» неприятные лично мне люди впервые с момента вынесения приговора обратили внимание на главное русское событие и, конечно же, написали, что не все так однозначно в деле «Сети», а за убийство приговор вообще до пожизненного.

8. Я по-прежнему считаю, что государство «рф» убило этих ребят, отправив их в колонию строгого режима с этими нечеловеческими сроками. Но теперь к убийцам присоединилась «Медуза» и еще несколько неприятных лично мне людей – в качестве pr-поддержки.

9. Государство использует в своей деятельности самые манипулятивные маркетинговые стратегии. Но если мы в рекламе максимум можем развести несколько лохов на покупку ненужной им херни, государство «рф» продает своим гражданам убийство.

10. Думаю, граждане купят.

Вот для примера несколько высказываний этих «неприятных людей».

Сергей Марков

Прозвучали претензии и к тому, как неудачно (или, наоборот, удачно – смотря для кого) выбрала «Медуза» момент для данной публикации.

Много вопросов вызвал момент, который «Медуза» выбрала для своей публикации.

Александр Морозов

Почему Медуза это опубликовала сейчас, второпях, в сыром виде, с нарушением всяких профессиональных норм? – это главный вопрос в этой истории (который многие задают). Теперь уже известно, что сведения из самодеятельного «расследования» антифашистов («левой среды», выражаясь языком Медузы) были в руках у многих московских журналистов. И никто не взялся это публиковать в таком виде. Поскольку все оценивали материал и видели, что это не «расследование», а как бы «аккумуляция слухов из анархистской среды». Никто не хотел быть просто «рупором» анархистов в их разборках между собой.

И Медуза тоже это не публиковала. Почему она сделала теперь? Что послужило триггером? Многие думают, что за этим стоят спецслужбы и т.д. Но, по-моему, все проще. Триггером послужило само окончание суда и приговор. Поскольку в «левой среде» считали, что Пчелинцев и его группировка компрометирует левое подполье своими практиками, а следствие привело к тому, что «мирные анархисты» попали под вынужденное бегство, пытки и под сфабрикованное дело, – эти вот «честные анархисты» – ждали окончания суда, чтобы предложить нам свою версию произошедшего. Почему Медуза согласилась выступить их рупором? Просто от обычной профессиональной безответственности редакции. Ну, и возможно, потому что самому Солопову небезразлична судьба анархистского подполья. Анархисты хотят отделять в своей среде «зерна от плевел», ну и для Солопова тоже это важно.

Иначе говоря, мотивация лежала в плоскости мало понятной и широкой либеральной среде, и профессиональной среде редакторов. Анархисты хотят теперь – когда процесс закончен, – чтобы была восстановлена «революционная справедливость»: т.е. чтобы невинные анархисты, которые попали под раздачу в сконструированном пензенскими чекистами деле были реабилитированы, а Пчелинцев был бы отторгнут левым сообществом.

Вот и вся мотивация. Больше ничего. Анархистам совершенно наплевать на какой-то «общий контекст», поэтому ждать от них, что они будут соблюдать какие-то правовые, профессиональные нормы, соотносить последствия своих действий с либеральной средой – совершенно не надо. Надо понимать их оптику. Цель публикации только одна: исторгнуть из движения руководителя конкретной ячейки – которого судили не за то, что надо, не так как надо, и несправедливо в отношении всей ячейки.

(Это я не к тому, что я одобряю или извиняю эту публикацию. Нет. Медуза поступила совершенно безумно. Но из объяснения редакции, которое сопровождает публикацию, ясно видно, что редакция приняла эту логику анархистов как свою. Ну – «вольному воля, спасенному рай»)

Иван Курилла

Я не знаю, что подвигло Медузу к этой публикации. Сами они пишут о трудном решении и о том, что нельзя молчать, но это как-то неубедительно: если представить все так, как написано, – в руках у них появились показания о совершении преступления, которые они, правда, не могут проверить. В этом случае нельзя молчать (и собирать пока дополнительные свидетельства) в двух случаях, – если речь о преступлении, которое может длиться, или о деле большой общественной значимости. Длиться это преступление по объективным причинам не может, – остается большая обшественная значимость. Она в деле «Сети» есть. Но эта значимость – в общественной мобилизации против пыток и неправосудных приговоров, достигшей небывалого уровня. Единственный возможный эффект публикации «Медузы» – сбить эту волну. […]

Может, это не сознательный «слив» и не подыгрыш следователям. Но тогда остается вопрос о (низком) качестве журналистики в этом материале. Включая, конечно, и контекст этой публикации.

Медузе – если она считает важным, чтобы вот этот (сырой и явно журналистски недоработанный) материал у них вышел, – стоило явным образом адресоваться к этому контексту и задать прямо в тексте вопрос: «Почему мы считаем, что нас прямо сейчас не используют (подкладывая такой материал)?» И ответить на него.

Леонид Никитинский

Коллеги, вопрос по «Медузе» вот в чем. На то, чтобы сократить этот текст раз в пять, убрать не проработанные общие темы, оставив только факты, связанные с походом в лес и трупом, у опытного редактора ушло бы от силы часа два, ну, три. Добавить внятную вводку о том, что версия, связанная с наркотиками и убийством, никак не влияет на отношение к пыткам и «терроризму» – еще 15 минут. После такой правки историю, конечно, следовало публиковать, в ней было бы достаточно фактов, чтобы поставить вопросы, но все оказалось просто размыто отсутствием редактуры, и в случившемся виде это, правда, какая-то муть.

За три часа никто бы их не опередил. Это делает неубедительной версию о том, что они спешили, чтобы не оказаться вторыми. Но и в непрофессионализм редакторов «Медузы» сложно поверить. Пока какая-то загадка. Я бы на их месте провел внутреннее расследование, ответил на вопросы, кто и почему так сделал, и опубликовал результаты

Но много и тех, кто защищает журналистов «Медузы», считая, что, качественно или не очень, они выполняли свой профессиональный долг и что не дело журналиста – раздумывать о том, принесёт публикация фактов вред или пользу.

Александр Подрабинек

Статья в «Медузе» довольно запутанная и трудночитаемая. Возможно, в значительной мере из-за того, что в ней очень много имен и сложных взаимоотношений между людьми. Однако в сухом остатке остается главный вопрос: был ли факт убийства двух своих соратников фигурантами дела «Сети»? Отмахнуться от этого, ссылаясь на несвоевременность публикации или даже заказной ее характер, нельзя. Потому что разговоры о чьей-то в этом деле заинтересованности – это домыслы, а смерть, по крайней мере одного из двух пропавших без вести людей, – это факт. И он безусловно требует расследования. Хотя бы журналистского, если уж следственные органы спустили это дело на тормозах. Жаль, что этого не было сделано раньше, но лучше поздно, чем никогда.

Татьяна Глушкова

Презюмируя добросовестность Медузы (в моём понимании это означает, что редакция действительно обладает всеми доказательствами, на которые ссылается, и не делала попыток подогнать полученные сведения под какую-то версию или теорию, а также что были предприняты все доступные меры для проверки слов интервьюируемых и что противоречия в доказательствах не были проигнорированы), на вопрос «стоило ли публиковать это в принципе/прямо сейчас?» я отвечаю однозначно: да, стоило. Возможно, публикацию имело смысл отложить – но лишь для того, чтобы улучшить качество текста.

Все мы знаем, как подавать обстоятельства, характеры и судьбы под углом, способным вызвать нужную нам эмоцию. Но одно дело – умалчивать о том, что больной, на лечение которого собирают деньги, приобрёл невыносимый характер и непрерывно третирует членов своей семьи, а другое – молчать о совершении насильственного преступления теми, кого общество включает в списки политических заключенных.

Физическое насилие в принципе не должно замалчиваться.

Александр Даниэль

Что касается «несвоевременности» публикации (давненько я не слыхал этого словца от людей, обычно выступающих за свободу прессы): журналисты Медузы выполнили свой профессиональный долг. Получив новые, важные с их точки зрения сведения, они сообщили о них обществу. «Ко времени» или «не ко времени», «кому на руку», а «кому не в масть» – с подобными соображениями журналист не имеет права считаться.

Что касается качества опубликованного материала – не берусь судить. Текст статьи, на мой вкус, сырой и невнятный, сюжет, изложенный в нем, не выглядит убедительно. Но это же журналистское расследование, а не юридический документ. У каждого жанра свои критерии. Посмотрим, что будет дальше: обещано продолжение.

Тоня Самсонова

Как к этому тексту относиться: Мы не будем разбирать качество текста, качество редактуры, надежность источников и не будем задаваться вопросом, можно ли было подготовить текст лучше. Потому что любой текст можно сделать лучше, и про любое расследование мимо проходящие читатели могут сказать, чего в нем не хватает. Можно разбирать только один вопрос: может ли существовать такая система этики, в которой публикация такого материала – благо. Я считаю, что существует. Журналист не должен и не имеет права задавать вопрос о том, к каким последствиям приведет публикация его текста, более того, если он вдруг начнет думать и заботиться о последствиях, он перестанет быть журналистом, и начнет быть пиарщиком, правозащитником, политиком (что достойно, но это другие профессии). Задача журналиста – добывать информацию, проверять информацию. У журналиста не может быть задачи – помогать, лить воду на чью-то мельницу, поддерживать своими публикациями взгляды и группы, которым он симпатизирует.

Журналистика аморальна с точки зрения общественной морали и должна быть такой, чтобы быть честной. Не задача журналиста – помочь фигурантам дела «Сети», задача журналиста – дать максимум информации о том, что происходит.

Николай Кононов

Стыдные вопросы о расследовании «Медузы», которое выдвигает версию, что осужденные по делу «Сети» совершили двойное убийство соратников.

– Стоит ли накидывать дополнительные обвинения тем, кого и так посадили на 10+ лет?

Дело журналиста – добыть общественно важную информацию и проверить её. Что бы ни было установлено в ходе проверки – это следует публиковать, потому что горькая правда ценнее и полезнее любой постправды.

– Стоит ли вообще играть на стороне тех, кто сшил белыми нитками это позорное дело?

Если журналист будет сомневаться, какой из сил на руку его статья, он предпочтёт вообще никогда ничего не публиковать. И мы никогда ничего не узнаем.

– Ок, а возможно ли сделать полноценное расследование о двойном убийстве пятилетней давности за пять дней?

Нет.

– А вот говорят, что «Медузе» версию о двойном убийстве слили откуда-то сверху как «задание» – мол, пора платить за то, что в июле освободили из-под стражи их сотрудника Ивана Голунова.

Зная принципиальность ключевых сотрудников редакции, могу предположить, что они скорее уволились бы, чем исполнили условия такой сделки.

– Зачем тогда публиковать неполноценное расследование, особенно если его ключевой эпизод требует отдельных раскопок (в чём признаётся сама редакция)?

Обычно такое происходит, когда очень нужен трафик, чтобы привлечь зрителей посмотреть какую-нибудь рекламную кампанию у себя на сайте. Или когда известно, что конкурирующее медиа готовит статью за ту же тему, и надо их опередить, чтобы улучшить репутацию независимых расследователей. Здесь явно второй мотив.

Сергей Вилков

Тяжелейшее, дико неприятное чувство от прочтения текста, от самого факта, от стечения места публикации, персоналий и времени. Но! Всё что могу сказать против – я бы точно не стал такое писать до апелляции по делу «Сети» (что собственно моё личное дело). Да, я был бы рад если бы эта публикация сейчас волшебным образом вычеркнулась из реальности и появилась спустя полгода.

Однако, у меня нет претензий к Максиму потому что непонятно почему его нужно судить как активиста по кодексу «не навреди своим». Вообще в моём восприятии этот срач во многом противостояние активистского менталитета в журналистике и тех, кто его из себя вытесняет, я имею в виду в первую очередь Солопова. […]

Есть вопросы к фактчекингу и так далее, ну что ж, рано или поздно правда выясниться, и тут Солопов поставил на кон свою репутацию, на что осмелится не каждый.

Есть вопрос по времени публикации, и он здесь самый острый. Я примерно догадываюсь почему так вышло, но вы что хотите сказать что Солопов работает на фейсов? Вера дело субъективное, но я в это не верю, а я 13-14 лет провёл в радикальной политической среде, густо инфильтрованной агентами, а значит мягко говоря не чуждой всяческой паранойе.

Александр Коляндр

Обсуждение the статьи в Медузе – печальный пример украинизации общественного мнения, когда любое высказывание, публикация, действие рассматриваются исключительно в контексте статьи Ленина «Партийная организация и партийная литература» и рассуждений о тайных мотивах, закулисных договоренностях и прочей конспирологии.

Боюсь, что этого было бы не миновать, даже если б статья была хорошо отредактирована.

Илья Красильщик

Если серьезно, то самое страшное – обсуждение. Оно говорит о том, что мы на войне, причем давно, а на войне есть только свои, чужие и дезертиры, и за неповиновение расстрел. Дискуссия осталась только как формальное прикрытие – на самом деле все тренируются в обвинительных речах. Партий нет, но из них исключают. Паршивая обстановка.

(Материалы Медузы принципиально публично не обсуждаю, хотя, блин, история интересная)

И напоследок – слово тем самым журналистам, которые, имея на руках те же материалы, что и «Медуза», не стали публиковать эту историю.

Алексей Полихович

Всю инфу Солопову принес Илья, который упоминается в статье без фамилии. Я знаю его лично. […]

Я знаю Илью, а поэтому у меня к «Медузе» возник ряд вопросов, если уж говорить о важных деталях.

Почему в тексте ничего нет про личный конфликт Ильи и Пчелинцева? Почему не упоминается, что Илья после того, как Пчелинцева посадили, стал встречаться с его женой, теперь уже бывшей? Почему там нет ничего о письмах об этом, которые писал Илья Диме в тюрьму? А о тех письмах, которые он писал жене Шишкина? А о конфликте Ильи с Шишкиным, Сагынбаевым, вообще в принципе о том, что для него все это – личная история – и именно так он ее воспринимает.

Личная заинтересованность основного источника расследования, важная деталь, как считаете?

Я, как человек, два года общавшийся с Ильей, могу его охарактеризовать. Я бы сказал, что он не очень уравновешен. Что он любит лезть во все истории, которые считает важными и интересными, что он плодит по одной или больше безумной идее в день. Что я слышал от него десятки безумнейшим планов по спасению фигурантов дела «Сети» с помощью тонких общественных кампаний, с помощью встречи с Кириенко, с помощью конкурса «Лидеры России», с помощью апелляции к высшим чинам фсб и прочее подобное и самое разное. Обыкновенно Илья пишет по 50 сообщений в ответ на твое одно, развивая в своих рассуждениях теории, гипотезы, планы и простые объяснения сложных проблем.

Возможно, эти характеристики не вошли бы в текст «Медузы», конечно, но они позволили бы подписавшимся под ним понять, что не все, что говорит Илья, может быть правдой. Позволили бы засомневаться и задуматься – в чем в принципе и состоит, наверное, работа журналиста.

А почему этой инфы нет у Макса Солопова? Да потому что он об этом не спросил. Ни участников кампании, ни родителей, ни адвокатов – никого. Зачем, если нужно хайповать на горячей теме прямо сейчас, пока кто-то из коллег пытается раскопать что-то кроме рассказов Ильи-расследователя (и которых, этих коллег, «Медуза» кинула в угоду хайпу).

UPD UPD UPD

При всем сказанном, я не считаю расследование «Медузы» заказухой ФСБ. Скорее это плохая работа для просмотров, я думаю так. При всем сказанном, я не считаю Илью провокатором или лгуном. Манипулятором – да, большим лжецом – нет. Мы общались все это время с ним с переменным успехом, он приходил ко мне на суд в августе.

Я рассказал об этом, чтобы ответить на один из главных вопросов этой истории. Я видел, товарищи уже задавали его.

Почему я, зная, что есть такая история с мертвым человеком и пропавшим человеком, не написал об этом? Простого ответа тут нет. Илья стал рассказывать об этом активистам кампании поддержки, родителям, потом к этому присоединилась Саша Аксенова Да, было чисто психологически сложно начать об этом задумываться. Да, было сложно понять, что из сказанного – плод воспаленного воображения Ильи, а что – мутотень, о которой надо думать. Было сложно добиться ответов от фигурантов, которые в СИЗО и всякую вину отрицали. Было сложно спорить с теми, кто считал, что это ударит по всей поддержке и всем навредит, было сложно с неприятием всего этого родителями. Мы попытались расследовать это силами кампании поддержки. Мы спросили некоторых фигурантов, мы посмотрели дело (это делал не я лично, к сожалению), мы узнали, что думает СК. Мы нашли некоторые странные переписки в деле, которые упоминаются и в тексте «Медузы». Мы решили, что четкими доказательствами мы не обладаем. Не смогли прийти к какому-то единому решению, кто-то окончательно <***ел> от этих историй и отошел от поддержки, кто-то вспомнил презумпцию невиновности.

Лично у меня сформулированного ответа не было. То есть, об этой дилемме: навреди невиновным или сообщи о виновных (предположительно) я думаю все время.

Я был тем самым журналистом, который знал об этой истории и не расследовал ее. Хотя такой же текст как на медузе мог написать и сам Илья, и я, и многие знакомые активисты.

В общем, я просто хочу, чтобы люди понимали контекст происходящего, как я принимал те или иные решения – или скорее не принимал, и почему. В какой-то момент меня, кажется, парализовало, мозг просто отказывался об этом думать. В этом, конечно, некого больше винить, кроме меня самого.

Я думаю, что версия с убийством Артема и Кати до сих пор не доказана, хотя признания Полтавца, который раньше отрицал свою причастность к этому, позволяют о чем-то судить.

В любом случае, я чувствую вину за это молчание. Потому что я писал один из первых текстов про пензенскую Сеть, ездил к родственникам. Потому что я брал интервью у Полтавца о пытках. Я несу полную ответственность за то, что люди выступали в поддержку Сети.

(конечно, я был не один в этом во всем, я имею в виду, что свою собственную ответственность я ощущаю с каждой акцией в поддержку Полтовца и Иванкина)

При этом, я лично в эту историю верю. В смерть двух людей в рязанском лесу. Именно «верю», потому что убедительно это еще не доказано. Я думаю, необходимо расследовать это, и я надеюсь, что теперь это сделают люди, у кого окажется больше навыков и сил для этого. В этом парадокс: меня жутко бесит хайпоцентричность «Медузы», меня бесит Илья своей спонтанностью , нарциссизмом и своими манипуляциями, но я рад, что эта история стала предметом обсуждения и опубликована. Рад, потому что я сделать этого не смог.

И конечно в какой-то момент я слишком близко подошел к этому делу, нарушив границы, где должен был остановится журналист. Из-за пыток, неподготовленности, неготовности ко всему этому <кошмару> и потому что считал фигурантов дела своими товарищами. Я и сейчас считаю своими товарищами Василия Куксова, Илью Шакурского, Виктора Филинкова и Юлия Бояршинова. И я думаю, что надо выступать против пыток и дела «Сети» – и за полное подробное расследование рязанской истории.

Егор Сковорода

Меньше всего хочется комментировать поспешный текст «Медузы», но многие спрашивают, поэтому пару вещей нужно обозначить:

–​ историю в той версии активистов, которая пересказана в материале, я узнал раньше журналистов «Медузы»; я работал над тем, чтобы убедительно ее проверить, продолжу этим заниматься и дальше – публиковать то, что было в ней, без спокойной и тщательной проверки мне стандарты доказывания не позволяют; речь вообще-то об обвинении в двойном убийстве

–​ ко всем свидетельствам в пользу этой версии остается немало непроясненных вопросов, а в признаниях Полтавца (который несколько раз менял свои версии, одну из них, видимо, изложил «Медузе») есть нестыковки; например, он говорит о выстреле «в лицо картечью» – а осматривавший труп эксперт пишет об ударе тупым предметом в лицо

–​ погибшие не должны остаться забытыми. но эта трагедия и это убийство, к которому все-таки с довольно большой вероятностью причастен кто-то из пензенцев, не отменяют пыток, кошмарных сроков и грубо слепленного «террористического сообщества» (радует, что вроде по этому вопросу в обществе реакция довольно здоровая и однозначная).

Елизавета Осетинская, член наблюдательного совета «Медузы»

UPD
еще раз разъясняю суть поста:

я не редактор медузы, а член наблюдательного совета. это неисполнительная должность. Редакция медузы на все вопросы ответит сама, в ближайшие дни – мое сообщение призвано было сообщить, что мы не сидим сложа руки, что и нас (членов набсовета), и редакцию очень волнует этот вопрос и общественная реакция

Всем привет!
Недавняя публикация о деле Сети в Медузе вызвала огромный общественный резонанс, и мы обсудили эту ситуацию на Наблюдательном совете. Мы понимаем, что такой резонанс, безусловно, требует реакции; часть вопросов к публикации, которые вы задаете, кажутся нам справедливыми. Мы договорились, что редакция Медузы в ближайшие дни прореагирует и постарается снять по крайней мере часть вопросов.

Сразу скажу, что обсуждать теорию заговора о том, что «медуза агент фсб» и расплатилась за голунова я не собираюсь ни в личке, ни публично – у меня нет сил и времени разный на бред. Если же эта теория настолько не дает вам покоя, просто сообщите мне, я вас заблокирую.

Star Wars Battlefront II: сила в деньгах

Мы уже привыкли к тому, что сиквелы не самых удачных крупнобюджетных проектов получаются круче и масштабнее. Так было много лет назад с Assassin’s Creed 2, то же самое повторилось с Watch Dogs 2, Titanfall 2 и многими другими. В случае со Star Wars Battlefront II ситуация немного сложнее — вторая часть действительно предложила больше контента, чем ее предшественница, но в то же время она демонстрирует настолько неприятные недостатки, что назвать ее достойным продолжением не получится при всем желании.

⇡#

Верность традициям

Главным новшеством Battlefront II создатели называли одиночную кампанию. В роли командира имперского отряда Иден Версио игроки поучаствуют в событиях, происходящих в промежутке между «Возвращением джедая» и «Пробуждением Силы». Многие фанаты обрадовались полноценной истории о представителе темной стороны Силы, но, как оказалось, радость была преждевременной — сценаристы предпочли банальность оригинальности, а главный сюжетный ход угадывается незадолго до его демонстрации на экране.

Почти каждое оружие после стрельбы нужно охлаждать вручную

Предсказуемость истории отчасти компенсируется отличными видеороликами. Это одна из лучших составляющих кампании — в них и лицевая анимация великолепная, и актеры стараются, пусть даже Люк Скайуокер и некоторые другие персонажи говорят непривычными голосами. Увы, проходить «сюжетку» стоит лишь ради этих роликов — сами миссии либо представляют собой тоскливые тиры в духе Call of Duty, либо заставляют вспомнить первую Destiny, где мы по десять минут защищали Призрака, пока он что-то взламывает. Все это пробегается за 4 часа, причем некоторые эпизоды затянуты.

Выбранная манера повествования кажется очень странной и больше рассчитанной на фансервис, чем непосредственно на рассказ новой истории. Поэтому в нескольких миссиях мы управляем не Иден, а другими героями, что непременно сопровождается коротеньким обучением для подготовки к мультиплееру. Сюжет скачет от одного события к другому, попытки раскрыть образ Иден терпят неудачу из-за отвлечения на миссии за Люка или Хана Соло (и почти полного отсутствия у героини предыстории — это ищите сами в книге «Отряд “Инферно”»), поэтому в итоге кампания не оказывает какого-то существенного влияния на вселенную. Она просто красиво выглядит и здорово звучит, подкидывает поклонникам «Звездных войн» отсылки к основным фильмам, мультсериалам и книгам, но существует будто бы лишь потому, что о ней просили фанаты Battlefront 2015 года.

Кампания получилась настолько безликой, что вряд ли кто-нибудь захочет искать причины для повторного прохождения. Вроде бы все нужные составляющие есть: полеты на истребителях, масштабные баталии на открытых пространствах, интересные локации и отличная режиссура. Но в то же время на протяжении четырех часов глумишься над тупейшим искусственным интеллектом, особенно в ситуациях, когда за одним укрытием в ряд сидят четыре противника с торчащими головами и никак не реагируют на гибель товарищей. Вдобавок периодически возникают подозрения, что находишься на одной из мультиплеерных карт. Чутье не подводит — одну за другой эти локации потом видишь в онлайне.

Управлять летательными аппаратами легко — левый стик регулирует скорость, правый отвечает за направление

Вроде и не скажешь, что кампанию лепили наспех, но основные силы явно ушли на другое. Мультиплеер вновь оказался важнейшей составляющей игры и издатель надеется заработать на нем как можно больше денег. Жадность EA привела к тому, что сейчас DICE спешно вносит изменения в экономику — как будто до народного негодования никто не пытался взять в руки калькулятор и заняться арифметикой! В итоге получается забавная ситуация, при которой игроки и сейчас страдают, и непременно продолжат страдать после очередных исправлений. Если сегодня герой стоит 20000 кредитов, а завтра он уже обойдется лишь в 5000, стоит ли вообще сейчас тратить время на мультиплеер?

⇡#

Источник Силы

А вносить изменения в систему прогресса наверняка будут еще не раз, потому как в нынешнем виде этот «стимул» направлен исключительно на тех, кто в какой-то момент сдастся и приготовит кошелек. Достойное выступление в матче никак не поощряется: можно простоять десять минут на точке возрождения и высунуться пару раз, чтобы ранить одного-двух врагов, и в итоге получить ровно столько же кредитов, сколько достанется соратнику на первом месте в таблице. При этом победивший вас оппонент щеголяет карточками (о них ниже), чтобы вы тоже захотели себе такие. Не похоже, что EA заинтересована в том, чтобы кто-то играл в Battlefront II, а не искал способы разжиться виртуальными деньгами.

В такие моменты мультиплеер расцветает

Уменьшение стоимости героев, произошедшее в начале недели — лишь крошечная доля того, что необходимо исправить. Хотя кому могла прийти в голову идея заблокировать Дарта Вейдера и Люка Скайоукера — тех, кем огромное количество фанатов захотят играть сразу же? Хорошо хоть Йода и Хан Соло доступны без лишних преград. В режиме «Герои против злодеев», рассчитанном на восьмерых пользователей, открыто достаточно персонажей, чтобы в него можно было играть без вложения виртуальных или реальных денег. Небольшую сумму, кстати, выдают за прохождение кампании и выполнение нескольких испытаний, но приобрести всех героев сразу, конечно, не получится. Да и вообще испытания оказались бестолковыми — да, с их помощью можно получить и валюту, и детали для создания карточек, но в какой-то момент задания закончатся, а новых стабильных источников дохода не прибавится.

Но это все ерунда по сравнению с тем, как реализована система карточек. Она толком не объясняется (видимо, чтобы вы потратили все бесплатные кредиты и детальки впустую, а потом платили) и оказывается настолько мудреной, что в меню поначалу проводишь не меньше времени, чем в матчах. У каждого обычного бойца (они поделены на четыре класса), истребителя и героя есть набор карточек. Все они заблокированы и могут быть созданы с помощью деталей, а те выпадают из контейнеров. Контейнеры приобретаются за реальные деньги или за виртуальную валюту — ту же, которая необходима для открытия всех героев. В игре есть ежедневные бесплатные контейнеры, выдаваемые просто за запуск Battlefront II, но они всегда содержат в себе около сотни кредитов и 5 деталей. Создание карты обойдется в 40 деталей, а ее улучшение — в 80 или 120. «Щедрость» издателя не знает границ.

И черт бы с этими карточками, но ведь они напрямую влияют на баланс в матчах! Можно долго возмущаться по поводу микротранзакций в Middle-earth: Shadow of War, Overwatch и Assassin’s Creed Origins — на деле они либо не нужны обычному игроку, либо дают бесполезные косметические предметы. В Battlefront II же можно ускорить регенерацию здоровья на 30 %, существенно усилить способности отдельных героев или уменьшить урон от взрывов. Вдобавок новые слоты для карточек (сначала он один, потом слотов становится доступно три) открываются лишь при повышении уровня бойца или героя. А повышается он — нет, не участием в матчах, глупости какие, — повышается он этими же карточками. Чем их больше в инвентаре и чем они лучше, тем выше уровень. Будете ли вы покупать контейнеры и надеяться на получение нужных карт? Или создадите необходимые сами? А если спустя пару матчей пожалеете, а вернуть ресурсы уже не удастся? Да и вообще, вы же Люка открыть хотели — с покупкой контейнеров придется повременить.

На всех без исключения картах атмосфера воссоздана великолепно

Внутриигровая экономика выглядит нежизнеспособной конструкцией, и это впечатление усиливается при виде идиотских победных поз и эмоций, которые никак не вписываются во вселенную «Звездных войн». В Overwatch это работает из-за мультяшной стилистики, да и атмосфера там в разы веселее. Но на полном серьезе сидеть и выбирать, как будет стоять твой штурмовик после победы в матче?

И если уж вы копируете Overwatch, то дайте возможность так же часто открывать контейнеры, как в шутере Blizzard. В Battlefront II даже за длинные матчи получаешь настолько ничтожное количество кредитов, что такой вариант отпадает. А когда все-таки накопишь нужную сумму, наступает время непростого выбора — открыть ящик бойца, героя или истребителя. Хотя какая разница? Все равно вряд ли получишь то, что хочешь.

Геймплейно же мультиплеер получился действительно отличным. Режим «Галактическая битва» порой впечатляет масштабами и приносит огромное удовольствие независимо от того, за какую сторону выступаешь и какие задания выполняешь. Сначала надо определиться с классом: стрелок, тяжелый боец, офицер и специалист. Потом за убийства и выполнение задач зарабатываешь очки, которые позволяют потратить либо на истребитель для уничтожения целей с воздуха, либо на именитого персонажа «Звездных войн», либо на особо сильных солдат, вроде огнеметчика у «Первого ордена». При игре за сепаратистов доступны МТТ, реактивные дроиды и бомбардировщики, а у Республики есть AT-RT и штурмовики.

В овертайме разрушать надежды атакующих на победу лучше всего с воздуха

Выглядит и играется безумно весело, поэтому после очередного матча хочется сразу запустить следующий. Также в меню мультиплеера есть битвы звездных истребителей, где все бои происходят в космосе, упомянутый выше «Герои против злодеев», «Превосходство» для 16 игроков с выполнением задач и обычная «Схватка» для тех, кто предпочитает сражаться на маленьких территориях. Итого пять режимов — немного, зато все отличные, и везде всегда найдутся игроки. Любители сражаться с ИИ могут посетить «Аркаду» и в одиночку или с приятелем уничтожать противников за Светлую или Темную сторону. Но жадность EA проявляется и здесь — после нескольких завершенных раундов вы увидите, что кредиты до наступления следующего дня там уже не заработать.

***

Star Wars Battlefront II хочется хвалить за многочисленные улучшения и впечатляющую картинку — авторы явно любят вселенную и постарались обратить внимание даже на мельчайшие детали, что непременно придется по душе фанатам. Но из-за системы прогресса, которая дает преимущество тем, кто заплатил дополнительно, рекомендовать игру в нынешнем виде не получается. Чтобы разблокировать все нужное самостоятельно, уйдет так много времени, что от создания или получения желаемой вещи не получишь никакого удовольствия. Мы привыкли видеть такое в мобильных играх, но у них и модель распространения условно-бесплатная. Здорово, конечно, что за весь грядущий контент платить не придется, однако страшно представить, сколько будут стоить новые предметы и герои в виртуальной валюте.

Достоинства:

• отличная визуальная составляющая;
• зрелищные мультиплеерные баталии в любом режиме;
• желавшие увидеть сюжетную кампанию, наконец, ее получили…

Недостатки:

• …но она оказалась предсказуемой, короткой и местами тоскливой;
• с системой прокачки в мультиплеере перемудрили, сделав интерфейс перегруженным;
• виртуальная валюта зарабатывается очень медленно — за матчи дают сущие гроши, как ни старайся;
• микротранзакции позволяют сделать бойцов и героев значительно сильнее.

«Ослепленный желаниями» (2000): Аццкая сотона

В оригинале: Bedazzled
Страна: Германия, США
Режиссер:  Харольд Рэмис
Автор сценария:  Питер Кук
В ролях: Брендан Фрейзер, Элизабет Харли, Фрэнсис О`Коннор, Мириам Шор, Орландо Джонс, Пол Адельштайн, Тоби Хасс и др

 – И какой тебе дали срок?
– Вечность.
 – Что ты такого мог натворить?
– Я продал душу.
                                         – А взамен что получил?
– Ничего я не получил…
                                    – На мой взгляд, это паршивая сделка
(из фильма)

Фильм, хоть и сделан в жанре легкой комедии, но касается многих довольно серьезных духовных вопросов.

На дворе XXI век, но сатана по-прежнему охотится за своими жертвами и полон сил в искушении людей. И хотя поиск очередного кандидата внешне сильно напоминает работу программы Google Earth, его результаты по-прежнему серьезны… для того, на кого пал выбор врага рода человеческого. И как еще завладеть сердцами людей, как не тысячелетиями зарекомендовавшим себя методом: душа в обмен на исполнение самых заветных желаний.

Весьма остроумный (хоть и не оригинальный – римейк комедии 1953 года) сюжет в сочетании с отличной игрой актеров – вот что такое этот фильм. Элизабет Харли очень натурально играет аццкую сотону, а Фрезер просто бесподобен в перевоплощениях по ходу сюжета – от полного придурка, работающего в какой-то американской конторе, до бразильского наркобарона через модного писателя и т.д.

Режиссер Харольд Рэмис тоже на высоте (еще бы, вспомним хотя бы такие его картины как «День сурка» и «Анализируй это»), и, хотя в общем идея фильма повторяет булгаковско-фаустовское «я – часть той силы, что вечно хочет зла и вечно совершает благо», в банальности и избитости его упрекнуть никак нельзя, более того он на удивление теологически точен, и предлагает много поучительных и весьма остроумно поданных иллюстраций извечных истин.

Как-то: дьявол, хотя и выбирает свою жертву сам, но не может войти в ее жизнь, пока эта жертва сама сознательно его не пригласит. Так сказать, находясь в здравом уме и твердой памяти. Это вселенские правила игры, и точно так же они распространяются на нас с вами. «…каждый искушается, увлекаясь и обольщаясь собственною похотью; похоть же, зачав, рождает грех, а сделанный грех рождает смерть» – написано в Библии. Такая вот технология. И истошный вопль Светланы Светличной из «Бриллиантовой руки»: «Не виноватая я, он сам пришел!!!» тут не поможет. Каждый раз, когда нам чего-то уж очень сильно захотелось любой ценой, мы должны понимать, что стоим в начале того пути, которым пошел герой Фрезера. Вот только енд может быть не такой хэппи, как в фильме.

Или вот еще принцип: даже ели ты получишь то, чего хотел, любой ценой, радости и счастья (ради которых ты, собственно, этого и хотел) это все равно не принесет. Собственно, на этом принципе и построена главная интрига фильма.

В переломный момент жизни главный герой слышит откровение.

«На самом деле душу продать нельзя. Потому, что она тебе не принадлежит. Разве ты не знал? – А кому принадлежит? – Богу, конечно. Это мировому духу, Который связывает между собою все сущее. Дьявол тебя искушает. У него работа такая. Но в конце концов ты поймешь, кто ты, и что ты, и зачем ты живешь. Конечно, ты будешь совершать ошибки. Это неизбежно. Но ты найдешь правильный путь, если откроешь Богу свое сердце. Сделай это. – Кто ты? – Просто твой друг. Хороший друг.»

И это кардинально меняет его жизнь.

Наконец, сам финал фильма (несколько мелковатый по сравнению с мощью всей задумки, мэтр явно не доработал) тоже в чем-то глубоко аллегоричен. Отдав свою жизнь и даже вечность другому, мы получаем и то, и другое обратно, но в гораздо лучшем, более радостном и осмысленном виде. А заодно и исполнение желаний, ради которых, собственно, все и началось. Только, быть может, в ином, несколько измененном виде. Звучит очень даже по-библейски: «Сберегший душу свою потеряет ее; а потерявший душу свою ради Меня сбережет ее». Ай да Рэмис!

В заключение – анекдот по теме (я уже постил его раньше, но просто не могу удержаться): Бизнесмен прогорел дотла, остался должен вагон сахара, заперся дома, боится, что его уже заказали. Сидит на кухне, Хеннесси пьет, настроение жуткое, о самоубийстве подумывает. Приходит к нему дьявол и вкрадчиво так: «Ты чего такой смурной?» – «Да вот, весь в долгах, как в шелках, того гляди, порешат…» – «Ну, какие проблемы? Хочешь, помогу?» – «А ты чего можешь?» – «А все…» Бизнесмен даже протрезвел: «А вагон сахара достать можешь?» – «Без проблем!» – «А что за это?» Дьявол лукаво ухмыльнулся: «Твоя душа». Бизнесмен что-то быстро прикинул на калькуляторе. «А железнодорожный состав сахару?» – «Проще простого» – «А что взамен?» – «Твоя душа». Бизнесмен снова что-то тщательно считает на калькуляторе, записывает на бумажке. «А целый сахарный завод?» – «Да пожалуйста!» – «А что взамен?» – «Твоя душа». Бизнесмен полчаса тычет кнопки на калькуляторе, весь листик исписал, наконец, у дьявола не выдерживает терпение: «Ты там чего считаешь-то?!» – «Да вот, – отвечает тот озадаченно. – Никак не могу понять, где ж ты меня собираешься кинуть…»

 

 

Оценка гостей: No ratings yet.

Любовь к истории — ЖЖ

     Маленькие, депрессивные городки, в которых негде работать, нечем заняться, где  мухи дохнут на лету, откуда молодежь мечтает удрать куда глаза глядят, есть повсюду.
     Несколько лет назад британское издательство попросило меня поучаствовать в литературном фестивале, который проходил в Уэльсе, в городке с трехсложным названием Хэй-он-Уай (я о таком в жизни не слыхивал).
     Прилетел я в аэропорт города Ноттингем, тоже не бог весть какого мегаполиса, и потом ужасно долго, часа три или четыре, меня везли на машине куда-то в сельскохозяйственную тьмутаракань. Вокруг были одни коровы да поля-тополя. Я ехал и удивлялся: кому пришло в голову устраивать литературный фестиваль в такой глуши? Неужели мало нормальных городов?
     Город, точнее городок Хэй-он-Уай точно оказался ненормальным. Население 1900 душ. При этом на фестиваль съехалось 80 тысяч народу, так что гостиницы и кемпинги были забиты по всем окрестным деревням на много километров. Но ненормальность заключалась не в этом, а в том, что весь Хэй был оккупирован книжными магазинами и лавками. И открылись они не ради фестиваля. Они в этом странном месте существуют всегда. И городок из-за них, представьте себе, процветает.

Одни книги кругом

Магазин без продавцов: берешь книжку, деньги кладешь в ящик

     А началось всё с того, что в семидесятые годы здесь жил один чудак по имени Ричард Бут. Хэй-он-Уай в это время пребывал в глубокой депрессии, совсем загибался – с тех пор, как закрыли железнодорожную станцию, окно в большой мир.
     Бут был библиофилом и владел книжной лавкой. И ему пришло в голову – безо всяких на то оснований – объявить городок Хэй «книжным королевством», а себя он провозгласил книжным королем. Притом что население Хэя никакой особенной любовью к книгам и чтению не отличалось.

Его величество

     Каким-то образом Бут убедил муниципалитет и сограждан принять участие в этой странной затее. Открылось два десятка книжных (в основном букинистических) магазинов, а они, как вскоре выяснилось, обладают магическим свойством цивилизовать окружающее пространство. Рядом появляются славные тихие пабы, маленькие арт-галереи и антикварные лавки. Потом гостиницы. Вскоре в Хэй стали приезжать из всего Уэльса. В выходной день сесть всей семьей на машину и съездить в такое занятное место нетрудно за 50 и даже и за 100 километров, тем более что в уэльской провинции, как и в любой другой, развлечений немного. А потом возник литературный фестиваль, а потом к нему присоединился музыкальный…
     Ричард Бут из Хэя давным-давно уехал, а его дело живет и побеждает.

     Я вспомнил ту уже давнюю поездку на днях, когда заехал посмотреть на французский Бешерель, который тоже называет себя «Городом Книг». История Бешереля удивительно напоминает Хэй-он-Уайскую.
     Городишко совсем крохотный – семьсот с чем-то жителей. Четверть века назад был деревня деревней с населением меньше, чем в XVIII веке. Развалины замка, уныние, безработица. Картина «Всё в прошлом».
     Но среди местных жителей нашлись люди, знавшие про Хэйский эксперимент и решившие его повторить.
     Рецепт сработал. Появились букинистические магазины (их сейчас полтора десятка), потом кафе (не пабы, разумеется — это же Франция), потом книжные мастерские (переплетные, экслибрисные и так далее). Теперь Бешерель устраивает три книжных праздника в год. И процветает. Я заехал туда на полчаса, а не заметил, как пролетело полдня. Очень уж милый городок.

При подобном соотношении населения к количеству книжных магазинов, в Москве таковых насчитывалось бы 200 тысяч.

             

Книжный ресторан «Читающая корова»

     Похвастаюсь добытыми в Бешереле трофеями:

Записки графа де Бовуара о путешествии в Японию, давно их разыскиваю. Первое издание. 40 евро.

     Обнаружил на развале комплект литографий времен Первой империи про русский поход Великого Человека:За эту «Березину» (50 х 70 см, состояние хорошее) взяли 50 евро и долго извинялись, что дорого.

. Вот  эта красота 1909 года, изображающая бой революционеров с полицией на подмосковной datcha, обошлась мне в целых 4 евро.
Теперь висит на стенке.

     Все-таки в книгах есть нечто мистическое, ей-богу. Они оживляют и облагораживают реальность.
     Дети городка Бешерель, как и городка Хэй, с ранних лет приучаются к чтению, а это значит, что, живя в глухомани, они видят перед собой весь мир.
     Вот вам чистейший пример сочетания приятного с полезным. А всего-то и нужно было, чтобы кто-то из местных загорелся красивой мечтой. Ну и, конечно, чтоб власти не мешали.  Если же будут помогать – вообще идеально.
     Эта формула кажется мне универсальным рецептом для провинциального оздоровления. Не только в Англии и Франции. Везде.

    Про книжки я стал вам рассказывать неспроста. Ухожу в трудовой отпуск, потому что заканчиваю две книги одновременно: роман-продолжение «Аристономии» и третий том «Истории». Так что на время расстаемся. Досуга для блога у меня сейчас не будет. Не скучайте и не ссорьтесь.  
    Хороших всем каникул, а мне пожелайте творческих успехов. Они жизненно необходимы.

BBC Russian — Блог Артема Кречетникова

Одним из главных событий прошлой недели стал отзыв из Совета Федерации его спикера Сергея Миронова (довольно бесцветную пресс-конференцию Дмитрия Медведева даже новостью считать не приходится).

Разумеется, немедленно начались гадания о скрытых причинах и тайных пружинах.

Основным лейтмотивом комментариев является мысль, что Миронов поплатился за излишнюю самостоятельность и некие «непродуманные действия». Дескать, он решил, что можно принадлежать к правительственному лагерю и одновременно позволять себе критические высказывания, а эта власть даже легкой фронды не терпит.

Но тогда непонятно, почему Миронова сняли с должности только сейчас. Например, нашумевшее заявление о несогласии с антикризисными мерами правительства Владимира Путина он сделал еще в январе 2010 года, и тогда же в кругах, близких к «Единой России», пошли разговоры о том, что надо бы его наказать, но Владимир Путин согласия на это не дал.

Другая версия, которую я услышал в эфире популярной радиостанции — что Миронова сняли для острастки Медведеву, и не случайно, мол, это произошло в один день с президентской пресс-конференцией.

Хоть убейте, не понимаю, какое отношение ситуация с Мироновым имеет к Медведеву, и чем может его испугать.

Скорее, у Медведева в этом деле ни интересов, ни определенного мнения нет.

В конце концов, не он, а Путин был связан с Мироновым еще по Петербургу и продвинул его в спикеры Совфеда.

На пресс-конференции 18 мая Медведев дал Миронову недвусмысленный совет, что делать дальше: не пытаться усидеть между двух стульев, а становиться реальным оппозиционером, и общество в результате только выиграет. Это вполне укладывается в рамки постоянных заявлений президента о пользе политической конкуренции и многопартийности.

Думается, правы те аналитики, которые видят в случившемся с Мироновым не столько общероссийские, сколько городские корни.

Петербург отличается повышенным градусом оппозиционных настроений, а при поддержке федерального «тяжеловеса» «Справедливая Россия» вполне могла выиграть выборы в городское Законодательное собрание и получить право предложить кандидатуру губернатора.

Если кто и был кровно заинтересован в уходе Миронова, так это Валентина Матвиенко. Видимо, Путину пришлось выбирать между двумя соратниками, и он выбор сделал.

Кроме того, отставки Миронова давно и настойчиво добивалась верхушка «Единой России». Они не понимали, почему такую хорошую должность занимает человек, хотя бы формально находящийся в оппозиции, и вообще хотели продемонстрировать, что они не хухры-мухры, а настоящая правящая партия, способная проводить кадровую политику.

До поры до времени лидер «ЕР» давал понять однопартийцам, что Миронов — его человек, и не им это решать. А тут пошел навстречу желанию «единороссов».

На мой взгляд, в этом кроется вторая причина удаления Миронова. И связана она с тем, что, как мне кажется, Владимир Путин все-таки не будет баллотироваться в президенты в 2012 году.

В роли главы государства Путин не нуждался в партиях и «фронтах». В 2000-2008 годах он уделял «Единой России» сравнительно мало внимания. Позволял себя любить, и только.

А последнее время все больше ведет себя не как общенациональный, а как партийный лидер. Посещает мероприятия «единороссов». Обращается к ним с длинными речами. Именно там делает важные заявления. Создает «народный фронт», пытаясь обогатить избирательный список «медведей» популярными личностями из числа беспартийных, и подпереть ее пошатнувшийся рейтинг.

Все логично: для премьер-министра процент голосов, которые получит в декабре его партия, и ее позиции в Думе имеют колоссальное значение.

Прежде всего, это гарантия власти и статуса Путина на ближайшие годы. Президент по конституции имеет право в любой момент отправить правительство в отставку одним росчерком пера, о чем он не преминул упомянуть на той же пресс-конференции. Личные отношения и негласные обещания — дело ненадежное. А тронуть премьера, одновременно являющегося официальным главой парламентского большинства — тут надвое подумаешь.

Говорить о равных отношениях пока не приходится, но складывается ситуация, при которой не только «Единая Россия» нуждается в Путине, но и он в ней.

Медленно и постепенно, премьер начал допускать свою партию в святая святых — кадровую политику.

Первым звонком стало назначение руководителем аппарата правительства вместо Сергея Собянина не очередного приятеля по юрфаку Ленинградского университета, а видного «единоросса» Вячеслава Володина. Вторым — согласие на отстранение Миронова.

Можно предположить, что новое правительство, которое, скорее всего, сформирует в 2012 году Владимир Путин, уже не окажется исключительно его личной командой. Вряд ли оно будет построено целиком по партийному принципу, но видные деятели «ЕР» вполне могут получить важные посты, особенно в министерствах, непосредственно связанных с нуждами граждан.

Остается открытым вопрос, станет ли Дмитрий Медведев создавать собственную партию в противовес «ЕР». Весьма вероятно, он не станет таким образом противопоставлять себя партнеру по «тандему» и предпочтет традиционный статус «президента всех россиян».

А вот Владимир Путин все больше становится классическим «партийным» премьером. Опираться на парламентское большинство и удобнее, и надежнее, и почетнее.

Конечно, уровень политической конкуренции в России несравнимо ниже, а степень использования административного ресурса — выше, чем в государствах устоявшейся демократии. «Единая Россия» похожа на британских тори или германский ХДС примерно так же, как мотоцикл на пулемет в старом анекдоте.

Но все-таки, если вышеизложенные предположения верны, это маленький шажок к цивилизованной политической системе, если не по содержанию, так по форме.

«Яндекс» может отметить своевременный выход на IPO → Roem.ru

Паша, ну вот смотри, ты кроме банальностей, которые и мне тоже известны, и довольно простецких шуток в сетевом духе, не сказал ничего существенного. и зачем ты хочешь поговорить об этом? от здесь были крики о том, что якобы только биржа определяет цену компании. Нет, таких утверждений тут не было. Было сказано, что биржа и только биржа позволяет оценить стоимость компании (кстати, не цену) в любой момент времени. Внебиржевая сделка позволяет определить точную цену пакета в тот момент, когда эта сделка была завершена. Прости за очередную банальность. Единственный человек в тредике, который «кричит» о том, что одно другому как-то мешает — это ты. (можно сказать, что с премией или дисконтом, а я бы сказал — по настоящей цене) можно сказать так, и можно сказать так. тот самый случай из анекдота На мой взгляд, про честные сделки, про реальные цены на бирже — это лажа. Реальная биржевая стоимость компании, которая ниже остатков на счетах, из которых вычли долги и обязательства? Ага, реальная. А ведь бывает лажа и круче. Это не хвост, а суть, которая вылезает из прорех в умственной завесе. 1) Будучи человеком банальным, а сегодня еще и занудным, еще раз фиксирую легкость с которой ты скачешь между фондовой биржей, товарной, FOREX настоящим и жуликами с со словом FOREX, это раз. Это дело твое, но если ты остановишься на чем-то из списка, то прогнившие офисные дебилы типа меня будут тебя понимать лучше и, возможно, перестанут путать с троллем. 2) Если капитализация ниже, чем остатки минус долги, то это значит, что все, кто мог бы кусочек такой компании купить считают, что какие-то риски этой компании страшнее, чем чистый доход от ее ликвидации. Такая ситуация редка, в природе бывает, матерым спекулянтам позволяет заработать денег, облопошив других спекулянтов. Справишается, чем тебя лично такая «лажа» беспокоит и почему ты считаешь, что это «суть». Даже если не говорить о том, что там нет ничего особенно стихийного, а есть те, кто делает этот рынок, с такими инструментами и рычагами, что лохам надеяться не на что. Лохам может быть трудно, а может быть легко. Я готов послушать, что ты думаешь о том, кто делает рынок, но сначала бы получил ответ на свой старый вопрос: почему ты считаешь, что биржа влияет на экономику сильнее, чем экономика влияет на биржу. Вот вопрос, на который: что будет, если при приближении или наступлении кризиса пусть даже в одной стране или в нескольких просто закрыть биржу? неприятный тебе ответ состоит в том, что возникнет другая «биржа», а спекулянты станут фарцовщиками. Ну и да, будет «кризис», мрачнее 2008 — потому что финансовые институты (не только банки, но и страховые компании, пенсионные фонды, далее везде) останутся с акциями, продать которые станет внезапно сложно. Те кому будет очень нужно продать продадут с огромной комиссией тем самым людям, которые сами по себе и создадут эту самую новую, не регулируемую никем «биржу» Что будет с курсами, замороженными таким образом? С котировкаим, которые ты только что силой своего воображения закрыл, не будет ничего, ты же их отменил. Со стоимостью акций будет больший разброс, полная непрозрачность и масса возможностей кинуть лоха Что будет с компаниями, которые вдруг перестали котироваться, но не перестали производить и продавать продукцию? С компаниями, которые жили на свои средства не будит ничего, кроме того, что экономика вокруг них будет в полной заднице, то есть они будут в заднице тоже. Компании, которые жили на заемные средства получат резкий и неприятный пересмотр процентных ставок плюс обстановка из предыдущего предложения. То есть они перестанут производить и продавать. Особенно компании торговые, они очень сильно зависят от заемных средств всегда, в силу торгового бизнеса (см. например слово «факторинг»)

Сделка

Трампа по прекращению войны в Афганистане оставляет Байдена « ужасную ситуацию »: NPR

ТЕРРИ ГРОСС, ХОЗЯИН:

Это СВЕЖИЙ ВОЗДУХ. Я Терри Гросс.

Одним из предвыборных обещаний Дональда Трампа было положить конец войне в Афганистане. В прошлом году он заключил с талибами соглашение о выводе всех сил США к 1 мая 2021 года. До этого осталось меньше двух месяцев. В этом соглашении не были представлены члены афганского правительства.Сейчас они ведут переговоры с талибами. Тем временем президент Байден, унаследовавший сделку с Трампом, стоит перед трудным выбором, как объясняет мой гость Декстер Филкинс в своей новой статье в The New Yorker. Если Байдену удастся вывести войска, он положит конец войне навсегда. Но с уходом американских войск может вспыхнуть гражданская война, власть сможет взять на себя Талибан, а война, в которой воевали американцы, может быть сочтена неудачей.

Филкинс находился в Афганистане в декабре и январе. Он начал вести репортажи из Афганистана в 90-х годах.Он освещал войны в Ираке и Афганистане для The New York Times и присоединился к The New Yorker в качестве штатного писателя в 2011 году. Он придумал фразу «Вечная война», которая является названием его ставшей классической книги о войнах в Ираке. и Афганистан. Он выиграл в 2008 году Национальную премию кружка книжных критиков. Филкинс также получил Пулитцеровскую премию, две премии Джорджа Полка и три награды зарубежного пресс-клуба. Его новая статья называется «Последний выход из Афганистана». Мы вчера записали интервью.

Декстер Филкинс, добро пожаловать на «СВЕЖИЙ ВОЗДУХ».Прошло много времени. Вы хорошо себя чувствуете?

ДЕКСТЕР ФИЛКИНС: Да. Спасибо.

GROSS: Приятно снова видеть вас на нашем шоу. Итак, давайте начнем со сделки, которую Трамп заключил с Талибаном. Вы можете нам описать сделку?

ФИЛКИНС: Сама сделка проста, но она как бы запускает каскад других вещей, которые не так просты. Но в соглашении в основном говорится, что Талибан не будет убивать американцев, и мы не будем атаковать Талибан. И если все пойдет хорошо, и Талибан согласится не поддерживать какой-либо терроризм против Соединенных Штатов или не допускать террористов в стране или на каких-либо базах, Соединенные Штаты уйдут, опустятся до нуля и выведут все свои силы. до 1 мая.

Итак, в настоящий момент сегодня у США есть около 2500 военнослужащих, а также есть около 5000 других европейских военнослужащих НАТО, которые находятся там, но которые как бы ждут, когда США примут решение. Так что сейчас в стране около 7500 военнослужащих.

GROSS: Таким образом, решение НАТО не полностью зависит от того, выйдем ли мы к 1 мая.

ФИЛКИНС: Нет, но они все как бы смотрят. Я думаю, будет справедливо сказать, что если СШАне остается, значит, европейцы не останутся. И поэтому я думаю, что любое эффективное решение Байдена определит будущее усилий Запада в этой стране.

ГРОСС: Трамп сумел — у него есть способ игнорировать нормы, нарушать условности. Нарушал ли он нормы и условности, когда — когда его администрация заключала эту сделку?

ФИЛКИНС: Ну, да. Да, конечно — точно. Я имею в виду, что первое — самое очевидное в этом соглашении — это то, что афганское правительство не участвовало в нем.И, я имею в виду, причины для этого довольно сложные, но по сути, вы знаете, США были — они вели переговоры с Талибаном о том, выводить ли свои войска, а не с афганским правительством, которое размещает войска. .

И, конечно же, Талибан, ребята, которые сидят напротив за столом — вы знаете, эти ребята считались террористами, понимаете? И они — это те ребята, которые дали убежище Усаме бен Ладену перед терактами 11 сентября. Итак, это люди, которых мы даже не признали.Мы не признали их легитимность. И, знаете, мы их активно пытаемся убить. А теперь мы сидим напротив них за столом.

И еще одна вещь, которая была довольно необычной в том, как проходили эти переговоры, заключалась в том, что американские дипломаты пытались согласовать своего рода график вывода войск. И, знаете ли, здесь присутствует определенное количество блефа: если мы не заключим желаемую сделку, мы не откажемся от сделки. Но пока они делали это в течение 2019 года и в начале 2020 года, президент Трамп просто в одностороннем порядке объявлял о выводе войск.Я собираюсь вытащить всех, или я собираюсь — мы собираемся сократить до 7000 солдат, начиная с этого момента. И он ни с кем не советовался и даже не обязательно говорил своим переговорщикам, что делает это. Так что он буквально как бы отнимал у них их палки за столом, пока они это делали.

Итак, все было немного нетрадиционно, но есть согласие. Он был подписан в феврале прошлого года, феврале 2020 года. И в нем говорится, что США выведут все свои силы к 1 мая.И что примечательно, с февраля 2020 года ни один американский солдат не погиб в Афганистане. Таким образом, Талибан, по сути, сдержал свое слово.

БРУТТО: ОК. Но в каком-то смысле это очень узкое соглашение. Это между Талибаном и США. Афганское правительство в него не входило. В соглашении говорится, что талибы не будут убивать американцев — готово. Но талибы активизируют убийства афганцев. Я имею в виду, они увеличивают свою мощь. Они вторгаются в города.Совершается все больше и больше целенаправленных убийств женщин, журналистов, образованных людей, которые считаются образованной элитой, людьми, которые в прошлом выступали против Талибана. Итак, я имею в виду, они не соглашаются ни с чем, кроме: «Ладно, мы не собираемся вас убивать, ребята». Мы убьем афганцев. Это — но это не часть сделки.

ФИЛКИНС: Это не часть сделки, и это ужасная ситуация. Это ужасная ситуация. И трудно не прийти к выводу, если вы отойдете и посмотрите на это, что настоящая цель этого соглашения, и я думаю, что президент Трамп даже сказал это, просто убежать.США собираются уйти и предоставить афганское правительство и Талибан друг другу, что, я думаю, почти наверняка означает гораздо больше насилия и, возможно, что-то вроде гражданской войны. Но вот что — это своего рода подтекст всего этого.

Итак, Талибан — лидеры сидят за столом, и они прямо сейчас ведут переговоры с афганским правительством о каком-то мирном соглашении, ну знаете, о прекращении огня или о каком-то временном правительстве, тому, что должно закончиться война.Но в то же время они делают это, они начали эту очень агрессивную кампанию убийств, которая в основном нацелена на элиту и образованные классы, людей и женщин — людей, которые больше всего выиграли, и людей, которые действительно получили вышла на первый план после 11 сентября. Это поколение 11 сентября, поколение после 2001 года, которое, по сути, разрешили Соединенные Штаты. А так это образованные люди. Это женщины. Это активисты за права женщин. Это люди со степенями магистра и доктора наук.D.s. И они нацелены на них — судей, адвокатов, журналистов, сотрудников гуманитарных организаций — одного за другим. Так что я думаю, что с момента подписания мирного соглашения мы приближаемся к 500 убийствам.

А буквально вчера, например, в Джелалабаде, городе к востоку от Кабула, были убиты три женщины-журналистки, три молодые женщины. И это для меня — это символ. Я имею в виду, что это — они женщины из страны, которая — не признает — полностью признает права женщин.И они вроде как там, и они рискуют своими жизнями, и они, вы знаете, ведут хороший бой. И трое из них были убиты, почти наверняка талибами.

Так вот что происходит. Итак, я думаю, если вы … если мы отойдем в сторону и посмотрим на эти переговоры, эти мирные переговоры, мы подумаем: хорошо, это гонка. Собираются ли они заключить сделку или это — или афганское государство рухнет первым перед этим натиском талибов? И вот что во всем этом так тревожно.

ГРОСС: Итак, какова сейчас роль администрации Байдена в продолжающихся переговорах между талибами и афганским правительством?

ФИЛКИНС: Что ж, администрация Байдена унаследовала все это, верно? Итак, они унаследовали войну, а затем они унаследовали дату вывода 1 мая, то есть Соединенные Штаты выведут все свои силы к 1 мая. Что они делают? И вот — вся эта штука, эти — этот набор действительно невозможных выборов, это было просто там, оставлено для них, осталось ждать их, когда они войдут в Белый дом.

Итак, Байден должен решить, что он собирается делать, потому что быстро приближается дата, когда США должны обойтись до нуля. И, действительно, сейчас мы как бы находимся в таком положении. Если США не начнут собирать вещи — буквально паковать вещи — они не смогут выбраться оттуда к 1 мая. Так что им — Байдену нужно немедленно принять решение.

И я думаю — я был в комнате с офицером разведки, который проводил инструктаж некоторых американских солдат. И она сказала: смотри; если мы все еще здесь после 1 мая, а может быть, это игра.Вы знаете, вы можете ожидать, что Талибан снова начнет преследовать американцев. Итак, война возвращается. Война вернется 1 мая, если мы еще будем там.

ГРОСС: Что ж, позвольте мне снова вас представить. Если вы только присоединяетесь к нам, мой гость — штатный писатель New Yorker Декстер Филкинс. Его новая статья называется «Последний выход из Афганистана». Поговорим подробнее после перерыва. Это СВЕЖИЙ ВОЗДУХ.

(ЗВУК СЛОУБЕРНА «КОГДА ВОЙНА БЫЛА КОРОЛЕМ»)

БРУТТО: Это СВЕЖИЙ ВОЗДУХ.Вернемся к моему интервью со штатным писателем New Yorker Декстером Филкинсом. Его новая статья озаглавлена ​​«Последний выход из Афганистана: приведут ли мирные переговоры с талибами и перспектива вывода американских войск к прорыву или краху?» В прошлом году Трамп подписал мирное соглашение с талибами, в котором США согласились вывести все свои войска из Афганистана к 1 мая, то есть менее чем через два месяца, оставив президента Байдена перед трудным выбором.

Итак, какова сейчас роль администрации Байдена в продолжающихся мирных переговорах между правительством Афганистана и Талибаном?

ФИЛКИНС: Ну, они пытаются их удержать.Я имею в виду, что это то же самое — это, по сути, та же американская дипломатическая команда, которая находится в Дохе в Катаре, в этом крошечном микрогосударстве на Ближнем Востоке, где и продолжаются эти переговоры. Американские дипломаты, которые находятся там сейчас, — те же самые, что были там при Трампе. И они пытаются заключить сделку. Я имею в виду, они пытаются это сделать. И я не думаю, что кто-то вообразит, что к 1 мая будет заключено мирное соглашение. И вот в этом своего рода загвоздка, а именно, Байден не собирается заключать мирное соглашение, чтобы сказать: «Эй, я могу». приведи все войска домой, и я могу придерживаться этой даты.Так что он собирается делать? Ему придется решить. И я почти наверняка думаю, что к 1 мая мирного соглашения не будет. Итак, Байден должен решить, оставить ли мне войска и нарушить это соглашение, заключенное Трампом, или мы собираемся и уходим?

ГРОСС: Наверное, сейчас за столом переговоров между Талибаном и афганским правительством должно быть действительно очень интересно, потому что, как вы знаете, некоторые люди, ведущие переговоры от имени афганского правительства, являются жертвами Талибана.И некоторые из участников переговоров с талибами были заключенными в Гитмо. Не могли бы вы немного описать динамику переговоров из того, что вам известно?

ФИЛКИНС: Ага. Это действительно поразительно. Это — и это своего рода резкая распила, потому что я был в Афганистане несколько недель, а Афганистан — это невероятно красивое место. Большинство ваших слушателей видели его кадры. Но он очень плохой, и он вроде как на грани, и он разваливается. Я сел в самолет и приземлился в Дохе в Катаре.И вы знаете, Катар такой сказочно богатый, на самом деле просто эта крошечная страна, сидящая в этом океане природного газа. Так что это сказочно богато. Итак, вы чувствуете, что приземлились в Бока-Ратон. И в целом — вы знаете, и вы все время ходите по торговому центру. И, я имею в виду, это великолепно. Итак, есть отель, этот сказочный курорт под названием Шарк — S-H-A-R-Q — и именно там останавливаются все переговорщики. И так — и это само по себе странно, потому что вы ходите по отелю и наблюдаете за людьми.Есть женщины в бикини. И люди расслабляются, и они сидят у бассейна. А еще там ходят парни из Талибана, ну знаете, со своими бородами и тюрбанами. Так что это действительно поразительно.

Но когда они все собрались в комнате, я думаю, можно с уверенностью сказать, что это было действительно напряженно. Итак, с одной стороны, у вас было афганское правительство, и большинство из них сильно пострадали. То есть переговорщики — один из переговорщиков, его отец был убит талибами. Еще у одного три члена семьи были убиты талибами, один из них всего за несколько недель до этого.Итак, они садятся. А с другой стороны — переговорщики Талибана, большинство из которых находились в тюрьме Гуантанамо более десяти лет, а еще один из них более десяти лет находился в не очень приятной пакистанской тюрьме. Так что уровень горечи и настоящей ненависти довольно высок.

Итак, вы знаете, Талибан сел и сказал: мы … вы, ребята, — сборище лакеев Соединенных Штатов. И так было много — это было очень напряженно. Талибан несколько раз уходил.Вначале они даже не хотели разговаривать друг с другом. Так что … это то, через что им пришлось пройти изначально.

GROSS: Вы действительно сидели за столом переговоров, когда были в Дохе?

ФИЛКИНС: Нет, нет. Я просто торчал за пределами комнаты, когда они были — и я мог получить их, когда они были — я мог получить их, когда они выходили. Но я был там, когда шли переговоры.

GROSS: Вы могли заметить реакцию на лицах талибов, когда они вступали в контакт с женщинами в бикини в коридоре или холле отеля или, что еще хуже, в лифте? Может, они бы не поднялись на лифте.

ФИЛКИНС: Изначально у талибов — членов движения «Талибан» были настоящие проблемы с женщинами, женщинами — и особенно с женщинами-переговорщиками в афганском правительстве. И афганское правительство было действительно твердо в этом отношении. Мы собираемся привести женщин к столу, и они будут говорить за права женщин, знаете, будь что будет, нравится вам это или нет. И изначально у Талибана с этим была настоящая проблема. И вот, например, одна из них — одна из женщин-переговорщиков, женщина, которая фигурирует в моей статье по имени Фавзия Куфи, она была — она ​​рассказала кучу действительно ярких историй.Но в какой-то момент они все ужинали. Они сидели друг напротив друга. Напротив Фавзии сидели талибы.

И, знаете, их было где-то трое. И они вдвоем не стали на нее смотреть. И они как бы очень вежливо ее спрашивали, может быть, вы хотели бы сесть за другой столик, потому что им это просто неудобно. А потом один из талибов даже не смог взглянуть на нее. И он просто продолжал смотреть в пол. И вот Фавзия сказала мне, она сказала, что я просто решила — я взяла тарелку шашлыка.И я предложил ему шашлык. И парень из Талибана засмеялся и сказал: вы знаете, мисс Куфи, вы очень опасная женщина. А потом все засмеялись. И это вроде как сломало лед. И они ладили с вещами.

Итак, я думаю, они приближаются. Но это действительно хороший вопрос, потому что, как вы знаете, расширение прав и возможностей половины населения Афганистана, женщин, вероятно, является самым большим достижением войны. Я имею в виду, что женщинам не разрешали ходить в школу до 2001 года. Итак, если вы говорите с кем-то вроде Фавзии, которая действительно образована, член парламента в течение 14 лет, очень сильный защитник прав женщин, — говорит она, — я хочу, чтобы они видели женщин.Я хочу, чтобы они посмотрели нам в глаза и увидели, что мы сильны и независимы, и мы собираемся высказать свое мнение. Я хочу, чтобы они это увидели, потому что им нужно к этому привыкнуть. Это новый Афганистан.

ГРОСС: Женщина, о которой вы говорили, которая сейчас ведет переговоры, пережила покушение. Когда она впервые появилась за столом переговоров, ее рука все еще была в гипсе, потому что ее рука была разбита пулями.

ФИЛКИНС: Это невероятная история.Итак, Фавзия Куфи, которая живет в Кабуле, депутат парламента, действительно интересная женщина — член парламента с давних пор. Фактически, 10 лет назад — 11 лет назад, когда она была в парламенте, талибы пытались убить ее. Впервые. Буквально в августе прошлого года, когда она была в Кабуле, она уехала из города на похороны со своей дочерью. И когда она возвращалась, две машины подъехали к ней и расстреляли ее. Они ее ранили. Они ушли. Но она выжила. А переговоры с талибами начались буквально через пару недель.Итак, она … вы знаете, она помчалась в больницу. Они залатали ее. Они установили ее руку, ее сломанную руку. И она прилетела в Доху на встречу с талибами.

И она описала мне момент. Я имею в виду, что я почти … наверняка, Талибан совершил покушение. Так она описала мне момент. Я пошел в отель «Шератон». И я вошел в вестибюль в повязке. И я видел лидеров Талибана. И все смотрели на мою руку. И она сказала, как видите, я в порядке.Но это вроде … вот что происходит. Это, похоже, один из самых драматических парадоксов этих мирных переговоров, который заключается в том, что они говорят на этом прекрасном курорте. Но война продолжается. И они буквально пытаются убить переговорщиков.

ГРОСС: Вероятно, для семей солдат было бы очень важно иметь возможность вернуть эти войска домой.

ФИЛИКИНС: Определенно. Конечно. Я думаю, что … но дилемма в том, что бы чувствовали эти семьи и семьи других солдат, а также американский народ, а также регион, что бы все чувствовали, если бы Соединенные Штаты ушли, а затем, в течение нескольких месяцев, Афганское государство развалилось и фактически было захвачено талибами? Мне нетрудно представить, если U.С. уходит в ноль. Это довольно легко представить. И вот с чем мы останемся.

И я думаю, если — как своего рода историческая параллель, если вы вернетесь в Ирак в 2011 году, Обама, президент Обама, вывел все американские силы. Все были этому очень довольны. Иракцы, иракское правительство, американские офицеры — все в основном заявили, что иракское государство не сможет выстоять самостоятельно, если вы сделаете это. И президент Обама решил пойти на ноль. Он вывел все войска. И Ирак практически распался.ИГИЛ вторглось, захватило, знаете ли, половину страны. Нам пришлось вернуться. И вот — я думаю, что то, что произошло в Ираке, нависает над ожидающим решением в Афганистане. Поэтому я думаю, что будет справедливо сказать, что люди в Белом доме прямо сейчас, Байден и Совет национальной безопасности, я думаю, они действительно борются.

GROSS: Чтобы понять, что делать?

ФИЛКИНС: Да, потому что они должны решить. Я имею в виду, это на столе. Итак, вы знаете, есть соглашение, подписанное президентом Трампом, в котором говорится, что к 1 мая все американские войска уйдут или война начнется снова.

ГРОСС: Хорошо. Давайте сделаем еще один перерыв, Декстер. Если вы только присоединяетесь к нам, мой гость — Декстер Филкинс. Он штатный писатель The New Yorker. Его новая статья называется «Последний выход из Афганистана». Мы поговорим еще после небольшого перерыва. Я Терри Гросс. А это СВЕЖИЙ ВОЗДУХ.

(ЗВУК «БАЛЬЗАМА АЛЬБЕРТО» ТЭЙЛОРА ХАСКИНСА)

БРУТТО: Это СВЕЖИЙ ВОЗДУХ. Я Терри Гросс.

Вернемся к моему интервью с Декстером Филкинсом, штатным писателем The New Yorker.Его новая статья озаглавлена ​​«Последний выход из Афганистана: приведут ли мирные переговоры с талибами и перспектива вывода американских войск к прорыву или краху?» В рамках соглашения, которое Трамп подписал с талибами в прошлом году, США должны вывести все свои оставшиеся войска к 1 мая этого года. Тем временем талибы активизируют свои атаки, вторгаются в города и совершают убийства — не американцев, а афганцев.

Декстер Филкинс начал освещать Афганистан в конце 90-х, а также освещал войну в Ираке.Его книга «Вечная война» является отмеченной наградами классикой тех войн. Мы вчера записали интервью.

Итак, сейчас многое поставлено на карту для афганского народа, и во многом будущее Афганистана будет зависеть от того, как президент Байден решит поступить, соблюдая мирное соглашение или нет, выводя войска или нет, его участие — его администрация. участие в будущем Афганистана. Давайте поговорим о том, что поставлено на карту для Афганистана, потому что, как вы знаете, мы вторглись в Афганистан после 11 сентября.Это было чуть меньше 20 лет назад. Я имею в виду, что годовщина 11 сентября этого года, годовщина терактов «Аль-Каиды». А «Аль-Каида» скрывалась в Афганистане, получив убежище от талибов, которые тогда контролировали Афганистан.

Вы были в Афганистане, когда страну контролировали талибы. Просто расскажите нам немного о том, какой была жизнь при талибах, чтобы мы действительно поняли, что сейчас поставлено на карту.

ФИЛКИНС: О, черт возьми.Это было очень давно. Я совершил свою первую поездку в 1998 году, когда у власти были талибы. И «Аль-Каида» была там, и ходили какие-то слухи о тренировочных лагерях. Но я помню, что страна была полностью разрушена. Я имею в виду, это было в абсолютных руинах. И когда я въехал, когда я пересек границу с Афганистаном, там были старые русские танки, советские танки, оставшиеся с войны, перевернутые, взорванные, повсюду по дороге, вплоть до Кабула. И это было везде. И были тысячи и тысячи наземных мин, которые все еще были закопаны повсюду.Страна была совершенно разорена. То есть электричества почти не было. Телефонов не было. Там ничего не было.

А мой первый день была пятница. И талибы пришли в мой гостиничный номер, где окна были выбиты и не было горячей воды, и они сказали: о, мы хотели бы пригласить вас на публичную казнь и ампутацию. Мы хотим, чтобы вы были нашим почетным гостем. Итак, в пятницу днем ​​я пошел на спортивный стадион в Кабуле и стал смотреть. Я сел на 50-ярдовой линии.И я смотрел казнь и ампутацию. Ампутация была сделана вору, который … он был карманником. И казнили человека, убившего другого человека в каком-то споре об ирригации. И они читали Коран, когда этого человека казнили.

Вот как там было. Это было похоже на средневековье — в некотором роде, до средневековья. Я имею в виду, он был полностью разрушен. А Талибан тогда, я думаю, будет справедливым сказать, что они были из другого времени. Итак, страх, который сейчас навис над афганским обществом — и, конечно же, городским образованным афганским обществом — вернется ли он? И я думаю, что самый большой вопрос, нависший над этими переговорами, заключается в том, какая часть афганского государства, которое в основном было построено Соединенными Штатами ценой огромных жизней и денег — это примерно 2 триллиона долларов, тысячи жизней американцев и жизней афганцев — сколько из этого выживет?

И я думаю, будет справедливо сказать, что одним из важных достижений за последние 20 лет стало расширение прав и возможностей женщин, которым не разрешали ходить в школу, и в основном они не могли работать.Теперь они везде. Они в состоянии. Они в парламенте. Есть врачи. Есть юристы. Есть кандидаты наук. Это изменило общество. И это для меня — вот что действительно висит на волоске. И примерно половина населения — что будет с женщинами? И поэтому я попытался немного изучить это, когда был там. Но я думаю, будет справедливо сказать, что среди женщин там больше страха, особенно среди образованных женщин, чем где-либо еще.

GROSS: Можете ли вы описать, как Кабул физически изменился с помощью американских денег, американских войск и войск НАТО? То есть мы много вложили.Некоторые из них могут быть напрасными, но некоторые из них — я имею в виду, вы можете физически и — вы знаете, в дополнение к новым свободам, которые были завоеваны для женщин, вы можете физически увидеть различия. С точки зрения зданий, инфраструктуры, как Кабул изменился?

ФИЛКИНС: О, черт возьми. Это так сильно изменилось. Я имею в виду, когда я впервые приехал туда в 90-х, когда в правительстве были талибы, там почти не было машин. Были конные экипажи. Половина зданий в городе была повреждена или разрушена.Повсюду были старые ржавые советские танки. Электричества не было. Телефонов не было. Это было просто … это было досовременным. Теперь это … пробки круглосуточно. Есть многоэтажные жилые дома. Женщины видны повсюду — некоторые из них в одежде, некоторые нет, женщины в джинсах, молодые люди повсюду, люди с телефонами, магазины, полные всякой всячины. Он полностью изменился.

И я думаю — действительно странно то, что — вы знаете, переговорщики Талибана, которые сидели за столом в Дохе, они не возвращались в Афганистан с тех пор, как большинство из них, в течение 20 лет.Их взяли в плен. Их отправили в Гуантанамо. Они этого не знают. Они этого не видели. Так что они вроде бы знают это теоретически, но я думаю, что они были бы шокированы. Кабул, который они помнят, похож на … это было около ста лет назад.

Итак, что же произойдет? Я имею в виду, и я не знаю — что бы они сделали, если бы они сейчас вошли в Кабул, а могут? В зависимости от ситуации они могут войти с оружием. Что они увидят, когда окажутся там? И я думаю, знаете, это страх, но это действительно большой вопрос, на который нет ответа.

GROSS: Это так интересно, потому что они не только живут в средневековом или досредневековом смысле общества, они не были в Кабуле 20 лет. Они живут в пузыре времени. Так что это действительно интересное восприятие.

ФИЛКИНС: Это самое странное. Так что большинство из них — большинство переговорщиков Талибана жили в таком досовременном обществе. Их взяли в плен в 2001 или 2002 годах. Их отправили в Гуантанамо, где они прожили в тюрьме, этой тропической тюрьме, более десяти лет.И с 2014 года они живут, оплатив все расходы, в красивых таунхаусах в Дохе, Катар. Но они не вернулись в свою страну. И это очень странно. И когда вы прогуливаетесь вокруг отеля Sharq, этого великолепного курортного отеля, они — парни из Талибана ходят вокруг. И у них … вы знаете, у них есть свои бороды и тюрбаны, и они выглядят как 2001 год.

ГРОСС: Они вроде как официальное руководство талибов сейчас?

ФИЛКИНС: Да, это хороший вопрос.Они есть. Я имею в виду, что они действительно есть. Вы знаете, что есть командиры и люди, которые находятся ближе к полю боя, в Пакистане и Афганистане. Но самое интересное было — я имею в виду, что они, кажется, контролируют движение. Соединенные Штаты провели такой временный тест, где сказали: прекратите стрельбу на неделю. И они это сделали. Талибан никого не убивал неделю. Это было несколько месяцев назад. Но США хотели проверить степень контроля стариков в Кабуле над движением, которое распространилось по всей стране, вы знаете, распространилось по всему Афганистану.И это сработало. Они в основном — выключили. И это как бы говорит вам о том, что они на самом деле главные.

GROSS: Если вы только присоединяетесь к нам, мой гость — штатный писатель из New Yorker Декстер Филкинс. Его новая статья называется «Последний выход из Афганистана». Мы поговорим еще после небольшого перерыва. Это СВЕЖИЙ ВОЗДУХ.

(ЗВУК МУЗЫКИ)

БРУТТО: Это СВЕЖИЙ ВОЗДУХ. Вернемся к моему интервью со штатным писателем New Yorker Декстером Филкинсом.Его новая статья озаглавлена ​​«Последний выход из Афганистана: приведут ли мирные переговоры с талибами и перспектива вывода американских войск к прорыву или краху?»

Так что, если пожилые люди, пожилые талибы, которые провели столько лет в тюрьмах и сейчас фактически помещены в роскошный домашний арест в Дохе, они … вы описали. Они не видели Кабул очень давно, много лет. В их стране так много вещей, о которых они не знают из первых рук.Так что это значит для их войны, для их будущего как лидеров?

ФИЛКИНС: Это большой вопрос. Я имею в виду, план, своего рода американский план, состоит в том, чтобы собрать афганское правительство, собрать талибов вместе, и если все это сработает, вы знаете, у нас будет прекращение огня, а затем есть временное правительство, в котором все — в основном, люди за столом — собираются вместе и формируют правительство. Потом пишут что-то вроде новой конституции. Они вроде как волшебным образом соглашаются во всем и, когда-нибудь, проводят общенациональные выборы.И это все.

Но я думаю, что вопрос, который мы просто не … я имею в виду, мы не знаем, смогут ли они заключить сделку. Но мы больше не знаем, чего они хотят. Я имею в виду, и мы не знаем, изменится ли это, когда они вернутся в Афганистан и увидят, как изменилось место. И поэтому мы просто не знаем. Я думаю, что мы действительно знаем прямо сейчас, что две стороны, афганское правительство и Талибан, довольно далеки друг от друга. Вы знаете, я имею в виду, что талибы в основном … вы знаете, они в основном говорят, что мы хотим Исламский Эмират и, вы знаете, шариатские суды и все такое.Я имею в виду, что это целая книга пьес 20-летней давности.

Итак, я думаю, они знают, они знают, что мир изменился. Я думаю, они знают, что Афганистан изменился, и я думаю, они знают, что им нужны деньги от международного сообщества. Им нужно, чтобы все купились на это. Они это знают. Но я думаю, они также знают, что они довольно близки к тому, чтобы захватить власть, и они приближаются с каждым днем, и они видят это. И это пока не в их силах, но они добились большого прогресса.Так что мы просто не знаем, что произойдет в тот момент, когда они возьмутся за рычаги. Знаешь, чего они хотят? И это большой вопрос без ответа.

ГРОСС: Так какова именно роль Америки в переговорах между афганским правительством и Талибаном?

ФИЛКИНС: Американцев нет в комнате. Мол, они очень сознательно — в комнату не заходят. Это похоже на ваше, и мы не собираемся вмешиваться, потому что в тот момент, когда мы войдем в комнату, все изменится, и все начнут смотреть на нас и — типа, что вы, ребята, собираетесь делать? И что ты думаешь? И поэтому они не заходят в комнату.Но они — они парят. Вы знаете, они везде. И они, по сути, все это дирижируют. И они пытаются как бы направить его к этому месту, которое — и это место, я думаю, похоже — вы знаете, это прекращение огня и какое-то временное правительство. И, я имею в виду, это большая — вы знаете, это далекая цель. Но это план, и это американский план. Так что — это американские дипломаты пытаются как бы продвинуть это дело.

GROSS: Является ли цель переговоров, например, соглашением о разделении власти между талибами и афганским правительством? Потому что «Талибан» не кажется мне группой, разделяющей власть, или группой, которая вообще заинтересована в компромиссе.

ФИЛКИНС: Да, это действительно хороший вопрос. Я — цель — да, цель — временное правительство. Вы берете, например, правительство, которое сейчас находится в Афганистане, и Талибан, и вы объединяете их, и они управляют Кабулом. Но они — в то же время, они — это временное правительство в том смысле, что они собираются — идея в том, что они напишут новую конституцию, а затем будут какие-то выборы. И, знаете, там — и после этого будет постоянное правительство.Я имею в виду, я думаю, что до этого еще много лет.

Но большой вопрос в том, разделит ли Талибан власть? И я — забавно, что вы это говорите. Я имею в виду, когда я был в этом контролируемом талибами районе Кабула, в западном Кабуле, Кала-и-Биваха (ф) — и я сидел с этими боевиками Талибана, и я сказал — вы знаете, они знали о переговорах. Они были полностью осведомлены. И я сказал: вы собираетесь делиться властью? Готовы ли вы сделать это с афганским правительством? И они практически засмеялись.Я имею в виду, сказали они, мы ни с кем не делимся властью.

ГРОСС: Хорошо, тогда.

(СМЕХ)

ГРОСС: Так какой в ​​этом смысл? Для них это все или ничего.

ФИЛКИНС: Ну, может быть. Но я думаю, знаете, это были какие-то пехотинцы. И они были там какое-то время. И они много дрались. Но, да — но, может быть, они это сделают. И я думаю, что, знаете, если вы — оптимистичный взгляд на Талибан, если они знают.Мол, они знают, что не смогут снова сыграть в 1990-е. Они не могут этого сделать — они не могут укрывать «Аль-Каиду», знаете ли, и теракты 11 сентября. И они не могут снова вернуться в четвертый век. И они это знают. И им это нужно — потому что Афганистан — глубоко обедневшая страна, которая, как вы знаете, нуждается в международной поддержке, им это нужно. И они это знают.

И поэтому они должны что-то делать, должны заключить сделку, которую, по сути, все подписывают. А если они этого не делают, они не делают — вы знаете, они разорены.И это не удается. Таким образом, оптимистическая интерпретация этого заключается в том, что талибы отчасти осведомлены обо всех этих вещах. Мне непонятно (смех), что они есть. Они говорят, что да. Я думаю, мы просто еще не знаем. И я думаю, что многое из этого зависит от того, что происходит. Это просто будет зависеть от событий.

GROSS: Вы посетили город в Афганистане. Это город, который недавно взяли под контроль талибы, потому что вы побывали там зимой.Так каким же был этот город под контролем Талибана сейчас?

ФИЛКИНС: Что ж, что меня поразило в этом, так это то, что это район в Кабуле. Итак, это район столицы. И это — 10 лет назад, когда, вы знаете, войска НАТО были по всей стране, это было немыслимо. С 2001 года война в Афганистане в основном представляла собой городскую войну, а не сельскую. А талибы были в сельской местности. И правительство было в городах. И в основном война шла в деревне.И эта парадигма в значительной степени оставалась неизменной в течение — вы знаете, за множеством исключений, но — с 2001 года. И что меняется сейчас, так это то, что талибы находятся в городах.

Итак, Калай Абдул Али — это район на западе Кабула. И я просто поехал туда. Я имею в виду, что мне помогали местные афганцы. Но я только что поехал в этот район. И там ходят парни из Талибана вроде как в столице. И это меня шокировало. Я имею в виду, что пять лет назад это было немыслимо.И вот они в столице. И они наращивают атаки на остальную часть города из столицы. И это на главной дороге в Кандагар. И вот как это изменилось сейчас. Эта парадигма, своего рода — вы знаете, Талибан находится в сельской местности, правительство в городах, и это рушится.

ГРОСС: Значит, вы ездили с шейхом Талибана. И он хвастался — вот где мы убили судью. Там мы взорвали автомобиль афганской разведки.Должно быть, это был странный опыт.

ФИЛКИНС: Да, это действительно странно. Вы знаете, я был в машине. (Смех) Я был … он сел в мою машину. И он сказал: я мэр. А он — мэр Али, шейх Али. И он устроил мне экскурсию по окрестностям. И он был очень расслаблен, говорил мягко и довольно уверенно. И, ну, именно так, как вы описали — я имею в виду, он говорил, ну, смотрите; в этом доме раньше жил судья. Он умер. Та машина там, мы взорвали эту штуку.И поэтому он считает, что если вы работаете на правительство, вы больше не живете в Калаи Абдул Али.

И самое интересное, что у него было, это то, что он дал мне квитанцию, налоговую квитанцию, что … вы знаете, Калай Абдул Али, этот район находится на главной автомагистрали, вроде национальной автомагистрали, которая огибает страну. И поэтому там много грузовиков туда и обратно. И талибы облагают грузовики налогом. И он дал мне квитанцию ​​от водителя грузовика, который заплатил — я думаю, это была большая партия стирального порошка.Он заплатил налог. И это был налог для талибов. И у него даже был — на квитанции был адрес электронной почты и номер телефона. Если у вас есть претензии, позвоните нам. Это действующее теневое правительство, в некотором роде, вы знаете, такое же функционирующее, как и афганское государство.

ГРОСС: Позвольте мне еще раз вас представить. Если вы только присоединяетесь к нам, мой гость — штатный писатель New Yorker Декстер Филкинс. Его новая статья называется «Последний выход из Афганистана». Мы поговорим еще после небольшого перерыва. Это СВЕЖИЙ ВОЗДУХ.

(ЗВУК ПЕСНИ ПАТТИ СМИТА «ВНУТРИ ВАС БЕЗ ВАС»)

БРУТТО: Это СВЕЖИЙ ВОЗДУХ. Вернемся к моему интервью со штатным писателем New Yorker Декстером Филкинсом. Его новая статья озаглавлена ​​«Последний выход из Афганистана: приведут ли мирные переговоры с талибами и перспектива вывода американских войск к прорыву или краху?» В прошлом году Трамп подписал мирное соглашение с талибами, в котором США согласились вывести все свои войска из Афганистана к 1 мая, то есть менее чем через два месяца, оставив президента Байдена перед трудным выбором.

Вы также посетили президента Афганистана. Не могли бы вы описать безопасность, которая его окружала?

ФИЛКИНС: Просто, опять же, 10 лет назад Кабул был полностью безопасен. Это было … вы знаете, повсюду были рестораны. Ты можешь не спать всю ночь. Были бары. А теперь он вроде уменьшился. И, знаете, все это ушло. И я пошел — однажды ночью, когда я был там, я пошел навестить президента Ашрафа Гани. И он живет в замке под названием Арг, который — и он просто защищен слоем, слоем, слоем колючей проволоки, противовзрывными стенами, гнездами для пулеметов, металлоискателями, собаками — слой за слоем.И поэтому — вы знаете, вам нужно пройти, черт возьми, я не знаю — милю, чтобы пройти, пройти через такую ​​перчатку, чтобы добраться до него. И тогда вы попадете к нему. И после этого (смех) это совершенно нормально. Вы знаете, я нашел его в его офисе. И мы приятно поболтали.

GROSS: Что его больше всего беспокоит?

ФИЛКИНС: Что ж, я думаю, можно с уверенностью сказать, что президент Афганистана чувствует себя брошенным. Сейчас он не счастливый турист. У него в основном — более или менее, сказал он мне, посмотри; Я президент Афганистана.А американцы заключают сделку с талибами. И мы даже не за столом. Они говорят о выводе своих войск из Афганистана, и это их право. Почему они не пришли и не поговорили со мной? Они разговаривают с талибами. И что я здесь делаю? И поэтому я думаю — он чувствует, что его просто исключили из уравнения. И в некотором роде он это сделал.

Итак, вы знаете, администрация Трампа заключила сделку с талибами, чтобы вывести их силы.И тогда, и только тогда, мы тогда обратились к афганскому правительству и сказали: «Хорошо, вы знаете, сейчас же сядьте с талибами и заключите с ними сделку». И, конечно же, талибы только воодушевились. Вы знаете, они … вы знаете, как мне сказал один из переговорщиков Талибана, мы победили американцев. Мы победили американцев на поле боя. И поэтому я думаю, что президент Гани чувствует, что мы здесь как бы брошены на произвол судьбы.

ГРОСС: Декстер, мне интересно, каково тебе было в Афганистане во время твоей поездки в декабре и январе.Во-первых, я имею в виду, что COVID бушует по всему миру. Я не знаю, в каком состоянии находится пандемия в Афганистане. Но беспокоило ли вас это? Вам сделали прививку? Что вы могли сделать, чтобы защитить себя?

ФИЛКИНС: Ага. Вы не можете попасть на международный рейс, не пройдя тест на COVID. Так что это странно, я … вы знаете, я пролетел полмира на самолете. И я чувствовал себя так — в каком-то смысле я чувствовал себя действительно в безопасности (смех), когда добрался туда. Но COVID в Афганистане бушует.А я — это было очень странно. Я имею в виду, что в некоторые дни я чувствовал себя единственным человеком в стране, носящим маску. И если вы поговорите об этом с афганцами, вы знаете, они как бы смотрят на вас и говорят: вы знаете, мы воевали 42 года. И у нас есть другие проблемы. Знаете, у нас есть другие поводы для беспокойства. И это был своего рода дух. Типа, я был в комнатах — я был в комнатах без окон с более чем дюжиной афганцев. И я был единственным, кто носил маску, и, понимаете, молился Богу, я не заразился вирусом, которого я почему-то не заразил.Но это было очень странно. Мол, даже в правительстве, вроде бы, люди не носили масок по большому счету. Президент Гани был в маске.

GROSS: Мы приближаемся к 20-летию 9/11. Вы много думаете о том, что вас ждет в этот юбилей? Как вы думаете, есть ли какие-нибудь, вы знаете, ИГИЛ, Аль-Каида, Талибан, планирующие ответные атаки в годовщину?

ФИЛКИНС: О боже, надеюсь, что нет. Я имею в виду, я думаю, вы знаете, что … вы знаете, я был там в Ground Zero 11 сентября, вы знаете, во Всемирном торговом центре, что от этого осталось.И, черт возьми, если бы кто-нибудь сказал мне, что то, что началось тогда, все еще будет продолжаться через 20 лет, и, на самом деле, конца не видно — я имею в виду, может быть, для Соединенных Штатов есть конец — но что те изменения, которые были начаты, и жизни, которые будут потеряны, и деньги, которые мы потратили, такие вещи все еще подсчитываются, вы знаете, 20 лет спустя — я имею в виду, если ничто иное , это будет момент, вы знаете, болезненного размышления.

GROSS: Декстер Филкинс, большое спасибо, что вернулись на FRESH AIR.Спасибо за ваш отчет. И я так рада, что это была для тебя безопасная поездка.

ФИЛКИНС: (Смех) Большое вам спасибо. Большое спасибо.

ГРОСС: Декстер Филкинс, штатный корреспондент The New Yorker. Его новая статья называется «Последний выход из Афганистана». Если вы хотите быть в курсе пропущенных интервью, например, наших интервью с Элиотом Хиггинсом, основателем Bellingcat, Дереком ДельГаудио, фокусником и мошенником в покере с высокими ставками, или Ли Исааком Чангом, сценаристом и режиссером нового фильма «Минари», который только что получил «Золотой глобус» за лучший фильм на иностранном языке — ознакомьтесь с нашим подкастом.Вы найдете множество интервью FRESH AIR.

(ЗВУК RENAUD GARCIA-FONS, KIKO RUIZ И NEGRITO TRASANTE’S «BERIMBASS»)

GROSS: FRESH AIR Исполнительный продюсер — Дэнни Миллер. Наш технический директор и инженер — Одри Бентам, которой сегодня помогает Чарли Кайер (фото). Наши интервью и обзоры подготовлены и отредактированы Эми Салит, Филлис Майерс, Сэм Бригер, Лорен Крензель, Хайди Саман, Тереза ​​Мэдден, Энн Мари Балдонадо, Теа Чалонер, Сет Келли и Кайла Латтимор.Наш ассоциированный продюсер цифровых медиа — Молли Сиви-Неспер. Роберта Шоррок руководит шоу. Я Терри Гросс.

(ЗВУК RENAUD GARCIA-FONS, KIKO RUIZ И NEGRITO TRASANTE’S «BERIMBASS»)

Авторские права © 2021 NPR. Все права защищены. Посетите страницы условий использования и разрешений на нашем веб-сайте www.npr.org для получения дополнительной информации.

стенограмм NPR создаются в срочном порядке Verb8tm, Inc., подрядчиком NPR, и производятся с использованием патентованного процесса транскрипции, разработанного NPR.Этот текст может быть не в окончательной форме и может быть обновлен или изменен в будущем. Точность и доступность могут отличаться. Авторитетной записью программирования NPR является аудиозапись.

Призрачный писатель Дональда Трампа говорит всем

«Вы правы», — согласился Трамп. «Вы хотите написать это?»

Шварц обдумывал это несколько недель. Он знал, что будет заключать фаустовскую сделку. Будучи пожизненным либералом, он вряд ли был поклонником безжалостного и целеустремленного стремления Трампа к прибыли.«Это был один из многих случаев в моей жизни, когда я был разделен между дьяволом и высшей стороной», — сказал он мне. Он вырос в буржуазной интеллектуальной семье на Манхэттене и учился в элитных частных школах, но был не так богат, как некоторые из его одноклассников, и, в отличие от многих из них, у него не было целевого фонда. «Я вырос в привилегированном положении, — сказал он. «Но мои родители ясно дали понять:« Ты сам по себе »». Примерно в то время, когда Трамп сделал свое предложение, жена Шварца, Дебора Пайнс, забеременела их второй дочерью, и он беспокоился, что семья не впишется в их квартира на Манхэттене, и так и без того была слишком высока.«Я слишком беспокоился о деньгах», — сказал Шварц. «Я думал, что деньги будут держать меня в безопасности — или это было моим оправданием». В то же время он знал, что, если он возьмет деньги Трампа и примет голос Трампа, его журналистская карьера будет серьезно подорвана. Его героями были такие писатели-литераторы, как Том Вулф, Джон Макфи и Дэвид Хальберстам. Быть писателем-призраком было халтурой. В конце концов, Шварц получил свою цену. Он сказал Трампу, что, если он даст ему половину аванса и половину гонорара за книгу, он согласится на эту работу.

Такие условия необычайно щедры для писателя-призрака. Трамп, несмотря на репутацию жесткого переговорщика, тут же согласился. «Это была огромная удача», — вспоминает Шварц. «Но я знал, что продался. Буквально этот термин был изобретен для описания того, что я сделал ». Вскоре Шпион называл его «бывшим журналистом Тони Шварцем».

Шварц считал, что «Искусство сделки» будет легким проектом. Структура книги была проста: он вел хронику с полдюжины или около того самых крупных сделок Трампа с недвижимостью, отпускал некоторые возражения о том, как добиться успеха в бизнесе, и заполнял историю жизни Трампа.Для исследования он планировал взять интервью у Трампа по утрам в субботу. Однако первая сессия прошла не так, как планировалось. После того, как Трамп устроил ему экскурсию по его отделанной мрамором и позолотой квартире на вершине Башни Трампа, которая, по мнению Шварца, выглядела неживой, как вестибюль отеля, они начали разговаривать. Но вскоре обсуждение было затруднено из-за того, что Шварц считает одной из самых важных характеристик Трампа: «У него нет внимания».

В те дни, вспоминает Шварц, Трамп обычно был приветлив с репортерами, предлагая короткие, забавно нескромные цитаты по запросу.Трамп готовился к встрече с ним во время интервью New York , но для этого не потребовалось много времени или глубоких размышлений. Однако для книги Трампу нужно было дать ему устойчивые и вдумчивые воспоминания. Он попросил Трампа подробно описать свое детство. Просидев всего несколько минут в костюме и галстуке, Трамп стал нетерпеливым и раздражительным. Шварц вспоминает, что он выглядел беспокойным, «как воспитанник детского сада, который не может сидеть на месте в классе». Даже когда Шварц давил на него, Трамп, казалось, почти ничего не помнил о своей молодости и давал понять, что ему скучно.Трамп завершил встречу гораздо быстрее, чем ожидал Шварц.

Неделя за неделей картина повторялась. Шварц попытался ограничить сеансы меньшими временными интервалами, но вклад Трампа остался до странности урезанным и поверхностным.

«С воскресенья о Трампе писали примерно тысячу раз, но этот фундаментальный аспект того, кем он является, кажется, не до конца понят», — сказал мне Шварц. «Это подразумевается во многом из того, что люди пишут, но никогда не бывает явным — или, по крайней мере, я этого не видел.И дело в том, что невозможно удержать его в сосредоточении на какой-либо теме, кроме собственного самовозвеличивания, дольше, чем на несколько минут, и даже тогда. . . Шварц замолчал, изумленно покачав головой. Он считает, что неспособность Трампа сосредоточиться на кандидате в президенты вызывает тревогу. «Если бы его проинформировали о кризисе в ситуационной комнате, невозможно представить, чтобы он уделял внимание в течение длительного периода времени», — сказал он.

В недавнем телефонном интервью Трамп сказал мне, что, наоборот, он обладает навыком, который имеет наибольшее значение в условиях кризиса: умением находить компромиссы.Он объяснил, что причина, по которой он рекламировал «Искусство сделки» в своем заявлении, заключалась в том, что он считает, что недавним президентам не хватало его жесткости и хитрости: «Посмотрите на торговый дефицит с Китаем. Посмотрите на сделку с Ираном. Я заработал состояние на сделках. Я делаю это. Я хорошо это делаю. Это то, чем я занимаюсь.»

Но Шварц считает, что непродолжительное внимание Трампа оставило ему «потрясающий уровень поверхностных знаний и явного невежества». Он сказал: «Вот почему он так предпочитает телевидение в качестве первого источника новостей — информация приходит в виде легко усваиваемых звуковых фрагментов.Он добавил: «Я серьезно сомневаюсь, что Трамп хоть раз читал книгу в своей взрослой жизни». По словам Шварца, за те восемнадцать месяцев, что он наблюдал за Трампом, он ни разу не видел книги на столе Трампа, или где-либо еще в его офисе или в своей квартире.

Другие журналисты заметили очевидное отсутствие у Трампа интереса к чтению. В мае Мегин Келли из Fox News попросила его назвать свою любимую книгу, кроме Библии или «Искусство заключения сделки». Трамп выбрал роман 1929 года «На Западном фронте тихо.Очевидно, подозревая, что с тех пор, как он прочитал ее, прошло много лет, Келли попросил Трампа рассказать о самой последней книге, которую он прочитал. «Я читаю отрывки, читаю отрывки, читаю главы — у меня нет времени», — сказал Трамп. Как недавно отметил The New Republic , это отношение не разделяется большинством президентов США, в том числе Бараком Обамой, постоянным потребителем нынешних книг, и Джорджем Бушем, который, как сообщается, участвовал в жесткой конкурентной борьбе за чтение книг со своими политическими взглядами. советник Карл Роув.

Первая жена Трампа, Ивана, как известно, утверждала, что Трамп хранил копию собрания речей Адольфа Гитлера «Мой новый порядок» в шкафу рядом с его кроватью. В 1990 году друг Трампа Марти Дэвис, который тогда был руководителем Paramount, добавил правды к этой истории, рассказав Мари Бреннер из Vanity Fair , что он подарил Трампу книгу. «Я думала, ему это будет интересно», — сказал ей Дэвис. Однако, когда Бреннер спросил об этом Трампа, он ошибочно определил, что это другая работа Гитлера: «Майн кампф.Судя по всему, он даже не прочитал заголовок. « Если бы у меня были эти речи, а я не говорю об этом, я бы никогда их не прочитал», — сказал Трамп Бреннеру.

В отчаянии Шварц разработал стратегию, чтобы заставить Трампа дать больше материала. Он планировал провести выходные с Трампом в Мар-а-Лаго, его особняке в Палм-Бич, где будет меньше отвлекающих факторов. Пока они болтали в саду, Ивана ледяным тоном прошла мимо, явно раздраженная тем, что Шварц боролся за ограниченное свободное время ее мужа.Трамп снова потерял терпение. Задолго до обеда в субботу, вспоминает Шварц, Трамп «по сути устроил истерику». Он встал и объявил, что больше не может выносить вопросов.

Шварц зашел в свою комнату, позвонил своему литературному агенту Кэти Роббинс и сказал ей, что он не может писать книгу. (Роббинс подтверждает это.) Однако, возвращаясь в Нью-Йорк, Шварц придумал другой план. Он предлагал подслушивать жизнь Трампа, следя за ним по работе и, что более важно, подслушивая его телефонные звонки в офисе.Таким образом, не потребуется извлекать расширенные отражения от Трампа. Когда Шварц представил идею Трампу, ему она понравилась. С тех пор почти каждый день Шварц сидел примерно в восьми футах от него в офисе Trump Tower и слушал на добавочной линии телефонной линии Трампа. Шварц говорит, что никто из банкиров, юристов, брокеров и репортеров, звонивших Трампу, не понимал, что за ними наблюдают. Звонки обычно длились недолго, и помощник Трампа помогал переключаться между разговорами.Пока он с кем-то разговаривал, она часто заходила с запиской, информирующей его о следующем звонящем на удержании.

«Он играл людей», — вспоминает Шварц. По телефону с деловыми партнерами Трамп льстил, запугивал и иногда злился, но всегда расчетливо. Перед завершением обсуждения Трамп «поделится новостями о своем последнем успехе», — говорит Шварц. Вместо того, чтобы попрощаться в конце разговора, Трамп обычно подписывал: «Ты величайший!» Не было ни одного звонка, который Трамп счел бы слишком личным, чтобы Шварц мог его услышать.«Он любил внимание», — вспоминает Шварц. «Если бы его слушали триста тысяч человек, он был бы еще счастливее».

В этом году Шварц слышал, как некоторые утверждают, что должна быть более продуманная и детализированная версия Дональда Трампа, которую он оставляет в резерве после кампании. «Нет, — настаивает Шварц. «Нет частного Трампа». Это не вопрос ретроспективы. Работая над «Искусство сделки», Шварц вел дневник, в котором выражал свое восхищение личностью Трампа, написав, что Трамп, похоже, полностью руководствовался потребностью в общественном внимании.«Все, что он есть, — это« топать, топать, топать »- признание извне, больше, больше, целая серия вещей, которые в частности никуда не денутся», — заметил он 21 октября 1986 года. Но, как он отметил в журнале несколько дней спустя «книга будет гораздо более успешной, если Трамп будет сочувствующим персонажем — даже странно сочувствующим — чем если он будет просто ненавистным или, что еще хуже, односторонним оскорблением».

Подслушивание решило проблему интервью, но представило новую. Выслушав по телефону разговоры Трампа о бизнесе, Шварц задал ему краткие уточняющие вопросы.Затем он попытался дополнить материал, полученный им от Трампа, позвонив другим лицам, причастным к сделкам. Но их отчеты часто прямо противоречили рассказам Трампа. «Ложь — его вторая натура, — сказал Шварц. «Больше, чем кто-либо другой, которого я когда-либо встречал, Трамп способен убедить себя в том, что все, что он говорит в любой момент, является правдой или отчасти правдой, или, по крайней мере, должно быть правдой». Часто, по словам Шварца, ложь, которую говорил ему Трамп, касалась денег: «сколько он заплатил за что-то, или сколько стоит здание, которым он владеет, или сколько зарабатывает одно из его казино, когда оно действительно было на пути к цели». банкротство.Трамп хвастался, что заплатил за Мар-а-Лаго всего восемь миллионов долларов, но не упомянул, что купил соседнюю полосу пляжа за рекордную сумму. После того, как колонки сплетен ошибочно сообщили, что принц Чарльз рассматривает возможность покупки нескольких квартир в Башне Трампа, Трамп намекнул, что понятия не имеет, откуда пошли эти слухи. («Это определенно не причинило нам вреда», — говорит он в «Искусство заключения сделки».) Уэйн Барретт, репортер Village Voice , позже рассказал, что сам Трамп подбросил эту историю журналистам.Шварц также подозревал, что Трамп прибегал к подобным уловкам со СМИ, и спросил его о ходящей по кругу истории о том, что Трамп часто звонил в новостные агентства, используя псевдоним. Трамп этого не отрицал. Как вспоминает Шварц, он ухмыльнулся и сказал: «Тебе это нравится, не так ли?»

Шварц говорит о Трампе: «Он лгал стратегически. У него было полное отсутствие совести по этому поводу ». Поскольку большинство людей «ограничено правдой», безразличие к ней Трампа «дало ему странное преимущество».

Когда Трамп ставит под сомнение факты, говорит Шварц, он часто удваивается, повторяется и становится агрессивным.Это качество было недавно продемонстрировано после того, как Трамп опубликовал в Твиттере уничижительное изображение Хиллари Клинтон, на котором была изображена шестиконечная звезда, поднятая с веб-сайта сторонников превосходства белой расы. Сотрудники кампании сняли изображение, но два дня спустя Трамп яростно защищал его, настаивая на отсутствии антисемитского подтекста. По словам Шварца, всякий раз, когда «бросают вызов тонкой оболочке тщеславия Трампа», он слишком остро реагирует, что не является идеальным качеством для главы государства.

Когда Шварц начал писать «Искусство сделки», он осознал, что ему нужно придать приемлемое лицо непрочным отношениям Трампа с правдой.Поэтому он придумал хитрый эвфемизм. Написав голосом Трампа, он объяснил читателю: «Я играю на фантазии людей. . . . Людям хочется верить, что что-то является самым большим, величайшим и самым зрелищным. Я называю это правдивым преувеличением. Это невинная форма преувеличения и очень эффективная форма продвижения «. Шварц теперь дезавуирует отрывок. «Обман, — сказал он мне, — никогда не бывает невинным». Он добавил: «Правдивая гипербола» — это терминологическое противоречие. Это способ сказать: «Это ложь, но кого это волнует?», — сказал он, — Трампу понравилась эта фраза.

В своем дневнике Шварц описывает процесс попытки сделать голос Трампа приемлемым в книге. Он пишет, что это был своего рода «трюк», имитирующий резкую, отрывистую речь Трампа без извинений, в то же время заставляя его казаться почти мальчишески привлекательным. Одна из стратегий заключалась в том, чтобы создать впечатление, будто Трамп просто развлекается в офисе. «Я стараюсь не воспринимать все случившееся слишком серьезно», — говорит Трамп в книге. «Настоящее азарт — это игра».

В своем дневнике Шварц написал: «Трамп олицетворяет многие вещи, которые я ненавижу: его готовность задавить людей, безвкусные, безвкусные, гигантские навязчивые идеи, абсолютное отсутствие интереса к чему-либо, кроме власти и денег.Теперь, оглядываясь на текст, Шварц говорит: «Я создал персонажа, гораздо более выигрышного, чем на самом деле Трамп». Первая строка книги — это пример. «Я делаю это не ради денег», — заявляет Трамп. «У меня достаточно, гораздо больше, чем мне когда-либо понадобится. Я делаю это для этого. Сделки — это мое искусство. Другие прекрасно рисуют на холсте или пишут замечательные стихи. Мне нравится заключать сделки, желательно крупные. Вот как я получаю удовольствие «. Шварц теперь смеется над этим изображением Трампа как преданного ремесленника. « Конечно, он занимается этим из-за денег», — сказал он.«Одна из самых глубоких и основных его потребностей — доказать, что« я богаче тебя »». Что касается идеи о том, что заключение сделок является формой поэзии, Шварц говорит: «Он был неспособен сказать что-то подобное. — этого даже не было бы в его словарном запасе ». Он считал, что Трамп движется не чистой любовью к заключению сделок, а ненасытной жаждой «денег, похвалы и знаменитостей». Часто, проведя день с Трампом и наблюдая за тем, как он складывает один чрезвычайно дорогой проект поверх другого, как артист цирка крутит тарелки, Шварц шел домой и говорил жене: «Он живая черная дыра!»

Как эффективно бороться с недопониманием и конфликтами в академических кругах (мнение)

Недоразумения в академических кругах — обычное дело и часто безобидное, но они могут вызвать конфликт.Возможно, кто-то не расслышал что-то, что вы сказали, и теперь злится на вас. Возможно, они правильно расслышали ваши слова, но поняли их не в соответствии с вашими намерениями. Или, возможно, они интерпретировали ваше молчание как несовместимое с сообщением, которое вы хотели отправить.

Недоразумения, независимо от их источника, могут повредить отношениям, если с ними не справиться быстро. Я хотел бы поделиться несколькими способами, которыми вы можете разрешить недопонимание таким образом, чтобы сохранить рабочие отношения, на построение которых вы потратили время и энергию.

Но прежде чем я начну обсуждать стратегии, которые вы можете использовать для преодоления недопонимания, я призываю вас, прежде всего, быть щедрыми. Когда я учился в аспирантуре по философии, я вспоминаю, как мне говорили, что для того, чтобы хорошо проанализировать текст, вы должны сначала попытаться понять текст, используя его терминов, и сделать это таким образом, который предполагает лучшее из намерений автора. Это требует щедрости. Текст легко разорвать — в нем труднее искать лучшее.

Это верно не только для анализа текста, но и при общении с коллегами.Легко интерпретировать чье-то несогласие с вами как личную атаку или чей-то тон как агрессивный. В этом нет щедрости, и это мало способствует развитию отношений.

Например, когда я писал диссертацию, у меня была тенденция изобретать новые технические термины для изучаемых мной явлений. Я думал, что веду себя умно. Я не был, и моя докторская кафедра вызвала меня по этому поводу. Первой моей реакцией было предположить, что мои способности не признаются. Однако, подумав об этом, я понял, что даже если мои новые термины были точными / умными / и т. Д., они делали не то, что я от них хотел; вместо того, чтобы добавить ясности, они добавили путаницы.

По сей день мне все еще нравятся термины, которые я придумал, но я также признаю, что точка зрения моего консультанта была точной и что иногда лучше обратиться к кому-то более опытному. Я мог бы так же легко упереться пятками и «выиграть» спор, но это добавило бы ненужных разговоров к и без того долгому процессу. Это не способствовало бы моей работе, и, если честно, это бы раздражало моего советника.Хотя этого самого по себе недостаточно, чтобы испортить отношения, это определенно не поможет построить их в позитивном направлении.

Если вас неправильно поняли

Во-первых, вы должны спросить, вас ли на самом деле неправильно понимают, или оправдано ли прочтение ситуации другим человеком. Часто мы отдаем предпочтение нашим точкам зрения и предполагаем объективность, хотя на самом деле сказанное нами действительно может быть истолковано по-разному.

Таким образом, следует оценить ситуацию.Что ты сказал? Как ты это сказал? Имеет ли значение тот факт, что вы, , сказали это, в отличие от кого-то другого, не похожего на вас? Если да, то какая разница? Есть ли перепад мощности? Если да, то у кого его больше? Если да, то почему это важно в данной ситуации?

Как только вы потратили время на оценку ситуации и пришли к выводу, что вас неправильно поняли, вашей целью должно быть стремление к ясности, а не просто правильность. При таком понимании недопонимание — это возможность для участвующих сторон учиться друг у друга и узнавать, как другие интерпретируют мир.Принятие цели ясности также открывает путь вперед.

Обратите внимание, что начинать со слов «Я имел в виду [еще одна попытка того, что вы имели в виду] — не лучшая идея». Если ваши слова оказались неэффективными в первый раз, их ремикс без обратной связи с человеком, который их слышит, на самом деле может не иметь никакого значения.

Вместо этого начните с запроса обратной связи: «Как вы интерпретируете то, что я только что сказал?» Или: «Не думаю, что я хорошо объяснил — что вы слышали?» Это достойные места, чтобы начать распаковывать недоразумение.Любой из них позволяет вам начать разговор в духе сотрудничества, а не в духе, проникнутом желанием каким-то образом «выиграть» разговор, продемонстрировав, что ваши слова были правильными, а их уши неправильными.

В качестве мысленного упражнения подумайте о человеке, который просто не выполняет вашу работу. Скорее всего, их тайная личность — это кто-то, кого я для этих целей назову Рецензентом 2.

Reviewer 2 постоянно ошибается, бесхитростен в своем мышлении и просто не получает той работы, которую вы делаете — либо потому, что неспособен к ней, либо потому, что им нравится противодействовать вам.Короче говоря, зачем серьезно относиться к их отзывам?

Короткий ответ: очень велика вероятность, что они не так плохи, как все это. Они могут просто работать в другой парадигме, чем вы, или обладать опытом, ортогональным (но в равной степени достоверным) вашему. Они также могут просто не понять, о чем вы пытаетесь сказать, потому что вы не были так ясны, как думали.

При взаимодействии с Reviewer 2 сделайте вдох и подтвердите, что ваш язык (будь то устный или письменный) не является безошибочным.Это может быть непросто, потому что мы в академических кругах часто слишком сильно любим свою работу и, следовательно, нашу речь. Это может побудить нас защитить как свою работу, так и нашу речь любой ценой. Таким образом, если кто-то будет сопротивляться, вы можете стать удивленным, рассерженным и агрессивным. Ощущать все это нормально, но действуя в соответствии с этим (или позволяя этим чувствам разлагаться), можно создать больше проблем, чем решить.

Вместо того, чтобы погрязнуть в тщетных попытках защитить несовершенную работу или речь, вам следует использовать любую обратную связь, чтобы улучшить свою ясность в дальнейшем.Если вы сделаете это с помощью человека, который вас неправильно понял, это также поможет наладить и / или улучшить ваши отношения с ним.

Если вы действительно ошиблись

Все делают ошибки. В пределах возможностей, язык, который вы использовали для самовыражения, на самом деле может быть истолкован (правильно) как легкое, нечувствительное или (непреднамеренное) нападение. Если это так, владейте им. Признайте правильность чужой точки зрения, извлеките уроки из нее и сделайте и то, и другое публично.Это не усложняет вашу исходную позицию — это просто освобождает место для другой, столь же актуальной.

Часто наша неспособность отказаться от желания быть правыми приводит к тому, что безобидное недопонимание разрушает отношения. Если вы не уверены, что действительно допустили ошибку, просто попросите разъяснений — что-нибудь вроде: «Я не уверен, что понимаю, откуда вы пришли — вы можете мне помочь?» Это может иметь большое значение как для построения отношений, так и для разрешения недоразумений, прежде чем они перерастут в серьезный межличностный конфликт.

Когда можно уйти

Некоторые недопонимания и разногласия неразрешимы, и это нормально. Как я уже отмечал, когда начинал, щедрость имеет большое значение. Если один человек великодушен, а другой беспечен, решение может оказаться невозможным. Попытка заставить кого-то в таких ситуациях может нанести еще больший ущерб. В таких ситуациях вполне разумно отказаться от разговора и попробовать другой день.

Работа с недовольными клиентами — навыки общения с помощью интеллектуальных инструментов

Многим из нас приходится иметь дело с сердитыми или недовольными клиентами в рамках своих ролей, и это никогда не бывает легко.Но если мы знаем, что сказать и, что более важно, как это сказать, мы сможем спасти ситуацию. Фактически, мы можем даже улучшить отношения с нашим клиентом, чем раньше.

В этой статье мы узнаем, как обращаться с рассерженными или трудными клиентами. Мы выделим конкретные советы и приемы, которые вы можете использовать, чтобы сгладить ситуацию, чтобы вы оставили им чувство удовлетворения.

Нажмите здесь чтобы просмотреть стенограмму этого видео.

Шаг первый: настройте свое мышление

Как только вы осознаете, что ваш клиент недоволен, ваша первоочередная задача — настроить себя на обслуживание клиентов. .

Это означает, что вы отбрасываете любые чувства, которые у вас могут быть, что ситуация не ваша вина, или что ваш клиент совершил ошибку, или что он дает вам несправедливую критику. .

Важно только то, что вы понимаете, что ваш покупатель или клиент расстроен и что вам решать проблему.Измените свое мышление так, чтобы вы уделяли 100 процентов своего внимания своему клиенту и текущей ситуации.

Шаг второй: внимательно слушайте

Самый важный шаг во всем этом процессе — активное слушание на то, что говорит ваш клиент или покупатель — они хотят, чтобы их услышали и выразили свое недовольство.

Получите бесплатную рассылку новостей

Изучайте карьерные навыки каждую неделю, и получайте бонусную рабочую тетрадь 8 способов построить хорошие отношения на работе, бесплатно !

Прочтите нашу Политику конфиденциальности

Начните диалог с нейтрального заявления, например: «Давайте разберемся, что произошло» или «Скажите, пожалуйста, почему вы расстроены.»Это незаметно создает партнерские отношения между вами и вашим клиентом и дает им понять, что вы готовы слушать.

Не поддавайтесь искушению попытаться решить ситуацию сразу или сделать поспешные выводы о том, что произошло. Вместо этого позвольте вашему клиенту рассказать вам свою историю. Пока они разговаривают, не планируйте, что вы собираетесь сказать, когда они будут говорить — это не активное слушание!

Кроме того, не позволяйте ничему прерывать этот разговор. Уделите клиенту все свое внимание.

Шаг третий: повторить свои опасения

Как только у них будет время объяснить, почему они расстроены, повторите их опасения, чтобы убедиться, что вы решаете правильную проблему. При необходимости задавайте вопросы, чтобы убедиться, что вы правильно определили проблему.

Используйте спокойные, объективные формулировки. Например: «Насколько я понимаю, вы совершенно справедливо расстроены, потому что мы не доставили образцы, которые обещали вам на прошлой неделе».

Повторение проблемы показывает покупателю, которого вы слушали, что может помочь снизить уровень гнева и стресса.Более того, это помогает вам прийти к согласию в отношении проблемы, которую необходимо решить.

Шаг четвертый: проявите сочувствие и извинитесь

Как только вы убедитесь, что понимаете проблемы своего клиента, проявляйте сочувствие . Покажите, что вы понимаете, почему они расстроены.

И убедитесь, что ваш язык тела также передает это понимание и сочувствие.

Например, вы можете сказать: «Я понимаю, почему вы расстроены. Я бы тоже. Мне очень жаль, что мы не доставили вам образцы вовремя, тем более, что это вызвало эти проблемы.«

Шаг пятый: представьте решение

Теперь вам нужно представить решение. Есть два способа сделать это.

Если вы чувствуете, что знаете, что сделает вашего клиента счастливым, расскажите ему, как вы хотели бы исправить ситуацию.

Вы можете сказать: «Я знаю, что завтра вам понадобятся эти образцы, чтобы показать их вашим клиентам. Я позвоню другим нашим клиентам, чтобы узнать, есть ли у них дополнительные принадлежности, которые они могли бы сэкономить, и, если они есть, я брошу их. в офисах не позднее 5 р.м. этим вечером ».

Если вы не уверены, что знаете, чего хочет от вас ваш клиент, или если он сопротивляется вашему предложенному решению, дайте ему право решать вопросы. Попросите их определить, что сделает их счастливыми.

Например, вы можете сказать: «Если мое решение не работает для вас, я хотел бы услышать, что сделает вас счастливыми. Если это в моих силах, я сделаю это, а если это невозможно, мы можем вместе работать над другим решением «.

Шаг шестой: действуйте и продолжайте

После того, как вы оба согласились с решением, вам нужно немедленно принять меры.Объясняйте клиенту каждый шаг, который вы собираетесь предпринять для решения проблемы.

Если они связались с вами по телефону, убедитесь, что у них есть ваше имя и контактные данные. Это дает им чувство контроля, потому что они могут снова связаться с вами, если потребуется.

После разрешения ситуации обратитесь к клиенту в течение следующих нескольких дней, чтобы убедиться, что он доволен решением. По возможности выходите за рамки их ожиданий. Например, вы можете отправить подарочный сертификат, сделать им большую скидку на их следующую покупку или отправить рукописные извинения.

Шаг седьмой: используйте обратную связь

Ваш последний шаг — снизить риск повторения ситуации.

Если вы еще этого не сделали, сначала определите, как возникла проблема. Было ли узкое место, которое замедлило отгрузку? Торговый представитель забыл подтвердить заказ?

Найдите корень проблемы и убедитесь, что он исправлен немедленно, а затем подумайте об использовании Кайдзен чтобы продолжать улучшать свои методы работы. Также убедитесь, что вы управляете жалобами и отзывами. эффективно, чтобы вы могли совершенствоваться таким образом.

Дополнительные советы

• Важно профессионально обращаться с трудными клиентами. Учимся сохранять спокойствие и как оставаться спокойным под давлением может помочь вам преодолеть сложные ситуации с изяществом и профессионализмом.
• Если ваш клиент особенно зол, говорите медленно и спокойно и говорите тихо. Это незаметно поможет снизить напряжение и гарантирует, что вы не усугубите ситуацию, явно испытывая стресс или расстраиваясь.
• Если ваш клиент прислал вам трудное электронное письмо или он рассердился на вас по телефону, предложите ему лично встретиться, если вы можете решить проблему. Это не только рассеивает гнев (поскольку большинству людей труднее разозлиться при встрече лицом к лицу), но также показывает, что вы искренне хотите разобраться и исправить ситуацию.
• Если вы чувствуете, что ваш клиент ведет себя неразумно, вы можете начать расстраиваться, особенно если он несправедливо критикует вас или вашу организацию.Так что научитесь управлять гневом чтобы вы могли сохранять спокойствие в таких ситуациях.
• Иногда клиент или покупатель могут оскорблять вас или вашу команду в устной форме. Заранее знайте, что вы терпите, а что нет. Если ситуация обострится, возможно, вам придется проявить напористость постоять за себя или даже уйти от ситуации, чтобы дать клиенту время остыть.
• Люди в вашей команде могут оказаться на «линии фронта», когда дело доходит до работы с трудными клиентами.Убедитесь, что они умеют правильно заниматься эмоциональным трудом. . (Это означает, что они должны знать, как управлять своими эмоциями, когда имеешь дело с трудными людьми.)
• Работайте над улучшением своих навыков разрешения конфликтов . Эти навыки могут помочь вам, если вам нужно вести переговоры с вашими клиентами.

Ключевые моменты

Работа с трудными клиентами может быть сложной задачей. Но если вы хорошо справитесь с ситуацией, возможно, вы даже сможете улучшить свои отношения и создать новые возможности.

Убедитесь, что вы внимательно прислушиваетесь к их проблемам или жалобам и сопротивляетесь побуждению прервать или сразу решить проблему. Проявите сочувствие и понимание и убедитесь, что ваш язык тела передает это.

Если вы не знаете, как исправить ситуацию, спросите своего клиента, что сделает его счастливым. Если это в ваших силах, сделайте это как можно скорее. Свяжитесь со своим клиентом, чтобы убедиться, что он доволен тем, как разрешилась ситуация.

Для семей, друзей и соседей

Это может вызывать серьезное беспокойство, когда кто-то, кто вам дорог, обижается или подвергается насилию со стороны своего партнера. Это руководство поможет в поддержке женщин и мужчин, ставших жертвами жестокого обращения. На протяжении всего руководства мы называем жертву «она» для простоты и потому, что большинство жертв — женщины. Однако мы призываем сторонников мужчин, подвергшихся насилию, использовать это руководство.

Коронавирус (COVID-19) и насилие в семье
Если вы знаете кого-то, кто может подвергаться насилию в семье, узнайте, на что обращать внимание и как вы можете оказать поддержку.

Важно ли то, что вы делаете?

Ваша помощь может иметь большое значение для человека, подвергшегося насилию.

Ваш ответ на ее ситуацию действительно важен.

Если она чувствует поддержку и поддержку , она может почувствовать себя сильнее и более способной принимать решения.

Если она считает, что осуждают или критикуют , она может побояться снова рассказать кому-либо о насилии.

Жестокое обращение в отношениях довольно распространено и в основном совершается мужчинами по отношению к женщинам.

В большинстве случаев свидетелями насилия являются дети. Некоторые женщины жестоки в отношениях. Женщины, состоящие в лесбийских отношениях, и мужчины, состоящие в гомосексуальных отношениях, также могут оскорблять своих партнеров.

«Мне очень помог мой лучший друг. Она никогда не осуждала меня и не заставляла чувствовать себя виноватой. Она помогла мне подумать о том, что делать, присмотрела за моими детьми, чтобы дать мне перерыв, и была там, когда она мне была нужна. Ей было нелегко. Но ее поддержка имела большое значение ». —Ana

Что такое злоупотребление?

У каждой пары есть споры или разногласия.В уважительных и равноправных отношениях оба партнера не стесняются выражать свое мнение, принимать собственные решения, быть самими собой и говорить сексу «нет».

Но это не тот случай, когда кто-то оскорбляет. В оскорбительных отношениях один партнер пытается доминировать над другим с помощью физического вреда, критики, требований, угроз или сексуального давления. Для жертвы и ее детей такое поведение может быть очень опасным, пугающим, сбивающим с толку и разрушительным.

Психологическое или эмоциональное насилие может быть столь же вредным, как и физическое насилие.Жестокое обращение в отношениях недопустимо, независимо от обстоятельств, и никогда не является виной жертвы. Злоупотребление не вызвано алкоголем, стрессом или поведением жертвы. Жестокое обращение происходит потому, что обидчик хочет контролировать другого человека и манипулировать им. Физическое и сексуальное насилие, угрозы и преследование являются преступлениями, о которых можно сообщить в полицию.

«Моя семья и друзья не думали, что это« так уж плохо », потому что он только один раз ударил меня физически. Но унижения и манипуляции были намного хуже, так как он контролировал мою жизнь.Я действительно хотел бы, чтобы моя семья могла понять, насколько это ужасно ». — Кейт

Как распознать насилие?

Вы можете не знать, с чем сталкивается ваш друг или родственник «жестокое обращение». Может быть, вы просто чувствуете, что в ее отношениях что-то «не так». Иногда могут быть признаки, указывающие на злоупотребления. Но часто не будет ничего очевидного.

Признаки жестокого обращения с кем-либо

• Кажется, она боится своего партнера или всегда очень хочет доставить ему удовольствие.
• Она перестала видеться с друзьями или семьей или прерывает телефонные разговоры, когда ее партнер находится в комнате.
• Партнер часто критикует или унижает ее перед другими людьми.
• Она говорит, что ее партнер оказывает на нее давление или заставляет заниматься сексом.
• Ее партнер часто приказывает ей или принимает все решения (например, ее партнер контролирует все деньги, говорит ей, кого она может видеть и что она может делать).
• Она часто говорит о «ревности», «дурном характере» или «собственничестве» своего партнера.
• Она стала тревожной или подавленной, потеряла уверенность в себе или ведет себя необычно тихо.
• У нее телесные повреждения (ушибы, переломы, растяжения, порезы и т. Д.). Она может дать маловероятные объяснения физических травм.
• Кажется, ее дети боятся своего партнера, имеют проблемы с поведением, очень замкнуты или тревожны.
• Она не хочет оставлять детей с партнером.
• После того, как она разорвала отношения, ее партнер постоянно звонит ей, изводит ее, преследует, приходит в ее дом или ждет снаружи.

Почему она просто не уходит?

Может быть трудно понять, зачем кому-то оставаться в отношениях, если с ней так плохо обращаются. Уход может показаться простым решением. Вы можете подумать, что насилие отчасти является ее ошибкой, потому что она мирится с этим, или что она слаба или глупа, если остается.

Трудно представить, каково это — подвергнуться насилию, когда вы сами не в такой ситуации. Со стороны может показаться, что уйти легче, чем есть на самом деле.Уйти от жестокого партнера может быть очень сложно. Это важно для друзей и семьи, чтобы понять.

Причины, по которым может быть так сложно уйти

• Она боится того, что сделает обидчик, если она уйдет. Человек, который оскорбляет, мог угрожать причинить вред ей, ее родственникам, детям, домашним животным или имуществу. Они могут пригрозить покончить жизнь самоубийством, если она заговорит об уходе. Многие жертвы обнаруживают, что насилие продолжается или усугубляется после того, как они уезжают.
• Она все еще любит своего партнера, потому что он или она не все время оскорбляют.
• У нее есть приверженность отношениям или вера в то, что брак вечен, «к лучшему или к худшему».
• Она надеется, что ее партнер изменится. Иногда жестокий человек может обещать измениться. Она может подумать, что если обидчик перестанет пить, насилие прекратится.
• Она думает, что насилие — ее вина.
• Она считает, что ей следует остаться «ради детей», и что лучше всего, чтобы дети жили с обоими родителями. Ее партнер мог пригрозить забрать детей или причинить им вред.
• Отсутствие уверенности. Человек, который оскорбляет, намеренно пытается подорвать доверие своего партнера и заставить его почувствовать себя глупым, безнадежным и ответственным за насилие. Она может чувствовать себя бессильной и неспособной принимать решения.
• Изоляция и одиночество. Оскорбительный человек мог попытаться отрезать ее от контактов с семьей или друзьями. Она может бояться справиться сама. Если английский не является ее родным языком, она может чувствовать себя особенно изолированной.
• Принуждение к тому, чтобы держаться подальше от семьи, своего сообщества или церкви. Если она уедет, она может опасаться отказа со стороны своего сообщества или семьи.
• Она может чувствовать, что не может уйти от своего партнера, потому что он живет в сельской местности, или потому что у них одни и те же друзья, или потому что они принадлежат к одной этнической, аборигенной или религиозной общине.
• У нее нет средств выжить, если отношения разорвутся. Ей может не хватить места жительства, доступа к деньгам или транспорту, особенно если она живет в изолированном районе.Она может зависеть от дохода своего партнера. Если у нее инвалидность, она может рассчитывать на помощь обидчика.

Очень важно, чтобы вы не заставили ее почувствовать, что с ней что-то не так, потому что она не ушла. Это только усилит ее неуверенность и чувство вины и самообвинения.

Иногда бросать агрессивного партнера может быть довольно опасно. Жестокое обращение может продолжаться или усиливаться после того, как она уйдет. Помогите ей взвесить свои чувства, решить, что она может сделать, и подумать о своей безопасности, независимо от того, решит ли она остаться или уйти.Возможно, она захочет обратиться в службу, чтобы поговорить о том, как защитить себя.

«Когда я рассказал ей, как он оскорбил меня, мой друг сказал:» Но вы позволите ему это сделать «, как будто это была моя вина.

Мне стало хуже. Она не знала, какое давление он оказал на меня, чтобы я вернулся, как он сказал, что любит меня и скорее убьет себя, чем будет жить без меня и детей. Он заставил меня почувствовать себя виноватой. Я думала, как важно для детей иметь отца. Все это было способом манипулировать мной, чтобы я вернулся.

Моя подруга перестала со мной разговаривать после того, как я вернулся к нему, она сказала, что я был глуп.

Я был очень расстроен, потому что она была моим единственным близким другом в Австралии, и мне действительно нужен был кто-то, с кем можно было бы поговорить и помочь мне понять, что он относился ко мне неправильно ». —Никола

Стоит ли мне участвовать?

Многие люди опасаются, что они будут «вмешиваться», если вмешаются, или что это «личное дело». Но не менее тревожно, если кто-то подвергается насилию, а вы ничего не говорите.Ваша поддержка может иметь значение. Вы рискуете смутиться, если подойдете к ней, и она откажется от вашей поддержки или скажет, что ваши подозрения ошибочны. Но если вы подойдете к ней чутко, без критики, большинство людей оценят выражение заботы о своем благополучии, даже если они не готовы говорить о своей ситуации. Маловероятно, что вы сделаете «хуже», выразив озабоченность.

«Моя семья знала, что я подвергался жестокому обращению и что я чувствовал себя в ловушке, но они ничего не говорили об этом, пока я, наконец, не уехал.Было бы неплохо, если бы они сказали, что его поведение ненормальное, потому что я считал это нормальным.

Если бы они сказали, что я хороший человек и что они были бы рядом, если бы они мне были нужны, мне было бы намного легче выбраться ». —Элли

Как мне к ней подойти?

Чутко подойдите к другу или родственнику, сообщив ей о своих проблемах. Скажите ей, что вы беспокоитесь о ней, а затем объясните, почему. Например

Я беспокоюсь о тебе, потому что заметил, что в последнее время ты выглядишь очень несчастным.

Не удивляйтесь, если она будет защищаться или отвергнуть вашу поддержку. Она может бояться беспокоить вас, если расскажет о насилии. Она может быть не готова признаться в жестоком обращении или может стыдиться и бояться говорить об этом. После жестокого обращения ей может быть трудно доверять кому-либо. Если жертвой является мужчина, он может чувствовать себя особенно неловко, говоря о жестоком обращении, поскольку его могут считать «слабым» или «нечеловеческим».

Не заставляйте человека говорить, если ему неудобно, но дайте ему знать, что вы рядом, если ему нужно поговорить.Будьте терпеливы и внимательно следите за всем, что указывает на их готовность говорить о насилии.

Чем я могу ей помочь?

Самое важное, что вы можете сделать, — это слушать, не осуждая, уважать ее решения и помогать ей находить способы стать сильнее и безопаснее.

«Необязательно понимать, чтобы быть полезным. Все, что вам нужно сделать, это отдать свое время и любовь, не осуждая ». —Джейн

• Послушайте, что она скажет.
• Верьте тому, что она вам говорит . Ей потребуется много времени, чтобы поговорить с вами. Люди с гораздо большей вероятностью будут скрывать или преуменьшать злоупотребления, чем придумывать или преувеличивать. Вам может быть трудно представить, что кто-то из ваших знакомых может вести себя оскорбительно. Но жестокий человек, вероятно, покажет вам совсем другую сторону, которую видит жертва.
• Отнеситесь к жестокому обращению серьезно . Жестокое обращение может нанести вред как физически, так и эмоционально.Не стоит недооценивать опасность, в которой она может оказаться.
• Помогите ей распознать насилие и понять, как оно может повлиять на ее или ее детей.
• Скажите ей, что вы думаете, что она была храброй , когда смогла рассказать о жестоком обращении и смогла продолжить, несмотря на насилие.
• Помогите ей обрести уверенность в себе.
• Помогите ей понять, что насилие не ее вина и что никто не заслуживает жестокого обращения, независимо от того, что он делает.Дайте ей понять, что вы думаете, что ее партнер относится к ней неправильно. Например, «Никто, даже ваш муж, не имеет права плохо обращаться с вами»
• Помогите ей защитить себя. Можно сказать «Я боюсь того, что он может сделать с вами или детьми » или «Я боюсь, что станет хуже» . Поговорите с ней о том, как, по ее мнению, можно защитить себя. См. Раздел «Помощь в повышении ее безопасности» (см. Ниже).
• Помогите ей подумать о том, что она может сделать , и подумайте, как вы можете помочь ей в этом.
• Предложить практическую помощь , например, присмотреть за детьми какое-то время, приготовить для нее еду, предложить безопасное место для проживания, транспортировать или сопровождать ее в суд и т. Д.
• Уважайте ее право принимать собственные решения , даже если вы не согласны с ними. Уважайте ее культурные или религиозные ценности и убеждения.
• Поддерживайте регулярный контакт с ней. Очень важно иметь возможность регулярно разговаривать с поддерживающим другом или родственником.
• Узнайте о приказах о вмешательстве (викторианское название судебного приказа о защите — в Новом Южном Уэльсе они называются «Приказом о задержании насилия», а в других штатах — «Приказом о защите», «Сдерживающем» или «домашнем насилии») и других доступны юридические варианты и передайте ей эту информацию, если она этого хочет.
• Расскажите ей о доступных услугах. Напомните ей, что если она позвонит в службу поддержки, она сможет просто получить поддержку и информацию, они не будут заставлять ее уйти, если она не захочет.
• Продолжайте поддерживать ее после того, как она разорвет отношения. Период разлуки может быть для нее опасным, поскольку насилие может усилиться. Ей может потребоваться практическая поддержка и ободрение, чтобы помочь ей начать новую жизнь и оправиться от насилия. Она также могла обратиться за консультацией или присоединиться к группе поддержки.

«Что действительно помогло бы, так это то, что родственник или друг какое-то время присматривали за детьми. Мне просто нужно было время, чтобы подумать и разобраться со своими чувствами, чтобы дети не были все время рядом.”- Сорая

Soraya

Вопросы, которые можно было бы задать и что можно сказать

Это всего лишь несколько идей. Важно, чтобы вы говорили только то, во что верите, и использовали свои слова.

Он неправильно обращается с тобой.
Чем я могу вам помочь?
Как вы думаете, как его поведение повлияло на вас?
Как, по вашему мнению, его поведение влияет на ваших детей?
Меня беспокоит, что он может сделать с вами или детьми.
Как вы думаете, что вам следует делать?
Чего вы боитесь, если уедете?
Чего ты боишься, если останешься?

Чего нельзя делать…

При разговоре с кем-то, кто подвергается жестокому обращению, некоторые вещи могут не помочь или могут помешать ей полностью довериться вам.

Вот некоторые вещи, которые, по словам жертв насилия, не помогли :

• Не обвиняйте ее в жестоком обращении и не задавайте вопросов вроде «что ты сделал для него, чтобы он так к тебе относился?», Или «почему ты мирился с этим?», Или «как ты все еще можешь быть в ссоре?» любишь его? »Эти вопросы предполагают, что это так или иначе ее вина.
• Не пытайтесь выяснить «причины» злоупотреблений. Сконцентрируйтесь на поддержке человека, который подвергается насилию.
• Не критично , если она говорит, что все еще любит своего партнера, или если она уходит, но затем возвращается к отношениям. Чтобы оставить жестокого партнера, нужно время, а ваша поддержка очень важна.
• Не критикуй ее партнера. Критикуйте оскорбительное поведение и дайте ей понять, что никто не имеет права оскорблять ее (например, скажите: «Ваш партнер не должен так обращаться с вами»). Критика своего партнера может только вызвать у нее желание защитить его или ее.
• Не давай советов и не говори ей, что бы ты сделал. Это только снизит ее уверенность в принятии собственных решений. Слушайте ее и давайте ей информацию, а не совет.
• Не заставляйте ее покинуть и не пытайтесь принимать решения от ее имени. Сосредоточьтесь на том, чтобы выслушать ее и поддержать ее в принятии решений. Она лучше всех знает свою ситуацию.

Помогая повысить ее безопасность

Остается ли она в отношениях или рассталась, важно подумать о том, как защитить ее от дальнейшего насилия.

Вы могли:

• Помогите ей спланировать, куда она и ее дети могут отправиться в чрезвычайной ситуации или если она решит уехать. Если ей нужно остаться в секретном месте, расскажите ей о службах безопасного размещения (убежища). Она может позвонить в кризисную службу по борьбе с домашним насилием для женщин, чтобы узнать о приютах в Виктории (см. Услуги).
• Согласуйте кодовое слово или сигнал, который она может использовать, чтобы сообщить вам, что ей нужна помощь.
• Помогите ей подготовить оправдание, чтобы она могла быстро уйти, если почувствует угрозу.
• Узнайте, как полиция может ее защитить. Поговорите с ней о законах, которые могут защитить ее, например о судебном приказе о вмешательстве (так называются судебные постановления викторианской эпохи. В других штатах их называют другими именами, например охранными приказами или постановлениями о задержании насилия). Это постановление суда, которое может защитить ее от дальнейшего насилия или от приближающегося к ней обидчика. Если обидчик не подчиняется условиям Постановления о вмешательстве, это является уголовным преступлением.
• Помогите ей подготовить «спасательный мешок» с вещами и спрятать его в безопасном месте.Если она уедет, ей потребуются деньги, ключи, одежда, банковские карты, водительские права, документы социального страхования, документы о собственности, лекарства, свидетельства о рождении, паспорт и любые другие важные документы для нее и ее детей.
• Если она решит остаться, ей могут потребоваться другие способы защиты себя и детей от дальнейшего насилия. Она могла позвонить в службу, чтобы узнать о безопасности и получить юридическую информацию.
• Вы можете предложить дать показания в качестве свидетеля, если она хочет принять постановление о вмешательстве или предпринять другие юридические действия.Если вы чувствуете, что можете предложить это, делайте заметки, если вы наблюдаете насилие, отмечая время, даты и то, что вы наблюдали.
• За информационными буклетами «Безопасность для женщин» звоните в Информационный центр по вопросам домашнего насилия Victoria, (03) 9486-9866.

Что мне делать, если я стал свидетелем или подслушивал физическое насилие или угрозы?

Если вы считаете, что существует непосредственная физическая опасность и что ей и ее детям угрожает опасность, немедленно позвоните в полицию по номеру 000.

Если у вас есть возможность поговорить с ней в другое время, спросите, хочет ли она, чтобы вы позвонили в полицию.Она может опасаться, что вызов полиции может ухудшить ее положение. Многие люди боятся привлекать полицию, особенно те, кто не владеет английским языком, или представители коренных народов, у которых, возможно, был плохой прошлый опыт. Вы можете позвонить в службу по борьбе с домашним насилием, чтобы узнать, как вы могли бы помочь в этой ситуации.

Но помните, когда вы думаете, что существует непосредственная физическая опасность, звоните в полицию по номеру 000.

Забота о себе

Поддержка друга или родственника, подвергшегося насилию, может расстраивать, пугать и вызывать стресс.Вам нужно заботиться о себе и получать поддержку.

Чувство разочарования или злости из-за того, что она не разорвала отношения
Помните, что если дать ей понять, что вы расстроены или разочарованы, это не поможет ей, а может только ухудшить положение. Не отказывайся от нее, независимо от ее решений. Объясните свои опасения, но дайте ей понять, что вы все равно будете ее поддерживать. Напомните себе, что ваша поддержка важна и окажет на нее положительное влияние, даже если она не может выразить это сейчас.Не стоит недооценивать вашу поддержку.

Чувство страха или «не в себе»
Получите поддержку для себя. Поговорите с другими друзьями или обратитесь в службу, чтобы узнать, что вы можете сделать.

Чувство давления, чтобы помочь вам больше, чем вы можете
Будьте честны в отношении объема и типа поддержки, которую вы можете предложить. Не выходите за пределы своих возможностей — вы сможете полностью поддержать ее, только если позаботитесь о себе. Помните, что вы не несете ответственности за насилие и не можете «спасти ее».Она также может получить поддержку от служб, перечисленных в конце этого руководства.

Как я могу ответить ее жестокому партнеру?

Будьте осторожны. Не ставьте себя в такое положение, когда жестокий человек может причинить вам вред или манипулировать вами. Не пытайтесь вмешиваться напрямую, если вы стали свидетелем нападения на человека — вместо этого позвоните в полицию.

Если человек, который жестоко обращается с вами, является вашим другом или родственником, вы можете почувствовать себя пойманным посередине.

Важно понимать, что если вы обратитесь к человеку, который оскорбляет, он может:

• скажу, чтобы вы «занимались своим делом»
• отрицает насилие или говорит: «Как ты мог подумать, что я могу сделать что-то подобное?»
• показать, что это «не так уж плохо» или что это произошло только один раз
• показать, что виноват другой человек или что проблема в его поведении, а не в его поведении.
• говорят, что они ничего не могли с собой поделать, они были пьяны, просто «сорвались» или «потеряли контроль».

Ни один из этих ответов не означает, что он или она не оскорбляют. Для человека, который жестоко обращается, свойственно отрицать или минимизировать насилие. Вероятно, единственный способ «удостовериться» в том, что человек оскорбляет, — это если его партнер скажет вам об этом или если вы станете свидетелем насилия. Даже тот, кто кажется «респектабельным» и «нормальным», может оскорблять в уединении собственного дома.

Возможно, что жестокий человек признает, что насилие было его ошибкой, но скажет, что не знает, как остановить свое поведение.Если жестокий человек — мужчина, его можно посоветовать позвонить в справочную службу для мужчин (в Виктории — в других штатах есть и другие службы для жестоких мужчин), чтобы получить анонимный и конфиденциальный совет о том, как ему следует прекратить насилие. . См. Услуги. Если оскорбитель — женщина, она может обратиться в местную общественную службу здравоохранения.

Если вы наблюдаете насилие и чувствуете себя в безопасности или можете это сделать, расскажите о поведении, которое вы наблюдали. Например, «Вы оба мои друзья, но я считаю, что то, как вы ее критикуете и запугиваете, неправильно» .Но если вы знаете о насилии только потому, что жертва говорила с вами об этом, сначала посоветуйтесь с ней, прежде чем говорить что-либо ее партнеру. Ее партнер может стать более жестоким по отношению к ней, если он или она будет думать, что она кому-то рассказала.

Мужчина, говорящий с другим мужчиной, или женщина, говорящая с другой женщиной о своем жестоком поведении, может быть полезным способом решения этой проблемы. Не сосредотачивайтесь на попытках понять, почему человек ведет себя оскорбительно, или на том, чтобы придумать, как его или ее изменить.Не пытайтесь оправдать насилие. Сосредоточьтесь на том, что человек, который оскорбляет вас, собирается с этим сделать, и побудите его позвонить в справочную службу для мужчин.

Услуги, которые могут помочь

В Виктории и других штатах есть круглосуточные горячие линии по кризисным ситуациям, а также местные службы по борьбе с домашним насилием, которые могут предоставить информацию и практическую поддержку в поиске безопасного жилья, жилья или получении юридической или финансовой помощи. Вы можете позвонить в них для получения информации или передать номер своему другу или члену семьи.

См. Услуги в Виктории.

Чтобы заказать печатную копию этой информации, которая доступна на 10 языках сообщества, см. Форму заказа на нашей странице «Публикации».

Год общественного мнения США о пандемии коронавируса

Около года назад власти штатов и местные органы власти в США начали призывать жителей скорректировать свою работу, учебу и общественную жизнь в ответ на распространение нового коронавируса, впервые выявленного в Китае.

американцев могли договориться о нескольких вещах на той ранней стадии вспышки болезни в США. Поскольку рестораны, магазины и другие общественные места по всей стране закрываются, большинство считает COVID-19 серьезной экономической угрозой для страны. Большинство одобрили первоначальную реакцию властей штата и местных властей на вспышку. И они, как правило, доверяли больницам и медицинским центрам, чтобы удовлетворить потребности тех, кто пострадал от вируса.

Однако по мере того, как пандемия продолжалась, точек соприкосновения становилось все меньше и меньше.Действительно, самый большой вывод об общественном мнении США в первый год вспышки коронавируса может заключаться в том, насколько явно беспартийный вирус встретил все более пристрастную реакцию. Демократы и республиканцы разошлись во всем — от еды в ресторанах до возобновления работы школ, даже несмотря на то, что фактическое воздействие пандемии сказалось по разным линиям разлома, включая расу и этническую принадлежность, доход, возраст и структуру семьи. Пристрастный раскол Америки выделялся даже по международным стандартам: ни одна страна не была так политически разделена по поводу того, как ее правительство справляется со вспышкой болезни, как США.Прошлым летом С. участвовал в опросе в 14 странах.

По мере того, как вспышка COVID-19 в США продолжается уже второй год, когда погибло более 500000 человек и возникли серьезные проблемы для экономики страны, исследовательский центр Pew Research Center оглядывается на некоторые из ключевых моделей общественного отношения и опыта, которые мы наблюдали в первом год кризиса.

В первых опросах — признак будущего

Наш первый опрос COVID-19 был проведен 10 марта 2020 года. Мы опросили около 9000 американцев в течение следующих семи дней — в период, когда Всемирная организация здравоохранения объявила вирус пандемией; Президент Дональд Трамп объявил чрезвычайное положение в стране и запретил поездки в США.С. из некоторых частей Европы; а Белый дом советует американцам избегать собраний более 10 человек.

Новости о вирусе распространились так быстро, что обеспокоенность общественности заметно возросла даже в течение недельного полевого периода нашего опроса. К середине марта все 50 штатов сообщили о случаях коронавируса. К концу месяца в США было больше заболевших, чем в любой другой стране, и большинство американцев находились под каким-то приказом оставаться дома.

Уже при первом зондировании были некоторые признаки партизанского разногласия по поводу вируса.В то время как большинство в обеих партиях ожидали, что экономические проблемы обрушатся на нацию, демократы и республиканцы резко разошлись во мнениях относительно того, является ли вирус серьезной угрозой для здоровья населения США. Примерно шесть из десяти демократов и независимых сторонников демократов (59%) заявили, что это так, по сравнению с только третью республиканцев и независимых сторонников Республиканской партии. Разрыв в 26 процентных пунктов вырастет примерно до 40 пунктов, когда весна перейдет в лето, а затем осень.

В этом первом обзоре также стали очевидны и другие разногласия.Они включали повышенную обеспокоенность по поводу здоровья среди чернокожих и латиноамериканцев, а также более серьезные экономические проблемы среди рабочих с более низкими доходами и менее формальным образованием. И то и другое станет повторяющейся темой на протяжении всей пандемии и вызванной ею серьезной рецессии.

В целом, наш первый опрос по COVID-19 показал, что у общественности были смешанные ожидания относительно того, как будет развиваться вспышка в ближайшие месяцы. Это не обязательно было сюрпризом, учитывая, что у большинства американцев практически не было опыта борьбы с пандемией.В середине марта только около трети взрослого населения США (36%) ожидали, что вирус будет представлять серьезную угрозу для повседневной жизни их сообщества.

Координатор целевой группы Белого дома по коронавирусу Дебора Биркс информирует журналистов 31 марта 2020 г. (Мандель Нган / AFP через Getty Images)

К концу марта — началу апреля настроение явно изменилось. Две трети американцев, включая большинство в обеих партиях и во всех основных демографических группах, рассматривали COVID-19 как серьезный кризис в то время.Подавляющее большинство предвидело наступление рецессии или депрессии, предсказывало, что пандемия продлится более шести месяцев, говорило, что худшее еще впереди, и ожидало, что в ноябре могут произойти какие-то нарушения в способности американцев голосовать на президентских выборах. Все это окажется правдой.

Разрыв доверия к ключевым источникам информации

Прибытие первой в жизни пандемии создало внезапную потребность у обычных людей в поиске и обработке больших объемов сложной и быстро меняющейся информации.За этой информацией американцы обращались ко многим различным источникам, но два наиболее часто цитируемых источника — Белый дом и средства массовой информации — выявили особенно резкие партийные различия в позициях.

В конце марта мнения о том, как Трамп справился со вспышкой, уже резко разделились по партийным линиям. Около восьми из десяти республиканцев (83%) заявили, что президент выполняет свою работу отлично или хорошо, в том числе 47% заявили, что он выполняет свою работу отлично. Почти одинаковая доля демократов (81%) оценила его ответ как справедливый или плохой, в том числе 56% сказали, что он был плохим.

В начале апреля около двух третей республиканцев (66%) заявили, что Трамп быстро предпринял важные шаги, необходимые в ответ на международные сообщения о вспышке; 92% демократов заявили, что он слишком медлителен. В том же опросе 69% республиканцев заявили, что Трамп точно охарактеризовал серьезность ситуации с COVID-19; еще большая доля демократов (77%) заявили, что он заставляет это казаться лучше, чем оно было на самом деле. Падение наступило, но разногласия остались: в начале сентября около восьми из десяти республиканцев (79%) заявили, что президент дает стране правильный сигнал о вирусе; большая часть демократов (90%) заявили, что он передал неверное сообщение.

Если взгляды были пристрастными, когда дело касалось президента, то они были лишь немного меньше, когда дело касалось средств массовой информации. В середине марта 89% всех американцев заявили, что они очень или довольно внимательно следят за новостями о вспышке. Но демократы уже были гораздо чаще, чем республиканцы, чтобы сказать, что средства массовой информации освещали пандемию, по крайней мере, в некоторой степени (80% против 59%), в то время как республиканцы были более склонны, чем демократы, чтобы заявить, что средства массовой информации преувеличивают риски вспышки (76 % против.49%).

По мере продолжения пандемии разногласия в средствах массовой информации становились все более очевидными. В конце апреля большинство демократов заявили, что освещение вспышки в новостях дало им необходимую информацию (73%), было в основном точным (66%), работало на благо общества (66%) и помогло стране ( 63%). С каждым утверждением согласились менее половины республиканцев.

К сентябрю около восьми из десяти демократов (81%) продолжали утверждать, что средства массовой информации очень или несколько хорошо освещают вспышку, но доля согласившихся республиканцев упала ниже половины (45%).

По многим вопросам, связанным с коронавирусом, общественное мнение различается не только по политической партии, но и по внутри каждой из партий, в зависимости от того, куда люди обращались за новостями и информацией. Например, республиканцы, которые полагались на Трампа и Белый дом в получении новостей о COVID-19, были постоянно более склонны, чем республиканцы, которые обращались за новостями в другие места, высоко оценивали реакцию Трампа — а реакцию СМИ — плохо.

Между тем, учитывая предполагаемую достоверность информации как из Белого дома, так и из средств массовой информации, глубоко разделенных по пристрастным взглядам, американцы выразили обеспокоенность по поводу распространения дезинформации.

Еще в середине марта около половины американцев (48%) заявили, что видели по крайней мере некоторую информацию о COVID-19, которая казалась полностью выдуманной, по различным вопросам, начиная от происхождения вируса и заканчивая его рисками и потенциальными методами лечения. В начале июня значительные доли в обеих партиях — но особенно в республиканцах — заявили, что им все труднее сказать, что было правдой, а что — ложью о вспышке. И теории заговора начали укрепляться: в том же июньском опросе четверть U.Взрослые С. видели хоть какую-то правду в теории о том, что могущественные люди намеренно спланировали вспышку. Республиканцы примерно в два раза чаще демократов (34% против 18%) утверждали, что это утверждение вероятно или определенно верно.

Отключение подразделений, социальное дистанцирование и маски

Может показаться, что сегодня в это трудно поверить, но в конце марта 2020 года обе партии решительно поддержали различные меры по остановке, введенные правительством. В то время подавляющее большинство в обеих партиях поддерживало ограничение международных поездок в США.S., отмена спортивных и развлекательных мероприятий, закрытие школ K-12, просьба людей избегать собраний более 10 человек и прекращение ужина в ресторанах в помещении.

Ограничения не всегда со временем изнашивались, особенно когда губернаторы и другие лидеры пытались руководствоваться как соображениями общественного здравоохранения, так и экономическими соображениями. К началу апреля около восьми из десяти демократов (81%) заявили, что их больше всего беспокоит то, что ограничения на публичную деятельность на уровне штатов будут сняты слишком быстро, что разделяет лишь около половины республиканцев (51%).К началу мая эта разница в 30 пунктов вырастет до 40 пунктов.

Помимо разногласий по поводу правительственных ограничений, демократы чаще, чем республиканцы, говорили, что социальное дистанцирование — или даже личные действия в более широком смысле — имели большое значение в замедлении вспышки. Около семи из десяти демократов (69%) заявили в начале мая, что меры социального дистанцирования помогают значительно снизить распространение вируса по сравнению с примерно половиной республиканцев (49%). В середине июня 73% демократов заявили, что действия простых американцев сильно повлияли на распространение вируса, по сравнению с 44% республиканцев.

сторонников также разошлись во мнениях относительно причин роста числа заболевших летом 2020 года. Большинство республиканцев согласились с утверждением Трампа о том, что рост числа случаев был в первую очередь результатом усиленного тестирования, а не сочетания тестирования и реального увеличения числа инфекций. Восемь из десяти демократов указали на большее количество инфекций, а не только на большее количество тестов.

А потом была тема масок. Хотя опросы неизменно показывают, что большинство американцев сообщают о ношении масок в магазинах и на других предприятиях, различия по партиям выделялись.В начале июня 76% демократов заявили, что в прошлом месяце они носили маски в магазинах все или большую часть времени, по сравнению с 53% республиканцев.

Ношение масок со временем стало более распространенным в обеих партиях, особенно с учетом того, что Трамп впервые надел маску публично, а вирус переместился из более демократических частей страны в более республиканские. Но анализ ответов добровольцев на опрос в сентябре подчеркнул сохраняющиеся расхождения во мнениях по поводу маскировки лица:

«Я живу в Миссури, в городке меньше 5К.Все думают, что это выдумка, никто не носит масок или социальной дистанции. […] Я не чувствую себя в безопасности или защищенности своих менеджеров, но я также ничего не могу сказать, потому что мне нужна работа ». –Женщина, 36

«Я ношу [маску] не менее 8 часов в день вместе с защитной маской, перчатками и лабораторным халатом. Я принимаю около 100 пациентов в день, и когда я слышу, как люди жалуются на то, что им приходится носить его в течение 20 минут, или на тех, кто отказывается его носить, мне просто приходится тихонько кричать внутри ». –Женщина, 59

«У меня хроническая астма, поэтому я боюсь заразиться коронавирусом.Меня очень злит то, что я вижу людей, которые не носят масок и не держатся на расстоянии. И моя сильная неприязнь к Трампу выросла из-за того, что он лжет о коронавирусе и на его руках кровь. Его отсутствие правды о коронавирусе и его попытка использовать системы общественного здравоохранения США в своих политических целях равносильны убийству тысяч людей ». –Мужчина, 73

«Вынужденный носить маски от вируса, убившего менее 10 000 человек, я с большей вероятностью буду убит в Канзас-Сити, чем заразлюсь там COVID.”–Мужчина, 28

«Из-за ненужного закрытия страны моего мужа отправили в отпуск на 9 недель, правительство еще больше перешло через приказы о масках, люди просто так напуганы, чтобы жить, это отвратительно, поэтому с теми из нас, как я, кто не боится, обращаются как мы ужасные люди »- Женщина, 31

«Быть ​​вынужденным носить совершенно бесполезную маску при входе в бизнес. У меня сильная аллергия, и я плохо дышу. Центр контроля заболеваний сообщил, что маски бесполезны, что, на мой взгляд, указывает на то, что они сигнализируют о добродетели и используются для управления людьми.”–Женщина, 70

В более широком плане споры по поводу отключений, социального дистанцирования и масок указывают на пристрастные разногласия по поводу того, следует ли стране уделять больше внимания остановке распространения вируса или перезапуску экономики.

Подавляющее большинство демократов (94%) заявили летом, что более эффективный способ исправить экономику — это снизить количество инфекций до уровня, при котором большему количеству людей будет комфортно ходить в магазины, школы и другие рабочие места.Республиканцы разделились: половина респондентов сказала, что в интересах экономики такие заведения должны открываться даже без значительного сокращения числа инфекций.

Глубокие изменения повседневной жизни

Закрытие территорий, связанных с пандемией, вынудило американцев полностью изменить свою повседневную жизнь, от того, как они посещали религиозные службы до того, как они общались с друзьями и семьей, посещали занятия физкультурой, покупали продукты в магазинах и многое другое.Многие из этих мероприятий были перенесены в онлайн — настолько, что в апреле 53% взрослых заявили, что Интернет был для них необходим в течение первых недель после вспышки.

Преподобный доктор Роберт Гриффин приветствует прихожан, прибывших на прямую онлайн-трансляцию пасхального богослужения на парковке Саншайн-собора 12 апреля 2020 года в Форт-Лодердейле, штат Флорида. (Joe Raedle / Getty Images)

Даже личные условия жизни изменились для значительной части населения: согласно июньскому опросу, 22% U.Взрослые S. сказали, что они или кто-то из их знакомых переехали из-за пандемии.

В то время как люди из всех слоев общества были затронуты лично, в отношении уровня комфорта американцев, связанного с различными повседневными делами, существовали стойкие пристрастные разногласия. Летом 2020 года республиканцы чаще, чем демократы, говорили, что им комфортно ходить в продуктовый магазин, навещать семью или друзей в своем доме, ходить в парикмахерскую или парикмахерскую, есть в ресторане, посещать закрытые помещения. спортивное мероприятие или концерт, а также посещение многолюдной вечеринки.По некоторым параметрам республиканцы почувствовали себя намного комфортнее по мере того, как пандемия продолжалась, в то время как демократы оставались более нерешительными. В июне около двух третей республиканцев (65%) заявили, что они будут чувствовать себя комфортно в ресторане, по сравнению с 29% в марте, даже несмотря на то, что демократам эта идея по-прежнему не нравилась.

Сезон возвращения в школу принес больше партизанских разногласий. В конце июля 36% республиканцев и только 6% демократов заявили, что школы K-12 в их районе должны предлагать личные занятия пять дней в неделю; 41% демократов и только 13% республиканцев предпочитали онлайн-уроки пять дней в неделю.Отвечая на вопрос о факторах, которые следует учитывать местным школьным округам при принятии решения о возобновлении работы, демократы больше сосредоточились на возможных рисках для здоровья учащихся и учителей; Республиканцы больше обращали внимание на вред, причиняемый отсутствием личного обучения, например, отставание учащихся и отсутствие у родителей возможности работать со своими детьми дома.

По мере приближения президентских выборов американцы расходились во мнениях не только по поводу того, за кого они собирались голосовать, но и по тому, как они собирались голосовать.В ходе опроса, проведенного в конце лета, большинство зарегистрированных избирателей, которые поддержали Джо Байдена (58%), заявили, что будут голосовать по почте, воспользовавшись расширением этой возможности в связи с пандемией, в то время как примерно такая же доля сторонников Трампа (60%) заявили они будут голосовать лично в день выборов.

Сезон отпусков принес новые партизанские разногласия. Поскольку органы здравоохранения предостерегают от поездок в отпуск, более половины американцев (57%) заявили, что они сильно или частично изменили свои планы на День Благодарения из-за пандемии.Но демократы гораздо чаще, чем республиканцы, заявляли об этом (70% против 44%).

Уникальные задачи для чернокожих, латиноамериканцев и американцев азиатского происхождения

Пандемия не только обнажила партийные разногласия почти на каждом шагу. Он также выявил резкие расовые и этнические различия в состоянии здоровья, финансовом принуждении и личном опыте дискриминации.

Более полумиллиона американцев умерли от COVID-19 только в первый год вспышки, а число погибших иногда превышает 4000 человек в день.Но уровень смертности среди чернокожих, латиноамериканцев и других групп расовых и этнических меньшинств был намного выше, чем среди белых американцев. Неудивительно, что чернокожие и латиноамериканские респонденты чаще, чем белые взрослые, высказывали опасения по поводу здоровья по поводу вируса и говорили, что они лично знали кого-то, кто пострадал от серьезных последствий для здоровья из-за этого.

Медсестра интенсивной терапии держит мобильный телефон для пациента с COVID-19, чтобы он мог видеть и слышать свою семью в больнице для ветеранов Нью-Йорка в апреле 2020 года.(Роберт Никельсберг / Getty Images)

Уже в апреле около четверти чернокожих американцев (27%) заявили, что знают кого-то, кто был госпитализирован или умер из-за COVID-19. Эта цифра вырастет до 34% к маю, 57% к августу, 71% к ноябрю и 78% к февралю 2021 года. К тому времени около трех четвертей испаноязычных американцев (74%) также заявили, что знают кого-то, кто умер или пострадал. госпитализированы, даже несмотря на то, что белые и американцы азиатского происхождения реже говорили об этом.

Быстрая разработка новых вакцин была долгожданной новостью в борьбе с COVID-19, но она высветила дополнительные расовые и этнические различия.В опросах, проведенных в мае, сентябре, ноябре и феврале 2021 года, большинство американцев заявили, что они обязательно или вероятно получат вакцину, если таковая будет доступна, но взрослые чернокожие всегда реже, чем другие взрослые, говорили об этом.

Помимо выявленных диспропорций в отношении здоровья, пандемия также привела к большим финансовым трудностям среди взрослых чернокожих и латиноамериканцев, которые уже были более склонны, чем другие американцы (в среднем), иметь более низкие доходы задолго до начала вспышки.

Американцы латиноамериканского происхождения особенно пострадали от экономического спада, часто потому, что они работали в отраслях, наиболее пострадавших от рецессии.Сразу после начала вспышки в марте 49% латиноамериканцев — по сравнению с 33% американцев в целом — заявили, что они или кто-то из членов их семьи снизили заработную плату или потеряли работу. К апрелю 61% латиноамериканцев — по сравнению с 43% населения в целом — заявили, что с ними или с кем-то из членов их семьи случилось одно из этих событий.

Между тем, на фоне разговоров о «китайском вирусе» со стороны Трампа и других, дискриминация стала еще одним поводом для беспокойства во время пандемии, особенно для азиатских и чернокожих американцев.В июне около четырех из десяти взрослых азиатов (39%) и чернокожих (38%) заявили, что с начала вспышки люди вели себя так, как будто им было неудобно рядом с ними из-за своей расы или этнической принадлежности. Взрослые азиаты и чернокожие также чаще говорили, что они подвергались оскорблениям или шуткам и беспокоились о том, что кто-то может угрожать или физически напасть на них из-за их расы или этнической принадлежности.

Рецессия, которая больше всего ударила по работникам с низкими доходами

Рецессия, вызванная COVID-19, наступила с исключительной скоростью и серьезностью: в первые три месяца пандемии безработица росла быстрее, чем за два года Великой рецессии.

Но кризис не затронул всех американцев одинаково. Особенно тяжело это сказалось на работниках с низкими доходами, которые часто выполняли работу, которую невозможно было выполнить удаленно. Анализ исследовательского центра Pew Research Center показал, что 90% общего сокращения занятости в США в период с февраля по март прошлого года — 2,6 миллиона из 2,9 миллиона потерянных рабочих мест — возникло из-за должностей, которые нельзя было использовать удаленно.

К апрелю 52% американцев с низкими доходами заявили, что они или кто-то из членов их семьи потеряли работу или понесли сокращение заработной платы, по сравнению с 42% взрослых со средним доходом и 32% тех, кто относится к более высокому уровню дохода.Это привело к большим трудностям с оплатой счетов: 53% взрослых с низкими доходами заявили, что не могут оплатить некоторые из своих счетов в этом месяце, что намного выше, чем доля американцев со средним и высоким доходом, которые заявили то же самое (26% и 11 человек). %, соответственно).

У людей с низкими доходами также гораздо меньше шансов получить резервные фонды на случай чрезвычайной ситуации, чтобы помочь им противостоять рецессии. В то время как три четверти американцев с высоким доходом и около половины (48%) взрослого населения со средним доходом заявили в апреле, что у них есть фонды на черный день для покрытия трехмесячных расходов, то же самое верно только для четверти (23%). из тех, кто находится на самом низком уровне дохода.

Проверки стимулов, одобренные Конгрессом в конце марта 2020 года, были важной мерой помощи — и одним из немногих политических шагов, которые получили поддержку обеих партий, — но американцы не использовали деньги таким же образом. Подавляющее большинство (71%) взрослых с низкими доходами, которые заявили, что ожидают государственной выплаты, заявили, что они потратят большую часть денег на оплату счетов или на некоторые другие жизненно важные потребности. Американцы с высоким уровнем дохода чаще говорили, что вложат деньги в сбережения, потратят их на выплату долга или сделают с ними что-нибудь еще.

Волонтеры раздают еду на парковке в Массапекуа, штат Нью-Йорк, в мае 2020 года. Около трети американцев с низкими доходами заявили в августовском опросе, что они получали еду из продовольственного банка или аналогичной организации с момента появления коронавируса. (Брюс Беннетт / Getty Images)

Многие американцы с низкими доходами обратились к другим источникам финансовой помощи. В ходе августовского опроса 44% заявили, что использовали деньги со своих сберегательных или пенсионных счетов для оплаты счетов, в то время как 35% заявили, что занимали деньги у друзей или семьи, 35% заявили, что получали еду в продовольственном банке или аналогичной организации и 37% заявили, что получали продовольственную помощь от правительства.Взрослые со средним и высоким доходом гораздо реже предпринимали каждый из этих шагов.

Учитывая эти и многие другие проблемы, неудивительно, что американцы с низкими доходами оказались в числе групп, наиболее склонных сообщать о высоких уровнях психологического стресса во время пандемии.

Трудности для молодежи и родителей

Еще одной четкой границей пандемии стал возраст. Опрос, проведенный в марте 2020 года, показал, что в то время как пожилые американцы больше беспокоятся о последствиях вируса для здоровья, более молодые американцы выражают больше беспокойства по поводу его экономических последствий, особенно потому, что многие из них были заняты в сфере услуг, которые подвергались более высокому риску заражения вирусом. увольнения.

К началу апреля эти риски подтвердились: более половины (54%) американцев в возрасте от 18 до 29 заявили, что они или кто-то из членов их семьи снизили заработную плату или потеряли работу из-за вспышки болезни, что значительно выше, чем это соотношение. всех американцев, которые сказали то же самое (43%).

Пандемия сильно повлияла на молодых людей, поступивших в колледж. И первые данные свидетельствуют о том, что финансовые последствия рецессии COVID-19 могут сорвать планы некоторых студентов на будущее поступить в колледж: заявки на поступление и финансовую помощь в 2021 году сократились, особенно среди экономически неблагополучной молодежи.

В связи с исчезновением многих рабочих мест и изменением условий обучения в колледже доля молодых людей, которые не работали и не учились в школе, резко возросла в первые несколько месяцев пандемии. В период с марта по июнь 2020 года доля подростков в возрасте от 16 до 24 лет, которые были «отключены» как от работы, так и от учебы, выросла с 12% до 28%, что является самым высоким показателем, когда-либо зарегистрированным в июне.

Сложный ландшафт заставил многих молодых людей переехать в другое место. Люди в возрасте от 18 до 29 лет были наиболее вероятной группой, которая сказала, что они навсегда или временно переехали из-за пандемии.Во многих случаях они возвращались в родительский дом: к июлю 52% взрослых в возрасте до 30 лет жили хотя бы с одним родителем, по сравнению с 47% в феврале и самым высоким процентом со времен Великой депрессии.

В то время как молодые люди столкнулись со многими проблемами во время пандемии, родители тоже. В апреле 2020 года, когда школы по всей стране были закрыты, примерно две трети (64%) родителей с детьми в начальной, средней или старшей школе заявили, что они, по крайней мере, несколько обеспокоены тем, что их дети отстают из-за сбоев, вызванных вспышкой. .К октябрю, даже когда некоторые школы вернулись к очному обучению, эти опасения не уменьшились. В оба периода времени родители с низким доходом беспокоились гораздо больше, чем родители со средним и высоким доходом.

9-летняя Присцилла Герреро из Лос-Анджелеса с помощью своей матери, Софии Кесады, удаленно принимает участие в уроке четвертого класса в сентябре 2020 года (Al Seib / Los Angeles Times)

Работающие родители с маленькими детьми дома столкнулись с особыми трудностями, поскольку они пытались совмещать свои служебные обязанности с детьми на буксире.

На ранних стадиях вспышки большинство работающих родителей с детьми младше 12 лет дома (62%) заявили, что в новых обстоятельствах очень или несколько легко выполнять обязанности по уходу за детьми. Ситуация изменилась к осени: в октябре 52% этих родителей сказали, что им было очень или несколько трудно заниматься уходом за детьми. Работающие мамы чаще, чем работающие папы, говорили, что им трудно справляться с этими обязанностями. Кроме того, они чаще, чем рабочие папы, сталкивались с различными профессиональными проблемами во время вспышки болезни, в том числе с чувством, что они не могут выкладываться на все 100% на работе, потому что совмещают работу и родительские обязанности.

В частности, одинокие мамы в большом количестве ушли с работы. Около двух третей (67,4%) матерей без партнера с детьми младше 18 лет были трудоустроены и работали в сентябре 2020 года по сравнению с 76,1% годом ранее. Это снижение на 9 пунктов было самым большим среди всех групп родителей, имеющих партнерские отношения или нет, с особенно резким снижением среди чернокожих и латиноамериканских матерей-одиночек.

Пандемия выборы, смена администрации и что будет дальше

Влияние вспышки коронавируса на президентские выборы 2020 года трудно переоценить.Пандемия изменила то, как десятки миллионов американцев проголосовали за свои голоса, и почти наверняка сыграла определенную роль в предполагаемой явке избирателей, имеющих право голоса, которая взлетела до самого высокого уровня за 120 лет. В каждом штате и округе Колумбия явка увеличилась по сравнению с уровнем 2016 года, при этом наибольший рост произошел в тех местах, где выборы проводились полностью или в основном по почте.

Пандемия также стала серьезной проблемой для голосования, хотя и резко разделила сторонников двух основных кандидатов.В ходе опроса, проведенного за месяц до выборов, 82% сторонников Байдена заявили, что COVID-19 будет очень важен для их голосования, и эту точку зрения разделяют всего 24% сторонников Трампа. После выборов сторонники Байдена снова подавляющим большинством указали на вспышку — и, в частности, на то, как Трамп справился с ней — как на главную причину победы их кандидата, даже несмотря на то, что немногие сторонники Трампа согласились (86% против 18% соответственно). Большинство в обоих лагерях согласились с тем, что расширение возможности досрочного голосования и голосования по почте было основной причиной такого результата.

Когда Байден сменил Трампа в январе, он быстро изменил тон в отношении COVID-19, предупредив, что число погибших в стране в ближайшие месяцы вырастет и что ситуация «ухудшится, прежде чем станет лучше». Первым законодательным приоритетом нового президента была попытка протолкнуть через Конгресс план помощи в размере 1,9 триллиона долларов в ответ на продолжающийся кризис общественного здравоохранения и экономический кризис. Одновременно он пообещал, что его администрация проведет 100 миллионов прививок за первые 100 дней своего пребывания в должности.

Опросы, проведенные в начале 2021 года, показали, что американцы продолжают рассматривать пандемию как насущную проблему в предстоящие месяцы. В январе около восьми из десяти американцев, в том числе большинство в обеих партиях, заявили, что укрепление экономики (80%) и борьба со вспышкой болезни (78%) должны быть главным политическим приоритетом для Байдена и нового Конгресса, выше, чем поделитесь, кто сказал то же самое по всем остальным вопросам, заданным в опросе. В начале февраля семь из десяти взрослых — снова включая большинство демократов и республиканцев — заявили, что сокращение распространения инфекционных заболеваний должно быть главной долгосрочной целью внешней политики страны.

В то время как в начале 2021 года экономика начала демонстрировать некоторые признаки восстановления, прочный отпечаток рецессии COVID-19 стал более очевидным. В январе около половины взрослых не пенсионеров (51%) заявили, что из-за экономических последствий вспышки им будет сложнее достичь своих долгосрочных финансовых целей. Это включало 62% тех, кто проживал в семье, потерявшей работу или заработную плату во время пандемии.

Также появились признаки растущего общественного недовольства некоторыми аспектами реакции страны на вспышку.В середине февраля уменьшающаяся доля американцев заявили, что официальные лица здравоохранения, а также выборные должностные лица штатов и местных органов власти отлично или хорошо отреагировали на вспышку, а около половины (51%) заявили, что новые варианты коронавируса приведут к серьезным заболеваниям. неудача в усилиях страны по борьбе с болезнью.

Медицинские работники получают свою первую дозу вакцины COVID-19 в Медицинском центре Legacy Emanuel в Портленде, штат Орегон, 16 декабря 2020 г. (Paula Bronstein / Getty Images)

В то же время американцы выразили оптимизм по другим направлениям, включая в их взглядах на новую администрацию и растущую доступность вакцин.Более половины населения (56%) заявили в середине февраля, что планы и политика Байдена улучшат реакцию страны на вирус, и около трех четвертей ожидали, что национальная экономика улучшится значительно (51%) или немного (25%). %), если подавляющее большинство американцев получили вакцину от COVID-19.

Желание получить вакцину также росло, в том числе среди людей, которые ранее выражали гораздо больший скептицизм. В ходе опроса в середине февраля около семи из десяти американцев (69%) заявили, что они обязательно или вероятно получат вакцину или что они уже получили хотя бы первую дозу.Это больше, чем 60%, которые заявили, что обязательно или вероятно получат вакцину в ноябре 2020 года. Большинство чернокожих американцев (61%) заявили, что планировали сделать прививку или уже были вакцинированы, по сравнению с 42% тремя месяцами ранее.

Заглавные фотографии, слева направо: Стив Пфост / Newsday через Getty Images; Джеймс Каваллини / BSIP / Universal Images Group через Getty Images; Кент Нисимура / Los Angeles Times через Getty Images; Алекс Вонг / Getty Images; Роберт Готье / Los Angeles Times через Getty Images.Фотоиллюстрация Pew Research Center.

Задержек с возвратом налогов может продолжаться, поскольку количество невыплаченных налоговых деклараций растет, говорит налоговый адвокат.

IRS отстает в обработке миллионов налоговых деклараций, что потенциально задерживает возврат средств для многих американцев.

По данным Службы по защите интересов налогоплательщиков, независимого подразделения IRS, занимающегося правами налогоплательщиков, агентство хранит почти 31 миллион налоговых деклараций для ручной обработки незадолго до крайнего срока подачи налоговых деклараций 17 мая.Это отставание увеличилось на 2 миллиона возвратов с середины апреля, сообщила CBS MoneyWatch национальный адвокат по налогоплательщикам Эрин М. Коллинз.

«Я надеялась, что он выйдет из строя, но я не настолько оптимистичен», — сказала она о заторе. «Налогоплательщики по-прежнему будут сталкиваться с необычно долгими задержками. Я не думаю, что кто-то хочет это слышать, но это так».

Коллинз отметил проблему в сообщении в блоге 22 апреля, когда количество налоговых деклараций, задержанных для ручной обработки, достигло около 29 миллионов.Некоторые из этих деклараций представляют собой бумажные налоговые декларации за 2019 год, которые IRS задержало в обработке из-за пандемии коронавируса в прошлом году. Но большая часть отставания также состоит из налоговых деклараций за 2020 год, которые все еще поступают в IRS.

Некоторые из этих недавно поданных налоговых деклараций помечаются IRS из-за проблем, связанных с недавними налоговыми изменениями и государственными проверками стимулов, сказал Коллинз. Один из них касается «Возвратного кредита», строки в форме 1040, которая позволяет людям корректировать свои стимулирующие платежи, если они не получили все средства, на которые они имели право.Некоторые люди неправильно заполняют эту строку, обычно указывая неверную сумму в форме.

В таких случаях IRS отмечает декларацию для проверки, что требует от сотрудника сверить декларацию с отчетом агентства о стимулирующих платежах. Все это может увеличить время обработки налоговой декларации, что, в свою очередь, означает задержки для налогоплательщиков с получением возмещения.

Согласно отчету генерального инспектора по налоговой администрации от 6 мая, примерно у каждого третьего человека, потребовавшего возвратного бонуса, их декларации были отмечены для проверки сотрудником.

Коллинз выразил обеспокоенность тем, что количество невыполненных заказов на обработку возвратов будет продолжать расти в преддверии крайнего срока подачи документов 17 мая. На данный момент подано около 121 миллиона налоговых деклараций из ожидаемых более 160 миллионов. Согласно статистике агентства, в этом налоговом сезоне IRS выдало примерно на 5 миллионов меньше возмещений по сравнению с тем же периодом прошлого года.

Растущая зарплата генерального директора усиливает призывы к обложению налогом… 06:06

Поскольку более 40 миллионов налогоплательщиков еще не подали документы, вполне вероятно, что часть этих налоговых деклараций в конечном итоге будет помечена для проверки, в результате чего налогоплательщикам придется ждать возврата денег с неизвестным сроком, а не с обычным трехнедельным сроком погашения.

«Мой налоговый инспектор сказал, что был шокирован, если я не увижу свой возврат через 10 дней, а прошло уже более двух месяцев», — сказала 41-летняя Хиллари Осборн. 27 февраля она подала налоговую декларацию за 2020 год.Пока ничего. «Я проверяю« Где мой возврат? », И там говорится, что он все еще обрабатывается — я позвонил в IRS через 21 день, и вы не можете ни с кем связаться».

Осборн, мать-одиночка, работающая администратором проекта в Теннесси, сказала, что ее возмещение должно составить более 4400 долларов, что покроет примерно четыре месяца аренды. Она сказала, что ее налоги довольно просты, но она задалась вопросом, не повлияло ли что-то на стимулирующие чеки на ее доход.

На данный момент она остается в подвешенном состоянии, и Осборн сообщает CBS MoneyWatch, что она не смогла связаться с кем-либо в IRS.«Я не счастлива», — сказала она. «Я зависим от этих денег».

В подвешенном состоянии на год

Некоторые налогоплательщики все еще в неведении из-за налоговых деклараций, поданных в прошлом году, когда IRS закрыло свои офисы из-за пандемии. Бумажные налоговые декларации, поданные за 2019 налоговый год, хранились в трейлерах, пока сотрудники IRS не смогли добраться до них. По состоянию на март у агентства все еще оставалось 2,4 миллиона бумажных деклараций за 2019 налоговый год для обработки.

IRS также должно справиться с беспрецедентным кризисом в области здравоохранения, имея значительно меньше сотрудников и меньшее финансирование по сравнению с тем, что было десять лет назад.По данным Центра по бюджетным и политическим приоритетам, количество операционного персонала сократилось почти на треть с 2010 года, в то время как общее финансирование сократилось более чем на 20%.

IRS сообщило, что теперь агентство открывает почту в «обычные сроки», и отметило, что оно добивается прогресса в обработке налоговых деклараций, поданных в прошлом году. По состоянию на 23 апреля, до 2021 года до завершения обработки было подано 1,3 миллиона индивидуальных деклараций, сообщил CBS MoneyWatch представитель IRS в заявлении по электронной почте.

Одной из этих налогоплательщиков является 63-летняя Эйлин Махони, американка, которая живет в Лондоне и в прошлом году отправила по почте свои налоговые декларации. Она все еще ждет обработки налоговой декларации. Хотя Махони заявила, что ей не полагается возмещение, она обеспокоена задержкой ее второго и третьего стимулирующих чеков — 600 и 1400 долларов соответственно, — которые она еще не получила.

«Это деньги, которыми я вполне мог бы воспользоваться», — сказала Махони, отметив, что она была уволена с работы помощником юриста до того, как разразился COVID-19.Проверки стимулов позволили бы ей и ее мужу отремонтировать свой дом в Лондоне и выставить его на продажу, осуществив мечту о переезде в Голуэй, Ирландия. Она обратилась к законодателям и потратила четыре часа и около 60 долларов на оплату заграничных телефонных разговоров, чтобы попытаться связаться с IRS, но не смогла узнать, где находится ее налоговая декларация за 2019 год или когда она может быть обработана.

«Тот факт, что мне придется ждать от 12 до 18 месяцев, сводит меня с ума», — сказал Махони. «Это не моя вина — это IRS».

Другие налогоплательщики, которые говорили с CBS MoneyWatch о задержках с обработкой возврата, также выразили разочарование. Многие не смогли связаться с сотрудниками IRS, проблема перенесена с прошлого года, когда только один из четырех звонивших позвонил

Все выразили желание получить ответы на два вопроса: где моя налоговая декларация и когда она будет обработана? Лучше знать некоторую информацию — даже если она узнает, что их налоговая декларация не будет обрабатываться в течение нескольких месяцев чем ничего, сказали они.

Коллинз из Службы адвокатов налогоплательщиков согласился. «IRS должна лучше работать, чтобы быть более прозрачной, даже если это плохие новости», — сказала она. «Находиться в подвешенном состоянии — хуже».

Избегаете ручного просмотра?

Налогоплательщикам, которые еще не подали документы, следует обратить внимание на проблемы, с которыми в настоящее время сталкиваются миллионы налогоплательщиков, говорят налоговые эксперты. Во-первых, если возможно, подайте документы в электронном виде, к чему IRS также призывает налогоплательщиков, учитывая их накопившиеся бумажные налоговые декларации.

Если вам необходимо подавать документы в бумажном виде — требование для людей, живущих за пределами США, а также в некоторых других случаях — обязательно отправьте его заказным письмом с необходимой подписью, — сказала Лиза Грин-Льюис, сертифицированный общественный деятель. бухгалтер и налоговый эксперт TurboTax. «Без этого вы можете не знать, получила ли налоговая служба ваш доход», — добавила она.

По словам Грин-Льюиса, люди, которые подают заявку на получение скидки на восстановление, также должны проверить свои записи, чтобы убедиться, что они точно указывают полученную сумму.Она рекомендовала, если вы не можете найти письма, отправленные IRS для подтверждения платежа (формы 1444 и 1444-b), проверьте свои банковские и депозитные записи.

«Одна вещь, которую я хотел бы сказать людям, это то, что если они еще не подали заявку, это убедиться: а) в электронном файле; б) проверьте на наличие ошибок; в) если вы используете кредит на восстановление бонуса, вернитесь назад и посмотрите при банковских депозитах, чтобы убедиться, что строка 30 соответствует записям IRS », — сказал Коллинз. «Мы видим, что люди вводят неправильную сумму», и это приведет к тому, что налоговая декларация будет помечена для проверки.

Что означает продление срока налогообложения IRS для … 04:49

Но некоторые проблемы налогоплательщикам может быть труднее контролировать. Возвраты отмечаются из-за налогового кредита на заработанный доход и налогового кредита на детей, отчасти потому, что пакет государственных мер стимулирования, подписанный в декабре, пришел слишком поздно, и IRS не смогло скорректировать свои формы и компьютерные системы.Положения пакета стимулов позволяют налогоплательщикам запрашивать кредиты на основе их дохода за 2019 год вместо дохода за 2020 год, если это окажется для них более выгодным, но такие «оглядки назад» требуют, чтобы сотрудники IRS проверяли доходы за 2019 год.

«Человек должен вернуться, извлечь информацию и проверить ее», — отметил Коллинз.