О войне 1812 года книги: Война 1812 года: путеводитель по книгам

Содержание

В Петербурге вышла книга об Отечественной войне 1812 года — Российская газета

В петербургской редакции «Российской газеты» прошла презентация книги «Война и мiръ в России 1812 года», опубликованной издательским домом «Петрополис» в 2015 году и теперь выпущенной вторым изданием.

Своей новой монографией историк Сергей Искюль продолжает тему Отечественной войны 1812 года, однако в отличие от предыдущей историографии, где преимущественно рассматривалась военная история вопроса, новая книга представляет собой опыт исследования жизни сословий Российской империи того времени — дворянства, духовенства, горожан, крестьян.

На основе многочисленных документов — как опубликованных, но использовавшихся крайне редко, так и ряда архивных источников, автор рассматривает отношение сословий к самому факту французского нашествия, к правительственным мерам по его отражению, к рекрутским наборам, созыву губернских ополчений и эвакуации в ожидании приближения сил Великой армии.

В поле зрения исследователя — анализ того, как проявляли себя различные сословия русского общества в событиях войны.

Особо рассматривается пребывание французской армии в Москве и феномен пожара второй столицы, а также ситуация, возникшая после оставления Москвы наполеоновской армией, слухи и различные общественные настроения на протяжении войны в 1812 году. Попутно уточняются и отдельные моменты, связанные с рядом важнейших событий политической и военной истории.

Отвечая на вопрос «В чем смысл необычного названия книги», Сергей Искюль признался, что «i» с точкой вместо привычного «и» поставлена не случайно и, уж во всяком случае, не ради того, чтобы лишний раз привлечь внимание к книге неординарностью написания заглавия.

— Слово «мiръ» (с обязательным твердым знаком на конце) означало в русском языке до реформы 1918 года «все люди, весь свет, род человеческий, община» и даже «общество крестьян». Отсюда и содержание книги, как она мною задумывалась, — пояснил автор и тут же отклонил все упреки в стремлении дописать сочиненное Толстым: «Название книги внешне напоминает название великого романа, но ни в коей мере не соперничает с ним в художественном восприятии и изображении эпохи. Скорее, это смысловое совпадение разных понятий».

Кстати, Сергей Искюль уверен, что тема Отечественной войны 1812 года еще далеко не исчерпана, несмотря на 200-летнюю традицию ее изучения. Да, количество различных трудов и публикаций, затрагивающих как общие, так и частные сюжеты, столь необъятно, что может показаться — дальше исследовать эту тему бессмысленно, можно только популяризировать давно добытые наукой факты и истины. Но если военная сторона, по словам историка, изучена более чем основательно, то жизнь русского общества, его интересы и тревоги, отношение различных слоев населения к «роковым» событиям войны большей частью характеризовались общими стереотипными фразами или вообще оставались в стороне.

— А между тем, — считает автор, — историческая картина такого крупного события интересна своим многообразием и даже мозаичностью. Тут и лучшие свойства человеческой души, и самоотверженность поступков, и малодушное стремление приписать собственные просчеты случайностям войны, а ответственность за злоупотребления перед казной или имуществом ближнего переложить на неприятеля.

Продолжая эту мысль, Сергей Искюль рассказал о «неудобных» фактах, дополняющих сложившиеся представления о событиях 1812 года, и о трудностях, с которыми сталкивались историки, которым едва ли не с самого начала приходилось прислушиваться к голосу внутреннего цензора, соотносить канву истории с соображениями текущей политики, привносить в повествование толику легендарного колорита.

— Даже когда губернские дворянские собрания постановляли «не щадить в случае сем не только своего достояния, но даже жизни до последней каждой капли крови», русское дворянство не забывало своих интересов, и на французов смотрело скорее не столько, может быть, как на врагов России, сколько на тех, кто покушался на собственное их благополучие, и в Наполеоне им виделся, по тогдашней фразеологии, «бич Божий» или «Робеспьер на коне». Если говорить о мещанском сословии и купечестве, то вопреки сложившимся представлениям, они отнюдь не всегда щедро жертвовали средства на военные нужды. Реальность была такова, что многие жертвователи, скрепившие своей подписью обязательство внести определенные суммы денег на те или иные нужды, связанные с войной, уже когда война перенеслась в Европу, сказывались недостаточностью и не спешили выполнять данные обещания, — рассказал автор.

Говоря о феномене «народной войны», Сергей Искюль призвал читателей не верить слепо многочисленным лубочным картинкам той эпохи: «Практически все случаи организации и действия крестьянских партизанских отрядов на поверку оказываются вымыслом, основанным на слухах и вольном или невольном желании выдать желаемое за действительное».

— Для кого война 1812 года воистину была «народной», так это для поместного дворянства, — утверждает исследователь. — Именно от исхода войны зависело их будущее благосостояние. И свое представление о «народной» войне дворяне в силу собственной помещичьей психологии ожидали найти у своих крестьян. Любопытно, что по окончании войны в главенствующих сословиях общества получило широкое распространение искреннее убеждение — народ проникся этим патриотическим настроением и, движимый им, с необыкновенной энергией воевал с «супостатом». Недаром они так прославляли «народную» войну. И, — здесь другой любопытный момент, — будучи в этом уверены, они отказывались вознаградить народ тем, что составляло для него наибольшую цену, поскольку крестьяне, по их мнению, только исполнили свой долг.

Журналистов, конечно, интересовал вопрос о московском пожаре, который стал одним из центральных сюжетов книги, а также о том, что происходило в Москве «под французами».

Сергей Искюль пояснил, что пожар был устроен по распоряжению генерал-губернатора Федора Ростопчина, и не исключил, что тот действовал по прямому указанию Александра I. Помимо этого факта, исследователь рассказал о том, что писали многочисленные современники-москвичи, простые обыватели о завоевателях.

— Сохранившиеся записки свидетельствуют — большей частью французы вели себя похвально и благородно. Они помогали несчастным, попавшим в беду, были отзывчивы и добры к «бедным и сирым», делились с ними съестными припасами, оберегали и защищали их от «злодеев», помогали тушить пожары. Кроме этого, французы отнюдь не препятствовали отправлению православного культа и ставили охрану к тем немногим московским церквам, в которых проходили богослужения. Я уже не говорю про то, что лично Наполеон распорядился приставить к Воспитательному дому стражу и перед попыткой взорвать башни Московского Кремля французами были расклеены двуязычные оповещения об опасности приближаться к стенам.

Разного же рода эксцессы и грабежи в Москве проистекали при участии «беспардонного войска», то есть нефранцузских контингентов войск в составе Великой армии Наполеона, солдат контингентов немецких и других государств Европы, — пояснил исследователь.

В заключение историк подчеркнул, что его книга не ставит точку в изучении эпохи.

— Региональные архивы хранят документы, чаще всего неиспользованные историками, — уверен Сергей Искюль. — Там наверняка могут быть материалы, касающиеся деятельности властей по организации снабжения армии, формированию ополчений, документы о действиях партизанских отрядов и те, что проливают свет на положение военнопленных. Раскрытие и введение в научный оборот этих документов может сделать картину войны 1812 годы более полной, а может быть и более колоритной, чем она представляется в настоящее время.

Отвечая на традиционный вопрос журналистов о творческих планах, Сергей Искюль признался: «Вполне возможно, что в будущем напишу книгу о Петербурге в 1812 году. До сих пор такой книги нет, и отдельная глава в монографии «Война и мiръ» может стать «пробным шаром».

Справка «РГ»

Сергей Николаевич Искюль — историк, доктор исторических наук, ведущий научный сотрудник Санкт-Петербургского института истории РАН, автор свыше 250 статей, документальных публикаций и монографий. Область научных интересов — история внешней политики и дипломатии, политическая история России XVIII — первой половины XIX веков, наполеоновская эпоха. Член Союза писателей Санкт-Петербурга, известен как переводчик французской и английской литературы второй половины XVIII — первой половины XIX веков.

Наполеон и Хаос

Доказательства «исключительной вины» России в развязывании войны 1812 г. и даже «наглой агрессии» против наполеоновской Империи в 1812 г. у Понасенкова носят откровенно схоластический и вопиюще конъюнктурный характер. Наполеон якобы готовился к войне всего два месяца — только с апреля–мая 1812 г. Но этому противоречат общеизвестные факты — например, что приказ о создании Великой армии, предназначенной против России, был отдан еще в феврале 1811 года, а окончательное сосредоточение войск у русских границ началось с февраля 1812 года.

Орда и Свет

Историософские взгляды Понасенкова по-журналистски просты. Он приводит анализ истории России с древнейших времен до 1812 года с регулярными экскурсами в современность. Автор пространно доказывает, что России на 1812 год вообще НЕТ как явления — есть лишь дикость, воровство, преступления и обезьянье копирование всего французского и захват территорий. «Страна, выражаясь современным языком, фейк, которая жила всем чужим — стилями, модами, религиями, образами, всем бытовым скарбом элиты, всеми идеями: это пока еще несостоявшееся и несостоятельное (…) государственное образование позволяло себе вмешиваться в дела Европы».

При этом «Европа» на 1812 год у него выступает то монолитным идеальным «Евросоюзом», то расколотой на Римскую Империю (держава Наполеона) и «варваров» — Пруссию и Австрию. Куда записать Британию — непонятно. Испанцы — дикие и отсталые, сами виноваты, что не приняли Наполеона. Понасенков постоянно живописует Россию как «орду под управлением немцев». Александру I он дает убийственную характеристику, не жалея самых черных красок (как и касательно всего, что связано с Россией): бездарь во всех смыслах, завистливый, психически нездоровый, лживый, женоподобный, метущийся и безвольный, импотент и «латентный гомосексуал». Это объясняет всю внешнюю политику России. Интересно было бы посмотреть подробную психологическую характеристику Наполеона, которая также в огромной степени объясняла его политику, но ее нет.

На протяжении всей «Первой научной» автор живописует противостояние Света (Империи) и Тьмы (России). Автор договорился до того что назвал наполеоновскую Империю «социальным государством», явно путая с Францией второй половины XX века. Если говорить серьезно, то реальные изменения уровня жизни населения Франции в 1789–1815 гг. были вовсе не столь блестящими, как любят изображать. В частности среднедушевое потребление основных сельскохозяйственных продуктов во Франции (пшеницы, зерновых и мяса) НЕ изменилось за 1789–1815 гг. Француз в среднем потреблял 18 кг. мяса в год революции и столько же в 1815 году. (Leonce de l’Avergne. Economie rurale de la France depuis 1789. Paris, 1860). Для сравнения, в 2016 году среднедушевое потребление мяса в России составило 73 килограмма в год.

Рейтинг одобрения и масштабы потерь

Еще один аргумент Понасенкова — он пишет о тотальной поддержке наполеоновской армии населением Литвы и Белоруссии. В качестве аргумента он с восторгом пересказывает изданные К. А. Военским в начале XX в. выходившие при французской власти газеты 1812 года, где содержались предсказуемые восторги в адрес французов и Наполеона, всерьез выдавая это за настроения всех местных. Что как минимум наивно. Далее Понасенков разворачивает тезис о развернувшейся гражданской войне в России 1812 г., приводя зачастую фантастическую численность восставших крестьян без конкретных ссылок. Грабежи со стороны гражданских 1812 г. в условиях военного хаоса он легкомысленно определяет как войну всех против всех.

Значительное внимание автора уделено исчислению соотношения сил и потерь сторон в ходе войны 1812 г. , т. к. это принципиальные вопросы для оценки всей кампании. Понасенков всеми силами старается занизить численность войск Наполеона, вошедших в Россию, и максимально завысить число вернувшихся. Одновременно невероятно раздувается численность русских войск.

Разнобой в оценках численности наполеоновских войск 1812 г. происходит из-за трудностей подсчета многочисленных войск на марше, неполного учета различных соединений (ряд авторов не учитывают численность маршевых батальонов, ряда отдельных частей, численность войск крупных артиллерийских парков, военных экипажей и пр.), элементарных писарских ошибок в ведомостях. Тем не менее сохранилась масса документов о численности войск 1812 г., поступавших непосредственно Наполеону.

Портрет автораФото: vk.com/evgenyponasenkov

Понасенков утверждает, что всех войск, вторгшихся летом в Россию, было максимум 325–330 тыс. чел. А вместе с австрийцами — около 360 тыс. Он говорит, что секретарь Наполеона А. Фэн определяет общее число вторгшихся войск в 335 тыс. , хотя в действительности Фэн говорит о 360 тыс. (Понасенков не учел численности 10-го корпуса) и не учитывает войска крупных артиллерийских парков и военных экипажей (около 21 тыс. чел.), австрийцев (34 тыс.). Суммарно получим уже около 415 тыс. чел. Кроме того имеется ряд важнейших документов, указывающих заметно большую численность войск. Еще в 1823 г. был опубликован труд Ж. Шамбрэ, который использовал документы Военного министерства Франции и указал численность войск непосредственно на момент пересечения русской границы. По этим данным, численность вторгшейся летом 1812 г. армии Наполеона составила 448 083 чел. (без учета артиллерийских парков).

Более того, опубликованные в 1913 г. архивные данные о состоянии наполеоновской армии на 15 июня 1812 г. (Carnet de situation — 15-дневные отчеты поступали в Главный штаб и непосредственно Наполеону) показывают общую численность войск вторжения в 465 390 чел., а исключая численность артиллерийских парков — 444 944 чел., что вполне соотносится с данными Ж. Шамбрэ. Эти данные вполне подтверждаются ведомостью инспектора смотров Генерального штаба Великой армии П. Деннье, по которой на 1 июня 1812 г. общая численность Великой армии составила 648 080 человек (включая войска на марше и отдельные соединения), а вместе с австрийским корпусом — 678 080 человек, из них войска вторжения и войска на марше составили более 460 тыс. человек.

Численность подошедших в ходе войны подкреплений по разным подсчетам составила от 115 тыс. (М. Кукель, А. И. Попов) до 140,5 тыс. (Ж. Шамбрэ), сюда следует прибавить численность крупных артиллерийских парков, военных экипажей и пр. (21 тыс.), итого вошло в Россию в 1812 г. от 560 тыс. (нижняя граница) до 610 тыс. Понасенков же просто занижает численность подкреплений и получает итоговое число войск неприятеля за всю войну всего в 445 тыс.

Одновременно он максимально завышает число вернувшихся из похода наполеоновских войск, доводя их аж до более 160 тыс. Между тем максимальные реальные оценки лежат в пределах 100 тыс. , что приближает итоговые потери противника к рекордной отметке в 500 тыс. воинов. Цель Понасенкова проста: «Что же выходит: скромная по численности европейская армия имела дело с огромной „ордой”, с настоящими „полчищами”?!»

Полчища со стороны «орды» к началу войны он определяет в 393 тыс. чел. Причем Понасенков убежден, что данные русских ведомостей, в отличие от французских, идеально точны. Что несколько расходится с его же картиной России как мира Хаоса. Понасенков приводит очередное ложное утверждение: якобы Дунайская армия (57,5 тыс. чел.) в начале войны уже двигалась к Волыни. В действительности она оставалась на месте, так как в частности опасались реакции турок, армия прибыла на Волынь только к сентябрю.

Общее число русских войск, как будто бы принявших участие в кампании 1812 г., Понасенков определяет как более 1 200 000 чел., то есть получается в ДВА–ТРИ раза более всех задействованных Наполеоном войск. Наиболее серьезное изучение вопроса С. В. Шведовым по архивным материалам показывает, что за всю войну 1812 г. Россией на театр военных действий отправлено до 720–740 тыс. чел. регулярных войск, казаков и ополчений (включая нестроевых). Из них строевых только 630–650 тыс. чел., причем непосредственно в боях приняли участие только около 480 тыс. человек. В целом по версии автора наполеоновская армия при минимуме использованных войск разбила бесчисленную «орду», почти не понеся потерь, но в итоге ушла в благословенную Европу из-за холода и варварства местного населения.

Какую-либо роль русской армии в гибели наполеоновской армии Понасенков с возмущением отрицает. Тот факт, что основные потери наполеоновская армия понесла в России вследствие небоевых причин (умершие от болезней, переутомления, голода, холода), вовсе не является уникальным. Основные потери русских войск 1812 г. также небоевые. В эпоху революционных и наполеоновских войск не менее 70% потерь европейских армий приходились на небоевые причины — в основном эпидемические болезни, переутомление. Например, в Испанской войне наполеоновская армия потеряла до 91 тыс. чел. убитыми и около 300 тыс. умершими от болезней (на морозы особых жалоб не было). Суммарные небоевые потери наполеоновской армии в 1805–1815 гг., по подсчетам исследователей, достигали 70% всех потерь, что почти совпадает со структурой потерь в Русском походе. Аналогичная картина была у всех армий эпохи.

* * *

Подводя итог, хочется отметить, что сама по себе идея написания тотальной истории эпохи войны 1812 года с учетом накопленного массива данных, безусловно, хороша и полезна. Но, увы, все историческое содержание «Первой научной» подчинено примитивной, черно-белой историософии, конъюнктурной до комизма и клинически озлобленной на не признающих Гения «ничтожеств» и «чернь», к которому автор относит население России.

Первая научная история войны 1812 года

Потомство воздаст каждому по заслугам. Тем больше оснований посмеяться над недомыслием тех, которые, располагая властью в настоящем, рассчитывают, что можно отнять память даже у будущих поколений.
Публий Корнелий Тацит

Рабство существует в России потому, что Император не может без него царствовать. По множеству причин Россия была неизбежно отстранена от всеобщего развития цивилизации, исходящей из Рима.
Граф Жозеф Мари де Местр

Неприятель одержал победу…
Генерал А.П. Ермолов о Бородинском сражении

Вас громко обвиняют в несчастье, постигшем вашу империю, во всеобщем разорении… И не один класс, но все классы объединяются в обвинениях против вас.
Из письма великой княгини Екатерины Павловны брату (Александру I), 1812 г.

Никакой, даже самый идиотический, идиот не сможет приписать неслыханные катастрофы Наполеона слабоумному Кутузову и его безвольному повелителю.
Командующий Союзной армией князь К.Ф. Шварценберг, 1814 г.

Суди сама, до какого падения дошла наша армия, если старик унтер-офицер и простой солдат остаются во Франции, а из конно-гвардейскаго полка в одну ночь дезертировало 60 человек с оружием в руках и лошадьми. Они уходят к фермерам, которые не только хорошо платят им, но еще отдают за них своих дочерей.
Из письма Ф.В. Ростопчина жене (1814 г.)

Войска от генералов до солдат, пришедши назад, только и толковали, как хорошо в чужих землях. Сравнение со своим естественно производило вопрос: почему же не так у нас?..
Гвардейский офицер и писатель А.А. Бестужев

Простите! Ваше Сиятельство, что командировки для усмирения мятежа в Арзамас и Астрахань воспрепятствовали мне до сего времени представить Вашему Сиятельству сочинение мое о войне 1812 года и присоединить нижайшую просьбу о поднесении с прилагаемым для Государя Императора экземпляром и письмо Его Величеству.
Из письма П.А. Чуйкевича А.А. Аракчееву, 1814 г.

Величайшее несчастье России заключается в безнаказанности высших сановников, а также в изобилии всевозможных наград, которые лишь изредка и только отчасти достаются самым достойным.
Наталия Нарышкина (дочь градоначальника Москвы Ф.В. Ростопчина)

Историю России прячут от русских и хотят скрыть от всего мира. Воспоминания о том, что происходило вчера, является собственностью императора. Он меняет на свое желание летописи страны и ежедневно раздает своему народу исторические истины, которые совпадают с выгодой момента.
Маркиз Астольф де Кюстин

Иные так расхваливают свою родину, что, словно мечтают ее продать.
Жарко Петан

Трагедия должна быть школой для королей и народов; это – наивысшая ступень, которой может достигнуть поэт.
Наполеон (в беседе с И.В. Гёте)

Легче одурачить людей, чем убедить их в том, что они одурачены
Марк Твен

От автора

Вместо того чтобы бросать мне несправедливые упреки, попробуйте сделать лучше, чем я.
Наполеон Бонапарт

Свободен лишь тот, кто может позволить себе не лгать.
Альбер Камю

В мире существует множество ярких явлений, которые в представлении не только обывателя, но подчас и специалиста, кажутся понятными и известными, хотя, на самом деле, их суть до сих пор не раскрыта. История – это, безусловно, наука, но наука весьма молодая. Большинство тем еще просто физически не успели стать изученными научно, объективно. Еще больше не повезло сюжетам масштабным, эффектным и важным для идеологии государства: многие из них сфальсифицированы пропагандой практически с самого начала – и в подобном виде давно вросли в бессознательное масс. Даже исследователям, которые пытаются взглянуть на упомянутые непростой судьбы темы поверх догм, зачастую не хватает энергии, личностной свободы и масштаба, чтобы решить проблему на принципиально новом – качественно ином уровне. Они все равно остаются в психологических путах привычных концепций, определений и терминов.

Все вышесказанное в полной мере относится к «Русской кампании Наполеона» – к войне Шестой антифранцузской коалиции 1812 года (1812–1814 гг.) – и вообще к той эпохе в целом. Завалы мифов, откровенной лжи, ограниченности национальных исторических школ – вот главные враги историка. Несмотря на многие тысячи сочинений, война 1812 года до сих пор не вписана в контекст мировой Истории – и, по сути, даже в военную и общественную картину антифранцузских коалиций конца XVIII – начала XIX вв. Война – это отнюдь не только боевые действия (а применительно к той эпохе – они лишь звучная подробность, с точки зрения физического масштаба происходящего): нам важно понять соотнесение смыслов, исторических и цивилизационных систем! Мы должны научиться чувствовать атмосферу ушедшей эпохи, но не забывать извлекать практическую пользу из знаний о прошлом. Задача истинного ученого – сродни математическому анализу, лишенному пристрастий и попыток конструирования или оправдания устаревших псевдонациональных мифов. Нам давно пора выяснить самые простые вещи: кто такие участники, почему произошел конфликт между странами столь отдаленными географически, кто участвовал, за что сражался, как себя проявил и какие понес потери? Огромный, возможно, первостепенный интерес представляет поведение и отношение к происходящему общества, а также то, как модель жизни стран-противников прошла проверку временем. Кто оказался истинным победителем в боях 1812 года – и в Истории, с точки зрения опыта двух веков?

Чтобы избежать блуждания в душных «комнатах», населенных чучелами мифов, переполненных государственными «копролитами» и прочим, насажденным прислужниками идеологии, я обратился к широчайшей базе документов – к первоисточникам. Именно они должны диктовать историку его «мнение». Факты и логика – вот все, что нам необходимо. Безусловно, историография важна – и ее разбору, спору и подтверждению отдельных положений данное исследование обращено в немалой степени. Надо сказать, что только сегодня, по прошествии более двухсот лет, мы имеем возможность в полной мере исследовать необходимый массив источников. Ускорение технических возможностей перемещаться из страны в страну, из архива в архив, из библиотеки в библиотеку, а также появление на рынке значительного числа семейных архивов деятелей наполеоновского времени (к чему, к сожалению, большинство моих коллег отнеслись без должного внимания) – позволили значительно расширить исследовательскую базу. Не стоит на месте и методология науки: целые дисциплины становятся вспомогающими историческому знанию. Однако именно их мои коллеги и проигнорировали.

За последние годы и десятилетия многие науки (например, физика, биология, физиология, нейрофизиология, генетика, астрономия и т. д.) сделали колоссальный шаг вперед – а история стала отставать, я бы сказал, эволюционно. Лень и патриархальность в характере многих моих коллег, а применительно к темам, контролируемым идеологией некоторых отстающих государств, ситуация усугубляется малодушием или нежеланием что-либо изучать всерьез, если можно легко получить бюджетный грант за набившие оскомину вульгарные псевдопатриотические басни.

В немалой степени причиной научного отставания стал описательный подход к изучению войны 1812 года. Двести лет из года в год выпускаются тонны печатной продукции разной степени филологического качества, которые лишь бестолково повторяют пересказ передвижения батальонов и эскадронов, не анализируя главное: почему эти соединения стали враждовать, почему оказались в том месте и в то время, кто в них состоял – и к чему привело их противостояние?! Лишь единицы авторов радуют тем, что пытаются хотя бы уточнить по первоисточникам упомянутые передвижения и количество наличного состава, но до упомянутого анализа на качественном, масштабном уровне не доходят. Никто до меня не предпринял попытки капитальным образом понять, как был создан миф о 1812 годе, когда и кем была подменена реальность.

Я подчеркну: мы должны использовать, возможно, слишком сухие, но строго научные (и тем красивые!) методы, формулы и термины. К примеру, необходимо осознавать, что невозможно полностью отождествлять Российскую Федерацию с государством, погибшим в 1917 году (и до того уже со времени интересующих нас событий 1812 года эволюционировавшее более ста лет) – с Российской империей. Разные смыслы, разная территория, идеология (и ее запрещение на официальном законодательном уровне сегодня) и т. д. Ученые не могут себе позволить говорить «мы» в отношении тех конкретных людей, которые жили двести лет назад и в другой стране – это физиологически ошибочно и моментально убивает главное: непредвзятость, объективность. Кроме того, пора перестать спекулировать разного рода вымышленными «нравственными» победами. Вы можете себе представить, чтобы, предположим, химическая реакция в лаборатории прошла бы одним образом, а лаборанты доложили бы в статье, что, «с нравственной точки зрения», результаты совсем другие?! Или математик оспорил бы таблицу умножения, аргументируя, что «с нравственной точки зрения», дважды два – не четыре, а, предположим, 31,9, причем семь – больше восемнадцати (не ищите в этих цифрах скрытого смысла – они не имеют никакого смысла, как и те нечистоплотные приемы, которые я ими высмеиваю)? Прозорливые читатели, знакомые с моими уже опубликованными работами, конечно, догадались, что речь идет, к примеру, об итогах Бородинского сражения, когда, имея в оборонительной позиции больше войск, чем противник, М. И. Кутузов умудрился проиграть битву и сдать Москву (вдобавок оставить в ней около 30 тысяч русских раненых, большинство из которых сгорели заживо в подожженном собственными властями городе!), но служанки идеологии пытаются это выдать за грандиозный успех!

Историк Лев Агронов выступил против Евгения Понасенкова и его книги о войне 1812 года

Все историческое содержание «Первой научной истории войны 1812 года» подчинено примитивной, черно-белой историософии, конъюнктурной до комизма и клинически озлобленной на «чернь» и «ничтожеств», к которому автор относит население России

В конце прошлого года «Новые Известия» опубликовали интервью Евгения Понасенкова, посвященное выходу его огромного труда «Первая научная история войны 1812 года». Эта публикация вызвала вал откликов, как положительных, так и отрицательных. С одной стороны такая реакция проявила явную усталость читающей публики от патриотической пропаганды, которая в огромных количествах обрушивается на ее головы каждый день, с другой стороны, людей, интересующихся историей смущал неуемный понасенковский пафос, заставляющий подозревать в авторе даже и манию величия.

Встрепенулись и профессиональные историки, которым пришелся не по нраву тот факт, что и Понасенков причислил себя к этому уважаемому цеху. Недаром же автор публикуемой ниже статьи называет Понасенкова «публицистом». И это очень точное слово: сам пафос книги и интервью не оставляет сомнений в том, что Евгений Понасенков именно публицист, и потому к его труду можно и нужно относиться как к публицистике на историческую тему. Именно в этом его слабость (с научной точки зрения) и его же сила (с точки зрения общественного воздействия).

Кандидат исторических наук Лев Агронов, защитивший диссертацию по историографии событий Отечественной войны 1812 года, проанализировал книгу Понасенкова и оценил степень ее научности на сайте о книгах и чтении «Горький». «Новые Известия» публикуют ее полностью.

Труд Евгения Понасенкова делится на три основных составляющих. Первая и очень значительная, проходящая красной нитью через всю книгу, — патологическая, где автор раскрывает свое океаническое Эго, рассказывая о своих исторических заслугах, культурных достижениях, невероятных коллекциях, делится с читателем воспоминаниями и размышлениями. Вторая составляющая — публицистически-историческая. Здесь с надрывом излагается нехитрая концепция мироустройства, где Россия — абсолютное Зло и вечный Хаос, которой в лице Запада противостоит Свет и Космос. Наконец, третья — приложения, представляющие собой простое копирование чужих материалов и опубликованных, хорошо известных в науке документов и воспоминаний, служит прежде всего для увеличения объема издания.

Начнем с первой части. В аннотации, которую, судя по стилистике, писал сам Понасенков, он охарактеризован так: «Крупнейший в России специалист по эпохе Наполеона, известный ученый-историк, Евгений Понасенков, изучил десятки тысяч документов, хранящихся в архивах России и Европы, а также дневники и мемуары участников событий — и сумел создать принципиально новое описание той грандиозной кампании. Выпускник исторического факультета МГУ, автор многих научных работ, Евгений Понасенков, сегодня по праву считается интеллектуальным гуру нового поколения. К его заслугам относится и создание крупнейшей в России личной коллекции книг и предметов искусства эпохи Наполеона».

Заметим, что «крупнейший специалист по эпохе Наполеона» НЕ участвовал в создании фундаментальных научно-справочных изданий по теме: «Отечественная война 1812 года. Энциклопедия», «Отечественная война 1812 года и освободительный поход русской армии 1813–1814 годов», которые мобилизовали всех видных российских исследователей темы. За исключением нескольких студенческих статей 2001–2002 гг. Понасенков совершенно НЕ представлен в материалах крупнейших российских конференций, посвященных наполеоновской эпохе и Отечественной войне 1812 года.

Как свидетельство «признания за границей» автор с гордостью указывает на интервью «прославленной французской газете „Фигаро”. В действительности речь идет не об «интервью», а о статье с многозначительным названием «Кремль пересматривает историю Бородинской битвы», где в самом конце есть крошечная реплика «Эжена Понасенкова».

Если же говорить серьезно, то в историографии темы 1812 года на Понасенкова обращали внимание просто как на скандального публициста, автора спекулятивной литературы, пытающегося найти «сенсации» там, где их нет (оценка доктора исторических наук В. Н. Земцова).

Таинственные открытия

Разворот из книги Евгения Понасенкова

Сторонники конспирологии резонно предположат, что отсутствие научных публикаций и признания в научном сообществе — это и есть признак истинного величия исследователя. Тем более что историческое сообщество в изображении автора — это мир Зла, сборище коварных, бездарных пожирателей неких грантов, которые скрывают Правду сермяжную и лишь завидуют автору: «Помню, как-то (примерно на третьем курсе истфака) один „доктор наук” мне злобно заявил: „Ну, вы какие-то там документы обнаружили — и молчите! Чего всем нам жизнь усложнять?!”»

Остается загадкой, какие именно документы о наполеоновской эпохе «обнаружил» в 2003 году Понасенков, да еще и такие, что лишил всех покоя — от историков первобытности до современности. Нарциссизм автора достигает таких высот, что он в изобилии приводит фото обложек известных изданий с многозначительными пометами: «Из личной коллекции Е. Н. Понасенкова. Публикуется впервые».

Что же касается заявлений автора о «десятках тысяч» изученных документов, работе в десятках архивохранилищ России, Франции, Чехии, Австрии, а также тысячах прочитанных книг и статей на русском, белорусском, украинском, польском, французском, немецком, итальянском языках, то отметим, что списки якобы использованной литературы вызывают более чем обоснованные сомнения. Хотя бы потому, что использование огромной части указанной в библиографии литературы совершенно не просматривается в тексте — даже упоминания отсутствуют, а где именно использован материал оных совершенно не видно. В библиографии ряд идентичных изданий многократно продублирован в разных переводах. В пространных ссылках в конце глав огромное количество указаний на исследования, статьи и публикации, знание которых сам автор часто ничем не обнаруживает, т. е. классические пустые ссылки, обильно переписанные у других авторов. Естественно — без указаний на работы.

Хороший пример — с пафосом заявленное «лучшее в историографии» расписание Великой армии на 1812 год, приведенное в приложениях и якобы основанное на тщательном изучении архивов и сотен справочных изданий, удивительным образом соответствует расписанию Великой армии на 1812 год из хорошо известной монографии Вовси Э. и Кузьмина А. «Французские генералы, участники похода на Россию». Автор упирает на то, что «среди прочего важные сведения я почерпнул в фондах РГВИА, в ряде региональных архивов». При этом в списке использованных источников не указывает НИ ОДНОГО регионального архива — вероятно, из скромности.

Отдельный враг у Понасенкова — Кутузов. Автор постоянно пытается его разоблачить. Но тут никакой инновации нет, он просто пересказывает критические отзывы современников, собранные Н. А.Троицким в монографии «Фельдмаршал Кутузов. Мифы и факты». Те же цитаты, те же источники, только истерический негатив в адрес Кутузова доведен Понасенковым до поистине клинического уровня.

Россия напала на Францию

Теперь перейдем к собственно содержанию исторической публицистики Понасенкова. Среди важнейших своих «научных заслуг» автор с маниакальным упорством настаивает, что именно он первым в мире показал, что влияние Континентальной блокады не было главной причиной экономического кризиса в России 1807–1812 гг. , что блокада не имела тотально негативного влияния на российскую экономику и не стала главной причиной войны 1812 года. Рассмотрим «эпохальные» труды Понасенкова о Континентальной блокаде: он постоянно ссылается на свою студенческую статью 2002 года, она также воспроизведена в книжке 2004 г. и без существенных изменений приведена в новой книге. Поразительно, но почти все ссылки в статье идентичны тем, что приведены в работе В. Г. Сироткина «Наполеон и Россия», то есть вышедшей за два года до первой работы Понасенкова. В целом идентичны и основные выводы.

Другое «важнейшее открытие» Понасенкова: оказывается, Российская Империя в своей внешней политике начала XIX века проявляла агрессивные стремления и в 1811–1812 гг. Александр I рассматривал планы нападения на Францию. Об «агрессивности» внешней политики всех основных участников международных отношений эпохи 1812 года прекрасно известно специалистам. О наступательных планах России в 1811–1812 гг. писали в своих фундаментальных трудах еще в конце XIX века А. Сорель, А. Вандаль (в 1910-е годы их труды были изданы на русском) и В. Г. Сироткин в 1960-е годы. Но необязательно идти так далеко: основные сведения о планах 1811–1812 гг. подробно отражены в ряде статей фундаментального издания «Отечественная война 1812 года. Энциклопедия» в 2004 г.

Рейтинг одобрения и масштабы потерь

Значительное внимание автора уделено исчислению соотношения сил и потерь сторон в ходе войны 1812 г., т. к. это принципиальные вопросы для оценки всей кампании. Понасенков всеми силами старается занизить численность войск Наполеона, вошедших в Россию, и максимально завысить число вернувшихся. Одновременно невероятно раздувается численность русских войск.

Понасенков утверждает, что всех войск, вторгшихся летом в Россию, было максимум 325–330 тыс. чел. А вместе с австрийцами — около 360 тыс. Он говорит, что секретарь Наполеона А. Фэн определяет общее число вторгшихся войск в 335 тыс., хотя в действительности Фэн говорит о 360 тыс. (Понасенков не учел численности 10-го корпуса) и не учитывает войска крупных артиллерийских парков и военных экипажей (около 21 тыс. чел.), австрийцев (34 тыс.). Суммарно получим уже около 415 тыс. чел. Кроме того имеется ряд важнейших документов, указывающих заметно большую численность войск. Еще в 1823 г. был опубликован труд Ж. Шамбрэ, который использовал документы Военного министерства Франции и указал численность войск непосредственно на момент пересечения русской границы. По этим данным, численность вторгшейся летом 1812 г. армии Наполеона составила 448 083 чел. (без учета артиллерийских парков).

Одновременно он максимально завышает число вернувшихся из похода наполеоновских войск, доводя их аж до более 160 тыс. Между тем максимальные реальные оценки лежат в пределах 100 тыс., что приближает итоговые потери противника к рекордной отметке в 500 тыс. воинов. Цель Понасенкова проста: «Что же выходит: скромная по численности европейская армия имела дело с огромной „ордой”, с настоящими „полчищами”?!»

Общее число русский войск, как будто бы принявших участие в кампании 1812 г., Понасенков определяет как более 1 200 000 чел., то есть получается в ДВА–ТРИ раза более всех задействованных Наполеоном войск. Наиболее серьезное изучение вопроса С. В. Шведовым по архивным материалам показывает, что за всю войну 1812 г. Россией на театр военных действий отправлено до 720–740 тыс. чел. регулярных войск, казаков и ополчений (включая нестроевых). Из них строевых только 630–650 тыс. чел., причем непосредственно в боях приняли участие только около 480 тыс. человек. В целом по версии автора наполеоновская армия при минимуме использованных войск разбила бесчисленную «орду», почти не понеся потерь, но в итоге ушла в благославенную Европу из-за холода и варварства местного населения.

Found a typo in the text? Select it and press ctrl + enter

Отечественная война 1812 года в произведениях художественной литературы

Из фонда абонемента Научной библиотеки ТОГУ

Книги

Ш 6(2=Р)7
А 91

Астапенко Михаил Павлович. Атаман Платов: жизнеописание / Астапенко Михаил Павлович, Левченко Владимир Григорьевич. — М.: Современник, 1988. — 240с.: ил. — (Новинки «Современника»)

Ш 6(2=Р)1
Г 542

Глинка Федор Николаевич. Письма русского офицера / Глинка Федор Николаевич. М.: Правда, 1990.

Ш 6(2=Р)7
Г 623

Голубов Сергей Николаевич. Багратион: роман / Голубов Сергей HНиколаевич. — Пермь: Кн. изд-во, 1989. — 270с. — (Отчизны верные сыны).

Ш 6(2=Р)
Д 138

Давыдов Денис Васильевич Сочинения / Давыдов Денис Васильевич, Н. А. Дурова. – М.: Правда, 1987. – 637с.: ил.

Ш 6(2=Р)1)
Д 138

Давыдов Денис Васильевич. Дневник партизанских действий 1812 г. Записки кавалерист-девицы/ Давыдов Денис Васильевич, Н. Дурова;сост. Л.И. Емельчинова. — Л.: Лениздат, 1985. – 511с.: ил. – (Б-ка страницы истории Отечества).

Ш 6(2=Р)1)
Д 138

Давыдов Денис ВасильевичЗаписки партизана: стихи / Давыдов Денис Васильевич. –М.: Молодая гвардия, 1984. — 317с.: ил.

Ш6(2=Р)1)
Д18

Данилевский Г.П. Сожжённая Москва: Исторический роман/Данилевский Григорий Петрович. – М.: Гослитиздат, 1957. — 247с.

Ш 6(2=Р)1)
Д 844

Дурова Hадежда Андреевна. Избранное / Дурова Hадежда Андреевна. — М.: Сов. Россия,1984. — 440с.: ил.

Ш 6(2=Р)1
Д 844

Дурова Hадежда Андреевна. Избранные сочинения кавалерист-девицы H.А. Дуровой / Дурова Hадежда Андреевна. — Москва: Московский рабочий, 1983. — 479с.: ил.

Ш 6(2=Р)7)
З-156

Задонский Hиколай Алексеевич. Денис Давыдов: роман / Задонский Hиколай Алексеевич. –М.: Издат. центр дет. кн., 1993. — 736с. — (Русь непобежденная).

Ш 6(2=Р)7)
З-156

Задонский Hиколай Алексеевич.Жизнь Муравьева: документальная и историческая хроника/ Задонский Hиколай Алексеевич. — М.: Современник, 1985. — 445с. — (Истории лицо живое).

Ш 6(2=Р)1 )
И 118

И славили Отчизну меч и слово: 1812 год глазамиочевидцев: поэзия и проза/ Сост. Ю.А. Беляев. — М.:Современник, 1987. — 688с.: ил. — (Классическаябиблиотека «Современника»)

Ш 6(2=P)1
К 642

Кондратьев И.К.Драма на Лубянке;Божье знаменье: Повести / И. К. Кондратьев- М.: Профиздат:Товарищество»Возрождение», 1992. — 320с. — (Историческая библиотека альманаха»Русская старина»).

Ш 6(2=Р)7
К 683

Корольченко Анатолий Филиппович. Атаман Платов: историческое повествование /Корольченко Анатолий Филиппович. — Ростов н/Д: Кн.изд-во,1990. — 320с.

Ш 6(2=Р)1
М 52

Мережковский Дмитрий Сергеевич. Александр Первый: роман / Мережковский Дмитрий Сергеевич. — М.: ПРЕССА , 1994. — 480с.

Ш 6(2=Р)1
М 52

Мережковский Дмитрий Сергеевич.Наполеон: Роман-биография / Мережковский Дмитрий Сергеевич. — М.: ТЕРРА-Книжный клуб, 1998. — 416с. -(Портреты).

Ш 6(2=Р)1
Г 866

Мордовцев Даниил ЛукичГроза двенадцатого года: Двенадцатый год: историческийроман в трех частях. Документы. Письма. Воспоминания /Мордовцев Даниил Лукич. — М.: Молодая гвардия, 1991. –608с.: ил. — (История Отечества в романах, повестях,документах. Век ХIХ).

Ш 6(2=Р)1
М 94

Мы были дети 1812 года: записки, страницы воспоминаний. — Воронеж: Центр.Чернозем.кн.изд-во, 1989. – 287с.

Т 3(2)
Н 42

Недаром помнит вся Россия…: К 175-летию Отеч. войны 1812г.: Сб. произведений рус. писателей, записок, воспоминаний современников / Сост. В.Володин, В.Левченко. — М.:Молодая гвардия, 1987. — 304с.: ил. — (Б-ка юношества).

Ш 6(4Фра
П 46

Пожар в Москве и отступление французов. 1812 год Воспоминания сержанта Бургоня: пер. с фр. / [сост. С.В Кочнов]. — М.: Правда-Пресс, 2005. — 288с. — (Библиотекамемуаров)

Ш 6(2=Р)7
Р 763

России верные сыны… : Отечественная война 1812 года врусской литературе первой половины XIX века: В 2т. Т.1 /Сост.: Л. Емельянова, Т. Орнатская. — Л.: Худож. лит., 1988. -416с.: ил.

Ш 6(2=Р)7
Р 763

России верные сыны… : Отечественная война 1812 года врусской литературе первой половины XIX века: В 2т. Т.2 /Сост.: Л. Емельянова, Т. Орнатская. — Л.: Худож.лит., 1988. –512с.: ил.

Р2
С 30

Слонимский Александр Леонидович. Черниговцы: повесть о восстании Черниговского полка /Слонимский Александр Леонидович. — М.: Детгиз, 1961.–304с.: ил.

Ш 6(2=Р)1
Т 53

Толстой Лев Николаевич. Война и мир. В 4т.: Роман. Т.1-2 / Толстой Лев Николаевич. — М.: Слово/SLOVO, 1999. — 607с. — (Пушкинская библиотека).

Ш 6(2=Р)1
Т 53

Толстой Лев Николаевич.Война и мир. В 4т. : Роман. Т.3-4 / Толстой Лев Николаевич- М.: Слово/SLOVO,1999. — 624с. — (Пушкинская библиотека).

Ш 5(2)
Ф886

Фризман Л.Г.1812 год в русской поэзии/ Л.Г.Фризман.-М.: Знание, 1987.-64 с. – (Новое в жизни, науке, технике, Сер. «Литература»; № 8)

Ш 6(2=Р)7
Ц 871

Цурикова Галина Михайловна. Сто прапорщиков: к портрету одного поколения / Цурикова Галина Михайловна . — Л.: Сов.писатель, 1983. — 408с.

Статьи

Бехлер С. Пантеон Русской славы/ С. Бехлер// Смена. – 2011. — № 6, — С. 48 — 58.

Поэт и прозаик Сергей Бехлер воскрешает образы героев Отечественной войны 1812 года в своих стихах. А комментарии к стихам дают полное представление о невероятном мужестве и благородстве давно ушедших генералов и простых солдат. Все стихотворения иллюстрированы цветными портретами.

</pтолстой></pдурова>

Соколов назвал причиной «страшных событий» травлю со стороны оппонента :: Общество :: РБК

Олег Соколов (Фото: Петр Ковалев / ТАСС)

Обвиняемый в убийстве аспирантки и своей любовницы Анастасии Ещенко бывший доцент Санкт-Петербургского госуниверситета Олег Соколов в суде заявил о «психотравмирующем воздействии», которое оказывали на него приверженцы научного оппонента, историка Евгения Понасенкова, сообщает «Интерфакс».

В своем выступлении Соколов отверг обвинение в избиении другой своей молодой сожительницы в 2008 году и назвал эти утверждения «чудовищной клеветой». По его словам, озвучившая их женщина «за деньги отрабатывала безобразные выходки» его врагов. Обвинения стали частью кампании, которая велась против него с 2018 года, уточнил Соколов.

«Это обрушилось на меня и Анастасию с начала 2018 года и стало причиной всех этих страшных событий: Понасенков и преступная группа начали травлю мою, организовали провокации на моих лекциях, неоднократно расписывали мою парадную оскорбительными надписями. Они взламывали электронную почту Анастасии. Они угрожали нам, мне — мне грозили, что труп мой будет лежать в Неве», — сказал ученый.

Адвокат допустила изменение Соколовым переписки с убитой аспиранткой

Историк Евгений Понасенков — автор книги «Правда о войне 1812 года» (позже он выпустил монографию «Первая научная история войны 1812 года») — в 2018 году обвинил Соколова в плагиате. Понасенков заявил, что Соколов в своей книге «Битва двух империй. 1805–1812», вышедшей в 2012 году, выдал за собственные огромное количество аргументов и тезисов, которые были опубликованы еще в 2004 году в книге Понасенкова.

Рецензий на военно-исторические книги: Война 1812 года

Когда разразилась война 1812 года между Великобританией и Соединенными Штатами, большинство наблюдателей не обратили внимания на конфликт; в конце концов, Британия управляла волнами, и ее армия прошла испытания. Для сравнения, Америка имела крохотный флот и сухопутные войска, которые не принимали участия в боевых действиях со времени революции 30 лет назад.

Список агрессивных действий англичан против американских государств часто приводится в качестве причин войны: ограничения на торговлю нейтральными странами с Европой, где доминирует Наполеон Бонапарт; блокирование портов и торговых путей; и насильственное привлечение моряков с американских судов на службу в Королевском флоте. Нет никаких сомнений в том, что Французские революционные войны (1793–1801) и наполеоновские войны (1803-15) подготовили почву для англо-американских военных действий.

Как ведущий нейтралитет в те периоды Соединенные Штаты извлекли огромную выгоду из торговли с воюющими сторонами. Когда Наполеон сформулировал свою Континентальную систему для предотвращения торговли с Британскими островами, Лондон предпринял ответные меры, чтобы ограничить и в конечном итоге запретить нейтральным торговым судам заходить в порты, контролируемые Францией.Влияние на американскую торговлю было заметно. Эти ограничения в сочетании с представлением о том, что Великобритания разжигает войну между индейскими племенами на границе, и впечатлениями британцев от моряков с американских судов — наглядно продемонстрированными в их атаке на американский фрегат Chesapeake в 1807 году — привели к объявлению войны в июне 1812 г. Известный историк А.Дж. Ланггут в книге «Союз 1812: американцы, сражавшиеся во Второй войне за независимость » (Саймон и Шустер, Нью-Йорк, 2006, 30 долларов США) умело описывает личности, дипломатию и военные действия в этом конфликте.

Ланггут начинает свое исследование войны 1812 года с президентов Джорджа Вашингтона и Джона Адамса, закладывающих основу для ранних дипломатических отношений Америки с Великобританией и вопросов международной торговли. Внутренняя политика вскоре стала движущей силой на пути к войне.

Среди личностей, которых исследует Ланггут, — Уильям Халл, американский генерал, чей поход на Детройт закончился катастрофой; Оливер Перри, победитель важного морского сражения на озере Эри; и вождь шауни Текумсе, чья конфедерация индейских племен угрожала американской границе.

Многие исторические события имеют мифологию, которая развивалась с течением времени, и Война 1812 года не исключение. Профессор истории Дональд Р. Хики в «Не сдавайся»! Мифы о войне 1812 года (University of Illinois Press, Champaign, 2006, 34,95 долл. США), предполагает, что мифы о войне продолжают укореняться в современной истории. Он винит в повторяющихся мифах историков 19-го века, которые написали жизнеспособные истории конфликта, но, к сожалению, в своем подходе на них повлияли отвлекающие факторы — например, потребность одного британского писателя защитить престиж Королевского флота, а известный американский писец 1860-х годов записал непроверенные истории, связанные с ним ветеранами. Эти писания, включая мифы и легенды, стали исторической тканью войны.

Сравнивая Union 1812 Ланггута с Хикки, не отказывайтесь от корабля! сразу выявляются несколько неточностей. Например, Ланггут, описывая столкновение между USS Конституции и HMS Guerriére в августе 1812 года, предполагает, что прозвище «Старый Айронсайдс», примененное к американскому военному кораблю, является «пряжей… [которая] следовала за Конституцией в книги по истории.Напротив, Хикки отмечает, что история о британском выстреле, падающем с дубовых сторон Конституции , является достоверной, основанной на письме, написанном американским моряком после битвы, в котором он отмечает, что его товарищи по кораблю уже использовали знаменитое прозвище.

Несмотря на это и другие относительно незначительные несоответствия, обе книги содержат ценную информацию и понимание конфликта. Работа Ланггута в высшей степени удобочитаема и разъясняет роли американских президентов и политических лидеров до и во время войны. Интригующая работа Хики не только фокусируется на мифологии конфликта, но также исследует и сравнивает британские и американские силы и их боевые действия по ряду категорий, таких как «Кто были лучшими британскими генералами?» «Роль американской милиции» и «Механика ведения войны».

И Union 1812, и , и . Не сдавайтесь! — долгожданное дополнение к литературе о войне 1812 года, о которой часто забывают.

Первоначально опубликовано в мартовском номере журнала «Военная история» за 2007 год. Чтобы подписаться, нажмите здесь.

ОБЗОР КНИГИ — Последние работы во время морской войны 1812 года

Морская война 1812 года «Вторая война Америки за независимость»: коллекции Уильяма И. Коха и музей Военно-морской академии США

Д-р Уильям С. Дадли с доктором Дж. Скоттом Хармоном, Военно-морская академия США. Аннаполис, Мэриленд, (2013)

Их собственными словами: флот ведет войну 1812 года

Вице-адмирал Джордж У. Эмери, USN (в отставке.), Военно-морской исторический фонд, Вашингтон, округ Колумбия, (2013)

Отзыв от Cdr. Дэн Сомма, Береговая охрана США

Энтузиастам войны 1812 года будут полезны два великолепно составленных и тщательно составленных тома за 2013 год. Обе книги переносят читателя в дни боевых действий с захватывающими репринтами произведений искусства и документов того периода.

Drs. Уильяма С. Дадли и Дж. Скотта Хармона «Морская война 1812 года» — это «кадиллак», выставленный в «демонстрационном зале» сочинений о войне 1812 года.Качество печати действительно превосходное. Нужно открыть книгу, чтобы услышать, как статическая липкая печать уступает место невероятным гравюрам сражений 1812 года, артефактам и портретам. Батальные сцены сопровождаются замечательными штриховыми рисунками Хелен Ригл, мастерски показывающими расположение кораблей, их курс и топографию суши.

В этих необычных битвах есть потрясающие возможности заглянуть в жизнь выдающихся персонажей. Одна из таких историй связана с Томасом Макдоно. В свои дни в качестве лейтенанта он «командовал крохотным отрядом из двухрядных галер, созданных для предотвращения контрабанды с Канадой».Макдоноф проявил себя как человек большой активности, сразу купил один шлюп и арендовал два других… »Его история, как и многие другие, прославляет находчивость (и смелость) нашего офицерского корпуса, который служба несет по сей день.

Книга предлагает новый взгляд на все морские операции, а не только на сражения. Хорошо написанный раздел о британской блокаде 1813 года дает некоторую справочную информацию о политике и личностях блокады и противодействии США.На страницах оживают портреты румяного капитана Джеймса Лоуренса и великого величества британского капитана сэра Филипа Боуэса Вира Брока. Два портрета обволакивают самих противников; Лоуренс представлял США как группу оптимистичных колоний, стремящихся к истинному одобрению нации, а Боуз Вир Брок — как гордую доминирующую родительскую нацию.

Упоминание о торговом флоте было особенно острым; На номинальном лице американского капера генерала Джона Армстронга изображен бородатый бронегрудый У.С. Знаменосец из собственной коллекции Военно-морской академии. Подпись «Неизвестный художник» рассказывает о многочисленных моряках и купцах, которые, как и художник, ушли неизвестными, но их можно вспомнить и прославить в аналогичных книгах.

Книга вице-адмирала Эмери своими словами дает читателю множество возможностей найти что-то, чем можно дорожить. Этот том представляет собой сборник личных фаворитов из собрания документов Эмери первых военно-морских сил США. Тщательно отобранные документы отражают боевой дух молодого флота.

Коллекция открывается письмом Стивена Декейтера, известного своим дерзким рейдом на фрегат Philadelphia в Триполи. Декейтер говорит подчиненному, что репутация ВМФ в их руках. Простые слова побуждают читателя перевернуть страницу и увидеть, как Исаак Халл собственноручно пытается вывести в море Конституцию . Эти два документа ярко контрастируют друг с другом; первый демонстрирует азарт строительства флота с нуля, а второй — суровую реальность этого.

Что примечательно в этих и многих других документах, так это то, что они имеют отношение к истории ВМФ. Сопровождение многих документов полноцветными репринтами масляной живописи из фотоархивов Командования морской истории и наследия оживило документы. Литография Натаниэля Каррье из Privateer General Armstrong была фаворитом. Мне казалось, что я наблюдаю битву при Фаяле вблизи.

Своими словами предполагает, что читатель имеет базовое представление о графике и важности различных действий на войне.В этом отношении это не лучшая книга для обывателя. Тем, у кого средний или более высокий уровень понимания конфликта, наверняка найдется за что полюбить.

Оба тома — отличная возможность начать работу с военно-морским флотом 1812 года и стоит вложений для серьезных читателей того периода.

Командир Сомма в настоящее время назначен на военную службу морских перевозок

Их собственными словами можно заказать онлайн в магазине Музея ВМС США по этой ссылке.

Война 1812 года Рецензия на книгу

Книга Обзоры, Релизы
и предложения

Мы пытаемся раскройте книги, в которых большое внимание уделяется точности и удовольствия. Часто прокручивайте вниз, чтобы увидеть, что мы добавили.

Предложено Книги

Amazon.ca	Amazon.com
		И Вся их слава в прошлом: Форт Эри, Платсбру и финал Сражения на Севере, 1814 г. Это предположительно последняя книга Дональда Грейвса о войне 1812 г.Он попытался завершить историю, начатую с его книга на Ланди-лейн. Хотя история Платтсбург и Форт Эри сложно сплести вместе, это талантливый автор «Лица битвы» делает хорошую попытку. Однако сами сражения блестяще рассказаны ощущение, что ты там. Хорошо читать.
		А Дело чести: жизнь, кампании и командование Исаак Брок Это далеко лучшая книга на рынке об Исааке Броке.Написано британский генерал на британском генерале, читатель предложили уникальную перспективу глазами опытный офицер: генерал-лейтенант Джонатон Райли.
		В Невероятная война 1812 года , автор: J. M. Hitsman, обновленный Доном Могилы .Проблема со многими генералами 1812 г. историй кажется, что в них есть национализм. Хитсман, кажется, проделал лучшую работу по поиску пути наверх середина. С обновлениями, сносками и редактированием Дон Грейвс, это достойное дополнение к любому энтузиасту 1812 года. библиотека.
		Горение Вашингтона: британское вторжение 1814 года Энтони С.Подача. После обширное исследование, автор кропотливо воссоздал события 1814 года вокруг столицы США с ажиотажем и драма романа. Очень приятный.
		В Ирокезы в войне 1812 г. . — пользователем Карл Бенн . Эта книга, тщательно изученная представляет одну из лучших работ по индийскому участие в войне. Один определенно для книжная полка. Надеюсь, что позже они расскажут об их сказка.
		Лорды Озеро: Морская война на озере Онтарио, 1812-1814 гг. Роберта Малкомсона . Чтобы упростить задачу, это исчерпывающая работа по теме! Если ваш интерес к флоту во время войны вам нужен этот. Североамериканское общество истории океана представило Владыки Озера с Книжной премией Джона Лаймана как «Лучшая работа канадского военно-морского и морского флота История »вышла в 1998 году.
		Захватывающий отрывок из «Поля славы» Битва за Ферма Крайслера, 1813 Невероятная книга истории сражений о попытке США не захватить Монреаль. См. Также «Поле Славы «Битва на ферме Крайслера, 1813 год. Автор Дональд» Э. Грейвс

		Примечания к выпуску: «Где Право и слава ведущему! »Битва на Ланди-лейн, 1814 г. Дональд Э.Могилы Это новаторский подход к рассказу боевой истории войны 1812 года. На вкус как ты.
		Вампум Отказано: Война Проктера 1812 года. — пользователем Сэнди Антал . Все слышали о Текумсе. Хорошо, Проктер командовал британскими войсками, Текумсе работал с на границе Детройта. Он командовал на реке Изюм, осады фортов Мигса и Стефенсона и в битве при Темза, где упал Текумсе. Он заполняет дыру в различные театры войны. Однако ему не хватает Стиль Кигана «Лицо битвы» повествование События.Все еще хорошее чтение.
		Веселый Сердца делают светлые дни: Война 1812 года. Лейтенант Джон Ле Кутер, 104-й пехотный полк Эд. Дональда Э. Грейвса.Возможно лучший личный отчет о Война 1812 года. Жизнь младшего офицера великолепна. захвачен пером Джона Ле Кутера. Его счет проходит через провинцию Нью-Брансуик на снегоступах и через самые жаркие битвы война.
		Очень Блестящее дело: Битва при Квинстон-Хайтс, 1812 — пользователем Роберт Малкомсон . . Еще один штраф, прочитанный Робертом Малкомсон. После развития места в качестве одного из ведущих историки в 1812 г. военно-морская история, он странствовал на суше хороший стиль с этой работой. Внимание к деталям — его прочность.
		Исправьте штыки! Королевский валлийский фузилер на войне 1796-1815 гг. Дональда Грейвса Это увлекательная история Томас Пирсон, один из любимых персонажей этого редактора в Война 1812 года. Подполковник Пирсон — мальчик с плаката для кем должен стремиться каждый полевой офицер. Отлично боевые пьесы, которыми прославился Грейвс. Вот примечание издателя: «Томас Пирсон, Сын пастора Сомерсет-Кантри, был введен в строй 23-го числа. Фут, Royal Welch Fusiliers, конец 1796 года.В увлекательном военная карьера, охватившая почти 47 лет, на которых он сражался трех континентов, пять раз ранен, два продвижений на поле боя и получил звание Общее.»
		Путеводитель к Историческим местам войны 1812 года. — пользователем Гилберт М. Коллинз. Этим летом совершите экскурсию по различные исторические места войны 1812 года. И когда ты возьми с собой эту книгу. Если ты не можешь пойти. Получите эту книгу и узнайте, сколько вас будет отсутствует!
		Британский Войска в Северной Америке 1793-1815 от Ren Chartrand Хороший обзор различных единиц вырос в Британской Северной Америке (Канада), вместе с деталями на их униформу.Слух о виноградной лозе — это Рен Чартранд пишет полное исследование британской одежды и техника на войне. В этой краткой книге о скопе будет хватит до тех пор.
		Британский Генералы на войне 1812 года: верховное командование в Канаде от Уэсли Б. Тернер. Отличное помещение. Кто был лучшим Британский лидер во время войны 1812 года? Физическое лицо главы посвящены Броку, Прево, Шаффе, де Роттенбург и Драммонд, а также критерии того, что делает хороший генерал установлен. С 1/4 книги, посвященной к сноскам сказать, что профессор Тернер основательно занижение.

Личный Счета и документы

Выбрать Британские документы канадской войны 1812 года по Уильям С.Wood (Vol. 1–4) — Не посещение библиотеки и архивов Канады так часто. Эта серия томов следующий лучший выбор. В 1960-е гг. Вуд собрал много важнейших документов о войне 1812 года, а также меньшие. Капитуляции, Общие приказы, Полковые Приказы, Военно-полевые суды, Личные записи о боях, обучение, управление, магазины, женщины, одежда, индейцы … все здесь.Все, кто пишет о войне, обращаются к этой серии статей. Тома в Barnes and Noble указаны как Vol. 13, 14, 15, & 17. Это потому, что они были опубликованы как часть работы Исторического общества Шамплейна.
Медицинский Топография Верхней Канады Джона Э. Дугласа . Помощником хирурга 8-го полка Дуглас служил всю войну и предоставил подробное изучение болезней и условия, в которых работали британские солдаты.Хотя написанный для современной медицинской аудитории, он обеспечивает важные подробности к пониманию жизни во время войны 1812 года.
Солдаты 1814 г .: Воспоминания американских солдат о Ниагарской кампании . Эд Дональда Э. Грейвса. Опыт простого солдата сложно встретить. Однако г-н Некоторых из могил вывели в основной поток.

Связь нас

Авторское право: Если не указано иное, вся информация, изображения, данные содержащиеся на этом веб-сайте защищены авторским правом в соответствии с Международный закон.Любое несанкционированное использование материалов, содержащихся здесь строго запрещено. Все права защищены.

Гражданская война 1812 года Алан Тейлор: 9780679776734

Автор Q&A

Q: Почему вы решили использовать фразу «гражданская война» в названии своей новой книги? Большинство людей думают о войне 1812 года как о битве между Соединенными Штатами и Англией, а не как о гражданском конфликте.

A: Войну 1812 года я увидел как гражданскую войну между родственными народами, недавно и не полностью разделенную революцией. Назвать войну 1812 года «гражданской войной» сейчас кажется неприятным, потому что ретроспективный взгляд искажает нашу точку зрения на прошлое. Мы недооцениваем неустойчивую неопределенность послереволюционного поколения, когда новая республика была такой нестабильной и напряженной. Мы полагаем, что революция полностью разорвала отношения между американцами и британцами как отдельными народами. Фактически республика и империя боролись за верность народов Северной Америки: коренных жителей, поселенцев и иммигрантов.С обеих сторон люди думали о войне как о продолжении революционной борьбы между лоялистами и повстанцами. И война разделила Британскую империю, поскольку ирландские беженцы сражались за Соединенные Штаты, но в случае захвата предстали перед судом за измену ».

В: По вашему мнению, почему война 1812 года стала относительно забытым фрагментом истории США (помимо того, что послужила вдохновением для создания «Усеянного звездами знамени»)?

A: Война 1812 года вырисовывается незначительно в американской памяти: забыта как незначительная, потому что она, очевидно, закончилась ничьей, не изменившей границ и политики. В лучшем случае американцы почти не вспоминают войну как горстку патриотических символов: для вдохновения национального гимна; за победы военного корабля, получившего название «Старый Айронсайд»; за британское вероломство в сожжении Белого дома и Капитолия; и за расплату, полученную штурмовиками Эндрю Джексона из Теннесси в битве за Новый Орлеан. Эта очень избирательная память превращает войну в защиту Соединенных Штатов от британских атак и скрывает многие поражения, понесенные американскими захватчиками в Канаде.

Q: Можно ли сказать, что канадская память о конфликте намного острее?

A: Война по-прежнему значит гораздо больше для канадцев, особенно для англоговорящих людей, которые считают свои победы ключом к своей исторической идентичности. Канадцы в первую очередь помнят то, о чем забывают американцы, празднуя свою победу в образе Давида над американским Голиафом, отбитым после сожжения общественных зданий в столице Верхней Канады. А канадцы культивируют своих собственных патриотических икон, особенно мученика Исаака Брока и отважной Лауры Секорд, их эквивалента Пола Ревира.

Вопрос: Многие американцы теперь оглядываются на Революцию, полагая, что все граждане были едины в своем желании вырваться из Британии, но это не так, и многие сообщества были совершенно разделены. Какой была общая атмосфера к 1812 году? Были ли группы лоялистов в Соединенных Штатах или большинство из них уже сбежало в то, что тогда называлось Верхней Канадой?

A: Революция сильно разделила американцев. В то время как большинство поддерживало независимую республику, сильное меньшинство оставалось лояльным к союзу империи под руководством короля и парламента.Когда Патриоты выиграли войну, многие лоялисты стали беженцами. Большинство из них переселились в Канаду. Таким образом, война создала новую границу между победителями в Соединенных Штатах и лоялистами в Канаде. Внутри республики накануне войны 1812 года жесткая партизанская политика привела к тому, что доминирующая партия, республиканцы (Джефферсона и Мэдисона, а не сегодняшние республиканцы) осудили своих оппонентов-федералистов как крипто-лоялистов. Некоторые федералисты настолько отдалились от национального правительства, что тайно помогали британцам в качестве шпионов и контрабандистов.Многие другие федералисты надеялись, что поражения дискредитируют и свергнут республиканцев от власти.

В: Кто были «поздние лоялисты»?

A: Между 1792 и 1812 годами около 30 000 американцев покинули республику в поисках земли в Верхней Канаде. Они стали известны как «поздние лоялисты», но большинство из них просто искали дешевую землю, которую британцы даровали новым поселенцам, которые присягали и присягали на верность. К 1812 году эти американцы и их дети составляли большинство жителей Верхней Канады (ныне Онтарио), которая была главной целью вторжения.В обмен на свою землю они должны были защищать колонию от любого американского вторжения. Когда пришла война, эти новички оказались перед трудным выбором: будут ли они сражаться за свои фермы против своих родственников и бывших соседей во вторгшихся армиях?

Q: Ваша книга в основном посвящена границе между США и Верхней Канадой. Вы также называете эту пограничную полосу искусственной границей. Что было наиболее значительным в этом районе по сравнению с другими театрами военных действий?

A: Эта книга фокусируется на горячих спорах между Монреалем на востоке и Детройтом на западе.В этой пограничной зоне два Великих озера — Онтарио и Эри — и три соединяющие реки — Св. Лаврентия, Ниагара и Детройт — служили прозрачной границей между республикой и империей. В этом регионе произошла большая часть боевых действий и разрушений. В этой книге уделяется лишь мимолетное внимание второстепенным театрам военных действий вдоль побережья Атлантического океана и Персидского залива, а также в открытом море. Чтобы компенсировать ограниченный географический диапазон, я предлагаю большую глубину во времени, уделяя больше внимания корням конфликта в 1780-х и 1790-х годах и послевоенным последствиям в 1820-х и 1830-х годах.

Q: Тема идентичности сильна на протяжении всей книги, поскольку граждане и солдаты встали на чью-то сторону, иногда против семьи и соседей. Вы внимательно смотрите на последствия войны, когда гражданские лица и солдаты вступали в контакт или конфликт. Какие источники вы нашли, чтобы рассказать эти истории?

A: В этой гражданской войне в Северной Америке брат сражался с братом на границе смешанных народов, которые вступили в брак. Мемуары и письма офицеров, боевые отчеты и газетные отчеты обеих сторон раскрывают трудные решения, с которыми пришлось столкнуться гражданским лицам, столкнувшись с требованиями поддержки со стороны соперничающих армий.

Вопрос: Какую роль в конфликте сыграли новые ирландские беженцы в Северной Америке?

A: После революции тысячи британских эмигрантов хлынули в американские порты. В первую очередь из беспокойной Ирландии новоприбывшие бежали от британского правления в поисках экономических возможностей и политической свободы в республике. Став стойкими республиканцами, американцы ирландского происхождения стремились отомстить империи. Они несоразмерно много служили в армиях, вторгшихся в Верхнюю Канаду. Поражения привели к тому, что множество американцев ирландского происхождения попали в британские тюрьмы, где им пришлось записаться в королевские войска или предстать перед судом как предатели. Чтобы спасти их, американское правительство пригрозило казнить захваченного британца за каждого американского иммигранта, повешенного британцами. По нарастающей спирали, большинство заключенных с обеих сторон стали заложниками за судьбу ирландско-американских солдат, которым грозил британский суд.

Вопрос: Война в Соединенных Штатах была отмечена жестокой политикой партий между федералистами и республиканцами; Новая Англия даже заигрывала с отделением.Как это разделение повлияло на внешнюю политику США?

A: К 1812 году республиканцы считали, что федералисты в Новой Англии вступили в сговор с британцами, чтобы разрушить союз. Ожесточенная партийность угрожала создать новое измерение гражданской войны, поскольку ведущие федералисты Новой Англии заигрывали с выходом из союза, чтобы добиться сепаратного мира с британцами. Эта возможность воодушевила сторонников жесткой линии в британском руководстве.

В: Как коренное население Индии оказалось вовлеченным в войну? Какое влияние на них оказало поселение?

A: Война втянула коренные народы.В стране Великих озер индейцы объединились с британцами, чтобы остановить американскую экспансию. Запугивая и нанося поражение американским войскам, местные воины вынуждали республику искать своих собственных союзников-индейцев в резервациях на территории Соединенных Штатов. Бои особенно разделили народы шауни и хауденосауни.

Вопрос: Вы пишете, что война 1812 года во многих отношениях окончательно завершила американскую революцию. Следует ли считать эту войну продолжением Войны за независимость?

A: Война началась как продолжение революции, но закончилась переходом в новую эпоху, когда Соединенным Штатам и Британии пришлось сосуществовать вдоль общей границы.Несмотря на более поздние пограничные споры и даже трансграничные рейды частных авантюристов, две страны избежали новой войны. Парадоксально, но, создав военный тупик, война 1812 года убедила обе стороны в том, что они могут пережить присутствие другой на общем континенте.

Война 1812 года в эпоху Наполеона

Война 1812 года запечатлелась в американской памяти сожжением Капитолия и Белого дома британскими войсками, Звездным знаменем и решающим морским сражением в Новом Орлеане.Теперь уважаемый британский военный историк предлагает международную точку зрения на конфликт, чтобы лучше оценить его значение.

В книге «Война 1812 года в эпоху Наполеона » Джереми Блэк дает драматический рассказ о войне в более широком политическом и экономическом контексте, чем ранее считалось большинство американских историков. В своем исследовании событий, как дипломатических, так и военных, Блэк уделяет особое внимание действиям британцев, для которых конфликт, как он утверждает, был простым отвлечением от наполеоновской войны в Европе.

Блэк описывает параллели и контрасты с другими военными операциями по всему миру. Он подчеркивает внутренние и международные связи между политикой и военным конфликтом; в частности, он описывает, как американское политическое беспокойство по поводу могущественной исполнительной власти и сильной армии подорвало военные усилия США. Он также предлагает по-новому взглянуть на войну на Западе, десантные операции, последствия британской блокады и то, как конфликт вписывается в глобальную стратегию Великобритании.

Для тех, кто думает, что война 1812 года — закрытая книга, этот том наполнен наблюдениями и идеями, которые лучше помещают эту «американскую» войну на международную арену.

Джереми Блэк — профессор истории Университета Эксетера и старший научный сотрудник Центра изучения Америки и Запада Института исследований внешней политики в Филадельфии. Он является автором более семидесяти книг и читал лекции по всему миру.

«Это исследование войны 1812 года будет использоваться в течение многих лет, поскольку в нем содержится широкий взгляд на международный конфликт. . . и за его сравнительный взгляд на военные операции в пространстве и времени »- Военная история

война 1812 конфликт континент | Ранняя республика и довоенная история

Эта книга представляет собой повествовательную историю многих аспектов войны 1812 года — социальных, дипломатических, военных и политических, — в которой истоки и поведение войны рассматриваются в трансатлантической перспективе. События 1812–1815 годов были сформированы более масштабным кризисом наполеоновских войн в Европе.Обобщая и переосмысливая исследования войны, профессор Дж. К. А. Стэгг фокусирует внимание на войне как на континентальном событии, подчеркивая ее центральную роль в канадском национализме и государственном развитии. Книга знакомит студентов и обычных читателей с войной, делая вывод о том, что она во многом стала результатом того, что возникающее национальное государство пыталось бороться с последствиями соперничающих европейских национализмов как в самой Европе, так и в атлантическом мире.

«Это наиболее разумный общий обзор войны 1812 года, с которым я знаком.Дж. С. А. Стэгг давно зарекомендовал себя в качестве ведущего авторитета в отношении президента Джеймса Мэдисона и его администрации в урегулировании этого конфликта, о котором слишком часто забывают. Это дань Стэггу — и благо для читателей — то, что он смог сконцентрировать свой огромный опыт в такой удобочитаемой и проницательной книге ». Эндрю Кейтон, Университет Майами

«Мало кто из ученых знает войну 1812 года лучше, чем Дж. К. А. Стэгг. Основываясь на пожизненной стипендии и глубоком знании работ Джеймса Мэдисона, Стэгг отражает суть дипломатических, политических и военных конфликтов войны в мастерской, убедительной, краткой и удобной для чтения книге.Это обязательное чтение для всех, кто интересуется войной 1812 года! » Пол А. Гилье, Университет Оклахомы

«Хорошо проработанный, но мастерски сжатый и полный отчет, суждено стать окончательной краткой историей Соединенных Штатов во время войны 1812–1815 годов». Дональд Э. Грейвс, автор книг «Поле славы: Битва на ферме Крайслера, 1813 год» и «Где правый и слава ведет: Битва на Ланди-лейн, 1814 год»

«Новая книга Джона Стэгга о войне 1812 года представляет собой вдумчивый и поучительный материал второй войны Америки с Великобританией.Как давний редактор газет Мэдисона, Стэгг привносит особое понимание нашего четвертого президента в этот проект, и его трактовка памяти и наследия конфликта особенно проницательна. И эксперты, и новички найдут, о чем подумать в этой «важной» истории ». Дональд Р. Хики, автор книги «Война 1812 года: забытый конфликт и не сдавайся»! Мифы о войне 1812 года

‘Один из наиболее авторитетных и сбалансированных отчетов о войне 1812 года, когда-либо написанных.’ Гордон С. Вуд, почетный профессор истории, Университет Брауна

Книг о войне 1812 года

Книги — Война 1812 года Американский солдат против британского солдата — война 1812 года, Грегг Адамс.

Взгляните на три сражения на канадском фронте войны 1812 года, показывающие, как американская пехота извлекла уроки из своих поражений в первые два года войны, чтобы стать эффективной боевой силой, более чем способной противостоять небольшим британцам. армия в Канаде, хотя и не способна завоевать Канаду (Читать полный обзор) Темза 1813 — Война 1812 года на северо-западной границе, Джон Ф.Винклер. Довольно предвзятый отчет о кампании, которая привела к битве на Темзе 1813 года, если смотреть с довольно старомодной американской точки зрения, особенно в отношении коренных американцев. Счета кампании и боевых действий — лучшая часть книги, хотя все еще довольно несбалансированно в отношении количества места, отведенного каждой стороне, при этом основная часть текста посвящена американской кампании. С другой стороны, он дает очень хорошее представление о том, насколько сложно было вести кампанию в тогда еще очень отдаленной местности, и охватывает всю кампанию в этом районе в 1812-13 годах (особенно хорошо, поскольку сама битва не очень интересна.

) (Читать полный обзор) Типпекано 1811 — Битва Пророка, Джон Ф. Винклер.Отслеживает кампанию от давления на индейскую землю, которое помогло спровоцировать боевые действия, через возвышение Пророка и раскол, который он вызвал в индийском обществе, и до самих боевых действий, с учетом тщательных усилий Харрисона достичь Пророкстауна со своим нетронутой армии и самого сражения, ночная атака на американский лагерь, которая не достигла своих целей и положила конец правлению Пророка, но открыла путь к кратковременному господству Текумсе (Читать полный обзор) Безумный от славы — Сердце тьмы на войне 1812 года, Роберт Бут.Рассматривает путешествие капитана Дэвида Портера из ВМС США в Тихий океан и его возможное поражение от рук капитана Джеймса Хиллара из Королевского флота в битве при Вальпараисо, изолированном военно-морском сражении на побережье Чили, которое произошло в конец замечательного, но неоднозначного путешествия. Включает в себя увлекательные материалы о чилийской революции, авантюрном, хотя и довольно ошибочном путешествии Портера через Тихий океан, самой битве и ее последствиях [прочитать полный обзор] В погоне за Эссексом — героизм и высокомерие в открытом море во время войны 1812 года, Бен Хьюз.

Рассказывает о двух главных участниках одного из самых необычных морских сражений войны 1812 года, столкновения между Эссексом и Фиби в Вальпараисо на побережье Чили. Следит за обоими основными участниками в их долгом путешествии из портов базирования в Тихий океан, их попытках найти друг друга, противостоянии после встречи в Вальпараисо и возможной битве, вызванной неудачной попыткой Портера сбежать в море [читать полный обзор] Смерть империи — расцвет и убийственное падение Салема, самого богатого города Америки, Роберт Бут .Рассматривает упадок и падение богатого торгового порта Салема, города, который разбогател благодаря международной торговле, в частности, во время длительных революционных и наполеоновских войн, но затем, как и другие американские порты, пострадал от ран, нанесенных самому себе во время войны 1812 года. и последовавшие за этим тарифы до того, как в конечном итоге убийство и скандал положили конец упадку портов. Не непосредственно военная история, но увлекательная история, связанная с событиями Наполеоновских войн и войны 1812 года [прочитать полный обзор] Разрушение Шеннона и война 1812 года, изд. Тим Фёлькер . Рассматривает широкий круг тем, связанных с битвой между Shannon и Chesapeake , морским столкновением, которое положило конец ранней череде американских побед и восстановило подорванный моральный дух в Британии. Рассматривает саму битву, предысторию войны и долгосрочное влияние как битвы, так и конфликта. [читать полный обзор] Видение Джефферсона, 1801-1815, Уильям Нестор. Рассматривает президентские сроки Томаса Джефферсона и его преемника и политического союзника Джеймса Мэдисона в период, наиболее известный благодаря покупке Луизианы и войне 1812 года.Основное внимание уделяется неспособности политических теорий Джефферсона адаптироваться к реальности американской мощи и уходу Мэдисона к войне в 1812 году. [Прочитать полный обзор] Ниагара, 1814: Последнее вторжение, Джон Латимер . Эта запись в серии кампаний Osprey рассматривает в значительной степени забытую Ниагарскую кампанию 1814 года, последнее американское наступление во время войны 1812 года. Кампания примечательна тем, что в ней участвовала первая значительная победа армии США над британскими регулярными войсками во время войны 1812 года, и битвы описаны довольно подробно [подробнее].
Невероятная война 1812 года, Дж. Маккей Хицман. Это переработанное издание классического труда о войне 1812 года, одном из наиболее забытых уголков военной истории. Автор пишет с канадской точки зрения, но не искажает свой материал, и американская сторона войны хорошо представлена. Это хороший ясный отчет о том, что может быть несколько сбивающим с толку конфликтом. [узнать больше] Линия на ветру, Ноэль Мостерт. Это отличный отчет о величайшей военно-морской войне эпохи парусов.Мостерт охватывает более широкий круг тем, чем большинство книг по этой теме, но всегда остается читабельным. Есть хороший раздел о подъеме американской военно-морской мощи и войне 1812 года [подробнее] Американская война 1812-1814 гг., Филип Катчер . Эта книга, одна из самых старых статей из серии «Мужчины по оружию», начинается с краткой истории войны.
Навигация по записям
Пред.
След.
Книги
Лучшие книги по воспитанию: От Чуковского до Гиппенрейтер. Топ-9 лучших книг о воспитании
alexxlab
23.10.2023
0
Книги
Книги про животных список: Список книг о животных для детей 5-18 лет по возрастам с описаниями — Списки литературы для школьников — Преподавание — Образование, воспитание и обучение
alexxlab
22.10.2023
0
Книги
А волков книги по порядку: Александр Волков – серия книг Волшебник Изумрудного города – скачать по порядку в fb2 или читать онлайн
alexxlab
20.10.2023
0
Книги
Книги про подростков и любовь и школу современные: Подборка книг про любовь школьников и подростков
alexxlab
19.10.2023
0
Книги
Бестселлеры про любовь книги: Лучшие 42 книги в категории «Лучшие современные книги про любовь, которые стоит прочитать»
alexxlab
18.10.2023
0
Книги
Книги о луне: Пять книг о Луне, которые стоит прочитать — Что почитать на vc.ru
alexxlab
17.10.2023
0
Добавить комментарий Отменить ответ
Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *
Комментарий *
Имя *
Email *
Сайт

Рубрики
Интересные
Каждый день
Книги
Лучшие
Полезные
Разное
Топ
© 2019 Книги для домашнего мастера www.doka-mk.ru